Любые проявления недовольства существующим положением вещей не благословлялись.
Церковь внушала своей пастве чувство греховности, виновности - особенно перед другими народами, мусульманами и начальством - и необходимость расплаты за грехи тяжёлым трудом и беспрекословным послушанием.
«Единственной радостью в жизни православного должна быть смерть, многочаемая и долгожданная» - говорил один из идеологов церкви, прот. Шевченко.
Также через церковные каналы шло непрерывное восхваление ислама как «великого примера для православных», особенно в отношении т.н. «традиционных нравственных ценностей».
В частности, церковь полностью оправдывала и даже превозносила традиционное отношение мусульман к неверным.
Приведём лишь один пример. Согласно общеизвестному положению Корана, не признающие учение Мухаммеда могут жить под владычеством мусульман и вести дела с ними, только будучи предварительно униженными.
В РФ это положение соблюдалось особенно тщательно и последовательно.
Так, например, сбор джизье (регулярного выкупа за жизнь немусульманина) в Ресурсной Федерации был обставлен следующим образом. Несмотря на распространённость электронных средств платежей, православные должны были оплачивать джизье лично, являясь для этого в присутственное место.
Мусульманский сборщик налогов должен был не только взять деньги, но обязательно ударить православного палкой не менее пяти раз и оскорбить его не менее чем двадцатью словами.
Немусульманин должен был после этого благодарить за побои и оскорбления и дать сборщику чаевые.
Руководство ортодоксальной Церкви не просто одобряло эту практику, но и считало её совершенно необходимым "божьим испытанием".
На исповеди православный должен был не только отчитаться в уплате джизье, но и описать свои переживания. Если священник считал, что православный недостаточно унижен или ропщет, он накладывал на него особую епитимью.
Этот пример не единственный, но показательный. В абсолютном большинстве ситуаций исламские власти и Церковь действовали в согласии и рука об руку.
Разумеется, покорность православных достигалась не только внушением, но и насилием.
Этим занимались так называемые "силовики".
Достаточно сказать, что на сто православных приходилось восемь сотрудников силовых ведомств и служб (самый высокий процент в тогдашнем мире). Основной их задачей был перманентный террор против православного населения.
Следует, однако, принять во внимание, что служба в силовых структурах была единственным социальным лифтом, открытым для православных, а активное участие в терроре против других православных - единственным путём карьерного роста - так что желающих пополнить эти структуры хватало с избытком.
Силовики лучше питались, имели больше средств для отдыха и развлечений, а главное - имели власть, пусть даже над такими же, как они, православными.
Поэтому устроиться на работу в силовую структуру было непросто.
Необходимо было продемонстрировать определённые навыки и психологическую готовность их применять.
Так, например, соискателю работы в московской городской полицейской службе предлагалось убить пять или шесть православных (обычно - пойманных на улице прохожих).
Дальнейший карьерный рост зависел от готовности неофита выполнять всё более 'морально сложные' задания.
Например, для получения звания лейтенанта православному требовалось облить бензином и сжечь заживо на глазах у сослуживцев и начальства своего младшего сына.
Церковь именовала этот ритуал 'подвигом высочайшего смирения', а сгоревших детей почитала как 'блаженных мучеников'.
С другой стороны, именно церковь поддерживала существование школ и училищ для православных и способствовала тому, что православное население сохраняло хотя бы элементарную грамотность, умение читать и писать.
Она же патронировала больницы, лечебницы и вообще всю медицинскую помощь, доступную православным - так как исламские врачи православных не лечили принципиально.
Церковь хранила книги и информационные материалы, которые иначе были бы недоступны православному населению.
Всё это имело место на "доуральской" части Ресурсной Федерации.
За Уралом начиналась китайская территория со своими порядками".
(с) Хан-Балык М. О. «Подвиг или неудачная диверсия?»
Церковь внушала своей пастве чувство греховности, виновности - особенно перед другими народами, мусульманами и начальством - и необходимость расплаты за грехи тяжёлым трудом и беспрекословным послушанием.
«Единственной радостью в жизни православного должна быть смерть, многочаемая и долгожданная» - говорил один из идеологов церкви, прот. Шевченко.
Также через церковные каналы шло непрерывное восхваление ислама как «великого примера для православных», особенно в отношении т.н. «традиционных нравственных ценностей».
В частности, церковь полностью оправдывала и даже превозносила традиционное отношение мусульман к неверным.
Приведём лишь один пример. Согласно общеизвестному положению Корана, не признающие учение Мухаммеда могут жить под владычеством мусульман и вести дела с ними, только будучи предварительно униженными.
В РФ это положение соблюдалось особенно тщательно и последовательно.
Так, например, сбор джизье (регулярного выкупа за жизнь немусульманина) в Ресурсной Федерации был обставлен следующим образом. Несмотря на распространённость электронных средств платежей, православные должны были оплачивать джизье лично, являясь для этого в присутственное место.
Мусульманский сборщик налогов должен был не только взять деньги, но обязательно ударить православного палкой не менее пяти раз и оскорбить его не менее чем двадцатью словами.
Немусульманин должен был после этого благодарить за побои и оскорбления и дать сборщику чаевые.
Руководство ортодоксальной Церкви не просто одобряло эту практику, но и считало её совершенно необходимым "божьим испытанием".
На исповеди православный должен был не только отчитаться в уплате джизье, но и описать свои переживания. Если священник считал, что православный недостаточно унижен или ропщет, он накладывал на него особую епитимью.
Этот пример не единственный, но показательный. В абсолютном большинстве ситуаций исламские власти и Церковь действовали в согласии и рука об руку.
Разумеется, покорность православных достигалась не только внушением, но и насилием.
Этим занимались так называемые "силовики".
Достаточно сказать, что на сто православных приходилось восемь сотрудников силовых ведомств и служб (самый высокий процент в тогдашнем мире). Основной их задачей был перманентный террор против православного населения.
Следует, однако, принять во внимание, что служба в силовых структурах была единственным социальным лифтом, открытым для православных, а активное участие в терроре против других православных - единственным путём карьерного роста - так что желающих пополнить эти структуры хватало с избытком.
Силовики лучше питались, имели больше средств для отдыха и развлечений, а главное - имели власть, пусть даже над такими же, как они, православными.
Поэтому устроиться на работу в силовую структуру было непросто.
Необходимо было продемонстрировать определённые навыки и психологическую готовность их применять.
Так, например, соискателю работы в московской городской полицейской службе предлагалось убить пять или шесть православных (обычно - пойманных на улице прохожих).
Дальнейший карьерный рост зависел от готовности неофита выполнять всё более 'морально сложные' задания.
Например, для получения звания лейтенанта православному требовалось облить бензином и сжечь заживо на глазах у сослуживцев и начальства своего младшего сына.
Церковь именовала этот ритуал 'подвигом высочайшего смирения', а сгоревших детей почитала как 'блаженных мучеников'.
С другой стороны, именно церковь поддерживала существование школ и училищ для православных и способствовала тому, что православное население сохраняло хотя бы элементарную грамотность, умение читать и писать.
Она же патронировала больницы, лечебницы и вообще всю медицинскую помощь, доступную православным - так как исламские врачи православных не лечили принципиально.
Церковь хранила книги и информационные материалы, которые иначе были бы недоступны православному населению.
Всё это имело место на "доуральской" части Ресурсной Федерации.
За Уралом начиналась китайская территория со своими порядками".
(с) Хан-Балык М. О. «Подвиг или неудачная диверсия?»
б
хpюкни хахлина)))
Степашка...
>шариатское право.
>меры, препятствующие переходу местного населения в ислам.
Ты это боснякам расскажи и албанцам. Цель шариата, цель радикального ислама - привести как можно больше аюверующий и по хуй кто какой национальности. Такую хуйню мог сочинить только нацисвин
Крым чей, Степан?
Русич - красавчики?
> Я хордый инфовоен, щас запощу москалям неприятное, и не придется лезть в бусик
Новая книга Сорокина?
>Как сказано в поэме, приписываемой исламскому певцу Муцураеву:
Ващет Муцураев сам делал харам, ибо в исламе музыка запрещена.
Очень интересно и навевает на мысли о скорейшем съебе из этой многонациональной федерации, можно ссылку на автора!
Вот уж воистину пророк был. А мы его не замечали...
Так в чем они господа? Большинство чеченцев как и любых других дагов в целом живут беднее русских ванек и наташек. То что они там на бмв пофорсят который 1 на 80 человек и каждый берет повыебываться на красный день это все хуета. Ну да если дефолт хач натворит хуйню то ему нихуя не будет, потому что вся диаспора начнет усираясь собирать деньги по нитке чтобы дать следакам, прокурорам на лапу через адвокатов.
Я ниче не имею в виду но форсить что кавказ дохуя привелигировано живут и панует в педерации это бред. Тоно чтак же они лапу сосут, да у них свои преимуещства есть что стадо, семья, тейп диаспора прикроют, но в целом на 1 человека богатств и благ у них меньше.
Несмотря на то, что Основной Закон РФ не играл никакой роли в реальной жизни РФ, эти слова довольно точно выражали суть существующих в ней порядков.
Выше всех стояли мусульмане и шариатское право.
Все отношения мусульман и немусульман регулировало оно же - за исключением отношений с китайцами.
Территории, контролируемые китайцами, были выведены из общефедеральной системы и управлялись частично законами КНР, частично китайским обычным правом.
Уровнем ниже мусульман и китайцев находились так называемые национальные общины, контролирующие определённые части территории РФ.
Иерархия национальных общин не была стабильной и всё время пересматривалась, в зависимости от того, кого считала нужным в данный момент поддерживать мусульманская верхушка.
Основанием всей этой пирамиды были православные - то есть жители РФ, приписанные к ПЦ МП.
Стоит отметить, что приписка к православной Церкви происходила по остаточному принципу: туда записывали всех, кого не признавали своим никакие другие группы.
Выписаться из православных по собственной воле было невозможно.
Об этом скажем подробнее.
После окончательного установления исламской диктатуры на доуральской части РФ были приняты все возможные меры, препятствующие переходу местного населения в ислам.
Так, всякий немусульманин, произносящий шахаду без позволения районного муфтия, автоматически считался мунафиком ('лицемером', принявшим ислам лишь внешне, притворно, для получения выгод) и подлежал немедленной казни.
Получить разрешение на принятие ислама можно было, только собрав целый ряд рекомендаций от разных инстанций.
Обычному местному жителю это было практически невозможно.
Не помогали даже денежные подношения: дача взятки мусульманину со стороны неверного взяткой не считалось (согласно шариату любое имущество и деньги немусульман и так принадлежат мусульманам), а обман давшего подобную взятку прямо предписывался шариатом.
Однако неправославному могла помочь его община, проталкивающая своего представителя в правящую исламскую верхушку.
Православным же любое организованное действие, направленное на собственную выгоду, было запрещено: это не благословляла Церковь и карали силовые структуры.
Другие пути присоединения к преуспевающей общине для православных тоже были закрыты. Межконфессиональные браки формально не запрещались, но их невозможно было заключать технически, так как государством и общинами признавались только браки, заключённые в рамках одной традиции.
Выдающиеся достижения (и вообще любые достижения) за православными не признавались, поскольку Церковь прямо запрещала подобное признание, ибо видело в нём повод для гордыни.
Единственным исключением - не имеющим практического значения - было посмертное принятие в ислам героев, погибших во славу Ресурсной Федерации. Подобные случаи бывали и активно использовались в исламской пропаганде.
Причины подобного отношения были исчерпывающе изложены в известном афоризме, приписываемом легендарному генералу Дудаеву: 'Нам не нужны новые братья. Нам нужны рабы и проститутки'.
Мусульмане в РФ не занимались ни физическим, ни умственным трудом.
Они занимались только администрированием и политикой, а также контролировали силовые структуры.
Этого вполне хватало, чтобы доминировать на захваченных территориях.
Как сказано в поэме, приписываемой исламскому певцу Муцураеву:
"Ты же знай, о муслим, лишь то, как неверными править:
пусть твои будут искусства - условья накладывать дани,
ниспровержённых терзать и неволить во имя Аллаха". *
Всё остальное должны были делать православные - а для этого их должно было быть достаточно много, чтобы обслуживать потребности мусульман и других народов.
Положение православного большинства было тяжёлым в экономическом плане и унизительном в плане социальном.
Последнему способствовали как обычные условия существования немусульман в исламском обществе, так и специальные усилия Церкви и т.н. "силовиков".
Как писал вышеупомянутый Дж. Гербер про РФ, 'двумя столпами системы была православная церковь и силовой блок, опирающиеся друг на друга'. 'В современной РФ православная церковь и силовой блок соотносятся друг с другом как душа с телом. Силовики истязают плоть своих жертв, а православные попы - душу; и те и другие при этом утверждают, что действуют ради блага самих истязуемых'.
Начнём с описания положения и роли Церкви.
Данное учреждение играло крайне важную роль в системе (на языке того времени это называлось 'скрепой').
Патриарх ПЦ МП имел титул "миллет-паши православного населения доуральских территорий".
Высшие иерархи церкви отличались также вызывающе роскошной жизнью, которая не только дозволялась, но и прямо предписывалась им московскими властями: аскетизм или хотя бы отказ от роскоши считался признаком гордыни и даже вызовом системе.
Церкви принадлежало также значительное имущество, движимое и недвижимое - прежде всего комплекс храмов, регулярное посещение которых было строго обязательно для всех православных.
Целью существования Церкви было поддержание нищеты и покорности среди православного населения.
Как ни странно это прозвучит, эти цели не скрывались, а декларировались прямо и недвусмысленно.
Сутью веры стал культ того, что Строгов позднее назвал 'терпильством'.
Речь идёт о культе смирения, непротивления, абсолютной безропотной покорности любому злу и насилию (именуемому обычно 'божьим испытанием') и т.п.
Как любил говорить последний Патриарх ПЦ МП Пегидий I, «вся суть православия заключена в простых и задушевных словах нашего народа - Исус терпел и нам велел».
Эти слова и в самом деле точно описывали абсолютно всё, проповедуемое церковью.
Уровень жизни православного населения был крайне низок - возможно, самый низкий на тогдашней Земле. Если подданный Халифата обладал несколькими жёнами - необязательно женского пола - и властью хотя бы над своими домашними, а также над немусульманами, то православный не имел ничего.
При этом уровень и качество жизни православного населения ещё и занижались при помощи специальных мер.
Например, православные не имели загранпаспортов и не могли выезжать за границу РФ. Им запрещалось владеть землёй и недвижимостью (кроме церковных иерархов).
Православные не имели права владеть оружием, занимать значимые государственные посты, жить в отдельных домах (даже арендованных), покидать район проживания ночью, носить одежду, которую носят мусульмане.
Они также не имели право покупать алкоголь иначе как в церковных лавках, и только после покаянной молитвы перед иконой.
Категорически запрещалось награждать и отмечать православных за любые их дела и заслуги. Таких запретов и ограничений, мелких и крупных, были сотни и даже тысячи.
Особенно эффективным оказался запрет на пользование электронными сетями и прочими средствами быстрого обмена информацией.
Свободный выход в интернет и другие сети того времени был дозволен только мусульманам (которых, впрочем, контролировало мусульманское духовенство), прочие сталкивались с различными ограничениями, но православным это было запрещено полностью. Запрещены были и все электронные устройства связи, кроме телевизора.
Для православных сохранялось книгопечатание, полностью контролируемое церковью.