Канария грустно смотрела на закат. Уже прошло волнение, связанное с ожиданием. Уже без особого энтузиазма проверяла она небольшие фирменные часики, гадая, когда же он придет. Она смирилась с печальной мыслью о том, что ей, как всегда, пренебрегли. Он ведь дал слово... Или не давал? Но он же точно сказал, что будет здесь ночью, что принесет заветную вещицу. Пусть, пусть это и мелочь! Но обидно... Чертовски обидно! Кана вся сжалась, стараясь удержать в себе предательские слезы. Плакать из-за такой фигни? Она, самая умная, самая храбрая, самая красивая из кукол Розена - и чтобы плакала? Но слезы были. Ее артспирит бодро облетел ее и застыл напротив, будто пытаясь приободрить ее. Канария вытерла слезы и тихо сказала: "Нет, Пиццикато... Конечно же я не плачу ~кашира! Из-за чего? Из-за какого-то шампанского с ананасами? Брось, я знаю себе цену ~кашира...". Она посмотрела вдаль, на дотлевающий горизонт, и прошептала сквозь слезы: "Всего-лишь шампанское с ананасами..." Он не пришел. И не принес. А ведь она так ждала.