И после ужина у парня начинает болеть живот. Это воск, и он решает, что воск все равно растает и выйдет вместе с мочой. Теперь у него болит еще и спина. Болят почки. Он не может распрямиться.
Все это он рассказывает по телефону, с больничной койки, вдалеке слышится звук гонга и рев толпы. Спортивный матч.
Рентген показывает правду, что-то тонкое и длинное, согнутое вдвое в его мочевом пузыре. Эта длинная, тонкая буква V собирает на себе все минералы из его мочи. Она становится толще и грубее, покрывается кристаллами кальция, болтается туда-сюда, царапая нежную оболочку мочевого пузыря, не давая моче выйти наружу. Его почки перегружены. То немногое, что вытекает из его члена, красное от крови.
Стоит парень, я, его семья, и смотрят на черно-белый снимок, рядом доктор и медсестры, и буква V сияет белым светом у всех на виду, и ему приходится сказать правду. О том, как кончают арабы. О чем ему написал старший брат, который служит на военном флоте.
Прямо сейчас, по телефону, он начинает плакать.
Родители заплатили за операцию деньгами, отложенными на его образование в колледже. Одна глупость, и он уже никогда не станет юристом.
Вещи внутри тебя. Ты внутри вещей. Свечка в члене или твоя голова в петле, мы знали - это верный способ нажить себе геморы.
Мои геморы начались из-за жемчужного ныряния, как я это называл... я дрочил под водой, на одном дыхании, сидя на дне родительского бассейна, в самой глубокой его части. Вдохнув воздуха, я быстро нырял и стягивал себя плавки. Обычно я сидел на дне, в течение двух, трех, четырех минут.
Только из-за своего онанизма, я удивительным образом развил способности своих легких. Если я оставался один, когда весь дом оставался в моем распоряжении, я обычно занимался этим весь день. И после того, как я выкачивал из себя эту штуку - сперму, она болталась в воде большими, жирными, молочно-белыми комками.
После этого, снова было ныряние, чтобы собрать эти комки и вытереть их о полотенце. Поэтому, я и называл это жемчужным нырянием. Хотя вода и была хлорированная, я не мог не беспокоиться о сестре. Или, упаси боже, о маме.
Это был мой самый большой в жизни страх: моя сестра - девственница думает, что она просто толстеет, а потом рожает двухголового ребенка-олигофрена. И обе головы вылитый я. Я, отец и одновременно дядя.
Но обычно с тобой случается совсем не то, о чем ты беспокоишься.
Лучшим моментом жемчужного ныряния было сливное отверстие бассейна, с фильтром и насосом для откачивания воды. Самый кайф был в том, чтобы стащить с себя трусы и сесть на него.
Как говорят французы, разве хоть кому то не нравится, когда его задницу вылизывают? Однако иногда ты просто онанирующий подросток и вдруг хоп! и тебе уже никогда не стать юристом.
Однажды я сижу на дне бассейна, и надо мной волнистое водяное небо, восемь футов светло-голубой воды над моей головой. В мире царит тишина, за исключением пульса в моих ушах. Мои желтые полосатые плавки обмотаны вокруг шеи на всякий случай: вдруг заглянет сосед, знакомый или, например, физрук, желающий поинтересоваться почему я пропустил футбольную тренировку. Стабильное сосущее течение сливного отверстия ласкает мою кожу и я верчу своей костлявой бледной задницей, чтобы поймать это ощущение.
У меня еще достаточно воздуха в легких, и рука сжимает член. Родители на работе, а сестра на занятиях балетной школы. До прихода предков остается еще несколько часов. Моя рука приближает и приближает оргазм. Я останавливаюсь, выныриваю, чтобы вдохнуть воздуха, и ныряю обратно, чтобы продолжить.
Я делаю это снова и снова.