Боги и мифические существа Японии

Здесь обсуждаем японских богов и различных мифических существ. Духов, демонов, драконов, и всякое прочее.
Так же не стесняемся затрагивать тему религии и вероисповеданий.

Манеки Неко - это статуэтка сидящей кошки, передняя лапка которой поднята вверх. Такие статуэтки, поставленные в Вашем доме, офисе или магазине, привлекают удачу, везение и/или покупателей.
Японские торговцы были очень суеверны. Они часто вешали талисман на входную дверь своего магазины в надежде на то, что этот талисман привлечет множество клиентов и обеспечит процветание бизнесу. В Японии (как и в других странах мира) есть божества и волшебные существа, которые "заведуют" счастьем. Например, 7 Богов счастья (Эбису, Дайкоку, Дзюроздин, Хотэй, Фукурокудзю, Бишамон, Бентен). Вот и Манеки Неко - очень популярные "счастливчики" в стране Восходяшего солнца. Почему? Возможно, потому что и мужчины и женщины, и молодые и старики, все очарованы симпатичной круглой мордочкой и большими глазами этих существ.
Откуда есть пошли Манеки Неко
Жест Манеки Неко выглядит своеобразным приглашением. А фактически он представляет собой жест кошки, готовящейся "умыть" мордочку. До начала дождя, многие кошки начинали "умываться", поскольку чувствовали, что погода меняется и пытались "успокоиться". В некоторых странах мира даже существует примета : "Если кошка "умывает" мордочку - будет дождь".
Кроме того, существует поверье, что в дом кто-то придет, если кошка начала "умываться". Поскольку кошка животное чувствительное, она загодя чувствует приближение человека и начинает нервничать, бродить по дому или "умываться", прежде чем подойти познакомиться с незнакомцем. Заметив это, люди решили, что если поместить фигурку кошки, которая готовится "умываться" в магазине, то клиенты обязательно придут.
А еще существует легенда о старом буддийском храме, в котором почти никогда не было посетителей. В один прекрасный день в храме поселилась кошка. Каждый день она выходила на дорогу, садилась на порог и поднимала переднюю лапу, как будто желая сказать людям "не проходите мимо, заходите!" Узнав о таком необычном поведении кошки, множество людей отправились посмотреть на этот храм, и у монахов не стало отбоя от прихожан.
Есть два различных вида Манеки Неко. Одна кошка поднимает левую лапку. Другая - правую. По поверью, левой лапкой Манеки Неко приманивает клиентов, а правой лапкой - деньги и удачу. Происхождение этой легенды не ясно. Кроме того, важна и высота, на которую поднята лапа. Считается, что чем выше поднята лапа, тем больше удачи Манеки Неко приманит в дом.
Цвет Манеки Неко
Манеки Неко бывают самых разных цветов. Самыми популярными из них являются белый и черный. Также пользуются большим спросом трехцветные статуэтки - с белой шерстью и пятнышками.
Белые Манеки Неко
Белый - цвет чистоты, поэтому считается, что именно ее символизирует белая статуэтка Манеки Неко. Но мое личное мнение (мнение автора оригинального текста на английском. Прим. Яриэлы) заключается в том, что этот цвет используется только потому, что так удобнее изготовителям.
Черные Манеки Неко
В японских магазинах Вы увидите немало статуэток Манеки Неко черного цвета. Они используются как защита от злых сил и болезней.
Другие цвета Манеки Неко
Вы можете иногда увидеть красных Манеки Неко, которые должны охранять владельца от злых духов. Статуэтка Манеки Неко золотого цвета привлечет в дом деньги, а розового - любовь. Некоторые Манеки Неко держат в лапке "золотую" монету, или же монетка привязана к шее. Это связано с историей о том, как кот украл у своего богатого хозяина две золотые монеты и отдал их заболевшему соседу-торговцу, который его постоянно угощал свежей рыбой.
Одежда Манеки Неко
Манеки Неко "носит" красное кольцо с колокольчиком. Это связано с обычаем, бытовавшим в эпоху Эдо (1603 - 1868 годы). Кошка была дорогим животным, поэтому богатые дамы дорожили своими любимцами. Они надевали на кошек красные воротнички с колокольчиком. На статуэтки Манеки Неко иногда надевают нагрудники. Это, вероятно также связано с обычаем, существовавшим в эпоху Эдо. На каменные скульптуры покровителя детей и путников - Дзидзо - надевали нагрудники (чаще всего красного цвета), обращаясь к нему с просьбами.

Идзанаги и Идзанами пикрелейтед – одни из главных божеств пантеона синтоистской религии.
К сожалению, их имена до сих пор не расшифрованы, но есть версия, что они звучат как – «первая женщина» и «первый мужчина».
В мифологии Японии они были последними, кто родились парой, как и предыдущие, пять поколений.
Они были первыми способными рождать других, себе подобных богов. Высшие боги, которые появились при разделении земли и неба, поручили им привести землю в порядок. До них земля находилась в жидком состоянии, и им было поручено создать условия для появления людей.
Древний миф повествует о том, как они стояли на небесном мостике и погружают в морскую воду копьё, данное им великими богами. Они вращают копье, потом поднимают его и капли, упавшие с копья принимают твердый вид и превращаются в остров. Остров назван Оногородзима или Самозагустевший. Затем оба бога спускаются на остров, делают из него срединный столб и совершают таинство брачного обряда, при этом они ходят вокруг столба и произносят друг другу любовные слова. К сожалению, первое появившееся на свет потомство было неудачным. Обеспокоенные и огорченные таким поворотом дела, они просят помощи у богов неба. Совершив некоторые магические действия, они получают ответ. Оказалось, что они неверно завершили брачный обряд. Первой слова произнесла женщина, Идзанами, а должен был мужчина, Идзанаги. Теперь, поняв правила, они повторяют обряд.
В результате образуются острова, на которых расположена Япония, а затем и те духи-боги, которые ее населяют: боги моря и ветра, кровли и земли, деревьев и гор, туманов в ущельях, равнин и множество другие. Последним на свет появляется Кагуцути – бог огня. Его рождение оказалось смертельным для Идзанами, он опалили ее лоно. Она отправляется в ёми-но куни – царство мертвых, но страна еще не достроена и Идзанаги решает пойти за ней.
Далее идет повествование о его путешествии и приключениях в подземном царстве, из которого он потом убегает. Брак с богиней Идзанами ему пришлось расторгнуть, потому что она стала божеством страны смерти. После всего этого он совершает омовение, дабы очиститься, в результате чего на свет появляется множество богов. В конце появляются три самых великих и почитаемых божества: Аматэрасу – богиня солнца, которая явилась из капель воды от омовения левого глаза, Цукиёми – бог луны и ночи, рожденный в капель воды от правого глаза и Сусаноо – бог водных просторов и ветра. Между ними Идзанаги распределяет свои владения. Старшая сестра, Аматэрасу получает равнину высокого небосвода – такамо-но хара, Цукиёми – царство ночи, а равнина моря достается Сусаноо.
Как видно, здесь подробно описан браный обряд, который имел большое значение для древних японцев. Так же прослеживается четкий переход к отцовскому праву, в отличие от существующего материнского. Ведь, согласно мифу, когда женщина произнесла обрядовые слова первой, это привело к трагическим последствиям. Об этом же свидетельствует и то, что Идзанаги смог произвести потомство без помощи и участия женского божества. Женское божество Идзанами представляет собой воплощение сил смерти, сил темного царства, а Идзанаги, напротив, защищает людей, олицетворяет светлые силы и даже является покровителем рожениц. Он, отец трех божеств, занимающих видную роль в религии и мифологии, является главой семьи в патриархальном обществе. Он же занимается вопросами раздела имеющегося наследства, в данном случае – Вселенной.
Эти боги, мужчина и женщина, а так же их отношения и действия описываются в «Идзумо фудоки» и «Нихонги». Кроме всего прочего здесь с определенной точностью описано место появления культа Идзанаги – это провинция Авадзи.

>>964
Я все ищу такого себе Манэки Нэко, но их не продают нигде.

В Японии национальной религией считается синтоизм. Пройдя долгий путь развития и совершенствования, она зародилась на основе даосизма, буддизма и конфуцианства. Объектами поклонения и уважения в синтоизме являются предки, а точнее души усопших покровителей семей, а так же различные явления природы и предметы. Главным верховным божеством в религии является Священная Богиня Аматэрасу Омиками.
Считается, что императорский род начал свое развитие от нее. Одним из главных отличий синтоизма от других религий является сильный национализм. Японцы считают, что «ками» или верховные божества породили только японцев, поэтому к остальному человечеству не имеют никакого отношения.
Обряды и различные священнодействия проводятся в специальных святилищах – дзиндзя, количество которых составляет более 80 тысяч. В зависимости от размера храма их обслуживает разное количество священнослужителей – каннуси. На одного каннуси может приходиться несколько мелких храмов, тогда как в крупных их может быть 8-10 человек.
Крупные храмы получают неплохой доход от торговли различными амулетами, предсказаниями судьбы и заклинаниями, особенно в период новогоднего паломничества, в которых, следуя традициям, участвуют сотни тысяч верующих.

Подавляющее большинство населения страны, вместе с синтоизмом, исповедуют буддизм.
За много веков развития образовалось и утвердилось как традиционные, несколько школ. Однако самым распространенным считается амидаизм.

Другим популярным направлением является Дзен-буддизм. Зародилось оно давно, но массовость Дзен приобрел в ХII–ХIII веках нашей эры. Отличительными чертами этого учения является усиленное внимание к медитации и психотренингу. Все это делается ради обретения состояния «сатори» или, как мы привыкли говорить, ощущения «нирваны».
Для постороннего человека знакомство с дзен-буддизмом происходит во многих проявлениях. Это и чайные церемонии, и садоводство, и разведение цветов, и боевые искусства. Очень большую роль дзен оказал на живопись, искусство, литературу, да и на традиции и культуру страны в целом.

На основе идеологии и мировоззрения буддизма, синтоизма и конфуцианства возникло направление «Бусидо», что в переводе означает – «Путь воина». В основном это религия самураев, воинов. Наиболее известными проявлениями «Бусидо» в наше время были камикадзе (летчики-смертники).

Аматэрасу пикрелейтед или, как еще её называют – Аматэрасу Омиками, считается богиней солнца, кроме того, японцы считают, что она является прародительницей всех великих императоров, поэтому она стоит во главе пантеона богов синтоистской религии. Как написано в свитках «Кодзики» (созданы на рубеже VII-VIII веков), в которых описаны древние предания и мифы, песни и сказки, а так же истории старины в хронологическом порядке, богиня Аматэрасу Омиками была рождена из капель воды богом Идзанги, когда он совершал очищение и омыл левый глаз.
Будучи старшей дочерью, а всего их было трое детей, Аматэрасу получает во владение от Идзанаги небо.
Немаловажным фактом в ее биографии считается спор с братом Сусанно-но Микото – богом грома и ветра.
В результате этого спора он был изгнан из «просторов высокого неба», но ушел не просто так, а, совершив несколько поступков, которые в древней Японии считаются тяжкими грехами. Он разрушил системы орошения на полях, осквернил ее дом, содрал с живой лошади шкуру и страшно испугал небесных ткачих, с которыми Аматерасу время от времени занималась ткачеством.
Само собой, богиня сильно разозлилась и была обижена. Она спряталась в гроте, оставив всю Вселенную во мраке. Остальные боги хотят выманить Аматэрасу, чтоб вернуть в мир порядок и свет, и для этого придумывают хитрость. В этом процессе участвуют несколько богов: Амацумара – небесный кузнец и богиня Исикоридомэ делают священное зеркало, которое называется ми-кагами, белые и голубые одежды, а так же магатама – ожерелье из разнообразных яшм, обладающее магическими свойствами – всё это вешается на ветви и стволы священного для японцев дерева сакаги. После этого принесли петухов или «долгопоющих птиц», крик которых говорит о наступлении утра. И, наконец, богиня Амэ-но удзумэ танцует кагура – священный танец, на перевернутом чане, при этом распустив связки одежды. Все это вызывает веселый, громкий смех у всех богов.
Аматэрасу сильно удивилась и решила посмотреть что происходит снаружи, выглянула из своего убежища, а бог-силач Амэ-но тадзикарао вытащил ее за руку.
Этот миф всегда понимался как повествование о затмении солнца и о противостоянии солнца в лице богини Аматрасу и могущественными силами природы в лице Сусаноо. Потом эта история стала занимать все меньше внимания, а Аматэрасу Омиками прирбрела известность как прародительница японских императоров.
В некоторых мифах «Нихонги» Аматерасу под именем О-хирумэмути ухаживает вместе с людьми за полями риса, организует праздник, который сохранился до наших дней – Праздник «первого риса». Все это наводит на мысль, что она, ко всему прочему, была еще и покровительницей земледелия.
В момент празднования и подношения богам Аматерасу предстает в новой роли в роли жрицы. Возможно, в древние времена был культ солнечного божества, которое было мужчиной, а богиня Аматерасу, будучи жрицей, была его женой (как и все жрицы, которые были женами богов). Со временем два этих культа объединились и стали одним целым – культом Аматэрасу.

Счастье, ощущение радости, которое испытывают японцы, отличается от славянского восприятия. В японской мифологии существует множество небожителей, которые дарят жителям материальные и духовные блага.
Бог богатства – Дайкоку, считается покровителем крестьян, дарителем пропитания и хранителем кухни. Статуэтки и рисунки Дайкоку имеют общие особенности: на них всех он изображен в крестьянском капюшоне, сидящим на двух мешках с рисом, а его левая рука держит за плечом котомку, в которой находятся сокровища (терпение, мудрость и, конечно, рис). В японский фольклор Дайкоку пришел предположительно из Китая на рубеже IX и X веков. Родом он из Индии, но в синтоистском списке богов присутствует загадочная и похожая на Дайкоку, фигура – яркий представитель японской религии, Окунинуси-но Микото. В своей правой руке бог Дайкоку держит молоток счастья – утидэ нокодзути. В этом случае можно провести аналогию с известным нам рогом изобилия, потому что каждый удар этим волшебным молотком способен исполнить желание (к примеру, подарить много риса).

Бисямон или, как его еще называют, Тамонтэн является покровителем войны и воинов. Само собой, изображают его в металлическом шлеме, в латах, вооруженного мечом. Буддийские храмы защищаются четырьмя богами и бог Бисямон – один из них. В одной руке он держит миниатюрную копию пагоды или башню сокровищ. Из нее Тамонтэн раздает богатства хорошим людям. К сожалению, Тамонтэн иногда сам отбирает и превращает в пыль то, что создает, потому что хороших людей на земле становится все меньше.

Существует в японской мифологии и бог, помогающий людям, работающим по различным профессиям. Зовут его Эбису. Жители сельской местности знают его как покровителя рисовых полей, обитатели рыбацких деревень – как божественного помощника рыболовам. Моряки ждут от него поддержки и помощи в море, а купцы полагаются на удачу в торговых делах. Даже простые домохозяйки не представляют себя на кухне без помощи Эбису. Чаще всего бога Эбису изображают с морским лещом под мышкой, а в руке он держит удочку. Кстати, японцы считают символом удачи именно морского леща.

Еще один значимый персонаж – Фукурокудзю. Он считается китайским отшельником, а к благодетелям отнесен, потому что способен совершать чудеса. Его седая борода поражает своей длиной, учитывая то, что старик отличается маленьким ростом, высоким лбом и отсутствием растительности на голове. В руках он носит свиток, в котором, по преданию, записаны мудрости всего мира, а иногда в его руках можно увидеть складной веер. Фукурокудзю может, кроме мудрости, подарить благосостояние и долголетие.

Но он не один способен продлевать жизнь. Еще один могущественный бог, владеющий правом даровать долгую жизнь – Дзюродзин. Он стар, у него такая же белая длинная борода, а вот голова его, как у ученых того времени, покрыта особенной шапочкой. В его руках так же можно увидеть свиток, но в нем по преданию указаны сроки, отпущенные для жизни, причем как для людей, так и для животных. По другой версии в свитке описаны тайны долголетия и секрет счастливой жизни. Дзюродзин никогда не ходит один, с ним всегда Журавль, Черепаха или Олень, как известно в восточной мифологии это символы долголетия.

Из всех перечисленных богов, наверное, самый известный и, по праву, самый почитаемый – бог удачи, довольства и счастья – Хотэй. У него есть мешок, из которого он может достать что угодно, тем самым помочь бедным и нуждающимся, причем, сколько и чего бы он не доставал – мешок не опустеет никогда. В отличие от других богов он смертен, ведь по преданию он является воплощением на земле бодхисаттвы Майтрея.

И, наконец, богиня Бэндзайтэн, так же известная как Сарасвати или Бэнтен. Она является своего рода музой, покровительницей артистов, олицетворяющей собой литературу, рисование, музыку, красноречие и, конечно, добродетель и мудрость. Изображают ее с музыкальным инструментом на руках, аналогом лютни, который на востоке называется – бива. В спутниках у нее иногда присутствует змея.

По давней легенде, перед самым Новым годом, в японский порт приходит корабль такарабунэ и с него на берег сходят семь вышеперечисленных богов счастья. Считается, что встреча с ними принесет удачу в наступающем году, как детям, так и взрослым.



Удивительная Япония: культура, религия, достопримечате

Тэнгу

Тэнгу, в японской мифологии длинноносые полумужчины-полуптицы, наделенные огромной силой, которые жили в старых деревьях с искривленными стволами и любили пугать путников и лесорубов громовым хохотом.
Чаще всего их шутки были довольно безобидны, а иногда тэнгу оказывались полезны и спасали людей. Например, эти существа спасли рыбака Томэто от смерти в чреве гигантской рыбы. Эти существа в одеянии из меха и пуха по своему характеру и поведению напоминали славянского лешего. Обычно Тэнгу изображали в облике крепкого крылатого мужчины с красным лицом.

Дзимму


Дзимму Легендарный основатель японского государства Дзимму-тэнно
Миниатюра XVI столетия Дзимму или Дзимму-тэнно, в японской мифологии первый правитель Японии, божественный основатель императорской династии, потомок солнечной богини Аматэрасу и внук Хикоко-но Нинигино Микото, чьи наследники именовали себя тэнно — "потомки неба". При жизни он был известен под именами Тоё-микэ-но и Камуямато-иварэбико и только после смерти приобрел имя Дзимму-тэнно ("правитель Дзимму").
Считается, что он взошел на трон в 660 году до нашей эры. День 11 февраля, когда, согласно мифам, Дзимму вступил на престол, с 1873 года отмечается как праздник основания империи. Дзимму совершил завоевательный поход на остров Кюсю. В пути его околдовал бог в образе медведя, и все войско заснуло. Один из воинов увидел во сне, что Аматэрасу посылает Дзимму волшебный меч, а проснувшись, воин нашел меч и отдал его предводителю. Войско, ведомое вещим вороном, продолжило поход. Одержав победу и придя в Ямато, Дзимму возвел дивный дворец и женился на местной принцессе.

Амэ-но Удзумэ


Богиня Амэ-но Удзумэ
Иллюстрация к "Мифам и легендам Японии" Амэ-но Удзумэ ("сильная"), в японской мифологии богиня, играющая главную роль в извлечении Аматэрасу из грота. Амэ-но Удзумэ, танцующая богиня, прародительница жриц, совершавших праздничные ритуалы. Известен миф о ее одержимом танце на перевернутом чане у входа в убежище богини солнца. После того как богиня солнца Аматэрасу укрылась в гроте, оставив мир во мраке, боги пошли на хитрость. Они нашли петуха, пение которого возвещает рассвет, и изготовили зеркало, украшенное драгоценными камнями.
По их просьбе богиня Амэ-но Удзумэ плясала на перевернутом чане, и это напоминало звук боевого барабана. Одновременно Амэ-но Удзумэ играла на бамбуковой флейте и восемьсот мириадов божеств сопровождали ее со своими музыкальными инструментами. Одни трещали деревянными погремушками; у других божеств были инструменты с поющей натянутой тетивой. Петух кричал, и танец богини становился все возбужденнее. В экстазе она сбросила свои одежды, тогда боги начали одобрительно хлопать, кричать и хохотать во весь голос. Удивленная Аматэрасу выглянула из грота и, увидев свое отражение в зеркале, не в силах была удержаться от желания созерцать свою красоту, покинула своё убежище и мир снова озарился солнцем. Что и требовалось богам, которые хотели вернуть на землю солнечный свет и тепло.

Известен также миф о Амэ-но Вака-Хико, посланце и порученце небесного божества Аматэрасу на земле. Полюбив дочь богини земли, юноша Амэ-но Вака-Хико решил не возвращаться на небеса и был убит небесной стрелой, это была кара богини Аматэрасу за своеволие.

Урасима

Урасима или Урасима-Таро, в японской мифологии мифический герой, побывавший во дворце морского царя. Однажды Урасима спас черепаху, и она в знак благодарности пригласила его посетить владения правителя морей. Там Урасиму встретила дочь морского царя Ото-химэ и показала ему чертоги, украшенные драгоценными каменьями, и сад, на восточной стороне которого царила весна, на южной — лето, на западной — осень, а на северной — зима.
Увлеченный принцессой, юноша не замечал, как летело время, но однажды, вспомнив родной дом и отца с матерью, он загрустил и решил вернуться на землю. На прощание Ото-химэ подарила ему отделанную яшмой шкатулку с наказом никогда не открывать ее. Когда Урасима вернулся к родному очагу, то ничего не мог узнать. Дома его встретили незнакомцы и сообщили несчастному что некий Урасима жил здесь около 700 лет назад. В отчаянии юноша пришел на берег моря, где вспомнил о шкатулке. Открыв се крышку, он превратился в дряхлого старца и умер.

Дзигокудаю

Дзигокудаю, в японской мифологии - богиня смерти, владычица загробного мира. Страх древнего человека перед могущественными силами природы воплощался в мифологических образах исполинских чудовищ. Змеи, драконы и демоны являли собой облик, глубоко чуждый всему человеческому: чешуя, когти, крылья, огромная пасть, страшная сила, необычные свойства, огромный размер. Созданные богатым воображением древних, они сочетали части тела знакомых животных, например голову льва или хвост змеи. Составленное из разнородных частей тело лишь подчеркивало чудовищность этих отвратительных существ.
Многие из них считались обитателями морских пучин, олицетворяя враждебную мощь водной стихии. Дошедшие до наших дней мифы полны драматичных историй о богах и героях, сражавшихся с драконами, гигантскими змеями и злобными демонами и одержавшими победу в казалось бы неравной схватке. Уничтожив чудовище, герой восстанавливал на земле мир и порядок, освобождал воды или охраняемое сокровище и похищенных людей.

Демоны, низшие божества или духи, насылали беды и направляли людей на ложный путь. На гравюре Таисё Ёситиси ухмыляющиеся демоны держат зеркало перед Дзигокудаю, властительницей загробного мира, которая видит свое отражение в облике скелета — это ее истинный образ.

Минакануси

Амэ-но Минакануси или Амэ-но Минакануси-но ками ("небесный бог - владыка священного центра", или "бог - владыка священного центра небес"), в японской мифологии первое из трех божеств, совершивших почин творения (вместе с Камимусуби и Такамимусуби). Стоит на самой высокой ступени в иерархии синтоистских богов, хотя, несомненно, не является порождением народных верований. Минакануси первым появляется на Такама-но хара, священной равнине Высокого Неба, после разделения неба и земли. Минакануси был первым из семи божеств, являющихся в мир не парами, как последующие боги, а каждое "само по себе", то есть богов-одиночек ("Кодзики", свиток I, 712 год).
Бог Минакануси, как и другие боги-одиночки, "не дал себя увидеть" и присутствует в мифе лишь своим именем, однако, когда в последующих мифах упоминаются "высшие небесные боги" или "особые небесные боги", воля которых узнается посредством гадания, имеются в виду, вероятно, боги, к которым принадлежит Амэ-но Минакануси. Видимо, это - универсальное божество, "ведающее всем", поэтому оно и носит абстрактный характер. Японские исследователи связывают Амэ-но Минакануси с мифологическими представлениями Древнего Китая о творце вселенной и разделении неба и земли, подчеркивают умозрительный характер веры в это божество.

Кагуцути

Кагуцути или Кагуцэти-но ками, в древнеяпонской мифологии бог огня и вулканов. В древних японских литературных текстах "Кодзики" и "Нихонги" один из персонажей мифа о смерти богини Идзанами. Кагуцути явился причиной смерти богини - она умерла от ожогов во время родов, так как бог огня опалил ее лоно. В отчаянии Идзанаки убивает Кагуцути, и из его крови возникают другие божества, являющиеся, судя по их именам, таким как "рассекающий горы", "спрятанный в горах" и им подобным, олицетворениями вулканических явлений.
Этот синтоистский миф о боге огня и вулканов Кагуцути отнюдь не случаен. Современные вулканы расположены вдоль крупных разломов и тектонически подвижных областей, главным образом на японских островах и берегах Тихого и Атлантического океанов. В Японии рельеф преимущественно горный. В горах находятся многочисленные действующие и потухшие вулканы, в том числе самая высокая горная вершина Японии — вулкан Фудзияма (на острове Хонсю высотой 3776 метров). Часты землетрясения. Тихоокеанское побережье Японии подвержено цунами.

Эмма-о

Эмма-о, в японском буддизме властитель и судья мертвых.
Эмма-о правил подземным адом дзигоку; там его окружали восемнадцать военачальников и тысячи воинов, а также демоны и стражники с лошадиными головами. Подземный мир разделен был на восемь огненных и восемь ледяных адов.
Считалось, что смерть начинается как путешествие через пустынную равнину и горы, а у входа в иной мир течет река, которую можно пересечь в трех местах. Брод был предназначен для совершивших незначительные прегрешения, мост — для хороших людей, а закоренелые грешники должны были преодолеть поток, кишащий чудовищами.

На другом берегу их поджидала страшная старуха. Она обнажала покойных, и в таком виде они представали перед Эмма-о, который в магическом зеркале видел все их земные дела и судил (только мужчин) согласно увиденному. Женщин судила его сестра.

Камимусуби

Камимусуби или Камимусэбино Ками (на древнеяпонском языке элементы слова означают "бог божественного творения" или "божественный дух"), в японской мифологии одно из первой троицы божеств, появившееся вместе с Амэ-но Минакануси и Такамимусуби, когда разделились земля и небо. Как божественный дух Камимусуби был невидим. Согласно тексту "Идзумо-фудоки", божество родилось в провинции Идзумо и там пребывает множество его потомков. Камимусуби появляется третьим на равнине Высокого Неба Такама-но хара после разделения неба и земли ("Кодзики", свиток I, "Время богов").
Такама-но хара, в японской мифологии верхний небесный мир, место обитания небесных богов, божественных предков, в отличие от земли - места обитания земных духов и людей. Здесь владычествует богиня Аматэрасу, главное божество синтоистского пантеона, расположены ее дом и рисовые поля.

Исторические сведения. В отличие от «Кодзики», в мифолого-летописном своде «Нихон Секи» изложение исторических событий является намного более подробным. Уникальной особенностью этого литературного памятника древней Японии является многовариантность изложения синтоистского мифа: представлены версии одного и того же мифа, сохранявшиеся различными могущественными родами. Свод «Нихон Секи» был составлен под влиянием китайской исторической мысли при непосредственном участии иммигрантов, однако местная традиция внесла существенные корректировки. Так, положение о принципиальной возможности смены правящей династии (так называемый «мандат Неба») было полностью проигнорировано, что наложило отпечаток на всю дальнейшую историческую и культурную традиции Японии.

Сусаноо

Сусаноо ("доблестный быстрый ярый бог-муж из Суса"), в японской мифологии божество, рожденное Идзанаки из капель воды, омывших его нос во время очищения после возвращения из царства мертвых. Поделив свои владения между своими тремя "высокими детьми", Аматэрасу, Цукуёми и Сусаноо, отец отвел Сусаноо равнину моря.
Недовольный владыка морских пучин собирался удалиться в страну мертвых и на прощанье предложил своей сестре Аматэрасу произвести на свет детей. От его меча, раскушенного Аматэрасу, родились богини, а от ожерелья-магатама, принадлежащего Аматэрасу и раскушенного Сусаноо, — боги. Однако затем Сусаноо совершил несколько тяжких преступлений: разорил межи и каналы на рисовых полях, возделанных Аматэрасу, осквернил испражнениями священные покои и, в довершение всего, содрал шкуру с живого жеребенка и швырнул ее в комнату, где Аматэрасу шила ритуальную одежду.

Изгнанный из равнины высокого неба, Сусаноо спас людей от восьмиголового и восьмихвостого дракона, женился на Кусинадахимэ. Одним из его потомков является бог О-кунинуси, который уступил страну богу Хикоко-но Нинигино Микото, или Ниниги, прямому потомку Аматэрасу.

Такамимусуби

Такамимусуби или Такбмимусуби-но Ками (на древнеяпонском языке элементы слова означают "така" - "высокий", "ми" - "священный", "мусуби" - "творящий", "ками" - "бог"; в целом расшифровываются как "бог высокого священного творения" или "высокий бог священного творения"), в японской мифологии одно из первых божеств, являющихся на священную равнину Высокого Неба Такама-но хара, когда "впервые разделились небо и земля". Вместе с божеством Амэ-но минакануси, появившимся первым, и рожденным следом за Такамимусуби богом Камимусуби образует троицу непарных богов, выступивших зачинателями творения.
В последующих мифах Такамимусуби выступает постоянно вместе с Аматэрасу, наряду с ней отдавая приказы другим богам, и в этих случаях упоминается чаще всего под именем Такаги. Так, по приказу Такамимусуби и Аматэрасу восемьсот мириад богов собираются, чтобы решить, какого бога отправить на землю, находящуюся под "незаконным" управлением О-кунинуси. В рассказе об убийстве священной стрелой непослушного потомка Аматэрасу Амэ-но Вака-хико стрела, пронзив грудь Накимэ, возвращается с земли на небо, и Такамимусуби, увидев, что к ней пристала кровь, вновь направляет стрелу на землю, и она убивает Амэ-но Вака-хико ("Кодзики", свиток I). Детьми Такамимусуби были Омоика-нэ ("бог размышляющий") и Сукунабикона ("бог-малыш"), внуком - Ниниги.

Второе имя Такамимусуби - Такаги или Такаги-но Ками (с элементом "ги" или "ки" - "дерево" означает "бог высоких деревьев" или "высокий бог деревьев") очевидно, связано с представлениями о том, что при нисхождении на землю боги спускаются на верхушки высоких деревьев (особенно сосен), растущих в горах, которые связывают землю с обиталищем богов Такама-но хара.

Такэмикадзути

Такэмикадзути или Такэмикадзэти-но О-ками (на древнеяпонском языке элементы слова означают "такэ" - "доблестный, храбрый"; "мика" - "устрашающий, гневный"; "ти" - почтительное окончание мужского имени; "о" - "муж", "ками" - "бог"; в целом — "доблестный устрашающий бог-муж"), в японской мифологии воинственное божество с мечом, возможно, воплощение меча. Появляется в мифе о том, как бог Идзанаки убил мечом бога огня Кагуцути, из крови которого, сбежавшей на гряду скал, рождается Такэмикадзути. ("Кодзики", свиток I, "Время богов").
Обстоятельства рождения Такэмикадзути, а также его имена указывают на функцию этого бога: в нем персонифицировалась вера в "душу меча", то есть обожествление меча. Такое толкование подтверждается ролью этого бога в одном из последующих мифов, рассказывающем о "передаче Страны". Богиня Аматэрасу, желая привести к покорности небесным богам землю людей, которой правит О-кунинуси, посылает Такэмикадзути на землю. В мифе рассказывается о единоборстве Такэмикадзути с сыном О-кунинуси, богом Такэминаката. Спустившись на землю, Такэмикадзути и посланный с ним вместе Амэ-но Торифунэ, прежде чем начать переговоры с О-кунинуси, обнажают меч и, поставив его острием вверх на гребне волны, усаживаются на нем, скрестив ноги. Это действие, очевидно, имеет целью продемонстрировать земным богам чудесную силу посланцев небесных богов.

Японский исследователь Такэо Мацумура указывает, что, согласно древним народным верованиям, боги часто спускались с небес на острие меча. Явившийся для борьбы с Такэмикадзути вместо О-кунинуси его сын Такэминаката (мотив такой замены часто встречается в японских мифах) предлагает ему помериться силой. Такэмикадзути дает ему взять себя за руку, но тут же превращает свою руку сначала в ледяную сосульку, а затем в лезвие меча. В этом мифе Такэмикадзути именуется сыном бога Амэ-но Охабари — "Небесного расширяющегося клинка", как Идзанаки нарек меч, которым отсек голову богу огня. Воинственное божество с мечом Такэмикадзути имеет и другие имена — Такэфуцу-но Ками (элемент "фуцу" истолковывается как "удар, наносимый мечом") или Тоефуцу-но Ками ("тое", "обильный, богатый", в целом означает "Бог могучего удара мечом").

Токотати

Амэ-но Токотати или Амэ-но Токотати-но ками (на древнеяпонском элемент "токо" расшифровывается как "вечность" либо как "дно", "глубь"; "тати" - "стоять", "находиться где-либо"; отсюда - две возможные интерпретации имени: "бог, находящийся в глуби небес", "бог, навечно утвердившийся в небесах"), в японской мифологии божество-одиночка, один из семи богов, первыми явившихся во вселенной, вслед за Амэ-но Минакануси и, подобно ему, оставшихся невидимыми ("Кодзики", свиток I, "Время богов"; "Нихонги", свиток I, "Эпоха богов").
Согласно "Кодзики", Амэ-но Токотати появился в первые мифические дни творения как побеги тростника в то время, когда земля еще не вышла из младенчества и в виде медузы (на древнеяпонском, буквально в виде плавающего жира) носилась по морским волнам. В "Нихонги", где зафиксировано более раннее мифологическое представление, это божество именуется Куни-но Токотати-но микото ("куни" - "страна", "земля"), что как бы приближает его к земле, к людям и несколько уменьшает его абстрактный характер.

Фугэн Босацу

Фугэн Босацу, в японской буддийской мифологии бодхисатва, который воплощает дух просветления. Обычно Фугэн Босацу изображали сидящим верхом на белом слоне. В народном буддизме известна его ипостась - Фугэн Эммей Босацу, приносящий удачу и долголетие.
Бодхисатва (санскритское: тот, чья сущность — просветление), в раннем буддизме и в книгах школ Малой колесницы наименование Будды Шакьямуни до Просветления, в том числе во всех предыдущих рождениях; в махаяне бодхисаттва — это:
1) идеальное существо, которое выступает прежде всего как наставник и образец для других людей и небесных существ;
2) класс небесных существ, достигших Просветления, но продолжающих перерождаться в самсаре, помогая другим освобождаться;
3) особый класс монахов (и даже мирян), давших обет достигнуть Просветления из сострадания к другим существам, а не для себя.

Бодхисаттва Великой колесницы проходит последовательно десять стадий (бхуми) духовного роста, на которых постепенно обретает десять видов власти (над собственными жизнью, умом, поведением, осознанным будущим рождением, наклонностями, деяниями, овладевает Законом, сверхъестественными способностями, медитацией, знанием) и десять видов силы: терпимость, интуицию, отречение, сосредоточение, добродетель, практику, а также врожденную, аналитическую, созерцательную и умственную силы.

Хатиман

Хатиман ("множество флагов"), в японской мифологии бог — покровитель воинов. Как предполагают ученые, его имя происходит от обычая ставить флаги в честь богов. В средние века Хатиман выступал как покровитель самураев из рода Минамото, затем — как заступник воинского сословия самураев, "бог лука и стрел", то есть в качестве бога войны. Тогда же его стали почитать как хранителя императорской цитадели и в конечном счете как покровителя императорского рода.
В древних памятниках запечатлены легенды о явлениях Хатимана в облике старого кузнеца, трехлетнего ребенка, а также о том, как бог помогал людям. В Японии его культ весьма популярен и в наши дни. Под именем Хатиман был обожествлен правитель страны Одзин, пятнадцатый император Японии, правивший в 270 — 312 гг., он почитался как "бог лука и стрел", а также как покровитель воинского сословия самураев.

Хоори

Хоори или Хикоко-ходэми ("огненная тень"), в японской мифологии божество, правнук богини солнца Аматэрасу, сын бога Хикоко-но Нинигино Микото и его супруги Коноханы-сакуя-химэ. Хикоко-ходэми, как и его брат Ходэри-но Микото ("сияние огня"), родился в покоях, объятых пламенем. Хикоко-охотник предложил брату-рыбаку поменяться занятиями. Однако вскоре Ходэри возвратил лук брату, а Хикоко-ходэми, потеряв его рыболовный крючок, взамен предложил брату другой, но Ходэри отказался.
Расстроившись, Хикоко-ходэми отправился к морскому богу Ватацуми-но Ками, который вернул ему снасть. При этом Хикоко-ходэми влюбился в дочь морского владыки, женился на ней и был счастлив много лет. Когда он решил вернуться домой, морской бог на прощанье подарил ему две яшмы, управляющие приливом и отливом. Дома бог наконец возвратил рыболовный крючок Ходэри, однако тот по-прежнему продолжал докучать брату. Хикоко-ходэми потерял терпение и вызвал прилив. Когда море почти покрыло Ходэри с головой, тот попросил прощения, и Хикоко-ходэми вызвал отлив.

Дочь морского бога прибыла к своему супругу и вскоре объявила, что собирается родить дитя. Она просила мужа не смотреть на нее во время родов, но супруг нарушил обещание и подсматривал сквозь щель ее покоев; поэтому царевна превратилась в чудовище и возвратилась в море, оставив ребенка. Возмужав, мальчик женился на воспитавшей его тете. У них родился сын, называемый двумя именами, Тоё-микэ-но и Камуямато-иварэби-ко. После смерти он стал известен под именем Дзимму-тэнно и считался первым правителем Японии.

Каннон

Каннон, одно из наиболее популярных божеств в японской буддийской мифологии. Каннон — милосердная заступница, обратиться к которой за помощью мог любой человек. Каннон была способна к перевоплощению: к старику она приходила стариком, к монаху — монахом, к женщине — женщиной. Ранние изображения Каннон имели тысячу рук, причем считалось, что каждой из них богиня спасала грешника. В китайской мифологии ей соответствует Гуаньинь, в буддийской — бодхисатва Авалокитешвара.
Догматические основы почитания Каннон содержатся в посвященной ей 25-ой главе «Лотосовой сутры», бытующей в Японии в качестве отдельной сутры «Каннонге». Несмотря на то, что бодхисатва является существом бесполым, в Японии Каннон была воспринята как богиня милосердия. Является одним из наиболее популярных японских божеств низового буддийского пантеона, с ее именем связано множество фольклорных преданий, выявляющих ее универсальную всесострадательность. Культ Каннон разделяют большинство школ японского буддизма. Основным храмом, в котором почитается Каннон, является Хасэдэра в Камакура. Иконография богини представлена многочисленными образами, в том числе и «тысячерукой Каннон».

Укэмути-но Ками

Укэмути-но Ками или У-гэцу Химэно Ками, Ука-но Митама, О-гэцу Химэ (на древнеяпонском языке означает "дева-богиня великой пищи"), в японской мифологии имя богини Укэмути-но Ками вначале встречается как название одной из частей первого острова, рожденного богами Идзанаки и Идзанами при создании ими страны Японии. Этот остров Иено футана ("двуименный") - "телом один, а лица имеет четыре, и у каждого лица есть свое имя" ("Кодзики", свиток I). Однако в дальнейшем Укэмути-но Ками выступает как антропоморфное божество. В одном из мифов рассказывается, что Сусаноо попросил у нее пищи, и богиня поднесла ему яства, которые достала у себя из носа, изо рта, а также из заднего места. Сусаноо, сочтя еду оскверненной, убивает богиню.
В "Нихонги" этот миф фигурирует в несколько измененном варианте: богиня Аматэрасу, получив в наследство от своего отца, бога Идзанаки, равнину высокого неба, приказывает богу луны Цукуеми отправиться на землю, где, как она слышала, обитает богиня пищи Укэмути-но Ками. Цукуеми повинуется приказу и прибывает к богине пищи. Та "поворачивает голову в разные стороны", и, когда обращает лицо к стране (земле), изо рта у неё выходит "еда" (то есть, видимо, вареный рис), когда поворачивает голову к морю, изо рта у нее выходят "существа с плавниками широкими, с плавниками узкими" (устойчивая для японской мифологии метафорическая формула для рыб), а когда поворачивается к горам, изо рта у нее выходят "существа с грубой шерстью, с мягкой шерстью" (устойчивая мифологическая формула для зверей). Уложив все это на множество подносов, богиня пищи Укэмути-но Ками поднесла еду Цукуеми. Однако тот, не прикоснувшись к поднесенным яствам, в гневе заявил: "Ты кормишь меня пищей нечистой, отвратительной, которую выплюнула изо рта!" и, обнажив меч, убил ее.

В теле убитой богини пищи родились: в голове - шелковичные черви, в глазах - рис-рассада, в носу - фасоль, в тайном месте - пшеница, в заднем месте - соевые бобы. Все это подобрало и превратило в семена божество Камимусуби ("Нихонги", свиток I). Укэмути-но Ками выступает также в одном из мифов в качестве матери многих божеств, и среди них - бога молодой жатвы, богини молодых посадок риса, бога орошения полей, бога года побегов, и других. В современной Японии сохраняется народная вера в бога земледелия Угадзин, относительно которого высказывается предположение, что это переосмысленный образ Укэмути-но Ками.

Акахада-но Усаги

Акахада-но Усаги (на древнеяпонском "голый заяц"), в японской мифологии заяц-прорицатель, персонаж мифа о том, как бог О-намудзи (одно из семи имен бога О-кунинуси) сопровождал своих старших братьев - восемьдесят богов, отправившихся в страну Инаба искать руки девы Ягами-химэ (изложение "Кодзики", то есть "Записи о делах древности", первый синтоистский письменный текст, составленный в 712 году). Акахада-но Усаги, задумав переправиться через пролив, решил обманом воспользоваться для этого крокодилами как живым мостом, но, когда обман раскрылся, крокодилы ободрали с него шкурку.
Старшие братья дают ему коварный совет омыться морской водой и лечь на гребне горы, продуваемом ветром. Акахада-но Усаги следует совету, и страдания его усиливаются. О-намудзи советует ему омыться чистой водой из устья реки и поваляться на целебной пыльце, собранной с колосков водоросли кама. В благодарность за исцеление Акахада-но Усаги предсказывает доброму богу: ему, а не братьям достанется в жены Ягами-химэ и сам он станет правителем великой страны - Японии ("Кодзики", I свиток под названием "Время богов"). Вероятно, этот сюжет привнесен сравнительно позднее в культ О-намудзи — О-кунинуси, выступающего в роли целителя, гуманного, отзывчивого бога. Этот сюжет, а также подобные ему встречаются в ряде старинных произведений японской литературы, например, в текстах "Кондзяку-моногатари" 12 столетия, рассказ "Заяц и Вани" в словаре "Тирибукуро" 13 века. Акахада-но Усаги в этих литературных памятниках древней Японии имеет другое имя Инаба-но Сиро-усаги ("ободранный заяц из Инаба").

Еми-но Куни

Еми-но Куни или Емоцукуни, Емицукуни (на древнеяпонском означает "страна жёлтого источника"), в японской мифологии подземное царство вечной тьмы, страна мертвых. Название, по-видимому, заимствовано из китайского языка, где загробный мир именуется "желтый источник". В иероглифическом обозначении встречается также идеограмма "ночь", что связано с представлением о стране мертвых как о мире, погруженном в вечную тьму, царстве ночи. Миф о стране мертвых содержится в "Кодзики" (I свиток под названием "Время богов") и в одном из вариантов "Нихонги". О Еми-но Куни упоминается также в норито в молитвословии "В праздник успокоения огня", где подземная страна именуется "тьмою".
Мифы повествуют о том, что, когда божественная чета Идзанаки и Идзанами производила на свет богов, появление бога огня опалило лоно Идзанами, и она удалилась в страну мертвых. Желая вернуть ее, Идзанаки отправляется за ней, но Идзанами уже отведала "пищи с очага подземной страны", то есть стала обитателем мира мертвых, которым заказано возвращение в мир живых. Все же Идзанами решает посоветоваться с богами подземной страны относительно возможности вернуться в верхний мир и, уходя, запрещает Идзанаки следовать за собой. Ее долгое отсутствие заставляет Идзанаки нарушить запрет - он отправляется ее разыскивать и видит Идзанами рождающей страшных богов грома, а в теле у нее "несметное множество червей копошится-шуршит" ("Кодзики"). Испуганный этим зрелищем, Идзанаки обращается в бегство, а рассерженная его непослушанием Идзанами посылает в погоню богов грома и фурий подземной страны, и, наконец, преследует Идзанаки сама.

Идзанаки помогают спастись магические предметы - сетка для волос - кадзура и гребень - они превращаются в тростник, в дикий виноград, преграждающий дорогу фуриям. Затем Идзанаки применяет магический жест - бежит, размахивая своим мечом за спиной. Наконец, он срывает три персика с дерева, растущего у выхода из подземной страны, и с их помощью заставляет адское воинство прекратить погоню. Обращаясь к персикам, Идзанаки просит их помогать "земной поросли людской, что обитает в асихара-но накацуку-ни", так же, как они помогли ему (это первое в японской мифологии упоминание о людях). Идзанаки произносит слова, расторгающие его брак с Идзанами, на что она отвечает угрозой предавать смерти каждый день тысячу человек на земле. Но Идзанаки обладает силой возводить в день тысячу пятьсот домиков для рожениц. "Потому-то на тысячу человек, что непременно в день умирает, непременно по тысяче пятьсот человек в день нарождается" - комментирует составитель "Кодзики" Ясумаро. Миф о Еми-но Куни можно считать этиологическим, объясняющим древние обычаи и верования (так, разделить с кем-либо пищу или питье означало то же, что вступить в магические отношения, и т.д.). Миф в целом рисует представления древних японцев о загробном мире, мыслимом как "нижняя страна", удаленный и темный мир, соприкосновение с которым оскверняет и требует ритуального очищения.

Накацукуни

Асихара-но Накацукуни (на древнеяпонском "тростниковая равнина - срединная страна"), в японской мифологии земля людей, в отличие от Такама-но хара ("равнина высокого неба"), обиталища богов. В древности мифическое самоназвание Японии; впоследствии ее поэтическое обозначение как мира, населенного людьми. Впервые встречается в мифе о бегстве Идзанаки из подземного царства. Наименование, вероятно, основывается на том, что Япония окружена морями, берега которых покрыты зарослями тростника ("аси", один из символов Японии наряду с вишней, ивой, сливой).
В "Кодзики" и "Нихонги", в мифах, рассказывающих о появлении первых божеств, побеги тростника, пробивающиеся из земли, символизируют жизненную силу. Слово "Накацукуни" ("срединная страна") можно объяснить местоположением страны, окруженной морями, воспринимавшейся древними японцами как центр вселенной, либо представлениями о земном мире, противостоящем небу - стране богов и подземному царству - обиталищу мертвых. Вариантом Асихара-но Накацукуни, встречающимся в "Кодзики" и "Нихонги", является "Страна обильных тростниковых равнин, тысячеосенних, долгих, пятисотенных молодых рисовых ростков".

В молитвословиях норито Асихара-но Накацукуни фигурирует как "Страна тучных колосьев, камышовая заросль славная", в частности "Молитвословие в праздник успокоения огня", "Молитвословие великого очищения" и других, в переводе выдающегося российского филолога, востоковеда и историка Николая Александровича Невского

Ямата-но Ороти

Ямата-но Ороти ("змей-страшилище восьмихвостый-восьмиголовый"), в японской мифологии ужасное чудовище в мифе о Сусаноо. Изгнанный богами на землю, Сусаноо встретил там первых людей, Асинадзути и Тэнадзути, а также их дочь, богиню рисовых полей Кусинада-химэ, которые рассказали ему, что красноглазый восьмиголовый дракон уже проглотил их семь дочерей.
Сусаноо вызвался помочь, если старики отдадут ему в жены младшую дочь. Он приготовил рисовую водку (сакэ), разлил ее в восемь бочек, и дракон, выпив хмельной напиток, заснул. Сусаноо разрубил Ямата-но Ороти на куски и в одном из них обнаружил волшебный меч Кусанаги. Этот меч Сусаноо преподнес богине солнца Аматэрасу, а та пожаловала его своим потомкам как символ их власти над Японией. Культ бога бури Сусаноо, как победителя дракона Ямата-но Ороти, был особенно распространен в земле Идзумо (современная префектура Симанэ).

О-кунинуси

О-кунинуси или У-кэнинуси-но Ками (в переводе с древнеяпонского "бог - хозяин великой страны"), в японской мифологии земное божество, добрый бог, устроитель благополучной жизни людей. По мифической генеалогии "Кодзики", он считается потомком Сусаноо и Кусинада Химэ в шестом поколении. Его отцом был бог Амэ-но Фуюкину-но Ками, а матерью богиня Сасикуни-вака Химэ. По генеалогии "Нихонги", он - сын Сусаноо. Ни одно из божеств японской мифологии не имеет такого количества имен, как О-кунинуси - семь. Это, видимо, - следствие важности его роли в мифологическом комплексе и его популярности.
О-кунинуси - главное божество провинции Идзумо. С ним связано множество сюжетов, в которых он предстает как добрый и гуманный бог, всегда добивающийся успеха. Первый миф об О-кунинуси рассказывает о зайце-прорицателе из Инаба по имени Акахада-но усаги, об убийстве О-кунинуси раскаленным камнем и о чудесном оживлении его богинями Умуги-химэ и Кисакаи-химэ. Испытания О-кунинуси на этом не заканчиваются. Однажды. его братья - ясогами ("множество богов") забили в огромное дерево клин, поместили О-кунинуси в образовавшуюся щель, и затем выбили клин. О-кунинуси был раздавлен насмерть. И снова боги воскрешают его. О-кунинуси спасается от стрел преследующих его братьев и по совету бога Оя-бико-но Ками решает отправиться в Нэ-но катасукуни, где пребывает Сусаноо.

Приблизившись к дворцу Сусаноо, О-кунинуси встречает Сусэри-бимэ - дочь Сусаноо, с которой обменивается взглядами, означающими, что отныне между ними заключен брачный союз. Сусаноо не дает согласия на этот брак и устраивает О-кунинуси ряд испытаний. Сначала он посылает О-кунинуси ночевать в змеиное жилище, но того выручает волшебный шарф, отгоняющий змей, который ему украдкой дала Сусэри-бимэ. На вторую ночь он должен спать в помещении, полном ос и сороконожек, и снова его защищает специальный волшебный шарф. Наконец, О-кунинуси должен отыскать в горящей траве на лугу стрелу, пущенную Сусаноо. От огня его спасает в своей норе мышь. Она же выносит из огня и вручает ему стрелу. Разгневанный успехами О-кунинуси, Сусаноо приказывает ему вычистить из его волос ядовитых насекомых. Во время этой процедуры Сусаноо засыпает. О-кунинуси берет меч, лук и кото (лютню), принадлежащие Сусаноо, сажает на спину Сусэри-бимэ и бежит из Нэ-но катасукуни, предварительно крепко привязав Сусаноо за волосы к стропилам дворца. По дороге кото задевает за дерево, и разбуженный звоном струн Сусаноо устремляется в погоню. Он преследует беглецов до прохода из страны мрака в страну света и, не догнав, сменяет гнев на милость, благословляет новобрачных и призывает О-кунинуси использовать меч и лук для усмирения враждебных земных божеств, что тот и делает. В мифах о чудесном возрождении О-кунинуси и о трудных и опасных испытаниях, которым он подвергался, нашли отражение древние обряды инициации.

Следующий цикл мифов повествует о том, как О-кунинуси устраивает мир. В этом ему помогает божество-карлик Суку-набикона. Вместе они сажают деревья и травы, знакомят человека со способами врачевания недугов и определяют средства защиты от бедствий, причиняемых птицами, зверями и пресмыкающимися, то есть выступают в функции культурных героев. В "Харима-фудоки" эти два бога представлены как одно божество Онамути-сукунахиконэ-но микото, также занимающееся устройством мира.

Некоторое время, до решения небесных богов распространить свою власть на землю, О-кунинуси управляет землей. Сначала небесные посланцы оставались жить на земле, не вступая в борьбу с О-кунинуси. затем после нескольких неудачных попыток отобрать управление у О-кунинуси небесные боги отправляют на землю Такэмикадзути и Амэ-но-торифунэ-но ками (согласно "Кодзики"; в "Нихонги" второй бог назван Амэ-но-фуцунуси-но ками). Этих богов на земле встречает О-кунинуси. Узнав, кто они и причину их появления на земле, он говорит, что сам дать согласия на передачу земли не может, а что решить должен его сын Котосиронуси. Согласно "Нихонги", О-кунинуси и его сын добровольно передают управление землей небесным богам. В "Кодзики" же Котосиронуси прячется от прибывших богов, а другой сын О-кунинуси - Такэминаката вступает в единоборство с Такэмикадзути. Последний одерживает верх, и земля передается небесным богам. В тексте "Когосюи" несколько иная трактовка событий: небесные посланцы подчинили всех, кто сопротивлялся их божественным войскам, и только после этого О-кунинуси и его сын уступают бразды правления землей. В этом мифе, видимо, нашли отражение межплеменные войны за гегемонию. Необходимо отметить, что О-кунинуси - один из немногих явно персонифицированных богов японской мифологии. Именно ему посвящено первое святилище, напоминающее своей архитектурой человеческое жилище.

Сукунабикона

Сукунабикона или Сукунабикона-но ками (на древнеяпонском языке означает "бог, обладающий маленьким именем", или "маленький муж", а также "молодой человек"), в японской мифологии и религии синто бог крошечного роста — устроитель древней страны в Японии.
По генеалогии "Кодзики" ("Записи о делах древности", первый синтоистский письменный текст, составленный в 712 году) его матерью считается Камимусуби, по "Нихон Секи" ("Анналы Японии", мифолого-летописный свод, составленный в 720 году) — мать не упоминается, а отец Такамимусуби. В том и другом случае он является прямым потомком самых древних богов Мусуби - "божеств брака, рождения, земледелия". Сукунабикона в крошечной лодочке из стручка растения кагаимо или кагами на гребне волны прибыл в провинцию Тоса, одетый в птичье оперение. Сукунабикона помогал богу О-кунинуси в устройстве страны. Миф, зафиксированный только в "Нихон Секи", повествует о его исчезновении. Сукунабикона взобрался на вершину просяного колоса, и упругий стебель забросил его в "дальнюю страну", в потусторонний мир, в страну смерти.

Исторические сведения. "Нихон Секи" или "Нихонги" создан в 720 году группой сановников и чиновников под руководством принца Тонэри. Состоит из тридцати свитков, написан на древнекитайском литературном языке. Представляет собой ценнейший источник по религии синто и раннеяпонской истории, входит в число шести японских общегосударственных хроник. Центром повествования являются мифы, предания и события, связанные с правящим родом. После неудачной попытки создания общегосударственной идеологии на основе «Кодзики» составление свода «Нихон Секи» оказалось плодотворным, этот текст всегда служил одним из основных источников для государственной и этнической самоидентификации древних японцев.

Они (яп. 鬼) — в японской мифологии — большие злобные клыкастые и рогатые человекоподобные демоны с красной, голубой или чёрной кожей, живущие в аду (Дзигоку).
Европейские аналоги они — черти и бесы.
Очень сильны и трудноубиваемы, отрубленные части тела прирастают на место. В бою используют железную палицу с шипами (канабо). Носят набедренную повязку (фундоси) из тигровой шкуры. Несмотря на свой туповатый внешний вид, они очень хитры и умны; могут превращаться в людей.
Любят человеческое мясо. В некоторых легендах говорится, что они ненавидят сою.
Считается, что люди, не контролирующие свой гнев, могут превратиться в они (особенно это относится к женщинам). Иногда (очень редко) бывают добры к людям и даже служат их защитниками.
Раз в год, 3 февраля, в Японии проводится церемония по изгнанию они.
Игра в салочки называется в Японии «онигокко» («игра они»). Играющий-салка называется «они».

Нэкомата: кошка-оборотень
Нэкомата: кошка-оборотень


Жители Японии издревле наделяли природные объекты и явления божественной силой. Подобные представления уходят корнями в традиционную религию страны — синто, что означает «путь богов». При этом боги (или ками по-японски, что также можно перевести как «дух») делятся на более высоких — небесных, более низких — земных и на низших сверхъестественных сущностей, куда относят чудовищ, привидений и, конечно, оборотней. И одно из почетных мест в среде последних всегда занимали нэкомата — кошки-оборотни.
Предания о различной нечисти, в том числе и о кошках-оборотнях, с давних пор известны в Японии. Сейчас, конечно, ими уже никого не напугаешь, но в Средние века многие люди с благоговейным ужасом внимали подобным историям (или кайдан), боясь лишний раз выйти из дома, когда стемнеет. Ведь нэкомата, в отличие от простых домашних кошек, далеко не отличались благодушием. При этом они были не просто вредные, но и действительно ужасные в гневе: они могли просто пожрать провинившегося перед ними человека. Главным отличительным признаком кошки-оборотня (как, впрочем, и кицунэ — лисы-оборотня) является наличие хвоста в их человеческом обличье. При этом, если оборотень достаточно зловреден и обладает недюжинными сверхъестественными способностями, к старости у него может вырасти еще один или несколько хвостов. Хвост рассматривается в подобных преданиях как своего рода медиатор между миром людей и миром духов, при помощи которого оборотень восполняет свои силы, наводит иллюзии и т.д.
Чаще всего кошки-оборотни являются в мир людей в прекрасном женском облике, смущая и обманывая мужчин. Согласно древним преданиям, погибшие из-за вероломных мужей или любовников женщины могут вернуться в мир людей в виде нэкомата, чтобы отомстить своим обидчикам при помощи сильной кошачьей магии. В Кабуки, традиционном японском театре, существует целый ряд пьес, посвященных подобным случаям. И название у них соответствующее — «кошачий переполох».
Кроме раздвоенного хвоста, отличительным признаком кошки-оборотня в Японии может стать ее окрас. Считается, что трехцветные кошки — микэнэко — черно-бело-коричневого окраса с наибольшей вероятностью могут оказаться представителями этих зловредных для рода человеческого существ. Подобным кошкам посвящено множество историй.

Кицуне
Кицунэ — японское название лисы-демона. В японском фольклоре эти животные обладают большими знаниями, длинной жизнью и магическими способностями. Главная среди них — способность принять форму человека; лиса, по преданиям, учится делать это по достижении определённого возраста (обычно сто лет, хотя в некоторых легендах — пятьдесят). Кицунэ обычно принимают облик обольстительной красавицы, симпатичной молодой девушки, но иногда оборачиваются и стариками. Надо отметить, что в японской мифологии произошло смешение коренных японских поверий, характеризовавших лису как атрибут бога Инари и китайских, считавших лис оборотнями, родом, близким к демонам.

Другие возможности, обычно приписываемые кицунэ, включают способность вселяться в чужие тела, выдыхать или иначе создавать огонь, появляться в чужих снах, и способность создавать иллюзии столь сложные, что они почти неотличимы от действительности. Некоторые из сказаний заходят дальше, говоря о кицунэ со способностями искривлять пространство и время, сводить людей с ума, или принимать такие нечеловеческие или фантастические формы, как деревья неописуемой высоты или вторая луна в небе. Изредка кицунэ приписывают характеристики, напоминающие вампиров: они питаются жизненной или духовной силой людей, с которыми вступают в контакт. Иногда кицунэ описывают охраняющими круглый или грушевидный; утверждается, что завладевший этим шаром может заставить кицунэ помогать себе; одна из теорий утверждает, что кицунэ «запасают» часть своей магии в этом шаре после превращения. Кицунэ обязаны сдерживать свои обещания, иначе им придётся понести наказание в виде снижения своего ранга или уровня силы.

Кицунэ связаны как с синтоистскими, так и с буддийскими верованиями. В синто кицунэ ассоциируются с Инари, божеством-покровителем рисовых полей и предпринимательства. Изначально лисы были посланниками (цукай) этого божества, но сейчас разница между ними настолько размылась, что Инари сам иногда изображается в виде лисы. В буддизме они получили известность благодаря популярной в IX—X веках в Японии школе тайного буддизма Сингон, одно из главных божеств которого, Дакини, изображалось ездящим по небу верхом на лисе.

В фольклоре кицунэ — это разновидность ёкая, то есть демона. В данном контексте слово «кицунэ» часто переводят как «лисий дух». Однако это не обязательно означает, что они не являются живыми существами или являются чем-то другим, нежели лисами. Слово «дух» в данном случае используется в восточном смысле, отражая состояние знания или озарения. Любая лисица, которая прожила достаточно долго, таким образом, может стать «лисьим ду́хом». Существуют два основных вида кицунэ: мёбу, или божественная лисица, часто ассоциируемая с Инари, и ногицунэ, или дикая лисица (дословно «полевая лисица»), часто, но не всегда, описываемая как злая, имеющая злой умысел.

У кицунэ может быть до девяти хвостов. В целом, считается, что чем старше и сильнее лиса, тем больше у неё хвостов. Некоторые источники утверждают даже, что кицунэ отращивает дополнительный хвост каждые сотню или тысячу лет своей жизни. Однако, лисы, встречающиеся в сказках, почти всегда обладают одним, пятью, или девятью хвостами.

Когда кицунэ получают девять хвостов, их мех становится серебристым, белым, или золотым. Эти кюби но кицунэ («девятихвостые лисицы») получает силу бесконечной проницательности. Похожим образом в Корее говорится, что лиса, прожившая тысячу лет, превращается в кумихо (Kumiho) (дословно «девятихвостая лисица»), но корейская лиса всегда изображается злой, в отличие от японской лисы, которая может быть как благожелательной так и недоброжелательной. В китайском фольклоре также есть «лисьи ду́хи» во многом схожие с кицунэ, включая возможность девяти хвостов.

В некоторых историях кицунэ испытывают сложности с прятанием своего хвоста в человеческом обличье (обычно лисы в таких историях имеют всего один хвост, что может быть указанием на слабость и неопытность лисы). Внимательный герой может разоблачить обернувшуюся человеком пьяную или неосторожную лису, разглядев сквозь одежду её хвост.

Одной из знаменитых Кицунэ также является великий дух-хранитель Кюби. Это дух-хранитель и защитник, помогающий юным «заблудшим» душам на их пути в текущей инкарнации. Кюби обычно остаётся ненадолго, лишь на несколько дней, но в случае привязанности к одной душе, может сопровождать её годами. Это редкий тип кицунэ, награждающий нескольких счастливчиков своим присутствием и помощью.

В японском фольклоре кицунэ часто описываются обманщиками, иногда при этом очень злыми. Кицунэ-обманщик используют свои магические силы для шалостей: те, что показываются в благожелательном свете, стремятся выбирать своими целями слишком гордых самураев, жадных купцов и хвастливых людей, в то время как более жестокие кицунэ стремятся мучить бедных торговцев, фермеров и буддийских монахов.

Ещё кицунэ часто описывают как любовниц. В подобных историях обычно присутствует юный мужчина и кицунэ, принявшая вид женщины. Иногда кицунэ приписывается роль соблазнительницы, но часто подобные истории скорее романтические. В таких историях юный мужчина обычно женится на красавице (не зная, что это лиса) и придаёт большое значение её преданности. Во многих таких историях присутствует трагический элемент: они заканчиваются обнаружением лисьей сущности, после чего кицунэ должна покинуть своего мужа.

Самая старая из известных историй о жёнах-лисицах, которая даёт фольклорную этимологию слова «кицунэ», в этом смысле является исключением. Здесь лиса принимает вид женщины и выходит замуж за мужчину, после чего эти двое, проведя нескольких счастливых лет вместе, заводят нескольких детей. Её лисья сущность неожиданно открывается, когда в присутствии многих свидетелей она пугается собаки, и, чтобы спрятаться, принимает свой истинный облик. Кицунэ готовится уйти из дома, но муж останавливает её, говоря: «Теперь, когда мы были несколько лет вместе и ты дала мне нескольких детей, я не могу просто забыть тебя. Пожалуйста, пойдём и поспим». Лиса соглашается, и с тех пор возвращается к своему мужу каждую ночь в образе женщины, уходя наутро в образе лисы. После этого её стали называть кицунэ — потому что в классическом японском кицу-нэ означает «пойдём и поспим», в то время как ки-цунэ означает «всегда приходящая».

Потомству браков между людьми и кицунэ обычно приписывают особенные физические и/или сверхъестественные свойства. Конкретная природа этих свойств, однако, сильно меняется от одного источника к другому. Среди тех, у кого, как считалось, есть подобные экстраординарные возможности — известный оммёдзи Абэ но Сэймэй, который был ханъё (полудемоном), сыном человека и кицунэ.

Дождь, падающий среди ясного неба, иногда называют кицунэ но ёмэири или «свадьба кицунэ».

Многие люди верят, что кицунэ пришли в Японию из Китая.

Чудовища японской мифологии
В японском фольклоре без бутылки саке не разберешься. Он сформировался благодаря многовековому «сотрудничеству» китайского буддизма и национального синтоизма — уникальному процессу, в ходе которого принципы одной религии дополнялись заповедями другой.

Такой синкретизм породил удивительное переплетение мифов: буддийские божества проповедовали синтоизм, а первобытное синтоистское волшебство ничуть не противоречило сложной буддийской картине мира. Чтобы понять исключительность этого явления, достаточно представить себе идола Перуна в алтаре современного православного храма.

Особенности национального мировоззрения, помноженные на буддийский мистицизм и остатки первобытных верований, сделали японских чудовищ совершенно непохожими на своих западных «коллег». Рядом с людьми и животными под красным солнцем поселились призраки — нечто вроде фей в их классическом европейском понимании, но непохожие друг на друга и с успехом заменяющие всех химер, придуманных человечеством.

В мире животных

В том, что касается обычных животных, японские сказки очень похожи на европейские. «Не убивай меня, я тебе пригожусь», — говорили звери в разных уголках планеты. Универсальная заповедь «не убий» для буддизма была особенно актуальной. В награду за милосердие к животным главный герой получал богатства или магические способности. Маленькие лягушки бросались на помощь своим спасителям, осиротевшие уточки убеждали злого охотника отказаться от своего ремесла — ведь неизвестно, в кого он переродится в следующей жизни.

Японские призраки — это не беспокойные души умерших или сгустки протоплазмы из параллельных миров. К ним чаще всего применяется понятие обакэ, образованное от глагола бакэру — превращаться, трансформироваться. Обакэ вполне могут быть существами из плоти и крови. Главное в них — то, что эти «призраки» превращаются из чего-то одного в другое, меняя символы и значения, а также нарушая естественный ход вещей.


Сверхъестественный ужас в японской культуре сфокусирован не на каких-то потусторонних объектах, а на иррациональной модификации привычных форм. Скелет в белом саване, горящие глаза в темноте и жуткий вой на кладбище напугают японца значительно меньше, чем смятый бумажный фонарь или странные телевизионные помехи. Почвой для таких страхов служит простая (если не сказать примитивная) картина мира. Похожие «ужастики» о черной руке или белой простыне когда-то пользовались большим спросом в журнале «Огонек».

Из обакэ иногда выделяется самостоятельный класс призраков — ёкай (японская фольклорная терминология очень запутана и единой классификации попросту нет). Их главный признак — неординарный внешний вид (один глаз, длинная шея и т. д.). Ёкай напоминают русских домовых или леших. Живут эти существа в определенной местности и не ищут встречи с человеком. Ёкай могут быть как дружелюбны, так и зловредны. Они ассоциируются с огнем и северо-востоком. Зимой встречи с нечистью происходят редко.


На просторах Японии можно встретить и вполне нормальных призраков юрэй — душ, лишенных покоя. Синтоизм учит, что после смерти душа ждет совершения необходимых обрядов над телом, после чего благополучно отбывает в мир иной. С живыми родственниками покойный дух может встретиться один раз в году — в июле, во время праздника Бон.

Но если человек погиб насильственной смертью, совершил самоубийство или если обряды над его телом проведены неправильно, душа превращается в юрэй и получает возможность проникать в мир живых. Юрэй можно встретить в месте его смерти, но стремиться к этому не стоит, ведь главное занятие неупокоенных призраков — месть.

Большинство юрэй — женщины, пострадавшие от любви. Первоначально японцы полагали, что их облик неотличим от прижизненного, но вскоре традиции стали меняться, и вместо лица у призрачной дамы мог обнаружиться огромный глаз.

Сегодня облик юрэй стандартизирован. Они одеты в белое погребальное кимоно. Волосы угольно-черные, длинные (предполагалось, что они растут после смерти) и спадающие на лицо. Руки бессильно свисают вниз, вместо ног зияет пустота (в театре кабуки актеров подвешивают на веревках), а рядом с призраком вьются потусторонние огни.

Абуми-гути: когда воин погибал в бою, стремена с его лошади иногда оставались на поле битвы. Там они оживали, превращаясь в странное пушистое создание, вечно ищущее своего пропавшего хозяина.

Абура-акаго: души торговцев, которые при жизни сбывали масло, украденное из светильников у придорожных святынь. Влетают в комнату сгустками огня и превращаются в младенца, который высасывает все масло из лампы, после чего улетают прочь.

Адзуки-араи: маленький старичок или старушка, моющий бобы в горных речках. Поет угрожающие песни («Намыть ли мне бобов или съесть кого-нибудь?»), но на самом деле пуглив и безобиден.


Ака-намэ: «слизывающий грязь» появляется в тех банях, где давно не было уборки. Как следует из его названия, питается антисанитарией. Его появление быстро воспитывает у людей привычку убираться за собой в помывочных комнатах. Его родич — длинноногий тэньё-намэ — облизывает грязные потолки.



Ама-но-дзако: родилась из ярости бога грома Сусаноо. Уродлива, обладает прочными зубами, перекусывающими сталь. Умеет быстро перелетать на большие расстояния.

Ама-но-дзаку: древний демон упрямства и порока. Читает мысли людей, заставляет их поступать так, что задуманные планы совершаются с точностью до наоборот. В одной из сказок съел принцессу, надел на себя ее кожу и попытался в таком виде выйти замуж, но был разоблачен и убит.

Амэ-фури-кодзо: дух дождя. Предстает в виде ребенка, накрытого старым зонтом и несущего в руках бумажный фонарь. Любит плескаться в лужах. Безобиден.

Ами-кири: летом в Японии много комаров и призраков. Один из них, выглядящий, как помесь птицы, змеи и лобстера, обожает рвать москитные сетки, а также рыбацкие снасти и сушащееся белье.

Ао-андон: в эпоху Эдо люди часто собирались в комнате, зажигали большой синий фонарь с сотней свечей и начинали рассказывать друг другу страшные истории. В финале каждой из них тушилась одна свеча. После сотой истории свет угасал полностью и появлялся ао-андон.

Ао-бодзу: циклоп-коротышка, живущий в молодой пшенице и утаскивающий туда детей.

Ао-ниобо: людоедка, живущая в руинах императорского дворца. При жизни была фрейлиной. Отличается черными зубами и бритыми бровями.
Ао-саги-би: аналог Жар-птицы: цапля с огненными глазами и белыми светящимися перьями.

Аси-магари: призрачная енотовидная собака. По ночам обвивает ноги путников хвостом. На ощупь ее шерсть — как сырой хлопок.

Аякаси: морской змей длиной около двух километров. Иногда проплывает над лодками, образуя телом арку. Это может длиться несколько дней, на протяжении которых люди в лодке заняты вычерпыванием слизи, обильно сочащейся с чудовища.

Баку: китайская химера с телом медведя, хоботом слона, глазами носорога, хвостом коровы, лапами тигра и пятнистой шкурой. Питается снами. Если вы видите дурной сон, следует воззвать к баку, и он поглотит его вместе со всеми предвещенными бедами.


Бакэ-дзори: старый сандаль, за которым плохо ухаживают. Бегает по дому и распевает глупые песенки.

Бакэ-кудзира: скелет кита, сопровождаемый странными рыбами и зловещими птицами. Неуязвим для гарпунов.

Бакэ-нэко: если кошку кормить в одном и том же месте 13 лет, она превратится в кровожадного оборотня. Бакэ-нэко может быть настолько огромным, что не пролезет в дом, а вместо этого будет шарить по нему лапами, выискивая людей, как мышей в норе. Иногда оборотень принимает облик человека.

Известна история о том, как в одном доме пропала кошка. Одновременно с этим стало меняться поведение матери семейства: она сторонилась людей и ела, закрывшись в комнате. Когда домочадцы решили подсмотреть за ней, то обнаружили жуткого гуманоидного монстра. Хозяин дома убил его, и через день та вновь превратилась в пропавшую кошку. Под татами на полу обнаружились кости матери, обглоданные дочиста.

Кошки в Японии ассоциировались со смертью. Поэтому люди с большим подозрением относились к кошкам умерших хозяев. Эти животные могли стать каса, крадущими трупы, или двухвостыми нэко-мата, играющими мертвыми телами, как куклами. Во избежание такой беды котятам нужно купировать хвосты (чтобы они не раздваивались), а кошку покойника следует надежно запереть.

Образ кошки далеко не всегда был мрачен. Фарфоровые статуэтки манэки-нэко приносят успех хозяевам магазинов. Во время грозы кошка отвела богача от дерева, в которое должна была ударить молния, после чего тот стал покровительствовать храму. Кошка одной гейши не пускала хозяйку в уборную, где спряталась змея. Наконец, кошки часто принимали облик людей и становились женами одиноких мужчин либо детьми бездетных пар.


Басан: петух-переросток. Ночью ходит по улицам и издает странный шум — нечто вроде «баса-баса». Люди выглядывают из домов, но никого не находят. Может дышать пламенем, но в целом безобиден.


Бэтобэто-сан: когда вы идете ночью по улице и слышите за собой шаги, однако позади никого нет, — скажите: «Бэтобэто-сан, пожалуйста, проходи!». Призрак уйдет и больше не будет топать у вас за спиной.

Гюки (юси-они): быкоподобная химера, живущая в водопадах и прудах. Нападает на людей, выпивая их тени. После этого жертвы начинают болеть и вскоре умирают. Шаги гюки беззвучны. Наметив жертву, он будет преследовать ее до края Земли. Избавиться от монстра можно только одним способом — повторяя парадоксальную фразу: «Листья тонут, камни плывут, коровы ржут, кони мычат». Иногда гюки принимает облик прекрасной женщины.

Лидара-локти: великан невероятных размеров. Отпечатки его ног становились озерами. Нередко переставлял с места на место горы.

Дзёре-гумо: днем выглядит как симпатичная девушка, а ночью превращается в паукообразного монстра, расставляющего сети на людей.

Дзюбокко: деревья, растущие на полях сражений, вскоре привыкают к человеческой крови, становясь хищниками. Они ловят путников ветвями и высасывают их досуха.

Доро-та-бо: призрак крестьянина, всю жизнь обрабатывавшего свой клочок земли. После смерти хозяина ленивый сын забросил участок, и тот был вскоре продан. Дух отца регулярно поднимается из земли и требует, чтобы ему вернули поле.

Ину-гами: если привязать голодную собаку, поставить перед ней миску с едой так, чтобы она не могла до нее дотянуться, а когда животное достигнет высшей точки исступления, отрубить ему голову, то получится ину-гами — жестокий дух, которого можно натравливать на своих врагов. Ину-гами очень опасен и может наброситься на своего хозяина.



Иппон-датара: дух кузнеца с одной ногой и одним глазом.

Исонадэ: гигантская рыба. Хвостом сбивает моряков в воду и пожирает их.

Иттан-момэн: на первый взгляд выглядит как длинный кусок белой материи, парящий в ночном небе. До второго взгляда дело может не дойти, так как этот дух любит бесшумно упасть на человека, обвиться вокруг его шеи и задушить.

Ицумадэн: когда человек умирает от голода, он превращается в огромную огнедышащую птицу с змеиным хвостом. Этот дух преследует тех, кто при жизни отказал ему в пище.

Кама-итачи: если вы попали в бурю, а после обнаружили на теле странные порезы — это работа кама-итачи, штормового горностая с длинными когтями.

Камэоса: старая бутылка саке, волшебным образом производящая алкоголь.

Ками-кири: дух с клешнями, нападающий на людей в ванных комнатах и срезающий их волосы под корень. Иногда таким образом он пытается воспрепятствовать брачному союзу человека с животным или духом.

Каппа (касамбо): один из самых распространенных японских духов. Многолик, но всегда имеет на голове выемку с водой, где скрыта вся его магическая сила. Люди часто обманывают каппу, кланяясь и вынуждая его совершить ответный поклон, проливающий воду. Живет в воде, обожает огурцы. Рекомендуется не есть их перед купанием, иначе каппа может почуять лакомство и утащить вас на дно. Непослушных детей учат кланяться под тем предлогом, что это — защита от каппы.



Каракаса: обакэ, оживший старый зонтик. Безопасен


Кидзимуна: добрые духи деревьев. Разозлить их можно только одной вещью — осьминогом.

Кирин: священный дракон. Отличается от китайского ци-линя только тем, что на лапах у него три пальца вместо пяти.

Кицунэ: лиса-оборотень, популярный персонаж романтических сказок. Часто обращается в девушку и заводит семьи с людьми. Любит воровать и жульничать. С возрастом у лис вырастают дополнительные хвосты (их количество может доходить до девяти). магия кицунэ не действует на монахов-даосов. Опознать кицунэ можно по ее тени — та всегда имеет очертания лисы.

Ко-дама: дух старого дерева. Любит повторять человеческие слова. Именно из-за ко-дама в лесу появляется эхо.

Конаки-дидзи: маленький ребенок, плачущий в лесу. Если кто-то подберет его, конаки-дидзи начинает стремительно набирать вес и раздавливает своего спасителя.

Кэракэра-она: уродливая пересмешница, преследующая людей и изводящая их своим хохотом.

Нингё: японская русалка — гибрид обезьяны и карпа. Мясо очень вкусно. Отведав его, можно продлить свою жизнь на многие сотни лет. Если нингё заплачет, то превратится в человека.

Ноппэра-бо: безликий дух, пугающий людей.

Нури-ботокэ: если плохо ухаживать за домашним буддийским алтарем, то в нем заведется призрак, похожий на чернокожего Будду с рыбьим хвостом и вывалившимися глазами. Каждый раз, когда нерадивый верующий захочет помолиться, его будет встречать это страшилище.

Они: разноцветные демоны — нечто вроде европейских троллей или огров. Агрессивны и злы. Сражаются железными дубинами. Отпугиваются запахом жженых сардин, однако сегодня в Японии для этого принято подбрасывать бобы (которые они почему-то ненавидят), приговаривая: «Они — уходи, счастье — приходи!»).

Райджу: Олицетворяет шаровую молнию. Любит прятаться у людей в пупках, поэтому суеверные японцы во время грозы спят на животах.

Рокуро-куби: обычные женщины, которые по каким-то причинам подверглись частичной призрачной трансформации. Ночью их шеи начинают расти и головы ползают по дому, совершая всякие гадости. Рокуро-куби не везет в любви — ведь мужчин очень нервируют такие ночные прогулки.

Сагари: лошадиная голова, гремящая ветвями деревьев. Встретив ее, можно было заболеть (вероятно, заиканием).

Садзаэ-они: старые улитки, превратившиеся в нечисть. Могут оборачиваться прекрасными женщинами. Известна история, когда пираты спасли утопавшую красавицу. Та с радостью отдалась каждому из них. Вскоре обнаружилось, что у мужчин пропали мошонки. Садзаэ-они предложила сделку: пираты отдают ей все свое золото, а улитка возвращает им мошонки (японцы иногда называют этот орган «золотые шарики», так что обмен был равноценный).

Сиримэ: призрак-эксгибиционист. Догоняет людей, снимает штаны и поворачивается к ним задом. Оттуда высовывается глаз, после чего зрители обычно падают в обморок.

Соё: веселые призраки-алкоголики. Безвредны.

Сунэ-косури: пушистые зверьки, кидающиеся спешащим людям под ноги и заставляющие их спотыкаться.

Та-нага — длиннорукий народ Японии, вступивший в симбиоз с аси-нага (длинноногими людьми). Первые сели на плечи вторым и стали жить вместе, как единый организм. Нынче этих гигантов уже не встретишь.

Тануки: оборотни-барсуки (либо енотовидные собаки), приносящие счастье. Количество счастья прямо пропорционально размеру барсучьей мошонки. Тануки умеют раздувать ее до невероятных размеров (спать на ней, укрываться ею от дождя), либо даже превращать эту часть тела в дом. Единственный способ проверить подлинность жилища барсука — уронить на пол горящий уголек. Правда, счастья после этого поступка вам уже не видать

Тэнгу: крылатые люди-оборотни. Несмотря на комичный, как у Буратино, нос, чрезвычайно могущественны и опасны. Давным-давно научили людей боевым искусствам. Если из леса выходит человек, страдающий от амнезии, — значит, его похитили тэнгу.

Фунаюрэй: призраки утонувших моряков. Подплывают к кораблям и просят черпак. Если дать — утопят корабль, залив его водой.

Фута-куси-онна: вечно голодный призрак женщины с дополнительным ртом на затылке, японский вариант Тантала. Второй рот источает ругательства и пользуется волосами как щупальцами, воруя у женщины еду. По одной из легенд, это проклятье было наложено на злую мачеху, лишавшую приемных детей пищи.

Хаку-таку (бай-дзэ): мудрое и доброе существо с девятью глазами и шестью рогами. Владеет человеческой речью. Однажды бай-дзэ попал в плен к великому императору Хуан Ди и в обмен за свободу выдал ему всю подноготную о своих родичах (11520 видах волшебных существ). Император приказал записать показания, но до нашего времени этот бестиарий, к сожалению, не дошел.

Хари-онаго: людоедка с мощной копной «живых» волос, каждый из которых оканчивается острым крюком. Обитает на дорогах. Встретив путника, весело смеется. Если кто-то рассмеется в ответ, хари-онаго пускает в ход волосы.

Хито-дама: частицы души человека, покидающие его тело незадолго перед смертью в виде сгустков пламени. Улетают они недалеко и падают на землю, оставляя слизистый след.

Хитоцумэ-кодзо: призрак в облике маленького десятилетнего мальчика — лысого и одноглазого. Безобиден, но шаловлив. Любит пугать людей. Иногда может насылать болезни. Для отваживания этого духа нужно повесить около двери корзину. Увидев в ней множество отверстий, маленький циклоп примет их за глаза и убежит, пристыженный тем, что у него только один.

Хоко: дух камфорного дерева. Выглядит как собака с человеческим лицом. Древние хроники утверждают, что если срубить камфорное дерево, из его ствола выйдет хоко, которого можно изжарить и съесть. Мясо его очень вкусно. Употребление призраков в пищу — уникальная особенность японской мифологии.

Юки-она: «снежная королева» Японии — бледная дама, обитающая в снегу и замораживающая людей своим ледяным дыханием.


* * *

Правила «призрачного этикета» в Японии просты: не храните дома старых вещей, иначе они обретут собственную душу, не путешествуйте летними ночами, не принимайте ничего у встречных незнакомцев, не смейтесь над ними, не хамите и всегда будьте внимательны при выборе супруги — вполне возможно, что она не женщина вашей мечты, а хитрая лиса или злобная фурия. Даже если призраков не существует, а вы живете в России, эти нехитрые правила все равно могут избавить вас от лишних неприятностей.

Трудно себе даже на минуточку представить, что в стране великой культуры и нерушимых традиций, Японии, не нашлось бы места многочисленным приметам и суевериям, которые люди бы себе не напридумывали - то ли по причине боязни перед высшими силами, то ли из-за незнания природных законов...

Места таким суевериям в сердце и разуме японца нашлось с лихвой - некоторые из них очень любопытны и даже забавны. Большинство японцев с каким-то священным трепетом относятся к суевериям, и придерживаются этой веры повсеместно в быту. Множество примет непосредственно связаны с религией синто, иные - с древними народными поверьями.
К слову, чем дальше от цивилизации и ближе к природе, тем больше странных суеверий можно встретить в повседневной жизни жителя страны восходящего солнца.

Многие даже доходят до того, что не щадя себя соблюдают связанные с этими суевериями ритуалы. Хотя, чего уж греха таить - и в современном городе можно запросто встретить таких "чудаков". Сегодня мы хотели рассмотреть поближе самые интересные из японских суеверий, попытаться раскрыть причины их появления, понять природу японских страхов. Разделим их для удобства на несколько категорий:

>>1282
- Если японец хочет, чтобы дождь, который идет возмутительно долго, наконец, прекратился, он вывешивает над дверью своего дома небольшую самодельную куколку, которая называется тэру-тэру бо:дзу. Делается кукла просто: небольшой, круглый комок бумаги обертывается куском материи, и перевязывается веревочкой в районе горла куклы. Затем, с помощью угля или карандаша на лице рисуются рот и глаза. В переводе с японского, "тэру-тэру" обозначает "сверкающий", а "бодзу" - "буддийский монах". Бытует мнение, что название появилось гораздо позже, чем сам ритуал "принудительной остановки дождя". Если японцу повезло - и после вывешивания куколки дождь внезапно прекратился - он знает, что делать: необходимо снять куклу, отнести к реке и пустить по воде;
- Японец, прогуливающийся на лоне природы, особенно в темное время суток, вряд ли будет насвистывать какую-нибудь мелодию: ведь он знает, что змеи, которые прячутся в кустах и под камнями, могут подумать, что это лягушки, и повыползают из своих убежищ. И тогда уж неприятностей точно не оберешься. Если же вы живете в городе, то свистеть вам тоже не советуют: на свист сбегутся воры, которые не преминут проследить, где живет свистун. К слову, чем-то напоминает нашу, русскую примету, которая гласит: "не свисти, а то денег не будет". Жаль, что примета не работает в обратном направлении;
- Японец знает, что стоит ему, даже невзначай, убить муравья, обязательно пойдет дождь;
- Есть еще одна версия, похуже: если убить муравья, остановится сердце (не у муравья, а у злосчастного убийцы насекомого);
- Когда квакает лягушка - быть дождю. У японцев, жабы и лягушки считаются посланниками небесных богов - об этом даже свидетельствует миф в японской исторической хронике и собрании мифов, "Кодзики". Также, по логике вещей, убивать лягушек тоже не рекомендуется - мало ли что;
- Суеверные японцы точно знают причины всех землетрясений - и дело здесь вовсе не в движении тектонических плит. То есть, движение, конечно же, происходит, но двигаются не плиты, а гигантская рыба "Намадзу" (или просто сом), обитающая прямо под японскими островами. Наверное, существенной причиной для существования этого суеверья послужила способность сома к принятию электрических сигналов и чувствительности к скорому стихийному бедствию. Сомы в такой ситуации начинают нервничать и по ним это очень легко определить и предсказать надвигающуюся беду;
- Если вас пугает гром, просто дружно выкрикните: "Куваба-ра", что в переводе обозначает "поле с шелковичными кустарниками". Существует одна басня, которая гласит, что однажды гром "ошибся" и ударил в иглофильтр, стоящий у дома крестьянина. Тот, завидев это, выскочил из дому и прикрыл иглофильтр крышкой, дабы не желая отпускать божество домой, на небеса. Однако, крышку открыть все же пришлось, пусть и в обмен на секрет, который открыло крестьянину божество: оно, мол, на дух не переносило шелковицу, поэтому стоит лишь дважды крикнуть "куваба-ра", гром тотчас поутихнет;
- Вряд ли отдающий себе отчет в своих действиях, суеверный японец полезет купаться в море после наступления августовского праздника "О-Бон": ведь он точно знает, что души усопших предков приходят в этот день навестить своих живых родственников. Кстати, факт, что в августе Японское море наполняется медузами, дал определенную почву для размышлений суеверным японцам. Вспомните, как на Руси также существовал запрет на купание после второго августа - поговаривали, что "Илья-Пророк бросил в воду ледок".

>>1283
- Решив навестить больного знакомого и захватив с собой горшок с цветком, в Японии вы рискуете остаться непонятыми (неужели вы не подумали о том, что цветок в горшке может символизировать тот факт, что болезнь пустит корни?);
- Три цветка, поднесенных на праздник в России, не вызовут ни малейшего непонимания. Однако в Японии вы можете по незнанию допустить серьезную оплошность: одно из чтений иероглифа "три" - это "ми", что обозначает также и "тело". Срезав три растения, вы нанесли рану человеку, которому собираетесь их подарить. Также, этим вы можете усугубить положение больного;
- К сожалению, четыре цветка суеверному японцу тоже лучше не дарить: слово "четыре" имеет характерный звук "си", что находится в гармонии со словом "смерть".

>>1284
- Суеверные японцы считают, что, поев растения, которое называется мёта (род имбирных), можно стать забывчивым или, что гораздо хуже, и вовсе дурачком;
- Часто едите суши? А вы в курсе, что нельзя ни в коем случае смешивать на одной тарелке японскую сливу умэ-боси и угря унаги? Вот например, у древних японцев такое сочетание вызывало расстройство пищеварения. И хоть современные японцы обладают желудками покрепче, да и кухня вместе с медициной не стоят на месте, суеверные японцы все же предпочитают воздерживаться от подобных "миксов";
- Далеко не самая странная примета склоняет японцев употреблять в пищу угря в нестерпимую жару: помимо того, что рыба является целым кладезем витаминов, в ней содержатся вещества, помогающие преодолеть "летнюю болезнь", нацубатэ;
- Многие японцы, как все остальные люди, не любят летнюю жару. Кто-то пьет прохладительные напитки, а кто-то - с ужасом в глазах воздерживается: суеверные японцы уверены, что такое поведение обязательно станет причиной выпадения волос;
- Правила суеверных японцев идут совершенно в разрез с "мнением Архимеда", которое увещевало: "после сытного обеда полагается поспать". Первые уверены, что такое поведение приведет к превращению в быка - ли же корову. Примета появилась не просто так - в ее основе лежит старинная легенда, рассказывающая про монаха, который по неосторожности заснул за столом после еды. Обращенный в бычка, монах бросился к пруду, в котором и утонул. В префектуре Ибараки туристам и до сей поры показывают тот самый пруд. Собственно, эта примета даже несет определенную пользу для здоровья;
- В ночь на 31 декабря, когда в России уже вовсю "подчищают" оливье и другие прелести предновогоднего стола, суеверные японцы скромно поглощают гречневую лапшу "соба": они уверены, что это принесет им богатство. И неспроста: в период эпохи Эдо, монах занимался уборкой своего дома именно в ночь на 31 декабря. Этому счастливчику повезло - он обнаружил под татами небольшой кусок золота, который вытащил оттуда с помощью "моти" (лепешка из гречневой муки, прямоугольной формы). С тех пор и пошла молва о том, что гречка золото к себе притягивает. Как бы то ни было, но японская кухня от этого только выиграла - так появилась гречневая лапша "Тосикосисоба".

>>1285
- В сознании любого уважающего себя суеверного японца существует одно четкое правило: нельзя наливать чай из заварочного чайника, у которого не закрыта крышка, можно сильно поплатиться: такой проступок может быть чреватым смертью (чайники, конечно бывают разными, но вот вопрос: кому вообще может придти в голову наливать чай из незакрытого заварочного чайника?);
- Существует множество правил, которые знакомят иностранца в Японии с культурой потребления пищи с помощью палочек "хаси". Для людей непосвященных это - целая наука. Так, одно из суеверий строго-настрого запрещает втыкать палочки в рис в вертикальном положении: такое блюдо, преподносимое буддийскими монахами, служит даром для духов усопших предков;
- Ни в коем случае не стоит передавать пищу другому человеку, сидящему с вами за столом с помощью палочек: такое поведение характерно для похорон, непосредственно - кремации. Пепел и кости после кремации собирают в вазу именно при помощи палочек (одна - деревянная, вторая - бамбуковая). Делают это два человека. Так что, если вы помогаете друг другу есть палочками за столом, это, в понимании суеверных японцев, может повлечь чью-то смерть.

>>1286
- Перед тем, как надеть новенькие деревянные "гэта" (традиционная японская обувь на платформе), стоит не забыть поплевать на подошвы, тем самым отдавая почтение и дань земным божествам;
- Следите за своими шнурками: если шнурок порвется, с вами может случиться неприятность (ну или, в конце концов, вы просто упадете!).

>>1287
- Оказывается, достойные дары для невесты - еще не повод гордиться собой: грузовичок со свадебными подарками, в понимании суеверного японца, должен ехать исключительно по прямой. В случае того, если вы, несчастный, склонный к суевериям водитель сего грузовика, никак не можете разъехаться со встречными автомобилем на дороге, вам придется побеспокоиться и заплатить другому водителю, чтобы он дал задний ход и пропустил ваш грузовик. Открытый путь грузовика на дороге является символом счастливой дизни молодоженов. а плата - откуп от возможных бед и разочарований в будущем. Любопытно, что сегодня эта традиция соблюдается только в районе Тюбу, в частности - в городе Нагоя.

• Если перед каким-либо ответственным мероприятием, например, экзаменом или важным публичным выступлением вас внезапно охватила тревога и волнение, не робейте: достаточно трижды начертить пальцем на ладони другой руки иероглиф "неясный человек", а затем приставить эту руку к своему рту. Существует мнение, что такие действия помогают вновь обрести душевное равновесие и взять себя "в руки";
  - Суеверные японцы уверены в том, что если вы носите в кошельке лоскуток кожи змеи, вы никогда не будете испытывать недостатка в деньгах. Суеверие, как подтверждают многие источники, пошло из Китая, где верят, что раз змея обладает способностью много раз менять кожу, значит, она обладает бесконечной жизнью. А раз вы носите кожу змеи в кошельке - то ваши средства не будут знать конца и края. Кстати, в Японии змея с незапамятных времен почитается, как истинное божественное существо.

• В "суеверной Японии" считают, что девушке ни в коем случае не пристало появляться со своим молодым человеком в цветочной оранжерее: мол, это ведет к расставанию;
  - Не вздумайте писать суеверному японцу письмо синими чернилами - письма, написанные синей ручкой являются прощальными;
  - Число "девять", созвучное со словом "ку", также обозначает несчастье, беду и расставания.

>>1290

- Если маленький японец упал и ушибся, то родители непременно ему говорят следующее: "Титин пуйпуй, итай но, итай но, тондэикэ!", что обозначает "мудрость, добродетель, смелость: больное, больное - улети!". Существует мнение, что звук "титин пуйпуй" очень приятен для японского уха, с фонетической точки зрения;
- Если японские дети договариваются о чем-нибудь, они скрещивают между собой мизинцы и проговаривают: "Юбикири гэнман, усо цуйтара хари сэмбон номасу" ("скрестили пальцы, коль ты обманешь, то заставлю пробежать тысячу иголок"). Любопытно, что подобный "обычай" существует и в Великобритании, и появился он, скорее всего, из фольклора ("клятва мизинцем"). В России же, как мы знаем, дети часто скрещивают друг с другом мизинцы, когда мирятся ("мирись, мирись, мирись - и больше не дерись");
- Дети суеверных родителей-японцев редко играют у водоемов: ведь их может утащить зловредный Каппа. В мифологии, Каппа представляет собой существо, похожее одновременно на лягушку и черепаху; у него лягушачья кожа, клюв на месте носа на тигриной голове, перепонки на пальцах рук и ног, а голова его покрыта короткой шерстью. На макушке у Каппы расположено углубление, в форме овального блюдца: в этом углублении всегда должна находиться вода, иначе не миновать бедному Каппе обезвоживания. Это же блюдце даёт ему сверхъестественную власть. Легенда уверяет, что эта "неведома зверушка" затаскивает животных и детей в водоем для того, чтобы выпить их кровь;
- Детям запрещают заглядываться на колышущиеся на ветру стебли травы "сусуки" по той причине, что она может заманить ребенка в мир духов;
- Если у ребенка вылетел нижний зуб, суеверные японские родители, скорее всего, забросят его (зуб!) на крышу дома, а если же выпал верхний - то под порог или под стол. И не просто так: они свято верят что после подобных "зубных церемоний" зубы будут расти крепкие и здоровые. Юные американцы недалеко ушли от суеверных японцев, засовывая зубы под подушку и ожидая зубную фею, которая наградит их парочкой монет на карманные расходы;
- Интересный подход наблюдается у суеверных японских родителей к детским играм с огнем. Так, они говорят своим чадам, что если те будут играть с пламенем, то обмочатся, а ежели будут работать в шапке в помещении - то облысеют. Скорее всего, эти суеверия имеют исключительно воспитательный характер.

>>1291
- Когда суеверные японцы возвращаются с похорон, они не преминут осыпать себя солью, вымыть руки и прополоскать рот соленым раствором воды, дабы очистить себя от скверны;
- Японцы, которые неравнодушны к приметам, никогда не спят головой на север: ведь в древние времена, в период эпох Яён (приблизительно III в. до н.э. - III в.) и Кофун (с конца III в. — VII в.) японцы хоронили своих усопших головой в северном направлении;
- Редко кто суеверный рискнет стричь ногти в темное время суток: рискует рано отойти в мир иной. Тут все просто: согласно одной из множества трактовок, большое количество синтоистских празднеств проводилось именно ночью, а гневить божеств несвоевременным "наведением красоты" не рекомендуется. Подстригание ногте, равно как и другие подобные процедуры проводились исключительно в канун грядущего торжества и должно было быть завершено к ночи. С тех пор, это правило распространилось на бытовую жизнь многих современных японцев.
Есть и другая версия происхождения этого суеверия: одинаковое звучание слова "цумэ" (что значит "ногти") и глагола "цкмэру" ("сокращать"), то есть - подстригая ногти ночью, ты сокращаешь себе жизненный срок;
- Одним из самых несчастливых номеров на авто в "суеверной Японии" может официально стать номер "0948": слитное произношение этих четырех цифр звучит так же, как и "рэйкюхя" (в переводе "катафалк");
- Если вдруг "посчастливилось увидеть проезжающий по улице катафалк, необходимо в срочном порядке спрятать большой палец в кулак. Таким же способом следует поступить в случае прогулки мимо кладбища. Все дело в том, что слово "ояюби", что в переводе значит "большой палец", очень созвучно со словом "родители". То есть, по логике вещей, пряча большой палец в кулак, ты оберегаешь родителей от возможной беды или смерти;
- Одно из самых забавных суеверий, связанных со смертью звучит так: "если икота продлится три дня, ты умрешь". Интересно, это каким-то образом можно обосновать с медицинской точки зрения?!;
- Среди суеверных японцев, имена людей не принято писать красным цветом - модно таким образом накликать на человека беду;
- Число "четыре" омонимично слову "си", что также обозначает "смерть";
- И в зимнюю, и в летнюю пору следует держать поясницу в тепле - иначе можно застудить душу. Согласно древним японским поверьям, душа человека находится не иначе как в районе живота и поясницы;
- Еще одно забавное суеверие: втроем фотографироваться нельзя, так как в скором времени тот человек, что стоял посередине, умрет. Поверье довольно-таки старинное, и сегодня оно игнорируется молодым поколением. Однако, среди представителей старших поколений существует множество японцев, которых и сегодня силком не затянешь фотографироваться втроем. В крайнем случае, если уж приходилось позировать втроем, в фотоателье посередине ставили куклу. Объяснение этого суеверия не менее интересное, как и оно само: устройство механизма старых фотоаппаратов было таким, что фокус получался расплывчатым как раз посередине кадра, отчего фигура посреди стоящего напоминала привидение. Это, кстати, отпугнуло в свое время немало клиентов фото-студий.
Есть, также, и более логичное объяснение этому "фотобезобразию": по старинной традиции, фотографируясь, место посередине уступали более старшему члену семьи, который, чаще всего, отходил в мир предков раньше, чем молодые;
- В мире японских суеверий, ни в коем случае не рекомендуется оставлять зеркало незанавешенным на ночь. И уж тем более, упаси вас Бог в него ночью посмотреться;
- Суеверные японцы достаточно просто решают проблему с возможной неудачей: по их логике (или в соответствии с ее полнейшим отсутствием), достаточно просто не отвечать человеку, разговаривающему во сне;
- Суеверия довели японцев практически до ручки - судите сами: слово "четыре" (произносимое как "shi"), созвучно слову "смерть", а "девять" ("ku") - напоминает слово "боль". Как вы думаете, каких номеров этажей не хватает в японских больницах?

Гора Фудзи не только самая высокая в Стране восходящего солнца, для японцев она священная. Покой горы охраняют несколько богов, среди которых есть О-ана-моти (Хозяин Кратера), еще есть Светящаяся Женщина, которая соблазнила и погубила одного императора. На месте его гибели было построено святилище, почитаемое до сих пор. Согласно другой легенде, над горой однажды пролился дождь из драгоценных камней. Также рассказывают, что днем песок со склонов Фудзи сыплется вниз, потревоженный ногами множества паломников, а ночью возвращается обратно на гору. Но самая почитаемое божество - это Сэнгэн-сама (Sengen-Sama), богиня горы Фудзи, ее храм стоит на вершине горы, где ее поклонники встречают восход солнца, поэтому богиню еще называют Асама (рассвет удачи). Богиня живет в сверкающем облаке над кратером Фудзи, ей служат невидимые слуги, которые готовы сбросить вниз всякого, кто придет на гору с нечистыми помыслами. Сэнгэн-сама обычно изображается красивой девушкой, она является дочерью бога гор Оямацуми-но ками (Ohoyamatsumi), старшего брата Аматэрасу. Она часто считается олицетворением японской жизни, тем более, что ее символом является сакура. Поэтому Сэнгэн-сама имеет еще второе имя - Конохана-сакуя-химэ (Konohana-Sakuya-hima), которое означает Дева Цветения Цветов на Деревьях и олицетворяет нежный символ земной жизни.
Ниниги и Сэнгэн

Богиня Сэнгэн-сама была женой Ниниги, бога риса и внука богини Аматэрасу. Она познакомилась с ним на берегу моря и полюбили друг друга. Ниниги долго добивался ее руки, преодолевая препоны родителей, которые не хотели выдавать дочь замуж, ведь Сэнгэн была принцесса, а ее жизнь была короткой и мимолетной, как цветущая сакура. После свадьбы Сэнгэн-сама забеременела в первую ночь, это вызвало подозрение у Ниниги. Он засомневался, была ли она ему верна и задался вопросом, был ли этот ребенок от него. Проверить на ДНК-анализ в то время боги не могли, поэтому Сэнгэн-сама построила хижину без дверей, и сказала, что когда она родит ребенка, то подожжет дом. Если ребенок не от Ниниги, то она и ребенок умрут в огне. Как выяснилось, дети, а у нее родились близнецы, были детьми Ниниги, и они вместе с матерью пережили пожар. Один из их детей стал дедушкой первого императора Японии, потомки которого царствуют в Японии по сей день.
Согласно японской традиции Богиня Сэнгэн-сама способствует распускаю цветов, и соответственно может сделать нашу жизнь цветущей в зрелости. Она также управляет цветением вишни, которые представляют собой красоту и хрупкость жизни. Японцы знают об этом и кладут букет цветов на алтарь или в специальное место, вспоминая богиню. Еще в ее честь они оживляют цветами свою одежду, а так же высушивают лепестки цветов. Затем эти цветы участвуют в ритуале совершеннолетия, когда совершается обряд посвящения детей, достигших 20 лет, во взрослую жизнь.

Католический собор Ураками (Urakami Tenshudō) расположен в северной части Нагасаки, в районе Ураками. Собор сооружен в романском стиле и посвящен Святой Марии, его полное название - Собор Непорочного Зачатия Пресвятой Девы Марии, он является кафедральной церковью архиепархии Нагасаки. Местечко Ураками когда-то было деревушкой, поглощенной Нагасаки, местные японцы повсеместно были католиками. Между 1869 и 1873 годами христиане, жившие в Ураками, подверглись жестоким гонениям, около 650 человек погибло, остальные покинули город. В 1873 году католики вернулись обратно и при содействии и помощи французских миссионеров из Парижского общества заграничных миссий начали строить в 1895 году в Ураками церковь, строительство было завершено только в 1925 году. Храм был сооружен в романском стиле и стал одним из самых больших католических соборов на Дальнем Востоке.
Католический собор Ураками был сооружен при поддержки Парижского общества заграничных миссий (Missions Étrangères de Paris), это миссионерская организация Римско-католической церкви, объединяющая католических миссионеров, работающих в азиатских странах. Парижское общество было организовано в 1658 году, оно разрешала миссионерам быть политически и материально независимыми от колониальных властей Франции, Португалии и Испании. Для организации местных католических общин Общество посылало сотни миссионеров, в том числе и в Японию. Первый миссионер из Парижского общества заграничных миссий священник Форкад прибыл в Японию в 1846 году. А за 26 лет до этого события в Японии начались преследования католиков, которые находились в изоляции от остального католического мира на протяжении двух столетий. Первые контакты миссионеров Парижского общества заграничных миссий с японцами начались по прибытию священника Форкада на Окинаву. Форкад находился в городе Томари под строгим контролем, имея возможность только для изучения японского языка, но римский папа Григорий XVI назначил его епископом. Форкад находился в Окинаве до осени 1855 года, когда было подписано соглашение между французским посольством и Японией о возможности посещения миссионеров японских островов.
После контактов Франции с Японией на японских островах с 1866 по 1876 год существовал Апостольский викариат, управляемый священником Петижаном. Бернард Петижан (Bernard Petitjean, 1829 - 1884) был родом из Франции, он являлся членом Парижского общества заграничных миссий. Апостольский викарий приплыл в Нагасаки в 1863 году. А через два года, в 1865 году, французский священник обнаружил, что почти все жители Ураками были христианами. Но в это время вновь начались гонения на христиан, в период между 1869 - 1873 годов более 3600 японских христиан в Нагасаки были изгнаны из своих домов. Во время изгнания 650 христиан умерли, став мучениками. В 1873 году тайные христиане (Kakure Kirishitan) вернулись в родную деревню и решили построить свою церковь на том месте, где их предки подвергались преследованиям за свою христианскую веру. Они купили землю у старосты деревни. Строительство здания церкви из кирпича начал отец Франсин в 1895 году, но завершено строительство под руководством отца Regani в 1925 году.
9 августа 1945 при атомной бомбежки Нагасаки кафедральный собор Ураками был полностью уничтожен. Бомба была взорвана всего в 1600 футов (примерно 500 метров) от католического собора. В это время многие христиане собрались в церкви для богослужения, все были убиты... Современный существующий собор является вторым собором епархии Нагасаки, он начал строиться в 1959 году недалеко от первого разрушенного храма. После длительных переговоров католической общины с городскими властями началось строительство второго собора Ураками. Городские власти хотели сохранить руины разрушенного храма как памятник бомбардировки и предлагали новое место для строительства нового храма, однако католическая община хотела построить новый храм на месте разрушенного. Католическая община объясняла своё желание тем, что это место является для католиков историческим и памятным местом периода гонений христиан в Японии. В 1980 году собор был построен, с этого времени он еще больше напоминает оригинальный французский стиль. Статуи и артефакты, поврежденные в результате атомного взрыва, в том числе французский колокол, теперь выставлены в близлежащем парке Мира. Другие остатки экспонируются в Музее атомной бомбардировки в Нагасаки, некоторые артефакты находятся в новом храме.

Когда речь идет о том, куда человек попадает после смерти, японцы имеют сейчас несколько версий подходящих мест. Пожалуй, наиболее распространенной на сегодняшний день является Чистая Земля Буддизма (Pure Land of Buddhism), а также некоторое влияние имеет христианское понятия Неба и Рая. До появления буддизма в Стране восходящего солнца было несколько таких мест, в первую очередь это Ne no Kuni (земли корень), Tokoyo no Kuni, земля вечной жизни, находящаяся далеко за морем или даже под водой, в отличии от Ёми (Yomi) - подземного царства, страны мёртвых. Токоё но Куни - это Страна Изобилия, Страна Вечной Жизни, Вечная страна, иногда употребляется в переносном смысле и означает рай, загробный мир. Представлениями о стране Токоё тесно связано с культом марэбито (Marebito). То есть, это мир призраков, где само время течет с разной скоростью. Это была мифическая страна, находящаяся далеко за морем, - утопия бессмертия и вечной молодости. Токоё является архаичным словом, которое может быть интерпретирована как страна бесконечных ночей. Тогда это название места для постоянного отдыха божества, граница, отделяющая мир земной от мертвого. Мир вечности или Страна извечного изобилия находится за морем, изначально это место обитание душ усопших, освободившихся от скверны смерти. Представление о заморском крае бессмертных сложилось под влиянием даосских идей о шэньсянь-сян (родина божественных гениев).
Токоё но Куни является таинственной страной легенд, которая появилась в литературе и мифологии. Люди путешествовали, побывали там и возвращались. Ее нельзя путать с Ёми но Куни (Yomi no Kuni) - страны мертвых, откуда никто не возвращался, Это подземное царство, страна мёртвых. В целом, прикосновение к Ёми, вступление в ее пределы - оскверняет и требует специального очищения. Лишь один из главных богов пантеона синто Идзанаги, спускавшийся туда, чтобы вернуть супругу, смог уйти оттуда живым, но даже за ним, верховным богом, гнались демоны, фурии и боги грома, так что ему пришлось применить всю свою магию, меч , магические предметы, чтобы спастись. Жену Идзанами он так и не вернул, она успела попробовать пищу с очага мертвых, а после этого уже невозможно вернуться в мир живых. Считается, что образ Ёми сложился из древней японской гробницы, в которых трупы были оставлены на некоторое время, чтобы разлагаться. После прихода буддизма, Ёми также стала одним из буддийских Адов в Японии.
Ёми но Куни имеет географическую привязку, это место находится вблизи городка Хигасиидзумо (Higashiizumo) в префектуре Симанэ. Префектура Симанэ в древней Японии называлась Идзумо, это северо-западная область Японии, омываемая Японским морем. Эту историческую провинцию называют еще Страной богов. Наименование провинции происходит от имени синтоистской богини Идзанаги, которая считается создательницей Японии. Её могила находится на горе Хиба, на стыке провинций Идзумо и Хоки, близ современного города Ясуги. Правящий клан Идзумо вплоть до IV века, когда она была присоединена к Ямато, проводил независимую политику. В более поздние времена этот клан принял роль владельцев-хранителей синтоистских святынь Идзумо, в том числе и Врат Ада.
Недалеко от Врат Ада в Хигасиидзумо находится синто храм Kamosu, здесь Идзанаги остановился и отдыхал после бегства из страны мертвых Ёми (Yomi). После этого он очистил себя водой, чтобы избавиться от загрязнения смерти.

Не все японские божества доброжелательны, есть многочисленные демоны ОНИ (ONI), которые считаются злыми сверхъестественными силами, отражающие темную сторону человеческого существа. Эта могучая сила разрушительна для мира людей и несет отрицательную энергию, от которой необходимо защищаться или очищаться. Японские ОНИ - аналог европейских демонов и чертей, кельтских огров и скандинавских троллей. Это большие злобные клыкастые и рогатые человекоподобные демоны с красной, голубой или чёрной кожей, живущие в аду дзигоку (Jigoku). ОНИ обладают свойством восстанавливать потерянные конечности и здоровье. Очень сильны и трудноубиваемы, отрубленные части тела прирастают на место. У них обычно есть канабо - большая железная дубина с шипами, которая становится разрушительным оружием в руках ОНИ. Эти существа носят набедренную повязку фундоси из тигровой шкуры. Несмотря на свой туповатый внешний вид, они очень хитры и умны, могут превращаться в людей. Обычно трансформируются в женщину, чтобы скрыть свой истинный вид. Некоторых ОНИ можно найти и в нашем мире, а некоторые вообще живут в городах, скрывая свою сущность. Они очень любят есть человеческое мясо. Человек в страшном гневе может превратиться в ОНИ. Много историй ходит о женщине, которая была очень завистлива, и за это превратилась в Хання (hannya), женщину-Они.
У ОНИ бывает нечетное количество глаз и дополнительные пальцы на руках и ногах. Их кожа может быть, в принципе, любого цвета, но наиболее распространен синий, черный, бордовый, розовый, черный, зеленый, белый и, особенно, красный. Их уродливый внешний вид дополняют тигровые набедренные повязки и железные дубинки (они-ни-канабо), благодоря которым их нельзя победить. Храмовые строения в Японии обычно возводятся с учетом направления, здания иногда имеют Г-образную форму, чтобы ОНИ ни под каким предлогом не могли туда проникнуть. В некоторых деревнях ежегодно производятся специальные церемонии, чтобы изгнать ОНИ. На крышах японских домов иногда можно увидеть статую ОНИ, которые отгоняют от дома всяческую нечисть. В целом они исполняют ту же декоративную функцию, что и горгульи на Западе. Еще словом ONI японцы часто называли всякого человекоподобного гайдзина-иностранца, попавшего в Страну восходящего солнца. Миллионы японцев носят маленькие амулеты, отгоняющие демонов и неудачу, которую они могут принести. Многие японские домохозяйки совершают ритуал изгнания демонов, отмечая таким образом конец зимы в день, называемый сэцубун. Такие обычные явления природы, как ветер и гром, являются воплощением демонов – это духи бури и грозы, и гнев их разрушителен.

В синтоизме есть такое понятие - Токоё но Куни (Tokoyo no Kuni), что можно перевести как Страна Изобилия, Страна Вечной Жизни, Вечная страна. Токоё но Куни иногда употребляется в переносном смысле и означает рай, загробный мир. То есть, это мир призраков, где само время течет с разной скоростью. Это была мифическая страна, находящаяся далеко за морем, - утопия бессмертия и вечной молодости. Токоё является архаичным словом, которое может быть интерпретирована как страна бесконечных ночей. Тогда это название места для постоянного отдыха божества, граница, отделяющая мир земной от мертвого. Мир вечности или Страна извечного изобилия находится за морем, изначально это местообитание душ усопших, освободившихся от скверны смерти. Представление о заморском крае бессмертных сложилось под влиянием даосских идей о шэньсянь-сян (родина божественных гениев). Китайцы помещали ее на мифическом острове Пэнлай (японский Хорайсан) в Восточно-Китайском море и в III—I вв. до н.э. даже посылали туда экспедиции. Одна легенда утверждает, что экспедиция достигла Окинавы, с которой у китайцев ассоциировался остров Пэнлай. Концепция Токоё как Иного мира за морем была позднее заменена представлениями об Ином мире в горах. Идея о заморском расположении Пэнлай сохранилась только на Окинаве и на островах Амами.
Представлениями о стране Токоё тесно связано с культом марэбито (Marebito). Японские этнографы делят миллионы божеств ками на два больших класса - местные и приходящие. К местным относятся ками, связанные с землей и почвой, родным краем, конкретной местностью, это духи земли, родовые божества, божества места рождения, усадьбы и дома, боги-охранители территории. В разряд приходящих зачисляют божеств, принесенных волнами, прилетевших по воздуху, которые не находятся постоянно в мире людей, а приходят из Иного мира. Когда они являются, их дух овладевает людьми. В состоянии одержимости эти люди изрекают божью волю и выступают в качестве оракулов. К классу приходящих божеств относятся и божества под названием марэбито.
Марэбито можно перевести на русский язык как "редкий гость, пришелец". Это божество, в определенное время приходящее в мир людей на короткое время. Оно принимает форму человека или же человека-зверя. Кроме того, марэбито называют человека, который исполняет ритуалы, связанные с марэбито, такой человек в маске играет роль пришельца из Иного мира. Этноним "Марэ" означает не только "редкий, необычный", но и "причудливый, диковинный" и даже «странный, ненормальный». Обряды, связанные с культом марэбито, появились на Японском архипелаге еще до того, как там стали выращивать рис, то есть они имеют очень древние корни. В старину каждая крестьянская семья проводила обряд первин (праздник урожая). В эту ночь из Иного мира приходили один или несколько гостей, которых угощали особыми блюдами из зерна нового урожая риса или других злаков. Аналогичные обряды до нашего времени сохранились у аустронезийского населения в провинции Юннань на юго-востоке Китая и в горах Тайваня. Получается, что марэбито - это "боги до богов", то есть это древние народные божества, которые не вошли в официальную мифологию двора Ямато и в придворный синтоизм. Вера в марэбито носит народный культ японцев, до нашего времени она сохранилась лишь в некоторых районах собственно Японии и на архипелаге Рюкю. На Окинаве до сих пор существуют многочисленные культы марэбито.
В конце года на рубеже зимы и весны в деревню из страны Токоё вместе с душами предков приходят божества марэбито, устами шаманок они произносят заговоры, призванные обеспечить достаток и здоровье. Земным аналогом марэбито стали странники-служители народных культов, странствующие актеры и сказители, нищие, произносившие благопожелания в обмен на подаяние. Марэбито приходят не только из-за моря, но и с гор, и из-под земли. На Окинаве жрицы воплощаются и в горных, и в морских приходящих богов, в целом в обрядах Рюкю горных богов мало. Марэбито Японии и островов Нансэй, как правило, являлись к людям в определенное время года, обряды очищения и изгнания злых сил проходят в период между сбором урожая и концом года. На Рюкю марэбито приходят не зимой, а летом и осенью. Некоторые боги Окинавы невидимы и бесплотны, другие имеют облик, таких богов воплощают с помощью масок и специальных облачений, как правило, представители особых групп, которые издавна существуют на Рюкю и объединяют в себе деревенских юношей и мужчин. Полагают, что они имеют много общего с "тайными союзами" Меланезии и Полинезии.
Некоторые японские этнографы считают, что в число марэбито входят и духи-чудовища ёкай. Все марэбито можно разделить на две категории - собственно марэбито (ками-пришельцы) и отодзурэ-бито (странники-парии из магико-религиозных меньшинств). По сути же пришельцы из иного мира — это души первопредков, при этом душа первопредка отождествлялась с Матерью риса, а в царском культе - с Аматэрасу.
В 2002 году в реку Тама в районе Токио-Иокогама заплыл полярный тюлень, ставший всеобщим любимцем. Газета «Асахи» опознала в тюлене бога-пришельца. По просьбе населения власти Иокогамы решили дать ему полноправное японское гражданство, при этом человекоподобные гайдзины-иностранцы не могут получить гражданство даже во втором поколении. Смысл присвоения гражданства тюленю - в умиротворении чужака-пришельца, который представляет собой благое и опасное существо одновременно.

>>1349
Эбису обычно представляют как одного из семи богов счастья, божество удачи и богатства. Действительно, он сначала почитался рыбаками как божество рыбной ловли, а потом купцами — как божество торговли. Как правило, его изображают с удочкой в руке, держащим под мышкой морского леща (символ удачи). Эбису также заботится о здоровье маленьких детей, японцы неофициально называют его Эбису-сан. Считается, что он единственный из семи богов, кто имеет японское происхождение. Первенец Идзанаги и Идзанами, Эбису родился без костей из-за неполного соблюдения свадебного ритуала матерью. При рождении его назвали Хирако, что в переводе с японского значит головастик. Между тем, само слово "Эбису" означает «чужак, иностранец». Изначально Эбису был божеством, приходящим издалека и приносящим удачу. В прибрежных районах Японии это отражено в практике собирания рыбаками камней или других предметов, вынесенных на берег; эти предметы почитаются как символы Эбису. Для попавших в сети камней строили святилище на побережье и поклонялись им как богу Эбису. По всей Японии рыбаки, когда вылавливали в море утопленника, почитали его как бога Эбису, приносящего удачу, если только это был незнакомец, чужак. Его обязательно хоронили, иногда на семейном кладбище.
Японское общество до сих пор в значительной степени закрыто для чужаков и иностранцев. Такое отношение во многом связано с концепцией марэбито, служившей моделью для представлений крестьян о мире за пределами их общины. Чужак, появившийся в деревне, считался божеством и мог принести благо, если к нему относиться правильно, но в любой момент мог проявить и свою негативную сторону. Поэтому его надо сначала приветить, то есть совершить соответствующие обряды, а потом с почетом проводить обратно или даже изгнать. Эта концепция встреч и проводов божества обеспечила японцам и модель общения с иностранцами. В частности, с теми, кто их превосходил, с китайцами в древности, с европейцами в Новое время. Пришельцы извне - носители новых знаний и технологий, и им нужно оказывать гостеприимство, в то же самое время они считались опасными. Поэтому следует перенять у них эти знания, а потом отправить домой. Тут проявляется двойственное отношение японцев к чужакам — в ходе обрядов с участием марэбито после буйства и усмирения их тоже выпроваживали. И все чужаки в японском обществе принимались на тех же условиях. В конечном итоге их ждало отчуждение и отторжение.

Раздел надо переименовывать в "копипасты о Японии". Все треды - либо срачи об аниме, либо копипасты без намеков на обсуждение. Раздел себя не оправдал, ящитаю.

>>1353
Напиши Абу. Доску выпилят. Разве проблема?

Богиня Аматэрасу. Аматэрасу о-миками – “Великая богиня, освещающая землю”, богиня Солнца. Считается священным предком японских императоров (прапрабабушкой первого императора Дзимму) и верховным божеством синтоизма. Вероятно, первоначально почиталась как существо мужского пола “Аматэру митама” – “Дух, сияющий в небе”. Мифы о ней являются основой японской мифологии, отраженной в древнейших летописных сводах (VII век) – “Кодзики” и “Нихон сёки”. Ее главное святилище “Исэ дзингу” основано в самом начале истории страны в провинции Исэ. Верховной жрицей культа Аматэрасу всегда становится одна из дочерей императора.

Бог Сусаноо-но-Микото. Бог ураганов, Подземного Царства, вод, сельского хозяйства и болезней. Eго имя переводится как “Порывистый молодец”. Младший брат богини Аматэрасу. За ссору с сестрой и прочими членами семьи он был сослан на Землю из Небесного Царства (которое называется Такамагахара) и совершил здесь множество подвигов, в частности, убил восьмиглавого дракона Ямато-но-Ороти, и их его хвоста достал три символа императорской власти – меч Кусанаги, зеркало и яшму. Потом, чтобы примириться с сестрой, он отдал ей эти регалии. Впоследствии стал править Подземным Царством. Его главное святилище находится в провинции Идзумо.

Бог Цукиёси. Бог Луны, младший брат богини Аматэрасу. После того, как он убил за непочтительность богиню еды и посевов Укэ-моти, Аматэрасу не хотела его больше видеть. Поэтому Солнце и Луна никогда не встречаются на небе.

Идзанами и Идзанаги. Первые люди и, одновременно, первые ками. Брат и сестра, муж и жена. Породили все живое и существующее. Аматэрасу, Сусаноо-но-Микото и Цукиёси – дети, порожденные из головы бога Идзанаги после ухода богини Идзанами в Подземное Царство и их ссоры. Сейчас Идзанами почитается как богиня смерти.

Царь Эмма. Санскритское имя – Яма. Бог загробного мира, решающий судьбу всех существ после их смерти. Путь в его царство лежит либо “через горы”, либо “вверх, в небеса”. В его подчинении находятся армии духов, одна из задач которых – приходить за людьми после смерти.

Бог Райдзин. Бог грома и молнии. Обычно изображается окруженным барабанами (тайко) и бьющим в них. Таким образом он создает гром. Иногда он также изображается в облике ребенка или змеи. Кроме грома, Райдзин также отвечает за дождь.

Бог Фудзин. Бог ветра. Обычно изображается с большим мешком, в котором он носит ураганы.

Бог Суйдзин. Бог воды. Обычно изображается в облике змеи, угря, каппы или водяного духа. Поскольку вода считается женским символом, женщины всегда играли главную роль в почитании Суйдзина.

Бог Тэндзин. Бог учения. Изначально почитался как бог неба, но в настоящее время почитается как дух ученого по имени Сугавара Митидзанэ (845-943). По вине придворных интриганов он впал в немилость и был удален от дворца. В изгнании он продолжал писать стихи, в которых уверял в своей невиновности. После смерти его разгневанный дух сочли ответственным за целый ряд несчастий и катастроф. Чтобы успокоить разбушевавшегося ками, Сугавара был посмертно прощен, повышен в придворном звании и обожествлен. Тэдзин особо почитается в святилище Дадзайфу Тэммангу в префектуре Фукуока, а также в своих храмах по всей Японии.

Бог Тосигами. Бог года. В некоторых местах почитается также как бог урожая и вообще сельского хозяйства. Тосигами может принимать вид старика и старухи. Молитвы Тосигами возносятся в канун Нового Года.

Бог Хатиман. Бог военного дела. Под этим именем почитается обожественный император Одзин. Хатиман особо почитается в святилище Уса Натимангу в префектуре Оита, а также в своих храмах по всей Японии.

Богиня Инари. Богиня изобилия, риса и вообще злаковых культур. Часто почитается в облике лисицы. Инари особо почитается в святилище Фусими Инари Тайся, а также в своих храмах по всей Японии. Иногда Инари также почитается в мужском варианте, в облике старика.

Семь богов Удачи (Ситифуку-дзин). Семь божественных существ, приносящих удачу. Их имена: Эбису (покровитель рыболовов и торговцев, бог удачи и трудолюбия, изображается с удочкой), Дайкоку (покровитель крестьян, бог богатства, изображается с молотом, исполняющим желания, и мешком риса), Дзюродзин (бог долголетия, изображается в виде старика с посохом-сяку, к которому прикреплен свиток мудрости, и журавлем, черепахой или оленем, иногда изображается пьющим саке), Фукурокудзин (бог долголетия и мудрых поступков, изображается в виде старика с огромной остроконечной головой), Хотэй (бог сострадания и добродушия, изображается в виде старика с большим животом), Бисямон (бог богатства и процветания, изображается в виде могучего воина с копьем и в полном самурайском доспехе), Бэнтэн (или Бэндзайтэн, богиня удачи (особенно на море), мудрости, искусств, любви и тяги к знаниям, изображается в виде девушки с бива – национальным японским инструментом). Иногда к ним причисляют и Кисидзётэн – сестру Бисямона, изображаемую с бриллиантом в левой руке. Почитаются как все вместе, так и по отдельности. Перемещаются они на чудесном Корабле Сокровищ, доверху наполненном всякими богатствами. Их культ очень важен в повседневной жизни японцев.

Четыре Небесных Царя (Си-Тэнно). Четыре божества, охраняющие стороны света от вторжения демонов. Они живут во дворцах, расположенных в горах на краях Земли. На востоке – Дзигоку, на западе – Дзотё, на юге – Комоку и на севере – Бисямон (один из семи богов Удачи).

Повелитель Драконов Риндзин. Самый сильный и богатый из всех драконов, живет в огромном хрустальном дворце на дне океана, наполненном всяческими богатствами. Он – самое богатое существо в мире. Риндзин почитается как бог морей и океанов под именем Уми но Ками.

Есть легенды о том, что Риндзин часто посещал мир людей в человеческом облике, оставив после себя множество детей – прекрасных юношей и девушек с зелеными глазами, длинными черными волосами и способностями к магии.

Будда Шакьямуни. Или просто Будда. Именно в этом перерождении Будда познал Истину и создал свое учение. Учение Будды (буддизм) – важнейшая часть японской культуры.

Будда Мироку. Санскритское имя – Матрейя. Будда будущего. Когда он спустится на Землю, наступит Конец Света.

Будда Амида. Санскритское имя – Амитабха. Главный объект поклонения одной из ветвей северного буддизма – амидаизма. Будда Западного Края. Согласно легенде, в одном из своих перерождений он, постигнув учение Будды и изучив множество земель и стран, дал 48 обетов, один из которых был построить для всех, обратившихся к нему за помощью, Страну Чистой Земли (“Дзёдо”) на Западе – лучший в мирах край для жизни людей, своего рода буддийский Рай. Через множество новых перевоплощений он исполнил этот обет. Его любимое животное – белый Лунный Кролик (“Цуки но усаги”).

Бодхисаттва Каннон. Другое произношение имени – Кандзэон, санскритское имя – Авалокитешвара (“Внимающий звукам мира”). Бодхисаттва сострадания, давший клятву спасать везде и всюду живые существа, и за это получивший возможность проявляться в “тридцати трех обликах”. Ближайший сподвижник Амиды. В Китае и Японии почитается в женском облике. В Индии и Тибете – в мужском облике (Далай-лама считается его воплощением). В японском христианстве в XVI веке отождествлялась с девой Марией. Управляет миром животных. Часто изображается с множеством рук – символом возможности спасать неисчислимые множества существ.

Бодхисаттва Дзидзо. Считается покровителем детей и мучающихся в аду, а также путешественников. Маленькие статуи Дзидзо часто ставят у дороги, и на шею им иногда повязывают кусок материи в знак жертвоприношения.

Пять будд сострадания (Го-Ти). Именно эти пять божественных существ больше всего помогают людям в достижении Нирваны. Их имена: Якуси, Тахо, Дайнити, Асукуки и Сяка.

Двенадцать богов-хранителей (Дзюни-Дзинсё). Двенадцать богов-охранников великого Якуси-Нёрая – Лекаря Душ в буддийской мифологии. Их число соответствует числу месяцев, а потому родившиеся в соответствующий месяц часто считают себя под покровительством соответствующего божества.

Патриарх Дарума. В России Дарума известен как Бодхидхарма, создатель школы Дзэн и основатель китайского монастыря Шаолинь – будущего центра боевых искусств. Его самоотверженность в достижении избранной цели вошла в поговорку. Согласно легенде, когда его веки от долгого неподвижного сидения в позе медитации стали слипаться, он их вырвал, негодуя на свою слабость.

В Японии есть такой обычай: когда начинаешь делать сложное дело (или просишь у богов чуда), покупаешь статуэтку Дарумы и закрашиваешь ей один глаз, а когда заканчиваешь дело (или получаешь просимое) – второй глаз.

Древнейшая религия японцев – синтоизм. Он имеет две существенные стороны. С одной стороны синтоизм является национальной религией. В соответствии с ней император является внуком Солнца и, следовательно, богом. С другой стороны, синтоизм – это почитание природы. Не только действующие в природе силы, но и все создания природы являются божествами. Не существует ничего, что не является божеством или по меньшей мере местопребыванием его.

Существует бог Солнца или богиня Солнца, бог Пищи – “рисовый человек”, бог Огня, бог Воды. Широко распространен бог детородного члена. Почитаются также котел, сковорода, кузнечные мехи и молот. Вулканы, реки, озера, деревья, звезды, цветы и женское воплощение бога риса – “Инари” является ничем иным, как сочетанием демонической лисы с богом рисовых полей. Многочисленные сказки и истории повествуют о волшебной силе лисы, которая может видоизменять людей и животных своими непостижимыми способностями и даже способна превращаться в человека.

Чистота является первой заповедью синтоизма. У входа в каждую пагоду стоит колодец с длинным деревянным ковшом, у которого каждый японец перед заходом в святилище моет рот и руки, затем несколько раз хлопает в ладони, чтобы привлечь к себе внимание божества. В синтоистских пагодах часто можно видеть металлическое зеркало как символ высшей чистоты и клетку лисы, почитающейся как божественное животное. В пагодах осуществляется публичный культ. На определенное пространство в них не может ступать непосвященный, оно укрывает “святыню всех святых” – материальное воплощение божества, которое может заключаться в металлическом зеркале, оружии или камне.

Очень хрупкие пагоды должны часто реставрироваться. Их деревянная часть в виде маленьких кусочков отдается верующим, которые считают их приносящими исцеление и исполняющими защитную функцию в виде амулетов.

В пристройках вокруг пагод оборудованы торговые киоски, где предлагаются амулеты, стрелы, молитвенные флажки и свечи. Так, например, повязка на живот с нарисованными детьми для будущих матерей, которая должна уберечь внутриутробное дитя от болезней и несчастья. Стрелы служат для непосредственной защиты против зла, их мечут в воздух, чтобы изгнать духов или демонов.

Вырезанный из дерева коршун, чьи когти и оперение можно четко узнать, также является амулетом, который дает своему владельцу большие богатства. Бумажный веер, разрисованный языками пламени и поговорками, служит для предохранения от пожаров.

Тайные желания и любовные письма японцы размещают на решетках своих пагод. Священники и сегодня за несколько йен продают бумажные полоски, на которых предсказано будущее. Если их привязать к ветке, то предсказания должны исполниться. Поэтому в скверах возле пагод можно видеть деревья, усыпанные “бумажными желаниями”.

Но ни один символ так широко не распространен в Японии, как “три обезьяны из Никко”. Они вырезаны из дерева, в полметра величиной, и имеют своей задачей охранять божественных коней у святой конюшни от болезней и злых демонов. Их знаменитые жесты означают: не смотри ни на что плохое, не говори ничего плохого, не слушай ничего плохого. Изображение этих трех обезьян является только частью длинного фриза, на котором изображены другие восемь житейских мудростей.

Официальной датой введения буддизма в Японии является 552 год, когда статуя Будды вместе с прилагающимися к ней предметами культа была передана японскому правителю в качестве подарка корейского властителя. Дар был сделан в надежде получить за это военную помощь против своего врага. Вне сомнений, что статуи, сутры и жрецы уже до этого попали из Кореи в Японию, и, скорее всего, китайские конфуцианские классические тексты и корейские книги проникли в Японию уже до 400 года.

Как религия и система мышления, а также как носитель богатого художественного ритуала буддизм чрезвычайно впечатлял японцев. Он пришел как откровение. До этого времени японцы не представляли глубины и значения жизни и смерти. Души многих японцев открывались для красоты и торжественности новой системы веры.

Религиозные традиции страны вулканов, священных гор и деревьев, священных рощ и рек, в которых живут бесчисленные божества, определенно находятся под взаимным влиянием буддизма и синтоизма. Выдающуюся роль в буддизме играют этика и медитация – отсюда и японское название “дзенбуддизм”, что означает погружение и созерцание. В дзенбуддизме важна мистическая сосредоточенность, с помощью которой должен озаряться дух. Высшее состояние – сатори – познание сути, внезапный прорыв к непосредственному видению. Пронизывающее всю личность и преобразующее ее будущую позицию переживание осчастливливающего единства во всем и даже в обычнейших событиях и вещах (сатори), может наступать как во время медитации, так и вне планомерной тренировки.

Тэнгу
Тэнгу
Тэнгу
Тэнгу

>>2346
Что тэнгу? Найдешь про них интересное - пости.

>>2347
Тенгу - японские лешии.
Крылатиые такие, няшные.

>>2348
И с длинным носом. В треде со сказками я постил про них, помню.

>>2349
Ты тоже читал эту книжку? ^^

>>2350
Не знаю, что за книжка, но пару сказок читал, где они упоминались.

>>2351
Мне друг на ДР подарил толстую книгу "Легенды и сказки Древней Японии"
Она охуенна.

>>2353
Можешь хотя бы часть отсканить и выложить здесь? Это был бы царский подарок анонам.

>>2354
У меня нет ни сканера, ни фотоаппарата.
Могу на телефон попробовать, но это геморно.
В общем, что-нибудь придумаю.

>>2395
Может по названию поискать ее в инете? Попробую.

Привет, мифический /ja/, у меня джва вопроса.
1) Поясните мне систему рангов Кицунэ - Тэнко, Куко, Дзэнко(емнип), и иже с ними. Везде нахожу одни обрывки, от силы - что Тэнко > всех. Но ведь я так понимаю, Тэнко со временем меняется? Что происходит с бывшей главной? Не то чтобы сильно нужно, просто интересно :3
2) Сорта расширение предыдущего вопроса - насоветуй как можно более полный ресурс, освещающий мифологию Японии, на русском или ингрише - в японский не могу пока, увы.

>>2419
Полностью ресурсов только о японской мифологии я не знаю - везде только разделы, но вот, может, ссылка пригодится?

http://enciklopedya.ru/book/mif.pdf

>>2425
За линк спасибо. Алсо, не обязательно один ресурс - можно несколько по разным разделам мифологии, главное чтобы статьи были, как бы сказать, не кратко-обзорные, а полные. Хочу упороться-таки мифологией как следует на досуге.

>>2426

Даже не знаю, кратких то статей полно везде, а вот полные. Может, в книготреде спросить, книги кто посоветует?

Тофуку-дзи (Tōfuku-ji ) - буддийский храмовый комплекс на юго-востоке Киото. Храм основал монах Энни Бэнъэн (1202 - 1280) в 1236 году, который принадлежал к школе риндзай-дзэн и учился в Китае у мастера по имени Учжунь Шифань. Вернувшись в Японию, он под покровительством клана регентов Ходзё основал этот монастырь, где обучил целый ряд значимых для Японии учеников. Название храма было взято путем комбинации названий двух важных храмов Нары - Тодай-дзи и Кофуку-дзи. Храм принадлежит дзэнской школе Риндзай. В состав всего храмового комплекса входит 24 храма, хотя ранее было 53, многие строения не сохранились. Главные ворота храма называются Врата горы (Sanmon), это самые древние из ворот дзэнских храмов в Японии и являются национальным достоянием, их высота составляет 22 метра. Эти большие тройные ворота символизируют очищение от желаний и понятийного мышления за счет приобщения к Пустоте. Хотя сам монастырь был основан в тринадцатом веке, большинство его строений дошло в реконструкции 1890 года, а сады были практически созданы заново в 1939 году выдающимся японским мастером садов и их исследователем Сигэмори Мирэй (Shigemori Mirei, 1896 – 1975). Храм знаменит своими клёнами, красные листья которых становятся очень живописны осенью. В это время Тофуку-дзи становится одним из самых притягательных мест в Японии, куда приезжают люди, чтобы полюбоваться яркими красками осенних листьев. На Долину осенних красок Сетгёкукан (Sengyokukan) японцы любуются с моста Цутэнкё, его еще называют Мост в небо. На территории храмового комплекса расположены множество садов, самые крупные из которых Северный, Южный, Западный, Восточный и сад Ходзё. Все парки решены в разных стилях и направлениях. Храм Тофуку-дзи занесен в список мест мирового наследия ЮНЕСКО.

Японская буддийская мемориальная служба

Похороны - один из важнейших обрядов жизненного цикла японца, они демонстрируют чувство самоуважения семьи и ее общественный статус. Если рождение и свадьба проходят по обряду синто, то погребение и поминки совершаются по буддийскому обряду. Сейчас около 90% похорон в Японии проводится по буддийскому церемониалу с кремацией. Похороны - это домашнее, семейное дело, и участие буддийского священника фактически ограничивается чтением сутр, содержания которых почти никто не понимает.
На следующий день после похорон в буддийском храме проводится панихида. Готовится алтарь, на который ставится поминальная табличка ихаи с посмертным именем, фотография покойного, свечи, курильницы, цветы и некоторая буддийская утварь. Семья усопшего сидит по правую сторону от алтаря, а другие родственники и друзья - по левую лицом к алтарю. Остальные участники церемонии сидят сзади. Служба начинается с декламации сутр буддийским священником, а завершается возжиганием благовоний членами семьи и другими родственниками усопшего под звуки чтения сутр. Священник и родственники затем отходят в сторону, чтобы дать возможность другим участникам церемонии подойти к алтарю и отдать последние почести усопшему возжиганием благовоний.
После похорон все члены семьи носят траур (по крайней мере, одеваются скромно), родственники вынуждены воздерживаться от развлечений, не ходить на свадьбы, традиционные празднества, по крайней мере, 49 дней (китю) или один год (мотю). 49 или 35 дней - этот срок, который соответствует периоду, необходимому, согласно буддийскому учению, на путешествие души через адские области с целью очищения. 49-й день означает завершение процесса очищения духа усопшего и трансформации его в дух предка.
В течение первого года после смерти для умиротворения души усопшего обряды перед поминальной табличкой проводят еженеденельно и ежемесячно, затем годовщины смерти празднуются в течение периода до пятидесяти лет или до тех пор, пока остается в живых тот, кто лично помнит покойного. Первая поминальная служба хоё проходит на 100-й день или в день первой годовщины смерти, затем - постоянно с регулярными интервалами, особенно в последующие годовщины (в 3-ю, 7-ю, 13-ю, 17-ю, 23-ю, 27-ю) вплоть до 33-й или 50-й.
В годовщину смерти умершего проводится мемориальная служба по буддийскому обряду. Обычно в доме умершего или близкого ему человека собираются близкие родственники. Во многих домах есть семейные алтари, их стоимость может достигать $ 50,000 и более. Японский монах приходит в дом и руководит церемонией. Затем все идут на кладбище для выполнения обычного освещения курением и разбрызгиванием воды и риса. Затем в конце дня устраивается поминальный ужин в честь умершего. Пиво и саке употреблять можно, даже приветствуется, и японцы здесь расслабляются.

Японский мессия - это отрывок из книги Айвана Морриса "Благородство поражения. Трагический герой в японской истории", глава посвящена трагическим страницам Симабарского восстания и духовному лидеру восстания христиан Амакуса Сиро (1621 - 1638). Этот героический юноша был представлен в качестве Четвёртого сына Неба, предсказанного иезуитским миссионером Св. Франциском Ксавьером. По предсказанию иезуита, Амакуса Сиро должен был возглавить христианизацию Японии. Сам Сиро никогда не заявлял о своей божественности, но его последователи считали его мессией, заявляя в свою очередь, что он мог ходить по воде и извергать изо рта огонь. Сиро возглавлял оборону замка Хара и погиб при обороне. По некоторым данным, возможно, Сиро был побочным сыном Тоётоми Хидэёри. Образ Амакусы Сиро часто встречается в японских фильмах, аниме и в серии файтингов "Samurai Shodown".



Одним из немногих предметов, переживших пожары в Симабара в 1638 году, является флаг молодого предводителя восставших — Амакуса Сиро. На квадратном полотнище из белого шелка со стороной около метра двое довольно флегматичных ангелов западного типа поклоняются огромному черному потиру, возвышающемуся между ними. Над потиром — кругообразное белое поле, украшенное черным крестом, а поверху идут слова на португальском языке: LLOVAD0 SEIA О SACTISSIM0 SACRAMENTO («Да славится наисвятейшее таинство!»).1Странный девиз для знамени японского героя. Хотя, почти все, что рассказывается о малоизвестном юноше с острова Кюсю, который, как сообщают, в возрасте шестнадцати лет, командовал где-то сорока тысячами крестьян в кампании против феодальных властей Японии в эпоху Токугава, достаточно неясно и маловероятно.

Сохранилось большое количество материалов о яростном христианском восстании, однако фигура его молодого героя скрывается в тумане фактологической недостаточности. Из-за того, что его ставка в замке Хара была стерта с лица земли, сподвижники и семья уничтожены, а все архивы восставших — сожжены, практически не сохранилось никаких записей того времени, за исключением некоторых коротких упоминаний в официальных отчетах. Соответственно, хотя Амакуса Сиро жил во времена, после которых осталось немало документов, и хотя нет никаких сомнений в достоверности его исторического существования, он остается таинственной фигурой, подобно Ёсицунэ и Масасигэ существующей в нашем сознании на грани фактов и легенд.

Биографические сведения о жизни героя увековечены в знаменитой поэме, так называемом «Божественной Откровении», которая тайком распространялась в общинах японских христиан на Кюсю за несколько месяцев до его восстания. Предполагается, что эти пророческие стихи были написаны иностранным священником-иезуитом, выдворенным из Японии где-то за двадцать пять лет до событий; однако они вполне могли быть составлены и позже организаторами восстания, желавшими подчеркнуть тот момент, что, несмотря на молодость и очевидную неопытность, Амакуса Сиро будет принят в качестве предводителя инсургентов. В поэме, составленной на китайском языке, намеренно неясным стилем, говорится следующее:

Посему, когда пройдет пять раз по пять лет,
Бог придет в этот мир [в виде] мальчика, которому будет два раза по восемь лет.
Этот юноша, одаренный от рождения всеми способностями,
Без труда проявит свою чудесную силу.
Тогда Небеса воспламенят облака на востоке и западе,
А Земля заставит цветы расцвести до времени.
Уделы и провинции загрохочут и заревут,
А обитатели этих мест увидят деревья и поля охваченные пламенем.
Все люди будут носить на шее крест с девятью драгоценностями,
И внезапно на полях и холмах взовьются белые флаги.
Все учения будут поглощены Истинной Верой,
И наш Небесный Господь спасет людей этого мира…

Когда разразилось восстание, действительно, прошло пять раз по пять лет и, по еще более чудесному совпадению, Амакуса Сиро действительно достиг возраста «два раза по восемь лет». В том году на Кюсю случилось несколько природных катаклизмов, в некотором смысле совпадавших с предсказанным. Странное красное сияние, подобное небесному огню, наблюдалось на горизонте поздним вечером и перед рассветом; и, что еще более значимо для страны, придающей такое большое значение смене сезонов, рассказывали, что осенью наблюдалось неурочное цветение вишни. Не очень сложно было убедить доверчивых и отчаявшихся крестьян, столь долго терпевших жестокие религиозные преследования, в том, что теперь исполнятся и другие составляющие предсказанного: под руководством Амакуса Сиро, — юноши, обладающего «чудесной силой», они скоро освободятся от своих угнетателей, и белые христианские знамена взовьются над полями и холмами.

Верительные грамоты молодого героя подкреплялись отчетами о его чудесных способностях. Говорили, что, подобно Св. Франциску, Амакуса мог сзывать к себе порхающих птиц, садившихся к нему на руки; он пошел еще дальше, побудив их откладывать яйца ему на ладонь. Он также мог бегать по волнам, и в один знаменательный момент его видели идущим по морю у мыса Симабара рядом с огромным горящим крестом, возвышавшимся из вод. После этого оставалось сделать лишь маленький шаг к тому, чтобы провозгласить Амакуса Сиро воплощением дэусу (Deus) — самим Богом, посланным для установления Христианства и, таким образом, — спасения Японии.

Пришедшее в середине XVI века, христианство добилось больших начальных успехов в некоторых районах Японии, особенно на Кюсю; однако, как только новые правители династии Токугава стали подозревать, что оно может стать угрозой социальной стабильности и возможным предвестником иностранного вторжения, они подавили его с безжалостной последовательностью. Где-то к 1640 году эта иноземная религия была практически уничтожена, а Симабара стала в некотором смысле ее предсмертной конвульсией. Когда около двух веков спустя запрет был снят, христианские миссионеры вновь развернули активную деятельность в Японии; однако сегодня, после более ста лет прозелитизма и упорной работы, результаты их усилий представляются несерьезными. Даже номинально менее одного процента населения считается христианами; духовное же воздействие христианства в Японии минимально. Все же, несмотря на общее безразличие к этой иностранной вере, история великого восстания, в котором христианство играет ведущую роль, находит ощутимый отклик в сердцах многих современных японцев, а его молодой предводитель-христианин Амакуса Сиро занимает место в ряду национальных героев. Он был особенно почитаем в антимилитаристический период после Войны на Тихом океане, когда превратился в символ молодежного сопротивления «феодальному» угнетению и несправедливости. О нем и о его неудачном восстании было снято несколько популярных фильмов. В одном из них лидер восставших изображается привлекательным молодым человеком с мягкими, тонкими чертами романтического Ёсицунэ. За молодым руководителем следуют две молодые девушки-христианки, семьи которых участвуют в восстании; герой, разумеется, слишком воздушен и идеален для каких бы то ни было земных удовольствий, но эта сдержанность лишь способствует его очарованию. Амакуса Сиро также является героем пьесы («Ранъун» — «Разорванные облака») театральной труппы левого крыла, которая использовала его историю, как парадигму неудавшейся революции. Знаменитый исполнитель женских ролей Маруяма Акихиро («самый красивый мужчина в Японии») привлек к Амакуса Сиро особое внимание, объявив себя его воплощением (умарэ-кавари). В 1972 году популярный исторический журнал начал печатать литературный сериал «Автобиографии», в которой герой описывает свою короткую, драматическую жизнь со времени, когда он был принужден быть свидетелем публичных пыток японских христиан в Нагасаки и у горячих источников в Ундзэн и впервые осознал все те ужасы, которые творили феодальные власти.8Интерес к герою еще более подстегнула недавно сложенная «Песня Амакуса Сиро» (Амакуса Сиро-но ута), особенно нравившаяся студентам, выступавшим против консервативного правительства:

И вот они поднялись — христиане из деревень, стонавшие
От тирании правителя Симабара.
Повергли [управляющего] Мацукура и, под эхо горы Ундзэн,
Ах, [провозгласили своей главой] Амакуса Сиро и восстали в Симабара.
Теперь тысячи, десятки тысяч из них осаждены в замке Хара;
Войска правительства, окружившие их, подавляют числом,
[Однако они] крепко сплотились под христианским крестом.
Ах, Амакуса Сиро и восстание в Симабара!

>>2846
Амакуса Сиро считается японским героем, поскольку, вооруженный храбростью своей искренности, он и его соратники выступили против превосходящих сил феодального войска и, после начального периода блестящих успехов и нескольких месяцев мужественного, но безнадежного сопротивления, потерпели трагическое поражение. Полнота их неудачи лишь подчеркнули искренность их мотивов и принесла им симпатии хоган-биики, традиционно обретаемые проигравшими. В ходе одного из самых массовых убийств начала нового времени, погибли все восставшие; древний замок у моря, где они укрепились и сражались с таким упорством, сравняли с землей, и вскоре лишь ветер, воющий в развалинах, мог напомнить проезжим о недолговечности, тщете и аварэ человеческих усилий.

Местом великого восстания был полуостров Симабара и близлежащие острова Амакуса, приблизительно в сорока милях через залив от города Нагасаки. Это — одна из самых заброшенных частей дикого, скалистого побережья Кюсю. Мягкая красота моря с сотнями разбросанных островков и их ярким белым песком, обрамляющим чистые воды залива Симабара и моря Амакуса, на фоне сглаженных, покрытых зелеными соснами холмами, странно контрастируют с ужасными событиями, произошедшими здесь в первых десятилетиях XVII века; современному посетителю трудно представить себе, что, подобно Конго у Конрада, это действительно когда-то было «одним из самых темных мест на земле».

Западный район Кюсю всегда был самым бедным в стране, и даже в лучшие времена крестьяне маленьких деревень на холмах Симабара и у берегов островов Амакуса жили постоянно на грани бедности. Длительная засуха или неожиданное повышение налогов означало несчастье для них и их семей. Эти места считались всегда чрезвычайно удаленными. Когда один полководец был направлен из ставки главнокомандующего в Эдо (современный Токио), он достиг Симабара более чем через две недели: шесть дней путешествия по суше до Осака и еще десять дней по морю до Нагасаки. Одной из причин трудности подавления восстания была задержка в получении приказов от Сёгуна, который один мог дать все необходимые инструкции.

Хотя восстание в Симабара по сути своей было далеко не христианским, большинство участвовавших в нем крестьян и их предводителей, включая Амакуса Сиро, в самом деле были верующими, и религиозное воодушевление играло весьма важную роль. Со времен появления Франсиско Ксавьера и его последователей-иезуитов, приблизительно за столетие до событий, христианство пустило глубокие корни в этом диком и отдаленном уголке Японии. Кюсю являлся центром прозелитизма, а неустанные труды католических миссионеров дали замечательные результаты в бедных, отсталых районах, подобных Симабара. В 1577 году обращенный в христианство повелитель Амакуса приказал всем своим подданным принять истинную веру, либо немедленно покинуть остров; отказавшихся семей было ничтожное число.

>>2847
Тридцать пять лет спустя, несмотря на несколько эдиктов Сёгуна, направленных против иноземной религии, почти весь полуостров Симабара был христианским — от самого даймё, повелителя Арима, до беднейшего крестьянина; жители островов Амакуса, до начала века принадлежавших другому обращенному даймё (знаменитому генералу Кониси), также в подавляющем своем большинстве были христианами.

Правительство Токугава, обеспокоенное политическими и военными последствиями распространения христианства, решило, наконец, в 1612 году использовать эдикты, предусматривавшие крайние меры: христианство полностью запрещалось, всем миссионерам предписывалось покинуть страну. Христиане — как японские, так и иноземные — продолжали пренебрегать этими указами, однако теперь власти, словно наверстывая упущенное время, использовали террор, дабы раз и навсегда разделаться с иноземным учением. На протяжении двух последовавших десятилетий практически все оставшиеся в стране иностранные миссионеры были выслежены и убиты; около девяноста процентов из 300000 японских христиан было арестовано, и их либо принуждали отрекаться, либо предавали мучительной смерти.

Воодушевленная верой и страстью к мученичеству, христианская община несла свой крест с невероятным терпением, не оказывая даже малейших попыток силового сопротивления. Остров Кюсю — центр японского христианства — стал местом самых жестоких преследований. Чтобы выведать сведения у плененных христиан или добиться их отречения были использованы почти все мыслимые виды пыток и унижения достоинства, которые могли произвести человеческая жестокость и изобретательность. В перечень стандартных методов Главного Управляющего Нагасаки, входило: пытка водой, помещение в яму со змеями, клеймление лица, перепиливание бамбуковой пилой, пытка деревянным конем (при которой к ногам посаженной на него жертве привязывался тяжелый груз), зажаривание живьем и (одна из немногих статей импорта с Запада, с энтузиазмом воспринятая властями) распинание.

В русле дальнейших усилий предотвратить иноземное вмешательство, Бакуфу Токугава издало серию эдиктов, согласно которым большинство иностранцев высылалось из Японии, а всем японцам запрещалось покидать страну под страхом смерти или, в случае, если они ее уже покинули, возвращаться обратно. Первым из таких указов был эдикт из семнадцати статей, изданный в 1633 году; еще более жесткие правила были установлены в 1635 и 1636 годах; как последствие восстания в Симабара, заключительный эдикт 1639 года запрещал португальским судам заходить в японские порты. Эти установления более чем на два столетия положили конец внешней торговле и туризму и полностью лишили оставшихся в Японии христиан внешних контактов и поддержки.
Повелитель Мацукура, ставший властителем полуострова Симабара после окончательной победы Токугава в 1615 году, в отношении к своим подданным был сперва обманчиво мягок, однако вскоре он перешел к жестким методам и, после десятилетнего правления, обрел сомнительную репутацию одного из двух самых преуспевших гонителей в Японии. Он был известен, как изобретатель самых изощренных мучений заключенных-христиан. Знаменитым местом пыток были горячие источники Ундзэн (упоминаемые в «Песни Амакуса Сиро») в центральной гористой части Симабара. В Ундзэн, ставшим теперь популярным курортом для туристов, жертв, отказывавшихся отречься, медленно сваривали до смерти в кипящих серных водах на глазах у охваченных ужасом членов их семей и деревенских соседей.

На островах Амакуса в нескольких милях к югу, по указанию Бакуфу Токугава правление было передано от бывшего даймё-христианина роду Тэрадзава. Множество беженцев, среди которых было много «ронинов», бежали от гонений в Нагасаки и других частях острова Кюсю, перебираясь на эти острова, где они вливались в христианские фермерских и рыболовные общины. Однако, как оказалось, это было неудачное решение. Хотя Повелитель Тэрадзава и мог быть в какое-то время тайным приверженцем учения, он подверг своих подданных-христиан жесточайшим мукам, в частности сожжению; его сын, пришедший к власти в 1633 году, с энтузиазмом продолжил его дело. К 1637 году политика официального террора и репрессий принесла полный успех: большинство верующих в регионе публично отреклось от Христа, поправ ногами святое изображение (фумиэ) или подписав клятву отступничества. Однако, как вскоре показали события, преследования сделали местных верующих еще более непоколебимыми. Большинство из них, включая Амакуса Сиро и его семью, в душе остались христианами и в тайне продолжали следовать своей вере.

Серия инцидентов 1636 и 1637 годов позволяют судить об отчаянном положении местных христиан. В конце 1637 года набожный крестьянин из деревни на Южном Арима, на самой оконечности полуострова, достал старое изображение Господа, которое он хранил в сундуке из боязни, что его кто-нибудь найдет и сообщит об этом властям. С изумлением и радостью он обнаружил, что, пока картина лежала в сундуке, на ней появился оклад. Чудо! Он немедленно сообщил об этом своим единомышленникам, в том числе старшему брату, который был деревенским старостой, и несколько дней спустя все они втайне собрались в его доме, чтобы поклониться картине и восславить Бога. Однако, новость об этой встрече просочилась наружу, и несколько полицейских поспешили в маленькой лодке из ближайшего отделения в Симабара. Они ворвались в дом как раз в тот момент, когда шла тайная литургия, и арестовали шестнадцать участников, включая обоих братьев. Арестованные были связаны и отосланы в Симабара, где их должным образом казнили в назидание другим. На следующий день после того, как было объявлено это мрачное известие, жители деревни праздновали Вознесение, бесстрашно вывесив свои белые христианские флаги. Когда управляющий попытался вмешаться, разгневанные участники убили его. Верующие Южного Арима поняли, что теперь их ждут жестокие репрессии и, вместо того, чтобы ждать пока на них опустится меч, спешно объединили силы с единомышленниками по вере из соседних деревень и стали строить планы захвата местных правительственных учреждений. Через несколько дней разразилось восстание.

Одновременно с расцветом японского феодализма и выделением сословия самураев в Японии начало распространяться учение одной из наиболее влиятельных и популярных впоследствии сект буддизма – “дзен”, или “дзенсю”. В переводе с японского “дзен” означает “погружение в молчаливое созерцание”, овладение внешними и духовными силами для достижения “просветления”. Основателем секты “дзен” (кит. – “чань”, санскр. – “дхьяна”) считается буддийский священник Бодхидхарма (яп. Бодай Дарума), который проповедовал своё учение сперва в индии, а затем в Китае. Из Китая на Японские острова дзен-буддизм принесли два буддийских патриарха Эйсай (1141- 1215гг.) и Доген (1200 – 1253 гг.). В конце XII в. в стране уже началась его проповедь.
Вслед за признанием представителями правящих кругов феодальной Японии учение дзен стало быстро распространяться среди сословия самураев – опоры правительства сёгуна. Принятие дзен сословия воинов было закономерным. До становления системы сёгуната воины практиковали поклонение господствующему в пределах “священной земли” (дзёдо) – буддийского рая – будде Амида (Амитабха). Идея амидаизма, или учения буддийской секты “дзёдо”, была крайне проста. Секта “дзёдо” была основана в Японии буддийским монахом Хонэн-сёнином в XII в. Учение этой секты получило широкое распространение в основном среди народных масс, которые верили в возрождение после смерти в раю. “Дзёдо” завладела передовой позицией среди других сект буддизма в Японии и насчитывала 30% всех буддийских храмов, священников и приверженцев). была крайне проста. Суть его заключалась в постоянном повторении имени Амида (“Наму Амида буцу!” – “Преклоняюсь перед буддой Амида!”). Любому человеку, по толкованию монахов “дзёдо”, каким бы он ни был – плохим или хорошим, для “спасения” (для “будущего рождения”) достаточно было только без конца повторять эту молитву. Однако с превращением самурайства в политическую силу в период Камакура и началом его развития как сословия феодального общества простое взывание к будде Амида, не развивающее в воине ничего, кроме безволия и пассивности, стало недостаточным. Самурай должен был настойчиво воспитывать волю, акцентировать внимание на самообладании и хладнокровии, которые были необходимы воинам-профессионалам в междоусобных войнах, экспедициях против айнов, борьбе с аристократией Киото и при усмирении крестьянских восстаний. Вот в это время и вышли на сцену проповедники дзен, которые доказывали, что постоянная работа над собой, умение выделить суть любой проблемы и сосредоточиться на ней, невзирая ни на что идти к цели имеют большое значение не только в монашеской, но и в мирской жизни. С этого времени дзен-буддизм стал духовной основой сословия воинов; число адептов, исповедовавших его учение, неуклонно возрастало. В последующем дзен-буддизм непрерывно развивался. (В историческом плане отношения между дзен-буддистами и сословием воинов начали при регентах Ходзё в Камакура. Эйсай – первый дзен-буддийский священник – не мог рассчитывать на успех в распространении дзен в Киото, где были сильны секты “тэйдай” и “сингон”, пользовавшиеся покровительством императорского дома и аристократии. В Камакура такого рода трудностей не существовало, так как влияние киотского высшего дворянства и поддерживаемых им сект на этот город не распространялось, что обусловило успех дзен-буддизма в среде самураев домов Тайра и Минамото).
Одной из основных причин, привлекавших самураев к учению дзен, была его простота. Согласно доктринам дзенсю, “истина Будды” не поддаётся передаче в письменном или устном виде. Любые дидактические пособия или комментарии не могут содействовать раскрытию истины и поэтому ложны, а средства анализа, сравнения или поэзии при комментирования учения порочные. Дзен выше словесного выражения и “коль скоро оно будет ограничено словами, то уже потеряет все свойства Дзен”. Отсюда и тезис теоретиков дзен-буддизма, что дзен якобы не может рассматриваться как учение, так как логическое познание мира невозможно. Достижению желаемого способствует только интуиция, которая посредством созерцания и может привести к постижению “истинного сердца Будды”.
Таким образом, самураю совершенно не требовалось отягощать свой ум изучением религиозной литературы. Тем не менее, несмотря на принципиальное отрицание книг, письменных предписаний и толкований, секта “дзен” пользовалась книгами и буддийскими текстами для пропаганды своего учения. Это противоречило положению о чисто интуитивном познании истины. Так или иначе самураю приходилось вникать в философию дзен-буддизма либо самостоятельно, либо при помощи наставника школы (секты), так как каждый человек в отдельности не мог самостоятельно уловить суть дзен, не имея о нём представления.

>>3151
Дзен-буддизм нравился самураям выработкой у них самообладания, воли, хладнокровия – качеств, столь необходимых для воина-профессионала. Большим достоинством самурая считалось не дрогнуть (внешне и внутренне) перед неожиданной опасностью и сохранить при этом ясность ума и способность трезво мыслить, отдавая себе отчёт в своих поступках и действиях. На практике самурай должен был, оставаясь “неотягощённым телесно или душевно”, обладая железной силой воли, идти прямо на врага, не смотря назад или в сторону, для того чтобы его уничтожить и это всё, что от воина требовалось. В то же время дзен учил человека быть невозмутимым и сдержанным во всех жизненных ситуациях. Исповедующий дзен-буддизм обязан был не обращать внимание даже на оскорбления, что было очень нелегко для представителей “благородного” сословия.
В сочетании и связи с самодисциплиной находилось и другое качество, прививаемое воинам дзен, – беспрекословное подчинение господину и военачальнику. Множество историй и рассказов феодальной Японии повествует об этой особенности средневековых японских рыцарей. В одной из старинных повествований рассказывается о некоем даймё, который вместе с остатками разбитой неприятелем дружины оказался в безвыходном положении – на краю высокой скалы, окружённым со всех сторон самураями врага. Не желая сдаваться в плен на милость победителя, даймё решил погибнуть, как подобает всякому мужественному воину. “За мной!”, – вполголоса сказал князь и бросился в пропасть. Все самураи немедленно последовали примеру своего господина, ни на минуту не задумываясь над приказом военачальника. Подобная лёгкость, совершенное спокойствие и душевная ясность в расставании с жизнью также были обусловлены воспитанием по системе дзен.
Бытие в существующем мире признавалось дзен буддизмом лишь видимостью, а не действительностью. (такое отношение к действительному миру выражалось словами: “Сики-соку-дзэ-ку” – “Всё в этом мире иллюзорно”). Внешний мир, по буддийским представителям, иллюзорен и эфемерен, он только проявление всеобщего “ничто”, из которого всё рождается и куда всё уходит, а жизнь в нём дана людям на время и подлежит возвращению (причём это может случиться в любой момент). Поэтому дзен-буддизм учил человека не цепляться за жизнь и не бояться смерти. Именно это презрение к смерти и притягивало к дзен самураев.
Концепция непостоянства всего существующего, эфемерности и призрачности (мудзё), выработанная в Японии под непосредственным влиянием буддизма, связывала в то же время всё кратковременное с понятием прекрасного и облекала это недолговечное текущее мгновение или очень непродолжительный отрезок времени (цветение вишни и опадание её лепестков, испарение капель росы после восхода солнца с поверхности листа и т.д.) в особую эстетическую форму. В соответствии с этим тезисом и жизнь человека считалась тем прекраснее, чем она короче, особенно если это “ярко” прожитая жизнь. Отсюда и не боязнь смерти, “искусство умирать”.
Другой составной элемент в теории “лёгкости смерти” был обусловлен влиянием конфуцианства. Нравственная чистота, чувство долга, дух самопожертвования ставились на недосягаемую высоту. Японца учили ради императора, господина, нравственного принципа жертвовать всем. Смерть во имя исполнения долга считалась “настоящей смертью”.
Самураи, воспользовавшиеся догмами буддизма и конфуцианства, приспособили их к своим профессиональным интересам. Этика и психология самурайства ещё больше усилили акцент на героике смерти, духе самопожертвования ради высшего идеала воина – служения господину, окружили смерть ореолом славы. В период междоусобных войн был выработан особый культ смерти, с которым был тесно связан описанный выше обряд самоубийства путём вскрытия живота – харакири. Обусловлено это было тем, что воин профессионал постоянно находился на грани жизни и смерти. Поэтому самурай культивировал в себе не боязнь смерти и пренебрежение к земному существованию.
Отложило отпечаток на воззрение о смерти и то положение буддизма, по которому жизнь вечна и смерть – лишь звено в бесконечной цепи перерождений, при которых каждое живое существо возрождается к жизни через определённый промежуток времени. Смерть индивидуума, по рассуждениям буддистов, не означала конца существования его в будущих жизнях. Поэтому человек должен был безропотно подчиняться “великому закону возмездия”, своей карме (го), т.е. судьбе, определённой степенью греховности в прошлом существовании, не выражать неудовольствия жизнью.
Этим объясняется гибель многих воинов на полях сражений с улыбкой и словами буддийской молитвы на устах, это же повлияло и на формирование “этикета смерти”, который обязан был знать и исполнять каждый самурай. Согласно этому этикету, который постоянно культивировался в семейной и социальной сфере, человек должен был умирать невозмутимо, как бы засыпая, имея благочестивые мысли и с улыбкой на лице. Стоны, нежелание умереть и расстаться тем самым с близкими и своим существованием расценивались как нарушение “этикета смерти” и осуждались. Дзен-буддизм воспитывал такое отношение к вопросам жизни и смерти, при котором отсутствовали собственное “я”, страх перед гибелью и осознание своих выгод и невзгод.

>>3152
Прямую выгоду из подобного отношения к смерти извлекали феодалы, на службе у которых находились самураи. Человек, не боявшийся смерти, беспредельно преданный своему сюзерену, захваченный идеей духовного подвига, лучше, чем кто-либо, мог быть воином. Это – идеал солдата. Таким человеком легко управлять в бою, он никогда не сдаётся в плен, честь самурая не позволит ему отступить и обратиться в бегство, приказ военачальника для такого воина – закон, и он будет стараться выполнить его любой ценой, дабы не покрыть позором и бесчестьем своё имя и имя своего рода.
Основы учения дзен были использованы самурайством в качестве источника кодекса морали японских воинов – бусидо. Война во имя интересов сюзерена считалась самураями выполнением дзеновского учения: “превращением высшего идеала в дело”. Бусидо было почти идентичным доктрине дзен о смерти и жизни; оно, так сказано в “Хагакурэ”, являлось и признавалось рыцарством как “учение о прямом, бесстрашном стремлении к возвращению в вечность”.
Однако, несмотря на согласованность догм буддизма и самурайской этики, между ними существовали и противоречия. Как известно, буддизм категорически запрещает всякое убийство. Оно считалось одним из пяти “великих” грехов, куда входили убийство, воровство, прелюбодеяние, ложь и пьянство. Тем не менее феодальная жизнь требовала как раз обратного: постоянного нарушения этой заповеди. Японские феодалы, естественно, не хотели и не могли изменить свою социальную природу и поэтому вынуждены были уделять известное внимание различным видам :искупления: своего жизненного пути, на котором убийства как бы носили характер “профессионально-бытовой необходимости”. Формами такого “искупления” были щедрые пожертвования храмам, пострижение в монахи, обращение к духовенству для исполнения поминальных и умилостивительных треб.
Очень велико было также значение дзен в военно-спортивной подготовке самураев. Решающая роль при фехтовании, стрельбе из лука, борьбе без оружия, плавании и т.д. отводилась японцами не физическому, а духовному состоянию человека. Психологическая уравновешенность и самообладание, выработанные дзен, являлись здесь преобладающими. Основным методом (путём к познанию истины) в обучении по системе дзен была медитация (дзадзен) – созерцание в положении сидя, в совершенно спокойной позе со скрещенными ногами, без каких либо мыслей. Для медитации обычно выбирались сад или помещение, из которого по возможности уносили предметы, могущие помешать практикующемуся, отвлекающие его.
Разными школами дзен-буддизма были выработаны различные правила поведения во время дзадзен, однако основным при созерцании считалась тренировка лёгких, обучение размеренному дыханию, что содействовало “самоуглублению” и воспитанию “выдержанности и терпения”. После этой первой ступени к просветлению, когда дыхание становилось ровным, голова освобождалась от притока крови и мозг человека освобождался от всяких мыслей (такое состояние называлось “мусин”), практикующийся, по утверждениям дзеновских монахов, мог уже достичь муга (отсутствием “я”), другими словами, выйти за пределы собственного бытия, осмысления своего существования. На человека, пребывающего в подобном состоянии самоуглубления, по учению школы дзен-сото, могло внезапно снизойти просветление (сатори).
Другим путём к “истинному прозрению” был коан – вопрос, задаваемый наставником дзен ученику. Этот метод практиковался школой риндзай. Вопросы учителя должны были возбудить интуицию ученика или, иными словами, вызвать сатори. От какой бы то ни было логики и связности в ответе на коан необходимо было освободиться, ибо это мешало вхождению в состояние “бессмыслия”. При полном отсутствии мышления во время вопросов и ответов (мондо) могло наступить “просветление”.

>>3153
В некоторых случаях для достижения сатори наставниками использовалась “шокотерапия”: удар палкой, толкание в грязь, щипки за нос и т.д. Такая практика рассматривалась иногда некоторыми теоретиками дзен как средство для наступления “просветления” при учебном фехтовании на самурайских мечах (например, удар тренировочным мечом).
В идеале считалось, что человек, испытавший сатори, внешне не должен был измениться, однако у него вследствие сильного психологического стресса появлялся будто бы новый взгляд на жизнь, на своё место в ней, иное отношение к действительности, которое не поддавалось ни объяснению, ни описанию словами. “Просветлённый”, по утверждениям дзеновских монахов, мог быстро находить единственно правильное решение в любой ситуации, становился человеком, способным в высшей мере управлять своей волей, другими словами, прибегал всё то, что требовалось для каждого самурая. В то же время власть, слава, победа и т.д. – всё то, к чему стремился японский воин, становились для самурая после “просветления” малоценными сами по себе.
Самодисциплину, хладнокровие, мужественность японских воинов, которые приписывались идеологами дзен медитации и её конечному пункту – сатори, можно прежде всего объяснить психологическими факторами, или самовнушением самураев. Благодаря значительной эмоциональной насыщенности внушённых себе представлений, чувств и идей самурай получал особую психологическую подготовку, игравшую преобладающую роль во всей его жизни. Такого рода самовнушение, практиковавшееся продолжительное время, давало самураям возможность выносить боль, быть готовыми в любой момент к смерти, помогало держать себя в руках, когда это было необходимо.
В XII – XVI вв. “дзенсю” достигла наивысшего расцвета и стала наиболее влиятельной буддийской сектой, поддерживаемой правительством сёгунов. В то время дзен-буддизм оказал значительное воздействие на развитие всех областей культуры Японии. Само собой разумеется, что в первую очередь эту культуру воспринял сам господствующий класс средневековой Японии, в том числе и сословие самураев, которое пользовалось культурными ценностями, создаваемыми в стране. Однако в связи с развитием дзен самурайство несколько изменило свои воззрения на жизнь и смерть, культуру и её восприятие.
Дзен в тот период было уже не столь строгим учением, как первоначально. Наряду с тезисом о готовности в любую минуту хладнокровно уйти из жизни самураи приняли также положение, по которому человек одновременно обязан жить, наслаждаясь жизнью, вычерпывая её до самых глубин. “Солдатский дух должен был связывать себя с подлинной художественностью”, а “японский воин – обладать не только военной доблестью (бу), но и культурой, гуманностью (бун)”.
Так, некоторые самураи в редкие периоды мирного времени, кроме военных упражнений, предавались чайной церемонии, рисовали иногда тушью, любовались искусной аранжировкой цветов и даже принимали участие в представлениях театра. Но все эти элементы культуры средневековой Японии в большей или меньшей степени подвергались при своём развитии воздействию учению дзен или были порождены им. Хотя это и выглядело парадоксально, но в свете дзеновских утверждений о ненужности знаний, о закалке одной лишь воли индивидуума буси считали положительным и полезным для своей профессии восприятие подобных производных дзен, помогающих в сложении характера воина. Например, в тяною – чайной церемонии, процветавшей первоначально в стенах буддийских монастырей и использовавшейся дзеновским духовенством для распространения своего учения, практиковались те же методы “духовного совершенствования личности”, что и в дзен. (По преданию, основатель секты “дзен” Дарума уснул во время духовного созерцания (поиска истины), не выдержав усталости. После пробуждения ото сна буддийский патриарх в ярости оборвал свои веки, дабы они никогда не смогли больше помешать ему во время следования “пути” к “просветлению”. Брошенные на землю, веки превратились в первые побеги чайных кустов).

>>3154
Обстановка чайной церемонии отчасти напоминала медитацию. Она должна была способствовать сосредоточению мысли, с покойствию духа, чистоте помыслов, гармонии с природой. Для того чтобы суета внешнего мира не мешала созерцанию и спокойной беседе, чайные домики (тясицу) и приёмные для ожидания церемонии (ёрицуки) устраивались вдали от шумных мест, чаще всего в глубине сада. Это обусловило в большей степени интерес к тяною во дворцовых сёгунов, даймё и многих знатных самураев. При Ода Нобунага и Тоётоми Хидэёси был развит и введён сложный комплекс действий, сопровождавших тяною. (Правила этикета были сформулированы Сэнно Рикю, назначенным Хидэёси мастером чайной церемонии при дворце. Они были призваны усилить посредством церемонии вежливость, мораль и простоту индивидуума. В возрасте 71 года Сэнно Рикю попал в немилость к Хидэёси, который приказал сделать ему сэппуку).
Помещение чайной комнаты было уменьшено и лишалось всяких излишеств. Самураи не должны были отныне вносить в неё мечи; они оставляли их на подставках или особых крюках перед входом, так как чайная комната считалась обителью мира.
Создать надлежащую обстановку при молчаливом созерцании призваны были и сухие сады, которые первоначально устраивали дзеновские монахи в своих монастырях. Каменные сухие сады, названные японцами “садами медитации и мышления”, представлявшие собой ровные площадки с установленными на них в определённом порядке камнями и окружённые глухими стенами (в качестве классического примера обычно приводится сад монастыря Рёандзи в Киото), наиболее подходили для упражнений в психотерапии, развивали философский образ мыслей в дзеновском понимании и учили “видеть скрытое содержание” того, что было не завершено, понимать внутреннюю глубину явлений (югэн).
В XIV в. учение дзен коснулось также представлений театра “Но” – искусства аристократии и знатного дворянства, развившегося из фарсового танца сарукагу. (сарукагу из комического был преобразован буддийскими священниками в религиозный танец, сопровождавшийся демократическими действиями, и назван ими “Но”). Театр “Но” представлял собой скорее “созерцательное искусство”, насыщенное символикой и часто непонятное простому народу. Пьесы “Но” прославляли действия мифических персонажей, героев, верность вассала господину. Они подразделялись на исторические, или военные (сюра-но), и лирические, или женские (дзё-но). К представителям “Но” покровительственно относились сёгуны, причём Хидэёси сам выступал на сцене с песнопениями и пантомимическими танцами. В танцах “Но” принимали участие также рядовые феодалы, придворные и воины, это считалось признаком хорошего тона, “исполнением долга” вассала.
Тем не менее классические положения дзен идеалистического плана всё больше расходились с мировоззрением, выработанным самураями на основе дзеновских “искусств”. Развитие науки и связанной с ней военной техники, металлургии, горного дела и т.п. расширило круг интересов самурайства. Новинки вооружения и военного искусства показывали, что одной воли для сражения недостаточно, необходимы знания, основанные на книгах, логическое мышление, которое не может рассматриваться как продукт созерцания по системе дзен, достаточное для своего времени и сословия образование. Всё это в какой-то мере меняло догмы дзен в соответствии с духом эпохи.
После окончания периода междоусобных войн противоречия между дзен и воспитанием воина по системе дзен стали ещё заметнее. Самураи, переставшие участвовать в военных действиях, получили больше времени для образования вообще. Многие буси в силу различных обстоятельств оставляли свою профессию и становились учителями, художниками, поэтами.
Несмотря на то, что подавляющее большинство самураев были преемниками идей дзенсю, имелись и такие представители сословия воинов, которые следовали учениям других сект буддизма. Прежде всего это нужно сказать о секте “нитирэн”, возникшей в середине XIII в. и проповедовавшей положение о непременном превращении через определённый срок всех существ и вещей в Будду, так как он заключается во всём, будь то человек, животное или какой-либо неодушевлённый предмет. Многие самураи, будучи сторонниками догм секты “нитирэн”, являлись её членами, однако большинство приверженцев “нитирэн” составляли всё же деклассированное самурайство – ронины, крестьянство и другие эксплуатируемые слои общества.
Самураями почитались и отдельные божества буддийского пантеона. Особенно популярными среди сословия буси были бодхисаттвы Каннон (Авалокитешвара) – богиня милосердия и сострадания и Мариситэн (Маричи) – божество, покровительствующее воинам. По существующему обычаю перед началом военной компании самураи вкладывали в свои шлемы маленькие изображения Каннон; у Мариситэн воины часто просили покровительства и содействия перед поединком или сражении.

>>3155
Важное место в религиозном мировоззрении самураев занимал древний культ синто, который мирно существовал с буддизмом. Основной чертой этой религии японцев было почитание сил природы, местных божеств, предков. В качестве одной из трёх главных синтоистских святынь японцами рассматривался священный меч. (Тремя сокровищами синто считались меч, драгоценность (ожерелье из нефрита, яшмы или просто драгоценный камень) и зеркало.
- Меч (амэ-но муракумо-но-цуруги – меч небесных густых облаков) являлся символом самурайского воинства, храбрости и должен был направляться против врагов Японии.
- Драгоценность (ясакани-но магатама – сияющая изогнутая яшма) символизировала совершенство, доброту, милосердие и в то же время твёрдость при управлении и повелевании. Древние воины носили целые связки магатама. Возможно, что магатама (первоначально зубы диких животных) служила древним японцам амулетом, как и у многих народов Сибири.
- Зеркало (ята-но кагами) – было эмблемой мудрости и символом солнечной богини Аматэрасу. Оно использовалось часто в качестве предохраняющего талисмана.
Все три этих атрибута синто служили нередко жертвами, приносимыми синтоистским божествам, а иногда и сами составляли синтай (“тело” бога) других богов).
По легенде, священный меч синто был извлечён мифическим персонажем – богом грома Сусаноо из хвоста восьмиголового змея и затем подарен им сестре – богине солнца Аматэрасу. Позднее Аматэрасу вручила меч, восемь кусков нефрита и зеркало своему внуку Ниниги-но Микото, отправляя его властвовать на земле. Со временем меч превратился в символ самурайства и “душу” японского воина.
Меч, наряду с зеркалом и драгоценностью, стал в ряде случаев рассматриваться синтоистами как “тело” или “облик” бога (синтай), который помещался в закрытой части главного храма любого комплекса синто – хонся. Иногда мечи не только служили синтаем, но и обожествлялись. Богом, почитаемым в Ацута, например, был пресловутый меч Кусанаги, (Кусанаги – букв. “косящий траву”. По легенде меч, переданный Аматэрасу земным властителям Японии, получил такое название после того, как с его помощью спас свою жизнь императорский принц, завоевавший северные территории страны. Принц сумел остановить надвигавшийся на него огненный шквал тем, что скосил вокруг себя траву мечом). Добытый Сусаноо в хвосте убитого им змея, богом же Исоноками считался меч, названный “Фуцу-но Митами”.
Кроме меча, синто освящало также другое оружие самураев, в частности копьё. В честь копья в одном из районов Эдо Одзи, (Многие военные праздники проводились именно в Эдо (нынешний Токио), так как этот город являлся столицей сегуната, в которой присутствовало всегда большое число феодальных князей, а следовательно и их вассалов – самураев. Устраивался 13 августа древний самурайский праздник “яримацури”. Праздник проходил при обязательном присутствии двух самураев в доспехах чёрного цвета с копьями и мечами (у каждого из воинов на поясе висело по семь мечей длинной более четырёх сяку каждый – 1 сяку = 30,3 см.) и восьми мальчиков-танцоров, бросавших после исполнения танцев (“сайбара” и “дэнгаку”) в толпу свои шляпы, которые рассматривались как талисманы счастья. В этот же день священники синто раскладывали в храме маленькие копья. Их разрешалось уносить верующим с собой, однако с условием возвращения на следующий год не одного, а двух таких же миниатюрных копий. Они служили амулетами, защищавшими якобы от воровства и пожара.
Синто требовало от самураев обязательного почитания умерших предков и поклонения душам убитых в бою воинов, военачальников, обожествлённых героев и императоров. Считалось, что умершие прародители становились богами и, наделённые сверхъестественной силой, оставались в мире живых, влияя на события, населявшие этот мир, и рядовые духи-покровители (удзигами) в особенности, могли, по представлениям японцев, распоряжаться человеческими судьбами, влиять на успех или неудачу в жизни, оказывать воздействие на ход сражения и т.д. Поэтому самураи верили в божественную предопределённость и ставили свою волю в полную зависимость от “воли богов”. Перед каждым военным предприятием воины обращались к удзигами, боясь навлечь на себя гнев духов предков, ибо они властвовали над природой, и все бедствия – это месть духов за несоблюдение благочестия. Почитание предков влекло за собой почитание родины – “священного места обитания богов и душ предков”. Синто учило любви к родине ещё и потому, что Япония, и только она одна, является “местом рождения” Аматэрасу – богини солнца, которая передала управление страной своим “божественным потомкам”.
Поклонение предкам и местным божествам развивалось в культ национальных богов и императора (тэнно – “посланника неба”, “источника всей нации”, единственного из всех правителей земли, имеющего “божественное происхождение”, власть рода которого передаётся из века в век неизменно и непрерывно. (Нынешний император Хирохито считается 124-м представителем непрерывающейся династии, начавшейся в 660 г. до н. э. Правлением мифического тэнно Дзимму, потомка богини солнца Аматэрасу).
Это имело большое значение в формировании понятия верности самурая феодалу, императору и Японии в целом, проявившемуся во всех несправедливых войнах, которые велись под знаменем национальной исключительности “японской расы”.
Кроме душ предков, героев и т.д., самураи особенно почитали синтоистского бога войны Хатимана, прототипом которого являлся обожествлённый, по традиции синто, легендарный император Японии Одзин. Впервые Хатиман упоминается как “помощник” японцев в 720 г., когда он, по преданию, оказал эффективную помощь в отражении нашествия со стороны Кореи. С тех пор его стали считать покровителем японских воинов. Перед каждой военной кампанией самураи возносили Хатиману молитвы, просили его оказать поддержку в предстоящей борьбе, приносили клятвы – “юмия-Хатиман” (“да увидит Хатиман наши луки и стрелы” или “клянусь Хатиманом”).
Наряду с Хатиманом самураи признавали богами войны мифического тэнно Дзимму, основателя императорской династии, императрицу Дзингу и её советника Такэти-но Сакунэ, а также принца Ямато-дакэ (Ямато-такэру), покорившего айнский восток Японии.
В честь богов войны устраивались в определённые дни празднества. Одним из них был “гунсинмацури”, торжественно отмечавшийся 7 октября на территории синтоистского храма в Хитати. Ночью в пределах храма собирались мужчины с мечами (дайто) и женщины с алебардами (нагината), развешивались бумажные фонари, которые затем сжигались.
Синто, являясь исконной религией японцев, однако, редко присутствовал в цистом виде в религиозной жизни самураев. Буддизм, проникший в середине VI в. в Японию, был более развитой (при этом – мировой) религией, нежели примитивный синтоизм. Поэтому он был сразу же принят правящими кругами страны и использован в их интересах. Тем не менее синтоистские священнослужители не желали отказаться от своих привилегий и опирались на народные массы, продолжавшие исповедовать традиционную религию. Это заставило буддийское духовенство и правителей древней Японии идти по пути сотрудничества двух религий, что со временем привело практически к синкретизму синтоизма и буддизма.
Слияние синто и буддизма отразилось на духовной жизни самурайства. Нередко японские воины перед военными походами или решающей битвой одновременно поклонялись духам синто и божествам буддизма. В результате подобного сосуществования многие боги синто стали наделяться особенностям буддийских бодхисаттв, в то время как пантеон буддизма пополнялся принятыми в него божествами синтоизма. Культ Хатимана, в частности, номинально являвшегося богом синто, был глубоко пропитан буддизмом. Многие из изречений, приписанные Хатиману, явно носят буддийский характер, так как в них он называет себя Босацу – бодхисаттвой – чисто буддийским термином.
В дальнейшем Хатиман был признан буддийским духовенством бодхисаттвой и получил имя Дайдзидзайтэт. То же можно сказать и о синтоистской богине Аматэрасу, “прародительнице” императорской семьи. Аматэрасу была объявлена приверженцами буддийской секты “сингон” воплощением верховного космического будды Вайрочана (Дайнити).

>>3156
Одновременно с буддизмом в Японии начало распространяться конфуцианство чжусианского толка. Учение Конфуция, переработанное Чжу Си, представляло собой консервативное, догматическое течение более идеологического, чем религиозного плана, так как оно включало в себя, кроме религиозных, очень слабо развитых, ещё и этические моменты. В Японии конфуцианство пошло по пути адаптации в местных условиях, сливаясь с буддизмом и синто, воспринимая некоторые их положения. Конфуцианство подтвердило синтоистские требования о “верности долгу”, послушании и повиновении подданного своему господину и императору, требовало морального совершенствования посредством строжайшего соблюдения законов семьи, общества и государства. Главной обязанностью каждого мужчины конфуцианство, как и синто, считало обязательное почитание прародителей и отправление культа предков; оно учило дисциплине, повиновению, уважению старших. Всем этим прежде всего и была обусловлена активная поддержка конфуцианства феодальными правителями Японии. Это сделало конфуцианство основой воспитания в среде господствующего класса, и в частности самураев.
В основе конфуцианства лежал принцип патриархальности, который ставил сыновнюю почтительность превыше всего. Согласно конфуцианскому учению, в мире существует большая мировая семья, состоящая из Неба-отца, Земли-матери и человека-дитяти. Вторая большая семья – государственная. В ней император является одновременно и Небом и Землёй (отцом и матерью), министры – его старшие сыновья, народ – младшие. И, наконец, обыкновенная семья (политическая и социальная единица). Глава каждой семьи должен повелевать своими домашними и отвечать за них перед государством, которое признаёт только семью и игнорирует отдельную личность. Отсюда догмат верности и беспрекословного подчинения отцу, феодальному князю (который в конфуцианском смысле слова рассматривался так же, как “отец”), сёгуну.
Конфуцианство учило, что человек становится человеком в силу пяти добродетелей (постоянств), отличающих его от животного.
Первой из них конфуцианство называет человеколюбие, сущность которого – любовь и проявление – добро. Далее следует справедливость – всё хорошее и правильное, всё, что в данном случае соответствует разуму. Называется это хорошее и справедливое долгом (другими словами, исполнять свой долг – это действовать в интересах других, не обращая внимания на свою собственную пользу). Третья добродетель – благонравие, почтение к людям, почтительное отношение к “стоящим выше нас” и непрезрительное отношение к “стоящим ниже нас”. Иначе говоря, благонравие – это скромность. Четвёртая добродетель – мудрость. Быть мудрым – значит быть сведущим в причинах явлений, знать хорошее и дурное, различать правду и неправду, добро и зло и разбираться даже в том, что не слышно уху и не видно глазу. Последняя, пятая добродетель – правдивость – это то, что незыблемо, непреложно, что без лжи и фальши твёрдо согласуется с “путём”, то, что есть правда и истина и т.д. Все эти положения, заимствованные японским философом Кайбара Экикэн у императора учения Конфуция чжусианской школы Чжоу-цзы, и представляют основу конфуцианства, принятого в Японии.
Понятие человеколюбия, по Конфуцию, включают в себя всё положительное, содержащееся в вышеуказанных добродетелях, поэтому он говорил только о человеколюбии как о главной добродетели, включающей в себя все перечисленные постоянства. Если человек, следуя природе пяти постоянных добродетелей, или человеколюбия, “не находится под пагубным бременем своих страстей и только всецело представляет себя влечению естественного начала”, то в его жизни возникают пять человеческих отношений: между родителями и детьми; господином и слугой; мужем и женой; старшими и младшими братьями; между друзьями. Эти пять основных отношений называли “горин”.
Для самурая отношение между господином и слугой было основным. Из этого отношения черпались понятия о долге господина перед слугой и слуги перед господином. Содержание своих слуг было законом нравственного долга господина, и он не мог считать это своей милостью по отношению к слугам, так как жил трудом своих слуг и должен был, наоборот, смотреть на это как на милость с их стороны. Для слуг же служение господину есть долг и обязанность, а не милость. С благодарностью они должны получать от своего господина выдачи натуры или деньгами, и их должна воодушевлять только одна мысль: отдать свою жизнь за него. “Это – закон нравственного дола слуги”, – говорится в конфуцианском учении. Такие отношения – не что иное, как “справедливость”, или “нравственный долг господина и слуги”.
Идея верности господину и неразрывно связанное с ней понятие долга были выдвинуты в бусидо на первый план, в то время как более отвлечённые философские положения конфуцианства претерпели на японской почве соответствующую перегруппировку и переоценку, не меняя, однако, своей сути. Верность (“служение господину как источнику всех благ”) и долг (“осуществление этой верности”) во всей конфуцианской этике являлись наиболее активными элементами, всё остальное считалось второстепенным и “покрывалось практическими идеями” этих двух понятий, занимало как бы побочное, служебное положение. Но верность господину могла выражаться не только в постоянном служении ему, готовности в любой момент пасть за него. Вассал проявлял свою верность также тем, что следовал за своим господином по пути смерти, выражавшемся в “самоубийстве вслед”, которое стало к XIV в. распространённой формой исполнения долга.
Таким образом, религиозное мировоззрение самураев слагалось из догм буддизма и конфуцианства, привнесённых в Японию из Китая, и элементов верований и обычаев местной, национальной религии – синто, которая вошла с ними в тесное соприкосновение.
Со временем элементы этих трёх религий переплелись и составили как бы единое целое. Другие большие религии и религиозные течения оказали на сословие воинов менее существенное влияние.
Тем не менее на долю христианства, появившегося в Японии вслед за прибытием португальцев в XVI в., выпал больший успех. Деятельность христианских миссионеров, прежде всего иезуитов, принесла свои плоды. Так, половина армии в походе Тоётоми Хидэёси против Кореи в 1598 г. была христианской. Однако христианство недолго процветало на японской почве.
Христианство в Японии не было христианством в полном смысле этого слова. Оно было весьма своеобразным и включало в себя элементы синто и буддизма. Синкретичность христианства на Японских островах проявлялась, к примеру, в том, что Японцы отождествляли богоматерь с Амида-буцу или с Каннон-босацу).
Вслед за неожиданным подъёмом влияния христианства последовало ещё более быстрое его искоренение, обусловленное опасениями сёгунов в связи с проникновением в страну иностранцев, которое таило в себе смертельную опасность для существовавшего тогда государственного строя.

Японские этнографы делят миллионы божеств ками на два больших класса - местные и приходящие. К местным относятся ками, связанные с землей и почвой, родным краем, конкретной местностью, это духи земли, родовые божества, божества места рождения, усадьбы и дома, боги-охранители территории. В разряд приходящих зачисляют божеств, принесенных волнами, прилетевших по воздуху, которые не находятся постоянно в мире людей, а приходят из Иного мира. Среди местных ками тоже можно выделить несколько групп. Наиболее большая группа - это природные безымянные ками, не имеющие человеческого воплощения, например, ками горы или ветра. Есть ками, постоянно владеющие конкретной территорией. Если японцы собирается использовать принадлежащие ками земли, они должны сначала задобрить такое божество. Такие обряды проводятся даже при строительстве космодрома или АЭС. Вместе с культом природных ками, в качестве ками почитаются и духи предков. Такие покровители рода называются удзигами (Ujigami), каждый знатный японский род имел одного из богов в качестве удзигами - предка и покровителя. Например, известнейший клан Фудзивара, давший стране много известных поэтов, философов, премьеров и жен императоров, имел предка и покровителя Ама-но-Koyane-но-Микото, одного из божеств синто. В древней Японии государственные чиновники весной и осенью получали даже отпуск для поклонения своим удзигами, а сейчас в роли удзигами выступают местные божества.

Считается, что удзигами появились в древней Японии, когда у японцев существовала большая патриархальная семья, которая называлась удзи. С распадом родовых отношений крупные кланы с неизбежностью дробились на более мелкие единицы, но и предельно мелкая единица сохраняла свою изначальную организацию. Даже современная японская семья частично сохраняет эту организацию. У нас такая патриархальная семья давно распалась, когда мы говорим о семье человека, то имеем в виду жену и детей. Но японская семья по-прежнему остается большой группой, она может состоять из прадедушки и прабабушки, дедушек и бабушек, родителей и детей - сыновей и дочерей нескольких поколений. Раньше такая семья могла составлять все население целой деревни или небольшого города, в Японии до сих пор есть общины, все члены которых носят одну и ту же фамилию. В некоторых местностях прежде существовал обычай по возможности оставлять всех детей в родной семейной группе, для чего всем дочерям подыскивали приемных мужей. Такая группа могла состоять из шестидесяти и более человек, живущих под одной крышей, соответственно строились и дома, расширяясь по мере необходимости. Со временем святилище, где обитает дух предка преобразовалось в нынешний синтоистский храм, а сам дух превратился в местное охранительное божество, современное наименование которого удзигами есть всего лишь сокращенная форма древнего титула удзи-но-ками. Наряду с общинным культом каждый отдельный дом соблюдал особый культ своих собственных умерших, эта сохраняется и сейчас. Семья может состоять из нескольких домов, и в каждом доме поддерживается свой культ предков.

В японских древних книгах "Кодзики" и "Нихонги" содержится упоминания о том, какого из богов почитал в качестве своего предка-покровителя тот или иной древний род. Так, бог Футодама выступает как предок - покровитель жреческого рода Имибэ (Имубэ), божественными предками и покровителями мурадзи (высших членов) рода Адзуми считаются три морских божества, явившихся во время очистительного омовения, которое совершил Идзанаки после пребывания в подземном царстве, род Муна-ката, обитавший в местности Муна-ката на острове Кюсю и владевший этой местностью, почитает в качестве удзигами своего рода трёх морских богинь, явившихся из меча Сусаноо во время его соревнования с Аматэрасу в рождении детей, богиня Амэ-но удзумэ играет роль предка - покровителя высших членов рода Сарумэ.

Каждый японский клан имел собственного ками прародителя, также как в настоящее время императорский род почитает своей прародительницей Аматэрасу. Данные ками именовались удзигами и были главными божествами соответствующего рода. Сами же члены клана считавшиеся детьми удзигами, именовались удзико. Однако, когда один клан подчинял себе другой, победители требовали, что бы побежденные почитали их удзигами. Благодаря этому понятие удзико постепенно расширилось от прямого потомка удзигами, до простого члена общины, находящейся под покровительством соответствующего божества. Удзигами же из родового божества стал превращаться в божество, покровительствующее конкретной территории. Данный процесс ускорился, когда люди стали с легкостью менять место жительства. Сейчас удзико может считаться даже иностранец, но для этого он должен стать полноправным членом местной общины, что является достаточно сложной задачей.

Кайхогё (Kaihogyo) - один из важнейших ритуалов сюгэндо, связанного с буддийской школой Тэндай. Этот обряд основал монах Соо (831-918), ученик Эннин, со временем ритуал менялся, но в обновленном виде сохранился и в наши дни. Он представляет собой обход храмов и святилищ на горе Хиэй. Протяженность пути составляет около 30 км, его проходят несколько раз в течение определенного срока. Обряд кругового обхода восходит к сосредоточению при постоянном хождении, но отличается тем, что при нем подвижник не ходит вокруг изображения Будды внутри молельни, а перемещается под открытым небом. Роль тела Будды исполняет сама гора, в качестве отличительных знаков великого существа выступают храмы, святилища, камни, отдельные деревья на горе, а также местности, вид на которые открывается с разных точек пути. Тем самым в обряде на деле осуществляется учение о том, что всё в мире есть Будда. Ритуал может продолжаться тысячу дней или сто дней, в первом случае весь обход должен уложиться в семь лет, во втором - в три года. В нем разрешается делать перерывы, но когда подвижник отправляется в дорогу, он должен шагать без остановки, пока не дойдет до очередной вехи - молельни, камня и т.п. Достигнув ее, следует совершить один из обрядов. В целом всё подвижничество понимается согласно тайному учению — как способ достижения единства с Фудо Мёо.
Послушник, который идет по пути к Будде, называется гёдзя. Чтобы стать монахом гёдзя должен совершить 100-дневный курс кайхогё. С благословения наставника гёдзя получает на руки секретное наставление, которое нужно переписать от руки. В нем даны общие указания о кайхогё - какие святые места посетить, какие молитвы и заклинания произносить и прочее, включая схемы маршрутов. В течение недели перед началом ритуала гёдзя очищают путь от острых камней, веток и листвы, в которой могут скрываться скорпионы. Делается это очень тщательно, так как недосмотр может привести к гибели. В день начала кайхогё гёдзя надевает абсолютно белую одежду, повязывает пояс веревкой смерти сидэ-но химэ и вешает на нее нож в ножнах гома-но кэн. Все это символизирует решимость гёдзя умереть во время ритуала, но не отступить перед трудностями. С этой же целью в специальную шляпу вкладывается монетка - если гёдзя умрет во время кайхогё, ему понадобятся деньги, чтобы расплатиться с перевозчиком в потусторонний мир.
На ноги гёдзя надевают соломенные сандалии. Согласно предписаниям, для выполнения стодневного обряда их требуется ровно 80. В сухие дни они изнашиваются за 3-4 дня, а в дождливые – за несколько часов. Поэтому гёдзя берут с собой несколько запасных пар. Обычно они надевают старинный соломенный плащ. В первый день марафона наставник показывает гёдзя маршрут, после этого он действует уже сам. Правила просты: - не отклоняться от маршрута, - не отдыхать, - все должные молитвы должны быть полностью произнесены. Практика гёдзя начинается в полночь. После часовой службы в зале Будды, гёдзя проглатывает 1-2 рисовых колобка или выпивает суп мисо, одевается и приблизительно в 1:30 выходит на 30-километровую «прогулку» по святым местам. Он должен посетить 255 мест поклонения – различные храмы и святилища чуть ли не всех богов ведического, буддийского, синтоистского и даосского пантеона, могилы подвижников, статуи будд, священные горы, ручьи, водопады, рощи и т.д.
На каждой «остановке» гёдзя должен сложить руки в определенную мудру, произнести нужную мантру, что занимает от 10 секунд до нескольких минут. Во время всего пути он может присесть только один раз – на каменную скамью под гигантским священным кедром, где в течение 2 минут произносятся молитвы о благосостоянии императорской семьи. При этом гёдзя должен преодолеть несколько крутых подъемов и тысячи ступеней горных троп. В зависимости от погоды гёдзя возвращается в монастырь между 7:30 и 9:30. После часовой службы в зале Будды, он идет в баню. Затем следует обед, на котором гёдзя съедает простую калорийную пищу – лапшу, картофель, соевый творог тофу, суп мисо, рис или хлеб. А потом наступает время общей молитвы. В 15:00 проводится служба. В 18:00 – последний прием пищи, а около 20:00 гёдзя отходит ко сну, чтобы в полночь начать все сначала.
Гёдзя, в начале еще плохо знающий маршрут, нередко теряет ориентацию в ночном тумане и часами бродит по незнакомым горным дебрям. Несмотря на предварительную очистку пути, ноги и все тело его оказываются израненными, порезы и царапины инфицируются, гёдзя нередко испытывают обморожение, большинство из них страдают лихорадкой в первые несколько недель, мучаются от диареи и геморроя, от жутких болей в бедрах и спине. К третьему дню практики ноги и ахиллесовы сухожилия начинают дрожать и распухают. Особенно трудно гёдзя приходится в дождливые или снежные дни. Их сандалии почти мгновенно разрушаются, а сам гёдзя промокает до нитки. Непогода замедляет путь, а вода размывает дорогу. В особенно дождливые годы одежда на гёдзя не просыхает во все время ритуала.
Но к 30 дню обычно наступает облегчение, а к 70 гёдзя обретает особую выправку марафонца: глаза его сконцентрированы в точке приблизительно в 33 метрах перед собой, голова вертикально, плечи расслаблены, спина прямая, нос и пупок на одной линии. Он идет легко, в одном ритме и постоянно повторяет мантру Фудо-мёо: «Намаку саманда бадзаранан сэндан макаросяна соватая унтарата камман». Иногда бег по горам киримавари бывает протяженностью в 54 км. В таких случаях гёдзя сопровождает старший монах. После 54-км киримавари обычно дается на сон целый день. Но 100-дневная программа не приостанавливается. Все это дается трудно – дрожат ноги, болит спина и бедра, случаются приступы диареи и геморроя. Тем не менее, к 70-тому дню вырабатывается марафонский монашеский шаг, глаза приобретают способность фокусироваться на точке метрах в тридцати по ходу движения, достигается уверенный ритм, правильная постановка головы, плечи начинают расслабляться, спина становится прямой, нос и пупок выходят на одну линию. Гёдзя, завершивший 100-ный курс, может подать прошение на 1000-дневную программу. Это укладывается в 7-летний срок. Первые 300 дней – базовые 40-километровые тренировки. На 4-ом и 5-ом годах скорость увеличивается – они бегут 200 решающих дней. По завершении им дозволяется носить посох и специальную соломенную шляпу.

Первым делом гёдзя выполняет марафон в течение 700 дней, а потом наступает время самого трудного и смертельно-опасного испытания - доири (Вступление на Путь). Девять дней надо провести без еды, воды, сна и отдыха. Этот период называется доири. Они начинают готовится к диори за несколько недель, ограничивая себя в пище. Во время доири дни проводятся в распевании молитв по 100 000 раз. На пятый день наступает обезвоживание, и дозволяется прополоскать рот водой, но сплюнуть воду нужно всю до капли. Нередко они выходят подышать горным воздухом и как-то смочить свою кожу влагой тумана или росы. сами гёдзя даже утверждают, что во время этой прогулки к пруду они кожей поглощают влагу дождя и росы. Но самое трудно – продолжать бодрствовать и сохранять правильную осанку все эти дни. Цель доири – поставить гёдзя вплотную перед лицом смерти. За этот период они так близко подходят к смерти, что это обостряет их восприятие жизни. Они «начинают слышать, как пепел осыпается с курительных палочек, воспринимать и различать запах за много километров, видеть как солнечный или лунный свет проникает в храм». Физиологи, которые исследовали тела гёдзя в конце седьмого дня, обнаруживали в них много симптомов трупов. Теперь гёдзя начинают ощущать возможность преображения. Из их тел уходит все – хорошее, плохое и нейтральное. Один из родственников гёдзя как-то заметил: «Я всегда считал Буддизм предрассудочной ерундой. Но это все до того момента, когда мой брат вышел из Мёо после доири. Он настоящий живой Будда». Раньше доири длился 9-10 дней, и почти все монахи умирали. Поэтому период сократили до 7 дней. Также доири опасно проводить летом – нередко из-за жары и отсутствия воды тела начинали разлагаться изнутри. Последний год 1000-дневной практики включает в себя 100-дневный период. Каждый день гёдзя пробегает по 84 километра. На это у них уходит от 16 до 18 часов. И это каждый день. Теперь наряду с посещением и поклонением святым местам они должны благословлять сотни людей, встречающихся им на пути. Люди начинают следовать за ними, веря, что благость гёдзя может перейти и на них. Стодневный период очень похож на то, что было в самом начале духовного пути, и он быстро завершается.
В последний, 9 день доири в 3:00 гёдзя выходит в свой последний путь к священному пруду. Его приветствуют и провожают сотни монахов. После «прогулки» он возвращается в свой зал и склоняется перед алтарем, а в это время зачитывают текст официального свидетельства монастыря Энряку-дзи об окончании доири и о присвоении ему почетного звания «Тогёман адзяри» – «Святой наставник суровой аскезы».
Путь сюгэндо был очень труден. Никаких учебников по мистическим практикам не было и быть не могло. Только опытный учитель мог помочь ученику пройти по лезвию бритвы между жизнью и смертью. Опасны были не только методы, связанные с огнем, но и медитация на краю пропасти, карабкание без страховки на скалы. Да и стояние под водопадом была отнюдь не душем. Переохлаждение, кома и смерть от опухоли головного мозга грозили неподготовленному человеку, так как поток ледяной воды, льющийся на голову вызывает в течение 10 секунд суживание сосудов из-за большого выброса гормонов. Аскезы воды и огня делают человека нечувствительным к холоду и жару, укрепляют волю, учат выдержке и терпению, будят резервные силы организма, раскрывают экстрасенсорные способности. Лазания по крутым горам с риском для жизни, переходы по бревнам через пропасти делают человека бесстрашным, развивают выносливость, учат человека пониманию природы, помогают ощутить свое единство с ней, показывают источник неисчерпаемой энергии, а главное ведут к измененным состояниям сознания, когда невозможное становится возможным.
Тот, кто проходит это испытание, получает разрешение на сэннити кайхогё – тысячедневное кайхогё. Для этого гёдзя должен быть свободен от семейных уз и иметь решимость на 12 лет удалиться от жизни. Последнее посвящение – пост со 100 000 молитвами и огненная церемония, осуществляющиеся через 2-3 года по окончании 1000-дневного марафона. С 1885 года было 46 таких монахов-марафонцев. Удивительно, как они выдержали такое 1000-дневное напряжение. Все эти годы на сон выделялось минимальное количество времени, и они выработали способность набирать сон урывками в моменты вынужденной остановки, будь то красный свет светофора или что-то подобное. Во время бега они приобретали способность отдыхать частями тела, на данный момент не задействованными в процессе.

Гёдзя - буддийский монах школы сюгендо

Гёдзя - послушник, который идет по пути к Будде, - буддийский монах секты Тэндай (Tendai), одного из направлений сюгендо. В японском эзотерическом учении сюгендо в равной степени объединены синтоистские, буддистские, даосские и шаманские практики. Истоки этого учения возникли еще в VII веке, а к XIV веке сложилось три основные ветви – сингонская с центром на горе Коя, тендайская на горе Хиэй, и синтоистская в Кумано. Последователей учения сюгендо называли ямабуси, эти монахи-отшельники подвергали себя суровой аскезе, стремясь обрести чудотворные способности, чтобы помогать людям в их нелегкой жизни, искупать их грехи. Сюгендо одно из самых загадочных и малоизученных религиозных течений в Японии, оно распадается на множество локальных традиций, каждая из которых обладает своим специфическим колоритом. К тендайской ветви этого учения и принадлежат монахи гёдзя, именно так называют монахов, совершающих обряд кайхогё. Считается, что основоположником этого ритуала был тэндайский монах Соо (831-918). Вероятно, в середине IX - начале XII веков некоторые тэндайские монахи, воодушевленные примером Соо, тоже стали уходить в горы для аскезы. Позже произошло становление практики паломничества по святым местам горы Хиэй, тэндайские монахи начали совершать паломничества по многочисленным храмам, разбросанным по горе. В XIV-XVI веках появились правила, определявшие одежду гёдзя.
Гёдзя должен быть символом Фудо Мёо, и потому все его одеяние должно воплощать Фудо. Самым специфическим элементом одеяния практика кайхогё является его уникальная шляпа. Ее изготавливают из дранки хиноки (кипарисовика), которые сшивают друг с другом, и закатывают по обеим сторонам, чтобы получилась вытянутая трубка. Эта шляпа считается самим Фудо-мёо, и потому с ней обращаются с наивысшим почтением. В действительности, гёдзя даже не разрешается надевать ее, разве что в дождь, до завершения первых трехсот дней аскезы. До этого времени шляпу носят в левой руке. Начинающие гёдзя обуваются в соломенные сандалии варадзи на босу ногу, а после прохождения первых трехсот дней им разрешают надевать на ноги также японйсие носки таби. Считается, что варадзи символизируют лепестки лотоса, на которых восседают или стоят будды и бодхисаттвы на буддийских иконах. Согласно предписаниям, для выполнения стодневного обряда их требуется ровно 80. В сухие дни они изнашиваются за 34 дня, а в дождливые - за несколько часов. Поэтому гёдзя всегда берут с собой несколько запасных пар.
В день начала кайхогё подвижник надевает белую одежду, повязывает пояс веревкой смерти и вешает на нее нож в ножнах. Все это символизирует его решимость умереть во время ритуала, но не отступить перед трудностями, белый цвет - символ смерти, веревка нужна, чтобы повеситься, а нож - чтобы зарезаться. В шляпу монах вкладывает монетку в шесть мон - если гёдзя умрет во время кайхогё, ему понадобятся деньги, чтобы расплатиться с перевозчиком через реку Сандзу, отделяющую мир живых от мира мертвых. Обычно гёдзя надевают также старинный соломенный плащ, который хранит их от дождя.
В наши дни различаются два вида кайхогё. Первый - это практика в течение ста дней - хякунити кайхогё, в ходе которой гёдзя в течение ста дней вышагивают по установленному маршруту вокруг горы Хиэй. Хякунити кайхогё является неотъемлемой частью аскетической практики каждого тэндайского монаха, желающего стать настоятелем храма-филиала Энряку-дзи. Все претенденты на этот пост должны пройти трехлетнюю аскетическую практику на горе. Гёдзя, прошедшего стодневное кайхогё, называют сингё (новый подвижник). Второй вид кайхогё - тысячедневная практика, или сэнни-ти кайхогё, на нее отводится целых семь лет. В течение первых трех лет подвижник проводит в хождении вокруг вершины по сто дней в год. В следующие два года на хождения отводится по двести дней подряд. Монаха, прошедшего этот этап, называют Тюкон-но ман (Достигший среднего корня).
После завершения пятого года практики наступает очередь центрального обряда сэннити кайхогё, который называется доири (вхождение в храм). Он представляет собой моления в течение 9 дней без еды, питья и сна и проводится в храме Мёо-ин в монастыре Мудо-дзи. Подвижник, прошедший доири, получает звание тогёман адзяри (Святой наставник суровой аскезы). На шестой год маршрут кайхогё увеличивается, теперь общая протяженность маршрута, который проходится в течение ста дней подряд, составляет около 58 км. Эта часть кайхогё называется сэкидзан кугё (аскеза в храме Сэкидзан). В седьмой и последний год гёдзя вышагивает 200 дней кряду. В этот период он совершает Омава-ри (Большой обход) вокруг горы Хиэй и главных храмов Киото протяженностью около 74 км. Завершивший успешно этот этап получает звание дайгёман адзяри (адзяри, исполнивший Великий обет). По завершении обета дайгёман обычно является к императорскому дворцу в Киото, где возвещает о завершении своей аскезы и возносит молитвы о благоденствии императора, японского государства и народа.

Самым трудным для гёдзя, вероятно, является обряд доири. Его можно интерпретировать как ритуал смерти и возрождения. Это ритуал, во время которого подвижник в течение 182 часов обходится без сна, отдыха, еды и воды. Он имеет целью поставить гёдзя на грань жизни и смерти. Обычный человек без воды не может прожить более семи суток. Хиэйские гёдзя в древности проходили доири продолжительностью в 10 дней, но поскольку многие умирали, срок доири сократили на один день. За несколько недель до доири гёдзя начинает ограничивать себя в пище, на прощальном ужине он ничего не ест. Так он готовит организм к 9-суточному полному голоданию и отказу от воды. Первый день обычно проходит нормально, но на второй-третий наступают настоящие муки голода, которые, впрочем, после четвертого дня постепенно прекращаются. К пятому дню в организме гёдзя почти не остается воды, слюна абсолютно исчезает, и он начинает чувствовать вкус крови во рту. Чтобы предотвратить постоянное слипание губ, гёдзя, начиная с пятого дня, разрешают полоскать рот, но он должен выплюнуть воду, всю, до капли, обратно в чашку. Монахи, прошедшие через доири, утверждают, что во время прогулки к пруду они кожей поглощали влагу дождя и росы. У гёдзя во время доири открываются экстрасенсорные способности, они слышат, как далеко в лесу падают ветки, ощущают, какая готовится пища на расстоянии нескольких километров, видят лучи солнца и луны, проникающие в темноту храма.
Монах Коун завершил тысячедневную аскезу кайхогё в 1583 году, с этого времени до наших дней лишь чуть больше сорока монахов успешно прошли это суровое испытание. С конца Второй мировой войны таких монахов было тринадцать человек, последним стал 34-летний буддийский монах Эндо Мицунага (Endo Mitsunaga), старший священник монастыря Дайдзё-ин (Daijo-in) храма Энряку-дзи (Enryakuji). Подвижник, завершив горное паломничество, участвовал в церемонии Досоку Сандай (Dosoku Sandai) в Императорском дворце в Киото, где ему присвоен титул дай-арадзи (dai-ajari).

Ритуальная конная стрельба ябусамэ (Yabusame) - это ритуал синто, а не спортивное мероприятие. Церемония проводится для отпугивания злых духов и гадания, ритуал ябусамэ связан с его торжественным стилем и религиозными аспектами, поэтому лучники часто выступают на специальных обрядах или развлекают высокопоставленных гостей на официальных мероприятиях. Быть лучником – великая честь, в прошлом на эту роль отбирались только самые лучшие воины. Стрелка, который показывал наилучший результат, одевали в белые одежды, показывая таким образом благословение богов. Стрельба ведется стрелами со свистульками вместо наконечника, которые своим гудением должны отпугнуть злых духов. С той же целью на мишенях часто пишут иероглиф "они" (чёрт), по тому, под каким углом стрела попала в мишень, предсказывают будущее. Стрельба ябусамэ - составная часть японского боевого искусства стрельбы из лука кюдзюцу (Kyūjutsu). Церемония ябусамэ включает 4 элемента - сначала руководитель группы стрелков, которых может быть 7, 10 или 16, выпускает стрелу в небо и в землю для установления вечного мира между ними, затем стрелки по очереди на полном скаку выпускают стрелы по трем квадратным мишеням со стороной около 55 см, установленным в ряд на расстоянии примерно 46 метров одна от другой и на удалении двух метров от скаковой дорожки. Участники, поразившие все три мишени, допускаются к стрельбе по трем "бычьим глазам", изготовленным из глины в виде шариков диаметром около 9 см.
В древней Японии ябусамэ использовалось для обучения и проверки уровня подготовки воинов, так как для того чтобы управлять конем без помощи рук, быстро вытаскивать стрелы из колчана, натягивать лук, прицеливаться и поражать мишени с галопирующего коня требуется высочайшее мастерство наездника и стрелка. Считается, что церемония ябусамэ была впервые устроена императором Киммэй (509-571) в святилище Уса Хатиман-гу с целью молений о ниспослании мира и богатого урожая. Первое письменное упоминание о ябусамэ относится к 1096 году, когда церемония была проведена в присутствии экс-императора Сиракава. До конца периода Камакура ябусамэ широко практиковалось буси, но при сёгунах Асикага утратило свое значение. Попытку возрождения этого ритуала была предпринял Токугава Ёсимунэ (1716-1745). По его приказу церемония была устроена в 1728 году перед святилищем Хатиман-гу в Эдо. Ябусамэ как боевое искусство помогало самураям учиться концентрации, дисциплине и самосовершенствованию. Дзэн, сильно повлиявший на ритульную стрельбу, учит методам стабилизации и успокоения ума и тела, даря практикующему ясность ума и дальнейшие направления действия. Чтобы иметь возможность натянуть тетиву, прицелиться и сделать точный выстрел в пылу сражения, самурай должен был уметь справляться с собственной тревогой и лишними мыслями.
Одетые в традиционные старинные охотничьи костюмы кари-гинэ конные лучники должны на скаку поразить одну за другой три стоячие 55-ти сантиметровые мишени. Длина дистанции составляет около 255 метров. Сейчас показательные выступления лучников проводятся в различные времена года в основном возле синтоистских святилищ. Лучник-ябусамэ быстро скачет по дорожке, управляя лошадью преимущественно одними коленями, обе руки заняты, чтобы стреять из лука. Когда лучник приближается к цели, он вскидывает лук и натягивает тетиву со стрелой вплоть до самого уха, отправляя затем стрелу в полёт с криком "In-Yo-In-Yo". Стрела имеет затупленный наконечник и грубую, округлую форму, в этом случае звук при ударе получается более громким. Опытные стрелки могут использовать стрелы с V-образным наконечником. Если цель поражена, то она расколется и упадёт на землю. Замечательным результатом считается тот, когда лучнику удаётся поразить все три цели.

На фотографии спиной в странном наряде стоит японский пилигрим, это буддийский паломник, странник и путешественник по святым местам. Японцы таких людей называют хэнро (Henro), или уважительно с приставкой "о" и суффиксом "сан" - О-хэнро-сан (Ohenrosan). У паломников одежда буддийских монахов, попавшая из Индии через Китай и Корею. Очень много пилигримов хэнро можно встретить на острове Сикоку, самом маленьком из четырех основных японских островов, он длиной 250 км, а шириной от 50 до 150 км. Большинство городов и деревень лежат на севере, гористая средняя часть и ветреный юг почти не заселены. Здесь расположен уникальный маршрут для паломников, охватывающий очертания всего острова. Около 1 200 лет назад здесь жил буддийский монах Кукай (Kukai, 774-885), его посмертное имя Кобо Дайси (Kōbō-Daishi), что означает "Великий учитель - распространитель Дхармы". Кукай был японским религиозным мыслителем эпохи Хэйан, он основатель эзотерической буддийской школы Сингон. Первые монахи-аскеты путешествовали с XII столетия по следам своего мастера по острову. Наибольшую популярность паломничества приобретают в период с начала XVII и до середины XIX столетия, так как они являлись одной из немногих причин, позволявших крестьянам и рабочим покидать деревню или город. Тот, кто хотел увидеть свой японский мир, становился пилигримом. Сегодня каждый год более 150 тысяч верующих прибывают на остров Сикоку, чтобы совершить паломничество по 88 храмам острова. Для посещения всех святых мест Сикоку требуется около 40-50 дней. Считается, что если пройти весь путь и посетить все 88 храмов, любые молитвы будут услышаны.

>>3909
С тех пор паломники проделывают долгий путь по маршруту, очерчивающему контуры острова, и посещают каждый из 88 храмов. Круговая дорога по часовой стрелке длиной в 1440 километров по деревням и городам, холмам и горам, вдоль Тихого океана. Маршрут проходит по всем четырем префектурам острова, каждая из них символизирует разные виды духовного обучения: Токусима – духовное пробуждение, Коти – воспитание аскетизма, Эхиме – место просветления, Кагава - нирвана. Своё странствие паломник хэнро может начать с любого храма, но большинство пилигримов отправной точкой пути выбирают храм Рёдзэн-дзи. По традиции, новички, совершающие путь впервые, должны иметь спутником опытного паломника. Это обеспечит безопасность в дороге, да и опытный проводник научит новичка выполнять все необходимые обряды и вести себя должным для паломника образом.





Японская пословица гласит - "Даже дорога в 1000 километров начинается с одного шага". На Сикоку традиционное паломничество начинается с одевания в храме Рёдзэн-дзи - белое хлопковое платье и брюки, шляпа из бамбука, дорожный посох, сумка через плечо, книжка для печатей, коллекция сутр, четки, шелковый платок. В магазине на территории Рёдзэн-дзи можно приобрести всё необходимое для паломничества. Традиционный костюм пилигрима хэнро включает:

• Ойзуру (Oizuru) - белая короткая куртка, которая простирается сразу за талию и белые штаны. Белая одежда, чтобы обозначить, что ты пилигрим, а не просто турист с рюкзаком, белый - цвет чистоты и смерти. В Японии белые одеяния используют для умерших, это цвет плащанины. Издревле участие в паломничестве считается практикой подготовки к умиранию. Кандзи на спине белого одеяния сообщают, что одетый в него совершает паломничество во имя Кобо Дайси. Ойзуру защищают дом от демонов и духов, огня и землетрясений, и тот, кто носит их во время болезни, выздоравливает быстрее.

• Сугэ-каса (suge-kasa) или Хэнро-каса (henro-kasa) - традиционная японская соломенная шляпа конический формы с начертанными на ней письменами. Впереди изображен семенной слог Мироку Босацу, который по преданию символизирует также Кобо Дайси, сидящего на лакированном постаменте. В каждом из четырех направлений на шляпе начертано по строке из следующего стихотворения:
Хоть заблудшие в трёх мирах;
Не ведаем мы пустоты десяти направлений.
Изначально не существуют ни Восток, ни Запад,
Тогда где находится Север и Юг?

• Конгёцуэ (kongō-zue или kongō-jō) - это посох, его носят не только пилигримы хэнро, но и отшельники ямабуси. Такой посох исполнен символизма, это воплощение тела Кобо Дайси, который сопровождает каждого путника в его паломничестве. Поэтому с посохом обращаются с особым почитанием. Когда путник прибывает на ночлег или останавливается для отдыха, ножку посоха нужно омыть, точно так, как омываешь собственные ноги. Если в комнате, где остановился пилигрим, есть ниша токонома (tokonoma), посох следует положить на ночь там. На посохе есть колокольчик, который служит тем же целям, что кольца на сакудзё (shakujō), это буддийский монашеский посох с кольцами вверху, служащий преимущественно для молитвы. Колокольчик предупреждает живые существа о своем приближении, чтобы они успели укрыться, и путник никому не причинил вреда. Также колокольчик служит паломнику в дороге в качестве защитного амулета о-мамори (o-mamori). На рукояти посоха сделаны четыре зазубрины, делящие её на пять отрезков, и нанесены письмена - каждый отрезок с определенным иероглифом, означающим (сверху вниз): пространство, воздух, огонь, вода, земля. Здесь символизм подобен тому, что использован в gorintō, японской пятиуровневой пагоде. Посох, таким образом, воплощает и буддийскую ступу, место захоронения останков Будды и других святых подвижников. На некоторых посохах начертана и Сутра сердца (Hannya Singyō). Иногда путники защищают рукоять посоха парчой, но это не обязательно.

• Зуда-букуро (Zuda-bukuro) - это небольшая белая сумка паломника. Название происходит от искаженного санскритского дхута. Похожие сумки имеют хождение по всей Юго-Восточной Азии, включая Индию и Тибет. И все имеют одно происхождение: сумка буддиста-паломника, ищущего свой путь к Будде. В зуда-букуро можно сложить необходимые в пути мелочи, например, благовония, свечи, книгу с сутрами, монеты для дароприношений (o-saisen), набор колокольчиков для чтения сутр гоэйка (goeika), чётки, набор визиток о-самэ-фуда, а также блокнот для храмовых отметок nōkyōchō.

• Вагэса (wagesa) - символ пурпурной накидки, эквивалент монашеской робы (кеса/ kesa) для мирян. Раньше действовало храмовое правило о том, что человек без накидки вагэсы и чёток нэндзю (nenju) не может считаться паломником. Как Будда носил одну и ту же робу в течение шести лет, как монашеские одежды символизируют отстраненность от мирского – так и вагэса означает самоотречение и посвящение паломника себя выбранному пути.

• Блокнот nōkyōchō – часто складывающийся в стиле японского веера, - книжка, куда паломник собирает печатки и каллиграфию из разных храмов, в которых молится во время паломничества. В специальном блокноте для храмов Сикоку отведено по странице для каждого из 88 храмов на маршруте, а также дополнительно - для основанного Кобо Дайси монастыря Kōya-san, где по традиции принято начинать и/или заканчивать паломничество. Некоторые паломники собирают отметки прямо вдоль начертанной на их белой куртке каллиграфии. Начало использования печатей nōkyōchō относят к эпохе сёгуната Токугава (1603-1868). В этот период перемещение по стране было строго ограничено, и печатки служили своего рода проездными документами, пропуском для паломников. Поклонившись в Главном зале и Дайси холле, паломники по традиции следуют в помещение, где им в блокнот ставят отметку-штамп. Слово nôkyô складывается из 'no' (даровать) и 'kyo' (сутра). Таким образом, поклоняясь и молясь в храме, паломник "дарует копию сутры" храму, – и в знак принятия этого дара храм ставит красную печать.

• Осамэ-фуда (osame-fuda) или просто о-фуда (o-fuda) – это именная табличка, визитка паломника. Речь идет о бумажной полоске с портретом Кобо Дайси и изречением - " Честь паломничества к 88 святым местам". На обратной стороне пилигрим пишет свое имя и желания, связанные с его паломничеством, - визитная карточка готова. Листок показывается в каждом из посещенных храмов. В старину, когда паломники заходили в храм, они прибивали деревянные или бронзовые о-фуда на главных воротах или стене храма. В наши дни эта традиция исчезла. О-фуда сейчас делают из бумаги – полоска 16-17см в длину и 5см в ширину (другое название – nôsatsu). Осамэ-фуда после вознесения молитв оставляют в Главном зале каждого храма и в зале Дайси. Также визитки о-фуда дарят тем, кто предлагает помощь в пути, то есть совершает О-сэттай. Другим встреченным по дороге паломникам тоже можно давать о-фуда, чтобы закрепить знакомство. Иногда люди указывают в качестве адреса только префектуру и город, другие дают более подробную информацию. Некоторые пилигримы, совершившие паломничество неоднократно, используют разноцветные осамэ-фуда. Цвет означает число совершенных ими О-хэнро. Белый 0 - 4 раза, зелёный 5 - 7, красный 8 - 24, серебристый 25 - 49, золотистый 50 - 99, парчовый 100 и более раз. Поэтому цветные о-фуда становятся предметом гордости для тех, кто совершил по Сикоку несколько паломничеств. Для некоторых людей это становится своеобразным соревнованием в накоплении заслуг и опыта. Кроме того, золотистые, считается, что серебристые и парчовые о-фуда ветеранов-паломников могут служить защитными талисманами и приносят удачу. Иногда такие о-фуда получают из рук заслуживших их пилигримов, иногда выискивают оставленные в храмовых урнах для о-фуда. Некоторые паломники, напротив, всегда путешествуют с белыми о-фуда, - независимо от того, сколько раз они проходят по маршруту, считая: «Какой смысл хвастаться?»
Есть и такие, кто относится к традиции давать и брать о-фуда с опаской, считая, что таким образом можно получить карму другого человека.

>>3910

• Нэндзю (nenju) или дзюзу (juzu) – буддийские молитвенные четки. Обычно в них 108 бусин, по числу 108 мирских страстей и прегрешений (клеша/ upakkilesa, kilesa), держащих человека в сансаре. По буддийскому учению, у человека шесть чувств (помимо пяти «общепринятых», еще разум или концептуализация). Каждое из этих шести чувств провоцирует шесть видов реакции (желанное, нежеланное, ни желательное - ни нежелательное, приносящее боль, удовольствие, не приносящее ни боли, ни удовольствия). Каждая из этих реакций может существовать в будущем, настоящем или прошлом. Шесть чувств умножить на шесть реакций и на три временных периода – получаем 108. В дополнение к 108 бусинам чётки нэндзю имеют одну или две (в зависимости от вида) крупных бусины оядама (oyadama, родительские бусины), а также 4 маленькие под названием ситэнньё (shitennō, четыре райских царя), которые делят чётки, но не входят в число основных 108. Чётки нэндзю бывают самых разных видов. В дзэн – одна крупная бусина оядама и металлическое кольцо; в Сингон – две оядама, нет кольца. Обычно бусины круглые, но у чёток в стиле Тэндай приплюснутые.

• Сэнко (Senkō) - ароматические палочки. Стержень такой палочки - тонкая бамбуковая щепа, на которую нанесена основа с арома-наполнителем. Обычно в качестве основы используются уголь или масала - смесь мелкой стружечной пыли или измельченных ароматных растений. Палочки на угле яркого черного цвета при горении издают чистый запах арома-наполнителя. Палочки на масале могут быть от светло-бежевого до темно-коричневого цвета, и при их горении к запаху арома-наполнителя примешивается аромат растений основы. Встречаются безстержневые благовония без бамбуковой щепки. Они более ломкие, зато когда горят, к основному запаху не добавляется запах тлеющего бамбука.






Пилигримы в пути Охэнро должны соблюдать дзюзэнкай (jūzenkai), основополагающие буддийские заповеди:

• Не убивать
• Не красть
• Не прелюбодействовать
• Не лгать и не клеветать
• Не использовать дурманящих веществ
• Не сплетничать о других буддистах
• Не превозносить себя и не уничижать других
• Не скупиться к нуждающимся
• Не держать зла и не побуждать ко злу

Японцы совершают паломничество на остров Сикоку по тысяче причин. Кто-то молится о здоровье, о родных, у кого-то умер близкий, а у другого - период духовных исканий. Некоторые ищут исцеления души, другие - спокойствия, многих привлекает переживание общности. У некоторых из женщин есть белые льняные куртки в матерчатых сумках. На них они в каждом храме ставят красную или черную печать: эстетическая магическая формула на дороге в империю пустоты. За каждую печать они платят 300 йен. Ночевка, включая вегетарианский ужин и завтрак, стоит примерно 5 тысяч йен. Маленькая комната выложена циновками из рисовой соломы, хлопковое кимоно на ночь за дополнительные 200 иен. В храмах пилигримы осуществляют предписанные ритуалы - моют руки и полощут рот у источника храма, показывают визитные карточки, зажигают ароматические палочки и свечи перед главным храмом, молятся и декламируют сутры и мантры. По окончании вносят себе в книжку печати и каллиграфию посещенного храма. Настоящие приключения можно испытать, конечно, только при странствовании пешком. Но некоторые паломники путешествуют по гладким асфальтированным шоссе и пыльным полевым дорогам на велосипедах или машинах.
Паломники, которые проходят весь маршрут от начала до конца, получают значок и свидетельство о присвоении почетного звания "хэнро тайси" (посол паломничества). Японцы считают, что посещение святынь Сикоку делает человека намного добрее и отзывчивее к нуждам окружающих. Они повсеместно пропагандируют принцип осэттай, которого придерживаются все жители Сикоку. Это означает доброту и гостеприимство, которые оказывают местные жители паломникам на протяжении всего их путешествия. Жители снабжают паломников пищей, деньгами, одеждой и всем необходимым в дороге. В дороге паломникам приходится часто сталкиваться с серьезными трудностями: они вынуждены то мерзнуть от холода, то изнывать от сильной жары. Правда, люди, которых они встречают в этом краю, порой выносят им и лед, и маски, защищающие лицо от ветра.

Бакенеко, Баке-неко - bake-neko, Бакэнеко, Нэко, Некомата, Манеки-неко, кошки-оборотни в японской мифологии. Считается, что кошки как и тануки и лисы-кицунэ, умеют превращаться в людей. Они обычно считаются добрыми созданиями, помогающими людям. Часто бывают волшебными помощниками героев в мифах и легендах. Как и лисы, девушки-кошки могут быть очень опасны. В человеческом облике демонстрируют сверхчеловеческую гибкость, подвижность и хитрость. Сохраняют кошачью расцветку тела.
Бакенеко - худ. by hairyflower
Кошка может стать бакенеко разными способами. Например при достижении определенного возраста - прожить больше чем десять лет, или достичь определенного размера - более 3,5 кг. Так же кошка могла стать бакенеко, если ее хозяину - человеку требовалась помощь в каком то героическом деле. Именно по этой причине кошки-оборотни неко были помощниками героев. В Бакенеко могла превратиться трехцветная кошка и кошка, которая запрыгнула на мертвеца (в этом случае она могла вселиться в труп человека и занять его тело). В Европе существовало поверье, что кошке не место рядом с умершим телом, иначе она могла вселиться в него.
Бакенеко напоминали обычную кошку, только ходящую на двух ногах. Поэтому ее и принимали за человека. Так же неко приписывают бОльшее количество хвостов чем обычной кошке (так же как и кицунэ) - три или семь хвостов. Когда же у бакенеко два хвоста - такую кошку-оборотня называют Некомата - neko-mata - букв. "разветвленная кошка". Различия между ними очень неопределенны (кроме количества хвостов). Кошка, которая уже стала некомата, могла стать и бакенеко.
Бакенеко часто ведет себя как хулиган, она создает призрачные шаровые молнии, которые могут опалить спящих людей. Считается, что пожар в доме бакенеко приносит на своем длинном хвосте и по этой причине в Японии кошкам стали укорачивать хвосты.Кошки-оборотни часто становятся любовниками и любовницами людей, но если им что-то не понравится они способны на убийство. Но так же, считается, что коты способны возвращать мертвых к жизни, перепрыгивая через труп определенным образом.

Из-за любви к пламени, на праздник Сэцубун (3-4 февраля) - последний день перед началом каждого сезона, Фактически — японский Новый год по лунному календарю, все японские бакенэко собираются в своем кошачьем дворце на вершине "кошачьей горы" — вулкана Нэкодакэ.

Самая популярная легенда о бакенеко связана с происхождением кота японского бобтейла.
Кошка жила в одном доме и согревалась около очага, когда искры оттуда попали на ее хвост. Кошка с горящим длинным хвостом побежала по городу и подожгла много зданий. Император очень был зол, и повелел всем кошкам отрезать длинные хвосты. Так произошел японский короткохвостый бобтейл.
Бакенеко
Известны так же кошачьи персонажи японской мифологии как - Манеки-нэко - Манящий кот.
Вот что говорит легенда о происхождении этой кошки. "В древние времена в одном старом храме, в который никто не заходил, поселилась кошка. Она стала выходить на дорогу и садиться на задние лапы и поднимая переднюю дапу, как бы приглашая людей в храм. Узнав о таком диве, толпы повалили в этот храм. С тех пор статуи кошек с поднятой передней лапой считаются приносящими удачу и часто ставятся перед храмами и в домах. "

Основа синтоизма – поклонение сверхъестественным существам ками. Сейчас принято считать, что ками равнозначно западному понятию "Бог - God", а его старинное значение оказалось преданным забвению. По мнению директора Главного управления синтоистских храмов Минору Сонода в старояпонском языке было слово куму или кума. В результате трансформации оно в конце концов превратилось в ками. Куму - глагол, совпадающий по значению с глаголом какурэру. Кума - существительное, основной смысл которого, если говорить кратко, - место, недоступное для взгляда, темная ниша. Значение невидимости для людских глаз, чего-то спрятанного передавалось и словом куму, и словом кума. Например, до наших дней дошли такие выражения книжного языка, как куманаку сагасу (тщательно искать, не оставить ни одного камня не перевернутым) и куманаки цукикагэ (лик луны без единой тени), в которых присутствует компонент кума. Из-за трансформации формы слов произошло постепенное превращение слова куму в слово кума и, далее, в слово ками. В основе слова ками лежит одухотворенность, скрытая от людских взоров, одухотворенность невидимая и скрытно же оказывающая умиротворяющее воздействие. Хотя одухотворенность незрима, она непрерывно доставляет разнообразные жизненные блага людям. Одухотворенность - это воплощение ками и предков японцев. На праздниках о-мацури есть возможность регулярно встречаться с ками и предками.
Синто развивалось на основе множества различных местных культов, поэтому японский пантеон велик. В рукописном пантеоне синто Х века насчитывалось 3132 бога. В дальнейшем это число значительно увеличивалось. Японские этнографы делят миллионы божеств ками на два больших класса - местные и приходящие. К местным относятся ками, связанные с землей и почвой, родным краем, конкретной местностью, это духи земли, родовые божества, божества места рождения, усадьбы и дома, боги-охранители территории. В разряд приходящих зачисляют божеств, принесенных волнами, прилетевших по воздуху, которые не находятся постоянно в мире людей, а приходят из Иного мира. Когда они являются, их дух овладевает людьми. В состоянии одержимости эти люди изрекают божью волю и выступают в качестве оракулов. К классу приходящих божеств относятся и божества под названием марэбито. Марэбито можно перевести на русский язык как "редкий гость, пришелец". Это божество, в определенное время приходящее в мир людей на короткое время. Оно принимает форму человека или же человека-зверя.
Некоторые японские этнографы считают, что в число марэбито входят и духи-чудовища ёкай. Все марэбито можно разделить на две категории - собственно марэбито (ками-пришельцы) и отодзурэ-бито (странники-парии из магико-религиозных меньшинств). По сути же пришельцы из иного мира — это души первопредков, при этом душа первопредка отождествлялась с Матерью риса, а в царском культе - с АматэрасСреди местных ками тоже можно выделить несколько групп. Наиболее большая группа - это природные безымянные ками, не имеющие человеческого воплощения, например, ками горы или ветра. Есть ками, постоянно владеющие конкретной территорией. Если японцы собирается использовать принадлежащие ками земли, они должны сначала задобрить такое божество. Такие обряды проводятся даже при строительстве космодрома или АЭС. Вместилище божеств синто называется синтай (Shintai), дословно это понятие можно перевести как "тело ками", это объекты расположенные в синтоистских храмах или поблизости от них. Есть еще понятие го-синтай (go-shintai), что означает "священное тело ками". В святилищах синто вместо слова используется синоним митамасиро (mitamashiro). Синтай не являются частью ками, а только временным хранилищам, которые делают их доступными для поклонения человеком. Понятие синтай близко к понятию ёрисиро (yorishiro) — объектов, способных притягивать к себе ками и давать им физическое место, которое они могут занять на время религиозной церемонии. В случае если в ёрисиро обитает ками, оно называется синтай. Чтобы подчеркнуть их святость, ёрисиро часто окружаются веревками симэнава (Shimenawa), украшенными бумажными лентами сидэ. Синтай могут быть природные объекты (камни, горы, деревья и водопады) и рукотворные объекты, созданные человеком (зеркала, мечи, драгоценности магатама, жезлы гохэй и скульптуры синдзо). В прошлом синтай могли быть даже статуи буддистских божеств. Из природных объектов священные горы, рассматриваемые как синтай, называются синтайдзан, что дословно означает "горы синтай" Самым известным синтай является гора Фудзи, менее известны горы Мива и Нантай, водопад Нати и скалы Мэото Ива. Из рукотворных техногенных обектов самый известный синтай включают императорские регалии - Бронзовое зеркало Ята-но-Кагами, подвески из драгоценных камней (яшмы) Якасани-но-Магатама и меч Кусанаги-но-цуруги. Синтай могут быть и люди, живыми синтай считаются лучшие борцы сумо - ёкодзуна. Поэтому они опоясываются веревкой симэнава призванной защитить святые объекты от злых духов. Также живым синтай может стать синтоистский священник каннуси, когда в ходе религиозной церемонии в его тело войдет ками.у.

Вместе с культом природных ками, в качестве ками почитаются и духи предков. Такие покровители рода называются удзигами (Ujigami), каждый знатный японский род имел одного из богов в качестве удзигами - предка и покровителя. В древней Японии государственные чиновники весной и осенью получали даже отпуск для поклонения своим удзигами, а сейчас в роли удзигами выступают местные божества. В Японии каждая деревня и местность имеет своего ками-покровителя. Почитаются как ками и души национальных героев, людей, отличившихся добродетельными деяниями, внесших свою лепту в развитие цивилизации, культуры, улучшение жизни людей или же погибших за свое государство или клан.
В синто нет четкого разделения между людьми и ками. Согласно синтоизму люди были не сотворены богами, а рождены ими. Поэтому японские боги могут жениться на человеческих девушках, а человеческие юноши могут соблазнять богинь. Также выдающиеся люди могут своими поступками заслужить божественный статус. Ками могут умирать, например, в Японии демонстрируется место где по легенде умерла богиня Идзанами. Также они не обладают всеведением или всемогуществом и за каждым из них закреплена своя сфера влияния. Даже верховному божеству приходится опираться на помощь подчиненных. Особенностью синтоистских богов является то, что подчеркивается связь между людьми и ками. Смерть в синтоизме рассматривается как переход в мир бесчисленного количества ками. Каждый ребенок считается новым воплощением своего ками-предка удзигами и пользуется большим уважением. Главным принципом синтоизма является гармония между людьми и природой, согласие с естественной средой, где уживаются и сосуществуют люди и духи. Бессмертные ками могут множество раз перерождаться, принимая участие в круговороте смерти и рождения, через который весь мир постоянно обновляется. Человек должен достичь гармонии с ками посредством очищения, то есть устранения всего лишнего что мешает воспринимать все окружающее таким, какое оно есть. Очищенное сердце человека становится сердцем ками, а показные молитвы заменялись реальными действиями.

Все ками делятся на добрых духов (фуку-но-ками) и злых духов (магацу-ками). И основная цель каждого синтоиста – призвать как можно больше добрых духов и примириться со злыми ками. Нужно быть осторожным, ибо добрый ками может стать злым при обращении с ним неподобающим образом. Поэтому в Японии очень много часовен и храмов, где священники и прихожане приносят жертвы ками. Ворота тории разделяют мир людей и мир ками. Все, что происходит в мире, есть проявление индивидуальной воли ками, а не судьба или законы природы.
В синто нет верховного божества, создателя и правителя всего сущего, мир возникает и обустраивается благодаря совместным усилиям ками, каждый из которых выполняет определенную миссию. Отдельную группу составляют божества описанные в официальной мифологии Кодзики и Нихонги. Данные божества делятся на небесных и земных, оба типа богов пользуются равным почётом. Кроме того, земные боги порой олицетворяют небесные стихии. Примером здесь может быть бог ветра Сусаноо, выступающий братом богини солнца Аматэрасу и тем не менее почитаемый как земное божество. Первых, самых высших ками трое, их имена - Амэ-но Минакануси, Такамимусуби и Камимусуби. Высшие ками не имеют пола и внешних признаков. После них появляются ещё четыре ками, связанных с природными объектами. Пятая пара богов (Идзанаки и Идзанами) обращает жидкую землю в твердь, начиная тем самым историю мира. От брака Идзанаки и Идзанами рождаются острова, из которых состоит Япония, и боги-духи, которые должны эту страну населить. Постепенно острова наполняются горами и лесами, хозяевами которых считаются рожденные здесь ками. Старшая же дочь от этого брака, Аматэрасу, владеет равниной высокого неба, являясь главным божеством пантеона ками. Но даже она - прародительница императорской семьи и Богиня Солнца, наполняющая мир солнечной благодатью, считается с мнением других ками, уступает им и иногда просит их о помощи.
В синто присутствует ряд божеств заимствованных из других религий. Иностранные боги рассматривались японцами как разновидность ками, пусть и чужих. Если японцы считали, что чужое божество обладает полезными способностями, оно начинало почитаться наравне с местными божествами. Благодаря этому в число ками попали и даосские святые, и индусские девы, и будды с бодхисаттвами. Наибольшую популярность среди ставших ками бодхисаттв обрел бодхисаттва дзиздо, чьи каменные изваяния можно увидеть не только в храмах, но и на обочинах дорог.
Другим примером заимствования богов могут служить Семь богов счастья. Во многих случаях ками почти невозможно отличить от анимистических божеств, однако в современном синто ками принято считать духами благородного происхождения, обладающими властью и авторитетом. Современная ками-концепция основывается на идее справедливости, порядка, святости и следующем базовом принципе - ками согласованно взаимодействуют друг с другом и радуются, пребывая в гармонии со всем мирозданием. В концепции ками есть много мест, которые невозможно понять полностью, что служит поводом для разногласий даже между признанными специалистами. Нет ясного представления об этих божествах и у самих японцев. Воспринимая ками интуитивно, люди стараются общаться с ними напрямую, вне внятной теологической концепции, объясняющей их природу. Так или иначе, невозможно сделать точным и ясным то, что в основе своей неопределенно. Лишь в последнее время духовные лидеры синто пытаются создать единую теорию ками и даже несмотря на это, остается немало вопросов, непонятных даже синтоистам.

Как показывает сравнительное изучение религий, существуют два основных направления в мировой религиозной мысли, а именно, два принципиально различных способа восприятия Божественного. Первый, в контексте западного мировосприятия — ближневосточный тип; второй — дальневосточный. Первый можно определить как теократический или творческий тип религии, второй — как теантропический или генеалогический тип. Иудаизм, ислам и христианство, рожденные практическим разумом семитских народов, принадлежат, как правило, к теократическому типу. Буддизм и вообще индийские верования, религии Древней Греции и Древнего Рима, которые являются продуктами умозрительного образа мышления арийской или индоевропейской расы, а также религиозное сознание японцев и китайцев, относятся к теантропической категории. В теократической религии Божество стоит высоко над человеком и природой. Ей присущ принцип «Бог превыше всего». Напротив, теантропическая религия видит Божественное в человеке и во вселенной, и она провозглашает принцип «Бог в каждом из нас».
Согласно религиозному сознанию теантропического типа, само собой разумеется, что человек восходит к Богу, а Бог нисходит к человеку. Философия теократической религии — это монотеизм, или монолатрия, в то время как пантеизм это естественный результат теантропической религии, происшедшей из поклонения природе на ее первобытном этапе. В теократической религии имеет место создание человека и природы Единым Верховным Богом; в теантропической религии — не создание, но эманация мира от Божества. Согласно теантропическому религиозному сознанию, Небеса и Земля, человек и природа, или, если брать шире, органические и неорганические объекты вселенной порождены Богом или божествами подобно тому, как люди рождаются их родителями. Поклонение природе, предкам, мертвым, героям, императору — все это религиозные проявления теантропического типа. Поклонение героям у древних греков, почитание императоров у древних римлян, обожествление Гаутамы Будды — все эти примеры содержатся в истории теантропических религий.
Теперь я хочу рассмотреть синто с учетом различий между двумя типами религий — теократическим и теантропическим. На обоих этапах своего развития, природного и этико-интеллектуального, синто всегда были присущи теантропические черты. В нем на стадии природной религии мы видим обожествление некоторых персонажей, например, императоров, императриц, принцев, героев, предков и т.д. Императора Дзимму называли Амэ-но-Осигами, или «Небесный воин», в соответствии с «Нихонги». В документах старинных времен каждого императора описывали как живое божество или воплощение бога. Минамото-но Ёсииэ (1039–1106), храбрый воин и искусный лучник, почитается как бог, потому что ему не было равных в стрельбе из лука. Он выделялся среди других людей: считался сверхчеловеком, то есть божеством во плоти, в соответствии с историческим документом «Фусорякки» (историей Японии, написанной между 1094 и 1174 годами буддийским монахом Коэн с горы Хиэйдзан). Императрица Дзингу, согласно «Кодзики», также была божеством. Поэтому Мотоори-Норинага (1730–1801), знаменитый комментатор этого памятника, писал: «Истинных семейных богов видим мы в своих родителях; Уважайте и почитайте их всем сердцем!»
В буддийском тексте «Сутры из сорока двух глав» мы также встречаем учение антрополатрии в отношении родителей: «Повиноваться родителям с сыновней почтительностью — это лучше, чем поклоняться всем божествам Неба и Земли».

>>4646
Однако развитие синто на этом не останавливается. Теантропический синто вырос в религию более высокого порядка, то есть религию этико-интеллектуальной стадии. В 718 году, когда умер высокопоставленный государственный деятель Мити-но-Ками-но-Обина, который был добр к народу, его сразу же обожествили в соответствии с религиозным сознанием теантропического типа и в память о нем возвели святилище. Подобным образом святилища были посвящены Кусуноки Масасигэ (1294–1336), воплощению преданности императору, в Минатагава в Кобэ; генералу Ноги Марэсукэ (1849–1912), еще одному образцу верности правителю, в Акасака в Токио. Поклонение императору обрело этико-религиозный смысл. Поэтому в XIV веке приверженец двора Китабатакэ-Тикафуса (1293–1354) видел суть теантропической природы развитого синто в почитании императора именно в этом смысле, когда говорил: «Поскольку добродетельный человек достойного поведения и чистый душой, сам по себе является божеством, мы воспринимаем видимое божество (Акицу-ками), так часто упоминаемое в императорских указах, в этом этико-религиозном значении» (Нидзю исся-но ки. Истории двадцати одного святилища, которые получали императорские подношения).
В том же духе высказывался в XIV веке буддийский монах Дзихэн, толкующий «кудзихонги»» под влиянием синтоистского священнослужителя Ватараи Цунэёси: «Милость Небес одинаково оживляет все растения, и Мать-Земля справедливо и великодушно предлагает всем живущим на ней существам равные возможности непрерывного роста. Добродетельного правителя можно сравнить с Небесами и Землей за его справедливость и беспристрастность, поэтому мы называем его не сыном человека, но сыном Небес, или близким к небесам, за его праведное правление» (Кудзихонги. Гэнги. Памятник 1332 года, в котором буддийский монах школы Тэндай Дзихэн толкует «кудзихонги»» под влиянием синтоистского священнослужителя Ватараи Цунэёси). Чтобы правильно понять японский образ мышления, иностранец должен учитывать тот факт, что японский буддист, будучи японцем по рождению, является синтоистом, то есть приверженцем национальной религии синто. И никаких внутренних противоречий в связи с этим у него не возникает.

Второй сёгун династии Токугава Хидэтада (1579–1632) говорил, что он не может согласиться с предложением буддийского настоятеля Тэнкая поклоняться себе (сёгуну) после смерти и построить в свою честь святилище, поскольку не считает, что поступал праведным образом, подобно божеству, и в отличие от отца не заслуживает святилища. Иностранцы, которые посещали Никко, наверняка, видели прекрасное святилище, посвященное Иэясу, первому сёгуну Токугава, который был обожествлен под именем Сияющий с востока (Тосё дайгонгэн).
Те, кто достойно отдал жизнь на поле боя за своего повелителя и страну, обожествлены в святилище Ясукуни в Токио, или в святилище Кэнко на Тайване (Формоза), которые строились в соответствии с идеологией государственного синто в период колониальных захватов. Такое благородное самопожертвование предполагает нечто божественное в соответствии с религиозным сознанием теантропического типа, в отличие от сознания теократического типа. Таким образом, теантропическое религиозное сознание японцев на стадии этико-интеллектуальной религии воспринимает императора как живое божество и называет его Божественным Правителем (Дзинно). Синто на его культурной или этико-интеллектуальной стадии находит свое высшее воплощение в вере в Божественного Правителя. Именно в этом заключен весь смысл и вся практика синто в прошлом и в настоящем, на всех этапах, природном и культурном, в полном соответствии с мышлением японцев нынешнего века, так же как это было и в прошлом.

>>4647
В этом отношении, синто — я имею в виду национальную веру, — в отличие от сектантского синто, является японской «религией преданности», как определил ее Лафкадио Хёрн (1850-1904, писатель, один из первых иностранцев, поселившихся в Японии, принял японское имя Коидзуми Ягумо; его книги о Японии переиздаются до сих пор). Это, по сути, японский патриотизм, соединенный с религиозными чувствами. Другими словами, это специфическое, возвышенное, патриотическое чувство, часто выражающееся в религиозном поклонении и почитании императора, или микадо, — воплощении божества в традиции теантропической религии. Я бы назвал такое поклонение императору микадоизмом, верой в Божественного Правителя, которая, в сочетании с религиозным усердием, является проявлением «Яматодамасии» или «Души Японии».
Это специфическое религиозное чувство, или вера в Дзинно, проявилось в почитании памяти императора Мэйдзи. После его смерти в районе Ёёги в Токио было сооружено большое святилище (Мэйдзи дзингу занимает обширную территорию в центре Токио, сооружение длилось пять лет и стоило больших средств; завершение строительства в ноябре 1920 года было отмечено пышной церемонией). Сегодня Ёёги, на самом деле, второе Исэ. О том же благочестивом чувстве всеобъемлющей благодарности своему божественному повелителю свидетельствует существование святилищ, посвященных тому же императору, еще при его жизни. Например, одно из них расположено в деревне Оно провинции Синано; другое — в порту Исиномаки, около Мацусима; третье — в районе Кусацу — в городе Хиросима, и т.д. Таким образом, синто, строго говоря, с самого начала и до настоящего времени, на всех этапах своего развития, несомненно, существовал как национальная религия японцев.
Сака Сибуцу с энтузиазмом выражает это нравственное и религиозное чувство приверженности японцев богине Солнца и ее наследникам-императорам. Он пишет: «В Японии правящий император является законным потомком божественной династии, а Прародительнице императорской династии поклоняются как Верховному Божеству в святилище Исэ; таким образом, Богиня-Прародительница своей божественной милостью дарует спокойствие и процветание всей империи» (Исэ- Дайдзингу-Санкэй-ки, «Записи о паломничестве в великое святилище»; некоторые ученые придерживаются мнения, что автором этого дневника является не Сака Сибуцу, а его отец Дзюбуцу).
Здесь я могу подытожить этот короткий обзор синто следующим образом.
Сущность синто проявляется в выражении уникального духа служения народа, который включает в себя как мораль, так и религию, и находит свое высшее воплощение в микадоизме или особой форме патриотизма и верности Божественному Правителю, единому политическому и религиозному главе страны, правление которого основывается как на конституции, так и на теократическо-патриархальных принципах.

В синто особое место занимает природа, согласно синтоистским представлениям все живое одушевлено и обожествлено, в каждом из них живет свое божество ками. Это относится к животным и птицам, которые также являются неотъемлемой частью окружающего мира. Не исключением стала и кукушка. В Стране восходящего солнца встречаются несколько видов семейства Cuculudae, самая известная - хототогису, по латыни это Cuculus poliocephalus. В Японии обитают еще обыкновенная кукушка какко (Cuculus canorus), гималайская кукушка цуцудори (Cuculus saturatus), а так же дзюити (Cuculus fugax). Но в культуре японцев особое место занимает именно хототогису. Это птица длиной около 28 см, у нее сравнительно длинные хвост и крылья, спинка и грудка серые, а живот - с черными горизонтальными полосками. Хототогису тоньше, чем европейские кукушка. Зимует хототогису в Индии и Восточной Африке, а в Японию прилетает в мае и проводит все лето в широколиственных лесах гористых районов страны, иногда залетая даже на Хоккайдо. Как и европейские сородичи она свои яйца сама не высиживает, а подкладывает в гнезда других птиц, в основном, в гнезда камышевки угуйсу, которого часто называют японским соловьем.



Хототогису - птица таинственная, она печально повторяет свое имя, разделяя слово по слогам: хо-то-то-ги-су. По легенде, это не земная птица, а скиталец из царства мертвых, и в конце мая ее появление предупреждает крестьян о том, что пора сеять рис. Некоторым кажется, что она кричит: «Повесили ли какэмоно?» А другие думают, что она вежливо повторяет: «Конечно, было бы лучше вернуться домой». Последнее очень характерно для японцев, так как есть поверье, что летом души умерших возвращаются из царства мертвых, и разумно предположить, что хотя бы одна птица должна вернуться к старым лесам, ручейкам и холмам Японии.



Пение кукушки - основная примета начала лета, а она сама - его главный образ. Хототогису иероглифически может записываться как "птица-время". Японская кукушка по сравнению с ее европейской родственницей издает более пронзительные звуки. Надрывный плач кукушки в классической поэзии передается словом "кара-курэнай" - "ярко алый", что буквально означает "алый краситель из Китая". Существовало поверье, что кукушка плачет с таким надрывом, что кровь выступает из клюва. Такая ассоциация вызвана тем, что рот у нее изнутри ярко-красный.



Кукушку хототогису часто хвалят за ее песни, и занимает она особое место в культуре Японии, начиная с эпохи Хэйан. Ее образ вошел во многие стихотворения японских поэтов, а сама кукушка хототогису занимает значимое место в знаменитой поэтической антологии "Манъёсю". Её пение может вызывать в душе как грусть, печаль, тоску одиночества, так и радость, любовь. Первая группа эмоций у поэтов возникала в связи с образом жизни самой кукушки. Эта птица не вьет гнезд, не имеет своего дома и домашнего очага. Поэтому её кукование воспринималось как досада, сетование на судьбу, обрекшую её на одиночество, и отражало эмоции героя, проведшего в одиночестве всю ночь. Согласно китайским представлениям, кукушка - птица смерти, приносящая беду. Но японцы сделали её героем произведений с любовной тематикой, и отношение к ней могло быть положительным, о ней японцы сложили много песен.

***
— Korokoro to
Naku wa yamada no
Hototogisu,
Chichi nitéya aran,
Haha nitéya aran.

Я знаю, что зовется хототогису
Та птица, что кричит коро-коро
В рисовом поле в горах, –
Но это мог когда-то быть мой отец,
А может, матерью моей она была.

***

Эта стихотворная поговорка процитирована в буддийской книге Wôjô Yôshû, со следующим комментарием: "Кто может сказать, что это животное в поле, или та птица в горном лесу, не были моим отцом или матерью в одном из прежних воплощений?"

Первые европейцы, посетившие Японию, были поражены красотой буквально всех японских бытовых вещей, которые отличались особой эстетичностью по сравнению со своими аналогами в Китае или Корее, откуда собственно и попали на архипелаг. Сами японцы воспринимали это как должное. Врожденным эстетическим чувством жители Страны восходящего солнца обязаны своей религии синто. Из синтоизма пришло понятие ками - духовная сущность, начало, присущее всему в природе. Ками есть у человека - душа, у отдельного дерева, камня или целой рощи - дух. Ками присутствуют и в искусственно созданных вещах, причем в каждой из них - своя индивидуальная душа. Для синтоизма гармония включает в себя священное отношение к свойствам природных материалов, ведь камень и/или дерево обладают духом, это божество ками. Японцы развили в себе эстетическое чувство, достигнув той степени красоты, которое превосходит видимые глазу свойства материалов. Этот уровень описывается словом yugen, которое обозначает "тайну" или "неуловимость". Красота уровня yugen скрывается под внешним слоем материала, но находится в гармонии с ним, влияя на сознание и подсознание человека. Другая сторона японских вещей описывается словом myo, что означает "странность", "непонятность", "умение". Нельзя достичь myo путём сознательного усилия, myo является подсознательным выражением чего-то такого, что выходит за рамки простой техники и появляется в результате космического духа. Причина, по которой европейцы не могут достигнуть myo в своём искусстве, заключается в том, что в их творениях слишком много их собственного эго.
Эстетика синто кроме понятий тайна красоты Yugen / Myo оперирует так же понятиями ваби, саби и сибуй, которые служат мерилами красоты у японцев и определяют сущность прекрасного. Ваби - это отсутствие нарочитого, красота простоты. Красота и естественность для японцев - понятия тождественные. Все, что неестественно, не может быть красивым, ваби - это отсутствие чего-либо вычурного, броского, нарочитого, то есть в представлении японцев вульгарного. Саби дословно означает ржавчина, этим понятием передается прелесть потертости, некоего налета времени, патины, следов прикосновения многих рук. Считается, что время способствует выявлению сути вещей. Поэтому японцы видят особое очарование в свидетельствах возраста. Их привлекает темный цвет старого дерева и замшелый камень в саду. Категория саби выражает связь искусства с природой. Саби - это естественная красота, рожденная временем, его печать. Ваби и саби со временем стали употребляться как одно понятие ваби-саби, которое затем обрело более широкий смысл, превратившись в обиходное слово сибуй. Это красота, заключенная в материале при его минимальной обработке и практичность изделия. Сочетание этих двух качеств японцы считают идеалом.
Японцы красоту искали в обыденном, в природных материалах, в окружающем мире. Это можно увидеть в японском искусстве и литературе - дизайн керамических изделий незатейлив, цвета скромные, структура японских стихов проста и бесхитростна, но все это воплощают простоту и элегантную красоту. Монахи секты дзэн содействовали эволюции концепции ваби-саби и Yugen / Myo как эстетической ценности. Иллюстрацией может служить стихотворение Фудзивара-но Тэйка (Садаиэ) в качестве образца описания пустоты как идеальной формы красоты:

***
Когда я смотрю вдаль,
Я не вижу ни цветков вишни,
Ни пестрых листьев,
Только убогую лачугу на берегу
В сумерках наступающей осенней ночи.

***

Японские хокку простодушны и рассказывают о простых и обыденных делах, но в тоже время в них есть что-то такое, что заставляет ощутить красоту окружающего мира. Вклад синто в японскую эстетику нельзя переоценить. Упор делался на свободное пространство, внимание к деталям, отсутствие украшений и спокойные приглушенные тона.
Синто архитектура олицетворяет гармонию человека и природы, которая так характерна для традиционной Японии. Совершенство деревянных торий или кровли святилищ синто может быть впечатляющей. Использование натуральных материалов и простые, ясные линии характерны для эстетики синто в архитектуре. Быстротечность и обновления встроены в саму структуру здания. Красота, стабильность, взаимность, элегантность и взаимное уважения - для японцев эти цели жизни взаимосвязаны, синтоистские ценности и эстетические ценности не две разные вещи, они являются единым для японцев.
Мико - служительницы синтоистских храмов носят белое хаори и ярко-красную юбку, они очень привлекательны и должны быть незамужними, а раньше - девственницами. Сейчас часто мико подрабатывают студентки из колледжа и вопрос о девственности никто уже давно не ставит. Эти служительницы храмов принимают участие в синто-ритуалах, являются помощниками японских священников каннуси, помогают им в проведении храмовых обрядов и осуществлении брачных церемоний, исполняют ритуальные танцы, занимаются гаданиями-омикудзи и просто поддерживают чистоту и порядок в храмах.
Синтоистский павильон для омовение водой темизуя, как правило, открытое пространство, где чистая вода заполняет одну или несколько ниш из камня. Ковши обычно сделаны из дерева, они общедоступны для верующих. Павильон темузия такой же символ синто, как и ворота тории. В синто нет моральных норм, вместо этого используется концепции "чистое" и "нечистое". Причем разделение между моральной и физической чистотой практически отсутствует. Но "хорошее" и "плохое" понимаются скорее не применительно к отношениям человека с человеком, а как угодное богам или неугодное богам. В современной Японии конкретные моральные нормы представляют собой в основном смесь модифицированных конфуцианских и христианских понятий при сохранении синтоистской основы. Ритуальный павильон для омовения темизуя - это есть квинтэссенция чистоты, что так важно для синто.
Цукубаи - традиционный японский бассейн ритуального назначения делают из цельного необработанного камня. Чаша также имеет определённую форму и свой особый смысл. Вода поступает в цукубай через бамбуковую трубу какеи. Иногда какэй дополняются несложным бамбуковым механизмом, который издаёт стук с определённой периодичностью.На таком сосуде-колодце лежит маленький ковшик бисяку из бамбука с длинной ручкой. Каждый гость должен зачерпнуть воду из источника и поочерёдно омыть руки, лицо, прополоскать рот, чтобы очистить разум и тело, затем, особым образом поднимая ковшик с водой, омыть после себя ручку ковшика.
Каменные фонари торо изготавливали их из камня, реже - из металла, дерева и фарфора. Такие большие каменные лампы формировали характерную черту пейзажа во многих синто храмах, при обрядах и праздниках иногда все фонари зажигали одновременно. Позже их стали использовать в саду, фонари торо считаются одним из основных элементов японского сада.
Чайный домик тясицу непременный атрибут садо - японскго искусства чайной церемонии. Этноним "садо" буквально означает "путь чая". Наравне с кодо (Kodo, искусство рафинирования запахов) и кадо (kado), или икебана (ikebana, искусство составления букетов), садо - одно из трех основных классических искусств. Японцы возвели чаепитие в ранг искусства.
Одно из вершин японского искусства - это сад камней. Японские альпинарии это не только дзэн, но и синто, в частности, покрытые мхом валуны и одинокий бонсай. В саду камней все камни разбросаны не просто так, у японцев всегда было стремление к любованию природой, размышлению, уединению, поэтому появилось целое искусство расстановки камней, называется оно сутэ-иси. Камни всегда подбирали по форме, цвету, фактуре, а также по соответствию всех этих качеств общему характеру сада и его стилю.
Японский мост хаси имеет символику не только дао и буддизма, но и синто, его часто окрашивают в красный цвет, такой мост символизирует путь в рай и бессмертие, это дорога, ведущая из мира людей в мир природы. Мостик может вообще ни куда не вести, к такому мостику даже не прокладывается дорожка и по нему никто не ходит. Такие мостики предназначены для эстетичного наблюдения. Чаще всего строят мостики арочного типа, которые символизируют устремления духа к горним вершинам. Кроме эстетической функции такой мост хаси несет глубокий символический смысл и выполняет задачу гармонизация энергетики на сложных участках.

Юрэй (Yurei) можно перевести как потусторонний дух, это призраки умерших в японской мифологии. Этноним состоит из двух иероглифов: yuu - тусклый и rei - дух. Есть еще разновидность юрэй, называется такое существо борэй (Borei) и означает "опустошенный дух". В синто души тех, кто умер собственной смертью, становятся духами предков, а души умерших насильственной смертью, становятся юрэй. При этом вне зависимости от пола умершего, юрэй являются в этот мир в женском облике. Нормальные души, в случае соблюдения всех церемоний погребения, служат защитой своим потомкам и могут встречаться с живыми в один день в году - Obon (известный праздник Бон). Юрэй появляются в случае неправильного погребения, или если человек при жизни не выполнил неких задач. Также юрэй становятся души, одержимые горем или гневом и самоубийцы или же жестоко убитые люди. Первое упоминание в литературе о мстительном привидении можно обнаружить еще на страницах "Повести о Гэндзи", написанной тысячу лет назад. Затем с обликом представителей загробного мира своих соотечественников стали знакомить авторы пьес для театра Но. В XIV-XV веках привидения и духи стали основными героями на сцене этого театра. В годы периода Эдо (1603—1868) привидения прижились и на сцене театра Кабуки. Известнейшие мастера ксилографии, например Хокусаи, посвятили этой теме свои гравюры.
Японские привидения не привязаны к конкретному месту обитания. Особый интерес юрэи испытывают к заброшенным домам, старым храмам, полуразрушенным горным лачужкам, где и поджидают запоздалого путника. В отличие от ёкаев, как правило, незадачливых, простодушных, легковерных, хотя, бывает, и зловредных, юрэи нередко являются персонажами по-настоящему страшных сказок. Иногда уже сам их облик приводит героя в ужас, ведь у привидения в женском обличье вместо лица может оказаться полупрозрачный шар с одним глазом на подбородке, а то и без глаза вовсе, или, вдруг, грациозно взмахнув рукавом, неизвестная красавица оголит свой локоть, а с него будут смотреть, не моргая, целых два или три глаза. Души этих страдальцев (воинов, брошенных жен, несчастных влюбленных), не находя покоя, бродят по земле, чаще всего вокруг мест, связанных с их гибелью, в надежде на отмщение. Их фосфоресцирующие в ночи контуры с длинными гибкими руками, но без ног, с горящими рубиновым светом глазами, как утверждают знатоки, можно довольно часто увидеть в некоторых гостиницах или в обветшавших домах, где когда-то произошло преступление, у кладбищенских ворот или затянутых ряской заброшенных прудов. А если не увидеть, так услышать их тяжелое дыхание в пустой комнате, шаги за стеной, душераздирающие стоны, перестук каблучков деревянной обуви в темном переулке.

Привидения юрэй являются неотъемлемой частью японской культуры, о них написаны целые научные трактаты, не говоря уже о многочисленных пьесах традиционных театров Но, Бунраку и Кабуки, жанре комического эстрадного рассказа ракуго, а также фильмов и аниме. Одним из распространенных видов времяпровождения в Японии эпохи Эдо было рассказывание по очереди страшных историй о привидениях. Такая игра называется Hyakumonogatari Kaidankai (Собрание ста страшных историй). В конце каждого рассказа выключали один из светильников. Так продолжалось, пока не гасло все освещение, то есть пока не создавалась благоприятная обстановка для появления настоящего привидения юрэй.



Привидения юрэй появляются в дождливую ночь, когда пробьет третий час быка (то есть с 2 до 2:30 ночи). Они могут возникнуть под деревьями плакучей ивы у реки или заброшенного колодца. Как правило, это духи людей, которые умерли насильственной смертью и затаили на кого-то злобу. Настоящее японское привидение при встрече со своей жертвой обязательно произносит слово урамэсия, что примерно означает: «Будь ты проклят!». Если кто-то просто прикидывается призраком, чтобы напугать других, то тоже употребляет это выражение, так как оно всем известно в качестве характерного для привидения высказывания. За словом урамэсия на несчастную жертву призрака обрушивается целый поток проклятий и причитаний.



Внешний облик юрэй вероятно сложился под влиянием театра. В эпоху Эдо призраки являлись, одетыми в белое погребальное кимоно (белый цвет в очень многих культурах означает траур). Также на лице может быть Hitaikakushi - кусок ткани, которым закрывали в Японии лицо покойного. Также одной из отличительных черт призрака стали длинные волосы. Согласно буддийской традиции одна из душь живет в волосах человека. с ними было связано множество табу, а кроме того считалось, что волосы продолжают расти и после смерти. Непременный признак японского привидения - отсутствие ног. Также облик их может иметь ряд других странностей - отсутствие лица вообще, или, скажем, огромный глаз на все лицо. Юрэй почти всегда женщины, даже если при жизни они были мужчинами. Японские привидения очень эфемерны и поэтому немного скучны.




Классификация призраков юрэй:

• Онрё (Onryō - мстительный дух, вернувшийся в мир живых, чтобы воздать своим обидчикам. Именно такова Оива в "Ёцуя кайдан". К онрё также можно отнести Садако из "Звонка".
• Убумэ (Ubume) - дух женщины, имершей при рождении ребенка. Этот призрак возвращается, чтобы заботиться о своем ребенке.
• Горё (Goryō) - призраки убитых аристократов, пресонажи эпохи Хэйан.
• Фунаюрэй (Funayūrei) - призраки погибших в море. Они появляются перед моряками и просят ковш. Если им этот ковш дать, то фунаюрэй будут лить в лодку воду, пока не потопят неосторожных гостей
• Зашики-вараши (Zashiki-warashi ) - духи детей, скорее шаловливые, чем злобные. Они близки к нашим домовым. Собственно "Зашики" - обозначает комнату, а "вараши" - старое слово, означающее ребенка. Именно этим духам посвещена первая арка "Mononke"
• Икирё (Ikiryō) - это живые, настолько одержимые ненавистю или ревностью, что их дух становится опасным призраком
• Окику обитает в замке Химедзи (Himeji Castle)
• Аокигара (Aokigahara) встречается у подножия Фудзи, это очень популярное место самоубийств



Это работа Ёситоси Цукиока (1868-1912). Москитные сетки изготавливали из шелка или конопли,
это старый и эффективный способ уберечься от укусов комаров жарким и влажным японским летом.
Сетки были в эксплуатации со времен средневековья и используются некоторыми людьми до сих пор.

В Японии сезон привидений - лето. Считается, что о привидениях рассказывают летом, поскольку стоит ужасная жара, а от страха, как известно, холодеют. Существует и предположение о том, что такой атрибут лета как москитная сетка, колыхающаяся на ветру, может показаться призраком. В жару традиционный японский дом стоит открытым нараспашку, и свет проникает в сад, создавая причудливые светотени.



Основатель японской фольклористики Янагита Кунио мало внимания уделял вопросу о том, существуют ли привидения вообще. Он считал, что их в любом случае необходимо изучать, так как это может многое привнести в наши знания о психологии человека. Янагита Кунио вывел несколько основных отличия привидений юрэй от чудовищ-оборотней ёкай (бакэмоно, о-бакэ).

Отличия привидений юрэй от чудовищ-оборотней ёкай:

• ёкай появляется только в определжнном месте, а юрэй может возникать где угодно
• ёкай не выбирает жертву, а юрэй преследует какого-то определжнного человека
• ёкай появляются в сумерках или на рассвете, а юрэй глубокой ночью
• ёкай относится к миру параллельному, а юрэй относятся к миру мертвых


Основной критерий, по которому можно сравнивать юрэй и ёкай - смерть. Юрэй - это существа, которые когда-то были людьми в мире живых, но после смерти не смогли окончательно уйти в мир иной (загробный) и поэтому иногда посещают наш мир, а ёкай - существа, изначально живущие бок о бок с нами в параллельном мире. Считается, что юрэй обычно выбирают в жертвы лишь какого-то одного человека, и преследуют его повсюду. А вот ёкай и бакэмоно появляются только в определжнных местах и видны всем людям.



Онрё

Онрё (Onryō) составляют женщины-призраки, которые подвергались насилию или пренебрегают своим возлюбленным в жизни. Эти призраки живут в физическом мире, стремится отомстить тем, кто обидел их. Они также являются наиболее распространенным типом призрака в японских фильмах ужасов.







Призрак Оива

Из онрё самый известный призрак, это, конечно, Оива. Говорят, она ходит по улицам Токио, жалкая фигура в белом, длинные волосы скрывают её лицо. Приблизившись, она внезапно открывает свои ужасные рубцы на лице, искаженном гримасой предсмертной агонии. Когда люди кричат и убегают в ужасе, она исчезает, смеясь. Звать ее Оива, ее характерные черты - костюм из белого платья, представляющее кимоно для захоронения, лицо белого или индиго цветов с длинными и растрепанными волосами. Оива узнаваема по опущенным глазам и частичному облысение. Это приведение, которое ищет мести.



Призрак ubume

У женщин, которые умирают во время родов классифицируются как ubume. Сила их материнской любви позволяет им оставаться в физическом мире, чтобы попытаться помочь детям, что им не удалось в жизни. Как правило, они возвращаются, чтобы помочь своему ребенку или оставить ему подарки. Они одеты в белые одежды, имеют длинные, свободные, растрепанные волосы. Истории про них печальны, но дух матери непосредственно взаимодействует с ребенком после смерти, служа своего рода ангелом-хранителем.





Призрак горё

Горё (Goryō) - призраки убитых аристократов, пресонажи эпохи Хэйан. Они являются вредоносными, мстительными духами, у них была мученическая смерть в жизни и возвращение на места в виде массовой гибели и разрушения. Обычно эти духи были у правящего класса, чем более мощный человек, тем сильнее его дух. Из всех призраков горё, несомненно, являются наиболее опасными. Они могут быть невероятно мощными, способны на все, в том числе вызывать широкие стихийные бедствия.



Призрак фунаюрэй

Фунаюрэй (Funayūrei) - призраки погибших в море. Они появляются перед моряками и просят ковш. Если им этот ковш дать, то фунаюрэй будут лить в лодку воду, пока не потопят неосторожных гостей. Так называют и сам японский корабль-призрак, который плывет тихо ночью или в густом тумане. Появляется внезапно, без предупреждения. Встреча с ним в море является фатальной. Если потерпевшим повезло и они не утонут, то их съест isohime, гигантская фантастическая русалка, которая любит ловить оставшихся в живых с тонущего корабля.

Христианство в Японии появилось в середине 16 века. В эпоху правления сёгунов Токугава в 1549 году в японский город Кагосима прибыли первые христианские миссионеры во главе с иезуитом Франциском Ксавьером, где знаменитый баск основал небольшую римско-католическую общину. Впоследствии его усилиями появились христианские центры в Ямагути и Киото. В последующие годы члены Общества Иисуса руководили христианизацией Японских островов. Проповедь их находит живейший отклик, к концу 16 века в Японии насчитывалось около 300 тысяч христиан. Но Тоётоми Хидэёси запрещает пребывания миссионеров в стране, вера в Иисуса Христа карается смертью, в 1597 году по приказу Тоётоми Хидэёси распяли на крестах 26 христиан. Сегун Токугава Иэясу запретил исповедание христианства, часть христиан подняли восстание в Симабаре (Shimabara) в 1639 году, которое было жестоко подавлено войсками сёгуната. После этого считалось, что с христианами в Японии было покончено, запрет на христианство в Японии действовал более 250 лет. В 1854 году Япония была открыта миру благодаря коммодору Мэтью Кэлбрейт Перри (1794-1858), а спустя 11 лет после этого произошло удивительное открытие - группы сельских жителей, в основном неграмотных, продолжали практиковать христианство в тайне. В течение семи поколений они передавали христианство своим детям, несмотря на отсутствие Библии, священников и таинств, кроме крещения. Это были приверженцы японской католической церкви, которые ушли в подполье после поражения в Симабаре, они получили название какурэ кириситан (Kakure Kirishitan), что означает тайные, скрытные христиане. Об этой христианской общине в Японии я и хочу рассказать.

Тайные христиане - приверженцы христианства, скрывающие свою веру в публичной жизни. Такие случаи уже были в истории, так, Нееман исповедовал веру в Господа, но просил прощения за предстоящие ему языческие поклонения, и пророк Елисей отпустил его с миром. Можно вспомнить также и праведного фарисея Никодима, тайного ученика Христова. Тайные христиане были и в Японии с начала XVII века по 1873 год, они продолжали исповедовать христианство в тайне, поклонялись в секретных комнатах в частных домах. Фигуры святых и Девы Марии были преобразованы в фигурки, похожие на традиционные статуи Будды и Бодхисаттвы. Молитвы были адаптированы звучать как буддийские песнопения, но сохранились многие непереведенные слова из латинского, португальского и испанского языков. Библия передавалась из уст в уста, в связи с опасениями конфискации печатных работ со стороны властей. В связи с высылкой католического духовенства христианские общины какурэ кириситан полагались на светских лидеров, а внешне их обряды походили на буддисткие и синто. В некоторых случаях общины отошли от христианского учения. Они потеряли смысл молитв и их религия стала версией культа предков, в котором предки оказались их христианскими мучениками.

Токугавская эпоха породила ещё одну, до этого неведанную японцам ипостась Каннон. Это Мария Каннон, продукт католицизма, занесённого на Японские острова португальскими и испанскими миссионерами в ХVI веке. Во всех обличьях Каннон сохраняет свою непорочную красоту, эту богиню милосердия не зря называют японской Мадонной. После официального запрета на христианство в Японии в ХVII веке те, кто сохранил, несмотря на все гоненья, верность этой религии, продолжали тайком от властей поклоняться Деве Марии, изображённой под видом Каннон. В народной скульптуре влияние католицизма сказалось в появлении изображений Каннон с младенцем, которые и сейчас можно увидеть, особенно в сельских местностях.

Считается, что тайные христиане были связаны с буддизмом. Они не только поклонялись Марии Каннон, но были вынуждены зарегистрироваться в буддийских храмах в соответствии с законом Токугава. У них были так же буддийские похороны. Но была и прямая связь какурэ кириситан с синто. Их использование синто святынь в качестве прикрытия для своих молитв является ярким примером, например, Karematsu Jinja в местечке Sotome в Нагасаки, где похоронен христианский мученик святой Хуан. Синтоистский храм был построен скрытыми христианами в семнадцатом веке, чтобы скрыть памятник одному из их числа тех, кто принял мученическую смерть за свою веру.

Чтобы избежать подозрений, почитание святого Хуана было замаскировано как поклонение ками. Этот лесистый холм типичен для поклонения в синто. Даже в наше время, когда потребность в уловке уже давно прошла, в честь святого Хуана эта практика так и продолжается. До 1930-х годов здесь находился небольшой храм (hokora), где солдаты уходя на войну, отдавали дань уважения, но в конце 1930-х годов было возведено здание. Внутри храма находится могила с надписью Сан-Хуан на латыни.

Христианская пещера в деревне Ура Ро на острова Вакамацу находится на крутой скале. Место малодоступное, здесь пересеченная местность, незамеченным никто не может даже приблизиться. Сама пещера не видна с моря. Здесь в 1967 году установлена статуя Иисуса Христа, с моря ее хорошо видно. Сама пещера является естественной, в ширину она достигает 50 метров, а в глубину - 30 метров.

Скрытые христиане имя Бога уважительно называют Kamisama. Хотя смысл не совсем как у нас, имя Kamisama охватывает Иисуса, всех будд и целое множество ками синто. Мировоззрение тайных христиан было сформировано в древние времена на основе обычаев синто. Синто и христианство имеют вроде мало общего, между ними лежит целая пропасть, но скрытые христиане Японии сумели органично соединить синто и Иисуса Христа, в их волшебном зеркале соединилось Распятие и душа Аматэрасу.

Примечательно, что даже после того, как в Японии стало терпимое отношение к христианству в 1873 году, около половины из 60.000 скрытых христиан отказывались присоединиться к Католической Церкви. Вместо этого они предпочитали совершать ритуалы и читать молитвы, как учили их родители. Некоторые из их потомков живы до сих пор. Сегодня считается, что тайных христиан осталось меньше 1000 человек, живут они на островах Ikitsuki, Hirado и Гото. Большинство - это пожилые люди, крещение больше не проводится, их дети не готовы взять на себя обязанности скрытых христиан. Сейчас их практика напоминает некоторые атрибуты театра. По всей вероятности, это конец традиции тайного христианства в Японии.

Самый знаменитый японский дракон — Ямата-но орочи. Этот дракон на манер своих европейских собратьев имел обыкновение брать себе в наложницы хорошеньких девушек без их согласия. По легенде он восемь лет подряд наводил ужас на страну Идзумо в верховьях реки Хи на юго-западе острова Хонсю, пожирая дочерей одной семьи. В древней японской рукописи «Нихонги» имя дракона обозначено идеограммами, которые переводятся как «змей-страшилище, восьмихвостый, восьмиглавый». А сам Ямата-но орочи описан так: «Его глаза подобны ягодам вишни, он имеет тело с восемью головами, на нём растут мох и деревья. Тело дракона покрывает собою восемь долин и восемь холмов, а брюхо его кроваво и охвачено пламенем».

На восьмой год явился с небес Сусаноо-но-Микото - один из самых могущественных и влиятельных богов синтоистского пантеона, брат всем известной богини Аматерасу, бог ураганов, Подземного Царства, вод, сельского хозяйства и болезней. Сусаноо-но-Микото был очень важным богом. Есть японский миф, повествующем о том, как Сусаноо-но-Микото победил дракона, напоил его, а затем убил и получив в награду как спасённую девушку, так и меч Кусанаги, найденный в среднем хвосте дракона.

"И вот спустился Сусаноо с Неба на равнину Идзумо, около верховьев реки Хи-но Кава. И услышал у верховьев рек чей-то голос, будто кто-то рыдает. Пошел он разузнать, что за голос, и увидел старика и старуху, а между ними девушку. Вопросил тогда Сусаноо: «Кто вы такие?Почему так рыдаете?» Старец ответил: «Эта девица — моя дочь. Зовут ее Куси-инада-химэ. Раньше у меня было восемь дочерей, но каждый год Великий Восьмиголовый-Восьмихвостый змей пожирал по одной из них. Теперь он собирается проглотить мою последнюю дочь»... Тогда Сусаноо велел изготовить восемь раз перебродившее сакэ, сделать восемь подставок, поставить на каждую по бочке и налить доверху сакэ. И вот наступил срок, и явился Великий змей. И голов, и хвостов у него было по восемь. Глаза у него были красные, на спине росли сосны икедры, длиной он был в восемь холмов и восемь долин. Вот добрался он до сакэ, опустил в каждую бочку по голове, стал пить, охмелел и уснул. Тут Сусаноо вытащил меч десяти кулаков, что был унего за поясом, и стал рубить змея на кусочки."

>>4861
В Сети - на блогах и форумах - часто утверждается, что японский дракон - это кирин. Но это неверно. Кирин – это японский единорог, существо с головой дракона, телом оленя и крыльями, имеющее копыта лошади, один рог на голове и шкуру пяти цветов. Очень часто чешуя заменена пятнами, как у оленя. Современные японцы этим словом называют жирафа.
Дракон — собирательное название, объединяющее ряд мифологических и фантастических существ, а также реально существующих биологических видов. Образ дракона широко используется в фэнтези, в фэншуй, в гороскопах и астрономии. Есть даже целая наука - драконология. Дракон — это крылатый змей, представляющий собой сочетание элементов других животных, обычно головы и туловища пресмыкающегося (змеи, ящера, крокодила) и крыльев птицы или летучей мыши. Характерным признаками дракона являются способность к полету и змеевидная форма тела.

>>4862
Японский дракон отличается от от китайского ци-линя только тем, что на лапах у него три пальца вместо пяти, а у корейского дракона - четыре пальца. Важное значение имеет цвет дракона. Желтые драконы выше имперских, они являются символом центра Земли. Золотые драконы приносят богатство, мудрость и доброту. Синие и зеленые являются символами Весны, они приносят удачу и крепкое здоровье. Красный ассоциируется с бурями, югом, летом, сердцем, это символ огня, активности и удачи. Черный дракон ассоциируется со штормами, севером, зимой, местью и беспокойством. Белый представляет осень, траур и смерть.

Японцы верили в духов-хранителей, защищающих стороны света. Поэтому в устройстве лагерей и постройке городов японцы руководствовались теорией о пяти первоэлементах -

Если на севере есть высокая гора, её охраняет Черепаха-Змея,
Если на востоке есть ручей, его охраняет Голубой Дракон,
Если на юге есть обработанные поля, их охраняет Красная Ласточка,
Если на западе есть большой тракт, его охраняет Белый Тигр.
Такое место является священным, и его называют «местом,
охраняемым четырьмя богами — ками» («енсин-сюго»).

Интересно, что Токио, Киото, Осака и другие процветающие города и деревни расположены с непогрешимой точностью в местах, которые считаются подходящими с точки зрения покровительства четырёх божеств.
Не всех японских драконов надо остерегаться. Например, японского дракона удачи Fuku Riu назвать свирепым трудно. Встреча с ним благоприятна для активации удачи, процветания и изобилия.
Дракон Ryo Wo происходит от синто-религии, это морской змей. Он известен своим благородством и мудростью, является опекуном синто-веры. Люди, которые погибли в море, как сообщается, проживали в его царстве - Ryo Wo имеет подводный дворец.


Вот еще драконы -

Sui Riu является драконом дождя, может вызвать красный дождь, цвет крови.
Han Riu - это полосатый дракон 40 футов длиной, у него девять различных цветов. Этот дракон никогда не может достичь небес.
Ka Riu является небольшим драконом, только семи футов длиной. Его цвет - алый, огнено-красный. Некоторые источники даже говорят, что все его тело находится в пламени.
Ri Riu имеет прекрасное зрение и может увидеть за 100 миль.
Benten является японской богиней, она перемещается на безымянном драконе и часто спускается на землю, чтобы остановить злые дела других драконов.
Fuku Riu является японским драконом удачи.
Kinryu является золотым драконом.
Kiyo первоначально была красивой официанткой, затем превратилась в дракона.
O Goncho представляет собой белого дракона, что сигнал голода.
Uwibami - это огромный грозный зверь, пролетая, он пожирает мужчин

>>4863
У нас мало кто любит ведьм, их уважают и боятся, ими восхищаются, но не любят. Вообще умных женщин мало кто любит. В Европе ведьм очень строго преследовали и сжигали, главным основанием для их преследования было подозрение в сношениях с нечистой силой. Критериев определения ведьм было несколько. Наиболее простой - испытание полетом, то есть девушек, считавшихся ведьмами, приводили к большой скале и давали в руки метлу. Если девушка разбивалась о скалы, то ее считали невиновной, если не разбивалась, что случалось крайне редко, сжигали. Были и другие способы, например, испытание водой. Девушку раздевали догола, связывали и бросали в воду. Если девушка тонула, то ее признавали невиновной. Наиболее гуманый способ - взвешивание. Прежде чем отправить девушку на костер, ее взвешивали, если она весила более 49 кг, то она считалась невиновной и ее отпускали. Считалось, что с таким весом невозможно пролезть в трубу. На Руси ведьм сжигали редко, ведовство само по себе не являлось преступлением, а ведьмы, наравне с проститутками, находились под защитой закона. Судебник 1589 года гласил, что "А блядям и видмам бесчестия 2 деньги против их промыслов", то есть за их оскорбление полагался штраф (бесчестье).

В Японии ведьмы сильно отличаются от своих европейских подружек, они делятся на две категории - белые ведьмы, которые изгоняют злых духов из людей и борются со злыми колдуньями, и злые черные ведьмы, между ними идет непримиримая борьба. Черные ведьмы могут принимать форму сов, а белые - змей или лисиц. В разные периоды истории отношения к ведьмам менялось, иногда были гонения, но чаще японцы относились к ним весьма благосклонно, ведь по японским представлениям они избранные, то есть воплощенные боги на земле. В Японии всякой нечистью занимались не священники, а шаманы, изгоняющие злых духов, к их услугам прибегают и до сегодняшнего дня. Многие ведьмы обитают в горах, потому что горы имеют огромное сакральное значение, там осуществляется связь с миром духов, другими измерениями. Раньше считалось, что ведьмы поедали людей, вытягивали из них живую энергию, если они были одержимы злыми чарами. Поэтому надо было убить или изгнать ведьму, но постепенно отношение менялось в лучшую сторону.

Самая знаменитая японская ведьма - Тамамо-но-Маэ (Tamamo-no-Mae). Во время правления императора Коноэ (1142-1155) жила очень известная куртизанка, она появилась при дворе 20-летней, была очень красивой, прекрасно разбиралась в музыке, астрономии и религии. Все глубоко восхищались ее, а император Коноэ даже влюбился в нее, он уделял Тамамо-но-Маэ все свое внимание. Однажды в полночь, когда во дворце играли на лютне, дворец сотрясся, светильники погасли, а от Тамамо-но-Маэ стало исходить сияние. После этого император заболел. Все жрецы и предсказатели не могли сказать, что случилось с императором, их прогноз выглядел очень плохо. Наконец, астролог по имени Abe ne Yasuchika сообщил императору, что его любимая Тамамо-но-Маэ было на самом деле злая лиса и что она приняла форму красивой женщины, чтобы обмануть императора и влюбить в себя, а потом убить и захватить престол. Впавшая в опалу возлюбленная императора превратилась снова в лису кицунэ и бежала из дворца на равнину Насу, император послал двух наиболее сильных воинов во всей Японии, чтобы выследить лису и привлечь ее к ответственности. Ее долго преследовали, но никак не мог поймать ее. Наконец, одному из воинов приснилась красивая Тамамо-но-Маэ, которая предсказала свою смерть на следующий день и умоляла его пощадить ее жизнь. Воин отказался, а на следующий день он обнаружили лису и выстрелил в нее из лука. Лиса умерла, в том месте, где она упала, ее тело превращается в большой валун, который стал известен как Sessho-seki (убийство камень). Дух лисы оставил свое тело и стал призраком.

Вероятно, у Тамамо-но-Маэ был исторический прототип, реальная девушка, отличавшаяся умом и очень красивая, сумевшая стать любовницей самого императора. Затем, воспользовавшись болезнью последнего, недруги оболгали ее и в результате интриги удалили в опалу. Есть еще версия, что Тамамо-но-Маэ была родом из Индии. Родилась она за много столетий до того как попала в Японию. Это была очень красивая девушка, ставшая женой индийского раджи, хотя принадлежала к касте, не позволяющей ей занимать столь знатное положение. Жажда честолюбия и желание всегда выделяться из толпы толкнули её на сговор с демонами, которые обещали сохранить навсегда её юный облик в обмен на человеческую душу. Вскоре Тамамо-но-Маэ скоропостижно скончалась от родов, но ее тело, которое должно было быть сожжено на жертвенном огне никто не нашел. Зато при дворе китайского императора появилась свежая как цветок девушка. Она отличалась мудростью не по годам, все схватывала на лету и совершенно очаровала старого правителя. По его приказу были построены сады с самыми дивными цветами и деревьями. Там устраивались оргии, обнаженные придворные китайского императора должны были услаждать взор их правителя и его наложницы плясками и действиями, отличающимися разнузданностью и порочностью. Вскоре Тамамо-но-Маэ, а это была именно она, разошлась вконец. Желая уничтожить своих соперниц, которые претендовали на постель Правителя Поднебесной, она приказывала бросать их в яму с ядовитыми змеями. Несчастные жертвы умирали в страшных мучениях от укусов, а жестокая колдунья говорила, что, наконец-то, они научились хорошо танцевать. Китайцы, возмущенные вызывающим поведением императорской наложницы, поднял мятеж. Ее изловили и решили казнить. Когда развили костер, и языки пламени начали касаться тела ведьмы, оттуда вдруг выскочила белая лиса, повертевшись волчком, она побежала по направлению Японии. С тех пор китайский народ уже жил спокойно.
Император Тобо, совершая путешествие по своей стране, встретил прекрасную незнакомку. Похоть затмила ему последний разум, когда он привел ее к себе во дворец и сделал своей любовницей. Именно там ее нарекли Тамамо-но-Маэ, другие ее имена не сохранились. Он делал все, о чем она его просила. Здоровье его ухудшалось с каждым днем. Поползли слухи при дворе, что Тобо скоро умрет. Придворный лекарь приказал подать ему зеркала. Когда Тамамо-но-Маэ вошла в комнату слабеющего императора, в них отразилась ее настоящая сущность.Из зеркал на придворных смотрела лисья морда. Вслед убегающей ведьмы пустили стаю собак. Они гнали ее до Насу, что находилась на острове Хонсю. Там истерзанная жертва превратилась в черный камень, который и поныне таит в себе страшную силу. Старожилы говорят, что как только в стране Восходящего Солнца опять появится правитель, который будет обижать своих подданных, как Тобо, злая ведьма Тамамо-но-Маэ придет к нему, чтобы забрать все его силы и поработить его душу, видь она не умрет никогда, а значит, дождется своего часа.






Тема ведьмы стала в последние годы очень популярной в Японии. У многих молодых японских девушек есть свой стиль в одежде с любимыми брендами, свой кодекс поведения, свои форумы в Интернете, и все это связано с ведьмами-лисами. Думаю, от таких девушек надо держаться подальше. Так, на всякий случай. Никто не любит умных женщин.

Темизуя - ритуальный павильон для омовения

Темизуя (Temizuya ) - ритуальный павильон для омовения в синто, другое название - чозуя (Chōzuya). Располагается он у ворот, служит для ритуального очищения, чтобы помыть руки и прополоскать рот перед тем, как войти в главное здание храма для молитвы. Уже после омовения паломник проходит через тории и попадает на храмовую территорию. В синто всего четыре основных ритуала, это очищение хараи, жертвоприношение синсэн, молитва норито и символическая трапеза наораи. Хараи - акт ритуального очищения или состояние ритуальной чистоты, одно из основных понятий в практике синто. Хараи удаляет внешнюю и внутреннюю скверну человека и тем самым позволяет ему прибегнуть к помощи ками. Одним из главных видов ритуального очищения хараи является омовение миноги. Есть и другие виды очищения, например, в искусстве сумо на песок бросают горсть соли, этим тоже совершается хараи. Для обряда миноги используется ёмкость или источник с чистой водой и небольшой ковш на деревянной ручке. Паломник сначала ополаскивает из ковша руки, затем наливает из ковша в ладонь воду и ополаскивает рот (сплёвывая воду, естественно, в сторону), после чего наливает из ковша воду в ладонь и омывает ручку ковша, чтобы оставить его для следующего верующего чистым. Синтоистский павильон для омовение водой темизуя, как правило, открытое пространство, где чистая вода заполняет одну или несколько ниш из камня. Ковши обычно сделаны из дерева, они общедоступны для верующих. Павильон темузия такой же символ синто, как и ворота тории, но почему-то менее известный за пределами Японии. Есть мнение, что ритуал миноги в Японию привнесли евреи, в давние времена в темизуе также омывали ноги. Подобное место есть и в еврейских синагогах, в иерусалимском Храме также у входа вмещали сосуд для омовения рук и ног (Исход, 40:30-32). Сейчас у Стены Плача тоже можно совершить омовение рук, но там применяют не ковш, а металлические кружки. Обряд мисоги в древние времена часто совершался на берегу реки или моря, весной использовали талую воду. При больших святынях синто ритуальные павильоны темизуя очень красивы, они часто украшены изящными скульптурами, крыши павильона построены в характерном стиле. Из скульптур используют львов, драконов, их изображения отражаются на поверхности воды как в зеркале. Кроме того, существует процедура массового очищения, а также очищения места или предмета. Во время такого обряда священник вращает специальной тростью около очищаемого предмета или людей. Также может использоваться обрызгивание верующих солёной водой и обсыпание их солью.

Цукубаи - традиционный ритуальный бассейн


Цукубаи (蹲, 蹲い, 蹲踞) - небольшой традиционный японский бассейн ритуального назначения. Изготавливается из цельного необработанного камня и носит культовый характер. Чаша также имеет определённую форму и свой особый смысл. Каменные чаши бассейна украшаются иероглифами и религиозными символами. Вода поступает в цукубай через бамбуковую трубу какеи (花茎). Иногда какэй дополняются несложным бамбуковым механизмом, который издаёт стук с определённой периодичностью.На таком сосуде-колодце лежит маленький ковшик бисяку (蹲踞柄杓) из бамбука с длинной ручкой. Каждый гость должен зачерпнуть воду из источника и поочерёдно омыть руки, лицо, прополоскать рот, дабы очистить разум и тело, затем, особым образом поднимая ковшик с водой, омыть после себя ручку ковшика. Набирать воду в рот прямо из ковшика нельзя, воду наливают из ковшика в пригоршню или набирют воду в рот из своей ладони. Цукубаи является неотъемлемой частью садика родзи, который примыкает к чайному домику. Цукубай являются обязательной частью традиционной японской чайной церемонии. В настоящее время цукубаи наряду с традиционными фонарями торо часто используются как декоративный элемент в японских садах.
Располагают цукубаи относительно главного камня в саду таким образом, чтобы человек, совершая омовение, мог любоваться главным камнем сада и наполняться положительной энергией. Для того, чтобы посетитель мог видеть главный камень указанным образом, цукубаи располагают параллельно или по диагонали по отношению к той части сада, в которой располагается главный камень. Цукубаи обычно располагают на самом низком и ровном участке сада.

Чаша-цукубаи имеет форму бочки, вкопанной в землю, и изготовляется из камней, выточенных самой природой. Эти камни могут быть покрыты густым мхом или налётом ржавчины, а их цвет может колебаться от темно-зеленого с красноватым оттенком до ярко-коричневого. Камни могут быть источены водой или ветром и чаще всего такие камни будут нежно-коричневого, слегка розоватого или бежевого, а также зеленовато-желтоватого цвета.

Чаша-цукубаи имеет форму бочки, вкопанной в землю, и изготовляется из камней, выточенных самой природой. Эти камни могут быть покрыты густым мхом или налётом ржавчины, а их цвет может колебаться от темно-зеленого с красноватым оттенком до ярко-коричневого. Камни могут быть источены водой или ветром и чаще всего такие камни будут нежно-коричневого, слегка розоватого или бежевого, а также зеленовато-желтоватого цвета.
Важно использовать камни, обработанные самой природой. Такие камни воплощают в себе идею о полноценности и гармонии человеческой жизни. Каждый человек исключителен и является личностью, а значит, даже если люди живут рядом на одной территории и находятся в равном социальном положении, то при этом их мировоззрение, привычки и ценности всё равно не будут идентичными. В каждом человеке есть что-то такое, что неизменно отличает его от других. Камни в японском саду, сложенные в цукубаи, призваны натолкнуть созерцателя на мысли о человеческом бытие и различности человеческих судеб и одновременно подтолкнуть его к неспешному созерцанию красоты сада.
История цукубаи следующая. Вначале это камни, которые ставились монахами и отшельниками под струи водопадов горных ручейков. За долгое время в камнях образовывались углубления, достаточные для зачерпывания руками воды. Ценились такие цукубаи весьма дорого и, естественно, при такой технологии, камней на всех не хватало. Традиционный квадратно - круглый вид цукубаи приобрели в X веке. Изначально подобные бассейны были атрибутами буддийских храмов Японии и служили для ритуального омовения рук. Наибольшее распространение цукубай получили в XVI веке с популяризацией чайных церемоний, которые проходили в чайных домиках.
Кроме того, омовение играло большую роль и в синто. У японцев изначально был обряд мисоги, ритуал очищения в синтоистской традиции. Его история уходит в те времена, когда Изанаги покинул страну скверны и искупался в реке Тачибана. Целью ритуала является очищение для достижения обновления. Оно может выполняться в море, в реке или под струями водопада. Люди, ищущие близости к ками, должны стремиться к чистоте, ясности и усердию во всем, что они делают. Регулярная практика мисоги может оказать в этом помощь. Мисоги представляется простым действием, при этом японцы вступают в контакт с ками водопадов, происходит единение с природой, прикосновение к космосу и поиск обновления через очищение.
Каменные чаши бассейна украшаются иероглифами и религиозными символами. Ware Tada Shiru Taru - эта надпись часто встречается на водоемах в Японии. Это дзэн-изречение можно интерпретировать так - "Если ты научился быть довольным, ты богат духом!" Еще один перевод - «Стараюсь быть довольным тем, что имею», то есть, важно чувствовать духовное удовлетворение вне зависимости от материального благосостояния. Эта надпись особенно часто встречается в японском чайном саду на каменной чаше бассейна цукубаи , возможно, как напоминание для гостей взять себе надлежащее психическое состояние. Чайная церемония сама по себе является строгим, торжественным и простым событием. Ниже приведены две каменные бассейны с надписью этих четырех символов.

Симэнава (Shimenawa) - священная веревка из рисовой соломы, которая используется для разграничения пространства. Симэнава используется для ритуального очищения в религии синто. Эту веревку вешают внутри святилищ, обособливая сакральную часть для защиты от осквернения и злых духов. Часто ее можно увидеть при самом входе в святилище или на территории храмового комплекса - на тории. Уменьшенные варианты симэнавы подвешивают в домах над синтоистскими алтарями, а на Новый год - над дверными проемами с целью отогнать несчастье и хворь. Часто такие веревки создаются на церемонии закладки фундамента до начала строительства нового здания. Ее вешают над входом после церемонии очищения места перед состязанием сумоистов, огораживают пространство для борьбы сумо.
Священная соломенная верёвка симэнава считается синтоистским символом чистоты. Первые упоминания об этих веревках появились в литературе 1300 лет назад в VII веке. Назначение веревок простое - служить божественной оградой и своей силой не пускать скверну и злых духов. Симэнава бывают всех форм и размеров, делаются традиционно из рисовой соломы, хотя в некоторых местах сейчас используются и пластиковые. В храмах симэнава заменяется примерно каждые 10 лет, изготавливают ее в течение нескольких недель после сбора урожая. Размеры разные. Самая большая симэнава находится в храме Идзумо тайся, длина ее составляет 13 метров, а вес - 5 тонн.

В январе в Японии проходит Кагами-Бираки – древний национальный ритуальный праздник с демонстрацией военных искусств.В Японии Кагами-бираки является традиционной церемонией для обозначения официального начала деятельности доджо и для многих других официальных мероприятий. Кагами-бираки означает церемонию «открытия зеркала», когда празднуется наступление Нового Года, с молитвами и надеждами на мир, счастье и процветание, обмен духом доброй воли и сотрудничество, таким образом, дается сигнал к началу занятий в додзё и проводится в этот день первая сессия.
Существует несколько легенд происхождения ритуала Кагами-бираки. В соответствии с первой, одно из синтоистских божеств было заточено в наказание за строптивость нрава и жестокость в пещере, в которой натолкнулось на зеркальную поверхность. Ками долго смотрел на собственное отражение, пока, наконец, не увидел свою душу и не разобрался в своих поступках и мыслях. Созерцая себя в течение долгих лет, бог изменился и был прощен. В соответствии с другой легендой, прародительница японского императорского рода богиня Солнца Аматэрасу, обидевшись на своего беспутного и жестокого брата, удалилась в пещеру, и на Земле наступил мрак. Простые смертные стали возносить богине молитвы о возвращении, обращаясь к зеркалам, символизирующим светлый лик солнца. В конце концов, не без помощи других богов и приёмов, Аматэрасу удалось вернуть на небо. В любом случае, налицо явное совпадение мотивов: усмирение жестокости, буйства нравов, и, главное, поиск себя, своей души, заканчивающийся прозрением «открытием зеркала». Именно в этом и состоит смысл ритуала Кагами-бираки.
Мотив зеркала, символа праздника, прослеживается и в традиционном для этого дня угощении. Кагами-моти – так называются изделия из клейкого риса в виде приплюснутых шарообразных лепешек. От всех других кагами-моти отличаются несколько большим размером (около 15 см. в диаметре) , а также вариантом «строения»: два моти укладываются друг на друга, а сверху эту «башенку» венчает небольшой мандарин, кумкват или юзу. Кагами-моти готовят заранее, перед Новым годом, и устанавливают рядом с синтоистским алтарем, который имеется в большинстве японских домов. Мужчины могут также преподнести кагами-моти собственным доспехам и оружию, а женщины – зеркалам. Иначе кагами-моти называются осонаэ-моти, что в переводе с японского означает «подношение богам». Но съедают угощение, разумеется, сами люди. Моти – традиционное кушанье на всех важных праздниках в Японии и обязательное лакомство на новогоднем столе. Моти могут быть разной формы и величины, а готовятся из отварного риса клейких сортов. Есть их следует осторожно, так как липкость этих лакомств порой становится причиной смертельного исхода из-за удушья – каждый год во время этих праздников в Японии, подавившись лепёшками, умирают несколько человек, как правило, стариков.
Запивают моти не менее традиционным и божественным напитком – сакэ. На церемониях Кагами-бираки в Японии крышку бочонка с сакэ, которая тоже ассоциируется с зеркалом, обычно разбивают специальным деревянным молотом.
Так как Кагами-бираки – церемония синтоистская, то, естественно, она тесно связана с культурой боевых искусств, в основе которых лежит синтоистская традиция. Например, Кагами-бираки-сики – традиционный ритуал для alma mater дзюдо - токийского Кодокана. С 1-го по 7-е января члены додзё подносят кагами-моти и приносят поздравления Кодокану с наступившим новым годом, а во второе воскресенье января демонстрируют ката и рандори, сдают экзамены. Когда был жив основатель дзюдо Кано Дзигоро, то в завершение церемонии он лично читал ученикам поучительную лекцию в конфуцианском духе. Затем члены Кодокана и гости вкушали кагами-моти, поднесенные учениками, и сируко (сладкий суп из красной фасоли с рисовыми клецками) – в целом эта церемония сохранилась в таком же виде и сегодня. В Кодокане и Дай Ниппон Бутокукай прижился и обычай, ныне распространившийся на многие школы будо: ученики, сдающие экзамены на следующий дан или кю, должны были в день экзамена исполнять различные обязанности: расставлять столики и накрывать их, прислуживать гостям, подносить им угощения и т.д., а церемония Кагами-бираки совмещалась со сдачей экзамена.
В Японии Кагами-бираки-сики нередко сочетается с другой церемонией – «открывания глаза Дарумы», и это тоже тесно связано с традицией Будо. Дарума – сокращённое имя Бодайдарумы – основателя дзэн-буддизма Бодхидхармы и символизирует чудесные превращения, произошедшие с ним в результате его многолетней медитации дзадзэн. Как гласит легенда, после неё у Бодхидхармы отнялись ноги. И кукла – почти круглая, со смещённым к низу центром тяжести – своеобразная японская «неваляшка». Мало кто знает, что в конце XIX века, в подмосковном Абрамцево художник Сергей Малютин и токарь Василий Звёздочкин, взяв за основу фигурку Дарумы, создали игрушку, которая теперь известна во всем мире под названием - матрёшка). Бодхидхарме так хотелось спать, что он вырвал себе веки (кукла изначально безглазая), бросил их рядом, и из них выросли кусты чая. Чай помог монаху не уснуть и исполнить желание просветления. Наконец, обычно кукла красного цвета, что напоминает о монашеском плаще основателя дзэна, а заодно отпугивает демонов оспы. Сама же церемония выглядит так: владелец куклы - дарумы, загадав желание, рисует зрачок в одном из глаз куклы. В течение года дарума хранится дома на видном месте, рядом с другими домашними объектами поклонения, например, домашним буддистским алтарём или в синтоистской камидза. Если к следующему новому году желание сбывается, даруме дорисовывают второй глаз, а если нет — куклу относят в храм, сжигают и приобретают новую. Сжигание дарумы — это ритуал очищения, чтобы ками понял, что загадавший желание не отказался от своей цели, а ищет другие пути её реализации.

Ритуальный сакэ или Как правильно разбить бочку

Сакэ часто потребляется в рамках синтоистских ритуалов очищения, так же как виноградное вино при обряде Святого Причастия в христианстве. Такой вид священного сакэ называется омики (Omiki) или просто мики (Miki), японцы пьют его с богами, чтобы пообщаться, попросить хорошего урожая в следующем году или при синтоистской свадьбе. Во время Великой восточно-азиатской войны пилоты камикадзе пили сакэ до выполнения своих миссий. Но, пожалуй, самый зрелищный и интересный ритуал с применением сакэ называется кагами бираки (Kagami biraki), его смысл заключается в открытии деревянной бочки с сакэ специальным молотком кидзути во время синтоистских праздников, свадеб, открытия магазина и других торжеств. Этот ритуал родился 300 лет назад, основателем его считается четвертый сегун Токугава, он был первым, кто провел эту церемонию, собрав своих дайме в своем ​​замке ради взламывания бочки сакэ.
Такая красивая традиция разбивания бочки сакэ проводится в знак начала нового большого дела - новый бизнес, открытие магазина, заведения или семейных торжеств. В целом церемония посвящена началу любого нового дела. Открывание бочки на домашней или корпоративной вечеринке становится одним из главных событий. Из участников действа выбирается несколько человек, которым вручают по деревянному молотку кидзути. Со смехом и криками они бьют им в днище бочки, разламывая его. Разламывают крышку бочки ради благословения, считается, что сакэ помогает людям заслужить милость богов. Все участники молитв после их окончания пьют сакэ и верят, что их молитвы сбудутся.

Конаки сумо - ритуальный плач детей

Конаки сумо (Konaki sumo) или Nakizumo (сумо слез) - ритуал синто, этой традиции уже более 400 лет. Ритуал проходит в некоторых японских храмах, в частности, в апреле в храме Сэнсёдзи (Sensoji) в Токио участвуют почти 100 детей. В других храмах ритуал совершается ежегодно в феврале, сентябре и октябре месяцах. Это лишь один из трех синтоистских ритуалов сумо культуры. Традиция возникла через сельские общины и, как и другие практики синто, предназначалась развлекать божества ками. Смысл конаки сумо заключается в следующем - борцы сумо поднимают на руки по одному ребенку, становятся друг против друга и ждут, когда детишки начнут громко плакать. Между ними посередине находится синтоистский священник, который кричит: "Плакать! Плачь!" и машет руками, чтобы напугать ребенка, каждый борец сумо качает ребенка, пытаясь выиграть благословение богов. Ребенок, который закричит первым или громче, когда они кричат одновременно, выигрывает эти благословения. По старой японской пословице "Ребенок, который плачет, растет быстрее" выходит, что дети, рыдающее в руках сумоиста, вырастут здоровыми и крепкими. В церемонии принимают участие новорожденные в возрасте от 30 дней до 1 года, эта уникальная практика гарантирует им хорошее здоровье. Думаю, наши мамы от плача детей вряд ли получили удовольствие, но у японцев другая ментальность. В Японии плачущий ребенок в руках борца сумо способствует огромной радости у окружающих, особенно, у его родителей, а со всех сторон сверкают вспышки фотоаппаратов. Для тревог у родителей нет абсолютно никаких причин. Японский борец такого древнего вида спорта, как сумо – очень уважаемый в стране человек, которому японцы полностью доверяют. Считается, что сумоист приносит удачу и счастье, следовательно является желанным гостем на любом празднике. На ритуал конаки сумо собираются жители со всей Японии, иногда бывают вариации практики ритуала, борцов сумо заменяют мамы с младенцами, а священник, сидя на подушках, размахивает специальным предметом. В некоторых случаях даже одевают пугающую маску. Редко, но бывает, что сражения младенцев заканчиваются с нулевым счетом, так как малыши категорически отказываются плакать.

В Японии, как и в большинстве других стран, мирские обычаи прочно связаны с исконной верой людей. Храмовый синтоизм изначально подразумевает празднование всякого события, случающегося в течение дня, неважно — большого или маленького, личного или общественного, поэтому многие праздники ассоциируются у людей с храмовым синтоизмом.

На Новый год люди украшают свои дома традиционными синтоистскими символами и в день Нового года спешат как можно раньше почтить своего ками-хранителя в каком-либо храме либо же у домашнего алтаря. День Нового года приходится на окончание зимы и знаменует приход весны. Затем следует праздник сева риса, который сопровождается молитвами о хорошем урожае. В середине года — праздник Благодарения за обильный урожай, в конце года — Великое Очищение. Считается, что некоторые из этих праздников позаимствованы у буддистов, но на самом деле это древние синтоистские обычаи.

Праздник девочек, отмечаемый 3 марта, Праздник мальчиков, приходящийся на 5 мая, и Праздник звезд (Танабата), 7 июля, традиционно считают синтоистскими, хотя вполне возможно, что у них китайское происхождение. Перед тем как начать строительство дома, проводят церемонию очищения территории будущей стройки и демонстрируют почтение ками этого места. В прошлом люди совершали такие обряды самостоятельно, но сейчас обычно приглашают священника. В завершение строительства нового дома на середину коньковой балки помещают символ присутствия ками и устраивают праздник, угощая рабочих и соседей рисовыми лепешками, сладостями и рисовым вином. Этот обряд известен как «Церемония укладки коньковой балки» (дзёто-сай), хотя в данном случае священнослужителя не приглашают.

Многие в наше время считают, что традиционная чистка дома, которую устраивают два раза в год, осенью и весной, инициирована местным департаментом здравоохранения, но в действительности это отражение древней и ныне почти забытой синтоистской церемонии Великого Очищения. Обычай открывать счета в июне и декабре — того же происхождения. В мире бизнеса, у маклеров есть привычка хлопать в ладоши после удачно заключенной сделки или полюбовно разрешенного спора, что восходит к обычаю призывать ками засвидетельствовать завершение дела.

Из этих примеров (их можно было бы привести намного больше) ясно, что повседневная жизнь людей в Японии прочно связана с синтоизмом.

В мифологическую эпоху, называемую ещё Эпохой Ками, установился синтоистский образ повседневной жизни и отправления культа. Имена мифологических богов ками и порядок их появления отличаются в разных письменных источниках, например, согласно тексту Кодзики, первым появился ками центра небес Аме-но-минака-нуси-но-ками и лишь затем — ками рождения и развития Така-мимусуби-но-микото и Ками-мусуби-но-микото. Однако собственно мифология ками начинается лишь с появлением созидательной четы — Идзанаги-но-микото и Идзанами-но-микото. Эти два божества, спустившись с Высших Небесных Долин, дали начало Восьми Великим Островам, то есть Японии, и всему сущему, включая многих ками. Трое из божеств ками были наиболее почитаемыми: Богиня Солнца Аматэрасу-о-миками — ками Высшей Небесной Долины, ее брат Сусаноо-но-микото, управлявший Землей, и Богиня Луны Цукиёми-но-микото, которая была ками Царства Тьмы.

Согласно Кодзики, Сусаноо-но-микото вел себя так скверно и совершил так много безрассудств, что Богиня Солнца впала в ярость и спряталась в небесной пещере, из-за чего небеса и земля погрузились во тьму. Пораженные таким поворотом событий, небесные ками устроили развлечение с танцами, которое заставило ее покинуть пещеру; и таким образом свет вновь вернулся в мир. В наказание за свои проступки Сусаноо-но-микото был низвергнут в низший мир, где хорошим поведением вернул расположение других ками, а его потомок, ками Идзумо (Окунинуси-но-ками), стал очень доброжелательным божеством, управляющим Восемью Великими Островами и приносящим счастье людям. О ками Луны в мифах сказано очень немного.

Впоследствии внук Богини Солнца, Ниниги-но-микото, получил знания, благодаря которым он пришел в Японию и стал править ею. В качестве символов власти ему были дарованы три великих сокровища: зеркало, меч и драгоценное ожерелье. Более того, в путешествии его сопровождал ками, принимавший участие в танцах перед небесной пещерой. Тем не менее для завершения миссии Ниниги-но-микото пришлось вступить в переговоры с ками Идзумо, который после недолгого обсуждения согласился передать ему видимый мир, оставляя за собой мир незримый. При этом ками Идзумо дал обещание охранять небесного внука. Император Дзимму, великий внук Ниниги-но-микото, стал первым человеком — правителем Японии.

Этот очень простой по своей структуре миф объяснял древним японцам их происхождение и основу социального устройства страны. Анализируя его, можно проследить эволюцию японской мысли о природе нации: рождении ками и всего сущего из хаоса, разделении вещей и возникновении всеобщего порядка и гармонии. В некотором смысле данный миф можно рассматривать как простейшую конституцию страны, однако в древних текстах можно встретить несколько версий описанных событий, которые противоречат друг другу, поскольку они складывались и сохранялись в разных кланах, где их считали в некотором смысле единственно верными.

Современный синтоизм это продолжение веры, возникшей в мифологическую эпоху. Его ритуалы и культовые принадлежности в наши дни во многом схожи с теми, что использовались в древности. Великий Храм в Исэ — один из самых прекрасных архитектурных ансамблей в нынешней Японии — возведен в стиле архаических ритуальных построек. Храмовый синтоизм, подобно бутону цветка, распустившемуся в давние времена, и поныне продолжает обогащать жизнь японцев.

Мир. В древнем синтоизме идея иного мира была выражена в таких концепциях, как Высшие Небесные Долины (Такама-га-хара), жилище самого высшего ками, Страна Изобилия, Вечной Жизни (Токоё-но-куни), а также мир мертвых призраков, злых духов (магацухи) и низший мрачный Мир Тьмы (Ёми-но-куни). Современный храмовый синтоизм, конечно же, не трактует эти миры столь традиционно. Для многих людей подобные метафизические концепции всегда оставались туманными и неопределенными, тем более что выяснять природу духов из иных миров считалось табу. Вместо того чтобы заниматься теоретизированием по поводу невидимых миров, храмы утвердили себя как священные места, куда можно пригласить ками и где прихожане в состоянии почувствовать его присутствие. Мир, в котором мы живем, развивается от хаоса к порядку, от размежевания и противоречий к гармонии и единству. Точно так же, подобно тому как развивается природа, совместными усилиями многих людей достигается и порядок в обществе. Синтоизм утверждает, что в этом мире есть безграничные возможности развития жизненной энергии. Синтоизм не изолирован от мира, наоборот, он стремится включить в себя все сущее. Это относится как к органическому, так и к неорганическому миру. Вся природа — люди, животные, горы, реки, растения и деревья — все существует благодаря воле ками и получает их благословение, дабы этот мир стал еще совершенней. Мир не находится в оппозиции к человеку, не противопоставлен ему. Наоборот, он благословлен ками и развивается во взаимодействии с ними, становясь гармоничным. Синтоизм не пессимистичен, он оптимистичен. Мир изначально хорош. Но это не значит, что человек в этом мире обязательно будет счастлив. Счастье — удел иного мира.

Человек. Человек — ребенок ками, и потому он также изначально благ. В действительности не существует границы, отделяющей человека от ками. В некотором смысле люди уже являются ками, в другом смысле — им предстоит стать ками. Человек обязан ками и своим предкам жизнью, которая почитается как святыня. Свою жизнь и свой дух он получает от ками, и в то же время он обязан жизнью родителям, дедам и предкам, жившим на протяжении многих веков. И ками, и предки любят и оберегают его. Чтобы поддерживать свое существование, человек нуждается и в природе, и в обществе. Он социален и не может жить в изоляции.

Человек испытывает глубочайшую признательность к ками и своим предкам за дар жизни и за их всеобъемлющую любовь. Такую же благодарность он испытывает по отношению к своей семье, своей общине и всей нации. Его жизнь — благословенный дар, поэтому он должен брать на себя ответственность перед обществом и вносить свой посильней вклад во всё, что ему доверено.

У каждого человека есть личность, благодаря которой он отличается от других, становится неповторимым. К личности, данной человеку ками, добавляются семейные традиции, а также влияние многих других людей и общества. Все это вместе формирует его характер. Однако в синтоизме нет места единоличным устремлениям. Эгоизм противоречит самому духу богослужения. Для синтоиста первостепенны общественные интересы и процветание всей общины. Впрочем, это не означает, что права индивидуума и семьи игнорируются. Наоборот, и личность, и авторитет семьи полностью поддерживаются обществом.

Каждому человеку от рождения присуща определенная миссия в жизни. С одной стороны, на нем лежит ответственность за воплощение в жизнь идеалов и надежд его предков. С другой стороны, он обязан с любовью и заботой относиться к своим потомкам, дабы они тоже смогли постичь идеалы и надежды духов предков. И потомки, и предки принадлежат одному роду. Никогда нельзя забывать о почитании своих предков. Только так человеческая жизнь обретает смысл, и задача, ради которой человек пришел в этот мир, будет выполнена. Учитывая то, что человек может стать совершенным, его теоретически почитают как ками. Выраженная в словах сила такого благословения (котодама) способна произвести в характере человека глубокую трансформацию. Но на практике людей не называют при жизни ками, это измерение своего бытия они обретают лишь после смерти.

Этика: добро и зло. Стандарты поведения, как индивидуальные, так и общественные, поначалу передавались от одного поколения к другому устно. Позднее они в виде правил были записаны в таких книгах, как Кодзики, Нихон секи и Тайхо-рё («Законы Тайхо»), ставших общепризнанными канонами.

Стабильность японского общества во многом объясняется соблюдением традиций, обычаев и предписаний, которые были достаточно гибкими и отвечали требованиям каждой новой эпохи. Такие моральные критерии, как добро и зло, варьировались в зависимости от каждой конкретной ситуации. Синтоистское понимание истины исходит из того, что ценности нашего мира постоянно меняются. Например, согласно синтоистской этике, ни секс, ни богатство, ни убийство не рассматриваются как безусловное зло.

При родовой системе организации общества, когда члены коммуны были связаны друг с другом прямыми кровными узами, превалировали общественные ценности. Социальный порядок регулировался простыми правилами, созвучными с относительно примитивным общественным строем того периода. Внутри социальных групп, имеющих кровные или географические связи, крайне редко встречались антисоциальные элементы. Духовным стержнем общества были ритуалы ками, и потому человеческие взаимоотношения так или иначе зависели от службы божеству. Поведение людей во многом обусловливалось обрядами поклонения (мацури) божествам-ками.

Когда в Японию пришли континентальные религии, включая буддизм и конфуцианство, социальная жизнь усложнилась и появилась необходимость в правительстве, что повлекло за собой смещение этических акцентов в обществе. Более того, синтоизм смешался с конфуцианством и утратил свою первозданность. Таким образом, исходные синтоистские концепции поведения исчезли, но этические нормы, возникшие во время ритуалов ками, выжили и сохранились до наших дней в относительно неизменном виде.

В древнем синтоизме понятия добра и зла, удачи и неудачи, хорошего и плохого выражались терминами, указывающими на наличие или отсутствие практической ценности: ёси (хорошо), аси (плохо).

Душа человека есть благо. В синтоизме нет понятия врожденного греха. Человек по своей природе изначально безгрешен, и мир, в котором он живет, тоже хорош, ибо это мир ками. Иными словами, зло не присуще человеку и миру. Оно вторглось сюда извне. Соблазны и злые помыслы явились из мира тьмы. Их приносят злые духи, которых зовут магацухи. Зло, творимое магацухи, называется мага. Таким образом, зло — это недуг, временная болезнь. Душа человека чиста и безгрешна, но его плоть и чувства подвержены соблазнам. Человек творит зло, когда чувствует себя потерянным, обделенным и лишен возможности жить нормально.

В современном синтоизме нет твердых и неизменных моральных канонов. И добро, и зло относительны. Смысл и ценность того или иного поступка зависят от обстоятельств, мотивации, целей, времени, места и так далее. В любом случае сердце человека должно быть искренним, а его поведение — уважительным и безупречным. Необходимо уничтожить в себе злобу, эгоизм, стремление к соперничеству и нетерпимость. Следует учиться прощать. Человеку нужно развивать в себе добросердечие, сочувствие к окружающим и способность взаимодействовать с ними. То, что нарушает социальный порядок, мешает служению ками и гармонии в мире, является злом. Всякое зло, включая катастрофы, загрязнение окружающей среды и даже природные аномалии, создается злыми духами, которых необходимо изгонять. Таким образом, необходимо различать добро и зло, а различить их человек может только в своей душе с помощью ками. Чтобы правильно судить о добре и зле, потребен союз с божеством. Такого союза человек достигает, очистив свое сознание и приблизившись к ками во время богослужения.

Спасение. Мир ками не отделен от людей, поэтому у человека нет необходимости искать спасения в ином, трансцендентом мире. Он обретает спасение, привнося ками в свою повседневную жизнь дома и на работе, а также во взаимоотношения с другими людьми, тем самым способствуя гармоничному развитию мира. Наивысшим выражением этого представления стал миф, где ками спускается из священной небесной страны (Такама-га-хара) в мир людей, который также становится домом ками. Во время богослужения (мацури) духи (рэйкон), ками и духи предков приглашаются из Высших Небесных Долин, Страны Вечности в храм или другое чистое место; злые же духи (магацухи) оттуда изгоняются, потому что они пытаются помешать людям приблизиться к ками и духам предков. Следовательно, прежде чем начать богослужение, необходимо совершить обряд очищения и изгнать зло прочь. И хотя этот обряд не освобождает человека от ответственности за прошлые деяния, он помогает избавиться от зла в душе, пробудить свою истинную природу и искупить грехи и ошибки благими поступками.

Смерть. Поскольку в течение многих веков похоронные обряды проводились в основном буддийскими священниками, сегодня даже многим японцам не известны ни синтоистские представления о смерти, ни то, что в основе похоронных ритуалов и поныне лежит синтоистская обрядность.

Было бы несправедливо утверждать, что храмы не проводят похоронных обрядов и избегают мертвецов из-за боязни оскверниться. На самом деле, хотя синтоизм и относится к смерти как к злу, он не рассматривает ее как скверну. Слово кэгарэ, которое используют, говоря о смерти, также означает «аномалия» или «несчастье». Чиновников, когда умирают их родственники или близкие друзья, на день освобождают от работы; необходимость присутствовать на похоронах — уважительная причина также и для того, чтобы пропустить службу в храме. Более того, иногда на территории храмов либо в непосредственной близости от них находятся могилы, то есть храмы строили рядом с захоронениями. Следует добавить, что очень многие храмы посвящены духам умерших исторических личностей. Храмы Тэнмангу посвящены духу великого схоласта Митидзанэ Сугувары, храмы Тосёгу — Иэясу Токугаве, храм Ноги — генералу Марэсукэ Ноги, герою русско-японской войны; храм Ниномия — экономисту и учителю Сонтоку Ниномии, а множество местных храмов обожествляют тех людей, которые принесли большую пользу своим общинам. Тут следует пояснить, что синтоизм, который учит чтить всех предков и поклоняться им как ками, сегодня, под влиянием буддизма, обожествляет лишь немногих людей, посвятивших свою жизнь обществу и государству.

В то же время синтоистские священники, которые служат ками, не принимают участия в погребальных обрядах. В прошлом похороны, в соответствии с синтоистскими ритуалами, осуществляли родственники покойного. Японцы верили, что мертвые продолжают жить как духи (рэйкон) и время от времени посещают наш мир, принимают поклонение (в форме обрядов) от потомков и, в свою очередь, благословляют их. В знак искренней благодарности духам предков на могилах умерших возводили красивые надгробья, а во время праздника урожая им в качестве приношений дарили первые плоды. Это было неотъемлемой частью синтоизма и входило в обязанность всех людей. Однако с проникновением в Японию китайской цивилизации и последующим распространением буддизма строительство больших надгробий и проведение обряда похорон было запрещено.

Но полностью устранить древние обычаи и верования не удалось, поэтому буддизм приспособился к японским представлениям и интегрировал исконные местные обычаи погребения мертвых в свои собственные ритуалы. Как следствие, уход за могилами, чтение сутр наподобие магических заклинаний, обряд приношения даров в сочетании с верой в перерождение в Чистой Земле стали неотъемлемой частью японского буддизма.

Поскольку синтоистские священники, как правило, не считали нужным принимать участие в похоронных обрядах и тела умерших запрещали вносить на территорию храмов, буддизм на протяжении веков без особых осложнений проникал в эту сферу все глубже и глубже. Во времена династии Токугава (1603-1868), в ответ на нарастающее давление христианства, было решено, что все похоронные ритуалы должны выполнять исключительно буддийские священнослужители. Как следствие, буддисты, изначально отвергавшие подобные практики, стали активно заниматься похоронными и мемориальными церемониями, а тот факт, что эти церемонии некогда были старинными обычаями и позаимствованы из синтоизма, постепенно забылся.

Есть две причины, по которым синтоистские священники не хотели и не хотят заниматься погребальными обрядами. Во-первых, храмы изначально предназначались исключительно для богослужения ками, там не было места для любых других обрядов и церемоний. Во-вторых, священники всегда были преданы ками, и никому иному. Другими словами, любые религиозные обряды, которые не посвящены ками, — вне пределов ответственности как храмов, так и синтоистского духовенства.

Во время правления династии Мэйдзи правительственные указы прямо запрещали священникам проводить похоронные обряды. Ныне этот запрет не действителен, и священники самого разного ранга часто проводят эти церемонии. Конечно же, это происходит дома или в публичных погребальных залах.

Ни в храмах, ни даже на их территории подобные обряды не производятся никогда.

На рисунке 1911 года японского художника Кеитцу Такеучи (Keishu Takeuchi, 1861-1942) изображена бодхисаттва Маричи. Эта буддийская богиня света у японцев отождествляется с семью звездами созвездия Малой Медведицы, поэтому богиню часто изображают едущей на колеснице, запряженной семью кабанами. Некоторые англоязычные источники считают, что японская богиня света отождествляется с созвездием Большая Медведица. Происхождение Маричи (Marici) или Мариситэн (Marishiten) не совсем ясно, вероятно, буддийская богиня солнечного божества имеет индийские корни и/или арийские корни, в Японию попала из Индии через Китай. Введена в Японию вместе с сектами эзотерического буддизма Сингон и Тэндай в начале 9-го века. Маричи стала защитником и покровителем класса самураев. Богине Маричи поклонялись воины, особенно лучники, ее чтили такие полководцы как Минамото Еритомо и Токугава Иэясу. Воины поклонялись грозной богине, почитая ее как охраняющее божество. Были даже особые надписи, которые в качестве заговора гравировались на мечах. До сих пор существует школа Тайси-рю кэндзюцу, в которой тренировки и показательные выступления начинаются с чтения сутры Мариситэн.

Самураями почитались отдельные божества буддийского пантеона. Особенно популярными среди сословия буси были богиня милосердия и сострадания Каннон и богиня света Маричи. Перед началом военной компании самураи вкладывали в свои шлемы маленькие изображения Каннон, а у Маричи воины часто просили покровительства и содействия перед поединком или сражении. Поклонение Маричи обеспечивало путь к достижению самоотверженности, ее почитание было предтечей дзэн, направленной для достижения более повышенного духовного уровня.
Культ богини Маричи достиг своего пика в эпоху Эдо, но затем пошел на спад в связи с демонтажем феодальной системы, отмены класса самураев, а также растущей популярности богини Бензайтен (Benzaiten), которая в значительной степени вытеснила Маричи как объект почитания в наше время.
Маричи является японской богиней неба и богиней света. Она также является солнечным божеством. С 12-го века Маричи стала популярной в Японии не только среди воинов, но и артистов. Богиня стала защитницей от всех форм насилия и опасности. Позже ей также поклонялись как богине богатства и процветания среди купечества. Средневековые японцы восприняли Маричи как божество войны, известны ее изображения в обличии мужчины с тремя ликами, восседающего на диком кабане. В японских произведениях искусства Маричи обычно изображается в агрессивной манере, как воин с оружием. Те, кто поклоняются богине, считают, что она защищает от опасности, несчастья и зла, от разбойников, стихийного бедствия, ядов и другого вреда. Считается, что Маричи снимает боль при родах, а также помогает в решении разногласий.
Богиня Маричи обычно изображается в одной из следующих способов: как красивая женщина стоя на открытом лотосе, как свирепое гневное божество верхом на диком кабане, как наездница на огненной колеснице с семью дикими кабанами. Иногда богиня была изображена с одним, тремя, пятью или шестью лицами и двумя, шестью, восемью, десятью или двенадцатью руками, тремя глазами. Считалось, что молитвы Маричи дают верующему способность делать свое тело невидимым для чужих глаз. Невидимость не позволяет врагу схватить лазутчика, защищает от различных ран, травм и повреждений, а вера в богиню ускоряет исполнение желаний и достижение целей. Чтобы получить от божества защиту и способность к невидимости подвижники школы Сингон предавались различным аскетическим практикам и молитвам.

Омовение играло большую роль в синто. У японцев изначально был обряд мисоги (Misogi) - ритуал очищения в традиции синто. Его история уходит в те времена, когда Изанаги покинул страну скверны и искупался в реке Тачибана. Целью ритуала является очищение для достижения обновления. Обряд мисоги в древние времена часто совершался на берегу реки или моря, весной использовали талую воду. Сейчас мисоги может выполняться в море, в реке или под струями водопада. Люди, ищущие близости к ками, должны стремиться к чистоте, ясности и усердию во всем, что они делают. Регулярная практика мисоги может оказать в этом помощь. Мисоги представляется простым действием, при этом японцы вступают в контакт с ками водопадов, происходит единение с природой, прикосновение к космосу и поиск обновления через очищение. Есть несколько различных групп, практикующих ритуальное очищение в Японии. Мисоги является японской горной аскетической практикой очищения у монахов сюгэндо, у них аскезы воды практикуется в длительном, многочасовом пребывании в ледяной воде, как правило, в зимнее время, часто под водопадом. Мисоги также используется в некоторых видах боевых искусств, особенно в айкидо как форма медитации при поиске совершенства. В японских боевых искусствах в целом ритуальное очищение используется для улучшения ментального состояния и развития внутренней энергии ки. Ритуал очищения водой мисоги предназначался для очищения тела, духа и души. Считается, что мисоги ведет к перерождению человека, смывает с него всю грязь. В синто заболевания, рождение, смерть, ранения, пролитая кровь – всё это от нечистоты. Отсюда берет свое начало культ чистоты, особой формой мисоги считается харакири, смысл которого в смывании кровью позора.

До ритуала мисоги паломники обычно проводят предварительные обряды очистки, это молитва и/или пост. Как правило, женщины надевают специальные белые кимоно, а мужчины надевают набедренную повязку фундоси. Затем они начинают обряд furitama (тряска духа), сжимая руки перед животом и покачивая вверх и вниз, вибрируя верхней частью туловища. Цель этого - осознать присутствие духа внутри себя. После этого разогрева проводится художественная гимнастика tori-fune. Эти две практики иногда сопровождается специальной молитвой или заклинанием. После этого предводитель начинает говорить заклинания (молитвы), чтобы активировать дух, а последователи повторяют. Все это сопровождается глубоким дыханием. Иногда участники получают соль, чтобы бросить в водопад перед входом туда. Иногда лидер группы считает до девяти, а затем разрезает воздух и выкрикивет слово "YEI!". Участники ритуала непрерывно повторяют фразу "harae-tamae-Kiyome-tamae-ro-kon-sho-jo!". Практика мисоги зависит от группы к группе, каждая из которых имеет свои собственные традиции и методы.

Существует процедура массового очищения, а также очищения места или предмета. Во время такого обряда священник вращает специальной тростью около очищаемого предмета или людей. Также может использоваться обрызгивание верующих солёной водой и обсыпание их солью. Каждый год много групп паломников устремляются к святым водопадам, озерам и рекам, в одиночку или небольшими группами, чтобы выполнить мисоги. Наиболее известные места - горный хребет Кии, гора Онтаке и горы Есино. Водопад считается местом обитания многих божеств. Поток воды, падающий с высоты нескольких метров на точку байхуй на макушке, активизирует движение энергии ки в организме и способствует достижению просветления. Обрушивающийся вниз поток, оставаясь неизменным по форме, постоянно изменяется внутренне, вода в нём никогда не бывает той же самой.

Есть такое учение о скрытой мистической сути объектов мира и человека под названием эзотерика, которое изучает процессы, происходящие во Вселенной и синхронно отражающиеся в глубинах человеческой души. Одно из основных эзотерических понятий: чакры - биоэнергетические центры человеческого тела. Человеческим чакрам соответствуют места силы (Place of Power), энергетически сильные места, где можно отвлечься от повседневности, и ощутить гармонию с природой. Это понятие связано с повышенной энергетикой и особой атмосферой местности. Именно в таких местах испокон веков строили храмы, монастыри и церкви, назывались такие сакральные места святыми, здесь часто происходят различные аномальные явления, связанные с выходом энергии из Земли. Мест силы на планете много, пожалуй, самое известное - это гора Кайлас в Тибете, у нас в России такие места тоже есть, это остров Валаам на Ладоге, Кижи в Карелии, Шайтан-озеро в Омской области, остров Свияжск в Татарстане, Большой Заяцкий остров на Соловках. Есть такие места и в Японии. Самое известное из них - гора Фудзи, которая соответствует макушечной чакре планеты. Другое место силы в Японии - Тенкава дзиндзя (Tenkawa jinja) - синтоистский храм в Наре, об этом сакральном месте Страны восходящего солнца я и хочу рассказать.
На полуостров Кии находится гора Omine-san, которая является священной для сюгендо (Shugendo), на вершине горы в монастыре находится штаб-квартира этой секты, сюда совершают паломничество монахи-отшельники ямабуси. А у подножия горы в местечке Тенкава с населением 1,5 тысячи человек расположился синтоисткий храм Тенкава дзиндзя. Символ храма Тенкава - три круга, вписанные в треугольник, этот символ является очень древним, триада всегда символизировала интеграцию. Есть еще одно толкование - три вершины символизируют энергию Плеяд, энергию Дзеты Сети и энергию Земли. В определенном смысле, это свидетельство тех связей, которые существуют между этими тремя началами. Так что с этой точки зрения храм Тенкава тоже является очень святым местом. Считается, что примерно полукилометровая зона вокруг святилища Тенкава была одной из основных областей обучения вождей и жрецов галлактическим познаниям.
Расположенный в центре духовного сердца Японии, этот храм наполнен священной энергии, исходящие из густого леса на святой горе Omine-san. Основным объектом поклонения святыни является богиня Бензайтен (Benzaiten), это японское имя индуистской богини Сарасвати (Sarasvat). Культ Бензайтен появился в Японии в период с 6-го по 8 век, в основном через китайский перевод Сутры золотого света, которая имеет раздел, посвященный ей. Она также упоминается в Лотосовой Сутре и часто изображается с традиционной японской лютней. Так как Бензайтен является богиней музыки и изобразительного искусства, здесь регулярно проводятся концерты и спектакли театра Но, посвященные духу богини.

Водопад заходящего солнца находится рядом с городком Ямакита (Yamakita) в горной западной части префектуры Канагава. Это одно из традиционных мест в Стране восходящего солнца для проведения ритуального очищения мисоги (Misogi). Здесь под струями водопада японцы совершают очищение для достижения обновления, люди вступают в контакт с божествами ками водопадов, происходит их единение с природой и прикосновение к космосу. Пребывании в ледяной воде, как правило, в зимнее время, под струей водопада, требует напряжения всех сил, как духовных, так и физических. Температура воды в это время составляет всего около 2-5 градусов, максимально безопасное время нахождения в такой воде составляет 20 минут, дальше организм не выдерживает. Японцы заходят в воду часто обнаженными по пояс, девушки одеты в свободные рубахи, на ногах - специальная обувь, которая позволяет выполнить обряд даже при намокании. В руках у всех бамбуковая палка-посох. Прежде чем войти под струю водопада многие пытаются охладить тело. При этом они повторяют мантру о богине Сарасвати, это имя с санскрита переводится как "богатая водами" или "текущая река", в Японии она более известна как Бэндзайтэн. А дальше, при переходе под струю водопада, их мантра переходит на крик, вероятно, для поднятия духа. Эта форма медитации для поиска совершенства предназначена для очищения не только тела, но и души.

Тамагаки - забор синтоистского храма


Тамагаки (Tamagaki) - внешний забор, окружающий священную территорию храма. Считается, что в древности такой забор делали из хвороста деревьев, но исторически для таких заборов также использовали камень, дерево, а сейчас - даже бетон. Заборы могут иметь различные названия в соответствии с материалом и стилем. Строили такие заборы обычно из досок и бревен. Термин tamagaki часто используется в общем смысле для обозначения обоих типов ограждений иначе известный как mizugaki (священная ограда) и арагаки (грубый забор). Когда священное место святыни окружен несколькими слоями ограждения, внутренний забор, как правило, называют mizugaki, а термин тамагаки используются для обозначения внешнего ограждения. Ниже - сооружение такого забора из кипариса для святилище Инари, бруски и столба окрашены красной киноварью. Деревянные гвозди выполнены из дуба, они входят в небольшие отверстия.

в Японии бумажные куклы играли особую роль. Их делали еще в эпоху Хэйдан (794-1185 годы), и они были связаны с очищением от скверны. Это был целый ритуал. Бумажных кукол терли о тело, перенося на них несчастья и болезни, а потом бросали в воду или сжигали.

Таких кукол было несколько разновидностей. Так, куклы в соломенном кругу назывались «нагисибина» — плывущие по реке. В начале марта, во время весенней посадки риса, их пускали плыть по реке, чтобы они унесли с собой все зло.

Гора Омине (Omine) в Кумано высотой 1719 метров прочно ассоциируется с ямабуси - горными отшельниками аскетической практики сюгэндо, аскетической религия единства между человеком и природой. По крайней мере с эпохи Хэйан гора служила убежищем для их практик и обрядов. Официально гора Омине называется Sanjo, расположена она в южной части полуострова Кии. В 8 веке основатель сюгэндо Эн но Гёдзя (En no Gyōja) построил на горе монастырь Оминесан-дзи (Ominesan-ji) как дом для своей новой религии. Оминесан-дзи является важным храмом сюгэндо, он расположен на вершине горы. Святилище считается священным, женщинам не разрешается посещать его. В 2004 году Омине была определена ЮНЕСКО в качестве части всемирного наследия под названием Священные места и пути паломников в горах Кии. Сюгэндо буквально означает "путь обучения и тестирования". Во время периода Мэйдзи в 1872 году правительство запретило веру в фольклорных существ, таких как Yokai и Yurei, а также все ритуалы на священных горах, включая Фудзи и Омине. В это время гора была закрыта для посещений, но монахи ямабуси совершали свои обряды тайно. В 1945 году гора была вновь открыта, последователи сюгэндо вернулись сюда и восстановили традиции.
С 10-го века Оминесан приобрел статус самой священной горы в Японии. Она была посвящена практике аскетизма, в которой мужчины должны воздерживаться от мирских удовольствий, в том числе секса. Начиная с конца 13 века весь маршрут паломничества к горе Омине стал запретным для женщин. В старые времена женщинам было запрещено взойти на большинство священных гор в Японии, в том числе на горы Фудзи и Хиэй. Правительство Мэйдзи большинство запретов сняло в 1872 году в попытке выглядеть более прозападно. Но в несколько священных горах в Японии все еще сохраняется запрет на посещение их женщинами, в том числе гора Омине. Запрет был снят в 1960-х годах, но некоторые места по-прежнему вне предела слабого пола. Женщины уже давно считаются нечистыми во многих религиях, в том числе зороастризме, буддизме, индуизме, джайнизме и исламе, потому что есть пятна от менструации. Это вызвало споры в 2004 году, когда регион Оминесан был добавлен в список Всемирного наследия ЮНЕСКО. Amnesty International возражал против решения ЮНЕСКО, обратившись с просьбой исключить гору Омине из списка Всемирного наследия на основании того, что их запрет в отношении женщин является нарушением прав человека. Глава бюро ЮНЕСКО в Париже проигнорировал это замечание, объяснив, что они не требуют и не гарантирует, чтобы все участки объекта имели неограниченный доступ. Решение ЮНЕСКО понятно, были уже прецеденты раньше, например, гора Афон в Греции. В национальном парке Какаду в Австралии тоже есть области, которые доступны только для мужчин.
Практикующие из сюгэндо должны пройти через сложные и строгие ритуальные испытания мужества и преданности, известные как шуге (修行). Есть три шуге на горе Омине:

• Kane Kane Iwa (鐘掛け岩) - надо подняться на 20-метровую скалистую вершину с помощью цепи
• Nishi no Nozoki (西の除き) - новички проходят более 65 м по высотой скале, клянясь соблюдать социальные и религиозные правила
• Byodo Iwa (平等岩) - восхождение на башню чистой скалы с видом глубокой пропасти

На фотографии показан японский синтоистский священник, одетый как Сарутахико (Sarutahiko) - божество ками синтоистского пантеона, хранитель дорог, дух перекрестков и преодоления препятствий, супруг Амэ-но-Удзумэ. Он изображается в виде длинноносого антропоморфного существа. Считается, что образ Сарутахико послужил прототипом образов тэнгу. Сарутахико связан с культом Косин, вероятно, в том числе и из-за присутствия в имени части сару, так на японском языке называется обезьяна. Известны стелы косин-то с изображением Сарутахико и трёх обезьян.
Сарутахико-но-Оками (Sarutahiko no Okami) является ками - божеством японской религии синто. Всего в пантеоне синто только шесть божеств удостоены звания оками (Okami), что можно перевести как великий ками, приставка "о" всегда подчеркивает уважение и почтение. Одним из этих божеств и является Сарутахико, остальные пять - Идзанаги, Идзанами, Michikaeshi, Sashikuni и Аматерасу. Если последние пять - небесное ками (amatsukami), то только Сарутахико принадлежит к классу земных ками (kunitsukami). В Японии его почитают в святилищах Хиэ и Исэ, в Кодзики Сарутахико является лидером земных ками, он приветствует Ниниги-но-Микото, внука Аматэрасу, богини Солнца, когда тот спускается с Такамагахара (Takamagahara) - равнины высокого неба, места обитания небесных богов.
Сарутахико-но-Оками не только бог развилок дорог, но и синтоистское ками восьми небесных перекрестков, божество правосудия, воплощающий дух истинной храбрости. Он гигантского роста, с огромными глазами каждое как большое круглое зеркало, рот его испускает свет. Сарутахико изображается как человек с высокой большой бородой, румяным лицом и длинным носом, в руке у него всегда копье. Это божество считается символом силы и руководства, именно поэтому он является покровителем боевых искусств, таких как айкидо. Имя Сарутахико состоит из этимологически неясных элементов, Saruta традиционно транскрибируются с кандзи как "обезьяна-поле", как своего рода двойной смысл, за которым следуют классическое японское существительное хико - "мальчик благородных кровей, князь". Соответственно имя Сарутахико-но-Оками можно приблизительно перевести на русский язык как "Великий Бог, князь Сарута". Существуют и варианты имени этого ками, в том числе Sarudabiko и Sadahiko.
Супругой у Сарутахико-но-Оками была Амэ-но-Удзумэ (Ame no Uzume), которая является известной фигурой из японских мифов. Именно она вызывающе танцевала перед собравшимися ками, когда Аматэрасу удалилась в пещеру, вызывая хохот и рев, подняв юбку и показывая свои интимные места. Удзумэ является ками танца и искусств, она была послана, чтобы разбудить Сарутахико-но-Оками, когда клан Ямато сошел с небес. Амэ-но-Удзумэ сопровождала Ниниги, когда тот снисходил с небес на землю. Сарутахико же освещал божественный путь, вверху – равнину высокого неба, внизу – тростниковую равнину (землю). После того как Сарутахико и Амэ-но-Удзумэ поженились, они завещали потомкам Ниниги построить на святом участке Цубаки, Великую Святыню. Амэ-но-Удзумэ является основательницей и руководительницей "Ордена Сарумэ", священных синтоистских танцовщиц. Сарутахико и Амэ но Удзумэ персонифицированы в средневековом представлении кагура и саругаку и даже сегодня появляются в разных популярных развлекательных показах.
Главной святыней божества Сарутахико-но-Оками и одной из старейших святынь Японии является великий храм Цубаки (Tsubaki Grand Shrine) в Suzuka, префектура Миэ. Эта же дзиндзя является святыней и для его жены Амэ-но-Удзумэ. Святыня была на попечении семьи Ямамото в течение 97 поколений, сейчас опекуном является 97-й священник поколения преподобный Yukiyasu Yamamoto. На территории Цубаки находится могила Сарутахико-но-Оками. Хотя теоретически могилы не находятся в синтоистских святынях, ведь ками не умирают. Могила ками – редкое исключение, но Сарутахико занимает специальное место не только в японской мифологии, но и в истории. Он мост между земными и небесными ками. В Кодзики говорится, что Сарутахико жил и умер в этих местах и дзиндзя установили примерно в 300 году, чтобы хранить его душу по указу принцессы Яматохимэ-но-Микото. Если самая главная богиня на небе - Аматэрасу, то самое главное земное божество - Сарутахико.
В Tsubaki Grand Shrine в Японии есть священное рисовое поле, где выращивается рис. Во время специального ритуала посадки риса пучки риса помещаются на каждом углу в священных местах. Этот священный рис называется Imigushi. Когда мы видим образ Сарутахико-но-Оками, то он всегда изображен с копьем ноко (Hoko), представляющее его защитные силы. Первоначально, эта была палка для ритуала выращивания риса Imigushi. Выходит, что Сарутахико-но-Оками принес человечеству секрет выращивания риса и показал, как сделать священное рисовое поле. Но Сарутахико-но-Оками не смог бы сделать все один, не менее важным является Божественное Женское Сила в лице Амэ-но-Удзумэ, вспомним баланс инь/янь. Из учения Сарутахико-но-Оками:

Сделать все возможное, каждый день. Будьте благодарны каждый день.
Небо и Земля, люди и вещи, которые поддерживают нас каждый день - все вещи в Великой Природе.

Синто - религия Страны восходящего солнца, для японцев любой иностранец, поклоняющийся божествам ками, выглядит смешно. В синто не было миссионерских движений, эту религию никогда не экспортировали, ворота тории не строили за пределами собственно Японии. Исключая, пожалуй, территорию Маньчжурии, Сахалина, Тайваня и Бразилии, где была значительная диаспора этнических японцев. Но в каждом правиле есть исключение. На территории материковой Америке в Калифорнии в 1987 году был возведен синто храм - Tsubaki Grand Shrine of America, это филиал Tsubaki Ōkami Yashiro - одной из старейших святынь в Японии, который отпраздновал свое 2000-летие в 1997 году. В 2001 году этот храм синто перенесен в штат Вашингтон, в настоящее время настоятелем Tsubaki Grand Shrine of America является преподобный Koichi Barrish, второй священник-не японец в истории синто. Главными божествами этого американского святилища синто являются предок всех земных ками Сарутахико-но-Оками и Амэ-но-Удзумэ - ками искусств и развлечений, гармонии, радости и медитации.
Американские синтоисты считают, что Сарутахико-но-Оками является ками энергии и защиты. В этом аспекте есть сходство Сарутахико с древнегреческими богами - Гермесом, Антиноем и Посейдоном, которые имеют много атрибутов и эпитетов и связаны друг с другом мифологически, особенно есть сходство между Антиноем и Посейдоном, который является одновременно богом всего, что связано с океанами, а также причинами землетрясений. Если Сарутахико заступался за японцев и защищал их от землятресений, то и Посейдон мог успокоить океаны, а Антиной защищал от наводнений и утопления, а также мог защитить тех, кто пострадал, и помочь успокоить тех, кто страдает из-за тяжелой утраты.
Божество досодзин, хранитель дорог по имени Сарутахико, принимало облик обезьяны, поэтому в дни косин но хи этого бога особо почитали. Это было время для всенощных празднований и просьб о чем-либо особенно желанном. Еще Сарутахико-но-Оками рассматривают как предка Тэнгу (Tengu). Хотя имя Тэнгу было взято от китайских демонов, в художественных изображениях в Японии он превратился в ворона. Раньше было много его различных описаний, но в дальнейшем изображения Тэнгу слились в сверхъестественное существо с красным лицом и с излишне длинным носом, такие маски любили носить монахи-отшельники ямабуси.

На островах Японского архипелага обитает только один вид обезьян, это разновидность макак, по латыни он называется Macaca fuscata, а сами японцы зовут их нихон-дзару (Nihonzaru) или просто сару (Saru), что означает обезьяна. Считается, что далекие предки японских макак переселились в Японию приблизительно 300 - 500 тысяч лет назад с Корейского полуострова, стремясь расширить границы территории своего обитания. Японцы и обезьяны вместе сосуществуют на протяжении всей своей истории, обезьяна является главным персонажем большинства японских народных сказок, а сама Япония - одна из немногих развитых стран, где люди не единственные приматы, живущие свободно на ее территории. Самая южная территория обитания нихон-дзару - остров Якусима в префектуре Кагосима, а самая северная - вплоть до 41 градуса 30 минут северной широты, это полуостров Симокита в префектуре Аомори, самый северный ареал обитания обезьян на планете Земля. В европейской христианской культуре обезьяны отождествлялись с нечистыми силами и считались символом темных сторон человеческой души. Обезьяны олицетворяли собой коварство, хитрость, похоть, грех, легкомыслие и непристойность. Обезьяна является своеобразной карикатурой на человека, символом животной стороны его природы. Образ обезьяны в Японии отличается от образа обезьяны на Западе, обезьяна сару входит в число двенадцати зодиакальных животных японского гороскопа. Помимо этого, каждый шестидесятый день восточного календаря был посвящен обезьяне, этот день называется косин но хи и тесно связан с культом косин. В этот день люди старались не ложиться спать, моля бога-обезьяну о долгой жизни. В святилищах Хиэ до сих пор можно увидеть изображение бога-обезьяны Санно Гонгэн. В японской мифологии существует божество сарутахико, которое является досодзином - хранителем дорог. Сарутахико может принимать облик обезьяны, поэтому его часто почитают вместе с Санно Гонгэн.
Японские макаки всеядны, но преимущественно они питаются растениями - молодыми побегами и листьями весной и плодами и семенами осенью. Продолжительность жизни нихон-дзару составляет приблизительно 25 - 30 лет. Часто стаей обезьян управляет вожак, но так бывает не всегда. Поведение обезьян целиком зависит от окружающей среды. Если обезьяны живут в районах, где имеют достаточное количество пищи и не испытывают угрозу со стороны человека, они не нуждаются в лидере. Обезьяны никогда не пытаются выгнать людей со своей территории, японцы не причиняют им вреда и нихон-дзару давно приспособились к существованию человека. Изображение обезьян встречаются с периода Хэйан (794-1192), а в эпоху Камакура (1192-1333) о сару было сложено множество сказок и легенд. Тогда возникло поверье, что вид обезьяны имеет дух-защитник лошадей. Поэтому крестьяне помещали в конюшни черепа и конечности обезьян в качестве амулетов, отгоняющих злых духов. Поскольку по-японски слово сару звучит так же, как глагол "покидать", или "уходить", люди полагали, что обезьяны способны удерживать зло вдали от человека. Правда раньше японцы вели охоту на обезьян, употребляли их мясо в пищу и готовили из него снадобья для лечения гинекологических заболеваний. В эпоху Мэйдзи (1868-1912) люди уже не испытывали былого чувства благоговения перед обезьянами. Но некоторые традиции, связанные с почитанием обезьян, сохранились до сих пор. Сейчас уже не слышно о гурманах, употребляющих в пищу мясо обезьян, японцам хватает проблем с Greenpeace по поводу мяса китов. В то время как в других странах над многими видами обезьян нависла угроза исчезновения, у японских обезьян другая проблема - появление гибридных видов, представляющих собой помесь иностранных и отечественных обезьян. Японцы следят за чистотой популяции, освобождаясь от гибридных особей, в основном примесь идет от тайваньских обезьян, у тех длина хвоста от 20 до 40 см, а родные нихон-дзару имеют 10-сантиметровый хвостик. В канун празднования Года Обезьяны красные мордочки сару становятся главным изображением на поздравительных открытках, календарях, деревянных дощечках эма, которые с текстами пожеланий вывешиваются в буддийских и синтоистских храмах, а также на многочисленных подарочных изделиях. Все мы знаем изображение трёх обезьян сандзару ( 三猿), символизирующих буддистскую идею недеяния зла, отрешённости от неистинного. Фраза "ничего не вижу, ничего не слышу, ничего не говорю" звучит на японском как мидзару, кикадзару, ивадзару, окончание дзару созвучно японскому слову обезьяна. Кстати, иногда добавляется четвёртая обезьяна, символизирующая принцип не совершать зла, она изображается прикрывающей свою промежность.

В Риннодзи проводили очень интересный ритуал - отпевание кукол. Японцы считают, что куклы тоже имеют душу, поэтому просто выкинуть сломанную или ненужную куклу опасно, поскольку кукла потом может заявиться мстить. Куклу надо отпеть, показав ей, что все, пора бы к буддам или на перерождение, безусловно хорошее, после чего похоронить как подобает. Этот ритуал в первую очередь нужен детям. Похоронить любимую, но уже негодную игрушку куда лучше, чем выкинуть или отдать младшим на раскурочивание.
Большинство кукол весьма потрепанные и поломанные, но были и практически целые. Вы можете подумать, что это самое отпевание кукол - вещь несерьезная, а то и вовсе шуточная. Ничего подобного. Праздники вроде этого были и на мероприятиях, посвященных, например, поминовению жертв цунами. А сама церемония для кукол очень торжественна, и проводится на полном серьезе.

Гора Атаго (Atago) высотой высотой 924 метра находится в северо-западной части города Киото, столицы Японии периода Хэйан. На вершину горы проложена канатная дорога, отсюда открывается красивый вид на город и здесь же расположен синтоистский храм Атаго посвящённый богине Идзанами и её сыну Кагудзути. Это святилище известно также под названием Храм белого облака (Хакуун-дзи), его ежегодно посещают более миллиона человек. Храм был основан в 701 году буддистским монахом Эн-но-Одзуни, он является главным в комплексе из пяти храмов, построенных в соответствии с китайской концепцией го-дай-сан (пять холмов и пять храмов на них). До 1868 года храм Атаго находился в совместном пользовании буддистов и синтоистов, но затем по приказу правительства Мэйдзи он был передан синтоистам и сейчас является важным объектом поклонения для нескольких групп горных аскетов ямабуси. Еще одна достопримечательность горы Атаго - небольшой водопад Куя (Kuuya-taki), расположенный у подножия горы, посетители попадают к нему через специально проложенный тоннель. Высота водопада примерно 25 метров, но место очень живописное, его название дословно можно перевести как "ясный водопад" иди ""чистый водопад", даже знаменитый Мацуо Басё (Matsuo Basho) посвятил ему хокку: "Чистый водопад – /иглы, падая с сосны,/ кружатся в волнах". Фактически это прохладное место - особый узкий горный поток, сюда приходят не только для того, чтобы полюбоваться красотой водопада горы Атаго, но и для энергетической подпитки.

Статья о японской мифологии. Довольно-таки интересно и легко написано.

http://svitk.ru/004_book_book/1b/159_sadokova-demonu_imeni_ne_nazivai.php

Святилище Симогамо по-японски называется Симогамо дзиндзя (Shimogamo jinja), это важный храм синто в районе Симогамо пригорода Киото – Сакё. Основано Симогамо дзиндзя в 678 на берегу реки Камо на севере города. Его официальное название – Kamigamo jinja (上賀茂神社). Это одно из самых старых святилищ в Японии, оно является одним из семнадцати исторических памятников древнего Киото. Симогамо дзиндзя появилось еще до образования города Хэйан-кё (Киото). Храм стал объектом императорского покровительства в начале периода Хэйан. Западное Главное и Восточное Главное здания Святилища являются национальными сокровищами, да и все 53 здания, расположенных на территории, имеют важное культурное значение. Это святилище традиционно связывают с божеством Камо по защите им Киото от неблагоприятных и губительных погодных условий и явлений. Святилище стало одним из основных храмов Киото, связанное с молитвами, чтобы обеспечить успех годового урожая риса. Название святилища обращается к соседним лесам, которые являются остатками первобытного леса Тадаси-но-Мори. Также название ссылается на ранних жителей этой области, клан Камо, многие из которых продолжают жить здесь же, рядом кумирней и обслуживать ее. Симогамо дзиндзя посвящено почитанию Тамаёри-химэ (манящей девы) и ее отца, Камо Такэцуноми. Тамаёри-Химэ – мать Камо Вакэйказути (громовержец Камо), который был произведен на свет Хонойказути-но-микото (Бог Огня и Грома). В святилище Симогамо ежегодно выставляют картину с изображением одного из 12 животных, под знаком которого пройдёт следующий год.

С середины XVI столетия Япония переживала свое «Смутное время» – эпоху феодальной раздробленности и безвластия. Власти был лишен император, пребывавший в столице Киото. Не было ее и у фактических правителей, сёгунов (верховных главнокомандующих) из рода Асикага, полностью утративших контроль над страной и никак не влиявших на ход событий.

«Южные варвары» и их вера

В XVI веке всю власть в провинциях захватили военные губернаторы, превратившие их в свои вотчины. Между ними и крупными феодалами шли беспрестанные войны. Государство распалось на множество враждующих княжеств и почти на столетие погрузилось в кровавую смуту дворянских междоусобиц и крестьянских восстаний. В японской историографии этот период принято называть «Сэнгоку дзидай» – «Эпоха воюющих провинций».

Именно в эту грозную пору, в 1542 году, на Японских островах появились первые европейцы – португальские мореплаватели. Объявились они случайно, якобы из-за шторма. Но их появление казалось подозрительным. Чужаки были похожи не на странствующих искателей приключений, а на колонизаторов, вооруженных доселе неведомым японцам огнестрельным оружием. Поскольку они прибыли со стороны южных морей, их стали называть «намбандзин» – «южные варвары».

От португальцев японцы узнали, что кроме Кореи, Китая и Индии существует целый мир со множеством стран и народов, например, государства Европы со своей историей, культурой и религией. Вскоре в Японию прибыл и первый христианский миссионер – монах-иезуит Франциск Ксаверий (1506–1552), после смерти причисленный Католической Церковью за свои апостольские труды к лику святых.

Проповедуя на Малаккском полуострове, в 1547 году Франциск впервые услышал от японца Ядзиро о далекой стране Ниппон. В августе 1549 года миссионер с несколькими сподвижниками и принявшим крещение Ядзиро приплыл на японский остров Кюсю. Хотя европеец плохо говорил по-японски, ему удалось обратить в свою веру 150 островитян. Так японцы впервые познакомились с религией «кириситан» – португальским католицизмом конца XVI века, перенесенным на японскую почву.

В Японии Франциск пробыл всего лишь два с небольшим года, но это было плодотворное время. С помощью Ядзиро он проповедовал перед благородными князьями и простым людом. Желая заручиться поддержкой правительства, иезуит побывал в Киото, но ему не удалось встретиться ни с императором, ни с сёгуном. Когда в 1551 году Франциск покинул Японию, здесь насчитывалось примерно две тысячи христиан.

Евангелие, мушкеты и табак

Дело Франциска Ксаверия успешно продолжили его собратья-иезуиты. К 1570 году количество христиан в стране достигло 30 тысяч, и среди них были не только простолюдины, но и дворяне. Что же способствовало широкому распространению христианства в Японии? Для японцев учение «кириситан» было не только религией, но и символом всего европейского, необыкновенного, новомодного. Оно стояло в одном ряду с такими заморскими диковинками, как огнестрельное оружие, кровати, стулья, очки, часы и табак.

Португальцы охотно делились этими благами западной цивилизации с торговцами и дворянами, принимавшими христианство. Купцы получали возможность выгодно перепродавать экзотические товары. А феодалы, снабженные мушкетами и пушками, с успехом вели войны с соседями, вооруженными по старинке луками и мечами.

Кроме того, в католицизме, объединяющем всех людей без различия, дворяне видели альтернативу неподконтрольному буддизму, разделенному на множество толков. В «Эпоху воюющих провинций» буддийские школы были постоянными источниками социальной нестабильности. Знаменитые храмы и монастыри, обладавшие обширными землями, превратились в феодальные владения, а их настоятели – в независимых князьков. Святилища и обители, собиравшие тысячи паломников, нередко становились центрами массовых антиправительственных восстаний.

Если купцы и дворяне принимали религию «кириситан» из соображений политической и экономической выгоды, то простолюдины находили в евангельской проповеди поддержку и утешение в смутное время. Миссионеры учили народ, что миром управляет не множество мелких божеств – «ками», а единый всемогущий Бог. Они учили, что все люди, независимо от национальности, пола и общественного положения, одинаково равны перед этим Богом. А учение о существовании христианского рая помогало верующим переносить тяготы земной жизни. Таким образом, христианство предложило японцам то, что не могли предложить ни буддизм, ни традиционное язычество – синто.

Конечно, не все новообращенные полностью постигали смысл учения «кириситан», поэтому распространялись суеверия. Например, простолюдины считали, что святая вода помогает от всех болезней, а самураи носили нательные кресты в качестве амулетов.

Слово и дело Ода Нобунага

Во второй половине XVI века на Японских островах появились сильные национальные лидеры, способные не только взять в свои руки власть, но и удержать ее. Первым объединителем Японии стал полководец Ода Нобунага (1534–1582). В ходе кровопролитных войн он добился важных успехов: захватил Киото и установил свою власть над значительной частью страны, которую усмирял не только огнем и мечом, но и продуманной религиозной политикой.

Нобунага покровительствовал католическим миссионерам, за что португальцы обеспечивали его огнестрельным оружием. Его победоносное воинство первым на островах вооружилось мушкетами, поэтому можно сказать, что единство Японии было установлено силой европейского оружия.

Есть сведения, что Нобунага принял крещение и был наречен Эммануилом. Впрочем, они недостоверны. Полководец был далек от религии, хотя и учился у известных буддийских наставников. Португальский миссионер Луиш Фройш, автор пятитомной «Истории Японии», писал, что Нобунага «презирал японских императоров и князей, ни во что не ставил богов и идолов, не верил ни в какие пророчества и суеверия. И хотя сам принадлежал к буддийской школе Нитирэн, тем не менее твердо считал, что нет ни Бога, ни бессмертия души, ни потусторонней жизни».

Религия «кириситан» была для Нобунага всего лишь политической альтернативой буддизму, с которым он вел бескомпромиссную борьбу, разрушая храмы и монастыри. Впрочем, прославленный военачальник боролся с буддизмом не только делом, но и словом. В 1569 году в Киото в присутствии Нобунага и его ближайшего окружения был устроен богословский диспут между иезуитами и буддийскими монахами. К удовольствию Нобунага и самураев, христиане победили в этом диспуте.

Под покровительством Нобунага вера «кириситан» процветала. Католикам предоставлялись лучшие земельные участки, на которых стараниями миссионеров строились церкви, больницы и школы. Полагают, что к 1580 году в стране насчитывалось более двух сотен церквей и около двухсот тысяч верующих. Возможно, Нобунага успел бы сделать больше для христианства, если бы не преждевременная гибель: преданный одним из вассалов, окруженный вражеским войском, он покончил жизнь самоубийством.

>>8006
«Господин обезьяна»

После гибели в 1582 году Ода Нобунага войну за объединение Японии продолжил его соратник Тоётоми Хидэёси (1537–1598). Он происходил из простой крестьянской семьи, был мал ростом, некрасив и похож на обезьяну. Это послужило поводом для разных прозвищ. Друзья звали его «сару-сан» (господин обезьяна), а враги – «сару мадзуй» (мерзкая обезьяна).

Хидэёси начал карьеру слугой у Нобунага, но вскоре стал принимать участие в сражениях. Проявив на поле брани бесстрашие и находчивость, Хидэёси сумел дослужиться от рядового пехотинца до самурая. Завоевав доверие Нобунага, он добился большего успеха и был назначен главнокомандующим войск западных провинций. Смерть Нобунага открыла для Хидэёси путь к власти. Он вероломно расправился с наследниками своего господина и объявил себя единоличным правителем Японии – кампаку (регентом при императоре).

Как и Нобунага, Хидэёси боролся с буддизмом и поначалу был благосклонен к католическим миссионерам и их пастве. Он ценил служивших ему князей и военачальников-христиан и охотно общался с иезуитами. В своем замке в городе Осака Хидэёси встречал миссионеров с неизменной доброжелательностью и необычайной любезностью. Луиш Фройш с восторгом рассказывал, как в августе 1585 года регент принимал португальцев в личных покоях, сам потчевал саке и закусками. Все, кто наблюдал эту встречу или слышал о ней, говорили, что с тех пор, как Хидэёси стал править страной, он ничего подобного себе не позволял даже по отношению к высочайшим особам.

Впрочем, Хидэёси был приветлив с проповедниками не без корыстного умысла. Он надеялся, что Португалия в лице главы иезуитской миссии Гаспара Коэльо окажет помощь в его амбициозных захватнических планах и предоставит два больших корабля, на которых можно было бы переправить войска на материк для покорения Кореи и Китая. Со своей стороны, он обещал не только не препятствовать распространению христианства, но и всячески содействовать этому.

>>8007
«Дьявольские законы» не для Японии

Однако в стране постепенно нарастало недовольство европейцами, которые пытались влиять на государственную политику. Кроме того, как пишет католический историк Йозеф Лортц, «была еще одна важная причина, из-за которой проповедь благой вести не нашла отзвука в заморских странах, – религиозная и нравственная несостоятельность проникавших туда европейцев. Христиане-европейцы весьма часто оказывались злейшим врагом миссионерства. Уже Франциск Ксаверий пытался вернуть колонизаторов к христианским нормам жизни прежде, чем учреждать миссии для обращения собственно язычников».

С португальскими купцами на острова пришла работорговля, дотоле неведомая японцам. С этим отвратительным явлением Хидэёси столкнулся в 1587 году, когда направил свои войска против феодалов Кюсю. Возмущенный регент потребовал от главы миссии объяснений, почему он никак не препятствует работорговле. Коэльо признался, что иезуиты не могут воспрепятствовать ей, пока власти не издадут распоряжение, которое бы запретило торг людьми.

Хидэёси не заставил себя долго ждать. В июне 1587 года он издал два указа, правда, направленных не против работорговли, а против христиан. В первом указе запрещалось исповедовать веру «кириситан» князьям, владеющим большими вотчинами. Во втором указе объявлялось, что Япония является «страной ками», поэтому для нее неприемлемы «дьявольские законы» христианских стран. Иезуитам воспрещалось проповедовать и повелевалось покинуть острова в течение 20 дней. Особо разъяснялось, что изгнанию подлежат лишь миссионеры, а заморские торговцы могут по-прежнему прибывать в страну.

Однако миссионеры не покинули страну. Коэльо отправился в ставку Хидэёси и заявил, что в портах Японии стоит только одно европейское судно, которое не может вместить всех иезуитов и их слуг. Регент признал этот аргумент убедительным и разрешил монахам остаться и ждать прибытия новых кораблей.

Иезуиты остались в Японии и продолжили проповедь Евангелия. Их паства умножилась настолько, что не хватало ни церквей, ни священников. Поэтому для совместной молитвы и проповеди верующие зачастую собирались в домах. А из-за недостатка духовенства особую роль в жизни общин играли миряне-додзюку (служки, псаломщики).

>>8008
О странностях христианской любви

В 1596 году в Японию на паруснике «Святой Филипп» прибыли с Филиппин испанские монахи Ордена францисканцев. Капитан корабля похвастался некоему японскому чиновнику, что его король собирается захватить весь мир: «Наши короли начинают с того, что посылают в страны, которые они хотят завоевать, священников, соблазняющих народ к принятию нашей религии. И когда те уже достигают значительного успеха, они призывают войска, которые вступают в союз с новыми христианами. И тогда нашим королям уже нетрудно довершить остальное».

Испуганный чиновник поспешил к Хидэёси и доложил, что европейцы хотят захватить Японию. Регент приказал арестовать 26 человек из числа францисканской миссии, среди которых были и испанцы, и японцы. Подобно древнехристианским мученикам в Римской империи, их обвинили в неповиновении властям, а не в исповедании христианского вероучения.

Арестованные были распяты на крестах в Нагасаки 5 февраля 1597 года, а в 1862 году Церковь канонизировала их. В письме к испанскому губернатору Филиппин Хидэёси так объяснил, почему казнил его посланцев: понравилось бы испанцам, если бы к ним для проповеди своей веры прибыли японцы, «смущая и нарушая мир и спокойствие в обществе, разве понравилось бы это вам как хозяину страны? Разумеется, нет, поэтому вы можете понять, почему я так поступил».

В 1598 году Хидэёси умер, и гонения на христиан прекратились, хотя и ненадолго. Его преемник сёгун Токугава Иэясу (1542–1616) стремился поддерживать дружбу с католиками, чтобы вести торговлю с испанскими колониями. В 1600 году к острову Кюсю пришел первый голландский парусник «Liefde» («Любовь»). Штурман корабля, удостоившийся аудиенции у сёгуна, поспешил заверить Иэясу, что голландцы и их компаньоны-англичане прибыли в страну исключительно ради торговли. Новоприбывшие чужестранцы сразу же заявили японским властям, что являются протестантами, а не католиками, что не намерены проповедовать христианство и вообще враждебно относятся к португальцам и испанцам. Европейцы, не исповедующие веру «кириситан», были в глазах японцев как бы «нехристями», поэтому казались менее опасными, чем католические монахи.

Постепенно голландские и английские торговцы вытеснили с политической арены португальских и испанских миссионеров. Теперь японские князья и чиновники все более прислушивались к советам заморских купцов. Открытое противостояние между католиками и протестантами не пошло на пользу японским христианам.

В 1614 году сёгун издал закон, запретивший христианство. Храмы разрушались, проповедники изгонялись, а верующих заставляли отрекаться от Христа. В 1616 году этот закон был подтвержден с еще большей строгостью: вера «кириситан» запрещалась под угрозой смерти. Для тысяч японцев наступили времена гонений и мученичества. Когда же в 1639 году было объявлено о самоизоляции государства, проповедь Евангелия прекратилась на несколько веков. Она возродилась лишь в XIX веке, когда страна вновь открылась внешнему миру.

匿名 ID: Kb8BqCOk Втр 29 Янв 2013 07:47:00 №8301

Доброго времени суток, аноним!

Реквестирую максимально точную информацию о сингон-буддизме. Пости буквально всё, что найдёшь по этой теме (именно сингон, а не какие-то там синто и дзен). Педивикии не доверяю, а так как я в данной теме нифига не шарю, то боюсь, что в этих ваших напорюсь на непроверенную информацию, посему и спрашиваю тебя. С меня как обычно arigato gozaimasu.

Фусими Инари тайся (伏见稲荷大社) является главной святыней богини Инари, расположен в Фусими-ку, Киото. Храм находится у подножия горы, также названной Инари, высотой 233 метра над уровнем моря, и включает в себя тропы на гору и множество мелких святынь. Храм стал объектом императорского покровительства в начале периода Хэйан. Самые ранние структуры храма были построены в 711 году на холме Inariyama на юго-западе Киото, но храм был вновь перестроен в 816 году по просьбе монаха Кукая. Основные структуры Фусими Инари тайся были построены в 1499 году. В середине горы построено внутреннее святилище, до которого можно добраться через тысячи торий, построенных по пути. На вершине горы находится около десятка тысяч курганов для частного богослужения. С 1871 по 1946 годы Фусими Инари тайси был официально назначен одним из Kanpei-тайси (官币大), что означает, что он стоял.

А как принять синтоизм?

>>8323
Наверное, нужно в Японию ехать. О синтоистских храмах в России я что-то не слыхал. А вообще думается мне, что ситуация с этим такая же, как с индуизмом - чтобы его принять, надо родиться индийцем, других они не обращают в свою веру. С синтоизмом, думается, дело так же обстоит.

>>8324
Я-то слышал такой ответ, что синто, в отличие от христианства и т. п., не принимают. И принимать это, вообще, ближе к авраамическим религиям, благодаря ним у нас сформировался стереотип, что и остальные религии нужно принимать, а это не так. А по синто нужно просто начать жить, вот и все.
Но не знаю, насколько это правда.

>>8325
>А по синто нужно просто начать жить, вот и все.

Скорее всего это правда, но это все равно будет означать внутреннее принятие религии душой и разумом, только без обряда посвящения.

>> №8324
приглашаю на чай этого достойного господина.

синтоизм суть есть национальная религия Японии. Нужно не то чтобы родиться, но иметь среди божеств своих покровителей в специфической историческо-мистической связи. Из этого и выходит японский национализм - только японцев и их острова, создали Идзанами и Идзанаги. Осозноваемая память об этом может и стерлась, а под коркой все это осталось. Естественно, несколько утрирую, но корни возвышения японского народа над другими,присутствуют в их религиозной традиции.

>>8337
>приглашаю на чай этого достойного господина.

Благодарю. Я ни капли не теолог, просто сказал, как думаю.

Это вот - поминальная "трапеза" для души недавно умершего человека. Набор предметов и их расстановка может меняться в зависимости от региона Японии и буддийской секты, по обряду которой будет проводится церемония прощания. Но практически везде присутствует так называемое "макура-мэши" 枕飯 - плошка с вареным рисом, в которую воткнуты палочки для еды. Опять-таки: как именно готовится и сервируется макура-мэши - зависит от региона Японии, буддийской секты и даже традиций отдельной семьи. В каждой избушке - свои погремушки. Самый часто встречающийся вариант - обе палочки строго вертикально воткнуты в центр полукруглой кучки риса. Символизируют направление на небо для души умершего. Именно потому во время обычной еды втыкать палочки в рис (и не только) и оставлять их так - не надо.
Если вы, конечно, не собираетесь намекнуть кому-то на скорую дорогу на тот свет.

>>962
Аноны, что скажете об Эмма-о?

Есть храмы, посвященные ему? Что вообще о нём можно почитать? (Кроме короткий статей вроде http://dic.academic.ru/dic.nsf/enc_myphology/4525/ЭММА)

>>8302
Вот тут
http://bookos.org/book/1065508
несомненно годная книга.

Его имя и внешность варьируется от региона к региону, кроме каппа (Kappa, 河童) это существо иногда называют Kawataro ( 川太郎), Komahiki или Kawako ( 川子), а его внешний вид весьма специфичен, это нечто среднее между лягушкой и черепахой - лягушачья кожа, вместо носа - клюв, пальцы на руках и ногах соединены плавательными перепонками, на голове короткая шерсть. На макушке у каппы имеется углубление в форме овального блюдца, которое всегда должно быть заполнено водой, иначе он умрёт. Это же блюдце даёт ему сверхъестественную власть. Иногда каппа изображается с похожим на черепаший панцирем на спине. Происхождение каппа неясно, некоторые японские этнографы считают, что они принадлежат к классу приходящих божеств ками и являются разновидностью ёкай (yōkai) - японских сверхъестественных существ. Классификация ёкаев очень запутана, но в японской мифологии часто упоминаются животные, обладающие волшебной силой. Согласно легендам, большинство из них обладает антропоморфными чертами или умеет обращаться в людей, это енотовидные собаки тануки, лисы кицунэ, змеи хэби, барсуки мудзина, кошки нэко, волки оками, собаки инугами, вороны тэнгу, пауки цутигумо и другие. Вот и лягушка-черепаха каппа входит в этот ряд, размерам это существо с ребенка, а цвет варьирует от зеленого к желтому и синему. Считается, что это ками воды, божество синто пантеона, обитает в озерах, прудах, родниках и колодцах. С введением буддизма синтоистские ками воды начинают медленно поглощать буддийские атрибуты. Ками воды, соединившись с атрибутикой буддизма, превратились в каппа. За последние пятьдесят лет многие реки и каналы исчезают, поэтому численность каппa постоянно снижается.

>>8672
Ты забыл упомянуть шарик.

>>8678
Там несколько вариантов - шарик, выпитая кровь и вынутые внутренности. Наверное, в разных регионах страны легенда разная.

Человек и жизнь глазами буддийского священника

Лекция Кодзё Намба, настоятеля храма Сэйриндзи (Токио), прочитанная в Государственном музее Востока (Москва) 10 октября 2012 г. Перевёл на русский язык: Василий Молодяков , 2012

Уважаемые дамы и господа!

Разрешите выразить признательность за предоставленную мне возможность выступить здесь. Благодаря доктору Василию Молодякову, с которым я познакомился семь лет назад, сегодня я могу поделиться с вами своими мыслями о буддизме. Я настоятель токийского храма Сэйриндзи школы Дзёдо. Моя задача – объяснять прихожанам учение патриарха Хонэн, основателя буддизма Чистой Земли в Японии, и обучать их практике нэмбуцу, памятования о Будде. Общение со священниками и прихожанами очень много дало мне. Поэтому я буду говорить не академично, но через призму личного опыта.

Когда мне было всего шесть лет и я только что поступил в начальную школу, мой отец, бывший настоятелем нашего храма, тяжело заболел и слег. Последующие двадцать три года он был прикован к постели. За это время он многое рассказал мне и научил, каким должен быть настоящий священник.

Мне особенно запомнились такие слова. Буддийским священникам постоянно приходится проводить заупокойные и поминальные службы. Как бы ни было тяжело на сердце, службу надо проводить, невзирая ни на что, в невозмутимом состоянии духа. Я понял смысл слов отца лишь много позже, когда сам стал священником. За сорок лет я провел бессчетное количество поминальных служб и встретился с великим множеством людей. Но одна история особенно запала мне в душу, и я хочу рассказать ее.

«Это храм Сэйриндзи? – услышал я незнакомый голос в телефонной трубке. – Вы настоятель? Умер мой внук, ученик четвертого класса. Пожалуйста, проведите службу в его память».

Мальчик родился с пороком сердца, и врачи сказали, что он едва ли проживет больше десяти лет. Он умер во время летних каникул, когда собирался отправиться в путешествие вместе с семьей. Родители окружали его всей возможной любовью и заботой, но он ушел слишком рано, не успев задуматься о таких вещах, как смысл жизни.

Мы начинаем думать о смысле жизни примерно с того возраста, до которого дожил мальчик. Однако, задумываясь о жизни, – ведь мы живем в обществе и сравниваем себя с другими людьми, – мы стараемся представить себя в наиболее выгодном свете. Если мы чего-то захотим, то ради этого способны солгать, проявить высокомерие, возлюбить или возненавидеть другого, и доверительные отношения с людьми вокруг нас рушатся. По мере того как мы взрослеем, инстинкты дают знать о себе. Наши сердца становятся холоднее, но смерть маленького, чистого мальчика невольно вызывает слезы. В день поминальной службы, когда я уже приготовился читать сутры, одноклассник умершего сказал прощальное слово:

«За четыре года в школе мы часто играли вместе. Нам нравилось играть в мяч, в прятки, в лото. Сегодня мы прощаемся с тобой. Ты станешь звездой на небе. Мы уже не сможем играть с тобой. Но все твои друзья из класса будут смотреть на ночное небо и видеть твою звезду. Я не одинок, потому что я могу всегда увидеться с тобой».

После этих слов среди собравшихся послышались всхлипывания. Умерший мальчик отличался добрым сердцем, имел много друзей и умел радоваться жизни. Мне стало настолько грустно, что я буквально не мог начать произносить слова сутры.

Патриарх Хонэн учил, что молитва об ушедшем должна совершаться в чистом, как у ребенка, состоянии сознания. Я справился с волнением и закончил церемонию. Отец умершего мальчика тоже сказал слово, и после этого шесть человек отнесли маленький гроб к машине-катафалку. Когда ее дверцы закрылись, заиграл оркестр, составленный из его одноклассников. Присутствующие расплакались. Я сам был так расстроен, что читал сутры дрожащим голосом. Я пытался вознести молитву в своем сердце, но не мог.

Хонэн говорил: «При прощании с жизнью последняя молитва может унести вас в Чистую Землю». Я ежедневно читаю молитвы, но в тот день был настолько печален, что не мог возносить их ни вслух, ни про себя. Я даже спросил самого себя, смогу ли в последние минуты жизни произнести молитву. А если не смогу? А если буду без сознания? Или при мысли о том, что я умираю, мне будет уже не до молитв?

>>8685
Хонэн учил: «Молись как заведено». Я осознал значение молитвы, когда понял, что именно хотел сказать Хонэн: надо молиться каждый день, не переставая, чтобы всегда быть готовым к последнему часу. Надо решить, что мы хотим совершить в последнюю минуту, – какое будущее мы тем самым желаем создать для себя. Сделав это, вы получите ответ на вопрос, готовы ли вы встретить смертный час.

Вознести с последним вздохом последнюю молитву – значит, отдать ей всего себя. Если вы искренни, вы сможете ее произнести. Живя честно, ценя каждый день, каждую минуту жизни, мы будем способны на последнюю молитву. Мы живем благодаря тому, что используем другие жизни. Но что такое жизнь? У меня есть на этот счет некоторые мысли.

Уважение к жизни каждого живого существа, к жизни во всем ее многообразии лежит в основе деятельности нашего храма Сэйриндзи. Что мы делаем? Мы рассматриваем нашу деятельность как не только религиозную, но и культурную. Мы предприняли работу по переводу «Сутры о сути совершенствования в великом высшем ведени и», известной как «Сутра сердца», на иностранные языки. На территории храма строится трехъярусная пагода в древнеяпонском стиле периода Асука (VI-VII века). Мы сохраняем и поддерживаем традиционное искусство гравюры на дереве. Мы проводим лекции на философские темы и концерты буддийской музыки. Мы стараемся донести до как можно большего числа людей правильное понимание того, что есть японский буддизм, и в то же время показываем его как одну из основ традиционной материальной и духовной культуры Японии.

В этих трудах я постоянно вспоминаю отца и его слова, ставшие для меня уроком. «Как бы ни было тяжело твоим прихожанам, ты не можешь позволить себе слез сочувствия», – говорил он, и я объясню, почему. Его мысль о значении простого зернышка риса, в котором тоже есть жизнь, теперь представляется мне одной из основ буддийского миропонимания, которое мы стараемся донести до всех людей.

Перевод «Сутры о сути совершенствования в великом высшем ведении» на иностранные языки является важнейшей частью нашей работы по распространению знаний о японской традиционной культуре и японском буддизме, поэтому о нем хочу сказать особо.

Задумав этот труд четверть века назад, я стал собирать людей, которые могли бы его осуществить. В результате работы буддологов, историков религии, лингвистов, сейчас мы имеем переводы этого текста на двадцать пять языков. В общей сложности над ними работали пятнадцать человек, японцев и иностранцев, ученых и литераторов. Первым был выполнен перевод на английский язык, точнее даже два перевода. Работа над каждым занимает от года до трех.

Наиболее трудной задачей оказался перевод двух фрагментов – самых, пожалуй, известных слов сутры «Все чувственно воспринимаемое есть ни что иное, как пустота. Пустота есть ни что иное, как чувственно воспринимаемое» и ее заключительной мантры «Гатэ гатэ парагатэ».

>>8686
Споры начались с того, как перевести понятие КУ. Обычно этот иероглиф переводят как «ноль», «ничто», «пустота». Исходя из специфики текста и буддийской философии предлагались варианты «невидимое глазу» («незримое очам»), «предмет поклонения» и «дух».

Слушая эти дискуссии, я вспоминал размышления отца о том, что приводит людей именно к буддизму Чистой Земли. Подчеркну, это мысли священника, для которого чтение сутр – неотъемлемая часть жизни. «Пока человек живет, это его счастье, – рассуждал отец. – Потом тело человека умирает, но ведь в нем существует незримая глазу жизнь. Надо придти к пониманию этого. Это должно быть верой, философией и образом жизни буддийского священника. Хорошенько подумай и постарайся в полной мере осознать то, что я тебе сказал».

«Рассказанная Буддой Сутра Амитабхи», одна из «Трех сутр Чистой Земли», которые являются главными для школы Дзёдо, гласит: «Будда сказал Шариптуре: «На Западе, если пройти сто тысяч коти земель Будд, есть мир, который называется «Высшая Радость». В той стране есть Будда, которого зовут Амитабха. Ныне он проповедут Дхарму. Почему же ту страну называют «Высшая Радость»? Все жители той страны не подвержены никаким страданиям, но всячески радуются; потому и называют ту страну «Высшая Радость» (перевод Д.В. Поповцева).

Эта страна, то есть Рай, расположена так невыразимо далеко, что физическое тело человека не в состоянии достичь ее, только дух. По той же причне Амитабха приходит навстречу духу, чтобы проводить его в Чистую Землю. Осмыслив это, я пришел к убеждению, что КУ следует трактовать и переводить как «дух». Коллеги согласились, и мы решили использовать данное толкование во всех переводах сутры, за исключением английского.

Итак, мы условились трактовать КУ как «дух» и СИКИ как «плоть». В современном обществе, где доминирует научное мышление, нам кажется особенно важным говорить о «духе», который нельзя увидеть человеческим глазом. Переводы «Сутры о сути совершенствования в великом высшем ведении» на иностранные языки призваны привлечь внимание к этой правде буддизма.

Данная проблема остро встала перед нами во время подготовки английского текста, поскольку в этом языке наиболее распространенным переводом КУ является «emptiness». Я задался вопросом: что представляют себе японцы, слыша английское слово «emptiness»? Думаю, что-то вроде звука, когда стучат по пустой посудине.

В разговоре с одним из переводчиков, Хидео Леви, я заметил, что КУ можно перевести как «emptiness», если только вырвать это слово из контекста китайского перевода сутры, выполненного в VII веке монахом Хуаньцзян, – мы работаем именно с этим текстом, поскольку он используется в практике школы Дзёдо. Леви ответил, что в «Сутре о сути совершенствования в великом высшем ведении» каждое слово, например «emptiness», и каждый иероглиф, например КУ, имеют настолько глубокий смысл, что их едва ли можно точно передать одним словом.
Согласившись с ним, мы взялись за перевод, опираясь не только на разум, но и на веру – ведь мы имеем дело не с обычным, а со священным текстом. Главное – передать и дать читателю почувствовать дух буддийской культуры.

Я сообщил мнение Леви всем членам нашей группы. Возвращаясь с собрания, я пришел к выводу, что можно использовать слово «emptiness», трактуя его не как «ничто» или «нуль», но дух при отсутствии плоти.

Вслед за английской версией наш коллектив подготовил переводы «Сутры о сути совершенствования в великом высшем ведении» на немецкий, итальянский, русский, французский, испанский, румынский языки, а также на ряд древних языков, включая дренегреческий, латинский, иврит, коптский и другие. Сообщения об издании английского перевода сутры не раз появлялись в газетах и журналах.

Думаю, не будет преувеличением сказать, что сейчас только наш Институт религиозной науки и культуры Сэйриндзи обладает необходимым потенциалом для перевода и издания этого священного текста на таком значительном количестве языков. Это накладывает на нас большую ответственность в деле изучения буддизма и распространения знаний о нем, которые мы стараемся сделать общедоступными.

Участвуя как священник в церемонии прощания с умершим, я провожаю его в Чистую Землю. Важно понять, что в этот момент он – не тело и не дух, но нечто на незримой границе духа и плоти. Если в эту минуту священник будет в смятенном состоянии – об этом я говорил выше – умерший может сбиться с пути. Я служу священником уже сорок лет, но не решусь сказать, что всё понял про душу и дух. Однако я думаю, что правильно понял слова отца о том, что священник не должен испытывать страдания, провожая других в иную жизнь.

Что касается заключительной мантры «Сутры о сути совершенствования в великом высшем ведении» ГАТЕ ГАТЕ ПАРАГАТЕ ПАРАСАМГАТЕ, то она просто непереводима, ибо чудесным образом открывает нам врата в мир высшей мудрости. Поэтому мы единогласно решили оставить ее без перевода. Надеюсь, что распространение мудрости буддийских сутр и ее правильное понимание хоть немного избавят мир от опасности новых войн.

Как вы знаете, сейчас между Японией и Китаем возникла серьезная политическая проблема из-за островов Сенкаку. Однако это проблема двух государств. Мы, японцы, в древности заимствовали у китайцев иероглифическую культуру и буддийскую веру, которые находятся в сердце и душе у каждого японца. Мы очень многому научились у китайского народа. Я хочу принести ему за это глубокую благодарность – как японец и как буддийский священник.

Спасибо за внимание!

© Кодзё Намба, настоятеля храма Сэйриндзи (Токио)

Анон, ты же знаешь, где в Москве купить копилку манэки-нэко? Нужна примерно как пикрелейтед: трёхцветная, с поднятой правой лапой и широко открытыми глазами.

>>8693
Посмотри вот здесь, это, вроде, московский магазин.

http://www.gold-legion.ru/tovar.php?sid=208

>>8699
Там только прищуренные китайские подделки.

Вот, нашёл кое-что http://japan.internetmagaz.in/ebay/?category=165472&page=32&keywords=, вдруг кому-нибудь понадобится.
>>8693-кун

В Японии две основных религии: синтоизм и буддизм. Поэтому и храмы бывают либо буддистскими, либо синтоистскими. С точки зрения обычного туриста храмы даже внешне трудно различимы. Чтобы убедиться в этом и заодно полюбоваться действительной исторической красотой храмов, хорошо бы совершить путешествие по святым местам в разных населенных пунктах, которые можно найти в любом крупном туристическом путеводителе (правда чаще всего они либо на японском, либо на японском и английском языках). Что же касается религиии, очень распространена точка зрения, что у японцев нет какого-то особого вероисповедания, тем не менее, большинство японцев всё же следует буддистским и синтоистским обычаям и участвует в ритуалах.

Например, большая часть свадебных церемоний проводится согласно синтоистскому ритуалу, тогда как похороны проходят в соответствии с буддийскими обычаями. Исконной для Японии религией является конечно же синтоизм. Он берёт своё начало из древней истории и мифов. Люди верили в существование природных духовных сил (ками) – в деревьях и в горах, в море и в ветре. С развитием синтоизма к ками стали относить души погибших героев и других уважаемых людей. До того, как были построены первые синтоистские храмы, люди для почитания ками ходили в места, расположенные на лоне природы.

Итак, оказавшись в храме, ведите себя спокойно и достойно. Рекомендуется проявить уважение к священному для японцев месту.
В некоторых храмах в больших жаровнях дымятся благовония (о-сэнко). Можно купить небольшую связку палочек благовоний, зажечь их, дать погореть несколько секунд, затушить пламя взмахами руки и установить дымящиеся палочки в жаровне. Традиционно японцы направляют несколько клубов дыма благовоний на себя – считается, что дым храмовых благовоний исцеляет.

Если появляется возможность и желание войти внутрь храма, нужно снять обувь и оставить на полке у входа или взять с собой в пластиковом пакете. В некоторых храмах дают тапочки. Позаботьтесь о чистоте и свежести ваших носков.
Обычно в храмах можно смело фотографировать и снимать на видео.
В некоторых храмах есть помещения, куда заходить запрещено. Обращайте внимание на запрещающие знаки.

Не рекомендуется посещать храмы больным, имеющим открытые раны и находящимся в трауре. По японским представлениям всё это проявления нечистоты.
Во всех японских храмах есть источники для очищения. Для омовения используют специальные ковшики (хисяку). Ковшиком зачёрпывают воду из источника и поочерёдно поливают на руки, также надо омыть лицо и рот. Набирать воду в рот прямо из ковшика нельзя, наливайте воду из ковшика в пригоршню и набирайте воду в рот из своей ладони. Воду не глотают, а выплёвывают, только не обратно в источник.

В храмах есть места, где посетители обращаются с какой-нибудь просьбой к божествам (ками). Чтобы привлечь внимание японских божеств нужно сделать следующее. В местах, где обращаются к ками, обычно стоит ящик, куда нужно бросить монетку, после дважды поклониться и дважды хлопнуть в ладони. В заключение нужно ещё раз сделать поклон, во время которого в течение нескольких секунд можно попросить, чтобы исполнилось какое-нибудь заветное желание. Если сделаете всё правильно, то вполне возможно, что японские боги Вас услышат.

Фуми-э или Японская инквизиция

Инквизиция в средневековой Европе занималась борьбой не только с еретиками католической церкви, но и с евреями, ведьмами и колдунами. Основной целью этого института всегда было не столько защита интересов веры, сколько извлечение доходов, получение прибыли и материального богатства. С другой стороны инквизиция – это хорошо налаженный политический инструмент влияния на общественность, инструмент подавления и насаждения всеобщего страха. Методы инквизиции переросли этот институт и широко применялись многими учреждениями и госорганами в тоталитарных и авторитарных странах, вспомним нацистское гестапо или коммунистическое ОГПУ-НКВД-КГБ. Само слово инквизиция давно стало нарицательным и в переносном смысле означает изощренное до жестокости издевательство и пытку. В этом смысле инквизиция была и в средневековой Японии в период преследования христиан в период 1629 - 1873 годов.
Слово фуми-э происходит от японского "фуми" - наступать и "э" - изображение. Это изображения Иисуса Христа и Девы Марии, использовавшиеся религиозными властями сёгуната Токугава для выявления тайных христиан. Подозреваемому предлагалось наступить на такое изображение, чтобы доказать, что он не является христианином.
Использование фуми-э началось во время преследования христиан в Нагасаки в 1629 году. Частично от них отказались после открытия Японии в 1856 году - в тех портах, куда получили доступ иностранные суда, но на остальной территории страны фуми-э продолжали использоваться вплоть до периода Мэйдзи, когда запрет на исповедание христианства был окончательно отменён в 1873 году. Такие изображения были также известны как э-ита и ита-э, а само испытание как э-фуми. Церемония э-фуми, или попрания образов, описывалась в Европе достаточно хорошо уже в начале XVIII века, об этом даже есть в книге великого ирландца Джонатана Свифта (Jonathan Swift) "Путешествия Гулливера". Японские власти применяли фуми-э для обнаружения католиков и симпатизирующих им. Фуми-э представляли собой изображения Богородицы и Христа. Чиновники заставляли каждого человека наступить на изображение. Тех, кто отказывался сделать это, опознавали как христиан и отправляли в Нагасаки. В соответствии с политикой периода Эдо христиан убеждали отказаться от своей веры; те христиане, которые отказывались сделать это, подвергались пыткам. Если после этого они продолжали исповедовать христианство, то правительство казнило их. Иногда казни проводились на горе Ундзэн в окрестностях Нагасаки, где некоторых христиан бросали в жерло вулкана.
Нагасаки был в то время одним из крупнейших христианских центров в Японии, поэтому там церемония попрания образов э-фуми проходила каждый год, в восьмой день первого месяца. Особую заботу о зрителях и зрелищности проявляли женщины в разноцветных кимоно — обитательницы квартала удовольствий Маруяма. Некоторые жители голландской фактории Дэдзима описали подобную церемонию в своих дневниках и заметках.

"Образы, которые содержатся в специально сделанном ящичке, отлиты из латуни и составляют примерно фут в длину. Их попрание происходит следующим образом: после того, как совет следователей усаживается на циновку, все обитатели дома, большие и маленькие, вместе с живущими тут же семьями должны собраться в большом покое. Окажется жилье близких соседей слишком маленьким для проведения церемонии — придут сюда и они. Покрытые бронзой фигуры лежат на голом полу; назначенный для проведения э-фуми писец раскрывает свою книгу и зачитывает все имена; каждый, чье имя прочтено, подходит и проходит по изображению или наступает на него. Матери поднимают маленьких детей, которые ещё не могут ходить, и ставят ногами на изображение, что расценивается так же, как если бы они прошли по нему. Когда это закончится, хозяин дома ставит свою печать под свитком, как свидетельство того, что они держат сторону следствия, и для того, чтобы дознаватели могли отчитаться перед правителем."

Обычно фуми-э вырезались из камня, но порой изготавливались из других материалов - дерева, бронзы, латуни, или представляли собой рисунки. Большинство, если не все фуми-э были тщательно выполнены, отражая высокие стандарты искусства периода Эдо. До нашего времени сохранилось довольно мало фуми-э, так как большая их часть была выброшена или переплавлена. Но они сохранились в некоторых японских музеях, иногда выставляются на интернет-аукционах. Сейчас многие христианские богословы стремятся осмыслить роль фуми-э для японских христиан, некоторые из них видят в попрании фуми-э знак любви и всепрощения Иисуса Христа.

>>4816
>и самоубийцы
Стоп, стоп. Много ли юрэй было с длинными мечами и вспоротыми поперёк животом?

>>9038
А самоубийство это что, только сеппуку?

>>9038
В юрэй чаще перевоплощаются женщины, а они, (как правило), сеппуку не совершали, а вешались, травились, перерезали себе горло и т. п.

Хорю-дзи (яп. 法隆寺 Храм процветающей дхармы) — буддийский храм в городе Икаруга, префектура Нара, Япония.

Полное название храма — Хорю Гакумон-дзи (法隆学問寺), то есть храм изучения процветающей дхармы, храм использовался не только как семинария, но и как монастырь. Храм считается древнейшей деревянной постройкой в мире. Этот храм является одним из немногих храмов школы хоссо (соответствующей индийской философской школе йогачара, основатель школы — Досё). Входит в число семи крупнейших храмов юга.

Храм основал принц Сётоку, и он получил название Икаруга-дэра (斑鳩寺). Строительство было закончено в 607 году. Храм был посвящён Якуси, Будде Медицины, в честь отца принца. Раскопки показывают что принц Сётоку занимал часть дворца на современной храмовой территории.

Позднее храм стал важнейшим центром школы хоссо. С 1950 храм был передан школе Сётоку-сю почитателей принца Сётоку — подшколе в хоссо.

Храмовый комплекс разделён на восточную и западную территории. В западной части находится Золотой Зал («Кондо», автор Курацукури-но Тори), и пятиярусная пагода. В восточной части находится Зал Снов («Юмэдоно»). В комплексе имеется общежитие монахов, лекционные залы, трапезные и библиотеки. В основном храме имеется статуя Будды Медицины, которая уцелела при пожаре 670.

В храме находится павильон Сёрёин — зал обитания души принца Сётоку.

Пагода

Пятиярусная пагода высотой 32.45 м — одно из старейших деревянных сооружений в мире, выполнена в старом корейском или китайском стиле династии Тан, строительство было завершено около 700. В основании пагоды лежит массивный камень с нишей для реликвий. Из-за большого веса пагоды реликвии, по-видимому, так и останутся недоступными.

Кондо

Кондо является также старейшим деревянным сооружением, зал кондо размером 18.5 х 15.2 м. Выполнен в китайском или корейском стиле. В зале находится знаменитая скульптурная триада Сяка.
Юмэдоно

В Зале Снов принц Сётоку уединялся для изучения буддийских текстов. В павильоне выставлены скрытые скульптуры бодхисаттвы Гуаньинь (Каннон). Там также имеются экземпляры буддийского канона.

Комусо буквально означает монахи пустоты, так называют монахи дзэнской школы Фукэ в Японии. Их отличительная черта - практика суйдзэн в виде игры на сякухати, являющейся длинной японской флейтой из бамбука, и большая тростниковая шляпа тэнгай, полностью скрывавшая голову. Кроме флейты сякухати и скрывавшей лицо тростниковой шляпы тэнгай каждый комусо после принятия в школу получал два меча. Первый меч, являвшийся коротким мечом или кинжалом, назывался малая сякухати и закреплялся возле пояса. Второй длинный меч был сделан из дерева, имел длинную рукоятку и напоминал внешним видом посох или алебарду, он использовался, возможно, в тайных эзотерических боевых практиках школы. Шляпа тэнгай (крышка Неба) была сакральным предметом одежды. Значение шляпы раскрывалось в следующих строках: "Тэнгай, одеяние, предписанное общине, является частью украшения трёх тел Будды (Трикая )". Тэнгай манифестировал суть учения школы, поэтому последователю нельзя было выходить на улицу без этой шляпы. По тому, как последователь надевал тэнгай и удерживал свою флейту, другие последователи моментально определяли, нужен ли монаху ночлег или нет. Также тэнгай защищал от дождя и мог изготавливаться только в главных столичных храмах школы, которые не разглашали точную конструкцию шляпы. Использование тэнгай как способа сохранения анонимности последователей школы также связывается с политическими причинами. Монашеское одеяние кэса служило "одеждой учения" и "доспехами смирения" и помогало ликвидировать гнев, лень и ложное знание.

Комусо буквально означает монахи пустоты, так называют монахов дзэнской школы Фукэ в Японии. Их отличительная черта - практика суйдзэн в виде игры на сякухати, являющейся длинной японской флейтой из бамбука, и большая тростниковая шляпа тэнгай, полностью скрывавшая голову. Кроме флейты сякухати и скрывавшей лицо тростниковой шляпы тэнгай каждый комусо после принятия в школу получал два меча. Первый меч, являвшийся коротким мечом или кинжалом, назывался малая сякухати и закреплялся возле пояса. Второй длинный меч был сделан из дерева, имел длинную рукоятку и напоминал внешним видом посох или алебарду, он использовался, возможно, в тайных эзотерических боевых практиках школы. Шляпа тэнгай (крышка Неба) была сакральным предметом одежды. Значение шляпы раскрывалось в следующих строках: "Тэнгай, одеяние, предписанное общине, является частью украшения трёх тел Будды (Трикая )". Тэнгай манифестировал суть учения школы, поэтому последователю нельзя было выходить на улицу без этой шляпы. По тому, как последователь надевал тэнгай и удерживал свою флейту, другие последователи моментально определяли, нужен ли монаху ночлег или нет. Также тэнгай защищал от дождя и мог изготавливаться только в главных столичных храмах школы, которые не разглашали точную конструкцию шляпы. Использование тэнгай как способа сохранения анонимности последователей школы также связывается с политическими причинами. Монашеское одеяние кэса служило "одеждой учения" и "доспехами смирения" и помогало ликвидировать гнев, лень и ложное знание. Внешне кэса выглядела как прямоугольная накидка с решётчатым узором. Разные по цвету кэсу соответствовали рангу последователя в школе и надевались вместе с сандалями дзори или деревянными гэта, имевшими высокую платформу. Кэнконбари являлась дощечкой из дерева, носившейся монахом на груди. На одной стороне дощечки было написано "не рождённый, не умирающий", на другой — дзэнское имя последователя. За спиной комусо держал одеяло фукусу, а на поясе располагались "Котомки трёх долин", включавшие в себя две коробочки для текстов буддийских гимнов и небольших молитвенных табличек и чашу для подаяния. Одну из коробочек разрешалось использовать для хранения мелких денег.


Монахам комусо запрещалось много разговаривать. На вопрос «куда вы идёте?» комусо отвечал «повсюду и никуда», «в любом направлении» или «иссё фудзю» («в одном месте не жить»). Комусо мог называть лишь своё имя в традиции и название храма школы. Если спрашивающий задавал другие вопросы, комусо отходил на несколько шагов назад и говорил: «Что вы можете спрашивать у того, кто состоит из пустоты, обёрнутой телом, и кто носит сякухати бесконечной Пустоты?». Комусо использовали свою флейту в самых разнообразных ситуациях, например, как при встрече с собратьями по школе, так и при встрече с врагом. Во втором случае адепт использовал сякухати и любые подручные материалы для отражения удара врага. Если предстоявший поединок не имел молниеносный характер, то комусо проходил через следующую последовательность отражения угрозы. Сначала он замирал в неподвижности, сосредотачиваясь, затем выверенным плавным действием отвязывал «котомки» от пояса. Только после этого монах имел право извлечь кинжал. Если монах умирал в дороге, то по традиции его укрывали одеялом, а в качестве могильной доски использовали дощечку кэнконбари. Каких-либо погребальных церемоний не использовали, считая, что мелодию сякухати будет исполнять для монаха ветер.

1. Рюдзин
   Рюдзин (龍神) живет в море, часто появляется в легендах и у него много прекрасных дочерей. Однажды он украл у принца драгоценности, и принц отправляется на их поиски. По пути он встречает прекрасную ныряльщицу за жемчугом и влюбляется в нее. Так ныряльщица становится принцессой Таматори.
   
   Принцесса Таматори находит Рюдзина, усыпляет его музыкой и забирает украденные когда-то сокровища. Когда дракон просыпается и обнаруживает, что драгоценности исчезли, от отправляется в погоню за принцессой. Когда он ее почти настигает, принцесса разрезает себе грудь и прячет драгоценности внутрь себя. В конце она умирает, но возвращает сокровища своей новой семье.
   

>>10471
Отохиме

Отохиме (豊玉姫) одна из прекрасных дочерей Рюдзина и известна тем, что стала матерью первого японского императора Дзимму (первые 15 императоров Японии имеют мифическое происхождение).

Отохиме появляется в легенде об Урасиме Таро — молодом рыбаке, который спас черепашку от рук детей. Эта черепашка оказывается прекрасной Отохиме. На прощание она дает рыбаку маленькую коробочку, которая будет его защищать, но он никогда не должен ее открывать.

Вернувшись в деревню, Урасима узнает, что прошло уже 300 лет, и все, кого он любил и знал, давно умерли. В отчаянии он открывает коробочку и превращается в старика.

>>10473
3. Мидзути

Мидзути (蛟) — имя одного речного бога-дракона, которому приносили человеческие жертвы. Доподлинно неизвестно, действительно ли японцы приносили в жертву людей или это всего лишь миф.

Что значит надпись на монетке?
Полазил по девиантарту, чаще всего встречается надпись как пикрелейтед.

>>10496
очень много денег, дословно "10 миллионов рё".

>>10497
Спасибо!

>>10476
4. Киёхиме

Однажды Киёхиме (清姫), дочь богатого человека, влюбилась в странствующего священники Антина. Священник тоже влюбился в нее, но вскоре потерял к ней интерес. Киёхиме от гнева превратилась в дракона и стала преследовать Антина.

Антин спрятался в храме в огромном колоколе, но Киёхиме своим огненным дыханием расплавила колокол вместе с Антином.

>>10514
5. Нурэонна

Нурэонна (濡女 — досл. мокрая женщина) — дракон-привидение. Они моют волосы в реках и нападают на тех, кто их беспокоит.

>>10515
6. Куниёси

Куниёси — еще одна дочь Рюдзина.

Однажды воин Хидесато, переходя через мост, заметил на нем огромного дракона. Он осторожно перешагнул через него и пошел дальше. Позже к нему подошла прекрасная женщина (принцесса Куниёси) и сказала, что тем драконом была она. Ей понравилась смелость Хидесато, потому что никто за 2000 лет, что она там лежала, не осмелился пройти мимо.

Она попросила его убить ее давнего врага — огромную сороконожку и Хидесато согласился. Он убил ее стрелами. В награду ему разрешили посетить место обиталища драконов и дали много подарков, среди которых была сумка риса, которая никогда не пустела.

Нагаре-дзукури - архитектурный стиль храмов синто.

Японские боги синто, когда спустились с небес и гор, жили на скалах, в дереве, камне или другом предмете. Японцы сначала храмов для них не строили, такие места просто ограждали с помощью веревки из соломы. Но после прихода в Японию буддизма, который имел свой особый архитектурный стиль, японцам стало неприлично (стыдно?), что их синтоистские святилища не имеют культовых зданий. Поэтому их стали сооружать, возникло несколько архитектурных стилей синтоистских храмов, у них разные названия, но всегда присутствует слово дзукури (zukuri), что собственно и означает стиль. В Древней Японии на территории синтоистского храма дзиндзя сооружали еще буддистский храм, такой комплекс назывался дзингудзи. Архитектурные стили синтоистских храмов получили разные названия. Например, храмы, построенные в стиле симмэй-дзукури, имеют двухскатную крышу, которая держится на деревянных столбах круглой формы. Концы стропил выходят сквозь крышу для того, что бы на них было установлено украшение из дерева, чем-то напоминающее тунца. Храмы, построенные в стиле гонгэн-дзукури, отличаются тем, что между основным и молитвенным павильонами имеют каменную комнату. Каждое помещение имеет свою высоту, крыша такого храма чаще всего украшается семью гребнями. Были еще аидоно-дзукури, оотори-дзукури, иримоя-дзукури, сэнгэн-дзукури, кибицу-дзукури, касуга-дзукури, мисэдана-дзукури, хиэ-дзукури, оясиро-дзукури и другие. Но большинство японских храмов синто построены в традиционном нагаре-дзукури (nagare-zukuri) стиле. Этот архитектурный стиль характеризуется очень асимметричной двускатной крышей (kirizuma-yane), которая с одной стороны нависает над главным входом, образуя портик (веранду). Вероятно, это самый распространенный стиль среди святынь по всей стране. В стиле нагарэ-дзукури двухскатная крыша немного выгнута и удлинена в одну сторону. При этом удлинённая часть крыши нависает над лестницей у входа для того, что бы укрыть собой верующих, которые не попали внутрь храма. Часть удлиненной крыши придерживается квадратными колоннами, в отличие от круглых, на которых держится само помещение храма. Число колонн, которые удерживают выносную крышу, обязательно должно быть нечетным, от одной до одиннадцати. Под такой выносной крышей иногда даже делают небольшое помещение-притвор. Крыша же самих храмов, обычно держится на трех колоннах.

Мэйдзи Дзингу (яп. 明治神宮 мэйдзи дзингу) — самое крупное в Токио синтоистское святилище, посвящённое императору Мэйдзи (明治天皇) и его супруге императрице Сёкэн. Местоположение святилища: Камидзоно-тё Ёёги, Сибуя-ку, Токио.

Святилище учреждено 1 ноября 1920 года. Император Мэйдзи скончался 30 июля 1912 года, а императрица 11 апреля 1914 года. После их смерти возникло движение за создание святилища. Здание было закончено в 1920 году, но было уничтожено огнём во время Второй мировой войны. Реконструкция существующего здания, которая была поддержана многими японцами в Японии и за границей, была закончена в октябре 1958 года.

Территория святилища, расположенного в центре Токио, имеет площадь около 708200 м². Окружённое деревьями здание является характерным примером уникальной японской храмовой архитектуры. Этот стиль называют Нагарэдзукури, при строительстве используется кипарис из Кисо. В саду представлены все разновидности деревьев и кустарников, которые произрастают в Японии. Более 100 тысяч кустарников и деревьев были пожертвованы людьми со всей Японии.

>>10516
Дракон, должно быть, был просто огромен, раз человек его осторожно перешагнул.

>>10851
Может, хвост был тонкий, вот через него и перешагнул.

匿名 ID: pC7+zEMW Чтв 28 Ноя 2013 10:56:23

Везде противоречивые мнения, поэтому хочется послушать знатоков об отношении японцев и японского правительства к исламу.
Кто-то пишет чуть ли не о запрете и ограниченного количество мусульман и мечетей на территории страны, а где-то рассказывают о полной толерантности. Где правда?

>>11067
Если верить Википедии, никакого запрета на ислам нет, но мускльман очень мало, всего 0,09% населения, ну, и как мне думается, возможно, некоторые приезжие. Японцы, всё же предпочитают исповедовать синтоизм и буддизм. Христиан тоже мало - всего 2%.

>>11067
Прошу прощения, если мало что прояснила.

На картинке - интересный рассказ о религии синто.

Тануки (яп. 狸 или タヌキ) — традиционные японские звери-оборотни, символизирующие счастье и благополучие. Обычно описываются в виде енотовидных собак. Второй по популярности зверь-оборотень (первый — кицунэ). В отличие от кицунэ, образ тануки практически лишен негативной окраски. Считается, что тануки — большие любители саке. Поэтому без его присутствия нельзя сделать хорошего сакэ. По этой же причине фигурки тануки, порой весьма большие, являются украшением многих питейных заведений. Они изображают тануки толстяком-добряком с заметным брюшком, из-под которого проглядывают признаки его мужского достоинства. Считается, что тануки может раздувать их до невероятных размеров. Бытует поверие, что если в шкуру тануки завернуть кусочек золота и поколотить, он также увеличится в размерах. Благодаря этому тануки почитается не только как покровитель питейных заведений, но и как покровитель торговли. Особенно большое количество историй о тануки можно найти на острове Сикоку, что связано с отсутствием на этом острове лис. Народная легенда объясняет это тем, что в прошлом все лисы были изгнаны с острова основателем Сингона, Кукаем.

Японские новогодние религиозные церемонии.
В новогоднюю ночь в японских храмах колокола отбивают 108 ударов. Цифра 108 выбрана не случайно. Считается, что у человека 6 пороков: жадность, злость, глупость, легкомыслие, нерешительность и алчность. Каждый из них имеет восемнадцать различных оттенков — 108 пагубных страстей. Японцы считают, что каждый из этих ударов изгоняет одну из страстей, омрачающих жизнь человека.

Очищаясь таким образом, японцы встречают свой общий новый год рождения. Каждый японец может поздравить любого с днем рождения и в ответ услышать такое же поздравление. Когда пробъет последний удар — люди выходят на улицу, чтобы встретить японский новый год с первыми лучами солнца. Многие верят, что именно в эти минуты в Японию приплывают на своем волшебном корабле семь богов счастья. Двое из них непосредственно связаны с двумя главными продуктами питания японцев. Это 恵比寿 (えびす, Эбису) — бог рыболовства и 大黒 (だいこく, Дайкоку) — бог риса. Каждый бог символизирует одно из хороших качеств: Дайкоку — удачливость, Эбису — искренность, Бэнтон — дружелюбие, Бисямон-тэн — достоинство, Дзюродзин — долголетие, Хотэй — великодушие, Фукурокудзю — благожелательность.

В новогоднюю ночь или утром 元日 (がんじつ, гандзицу) Первого дня Нового года каждый японец обязан посетить святилище или храм, прийти на первое в новом году моление, что считается счастливым началом нового года. Этот обряд называется хацумодэ. В храм принято ходить в традиционной одежде — женщины одевают 着物 (きもの, кимоно), а мужчины также 袴 (はかま, хакама) и 羽織 (はおり, хаори).

В крупных буддистских храмах в последнюю ночь года к большому колоколу, ударить по которому можно, раскачивая подвешенную на канатах огромную деревянную палицу, выстраивается очередь любителей встречи Нового года в пристанище Богов. Негласно каждому даётся лишь одна попытка. Не дотянул до вибрирующей поверхности чугуна, уступи место и приходи через год. Так, до самого рассвета стоит не утихающий глухой набат, возвещающий по окрестностям о наступлении очередного года очередной эры правления очередного императора.

Аноним 06/01/15 Втр 18:23:07

Подскажите имена японских демонов связанных с войной.

Храм Киёмидзу-дэра (Храм Чистой воды)


В то время как многие другие знаменитые храмы принадлежат какой-нибудь секте, Киёмидзудэра - это храм для всех. Более 1000 лет паломники поднимались вверх по склону, чтобы помолиться изваянию одиннадцатиголовой Каннон и выпить воды из священного ручья. С веранды главного зала, созданной без единого гвоздя, открываются изумительные виды Киото. Чтобы увидеть сам храм, пройдите к пагоде через ущелье, и вы поймете, почему выражение "спрыгнуть с Киймидзу" вошло в японский язык как эквивалент полета.

Храм расположен на горе Отова, в районе Хигасияма, знаменитом своими храмами. Его история связана с историей японского буддизма, а о возникновении храма повествует легенда о монахе из г. Нара по имени Энтин, который в VIII в. обнаружил струящийся водопад, и послышались ему такие слова: "Найди этот источник, прозрачные воды которого впадают в реку Ёдо". Долгое время Энтин бродил по горе Отова, пока неожиданно в глубине заповедного леса не обнаружил место, окутанное туманом. Казалось, что пояс из белых облаков навис над горным источником, затерянным в непроходимых зарослях склона горы Отова. И здесь Энтин встретил буддийского отшельника - горного мудреца по имени Гёэй.

Гёэй дал Энтину кусок дерева, в котором обитал дух Каннон Босацу - богини милосердия. Получив такой бесценный дар, Энтин вырезал из этого куска дерева изображение Каннон и поместил эту деревянную скульптуру в небольшую бамбуковую хижину, которая и считается предшественницей храма, а свое название он получил от прозрачности вод, струящихся по склону. Три хрустальные струи являются одной из достопримечательностей храма Киёмидзу и, по преданию, обладают чудотворной силой.

В 811 г. храм Киёмидзу перешел под покровительство властей, он очень почитался Императорским домом.

За свою многовековую историю храм много раз горел и подвергался разграблениям в ходе многолетних междоусобных войн. Самый сильный пожар случился в 1200 г., когда главное здание храма превратилось в пепел. Большинство построек храма было восстановлено в 1633 г. по повелению сёгуна Токугава Иэмицу и сохранилось до наших дней.

Тодай-дзи (яп. 東大寺) — древний буддийский храм в Японии в городе Наре. Храм охраняется как объект Всемирного наследия ЮНЕСКО.

Храм представляет собой центр традиции кэгон.

Храм Тодай-дзи считается самым большим деревянным сооружением в мире. В нём находится гигантская бронзовая статуя Будды Вайрочаны.

Храмовая территория представляет собой олений парк, где свободно гуляют священные олени, которых подкармливают туристы. На территории храмового комплекса имеется большое количество уникальных сооружений, в частности февральский павильон Нигацу-до, мартовский павильон Сангацу-до и другие пагоды и храмы.

История:

Во время Тэмпё на Японию свалились бедствия и эпидемии. В 743 году император Сёму издал указ, по которому жители должны построить статую Будды для своей защиты. В строительстве приняло участие 2,180,000 человек. Проект создал Кунинака-но-Мурадзи Кимимаро. Он же руководил сборкой статуи размером 15 метров по частям. Храм был завершён в 745, а Будда закончен в 751 году, при этом на проект была брошена почти вся производимая в стране бронза. Статую ремонтировали несколько раз, в частности после землетрясения и двух пожаров. Храм приобрёл современный вид в 1709 году, при этом были демонтированы две пагоды высотой 100 м, вероятно, самые высокие строения в мире того времени, которые были разрушены землетрясением.

Тодай-дзи считался главным храмом области Ямато. В сокровищнице храма Сёсоин находится немало реликвий времён постройки храма.

Обретение мечей «Ёхокэн» и «Инхокэн»:

28 октября 2010 года сотрудники Сёсоин объявили об обретении двух священных мечей, которые считались утраченными на протяжении более чем 1250 лет.

На рентгеновских снимках двух мечей, хранившихся в собрании, обнаружены ранее не замеченные надписи: «Ёкэн» и «Инкэн». Это позволило идентифицировать экспонаты с мечами «Ёхокэн» и «Инхокэн», которые были пожертвованы храму в 756 году императрицей Комё. Эти два церемониальных меча занимают две верхние строчки в списке сокровищ, пожертвованных Тодай-дзи, но до сих пор считались утраченными.

Древние железные мечи, украшенные золотом, серебром и глазурью, были найдены в 1907 году с помощью рентгеновской проверки под полом у подножья гигантской бронзовой статуи сидящего Будды, находящейся в особом павильоне в Тодай-дзи. Они были помещены в Сёсоин и в 1930 году включены в реестр национальных сокровищ Японии.

Специалисты полагают, что императрица Комё, пожертвовав храму множество драгоценностей, повелела отделить эти два меча от остальных своих даров и поместить их в тайник, надеясь, что тем самым обеспечит храму вечную сохранность.

Размеры Великого Будды:

Высота: 14.98 метров
Лицо: 5.33 метров
Глаза: 1.02 метров
Нос: 0.5 метров
Уши: 2.54 метров
Вес: 500 тонн

Внизу несущих колонн имеется узкий проход, который по размеру равен ноздрям Будды. Посетители пытаются пролезть через проход, считается, что те кто пройдут через него, получат благословение и просветление. Дети обычно легко проходят, но взрослые могут застрять и их вытаскивают с посторонней помощью.

Храм Мимурото-дзи расположен на северных холмах города Удзи. Он был основан около 1200 лет назад. Современный главный зал храма был построен в начале 19-го века. Перед главным залом установлены статуи кролика и быка. Согласно поверью, если потрогать шар во рту быка, это принесет победу и успех во всех начинаниях. Исполнение любого желания возможно, если засунув руку в сферу, стоящую перед кроликом, обнаружить, что яйцеобразный объект внутри в вертикальном положении.


Храм Мимурото-дзи нередко называют храмом цветов. Название связано с просторным садом храма, где растет множество сезонных растений. Так весной посетители могут увидеть сакуру, в мае — азалию, в июне — гортензию, лотосы в июле и августе, а также кленовые листья в конце ноября.

Аноним 22/07/15 Срд 01:54:45

Привет.
Хочу спросить такой вопрос :
СИЛЬНО ЛИ РАСПРОСТРАНЕН В ЯПОНИИ ДЗЕН?
Я читаю там некоторые книжки про дзен-буддизм в Японии но они довольно старые. Как сейчас обстоят дела? Часто ли можно встретить какие-нибудь храмы? Можно ли где-то пожить?
Гугл ничего толкового не выдает по тегам уровня zen in modern japan .


Аноним 22/07/15 Срд 09:17:40

Ну, я был в джапе только как турист (за две зарплаты за неделю, лол), так что моё мнение почти что с дивана, но если тебя устроит, то...

В джапе два религиозых течения – буддизм, пришедший из Китая, и синтоизм, традиционные японские суеверия, основанные на представлениях о духах-ками (神様). Распространены примерно поровну и, в основном, без холиваров. Даже существует такой термин, как синто-буддизм, это такая каша этих верований, тесно связанных в японской культуре.
Т.к. Я был туристом, возили по всяким храмам и сложилось такое впечатление, что их дохуя, но это может быть не так, я думаю, гундяевок в ДС больше будет.
К слову, большинство японцев арелигиозны.

Аноним 22/07/15 Срд 09:37:28
Спасибо, что ответил. Я так и думал, в принципе.
Но хотелось бы услышать именно про дзен-буддизм.

Дзасики-Вараси. Это добрые духи-домовые, поселяющиеся в домах и охраняющие его обитателей, приносящие им и дому процветание. Неизвестно, как дзасики-вараси выбирают себе дома. Если они из дома уходят, дом приходит в запустение. Обычно показываются людям в виде маленьких детей (обычно девочек) с волосами, собранными в пучок, и в кимоно. Дзасики-вараси предпочитают дома старой постройки, и никогда не живут в офисах. Обращаться с ними нужно как с маленькими детьми (вежливо и с добротой), и ведут они себя как дети - могут иногда устроить какую-нибудь шалость.

>>17321
Дзэн-буддизм - третья по количеству прихожан буддистская секта Японии

Удивительный буддийский храм Тодай-дзи в Японии.

http://secretworlds.diary.ru/p198515945.htm

Текста в посте немного, но фотографии красивые.

Тэнгу (天狗)

ᅠᅠВ буддистских и синтоистских традициях Китая, а затем и Японии, могущественные духи гор и лесов, некий аналог европейского гоблина или лешего. Первоначально изображался как крылатая лисособака (Тяньгоу — "Небесная собака"), но довольно быстро обрёл более человеческий облик с птичьими признаками — клювом (длинным носом) и крыльями. Карасу (Karasu), разновидность тэнгу, изображался как злое подобное вороне существо с телом человека, крючковатым лицом, маленькой головой, размашистыми крыльями и тяжелыми когтями. В наиболее поздних источниках тэнгу "выступает с облике мужчины огромного роста с красным лицом, длинным носом, с крыльями (в волшебной сказке летает с помощью взмахов чудесного веера), в одежде горного отшельника (ямабуси), в паре гетов (традиционной японской обуви и деревянных досочек) и в маленькой монашеской шапке.
ᅠᅠТэнгу приписывают экстраординарные физические способности и навыки владения холодным оружием. Они иногда служат наставниками в искусстве войны и стратегии людям, которых считают достойными. Также благородные тэнгу выступают защитниками святых людей и храмов. Однако существуют легенды, в который тэнгу — это злобные насмешливые существа, стремящиеся всякий раз навредить людям. Это жестокие обманщики, вызывающие пожары, подстрекающие к войнам, а также похищающие маленьких детей и драконов.
ᅠᅠПо одной версии все тэнгу живут в отдельных колониях под предводительством одного лидера; по другой — тэнгу является отшельником, и "любит селиться в старых деревьях с искривленными стволами. В одной из легенд конца XIX века люди, срубившие сосну тэнгу, умерли. Тэнгу любит чистоту, не терпит приближения людей, морочит путников в горах, лесорубов, пугает их громовым хохотом или изображает треск срубленных деревьев". Кроме того тэнгу терпеть не могут высокомерия, предубеждения и тщеславия, особенно когда речь идет о буддистских священниках и самураях. Так к концу эпохи Камакура* тэнгу становится главным в литературе средством для критики и уличения греховности духовенства, защитником Дхармы (законов буддизма). "По народным поверьям, после смерти в тэнгу может превратиться гордец или человек, не избавившийся при жизни от злобы", не познавший истины священник или лжец, использующий орудия веры в своих целях.
ᅠᅠВера в тэнгу была настолько сильна, что даже в 1860 году правительство Японии отправляло им официальное прошение освободить провинции, через которые проезжал сёгун.

тэнгу

В токийском храме Суитэнгу 水天宮 есть статуя собаки с щенком – “Кодакара-ину” 子宝犬.
В День Собаки к ней приходят беременные женщины попросить о благополучных родах. Нужно погладить собаку, ее щенка и один из знаков восточного Зодиака, окружающих собаку (свой знак).

http://www.kulturologia.ru/blogs/260316/28951/

金剛力士 - «Конгоу рикиши» (Алмазные воины) или 仁王 «Нио» (Два правителя) - знаменитые буддистские статуи, проявление Бодхисаттвы Ваджрапани.
Защитники учения Будды, и в то же время, покровители боевых искусств в Азии.

Стражи ворот, представляющие собой дуальность мира – инь и ян, жизнь и смерть, добро и зло, - еще хотелось бы сказать, но эти значения в Азии очень расплывчаты (кстати, именно они стоят у академии Тодо в манге Тэндзё Тэнге, и на этом базируется психология рассказа).

В реальности их чаще можно увидеть у ворот буддийских храмов Индии, Тибета, Китая, Вьетнама, Кореи и Японии, либо в виде домашних статуэток.

Правая статуя-воин - 密迹金剛 –Миссяку Конгоу, иначе называемый 阿形 - Агёу, - у него рот открыт в боевом клике, по преданию, это звук санскрита «а» - अ, символ открытого насилия, он держит ваджру (карающий молот- молнию), но именно он представляет собой жизнь, борьбу, свет.

Левая статуя-воин -那羅延金剛 Нараэн Конгоу, иначе называемый 吽形 – Унгёу – его рот закрыт в философском молчании «Ом» (Аум, Ун – от чего и имя Унгёу) - ॐ, в руках у него может находиться меч /кинжал, он символизирует скрытые силы, но и смерть, покой, тьму.

(Оружие может отсутствовать у обоих, или представлять собой что-то другое).

Обе статуи вместе, символизируют рождение и смерть всех вещей. Статуя с открытым ртом – это первый возглас рожденного, а звук «Ом», согласно буддийской концепции, последнее, что говорит умирающий.
Из этой философии вытекает, что жизнь – это война, а смерть – это просветление, что ж очень может быть, что и так.

Буцуда́н (яп. 仏壇, 佛壇, букв. «дом будды») — небольшой домовой или храмовый алтарь в традиционных японских домах. Обычно буцудан устраивается в виде шкафа с дверцами, внутри которого помещаются объекты религиозного поклонения (статуэтки будды и бодхисаттв, свитки с изображениями будды (хондзон, яп. 本尊), изображения буддийской мандалы. Дверцы буцудана обычно закрыты, их открывают только во время религиозных мероприятий. Помимо прочего, в буцуданах хранят различные культовые принадлежности (буцугу, яп. 仏具): подсвечники, подставки для возжигания благовоний, колокольчики, подносы для подношений.

Этикет посещения Синтоистких Храмов.

Будьте внимательны, в отличие от японских будийских храмов, называемых О-Tera (お寺), синтоисткие храмы называются Jinja (神社), с уникальными только для храмов синто ритуальными воротами, Тории (鳥居).
При входе в синтоистский храм, посетитель должен выполнить символическое очищение, называемое Тэмизу – омовение рук (手水, от тэ – “рука” и мизу – “вода”). Данное очищение считается необходимым перед посещением священной части храма, символизируя удаление от зла и всего нечистого.
Для ритуала, при каждом храме на входе установлен небольшой павильон для омовения, называемый Сhōzuya или Тemizuya (手水舎) – как правило, это каменный бассейн, заполненный чистой водой, с деревянными ковшами. Павильон может быть как под открытым небом, так и защищенный деревянным навесом.
При посещении храма, на входе, первым делом подойдите к павильону омовения и правильно выполните процедуру очищения temizu.
1. Возьмите ковш правой рукой, наполните его водой и полейте немного (только часть) воды ополоснуть левую руку.
2. Затем переместите ковш в левую руки и ополосните остатком воды правую руку.
3. Снова возьмите ковш в правую руку, наполните ковш водой и налейте часть воды в левую ладонь и левой ладонью ополосните губы (более традиционно – полость рта.)
4. Наконец, повторите омовение левой руки и поместите ковш на место.

Ни в коем разе не кидайте монеты на счастье в бассейн с водой – это не фонтан!

Во многих храмах отсутствуют памятки с инструкциями как следовать обряду очищения, и, к сожалению, даже не все японцы знают как правильно следовать данному ритуалу, что только добавит Вам чести, если вы точно последуете обряду.

Сохэй — буддийские монахи-воины феодальной Японии. В определённые моменты истории они обладали значительной властью, вынуждая тем самым имперское и военное правительства к сотрудничеству.
Они были похожи на горных аскетов ямабуси, но в отличие от ямабуси-отшельников, сохэи обычно были организованы в крупные армии или подразделения. Наиболее известен их монастырь Энряку-дзи на горе Хиэй, неподалёку от Киото.
Много общих черт сохэй имели с монахами-воинами из Германии (Тевтонский орден), или другими религиозными орденами (например, таких, как: участие в крестовых походах; сохэй не работают как отдельные лица, или даже как члены отдельных храмов, а скорее как воины большого братства или монашеского ордена).

Японач, поясни за космологию синто. Есть ли в синтоизме некий аналог китайского Дао? Ну и вообще, поясни по хардкору за синтоистский взгляд на устройство Вселенной.

Храм Сайхо-дзи

Сайхо-дзи — это дзен-буддистский храм ветви Ринзай, который расположен в Мацуо, в префектуре Киото, на окраине города. Этот храм известен на весь мир своим садом мхов и часто его так и называют, «Коке-дера» — «храм Мхов». Первоначально святилище строилось для того, чтобы почтить Амитабху. В 1994 г. Сайхо-дзи был внесен в Список Всемирного наследия ЮНЕСКО как часть исторических памятников древнего Киото.
Согласно легенде, Сайхо-дзи строился знаменитым Гиёки в эпоху Нара на том месте, где находилась одна из уединённых резиденций принца Сётоку. Храм впервые заработал как святилище Хоссё и название своё получил из-за того, что Амитабха известен как будда западного рая, «Сайхо Дзёдо». Легенда утверждает, что такие известные японские монахи, как Кукай и Хёнен позднее служили в храме настоятелями.
С течением времени храм пришёл в запустение, и в 1339 г. настоятель близлежащего храма Матсуноо, Фудзивара Чикахиде, позвал знаменитого японского садовника Мусё Сосеки, чтобы тот помог восстановить Сайхо-дзи как буддистскую святыню. Храм был разрушен во время войны Ёнин, и впоследствии дважды опустошался наводнениями в период Эдо, но каждый раз перестраивался.
Знаменитый сад мхов расположен к востоку от храма. Он находится в лощине, и сам сад организован как круговой променад, в центре которого находится Золотой пруд. Пруд был сделан в форме китайского иероглифа, который обозначает «сердце» или «ум», и в нём можно увидеть три небольших островка: Асахи, Юхи и Кири. Согласно некоторым источникам, на территории вокруг водоёма можно увидеть сегодня более 120 разновидностей мха. Считается, что они начали расти здесь после затопления в период Эдо.

Среди названий синтоистских храмов есть 神社 «дзиндзя», 大社 «тайся», 神宮«дзингу», 宮 «мия», «гу».
Но по какому принципу храмам дают названия?
Известно, что «дзиндзя» - это древние сооружения, в которых поклоняются синтоистским богам.
До конца 19 века «тайся» был только один – Идзумо-тайся (преф. Симанэ). После, в преф. Нара появился Касуга-тайся и Сува-тайся в преф. Нагано. Постепенно количество храмов, в названии которых было «тайся» заметно увеличилось.
До Второй мировой воны «тайся» стали использовать, чтобы выделить храмы более высокого ранга со своей неповторимой историей среди храмов с одинаковым названием.
Богов, которым поклоняются в синтоистских храмах называют «сайдзин» (祭神). В храмах «дзингу» поклоняются предкам императора. Одним из самых главных храмов является Исэ-дзингу в преф. Миэ, который прославляет богиню Аматэрасу. В храме Мэйдзи-дзингу поклоняются императору-реформатору Мэйдзи.
«Мия» или «гу» называют храмы, «сайдзин» которых являлся родственником императора (по мужской линии) или был важной исторической личностью. «Сайдзин» храма Тосё-гу – Токугава Иэясу, а Сугавара Митидзанэ – «сайдзин» храма Тэмман-гу.

Японцы, как китайцы и корейцы, верили в духов-хранителей, защищающих стороны света. Поэтому в устройстве лагерей и постройке городов люди руководствовались теорией о пяти первоэлементах:

Если на севере есть высокая гора, её охраняет Черепаха-Змея,
Если на востоке есть ручей, его охраняет Голубой Дракон,
Если на юге есть обработанные поля, их охраняет Красная Ласточка,
Если на западе есть большой тракт, его охраняет Белый Тигр.
Такое место является священным, и его называют "местом,
охраняемым четырьмя богами — kami".
(yonshin-shugo, 四神守護)

Интересно, что Tōkyō, Kyōto, Ōsaka, а также другие процветающие города и деревни расположены с непогрешимой точностью в местах, которые считаются подходящими с точки зрения покровительства четырёх божеств.

В отличие от большинства мировых религий, в которых стараются по возможности сохранять старые ритуальные сооружения в неизменном виде и строить новые в соответствии со старыми канонами, в синтоизме, в соответствии с принципом всеобщего обновления, которое и есть жизнь, существует традиция постоянного обновления храмов. Святилища богов синто регулярно обновляются и перестраиваются, в их архитектуру вносятся изменения.

Богиня Inari ( 稲荷 ) или Oinari ( お稲荷 ) в синтоизме ( 神道 shintō ) - Богиня изобилия, риса (или злаковых культур в целом), промышленности, а также житейского успеха. Богиня Inari является покровительницей лисиц ( 狐 kitsune ). Отношение людей к kitsune - смесь уважения, опаски и симпатии. Считается, что лиса - оборотень, родом близким к демонам. Kitsune обычно принимают облик обольстительной красавицы, симпатичной молодой девушки, но иногда оборачиваются и стариками. Kitsune связаны как с синтоистскими, так и с буддийскими верованиями. Изначально лисы были посланниками ( 使い tsukai ) Богини, но сейчас разница между ними настолько размылась, что Богиня Inari иногда изображается в виде лисы. Статуи kitsune могут держать в своих ртах как свитки, символизирующие знания, так и любые другие предметы, к примеру, ключ (от зернохранилища) - символ изобилия.

Ningyo ( 人魚 ) в переводе значит "человек-рыба", часто переводится как "русалка" - рыбоподобное существо из японского фольклора. В давние времена ее описывали с ртом как у обезьяны, с маленькими зубами как у рыбы, с блестящей чешуей, и с тихим голосом, подобным голосу жаворонка или звуку флейты.
Считалось, что мясо русалки имеет приятный вкус и дает долголетие. Тем не менее, ловить ningyo считалось к бури на море или к несчастью. Поэтому рыбаки, поймавшие русалку, бросали ее обратно в море.
Если ningyo видели на берегу моря, то это означало предзнаменование войны или катастрофы.
Одина из самых известных народных сказок о ningyo называется Happyaku Bikuni ( 八百比丘尼 ) "800-летняя Буддийская Жрица" или Yao Bikuni. История рассказывает, как рыбак, который жил в провинции Wakasa ( 若狭国 ) в городе Obama ( 小浜市 ) однажды поймал необычную рыбу. За все свои годы рыболовства, он никогда не видел ничего подобного, поэтому пригласил своих друзей посмотреть улов.
Но один человек, опьянев, забыл отбросить прочь странную рыбу. У этого человека была маленькая дочка, которая попросила отведать необычную рыбу. Очнувшись, отец попытался остановить дочку, боясь, что она отравиться. Но было слишком поздно, к тому времени она уже все съела. Как оказалось, ничего плохого не произошло.
Прошли годы, и девочка выросла, вышла замуж. Но чем старше она становилась, тем моложе выглядела. Вскоре ее муж состарился и умер. После многих лет вечной юности вдова стала монахиней и бродила по различным странам. Наконец, вернувшись в родные места провинции Wakasa, она скончалась в возрасте 800 лет.

КАППА

Когда-то японцы верили в водяных демонов Каппа, которые выглядят как маленькие обнаженные мужчины с черепашьим панцирем и заполненной водой чашей на месте головы. Они рыскали в воде в поисках заблудшего пассажира и затягивали его на глубину. Есть лишь два способа избежать их: первый предполагает начертать имя на огурце и бросить его в воду. Каппа очень любят огурцы. Второй способ — поклониться демонам. Демону в этом случае приходится поклониться в ответ и тем самым опустошить свою чашу-голову. Без воды в голове Каппа беспомощны.

Дзидзо-босацу — японское божество, защитник нерождённых детей или умерших при рождении. Также он дарует утешение женщинам, решившимся на аборт. В Японии отношение к абортам отличается от европейского, однако воспринимается как неизбежное горе. Душа ребёнка просто возвращается к богам и остается у них, пока для него не настанет время вернуться в ту же (или в другую) семью. Родители как бы отдают его на небо, потому что не могут в данный момент обеспечить его деньгами, вниманием и любовью. И хотя японцы не видят в аборте большой моральной проблемы, семья всё же просит у малыша прощения за то, что не может воспитать его.
Согласно буддистской традиции, душа умершего должна пересечь реку Сандзу (яп. 三途の川, Сандзу-но кава), являющуюся границей между миром живых и мертвых. Существует три способа переправы: по мосту, вброд и сквозь кишащие драконами воды. Как душа умершего будет пересекать реку, зависит от деяний, совершенных человеком при жизни. Те, кто вершил добрые дела, пройдут по мосту, украшенному семью сокровищами. Тот же, у кого карма пребывала в относительном равновесии между добром и злом, пересекал реку вброд. Иных, кто творил при жизни зло, ждали глубокие воды реки, кишащие ужасающими драконами. Нерожденные дети, не успев заработать хорошую карму, не могут пересечь реку, поэтому на берегу реки Сандзу души умерших детей должны выстроить башенки из камней в честь Будды, чтобы тот сжалился над ними и позволил перейти на тот берег.
Однако им мешает злой демон, который разбрасывает камни железной дубинкой. Но когда демон появляется, Дзидзо прячет детей в своих рукавах и прогоняет его. Именно поэтому Дзидзо особенно почитаем среди японцев, вокруг статуи Дзидзо часто можно увидеть небольшие кучки из камней, это родители неродившихся детей пытаются помочь их душам построить башенки. На многие статуи матери надевают красные детские шапочки или платочки — это своеобразные подношения для Дзидзо.
Каменные фигурки Дзидзо-босацу в Японии можно увидеть повсюду, часто несколько Дзидзо стоят рядом; особенно много таких изваяний вдоль дорог и на кладбищах.

В квартале Гион, в глубине узких и кривых улочек затерялся маленький храм Ясуи Конпира-гу.
Зажатый в Г-образное пространство, храм ведет от домов гейш Гиона в сторону улицы, ведущей к к Кодай-дзи и Киемидзу-дэра в туристической зоне Киото. На ториях -вывеска, которая рекламирует храм как место для того, чтобы разорвать плохие отношения и создать хорошие новые.
История этого храма начинается еще в IX-X веках, когда первый из храмов Конпира появился на Сикоку. Говорят, его основал Кобо Дайси в честь древнего индийского божества Кумбхира, живущего в Ганге в образе крокодила. За короткое время по всей Японии появилось много аналогичных храмов в честь того же божества, в том числе и в Киото.
В 1872 году правительство Мэйдзи сделало из буддийского храма в честь бого-крокодила синтоистский в честь божества Окунинуси-но-Микото. Соответственно, все остальные храмы Конпира-гу также поменяли ориентацию.
Теперь в храм Конпира-гу приходят те, кто желает либо избавиться от каких-то неудачных отношений или же наоборот, хочет укрепить свои связи с кем-либо или чем-либо.

Для того, чтобы желание исполнилось, надо купить в храме специальную бумажку “фуда”, на которой написать свое имя. Потом прилепить эту бумажку на особый камень в храме. После этого нужно встать на карачки и пролезть в дырку в этом камне.
Главное – не перепутать направление. Потому что пролезание в одну сторону – избавляет от всяких отношений, как с людьми, так и с проблемами. А пролезание в противоположном – наоборот, отношения усиливает.
В общем, перед тем как лезть, тщательно уточните, в какую сторону вам надо.

Какой добрый азиатодроч подскажет: есть ли какие-то истории о кицунэ и, желательно, самой Инари?

Легенды Древней Японии - Аматерасу

Аматэрасу (яп. 天照大神 аматэрасу о:миками, «величественная, которая заставляет небеса сиять») — богиня солнца, одно из главенствующих божеств пантеона синто. По легенде, она была рождена богом творцом Идзанаги из капель воды, которой тот омывал себя после возвращения из Ёми но Куни (или (kuni – страна, yomi – мертвый) страны мертвых). Она появилась из его левого глаза, а ее брат – Цукиёми – из правого. Она также является прародительницей японского императорского рода. Считается, что первый император Дзимму (легендарный основатель и первый император Японии) был её праправнуком. Ее отец Идзанаги поручил ей владение равниной высокого небесного свода и вручил ей дар – священное ожерелье.

Легенда о Сусаноо и Аматерасу.

Поручив Аматерасу властвовать в небе, Идзанаги вверил ее брату, богу бури Сусаноо, который родился из носа творца, властвование над морской стихией. Но тот воспротивился приказу и заявил что последует за своей матерью в страну мертвых, чем очень разгневал своего отца.
Перед своим уходом он захотел проститься со своей сестрой, Аматерасу. Но та заподозрила неладное и решила, что это уловка с целью свергнуть ее и лишить переданных ей владений. Она предложила Сусаноо состязание: тот кто больше другого создаст мужских богов, тот и победил. Она разломала меч брата на три части, разжевала и выплюнула. Изо рта вышел туман в форме трех богинь. Сусаноо разгрыз бусины плодородия, которыми были оплетены волосы и руки Аматэрасу, и из них появились пять мужских богов. Сусаноо стал бурно праздновать победу: уничтожил рисовые поля, разрушил ирригационные каналы, а в завершение злодеяний содрал шкуру с живой лошади и бросил ее в щель крыши священных покоев, где Аматэрасу с помощницами ткали. Одна из девушек умерла от испуга, а Аматэрасу пришла в ярость и укрылась в гроте, оставив мир во мраке. Однако боги пошли на хитрость.
Боги нашли красного петуха, пение которого возвещает рассвет, и изготовили огромное зеркало Тама-но-я-но микото, украшенное драгоценностями. По их просьбе богиня Амэ-но Удзумэ стала плясать на перевернутом деревянном котле, и это напоминало грохот боевого барабана. Петух голосил, и танец богини ускорился до экстаза. Когда Удзумэ обнажила свою грудь и распустила юбку до самой промежности, все боги захохотали. Удивленная Аматэрасу выглянула из грота и, увидев свое отражение в зеркале, не в силах была удержаться от желания созерцать свою красоту, и мир снова озарился солнцем. Её брата же боги, посовещавшись, изгнали. До 1945 года Аматэрасу почиталась как священная прародительница японской императорской семьи, а зеркало являлось частью имперских регалий. К главному святилищу богини в Исе по-прежнему приходят миллионы паломников.

Таблички эма, или как уместить в кармане лошадь

Деревянные таблички эма — это одна из синтоистских традиций, поэтому их можно увидеть буквально по всей Японии. А так как буддизм и синтоизм в Японии сильно перемешались, вы сможете найти их и в храмах.
В наши дни люди пишут свои желания на деревянных дощечках, которые можно приобрести на территории святилища или храма. Однако откуда же происходит данная традиция?
Слово «эма» записывается двумя иероглифами кандзи: 絵馬, где 絵 имеет значение «картина», а 馬 – «лошадь». Дело в том, что лошадей считали «средством передвижения богов». В период Нара (710-794) лошадей даже дарили святилищам, чтобы расположить к себе богов. Но лошади стоили недешево, и те, кто не мог себе позволить такого роскошного подношения – использовали смекалку, дерево, глину или бумагу — так и появились первые деревянные таблички желаний с нарисованными на них лошадями.
В период Муромати (1336-1573) некоторые святилища начали изготавливать эма не только с лошадьми, но и с другими религиозными объектами/животными, например, с лисами (в святилищах Инари).
Позднее, в период Адзути-Момояма (1573-1603), появились целые «залы эма», где различные художники выставляли свои «дизайнерские» таблички.
В период Эдо (1603-1868) наконец появился обычай покупать маленькие деревянные таблички, для того чтобы доносить свои желания до богов самым удобным образом.
В наши дни можно увидеть эма с практически любым дизайном. Но чаще всего он связан с зодиакальными животными, а также местными божествами того или иного святилища.
В принципе можно наткнуться на все что угодно, например, на таблички с персонажами анимэ и маскотами… В больших святилищах, как правило, встречаются таблички с различным дизайном.
В «сезон экзаменов» святилища сплошь заполнены табличками «гоукаку» — школьники и студенты со всей страны молятся о сдаче экзаменов.
Очень часто можно увидеть таблички с мольбами об удаче в спортивном соревновании, здоровье, любви, безопасных родах.
Приобрести табличку может каждый желающий. Обычно они стоят в районе 500-1000 йэн. Их можно купить в небольшом ларьке, где также можно приобрести талисманы удачи и поставить печать в свою «книгу печатей». Если продавца не видно, просто положите деньги в коробочку и забирайте табличку.
Заполнить эма совсем не трудно, так как строгих правил нет. Нужно либо написать желание поверх рисунка на лицевой стороне, а на оборотной – написать свое имя (некоторые пишут даже адрес); либо оставить нетронутым рисунок и написать желание на оборотной стороне.
В таких больших городах как Токио можно увидеть эма подписанные на множестве языков. Одно из таких мест – Святилище Мэйдзи.

Борцы сумо проводят «ритуал очищения» — выходя на ринг они подбрасывают вверх соль. Причем, некоторые из них так наловчились, что подбрасывают соль буквально до потолка. Данная традиция восходит к ритуалу хараэ, который проводится для очищения синтоистских святилищ. Строго говоря хараэ — это ритуал не очищения, а изгнания злых духов.

Тацута-химэ (竜田姫) - японская богиня осени и воплощение красоты алой листвы горы Тацута в префектуре Нара. Богиня осени является покровительницей ткацкого мастерства ("тацу" созвучно с глаголом "кроить"). С девой Тацута в древности сравнивали девушек, которым не было равных в шитье.
Дух Тацута-химэ - это странствующий кругом осенний ветер. Так что богиня ещё и помогает путникам, заблудившимся в дороге.
Сейчас местоположение горы, где обитает богиня, неизвестно. Однако река Тацута всё ещё привлекает путешественников красотой окружающих её осенних пейзажей.

Храм Дзисон-ин , расположенный у подножия горы Коя-сан в маленьком поселении Кудояма, посвящен женской груди.
Изначально храм Дзисон-ин был построен как вход на священную гору Коя-сан. Но однажды сюда пришел доктор с особенной молитвой за одну из своих пациенток, страдавшую от рака груди, и в храме начались перемены. Доктор попросил разрешения принести в храм подношение в виде груди. Служители согласились, и вскоре родилась новая традиция.
С момента появления той первой пары грудей люди со всей страны стали приезжать в храм, чтобы добавить свою мини-грудь к подношениям. Некоторые посетители молятся за здоровую беременность, а другие просят богов о стабильной лактации или об излечении от рака груди.

Согласно легенде о происхождении данного фонаря в одном из буддийских храмов в начале XVI века жил мастер чая Орибе. В этот период началось правление сёгуната Токугава. Политика сёгуна Иэясу Токугава провозгласила начало изоляции Японии от внешнего мира, а также введение запретов практически на все религии, за исключением буддизма и синтоизма. А исповедование христианства во время правления сёгуната считалось опасным для жизни. Мастер Орибе как раз являлся христианином. Чтобы можно было поклоняться своему Богу, мастер в самом низу опоры фонаря вырезал распятие и поставил фонарь так, чтобы растения полностью закрывали низ фонаря. И каждый раз, наклоняясь к цукубаи набрать воды во время проведения чайной церемонии, мастер-христианин кланялся своему Богу. И никто не догадывался об этом. Поэтому цукубаи в саду ставится только в паре с фонарём Орибе, нижняя часть которого всегда должна быть закрыта растениями.

Нурарихён 滑瓢　ぬらりひょん
"Скользкая тыква"; также нурихён.

Встречается в роскошных домах, борделях, чайных домах и т.п., предпочитает дорогую пищу.
Таинственный и могущественный ёкай, который встречается по всей Японии. В целом, он довольно представителен, голова удлиненная, тыквообразной формы. Лицо сухое и морщинистое, напоминает помесь старика и сома. Он носит элегантную одежду, часто великолепное шелковое кимоно или богатые одеяния буддийского настоятеля, ведет себя чинно. Он путешествует в богатом паланкине, который носят люди или ёкай. Часто посещает районы красных фонарей, горные виллы. Он известен как верховный главнокомандующий монстров.

Нурарихён появляется по вечерам, когда семья в сборе и занята домашними делами. Он приезжает в дом в своём великолепном паланкине, проскальзывает внутрь и угощается чаем, табаком и т.п., как если бы он был хозяином дома. Его сила настолько велика, что даже настоящие хозяева дома, если замечают его, не могут ничего сделать. На это время они считают, что он-то и есть хозяин. В конце концов он уходит, а жильцы приходят в себя и недоумевают, что это был за старик.

Хатиман ("множество флагов"), в японской мифологии бог — покровитель воинов. Как предполагают ученые, его имя происходит от обычая ставить флаги в честь богов. В средние века Хатиман выступал как покровитель самураев из рода Минамото, затем — как заступник воинского сословия самураев, "бог лука и стрел", то есть в качестве бога войны. Тогда же его стали почитать как хранителя императорской цитадели и в конечном счете как покровителя императорского рода. В древних памятниках запечатлены легенды о явлениях Хатимана в облике старого кузнеца, трехлетнего ребенка, а также о том, как бог помогал людям. В Японии его культ весьма популярен и в наши дни. Под именем Хатиман был обожествлен правитель страны Одзин, пятнадцатый император Японии, правивший в 270 — 312 гг., он почитался как "бог лука и стрел", а также как покровитель воинского сословия самураев.

Синтоистское святилище Хакуто Дзиндзя в префектуре Тоттори ещё называют Храмом белого зайца. Легенда гласит, что в давние времена ушастый помог божеству Окунинуси жениться на красавице Ягамихимэ.
В благодарность, Окунинуси научил зайца залечивать раны на шкурке: для этого нужно залезть в воды источника. С тех пор заяц помогает простым людям — и здоровье поправить, и в делах сердечных. В 2010 году Хакуто Дзиндзя получил статус «Святого места влюблённых».

Хацумодэ — так называется японская традиция самого первого посещения синтоистского храма в наступившем году. Обычно в святилище приходят 1, 2 или 3 января, но в некоторых регионах обряд может длиться до конца месяца. В храмах загадывают желание на год. Часто просьба божествам сопровождается письмом на деревянной дощечке - эма, которую можно приобрести в храмовой лавке. Некоторые туристы покупают эма в качестве сувениров, чтобы увести домой. Это не возбраняется, однако, согласно религии синто, дощечка с должна повисеть на территории храма, а год спустя её сожгут на ритуальном костре. Только тогда молитва или просьба будет услышана божествами.
Для сувениров лучше всего подходят амулеты - омамори: маленькие завязанные мешочки из разноцветной ткани с табличкой внутри. Каждый амулет в течение года помогает в каком-нибудь определённом деле. Крепкое здоровье, удачная дорога, финансовое благополучие, счастье в личной жизни, хорошая учёба и так далее — ассортимент позитивного влияния омамори довольно широк и зависит от каждого конкретного храма. Важно помнить, что амулеты действуют только один год, затем их нужно возвращать обратно в тот же храм. Считается, что тем самым вы избавитесь от накопившихся за год проблем.

Kodama ( 木霊 , 木魂 или 谺 ) в японской мифологии - дух дерева либо само дерево, в котором живёт этот дух.
Запаздывание эхо в горах или долине приписывают деятельности kodama, в связи с чем слово "kodama" получило значение "эхо".
Внешне деревья, в которых поселился дух, зачастую ничем не отличаются от обычных, однако вырубка такого дерева, по поверью, приводит к проклятью осмелившегося это сделать. В связи с этим в каждой местности из поколения в поколение передаются от стариков к молодым указания о том, в каких именно деревьях живёт kodama.

НЕМНОГО О БОГЕ ВЕТРА

Сусаноо или Такэхая Сусаноо-но Микото (яп. «доблестный быстрый ярый бог-муж из Суса») — бог ветра, в японской мифологии последний из божеств, появившийся из капель воды, которыми первый на свете бог-мужчина Идзанаги омыл свой нос после того, как вернулся из страны Мёртвых Ёми-но куни.
Согласно Кодзики, Сусаноо был рождён из капель воды, которыми Идзанаги омывал свой нос. От своего отца, бог получил во владение море и ветра.
Однако Сусаноо посчитал себя обделенным, так как при разделе владений, его сестра – Богиня Солнца Аматэрасу получила в управление весь мир под Солнцем. Не желая принять на себя правление Сусаноо захотел удалиться вслед за своей умершей матерью Идзанами в страну Нэ-но катасу куни («страна прочных корней»).
Его обиженные рыдания об этом были так сильны, что вызвали засуху по всему миру. Видя это, разозлённый Идзанаги изгнал своего сына Сусаноо. Перед тем как покинуть страну, Сусаноо решил навестить свою сестру, Аматэрасу. Дабы доказать ей, что он пришёл с миром, он провел с ней особый обряд в ходе которого, из вещей друг друга божественные брат и сестра родили ряд богов.
Доказав чистоту своих помыслов Сусаноо впал в буйное веселье. Он сначала испражнился в покояхАматэрасу, следом уничтожил все межевые знаки на рисовых полях, которые установила его сестра. Однако, из жалости, богиня оправдала поведение брата. Тогда он ободрал шкуру с пегого жеребца и бросил в ткацкий зал своей сестры. Небесные ткачихи с перепугу укололи себя челноками и умерли, а Аматэрасу тоже испугалась, разгневалась и скрылась в пещере, а весь мир погрузился во тьму. После того как богам удалось выманить Аматэрасу наружу, они в наказание заставили Сусаноо заполнить тысячу столов искупительными дарами, обрезали ему бороду, вырвали ногти и изгнали с неба.
Спустившись на землю, Сусаноо встретил старика и старуху — богов Асинадзути и Тэнадзути. Они рассказали Сусаноо о своей беде — раньше у них было восемь дочерей. Однако, каждый год к ним стал являться восьмиглавый змей Ямато-но ороти и пожирать по одной дочке. Сусаноо попросил их последнюю дочь, Кусинаду-химэ, себе в жены. За это он научил старика и старуху как одолеть змея.
Для этого они сделали восемь бочонков сакэ, восьмикратной перегонки и поставили их внутри ограды с восемью воротами. Сусаноо превращает девушку в гребень и втыкает гребень себе в волосы. Появившийся гигантский змей Ямато-но ороти выпил всё сакэ, опьянел и заснул. В это время Сусаноо убил его, изрубив на куски своим мечом. Разрубая средний хвост змея, меч Сусаноо сломал. В хвосте змея Сусаноо нашел меч Кусанаги но цуруги, который подарил Аматэрасу (согласно легендам, данный меч стал одним из трех императорских сокровищ). После этого он обосновался со своей женой в стране Идзумо, в местности называемой Суга.
Полагают, что первоначально Сусаноо был богом бури и водной стихии, затем появилось представление о нем как о божественном предке родов, связанных с Идзумо. Возможно, что в его образе объединились несколько божеств, поскольку Сусаноо также считали божеством страны мертвых, в некоторых мифах он божество плодородия.
В одном из вариантов «Нихонги» небесные боги объявляют Сусаноо, что за совершённые им прегрешения он должен отправиться в страну мёртвых. Соорудив себе накидку из травы, Сусаноо скитается и просит убежища у разных богов, но они отказывают ему как изгнаннику с небес и он вынужден удалиться в страну мёртвых. Миф же о рождении в теле убитой Сусаноо О-гэцу-химэ семян риса, пшеницы, бобов, фасоли обнаруживает в Сусаноо черты бога плодородия. О том же свидетельствует и миф, записанный в «Идзумо фу доки»: Сусаноо, говорится здесь, дал своё имя селу, назвав его Суса, и выделил для людей «большое поле и малое поле».
Одним из главных святилищ Сусаноо является святилище Идзумо – тайся. Идзумо-тайся расположено в префектуре Симане. Высота главного здания 24 метра. У входа под кровлей укреплена огромная, плетенная из рисовой соломы веревка — симэнава, свидетельствующая о святости места.
Это величественное сооружение — образец древней японской архитектуры — служило моделью для многих культовых сооружений. Eго центральная колонна явилась прообразом осевой мачты при строительстве пагод. Великое святилище Идзумо поражает воображение не яркостью и богатством украшений, а строгой сдержанностью, простотой.
По легенде раз в год боги из всех храмов Японии собирались здесь в десятом месяце по лунному календарю, чтобы обсудить важнейшие дела. Поэтому этот месяц назывался «месяц без богов».
Это святилище является любимым местом совершения брачных церемоний, и большая площадка перед главным зданием нередко напоминает диковинный цветник, на котором яркими красками расцветают нарядные кимоно невест, оттеняющие строгие костюмы мужчин.
Со святилищем Идзумо связано и рождение всемирно известного классического театра Кабуки. Одна из его жриц — Идзумо-но Окуни — слыла искуснейшей исполнительницей священных танцев-молений — нэмбуцу-одори. Эти представления явились прообразом знаменитого театра Кабуки. В память об этом ежегодно в святилище Идзумо устраиваются подобные представления.

https://youtu.be/TMHxUbYG5_A

Есть в городе Кавагоэ, префектура Сайтама, старинный буддистский храм Кита-ин, основанный более тысячи лет назад. Главной достопримечательностью этого намоленного места считается «Гохяку ракан» или «Сад 500 раканов».
В некоторых путеводителях его ошибочно называют «Садом 500 будд». Однако, раканы – это не будды, а монахи, достигшие высшего уровня просветления. Площадку возле храма заполняли статуями постепенно, в течение нескольких десятилетий. С конца XVIII по начало XIX века скульпторы вырезали из камня фигуры праведников, а когда их число превысило пять сотен, начались чудеса. По крайней мере, жители Кавагоэ уверены, что чудеса происходят, а храмовый сад считают мистическим местом, точкой силы.
Молва гласит, что в сад нужно прийти накануне своего дня рождения и отсчитать столько статуй, сколько лет вам исполнится. Причём, считать можно с любого края. Ракан, возле которого вы остановитесь, верно подскажет выражением каменного лица и позой, как лучше провести наступающий год жизни. Японцы верят, что это помогает, поэтому возвращаются сюда снова и снова.
Вторая легенда утверждает, что постепенно каменные лица праведников постепенно становятся мягче и добрее к тому, кто навещает их в очередной раз. Третья байка и вовсе невероятная: если провести ночь в саду, тогда наутро вы найдёте ракана, точь-в-точь похожего на вас!

В Кавасаки есть храм, посвященный Кобо Дайси. Местное предание гласит, что это место стало святым благодаря образу Кобо Дайси, вырезанному Великим Учителем собственноручно во время пребывания в Китае и порученному волнам. Образ приплыл к побережью, где попал в рыбачьи сети, и, будучи переправленным на берег, совершил много чудес. Деревья на территории храма растут в форме джонок под парусами, что свидетельствует о почитании этого священного образа мореплавателями.

Бурубуру 震々 ぶるぶる

Бурубуру называют духом трусости. Они следуют за людьми и заставляют их дрожать от ужаса, — отсюда и название, обозначающее дрожь.
Бурубуру рождаются , когда люди трусят — например, убегают от битвы. Они овладевают людьми, цепляясь за ворот и дотрагиваясь до шеи. От их прикосновения волосы становятся дыбом и всё тело охватывает дрожь.

Подборка фотографии храма Сэнсодзи в Токио |Sensoji Temple, Asakusa, Tokyo

Сэнсодзи (полное название - Конрюдзан Сэнсо-дзи - «храм мелкой травы на горе Золотого дракона»), также известный как Асакуса Каннон - древнейший буддийский храм Токио.

Мифы и факты
Согласно легенде, он возник по чудесной случайности: два брата ловили рыбу в реке Сумида и поймали сетью золотую статуэтку Каннон, богини милосердия. Братья отдали ее деревенскому старосте, а тот, пожертвовав своим домом, основал в ее честь небольшой храм в 628 году.

До Второй мировой войны Сэнсодзи принадлежал школе Тэндай. Но во время бомбардировок здание сгорело. Спустя несколько лет обожженное дерево во дворе пустило зеленые ростки и храм, как символ возрождения и мира, отстроили заново в прежнем стиле последнего здания, построенного в 1649 году. Справа и позади главного сооружения находятся небольшие святилища в честь тех, кто помогал строить Сэнсодзи.

Храм Сэнсодзи находится в центре внимания крупнейшего и самого популярного фестиваля Токио - ярмарка Хагоита Ити, или «Ярмарка ракеток», которая проходит в течение 3-4 дней в конце весны.

Большое святилище Идзумо Тайся, расположенное в одноименном городе префектуры Симанэ, является одним из самых древних и почитаемых синтоистских храмовых комплексов в Японии. По легенде, описанной ещё в древних летописях «Кодзики» (Записи о деяниях древности) и «Нихон сёки» (Анналы Японии), этот храм богиня Солнца Аматэрасу («прародительница» японского народа) подарила богу Окунинуси в знак признательности за то, что тот уступил землю её народу. По преданию, каждый год в десятый месяц по лунному календарю все синтоистские боги собираются в Идзумо Тайся, чтобы обсудить, как сложатся судьбы людей в новом году. Храмовый комплекс Идзумо Тайся включен в список национальных культурных ценностей Японии.

Пешая прогулка по храму Сенсодзи

Считается, что храм Сенсодзи был построен в 628 году, что делает его самым древним храмом Токио. За воротами Каминаримон вас ждет много лавочек с сувенирами. Если вы еще не обедали, попробуйте темпуру или сукияки в одном из окрестных ресторанов с богатой историей.

Киёмидзу-дэра: самый известный храм Киото

https://konnichiwa.club/page/518/

Неко-Джинджа или храм кошки расположен в центральной области острова, и хранит “бога кошки” в надежде на хороший улов и безопасность рыбаков. Кошкам поклонялись как богам в течение нескольких сотен лет, когда люди начали предсказывать результат лова рыбы на основе поведения кошек. Остров Tashirojima был поврежден Большим Восточным Землетрясением Японии и цунами в 2011 году, но многие кошки выжили, перебрашись в местности вокруг Неко-Джинджи.

Бог Хатиман в древнеяпонской мифологии являлся Богом войны. И в современности он очень известен своими деяниями.

Именем Хатимана названо множество храмов Японии. Хатиман, не совсем выдуманный и мифический персонаж, он существовал на самом деле и был срисован с японского воина и правителя страны – Одзи.

Одзи был величайшим воином и правил Японией сорок два года, и был пятнадцатым по счету правителем. За его благие деяния, верность народу и любви к сражениям ему было присуждено имя Бога Хатимана. Считается, что Хатиман имел вид пожилого кузнеца или ребенка, который оказывал помощь людям.

Но точного лика Бога, так и не установлено. Некоторые считают, что он выглядит как ребенок, другие же предпочитают видеть его в образе старца. Хатиман, с японского языка переводиться как «множество флагов», а идет это с древнего обычая ставить флаги в честь воинов.

Бога Хатимана считают покровителем самураев и называют его Богом лука и стрел. Существует легенда, что Хатиман, это слияние трех божественных существ. Но по этой легенде, Хатиман был покровителем императорского рода, именно поэтому считается, что его прототипом был правитель Одзи.

Хатиман оберегает обычных людей от напастей в жизни и от войны. Защищает самураев в бою. Перед большим сражением воины просили Бога Хатимана даровать им силы и надежду, защитить от ран и смерти.

Баку - "Пожиратель снов" в японской мифологии добрый дух, поедающее плохие сны. Его можно вызвать, если написать его имя на бумажке и положить ее под подушку. Изображается похожим на чепрачного тапира (чепрачный тапир - большое южно-азиатское непарнокопытное млекопитающее с небольшим хоботом, ближайшие родственники - лошади и носороги).
Некоторые дурные сны упоминаются в старых японских книгах, например такие, как две сдвоенные змеи, лиса с человеческим голосом, запачканные кровью одежды, говорящий горшок с рисом и т. д. Когда японский крестьянин просыпается от ночного кошмара, он просит:
— О, Баку! Истреби мой дурной сон.
В одно время изображения Баку висели в японских домах, а его имя было написано на подушках. Верили, что если Баку заставить съесть дурной сон, то он имел силу превратить сон в удачный.
Есть рассказы, где Баку выглядит не очень добрым. Съедая все сны и мечты, он лишал спящих благоприятных воздействий, а то и вовсе лишал их сна.
Баку почти всегда замечается как дух проявляющий доброту, однако, изображения этих существ часто размещаются в японских спальнях, чтобы помочь отразить дурные сны (в современные времена, игрушки Баку и куклы могут использоваться вместо этого). Кроме того, люди иногда пишут имя "Баку" на наволочках.
Традиционный японский пожиратель кощмаров Баку происходит из китайского фольклора и был знаком в Японии в 14-15 столетии. Hori Tadao описал пожирание снов, которое приписано традиционному Баку, и связывает их с амулетом, против кошмаров, который описывается по функциям так же, как Баку.

Каннон, одно из наиболее популярных божеств в японской буддийской мифологии. Каннон — милосердная заступница, обратиться к которой за помощью мог любой человек. Каннон была способна к перевоплощению: к старику она приходила стариком, к монаху —монахом, к женщине — женщиной.

Ранние изображения Каннон имели тысячу рук, причем считалось, что каждой из них богиня спасала грешника. В китайской мифологии ей соответствует Гуаньинь, в буддийской — бодхисатва Авалокитешвара.

Догматические основы почитания Каннон содержатся в посвященной ей 25-ой главе «Лотосовой сутры», бытующей в Японии в качестве отдельной сутры «Каннонге». Несмотря на то, что бодхисатва является существом бесполым, в Японии Каннон была воспринята как богиня милосердия. Является одним из наиболее популярных японских божеств низового буддийского пантеона, с ее именем связано множество фольклорных преданий, выявляющих ее универсальную всесострадательность.

Культ Каннон разделяют большинство школ японского буддизма. Основным храмом, в котором почитается Каннон, является Хасэдэра в Камакура. Иконография богини представлена многочисленными образами, в том числе и «тысячерукой Каннон».

Эмма-о, в японском буддизме властитель и судья мертвых. Эмма-о правил подземным адом дзигоку; там его окружали восемнадцать военачальников и тысячи воинов, а также демоны и стражники с лошадиными головами. Подземный мир разделен был на восемь огненных и восемь ледяных адов.

Считалось, что смерть начинается как путешествие через пустынную равнину и горы, а у входа в иной мир течет река, которую можно пересечь в трех местах. Брод был предназначен для совершивших незначительные прегрешения, мост — для хороших людей, а закоренелые грешники должны были преодолеть поток, кишащий чудовищами. На другом берегу их поджидала страшная старуха. Она обнажала покойных, и в таком виде они представали перед Эмма-о, который в магическом зеркале видел все их земные дела и судил (только мужчин) согласно увиденному. Женщин судила его сестра.

Амэ-но Удзумэ ("сильная"), в японской мифологии богиня, играющая главную роль в извлечении Аматэрасу из грота. Амэ-но Удзумэ, танцующая богиня, прародительница жриц, совершавших праздничные ритуалы. Известен миф о ее одержимом танце на перевернутом чане у входа в убежище богини солнца. После того как богиня солнца Аматэрасу укрылась в гроте, оставив мир во мраке, боги пошли на хитрость. Они нашли петуха, пение которого возвещает рассвет, и изготовили зеркало, украшенное драгоценными камнями.

По их просьбе богиня Амэ-но Удзумэ плясала на перевернутом чане, и это напоминало звук боевого барабана. Одновременно Амэ-но Удзумэ играла на бамбуковой флейте и восемьсот мириадов божеств сопровождали ее со своими музыкальными инструментами. Одни трещали деревянными погремушками; у других божеств были инструменты с поющей натянутой тетивой. Петух кричал, и танец богини становился все возбужденнее.

В экстазе она сбросила свои одежды, тогда боги начали одобрительно хлопать, кричать и хохотать во весь голос. Удивленная Аматэрасу выглянула из грота и, увидев свое отражение в зеркале, не в силах была удержаться от желания созерцать свою красоту, покинула своё убежище и мир снова озарился солнцем. Что и требовалось богам, которые хотели вернуть на землю солнечный свет и тепло.

Известен также миф о Амэ-но Вака-Хико, посланце и порученце небесного божества Аматэрасу на земле. Полюбив дочь богини земли, юноша Амэ-но Вака-Хико решил не возвращаться на небеса и был убит небесной стрелой, это была кара богини Аматэрасу за своеволие.

О-кунинуси или У-кэнинуси-но Ками (в переводе с древнеяпонского "бог - хозяин великой страны"), в японской мифологии земное божество, добрый бог, устроитель благополучной жизни людей. По мифической генеалогии "Кодзики", он считается потомком Сусаноо и Кусинада Химэ в шестом поколении. Его отцом был бог Амэ-но Фуюкину-но Ками, а матерью богиня Сасикуни-вака Химэ. По генеалогии "Нихонги", он - сын Сусаноо. Ни одно из божеств японской мифологии не имеет такого количества имен, как О-кунинуси - семь. Это, видимо, - следствие важности его роли в мифологическом комплексе и его популярности.

О-кунинуси - главное божество провинции Идзумо. С ним связано множество сюжетов, в которых он предстает как добрый и гуманный бог, всегда добивающийся успеха. Первый миф об О-кунинуси рассказывает о зайце-прорицателе из Инаба по имени Акахада-но усаги, об убийстве О-кунинуси раскаленным камнем и о чудесном оживлении его богинями Умуги-химэ и Кисакаи-химэ. Испытания О-кунинуси на этом не заканчиваются. Однажды. его братья - ясогами ("множество богов") забили в огромное дерево клин, поместили О-кунинуси в образовавшуюся щель, и затем выбили клин. О-кунинуси был раздавлен насмерть. И снова боги воскрешают его. О-кунинуси спасается от стрел преследующих его братьев и по совету бога Оя-бико-но Ками решает отправиться в Нэ-но катасукуни, где пребывает Сусаноо.

Приблизившись к дворцу Сусаноо, О-кунинуси встречает Сусэри-бимэ - дочь Сусаноо, с которой обменивается взглядами, означающими, что отныне между ними заключен брачный союз. Сусаноо не дает согласия на этот брак и устраивает О-кунинуси ряд испытаний. Сначала он посылает О-кунинуси ночевать в змеиное жилище, но того выручает волшебный шарф, отгоняющий змей, который ему украдкой дала Сусэри-бимэ. На вторую ночь он должен спать в помещении, полном ос и сороконожек, и снова его защищает специальный волшебный шарф. Наконец, О-кунинуси должен отыскать в горящей траве на лугу стрелу, пущенную Сусаноо. От огня его спасает в своей норе мышь. Она же выносит из огня и вручает ему стрелу. Разгневанный успехами О-кунинуси, Сусаноо приказывает ему вычистить из его волос ядовитых насекомых. Во время этой процедуры Сусаноо засыпает. О-кунинуси берет меч, лук и кото (лютню), принадлежащие Сусаноо, сажает на спину Сусэри-бимэ и бежит из Нэ-но катасукуни, предварительно крепко привязав Сусаноо за волосы к стропилам дворца. По дороге кото задевает за дерево, и разбуженный звоном струн Сусаноо устремляется в погоню. Он преследует беглецов до прохода из страны мрака в страну света и, не догнав, сменяет гнев на милость, благословляет новобрачных и призывает О-кунинуси использовать меч и лук для усмирения враждебных земных божеств, что тот и делает. В мифах о чудесном возрождении О-кунинуси и о трудных и опасных испытаниях, которым он подвергался, нашли отражение древние обряды инициации.

Следующий цикл мифов повествует о том, как О-кунинуси устраивает мир. В этом ему помогает божество-карлик Суку-набикона. Вместе они сажают деревья и травы, знакомят человека со способами врачевания недугов и определяют средства защиты от бедствий, причиняемых птицами, зверями и пресмыкающимися, то есть выступают в функции культурных героев. В "Харима-фудоки" эти два бога представлены как одно божество Онамути-сукунахиконэ-но микото, также занимающееся устройством мира.

Некоторое время, до решения небесных богов распространить свою власть на землю, О-кунинуси управляет землей. Сначала небесные посланцы оставались жить на земле, не вступая в борьбу с О-кунинуси. затем после нескольких неудачных попыток отобрать управление у О-кунинуси небесные боги отправляют на землю Такэмикадзути и Амэ-но-торифунэ-но ками (согласно "Кодзики"; в "Нихонги" второй бог назван Амэ-но-фуцунуси-но ками). Этих богов на земле встречает О-кунинуси. Узнав, кто они и причину их появления на земле, он говорит, что сам дать согласия на передачу земли не может, а что решить должен его сын Котосиронуси. Согласно "Нихонги", О-кунинуси и его сын добровольно передают управление землей небесным богам. В "Кодзики" же Котосиронуси прячется от прибывших богов, а другой сын О-кунинуси - Такэминаката вступает в единоборство с Такэмикадзути. Последний одерживает верх, и земля передается небесным богам. В тексте "Когосюи" несколько иная трактовка событий: небесные посланцы подчинили всех, кто сопротивлялся их божественным войскам, и только после этого О-кунинуси и его сын уступают бразды правления землей. В этом мифе, видимо, нашли отражение межплеменные войны за гегемонию. Необходимо отметить, что О-кунинуси - один из немногих явно персонифицированных богов японской мифологии. Именно ему посвящено первое святилище, напоминающее своей архитектурой человеческое жилище.

Доклад с Джейфеста в Москве
https://youtu.be/JjjYAz4VM8w

Вот тут есть немного про богов:
https://youtu.be/MdiFj19j0as

Роси Кодо Саваки (яп. 沢木 興道, 1880 — 21 декабря 1965) — один из самых выдающихся японских мастеров дзэн-буддизма XX века. В 16 лет он пешком отправился в храм Эйхэйдзи, один из двух главных храмов школы Сото-сю, где провёл несколько лет. Затем Саваки отправился в странствия по стране, во время которых встретил мастера Сото Кохо Роши, от которого позже получил передачу (шио). Позднее он начал читать лекции по практике дзадзэн, и на протяжении 1930-х годов был профессором университета Комазава (англ.). В это же время он взял на себя ответственность за Антайдзи, дзадзэн-храм в северной части Киото.

Из-за непрерывных путешествий по всей Японии, во время которых он обучал дзадзэн многих людей, его прозвали «бездомный Кодо».

Усокаэ ( 鷽替え ) — новогодняя традиция в Японии и синтоистский обряд, название которого дословно переводится как «обмен снегиря».

Согласно древней легенде, стая снегирей спасла Сугавара-но Митидзанэ ( известного японского политического деятеля и поэта, провозглашенного посмертно небожителем и покровителем наук ) от пчёл и именно поэтому снегирь почитается во многих храмах как священная птица.

Также слово «усо» созвучно слову «ложь». Традиция Усокаэ заключается в том, чтобы сделать ложью все беды и несчастья, произошедшие в прошлом году, и призвать удачу в грядущем. Для этого необходимо обменяться с другим человеком фигуркой снегиря или обменять её на новую в храме.

Синтоистский храм Сидзуока Сенген (Shizuoka Sengen Shrine). В состав этого храмового комплекса входит три синтоистских храма – Камбэ (Kambe Jinja), Сенген (Sengen Jinja) и Отосимиоя (Ōtoshimioya Shrine) – расположенных на одной огромной территории вблизи горы Сидзухата. На территории храма находится большой пруд, традиционный японский сад с красными мостиками и около 10 отдельных маленьких храмов, каждый из которых посвящен своему богу.

銀閣寺 - Ginkaku-ji - Гинкаку-дзи - Серебряный павильон (главное не перепутать его со знаменитым Кинкаку-дзи Золотым павильоном).

Гинкаку-дзи - буддийский храм, построенный в 1490 году на территории виллы сёгуна Ashikaga Yoshimasa через 8 лет после её возведения.

Храм находится в районе Хигасияма. От храма начинается знаменитая тропа философа, по которой особенно хорошо прогуливаться весной во время цветения сакуры.

В Гинкаку-дзи находится Серебряный павильон, дюжина храмовых строений, сад мха. И с территории храма открывается неплохой вид на Киото.

>>32066

В городе Такамори-мати, префектура Кумамото, Япония, находится лесная святыня известная как Kamishikimikumano. Красивый синтоистский храм обрёл популярность после выхода мультфильма «В лесу мерцания светлячков», снятого по мотивам манги Юки Мидорикава (Yuki Midorikawa).

Храм можно разглядеть на Google Map, он расположен недалеко от главной дороги в большой лесопарковой зоне города.

На территории святилища Дадзайфу Теммангу растут около 6 тысяч сливовых деревьев. Это любимое дерево Митидзанэ, 24 и 25 февраля здесь проходит праздник, посвященный цветению сливы.

Аноны, помогите!
Раньше находил отличный сайт, где подробно описывались японские духи, демоны и т.д. Так же там были легенды различные с ними. Сейчас ничего подобного найти не могу, либо списки не полные, либо описание в двух словах. Хочется хорошую информацию на одном ресурсе, чтобы не отвелкаться на поиски. Буду очень признателен.

Большое святилище Идзумо Тайся, расположенное в одноименном городе префектуры Симанэ, является одним из самых древних и почитаемых синтоистских храмовых комплексов в Японии. По легенде, описанной ещё в древних летописях «Кодзики» (Записи о деяниях древности) и «Нихон сёки» (Анналы Японии), этот храм богиня Солнца Аматэрасу («прародительница» японского народа) подарила богу Окунинуси в знак признательности за то, что тот уступил землю её народу. По преданию, каждый год в десятый месяц по лунному календарю все синтоистские боги собираются в Идзумо Тайся, чтобы обсудить, как сложатся судьбы людей в новом году. Храмовый комплекс Идзумо Тайся включен в список национальных культурных ценностей Японии.

Священные олени круглый год радуют туристов, свободно гуляя по парку Нара и активно угощаясь лакомствами, которые им предлагают посетители. Почему же олени Нары так почитаются? В 710 году столицу Японии перенесли в Нару и представитель семьи Фудзивара, имевшей большой авторитет при императорском дворе, захотел построить храм для божества Такэмикадзути-но микото, покровителя клана его предков. По плану Фудзивара, бог Такэмикадзути-но микото должен был охранять новую столицу, но была одна проблема: выбранное божество уже покровительствовало храму Касима в далекой провинции Хитати. Пока раздумывали, что же делать, Такэмикадзути-но микото внезапно сам явился в Наре верхом на белоснежном олене. Фудзивара тут же приказал построить храм Касуга для поклонения божеству в Наре, а олень, верхом на котором явился Такэмикадзути-но микото, тоже стал объектом поклонения, как его слуга. Вот почему олени Нары издревле считаются священными и охраняются властями.

Тэнгу (яп. 天狗 — буквально «Небесная собака») — существо из японской мифологии. В японской мифологии тэнгу тератологическое существо; представляется в облике мужчины огромного роста с красным лицом, длинным носом, иногда с крыльями. Тэнгу очень часто носит одежду горного отшельника (ямабуси), он наделён огромной силой.

ОПИСАНИЕ
Тэнгу любит чистоту, не терпит близости людей, морочит путников в горах, лесорубов, пугает их громовым хохотом, или изображая треск срубленных деревьев. По народным поверьям, после смерти злой или гордый человек может превратиться в тэнгу.

Тэнгу приписывают экстраординарные физические способности и навыки владения холодным оружием. Изредка они служат наставниками в искусстве войны и стратегии людям, которых считают достойными. Также благородные тэнгу выступают защитниками святых людей и храмов. Однако чаще тэнгу — это злобные насмешливые существа, стремящиеся всякий раз навредить людям. Это жестокие обманщики, вызывающие пожары, подстрекающие к войнам.

Тэнгу терпеть не могут высокомерия, предубеждения и тщеславия, особенно когда речь идет о буддистских священниках и самураях. Так к концу эпохи Камакура тэнгу становится главным в литературе средством для критики и уличения греховности духовенства, защитником Дхармы.

Ама-но-дзаку: Ama-no-jaku 天邪鬼 (あまのじゃく)- древний демон упрямства и порока. Читает мысли людей, заставляет их поступать так, что задуманные планы совершаются с точностью до наоборот.

В храме Эгара Тэндзин (荏柄天神社) в городе Камакура обитает бог-покровитель художников манги. Так начали считать после того, как несколько лет назад четверо друзей-мангак посетили этот храм, и через год их творения были предложены к публикации. О произошедшем они сообщили в своих аккаунтах в Твиттере, и теперь множество художников стремится съездить в Камакуру.

Kodama ( 木霊 , 木魂 или 谺 ) в японской мифологии - дух дерева либо само дерево, в котором живёт этот дух.
Запаздывание эхо в горах или долине приписывают деятельности kodama, в связи с чем слово "kodama" получило значение "эхо".
Внешне деревья, в которых поселился дух, зачастую ничем не отличаются от обычных, однако вырубка такого дерева, по поверью, приводит к проклятью осмелившегося это сделать. В связи с этим в каждой местности из поколения в поколение передаются от стариков к молодым указания о том, в каких именно деревьях живёт kodama.

Сагари (さがり)

В японской мифологии один из наиболее странных ёкай, легенды о котором распространены в префектурах Фукуоки и Кумамото на острове Кюсю.
Сагари рождается, когда под деревом (как правило, речь идет о дереве хурмы!) умирает от болезни лошадь, и дух ее сливается с деревом. Конская голова без тела свисает с ветки, держась за нее либо схожей с побегами растений гривой, либо цепкой шеей-хвостом, либо единственной рукой, начинающейся от локтя и заканчивающейся кулаком. Ко всему прочему оно еще и жутко воет по ночам, а увидевший это ужасное зрелище воочию обречен подхватить страшную болезнь (как минимум, лихорадку), но при всем этом сагари не агрессивны.
Люди с добрым сердцем могут освободить дух сагари, однако не все лошади желают этого, предпочитая жить на дереве, а не отправляться в загробный мир.

Синтоистский храм «Ину-дзиндзя» (в переводе с японского "храм собак") расположенный в городе Нагоя, посвящён божеству собак Ину-химэ. По легенде, в 673 году, когда это божество помогло спасти регион от наводнения, в городе возвели храм, призванный служить защите от стихийных бедствий. В Ину-дзиндзя можно приобрести амулеты, защищающие здоровье домашних питомцев и помогающие укреплять дружбу между собаками и людьми, что безусловно привлекает внимание к храму любителей этих животных. Храм, посвященный четвероногим друзьям человека, есть не только в префектуре Аити, но и в префектуре Сидзуока, а в наступивший Год Собаки они пользуются особенной популярностью среди прихожан.

https://www.youtube.com/watch?v=fJtInhNu5cU

https://www.youtube.com/watch?v=fZ64iatOKrc

Храм Хаконе-дзиндзя

Синтоистское святилище Хаконе-дзиндзя также известно под еще двумя названиями. Первое – Хаконе Гонгэн, второе – Кудзурю-дзиндзя, или Храм девятиглавого дракона. Оба названия связаны с местной легендой о чудовище, которое сидит на дне озера Аси-ноко, будучи прикованным крепкой цепью. Согласно преданию, Гонгэном звали монаха, который совершал подношение дракону в виде бочонка с рисом. Монах на лодке доставлял подношение в центр озера и бросал бочонок в воду, а затем должен был уплывать, не оборачиваясь. Бочонок тем временем исчезал в образовавшемся водовороте.

Сам дракон до заточения на дне озера прославился тем, что пожирал самых красивых местных девушек. Дракона поймал, усмирил и приковал цепью к громадному стволу кедра, лежащему на дне озера, буддийский монах Манган. Со временем заточенного дракона стали считать небесным покровителем здешних мест, его слезы раскаяния превратили воды озера Аси в священные, а незамужние женщины обращаются к богу-дракону с молитвами о любви и браке.

Азалии храма Офуна Кэннон

Офуна Кэннон — 1,300-летний буддистский храм в Ом-Сити, в Японии. Храм располагается в чашеобразной впадине, окруженной холмами, покрытыми очень красивыми кустарниками азалии. В период между апрелем и маем холмы загораются ярким цветом, когда 20,000 кустарников азалии раскрываются в полном цвету.