Наступило утро, солнечные лучи начали медленно проникать в комнату. Рейсен издала протяжный стон, мучаясь от алкогольной интоксицации, но как медицинский сотрудник, знала как с этим справиться, заготовив с ночи большой кувшин воды и активированный уголь.
- Хааа... хорошо...
Вдоволь напившись, кролик смотрит на валяющуюся на полу лису, что то мычащую с бодуна, легонько пинает и заливает ей в рот воду и таблетку, попутно готовясь делать пометки насчет того, как обычные средства против похмелья подействуют на ёкая.
- Подьем, ау, пора вставать! Нечего тут валяться!
- Хааа... хорошо...
Вдоволь напившись, кролик смотрит на валяющуюся на полу лису, что то мычащую с бодуна, легонько пинает и заливает ей в рот воду и таблетку, попутно готовясь делать пометки насчет того, как обычные средства против похмелья подействуют на ёкая.
- Подьем, ау, пора вставать! Нечего тут валяться!
- Аыаыаыа... господи...
Ран хмурится и мычит от головной боли, но благодаря Инабе интоксикация начала медленно отступать, лисица постепенно приходила в себя и в конце концов смогла открыть глаза и сесть, оперевшись о стену.
- Проклятье... не стоило столько пить.
Якумо утоляет жажду, натягивает шапку на уши и поднимается с пола.
- Хех... Рейсен, спасибо за всё, но я наверное домой пойду... Чен и Юкари-сама наверное меня уже заждались...
- Вот вот, правильно. А то еще всех кроликов тут распугаешь. Хотя, уже распугала.
Удонгейн оглядывет комнату и пытается прикинуть, как разгребать весь этот дебош устроенный вчера этой девятихвостой бестией. Сломана мебель, повсюду разбросаны медикаменты и пустые бутылки, выбиты окна. Кагуе и Эйрин определённо все это не понравится.
- "Как она вообще смогла тут все поломать? Разве Эйентей не вечен и неизменен из за способностей Кагуи? Она что, сильнее ее?" - пробежало в мыслях у крольчихи, но вслух она произнесла лишь следующее. - Эм... а знаешь, я лучше пойду с тобой. Чувствую, мне не помешает в последний раз прогуляться по Генсокё перед смертью.
- О, не откажусь, вместе гораздо веселее. Извини конечно что тут такое устроила, понимаешь, давно ни капли во рту не было, а сейчас прям весь ваш медицинский спирт вылакала.
Ран пытается починить обломки мебели и разложить валяющийся мусор по своим местам, но почти сразу же бросает это дело и пинает ногой стену, вылезая из Эйентея через окно и взлетая в воздух.
- Следуй за мной, я покажу тебе где мы живем. Юкари-сама обычно не против гостей, думаю она не откажет тебе в убежище...
- Ну да, ну да, конечно, а потом мне все это убирать... или не убирать, вдруг оно само потом починится? Кто его знает...
Рейсен, пожав плечами, проверяет, нет ли поблизости Теви, Кагуи или Эйрин и удостоверившись в этом, с чистой душой вылезает из окна, сбегая с места преступления.
- Эй, подожди, ты куда так быстро?
Крольчиха отталкивается от земли и пытается нагнать лису, пролетая над долинами и взгорьями.
— Потому что... — пауза, невесомой и тонкой паутинкой упала на обеих обитательниц комнатки, пока обладательница розовых кудрей заканчивала с причёской, расплетая, а затем вновь воссоздавая причёску в куда более свободном обличии подходящем для сна — она может подумать, что я хочу управлять ею, хотя в реальности, я сама не против, что бы она брала инициативу. Может подумать, что я мешаю искать свой путь..пускай это и касается отдыха: ведь посреди ночи вряд ли можно отыскать что-то лучшее мягкой постели. А набраться сил перед следующим днём довольно разумно, ну, по мне. Тем более, со свежими силами она смогла бы помочь тебе в твоих опытах или заняться чем-то ещё.
Мягкому освещению в комнате, ныне ставшему единственным источником, теперь совсем ничего не мешало. Даже наоборот — на довольно внушительное расстояние свет из окошка был, пожалуй, единственной рукотворной точкой, маленьким солнечным пятнышком, чьи заботливые и в то же время любопытные пальцы тянулись до куда могли, высвечивая внутри приоткрытого окна и шторки за ним два силуэта.
Одна из фигур, по-видимому окончив со своей работой или же решив сделать небольшую паузу, потянулась к другой, более высокой и грациозной, укладываясь ей на спину повёрнутой щекой. Осторожно, так, словно сама стеснялась этого порыва, она сделала глубокий медленный вдох, намереваясь "распробовать" аромат волос любимой, мягкой поволокой касавшиеся её лба.
— Вот такая неуверенность. — тихий извиняющийся голос донёсся из-за спинки Эйрин, на которой теперь лежала, пускай и не всем весом, небольшая ноша, что, потеревшись щекой о ткань рубашки, повернулась, касаясь губами тела целительницы, ныне скрытого за тонкой ширмой одежды. — С другой стороны, ты ведь у меня совершенно не вредничаешь, терпя мои желания даже сейчас.
Чмокнув спину Эйри ещё раз, девушка выпрямилась, в свою очередь теперь являя, пускай и уменьшенную, сидящую на коленях утопающих в простыне, но приближённую копию осанки врачевательницы.
— Вот, потерпи немножечко, я почти закончила — повинуясь желанию, ласково сжавшее плечи розоволоски, растекаясь по подушечкам пальцев, она дотронулась макушки целительницы, проводя воздушным движением кисти к себе, а затем, мягкой потрепав рукой из стороны в сторону, торопливо закончила тактильный контакт, аккуратно подхватывая ленточку. Вплетать её или нет она всё ещё не решила, оставляя это под самый конец.
Восприняв заминку как небольшую паузу, целительница мягко развернулась, давая рассмотреть свой профиль. И мягко отстранившись, давая девушке чувство небольшого личного пространства, куда на время её речи никто не посмеет вторгнуться, неважно какими благими не были бы намерения, Ююко, сцепив руки чуть ниже грудей, принялась слушать мысли любимой, рассматривая ту расслабленным, почти растекающимся взглядом, рубиновых глаз, слегка прикрытых длинными ресницами.
Щебет целительницы перемежался с редкими вскриками ночных птиц и пением вездесущих цикад, настойчиво твердивших о чём-то своём. И чем сильнее лунянка распутывала клубочек своей мысли, тем явственнее становилась мягкая тёплая улыбка на лице розоволоски. Мягкое, едва заметное движение плеч и ладонь застенчиво прикрыла рот зефирки, взяв на себя роль отсутствующего веера.
— О чём ты, любимая? За время проведённое вместе, ты стала частью нас и мне хотелось бы верить, что это взаимно. — опустив глаза договорила Ююко. — Нет ничего такого, что могло кануть в лету. И что сейчас, что через время, мне всё так же захочется засыпать в ваших руках.
Неловкость от произнесённой правды, воспринимавшейся Ююко до своего обрамления словами как нечто само собой разумеющееся, заставила девушку заёрзать, немного сминая ткань, а затем, словно в спешке, завершить последние приготовления с волосами целительницы. Ленточку она всё же решила не вплетать, оставив волосы как есть: вряд ли непослушный водопад оттенка снега мог так уж сильно спутаться, целительница в основном отдыхала спокойно. А если и...то Ююко или Йому утречком с огромным удовольствиям помогут избавиться от этой проблемы. Но даже просто навести красоту, не продиктованную дискомфортом сложной причёски, им обеим было бы в радость.
Мягко, почти с текучей грацией целительница тем временем поднялась с постели, поправляя ночную рубашечку, избавляясь от малейших складочек и недостатков, видимых или ощущаемых телом, таким нежным и чувствительным.
— Нравится? — немного зардевшись спросила Ююко.
Но тихий, почти беззвучный вздох целительницы привлёк внимание розоволоски, что тут же поднялась с решительностью согнув пальцы, словно что-то надумав, делая несколько маленьких шажков к любимой. Оказавшись перед ней, Ююко привстала на носки, пытаясь дотянуться к любимой и касаясь быстрым поцелуем, не без помощи Эйри, что уже привычно решила помочь, немного согнув коленки, нижней точечки подбородка. Протянутая ладонь, меж тем, ласково коснулась ладонью мягкой щёчки, поглаживая и словно успокаивая.
— Спасибо! — просто и искренне проговорила Ююко. — Моя родная исследовательница только что подала мне идею, которая будет куда полезнее очередной бесталанной вышивки...
Отступив, Ююко задумалась над тем, как ей поступить дальше. Слова Эйрин, высказанные от чистого сердца, придали ей немного уверенности. Оставалось только найти подходящие слова, что позволят обратившись к порою своенравной хранительнице объяснить, что они хотят просто быть вместе, заботясь друг о дружке, вместе с тем не разрушая намерений и не становясь помехой.
И это выглядело довольно затруднительным. Обратиться одними словами, можно услышать в ответ слегка разочарованное "хмпфф" и чуть надутые губки, жестом — и маленькая ручка нетерпеливо отобьёт прикосновение, отодвигая от себя ладонь.
Это ещё учитывая, что затерявшуюся в ночи маленькую хранительницу так просто удастся найти. Ведь зная окружающую местность она могла быть где угодно: как поблизости, занимаясь своими делами, так и уйти в импровизированный поход насколько хватит сил.
От последней мысли у Ююко немного похолодело сердце, а по спине забегали мурашки, впиваясь в кожу цепкими лапками. Мысль, что любимые проведут ночь не вместе, а по отдельности. И не просто по отдельности, пускай и в непосредственной близости, а где-то поодаль, разделённые занавесом ночи казалась неправильной, почти кощунственной.
Голос, родной и надёжный, который хотелось слышать, особенно в минуту сомнений, прервал не самые радостные мысли розоволоски. Медленно развернувшись, выслушивая предложение любимой о помощи, Ююко благодарно улыбнувшись кивнула.
— Разве между любимыми могут быть какие-то секреты? Приятная беседа или нет, главное это открытость из которой можно взрастить всё остальное. Снова ты предлагаешь меня выручать, да? Хорошо.
Пальцы аккуратно коснулись краёв кимоно, отводя их в стороны и Ююко отвесила лёгкий поклон, слегка пригнув колени.
— Я очень благодарна тебе, но...не могу же я тебя просто так взять с собой...в ночной рубашечке. Ты очень устала ведь, а уставший организм может плохо воспринять ночную свежесть, разве нет? — постучав пальцем по подбородку раздумывая, Ююко добавила — Погоди, пожалуйста, я сейчас.
Торопливо зашагав к шкафу, она уже в которы раз за небольшой промежуток скрылась внутри вещевого хранилища с некоторой торопливостью, сопровождаемой вместе с тем довольной улыбкой.
— Вооот нашла. — протянула спустя некоторое время Ююко, закрывая дверцы и вновь представая перед Эйрин.
Теперь обе руки девушки были заняты в той или иной степени: в одной ладони разместилась пара небольших открытых туфелек, чей дизайн обещал, что с некоторой долей уверенности они должны подойти любой ножке, в другой же почти такие же, оттенком немного посветлей. Однако, вместе с тем, на предплечье разместилась лёгкая накидка, та самая, что уже фигурировала ранее.
Подойдя к Эйрин, Ююко поставив обувь на пол, обошла девушку, становясь позади и аккуратно набрасывая одежду, прикрывая плечики. Затем, всё так же не спеша, она стала перед любимой, внезапно опускаясь на колено и поглаживая щиколотку, снимая один тапочек за другим, сменяя более подходящей для их грядущего мероприятия обувью.
— Осталось взять небольшой бумажный фонарик... — распрямляясь выдохнула она немного взволновано — и мы будем готовы начать поиски! Пойдём? А заодно ты скажешь мне удобно ли тебе в этой обуви и достаточно ли тёплая накидка?
Помедлив, Ююко шагнула к девушке, символически опираясь о согнутое предплечье спутницы рукой, изредка касаясь ту щекой. Идти, впрочем, далеко не пришлось, буквально на выходе, на не широкой, но довольно высокой пристройке, расположился бумажный фонарик кремового цвета. Красные ободки которого вместе с иероглифами, так и манили поджечь спрятанную внутри свечу, что девушки и сделали при помощи нехитрого приспособления с кружочком серы на конце.
— Пройдём через сад? — повинуясь какому-то внутреннему настрою проговорила Ююко, вглядываясь в лицо любимой снизу вверх.
Эйрин приняла подарок в виде накидки на плечи и начала немедленно закутываться в ткань, не позволяя неосторожному движению попробовать вывести ее из равновесия или упасть. Хоть на ее памяти существовали подобные одеяния, напоминающие плащ, они служили как накидки. Лунянке хорошо врезался в образ тот дизайн, и она подумывала о том, чтобы попробовать купить себе подобный. Или найти того, кто сумеет сшить.
Впрочем, теплый подарок по функциональности и предназначению никак не уступал пока еще несбыточной мечте. Плотно укутавшись, доктор, однако, встретила препятствие в виде свежезаплетенной косы, которая выступила большим и, внезапно, довольно тяжелым на вес и неповоротливым препятствием. Немного крякнув, целительница кое-как поправила большой слой из волосяных кутикул в сторону и поправила часть одеяния, что должна было выступать как воротник.
— Накидка удобная. Вполне комфортно себя чувствую.
Эйрин поправила складки по бокам, размяв их про помощи пальцев, и покрутилась немного на месте. Пришлось двигаться осторожно и следить за руками, чтобы не задеть зефирку, но в этот раз чувство свободы не подвело и, покрутив руками в разные стороны, целительница поняла, что сопротивление в том или ином случае её тело не ощутило, а ткань не впилась в кожу, словно невидимый ремень.
— И ощущаю полную свободу движений. Правда, что-то немного чешется в районе затылка...
Врачевательница запрокинула руки обратно к затылку, шаря ладонью вслепую. Небольшое неудобство очень невовремя вылезло и ее лицо не скрывало ее эмоций — что-то раздражало кожу, вызывая некоторое неудобство. Цапнув саму себя за шиворот, девушка нашла источник неудобств, подцепив его указательным и большим пальцем и почти сразу поняла, что это могло быть. Она быстро озвучила свою мысль:
— Ммм? Это, кажется, этикетка? Их, разве, и на такую одежду наносят? — спросила девушка, пару раз хлопнув глазами в легком недоумении. Подобный сюрприз она явно не ожидала встретить и оказалась вполне себе озадаченной, словно только кто-то, поймав себя на грубой врачебной ошибке. Словно в случае запущенной простуды она прописала бы таблетки активированного угля, а не кодеина. Или, в крайнем случае, тетрациклина...
Согнув доставучий язычок пополам, Эйрин ненадолго заглушила источник проблем. В самом деле, возможно, накида была слишком уж новой и небольшой недосмотр повлек за собой подобную сцену.
— Ну, не страшно. Что насчет туфелек...
Лунянка замолчала и посмотрела на оба варианта, прежде чем сделать какой-нибудь выбор. Туфли в левой руке, отдающие коричневым оттенком, были без каблука и с небольшой шнуровкой впереди, приглашая каждый раз сражаться немного с двумя шнурками и периодически контролировать силу узелков и зашнуровывать их уже в процессе прогулки, если те соизволят развязаться или лунянка будет слишком уж ленивой. Эйрин уверенно выбрала эту пару обуви, словно предпочитая уже более темный оттенок более светлому конкуренту в другой руке. Девушка немедленно вернулась к кровати, присела на нее и, сняв тапочки, принялась примерять "обновку". Шнурки, не слишком длинные и не слишком короткие, были завязаны и, почувствовав, как другая кожа облегает конечности, целительница принялась ходить по комнате. Обувь не давила, пальцы свободно чувствовали себя в замкнутом пространстве, и девушка прогулялась по периметру помещения мягкой, эластичной и быстрой походкой. Наверное, только будучи босой доктор могла шагать бы тише. Прогулявшись еще немного, доктор остановилась возле постели и расшнуровала обувь. Оставив обе туфли рядом с мягкими тапками, она взяла и второй вариант, словно не делая какой-то выбор, а находясь в магазине обуви, где покупатель имел полное право опробовать свою будущую покупку. Или даже и не покупать товар вовсе. Вторая пара обуви была сделана совсем из иного материала, происхождение и вид которого аналитический ум Эйрин определить не смог. Необычная белая мозаика покрывала поверхность туфель, а плотный шов словно обещал не пропустить через себя воду, закрывая тем самым весь доступ к коже. Разные фрагменты стыковались стык в стык и подобную качественную работу нельзя было не удостоить хотя бы проверкой на практике, чем девушка и занялась, надевая обувь светлого тона. Небольшая прогулка по комнате подтвердила, что подобная обновка может быть довольно практичной вещью и использоваться как вариант номер два, например, на работе. А в сочетании с белым платьем, которое должно было быть поблизости, можно было бы соединить их в один наряд и попробовать погулять в подобном модном одеянии на улице. А ведь для прогулок комфорт являлся наиболее важным фактором!
Впрочем, Эйрин, несмотря на прекрасное первое впечатление, все же сняла белое "чудо" и остановила выбор на темных туфлях - при прогулке ей захотелось ощутить ночной воздух и позволить коже дышать. Второй вариант без наличия носка неиллюзорно грозил натереть кожу, если придется работать ногами достаточно долго.
— Я готова, Ююко. Пойдем через сад.
Сделав шаг вперед, лунянка вторглась в личное пространство хозяйки дома и чмокнула ту в щечку. Затем, используя момент, она осторожно перехватила фонарь в собственную руку и набрала небольшую дистанцию — в полшага вперед. Надеясь, что небольшое неравенство между ними не смутит любимую, Эйрин решила занять ту небольшим разговором, пока шагала по саду, освещая при помощи бумажного изделия путь впереди. Ночь — не самая приятная пора для прогулок, особенно когда небеса не украшает Луна, поливая собственным светом поверхность этой планеты.
— Я вот подумала, Ююко и... тебе не стоит переживать и нагружать себя сомнениями. Как и мне иногда. Не легче ли принять тот факт, что ты хорошо справляешься со своей ролью? Йому нуждается в твоей помощи и не все в этой жизни можно сделать самой. Иногда нам нужен совет, подсказка, мудрое наставление и просто кто-то рядом, чтобы продолжать идти дальше. Чтобы вставать после случайного падения и продолжать путь наверх.
Доктор остановилась и принялась осторожно осматривать кусты, ветка которых неожиданно возникла на ее пути. Подобную вещь стоило бы скорее обрезать, чем дать вот так согнуться и вытянутся в сторону дорожки, однако острая форма листов и необычная окраска заставили Эйрин пока что не комментировать подобную мысль. Трава ей показалась довольно знакомой... Если ее предчувствие не обманывало (а в ночное время оно иногда могло ее обмануть!), то сочетание подобного растения с порошком из драгоценных камней могло превратиться в достаточно полезный отвар, который имеет определенный спрос на рынке. Оставив себе мысленную заметку вернутся потом к подозрительному кустику (в полном запасе сил и с некоторыми инструментами, если понадобится), девушка сделала пару шагов в сторону, чтобы не помешать веточке свисать там, где ей заблагорассудится.
— Я предлагаю даже не просто тебе выручать Йому, а мне - выручать тебя. Я думаю, что каждая из нас может помочь одна другой, если нужен тот или иной подход. И, не сейчас, но потом, мне хотелось бы узнать не только содержимое разных книг, которые находятся в вашем доме и, возможно, помогут мне найти ответы на некоторые вопросы.
Пройдя еще несколько шагов, лунянка остановилась на месте. Ненадолго — лишь чтобы поравняться с Ююко.
— Я бы хотела, — Эйрин повернула голову в сторону зефирки, — узнать вас с Йому поближе. И какие истории скрыты за теми картинками в рамках. Возможно, это бы объяснило мне немного больше вопросов и позволило понять связь между вами. Так что, если будет желание, я бы с интересом послушала бы подобное...
Что-то в темноте качнулось и целительница подняла фонарь повыше, инстинктивно реагируя на движение. Кажется, это ветка качнулась от ветра. Вряд ли мечница решила полазить по деревьям в такое время.
— За чашкой теплого чая. Кажется, неспроста он мне лезет в голову — на улице немного прохладно. Возможно. наша любимая уже проскочила мимо нас домой? Хмм...
Эйрин сделала еще несколько шагов вперед, продолжая движение... пока не уперлась в развилку, предлагающую повернуть направо или налево. Будучи не сильно знакомой с садом и его пределами, лунянка махнула в ту сторону руки, в которой находился фонарь. В правую сторону.
— Может, поищем Йому где-то там? Не уверена, что мы там были. — предположила доктор.
Дважды легонько кивнув: один раз самой себе, адресуя второй жест согласия целительнице, розоволоска неспешно двинулась вслед, стараясь сохранять дистанцию заданную Эйрин. На щеке всё ещё приятным послевкусием ощущался мягкий, обволакивающий поцелуй, удерживая образ которого Ююко невольно улыбалась. Не слишком заметно, ведь такая реакция могла привлечь внимание врачевательницы и тогда возможно пришлось бы рассказать о небольшом смущении, что в свою очередь могло бы смутить любимую.
Окинув остававшийся позади дом мимолётным направленным через плечо взглядом , она подавила лёгкий вздох, что уже был готов сорваться с губ. Вздох, в котором почти не наблюдалось сожаления, разве что капельку, вызванную усталостью спутницы. Ночные прогулки, в целом являющиеся редкостью для розоволоски, тем не менее выглядели невероятно притягательными, как пустяковая, но если подумать всё же смена обстановки. А ночь впереди смотрелась довольно загадочной, преображая знакомый днём ландшафт.
Ощущая как от этих размышлений сердце забилось немного быстрее, а по коже пробежались цепкие искорки предвкушения, Ююко попыталась отвлечься, снова возвращаясь к теме усталости напарницы по небольшому приключению. Возможно, им следует проводить такие прогулки чаще? Только, разумеется, будучи более выспавшимися и подготовленными. Хотя зефирка редко покидала поместье и ещё реже делала это не в сопровождении хранительницы, места, как ей казалось, были довольно живописными. Возможно, такими они могут показаться и остальным девочкам.
Переведя взгляд на спину целительницы, скользя по ней мимолётным взглядом, она в конечном итоге сконцентрировалась на яркой точечке фонарика, мерно покачивающегося в девичьих руках. Мягкий свет заточённой внутри свечи освещал ровно столько, чтобы видеть происходящее вокруг, не боясь споткнуться, однако в поиске чего-то более мелкого или как ориентир высвечивающий примечательные вещи наверняка бесполезен. Но судя по ровной спине и походке, не очень быстрой, но тем не менее непрерывной, Эйри подобное не смущало. А значит не могло смущать и Ююко.
Мотнув головой, девушка отогнала от себя немного трусливые мысли. В конечном итоге, как она собирается быть полезной, если даже не может пройтись в сопровождении любимой по саду?!
Стараясь повторять шаги врачевательницы, Ююко старалась не отвлекать ту разговорами, просто стараясь не зацепиться носком туфелька за неувиденную по собственной рассеянности веточку или попасться в ямку. Где-то неподалёку тихонько вскрикнула птица, а пальцы ветра ласково прошлись по верхушкам трав и среди кустов, извлекая из них, как из инструментов, мягкий шорох. Прижав на несколько секунд руку к груди, Ююко осмотрелась не сбавляя шагу. Удивительно, но кажется, она понемногу стала привыкать к новой обстановке, начиная отличать одну местность от другой. Кажется, они, пускай и не самой прямой дорожкой, минули участок с беседкой, в которой несколькими днями ранее весело проводили время. Но далеко ли они прошли от того места или же нет наверняка сказать было нельзя.
Сама не заметив как немного сбивчивое ранее дыхание выравнялось, Ююко на миг прищурилась, словно это могло помочь лучше видеть. Но всё, что два рубина смогли рассмотреть — те же очертания кустов и деревьев, никак не отличающихся друг от друга. И как можно в этом всём только ориентироваться?!
А ещё тучки. Тучки, что скрыли Луну могли говорить о некоторых вещах. Например, что возможно погода может измениться на дождливую, если только тёплый ветерок их не прогонит прочь. Но даже если к утру начнётся дождик, а может быть даже и ливень, который бывает поздней весной. Тогда наружу можно будет даже не показывать носик, любуясь из под надёжной крыши за бурлящими потоками уносящими прочь дневной жар и пыль. Но даже если и так, вполне можно найти чем себя занять, а подобный неторопливый настрой может хорошо помочь создав подобие релакс...
Задумавшись, зефирка едва не пропустила то, что хотела донести до неё любимая, почти вовремя спохватившись и вытаскивая себя из мира рассеянных размышлений. Проморгавшись, Ююко внимательно прислушалась к голосу целительницы, что выступил для её внимания таким же маяком, как и фонарь для глаз.
Как и всегда, любимая пыталась её подбодрить, указывая на справедливый факт, что иногда стоит отпустить беспокойство и не додумывать тревожные ситуации, пока не убедишься в том иллюзия это или реальность. Мудро, конечно. Только...
— Только я же порой совсем не могу мыслить как ты, рационально. Ты же знаешь. — словно Эйрин могла увидеть этот жест, Ююко извиняющимся жестом пожала плечами — Мысли совсем нелегко контролировать. А они заставляют переживать и сомневаться. Вот...
Закончив совсем почти шёпотом, розоволоска шагнула поближе к остановившейся целительнице. Что же её смутило...Вряд ли это могли быть слова зефирки. Скорее, она бы просто вздохнула вновь убедившись в непутёвости. Так это и было. Подняв глаза, чтобы посмотреть, чем увлеченна Эйрин, Ююко увидела небольшую чернеющую ветку, немного лохматую от листиков на ней. Совершенно не представляя, что же это за растение и чем оно может быть полезно, она вновь едва не вздохнула — будь здесь Йому, она наверняка могла бы рассказать о кустике, а может быть и о его свойствах.
Постояв некоторое время рядом, Ююко было потянулась к свободной от держателя фонарика ладошке, чтобы мягко взять за руку любимую, но вовремя одёрнула себя, вспоминая о бинтике. Да и вообще, быть может её жест станет помехой, ведь не зря же Эйри решила идти чуточку впереди. Возможно, ей хотелось получше осмотреться вокруг, не будучи стеснённой в движениях?
Тем временем, целительница вновь пришла в движение, оставляя привлёкший внимание кустик позади себя И Ююко, не желая отставать, двинулась вслед за ней.
— Угу. — вновь немногословно согласилась она, немного погодя добавив. — Если мы найдём нашу Йому не слишком сильно блуждая и если наши глазки не будут слипаться, беседка и чай всегда в нашем распоряжении....Знаешь, мне очень понравилось тогда сидеть вместе с вами, когда все вместе.
Усмехнувшись тёплым воспоминаниям, Ююко вновь вернулась в настоящее с очередным порывом ветерка. Кажется, погода взаправду немного портилась и слова любимой звучали более чем справедливо.
— Ты не очень замёрзла? — в голосе зефирки послышалось беспокойство. — Ох, ведь не нужно мне было тебя брать, правда. Или хотя бы одеть во что-то более тёпленькое, чем эта накидка и ночнушечка...
Но даже зефирка понимала, что сейчас уже мало что можно изменить и единственным выходом будет сконцентрироваться на поисках. Хотя кто кого будет искать, хранительница, знающая досконально садик или они, это было ещё тем вопросом. Реплика о том, что хранительница действительно могла пройти мимо них, банально разминуться, вынудила розоволоску задумчиво нахмурить лоб. Выстроенная ранее уверенность испарилась, учитывая правдоподобность подобного варианта. В конечном итоге, они действительно могли искать давно исчезнувший след.
— Ии как нам быть тогда? — послышавшаяся в голосе беспомощность наверняка огорчила целительницу, подумалось Ююко, когда звук собственной речи достиг её ушей.
Ускорившись, она поравнялась с Эйрин, как раз в тот момент, когда девушка остановилась на небольшом перепутье, раздумывая куда бы им пойти. Свет фонарика прочертил полосочку света, указывая направо и Ююко непроизвольно повернула голову вслед, всматриваясь в чернеющую дорожку впереди. Действительно, выбора у них было немного, ведь впереди сплошной стеной расположились заросли каких-то кустарников, довольно ухоженных, по крайней мере вначале, чтобы предположить, что к их внешнему виду прикладывалась рука. Безропотно кивнув, Ююко повернулась в указанном направлении, готовясь следовать за любимой.
Вновь, идя немного позади, зефирка изредка оглядываясь отмечала не изменится ли внешний вид кустарников, не выйдут ли они на открытую местность. И правда, спустя некоторое время, дорога, казалось стала чуточку шире, а внешний вид кустов сменился на что-то более объёмное со...сформированной кроной? Присмотревшись к которой можно было увидеть маленькие ягоды. И правда, теперь она их узнавала. Войлочная вишня! Кажется, она росла совсем уж вдалеке от поместья. В отличии от ближней части, где росли сакуры являющиеся "лицом" этого дома. А это значило, что они находились поблизости от тепличек и грядок, где хранительница выращивала различные растения.
Пройдя ещё немного по усыпанной травой и редкими опавшими листьями широкой дороге, розоволоска отметила как из темноты вынырнул торо — небольшой каменный фонарик, находящийся у округлого фигурного бордюра, которым были обрамлены края дороги.
Ненадолго показавшаяся из-за тучек Луна осветила местность тут же скрываясь за занавеской. И вместе с тем, повинуясь странному порыву, Ююко шагнула чуть вперёд, тихонько позвав хранительницу по имени. Осознав, как это странно выглядит, звать ту, чьих следов они не заметили по пути, зефирка прикрыла рот ладошкой, немного опустив голову.
- Йому? - вторила зову хозяйки и сама целительница, посчитав так активность с ее стороны достаточно хорошей идеей. Сад не был очень большой, а позвать мечницу вполне себе стоило — ведь это был самый простой способ заставить ее отозваться. Да и кому не нравится слышать свою собственное имя?
Однако путешествие преподнесло и сюрприз - и, неожиданно для самой лунянки, рядом показался необычный объект - даже несмотря на то, что фонарь в скрюченных пальцах правой руки уже освещал небольшое пространство вокруг нее. Края разных кустов поблизости и лужайка тонули в темноте и только небольшая окружность вокруг светила была освещена белым светом.
Но никто не ответил. Луна, спрятавшаяся за тучки, уже не освещала немаленькую площадь черноты до самого сада, холодным блеском не вспыхивали яркие цвета и вода, наметенные ветром листья глухо шелестели под ногами. Если и любмая была поблизости, то её ответ не достигал ушей целительницы. А, возможно, они с Ююко совсем не там ее ищут.
Осмотревшись еще немного и, покрутив фонарем из стороны в сторону, словно пытаясь разглядеть перед собой что-то невидимое, доктор заметила:
— Нет, я не очень замерзла. Спасибо. — ответила спокойным голосом лунянка, стараясь так подобрать слова, чтобы развеять волнение в груди любимой девушки. Кажется, на улице была совсем не холодная пора и снарядились они как следует (особенно она), но у зефирки, кажется, нашелся еще какой-то повод за нее немного попереживать. Наверное, виной был нестандартный оттенок кожи, порой напоминающий белую, как снег, поверхность Луны и тем самым создавал впечатление того, что врачевательнице не очень хорошо и она словно испытывает первую или вторую стадию обморожения и словно нуждается в каком-нибудь тепле или в чьих-нибудь объятиях. Только появление гусиной кожи или видимой дрожи могло объяснить то, что скрывает за собой такой оттенок кожи.
Но, возможно, все было куда проще, чем лунянка анализировала в данный момент времени?
— Я думаю, что мы найдем Йому быстрее, чем я почувствую себя некомфортно. — добавила Эйрин и для пущего вида натянула на себя накидку поплотнее. Что-то опять неприятно прошлось по затылку, наверное это снова была этикетка, — сад у нас не такой большой. Мы обязательно обнаружим её — или тут или спящей уже дома. И уже сможем отдохнуть со спокойствием на душе. Может быть, даже втроем — если не потревожим покой нашей общей любимой не переживай.
Что-то мелькнуло зеленым свечением вдалеке. Эйрин показалось это как минимум немного странным, и вооруженная фонарем лунянка немедленно отправилась исследовать источник этого явления. Пришлось пройти ещё немного шажков, приготовиться к неизведанному и постараться сохранять спокойный вид, не давая новых поводов для волнения юной Ююко. Добравшись до заветного места и будучи процентов на девяносто уверенной, что движение или просто вспышка имели место возникнуть тут, целительница немедленно принялась изучать место. Но не крутясь на месте и осматривая все, поворачивая бумажным фонариком из стороны в сторону — лунянка просто направила свой взгляд вниз и начала бродить взглядом по дорожке, а затем по лужайке, выискивая нарушителя спокойствия. Или нарушительницу. Пока её взгляд не упал под ближайший куст.
— Ничего себе. Не думала, что у вас растет вот такое. Ночной сон. — отметила Эйрин, наблюдая за небольшой полоской травы, спрятанной под кустом. Бледно-зеленое растение выглядело жалким и немного болезненным — словно его давно не поливали или испытывающее многодневную жару под жаркими лучами солнца, однако даже при яркой аурой светила в руке доктора можно было заметить несвойственную для других растений окраску.
— Прости. Я знаю, что ты не любишь яркий свет. Расти себе дальше, хорошо? — извинилась девушка и отошла подальше, убирая яркое светило вслед за собой. А затем принялась объяснять — Он растет ночью и ночью же созревает. А дневной свет не любит переносить и быстро сворачивает листья еще до конца рассвета. Обычно из него можно приготовить что-то полезное, но он — не частый гость не только в дикой природе, а еще и на рынке. При наступлении сумерек он чувствует себя более свободным и сбрасывает маскировку, начиная активно созревать. Его нетрудно определить по ауре, которую он выделяет в ночное время и тем самым дает себя опознать. Кто-то даже выдергивает его и избавляется, словно от сорняка, а кто-то выращивает в своих целях. Это красивый цветок, жаль только, что днем он становится сморщенным и страшным.
Закончив небольшое объяснение увиденному, целительница свободной рукой почесала собственную прядь белых волос.
— Если не секрет, то не расскажешь, как такое растение оказалось у вас в огороде? — спросила Эйрин и, перехватив фонарь в другую руку, девушка позволила своим пальцем правой руки немного отдохнуть. Хоть легкий бумажный фонарик стал ненамного тяжелее, он вполне был по силам для восстанавливающейся конечности. Разобравшись с нарушителем спокойствия, который все же особо что-то и нарушил, лунянка позволила себе еще немного прогуляться и окликнуть хранительницу по имени еще пару раз вслед за Ююко — когда они вместе с зефиркой оказывались в той или иной части сада, где было уместно немного пошуметь.
— Странно, куда же любимая решить погулять? Как думаешь, может мы не там ищем? Может, Йому вовсе не гуляет где-то одна в темноте посреди сада, а уже вернулась домой и видит мирные и безмятежные сны? Попробуем поискать её в нашем доме, начав с её комнаты? — выдвинула новое предположение доктор, будучи почти уверенной в том, что они не могли пропустить мимо себя юную хранительницу.
Хакугёкуро можно было сравнить со многим: с сердцем этого места, с драгоценным камнем на подушке-подставке, с ориентиром, к которому можно было стремиться. Сравнений, как и слов, можно было подобрать множество.
Однако, верным было и то, что как и любая центральная точа не может существовать среди ничего, так и поместье было окутано в одеяния из деревьев и рукотворных объектов. Среди которых выделялся прежде всего сад, разграничивая дикую местность вокруг и границы непосредственного пребывания из хозяйки. Разделённый на секции, не всегда правильной геометрической формы, но всегда имеющей проходы среди участков, аккуратно вымощенные и уложенные булыжником либо прибитой грунтовой дорогой, стоптанной за казалось бесчисленное время, он мог запутать, заставив ходить кругами. Разделение участков на секции, так или иначе образующих с высоты птичьего полёта нечто похожее на круг, способствовало этой лёгкой дезориентации.
Стоя почти в полной темноте, разделяемой лишь тусклым светом Луны и звёзд, постоянно норовящих скрыться за очередным покрывалом тучек, садовница мысленно представила себе расположение участков своих владений, выбирая по какой из многочисленных дорожек ей отправиться. Сад, безусловно, находился в её распоряжении. Интересовал он хозяйку чем-то большим нежели красивой ухоженной эстетикой или же нет горничная и сама не могла сказать, будучи, однако, благодарной за предоставленную инициативу.
Ведь уход за садом представлял собой помимо обязанностей, что с правильным подходом могли выглядеть довольно успокаивающими, почти медитативными, ещё и простор для небольших экспериментов, давая возможность выводить новые сорта растений или придумывать более комфортные условия содержания уже существующими.
В очередной раз пригладив передник, не чаясь рассмотреть при таком низком освещении наличие помятостей или грязи, что наверняка могли бы остаться после неудачного похода, Йому, наугад выбрав направление, неторопливо зашагала под ночным небом.
Звуки туфелек, чья платформа почти не выделялась высотой, имея широкий, не стесняющий движения каблук, почти не разносились, отдавая скорее приглушённым, плохо слышимым щёлканьем, нежели цокотом модных шпилек иногда встречающихся среди модниц.
«Почему она не направилась сразу домой?» — такой вопрос задала себе девушка, сцепляя руки перед собой внизу. Наверное, ей не хотелось спешить. Возможно, тем самым дав больше времени хозяйке и врачевательнице провести наедине. Была так же вероятность, что этому способствовало странное ощущение нетерпения, которое возникает при усталости, когда тело уже готово испить отдыха, но разум всё ещё куда-то стремится. Или же всё вместе — наверняка сказать было нельзя. Да и не требовалось.
Правда была в том, что сейчас, ощутив немного прохладную кожу ладоней, коснувшихся друг друга, Йому поморщилась. Не из-за ощущения неприятия собственного тела, нет. Сейчас, когда вокруг опустилась ночь, неся за собой прохладу, совсем не лишними бы показалась на руках пара белых доходящих до кисти хлопковых перчаток. Сделав мысленную отметку озаботиться этим вопросом, решением которого стало бы открытие небольшого вещевого шкафчика с выбором из нескольких одинаковых элементов одежды, Йому на внезапно остановилась, открыв пошире глаза и не сдержав улыбки. Ююко столько раз предлагала приобрести разнообразную одежду, однако каждый раз садовница отказывалась, мотивируя тем, что её форма вполне устраивает скромные запросы. Однако, некоторые элементы одежды она всё же теперь хотела бы заиметь. А для такой мастерицы как Ю её просьба не займёт много времени или материалов.
Мечтательно обведя контур губ указательным пальцем, Йому продолжила свой путь, выходя за пределы первой "сферы" почти целиком представленной высокими вишнями с пышными разросшимися кронами. Хотя она уже давно привыкла к их виду, но в этот раз что-то заставило девушку немного сбавить и без того неторопливый темп, вытягивая перед собой ладонь, позволяя кружащим лепесткам коснуться своим шёлком кожи.
Вновь ускорившись, садовница миновала небольшую развилку, машинально выбрав правый путь, просто потому что лепесток, перед тем, как его сдул тёплый ветер, лежал как раз на ладони, что находилась ближе к этой стороне. В этом же участке находившиеся растения были куда ниже, представляя из себя скорее кусты, нежели полноценный деревья. Целые сонмы листьев, сменяли друг друга. Днём зрелище наверняка было бы красивым, но сейчас нужно было приложить усилия, дабы разглядеть всё то многообразие форм. Круглые, заострённые, толстые и мясистые, тонкие словно высушенный гербарий, с пурпурными прожилками на словно восковых листах — все они могли найти своё применение. Кто-то для чая, кто-то для травяных настоев, кто-то дарил себя для эфирных масел, а из кого-то могли выйти неплохие припарки или компрессы, заживляющие порезы и снимающие жар с ознобом. Без сомнения можно было найти и более широкое применения, если вдоволь поэкспериментировать.
Впрочем, целебные свойства находящихся здесь растения всё ещё не были их специализацией. Ведь место под исключительно лекарственную флору было выделено дальше. В самой далёкой части сада и вместе с этим...относительно небольшой. Место было выбрано таковым неспроста: наименее подверженное воздействию самой горничной, так и возможным посетителям. А ещё невдалеке находилась тепличка, куда можно было довольно быстро относить больные росточки либо выращивать рассаду не боясь быть потревоженной.
Была и ещё одна зона, где росли наиболее дорогие, но вместе с тем и капризные растения. Они же являлись самыми дорогими — лунные лилии. Скрытые за пеленой непроглядного тумана днём, они подставляли свои бутончики ночному светилу, переговариваясь между собой лёгким перезвоном и унося вместе с ветром похожую на снег и одновременно на целый сонм падающих звёзд пыльцу.
Однако, даже это не являлось достаточным для коллекции и зная, что где-то там, в мире за барьером, есть куда более разнообразные биомы, Йому изредка вздыхала, втайне надеясь полонить свою коллекцию. Одного-двух ростком было бы достаточно, чтобы привить почти самую вредную культуру, дав той занять достойное место среди сестёр.
Но это было потом. Сейчас же горничная прикидывала примерный план, которым она займётся на следующий день, если тот не подкинет чего-то более интересного или...требующего внимания.
Работа в саду: следовало проверить некоторые из посадок, возможно что-то требовало её вмешательства, внести записи. Любимая неоднократно оговаривалась, что совсем не прочь прогуляться по зелёным рассадкам. Пускай днём это будет выглядеть не столь романтично, как посетить ночью некоторые из участков, однако, с практической точки зрения это станет более результативным. Или можно провести время вместе, разбирая книги. Или...
Очередной порыв ветра отвлёк садовницу от целиком захвативших внимание размышлений. Теперь она была не столь уверенной в грядущих действиях, ведь окружавшая её свежесть немного намекала на дождь. А вместе с тем принесла отдалённые звуки голосов. Секундами позже вдалеке моргнула точка света.
Остановившись, Йому позволила бровям немного взмыть вверх — уж чего, а обнаружить, что помимо неё в саду есть ещё кто-то и этот кто-то не то что не скрывается, а наоборот всеми силами демонстрирует своё присутствие, она не ожидала. Впрочем, чужим здесь взяться было неоткуда, а значит таинственными незнакомками являлись девушки, решившие совершить ночной моцион или руководствуясь иными какими-то мотивами.
Звук голоса повторился, на этот раз прозвучав несколько ближе и отвечая ему в манере действий, Йому двинулась навстречу. Не слишком быстро, скорее наоборот в расслабленном темпе.
И правда: совсем скоро на одной из грунтовых дорожек возникли две фигурки, каждая из которых отличалась от иной в своей характерной манере. Высокая и более грациозная и та, что пониже, но с более мягкими чертами. Спутать ни их самих, ни манеру двигаться было невозможно. К тому же, свет фонарика, выхватившего бледные точёные черты лица лунянки, развеял последние клубы тумана сомнений, если таковые могли ещё где-то оставаться.
Как же поступить? Пойти навстречу? Это может испугать как минимум одну из ночных туристок. Окликнуть в ответ? Но они не потерялись... Времени на размышления оставалось всё меньше, а вариантов не представлялось всё больше. Остановившись на полпути, Йому тихонько вздохнула, останавливаясь и становясь вполоборота к дороге. Выглянувшая позади девушек Луна, пускай и ненадолго, должна была осветить её силуэт мягким светом, позволив вовремя заметить и не растеряться от внезапности.
Окинув целительницу немного растерянным взглядом, Ююко смущённо потёрла ладонью руку.
— Ну, ничего не попишешь, её здесь нет, да?
Благодаря почти полную темноту за то, что детали её наверняка покрасневшего лица стало не различить, она вновь заняла своё место рядом с врачевательницей, готовясь пропустить более высокую девушку вперёд.
«Я рада это слышать, — улыбнулась розоволоска прикрывая ладонью рот, — если только ты меня не утешаешь. Прогулка для такой как я выдалась довольно интересной.» — «Знаешь, для тебя это возможно и покажется странным, но подобные вещи это скорее приятное исключение»
Следующим движением стала небольшая имитация действий целительницы, только если та поправляла накидку, поплотнее укутываясь в ткань, Ююко поправила пояс и складочки на кимоно.
— Тебе ведь наверняка доводилось много путешествовать, ведь так? Конечно же так, что я спрашиваю. — укорив себя за недальновидный вопрос розоволоска продолжила — Ведь те знания, их же нельзя получить просто читая много книг. Многие из вещей нужно опробовать лично.
На некоторое время она замолчала, разглядывая причудливые тени, отбрасываемые фонариком в руках Эйрин. Где-то там, внутри, горела небольшая свеча, защищённая хлипкой преградой от ветра и непогоды. Потухни она и как они продолжат поиски, а затем доберутся домой?
Но конечно же это было лишь обычное накручивание самой себя. До дому было совсем недалеко, если сравнивать это с настоящей дорогой. И почему-то Ююко была уверена, что целительница уже успела запомнить дорогу. Да и сама она бывала в этом месте неоднократно, пускай и просто в качестве говорливого спутника маленькой хранительницы. В общем просто нервы, что говорило о возбуждённости от простой смены обстановки в необычное время.
Стараясь не спешить, чтобы своим ритмом не сбивать с толку целительницу, не мешая той внимательно осматриваться, Ююко вновь окинула взглядом свою спутницу. Всё же находиться в такой ведомой позиции было весьма приятно. Это сразу добавляло ощущение защищённости и какой-то правильности, ведь так и должно было быть. Конечно для пущего удовольствия самой розоволоски можно было бы попроситься под руку или взять целительницу за ладонь, но это бы помешало вести поиски. А становиться помехой для любимых там, где этого можно избежать не хотелось.
Снова нырнув в размышления зефирка и не заметила, как Эйри остановилась что-то разглядывая. Осторожно подойдя, Ююко стала рядышком, вглядываясь в то место куда, как она считала, были направлены глаза любимой.
Сначала ей ничего не удавалось рассмотреть: видимо сказывалось то, что сначала она поглядела на фонарик — не слишком яркий, но всё же источник света оставил небольшие точечки перед глазами, особенно заметные в наступившей темноте.
Затем, с течением времени, пара рубиновых точечек вновь приспособилась к окружающему уровню света и она смогла увидеть то, на что глядела Эйрин.
— Ночной сон… — повторила вслед за лунянкой Ююко, пока её глаза рассматривали выделяющуюся окраской невысокий цветок, стебли которого оканчивались зеленеющим бутончиком, издающим неяркое свечение, которое так легко пропустить не слишком внимательной к деталям путнице!
— Увы, — проговорила она отвечая на вопрос целительницы. — Я совсем не знаю что это за цветочек. Может быть они здесь росли всегда? А может ну….это просто случайность.
Подняв в знак извинения ладони, розоволоска выпрямилась. Цветок и взаправду был любопытным, выделяясь из окружавшей их флоры. Своими свойствами, видом и поведением на дневном свете. И если бы не целительница, она бы никогда не узнала, что у них буквально у дома произрастают такие интересные вещи.
— Может быть лучше спросить у Йому... — неуверенно начала она тут же торопливо добавляя — когда найдём её, конечно же. Она наверняка может знать или хотя бы обладать более правдоподобными догадками, чем я. Вот и…. Помочь?
Вопрос, адресованный целительнице, так и остался без ответа, когда девушка просто взяла фонарь в другую руку, обхватив его дужку перебинтованной ладонью.
Медленно повертев головой, надеясь, что это могло усилить действия голоса Эйри, вновь окликнувшую хранительницу, Ююко продолжила свой путь, медленно следуя за любимой.
Судя по выбранному ею направлению, они возвращались домой и тот факт, что они шли вдвоём, а не втроём вносил свою долю волнения на сердце розоволоски. Сцепив руки, она, опустив голову, переступала шаг за шагом, пока целительница, невольно угадав её смущение, не решила прийти на помощь взбодрив высказанными мыслями.
— Надеюсь, что это так. — уцепившись за сказанные слова, как за более чем материальную вещь, зефирка даже слегка улыбнулась. — Надеюсь, что она уже отдыхает. И тогда, придя домой, мы сможем присоединиться к ней в этом деле или отведать чай, как ты предлагала.
Да, скорее всего так и было. Сад, будучи довольно занимательно спланированным, имел довольно много тропок, по которым можно было незаметно (в такую-то темноту!) юркнуть, вернувшись домой. Тем более той, кто знал это место с самого детства.
Как ранее что-то привлекло внимание целительницы, так и сейчас внимание зефирки привлекла небольшая фигурка, стоявшая посреди дороги. Как же она могла просмотреть её появление?
Резко остановившись, Ююко внимательно осмотрела контуры, чьи очертания не могли принадлежать кому-то ещё в этом месте. Чувствуя, что на лице сама собою проявляется ласковая улыбка, а с сердца падает груз, она вновь двинулась, сдерживая себя, чтобы не обогнать Эйри.
Поравнявшись, она всё же сделала шаг навстречу, вытягивая руку демонстрируя желание прикоснуться к рукаву Йому, но не зная, как та отреагирует на такое проявление, рука замерла на полпути.
— Мы искали тебя! — затараторила было розоволоска. — И Эйри довольно сильно устала, а ещё мы обнаружили довольно забавный цветок и… давай пойдём домой, пожалуйста.
Ладонь, погладив воздух, упала утягиваемая рукой вдоль тела, а пришедшее на смену воодушевлению смущение лишило слов, которые должны были произнестись.
— Я ни в коей мере не мешаю тебе, просто уже ночь и мы волновались, поэтому…
Почему-то после комментария Ююко в голове возник образ пера с баночкой темных чернил и предложение нарисовать при помощи кончика инструмента несколько корявых букв. В конце концов, известная участь ее тоже не обошла вниманием и докторский почерк, создаваемый длинными пальцами, мог быть разобран далеко не сразу. Впрочем, мимолетная мысль ненадолго задержалась в голове целительницы и она, повернувшись в сторону Ююко, но не до самого конца, ответила:
— Да. Ничего не попишешь.
Бумажный фонарик зашелестел, скорее всего, не будучи довольным подобным резким движением руки. Ничего нельзя было поделать, однако — слишком резкое движение грозило попортить прочность или эластичность достаточно уязвимого материала. Лунянка почти была готова высвободить эмоции и ляпнуть пару крепких словечек себе под нос, если бы вовремя заданный ею вопрос. Больше из любопытства, чем, наверное, из вежливости — чтобы поддержать разговор и искать Йому не в полном молчании.
— Да, мне приходилось побывать во многих местах. Это удобно и очень практично, ведь если не путешествовать, то возможность потрогать вживую и изучить множество разных трав, материалов и химический реакций отпадает сама собой. И, как понимаешь, это прекрасная возможность взглянуть и на мир своими глазами. Очень много всего разбросано в разных местах, поэтому повернуть по той тропинке или заглянуть в эту самую пещеру почти никогда не бывает лишним.
Эйрин сделала еще несколько шагов в сторону и развернулась. Медленно, не спеша, чтобы осветить площадь в стороне Ююко и отбросить подальше длинную и черную тень, которая скрылась за ее владелицей с длинной косой.
— Сейчас совсем нетрудно найти те самые знания — кто-то пошел настолько далеко, что изобрел эти самые... ну как они называются...
Правая рука потянулась к затылку и почесала кожу — прямо под белоснежную косу. Волосяные луковицы, натянутые довольно сильно, почти никак не отреагировали на вмешательство пальцев и только на мгновение лицо врачевательницы окрасилось оттенком боли.
— Путеводители. — закончила свою мысль девушка, — Если кто-то ищет какой-нибудь нибудь совет в области исследования той или иной тропы или руководство по элементарной алхимии, то эти книжки могут всем помочь. Создание зелий — непостоянная и довольно хитрая вещь, и без помощи постороннего человека или научного ресурса — это будет испытание методом проб и ошибок, пока в итоге не получится какая-то нестабильная каша вместо чего-то пригодного для употребления. Тем не менее, ты права — есть умные и толстые книги, которые можно прочитать, чтобы изменить вероятность успеха в свою пользу и потратить пару часов жизни, которые могут понадобиться, чтобы изменить ситуацию. Таким способом никто ничего не напутает и, конечно же, не потеряется — в мире легко обернутся и в лесу легко ходить кругами. Заходить в разные участки или выходить из них легко может привести в панику.
Взмахнув несильно фонарем в руке, лунянка продолжила движения, осторожно шагая в еще неисследованную девушками часть сада. Еще немного времени на поиск — и можно будет смело утверждать, что они старались как могли, но все же не нашли Йому. Что могло вести к идее проверить еще раз дом зефирки и мечницы перед тем, как признать тот факт, что хранительница куда-то покинула сад в своем направлении.
— Не зная броду, не суйся в воду. И правильно говорят — путешествие без карты или ориентира может запутать чувство направления, а потеря драгоценного времени и энергии может быть раздражающей, так и очень опасной, особенно если прекрасно понимать, что ты перешагиваешь уже пройденный ранее путь. Достаточно вооружится этим самым путеводителем, чтобы не заблудится. Или использовать различные ориентиры для навигации. Небольшой и заметный ориентир может держать на правильном направлении. Например, движение облаков или солнца. Или просто какое-то облако в виде забавной формы...
Целительница остановить, почувствовав едва заметное движение кустов впереди. Могло быть последствие от касания чего-либо, например, ветра или кого-либо, например, Йому.
— Это необычный и достаточно редкий цветочек. — ответила Эйрин, подходя поближе к загадочному кусту, который длиной мог почти поравняться с нею. Скорее всего, это был далеко не сорняк, раз пара заботливых рук позволила растению так разрастись. Но лунянка, не будучи голодной или чрезмерно любопытной, не уделила должно внимание кустарнику и не искала наличие плодов на тонких, словно спичка, ветвях, — Сомневаюсь, что он мог проникнуть, как какой-то сорняк, к вам на участок — ночью он слишком хорошо заметен и, поэтому, нет никакого труда избавится от него. А еще он может быть полезным — не могу сказать, что он до конца изучен, так что при первой возможности я бы хотела изучить его.
Проверив окрестности замеченного движения настолько досконально, что ветки куста неоднократно пытались залезть в косу, чем только вызывали небольшое негодование и применение свободной руки в воспитательных целях, отталкивая их подальше. Походив еще немного вокруг, целительница уже развернулась на все 180 градусов, чтобы постепенно возвращаться домой. Вряд ли любимая спряталась здесь, если только не свернулась клубочком и уснула где-то на траве... Как вдруг Ююко вырвалась вперед, заметив что-то, что ускользнуло от ее глаз. Впрочем, ответ не заставил себя долго ждать и Эйрин последовала следом, чтобы обнаружить впереди действительно человеческий силуэт, принадлежавший девушке. А снежный оттенок коротких волос говорил гораздо больше, чем любые мысли догадки. Сделав несколько шагов, Эйрин замерла и бросила мимолетный взгляд на силуэт мечницы и в первую очередь обратила внимание на ее нижние конечности, где совсем недавно была травма. Что-то комментировать или спрашивать пока не было смысла — Ююко уже первой начала общение, а встревать, пока не было нужного момента, не было никакого смысла. Неосторожная попытка вмешаться могло напрочь сбить розоволоску с мысли и нарушить поток заботливых слов, смысл которых свелся к просьбе достаточно быстро. Куда быстрее, чем ожидала целительница. Подождав еще немного, она все еще прошлась глазами по Йому и, ощутив неописуемым словами чувство, когда Ююко остановилась на полуслове и замолчала, словно подбирая слова, лунянка решила что-то сказать и сама. Переборов легкий дискомфорт, вызванный словно дуновением ветерка, вызывающего чувство гусиной кожи, девушкп поменяла главную руку и взялась за фонарь покрепче другой ладонью.
— ... поэтому мы бы хотели спросить тебя — не хочешь ли ты немного попить теплого чая вместе с нами перед сном? — обратилась врачевательница, чтобы и поддержать мысль Ююко и дать ей согласие на небольшое чаепитие. Совсем немного травяного напитка не помешало бы перед тем, чтобы полежать, расслабиться и начать смотреть красочные сны, — День сегодня был непростой, а небольшая прогулка по саду только укрепила во мне мысль, что тебе не помешает небольшой отдых вместе с нами. Ты очень хорошо поработала — может быть, пришло время немного дать себе отдохнуть?
Акцентировать внимание именно на ногах Эйрин не стала. Проговорив последние слова, доктор немного наклонила голову в правую сторону, словно та набрала веса. Идею протянуть руку навстречу она откинула почти сразу же — ладонь розоволосой девушки уже замерла, устремляясь навстречу садовнице. Решение теперь оставалось за ней и девушка, почувствовав себя немного неправильно, выпрямила шею и потрогала пальцами затекшую сторону, массируя ее тремя из пяти доступных подушечек пальцев.
Сохраняя всё ту же расслабленную позу, Йому ждала пока девушки подойдут ближе, чтобы можно было начать разговор, выяснив что же именно побудило их так поздно выйти из дому. Конечно, погода была довольно тёплой и несмотря на ночную свежесть все равно можно было получить удовольствие от прогулки. Однако, что-то в их походке, торопливость которой особенно прослеживалась у хозяйки, подсказывала, что возможно желание моциона было не самым основным.
Ждать, впрочем, долго не пришлось и спустя каких-то полминуты обе дамы подошли настолько, что несмотря на опустившуюся ночь можно было без труда разобрать их одежду, а фонарь, зажатый в руке Эйрин, только в этом помогал. Одетая в кимоно традиционных для себя цветов Ююко и облачённая в ночную рубашку, поверх которой была наброшена ткань накидки, Эйрин...Немного не сочетающееся, почти что нечестное одеяние: прогулочное и готовящееся ко сну. И в подтверждая понимание этого факта на плечах лунянки покоилась дополнительная одежда, желая скрасить этот контраст. Бесполезно, впрочем: не закрывая на достаточном уровне ног, она показывала одеяние под низом, чтоб понять, что выбрано оно было возможно поспешно, возможно даже с некой растерянностью.
Подавив желание нахмурить брови, садовница продолжала стоять на том же месте, где её, как она полагала, впервые заметили ночные спутницы, ограничившись тем, что распрямив плечи коснулась краёв одежды, зажимая подол платья между подушечек пальцев.
Вырвавшись вперёд, Ююко прошла отделявшее их расстояние в несколько шагов, чтобы остановиться перед горничной, готовясь что-то сказать. Поспешность так и была нарисована на окаймлённом коротенькими прядями лице и в очередной раз волнение шевельнулось в груди Йому, подначивая проявить какую-то активность, касавшуюся одним из своих направлений одеяния целительницы. И следуя ему, садовница, немного подобравшись, пригнула колени, выполняя что-то вроде неглубокого книксена. Затем выпрямилась, давая выглянувшей позади спин любимых Луне окрасить её лицо в молочно-бледный цвет, который не спешил скрашивать даже светящий в руке целительницы фонарь.
Наконец Ююко заговорила, сбивчиво, выдавая сквозь невесть почему охватившее её волнение информацию, которая более менее освещала картину их ночной встречи. И желая закрепить своё обращение ладонь в мягком жесте двинулась в направлении предплечья, а возможно и лацкана жилетки. Этот знак привязанности почти заставил лицо той, на кого это было направлено смягчиться, если бы он только достиг ткани одежды или тела. Но вместо этого конечность замерла в каких-то дюймах, чтобы затем вздрогнув упасть, чем вместо умиления вызвала в глазах горничной нескрываемое удивление.
— Ты...боишься ко мне прикоснуться? — мягко повернувшись к хозяйке, девушка недоумённо вскинула брови.
Где-то далеко прозвучала речь целительницы, мелодично говорившая примерно о том же и примерно теми же нотами, что и розоволоска. Однако, возжелав разобраться сначала с одной несуразностью и ощущая на себе коктейль, когда в груди будто что-то жжётся и одновременно с этим на тело выливают целое ведро холодной воды, превращая одежду во вторую кожу, Йому внешне никак не отреагировала на это.
Вместо этого, поднимая кисти ладонями вверх, она накрыла запястье розоволоски, поглаживая второй рукой мягкую ладонь.
— Разве в обычном прикосновении может быть что-то плохое? Чего я не восприму? — сделав небольшую паузу добавила она.
Поднятые мутью маленького смерча чувства начали стихать, как и жар в средине груди, распавшийся из шара на десятки маленьких осколочков, покалывающих, но уже с куда меньшей долей вероятности способных разжечь пожар.
Не зная насколько её внутренние переживания сейчас отразятся на лице и как на них могут отреагировать девушки, Йому решила окончить с этой ситуацией способом показавшимся ей верным.
— Если я ранее дала тебе повод с такой настороженностью относиться ко мне...будто могу ударить ласкающую меня руку, прости. Ты же знаешь, что я люблю вас обеих.
Делая одновременно с этим шаг, слишком широкий, чтобы остановиться перед розоволоской, Йому, выпустив ладонь хозяйки из рук, крепко прижалась к её телу, обнимая талию.
Мягкость, как самой зефирки, так и ткани, в которую та была облачена, тёплое, несколько взволнованное дыхание и прежде всего ощущение единения с одной частью близкого, окончательно погасила свербящие искорки раздражения.
— Воот так, всё хорошо. — погладив хозяйку по спине, Йому, постояв в обнимку несколько секунд, медленно расслабила объятья, отходя назад.
Теперь, когда на душе стало так свободно, как бывает в безоблачном небе летним днём, можно было вернуться к окружающей действительности, в которой терпеливо пережидавшая возникшую из-за недоразумения сцену целительница всё ещё стояла держа фонарь.
— Прости, — мягко проговорила Йому обращаясь к целительнице, — не нужно было тебе этого видеть. Но некоторые вещи...некоторые ситуации нужно разрешить сразу, не давая разрастись сорнякам обид и сомнений до того момента, пока они заменят прекрасные цветы в саду отношений...Можно сказать, небольшое оперативное вмешательство. Ты ведь понимаешь, да?
Будучи до конца неуверенной, что мотив её порыва был воспринят целительницей правильно, хранительница подошла вплотную, теперь уж к серебряновласке.
— Конечно понимаешь. — почти что прошептала она, будучи почему-то уверенной что врачевательница достаточно хорошо услышит её.
Схожее с ранним движение обвило левой рукой талию Эйрин, когда правая ладонь, аккуратно протянувшись к плечу легонько нажала на накидку, передевая просьбу телу целительницы. Когда же та немного осела, согнув по своему обыкновению колени, Йому, закинув голову назад, потянулась к подбородку врачевательницы, касаясь губами её нижней точки. Но давление на плечо Эйри с этим не ушло, наоборот несколько усилилось, предлагая целительнице опуститься ещё немного.
Опуститься, чтобы бледные ниточки губ садовницы могли коснуться губ врачевателя в лёгком, воздушном поцелуе. Закрыв глаза, Йому ласково улыбнулась, немного покачивая головой, словно вслепую пытаясь найти место для лучшего прикосновения. Но ошибиться здесь было нельзя и секундой позже, выдохнув горячий воздух, она вновь прижалась к лепесткам целительницы, спуская левую руку чуть ниже талии, ощупывая ладонью начало округлой упругости ягодицы, коснувшись к которым пальцы словно сами собой напряглись несколько сильнее.
— Достаточно, пока достаточно. — скорее самой себе, нежели напарнице по поцелую проговорила Йому, вновь щекоча губы Эйрин прерывистым в такт стучащему сердцу дыханием.
Отстранившись от врачевательницы, хранительница мягко, но тем не менее жестом не терпящим неповиновения, приняла из рук любимой фонарь, подхватывая дужку рукой.
— Твоим ручкам есть что держать, более приятное, чем простая дужка фонаря, правда? — с мягкой улыбкой проговорила она, косясь за плечо на стоящую неподалёку хозяйку. — Тем более, хоть ты и сильная, но подозреваю, что устала ничуть не меньше моего. А значит и отдых требуешь так же.
Развернувшись, Йому легонько хлопнула себя по бедру ладонью, тем самым то ли привлекая внимание, то ли знаменуя следующий этап их небольшого путешествия.
Ступая немного впереди, отведя руку в сторону, чтобы подсвечивать дорогу не столько себе, сколько ступающим позади девушкам, садовница заговорила довольно бодрым тоном.
— Небольшое чаепитие в саду будет и правда хорошим окончанием сегодняшнего дня. Компания любимых, приятный вкус, что ещё нужно, чтобы сгладить некоторые странности возникшие во время моей ночной прогулки? Я приготовлю чай и постараюсь, раз уж мы готовимся отдыхать, выбрать что-то успокаивающее. Мы же не хотим ворочаться потом полночи, заснув под самый рассвет, да?
Тихий смешок и некоторое время девушка шла молча, минуя участок за участком. Сейчас, в темноте, они мало чем отличались друг от друга, нельзя было различить даже небольшие фигурные столбы, на которых в небольшом углублении была выведена циферка, обозначающая номер, к каждому из которых были приписаны те или иные растения.
— Чаепитие можно провести в беседке перед домом, там достаточно открытого места, чтобы не чувствовать будто в помещении, но вместе с тем стены могут защитить от внезапного дождя. Как вам?
Выдержав небольшую паузу, она добавила.
— Но пока чай будет настаиваться я приму душ, это довольно быстро. Не хочется садиться за столик в униформе, которая побывала в довольно пыльных местах. Кстати, Эйри...место перед домом довольно хорошо защищено от ветра, так что если хочешь, можешь отдать эту накидку. Кажется, тебе в ней не очень удобно? Не столько из-за размера как такового, сколько из-за длины. Ведь ты у нас удивительно высокая девочка, да?
Бросив взгляд за спину, удостоверясь, что с любимыми всё в порядке, Йому продолжила свой путь, стараясь сохранять удобный спутницам ритм.
— Ю очень любит шить, мне кажется, ты уже это знаешь. Возможно, ты бы хотела что-то? Более красивое или практичное, для работы. Я вот хотела бы как-то попросить сделать несколько вещей. Ты же не против, Ююко?
Ещё несколько поворотов и тропок сменили друг друга, перед тем как из-за тёмной стены деревьев, купающихся в молочном свете ночного солнца, вынырнул светя очертаниями фонариков контур особняка.
— Вы зашли довольно далеко, знаете ли. Дошли почти что до сада ночных цветов, но не дойдя несколько поворотов свернули. Даже жаль: там довольно красиво в эту пору суток. Днём там стоит непроглядный туман. Хитрюги прячутся от солнечных лучей, словно какие-то цветки из гротов или пещер, хотя, насколько знаю, они никогда там не росли. Но с другой стороны, если хочется узнать что-то о саде, помимо декоративных вреднюль, ходить нужно днём...или вечером, проведя ночь в теплице. Кстати, я рассказывала о ней?
Прервав себя на полуслове, девушка остановилась, поворачиваясь к спутницам. Стало значительно светлее. Но причиной тому было вовсе не наступление утра или Луна, что так же пряталась за облаками, лишь изредка показывая своё личико. Причина крылась в здании стоящем позади хранительницы: не представляя собой иллюминацию, подобно праздничному дереву увитому гирляндами огоньков, оно всё же достаточно противостояло тёмному времени суток, дабы привлекать внимание и отбрасывать свет на участки вокруг.
— Ну что же, мне пора. Если хочешь, я могу отнести твою накидку или вы можете пока расположиться в беседке, как помните она расположена неподалеку пруда.
Дождавшись ответа девушек, хранительница, передев фонарик в руки Ююко, зашагала в направлении дома.
Невольно растерявшись от нажима со стороны Йому, розоволоска сделала полшажочка назад, виновато опуская голову и чувствуя, как начинают предательски дрожать колени. И правда, Йому была права, со своей перспективы. Наверняка со стороны показалось, будто она демонстративно не закончила движение, хотя в по-настоящему, поддавшись своему порыву, всего лишь захотела побыстрее дотронуться к хранительнице, за которую уже, несмотря на искреннюю поддержку целительницы, начинала не на шутку волноваться. А после, подумав, что это может быть расценено, словно она считает её за совсем маленькую, одёрнула себя. Вот так ненароком, сама того не желая, своей недосказанностью теперь она возможно обидела хранительницу. И всё это на глазах Эйри, которая тоже может додумать всякое.
— П...прости, я даже не думала о таком. — выдохнув от столь внезапных крепких, сколь и требовательных объятий пролепетала Ююко, протягивая руки в ответ и накрывая плечи хранительницы. — Глупая Ююко не хотела тебя обидеть. Я просто растерялась и переживала, а потом, когда тебя увидела, захотела коснуться, но испугалась что ты можешь воспринять это как-то не так и...
Чувствуя, что щёки сейчас приобрели цвет возможно ярче волос, а из глаз вот-вот будут готовы покатиться слёзы, Ююко уткнулась в макушку хранительницы, делая глубокие вдохи и пытаясь успокоиться. В конце концов, ведь ничего плохого не случилось? Йому и Эйрин поймут её поступок?
Снадобье из тактильного контакта и успокаивающих слов понемногу возымело своё действие, угомонив бег сердца до привычного ритма. Потихоньку прошла и дрожь в коленях, мешающая стоять и понукающая осесть в объятьях. Вполне закономерная реакция, ведь потерять расположение одной из любимых ей вовсе не хотелось!
Уступая Йому и убирая объятья, розоволоска сделала несколько шагов в сторону, дабы не являться препятствием, которое смутит или помешает выражению чувств. Сцепив руки перед животом, она немного стыдливо ответла взгляд, пытаясь сконцентрироваться на каких-т покачивающихся цветках, чей рост едва превышал рост травы, заполнявшей эту часть сада.
— Наверное, что-то целебное, — подумала она, вспоминая объяснения Йому о том, что и где растёт.
Таких бесед было множество, однако, она мало что запоминала, путаясь буквально уже на следующей секции. Будучи благодарной Йому за заботу о саде, она попросила только о том, что бы хотя бы часть отвечала больше эстетическим, нежели практическим нуждам. И следует сказать, хранительнице это удалось.
В остальном же она не вмешивалась, изредка задавая робкие вопросы о состоянии сада и получая целую кучу информации, что рассеивалась в её голове давая слишком мало ценных всходов.
Наука всё же не была её коньком: предпочитая больше проводить время за чем-то вроде вышивки или работы по дому, зефирка просто радовалась букетикам, которые иногда приносила хранительница после очередного дня работы в саду.
Привлечённая движением позади себя, Ююко с некоторым удивлением выпрямилась: забывшись она и не заметила как почти что присела, пытаясь разглядеть белеющие лепестки где-то внизу. Ромашка, наверное?
Повернувшись к трепещущему в руках любимых огоньку, зефирка отметила, как Йому приняла фонарь из рук любимой, намереваясь освещать им дорогу самостоятельно. Что ж, разумно. Ведь она как никто другой знала все дорожки этого места, а значит, если все того захотят, сможет как можно быстрее привести их обратно к дому.
Но независимо от решения, зефирка не могла не согласиться, что прогулка принесла ей новизну и удовольствие. Тем более пребывая не в одиночестве, но компании любимых.
С такими мыслями, не поднимая взгляда, розоволоска подошла к стоявшей невдалеке Эйри. Теперь, когда в её руках не было фонаря, а Йому, кажется, была готова идти, она могла попросить целительницу, что бы та разрешила взять её за руку. Немного смущённо подняв глаза, Ююко украдкой посмотрела в лицо своей спутнице, пытаясь найти признаки скрытого недовольства или отказа.
— Можно? — наконец тихо спросила она, выжидая паузу, чтобы у лунянки было достаточно времени для отказа, пожелай та идти в одиночку. — Я не помешаю и если что-то привлечёт твоё внимание, какой-то цветок, сразу же отойду. Правда...
Ласково потянувшись, зефирка обвила здоровую руку целительницы, кладя на мгновение щёку той на плечо. Затем, выбрав нужный ритм, пошла вслед, ступая чуть с меньшей скоростью и делая размах шагов несколько уже, вследствии чего Эйри, пускай и не сильно, подалась вперёд, опережая зефирку на полшага.
Возможно в чём-то и не самая удобная для спутницы ходьба, но обладающая какой-то магической притягательностью, даже правильностью для самой Ююко.
Тщательно выбирая время, чтобы ненароком не перебить любимую, розоволоска время от времени отвечала на вопросы, участвуя в беседе.
— Что-нибудь травяное, может быть...Какой-то сбор? И немного сладостей...Потому что от зелёного чая мы и правду не сумеем заснуть, — хихикнула она случайно ускоряясь и утыкаясь грудью в локоть Эйри, — будем ворочаться и думать чем же заняться.
Следуя за точечкой, которую Йому так удобно выставила, чтоб осветить путь, Ююко задумалась о сказанном. Если вспомнить, то действительно, Эйри далеко не раз уже показала, что ей не очень удобно в такой одежде, поправляя её и пытаясь переместить этикетку так, что бы та не натирала нежную кожу. Однако, зефирка пыталась отложить этот вопрос пока они не окажутся в ситуации более подходящей. Но теперь, когда хранительница высказала её догадки напрямую, следовало присоединиться к вопросу и самой!
— Угу, — кивнула она соглашаясь, — выкройка и шитьё мне действительно нравятся. Чем-то это успокаивает. А ещё вышивка. Правда раньше делала в основном довольно обычные повседневные вещи, но это не должно помешать смастерить что-то другое. Главное хорошо опишите, чего бы вам хотелось!
Замолчав, она дала возможность переговариваться девушкам между собой, не отвлекаясь на её замечания. А потому Ююко понемногу углублялась в свои мысли, изредка бросая взгляд то на спутниц, то в небо, которое словно волнами шло тучами или ясными кусочками. Интересно, что же закажет Эйри? А Йому, которая вообще относилась к вещам довольно скептично. Материала в доме было достаточно, а если погода испортится окончательно, можно будет посвятить этому занятию весь день, а не только распланированную часть.
В любом случае, это было даже интересно!
— Я и не знала... — с удивлением произнесла она, чуть сильнее сжимая предплечье Эйри. — То есть по ощущениям понимала, что мы наверняка уже далековато зашли, но все равно мало имела представления. И кстати...мы ведь тоже нашли светящийся цветочек...кустик! Почти совсем как ты рассказывала, только он был больше зелёного цвета...
Остановка показалась почти резкой, настолько она была неожиданной для плывшей по своим мыслям девушки. Подняв глаза, она с оттенком неподдельного удивления обнаружила, что они находятся позади дома, в наиболее известной ей части сада, недалеко от озерца и увитой розами круглой беседки.
— Ничего себе, — произнесла она борясь с желанием протереть свободной рукой глаза, словно после пробуждения от длительного отдыха.
Затем, переведя глаза на Йому, отпустила руку целительницы, просто стоя рядом с ней и ожидая пока та примет решения остаться или снять накидочку. Затем, приняв фонарик, медленным движением руки она указала на стоящую невдалеке от них беседку.
— Пойдём? Там есть подушечки, там что твёрдо не будет. А Йому пока принесёт нам что-то. Кстати, ты ведь хотела заодно узнать историю нашего знакомства и тех фотографий? Заодно вы сможете побеседовать о чём-то своём, заумном, тут я вам почти ничем помочь не сумею.
С сожалением пожав плечами, Ююко улыбнулась целительнице, выжидая её действий.
(Стук в дверь)
— Войдите!
— Юкари-сама, звали?
— Вызывала! Прибыли тут двое.
— Оформить?
— Оформить как надо.
— Поняла.
— Поняла?
— Да.
— Ну давай, свободна!
— Войдите!
— Юкари-сама, звали?
— Вызывала! Прибыли тут двое.
— Оформить?
— Оформить как надо.
— Поняла.
— Поняла?
— Да.
— Ну давай, свободна!
— Фуф.
— Слушай, а… сколько сейчас времени, ты не знаешь? Так, примерно, можешь почувствовать?
— Ладно, подожди. Заткнись, подожди…
— Я говорю, время сколько?..
— Сядь, сядь, подожди. Дай, блядь…
— Да мне вообще всё равно, который час там, чего там сейчас… Чё там творится, мне всё равно, понимаешь?
— Ну не пизди тогда, сядь.
— Сядь, сядь… Здесь особо не посидишь. Здесь стоишь — отдыхаешь, тоже вот так.
— Бля, всё это хуйня, бля, Степан Разин, бля, похуй вообще. Капелька нихуя не действует.
— Капелька, капелька…
— Вот сядь, попробуй.
— Сядь, блядь, сядь. Сейчас попробую. Я раньше когда в магазине работала ещё нормально, я каждый день двадцать раз отжималась…
— Да пиздишь ты.
—…до обеда, двадцать раз отжималась… Да бля, это как птичка гадит, вот знаешь.
— Ну посиди хотя бы минутку…
— Давай я тебе… Да ладно, слушай, я тебе покажу, я как отжималась, вот смотри. Сначала... сначала я вот так вставала, вот раз, мягенько, а потом вот я вот так делала, смотри. (Отжимается три раза с хлопками.) Понимаешь? И так, значит, ну… раз двадцать перед обедом, вот… Но потом в Кориндо у нас спирт появился, и я перед обедом грамм двести потом принимала, уже перестала отжиматься-то.
— Да как ты заебала, а.
— Да ладно тебе, что ты сердишься? Сердиться будешь — себе дороже, понимаешь? Мы здесь вдвоём с тобой.
— Бля, шо это за вода капает, а?
— Да капает, блядь… Зальет нас, и всё.
— Бля, моча какая-то… Чё, канализация что ли?
— Зальёт, я те говорю, и всё, понимаешь? Ты сам-то отжимаешься?
— Отжимаюсь, бля!
— Вот я вижу буйволиха. Тебе, небось, хорошо в храме, такому кабану-то.
— А сама-то ты, ёпта, не кабан, что ли? (Смеётся.)
— Правильно! Потому что уже полгода я не отжимаюсь, и стала здоровая, блядь, как пельмень. А раньше была такой… На метлу влезу, знаешь, так вот: оп! Повишу сначала чуть-чуть, потянусь. И потом на первое солнышко — р-раз, и так двадцать раз. Спрыгиваю: оп! — потянусь так руками, спокойно…
— Ой! (Кряхтит.)
— Ну ладно, я не хотела даже. Бля, хочешь — могу… могу помолчать. Не хочешь меня слушать.
— Да, лучше сядь, помолчи, а, пожалуйста, я прошу, а. Охуела я уже.
— Могу помолчать. Ты баба здоровая, правильно? У тебя руки здоровые, ноги.
— Я ещё раз попробую. Просто, бля, эта проблема меня очень волнует. Я читала одно стихотворение, какой из поэтов, хуй его знает, не помню, как его фамилия. Вот он писал, что это, блядь, вот он с ума сошел этот, Иван Грозный… Ой, ёпта, Степан Разин. Какая хуй разница, бля, Степан Грозный… Вот такая же капелька ему на темя капала, и он охуел просто. С ума…
— И чё с ним?
— С ума сошел.
— А-а.
— Это пытка такая была.
— Да это китайская пытка.
— Ну китайская, какая мне разница?
— Китайцы, кстати, знаешь вот, я тоже читал…
— Не, я вот нихуя не чувствую, мне вообще похуй…
— У них старики вот 70 лет, и они каждое утро занимаются специальной гимнастикой. Ну, выходят из своего селения там, ну они в деревнях же все живут, воот. Ну… ну как я вот с деревни родом, и… они тоже, ну все, считай… Ну там у них столица какая-то, я не знаю. Шанхай что ли. Ну вот, и они, значит, выходят все, старики, там, тётки старые. Они же бедные тоже, как у нас бедность там. Ну вот, и они специальные вот делают такие…
— Тайцзицюань!
— Ну какое-то там… говно какое-то, в общем, своё.
— Смотри, ёпта. (Встаёт, разводит руками.)
— Может, это… Ты знаешь, что ли, да? О, уважаю, сестрёнка!
— Тут от дыхания зависит главное. (Мариса пытается повторить.) У тебя не получится нихуя, понимаешь? Надо заниматься лет двадцать, ёпта.
— Здорово, бля, у тебя получается. Наверное, и ёкаев, блядь, нормально приходуешь, да?
— Не пизди лучше, сядь.
— У нас ведь как говорят, пока шишка стоит, хоть тебе и сто лет, блядь, шишка стоит…
— Да стоит у меня шишка, ёпта, стоит! Сядь лучше.
— Да ладно, ну чего ты как этот прям. Я — у меня характер такой, мне до… Ну спокойный характер. Характер у меня спокойный… Вот так я на турничок… так вот… (Залазит на трубу.)
— Слышь, блядь, аккуратно, сейчас сломаешь, затопишь нас здесь всех, сядь, пожалуйста. Кстати, а если через эту трубу съебаться? Попробуем? Если вот эту хуйню отвинтить, и по трубе…
— Да. Ты баба здоровая, ты убежишь, понимаешь? А я в лесу магическом там буду сидеть.
— Каком лесу ещё?
— Каком лесу?
— В каком лесу-то, бля, здесь не лес, бля.
— А чё там?
— Хуй знает, решетка какая-то. Нет, туда не вылезешь, там решетка, вон там ток подведен, три фазы идут, блядь. Как ёбнет — всё, пиздец. Только и останется…
— Мать мне всегда… Мать-то говорила, что у меня всё нормально будет, а отец говорит, блядь, что ты разъе… этот… разъебай! Вот он мне так говорил.
— Кто разъебай?
— Мне, ну мой отец, блядь, а мать говорила, бля, что всё хорошо будет. И вот, блядь, ну сидим здесь с тобой как два… фуфела. Понимаешь? Фуфлыжно сидим! И жрать не хочется, спать не хочется.
— Бля, пить хочу, блядь, умираю, пить. Там какая-то моча течёт. Пробовал пить эту воду вообще?
— Не хочется мне ничего. Мне… Я тока вот вспоминаю когда чё-нибудь приятное, вот у меня настроение сразу хорошее.
— Слушай, а… сколько сейчас времени, ты не знаешь? Так, примерно, можешь почувствовать?
— Ладно, подожди. Заткнись, подожди…
— Я говорю, время сколько?..
— Сядь, сядь, подожди. Дай, блядь…
— Да мне вообще всё равно, который час там, чего там сейчас… Чё там творится, мне всё равно, понимаешь?
— Ну не пизди тогда, сядь.
— Сядь, сядь… Здесь особо не посидишь. Здесь стоишь — отдыхаешь, тоже вот так.
— Бля, всё это хуйня, бля, Степан Разин, бля, похуй вообще. Капелька нихуя не действует.
— Капелька, капелька…
— Вот сядь, попробуй.
— Сядь, блядь, сядь. Сейчас попробую. Я раньше когда в магазине работала ещё нормально, я каждый день двадцать раз отжималась…
— Да пиздишь ты.
—…до обеда, двадцать раз отжималась… Да бля, это как птичка гадит, вот знаешь.
— Ну посиди хотя бы минутку…
— Давай я тебе… Да ладно, слушай, я тебе покажу, я как отжималась, вот смотри. Сначала... сначала я вот так вставала, вот раз, мягенько, а потом вот я вот так делала, смотри. (Отжимается три раза с хлопками.) Понимаешь? И так, значит, ну… раз двадцать перед обедом, вот… Но потом в Кориндо у нас спирт появился, и я перед обедом грамм двести потом принимала, уже перестала отжиматься-то.
— Да как ты заебала, а.
— Да ладно тебе, что ты сердишься? Сердиться будешь — себе дороже, понимаешь? Мы здесь вдвоём с тобой.
— Бля, шо это за вода капает, а?
— Да капает, блядь… Зальет нас, и всё.
— Бля, моча какая-то… Чё, канализация что ли?
— Зальёт, я те говорю, и всё, понимаешь? Ты сам-то отжимаешься?
— Отжимаюсь, бля!
— Вот я вижу буйволиха. Тебе, небось, хорошо в храме, такому кабану-то.
— А сама-то ты, ёпта, не кабан, что ли? (Смеётся.)
— Правильно! Потому что уже полгода я не отжимаюсь, и стала здоровая, блядь, как пельмень. А раньше была такой… На метлу влезу, знаешь, так вот: оп! Повишу сначала чуть-чуть, потянусь. И потом на первое солнышко — р-раз, и так двадцать раз. Спрыгиваю: оп! — потянусь так руками, спокойно…
— Ой! (Кряхтит.)
— Ну ладно, я не хотела даже. Бля, хочешь — могу… могу помолчать. Не хочешь меня слушать.
— Да, лучше сядь, помолчи, а, пожалуйста, я прошу, а. Охуела я уже.
— Могу помолчать. Ты баба здоровая, правильно? У тебя руки здоровые, ноги.
— Я ещё раз попробую. Просто, бля, эта проблема меня очень волнует. Я читала одно стихотворение, какой из поэтов, хуй его знает, не помню, как его фамилия. Вот он писал, что это, блядь, вот он с ума сошел этот, Иван Грозный… Ой, ёпта, Степан Разин. Какая хуй разница, бля, Степан Грозный… Вот такая же капелька ему на темя капала, и он охуел просто. С ума…
— И чё с ним?
— С ума сошел.
— А-а.
— Это пытка такая была.
— Да это китайская пытка.
— Ну китайская, какая мне разница?
— Китайцы, кстати, знаешь вот, я тоже читал…
— Не, я вот нихуя не чувствую, мне вообще похуй…
— У них старики вот 70 лет, и они каждое утро занимаются специальной гимнастикой. Ну, выходят из своего селения там, ну они в деревнях же все живут, воот. Ну… ну как я вот с деревни родом, и… они тоже, ну все, считай… Ну там у них столица какая-то, я не знаю. Шанхай что ли. Ну вот, и они, значит, выходят все, старики, там, тётки старые. Они же бедные тоже, как у нас бедность там. Ну вот, и они специальные вот делают такие…
— Тайцзицюань!
— Ну какое-то там… говно какое-то, в общем, своё.
— Смотри, ёпта. (Встаёт, разводит руками.)
— Может, это… Ты знаешь, что ли, да? О, уважаю, сестрёнка!
— Тут от дыхания зависит главное. (Мариса пытается повторить.) У тебя не получится нихуя, понимаешь? Надо заниматься лет двадцать, ёпта.
— Здорово, бля, у тебя получается. Наверное, и ёкаев, блядь, нормально приходуешь, да?
— Не пизди лучше, сядь.
— У нас ведь как говорят, пока шишка стоит, хоть тебе и сто лет, блядь, шишка стоит…
— Да стоит у меня шишка, ёпта, стоит! Сядь лучше.
— Да ладно, ну чего ты как этот прям. Я — у меня характер такой, мне до… Ну спокойный характер. Характер у меня спокойный… Вот так я на турничок… так вот… (Залазит на трубу.)
— Слышь, блядь, аккуратно, сейчас сломаешь, затопишь нас здесь всех, сядь, пожалуйста. Кстати, а если через эту трубу съебаться? Попробуем? Если вот эту хуйню отвинтить, и по трубе…
— Да. Ты баба здоровая, ты убежишь, понимаешь? А я в лесу магическом там буду сидеть.
— Каком лесу ещё?
— Каком лесу?
— В каком лесу-то, бля, здесь не лес, бля.
— А чё там?
— Хуй знает, решетка какая-то. Нет, туда не вылезешь, там решетка, вон там ток подведен, три фазы идут, блядь. Как ёбнет — всё, пиздец. Только и останется…
— Мать мне всегда… Мать-то говорила, что у меня всё нормально будет, а отец говорит, блядь, что ты разъе… этот… разъебай! Вот он мне так говорил.
— Кто разъебай?
— Мне, ну мой отец, блядь, а мать говорила, бля, что всё хорошо будет. И вот, блядь, ну сидим здесь с тобой как два… фуфела. Понимаешь? Фуфлыжно сидим! И жрать не хочется, спать не хочется.
— Бля, пить хочу, блядь, умираю, пить. Там какая-то моча течёт. Пробовал пить эту воду вообще?
— Не хочется мне ничего. Мне… Я тока вот вспоминаю когда чё-нибудь приятное, вот у меня настроение сразу хорошее.
— Уже всё, охуела уже от твоих воспоминаний.
— Чё-нить такое, то вспомню, или там, как это, ну… Ну всякое, в общем вспоминаю. (Рейму сама с собой смеётся.) Кирпичи таскала я сначала. И там, ну… И там как раз… Я когда, знаешь, хорошее вспоминаю перед сном, как поебалася я тогда вот, первый раз поебалася, в деревне людей.
— Ну как?
— Да хули, я сейчас расскажу, блядь — шишка намокнет, потом будем тут, блядь… молофить всё.
— У кого намокнет, у тебя что ли?
— Ну а тебя что, не намокнет что ли?
— С какого хуя у меня должна намокнуть шишка? От твоих историй что ли у меня должна шишка намокнуть?
— Вдвоём сидим тут, блядь.
— Ну давай, рассказывай, давай.
— Ну… «Три семёрки» выпила, блядь, ну, бутылку.
— Угу.
— С одним дураком.
— Угу.
— Ну, а потом поебалися.
— Бля, охуительная история просто. У меня просто шишка так намокла, что, блядь, сейчас об стены шишкой тереться буду. Всё что ли, просто поебались и всё?
— Ну быстро так, десять минут всего ебались-то. А у меня потом сразу, блядь, молофья полет… полил… полилася. (Рейму смеётся.) Много молофьи налилось, я… ну когда дрочила просто…
— Бляяя ну и истории у тебя (Опять смеется)!
— Ну ты лосиха, блядь, тебе такие истории… тоже такое, видимо, что-то было… Да ладно, ты меня всё время будешь смеяться…
— Да не буду я смеяться, давай, рассказывай, как ты дрочила… шишку.
— Шишку, шишку. Ну я Генсокё потом я вспоминаю, как там море, типа Черного моря такое… Азов, что ли? Не помню ничего…
— Ну, Азовское.
— Там я срала, блядь. Голая залезла в море и насрала.
— Охуенно.
— Пьяная была тоже. «Три семёрки» тоже. А везде, по всему Генсокё «Три семёрки», понимаешь?
— Не, я в воде ебалась один раз, заебись было.
— Да я знаю, такие как ты мужикам нравятся. Я тоже хотела здоровой стать. Пошла… Мать тогда, она верила в меня, на курсы магии отвела, блядь. (Рейму смеётся.) Как мне ебанули, бля, в дыхалку, представляешь? Я говорю, мама, всё, извини. А отец потом ещё раз ебанул, дома.
— По мне ебани, попробуй. (Мариса делает вид, что бьёт Рейму по животу.)
— Ну ты лоосиха!
— Ха-ха, давай-давай.
— Подожди, сейчас… А?
— Нихуя. Давай ещё.
— Сейчас, подожди, я тебе обманку сделаю. Ну как?
— Ха, да похуй вообще.
— Смотри, а я вот так руки вверх… ну как?
— (Смеется.) Нет, ты как мудачка.
— Да ладно тебе.
— Я попью а, нахуй, всё, пиздец, не могу больше.
— Про китайцев что-то мы с тобой…
— Фу, бля, моча какая-то. По-моему, канализация.
— Да здесь чёрт-те… Чёрт-те что вообще. Может, карты сделаем? Нарисуем сейчас… Чёрт, бумаги нет.
— Я не пойму, у тебя чё, шило в жопе, сядь посиди нормально.
— В принципе можно, смотри, здесь гвоздём расчертим доску, а из грязи шашки сделаем.
— По-моему, ты, бля, ебанулась, а не я. По-моему, у тебя крыша едет.
— Да нет, смотри, я просто придумала. Чёрные мы из грязи просто слепим, шашки, так? А белые, значит, мы тоже из грязи слепим, и… Я как раз вот от папироски бумажку, я её выкидывать-то не буду, я её на ме-елкие такие кусочки нарву, и в эту грязь сверху аккуратно вставлю, так? И будем, ну… чтоб совсем уже тебе грустно не было, мы будем на интерес играть какой-нибудь, хочешь, в шашки? Там, ну я не знаю, например, э… Да всё что хошь.
— А ты голубая?
— Чего?
— Ты голубая?
— Какая такая голубая?
— Ну, ты лесбуха?
— Нет, блядь. Меня считали некоторые девчата лесбой. (Рейму смеётся.) Даже по еблу дали один раз, ну. А потом… ну я думаю… потому что мне отец говорил: главное, чтобы лесбой тебя не обозвали, потому что если, ну, если первый раз так обзовут, у тебя будет потом такая кличка, типа… (Рейму снова смеётся.) Ну это хуже… хуже всего, в общем. Ну и потом, кто мне пизды-то дал тогда, я ему в тапку насрала.
— Охуенно.
— Ну он, сука, потом утром влез в тапку-то, в говне такой весь выскочил, ну он сразу понял, что это я насрала, понимаешь?
— Ты мне случайно не насрёшь во сне никуда из-за того, что я тебя назвала лесбухой?
— Не.
— Спасибо.
— Мы ж вдвоём с тобой, ты ж сразу поймешь, что я.
— (Смеется.) Конечно, пойму, бля, пизды дам сразу, бля.
— Да ты здоровый лоб, конечно.
— Да ладно, кончай, какая я здоровая.
— Ну…
—…ты, вон, в два раза здоровее.
— В общем, когда я насрала ему в тапку… А черпаки, они, понимаешь, суки, проспали. Так бы они должны говно заметить моё, ну, и ему помыть тапки, всё. А я посрала и сразу лег спать, ну так, тихо. А они, значит, суки, раздели меня, ну когда поняли, и у меня ещё на жопе куски говна-то остались, вот. Ну и воняло так же, это говно, из тапки и из жопы моей. Ну, хотели так это меня тоже лесбой уже сделать они все, ребята. Но я орать стала, блядь, глаза закатила, ну, завизжала, так, знаешь… Не знаю даже, чё нашло на меня. Визжала так, блядь, выла. Они говорят: хуй с ней, понимаешь? Просто, ну, говно мне размазали, блядь, ну, и заставили сожрать немножко, блядь, ну… Потом в другую часть перевели, блядь. Ну это когда я еще на срочной была.
— Ну и как говно, вкусно?
— Говно, ну так, знаешь… как земля.
— (Смеётся.) Да я не думаю.
— Да… ну, свиньи же жрут говно своё, ну а чё, они же… ихнее сердце даже человеку пересаживают.
— Ну что тебе, говно понравилось что ль по вкусу?
— Да ну… Ну, понимаешь, они же пизды дали, тут такое было настроение у меня…
— Не, ну я так поняла, что ты так… ты рассказываешь мне, я так поняла, что тебе понравилось говно.
— Чё-нить такое, то вспомню, или там, как это, ну… Ну всякое, в общем вспоминаю. (Рейму сама с собой смеётся.) Кирпичи таскала я сначала. И там, ну… И там как раз… Я когда, знаешь, хорошее вспоминаю перед сном, как поебалася я тогда вот, первый раз поебалася, в деревне людей.
— Ну как?
— Да хули, я сейчас расскажу, блядь — шишка намокнет, потом будем тут, блядь… молофить всё.
— У кого намокнет, у тебя что ли?
— Ну а тебя что, не намокнет что ли?
— С какого хуя у меня должна намокнуть шишка? От твоих историй что ли у меня должна шишка намокнуть?
— Вдвоём сидим тут, блядь.
— Ну давай, рассказывай, давай.
— Ну… «Три семёрки» выпила, блядь, ну, бутылку.
— Угу.
— С одним дураком.
— Угу.
— Ну, а потом поебалися.
— Бля, охуительная история просто. У меня просто шишка так намокла, что, блядь, сейчас об стены шишкой тереться буду. Всё что ли, просто поебались и всё?
— Ну быстро так, десять минут всего ебались-то. А у меня потом сразу, блядь, молофья полет… полил… полилася. (Рейму смеётся.) Много молофьи налилось, я… ну когда дрочила просто…
— Бляяя ну и истории у тебя (Опять смеется)!
— Ну ты лосиха, блядь, тебе такие истории… тоже такое, видимо, что-то было… Да ладно, ты меня всё время будешь смеяться…
— Да не буду я смеяться, давай, рассказывай, как ты дрочила… шишку.
— Шишку, шишку. Ну я Генсокё потом я вспоминаю, как там море, типа Черного моря такое… Азов, что ли? Не помню ничего…
— Ну, Азовское.
— Там я срала, блядь. Голая залезла в море и насрала.
— Охуенно.
— Пьяная была тоже. «Три семёрки» тоже. А везде, по всему Генсокё «Три семёрки», понимаешь?
— Не, я в воде ебалась один раз, заебись было.
— Да я знаю, такие как ты мужикам нравятся. Я тоже хотела здоровой стать. Пошла… Мать тогда, она верила в меня, на курсы магии отвела, блядь. (Рейму смеётся.) Как мне ебанули, бля, в дыхалку, представляешь? Я говорю, мама, всё, извини. А отец потом ещё раз ебанул, дома.
— По мне ебани, попробуй. (Мариса делает вид, что бьёт Рейму по животу.)
— Ну ты лоосиха!
— Ха-ха, давай-давай.
— Подожди, сейчас… А?
— Нихуя. Давай ещё.
— Сейчас, подожди, я тебе обманку сделаю. Ну как?
— Ха, да похуй вообще.
— Смотри, а я вот так руки вверх… ну как?
— (Смеется.) Нет, ты как мудачка.
— Да ладно тебе.
— Я попью а, нахуй, всё, пиздец, не могу больше.
— Про китайцев что-то мы с тобой…
— Фу, бля, моча какая-то. По-моему, канализация.
— Да здесь чёрт-те… Чёрт-те что вообще. Может, карты сделаем? Нарисуем сейчас… Чёрт, бумаги нет.
— Я не пойму, у тебя чё, шило в жопе, сядь посиди нормально.
— В принципе можно, смотри, здесь гвоздём расчертим доску, а из грязи шашки сделаем.
— По-моему, ты, бля, ебанулась, а не я. По-моему, у тебя крыша едет.
— Да нет, смотри, я просто придумала. Чёрные мы из грязи просто слепим, шашки, так? А белые, значит, мы тоже из грязи слепим, и… Я как раз вот от папироски бумажку, я её выкидывать-то не буду, я её на ме-елкие такие кусочки нарву, и в эту грязь сверху аккуратно вставлю, так? И будем, ну… чтоб совсем уже тебе грустно не было, мы будем на интерес играть какой-нибудь, хочешь, в шашки? Там, ну я не знаю, например, э… Да всё что хошь.
— А ты голубая?
— Чего?
— Ты голубая?
— Какая такая голубая?
— Ну, ты лесбуха?
— Нет, блядь. Меня считали некоторые девчата лесбой. (Рейму смеётся.) Даже по еблу дали один раз, ну. А потом… ну я думаю… потому что мне отец говорил: главное, чтобы лесбой тебя не обозвали, потому что если, ну, если первый раз так обзовут, у тебя будет потом такая кличка, типа… (Рейму снова смеётся.) Ну это хуже… хуже всего, в общем. Ну и потом, кто мне пизды-то дал тогда, я ему в тапку насрала.
— Охуенно.
— Ну он, сука, потом утром влез в тапку-то, в говне такой весь выскочил, ну он сразу понял, что это я насрала, понимаешь?
— Ты мне случайно не насрёшь во сне никуда из-за того, что я тебя назвала лесбухой?
— Не.
— Спасибо.
— Мы ж вдвоём с тобой, ты ж сразу поймешь, что я.
— (Смеется.) Конечно, пойму, бля, пизды дам сразу, бля.
— Да ты здоровый лоб, конечно.
— Да ладно, кончай, какая я здоровая.
— Ну…
—…ты, вон, в два раза здоровее.
— В общем, когда я насрала ему в тапку… А черпаки, они, понимаешь, суки, проспали. Так бы они должны говно заметить моё, ну, и ему помыть тапки, всё. А я посрала и сразу лег спать, ну так, тихо. А они, значит, суки, раздели меня, ну когда поняли, и у меня ещё на жопе куски говна-то остались, вот. Ну и воняло так же, это говно, из тапки и из жопы моей. Ну, хотели так это меня тоже лесбой уже сделать они все, ребята. Но я орать стала, блядь, глаза закатила, ну, завизжала, так, знаешь… Не знаю даже, чё нашло на меня. Визжала так, блядь, выла. Они говорят: хуй с ней, понимаешь? Просто, ну, говно мне размазали, блядь, ну, и заставили сожрать немножко, блядь, ну… Потом в другую часть перевели, блядь. Ну это когда я еще на срочной была.
— Ну и как говно, вкусно?
— Говно, ну так, знаешь… как земля.
— (Смеётся.) Да я не думаю.
— Да… ну, свиньи же жрут говно своё, ну а чё, они же… ихнее сердце даже человеку пересаживают.
— Ну что тебе, говно понравилось что ль по вкусу?
— Да ну… Ну, понимаешь, они же пизды дали, тут такое было настроение у меня…
— Не, ну я так поняла, что ты так… ты рассказываешь мне, я так поняла, что тебе понравилось говно.
— Предел настал моих… моего внимания по отношению к тебе, всё.
— Ну да ладно тебе, ну чего ты… Если б я те сейчас, ну… как бы… Ну ты говоришь: надоела — я бы взяла ушёл, но мы сидим тута… Сидим вдвоём тута, ну чё ты…
— (Кричит.) Оооааа, бля, какая же ты мудачка, блядь! Мы сидим тута. Вдвоём тута. Сидим. Сидим, ёпта, сидим! Ты можешь заткнуться, просто, блядь, сидеть, нихуя не говорить, вообще, блядь, молчать просто?
— Хочешь — докури, ну чё ты сердишься-то…
— Если б я хотел курить, я тебя попросил бы: дай, бля, папироску. Но я не хочу курить, я хочу, чтоб ты заткнулась просто.
— Мне мать просто прислала пачку, ну…
— Что мать прислала? (Взрывается.) И чё мне твоя мать-то, ёпта?! При чём здесь, блядь, твои папиросы, блядь, ты можешь просто помолчать, и всё, пиздец?!
— Ну чё ты такая сердитая-то, ну будьте людьми вы, й… девчата, я всегда вам говорю. Чего вы сразу начинаете?
— Нет, я нихуя не начинаю, я от тебя вообще ничего не хочу, блядь, хочу, чтобы ты заткнулась, вот и всё. Меня твои истории просто доебали уже, я уже не могу их слушать, блядь. Одна история охуительней другой просто, блядь. Про говно, блядь, про какую-то хуйню, молофью. Чё ты несёшь-то вообще? Ты можешь за… (Смеётся.) Шишка, блядь, намокнет — возбудимся, блядь. Чего, блядь? Про что несёт? Вообще охуеть.
— Ну… Слушай, хочешь, я чё-нибудь другое расскажу, хорошее такое, ну… как я отжимаюсь. Хочешь я…
— (Нервный смех.)
— Ну смотри…
— Ебануться…
— Я могу опять начать, блядь, отжиматься здеся.
— Давай, ну начни.
— Пять раз могу…
— Давай, давай, блядь, отжимайся.
— Только ты по жопе меня не бей, ладно?
— Да не, бля, не буду, я буду просто смотреть и получать от этого охуительное удовольствие.
— Потому что у нас, ну… жопу лучше не подставлять, когда это… отжимаешься. (Начинает отжиматься) Раз.
— (Давит сверху.) Давай, блядь, отжимайся, бля, давай, бля!
— Подожди, сейчас ещё раз… Ну чего вы, девчата…
— Давай, давай, давай, отжимайся, ещё раз.
—…ну будьте же людьми…
— Кто «будьте»?! К кому ты обращаешься во множественном числе? Я здесь одна!
— Два.
— Давай, два, блядь! Три!
— Три. Будьте ж людьми, девчата, ну все ж мы… (Рейму смеётся.) Все ж мы люди!
— Ты понимаешь, что ты, эээ… у тебя, эээ… ты поехавшая абсолютно, деваха. Что у тебя крыша поехала, ты не понимаешь?
— Три. Ч-чет… Будьте л… (Встаёт.) Ой, фуф!
— Так, дальше что? Давай, теперь истории будешь рассказывать. Или что ты будешь делать? Какую ты мне сейчас историю расскажешь ещё?
— Ну… насчёт шашек-то решили, браток?
— Да, шашки, давай, блядь, черти, блядь, сейчас в шашки будем играть. Каждый, блядь, проигрыш по еблу будешь получать, окей?
— Ну будьт…
— Что?
— Что вы...
— Что «вы», кто вы-то, ёпта, кто «вы»? Здесь мы вдвоём, блядь, я одна и ты, ёпта. Какие, нахуй, шашки, чё ты несёшь, ёпта?! На чём ты в шашки собрался играть? Нахуя ты отжимаешься, блядь? Ты понимаешь, что ты поехавшая уже, всё? Не я, блядь, поехавшая…
— Ну, хочешь…
—…не она, блядь, а ты!
— Хочешь, про зиму расскажу?
— Какую зиму?
— Ну… смотри, сестрёнка…
— Какая, нахуй, «сестрёнка», ты понимаешь, что ты меня уже доебал, блядь?!
— Хорошая история, просто…
— Я уже просто не понимаю, как тебя воспринимать, то ли тебя ща убить здесь нахуй, или закопать, блядь, или не знаю, что с тобою сделать?! Ты можешь просто заткнуться, блядь?! Или нет? Ты понимаешь, что ты меня достала, я уже, блядь, с ума схожу от тебя, блядь. Не от воды, блядь! Не от того, что здесь сижу, блядь, а от тебя!
— Ну ладно вам, будьте ж вы людьми…
— (Кричит.) Кто мы-то?! К кому ты обращаешься, блядь?! Я одна здесь, нахуй! Кто людьми-то, бля? Я уже не человек, бля, я ёкай, нахуй!
— Ну ч… что вы орёте-то всё?..
— (Взрывается.) Кто вы-то, ёб твою мать, блядь?! Кто «вы», нахуй? Орёте. Я одна здесь, блядь!
— Ну хочешь про фурункулы расскажу…
— Да, хочу про фурункул, бля, у меня тоже был чирей, бля, охуенный, бля, на рычаг похож, я, бля, в больницу пошла, блядь, а мне, блядь, вместо чирия, блядь, ногу отрезали, охуенная история, бля?!
— Ох!
— (Передразнивая) Оу!..
— У меня тоже случай был однажды…
— Да, бля, потом пришили её, да.
— Это… Меня научили девчата, ну если… ну в больницу ложишься… ну они «больничка» так называли…
— Нет-нет, я не понимаю, подожди, тебе что, всё… тебе просто похуй, что я, бля, ору на тебя, что я тебе сейчас могу пизды дать, тебе просто насрать, да?
— Да ладно, ну… ну что вы злые люди-то такие?
— Кто вы-то злые, а? Кто «вы», перечисли мне, кто, кого ты здесь видишь, а? Поехавшая, бля.
— Ну чего, здеся мы вдвоём с тобою сидим, правильно?
— Здеся… Кто тебя научил так говорить «здеся»? А? Здесь, ёпта! Ты Инциденты разрешаешь, блядь, надо говорить правильно, блядь! Не позорь, блядь, погоны, нахуй, не позорь, блядь! Чё ты напялила-то, блядь? С меня содрали, блядь, ей оставили, нахуй. Охуенно, блядь. Охуенно. Дай сюда, блядь… Ещё пизды получишь, блядь…
— Ну чего ты погону-то бросила, это потом…
— Блядь, всё, тебе, блядь… тебя расстрел ждёт, блядь, а она погоны носит.
— Они ругаться потом будут на меня.
— Лейтенант, блядь. Шлюха ты, а не лейтенант, блядь.
— Ну чё ты… оторвала погону-то?
— Погону. Какую погону, бля? Погоны, нахуй. Погоны, блядь, их две, ёпт, я их две оторвала.
— Ты же хорошая девушка…
— Я хорошая девушка, и ты, бля, охуенная девка просто, бля…
—…весёлая такая.
— Ой, бля, а ты какая весёлая, я просто, блядь, тащусь. Просто веселюсь, блядь, весь день, блядь, Задорнов, нахуй, здесь сижу и смеюсь, блядь, как на концерте, блядь.
— Ну да ладно тебе, ну чего ты… Если б я те сейчас, ну… как бы… Ну ты говоришь: надоела — я бы взяла ушёл, но мы сидим тута… Сидим вдвоём тута, ну чё ты…
— (Кричит.) Оооааа, бля, какая же ты мудачка, блядь! Мы сидим тута. Вдвоём тута. Сидим. Сидим, ёпта, сидим! Ты можешь заткнуться, просто, блядь, сидеть, нихуя не говорить, вообще, блядь, молчать просто?
— Хочешь — докури, ну чё ты сердишься-то…
— Если б я хотел курить, я тебя попросил бы: дай, бля, папироску. Но я не хочу курить, я хочу, чтоб ты заткнулась просто.
— Мне мать просто прислала пачку, ну…
— Что мать прислала? (Взрывается.) И чё мне твоя мать-то, ёпта?! При чём здесь, блядь, твои папиросы, блядь, ты можешь просто помолчать, и всё, пиздец?!
— Ну чё ты такая сердитая-то, ну будьте людьми вы, й… девчата, я всегда вам говорю. Чего вы сразу начинаете?
— Нет, я нихуя не начинаю, я от тебя вообще ничего не хочу, блядь, хочу, чтобы ты заткнулась, вот и всё. Меня твои истории просто доебали уже, я уже не могу их слушать, блядь. Одна история охуительней другой просто, блядь. Про говно, блядь, про какую-то хуйню, молофью. Чё ты несёшь-то вообще? Ты можешь за… (Смеётся.) Шишка, блядь, намокнет — возбудимся, блядь. Чего, блядь? Про что несёт? Вообще охуеть.
— Ну… Слушай, хочешь, я чё-нибудь другое расскажу, хорошее такое, ну… как я отжимаюсь. Хочешь я…
— (Нервный смех.)
— Ну смотри…
— Ебануться…
— Я могу опять начать, блядь, отжиматься здеся.
— Давай, ну начни.
— Пять раз могу…
— Давай, давай, блядь, отжимайся.
— Только ты по жопе меня не бей, ладно?
— Да не, бля, не буду, я буду просто смотреть и получать от этого охуительное удовольствие.
— Потому что у нас, ну… жопу лучше не подставлять, когда это… отжимаешься. (Начинает отжиматься) Раз.
— (Давит сверху.) Давай, блядь, отжимайся, бля, давай, бля!
— Подожди, сейчас ещё раз… Ну чего вы, девчата…
— Давай, давай, давай, отжимайся, ещё раз.
—…ну будьте же людьми…
— Кто «будьте»?! К кому ты обращаешься во множественном числе? Я здесь одна!
— Два.
— Давай, два, блядь! Три!
— Три. Будьте ж людьми, девчата, ну все ж мы… (Рейму смеётся.) Все ж мы люди!
— Ты понимаешь, что ты, эээ… у тебя, эээ… ты поехавшая абсолютно, деваха. Что у тебя крыша поехала, ты не понимаешь?
— Три. Ч-чет… Будьте л… (Встаёт.) Ой, фуф!
— Так, дальше что? Давай, теперь истории будешь рассказывать. Или что ты будешь делать? Какую ты мне сейчас историю расскажешь ещё?
— Ну… насчёт шашек-то решили, браток?
— Да, шашки, давай, блядь, черти, блядь, сейчас в шашки будем играть. Каждый, блядь, проигрыш по еблу будешь получать, окей?
— Ну будьт…
— Что?
— Что вы...
— Что «вы», кто вы-то, ёпта, кто «вы»? Здесь мы вдвоём, блядь, я одна и ты, ёпта. Какие, нахуй, шашки, чё ты несёшь, ёпта?! На чём ты в шашки собрался играть? Нахуя ты отжимаешься, блядь? Ты понимаешь, что ты поехавшая уже, всё? Не я, блядь, поехавшая…
— Ну, хочешь…
—…не она, блядь, а ты!
— Хочешь, про зиму расскажу?
— Какую зиму?
— Ну… смотри, сестрёнка…
— Какая, нахуй, «сестрёнка», ты понимаешь, что ты меня уже доебал, блядь?!
— Хорошая история, просто…
— Я уже просто не понимаю, как тебя воспринимать, то ли тебя ща убить здесь нахуй, или закопать, блядь, или не знаю, что с тобою сделать?! Ты можешь просто заткнуться, блядь?! Или нет? Ты понимаешь, что ты меня достала, я уже, блядь, с ума схожу от тебя, блядь. Не от воды, блядь! Не от того, что здесь сижу, блядь, а от тебя!
— Ну ладно вам, будьте ж вы людьми…
— (Кричит.) Кто мы-то?! К кому ты обращаешься, блядь?! Я одна здесь, нахуй! Кто людьми-то, бля? Я уже не человек, бля, я ёкай, нахуй!
— Ну ч… что вы орёте-то всё?..
— (Взрывается.) Кто вы-то, ёб твою мать, блядь?! Кто «вы», нахуй? Орёте. Я одна здесь, блядь!
— Ну хочешь про фурункулы расскажу…
— Да, хочу про фурункул, бля, у меня тоже был чирей, бля, охуенный, бля, на рычаг похож, я, бля, в больницу пошла, блядь, а мне, блядь, вместо чирия, блядь, ногу отрезали, охуенная история, бля?!
— Ох!
— (Передразнивая) Оу!..
— У меня тоже случай был однажды…
— Да, бля, потом пришили её, да.
— Это… Меня научили девчата, ну если… ну в больницу ложишься… ну они «больничка» так называли…
— Нет-нет, я не понимаю, подожди, тебе что, всё… тебе просто похуй, что я, бля, ору на тебя, что я тебе сейчас могу пизды дать, тебе просто насрать, да?
— Да ладно, ну… ну что вы злые люди-то такие?
— Кто вы-то злые, а? Кто «вы», перечисли мне, кто, кого ты здесь видишь, а? Поехавшая, бля.
— Ну чего, здеся мы вдвоём с тобою сидим, правильно?
— Здеся… Кто тебя научил так говорить «здеся»? А? Здесь, ёпта! Ты Инциденты разрешаешь, блядь, надо говорить правильно, блядь! Не позорь, блядь, погоны, нахуй, не позорь, блядь! Чё ты напялила-то, блядь? С меня содрали, блядь, ей оставили, нахуй. Охуенно, блядь. Охуенно. Дай сюда, блядь… Ещё пизды получишь, блядь…
— Ну чего ты погону-то бросила, это потом…
— Блядь, всё, тебе, блядь… тебя расстрел ждёт, блядь, а она погоны носит.
— Они ругаться потом будут на меня.
— Лейтенант, блядь. Шлюха ты, а не лейтенант, блядь.
— Ну чё ты… оторвала погону-то?
— Погону. Какую погону, бля? Погоны, нахуй. Погоны, блядь, их две, ёпт, я их две оторвала.
— Ты же хорошая девушка…
— Я хорошая девушка, и ты, бля, охуенная девка просто, бля…
—…весёлая такая.
— Ой, бля, а ты какая весёлая, я просто, блядь, тащусь. Просто веселюсь, блядь, весь день, блядь, Задорнов, нахуй, здесь сижу и смеюсь, блядь, как на концерте, блядь.
— Ну хочешь… Слушай, во, я знаю как, сестрёнка! Хочешь я на одной ноге постою, а ты мне погону отдашь? Как цапля, хочешь?
— Ну ты ебанутая, бля…
— Ну чего вы…
— (Ненормальный смех.)
— Ну вот смотри, без рук, я даже не держуся ни за что, вот смотри.
— Да…
— Как цапля. Только договор — погоны потом отдай, отдай, ладно?
— Да, окей, давай…
— Как цапля.
— Да, как цапля, я тебе погону отдаю сразу.
(Мариса встаёт как цапля.)
— Курлык! Курлык! Курлык! Курлык! Курлык! Курлык! Курлык! Курлык! Курлык! Курлык! Курлык! Курлык!..
(Рейму избивает её.)
— Тока по… по морде не бей тока, а!
— Бля, по морде, блядь, это, блядь… чтобы мне потом пизды дали, блядь, начальники?
— По морде только не бей…
— По дыхалке, блядь. Разок ещё говоришь, блядь — по дыхалке получаешь, нахуй.
— Оооойй…
— Ещё как цапля стоишь, бля, по ебалу получаешь, блядь.
— Оооойй! Ой, ну ты стукнула, ой!
— Ёпта, а ты думал, нахуй, как ты мне что ль, блядь, в живот, бля? Нихуя! Ещё раз слово скажешь, блядь — ещё по дыхалке получишь.
— Сейчас, на пятках попрыгаю…
— На пятках попрыгаешь — вообще, бля, убью нахуй!
— (Охает.) Ой… (сопит) Ты какая-то хоро…
— Хорошая я, такая, да!
— Ну ты ебанутая, бля…
— Ну чего вы…
— (Ненормальный смех.)
— Ну вот смотри, без рук, я даже не держуся ни за что, вот смотри.
— Да…
— Как цапля. Только договор — погоны потом отдай, отдай, ладно?
— Да, окей, давай…
— Как цапля.
— Да, как цапля, я тебе погону отдаю сразу.
(Мариса встаёт как цапля.)
— Курлык! Курлык! Курлык! Курлык! Курлык! Курлык! Курлык! Курлык! Курлык! Курлык! Курлык! Курлык!..
(Рейму избивает её.)
— Тока по… по морде не бей тока, а!
— Бля, по морде, блядь, это, блядь… чтобы мне потом пизды дали, блядь, начальники?
— По морде только не бей…
— По дыхалке, блядь. Разок ещё говоришь, блядь — по дыхалке получаешь, нахуй.
— Оооойй…
— Ещё как цапля стоишь, бля, по ебалу получаешь, блядь.
— Оооойй! Ой, ну ты стукнула, ой!
— Ёпта, а ты думал, нахуй, как ты мне что ль, блядь, в живот, бля? Нихуя! Ещё раз слово скажешь, блядь — ещё по дыхалке получишь.
— Сейчас, на пятках попрыгаю…
— На пятках попрыгаешь — вообще, бля, убью нахуй!
— (Охает.) Ой… (сопит) Ты какая-то хоро…
— Хорошая я, такая, да!
— (Идет охранник (Ран), бормочет.) Овец этих, ёбаных, блядь, вести. Овец этих, ёбаных, блядь, вести. Овец этих, ёбаных, блядь, вести. Овец этих, ёбаных, блядь, вести.
—… меня, ну что ты! Я тебе сейчас расскажу! Вот смотри, я тебе хорошее сейчас расскажу…
— АААААААА!!!
— Смотри…
— А, блядь!
— Я… вот у нас здесь мух много… ой, ой!.. мух много, понимаешь?
— Что же за дура, блядь?..
— Смотри, мухи, они тебе спать мешают, мухи… А я вот — давай я здесь насру, и они все прилетят сюда, и мы их убьём! Слышишь? И тебе тогда спать… ой!.. спать будет хорошо. Давай? Я насру, а… а мухи все прилетят, сюда, к нам. Ну, куда им ещё, ихнее место-то тока здесь. И… оооой!.. хочешь я насру здесь? И мухи, и мы их убьём!
— Нахуй…
— Ну что, срать?
— (Поднимаясь.) Я тебя убью щас. Всё, пиздец. (Снова начинает избивать Марису)
— Ну не… ну не надо, ну не стукай, не ст… не стуоаа…
— А нахуй!
— Не стукай, блеа… Мамоч… мамоч… Мамочка! Не стуооаа! Эхе-хе. Ааууу! Ооой, ой-ой! Ой-ой-ой-ой! Ой, что ж вы, люди, делаете-то?! Что ж… Что ж вы, люди, делаете-то! Ой, ай-ай, уй! Ой!
(Избиение заканчивается, Мариса подвывает.)
— Ааа! Аааа! Ааа! Эх, что ж вы, люди-то, делаете?! Ух! Ой! Что же… что же вы… (кашляет) творите, люди-то? (Охает.)
(Заходит Ран, берет за шкирку Рейму.)
— Пшёл на работу!
— Сестрёнка, сестрёнка, я здесь буду, сестрёнка!
— АААААААА!!!
— Смотри…
— А, блядь!
— Я… вот у нас здесь мух много… ой, ой!.. мух много, понимаешь?
— Что же за дура, блядь?..
— Смотри, мухи, они тебе спать мешают, мухи… А я вот — давай я здесь насру, и они все прилетят сюда, и мы их убьём! Слышишь? И тебе тогда спать… ой!.. спать будет хорошо. Давай? Я насру, а… а мухи все прилетят, сюда, к нам. Ну, куда им ещё, ихнее место-то тока здесь. И… оооой!.. хочешь я насру здесь? И мухи, и мы их убьём!
— Нахуй…
— Ну что, срать?
— (Поднимаясь.) Я тебя убью щас. Всё, пиздец. (Снова начинает избивать Марису)
— Ну не… ну не надо, ну не стукай, не ст… не стуоаа…
— А нахуй!
— Не стукай, блеа… Мамоч… мамоч… Мамочка! Не стуооаа! Эхе-хе. Ааууу! Ооой, ой-ой! Ой-ой-ой-ой! Ой, что ж вы, люди, делаете-то?! Что ж… Что ж вы, люди, делаете-то! Ой, ай-ай, уй! Ой!
(Избиение заканчивается, Мариса подвывает.)
— Ааа! Аааа! Ааа! Эх, что ж вы, люди-то, делаете?! Ух! Ой! Что же… что же вы… (кашляет) творите, люди-то? (Охает.)
(Заходит Ран, берет за шкирку Рейму.)
— Пшёл на работу!
— Сестрёнка, сестрёнка, я здесь буду, сестрёнка!
Эйрин помедлила с дальнейшими действиями, наблюдая за воссоединением девушек: чуть более уверенная в себе Йому прижала к себе зефирку, которая совсем не упиралась. И через какое-то мгновение невидимые цепи, словно сдерживающие Ююко от того, что ей действительно хотелось бы сделать распались на несколько частей, позволив ей приподнять обе ладошки и ответить на ласку ответным прикосновением. Сердце целительницы согрелось при виде этой картины, запылало ярче, чем раскаленные угольки в горячей, растопленной печи.
Ей захотелось поймать мгновение, навсегда сохранить это чувство. И тут лунянка осознала, что под рукой, как назло, не оказалось того самого устройства, который так удобно сделан, чтобы замораживать время и запечатлевать подобные моменты, навсегда фиксируя в своей памяти, если таковая вообще имела место быть у того странного объекта, что мог создать яркое сияние прежде чем начать свою работу.
Бумажный фонарь снова словно налился небывалой тяжестью или это уже рука устала держать прибор для излучения света - целительница никак не могла избавиться от ощущения дискомфорта, меняй или не меняй рабочую руку. Девушка решила попробовать самый очевидный вариант решения сей проблемы и попросту опустила ладонь пониже — навряд ли кто-то нуждался в том, чтобы светило находилось почти на уровне её роста, а рука — была в состоянии небольшого, но напряжения. Решение было принято сразу и сомнениям не подлежало, но результат не сильно порадовал носительницу света — фонарь отнюдь не потерял полностью свой дополнительный вес и словно назло продолжал держать конечность в состоянии напряжения. Эйрин почти могла поклясться, как чувствовала, что под её кожей дрожит синяя продолговатая вена... пока она не сделала глубокие вдох-выдох и не отпустила груз еще немного ближе к земле.
Затем лунянка услышала слова, которые были направлены в её сторону. Покачав головой из стороны в сторону, она постаралась прийти в себя и позабыть об ощущения уязвимости и небольшой дрожи под собственной кожей. Придя в порядок доктор склонила голову в сторону, что демонстрировало её неподдельное внимание и интерес к словам хранительницы:
— Я понимаю тебя. Сорняки надо выкорчёвывать, прежде чем они укоренятся в рыхлой земле и понесут свои плоды. Я правильно понимаю? — похлопала глазами девушка, словно на какое-то время её поразило сомнение в том, правильно ли она расценивает такое непростое искусство, как садоводство. Но в ответ хранительница только сблизилась на расстояние нескольких разделяющих их шагов и заверила всего двумя словами те небольшие догадки, что плавали в голове, как утки на поверхности спокойного моря. Эйрин позволила себе немного расслабиться и принять такие нужные и недостающие для нее объятия, которые только были одарены и хозяйке сего дома.
— Мы скучали. — ответила Эйрин негромким голосом и повиновалась движению, что просило немного выйти из образа сильной и высокой девушки — и немного согнуть ноги в коленях, чтобы позволить дотянутся до своего тела. Убрать фонарь из руки, она, увы, не могла, поэтому она ответила только медленным движением свободной рукой, прижав девушку не так сильно к себе самой. Что-то заботливо клюнуло её в лицо, ловкие ладони потребовали опуститься еще пониже, и доктор не стала сопротивляться, не ожидая ничего в этом плохого. И в самом деле, ничего необычного не случилось — её ждал только приятный сюрприз, на который она ответила прикосновением и собственными губами, не желая долго оставаться в долгу у садовницы. Любимая хорошо поработала, словно маленькая трудолюбивая пчелка, так что почему бы не выразить ей благодарность таким методом?
Однако шаловливые пальцы коснулись и того места, что заставило Эйрин чуть-чуть смутиться и почувствовать себя на какое-то время слабой и уязвимой фигуркой. Сердце стукнуло чуть сильнее чем обычно, а тело напряглось, словно в ожидании чего-то особого, но лунянка не позволила моменту продлиться дольше, чем необходимо.
Это просто приятное семейное воссоединение.
— Да. Спасибо. — ответила целительница, проводив бумажный фонарик взглядом. В самом деле, небольшое изделие успело "попить немного её крови". Затем Йому сделала определенное движение, которое не сразу поняла врачевательница, но тут же устремилась сократить небольшое расстояние между ними, которое успело образоваться после начала движения хранительницы. Позволив мечнице занять центральную позицию и вести их дальше, Эйрин заняла такое же положение, что до этого использовала Ююко — идти поблизости на дистанции в полшага назад.
— Зеленый чай не даст уснуть? — приподняла девушка бровь, выслушав наставление обеих любимых и ненадолго задумалась, — Тогда, может быть, нам поможет небольшая доза черного чая? Ровно по стакану на каждую. Думаю, немного ночного воздуха, беседа и вкусный чай помогут нам настроиться на сон. Ровно столько времени, сколько нужно — и не мгновением позже, ведь есть небольшой шанс проголодаться и уже захотеть кушать, а не смотреть сны. Или, возможно, мы что-нибудь придумаем и на этот повод, ммм?
В первую очередь мысли устремились к не совсем полезной для фигуры, но все же приятной еде — те самые хлебцы, что успели запомниться раннее.
— Что насчет шитья... надо бы подумать! — свободной от работы левой рукой Эйрин почесала собственную челку, поправив немного непослушные волосы, — Не каждый медицинское платье или халат являются простой целью для набора для шитья. Но я бы хотела, со своей стороны, попросить себе шапочку на голову. Иногда волосы лезут в глаза во время работы, а у меня всего одна такая. Как ты думаешь, любимая, — внимание целительницы переключилось на Ююко, — возможно, тебе бы удалось сшить мне какую-нибудь альтернативу... С белым медицинским крестом посередине, если можно?
Высказав пожелание вслух, девушка не могла не обойти вниманием и замечание про ту область сада, которую исследовать ей с Ююко не удалось:
— Сад ночных цветов? Их много? И туда можно ходить днем? Удивительно... Я должна буду туда попасть! Не сейчас, но мне уже интересно что там за туман такой густой... и можно ли будет зайти туда и не потеряться самой.
Наконец, путешествие подошло к концу. Или почти подошло. Фонарь оказался в руках у Ююко, а Йому пошла уже дальше, с намерением продолжить оставшуюся часть пути самостоятельно. У неё были свои планы и Эйрин не смела задерживать её. Наоборот, она сочла слова розоволоски о том, чтобы немного посидеть и подождать общую любимую вполне себе неплохим планом. Только вот последняя часть предложение показалась настолько несуразной, словно кусочек соли в мягком тесте, спрятанный ради небольшой пакости в виде не очень приятной неожиданности — когда зубы слепо раскалывают кристалл белого порошка и рот наполняется небольшой кислинкой.
— Ююко, милая, о чем ты? — ответила лунянка и сделала полшага, чтобы встать так, чтобы светило не слепило собеседницу — уж очень сама доктор неудачно встала, что оно оказалось между ними, — Я уверена, что ты знаешь очень немало всего. В крайнем случае мы можем попробовать сделать так, чтобы найти какую-нибудь общую тему, что будет интересна нам всем. А если говорить о знакомствах, то без твоего участия тоже не получится обойтись. У каждого участника той или иной истории может быть своя версия, свое видение тех или иных событий. Ведь подобным образом и доктора, изучая те или иные анализы, могут все взвесить учесть и сделать правильный выбор. Одна голова — это хорошо, а а несколько мнений всегда будет лучше!
Последние несколько слов сопровождались чуть более повышенным тоном и небольшой жестикуляцией ладоней — Эйрин уже было трудно остановить и она сама не понимала, как из просто стоячего положения, с расслабленными руками она перешла в такое состояние. Состояние, в котором ей редко приходилось бывать и было не до конца ею само изучено. Немного перестав махать кистями рук, лунянка немного испугалась, подумав, что переборщила с эмоциями и Ююко может не то, чтобы запутаться, а немного испугаться такой попытке успокоить её. Сделав ровно полтора шага навстречу девушке, Эйрин осторожно приблизилась и обняла её, после чего коснулась лба побледневшими губами.
— Пойдем. Пойдем посидим немного вместе.
Расслабив руки, доктор отпустила зефирку и зашагала в сторону беседки.
Оставшиеся позади женские голоса, оживлённо переговаривавшиеся о чём-то своём, удалялись с каждым шагом, наносимым ногами садовницы по прямой дорожке, ведущей к светящемся очертаниям дома. Не став вслушиваться в диалог даже из любопытства, задорным касанием вынуждавшего повернуть голову и замедлить шаг, она миновала разделявшее её и особняк расстояние, останавливаясь только войдя в широкие входные двери, знаменующие начало их домашнего помещения. Оглянувшись на знакомую обстановку, ничуть не изменившуюся за время последнего визита, немного наклонилась, попутно едва не поддев носком одной туфельки задник другой, но вовремя остановившись, стягивая тот аккуратным нажатием тонких пальцев, едва заметно поморщившись. Пускай обувь не была слишком тяжёлой, а по сравнению с сапожками даже не сильно закрытой, но пребывание в ней столь длительное время, сопровождаемое попутно передвижениями на довольно большие расстояния, не могла не сказаться на чувстве усталости.
Избавившись первого элемента одежды, Йому выпрямилась, сводя руки на пояснице и медленно, с расстановкой, повернулась корпусом из стороны в сторону. Рассудив, что можно не спешить, тут же бросаясь обратно к парочке в ночном саду, девушка решила немного расслабиться, давая как тем, так и себе достаточное количество времени.
Сменив строгого вида туфельки, немного припорошенные дорожной пылью на неброского вида мягкие домашние тапочки, она шагнула вглубь обители, проходя комнату за комнатой, расположившиеся по обеим сторонам длинного прямого коридора. Как и обычно, поместье казалось ей большим, неоправданно большим даже для трёх обитательниц. Однако, вместе с тем, вполне соответствовало статусу его хозяйки. Мысленно усмехнувшись, Йому замедлилась, подходя к двери ванной: и правда, прочти её мысли кто-то сторонний, могло показаться, что она недовольна большой площадью красивого дома. Меж тем, если подумать, мало кто мог похвастаться подобными условиями, что достались ей. И это не говоря как про сад с несколькими помещениями в нём, так и про более мелкие, приземлённые бытовые вещи.
Мягкое нажатие и дверь, приветственно отвечая тихим шорохом, растворилась, впуская в себя горничную. Невольно помедлив с включением света, она, видя как тьму внутри отбрасывают полоски света пробившиеся из коридора, невольно потянулась мыслями к принятию ванны ними троими в домике Эйри. Тогда целительница проявила себя довольно романтично, а вместе с тем изобретательно, заменив светящиеся сферы на куда более естественные свечи. Воспоминание приковало внимание хранительницы так сильно, что она удивлённо моргнула, когда её же пальцы наконец легонько ударили по переключателю, сменяя положение полированной пластинки вверх, а свет, не очень естественный, на её вкус, наконец заполнил помещение. Взглянув на то, куда был заключён источник, Йому задвигала губами, словно что-то безмолвно говоря. Жест, на деле оказавшийся проявлением весьма праздных размышлений, лишь говорил о попытке, пусть и безуспешной, понять одну вещь...как эти штуки вообще тут умудрялись работать?!
Это всегда интересовало её, не так сильно, чтобы начать действительно бороться со своим желанием ничего не делать либо провести время за работой в саду, но достаточно, дабы уделить им несколько мгновений. Впрочем, в целом она догадывалась о устройстве этих ни от чего не зависящих штук. Вода, идущая из подземного источника, наверняка нагревалась внутри большой ёмкости, внутри которой находились угольки, не вполне обычные, используемые в деревне людей, но всё же угольки. Возможно из другого мира, вечно огненного: там подобное могло являться обыденностью. Что до...той штуки над головой, здесь было сложнее. Это явно не походило на кристаллы в её собственных помещениях на окраине сада, являвшихся чем-то вроде теплицы и небольшой мастерской. Те не различали касаний, издавая свет как днём, так и ночью. Поигравшись с их расположением, можно было достигнуть приемлемого освещения и цвета...а днём на них всегда можно было набросить материю.
Хихикнув какими малозначимыми вещами порою заняты её мысли, Йому принялась раздеваться, проходясь пальцами по блузке, заставляя покидать петельки одну пуговку за другой. Взглянув на себя в зеркало, она с небольшим смущением отвела взгляд, сравнивая увиденное с мысленным образом девушек, ныне воркующих в саду. И это сравнение не сулило конкретно ей никаких позитивных моментов.
Сбросив с себя передник и юбку, почти беззвучно скользнувшие на холодную плитку, сделала несколько пассов ногами, доставая ступни из мягкого плена упавшей на них ткани.
— Ну и пускай. — подумала она, аккуратно просовывая пальцы под резинку чулок, чтобы затем, легонько вдавив подушечки в ноги, начать снимать и их. — Нет смысла плакаться над вещами, изменить которые нет какой-либо возможности.
Прикосновение к одному из самых любимых элементов одежды вернуло мысли в правильное русло, сведя их с пути подначивающего жалеть себя. Мягкие, но вместе с тем приятно обволакивающие кожу ног, стягивающие и подчёркивающие форму, такое не могло оставить равнодушным никого и лёгкая искренняя улыбка стала ответом внутренним ощущениям.
Оставшись в одним трусиках, Йому сделала несколько шажков к ванной, где её уже дожидались оба вентиля, регулируя которые можно было подобрать довольно комфортную температуру заключённого в трубки потока. Повернув несколько раз именно с такой целью кружки, она принялась дожидаться пока дно будет укрыто исходящей парой водой. Согнув левую руку в локте, прижимая ту к животу, словно на идеально подходивший постамент хранительница водрузила на ту краюшек остренького локотка другой конечности.
Полусогнув указательный палец, дотронулась тонких очертаний губ, ведя по ним, словно видя в первые и изучая незнакомый рельеф.Увлечённые вслед за разбивающимся весёлыми брызгами водопадом, мысли поплыли, обретя тягучесть смолы, обвивая совершенно случайно выхваченные воспоминания, придавая тем причудливую, почти полусонную трактовку. Грудь горячими иголочками сомнений вновь кольнули мысли о недавнем поведении Ююко: она действительно давала повод там думать? Сама того не замечая какими-то действиями обозначила разрешённые в её сторону вещи в поведении? Разумеется, возможно ей и приятней самой заботиться, чем получать заботу, но это же не относится к простым прикосновениям! А потом Эйрин...
Машинально дёрнув головой и с некоторой негой взглянув из под полуприкрытых век на поднявшийся уровень воды, Йому позволила себе ещё немного бездействия. Грудь стала вздыматься чуть быстрее, а голова, расставшись с прижатым к линии губ пальцев, немного склонилась, расфокусированно следя за вентилем. Надо бы закрыть? Но тело, будто ставшее подушкой наполненной пухом, таким мягким и податливым, не сразу послушалось рациональных доводов. Только спустя несколько секунд усилий, как ментальных, так и физических, ноги сделали свой первый шаг по направлению к тускло поблёскивающему среди поднявшихся клубов пара кусочку металла, поворот которого, казалось, требовал нечестно больших усилий.
Взбалмошный звук журчащей воды постепенно стихал, а затем и вовсе смолк, сменившись редкими каплями, разбивающимися о водную гладь, чем-то напоминая пещерное озеро, на которое откуда-то сверху, почти из под невидимого свода, падают капли жидкости.
Пальцы коснулись бёдер, скользя подушечками ниже прошли под резинку трусиков, намереваясь стянуть и их.
— Так вот, Эйри... — вновь вернулась к прерванным в своей активности мыслям садовница.
Кажется, целительница смутилась её небольшой шалости, которую та допустила, коснувшись ладонью к ягодице любимой. Возможно, это просто ей показалось, ведь всё может быть в ту пору, когда тень играет такую же, если не большую роль, что и свет. Возможно. Но если нет, то интересно почему тогда? Ранее девушка не была замечена в подобной стеснительности или зажатости в подобных делах. Быть может, просто сказывалась усталость. Но если нет?
Трусики, мазанув по коленям, оказались ловко подцепленны, словно на крючок, в сгибе фаланги пальца левой руки и тут же отправились в корзину для белья. Пускай — она озаботится этим завтра, тем более, что стараниями Ююко та всегда была околопустой. Сейчас же следовало добавить в воду несколько ингридиентов. В пене не было смысла, да и кутаться не было от кого. То, что с ней захочет принять ванну кто-то из девушек, так ретиво направившихся в сад, ей не верилось ещё в момент произношения своих намерений. Значит её место займёт морская соль.
Рука потянулась к нависшей на стене полочке, выискивая оттуда небольшую упаковку с аккуратным принтом и подписью. Аккуратное движение и та уже спешила раскрыть своё содержимое, радуя глаз крупными кристаллами белого и янтарного цветов. Отправив щепотку-другую в горячую воду, Йому помешала воду в месте падения, удостоверившись, что бывшее содержимое ладони растворилось, отдавая запах пальмарозы и лаванды, что уже понемногу начал распространяться по не очень большой площади ванной комнаты.
Вдохнув аромат, хранительница, аккуратно согнув ногу, шагнула в ванну, щупая температуру кончиком носка стопы, прежде чем погрузиться в неё целиком. Температура хоть и оказалась чуть более горячей, чем комфортная, всё же не представляла собою что-то неприятное: минута-другая и тело должно было само адаптироваться к новому окружению. Аккуратно перебирая ногами, хранительница продолжала своё погружение, прикрыв грудь рукой и через минуту делая несколько глубоких вдохов, от которых даже горячая вода стала ощущаться меньше. В конце концов вытянувшись в ванной, уложив голову на один из краёв, садовница прикрыла глаза, отдаваясь едва ощутимому покачиванию, ощутимому в воде, будто она действительно находилась не ванной, а в настоящем озере.
Интересно, не слишком долго ли она затягивает своё пребывание в доме. Наверняка нет. Десять-пятнадцать минут вряд ли что-то решат и уж точно ни на что не повлияют среди ночи, а приготовление небольшого подноса не займёт много времени. А возвращаясь к целительнице...подобное движение смотрелось бы более уместным от неё самой. Но даже так Йому не видела ничего такого в том, что бы первой проявить свои чувства. Возможно, небольшая экскурсия подготовленная к следующей ночи, если погода будет подходящей, а целительница менее уставшей сможет это продемонстрировать?
Лениво потянувшись, Йому, ощутив как с неё скатывается тёплое одеяльце покрывавшей тело воды, взяла мочалку, дабы нанести на ту немного геля для душа. Проходясь по коже, она совсем скоро покрыла себя целым платьем снежного оттенка, после чего так же аккуратно вновь обнажилась, смывая то с себя потоком проточной воды.
Теперь пришла очередь пепельно-белых волос ощутить на себе ласковые прикосновения пальцев и укрыться пенкой шампуня. Зажмурившись не только из соображений безопасности (ведь ощущать как щиплет глаза по доброй воле мало кому хочется), но и от удовольствия, когда ловкие подушечки пальцев принялись массировать кожу головы, усиливая кровоток к корням волос, Йому незаметно для себя принялась напевать под нос какую-то песенку.
Что была заглушена звуками вновь полившегося ручейка через некоторое время. Тщательно смывая и этот покров, садовница аккуратно сжала волосы, избавляясь хотя бы от самой крупной части влаги: о остальной вполне позаботилось полотенце, в которое она аккуратно закутала голову, прежде чем снова водрузить то на место.
Поленившись кутаться в материю, хранительница просто всунула ноги в тапочки и, приведя после себя в порядок ванную, засеменила к своей комнате. Надевать что-либо "серьёзное" показалось неуместным, ведь совсем скоро она снова разденется перед тем как улечься. А потому, по примеру целительницы, можно было облачиться во что-то лёгкое.
Порывшись в шкафу, девушка извлекла одежду белого цвета, аккуратно держа ту за плечи перед собой. Длинная, пускай часть ниже колен и оканчивалась полупрозрачной оборкой, она представляла собой ночную рубашку, чей небольшой украшенный кружевом вырез на горловине скрывал всё, что было необходимо, а длинные и такие же полупрозрачные как и подол, рукава были способны защитить от ночной свежести.
Облачившись в неё, Йому, пробежавшись взглядом по комнате, словно проверяя всё ли на своих местах, вышла, быстро зашагав на кухню. Уже там, привычно повернув ручку плитки, хранительница принялась дожидаться пока чайник издаст характерный для себя свист.
Беседа возможно выйдет более длительной, а свежий ночной воздух может способствовать аппетиту. А потому несколько лёгких тонких ломтиков хлеба, накрытых сверху пластинками сыра, заняли своё место на формирующемся подносе. Как закуску можно было взять представителя цитрусовых, а именно апельсин и более традиционное яблоко. А так же несколько порций сухофруктов заняли свою небольшую тарелочку. Будучи довольно сладкими сами по себе они должны были дополнить выбранный девушками чёрный чай. Хотя для сна возможно куда больше подошёл бы какой-нибудь нейтральный травяной сбор. Но препятствовать выбору хранительница не стала.
Раздавшийся позади тихий свист возвестил о готовности кипятка быть налитым в другой, чуть менее ёмкий чайник. Порция за порцией, с небольшой выдержкой, необходимой, чтобы заварка раскрылась, вода добавлялась в фарфоровую ёмкость. А несколько деликатных чашечек такого же материала с весело отсвечивали позолотой на гранях и ушках. Вместе с ними, сахарница и ложечки так же заняли своё место.
Крепко взявшись за края подноса, теперь значительно отяжелевшего, Йому двинулась обратно, приостанавливаясь, дабы перед самым выходом сменить домашние тапочки на их лёгкий открытый уличный вариант.
Оказавшись в саду, горничная направилась туда, где, как она ожидала, находились девушки, а именно к беседке, у которой было оговорено встретиться. Теперь, когда они окажутся вместе, она сможет ответить на вопросы интересующие целительницу, да и просто неплохо провести время вместе.
Приняв в руки фонарик, Ююко лёгким кивком согласилась с намерениями хранительницы отправиться в дом, дабы заняться некоторыми нужными делами: привести себя в порядок после небольшого похода по вскользь упомянутым пыльным местам. Интересно, о чём это она?
Розоволоска едва не покраснела, приняв это за упрёк: быть может имелась в виду библиотека…хотя вряд ли, ведь она совсем недавно проходилась там с уборкой. Тогда что? Непохоже, что имелась в виду работа в саду, одежда для такой активности была совсем неподходящей. Разве что…Йому действительно куда-то отлучалась за пределы сада или провела весь день в своей теплице. Но тогда там могло быть грязно из-за специфики, но вряд ли пыльно…
Надо будет хотя бы попытаться спросить, поинтересоваться, если это не слишком личное. Всё же несмотря на заверения о том, что стесняться нечего, вмешиваться в некоторые вещи было бы не очень воспитанно.
Проводив хранительницу взглядом, пока та, продолжая равномерно вышагивать, не скрылась из вижу внутри дома, Ююко повернулась к Эйри, намереваясь продолжить небольшой поход к увитой розами беседке. Там, под её сенью, время пролетит незаметно, особенно если есть с кем его проводить, особенно улегшись на плечо.
Припоминая вполне закономерную заинтересованность целительницы в растениях и подозревая, что разговор так или иначе зайдёт о необычных свойствах или хотя бы о причинах их нахождения в этом месте, зефирка решила сразу честно признаться любимой, что почти абсолютно ничего не смыслит ни в одном вопросе связанном с садоводством. Ведь её роль ограничивалась небольшой посильной помощью в теплице и не более.
Однако, реакция любимой была совершенно не такой, какую она могла ожидать. Придя в возбуждение, целительница принялась то ли отчитывать, то ли пытаться взбодрить девушку, принявшись к тому же жестикулировать обеими ручками.
Растерявшись, а ещё больше смутившись подобному, Ююко сделала полшага назад, виновато опустив голову и всматриваясь глазами в носки обуви лунянки. Попытавшись несколько раз вставить неуклюжее “извини”, розоволоска просто слушала, что ей пытается донести любимая больше никак внешне не вмешиваясь или реагируя на происходящее, но попутно делая усилия, чтобы понять чем же именно могла так задеть её спутницу маленькая правдивая фраза. Усилия тщетные, ведь понять это в состоянии, когда лицо будто обдувает горячим ветром, сдувая мельчайшие песчинки раздумий, для зефирки было почти невозможным.
Нелепо хватанув рукой несколько раз воздух, она наконец нащупала локоть держащей лампу руки, сомкнув на нём пальцы. Кажется, Эйри успокоилась или, как минимум, перестала её ругать.
Подняв глаза, немного прикрыв их, Ююко взглянула на стоявшую перед ней девушку. Может быть стоило сейчас сказать ей, что она ничего такого не имела в виду, просто сказав всё как есть? Просто, как и в случае с Йому ранее, не сумела подобрать нужных слов.
— Не обижайся, — начала было розоволоска тихим голосом, — я просто хотела сказать, как оно есть.
Руки подступившей несколько быстрее, чем Ююко сумела отреагировать целительницы мягко легли на её плечи, подзывая к себе и заключая в объятья. Прильнув к мягкой груди лунянки, ощущая себя отрезанной от внешнего мира в ласковых касаниях, розоволоска начала понемногу успокаиваться, чувствуя как выравнивается дыхание, а щёки принимают обычный молочно-бледный оттенок, вместо цвета близкого к цвету радужки глаз.
— Хорошо, давай пойдём. — кивнула Ююко, когда целительница мягко отстранилась, готовясь следовать к месту их назначения.
Выставив перед собой руку с фонарём, розоволоска нащупала ладошку лунянки, переплетясь пальцами с которой, погладила её внешнюю часть подушечкой большого пальца.
Идя на этот раз почти вровень с врачевательницей, Ююко достигла просторной беседки, внутри которой их ждали несколько длинных скамей жмущихся почти к стенам, покрытых накидками и столик, ныне пустующий, но намекающий всем своим видом на присутствие чайничка или чего-то подобного.
— Ничего не поделать, — подумала Ююко шагая внутрь, — придётся пока тебе подождать, довольствуясь небольшим бумажным фонариком, чей цилиндрик лёг почти на дальний край округлого деревянного стола, поддерживаемого довольно высокой резной ножкой.
Стенки беседки создавали иллюзию закрытого пространства, почти что помещения и казалось, что даже весенняя ночная свежесть ощущалась здесь куда меньше, лишь изредка приятной прохладой щекоча плечи или перебирая с ветерком кудряшки волос.
Облюбовав одну из скамей, Ююко шагнула туда, увлекая за собой и целительницу, приглашая девушку присесть вместе с ней.
— Здесь есть так же подушечки. — произнесла Ююко быстро кивая на мягкие, наполненные пухом мешочки, то тут, то там лежащие на скамьях и почти сливающиеся с общим фоном. А потому не лишним будет отдельно обратить на это внимание, ведь даже зоркие глаза могли бы не разобрать их наличия. — А потому, если твёрдо или холодно, они отлично дополнят картину, ведь их можно уложить на колени и уткнуться ручками.
Выждав пока целительница присядет, выбрав уютное, подходящее ей местечко, Ююко подсела немножечко ближе, почти прислоняясь к любимой плечом. Быстро взглянув на целительницу, удостоверившись, что той ничто не мешает, она медленно опустила голову девушке на плечо.
Непослушный, тяжелый фонарик куда-то взмыл вверх, очутившись где-то на уровне плеча целительницы. Розоволосая любимая, кажется, крепко обхватила его собственными пальцами и двинулась вперед, пробивая окружающую темноту лучом света, словно лезвия ножа пронзает тонкий слой масла, которому место будет на тонком кусочке хлеба.
Полотно ночи осело, оставив только небольшую игру теней, путающуюся при танце веточек и травы. В небольшом сиянии от источника света, падающего из под тончайшей материи, сад продолжал раскрываться в своей ночной графике, пока две пары ножек не спеша, но уверенно шли в сторону беседки. Аккуратно убранные дорожки, огибающие лужайку, невольно заставляли отвлечься и задуматься о том, что тут невольно приложила свою руку беловолосая любимая, проведя целый день на свежем воздухе. Наверное, ей пришлось немало поработать и провести времени с метелкой на свежем воздухе, стараясь приготовить дорожку почище, ведь даже редкие листики не стояли у них с Ююко на пути. Справа, на полпути к дереву, возвышалась больше дерево, которое клонилось куда-то вбок, заслоняя немного несколько клумб, украшенных цветами. Происхождение, породу и использование последних в своих целях девушке не предоставлялось возможным — светило не доставало так далеко. А разворачивать любимую просьбой из-за простого любопытства ей не захотелось — пусть ночь скоро сменится днем и уже ничего не помешает ей изучить все самой. То, что достигало зрение, несмотря на уставшие глаза и тяжеловатые веки, убеждало девушку в том, что сад был ухожен. И наряден. И гармонию эту ничего не могло нарушить — не звук сверчков, исходящий словно отовсюду, не далекое пение какой-то птицы, которая явно находилось за пределами цветочной ограды. Или что это такое длинное украшало забор. Проволока? Виноград? Просто заросли?
Эйрин, перестав щуриться после нескольких попыток разобрать далекий силуэт, состоящий из тонких веток, показалось, что черный плащ, окутывающий мир, стал чуточку светлее. Словно прошло очень много времени, чтобы синева начала пробиваться наружу, а мир — лениво просыпаться после долгого сна. Лунянка успела едва прикрыть рот рукой и подавить ленивый зевок, когда свежий воздух прекратил воздействовать на неё словно усыпляющий газ, а красивый небесный свод, вкупе с яркими звездами, оказался вне досягаемости из-за теплицы, теперь служащий преградой к тому, чтобы полюбоваться небесными светилами. В том числе и Луной.
— Но, что поделать, что поделать? — повторила доктор спокойным тоном, словно оценивая варианты чем бы ей заняться ближайшие пару часов в таком помещении, — Давай подождем нашу любимую и как следует осмотримся здесь. Возможно, это небольшое помещение хранит тоже пару сюрпризов...
Любопытные глазки, преодолевшие небольшой приступ слабости, начали изучать свежие подкопы и длинные палки, воткнутые в темные круги, которые, в чем почти не сомневалась Эйрин, были образованы тем, что кто-то подкопала землю, посадила туда семена и пометила палочкой что-то для себя самой. Увы, какой-либо бумажки с письменным комментарием данная находка... нет, даже несколько находок, там не было. Загадка пока что оставалось загадкой.
Небольшое касание пальцев приобрело силу и силу немаленькую, так как ноги целительницы подогнулись, и она очутилась попой на скамье, невольно подогнув ноги и приземлившись попой на твердую поверхность. Предмет мягкий и прямоугольный, о котором пошла и речь, был обнаружен поблизости — скамья была украшена несколькими мягкими на ощупь седелками, предназначение которых было ясно и понятно. Целительница, однако призадумалась насчет того, почему они такие небольшие, что ей явно понадобилось сразу две, чтобы поместить каждую из них под отдельную ягодицу — габариты никак не позволяли просто уместиться на одной из них. Словно в попытке найти ответ и убрать небольшие сомнения насчет того, что доктор невольно отрастила себе чересчур большую задницу, она взяла одну из подушек в свою ладонь и поднесла поближе. Пальцы невольно сжали её, намереваясь без труда проникнуть через пух и нащупать друг друга — но её ждал небольшой сюрприз. Объект был хорошо набит и неожиданный факт заставил девушку выдохнуть чуть больше воздуха и почувствовать, как легкое дуновение воздуха прошлось по поверхности кожи и заставило волоски немного всколыхнуться, словно траву от потока встречного ветра. Вслед за немного неприятным ощущением, словно когда мокрое и беззащитное после душа тело встречает неприветливую ауру окружающего мира, к лунянке пришло чувство спокойствия и покоя, ведь розоволосая любимая поспешила защитить её собой и просто согреть. А, возможно, что-то еще заставило её проявить подобный жест.
— Ты устала, принцесса? — почему-то подобное обращение не спешило слазить с языка врачевательницы. Да и Ююко не высказывала ничего такого, ведь её дом вполне мог играть роль дворца, — Хочешь немного полежать? Расслабиться в объятиях любимых девушек и ни о чем не думать?
Подушка упала на бедра девушки, пальцы её расслабились и отпустили игрушку. Доктор нежно обняла за плечи, стараясь лишний раз не двигаться. Очень легко было пошевелить плечом или головой и выгнуть одну из костей плечевого состава так, чтобы нарушить момент нежеланным дискомфортом. Но сердце, что стучало громко в груди и слабо дрожащая на шее вена от усиленного пульса могли выдать тот факт, что Эйрин что-то взволновало. Протянув руки дальше, она сомкнула ладони за шей и, присев поближе, заключила хозяйку дома в объятия.
— Хочешь, ты сегодня будешь ночевать в центре постели? Между мной и Йому? — неожиданно задала лунянка вопрос вместо того, чтобы предложить оттянуть чаепитие и помочь той добраться до кровати.
Дом позади растворился светящимися огоньками, пытающимися указать светом своих фонариков, вывешенных перед дверьми ведущими в глубь сада, очертания комплекса и неспешно вышагивающая хранительница направилась вглубь. Даже не имея в руках фонарь или кого-то освещавшего местность, как это было недавно, заблудиться на этом небольшом участке было решительно невозможно, по крайней мере, самой горничной.
Идя по относительно просторной, укрытой широким булыжником дорожке, садовница прикинула через сколько десятков шагов небольшая, разделяющая участки сада на своеобразные секции новая дорожка, как ветка от ствола, вильнёт в сторону, позволяя желающим попасть к необходимым пристройкам по относительно комфортному пути даже в не самую лучшую погоду. Кстати о ней...
Посильнее сжав края подноса, Йому подняла взгляд, устремившись ввысь. Там, среди бегущих свой бесконечный марафон облаков, всё так же барахталась Луна, изредка показывая свой молочно-белый лик. В такие моменты становилось несколько светлее и исчезнувшие ранее тени, появляясь из своих непонятных убежищ, вновь вытягивались на поверхности, образовывая двигающиеся мозаичные узоры. В какой-то степени наблюдать за подобным могло бы даже показаться интересным, подарив среди нечётких образов случайно пришедшие идеи. Расслабленно созерцать вещи подобного рода, что сами по себе могут натолкнуть на какие-то решения или привести к двери, за которой будет спрятан неожиданный вывод было забавным и уж точно более безопасным, чем попытки проникнуть туда силой.
Но возвращаясь к событиям более обыденным и приземлённым, действительно следовало задуматься о том, будет ли дождь. Некоторые признаки могли вполне на это указывать и в унисон этим мыслям Йому на несколько мгновений ускорила темп. Соглашаясь с внутренними сомнениями зашуршали кроны деревьев, покачивая пышно убранными головами, с которых то и дело слетали пастельно розовые лепестки, стремившиеся по всему укрыть землю чем-то напоминавшим пуховое одеяльце.
Звякнули выложенные на тарелочках ложки и горничная, бросив обеспокоенный взгляд на посуду, понемногу замедлилась. Сейчас ведь не было абсолютно никакого резона куда-либо спешить, а рванные облака всё ещё не спешили складываться в единую картину, грозящую ночным штормом, не было даже характерного ветерка или запаха предшествующего обилию падающей с небес влаги. А посуда, которую по глупой спешке не удастся донести к ожидавшим её девушкам вряд ли потерпит такого странного оправдания как...боязнь несуществующих осадков.
Белеющий слева небольшой дорожкой, почти тропинкой, рукав ожидаемо возник, сразу же попадая в боковое зрение серебряновласки и мягко повернув носки лёгких туфелек она направилась по новому пути, уйдя с основного тракта. Обстановка несколько сменилась: ушли стоящие безмолвной стражей деревья, сменившись невысокими, достающими до пояса кустами. И в целом, несмотря на ужину, за счёт более низких растений, всё ощущалось несколько более просторным.
До беседки оставалось совсем чуть-чуть и кончики губ дрогнули, когда Йому показалось, будто она даже слышит возникшие из темноты переговаривающиеся между собой голоса, стихающие и иногда доносимые дуновениями ветра. Совсем скоро привыкшие к темноте глаза различили свет слишком яркий и постоянный, чтобы принадлежать чему-то естественному...из того, что могло находиться в этой области сада. Но она знала также, что где-то дальше, многим дальше, почти на самой окраине, притаился небольшой комплекс из трёх стоящих близко друг к другу зданий. Каждое выстроенное, а затем и перекроенное в своей манере, пытаясь отвечать прежде всего своему назначению, а не общему стилю, испортить который, находясь настолько далеко от сердца этого мира, поместья хозяйки, было нельзя, они являлись местом небольших экспериментов, а так же произрастания особо привередливых или же слабых росточков. И там подобные "светильники" не только могли, но и встречались, являя собою дополнительную иллюминацию, которую возможно и не слишком удобно, но можно было подобрать под конкретный росток.
Ещё несколько метров были проведены в воспоминаниях о здании, наверняка сейчас подсвеченном изнутри, когда, вынырнув из своих мыслей, хранительница обнаружила себя совсем недалеко от беседки в которой уверенно угадывались силуэты её обитательницы. Ощутив укол непонятного сомнения, Йому непроизвольно замедлила шаг почти останавливаясь. В попытке понять что же именно вызвало подобный отклик, девушка оглянулась. Наверное, виной тому было возможное опасение в неуместности своего появления. Ведь у любимых наверняка уже завязалась беседа и её появление могло если не нарушить её, то вполне себе прервать сбивая с толку. Второй же причиной, пускай и менее явной, служил внешний вид хранительницы. Хотя стеснения она не испытывала, но насколько обыденной покажется девушкам её ночная рубашка, она не знала. К тому же в похожую, пускай и сдобренную накидкой одежду, была облачена и сама Эйри.
Попытавшись отбросить сомнений и крутанув плечами, надеясь разгладить невидимые складки, если они есть, хранительница ступила в освещённую область, отбрасываемую перед беседкой почивавшим посреди стола бумажным фонариком. Остановившись перед входом, выждала паузу, чтобы её заметили обе девушки, а появление не стало такой уж неожиданностью, как можно меньше напоминая непрошенное вторжение.
— Приношу извинения, если слишком задержалась, — произнесла тихим спокойным голосом хранительница, окидывая быстрым взглядом то одну, то другую девушку. Мягко улыбнувшись, продолжила. — Некоторые дела заняли...чуть больше времени, чем я рассчитывала на них потратить.
Согнув руки в локтях чуть выше, двинулась к небольшой лесенке, перед входом, чтобы немного погодя с тихим звуком поставить занимавшую всё это время руки ношу на столик. Осмотрев с некоторой придирчивостью выложенные столовые приборы, горничная принялась аккуратно снимать их один за другим, расставляя перед девушками салфетки и чашечки, выкладывая поближе сахарницу и ложечки. Последней стала звякнувшая прозрачная крышка, неуловимо напоминавшая своими очертаниями небольшой цилиндрик, под которой на самого обычного вида тарелке расположились несколько бутербродов с сыром.
Закончив с сервировкой, разлив по чашечкам чай и убедившись, что всё что может пригодиться находится в досягаемости протянутой руки каждой из девушек, она, медленно проведя по пряди волос, немного, как показалось сбившейся, обошла вокруг столика, присаживаясь неподалёку Ююко, что сидела вплотную к целительнице. Комфортно усевшись, потянулась за чашечкой, делая несколько мелких глоточков.
Вторя движению целительницы, зефирка мягко уселась рядышком на укутанную в ткань скамью, осматривая сквозь решёточные стены с вьющимися цветами то, что их окружало. Немного погодя, подобрав под себя ноги, скользнула взглядом по столу, останавливаясь перед собою и поворачивая вполоборота голову, непринуждённо разглядывая профиль лунянки.
— Немножко..., — проговорила Ююко незаметно пододвигаясь поближе к целительнице. — Всё же сегодня был довольно интересный день, а наша ночная прогулка вышла довольно необычной. Жаль только, что я ничем тебе особо не смогла помочь...не сумела ответить на интересные тебе вопросы.
Помолчав несколько секунд, продолжила, вместе с этим делая попытку выровнять спину и сесть ровно.
— Но ты, думаю, устала несколько больше, ведь так? Целый день радовала меня и делала приятно. Так что я с огромным удовольствием сошью тебе шапочку и то, что потребуется. Единственное...— выдержав небольшую паузу, розоволоска почти торжественным жестом подняла палец — для более серьёзных вещей потребуется снять мерку.
Скосив взгляд на заметные даже под одеждой округлости лунянки, Ююко улыбнулась. Возможно, Йому решила бы объяснить это более наглядно, подключив к словам и действия, она же на подобное не решалась, ведь это могло привнести толику смущения любимой. А потому улыбнувшись чуть сильнее добавила.
— Вот так вот. Мы же не захотим что бы что-то где-то жало. Ведь одеяние, являясь второй кожей, должно подчёркивать, а не стеснять.... Но это только мой взгляд на вещи. — торопливо добавила она, скрещивая руки на сомкнутых коленях.
Вопрос целительницы, такой простой и невинный на первый взгляд, едва достигнув ушей Ююко всколыхнул целую волну размышлений не спеша растекаясь по телу чем-то вязким и вместе с тем приятным. Казалось, что сложного было возьми она да тут же согласись?
— Я...я не знаю, — с неопределённым тоном произнесла девушка, потупив взгляд и тут же казалось даже осев.
Желая внести небольшое, но разъяснение своим словам почти сразу добавила, переплетая пальцы, что теперь словно напрочь отказывались лежать на уготовленном им месте.
— Не знаю правильно ли это, понимаешь?
Девушка немного нахмурилась, но не от неудовольствия, что разве каким-то чудом могло возникнуть в такой умиротворяющей обстановке. Её в каждую сторону по своему тянули разрастающиеся сомнения, что уже начинали понемногу формироваться в готовящиеся сорваться слова.
— Правильно ли это, что самое приятное всегда достаётся мне. Порадовав нас утром, ты позаботилась обо мне чуть позже, а затем, несмотря на усталость, согласилась пойти в сад на поиски. Сейчас без какого-либо колебания предлагаешь занять позицию о которой я могу только мечтать. Но быть может этого хотелось бы и Йому, а быть может и тебе!
Высказав то, что тревожило её, Ююко понемногу стала успокаиваться, приходя в себя. Сад, стены беседки, даже столик — всё это снова заняло привычные для себя места, возникнув перед взором до того сконцентрированном на внутренних переживаниях.
С удивлением кольнувшим внутренним упрёком собственной растерянности и невнимательности, проявившейся так не кстати, розововласка только сейчас заметила, что уже некоторое время находится в объятьях любимой, таких мягких и вместе с тем успокаивающих. А сама она даже и не заметила, как и когда это произошло.
Смущённо, скорее даже несколько пристыженно глянув на Эйри, она повернула голову, медленно прижимая её к груди любимой, а сцепленные до того хваткой пальцы наконец ослабли, почивая словно после тяжёлой работы на коленях.
— Да, я хочу этого, — послышавшийся вдруг полушёпот был не громче ветра, что налетая несильными порывами гулял по кустам где-то вокруг, не осмеливаясь проникнуть внутрь, лишь шоркая да привлекая внимание.
Веки сомкнулись, а спина больше не делала попыток выглядеть ровной словно трость. Немного наклонившись, девушка прижалась к груди Эйрин, молча и безропотно. Исходящее тепло и ощущение тела, такого близкого и материального вновь скрыло окружающий мир, воздвигнув невидимую завесу вокруг органов восприятия, что воспринимал только тот или иной аспект любимой, дарившей свои объятья: тепло, дыхание, ритм биения сердца.
Медленно, как будто боясь кого-то спугнуть, Ююко подняла левую руку, касаясь предплечья лунянки кончиками пальцев, принявшись неспешно поглаживать то в ответ.
Но что-то пробилось даже сквозь эту пелену, что-то, что розоволоска до того упускала, хотя не должна была. Что-то наверняка важное и вместе с тем незаметное, словно упавшая в высокую траву драгоценность. Наконец она поняла что это было.
Спустя мгновение рука ещё раз погладившая предплечье расслабилась, опускаясь вниз, глаза медленно приоткрылись всматриваясь перед собой так, словно были способны увидеть какие-то несуществующие перемены произошедшие за небольшое время.
— Тебя что-то беспокоит, любимая? Что-то смущает? Может быть неудобно?
Мягко отстранившись, она выпрямилась, несколько мгновений смотря на восседающую рядом девушку, силясь угадать, беспокоит ли ту что-то или же это просто её мысли, вновь сорвавшиеся в дикий бег завели куда-то не туда. А не угадав медленно согнула в локтях руки подаваясь вперёд и обхватывая шею врачевательницы, чтобы затем мягко и аккуратно привлечь ту к себе.
Лицо, что подалось вперёд вслед за телом, коснулось щеки Эйрин, ощущая мягкость и возвращая немного прохлады в ответ.
— Тёплые, — пробормотала Ююко скорее сама себе, поворачиваясь к целительнице ещё сильнее.
На этот раз лишь одна рука, ласково обвив шею гладила её и плечи неспешными и неглубокими движениями, вторая же, занимаясь тем же самым, зарылась в серебренные пряди, медленно почти что массируя такие чувствительные места возле затылка.
— Скажи, — уже чуть погромче произнесла девушка.
И выждав некоторое время, достаточное, чтобы слова, что принесут в себе тревоги целительницы или наоборот подтвердят ошибочность её выводов достигли слуха, коснулась щеки лунянки, прижавшись к ней и на секунду погрузившись в темноту из-за самих собой закрывшихся глаз.
Шёпот травы изменился, потревоженный чем-то сторонним. Изменения столь малы, что легко могут быть пропущены, ощущаясь не более чем паутинка коснувшаяся кожи лица незадачливой путешественницы, однако непонятным для себя образом иногда всё же ощущаемые, после чего из головы некоторое время не выходит вопрос: а как вообще можно было такое заметить? Интуиция?
Повинуясь внутреннему зову, Ююко разомкнула объятья, поворачиваясь к входу беседки. Там, на небольшом расстоянии, белела приближающаяся фигурка, чей силуэт увеличивался с каждым шагом, пока не занял собою весь дверной проём. Замерев, девушка, явно решившая сменить наряд на более формальный, представлявший теперь собой белую ночнушку и наверняка что-то такое же лёгкое на ножки, произнесла фразу, тем не менее куда более официальную, чем можно было ожидать.
— Йому... — немного смутившись неопределённо ответила Ююко, дёрнув рукой то ли в попытке прикрыть рот, в отсутствие веера, ладонью то ли желая встать, дабы помочь разместить подносик.
Однако, её помощь явно не была чем-то необходимым для горничной, управлявшейся теперь с приборами с довольно заметной сноровкой. Не удержавшись, розоволоска заметила как её брови в немом удивлении взмыли вверх.
— Я правда не думала, что тебе такое может нравиться...
Тарелочки занимали место на столе одна за другой пока не выстроились в довольно приятного вида сервировку. С некоторой медитативной расслабленностью наблюдая за ловкими действиями хранительницы, розоволоска откинулась назад, незаметно для себя вновь прижавшись к плечу целительницы, снова найдя в той опору.
— Наша любимая давно говорила, что хотела бы услышать некоторые из историй, стоящих за теми или иными фотографиями... — на мгновение запнувшись, Ююко продолжила — теми, что лежат в той комнате. А сегодня такая ночь, что небольшая история пойдёт всем нам на пользу. Как думаешь, быть может стоит начать с той части как мы только-только встретились. Мне было бы интересно послушать твоё видение...
— Таки устала... — подумала про себя целительница, невольно вдохнув в свои легкие небольшой парфюмерный запах шампуня, ведь розовый лес мягких волос был очень уж близко к ней. Аромат какой-то другой, светлой, доброй, утонченной, словно острие шприца и красивой жизни приятно ударил в ноздри, пока рука, обмотанная тонким бинтом, чуть сильнее прижала девушку к телу врачевательницы. Совсем немного, готовая немедленно убраться при попытке сопротивления, пока длинные, словно предназначенные для промывания пробирок, пальцы коснулись ткани одежды, скрывающей за собой спину Ююко. Девушка явно нуждалась в посторонней помощи в виде моральной поддержки, которую доктор готова была оказать. Судя по её словам, розоволоска действительно хотела то, что промолвила Эйрин, просто, как лунянке показалось, она не смогла найти в себе силы согласится с этим сразу, прежде всем подумав о мнении других, а затем признав, что и сама не откажется, будь у нее такая возможность. Увы, специального настоя или отвара, выгоняющего неуверенность в себе у Эйри не было, чтобы окзаать местное действие и заставить любимую немного поверить в себя. Поэтому беловолосая девушка решила действовать более примитивным методом, который, в случае успеха, тоже мог оказать положительный длительный эффект и принести облегчение не только физически, но и душевно. Это нельзя была отнести к традиционной медицине, но попробовать стоило:
— Ююко, милая. Сегодня все хорошо потрудились — и ты в том числе. Пока я лечила Йому, а наша любимая трудилась в саду, ты кормила и поила нас обоих, окружала нас заботой и любовью. Помогла мне принять ванную и... — Щеки Эйрин вспыхнули краской, и она мысленно поблагодарила судьбу, что оказалась в том положении, чтобы румянец оказался не таким заметным, — провела со мной немного времени наедине, занявшись любовью со мной. Убери сомнения из своего сердца. Я хочу, чтобы ты заняла ту самую позицию, которая тебе так желанна. И, думаю, Йому тоже будет рада лечь по другую сторону и обнять тебя с другой стороны.
Наклонив немного голову, целительница сомкнула губки бантиком и коснулась ими головы Ююко, попав ей прямо в лобик. То ли объятия оказались достаточно крепкими, то ли врачевательница сама немного переволновалась, но ей стало жарко даже в такой тонкой одежде. Капельки влаги покинули белоснежные волосы, словно голодные волки покидают сень леса, и покатились медленно по лбу, немного отвлекая доктора своим присутствием. На какой-то момент Эйрин прикрыла глаза и немного забылась, уже не обращая внимание на существование теплицы, растений вокруг или того факта, что вместо того, чтобы нежиться всем троим в постели, они еще бодрствуют, словно ночные птицы, что используют темноту для охоты.
И, казалось бы, время ненадолго остановилось, пока шум не прервал шум приближающихся шагов навстречу. Тихий звук ступней, которые ступали по земле заставил тяжелые веки снова приподняться, чтобы взгляд коснулся ту, которая показалась в небольшом дверном проеме... если это можно было назвать то пространство в темноте, которое не скрывала частично прозрачная дверь. Как бы то ни было, той, кто находилась в том самом пространстве, оказалась дорогая сердцу мечница, облаченная уже совсем в другие одежды. В такие, которые снова заставили щечки доктора привычно зачесаться от прибывающей к ним крови. Новое одеяние как украшало девушку, так и прибивало к голове, словно волны к берегу, достаточно нескромные фантазии, отчего дыхание Эйрин немного замедлилось.
— Ты прекрасно выглядишь, Йому. Словно зведочка на небе. — сказала Эйрин, проводя ту взглядом и немного ослабила объятия, чтобы позволить и другой любимой повернуться в сторону девушки. — Спасибо тебе, что принесла подкрепиться.
Погладив ту еще раз движением руки, направленную в сторону роста волос, лунянка убрала в сторону здоровую руку и расслабила её, положив ладонь на бедро Ююко. Поднос с чем-то вкусным заставил что-то в животе немного кувыркнуться и подумать о том, что разговор может чуть-чуть подождать. Неправильно будет сидеть да болтать, пока содержимое подноса будет оставаться без нужного внимания.
— Спасибо, Ююко. Я буду признательна дать тебе свои мерки. Со мной все в порядке. — насчет последней фразы Эйрин была не совсем уверена, чувствуя себя как юная дева на первом свидании, которая не успела накраситься и пришла в том, в чем успела явиться в назначенное время. Ладонь, что коснулась ноги Ююко, приподнялась и устремилась в сторону сухих хлебцов и пятерка пальцев сомкнулась на одном из них. Поднеся сухой продукт к своим губами, Эйрин наклонила немного голову и осторожно надкусила его. Чувство сухости и сухой хруст смягчились о ломтик сыра, что коснулся уголком неба. Дабы жажда не дала о себе знать, как и мимолётный дискомфорт, лунянка опустила кусок хлеба и подхватила вторую из двух оставшихся чашек, чтобы запить её содержимым кусочек гренки. Орудовать одной рукой, хоть и не перевязанной, Эйрин нашла достаточно непростым делом, однако с Ююко под боком другого варианта не было. Тем более, что та словно искала в ней упору и защиту, что целительнице казалось достаточно важным для неё самой. Доктор вполне была способна немного потерпеть и подождать, пока Ююко захочет присоединится к трапезе, чтобы потом задействовать свою вторую руку, которая гладила спину розоволоски и старалась разгладить пару небольших складочек, которые не могли не взяться из-за такого положения.
— Да. Я бы хотела немного послушать про ваше прошлое, — подтвердила слова любимой Эйрин, — если вас не затруднит вспомнить ваше знакомство. Но я не обижусь, если мы немного перекусим и скажем Йому спасибо за этот приятный сюрприз. Как не хоти, а голова работает лучше и эффективнее, если мы сыты. — сделала очевидный вывод Эйрин и, оставив чашку на краю подноса, принялась доедать тост. Чтобы не крошить на платье Ююко и саму любимую, девушка немного повернула голову в сторону, чтобы не крошить на них.
— Конечно, — мягко улыбнувшись тихо ответила мечница. — Правда я не очень умею рассказывать, да и история эта не очень длинная.
Приосанившись и отпив в ещё один глоточек, она оглядела девушек рядом, то ли выискивая какую-то одну ей ведомую деталь, то ли убеждаясь, что подобные слова были произнесены не в шутку. Отложив чашечку, ответившую тихим позваниванием от радости прикосновения с блюдцем, скрестила ладони на сведённых воедино коленях, позволив ветру и ночным шорохам некоторое время вести рассказ за неё.
Губы, рисовавшие до того приветливую улыбку расслабились немного разойдясь друг от друга, а веки, словно спеша обнять друг дружку, устремились навстречу, делая мир вокруг ещё более нечётким, расплывчатым. Когда же молчание грозившее затянуться на более долгое, чем следовало время стало казаться совсем неуместным, хранительница, собрав нити воспоминаний воедино, решила начать свой рассказ.
— Я выросла в месте отличном от этого...куда менее красивом и просторном. Просто домик, коих в людских деревнях можно встретить десятками. Очень простой, очень маленький, очень нуу пустой. Да, вам бы он наверняка показался таким. И тем не менее, эта пустота, не могу сказать, что это было нечто плохое. Скорее...— палец в задумчивой просьбе коснулся серебренного локона, безрезультатно силясь закрутить тот в кудряшку — Скорее это было напоминание, что это лишь место способное дать прибежище между рабочими днями или что-то в этом духе. Лишь место, которое придётся сменить. И ничего такого в этом нет.
Небольшая складочка пролегла между линиями бровей, а метнувшийся было язычок коснулся края губ, на которых вскоре вновь заиграла привычная мягкая улыбка.
— Те воспоминания, что приходят в голову, самые ранние, они состоят почти сплошь из практических занятий, без понимания сути. Просто механическое повторение действий. Зачем же это было нужно? Я не спрашивала, хотя мне говорили, что это нужно и обязательно сгодится.
Ладонь хранительницы поднялась с колена, проведя небольшую горизонтальную черту, а затем вновь коснулась насиженного места.
— Занятия с мечом, формы, физические упражнения. Так безыскусно, словно ради кого-то повторяешь один и тот же стих, что никак саму себя не трогает. И...
На этот раз вместо целой ладони основным действующим лицом стал указательный палец, вырисовывающий завитушки.
— И что-то вроде...как же это называют. Медицины, которая проводится почти что подручными средствами. Всякие колбочки, мази, обветшалые свитки. Но были и другие, помимо наставника.
Помедлив с этой частью рассказа, Йому вновь коснулась чашечки и, бросив взгляд, дабы убедиться что никто не против подобной паузы, отпила глоточек немного остывшей, но всё ещё приятно тёплой жидкости.
— Те, кто рассказывал о необходимости выискивать новое, улучшать опираясь на старое. Признаюсь, это мне больше нравилось. Время шло и казалось, что ничего не меняется. Пока не стала замечать, что окружающих нас становится всё меньше, да и наставник своим настроением явно не блистал, скатываясь во всё большую вежливую отчуждённость. Пока однажды хм меня просто не взяли за руки на внезапную прогулку, приведя на окраины этого сада. Там я впервые, очень издалека увидела, — горничная помедлила, подбирая слова — фигуру среди вишнёвых деревьев. Кажется, мне сказали, что я обязана буду защищать её, но, по правде сказать, слова отошли совсем на другой план. Ведь от увиденной фигурки веяло одиночеством, а от этого места чем-то таким...
На миг лицо хранительницы скривилось, пока она пыталась найти нужное сравнение.
— Представьте, как будто вы в ясный погожий день находитесь перед зданием внутри которого никого нет. Оно обжито, в нём прослеживаются следы, но что-то вызывает небольшую тревогу. Будто оно потерялось, находится на секунду позже или раньше нужного времени в каком-то своём, отдельном мире. Некая отчуждённость. Впрочем, долго я не простояла и меня забрали обратно, приводя ещё несколько раз в разные участки сада. И однажды просто поставили перед фактом, что отныне я буду жить здесь. И Ююко-сама теперь моя хозяйка. Не скажу, что подобное далось мне трудно. Не помню, что сильно скучала по исчезнувшему наставнику и остальным членам клана, хотя поначалу, наверное, это и было так. В остальном это принесло изменения и с ними следовало жить, в них следовало разобраться, сделать выводы.
Сказав достаточно, садовница вновь погрузилась в тишину, давая обдумать и сама размышляя над сказанным. Быть может вновь поднятые из глубин сундучка воспоминания позволят увидеть что-то под иным углом? Или же удастся заметить то, что ускользало ранее.
— Здесь меня никто не заставлял подниматься чуть свет, истязать себя тренировками и всё такое, скорее наоборот покупали неоправданно много платьев и кормили больше нужного. Тем не менее, хоть я и была чрезмерно благодарна, однако, просто находиться в доме было не по мне. Со временем я рассмотрела прилегающие территории и внесла кое-какие изменения в сад, разделив его по участкам. Увы, знаний у меня не хватало...да и не хватает, поэтому вместо общепринятых названий растений и подписей я использую цифры. Их куда легче запомнить, они компактней, их легко сопоставить с именами фауны, дописав нужное в книгу.
Воспользовавшись очередной паузой, Йому попыталась упёршись о подошву незаметно для остальных стянуть кончиком носка туфельку. Почувствовав себя несколько свободней, расслабилась, немного осев на скамье.
— Сад оказался куда более полезным, чем можно было подумать. Здесь можно отыскать довольно интересные экземпляры. Из одних можно получить травяной сбор, что снимет бессонницу, когда другие подойдут для изготовления эфирных масел. Часть можно использовать в медицине, чтобы снять жар, отёки, остановить кровотечение или просто гарантировать, что бы в ранку не пробралась хворь. А ещё...ещё есть сугубо — мечница буквально на мгновение замялась — сугубо декоративные вещи, они ценятся выше всех, но те, кто их приобретает, как правило, не подозревают о различных свойствах просто красивых цветков.
Увлечённая своими же словами, Йому подалась немного вперёд, забываясь и не реагируя на внешний мир, игравший ночными шорохами, лёгким металлическим перезвоном вдали, жонглируя тенями, что порою наведывались в гости даже внутрь беседки.
— Подумать только: вытяжка одних может понизить температуру будто вокруг зима, когда немного растворённой пыльцы других позволят предметам помещённым внутрь храниться долго-долго, даже в самых плохих для них условиях. Кто-то напротив ускоряет что-то внутри, позволяя ростку достичь зрелости в разы быстрее. Это полезно, когда нужно создать партию растений для кого-то или небольших опытов, ведь нельзя же портить основно древо... Только ли ростки?
Пробормотав последние слова почти себе под нос, Йому покачала головой, словно просыпаясь ото сна, а затем задумчиво взглянула на Ююко, переводя и останавливая взгляд на Эйри.
— Простите, — слова окончила натянутая улыбка, что не могла скрыть ощущаемую неловкость, как не могла скрыть опущенных плеч и немного поникшей спины. — Я немного увлеклась, вам совершенно незачем слушать это всё, тем более, когда вы хотели узнать с моей стороны вполне определённые вещи. Мне просто хотелось найти некоторые новые образцы, что могли бы дополнить коллекцию сада, а в неимении их пытаюсь получить что-то новое из имеющегося.
Закончив с объяснением, вызвавшим небольшое покраснение щёк, Йому нырнула ближе к столу, подхватывая чашечку и делая несколько деликатных глоточков.
— Если когда-то возникнет желание, мы может отправиться в дальнюю часть сада или посетить несколько зданий: я о большой теплицу и пристройке к ней. Но не сейчас, ведь вы устали, да и я немножко. Вы ведь наверняка уже задумывались, что будете делать дальше и как пойдёте спать!
Прикрыв глаза, почти полностью отделяя мир перед собой непроницаемой чёрной завесой, Ююко, расслабившись, с удовольствием сконцентрировала внимание на прикосновении ладошки целительницы на своей спине. Позволяя той направлять себя, как заботливый ветерок направляет парус, она с едва видимой улыбкой легонько покачивалась в такт тому, как пальцы проходились по скрытой за тонкой одеждой коже, обращая внимание на каждый нажим и каждое изменение в движениях. Чуть запрокинув голову, она, не пряча довольную улыбку, медленно открыла глаза, словно понемногу пробуждаясь от ночного сна или гипноза, в который её ввели такие непринуждённые и естественные действия.
— Спасибо — тихо произнесла она.
В глубине понимая, что возможно это не самые подходящие слова, щёки поспешили выразить своё мнение лёгким покалыванием, угрожая налиться краской. Тем не менее, это было именно то, что ей в данный момент хотелось сказать, отреагировав на заботу.
Следующий кивок, едва различимый в скудном освещении, пляшущем язычками света, предназначался уже Йому.
— Пожалуйста, не спеши. Несколько минут раздумий пойдут хорошей истории только на пользу.
Улыбнувшись, машинально поднимая ладонь ко рту, Ююко мягко отодвинулась от целительницы, давая ладони девушки заслуженную свободу, а быть может и возможность передохнуть. Сама же розоволоска воспользовалась небольшой паузой, дабы потянуться к стоявшей на столике сахарнице, чья крышечка с мягким звоном коснулась поверхности секундой позже. Маленькая ложечка, наполненная почти доверху сыпучими сладкими снежинками, что не таяли поздней весной, передала свой груз наполненной чашке. Остановившись размышляя над чем-то Ююко едва заметно пожала плечами, согласившись повторить это же действие.
— Немного больше сладкого совсем не повредит! — размешивая ложечкой чай подумала Ююко, чуть позже понимая, что возможно случайно произнесла это вслух.
Понимая, что доподлинно узнать это не спросив прямо, тем самым не поставив себя в довольно забавное положение, вряд ли удастся, розоволоска решила идти до конца решительно протягивая ладонь за кусочком хлеба.
— Тем более, что наша дорогая Эйри верно сказала про сытость! — продолжила или начала свою мысль Ююко откусывая небольшой кусочек тоста.
Некоторое время она провела в молчании, уделяя внимание одной из довольно приятных вещей, ощущая знакомый, но из-за этого не менее желанный вкус. Возможно, вечером и не стоило прибегать к целому тосту, а затем и ещё к одному, а затем...но ведь принесённый хранительницей продукт был таким вкусным, а ограничить себя потенциально могло обидеть ту, кто старался!
Сделав глоточек сладкого чёрного чая, приятным послевкусием радующий язык, Ююко временно отложила чашечку, поудобнее умастившись на скамье. Ожидая увидеть доподлинно сама не зная что, она взглянула поочерёдно на целительницу, затем на горничную и придя к выводу, что обе девушки выглядят довольно занятыми, чтобы можно было положить голову на плечо кому-то из них, просто сцепила руки на животе, едва не замурлыкав тихонько одну из песенок.
— Спасибо. — широко улыбнулась розоволоска поглядев на садовницу, что сама почему-то не спешила пробовать оказавшиеся такими вкусными ломтики хлеба.
Теперь, как и сказала врачевательница, она действительно была готова выслушать историю сколь угодно большой длины, при необходимости дополнив её своими наблюдениями.
Однако, по мере того, как Йому вел нить своего рассказа, Ююко понимала, что добавить ей особо нечего. Их взгляды на вещи в целом полностью совпадали. Единственное, она не могла понять пристрастие к садику, но о этом следовало спросить хотя бы немного позже.
— Всё так — промолвила розоволоска, выдержав небольшую паузу, дабы удостовериться, что Йому окончила своей рассказ, а не просто остановилась, дабы выдержать паузу либо передохнуть. — Я же...честно не могу вспомнить как впервые оказалась в этом месте и что к этому привело. Наверное, звучит это странно.
Озадаченно коснувшись к щеке, Ююко заёрзала: вряд ли её запинка это то, что хотели бы слышать любимые.
— Как будто бы это было всегда. Хотя, наверное, этого не может быть. — тихо вздохнула, подтянув руки чуть выше девушка. — Поначалу, ещё до Йому, меня охранял другой человек, её наставник. Однако...не то что бы он был плохим в своих обязанностях, просто никак сблизиться нам не удавалось. Будто бы я была чем-то абсолютно формальным, не признающим что-то за пределами выдуманного этикета. Порою казалось, что охраняют не меня, а от меня. Прости, Йому.
Тихо вздохнув, Ююко уже сама выдержала небольшой период тишины.
— А затем появилась Йому. Тогда она была ещё совсем маленькой, хотя и пыталась вести себя как наставник, отвесив при нашей личной встрече глубокий поклон и принеся какую-то сложную клятву в верности. Выглядело это довольно мило и забавно — хихикнула она — а потому, вместо такого же ритуализированного ответа я просто погладила её по голове, а затем взяла на руки и мы отправились осматривать дом. Да, тогда, даже несмотря на мою слабость, я вполне могла держать её вот так не особо уставая. И сама же Йому была вовсе не против такого способа перемещения.
Вновь затихнув, Ююко уставилась перед собой. Затем, медленно потянувшись, взяла чашечку, аккуратно сжимая ту между ладоней. Шли секунды, сменилась минута, а розоволоска рассеянно смотрела перед собой не спеша продолжать свою ветвь рассказа.
Вместо неё, непроизвольным дублёром, теперь говорила природа, шумя ветвями цветущих трав и деревьев, принося аромат луга и вишен. Внезапно, как и замолчав перед этим, она продолжила.
— Наверное, это и глупо, но с ней мне было правда легче найти общий язык. Да, пускай тогда это был ребёнок, но после ухода её наставника никто больше не относился ко мне как к статуе с которой можно говорить лишь с позиции этикета. А у меня появился кто-то в чью макушку можно было утыкаться перед сном, кому можно было читать всякое или водить за руку показывая сад и местность вокруг.
По правде, я не особо боялась, что кто-то может причинить нам вред: в конечном итоге я считаюсь принцессой этого места, а брать здесь особо нечего. Так что...Плюс мы довольно весело проводили время пытаясь хоть как-то привести в порядок переданные нам вещи клана. Вряд ли это получилось на должном уровне, но вроде бы, Йому, ты приспособила хотя бы часть для своих увлечений, да?
Аккуратно потянувшись, коснулась предплечья Йому, погладив руку хранительница. Затем, убедившись, что её действия не помешают, прильнула к целительнице потеревшись той о плечо щекой.
— Фотографии, да? Кажется, о этом ещё когда-то хотели узнать? — поведя плечами, словно заранее извиняясь, продолжила — Увы, ничего особенного тут нет. Наставник не сказал, когда у Йому день рождения, не сказала и она. Поэтому его своеобразной заменой стал день нашей встречи. Мне хотелось делать его особенным и однажды в лавке не так далеко от деревни людей, куда я иногда наведываюсь ради покупок или обмена, попалась на глаза вон та штуковина. Как мне объяснили, она может как-то хранить объекты раскрашивая потом бумагу и...В общем, это оказалось действительно так. Настоящее чудо! Мне это показалось отличной идеей подарка, ну и вот...
А сами фото...ну, некоторые из них были сделаны во время наших прогулок по саду. Другие просто спонтанно, как, например, во время моей уборки по дому. Да, Йому, вспышки эти довольно яркие! Вот, наверное, всё что можно сказать...
Вместе с завершающими словами рассказа, Ююко, опустив глаза вниз, отметила, как мало чая находилось на дне чашечки, что теперь почти сравнялась по температуре с ладонями, больше не выделяясь на их фоне каким-то особым теплом. Было ли это из-за того, что она остыла или ладони наоборот стали теплее сказать сразу было нельзя. А потому, приподнявшись и поставив чашечку на поднос, розоволоска коснулась ладонями щёк, сдерживая улыбку.
Проведя своеобразное исследование, она всё же вознамерилась подарить ещё немного тепла чашечке, наполнив ту жидкостью цвета тёмного янтаря, хотя всего и наполовину.
— Хотя я так и не поняла твоего сильного пристрастия к садику. Как ты?
Последняя часть фразы предназначалась уже целительнице, к которой развернулась вполоборота Ююко.
— Наверное, устала слушать нас. Хочешь отдохнуть пойти?
Эйрин внимательно слушала девушек, переводя медленно взгляд с Йому на Ююко, не всматриваясь в скрытые тенью зрачки девушек, а скорее смотря на кончик носа — так можно было не отвлечь их. И не скажешь, что она пялилась на них тоже. Как ни странно, обычно видишь то, с чем ты знакома и не всегда можно обратить внимание на что-то новое, до каких-то пор тебе неизвестное... даже если находится перед самым твоим носом, заслоняя все вокруг.
Целительница так заслушалась рассказом Йому, что и думать забыла про небольшую пустоту в животе, созданную отсутствием чего-то серьезного и питательного. Что, впрочем и не вызывало большого удивления — когда это в последний раз раз наедалась как следует? Машинально, неосознанно девушка обтачивала кусок хлеба с сыром зубами, пока зубы почти не коснулись кончиков длинных пальцев. Внезапно осознав, что есть теперь то и нечего, Эйрин вытянула рука и потянулась в сторону еще одного бутерброда, вытянув не спеша конечность таким образом, что можно было подумать, что это утопающий ищет спасательный круг. Найдя новый кусочек хрустящего лакомства, доктор поднесла его к себе и снова захрустела, открывая кусочки побольше — словно опасаясь, что её перекус каким-то образом отвлечет от рассказа любимых или заставит их засмущаться.
Воображение рисовало дивные картины, вдохновленные словами хранительницы, а слова хозяйки дома словно ложились на контуры краской, придавая им то яркий цвет, то необходимый темный оттенок. Правильно замечено — каждый живущий проходит каждый день не по ступеньке, а по лестнице, но почему-то не замечает, сколько ступеней в этой дороге он преодолел. Это, конечно, не свидетельствовало о невнимательности и не являлось чем-то унизительным. Можно общаться каждый день с собеседником, но не замечать, что не знаешь его имени или не знаешь цвет его глаз, поскольку внимание было обращено на его слова и особенность речи. Целительница поняла, что тоже прониклась словами Йому и в какой-то момент не обратила внимание, как розоволоска привстала и обратила внимание на чашку с чаем. Вслед за неожиданным открытием Эйрин и сама почувствовала, как во рту стало суховато, а голову словно обвил тугой обруч.
Действительно... Надо было бы чем-то запить прием такого вида пищи...
Лунянка, прикусив зубами остаток бутерброда, взяла за ушко свободную чашку, предназначенную для неё, и двумя глубокими глотками допила свою порцию чая. Слабость медленно начала отпускать женский организм, как и невидимый обруч — распадаться на несколько частей.
— Уххх. — тихо выдохнула врачевательница и хрустнула сильнее обычного, подхватив ладошкой кусок хлеба, который она держала какое-то время, словно собака кость. Справившись с жаждой и чувством голода, Эйрин продолжала слушать рассказ. Хорошо, что рассказчица не задавала вопросы для того, чтобы проверить ее внимание — на небольшой промежуток времени Эйрин понадобилось снова нарисовать на белом холсте картинку, чтобы связать ниточки информации между собой и быть способной улавливать связи и подмечать зависимости. Как и должна опытная врач, чтобы ставить правильные диагнозы больным, нуждающимся в лечении и её помощи.
На какой-то момент бровки доктора немного нахмурились. Хоть слова Йому были правильными, насчет поиска чего-то нового на основе прожитого опыта, ей вспомнилось несчетное количество провальных опытов и экспериментов, сделанные в попытке найти новую истину. А вместе с ними — разбитые мензурки, боль, разочарование, гнев и множество дыма, созданного химическими реакциями, после которого помещение приходилось проветривать полдня. Конечно, в данный момент целительница была куда более опытной, однако эти шаги вперед казались куда более неприятными и нежеланными, чем какие-либо ещё. В поисках новой правды и ответа на разные вопросы она провела молодость в подобных моментах, вкушая куда большее количество поражений, чем побед.
Зато победы были куда более яркими и запоминающимися.
Как только мечница заговорила про сад, Эйрин почувствовала, что интонация немного изменилась, словно любимая говорила про что-то, что ей действительно дорого и важно. Глазки целительницы опустились чуточку ниже, взгляд уперся в ночную рубашку девушки. Очень важно было не внимательно наблюдать, а внимательно слушать. Не каждый осознающий себя организм способен полноценно использовать свою возможность слушать. Целительница, не будучи очень социальным человеком, приобрела подобную способность совершенно иным методом и вместо стандартных двадцати пяти все семьдесят, как она считала, процентов своего внимания.
Для доктора… нет, даже для обычной медсестры умение слушать — было очень важным. Лунянка знала о случае, когда одна из таких не очень внимательно слушала о тот, как больной объяснял о несовместимости своего организма с весьма обычным для каждого организма лекарством. В результате приема неправильного снадобья через инъекцию больной погиб по врачебной ошибке.
Что-то мягкое коснулось девушки, заставив её приподнять взгляд. Принцесса этого места снова коснулась её, создав приятное колебание и чувство защищенности. На сей раз Эйрин не стала обнимать её так сильно и крепко, как ей показалось — лишь небольшим движением руки она обвила конечностью Ююко, показывая тем самым свое внимание и одобрение.
Как можно быть грустной, когда к тебе ластится девушка, как кошка тянется к тарелке со сметаной, не опасаясь быть замеченной кем-либо.
Направление зрачков теперь было направлено в сторону хранительницы, что заканчивала свой рассказ, учтиво извинившись и, похоже, имея большое представление как о обычных ростках, которые цвели вокруг, так и о не совсем обычных, скрытых за туманной завесой. Или которые цветут во тьме и обладают скрытыми от всего мира свойствами. Впрочем, раскрытие всех тайн мироздания и алхимические тесты могли подождать. Сейчас было не то время, не тот момент, чтобы брать и бороться с невидимым покрывалом, которое поглощало с каждым моментом их силы, заставляя думать об отдыхе. И никакое кофе или снадобье не имело над ним силы, ведь эффект мог быть достигнут только временный.
А находиться в отключке пришлось бы куда дольше обычного.
— Я в порядке, любимая. Спасибо. — ответила Эйрин и потянулась лицом вперед, коснувшись губами носика Ююко. Небольшая преграда словно специально остановила её, чтобы почувствовать своими губами уста принцессы, но лунянка была не в силах изменить что-либо — текущая поза вынуждала либо согнуться ей самой, либо осторожно поднять розоволоску за подбородок. Одарив ту знаком внимания, Эйрин осторожно приподнялась с места — и медленно зашагала вокруг стола, не спеша направляясь к Йому. Остановившись возле девушки, доктор осторожно наклонилась и поцеловала ту в самую макушку.
— Спасибо и тебе за интересную историю. Даже нет. Автобиографию. — поправила себя доктор, как только снова разогнула в спину и вернулась к столу. Захотелось снова стать сильной и главной, однако чувство самосохранения и опасность вызвать тревогу заставило её вовремя одуматься и убрать пальцы с подноса, готовые поднять всю конструкцию с посудой высоко в воздух. Поэтому лунянка решила ограничиться только одной лишь чашечкой, взяв ту за то, что называют в обиходе органом слуха.
— Мы действительно задумались кое о чем вместе с Ююко. Йому, наша любимая изъявила мне желание поспать сегодня в центре. Ведь наше тепло, ласка и защита очень нужны ей этой ночью, верно?
Внимание Эйрин теперь было направлено на Ююко. Ей захотелось узнать как та отреагирует на её слова.
— Я совсем не против помочь ей осуществить такое желание. Принимать вашу любовь и внимание одновременно — это очень приятно позволяет расслабиться и быстро заснуть. Ну, а если нашей принцессе будет неловко, то мы поможем почувствовать себя желанной и нужной. Как ты смотришь на эту идею, Йому?
Повернув голову на пятьдесят градусов, девушка сделала шаг назад. И посмотрела на Йому, ожидая ответа хранительницы.
Прикосновение мягких губ, так заботливо и естественно в своём намерении дотронувшихся макушки, пробежалось волной спешащих мурашек вдоль спины, разбегающихся по плечам, касаясь рук и пальцев, что словно сами собой согнулись, утягивая белую ткань ночной рубашки в комочек.
И так же, будто сами собой, закрылись глаза, где-то в глубине понимая, что лишая себя одного канала восприятия, обострятся все остальные, позволив прочувствовать...отпечатать в памяти этот момент.
Опустившиеся плечи теперь не были распрямлены ровно-ровно, подстать рукам, что не найдя несмотря на мягкость утешенье в материи, ныне медленно поднимались. Перевернув ладони к верху, словно две небольшие подставочки, готовые принять всё, что потребуется, они дотронулись запястий целительницы, подобно мягким объятьям некрепко прижимая их к телу лунянки.
Поцелуй, чьё послевкусие давно уже должно было завершиться, удерживаемое в осязании лишь волей садовницы, должен был принести чувство успокоения, как на то и надеялась горничная, едва любимая стала наклоняться во вполне понятном намерении, вместо этого отозвался тяжестью усталости, теперь проплывающей по коже головы, стекая к затылку и показывая насколько сильно в неприглядной реальности на самом деле она утомилась. Быть может какое-то слово и было способно более красочно осветить данное состояние, но оно, показываясь где-то на самых отдалённых рубежах сознания, постоянно ускользало, словно распуганные стайки рыб в пруду за которыми неосмотрительно нырнула пара ладошек.
— Авто..биогра...ах да......— руки Эйрин вновь обрели свободу, когда ладони хранительницы, мазнув по ним фалангами пальцев, бессильно упали по бокам, чтобы затем улечься друг на друге, умастившись на коленях. — Авто...простите, я увлеклась и...вам вовсе необязательно было слушать весь этот длинный рассказ. Он скучен и в нём нет, не может быть ничего нового, ничего, что вы не могли бы получить с другими историями. Но такой уж он уже.
Изобразив звук, что должен был походить на приглушённый смех, который по задумке извиняясь развеивает туман неловкости, Йому медленно огляделась вокруг, пока полусогнутые в локтях и обнажившиеся в предплечьях руки поправляли ткань рубашечки.
— Мне просто...захотелось этим поделиться. Уверена — медленно дотронувшись век подушечками пальцев, промолвила она — на различных...ох, как же их, бил...буклетах можно найти что-то поинтереснее. Но я с удовольствием узнала что-то от вас.
Поцеловав взглядом носки лёгких туфелек, покрывавших маленькие носочки следки, Йому проводила взглядом врачевательницу, что сделав несколько шажков остановилась перед столиком намереваясь что-то с него взять или собираясь с мыслями.
— Она стоит прямо перед нами обеими — воспоминания просачивающиеся словно вода сквозь неплотно прилегающую крышу, вызывали образы, тут же нашедшие отклик в сердце.
Выдохнув чуть громче, чем она на то рассчитывала, горничная разжала губы, что незаметно для неё самой так плотно прилегли друг к другу. Вновь окинув взглядом нечёткие, подсвечиваемые лишь светом фонарика игравшего роль ночника, контуры силуэта целительницы и хозяйки, она едва заметно приподняла подбородок, возможно намереваясь что-то сказать. Однако, эту ответственность взяла на себя целительница, донеся до слуха Йому голос, ставший за это время частью её сути.
— Вот как...— взгляд рассеянно мазнувший по розоволоске сидевшей совсем-совсем близко устремился куда-то в темноту, а на лбе пролегла небольшая чёрточка, всего на мгновение показывая что-то — Как пожелаете. Ведь это то, что должно делать. Есть намерения, а есть последствия, не будем отдалять одно от другого.
Пробормотав часть фразы прочитанной когда-то среди пыльных манускриптов, вызывавших иногда желание чихнуть, садовница медленно принялась вставать со скамеечки, проводя по бокам, дабы разгладить ткань, чья длинна могла намекать о складках, так некстати возникавших от любых действий.
—И предадим намерениям форму, как воск превращается в печать, — закончила она про себя, уже вслух обращаясь к лунянке, кивая на поднос. — Я возьму его, любимая.
С некой осторожностью, словно тот и правда мог попытаться избежать судьбы быть взятым, Йому, кивнув Эйрин, бережно подхватила края тихонько звякнувшей кухонной принадлежности, через минуту отрывая ту от столика. Какой-то миг она лишь неподвижно стояла на месте, прислушиваясь к весу, затем же, аккуратно повернувшись на носочках к розоволоске, кивнула в сторону фонарика.
— Пожалуйста, возьми его. Ручки нашей любимой наверное устали, ведь возможно им приходится вести много записей, — бледное лицо, освещаемое не самым сильным источником, повернулось к лунянке, усмехаясь уголками рта и торопясь развернуть мысль — особенно если удастся найди среди тех нагромождений что-то, что её заинтересует.
Прищурившись, как будто глаза ещё не привыкли к подобному уровню освещения, пытаясь получше разглядеть окружающий мир, хранительница медленно отошла от столика, вместе с подносиком прижимаясь к одной из стен беседки, пропуская перед собой девушек.
Когда же те покинули небольшое строение, тем не менее способное как защитить от дождя, так и скрыть от прямых лучей дневного светила, Йому напоследок окинула взглядом всё внутреннее убранство, то ли прощаясь, то ли проверяя не забыли ли кто-то из девушек что-то важное.
Впрочем, в поспешившем укутаться в темноту убранстве все равно нелья было разглядеть что-либо и действие это носило скорее символический характер.
Идя немного позади пары, Йому достаточно внимательно всматривалась в освещаемую остаточным светом фонарика в руках идущей впереди хозяйки. Конечно, путь сюда прошёл гораздо быстрее, но теперь то ли окончательно скрывшаяся Луна, то ли усталость, то ли ещё что-то скрытое внутри и не до конца принятое, уже не давало столько уверенности в том, что ступня случайно не зацепится о какое-то неудачно возникшее препятствие, заставив горничную вновь за день соприкоснуться с поверхностью не самым приятным образом.
Кольнувшее колено, подвергшееся уходу врачевательницы, напомнило о себе, говоря о правильности выбранного решения. В конечном итоге, небольшая медлительность и внимательность достаточно приемлемая практика за отсутствие ещё большего позора.
Но мысли, как неспешный ручей, своим медленным потоком преодолевающий в итоге сдерживающую его плотину внимательности, ринулись дальше, забывая о принятом ранее решении концентрироваться исключительно на дороге перед собой. Конечно, подсознательно девушка всё ещё следила за сменяющей друг друга кладкой или узкой тропинкой, но более активная часть её мыслей потянулась перед собой, проникая дальше.
Перед мысленным взором вновь стала картина сада. Виденная множество раз, она теперь представлялась словно с видом сверху, показывая участки на которые так щедро было поделено пространство. Где-то там цвели, отдавая краску и аромат грядки лекарственных трав, частично объединённых по совместимости друг с другом и эффектом...по крайней мере тех, о которых было известно самой горничной.
Где-то там, вдалеке, цвели лунные лилии, сменив щиплющий непокрытые щиколотки морозом дневной туман на серебряный перезвон и молочное, словно позаимствованное у ночного Солнца, свечение. Наверняка, красиво. Наверняка, было бы неплохим вариантом сходить туда с целительницей, прихватив с собой что-то. Наверняка, именно это она и планировала уже некоторое время. Когда-то подобное решение дозреет, сорванное в реальный мир подобно рукам, что снимают спелый урожай. Но возможно и нет, ведь не каждое растение дарит свои плоды, как бы за ним не ухаживали. Угадать было нельзя, лишь оставаясь наблюдательницей смотреть на события. День сменяется днём, подобно мельничному колесу, виденному несколько раз у деревни людей, с той лишь разницей, что уход за этой осью ведётся через поступки и лишь от них зависит будет ли оборот пройдет беззвучно или заунывный скрип разнесётся вокруг.
Звякнувшая громче посуда привлекла внимание хранительницы с удивлением опустившей глаза. Мгновением позже она успокоилась: ведь ничего не упало, ничего не разбилось, просто чуть более размашистый, чем обычно шаг вынудил дать чуть более громкий ответ, напоминая о осторожности.
Мельком оглядевшись, она заметила, что их небольшая компания уже находится перед домиком, почти перед самым его входом. Это открытие вновь показало и без того понятный факт, что слишком углубившись в свои мысли легко потерять связь с окружающей реальностью, забывшись и забыв о тех, кто рядом.
Тряхнув головой, рассеивая последние клочки тумана, обволакивающего мысли, хранительница, шагнула вслед за дамами, останавливаясь сразу внутри, дабы привычным движением сбросив туфельки сменить их на мягкие домашние тапочки: движение не потребовавшее много сноровки и тем более не нуждающееся в обеих свободных руках одновременно.
— Я...отнесу посуду — негромко произнесла она вслед девушкам, разворачиваясь и идя в сторону кухоньки.
Щёки розоволоски вспыхнули краской, едва Эйри облекла свои мысли в слова, а ушки их правильно услышали и разобрали. Да, безусловно они обсуждали такую возможность и она, пускай и не сразу, не прямо, признала, что подобное было бы весьма приятным. Однако, она так же и поделилась своими сомнениями, что никуда не хотели исчезать, просто растворяясь среди слов целительницы, которыми она пыталась укрепить её уверенность в себе и своих поступках. И частично ей это удалось. Слова, как опоры, поддерживающие зыбкий фундамент, уверили Ююко в том, что ничего ужасного в таком желании быть не может. А её мысли это просто мысли, нервы и выдумки, которыми она привыкла себя накручивать, превращая любое связанное с ней событие в череду сомнений и волнений, никак не помогающих, скорее наоборот делающих шаги в противоположную от цели сторону.
Но то было тогда, когда они с Эйри сидели близко-близко, касаясь плечиками, вдвоём. Именно тогда это выглядело как событие, что если произойдёт само собой, его можно без опасений принять как приятное и ожидаемое.
Теперь же высказанные слова, таки прямые и имеющие лишь одно трактование совершили несколько противоположный эффект. Теперь зефирка чувствовала себя капризным ребёнком, что выклянчивала у взрослых подарок, отбирая подобную возможность у других.
Теперь хрупкая фигурка хранительницы, облачённой в такую простую и непритязательную, даже по сравнению с ними одежду, казалась обделённой и уязвимой.
— Я ничего_такого это просто_мысли — сбивчиво заговорила Ююко, едва не глотая окончания слов, слепляя одни с другими, ведь нужно было успеть высказаться пока возможное непонимание со стороны любимых не принесёт им огорчения. — Просто мысли, зашла_речь о том, как нам спатки, понимаешь?
Затеребив край кимоно, она глубоко вздохнула, перебирая пальцами по ткани в попытках отыскать концентрацию, дабы успокоиться. Наверное, вокруг и правда было жарко, несмотря на ночь, ведь иначе никак не объяснить целую подушку жара, окутавшую её лоб и лицо. Ещё немного и капельки влаги будут готовы прочертить ниточки на лбу и щеках. Прикрыв рот ладонью и тут же опуская её, она взглянула на Йому, немного втягивая голову, затем перевела взгляд на Эйри, такую высокую и красивую, купающуюся в тёплом свете бумажного фонарика.
— В общем, это просто слова и вовсе необязательно стеснять себя ради них, вот. Я буду рада любому месту которое вы мне выделите, но могу и ночевать в какой-то другой комнатке, если вы захотите провести время вместе. Подумайте над этим — это справедливо, ведь иногда некоторые вещи предназначены только для двух, да?
Ещё несколько глубоких вдохов (методика прочитанная в газете, которая некоторое время неизменно появлялась неподалёку входа, ведь казалось что никакой барьер не станет преградой для достаточно упорных умов) и розоволоска ощутила, как биение сердца понемногу замедляется приходя в норму, а прыгающие как свободолюбивые лошадки мысли понемногу подчиняются.
Обе девушки теперь стояли посреди беседки и успокоившаяся зефирка почувствовала себя не совсем верно, всё ещё сидя на скамеечке. Если бы только они обе так не спешили, можно было бы ещё провести немного времени вот так вместе, можно было бы лечь кому-то на коленки, играясь с волосами любимых пальцами. Можно было бы просто молча полюбоваться ночью. Но дневная усталость всё же давала о себе знать, любимым был нужен отдых. Ведь именно это послужило такой спешке, верно?
Прижав локти к бокам, она с некоторой леностью качнулась, поднимаясь с такой удобной скамеечки, ощущая ногами привычный вес тела. Посмотрев на Йому, зефирка кивнула выражая согласие с мыслью. И правда, нести фонарик сейчас Эйри не было никакой нужды. Сейчас они не искали кого-то, чтобы более внимательная луняночка нуждалась в дополнительном источнике света, которым можно манипулировать не завися от более медлительной спутницы.
— Хорошо, конечно! — подавшись немного вперёд проговорила она переводя взгляд на ручку лёгенького бумажного светила. Интересно на сколько ещё хватит закрытой от непогоды и ветерка внутри свечи? На несколько часов? В любом случае, столько им и не понадобится. Так что мерцающий свет не успеет погаснуть сам, как дошедший до конца день.
Плавные изгибы крючка-ручки, заняли своё место в ладони Ююко и мягкий свет, бросая вокруг тени и блики, запрыгал словно не зная какую сторону выбрать. В этой какофонии светотени, она, сделав шажочек навстречу любимой, мягко коснулась её предплечья, напрашиваясь на объятия руками.
— Можно? — задав вопрос, скользнула под руку врачевательницы, находя в здоровой конечности опору. Разумеется, реально опираться, обременяя своим весом любимую, она не хотела, но подобный простой в своей сути жест отлично внушал ощущение защищённости. А вместе с ним и комфорта. Да и сама целительница наверняка понимала это, решив идти немного впереди, пока они искали мечницу.
Отведя руку с фонарём в сторону, по примеру того, как это делала ранее Йому, Ююко и Эйри неспешно двинулись к выходу, ступая по ночному саду, вдыхая аромат свежего, наполненного запахами цветущих растений сада. Тихий ласковый ветер приятно перебирал прядочки волос своими заботливыми касаниями, а ощущение высокой луняночки рядом добавляло пейзажу чувство некой завершенности, некой удовлетворённости.
Говорить, нагружая любимых ещё больше, не хотелось, а потому розоволоска просто двигалась вслед за любимой, не забывая следить за рукой сжимающей фонарик, дабы та ненароком не опустилась, скрывая наверняка нужный свет от глазок хранительницы следующей за ними и наверняка размышляющей о чём-то своём.
Так незаметно небольшая компания и подошла к встретившего их светом похожих на ручной, только несколько больше фонариков, вывешенных у задней стороны домика над дверьми.
— Вот мы и дома — хихикнув констатировала розоволоска, выпуская наконец руку луняночки из своих объятий и пропускай девушку вперёд.
Сама она задержавшись, дабы повторить действия Йому, сменяя обувь и потушив свечу внутри ставшего уже ненужным светильничка, вскоре проследовала внутрь. Там ожидаемо ничего не изменилось, знакомое убранство внушало мысли о неизменности вещей, что, однако, нисколько не умаляло необходимости ценить приятные моменты проведённого вместе времени.
— Хорошо, конечно, спасибо — поблагодарив мечницу за предложение, Ююко добавила. — Я же тем временем поправлю кроватку.
Промолвив это и уже готовясь выполнить намерения, девушка развернулась к целительнице. Немного колеблясь в уместности следующего шага, она в нерешительности качнулась, но затем, вспомнив наставления самой лунянки, что нет нужды сомневаться и некоторые вещи лучше всё же испытать, чем тонуть в нерешительности, сделала ещё полшажочка подходя вплотную. Перенеся вес на носки и вставая на них вытянулась, пытаясь коснуться подбородка любимой.
Затем, втайне довольная своей выходкой, отступила, с небольшим озорством во взгляде осмотрев ненаглядную.
— Я, наверное, действительно пойду в комнатку. Не думаю, что там сильно что-то изменилось с момента нашего последнего визита, но может быть несколько незамеченных ранее складочек нуждаются в заботливой ладони. Вот так.
Медленно пройдя возле целительницы, Ююко ласково коснулась бедра девушки ладонью, не замедляясь проводя по манящей округлости. Пройдя несколько шажков улыбнулась, сворачивая к неплотно закрытой двери комнаты, внутри которой через несколько мгновений разлился мягкий свет, частично напоминающий тот, что сопровождал девушек в ночи, разве что несколько более яркий и не мерцающий от каждого движения.
И действительно, внутри делать оказалось почти нечего: кроватка и без того была довольно аккуратно заправлена, ожидая своих постоянных посетительниц. Решив в таком случае потратить время на что-то более продуктивное, чем обычное ожидание, Ююко принялась раздеваться, решив сменить кимоно на одежду, которая не выбивалась бы из общей композиции: выбрав одеянием такую же лёгкую ночную рубашечку кремово-розового оттенка, только без рукавов, вместо которых были лишь две тонкие полосочки бретелек и едва доходящую до коленей.
— Нет. Не думаю, что в буклетах я найду что-то подобное. — отметила про себя врачевательница, Никакие книги, никакие дневники, написанные ручкой или пером, не могли сравниться с живым рассказом. А опыт ведения подобных у целительницы был — в них рассказывалось какого приходилась обычным работникам здравоохранения — медсестрам, рядовым врачам и другом персоналу. О том, как работа отразилась на их жизни и о том, как в один случайный день работник просто оказался не в состоянии это больше выносить. Такова была цена — решение стать врачом каждый принимал осознанно и заранее зная, какая цена будет уплачена. Это, увы не выбор между индейкой или сладким тортом в предложенных вариантов меню для новогоднего корпоратива. Здесь все было куда сложнее.
— Спасибо, Йому. Теперь я знаю о тебе немного больше. — ответила Эйрин, сохраняя на лице легкую улыбку. Эмоция возникла спонтанно, почти неосознанно, в тот самый момент, как хранительница ответила взаимным вниманием к телу доктора. Пальцы руки сомкнулись на чашке и подняли ту в воздух без особого труда — лунянка убедилась в том, что держит посуду здоровой ладонью. Подождав, пока любимые сократят немного дистанции с ней, она двинулась в путь, ведомая светом бумажного фонарика через темноту.
— Ничего страшного. Я не так много пишу, как можно подумать. Мне просто немного мешает перевязка. — почему-то решила для себя лунянка, немного помахав перевязанной кистью. Небольшая темнота могла скрыть небольшой румянец, возникший от проявления заботы и ассоциации с кем-то, кто пишет толстые учебные тома для будущего поколения. К слову, Эйрин вряд ли могла себе присудить большой список книг, в авторстве или соавторстве которых она учувствовала, а если и могла, то не всегда хвасталась этим без какого-либо повода. Несколько слов, брошенных мечницей, застали её всраплох и один из шажков, сделанный в направлении дома, получился довольно-таки неуклюжим, так что девушка немного оступилась, словно пальцы ноги врезались во что-то невидимое глазу перед ней. Неловкий момент продлился всего пару секунд и очень скоро Эйри нагнала группу, сделав вид, будто наступила на камешек.
— Можно? Конечно, можно. — прощебетала лунянка через некоторое время, почувствовав сначала прикосновение, а затем обработав вопрос. Ничего такого в подобном сюрпризе не было — наоборот, девушка была совсем не против такой компании. Чашка, однако, имела совсем неиллюзиорный шанс стукнуть любимую при неосторожном движении, так что доктору пришлось срочно менять занятую руку. Чтобы не потревожить Ююко, вторая, перевязанная рука, подхватила за ушко посудину и дала ей новую опору.
Вполне было бы разумно вернуть её на поднос и не устраивать подобное представление. Но мимолетный взгляд на хранительницу почему-то убедил доктора после небольших раздумий, что она и так сосредоточена на работе и лишний груз сместит несколько остальные приборы для еды. Так Эйри и продолжила путь, стараясь не беспокоить немного уставшую принцессу поблизости. Хотя её движения, небольшая спешка и несколько взволнованное выражение лица могли быть замечены при должном внимании. Как только дело было сделано и чашка перекочевала в другую кисть, девушка ушла в свои мысли, поддерживая Ююко и шагая вровень вместе с ней — словно помогая той дойти, будь у неё больная ножка.
Из мыслей доктора вывела шум снимаемой обуви и предупреждение Йому о том, что ей необходимо свернуть в другую сторону, на кухню. Понимающе кивнув головой, Эйрин ответила:
— Поняла. Давай, любимая, мы будем ждать тебя. Мытье посуды может подождать до утра, верно? — девушка повернула голову в сторону хозяйки, словно в поиске у неё ответа. В самом деле, некоторая грязь действительно могла подождать несколько часов. Но другой вид категорически не хотел отмываться, если ту предварительно не смочить. И заправить мылом.
Пока Йому не было, Эйрин решила воспользоваться тем самым моментом, о котором и говорила Ююко и удовлетворить свое любопытство. Избавив себя от обуви прямо перед порогом комнаты, девушка спросила хозяйку дома, уже облаченную в новую одежду:
— Ююко, милая. Что произошло? Что заставило тебя отвергнуть собственную мечту?
На первый взгляд рубашка казалась яркой, теплой и легкой. Что лунянка и захотела проверить, не спеша шагая к Ююко. Вытянутая вперед ладонь коснулась тела девушки, подтвердив тем самым несколько из её предположений. Подходить спереди казалось не самым правильным, подходить сзади — коварством. Поэтому Эйри подошла сбоку и скользнула рукой по мягкой ткани, ненароком коснувшись груди девушки.
— Неужели страх сковал сердце и в последний момент ты немного засомневалась в последний момент? Ведь мы обе знаем, что ты хочешь этого.
Лицо лунянки расплылось в улыбке и она, сложив губки бантиком, несильно подула прямо в ухо девушки.
— Ведь принцессы заслуживают лучшего, правда?
Разомкнув объятия, которые, при желании, любимая смогла бы прервать сама, приложив самое малое усилие, целительница, не оглядываясь назад, зашагала спиной вперед к кровати, все еще поглядывая на розоволоску. Через минуту ноги встретили твердое препятствие. Девушка немедленно согнула колени и плюхнулась на край кровати. Она была уверена — только что-то невидимое не позволяет девушке принять её идею, что могло смутить Йому и саму доктора. Доверие — это из кирпичей, на котором строятся крепкие отношения. Сможет ли любимая довериться ей или нет? Ответ на этот вопрос доктор не знала сама, но в голове возникла одна идея, чтобы помочь Ююко перескочить через невидимую стеночку. Или хотя бы найти дверь. Или обойти её.
— Какая мягкая кроватка. Приляжь, любимая, дай ножкам немного отдохнуть.
— Одно крайнее место я уже заняла. Что же ты выберешь? Лечь рядом в центре? Выбрать другое место? Или попросишь подвинуться? — подумала доктор.*
— Благодарю — едва заметный наклон головы, почти не отразившийся движениями в кончиках волос сопроводил выражение признательности за понимание. — Я не стану вас задерживать этим.
Едва последние штрихи к общему пейзажу высказанных мыслей стихли, их тут же сменили торопливые шаги усердно перемещающиеся по выбранной с неукоснительной уверенностью дороге.
И впрямь всего-то и требовалось, что помыть несколько столовых принадлежностей да посуду, что здесь может произойти такого, что растянет это занятие до неприлично долгого времени?
— Но в случае со мной многое может произойти, верно? — спросила саму себя горничная, мысленно покосившись на тонкие колени ныне скрытые за белой материей. Были ли на них заметные ушибы сказать она не могла, в спешке переодеваясь, перед походом в сад. Но то, что места прикосновения с полом постоянно не ныли, напоминая о себе неприглядным способом, было знаком, что не мог не радовать. Заботящиеся о ней руки целительницы и её мазь всё же были настоящим чудом, так что нечего и удивляться подобному быстрому исцелению...или снятию болезненных ощущений, что в некоторых случаях было равноценно.
— Да, это было равноценно, ведь ощущения порою гораздо важнее эстетики, — проговорив эту мысль, но решив не передавать той слишком много внимания, щёлкнула выключателем предусмотрительно перехватив поднос ближе к центру раскрытой ладонью и делая шаг внутрь новой части комплекса.
Впрочем, наверняка уже было слишком поздно. Настолько поздно, что любимые просто торопились побыстрее лечь в постель. Однако, точное время узнать было неоткуда, а мысль подсчёта оного по положению Луны в небесах вызвала разве что мимолётную, как гаснувшая искра, оторвавшаяся от пламени, усмешку. Иногда часы предоставляли довольно удобную возможность и иметь в своём распоряжении такое странное чудо техники бывает полезным, но только...если оно достаточно маленькое и не тикает так громко! Наверное они и точнее тяжёлых песочных или подсчёта в уме, а уж удобнее так точно.
Складываемая в раковину посуда одобрительно позвякивала, готовясь к грядущему купанию под искусственным дождём, а Йому тем временем, придерживаясь за край мойки, присела, согнув колени и ожидая похрустываний и боли. Ни то, ни другое не последовало, разве что лёгкий укол, идущий будто из глубины коленных чашечек и посчитав это хорошим знаком, горничная улыбнулась: быть может Эйри и не придётся тратить на неё запас своих драгоценных зелий.
Было бы хорошо, так же хорошо, как нащупать с первого раза нужное моющее средство, укромно замаскированное на полочке под раковиной. Замаскированное, а ныне извлечённое на свет оно подарило несколько капелек упавших на поверхность керамики и тщательно растираемой губкой, превращающей с каждым пройденным кругом пахнущее смесью лесных трав и ягод средство в пенку, так напоминавшую используемую в ванной.
Круг за кругом, от центра к краям и обратно. В какой-то момент внимание хранительницы расслоилось, утаскивая за собой сознание, а бороздящая круг ладонь напомнила о пластинке из которой доносилась музыка — устройство виденное лишь мельком в магазинчике полном диковинок.
Сравнение рассеялось, рисуя на лице ямочки по углам уже спешившись растянуться улыбкой губ, сменяясь мыслями о садике и пристройке в которой хранились вещи для ухода за растениями и некоторые другие приспособления, назначение которых она даже не знала, назначив им их самолично. Наверное, кто-то вдоволь бы насмеялся, узнай он о том, что большая ёмкость предназначенная изначально совсем для иного используется просто как бак для воды. Но всё менялось и ошибившись сегодня, завтра можно было извлечь из этой ошибки некоторые новые и интересные пути, следование которым приведёт к неожиданным результатам! Но быть может и нет... Уфф.
— Уффф... — рука, оголённая до локтя, скользнула по лбу предплечьем символически убирая влагу, которой там не было, но очень даже реально убирая кончики прядей, угрожающе нависших рядом с глазами. — Так то лучше! Но всё ли из запланированного было вымыто?
Всё ли? Убеждаясь в этом пытливо водя головой из стороны в сторону, горничная аккуратными, почти ласковыми движениями касалась полотенца каждой из тарелок, слушая в ответ то самое специфичное почти потрескивающее шуршание, которым благодарит за заботу чистая посуда, готовясь быть убранной до следующей трапезы. И это ожидание не нужно было заставлять ждать слишком уж сильно.
У всего есть своё место, у посуды тоже. Занимая предназначенное, всё создаёт ту самую гармонию и дарит то самое внутреннее чувство довольства, спорадически возникающее при понимании хорошо выполненной работы.
Именно оно и возникло, когда подушечка пальца горничной аккуратно прошлась по рёбрам тарелок, жестом напоминающим крайне быстрый, сбивчивый подсчёт. Конечно же она ничего не считала, ведь ошибиться тут было невозможно, да и сейчас поднявшись она проверит не забыла ли чего в раковине, а убедившись в том, что на этот раз невнимательность не взяла верх уберёт брызги, невольно устлавшие собою металлические края ёмкости.
Всё следует делать без спешки, выверяя и верно чередуя движения и именно это правило наверное и нарушила горничная выпрямившись слишком резко, получая взамен неосмотрительности несколько прыгающих темнеющих силуэтов перед глазами.
Качнувшись, она посмотрела в раковину, убеждаясь, что беспокойства не обрели под собою сколь-либо твёрдую почву, явясь лишь необоснованными страхами и проявлением сомнений. Тем не менее, ждать пока непрошенные гости, мечущиеся стайкой птиц соизволят покинуть её зрительную линию она не стала, несколькими быстрыми движениями протирая раковину и отбросив отдельное полотенечко для наведения порядка в сторону торопливо упала в первый попавшийся стул.
Методика не подвела и в этот раз, отозвавшись исчезновением пятен перед глазами, ровно как и небольшого давления нажавшего пятернёй на макушку. Для укрепление эффекта, она дополнительно вдохнула несколько раз сомкнув ресницы лёгким касанием, но никакого дополнительного дискомфорта, что можно было бы ожидать, не последовало. Значит просто неосмотрительность и спешка, как и всегда.
Но ничего не должно пройти без пользы и в данном случае пользой явилось то, что сидя на стуле, откинувшись на спинку и делая глубокие вдохи, горничная, скосив взгляд, коснулась ним холодильника и это натолкнуло на мысль, что возможно хорошей идеей будет придти не с пустыми руками, а принеся хотя бы какие-то напитки. Возможно что-то холодное? Какой-то сок?
Сглотнув слюну, Йому медленно потянула руки, будто силясь дотянуться, но концентрируя взвизг на пальцах, меж которыми виднелась белая поверхность аппарата с вкусностями. Конечно же соком. Просто охлаждённая родниковая вода вряд ли может освежить достаточно, а что-то более редкое в их обиходе, как рисовое вино, вряд ли подойдёт им всем. Так что...
Выдохнув, горничная решила соединить мысли с действиями, а теорию с практикой, заканчивая мысль уже в пути. Пути, что закончился небольшим прозрачным графином, внутри которого плескался лимонный сок.
Потерев горлышко, что покрылось белесым конденсатом, Йому покачала посудину, удовлетворительно отметив довольно большой запас, которого вполне может хватить на ночь. А несколько шоколадных конфеток добавленных в общий список должны управиться с возникшим желанием сладкого или же перекуса ночью.
Взгромоздив нужное на подносик, горничная, мягко пракрутившись на тапочках, попутно убеждаясь, что с убранством комнаты всё в порядке, а любые следы её деятельности были тщательно убраны, направила носочки к выходу, уже окончательно решив вернуться к любимым. Мягко вышагивая по деревянному полу, девушка замедлилась проходя мимо своей комнатки. В голову пришли мысли о том, что же ей надеть завтра с утра, но, наверное, о подобном следовало размышлять уже на более свежую голову. Да и вряд ли она сумеет подобрать что-то лучше своей стандартной униформы.
Вовремя сдержав желание пригладить края ещё неодетой юбки, прошла мимо показываясь через несколько секунд неподалёку дверного проёма большой комнаты хозяйки. Вряд ли бы её кто-то осудил войди она просто так, но самой горничной это показалось как-то неправильно. И изловчившись, она аккуратно коснулась дверного откоса пальцами имитируя тихий стук.
— Извините, если заставила себя ждать.
Гладкий сатин беспрепятственно скользя по бёдрам вызывал смутные ассоциации с пальцами, ненавязчиво перебирающими струны какого-то инструмента. Смутные ощущения, о которых нельзя с уверенностью до конца сказать нравятся ли они тебе или где-то в глубине всё же мешают, как свежий ветерок, залетевший в распахнутое окошко, приносит прохладу, одновременно бодрящую, сперва непривычную. Тело, откликаясь на эти ласки покрылось мурашками, небольшими точечками поползшими к изгибам коленей, опоясывая кожу шёлковой нитью.
Несильно пригнув колени, Ююко распрямила их, используя силу инерции перенеся вес в переднюю часть стопы, немного даже привставая на носочки. Новые ощущения вытолкнули лёгкий дискомфорт, убрав тот куда-то за пределы восприятия, ускорив процесс привыкания к просторной, свободной одежде, предназначавшейся по задумке для комфортного отдыха.
Потянувшись выше, она подняла и локти, прижимая их к корпусу немного выгибая спину и чувствуя приятное натяжение мышц сзади, ровно как и натянувшуюся ткань, что спешила плотно облечь самую деликатную часть грудей спереди, вызывая лёгкую приятную смесь зуда, давления и какого-то подсознательного импульса, побуждавшего продолжать подобную стимуляцию.
Сконцентрировавшись именно на этой части восприятия, как самой приятной и вместе с тем самой сильной, Ююко развела руки в стороны, медленно выдыхая и вновь становясь на всю поверхность подошвы стоп.
Провоцирующее ощущение тут же отступило, прячась куда-то вглубь, но всё ещё напоминая о себе с каждым вдохом: чуть глубже и ткань, мазнувшая чуть сильнее, вытянет его обратно на свет несколько сильнее.
На миг ей было почудилось, что подобная игра вызвала странную, почти необъяснимую жажду, что растекалась по горлу, заканчивалась где-то глубже, недвусмысленно намекая на необходимость восполнения количества жидкости в организме. Губы сомкнулись, а шея дёрнулась, силясь сглотнуть слюну в попытке утолить странное наваждение.Но иллюзия прошла почти сразу, как только она перестала тереться о ткань, оставляя по себе не более чем ощущение чего-то таящего в горле и желания вдохнуть поглубже.
Приложив кончики пальцев, коснувшись даже краюшками пластин к лицу, поводила по коже, пытаясь по ощущениям, возможно по температуре, проверить не покрылись ли те багряным цветом, описывая всем окружающим её переживания. Но кожа не передала тонким исследователям ожидаемого жара, а сердце уже спешило вернуться к своему обычному ритму, выстукивая ежедневный марш.
А вместе с этим пришло понимание, что она так и не рассмотрела наличие складочек, просто набросив побыстрее ночную одежду, спеша избавиться от кимоно, крой которого при мог вызвать даже ассоциации с чем-то официальным. Но чего-то официального, чего-то требовавшего выполнения этикета у них ведь не ожидалось, а значит и одежда могла быть более подходящей обстановке.
Умозаключение совпавшее с отведённой назад ногой окончилось, оставляя сцену действиям, первым из которых стал осмотр ночного платья на наличие надоедливых дефектов, которые следовало бы устранить до возвращения кого-то ещё в эту комнату. Быть вторым выпало на участь взгляду пробежавшемуся несколько раз от оголённых щиколоток до коленного сустава и выше, оканчиваясь на выдающейся округлости скрытой от него не только тканью платьишка, но и лёгкими трусиками, чья белая материя в целом вписывалась в общую цветовую композицию.
Дополнив взгляд бегом указательного пальца заведённой за спину руки по бедру, Ююко присоединила к нему и остальные, требовательно заключая ягодицу в сжатых фалангах, проверяя ту как на объём, так и на упругость.
Усмехнувшись, она лёгонько шлёпнула себя по попке, возвращаясь к обычной позе и сгибая руки на животе. Разумеется, от нескольких кусочков хлеба ничего ужасного с её фигурой и не могло случиться, тем более так быстро. А небольшие колебания веса, которые она допускала могли произойти, можно было убрать просто позанимавшись с Йому на мечах. Или...чем-то более приятным и не только с мечницей.
Линии бровей сдвинулись ближе друг к другу, стремясь соприкоснуться, но разделённые навечно небольшим зазором, убрать который не хватит, пожалуй, ни единому эмоциональному порыву. Даже предвкушающему ценные вещи, растекающиеся холодным жаром вдоль позвоночника.
И правда, о чём она только думает перед сном? Ведь всё начиналось с обычных занятий по физической культуре, которой, наверное, взаправду следовало уделять чуть больше внимания, не списывая её исключительно на Йому. Ведь если не доводить себя до изнеможения, просто упражняясь в своё удовольствие, можно обнаружить как лучше думается, а руки начинают порхать как свободные птицы!
Приветливый и дорогой голос вывел розововласку из глубины раздумий, что категорически не хотели надолго задерживаться вокруг физической культуры. Вот так совпадение. Немного даже подавшись вперёд и раскрыв пошире глаза, она медленно развернулась, пытаясь не показывать своим видом, что её "нееемного" застали врасплох.
Обдумывая вопрос заданный любимой, она проводила медленно подходившую к ней девушку задумчивым взглядом рубиновых глаз, сама до конца не зная как облечь ощущения шептавшие там, в глубине сада, что она возможно действует слишком...стяжательно, забирая самые приятные вещи в себе. Да и как можно передать словами ощущение лёгкого давления у затылка, зуд ключиц и покалывания бегущие вдоль рёбер, переливавшиеся подушкой горячего воздуха у лица. Ни один язык, неважно как он беден или богат и как искусна рассказчица, использующая его в своих пряжах, не сумеет передать ощущения. Слова — лишь бледная мысль, уходящее эхо переживаний, всегда искажённое моментом и неуверенностью в их выборе. Передать же чувства напрямую, выглядело идеей сколь интересной, столь возможно неосуществимой. Обладая некоторыми из способностей, что среди людей обычных могли бы называться даже волшебством, она не хотела использоваться их просто так и тем более использовать на любимых, не зная вообще приведёт ли это к чему-то помимо комичной паузы
Размышления затянулись и девушка поняла, что всё это было просто попыткой оттягивания времени перед ответом, найти который ей не спешили помогать ни пение цикад, ни редкие вскрики птиц взывающих к чему-то одному им лишь ведомому.
Мягкое касание к платью, покрыло то на миг касания ладошки целительницы лёгкими складочками в местах соприкосновения, что рябью в безветренную погоду улеглись, исчезая следующий миг. Зато пальчики любимой, коснувшись тела сбоку, случайно съехали чуть в сторону, касаясь скрытой под тканью груди. Медленно покачиваясь, она поддалась даже такому мимолётному касанию, ответив мягким, в тот же момент исчезающим сопротивлением.
Едва остановив уже готовый сорваться с губ "оох", Ююко машинально перебрала ногами, как если бы желала куда-то идти не решив ещё в какую из сторон двигаться.
Ощущения на немного даже затвердевшем кончике груди вновь перетянули на себя внимание одной из обитательниц комнаты. Будучи и без того крайне чувствительным местом, теперь, после её непроизвольной игры, а возможно и взбодрившего чая, те решили "наказывать" её за каждую подобную выходку. Стоит отметить, довольно приятно наказывать.
Теперь уж не сомневаясь в пунцовости своего лица, но не спеша проверять, она, аккуратно повернулась к врачевательнице, чьи объятья так органично дополнили касание и немного растерянно приподняла брови. Эйрин же поспешила наградить её дополнительным тактильным контактом, подув в ушко несильным ветерком, отозвавшимся мурашками забегавшими по коже шеи и спины.
Личико лунянки находилось так близко, что, пожалуй, ничего бы не стоило потянуться к нему, коснувшись губами, сомкнув их ниточки, как никакой трудности бы не составило потянуться и обвить талию любимой. Однако, странная слабость, навалившаяся плечи и запястья, не позволила сделать ни того, ни другого, вынудив стоять её просто до упора отведя кисти с полусогнутыми пальцами. А когда момент нерешительности прошёл, Эйри уже сидела на кроватке, одобрительно высказываясь о её качествах.
Стоять без действий на одном месте ещё дольше было бы уже совсем странно, а высказанное предложение недвусмысленно подсказало, что можно предпринять дальше, снимая морок сомнений, как после дождя спешат сбросить мокрую одежду. И как и бывает если избавиться от отяжелевшей материи, голос целительницы помог найти в себе немного больше уверенности.Развернувшись и держа руки на животе как бы придерживая грудь, Ююко преодолела разделявшее их расстояние в несколько неспешных шагов, чей ритм способствовал концентрации и поиску ответа.
Сев рядышком с целительницей, она едва заметно повернула шею к Эйри, полагаясь больше на направление глаз, чем всей головы.
— Ты права, — произнесла она несколько бесцветным голосом, в котором плескались чувство сожаления. — Ты утешала меня, наставляла, подбадривала, а в итоге я просто...растерялась. Прости.
Добавив к словам извинения, Ююко медленно съехала вбок, умащиваясь на колени целительнице, кладя голову и ладонь на ноги, прижимаясь к животу. Некоторое время она просто молчала, слушая мерное дыхание, касание тела, прижимавшегося сильнее или слабее, в зависимости от фазы вдоха либо же выдоха. Моргнув, наконец пошевелилась, легонько проведя ладонью по бедру.
Какое-то время Эйрин просто молчала, позволив Ююко мирно лежать на ее бедрах, сложенными вместе. Между доктором и любимой, которая казалась ей нуждающейся в помощи пациенткой, повисла тишина. Целительнице хотелось сказать, как странно было засомневаться в последний момент в компании хранительницы, ведь принятое принцессой решение вряд ли кто-то бы оспорил из девушек. Увы, слова не складывались в голове так, как врачевательнице этого хотелось бы. Она не сильно удивилась этому и, подняв левую ладонь в воздух, осторожно коснулась ею белой непослушной челки, что неприятно щекотала украшенный множеством длинных складок от раздумий лоб.
— Ничего страшного, Ююко. — попыталась успокоить её Эйрин. Непослушная пятерка пальцев устремилась вниз и коснулась простыни, заботливо заправленную для них троих. Другая, более послушная к приказам мозга рука потянулась к лицу принцессы и принялась поправлять от лица отбившуюся прядь, такую волнистую и неестественно короткую. Взгляд лунянки был устремлен вниз, однако у неё не было особо надежды встретиться с любимой взглядом и окунуться в розовый оттенок глаз — она скорее просто дала понять, что обращается к ней и еще ей нужен визуальный контакт — ведь так легко увлечься и направить волосы не в ту сторону, в которую они должны смотреть, после чего мог возникнуть так называемый "ежик" — когда непослушные пряди смотрели вертикально вверх. Не самое приятное явление — от такого помогали избавиться только поток воды на волосы или применение геля.
— Наверное, ты просто не поняла ситуацию. Случайно предположила, будто твоя мечта встанет преградой для других и заставит любимых чувствовать себя непривычно и некомфортно какое-то время. Поэтому, расставив для себя приоритеты, ты подвинула свое желание на второй план и решила не менять привычный устой. Возможно, даже пообещала себе использовать этот шанс потом, только не сегодня.
Эйрин вглянулась уже в лицо хозяйки и, подумав, что её игра с волосами может уже раздражать другую девушку (ведь даже кролик рано или поздно лениво поднимется на все четыре лапы, когда ему надоесть игра чужой руки с его мягкой шерстью), она убрала руку от волос и положила на плечо девушки, гладя пальцами затылок. Совсем немного ткани скрывали её ноги — сейчас одежда едва скрывала её ноги и небольшое движение головы почти гарантировало то, что любимая просто ляжет на кожу ног, рискуя вызвать немного гусиной кожи, а потом подарить тепло уже не ткани, натянутой на тело девушки.
— Но это не так. Ты не принудила меня делать одолжение и смутиться о мысли о том, что мне придется ночевать в другом положении. Хочешь поспать в середине? И поспишь, стоит лишь захотеть. Ты отдохнешь именно там, потому что сможешь. А сможешь, потому что мы с Йому не хотим, чтобы ты упустила уникальный шанс: почувствовать собственным телом биение двух других сердец вместе с твоим собственным.
Лунянка слегка приподняла голову — ей показалось, что её дыхание начало смешиваться с дыханием Ююко. Возможно ли, что розоволоска оказалась так близко? Или она сама невольно синхронизировалась с ней? Казалось, что любимая немного заерзала, словно от внезапного холодного дуновения воздуха и только ладонь на затылке не позволила принцессе замерзнуть. В то же время целительница почувствовала, что разговор неумолимо подходит к развязке и необходимо было это самое слово правильно приправить, словно салат специями.
— Не упускай шанс обрести свое счастье, милая Ююко. Хватайся за него обоими ручками и не отпускай. Я благодарна тебе за то, что ты проявила большое гостеприимство, но не имела право ожидать такого потока всяких приятностей и сюрпризов...
Небольшой звук, словно стук дятла по дереву, раздался откуда-то далеко, за пределами комнаты. Девушка подняла свой взгляд и обратила внимание на Йому, в руках которой находился знакомый поднос, уже приправленный новый порцией вкусного и сладкого. Почему-то страх побаловаться его содержимым и обнаружить на следующий день новые пару килограмм на стройной талии не испугали Эйрин.
— И вряд ли они испугают тебя тоже. — подумала целительница и совсем недолго прищурила свои глаза. Совсем на мгновение.
— Какая приятная... и наверняка вкусная неожиданность. Ничего страшного, Йому. Подойди немного поближе, если не сложно — я буду рада попробовать эти конфеты.
Левая рука, украшенная бинтом, совсем не смутилась мысли немного поработать и вытянулась навстречу, словно это нищий увидел кусок хлеба в руках более обеспеченного человека. Указательный и средний палец вытянулись вперед — и небольшое освещение не скрывало почти незаметную белую полоску, означающую отсутствие каких-либо ногтей их на кончиках. Поймав конфету, Эйрин улыбнулась и негромко ответив, — Спасибо, —она поднесла конфету к губам девушки, что лежала на её ногах.
— Попробуй конфету, дорогуша. Не стоит ложится спать на пустой желудок, да и Йому будет приятно, если мы немного опустошим поднос и поблагодарим её за заботу о нас двоих.
Девушка замерла, сев неподвижно, словно скала — лишь пальцы правой кисти играли с тканью ночной рубашки, изучая её на ощупь. Очень хотелось сказать что-то успокаивающее, но во рту стало суховато от недостатка слюны. Сама надежда, что ведет вперед, не дает никогда никому никаких обещаний. Поэтому врачевательница промолчала и дала пальцам возможность отдохнуть, расслабив сустав. Тактильный контакт с розоволоской, однако, она прервать не решилась, оставив руку на краю её рубашки. Немного её кожи коснулось тела любимой, другая часть покоилась на ткани.
Передать свою решимость и заботу девушка могла иначе и хотела иначе. Но сейчас был не тот самый момент для решительных поступков, по крайней мере, пока они не покушают. А приятный сюрприз можно было оставить для того, чтобы раскрыть его перед самим сном... если удобная возможность не предоставится раньше.
Мягкое освещение, коктейль из лучей абажура и накатывающей приливом темноты, не могло стать особо сильной преградой глазам, проведшим уже некоторое время в коридоре, чья освещённость была куда ниже комнатной. Но в то же время, оно всё же вносило свою лепту, смазывая контуры предметов, делая их более плавными, мягкими и тягучими. Не избежали этой участи и девушки жавшиеся друг к дружке на кровати: их тела, заманчиво скрытые вуалью белевшей ткани, теперь будто самим своим присутствием провоцировали мысли додумывать скрытые от глаз детали, а на лицах добавилось теней, естественным макияжем подчёркивающие контуры, ставшими внезапно такими выразительными.
Подобно ещё одной тени в комнату, мягко минуя небольшой порожек, импровизированной границей разделяющий внутреннюю часть обители и другую, внешнюю, в комнату медленно вошла, почти что вплыла горничная, попутно отмечая проявившиеся благодаря времени метаморфозы. Одобрительно прикрыв глаза, остановилась, позволяя себе немного сократить количество действий, вновь перенеся поднос на одну руку и напрягая ладонь. Теперь, прохладная широкая утварь покоилась своим центром на раскрытой подставке кисти, освобождая активность иной руки, тут же зашедшей за спин, дыбы мягко толкнуть дверное полотно, шелестом павшей створки отрезавшей коридор от света комнаты.
Вздёрнув подбородок, она вновь осмотрела сидевших девушек несколько расфокусированным, расслабленным взглядом, давая организму самому подметить какие-то детали или особенности, что нашли бы какое-то применение в самом ближайшем будущем. Нежащаяся на коленях, словно птичка в полуденной дрёме, хозяйка, целительница, чей строгий вид, который она могла принимать сейчас был спрятан в довольно глубокие закрома, оставляя приветливое впечатление. Зато одежда, в которой они видели друг друга перед небольшим разделением, поменялась: у розоволоски она приняла более открытый, даже откровенный вид, когда Эйри лишь избавилась от накидки. Всё это, плюс домыслы горничной, навевали мысли, что до её прихода здесь возможно велась беседа, как часть подготовки ко сну. Интересно, что же они обсуждали? Фотографии? Вряд ли, ведь они стояли каждая неизменно на своём месте, по крайней мере, в том положении, как помнила сама хранительница. Сад? Может быть, хотя вряд ли обсуждение растений будет так уж интересно Ююко, да и вряд ли оно подойдёт прелюдией перед путешествием колени.
Вариантов оставалось всё меньше, а дальнейшее перечисление их могло заставить сердце застучать громче обычного, выдавая думы своим перестуком. К счастью, этого и не потребовалось, ведь целительница, обратившись к ночной гостье, стала тем самым инструментом, прервавшим звенья её размышлений. Немного склонив голову на бок, Йому поплыла взглядом выше, вдоль очертаний кремовой рубашки, останавливаясь на уровне плеча лунянки. Небольшая улыбка расцвела на бледном лице лишённом после принятия ванны даже намёка на макияж.
— А яяя... — протянула Йому немного игривым из-за выражения лица тоном, — я буду рада если ты найдёшь себе что-то по вкусу.
Остаток фразы она уже договаривала приходя в движение, для пущей надёжности крепче сжимая края посуды. Выбранное ранее содержимое не издавало и звука, пока беззвучные, тонущие в ворсинках ковра шаги, несли девушку к двум фигурам, остановившись перед которыми она выставила поднос немного перед собой, немного упрощая возможность взять каждой то, чего ей хочется.
Она ожидала увидеть, как мягкая, немного удлинённая кисть целительницы коснётся подноса, а ловкие пальчики, подхватив сладость, отправят ту между лепестков губ, принеся ощущение тающей сладости, что перерастёт в умиротворяющее чувство расслабленности и довольства. Шоколад, что составлял основу, скрывавшую под собой фруктовую либо мятную начинку был вполне способен на такое. Впрочем, как и на многое другое, стоило подобрать правильное соотношение материала-основы со специями.
Ожидавшая с протянутым подносом этого момента горничная, однако, была вынуждена скрыть небольшое удивление, когда ладошки целительницы принесли вкусную ношу совершенно иному получателю. Зная Эйри, это было ожидаемо и...довольно милым ходом, впрочем, не преминувшим отозвавшимся смутным и плохо различимым отголоском в душе.
Едва не нахмурив в минутной задумчивости брови, Йому нырнула вглубь себя, пытаясь сохранить связь с реальностью, пытаясь выловить, а затем, рассмотрев причины ощущения, понять, что же именно вызвало столь смешанный эмоциональный отклик.
Но и на этот раз голос лунянки, обращавшийся к розоволосым прядям, непроизвольно прервал это намерения и ощущение, прытким зайчиком, сбежало, растворяясь в паутинках ощущений реальности. И самым близким, самым точным пониманием, которое она успела получить, зачерпнув хотя бы часть эмоций, стала интерпретация произошедшего, как если бы её любимую кто-то обделил, не дав той желаемого, пускай этой кем-то стала добровольно она сама.
Подняв взгляд с хозяйке, которая лакомилась вкусным кондитерским изделием, Йому, медленно повела головой в сторону, будто надеясь, что инерция отбросит часть волос.
— И всё же, мне было бы приятно... — настойчивость, неожиданно для самой хранительницы прозвучавшая в голосе, была смягченная той самой толикой просящего тона, достаточной, чтобы передать желание не превращая то в каприз. Сдвинув плечи немного назад, продолжила. — Чтобы и ты попробовала хотя бы немного сладкого. Мне доводилось читать, что такой вкус позволяет мыслям чувствоваться более лёгкими, притягивая новые идеи. Позволишь?
Полшажочка и едва слышное уханье кровати возвестило о третьей обитательнице, присоединившей свой небольшой вес. Аккуратно расположив линию подноса на коленях, садовница немного наклонилась вперёд, вглядываясь в розовый лес. Губы уже задвигались, готовясь обратиться, но в результате замерли, приняв на мгновение непонятное извиняющееся выражение.
— Я принесла и питки, — в итоге лишь тихо произнесла она обращаясь одновременно ко всем.
Затем, повернувшись ещё немного к любимым, крепко сомкнув колени, дабы те служили более надёжной опорой небольшому грузу, мягко дотронулась плеча лунянки левой рукой. Увы, но вместо кожи, такой мягкой и приятной на ощупь, Йому ждала лишь ткань. Передав совсем небольшое усилие фалангам, она, погладив плечико, поднялась немного выше, аккуратно обхватывая пальцами иной руки сладость.
— Мята, корица или имбирь, а может быть что-то фруктовое, — пропела горничная, проводя по щёчке Эйрин подушечками пальцев, занявшими место недалеко от подбородка, готовые подхватить даже самые маленькие крошечки, пока кондитерское творение остановилось не доходя считанные миллиметры губок целительницы.
Когда с конфетной было покончено, Йому широко и искренне улыбнулась, позволив ямочкам на щеках проявиться, пожалуй, впервые за весь день.
— Вот так. — произнесла она всё с той же улыбкой, трепетно касаясь щечки целительницы, будто желая смахнуть одну ей видимую крошечку. — Ююкочка...
Обратившись шёпотом к хозяйке, словно проверяя не заснула ли та, Йому мягко выставила перед собой пальцы, касаясь розовых волос любимой. Поглаживая их, сама девушка немного склонилась к целительнице, коснувшись щекой её грудной клетки, пускай и не налегая весом, но найдя в той крайне родную опору.
— Теперь ты, любимая. Скажи "аааам".
Хихикнув, Йому выставила перед собою пальцы левой ладони, касаясь ними подбородка зефирки, поглаживая тот, намекая поднять головку. Как и ранее, шоколадный комочек коснулся губок второй девушки, дожидаясь своей участи.
Погладив любимую по щёчке, она отстранилась от целительницы, усаживаясь ровно. Пальцы, сняв довольно звякнувшую о поверхность подноса крышечку, подхватили тот, наполняя стаканчики освещающим соком. Протянув стаканчик хозяйке, второй хранительница поднесла луняночке.
— Вот. Если хочешь, я могу его подержать. И как твоя ручка, любимая? У меня всё ещё мало опыта, так что подскажи, нужно ли проводить осмотр перед сном, сменить повязочку. Быть может промыть? — затем, словно что-то вспомнив, торопливо добавила, обратившись к Ююко. — Кстати, у нас есть ещё те ароматические свечи? Быть может перед самым сном стоит использовать их, как смену иллюминации?
Потянувшись, словно просыпаясь или наоборот готовясь отойти ко сну, Ююко немного плотнее прижалась к бёдрам любимой, приютивших её парой мягких, немного округлых подушечек. Улыбнувшись сравнению, сходство с предметом которого усиливало платьишко, шелковистой преградой скрывшее нежную кожу ножек, как наволочка, она аккуратно потёрлась щекой снова замерла прикрывая глаза.
В голове некоторое время была лишь пустота, нарушаемая лишь гулким стуком сердцебиение, да покачиванием, возникавшим от равномерного дыхания наполнявшего её грудь, так же частью нашедшую своё место на коленках лунянки. Из-за прошедшего дня или такого необычного ложа организм продолжал твердить лишь о отдыхе, который пренепременно должен был стать весьма глубоким...но только если поза останется прежней.
— Вруша, — обратилась она сама к себе, понимая, что это всего лишь иллюзия, создаваемая организмом желавшим насладиться удобной позой.
Весьма приятная иллюзия. Настолько, что небольшим удивлением стало прикосновение пальцев любимой к розовым прядочкам, дарующих ласку как кудрям, так и коже макушки. И подаваясь вслед за подушечками, ласково перебирающими волоски, розоволоска улыбнулась чуть шире, довольно жмурясь под мягкими касаниями, отчётливо отдающимися в тактильном контакте как маленькие тёплые точечки, вспыхивающие в разных областях.
Силясь удержать эти ощущения, Ююко приобняла ножку целительницы ладонью, вслушиваясь в журчащую речь, пытавшуюся донести до неё мысль, которой Эйри решила придать большую материальность.
Едва заметный румянец то и дело силился проявиться в щеках, а грудь непроизвольно задышала чуть чаще, делая вдохи менее глубокими. Небольшой ореол тепла вновь возник вокруг лица, становясь более вещественным у самих щёк и когда Эйри подвела итог своей мысли, зефирка некоторое время молчала, справляясь с охватившей её неловкостью.
— Всё так, ну...— попыталась хихикнуть она, но затихла, вдыхая поглубже и заёрзав на коленках. — Всё так, я понимаю о чём ты говоришь, но в моменты, когда нужно заявить о чём-то, в голову приходят сомнения, отталкивая все первоначальные намерения и мысли, поселяясь вместо них. И довольно сложно снова собрать всё воедино.
Высказавшись, Ююко почувствовала себя только глупее. Теперь, Эйри наверняка подумает о ней как о полном воплощении неуверенности, а может...может и того хуже — безответственности. Вслушиваясь в окружающий мир, прыгая вниманием от пения ночных цикад до собственного дыхания, как будто кто-то, делая разминку для глаз скашивал глаза на кончике носа, она проводила секунду за секундой, словно выжидая чего-то. Но ничего, ничего такого, что могло бы ей не понравиться не произошло. Вместо этого целительница сделала более решительную попытку, намереваясь не в тот, так в этот раз уж точно достучаться нерадивой пациентки. Интересное сравнение, а но вместе с тем и правдивое, ведь до недавних пор снадобья Эйри довольно сильно облегчали жизнь. Наверное, готовя их девушка знала о Ююко в некоторых аспектах даже больше, чем она сама о себе.
Внезапная мысль принесла неожиданное облегчение: ведь если о тебе и так известно, то больше нечего стесняться. Специей, усилившей вкус основного яства, стали слова врачевательницы, внушающие мысль о том, что необходимо держаться за своё счастье. Услыхав её, уголки губ непреклонно поползли ввысь.
— Я уже держусь за счастье, — промолвила Ююко, раскрытой ладонью обнимая покрепче ногу любимой. — И совсем скоро к нему присоединится ещё одна часть, делая картину полной. Эти несколько дней были одними из лучших, что случались со мной. И мне бы хотелось, что бы это длилось и длилось.
Поспешно договорив последнюю часть фразы, розоволоска уткнулась в колени Эйрин носом, закрывая глаза, её плечи дёрнувшись напряглись, а затем ослабли, будучи готовыми к любым последствиям высказанного так прямо, так откровенно желания.
Но несмотря на то, что целительница не высказывала незамедлительного неудовольствия такому предложению, сердце розоволоски не было на месте. А беспокойный шум деревьев да редкие возгласы ночных пташек, доносимые ветром, служили подходящим аккомпанементом.
— Не думай, я могу быть полезной, я могу усвоить то, чем можно помочь...я не стану помехой — выдохнула она наконец.
Где-то издалека нарастающим порывом ветра послышались лёгкие шаги мягко касающиеся половиц и тихонький, едва слышный перезвон, что возникает словно сам собою, неважно как аккуратно или медленно ты несёшь посуду, словно звук этот является частью самого сервиза.
Перезвон замер, сменившись мгновенной тишиной, что была нарушена лёгким стуком, вкрадчиво объяснявшим, что сейчас в составе их компании произойдут некоторые перемены. Перемены, встреченные одобрительными словами любимой, несущие небольшой поднос сладостей и напитков.
По хорошему, следовало подняться, помочь хранительнице разложить утварь, налить сок. Но вместо этого всего Ююко лишь извиняющееся улыбнулась, немного втянув голову в плечи. Наверное, не очень красиво она себя ведёт, вот так вот прохлаждаясь.
Словно что-то продолжало её удерживать, она всё так же лежала на коленках любимой, нежась и изредка, чтобы не сильно отвлекать ту, поглаживая шелковистую ножку. И только сейчас замечая, что край подола, о который она тёрлась щекой, давно приподнялся, обнажив кожу цвета белого мрамора. Повернув лицо, розоволоска со всей возможной нежностью коснулась области чуть выше коленки и как будто вернув движение проделанное ранее самой Эйри, легонько подула на него.
Голос целительницы отвлёк розовоску от небольших шалостей, предложив той весьма вкусную и притягательную замену. Тихонько муркнув в знак согласия, она потянулась к пальчикам любимой, мягко обхватывая губами небольшую конфетку, не преминув при этом потереться щекой о ручку.
Наверное, заботливая хранительница принесла самую разношерстную компании конфеток, потому что ей сейчас попалась фруктовая начинка. подарившая смесь сладости и апельсинового привкуса.
— Спасибо, любимые — тихонько проговорила она, ощущая приятное послевкусие вместе с чувством правильного умиротворения, возникающее, когда всё выглядит таким правильным.
Довольно растянувшись на ногах, Ююко вновь было отдалась грёзам и расслабленности, когда певучий голосок хранительницы предложил ей более вещественное. Опёршись ладошками о постельку, Ююко медленно приподнялась, потягиваясь и вытягивая шею, дабы принять ещё один вкусный подарок.
— Наверное, все мои измерения были не так уж важны — вспомнила она небольшое позирование после смены одежды...— Но разве можно о чём-то жалеть?!
Додумав себе оправдание, что в случае приятных или вкусных вещей находилось всегда подозрительно быстро, зефирка, прижав предплечье к груди, окончательно поднялась, принимая секундой позже стаканчик. Оглядев лакомство внутри, покачивая ёмкость, она отпила несколько глоточков, прежде чем вопрос Йому достиг её слуха.
— И правда! Когда-то они были, вроде бы даже в этой комнатке, только не помню сохранилась ли хотя бы ещё одна из свечек. Надо бы проверить.
Улыбнувшись Йому, Ююко немного робко потянулась к плечу Эйри, коснувшись того в быстром, почти воздушном поцелуе.
— Я сейчас, любимые — проговорила она зарываясь стопами в мягкий ковёр.
1d100: (35) = 35
Чётные значения — увы, комод оказался пуст, по крайней мере, в отношении ароматических свечей
Нечётные значения — и действительно, порывшись руками в меблировке, Ююко извлекла несколько небольших ароматических свечей
Любой дабл — Ююко удалось не просто их отыскать, но найти так же довольно большое разнообразие форм и запахов
Отложив стаканчик, содержимое которого убавилось на несколько глоточков, Ююко, буквально проплыв небольшой путь, склонилась над комодом, выдвигая поочерёдно ящик за ящичком. Деловито орудуя и переступая с ноги на ногу, она, что-то даже напевая себе под нос, пыталась, казалось, проникнуть в самые глубины отделов. Так или иначе, через несколько минуток девушка с немного растерянным видом разогнулась над комодом, едва не забыв закрыть за собой выдвижные полочки.
— Почти все закончились, — опустив голову проговорила она, тут же поспешно добавив о необходимости приобретения новой партии.
Тем не менее, пара свечей с ароматом лаванды и пачули, а так же небольшие щипчики для их тушения были продемонстрированы на свету, пока Ююко расставляла их неподалёку.
— Но сначала ручка — проговорила розоволоска, подтверждая слова хранительницы. — Нам ведь понадобится хорошее освещение для такого!
— Ммм? — Эйрин приподняла голову, взглянув на Йому, которая всем своим видом предлагала попробовать содержимое подноса — словно вкусные горячие яства только что покинули печь и требовали немедленного внимания к себе. Небольшой результат приготовления к празднеству, чем бы оно ни было, не мог остаться незамеченным и не взять конфету казалось просто самым страшным преступлением! Поэтому, как только два пальца освободились от небольшой, но довольно важной ноши, что скрылась за розовыми лепестками губ Ююко, целительница решила побаловать немного и себя.
Почему бы и нет, в конце концов?
Хруст, небольшое продавливание чего-то похожего на валю зубами — и шоколадный слой прогнулся, смятый тяжестью... нет, силой зубов. Эйрин медленно прожевывала шоколад, наслаждаясь его вкусом и чувством приятной тяги, которое переливалось из щеки в щеку, словно вода из переполненной чаши, которую луняночке еще предстояло попробовать. Чем бы конфеты не были, их содержимое оказалось приятным сюрпризом — ну не могло быть так жарко в комнате, что вкусный слой так потек! И пальцы рук остались относительно чистыми...
— Моя ручка? — переспросила Эйрин и немного сосредоточилась, словно речь шла совершенно не о ней, а о ком-то другой, нуждающейся здесь и сейчас в её помощи. Пока небольшая пелена не отступила от груди и до девушки не дошел смысл и истинный адресат обращения, — Ты права. Позволь мне немного поколдовать, мм?
И пальцы правой принялись сражаться с тканью. Тугое, не совсем обычное бинтование хранительницей могло объясниться простым фактом — суставы кисти могли плотно стянутся, чтобы в значительной мере предохранить конечность от возможных травм и царапин.
Хоть рукой работать было не то, чтобы просто, но даже непривычно, Эйрин это не останавливало. Несмотря на врачебное правило того, что кисть надо бинтовать самой, чтобы оценить насколько сильно стянут материал, она не могла упустить момент проявить себя хранительнице и показать тот факт, что она способна в первую помощь. И у той все хорош вышло, ведь прошло довольно-таки немало времени, а кисть все еще не затекла. Бинт не жал, когда сустав оказался выпрямлен и не свисал, если она немного напрягала орган. Причем небольшую длину материала, всего в два метра, хватило на то, чтобы охватить "паутинкой" почти всю поверхность руки.
И тут Эйри вздохнула, остановившись где-то на полпути. Такая мелочь, а все затормозила. Вся ее магия — снять петельку с мизинца, отвести рулон по ребру ладони за кисть и позволить ему скатиться вниз, развернуть запястье один раз, снять петельку с безымянного пальца, развернуть еще один оборот ткани, снять немного бинта со среднего пальца, развернуть запястье, развернуть его еще раз, освободить указательный и большой палец, ткань вокруг которого была обернута два раза, подхватить ткань вниз и приняться разматывать другую часть руки, возле кисти, плавно переходя к изгибу ладони и заканчивая все в области запястья... все рухнуло перед тем, что оба конца бинта не оказались пришиты резинкой, липучкой или на худой случай булавкой, нет.
Бинт кончался лабиринтом петелек и, по сути, держал сам себя. Чтобы оказаться "на свободе", пришлось просунуть пальцы дальше и попробовать ослабить одну или несколько из них, нарушив тем самым баланс простой, но эффективной обороны. Однако работа пяти пальцев тут была недостаточна и труд целительницы могут затянутся на долгие десятки минут без особых шансов на успех.
— Мне нужна ваша помощь. — промолвила Эйрин и убрала руку, бессильно потянув за одну сторону ткани, чем вызвала более сильное натяжение с другой, — Одна рука тут не справится.
И расслабив конечность, девушка сосредоточила свои силы на поддержание конечность в воздухе. Чутье и опыт не обманули — самостоятельна я процедура грозила окончательно погубить бинт. А ведь качественный материал всегда можно было постирать и наложить еще хотя бы три раза. В лучшем случае.
Нос защекотал приятный запах ароматной свечи. По окончанию процедуры доктору захотелось пить. Но знакомое словцо дало о себе знать и от предложения "питки" обе щеки Эйри не смогли не загореться красной краской возбуждения, а взгляд лунянки смущенно ушел вниз, словно в поиске ответа где-то внизу, на полу. Уж очень свежими были воспоминания, что нахлынули, словно моросящий дождь в жаркий день. Такое невинное слово впечаталось крепко в сознании целительницы — и ничего она не могла с этим поделать! Только после небольшого ожидания, после нескольких секунд уязвимости Эйрин убедила себя — да, надо промочить горло и немного утолить жажду, ведь она проделала небольшую работу. Что она и сделала, взяв дальний стакан справа — он не оказался прозрачным и его содержимое могло оказаться вполне себе неожиданным. Но прогнозы хранительницы сулили только приятный результат, так что почему бы и не рискнуть?
Осторожно поднеся сосуд к губам, Эйрин сделала глоток воды.
1d100: (80) = 80
Чётные значения — нежный, сладковатое ощущение корицы коснулся немедленно поверхности языка, оставляя за собой согревающее, немного обжигающее послевкусие... что прекрасно гармонировало с тем небольшим количеством одежды, в которой и была облачена девушка. Как же так ей повезло? Или Йому сама обо всем позаботилась?
Нечётные значения — вкус мяты, травянистого многолетника с мелкими цветками, наполнил врачевательницу как потоком свежести, что дарит зубам чистка зубов, так и невидимым дуновением воздуха, что заставляет тело съежиться, руки — невольно искать одеяло, а шею — втянуть голову в плечи. Неприятно... но хорошо, что на такую траву не было аллергии!
Дабл — приятный аромат белого имбиря, происхождение которого осталось для лунянки загадкой, потерся о её небо и растекся приятной волной, заполняющей с каждой секундой ротовую полость. Эйрин едва удержалась, чтобы негромко крякнуть и одарила девушек широкой улыбкой. Как же это было вкусно и в тоже время полезно!
Ноль — вкус напитка напомнил огуречный сок, он оказался настолько же неприятным и отдающим солью. Легкая дрожь сотрясла тело доктора, и она немного покачала головой, не ожидая настолько бодрящего (и кисловатого) во всем смыслах этого слова аромата. Но не все полезное есть вкусное, верно?
Решившие было поползти вверх ниточки бровей замерли, изображая лишь нечто отдалённо напоминающее тетиву натянутого лука. И в следующее мгновение, ровно если бы невидимая лучница решила ослабить свой хват, вернулись к своему привычному положению, сменившись мягкой улыбкой обращённого к целительнице лица.
— Да, твоя ручка, — повторила Йому само собой разумеющийся факт. — Она беспокоит меня, ведь кажется, что просто так оставлять её без присмотра на ночь...довольно неправильно. Разве нет?
Сопроводив фразу поворотом запястья, подставившего развёрнутую ладонь вверх, горничная уже было хотела отложить поднос, но фраз обращённая к ней заставила поменять свои планы, вновь вернув конечность на самый краюшек кухонной утвари, а затем и вовсе коснуться колена.
Немного склонив набок голову, она следила за перебирающими материю словно музыкант виртуоз каждым касанием извлекал ту ноту, которая планировалась изначально. Немного очарованная игрой пальцев, чей белый оттенок порхал по снежному цвету бинта, хранительница расслабленно осела, приоткрыв рот и изредка касаясь мелькавшим розовым язычком губ, смачивая их, как если бы те ощущали на себе касание жажды. Но оставаться лишь наблюдателем, концентрирующимся исключительно на внешней стороне, подсознательно не хотелось, вместо этого садовница старалась подмечать каждый из манёвров совершаемых гибкими и длинными пальчиками Эйрин. Стежок за стежком мягкий, но тугой бинтик всё больше ослаблял свою власть над кистью, открывая всё больше мраморной плоти девушки. Ещё совсем чуть-чуть и материя, как самое галантное из платьев, едва слышно зашуршав по коже сползёт, стыдливо обнажая тонкие женские запястья с соответственно выделяющимися на таком типе кожи венками.
— Прямо как прожилки на листках, только сок в них другого цвета, — мимолётно пришедшая мысль взмахом широких крыльев снявшейся с насеста птицы обдала спину садовницы волной мурашек и та подавила искушение зыбко поёжиться, попутно наверняка звякнув подносом и привлекая внимание собеседниц.
Но подавив этот безобидный и внезапный порыв, Йому вновь принялась наблюдать за близившейся к логическому окончанию работе целительницы. А потому обращение лунянки прозвучало как неожиданный переход к новой партии, вполне вписывающейся в общую музыкальную форму, но всё же касавшуюся слуха небольшим сюрпризом.
И едва та окончила фразу, зависнув рукой в воздухе, как горничная уже приходила в движение, сбрасывая с себя оковы необъяснимой для неё самой неги, охватившей верхнюю часть тела.
Держась за "ушки" подноса, та, оглядев розоволоску, нежащуюся с другой стороны врачевательницы после возвращения с арома-добычей из комода, поднялась, делая несколько маленьких шажков, обходя целительницу и останавливаясь перед Ююко.
— Вот, подержи его, пожалуйста. — прошептала одними губами Йому, ожидая пока девушка сядет на кровати в позу, которую она принимала минутой ранее, после чего, медленно наклоняясь, передала поднос, ставя его на колени и будто в благодарность дотрагиваясь лба зефирки губами. — Спасибо.
Передав совсем не тяжёлую, однако несколько стесняющую движения ношу, Йому выпрямилась, расправляя сорочку, успевшую уже продемонстрировать своё умение демонстрировать содержимое небольшого на первый взгляд выреза при малейшем движении, отличном от строго вертикального.
Пробежавшись по ткани немного лихорадочными движениями, выпрямляя складки, она через мгновение вновь уселась подле целительницы, принимая предплечье в ладони и мягко погладив то, будто успокаивая, уложила себе на колено.
Секундой спустя она коснулась бинта, сухого и упругого.
— Тааак, тааак, хорошо, — проговорила она тихим спокойным голосом, окончательно удостоверившись в желании передать уверенность, что с этим уж наверняка справится.
Пальцы сделали первый пасс, второй, замерев обернулись вокруг кисти, утягивая за собой больше материи, обнажая больше кожи. Вскоре показался первый розовый участочек относившийся к ране, царапина, покрытая розовой кожей.
— Знаешь, мне приходилось работать с бинтами, ведь растения тоже иногда приходится увивать ними, но тот опыт довольно сильно отличается от этого процесса, так что если почувствуешь что-то, какую-то боль, дискомфорт, пожалуйста, скажи. Хорошо? — остановившись ровно на мгновение, чтобы взглянуть в лицо целительнице, дабы прочесть согласие со своим предложением, Йому аккуратно продолжила свои действия.
Ещё через минуту бинт окончательно уступил, готовясь упасть наземь, но вовремя подхваченный требовательной рукой хранительницы лёг той на колени. Сейчас же следовало внимательным образом осмотреть саму виновницу происходящего: рану, её состояние. А для этого медленно и бережно подхватив кисть, словно та была не прочнее хрусталя, Йому медленно перевернула ту навзничь, подставляя ладонь своему взору. Немного нахмурившись от концентрации, она пробегалась раз за разом по одному и тому же болезненно выделяющемуся маршруту, увы начертанному не на карте, но на материи куда более дорогой лично ей.
Линия, довольно тонкая и с расширением по краям переданным не столько толщиной инструмента, сколько усилием, всё так же упорно не желала сходить. Края хоть и выглядели прямыми, но всё же в них вполне угадывались рваные края, которые могло оставить лишь до ужаса затупленное лезвие либо какое-то совершенно неправильно приложенное усилие, выдающее сомнения и внутреннюю едва ли не надломленность руки их наносящей. Но первый вариант смотрелся всё же более правдоподобным, хотя и абсолютно неудачную синергию обеих путей тоже нельзя было исключать.
Остановившись взглядом где-то на середине пореза, горничная подумала, что у неё ещё не было возможности рассмотреть достаточно хорошо злосчастный скальпель, что скрывшись в пурпурных одеждах материи лежал у неё в комнате вместе с неизвестным в своих свойствах до сих пор порошочком. Порошочком, чей оттенок смутно казался знакомым, вызывая непонятное узнавание, отзывавшееся внутри хранительницы передвигаемым внутри предметом, вызывая дискомфорт от невозможности разгадать его назначение.
Вернувшись к реальности, удостоверившись, что её размышления не мешали основному процессу, она продолжила осмотр доходя до конца раны. Удивительно, но некоторые места уже выглядели вполне здоровыми, хотя и выделялись розовой кожей, как надеялась сама горничная это был признак нового покрова, но не шрама. Шрама стыдливо выглядывавшего из под бинта на худой девичьей руке. Любопытное свойство организма любимой, если только она не ошибалась. Такое быстрое исцеление вряд ли было совсем обычным делом, даже на её совершенно не обременённым опытом взгляд, куда больше времени проводившем в ухаживаниях за растениями, нежели людьми.
Резко, до боли резко поведя плечами назад, словно сбрасывая груз или в попытке избавиться от невесть откуда взявшегося затекания, что конечно могло быть лишь иллюзией чувств, Йому вздёргивая подбородок посмотрела на лунянку, поглаживая запястье.
— Понадобится новый бинт, а ещё, несмотря на отличные темпы исцеления, думаю, неплохо будет "промыть" рану. Если всё пойдёт и далее так, то очень скоро бинт нам и вовсе не понадобится, да? Я даже приятно удивилась увидев, что часть раны уже зажила! А сейчас быстренько пройдусь за бинтиком и обратно.
Поднявшись с постели, Йому прильнула было к щеке целительницы, но так и не коснувшись кожи, замерев на расстоянии, когда ум сам дорисовывает тактильный контакт лёгким покалыванием и теплом, повела головой, ощущая запах волос любимой.
— Я сейчас, — снова повторила она обдавая едва слышными словами ушко лунянки и открывая глаза, чтобы затем исчезнуть в дверном проёме.
Исчезнув, чтобы через пару минут вновь возникнуть вновь, внося несколько небольших предметов сжимаемых в руках. Ними на поверку оказались пузырёк с перекисью, несколько ватных дисков и новая порция длинного бинта взятого их аптечных запасов кухни. Менее плотные, чем те с которыми ей обычно приходилось работать, но куда более чистые, предназначенные для именно таких процедур.
Вновь усевшись перед целительницей хранительница взглянула на неё с немым вопросом «Продолжим?». Не сумев распознать отказ, Йому, смочив диск жидкостью, принялась медленно обтирать края раны.
Движение за движением диск протирал края ранки, смывая возможное загрязнения, но вместе с тем не травмируя кожу и саму затянувшуюся ранку, как если бы она решила использовать что-то более агрессивное. И, скорее всего, максимум что могла ощущать лунянка так это лёгкую щекотку, говорившую о том, что процедура всё ещё не окончена.
Видимо, так и было, ведь по окончанию промывки целительница решила взять несколько глотков принесённого лимонада. Решив ей в этом не мешать, Йому распрямилась, откинувшись на кровать ладонями назад, откладывая валик, что больше не представлял для неё никакой ценности.
Взглянув на любимую, она хотела уже что-то сказать, но поморщившееся личико Эйри быстро разубедило её в этом желании.
1d20: (12) = 12
0-16 — Йому не сумела сопоставить причину такой внезапной реакции, связав ту не с действием лимонада, но со своей ошибкой.
17-20 — мысленно сопоставив все действия лунянки, хранительница пришла к выводу, что её любимая совсем не является поклонницей этого вкуса. И в следующий раз обязательно следует взять что-то другое.
Растерянно захлопав глазами, хранительница уставилась на лунянку, чьи губки выражали явную степень неудовольствия...чем-то. От спокойной, почти расслабленной позы целительницы, в которой та пребывала минутой ранее не осталось и следа. Тело, забывшее о покое, ныне пребывало в состоянии максимального напряжения, будто подвергшись опасности выжидало малейшего знака, с появлением которого можно было пуститься в бег, прочь от какой-то дивной, не до конца понятной опасности.
Плечи хранительницы сжали невидимые, но от того не менее противные пальцы, впиваясь ногтями в кожу, скребясь о ключицу. Крепкие и сухие, но одновременно с этим отталкивающие и шершавые они не спешили отпускать, с каждой секундой громогласно объявляя свои права на самочувствий горничной.
Мысли прыгали подобно пылинкам потревоженным грубым вмешательством ветра, хаотично разбиваясь внутри головы, а слова, что должны были сформировать вопрос раз и навсегда развеявший её волнения, лишь спазмом прокатывались по языку, так и не рождаясь в сотканную из звуков плоть. Вдох, глубокий и резкий, хрустнувший в ушах характерными сломанными веточками, разомкнул объятья неуверенности, и сквозь пелену за которой пряталось зрение, размывая образ лунянки и розоволоски, Йому наконец спросила, удивляясь тому, как бесцветно чуждо и нерешительно для неё самой звучит собственный голос.
— Я в чём-то ошиблась? И теперь твоя ручка из-за этого болит, да?
— Мне нужна ваша помощь....
Слова что хоть и были восприняты в тот же момент, как сошли с губ целительницы вызвали реакцию всё же с небольшим, но опозданием. Совсем небольшой задержки, чьих мгновений хватило, дабы куда более расторопная хранительница, не находившаяся по видимому в настолько расслабленном состоянии отреагировала с куда большей проворностью занявшись рукой лунянки. И теперь розоволоске казалось совсем ничего не оставалось делать, кроме как наблюдать за проводящейся процедурой не вмешиваясь и не отвлекая.
Так и просидев в положении выдававшем некую напряжённость, готовность и усилие, что уже готова была приложить девушка, чтобы придти на зов, часть времени, она, рассудив что сейчас её вмешательство никоим образом не требуется, решила сделать хоть что-то.
— Я сейчас, — по своему обыкновению поднеся предплечье к грудям Ююко кончики стоп в мягкий ворс ковра, чтобы затем с лёгким вздохом немного усталого человека подняться с постели. Возможно, её слова могли быть истолкованы как желание куда-то уйти, что было бы неверным и эта мысль подсказала идею дополнить намерение объяснением. — Зажгу свечи, ведь запах распространяется менее спешно, чем свет.
Широкий коробок серого картона с довольной девушкой на принте и иероглифами описывающими невероятные свойства данного продукта, более вытянутый, чем обычно можно ожидать занял своё место в руке Ююко пока она сосредоточено извлекала из того маленький кусочек обтёсанного дерева, палочку чуть больше мизинца в длину. Конечно, можно было обойтись и вовсе без спичек просто воспользовавшись магией, которой в конце концов полнилось это место, но прибегнуть к такому классическому, а вместе с тем и простому способу значило прочувствовать некую сентиментальность от выполнения рутинных бытовых обязанностей. Те же в свою очередь отвечали чувством умиротворения и размеренности, особенно важными в делах перед сном.
Быстрый росчерк обхвативших обработанную древесину подушечек пальцев и весёлый оранжевый огонёк заплясал на кончике быстро увеличиваясь в размерах, пытаясь съесть как можно больше древесины. Сравнение с трапезой заставило Ююко немного смущённо опустить глаза, но затем, вспоминая что помимо любованием пляской маленького костра следовало сделать ещё кое-что полезное, она быстро обмокнула пыхнувшего искоркой от такого внезапного подношения, обжору в фитиль. Тоненькая ниточка пропитанная воском посопротивлявшись скорее для виду вспыхнула продолжением спички и в следующий миг та коснулась уже следующей свечи, что по задумке должна была усилить эффект первой, немного более высокой, но такой же широкой.
Теперь обе из них отдавали свой свет и аромат, сообща наполняя комнату не только светом, но и новыми тенями, что станут видны, как только основной светильник погаснет, уступая место более естественному свету.
— Всё нормально? — спросила Ююко подходя к паре сидевших на кровати любимых.
Её немного обеспокоенный взгляд сперва заскользил по лицам любимых, чаясь прочесть ответ, затем прыгнул вниз, упираясь в избавившуюся от бинта ладонь. Хотя Ююко особо ничего и не понимала в медицине, довольствуясь ролью помощницы, когда хранительнице было необходимо помочь с особо капризным росточком или веточкой, она всё же с некоторым облегчением отметила, что состояние ладошки по-видимому улучшилось. Ведь новых красных точечек или потёков по краям не возникло, что говорило о заживлении и о том, что ранка прочно закупорилась в своих границах. Впрочем, она бы предпочла и вовсе не видеть этого знака на ручке своей любимой луняночки!
— Могу ли я чем-то помочь, может подержать или принести что-то? — поинтересовалась зефирка, боясь выглядеть совсем бесполезной.
Ведь она тоже переживала и переживала не мало о ручке Эйри, да и о том, как отреагирует она вновь увидев рану тоже. Но девушки были весьма заняты, а потому пропустили этот вопрос мимо ушек или же просто действительно её навыки ничем не могли оказаться полезны в данный момент.
Опустившись на кровать подле Эйри, зефирка потянулась ладонями к спине девушки, касаясь их раскрытыми пальцами, а затем и всей поверхностью. Мягкими движениями почти от затылка и до лопаточек она принялась растирать кожу всё ещё спрятанную занавесом ночнушки, но чьё тепло скрыть тонкая ткань всё же была не в силах.
Помешать процедуре она вовсе не боялась, ведь сама процедура временно была остановлена пока Йому, торопливой птичкой выпорхнув из комнаты, понеслась в кухню за аптечкой и хранимыми в ней вещами. Кстати, о ней: наверняка на вкус Эйри там был катастрофически небольшой ассортимент, но самые необходимые вещи вроде бинтов или жидкости, которыми промывают ранки там всё же присутствовали в досточном количестве.
Продолжая растирающие движения, которые по прикладываемым усилиям более походили на поглаживания, чем на массаж, Ююко двинулась чуточку ближе, прислоняясь грудью к боку Эйри, чтобы затем обнять её положив подбородок на плечо девушки. Подавшись чуточку далее, она коснулась губами ушка, ласково улыбнувшись скорее самой себе.
Возможно, следовало что-либо сказать, как-то подбодрить или сообщить о планах, что могли быть реализованы на следующий день, но всё это показалось зефирке совершенно неуместным и та, отдавшись моменту, просто припала к плечу любимой проводя моменты единения в тишине.
Немного погодя мягкие шаги снаружи уведомили о приближении мечницы, чья фигурка возникла в дверном проёме неся в руках выбранные для процедуры вещи. Понимая, что это необходимо, Ююко мягко отодвинулась от целительницы, размыкая объятья и погладив напоследок руку.
Оказавшись снова не у дел, девушка окинула взглядом комнату, цепляясь взглядом за стаканчик с соком на дне которого оставалось ещё несколько глотков. Хорошая возможность! Привстав, она обхватила со всей возможной ловкостью прозрачные и довольно прохладные стенки, поднося плещущееся содержимое к губам.
Прикрыв глаза, розоволоска сделала несколько маленьких глотков, испытывая кислинку и ощущение свежести чуть более сильное, чем можно было ожидать от исключительно лимонного напитка. Скорее всего, в состав так же входила мята. Приятное сочетание в тёплое время года, но слишком освежающее если речь идёт о сне. От такого и забыть, что хотелось отдыхать можно, правда на время, ведь сок это не волшебство восстанавливающее силы из неизвестного источника.
Так или иначе, сама бы она выбрала более мягкий вкус, что-то вроде манго или вишни, возможно ананас или даже классический апельсиновый напиток.
Тем временем, снятие старого бинта и подготовка нового подошли к концу, оставляя немного времени обеим девушкам на передышку. Нею они и захотели воспользоваться, каждая по-своему: Йому просто откинувшись на кровать, пока Эйри повторяла действия самой Ююко взяв стакан с соком, отпивая немного прохладного напитка.
Поддавшись умиротворённому настроению, розоволоска не сразу расслышала обеспокоенные нотки в голосе Йому, чья поза теперь совсем не напоминала ту полную неги осанку навевающую мысли о намерении плюхнуться на кроватку уже всей спинкой. Вместо этого девушка выглядела полностью сосредоточенной, словно перед ней враз стала какая-то сложная загадка.
Причина этого раскрылась в вопросе заданном минутой позже. Поддавшись ему, Ююко в свою очередь с беспокойством взглянула на раскрытую ладошку, терпеливо дожидающуюся белой материи, что накроет её как одеяло, скрыв от внешнего мира.
В глубине понимая, что делай Йому что-то неправильно, что-то, что могло бы вызвать дискомфорт в ощущениях целительницы и любимая сразу бы поправила ошибочные действия, научив хранительницу чем-то новому и улучшим навыки. Нет, наверное дело было в чём-то ином. Но в чём Ююко тоже не могла понять. Отбросив желание коснуться лба Эйри, повторив себе, что врачевательница сможет диагностировать такие вещи в разы лучше её, тем более у самой себя, розоволоска с беспокойством взглянула на Эйри.
— Тебя что-то беспокоит, милая?
Попробовав на вкус солоноватую жидкость, очень напоминающую свежайший огуречный сок, Эйрин закашлялась. Легкие словно сковали невидимым объятием и лунянка невольно подумала о том, что она выпила что-то неправильное. Что-то, на что она могла иметь аллергию, ведь подобная реакция не являлась нормальной, а подавиться не во время разговора тоже казалось, как минимум странным явлением. Тем не менее, оттенок летного аромата, отдающий солью и привкусом свежего рассола заставил её почти согнуться, а кашель получился отнюдь не такой, что не мог не обратить на себя внимание.
Эйрин словно ощутила невидимое касание иглы где-то под левой лопаткой — небольшое проявление слабости немного затянулось. Но с этим нельзя было ничего поделать, поэтому, как только её отпустило, она поспешила все объяснить:
— Охх... Я давно не пила свежевыжатые соки —вот и не привыкла к настоящему, ничем не украшенному вкусу сока. Все в порядке, любимые. Правда.
Для пущей убедительности врачевательница еще пару раз кашлянула, совсем позабыв о левой конечности и, не отдавая себе отчет, почти уперлась в простыни поцарапанной ладонью. Только в последний момент она замерла, осознав, что она собирается использовать в качестве опоры. Вытерев губы тыльной частью ладони правой руки, лунянка повернулась к Йому. Её поза, выражение лица уже не выглядели такими расслабленными, как прежде. Что набросило невидимое покрывало и на саму целительницу.
Что-то похолодело в груди доктора. Эти секунды стали пропитаны чем-то не очень благоприятным, и спокойная ночь могла обратиться в поход за аптечкой и полуночным сеансом лечения. А ведь все успели устать за день, поэтому только в руках девушки была возможность убедить хранительницу и зефирку в том, что не стоит за неё так волноваться и можно, наконец-то, отдохнуть.
В глазах Эйрин мелькнула вспышка света — казалось, сама Луна обратила на неё внимание и ткнула ей в лицо потоком слабого света. Мол, давай действуй уже. Целительница поняла, что действовать надо осторожно. И, стараясь сделать вид, что кашля и не было, подняла в воздух левую ладонь, дабы взглянуть на работу мечницы. Розовая полоска на побелевшей коже напоминала неосторожный мазок кистью, оставленный неопытным художником в порыве эмоций. Брызг краски, оставленный кистью с металлическим привкусом, ещё и ободрал рану по краям — остатки ободранной кожи не могли не броситься в глаза. Ободрать их при всем желании не стоило. Да и неправильно это.
Впрочем, добавить что-то к действиям Йому, что продезинфицировала рану, не было никакого смысла — на кожном покрове еще остался влажный след от спиртовой настойки — легкий запах лекарственного препарата почти не оставлял сомнений насчет его происхождения. Довольная работой хранительницы, доктор решила, что пора немного позаботиться и о ней, ведь она тоже нуждалась в поддержке и заботе. Как и розоволоска, чьи объятия и ласка помогли немного отвлечься и не обращать внимание на неприятные ощущения, которых никак нельзя было избежать во время промывания ранения.
— Ты ни в чем не виновата. — добавила Эйрин после небольшой паузы после сказанных ею слов, —Дезинфекция и обработка раны не может не вызвать немного боли, ведь лекарство должно убить все микробы и очистить ранку. Пока наука не придумала, как сделать так, чтобы активные концентрации не вызывали неприятные побочные действия. Однако...
Эйрин улыбнулась, не прикладывая к этому никаких усилий и, ощутив приток адреналина в крови, подсела поближе к мечнице. Её состояние, небольшая дрожь в голосе и взгляд, который пронзал, словно холодное оружие, не были для неё новостью и лунянка собралась применить самое эффективное лекарство в её арсенале. Простое и натуральное, не имеющее никаких подводных, как говорится, камней — если только любимая готова принять выпить его небольшими глотками.
Девушка осторожно присела поближе и, почувствовав, как её собственная кровь наливается жаром, коснулась указательным пальцем шеи Йому. И поползла подушечкой выше, словно в немой просьбе приподнять немного голову и посмотреть ей в глаза. В данном случае высокий рост Эйри играл только ей в пользу, ведь лицо беловолоски могло взглянуть только вверх.
— ...я думаю, что не только я нуждаюсь в заботе и уходе, любимая.
Лунянка наклонила голову, еще раз осмотрела свою пациенточку и, поддавшись желанию, продолжила движение. Прикрыв глаза, она коснулась своими губами других, более нежных и мягких губ, которые словно никогда не знали холодного воздуха. Верхняя губа любимой оказалась так удобно между устами Эйрин, что последняя не удержалась от желания поймать ее между розовыми лепестками буквально на несколько мгновений. Тело целительницы налилось теплотой и она немного пожалела о том, что почти не реагировала на подобные знаки внимания, особенно со стороны Ююко, чьи мягкие губы только недавно ранее игрались с мочкой ее ушка, заставив сердце подпрыгнуть в груди.
Оставить подобную ласку без внимания казалось ничем иным, как преступлением.
Освободив губу из объятий собственных уст, девушка наклонила голову сильнее и поцеловала мечницу еще раз, на этот раз более основательно. Уста приладились как следует и не собирались расставаться — пока милая Йому не почувствует себя любимой и нужной. А правая ладонь, приобнявшая девушку, словно случайно нашла себя на спине любимой и принялась изучать поверхность рубашки, разглаживая складочки на одежде. Поцелуй лунянки не был настойчивым — она была готова остановиться в любой момент, если зов ее сердца будет сочтен неверным или неподобающим. Впрочем, о подобных последствиях Эйри быстро перестала думать и постаралась просто забыться в приятных ощущениях.
Глаза девушки распахнулись и, как только поцелуй подошел к концу, она обратила внимание и на другую любимую. В ночной рубашке, которая успела немного пропитаться потом, стало немного тесновато. Но небольшой дискомфорт не мог стать преградой не пути врачевательницы, которая должна была рассеять сомнения еще в одном сердце.
— Ты тоже нуждаешься в моей помощи. Подойди поближе, принцесса. Больно не будет.
Невольно процитировав название одного медицинского трактата, скрывающегося за обещанием не делать ничего неприятного паиценту, Эйрин, не вставая, передвинулась немного навстречу, чтобы вытянуть левую руку и осторожно поправить розовую прядь не очень послушных к ее движениям, но тем не менее прекрасных розовых волос. Ладонь прошлась по левой части челки и пошла дальше — и девушка могла только догадываться о том, какие ощущения может принести подобное прикосновение.
Одно дело — принимать подобное внимание к своему телу, совсем другое — его дарить.
Вскоре рука очутилась позади зефирки, коснувшись и её спины, а губы доктора нашли себя на устах любимой — на этот раз Эйрин приступила сразу к поцелую. Наверняка, Ююко этого и ждала, наблюдая за ними со стороны, поэтому целительница решила не заставлять ту долго ждать и послушно наклонила голову, позволяя насладиться "конфеткой".
Конфетка. Какая невинная и все же сладкая на вкус кличка. доктор прикрыла веки и, не меняя устоявшихся в их обмене гормонами счастья правилами, расслабилась, позволив любимой управлять процессом и прикладывая усилие только тогда, когда той этого хотелось, когда их игра требовала её активного участия и привкуса страсти и желания, которое её тело уже не могло при всем желании скрывать. Сейчас контроль полностью принадлежал другим губам, но в то же время Эйри ощущала и то, что и власть над игрой в ее руках. Точнее, губах.
Любопытный глаз мог без труда обнаружить затвердевшие соски, которые выпирали через ткань рубашки, а естество лунянки, ее гордость и местами слабость, тоже наполнилось кровью и не скрывало никаких секретов, образовав небольшой бугорок под тонким слоем одежды. Огонь предвкушения запылал еще сильнее, каждая ее клеточка напряглась в ожидании.
Одарив волнующим, желанным и один из самых приятных моментов в свой жизни обоих девушек, Эйрин снова села попой на кровать и почувствовала. что кровь прилила и к лицу. Ничего с этим поделать она не смогла — и девушка поддалась мимолетному желанию тела принять горизонтальное положение. Что она и сделала, коснувшись спиной кровати.
— Дело...дело правда только в этом? — брови Йому напряглись, словно силясь сомкнуться воедино с той лишь разницей, что причиной на этот раз стало не возмущение. — Правда?
Переспросив словно саму она продолжила смотреть в одну точку расположенную где-то перед собой и конкретно нигде расплываясь взглядом. Её плечи, дрогнув, стали тем самым, что первым придя в движение развернуло корпус, будто против воли самой хозяйки заставляя посмотреть исподлобья на целительницу. Взгляд синих глаз, теперь наполненных больше любопытством и надеждой, чем разочарованием, медленно пополз вниз, удаляясь от точки своего первого соприкосновения с молочно белой-кожей, рисуя невидимую верёвочку, которой ещё лишь предстояло соединить различные участки.
Остановившись на ладони, принялась изучать состояние кожи, выискивая признаки, что могли противоречить словам лунянки, упрямыми иголочками отталкивая спасительную версию. Но их не оказалось. По крайней мере таких, что явно бы бросались в глаза, показывая неспособность горничной обучиться простым вещам даже при всех наставлениях именитой учительницы в роли которой невольно выступила Эйрин.
— Так значит... — Йому запнулась. Чувство смущения распирало грудь, вынуждая щёки принять цвет лепестков вишен, коими был так знаменит их сад. — Значит я всё надумала?
Как-то само собой коснувшийся щеки палец потёрся о кожу фалангой лишь чтобы затем непоседливой стрелой метнуться к уху, намереваясь отбросить назад накрывшую его прядь волос, но вместо этого исчезая в глубине серебристого покрова. Движение, пускай и такое, вынужденное чувством, коего обычно стараются избегать, лучше необходимости бездействия. Показывая смущение, оно даёт накипевшим эмоциям выйти наружу, излившись дозревшей тучкой и не особо зацепив остальных, кому "повезёт" находиться вблизи. Возможно, ей просто стоило больше верить в себя?
Плечи горничной вновь вздрогнули, на этот раз восприняв небольшой укол боли прокатившийся от сжатых вокруг мочки подушечек пальцев, чьи ноготки так удачно попали в мягкий кожный покров, спина попыталась выровняться, а пальцы, вновь показавшиеся из под пряжи волос, коснулись ворота рубашки замирая у выреза.
Точечный укол, что нельзя было охарактеризовать иными словами как обыденный, такой же обыденный и непримечательный, как и хлеб, резвым поплавком потянул за собой внимание девушки, возвращая то в окружающую действительность комнаты. Примитивное воздействие всё ещё была довольно эффективным методом, когда речь заходила о простых вещах вроде концентрации.
«Правильный сводится к подбору правильных воздействий» — вспомнила она отрывок одной из книг по садоводству. Или это было что-то другое? Так или иначе, сейчас это было неважно, вещи что встречались в одной области могли пригодиться в другой. Что действительно было важно так это обе девушки, умастившиеся рядом и по-видимому озаботились её пустой тревогой.
— Хорошо, я поняла. — согласившись, Йому утвердительно кивнула, когда поток слов целительницы окончательно решившей смыть с неё оковы неуверенности был обдуман. — И рада, что по незнанию не сделала неприятно твоей ладошке. Ну...больше, чем это сделало лекарство, но ведь это пока всё ещё необходимость. Но темпы её восстановления меня очень радуют!
Напряжённая до того ладонь, почти собравшаяся в кулачок раскрылась, касаясь грудной клетки и через секунду сполза вниз, заняв место на скрытой под ночной рубашкой ноге Йому. Завеса напряжённости сползла, оставляя после себя лишь небольшой послевкусие слабости, как остаточное изображение рисуемое перед закрытыми веками посмотревших на слишком яркий источник света глазами.
— Время двигаться дальше, — подумала про себя Йому. — Слаба я или нет, но ладошке любимой всё ещё нужен уход. Как минимум, нужно закончить наложение бинта, ведь мало ли каким может выдаться сон, а ранке, пускай и так хорошо заживающей, всё ещё необходим защитный слой ткани.
Мысли, как искры, из которых должен вспыхнуть костерок, мотивировали хранительницу к движению и та, аккуратно подавшись вперёд, уже развела руки по сторонам, готовясь мягко сомкнуть вокруг кисти лунянки, предлагая тем занять место на её коленях. Однако, у самой Эйрин были немного иные планы, чьё воплощение новым красочным потоком вписалось в действиях Йому.
Длинный указательный палец мягко нажав на шею замер, словно прислуживаясь к пульсу доносившемуся из венки всего в нескольких миллиметрах под кожей и как будто узнав всё, что ему было нужно пополз вверх, вызывая снопы холодных мурашек стекающих по плечам и спине горничной, чья тельца уносясь вниз бегом невидимых лапок ощущались сжимающей кожу тканью или странным чувством наэлектризованности возникающим в грозу в местах, где неподалёку ударила молния.
Глаза целительницы распахнувшись шире обычного немного непонимающе уставились на целительницу подёрнувшись поволокой влаги, а ладони, уже готовы действовать, сами стали заложницами охватившего остальное тело замешательства бессильно замерев воздухе.
Запрокинув голову, Йому продолжала смотреть на целительницу, чья фигура закрывая весь обзор стала единственной, что было в комнате или даже в персональном для горничной мире. Губы беззвучно задвигались пытаясь протолкнуть слова, что достигнув врачевательницы должны были подсказать хранительнице как той поступить дальше. Но вместо этого она лишь ощутила само движение не приносившее и шёпота, будто вместо со способностью двигаться ушёл и голос.
— Эйри? — наконец лёгкий, едва слышный в своём непостоянстве вопрос коснулся ушей садовницы.
Будучи таким тихим, таким незначительным он не давал никаких подсказок произнесла ли она в реальности или ей это просто почудилось. Зато в касании мягких губ, вызвавших гусиную кожу вдоль шеи, которую так требовательно и придирчиво исследовал палец любимой, она была полностью уверенной.
Невольно закрыв глаза и втянув шею, Йому подалась вперёд, сперва боязливо отвечая на поцелуй, ощущая приятную щекотку больше напоминавшую массаж вокруг её верхней губки.
Касание к спине, аккомпанируя с действиями губ Эйри, выглядело уже иначе: ласковое по своей природе, оно багровыми мазками тёплого Солнца бороздило кожу хранительницы, ничуть не ослабевая из-за наличия тонкого слоя кожи вокруг стана Йому.
Подавшись ещё немного вперёд, горничная открыла глаза обнаруживая причину своего поступка: поцелуй лунянки окончился оставляя свежий вкус лимонного сока с мятой на устах, ушла и ладонь бороздившая спину. Теперь же девушка решила подарить свою любовь розоволоске и Йому, силясь сохранить дорогие сердцу ощущения, прикрыла глаза концентрируя внимания на участках тела, к которым прикасалась целительница.
Но как и огонь нельзя оставить гореть лишь одной силой мысли, одним желанием, так и ощущения ведомые одними лишь воспоминаниями рано или поздно угаснут. Раскрыв глаза, Йому оглянулась, оценивая перемены, что возможно произошли в комнате за время её прострации.
Приобняв себя руками, она обнаружила, что Эйри к тому времени уже успела лечь на кроватку, возможно выказывая признаки усталости прошедшим днём. Возможно, усталость диктовалась и слабостью самой хранительницы, утешать которую той пришлось.
Сжав объятья чуть крепче, хранительница мягко улыбнулась, нарисовав едва заметное движение губ: всё же таять в руках было довольно приятным и такие действия, такое лечение, было совершенно точно подобранно лунарианкой.
Улыбнувшись чуть шире, на миг обнажая ряд мелких ровных зубок, Йому заёрзала, пододвигаясь ближе к целительнице, окидывая ту мягким ненавязчивым взглядом. На миг глаза хранительницы раскрылись сильнее, а розовый язычок, словно тому стало вдруг тесно, лизнул нижнюю губу, вновь скрываясь в глубине рта.
— Устала, любимая? — мягко обратилась Йому к целительнице, кладя той ладошки на плечи и водя по ним кругами.
Без особого нажима это могло походить на импровизированный массаж помогающий расслабиться уставшим мышцам и усилить кровоток. Работая ладонями, Йому вместе с этим непроизвольно натягивала за собою ткань рубашечки, в которую было облачено тело любимой. А хитрая ткань, отвечая не эти движения, обнажала пару соблазнительно выделявшихся округлостей, оканчивающихся остренькими навершиями.
— Ююко — скосив глаза за плечо промолвила хранительница, — пожалуйста, дай мне ножнички и бинтик, милая. Мы ведь должны правильно окончить уход за ладошкой!
— Нет, думаю, не будет...
Качнув головой укрывшейся на миг в водопаде розовых волос, Ююко поднялась с кровати. Хоть она и находилась не очень далеко от девушек, каждая из которых занималась выбранной ролью, но такое явное и прямое предложение проигнорировать просто подвинувшись поближе было невозможно.
Движение головы, задумка которого состояла в том, что бы убрать копну, привело к совершенно противоположному эффекту: то ли розововласка продолжила движение больше необходимого, заставив волосы распасться на несколько прядей, то ли по ещё какой причине, но левая часть причёски теперь мягкой ладонью закрывала собой левый глаз, скрывая картину непроглядной пеленой цветного океана.
Выставляя ноги перед собой так, что ступни касались невидимой направляющей, вьющейся куда-то вперёд, но неизменно прямой в своём пути и виляя бёдрами, она подошла вплотную к целительнице, почти коснувшись лица той низом выреза ночной рубашки, колышущейся вслед за тем, что ей было велено скрывать. Пухлые розовые губы разомкнулись, разорвав тоненькую ниточку по бокам и мягкий голос с несколько влажной интонацией коснулся каждой из присутствующих в комнате.
— И я нуждаюсь в твоей помощи.
Нахождение рядом освежило ещё не успевшие стихнуть воспоминания о другой, более интимной близости, которую они испытали несколько часов назад. Интересно, испытывала ли Эйрин схожее ощущение или все её действия трактовались исключительно желанием взбодрить и вселить уверенность? Что же, с последним она справилась на отлично, развеяв сомнения Йому, что теперь сидела рядом пускай и немного стеснённая в своей позе, но уже явно без страха испытываемого за свои действия мгновениями рядом. Оставив хранительницу в распоряжении своих мыслей, розоволоска взглянула в лицо лунянки, начиная от подбородка и оканчивая парой пронзительных глаз, видеть искорки озорства или желания в которых было одной из самых приятных вещей испытываемых в мире.
Возможно, пауза и затянулась, но она была необходима внутреннему естестве розововласки, что продолжала рассматривать личико Эйри, отмечая каждый контур, каждый изгиб скул. И точно как замерев она, вдоволь налюбовавшись и ощутив внутреннюю полноту, диктуемую исключительно её желанием, но не оковами смущения, отвела взгляд, скользнув за плечо, упираясь с стену за которой находился сумрак ночи, окутавший океаном единственный островок обитаемого света.
Коснувшись ладонями коленей, что позволило верхней части предплечий коснуться грудей, колыхнувшихся и выпятившихся немного сильнее, игнорируя лёгкий крой рубашки вокруг, Ююко мягко развернувшись на ступнях присела рядом с целительницей, прижав колени друг к другу и выжидающе посмотрев на девушку.
Действия которой стали почти моментальным ответом: ненавязчиво коснувшаяся пряди волос ладонь открыла взор на возлюбленную, но решив не останавливать своё путешествие на достигнутом, она пробежала ниже, мазнув лёгким поглаживанием спину и отозвавшись напрягшимися мышцами вдоль позвоночника.
Непроизвольно выдохнув, Ююко медленно двинулась вперёд, встретив губы, что уже её ожидали. Небольшое приятное давление, обоюдно смявшее нежные лепестки и тёплая влага, вместе с лёгким дыханием, которое нельзя удержать несмотря на все усилия тела, встретили Ююко, разбежавшись приятной дрожью по телу, что собиралась шаром где-то посредине груди, сдувая остатки зажатости, что ещё каким-то чудом могли уцелеть до этого момента. И жажда лихорадочного действия возымела верх, понукая руки медленно подняться по направлению к лунянке.
Её тело было таким близким, что казалось одного лёгкого усилия хватит, дабы избавить от одежды. Но несмотря на это розоволоска сдержала импульс, приоткрыв щёлочки глаз, осматривая лицо лунянки, что расплывалось из-за скопившихся по бокам слезинок. Возможно подобные чувства, что захватывали тело вспыхивая ширящимися точечками и не были намерениями Эйрин в начале, но именно к этому её план, каким бы тот не был изначально, привёл.
Отстранившись, на расстояние в половину толщины пальца, Ююко моргнула, сгоняя с ресниц влагу, а затем тихо, но разборчиво прошептала, обдавая губы целительницы тёплым ветерком.
— Так даже лучше... — лицо тронула улыбка ведомая дёрнувшимися уголками — будто целую одновременно вас обеих. Поделишься со мной ещё этим вкусом?
Подавшись ближе, она наклонилась в сторону Эйрин, прижимаясь мягкими округлостями той к груди. Её лицо замерло перед лицом любимой не спеша как-либо взаимодействовать. Зрение, будучи в такой близости все равно бесполезным, скорее мешало, не давая сконцентрироваться на личике, а смотреть куда-то за спину не хотелось и Ююко скрепила веки сведя их воедино как перед сном.
Теперь, когда одного из самых основных органов чувств не было всё внимание разом переключилось на остальные, захлёстывая восприятие розововласки контролируемым потоком намеренно вырвавшимся из плотины. Дыхание, тёплое касание груди — всё это по началу выглядело так неупорядоченно и хаотично!
— Подними ладошки — прошептала Ююко сохраняя позу.
Следуя своим же словам, она сама подняла ладони разворачивая их в сторону целительницы и скорее по наитию нащупывая мягкую поверхность конечности любимой. Сцепить пальцы? Нет, это показалось слишком банальным, ведь они никуда не собираются уходить друг от друга, нет нужды цепляться и прилагать силы.
Вместо этого, розоволоска вплотную коснулась к ладони Эйрин. Ладонь к ладони, палец к пальцу, подушечка к подушечке. То ли от лекарства, что должно было отпугнуть грязь, то ли от массажа вызванного ловкими пальцами Йому, ладонь серебряновласой целительницы показалась теплее её собственной, вынужденно передавая тепло бледной и шелковистой ладони Ююко.
Прижавшись немного плотнее, девушка ощутила и небольшую помеху, грубой рытвиной отозвавшуюся перед внутренним взглядом. Шероховатая, вытянутая и грубая по краям, неровная и словно идущая волнами. По ощущениям и казалось даже по температуре она казалась совершенно чужеродной, как наклейка поверх начальной марки, что скрывала изначальную задумку.
Мягкое медовое чувство разлилось по груди Ююко, когда она поняла, что дышит теперь вместе с Эйрин: её вдох — её выдох, её грудь, в непонятном беге, догоняет грудь целительницы и наоборот. Теперь основная задумка была достигнута, теперь, наслаждаясь музыкой творимой их телами и природой, отделённой за стенкой, что стала совершенно прозрачной, будучи преградой лишь для зрения, не для слуха, можно было вновь коснуться губами. Ююко видела игру губ возлюбленных и сейчас ей хотелось получить или отдать то же.
Вытянув лицо, она повела губами вокруг уст Эйрин, вслепую приноравливаясь к месту поцелуя, чтобы затем выстрелившим языком лизнуть верхний и нижний изгиб, обновив свой влажный след к их совместному.
— Целуя тебя, я целую и Йому — вновь повторила Ююко, обхватывая нижнюю губку целительницы своими и передавая той мягкий массаж с ноткой мягкого укуса, сменившегося влажной напористостью языка не давшего опомниться и настойчиво протолкнувшегося внутрь в поисках язычка целительницы.
Прижавшись вплотную ко рту Эйрин, Ююко затаила дыхание в попытке уловить дыхание самой целительницы и лишь движения щёчек нарушали её застывшую позу. Поначалу. Ведь затем пара согнутых в локтях рук решительно обвила талию лунянки, ложась одной ладонью чуть ниже бёдер, вмещая в себя начавшуюся упругость ягодички.
Выждав ещё несколько секунд, розововласка отвела голову назад, решительно разрывая тонкие ниточки слюны между их устами, но не спеша разрывать объятия. Продолжая сжимать тело лунянки, она осмотрела её лицо, не скрываясь довольно облизнувшись, слизывая их совместную влагу.
— Спасибо за помощь, мне действительно стало намного легче.
Отведя подбородок чуть выше, Ююко не говоря более ни слова разомкнула объятья выпуская лунянку. Что не спеша уселась на кровать как ей было удобнее, а затем...плюхнулась на неё спинкой, подняв ладошки лицом кверху.
Розоволоска же хоть и разорвала тактильный контакт разрывать зрительный совсем не желала, рассматривая тело любимой, высокое и сильное, сильное в том отношении,что сейчас роилось в голове. Голос Йому немного вывел её из задумчивости, подтолкнув к осмотру фигурку мечницы, так же как и её самой скрытой за ширмой ночного платья.
— Шшшш, не волнуйся, я сейчас. — словно Йому сказала свою просьбу слишком громко, будучи способной разбудить целительницу, если бы та конечно же спала, проговорила Ююко. — Что-нибудь ещё?
И не получив утвердительного ответа она поднялась, дабы вернуться с небольшими вытянутыми ножницами. Будучи не до конца уверенной подойдут ли маленькие маникюрные для отрезки бинтика, что лежал теперь рядом с девушками, она выбрала более массивные, но и надёжные. И меньше чем через минутку холодная сталь рукояти легла в руку хранительницы быстро вбирая тепло орудующего ними тела.
Сама же розововласка продолжила осмотр немного другой части тела, находившейся несколько ниже, но тем не менее ничуть этого не стесняясь привлекая внимание сквозь ткань.
Быстро облизнув верхнюю губу, она, обойдя кроватку, улеглась рядом с целительницой, положив той на животик голову. Ладони же девушки легли на ткань сорочки по обеим бокам тела, плотно прижимая ту к телу и тем самым выделяя очертания драгоценного естества ещё сильнее.
— Внизу тут тоже кое-кто нуждается в уходе, знаешь ли. — хихикнув, Ююко натянула ткань прижимая ту к бёдрам и двигая ею по коже.
Розоволоска же хоть и разорвала тактильный контакт разрывать зрительный совсем не желала, рассматривая тело любимой, высокое и сильное, сильное в том отношении,что сейчас роилось в голове. Голос Йому немного вывел её из задумчивости, подтолкнув к осмотру фигурку мечницы, так же как и её самой скрытой за ширмой ночного платья.
— Шшшш, не волнуйся, я сейчас. — словно Йому сказала свою просьбу слишком громко, будучи способной разбудить целительницу, если бы та конечно же спала, проговорила Ююко. — Что-нибудь ещё?
И не получив утвердительного ответа она поднялась, дабы вернуться с небольшими вытянутыми ножницами. Будучи не до конца уверенной подойдут ли маленькие маникюрные для отрезки бинтика, что лежал теперь рядом с девушками, она выбрала более массивные, но и надёжные. И меньше чем через минутку холодная сталь рукояти легла в руку хранительницы быстро вбирая тепло орудующего ними тела.
Сама же розововласка продолжила осмотр немного другой части тела, находившейся несколько ниже, но тем не менее ничуть этого не стесняясь привлекая внимание сквозь ткань.
Быстро облизнув верхнюю губу, она, обойдя кроватку, улеглась рядом с целительницой, положив той на животик голову. Ладони же девушки легли на ткань сорочки по обеим бокам тела, плотно прижимая ту к телу и тем самым выделяя очертания драгоценного естества ещё сильнее.
— Внизу тут тоже кое-кто нуждается в уходе, знаешь ли. — хихикнув, Ююко натянула ткань прижимая ту к бёдрам и двигая ею по коже.
Холодная сталь ножниц, чья ручка была выполненна из такого же литого металла без украшений, не считая гравировки мастера когда-то давно преобразовавшего материал в изделие, обожгла разгорячённую работой и ласками Эйри ладонь Йому. Словно это у неё, а не у целительницы, был нарушен кожный покров и каждое касание, каждое действие, а порою и мысль направленная в этот участок приносила обострённые ощущения, когда-то острые как кислый фрукт не сдобренный порцией сахара, когда-то горький и царапающий, почти рвущий, как горчичная приправа. Конкретно сейчас по ладони распространилось чувство будто у неё в ладони был сжат лепесток зимнего дыхания — цветка любившего окатывать всё к чему прикоснётся ощущением стужи при этом каким-то образом не изменяя реального тепла на соприкоснувшейся с ним конечности.
Умом понимая, что в этом нет смысла, Йому всё же воззрилась на свою ладонь в которой теперь были зажатя скреплённые посередине лезвия. Мраморный покров кожи, как и ожидалось, не пересекала алеющая река застывшей жидкости в которой где-то в глубине скрывалась сама эссенция жизни. А вскоре и ощущение холода постепенно стало сходить на нет, поддаваясь окутываемому инструмент теплу.
Вскинув глаза на Эйрин, Йому улыбнулась не сумев скрыть нотку стеснения: она не знала заметила ли врачеватель её странной задержки или полного сомнений взгляда метнувшегося к конечности с навечно соединёнными лезвиями в своей закреплённости чем-то напоминавших инструменты самой горничной, коими ей было предписано владеть.
Вставив фаланги подходящих пальцев в ушки, она разомкнула лезвия, оглядывая каждое из них, словно проверяя хватит ли остроты, чтобы одним движением разделить бинтик не превращая тот из цельной, обладающей своей эстетикой ткани, в подобие тряпки с которой свисают нитки. Такое двойное неуважение как к материалу, так и к той, кто вынужденно будет его носить, горничная бы не допустила. Но эти опасения оказались такими же глупыми, как и предшествовавшая иллюзия: странно было недооценивать Ююко, допуская что у неё в комнате будут храниться затупленный инструмент, особено учитывая страсть хозяйки к шитью и подобному творчеству с материей.
Вернувшись и мыслями и действиями к любимой, что теперь лежала на кровати, Йому подползла чуть ближе, орудуя свободной рукой и усевшись у изголовья, взяла ладошку, укладывая ту себе на колени. Отложив ножницы, она принялась за моточек бинта, понемногу отматывая необходимый кусочек ленты для первого мотка вокруг кисти.
— Моточек за моточком, стежочек за стежочком, — пропела она себе под нос начало начало какой-то детской песенки.
Мурлыкнув, Йому ловко перебросила моточек за ладошку целительницы, очертив первый из многих "кругов", что вскоре опоясают выздоравливающую конечность, формируя защитное одеяние против внешнего влияния и излишней активности самой обладательницы своеобразной перчатки.
— Ещё немного, — проговорила она тоном в который попыталась вложить спокойствие и уверенность в своих действиях. Ведь Эйрин, особенно после горячего поцелуя хозяйки, могло показаться скучным просто лежать выжидая пока она закончит свои действия, пускай даже они и были важны.
Движение за спиной на миг привлекло внимание горничной, что остановившись на половине мотка не разворачивая корпус взглянула за спину скосив немного глаза и повернув подбородок. Как и ожидалось, Ююко решила не дожидаться окончания в одиночестве, предпочитая более тесную компанию целительницы. Йому же совершенно не была против этого лишь бы их действия не мешали провести эту процедуру, ответственность к которой она ощущала с каждой секундой всё сильнее.
Ещё несколько мотков прошли в абсолютной тишине со стороны Йому, молчанию которой контрастировало доносившееся более частое и тяжёлое дыхание Ююко, таки нашедшей своё местечко на теле хранительницы и умастившейся в облюбованную точку принявшейся наводить свои порядки, чем Эйрин не препятствовала. А раз это подходило Эйри, подходило и Йому.
Ещё несколько минут, по внутренним ощущениям, пробежали одна за другой. Ладошка почти полностью скрывшаяся за упругой чистой тканью теперь приняла немного другой вид, скрывшись за белоснежной перчаткой. Желая рассмотреть получше результат своей работы, Йому аккуратно отвела ладонь целительницы перед собой, рассматривая перебинтованную конечность.
Скрытая стежками, ей, тем не менее, удалось сохранить свою изящную удлинённую форму, а простой медицинский бинт, возможно слишком контрастно смотревшийся на коже более загорелых цветов, вполне гармонировал с мраморной кожей лунянки. Выйдя из состояния в котором мир ограничивался лишь её мыслями, Йому продолжила работу, что уже подходила к концу, ведь оставалось всего ничего: отрезать бинт и скрепить самый верхний стежок с остальной частью конструкции.
Разведя ножки ножницы в стороны, заставляя их как выполнить один из пируэтов использовавшихся балеринами, Йому аккуратно поднесла клинки к ткани, отмеряв ровно столько, сколько понадобится для окончания работы. Тихий шелест навечно отделённой друг от друга ткани донёсся откуда-то снизу когда она, приложив небольшие усилия, решила свести кончики клинков вместе, отсекая ленту. И в этот же момент голос Ююко, мелодично пропевший откуда-то снизу, привлёк её внимание, а сразу за ним и небольшое движение тела Эйрин, что поддалось какой-то внезапно затеянной игре розоволоски.
Нахмурившись, Йому одним движением разрезала бинт, подталкивая повисший кончик внутрь конструкции. Медленно приложив ножницы к щеке, почти физически ощущая кисловатый привкус металла во рту, что был лишь воображением, она развернулась в вполоборота тихонько вздохнув.
— Ююко, — мягко обратилась Йому опуская глаза на предмет внимания розоволоски и понимая, как быстро нарастающее тепло, прилившее к груди, щекам и соприкоснувшееся с низом, на этот раз было вовсе не иллюзией. Сглотнув слюну, она отвела ножницы от лица, размещая те у колена. — это было довольно безрассудно играться с...там пока я работаю с острыми ножницами. Ты ведь понимаешь какое это место чувствительное, как на него может отреагировать тело...
Отведя взгляд, что словно попавший в янтарь жучок всё сильнее застывал на одной точке, Йому повернулась к целительнице, отметив капельки пота на вырезе и лбу. Вполне объяснимо: жарко было как в комнате, так и от действий Ююко.
Сейчас следовало отнести инструменты, но просто так вставать с кровати показалось хранительнице немного неправильным. Бережно обняв перебинтованную ладошку целительницы, она коснулась той щекой, ощущая вместо кожи лишь шершавую поверхность материи. Взглянув в глаза лунянки, Йому прижала конечность к губам.
— Я сейчас, просто отнесу это и вернусь к вам.
С этими словами она поднялась с постельки, дабы дойти до известного с ранних пор комода, где-то из глубин которого и были извлечены ножницы, сыгравшие ныне такую полезную службу. Закрыв дверцу, скрывшую за собой уложенный в отведённое ему место инструмент, Йому оглянулась, осматривая девушек: Ююко всё так же нежилась внизу, у ног Эйри, она всё так же лежала на кроватке, то ли убаюканная монотонностью перебинтовки, то ли ласковыми, но в чём-то требовательными действиями хозяйки.
Проплыв по комнате, Йому как и прежде остановилась у изголовья Эйрин, но теперь у неё были совершенно иные цели. Теперь, когда перебинтованная ладошка временно не нуждалась в уходе, можно было сконцентрироваться на остальных частях тела их любимой конфетки, которые так же, если не больше, нуждались во внимании.
Сев как можно мягче, чтобы даже перина едва прогнулась, почти не передавая остальной части никаких колебаний, Йому наклонилась к Эйри вновь кладя той ладони на плечи. Медленным движением она наклонилась ближе, где-то внутри хорошо понимая, что небольшой вырез рубашки сейчас не способен скрыть ровным счётом ничего.
— Но с другой стороны, в отличии от любимых, за мои округлости вряд ли можно зацепиться взглядом. — усмехнулась про себя хранительница.
Склонившись чуть ближе, она ласково взглянула на Эйри, дружелюбно улыбнувшись девушке.
— Тебе немножко жарко, да? — кивнула она указывая на капельку пота, стекающую по шее и готовую устремиться к впадинке между грудями.
Вытянув шею, Йому коснулась шеи целительницы губами, легонько засасывая кожу, сжатую затем между ниточек уст. Освободив такой нежный участок тела, она аккуратно подхватила языком скользившую капельку, чтобы затем выпрямиться взглянув на Ююко.
— Что же ты там такое обнаружила? — игриво крутанув плечами спросила горничная готовясь подойти к розоволоске.
Видение того, как хранительница обхватила себя руками, словно образуя невидимую стеночку, преграду от всего остального мира, заставил целительницу еще раз пробежаться глазами по комнате, словно её зрение или внимание подвели её. Ведь такое простое движение тела, порой даже совершаемое без какого-либо контроля, могло означать не желание закрыться, спрятаться от окружающего мира, а просто уберечь себя любимую от холода, который коварно пролез под тонкую материю. Поэтому взгляд что-то похоже на открытое окошко или не до конца прикрытую дверь.
Только мерзнуть им не хватало!
Но, в купе с некоторыми признаками, на которых было обращено внимание лунарианки, было еще и отсутствие других важных признаков, разбивающие ее теорию, словно в пух и крах — мелкие пупырышки на руках, называемые в медицине фолликулярным кератозом, или keratosis pilaris не давали о себе знать, а милая улыбка смела тревогу, как сметает пыль сильный порыв ветра. А небольшой жест, словно призванный слизать что-то вкусное с уст мечницы, заставил Эйрин снова почувствовать себя немного неловко. Хоть обе любимые не были против жеста любви и внимания, одаренного ею, она не могла не обратить внимание, что и сама получила немалую дозу эндорфинов в кровь. Одно дело — просто приносить радость, совсем другое — когда на твой поцелуй отвечают взаимностью и невольно ты сливаешься в этом танце, остановить который может только чудо. Или отсутствие воздуха. Поток нейролептидов, выработанных на изменение окружающей среды притупил чувство страха, тревоги, поэтому доктор озвучила свое видение, немного отличное от намерения любимых:
— Знаете, я планировала поспать без эластичного бинта. Чтобы кожа немного подышала воздухом, ну знаете. Но, теперь, когда я немного подумала, есть риск задеть ранку во время сна или любого другого активного движения.
Куча умных и сложных снов могла запутать или смутить других девушек. Поэтому, немного прочистив горло, девушка сделала окончательный вывод, постаравшись перенять нотки Йому, которые казались такими легкими и понятными всеми остальными:
— Давайте... поухаживаем за ладошкой!
увы, интонацию и непоседливость, которой были наполнены предшествующие слова, Эйрин передать не удалось. Или, по крайней мере, ей так показалось. Лунарианке стало немного стыдно за свою попытку показаться чуть менее серьёзной. Тонкая прозрачная струйка покатилась с затылка вниз, впитавшись в материал рубашки. И не только она одна — еще множество подобных капелек возникли в спонтанных местах, вырабатываемые порами ее кожного покрова. А белоснежный оттенок кожи никак не смог бы скрыть небольшой окрас краски на её лице. От прежней, уверенней в себе и немного заведенной ласками доктора почти не осталось и следа — но касание двух ладошек и осторожная игра пальцев с ее мышцами вовремя остановили невидимое полотно, что почти накрыло доктора.
Все было хорошо.
Физические прикосновения, которые помогали снять внутреннее напряжение, были необходимы ей, словно углерод в составе кислорода, без которого легкие не могли и сделать простого вдоха. Небольшая тренировка, разогрев могли помочь в том, чтобы какое-то время держать раненую конечность в воздухе — а если хотелось повторить тот самый удачный результат, то рука должна была держаться крепко и уверенно, без всяких колебаний. Один виток, сделанный неправильно, мог загубить всю операцию — а ведь бинт тоже не просто всегда содержать в отличном состоянии! Желательно, нет, необходимо было запастись большим запасом терпения — еще немного и юная работяжка сможет отдохнуть.
— Ты справишься, любимая. — произнесла Эйрин, чтобы немного подбодрить девушку, вытягивая в сторону девушки свою руку. Все было готово — Ююко быстро принесла ножницы и большой моток ткани уже скоро мог стать куда короче обычного. И поделом — четыре метра тоненькой материи было совсем необязательно мотать и создавать подобие гипса или переломанной конечности.
Начало процедуры лунянка пропустила, переводя внимание на вторую любимую, которая поставила своей задачей облегчить работу и Эйрин. Розововласка, словно не желая прекращать ту тактильную любовь, образованную с доктором во время обмена поцелуями, легла на тело целительницы. Та, совсем не возражая ее компании, протянула здоровую руку и, улыбнувшись, повернула к ней голову — чтобы коснуться здоровой ладошкой её волос. По возможности надо было бы уделить и ей внимание, иначе можно было бы подумать, что наполненную только самыми добрыми пожеланиями девушку все решили проигнорировать, занятые важным делом. А ведь это было бы совсем грустно и могло нарушить то приятное послевкусие. Ведь не могла Ююко тоже не впитать немного огня из сердца Эйрин, углубив поцелуй и охотно проникнув на ее территорию, что так нравилось и самой лунарианке — ведь это было так просто и немного мило: уступить в борьбе и позволить любимым насладиться процессом и властью над более высокой девушкой? А потом обнаружить себя в небольшом плену и поддаться сладким ощущениям губ доктора, что примутся посасывать ловкий язычок.
Эйрин неловко улыбнулась, почти позабыв о усталости, что начала накапливаться в суставе руки. Понадобилось совсем немного времени, чтобы правила игры стали понятны всем сторонам. Только когда обмен любовью с Ююко происходил более нежно и не всегда начинался со страсти, то в случае с обладательницей катаны их прелюдия казалась куда более активной и немного приправленной борьбой за доминантность, результат которой был согласован без единого слова. Наверное, в этом была заслуга особенность характера Йому... или чуть больший опыт с нею в этом деле.
Тем не менее, Эйрин нравилось такое разнообразие и она охотно была готова чередовать касания губ, что она проделала моментами ранее. Пальцы руки игрались с розовыми волосами, словно успокаивая или даже убаюкивая любимую, что нашла себе неплохую лежанку... до того, как врачевательница обнаружила, что ткань-то натирает в некоторых местах и неплохо было бы подумать, чтобы и совсем от неё избавиться.
Нет. Не сейчас. Не в этот момент, когда любимая была занятая лечением, а другая и вовсе отдыхала. Ее голое тело только заставит смутиться остальных, сразу бросая в сознание не самые лестные фантазии. И потом, неужели она такая неженка? Сколько пациентов вынуждены терпеть не самые приятные процедуры, а ей, видите ли ткань раздражает, словно колючий свитер в холодное время!
— Я позабочусь о тебе. — пообещала доктор, мурлыкнув несколько слов себе под нос. Если Ююко, не стесняясь, намекнула о том, что одной ладошки ей недостаточно, то её можно было понять. Правда, ее тон и небольшой смешок заставили доктора немного удивиться, но не надолго — бинт крепко натянулся и ущипнул в области перевязанной конечности. Эйрин негромко пискнула, но не сомневалась в компетентности юного доктора Йому — без проверки натяжения нельзя было точно сказать насколько хорошо держится перевязка.
— Немножко. Дай и мне позаботиться о тебе, работяжка. — ответила целительница и немного ахнула, почувствовав внимание зефирки. Теперь, когда Йому тоже была свободна, необходимо было обратить внимание и на неё.
Ладошка целительницы, уже готовая к активным действиям без угрозы заражения чем-либо, обнаружила себя на затылке мечницы. Эйри тихо застонала от поцелуя в шею и тем самым спустилась правой рукой пониже, проведя ею по щечке принцессы, словно послав сигнал благодарности ею. Естество доктора невольно вобрало в себя больше крови и, чтобы немного снять напряжение, лунянка постаралась вернуть поцелуй... чтобы поймать губами прядь коротких белоснежных волос.
Слишком медленно. По крайней мере, она хотя бы успела что-то сделать.
— Ммм... Ююко... Я люблю вас... — выдохнула девушка, стараясь из последних сил удержать тепло в себе и не перегреться. Множество разных чувств заставило девушку уже полноценно расслабиться, однако ладони не покидали своего места назначения. Пальцы ног сжимались-разжимались, дыхание Эйрин стало более глубоким, а макушка хранительницы оказалась вне досягаемости, отчего кисть целительницы осталась покоиться на ее бедре. Поборов желание прикрыть глаза, доктор взглянула куда-то в центр, сосредотачивая внимание как на обеих любимых, которые удобно разместились в одном поле зрения.
— Ммм? — услышав замечание хранительницы Ююко немного лениво подняла голову, времено отвлекаясь от приковавшего её внимание бугорка.
Её указательный палец, позабыв, что сейчас лежит на теле лунянки, вместо кудряшки волос самой Ююко, принялся вычерчивать на ночнушке завитушки, наверняка складывающиеся в какие-то забавные фигуры, часть которых явно можно было бы определить как связанные между собой незримой ниточкой сердечки.
Мешкая с ответом, розоволоска слегка нажала на бикини лунянки подушечкой пальца, рассматривая бугорок чуть ниже, что манил её, как подарок упакованный в несколько слоёв цветастой бумаги представленной ночной рубашкой и простыми трусиками под низом.
— Разве это не придало твоим действиям некую остроту... — хлопнув несколько раз ресничками, розоволоска склонила голову чуть ниже, наблюдая одновременно и ткань и хранительницу сидящую у изголовья Эйри. — К тому же, ты весьма опытна в обращении с такими вот режущими штуками. Да и я...
Палец двинулся ниже, спускаясь по интимной зоне лунянки ниже, пока не достиг основания небольшой горки за которой скрывался порою непослушный орган.
— Действовала весьма аккуратно!
Хихикнув, Ююко сместила центр тяжести на ладони, упёршиеся в постель по обеим сторонам от ног Эйрин. Напрягшись, она привстала, перекатываясь на согнутые колени и выпрямив руки перед собой, как будто делая какие-то упражнения, потянулась. Движение едва не заставившее спасть бретельки ночнушки окончилось там же где и началось — сделав полукруг перед грудью Ююко. Уронив ладошки по бокам, она взглянула на Йому, что вернувшись к Эйри, поцеловала ту в шейку. А затем, перенеся внимание на саму Ююко задала вопрос с вполне очевидной целью подразнить её, а быть может и целительницу.
— Что-то очень интересное, что-то, что безусловно придётся тебе по вкусу...как и мне. — немного погодя добавила Ююко голосом чуть более тихим.
Вновь выставив руки перед собой, она приняла в объятья хранительницу, обвив ладонями плечи девушки и ласково, но уверенно предлагая той подтянуться ближе. Теперь, когда расстояние между ними было не больше ширины нескольких ладоней, Ююко действовала более активно, заведя ладони под руки Йому и притянув хрупкое с виду тельце почти вплотную, чтобы затем дотронуться шеи подарив мечнице такой же поцелуй, которым она коснулась шеи целительницы перед этим.
Вместе с этим. Почти такой же, ведь вместо одних лишь губ, Ююко решила использовать и зубки, всё ещё нежно, но более ощутимо сжав бьющуюся пульсом с каждым ударом сердца кожу. Свежесть от копны серебренных волос накрывших лицо розововласки, тёплое дыхание, немного срывающееся как из-за ускорившего свой бег сердца, стучавшего с каждым ударом всё громче, так и из-за её манипуляций с таким уязвимым участком, всё это накрыло девушку пеленой, вылившись в немного напряжённое, сконцентрировавшееся на каждом ощущении выражение лица.
Но было что-то, какая-то помеха, что всё ещё незримо мешала всей полноте воспринимаемого удовольствия. И вскоре совершенно пришедшая сама по себе мысль открыла понимание причины: нею стала сама ночнушка, в которую они всё ещё были все втроём облачены. С трудом оторвавшись от шейки, Ююко посмотрела на мечницу, окидывая ту медленным взглядом полным неги.
— Какая удачная возможность, — почти что пропела Ююко не потрудившись объяснить что именно она имеет в виду, да и к кому конкретно она обращалась тоже.
Не давая губкам находиться в одиночестве, она немного отведя голову назад осмотрела личико хранительницы и разглядев в её мягких контурах понимание и предвкушение, совпадающее с тем, что испытывала она сама, понимающе улыбнулась. Подаваясь чуть вперёд, она коснулась в мягком нежном поцелуе, при котором сомкнулись лишь их губы, лица Йому. Немного погодя указательные пальцы обеих рук, согнувшись в суставах, подцепили уголки ткани сорочки, раздвигая ту в стороны. Поддавшаяся ткань обнажала всё больше тела, открывая взору как основание шеи, так и выделявшиеся ключицы, выдающимися палочками ощущаемыми под пальцами, что позабыв о своей первоначальной занятии принялись ласкать этот участок тела. Подушечки больших пальцев водя по ним, вбирали в себя ощущение мягкой и шелковистой кожи обычно спрятанной на этом участке от воздействия лучей Солнца и чужих взглядов за тканью.
Встрепенувшись вспоминая о своей изначальной цели, Ююко отвела пальцы с манивших её участков, возвращаясь к ночному платьишку.
Напитки, особенно когда те плещутся парой глотков на дне, некоторые решают допить разом, заменив постепенно разливающийся по телу вкус и мягкое послевкусие на быструю лавину смывающую всю задумку. И теперешний момент показался розоволоске именно таким: одним немного резким движением она раздвинула платье, позволив тому мягко съехать по коже хранительницы, бесформенной грудой осев внизу у её ног.
Отпрянув, она с довольным от результата своих действий видом осмотрела фигуру хранительницы, мягкую и одновременно подтянутую в нужных местах с небольшими округлыми бёдрами и маленькой грудью правильной формы. Которую так захотелось накрыть ладонями, как будто защитив от всего вокруг.
Сжав ладонь, чей изгиб приблизительно должен был вместить деликатные формы хранительницы, Ююко вновь подалась к мечнице, заводя одну руку за бок, скользя по рёбрам мягко выделявшимся на вытянутом теле. Нельзя было сказать, что её рука коснулась спины, скорее она заняла своё место чуть позади талии, одновременно захватывая обе области ответственные за восприятие девичьей фигуры.
Следуя импульсу, начавшемуся откуда-то в глубине, Ююко склонилась, поддерживая второй ладонью основание груди. Почти соприкоснувшись с аккуратным розовым диском ареолы, она легонько подула, после чего почти сразу же накрыла ту мягким поцелуем, аккуратно втягивая в себя чувствительный участок. Но аккуратность на этот раз хоть и входила в намерения, но не ограничивала и буквально по прошествию нескольких мгновений Ююко несильно сомкнула зубки, аккуратно захватывая краюшек сосочка между ними. Приложенного усилия было недостаточно, дабы вызывать дискомфорт, но оно было вполне достаточным, для разнообразия ощущений, монотонное повторение которых, какими бы приятными они не являлись, могло притупить восприятие картины в целом.Наконец разжав губы и отведя голову немного назад, розоволоска обводит контуры розового пятнышка оставляя вокруг влажный блестящий след.
Временно оставив грудь в покое, она снова чуть отшатывается назад, на этот раз запуская пальцы под резинку трусиков и с видом полным интереса заглядывает Йому в глаза.
— А как ты думаешь, чья сейчас очередь позаботиться о нашей любимой?
Задав вопрос, она медленно стаскивает бельё, ненадолго останавливаясь на том моменте, когда ткань трусиков уже лишь самым своим краешком скрывала одно из самых интимных мест на теле. Возможно, её действия были слишком порывистыми, но возможно, как и мечница ранее она просто себя накручивает. Но если она и вынесла из уроков любимых какие-то выводы, то одним из самых главных среди них стало правило действия: лучше пробовать, чем додумывать, ведь иначе организм заставит выбрать самый плохой из вариантов, даже если те никогда в реальности не могли произойти.
— Я люблю вас, — прошептала вдруг Ююко с неожиданной для себя мягкостью в голосе. — И хочу, что бы нам всем было хорошо.
Возжелав закрепить свои слова действиями, она, временно достав пальцы из под почти что стянутых трусиков, обхватила бёдра хранительницы, массируя этот нежный участок тела ладонями, придерживаясь с внешней части большими пальцами.
— Некую...остроту, — повторила хранительница концовку фразу хозяйки, оценивая шутку.
Возникший на глазах прищур выделил со всей обстановки комнаты только укрытую пледом розовых волос макушку отбрасывая всю остальную обстановку, как если бы той не существовало. Согнувшиеся в суставах пальцы, прижатые к правому бедру немного загодя, оцарапали кожу, отдаваясь пятью горячими линиями одновременно вспыхнувшими как внизу, так и в сознании, тут же поспешившем сконцентрироваться вытаскивая их перед собой.
Отвечая спонтанно возникшим ощущениям, глаза вздрогнув в уголках расслабились, а тонкогубая улыбка заполнила собою лицо Йому, продвигающейся к хозяйке мелкими неторопливыми шагами, впитывающими лёгкую щекотку касавшегося подошв ворса. Едва слышно шурша, тот приминаясь под шагами рисовал сразу же исчезавшую дорожку, чья конечная цель маршрута сейчас сидела на некоторой высоте над полом, осматривая окружавшую её обстановку парой рубинов.
— Самое время узнать, не так ли? — спросила она розоволоску, аккуратно занося колено над периной и готовясь взобраться. — О твоей находке.
Добавив объяснение к своим словам, чей изначальный стимул быть произнесёнными мог затеряться во времени, она, качнувшись вперёд, залезла наконец на кровать обеими коленями минуя разделявшее её и розоволоску расстояние несколькими мелким шажочками, отдававшимися небольшими толчками по мягкой поверхности.
Вместо ответа её плеч коснулись предусмотрительно выставленные ладони заключая в мягкие объятья уходить из которых в любом случае не хотелось. Нежность пальцев ощущавшаяся даже через тонкую ткань платья для сна разлилась тёплым, едва подслащённым, молоком где-то внутри, останавливая любое действие и любую инициативу, что могла бы нарушить намерения хозяйки.
Запрокинув назад голову, она взглянула в лицо розоволоски пробиваясь взглядом сквозь приспустившиеся, словно отяжелевшие, веки. Как и ранее с целительницей, кисти, не зная что им делать, как поступить, лишь повисли по бокам изредка подрагивая, не решаясь ни на одно из действий, как если бы неправильно выбранная линия поведения могла спугнуть целительницу, явно наблюдавшую за их игрой, и разочаровать хозяйку.
Скрывшаяся частью за линией непоседливых волос любопытная мордашка уткнулась в тонкую шею, почти в то же место, что облюбовал палец целительницы ранее и непроизвольный стон, чем-то похожий на немного жалобное мычание, донёсся из раскрытых ниточек губ горничной. Тело, ныне полностью покрытое мурашками, не могло сопротивляться такому точному выбору метода воздействия задрожало и напряглось судорожно глотая воздух, немного громче чем того возможно требовали правила приличия. В глубине осознавая это, Йому все равно не могла ничего поделать с собственным организмом, у которого даже спустя несколько мгновений перехватывало дыхание, как если бы его внезапно погрузили в ледяную воду. Ощущения приятные, изобилующие странными нотками, что как росточки выстреливали своими усиками по всему естеству, используя все доступные органы восприятия, позволяя сравнивать себя одновременно со вкусом, температурой и цветом.
Сглотнув слюну, ощутившуюся почему-то такой вязкой, хранительница качнув головой прижалась щекой к макушке Ююко тихонечко застонав. Почему-то она ничуть не сомневалась, что её щёки сейчас своим цветом странно напоминали волосы хозяйки, однако корень тому крылся вовсе не в смущении, что испытывала девушка — это было отнюдь не самое сильное, хотя и плескавшееся где-то на дне никак не желавшим исчезать потревоженным осадком. Первой и главной причиной было бешено бьющееся сердце, стук которого не могла скрыть тонкая грудная клетка, ныне прижатая к плечу розоволоски.
— Вввозможность? — тихо пискнула на ухо хозяйке хранительница багровея ещё сильнее, чувствуя как увлажняются чем-то тёплым трусики, формируя наверняка заметное пятнышко более тёмной материи.
Ощущение отдавшееся давлением в пояснице заставило её качнуться вперёд, переминаясь на коленях, что лишь сильнее вжало ткань трусиков, что будто жадно пристали. Крупная капля пота скатившаяся по лбу капнула на брови, срываясь с естественного навеса и скользя по щеке коснулась раскрытых губ, вынуждая сильно зажмурить глаза вновь натужно глотая слюну.
— Для чего?
Пролепетав вопрос, ответ на который ей вряд ли был так сильно нужен, Йому почувствовала как дрожащие колени не особо хотят слушаться, а плюхнись она на зад, то будучи немного ниже хозяйки скорее утянет её за собой, а это будет не очень красиво, помешав действиям розоволосой девушки и возможно разочаровывая ту в горничной. Посему выбрав тактику от противного, она, используя оставшиеся силы, качнулась навстречу хозяйке, падая той лицом на плечо и прижимаясь к груди. Небольшой островок болезненного ощущения вспыхнул в районе шеи, когда кожа под действием её небольшой затеи рванулась из зубок хозяйки неся на себе несколько следов вмятин.
Судорожно и глубоко вздохнув, Йому, ахнув, выпрямила спину, следуя разливающимся внизу спины струйкам адреналина, находившим себе путь маленькими огненными ручейками выстрелившими телом как некоторые растения бросают свои споры, желая захватить как можно большую область. Распахнув глаза, она словно впервые осмотрела хозяйку, что улыбнувшись перешла к иным более демонстративным действиям, сконцентрировав усилия вокруг горловины сорочки, ширины которой, благодаря вырезу впереди, хватало, дабы позволить платью сползти.
Понимание этого, как и вновь повторившееся осознание, что за ней внимательно наблюдают сразу две пары глаз, разные в своём оттенке, но одинаковые в намерениях, покрыло узкую спину хранительницы капельками пота, отдававшимися словно капли дождя попавшие за ворот: холодные, но вместе с тем своеобразно взбадривающие.
Небольшое давление на грудной клетке и Йому вновь тихонько пискнула, на этот раз уже не удержавшись и упав назад на подогнувшиеся ноги, увлекая за собой и хозяйку. Взглянув вниз непонимающим взглядом, она обнаружила как и без того небольшие округлости стали почти плоскими, промявшись под напористыми действиями мягкой ладони хозяйки, обхватившей полусферу своими пальчиками.
— Наверное, не очень приятные на ощупь для той, кто обладает такими формами, да? Ну конечно. — с сожалением приправленным стыдом подумала про себя горничная, протягивая руки и обхватывая шею хозяйки, чтобы затем поморщившись попытаться привстать обратно на колени.
Пискнув громче, она ощутила как зубки принялись исследовать уже не шею, на которой виднелись теперь розовые отметочки формирующие немного вытянутый овал, а чашечку её груди, концентрируясь на бледно-розовой ареоле и своим нажатием растирая навершие.
Дёрнувшись, хранительница прижалась, почти облокотилась на розоволоску, передавая ей свой вес и тяжело дыша, по мере того, как то усиливающиеся и пронзающие электричеством спазмы внизу живота словно грозили прорвать плотину, орошая материю белья новыми порциями влаги, что теперь сочилась по внутренней части бедра стекая по ляжкам тонкими влажными полосами.
— Наверное, это тоже оставит свой след — подумалось усмехнувшейся Йому и эта мысль отозвалась неожиданной гордостью, похожей на странную смесь мёда и какой-то острой приправы.
Возможно причина состояла в том, что кто бы не обнаружил следы этих лёгких укусов на её теле, они красноречиво свидетельствовали о том, что она была кому-то нужной в самом интимном из проявлений чувственности.
— Да... — тихонько просипела Йому, зарываясь ладонью в океан розовых волос, перебирая пальцами так, что бы ни одно её движение не принесло дискомфорт, потянув или спутав тонкие нити.
Что-то обхватило одновременно всё её тело, десятки ладошек ласково гладивших кожу просто не могли принадлежать хозяйке...даже если бы целительница решила присоединиться к её ласкам. Раскрыв же глаза обнаружила, что это было лишь платье спавшее с неё утомлёнными осенними листами, обнажившими тело как ствол утомлённого летней лаской солнца древа. По крайней мере, именно древом, отчасти парализованным и утратившим свою гибкость, хранительница себя и ощущала.
Ласки затихли, отдаваясь чувством эфемерных ладоней и огнями укусов и горничная, облизав тонкие губы, открыла глаза, смотря на хозяйку. Наверное, та хотела что-то донести? Что-то наверняка важное.
Переминаясь с колена на колено, Йому с неким трудом избавилась от спавшего вниз платья и, вслепую пошарив по простыне, подхватила одежду отбрасывая ту куда-то вдаль, подальше от себя, ничуть не заботясь упадёт ли она на укрытый ковром пол или займёт другую часть постели.
— Не знаю... — тихо и честно ответила Йому, опуская взгляд вниз.
Наверное, целительница сама могла выбрать ту, кто продемонстрирует свои навыки первой или же они сами должны были заинтересовать её своими действиями. Второй вариант откликнулся в груди тихим ударом колокола, но прежде чем ответить Йому с некоторым изумлением обнаружила почти полностью стянутые трусики, действительно довольно сильно промокшие от её соков. Зашептав что-то одними губами она немного втянув голову взглянула на Ююко: и когда она успела только...
— Ну как же так? — не скрытые вспорхнувшими в разные стороны рубины радужек взглянули на мокрое от пота и багровое от обильное краски лицо хранительницы. Наверное, усталость вызванная насыщенным трудами днём сказалась даже на тренированном тельце — Как же так...Что же нам теперь делать?
Полусогнутый в суставе указательный палец вознёсся к верху, пока не коснулся кончика подбородка поглаживая его в нижней точке, чтобы затем распрямившись не двинуться выше, касаясь ладонью влажной щеки. Подключив вторую кисть, Ююко накрыла соседнюю щёку ладонью, заключая в бережную хватку уже лицо мечницы.
Едва заметный наклон головы к плечам и улыбка украсила лицо розоволоски весенним цветением.
— Нам нужно решить это, подготовившись и подготовив нашу любимую, что уже томится от ожидания, правда? Ведь так?
Чуть вздёрнутый подбородок Ююко двинулся медленным поворотом шеи к расположившейся неподалёку Эйри. Теперь, когда ни одна из девушек не стесняла её движений, лунянка могла действовать как ей заблагорассудится...или же просто подождать того или иногда варианта развития событий. Но независимо от выбора их возлюбленной, некоторые вещи должны быть приготовлены верным способом.
Двинувшись чуть ближе, не выпуская из мягких объятий щёчки Йому, розоволоска остановилась перед лицом девушки, чтобы внезапно подуть той в лицо лёгким весенним бризом разбросавшим непослушную пепельную прядь в сторону. Препятствие, что было убрано с такой лёгкостью, больше не представляло интереса Ююко, сконцентрировавшейся теперь исключительно на личике хранительницы. Движение чем-то напоминавшее кивок и её язычок торопливо прошёлся по влажному следу под глазом, добавляя выбранному ручейку свои силы. Окончив задуманное прижавшись губами к месту в которое первым "ударил" язычок, Ююко прошептала достаточно тихо, чтобы создать иллюзию что обращается исключительно к Йому, но вместе с тем довольно громко, дабы фразы были слышны всем присутствующим.
— Влажная и тёплая щёчка, но, — она остановилась по-заговорщически наклоняясь ближе к аккуратному ушку, — уверена, это не единственное место разделяющее такое состояние, да?
Руки ласково потёршись одними подушечками о щёки направились ниже, намереваясь улечься на новых облюбованных местах. Левая, как та, которой повезло пройти путь более краткий, но от того не менее приятный в своём завершении, коснулась раскрытой ладонью основания изящной шейки, замерев на той найдя опору. Когда путь второй конечности был более длинным и скрашивая тот, она выставила вперёд указательный палец, выводя извилистые тропки по телу мечницы.
Начав движения между двумя бугорками грудей, скорее затвердевших, чем набухших от прилива крови из-за стимуляции, она, аккуратно выбрав точку и ткнув в неё отмечая место старта, поползла вниз, радуясь лёгкой игре мышц, непроизвольно возникавших по пути её следования. Ложбинка сменилось верхом живота, а тот рёбрами, по которым скользнули присоединившиеся к подруге остальные пальцы, где-то ускорявшиеся, но где-то и замиравшие, чтобы попытаться вдавить поверхность кожи.
Свернув обратно к животику, уже полноценно прижавшаяся ладонь, развёрнутая лицом к телу Йому, скользнула ниже, отмечая всей своей поверхностью не видимый взглядом, зато ощущаемый тактильно пресс, квадратиками выделяющийся, когда по телу пробегал ожидаемый спазм. Поддавшись искушению, Ююко остановившись сильнее нажала раскрытой ладонью на живот, накрывая пупок и вместе с тем, двинувшись к ближе к телу, прижимаясь своей грудью к груди Йому.
Последние две точки, кричавшие о необходимости сомкнуться, последние разделяющие их сантиметры были преодолены, когда колено розоволоски коснулось низа трусиков и, потянувшись вверх вдавило материю в аккуратную расселинку, ощущаемую нежной кожей колена как точку ещё более горячую и влажную...мокрую, чем остальное тело хранительницы. Губы соприкоснулись с своими партнёршами в этом танце, а язычок сразу же ринулся вперёд, пытаясь на этот раз втиснуться в аккуратный ротик как можно глубже, обивая своё визави и касаясь влажного, тёплого нёба. Вторая рука в то время поглаживающая рёбра мечницы, внезапно замерла, ринувшись чуть ниже и останавливаясь на маленькой, но упругой ягодице аккуратно уместившейся своим изгибов в ладони.
Некоторое время лишь поглаживая молочную кожу, казавшуюся ещё более мягкой, чем остальной покров, Ююко внезапно отвела ладошку к ближе к внешней стороне и отодвинув её подальше хлёстко шлёпнула ею по ответившей колыханием и несильной прокатившейся волне попе. Соприкоснувшись с кожей, розоволоска не стала сразу же повторять движение, вместо этого сильнее вдавив разведённые пальцы, преодолевая спонтанно возникшее сопротивление мышц и, насколько это можно было возможно, напрягла кончики фаланг пальцев, утапливая краюшки ногтевых пластин в белой плоти.
— Всегда хотела узнать каково наблюдая за их играми, — удовлетворённо подумала про себя зефирка, вспоминая как ладошка Йому неоднократно хлопала куда более выделяющуюся ягодицу Эйрин. — Но результат нужно закрепить, повторить и запомнить...
С такими мыслями, ладонь, не до конца разжавшая пальцы, а от того и легонько оцарапавшая кожу ягодицы при своём резком поднятии, вновь оторвалась от поверхности, чтобы в следующую секунду звонким шлепком приземлиться почти на ту же область.
Ответив, что это действительно неплохое ощущение, причём наверняка ведь для обеих сторон, розоволоска аккуратно "оттолкнулась" от хранительницы, разом убирая давление как с животика, так и с трусиков. Которые теперь безраздельно заняли её внимание.
Сконцентрировавшись на мягком клочке ткани, она коснулась основания того ладошкой, поглаживая то и прощупывая вздрагивающие от непроизвольных касаний, избежать которых она не могла и не хотела, очертания мягких, набухших губок.
Достаточно наигравшись с тканью и тем, что находилось под ней, решив больше не тратить драгоценную влагу на материю, когда есть более важная и любимая публика, она, царапнув по низу живота, поддела резиночку, теперь уже окончательно стягивая бельё вниз, на ноги и дальше. На этот раз Ююко не успокаивалась, пока материя трусиков не коснулась материи простыни, опустившись куда ниже коленок.
— Возьмись за меня, — проговорила она тихо обратившись к хранительнице и лёгким наклоном подставляя той плечи. — А теперь подними коленки. Воот так.
Ножка за ножкой, мечница была освобождена от трусиков, чья матерчатая ткань теперь легла приятной наградой в ладонь Йому. Но словно не удовлетворившись достигнутым, Ююко не спешила распрямляться, всё так же подставляя свою спину для опоры. Вместо этого она, лишившись трусиков Йому, нырнула поближе к той, вновь прижимаясь к телу и не преминув бросить в сторону целительницы любопытный взгляд.
Приобнявшая тело слуги рука была не единственной конечностью решившей насладиться тактильный контактом, ощущаемым теплом и неровностями бугорков лопаточек, тут же крепко обхватившихся подушечками, едва ли не ногтями пальцев.
Вторая рука нырнула к горячей и влажной промежности, не прекращающей истекать соками, пропитавшими внутреннюю часть бёдер поджарых тонких ног. Словно пытаясь зачерпнуть как можно больше этих соков, ладонь Ююко принялась массировать промежность, начиная с кожи ног и двигаясь выше, пока не достигла мягких гладких розовых губок, немного увеличившихся в размерах от ускорившегося ритма сердца и её, Ююко, стимуляции.
Понимая, что и сама она находится в абсолютно схожей ситуации, только вдобавок к этому всё ещё в наброшенной на неё, пускай и лёгкой, одежде, розоволоска до боли закусила нижнюю губу, смешивая чувство возбуждения плескавшееся по телу с внезапным лучом новых ощущений, пронзивших пурпурное море.
Разведя два самых длинных пальца ножницами друг от друга, каждый занял своё место на половых губках, продолжая массировать границы щёлочки, иногда отодвигаясь друг от друга, иногда наоборот стремясь прижаться и увлекая за собой издававшие едва слышные влажные звуки губки, истекавшие новыми порциями влажной тягучей жидкости.
Возжелая подарить немного ощущений схожих с теми, что испытала она сама, прикусив губу, Ююко повернув лицо обхватила мочку уха губами, запечатлев на той как поцелуй, так и небольшой укус.
— Мммф! — Эйрин вдохнула и выдохнула поток воздуха из своей груди — прикосновение через ткань к особо чувствительному месту ее естества заставил почувствовать прикосновение невидимого кулака, который выбил из легких остатки воздуха и заставил целительницу потерять темп дыхания. А взор — немного помутнеть и скрыть видимость за киселем тумана, что обвил взор вокруг, позволяя сосредоточиться только на фигуре любимой. Что-то твердое, подушечка пальца или ноготок, чуть не заставили её потерять контроль. Что же это было? Почему она стала такой чувствительной? Ведь даже после немалых тренировок надо собой, упражнений и практики она была уверена, что случайное касание никак не повредит. А теперь — она будто ощутила огненный поцелуй живого пламени, которое словно перепрыгнуло на неё, лизнуло её через ткань и вдруг вспыхнуло костром в синей ночи, добираясь язычками к чувствительной коже.
Надо было быть осторожней. Не ровен час, можно и обжечься и сгореть начисто.
И, к счастью, это или сама Ююко поняла, что что-то идет не так — что не так тело лунянки отзывается на ее прикосновения, её внимание переключилось на Йому. Небольшая игра, призванная, как показалось целительнице, создать небольшое представление и вместо с этим помочь ей прийти в боевое состояние от созерцания оной, одновременно и напомнила медицинскому гению о их изначальной роли в отношениях — о беззащитной, уязвимой, хрупкой хранительнице и о властной, строгой и очаровательной хозяйке. Внезапный поток воспоминаний вскружил голову лунянке и она, не открывая глаз от парочки, пришла в небольшой тупик. Где была правда, а где иллюзия? Неужели, состоя в подобной связи, они могли сделать такое количество самых разных фото, на лицах участниц которых были изображены настоящие, но все же не соответствующие изначально первому о них впечатлению лунянки.
Неужели эта роль была эпизодичной? Или что-то дало трещинку, что растянулась далеко-далеко, пока сама вречевательница не встретилась с ними в такой странной период их жизни?
Если этот дом хранил какие-то тайны, то девушка уже имела на одну загадку больше чем раньше. Даже относительно недавний рассказ Йому, к сожалению, не смог внести всю ясность, но всю прозрачность в эту бурлящую воду водоворота. Спиралевидное течение, подобно торнадо, чаще всего образующееся в местах слияния разных потоков идей. Небольшая щепотка кристаллической соли могло сделать процесс необратимым и тем самым перегрузить и без того немного утомленную целительницу, которая, как она считала, ничего такого выдающегося или полезного за день сделала. Поэтому, чтобы тяжелые, как свинец, мысли не придавили её к постели она положила собственные руки себе на грудь и принялась вслепую ощупывать ткань, позволяя пальцам все ощущать только при помощи прикосновений.
Ага. Вот они нащупали пуговицу. Осталось только продеть её обратно и дышать станет немного легче. Какая она по счету? Пятая? Да, должно быть предпоследняя — небольшой диск все еще нашелся на уровне пупка.
Как только объятия ткани стали слабее, картинка перед глазами лунарианки стала немного четче — словно какой-то волшебник махнул палочкой и произнес волшебство. Или она сама немного отпила целебного снадобья. Понимая, что ночная рубашка является источником её дискомфорта, она поползла пальцами выше, все еще наблюдая за любимыми, словно они отвлекутся и поймут в чем дело. Нетрудно сложить дважды два, когда рядом есть кто-кто в горизонтальном положении, чьи движения стеснены одеждой, а кожа покрыта соленоватой влагой пота. Особенно лоб — немаленькая часть ее головы, покрытая множественными полосками от глубоких и частых раздумий.
Пальцы рук нащупали пуговицу выше, но на сей раз что-то кольнуло в центре ладони, заставив вспомнить про недавнюю травму. Не беда. Четвертая пуговица ненадолго осталась застегнутой, но, прежде чем перейти к третьему номеру, девушка поднесла ладонь к себе и на какое-то скрыла взор от происходящего перед ней.
Бинт все еще оставался кристально белым. Все было хорошо.
Довольная тем, что её ожидания не оправдались, Эйри продолжила бороться с застежками. Впопыхах она потеряла порядок и продолжило кропотливую работу начиная с шеи. Только, когда давление возле груди стало посвободнее, лунарианка вдруг осознала, что нарушила порядок. Стало так обидно, что доктор стукнула пяткой о постель — совсем по-детски и не отдавая себе отчета. Кому-то надо было впитать небольшую вспышку её гнева.
Собравшись, она вернулась снова вниз и расстегнула самую последнюю пуговицу — номер шесть. Осталось всего две пуговки и целительница закончила движение снизу вверх, уже более уверенно и без всяких пауз пробив оборону застежки номер три и два.
Вот и легче стало. В том, что девушка потом сняла трусы, не было ничего оригинального – это повторение прожитого опыта. И потом, она ничего не могла с этим поделать — перед ней происходило такое представление, что как-то ограничивать себя было откровенно глупо. Подобно завороженному утенку, преследующего любого, кого он примет за маму, целительница пристала на колени, вытащила руки из рукавов одежды, накинутой на плечи, как плащ и сделала несколько шагов навстречу девушкам. Маленькая, милая Йому казалась совсем обезоруженной — без своей верного клинка и одежды. Подойдя поближе, Эйрин подумала, что не стоит торопиться и, прекрасно усвоив урок и инструкцию по тому, как надо обращаться с мечницей перед тем, как "питки", она сократила расстояние до минимального возможного значения — пока пустой рукав не коснулся обнаженного тела. Или почти обнаженного — даже у юной пациенточки оставалась прослойка ткани на теле.
— Расслабься, Йому. — негромкие слова целительницы пронзили воздушное пространство, словно молния — небесный свод, — В течение дня работа по саду, я полагаю, была вполне выполнимой, пускай и немного скучной, а также отнимающей немалое количество времени. Ты принесла нам немало сладостей и сделала мне не одну перевязку. Ты хорошо поработала и заслуживаешь отдыха.
Белоснежная ручка поднялась в воздух и приобняла силуэт девушки, прижав его к своему телу. Эйрин обнаружила, что хранительница оказалась прямо между ней и Ююко. То ли она сама случайно так встала, то ли ноги лунарианки выбрали сами такое положение, сократив маршрут до минимального возможного.
Пальцы девушки скользнули вниз, по животу любимой и наткнулись на что-то влажное и теплое. Беловолоска однозначно была возбуждена игрой Ююко, но Эйри не была уверена в том, что она была достаточно готова принять её блину, пусть и не всю сразу. А свод её рекомендаций и то рекомендовал не спешить и как следует поиграться с ней, прежде чем она сама будет готова. Ведь женское тело устроено куда сложнее, чем тело целительницы и прелюдия играла довольно значительную роль. Чем больше времени вложить в столь непростой процесс, тем проще будет любимым отдаться ею.
— Позволь мне продолжить начатую тобой работу, Ююко-сан. Отдохни немного и попробуй сосредоточиться на себе. Не стоит никуда... спешить.
Девушка, вспомнив по разницу в росте, немного расслабила спину, нарушив собственную осанку. Кончик пальца правой руки осторожно нашел мякоть персика и пробежался прикосновением к нему, ощутив всю упругость половых губ мечницы. Одно из полушарий грудей коснулось головы Йому и качнулось, словно спелая груша. Тем не менее, это не помешало ей сделать так, чтобы коротковолосая любимая почувствовала, как длинные пальцы целительницы впились во влажное лоно. Мышцы ее рук напряглись и она провела кисть вверх-вниз, щекоча знакомый лабиринт из внутренних стеночек стимуляцией и словно обещая ему что-то большее и более естественное в скором будущем.
Другая рука целительницы, обрамленная бинтом и более уязвимая, устремилась к Ююко, которая была тоже в пределах досягаемости.
Или почти в пределах?
Сделав полшажка в сторону, врачевательница немного сдвинулась и почувствовала, что теперь она на своем месте. Между ними обоими. И вторая, более активная сторона, явно тоже нуждалась в разогреве — ведь иначе было бы неправильно! Поэтому игра этой пятерки пальцев нуждалась в более осторожном исполнении — и Эйрин обхватила ладонью одно из полушарий девушки, которым нельзя было не гордиться. Такое мягкое, крупное и чувствительное к ласкам — и прежде, чем розовый лепесток почувствует себя в плену чьих-либо губ, девушка несильно сжала грудь, поймав вишенку между указательным и средним пальцем. Напоследок она несильно ущипнула твердость между перстнями и, усмехнувшись, дала приказ обоим рукам прекратить свое занятие и вернуться в расслабленное состояние, покинув ту и иную интимную зону беловолоски и розоволоски.
Чтобы потом положить каждую из них на соседнюю ягодицу каждой из девушек и протолкнуть подушечки пальцев прямо под кожу любимых. И почувствовать вкус удовлетворения и чувство обладания каждой из них. Она взяла их так, будто имела на это полное право, словно они — пусть лишь на несколько мгновений — принадлежали ей и только ей.
Такое приятное и липкое это чувство было. Приятно-липкое. В этом ощущении было столько свободы, наверное, поэтому от него не хотелось избавляться.
Чтобы потом положить каждую из них на соседнюю ягодицу каждой из девушек и протолкнуть подушечки пальцев прямо под кожу любимых. И почувствовать вкус удовлетворения и чувство обладания каждой из них. Она взяла их так, будто имела на это полное право, словно они — пусть лишь на несколько мгновений — принадлежали ей и только ей.
Такое приятное и липкое это чувство было. Приятно-липкое. В этом ощущении было столько свободы, наверное, поэтому от него не хотелось избавляться.
— Не...единственное — прерывающимся шёпотом ответила Йому, понимая о каких конкретно частях её тела идёт речь.
Мысль, одновременно смущающая и возбуждающая во всех смыслах, спиралькой раскручивалась в глубине её тела, вынуждая плечи и руки изредка подёргиваться выискивая какое-то неведомое убежище. Упомянутая розоволоской ранее подготовка, хоть и неосознанно но задержалась в ситечке фильтрующем мысли служанки (хотя по правде сейчас больше напоминавшем решето) оставляя смутное понимание сути без какой-либо конкретики.
Пульсации тела, прокатывающиеся от низа живота меняющимися в своей периодичности и силе волнами, расцветающими выше бикини, особенно ярко ощущаясь по сторонам, не особо помогали, перенимая абсолютно всё внимание на эти странные ощущения чего-то приближающегося. Неужели кульминация вспыхнет всего лишь от требовательных касаний хозяйки, расцветя по всему телу, а затем, сузившись до едва ощутимой точки внизу отпустит угаснув до следующего раза?
Задрожав мелкой дрожью, пока тёплая ладошка гуляла по её животу, Йому закрыв глаза опуская руки по бокам, продолжая быть той пассивной ролью, что само провидение уготовило ей на сегодняшний вечер. Ролью довольно привлекательной, надо сказать.
Неглубокое и частое дыхание, будто после длительного бега, когда сбившаяся в своей последовательности грудь пытается жадно глотнуть побольше воздуха, слетало с губ хранительницы иногда перемежаясь с тихими вздохами, вплетающимися прямой непрерывной линией в повторяющиеся аккорды вдохов.
Ююко многому научилась от целительницы или от их совместных времяпровождений и это не могло не радовать служанку, чьё тело сейчас использовала пара любознательных ручек. А активность хозяйки говорила лишь о том, что она получала от процесса ничуть не меньшее удовольствия, скрыв за возбуждением свою вечную стеснительность, выгодно оттеняющую моменты когда она пылала истинным огнём.
Вступление, часть Ююко исполняемая сейчас с виртуозностью не могла не вызывать страной гордости Йому, выгнувшей сейчас спину, подставляя тело под касания ладошек, губ, а в некоторых случаев и линий остреньких зубок, которые зефирка тоже решила подключить к процессу. Тонкогубая улыбка теперь и не думала сходить с лица Йому и желая усилить действия прикосновений розоволоски, она прижала пальцы к мякоти ладони, врезаясь ногтевой пластиной глубоко в кожу. Регулируя силу нажатия можно было весьма удобно оттенять приятные прикосновения, внося в те отвлекающие нотки разнообразия или, расслабившись, ощутить легкий укус или давление ладошки на чувствительны участки тела. Именно с таким, тихо засопевшая розоволоска сейчас и занималась, массируя живот мечницы, местами уступавший ласкам, местами упруго пружинящий в ответ на усилия хозяйки.
Медленно, слишком медленно приоткрыв глаза, Йому сквозь пелену, природу которой она не могла понять, оглядела занявшую её взор девушку. Та, перейдя к какому-то следующему плану своей задумки, подставляла свои плечи, прямо предлагая использовать те как опору. Не имея ни малейшего повода возразить, хранительница резко распрямила пальцы, немного погодя сжимая их несколько раз подряд, как будто разминая, а затем со всей возможной деликатностью дотронулась одежды на плечах хозяйки.
Пальцы напряглись, немного сминая ткань и готовясь погрузиться чуть дальше, чуть глубже, но затем хват ослаб, а ладонь даже перевернулась, поглаживая в странных извинениях материю, как если бы её состояние сейчас играло хотя бы какую-то роль.
Напряжение снизу несколько ослабло, давление стремившееся вырваться наружу, отпустило и тихий вздох облегчения устремился к ушку хозяйки, что орудовала с её трусиками, стягивая те вниз. Как будто что-то тёплое и липкое медленно тёрлось о ставшую чувствительной от длительного воздействия кожу, вызывая прокатывающиеся по ней спазмы и дрожь.
Уперевшись чуть сильнее о плечи хозяйки, Йому приподняла одно колено, затем другое, затем стопу за стопой, пока согнувшаяся в своей изначальной позе Ююко медленно избавляла её от трусиков, что как награда за спокойное поведение легли в следующее мгновение смятым бесформенным клочком ткани в руки служанки.
Та же в свою очередь просунув ладонь с ними под руку Ююко вновь уложила голову на плечо зефирки, устремляя полусогнутое предплечье к лицу, зарывшемуся в собственные мокрые от тягучей влаги трусики. Втянув воздух, Йому зашлась приятной дрожью, а затем охнула, когда настойчивая, разительно более тёплая, чем мокрые от соков ноги ладошка протиснулась между бёдер, прокладывая себе путь и взаимодействуя с каждой попавшейся под пальчики областью.
Высунув язычок, не стесняясь что её увидят, Йому лизнула шершавую ткань мокрых трусиков, силясь распробовать свой же вкус. Но непослушный орган подался вперёд, ведомый толчками снизу, которые вызывали пальцы розоволоски, а на глазах, на миг закатившихся кверху, проступили слёзы, сопровождаемые целой копной мурашек разом забегавших по всему телу, когда в дополнение ко всему губки, а затем и остренькие зубы зефирки царапнули её мочку уха.
— Остановись или я уже... — выдохнула наконец свою просьбу Йому, впервые заговорив более менее осмысленно с начала их игр.
Отстранившись, она разжала хватку пальцев, выпустивших трусики, упавшие куда-то за спину Ююко, оставляя хранительницу теперь уже полностью обнажённой, в противовес разве хозяйки и лунянки, что всё ещё, как помнила хранительница всё ещё находилась в крое. Проверять так ли это она не решилась, больше концентрируясь за стоявшей перед ней розоволоске, чьи мягки округлые контуры имели на себе провоцирующее тонкую ткань.
Мягкая по своей природе боль на одной из ягодиц новым отголоском напомнила о себе, теперь уже окончательно переливаясь в своих границах формирующих пять изящных пальчиков Ююко. Хранительница доподлинно не помнила вскрикнула ли она тихонько на ушко хозяйке, скорее застигнутая врасплох, чем от самих ощущений, но подобный шаг был весьма подходящим гарниром.
Дыша ртом, словно запыхавшись, она опустила взгляд ниже, фокусируясь на мягком вздымающемся животике, так и просящем себя потискать: кажется их небольшая активность тоже сказалась на Ююко, вынудив любимую дышать чаще обычного.
— Нам...нам необходимо временно..., — проговорила Йому вырисовывая с небольшим трудом из-за не желавшего успокаиваться дыхания улыбку. — И мы навели...тут небольшой беспорядок, с которым кому-то придётся за разобраться.
Сделав перед "тут" небольшую паузу, Йому взглянула вниз, резко вдыхая, но затем устремляя васильковые радужки на хозяйку и подавшись вперёд остановилась почти вплотную.
— Понимаешь? — закрыв глаза, она повела плечами, сбрасывая что-то невидимое. — А ещё у меня немного устали ноги, знаешь ли. Вот так.
Согнув руку в локте, Йому замолчала, размышляя над чем-то, вместе с этим прислушиваясь к ощущениям, плещущимся в организме заключённой в ёмкость жидкостью, чьи волны омывали все границы к которым касались в своих танцах.
Кажется, она надумала чем сейчас заняться ибо тело приобрело то самое микровыражение, наблюдаемое за миг до чего-то, когда движение ещё не было начертано, но и спокойствие уже исчезло.
Двинувшаяся уже было к рука зефирке раскрытая ладонь замерла когда слуха коснулся знакомый голос, голос любимой девушки, что решила стать не только наблюдательницей, но и активной участницей их небольшого представления.
Предложение отдыха? Брови поползи было вверх, но остановившись разгладились, когда улыбка заиграла как на губах, так и в сердце служанки. Ну конечно. Вместо того, что бы получить удовольствие самой Эйри, как и обычно думала прежде всего о любимых.
Медленно обвившие её тело руки ощущались несколько иными, нежели решившие примерить ради внесения разнообразия несвойственную ведущую роль ладошки Ююко, хотя и такие же приятные, мягкие. И такие же настойчивые в своих стремлениях...
С силой выдохнув весь остававшийся в лёгких воздух, горничная откинула голову назад, когда лоно полоснуло тёплым мазком пробежавшегося по ним пальчика, встретив позади ещё один приятный сюрприз в виде мягкой подушечки — полусферы целительницы.
— Уже? Ччто? — непонимающе вскинув бровь Ююко воззрилась на Йому опуская руки, что повиснув по бокам теперь бессильно касались выделяющихся шириной бёдер.
Её вид выдавал такую же степень разгорячённости, зеркалом отражавшуюся от тела мечницы, чьи щёки приобрели нехарактерный для них окрас куда чаще появлявшийся на лице самой розоволоски, а капельки пота одиноко стекая по белоснежной коже формировали влажные дорожки, частью впитываемые той лёгкой тканью, которую всё ещё с натяжкой можно было назвать одеждой.
Вновь окинув быстрым взглядом Йому, она скрестила руки под грудью, сформировав увесистым и порою ощущавшимся такими тяжёлыми полусферам опору, заняв которую те мягко перекатывались реагируя на каждый вздох.
Изобразив что-то отдалённо походившее на шаг, созданный лишь одним коленом шаркнувшим по ткани простыни, смявшей и протянувшей немного её за собой, девушка вскинула подбородок оценивая насколько ближе она стала к хранительнице.
— Я понимаю но... — она улыбнулась выдерживая немного театральную паузу и собираясь с мыслями, сгребши которые в подобие снопа глубоко вдохнула продолжая фразу — мы разберёмся с беспорядком несколько позже. А что до твоих ножек, небольшой массаж всегда шёл на пользу в таких случаях...как и отдых.
Соединив губы воедино, она замолчала наклоняя голову и касаясь щекой плеча, готовясь потереться о мягкую кожу. Взгляд оставивший целительницу теперь устремился куда-то вперёд, куда-то за неё, уперевшись в свою новую цель, видеть которую она была всегда рада. Этой новой участницей, пришедшей решившей сыграть свою партию была целительница, чьё высокое, хорошо сформированное тело находилось на расстоянии чуть большем вытянутой руки Ююко: лишь потянись и достанешь такой манящий фрукт, а точнее конфетку. Конфетку, которая пришла ещё раз подарить им свой вкус.
Отмечая про себя, что девушка уже сбросила с себя одеяние, розововласка почувствовала небольшое колебания, сомнение едва ли способное покачнуть под ногами почву, но тем не менее отозвавшееся небольшим подёргиванием уголков глаз: если Эйри решила самостоятельно раздеться, не слишком ли они затянули со своей игрой и не почувствовала ли себя луняночка от этого одиноко?
Коварные мысли, грозившие отравить момент сомнениями, были отброшены, когда она вновь взглянула те тело возлюбленной. Пара мягких словно кисель шариков беззащитно и маняще покачивалась от каждого движения и вдоха алея бледными ареолами, так и просившими накрыть их ладонью или поцелуем, давая защиту от окружающего мира, а подтянутый животик, более мягкий чем у хранительницы просил прикосновения щеки.
Голос целительницы, предлагавший отдохнуть, расслабиться, стих, а Ююко всё ещё не спешила предпринимать каких-либо действий, лишь учащённо дыша. Её взгляд теперь был сконцентрирован на нижней части лунянки, неприкрыто рассматривая её отличительную черту, которой та пользовалась так умело. Палец в задумчивости коснулся шеи жестом проверяющим пульс, что казалось даже без дополнительного досмотра выдавался подёргивающейся веной на этом участке тела.
Во рту будто пересохло, хотя буквально каждые несколько секунд ей приходилось машинально сглатывать наполнявшую мягкую полость слюну, а язык обезумевшим зверьком пытался вырваться наружу облизывая губы, с чем розоволоске не всегда успешно получалось бороться, позволяя нарушителю то и дело увлажнять собой две полосочки пухлых губок.
— Ты же... — начала было она рассматривая немного подрагивающую венку проходящую по верхнему краю ствола.
Но закончить ей не удалось, ведь ладошка лунянки любознательным искателем упёрлась ей в грудь. Некоторая неожиданность с которой это действие было выполнено вынудило Ююко развести руки, чем тут же воспользовались грудь устремившиеся под своим весом вниз. Правда сосочек одной из них был зажат между пальцами лунянки, что заставило немного полусферу немного дёрнувшись повиснуть в ласковой хватке, а Ююко простонать от ощущений походивших на спазм и касание чего-то тёплого одновременно. Знакомая иллюзия, как будто что-то распирало сосочек изнутри, всё же получила долю своего внимания, когда розоволоска стрельнула глазами вниз, отмечая насколько глубоко пальцы Эйри зарылись в кисельно-мягкую кожу груди.
Прерывисто выдохнув, она задрожала осиновым листом начиная понимать ощущения мечницы, перенимая и проникаясь ними. Ноги удерживаемые силой полусогнутых коленей задрожали, грозя подвести розоволоску несмотря на все попытки. Упади она и ничего плохого бы не случилось, но подставлять свою грудь, частью выбившуюся из-за ткани, выставляющую себя напоказ любому интересующемуся взгляду, выглядело тем, что хотелось продолжать ещё некоторое время.
Понимание некой неряшливости, что приобрёл её собственный облик с промокшими ещё во время игры с хранительницей трусиками и съехавшей ночной рубашки, державшейся лишь на бретельках, что опасливо приблизились к краю плеч, угрожая сползти вниз утягивая за собой полупрозрачное платьице без рукавов, сбившаяся причёска и выступившие капельки пота — всё это ответило нарастающим комком внизу таза, знакомая тяжесть что так или иначе должна найти выход.
Крутанув плечами, что неожиданно немного исправило положение бретелек, частью водрузив их наместо, Ююко подалась немного назад, выпрямляя спину и немного натягивая выпяченную грудь застывшую в пальчиках девушки, шершавость бинтика которым придавала им некую вполне гармоничную грубость.
Но у лунянки были другие планы и временно наигравшись с её грудью, девушка, легонько ущипнув навершие, получив в ответ приглушённый метнувшейся ко рту ладонью вздох, оборвавшийся когда ладошка не то легла, не то шлёпнула по мягкой ягодице врезаясь в ту подушечками и ногтями.
Сладкая дрожь прошла по телу розоволоски, что даже немного согнулась силясь продолжить сбившийся на половине вдох. Через мгновение девушка приоткрыла сами собою сомкнувшиеся глаза посмотрев на обнажённую лунянку.
— Чего же ты остановилась? — прошептала она вопрос немного напрягая ягодицу, сверху которой лежала ладошка лунянки.
Словно в неуверенности она подняла обе ладони, касаясь одной и другой своих грудей, окончательно высвобождая те из-за ткани, аккуратно укладывая на вырез. Бездействие Эйри, выбравшей этот момент временной кульминацией своих действий развязывало руки розоволоске, что мягко качнувшись двинулась на коленях вокруг целительницы, выбрав себе целью её спинку. Не замедляясь она коснулась ладонью мягкого бедра, щекоча проведя по тому пальцами.
— Ну хорошо, тогда продолжу я — сказала она становясь позади лунянки и протягивая по бокам девушки руки, готовясь ту приобнять. — Не беспокойся, постараюсь не делать ничего из того, что могло бы тебе не понравиться, но если что-то будет смущать, скажи. Хорошо? И ещё...
Взяв паузу, она подула на затылочную ямку лунянки, оголённую сбившейся набок копной пепельных волос, уход за которыми доставлял не только ей самой море удовольствие и прильнув ближе прижалась к груди девушки, обнимая ту чуть выше пупка, помещая во вторую ладонь увесистую, но вместе с тем такой мягкий плод, чья ареола немного набухнув казалась теперь более выдающейся по отношению к остальной полусфере.
Прижав сначала мягко, но затем передав чуть больше силы указательному пальцу, Ююко принялась массировать чувствительный участок одного из многих достоинств возлюбленной, моментами вжимая остренький краюшек внутрь.
Вздымающийся живот розоволоски прижался чуть выше ягодиц, что упёрлись во влажную промежность, которой девушки время от времени тёрлась комкая ночнушку и оставляя сквозь трусики влажные отметины говорившие о её состоянии, как и о наличии одежды как минимум на этой области.
Вытянув шею, она коснулась щеки любимой, оставляя на той мягкий поцелуй влажных губ, а затем скользнула чуть ниже, вдавливаясь в шейку.
— Заведи ручки назад и освободи меня от трусиков. — прошептала она лунянке и бросив быстрый взгляд на Йому добавила — я помню, что ты говорила про то, что хочешь попробовать и меня. И если желание ещё в силе, мы позаботимся о его исполнении.
Замолкнув, Ююко мягко коснулась подбородком плеча врачевательницы и чуть повернув лицо поцеловала мочку ушка.
— Я просто... немного насладилась моментом. — ответила лунянка и осторожно убрала руки, едва не царапнув кожу Ююко острым уголком ноготка, который был заточен на указательном пальце руки. — У вас достаточно мягкая и послушная кожа. Я бы хотела еще немного изучить некоторые ее особенности, но...
Иллюзия так же быстро нарушилась, как и началась и словно ушат теплой воды окатил лунарианку. И, словно мокрой кошке, ей захотелось недоуменно осмотреться, отряхнуться и взглянуть на нарушителя спокойствия. Пусть и это и не было видно вооруженным взглядом, но гордость девушки пострадала от невозможности вернуть время вспять и позабыть от неудобного момента. Хоть самолюбие и взвыло раненым зверем, доктор постаралась не брать тяжесть близко к сердцу и, сделав глубокий вдох, отвлеклась на тонкий стан хранительницы, которая словно замерла, ожидая каких-либо действий или команды. И ведь несколько слов достигли сердца лунянки, заставив её вспомнить про свою специализацию. Легко приобняв ту рукой, что поднялась к спине небольшими мягкими шажочками пальцев, она наклонила голову и легонько дунула на макушку, сдув в сторону несколько волосинок, что по какой-то причине смотрели вверх.
— Ты не переживай, Йому. — Голос доктора для самой обладательницы несколько далеким, отстраненным. Словно она сидела на дне колодца и обращалась кому-то далеко наверху, — О беспорядке я позабочусь лично.
В голову забралась еще одна мысль, правда у целительницы не осталось времени или возможности ту сформировать — странствия потока нежности прокатились волной по всему телу лунарианки — от кудрей белоснежных волос на её голове до кончиков пальцев ног. Пальцы рук розоволоски нашли прикосновением одно из ее наиболее чувствительных мест и принялись играться с ним — словно возвращая с лихвой тот поток энергии, ту игру, которой она одарила зефирку. Позабыв ненадолго обо всем на свете, Эйри коснулась рукой объекта на своей груди и прижала кисть к себе, словно безмолвно требуя не прекращать ласку, пока она сама достаточно не насладится моментом. И мгновениями позже она расслабила кисть, чтобы нырнуть под шею любимой и ущипнуть её за грудь. Не очень сильно, но достаточно, чтобы обратить внимание. Или разбудить, если бы та спала.
— Тебе не терпится, чтобы я снова овладела тобой? — без стеснения спросила целительница. Ожидание длилось какие-то секунды и в то же время имело свою продолжительность — не скрытая тканью грудь и желание избавиться от нижнего белья сулили пробудить голод врачевательницы, выражающийся в набухшем члене. Оружием для снятия напряжения, которым была пропитана аура этой комнаты. Или ей только показалось, что стало так душно?
Ведомая похотью и разными мыслями, о которых она могла думать — нежные ладони, широкие плечи и упругие бедра, Эйрин без тени сомнения взялась пальцами за края нижнего белья и стянула его вниз. Да, мысль овладеть Ююко сама по себе казалась соблазнительной, а фантазия, что дорисовывала её слова — как они вместе с хранительницой прикладывают общие усилия, рисовала более смелую и нецензурную картину.
О, да. Ничто не может свести с ума, как командная работа обеих девушек, направленная в одно русло.
— Ох, кажется, это не кровь побежала по венам... — подумала доктор и прислонилась к розоволоске, потеряв телесный контакт с мечницей. Эйрин задержала дыхание, приподнялась и уперлась своим естеством прямо между полупопий девушки — уже готовая высвободить вулкан внутри, стоило только взять инструмент в руку и направить его в нужное русло, вставить в прямо в анальное отверстие. Ведь Йому предназначалась другая, более мокрая дырочка. Или все это было ловушкой — и любимая хотела, чтобы её просто взяли в привычной манере, оставив хранительницу помогать не только ей, но им обеим?
Тело доктора словно пробило током, заставив согнуться и коснуться любимой со спины, неумело приобняв ту в поисках рановесия. Иллюзия выбора, такая сладкая и желанная, почти заставила её забыться и мимолетное, нечаянное прикосновение к телу садовницы заставило её ненадолго замешкаться, а затем вспомнить ту самую мысль, что вертелась на кончике языка.
— Ну конечно! Как я могла быть такой эгоистичной?! — выругалась про себя девушка. Пульс, который успел уже заметно ускориться, начал замедляться — малыми порциями, постепенно, в течение одной минуты. При этом ритм сердца врачевательницы стал более замедленным и менее энергичным и спустя какое-то время она ощутила тот же эффект, словно ей в вену было введено немного хлористого раствора — сердцебиение стало более спокойным, стало куда более стабильным. Пылающий клинок, готовый войти обратно в надлежащие ножны, потерял былую мощь — и, пока Ююко не поняла, что костер в душе лунарианки утратил былой жар, она наклонила голову, лизнула щеку зефирки и, поймав кончиком языка что-то соленое, коснулась губами ее плечами.
А затем, сделав полшага назад, Эйрин позволила подогнуться ногам полностью и встала на оба колена.
— Йому, что же ты молчала? — звук из горла девушки снова показался ей самой каким-то странным и чересчур далеким. Словно это не она управляла собой, а находилась где-то в стороне, подслушивая происходящее в помещении за дверью, — надо дать немедленно твоим ножкам покой! Ложись на кровать и хотя бы сядь на нее попой. Доктор Эйрин и любимая Ююко позаботятся о тебе, не давая тебе напрячься.
Кисть, почему-то именно та, что украшал бинт, поднялась в воздух, а пальцы руки закружились в движении, словно играясь с невидимым термометром.
— Мы же не можем перевязать ручку и не проверить больные ножки? Да-да! Позволь мне помочь тебе. Уверяю, что больно не будет!
Глухой стон оповестил о очевидном — целительница начала движение в сторону своего протеже, нуждающейся в ее осмотре и вновь оказалась рядом. Целеустремленное выражение лица уже выражало готовность вернуться вновь за мазью или пойти к рюкзаку за более тяжелой артиллерией. Пренадзначение снова звало ее и Эйрин не могла себе позволить уже отдохнуть. Кинув взгляд вниз, она уже искала своими глазами помеченные кремом области.*
С удивлением рассматривая то, как Эйрин зачем-то высвобождается из ласковых, но вполне однозначных в своей интерпретации объятий Ююко, Йому против своей воли на миг унеслась в воспоминания.
Там же возник образ девочки, что будучи совсем маленькой бывала около деревни людей. В один из летних солнечных дней, отличавшихся друг от друга разве что количеством жары, выпрыскиваемой светилом на землю под ним. Ничем особо не примечательны, они запомнились бродячей труппой актёров, путешествующих места к месту и дающих различные постановки. Именно это позволило вычленить из бесконечной череды сменяющихся периодов света и ночи вполне определённый отрезок, на котором расположилась пёстрая компания разодетых девиц, демонстрирующих выступления различных эпох и событий.
Их особенностью, так полюбившейся и запомнившейся зрителям, составляло то, что они, пытаясь украсить картину постановок, наверняка виденных уже множество раз до этого, взаимодействовали с публикой предлагая, исходя из намёков, догадаться о том или ином развитии акта, что могло вполне отличаться от виденного ранее, формируя из привычных событий совершенно новую до того ещё не испытанную пряжу.
Отмахнувшись от назойливых видений, цветочным пухом защекотавших переносицу, Йому поморщилась словно готовясь чихнуть. Поднявшись на колени, она подарила Ююко, чьи прикосновения были не столь выразительны, крепки или красноречивы (знать наверняка она не могла) долгий взгляд, отведя который уже взглянула на целительницу, занявшую теперь позицию, которую за минуту до этого занимала сама хозяйка.
Оставляя уязвимое лоно выпяченным вперёд и будучи девушкой действия, она вряд ли хотела просто играть или же растягивать время, о чём свидетельствовало мелькнувшее естество, всё такое же прекрасное, пульсирующее током крови и распираемое желанием. Но тем не менее каким бы сильным не было влечение, физиологию просто так игнорировать было нельзя. Войти без какой-либо подготовки, какой-либо смазки, понадеявшись, что капельки слюны хватит? Не говоря о некоторых других возникавших вместе с этой сложностях, что вынудили бы как минимум на время прервать акт наслаждения друг другом.
Но её озадаченность растворилась, так и не успев воплотиться в жизнь более основательными проявлениями, когда Эйри, снова поменяв свой план, обратилась к ней, предлагая...осмотр ног?
— Ччччччто? — широко раскрыв от удивления глаза оторопев прошептала Йому, чувствуя как её отточенный до казалось идеального состояния план рушится со звоном разбиваемой витрины где-то за спиной. — Зззачем? Сейчас?
Всё это застало её врасплох до такой степени, что служанка, сидевшая до того задом на пятках, сейчас просто шлёпнулась на бок, медленно подтянув к себе ноги и сделав не самую успешную из попыток зарыться в колени лицом.
Не понимала, она просто, чувствуя себя слепой, не понимала что же именно помешало девушке провести ещё минуту в объятиях Ююко, подождав пока горничная сделает приятно её естеству, а вследствии и возлюбленной. И каждая бы заняла своё место в так часто упоминаемом луняночкой треугольнике. Даже у зефирки была бы возможность поиграть с Эйрин, подарив той свой вкус, как поняла из обрывков фразы долетевшей до уха, хранительница. Но вместо этого ей, истекающей соками бросаемого в жар и холод одновременно тела...
Закрыв глаза Йому засопела носом, прогоняя, нет пытаясь прогнать охватившее её оцепенение. Стараясь рассуждать здраво, что она могла предпринять? Поругаться с любимыми? Разревевшись утроить истерику, доказав что обращение к ней как ребёнку было более чем обоснованным? Выставить себя эгоисткой, что не берёт в учёт состояние дорогих её сердцу людей, что тоже не были механизмами и могли иметь свои мотивы, замыслы и чаяния? Перед глазами возник образ Эйрин и Ююко возникший в темноте сада, что обеспокоившись её длительным отсутствием не побоявшись темноты вышли гулять по саду.
Да и в конце концов, откуда Эйри было понять во фразе данной Ююко без всяких дополнительных пояснений что она вовсе не имела в виду проверку её синяков.
Разлепив веки, Йому протянула ладонь, коснувшись запястья любимой. Подняв глаза, она взглянула на Эйрин пытаясь изобразить беззаботность, чтобы затем пролепетать.
— Не нужно, они не болят. Хорошо? Твоя ручка имела ранку, у меня же просто синяки доставшиеся по нерасторопности. Бинтик должен защитить твою ладошку, когда мои колени и так защищены одеждой. Да и ты уже потратила достаточно ценной мази. Я лучше...
#1d3##
1 — сок. Йому хочет напиться. А может это просто предлог покинуть комнату, проигнорировав почти полный графин сока
2 — вспышка родившаяся где-то внизу тела теперь ощущалась раскалённым клинком, жар которого нужно было куда-то деть, найдя самый логичный и близкий выход
3 — сон. Не скрывая поковылять спать в свою комнату попросив Ююко позаботиться о Эйрин. Позднее время и усталость это вам не шутки
1d3: (1) = 1
—...я хочу питки. — сглотнув слюну проговорила Йому немного поморщившись затухающим ощущениям, колёсиками прокатывающимся по животу. — Наверное, что-то холодное и менее освежающее, может быть более сладкое, ну да.
Вяло пошарив ладонью по кровати, служанка в итоге нащупала смятую ночнушку, которая кое как упав горловиной на макушку накрыла собою тело. Не говоря более ни слова, она перенесла ноги с кровати на ковёр вышагивая в темноту коридора.
Прикрыв за собой дверь, отрезая себя тем самым от большей доли света, теперь даруемого лишь луной и звёздами, горничная выставив перед собой ладонь, ориентируясь по стене зашагала по направлению к кухне.
Достигнув которую она не стала включать свет, по памяти (и белому отсвету) отыскав холодильник, содержимое которого, перелитое в небольшой стакан минутой позже, она попыталась выпить, без особого энтузиазма ощущая на языке сладость вишни. Отпив несколько мелких глотков и понимая, что влить остаток в себя без несоразмерных с результатом усилий сейчас не выйдет, она просто вжала холодное стекло стакана себе в лоб, выглядывая в приоткрыто окно.
Что-то тёплое, влажное, мешающее видеть, скапливалось в уголках глаз, рискуя сорваться с ресниц затопив щёки. Что-то, ползти чему хранительница не хотела разрешать. А посему самым быстрым решением показалось до боли прикусить внутреннюю часть нижней губы. До боли и ещё дальше.
1d2: (1) = 1
1 — пойти за Йому
2 — остаться с Эйри
Проведя взглядом Йому, скрывшуюся за дверным проёмом, розоволоска, едва слышно вздохнув, покачала головой, мол ничего не попишешь, посмотрела на Эйри.
Протянув руку, она коснулась мягенькой щёчки любимой, поигравшись с ней изгибом пальцев, смахивая влагу стремившуюся охладить тело после их стремительно взявшей паузу игры.
Её собственное возбуждение, подстёгнутое игривым касанием язычка любимой всё ещё давало о себе знать, плескаясь активностью не нашедшей своей цели, а потому подрагивающим пальцам, что наконец заняли место на коленях, было трудно оставаться в спокойствии.
— Не волнуйся, сейчас я приведу её обратно. Ты же понимаешь, она тоже устала, а в таком состоянии от тела можно ожидать любую реакцию, даже внезапную жажду или оттока сил.
Укрепляя свои слова поцелуем коснувшихся краюшка носика целительницы губ, она неспешно поднялась с постели, уже довольно помятой, но всё ещё достаточно опрятной для того, чтобы отобразить результат их утех.
Зацепив пальцами ночнушку, розоволоска прижала ту к телу на манер банного полотенца, прикрывающего лишь переднюю часть и неспешно шагая направилась к коридору.
Темнота, встретившая её за дверью мягким пледом, так напоминала непроглядность сада, что по коже Ююко словно пронёсся тихий ветерок, заставивший волосы на затылке приподняться, ответив воздушным касаниям невидимых пальцев. Иллюзия, конечно это была она, но девушку вдруг сильно захотелось, что бы вокруг стало немного светлее и краше.
Уже отведя палец, она прикрыла глаза, готовясь единственным мысленным усилием вызвать подобие света, небольшой сгусток энергии в форме трепетавшей розовой бабочки, сыпавшей с крылышек искорки, чьё касание не грозило пожарами или какими-либо ощущениями вообще.
Но решив не нарушать покрова ночи двинулась как есть, наощупь прокладывая дорогу по знакомому коридору.
Достигнув кухни, где как розоволоска понимала и должна была находиться мечница, Ююко огляделась, задержавшись взглядом на звёздах сияющих где-то вдалеке за окном. Холодным и безизвестным, им было все равно на происходившее внизу, они, всегда оставаясь безучастными наблюдателями, лишь равнодушно дарили свой холодный свет. Почувствовав нехарактерное для неё раздражение, она продолжила осматривать комнату, пока не остановилась на чём-то.
На чём-то, что достаточно привыкшее к темноте зрение выцепило из общего фона. Что-то белеющее, укутанное в характерный крой ночной рубашки. У неё было множество вариантов и способов попросить или потребовать вернуться и каждый из них не возымел бы достаточного действия, не будь на то воли самой мечницы.
— Давай вернёмся в комнатку и ляжем спать. — сказав как можно миролюбивей, Ююко дотронулась сложенными пальцами свободной руки участка чуть выше груди, затем протянула их к мечнице — Знаешь, не помню говорила ли я, но Эйри нашла себе комнатку. Довольно маленькую и пустую, даже без окошек, но в этом доме так давно не было никого кроме нас, что даже так, немного далеко от наших покоев это приносит мне неописуемую радость. Когда же я присоединилась к ней там она почти уснула. Это было так мило, что мне захотелось обнять её и улечься прямо там. Вот только кроватка была слишком маленькой для нас двоих и ты куда-то исчезла. Поэтому мы пошли сначала ко мне...переодеться, а затем отправиться тебя искать. Остальное ты и так знаешь.
Договорив, Ююко затихла, будто больше поверх сказанного ей сказать больше было нечего, но затем сделала шаг ближе.
— И знаешь, я думаю, что именно Эйри больше всего заслуживает лечь между нами обеими, так что пойдём. Пойдём и подарим нашей любимой уют, который она должна получить.
— Вот оно как? — ответила Эйрин мечнице с небольшой озадаченностью, сверкнув темными глазками, — Хорошо. Я тогда спокойна. Спасибо, что успокоила меня.
И прикрыла оба глаза, постаравшись изобразить улыбку. Правый из них чуть-чуть задергался, выдавая исчезающее, словно вода в раковине спокойствие.
— Ну что ты говоришь. — подумала про себя лунарианка, — Я то знаю. Знаю, что говорила тебе, что меня не заботит о том сколько мази надо использовать для лечения. Я уверена, что есть что-то, что невидимое глазу, что беспокоит тебя. И, не знаю почему, но ты не хочешь мне этого сказать.
Сосредоточившись на собственной руке, мышцах и даже волосках, девушка представил, как легко переламывает ступкой травку, создавая новый элексир. Пальцы напряглись, и левая ладонь почти сжалась в слабый кулачок, царапнув бинт ногтями. В глазах защипало и, открыв веки, девушка проводила уходящую мечницу взглядом. В рту почувствовалось ненормальное скопление слюны. Но Эйрин сдержалась и не решилась озвучить жужжащие, словно мухи над свежей едой, мысли, боясь выпустить разрушительные эмоции наружу. Её предвечерний покой был нарушен. врачевательница была уверена в том, что в её помощи уже никто не нуждался. Что её отвергли, быстро рассеяв признак тревоги, который не показался её таким уж неестественным.
И даже прикосновения и утешающие слова Ююко, которые умели произвести нужный эффект, не подействовали должным образом — доктор смотрела в одну точку, даже не в сторону лица одной из любимых девушек. Волшебство разрушилось, кровь в ее жилах словно остановила свой ход и всякое желание сопротивляться толстому комку в горле. Похолодевшие длинные пальцы сомкнулись сильнее, впиваясь в материал бинта.
Дурацкая повязка. Под ней кожа вся намокла и уже начала чесаться. Зачем она нужна? Не проще будет её содрать и показать тоже свою независимость от чужого мнения?!
— Да. Конечно, устала. Посиди немного с ней, ладно? — пробормотала доктор в ответ Ююко, не придавая себе усилий даже построить слова в одну ровную цепочку. Что-то в груди больно кольнуло и Эйрин, проводив розоволоску взглядом, взглянула в окно.
— Посиди. Отдохни от меня. — додумало сознание, дорисовав немного другую, искаженную картинку. Эйрин не сопротивлялась этому — отказ от её помощи глубоко оскорбил её. Глаза налились слезами, сердце сжалось стальными тисками, и правая рука немедленно коснулась бинта, готовая немедленно сорвать мягкое напоминание о уходе за ней — надо было только чиркануть чем-то острым. Про существование скальпеля Эйрин не успела вспомнить не успела — что-то яркое упало на лицо, мягко коснувшись левой щеки и оставив на той холодное касание невидимого дуновения ветра. Доктор медленно повернула голову в сторону источника яркого раздражения — и увидела стальной блеск небесного светила, манящего её белым ярким светом. Свет заполонял помещение и освещал собой часть сада — были видны грядки, кусты и различные приспособления, к которым были привязаны некоторые из растений, словно помогая им расти в правильном направлении. Это напомнило тот случай, когда она, еще будучи совсем юной, училась накладывать шину на переломанной конечности, помогая той восстановиться и создавая тем самым более уверенную опору для движения, не считая и костыля.
Тот опыт был болезненным и очень запоминающимся для неё. Ведь непоседливая целительница, уставшая спускаться по склону, решила попросту прыгнуть вниз и поскорее оказаться на дне оврага. Увы, результат оказался вполне себе плачевным — тонкий хруст и боль в ноге затмили её сознание, и чернота быстро заполонила собой взор. А последующее пробуждение отозвалось болью в теле и долгим поиском подходящих веток для того, чтобы самодельную шину, собственно и смастерить.
Теперь уже более взрослая и опытная доктор стояла как завороженная, от одного только вида звезды, находясь полностью в мире своих грез. Ей показалось, что её кто-то зовет, кто-то за окном. Она помотала головой, словно стараясь прийти в себя, однако внутренний голос все же не считал бездействие или какое-либо ожидание правильным решением, а желание спать полностью отсутствовало как таковое. Действительно, что её ждало в ближайший час? Неловкие взгляды, попытка как-то исправить возникшую неловкость и долгая бессонная ночь. Магии чувств больше не было и влага, готовая в любой момент пройтись тонкими ниточками по ее щекам, только цементировала тот факт, что энергия внутри больше не освободится приятным и естественным для неё способом. Нет, ей было плохо, а значит, надо было направить огонь в другое русло. Более страшное и разрушительное. В этом могли прекрасно помочь её лук и стрелы. Снаружи было достаточно светло, поэтому что же ей мешало выйти на свежий воздух и немного пострелять, как совсем недавно?
И тут с потрясающей ясностью и чистотой сознания Эйрин вспомнила, что никакого оружия дальнего боя у неё при себе нет. И додумывала эту мысль она уже в движении, натянув на себя нижнее белье и справляясь уже с рубашкой. Темные коридоры, к счастью, не казались такими неприветливыми, пропуская через себя белый свет. Однако ориентироваться в пространстве оказалось совсем не просто — периметр дома она еще не заучила, поэтому босые ступни почти бесшумно бороздили по темному лабиринту, отыскивая входную дверь. Большая, заметная дверь с глазком на несколько сантиметров ниже её ростом выделялась среди других дверей очень просто.
— Ну дура! — прошептала она, семеня ногами и разыскивая взглядом выход из большого дома, — Как я могла забыть о своем луке? Чем же тогда заниматься — ночных сверчков в кустах искать?!
Почти поскользнувшись пару раз на прохладном полу, целительница подошла к входной двери. Быстрый осмотр не мог подвести её — глазок был на месте и сам материал был прочный и внушительный. Не выломать такую. Точно, как и через окна не пробраться при наличии решеток.
Пальцы легли на дверную ручку, обхватили её крепкой хваткой и потянули ту вниз.
1d10: (8) = 8
1 / 5 / 7 / 9- при нажатии на ручку что-то щелкнуло внутри. Дверь поддалась и открылась, предоставляя Эйрин путь в сторону собственного дома. Ведомая лунным светом, она сделала ровно один шаг, отпустив дверь и позволив ей самой закрыться. Затем второй. Третий...
2 / 4 / 8 / 0 — лунянка дернула за ручку, но дверь не поддалась. Она еще раз дернула ручку, чтобы убедиться, что дверь все же заперта и кто-то уже успела позаботиться о том, что закрыть ее на замок перед сном. Лунарианка замерла, словно в ожидании чего-то неизвестного.
3 / 6 — дернув за ручку туда-сюда, девушка поняла, что дверь закрыта. Небольшой толчок при помощи собственного тела тоже не помог преодолеть преграду. Не успела гостья придумать что же делать с неподвижным объектом, как подушечка одного из пальцев нащупала ключ, который остался в замочной скважине. Небольшая игра пальцев, негромкий "щелк" — и Эйрин двинулась вперед, навстречу белому диску, висящему на небе перед ней.
Вдохнув воздух поглубже, Йому открыла глаза, скашивая их на источник мелодичного звука. Перед ней, как и ожидалось, стояла розоволоска, пытающаяся достучаться до голоса помутившегося от возникшего смятения рассудка. И в случае с хранительницей сделать это было легко, даже слишком. Не прибегая к словам, можно было просто оставить мягкий поцелуй, проявить тактильный контакт или попросту взяв за руку сказать, что всё хорошо, смой свои тревоги.
Потянувшись рукой в которой всё ещё находился стакан к Ююко, она смущённо улыбнулась, показывая свою неподготовленность. Затем, покачав тем, словно прикидывая сколько оставалось жидкости на дне, с некой шутливостью отсалютовала делая глоток и выливая самый остаток в раковину. Красная жидкость стекла, сменяясь журчащим потоком, что смывал не только остатки сока, но и, казалось, тревоги. По крайней мере, ей так хотелось верить. Но место тревоги заняла пустота, частью заполненная хозяйкой, частью болезненно зияющая. И это следовало исправить.
— Ты права — проговорила она. Затем, подступив ближе, сказала чуть более тихо, как если бы делилась тайной. — Меня накрыла злость, злость на саму себя, что из-за своего глупого колена в итоге сбила с толку нашу любимую, которая вместо наших ласк предпочла заним...
Она осеклась на полуслове, понимая, что эти же слова ей нужно будет сказать целительнице, а Ююко будет все равно вместе с ними в тот момент. Тем более, то основную мысль она уже сказала и так.
Мотнув головой, сбивая пряди серебренных волос назад, Йому стукнула стаканом о поверхность стола, выдававшую решительность и окончательность принятого решения.
— Ты права. — начало фразы ставшей откровением минуту назад стало её началом, краеугольным камнем и тем, что придало новых сил слабому от усталости телу. — Пойдём, наша любимая не должна ждать из-за моей нерадивости.
Крутанув плечами, Йому ринулась к их комнате, памятуя о уроке получившемся ранее и о колене, ставшем причиной всех её бед. Но в комнате было пусто. Пусто как и на душе хранительницы. Не совсем понимая, где же она делась, пошла ли в свою комнату или решила покинуть их обитель, Йому ринулась к тому месту, что, как ей показалось, находилось ближе всего. Ею оказалась входная дверь. Тревожное предчувствие не обмануло её, увы и на этот раз. Отведя назад руку, прося тем самым Ююко остановиться и дать ей возможность начать хотя бы самой, она шагнула к целительнице и с каждым шагом уверенность в том, что говорить и что делать таяла всё сильнее. И вся эта ситуация ей казалась кошмарным сном, сменившим сладкие грёзы в которые они должны были упасть все втроём после такого длинного и тяжёлого дня.
Почему все куда-то спешат, что-то додумывают? Прошло бы время и она, обдумав свою ситуацию на кухне просто бы вернулась к ним так или иначе. Не прими целительница слова о уставших ногах так близко к сердечку и...
— Она закрыта. — печальный голос коснулся ушек Эйрин, как вслед за этим спинки, вновь скрытой за тканью, дотронулась немного дрожащая ладонь. — И мне бы совсем не хотелось, что бы ты уходила куда-то вот так, одна и среди ночи. Я очень надеюсь, что тебе тоже. Ты часть меня и часть этого дома.
Закрыв глаза и не убирая ладонь со спины, Йому сделала шаг назад, прижимаясь к той уже щекой, когда руки, ставшие ватными от непослушания скользнули вперёд, просовываясь под предплечья целительницы, обнимая ту за талию. Тело к телу они стояли некоторое время, пока хранительница прислушивалась к дыханию Эйрин, передавая той свой ритм сердца.
— Я правда очень долго ждала этого момента, вновь проговорила она. Этот целый длинный день я готовила себе различные варианты нашего воссоединения, понимаешь? Мне хотелось, что бы это, связывающее всех нас чувство, вспыхнуло яркой звездой, что будет вести нас через любые невзгоды.
Йому потёрлась щекой о спину любимой, надеясь, что если предательски дрожавшие руки целительница точно заметит, то начинавшую пропитывать её спину влагу из глаз нет.
— Я рисовала различные варианты нашего воссоединения, того, как мы проведём время перед сном. На самом деле...— начинающий дрожать голос прервался хмыканьем и носом, что резко втянул воздух — мне просто хотелось утащить тебя в сад, взяв с собой что-то вкусное. Но Ююко не раз и не два говорила о том, как ты устала и я отбросила эту идею, отложила на потом. Понимаешь?
Переступив с ноги на ногу, Йому просунула ладони чуть дальше, сцепляя их на животе целительницы. Теперь предстояла самая тяжёлая часть: сделать так, что бы девушка поняла причину охватившего её смятения. И даже не просто поняла, а постаралась прочувствовать, войдя в ситуацию.
— И вот, когда всё казалось готовым, когда даже Ююко решилась проявить свою волю, взяв главную роль в наших с ней играх, что были призваны тебя развлечь, я сбила тебя с толку своим коленом. А вместе с ним и весь настрой. Моё колено да, оно побаливает, хотя и в разы меньше, после того, как ты его обработала. Но мне совсем не хотелось, что бы ты ним занималась прямо сейчас. Я неправильно сказала Ююко фразу о уставших ногах, а тебе...тебе не следовало хвататься за неё. Пойми, хоть я и слаба, но дискомфорт от синяка, уже обработанного заботливыми руками, перенести смогу. Перенести на более подходящее для этого время. Ведь прежде всего мне хочется, что бы радостно было всем вам, тем, кому я не безразлична. И только совсем потом речь пойдёт обо мне. Я правда надеюсь, что ты понимаешь о чём я веду речь.
С другой стороны, тебе в этом месте правда никто не сможет помешать, если вдруг ты захочешь отшвырнуть нас. Не сможет хотя бы потому что любят всем сердцем и делать больно намеренно никто себе не позволит.
Но если ты всё ещё хоть капельку что-то чувствуешь, если происходящее здесь тебе не безразлично, то ты скажешь мне что делать и как быть, подхватишь меня. Хорошо?
Слова это слова, главными все равно остаются действия. Очередь слов уже подошла к концу, теперь должны были говорить поступки. И как бы ей не хотелось, она с силой заставила себя разжать объятья и отступить на полшага назад, опуская руки по сторонам и поднимая влажное от слёз лицо на более высокую девушку.
— Я права. — в унисон проговорила розоволоска.
Однако, это признание ничуть не радовало её внутренней гордости. Пускай она была хоть бессчётное число раз права, одна лишь фраза ничего не меняла.
— И если ты сама это понимаешь, то тебе...нам следует подобрать ключик к сердцу нашей любимой, показав ей что произошедшее недоразумение лишь морок. Ночь ещё только началась, многое можно успеть.
Одобрительно кивнув, Ююко пропустила вперёд метнувшуюся Йому. Вся эта ситуация была, откровенно говоря, виной лишь хранительницы, а значит именно ей предстояло разрешить возникшую проблему. Целое должно оставаться целым, когда-то она это говорила или же нет.
Пропустив девушку вперёд, розоволоска помяла рубашечку, понимая, что использовать её в подобном ключе было не самой лучшей идеей. Как минимум, она так ничего не скрывала все равно, это и в самом деле не банное покрывало и не халат. Как максимум, она отнимала на себя их внимание целой конечности, что могло в итоге помешать.
Будучи не столь проворной и куда менее ловкой, чем хранительница, розоволоска все равно не смогла бы угнаться за той при всём желании, потому она лишь принялась просовывать воздетые руки в разрез, пока рубашка, прокатившись по коже, не заняла своего места на теле.
Почувствовав себя более надлежащим образом, Ююко вышла из кухни вслед за хранительницей. Ориентируясь по шажочкам, мягко топавшим впереди, она направилась вначале к своей комнате, но затем озадаченно остановилась, вытянув перед собой ладонь. Направление шажков изменилось и теперь вело почему-то в область коридора ведущего к двери. Ведомая совсем уж неприятным чувством, розоволоска проследовала за новым направлением указанным ей слухом. Если только это небыло иллюзией, значит Йому почему-то сменила свою изначальную задумку или...целительницы просто не было в комнате. Они что, так долго провели в кухне? Вряд ли.
Внутренние часики Ююко, имевшие хорошую практику на выпечке, говорили, что всё заняло от силы минут семь-восемь. Неужели целительница решила их не дожидаться? Тогда что? Куда она направилась? Вряд ли в свою комнатку находившуюся вдалеке и уж совсем в другом от входной двери направлении.
Если целью луняночки стала именно входная дверь, то куда она пойдёт среди ночи? Горло сжал спазм, который не то что не давал вдохнуть, а намеревался выжать из розоволоски весь оставшийся воздух. Судорожно пытаясь вдохнуть, она припала к стене, как будто позабыв о том, что нужно двигаться вслед за хранительницей.
Секунда и она, пошарив ладонью по поверхности о которую опёрлась, съехала немного спиной вниз, касаясь второй ладонью горла, будто там была какая-то повязочка или шарфик не дававшие ей вдохнуть. Но ладонь, а точнее ногти, ожидаемо царапнули по коже ничего не обнаружив. И Ююко, отшатнувшись от стены остатком сил, обречённо побрела немного шаркающей походкой к двери. Дыхание спустя несколько шагов немножко восстановилось, позволяя начавшим жечься огнём лёгким получить немного воздуха, обдавшего дыхательные пути почти морозной прохладой.
Теперь внутренние часики молчали, окончательно пойдя вразнос и сбившись со своего бега. Теперь, Ююко даже примерно не могла сказать сколько прошло времени, прежде чем она увидел два силуэта у входной двери в особняк. Увы, её ожидания подтвердились. Увы, её горло сейчас было неспособно издать и звука.
Прислонившись к стене, она лишь наблюдала за диалогом, а точнее монологом происходящим между девушками, не зная, совершенно не зная как ей себя вести. Вмешаться в таком состоянии значило помешать. Просто стоять равнялось безразличию.
Ночь начиналась так красиво, почти сказочное воссоединение перетекло в немного даже ностальгическое времяпровождение в беседке, после чего их ждала кроватка. Неужели недоразумение, которого не желала ни одна из сторон перечеркнёт всё это?
Ююко не знала, она просто молча наблюдала невидящим взглядом за происходящим. Её губы беззвучно касались друг друга не произнося ни слова. Даже она сама не понимала этих жестов.
— Даа... — промолвила она тихим голосом, соглашаясь с Йому договорившей до момента о том, что сделать что-то, что отзовётся болью в сердечке целительницы намеренно никто не станет.
Услышал ли кто-то эту фразу помимо неё или же нет Ююко не знала, понимая насколько приглушённым прозвучал её собственный голос. Потому, больше не желая оставлять ничего на случай, она сделала шаг, затем второй, третий, подтягивая каждую из ног, как если бы это она нуждалась в лечении и кое-как доковыляв до любимых просто стала перед ними опустив голову, не в силах ни сказать чего-то дельного, ни просто поднять на них глаза.
— Давайте не позволим недоразумению разрушить наш союз? — спросила она клокочущим от спазмов проливающихся влагой из глаз голосом.
Несмотря на желание выйти и вдохнуть немного ночного воздуха, дверь не поддалась, что немного оставила целительницу озадаченной. Кажется, Ююко провела с ней большую часть времени и вряд ли успела бы закрыть её, если только не в попытке защититься от возможной мошкары, которую не могла бы остановить тонкая сетка, готовая выступить преградой на пути летунов. Словно не веря в то, что происходит, лунянка попробовала еще раз дернуть за ручку, уже не с таким усилием.
Тщетно. Засов крепко держал дверь, не давал выйти наружу. Захотелось пнуть препятствие, пнуть даже ногой. Но вряд ли бы это имело другой результат, кроме того, что целительница бы ойкнула и прыгала на месте одной ногой, ругаясь и испытывая дискомфорт в районе сухожилий разгибателя пальцев.
Вдох, выдох. Грудь вздымалась все больше и чаще. Наверное, ключ где-то рядом. Точно не в самой скважине — так было бы слишком просто выйти по велению сердца. Наверное, он был где-то на подоконнике. Возле зеркала, в которое смотришься прежде, чем покинуть дом. Или в какой=нибудь картонной коробочке, вкупе с мелочью для похода за покупками.
Вдруг раздался низкий звонкий голос, усиленный эффектом того, что ничего вокруг не происходило, что могло занять уши целительницы. Голос был другим, не таким манящим, нежным и приятным, обещающим беззаботную прогулку в компании самой себя. Голос не был пленительным, не звучал отовсюду, не проникал везде. Не обволакивал и звал спать.
Слова Йому только зацементировали то, что она и предполагала. И, скорее всего, хранительница и была той, кто успела ее закрыть.
— Вот оно что... — лунарианка убрала правую ладонь от твердого материала ручки, понимая, что дергать не будет никакого смысла. С удара ноги она тоже вряд ли поддастся, а попробовать ту выбить казалось опрометчивым действием. И глупым.
Что-то обхватило её, словно ощутив вседозволенность и отсутствие какого-либо сопротивления с её стороны. Эйрин не дергалась и ей показалась, что она стала тем самым растением в саду, что оказалась привязано к палочке. Высокая тонкая помощница словно упрашивала расти вверх, хоть и без слов и подавала собой какой-никакой, да пример. Теперь оплетенной оказалась целительница. Хоть она и не знала, что правильно сделать в подобной ситуации, она позволила себе не думать и медленно положить свои ладони на ладони мечницы. Пара ладоней слабо дрожала, словно не будучи уверенной в том, имеют ли они право прикасаться к ней или не ответ ли Эйрин грозным взглядом или каким-либо сопротивлением.
И Эйрин замерла, слушая выражение чувств любимой, ее кричащую душу. С каждым новом потоком слов теперь лунянка понимала, что Йому была очень уязвимым и хрупким цветочком, о который, увы, она временами не могла не уколоться. Но вины девушки в том, что она обросла колючками не было, ведь природа задумала розы таковыми. Все дело было в том, что целительница не знала, как осторожно взяться за цветок и не порезаться.
А, возможно, они просто неправильно друг друга поняли.
Как только Йому перестала говорить и замерла в ожидании ответа, Эйри не могла уже не обратить внимание на то, как одежда налилась тяжестью и влагой на ее спине. Как любимая не старалась, что-то незримое дергало за ниточки внутри и заставляло ту сокрушаться в потоке слез, большую часть которых, как поняла доктор, можно было бы и избежать.
— Йому, родная, ты все правильно поняла. Я поступила опрометчиво, не дав себе осмотреть тебя и поддавшись природным инстинктам, ведь Ююко знает как дергать за нужные ниточки. Однако какой бы не была страсть и желание расслабиться перед сном, сделав вас и себя удовлетворенными и наполненными гормонами счастья после любовных игр, я не могу поставить свое удовольствие, когда кому-то больно и она некомфортно себя чувствует. Особенно если травма еще свежая. Стоит ли терпение того, чтобы ты или кто-то из нас закатили глаза и отдались волне удовольствия, прекрасно зная, что тебе сейчас неуютно? Конечно, же нет. Не надо ничего переносить, особенно когда процесс регенерации только начался. Мы могли бы что-то придумать или поменять изначальную затею. Ты могла бы лечь на спину и я почти уверена, что ваша задумка почти не поменялась бы. А теперь...
Эйрин замолчала и судорожно сглотнула ком, который уже мешал немного дышать. Как только объятия ослабли и позволили ей двигаться, она развернулась лицом к Йому. И где-то рядом, совсем неподалеку, она заметила и Ююко, что почти не выдавала свое присутствие. Она двигалась к ним — совсем не помогая себе взглядом. Совсем невольно она снова стала участницей расстановкой точек над "я".
Целительница опустилась на колени, чувствуя себя не к месту высокой. И обняла Йому, сплетя собственные руки у нее за спиной.
— ...теперь мне захотелось снять стресс иным образом и просто погулять на улице. Одной. Я даже Ююко попросила посидеть с тобой немного и составить тебе компанию. Ведь я разозлилась на то, чтобы ты была готова пренебречь своим синяком. Ведь чем больше ты заботишься о себе, тем доктор Эйрин чувствует себя спокойней. И если ты будешь здорова, то я смогу жить беззаботно и радоваться за тебя. Понимаешь?
Губы девушки сложились бантиком и поймали одну из слезинок, которая скатывалась вниз по щеке хранительницы.
— Мы просто друг друга недопоняли. Вот и все. Глупая Эйрин не смогла прочитать ваш замысел, вашу идею между строк. Я прошу прощения у тебя.
И тут глупышка разжала свои объятия. Поднявшись на обе ноги, она подошла к чуть более высокой розоволоски и обняла и ту, осторожно и нежно.
— Я ищу прощения и у тебя, Ююко. В том, что вы проливаете слезы и чувствуете невидимые ранки на душе, виновата именно я. Твое любящее сердце не должно переносить эти чувства, а слезы должны быть только пропитаны радостью, но не горечью.
Вместо касания губ Эйрин потерлась своей щекой о щеку любимой, оставив там влажное касание. Как она не хотела казаться твердой, несколько прозрачных ниточек покрывали и ее щеки. Через несколько секунд целительница ослабила объятие, взяла руку зефирки и приложилась к ней другой щекой, как к мягкой подушке. Ей было чрезвычайно жаль все происходящее вокруг. Хоть скорбь и навалилась тяжелым камнем на сердце, доктор понимала, что груз этот держит не одна пара рук. Поэтому, разжав объятия, она снова вернулась к Йому, сделав несколько шагов по холодному полу.
— А теперь я подхвачу тебя. Как ты этого хочешь.
Врачевательница наклонилась, вытянула руки, умело взяла на руки хрупкое тельце мечницы и прижала к себе движением матери, чтобы решила покатать на руках ребенка.
— Ты совсем не тяжелая, — заметила целительница и улыбнулась, — и ничего не бери в голову. Моя левая рука поддерживает твои ноги, то есть совсем не нагружена. А теперь пойдем. Я уложу вас обоих отдыхать.
С этими словами Эйри развернулась и неторопливо зашагала по коридору, удерживая Йому так, словно та подвернула лодыжку и не сможет добраться до комнаты без посторонней помощи. К удивлению первой, спальня оказалась совсем недалеко.
Что же тогда получилось? Где же она бродила, что так долго искала входную дверь? Неужели она повернула не туда?
Или же дом был закольцован?!
Медленно, не спеша, лунарианка пересекла порог комнаты. На ее лице не читалась усталость, хотя дыхание стало более глубоким, грудь вздымалась, а тонкие полоски на лбу рассекали капельки влаги. Но это была работа, которая должна была быть выполнена и, достигнув кровати, Эйрин опустила любимую на мягкую перину, сохраняя положение пассажирки таким образом, чтобы та комфортно легла на спину. И прежде, чем она или Ююко зададутся вопросом — что же она имел в виду: уложить спать и ляжет ли спать она, а не убаюкает всех остальных, —лунянка взобралась на постель и улеглась рядом с Йому.
— Я люблю тебя, Йому. — обратилась доктор к девушке, — И Ююко люблю.
Внимание девушки на некоторое время было обращено на другую любимую. Однако Эйрин быстро вернулась к своей подопечной, начинающему доктору и мастеру владения мечом.
— Даже если мне грустно и даже, когда немного злюсь. Пойми меня и не обижайся. Ты тоже можешь обидеться, если тебе так захочется и, при желании, крутить носиком или не общаться со мной. Я прекрасно это пойму.
Подув на волосы Йому небольшим потоком воздуха, Эйри добавила:
— Ты немного напоминаешь меня саму. Твоя прическа, цвет волос, характер. Я тоже была такой когда-то. И, надеюсь, ты расцветешь куда более прекрасным цветком, чем расцвела я сама.
Слова, что говорила Эйрин были менее, куда менее жёсткими и страшными, чем боялась прижавшаяся к спине высокой девушки хранительница. И всё же, в глубине души она бы предпочла, что бы доктор просто выругала её, просто и понятно выместив эмоции, что наверняка накопились на сердце любимой.
Эмоции были тем, что требовало выхода, она прекрасно понимала это. Иногда они помогали быстрее достигать целей, словно окрыляя и подбрасывая сзади. Иногда наоборот, невидимыми ручками затаскивали обратно, не давая сделать и шага. Всё, как ей доводилось читать, было лишь результатом правильного воздействия, без которого и восприятие не сможет правильно выполнить свою роль. И именно с этим нюансом у горничной и возникали, в силу малоопытности общения с людьми, проблемы.
Движимая только хорошими намерениями она частенько приходила совершенно к иному, совершенно противоположному результату, принося вместо радости разочарование, вместо сближения отталкивая тех, кто занимал в её сердце особое место.
Самым плохим из чего было то, что она даже не могла объяснить эти свои промахи, их причину и правильно попросить прощения.
Потому, когда серебреноволосая любимая принялась говорить, Йому восприняла это как попытку успокоить именно её, а не правду, которая не давала её милой Эйрин покоя. Но иных ключей, кроме уже использованных, подобрать она не могла, как и не могла передать всю ту глубину испытываемых ей чувств, напоминающих зависшую над пропастью.
Лунянка повернулась, не сдерживаемая больше её ладонями и касанием лица, прижавшегося к спине в надежде, что ощущение близкого и тёплого сможет отсрочить стекающий из глаз водопад вот-вот готовый прорвать плотину её воли, что подкосившимся снопом упала одним летним днём.
Непроизвольно Йому сделала шаг назад, маленький и неточный в своём движении, он царапнул о пол босой ногой, отдавшись холодом деревянных половиц в теле. Запрокинув назад голову и сузив глаза, она почувствовала, как сам собой кривится рот, пытаясь не издать жалобного писка, что в противном случае уж точно покинул её губы, вряд ли бы сделав в сложившейся ситуации сильно лучше.
Руки же наоборот, словно получили свободу, высвободившись из области внимания остатков её разума, что расплавившись словно воск не проявлял абсолютно никакой воли к действиям, кроме желания закрыть глаза, а открыв их обнаружить, что всё хорошо. Но так было нельзя, не с ней, не с ними. И это Йому тоже понимала.
Увы, реальность была сильнее воли служанки, как бы она тому не противилась. Можно разбить руки о невидимую стену действительности и всё чего достигнуть, так это боли, что в итоге передастся и остальным любимым. Боли, которую будучи хранительницей она должна была испытывать одна, чего у неё не получалось.
Попытавшись что-то в итоге ответить, она лишь раскрыла, а затем сомкнула губы, не издавая ни звука, кроме приглушённого дыхания и лёгкого клёкота, вызванного влагой, скрывать которую было бессмысленно. Сцепив руки домиком на уровне груди, она смотрела на доктора, что двинулась к ней, медленно покрывая разделяющее их расстояния. Будучи и без того высокой, сейчас её силуэт казался ещё более вытянутым, занимавшим всё пространство, всё, что могло покрыть зрение девушки.
— Я всё испортила, я знаю. — быстро зашептала Йому абсолютно никак не связанный со словами целительницы ответ.
И тем не менее, она слушала, что говорила любимая, слушала всё до единого слова, отмечая положение тела и интонации, коими сопровождались эти слова. Наверное, самые тонкие из признаков, вроде выражения лица, что длится буквально мгновения или положение глаз, она пропустила, не могла не пропустить в таком состоянии, но большую часть впитать всё же удалось. Впитать, чтобы навечно запечатлеть пускай такой, но образ, который мотивировал идти её вперёд. Хотя о том, останутся ли у неё силы продолжать свой путь без живого примера служанка не обманывала себя, прекрасно понимая, что дальше случится полное серое ничего. Ничего, что поглотит их буквально.
И насчёт хозяйки, чьё слабое здоровье дало в последнее время удивительные перемены, она тоже не обольщалась. Ведь им обеим была нужна рука на которую можно было бы опереться, которую можно было бы приласкать или поцеловать. Проблема состояла в том, что уже имея её, они не могли полностью обезопасить ту хотя бы от самих себя. Хотя бы от хранительницы.
Затылочная часть коснулась спины, дальше бежать было некуда. Вернувшись в этот мир, горничная обнаружила целительницу стоявшую уже на расстоянии половины вытянутой руки, затем ещё ближе и ещё. Не зная как себя вести, куда деть, Йому просто дожидалась того, что будет. Того, что избежать она не могла. Бешено бившееся сердце кольнуло, мерзко отдавшись в рёбрах и грудной клетке вращающимся спазмом и хранительница поморщилась сильнее втягивая голову, будто ожидая хлёсткой пощёчины. Быть может это было бы лучшим исходом для такой как она. Способ выражения чувств далеко не самый приятный и тихий, зато быстрый и высвобождающий весь накопившийся негатив одним быстрым движением. Почти что чувствуя звон и вспыхивающие бело-зелёные огоньки на внутренней части век, Йому взглянула на ладошку целительницы, надеясь, что та решит не использовать левую и без того травмированную ручку.
Но вместо этого целительница выбрала совершенно иную линию поведения, начав опускаться перед Йому, пока не достигла уровня её лица. Не понимающая и оторопевшая, та просто смотрела на любимую, бессильно уронив руки по бокам, что теперь отдыхали после усилия, которое она приложила дабы сцепить их на груди.
Касания к её спине и следующий за ним поцелуй стали тем, что отняло у неё последние силы, ведь она явно не заслуживала такого отношения после случившегося. Вытянув руку, она в свою очередь коснулась предплечья лунянки, что была одним из двух людей, что относились к ней больше, чем просто к надоедливой слуге, но не осмелившись продолжать контакт отвела её, показывая, что не является помехой.
— Не нужно... — начала говорить Йому, надеясь, что её поймут. Что фраза эта относится к моменту, когда целительница, будто вознамерившись её окончательно повергнуть в шок попросила прощения.
Сил стоять больше не было, но и плюхаться на колени было бы не самым лучшим выходом. Ведь они и без того стали причиной стольких бед и стольких слёз, бессмысленно пролитых, как боялась Йому далеко не только ею. Удерживая себя вертикально через прикладываемую силу воли, она, покачиваясь, взглянула на руку, чистую и без повязки. Если бы только она могла поменяться в этом плане с её любимыми. Но она не могла. В сущности, она ничего вообще не могла. Даже ответить. Даже развлечь.
Пошатываясь, служанка шагнула было к стенке прихожей, противоположной той у которой совсем недавно стояла Ююко, ныне получающая заслуженное внимание врачевательницы. Выставив перед собою руку, она быстро отказалась от этой идеи, чувствуя небольшое головокружение, обычно нехарактерное для неё, старавшейся следить за своей физической формой и не употреблявшей вообще ничего из такого, что могло бы привести к подобным последствиям. Нервы. Конечно же нервы. А ещё чай, пускай они и пили его относительно давно мог внести свою лепту. Ну и активность, что вызвало возбуждение наверняка так же внесло свою лепту.
Картинка перед глазами поплыла, заставив отбросить мысли и сфокусироваться на одной точке, что несколько помогло. Помог и глубокий вдох. Всё же стало в итоге хорошо? Любимая поняла её намерения? Ведь так?
Словно отвечая её мыслям, готовым немного успокоиться, готовясь течь обычным потоком, не взбивая пену, перед взором вновь возникла целительница на этот раз что-то решившая. Что-то весьма удивительное и приятное.
— Подхватишь? — во фразе читалось небольшое удивление, но вместе с тем и надежда, что слова любимой были трактованы правильно.
Они были. Протянув руки перед собой, Йому обхватила шею целительницы обеими руками, прижимаясь в районе ушка носом, рассчитывая, что её влажное лицо не станет сильно неприятным для личика Эйри событием. Довольно засопев, она вдруг напряглась от одной мысли, что словно прочитала целительница, поспешив уверить, что хранительница сейчас не ощущается такой уж тяжёлой.
— Хорошо, — зарываясь поглубже в снежные волосы прошептала горничная. — Я исправлюсь, стану полезной. И когда мы отдохнём, постараюсь порадовать тебя! А ещё я могу стать помощницей, если ты покажешь мне что делать. Могу смешивать всякие штуки, мыть ёмкости...
Шёпот лился и лился, пока выдохшаяся признаниями служанка не умолкла, просто наслаждаясь их путешествием, испытывать которое ей не приходилось уже очень давно. Сейчас, прижавшись к тёплой, мягкой груди Эйрин, ей казалось, что всё плохое куда-то исчезло, ведь она заслонила её собой, подарив защиту и ласку. Что это как не счастье, когда прижимаешься к любящему бьющемуся сердцу?
Их небольшой сказочное путешествие подошло к концу и Йому, медленно раскрыв покрасневшие, несколько подпухшие глаза ласково посмотрела на любимую. Слёзы перестали стремительными ручейками бежать из глаз, а плечи дёргаться. Даже дыхание казалось немного выровнялось, исключив из себя нотки срывающегося на истерику писка. И горничная даже осмелилась коснуться щёчки целительницы ладонью, пока та, столько заботливо уложив её спать всё ещё не выпрямилась.
— И я люблю тебя, ненаглядная. — прошептала в ответ Йому. — Пожалуйста, переоденься и приляг отдохнуть. Пусть наши ручки будут сомкнуты, а сердца соединены красной ниточкой. Я не могу и не буду на тебя обижаться. Надеюсь, что и ты на меня тоже.
Сглотнув что-то мешающее во рту, садовница откинулась на кровать, ожидая решения любимой. Та же, видимо сжалившись над ней, решила подарить своё тепло и легла рядом. Стараясь не мешаться, Йому медленно и осторожно, будто пытаясь погладить пугливого зверька, нащупала ручку лунянки, просовывая свои пальцы между её и сцепляя их нежным союзом.
Где-то в соседней пустующей комнате, принадлежавшей служанке, цокнули настенные часики. Ночь стремительно двигалась навстречу рассвету, а тучки то уступали чистым небесам, то снова брали верх, накрывая небесную сцену бахромой.
Будучи и без того зверушкой далёкой от понятий красноречия или харизмы, что сбрасывала оковы стеснения лишь изредка, пребывая в полной уверенности, что её действия несут только удовольствие и благо любимым, Ююко совсем не знала что сказать. В горле першило перекатываясь песочком что-то не дававшее нормально дышать, а внутри чувствовалась необычная пустота, как если бы что-то оборвалось. Оборвалось и ударило где-то внизу, прокладывая себе дорогу. Что-то сдавливающее грудь, пульсирующее в животе и растекающееся по лицу тёплой мокрой краской, вязкой, немного отталкивающей.
Не имея зеркала под руками можно было догадываться как она выглядит, но, наверное, помятая и натянутая впопыхах ночная рубашечка не давала никаких преимуществ пунктикам красоты. Но совсем, совсем не это волновало сейчас розоволоску. Прежде всего первым и основным было то, смогут ли помириться её возлюбленные, найдут ли общие слова, что стежками свяжут воедино их чувства и понимание друг друга. Здесь она мало чем могла помочь. Даже упади она на колени прося отправиться обеих обратно, это скорее усугубило бы ситуацию, чем исправило положение.
Поэтому она и боялась людей с их неожиданностью. Имея под ручками столько интересного, столько непознанного, они обязательно найдут и уделят больше внимания вещам их разделяющим, нежели наоборот скрепляющим как смола! У Йому было место напоминающее дом Эйри в отношении всяких заумных штук, был садик, было додзё, где они могли упражняться. У Эйри был завидный кладезь знаний и любопытство, богатый опыт, инструменты. Их всех окружал удивительный огромный мир в котором чего только не было. Неужели нельзя было соединить это воедино, найдя своё место?
Прикрыв ладонью рот, Ююко отошла назад, оставляя обеих девушек наедине друг с другом. Пальцы мягко прижавшись к губам сменились ладонью, что нажав немного сильнее приглушила звук кашля, сорвавшегося из сдерживающего звуки плача горла.
— И почему всё так?
Вновь вернувшись к своим невесёлым мыслям розоволоска сделала шаг назад, отходя в темноту коридора, забиваясь ближе к стеночке. Нашла ведь она своё место, понимая свою роль и не претендуя на большее. Она не была самой умной, самой сильной, да и не считала себя умелой хоть в чём-нибудь, практикуясь исключительно в готовке, уборке и шитье. И это её полностью устраивало. Она была счастлива подобной размеренности и принятию, это давало твёрдую почву. Как и осознание своих недостатков: будь то некая пугливость, страсть к еде, пассивность или падкость на красивые, временами бесполезные (как набор одинаковой посуды отличающейся лишь рисунком) вещи либо одежду. Почему же остальные не могут? Хотя, быть может это она была неправа, а её взгляды приводили лишь к стагнации. Зефирка не могла знать, она ведь не была мыслителем или учёной.
В комнате...нет, в коридоре, как будто похолодало. Похолодало настолько, что ей пришло в голову сравнение с бескрайней заснеженной равниной, которую видела однажды изображённой на картине. Бескрайний океан снега, одинокое дерево и зимнее белое Солнце. Образ увенчанные иероглифами сильно впал тогда в душу чувством некой...окаменелости, завершённости. Он будто всем своим видом показывал, что здесь больше ничего не произойдёт. Здесь никого нет.
И примерно такой же по ощущениям холод поднимался к её плечам откуда-то сзади, заставляя грудь вздыматься то чаще, то реже, а дыхание скакать ланью. Поддавшись на эту уловку розоволоска ещё раз воздела сложенные ладони к губам делая глубокий выдох и на миг ей даже показалось, что между них заиграло, быстро растворяясь в темноте, облачко пара. Быстро повторив это действие, она с облегчением опустила плечи, дав и рукам медленно нырнуть вниз согнутыми в локтях. Конечно, никакого пара не было и быть не могло, ведь на дворе стоит такая жаркая, такая цветущая пора, а не лютая стужа. Просто её воображение играет с ней плохую шутку и все_эти_события_такие_сложныее...
Остаток мыслей спутался и перемешался, как патока или расплавленный шоколад. Нырнув перед собой взглядом, Ююко моргнула несколько раз ресницами, когда ей показалось, что коридор, где стояли о чём-то переговаривающиеся любимые, будто стал длиннее и вытянутее, отдаляя их от неё. Прижав дрожащие подушечки пальцев к щекам, она помассировала кожу стараясь изгнать эту иллюзию, что не спешила раствориться даже спустя несколько секунд такого воздействия. И это было плохо.
Не будучи светилом медицины, как Эйри, она исключительно на подсознательном уровне догадывалась, что её улучшавшиеся состояние было вовсе не заслугой организма, но результатом заботы любимых, которые даже одаривая любовью друг друга не могли не радовать тем самым и её. И вот сейчас...
— Неудобное здание с его длинными страшными узкими коридорами по которым обожает гулять ветер с туманом.
Пронзившая её мысль была такой же ошибочной и Ююко это понимала. Никакого ветра и тем более тумана здесь быть не могло. Никакого дискомфорта особняк, что кому-то мог показаться дворцом, что без труда мог вместить множество народу, не вызывал. Дело было в ней и только в ней, в её здоровье и восприятии.
Да, ей наверняка требовалась помощь, что лежала сейчас в комодике неподалёку от кровати. Окликнуть любимых или просто пойти выпить снадобье она не могла. Не могла оставить их наедине, хотя и мало что могла в итоге сделать, кроме как стоять. В целом, она никогда ничего не могла сделать, кроме как сидеть в отдалённом ото всех особняке, пользуясь компанией хранительницы, которой наверняка надоела за всё это время. Да и платья, которые она шила наверняка тоже никому не нравились, их покупали просто так или принимали как подарок, что в итоге никогда не сгодится. Даже за домом она ухаживала так, что теперь он её пугал. Всё это было правдой. И голос, нашёптывающий эти мысли не мог ошибиться, ведь он так неотличимо напоминал её собственный.
Но внезапно голос затих и Ююко сквозь пелену взглянула на причину внезапной тишины, пришедшей на смену нашёптываниям среди ночи. Зажмурившись посильнее, она открыла глаза, отмечая, что капельки влаги уже сбежали с ресниц, рухнув куда-то вниз, на щёки и пол. А вместо них перед ней стояла Эйрин, прося прощение за что-то в чём явно не была виновна.
— Не нужно...— наконец в голос пискнула Ююко, пытаясь сдвинуться с места, шаркнув ногами и ощутив тяжесть и ломоту в спине, как следствие её чрезмерно развитых округлостей спереди, что вряд ли могли кому-то так уж понравиться — ты та, кто нам дарит радость. Ты не можешь быть причиной чего-то плохого.
Выставив руку ладонью вперёд, розоволоска почти коснулась целительницы, что двинувшись вперёд обхватила её в мягкие заботливые объятья, отгоняя сомнения и тревоги. На какой-то миг дом стал домом, а краски, пускай и смещённые в бледно-голубой диапазон ночи, заиграли с новой силой. Живое и трепетное пение цикад, шорох полевых зверушек и запах луговых трав разом ударили в органы восприятия розоволоски, подарив той надежду, что так это и сохранится. Повернув голову, она коснулась щеки Эйри в ответ, поглаживая её предплечье и спинку.
Но стоило луняночке выпустить её из своих рук, как всё вновь понемногу затихало, формируя круг тишины вокруг Ююко. Опустив голову она не могла с некой радостью отметить, как Эйрин взяла хранительницу на руки: жест, который сама она наверное и не смогла бы осилить, как в силу физических возможностей, так и желания Йому.
Решив не мешаться, она, выждав пока девушки пройдут вперёд, пошла вслед за ними, стараясь держаться как можно ближе высокой лунянки. Почти вплотную, несколько раз почти налетев. Отдаляться дальше, чем на несколько шагов она боялась, ведь вокруг было так холодно и неприветливо, слышались хихикающие шепотки. Наверное, у подобных панических настроений возникающих из ниоткуда были свои сложные названия, она не знала. Знала лишь, что ей нужно держаться любимых, что она и пыталась делать каждое мгновение этой мучительно длинной дороги обратно в комнатку.
Наконец путь был преодолён и пропустив Эйрин с её драгоценной ношей она молнией нырнула вслед за ними, с силой прикрывая дверь за которой было непонятно что хихикающее над её беспомощностью из темноты. Привалившись задом к дверному полотну, Ююко подняла ладони, прижимая сразу обе к лицу, закрывая пальцами глаза. Здесь было тепло, значительно теплее, чем снаружи и кудааа светлее. Но стоило ли рисковать и лечь спать просто так? Она не знала. Не хотела становиться ещё одной проблемой на хрупких плечиках Эйрин. Особенно сейчас, когда та укладывала спать хранительницу. Так ласково, мило и красиво.
Тихо застонав, она оттолкнулась от двери делая несколько шажков к комоду, чья дверца распахнулась с протестующим шорохом. Там, на самом видном месте верней полки, лежала небольшая коробочка с рубиновыми пилюлями. Судорожным движением негнущихся пальцев Ююко вынула одну из них тут же отправляя себе в рот и проглатывая не дожидаясь чего-либо. Теперь надо было запить? Кажется так Эйрин её учила ещё давным-давно?
Окинув взглядом комнату, она заметила стоявшие на тумбочке над самым изголовьем стаканчики с соком. Не разбираясь где был чей, девушка схватила первый попавшийся в котором кажется оставалось немного сока и одним движением допила его толком не ощутив свежий вкус напитка.
Снадобье было принято вовремя ибо по телу уже проходились первые нити озноба, верного признака ухудшения, а теперь был шанс, что ними всё и окончится. Нужно только полежать немного, ведь голова такая тяжёлая, такая непослушная.
— Пожалуйста... — пробормотала она покачиваясь и обходя вокруг кровати, выискивая место. Вряд ли её услышали: будучи занятые друг другом вполне могли пропустить шёпот, в котором было силы чуть больше, чем в прикосновении пёрышка.
Наметив место куда можно упасть, Ююко более менее аккуратно умастилась забрасывая одну отяжелевшую, словно мокрые деревяшки, ногу за другой, пока всё её тело не заняло вертикальное положение рядом с Эйрин. Сложив руки на животе, скрытом лишь полупрозрачной тканью ночнушки, она тяжело дышала смотря в потолок, затем, понемногу успокаиваясь, сомкнула веки и левая рука потеряв силу, поддавшись общей расслабленности тела, скользнула вниз, мазнув по бедру целительницы.
— Спокойной ночи, я люблю вас. — прошептала наконец Ююко.
В голове Эйрин прорастали самые разные мысли. Несмотря на то, что вся ответственность, как ей показалось, лежала на ней, обе любимые распределили часть груза на себя, снова уверяя целительницу в том, что делать какой-то вывод или, как сказала Йому, "исправляться" надо совсем не ей. Мысль попробовать оттянуть отдых и немного подискутировать, перетянуть одеяло вины на себя врачевательница быстро откинула - она не была достойной прорасти в глубокой плодородной, плодовитой почве, ибо не была достаточно сильной. Совсем другой результат, особенно здесь и сейчас могла принести совсем другое семечко, которое могло принести куда более совершенный и зрелый плод. Ведь в сознании ничего нового не производится — только создается готовый результат из фантастического, иного мира.
Правильный подход состоял в том, чтобы не трогать то самое одеяло и просто пойти по течению. Отдаться сну и посмотреть, что будет утром. Когда печаль и грусть перестанут смешиваться с чем-то хорошим, а все произошедшее сегодня останется позади. В прошлом. Блеклым, не таким свежим воспоминанием.
Мгновения шли, растворялись в ночи и Эйрин замерла, одной рукой приобняв шею Йому. Чувство, когда небольшой нос касался ее полушария было неописуемым — и ей очень хотелось, чтобы оно длилось как можно дольше. Ведь она, словно маленький ребенок, нуждалась в ее защите. И защиты Ююко.
Вторая любимая тоже очень скоро дала о себе знать — скрытые пружины прогнулись под периной, облачко перины опустилось немного ниже и что-то горячее коснулось кожи на шее целительницы. Целительница развернулась и немного перенесла вес на спину, позволив усталому боку расслабиться и коснуться тела Йому. Грудь, используемая в качестве подушки, немного изменила свое положение. Эйрин, создав совсем небольшое беспокойство, протянула другую ладонь в сторону Ююко и, не собираясь оставаться равнодушной к принцессе с большим и любящим сердцем, готового простить её, коснулась её, запустила несколько пальцев в её волосы. При желании она могла лечь и отдохнуть на той столько, сколько ей захочется. Или же сделать движение вперед и найти ее предплечье, чтобы тоже, как хранительница, клюнуть носиком тело доктора.
Тем самым врач ограничила себя и, впоследствии, обнаружила себя занятой с обоих сторон. А простой и понятный приказ оказался почти невозможным — обе руки оказались заняты. Одна переплелась с пальцами мечницы, вторая — поглаживала зефирку, словно успокаивая её. Не осталось ничего, чем можно было распахнуть ночную рубашку.
А может, это и не стоило делать? Как-никак, она не успела переодеться для планируемой прогулки. И любимая, наверное, поймет, что одежда соответствует назначению. А если ей очень захочется, то все будет доступно для ее ловких пальцев — поза лежа на спине не предоставляла никакого сопротивления. Единственное, но, что могло помешать покою девушки — это не совсем привычная поза. Обычно целительница спала, просунув обе руки под подушку и обнимая мягкий объект. Привыкнуть к новому режиму отдыха, совместному с любимыми, она еще не успела и погружение в сон происходило совсем невольно, без ее участия. Раньше Эйрин могла быть уверена, что она точно уснет через минут 10–15. А в таких случаях глаза сами слипались, пока она не засыпала сама, не давая себе точный отчет. Словно кто-то невидимый щелкал пальцами и не отключал лунянку.
— Спокойной ночи. — ответила девушка на пожелание Ююко и, сладко зевнув, прикрыла оба глаза. Кровать была расположена правильно и лунный свет, которой мог побеспокоить, навряд ли имел власть просочиться через стекло окна поблизости. Все же лунарианка не хотела рисковать и дала себе установку попробовать заснуть до того, как белая полоска попробует коснуться их спального места и начать восхождение к спящим фигурам, заставляя темное пространство при закрытых веках налиться красноватым оттенком.
И, чтобы помочь себе погрузиться в сон, Эйрин принялась проговаривать про себя различные формулы. Как только она принялась вспоминать формулу для изготовления жароповышающего снадобья для лечения обморожения, сознание ласковой теплотой и темнота взяла вверх. Ладони врачевательницы расслабились, дыхание выровнялось. Сон взял вверх и сморил доктора.
Время, меняя всё вокруг, никогда не изменяло само себе, сохраняя свою первоначальную суть и назначение. Не изменило и сейчас, когда макушка каждой из девушек наконец коснулась мягкой перины, а налитые усталостью веки сомкнулись в мягком забытье ночного отдыха.
Тиканье часов всё так же продолжило свою работу, как и днём до этого, как и днём после... Каким же будет новый рассвет и как он повлияет на обитательниц?
______________________________________________________________________________________________________________
Погода:
1d6: (1) = 1
1 — ясное весеннее Солнце заглядывало в каждый уголок этих земель и покоев с самого раннего времени, вот непоседа...
2 — раскрыв свой глаз, Солнце увидело перед собой облака, проносящиеся рваной ватой, закрывающие взор, но изредка открывающие картину на мир под ним
3 — плотный покров туч скрыл синеву, окрашивая сероватым оттенком землю, траву и здания, в воздухе стоит лёгкий запах озона
4 — дождь, маленькие капельки моросят ударяясь о крышу, барабаня по стёклам, разбиваясь о подпорки брррр
5 — ливень. Весёлый ливень, настоящая гроза с молниями, порывами ветра и целыми ручейками воды!
6 — туман. Плотный как кисель, хоть бери и нарезай на завтрак! Стелится по земле так и норовя ступить на порог
Температура
1d3: (1) = 1
1 — свежесть, зыбкая свежесть забирающаяся в складочки одежды, оставляющая мурашки на незащищённой коже. Лучше надеть что-то с длинным рукавом, хотя бы с утра...
2 — нормальная, ничем не примечательная для этого времени года температура. Даже с самой рани можно встав с кровати особо не привыкая заниматься своими делами
3 — духотааааа. Может быть дело идёт к дождю, а может быть это просто временное явление?
______________________________________________________________________________________________________________
Поворочавшись во сне горничная открывает глаза пытаясь сосредоточиться и видит...
Время
1d3: (2) = 2
1 — снаружи, сразу за окнами, стоит непроглядная темнота, только у самого горизонта едва-едва начинают багроветь первые лучи утреннего Солнца, всё скрыто синевой
2 — обычное время пробуждения, ничего примечательного
3 — несколько позже обычного утреннего подъёма и как только она умудрилась так заснуть!
Причина пробуждения
1d3: (3) = 3
1 — организм выспался и отдохнул
2 — громкий звук снаружи, реален он или нет этого не узнать, но воздействие ведь более чем настоящее!
3 — кошмар или что-то вроде того. А может быть просто ветерок зашевеливший чёлку стал причиной подвигнувшей раскрыть веки
Сон
1d4: (2) = 2
1 — в голове пустым-пусто! Ничего из картинок всплывающих в головке не сохранилось!
2— что-то приятное, медовое, тёплое, что-то, что не хочется отпускать, воспоминаний почти растаяли, но тёплое чувство ширящееся по груди всё ещё на месте
3 — кошмар! Злые растения отказываются расти, а злой чай чаиться, оставляя воду прозрачной и безвкусной, а скоро придут гости! И ещё грязная посуда кругом. Сстранно, никто ведь не ел из того серванта...да, прямо из него...
4 — нейтральная нейтральность. Пейзажики, прогулка, милые сердцу бытовые дела, тёплые источники. Но в самом непримечательном иногда кроется ключ.
Тиканье часов всё так же продолжило свою работу, как и днём до этого, как и днём после... Каким же будет новый рассвет и как он повлияет на обитательниц?
______________________________________________________________________________________________________________
Погода:
1d6: (1) = 1
1 — ясное весеннее Солнце заглядывало в каждый уголок этих земель и покоев с самого раннего времени, вот непоседа...
2 — раскрыв свой глаз, Солнце увидело перед собой облака, проносящиеся рваной ватой, закрывающие взор, но изредка открывающие картину на мир под ним
3 — плотный покров туч скрыл синеву, окрашивая сероватым оттенком землю, траву и здания, в воздухе стоит лёгкий запах озона
4 — дождь, маленькие капельки моросят ударяясь о крышу, барабаня по стёклам, разбиваясь о подпорки брррр
5 — ливень. Весёлый ливень, настоящая гроза с молниями, порывами ветра и целыми ручейками воды!
6 — туман. Плотный как кисель, хоть бери и нарезай на завтрак! Стелится по земле так и норовя ступить на порог
Температура
1d3: (1) = 1
1 — свежесть, зыбкая свежесть забирающаяся в складочки одежды, оставляющая мурашки на незащищённой коже. Лучше надеть что-то с длинным рукавом, хотя бы с утра...
2 — нормальная, ничем не примечательная для этого времени года температура. Даже с самой рани можно встав с кровати особо не привыкая заниматься своими делами
3 — духотааааа. Может быть дело идёт к дождю, а может быть это просто временное явление?
______________________________________________________________________________________________________________
Поворочавшись во сне горничная открывает глаза пытаясь сосредоточиться и видит...
Время
1d3: (2) = 2
1 — снаружи, сразу за окнами, стоит непроглядная темнота, только у самого горизонта едва-едва начинают багроветь первые лучи утреннего Солнца, всё скрыто синевой
2 — обычное время пробуждения, ничего примечательного
3 — несколько позже обычного утреннего подъёма и как только она умудрилась так заснуть!
Причина пробуждения
1d3: (3) = 3
1 — организм выспался и отдохнул
2 — громкий звук снаружи, реален он или нет этого не узнать, но воздействие ведь более чем настоящее!
3 — кошмар или что-то вроде того. А может быть просто ветерок зашевеливший чёлку стал причиной подвигнувшей раскрыть веки
Сон
1d4: (2) = 2
1 — в голове пустым-пусто! Ничего из картинок всплывающих в головке не сохранилось!
2— что-то приятное, медовое, тёплое, что-то, что не хочется отпускать, воспоминаний почти растаяли, но тёплое чувство ширящееся по груди всё ещё на месте
3 — кошмар! Злые растения отказываются расти, а злой чай чаиться, оставляя воду прозрачной и безвкусной, а скоро придут гости! И ещё грязная посуда кругом. Сстранно, никто ведь не ел из того серванта...да, прямо из него...
4 — нейтральная нейтральность. Пейзажики, прогулка, милые сердцу бытовые дела, тёплые источники. Но в самом непримечательном иногда кроется ключ.
Чувство...медленно наполняющее заполняющее собой чувство растекалось в области грудной клетки, формируя круг цветения излившегося вниз, в область чуть выше пупка. Ширясь, оно создавало ощущение той самой правильности. Чувство, когда фраза "теперь я дома" понимается совсем с иным подтекстом.
Сны это всего лишь картинки, ведь так? А картинки влияют на ощущения. Иногда даже самой банальной, самой обычной будет достаточно, чтобы то самое цветение началось. Это может быть касание, ощущающееся во сне куда ярче обычного, чаще объятья, причём сам образ при этом уже не столь важен, ведь каким-то иным способом мы определяем кому именно принадлежит тот или иной облик, даже если внешне он отличается от своего реального прародителя.
Горничная заворочалась, пытаясь сосредоточиться на видении, пытаясь сохранить его, разделить и продлить настолько, насколько это будет возможно, но оно уж начало таять, оставляя всю та палитру ощущений, вызываемую ранее. Вся радость мира...
Ниточки бровей дёрнулись сильнее, а губы раскрылись выдыхая воздух. Следующий вдох она встретит уже в реальном мире, раскрыв глаза и всё ещё недоумевая что же такое она видела и как сохранить, как повторить это ощущение.
Непонимающе уставившись в светлый потолок, Йому моргнула. Раз, второй. Зажмурившись, она тихонько засопела, напрягая грудную клетку. И лёгкие, что напряглись вместе с этим, насытили свежим потоком воздуха кровь, понемногу разгонявшуюся после сна. Просыпаться не хотелось, ведь это значило не только распрощаться с подаренным сном, но и подниматься с постели на которой она, как уже успела понять, была не одна. Конечно нет!
Аккуратно, без резких движений, Йому повернула голову встречаясь взглядом со щек...нет, с чем-то даже более мягким и интимным. Щёки зарделись, а дыхание уже было дёрнулось к лёгкому вздоху удивления, когда горничная поняла, что лежит уткнувшись в податливую по своей природе полусферу целительницы. Чувство, что уже начало затухать, вновь вспыхнуло ярким проводником, а в мыслях боролись два принципиально разных желания: прильнуть поближе и, засопев, снова попытаться уснуть или не беспокоя любимых попытаться встать с кровати понемногу приходя в себя и занимаясь дневными делами.
Хоть и не сразу, но второе намерение победило, подкрепляемое доводом, что сейчас уже её время вставать, наверное...часов восемь? Как можно медленнее служанка отодвинулась от сформированной и зрелой, как и её обладательница, округлой точки притяжения поднося ладонь к глазам и выглядывая в окно, чтобы наконец встретиться лицом к лицу со светилом, так ярко и дерзко разглядывающем их тела.
— Вот ведь даёт, с самого утречка уже готово трудиться выкупывая нас в жаре... — мысленно пробормотала Йому напрягая живот и поднимаясь в кровати.
Скосив взгляд, она посмотрела и на другую девушку, так же выделяющуюся своими формами, пускай и ростом меньше лунянки. Нежное бледное лицо было расслабленно, а рука, скользнувшая к бедру врачевательницы, укрылась в поисках защиты. Такие миленькие, такие красивые, побороть желание поцеловать каждую из них было бы действительно подвигом, если бы не один факт, позволяющий склонить чашу весов в сторону благоразумия. Даже если она сделает это сейчас как можно аккуратнее, не потревожив пробуждением хрупкую ритмику девичьего организма, то...что потом? Потом они увидят её, полностью раздетой, а проголодавшиеся с ночи животики такими и останутся ещё некоторое время. Нет, всё же это было бы слишкооом эгоистичным решением.
Решив это, Йому с такой же медленностью и аккуратностью повернулась ягодицами на кровати и, зависнув согнутыми в коленях ногами над полом словно пропастью, потёрла конечности друг о дружку.
— Брррр...настоящая стужа, — подумала девушка оглядывая покрывшиеся мурашками тонкие ноги — и даром ты только светишь!!
Взгляд скользнул выше, отмечая, что она хоть и находится в ночной рубашке, но вот нижнее бельё отсутствует напрочь. Инстинктивно рука, раскрыв ладонь, дёрнулась к промежности, пытаясь ту прикрыть, но затем немного смущённое выражение лица крайне красноречиво проговорило о поспешности данного решения. Здесь не было нужды скрывать свою наготу: и она, как и её, видели уже много раз в таком виде. Стесняться следовало только...
Посмотрев на грудную клетку, мучительно плоскую в сравнении с, она решительно утопила носки в ворсе ковра и, хоть и с небольшой поспешностью, поднялась с кровати.
Подобрав трусики, она подойдя к двери, окинула полную умиротворения комнатку взглядом, теперь понимая некоторые вещи чуть лучше. Задержаться ещё дольше значило потерять время, что могло бы пойти на более полезные дела, что принесли бы пользу как ей самой, так и её любимым.
Но ещё один последний штришок продлил её пребывание в этой комнатке и ним стала пара мягких тапочек, что заняли своё место на ступнях горничной, аккуратно притворившей за собою дверь.
Теперь же путь, который стоило преодолеть, ветвился, разделяясь на двойню: первым представлялся вариант отправиться к себе в комнату, подготавливая одежду, вторым же было желание направиться в ванную и затем...снова вернуться к себе?
—Пуффф — уже не скрываясь прыснула она потирая глаз сжатым кулачком и понимая насколько второй вариант не самый экономный в плане времени.
Теперь, когда путь был предельно ясен, она зашагала уверенным шагом к дверной ручке ванной комнаты, что поддавшись с тихим скрипом двери впустила её внутрь. Затворив за собой, Йому в первую очередь подошла к штуке из которой лилась вода: вентилёк и шланг, украшенный чем-то напоминающим лейку в конце. Ну и ладно, устройство в итоге её не особо интересовало, когда результат был довольно быстрым и приятным. Ведь был жеееее?!!!!
Стукнув носком, к счастью защищённым тапочком, о плитку, она зажмурила глаз, когда ледяной потом окатил с готовностью подставленный локоть, брызгая под рубашку прямо на грудь, тут же ответившую пупырышками. Недовольно взглянув на устройство, виденное ею множество раз, но так ужасно поступившее с нею сейчас, Йому покрутила ручки, регулируя температуру. Конечно, вина во всём была лишь её, но это не значило что!
— Ну и ладно, ладно. Сейчас мы себе всё возместим! — с неподдельной уверенностью буркнула горничная, когда в её руках оказалась пенка для ванны.
Конечно, изначально это должен был быть лишь душ, быстрый, освежающий, но после ТАКОГО, так просто это место она не оставит. Дополнительным оправданием служила необходимость гигиены после их, пускай так внезапно и печально завершившихся, игр. Всё же нельзя было так оставлять там и ещё синячки на коленях...в общем "за" был целый ворох. А вот ни одного "против" выгодно разумный разум так и не нашёл.
Что же, решено! Ванна была набрана уже наполовину, когда горничная перекрыла воду и стянув с себя ночнушку бросила ту в общую корзину с бельём. Сегодня она ей займётся, обязательно.
Оставшись полностью обнажённой в наполнившемся лёгким паром месте, служанка взглянула в большое зеркало над умывальником, что вмещало в себя всю её фигурку, бледную и хрупкую. Сложив губы бантиком, она медленно коснулась грудной клетки ладоням, аккуратно сводя их вместе, формируя чуть большие очертания, чем они были на самом деле. Но размер не влиял на чувствительность и тут же едва заметно поморщившись и цокнув губою о губу, она аккуратно развела руки по сторонам.
— Да ужжж равнины... — задумчиво протянула горничная переступая бортик ванны и скрываясь часть за частью под пенкой. — И что там советуют есть в таких случаях? Кефир, горбушки? Надо будет поинтересоваться у девочек, когда они проснутся...только как-то менее открыто.
Плеснув ладонью по воде, она скрылась в ароматной и пенной воде едва ли по уровеню носа, закрыв глаза и хмыкая имитируя лёгкую песенку. Сделать нужно было многое: проведать растения в теплице, сходить на грядке с лекарственными травами, собрать лепестки на просушку, может быть позаниматься в зале, самой или с девочками и ночью...ночью тоже можно было найти чем себя занять! Можно было проведать участок с ночными цветами, собрав некоторые из них на продажу...Вот только "собрав" не слишком точное слово: вредины хотели очень бережного и понятного к себе отношения, сорвать или срезать, как любой другой нормальный цветок их было нельзя, они бы просто пропали...а точнее исчезли, вновь появляясь в саду.
Решив, что она уже достаточно хорошо намокла, Йому расплёскивая капельки воды поднялась в ванной, позволив скатываться водичке с обнажившихся плеч. Гель и мочалка уже были готовы, как и всегда.
— Но может быть стоило внести разнообразие в запахи? — подумала служанка втягивая аромат вишни, что вскоре слоем пенки стала покрывать её тело. — Гиацинт, вишня, пачули...всё это конечно радует, но может быть в лавке в деревне можно было найти что-то новое? А сходить туда в любом случае наверняка придётся, что Ю, с её платьями, что Йому с цветочками. Интересно...а что, если попробовать открыть там школу фехтования?
Едва не прыснув со смеху от такого предположения, она закончив намыливать объекты своего разочарования, опустилась ниже, проходясь по животу. Разумеется, пока о таком думать было рано, ведь арсенал её приёмов был крайне скуден, а практика и того оставляла желать лучшего. Да и возиться с компанией людей...
Мочалка прошлась вокруг пупка, отдаваясь лёгкой щекоткой и участившимся дыханием, а затем скользнула ниже, к ногам и тому, что меж ними. Стараясь сохранять спокойствие, она продолжила монотонно работать мочалкой, изредка делая паузу, чтобы добавить немного больше геля или смочить кожу новой порцией зачерпнутой ладонью водички.
Нет, куда пока что куда интересней концентрироваться на коллекционировании росточков, их выращивании и адаптации к новому месту жительства. Уроки Эйри и путешествия так же выглядели вполне подходящей и дополняющей частью её жизни.
— Воот так. Воот и хоро фух....
Выдохнув, она перешла к заключительной части проходясь по спине, пояснице, и упругостям снизу. Увы и ах, те так же не хотели выделяться своими объёмами, аккуратно ложась в ладошку, что шутливо хлопнув по ним вернулась к основному занятию.
И наконец, спустя ещё десяток минут, Йому стояла перед ванной, досуха обтирая тело полотенцем, ровно как и доходящие до скул волосы над которыми одинаково хорошо поработали как пальцы, так и ромашковый шампунь.
— Ну, кажется всё.... — резко раскрыв полотенце, она осмотрела себя в зеркало, оценивая результат своих трудом.
Разумеется, ничего не изменилось, только сама она выглядела более свежей и взбодрившейся, чему способствовала температура водички и активность. Хитро прикрыв глаза и разведя всё ещё сжимающие бежевую ткань её импровизированной одежды руки в сторону, она, поднявшись на носочки, прокрутилась в одну, затем и другую сторону, проходясь по сестре в зеркале, усердно повторяющей все движения за нею, глазами.
Упав на трубу, полотенечко осталось сохнуть, а комната избавляться от небольшого пара, успевшего подняться и затмить собою даже серебренную гладь над которой колдовала минуту назад горничная, стараясь очистить вид для своего взора.
Разгорячённая, она даже не подумала, что не стоит так опрометчиво избавляться от одежды, пускай та была и не совсем такой уж одеждой! И шагнув за дверь в направлении комнаты, она тихонько пискнула, чувствуя как тело покрывается мелкими точечками ответной реакции на утреннюю свежесть.
Цокая язычком, Йому засеменила стараясь не задерживаться на одном месте к комнате, ощущая как немного влажные участки кожи накрывает едва ли не настоящая стужа. Ну и дела! А ведь не поленись и укройся она в ткань, как и полагается, не пришлось бы мёрзнуть как в самый холодный осенний день.
Буквально влетев за порог своей комнатушки, служанка остановилась осматривая до боли известное убранство состоящее из нескольких объектов меблировки да бумаг на и в ней. Ну и мечи для парадного выхода. В доме их таскать с собой необязательно, разве что маленький, да и то при выходе в сад.
Теперь предстояло решить, что ей сегодня стоит на себя надеть. Открыв шкаф, Йому пробежалась глазами по довольно схожим одеяниям, пока ладонь сама собою не остановилась на зелёной юбке. Чуть ниже колена, она давала и свободу движений, но вместе с тем и защищала от свежести, которая всё не унимаясь всё ещё пощипывала нерасторопную работницу за разные участки тела. В том числе довольно деликатные.
Но вскоре стало полегче, когда белые хлопковые трусики соприкоснулись с поверхностью ягодиц, прижавшись и выдавая контуры под силой натягивающих их ладоней. Осмотрев себя с переди и даже повернув голову назад, Йому даже перекатилась на носочки, тянясь ввысь пальцами, но очередной морозный укус, на этот раз пришедшийся в районе выделившихся рёбер, прямо сказал о необходимости добавить к уже натянутым трусикам юбку и...
Склонив голову набок, горничная оценивающе оглядела бюстгальтер. В целом, она могла бы и вовсе обойтись без него, натянув обтягивающий топик, но полупрозрачная ткань и чашечки, дизайн которых хотя бы визуально мог увеличить объёмы при этом не бросаясь в глаза даже если раскрыть верхние пуговки блузки, мог стать достойным подспорьем.
Итак, нижнее бельё было натянуто, оставалось всего чуть-чуть, последние штрихи, что дополнили бы общую картину одежды: юбка, белые чулочки, блузка и готово! Но вместо этого попа Йому нашла себе пристанище перед столом у окна на который она заботливо разложила то немногое, что составляло её косметику. И конечно же в слепую не могла работать даже мечница, так что финальным аккордом стало лёгкое зеркальце обрамлённое тонкой, покрытой лаком древесиной.
Заработав кисточкой, она нанесла себе над верхним веком тень, совсем слабо выделяющуюся тёмно-синим цветом на бледной коже. Отложив инструмент, она взялась за бледно-розовый шиммер нанося тонкий слой косметического средства на губы, теперь заигравшие блеском при попадании на них лучиков.
Поднявшись из-за стульчика и разложив по местам вещи, служанка принялась заканчивать свой образ, добавляя к тому простую блузку с коротким бантиком, чернота которого прерывала белая кайма. Немного погодя бант такой же расцветки украсил её белые волосы и наконец, поверх зелёной жилетки с символикой клана лёг белый передник с парой кармашков, похлопав ладонью по которому Йому ощутила контуры двух вещей: первой из которой был маленький футлярчик для колокольчика, когда второй оказалась пара белых перчаток. Финальный осмотр и, улыбнувшись отражению, девушка ринулась в кухню, уже у выхода натягивая на ноги пару чёрных туфелек без каблучка.
Уже стоя у плиты, она решала что же именно такое ей придумать, пока скрытый где-то внутри огонёк разогревал железную поверхность кружков. Мечтательно закатив глаза, садовница размышляла над тем, что же именно стоит приготовить. Выставив перед собой руку, хранительница бегала от одного покрытого тонким слоем перламутрового лака ногтика к другому, пока не выстроила цепочку из блюд представлявших собою ломтики поджаренного хлеба, накрытого листом салата и яичницей, выложенной на него же, украшенной зеленью. Оставалось придумать, чем же это всё запить...и тут фантазии горничной хватило лишь на травяной сбор из вишни, винограда и ежевики.
Пока же вода для напитка вскипала, а сковорода раскалялась, девушка быстро засуетилась с сервировкой, расстилая маленькие салфеточки, готовя тарелки и столовые приборы.
>Время:
1d3: (2) = 2
1 — признак прерванного сна, который затем возобновился, остальное соответствует истории
>Причина пробуждения
1d3: (3) = 3
>Сон
1d4: (1) = 1
Скоро, совсем скоро принятое лекарство понемногу стало оказывать своё действие, проходясь на этот раз лёгким теплом по каждой венке, каждому сосуду. И там куда оно приходило чувствительность словно притуплялась. Да, действительно, каждый раз тело реагировало на медикаменты по-разному: иногда более приятным образом, иногда более резким, но сейчас Ююко не испытывала дискомфорта, совсем даже наоборот. Тело будто онемело, но вместе с тем чувствовалось расслабленным. Отяжелевшие веки не хотели подниматься, но руки и ноги ощущались чуть ли не пушинками, двигать которыми не было никакого желания. Словно каждая мышца...даже косточка её организма вдруг стала такой мягкой, такой податливой, такой нежной.
В действии лекарства розоволоска не сомневалась: как-никак его изготавливали заботливые руки любимой, как и не сомневалась в том, что лежащая рядом Эйрин усиливала благотворный эффект, отгоняя настигшие её тревоги ничуть не хуже снадобья...а быть может и лучше. Быть может это вообще часть лечения, которую следует принимать только вместе...
Спутавшиеся мысли растянулись тоненькой, замерли, а затем, издав тонкий мелодичный звук разорвались, оставляя после себя пустоту в которой они пребывали минутой ранее. Откуда-то далеко-далеко Ююко услыхала голос целительницы желавший ей спокойного сна, но вновь ответить уже не могла, лишь слабо улыбнувшись в ответ такими непослушными губами. Собственное дыхание, ставшее равномерным шелестом, напоминало шум прибоя, по крайней мере она так себе представляла эти волны набегающие на усеянный галькой берег. И он тоже удалялся, пока розоволоска медленно погружалась в полную спокойствия черноту. Уже не понимая и не осознавая, её голова, прежде лежавшая ровно на подушке, не удерживаемая более остатками сил, повернулась набок, утыкаясь носом в плечо луняночки, найдя за её высоким сильным телом защиту и опору.
Сон, вызванный усталостью и усиленный снадобьем, полностью сковал её заточив в свою мерзлоту, но это был, тем не менее, отдых без сновидений, без картинок, без звуком. Лишь изредка что-то чёрное проносилось перед внутренним взором, вытянутое, изгибающее. Розоволоска не могла понять что же это было такое. Не могла, да и не хотела, изредка сжимаясь во сне и тихонько попискивая иногда прижимаясь крепче к плечу девушки рядом. Увидь она себя со стороны, как описывают некоторые возможные видения, то наверняка бы сказала, что вот так не скрываясь показывать себя без прикрас, не боясь быть осмеянной это одно из самых великих благ, которые следует ценить пуще всего в мире.
Что-то чёрное не отступало и наконец оно добилось своего! Мало того, что оно отображалось в сознании, так теперь ещё и шуршало... Шуршание повторилось и розоволоска, невидяще мигнув, наконец взглянула своему нарушителю покоя в лицо. Точнее сперва она взглянула в плечо лунянке, лишь затем поняв причину своего беспокойства, которым оказалась занавеска, чей подол раздувал или пытался собрать воедино ветерок, рисуя лёгкие тени, прыгающие по комнате.
Неспешно Ююко отодвинулась от целительницы, не желая, что бы её действия спровоцировали пробуждение возлюбленной, которая больше, в разы больше их обеих заслуживала на отдых.
Действие лекарства, видимо, понемногу сходило на нет, но, увы, у того был один небольшой недостаток: после его принятия некоторое время ходишь словно ватная игрушка, мало что понимающая. Такова цена дальнейшего покоя и её Ююко была готова оплачивать с лихвой. Мягко шлёпнув ладонью по лицу, она сделала глубокий вдох, затем ещё один, понемногу начиная ощущать своё тело всё лучше и лучше. И хоть скорости и силы в движениях всё ещё было наверняка даже меньше обычного, она уже могла без проблем повернуться к любимой, запечатлевая перед взором вид спящего личика: ещё одной драгоценной вещи, отзывавшейся слезами счастья. Но беспокоить ненаглядную проявлением своих чувств было сейчас не самое подходящее время. Нужно плоду дать дозреть, а ситуации стать более приемлемой. Не хочет же она в самом деле предстать перед любимой в таком виде!
Приподнявшись на локте, Ююко сделала попытку заглянуть в зеркальце над её косметическим уголком...увы, то находилось слишком далеко, а освещение было всё ещё недостаточно ярким, чтобы как следует разглядеть себя, ну, помимо мелькнувшей копны розовых волос.
Затем взгляд упал вниз, на место рядом с целительницей, на место, где должна спатки Йому. Сдержав желание прикрыть ладонью от удивления рот, розоволоска отметила как то уже пустовало. Интересно, давно ли хранительница поднялась с кровати и если да, чем же сейчас она занята? Что выбрала для своей утренней деятельности? Наверное, после вчерашней ситуации она чувствовала себя так же уставшей, как и они с Эйри.
Холодная ладонь вновь коснулась бледного чела добавляя свою лепту в бодрящую утреннюю свежесть, довольно хорошо ощущавшуюся телом зефирки даже под ночной рубашкой, окинув которую быстрым взглядом, она пришла к выводу, что неудивительно: ведь полупрозрачная ткань не скрывала даже контуров её тела, куда той справиться с холодом.
Придерживая грудь одной рукой, другой Ююко принялась массировать голени как только те коснулись ковра. Сейчас главное всё делать неспешно и не торопясь: пойти умыться, приготовить есть, выпить что-то приятное....но прежде всего нужно было кое-что сделать. К руке на груди присоединилась рука, что согнувшись в локте прижалась и к животу. Так, импровизированно защитившись от свежести напавшей на них этим утром, Ююко поднялась с кровати, обходя ту вокруг, чтобы вернуться держа в руке одеяльце. Чуть толще простыни, оно совершенно не ощущалось даже самым привередливым телом, но было способно обеспечить достойную защиту от холода, если говорить конечно о и без того тёплых периодах года.
— Спи спокойно, родная. Спи и не тревожься ни о чём, всё у нас всех хорошо.
Прошептав одними губами свою беззвучную просьбу, Ююко как можно бережнее накрыла луняночку одеяльцем, оканчивая свои действия поглаживанием снежно-белой прядочки волос пальцами, после чего скрылась в дверях, следуя к ванной. За одеждой она вернётся позже и может тем самым даст любимой возможность отдохнуть чуть больше.
Внутри комнаты для водных процедур её ждало немного пара и куда более тёплая, в прямом смысле, обстановка. Видимо, она всё ещё не успела остыть после хранительницы, опередившей её где-то на полчаса, а может быть даже и больше.
— Соня, просто соня...
Подойдя к зеркалу, Ююко посмотрела в серебренную гладь наблюдая своё привычно бледное лицо на котором выделялись рубиновые зрачки. Увы, но двух небольших припухлостей под глазами избежать не удалось: только дети обладают даром плакать без особых последствий, а ребёнком она уже не была, по крайней мере в физиологическом аспекте.
Слушая утренние трели птиц, зефирка повернула ручку крана наблюдая за перламутровыми пересветами бегущей ледяной водички, зачерпнув сразу обеими ладонями которую плеснула себе в лицо. Ледяные брызги разлетелись вокруг, оседая на шее, плечах, смачивая собою ночнушку и девушка, издав звук похожий на испуганный писк, едва ли не подпрыгнула на месте прижимая руки к бокам и хватая ртом воздух. Опрометчиво, очень опрометчиво! Зато наверняка она себя чувствовала несколько бодрее. Должна ведь? А ещё она читала, что такая контрастность полезна для здоровья. Вот только как можно осилить такую полезность то...
Закончив размышлять над тайнами организма, принялась набирать ванну, добавляя в неё немного морской соли с эфирным маслом. Использовать пенку не хотелось, а вот немного смягчить кожу заключёнными в соли веществами казалось идеей получше. И пока вода заполняла своим рукотворным водопадом предназначенную ей ёмкость, Ююко нырнула ладонью за гелем, предусмотрительно взяв вместе с ним и шампунь с запахом фиалок. Всё пригодится!
Плюхнувшись в ванну, розоволоска постаралась расслабиться, наслаждаясь лёгкостью, которую вновь ощутило её тело в воде, особенно сейчас, когда обе полусферы спереди не перевешивали требуя ношения белья.
Выдавив немного геля, она принялась намыливать источник своего дискомфорта, который, тем не менее любила за правильность формы, ладонью, медленно и аккуратно, боясь доверять такое мочалке, пускай и очень нежной. Ведь даже так она нет-нет да и поморщится, когда ощущения моментами очень даже подталкивающие развить активность в этом направлении прокатывались по телу, заставляя два розовых цветка спереди почувствовать щекотку переходящую в приятный спазм и чувство давления изнутри.
Решив, что тело уже довольно распарилось, а гель с поглаживаниями каждой из частей тела уже сделал своё дело на довольно высоком уровне, Ююко включила душик, омывая себя потоками тёплой воды. Настоящий рукотворный дождик смывающий пенку и сонливость, вот только глазки надо держать закрытыми, иначе шампунь тщательно растираемый ладонями будет щипаться.
Ощутив себя куда бодрей, Ююко буквально скакнула одной стопой на коврик под ванной и улыбкой поглядела на себя в зеркало. Теперь куда лучше, даже припухлости казалось немного прошли, поднявшись на один носочек, она немного неуклюже провернулась на нём исполняя простенький пируэт, не забыв прижать к себе оба локтя. Хихикнув выходке, наверное не соответствующей тому как она должна себя вести, она принялась обтирать себя полотенцем, отдавая тому влагу, принимая взамен сухость.
Уже выйдя за порог, Ююко вздёрнула подбородок и поведя носиком сделала глубокий вдох. Ей показалось или из кухни улавливался едва заметный аромат поджаренного хлеба? Хорошо если это не иллюзия созданная её подсознательным желанием и пристрастием к вкусной еде... Но сейчас следовало прихорашиваться, чем она и намеревалась заняться у себя в комнатке.
Проследовав нагишом обратно, Ююко скользнула в комнатку, спасаясь от холодных касаний ветерка, изредка долетавших даже до коридора. Едва слышный шорох хорошо смазанных петель дверцы шкафа и вот в её руках лежит новый комплект нижнего белья нейтрального бежевого цвета и лазурное кимоно с белой вышивкой и поясом, а так же комплект белых носочков.
Прокравшись на цыпочках к зеркалу, она принялась облачаться в свою одежду на этот день...или на его часть. На плечи уже привычно легла тяжесть бретелек, пускай и скрытых от глаз тканью кимоно, чей вырез давал заметить лишь вырез декольте, но не отменял иных ощущений. Пальцы, быстро забегав, принялись выравнивать причёску, придавая слегка влажным волосам правильную форму. Вдруг взгляд упал на целительницу, мирно спавшую на кроватке...
1d2: (2) = 2
1 — подумав, что возможно сейчас самое время, робко приняться будить любимую
2 — окончить сборы, дав возможность организму луняночки самой определить лучшее для пробуждения время.
При выпадении "2" следующей части поста не будет.
Пламянец относится к роду аномалий отряда стихийные. На территории Генсокё обитают несколько видов: обыкновенный, выделяющийся приметным красным оттенком, цвет которого определен избытком угарного газа, синий, отличающийся куда более сильной температурой, куда более агрессивным поведением и небольшой, тонкой корочкой льда, который он оставляет вкупе с кристаллическим пеплом и черный, точная природа, поведение и методы борьбы, с которым пока не установлены. Наиболее распространенной дичью являются первые два вида.
Обыкновенный пламянец достигает веса не больше десяти граммов, длина пламени редко когда превышает 5-10 см, если не подпускать аномалию к источнику питания. Это, не побоюсь такой условности, живое пламя отличается именно наличием признаком жизни, которого нету у обычного огня, которым можно растопить дрова: питание, выделение продуктов горения, рост, движение, раздражимость и размножение. Точного наличия дыхания и развития у пламянца на сегодняшний день никто в научной современной научной среде не смог доказать. Бытуют, конечно, споры среди научных умов насчет того является ли синий подвид пламянца эволюцией красного вида ввиду наличия дополнительных преимуществ в виде обладания силой льда и куда большей стихийной силой, чем у предшественника. Увы, простому и логическому умозаключению мешает то, что примесь ледяного элемента создает и ряд новых уязвимостей, благодаря которым подобрать охотничье снаряжение на пламянца не представляет большой сложности для желающего неплохо заработать.
— Луна уже наполовину зашла за горизонт, значит, скоро рассветет, – предположила юная Эйрин, сделав первый решительный шаг навстречу ослепляющему лунному свету, от лучей которого темнота рассеивалась. Ночь была спокойная, глубокая, светила полная луна и где-то поблизости стрекотали несколько кузнечиков. Небольшой поток ветра, возникший словно из ниоткуда, обдал прохладой тело лунянки и проник тонкими пальцами под красно-синее платье, будоража все тело. Девушка заметила, как попутно вместе с собой он принес несколько искорок. Такая мелочь, довольно приятная, позволила девятнадцатилетней практикантке утешить себя надеждой на то, что её добыча где-то рядом и она не зря вышла на охоту. Однако в один момент холодом словно сковало что-тов груди, ведь что-то явно шло не так. Откуда могли взяться искры, а дыма от огня нигде не было видно на горизонте?
Эйрин решительно зашагала против движения ветра — ладонь девушки прикрывала лицо от летящих навстречу искр. Поток воздуха с каждым мгновением становился все сильнее — теперь он со свистом окружал охотницу, намереваясь словно остановить ее от того, что она задумала в своей голове. Направить обратно, в сторону дома.
Девушка не собиралась отступать и шла дальше несмотря на то, что каждый шаг становился все тяжелее, забирал все больше сил. Запах горелой древесины взял мертвым захватом её за голову, сдавил шею, ударил куда-то под грудь и властно отступил, словно насмехаясь над своей безнаказанностью. Но не только подобная шутеечка мотивировала Эйри идти дальше нет. Сумка на спине, набитая пустыми бутылками, каждая подписанная и имеющая свое назначение, слабый блеск ожерелья на шее, отдающий голубоватым свечением, длинный лук в руке и колчан с двадцатью стрелами — все это имело назначение, некую миссию, от которой беловолосая охотница не собиралась отступать или поворачивать назад. Напрягшись, она следовала дальше, пока, наконец, не начала подниматься на холм и не услышала чужой голос. Это было одно из самых странных чувств, которое она испытывала. Поднимаясь на возвышенность, она слышала, как яркий свет вместе с ветром мешали ей, заставляя все чаще переводить свой взгляд на твердую землю под ногами.
Порывы ветра нисколько не слабели, но, наконец, при подъеме не вершину они перестали быть настолько... доставучими. Девушка заняла высоту и осмотревшись, взяла в руки оружие. Боевый лук был достаточно тяжелым и куда старше её, однако, являлся надежным оружием. Ухмыльнувшись, Эйрин взяла его в левую руку, а правой подобрала стрелу и натянула тетиву до уха. Присмотревшись, можно было увидеть порхающий над травой огонек, рассеивающий темноту ночи своим красным сиянием. Дающий надежду и защиту от любых детей ночи, ведь вместе с ним можно было не бояться разных ужасов, которые прятала за темным покрывалом темнота.
Одна охотница не нуждалась в его поддержке и направила хорошее, проверенное оружие в сторону пламянца. Стрела, зачарованная для борьбы против подобных аномалий, свернула сиреневым сиянием и слабо освещала два пальца, крепко держащих её. Обычно два-три выстрела должно было хватить для того, чтобы рассеять пламя. А если не хватит, то у неё был с собой посеребренный нож, закрепленный на поясе в ножнах, возле спины. Так было бы честно: клинок против стихии. Хотя не совсем честный бой подразумевал куда меньше рисков и больший заработок.
Хоть знания о борьбе с пламянцом были всего теоретические и никто часть этого искусства ей не передавал, Эйрин посчитала, что отступать было бы глупо. Поэтому, натянув тетиву чуть сильнее, лунянка выстрелила в намеченную ею цель. Щелчок тетивы и короткий свист стрелы слились в один звук. Стрела, вопреки ее ожиданиям, не вонзилась во что-то невидимое, а существо не издало никакое подобие стона. Зачарованный снаряд просто... пропал.
Пламя остановило свое движение, словно пригвожденное к полу. Ветер поднял в воздух пыль, застилая все вокруг горячим воздухом и девушку обдало горячим жаром. Что-то треснуло в потоке пламени, которое опустилось пониже, поцеловав жаром траву и навстречу охотнице полетел огненный шар. Он быстро увеличился в размере и полетел прямо в неё, грозя стукнуть в неё огненным кулаком, если не поджечь её саму.
Эйрин отступила, сделала шаг в сторону, не рискуя встретить удар еще одной стрелой и создать потенциальный взрыв слишком близко к себе. Поток огня почти коснулся белоснежных волос, обдал пламенным касанием, заставил почти забыть про нападение и подумать о том, не загорелась ли случайно её левая щека. Девушка нахмурилась, натянула тетиву руку еще раз и, несмотря на капельки пота, образованного смесью напряжения и высокой температуры, выстрелила еще раз. Новая сиреневая полоска начала свой маршрут. Начиная свой путь от тетивы, смертельный заряд при доле удаче мог попасть в эпицентр огня и потушить его. Навсегда.
Эйри не повезло. Язычок пламени оттолкнулся от травы и, превратившись в один поток, устремился навстречу стреле. Дерево, пропитанное магией, не могло быть защищено от подобного нападения и с громким звуком захрустело, разрушаясь уже в полете. Такую же участь ждало и третье стрелу, которую охотница немедленно отправила вслед, промолвив себе под нос ругательство. После второго прыжка пламянец оказался неприлично близко к Эйрин —расстояние между ними не превышало одного фута. Издав крик, беловолоска сильно согнула ноги и прыгнула в сторону, прекрасно понимая, что последует дальше. Несмотря на все меры предосторожности: защитный амулет и выпитые элексиры — у нее не было уверенности в том, что в ближнем бою она сможет победить. Сможет победить в течении нескольких секунд, будучи объятая красным пламенем.
Пламянец, хоть и не достиг цели, не сильно оказался обижен маневром противницы — ведь за ней оказался несколько веток. Отскочив назад, Эйрин перекатилась по земле и, набрав немного дистанции, могла видеть то, как поднимается столб дыма и пылает сухой хворост перед ней. А вместе с ним — старый дуб, охваченный пламенем ослабевшего пламянца, который с желанием и рвением превращал его в пепел, возвращая утраченные на атаку и ранения силы.
Аномалию надо было немедленно остановить — ведь ненормальный аппетит не остановит её и за одним деревом последует другое. И за ночь выгорит весь лес, что нанесет непоправимый вред окружающей среде. А ведь она сама послужила причиной будущей беды!
Эйрин подняла лук, мысленно прикинула расстояние. Наложила стрелу на тетиву и выстрелила в голодное пламя. Пламянец, зашипев, ответил серией из нескольких шаров пламени. Один из них столкнулся со стрелой и пропал, трое других полетели прямо в лучницу. Эйрин, понимая, что не увернется, подняла правую руку перед собой в бесполезной попытке удержать этот убийственный удар...
Инстинктивно, почти не осознанно рука спящей целительницы поднялась, несколько мимикрируя движение из видения целительницы в попытке защитить её от потока пламенных лепестков, направленных прямо на неё. К счастью, видение пропало почти настолько же внезапно, как и появилось. Утро встретило врачевательницу ясной погодой, в помещении было относительно тепло. Потянувшись руками в разные стороны, целительница обнаружила тот факт, что никого поблизости из любимых девушек не оказалось. Все уже, наверное, давно проснулись и приступили заниматься своими делами. Одна она такая лежебока!
Похлопав ленивыми, тяжелыми веками Эйрин приподнялась, выпрямила спину и обвела взглядом комнату. Подняв глаза, врачевательница обнаружила силуэт девушки неподалеку. Обворожительную и до боли знакомую фигуру украшало одеяние светлого оттенка, а мягкий взгляд розовых глаз, который случайно (или нет?) пересекся с её еще не привыкшими к солнечному свету зрению. Тем не менее, несмотря на небольшой дискомфорт, Эйрин улыбнулась и привстала с кровати, чтобы подойти к любимой и сократить небольшую дистанцию между ними.
— Доброе утро, принцесса. — поздоровалась лунарианка, прежде чем вытянуть руки вперед, крепко обнять талию и погладить по спине девушку, от которой пахло утренней свежестью. Конечно, это было немного странно, учитывая тот факт, что она была сама помятой, но в свете последних событий она посчитала необходимым показать тот факт, что они обе ей совсем небезразличны. Так что объятия оказались крепкими, улыбка на лице мягкой, а в дополнительных словах пока не было нужды. Легкое чувство распахнулось где-то в низу живота и лунянка, расслабив одну из рук, поднесла её поближе к лицу любимой. На мгновение выражение лица Эйрин приобрело многозначительный вид. А затем она расслабилась и, коснувшись кончиками указательного и среднего пальцев левой руки, приподнять подбородок Ююко и подарить ей легкий, как пушинка, поцелуй.
Поцелуй, чтобы кровь прилила к щекам и быстрее заскользила по венам. Небольшой знак внимания, чтобы забрать чужую боль и усталость. А возможно, Эйрин просто поддалась желанию снова ощутить себя любимой и ненадолго забыться и ни о чем не думать.
Недолгое, но такое нужное приветствие все еще отзывалось в теле целительницы мягкой пульсацией внутри. Белоснежная кожа приобрела более румяный, живой оттенок и, расжав объятия, девушка произнесла:
— Мне и правда надо бы освежиться. Не скучай, я скоро вернусь. Ох, ну и вид у меня! — воскликнула врачевательница, только заметив свой собственный силуэт через тонкое стеклышко одно из окон. Волосы, хоть и собранные в косу, вылазили в нескольких местах, непослушно смотря каждый в свою сторону. Это было не то, что не очень красиво, а даже неправильно — внешний вид должен был соответствовать контексту и профессии врача. Поэтому, наспех поправив несколько непослушных кудряшек пальцами, которые, собственно, незамедлительно приняли изначально неверное положение, лунянка удалилась в сторону ванной комнаты, оставив любимую одну в спальном помещении.
Когда теплая вода побежала по коже целительницы, она зажмурила глаза и направила шланг прямо себе на голову, позволив потоку воды начать с белой неразберихи на голове. Как только волосинки набрали тяжесть, пропитавшись влагой, Эйрин взяла в левой руку небольшую пластиковую баночку и принялась втирать в волосы душистый шампунь здоровой, куда более подвижной, послушной конечностью. Вовсе ни к чему было использовать большое количество "очистителя" — волосы промывала пена, образованная в процессе, а не само средство ухода за головой. Полив еще немного жидкости на ладонь, целительница принялась растирать его еще сильнее — до образования обильного слоя пены. Таким образом можно было смягчить удар по волосам со стороны химических компонентов.
А таковые вообще были?
Смыв очередной слой белой кашицы, что упрямо лезла в глаза, Эйрин взглянула на упаковку. И тихо что-то буркнула себе под нос. Конечно, стоило догадаться, что девушки позаботятся о себе и не будут рисковать чем-то дешевым и легкодоступным. Посему мягкий шампунь не нес особого риска как для корневой области волос, так и для кончиков, что заставило доктора немного расслабиться. Споласкивать волосы от шампуня пришлось тщательно, чтобы избавиться от прозрачной и немного противной пленки на лице. Прежде, чем взять в руки полотенце, лунарианка не смогла не обратить внимание и на другую проблему, которая не могла не преследовать её каждую утро. И тут, недолго думая, она взялась пальцами за свою твердость, ощущая все еще растерянность и неловкость за то, как она вызвала слезы в глазах любимых. Стоит ли рисковать и идти дальше? Будет ли у них настроение помочь ей? Или лучше справить свои потребности здесь и сейчас, выйдя из комнаты чистой и обновленной, без единой мысли о том, что ей захочется чего-то пошлого в течение дня?
Пальцы прошлись по стволу, растирая набухшие вены. Целительница чувствовала себя хорошо, но не настолько расслабленно, чтобы увлечься и достичь токи пика, которую она попробовала нащупать несколько минут. Как только очередная попытка обернулась провалом, ей пришлось признаться в том. что несмотря на полноценное знание особенностей своего тела, что-то гложет её и не дает расслабиться. Или она слишком привыкла к телам любимым, чтобы позволить себе вернуться к изначальному способу сексуальной разрядки?
Где бы не был спрятан ответ, а время не собиралось ждать врачевательницу и шло своих ходом. Поэтому, прекратив акт самоудовлетворения, Эйрин покинула ванную и взяла полотенце для сушки волос. Пока ее руки тщательно вытирали ее же собственные волосы, взгляд девушки упал на корзинку с грязным бельем, поставленную кем-то в углу.
Хмм. Если у никого ничего не болит, то она может найти себе занятие на этот день. Ручная стирка была не нова для неё...
Повязав на голову чалму, девушка была удивлена неожиданностью — халатов на месте не оказалось. Вот же неожиданность и очевидный результат того, что будет, если не возвращать вещи на свои места! И не стирать их вовремя!
Поэтому пришлось обойтись другим полотенцем из натурального хлопка, накинутое на голое тело.
Обратный путь, который прокладывался при помощи тапочек (к счастью, свободную пару девушке найти все же удалось), проходил через кухню, в которой кто-то активно и усердно работал. Догадываться о личности работяжки не пришлось — с высокой вероятностью там могла быть та, кто в последнее время и занималась всякими сюрпризами, сменяющими друг друга на подносе. Поэтому, выждав момент, Эйрин зашла в помещение мягкими шажками — на сей раз не стараясь скрыть своего присутствия. Вытянув руку и не удивившись особо тому факту, что хранительница словно замерла в ожидании чего-либо, Эйрин провела пальцами по шее мечницы, подойдя сзади, а через мгновение и во все приобняла её, сплетя руки за талией. Глаза лунарианки загорелись от желания, словно это был тот самый пламянец, который оставил несколько ожегов на её руке множество лет назад.
Долгое лечение, множество перепробованных мазей и немного удачи, которые обеспечили элексиры и амулет на шее оправдали себя — и темных пятен на внешней стороне руки уже не было.
— Доброе утро, любимая. — мягко проговорила три слова девушка.
Эйрин немного наклонила голову, шея напряглась, вены ненадолго вздулись — и она коснулась губами шеи юной работницы. Её новый наряд тоже приятно удивил целительницу и она не могла не скрывать довольное выражение лица. А затем, словно дав немое разрешение, она ослабила хватку рук. позволяя Йому развернуться и отреагировать на прикосновения к ее телу, когда она, кажется, должна была быть занята другой работой. Чтобы принести немного пользы, начиная с сегодняшнего утра и сгладить этот самый момент, лунарианка промолвила:
— Я вижу, ты вовсе занята приготовлением завтрака для всех нас. Я... могу чем-то тебе помочь? Взять вот этот вот поднос? Или вот этот кувшин? С ним, кстати, я справлюсь и одной рукой!
Эйрин вытянула левую руку вперед и указала на довольно-таки очевидную цель, на которой уже было разложено несколько вкусных закусок. Сосуд для пития был совсем рядом и казался для доктора идеальным кандидатом для того, чтобы оказать поддержку в приготовлении завтрака.
Небольшое усилие и лезвие, отдаваясь лёгким нажатием рукояти в ладони, с тихим похрустыванием протестующей корочки погрузилось в белоснежный пухлый хлеб, отделяя первый прямоугольный ломтик. Перебирая пальцами, дабы немного сменить их положение, взявшись чуть дальше, чуть выше, Йому продолжила свою работу отделяя уже следующий, похожий как две капли воды на предыдущий, кусочек. Работа с острым инструментом была вовсе нетрудной требуя совсем небольшой силы в инстинктивно рассчитанном нажиме, а длинная деревянная рукоять, не скользившая своей шероховатостью по ладони, в этом лишь помогала, позволяя проводить разрезы до самого конца, не заставляя отрывать тот самый кусочек снизу.
Служанке всего однажды доводилось работать подобным инструментом и это...эта мелочь могла убрать всё удовольствие от процесса готовки! Ужасное отношение, как к будущему блюду, так и к тем, кто вкладывает в него силы. Тогда-то она и пообещала себе держать подобные вещи под контролем, ведь ничто не исчезает бесследно: вложив усилия сейчас — получаешь правильные всходы после.
Мысли поползли, растекаясь разлитым маслицем по поверхности, так и намекая на невозможность долгой концентрации в чём-то одном, на что Йому ответила ещё одним движением занесённого инструмента: от себя и к себе, ничего сложного. Подтверждение этого — новый кусочек пухлого белого хлеба упавший рядом со своими собратьями.
Горничная отвлеклась, укладывая нож мнимым разделителем между остатком домашней выпечки и её уже отделёнными частями, отходя к плите на которой лежали кусочки другого, более плотного хлеба нарезанные ранее. Ничего удивительного: использование двух видов было вполне обоснованным, ведь кому-то нужно было держать более тяжёлую, плотную начинку, когда другой, более нежный, предназначался для кое-чего мягкого, тающего во рту и подбивающего использовать его в одиночку, без других продуктов. Допустимый выбор посреди дня, но не с утра, когда нужно было набраться сил!
Блеснув в руках металлом лёгкая лопаточка поддела почти доведённый до состояния тоста ломтик хлеба переворачивая тот другим боком: равномерная прожарка должна была позволить влаге равномерно покинуть продукт, оставляя похрустывающую корочку, придавая мякоти тот самый особый привкус опутывающий язык теплом и поддающейся твёрдостью. Некоторые считают, что поджаренный хлеб куда более диетический в плане калорий, но горничная не представляла ситуации, что кто-то в этом доме могла жаловаться на вес, скорее наоборот.
Удостоверившись, что хлеб на поверхности всё ещё недостаточно твёрд, она вернулась обратно к ножу, продолжая отделять ломтик за ломтиком, пока мелкие крошки (извечные спутники даже самого аккуратного движения) покрывали поверхность доски мелким песочком. Остановившись только когда от хлеба осталось заметно меньше половинки, горничная, прикинув время, один за другим достала ломтики, выкладывая едва ли не выдыхающие пар кусочки полукругом на широкую тарелку. Вскоре их поверхность должны будут украсить другие продукты, не менее полезные, куда более красивые невзрачного облачка муки.
Возможно, ей следовало приготовить что-то более питательное? Но тогда она бы наверняка припозднилась...Посетовав на отсутствие маленьких карманных часиков, обещая себе решить эту проблему при первой возможности, она извлекла небольшую "клеточку" внутри которой, каждая на своём углублении лежали продукты, овальная форма которых вскоре должна будет смениться на весёлый кружок солнышка с опоясывающей его тучкой.
Рукоять вновь заняла своё место, вопросительно щекоча ладонь непривычным положением и горничная с пониманием отнеслась к проявлению недоумения: нож лежал острием кверху, так, что рабочей оказалась обычно неиспользуемая верхняя часть. И это не было никакой ошибкой!
Резко ударив чуть выше средины по яйцу, работница с удовольствием отметила появившуюся ровную трещинку, положение которой побежало вдоль, опоясывая собою всю поверхность, не угрожая мелкой крошкой в желток и забытым белком, что мог остаться воспользуйся она другим способом. Расширив ту освободившимися от ножа пальцами, она сняла отколовшееся навершие, откладывая то немного поодаль и выливая содержимое на горячую поверхность. Растекаясь, оно весело потрескивало, но горничная уже не обращала на первую порцию блюда никакого внимания, повторяя действия раз за разом пока ещё и затем ещё одно яйцо не постигла та же участь. По задумке, на каждый бутерброд должно было приходиться по два солнышка так, что бы они и их облачка скрывали хрустящую поверхность от взгляда, когда их самих покроет...
"Чоп-чоп-чоп" — весело отозвался тщательно вымытый проточной водой огурец, когда лезвие принялось отделять от него колечко за колечком, не слишком толстые, не слишком узкие, влажные от сока, почти нейтральные на вкус, а потому подходящие под множество блюд даже в качестве украшения. Перенеся сложенные в "кошачью лапку" пальцы чуть дальше, она продолжила свою работу, врезаясь лезвием в зелёную кожицу на которой ступал свежий сок, отделяя всё больше колечек, пока первоначальная форма не стала разделённой на дольки и держалась скреплённая упавшими друг на друга частями.
Закончив с овощем, она взглянула в сковородку, тщательно проверяя на появились ли пригоревшие бортики и готов ли продукт к своему размещению. Если ей повезёт, она приготовит хотя бы основную часть до того, как девушки проснутся и разобравшись с утренними делами придут в кухню: заставлять их ожидать голодными из-за своей сонливости ей соооовсем не хотелось...
— Но ведь спать уткнувшись носом в мякоть было так приятно! — выкладывая лопаточкой аккуратно отделённые друг от друга солнышки и их снежные бортики подумала Йому, понимая, что это вовсе не оправдание.
Отложив столовые приборы, она принялась за финальную часть своего плана, выкладывая по всей длине бутербродов колечки огурцов к которым вскоре присоединились аккуратно нарезанные ломтики листьев салата. Завершив и этот этап, разложив еду по тарелочкам, она убедившись, что кружок больше не греется, понемногу остывая, позволила себе небольшую передышку, обдумывая чего бы ещё добавить в меню. Бросив взгляд в окно, уцепилась за перламутр облаков, чинно проплывавших в небесном океане лазури. Нисколько не сдерживая лучи, те служили украшением, в каждом из которых можно было увидеть что-то своё, какую-то отдельную фигуру, пейзаж. Приоткрыв рот, служанка просто наблюдала за извечными обитателями лазурного свода, поднятые руки коснулись друг друга в пальцах, а подбородок, задрожав, поднялся выше, выдавая зачарованность обыденным зрелищем. Мягкая нега растеклась по венам, а необычные ощущения испытанные во сне поднялись ворохом давно опавшей листвы, отдаваясь смутно знакомой тёплой истомой где-то в области груди.
Обстановка в комнате изменилась, став более полной, не проявляясь ни звуками, ни тенью, скрывшей собою солнечные лучики, ничем, кроме понимание этого каким-то смутным ощущением, испытывая которое и сама не знаешь откуда оно пришло. Поддавшись лености, горничная не отреагировала на чувство, давая ситуации развиваться самым естественным образом и вскоре две руки, две ладошки сомкнулись на её на талии, притягивая немного назад рассчитанным лёгким усилием. Сердце застучало чаще, будто получило подарок, чьего появления так жаждало, а дыхание скакнуло, чуть более поспешно втягивая в себя воздух. Губы разомкнулись, мягко мазнув друг о друга, готовясь ответить на ласковый мелодичный голос, обратившийся к ней, но задрожав не смогли издать ни звука. Тело напряглось, а по коже пробежали мурашки истомы стоило устам врачевательницы припасть к такой уязвимой и вместе с тем жадной до чужих касаний точке — бьющейся живым пульсом шее.
В следующий момент напряжение спало и девушка вместо ответа, которому уже должно было проявиться ослабла, отдаваясь рукам целительницы, как давеча перед сном, хотя вряд ли на этот раз те были готовы подхватить её унося в неведомые дали. Голова, бессильно упав на левое плечо, открыла больше бледной кожи шелковистым устам врачевательницы, принимая любое действие, что пожелает воплотить возлюбленная.
Тишину комнаты не нарушало сейчас ничего, кроме редкого потрескивания остывающей сковороды, да стука сердца, мелодия которого проявлялась в пульсации на тонкой коже, приютившей ласковый поцелуй.
— Эхехех, Эйри-чан, кажется, ты меня застала врасплох, — тихо хихикнув произнесла горничная, когда губы целительницы покинули шею, а сама она обрела способность говорить. — Доброе утречко!
Объятья ослабли, давая понять, что теперь она вольна распоряжаться своим телом как ей вздумается и Йому медленно коснулась предплечий лунянки, водя по тем ладонями, как если бы пыталась их согреть. Затем, мягко обняв запястье, лёгким, почти танцевальным движением обернулась в высокой девушке, приподнимая подбородок и с приветливой улыбкой заглядывая той в лицо.
— Надеюсь, ты хорошо отдохнула ведь я очень! И даже немного опоздала... — скосив прикрытые глаза, произнесла горничная делая шаг назад. — Хотя и осталось совсееем немногое.
Выпустив запястье целительницы, она повернулась к нарезанным ломтикам хлеба, терпеливо дожидавшихся своей очередь быть преобразованными во что-то более новое и совершенное. Эйри, почувствовав её небольшое замешательство (ведь нужно было решить чему уделить сперва внимание) пришла на помощь, озвучив весьма полезное предложение.
— Хорошо, любимая, перенеси этот кувшинчик на стол, пожалуйста...но осторожней, он немного тяжелее, чем кажется, а ещё довольно холодный. — повернув голову ответила на предоставленную помощь служанка, а мигом позже, взглянув на стол, затем холодильник, добавила — А я сейчас ещё кое-что сделаю.
Торопливые шаги заговорили быстрыми постукиваниями туфелек по полу смолкая, когда девушка остановилась перед холодильником, чья распахнутая дверца скрыла за собой маленькую фигурку, буквально нырнувшую внутрь.
— Клубничный или смородиновый? — по громкости вопроса можно было предположить, что вопрос адресуется самой интересующейся, подтверждением чему стал ответ после небольшой паузы. — Смородиновый!
Показавшись вновь, но на этот раз сжимая в руках небольшую баночку, чья металлическая крышка плотно прилегала к поверхности, Йому с торжествующим видом осмотрела целительницу, занимавшуюся посудой. Мягкость волос, что бывает сразу после принятия ванной, а вместе с тем и лёгкая "одежда", представляющая собой ни что иное, как полотенечко вполне характеризовали место, которое посещала девушка перед этим.
Взгляд опустился ниже, осматривая показывающиеся из под тканевой границы стройные длинные ноги и пальцы сами собой забегали по баночке, поглаживая ту с разных сторон. Подбородок, опустившись вслед за глазами, почти коснулся блузки, а уши, готовые покрыться багрянцем, вспыхнули теплом.
— Всё же я немного волнуюсь, — сказала она проходя мимо врачевательницы и задевая голени девушки подолом юбки, ласково мазнувшей по коже. — Завтрак довольно важная часть дня, что задаёт настрой остальному времени, а я и так задержалась!
Став над тарелкой с мягкими прямоугольничками хлеба, Йому вновь держала в руках инструмент походивший на нож хотя бы формой, но не материалом. Металл сменило дерево, давая с первого раза понять для чего именно предназначена утварь: для мягкого масла или джема, чья крышечка легла навзничь секундами ранее.
— Задержалась-задержалась! — проговорила девушка, словно Эйри её в этом переубеждала. — Но где же Ююко? Неужели отдыхает? Кажется, я слышала поток воды, но так и не поняла ты это тогда была или она?
Взрезав мягкий слой джема, она прижала тот ножом, аккуратно распространяя сладость по поверхности. Нигде не должно быть много или мало, ведь тогда захочется побыстрее добраться до определённого участка, обделив вкусовым вниманием остальные части! Друг за другом бутерброды легли на поверхность небольшого деревянного подносика, чтобы затем быть перенесёнными к столу, где заняли каждый своё место. Оставалось совсем немного: помыть и убраться за собой, ведь следы деятельности не должны нагромождаться, да и разбираться с посудой по мере её поступления выглядело, по мнению горничной, разумно. Немного чистящего средства, мягкая тряпочка, губка и понемногу все кухонные принадлежности принимали свой изначальный чистый вид, сверкая металлом или чёрной поверхностью готовой принять новую порцию продуктов.
— Вот так, управилась. Но займи это чуть меньше времени, я могла бы помочь тебе принять ванну. — Йому остановилась перед целительницей кладя ладонь в ладонь перед собой и с улыбкой прикрывая глаза — А так ты уже сама со всем-всем успела справиться, да?
Качнув бантом, покорно следующим за приподнявшейся головой, горничная взглянула на высокую девушку перед собою.
Позволив себе осесть на стуле с некоторой грузностью, Ююко, откинувшись на спинку, словно растеклась по его мягкому сидению. Вновь прикрыв глаза, она некоторое время старалась ни о чём не думать, отложив широкую деревянную расчёску с нарочито сглаженными зубчиками на широкий столик для макияжа. Мягкий массаж кожи головы мог обождать, сейчас же, после первоначальных приготовлений, занявших по её мнению чуть больше необходимого, появилось желание просто посидеть перед зеркалом ничего не думая. Неспешный ритм дыхания и полностью расслабленные мышцы, сила которых под действием пара и горячей воды будто куда-то испарилась, так и просили себе небольшой передышки.
В голове, как и во всём теле, было пусто и мягко раскрывшиеся лепестки губ почти бесшумно выпускали поток тёплого воздуха, касание которого могло потревожить разве что легчайшее пёрышко, приставь то в качестве шутки к лицу розоволоски. Но оставались ещё незаконченными множество дел и первым из них было попробовать придать своему виду форму за которую было бы не стыдно перед любимыми. Как минимум это, а ещё понимание того, что день лишь начался и отдаваться неге, которая куда лучше бы вписалась после обеда, стало факторами подвигшими её податься вперёд собираясь и концентрируясь на будущей деятельности. Наверное, никто не осудила бы её, проходи Ююко целый день хоть в ночной рубашке, взяв себе перерыв в прихорашивании, но проверять это наверняка ей не хотелось.
Медленно подавшись вперёд, девушка приосанилась держа спину и плечи ровно и запрокидывая ногу на ногу. Скрестив ладони на бёдрах, она взглянула в зеркало, прикидывая что ещё осталось сделать. Улыбнувшись отражению, она улыбнулась пониманию — довольно мало. Причёска, небольшой макияж, осмотреть себя на наличие складочек одежды и можно встречать день с новой готовностью к свершениям!
Поворачивая к зеркалу одну щеку за другой, Ююко прикидывала не пора ли ей стричься или хотя бы укоротить кончики: процедура по некоторым слухам, а так же статьям, что ей доводилось читать в бульварной прессе, весьма полезная для здоровья. Интересно только соответствует ли это действительности?
Убедившись, что пока длина находится в пределах, что соответствуют её обычной причёске, не грозя превратиться в самом скором времени в косички, Ююко продолжила обрабатывать прядь за прядью, чередуя расчёску с валиком щётки, позволявшей где-то разглаживать, а где-то накручивать особо непослушные локоны. Использовать гель ей не хотелось, не такая уж это сильная длина...или сложная причёска, да и вряд ли (медленно повернув голову, она взглянула в окно, мельком скользнув взглядом по спавшей девушке убаюканной собственной усталостью и постелью) сегодня будет так уж ветрено. А гель к тому же делал волосы твёрдыми, искажая ощущения если кто-то захочет вдруг к ним прикоснуться, да и в целом "не давал волосам дышать", как говорила парикмахер из деревни людей. В том, что волосы дышут она конечно сомневалась, но так удачно извлечённое из воспоминаний мнение легло ещё одним грузиком в невидимую чашу весов, плечо которых в итоге склонилось к удовлетворяющему её решению.
Спустя небольшой промежуток времени небольшое движение, больше слышимое, нежели замечаемое боковым зрением, привлекло её внимание и девушка, аккуратно откладывая расчёску вновь вернула руки себе на колени, накрывая ладонью ладонь. Развернувшись вполоборота, она посмотрела на привлекший её внимание источник движения и приветливо улыбнулась проснувшейся девушке, что немного полежав на согнутом локте принялась подниматься. Одетая в лёгкую ночную рубашку, та оставляла впечатление мягкости, вызывая желание погладить или насладиться контактом любым иным способом.
— Доброе утро, — улыбнувшись чуть шире ответила Ююко, поднимаясь со стула и разводя руки, готовая принять и подарить объятья.
Ладонь коснулась спины розоволоски, давая возможность прильнуть чуть ближе, чуть сильнее, коснувшись щекой груди возлюбленной. И не оставаясь в долгу, она ответила на объятья почти аналогичными движениями, выбрав целью поясницу и...область чуть ниже, на которую и опустилась ладонь девушки, мягко поглаживая скрытую за тканью, но ничуть не менее упругую и увесистую округлость ягодиц. Не убирая ладони, Ююко тем не менее остановила "массаж" потершись щекой о шелковистый вырез.
— Я хотела тебя разбудить, но так и не решилась. Ты так крепко спала...и выглядела такой нежной, что просто не могла так поступить. К тому же, мы никуда не опаздываем.
Двойня пальцев щекотнула подбородок розоволоски, запрокидывая голову чуть назад, открывая вид на дорогое сердцу лицо, которое так хотелось убаюкивать в бережных объятьях. Усмехнувшись, Ююко приняла ласковый поцелуй, растаявший нежной снежинкой у неё на губах и когда целительница уже собиралась выпрямляться, быстро поднялась на носочки, поспешно запечатлевая касание о подбородок. Ведь почему бы и нет: целительница была ей крайне дорога и отпускать любимую никак не ответив на ласку было неправильным.
— Конечно, дорогая, не спеши — проговорила Ююко делая полшажочка назад и опуская руки по бокам. — Ты знаешь, где там что лежит, а если понадобится что-то такое, всегда можно кого-то позвать.
Замолчав, она посмотрела на кровать, показывая пустующую область рядом с местом на котором лежала лунянка.
— Йому уже тоже куда-то поднялась, умудрилась проснуться раньше нас. Как ей это удаётся только?
Погладив предплечье возлюбленной, она, решив не задерживать её ещё сильнее, мягко отступив назад и усаживаясь обратно на стул, поёрзав, дабы выбрать наиболее комфортное место. Проводя девушку долгим взглядом в котором читалось любопытство, она коснулась только приведённой в порядок пряди указательным пальцем, медленно накручивая ту на фалангу.
— Хорошо, — голос, как ковровая дорожка, сопроводил целительницу всё ближе подходившую в дверному проёму. — Я буду здесь, закончу некоторые дела и помогу, если тебе захочется переодеться
Последние слова были сказаны уже тогда, когда целительница достигла двери, занося ножку для решительного шага, что отделял её от коридора, а потому Ююко была неуверена поняла ли её девушка или и вовсе не услыхала. В любом случае, она не обманывала, оставались некоторые незавершённые дела, которые требовали её внимание в этой комнате. И прежде всего это была кровать, заправить которую теперь предстояла. Так и не орошённая их соками простынь сиротливо смявшись сверкала складочками, а одеяльце было отброшено, когда луняночка решила покинуть своё ложе.
Продолжая размышлять и одновременно прихорашиваться, Ююко мысленно потянулась к холодильнику: шутка или нет, но по выходу из ванной она ощущала манящий запах поджаренного хлеба и искренне надеялась, что органы обоняния не решили с ней вдруг сыграть злую шутку. Мысленно потянувшись к холодильнику, она прикинула содержимое белой коробки внутри которой постоянная стужа. В целом, у них было всё необходимое, но вот одно блюдо отсутствовало наверняка. Обдумывая так ли это, она понемногу закончила с причёской взявшись за помаду. Будучи сторонницей лёгкого "естественного" макияжа без особо кричащих тонов, она ограничилась лишь помадой, тенями, да наложила совсем чуть-чуть туши, придавая визуально несколько больший объём и без того длинным ресницам.
Теперь оставалась последняя часть: заправить кровать, что розоволоска по какой-то причине делать любила, ощущая приятное тёплое чувство. Объясняла самой себе она это тем, что если кровать требуется заправлять, значит всё хорошо, значит есть те, кто на ней провёл время и вряд ли это время отдыхавшей на ней до утра так уж не понравилось.
Аккуратно, край за краем, складочка за складочкой, простынка вновь приняла своё первоначальное, почти выглаженное состояние, вдавливаемая и разглаживаемая парой не самых сильных ладоней. Сопровождая процесс мурлыканьем имитирующим пение, Ююко размышляла над тем, что оденет сегодня Эйри и что это могло подразумевать. Вчера девушка выбрала довольно торжественное платье...вызвав желание, которые они не смогли держать. Сегодня? Вроде бы Эйрин хотела заняться серьёзной научной работой? Что бы для этого подошло? Строгий серьёзный костюм и колготки с подтяжками, так выгодно подчёркивающими длинные ноги и бёдра? Или решит обставить комнатку выбрав более повседневную и куда менее нарядную одежду? А что надела Йому, поспешившая скрыться? Загадки-загадки!
— Что-то еще? — подумала целительница и приподняла немного бровь, осматриваясь вокруг. Кухня превратилась в некую разновидность конкурса по кулинарии — что только не готовилось, не пахло и не настаивалось вокруг! И ведь усиленная активность в помещении была делом рук одной лишь хранительницы, которая, двигаясь грациозно и раскованно, направилась в сторону немаленького на размер холодильника, чтобы найти что-то новое. Новый пазл в эту мозаику.
— Я бы хотела клу... — начала говорить доктор, сделав шаг навстречу маленькой сервировщице яств. Пусть несовершенный, но легко отличимый от вкуса ягоды или банана, аромат клубники всегда был желанным гостем из-за сладости и легкости, украшать которые не всегда нужно было сахаром. Но результат уже оказался предопределен и в качестве выпивки был предложен ягодный сок.
— О-кей. Смородина тоже вкусная. Богата витамином Си, улучшает деятельность пищеварительной системы, печени, почек, помогает избавиться от воспалений, артрита и даже лечить десна с зубами. — выговорила лунарианка немного монотонно, словно зачитывая речь на бумаге перед нею, — Я не буду против и ягодного сока. Честно.
Изменив свое отношение настолько быстро, врачевательница не совсем была уверена, что же в итоге решит мечница. Но взор на лицо, которое не излучало лишь непоколебимую храбрость и уверенность, как это показалось Эйрин, позволили ей выдохнуть спокойно и посмотреть куда-то вниз — как только их взгляды пересеклись. Мягкая, словно пушинка, улыбка украсила лицо доктора, как только она снова обратила внимание на тонкую юбку и, почувствовав поглаживавшие прикосновение прозрачной, но чувствительной паутинкой, она подняла глаза вверх и осмотрела любимую еще раз. Что-то дернулось внутри, и девушка удержалась от мысли снова обратить взгляд вниз, но только на себя. Впрочем, небольшая тревога могла не стоить того, ведь полотенце было достаточно плотным, чтобы она спрятала ладонь в его складках и придержать пальцами признак повышенной заинтересованности в Йому. А небольшое касание и не сильно помогло ей в упражнении самоконтроля, поэтому зоркий глаз мог обнаружить небольшой бугорок. Холмик на пушистой равнине.
Кто знает успела ли она это увидеть? Ведь настоящий воин всегда наблюдает и готов отреагировать на разные изменения. Даже во время отдыха он готов мгновенно отреагировать на любые изменения, на любой шорох или изменение ветра. Поэтому та же кошка лежит с человеком или вовсе на нем, чтобы знать, когда он проснется и приветствовать его первой. Что удивительно сходилось с данной ситуацией...
Спорить с тем много ли времени провела хранительница на кухне или нет лунянка не стала — она догадывалась, что клинок в ее руках привык быстрее и увереннее рассекать плоть неприятеля, чем овощи, фрукты и тот же хлеб, что подавался вместе с джемом или солью в качестве закуски. Настоящее поле боя значительно отличалось от этого помещения, где царила тишина и порядок. Поэтому любимой надо было отдать должное и, по возможности, не отвлекать, пока она была занята и, как только образуется окошко, немедленно сделать свой ход. Решительно и быстро.
— Ююко уже проснулась, любимая. И даже успела принять душ. Так что ты слышала звуки воды минутами ранее — то это я принимала ванну. — ответила Эйрин спокойным, совершенно обычным и будничным голосом. Нож, намазанным цветным желе, спокойно делал свое дело — похоже, данная часть готовки вполне была естественной для того, кто привыкла крепко держать рукоять холодного оружия. Бутерброд изготавливался один за другим — и очень скоро целая горка образовалась из хлебных изделий. Даже было неясно по каким законам все хлебцы не перемазались джемом! Полюбовавшись на проделанную хранительницей работу, доктор едва не облизнулась, словно и впрямь мечтала о вкусном хлебе на завтрак.
— Охх... — протянула немного Эйрин, ведь совместное принятие процедуры теплой ванны могло как немного сэкономить на воде, так и обменяться приятным тактильным контактом. Ведь нет ничего приятнее, когда тебя моет другая пара рук, к движениям и ласкам, которым ты привыкла? А невольное касание там или взгляд туда мог всегда превратить процедуру избавления от грязи во что-то более интимное. Что в этом плохого — можно же и на месте помыться!
Невольные и горячие, словно кровь, пульсирующая в районе сердца, мысли, заполонили голову доктора. Чтобы Йому могла немного понять её состояние, она осторожна подняла левую руку в воздух. И опустила на макушку любимой, немного притянув к себе.
— Почти, милая, почти. С некоторыми естественными потребностями я не успела справиться — проспала я немного, упустила тот самый момент. Вы уже с Ююко успели проснуться и заняться чем-то продуктивным, пока я... — правая рука легла на ладошку целительницы и осторожно попросило расслабить нежные на ощупь пальцы. Легкое касание, призывающее следовать за ней — и лунарианка провела по своему бедру пальцами небольшим движением. Затем еще один, ближе к источнику раздражения. Пока правда не стала совсем очевидном, а любимая не догадалась о чем идет речь.
Кошка обожает тепло. Если в светлое время дня пушистик предпочитает для отдыха кухню, горячую батарею или согретый солнцем подоконник, то ночью домашний питомец предпочтет кровать, на которой спит её владелец, где можно получить максимум тепла от тела человека.
Эйрин была уверена, что горячее места на ее тела не могло быть.
— ...подумала о том, чтобы решить проблему сама. Но не смогла это сделать. Поэтому, у меня будет просьба — сделать то, что у тебя выходит лучше всего. Но не на голодный живот, конечно — давай сначала подкрепимся. Ююко, наверное, заждалась и, не ровен час, придет к нам проверить все ли в порядке у нас.
Направив ладошку обратно, из пушистого лабиринта полотенца, Эйрин осторожно разжала пальцы и, сделав пару шагов в сторону кувшина, взяла в правую руку сосуд. Пользоваться раненой кистью было грубо и непростительно. сейчас это вовсе не приветствовалось, поэтому девушка решила просто придержать кувшин, почувствовав, что вода немного сместилась, пока доктор выбирала центр тяжести. А небольшая помощь поможет не пролить не капли, поток которых уже коснулся пустой ноздри прозрачного носа сосуда.
ИЭйрин начала движение, не спеша прокладывая себе маршрут в сторону спальной комнаты. Неспешные шаги поблизости подсказывали ей, что Йому не отстает и даже держит определенную дистанцию — возможно, она дошла бы быстрей, если бы начала движение. С другой стороны, спешить было некуда — кажется, розоволоска была занята чем-то своим.
Несильный толчок ногой — и Эйрин приоткрыла дверь, войдя в знакомую комнату.
— А вот и мы! — поспешила объявить лунянка, — Прости, любимая, я не смогла найти ничего подходящего для себя, вот и пришла, укутанная в полотенца. У тебя не будет свободных футболки, шорт и трусиков? Пожалуйста? Я была бы очень признательна — в помещении пока тепло, уверена, что не замерзну, пока буду с вами перекусывать!
Как только кувшин достиг места назначенная, окутанная мягким покрытием целительница засеменила в сторону шкафа, любезно открытому, в котором уже были видны несколько одеяний, украшающих целый лес вешалок. Среди них проглядывались и футболки, что заинтересовало Эйрин — в худшем случае она могла обойтись и без необязательных шорт, оставив свой низ прикрытым тонкой тканью любых трусиков. Присмотрев себе что-то из темных тонов, выбор девушки остановился на черной футболке, сиреневого оттенка трусиках, а вот шорты, словно издеваясь над её чувством прекрасного, как назло, встречались яркими. Желтые, лимонные, красные... Врачевательница решила не терять время и остановила выбор на цвете кровавых эритроцитов — выбор замыкающего куска ткани занял немало времени и сил пышногрудой любимой, которая усердно искала что бы такого подобрать!
— Как я вам? Мне идет что-то подобное? — спросила Эйрин, осмотрев себя с ног до головы, совсем не заметив рядом стоящую зеркальную поверхность, которая ответила лучше остальных. Однако, что тут было делать — мнение любимых надо тоже было учесть. Одна голова — хорошо, а три — еще лучше! Кружась и поворачиваясь, доктор показала все ракурсы и изгибы и, словно в медленном танце, коснулась обоими руками столика, который можно было потянуть на себя. Что она и сделала, направляясь к кровати.
— Вот значит как... — отведя взгляд от укутанной в полотенце целительницы, горничная тихонько добавила задумчивое "мгмм", соглашаясь с услышанным и беря во внимание собственные мысли. — Значит я прослушала Ююко, вот ведь растяпа...
Последняя часть фразы, сопровождаемая лёгким придыханием и едва заметным кивком, прозвучала тише, куда тише обыденного тона, после чего Йому, сделав несколько шажков от целительницы, вновь вернулась к своей работе, нанося финальные штришки, смешивая закуску в виде бутерброда и джема: сытно и в то же время достаточно вкусно, чтобы не обращать внимание на простую хлебную основу.
Плавно проплыв по воздуху, деревянный нож коснулся поверхности справа от раковины, где покоились его металлические собратья и замер, ожидая рукотворного дождика, что омыв кромку избавит тот от спутника любой кулинарной работы: небольших мазков продуктов, оставшихся на его тонких боках.
Лёгкий поворот вентиля и такой привычный, такой ожидаемый шум текущей по трубам жидкости на миг заглушил собой все прочие звуки, чтобы через мгновение выплеснуться из края раструба вместе с мощным потоком, брызгая о края бортика раковины настоящим ливнем. Улыбнувшись своей нерасторопности, горничная покрутила вентиль уменьшая напор до тоненькой струйки, теперь не перекрывавшей иные звуки водопадом, но вплетаясь в общую картину гармоничным шуршанием и взялась за маленькую губку, смачивая люфовое изделие сначала в воде, а затем нанося несколько капель жидкости для мытья посуды.
— Я сейчас, любимая, уже заканчиваю. — произнесла Йому берясь за первый нож и подставляя его под максимально ослабленный напор крана.
Плавное движение и губка пробежала по отдающим стальным блеском краям ножа оставляя за собою пенный след, стекающий к режущей кромке неравномерными каплями. Сползая по одной им известной траектории, белые пузырьки поначалу формировали небольшие разводы, вырисовывая целые пейзажи из мыльных точечек, но вскоре смазались, превращаясь в непроницаемое одеяние, окутывающее собой лезвие и ручку, оставаясь на подушечках чем-то скользким.
Прижав сильнее друг к другу пальцы, Йому почти ощутила шероховатость подвода, так отличающуюся от полированной до блеска остальной части металлической лезвия: тонкая и вместе с тем один из основных участков изделия. Но проверять является ли это иллюзией восприятия, возникающей от длительного визуального контакта, заставляющего сознание дорисовывать то, чего нет ей сейчас не хотелось, а потому, доведя до переднего острого края, она, повернув рукоять, принялась кропотливо проходиться уже по другому бортику, пытаясь уделять ему такое же внимание.
Чередуя по очереди нож и покрытую чистящим средством губку, служанка добилась равномерного покрытия пенкой и затем, отложив первый клинок в раковину, взялась за второй. Другой как по весу, так и по материалу, он представлял для неё куда меньший интерес, будучи продуктом уход за которым в основном сводился к тщательному мытью. Но как и прежде, деревянный брусок кухонной утвари был покрыт мыльным раствором, а затем тщательнейшим образом промыт.
Избавив от чистящего средства и губку, Йому перенесла своё внимание на разложенные по хлопковому полотенцу вымытые кухонные приспособления. Чистые и в общем-то достаточно сухие, они всё ещё нуждались в дополнительном уходе прежде чем вновь занять подобающее место на деревянной подставке, как минимум они должны быть протёрты уже насухо. Мягко взявшись за рукоять, горничная ощутила уже ставшую привычной тяжесть, что следуя движению кисти метнулась вверх, переворачиваясь вверх заточенной кромкой вдоль которой маслянистой каплей проследовал сапфировый взгляд: будучи по ощущениям сколь угодно острым, если на нём появятся сколы, это проблема с которой необходимо разобраться как можно скорее. Но к счастью подобные недостатки обнаружены не были: стальная дорожка была ровной и гладкой, как и всегда, позволяя скользить взгляду не цепляясь о "кочки", что так любили царапать продукты вместо формирования ровных срезов. А ведь некоторые продукты просто не могли переносить подобного отношения: крошась, осыпаясь или рвясь по краям они выказывали свой молчаливый протест нерадивой обладательнице некачественного инструмента!
— Вот и готово. — на тонкогубом лице на мгновение появилась довольная улыбка, растворившаяся росой в солнечный день, когда каждый из ножей занял своё место в отверстиях деревянной подставки, сухой и готовый к следующему раунду готовки.
— Заточкой и тому подобными вещами можно пока не заботиться — мысли тут же скакнули к ещё одному более специализированному кусочку металла сиротливо дожидавшемуся своего часа в полке письменного стола служанки и мысленно покачав головой, та пообещала себе постараться разобраться с ним как можно быстрее, вернув затем законной хозяйке. Но это будет потом, а пока...
Окончив раздумья, Йому, заплетая пальцы друг о друга, подошла к целительнице, ответившей жестом коснувшейся макушки ладони, от чего по телу побежали знакомые мурашки, разливаясь приятным теплом, подначивающим расслабиться отдаваясь воле направляющей её конечности. Веки налившись тяжестью поползли вниз, понукая отдаться иным, нежели визуальным, органам восприятия. Звуки, чувство тактильного контакта и какое-то незримое ощущение близости к другой девушке, ощущавшееся телом к которому ещё не касались заполонило разум горничной. Тихо шаркнув туфелькой, она опустила голову чуть ниже, жмурясь ощущению пальцев играющихся её волосами.
Едва ощутимое напряжение подушечек, движение кисти зовущей к себе любимой и то небольшое расстояние, всё ещё существовавшее между ними, исчезло, растворяясь в небольших, ставших немного неуклюжими, шагах. Горничная теперь почти что зарылась носом в увесистые груди, чей контур не могло скрыть даже достаточно туго завязанное полотенце. Не то что не могло, а скорее даже подчёркивало, приклеивая, желая того или нет, любой взгляд, подначивая воображение разливать по лицу краску, а дыхание становиться глубже и чаще.
Касание к макушке исчезло, а кисть обволокло тепло и мягкость ладони возлюбленной, что накрыв её разлучила с другой рукой, поднимая выше, мягко вжимая в пушистый ворс полотенца на бёдрах. С немым вопросом, Йому подняла глаза, следуя за рукой, пока из её губ не донёсся едва слышный вздох, когда её рука медленно, но уверенно направляемая целительницей двинулась к центру тела. Такая податливая, та ощущала каждый ворс, каждую округлость, пока не замерла не доходя до заветного бугорка считанные сантиметры. Воздух вокруг горничной стал горячим, очень горячим, даже как для весны, особенно это ощущалось в центре ладони, где жар казалось распространялся изнутри. И она была готова сделать всё, что скажет любимая, ведь ей достаточно было только пожелать. Одна короткая фраза, просьба или распоряжение и желание, совпадающее с желанием сердца самой служанки, будет воплощено в жизнь.
Ладонь сама собою мягко напряглась, словно желая погладить и защитить такую интимную область тела любимой, но мягкий голос вернул некое ощущение реальности, останавливая уже готовый реализоваться порыв. Запрокинув голову, Йому, немного приоткрыв рот, взглянула в лицо любимой, тут же отводя взгляд, чтобы не смущать и в ещё большей степени не смущаться. Последовавшие почти сразу за этим слова отозвались приятным обручем стискивающим плечи и ведущим невидимым пальцем по позвоночнику от затылка и ниже. На миг ей показалось, что лунянка передумав прикажет помочь ей прямо сейчас, опустившись на колени и уже готовая кивнуть в лёгком поклоне, Йому напряглась в ожидании.Но планы девушки оставались неизменными и та, разжав свою руку, выпустила ладонь хранительницы, что повисев в воздухе ещё секунду-две скользнула ниже, касаясь края юбки и чулков под ней, будто скрывая что-то ценное.
— Хорошо, любимая, — тихо прошептала горничная не делая шага назад, как и вперёд, словно выбранная для неё позиция должна была оставаться неизменной.
Плечи всё так же сковывало что-то невидимое, следующее за словами, что-то возникающее лишь в ожидании распоряжений делать то или иное. И это было хороше, правильное чувство. Лунянка в то же время уже устремилась к столу, подхватывая кувшинчик и разливая его содержимое по стаканам для сока и решив не останавливаться на достигнутом подхватила сосуд придерживая тот перебинтованной ручкой намереваясь с ним что-то сделать. Возможно, если исходить из направления выбранного целительницей, перенести тот в комнату Ююко.
Шагая немного позади по до боли знакомому маршруту, Йому вновь сплела пальцы перед собой, опускай те на передничек. Пройдя определённую точку, ведомую только ей место, она едва заметно поморщилась когда колени полоснуло призрачной болью: воспоминания о недавнем падении оказались слишком свежи, чтобы так просто скрыться завесой времени. Возникшее чувство щекотки, последовавшее за этим, вынудило её коснуться висков подушечками пальцев, временно отдалив одну ладонь от другой.
Помассировав точки требовавшие внимания и порадовавшись тому, что движения пальцев идущая впереди девушка просто не могла заметить, горничная скользнув в кармашек нащупала там пару перчаток, надеть которые ей всё ещё не предоставился удобный случай.
Не предоставился он и сейчас, когда она с удивлением обнаружила себя перед дверным проёмом ведущим в спальню хозяйки. Эйрин уже вошла в комнату, скрываясь внутри просторного помещения, деловито откладывая кувшин и обращаясь к Ююко, оканчивающей какие-то действия с кроватью.
— Доброе утро. — впервые за сегодня обратилась она к хозяйке с наклоном головы, возможно чуть более глубоким, чем следовало. — Надеюсь, ты хорошо отдохнула. Не стоило тебе этим заниматься, я бы заправила кроватку...чуть позже.
Перешагнув порог и пройдя вглубь, Йому встала в уголке рядом с окном, бросая взгляд на целительницу и розоволоску. Решив предоставить возможность первого ответа зефирке, она, мягко пробежавшись взглядом под открывшимся контурам фигурки Эйри, ласково улыбнулась, погладив одну ладонь о другую.
— Всё отлично, любимая. Мне нравится этот лёгкий повседневный стиль.
Ладони, как утюжок, пара мягких утюжков, поплыли по поверхности простыни разглаживая оставшиеся складочки, делая поверхность идеально ровной гладью непотревоженного озера. Движение за движением, пока выпрямившись Ююко не вздохнула с чувством выполненного долга: казалось, что теперь их ложе получило достаточно внимания и заботы, дабы выглядеть соответствующим образом.
Взглянув в окошко, Ююко отвела локти по бокам и...просто потянулась, почти физически услыхав как хрустнула спина изгоняя остатки сонливости. Что ей было делать теперь? Дожидаться любимую. Пойди она в кухню и возможно помешает Йому. Пойди в ванну...
Мысль показалась ей сладкой, как начинка шоколадной конфетки и стопы почти сами повернулись к выходу уже готовясь унести за собой ничего не понявшее тело, а пальцы вздрогнули несильно напрягаясь, будто она и впрямь сжимала невидимую мочалку наполненную влагой и ароматным гелем для душа. Потереть спинку, шейку и...
Скрытая под кимоно грудь задышала глубже и чаще от воображаемой картины воссоединения её и целительницы в ванной и видение заполнило собой весь внутренний взор девушки, отодвигая на второй план всё остальное в этой комнате.
Поддавшись их обещаниям, она незаметно для себя закусила губу, тем самым случайно отталкивая застилавшую взгляд пелену обещающую приятное времяпровождение. Смущённо оглянувшись, розоволоска покачала головой: иногда рассеянность и способность забыться буквально за мгновение поражала и одновременно огорчала и её саму, но сделать с этим ничего не выходило. Что ж...
Зашагав к комодику, она извлекла из того журнальчик, чья довольно простого вида бумага изображала девушек разодетых в разнообразные платья, порою довольно причудливых форм. В основном фотографии, но где-то посередине было несколько схем выкройки, собственно и представляющих основную ценность этого издания. Плюхнувшись на краюшек кровати, предпочтя мягкое ложе более компактному стулу, она, уложив ногу на ногу, водрузила на них местное издание, периодику моды, обещающую раскрыть самые тайные тайны модных тенденций. Где-то на страничках встречались картинки с удивлёнными дамами, когда подпись гласившая как тяжело был сделан снимок, слишком уж явно намекала на эксклюзивность и внезапность.
Розоволоска усмехнулась, водя по одной из таких фотографий пальцами, отмечая воображаемые контуры платья и возможную схему, по которой то можно будет когда-то воссоздать. Достаточно материи, достаточно попыток, а так же иголочек для фиксации, напёрстков и уколотых подушечек пальцев и всё при должном желании можно будет реализовать. Но это потом. Сперва необходимо сделать шапочку о которой говорила её любимая. Прикинув примерное количество времени, Ююко пришла к выводу, что работа весьма проста и занять может буквально час-полтора или около того и это если не спешить, а подходить ко всему обстоятельно! Значит...решено. К тому же, погода довольно тихая, а значит подобную работу (или хотя бы её финишную часть) можно попытаться провести на свежем воздухе.
Где-то вдалеке послышались шаги, целая пара ножек, чуть позже ещё одна, вышагивали к комнате и Ююко улыбнувшись закрыла журнал, откладывая его рядом на постель готовясь встретить любимых. Приветливо улыбнувшись, она накрыла ладонью колено, провожая взглядом целительницу, а вслед за ней и Йому, одна за другой показавшиеся в дверном проёме. Небольшой предмет в руках лунянки привлёк внимание розоволоски и та приподняла от слабого удивления бровь, отметив целый сосуд с напитком. Зачем же Эйри его взяла с собой? Но каким бы ни был изначальный план любимой небольшой разнообразие во вкусе никогда не повредит и Ююко почти ощутила сладковато-свежую капельку сока у себя на языке.
— Доброе утро, — произнесла в ответ Ююко ласково улыбнувшись. — И как тебе только удалось так незаметно для всех проснуться? Я правда даже удивилась не найдя тебя рядом с Эйри, но затем решила не мешать, тем более, что ты решила посетить кухоньку.
Подмигнув, Ююко поднялась, поправляя кимоно и шагая к любимым. Погладив запястье Эйрин, она как и прежде, встала на носки вытягиваясь, чтобы коснуться щёчки высокой и сильной девушки, жмурясь и наслаждаясь мягкости её бледной кожи. Затем мягкой походкой подошла к Йому, приобнимая ту за плечи и притягивая к себе, дабы коснуться щеки, такой же мягкой и такой же дорогой сердцу.
— Доброе утро, — вновь прошептала она ответ. — Рада вас обеих видеть...а что до отдыха....
Отстранившись, она вернулась к кровати, усаживаясь на постель, занимая всё ту же позу.
— Разве он может быть иначе как замечательным, когда рядом с тобой лежат те, кого ты любишь? Даже если приснится кошмар, то открыв глаза найдёшь покой просто увидев дорогие лица.
Закончив говорить, девушка замолчала ожидая, что Йому сядет рядом с ней, но та лишь стояла в уголке у окна рассматривая что-то за ним и изредка обращая внимание на них с Эйрин. Интересно почему это? Но размышления прервал вопрос луняночки от которого щёки зефирки угрожали зардеться.
— Да, конечно есть. И шортики, и трусики. Я помогу тебе найти их, если нужно, но вот цвет...
Она замолчала, стыдливо поглядев в пол. Она не обманывала, ведь в шкафу действительно можно было найти крааайне много чего, а ещё больше хранилось в общем широком хранилище одежды, под которую едва ли не выделили отдельную комнату, вот только цвета. Исходя из философии: лёгкая одежа должна дарить лёгкое настроение, Ююко имела множество различных цветастых оттенков шортиков, найти среди которых что-то серьёзное или хотя бы нейтральное было довольно сложно: зелёные, розовые, жёлтые, все они были дополнением поре года в которую их же полагалось носить. Но Эйрин удалось совершить подвиг найдя что-то не слишком яркое и в то же время достаточно красочное, а тёмная футболка с сиреневым, почти пурпурным отливом, крайне выгодно оттеняла мощную копну серебренных волос, которые так и просились...просились в её ладони!
Подбор одежды любимой подходил к концу и та, красуясь, подставила их взгляду все изгибы, наблюдение за которыми занимало мысли Ююко куда больше, чем сама одежда. Но всё же вопрос был вопросом и её любимая не должна сомневаться в том, что она выбрала что-то неподходящее. Посему заставив себя сконцентрироваться, Ююко ещё раз оглядела девушку со всей возможной придирчивостью, выискивая в непослушной одежде малейшее проявление дисгармонии. Но нет, шортики и футболочка вполне подходили под царившую в комнате температуру, что поднялась уже до более комфортных значений. Видимо, напору лучей утренняя свежесть уступила, сменившись подкрадывающейся весенней теплотой.
— Я бы не стала менять ровным счётом ничего, — произнесла Ююко ласково улыбнувшись и кивнув для усиления эффекта своих слов. — Мне нравится твой выбор.
Не добавив ни слова, она скользнула взглядом ниже по длинным молочно-белым ногам лунянки, отмечая их стройность и вновь радуясь такому удачному выбору одежды любимой.
— Она и правда конфетка, даже в этой свободной футболочке усиливающей сходство с обёрткой, которая так и просит быть снятой! — подумала про себя Ююко, а в слух же произнесла.
— Йому — она провела взглядом любимую, что подходила к кровати и обращаясь к хранительнице продолжила — твоё желание поправить кроватку вполне может осуществиться, ведь в конечном итоге мы пойдём завтракать и как бы не хотели оставить простыню идеально ровной не удастся. К тому же, мне просто захотелось быть полезной, твоя Ююко ведь не настолько слаба, чтобы быть неспособной даже на такое...Хотя я правда очень нуждаюсь в вас и вашей заботе.
Улыбнувшись Эйри, она повернула голову хранительнице, посмотрев на аккуратные черты милого личика.
— Принеси мне, пожалуйста, набор щёточек и расчёсок, а так же ленточку и заколки. Мне бы хотелось, что бы наша любимая вышла из этой комнатки полностью готовой, как и полагается самой красивой девушке. Хорошо. Ты же в свою очередь тоже можешь порадовать пока я сделаю причёску. Разные косметически средства..ах, да что я, ты ведь знаешь, что они все в той тумбочке перед зеркальцем!
Махнув ладонью словно поражаясь неуместности своего замечания, ведь хранительница и без того досконально знала содержимое этого места, Ююко похлопала ладонью по кровати, приглашая Эйрин занять место рядом с ней.
Получив одобрение обоих девушек, Эйрин вцепилась пальцами в стол и продолжила его тянуть на себя. Однако то ли недостаток физической силы, то ли раненая кисть и не такие же цепкие, как раньше пальцы сыграли с ней злую шутку, однако целительница не смогла справиться с задачей. Большой выпуклый объект не хотел двигаться вслед за ней и лениво работал колесиками, преодолев всего несколько сантиметров. А сил ушло столько, что доктор могла бы уже несколько раз обойти комнату своими двоими.
Какая же непростая оказалась задача!
Она почувствовала, как на ее теле выступил пот, мышцы напряглись и затвердели. Усталость налилась каменной тяжестью, дыхание стало более глубоким — и даже что-то мокрое обнаружилось прямо на брови. В итоге, целительница просто заставила себя разжать хватку длинных пальцев, прекратив какое-либо действие.
— У-ух, тяжелый какой! — заметила девушка и согнула осанку, упершись обоими руками о круглую поверхность стола, — Но, думаю, это проблема решаема...
В самом деле, почему она сразу об этом не подумала?
Сделав шаг назад, Эйрин раздражающе быстрым, энергичным движением махнула руками, словно в знак отказа невидимой персоне, тронула себя за мягкую ткань полотенца, все еще скрывающего тело и беззастенчиво, без капли стеснения, дернула за край полотенца на талии, освобождая себя от лишнего веса. И затем повторила движение, похожим способом расстегивая самодельную "шапочку на голове. Вздохнув, глупая врачевательница принялась натягивать на себя одежду, которая мертвым грузом была на столе, оставленная без дела. Во всяком случае, надо было рано или поздно закончить это итоговое перевоплощение — и первым делом она облачила себя в нижнее белье. Затем, машинально, она взяла шорты, все еще довольно странного оттенка и продела одну ногу в дырку шорт, затем вторую. В отличии от штанов, никакая раздражающая ткань не терлась о кожу и через мгновение доктор уже надевала на себя футболку. Черная сорочка, такая небольшая, а, как оказалось, смогла подчеркнуть неплохие формы, что заметила девушка, взглянув вниз. Про возможно смущение любимых от созерцания сего процесса она не подумала. Да и что в этом было плохого — наверное, они уже успели изучить все ее изгибы, родимые пятна, пару бледных шрамов и прочие особенности её тела.
— Вот так-то лучше. — проговорила Эйрин самой себе и, собрав волосы ладонями, откинула их назад. Неожиданно они последовали движению её пальцев, без всякого намека на сопротивление. Девушка немного замешкалась, а затем вспомнила, что ничего не удерживает белый лес на ее голове от свободного плавания... Нет, скорее вольного падения.
Немного задумавшись, лунарианка коснулась голой ступней ножки стола. Небольшая боль отрезвила её от мышлений и заставила влажное содержимое напитков немного всколыхнуться и задрожать. Посмотрев на три стакана, Эйрин немного напряглась, а ее лицо приобрело неоднозначное выражение — она не совсем верно распределила сладкое, приятное на язык содержимое! Подхватив кувшин обратно в руки, девушка принялась доливать немного напитка в каждый из сосудов вместо того, чтобы сравнять уровень двух недостающих до стакана с наибольшим количеством сока — так было более гармонично. Правда, там, где сока было больше всего, она долила совсем чуть-чуть смородинового нектара.
Тут Ююко озвучила мысль о том, что было бы неплохо исправить кое-что и вернуть косу на её прежнее место. Комплимент, неожиданный и обезоруживающий, немного смутил лунянку и она, направляясь неспешным шагом, пошла в сторону хранительницы, которая находилась возле окна. В её взгляде Эйрин уловила что-то похожее на внимание, адресованное кому-то или чему-то. Тем не менее, принцесса нашла новое поручение для охранницы, которой стоило немного уделить внимание, прежде чем она ненадолго отвлечется.
— Посмотри, пожалуйста, что просит тебя Ююко. Я в самом деле чувствую себя немного... лохматой. А когда найдешь все, что необходимо, то я хочу дать отдохнуть таким трудолюбивым ладошкам. Побудь рядом со мной и сделай небольшой перерыв от ежедневных обязанностей. Можешь посидеть на коленках или побыть в моих объятиях. Попить сока, который ты сама и выбрала...
Прервавшись на полуслове, Эйрин бросила взгляд куда-то вниз и, остановив его на короткой юбке, взяла ладонь любимой в свою и несильно обхватила её своими пальцами. А затем переместила свою кисть немного в сторону и без лишних усилий переплела пальцы с Йому снова, коснувшись кончиками последних её небольших мягких костяшек.
Когда любимице не хватает хозяйского внимания и ласки, она чаще всего ложится перед владельцем и начинает мурчать, напоминая о себе. К тому же это еще один, второстепенный способ получить все вышеназванные удовольствия.
Хоть сейчас не был тот самый момент, но лунарианка не могла удержаться и ненадолго "соединиться" с хранительницей.
— Идем. Чем раньше начнем, чем скорее сможем начать завтракать.
И, развернувшись почти на сто восемьдесят градусов, Эйрин зашагала обратно, к зефирке, что приглашала сесть рядом с ней. Доктор, взглянув на ладонь, что касалась и покидала простыню своим касанием, недолго думая поняла, что настолько близкое место рядом с ней, наверное, окажется временным, так как ей, так или иначе, придется повернуться спиной к Ююко и позволить той плести косу. Доктору понадобилось несколько секунд, прежде чем она присела, предварительно позаботившись о том, что её ягодицы опустятся именно на перину кровати, а не на чужую кисть или ткань кимоно, что укрывало её.
— Ююко, любимая. Твои слова смущают меня, потому что ты сидишь передо мною и я слышу твою речь. Мне кажется, что среди нас троих есть куда более красивая девушка, чем я.
Взяв ладонь розоволоски в свою, целительница осторожно подняла её вслед за своей. А затем, положив и вторую, обмотанную бинтом кисть, сверху, соорудила своеобразный "бутерброд", центр которого образовывали пальцы Ююко. Затем, поднеся сплетение к себе поближе, Эйрин прикрыла глаза и поцеловала кисть, в последний момент убрав верхнюю руку.
— Ведь принцессам полагает быть самыми лучшими во всем, верно?
Лунарианка, словно оценивая размеры фигуру любимой, провела по нему рукой, заставляя ткань обтянуть желаемые формы чуточку плотнее. Однако размер ее же собственных шортов и футболки не скрывал всякие подробности, вплоть до очертания её же параметров. В итоге, Эйрин сблизилась совсем близко и обняла любимую, задержав её ненадолго в своих руках прежде, чем отпустить, уловив краем уха звук захлопывания тумбочки и приближающихся шагов хранительницы.
— Давай, поколдуй немного над моими волосами. Мне очень приятно, когда я знаю, что могу не проводить долгие минуты над ними, как раньше, а довериться кому-то, кому я полностью могу довериться.
Воздух проник куда-то под ткань, заставив лунянку немного поежиться — и как кто-то носит что-то современное, когда оно покрывает так мало кожи и тела?
— И, кстати, я заметила в ванной немало нестиранного белья, что требует чьего-либо внимания. И ручной стирки. Которой хочется заняться мне — но только после того. как мы позавтракаем и немного отдохнем, не позволяя утруждать себя делами с набитым животом. А насытиться нам придется, ведь Йому столько бутербродов сделала — не насчитать. Надо будет как следует поработать — пока хлеб не засох и чтобы ничего не пришлось выбрасывать!
Сделав совсем небольшую паузу, лунянка добавила:
— Если никто не жалуется на здоровье, то, может, я могу помочь по домашним делам?
Как только пальцы коснулись волос, девушка развернулась спиной к Ююко, открыв доступ к длинным волосам. Одна прядь направилась куда-то далеко, вторую подхватила ловкая пятерня любимой. Посмотрев на Йому, Эйрин улыбнулась и расслабив правую руку, провела ей по бедру своей левой ноги, словно приглашая поближе к себе. Или это движение олицетворяло кисточку, которую доктор окунула в незримую глазу краску и принялась выводить понятные только ей символы или буквы на собственной коже.
Губы девушки приоткрылись как только несколько волос разом натянулись, как струны, словно сейчас их обхватит заколка или даже невидимка — еще одно современное изобретение. Рука, которую скрывал бинт, тоже приподнялась, но на сей раз девушка вытянула её вперед, словно собираясь погладить кого-то перед ней...
Повернув голову на доносившийся с кровати, совсем-совсем рядом, голос, горничная немного склонила её в знак согласия: вниз, а затем и на бок. Будучи уже готовой выполнить то, что ей сказали она всё же замешкалась стоя на том же самом месте, слегка качнувшись, готовая проделать первый шаг. Небольшая задержка была вызвана движением, что явно следовало в её сторону, причиной которому стала высокая девушка, одевшая на себя свободную и, как хотелось верить самой Йому, удобную одежду, чей крой был выбран её в некоторых вещах довольно экспрессивной хозяйкой. Проводив любимую взглядом, она, как и ранее на кухне, вздёрнула подбородок выше, запрокидывая голову чуть назад в своей попытке смотреть целительнице хотя бы на уровень плеч, вместо точки под грудью, местом приятным, но не всегда уместным для взгляда.
— Хорошо, конечно, — начала было она, когда несильно сжатая ладонь утонула в руке целительницы.
Мягкая, изящно удлинённая, позволяющая проводить манипуляции со сложнейшими аппаратами, она погладила костяшки пальцев и хранительница поблагодарила своё нежелание надевать пока перчатки: ощущать атласную ткань было бы так же приятно, но наверняка ощущение которое хотела изначально донести Эйри немного бы притупилось или же исказилось, меняя изначальный посыл.
— Хорошо, — повторила она, когда ладонь целительницы на прощание погладила её кисть и словно желая сохранить ощущение присутствие мягко сжала пальцы. — Насчёт столика не беспокойся: я придвину его и сервирую...но чуть позже.
Дождавшись пока девушка займёт предлагаемое ей место на кровати, Йому проплыла мимо сидевшей на ней пары, стараясь сделать это по возможности бесшумно, насколько это позволяло легонько развивающееся платье и лёгкие домашние туфельки, чья подошва ни разу не касалась поверхности внешнего мира за пределами дверей.
Остановившись перед вместительной меблировкой разместившейся сразу под зеркалом, она, медленно раскрыв ту, нырнула ладонями внутрь, почти сразу же находя необходимое: сказывалась как любовь розоволоски к основательному порядку в таких вещах, так и опыт, который она приобрела за всё время.
Один за другим несколько гребней напоминавший разной длины полуовалы легли своими инкрустированными боками на поверхность стола-тумбы. Покрытые лаком, оканчиваясь специально затупленными зубчиками, они могли без риска царапнуть по коже при должной сноровке разобраться с волосами любой длины, придавая тем задуманный изначально вид. Немного погодя к ним присоединилась толстая ленточка бордового оттенка: достаточно крепкая и длинная она могла обуздать волосы любого объёма и непокорности, настойчиво попросив их собраться вместе в небольшой узел или косу.
Рука вновь погрузившаяся вглубь раскрытого ящичка напряглась, будто останавливаемая невидимым препятствием, а плечи горничной заметно вздрогнули, опустив взгляд, она продолжила поиски, подавляя в себе желание ответить, что уж лунянке точно не стоит брать себе в мысли такие обыденные вещи как стирка. Но даже ответь она так и это было бы не более, чем проявление собственной оплошности, забывчивости под действием того приятного времени, что они провели вместе. Нет уж, куда лучше будет просто постараться всё исправить самой! Поэтому, продолжив работу, она извлекла ещё дополнительно пару лакированных деревянных баночек, которые вскоре присоединились к извлечённым ранее средствам для ухода за волосами, а так же несколько небольших бумажных салфеток, чья белизна контрастировала с деревянной поверхностью. Стрельнув взглядом, она осмотрела небольшую деревянную подставку под цвет стола: не более чем полоска с бортиками по краям, чем-то напоминающая поднос или...довольно плоскую коробочку. То, что нужно!
Шаркнув ногой, словно избавляясь от невидимого глазу дискомфорта, горничная принялась выкладывать извлечённые вещи одна за другой на поднос. В задумчивости она коснулась щеки пальцем дополнительно перепроверяя всё ли необходимое было собрано в одном месте. Будет очень смущающим, если она, к примеру, забудет что-то важное. Но кажется всё что могло пригодиться сейчас было в сборе: элементы приведения волос в порядок соседствовали с тем, что могло понадобиться для скрепления их в единую композицию после и их материал своей естественностью не выбивался из общего фона, даже заколка-невидимка представлявшая собою относительно длинную шпильку была выполнена из покрытого лаком вишнёвого дерева.
Сжав края подноса подушечками пальцев, она мягким движением развернулась к сидящим на постели и переговаривавшимся о чём-то своём девушкам, направляясь к тем не слишком быстрой, дабы не сложилось впечатления, что она планирует влететь в них, походкой.
— Извините, если вышло дольше, чем вы ожидали, — проговорила Йому медленно опуская поднос на кровать и проведя над ним ладонью добавила. — Я подумала, что будет неплохо добавить к этому немного косметических средств, ведь не только волосы нуждаются в уходе...
Мягко улыбнувшись хозяйке, она взяла, почти что зачерпнула, с принесённой подставки салфетки и деревянные ёмкости, чтобы после, обойдя вокруг повернувшейся уже спиной к Ююко целительнице, остановиться перед той и, заглянув в глаза, готовясь раскрыть тайну содержимого, а вместе с тем и своих намерений. Жест целительницы, словно приглашавший её последовать на такое мягкое и уютное место на бёдрах, не укрылся от внимания служанки, обдав грудь умиротворяющим теплом, но вначале необходимо было сделать некоторые вещи.
— Крем. — просто и не оставляя пространство для каких-либо домыслов ответила горничная, опускаясь перед девушкой на колени.
В чистоте ковра, как и всей комнаты в целом, она была совершенно уверенна, другого от Ююко, так обожающей хлопотать по дому, ожидать и не стоило, а потому Йому просто уселась на мягкую ворсистую поверхность, подобирая юбку повыше, обнажая столько поверхности, что кажись при совпадении достаточно внимательного взгляда и соответствующего движения, можно было бы заметить белеющую ткань трусиков. Расстелив рядом с собой оказавшуюся довольно длинной салфетку, она, уложив на ту обе баночки, открыла первую из них, вновь возвращая своё внимание на врачевательницу.
— Здесь лишь мёд с молоком, не беспокойся. — проговорила она медленно приобнимая пальцами щиколотку Эйри.
Используя вторую ладонь как подставку для стопы, горничная аккуратным движением поставила ту себе чуть выше колена, сделав упор на пяточку. Зачерпнув немного крема, принялась проходиться по поверхности от и между пальцами, двигаясь в низу. Используя сразу обе руки, но вместе с тем не забывая придерживать ножку так, что бы той не приходилось использовать собственные силы, она принялась наносить и размазывать крем широкими движениями больше напоминавшими массаж, чем грубое втирание.
— Не беспокойся, совсем скоро, всего через пару минут, он полностью впитается не оставляя следов, но вместе с тем увлажняя и защищая кожу. Лучше не пренебрегать такими вещами и тогда пяточки — вновь подхватив щиколотку, Йому приобняла её отрывая ножку от поверхности бедра, — всегда будут мягенькими. А усилившийся кровоток из-за массажа поможет сохранить сосудики в целостности. Даже если будет немного щекотно.
Договорив это, горничная вновь посерьёзнела, укладывая обработанную ножку себе на другое колено и намереваясь проделать точно такую же процедуру на другой. Она была полностью уверена в том, что всё, что она говорила или могла когда-либо сказать, целительнице и самой было прекрасно известно, как и о роли различных добавок в ванну, как чисто ароматических, так и тех, которые могут оказывать тонизирующее влияние. Различные отвары вроде облепихи, хмеля, розмарина, как и о лучшем времени принятия таких процедур, вместе с состоянием организма.Тем не менее, объяснить свою мотивацию ей показалось...правильным.
Зарывшись между пальчиками уже второго носка ступни, Йому с тщанием втирала крем, чувствуя, как её ладони становятся теплее и надеясь, что такую же теплоту сейчас испытывают конечности лунянки: это было бы хорошим признаком того, что она делает всё правильно, а значит и внесёт свой посильный вклад в сохранение здоровья такой трогательной части организма.
— Уже всё, можно расслабить ножки. — проговорив это, она сняла одну стопочку за другой, укладывая те на предусмотрительно заготовленные перед этим тапочки. — Через минуту-две даже влажного следа не будет. Теперь же...
Зашуршав деревом, крышечка заняла своё место плотно прилегая к поверхности ёмкости, защищая содержимой от воздуха и солнечных лучей и служанка, тщательно обтерев руки бумажной салфеткой, подхватив обе баночки выпрямилась. Потянувшись, она уложила одну из них, ту, чья роль уже была сыграна, на поднос, оставляя в руках ещё не раскрытую за сегодня ёмкость.
Шагнув к целительнице, Йому решила воспользоваться щедрым предложением умаститься на коленях лунянки...если только она правильно её поняла. Но даже если нет, девушке ничего не будет стоить пожурить потом нерадивую горничную так неумело читавшую знаки обращённого к ней внимания.
— А этот для ручек. — подхватив за края подол платья и подняв его чуть выше произнесла Йому сжимая заветную баночку.
Повернувшись вполоборота к целительнице, она медленно и аккуратно уселась, стараясь разместить свой вес по всей ноге, делая акцент ближе к колену и не давя на одну точку. Старания не увенчались успехом и стараясь сохранить равновесия, она развернулась, усаживаясь спиной к высокой девушке, чья острая коленка заставила ноги горничной разъехаться по сторонам, а её саму сползти, проёрзав натянувшимися трусиками, к грудной клетке целительницы. Упёршись спиной в две мягкости, Йому наконец остановила своё неконтролируемое падение назад и тихонько засопев открыла баночку, зачерпывая пальцами густое белое содержимое запахом напоминавшее что-то сладкое.
— Он...нн точно такой же по составу, нну, почти — проговорила делая глубокий вдох служанка. — Просто немного другие пропорции ингридиентов, на ручках коже ведь более нежная как не крути!
Заведя сначала одну, а затем и другую ладонь целительницы себе на живот, она принялась наносить и размазывать крем начиная с правой руки. Кисть, запястье и каждый пальчик, промежутки между которыми подвергались такому же тщательному массажу, чтобы нигде не было белых капелек крема отказывающихся впитываться! Выводя круговыми движениями походившие на простые завитки фигуры, она старательно добивалась такого же ощущения горячей кожи, что ощутила ранее на стопах лунянки.
Левой же ручке повезло немного меньше, но и здесь Йому нанесла немного крема чуть выше линии бинта, ведь кожа в любом случае нуждалась в уходе, пускай временно это будет и не вся поверхность.
— Кажется всё — промолвила она разводя согнутые в локтях руки по сторонам прижимая их к телу.
Затворив и этот сосуд плотно прилегающей крышечкой, она, вновь мазнув бельём о колено врачевательницы, медленно встала, поворачиваясь к лунянке и бросая на ту быстрый взгляд закончившийся уперевшись в пол.
— Я правда надеюсь, что не очень помешала тебе и Ююко своими действиями. А теперь, если разрешите, я поставлю крем на место и займусь сервировкой стола.
Кивок переходящий в лёгкий поклон и крутанувшаяся горничная вышагивает к столу в глубины которого были возвращены косметические средства, минутами ранее извлечённые из щедрых его ящичков. Не забыла она и про использованные салфетки, белевшие теперь в сжатой ладони. На миг остановившись перед гладью зеркала, девушка внимательным, пускай и быстрым взглядом, осмотрела себя на предмет помятостей или...съехавшего чулка. Не увидев же ни того, ни другого, Йому исчезла растворившись в широком дверном проёме ведущем в коридор.
Очутившись в длинном "межкомнатье", служанка, проделав некоторый путь, остановилась, ощущая лёгкую дезориентацию, возникшую из-за смены просторной и светлой обстановки комнаты хозяйки на более тёмный и узкий лаз коридора. На миг сознание подсунуло картину, что она всё ещё находится во вчерашней пещере полной загадочных кристаллов и забывших самих себя отголосков призраков. Закрыв глаза, она сделала вдох поглубже и перед тем как вновь подняла веки легонько помотала головой, отгоняя мысли и заставляя белые пряди колыхаться.
Ускорившись, чтобы покрыть затраченное на слабость время, Йому, оказавшись в кухне, первым делом избавилась от мусора, тщательно вымыв руки. После чего принялась перекладывать на выбранный ею широкий поднос приготовленную ранее еду. Самое вредное — кувшин с так и норовившей удариться о бортик переворачивая всю ёмкость жидкостью взяла на себя Эйри, так что путь обратно в комнату и последующая сервировка столика, занявшего место недалеко от широкой кровати показался лёгкой и довольно приятной прогулкой.
Заключённая в мягкие объятья пальцев луняночки ладонь розоволоски вспорхнула ввысь, сопровождаемая широко распахнутым взглядом и легонько напрягшимися розовыми кустиками бровей. Удивление смешавшееся со смущением и ещё с чем-то лёгким, тёплым и приятным растеклось по груди Ююко, ощутившей прикосновение мягких лепестков губок Эйри к своей кисти. Что-что, а фраза и действие были подобраны идеально и вот уже пришла очередь потупить взгляд самой розоволоске, едва полные ласки слова достигли её слуха. Не зная, что сказать, она просто улыбнулась.
«Наверное, немного неловко вышло, вот ведь глупая» — подумала Ююко пытаясь увидеть себя со стороны. Зрелище вышло совсем не таким, какое бы она хотела, что бы её любимые видели. Принять слова, целью которых было явно взбодрить её придав уверенность, она с подобающим случаю достоинством не смогла. Вместо этого, быстро поднеся другую руку к лицу прикрыла рот ладонью: временная и не самая подходящая замена вееру, но присутствие чего-то отделяющего её зардевшееся лицо от взглядов обитательниц комнатки сработало принеся немного больше лёгкости.
— Я...очень, мне непривычно слышать такое, прости. — тихо прошептала она Эйри, через секунду отнимая руку от губ и заглядывая любимой в глаза. — Хотя это и очень приятно!
Заёрзав, она подсела чуть ближе к девушке, так, что разделявшее их теперь расстояние было меньше длины ладони и в ожидании хранительницы Ююко позволила себе проявление слабости склонив голову на плечо любимой. Закрыв глаза она понемногу забылась, чувствуя лишь присутствие дорогих ей людей и пульс разогнавшийся до частой дроби комплиментом целительницы понемногу приходил в норму. Не открывая глаз Ююко нащупала ладонью бедро целительницы накрывая то ладонью и ласково потрепав ножку усмехнулась, слыша приближение лёгких мягких шагов, знаменующих приближение хранительницы.
Раскрыв веки Юююко осмотрела содержимое подносика, отмечая про себя и наличие двух баночек с кремом: вполне известное ей средство приглянувшееся за счёт скорости с которой впитывалось в кожу оставляя после себя ощущение мягкости и шелковистости. Сама розоволоска очень часто любила ним пользоваться, особенно зимой, когда как не старайся, но кожный покров испытывает стресс как минимум из-за низких температур. Ступни, кисти и даже локти — будучи довольно нейтральным по своей природе крем лишь увлажнял особо не вмешиваясь в процессы организма. Хороший выбор если задачей стоит лишь обогатить определённые участки тела полезными веществами, а вкупе с массажем предоставляемым заботливыми пальцами это ещё и приятно!
— Спасибо, любимая — произнесла она хранительнице подаваясь чуть вперёд и с внезапной признательностью погладив предплечье девушки. — Здесь всё, что может пригодиться для причёски нашей ненаглядной учёной! А теперь...
Но что конкретно должно случиться «теперь...» произносить не понадобилось: то ли Эйри сама догадалась, то ли просто так совпало, но девушка лёгким поворотом подставила ей свою спинку, дав доступ к увесистой косе, что так и норовила накрыть всю поверхность к которой та касалась серебренным дождём.
Уже готовясь заняться ею вплотную Ююко услыхав предложение Эйри на несколько мгновений остановилась обдумывая предложение помощи по хозяйству, но затем поднесла ладонь ко рту вновь, по своему обыкновению скрывая за той мягкую улыбку нарисовавшуюся словно сама собою.
— Прекрасная, прекрасная идея! В самом деле, мне нужно было это сделать не затягивая. — она вздохнула, понимая что скопившееся бельё это ничто иное как проявление её беспечности, которой она отдалась без особого противления со своей стороны. Но вдруг посерьёзнев добавила. — Вот только...это ведь подразумевает использование моющих средств. Они не сильно едкие, это я чувствую по коже после стирки, но... Но очень сомневаюсь, что это будет полезно для ранки и к тому же намочит бинтик, что будет касаться деликатной области ладошки...
Замявшись зефирка замолчала опасаясь, что Эйри попросту разозлится услышав её наставления. Опустив голову она даже на несколько секунд закрыла глаза погружая себя в рукотворную темноту и та, в отличии от многих других случаев приносящих испуг и желание прижаться хоть к кому-то, пускай это будет даже хранительница, оберегать которую она должна была бы сама, ответила довольно интересным предложением, связывая некоторые мысли с давно услышанными фразами.
— А знаете что? — вдруг начала она будто переворачивая страницу. — У меня кончаются фрукты. Угу, самые обычные яблоки, смородина и земляника. Уверена, что некоторые сорта над которыми ты поработала уже принесли первые урожаи, да, Йому?
Высунувшись из за плеча целительницы, Ююко с небольшим озорством во взгляде посмотрела на усевшуюся перед луняночкой девушку.
— И я думаю, что при желании вы могли бы очень сильно помочь принеся их. Очень много...не нужно — небольшая пауза была предназначена, чтобы что-то прикинув в уме кивнуть самой себе в согласии — всего лишь на несколько порций десерта...
Быть так близко и отказать себе в удовольствии? Нет, на такое слабая воля Ююко была неспособна! И наметив себе уже места куда первыми касаниями дотронется расчёска придавая волосам любимой привычный, но вместе с тем так подходящий её облику, внешний вид, розоволоска дотронулась спины целительницы ладонью, понимая что ткань футболки это вовсе никакая не помеха. Помассировав область вдоль позвоночника и съехав несколько раз на лопаточки растираемые несильным нажимом ладони, она приблизилась к голове врачевательницы тихо втягивая воздух и наслаждаясь запахом свежести и ароматом выбранного ею шампуня, травяного, ничего более агрессивного к волосам она в доме не имела попросту опасаясь за их здоровье.
Припав губами к области над затылком, розоволоска усмехнулась одной ей заметной улыбкой затем прошептав:
— Начнём, милая?
И с первым касанием рук, разглаживающих волосы, подготавливая те к требовательному гребешку, что проходясь будет оставлять за собой разглаженные волосы, которые разве что останется заплести в косу да скрепить, она замурлыкала себе под нос какую-то лёгкую мелодию. Затем, подведя к завершению первой части, подразумевающей что сейчас начнётся новый куплет, замолкла решив продолжить доведя до конца высказанную ранее мысль.
— По правде это просто лишь предложение, да мне и не к спеху — каждая из вас может заниматься теми делами, которые запланировала. Но если я их получу до вечера, то смогу сготовить вкусный десерт. Хмм...а знаешь что ещё, Йому...если он у меня появится, то его необходимо будет некоторое время хранить. Лёд это хорошо, но лёд ведь не держится долго вне пределов холодильника, а ты как-то упоминала некоторые цветки....
Подмигнув, Ююко вернулась к волосикам, отделяя прядочку от прядочки, окончательно уже подготавливая их для укладки в тяжёлую длинную косу, которую скрепит багрового цвета ленточка.
— Лепестки которые довольно холодные, как...ледышки! И они держатся довольно долго даже будучи отделёнными от цветка. К тому же не таят превращаясь в водичку. Одни плюсы, если...
Но что если она не сказала, принявшись заплетать пепельный водопад, постепенно приобретавший вид отдельных колечек скреплённых друг с другом. Решив ещё раз сказать, что это лишь предложение, Ююко не очень громким голосом добавила.
— Но это лишь мои мысли, понимаете? Мне так кажется, что довольно важно сегодня будет обставить комнату Эйри так, что бы она имела всё необходимое для изысков. А я же, наверное, займусь делами по дому. А ещё мне очень понравилась наша ночная прогулка...ну вчера по садику. И я вот подумала....
Решив развернуть свою мысль уже за процессом завтрака Ююко хихикнула, увидев как Йому, закончив со ступнями целительницы, теперь обильно смазанными кремом, умастилась той на коленки, выбрав целью ладошки и кисти.
Отложив гребешок на подставку, она принялась вплетать ленточку, намереваясь уже совсем скоро перейти к деревянным заколкам, которые на первый взгляд были совсем незаметны.
Закончив подготовку причёски на минуту-две позже, чем это сделала хранительница, Ююко поднялась с постельки, становясь перед лунянкой и склонив голову на бок с требовательным видом осмотрела результат своей работы. Как она и сказала - лунянка должна быть самой красивой девочкой!
— Крем? — переспросила Эйрин, приподняв левую бровь в недоумении. Что творилось в голове хранительницы она не могла представить, поэтому её сосредоточенность и небольшое предупреждение в виде одного слова могли быть интерпретированы целительницей совсем по-разному. Крем мог быть как съедобным, так и не совсем. Посему понадобилось немного времени, чтобы девушка истолковала пояснение. Или предупреждение. Хотя зачем её предупреждать, если единственное раненое сейчас место было уже обработано?
Ответа не последовало. По крайней мере немедленного — вместо каких-либо слов любимая просто присела прям на ковер, приготовив салфетку и две емкости с нестандартным содержимым. Эйрин почти была уверена, что салфетка — это явный намек на то, что её ожидает что-то вкусное. Как и заверение о том, что это всего-лишь молоко с медом. Не хватало только добавить пожелание "Приятного аппетита". От чувства голода пустой живот аж свело и последний тихо заурчал, готовый принять и подобный завтрак.
Небольшие надежды и вкусные ожидания кончились в тот момент, когда подушечки пальцев коснулись её ноги, а предназначенная для её живота сладость коснулась не ее губ, а пальцев ног. Что-то внутри сделало сальто, не очень довольное таким вот результатом. Лунарианка же отклонила протест и, наоборот, перекусила немного несбывшимися мечтами — ну разве можно было что-то таить в сердце, когда твоя любимая делала тебе массаж, чтобы немного отвлечь от небольшого, но обязательно дискомфорта, созданного натяжением волос и вплетанием косичек. Нежное, почти интимное касание губ как помогло немного расслабиться, так и немного подогрело лунянку — Ююко словно знала и прекрасно использовала каждую чувствительную область тела целительницы. Какой-то момент доктор всерьез раздумывала поддаться желанию и снять футболку — чтобы чувствовать своей кожей касание кожи любимой, а два аккуратных выпуклых пятнышка на груди в виде твердых сосочков перестали тереться о футболку, что было заметно невооруженным глазом. Но мимолетное желание быстро прошло и Эйрин решила немного потерпеть до конца, окруженная вниманием обоих любимых и применила осознанное дыхание, вдыхая и выдыхая воздух более медленно и уверенно. чем обычно.
Очищающий крем был эмульсией, но состоящий не из воды, растворенной в минеральных маслах и жироподобных веществах при помощи специальных веществ или в обиходе, эмульгаторов. Нет, хранительница придумала что-то свое, что-то особенное для удаления загрязнения с кожи, причем не высушивая последнюю, а, наоборот, смягчая. Хоть обычно средство использовалось перед сном и в качестве инструмента Эйрин порекомендовала бы ватный тампон, ибо смачивать очищающий крем и делать круговые движения было бы чуточку удобнее, как и удалять его остатки. Но своеобразная кашицы тоже имела право на существование и мечница вполне имело право запатентовать свой особый вид крема, если бы захотела. Или если бы расчетливый ум целительницы вовремя ей подсказал бы так сделать.
Всего немного терпения и силы воли — и работа с обоими ступнями была закончена. Не зная, сколько времени точно понадобится для того, чтобы крем высох или впитался, ведь что-то похожее на скраб, очистительное средство, она не заметила. Ожидание могло продлится минуту, две или даже пять — тут все зависело от плотности консистенции крема. Впрочем, это не мешало немного расслабить ноги и свесить их над ковром, не касаясь последними мягкого покрывала. Недолго думая, любимая приняла решение и сесть на коленки и Эйрин очень этому обрадовалась, правда, ненадолго — в этом процессе, как раньше, она не могла принять участие, ведь обе ее руки должны были оказаться занятыми. На мгновение скривив носик, она сделала то, что обычно любила делать — провела ладонью по спине хранительницы, словно успокаивая, ту и пальцы окончили свой путь где-то в районе бедра любимой. Несмотря на важную процедуру, девушке очень хотелось снять серьезную маску, отложить крем подальше и просто прижать Йому к себе. Прижать так, словно она целую неделю не виделась с ней и не отпускать долго-долго, повинуясь романтическому зову сердца. И хотелось, чтобы Ююко тоже позабыла о ее косе и обняла ее сзади, найдя своими нежными губами мочку ее ушка и несильно прикусив её. Тогда она бы смогла бы забыть обо всем и просто потеряться в вихре эмоций, отдав себя всю обоим половинкам своего сердца.
Они обе стараются для нее. Даже очень стараются. Почему бы однажды не остановить их / поймать в удобный момент и вознаградить за их заботу?
Немного задумавшись, Эйрин перестала, как обычно, реагировать на внешние раздражители в виде натянутых волос, которые сплетались любимой в одну сплошную волну и вытянутых перед собой ладоней, не способных кого-либо вылечить или приласкать, пока они были в креме. Навряд ли кто-то был бы довольна, если бы очищающее средство оказалось на лице. Или на волосах.
— Спасибо, Йому. Ты очень заботливая. И красивая. Я словно смотрю на себя в молодости. — произнесла несколько слов Эйрин. Что-то действительно доктор затихла, поэтому она не смогла больше сидеть молча. Посмотрев на обе руки, целительница мягко улыбнулась — любимая таки не поленилась и провела кремом по коже пальцев, которые не обнимал бинт, а следовательно, коснуться её не было возможным. Допустимым. Желанным.
Впрочем, надо было сделать над собой усилие и немного потерпеть. Где-то в груди теплилось чувство, что не она одна страдает от подобного чувства и нужна всего небольшая искра, чтобы растопить камин, облитый заранее средством для разжигания огня.
— Спасибо за помощь, Ююко. Я бы обняла каждую вас, если бы только смогла. — Эйрин покачала плечами, демонстрируя ладони и ступни, пропитанные кремом, — Что до стирки, то не беспокойся — я привыкла стирать белье в тазике при помощи хозяйственного мыла. С бинтиком, да, надо что-то придумать. Как-то я не сообразила этот момент...
Ненадолго задумавшись, лунарианка схватилась за другую идею, словно утопающий хватается за спасательный круг из последних сил.
— Тогда, пока я не придумала как защитить бинт от воды, я бы могла пройтись по саду и пособирать то, что ты просишь. Яблоки, ягоды, персики... — начала перечислять девушка, несильно загибая пальцы на ладони, — То, что что тебе нужно. Я думаю, слово "десерт" звучит очень мотивированно, особенно когда живот просит поесть. Да.
И в качестве согласия живот заурчал снова. Стоило бы выпить сок да приглушить строптивый желудок. Если бы только не крем...
— С комнатой мы как-то разберемся. У меня есть некоторое видение как все должно стоять, но от небольшой помощи я не откажусь.
Алхимические инструменты, реторты и ступки, в самом деле, можно было бы распределить в несколько рук куда быстрее. Про то, что она хотела бы расположить и зелья вместе с ингредиентами в алфавитном порядке лунянка пока умолчала — учитывая разнообразие последних в ее рюкзаке, эта работа могла занять часы, если не целый день. Большое количество пакетиков, содержимое которых доктор могла определить только на взгляд, нужно было бы осмотреть в поисках прикрепленной бумажки, заботливо оставленной Эйрин как для себя, на случай, если что-то вылетит из головы, так и для того, чтобы каждый мог знать что именно там запаковано и в каком количестве.
— Я очень рада, что тебе понравилась наша прогулка. Мы ведь можем повторить, если это залог хорошего и безмятежного сна для тебя. Но... что у тебя на уме? — девушка наклонила немного голову, ожидая продолжение мысли любимой. Возможно, она еще не сформировала мнение, возможно, немного стеснялась. Но любопытство взяло вверх, что и заставило ее неприкрыто задать вопрос.*
Принеся за собой лёгкий, едва уловимый шелест юбки горничная вошла в комнату сжимая края подноса ныне усыпанного их будущим завтраком. И хотя комната, как и дом в целом, были ей известны в самых детальных из своих мелочей, она, памятуя недавний урок, болезненным пятнышком скрытый за тканью чулка чуть ниже центра колена, замедлила шаг, словно в неуверенности приподняв каблук одной из туфелек, упираясь носком в покрытый ковром пол неподалеку от другого.
— Я вернулась, — проговорила она осматривая комнату и тщательно скрывая истинную причину остановки за лёгкой улыбкой обрамлённого пепельными прядями лица.
Подарив каждой из девушек приветливый взгляд, горничная качнулась в движении переходящем в серию небольших шажков конечная цель которых ныне красовалась неподалёку кровати смотря в потолок своим деревянным покрытым слоем лака "лицом". Столик вполне мог уместить не только поднос, но и предоставить каждой из них достаточно места, чтобы чувствовать себя комфортно не находясь при этом слишком далеко друг от друга.
— И правда, почему бы и нет? Почему бы не внести разнообразие сменив обстановку кухни на что-то свежее и оригинальное? В следующий раз подобным местом могла стать беседка у пруда или, скажем, облюбованный уголок сада.
Раздумывая подобным образом, она принялась расставлять сервировку рядом с каждой из девушек и совсем скоро аккуратно выставленные тарелочки, салфетки, стаканчики, а вскоре и его величество графин заполонили поверхность места их завтрака, освобождая поднос и делая его лакированную гладь совершенно пустой, а саму утварь временно ненужной.
Поняв это, Йому вновь подхватила края подносика прикладывая куда меньше силы и временно ставя тот на тумбочку поодаль: хоть его роль пока и была сыграна, а сама посуда дожидалась своего следующего акта, так уж сильно далеко убирать её не было никакой необходимости.
Разжимая пальцы, подушечки которых на несколько мгновений легли по краям подноса, словно готовясь погладить тот, горничная бросила взгляд через плечо и на её тонкогубом лице вновь расцвела улыбка, когда слова Эйри, подаренные ей перед уходом, вновь заиграли в сознании.
— Увы, я не ты. — подумала она ощущая рождавшийся где-то в глубине порыв глубоко вздохнуть.
Порыв, стерев улыбку, непреодолимой силой заставил уголки рта опуститься, а брови на мгновение напрячься пока мысли, лавиной вызванной осколком воспоминания холодным потоком окатили её со спины.
— Я не ты. У меня никогда не было учителя, не было возможности творить свои эксперименты и даже не было случая уйти в поисках ингридиентов слишком надолго, ограничиваясь покупками во время их редких с зефиркой походов в деревню людей и другие места с высящимися строениями лавок и магазинчиков.
Почему-то вспомнился один из рассказов лунянки о своём детстве наполненным различными сложными технологиями и ситуация стала...могла бы стать совсем печальной, если бы коснувшаяся плечей пальцами, чья цель была поддержать, но не опрокинуть, мысль: она возможно и действительно мало в чём была схожа с лунянкой, но разве это было проблемой? Она даже не была до конца уверена разделяет ли взгляды высокой девушки: когда Эйри искала панацею для помощи другим, саму горничную пока интересовал больше сам процесс изысков и эксперименты, позволяющие взглянуть на проблему с разных сторон.
Лёгкий приступ солёной меланхолии отступил, сменившись уверенностью, что она упустила что-то важное. Чувство странное, не тревожное, будто вещь, которую она опускает из виду сама отыщет её когда придёт время, а пока...
— Вот и всё, приятного аппетита, любимые! — подарив возлюбленным ласковую улыбку, мягко и неторопливо проговорила горничная, про себя добавляя, что лучше любого десерта было бы уложить каждую из них себе на колени зарываясь пальцами в пряди: розовые и снежно-белые.
Прилив тепла от видения отдыхающих на её коленях красавиц прошёлся тёплыми лентами от лопаток до коленей, обвивая её тело и понукая временно расслабиться, наслаждаясь дорогими сердцу минутами. Вновь оглядев каждую из своих драгоценных цветочков, служанка бросила оценивающий взгляд на кровать раздумывая где бы ей лучше умаститься не помешав остальным. Хозяйка и лунарианка сидели довольно близко ещё со времени причёсывания непокорной копны волос, а потому усаживаться между ними обеими было явно неподходящим вариантом. Сесть рядом с Эйри и перебинтованная ручка в один из моментов жестикуляции могла не рассчитав расстояние удариться о неё вместо мягкого шлепка по кровати. Оставалась последняя позиция: рядом с розоволоской, укутанной в своё традиционное кимоно, что как и в случае с лунянкой совсем не скрывало, скорее подчёркивая аппетитные формы.
— Ладно-ладно, хватит тебе — подумала Йому мягко усаживаясь рядом с Ююко. Тепло, реальное или додуманное воображением, коснулось её когда она ощутила предплечье любимой своей рукой. Позволив себе возможно не самое уместное, а возможно в чём-то и выглядящее дерзким по отношению к действие, горничная накрыла своей кистью запястье розоволоски, поглаживая то лёгкими воздушными движениями, пока не сползла ниже, полностью накрыв ладонь и переплетаясь с пальцами девушки. На возможный взгляд, полный невысказанного вопроса, она зажмурилась склонив голову набок и улыбнулась, отнимая через несколько секунд ладонь, которая легла на белый передничек, пока вторая кисть протянулась в поисках наполненного ягодным соком стаканчика.
Тёмная жидкость всколыхнулась в такт движению, а затем, наклонившись, ринулась к краюшку и ощутив сладковатый, но вместе с тем и довольно свежий вкус, растекавшийся по языку и нёбу, Йому улыбнулась отставляя сосуд.
— Да, любимая, ты права. Думаю, участок...ну, просто участок с этими растениями уже давно дал свои плоды. Над которыми я поработала... — улыбнувшись, Йому посмотрела на розоволоску, цепляя также взглядом сидевшую немногим далее целительницу. Наверное, нужно было объяснить что это за работа такая? — В сущности просто мой опыт: растения, будучи ещё тонкими стебельками...рассадой получили отфильтрованный сок взрослой плодоносящей флоры.
В руках появился поджаренный хлеб накрытый яйцом и зеленью, как более тяжёлый по сравнению с закуской полной сладкого джема, вариант яства. Откусив несколько аккуратных кусочков, она, проследив что бы по возможности ни одна из крошечек не упала на пол, прожевала содержимое, радуясь что всё вышло как она и планировала, без подгоревших участков отдающихся горечью. Тему можно было развить, чтобы не молчать, а возможно и даже немного развлечь любимых.
— Самой сложной частью во всём этом было даже не выпаривание и пропуск сока через ватные тампончики или трубки, участки которых полны угольной пыли, а... — подушечки пальцев сомкнулись потеревшись друг о друга, будто размышляя о продолжении — сколько при этом жидкости нужно использовать. Чуть больше необходимого и растение превратится в своего до...в то, откуда взяли сок, меньше необходимого и это вовсе не окажет эффекта. С другой стороны, так можно получить много росточков нужного редкого вида имея на руках лишь один экземпляр нужного и много маленькой рассады. И свойства при этом сохранятся и на следующих всходах...это относительно всяких эссенций весны, обманывающих росточки, влияющих на конкретно эти всходы.
Отпив немного сока и взяв другой бутерброд, девушка умолкла взяв небольшую паузу. Возможно, у любимых было желание рассказать о чём-то своём, но быть может им хотелось что-то уточнить. В любом случае, выждав некоторое время она продолжила.
— Из маленького образца можно получить неплохой результат, было бы время и возможность работать. Хотя...наверняка всё это кажется не более чем игрой.
Через минуту голос горничной вновь стал тихим, а охватившее было возбуждение выталкивающее слова очередью друг за другом без остановки сошло на нет. Она даже ощутила укол смущения потребовавший опустить голову.
— Морозные листочки...я принесу их, но они находятся в моём рабочем месте, рядом с тепличкой. Если Эйрин не против, мы могли бы сходить в садик вместе, помочь друг другу, в поиске фруктов, а потом сходить вместе туда... Просто умничка, что вспомнила про такое средство: они действительно хранят температуру, позволяя хранить содержимое куда дольше обычного льда. И не такие редкие как... по правде, даже не знаю как их назвать пока, но экстракт некоторых растений и...позволяют храниться вещам неопределённо долгое время. Неопределённноо долгоое....
Протянув последнюю часть фразы с задумчивостью, она замолкла. В следующее мгновение осанка горничной, секундой ранее лепетавшей о своём увлечении, изменилась становясь прямой, словно кто-то приставил к спине шест грозясь в противном случае отшлёпать по рукам линейкой, а глаза распахнулись с возбуждением смотря перед собой взглядом не воспринимавшим окружавшую действительность. Чувство, что она упускает что-то прошло, нерождённая идея наконец обрела форму, пронизывая словно лучами место своего появления ощущением смутного понимания, что вырисовываясь чётче отдавалось небольшим страхом вместе с возбуждением.
Пальцы левой ладони дотронулись рта, скрывая тот на искажённый манер жеста хозяйки.
— Вот значит как... — прошептала сама себе горничная убирая ладонь.
Через секунд на её лице заиграла улыбка. Повернувшись, она взглянула на своих соседок и несколько раз моргнув сказала уже обычным для себя тоном.
— Если мы действительно отправимся с Эйри, мне нужно будет подготовить некоторые вещи: корзиночку, коробочки для фрукт и тому подобные вещички.
— Спасибо, любимая. — произнесла Ююко порываясь встать, когда её ладонь, заканчивая последние приготовления, погладила спину целительницы замирая на округлости одной из лопаточек.
Она не успела. Прыткая во всём хранительница, нырнув юркой кошкой в дверной проём поспешила скрыться, растворяясь в удаляющемся шелесте шагов и платья, оставляя после себя едва ощутимый аромат ромашки: косметического средства с которым та, будто следуя какой-то традиции, с упорством пользовалась не уделяя и толики внимания остальным пузырькам.
Посмотрев перед собой с немного растерянным видом, словно случившееся было для неё в диковинку, словно она и не ожидала, что хранительница так резко исчезнет, Ююко покачала головой и подобравшись на кровати подсела поближе к возвышающейся перед ней фигуре целительницы.
Окинув ту взглядом, разглядывая места на косе, которые могли остаться незамеченными во время первой укладки она медленно покачала головой.
— Ну вот, снова убежала, — обращаясь и к самой себе и к целительнице проговорила она.
Перед глазами вновь встала сцена пробуждения, когда кровать вмещала лишь обеих из них, а третья...третья уже начала свои утренние приготовления, спеша справиться с обыденными хлопотами. Внезапно поджав губы в выражении напоминавшем детскую обиду Ююко поглубже втянула воздух понимая, что совсем не против того, что бы хранительница взяла её с собой в ванну ласково намыливая мочалкой, покрывая самые интимные участки слоем пенки, а затем в танце заботливых пальцев перешла к голове, медленно и уверенно. И почему-то она так же не сомневалась, что от подобной перспективы не отказалась бы и Эйрин. Стоит ли попросить в открытую? Стоит ли намекнуть? Или поджав губки канючить пока одна из любимых догадавшись в чём дело не воплотила бы желание в жизнь? Нет, это было бы слишком безответственно, а ванну они уже приняли, по крайней мере до вечера...
— Твоя причёска готова — попытавшись сказать это как можно мягче и тише обратилась розоволоска к Эйри зная, как внезапный голос прозвучавший в тишине может застать врасплох.— И теперь наша девочка самая красивая! Я сейчас...
Мягко поднявшись, стараясь что бы её движения не принесли дискомфорт слишком сильно качнув кроватью, Ююко направилась к столу из которого хранительница минутами ранее извлекла снова лежавшее на подставке содержимое: расчёски, крем. Отправляя один инструмент за другим обратно в мебель розоволоска раздумывала ещё раз прикидывая дела, которыми она может заняться, упорядочивая их список по мере важности или уместности во времени.
И разобравшись с этим нехитрым делом выпрямилась, бросая взгляд в зеркало, поправляя пояс кимоно, съехавший ниже положенного, а потому угрожавший вырезу одежды раскрыться сильнее необходимого.
Хранительницы всё ещё не было, Эйрин, решив подарить ей немного совместных минуток вместе, всё так же сидела на кроватке. И понимая, что её наклонности ни для кого не являются секретом Ююко мягко подплыла к целительнице, склоняясь перед девушкой так, что сведённые полы одежды наверняка вновь решили отдалиться друг от друга и затем аккуратно поместив мягкие щёчки в ладони подалась вперёд, целуя лоб, зарываясь носом в шевелюру серебренных нитей.
Закрыв глаза она простояла так несколько секунд ощущая только исходящее тепло, мягкость и аромат, происхождение которого вело свои корни от косметических средств ванной. Наконец она мягко скользнула усаживаясь рядом, ничуть не стесняясь своего порыва и того, что их ноги соприкоснувшись так и остались прижаты друг к другу.
Вскоре в естественный фон, полнившийся едва слышным перезвоном металлической музыки ветра да пением птиц с вездесущими кузнечиками, вплелись и иные звуки. Лёгкие и неторопливые они порою стихали будто та, кто издавала их шла с осторожностью, никуда не спеша, зная о необходимости аккуратности. Хранительница.
Сперва в глаза бросился белый передничек, затем возник подносик на котором высилась целая горка аккуратно разложенного хлеба наверняка накрытого какой-то начинкой. Ощутив укол голода, что прятался до того лишь изредка напоминая о себе лёгкими приступами и искушением не дожидаясь попробовать хоть что-то, розоволоска заёрзала на кровати подсаживаясь поближе к столу и ободряюще взглянув на целительницу улыбнулась.
— Спасибо! Выглядит вкусно. Приятного всем аппетита!
Через несколько секунд Йому уселась рядом с ней и возможно сама того не осознавая осуществляла предложенное на кануне целительницей: оказаться между любимыми, закрытой от всего надёжным щитом их заботы. Пускай сейчас они и не ложились спать это ничего не меняло и ни на что не влияло. Приём пищи, тем более первый, утренний, действительно задавал настрой всему дню, а сделать его лучшим, помимо вкусной еды, могли вот такие незаметные на первый взгляд вещи, что в своей обыденности часто недооценивались.
Довольно потянувшись, зефирка ощутила прикосновение мягкой и тёплой ладошки накрывшей её руку в обещании того, что всё хорошо. Лицо абсолютно не контролируя себя самовольно расплылось в улыбке, наверное выглядящей немного глуповато, но менее искренней её это не делало! Прильнув к хранительнице, зефирка зарылась носом в серебренные нити волос и отыскав ушко оставила на нём воздушный поцелуй. Затем, решив получить максимальное количество ласки, потёрлась щекой о плечо Эйри и медленно закрыв и открыв рубиновые глаза потянулась за бутербродом.
Сделав первый укус зефирка принялась слушать рассказ хранительницы о растениях подозревая, что они обе понимают, что лично она абсолютно никак не разбирается в садовых делах, предпочитая выполнять простые поручения вроде как подать тот или иной инструмент или подержать корзину.
Но в целом картина вырисовывалась утешительная: её предпредложение о том, что часть ростков уже дала урожай оказалась верной, а значит можно будет заниматься запланированными делами. И кстати о них... не ответив на вопрос возлюбленной ранее, она решила озвучить свои мысли сейчас, чтобы сразу обе девушки могли обдумать и оценить.
Вот только представлять как скажешь оказалось немножечко сложнее чем сказать это в действительности. Прожевав и даже запив Ююко почувствовала как щёки вновь норовят принять оттенок её волос, что было конечно же неуместно и с чем она так же конечно не могла ничего поделать. Наконец сделав поглубже вдох она посмотрела на Эйри, затем на Йому.
— Вчера ночью, когда мы с Эйри гуляли по садику, я вдруг поняла...я поняла — продолжила она после небольшой паузы сглотнув слюну — что подобное мне очень даже нравится! Вокруг было темно, столько непонятных звуков, я чувствовала себя такой маленькой, а мурашки так и прыгали по коже...не смейтесь, пожалуйста! И вот я подумала что...а что если мы попытаемся сегодня ночью куда-то тоже пойти? Не очень далеко отсюда ведь есть горячие источники и хотя рядом с ними стоит маленький навес по сути они находятся на открытой природе. И я подумала что....может быть мы заночуем там? А чтобы было приятнее взять с собой немного вкусного десерта, например, фрукты в сиропе. Прохладные они довольно вкусные, знаете ли. А ещё я могу испечь пирог! В общем дел довольно много, а перед походом на источники, если вы согласитесь, нужно будет ещё и принять ванну.
Договорив последнюю часть фразы буквально на одном выдохе, Ююко замолкла давая отдых себе и возможность высказаться другим девушкам. Но чувствуя необходимость добавить несколько слов она произнесла.
— Это лишь мысли! И никто не запрещает нам просто поесть фрукты дома. Вот.
Похвала Йому за то, что она вспомнила про такое средство вынудила щёки зефирки покраснеть, на этот раз точно. Взявшись за следующий бутерброд она, концентрируясь больше на вкусе еды, желала что бы лёгкое смущение прошло вовсе и этот способ должен был в этом помочь.
— Конечно, любимые, поступайте как вы считаете будет лучше. А я пока займусь стиркой и прочими делами по дому, а чуть позже приготовлю нам что-то вкусное!
Целительница подняла голову и осторожно посмотрела на Йому в виде горничной, потом приподняла верхнюю губу, вытянула вторую и голодно облизнулась. Прошло всего-лишь одно мгновение, а живот заурчал так, словно в него неделю не загружали калорийные добавки. Даже высушенные и смоченные повидлом хлебцы создавали не очень слышимые, но дразнящий запах, который не могло учуять обычное чувство обоняние. Только тот, кто нарушила режим питания, способна была вцепиться в него обеими ноздрями и едва не подавиться слюной в собственном рту. Что не удивительно — последняя имела способ в ответ на определенные стимулы.
— Какие аппетитные сандвичи. Еще не положила себе такой в рот, а уже так и хочется захрустеть ими. — сказала Эйрин и перед тем, как протянуть руку, пощупала пальцами, словно краб клешней — четверо против одного. Кожа отдавала бликом от нанесенного крема, и целительница не была столь уверена в том, перенесется ли защитная мазь на еду. Но и вытирать тот салфеткой было, как минимум, не очень разумно — мягкая ткань с жадностью приняла бы часть крема.
Ох уж эти моральные принципы!
И выход нашелся, но не совсем стандартный — доктор подцепила кусок хлеба забинтованной кистью и поручила мышцам ладони сделать всю грязную работу. Бинт всегда можно отряхнуть от крошек. И овцы сыты, и волки целы!
Надкусив кусок бутерброда, врачевательница не поспешила запивать немедленно сухость во рту — околоушные железы, находящиеся между ушами и бледными щечками, принялись за работу самостоятельно.
— Ммм, фкушно! Фпашибо, Йому. Приятнохо апфетита! — девушка не смогла сдержать своего восхищение от бутербродов. Откусив кусок хлеба, она отломила еще один маленький кусочек, согнув тост почти пополам. Хлеб хрустнул и помочь удержать его смог только поднос.
Хрум. Хрум. Хрум. Аптекарь доела один тост и без лишних церемоний принялась за второй. Откусила от него еще кусок, с удовольствием прожевала и проглотила. С каждым новым укусом её голод спадал на степень ниже и тело, наконец, наполнялось силой.
Но невероятный аппетит прошел так же быстро, как и возник — два бутерброда Эйрин сочла вполне достаточным количеством калорий для себя и к остальным она уже не притрагивалась. Без каких-либо колебаний закусить чем-то еще, лунянка поднесла к себе сосуд со смородиновым соком. В составе последнего она не сильно разбиралась, поэтому поддержать вопрос коротковолосой любимой и сказать что-то умное она не могла. Только упоминание угольной пыли почему-то заставило поперхнуться, а мир вокруг — сделать небольшое сальто.
— Все в порядке. Я просто подавилась. — поспешила заверить лунянка. Небольшая пауза, колебание или сомнение могли переключить внимание на неё, а ведь речь коснулась весьма интересной темы.
— Морозные листочки? Звучит интересно! — задумчиво ответила лунарианка, задумалась и, допив сок, оставила стаканчик на столике, — Я знаю и имела делать работать с солями льда — кристаллами инея, которые можно собрать в дикой природе. Но, если я правильно понимаю, речь идет о каком-то уникальном аналоге, универсальной эволюции, созданной в приложении к людям и обществу. Подумать только — хранить скоропортящиеся продукты неограниченно долгое время. Да это просто мечта для тех, кто ловит и перепродает рыбу. Или молочку. Или имеет любое другое дело, связанное со скоропортящимся продуктами.
Длинные бледные пальцы, описав в воздухе движение, подобное взмаху невидимого веера, опустились на стол. Вопреки ожиданиям пальцы по его поверхности не заскользили. Почти с уверенностью можно было предположить, что уже можно что-то тронуть рукой и не наследить за собой.
— Это уникальное, доселе невиданное преимущество! И, если ради кристалла льда надо выйти на охоту и запастись боевой алхимией, то листочки можно просто вырастить. Я...
Громко сглотнув слюну и вытерев со лба выступивший пот, девушка добавила:
— Я должна увидеть ее собственными глазами. Так что не позволь своему сердцу колебаться, милая Йому — мы вместе отправимся за ингредиентами для фруктов в сиропе. А ты, любимая, не скучай, но и не позволь утомить себя больших количеством дел.
Подождав немного, целительница притянула к себе зефирку, что ласкалась, словно кошка и погладила ту по волосам. Погладила здоровой рукой, ничем не защищенной рукой — будучи уверенной в том, что она никого не запачкает. Стол все-таки никаких следов крема на себе не оставил. Да и надо было ненадолго, но попрощаться, а значит, и оставить мягкое и приятное напоминание о себе в виде тактильного контакта.
— Спасибо тебе за косу, Ююко. Теперь я чувствую, что готова ко многим делам и плодотворным результатам! — щелки глаз ненадолго сомкнулись и на лице выступила улыбка. С длинными, неупорядоченными волосами трудно было работать и совладать, если только не носить тугую повязку на лбу — чтобы челка не лезла в глаза.
Затем, протянув вторую ладонь над подносом, который ничего в себе не хранил, лунянка принялась стряхивать грязь в виде хлебных крошек. Через несколько секунд бинт был чистый и, наверное, словно не служил предметом для фиксации куска тоста.
— Я подожду тебя в саду, Йому. Заодно прогуляюсь и подышу свежим воздухом. Подскажи мне только, как добраться до нужного места...
Женские губы невесомо коснулись макушки охранницы, в то время как ладонь пробежалась по ткани одежды, скрывающей спину. Ненадолго она и прижала хранительницу к себе, словно тоже говорила — "Пока. До встречи!"
Через какое-то время Эйрин уже шагала по твердой земле, в предназначенной для этого обуви. Небольшая несложная ориентировка была предельна понятна, а значит, место встречи с ничем нельзя было спутать. Пройти туда столько-то шагов, повернуть возле грядок, где растет клубника, обойти длинный шланг, пропустить который должно было быть невозможно...
Конечно, с дневником и тетрадью было бы куда проще все запомнить — просто записав все инструкции. Или, как она как-то слышала, путем фиксации чьего-либо голоса на аудиоустройство. Однако ни тетради ни сложного технологического оборудования при врачевательнице не было, поэтому было сделана ставка на собственную память.
Которая, однако, нашла повод для небольшого сомнения, ведь не все бывает так просто и легко, особенно когда не знаешь немаленький сад столь досконально. Новый поворот вывел Эйрин на развилку, которая предлагала пойти налево или направо. Или же повернуть назад и попробовать вспомнить путь обратно.
— Нет. Такой вариант не предвидится! — решила для себя лунарианка. Какой-либо подсказки рядом не предвиделось и нужно было принять решение о том, куда идти дальше. Нельзя было теряться, проявлять нерешительность. Просто подумать, вспомнить напутствие...
И она сделала выбор. И пошла, не оглядываясь назад.
1d2: (1) = 1
1 - Эйрин повернула налево, затем еще раз налево, потом направо, направо, налево. Каждый поворот был выбран спонтанно, руководствуясь чувством памяти и знанием того, как же выглядит дерево, увешанное зелеными яблоками. Увы, она все же заблудилась в саду, а повернуть назад уже было поздно.
2 - целительница повернула вправо, пока не наткнулась на небольшой указатель. Множество подписанных стрелочек, смотрящие в разные стороны, свели шанс потеряться почти к нулю, поэтому на место для собирания яблок она успела вовремя и немедленно начала работу, спрятав пару фруктов себе в карманы.
Сделав небольшой глоток, больше для ощущения разности вкусов, чем утоления жажды, горничная, оценив остаток тёмного напитка, мягко коснулась прозрачным донышком поверхности стола. Не спеша разжимать пальцы, следуя словам и мыслям высказанным целительницей мгновением ранее, она покачала головой высказывая не столько несогласие, сколько сомнения. Подушечки пальцев, мягко мазнув по стеклу посуды своим теплом, взмыли было ввысь готовясь к жестикуляции, но затем замерли, будто до них дошла неуместность подобного выступления и пролетев в воздухе те коснулись мочки уха одним быстрым движением. Выпрямив спину, она уложила ладони на колени решив, что уже достаточно хорошо обдумала предстоящий ответ, что наверное несколько разочарует врачевательницу, хранение препаратов которой было ничуть не важно, нежели производство.
Лёгкий поворот головы, трамплином запустивший взгляд через уплетающую свою порцию завтрака розоволоску и губы девушки разошлись изгибаясь в немного извиняющейся улыбке.
— Ппрости, но...при некоторых преимуществах они обладают и недостатками, — без особого удовольствия от не совсем приятного факта произнесла девушка вновь концентрируя внимание на столе. На этот раз её целью стал бутерброд с джемом, являвшийся наградой за менее яркую, но более сытную первую порцию. — Они не очень любят прямой свет и попав под тот быстро увядают. Всё ещё дольше, чем тает лёд и нет лужиц, но и не так быстро как хотелось бы.
Рука мягко легла на стол, пока пальцы, словно нацеливаясь, чтобы одним точным движением завладеть намеченным тостом, вытянулись в направлении к хлебу с джемом, а сама горничная подалась немного ближе. Завтрак подобный этому, прямо в постели, являлся для неё новинкой, но стоит отметить довольно приятной новинкой. Новшеством проявлявшимся не только в обстановке, но и мягкой кровати используемой вместо привычного стула с более жестким по сравнению с периной сидением.
Растекаясь мыслями, она даже позабыла о происходящем вокруг, о замечании целительницы, пока сладкое ощущение растекалось по языку и небу. На миг ей даже показалось, что она, задумавшись о пустяках, пропустила что-то важное, какую-то фразу или жест обращённый её любимыми к ней. Дважды моргнув, возвращаясь подобием физической активности в норму, она бросила быстрый взгляд на обстановку вокруг, захватывая зрением обеих девушек каждая из которых, как и она, оканчивала понемногу завтрак. Кажется, ничего не пропустила и её нерасторопность оказалась незамеченной, не сумев никому толком помешать!
И в то же время небольшое усыпляющие чувство коснулось её плеч, прося поднять руки и немного откинув назад спину упереться ладонями в постель, перенося вес и немного запрокидывая голову. Только на секундочку, закрыть глазки, свесить голову на плечо или коснуться ею предплечья любимых.
«Не маленькая уже! — почти в последний момент сумела окрикнуть себя горничная, чьи пепельного цвета ресницы с непреодолимой силой двух магнитов порхнули друг к другу, скрывая мир за завесой такой приятной темноты. — Хотя...это с какой стороны посмотреть.»
Приосанившись и отпив ещё несколько глотков, она с удовольствием отметила уменьшившееся количество хлебных изделий на тарелочках, понимая, что пришло время заниматься уборкой. На это намекало и светило, теперь уже окончательно занявшее своё законное место.
Поднявшись достаточно высоко и будучи способным, казалось, достать теперь уже любой точки комнаты, да и дома, оно весело играло забрасываемыми лесками лучиков по стеклу посуды, изредка бросая блики от стекла к зеркалу. Веки горничной вздрогнули, когда один из таких бросков попал ей в глаз отражаясь от сапфировой радужки и путаясь где-то в ресницах.
Вздрогнув, она повернулась к целительнице, чей высокий силуэт казалось воспарил над столиком: судя по всему, девушка решила с самого утра не терять время зря и уже была вот-вот сорваться с места, выпуская свою тягу к исследованиям...или просто желая подышать свежим, всё ещё достаточно свежим воздухом, пока Солнце было всё ещё достаточно нежным. Могло ли оно так сильно повлиять на бледную гладкую кожу любимой, оставив на той загар или отметины веснушек горничная доподлинно не знала, хотя её хозяйка, как и она сама, казалось довольно затруднительно поддавалась подобному влиянию. Ну, а в крайнем случае...всегда можно было взять легчайший зонтик от Солнца, белое кружево которого казалось избавляло не только от лучей, но даже немного и от жары.
Улыбка сама собой появилась, когда ладонь целительницы коснулась её спины, поглаживая через ткань и понукая прильнуть к высокой девушке. Ведомая желанием растянуть момент, она подалась вперёд, покорно прижимаясь к телу за футболочкой. Глубоко вздохнув и стараясь не разорвать тактильный контакт, она протянула ладонь ответом скользя по талии, а затем предплечью девушки, замирая на кисти бледной изящной ручки.
— Уже торопишься? Хорошо. Там всё довольно просто, а садик разделён на участки, на каждом из которых растёт что-то своё, образуя композицию. Нам нужно будет пройти прямо через аллею цветущих вишень и затем свернуть направо. Там начнётся яблочная тропинка, где небольшие деревья уже могли дать всходы. Приступить к ним, как самым близким фруктам будет разумно, мне кажется... — вертевшаяся мысль наконец сформировалась следующим составом бегущим за ведущей основой — Но если мы случайно потеряемся, то тоже ничего такого: указатели так или иначе выведут тебя к зданиям в дальнем углу сада. Одно длинное, с прозрачными стенами и потолком, другое, чуть поменьше, выполнено в более привычном твоему глазу стиле...Теплица и моя...рабоч рабочее место. В теплице ничего интересного, кроме растений, а во втором здании есть хотя бы кресло и небольшая кушеточка, холодильник с соком. Встретимся если что там. Только сразу...извини за беспорядок, я не всегда расставляю там по своим местам вещи.
Выпустив кисть целительницы, Йому несмело улыбнулась серебреновласой девушке неопределённо поведя плечами. Затем проследила взглядом как та скрывается в дверном проёме, отметив ощущение, как в комнате становится пустоватее и как будто даже холоднее. Чувство от которого срочно нужно избавиться! А потому, выждав момент при котором она никоим образом не сможет помешать трапезе хозяйки, горничная подсела немного ближе и повернувшись вполоборота вытянула руки мягко обвивая плечи розоволоски и привлекая ту к себе, чтобы прижаться к бледной мягкой щёчке быстрым, словно что-то выпрашивающим, воздушным поцелуем поцелуем. Хихикнув про себя, она мазнула своей щекой о лицо Ююко пока не уложила свой подбородок на укрытое лазурной тканью плечо.
Тепло и ощущение дыхания на своей коже отогнали лёгкие тучки, возникшие от ухода целительницы и понимая, что совсем скоро оставит Ююко одну, пускай и на время, хранительница скользнув руками по плечам завела одну из них за спину девушки, пока вторая гладила розовые прядочки. Аккуратно, дабы не навредить уложенной с утра причёске. Подняв подбородок, она взглянула в розовые глазки и улыбнулась.
— Я займусь уборкой ,— проговорила она, готовясь подняться, как поступила ранее врачевательница. — Но кувшинчик с соком, пожалуй, оставлю. Мало ли, жара ведь!
Согнутый в фаланге палец своей боковой частью коснулся самого кончика подбородка гладя выбранную точечку. Медленно закрыв глаза, горничная улыбнулась, подавшись чуть перед собой и прижимаясь к губам Ююко заботливым прикосновением. Но превращать в поцелуй миг ласки прямо сейчас не было нужды, всё было понятно и без слов и выпрямившись мигом позже, Йому заходилась убираться, складывая посуду в которой сейчас не было нужды, собирая крошки, что просто не могли не возникнуть при выбранном блюде. И в итоге, отвесив небольшой поклон, единственной оставшейся обитательнице комнатки, она скрылась между дверными откосами, направляясь в кухню.
Уже на месте, слушая весёлый перелив журчащего водопада, методично протирая каждую поверхность посуды губкой, горничная задумалась о том, что же именно ей может пригодиться в предстоящем походе.
«Определённо, корзинка. А ещё несколько стеклянных коробочек для более мелких фрукт. Где-то тут они и были, нет?» — подумав так, она отложила очередную тарелочку заходившись протирать те насухо.
Следующими по списку дел стали как раз вышеупомянутые коробочки, увидеть которые не составило труда. Увидеть, но не дотянуться. Сколько бы раз ладонь горничной не прорезала воздух, сколько бы раз она на вставала на носки, перенося вес на самый край туфелек, дотянуться до упрятанной на самом верху посуды не выходило. Зардевшись от такого позора и тихонько засопев, она взяла стул, пододвигая тот к навесному шкафчику и скидывая туфельку за туфелькой.
«Хорошо, не видит хоть никто» — наверное, щёки всё же приняли цвет волос госпожи Ююко, по крайней мере окружавшее лицо тепло говорило о этом.
Одна за другой несколько небольших стеклянных коробочек прямоугольной формы были извлечены на свет и сложены друг на друга образовывая небольшой холмик на столе. Спустившись в очередной раз и сжимая в пальцах последнюю из посудин, что могла бы пригодиться, Йому опасливо оглянулась, проверяя не видел ли её кто-то в такой незавидной роли. Но убедившись, что страхи напрасны поджав губки закрыла дверцу шкафчика, собирая все коробочки вместе и складывая их в небольшую ёмкость плетённой корзины, широкое дно которой было довольно мягким, но вместе с тем и прочным, дабы выдержать вес того, что может сгодиться. Добавив к стеклянным ёмкостям на всякий случай и полотенце, Йому покинула кухню, держа на локтевом изгибе ручку плетёнки.
Попутно ладони одна за другой окунулись в передник, облачаясь в перчатки, чья белизна выделялась на фоне даже бледной кожи. Шаг за шагом она и не заметила как оказалась недалеко от входной двери за которой начиналась уже совсем другая область, почти другой мир.
Но вместе с тем понимание того, что они, скорее всего, будут проходить около её рабочего места не позволило занести ногу, откладывая решающий шаг. Развернувшись с необычной для себя неуклюжестью, словно за плечи держали невидимые пальцы, Йому шагнула в сторону своей комнаты, где запустив пальцы глубоко в ящичек столика принялась методично нащупывать необходимое, а найдя замерла, ощущая небольшую тяжесть и холод даже сквозь слой ткани закрывающей пальцы. Нет, даже через два слоя...
Пальцы вновь забегали и в глубине что-то звякнуло, но выпавший предмет явно не занимал мысли хранительницы. В отличии от кусочка пурпурной ткани размером не больше платка, что появилась перед её глазами мигом позже. Небольшое понимание, что её действия могут не нести никакого смысла ещё за завтраком гладили её волосы словно жёсткой расчёской. Не принося при этом дискомфорта, ведь это уравновешивалось ожиданием, что её мысли окажутся лишь домыслами. В конечном итоге, сомнения перевесили и ткань сорванным парусом была откинута обратно. Сглотнув слюну, Йому покачала головой: все равно её затея не вышла. Не сдерживаемая теперь ничем она вышла из комнаты и, сменив обувь на более плотную, решительно переступила через порог.
Воздух. Свежий воздух и пение птиц. Яркий свет не скрываемый углами здания, отражающийся капельками жемчужинок росы, ещё не успевшей испариться. Всё это окатило органы восприятия приливной волной. Дыхание участилось, а сердце застучало чуточку быстрее. Сделав первый шаг уже за пределами особняка, служанка почувствовала как лёгкое чувство дезориентации проходит и ускоряясь она углубилась вглубь сада, стремясь добраться условленного с любимой места. Которое оказалось пустым. Оглядевшись с выражением лёгкой беспомощности на лице, она раздумывала не пойти ли ей сразу к условленному зданию теплицы или продолжить поиски. Поправив корзинку на локте, она медленно оглянувшись по сторонам сглотнула слюну, а затем попыталась позвать девушку.
— Эйрин? Любимая? — не обладая ни крепким голосом, ни ораторским искусством, она очень сомневалась, что её слушателем окажется кто-то кроме парочки птиц, весело распевавших свои трели и, казалось, не обращавших ни капельки внимания на шатавшуюся по их владениям горничную.
Повторив свой зов ещё раз, понимая, что и на этот раз звучит не сильно громче или убедительнее, она двинулась по первой выбранной дорожке, пытаясь избежать влаги.
Мягкая, едва заметная, но несводимая улыбка, выражавшая степень удовольствия как от начала дня, так и от ингридиентов составляющих завтрак, красовалась на лице розоволоски пока она, аккуратно надкусывая кусочек за кусочком, не отправляла себе содержимое бутерброда в рот. Выбранное целительницей место и впрямь более чем подходило для такого мероприятия, а факт того, что рацион готовила хранительница, ранее довольно скептически относившаяся к подобному занятию, не мог не радовать.
«Если ей это действительно приносит удовольствие, хотя бы часть того, что испытываю я, это хороший знак.» — отметив про себя, что видеть хранительницу в такой роли ей куда приятнее, чем с мечами, что хоть и были переданным ей наследием клана, но всё же не слишком, по её мнению, подходили хрупкой фигурке. Да и в целом от таких вещей нужно держаться подальше...
Украдкой взглянув на Йому, теперь рассуждающую о недостатках одного из растений, что она отыскала, принесла и в итоге каким-то образом сумела развести, Ююко с некоторым опозданием повторила жест мечницы отпив небольшой глоточек сока. Конечно же она ничего не понимала в растениеводстве, хотя слова луняночки о пользе были очевидно разумны.
— А что если...попытаться устранить как-то этот недостаток? — проговорила она дождавшись небольшой паузы в словах девушек. — Постараться наделить само растение другими свойствами каким-то образом? Разумеется, выращивать их слишком уж много не нужно, но обменивать в лавках на различные вещи было бы неплохой идеей.
Палец свободной от стакана руки коснулся колена, выводя на том мягкими движениями чёрточки касавшиеся друг друга под немыслимыми углами, выдавая всплывающие картины некоторых из вышеупомянутых изделий.
— Готовые платьица, бельё или ткани, красиво расписанные тарелочки, сервизы... — мечтательно проговорила она толком ни к кому не обращаясь.
Из раздумий её вывело движение где-то на краю зрения, отозвавшееся затем приятной негой поглаживающей ладони играющей в волосах. Зажмурившись, она невольно подалась поближе, прижимаясь к руке, подставляя той особо чувствительные к ласке участки по краям головы. Когда же ладошка врачевательницы ласково проходилась по тем, ощущалось лёгкое нажатие, отдающееся в затылке напряжением и приятными мурашками.
Рука ушла, а её место занял не менее приятный и дорогой сердцу голос, наполнивший комнату. Медленно открыв глаза, Ююко кивнула, тут же непроизвольно улыбаясь за прижатой по своему обыкновению ко рту, как заменой вееру, ладонью.
— Любимая, причёсывать вас, готовить и выполнять работу по дому для меня является любимым времяпровождением, ты же знаешь. На уровне шитья и, как оказалось, небольших ночных путешествий. — смущённо опустив глаза, она вспомнила как прижималась к руке целительницы накануне ночью.
«Хотя в действительности участница походов из меня такая себе. Но ведь всё можно исправить, если приложить усилия!» — взбодрив себя обещанием, она посмотрела на девушку более уверенно, даже выпрямилась. Но та уже обращалась к хранительнице, договариваясь о своём укромном местечке в саду.
Представив себе эту встречу под одним из старых, раскатистых в своих кронах вишнёвых деревьев, розоволоска улыбнулась прокатившемуся по груди тёплому чувству, что словно мягкие лучики сердца прокатились от груди и левее, останавливаясь у сердца. Хорошее видение, правильное.
С бутербродом было покончено и протерев губы салфеточкой, боясь что бы нигде не осталось маленькой сладенькой точечки джема, что вполне могли незаметно прокрасться минуя её внимание! Но их не было, по крайней мере поверхность салфетки осталась чистой и сочтя это хорошим знаком девушка откинулась расслабилась, складывая руки на аккуратно сведённых вместе коленях. Целительница уже ушла, спеша заняться полезными делами, вскоре за ней должна будет отправиться и Йому, а она...она всё ещё сидела, словно впереди не было никаких дел, словно время не шло и целые мир остановился ожидая её готовности. И хоть это было не так, но с желанием немного понежиться на кроватке Ююко бороться попросту не могла.
Из забытья её вывела пара изящных ладоней коснувшаяся плеч и мягко, но уверенно развернувшая розоволоску к их обладательнице. Не сопротивляясь, но наоборот помогая этому внезапно возникшему, но от того не менее желанному, порыву управлявшему сейчас её телом, Ююко повернулась посмотрев широко раскрытыми глазами на хранительницу. Наверное, следовало сделать какие-то ответные движения, но ведь это так здорово, когда всю инициативу, всю ответственность берёт на себя кто-то другой, а тебе остаётся самое приятное: следовать мягким намёкам и приказам, проявляя себя только в том, что бы не разочаровать ту, кто уделяет свою любовь выраженную через движения. Сперва целительница, а теперь и хранительница решили её порадовать и день очевидно уже начался с прекрасной нотки.
Прижимаясь к к телу хранительницы, чьи руки выбирали какую-то новую цель на её теле, а щёчка касалась лица, передавая мягкую бархатистость, Ююко непроизвольно вдохнула глубже, когда округлости её грудей вдавились, уступая натиску объятий. Мягкая ткань кимоно провоцирующе защекотала такие чувствительные навершия ареол, по спине пробежали до боли знакомые приятные мурашки передаваясь напряжением остальному телу, ответившему на это нарастающей теплотой внизу, меж сведённых вместе ног, ныне непроизвольно заёрзавших друг о друга.
«Вот так, прижми свою слабую хозяйку сильнее, а потом делай что хочешь, та будет лишь рада.» — прошептала она горячо выдыхая в лицо мечнице.
Спустя секунду пришло понимание, что это были лишь её мысли, а горло сведённое затруднившимся и участившимся дыханием сейчас просто не могло издавать какие-либо звуки, кроме самых простых. Если потребуется.
Коснувшийся подбородка палец надавил вверх немного откидывая голову назад и веки, враз отяжелев, упали вниз, сузив обзор почти до одного лица мечницы, что расплывалось из-за выступивших капелек влаги побежавших к уголкам спеша взобраться на длинные ресницы.
Лицо приблизилось занимая собой весь и без того небольшой обзор и мягкое касание приятной патокой обволокло губы розоволоски, теперь придерживаемой лишь рукой хранительницы. Ибо её собственные, беспомощно взметнувшись вверх, замерли где-то на уровне плеч, сжатые в смешное подобие кулачков. В кимоно стало жарко, душно и тесно, оно словно нарочно стремилось натереть самые чувствительные области тела, что и без того затвердели двумя вишенками грудей не скрытыми за чашечками бюстгальтера. И в унисон этому лёгкая резь на бёдрах подсказала о не менее требовательной просьбе трусиков быть стянутыми хотя бы немного ниже. Хранительнице стоило лишь немного ослабить объятья, чтобы она просто бессильно завалилась на кровать закусывая губу. Почему бы и нет? Йому и Эйри не раз видели её обнажённой и это лишь возбуждало не давая и намёку на смущение.
> «— Я займусь уборкой. Но кувшинчик с соком, пожалуй, оставлю. Мало ли, жара ведь!»
Внезапные слова немного вернули её к реальности, заставив ресницы смахнуть выступивший жемчуг влаги, а губы зашевелиться в беззвучном обращении. Тяжело дыша, она слабо кивнула.
— Спасибо за завтрак, любимая....и за утро. Тебе и Эйрин. Спасибо, что подготовили такой приятный сюрприз, — поняв, что благодарность в адрес целительницы сейчас несколько запоздала, она добавила. — Поцелуй нашу любимую в щёчку от меня. Ты же видишь какая я растяпа: взяла и забыла сделать это сама!
Едва Йому покинула порог, розоволоска уже не скрываясь откинулась на кровать, давая себе передышку и восстанавливая дыхание, всё ещё сбитой очагами послеощущений, то тут то там вспыхивающими в местах касаний, напоминающими о себе и рисующими в воображении весьма определённую картину дальнейших действий. Но удовольствие будет лишь сильнее если его подождать и руководствуясь такой мыслью Ююко медленно поднялась с кровати, оглядываясь и словно решая, чем ей сейчас заняться.
И решение пришло самой собой...сначала следовало вернуть на место стол или...Но сейчас он пустовал оставленный перед кроватью явно из-за непроизвольного намёка самой розоволоски вскользь упомянувшей накануне о своём намерении шить. Увы, она ошиблась и столик хоть и был достаточно широким, но всех принадлежностей вместить не мог, а к тому же внутри комнаты было всё ещё недостаточно светло.
Уперевшись о край, Ююко напряглась понемногу возвращая мебель в исходное положение, шаг за шагом, попутно рассматривая варианты, где же будет достаточно светло и вместе с тем просторно. Что же, вариант представлялся лишь один и поправив немного растрепавшееся кимоно она, основательно порывшись в комоде и шкафу, показалась в дверном проёме ведущем в комнату...хранительницы!
«Извини, пожалуйста, я ничему здесь не помешаю, а потом обязательно расскажу о том, что заходила к тебе» — дала она себе мысленно обещание направляясь к столик у окна.
Просторный и широкий, тот мог вместить всё необходимое, а стоявшие на нём вещи даже бы не почувствовали дискомфорт!
«И всё же, почему она так упорно отказывается заставить комнатку всякими милыми штуками?» — со вдохом подумала розоволоска усаживаясь перед столом. — «Всякие вещи вроде большего числа мягких игрушек, помимо того старого подарка, интересные журналы, полный разнообразной одежды шкаф и тумбочки в которых можно отыскать косметику на любой вкус. Но нет, так просто её не заставить! Ну и ладно, приступим к выкройке...» — подумав так, розоволоска склонилась над столиком через секунду немного удивлённо вскинув брови, когда в её живот упёрлась не до конца задвинутая крышка ящика.
Отложив уже было сделавшие первый шаг ножницы, Ююко коснулась ту ладонью, аккуратным усилием задвигая внутрь. Показалось ей это или нет, но когда она почти закрылась перед зрением расплывчато мелькнуло очертание небольшого конверта на котором красовался фирменный логотип их возлюбленной.
«И что же это такое?» — мысль подсказала единственный правильный вывод из тех, от которых глаза смыкаются в неге, а на щеках рдеет румянец. — «Это точно любовное письмо!»
Ножницы издали свой первый "щёлка" и вскоре розоволоска с головой ушла в процесс, желая выполнить всё как можно качественнее и красивее.
— Вишни, затем яблоки. И куда я повернула не туда? — подумала доктор, прогуливаясь дальше. Поворот за поворотом, Эйрин прогуливалась по участкам сада в поисках какого-нибудь знакомого ориентира. Сейчас её окружали коричнево-зеленые стройные деревья и с востока открытые. Надежная защита от солнца и прохладного ветра позволяла прятать мелкие грядки, засеянные самыми разными посевами. Разрыхленную землю украшали глубокие и длинные трещины, словно шрамы кожу опытного бойца. Наверное, что-то было не так и следовало бы полить это все водой. Или хотя бы предупредить Йому или Ююко о том, что земля, хоть и в тени, сухая, как пустынный песок.
Увы, целительница не могла помочь неодушевленному пациенту и воды при себе не имела, так что она пошла дальше, сопровождаемая многочисленными канавками по обе стороны дорожки, возвышающейся где-то на высоте десяти-пятнадцати сантиметров. Канавки были заполнены чем-то неизвестным, но это самое вещество активно было перемешано с землей, так что можно было спокойно предположить, что это растительный материал или удобрения, призванные ускорить процесс растения. Или создать ему больше комфорта под землей?
Между растениями был выдержан интервал в равное расстояние, верхушки первых закреплены веревочками в вертикальном положении. Держали всю конструкцию колышки — по одному на каждое растение, образуя, в конечном итоге, рядок, к которому подходить было не очень благоразумно в виду сложной конструкции. Поэтому Эйрин, обведя несколько рядков взглядом, поспешила поскорее по дорожке, но не слишком быстро — чтобы не потерять равновесие. Её ноги понесли её совсем не туда — здесь могли расти только овощи. Никак не могли созревать тут фрукты!
Дорогу до следующего указателя преграждал парк из уже более подходящих для поручения и более знакомых для нее кустиков — малина, жимолость, липа и рябина. Ведь все это можно было использовать и в медицинских целях.
Первую врачевательница, без особо долгих размышлений, захотела собрать — пока не обнаружила зеленые, не наполненные сочным оттенком красного, ростки.
— Подождет. — подумала лунарианка и решила пока ничего не трогать. Остальные кусты показались ей не больше, чем всякой всячиной, которая не подходила для того, чтобы быть использованной для изготовления сиропа. Разве что, наверное, мед, но тревожить пчел не хотелось. По крайней мере сейчас.
Наконец-то приблизился конец дороги и там ее уже ждал указатель и новая развилка. Быстрое передвижение от одной точки к другой наполнило тело усталостью — рану под бинтом начало щипать, будто её кислотой облили.
— Только этого не хватало! — возмутилась вслух целительница, прекрасно осознавая, что ее вспышку гнева и так вряд ли кто-то услышит. Ощущение было не самым приятным, терпеть царапины Эйрин очень не любила. Этот порез, плюс боль от содранной корочки. Мерзость. От одних только воспоминаний стало не по себе.
Сжав челюсти, чтобы не застонать и подавить желание, присущее каждому нетерпеливому пациенту — впиться пальцами в капроновые нитки, потянуть на себя и сорвать бинт одним движением, Эйрин пошла дальше. Подошла поближе, сузила веки, чтобы прочитать надписи на множестве стрелок, ведущие куда только не пожелай душа. Особое внимание привлекло направление в одно место, которое находилось в 282 милях от положения указателя. Девушка улыбнулась и запомнила название — надо будет спросить у кого из любимых развито такое чувство юмора, чтобы подсказать пройти именно туда.
Птички прекратили петь свою утреннюю песню и взмыли в воздух в высоких веток, словно почуяв приближение лунянки под сенью деревьев. Доктор, благодаря небольшой удаче, смогла найти прикрепленную рядом карту и найти, наконец-то свое местоположение относительно всего сада, который какое-то время казался ей бесконечно длинным. Особенно вчера, ночью. Поэтому, прекрасно осознав свое положение, она выбрала дорогу в сторону варианта Б, а именно рабочего места Йому, что бы оно из себя не представляло.
Но, в воображении целительницы, она и представляла теплицу почему-то этим самым местом. Наверное, недавнее времяпровождение в этом месте заставили девушку невольно задуматься об этом. Или представить то, что соседняя пристройка, к которой она и подошла, как-то странно смотрится для роли рабочего места коротковолосой девушки.
Прежде, чем войти, Эйрин пару раз постучала по двери. Ответа не было — возможно, Йому могла быть занята. Причина, однако, нашлась достаточно быстро — входная дверь была заперта на защелку. Войдя внутрь, лунянка пробежалась взглядом и сделала вдох-выдох.
Тишина.
Ни шагов, ни шороха. Ничего, кроме звуков бьющегося сердца. Сердца, готового прыгнуть из груди.
Немало отведенного времени до вечера осталось позади, а так ничего не произошло, в задаче они не продвинулись. Выходит, хранительница все еще ждет ее у яблонь, в надежде, что лунянка сама не потерялась?
Так, спокойно. Пока ты бегаешь, то усталости не замечаешь, а как остановишься — и невидимый ком снега сваливается, готовый захлестнуть своей тяжестью. И тревогой. Не стоит пока стоять без дела, можно пойти осмотреться.
С этой мыслью девушка вышла из рабочего места, оставив дверь приоткрытой. Это будет сигнал, намек. И принялась осматриваться — возможно, рядом что-то есть?
1d2: (1) = 1
1 - под ногами доктор находит спелую грушу. А так как яблоня недалеко находится от яблока, то и дерево тоже близко. Можно пока собирать их в одну кучу — все равно мыть?
2 -рядом только заросли крапивы и винограда. Совсем не то, что надо. Последний вообще дикий — стоит ли его трогать? Особенно когда по ягодам ползут голодные осы?
«Не пойдёт, совершенно-совершенно точно не пойдёт. Лучше обойти как можно больше территории, собирая попутно фрукты и просто высматривая Эйрин.» — услышав звук своего голоса решила горничная ускоряя шаг.
Но тут же, вопреки своему предыдущему решению, буквально через минуту вновь позвала целительницу...с ожидаемым результатом. Тихонько вздохнув, она сняла одну из перчаток возвращая наместо в карман своего передничка, попутно стреляя взглядом по территории сада в поисках как поспешно ринувшейся сюда любимой, так и подходящих плодов. Набирать слишком много смысла никакого не было: ведь на сироп, как и на любое другое кулинарное решение хозяйки, могло понадобиться не так уж и много ингридиентов. Некоторые, вроде изюма или приправ, оставалась в доме, недостающее она сейчас соберёт. Ещё не лето, чтобы нагромождать себя тяжёлыми корзинами полными спелых плодов, что займут своё место частью в погребе, частью отправятся товаром, а частью будут тут же приготовлены.
Сопровождаемая подобного рода мыслями горничная остановилась у подходящего на её взгляд деревца поднимая обнажённую кисть. Пальцы сомкнулись вокруг лоснящейся поверхности плода и немного надавили проверяя твёрдость по которой, как и по внешнему виду, можно было определить насколько подходит тот или иной фрукт для сбора.
Не слишком твёрдое, но и не мягкая кашица, в целом достаточно легко поддаётся нажатию...Повезло. Ведь это именно то, что нужно! Небольшое давление указательного пальца на плодоножку, усилие отклонившее вытянувшийся овал яблока в сторону и со скорее ощущаемым, нежели реально слышным звуком то отделилось от веточки оставаясь в ладони.
Оглядев ещё раз фрукт на предмет дефектов, Йому опустила то на дно корзины, аккуратно укладывая рядом с несколькими стеклянными коробочками.
«Возможно, слишком много стекляшек...» — подумала она быстрым взглядом оценивая количество инвентаря — «Но если что, часть можно будет оставить там, в пристройке. Мне как раз пригодится что-то такое, нейтральное по свойствам и способное хранить даже жидкость.»
Через минуту к первому яблоку присоединилось второе, затем третье и ещё... Решив, что такого количества будет достаточно, горничная поправила содержимое несколько отяжелевшей корзинки так, что бы яблоки заняв дно являлись подставкой для посуды и вместе с тем распределяя вес по поверхности как можно равномернее. Теперь можно было перейти к следующей части и распрямившись девушка повела плечами, вглядываясь в буйство изумрудного океана вокруг. На миг её очень захотелось вернуть отсутствующую перчатку на ладонь, ведь их наличие, как и тяжёлых рукавиц, что пригождались для более тяжёлых работ здесь, в саду, уже успело выработать привычку. Ткань давала защищённость и понимание готовности к процессу, каким бы тот не представлялся, сняв же её теряешь понимание того с чем нужно работать.
«Одежда и правда очень многое значит, Ююко права.» — подумала служанка отправляя к снятой перчатке её подругу.
Увы, слишком много всего найти не удалось, ведь текущий сезон не был слишком щедр на вкусные дары. К яблокам присоединилось немного голубики, немногим позже клубники, чей рубиновый цвет напомнил о девушке оставленной в особняке и наверняка занимавшейся сейчас домашними делами, которыми по логике более подходило заниматься самой Йому.
« Значит мне действительно повезло с этим» — проговорила она на выдохе, когда встав от очередного кустика решила проверить урожай.
Сколь-либо серьёзным тот, разумеется, не был что демонстрировала лишь частично заполненные стеклянные баночки, но для задумки розоволоски должно было хватить. И быть может гулявшая по саду Эйри сможет обнаружить что-то интересное.
Очередной поворот и горничная вышла на дорожку прямо ведущую к пристройке. Дававшиеся легко шаги несли её к выбранной цели быстро и без особых задержек никак не мешая отмечать состояние почвы: большая часть участков сохраняла нужный уровень влаги, когда некоторые из них были уже довольно сухими. Не критично, но этим следовало озаботиться. Не сейчас...возможно вернувшись к дому и дожидаясь заката в делах, сюда стоило вернуться и восполнить уровень жидкости в почве? Много времени это не займёт, а пользы может принести довольно много...
Здание пристройки не появилось из ниоткуда, не удивило своими формами и в целом не произошло ничего необычного. Просто повернув ещё один раз служанка вышла на утоптанную дорожку, огибавшую приземистое здание за чьим прямоугольником высилась теплица, что казалось состоит больше из стекла, чем из какого другого материала. Но не она сейчас привлекла внимание мечницы, что остановившись перед добротным деревянным полотном заметила на том сдвинутую щеколду. Толкнув ладонью, что за время её путешествия уже вновь облачилась в перчатку, дверь, она, просунув голову, осмотрелась: внутри никого не было. По крайней мере, если только лунарианка не решила слиться с внутренним убранством выжидая пока девушка войдёт внутрь, дабы внезапно положить той на плечи ладони. Нооо это было бы слишком фантастическим сюжетом.
«Пора тебе вырасти из сказок, глупая.» — обратившись сама к себе, Йому вышла из здания так толком и не посетив его. Вначале ей следовало найти целительницу, осведомившись всё ли в порядке. Но если она посещала это место, если уже нашла, то, как они и обусловливались, уходить далеко не стоило...
И правда, совсем недалеко, за поворотом, она увидела знакомую фигурку усердно трудившуюся над чем-то у груши! Девушка, скрытая поначалу побегами винограда, предстала во всей красе и Йому замедлила шаг, любуясь серебренной косой, мерно покачивавшейся в такт движениям. Стоит ли позвать, дав знать о своём присутствии? Наверное...Или?
Или можно поступить немного иначе?
Выждав момент, когда девушка максимально увлечётся процессом сбора грушек, Йому, подойдя чуть ближе, мягко поставила корзину на траву, так замечательно приглушавшую тихий шелест шагов. Почти что подкравшись, она вытянула перед собой руки и дождавшись пока целительница выпрямится в готовности поисков следующего плода, мягко обвила талию девушки прижимаясь щекой к спине.
— Трудишься, пчёлка? — мягко выдохнула хранительница дотронувшись спины лёгким поцелуем, когда ладонь обвившая талию аккуратно погладила животик лунянки, словно раздумывая не подняться ли ей немного выше и не проследовать ли немного глубже. Но какой бы не была задумка, Йому лишь медленно отпуская объятья сделала шаг вперёд, останавливаясь перед небольшой горкой набранных фруктов. — Вижу, ты отлично постаралась, любимая. Устала, наверное? Хотя конечно же утомилась. Сейчас мы их соберём. Спасибо, что так мне помогла. Увы, урожай выдался не очень щедрым, а тут целая горка вкусностей! Спасибо.
Расплывшись в довольной улыбке, горничная, подхватив оставленную неподалёку корзину присела перед целительницей, принявшись собирать лежащие небольшим холмиком сладости. Холмиком, что постепенно уменьшался, пока фрукты переходили с земли в плетённую ёмкость корзины. Все довольно спелые и наверняка сладкие.
— Наверное, вчерашний ветер сорвал их... — пробормотала горничная поворачивая голову на движение.
Движением ожидаемо оказалась целительница, что сделав шаг поравнялась с Йому и та уже хотела по обыкновению вытянуть руку погладив предплечье или кисть, но вместо этого сосредоточенно нахмурилась разглядывая ладошку любимой. Ускорившись, она закончила работу и выпрямившись перебросила корзину на правое предплечье, полусогнутое у локтя.
— Твоя ладошка — сказала она оплетая кистью здоровую ладонь целительницы и увлекая её за собой. — Давай сменим повязку. Ты ведь видела уже пристройку? Не беспокойся, внутри чисто, это же не амбар с инструментами. Считай это моим...как же оно...ка-би-нетом.
Произнеся по слогам почерпнутое где-то из глубин журналов Ююко слово, она немного ускорила шаг, подбирая ритм так, что бы целительнице и без того утомившейся не приходилось тратить силы невесть на что.
— Вот и оно...ну, вход уже тебе знаком. — усмехнувшись, Йому приостановилась обводя взглядом здание, что наименьшим образом вписывалось в общий дизайн, если сравнивать то с особняком или старым домиком хранительницы. — И кто его вообще создавал таким?
Последнее предложение прозвучало уже в движении, когда девушки скрылись внутри вытянутого одноэтажного здания. Внутри оно казалось куда более просторным, скорее даже вытянутым, нежели снаружи, а отрешённость от внешнего мира ощущалась почти материально, словно подчёркиваемая обивкой стен из тёмного, покрытого лаком дерева и строгими прямоугольными формами задающими довольно тяжеловесную композицию.
— Постой, я сейчас... — проговорила горничная откладывая корзину и морщась от знакомого тиканья часов, слышимого куда более явственно, чем издавали в её комнате настенные ходики.
Сняв туфли, она просунула стопы утопая в тапочках довольно старого кроя и обходя несколько столов, стоящих неподалёку друг от друга, подошла к окну, отводя штору от единственного широкого окна и жмурясь, когда целый сноп света заиграл на её лице, прыгая между редкими пылинками — вечными спутницами мест с тканью. Развернувшись на носочках, Йому аккуратно взяла края платья и приподняв их отвесила с улыбкой на лице подобие книксена.
— Добро пожаловать в место, которое я не понимаю. Присядь, пожалуйста, в кресло, а я пока вымою руки.
В очередной раз избавившись от перчаток, нырнувших в уже привычное гнездышко кармана передничка, хранительница направилась к умывальнику. Точнее тому, что играло здесь эту роль, ведь он отличался от тех, что были в доме целительницы и Ююко. По крайней мере, в способе подачи воды уж точно. Здесь не было никаких непонятных вещей подававших неясно откуда воду или отводивших её неизвестно куда. Просто навешанный прямо на стену довольно внушительных размеров бак с крышкой ближе к верху да трубка с ручкой крана ведущая в небольшого размера металлический рукомойник отводивший воду куда-то за здание. Подхватив небольшой брусок мыла, Йому принялась намыливать ладони посматривая из за плеча на целительницу и ряды шкафов, внутри которых была часть литературы не нашедшей места в особняке.
— Я ведь говорила, что здесь полная неразбериха. Ну вот. Так...сейчас ещё чуть-чуть.
Вымыв руки, она направилась почти к выходу, туда, где лежала корзина полная фруктов, наполненность которой былпа в том числе делом рук любимой. По пути проводя пальцем по поверхности столов, оказавшихся в непосредственной близости. Тяжёлые и массивные, вразнобой заставленные позеленевшими от времени латунными баками вытягивающимися к низу тонкими носиками от которых шли повидавшие много зим прорезиненные трубки. Баночки и бумажки, несколько потрескавшихся, а от того не пригодных для деликатных процессов пробирок всё это лежало вперемешку с тонкими вытянутыми ножницами и несколькими ножами, отдалённо напоминавшими скальпель, наверняка всё ещё покрытых древесным соком.
Взвесив выбранную грушу в ладони, Йому торопливо вернулась к умывальнику тщательно обдавая плод водой, избавляя его от малейшего намёка на грязь. Затем, порывшись в небольшом навесном комоде извлекла оттуда небольшую тарелочку и маленький острый нож.
Небольшой давление на ручку и острое лезвие, прорезав тонкую шкурку, вошло в мякоть, рисуя себе путь с противоположной стороны. Выйдя из которой оно, омытое сладким прозрачным соком, отделило следующую дольку повторяя пируэт.
Постепенно тарелочка заполнилась разделённым на части плодом, а вымытый и протёртый нож занял своё место, сменившись в руках горничной парными клинками ножниц да плотной упаковкой двух бумажных пакетов, что нырнули в передник. Поднеся блюдце к целительнице, она поставила то рядом с ней на миниатюрного вида круглый столик около кресла.
— Прости. Возможно, ты хотела схрумкать её так, но ведь леди не хотят измазаться в соке?
Шутливо подмигнув, она вновь отошла в дальний угол к небольшой угловатой коробке, чьё наличие ставило определённые вопросы. Точнее, там находилось обе, но вторая, едва доходившая до колена сейчас совсем не привлекала внимание горничной.
Зато белая и немного пористая была очевидной целью. С виду она немного походила на холодильник и...ним, собственно же, являлась. Только в разы, разы более примитивнее. Не было сложных непонятных механизмов, не было шнурков тянущих откуда-то энергию, не было вообще ничего, кроме плотно закрывающейся дверцы и полочек внутри. И весь принцип работы заключался в сочащейся с верхней камеру к нижней воды, что испаряясь вносила свою лепту к охлаждению содержимого. Как и упомянутые Ююко морозные листья, чьи вытянутые, похожие на мяту-переростка, зелёные ростки лежали на самом дне.
Захлопнув дверцу, Йому повернулась держа в руках небольшой пузырёк с которым она и направилась к любимой.
— Алоэ, календула и ромашка, — немного погодя она добавила немного извиняющимся тоном. — Понимаю, что это всё для тебя слишком примитивно, но зато не нанесёт вред ладошке. Протяни мне её, пожалуйста. Сейчас я протру ранку тканевыми валиками, сменю повязку и мы вернёмся домой. Хорошо?
Постепенно извлекаемое содержимое передника легло на столик рядом. Ножницы прошлись по бумажным пакетам, извлекая бинты и валики, а пальцы раскрыли пузырёк. С наивысшей осторожностью горничная приступила к работе.
— Так-так-так — осматривая результаты первой выкройки проговорила Ююко тщась найти что-то, что она могла бы упустить. — Теперь придадим более конкретную форму и сошьём всё воедино!
Несколько кусочков ткани разной формы, несколько деталей кроя лежали перед ней отсвечивая своей белизной хлопка на фоне тёмного дерева стола. Какую же форму придать? Просто маленький кусочек ткани? Прозаично намекающий на профессию носительницы? Нет, ведь такая вещь, помимо внешней составляющей, должна нести какую-то более практическую цель, а с "маленьким кусочком ткани" это будет невозможно. К тому же, как представляла Ююко, имевшая абсолютно нулевой опыт в медицинских делах, это должно как-то защищать волосы, не давая тем распадаться независимо от движения или закрывать обзор, пачкаться, если результат эксперимента решит покинуть свою...бутылочку? Или как-то это называлось более подходяще?
Целительница к тому же давала схожие рекомендации. Лицо розоволоски просияло и она расплылась в улыбке.
— Чепчик! Кухонный чепчик! Его форма может послужить основой, но только более надёжный.
Ножницы вновь застучали, когда их половинки встречаясь друг с другом освобождали всё больше ткани от основного куска материи придавая той форму. Минута проходила за минутой и полукруг ткание всё сильнее приближался к своей завершённой форме. Разумеется, пока такое грубое поделие она просто не могла передать любимой.
Металл ножниц сменила острая палочка иглы пока лишь временно скалывающая боковую и затылочную детали. Припуски на швы вроде были учтены, тонкая полоска ткани изнутри — бейка, что должна была скрывать резинку регулирующую размер приточится чуть позже. Она же и избавит от возможного дискомфорта, если бы резинка была просто нашита на ткань.
В целом, всё это напоминало овал с загнутым кверху полукругом "козырька" не доходившим до макушки. И именно на нём должна была расположиться эмблема медицинского креста. Классическая и в чём-то строгая форма. На данный момент конструкция выглядела хлипко, скреплённая лишь временно, но именно сейчас было важно не допустить никакой ошибки!
Требовательно осмотрев всё ещё один раз, Ююко принялась прошивать швы, намереваясь скрыть, сделав "плоскими", как можно больше из них.
От методично выполняемой работы её отвлёк щелчок сообщивших о смене часа на новый, а возможно и не одного. В любом случае, весьма своевременно, ведь работа была почти завершена и оставалось лишь украсить всё красноречивым символом материалом для которого был выбран бенгалин рубинового цвета.
Прошив все части, Ююко просунула внутрь изделия ладони, приподнимая то и рассматривая с разных сторон. Не забыла она и про резиночку, аккуратно прижавшуюся у бортика чепчика изнутри: скрытый маленький бантик не мог зацепиться о волосы, зато помогал регулировать ширину головного убора, затягивая или наоборот отпуская свои края.
Теперь же предстояла последняя часть, пускай и не связанная с шитьём непосредственно, а именно....
Взяв изделие, розоволоска поспешила на кухню, где в широком комоде её дожидался среди специй крахмал, который на некоторое время и занял всё внимание девушки. Высыпав снежно белый порошок в стакан и добавив туда воду комнатной температуры, она принялась размешивать получившуюся массу, доводя её до однородности.
Необходимо было спешить, ведь сделать следовало ещё так много! Торопливо осмотрев заранее приготовленную широкую кастрюльку, Ююко вылила в уже кипевшую воду содержимое стакана, продолжая размешивать до тех пор, пока жидкость внутри не стала исключительно прозрачной. Теперь дело было за малым: дать немного остыть, окунуть чепец, а затем выставить тот на Солнце, ожидая пока он высохнет.
Пока же можно было не теряя времени хотя бы собрать ингридиенты для следующего этапа: создания теста! Друг за дружкой на столике ровной линией возникали мука, грибы, зелень и лук, молочные изделия, несколько яиц и специи в лице чёрного перса, а так же солонка. Идея была проста: открытый пирог с грибами и картошкой как основное, а потом, когда любимые вернутся с фруктами, приготовить те в густом сладком сиропе на закуску.
Осмотрев красовавшиеся продукты ряд за рядом, Ююко приступила к делу начав с вымешивания теста, взяв за основу творог и кусочек сливочного масла, высыпая муку с разрыхлителем и заливая всё кефиром. Тщательно перемешивая ингридиенты, не допуская что бы был перевес какого-то одного, она добилась то, на что и рассчитывала: мягкий шарик теста теперь лежал на подготовленной поверхности будучи готовым отправиться на отдых где-то на полчаса. Прямо в холодильник!
Времени до готовности оставалось довольно много и Ююко вернулась к кастрюльке щупая боковину ладонь. Повезло, ведь та как раз успела уже остыть до подходящей температуры и теперь можно было опустить в неё шапочку позволив прозрачной жидкости напитать собою ткань. Пропитать, затем по возможности отжать, ни в коем случае не выкручивать, ведь от получившихся за этим заломов потом так тяжело избавляться! А затем поставить на перевёрнутую вверх дном банку сохнуть.
— Именно так! — констатировала итог своих действия розоволоска выставляя шапочку на просушку.
Вернувшись к кулинарии, остаток времени она провела за приготовлением начинки: приготовлению пюре, чистке зелени, обжаривая лук и попутно разогревая духовку до необходимой температуры.
— И финал... — возвестила она, прервав тихонькое мурлыканье мелодии, которую и сама не заметив как принялась напевать.
Финалом стала выкладка в форму уже извлечённого теста, формировке бортиков и нанесение грибного и картофельного слоя. Теперь, сделав всё от неё зависящее, Ююко отправила будущее изделие внутрь духовки выпрямляясь и выискивая глазами небольшую коробочку со стрелочками...таймер. Довольно потёртенький с нанесёнными от руки отметками, добавляющими немного больше делений на шкалу, он уже долгое время помогал ей расслабиться, не завися от внутреннего ощущения времени.
— Минут сорок или даже чуть больше... — в задумчивости прошептала Ююко касаясь указательным пальцем щеки. — Только бы успеть.
Солнышко теперь уже светило во всю обдавая всё до чего дотягивалось невообразимым количеством тепла и света.
«Быть может уже далеко за полдень и я не справлюсь.» — вздохнув на этот раз про себя, розоволоска едва ли не побежала в ванну.
Оставив входную дверь в ванной открытой, дабы услышать зов таймера, она осмотрела новую обстановку принимаясь за стирку. Ничего необычного: просто тазик с тёплой водой, достаточное для щедрой пены количество стирального средства и монотонность, сопровождаемая возобновившимся напевом, услышать которое могла бы любая подошедшая к ванной комнате.
Прокрутив ручку вращающую два довольно широких валика, розоволоска аккуратно отложила очередную, на этот раз последнюю из вещей, помещая ту во вместительном тазике. Некоторые предпочитают не отжимать лёгкие вещи, позволяя стекающей воде разгладить воздушную ткань, но способ этот был довольно ненадёжным, куда лучше будет пройтись затем утюжком. Тем более, если судить по Солнцу, изгнавшему последние остатки утренней свежести ещё несколько часов назад, процесс сушки не займёт так уж много времени.
Наклонившись над корзиной, готовясь поднять ту одним рывком, Ююко тихонько пискнув зажмурилась, когда её ушей внезапно коснулся перезвон из кухни. Поняв что это было, она пристыженно заморгав покраснела и укоряя себя за реакцию поспешила на кухню временно забывая про одежду. Ненадолго. Ведь всё, что ей теперь оставалось сделать, убедившись в готовности теста, так это извлечь получившийся пирог, тщательно оборачивая его в полотенце, защищая от перепада температур.
Бельевые верёвки, то натягиваемые, то снимаемые меж двух украшенных резью столбов, вновь заняли своё место, как и много раз до того и через несколько минут на них взгромоздились первоначально отжатые, но всё ещё влажные вещи: юбочки, трусики, рубашечки, джинсы...
Словно прицениваясь, Ююко оглянулась вокруг, отмечая как далеко успело уйти Солнце, пока она занималась делами. Теперь оно уж точно перевалило за полуденную черту, хоть и всё так же сверкало разбрызгивая яркие лучики. Что ж, хорошо — быстрее высохнет, одежда лёгкая. Час? Полтора? А пока...пока она просто могла поваляться на диване или ещё где читая журнал? Ведь так? Сладко потянувшись, розоволоска не спеша подняла миску и направилась к дому.
«Не переживай, ты заслужила. Определённо!» — с такими мыслями появившаяся спустя десяток минут розоволоска уселась в беседке неподалёку от дома держа в руках поднос на котором красовался остаток завтрака в лице нескольких бутербродов.
Кто их оставил, Йому или Эйри, Ююко не знала. Как и не понимала почему: ведь учитывая активность обеих любимых прибавить в весе они не могли явно. А вот несколько конфеток с птичьим молоком могли очень даже явно порадовать. Ну...или чуть больше чем "несколько". Совсем чуть-чуть.
Перевернув листок журнала описывающий всякие небылицы, усеянный фотографиями девушек в пёстрых платьях Ююко немного поёжилась потянувшись за очередной конфеткой. Прикрыв глаз девушка замерла обдумывая закравшуюся мысль на которую в пылу работы она не обращала внимания: а ведь сейчас она совершенно одна. Отсутствие рядом целительницы или мечницы, пускай и занимавшихся бы своими делами, ощутилось неприятными иголочками очень сильно напоминавших страх и розоволоска, сбросив туфельки, уложила ноги вдоль длинной скамьи, почти боком улегшись на укрытую подушечками и тканью поверхность.
«Глупая, они же совсеем рядом, тут же, в садике. Чего бояться? К тому же...» — попытавшись перекрыть чувство небольшой тревоги вкусным, она потянулась за очередной конфеткой углубляясь в чтение.
Взрослое дерево груш, будто случайно выросшее неподалеку рабочего места хранительницы, находилось с другой стороны от пристройки. Целительница вздохнула и почти привычным движением рук собралась закатить рукава халата — если бы только последний у неё был. Но халата не был, как, собственно, и маста, куда складывать зеленовато-желтые плоды дерева. Пальцы левой руки осторожно приподняли одну из груш. Плод имел небольшой розоватый загар и маленькую, почти незаметную трещину прямо на "горбу" — наверное, не повезло, и груша неудачно упала вниз.
Собственно, неудачник и послужил точкой сбора для других груш — когда лунянка положила его на место. Он лежал совсем недалеко от плодоносного дерева. Мякоть была настолько мягкая и послушная, что доктор с трудом подавила желание не употребить её в пищу здесь и сейчас. Только чувство ответственности и понимания того, что груш тут лежит ограниченное количество, помогли избежать дегустации продукта здесь и сейчас. А еще отсутствие крана с водой сыграло свою роль в принятии решения, как и длинного шланга, что поливал бы грядку поблизости.
Сначала груши лежали рядом, затем из плодов понемногу начала образовываться горка. Выросшие ветви здорового и крепкого дерева принесли плоды хорошего качества мякоти, а в этом лунарианка хоть немного, но что-то понимала. Подавив еще раз мысль о том, чтобы проверить вкусовые качества одной из груш и дать ей оценку по пятибальной шкале, она продолжала увеличивать горку, что, почти несомненно, являлось результатом высокой урожайности. Один из плодов, будто назло, откатился от общей кучи, словно его подвинули. Эйрин протянула руку, подхватила "беглеца" ладонью и вернула на место, оставив лежать на его "собратьях". А затем замерла — тонкая ткань футболки почувствовала прикосновение чужих рук, за которым следовал знак внимания, коснувшийся затылка. Целительница вздохнула, приятно удивленная сюрпризом — уголки рта поползли вверх, а кисти рук, еще недавно впитавшие в себя крем, остановили свою работу. Она перестала искать и складывать будущее их вкусного десерта, который им обещала Ююко — и устремилась своими ладонями к ладоням любимой девушки, чтобы прикоснуться к ним. Работящие руки всегда были на ощупь почти шелковыми — и Эйрин помогла движению, взяв ладони в свои и помогая разглаживать складки. Не постеснялась она и зайти совсем высоко — чтобы два мягких полушария всколыхнулись от резкого вздоха и приятного чувства защиты. Алые губки задрожали и врачевательница заговорила, как только Йому её отпустила:
— Да, милая, тружусь. Я, кажется, немного заблудилась в таком большом саду, поэтому поспешила сюда. Наткнулась тут на грушу — и подумала, почему бы не сделать что-то полезное, пока жду тебя?
Взгляд стрельнул на наполненную корзину возле Йому. Кажется, она тоже не теряла времени и успела насобирать достаточно фруктов на целый литр вкусного десерта — таковы оказались минимальные ожидания врачевательницы. Предложение о помощи она восприняла вполне положительно — в четыре руки работа будет сделана куда быстрее и у них троих будет больше времени на подготовку в поход. Путешественница с тяжелым рюкзаком уже успела дать себе установку не брать с собой ничего лишнего и тяжелого, но все равно оставалось несколько вопросов, которые надо было обсудить втроем. А чем быстрее они наберут корзины, тем лучше!
— Конечно, я буду рада твой помощи. — улыбнулась Эйрин и немного подвинулась. Как только Йому выбрала для себя рабочую зону, доктор принялась собирать плоды в другом, противоположном направлении — чтобы не мешать и охватить побольше территории. Корзинка быстро наполнялась, но девушка этого не замечала. Она шла от груши к груше, внимательно вглядываясь в засыпанную листьями землю. Не один плод не ушел от её пристального внимания — и скоро корзинка оказалась более, чем наполненной. Даже, скорее переполненной — некоторое количество "беглецов" пришлось переложить к яблочкам Йому. Приблизившись к мечнице, девушка приподняла свою перевязанную левую руку, дабы погладить ту в знак благодарности, но замерла, ощутив внимание на "больной" зоне.
— Да, давай поменяем повязку. — удивилась немного Эйрин, позволяя своим ногам самим начать движение в сторону пристройки, — Как ты заметила, что пора менять повязку? Твое внимание привлекла дрожь в руке? Маска боли на лице? Или оба этих признака?
Движение стало более активным и лунарианка поспешила. Ноги стали передвигаться активнее, и девушка даже не заметила, как быстро распахнулась дверь. Эйрин прошлась взгляду еще раз по кабинету — и не смогла назвать происходящее по настоящему творческим беспорядком, особенно в сравнении с ее рабочим местом — лабиринтом из столов, на которых алхимик разместила кучи стеклянных и уязвимых к падению на пол пробирок и оборудования. Как же они вместе с Ююко имели столько терпения и сил лавировать между ними, она и не представляла.
— Ничего страшного, я привыкла работать в подобной среде. — ответила Эйрин и осторожно опустилась в кресло. И ведь даже не скажешь, что это место нечасто посещалось — ее движение не вызвало облако мелкой пыли. И сам предмет мебели не был покрыт ею. Выпрямив спину, доктор позволила себе немного расслабиться и отдохнуть. И девушка не стала сопротивляться этому желанию, позволив себе прикрыть глаза. Сейчас Йому вернется со всеми принадлежностями и...
И она вернулась. С нарезанной грушей.
— Спасибо, — ответила Эйрин, хлопнув пару раз глазками. Взяв кусочек груши в свой рот, она надкусила плод. Мякоть у груши оказалась белоснежная, очень нежная, с обилием сока и в этом потоке приятных ощущений захотелось просто утонуть. Но, с другой стороны, вкусная груша могла бы помочь отвлечься и от неприятной процедуры, к которой Йому готова была приступить.
— Договорились. Но одну из корзинок возьму я, здоровой рукой. Хорошо? — спросила девушка, послушно протягивая руку. Ловкие пальцы целительницы без особого труда развязали преграду — и бинт ослаб, без особого сопротивления сползая на подлокотник кресла. Опасения доктора были верны —без защитного слоя ткани было видно, что процесс регенерации немного нарушился, ведь коричневая корочка, отдающая красным оттенком, оказалась повреждена. Небольшой надрез говорил о чрезмерной работе ладони — и даже хранительница могла догадаться о том, что кто-то немного переусердствовал с работой кистью.
— Неплохо, но могло быть и лучше. — проговорила Эйрин, словно озвучивая самой себе диагноз вслух, — через несколько дней на этом месте, наверное, останется розовая полоска. А теперь возьми и осторожно нанеси алое, кален... в общем, перекись на раненое место. Будет щипать, но я потерплю.
И, в самом деле, ощущения оказались не самыми приятными. Лицо лунянки немного нахмурилось, ладонь неприятно защипало. Но Йому было не остановить — и пока Эйрин еще отходила от вспышки боли, её ладонь уже наматывалась новым, белоснежным, как снег, слоем ткани. И в данном случае последней оказалось так много, что можно было сделать бант. И так мало, что на еще один оборот материала попросту не хватало.
Как решить дальше — немного побаловаться или запихнуть ткань под уже затянутые складки медицинского материала — Эйрин оставила выбор любимой. Как только та закончила работу, целительница подхватила пальцами кусочек груши и направила его в сторону тоненьких и желанных розовых губ.
— А теперь скажи "А", доктор Йому!
Убедившись, что угощение не оказалось предназначено только для нее одной, врачевательница воспользовалась моментом и еще раз осмотрела тугую повязку. Будучи довольной работой своей молодой подопечной, девушка не могла не создать удобный момент и, покормив немного любимую, она подождала, пока румяные щечки не перестанут работать и, потянувшись вперед, она прикрыла веки и нашла губами мягкую кожу хранительницы на её лице.
— Спасибо тебе. — тихо прошептала Эйрин, словно боясь, что их подслушают.
И немного замерла, наслаждаясь моментом и позволив беловолоске сделать это тоже. Мир мог немного подождать, пока неприятные ощущения в области раны совсем не пройдут.
— А теперь, — произнесла девушка после паузы, которая показалась ей вечностью,* — давай пойдем домой. Ююко, наверное, уже приняла душ и ждет нас. Давай попробуем найти её раньше, чем она нас?
Горничная сделала шаг и потревоженные половицы, местами потёртые, местами немногим разошедшиеся, не скрытые ковром, что будто посчитали лишним в этом здании, ответили на мягкие шаги почти что старческим скрипом.
— Сейчас, сейчас. Рука не должна быть на весу, ведь это не принесёт пользы ни тебе, ни мне. Знаешь, я ведь ценю эту...практику. Ты научила меня некоторым новым вещам и приёмам благодаря которым повязка может держаться на руке крепче и дольше, не сдвигаясь, не беспокоя то, что призвана защищать.
Ладони легли на спинку стула, чья высокая, наделённая резью спинка доходила своим верхним краем почти до шеи служанки и укрытые белым пальцы сомкнулись притягивая мебель к себе. Слишком массивная и слишком тяжёлая, она бы могла доставить трудности если бы не стояла довольно близко и в сухом остатке требовалось пересечь всего небольшую часть помещения, дабы провести нехитрую процедуру смены повязки в комфорте удобного обшитого тёмно-бордовой тканью сиденья.
— Фу-фу-фу, — мимолётная улыбка тронула тонкие розовые губы отдающие влажным блеском от падающего на них света. —Такой же тяжёлый, как и всегда. Ничуть не думает облегчить мне свой путь. Наверное, следовало его поднять обхватив покрепче обеими руками?
Тихий деревянный шелест стал ответом реплике горничной скрывшейся с первыми шагами в тени куда не доходил свет широкого, скрытого по краям толстой тканью драпированных штор окна. Массивные, как и вся конструкция, ножки чертили невидимые линии будучи неспособными реально повредить покрытие или...повредить его больше, чем это уже успело сделать время: то тут, то там виднелись если не потёртости, то рваные кляксы тёмных, почти чёрных оттенков чего-то пролитого давным-давно и особо много подобных отметин расположилось у вытянутых длинных столов намекая на изначальный источник загрязнения. Даже не намекая, а выставляя напоказ лежавшие навзничь давно помутневшие пузырьки, чей единственный выход не имел двери в виде корка либо и вовсе был сколот.
— Фу-фу-фу, — вновь повторила горничная коснувшись ладонью спинки стула, выбирая опорой точку делившую боковину на две части: верхнюю и нижнюю, словно талия.
Шаг вперёд с заводом немного в сторону и медленно крутанувшись с добычей, теперь смотревшей своим сиденьем на целительницу, девушка мягко приземлилась на обитую поверхность стула. Колени, двигаясь ещё миг по инерции, плотно сомкнулись, а ладони легли на изрядно опустевшие карманы передника. Облокотившись спиной о стул, служанка расслабилась, плечи поникли и теперь даже беглому взгляду могла предстать фигура игрушки у которой словно изрядно поубавилось в начинке. Подбородок качнулся стремясь вверх, а губы разошлись не пропуская и слова, если только тихое ритмично доносящееся дыхание не формировало какой-то новый, доселе неведомый язык. Радужки бирюзовых кружочков осматривали давно знакомые пейзажи здания, медленно скользя вдоль массивных шкафов уставленных книгами, которые она никогда до конца так и не прочтёт, переходя к потрескавшимся от времени и не очень аккуратного обращения змеевикам тянувшихся от таких же сколотых сосудов, муть которых скрывала содержимое, если оно конечно в них ещё оставалось.
> «Какой же ужасный беспорядок...беспорядок и мусор. Возможно, здесь давно необходимо всё выбросить или хотя бы попытаться навести порядок. По крайней мере, сейчас бы не было стыдно перед ней. Перед ней...»
Повторившаяся эхом мысль превратилась в маяк...линзу, фокусом одновременно указав и приковав внимание горничной. И уголки губ, изрядно приспустившихся во время экскурсии по знакомым стенам, вновь стремительно поднялись вверх выравниваясь.
> «Высокая, сильная и наверняка выносливая, цветок на который никогда не надоест любоваться.» — взгляд опустился чуть ниже, к основанию шеи и скрытым за тёмной тканью футболки ключицам. — «Стоит лишь посмотреть подольше и обязательно доберёшься до молочной, нетронутой загаром кожи, да? Ведь всё так просто.»
Собравшись, горничная подалась немного вперёд, съезжая по стулу расстояние с добрых половины ладони. Её бледное лицо с синеющими точечками глаз погрузилось в полутень, с которой не могло справиться естественное освещения светила, изрядно утомившегося за день и без того одарив стяжательницу под ним изрядными порциями тепла. Шевельнув губами, девушка потянулась к ладони, желая подхватить ту за кисть, укладывая себе на колени.
— Если бы ты так спешно не убежала в сад, мы отправились бы вместе и не пришлось бы трудиться собирая грушки. Но ты здорово облегчила слабой Йому сбор урожая! Наверное, мы бы ещё искали что же именно можно добавить в скудную коллекцию весеннего урожая. Позволь?
Пальцы укрытые атласом перчаток мягко подхватили кисть целительницы поднимая её немного ввысь. Не выпуская конечность, хранительница мягко повернула руку девушки, сосредоточенно осматривая бледную кожу переходящую в ниточки сосудов выделявшимися на так удачно подобранном фоне. Чуть ниже располагался бинт, так грубо нарушавший композицию, раскрыть который ей сейчас предстояло.
> «Конечно же нет. Никогда и не было. Всегда, абсолютно всегда будет целый ворох условностей, что так просто не разрежешь, будто скальпелем для черенков. Всегда следует угадать, следует подобрать слова, как подбираешь питательную смесь. Из-за чего же всё так сложно?»
Бинт поддался, как поддавался до того множество раз и уступая натиску проворных тонких пальцев сразу обеих девушек он обнажал больше, всё больше бледной кожи: сначала запястья, затем открывая взгляд и на нежную ладонь. Извивающийся край бинта змеёй устремился к полу, стремясь распластаться на побитой деревянной поверхности, но вовремя замеченный беглец был подхвачен торопливым, возможно даже слишком торопливым движением руки на миг остановившей работу руки, вернувшей оного на передник.
— Прости. — проговорила горничная Эйрин приостанавливая работу и обеспокоенно осматривая сидевшую перед ней девушку. — Не хотела что бы запачкался бинт, ведь он может ещё пригодиться. Хотя надеюсь, что до больше такого никогда не дойдёт.
Понизив голос, она вернулась к работе, распутывая несколько последних витков и петелек. Наконец, словно избавленная от мишуры подарочной бумажки зрению открылась ладонь пересекаемая длинной тонкой линией, алеющей и рванной по краям в некоторых местах.
С облегчением кивнув, служанка отметила как размер корочки над раной уменьшился замещаясь бледно-розовой молодой коже. Но даже той самой ложкой дёгтя стало понимание, что где-то ближе к средине часть корочки отошла, обнажая ранку и... Взгляд опустился на почивающий бинт, подтверждая догадку несколькими красными линиями успевшими пропитать ткань. Неприятное, влажное, щекочущее и даже кусающее чувство, должно быть. Поёжившись, хранительница сжала губы втягивая голову и вид крови был последним, что её могло напугать.
— Подожди — голос отдавал некой отстранённостью или скорее концентрацией над делом, которую заметила даже сама горничная удивлённая такой интонации и желая как можно быстрее исправиться добавила уже привычным мягким тоном. — Погоди, любимая. Я сейчас, отнесу его туда, где позже смогу обработать. Как. Получится. Ты ведь устала, да? Конечно устала, проделала такой путь, трудилась, а я тебе предложила одну грушку. Мы это исправим, сейчас, после повязки. Просто посидим откинувшись и ни о чём не думая, не обязательно же сразу бежать обратно...
Вернув ладонь на колени целительницы, горничная, сняв перчатки, медленно встала скрипнув стулом и как можно бережнее подхватив бинт отнесла его к металлическому ящику рядом с примитивным холодильником.
Скрип заслона и разжатую кисть с бинтом обдало холодом, что словно иголочки зацарапал обнажённую кожу стремясь проникнуть как можно глубже. За этим следовало знакомое чувство сопротивления, как кисель выталкивающее погружавшуюся в него руку и толчок, когда немного раздражённая задержкой хранительница просто отбросила от себя бинт вглубь контейнера, поспешно доставая руку и хлопая дверцой.
— Неудобная штуковина. — прошептала она одними устами выпрямляясь и разворачиваясь на носках в сторону врачевательницы.
> «Хорошо, что почти никто не умеет читать мысли иначе...как бы она отреагировала на них?»
Не замедляя шаг, девушка окинула взглядом самый ближний и наименее захламлённый из столов, чьё содержимое представляло собой лишь макулатуру с расплывшимися от влаги чернилами прочесть которые вряд ли представлялось уже возможным да несколько пузырьков между которыми, будто кичась ржавчиной, валялся скальпель. Широкий и длинный, слишком грубый, чтобы помыслить использовать его для работ требующих какой-либо точности его вид по какой-то необъяснимой причине нашёл особо сильный отклик и девушка поморщившись вернулась мыслями к целительнице от которой её разделяло лишь несколько шажков.
> «Да и вряд ли поняла либо одобрила пронизывающее меня желание. » — взгляд было вновь скосившийся на стол вернулся к столику на котором стояли нехитрые снадобья.
—Что? Ах, перекись, да. Не совсем и щипать должно поменьше, не переживай. Подумать только...
Ватный диск смоченный в снадобье мягко коснулся края раны обтирая неровные края, забирая собою грязь и отслоившуюся часть корочки, что покорно следовала аккуратным движениям пальцев. На миг остановившись, горничная отвлеклась от процедуры проведя пальцами левой, относительно свободной руки по волосами, забирая те за ухо. Её взгляд тем временем неотрывно касался ладони девушки, то ли рассматривая рану, то ли любуясь удлинённой формой конечности в целом.
— Совсем скоро от неё ничего не останется, кроме тончайшей розовой полоски, но надеюсь и она исчезнет тоже. Но ведь... — движения замедлились, а служанка наклонилась чуть ниже, скрывая верхнюю половину лица в тенях, что с приходом предвечернего времени объявляли всё больше прав на этот забытый, давно заброшенный кабинет — у тебя уже есть шрамики на теле, совсем небольшие. Интересно, какую историю они могли бы поведать?
> «И при первой возможности я обязательно осмотрю их уже другим взглядом...если такова предоставится, конечно.» — добавив про себя, Йому отложила ватный диск, сменив его на следующий, чистый, смоченный уже чуть меньшим количеством лекарства.
— Здесь бывает иногда холодно и порою кажется, что совершенно не знаю этого места...Хотя так и есть. По крайней мере, — она покачала головой, — причину сквозняков так определить и не сумела. Уж очень это неприятно, знаешь ли, когда свечи задувает, а огонь в камине так и норовит выплеснуться на пол. Можно бы использовать те кристаллы из пещеры неподалёку...но всё же традиционные источники света как-то ближе.
Йому кивнула в сторону нескольких стоек в самых дальних углах: высокие, ныне они были занавешены тёмной тканью, что словно непроницаемая взгляду фата скрывала как внешность, так и содержимое.
Пальцы и совместные усилия обеих девушек, одна и которых направляла и исправляла, а вторая старательно вслушиваясь следовала сказанному, совсем скоро покрыли кожу новым слоем ткани защищавшим рану и небрежно подхватив использованные валики, служанка не придавая им какой-либо ценности выбросила те в железную мусорную корзину расположившуюся под столом, возвращаясь за остальными инструментами. Помимо которых её ждал небольшой сюрприз.
— Ааааам! — с воодушевлением повторила она, пока пальцы, длинные и тонкие, с заточенным ноготком указательного пальца, не вложили в её рот кусочек спелой мякоти, что казалось таяла во мягкой тёплой патокой.
На этом подарок не окончился: почти за ним, словно вторая порция самого вкусного десерта, последовал поцелуй, мягко вжавшихся в её лицо губ. Не скрывая мелкой дрожи, что пройдясь по телу нашла себе окончательный приют в кистях приподнятых рук и служанка поднявшись подалась вперёд, обдавая бризом тёплого дыхания лицо лунарианки.
— Спасибо, любимая, — прошептала она прижимаясь к щеке девушки лицом, таким же мягким, бледным как и её.
> «Наверное, пора отправляться, привести её домой, к Ююко, что накроет нас весёлым пением своего голоска, а затем вернуться сюда, набрать воды да полить часть сада в которой ещё нет орошения.» — развалившись на стуле как после сытного обеда хранительница с некоторой негой осматривала обстановку и девушку перед собой. Она, казалось, не заметила каким именно образом ладони нырнули в атласные чехлы перчаток теперь изредка поглаживая пальцами скрытые за простой юбкой колени. — «Или сюда следует вернуться с Ююко? Она не слишком любит это место находя довольно тяжёлым, но быть может нам удастся попить чаю с печеньями никуда не спеша. Может быть даже сумеем найти общую тему за пределами вкусняшек и моды. Хотя бы что-то!»
— У Ююко наверняка довольно много дел, ведь она с каким-то непонятным упорством выполняет то, что по логике вещей должно быть моими обязанностями. Но не жалуюсь — немного утомлённая улыбка скользнула по лицу мечницы тут же падая куда-то вниз — мало кому везёт как мне. В особенности когда твоё хобби даже поощряют. Не могу сказать, что отплачиваю ей тем же в полной мере...Хорошо, пойдём.
Небольшое усилие разорвало связь возникшую между ею и стулом, а тихий вздох подтвердил о небольшом сожалении, что тёплое насиженное место сейчас лишится небольшого веса. Подняв корзину, Йому взглянула на целительницу, что так же принялась подниматься с кресла.
— Осторожнее, пожалуйста, не прикладывай усилия, ведь даже потраченные на другую часть тела они могут отразиться на ладошке.
> «Быстро мы посидели как-то.» — промолвила про себя горничная потянувшись мыслями к чёрному крепкому чаю и кусковому сахару спрятанному на одном из стеллажей.
Звякнувшая щеколда отозвалась на стук закрываемой двери и горничная потянув за шпингалет закрыла массивное полотно не касаясь к врезанным замкам.
> «Интересно, кто вообще поставил щеколду снаружи при наличии замков.» — она усмехнулась такой нелепости, но следующая мысль произведённая видом щеколды чёрные металл которой обладал толстыми дужками под возможный замок увела уголки губ вниз — «Если только не было цели держать это место закрытым снаружи...»
Остаток пути до дома девушки прошли почти молча, изредка обмениваясь малозначимыми фразами о том или ином участке сада, да горничная изредка указывала на те или иные столбцы по которым можно было бы ориентироваться. Смысла проводить подробную экскурсию сейчас не было: жара заходящего, но всё ещё крепко прибитого к своду светила не способствовала мысленной деятельности или, по крайней мере, у менее высокой из девушек точно.
> «Ещё полчаса, быть может чуть больше, пока можно будет безопасно полить грядки не рискуя оставить на листочках ожоги. Как раз хватит времени. Был бы в той части капельный полив...»
Вновь надетые перед самым выходом из пристройки туфельки стукнули ещё один шаг и замерли ожидая следующего решения, а Йому, пропустив вперёд лунарианку, кивнула Ююко.
— Мы дома, любимая. Не сильно скучала? Собрали немного фруктов, как ты и говорила. Эйри большая умница: она внесла огромный вклад в наполненность корзиночки. А теперь я занесу фрукты в домик и ненадолго вас покину, хорошо?
> «На месте переоденусь» — подумала хранительница кладя значительно набравшие в весе ёмкости с фруктами на кухонный стол. — «Тем более, "переодевание" значит нацепить на себя передник поплотнее и взять несколько инструментов.»
В доме стало оживлённее и куда шумней: наверное, девушки решили войти внутрь спасаясь от жары или желая заняться привычными делами и горничная, не желая никого отвлекать, юркнула к выходу скрываясь внутри сада.
> «И правда, надо как-то решить вопрос с капельным поливом, ведь доводилось слышать, что это довольно удобная вещь и можно хотя бы попробовать...» — мазнувший по лицу лучик Солнца, отразившийся откуда-то вдали, быть может даже каким-то невероятным образом от поверхности пруда, заиграл на её лице проникая в глаза — «А ещё можно будет скоро собирать сок с деревьев, многим он ценен...как сырьё, наверное.»
Виляющая дорожка уверенно вела немного ослабевшую поступь горничной. Ни птицы, ни цветущие растения сейчас её особо не интересовало, помимо желания побыстрее добраться к пристройке, чтобы выполнить ожидаемо последовавшее для неё задание.
В пристройке, разумеется, ничего не изменилось. Просто не могло за тот промежуток времени при котором песчинки измерителя времени, отмерявших переход на час вперёд, пересыпались бы хотя и большей, но всё ещё не всей своей частью.
Зато изменилось ощущение, когда прохладные пальцы тени окутали макушку и плечи хранительницы. Некоторое время она просто стояла, слабо дыша и расфокусированно смотря перед собой, пока разгорячённое ходьбой и весенним жаром тело понемногу остывало.
> «Приготовить себе что-то попить что ли? Если уж и компанию составить некому?» — с трудом собрав зрение в единый лучик, она посмотрела на маленькую плитку стоявшую в углу. — «Но это разводить огонь, ждать пока закипит вода на тяжеленном кружке, потом... Обойдусь.»
Шаркнув ногами, она шагнула к шкафу, такому же тёмному, тяжёлому и потёртому и потянув за ручки осмотрела внутреннее содержимое. Одежда, местами тяжёлая, местами лёгкая, представлявшая собою лишь тонкий белесый нагрудник с разводами она почти неизменно несла на себе следы использования, нетронутыми оставались лишь несколько секций с краю, чей вид контрастировал с остальной частью убранства. Потратив на раздумья не больше десятка секунд, горничная нацепила на себя тяжёлого вида передник, идущий почти от шеи и обладающий рядом кармашков по бокам, обещавшим вместить в себя пожалуй даже самые острые или капризные инструменты без вреда своей целостности.
— Почти Ююко в самом своём нарядном кимоно — не удержавшись усмехнулась горничная представляя как выглядит со стороны в переднике почти с её рост.
У обратной стены здания располагалась небольшая напоминавшия шкаф пристройка внутри которой хранились самые грубые и не боящиеся весенне-летней непогоды вещи: лопатки, лейки, шланги, пилки разных размеров, словом всё то, что не нашло бы себе места внутри, но вполне могло понадобиться снаружи. На сей раз выбор пал на внушительного размера лейку, чьим размерам вскоре стал соответствовать и вес, когда заструившаяся из бочки неподалёку вода, вдоволь понежившаяся под Солнцем, чтобы не причинить вреда растениям своей низкой температурой, наполнила ёмкость.
— Иии сюда, — выдохнула хранительница щедро снабжая последнюю из грядок водичкой.
> «Да...капельный полив сюда может и не подойдёт: слишком далеко. Ну и ладно, не так это уж и тяжёло, особенно когда очередная порция лейки вылилась в грунт.»
Облачившись в своё обычное одеяние, горничная, скрипя по деревяшкам пола, прошла вдоль столов, отмечая какие из инструментов ей могут понадобиться в ближайшем будущем, какие следует подточить, а такие, как например, реторты и стеклянный шприц, валявшийся посреди беспорядка вместо металлического контейнера,очистить...попытаться очистить не особо веря в успех. Был ещё скальпель самой врачевательницы, но весь уход за ним сводился к возможной заточке лезвия.
Кажется, самые насущные из дел были завершены и можно было возвращаться обратно. Быть может любимой понадобится помощь, чтобы обставить комнату мебелью?
Как и всегда незаметно в таких случаях, ещё несколько конфеток отправились вслед за предыдущими, ещё несколько страничек были перевёрнуты, а часы, присутствуй они здесь в более материальной, чем внутренние ощущения форме, сдвинулись на шаг ближе к наступлению ночи. Невольно зевнув от подобных мыслей Ююко прикрыла ладонью рот отвлекаясь от довольно однообразного чтива в котором как назло не было ничего интересного: вариации уже виденных платьев сменялись на слухи, приглашения пройтись по лавочкам и магазинчикам, а так же невероятного открытия фотоателье, которое после ремонта предоставляло не только возможность проявить картинки снятые сложной штуковиной на бумаге, но и проводить съёмки прямо на месте.
— Хмм...а разве такого не было раньше? — Ююко потёрла кожу под веком пытаясь вспомнить.
Хотя, когда они последний раз посещали подобное место то представляло собой обычное, ничем не выделяющееся из общего ряда лавок и магазинов здание. И обстановка внутри была соответствующей, разве что запомнилось катастрофически малое количество света, чьё отсутствие даже днём восполнялось не сквозь окошки, а через свечи и керосиновые лампы. Видимо, у этого была какая-то своя, непонятная ей причина, но спросить напрямую она побоялась: ведь стоявшая за прилавком женщина имела довольно строгий вид, а небольшие очки обрамлённые роговой оправы лишь подчёркивали это внешнее качество. Впрочем, Йому довольно быстра нашла с той общий язык и проведя переговоры они, буквально через час-два, уже возвращались домой неся в руках широкий конверт внутри которого находились заветные листочки, что вставленные в рамку и поныне лежат у неё в спальне.
— Давненько уж к ним не было пополнения — вновь вздохнув произнесла розоволоска.
Звук собственного голоса ответом на который стало пение птиц и шелест травы никак не отреагировавших на её обращение подсказал ей мысль, что она всё ещё одна. И втянув голову в плечи девушка осмотрела открытое пространство сада, что казался теперь до безразличия пугающим своей незащищённостью. Масла в огонь словно подливала умиротворяющая атмосфера, что никак не менялась ни от её отсутствия, ни от голоса, ни от действий.
Громко выдохнув, Ююко буквально спрыгнула со скамьи в беседке на носок стопы и подпрыгнув на нём ещё раз, тщась избавиться от небольшого страха, зажмурила глаз, когда тело, запротестовав против таких действий, ответило болезненным рывком в области качнувшихся в такт прыжку грудей.
— Тааак! — сделав глубокий вдох, Ююко подхватила поднос количество сладкого на котором в любом случае стало слишком маленьким, дабы продолжать наслаждаться чтением прессы и быстро зашагав она направилась к дому.
> «Всё же сидеть самой совсем-совсем не интересно...ну и страшненько. Если хотя бы одна из любимых занималась своими делами на виду, было бы куда комфортнее. Я могла бы...кушать конфетки и попутно делать что-то. Например, связать венок из цветков. Ассорти прекрасно украсило бы лобик! Ну, а так в доме будет куда менее неуютно, да и можно будет сделать что-то полезное.»
Решив дать одежде шанс подсохнуть ещё чуть-чуть, Ююко, отнеся поднос, решила провести остаток времени до глажки за уборкой дома, но вспоминая болезненный рывок, который возник пускай и от резкого, но вполне обычного движения, она решила больше не допускать подобных ситуаций...хотя бы некоторое время.
— Ты, ты или ты? — провела пальцем розоволоска по комплектам нижнего белья, но вздохнув иллюзорности выбора остановилась в итоге на полупрозрачном бюстгальтере входившем в комплект часть которого уже была на ней.
И отойдя к зеркалу, она сбросила с себя кимоно. Подхваченная почти что в последний момент одежда легла на спинку стула убаюкивая теперь уже её своей шелковистой мягкостью. Ничуть не жалея о таком преображении Ююко, словно смущаясь, накрыла груди снизу и спереди, принявшись осматривать фигуру в застывшей серебренной глади. А прокравшееся Солнце ей только в этом помогало, высвечивая молочно-белую кожу единственными выделяющимися частями на которой были скрытые за ладонями розовые кружочки ареол. Отведя ногу чуть назад она, как и днём ранее, оценила стройность. Разумеется до тренированных ног Йому или куда более длинных хотя бы из-за роста Эйри ей было далеко, но мягкие контуры, плавно перетекающие в бедренно-ягодичную область, пришлись по вкусу.
> «Хорошо, конфетки никак не отразились. А если что, попрошу Йому провести со мной уроки фехтования. А теперь самое время одеться.» — пообещала себе уже во второй раз за не очень продолжительный промежуток времени Ююко.
Всунув руки в мягкие бретельки, она подалась вперёд выставляя их на плечи и помогая ладонями уложить грудь так, что бы косточки изделия, формирующего каркас нигде не давили, хотя потом, в конце всё придётся поправлять заново!
— Чхххь! — непроизвольно вырвалось из губ, когда погладив спину пальцы ухватились за пояс сзади уводя его края вниз и нащупывая крючки, которыми как всегда оказывалась самая крайняя пара.
> «Всё-таки если бы кто-то в этом помогал, было бы несколько легче...и приятнее можно быть кто-то захотел сделать массажик хотя бы спинке.»
Чувствуя как стремительно краснеет, Ююко продолжала править бельё так, что бы между косточкой и телом не оставалось никакого пространства, побыстрее спеша нацепить кимоно. Теперь, укрытая за тканью белья и верхней одежды, она чуть меньше думала о всяком таком, хотя сладкий привкус во рту возвращал мысли к приятному процессу. Возможно, поможет стакан холодного сока? Хотя нет, сейчас самое лучшее, что могло помочь это работа по дому, а конкретно уборка пыли что наверняка могла где-то скопиться за это время. Решив не проверять так ли это на самом деле, а просто доверившись пришедшей в голову мысли, она вооружилась тряпочками и щётками принявшись проходить комнату за комнатой, где могла бы упрятаться какая-либо грязь.
— Теперь за одеждой... — задумчиво осматривая результат работы произнесла розоволоска.
Но поход за одеждой пришлось немного отложить, когда она услыхала доносящиеся из сада звуки голосов и прекрасно понимая кто это могли быть, подхватив тазик, торопливо почти что выбежала навстречу любимым. И действительно это оказались никто иные, как трудившиеся в саду Эйри и Йому, чей вид согрел сердце и развеял остатки тревоги. А значит за это просто необходимо было как можно скорее приветствовать каждую из девушек.
Приблизившись к паре, Ююко аккуратно поставила тазик наземь и поочерёдно обняла каждую из них прижимаясь к груди или щёчке, в зависимости от роста.
— Я скучала! На самом деле... — она сделала полшага назад опустив голову — даже как-то страшновато было вот так вот, одной. Ну уж неуютно точно...Но сейчас всё хорошо, вы вернулись и мы снова вместе. Вижу, вы хорошо постарались в садике, спасибо! Сейчас я поглажу вещи и сразу же приступлю к готовке. Кое-что уже готово, кстати. И оно довольно велико, так что если хотите, часть мы можем съесть прямо сейчас!
Подмигнув, она подняла тазик направившись к верёвкам на которых висела одежда над влажностью которой хорошо поработало Солнце и тот самый почти неуловимый кожей тёплый ветерок. Иными словами, она была совершенно сухой и пригодной для процедуры избавления от помятостей.
— И вот я дома! — проговорила она готовясь раскладывать вещи на гладильную доску — Йому! Эйри! Кое-что вкусное вас ждёт под полотенечком.
Но если хранительница и была в доме, то явно её не слышала. Хотя...
«Вот глупая, она же сказала, что пойдёт обратно!» — едва не хлопнув себя ладонью по щеке, Ююко провела первую линию горячим утюжком. Совсем скоро к ним присоединится ещё одна и ещё, пока количество одежды здесь не будет таять перенесясь на полагающиеся им вешалки и органайзеры. Теперь за ней оставалась самая малость: приготовить сироп, что ляжет затем в походную корзиночку,обложенный морозными листиками. Вместе к пирогу и какому-то напитку. — Только вот какому? Соку? Или что-то более...
Лёжа на кровати и пытаясь в очередной раз придумать, чем же себя занять, Юкари вспомнила, что когда - то давно она обещала зайти к Ююко в гости, но так и не выполнила свое обещание ввиду более важных, как ей казалось, дел, вроде сна, лежания на кровати или отдыха после целого дня, в течении которого она ничего не делала. Обрадовавшись внезапной мысли о возможности разнообразить свой досуг, она с огромным удовольствием потянулась, переворачиваясь на живот. Ей стоило огромных трудов удержать свою задумку в голове и снова не провалиться в сон, поэтому она решила действовать, пока у неё есть такое желание.
Резко скинув с себя тяжёлое одеяло, девушка оказалась полностью обнажена. Таким же резким движением она села на кровать и широко зевнув, опустила взгляд, разглядывая своё тело и довольно улыбаясь. Полюбовавшись им с пару минут, Юкари встала с кровати и подойдя к своему шкафчику, открыла его и стала доставать наряды, при этом раскладывая их на кровати, убрав одеяло в сторону. В общем - то их было не очень много и ведь действительно, зачем они ей, если она целыми днями спит. В этот раз выбор пал на её любимое платье белого цвета, которое было ей по щиколотки ног. Отложив его отдельно, она взяла комплект черного кружевного белья и стала одевать его, постоянно крутясь перед зеркалом и разглядывая себя, удовлетворенно кивая. Вернувшись к платью, девушка одела его, старательно поправляя, чтобы оно смотрелось на ней как можно лучше. Так же Юкари не забыла и про свою шапочку, которая была с виду очень простая, но смотрелась интересно из - за не менее простого, но подходящего украшения в виде красной ленты, которая была в форме банта. Покрутившись перед зеркалом напоследок, Юкари задумалась, каким образом ей дойти до Ююко. Прогуляться пешком, что в её случае может занять не один час, или же… Девушка рассмеялась над тем, что серьёзно задумалась о такой глупости, ведь есть вариант намного быстрее и… Интереснее.
Вдоволь посмеявшись, Юкари вздохнула, успокаивая себя и проведя указательным пальцем перед собой, рисуя воображаемую вертикальную линию, девушка создала червоточину, размером чуть меньше себя и просунула в неё свою голову. В это же время похожий “разрез” появился чуть позади Ююко и девушка с интересом стала рассматривать, чем она занимается.
«Что..? Гладит одежду? А я вообще туда попала..?»
Слегка нахмурившись, Юкари подумала, что нет лучше способа обратить на себя внимание, чем дотронуться до неё, что она и сделала. Теперь из червоточины показалась её правая рука, которая потянулась к ягодице Ююко. Коснувшись ткани, пальцы блондинки на долю секунды задержались на ней, после чего она не сильно ущипнула Ююко через одежду, уже ожидая её реакцию и еле сдерживая свой смех.
Привет, Ююко. Давно не виделись.
Резко скинув с себя тяжёлое одеяло, девушка оказалась полностью обнажена. Таким же резким движением она села на кровать и широко зевнув, опустила взгляд, разглядывая своё тело и довольно улыбаясь. Полюбовавшись им с пару минут, Юкари встала с кровати и подойдя к своему шкафчику, открыла его и стала доставать наряды, при этом раскладывая их на кровати, убрав одеяло в сторону. В общем - то их было не очень много и ведь действительно, зачем они ей, если она целыми днями спит. В этот раз выбор пал на её любимое платье белого цвета, которое было ей по щиколотки ног. Отложив его отдельно, она взяла комплект черного кружевного белья и стала одевать его, постоянно крутясь перед зеркалом и разглядывая себя, удовлетворенно кивая. Вернувшись к платью, девушка одела его, старательно поправляя, чтобы оно смотрелось на ней как можно лучше. Так же Юкари не забыла и про свою шапочку, которая была с виду очень простая, но смотрелась интересно из - за не менее простого, но подходящего украшения в виде красной ленты, которая была в форме банта. Покрутившись перед зеркалом напоследок, Юкари задумалась, каким образом ей дойти до Ююко. Прогуляться пешком, что в её случае может занять не один час, или же… Девушка рассмеялась над тем, что серьёзно задумалась о такой глупости, ведь есть вариант намного быстрее и… Интереснее.
Вдоволь посмеявшись, Юкари вздохнула, успокаивая себя и проведя указательным пальцем перед собой, рисуя воображаемую вертикальную линию, девушка создала червоточину, размером чуть меньше себя и просунула в неё свою голову. В это же время похожий “разрез” появился чуть позади Ююко и девушка с интересом стала рассматривать, чем она занимается.
«Что..? Гладит одежду? А я вообще туда попала..?»
Слегка нахмурившись, Юкари подумала, что нет лучше способа обратить на себя внимание, чем дотронуться до неё, что она и сделала. Теперь из червоточины показалась её правая рука, которая потянулась к ягодице Ююко. Коснувшись ткани, пальцы блондинки на долю секунды задержались на ней, после чего она не сильно ущипнула Ююко через одежду, уже ожидая её реакцию и еле сдерживая свой смех.
Привет, Ююко. Давно не виделись.
Приготовившись к небольшому путешествию обратно, Эйрин подошла к каждой корзинке и осмотрела их оценивающих взглядом. В одной из них фруктов было-таки побольше чем в другой и, несмотря на более высокий рост и желание помочь, принять тяжелую корзинку целительница не могла. Посему девушка взяла в здоровую ладонь ручку и приподняла "улов" сегодняшнего дня, взвесив его на руке.
Вполне терпимо. Получится много вкусного... сока? Нектара?
— Согласна с тобой. Ююко — очень способная, очень работящая и хорошо организованная, так как много работает по дому. Нам повезло, что можно будет на кого положиться, если в доме возникнет творческий хаос. А, поверь мне, такое качество личности, склонность оставлять на столе много вещей и медицинских приборов мне не чужда. Так что будет здорово, если она мне поможет за этим следить. Помнишь, какой беспорядок царил во время твоего медосмотра в моем доме? Теперь мы сможем с этим бороться.
Не отпуская нелегкий груз, врачевательница сделала несколько шагов навстречу Йому, которая успела бросить несколько предостерегающих слов. Словно самойЭрин было тяжело, хотя выражение ее лица, движения ее тела говорили, что вес в несколько килограммов ей не повредит.
Как и не повредит желание сказать несколько слов Йому, чтобы немного приободрить мечницу.
— А еще мне нужна будет помощь с изучением упомянутой тобой травы. Морозных листочков. Я бы хотела осторожно пересадить буквально пару ростков в горшок и спрятать в темное место с комнатной температурой. Думаю, если сделать все правильно, то в доме всегда будет свежее молоко, холодная вода и готовый лед, чтобы раскрошить и бросить в стакан питьевой воды. А кто справится с этим лучше, чем ты, Йомучка? Если у нас все получится правильно, то мы сможем почти не нуждаться в холодильнике или даже морозилке. Правда, это все в первом представлении, но...
Сократив дистанцию окончательно, доктор осторожно приобняла хранительницу в целях придать ей искорку, которая при должном уходе превратится в горячее пламя.
— ...вместе у нас все получится!
Наклонив голову, девушка вдохнула аромат еще ощутимого шампуня, пахнущего свежей травой и чем-то далеким, и приятным из детства. Горячая волна выдыхаемого воздуха прошлась по коротким волосам, губы целительницы коснулись центра макушки. Теперь у любимой могла появиться новая, совместная с её планами на далекое будущее цель, которую можно было бы воплотить вместе.
— "Не бойся, Йомучка. Тебе нечего беспокоиться, мы с Ююко позаботимся о тебе." — подумала Эйрин и, задержавшись всего не несколько мгновений, отошла назад и начала движение в сторону дома, милого дома.
Впереди их ждал недолгий путь, но чувство времени немного обмануло врачевательницы — пока они отдыхали в четырех стенах, солнце уже успело переместиться вдаль, словно сделало прыжок, пока никто не видел! А значит, что времени на все про все оставалось все меньше и меньше. Времени на принятие душа, изготовление сока, общий сбор и пешая прогулка до горячих источников. А кто знает, сколько идти туда — возможно, и не два часа и не три!
Маска спокойствия пропала с лица Эйрин и она о чем-то задумалась, направив взгляд в синее небо. Словно её заинтересовало то дальнее облачко, напоминающее по своей форме термометр, готовый вот-вот наклониться в горизонтальное положение и упасть вниз, навстречу холодному и твердому полу. Оставив за собой не большее, чем прозрачное облачко, наполненное парами ртути и несколько осколков стекла...
— Ммм? — Эйрин покрутила головой, словно проснувшись от дремоты, — Прости, я немного задумалась. Можешь повторить вопрос?
Остаток пути прошел куда более быстро. И интересно, ведь любимая могла разговорить даже такого книжного червя, как Эйрин. Очень много внимания было уделено расположению указателей (как-никак, а второй шанс заблудиться был очень реальным), другим местным достопримечательностям (чтобы юная садовница могла поделиться своими знаниями), и, под конец, про обычные женские штучки, о которых не стыдно было и обмолвиться, чтобы разрядить атмосферу.
Но, одних слов было мало и работу за них закончило появление Ююко. Её объятия окружили тело Эйрин неприступной стеной, которая могла защитить от всего на свете, а слова согрели душу. Не найдя возможность расстаться даже ненадолго с корзинкой, девушка приобняла розоволоску перемотанной рукой и прошлась ладонью по спине, будто задавая безмолвный, но очень важный вопрос — "Все с тобой в порядке?"
— Мы тоже скучали по тебе. Всегда рады помочь! — ответила Эйрин, кинув взгляд на Ююко. Глазки сами собой прикрылись, левая рука потянулась к затылку, чтобы причесать пальцами волосы, заплетенными в косу. Бледные щечки налились румянцем — небольшой груши было мало, чтобы сказать нет мысли проведать что же там такое большое ждет их троих, готовое к употреблению. И первые несколько секунд соблазн был действительно велик... да и живот тоже громко заурчал. И лунянка поддалась бы желанию — если бы не заранее припасенная идея, выраженная в наличии грязи от земли на собственных коленях и пропитанные усталостью и потом остальные открытые части её тела.
— Спасибо... и я пойду приму душ. Помнится, на источники надо идти чистыми, поэтому, пока никто не против, я ненадолго займу ванную комнату. — сказала Эйрин. Никто не возражала — Йому направилась дальше по своим делами, а Ююко тоже нашла чем себя занять. Увы, образовалась снова та самая ситуация, что любимая останется одна — но врачевательница убедила себя в том, что всю посильную помощь она окажет только когда будет чистой и обновленной. Поэтому она направилась в сторону нужной для омовения тела комнаты. И через несколько минут Эйрин повернула в другом направлении, уже в сторону своего рюкзака.
Все уже было перестирано и готовилось высыхать. В том числе халаты, ее платья и нижнее белье, которых порядком накопилось. А в чем же ей переодеться тогда?
Выход нашелся на глубине большой торбы, которую она взяла с собой — пара черных трусиков и классическое платье для медсестры с короткой юбкой и множеством карманов. Поставлялось последнее в нескольких цветовых вариантах — Эйрин выбрала синее. Раздался топот ног, звук закрытия двери — и лунянка очутилась в четырех надежных стенах. Будучи уверенной, что никто посторонний и так не зайдет сюда, она не стала закрывать дверь на защелку. Футболку и шорты она сняла и оставила в большом продолговатом тазике, предназначенном для мойки белья. Для складирования использовалась большая, сплетенная из натуральных материалов, корзина, но доктор по какой-то своей причине не поспешила сказать рабочей одежде "пока".
— "Твои глаза действительно очень наблюдательные... —" подумала лунарианка расплетая косу. Три небольшие черные, словно уголь, точки на правой руке могли быть без особого труда спутаны за родинки, если не учесть, что они были совсем уж плоские.
Подняв шланг над своей головой, Эйрин включила воду и принялась поливать тело, смывая вместе с пылью и грязью тревоги и тяжесть на плечах. Очень быстро все тело было промочено теплой водой — и длинные пряди обвисли, пропитанные влагой. Как только на теле не осталось не единого сухого места, доктор взяла мочалку, капнула на нее немного жидкого мыла для тела и начала себя отмывать. Особое внимание пришлось на спину, на широчайших мышах которых тянулись четыре небольших горизонтальных шрама, расположенные вертикально, друг над другом. Еще один след бурной на приключения молодости располагался на двуглавой мышце бедра в виде одной, но немалой длины полоски.
Несмотря на далекие и неудобные места, колючая и не очень приятная на ощупь мочалка принялась работать и там, где без посторонней помощи работать было нелегко.
— "Вечер обещает быть интересным." — подумала девушка. Шампунь она не тратила и только сполоснулась. Вытерев полотенцем тело и голову, ей понравилось быть под мягким пушистым полотенцем, и она как следует впитала в него побольше воды, после чего облегченно вздохнула. Доктор натянула на себя трусики, набросила халат и, прежде чем застегнуть пуговицы, развернулась к зеркалу и увидела себя в нем. Врачевательница поправила волосы перед зеркалом. Статная, бодрая, раскрасневшаяся, обновленная — такими словами она описала свое отражение.
Живот снова буркнул. Но красота требовала жертв.
> «Быть может. Но быть может и нет. Быть может сейчас, в данный момент, моя помощь никому из них и вовсе не нужна, а я...» — тонкие пальцы укрытые атласом перчаток словно перетекая загибались друг за другом, пока оставшийся единственно не сжатый указательный палец вопросительно подплыл к губам, но вовремя остановился сохраняя дистанцию между собой и бледными нитями, укрытыми для придания контраста помадой с блеском.
— Я же здесь немного соберусь. — выдохнула почти осязаемый клубок пара девушка отходя от двери.
Отведя носок, она позволила следующему движению перетянуть таз, а вместе с ним туловище, медленно и тягуче прокрутившись вокруг воображаемой оси. Её вниманием завладело небогатое убранство стола, а вместе с ним и что-то скрытое в одном из шкафов, ютящимся рядом с небольшим стеллажом. Мысли о том, что следует в ту же минуту присоединиться к девушкам в доме растаяли, как таяла роса испаряемая каждое утро вновь и вновь. И как предрассветные капельки влаги эти мысли так же проявятся, чуть позже, когда будет уместно.
Собравшись в едином порыве ведомой их руки, пальцы зарылись в ложное каре поглаживая серебренные пряди, отделяя волосок от волоска и в странном импровизированном массаже помогая собраться. Собраться особо не вышло, зато получилось расслабить затылочную область, а вместе с этим сильно захотелось сесть и напиться чего-то, хотя бы холодной воды. Неуверенно прочертив несколько шагов туфлями, что на этот раз не были сменены на тапочки, сиротливо ютившимися у входа, Йому буквально плюхнулась в широкое кресло которое минутами...часом или часами ранее занимала целительница. Вместительное и достаточно высокое, оно приютило её, позволив съехать сложенными локтями на один из бортиков на которые после лёг остренький маленький подбородок.
> «Грязно здесь. Грязно и довольно...взбалмошно. Быть может следует попросить кого-то из девочек помочь убраться? Или справиться самой? Не сейчас, когда вернёмся. Ююко бы наверняка согласилась, да и Эйри, но стоит ли тревожить любимых?»
Глаза сами собой отяжелели закрываясь и тихо дышавшая горничная затаилась в массивном кресле. Изредка она открывала глаза, дабы моргнув оценить содержимое столов невдалеке, а так же отметить стремительно алеющие небеса. День проходил, проходил в приятных хлопотах, они, как ни крути, успели сделать некоторые полезные вещи и как минимум напоить садик, что незамедлительно ответит хорошими всходами.
> «Но стоит ли сейчас корпеть о том, что было сделано? Готовое уже присутствует, его можно потрогать и ощутить, оценить, но...куда интереснее идти дальше, плетя на основе прошлого новые росточки, пестуя побеги. Разве нет?»
> «Тогда почему ты лежишь на грани сна здесь в забытой, заброшенной развалине ничего не делая?» — вопрос действительно был хорошим и вытянув перед собою руки, словно кошка вытягивает передние лапки, не спеша поднимать голову, служанка несколько раз сжала и разжала пальцы, чья хрупкость сейчас несколько сглаживалась перчатками. Быть может именно из-за этого ей так и нравилось в них ходить? — «Нет, конечно же нет, о чём ты вообще думаешь, когда перед тобою блюдо, которое следует вначале приготовить? И его ингридиенты прямо на столе. Хочешь упустить такую возможность, глупая?»
В первый момент, сразу, когда лишь начинаешь сбрасывать с тела груз становится тяжело ибо скользящие ремни, как цепляющиеся руки продолжают удерживать ношу. Но если проявить достаточно упорства, совсем скоро ощутишь лёгкость. И именно такое чувство ощутила хранительница, когда почти материально оттолкнув от себя вкрадчивое предложение присоединиться к миру сновидений она поднялась поправляя складки передника.
> «Конечно же не хочу.» — сама не зная зачем отвечая на вопрос предполагающий лишь один ответ, она двинулась к столу заметно посвежевшей и немного танцующей походкой.
Перед глазами друг за другом возникли ряды инструментов, добротных в своём начальном исполнении, но требующих чистки. И чистку эту следовало сделать уже давным-давно, только как-то не представлялось возможности. Словно текущее положение дел всех устраивало: она брала лишь маленькую часть, не покушаясь на остальное, заняла нишу в этом непонятном здании, а оно не было против её присутствия. Или же было? Так или иначе, сейчас выхода у него не было и потянув пальцы к поверхности, Йому выбрала те из вещей, что представляли для неё наибольший интерес: грубый скальпель несчётное количество раз использовавшийся для срезки побегов или кожицы на росточках, ножницы, прямые и изогнутые по плоскости, да пинцет со шприцом. Последний совсем не подходил для укола деревьям, ведь его игла ну никак не могла закрепиться в ксилеме древа, да и сам корпус требовал постоянного нажатия извне, но быть может он подойдёт для забора какого-то сока? А с хранением могли справиться несколько пузырьков. Места это всё совсем не занимало, как и веса, зато могло значительно помочь, если по пути им встретится что-то интересное. Только вот осталось их подготовить подобающим образом, а для этого стоило пройти совсем в противоположную сторону сада, к додзё, рядом с которым и хранились инструменты для правки. И почему она их только не перенесла сюда ранее? В любом случае...
> «В любом случае я буду не против посмотреть как ты управляешься, морозные листочки или нет, цветок. Наблюдать за работой твоих сильных рук будет приятным зрелищем.» — уголок губ самую малость пополз вверх, формируя задумчивое, не совсем сформировавшееся выражение не то походившее на удивление, не то на ласковость, сам факт которой стараются скрыть.
Проследовав к шкафу, Йому скрипнула дверцами зарываясь внутрь тёмного деревянного ящика. Хоть его содержимое и относилось к одежде, назвать ту красивой, сравнивая с нарядами хозяйки, было попросту нельзя. Практичная. И среди этой практичности удалось найти небольшую довольно плоскую сумку из плотной ткани. Прочная, она содержала внутри множество резиновых петелек которые при необходимости могли наполниться различными вещами... инструментами. А лямка с поясом подсказывали, что ту можно было носить как отдельно, так и спрятав в более вместительную вещь: сумку или рюкзачок. Немного потёртая, как казалось всё в этом помещении, она подкупала плотностью самого материала, которому казалось ни по чём любые воздействия. Немного увеличившись в объёмах, когда инструментарий был помещён внутрь, та всё так же удобно лежала в руке, не занимая много места и казалось, при должном упорстве её можно всунуть в передник. Но по понятным причинам делать это служанка не стала, ограничившись расширением ассортимента в виде небольшого клубочка тонких шёлковых ниток и иголки, а так же дополнительного пакетика не несколькими морозными листочками — мало ли.
Сборы были почти закончены, когда небольшой сквозняк зашевелил волоски на затылке. Внезапность, что могла бы напугать вызвала у горничной любопытство и та вместо первоначально планируемой реакции замерла позволяя неожиданному порыву ветра играть с её телом как вздумается. И даже помогла ему разведя руки по бокам, давая играть с тонкой тканью блузки, проникая сквозь которую тот не стесняясь ласкал кожу вызывая мурашки даже от лёгких прикосновений.
> «Свежий какой...»
Словно приглашая, девушка, ослабляя бант расстегнула верхнюю пуговицу блузки, позволяя гостю ледяной горжеткой обвиться вокруг шеи, спускаясь ниже...Где-то что-то подобное она уже испытывала и возможно совсем недавно. Но откуда в доме Ююко сквозняки? Откуда сквозняки в...Мягкая улыбка тронула уста хранительницы, размыкая их и на мгновение демонстрируя ряд мелких ровных зубок, что она была совсем не против пустить в ход, дабы распробовать некоторые из своенравных конфеток.
> «А почему именно в доме? Или додзё? Ведь была ещё пещера с призраком Кё: её давнишней партнёрше по спаррингу, что понемногу присоединялась к остальным беспечным огонькам всё реже отвечая на зов. И хоть это место находится всё ещё на окраинах сада, место облюбованное призраками не так уж далеко. Останется лишь найти источник. Но...не сейчас.»
Подхватив сумку, горничная вышла прочь, затворяя за собою дверь на щеколду, оставляя позади тяжёлые баки, предназначение которых ей следовало выяснить, равно как и те, что поменьше явно намекающие на чистку. Вышагивая к додзё, Йому не могла не заметить то, как изменился мир, как вытянулись силуэты деревьев, облекаемые тканью тени, как более громко запели птицы, словно созывая сородичей готовиться к близкому сну. Но всё это осталось позади, когда раздвижная дверь небольшой пристройки тренировочного зала раскрылась, впуская горничную внутрь. Усевшись перед небольшим столом, она приготовилась к тому, что ближайшие полчаса пройдут за правкой лезвий и избавлению от налётов. В конечном итоге её инструменты должны быть безупречны, ведь это, строго говоря, продолжение тебя. Здесь не было никакого скрытого философского подтекста — следовало принять, что тело обладаем ограниченными возможностями, но орудия труда могли их расширять до бесконечности. И пока они использовались...Словом, кому хочется что бы рука или нога ослушались в самый нужный момент. Так и здесь, разницы не было никакой, всё следовало поддерживать в более менее достойном состоянии.
Зайдя в особняк, Йому не обращая внимания ни на что сразу же направилась к себе в комнату, где избавившись от сумки принялась готовиться к ванной. На удивление та оказалась влажной, словно кто-то решила принять её. Эйри или Ююко? А впрочем какая разница? Торопливые движения мочалки слились с массажем головы в процессе размыливания шампуня. Привыкнув ополаскиваться быстро, сейчас, оставшись наедине с собой в таком казалось подходящем месте, горничная не находила желания продлить ванну и как-то порадовать себя даже несмотря на призывно журчащий водопад наверший шланга. Выйдя из ванны, она, посетив комнату, быстро облачилась в одеяние мало чем отличавшееся от предыдущего, занявшего свою очередь на вечном круговороте стирки.
И вновь оставшись одной Ююко лишь тихо вздохнув продолжила размеренными движениями приводить в порядок одежду, что действительно накопилась в изрядном количестве...ну или в количестве превышающее то, что она старалась допускать.
> «В общем-то ничего необычного, события последний дней вскружили голову абсолютно всем обитательницам и стоило ли тратить время на подобные вещи? Тем более, что сейчас горка вещей нуждающихся в заботливом уходе горячей металлической поверхностью утюжка значительно уменьшилась. Только вот интересно куда же Йому опять сбежала? Дела в саду? Практикуется с мечами? Или сидит в той странного вида пристройке? Как же это я позабыла? Ох, о чём я думаю, надо ведь ещё фрукты почистить да поставить греться водичку!»
Вспомнив пристройку, больше походившую на часть другого мира, вытянутую и насильно помещённого среди цветущей зелени сада, её тяжёлую дверь, мебель и странного происхождения сквозняки, нет-нет, да и касавшиеся рёбер своими промозглыми осенними пальцами, Ююко поморщила носик перед тем как перевернуть одежду на другой бок, проходясь по складочкам и там. Будучи неспособной противиться воспоминаниям, она вновь скользнула вглубь тяжёлых откосов расплывчато вспоминая убранство здания.
> «И всё же там может быть вполне уютно. Правда редко. И если сидишь там не одна, одной там страшноватенько...Зато когда за окном проливной дождик, а вокруг почти что целые сели с камушками и листиками, сидеть там слушая потрескивания угля в камине, попивая чай или лёжа у кого-то на убаюкивающих коленках...тогда и обстановка отходит куда-то на задний план. А быть может оно так и задумывалось как какое-то убежище для двоих? Ведь там и тепличка совсем рядом и цветущий садик вокруг...»
Немного покраснев от картины нового предназначения здания, о которой она никогда не думала так, Ююко замечтавшись остановилась. Гладить оставалось совсем мало и очень скоро ей будет нужно отнести разглаженные и остывшие вещи по шкафчикам и коробочкам органайзеров, давая им покой от их рук и тел до следующего раза.
> «Быть может имело смысл переделать его во что-то другое? Какую-то кофей...»
— Кьяяяя! —громко пискнула Ююко жмурясь и сжимаясь едва ли не комочком уже второй раз за день.
Утюг лежавший вверх острым носиком предосудительно посмотрел на неё мигнувшим глазом светящегося шара и недовольно цокнув погас подсказывая о том, что он постарался набрать необходимую температуру и только странная реакция хозяйки отвлекает его от дела для которого тот и был рождён.
Не обращая внимания на такой явный призыв, розоволоска, приоткрыв глаз медленно повернулась, ощущая на одной из ягодиц внезапный знак внимания. Внезапный, но от этого, правда говоря, не менее приятный. Хотя бы потому что он коснулся её деликатного места по чужой инициативе, а значит это доставило кому-то удовольствие.
Позади неё, на расстоянии вытянутой руки, оказался до боли знакомый разрез в пространстве, наполненный хаотично мигающими глазами, чьи радужки, пульсируя багровым, более насыщенным, чем глаза самой Ююко, цветом, враз сконцентрировались на ней, пытаясь пронзить, выведать в один миг все секреты самим лишь взглядом. Впрочем, как знала розоволоска, каждая кто посмотрит на них будет видеть одну и ту же картину независимо от того, на кого сейчас направлено настоящее внимание обладательницы этих способностей.
"Вытянутая рука", а точне руки, оказались не столько иносказанием, сколь очень даже реальным фактом. Бледные и ухоженные, аккуратно наманикюренные, сейчас они были лишены своих частых спутников — длинных, доходящих до локтей перчаток, вид которых так обожала мечница. Остальную же часть разрыва занимала улыбающееся личико её давнишней подруги — Юкари. Юкари Якумо — одной из сильнейших ёкаев этого мира.
Мягко топнув укрытой в тапочки ножкой, Ююко шутливо поджала губки и посмотрела на появившуюся девушку. Но в следующий миг её маскировка спала окончательно, лицо разгладилось в широкой приветливой улыбке, а сама она, окончательно расслабившись, доверчиво приблизилась к разрыву, который начертила блондинка.
Подняв руку, розоволоска сделала ещё шажочек навстречу и аккуратно коснулась тонкого запястья.
— Приветик, Юкари! — сердечно улыбнувшись произнесла она тихим мягким голосом — Рада тебя видеть! Даже и не помню когда мы вот так встречались уже.
Отступив, чтобы дать магии ёкаев проявиться в полной мере, а точнее дать возможность девушке нормально выйти из портала очутившись в просторной кухне, часть из которой сейчас занимала широкая гладильная доска. Минуя её, розоволоска пригласила Юкари за собой и когда они прошли ту, подойдя ближе к кухонному столу Ююко, резко развернувшись, сделала шаг навстречу блондинке и больше не думая о каких-то правилах этикета коснулась её плеч, прижимаясь грудь к груди, щека к щеке. Сделать это было несколько легче, чем с целительницей ведь разница в росте девушек не была столь разительной и составляла где-то полголовы...примерно, как между нею и горничной.
> «Она ведь и так прекрасно знает всё обо мне. Нужно ли строить недотрогу, которая сидит за стеной ненужной сдержанности? Конечно же нет.» — быстро пронеслась мысль оправдывающая этот молниеносный порыв.
Поймёт ли тот девушка или же нет, а поняв правильно расценит ли Ююко не знала, но так как знали они друг друга не первый день, это казалось куда более правильным длинных занудных бесед ни о чём.
— Ты даже не представляешь, как я рада тебя видеть, моя дорогая, милая Юкари.... — горячо зашептала розоволоска потеревшись о мягкую щёчку. — Столько всего произошло и я невероятно рада, что мы сейчас сможем посидеть и обо всём пощебетать! Глажка подождёт, а готовить сироп для девочек не так уж и долго. Тем более, кажется, они снова убежали по делам.
Выпустив подругу из объятий, Ююко крутанулась на носочках спеша к холодильнику, чтобы достать из него профитроли с заварным кремом. Достаточно, чтобы хватило для утоления любого голода! Попутно на плитке закипал чайник, готовясь издать свой знаменитый свист, заявляющий о готовности водички, а неподалёку стоял растворимый кофе красуясь стеклянной баночкой с этикеткой на которой была изображена девушка, чей вид так и говорил о присущей той бодрости духа.
Захлопотав сервировкой, Ююко наконец собрала воедино подносик со сладостями, кофе, сахар, сливки и чашечки. С улыбкой развернувшись, она пригласила блондинку следовать за собой.
— Пойдём, дорогая, в гостиной просторнее, чего нам сидеть на кухоньке?
Подхватив подносик, розоволоска зашагала в сторону просторной и знакомой для абсолютно всех обитательниц особняка комнате. Широкая, она совмещала в себе несколько стилей: традиционная планировка дома вмещала несколько широких кресел и столик, комод и тумбы, а так же множество украшательств в виде пасторальных пейзажей картин и подсвечников. Усевшись рядом в отдельные креселка, Ююко коснулась своей чашечки, добавляя в неё сахар и сливки. Да, Эйрин быть может и не поступала бы так опрометчиво, высчитывая каждый грамм продуктов, каждую калорию, но всё спишет тренировка, если она понадобится!
— Здесь действительно многое изменилось, — начала Ююко делая небольшой глоточек. — хотя некоторые вещи остались такими какими ты их помнишь. Например, то платье, что ты мне подарила, с широким вырезом на бедре и грудях. Оно до сих пор одно из моих любимых! И Йому....но ты её помнишь. Хранительница и горничная, а так же садовница. Она и правда здорово повзрослела. Знаешь, моментами я даже жалею о этом: всё-таки раньше могла без проблем носить её на руках по дому, а теперь она и попытку сочтёт такую странной. Хотя наоборот я бы тоже не отказалась!
Хихикнув, девушка откусила аккуратный кусочек профитроля. Аккуратный ибо спешить было некуда, а её непреклонность относительно сладостей была хорошо известна дожидавшимся её внимания жертвам на подносике. Закрыв на мгновения глаза, Ююко дала сладости сделать своё дело растекаясь приятным вкусом по нёбу, заигрывая с язычком и казалось, что привкус заполнил абсолютно всё тело. Приоткрыв веки, она ласково посмотрела на девушку рядом рубиновыми радужками глаз.
— Пожалуйста, возьми что-то. В этом доме, кажется, все просто дрожат над тем, как бы не съесть на крошку лишнего. Я уже прямо чувствую себя неловко! — но через минуту она вновь вернулась к прошлой теме разговора, продолжая начатую нить — Фьюх, хотела бы я её защитить от всего на свете, но ты и сама знаешь насколько "сильна" в этом, да и во всём остальном. Разве пыталась по мере сил давать необходимое, читая сказки и расчёсывая головку. Теперь всё по-другому и я в общем-то счастлива, разве что это её пристрастие к мечам...Нет, понимаю, что это долг хранительницы и всё такое, но мне правда было бы спокойнее, если бы она касалась этих острых штук поменьше...Предпочла бы видеть её со мной в передничке за готовкой, чем такую. Но это лишь мои страхи.
Глоточек кофе (а так же последовавший за этим обязательный "кусь" сладости) дал паузу в которой возможно нуждалась Юкари. Предпочитая больше молчаливо и покорно работать, розоволоска иногда превращалась в словесный водопад, остановить который было не под силу почти никому. Ну, разве что грозно топнувшей о пол ножке.
— Не так давно мы куда ближе познакомились с Эйри: гениальной врачевательницей, что не раз спасала меня своими снадобьями. — Ююко поёжилась вдавливаясь в кресло — И правда не знаю, что бы со мной было без её порошочков и пилюль. Хотя, по правде говоря, познакомилась с ней Йому, сойдясь, искренне и крепко полюбив друг друга. Нуу...и потом они приняли меня. А я полюбила их. Думаю, их связывает не только любовь, но и всякие заумные штуки от которых я всегда была далека.
Подавив желание скинуть тапочки и залесть на кресло поджав ноги, Ююко отпила ещё глоточек бодрящего своим вкусом и свойствами напитка.
> «Нет, это было бы уже слишком, наверное. Хоть Юкаричка бы не обиделась на такое, но это будет смотреться не очень уместно. Как если бы я устроилась ей на коленки вдруг.» — подумав так, Ююко продолжила.
— А Эйри куда сильнее нас обеих, так что теперь мне живётся куда легче. Чувство защищённости, любви и того, что твою руку кто-то держит перед сном... — розоволоска зарделась опуская голову — В общем, ты меня прекрасно понимаешь же! И вообще, куда они обе сбежали?? Хотела бы я, что бы они увидели нас вместе, учитывая что мы этим вечером хотим пойти на горячие источники. Тут. Неподалёку. А что...
Озорно прищурившись, Ююко стрельнула глазами в сторону подруги.
— А как ты смотришь на то, что бы пойти наам всем вместе? Если нужно, то всё необходимое, включая подходящее белью у меня всегда найдётся! И у нас будет прекрасная возможность послушать о твоих путешествиях!
Услышав милый, хоть и короткий писк своей подруги, Юкари хитро улыбаясь, положила голову на свои ладони рук, упираясь локтями в границу разреза и с видимым удовольствием наблюдала хоть за отчасти и наигранной, для "галочки" реакцией.
Я тоже очень рада увидеть тебя. Ты совсем не изменилась, такая же милая.
В ответ на прикосновение Ююко, блондинка взяла её аккуратную ручку в свою, повторив то же самое и второй рукой, нежно сжимая их и искренне радуясь встрече со своей давней подругой. Простояв так несколько секунд и наслаждаясь мгновением, Юкари поняла, что со стороны это выглядит уж слишком необычно, даже не смотря на то, что рядом никого как она думает нет. Неохотно отпустив ручки Ююко, девушка зацепилась кончиком пальца за нижнюю часть разреза и резким движением растянула её ещё ниже, позволяя ей по инерции мягко коснуться пола кухни, после чего владелица необычного способа передвижения немного наклонившись вышла из червоточины и сделав несколько шагов навстречу своей подруге, сразу же закрыла "дверь" за собой. Внутри оказалось очень уютно, в общем как и всегда. Повсюду стояли разные милые штуки, которые по возможности подходили к интерьеру. Видимо, Йому не очень балует её в этом плане. Зная свою подругу, Юкари была уверена, дай ей волю и различные милые штучки будут повсюду и в этом плане она её прекрасно понимала, за тем исключением, что в её жилище милые вещички разбавлены разными интересными вещами из внешнего мира, по большей части не менее милыми. Разглядывая убранство дома, Юкари лишь в последний момент заметила, что девушка повернулась к ней, а через мгновение почувствовала её тепло. Видно было, как она соскучилась по ней и блондинке даже не смотря на её характер стало очень стыдно о том, что она оставила ее на столь долгий срок. В ответ она крепко обняла Ююко, прижимая её пышную грудь к своей и уткнулась лицом в её мягкие, розовые волосы, вдыхая их запах полной грудью.
- Не переживай, я скрашу твое одиночество, милая. И помогу, если потребуется, ты же знаешь, у меня много свободного времени...
Не отрываясь ни на секунду от девушки, Юкари, чувствуя такое знакомое тепло расслабилась настолько что не удержалась и кончиком носа убрав прядь волос возле ушка Ююко, слегка взялась зубками за мочку уха, но тут же осознав, что творит, отпустила её, густо краснея и отходя от подруги на пол шага, теперь уже старательно поправляя края своего платья, хоть в этом и не было никакой необходимости.
- Кхм… Д-да, я тоже очень рада видеть тебя. Извини, что так долго не давала о себе знать.
«Интересно, каких девочек она имела ввиду… Может, у нее теперь две садовницы, которые по совместительству много кто?»
Раздумывая об этом, Юкари наблюдала за гостеприимностью своей подруги, не сводя с нее глаз, а увидев сладости, Юкари не удержалась и облизнула губы. Как и Ююко она не отказывала себе в сладком, хотя всё же какие-то рамки у блондинки были, в отличии от розоволосой, у которой этих рамок будто бы и не было и при этом всё употребленное сладкое не особо то и "отражалось" на ней.
Спустя несколько секунд, Ююко стояла с подносом в ручках, приглашая Юкари переместиться в гостиную, на что блондинка одобрительно кивнула и пошла следом за ней, а зайдя в просторную гостиную, села напротив хозяйки всей этой красоты. Взяв свою чайную ложку, Юкари тоже добавила сахар в свою чашку, однако сливки добавлять не спешила, внимательно слушая свою подругу.
- Хихих, ты смотрелась в нём очень… Интересно…
Размешав сахар в стакане, Юкари сделала небольшой глоток, вспоминая тот момент. Как и попытки уговорить Ююко, которая больше предпочитает кимоно что ей такое очень подойдёт.
- Конечно же я помню твою садовницу. Маленькая она была такая забавная, особенно когда начинала вредничать. Интересно, как она воспримет меня сейчас, всё таки её взросление было вопросом времени и с этим ничего не поделаешь.
Пожав плечами, Юкари взяла угощение и сделала небольшой укус. Не то, чтобы просьба хозяйки сыграло в этом роль, ведь блондинка придерживаюсь мнения что сладкое очень полезно для ума. В разумных пределах, конечно же. Откусив ещё немного, она снова сделала глоток кофе.
- Я думаю, ты сделала всё возможное, чтобы она выросла хорошей девушкой. А насчёт острых предметов тут уже ничего не поделаешь - всё таки вспомни своего бывшего садовника, который ей привил это всё. Тем более, у тебя нет поводов переживать, милая, в конце концов это не маленькая девочка которая из любопытства взяла в руки кухонные ножи.
Сказав это, Юкари хихикнула. В голове эта аналогия звучала не так глупо и забавно. С неподдельным интересом слушая свою подругу, девушка продолжала кушать сладости и запивать их кофе.
- Да, я помню её, много кто говорил что она - талантливый врач.
Допивая кофе, Юкари задумалась о пассии Ююко, вспоминая инцидент с Луной и при этом рисуя ноготком по столу невидимые узоры. Нужно побольше узнать о ней, но это потом. Сейчас есть более важные вещи. Блондинка хитро улыбаясь, встала со своего кресла и медленно обойдя Ююко, встала у неё за спиной, положив руки на её плечи.
- Да, идея сходить на источники очень заманчивая. Тем более, я давно там не была. Вы уже выбрали куда пойти?
Юкари говорила обычным, повседневным тоном, в то время как её пальцы нежно касались шеи розоволосой подруги, лаская её, плавно переходя то к кончикам ушей, то играясь с прядями волос, будто бы не обращая внимания на удивление Ююко. Постепенно её пальцы добрались до воротника и немного освободив плечи от ткани, стала так же нежно массировать их.
- А может и хорошо, что нас пока никто не видит? Конечно, кофе со сладким это хорошо, но у взрослых есть и другие сладости и ты это помнишь.
Наклонившись, Юкари лизнула девушку за ушком кончиком языка, едва касаясь, ни на секунду не отвлекаясь от неё и внимательно наблюдая за её реакцией. За это время действительно многое изменилось и захочет ли она проводить время с Юкари таким образом, или ей хватает любви, что окружает её - большой вопрос.
После душа целительница потратила немного времени, чтобы покрутиться возле зеркала, поправить непослушный воротничок движениями пальцев и, как обязывает послеванная практика, тщательно промокнуть серебряные волосы полотенцем для головы после мытья. Именно "промокнуть" — чрезмерное высушивание длинных волос наносит им вред, а волосы доктора были особенно чувствительны к приложению силы. Надо было просто приложить пушистую, словно кошку, ткань — и влага сама впитается. А волосы сами подсохнут.
Пальцы поползли медленно по рубашке, оставляя за собой множество мурашек — и мокрых пятнышек, которые не поймала влаговпитывающая ткань. Неоспоримо — невозможно было не пропустить ту или иную капельку. А раздеваться было так лень...
Пальцы целительницы коснулись живота, смахнули вниз влажную капельку и спустились ниже. Подхватили пуговицы на медицинском платье и принялись застегивать их, одна за другой. Эйрин посмотрела вниз. Нет, ничего не путает — наряд не подразумевал ношение под собой дополнительных элементов одежды. Это здорово облегчает доступ к собственному достоинству, которым грех не гордиться (!), но и вызывает некоторые... неудобства.
Закончив все необходимые приготовления, Эйрин покинула ванную комнату и направилась по коридору вглубь особняка, раздумывая что бы ей сделать дальше Для начала неплохо было и перекусить — врачевательница ужасно проголодалась и готова была съесть целого слона с потрохами! Эйрин вышагивала ногами, обутыми в мягкие, меховые тапочки, направляясь в сторону кухни. Естественные потребности надо утолять, иначе они рано или поздно сведут любую с ума.
И словно кто-то всесильный услышал её просьбу — сладкий манящий запах свежеиспеченной булки с корицей ударил по ноздрям, словно тяжелое лезвие топора обрушивается на бревно, превращая то в щепки. Слюна незамедлительно наполнила рот и лунарианка не знала, что с ней делать. Единственное желание, которое она теперь испытывала, было желание поскорее добраться до источника запаха. Шаг, другой, пятый, десятый — и девушка добралась до заветной цели. Что-то вкусное находилось прямо за дверным проемом, всего в нескольких метрах. Так близко — надо просто войти и приступить к процессу перекусона обещанным сюрпризом. Ведь это, наверное, и было тем, что уже было приготовлено! Что было так велико, что понадобилась бы совместная помощь!
Но великие завоевательские планы нарушились так же быстро, как и воображение нарисовало образ докторки, которая набивает себе вкусные булочки за обе щеки и довольно урчит, словно кот, наевшийся сметаны — в помещении находилась Ююко и кто-то еще. Кто, кого нельзя была назвать по имени Йому.
— "Гости?" — подумала Эйрин и напрягла слух, подождав еще несколько секунд. Ошибки быть не могло — в комнате находилась еще одна особа женского пола. Голос показался отдаленно знакомым, но целительница не спешила заходить в комнату и рисковать выдать свое присутствие — технически, она еще имела статус гостьи и её присутствие могло как удивить, так и сбить с толку еще одну гостью.
Немного взвесив свои шансы, Эйрин решила не рисковать появляться на чужие глаза — по её скромной оценке, одежда и внешний вид не являлись достаточно опрятными, чтобы произвести хорошее впечатление, даже если звезды сойдутся определенным образом и все можно будет обернуть в шутку, даже немного непристойную. Голодный желудок угрюмо согласился — и через мгновение взвыл дурным голосам, который мог услышать только ее обладательница.
Организм был очень хитер. И проворен — что-то внутри сжалось крепко-крепко, а затем затрепетало, отзываясь на этот жуткий вой. Ноги врачевательницы подкосились, а тело согнулась — словно кто-то невидимый врезал ей прямо в живот. Что-то внутри рванулось и Эйрин пошла дальше, ведомая чувством слабости и истощения. Мягкая, теплая кожа стала вдруг жесткой и дряблой, как у столетней старухи. В голове промелькнул снова этот кошмар — как лунянка в теле старухи принимает свою кончину, будучи уничтоженной стихийными, бушующими силами.
Силами, которыми никому не укротить!
Ноги сами привели девушку на кухню мягкой, но куда более быстрой походкой, чем минутами ранее. Вот она! Сбылась мечта, извечная мечта голодной собаки о желанной косточке! Где это она еще вволю сможет набить себе живот?!
Рядом с холодильником слышен топот твердых тапок по полу. Небольшим источником являлась Эйрин, которая движением руки открыла заветную дверь холодильника и полезла в него. Шоколадка лежала сразу в нижнем кармане охладительного прибора. К ней потянулась худая рука...
— "Неплохой план. Спрятать что-то уязвимое к теплу подальше от палящего солнца. Хорошо, что мыслим одинаково. А возможен, зов пустого живота одинаков для всех? — " подумала лунарианка, разрывая упаковку на множество частей. Небольшое усилие ладоней — и вместе с ней на части разломалась и шоколадка, оставляя, однако, свой след на белоснежной ткани бинта. Но раненой девушке было всего равно — продукт, состоящий из тертого шоколада и сахарной пудры немедленно отправился в рот, после чего был нещадно был растерзан острыми белами зубами. Кусок за куском Эйрин ломала плитку и отправляла еду себе в рот, утоляя чувство страшного голода. И живот заурчал, но на сей раз не предупреждающе. Наоборот, он издал победный крик и одновременно потребовал добавки. Как только с шоколадной плиткой было покончено, доктор открыла початую бутылку с белым содержимым и налила себе стакан. Молоко было горьковатым на вкус и отдавало коровой, но Эйрин не имела сил жаловаться или плеваться во все стороны — она наслаждалась этим вкусом так, словно ничего вкуснее не было на свете. Сначала она выпила одну чашку, потом вторую. Затем третью — чтобы запить. Ну и четвертую — чтобы закусить.
Не прошло и десяти минут, как звериный блеск в глазах доктора постепенно сменился на огонь искреннего восхищения, а початая коробка конфет, спрятанная в дальний угол, уже лежала пустая на полу. Что-то противно пищало возле уха... кажется, это электронный прибор громко возмущался по поводу того, что кто-то забыл закрыть дверь в течении продолжительного времени, вследствие чего возникла угроза разморозки чувствительным к теплоте продуктам.
— Подофди ты. Не фидишь, я куфаю! — пробурчала доктор, дожевывая зефирку. Дурацкая система тревоги совсем не помогала процессу, а скорее торопила поскорее все дожевать или даже запить, что, несомненно, было бы большой ошибкой. Запивать бывает опасно и даже вредно, ведь пища вперемешку с водой мешает работе желудочного сока.
Недовольная целительница, с пухлыми щеками и размазанными шоколадными пятнами на лице, закрыла дверь и принялась смывать все следы недавнего жора и убирать за собой мусор. Конечно же, едва сдержав громкую отрыжку — теперь можно было не мучаться от чувства пустоты в желудке. Как только мусор оказался в мусорном бачке, а лицо снова приобрело сосредоточенное выражение и нормальные очертания, Эйрин воспользовалась моментом, чтобы перевести дух, взять себя в руки и сделать вид, что ничего не произошло, а все потому что планы на обед были прерваны неожиданными обстоятельствами, которые и вынудили её наброситься на холодильник и вступить с ним в неравный бой.
Чувство времени лунарианку не подвело. Как только она услышала звуки постороннего движения, она перестала облокачиваться о стену, встала на обе ноги и сделала вид, что все ее внимание приковано к плите, внутри которой что-то запекалось. Будто Эйрин не ворвалась сюда, а давно находилась тут, терпеливо выжидая, как только прибор закончит свою работу и запищит, словно противный холодильник.
Он же запищит? Правда?
Прошла минута, другая. Постороннее движение перестало дать о себе знать, но Эйрин от этого легче не стало. Особенно, когда запахло чем-то похожим на запах яблок... который через несколько секунд наполнился сладкогорьковатым ароматом дымка. Не желая рисковать, девушка подошла к плите и немедленно прекратила движением ладони любую активность методом поворота небольшого рычага. Затем открыла плиту, чтобы оценить потенциальный ущерб и найти ответ на множество вопросов.
Какие тайны заготовили любимые? Что же на самом деле поджаривалось внутри? Могла ли быть плита выступать в роли того самого полотенечка?*
> «Подготовка это ключ ко всему. Ключ универсальный, отворяющий замок любого сундучка и двери. А потому учитывай это иначе...будешь компенсировать чем-то иным.»
— Дааа... — пробубнила девушка сама себе коснувшись метнувшимся кончиком язычка верхней губы.
Ожидаемо не ощутив на той никакого вкуса, ведь слова её давно ушедшего в неизвестность наставника сейчас были не более чем воспоминанием и никак не могли оставить след более материальный, чем лёгкий вздох последовавший почти сразу за этим откровением. Оглянувшись, горничная решила подарить себе немного отдыха,спешить было некуда и всё, что оставалось лишь собрать небольшой рюкзачок, чей ёмкости хватило бы для всех запланированных предметов и вещичек. Ну что же...
Понимая, что приляг сейчас она на кровать и возможно вставать уже не захочется, а одеяние примнётся, служанка выбрала один из самых нейтральных, как на её взгляд, вариантов: разместиться за столом. Широкий, гладкий, он вполне подходил как для работы, так и небольшого клевания носом. Тем более, что этот монотонный процесс можно было разнообразить чтением чего-либо, чего-либо извлечённого изнутри вместительных ящичков.
Шаркнув стулом, куда более лёгким и простым чем тот, хранимый в здании посреди сада, она разместилась на его поверхности слушая приглушённый шелест юбки каким-то образом принесший чувство...правильности? Она не знала и поддавшись растекающимся плавящимся воском мыслям коснулась остреньким подбородком сложенных на поверхности ладоней закрывая глаза. Сейчас, ещё немного, пока волосы подсохнут...
Щёлкнувшие часики выстрелили словно над самым ухом и горничная медленно раскрыв глаза всмотрелась в расплывающийся мир перед нею. Неужели она заснула? Или продолжает всё ещё спать? Если второе, то почему она может мыслить по своей воле? Во сне ведь вроде бы всё плывёт по течению?
Хлопнув длинными ресницами, хранительница с удивлением обнаружила что от былой усталости, казалось, не осталось и следа. Лёгкий саван скованности всё ещё опутывал её плечи, но это могло быть как следствием не совсем удобной позы, так и совсем недавнего пробуждения.
Не спеша поднимать голову, даже не представляя как это сейчас — напрячь затылочную область, горничная медленно наклонила голову набок, перекатившись бледной щекой на маленькую кисть ощущая рукою прохладу.
> «Значит и вправду уснула.» — усмехнулась она про себя прекрасно помня, что температура тела во время отдыха немного понижается следуя указке организма. — Ну и ладно, вроде бы ничего такого не пропустила. Пока.
Убедившись в том, что светило всё ещё находится на достаточной высоте, разливая по округе жидкое золото и не спеша уступать своей ночной сестре, Йому потёрла глаз тыльной стороной ладони и не меняя позы деликатно зевнула, коснувшись ладошкой рта. И продолжая движение в смутном стремлении ощутить прикосновение и окончательно убедиться, что это всё не сон горничная дотронулась согнутым локтем живота совсем случайно прижавшись раскрытой ладонью груди. Мягкое прикосновение тем не менее вжало ткань к небольшой округлости на грудной клетке, ныне скрытой за чашечкой белья и тело тут же не преминуло ответить небольшим давлением напоминавшим лёгкий спазм изнутри и лёгким теплом, словно стекающим к середине розового кружочка. Дыхание участилось и не вмещаясь в горле разомкнуло две ниточки губ, на лбу между бровей пролегла тонкая складочка.
> «Может быть и не стоит ждать больше? Чего добьюсь? Она сама сказала помочь ей после завтрака, но день уже клонится ко сну, а я так и не понадобилась. Разве я настолько маленькая, чтобы не справляться со своими потребностями, подстраивая их под других?»
Расслабившись, пальцы нырнули между пуговками блузки поддевая резинку бюстгальтера, скорее символического, чем взаправду необходимого. И сбивчивое дыхание, всхлипом сдавленного горла вырвавшись мигом позже, совпало с тем, как указательный и большой палец коснулись ареолы, резко сдавливая ту и растирая между обеими подушечками. Вторая ладонь медленно коснулась шеи, проходясь по контурам самими навершиями пальцев, будто изучающих субтильную, как и она вся сама, часть тела, немного надавливая на впадинки, где ощущалось биение пульса. Надавишь чуть сильнее и поплывёшь, будучи неспособной ни к чему кроме наблюдения за ощущениями тела, что в своей слабости уже и не твоё.
Всхлипнув чуть громче, горничная убрала ладошку с шеи и медленно достала ладонь из под блузки виновато поглаживая...поправляя ткань.
> «Продолжишь и трусики пропитаются влагой, остановись, глупая.» — ощущая возникшее от этих мыслей странное тепло в плечах, что стекало вниз по спине ручьём мурашек горничная покачала головой медленно кладя голову на стол и пытаясь вернуть дыхание в норму.
Что было довольно трудно, учитывая как за время этих манипуляций она съехала ближе к закруглённому краю стула, который оказавшись между ножек поспешил бесстыдно влезть под юбку нажимая на трусики. Сделав ещё один глубокий вдох, Йому внезапно поморщилась будто готовясь чихнуть: в носу что-то защекотало и сама она, торопясь не допустить подобного исхода, быстро прижала ладошку к самому его кончику выпрямляясь над столом. Но эта внезапная перемена вместе с тем настроила мысли на совершенно иной лад, позволив почувствовать расслабленность в нижней части живота, чьё напряжение уже стало накапливаться знакомой требующей выхода тяжестью.
> «Может массаж попросить сделать кого-то из девочек? И вообще...это ещё что такое было? Только простыть не хватало!»
Осмотрев стол в том месте где она только лежала, горничная заметила тонкую белую ниточку, а невдалеке ещё одну. Словно кто-то убирая за собой недоглядел такой мелкий и тяжёло различимый на фоне мусор. Коснувшись подушечкой пальца, чтобы собрать их девушка рассмотрела неожиданные находки более подробно.
> «Почему-то я совершенно точно помню, что не шила ничего в последнее время здесь. Да и само шитьё не является моим увлечением, если только оно как-то не поможет росточкам, соединив иссечённые веточки или познакомив ближе разные породы. Значит...»
— Ююкоо? — не то утверждая не то спрашивая произнесла девушка. — Да, наверное, это она. Ведь накануне мы как раз договаривались о шитье. Ну и ладно. Вот только...
Съехавшие вниз руки коснулись выдвижного ящика потянув за ручку, а ладони в лёгкой тревоге нырнули вниз что-то проверяя или выискивая. Звякнув появился скальпель целительницы, впопыхах обтёртый он всё ещё нёс на себя следы использования, но наверняка следы не очень чистые, с примесями металла, частицы которого уже могли вступить в реакцию. Тут знания давали пробел. Да и снова же какая уже разница?
Следом легла пурпурная ткань служившая одеяльцем орудию медицинской практики. Такая же немного запачканная она не имела никакой ценности в отличии от конверта, который лёг следующим.
Небольшой, насколько это было возможно для целлюлозы, безопасный для своего содержимого, он всё ещё хранил рубиновый порошок. Как и эмблему целительницы. А это уже могло вызвать определённые вопросы. И Эйрин...Эйри вряд ли бы поняла её заинтересованность. А главное...
— Способ, которым ты его добыла. — подытожила голосом Йому.
> «Но я должна была. Ведь что-то в нём кажется таким смутно знакомым. И этот цвет, рубиновый цвет словно сияющий сам по себе. Где же я его ещё видела? На ком? Будто вплетающиеся волнами нити... Мдам, бесполезно. Сейчас наверняка бесполезно, только время ведь трачу ни на что. Ладно, займись нужными вещами.»
Выйдя из состояния задумчивости садовница медленно поднялась со стула и покрутив небольшой конверт вложила его обратно в самую глубь ящичка. У неё ещё будет время, дабы разобраться с ним, с его содержимым и тайнами. А сейчас следовало озаботиться сборами! Ведь, судя по всему, время выхода уже не за горами.
Чуть наклонившись, решив уже не садиться, горничная выдвинула ящичек пониже и чуть порывшись извлекла из его глубин несколько предметов, что друг за другом расположились на лакированной поверхности, а затем ринулась к шкафчику, доставая оттуда рюкзачок о котором она вспоминала ранее. Небольшой и совсем неброский, его чёрная ткань вмещала в себя заботливо скармливаемые вещи: дневник с карандашом и сумка с инструментами приспособленными под садовничество легли первыми, за ними пришла очередь небольшой пустующей деревянной коробочки с отсеками.
— Что же ещё, что же ещё? — в задумчивости, служанка постучала себя по губам, надеясь что жест даст идеи и подскажет правильный выход.
И действительно, следующим стал небольшой холщовый мешочек в котором что-то постукивая перекатываясь. Чёрный, он тут же слился со значительно увеличившимся в размерах содержимым рюкзачка.
С небольшими сомнениями в мыслях, горничная добавила к общему набору аккуратно сложенный купальник такого чёрного цвета. Окончилось всё фотоаппаратом: тому, как самому хрупкому существу, досталось позиция в самом верху. Хоть и скрытый чехлом, но рисковать не хотелось ведь даже Йому понимала, что будучи редкостью, тот ещё и являлся подарком зефирки!
> «Теперь всё? Можно пойти на кухоньку что-то поесть, да?» — спросив сама себя, горничная осмотрелась в комнате ища упущенные детали и кажется, больше таковых не было.
С любопытством проследив за Юкари розоволоска сделала ещё один небольшой глоточек кофе, ощущая благотворное влияние тёплой жидкости, сочащейся вдоль языка, согревающей горло, совсем скоро дарующей ей заряд бодрости. Если верить рекламе, конечно. Хоть она традиционно и выбирала менее агрессивные напитки вроде какао, выбор именно этой разновидности показался как можно более кстати. Всё же усталость, а точнее небольшая усталость вызванная дневными хлопотами давала о себе знать. А кофе если и не взбодрит, то хотя бы порадует разнообразием вкусов и запахов. Настолько, что её порция была уже на исходе, а как это произошло она не знала...
Посмотрев на донышко чашки, где в самом лишь низу чернела переливаясь ответом на каждое движение эссенция бодрости, Ююко отложила посуду, тихо звякнув ею о предназначавшееся той место. Вместо ожидаемой бодрости на неё снизошло чувство успокоения мерно разливавшееся по телу и Эйрин наверняка объяснила это какими-то сложными процессами, уровнем сахара или что-то в этом духе, но всё это было сложно, а главное это вкус и реакция организма!
— Ох, что? — переспросила розоволоска уцепившись за последнее предложение, но тут же устыдилась понимая, что она прекрасно знала о вопросе подружки. Просто невольная задумчивость подсказала ей совсем иное. — Да, конечно у нас есть маршрут. Он...
Проведя по колену виляющую линию, что возможно должна была обозначить маршрут Ююко усмехнулась щекотке возникшей от собственного прикосновения и внезапно напомнившей ей о атрибуте целительницы, которой девушка так и не вручила шапочку опасаясь, что та ещё не просохла. Ну, в следующую их встречу они обязательно исправят это, ведь сейчас вещи даже куда более тяжёлые стали абсолютно сухими.
— Он не очень далёкий и не очень сложный. Несколько тропинок, дорожных святилищ, лестниц и мы на месте. Сами же источники огорожены заборчиком, а ещё там есть пристройка в которой можно заночевать. Ох и давно там никого не бывало...Но несколько футончиков и свеч, думаю, вполне можно найти.
Посчитав, что это хотя бы временно удовлетворит любопытство подружки, Ююко замолчала складывая руки на животе. Движение со стороны Юкари привлекло внимание розоволоски, но поддавшись охватившей тело неге она не спешила реагировать на увиденные знаки: девушка знала расположение комнат, ведь ей доводилось бывать здесь и раньше и если ей сейчас куда-то захотелось, то какая в это проблема?
Но действия Юкари действительно смогли удивить розоволоску. И кисти, что легли на плечи прошлись по телу ощущением приятного контроля. Ну что же, почему бы и нет? Разве они так часто виделись? Освобождённое от одежды тело словно задышав свободнее ощутило касание прохлады, а обнажившиеся плечи белели молочной кожей изредка подрагивая. Дыхание будто само собой становилось чаще и тяжелее, перекатываясь полусферами увесистых грудей вздымавшихся в такт движению грудной клетки и немного живота и казалось, что совсем скоро им и вовсе станет мало места в таком тесном и так подходяще ослабленном кимоно. Ещё немного и по впадинке между грудей потечёт капелька пота, что наверняка выступила учитывая состояние тела, пребывавшего одновременно в состоянии покоя, но будто сжавшись.
Потеревшись друг о друга под судорожный выдох Ююко колени, когда пальцы блондинки остановились на самых краюшках плеч накрыв их словно тщась защитить от чего-то, замерли сводясь вместе.
Мягкие и тёплые ладошки, ласково сжимающие кожу, заботливые. Идя у них на поводу розоволоска откинулась на спинку кресла, безвольной массой распластавшись по поверхности и казалось открывая доступ ко всему, что ещё было скрыто под тоненьким слоем одежды или бельём. Тепло где-то внизу, около самой интимной части её тела стало шириться, пятнышком пронизывая ткань, чаясь добраться до мягкой, тающей от прикосновений внутренней части бёдер в которую так ощутимо врезалась резинка трусиков. Как она не заметила этого раньше?
Откинув голову на кресло Ююко тихо всхлипнула, когда влажный тёплый язычок коснулся мочки уха и щекотя оставил на той ласковую отметину. Образ Юкари расплылся с первыми слезинками перламутровой влаги скатившейся по уголкам глаз, нарочно окутывающими обзор чем-то непроглядным. Всё это очень и очень напоминало действия горничной, только...чуть более мягко, словно сладкая начинка под действием температуры.
— Юкари...— прошептала розоволоска влажными непослушными губами.
Собственный голос позволил найти ниточку за которую можно было уцепиться и хотя бы попытаться не утонуть в океане ласки.
— Послушай, милая... — на этот раз голос прозвучал немножко громче, перейдя черту почти беззвучного шёпота.
А вместе с этим подвижность вернулась и рукам, слабым самим по себе и к тому же немного дрожавшим от накатывающей смеси волнения и возбуждения. Словно наполнившись ватой, они едва слушались пока девушка пыталась их поднять и накрыть своими ладонями кисти Юкари. А сделав это ласково погладить, смахивая с мигающих ресниц росу.
— Ты права. У взрослых свои сладости. — томный и вместе с тем несколько грустный вздох вырвался из груди, Ююко покачала головой — Но взрослые не таятся по углам, чтобы в спешке отведать их, понимаешь? Они делают это вместе, делясь вкусами и радуясь внезапности открытий, ведь каждая конфеточка обладает своим неповторимым вкусом. И каждая из них запомнится своей уникальностью, оставаясь своим отголоском с тобой навсегда. Ты ведь понимаешь?
Ласково, как можно аккуратнее, Ююко обняла пальцами кисти девушки и не выпуская те из рук медленно встала, разворачиваясь, скрещивая предплечья подруги перед собой и неспешно, дабы не доставить дискомфорт, обошла кресло приближаясь к девушке настолько близко, покуда скрещенные руки Юкари не стали преградой. И лишь тогда, мягко проведя напоследок по гладкой коже ладонями, розоволоска расслабила свои пальцы, позволяя конечностям девушки обрести свободу.
Шагнув чуть ближе, покрывая оставшееся расстояние, она вытянула руки, обвивая одной талию, вторую кладя на спину, на самый верх, дотрагиваясь затылочной ямки, такой чувствительной к прикосновениям, такой важной, так явно сигнализирующей своим напряжением даже о мимолётном дискомфорте. Аккуратно поглаживая ткань и прекрасно сознавая, что той не удастся скрыть её искренних намерений, Ююко ласково улыбнулась, лёгким нажатием прося подойти чуть ближе. Так, что бы её дыхание щекотало область чуть ниже шеи, а ласковый ветерок Юкари касался её лба и макушки. Это не сложно, их рост очень подходит для такого.
Перенимая и даря тепло, защитной подушкой окутывающее обеих девушек, Ююко медленно подняла голову, осматривая кукольно-милое личико Юкари. Озорное, с огоньками аметистовых глаз оно вечно хранило в себе какую-то задумку, скрытую в изгибах губ, контурах скул и наконец подчёркиваемую пшеничными длинными волосами.
Два. Всего два быстрых воздушных поцелуя: первый, коснувшийся нижней точечки на подбородке и второй, мазнувший тёплой мягкостью губ по кончику носа. Затем розоволоска опустилась с носков вновь занимая свою обычную позицию более низкой из девушек.
— В этом месте, помимо нас, ещё две взрослых. Каждая со своим вкусом, своими предпочтениями и познаниями в кондитерстве. И мы не будем спешить с лакомствами, не будем делать всё так, словно вот-вот окончится перемена в школах людской деревни. Мы поделимся вкусами друг с другом, зная друг друга, любя друг друга. Хотя бы попробуем. Одинаково.
На последнем слове Ююко усмехнулась чему-то своему, но вернувшись вниманием обратно ласково заглянула подруге в глаза.
— Хорошо? — последовала пауза после которой выражение лица розоволоски вновь изменилось, принимая настороженный, но вместе с тем растерянный вид. Её плечи поднялись,брови разошлись, а сама она напряглась будто выслеживая какой-то звук, какой-то запах или какой-то знак.
— Ай-ай, ну надо же! Я совсем забыла! — девушка развернулась отступая на шаг от Юкари с внезапной лёгкостью и быстротой в волнении заламывая поднятые к груди руки. — Там же...там же всё ещё готовятся печёные яблочки с корицей! А они должны стать дополнением к грибному пирогу!
Посмотрев через плечо на Юкари, розоволоска с озорством кивнула в сторону кухни.
— Пойдём! Пойдём, попробуем выяснить что там случилось. Может быть не всё так ужасно, может быть нам повезло и кто-то из девочек успела спасти хотя бы несколько порций сладостей!
Сжав пальцы, показывая преисполнившую её решимость, Ююко решительно зашагала к дверному проёму, скрываясь в его темнеющем выходе.
На этот раз решение выглядело окончательным, ведь больше в комнатке её покамест ничего не задерживало: не было никаких дел, что можно было бы довыполнить прямо здесь, да и, как ей казалось, незамеченные детали так же решили почтить своим отсутствием это место. Весьма кстати...
Занеся ногу для шага, что в череде схожих как две капли движений вынесет проворным потоком к кухне, горничная замерла тихонько вздрагивая от неожиданности, а тоненькие ниточки бровей в тот же момент ринулись вверх.
Обернувшись на неожиданный источник звука, девушка зашагала к окошку из которого протягивал свои руки, лаская в своём прощальном жесте всё до чего он мог дотянуться, уходящий день. Золотой поток почти совсем иссяк перейдя в прерываемое кляксами подобие карты, бросавшей свои тени по столу, комнате и в конце концов озаряя неравномерным маревом саму обитательницу. Довольно скоро причина такого изменения в иллюминации стала ясна и на лице горничной возникла расслабленная улыбка, когда она, показав наружу окна голову, сделала глубокий вдох.
Воздух, свежий воздух в котором особо резко выделялся яркий травяной аромат и что-то ещё, что-то специфичное и очень свежее. Вытянув руку, Йому некоторое время наблюдала как падают ударяя по рукаву блузки тяжёлые капли дождя, как приминается ткань прилипая к телу и от того становясь полупрозрачной. И как стекаются в импровизированном углублении собранной горстью ладони ручейки кристально чистой прохладной воды.
> «Наверное, было бы неплохо вот так как есть выбежать во двор, кружась под падающими струйками, фукая и щурясь, когда ледяные потоки не поскупятся что бы как следует наполнить шиворот, затекая как можно глубже.» — слабая улыбка на миг вновь расцвела на бледном лице, когда Йому вспомнила что именно так она и поступала, кажется, совсем недавно. — «Нет, конечно нет. На мне и без того много одежды, а не лёгкая маечка и шортики, а к тому же причёска и девочки...»
Отказавшись от импульсивной идеи, горничная забралась обратно в комнату и словно проверяя сухость дотронулась полусогнутыми ладонями волос, ощупывая их. Но всё было в порядке: бант занимал своё почётное место, а средней длины волосы серебристо струились едва ли ниже скул, начисто отсекая возможность собирать их в что-то иное.
> «И о чём только думала? Наверное, даже грома испугалась...превосходная хранительница. А ведь мне придётся взять с собой и мечи...»
Внезапная мысль пришлась как нельзя кстати, дав новый вектор мысли и горничная, решив что делает последние приготовления перед заслуженным полдником или даже ужином, проследовала к лакированной стойке, где и расположились два меча бывшие частью её униформы. Каждый хорош в чём-то своём, каждый служивший дополнением уравновешивающим другое оружие.
Даже не касаясь их поверхности напрямую, ладонь знакомо зачесалась, сама собою припоминая фактуру и вес, центр тяжести и свойства каждого клинка. Совсем скоро они оба лягут ей за спину став спутниками возможно мешающими, возможно помогающими. Осматривать сейчас отдающую синевой сталь, мягко вибрирующую от прикосновения, но вспомнив прикосновение отдающуюся рукам которым предназначены, настроя не было.
> «Но быть может лёгкая практика по возвращении действительно пойдёт на пользу, даже если она будет проводиться в одиночку...И не только с вами.»
Губы горничной изогнулись когда она вспомнила хранимые в додзё юми — длинные луки. Не являвшиеся её специализацией, но как с частью практики ей приходилось с ними обращаться или по крайней мере учиться, а те благотворно влияли на дыхание и концентрацию.
> «Может быть удастся намекнуть Ююко или же Эйрин сделать своеобразный тренировочный день, хотя бы кому-то...Ну и ладно.»
Медленно крутанувшись, Йому в очередной раз осмотрелась, на этот раз останавливая взгляд на кровати, где чернильной кляксой темнел собранный рюкзачок. Собрав руки у груди, девушка издала лёгкий вздох, а её веки снисходительно прикрылись, когда взору предстал упавший на бок мешочек из которого выпала холщевая ёмкость размером поменьше, а вместе с ней грозил побегом и чехол с фотоаппаратом.
Вскинув голову, горничная с вызовом посмотрела на беглецов, что надеялись непонятно на что, но затем её взгляд опустился, став более кротким и спокойным: всё же в том, что произошло была виновата лишь она одна.
> «Хорошо, что хоть так. Могли бы вообще ведь упасть на пол и тогда заново всё собирать...И это если бы ничего не сломалось!»
Подобравшись, Йому отвела назад плечи решительно приближаясь к кровати. Мягкий плюх о поверхность и указательный палец нажимает на пятку туфельки, одной...другой, обнажая белоснежные колготки, так приятно вдавливающиеся в кожу своими узорными резинками. Протянув руку, горничная поправила содержимое рюкзачка, но не всё: небольшой мешочек взмыл вверх аккуратно подхваченный пальцами и то, что было внутри отозвалось тихим постукиванием на эти прикосновения.
Небольшая игра, чьи правила она вычитала давным-давно в одной из газеток, рамки которой были столь просты, что можно сказать отсутствовали почти вовсе. Идеальный вариант для совместного времяпровождения.
> «Даже если девочки о ней не знают, ведь одного объяснения будет достаточно...когда мы придём на место и обстановка будет подходящей. Интересно, если следовать тому, что обычно является целью в этих играх, что они выберут...»
Потянув за завязку, Йому вытряхнула на заботливо протянутую ладошку несколько деревянных кубиков довольно простого вида на каждой стороне которых красовались числа от одного до шести. Всего пять предметов. Усмехнувшись затее, горничная сложила ладошку в кулачок, а затем бросила их немного подавшись вперёд на кроватке.
5d6: (5 + 6 + 6 + 3 + 2) = 22
С мягким постукиванием кубики легли на тряпичную поверхность кровати, что своей твёрдостью явно не предназначалась для подобных игр.
> «Действительно, не очень удобное место даже для практики, ведь отсюда я даже не вижу всех кубичков! Но делать то, что знаешь уже много времени за столиком к которому нужно было подойти...Нет!»
Лень возымела свои последствия и горничной пришлось хорошо подавшись вперёд наклониться, дабы увидеть абсолютно все кубики, сравнивая их значения.
1d100: (96) = 96
1-29 — подавшись вперёд, Йому случайно вмяла кровать перевернув один из кубиков. Теперь одно максимальное значение становится минимальным!
30-100 — кубики как лежали, так и лежат, горничная увидела все результаты, никак на них не повлияв
Любой дабл — подавшись вперёд, Йому случайно вмяла кровать перевернув один из кубиков. Теперь одно минимальное значение становится максимальным! Какое везение!
— Кажется, я победила! — на лице горничной заиграла торжествующая улыбка. — По крайней мере, в соревновании с пустой комнатой.
Хихикнув, она коснулась ладошкой груди легонько кивая самой себе, а затем быстро собрав кости бросила мешочек в рюкзак. Выглянув в окно, она увидела, что небольшой дождик, что никогда и не был единым грозовым фронтом, уже прошёл, оставив за собою посвежевшую почву принявшую щедрые дары влаги. Вместе с этим должен будет насытиться и садик, что получив дополнительно водички должен ответить хорошими всходами.
> «Даже начала было волноваться, что он затянется размочив дорожку. Но похоже этот тот самый "грибной дождик", который может лишь смыть пыль открывая что-то занесённое.»
С этими мыслями Йому аккуратно, стараясь больше не опрокидывать рюкзачок, направилась к выходу из комнаты. Она ещё вернётся, но пока...
Открыв плиту, Эйрин встретил целый поток серого дыма. Кулак запаха удар в нос, заставив издать негромкий кашель, а грудь — сотрястись от дрожи. Густая темная завеса заволокла лицо — целительнице пришлось вытянуть ладони навстречу и вслепую искать то, что могло внутри пахнуть горелым и издавать настолько удушающий аромат. Правая ладонь почувствовала что-то горячее, наткнулась на твердый объект, но, увы, это не было чем-то, что можно было съесть.
Нет, это была часть плиты, прогретая очень сильно! Рука врачевательницы дёрнулась, пальцы обожгло чем-то горячим, а внутренний голос отчаянно закричал — убирай руку прочь! Сизая нить дыма превратилась в густой клуб, направленный, как назло, прямо в лицо. Девушка отступила от дымовой завесы, размахивая обожженной ладонью. Легкий интерес сменился гневом и Эйрин отступила в другую сторону кухни, подальше от места катастрофы. Доктор включила воду и подставила ладонь под холодную струю, наблюдая за тем, как бледноватый оттенок превратился в отчетливый розовый. Небольшое, искаженное отражение от железной поверхности крана отразило её лицо — грязное, с налипшими на лоб белыми волосами. Глаза Эйрин расширились, уставились на сталь и сделались более жесткими. Как только рука немного охладилась, то она вернулась к плите, сделав несколько широких твердых шагов.
Что-то горячее, словно раскаленная ртуть, в груди бушевало и требовало излить куда-то свой гнев. Сердце застучало быстрее обычного, руки снова полезли в духовку. Осторожно нащупав жаровню, Эйрин поползла выше, пока ладони не коснулись точки назначения — длинного противня. Объект поиска оказался тоже очень горячим — и целительница выругалась,
позволив себе выплеснуть наружу немного боли и перестать все эмоции хранить в себе. Оттянуть жар было невозможно, но спасти то, что успело подгореть — вполне реально. Покрепче взявшись за плоский объект, лунарианка сделала несколько шагов назад и, кашлянув несколько раз, направилась в сторону приоткрытого балкона, быстро-быстро передвигая ноги в неудобной для подобной работы обуви. Медленно не спеша девушка отнесла дымящееся содержимое на балкон и, осторожно поместила противень на твердую поверхность. А затем, словно ошпарившись кипятком, девушка отошла обратно и крепко закрыла за собой дверь.
Наконец, у дыма был только один выход — через открытое окно на свежий воздух.
Потом Эйрин смогла немного перевести дух, прокашляться, оттереть слезящиеся глаза и попытаться оценить полученные повреждения:
1d2: (2) = 2
1 — ожог незначительный, затронут только внешний слой кожи. Пятно пройдет через день, никаких поводов для тревоги нет. Это словно прикоснуться рукой к горячей сковороде, задумавшись о своем. Покраснение, отек и боль не так страшны и скоро пройдут.
2 — ожог довольно-таки грубый. Серьезный. Красная пятнистая кожа не скоро даст себе забыть, как и останется источник вопросов и возможных переживаний для любимых девочек. Рана выглядит влажной, отчего рукой неприятно к чему-либо прикоснуться, не испытав дискомфорт или влажный след. Холера!
Из носа текло, глаза щипало от слез, но доктор не обращала на это внимания. Главное — она жива и, кажется, удалось спасти остатки десерта. В несчастной судьбе которого беловолосая обжора тоже несла ответственность — ведь опасность была так близко и риск можно было предупредить, обрати она внимание на духовку ранее. Но сделанного не вернуть и надо было жить с последствиями, которые нельзя было назвать радужными — оба инструмента доктора были в той или иной степени изношены. Грустно вздохнув, доктор придумала способ все исправить — пойти к рюкзаку, найти зелье, откупорить флакон и выпить его содержимое. Тогда и следы на руке затянутся, и ранка под бинтом волшебным образом зарастет, что, при возможности, можно описать чудотворным воздействием настоя из алое.
Осталось только убрать за собой следы. И Эйрин почти была готова подумать о том, чтобы начать уборку большой плиты, на которой было много кастрюль, кофейников и чайников, но приближающиеся шаги дали знать то, что кто-то однозначно обратила внимание на запах дыма и его наличие на улицу. Целительница приостановила свой изначальный план и подошла быстрым шагом к умывальнику, чтобы привести себя в порядок. Поток воды омочил руку с бинтом, которая принялась очищать лицо от золы, пятен или всего, что могла выражать собой помутневшая вода, капающая прямо в раковину. Ранение было слишком уж свежим и неприятным, чтобы задействовать правую руку — хорошо, что бинт послужил в роли небольшой огнеупорной преграды!
Как только лицо было окончательно увлажнено, лунарианка повернулась в сторону дверного проема, чтобы встретить гостя. Или гостей — возможно, навстречу шагала не одна пара ног. Так или иначе, изначальная затея была невозможна — открыть дверцу плиты и совочком собрать мусор, оставшийся скорее всего после инцидента в виде множества угольков, чтобы потом высыпать тот вместе с остатками золы в отхожее для такого мусора место и помыть потом остатки грязи при помощи тряпочки.
— Ююко! — Эйрин, словно в защитном рефлексе, согнула правую руку, чтобы пятна на той не бросились так быстро в глаза, — Рада, что ты пришла. Я немного не уследила и что-то успело, как понимаю, сгореть. Прости.
Девушка заставила посмотреть себя в розовые глаза любимой и не моргать, пока последнее слово не было произнесено. Затем, чувствуя небольшой укол совести, она потянулась и коснулась устами щеки принцессы, чтобы отогнать тревожные мысли.
— Я почти не пострадала. Только немного обожглась, пока вытаскивала что-то яблочное. Если там был пирог, то, наверное, резать его не придется. Вот. — Лунарианка вздохнула и почувствовала, словно халат на ней сжался, а воздух в помещении стал куда более прохладный. Осторожно она поднесла руку навстречу зефирке, чтобы показать пораженную термическим воздействием собственную кисть руки.
Эйрин почти не сомневалась, что Ююко могла и знала, что с этим делать. И что не ровен час, что знахаря оставят ждать здесь, а сама любимая вот-вот скроется в коридоре, разыскивая аптечку и, возможно, удивляясь тому, как можно так небрежно ранить свои руку и изнашивать уже имеющеюся ткань на другой конечности.
— В таком состоянии я не смогу ничего делать, без рук то. Я пойду к своему рюкзаку, найду целебное снадобье и выпью его. Так наш план останется в силе и ничего не надо будет переносить.
В голове врачевательницы пронеслись несколько образов в виде идей, планов, которые поднимались ими тремя. Столько всего предстояло сделать, узнать, попробовать — неужели и в этот раз им снова грозила неудача и последующий отдых в четырех стенах? Или почти в четырех, если учесть еще сад и отдых на свежем воздухе. Так или иначе кто-то что-то должна была сделать и Эйрин понимала, что её судьба находится в ее докторских руках. Да, принятие лекарства никогда не бывает приятным, вплоть до небольшого ощущения урагана в собственном животе, но терять еще один день или даже час на непредвиденные обстоятельства она не хотела. Так же, как ей не хотелось кому-то что-то говорить и просто молча пройти туда, куда ей нужно, а ответы на вопросы дать уже потом, когда не понадобится на что-либо давать объяснения.
Тем более, что всего этого можно было избежать. Достаточно было просто обратить внимание на небольшую панель, отключить подачу питания в духовку и немного подождать. Или постараться надеть перчатки. В общем, не стоило себя калечить!
Но доктор ничего не могла поделать — думать она не могла минутами ранее, ее тело само двинулось искать выход само. А дальше все получилось, как получилось.
Или вина лежала на чувстве собственной уверенности в том, что все можно залечить при помощи алхимии.
Пальцы рук лунянки коснулись розовых волос, словно смахивая в сторону непослушные волосы. Рука, не прикрытая ничем, все же красовалась на общий вид — Эйрин поправила кудряшки перемотанной кистью и немного наклонила в голову, словно задавая немой вопрос. Или собираясь двинуться навстречу и попросить отвлечь ее от боли при помощи касания губ. При гостье это было бы странно, но...
Гостья! Ну конечно же! Эйрин раскрыла приоткрытые веки и, почти не поворачивая головы, спросила:
— Я пойду за зельем хорошо?
И, выпрямившись, она сделала пару шагов по коридору, в сторону своей комнаты.
С тихим щелчком распрямившейся пружинки язычок двери вошёл в предназначавшуюся ему прорезь надёжно удерживая дверное полотно. В коридоре сразу же стало темнее и от этого как будто бы даже теснее. Впрочем, не спеша поддаваться иллюзии горничная мягко провела ладонью о покрытое лаком деревянное полотно, отметив гладкость и прохладу тут же ответом прокатившуюся по коже. Постояв ещё с мгновение, то ли собираясь с мыслями, то ли ожидая пока глаза привыкнут к немного приглушённому освещению, памятуя о не самом приятном опыте с коленями, девушка мягко ступая по деревянному покрытию направилась к кухне.
В какой-то момент ей показалось, что откуда-то издалека донёсся негромкий щелчок схожий со звуком открываемой двери, а так же шаги, чуть более торопливые чем те, что были у неё самой.
> «Показалось?» — пронеслась сама собою родившаяся мысль — «Наверняка показалось. Кому тут быть? Эйрин? Ююко? Нет, вряд ли. Все они должны быть, скорее всего, на кухне. Что им делать в самой глубине дома?»
Но ритм шагов беловолоски всё замедлялся пока она не остановилась посреди коридора, почти физически ощущая пустоту соседствующих по обеим сторонам от неё комнат. Скрытые за более тонкими раздвижными дверьми, они представляли тот самый привычный с детства стиль. Стиль, что так или иначе замещался во многих уголках их мира и возможн это было не таким уж страшным событием, как казалось попервой. Вытянув шею, горничная прислушалась тщась уловить какой-то знак: движение, колебание ветра защекотавшее по коже, но единственным звуком, помимо естественного окружения за стенами, был звук её собственного дыхания, чуть более частого и мелкого, чем того хотелось признавать.
>«Значит действительно показалось...» — выдохнула девушка опускаясь с носков на которые незаметно для себ перенесла вес тела — «Дом, скорее всего приветствует наступление вечера, вот и потрескивает досками, а я уже и напридумывала невести что. Попить травяной сбор что ли для успокоения. Но поможет ли это той, кто всегда была тревожной дурой?»
Смущённо улыбнувшись, горничная опустила глаза в пол попутно поднеся ладонь к лицу. Ощущение собственной кожи, мягкой и прохладной почти в любой ситуации, ненавязчивым толчком вернуло сознание к реальности, коридор вновь стал объёмным, обретя длину, ширину и ощущение закрытых век дверей по бокам. Вскинув подбородок, горничная выпятила грудную клетку делая первые с момента своей внезапной остановки шажки.
> «Впрочем, есть и другие, более вкусные средства от тревожности с рецептами которых можно экспериментировать как заблагорассудится. И возможно следует как можно быстрее обратиться к одной или другой хранительнице этих ингридиентов» — тонкие губы тронула едва заметная улыбка, а ладонь провела по волосам, отбрасывая пряди за ушко.
Пройдя ещё некоторое расстояние, горничная вновь замедлилась и повторив более ранние движения опять вытянула шею принюхиваясь. На этот раз причина завлекшая её внимание была не придуманной и едва различимый запах дыма защекотал ноздри. Вдохнув поглубже, служанка немного успокоилась опуская плечи: дым был явно связан с чем-то продуктовым, не имея в своём происхождении ничего связанного с пожаром.
Вновь придя в движение, Йому вознамерилась как можно быстрее разрешить загадку возникшую за такой короткий и знакомый маршрут.
> «Что вообще здесь происходит, где все?» — в том, что происходит что-то сомнений уже не возникало.
Буквально вылетев под конец на финишную прямую за которой виднелся кухонный проём, горничная вновь нахмурилась: теперь источник дыма был более чем очевиден, а в воздухе витала та самая сизая дымка, что бывает у нерадивых кулинарок. Вот только Ююко явно не принадлежала к такому числу и назвать её нерасторопной или неумелой не поворачивался язык.
> «Тогда что? Поломка плиты? Она не самой новой модели, наверное, но Ююко за ней тщательнейшим образом ухаживает... Но может быть просто не стоит гадать?»
Зайдя внутрь кухни, Йому помахала перед собою рукой в попытке развеять дымок вместе с тем осматривая состояние комнаты. Глазам тем временем открывалась довольно привычная картина, не считая раскрытой духовки плиты, что тихонько потрескивая остывала отдавая жар в и без того тёплое помещение.
> «Такими темпами остывать она будет довольно долго, но...в целом ничего ужасного не произошло. Ничего с чем нельзя было бы справиться. Ведь так?» — глаза пробежались дальше пока не остановились на мягком контуре хозяйки, чьи формы по обыкновению призывали к более тщательному исследованию, пожалуй, независимо от обстановки. Поведя головой, Йому обратилась сама к себе: «Остынь, сейчас это совсем неуместно и скорее напугает её, чем возбудит. Остынь и выясни в чём причина. Немедленно!»
Поборов момент нерешительности, заставивший её переступая с ноги на ногу ощущать себя будто тонущей в чём-то неопределённо вязком, горничная придала своему лицу уверенный, как тогда казалось, вид и сыпя чередой маленьких шагов приблизилась к розоволосой хозяйке обходя её и останавливаясь заглядывая в лицо. Что сделать, учитывая практически одинаковый рост, было довольно просто. Вытянув вперёд руки, хранительница мягко обхватила фаланги пальчиков Ююко ласково потерев по ним подушечками больших пальцев. Сделав ещё шажочек, почти соприкоснувшись телом с хозяйкой, Йому согнула руки в локтях, увлекая за собою вверх и кисти более высокой девушки. Попытавшись расслабиться, желая внушить спокойствие, она вновь заглянула в лицо нарисовав на губах спокойную улыбку.
— Что случилось? — наверное в голосе масляными разводами по воде слышались нотки беспокойства, как бы горничной не хотелось этого избежать — Где Эйрин? С тобой всё в порядке? Ничего не...
Осмотревшись ещё раз, Йому отпустила пальчики одной из ручек зефирки и кивнув скорее самой себе на ближайший стул легонько потянула, увлекая девушку за собой. Усадив хозяйку, Йому, приподняв подол юбки, аккуратно опустилась перед ней на корточки укладывая ладони на округлые бёдра. Приобняв таким образом девушку, она подняла глаза осматривая тело на предмет чего-то, что требовало немедленной помощи. Ничего такого не обнаружив, как и следов небрежной готовки на кимоно, Йому с облегчением выдохнула.
— И всё же, где Эйрин? Я думала, она, после того как мы разошлись, будет с тобой. Разве у вас не было дополнительных планов чтобы что-то приготовить? — произнеся это, горничная погладила раскрытой ладонью ноги ощущая мягкость даже сквозь тонкую материю кимоно.
В один момент одна из её рук сменила бедро на предплечье, начав водить и похлопывать по ручке хозяйки. Улыбнувшись чуть выразительнее, Йому аккуратно поднялась на ноги, надеясь, что это не вызовет приступ головокружения и подойдя уже вплотную коснулась кудряшек на затылке и белеющей кожи над ключицами, что не была скрыта одеждой. Аккуратное нажатие пригласило хозяйку чуть ближе, предлагая уткнуться лицом в грудь.
— Всё хорошо, мы всё поправим, не переживай.
Стоя перед хозяйкой и немного покачиваясь, горничная словно убаюкивая пыталась успокоить девушку, на которой происшествие с одной лишь готовкой могло оставить не самый приятный след. В один момент губы подавшейся вперёд хранительницы сами собою нащупали макушку, ныряя в розовый пушистый лес хранящий свежесть утренней ванной.
Запечатлев долгий ласковый поцелуй, Йому склонив голову, коснулась теперь уже щекой головы розоволоски и потеревшись о неё мягко выпустила девушку из объятий делая шажочек назад.
> «Наверное, теперь бедняжке хотя бы чуточку спокойнее» — с жалостью и сочувствием подумала горничная пытаясь разглядеть в розовых глазках ободряющий признак того, что девушка хотя бы немного успокоилась.
Сложив ладони лодочкой перед собою, хранительница, немного склонив голову набок, молчала давая возможность ответу хозяйки достигнуть её ушей.
— Ю...Юкари — тихий неуверенный голос раздался посреди внезапно опустевшей комнаты, чьи очертания внезапно стали более объёмными, пустыми и казалось даже неприветливыми.
Удивлённо оглянувшись и пытаясь понять причину затихших мягких шагов позади, Ююко обнаружила что как-то находится одна посреди просторного помещения. Ни очертаний подруги, ни намёков на то, где она могла бы находиться. Буквально минутой ранее она ощущала её руки и дыхание на своей коже, мягкие бережные прикосновения ласкали тело, а убаюкивающий мурлыкающий голос предлагал насладиться сладостью друг друга, которой она так стремилась поделиться с другими девочками, что могли бы попросту не понять такие внезапные порывы, обнаружь их случайным образом. Но теперь она определённо находились одна и кроме неё в комнатушке больше не было ровным счётом никого.
— Юкари? — не очень уверенно вновь позвала розоволоска.
> «Если это шутка, она не могла не знать насколько плоха я в решении подобного рода вещей. Решать головоломки и прятки...не моя сильная сторона. Определённо. Но может быть её действия продиктованы чем-то иным? Какие-то домашние хлопоты заставили прервать визит? Но как тогда как она узнала это? С помощью одной из странных штучек внешнего мира?»
Вздохнув, Ююко коснулась рта ладонью: жест служивший защитой скрывающей смущение в отсутствие веера не подвёл и на сей раз и почувствовав себя в некой изоляции от внешнего мира, враз одарившего её своими загадками, розоволоска ощутила себя немного спокойнее. Прикрыв отяжелевшие веки, она погрузилась в рукотворные сумерки смазавшие очертания внешнего мира уже и без того освещённого не самым ярким светом.
Что-то между стоном и вздохом вырвалось между влажных розовых губок и девушке на миг захотелось усесться обратно в кресло, отдаться массирующим утомлённое тело ладоням или неважно уже там чему-то что просто возьмёт над ней контроль даруя спокойствие и возможность просто следовать чьей-то указке. Горничная? Вполне способна на такое и даже куда больше, если её прямо о таком попросить. Целительница? Разумеется.
Нижняя часть тела снова дала о себе знать приятной негой прокатившись чувством нажатия где-то выше зоны бикини, а губы сами собою издали влажный звук смачиваемые метнувшимся мигом позже наружу язычком. Голову словно повело от лёгкого головокружения и качнувшись Ююко уже было вознамерилась умаститься на кресло, когда запах, тот самый запах напоминавший яблочки, вновь коснулся её ноздрей. Она отчётливо понимала, что это аромат яблок и корицы, которые немного подгорели, вот только в упор не могла вспомнить когда же именно поставила готовиться один из десертов! Был грибной пирог, уже остывающий в полотенце на столике, должен был появиться сироп, но что бы она ещё что-то ставила в духовку??
Тем не менее, факт оставался фактом: запах не мог исходить из ниоткуда и у его появления явно были какие-то позабытые причины. Всё объяснялось куда проще: волнительный момент появления подруги просто не мог пройти бесследно и она, позабыв о всём на свете, ринулась с блондинкой в местечко поудобнее.
> «Ничего не попишешь...» — поведя плечами, сбрасывая охватившую её леность, Ююко развернулась направляясь к дверному проёму сопровождаемая тихими щелчками домашней обуви. — «Что бы тебя не отвлекло, ты знаешь этот дом и знаешь как меня найти. Вот ведь...а уже продумывала как представить Юкари девочкам....ну, девочке, Йому ведь не могла забыть пожалуй единственную подругу, что хотя бы изредка меня наведывает.»
Шаги зазвучали чуть активнее и совсем скоро показался дверной проём ведущий в кухонное помещение. В отголосок этому брови розоволоски сдвинулись друг к другу явив миру небольшую точечку складочки между ними. С озадаченным видом войдя в помещение она замерла рассматривая комнату и пытаясь сообразить что здесь вообще произошло.
Дым. Первым в глаза бросился именно он. Уже исходя не из духовки, а просто витая в комнате он всё ещё оставался довольно густым, не туман, но так, морок щекочущий ноздри не то аппетитным запахом десерта, не то дымом.
Вторым же зрелищем, ставшим первым по значимости, стала врачевательница стоявшая посреди комнаты с видом который можно было бы назвать весьма...необычным. Юбка...миниюбка...полосочка кубового цвета призывно выставляла напоказ длинные стройные ноги, так и намекая на то, что она может в любой момент задраться ещё выше, не скрывая и демонстрируя повторяющие контуры хорошо развитых окружностей ягодиц бельё, стоило целительнице присесть на корточки или наклониться в поисках карточки болезни или рецепта...или за стаканом воды по просьбе догадливого пациента.
Рубиновый взгляд в центре которого сияла диафрагма широко раскрытых зрачков пополз выше впитывая облик верхней части одежды представлявшей уже блузку странного кроя с множеством кармашков. Блузку или скорее халат, чьи застёжки от частого и глубокого дыхания раздосадованной целительницы так и норовили выстрелить снопом пуговиц целиком открывая зрелище компенсирующее секундные "неудобства" и вот в том, что под тоненькой тканью находится бюстгальтер у розоволоски были ооччень большие сомнения.
Но всё это перевешивалось выражением обычно уверенной и задорной мордашки, а так же ручкой, что полусогнувшись искала защиты или скрывала ранку, чей розовый контур, несмотря на возможные усилия, утаить так и не удалось.
— Что...ты...что...тут? — пролепетала розоволоска чувствуя как что-то едкое, горячее и стремительно быстрое скапливается у внутренних уголков глаз и будто вода в переполненном стакане уже нашло выход увлажняя ручейками бледные щёки. — Бедная...
Прошептав последнее слово уже движении, Ююко почти подбежала в лунарианке просовывая ладони ей за спину и притягивая девушку к себе. Накрыв затылочную область ладонью, она вытянулась как можно выше на носках прижимаясь губами к шее целительницы и не выпуская её из объятий ещё несколько секунд. Прижавший мраморно-белым лицом к ткани халата, розоволоска потёрлась о материю, а затем аккуратно отступила возвращая целительнице возможность действий.
> «Если бы она только не поддалась восхищению от встречи позабыв обо всём-всём...всего бы этого не было. Всего можно было избежать.»
— Любимая, давая я принесу аптечку, я или Йому обработаем ранку и мы отдохнём? Не переживай, всё ведь заживёт!
С надеждой она заглянула в личико любимой надеясь, что её слова смогли немного ободрить девушку. Получилось ли это хотя бы на капельку узнать доподлинно не представлялось возможным, но с другой стороны Эйри высказала предложение, которое могло бы исправить ситуацию куда лучше обычных средств, которые находились в их аптечке или среди снадобий Йому помогавших, наверное, от подобных вещей куда менее эффективно.
Сразу после слов, целительница зашагала из кухоньки оставляя розоволоску с привкусом поцелуя, что она пыталась сохранить замерев посреди комнаты. И вместо того, что бы делать хоть что-то, навести какой-то порядок, девушка просто выжидала непонятно чего, напрягшись комочком с прижатыми к груди локтями и опущенной головой. Именно в такой позиции её обнаружили чьи-то заботливые руки. Мягкая кожа ладоней, осторожные нажатия аккуратно выискивающих что-то подушечек пальцев по косточкам кисти напомнили о недавнем массажике и подняв голову Ююко приготовилась увидеть перед собой возвратившуюся блондинку.
Расплывающееся зрение выхватило силуэт несколько меньший с волосами цвета перламутровых облачков и пронзительными васильковыми глазками. Жалобно кивнув, Ююко сбивчиво задышала чуть глубже делая неуверенные шаги в сторону предложенного стульчика. Плюхнувшись, она опустила голову и не скрывая подрагивающих плеч и небольшой дрожи в руках подалась чуть вперёд, подставляя бёдра ладошкам. Что бы хранительница не хотела с ней сделать, она была в её распоряжении, радуясь возможности ощущать ладошку что своими поглаживаниями не оставляла попыток её успокоить передав уверенность.
— Ю...юкари приходила. И Эйри опять поранилась, ладошка и на этот раз...опять...другая. — шмыгнув носиком, Ююко съехала со стула чуть вперёд с радостью принимая предложенные объятия. Уткнувшись грудью в животик хранительнице, она, закрыв глаза, потёрлась влажной щекой.
Не стесняясь слабости и не думая что же о ней могут подумать, розоволоска просто сидела ощущая как от объятий подаривших отгороженность от проблем и лёгких убаюкиваний в её душе появилось чувство будто чья-то новая рука пришла на помощь поддерживая груз. Наконец, достаточно осмелев девушка ответила действиям верной горничной накрыв её бёдра дрожащими ладонями. Не изменяя позу, она вновь шмыгнула носом пытаясь улыбнуться немного кривой из-за порывов плакать усмешкой.
— Ппрости, видишь какая у тебя слабая хозяйка, это ведь я должна вас утешать.
Через пару мгновений всхлипы стали чуть тише и убаюканная покачиваниями перемежающимися поцелуями макушки, от которых расходились приятные тёплые мурашки по спине и плечам, а тело так и понукало прижаться как можно сильнее к источнику ласки, Ююко раскрыла покрасневшие глаза. Как раз вовремя, ведь горничная сделала шаг назад, позволяя ей вести куда более связанное повествование.
— Эйри сказала, что отправится в комнату за зельем и оно каким-то образом поможет обожжённой руке. Я понимаю, что она знает все свои снадобья, ведь она и поставила меня на ноги, но все равно чувствую себя не очень спокойно... — утерев внешней частью ладони глаза, розоволоска немного неуклюже поднялась со стульчика — Знаешь, даже если это излишне, мне бы хотелось проведать её, убедиться что всё хорошо. Я не знаю можно ли вмешиваться в такое, поэтому что бы не слишком мешать пойду одна: не хочу, что бы моя слабость и нетерпение стали сильной помехой. Вот только...знаешь, пожалуй, возьму аптечку, даже если она не понадобится, вернуть её можно всегда.
Через несколько минут Ююко зашагала в сторону новой комнатки Эйри, аккуратно прижимая к груди заветную коробочку с медикаментами. Прямой коридор с поворотом вывел её аккуратно перед дверь целительницы и глубоко вдохнув, чтобы набраться смелости, розоволоска мягко постучала о дверь костяшками пальцев.
— Любимая? Всё хорошо? Тебе нужна аптечка? — задала вопрос стоя перед дверью розоволоска.
Эйрин чувствовала, как поверхность обуви касается пола, — она как будто шла босиком, впитывая в себя ощущение, как роса шпарит подошву ноги небольшим, легким холодком. С течением времени боль в обожженной конечности ослабевала и её можно было терпеть без неприятного сопровождения тяжести в голове, которая непрерывно трубила о присутствии опасности. Капельки влаги, стекающие вниз с пальцев, оставляли видный мокрый след, по которому найти врачевательницу не составляло никакого труда. Дыхание выровнялось и стало глубже, на душе стало чуточку спокойнее.
Природу появления обильного количества прозрачной воды на руке объяснить даже было непросто самой Эйрин. Ей было больно, неприятно, но плакать совсем не хотелось, даже дорогая сердцу розоволоска была оставлена позади. Совсем одна, с неточным ведением того, что сама доктор собиралась сделать. Подобную ситуацию всегда можно было исправить — достаточно было развернуться и позвать её пойти за собой. Но мысль пришла слишком поздно — большая часть маршрута была уже пройдена и тонкий, почти незаметный запах сухой крапивы словно пробивался из-за тонкой прослойки, хватая доктора за ноздри и подзывая следовать к себе, чтобы сразиться с толстой змейкой и открыть инвентарь, хранящий эликсиры на многие случаи жизни.
Длинные стены и низкие потолки пропали перед раненой Эйрин. Девушка сложила руки вместе перед собой и глубоко вдохнула — покрасневшая кожа и покрывшиеся корочкой остатки волдырей выдали в себе наличие на ладони пару пузырей, которые, не успев вовремя сформироваться, тут же лопнули, образовав почти незаметную глазу ямку. Сначала один, потом второй, третий — и вся ладонь оказалась украшена подобными следами.
"Забавно получается,"— подумала про себя Эйрин, сжав собственную кисть чуточку сильнее, — "Уже не первый, не второй и не третий раз ты уже подгораешь на моей памяти."
Лунянка принялась разбираться с жизнью и собственными воспоминаниями, как все у нее пошло по маслу — конец её небольшого путешествия подошел к своему концу. Эйрин тихонько толкнула приоткрытую дверь комнаты и вошла внутрь. Помещение было плохо освещено — источник света не горел, а окна, которое выходил на улицу, кажется, и не было. Впрочем, Эйрин оценила уровень света как достаточный и взялась за змейку рюкзака, после чего принялась тот расстегивать.
— "Так-так-так. Куда же я положила свои целебные снадобья?" — подумала лунарианка. Несколько секунд она усердно рыскала по разным кармашкам и застежкам, полные различных пакетиков и инструментов, пока не вытащила искомые прозрачные сосуды с жидким содержимым. Внимательно изучив подписи корявым и далеко не самым разборчивым почерком, девушка осторожно принялась вытаскивать их и класть друг за другом на перину кровати. Очень скоро она стала бурчать себе под нос — нужное снадобье, как назло, затерялось в толпе других, словно шоколадная конфета с клубникой во фруктовом ассорти, где каждый кусочек отдавал собственным неповторимым вкусом. Пришлось долго рыскать в собственном инвентаре — пока большее количество зелий не переместилось на кровать, дружно создавая звон от прикосновений стекла к стеклу.
Какая досада! Почти не осталось места, где яблоку... где поместить свою задницу!
Уставшая и немного раздраженная Эйрин сделала последний рывок, разгребая все на своем пути. Отчаянные пальцы искали тщательно небольшую баночку кубической формы, хранящую в себе всего треть литра красной, словно спелая малина, жидкости. И с большим трудом удалось найти тот самый сосуд, то самое снадобье! Со сладким, как красное вино, чувством победы, целительница поместила себе зелье на колени, присев уже на край кровати. Осталось потерпеть всего немного — и убрать следы естественной защиты, которая не справилась с задачей сохранить волдырь от инфекции и заражения, лопнув, как воздушный шар.
— Ну, за дело! — пробормотала Эйрин и, взяв в руку инструмент, применялась избавлять левую ладонь от упругого бинта. Как только первая линия обороны была прорвана, целительница застелила им свои бедра и принялась избавляться от свисающей на правой кисти кожи. Всего ей не было места — прокол уже был сделан и свое предназначение она уже отыграла. Подстилка, белоснежная и несколько мятая, поймала одну красную капельку, а за ней еще несколько — в некоторых местах алые бусинки потекли вниз — уж очень сильным пришелся ущерб. Надо было немного потерпеть, всего пару минут. Как бы она не хотела, сколько не занималась самолечением, а от чувства боли и сострадания к самой теле тело, как и мозг, не могли избавиться.
Как только дело было сделано и ладонь стала походить немного на себя прежнюю, Эйрин откупорила бутылку и сделала три глубоких глотка. Затем, сделав небольшую паузу, она продолжила пить — противный вкус полыни ударил по стенках горлышка и заставил глаза заслезиться. Горький отвратительный аромат перебивал все желание допивать снадобье, но она продолжала его пить через силу. Внутри сделалось тепло, раны защипало огнем. Последние несколько капель ударили по языку солоноватым металлическим вкусом — и Эйрин, не сдержавшись, громко крякнула и вытерла рукой губы. Еще через несколько секунд живот подпрыгнул к горлу, а последнее тоже скакнуло вверх — словно угрожая немедленно выплюнуть отраву. Лунянка удержалась от такого позыва и застыла на месте, немного расслабившись и согнув спину. Окончились "побочные эффекты" слабой дрожью в руках. Из транса девушку вывел негромкий стук в дверь, все еще приоткрытую. Доктор поднялась с постели и пошла навстречу, забыв про последствия очередного творческого беспорядка.
На пороге её ждал знакомый силуэт с небольшой красной сумочкой, на который был вышит знак белого креста.
— Ююко,ты... — Эйрин замолчала оглядев девушку с ног до головы еще раз. В глаза бросились следы влажности возле глаз, которые очень трудно можно было списать на пот — наверное, лунарианка слишком поспешила и оставила любимую бороться с тревогой в одиночестве. Не зная, что и сказать (да и нашлись бы такие слова, чтобы как-то описать её желание спрятаться в комнате и сделать все самой), врачевательница сократила расстояние между ними и прижалась к хрупкому телу, приобняв розоволоску одной рукой. Касание, что раньше было не очень уверенным и сулило одну лишь боль, теперь стало наполненным силой и желанием, которое глупо было скрывать. Левая ладошка, уже обнаженная, скользнуло к лебединой шее, прошлась по мягкой коже и пальцы попросили подбородок взглянуть вверх — чтобы уста доктора нашли на ощупь розовые лепестки Ююко.
Небольшая аптечка в ее руках способна была на многое, но вряд ли мази, повязки и перекиси способны были залечить невидимые симптомы и дрожащее от переполнения чувств сердце.
— Все хорошо, любимая. — нашла в себе силы добавить Эйрин после поцелуя, — Мои руки почти в полном порядке и теперь я могу обнимать вас с Йому так крепко, как давно не обнимала!
Доктор улыбнулась и, сделав два шага назад, вытянула руки навстречу, направив тыльные стороны обеих ладони в сторону пола.
— Возможно, что мне и понадобится аптечка. В косметических целях — влажная стерильная повязка могла бы скрыть несколько полосок. Здесь. — Целительница подняла один из пальцев к потолку и направила на несколько розовых пятен, которые остались на бледноватой коже, — Но это не обязательно — всегда можно сказать, что это... родимое пятно.
Одна из рук поднялась в воздух — чтобы коснуться лица принцессы и осторожно погладить правую его часть. Слишком много она пережила в последние пару часов — и стоило задуматься о том, как бы ей помочь немного расслабиться и отвлечься от повседневных забот?
— Наши гости, наверное, нас заждались? А любимая там совсем одна с ними — наверное, нам стоит ей помочь. — предположила Эйрин и расслабила приподнятую руку.
—А, заодно, и у меня будет шанс представиться и создать хорошее первое впечатление. — подумала доктор, совсем позабыв про немного скомканное платье. Докторина сделала один шаг и поравнялась вместе с Ююко, смотря в сторону кухоньки. Если хранительница сейчас отвлекала внимание других людей, то кто мог проверить ущерб и навести порядок там, внутри?
— Пойдем? Или ты думаешь, что в "родимое пятно" не поверят? — задала вопрос лунянка, чтобы рассеять зерна сомнений.*
> «Госпожа Юкари была здесь? Я ведь правильно поняла?» — выслушав сбивчивые объяснения розоволоски, Йому всё же попыталась составить, как ей показалось, более менее целостную картину произошедшего. — «Какой внезапный сюрприз!»
Губы горничной тронула тёплая приятная улыбка, когда образ подруги хозяйки всплыл перед внутренним зрением. Немного смазанный временем, но всё ещё безошибочно узнаваемый. Действительно, одну из немногих посетительниц особняка, которая к тому же поддерживала дружеские отношения с Ююко, забыть было довольно сложно. Девушки находили общий язык, а сама горничная тогда ещё не понимала, что небольшое разнообразие в повседневных хлопотах является жизненно необходимым для взрослых. Тем не менее, общую благожелательность она не могла не отметить даже в ту беззаботную пору.
— И...где же леди Юкари? — задала вопрос девушка с интересом разглядывая хозяйку, будто её вид мог ненароком больше поведать о таком событии.
Согнутая рука коснулась области под грудью делая из предплечья основу на которую лёг острый локоток. Полусогнутый указательный палец коснулся ямки над губой и ласково поводив по ней, будто выпрашивая улыбку, двинулся к пряди освобождая ушко — концентрации внимания ничего не должно было помешать. А дальше она решит что делать. Возможно, лучшим вариантом станет вытащить хозяйку в сад, дав возможность сконцентрироваться на лёгкой работе в пристройке? А потом заняться вещами чуть более приятными?
— Постой...ты сказала "приходила"? — лёгкое удивление сродни волнам внезапного ветра по водной глади отразились на лице хранительницы заставив бровь вопросительно изогнуться. — Оговорилась или...?
Но в следующую минуту ответ на который служанка не рассчитывала при любом раскладе заставил её губы сардонически изогнуться, а грудь издать тяжёлый вдох.
— Как? Как ей это удаётся? И постоянно...постоянно ладошки. Почему? Она вознамерилась собрать все возможные отметины?
Неприятно поражённая горничная отступила на шаг пытаясь разобраться в обуревавших её чувствах. Затем, потерев указательными пальцами виски уже начавшие ощущать тяжёлый, пока ещё лишь тёплый обруч, проковыляла до ближайшего стула опустившись на его поверхность. Буквально осев, она не заботилась хотя бы временно о осанке, позиции ног или восприятия себя со стороны. Небольшая пауза была жизненно необходимым условием, что позволит сгруппировавшись двинуться далее.
> «Надеюсь, этот ожёг не останется с ней дольше времени необходимого заживления. Подумать только...»
Перед глазами возникли линии уже имевшихся шрамиков, что удивительным образом дополняли никак не портя сочное развитое тело с гармонично проявлявшейся мускулатурой и аппетитными округлостями спереди и сзади. Подавив желание облизнуться, Йому лишь прикрыла глаза окидывая взглядом хозяйку, что сидела совсем неподалёку.
— Итак... — начала она немного задумчиво выбирая из списков возможных решений.
Но розоволоска, проявив едва ли не второе дыхание, решительно поднялась со стульчика высказав принятое ею решение.
— Почему бы и нет? Уверена, Эйрин знает что делает, но подстраховка от близкого человека никогда не будет лишней, госпожа Ююко? — ласково усмехнулась Йому.
Осматривая силуэт хозяйки сзади, Йому неспешно поднялась расправляя плечи и принимая уже более подобающую статусу горничной прямую осанку. Дождавшись пока розоволоска достанет необходимое и развернётся к выходу, она ступила вплотную к девушке поместив ладони на талию. Движение немного приподнятого подбородка скрыло блеснувшие глаза, но вырвавшееся со словами дыхание лёгким ласковым бризом пробежало по шее девушки.
— Не беспокойся, всё будет хорошо. — промурлыкала Йому осматривая немного покрасневшие от слёз глазки и небольшие припухлости под ними, как прямое следствие выделения драгоценной влаги. — Пожалуйста, проследи что с любимой всё хорошо, ладно? Я же пока приберусь здесь, посмотрю, что можно сделать и потом, в зависимости от времени, мы может быть успеем сделать ещё что-то...полезное, да?
На миг она напрягла пальцы вдавливая подушечки в мягкие податливые бёдра, а взгляд, скользнув от зарёваного лица вниз по шее, упёрся в выделявшуюся ложбинку кливиджа подчёркивающего сжатые, сведённые почти воедино границами кимоно округлости. Ослабив нажим, горничная подняла ладонь к лицу девушки и аккуратно потерев щёчку домохозяечки, словно на той были крошки, отступила немного в сторону, давая возможность Ююко покинуть кухню.
— Ну, давай, иди... — проговорила она напоследок ласково шлёпнув низ мягкой ягодицы раскрытой ладонью.
Оставшись одна, горничная оглянулась оценивая обстановку и решая что же ей делать дальше. Естественная вентиляция сделала своё дело и воздух теперь если и хранил в себе аромат неудавшейся выпечки, то он улавливался уже именно как яблоко, вместо тлеющих углей, как было раньше.
> «Ну что же, давай приступим. Плитка должна хорошо остыть прежде чем можно будет заняться её очисткой. Возможно, там всё не так уж и страшно. А пока.»
Подхватив толстенную тканевую перчатку, горничная надела её на ладонь, что утонула далеко за запястье скрываясь за импровизированным укрытием. Теперь можно было и продолжить! Несколько торопливых шагов донесли хранительницу к противню, что вальяжно расположившись на окне являл всему миру своё содержимое. И подхватив перчаткой металлическую утварь, мечница вернулась вглубь кухни, чтобы проверить содержимое в более спокойной и удобной обстановке.
Тихо звякнувший "поднос" для сладостей освободил руки и стянувшая перчатку с руки Йому аккуратно поднесла к выбранной наобум жертве критического недосмотра раскрытую ладошку. Исходящее тепло всё ещё свидетельствовало о свежести готовки, но уже не могло обжечь или повредить кожу, если захочется обнять изделие пальчиками. Значит можно приступать к работе пытаясь спасти то, что ещё подлежало спасению! Вооружившись щипцами с виду напоминавшими огромный пинцет с двумя ложками по краям, горничная подхватила первое из яблок, выкладывая то на заботливо подготовленную просторную тарелку белеющую неподалёку.
— Итак, что тут у нас? — с интересом проговорила девушка обращаясь к следующему яблоку.
Увы, волей случая большая часть продукции была испорчена. Однако, оставшейся части всё ещё хватало если не для утоления голода, то для организации закусок уж точно. Вздохнув, горничная покачала головой наблюдая за возросшей кучкой отправленных в мусорную корзину яблок. Прошедшие же её тщательный досмотр сладости выстроились занимая почти всю тарелку. Ююко готовила с запасом, но даже это едва ли компенсировало факт, что половина продукции отправилась в никуда пополнив ряды отходов.
> «Ну, хоть что-то удалось спасти. Теперь можно взяться и за чистку.»
На этот раз горничная, отложив щипчики и перчатку, склонилась перед распахнутой дверцей внимательно изучая что же там такое находится внутри. К счастью, основной удар приняли на себя сами фрукты частью обуглившись, частью потрескавшись и немножко золы, что упала с противня во время его поспешного извлечения, можно было довольно легко вымести подходящей щёточкой, напоследок протерев остывшую поверхность чем-то влажным.
> «Интересно, что это за средство такое у Эйри и как оно может так хорошо заживлять ранки?» — подумала горничная углубляясь внутрь плиты, дабы обычно идеально чистая поверхность вновь стала таковой — «И за счёт чего это происходит, какие ресурсы организма задействует...Так, а что тут кажется уже проходилась?»
Поднявшись на ноги, Йому оглядела проделанную работу. Теперь после нескольких минут упорного труда чистоте духовки ничего более не угрожало и она могла приступить к завершающей части — очистке противня, что по сравнению с предыдущей целью казался и вовсе лёгкой задачкой. Тем не менее, приняв на себя основную массу угольков, он нуждался в ничуть не меньше заботе, которую горничная и предоставляла одаривая металлическую поверхность круговыми движениями влажной губки.
— Вот и всё... — проговорила горничная аккуратно устанавливая тщательно высушенный противень на место. — Но что если...
Засуетившись перед холодильником, служанка извлекла несколько апельсинок и остатки смородины к которым добавились фрукты раздобытые вместе с целительницей во время сегодняшней "охоты". Вымытые, нарезанные и очищенные они дожидались своей очереди, пока в содержимое средних размеров ковшика, полном сахара, сока, цедры и водички, вскипало на ожившем кружке. Учитывая довольно небольшой объём, ждать долго не пришлось и стеклянную мисочку с плотно прилегающей крышкой наполнили вначале дольки фруктов, а затем и сироп. Осталось лишь остудить, а затем спрятать в холодное место, коим при могли стать холодильник или сумка, если использовать принесённые из сада листочки .
Едва заслышав приближающиеся к двери мягкие шаги Ююко отступила назад опуская голову и впяливая взгляд в пол. Рука сжимающая небольшую сумочку с лекарствами дрогнула, затем поползла ввысь доходя до груди, а глаза прикрылись словно защищаясь от внезапного ветра. Голова мотнулась, когда образ целительницы заполнил собою дверной проём и сделав прерывистый глубокий вдох розоволоска наконец решилась объяснить причину своего появления более подробно.
— Волновалась очень... — немного невпопад ответила она после первого обращённого к ней слова. Затем сглотнув слюну попыталась продолжить. — Йому утешила немного, вот я и...аптечка, понадобиться ведь может, но если нет и мешаю...
Потеребив случайное место на красной ткани сумочки, Ююко замолчала в ожидании решения девушки. Уверенность, которую придали слова Йому сопровождаемые игривым шлепочком понемногу иссякала и теперь затея вот так вот потревожить целительницу выглядела довольно непродуманной. Прошла ещё секунда во время которой розоволоска переминаясь с ноги на ногу пыталась избавиться от состояния скованности, что ощущалось уже физически необъяснимым давлением в области головы, плеч, груди.
Помогла уйти её лунарианка, что прийдя в движение ласково приобняла тело чуть выше талии и притянув к себе провела ладошкой по шее оканчивая движение поглаживанием подбородка, что подчиняясь поднялся выше. Дыхание сбилось перейдя в серию мелких срывающихся попыток вобрать немного воздуха, а ощущение касания к тонкой шейке сопровождали невидимые капельки мурашек цепляющиеся лапками казалось совершенно произвольного участка тела. Глаза непроизвольно сузились до щёлочек с внешних краёв которых рисковала сорваться новая порция влаги, а голова, следуя внезапно блеснувшему спазму в области затылка, несильно дёрнулась — движение, что могло вернуть сбившиеся мысли на место, если бы они всё ещё оставались, не растворившись набором вспыхивающих и гаснущих будто касания по клавишам инструмента смутных ощущений.
Лицо лунарианки стало всем, что видела сквозь прикрытые веки Ююко, а мягкое, чуть влажное касание губ собрало все остатки внимания. Глаза закрылись окончательно, а лепестки, задрожав, расслабились чуть раскрываясь, позволяя язычку любимой действовать при желании как заблагорассудится. Руки стали подниматься выше, неуверенно, неспешно, рискуя в любой момент бессильно упасть по бокам и со стороны было очень заметно как непослушно ведёт себя аптечка дрожа и всячески стараясь выскользнуть из пытающейся удержать её влажной от волнения ладошки.
Поцелуй окончился мазнув напоследок шелковистым бархатом губ и дыхания. Даже рука целительницы, привлекающая стан девушки поближе, чтобы между ними не было никакого расстояния, мягко проведя по спине тоже куда-то исчезла. Неспешно, будто опасаясь что-то спугнуть, Ююко раскрыла веки глядя сквозь муть набежавшей влаги на высокую девушку. Её губы задвигались обнимая сами себя в попытке удержать вкус любимой подарившей свой драгоценный знак внимания. Но вскоре замерли на некотором расстоянии друг от друга став вратами для текущего наружу дыхания.
— Пра...вда? — голос вышел немного плаксивым. Сопровождаемый вдохом он всей своей интонацией показывал желание верить, что с ладошками теперь всё действительно хорошо. Затем услыхав про сильные объятья Ююко слабо улыбнулась ощутив слабый привкус мёда — верного спутника приятности. — Очень рада это слышать.
Проведя взглядом отступившую назад девушку, Ююко опустила глаза привлечённая движением ладошек, внутренняя часть которых сейчас была развёрнута кверху. Шмыгнув носиком, розоволоска разглядывала демонстрируемую часть тела, а затем несколько удивлённо хлопнула глазами.
— Бинтика нету...и вторая ладошка выглядит теперь значительно лучше. Просто розовая кожа, будто распаренная после ванны? — неуверенность продиктованная плохим освещением сподвигла Ююко склониться чуть вперёд уставившись на кисть. — Как пожелаешь...я читала, что некоторые превращают бинтик чуть ли не в часть образа, накладывая тот даже без какой-либо нужды. И теперь, когда твоя ручка выздоровела, нет ведь нужды вывязывать ткань толстенным слоем, хватит красивой полосочки, да?
Сомнения хлипкой почвой отозвались в напрягшихся бёдрах розоволоски, которая так до конца и не была уверенна не говорит ли она полный с медицинской точки зрения вздор, а потому в в итоге замолчала выжидая ответной реакции Эйрин.
И с небольшим промежутком времени пальчики врачевательницы коснулись лица покорно дожидающейся решения девушки, играя с щекой и наверняка утирая остатки влаги, что всё ещё могли сохраниться на молочной коже. От этих прикосновений Ююко прикрыла глаз склоняя голову в направлении ладошки целительницы словно желая уложить её на сильную заботливую конечность.
— Если хочешь, я постараюсь помочь с этим. — наконец произнесла девушка опустив взгляд на аптечку — Бинтиком. Толку от меня в разы меньше, чем от Йому, но если ты подскажешь как...
Небольшая задумчивость тучкой появилась на лице лунарианки и Ююко вновь ощутила укол сомнения: быть может она действительно чему-то помешала, вынудив девушку нянчиться с собой как вредным ребёнком.
> «А если моё появление действительно прервало что-то из-за чего ладошка теперь не до конца заживёт?? Вот ведь глупая, глупая и нетерпеливая.» — Ююко вновь опустила голову на этот раз не пытаясь как-то вступить в диалог пока лунарианка сама не решит нарушить молчание.
— Гости? Ах, ты слышала... — немного печально переспросила Ююко поднимая розовые глазки на уровень плеч целительницы — Юкари-тян...
Она издала тихий звук напомнивший тихий вздох заполнивший небольшую паузу перед ответом.
— Здесь была леди Юкари — подруга что всячески пыталась поддерживать и навещала меня когда Йому была ещё совсем маленькая. Не знаю знакомы ли вы, но она хорошая и...
> «И как это вообще сказать, что бы не показаться странной до конца? Как объяснить девушке в разы больше полагающейся на науку, а не волшебство этого мира? И можно ли вообще подобрать краски, что опишут такое внезапное исчезновение?»
— Не бери в голову, пожалуйста. — Ююко опустила взгляд вслед за которым подбородок устремился к груди — Она уже...ушла. Здесь только ты и Йому. Некуда спешить.
Понимая как странно звучит и что уйти этой странности не помогают ни звуки природы снаружи, хоть и приглушённо, но доносящиеся в помещение, ни её собственное поведение, розоволоска отступила чуть назад наклоняясь вбок и заглядывая в комнатку. Разглядеть там почти ничего не удалось, ведь помещение было по сути едва ли не сплошным, без какого-либо широкого окошка: даже маленькая форточка, находившаяся выше её роста и та была выполнена из цельного деревя без врезок для стекла и, судя по всему, была сейчас плотно затворена.
Но руководствуясь скорее чутьём нежели действительно увидев что-то розоволоска несмело приподняв свободную руку выдвинула предложение.
— Любимая, тебе не нужно помочь убраться...ну...там? — она кивнула в сторону комнатки. — Йому сказала, что управится на кухоньке, а потом, что я может смогу ей в чём-то помочь...
Сложив ладони перед собой на животе, прижав сумочку аптечки к кимоно, Ююко повертелась из стороны в сторону, заставив подол одежды взвиться небольшим куполом. Затем что-то про себя решив вновь взглянула на возвышавшуюся над ней целительницу.
— Я принесу небольшой бумажный фонарик и спички? — полуутвердительным тоном произнесла она — Даже если не сейчас, чуть позже он наверняка сможет пригодиться. Светильничек совсем не яркий, даже можно использовать как ночничок...И если захочешь, мы соберём твои снадобья, а затем отправимся в кухоньку к Йому. Если конечно ты так захочешь!
Торопливо выказав мысли, розоволоска проплыла по коридору ближе к своей комнате, где скрывшись в одном из помещений через минуту показалась прижимая к груди уже не только аптечку, но и небольшой бумажный фонарик с коробком спичек, куда более длинных чем обычно распространённые. Ними можно было зажечь свечу вложенную даже в самый глубокий светильник.
— Воот! — произнесла девушка вновь становясь перед целительницей. Вдруг её лицо просияло, словно она вспомнила что-то упущенное из виду ранее. — А ещё я сделала шапочку! Надеюсь, она уже высохла...
— Шапочка? Звучит интересно, любимая. Давай немного еще подождем, а потом ты покажешь её мне и мы её на месте и примерим? Хорошо?
Спешить было некуда, а вот намочить руки о мокрую шапочку шанс, определенно был. И не только ладони, но и, возможно, собственные волосы. Предложение помощи показалось для Эйрин вполне себе неплохой идеей и она уцепилась за него, словно за спасательный круг.
— Насчет твоего предложения. Хорошо. — лунянка глубоко вдохнула, немного обдумав будущие перспективы взять к себе на обучение вторую любимую. Зефирка ведь и правда хотела помочь и, наверное, винила и частично и себя, что не успела оказаться на кухне — чтобы остановить белобрысую обжору и вовремя выключить духовку. — Если ты так хочешь помочь при помощи бинтика, то я тебе позволю это сделать.
Целительница вытянула вперед руки, наполненных силой и здоровьем, — прямо перед собой. Медленно и осторожно она взяла ладони принцессы в свои. Лицо Эйрин на мгновение нахмурилось — волшебный крем для рук мог пригодиться не только для аптекаря. Негативное влияние ультрафиолетовых лучей, домашних загрязнений и прочих вредных факторов могли оказаться серьезным испытанием для нежных пальцев. Кожа рук, особенно в такое время года, была всегда открытой и риск того, что желанные ладони могут стать сухими, вызвать шелушение и привести, рано или поздно, к проблемам из-за мелких ранок.
А ведь она сама и доигралась до подобного состояния. Следы, оставшиеся на правой руке, прекрасно об этом говорили.
Кожа кистей рук более тонкая, чем кожа лица, и содержит в четыре-пять раз меньше липидов, а ладонь вообще лишена сальных желез. В связи с этим кожа кистей рук особенно подвержена обезвоживанию.
— Но..., — продолжила говорить спокойно Эйрин, словно знала, что не справится, несмотря на всю пользу от целебного снадобья сама. — я хочу, чтобы мы для начала нашли нашу Йому. Давай попробуем помочь ей, а она поможет тебе. Да, да, ты не ослышалась, любимая. Мне бы хотелось, чтобы она, если не сильно занята, могла бы посмотреть на твою технику и поправить тебя.
Поднеся пальцы хозяечки дома ближе к своим губам, Эйрин коснулась своими устами каждой ладони, оставив на них свой поцелуй. Четыре глаза и небольшая аудитория могли смутить каждого, кто брал в руки бинт в первый раз. Но Ююко, как подсказывали несколько фото в их комнате, долго знала Йому и не первый раз могла помочь хранительнице перевязать ранку или порез? Вряд ли желание помочь поколеблется от страха сделать что-то не так или причинить дискомфорт её конечности?
— Пойдем. Убраться у меня можно будет потом. Перед сном. я думаю. Если предоставится случай. — Эйрин расслабила руки, медленно переплела свои пальцы с пальцами Ююко и потянула ту к себе, совсем слабо, чтобы потом отойти и встать рядом, — У нас же на вечер планы все еще в силе, да?
Взяв любимую за руку, лунянка зашагала в сторону кухни. Находка в виде фонарика и упаковки спички она посчитала странной — ведь в доме еще оставалось относительно светло,и навряд ли бы им понадобилось дополнительный источник света. Возможно, однако, Ююко хотела упростить себе работу, так как в ее комнате не было окна?
Целительница посмотрела в окно. Природа, без сомнений, надумала развернуться во всем своем величии, словно подзывая прогуляться и провести немного времени на свежем воздухе. Даже раздражающее дуновение воздуха перестало щекотать кожу под халатом. Глаза нашли источник света в виде яркой звезды — и по положению Солнца трудно было определить сколько сейчас время и когда вечер начнет брать свое в виде более холодного дыхания ветра и порой раздражающих комариков, которых так и хочется прихлопнуть.
— Не бойся за руку... — Эйрин расслабила кисть и вытянула руку на общий вид, показывая её со всех сторон. Не осталось больше распухшей и раздувшейся кожи и неровных следов полопавшихся волдырей, образованных воздействием высокой температуры — смесь самых разных трав, мутного экссудата и небольшой вкусной приправы в виде зерен сладкого риса сделали свое дело, заживив страшной клеймо, нанесенного раскаленным антипригарным покрытием. Заживление прошло быстро и неприятное последствие в виде слабой интоксикации продуктами распада всегда стоили того, чтобы потерпеть и сократить время естественной, ужасно медленной регенерации.
На месте термического ожога второй степени остались и вправду красные пятна. Нет, Эйрин они показались больше полосками, изображающими змей, которые скукожились и словно заползли под кожу, просвечивая через неё розоватым свечением.
— ... она скоро заживет. Немного мази и чистый кусок холстины как раз помогут ускорить немного заживление и убрать любые следы царапины.
Войдя на кухню, лунаринка обратила первым делом внимание на звуки движения, издаваемые второй любимой. На сей раз скрыто подойти к той не удалось — и очередной сюрприз в виде подойти сзади и закрыть глаза был неосуществим. То ли доктор шаркнула тапочком, то ли мечница оказалась довольно внимательной, но Эйрин не удалось войти незамеченной.
— Йому, любимая. — Эйрин подошла поближе и немного театрально приподняла обе руки, словно собирается сдаться. Небольшой жест символизировал лишь то, что девушка могла взмахнуть ладонями и, первый раз за долгое время, никакие бинты или медикаменты не окружали их. Шаг навстречу, второй — и девушка осторожно приобняла маленькую работяжку, которая, уже не секрет, напоминала её саму в юной молодости. Пальцы нашли себя на белоснежных коротких волосах, где им и следовало находится.
— У меня будет просьба... — мир вокруг Эйрин сузился до неприличного малого размера, и она не обращала внимание на все вокруг, — …Ююко желает забинтовать мне правую руку. Совсем несильно, на пару мотков. Поможешь ей сделать все правильно, если не сложно? А благодарность за мной не останется.
И, словно обещая что-то волшебное и приятное, левая ладонь нашла руку мечницы. Коснулась её, пробежалась от локтя до самого предплечья и сделало небольшую попытку нырнуть дальше. Прямо под ткань, чтобы исследовать мягкую кожу и дальше.
— Мён! — голос с проскакивающими в интонациях высокими нотками стеганул по кухне, расходясь остаточными волнами воздушного потока по уголкам комнаты.
Бровь девушки поднялась чуть выше, а тонкая линия губ уже спешила изогнуться в немного насмешливом выражении, когда призрачная серебристая фигура напоминающая нечто вытянутое материализовавшись опустилась с уровня высоты ниже уровня потолка. Горничная сама до конца не понимала, что же именно её заставило улыбнуться: обращение к самой себе как к другой личности или понимание того, что никто не мешал задействовать помощь своих дополнительных возможностей и ранее.
Змееподобная фигурка подплыла ближе распыляя едва заметные в свете заходящего Солнца лучи, так сильно напоминавшие в своём внешнем звучании молочные лунные нити. Подрагивая и отвечая на эмоции овладевавшие более материальной частью, Мён в один момент вытягивалась помогая себе в плаваньи хвостом или подобно игривой кошке переворачивалась неспешно проплывая в воздухе на уровне груди ожидавшей её горничной.
— Обращаюсь к тебе словно ты не такая же часть меня, как рука или... — протянув ладонь, служанка коснулась головной части призрака ощущая лёгкие покалывания, напоминающие иголочки стремившиеся уколоть когда в затёкшую конечность возвращается ток крови. Спустя мгновение они прошли, сменившись чувством прохлады и мягкости.
Холода, что пронизывал тело даже сквозь слой одежды, когда проплывавший мимо в своей задумчивости призрак задевая собою ту, кто так неосмотрительно не поспешила уступить место, не возникало и ладонь нажав чуть сильнее продолжила пестовать голову. В конечном итоге, возникшая щекотка в области покрытой серебренными волосами макушки, точь-в-точь повторяющая движения, руки отразилась на лице садовницы улыбкой. Оторвавшись от забавы, она, цокая каблучками туфелек вдоль невидимой линии, направилась к ближайшему стулу на котором расположилась отведя плечи назад и вздёрнув остренький подбородок выше обычного. Призрачная же часть мягко отплыв от неё ловко подхватила обвив "хвостом" грушу, поднося её к протянутой ладони.
> «И нож...» — вздохнув собственной забывчивости произнесла про себя девушка закрывая глаза.
В ожидании пробежавшаяся по внешней поверхности бедра кисть углубилась вниз, рисуя по резинке, а затем и ткани чулка скользящими подушечками невидимые линии. Горло дрогнуло сглатывая накопившуюся влагу, а грудная клетка стала вздыматься чуть чаще обычного. Прошептав что-то неслышимое губы прижались друг к другу в мягких объятьях, ладонь же напряглась, вжимая навершия пальцев и края ногтевых пластин в область выше колена довольно тонкую, чтобы обхватить её ладонью не прилагая больших усилий.
Не ослабляя нажима к начальному намерению горничной добавилась вторая кисть аккуратно взмывшая в воздух, нашедшая себя на тонких ниточках губ, что разойдясь впустили по фалангу указательного пальца. Отпрянувший от него раскрытыми ножницами средний заскользил же вниз, устремляясь в унисон с остальными к подбородку и замирая, когда лёгкое нажатие о ноготь острых зубок ненавязчиво попросило задержаться чуть дольше. Грудь несколько судорожно дёрнулась впуская и выпуская вырвавшееся дыхание, а в чашечках прилегающего почти к телу символичного бюстгальтера, который в более прохладные деньки вполне могла заменить бы тесная футболочка, ощутилось небольшое касание, заманчиво предлагающая развить себя в нечто большее, стоит лишь приложить усилия избавившись от ткани.
Зубки разжались, а опустившиеся ласковым занавесом губы не смогли более задерживать пальцы сползавшие ниже, что оставляя за собою короткий след почерпнутой влаги проведя по подбородку теперь ласково плыли по молочной коже шеи условно разделяя своей позицией ту на две одинаковые части.
Уперевшись в воротничок, укреплённый к тому же бантом, пальцы дёрнулись ниже в какой-то момент силясь преодолеть сопротивление ткани, но возможная порча одежды из-за собственной импульсивности пока не входила в ближайшие планы горничной. Отпустив стискивающее пальцы напряжение, она с подчёркнутой бережностью убрала руки от одежды понемногу выдыхая дольше обычного задержавшийся в лёгких воздух, а затем приоткрыла глаза, щёлочки которых сапфировыми огоньками осветили окружающее помещение.
— Чччь... — цокнула языком девушка заметив перед собой терпеливо дожидавшийся силуэт Мёна, в полупрозрачном облике которой угадывался образ самой девушки вплоть до элементов одежды, такой же прозрачной, как и всё остальное.
В протянутой ладошке покачивалась повёрнутая к ней рукоять ножа, а в осанке воображение легко могло дорисовать молчаливый укор долгому ожиданию. Небрежно поведя облачённым в ткань плечом, служанка протянула ладонь в которую лёг кухонный инструмент. В тот же миг гуманоидная фигурка сжалась вновь принимая свой стандартный образ, весело крутанувшийся словно выжидая какой-то подачки или игры.
Не обращая более внимание на маячащую ввыси фигуру, Йому навела лезвие на условную середину фрукта и нажав заострённым кончиком углубилась в спелую кожицу тут же ответившую мягким шуршанием разделяемой мякоти.
> «Наверное и эта сладкая. По крайней мере...» — острие поднялось чуть выше позволив капелькам сока стечь на дольки — «сочная уж точно. У Эйри талант находить вкуснятину, стоит признать. Вот только не долго ли они там? Может всё же стоило пойти с Ю-тян, проверить, помочь. И кстати десерт...»
Отвлекший от мыслей порыв заставил Йому подняться с облюбованного места и подойти к небольшой стеклянной мисочке содержимое которой сейчас представляло загустевший сироп с кусочками фруктов. По внешнему виду всё походило на результат, что должен был выйти согласно поваренной книге, чьи толстые страницы горничная листала порою от нечего делать, учитывая, что большую часть домашних дел брала на себя сама хозяйка испытывавшая к тем особую страсть.
Впрочем, два основных компонента десерта сейчас находились на расстоянии едва ли не в половину комплекса, а третий так и вовсе куда-то поспешила исчезнуть. Покачав головой мыслям, горничная уже было вознамерилась взять десертную ложечку дабы отведать одну небольшую порцию вкусной сладости, на что Мён ответила нетерпеливым предвкушающим подрагиванием поверхности своих гладких боков.
Но от получения заветного лакомства горничную отвлекли шаги унисоном приближавшиеся из коридора. Позабыв о недавнем намерении, хранительница поспешила развернуться в сторону звуков наблюдая за вошедшими в кухоньку любимыми. Как она и ожидала, сперва появилась более уверенная и сильная целительница, а после, держась за ладошку и ступая чуть поодаль, вошла розоволоска. Приветливо улыбнувшись, Йому медленно моргнула, отступая чуть вглубь, освобождая необходимое для перемещения пространства.
> «Интересно, как это всё происходило. Для Ююко это явно новый опыт.» — пронеслась в голове мысль чьё развитие прервал голос целительницы и сморгнув задумчивость, горничная посмотрела перед собой привлечённая жестом девушки.
— Ни о чём не беспокойся, мы постараемся что бы ладошка нашей любимой не испытывала дискомфорт. — почти не делая паузы после слов Эйри промурлыкала служанка сводя взгляд танцующий на целительнице ниже. — О благодарности...подумаем немножечко позже, ведь та, скорее, должна исходить от нас к тебе, как к учительнице.
Слова сопровождались улыбкой, чьей предпосылкой стал вид ладошек избавленных от бинтов и ожогов, которые горничная хотя и не наблюдала воочию, но со слов хозяйки предполагала, что те были достаточно серьёзными для применения более эффективных средств.
Мён растаяла, уступая желанию сделать всё собственными руками и Йому подойдя к хозяйке нежно обняла её предплечье, заскользив пальцами вниз, пока кисти рук не обхватили небольшую сумочку представлявшую домашнюю аптечку.
— Я возьму её, позволь? Идём...
Уложив аптечку на стол, горничная отодвинула стульчик, поднося его к севшей за стол целительнице и кивнув с приглашающим видом розоволоске, ободряюще улыбнулась оставаясь стоять.
— Волнуешься? Мы сделаем всё аккуратно и наша любимая не испытает никакого дискомфорта.
Ююко уселась на стульчик подле целительницы пока горничная потянув за язычок нырнула в мешочек аптечки, извлекая из той эластичный бинт и небольшую ватно-марлевая подушечку. О чём-то задумавшись, девушка нырнула к холодильнику доставая со средних полок небольшую стеклянную ёмкость, чьё донышко вскоре коснулось стола в пределах ладошек Ююко.
Поведя плечами, Йому обошла стул на котором восседала хозяйка и остановившись за спиной медленно подалась вперёд, едва не касаясь своей щекой бледной кожи девушки.
Усмехнувшись, она склонилась сильнее, упираясь грудью спины любимой, а выставленные вперёд руки предплечьями коснулись плечиков за кимоно.
— Это не сложнее, чем одеть кого-то. Возьми кисть Эйри, — тихо произнесла она рассматривая уже с куда близкого расстояния последствия ускоренного заживления. — Развернув её ладошкой к себе положи на колени. Затем обмакни пальчики в мазь из шалфея и зверобоя и аккуратно нанеси её вдоль...следов, накрой всё этой мягкой подушечкой.
Йому кивнула в сторону лежащего на столе изделия.
— И наконец зафиксируй всё бинтом. Не слишком туго, не слишком мягко, иди от запястья к ладони, проходись в несколько туров...оборотов, а затем подверни ткань под край повязки...Я говорила, но не забудь проверять не слишком ли туго, мы же не хотим, что бы ручка занемела, да?
> «Подумать только — я учу кого-то медицинскому искусству.»
Усмехнувшись уголками губ, Йому погладила предплечья хозяйки и повернув немного голову взглянула в лицо розоволоски, убеждаясь что сказанные ею советы будут восприняты верно.
Выпрямившись, она пододвинула блюдечко с дольками груши поближе к целительнице.
— Ты уже пробовала их ранее, но как только повязка займёт своё место, мы попробуем найти что-то более вкусное и разнообразное. — горничная мягко кивнула придавая своему обещанию вес жеста.
Отстранившись от хозяйки, Йому отошла немного в сторону принявшись с интересом наблюдать за спорившейся работой и рисунком, оставленным на ладони после исцеления основных симптомов ожога.
— Угу... — согласно кивнула розоволоска на предложение целительницы. — Конечно, надеюсь, она понравится тебе хотя бы немноожечечко. А если нет, всегда можно что-то подшить или переделать.
Смутившись беззаботности выразившейся в переделке одного из слов, она уже было потянулась ладошкой ко рту, но прозвучавший голос целительницы, как и лёгкий вес сумочки с фонариком, внесли изменения в ближайшие планы и Ююко взглянула на девушку внимательно слушая произносимые любимой слова.
— Я постараюсь, правда постараюсь. Пожалуйста, подожди секундочку. — девушка посмотрела на бумажный фонарик обращая на светильник тем самым и внимание любимой — Только отнесу его к тебе в комнатку. Я думала, что ты пожелаешь наложить повязочку в ней, вот и принесла. Но источник света не помешает в любом случае. Эта комната...знаешь, даже не помню для чего она использовалась изначально, такая пустая и тёмная, будто изначально строилась для гостей не признающих свет. Хм...одна ли она тут такая?
Задумчиво хмыкнув, девушка проплыла к дверному проёму приостанавливаясь перед входом и следуя привычке быть осторожнее давая секунду глазам привыкнуть к немного приглушённому по сравнению с коридором освещению.
— Я войду, надеюсь, ты не против, любимая? — выждав паузу достаточную для того, чтобы услыхать отказ либо наоборот выраженное каким-либо образом согласие, Ююко нырнула внутрь помещения, чьё убранство выглядело ещё более аскетичным нежели покои хранительницы.
> «Ох, ну и сколько тут всего...» — удивлённо приподняв брови отметила про себя Ююко дивясь целой батарее различных пузырьков, баночек, примочек назначение которых ей ни о чём не говорило. — «Не удивлюсь, если это лишь малая часть припасиков...»
— Я поставила её на столик — наверное, все действия целительнице были и без того заметны, однако прямо сообщить о таком Ююко посчитала более правильным или надёжным.
Окинув взглядом комнату напоследок, розоволоска зашагала к выходу казавшемуся ярким пятном в сумерках облюбованного целительницей места. Хотя, разумеется, дав глазам достаточное время можно было без проблем проводить там время и даже работать.
«У них обеих просто страсть к выбору чего-то строгого...когда ни одной не помешало бы в комнатке иметь что-то милое или цветное: яркое одеяльце, мягкая игрушка или просто безделушка из ювелирной лавки.»
Повесив сумочку на плечо, Ююко остановилась перед целительницей, выражая готовность следовать за любимой независимо от её действий. Но перед очевидным походом её ждал небольшой сюрприз, когда мягкие губы луняночки ласково коснулись центра каждой ладони, оставляя на них след шелковистых лепестков.
Ответив на подарок улыбкой в которой без проблем читалось удовольствие с небольшой примесью смущения, девушка ожидала дальнейших указаний врачевательницы, чья форма оказалась обёрнута в жест ладони, что переплетясь с её пальцами была готова увлечь розоволоску за собою. Воспользовавшись шансом, она вложила чуть глубже ладонь в руку Эйри и мягко улыбнувшись на миг взглянула лунянке в лицо.
«Если ладошке не сложно и ты не... — она замялась делая на несколько мгновений паузу — сожми мою руку чуть крепче. Спокойно становится когда вот так.» — «Глупо со стороны, наверное, да? — левая рука зарылась в волосы, словно бы те нуждались во вмешательстве извне, а взгляд упал куда-то в район тапочек целительницы. — Йому о таком стеснялась говорить, вряд ли она бы одобрила это...Пошли? »
Ступая чуть позади, держась за ручку целительницы, Ююко без лишней спешки продвигалась по коридору изредка обмениваясь репликами с любимой.
— Планы? Они остались в силе, правда надеялась, что.. — оставив вздох в глубине груди, она добавила чуть тише — что мы отправимся все вместе.
Впереди уже замаячила кухонька, а в ней легко угадывались движения и даже не нужно было угадывать кому они принадлежали. Войдя в проём, целительница отпустила ладонь Ююко и та, замедлившись ещё сильней вошла вслед за девушкой останавливаясь неподалеку от входа точно не зная, что её сейчас предпринять.
Круговое движение плеча и мягко спавшая бретелька ремешка аптечки, вместе с ней самой, упала в подставленную ладонь, тут же поднявшуюся к животу, демонстрируя всем, что набор чьё содержимое возможно вскоре понадобится сейчас у неё.
Окинув быстрым взглядом кухоньку, розоволоска неглубоким кивком выразила удовлетворённость увиденным: нигде не было и следа от последствий её недосмотра, но сам факт того, что кому-то пришлось убирать последствия её забывчивости весьма огорчил девушку.
> «Ну и вот, из-за меня пострадала ладошка Эйри, ей пришлось использовать зелье, а Йому убирать грязь и спасать остатки десерта...» — опустив голову, она несколько раз моргнула, чтобы затем обнаружить вначале проплывшую Мён — призрачную двойника хранительницы, а затем и её саму.
От внезапности, девушка едва не сделала полшага назад, но успокаивающее касание накрывшее предплечье и в итоге коснувшееся кистей словно ожидаемый ключик впустило в неё покой.
— Хорошо, любимая, конечно. — покорно согласилась Ююко протягивая красную сумочку — Я буду рада, если ты покажешь всё необходимое. Мне приходилось накладывать тебе пластырь или марлечку, но в итоге прошло слишком много времени и что-то могло ускользнуть из памяти. Ты же знаешь какая я.
Наклонив голову Ююко пожала плечами. Несколько ободрённая, она проследовала к заботливо подставленному стульчику, а затем резко выдохнула от удивления сменившегося желанием выполнить что скажут, когда ограниченное пространство сформированное локтями и предплечьями хранительницы сомкнулось вокруг неё замкнутым кругом. Отреагировав на ласку, Ююко чуть наклонила голову, соприкасаясь розовыми прядочками со снежно-белыми прядями хранительницы.
Бережно обняв запястье правой ручки луняночки, она переместила руку девушки себе на колени, а затем аккуратно зачерпнула немного мази, окутавшей её пальцы прохладой. Выводя контуры, розоволоска в меру обильно нанесла лекарство, распространяя равномерным слоем снадобье. Затем прислонила к месту нанесения тканевую подушечку, что обеспечивала дополнительную защиту месту требующему лечение, а так же позволяла избежать загрязнение бинта.
> «Не очень сложно, когда всё подсказывают, да, Ю?» — спросив саму себя, девушка приступила к завершающей, но не менее важной части процедуры: собственно, к самому бинту.
Его белая поверхность прижалась язычком к запястью целительницы и небольшой цилиндр заскользил вокруг кисти, оставляя за собой белый тканевый след, тая словно снег под тёплым Солнцем. Один виток, затем другой, чуть ниже. Немного натянуть, немного ослабить, завести за большой пальчик по диагонали, сделать ещё несколько обмоточек, убедиться, что всё это вышло достаточно тонким слоем, но при этом не спадёт как мешковатая одежда с порванной резинкой, но и не ограничит подвижность и наконец завести край под один из витков, закрепляя повязку со стороны внутренней части кисти.
— Кажется всё! — повеселев своему успеху произнесла розоволоска. — Вроде бы ничего не напутала. Даже вспомнила, как порою приходилось кое-кому бинтовать сбитые коленки и локотки, да?
Задорно повернув голову, она хихикнула взглянув на Йому, затем вернулась вниманием целительнице.
— Пожалуйста, посмотри всё ли я сделала верно и если да, то нас ждёт вон тот горячий пирог, дожидающийся своего часа скрывшись за полотенцем. Но...может быть Йому, чтобы наша любимая не ждала ещё дольше, ты поделишь его на части? Пожааалуйста.
— Спасибо большое. — ответила врачевательница, прекратив свои исследования кожи мечницы свои пальцами и вернувшись обратно, чтобы немного поправить ткань одежды хранительницы. Эйрин несколько движениями старательно распрямила ткань, разгладила ее и почувствовала, как её собственная кровь приливает к лицу.
Хоть мысль о том, чтобы подавать кому-то пример и идти вперед, направляя любимых девочек за собой была невероятно притягательна, девушка немного сомневалась в том, что может подать прекрасный пример. Все же ей тоже надо работать над некоторыми моментами — и тоже уметь распределять любовь и заботу, передавая их обратно красивым владелицам.
—"Мне следует быть осторожнее." — подумала врачевательница, сконцентрировав свое внимание на раненой конечности, — "Слишком часто огонь обжигает именно эту руку. Словно назло. Не ровён час что в конце концов даже алхимия не приведет её в порядок, особенно когда такая вся уязвимая, как сейчас. Хоть и все срослось, но дай повод подставить её под удар и..."
Перспектива такая туманна, но возможная заставила дунарианку немного напрячься. Голос Йому немного вывел девушку из состояния концентрации и мрачная картинка в виде обугленной ладошки исчезла, как рассеивается страшный сон, перед самым момента соприкосновения с землей после долгого падения вниз, навстречу твердой земле.
— Иду-иду. — ответила целительница, передвигая ноги. Надо было занять сидячее положение, ведь на весу даже она не рискнула проводить подобные процедуры по перевязке руки. Легким кивком головы, практически незаметным, доктор выразила свою благодарность за поданный вовремя стул.
— "Ммм? Неужели не хватает на всех сидений?" — подумала лунянка, обратив внимание, что Йому осталась стоять на своих двоих. Ответ нашелся сам собой — со стороны мечницы началось движение и приготовление к немедленной операции по обработке ладони бинтиком. Пока одна любимая давала инструктаж, Эйрин еще раз бросила взгляд на красные узоры на руке, словно собираясь раз и навсегда попрощаться со следами ожога. Пока что-то прикосновением не заставило её обратить внимание — уже на прикосновение Ююко. Направляемая рекомендациями Йому, к которым, однако, нечего было добавить, кроме сложных медицинских мелочей, Ююко начала наносить мазь. Холодная и не сильно приятная на ощущение субстанция заставила девушку прикрыть глаза и немного прикусить нижнюю губу.
Зелье исцеления, хоть и восстановило часть здоровья Эйрин, имело не самое приятное последствие в виде создание уязвимости ко всем температурным и механическим воздействиям. Особенно сильно это проявлялось на пораженные ранее участки — заживленная кожа была там особенно чувствительной. Прохладная мазь ощущалась как кусочек льда, который принялись втирать в кожу, что, несомненно, заставлял кровь отойти от места поражения, а руку предательски задрожать. Подобный подводный камень, помимо легкого чувства головокружения и тошноты, встречался не везде, но лунарианке, как назло, удалось выпить именно такое зелье.
Ледяной укус продолжал кусать за кожу. Хоть рука внешне и вовсе не реагировала на мазь как на источник потенциальной опасности, нервная система словно взбунтовалась, посылая непрерывный поток сигналов в мозг. Зубки царапнули губу, готовые содрать тонкий защитный слой лепестка и Эйрин едва сдержала стон. Капельки пота пробрались через белоснежный лес волос и потекли вниз по лицу. Как только зефирка прекратила наносить мазь, целительница могла поклясться, что прошла не минута, не две — а целая вечность.
Эйрин сделала глубокий вдох и выдох. Несмотря не свалившуюся, словно с небес, усталость, она не имела права вот так вот сдаться и показать слабость. Вместо того, чтобы позволить трясущейся слабой дрожью коленке коснуться стола и передать ему вибрацию, она нарисовала на лице улыбку. Чувство "опасности" с каждой секундой отступало. Доктор бегло оценила свое состояние, не отрывая взгляда от Йому и Ююко, которые, казалось, почти соприкасались друг с дружкой. Наверное, тактильный контакт и подобная поддержка являлись чем-то обязательным к небольшому словесному напутствию. Девушка подумала ненадолго о том, что можно было бы тоже взять и как-то поддержать любимую... если бы только была возможность. Но, увы, обе руки принцессы были заняты и только к ним сейчас могла дотянуться доктор.
— "Но... разве это плохо?" — подумала про невозможность коснуться Ююко Эйрин, —"Осталось всего ничего, потерпи. Даже нет... отвлекись!"
— Так значит, это Юкари-сан заходила в гости, да? Понятно. Надеюсь, я не сильно помешала вашей встрече — мне так хотелось перекусить, что я позабыла обо всем на свете. В том числе и о духовке, что работала совсем рядом. Ююко, Йому, надеюсь, вы простите мне одну такую коробочку конфет. Там, кажется, было ассорти из самых разных вкусов. Одной конфеты мне было мало, две тоже, тремя не наешься... В общем, я все съела сама.
Не зная, как оценить выражение лиц обеих девушек, Эйрин поспешила их заверить следующими словами:
— Если нужно, то я куплю еще одну такую. Даже две, если вы одинаково их любите. Просто в холодильнике было столько банок и кульков, что я немного заблудилась в том, что же можно съесть, а что нельзя. А живот... вы сами понимаете, какой он бывает суровый.
Сделав небольшую паузу, врачевательница добавила:
— Я надеюсь, что я не произвела дурного впечатление на леди Юкари. Возможно, нам предоставится познакомиться — уверена, она знает много чего хорошего о нашей Ююко, что могла бы нам рассказать.
Что-то несильно сжало ткань на руке — и бинт оказался зафиксирован на руке, спрятав "красных змеек" от лишнего внимания.
— Неплохо смотрится. Спасибо вам большое. Обеим. — сказала Эйрин и, бросив взгляд на перевязку, встала с места. Сократив дистанцию в полтора человеческих шага, она коснулась губами щечки Йому. А затем и Ююко. Не будь они заняты едой, доктор могла бы предложить свой вариант заняться чем-то приятным и разнообразным — край её короткой юбки был задран немного вверх. Но, так как обжора наелась сама, а остальным — еще пришлось бы подкрепить силы, то лунянка не возражала хотя бы легко перекусить за компанию.
И, пока движение вокруг стола снова возобновилось, Эйрин присела обратно на свое место, освобождая проход, и осмотрела бинт более тщательно. Конечно, Ююко очень постаралась, но надо было посмотреть, пощупать, потрогать все самой.*
1d10
1-8 — все верно, навряд ли можно ткань затянуть слабее или сильнее, чтобы не заставить бинт болтаться или перетянуть руку.
9-10 — можно затянуть чуточку сильнее. Наверное, любящее сердечко все же дало немного слабину и не позволило Ююко натянуть бинт до нужной... консистенции.
Поломался ролл. Еще разок!
1d10: (1) = 1
Убедившись, что сейчас никакое вмешательство извне не требуется и деликатные руки хозяйки вполне самостоятельно справляются с плетением повязки, горничная отстранённо пройдя по деревянному покрытию кухни облюбовала в итоге место со свободным стулом. Не слишком далеко, чтобы не увидеть момент если оплётка бинта совершит неправильный пируэт, не слишком близко, чтобы создать впечатление недоверия или вмешательства в личное пространство.
Ладони коснулись друг друга занимая место на коленях, а копна серебренных волос легонько всколыхнулась, когда лицо с приветливой улыбкой повернулось в сторону хлопочущих девушек. Плечи расслабленно опустились, но спина оставалась ровной, выдерживая общий стиль осанки.
Улыбка расплылась чуть шире, понукаемая уголками губ, а глаза по-кошачьи немного зажмурились, скрывая радужку за покрытыми тенью веками.
— Конфетки...тебе не стоит беспокоиться о таких вещах, милая. Сладости всегда можно приготовить или купить ещё. Плохо если это могло перебить аппетит перед основным блюдом, но если нет...значит и поводов для волнения нет. Да?
Ненавязчивый огонёк оттенка лазурита окутал взглядом контуры девушек, каждая из которых вела себя соответственно взятой роли: мягкие округлые контуры Ююко буквально выражали сосредоточенность в каждом движении, когда целительница...
Склонив голову чуть сильнее, Йому с любопытством наблюдала за поведением любимой. Дыхание девушки со стороны казалось частым и сбивчивым, а вздымающуюся грудь сковывала разве что ткань медицинского халата застёгнутая на несколько запонок спереди. Наверное, небольшое дополнительное усилие извне смогло бы принести долгожданную свободу обладательнице внушительных подушечек с чьими объёмами могли сравниться неприлично малое количество девушек. Взгляд поднялся выше, отмечая судорожное напряжение шеи при каждом вздохе и то, как морщится лицо, лоб выражая плохо скрываемое чувство дискомфорта. Расфокусировавшись, зрение охватило...попыталось охватить картину целиком выделяя по большей части лицо и вздрагивающие объёмности ниже шейки. Опуститься взгляду ниже не дал стол, но воображение вполне ярко дорисовало неприкрытые задолго до сколь-нибудь непровоцирующего уровня коленки, что сейчас либо были плотно сведены либо тёрлись друг о друга передавая своё напряжение ляжкам и тому, что скрывала тоненькая ткань символичной миниюбки.
> «При всём при этом она выглядит довольно спокойной, значит подобные ощущения были ожидаемы. Пальцы Ю-тян нежны сами по себе, а сейчас она ещё и старается, раны больше не было. Есть ли в этом какие-то закономерности?»
Продолжив изучать, девушка со временем заметила, что особо сильный дискомфорт проявлялся в момент касания пальцами места бывшей ранки, что косвенно подсказывало о повышенной чувствительности этого места, да и наверняка всей кожи в целом.
> «Интересно, она снабодье выбрала просто так или специально, зная какими дополнительными эффектами то обладает.» — но вслух девушка произнесла совершенно иное.
— Какое интересное лекарство. Меж тем, оно сумело заживить ранки на лечение которых моими обычными средствами ушло бы по меньшей мере несколько недель. И это при самом удачном варианте.
Голос девушки зажурчал чуть плавнее, чуть тише, отвлекая, как она надеялась, от периодически проявлявшего себя дискомфорта.
— Предположу, его сложно приготовить и оно обладает целым снопом различных полезных воздействий на тело: заживление ранок, повышение чувствительности, что говорило бы о всё ещё раннем контакте с местом повреждения. И наверное подобное свойство могло бы найти себя полезным и в некоторых других ситуациях.
Горничная замолчала вновь отдаваясь своим мыслям. Её расслабленный взгляд спрыгнул с бледных щёчек целительницы устремившись к сосредоточенному лицу хозяйки, чей полный ответственности вид заставил её улыбнуться. Но подскользнувшись и на нём, Йому провела зрачками по обнажённой области рядом с шеей переходящей в хрупкие ключицы, что прятались за аквамариновым кимоно. Ныряя чуть ниже, выделила слабо покачивающиеся от каждого движения округлости, чей вес и размер наверняка были сопоставимы с подобными у лунарианки разве что за счёт чуть более низкого роста выделялись несколько сильнее.
> «Тяжело им, наверное, такие носить...» — сказала про себя горничная отводя взгляд к окну — «И уж для такого объёма точно потребуется поддерживающее бельё.»
За границей любезно вставленного в деревянную кайму стекла, ныне пропускающего свежий воздух и иссякающий поток золотых лучей, понемногу удлинялись тени. Всё ещё короткие для сумерек, но уже заявлявшие о своём праве на землю, они ползли повинуясь извечному циклу приливов ночи.
> «Ещё совсем немного и наш корабль отправится в путешествие. Сколько ещё времени для отдыха и необходимых приготовлений? От силы часа два, два с половиной? Нужно будет взять некоторые из вещей, по крайней мере вкусности уж точно!»
Голос розоволоски вернул Йому из кружев своих мыслей и медленно кивнув та поднялась с облюбованого места.
— Уверена, он вышел просто замечательным, так что просто не дождусь отведать его. Надеюсь, он остыл! — весело добавила горничная поднимая полотенца и находя под ним внушительного размера пирог.
Несколько тарелок одна за другой появились на кухонной тумбе, а вслед за ними рядом легли три пары столовых приборов: ножей и вилок. Щёлкнула ручка подавая питание на плитку и вскоре на небольшого размера кружок был водружён чайник в ожидании превращения холодной артезианской воды в свистящий паром, рвущийся кипяток.
— Чёрный чай, если никто не возражает? — спросила девушка бросая взгляд через плечо.
Ничего не поменялось за исключением того, что Ююко уже перешла на стадию финальных движений, ловко накладывая материю на кисть целительницы.
> «Хорошо, сорвём и этот плод.» — произнесла про себя девушка занося нож над выпечкой.
Острый край лезвия коснулся центра вдавливаясь внутрь, проходя сквозь податливое тело и начинку, а затем двинулся к краю, прочерчивая за собой прямую линию, навсегда отделяющую один край изделия от другого. Ещё несколько полос и три сектора средних размера отделилось от оставшейся части выпечки. Поддеваемые лопаткой, они скользя легли на тарелки в ожидании своей дальнейшей участи.
Засвистел чайник, булькающими звуками сигнализируя о готовности и переставив тот на другой, холодный кружок Йому достала заварку. Вода могла тем временем немного остыть, давая оптимальную для раскрытия листьев температуру.
Сахарница и ложечки уже ожидали своей очереди, когда горничная остановилась услышав движение позади.
Розоволоска закончила процедуру и теперь девушка поднявшись на ноги сделала несколько шагов навстречу. Не став дожидаться, служанка в свою очередь подступила поближе к любимой, будучи готовой выслушать или сделать, что та скажет.
Мягко прикрыв веки, хранительница приняла наполненный лаской поцелуй, целиком смывший, растворивший пошлые мысли, что иначе не могли не родиться от маняще колыхнувшегося в груди при наклоне халата и натянувшегося на бёдрах кусочка ткани всё ещё почему-то именуемой юбкой.
А руки вместо того что бы просунувшись ладонью между стройных ножек и ползя выше скрыться под моточком материи, поглаживая, лаская скрытый за ещё более тонкой тканью трусиков орган. Вместо того, что бы залезть пальцами в водопад заплетённых косой волос привлекая для поцелуя в губы, кисти просто легли на предплечья целительницы, бережно и ласково потеревшись о кожу.
— Поешь, ведь уже почти всё сготовила. Не знаю, быть может это просто волнения на пустом месте, но пожалуйста, следи за самочувствием — ты ведь знаешь насколько девичий организм хрупок.
Выпустив предплечья Эйри, Йому отступила давая той возможность присесть. Сама же девушка, пытаясь сохранить расторопность в движениях, как можно скорее подала на стол приготовленные порции пирога.
— Сколько хотите ложечек сахару, любимые? — спросила она готовясь выполнить пожелания — Быть может кто-то хочет молоко и корицу?
Управившись с необходимым, горничная присела на стул, потянувшись к своей тарелке столовыми приборами.
— У нас всё ещё остаётся некоторое время до выхода. И после нашего полдника, когда посуда будет помыта, я планирую собрать некоторые из вещей, что могут нам пригодиться. А потом... — улыбнувшись Йому посмотрела на розоволоску — в общем у нас будет время помочь друг другу со сборами. Ведь я совершенно не помню, есть ли в том домике что-то помимо циновок и нескольких футонов.
Отведя голову назад, Ююко приняла ласковый поцелуй Эйрин сама не осознавая того слегка прикрыв глаза. Затем мягко дотронувшись плеч любимой приподнялась на носки вытягивая шею и и касаясь места чуть левее подбородка вернула столь ценный для неё знак внимания обменявшись нежными касаниями. Не отрывая губ она замерла так на несколько мгновений, а затем медленно опустилась с носочков открывая глаза.
— Тебе спасибо, любимая.
Выпуская девушку из мягких объятий, розоволоска отступила на несколько шажочков пропуская спешащую завершить приготовления к трапезе девушку. Неспешно подойдя к окну, она сложила руки перед собой укладывая те под грудью и глубоко вдохнув устремила взгляд в окошко, подмечая как в лучах заходящего солнышка бросают отсветы капельки влаги на траве, а земля вокруг дома отдаёт небольшой свежестью, как если бы это было раннее утро. Приоткрытые губы втянули воздух чуть глубже выражая небольшое удивление, а ладонь потёрлась о предплечье словно согревая конечность.
— Неужели был дождик? — проговорила девушка особо ни к кому не обращаясь.
> «Ведь если так, значит необходимо взять более плотную обувь. Хотя...он почти просох уже.»
Не особо огорчившись пройденному дождю, розоволоска подошла к окну чуть ближе опираясь локтями о подоконник. Показавшееся через оконную раму лицо тут же овил своей прохладой вечерний воздух пробираясь сквозь розовые пряди, стремясь проникнуть под неплотно прилегавшее к телу кимоно. Получись это и кожа тут же покрылась мурашками отдаваясь чувством схожим с касаниями холодных пальцев и щекотки. Но ткань исправно выдержала испытание давая возможность и дальше любоваться покачивающимися кронами вишен окружавших особняк и видом редких проплывающих облачков, обычно перламутровых, теперь подкрашенных в алый, сродни заходящему светилу.
> «Красиво.» — подумала девушка цепляясь словно незванный пассажир взглядом за одно из облачков. Проследовав за ним некоторое время, она перепрыгнула на кряжистое древо с которого изредка бесшумно опадали розовые, под цвет её волос, лепестки. Веки принялись медленно опускаться суживая обзор, уши уловили едва слышный металлический перезвон подвешенной где-то в саду, невдалеке беседки, музыки ветра, дыхание замедлилось приняв едва ли сонный ритм. — «Почти нереалистичный пейзаж.»
Из состояния прострации Ююко вывел раздавшийся позади голос хранительницы. Растерянно сморгнув оцепенение, негой разлившееся по организму незаметно для неё самой, она раскрыла рот готовясь что-то ответить, но ещё секунды две провела в молчании, обдумывая правильно ли услышала или поняла вопрос.
— Просто чёрный чай, если можно. С двумя...тремя ложечками сахара. — смущённо уронив голову на грудь, всё так же не поднимаясь с подоконника Ююко улыбнулась. — ты же знаешь как я люблю сладкое.
> «Последняя часть была необязательной, наверное, ведь все кто так или иначе был со мною знаком прекрасно осведомлены о этом. Ну иииии ладно!»
Мерное постукивание ложечки о фарфоровые края прямым текстом подсказали Ююко о завершающей фазе подготовки к трапезе и с тихим придыханием от небольшого напряжения так необычно влившегося в до того расслабленное тело.
Повернувшись, Ююко облокотилась задом о подоконник выжидая её несколько минут пока пирог, уже разделённый на одинаковые кусочки, каждый из которых лёг на свою тарелочку.
> «Только бы получился как надо...» — подумала девушка отшатываясь от своей временной опоры и скрываясь в глубине комнаты.
Расположившись за столом, она выждала пока все любимые не займут свои места и улыбнувшись посмотрев поочерёдно на каждую она произнесла: «Приятного всем аппетита, дорогие».
Некоторое время пирог разделяемый на аккуратные порции захватил внимание девушки что с видимым удовольствием отправляла себе в рот кусочек за кусочком. Но утолив первый голод она замедлилась, готовая при необходимости поддержать беседу. И буквально через минуту этот случай ей предоставился. Откинувшись на спинку стула, непроизвольно расслабляясь от ощущения поддержки за спиной, она обдумала ответ напрягая память, что порою была очень ненадёжным подспорьем.
— Нууу... — паря в воспоминаниях задумчиво протянула Ююко, явно испытывая желание коснуться ладонью рта — То здание очень похоже на твой ранний домик: одно большое помещение с несколькими приземистыми элементами мебели и скрытым в стене шкафом. Если там и имеется какая-то одежда, то она невероятно проста и прочна.
Но при этом всём там довольно тепло даже зимой: сказывается, наверное, защищённость деревьями так плотно растущими вокруг, а сами источники находятся буквально в десятке метров, стоит лишь спуститься по широкой деревянной лесенке.
И хотя её спросили лишь о одной конкретной вещи Ююко пошла несколько дальше, воссоздавая в памяти картину источников на которых не приходилось бывать уже довольно длительное время. Сейчас же был шанс исправить эту потерю.
Ушко чашки взмыло, увлекая за собой остальную конструкцию и розоволоска сделала первый деликатный глоток чая, привыкая к горячей температуре и сладости. Наверное, напиток многим показался бы чересчур сахарным, но...
Сделав ещё один глоток девушка улыбнулась, чувствуя как согревающая тело жидкость стремится по горлу. Приоткрыв глаза, она отложила чашечку на ожидающую момент воссоединения тарелочку.
— Как думаете, что нам может понадобиться? — спросила она натолкнувшись на мысль спровоцированную репликой Йому. — Я возьму ту корзиночку в которую вы собирали фрукты и положу в неё еды. Может быть какую-то одежду ещё взять?
Кивнув самой себе, Ююко прикинула в голове что может понадобиться: от белья до кимоно, которое она возможно наденет.
Трапеза подходила к концу и поднявшаяся производить уборку девушка подняла за собой и Ююко, что решив не терять в свою очередь время принялась воплощать задуманное.
— Надо же, уже остыл — произнесла она дотронувшись ладонью к ёмкости с сиропом.
Она же переместилась на дно корзинки укутанная полотенцем в котором предусмотрительно были разложены морозные листики, как всегда обжёгшие холодом подушечки розоволоски, что по обычаю не удосужилась брать их через что-то, хотя бы тканевые салфетки. Оставшаяся часть пирога, несколько вымытых груш и яблок, тонкий ножик и апельсин — всё это, вместе со стеклянной бутылкой для воды, легло внутрь.
Оглянувшись, будто решила сделать что-то тайное, она добавила к ассортименту бутылку рисового вина, средних размеров, но её бы вполне хватило на несколько человек, если у кого-то будет желание.
Работавшая рядом Йому тем временем заканчивала с мытьём посуды, хлопоча над чашечками и тарелками, защищённая белоснежным передником. Зрелище разлилось чувством правильности настолько, что улыбка сама собою возникшая на лице не думала скрываться ещё некоторое время. Наконец, закончив с продуктовыми приготовлениями, Ююко обратилась к любимым.
— Кажется, тут всё. Я сейчас зайду в ванночку, а затем буду полностью в вашем распоряжении.
Коснувшись макушки Йому губами, она потёрлась лицом о белоснежные волосы, а затем подошла к целительнице, выбрав целью поцелуя уже щёчку на которой задержалась несколько дольше, чем обычно предполагает просто ласковый поцелуй.
Покинув комнату, она скрылась в ванной, где в весёлом журчании воды занялась чисткой зубов и высматриванием того не сбилась ли причёска. Но кажется всё было в порядке и посвежевшая Ююко поправив кимоно зашагала к своей комнате. В кухоньке к тому времени уже никого не оставалось, да и делать там было пока откровенно нечего, разве что тайно выбрать фрукт на десерт, но...
Выбор комнаты как места своего следующего визита был обусловлен простой необходимостью собрать некоторые вещи, а так же надеждой на то, что возможно хотя бы кто-то из любимых окажется там выбирая необходимые вещи.
> «Интересно, как бы я могла помочь со сборами?» — спросила саму себя девушка вспоминая фразу горничной.
Что ни говори, а оказаться полезной было довольно заманчиво. А потому этот же вопрос она повторила вновь увидев Йому.
Медицинская повязка держалась надежно и выглядела неплохо. Эйрин моргнула пару раз, медленно выдохнула и осторожно собрала аптечку, положив тюбик с мазью обратно и закрыв сумку малых размеров красной раскраски с белым крестом посередине. На предложение хранительницы перекусить целительница дала свое согласие в виде кивка и присела на стул. Движение вокруг неё возобновилось — Йому поспешила угостить всех пирогом, от которого отказаться было попросту неправильно, несмотря на все ранний перекус. Поэтому целительница мягко улыбнулась и присела на стул в ожидании завершения всех приготовлений к обеду.
— Мне тоже черный чай, пожалуйста. Добавь две ложечки сахара. — попросила девушка. Причина была ясная, как день — три ложечки сахара были её пределом и делали чай ну очень уж сладким. А зеленый чай с сахаром мало кто употреблял на памяти девушки. Поэтому компромисс был достигнут только таким способом — хотелось сладкой, как мед, жизни. Но не слишком сладкой!
Доктор выбрала себе небольшой кусок пирога и, немного подумав, даже подумала взять в руки, чтобы порезать его еще наполовину.
— Приятного аппетита. — промолвила Эйрин, передумав в последний резать свой кусок пирога и вооружилась ножом левой рукой, а вилкой — правой. Подцепив обоими приборами свою долю, врачевательница перетащила её себе на тарелку. Длинные пальцы сплелись вокруг прохладной на ощупь рукоятки ножа и принялись делить выпечку на мелкие части. Вдоль и поперек гуляло лезвие по караваю, после не вместо треугольного куска не осталось порядка семи мелких кусочков. Закончив процедуру, девушка вспомнила про элементарный этикет. Она поменяла столовые приборы местами, взяв "десертную" вилку в левую руку. Нож остался лежать поблизости — Эйрин принялась не спеша смаковать кусочки выпечки. Ломтики пирога были... вкусными: и начинка, и тесто. Лунарианка даже поинтересовалась:
— У этого торта... достаточно специфическая начинка. Из чего она? — Хоть ответ и был на поверхности, Эйрин решила узнать его при помощи вопроса, а не тратить время и усилия на то, чтобы рассмотреть или начать потрошить кондитерское изделие. Вскоре во рту стало очень сухо и, несмотря на небольшую гармонию вкусов, лунянка не могла не запить чаем свой обед. Кусочки пропадали один за другим, как и темы для женской беседы — через несколько минут доктор и забыла про пирог и ворковала совсем о другом. Время пролетело быстро — и тарелка оказалась вскоре пустая. Понимая, что часики тикают, а делать что-то надо Эйрин встала со своего места. Живот снова оказался забит почти до отказа. Пришло время готовиться к отходу — Йому и Ююко прекрасно дали это понять своим видом. Целительница задумалась о том, что же ей стоит взять со своей стороны... в небольшое путешествие в другое место. И... ничего не придумала. Память, как назло, подводила, желудок же довольно урчал, насытившись богатой порцией из белков, углеводов и жиров. Необходимо было вернуться обратно, визуально все осмотреть и принять решение там.
— Тогда давайте собираться. — согласилась Эйрин, чтобы найти себе повод и причину проверить собственные "закрома". Получив знак внимания в виде поцелуя от принцессы, доктор глубоко вздохнула. Конечно, ей стоило ожидать того, что приятный сюрприз настигнет и её вслед за Йому, однако маленькая вспышка где-то в груди все же образовалась. И ладонь целительницы, словно слушаясь чьей-то команды, инстинктивно нашла спину розоволоски, чтобы коснуться её спины через кимоно и пройтись вниз, до самой ягодицы, чтобы изучить её контур и напомнить о том, что любимая прекрасна и очень обворожительная. Не осталась без внимания и хранительница — на пути к выходу Эйрин коснулась её лица, пройдя ладошкой через белые прямые волоски, чтобы погладить часть щечки и остановить ладонь возле мягкого ушка. Так и захотелось оказать небольшое внимание и несильно ущипнуть его. Но доктор воздержалась и просто дала себе изучить небольшие впадиные мягкими касаниями.
— Буду ждать вас у входной двери в полной готовности. — пообещала Эйрин и, убрав руку, коснулась губами кончика маленького носа. И ушла из комнаты, оставив любимых девочек выбирать самим что же взять с собой в дорогу. Пищевой рацион и воду можно было доверить Ююко — вряд ли бы она не знала, что взять сытного в дорогу, чтобы было достаточно и немного весило. Йому могла бы помочь разложить это все или нарезать особо толстые или большие порции — умение нарезать торт на восемь частей простым и эффективным методом не оставляли сомнений, что с ножем она обращаться умеет. Так что врачевательница могла сфокусироваться на своих, специфических вещах. Те, которые можно с собой брать, а можно и не брать. Что-то вроде мази от комаров для прогулки в весеннее время года — когда крылатые не сильно активные, но хотелось бы предостеречься.
— "Так-так-так. Что бы мне с собой взять?"— подумала Эйрин, окруженная четырьмя стенами темной комнаты. Она поглядывала на множество баночек, которые заняли собой почти всю кровать и не спеша перебирала их, брала в руки и ставила на стол, занятый алхимическим оборудованием. Рюкзак покоился у её ног, готовый принять в себя только избранные девушкой снадобья. Баночка с красным содержимым, совсем идентичная той, что была ранее употреблена доктором, отправилась на дно сумки первой.
— "Не повредит. Кто знает, возможно края у других ванн окажутся чрезмерно скользкими?" — решила врачевательница. Пустая банка употребленного зелья отправилась не на стол, а под стол. Её стоило помыть, но Эйрин не хотела добавлять её к общему списку грязной посуды. Это она могла сделать потом.
— "Ты тоже можешь пригодиться. Кто знает, насколько дальняя будет дорога. Или горячая в источнике вода?" — спросила себя беловолоска и загрузила внутрь прозрачный сосуд с лимонно-желтой окраской. Надпись, выведенная в спешке корявыми буквами, вряд ли могла быть расшифрована кем-то другим, кто не сталкивался с докторской скорописью. Эйрин даже не прочитала название — подсказка была в виде рисунка вместо точки, изображающего что-то похожее на Солнце — окружность, обуянную свечением.
— "И тебя надо взять." — сказала едва слышно вслух врачевательница, загружая элексир с водой ярко-розовой окраски. На сей раз подсказка изображала фигуру, которая стояла в халате спиной лицом вперед. Вокруг неё была очерчены разные каракули, которые словно означали "дрожь" её тела. И, возможно, по вполне понятным причинам — анимировать фигуру было нельзя, а места на этикете было достаточно ограничено. И не выдающийся художник прекрасно это понимал, так как человечек оказался достаточно большим.
Последним четвертым гостем оказалась банка с чем-то липучим и вязким. И довольно неприятно пахнущим, так как лунарианка перед тем, как положить банку внутрь, приоткрыла и недовольно сморщила нос. Но яркий запах не помешал ей засомневаться. Нет, мимопроходящий мог бы быть почти уверен, что проверку зелье прошло.
Вытерев краешком рукава подступившие слезы, ведь аромат довольно ощутимо ударил по ноздрям, лунянка закрыла сумку и, наклонившись, закрыла её и попробовала на вес. Не сильно тяжелая. Что было прекрасно — она смогла со спокойной душой собрать две красные аптечки и положить сверху. Первая содержала в себе стандартные набор для пользования в случае оказания первой помощи. Вторую перед тем, как собрать, Эйрин выпотрошила и начала загружать всякой медицинской всячиной, которую в обычной аптечке не найдешь. В пути могло произойти что угодно — так почему бы не приготовиться к нему основательнее обычного?
Остановилась доктор, когда красная мини-сумка начала напоминать набитый рот жадного хомяка, который запихал в себя побольше орехов. С большим трудом молния все же смогла закрыться.
Эйрин взяла походный рюкзак в свои руки и набросила его на плечи. Загруженность составила около 50 процентов — еще можно было что-то закинуть. Полагая, что несколько бутылок воды (одна или две размером в два литра) не повредят, а, наоборот, даже помогут держать ровной осанкой, доктор поспешила со своими вещами ко входной двери. Из ее одежды почти ничего не поменялось — только небольшие длинные шорты со стрелками заменили собой короткую юбку. Девушка не надеялась оказаться на месте первой, но подождать других и обдумать про себя свой выбор она была не против.*
Вслед за небольшим висящем на плече рюкзачком, содержимое которого пополнилось некоторыми припасами, чьё присутствие горничная сочла желанным, по воздуху словно сами по себе проплыли прижатые друг к другу длинными лакированными ножнами два меча. Неспешно прокрутившись в воздухе, они мягко легли в раскрытые ладони, что ощутив привычный вес несколько выгнулись в кистях, обнимая пальцами прохладную полированную длину чехла.
Находясь некоторое время в раздумьях, девушка гуляла взглядом по до боли знакомым ножнам, решая каким способом те будут крепиться к элементам одежды. В крайнем случае, подобный вопрос могла решить Мьён, что несла бы клинки немного поодаль, создавая впечатление парящего самих по себе мечей. Но поразмыслив ещё немного в итоге решено было остановиться на компромиссном способе: тонком поясе из прочной кожи по обеим сторонам которого висели ремешки оканчивающиеся металлом застёжек. Регулируемые, они могли без проблем принять любой диаметр ножек без риска для тех упасть при каждом недостаточно осторожном движении. Закладывать меч за спину классическим методом служанке и вовсе не хотелось: давящая на грудную клетку или плечи перевязь совсем неприятный аккомпанемент прогулке, а аргумент не совсем удобной позиции для быстрого извлечения стал тем самым грузиком, что перевесил чашу весов уже окончательно. И добавив новый элемент одежды, что вскоре найдёт своё место на поясе юбки, на полусогнутый локоть, Йому медленно направилась к выходу из помещения. Находясь у самого порожка, она окинула взглядом комнату задерживаясь взглядом на ходиках стрелки которого возвещали о близком приходе сумерек, помехой которым служили ещё буквально час-полтора с небольшим. Вполне достаточно для завершения приготовлений и небольшого отдыха.
Теперь же предстояло решить куда направиться далее: в покои целительницы, наверняка всё ещё необставленные или же в комнату хозяйки, которая чем-то наверняка занималась, по крайней мере тихие звуки доносившиеся из-за дверей о этом говорили с откровенной ясностью.
Мотнув вихрем серебренного водопада, горничная направилась в сторону ближайшей двери, из-за которой потоком естественного освещения струилось золото уходящего дня, в котором всё больше и больше угадывалось количество примесей ночи. Совсем скоро оно вытеснит драгоценный металл целиком, но пока...
Мягкое постукивание перевёрнутой к дверному полотну кисти раздалось в коридоре достигая ушей обитательниц комнаты, а мгновением позже основной партией прозвучал мелодичный голос мечницы, уведомляющий о ближайший намерениях.
— Я вхожу, Ююко.
Раскрытая ладонь приложившись к дальнему краю полотна легонько нажала раскрывая створки и горничная юркой тенью скользнула внутрь опочивальни уделив двери лишь быстрый толчок, что максимум был способен прикрыть ту не захлопывая целиком.
Оглядывая убранство, Йому нашла основную цель представлявшую пожалуй единственный для неё интерес в этом месте. Хозяйка над чем-то хлопотала, по-видимому оканчивая приготовления и возможно собирая вещи. Мягкие округлые формы всё так же скрывало кимоно и горничная понемногу приходила к выводу, что именно такое убранство было выбрано для похода.
Незаметно покачав головой, она прошла чуть глубже примеряясь куда именно можно было отложить свой груз, избавившись от которого можно бы присесть и понаблюдать за хозяйствующей леди Ююко. Рот непроизвольно наполнился слюной, когда шальная мысль требующая сравнить одеяние обеих девушек закралась в разум уже не спеша уходить. Одежда розоволоски больше скрывала заставляя додумывать, чему пухлые мягкие формы лишь способствовали, когда целительница предпочитая более открытый стиль выставляла свои прелести напоказ.
> А выставлять там есть что. — подумала девушка подходя к одному из пустовавших стульев — Только бы она не надела на себя что-то с непозволительно большим количеством ткани. Та миниюбка...
Приглушённо звякнув клинки легли на обивку сиденья мебели, прижатые уложенным рядом рюкзачком и наконец ободком пояса и распрямившись уже свободной от груза горничная медленно обернулась к прикроватному столику на котором лежал кувшинчик с тёмным соком оставшимся после необычного завтрака.
Проведя ладонями по переднику, словно поправляя его, она проследовала к намеченной цели и менее чем через минуту ладонь легла на закруглённую дужку ручки сосуда отрывая тот от поверхности и наклоняя к предусмотрительно подставленному стакану. Зажурчав, тёмно-багровый напиток принялся наполнять предназначенную ему ёмкость быстро скрывая донышко и взбегая ближе к средине, а затем контролируемым наводнением и к верхнему краю стакана.
— Надо же, — начала девушка наблюдая как из вытянутой шейки сосуда капают последние капельки влаги — а я вот совершенно не помню, что в той постройке вообще есть. Но мне казалось, что некая меблировка там всё же присутствует.
Окинув хозяйку взглядом в котором любопытство в равной мере сочеталось с озорством, быстро взбежав от мелькнувших при движении икр к округлым бёдрам, она добавила взяв стакан в руки и вышагивая к креслу расположившемуся у косметической тумбы, за которой недавно розоволоска приводила в себя в порядок после ночного сна: «Интересно будет вновь увидеть то место. И погулять в округе.»
Щёлкнув каблучками туфелек, горничная развернулась медленно усаживаясь к глубокое кресло. Закинув ногу на ногу, она, уложив левую руку на подлокотник, выпрямила спину.
— Собрала всё необходимое, милая? Не переживай, я уверена, что ты всё предусмотрела, а некоторые полезности мы найдём на месте. Знаешь... — Йому сделала небольшой глоток, первый с момента, когда она умастилась в кресло — небольшая прогулка пойдёт на пользу твоему здоровью. Смена обстановки и всё такое, но все равно захвати то, что выписала наша любимая. Простая предосторожность.
Промурлыкав обращение, горничная отпила ещё немного сладкого как мёд сока, забивавшего казалось все остальные органы восприятия. Прикрыв глаза, она качнула ногой вслушиваясь в происходящее вокруг: привычные будничные звуки природы смешивались с шелестом одежды хозяйки, перетекая в неторопливые шаги по комнате отражающее с обратной стороны век чем-то призрачным, существующим на самом дальнем фронтире восприятия. Облизав верхнюю губу, горничная ещё некоторое время ощущала фруктовое послевкусие на нёбе и розовом язычке, стрелкой метнувшимся вперёд к зубкам.
— Что? Помочь мне? О, дорогуша, я уже собралась и...по крайней мере пока больше ничего брать не намереваюсь. — оперев щёку указательным пальцем тихо ответила хранительница. Внезапно её взгляд сузился фокусируясь на девушке — Оо, ты действительно хочешь помочь?
Издав тихий звук аккуратно укладываемого на твёрдую незастланную материей поверхность стекла, стакан получил свободу сохранив большую часть своего тягуче-сладкого содержимого, казавшегося теперь больше чёрным, нежели какого-то другого цвета. Носок туфельки метнулся вверх нащупывая через миг надёжную укрытую ковром опору и с тихим выдохом Йому поднялась с кресла делая серию небольших шажков сливающихся в одно плавучее движение.
Одиноко выставленный указательный палец пробежался по бледному тонкому предплечью горничной приостанавливаясь на сеточке просвечивающих сквозь нежную кожу синих вен на запястьи. А сапфировые огоньки глаз, скрытые за приспущенными веками, оглядели мягкие черты лица розоволоски. Медленно, неспешно исследуя каждый миллиметр такой же бледной, как и у неё самой кожи, зрачки горничной скользили вниз, наконец остановившись на изящной шее видневшейся за кимоно. Переходя в грудную клетку с выделявшимися нежными ключицами, она выделялась своей уязвимостью.
— Тогда, — несколько неопределённо протянула она — скажем, ты могла бы снять этот передник. Просто передник.
Медленно развернувшись, хранительница наклонила немного голову обнажая шею из под копны снежного покрова.
— У тебя нежные пальцы и... я почти не ощутила, как ты развязала узел — произнесла она сохраняя всё тот же неторопливый мягкий тембр — Наверное, хорошей идеей будет позволить тебе готовить меня ко сну? Нет?
Тихо, почти на грани слышимости она хихикнула, бросая мимолётный взгляд на уже избавившуюся от белого покрова накидку.
— М? Уже всё? Я почти ничего не заметила. — оглядев начинающиеся сгущаться сумерки, девушка улыбнулась — Можешь отложить его куда тебе будет удобно: сейчас в этой одежде нет для тебя ничего ценного, кроме остатков моего тепла. Скажи, ты ведь подобрала нам что-то более...интересное, нежели сок? Ааах, не важно, я доверяю твоему вкусу.
Протянув это почти зевая, мечница отведя назад плечи проплыла обратно к креслу, через несколько секунд вновь утонув в облегающей тело мягкости. Склонив голову на самые длинные пальцы, она мягко коснулась приоткрытых губ безымянным, а острое коленко вновь сыграло роль подставки переброшенной через него ноге.
— Какая недогадливая — притворно сетуя пробормотала с нарисованной на лице слабой улыбкой хранительница.
И подаваясь совсем немного вперёд, девушка коснулась задинки туфелька подушечкой указательного пальца. Совсем небольшое усилие, достаточное лишь для того, чтобы обувь съехала вниз. Посчитав проделанную работу достаточной, хранительница подалась назад, занимая прежнюю расслабленную позу.
— Ты ведь знаешь, что это так. — уложив ладони внизу живота, Ююко мягким движением отвесила небольшой кивок, от чего розовые кудряшки всколыхнулись потревоженным лесом — Тебе, Эйрин. И только от вас зависит принимать моё желание или же нет.
Выдержав необходимую паузу, розововласка опустив глаза дожидалась пока хранительница подойдёт достаточно близко, чтобы изъявить свои мысли. Сглотнув слюну, надеясь, что это произойдёт незаметно, девушка с удивлением для самой себя обнаружила насколько сильно бьётся сердце или же это было лишь состояние организма, что она могла объяснить только подобным образом.
Мягкий, но в то же время что-то выискивающий взгляд сапфировых радужек коснулся её лица и ощущаясь почти физически в свите приятных мурашек пополз вниз, изучая каждый изгиб её тела, что и так было известно любимым, как она думала, в малейших деталях.
> «Я располнела? Наверное, страсть к сладкому принесла не такие уж неожиданные плоды, да?» — показавшаяся совсем неуместной для текущего состояния мысль пронеслась в голове Ююко ничуть не добавляя к уверенности. А взгляд меж тем опустившись несколько ниже уровня её лица проникал казалось под края кимоно непонятным образом заглядывая под нижнюю рубашку-прослойку между телом и традиционным для её гардероба костюмом. — «И всё же это приятно, когда тебя так пристально исследуют, проникая в каждый миллиметр тела, не давая малейшей возможности скрыть что-либо, словно...»
Сглотнув ещё раз, розоволоска подняла глаза выслушивая слова хранительницы. Голос девушки прервал череду мыслей, но был бессилен против ощущений которыми отвечало тело розоволоски на происходящее. Несколько сбившееся дыхание судорожно взмывало грудь, а щёки ощутили лёгкую пульсацию, как верный признак приближающейся краски, плеснувшей на щёки своим естественным оттенком. Незаметно для себя она поднесла ладони ближе к треугольнику бикини, прижимая сведённые воедино пальцы к промежности у которой начало разливаться провоцирующее тепло. Медленно согнувшийся палец ближайшей к телу ладони по собственной воле вжался сильнее, надавливая шёлковой тканью на мягкие трусики, коснувшиеся розового источника влаги, что маленьким пятнышком отобразилась на белье. Набравшись храбрости, фаланга конечности совершила несколько ласковых круговых движений, едва заметных для посторонних, но вынудивших саму девушку податься немного вперёд сгибаясь, глубоко выдыхая и прикусывая губу.
Даже если хранительница догадывалась о её состоянии, вряд ли могла видеть ибо уже взмахнув головкой обернулась спиной, предоставляя некую свободу рукам Ююко.
— Да... — с негромким придыханием ответила девушка делая шажочек вперёд, оказываясь позади мечницы.
Как можно аккуратнее потянувшись к белоснежному банту, она, придерживая ткань, мягким движением раскрыла кончики, что опавшими лепестками из прекрасного узора превратились в бессильно повиснувшие в её ладонях две тонкие полоски ткани. Отпустив одну из них, Ююко бережно убрала передник поднося его к груди и всё ещё пользуясь тем, что девушка находится к ней спиной подняла выше почти к самому лицу делая глубокий вдох.
Розовые глазки удивлённо раскрылись, когда девушка будто угадав суть её движений парой фраз обесценила кусочек белоснежной ткани, раскинувшейся в её ладонях словно парус. Поискав глазами подходящее такой вещи место, она не найдя ничего более подходящего уложила изделие на спинку стула, именного того на котором и так возвышались припасы собранные ранее хранительницей.
И вновь оставшись с пустыми руками, которые теперь решительно не понимала куда ей деть, девушка немного неуверенно остановилась посредине комнаты. Следующий вопрос немного подсказал ей линию поведения.
— Поинтереснее сока... — вторив Йому проговорила она — я взяла немного вина из красного риса. Оно сладкое и почти твоего любимого цвета. Буду рада, если оно придётся всем по вкусу. Подходящая посуда должна быть на месте, всё же тот домо является обжитым, хоть и редко посещаемым...
Идея помогать любимым перед сном выглядела заманчивой, но не будучи до конца уверенной не является ли это предложение шуткой высказанной лишь на действия её пальцев, Ююко оставила эту часть фразы без комментариев, сделав меж тем себе внутреннее наставление.
Подняв взгляд почти вовремя, розоволоска отметила, что хранительница вновь заняла кресло, но теперь её вид выражал лишь лёгкую заинтересованность в ней, как объекте и...небольшую скуку? В любом случае, мягкий голосок достигший её ушей понукал к действию, а жест пальчика это самое действие указывал более чем явственно и аккуратно ступая девушка двинулась к сидящей на кресле хранительнице попутно сбрасывая свои тапочки. Хоть и мягкий, ворс тут же защекотал нежные стопы заставив вдохнуть чуть сильнее, порывистее и через рот. Но стараясь сконцентрироваться на необходимом Ююко мягко опустилась перед сидящей на кресле девушкой на колени. Усевшись на пятки, она протянула ладони избавляя от туфельки сначала правую, уже и без того почти оголённую ножку, а затем и левую.
То ли потому что она была последней из тех, что подарила ей тактильный контакт, то ли по иной какой-то причине, Ююко решила сконцентрироваться именно на ней. Ласково обняв щиколотку, она ласково проведя по подошве подушечкой пальца, что наверняка отозвалось чувством лёгкой щекотки даже сквозь ткань, прильнула лицом к деликатной ножке, оставляя на ткани лёгкий воздушный поцелуй. Затем, прижав носок к щеке и поддерживая стопу за пятку, она принялась тереться о неё лицом в один момент разворачивая голову и проходясь серией быстрых поцелуев поднимающихся всё выше.
Вместе с этим, уложив ногу себе на колени, в движение пришли и ладони, поглаживающими движениями ласкающие икры голени. Спустя минуту мягкого массажа, Ююко тихонько застонав остановилась припав губами к белоснежной ткани. Одна из рук осталась на месте, когда вторая потянулась к промежности накрывая ладонью увлажнившееся лоно.
— Я... — тихонько прошептала почти что в колготки розоволоска закрывая глаза и делая несколько растирающих движений внизу.
Теперь она не сомневалась, что её лицо не просто горит, но пылает ничуть не меньшим цветом, чем её шевелюра, а на лбу и спине проступили лёгкие капли влаги. Впрочем, как показала ладошка ощутившая жар между разведённых ног, эта влага была не единственной из тех, которыми решило поделиться её тело.
Тяжело вдохнув, Ююко попыталась резко подняться на колени, но с первой попытки это не вышло, вместо этого она лишь соскользнула пяткой оказавшейся между ног, оказывающей приятное давление, отозвавшееся дрожью вдоль всего позвоночного столба.
Следующая попытка оказалась удачнее и девушка поднявшись на коленные чашечки аккуратно, насколько это было возможно, подцепила резинку чулочка понемногу стягивая бельё вниз. Под ладонями тут же ощутилась мягкая шелковистость кожи, что казалась прохладной вообще при любых обстоятельствах.
Обнажив ножку, Ююко вновь вперилась лицом в стопу, на этот раз уже ощущая мягкую бледную кожу и высунув язычок, она ласково провела по ней от пяточки к пальцам, оставляя влажный след ведущий свой путь к большому пальцу, который в следующий момент очутился в плену мягко опустившихся алеющих губ. Обведя его язычком, розоволоска принялась ласково посасывать "добычу" не забывая массировать щиколотку и стопу мягкими движениями пальцев, что перемежались между надавливаниями и обычным скольжением.
Вдоволь наигравшись, девушка выпустила пальчик изо рта проходясь быстрыми поцелуями по каждо подушечке, а затем медленно двинулась выше, целуя голень пока не дошла уровня колена. Остановившись, она несильно подула на точечку под коленной чашечкой и словно желая согреть место своей выходки прильнула поцелуем, после которого она выискивая одобрения в глазах хранительницы понемногу двинулась дальше достигая поцелуями внутренней части бедра.
— Рисовое вино — глаза прыгнули вверх пока хранительница пыталась припомнить его вкус, но затем мягко опустившись в районе макушки розоволоски остановились — признаться, даже не знаю каково оно на вкус. Тем лучше, ведь сюрприз не всегда сулит что-то эдакое, иногда это лишь приятная мелочь.
Откинувшись на спинку кресла, Йому почти полностью прикрыла веки отдаваясь массажу стоп, звучащему лёгкой щекоткой или мягкостью касавшихся конечностей пальцев. Совсем скоро к периодическим поглаживаниям присоединилось тепло, возникшее из-за усилившейся циркуляции. А щекотка перестала вызывать желание смеха, превратившись во что-то другое, теперь небольшими спазмами сжимающее икры ног.
Со спазмами, на самом деле, подобное ощущение имело мало что общего походя больше на внезапное напряжение, которое сопровождается чувством высвобождаемой приятной неги, растекающейся по стопам выше к колену.
Прошептав что-то невнятное, недоступное даже ей самой одними губами, Йому поглубже вжалась в мягкую спинку кресла чувствуя как одежда становится подозрительно тесной, а температура в комнате внезапно удушающе жаркой. Пальцы, что ранее поглаживали подбородок и нижний край мягкой щеки теперь ушли со своего прежнего места, оказавшись зажатыми оставленной указательной сестрой меж тонких ниточек губ, что немного позже сменились укусом остреньких зубок, впившихся в мякоть тонкой палочки.
Вжав голову, Йому издала тихий стон, глаза окончательно закрылись окутывая её темнотой в которой раздавалась подобно странной синестезии всех оставшихся органов чувств ласка розоволоски, чьи пальцы ловко орудуя с одеждой принялись разминать голень.
Шумно выдохнув, хранительница раскрыла глаза невольно удивляясь внезапно возникшей паузе, которую подарили ей действия розоволоски. Девушка тихонько сидела внизу и казалось взяла небольшую передышку от своей приятной для тела горничной ноши. Мягкие контуры плеч вздымались в такт частому дыханию, а кимоно словно сжимало организм не давая вдохнуть полной грудью.
Подметив заминку, как и действия ладошки внизу тела, Йому подалась немного вперёд съезжая с кресла ближе к краю и мягкая тканевая обивка понукая юбку нарочно зацепиться за трусики, пытаясь те стянуть или хотя бы прижать к телу.
Розоволоска привстала на колени и Йому аккуратным выверенным движением дотронулась кончиками пальцев, всё ещё облачённых в белую ткань чулочка, верхнего края кимоно. Небольшое сопротивление ткани и та, распахнувшись, показала чуть больше, обнажая впадинку между грудей и демонстрируя округлости, устремившиеся друг к другу под действием бюстгальтера. Не желая рисковать тем, что хозяйка вновь плюхнется на мягкие ягодицы, возникшая из-за спины Мьён легонько придерживая ласково подтолкнула девушку ближе, подсказывая о необходимости сделать ещё несколько шажков к креслу. Когда же расстояние сократилось, стопа скользнула вниз, заставив пояс упасть на пол, а полы распахнуться выставляя напоказ мягкий животик и неожиданно простого вида нижнее бельё подчёркивающее упругостью округлые бёдра.
Вытянувшись, носок мягко коснулся промежности легонечко нажимая, а Мьён скользнув выше к краям одежды заставила ту окончательно съехать с плеч, оставив силуэт девушки почти что обнажённым, не считая символических кусочков ткани.
— Надо же, — проговорила Йому вглядываясь к колышущиеся полушария скрытые за пастельного цвета тканью бюстгальтера — в один момент я подумала, что ты предпочитаешь ходить без него.
Кивнув в завершении своих слов на лифчик, хранительница убрала стопу от лона розововласки и подалась немного вперёд. Ласково похлопав себя по колену, она опустила взгляд сначала на ногу, затем перевела тот на хозяйку.
— Давай, иди сюда. — мечница провела ладонью по обнажённой коленной чашечке. — Там быть может интересно, но здесь тебя ждут не менее интересные и приятные вещи.
Вытянув перед собою руки, она подхватила мягкое тело хозяйки привлекая его к себе и усаживая на колени так, что ноги Ююко разъехались по обеим сторонам. Не мешкая она завела руки за спину привлекая девушку к себе уверенным нажимом, пришедшимся чуть ниже бугорочков лопаток и коснувшись губами шеи принялась искать якорьки застёжки где-то там, шаря по мягкой коже спины. Потребовалось совсем небольшое усилие, чтобы оттянутые вниз края, освобождённые друг от друга разошлись в разные стороны и ткань белья, понукаемая спешащими пальцами, скользнула вниз обнажая немного вытянувшиеся под собственной тяжестью полусферы с красивыми бледно-розовыми ареолами правильной формы.
Разжав объятья, что были призваны согреть тело розоволоски или как минимум предоставить чувство защищённости, Йому коснулась язычком самого верха груди припадая после этого губами, что оторвавшись с влажным звуком коснулись участка кожи чуть ниже, формируя цепочку поцелуев вплоть до ареолы, накрыв которую щёки хранительницы будто впали, засасывая нежную плоть.
Руки продолжали ласково гулять по телу хозяйки спускаясь всё ниже и замерли лишь когда накрыли собою полушария ягодиц. Напрягшись, пальцы вдавились чуть сильнее скрываясь подушечками в молочной мягкости, а затем одна ладошка оторвавшись от облюбованного местечка с шлепком опустилась на зад розоволоски, отдавшись прошедшей по коже волной и хлёстким звуком. Возжелав повторить ощущение податливой мягкости, Йому вновь шлёпнула почти то же место, на этот раз напрягая пальцы и вдавливая их чуть сильнее, чтобы следующим движением немного раздвинуть ягодицы друг от друга. Последовало ещё несколько звонких шлепков после которых ладонь замерла растопырив пальцы, а затем всползая выше остановилась на пояснице.
Усмехнувшись, Йому оторвала зрелище от колышущей груди и взглянула ниже, касаясь взором контура бёдер на дальней стороне которых виднелись алеющие следы небольшой ладони. Вернувшись к полусферам, девушка накрыла вызывающе покачивающуюся округлость пальцами немного грубо втискиваясь внутрь. И почти одновременно выстреливший в сторону другогом мячика язычок принялся повторять контуры розового круга ареолы, двигаясь по ней пока не остановился в центре, делая усилие и нажимая на затвердевший сосочек, словно желая вдавить тот глубже в податливое белоснежное облачко. А убедившись, что сделать это нельзя уступил губам сомкнувшихся вдоль мягкого навершия, ныне массирующих их между собою словно надеясь выпросить немного питательной влаги.
— Обними мою шею, — жарким дыханием прошептала девушка обхватывая спину розоволоски на пояснице, заводя вторую руку дополнительной страховкой под ягодицы.
Качнувшись, хранительница приложила усилие дабы встать с кресла прижимая к себе хозяйку, чьё влажное тело непослушно дрожало норовя ослушаться такой простой просьбы. Проделав несколько шагов, Йому остановилась у кровати, аккуратно сгибаясь и бережно укладывая розоволоску.
Выпрямившись, мечница обнаружила, что всё ещё находится в юбке, от которой она принялась экстренно избавляться отыскивая позади одежды небольшую змейку, что уступив в итоге движениям пальцев упала вниз раскрывшись в поясе. Вслед за ней последовали и трусики.
Оставшись лишь в рубашке, Йому скользнула в кровать, утыкаясь лицом в мягкий животик розоволоски. Накрыв самый низ, что почти переходил в зону бикини ладонями, хранительница мягкими круговыми движениями больших пальцев поглаживала эту важную зону опускаясь небольшими точечками поцелуев всё ниже, пока в итоге не оказалась лицом перед областью лона.
Скользнув язычком, Йому прошлась по внешним краям половых губок, собирая влагу и делясь своею, чтобы затем отпустив животик немного приподняться прижимая пальцами раскрытой ладони очертания лона, аккуратно скользнув предусмотрительно повёрнутыми подушечками пальцев другой руки внутрь.
Влага и исходящий жар тут же обволокли пальцы хранительницы и касаясь стеночек, она принялась гулять по ребристой розовой мягкости слизистой, стимулируя ту к сокращению. Стараясь менять ритм и амплитуду движений, девушка подключила вторую ладонь ныне массирующую розовую кожу набухших от притока крови половых губок. Ощутив начинающиеся сокращения, Йому припала к лону губами, нащупывая едва заметный капюшончик клитора и обхватив тот самыми краюшками лепестков рта принялась поглаживать.
Понимая, что и сама без дополнительной стимуляции находится на краю, мечница вдруг разом оборвала оральные ласки выпрямляясь на коленях и скрипнув кроватью. Не давая ни себе, ни розоволоске передышку, она подхватила правую ногу девушки аккуратно сгибая ту в коленке и укладывая себе на плечо. Сама же встав к розоволоске вполоборота выставила свою левую ногу вперёд, заступая чуть дальше руки хозяйки. Немного присев, она ощутила как влажная теплота лона розоволоски касается её половых губок и постанывая с каждым движением всё громче, принялась тереться, обмениваясь ощущением усиливающегося набухания и тяжести внизу да ниточками влаги, что разрываясь вновь восстанавливались воедино после очередного касания губок. Стон перешёл в тихий писк и сжавшись на несколько мгновений в один комочек напряжения Йому зажмурилась дрожа всем телом, чтобы затем, скорее почти неосознанно, выпустить ногу девушки и скользнуть на её тело слепо подёргивая руками, пока те не нащупав очертания тела крепко прижали зефирку к себе.
Получив разрядку, девушка тяжело дышала инстинктивно припав к телу хранительницы. Глаза были плотно закрыты, а хоть какое-то ощущение ориентации в пространстве давала прижавшаяся мечница, ощущавшаяся сейчас тёплой подушечкой. Понемногу приходя в себя, розоволоска засопела и заёрзав на кровати коснулась носиком серебренных прядей. Эйфория вызванная действиями буквально минутами ранее понемногу спадала и очертания комнаты стали проявляться из под полуопущенных век.
Сглотнув слюну, Ююко посмотрела расфокусированным взглядом на обнимающую её девушку и ласково прошептала слова благодарности, по сути и не надеясь, что её услышат или поймут.
Мягко высвободившись из объятий зефирки, Йому приподнялась на кровати и погладив розовые кудряшки взбила подушечку, вкладывая ту в ладони хозяйки.
— Я пойду позову любимую. Ты и сама понимаешь, что без всех любящих всех ручек волшебства не случится.
Кутаясь во всё ещё расстёгнутую блузочку, Йому пошатываясь направилась к выходу, попутно надевая тапочки хозяйки. Вспоминая, что целительница говорила о том, что встреча должна произойти у выхода она направилась туда и подходя к обозначенному месту слабым голосом позвала: «Эйри, любимая!» Но, на обозначенном месте никого не оказалось и сокрытая сгущающимися сумерками хранительница побрела дальше по дому, предположительной целью выбрав комнату целительницы.
И надежды оправдались. Целительница оказалась возле входной двери совсем одна. В этом блистательном одиночестве она провела немного времени, оперившись на подоконник поблизости. За окном был сад. У дома должны были быть окна и теперь её компанию составляло её собственное, немного искаженное от игры света и, возможно, еще от возраста, отражение. Скользкий подоконник и немалая длина рук не позволяли как следует расслабиться, поэтому целительница просто уперлась локтями, рассматривая пейзаж за окном. Солнца, увы, в поле зрения не оказалось, но тени подсказывали, что скоро уступит свое правление и скроется за линией горизонта, освободив дорогу, как гласило одно древнее предание, своей сестре-звезде.
Эйрин коснулась кончиком пальца холодного стекла, словно проверяя на работоспособность свои органы осязания. Вторая «Эйрин» повторила движение, соприкоснувшись подушечками пальцами через прозрачную, но все же существующую завесу. В голову. Понемногу в сознание подступали самые разные мысли. Светлые и темные, они сплелись в один большой клубок
Одни обещали светлое, безмятежное будущее, если стоит отбросить чужие голоса и жить себе в радость. Ведь какие могут быть заботы, когда, проведя года оттачивания своих медицинских навыков она заработала себе определенную репутацию. Которой можно было пользоваться и всегда иметь возможность иметь пациентов, а, следовательно, и работу. Кто-то даже верил, что она способна излечить самые чудовищные ранение всего за одну ночь!
Вторые — предупреждали о разных возможных рисках, подсказывали об уязвимостях собственного тела и темной стороне её профессии. У каждого успешного врача есть своя темная история, свои скелеты в шкафу и, поговаривают, даже свое личное кладбище. Несмотря на возможность заработать честным трудом, любовь к работе подразумевала и непростые выборы. Неприятный диагноз может перечеркнуть все планы на жизнь больному и самому врачу порой приходится столкнуться с выбором.
За кого бороться, а кого отпустить.
В этом мире определенно работали определенные законы, законы светлых и темных сил. Целительница потрясла плечами, словно стряхивая с себя несуществующие крошки и коснулась ладонью стекла — словно погладила. От воздействия тепла по любому останется след, но лунарианку это не заботило. Её внимание переключилось на двух пташек, почти не скрывающихся в прорези между указательным и средним пальцем. Хоть звуков девушка и не слышала, она пыталась всмотреться в движение их клювов — хотелось иногда догадаться о том, о чем они могли переговариваться. Оба участника "дискуссии" по очереди то соглашаясь, то, напротив, отрицая что-то между собой, качали головой. Их беседа затягивалась и улетать они явно не спешили, пока кто-то или что-то их не потревожит. И все больше внимания обращало на себя обращал полупрозрачный гость — наверное, своим присутствием. А, возможно. наличием пустых глаз, не выражающих ни страха, ни сожаления.
Чернота, скрытая за тонким веком — всегда одинакова. Черты лица профессионального врача всегда должны выражать спокойствие и добродушие, чтобы не было у него на душе, когда у него на приеме находится пациент. Если бы не складка озабоченности между бровей, несколько морщинок, обсыпанных неосторожно вокруг глаз и зрачки, таившие в себе глубину с какими-то непонятными тайнами.
Почему-то лунянке перестало хотеть больше смотреть на своего двойника. Которая одарила её не стандартной для нормального человека, даже чуждой ей улыбкой – уголки разъехавшихся губ были чуть приподняты и за ними блеснули белоснежные зубы. Эйрин помотала головой, будто в недоумении, убрала руку от стекла и потрогала собственное лицо, словно проверяя саму себя на предмет таких странных игр с самой собой. Несколько прикосновений разгладили кожу, успокоили напряженные мышцы. Голубая вена на шее задергалась, выдавая усиленное пульсирование. Через несколько секунд и два глубоких вдоха в мышах осталось только небольшое покалывание — признак небольшого перенапряжения. Лицо, кажется, стало снова слушаться и скромная улыбка, которая не обнажала её зубы, снова заиграла на лице. И, соответственно, на её двойнике.
Что-то всколыхнулось внутри, словно кто-то ткнул двумя пальцами прямо под солнечное сплетение, нарушая спокойствие и в области живота. Зрачки расширились, во рту снова стало отдавать горьковатым привкусом — легкое отравление продуктами алхимии снова напомнило о себе в ненужный момент. Мир всколыхнулся — и врачевательница увидела, как она она спотыкается, пытается удержаться за воздух, за какую-то невидимую преграду и, распахнув руки в разные стороны, падает вниз, навстречу твердому полу. Как лежит на одной руке с кислым лицом, почти не шевелясь.
— Ну уж нет! — выпалила негромко девушка и твердо уперлась в подоконник руками, пока ноги тоже проверили надежность опоры под собой. Кисть руки поднялась вверх, погладила белоснежные волосы и начала потирать висок. Кто-то мог сказать, что от удара, кто-то — что может, просто машинально принялась отгонять неприятные чувства путем танца кончиков пальцев вокруг височной кости.
Избавиться от горького прикуса, при всем желании, не удалось, но в поле зрения лунянки удачно попал объект для ориентировки времени и времени года. Не очень часто, так как рабочие будни тянутся одни за другим как течение реки, но Эйрин иногда сверялась с тем какая сейчас дата и что впереди готовит день грядущий.
— Хмм. Осталось ровно 1d4: (4) = 4 день... дня до полнолуния. — сделала вывод целительница. Эти слова для многих не значили ровным счетом ничего, но для девушки полнолуние играло особую роль раз или даже пару раз в месяц — все было во власти и прихоти белой охотницы, которая словно сама выбирала когда ей хочется поближе оказаться к этой планете и позвать свою дочь обратно к себе, обещая защиту и свое покровительство.
Добавив нужное количество дней к сегодняшнему числу, Эйрин запомнила дату и тихо вздохнула. Затем отошла от окна и собственного отражения, которое уже повторило её команду. После небольшой выходки вторая «Эйрин» не собралась вести себя странно, но, словно пытаясь предупредить себя настоящую, качнула немного головой. Небольшая синяя шапочка с вышитым на ней красным крестом колыхнулась в сторону и упала с головы обладательницы мира, которого нельзя было сейчас назвать иначе, как Зазеркалье.
— Что? Откуда она у тебя? — вымолвила девушка и посмотрела себе под ноги. Ожидаемого ответа не нашлось и наваждение скрылось, снова показав зубки и на прощание кинуло "подарочек" прямо в зеркало. Предмет одежды не прошел преграду — зато её преодолела Эйрин, дернув за ручку двери 1d6: (3) = 3 раз и, успешно открыв ту, погнавшись в сторону сада. Игра приобрела совсем иной оборот, как только в действие включились посторонние вещи и доктор почувствовала, что ставка неожиданно подросла. Что она совершила ошибку, которая должна была давно исправить. Что она допустила просчет новичка и могла только и сделать, что пуститься в погоню.
Целительницу даже не удивила простота того, что там должен был быть замок и вчера у нее ничего не получилось! Трава колыхалась под касанием ветра, но некоторая часть лежала смирно, не поддаваясь движению воздуха. Вздымающие клубы пыли, которые упрямо лезли в глаза, словно за руку вели в нужное направление. В текущем состоянии у целительницы не было чем защититься, кроме попытки поколдовать. Но то требовало немалой выдержки, концентрации и отсутствия магической усталости как таковой.
Как бы ни было, Эйрин готова была постоять за себя кулаками, если придется. А возможно, и придется — подкошенная трава продолжала свой маршрут дальше, выдавая следы не очень грамотного путешествия. И не мудрено, ведь заросли успели отрасти и избежать было ну никак нельзя. Если только не отрастить крылья и взмыть наверх, словно птица.
Охотница продолжала бежать по следам в надежде установить визуальный контакт. В таком случае потерять цель будет совсем уж трудно. Предчувствие, которая вызывало гусиную кожу, подсказало идти кратчайшим путем — прямо к углу небольшой ограды.
Через полторы минуты бега Эйрин оглянулась и огляделась по сторонам, отметив, что стоит она на повороте садовой дорожки рядом с длинными гроздьями дикого винограда, который облюбовал забор. Куст шевелился слабой вибрацией от копошения внутри. Наверное, ответ находился там!
Пусть иногда разум давал повод сомневаться, но не в этот раз, ведь её "отражение" определенно отбрасывало собственную тень!
Как только ценительница приблизилась поближе и протянула руку, перебирая абры-кадабры-алаказамы в собственной голове, чтобы сложить пальцы и попробовать хоть как-то приготовиться к встрече с неизвестным, как из куста вылез большой кролик с шерсткой белоснежного цвета. Животное пошевелило длинными усами и громко пискнуло. Блеск черных, как ночное небо, глазок отдал сиянием солнца, которое заслонял силуэт целительницы. Кролик жевал свою зелень, набив немного ею щеки, определить которую сходу было никак нельзя.
— А ну брысь отсюда.— сказала утомленная девушка, посмотрев на звериную мордашку. Животное наклонило голову в сторону, встало на передние лапы — словно обдумывало насчет варианта не скрыться восвояси. Но, возможно, вид того, что брови целительницы сдвинулись, а вена на лбу немного подергивалась, убедили кролика прервать трапезу и скрыться подальше.
Прежде, чем развернуться и уйти обратно в сторону дома, беловолоска решила осмотреть чем это млекопитающее набило свою пасть. И... находка удивила доктора, ведь объектом голодной одержимости оказались заросли заматерелой крапивы. Не долго думая, лунянка нарвала себе несколько себе несколько пучков.
— "Пригодится. —" решила она, набив карманы жгучей травой. С уликой при себе и слегка покалывающими пальцами, она зашагала обратно к дому, чтобы умыть руки, восстановить силы и подготовиться таскать свой рюкзак.
Обнажённая, исключая блузку в которую она сейчас куталась и пару мягких, наспех натянутых тапочек, хранительница продвигалась вглубь коридора по заранее намеченному маршруту всё дальше. Шаги мерным постукиванием о дерево сопровождали её уставшие, разорванные в клочья всплеском наспех оконченной близости мысли, порою казавшись каким-то сторонним аккомпанементом, что вплетался в игру света и тени создаваемыми просветами окон либо приоткрытых створок дверей. И сумерек становилось определённо больше с каждым остававшимся позади отрезком. Не то чтобы горничной часто приходилось видеть речные лодки в плохую погоду, но память уже спешила сшить неспокойную рябь переходившую в водные шквалы с перекатывающимися из угла в угол клубками отсутствия света здесь, а её саму с древесным судёнышком.
«Третий отрезок?...Что?» — переспросила возникшая сама собою мысль саму же себя, а пальцы ухватили одну из сторон одежды натягивая её край, ища тепло, взяться которому было неоткуда. — «Но так важно ли?»
Остановившись у входа в одну из комнат, чья раздвижная дверь была странным образом приоткрыта, мечница вытянула ладонь навстречу льющемуся золотому свету, зачерпывая пригоршней идеальную субстанцию заключить в объятья которую не представлялось возможным. Обласканная её лучами даже бледная миниатюрная ладонь казалось налилась силами, приобретя золотистый оттенок. Заинтересованная забавным эффектом, девушка едва заметно склонила голову вспоминая один из недавних снов, в котором её встречала незнакомая девушка с тёмными пурпурными глазами, ожившая и на короткий миг вырвавшаяся из рельефа резных фигур на тяжёлых латунных створках врат.
«И кто же ты была?» — забывшись едва не задала вопрос в слух мечница.
Её пальцы, откликаясь течению мыслей, забегали в воздухе, отбрасывая маленькие полупрозрачные тени тут же растворяемые неиссякаемой пряжей нитей света. Но в краткие моменты между падением на пол и растворением в чистом золотом ничто, они оставляли у стороннего наблюдателя какие-то впечатления: формой, поведением, стремящимися друг к другу изгибами.
Кто-то из теней с самого начала походила на ровную, чёткую фигуру, кто-то принимала иную форму, чем та, что была вначале, а кто-то проявлялась лишь частично, тут же исчезая, оставляя вездесущее золото на занимаемом ранее месте. Небольшой поворот руки, движение фаланг и тени, что казалось не должны были измениться вовсе, появлялись уже совершенно в ином месте: кому-то довелось упасть на благодатную почву скрытую от света чуть лучше, просуществовать чуть дольше, кто-то упав ползла почти под самый вход, словно желая быстрее раствориться. Наблюдая за этим бесконечным водоворотом, горничная медленно опустила руку не мешая проходить свету, стирая все игрища, а затем, чтобы избавиться от непонятного настроя, легонько хлопнула в ладоши привлекая внимание себя же.
«Эйрин ждёт, Ююко тоже. И оставлять принцессу так было наверняка не самым красивым поступком.» — враз вспоминая свои прежние намерения она пришла в сознания снова нырнув в густые тени дома бесстрастно наблюдая за картинами сотворяемыми каждый лунный восход.
Остановившись перед дверьми в комнату Эйрин, Йому позволила мыслям умолкнуть вслушиваясь в происходящее за дверным полотном. Ни отзвука деятельности, ни мерного дыхание вырывавшегося из нежной девичьей груди, чья обладательница возможно решила проплыть рекою сновидений, ничего. Стоя в нерешительности, мечница мягко дотронулась ладонью дверного полотна, провела чуть вниз и медленно перевернув ладонь, сменив ту костяшками, тихим быстрым стаккато прошлась по древу. Ничего.
— Любимая? — и вновь молчок.
Возникший предыдущей ночью ком в горле вновь дал о себе знать, предательской хваткой понукая распахнуть дверь убедившись напрямую, что за нею никого нет, но следуя простому соображению доверия Йому отступила.
«Даже если она там, не услышать зов было нельзя. А значит либо комната пуста, либо нет желания с кем-либо встречаться.» — Но всё в этом мире имеет свои предпосылки и линий ведущих к второму предположению горящие васильковым цветом глаза разглядеть не могли.
Отвесив двери неглубокий поклон, горничная медленно развернулась на носках издавая как можно меньше звуков и поплыла прочь намереваясь занять ванную, однако когда тело вновь оказалось перед изливающей золото дверью в разум постучалось чувство удивления. Свет минутами ранее обладавший насыщенностью спелого фрукта ныне поблёк, уменьшившись рекой в засушливое лето.
«Неужели простояла так долго перед дверьми? Да нет...» — не стесняясь обнажённого вида тела, ладони покинули блузку, что тут же распахнулась по линии живота и быстрым движением прильнули к створкам дверей.
Распахнув их целиком, горничная встретилась с видом обычной для их особняка комнаты, одной из множества, что могли бы населять гости, свита принцессы или любимые, облюбуй себе кто это помещение восточного крыла. Засеменив мелкими шажочками по татами, Йому цеплялась взглядом за те или иные предметы интерьера.
Миновав переносную ширму, с чьего зигзагообразного полотна взмывали на фоне вишнёвого дерева журавли, она заглянув за неё бросила мимолётный взгляд в прямоугольное зеркало стоявшее на очень низкой тумбе. Не выразив никаких эмоций относительно увиденного, хранительница продолжила исследования, сама не понимая что именно желает найти. Дойдя почти до конца просторной обители, она взглянула в окно представлявше собою такие же раздвижные створки что были у входа. За ними же простиралась зелень сада среди которой виднелся силуэт каменного фонаря.
«Ничего интересного.» — едва не пожимая плечами подумала горничная.
Развернувшись было к выходу, её взгляд упал на низкий письменный стол из тёмного дерева на котором расположились знакомые письменные принадлежности в виде пузырька угольных чернил и нескольких кистей. Хмыкнув под нос, Йому обошла подушечку для ног у стола продолжая рассматривать содержимое поверхности пока глаз не остановился на небольшом значке вполовину больше монетки, напоминавшем чем-то восьмиугольник правильной формы. Бровь удивлённо поползла вверх, когда глаза принялись подробнее рассматривать находку. Гладкая посредине, цветом напоминающая бронзу, её края украшала вязь иероглифов перетекавших друг в друга и отдалённо напоминавших обозначение сторон света. Впрочем, в правильности трактовки увиденного горничная сомневалась до конца не узнавая некоторые из завитков.
Подхватив значок, Йому повертела его между пальцев скрывая в ладони, резко обернувшись зашагала к окну распахивая то почти на всю ширину. Однако, ничего нового, помимо уже увиденной ранее картины, ей не открылось.
«Дела Министерства? Здесь?»
Цокнув языком, девушка вспомнила занудные лекции и чуть было не откинув значок зашагала прочь из комнаты затворив за собою окно, дверь.
Комната хозяйки встретила её привычными видами не останавливаясь на которых, Йому, задержавшись у рюкзака, в глубины которого и отправился кружок, зашагала к кровати где всё так же с подушечкой в руках нежилась розоволоска. Мягко сев на постель, хранительница склонилась к девушке, мягко проводя кончиками пальцев по белоснежной коже предплечья.
Подавшись чуть ниже, она коснулась губами лба, приминая вишнёвого цвета кудряшки.
— Прости, что оставила тебя вот так. Особенно после такого , так делать так нельзя, но я рассчитывала на кое-что. Не беспокойся, принцесса, сейчас мы примем ванну и будем готовы к следующему этапу. И ещё...а, да пока не важно.
Вновь коснувшись лба Ююко, хранительница вышла из комнаты направляясь в ванную, где уже через совсем короткий промежуток времени напористым шумом зажурчала вода, омывая плечи, устремляясь вниз, смывая влагу недавних утех.
Тщательно убрав за собой, Йому принялась вновь наполнять воду добавив туда немного ароматной пенки и следя тщательным образом за температурой, выбрав отметкой чуть выше обычной, дабы та не успела остыть за её отсутствие.
— Пойдём. — возвратившись мягко сказала горничная убирая из рук Ююко подушечку.
На миг пришедшая мысль донести любимую до ванной комнаты на руках показалась довольно соблазнительным лакомством, чтобы от него отказываться. Но не соблюдая диету не получишь пользу, а потому она окинув взглядом девушку лишь помогла той облачиться в первую найденную лёгкую накидку да взяв её ладонь отвела к ванной.
— Прости, но дальше ты сама. Давай, иди. Пока водичка не остыла. Я подожду тебя в комнате, а затем отправимся к выходу. — обернувшись к пройденному пути, Йому снова проделала его, чистая, обновлённая и через несколько минут стоя полностью облачённой в комнате хозяйки, делая последние приготовления была уже готова готова идти к назначенному любимыми месту.
Почувствовав, что её больше не сжимают ничьи руки, Ююко медленно опустив покрытые каплями влаги ресницы немного нахмурила брови пытаясь отогнать наваждение. Однако, отмеряемые биением сердца мгновения проходили друг за другом, а ощущение одиночества в постели не спешило покидать её и тогда открыв глаза она увидела, что действительно рядом с ней никого нет, а мечница поспешно кутаясь в блузку торопливо пытается покинуть комнату.
Затаив дыхание, Ююко подавила вздох приподнимаясь на локте, подпирая щёку полусогнутыми пальцами. Пара рубиновых радужек в своём беге внимательно следившая за хранительницей сфокусировалась заметив что девушка обратила на их обладательницу внимание.
— Что такое? — с нотками игривости в голосе спросила розоволоска наигранно приподнимая бровь — К чему такая спешка? Твоя принцесса больше тебя не привлекает?
Приняв в качеств небольшого мягкого утешения подушечку, Ююко обняла наполненный пухом презент прижимая сперва прохладную мягкость к своим двум мягкостям на грудной клетке. Чуть позже к округлостям присоединился нос набравший воздух громким вдохом.
— Накрой меня. — тихо попросила розоволоска хранительницу указав взглядом на шкаф, внизу которого хранилось шёлковое постельное бельё представленное белой простынёй. Не слишком на самом деле комфортная, зато красивая вещичка.
Полусогнув в колене ногу, она лёжа на боку подалась нею чуть вперёд выпячивая белоснежное бедро, а затем, внезапно выпрямив её, повела стопой по голени сбрасывая с себя часть дорогой материи. Её небольшая выходка оказалась незамеченной либо проигнорированной хранительницей и совсем скоро мягко звучавшие шаги скрылись в дверном проёме затихая где-то вдали.
Делать что-либо не хотелось и Ююко выставив перед собою ладонь с вытянутыми стрункой пальцами принялась разглядывать их хрупкие линии с нанесённым на ногтиках перламутрово розовым лаком. По телу пробегала намекая на продолжение удовольствия мягкая нега стекая холодком к кончикам пальцев на ногах, а спина будто просила небольшой нагрузки. И Ююко, дав согласие на негласную телесную просьбу, выгнула спину напрягая прижатые к подушке руки. Окончив физическую активность аккуратным зевком, девушка прикрыла глаза вслушиваясь в происходящее вокруг.
Из небольшого оцепенения грозившего перейти в сонливость, её прервало появление Йому. Следя за девушкой уткнувшись лицом в подушке, Ююко не меняя позы выслушала её соображения и промурлыкав что-то невнятное вновь прикрыла глаза.
Не зная доподлинно сколько прошло времени после второго сеанса одиночества, розоволоска почувствовала, как мягкость нагревшейся теплом её тела подушки пытаются забрать и покорно уступая требованию, она, прикрыв груди предплечьем, выпустила пуховой элемент постели из своих ладоней.
— Ну, хотя бы за руку взяла. — опустив глаза пробормотала девушка спускаясь с кровати и надевая попавшиеся на глаза тапочки. — Пойдём. В доме десяти источников есть своя ванна, но хочется прийти туда чистой. И...
Но остаток фразы, вопрос, пришлось оставить на позже ибо оказавшись у ванной комнаты мягко подталкиваемая ладонью хранительницы розоволоска вошла внутрь наполненного теплом и небольшим количеством пары помещения.
Сбросив с себя полупрозрачную накидку, она занесла над бортиком ногу и погрузив ту в воду выждала около минуты пока кожа привыкнет в новому покрову.
Придерживаясь за край ванны одной рукой и не отнимая предплечье другой от груди, Ююко с плескотом пенных барашков погрузилась в воду. Посидев так некоторое время, она вытянула ноги попутно убирая руки от округлостей и откидываясь головой на заднюю стенку ванной.
— Могла бы и спинку потереть, а не убегать вот так...
Плеснув ладошкой по воде, Ююко потянулась к мочалочке, чтобы самостоятельно покрыть себя пенкой геля, чей вишнёвый цвет в пузырьке и такой же аромат был облюбован на сей раз как средство для мытья.
— Фух — выразила недовольство тёплыми струйками стекающей воды Ююко, когда последними штрихами смывающими пенку, но уже шампуня девушка случайно направила себе поток влаги прямо в лицо.
Мысль о том, что следует попросить кого-то помочь принять настоящую ванну уже в который раз возникла на краю сознания и формируясь в намерение, что возможно осуществится чуть позже оставила чернильную отметку где-то среди задумок на будущее.
—Хммь... — задумчиво и одновременно с некоторой ноткой кокетливости протянула розоволоска располагаясь через некоторое время на кресле перед зеркалом.
Оголённые ноги запрыгнули друг на друга, а ладони обвили колено победительницы занявшей верхнее место. Пока мечница облачалась в привычную ей одежду, Ююко сохраняла молчание. Единственной последовавшей реакцией стали выразившие небольшую неприязнь морщинки, что на мгновение пролегли у внешних краёв век когда прилаженные к кожаной перевязи мечи тихо звякнули внутри ножен.
— Никогда их не любила — не скрывая своих чувств проговорила она кивая оружию.
Развернувшись от мечницы к зеркалу, Ююко принялась выверенными движениями приводить себя в порядок. Волосы немного успели подсохнуть, а потому решение начать именно с них было принято с поразительной лёгкостью.
— Да-да, знаю, у меня где-то лежит точно такой же меч и ты меня учила ним пользоваться. Что — она остановилась бросая взгляд за спину — не заставит меня полюбить подобные штуковины.
Расчёска и щётки были отложены, когда кудряшки приобрели свой привычный вид, а острая металлическая шпилька изображавшая на своей головке крыло бабочки заняла причитающееся место с правого края причёски.
Пудра же и так бледному как фарфор лицу скорее бы навредила в отличие от румян, но в итоге единственным косметическим средством, что позволила себе Ююко стала розовая помада, чей лоск небольшим контрастом подчёркивал лепестки губ.
— Итак, — вновь облачившись в кимоно и поправляя дзюбан игравший роль подкладки промолвила Ююко — что там такое ты хотела сказать мне у ванны? Мммм?
Весело хихикнув, Ююко быстрыми шажками подошла к хранительнице пощекотав её щёку согнутым указательным пальцем.
— Как ты нас обеих любишь, да? Ну, скажи это! Скажи!
Закружившись в пируэте, розоволоска указала рукой на выход.
— Оох, потом, будь по-твоему. Сейчас, если готова, возьмём корзиночку с вкусностями и отправимся к условленному Эйри местечку.
Подхватив дорогой своей привычностью веер, Ююко покинула комнату быстро проследовав на кухню, где с поразительной лёгкостью отыскала набитую съестным поклажу, что заняла своё место на изгибе локтя. Теперь кажется всё было готово для встречи с любимыми и ноги сами собою понесли розоволоску к выходу.
Животное догнало врачевательницу меньше чем на полпути – помешала неспешная походка и небольшой туман в глазах. И еще, как оказалось, карманы, набитые крапивой — пушистый нарушитель активно подбирал кусочки травы и активно жрал, набивая ими свой желудок. Какая-то часть "урожая" действительно покинула тканевый плен — и кролик успел скушать большую часть потери, бесстыдно путаясь под ногами. И не просто путаясь — любитель крапивы начала прыгать вверх, активно пытаясь дотянуться до кармана медицинского платья. И нельзя было написать, что у него получалось вполне неплохо!
— Цыц! Вот сейчас тебе покажу! — возмутилась Эйрин, глаза вспыхнули красным огнём раздражения. Девушка обернулась вокруг себя в поиске кролика. Животное исчезло из поле зрения — зверек проскочил между ногами целительницы и устремился в сторону полудохлых и больных на внешний вид кустов, листья которого походили на больные.
Но это было не так. Обманчивое впечатление скрывало кусты, богатые вкусными ягодами, которые размерами могли быть с теннисный мячик. Конечно, сейчас мог быть не тот сезон, но все же...
— Стой! — вспылила лунарианка, бросившись в погоню. Только за одно покушение на лекарственную траву ушастый мог быть приговорен к испытанию травами или стимуляторами — крапива была растением, про целебные и полезные свойства знал практически каждый, кому название травы было не ново. Сорняк был лечением невероятного количества недугов и болезней. А еще подавалась в супах, салатах, соусах, шампунях и использовалась против нечистой силы.
Работала ли трава на самом деле против вампиров, нежити и множества других представителей темных сил не знала даже Эйрин. Это полезное свойство она считала нечем иным, как способом поднять деньги на мошенниках.
А еще трава являлась признаком брожения в кишечнике и возникновения дисбактериоза у пушистого идиота, который помял некоторые кусты клубники, пробегая ровно по вычерченной дорожке. Девушка вскинула вперед ладонь, выпятив пальцы — словно посылая невидимый импульс навстречу животному. Кролик повернул морду, втянул нос и подпрыгнул, пытаясь избежать какого-нибудь подвоха со стороны девушки со страшным выражением лица и глазами пламенного оттенка:
1d10: (2) = 2
1 - 5 — несмотря на попытку проучить четвероногого усача, ничего не вышло!
6 - 10 — удар получился слабый, но действенный, и, получив невидимый пинок, кроль подлетел еще выше и, задорно вылетев из-за грядки, понесся еще быстрее!
Эйрин, как угорелая, выскочила вслед за ним на будущие кусты картофеля и зашипела ему вдогонку:
— Чи! Куда это ты побежал? Вот начнет тебя пучить, я и ...!
Беглец, физически ощущая, как убегают драгоценные секунды, повернул в сторону кустарников. Повернув морду, кроль заметил, как расстояние стремительно сокращая. Словно не желая мириться с очевидной поимкой и чем-то неопределенным, что улавливали длинный уши, животное прыгнуло на дерево и пыталось забраться наверх. На кончиках узловатых веток росли маленькие пучки иголок. Кролик выпустил когти и, к удивлению, Эйрин, начала подъем наверх. Увы, "побег из курятника" продлился ровно несколько секунд — Эйрин, злая и мокрая от пота, схватила "будущего пациента" за ногу, перевернув его вверх ногами. На колене девушки набухала ссадина в виде красной линии, по левому краю которого медленно стекала красная капля. Глаза горели мертвым, багровым светом, а лицо исказилось в неописуемой эмоции. Любопытством сменилось диким, неописуемым желанием и длинные пальцы протянулась в сторону живота. Казалось, они вот-вот сомкнутся на шее животного...
Как вдруг Эйрин ослабила хватку. Густая шерстка, пропитанная влагой, не служила гарантом крепкой хватки, как вдруг потная добыча начала дергаться во все стороны. Кроль словно решил, что его немедля зажарят, хотя девушка не собиралась насаживать его тут же на шампур.
— Какого... — выпалила девушка.
Она уже потеряла беглеца из вида больно ударившись ногой при попытке поймать его первый раз и не обратила внимание, когда тот успел так вспотеть. Или найти лужу, чтобы вот так охладиться.
Он рвался, боролся за жизнь, он словно бы сопротивлялся чему-то. Против её воли.
Поедатель крапивы мотнул ногой, выполнил кульбит, используя пойманную конечность как ось вращения и чудом добился того, что лапа дотянулась до чужой руки.
1d10: (7) = 7
1 - 5 — когти животного легонько царапнули кожу, оставив две прозрачные полоски.
6 - 10 — кролик серьезно прошелся по руке, оставив три красные борозды на длинной ладонной мышце. И, оставив автограф, животное словно забрало часть внутреннего огня Эйрин.
Пальцы разжались, отпустив четвероногого на волю. Которой он воспользовался, побежав дальше. Но маленький размер теперь не являлся небольшим преимуществом — усталость начала брать свое. Если раньше влага выступала каплями, то теперь пот катился градом. Капли активно покидали не только женское, но и пушистый организм, оставляя за ним как минимум четкий влажный сред из множества маленьких точек. Подобный след могла не взять только самая ленивая собака. Эйрин стиснула зубы, стараясь не замечать набухших мышц, стекающих по спине, и продолжила свои попытки поймать нарушителя. Она загоняла его в тот или иной угол, вынуждала выбирать не самые удобные маршруты и с нетерпением ждала, когда тот совершит еще одну фатальную ошибку — чтобы попасться в руки охотницы, которая, к сожалению, вышла в погоню без оружия. Что стоило исправить в самое ближайшее время и очень давно!
Уставший от долгой погони, кроль стал снижать темп. Погоня закончилась так же внезапно, как и началась — лапы животного при выполнении очередного крутого поворота разъехались в стороны и кролик просто растянулся на пыльной земле. Целительница подошла быстром шагом и ухватилась руками за туловище животного, рассматривая мокрого, словно только что вытащенная из пруда рыба, уничтожителя крапивы. Левая темно-серая бровь поднялась вверх и внимание Эйрин переключилось с потаенного желания наконец-то расслабить утомленные конечности на животное. Доктор в нескольких местах надавила пальцами на живот, прижала пальцами к ребрам животного, чтобы понять степень его истощенности. Затем доктор устремила взгляд на морду. Глаза его лучились, сияли, искрились темным оттенком, нос дрожал — вся морда оказалась пропитана влагой. Оба длинных уха оказались согнутыми пополам — и нелегко было сказать выражал ли пациент что-то подобным жестом или он попросту не мог их больше держать прямо.
Внимание лунянки пришлось на лапы животного. Её оппонент не мог не сбить конечности — настолько он оказался любитель побегать по огороду!
— "Возможно, в этом и секрет твоего проигрыша." — решила Эйрин, стараясь поворачивать голову вслед за потертыми подушечками лап. Затем она сделала вдох и замерла, забыв даже про полоску крови под левым уголком рта.
— Почему ты...
Ушастый не дал закончить мысль вслух — словно обезумевший, он начал вырываться из пальцев целительницы. Резцы кролика, предназначенные для измельчения пищи на кусочки определенной длины, схлопнулись в нескольких сантиметрах от ладоней лунянки. Тело животного задрожало словно в холодном ознобе, лапы вытянулись и принялись принялся махать перед женскими руками, в надежде хоть на какой-то успех. Эйрин подняла голову и от изумления выпустила своего пленника из рук — вихрь из мелких холодных капель снова бросился в лицо и на тело, заставив поежиться и разжать длинные пальцы. Кролик выскочил из рук, громко фыркнул и, будто осознав вес своей влажной шерстки и взглянул оценивающе на ограду.
Негромко хрюкнув, зубастый сделал несколько шагов, почти коснувшись отряхивающейся врачевательницы, которая успела выругаться, отряхнуться и сделать шаг назад, застыв в одной позе. Кролик разбежался и высоко прыгнул, оттолкнувшись всеми четырьмя лапками. Прыгнул выше куда других своих собратьев, но приземлился неудачно, царапнув лапу об основание ограды. Эйрин только покачала головой, в глазах мелькнула брезгливая жалость, как к умирающему в одиночестве человеку, сердце которого отбивало последние мгновения. Прежде чем остановиться навсегда.
Лунарианка спустилась взглядом всё ниже, пока не нашла мокрое пятно на земле. Закрыла глаза, словно горбатая с косой стояла уже у неё за спиной. И произнесла тихо одно слово:
— Сайонара.
Девушка стояла у окна, чей проём расположился неподалёку добротной двери выхода особняка. Повисшие безвольными плетями по бокам руки оканчивались кутающимися в материю юбки пальцами, такими же бессильными и прямыми. Плечи поникли, а подбородок смотрел вверх из-за чего складывалось впечатление, что васильковые глаза выискивали что-то за линией горизонта, уже заползшей под одеяло ночных сумерек.
Сколько оставалось до ночи? Так и не сказать. Но покрытые влагой глаза смущал уже явно не яркий дневной свет, не натирал плечи и средней тяжести рюкзак, который она так тщательно готовила.
Тихие, но в то же время торопливые шаги едва ли заставили изменить её наклон головы, разве что чёрные провалы зрачков совершив внезапный прыжок облюбовали место за правым плечом хранительницы. Не стоило и удивляться мягким женственным очертаниям вынырнувшим из проёма коридора, как туннеля ведущего в неизведанные пещеры.
— Приготовилась уже? — спросила мягким голосом Йому не поворачивая головы.
Ноздри раздулись втягивая воздух и на некоторое время повисла тишина переплетённая с естественными для особняка окружённого природой звуками. Буквально на миг лицо хранительницы окружила слабая улыбка, но отступившись, будто взяв тяжесть поднять которую было не под силам, сразу же угасла сменившись складкой между ниточек снежных бровей.
— Поспешила, как видишь.
Наконец развернувшись, девушка мотнула головой в сторону входа одним лишь жестом поясняя свои слова. Затем приподняла разведённые руки, слабо улыбнулась и наконец опёрлась спиной о стену. Звякнули ножны ударившись то ли о материал строения, то ли бёдра. Послышался вздох.
— Я думаю, у нас есть...некоторое время перед походом или сном, как рассудят небеса, но мне бы хотелось посети.. — новый вздох ропща зародился в груди, но там и погас — если хочешь, мы можем пойти в сад, к беседке у самого дома. Поставь корзиночку здесь, так будет всё всем понятно, я же рядом поставлю рюкзак и мы отправимся. Можешь взять сладкого с кухни, как любишь.
Дав возможность принцессе решить, что для неё будет лучшим, Йому молча сбросила с себя рюкзак, тщательно укладывая его на тумбочку, где обычно хранились всякие требующие срочного решения вещи. Настолько, что их допускалось содержать у входа, пока пробежавшийся в конечном итоге взгляд не решит, что устаревшую прессу или что-то ценное из того же рода можно наконец отправить в мусорное ведро.
Прямая спина избавленная от груза напряглась, а руки потянулись ввысь, стремясь коснуться потолка, дотронуться которого можно было бы принеся длинную лестницу. Внезапно лицо горничной поморщилось, а глаза закрылись, с губ сорвался тихий стон.
Мягко раскрыв веки, она подалась вперёд накрывая раскрытой ладонью правое колено. Помассировав ушиб, что всё ещё давал о себе время от времени знать, она покачала головой чувствуя как боль отступает сменяясь ощущением тепла от ладони и притока крови, что ринулась к обласканному физическим вниманием телу.
«Вот бы любую боль можно было так легко унять. Всего пара касаний, немного мази и любая рана растворится утренней дымкой не оставив следа.»
— Готова? — как можно мягче спросила девушка.
Впрочем, в благожелательности своих интонаций, как и голосе в целом она сомневалась, а потому дополнительной мерой выбрала физический жест вытянутой руки, что мягко, но в меру крепко обхватила ладонь хозяйки. Вздохнув, Йому махнула головой в сторону двери.
— Ну, пойдём, солнышко ещё светит, там не страшно и довольно тепло. Подставишь щёчки, съешь немного вкусного.
«Когда-нибудь и меня так поведут.» — на миг замешкавшись не выпуская ладони из руки подумала Йому прикрывая входную дверь.
Выйдя не из задней просторной гостевой, выход которой был направлен именно на сад, девушкам предстояло пройти некоторое расстояние, достаточно маленькой, что бы начать уставать или волноваться, тем более, проходило оно по уложенной фигурными плитками добротной дороге, что не радовала болотом даже в лютый дождь.
По бокам стояли незажжённые фонарики, чьи каменные изваяния навесов хранили в себе свечи, чьей толщины вполне хватало для огонька, что вёл бы странниц всю ночь. Но сейчас их дар оказался без нужды.
— Послушай...— мягко обратившись к розоволосой девушке начала хранительница. — Я знаю, ты не любишь оружие и всё, что связано с подобными вещами. Но эти мечи...
Она мягко коснулась двух клинков что были вложены в кожаный пояс традиционным манером рукоятью вниз. Затем, проведя по ним, коснулась предплечья госпожи. Ласково кивнула ей, себе, мечам.
— И твой. Это подарок моего наставника. Наверное, он тоже знал, что ты не любишь подобные вещи, но, увы, клинки живут дольше любого цветка. И ему хотелось оставить что-то после себя, что-то, что оберегало бы тебя, меня, нашу любимую и всех, кто будет нам дорог. Разве нет?
Ты смотришь это как на оружие, но посмотри на то, что оно из себя представляет: последний подарок вечно молодой хозяйке от человека, что провёл в служении почти не покидая это место всю жизнь.
Замедлившись, хранительница в итоге остановилась поворачиваясь к девушке, всматриваясь в её лицо запоминая каждую черту, каждый изгиб что принимала молочно-белая кожа. Затем, вздохнув, она двинулась дальше по саду всё так же не выпуская ладонь.
— Он не знал, что можно подарить, ведь сад ты и так видишь каждый день. Поэтому подарил меч. И подарил меня. В конечном итоге, по твоим меркам через совсем небольшой промежуток времени уйду и я, чтобы не смущать своим видом, постаравшись передать свои мечи, свой опыт кому-то ещё. Кому-то, кто продолжит тебя защищать или хотя бы развлекать. Хотелось, что бы этот кто-то была тебе подспорьем, давая реализоваться как...
Совсем уже невдалеке возник силуэт беседки, послышался всплеск со стороны пруда: птица, рыба, веточка — не узнать. Только небу известно, кто потревожил покой идеальной глади нарисовав круги. Но всё преходяще и спокойствие вновь воцарится на глади рукотворного водоёма.
Подумав, что немного перебрала со словами, что как и меч могут и оставляют страшные, кровоточащие раны, порою под действием любви заживающие быстро, порою гноящиеся, оставляющие шрамы до конца, Йому вновь взглянула в лицо хозяйке.
— В любом случае, до этого момента у нас есть ещё немного времени, почему бы не провести его весело? А когда моя веточка обломится не выдержав груза снега, я постараюсь подобрать более подходящий подарок для такой прекрасной принцессы и любимой, что путешествует по зову сердца. — словно перебирая варианты, Йому приложила к губам указательный палец жмуря глаза — Хмм...дорогую брошь? Заколку? Ооох, смотри, мы уже подошли!
Весело кивнув, она выпустила ладонь розоволоски из руки, показывая, что той как можно скорее стоит занять подобающее сану место — на самой мягенькой и удобненькой подушечке, в сопровождении свиты сладостей.
Незаметно для самой себя проковыляв несколько шагов вслед, Йому подождала пока принцесса займёт облюбованное ею место, сама же девушка решила не присоединяться к розоволоске просто стоя невдалеке.
Её глаза блуждали между красных роз впитывая пейзаж, прыгая за кустиками, где она играла в детстве прячась от наставника, который, наверное, никогда и не искал её всерьёз и прочих вызывающих ностальгию моментах, что так любили скрываться за дневной суматохой, но показывались вновь, когда душный день или полная тягот обязанность сползала с плеч, оставляя пустоту заполнить которую могли лишь любящие руки или дорогие сердцу воспоминания.
«Поешь сладкого и ни о чём не беспокойся, хотя бы постарайся. Увы, это всё, что я могу для тебя сделать.» — с грустью подумала девушка отходя от беседки.
Отходя не далеко и находясь в зоне прямой видимости, если кому-то она могла бы понадобиться. Голос, знак или иное указание могли бы привлечь её внимание закончив небольшую тренировку. А пока...
Ладонь поползла к ножнам меча приветствуя увесистый покрытый лаком чехол в котором пряталось оружие. Первое и главное. Оставалось лишь обнажить его повторяя заученные, подсмотренные как в книгах, так и у наставника формы, плывя движениями по реке, что смоет тяготы и заботы.
— Тты чего это? — заморгав глазами Ююко хотела было насупиться поведению хранительницы, но что-то подсказало ей, что разыгрывать сценки, пускай даже такие невинные как эта, сейчас не самое подходящее время. Поэтому поразмыслив чуть менее секунды она согласно кивнула — Угу, сейчас. Только вот всё уложу аккуратненько.
Корзинка скользнула с локтевого изгиба в заботливо подставленные пальцы. Сжавшись с небольшим усилием они подняли свою плетённую добычу чуть выше и внимательно осмотрев поклажу, розоволоска хитро улыбнулась едва не облизнувшись: «Выглядит и пахнет вкусненько, между прочим! А грибной пирог к тому же ещё и сытен. Но...»
С небольшим сожалением она уложила корзину на указанное хранительницей место и сложив ладони перед собой заняла выжидательную позицию изредка нетерпеливо переступая с ноги на ногу, будто ей пить не дай хочется куда-то сорваться. И место было указано хранительницей весьма точно и весьма удачно!
— Ну вот раз могу, то и возьму схожу! — с вредной интонацией пробормотала Ююко и качнувшись на носках почти сорвалась в направлении столовой комнаты, однако помедлила задав вопрос оставшийся без участия мечницы — Тебе что-то взять? Сладкое, между прочим, тоже немного повышает настроение, а ещё полезно для ума!
С многозначительным видом она покачала пальцем и более не выжидая проплыла мимо снежноволоски в кухню очутившись на которой решала важные вопросы: что же взять с собой в путешествие. И главное...во что?!
— Корзиночка уже занята, да и большая, даже мне столько не съесть или съесть, но тяжёлая — посетовала в голос сама себе девушка тут же продолжая нить размышлений — но удобная. И что же делать?
Наконец её взгляд упал на корзинку совсем маленьких размеров, уместиться в которую могло лишь пару вещей, коими стали вполне ожидаемый набор шоколадных сладостей и небольшая бутылочка черничного сока. А так же ножницы, осмотрев которые с видом полным скрытого смысла зефирка отправила их к общему списку полезностей. Довольная собой она проследовала к выходу, где всё так же у самого окошка в одиночестве её ожидала мечница.
Не долго думая Ююко кивнула на вопрос о готовности и улыбнувшись протянула ладошку, вкладывая её в руку мечницы.
«Увы, вторая ладошка всё ещё остаётся пустой и вместо тёплой руки там корзина в которой лишь сладости. Но это не надолго!» — утешив себя радостной перспективой Ююко шла чуть поодаль хранительницы, позволяя той выбирать подходящий маршрут на своё усмотрение.
Внезапно шаг девушки замедлился, словно та о чём-то задумалась, словно где-то в её глубине медленно, но неуклонно что-то поднималось, как вода превращаемая в пар внутри кипящего чайника. Предчувствуя что-то тревожное замедлилась и Ююко, не сразу, но достаточно быстро, дабы в своей неуклюжести не налететь на хрупкое тельце.
Поникнув головой, она принялась слушать вещи и каждое слово открывавшее и без того понятные истины проходилось по её груди ржавым металлическим прутом, чьи зазубрины оставляли не самые приятные отметины. Всхлипнув, она потянулась свободой рукой к лицу пытаясь дотянуться источника влаги, что вот-вот должна будет пролиться по снежным склонам щёк, но корзиночка, которую было ни выпустить, ни поставить мешала этому.
— Я ценю этот шаг, ценю то время, что вы тратите на меня. И я не...я лишь непривычна к этому всему, живя здесь, с тобой и Эйри в нашем маленьком особняке скрытом от всего такого. Принимая человека сделавшего этот подарок не могу принять то, что дар символизирует. Но если это послужит какие-то утешением, хоть я давно и не практиковалась с тобой вот так, сам этот подарок лежит в укромном местечке, полностью целёхонький, убаюканный шёлком.
Немного отдышавшись, Ююко сделала шаг навстречу к расплывающейся слезами мечнице пытаясь если не обнять, то хотя бы неуклюже коснуться предплечья. Это не удалось, зато удалось хотя бы на миг коснуться плеча подбородком укладывая мокрую щёку в белоснежную шевелюру.
— И как твоя принцесса, как твоя хозяйка, я приказываю тебе сделать так, что бы ни твоя, ни нашей любимой Эйри, веточки никогда не обломались. И никогда не были покрыты снегом. Ты слышишь меня? Пообещай! Хорошо? Небо огромно, а мир бескраен, зачем делить? Лучше объединить силы, стремления и идти перешагивая овраги прошлых тревог. И я воспользуюсь подарком твоего наставника, если ты вновь согласишься обучать меня. Ученица из меня...но приложив усилия можно стать лучше!
Тихонько засопев, она замерла успокаивая рыдание из трясущейся груди. Переутомлённость и большая как для неё физическая активность: вот и любая метафора, любое слово способно привести к подобному исходу, когда тучки собираются, а солёная водичка превращается в водопад.
Йому направилась дальше и хотя целительницы нигде поблизости не было видно у них всех было ещё достаточно времени для воплощения абсолютно всех задумок и совместного похода в небольшое ночное путешествие. Ничего такого не случилось, кроме вечерней прохлады, чистого свежего воздуха да облитых ночной синькой верхушек далёких деревьев.
В итоге немного воспрянув духом после слов хранительницы всё так же ведомая Ююко вышла к беседке, обойдя которую зашла внутрь укрытого живой изгородью строения. Облюбовав местечко, она разложила на столе припасы тут же отправив в роти сладкую шоколадку с вишнёвой начинкой.
Откинувшись на спинку, она просто сидела закрыв глаза пока вечерний ветер пытался залезть под кимоно дотягиваясь к смущающим местам видеть которые могли лишь две любимых, а не какой-то там поток воздуха!
Наконец что-то надумав она потянулась вперёд, блеснули ножнички и засеменив в такт своим мыслям Ююко принялась выискивать вокруг беседки подходящие по её мнению полевые цветочки, длинные стебли которых могли бы составить композицию будущего венка, что занял бы почётное место на головках любимых.
Снуя между травами, ежесекундно наклоняясь, розоволоска в итоге вернулась к скамеечке внутри беседки с целой охапкой попавшихся под руку цветов. Теперь следовало их тщательно отсортировать, а подходящие аккуратно сплести, создав комбинацию белого, розового и жёлтого цветов.
Вернулась зефирка как раз вовремя, чтобы присев на краюшек скамьи замереть не мешая хранительнице вспомнить некоторые вещи из тех, что она учила или учили её. С внезапным и наверняка невероятно болезненным исчезновением мастера Ююко не была уверена в источниках знаний маленькой беловолоски.
— Надеюсь, ты действительно понимаешь насколько ты и Эйрин мне дороги и что никакое мастерство не заменит касания любимых. — прошептала сама себе Ююко.
Эйрин стояла какое-то время у высокой преграды, отнюдь не ощущая радости, хотя маленькая победа над маленьким нарушителем границы и потенциальным вредителем для сада невольно должна была ее вызывать. Ей было не по себе, ей было плохо. Она уже жалела о том, что давно не разминала свои кости и довела себя до такого состояния, в котором она находилось сейчас. Тело ныло, а на плечи давил невидимый груз. Доктор готова была поверить в то, что её душа, мятежная и неспокойная, обрела вес и призывала прилечь мягкими, не похожими на никакие другими, касаниями.
Зубы лунарианки больно прикусили губу, заставив едва заметный алый след, доходящий до подбородка, окрасится снова в яркий оттенок, стекающий вниз каплей. Противник, хоть и потерпел поражение, отнял слишком много сил, выпил слишком много крови. Только самый ленивый не мог при желании обнаружить несколько помятых кустов, множество следов от обуви и мягких лапок, свидетельствующие ни о чем другом, чем об активности в том или ином месте.
Первый раз девушка не споткнулась, больно ударившись лодыжкой о краешек забора. Она чуть не потеряла равновесие, но все же продолжила преследование, чуть ли не прыгая на одной ноге. Потом пушистый мерзавец полоснул её по руке, оставив болезненный след. На память. Хорошо, если он не был бешеным.
Второй раз что-то попалось под ноги, что-то длинное и явное находящееся не на своем месте. Весь мир перевернулся у преследовательницы прямо перед глазами, заставив ту упасть. Зубы щелкнули, едва не прикусив язык. Губа треснула, почувствовав укол чего-то колючего. Что-то тонкое и острое царапнуло колено, чиркнув по нему, словно летящая стрела. Неприятный хруст в колене отдал пульсом слабой боли. Но гнев пересилил ощущение опасности, и охотница продолжила беготню, оставляя за собой кровавый след.
Третье падение ничем примечательным не выделялось. Эйрин просто выругалась и почувствовала признак того, что дискомфорт в области больной ноги. Дав себе установку надрать как кролику, так и ответственному за дыры в заборе лицу задницу, она не позволила себе долго лежать на земле.
И ради чего это все было? Какой шанс, что еще один ушастый не проникнет на территорию ночью? Единственная улика пребывания пушистого пожирателя крапивы была у неё под ногами. Девушка подобрала её, сдула с неё грязь и, сжав крепко в кулаке, поднесла к углу щеки. И стояла так ещё немного времени.
Красная полоска на ноге давно поделилась на несколько частей, словно река на устья, сплетаясь паутиной все чаще по мере спуска.
Когда целительница снова открыла глаза, на улице заметно потемнело. Вот-вот грозила опуститься по ночь, а вокруг её окружали только комары, бесстыдно оставляя на ней следы своего внимания. Ленивая капля тёмной крови упала с колена врачевательницы на обувь, оставляя там свой автограф. Достигнуть подошвы она не достигла и взлетела вверх — целительница развернулась и заковыляла обратно, в грозную пугающую черноту ночи. Тихие шаги почти не были слышны, только иногда доктор немного шаркала обувью. Оно и не было странным — нога налилась тяжестью и требовала профессионального медицинского внимания. А судя по тому, что скоро вот—вот должны были показаться первые звезды, никто никуда уже не собиралась.
— "Ну и ладно," — подумала Эйрин, немного удивленная затянувшимися сборами. Уже прошло достаточно времени, чтобы её кто-то хватилась, но ничего такого не было. Поэтому прирожденная аптекарь вошла внутрь, толкнув перед собой дверь и засеменив в сторону ванной. Уже оказавшись внутри, она принялась искать тазик. Все еще теплая аура помещения вошла под кожу, образовав капельки пота.
И вдруг кто-то или что-то врезало ей прямо в грудь, отрезвляя разум.
Ногти поцарапали ладонь, сжатые в кулак. Найдя то, что искала, девушка придала небольшое усилие двери, чтобы та закрылась более резко. И чуть громче обычного.
Невидимая кошка заскребла на душе острыми коготками. Возле входа выросли две прозрачные фигуры. Флешбек прошлого, не дающий выйти и подышать свежим воздухом. Эйрин прошла мимо, легонько тряхнув головой и заставив круги перед взором немедленно убраться.
Вместе с тазиком в её комнату отправился и её рюкзак со всеми приготовлениями для похода. Доковыляв до собственной комнаты, целительница прикрыла дверь и откупорила баночку со спиртом. Вылив немного этанола в один стакан, она наполнила второй водой.
И, почувствовав как в глазах жжет, выбрала из двух вариантов сначала алкоголь. Крепость и качество которого были сделаны с таким вниманием и работой, что тот можно было использовать и для внутрижелудочного поступления.
Крупная капля оторвалась от колена и упала на дно тазика. Вместо характерного звука удара о дно, она громко упала в воду и от нее пошли тонкие круги по зеркальной поверхности. Что-то крякнув себе под нос, Эйрин отложила в сторону хирургический нож. Надо было дать себе немного отдохнуть. Не каждый раз вправляешь себе ногу подобным образом, по-походному. Самостоятельно. Подцепив длинными пальцами, она принялась ковырять кончиком прибора в собственной ране, пытаясь поймать на ощупь источник неприятных ощущений.
Разбросанные по кровати зелья теперь были собраны в одном месте, теперь только мешая вытянуть как следует ноги при попытке лечь спать.
Раздосадованная девушка не была уверена, сможет ли она уснуть, пока не найдет ответы на все вопросы. Качнув ногой, она опрокинула пустую банку от зелья, которая стояла на полу в вертикальном положении. Сосуд покатился и быстро остановился, встретив на пути двух других опустошенных собратьев, которые заставили его остановиться.
Один глаз девушки был закрыт. Зрачок левого глаза был похож на саму Луну — настолько ярким он был в темном, словно от мрака откованном, помещении. Правый глаз был сильно зажмурен — в темноте доктора можно было принять словно за циклопа. Или за одноглазого пирата.
Эйрин, не довольная результатом, приставила лезвие ножа к ране еще раз и повела горизонтальный разрез вглубь, для верности резанув свою плоть еще на пару миллиметров. И стала повторять это движение, с каждым разом углубляя рану, пока ширина не стала соответствовать её ожиданиям, а в ноге не кольнуло, словно одобрив её намерение. Маленький осколок застрял в бедренной мышце — и загонять тот почти до малой берцовой кости неосторожным обращением с конечностью не хотелось.
Как и ложиться в роли пациента на чужой хирургический стол. Воспаленный тяжелыми думами разум принял решение делать операцию здесь, чем Эйрин и занималась.
Прежде, чем снова взять пинцет, доктор ощутила, как нога снова отдает боль — несмотря на сильную анестезию, нельзя было полностью обезболить собственное тело. Требовалась куда более серьезная анестезия, особенно после приема спирта в собственный желудок. Который, собственно, и мешал сосредоточиться.
Зато голова почти не болела.
Трясущейся левую рукой Эйрин прицелилась себе в вену на правой руке. Благодаря крепкому препарату под названием "Некона" она не нуждалась в зрении, видя перед собой не женскую ручку, а набор из мышц, сосудов, по которым активно циркулировала кровь, и собственных костей. Выбрав цель, она осторожно сделала себе внеплановый укол морфина. И, слабо улыбнувшись, уронила шприц куда-то на пол. Это была не первая инъекция — и, возможно, не последняя.
Подождав где-то минуту, она взяла пинцет и принялась искать инородный предмет — когда тело перестало дрожать и налилось легкостью. А нога стала казаться чужой и совсем не своей на ощупь — словно набитая ватой.
Проникновение стали было неглубоким, но это не помешало небольшой потоку крови выйти наружу, в холодный неприветливый мир — бессовестное вторжение в собственные ткани не могло пройти бесследно, руки никак было не испачкать. Но спасение утопающих — дело рук самих утопающих и Эйрин, поднатужившись, заставила снова себя испытать поток не самых приятных ощущений. И загнать железо в себя еще немного дальше — чтобы задержать дыхание и поймать осколок зубчиками пинцета. И, зажмурив правый глаз, осторожно извлечь из себя потенциальный источник гангрены или заражения крови, чтобы осторожно положить рядом с ранее добытым кусочком льда.
Зубы лунарианки больно прикусили губу, заставив едва заметный алый след, доходящий до подбородка, окрасится снова в яркий оттенок, стекающий вниз каплей. Противник, хоть и потерпел поражение, отнял слишком много сил, выпил слишком много крови. Только самый ленивый не мог при желании обнаружить несколько помятых кустов, множество следов от обуви и мягких лапок, свидетельствующие ни о чем другом, чем об активности в том или ином месте.
Первый раз девушка не споткнулась, больно ударившись лодыжкой о краешек забора. Она чуть не потеряла равновесие, но все же продолжила преследование, чуть ли не прыгая на одной ноге. Потом пушистый мерзавец полоснул её по руке, оставив болезненный след. На память. Хорошо, если он не был бешеным.
Второй раз что-то попалось под ноги, что-то длинное и явное находящееся не на своем месте. Весь мир перевернулся у преследовательницы прямо перед глазами, заставив ту упасть. Зубы щелкнули, едва не прикусив язык. Губа треснула, почувствовав укол чего-то колючего. Что-то тонкое и острое царапнуло колено, чиркнув по нему, словно летящая стрела. Неприятный хруст в колене отдал пульсом слабой боли. Но гнев пересилил ощущение опасности, и охотница продолжила беготню, оставляя за собой кровавый след.
Третье падение ничем примечательным не выделялось. Эйрин просто выругалась и почувствовала признак того, что дискомфорт в области больной ноги. Дав себе установку надрать как кролику, так и ответственному за дыры в заборе лицу задницу, она не позволила себе долго лежать на земле.
И ради чего это все было? Какой шанс, что еще один ушастый не проникнет на территорию ночью? Единственная улика пребывания пушистого пожирателя крапивы была у неё под ногами. Девушка подобрала её, сдула с неё грязь и, сжав крепко в кулаке, поднесла к углу щеки. И стояла так ещё немного времени.
Красная полоска на ноге давно поделилась на несколько частей, словно река на устья, сплетаясь паутиной все чаще по мере спуска.
Когда целительница снова открыла глаза, на улице заметно потемнело. Вот-вот грозила опуститься по ночь, а вокруг её окружали только комары, бесстыдно оставляя на ней следы своего внимания. Ленивая капля тёмной крови упала с колена врачевательницы на обувь, оставляя там свой автограф. Достигнуть подошвы она не достигла и взлетела вверх — целительница развернулась и заковыляла обратно, в грозную пугающую черноту ночи. Тихие шаги почти не были слышны, только иногда доктор немного шаркала обувью. Оно и не было странным — нога налилась тяжестью и требовала профессионального медицинского внимания. А судя по тому, что скоро вот—вот должны были показаться первые звезды, никто никуда уже не собиралась.
— "Ну и ладно," — подумала Эйрин, немного удивленная затянувшимися сборами. Уже прошло достаточно времени, чтобы её кто-то хватилась, но ничего такого не было. Поэтому прирожденная аптекарь вошла внутрь, толкнув перед собой дверь и засеменив в сторону ванной. Уже оказавшись внутри, она принялась искать тазик. Все еще теплая аура помещения вошла под кожу, образовав капельки пота.
И вдруг кто-то или что-то врезало ей прямо в грудь, отрезвляя разум.
Ногти поцарапали ладонь, сжатые в кулак. Найдя то, что искала, девушка придала небольшое усилие двери, чтобы та закрылась более резко. И чуть громче обычного.
Невидимая кошка заскребла на душе острыми коготками. Возле входа выросли две прозрачные фигуры. Флешбек прошлого, не дающий выйти и подышать свежим воздухом. Эйрин прошла мимо, легонько тряхнув головой и заставив круги перед взором немедленно убраться.
Вместе с тазиком в её комнату отправился и её рюкзак со всеми приготовлениями для похода. Доковыляв до собственной комнаты, целительница прикрыла дверь и откупорила баночку со спиртом. Вылив немного этанола в один стакан, она наполнила второй водой.
И, почувствовав как в глазах жжет, выбрала из двух вариантов сначала алкоголь. Крепость и качество которого были сделаны с таким вниманием и работой, что тот можно было использовать и для внутрижелудочного поступления.
Крупная капля оторвалась от колена и упала на дно тазика. Вместо характерного звука удара о дно, она громко упала в воду и от нее пошли тонкие круги по зеркальной поверхности. Что-то крякнув себе под нос, Эйрин отложила в сторону хирургический нож. Надо было дать себе немного отдохнуть. Не каждый раз вправляешь себе ногу подобным образом, по-походному. Самостоятельно. Подцепив длинными пальцами, она принялась ковырять кончиком прибора в собственной ране, пытаясь поймать на ощупь источник неприятных ощущений.
Разбросанные по кровати зелья теперь были собраны в одном месте, теперь только мешая вытянуть как следует ноги при попытке лечь спать.
Раздосадованная девушка не была уверена, сможет ли она уснуть, пока не найдет ответы на все вопросы. Качнув ногой, она опрокинула пустую банку от зелья, которая стояла на полу в вертикальном положении. Сосуд покатился и быстро остановился, встретив на пути двух других опустошенных собратьев, которые заставили его остановиться.
Один глаз девушки был закрыт. Зрачок левого глаза был похож на саму Луну — настолько ярким он был в темном, словно от мрака откованном, помещении. Правый глаз был сильно зажмурен — в темноте доктора можно было принять словно за циклопа. Или за одноглазого пирата.
Эйрин, не довольная результатом, приставила лезвие ножа к ране еще раз и повела горизонтальный разрез вглубь, для верности резанув свою плоть еще на пару миллиметров. И стала повторять это движение, с каждым разом углубляя рану, пока ширина не стала соответствовать её ожиданиям, а в ноге не кольнуло, словно одобрив её намерение. Маленький осколок застрял в бедренной мышце — и загонять тот почти до малой берцовой кости неосторожным обращением с конечностью не хотелось.
Как и ложиться в роли пациента на чужой хирургический стол. Воспаленный тяжелыми думами разум принял решение делать операцию здесь, чем Эйрин и занималась.
Прежде, чем снова взять пинцет, доктор ощутила, как нога снова отдает боль — несмотря на сильную анестезию, нельзя было полностью обезболить собственное тело. Требовалась куда более серьезная анестезия, особенно после приема спирта в собственный желудок. Который, собственно, и мешал сосредоточиться.
Зато голова почти не болела.
Трясущейся левую рукой Эйрин прицелилась себе в вену на правой руке. Благодаря крепкому препарату под названием "Некона" она не нуждалась в зрении, видя перед собой не женскую ручку, а набор из мышц, сосудов, по которым активно циркулировала кровь, и собственных костей. Выбрав цель, она осторожно сделала себе внеплановый укол морфина. И, слабо улыбнувшись, уронила шприц куда-то на пол. Это была не первая инъекция — и, возможно, не последняя.
Подождав где-то минуту, она взяла пинцет и принялась искать инородный предмет — когда тело перестало дрожать и налилось легкостью. А нога стала казаться чужой и совсем не своей на ощупь — словно набитая ватой.
Проникновение стали было неглубоким, но это не помешало небольшой потоку крови выйти наружу, в холодный неприветливый мир — бессовестное вторжение в собственные ткани не могло пройти бесследно, руки никак было не испачкать. Но спасение утопающих — дело рук самих утопающих и Эйрин, поднатужившись, заставила снова себя испытать поток не самых приятных ощущений. И загнать железо в себя еще немного дальше — чтобы задержать дыхание и поймать осколок зубчиками пинцета. И, зажмурив правый глаз, осторожно извлечь из себя потенциальный источник гангрены или заражения крови, чтобы осторожно положить рядом с ранее добытым кусочком льда.
— Ну вот и все. — проговорила негромко девушка, не отрывая глаза от нового пореза. На краю стола оставались еще нитки и игла для того, чтобы зашить рану — но Эйрин не хотела спешить. Слабость, бледность кожи и легкое головокружение увлекали за собой, просили немного подождать, пустить еще немного крови. Она находилась в подвешенном состоянии между той гранью, на которую организм не реагирует на опасность, и той, которая может вызвать коллапс и шок. И доктор почти не заметила, как толкнула в сторону пакет физраствора, прибереженный для срочного восстановления крови, который увлек за собой медицинское платье и шорты. Пациент почти была лишена одежды и находилась в одной майке с трусиками.
Кальцилятор подпрыгнул, порадовав слегка душу приятным травяным запахом. Что-варилось и было почти готовым. А через стену можно было наблюдать белоснежный спутник Земли, который плавал по черному небу. Лунянка улыбнулась этому факту, зная об наличии родной планеты рядом не имея в комнате окна — два глаза смотрели ровно в направлении родной матери, прямо через толстую и надежную стену.
Левая рука приподнялась и вытянулась вперед. В глаза словно насыпали песка, слезы текли по щекам. В груди снова родилась дикая, нестерпимая боль, которой надо было дать выход. И он нашелся — в виде угасающего запаса жизненных сил и красной лужи в тазике под левой ногой.
Осталось всего немного подождать. Три дня и еще пару часов.
— Подожди немного, мама, — попросила Эйрин, вытянув навстречу родной звезде левую руку, — Уж близок час той нашей встречи.
А затем она замолчала. С ноги скатилась двухсотая… или двухсотая пятая капля в лужу под ней? Не важно. Еще есть время утешить себя.
Лунянка затихла – и бросилась в бурный плач, в котором рыдания и смех оказались настолько сплетены, что одни от второго не отличить.*
Но руки охватившие меч дрожали и что-то было совсем-совсем неправильным. Что-то чего она не замечала с самого начала, позволив им трои разделиться. Что-то, что она снова пропустила мимо ушей приняв желание внезапной экскурсии за что-то невинное. И это что-то понукало теперь найти её пропажу ничуть не меньше своих же прошлых слов о том, что волшебство должно состоять из трёх пар рук. Минимум. Пропажу следовало найти, естественный ход вещей восстановить. Странным уже было то, что она не обнаружила целительницу у входа, но такое опоздание на неё было совсем непохоже.
С глухим ударом закрывшегося дерева ножен, Йому резко развернулась к хозяйке. Розоволоска сидела занятая своими делами, видимо, если и подозревая о происходящем, то пока ещё не выдавая это в конкретную форму.
— Мы идём. Домой. Если не найдём Эйрин, я перелопачу этот сад вверх дном. А ты — её указательный палец уткнулся в хозяйку — поднимешь призраков. Всех. До. Единого. Или это сделаю я. Своим колокольчиком.
Не говоря и слова, девушка развернулась на носках следуя к дому, что возвышался своей громадой невдалеке. Дому, где могла находиться их любимая. А если нет — она перероет сад.
Резко распахнулась дверь, своими створками ударяя о косяк. И не оборачиваясь, понимая, что Ююко вряд ли так уж сильно отстаёт, Йому подняла голос. Впервые за всё время.
— Эйрин! — крик, точнее вопль наполненный болью расставания с человеком, что когда-то вытащила её из бездны разлился по дому усиленный призрачным стенанием Мьён. На окнах на мгновение возникла изморозь, а серебристые капли конденсата стали опадать из воздуха острыми льдинками.
— Эйрин! — второй вопль вызвал облачко пара окутавшее рот мечницы словно намереваясь задушить рождавшийся внутри крик. Вот только сделать это было уже не под силу.
Из глаз начали струиться серебристые слёзы, сбегая по бледным щекам и не понимая что делает, девушка принялась идти, буквально бежать по особняку распахивая комнаты одну за другой. Пока в отчаянии не поняла, что если и искать, то именно в конкретной. И что-то в глубине её, какое-то чувство именуемое интуицией понимало, что искать следует не везде, а в одном конкретном месте, не являющемся покоями хозяйки.
Ударь ладонью плашмя распахнул дверь и ворвавшись внутрь девушка обнаружила ту картину, вид которой ей больше всего претил на свете: залитую кровью комнату и любимую, что где-то снова умудрилась пораниться.
Издав полный боли вой, Йому ринулась к любимой намереваясь обхватить её плечи, а в воздухе неправильным галом засверкала свернувшаяся кружочком Мьён. Напряжённые тонкие пальцы словно словно когти ринулись к рукам целительницы, но замерев на полпути остановились сжав воздух.
Лицо Эйрин было покрыто слезами, а взгляд блуждал. Бросаться на девушку словно добычу было сейчас неправильным или даже опасным для её и без того пошатнувшегося здоровья.
Однажды, она спасла её и теперь хранительница не даст усилиям пропасть втуне.
Мьён приняла цвет лимона, а затем и вовсе померкла оставляя комнату в мягком полумраке. Вытянув руки, Йому попыталась дотронуться лица одними подушечками пальцев.
— Что случилось? Опять. Почему ты тут, вся в крови? Почему решила сбежать в сад?
Голос умолк. Понизившись почти до шёпота, он походил на свой изначальный тембр, всегда тихий, немного грустный.
— Не отвечай, это не важно. Я здесь. Ляг и скажи, чем могу помочь.
От внезапного голоса хранительницы ножницы в руках розоволоски задрожали, затем замерли и в конечном итоге едва не выпав были отброшены на стол.
— Что? — втянув голову в шею пробормотала Ююко буквально вжатая совершенно новым чувством, что исходило от обычно уравновешенной хранительницы. — Я...я сделаю всё что будет необходимо для того, чтобы мои девочки были целы! И могу прямо...
Но хранительница предпочла не дослушать её метнувшись к дому и завлекая за собой и розоволоску, что не хотела, да при всём желании и не могла бы её ослушаться. Возможно стоило разделиться и начать поиски по саду и дому одновременно, но страх и тревога за Эйрин и перед хранительницей буквально преобразившейся на глазах затмили любую возможность ответа. Да он, наверное и не требовался.
Почти что летя, дабы поспеть за хранительницей, розоволоска вбежала по дорожке к выходу как раз вовремя, что бы успеть услыхать вопль вжавший её приложивший её о ближайшую стену с силой хорошего удара. С удивлением она коснулась ушей проверяя затем пальцы, нет ли на них бордового. Но ей повезло не находиться в самом эпицентре. Что было бы с теми, кому не посчастливилось?
Пытаясь вслушаться ослабевшими органами осязания она скорее поняла, чем ощутила где находится Йому и трусцой побежала в указанном направлении.
Замерев перед дверью недавно выбранной комнаты в нерешительности она наконец попыталась войти внутрь втягивая воздух. Что пропах знакомым уже запахом медикаментов и чего-то тяжёлого, тягучего, медного, прокатывающегося по ноздрям невидимой хваткой сжимая те.
Завидев обитательниц она на нетвёрдых ногах подступила ближе, ещё ближе, увидела тазик, покрытую драгоценной тканью красного левую ногу.
Мягко опустившись на колени, она запрокинула голову пытаясь совладать с обуревающими эмоциями и повторила вопрос, что уж точно волновал их обеих.
— Что нам делать? Чем облегчить боль?
Чувство, что родилось где-то совсем не в сердце было далёким от её обычного благодушия, но именно оно позволило ей сжав кулачки встать на ноги, ощутить решимость. И если это чувство не самое благодатное, но оно послужит, почему нет?!
Крохотный комар парил по комнате, словно перелетная птица. Он то садился на руку девушки, пока та ленива не смахивала её, то взмывал под потолок, чтобы перегруппироваться и проникнуть под длинные локоны волос серого оттенка. Но всё было тщетно: посидеть дольше нескольких секунд у него не получалось — всевидящий левый глаз прекрасно видел летучую хищницу и любую ее попытку цапнуть кожу и ввести в нее ослабляющую слюну и выпить немного её крови. Грустная девушка слабо смахивала ладонью кавалершу, не в силах сделать достаточно быстрое движение и прихлопнуть насекомое.
Борьба между особями женского пола продолжалась недолго и Эйрин вскоре подавило желание продолжать участвовать в этой игре.
Забытые доктором нож и щипцы остались где-то на кровати возле ног. В них девушка больше не нуждалась. Клубок ниток и медицинская игла ждали своего часа — и Эйрин потянулась рукой к инструментам. Самое трудное, что ее ожидало — это продеть кончик в ушко прибора. И, как только целительница смочила первый слюной, уже не обращая внимания на щекотку капель, создаваемую раной, она услышала шум. Бровки выгнулись, готовые сблизится воедино. И нахмурились, когда дверь открылась при помощи силы, словно кто-то посторонний решил помешать ей совершить что-то очень для неё важное. Но потом она послушно натянула улыбку, собравшись с силами, все еще наслаждаясь вуалью тьмы, которая после открытия двери колыхнулась, готовая лишить доктора её секретов. Тяжелый запах этанола, признак медицинского вмешательства или запойного алкоголизма, окружал её аурой и немного усилился, как только губы приоткрылись:
— Здравствуй, Йому. Ты знаешь, что это не очень культурно: отвлекать врача от её операции?
Смотреть на обтянутый мышцами скелет небезразличных для сердца девушек лунарианка не планировала, поэтому позволила темноте окружить её, скрыв из области взора оба обеспокоенных силуэта, приоткрыв правый глаз и слегка обнажив светло-оранжевый зрачок, окруженный множеством мелких красных сосудов.
Отвечать на все заданные вопросы врач тоже не спешила и сделала попытку удовлетворить свое любопытство. Пара минут времени у неё была, чтобы уделить свое внимание и попросить оставить её в покое.
— Ты где была все это время? Закончила свои сборы?
Медицинский гений наклонила голову, словно вслушиваясь в чужое дыхание. Глаза, хоть и не видели собеседниц, смотрели в их сторону. И вдруг они напряглись, будто желая прожечь в чем-то дыру — лишь бы увидеть ответ.
Не уходи, подпись.
— Я их...давно закончила. И всё это время ждала пока ты погуляешь в саду. Видимо, тот слишком опасное место. — горько усмехнувшись, Йому враз отсекла эмоции, лицо стало непроницаемым и в чём-то своей неподвижностью похожим на посмертную маску. — Здесь темновато, но мне и не нужен свет. Иногда он даже вредит.
Привстав с колен на которые пала с силой первого порыва, хранительница окинула взглядом распростёртое перед ней тело лунарианки. В глазах промелькнуло что-то красное, рассыпавшись замедленной багровой крошкой с поворотом головы.
— И если прерываю операцию, то потом ты сможешь меня как следует отчитать. А теперь дай себя осмотреть.
Издав протяжный вздох, что пронёсся заунывным ветром по одинокой покинутой бухте, Мьён зависла чем-то невидимым над телом врачевательницы пока хранительница продолжала осмотр.
Кровь на губах, размытая, разбавленная какой-то вредной духу жидкостью, ушибы по всему телу, словно девушка с кем-то не на шутку повздорила, вот только редкие травинки и грязь, что пристали к молочной коже говорили скорее о погоне и последующем падении, распухшая нога у коленного сустава и наконец располосованная кожа в области голени. И судя по зрачку, да и запаху в помещении, организм девушки был здорово отравлен одним из снадобий.
Читать лекции можно было позже. Если вообще в них был какой-то смысл, а потому девушка подсела чуть ближе к любимой поймав взглядом моточек с нитками, а так же отложенные инструменты, уже окроплённые затихающим розовым пульсом живой жидкости, что всё больше сливалась с фоном комнаты.
Пытаясь не встречаться с лунарианкой зрачками, Йому протянула ладони намереваясь коснуться предплечья Эйрин. Но её целью были скорее игла с нитью нежели телесный контакт.
— Рана обработана, но её нужно зашить. Ты можешь позволить мне сделать это, можешь направлять. В любом случае, не надейся, что я тебя так оставлю. Я обработаю раны, Ююко омоет тело. А дальше мы решим. Сними с себя хлопоты.
История повторяется, история любит циклы и ничего нового нет под этою Луной. По крайней мере так гласила фраза контекст которой Ююко воспроизвести сейчас не могла. Как не могла и многое другое. Хриплое, прерывистое дыхание любимой что возлегла на ложе назначение которого сейчас было далёким от принятия тяжести влюблённых или отдыхающих, холодный, совсем чужой голос Йому от которого по её телу бегали холодные мурашки прося ладони прижаться к волосам укрывшись шапочкой. Но это не было выходом и даже розоволоска понимала грустный факт.
Следуя внутреннему упрямству, единственному, что боролось с ползучей по груди холодной змеёй уже душившей её своим хвостом, она продолжала смотреть на бледное до боли знакомое тельце расположенное на кровати, не отводила взгляд и от ран.
И раз уж роль собеседницы взяла на себя Йому, ей оставалось не так уж и много, просто стоять ожидая своей очереди оказаться полезной.
«Почему она вечно калечит себя, почему попадает в такие ситуации? И что делать нам, как помочь?» — шмыгнув носом, розоволоска втянула в себя наполненным спиртовыми парами воздух.
Заломив перед собою руки девушка прошла к изголовью, где остановилась пытаясь хотя бы скрытно взглянуть в лицо любимой, чей единственный открытый глаз принял сейчас совершенно чужой оттенок.
«Это от боли или её снадобий? Возможно всё. Соберись, бесполезная» — обратившись самой к себе Ююко немного взбодрилась слыша строгость хотя бы своего, но голоса дающего распоряжения.
А затем к ней обратилась Йому, что вернее — упомянула в разговоре с врачевательницей. И мысль эта показалась здравой, а если и нет, то какая разница ежели она позволит не стоять изваянием и хотя бы сымитировать полезную деятельность. Даже зная, что на неё никто не смотрит, девушка повернула в голову в сторону любимых.
— Наверное, ты права и так будет лучше. Я принесу тазик с тёплой водой, ткань и самую нежную мочалочку, сменную одежду и одеяльце потеплее. Это всё неподалёку, вы же знаете и если понадоблюсь быстрее, чем приду сама собою, просто крикните и бросив всё тут же прибегу.
Горестно вздохнув, она опутала лицо Эйрин паутиной взгляда попытавшись донести соображения любимой. Хотя её мысли были явно далеки от того, что бы воспринять зов розоволоски.
— Пожалуйста, позволь нам помочь. Если темно, здесь есть светильник и...
Ком подкативший почти к нёбу не дал ей сказать больше и слова и прижав рукав к глазам, она тихонько замерла позволяя ткани кимоно впитывать влагу.
— Мы будем с тобой, хоть комната и маленькая, но место для футонов здесь хватит. А ещё я принесу потом чего-то вкусного. Горячего шоколада. Хорошо?
Медицинская практика для Ююко была ремеслом далёким и пугавшим в той же мере, что и восхищавшим своей изобретательностью, а значит и принимать решения она не могла сама. Не могла пока ей не скажут о правильности её действий более опытные любимые, хотя бы кивнут. И если не Эйри, то Йому. Ведь одной пары рук может и не хватить. Порою не хватает и двух!
Отойдя от изголовья, она проплыла к ногам докторицы где лежали щипцы и нож с тонким, покрытым багровым налётом лезвием. Можно ли трогать личные вещи Эйрин она не знала, однако учитывая что те лежали попросту на ткани можно было предположить, что нужда в них отпала, а значит можно было переложить инструментарий на более подходящую поверхность, что хотя бы будет далеко от ножек, которые могут ненароком дёрнуться да задеть острые вещички.
— Я возьму. Поставлю их у стола...
Полувопросительный тон Ююко не говорил однако, что своё намерения она оставит повисшими в воздухе словами и пара отливающих стальным инструментов через минуту покоилась в её ладонях. Холодные, увесистые, острые. Наверное, не стоило на них злиться ведь принося боль они приносили в итоге здоровье. И сейчас, вдоволь постаравшись, они наверняка принесли скрытое пока за раной облегчение их любимой.
Отыскав среди разбросанных по столу вещей белый кусочек ткани, она уложила на неё инструменты.
«Полежите тут, потом вами займутся» — подумала она разворачиваясь к любимым.
Яркие огоньки девушки полыхнули сильнее обычного. Зрачки целительницы сузились, губы сжались, а в глазах вспыхнула агрессия. В груди полыхал самый настоящий огонь, полыхал так, что жгло пальцы.
— Тебе смешно, Йому? Мне вот нет. — грозно насупив брови, вскричала Эйрин и привстала с кровати, брезгливо отдернув футболку кровавыми пальцами, — Я вынуждена сидеть и пускать себе кровь, а тебе смешно, да? Будешь теперь сама гонять кроликов по своему саду. Я не знаю, насколько надо быть глухой тетерей, чтобы не слышать весь шум снаружи.
Голос целительницы сломался, стал более грубым и хриплым. Эйрин заметила это, словила краешком ушей, но ей было все равно. На губе снова выступила тёмно-вишнёвая струйка и покатилась вниз, добавив свой вклад в кровавую жатву.
— Хирургия — грязное ремесло.Такое, что не под силу таким, как ты. Та, кто берет в руки скальпель, должна быть готова причинить боль другим ради высшего блага. Ты хочешь слишком много взять на себя. Я не позволю тебе даже прикоснуться к моим ранам.
Пальцы непроизвольно сомкнулись в кулаки. Целительница возвышалась словно королева среди собственной свиты. Голос Ююко, словно отовсюду, начал предлагать самые разные идеи, но даже немного опустевший живот не был сейчас готов ни к чему съедобному.
— Ююко, мне нужны только тишина, покой и доза медицинского спирта. — девушка зажмурила правый глаз, наблюдая за странными движениями скелетов, обтянутых мясом, поблизости, —Сделай мне одолжение — возьми Йому за ухо и выведи из моей комнаты. И закрой дверь, чтобы я могла дальше работать в одиночестве. Если ты этого не сделаешь, то предупреждаю, что я сама выставлю её при помощи силы.
«Кролик? Она шутит? Смеётся? Привиделось? Или действительно пушистый сорванец решил навестить владения Ююко?» — поток мыслей пронёсся водоворотом шурша в центре головы воронкой затрагивающей затылочную область, напрягая мышцы шеи.
А голос целительницы переросший под конец в визг вбил ледяные клинья в область над ключицами, медленно проворачивая их словно стремясь расширить рану. Голова хранительницы запрокинулась назад всё так же не выражая ни единой эмоции. Не давая ни единого ответа на поток злости что водопадом лился на её тело.
«Ну конечно, недоучка с мечом, недоучка со скальпелем, недоучка с садом. Разве может быть иначе? Кто доверится такой?» — мысли делали надрезы на ментальном состоянии ничуть не меньше, чем клинок рисовал свой узор на коже. Закрыв глаза Йому позволила выплеснуться агрессии Эйрин минуя её камнем посреди речного потока. Надрезы рисуют узоры, это верно. Как верно и то что они раскрывают что-то новое.
— Ты потеряла слишком много крови. Твоё тело дрожит. Из тебя уходят силы. Каждое мгновение, капля за каплей, каждое слово потраченное на пререкания со мной вредит той кто мне дорог. Рану нужно закрыть, а сделать это трясущимися от слабости руками будет непросто. Поэтому позволь мне закрыть разрез. Я не боюсь грязи и увы не боюсь причинять боль.
Поднявшись в свою очередь хранительница подошла к девушке мягко накрывая её кулаки ладонями.
— Кто-то мудрая однажды сказала мне, что целительница прежде всего должна заботиться о себе, ведь не сделав это не выйдет позаботиться и о других. Позаботься о себе, наберись сил, а затем у тебя будет возможность применить ко мне силу. Сейчас не то время.
Мягко опустившись перед целительницой на колени, она взглянула в лицо любимой рассчитывая на благоразумие.
— Ляг. — наконец произнесла она покачав головой.
— Йому, подумай — начала было Ююко. — Наша любимая имеет опыт куда больше твоего, она знает что делает. Быть может нам действительно стоит не мешать, но...
Нужно было принимать решение. Тянуть хранительницу за ухо она бы не смогла, хотя если от этого зависит здоровье и благополучие любимой, кто знает на что может толкнуть отчаяние? Быть может, даже не только на этот шаг. Ногти впились в мякоть ладони с такой силой, что казалось вот-вот прорежут кожу ничуть не хуже вон тех серебренных штук из арсенала луняночки.
Семеня почти что микроскопическими шажочками розоволоска скользнула в полутьму становясь рядом с Йому. Сгибаясь колени хрустнули больно ударившись о пол. Но это было не важно. Уложив руки на бёдрах так, чтобы выглядеть максимально открытой любым действиям целительницы, она забросила подбородок ввысь открывая уязвимую шейку.
— Любимая, Йому в чём-то, мне кажется, права. Ты потеряла много сил, измождена и в твоей крови наверняка много медицинских снадобий. Всё это — тихий всхлип едва не перерос в скулёж, но остановившись умолк — будет ведь правда сложно. Прошу, не выставляй нас за дверь. Пускай и не Йому, пускай сама исправишь свою ранку, но разреши остаться тут. Может понадобиться помощь, может понадобиться что-то быстренько дать. Или убрать отдавшее свою заботу снадобье, бутылочку. Как говорит Йому, поправься, а потом твои кулачки найдут свою цель на наших телах. Я не буду сопротивляться.
Закончив мольбу, Ююко отвесила глубокий поклон едва не упёршись лбом о край постели.
— Хотя бы в чём-то оказаться полезными...
— Нет, — кратко ответила Эйрин, стараясь придать своему тону непринужденность. Это было непросто при виде привычного для Йому места, которое она занимала, чтобы творить свою магию, — Ты всего лишь ученица, причем очень нахальная. Не умеешь стучаться в дверь, не уважаешь мое личное пространство. А я тут, если ты не заметила, еще и почти голая сижу.
Разжав кулаки, девушка поднесла ладони к себе поближе, взглянув на иголку с нитью. И застыла ненадолго, словно разыскивая в себе силы продеть её снова и возобновить операцию.
— Ты хочешь заслужить прощение и лечь спать со спокойной душой. Поможешь Эйрин и она все-все простит, да?
Целительница снова макнула кончик нитки слюной и попробовала "заправить" ту в ушко, пока говорила. Не с первого раза, но у неё удалось приготовить инструмент.
Будет больно. Но таковы были изначальные настройки её жизни, сродни выбора красивого платья во время шоппинга.
— А знаешь что? Я не буду играть в твою игру и сделаю так, как этого сама хочу.
Больная нога давно перестала болеть. Вытянув перед собой окровавленную ладонь, девушка приготовилась сделать жест, словно намереваясь погладить Йому — но пальцы ног совсем окоченели, превратившись в непослушные, нечувствительные отростки, которые выросли против её воли. Словно мерзкие, ненужные мозоли.
Когда, к удивлению не очень трезвой девушки, к Йому присоединилась Ююко, то Эйрин почувствовала себя окруженной с обоих фронтов. Она в последний момент перехотела касаться волос грязной рукой и сделала пару шагов в сторону, чтобы занять желаемое сидячее положение. Доктору захотелось еще залить в себя спирт и немного забыться — концентрированная настойка не только обеззараживала, но и лечила сердце и мозг не совсем стандартной терапией.
— Не смотрите на меня. — выдохнула девушка, — Если вид крови вас пугает. Лучше посчитайте количество банок на полу.
Но отвлечься на спирт означало забыть про иглу и дать хранительнице сделать первый шаг. Поэтому настойке пришлось подождать — доктор занесла иглу над коленом и начала опускать конечность. Если "первая кровь" будет её, то никто не будет в силе отвлечь её от работы, верно?
И иголка кольнула кожу. Медленно, не спеша, доктор принялась зашивать себя.
Принимая вещи, что могли в будущем у кого-то другой расцвести обидой Йому молчала. Как и не спешила убираться с места сохраняя коленопреклоненную позу. Руки медленно принялись сминать подол платья покуда бедная жертва обстоятельства пошла складками не воспротивившись напору даже формально.
«Вечная ученица, да? Без мастерства, наследия, без лестницы, что могла позволить взлететь, без наставницы, неспособная защитить то, что дорого.»
Зрение подёрнулось плывя по дальнему фронтиру масляными разводами. Казалось, размеры комнаты постоянно менялись проявляя несущие конструкции скрытые где-то за стенами, за обоями. Затылок пронзило напряжение, словно кто-то пыталась ввернуть в него шуруп, причём сделав это намеренно против часовой стрелки. Силуэт целительницы превратился в красные линии: столб вдоль тёмного контура, притоки сходившие с плеч, гаснущие капли разлитые по кровати. Как можно сильнее зажмурив глаза хранительница сбила концентрацию избавляясь от наваждения.
Занятость Эйрин и волнение Ююко, как надеялась девушка, не позволили бы кому-то заметить это состояние. Тем не менее, собранные единой командой пальцы коснулись шеи горничной выщупывая пульс. Пока он вроде бы ощущался скачущей нитью.
— Какая же я тебе ученица, если ты не проявляешь доверие? — на грани шелеста опадающей листвы прошептала Йому.
Торс девушки качнулся приближаясь к Ююко, к самому ушку. Не отрывая глаз от пляшущих по ране пальцев, будто ищейка выискивая секрет мастерства она повернула голову ещё ближе коснувшись наконец ушной раковины. Движение сулившее ласку в иной момент сейчас не несло абсолютно никакой нежности, являясь исключительно утилитарным способом передачи информации. Обратиться к хозяйке призраков напрямую используя её власть над эфирной частью тела, что могла передавать образы порою ярче любых слов значило напугать розоволоску. А напугать значило вызвать реакцию тела, что несла угрозу неверного стежка. А этого всеми силами следовало избежать.
— Я не смогу позволить ей кромсать себя. Если боль не будет приносить исцеления, стежок собьётся не дав результата. Тогда...
Она не знала что будет тогда. Доподлинно ещё не знала что сможет делать близкой девушке, дабы та не наносила вред своему здоровью и красоте.
— Она не говорит о спокойной душе ведь, только хочет помочь остановить кровь, наложить шовчик.
Привстав на коленях сама, Ююко попыталась дотянуться покрытой кровью ладошки. Наверное, холодной. Наверное, требующей заботы ничуть не меньше, чем остальное тельце.
«Хотя бы попробовать согреть...» — вскользь затронувшая сознание мысль наверное и стала тем самым камнем под колесом повозки, что задерживает весь экипаж. Или неверным шагом, что обрушит на колено носильщика паланкина. Задержка в удар сердца и ладошка пронеслась в каком-то сантиметре от розовых кудрей, а затем Эйрин уселась с видом принявшей какое-то решение.
— Я буду смотреть. Не стану прятаться ни за что. Твоя боль должна быть разделена между всеми и если сделать это не выходит, если не выходит принять участие, то хоть так. Я с тобой. Вот. Вот так вот. Вот...
Крупные капли ударились ткань кимоно с последним шепотком вырвавшимся из мягких, покрытых влагой и лёгким блеском губ. Плечи задёргались, но захрипев Ююко сдержала вдох надеясь что недостаток воздуха позволит не издавать ей звуков. Затем в ход пошли ладони крепко прижавшиеся ко рту и носу. И через несколько секунд розоволоска полусогнулась всё ещё сдерживая дыхание. Всё ещё боясь, что спазмы от получившего воздух горла выдадут её с головой, отвлекая всех вокруг.
Но потребности слабого тела было слишком тяжело игнорировать и вконец измученная воздушным голоданием девушка с горящими от недостатка кислорода лёгкими позволила себе глоточек воздуха уже предчувствуя ужасающие последствия.
Они не наступили, ведь её внимание приковало касание хранительницы отдавшееся новым слоем бегущей по телу щекотки или, скорее, холодка. Стекая по рёбрам, ощущение льда сжимало по краям живот. Грудь задёргалась забывая обещание данное секундой ранее, но теперь даже без физической преграды сделать полноценный вдох было просто невыносимо трудной задачей. Рванные глотки казались лоскутным одеялом.
«Я? Что со мной? Почему так? Ужасно.»
Широко распахнувшись бордовые глазки опасливо оглянулись на хранительницу расположившуюся совсем рядышком. Одетая в свой обычный костюм она выделялась разве что двумя лежащими по сторонам бёдер мечами, что так и не успела снять.
— Ты сделаешь всё правильно, я уверена. — таким же тихим голосом отвечала девушка. — Твой мастер не мог тебя не научить таким нужным вещам. А твоё тело должно чувствовать если не опытом, то сердцем нужные решения. Но я верю в нашу любимую. И потом, когда она окончит, чтобы не отвлекать сейчас, позволь мне отнести эти...дары. Они здесь неуместны, прости.
— "Прости, Йому, —" подумала про себя доктор, соединяя ниткой натянутую как струну кожу с другим участком, — "Некоторые вещи могут быть очень неприятными для тебя."
Действие "Некона" ослабевало с каждым мгновением и Эйрин уже не видела ничего дальше большеберцовых мышц. Каждое касание отдавало неприятным уколом, а тело словно возмущалось подобной экзекуцией над самой собой. Вздохнув, девушка замерла на полпути и продолжила, не в силах повернуть голову и найти чей-то взгляд, направленный на покрасневшие пальцы. Зашивала свою рану она не спеша, прекрасно понимая, что за уродливой полоской плоть когда-то успеет нарасти. Скрипя зубами, лунянка почувствовала, как анестезия начала отступать, а тошнота — брать свое, ведь подобное лечение всегда отдавалось чувством нелюбви к самой себе. И побуждало задуматься о том, что не зря после всей это операции она ощущала себя грязной и не любящей свое же тело.
— Ну вот и все. Почти. Мне осталось всего-то наложить повязку, чтобы перевязать рану, — вымолвила Эйрин, обрезав кончик нитки, — И стакан с настойкой. Или спиртом.
И, замолкнув, добавила:
— Спасибо вам, что остались и поддержали меня.
В глазах поплыли круги. Комната стала снова темной, как ворон. Зрачки перестали издавать свечение, глазные яблоки зачесались — и Эйрин прикрыла их, не спеша искать сосуд со спасительным содержимым. Алкоголь только усиливал некоторые побочные эффекты и глазки уже не хотелось никогда открывать. Грязная рука почти коснулась лица, готовая инстинктивно поправить челку.
— Вот зараза. Ничегошеньки не вижу...
Подсев чуть ближе к рабочему столу, девушка принялась по нему шарить в поисках средства утоления жажды. Один из стаканов упал вниз и отскочил, сделанный из легкого материала.
Ноги подмерзли находиться в холодной среде — девушка приподняла их, давая каплям стекать вниз. Роль тазика почти была отыграна, но доктор не спешила покидать его. Сливать подобное содержимое должна была именно она — такая немаленькая лужа может только напугать. А чтобы тот не "угнали", надо было еще "посидеть в нем.". Еще немного посидеть.
Йому выдохнула. Без облегчения, ведь костяные пальцы всё ещё оставляли на самых тёмных глубинах души неровные бороздки понимания того, что пришлось бы ей совершить пойди...отойди стежок от намеченного маршрута. Тогда она бы на некоторое время перестала быть собой, тогда тело Эйрин лишилось бы подвижности, тогда зашитая нога излечилась бы ценой её собственных сил и отхаживать пришлось бы уже её. Титул садовницы в некоторых случаях подразумевает не только умение копаться в грязи, а эссенция некоторых цветов может быть сильно иной, чем может представляться. И чем бы это не окончилось для неё хранительницы, оставлять истекающую жизненными соками любимую она бы не стала.
Закрыв глаза, в чью обратную сторону будто давили умоляя дать выход Йому расслабила подушечки пальцев, попытавшись избавиться от исходящего из них холода черпающего тепло из её же тела и судя по всему отправляющего то обратно в организм, возможно не совсем правильным путём. И быть может через несколько часов её будет ждать ужаснейшая мигрень провоцируемая выплеснувшейся неконтролируемой психической яростью смешанной с тоской.
«И всё же мои глаза не стали полностью красными. Это к лучшему.»
Поведя головой окаймлённой белесыми прядями, Йому посмотрела в одну точку куда-то за дом, куда-то пытаясь дотянуться. И в ответ взгляду на миг её грудь придавила тяжёлая плита, что не давая вздохнуть грозила раздавить и без того не самые рассудительные росточки личности. Голос розоволосого пёрышка вернул её внимание щекоча проваливающийся раум.
— Ты права, я уберу их. Мечи. Ты уберёшь их. Но из комнаты пока не уйду. Прости, но то, о чём мы говорили вначале тебе придётся сделать самой: принести всякое нужное.
Слова целительницы, кажется окончившую работу примагнитили внимание Йому, что выпрямив спину позволила себе поднять руки на уровень груди, надеясь что такое будничное в своей простоте движение избавит конечности от разлившегося окоченения.
— Хотя бы повязку ты можешь доверить мне. А вот питки принесёт Ююко.
Не слушая возражений, она поднялась с колен подходя к целительнице дабы осмотреть наложенный шов. При желании она могла бы осветить комнату менее привычным способом, но уже находясь на краю за которым следует волевой импульс передумала подходя к светильнику, что так удачно был кем-то оставлен на столе.
Чиркнула спичка отдаваясь удушливым ароматом серы заплясавшим в ноздрях раздражающей щекоткой и по комнате разлился мягкий свет. Разогнать темноту малюсенькая свеча была не в силах, но полумрак в котором теней было больше нежели золота организовать смогла.
Лишившийся внимания светильник плясал тенями пока Йому подходила к девушке. Её пальцы бережно коснулись плеч пытаясь ощутить температуру и не сжать сильнее, чем это было необходимо для придания тепла. И так же мягко она уселась на кровать неподалёку любимой.
— Подожди ещё немного прежде чем выставлять меня силой. У нас есть впитывающие подушечки, есть стерильный материал подходящий повязке. Но если имеется что-то более подходящее, ты только сообщи, а я поищу.
Правая рука поддерживая коснулась спинки Эйрин, левая же откинула в сторону сбившуюся чёлку.
— Обопрись на меня, расслабься. Пожалуйста.
И прежде чем вновь вернуть внимание целительнице, она взглянула на Ююко ища в той понимание важности просьбы.
— Любимая, принеси, пожалуйста что-то напиться, принеси нашу аптечку, а затем тазик с тёплой водой и мочалочку. Это очень-очень важно, прошу.
Смягчив насколько это позволял груз на душе лицо, она повернула голову обратно к целительнице.
— Достань ножки из тазика, он уже выполнил своё. Я всё сделаю, просто позволь.
— Да, да, конечно же. — согласно закивала розоволоска на предложение о том, что бы убрать меч.
Подарок или нет, она всё ещё считала эту вещь слишком страшной. Возможное будущее быть может и могло изменить это мнение, а недавние слова хранительницы кажется навсегда выжгли на её подкорке мозга суть жеста пропавшего наставника, но какое-то внутреннее сопротивление всё ещё выталкивало подобные вещи из обихода.
Йому поднялась, поднялась вслед за ней и Ююко. Склонив голову и теребя пальцы, она выжидала своей очереди опасаясь неправильного движения, что приведёт к немедленному воплощению угрозы целительницы в жизнь. Быть избитой, выдворенной за пределы комнатушки. Нет она не боялась, если боль принесёт облегчение, а вот что вспышка сведёт все труды по заживлению ножки насмарку, что шовчик разойдётся это было уже более чем серьёзной угрозой.
«Всё, хватит, всё прошло хорошо, операция прошла как и ожидалось от такой талантливой девочки.» — дёрнула за палец себя розоволоска.
Тревожные мысли заплясав потревоженными птицами скрылись в тенях. Хоть и не полностью, но достаточно для возвращения подвижности. Крутанув плечами Ююко слушала происходящее. И в этом всё наконец пришла её очередь.
— Я сейчас же. Сейчас же, любимые.
Сорвавшись с места, она побежала прочь из комнаты едва не задев ногой порог: везение, что досталось лишь тапочку и немножко боковинке стопы. Слетевшую обувь она быстро обнаружила, а чувство дискомфорта перекрыли шаги, чьё прикосновение, вес и ритм скрыли возникшую боль.
Очутившись на кухне, она первым делом выбрала поднос достаточной вместимости на который поочерёдно легли красная сумочка аптечки, кувшинчик гранатового сока и несколько шоколадных конфеток. Где-то, в одном из бесполезнейших журналов, ей доводилось читать, что в случае кровопотери может помочь не только гранатовый сок, но и вино. Правда она испытывала довольно весомые сомнения в том следует ли луняночке сейчас принимать подобные напитки. Тем более при наличии гораздо более полезной жидкости!
— Вот, вот первое из того что вы ффффф.... — влетев в комнату, Ююко подула на чёлку убирая кудряшки, а затем не договаривая и без того понятное оставила подносик на столе.
И падающей звездой, такой же молниеносно-быстрой, что едва не повторило инцидент с порогом, она убежала в ванну набирая тазик с чистой тёплой водичкой. Вооружившись мочалочкой и не одним, а сразу несколькими мягенькими полотенечками она ринулась в комнату.
— И вот!
Тазик на удивление мягко опустился на пол, водичка заколыхалась не переливаясь за бортики.
— Я уйду, ещё на минуточку, простите, но это важно.
Эйрин бросила небольшое пожелание, прежде чем снова замереть. Мягкий голос Йому, словно отовсюду, тем временем предложил заняться повязкой. Эйри была совсем не против, отходя от пережитых ощущений и небольшой неприязни к самой собой. А лекарства только усугубляли вес невидимого груза на плечах.
— Конечно. Бери повязку. Помнишь, как ловко ты перевязала мне руку? А я еще помню. И горжусь тобой, вот.
Язык ли заплелся или голова не варила — Эйрин не могла найти причину резкого желания пустить мысли вслух. Может, она немного переборщила с лекарствами. А, может, выполненная миссия развязала ей язык, ведь глазам все еще было неприятно, а сидеть без дела — это не очень было правильно. Особенно, когда две крошки, сидящие на коленах, уже вовсю работали, пока она сидела без дела.
Но... возможно, все было не так плохо? Кто-то захотела быть полезной — и лучшей возможности и предоставить было нельзя. Вот поработают — и потом будут вспоминать с гордостью свои достижения!
Активный поток мыслей перебило прикосновение, изучающее её словно на ощупь. Эйрин насторожилась — неужели по ней не видно, что она вся такая дряхлая и слабая, как мешок с мусором? Но ладонь и не подумала отдернуться, а её владелица словно попробовала просунуть пальцы чуть дальше, чем положено и проверить эластичность её кожи.
Или это просто попытка вспомнить на ощупь её тело?
—Выставить? Кого? Тебя? Нет. Не выставлю тебя.
Дав нетвердое, как раньше, но множество обещаний не прогонять ласковую ручку и её владелицу, Эйрин поддалась движению и коснулась хранительницы своим телом. Левая рука приобняла хрупкую талию — почему-то девушке стало неудобно, если она никак не поддержит телесный контакт. Чувство легкости, однако, начало проходить. Но это не помешало целительнице произнести еще несколько слов:
— У меня есть секрет, который я хочу рассказать. Через пару дней я сама себя выставлю. Представляешь? Тебе больше не придется терпеть меня под одной крышей, ведь у доктора будут некоторые дела.
Оставив девушку обдумать новость, Эйрин улыбнулась, довольная своей храбростью поделится тайной и выставила ноги из тазика. И продолжила держать их в воздухе, создав тем самым для себя небольшое испытание — постараться не проронить ни капли, пока розоволоска не вернется.
— Удачи, Ююко. Не задерживайся. — попросила девушка и дала себе команду "Старт". Время прошло и через три секунды она потерпела серьезное поражение — капли все же вернулись обратно в тазик. Дурацкая гравитация!
Вдруг Эйрин почувствовала, как в горле запершило и её пробрал достаточно сильный кашель, который длился несколько секунд. Вдруг она почувствовала странное желание и солоноватый привкус, который возникает при желании вырвать. Но импульс пополнить тазик чем-то еще противным пропал секунд через пять. Рисковать попробовать сунуть пальцы в рот она не горела желанием — даже без наличия теплой грелки в виде теплой Йому.
— Подожди... — запоздало промолвила целительница, протирая еще раз глазки, словно сонный ребенок, — не сливай всю ту жижу, я сделаю все сама. Потом.
Слова целительницы, пускай он не понимала до конца их значения, пробили маску, что раскололась с треском как проломленный ударом булавы щит. И понемногу томящая влага стала собираться в уголках глаз хранительницы. Понемногу, она стала сочиться наружу. Обычная, такая живая, солёная. Вызванная чувствами, не психическим эхом угасающего мазка.
— Нет, — покачала головой девушка прижимая тельце луняночки к себе крепче. Наверное блузка гасила большую часть тепла, но избавиться от неё она могла потом.
Совсем скоро, она уложит свою девочку спать, обеих. Сейчас же всё ещё оставалась работа.
— Нет, — повторила Йому и ладони просунувшись под ручки обхватили лопаточку и талию любимой — Никуда ты не выставишься. Ты спасла меня, спасла Ююко и без тебя наша жизнь оборвётся. Мы сделаем всё вместе, как и полагает любящим друг друга существам. Куда ты, туда и мы. Что бы не произошло, ты не уйдёшь, ты не посмеешь. Слышишь!
Влажная щека прижалась к щеке лунарианки передавая, как хотелось верить Йому, хотя бы каплю ласки и нежности, что ощущала она в данный момент.
— Расслабься, сейчас мы ляжем. А потом ты наберёшься уснёшь, наберёшься сил и проснувшись поделишься со мной теми делами, что возникли у моей любимой целительницы. Или можешь сделать это сейчас. Говорят, беседа поможет смягчить некоторые процедуры.
Не выпуская спинку из руки, хранительница накрыла плечико девушки другой ладонью и ласково надавив уложила в постель прижимаясь губами ко лбу.
— Сейчас мы сделаем повязочку, потом умоемся и ляжем спатки. Вместе.
Убедившись, что спинка заняла горизонтальное положение, а головка легла на подушечку, Йому воспользовалась одним из полотенец, что принесла розоволоска. Усевшись перед ногами целительницы, всё ещё свешанными над тазиком, она как можно бережнее омыла сначала относительно здоровую ножку, затем пострадавшую и подхватив щиколотки предплечьем наконец уложила и нижнюю часть тела любимой на кровать.
— Сейчас я наложу бинтик, — проговорила она — но сначала...
Подойдя к столику, хранительница взяла заботливо принесённый Ююко стакан, наполнила тот тёмно-бордовой жидкостью, подошла к целительнице. Усевшись перед ней на колени переложила стакан в левую ладонь просовывая правую под спину и затылок лунянки.
— Поднимись, попей немного. Ююко не могла выбрать что-то, что не принесёт пользу. А напившись, если ощутишь силы, ты обязательно поделишься своими тревогами, делами и мы всё решим. Вместе.
Метнувшись на этот раз не куда-нибудь, а в свою комнату розоволоска выбрала целью шкаф. Совсем скоро в её распоряжении оказались пара носочком, простых трусиков тёмного цвета, чей естественный материал и мягкая резинка подходила бы для сна, а так же тёмно-синяя футболочка без принта.
Занеся свою небогатый скарб в комнату к любимым она наклонилась над плечом Йому тихонько прошептав
— Там бельё, трусики и всякое такое. А сейчас я уберу тазик.
Памятуя указание лунарианки не выливать содержимое, девушка с небольшим усилием подняла ёмкость скрываясь с ней из комнаты.
— Йому, прости меня, пожалуйста! — чирикнула девушка с запозданием, почувствовав что-то влажное на своем лице. Слишком маловероятно было полагать, что могли быть капельки усталости тела, а проверить их на соленость медицинский гений не могла — уж больно крепкими оказались объятия. Эйрин почувствовала себя мягкой игрушкой, которую насильно вот-вот отберут у ребенка и, чтобы исправить положение, перестала о чем-либо думать. Длинные пальцы принялись блуждать по телу хранительницы, отвечая взаимностью.
Вот же надо было ляпнуть что-то такое. И где сейчас Ююко, которая могла бы помочь успокоить любимую?
— Ты не так поняла меня, — девушка решила немного поделиться подробностями, пока мочалка елозила по коже, оставляя шершавые следы и покрасневшую кожу. Последние были особенно хорошо заметны на белой, словно мел, коже, — Эйрин почти была уверена, что она похожа на живое приведение. Только осталось стать полупрозрачной.
— Уже скоро на небо выйдет гулять полная луна. В этот день лунные сыны и дочери чувствуют себя не так обычно, как раньше: родная планета словно призывает нас вернуться домой. Я не выставлюсь надолго, всего на пару часов — полюбоваться луной в ночное время суток.
Заплетающийся язычок и не очень светлая голова были не самыми надежными союзниками в данной ситуации. И временно не было рядом и розоволоски, которая наверняка могла знать что-то подобное и дополнить информацию, послужив для Эйрин гарантией того, что она не придумывала повод куда-то удалиться одна одинешенька. Приняв стакан с бордовой жидкостью, целительница сделала один глоток и тут же поморщилась — напиток оказался куда крепче, чем она ожидала. Вкус походил на очередное оздоравливающее лекарство, сделанное в домашних условиях, но вот цвет... окраска заводили девушку в тупик.
— Это происходит раз в месяц. Иногда даже два. Это почти выработалось в привычку. Но если ты не хочешь меня отпускать, если мое присутствие для вас так важно...
Доктор приблизилась к лицу мечницы и поймала одну полосок влаги кончиками губ. Не успев ту распробовать, она поцеловала и другую слезинку. Дав себе установку не ложиться спать, пока улыбка на лицах девушек не заиграет снова, как радуга во время дождя, врачевательница протянула початы стакан Йому, будто предлагая поделить его содержимое всем вместе ибо другого способа утолить жажду у них не было.
— ...то я останусь с тобой. Обниму и буду рассказывать всякие истории, которые мне удалось пережить. А потом Ююко поделится своими и тоже будет защищать нас от ночного холода. А где-то в полночь я начну вас любить. Любить долго и нежно.
Заметив отсутствие тазика с кровью, Эйрин немного удивилась и немного оцепенела, представив то, что розоволоска могла испытать и подумать, пока несла его. Небольшая эмоциональная разгрузка нужна была и для неё — чтобы все стало на свои места.
— Как тебе такая идея? — произнесла девушка, отложив устоявшийся ежемесячный порядок вещей на дальнюю полку.
Лучшим выходом являлось бы тело лунарианки занявшее заслуженное место на мягкой подушке, дабы организм набирался сил выжидая пока хранительница завершит несколько оставшихся штрихов. Однако, ни её собственные, ни руки Эйрин словно не желали видеть очевидное. Прижав лунарианку чуть крепче, Йому зажмурилась когда мягкие губы дотронулись её щеки разделяя солёный вкус алмазных капелек.
— Ну всё, тише, тише, не стоит, — сохраняя объятья, Йому легонько покачивалась изредка перебирая пальцами струнки серебристых волос. — Я поняла, поняла, любимая.
— Спасибо. — как хотелось верить, голос обращённый к хозяйке, что поделилась принесённым клубочком вещиц, был способен выразить хотя бы часть глубины признательности испытываемой ею. Однако, уверенности в том, что чувство сумеет пробиться сквозь наполнявшую её сосредоточенность всё же не было. Возможно, небольшой приправой блюду мог бы служить кивок и нарисованная тонким грифелем улыбка. Эту скрывавшуюся истину попробовала выяснить хранительница повернув к Ююко лицо носившее сейчас следы этих атрибутов. — Большое спасибо.
— Ну как? — вновь попытавшись улыбнуться, Йому дёрнула головой имитируя весёлый кивок — один из многих видов сока, как могу видеть.
Судя по выражению Эйрин, напиток что принесла розововласка был не сильно то и по вкусу и возможно, учитывая обстоятельства, можно было принести что-то более редкое, но сок был хотя бы полезен.
— Не нравится? — украдкой взглянув на девушку поинтересовалась хранительница прежде чем принять из её пальцев стакан.
Тот же, убавив в своём содержимом совсем немного, лёг на твёрдую поверхность мебели, не слишком далеко, чтобы приходилось тянуться, не слишком близко, чтобы создавать трудности. А затем Йому, преодолевая внутреннее сопротивление, медленно разорвала тактильный контакт выскальзывая из объятий, но не выпуская любимую из ладоней пока та не легла на кровать.
— Ляг, ляг на подушечку. Сейчас мы закончим с ножкой, умоемся, переоденемся и ляжем спать. Вот так. Тебе холодно?
Выбрав куда более знакомой и этичной целью домашнюю аптечку нежели рюкзачок любимой, она порылась извлекая из той необходимые вещи. И вновь бумажный пакет шуршал в её пальцы тихую песнь разрываемый с запаянной стороны, вновь подушечек готова была коснуться марлевая салфетка, а нос щекотал запах знакомых снадобий. Бесшумно упёрся всеми опорами стул уложенный прямо у ног целительницы не издавая и звука когда Йому коснулась сиденья.
Влажная ватка принялась неким подобием метлы гулять вдалеке от шва смахивая вместо грязи красные нити накрывшие неправильным подобием вен молочную кожу. В ход пошла салфетка промокнувшая очищенный участок.
— Вот значит как... — Йому задумалась замешкавшись словно не зная что ей делать или что отвечать. В итоге голос понизился до едва различимого бормотания. — На несколько часов. Полюбоваться диском взглянуть за который значит стать. Я думаю...
Хранительница развернулась с растерянными видом и неопределённо пожала плечами, передавая понимание, что подобный вопрос может иметь лишь один ответ.
— Я не хочу лишать тебя праздника и не мне рассказывать о плывущей среди молочных рек скрытого облаками неба дома, но мы не станем помехой даже если будем находиться где-то совсем-совсем близко. Даже если прижмёмся объятьями. — небольшая тишина стала преддверьем возвращения к старой теме — Я омыла ногу, остальным телом мы займёмся чуть позже. Спатки ты будешь чистенькой, а сейчас, думаю, пришло время обработать шов антисептиком, только вот нужно вымыть руки...
Шаги в которых чувствовалась помесь торопливости с некой неловкостью засеменили к выходу исчезая в дверном проёме за котором, если смотреть на вещи с определённых сторон, было даже немного светлее, чем в комнате. Таз с наполненной багряной жидкостью водой тихонько плескался сжимаемый объятьями слабых пальцев и вместе с бьющейся о борт жидкостью прыгало в груди и сердце розоволоски.
Панические атаки могут начинаться каждый раз по разному, но их приближение можно ощутить по части признаков. Сейчас ними выступала накатывающая волна над поясницей, одновременно горячая и тянущая. И ёмкость, явно недовольная её трясущимися руками, издавала хлюпающие звуки угрожая самым близким побегом.
Несколько раз едва не подскользнувшись на ровном месте, розоволоска всеми силами пыталась не смотреть внутрь испуганная не столько содержимым, сколько пониманием кому она принадлежит.
«Плюхнуться только не хватало, плюхнуться, разочаровать. Она ведь наказала ни в коем случае не выливать это всё, а если подведу, если ничего не выйдет, даже в этом. Это всё неправильно, не должно так..»
Медный запах украдкой касался ноздрей понукая совершить главную ошибку, посмотреть вниз, всмотревшись в содержимое.
«А если увижу там своё отражение?!»
Подпрыгнув и едва не взвизгнув мысли, Ююко достигла ванной комнаты. По крайней мере, это то, куда принесли её ноги и если Эйрин имела в виду другое, более подходящее место, то она будет вольна наказать за нерадивость.
«Останется лишь уложить всё как следует. Ужас какой. Ужас. Это ведь её силы разбавленные в этой воде.»
Оставалось сделать последнее усилие отворив дверь. Тазик заскользил из рук уже говоря прямо, что сейчас окрасит кимоно своим содержимым, но вновь какая-то невообразимая удача позволила сжав его по бокам уложить на пол. Открылась дверь, щёлкнула пластина выключателя и девушка, вновь подхватив страшную ношу, пугливой мышкой юркнула внутрь укладывая вместилище потраченных жизненных энергий в углу, дабы никто не могла случайно зацепить.
— Фууууууух — выдохнула она подбегая к умывальнику и ударом ладошки плашмя открывая воду.
Наклонившись так сильно, что лица почти коснулся белый обод раковины Ююко плеснула себе в лицо ледяной жидкостью не сильно заботясь о мокрых волосах, сбитом макияже губ или приставшем к коже кимоно за полы которого наверняка залилось немного воды.
Холодная, она коснулась пекущих глаз: усталость или рвущиеся наружу слёзы, испуг или робкое недовольство на свою беспомощность вызвало такую реакцию — ей было все равно. Ладонь плеснула ещё и ещё. Всё больше влаги заливало лицо розоволоски пока наконец она не хлопнув по ручке крана положила конец рукотворному водопаду. Чтобы затем, провернувшись на носках полукругом, уткнуться спиной к стенке по которой обессиленно съехать усевшись на холодный кафель.
Поджав ноги, Ююко уткнулась лицом в колени сидя словно в ступоре ничего не понимая, видя или предпринимая.
«Надо ведь меняться, нельзя быть такой обузой неспособной принести даже тазик в нужное место. Со мной же ходить стыдно.»
Несколько глубоких вдохов, один за другим, один за другим, один за... Ююко сконцентрировалась на этом процессе найдя в повторении похожее на отвлечённость чувство.
«Я должна быть чем-то полезна. Может хоть что-то сумею.»
Сделав усилие она попыталась подняться. Но скользнувшая подошва тапочек вновь уронила девушку на пол в назидание больно ударив мягкое бедро.
— Яаай! — тихонько вскрикнула девушка прижимая ладошку к ушибу и жмурясь
Пошатываясь она предприняла вторую, более успешную попытку занимая вертикальное положение, пуская и при помощи стены в которую мягко упёрлась раскрытая ладонь.
— Вот так, понемногу, иди — сказала сама себе розоволоска подбадривая, указывая очевидную цель.
Обняв себя ладонями, она покинула ванное помещение оставляя в полной темноте важную для Эйри ёмкость. Может быть какие-то опыты или что-то такое, предположить было нельзя.
— Ну вот, тут, вернулась. — опустив голову проговорила Ююко неловко переминаясь почти у порога. — Могу ли чем-то помочь?
Тени не смогли спрятать недовольное выражение лица и врачевательнице пришлось объяснить причину такого простой, естественной реакцией на неслабый аромат. Что ударил прямо под грудь.
— Все в порядке. Этот напиток, подкрашенный красным цветом, просто показался очень горьким.
Эйрин захотелось нарисовать на лице неловкую улыбку, однако она не смогла найти даже сил на такое. Шок и пульсирующая боль в ноге обещали ворочаться в кровати еще какое-то время без сна в глазу, пытаясь хоть как-то уложить пострадавшую конечность в одно положение. Мозг предлагал прекратить это издевательство и немедленно перерезать нитки, освободив набухшую кожу из плена.
Ночь предстояла быть утомительной.
Отложив распространенный, но ненадежный вариант наполнить себя чувством упокоения и попробовать обмануть собственный разум, девушка послушно легла на кровать. Что-то тихо скрипнуло от смены положения её тела и спина коснулась прохладной простыни. Оставив обе ноги в свешенном положении, целительница поползла спиной вперед —пока затылок не коснулся края постели. Небольшое преодоленное расстояние дало новый повод вспомнить ещё один факт — кровать то у неё одноместная. Все же возможно, что её ночные танцы из стороны в сторону никому не повредят?
Голову заполонили разные идеи. Эйрин тщательно взвешивала вариант как остаться на ночевку здесь одной, так и пойти ночевать вместе и попробовать провести ночь с закрытыми глазами в неподвижности, стараясь заснуть. Или попробовать имитировать сон. Усталость стальным кулаком рано или поздно сломает любой дух и девушка противилась мысли заставить кого-то не спать, потому что она сама не сомкнет глаза.
Столько много идей, столько мало времени...
Пока раненую ногу обтягивала мягкая ткань, лишний раз напоминая о её хрупкости и уязвимости, Эйрин приняла про себя решение — достаточно было просто подождать, пока она переоденется и умоется. Оценить свое состояние и, что немало важно, местоположение:
"Если все закончится тут — то либо мы уснем очень крепко друг на друге, либо кто-то решит спать на полу. А пол — не место для отдыха и эту мысль я оспорю.
Если мы переместимся в ванную — то найдется повод не возвращаться сюда. И поползти, медленно, но, верно, в сторону широкой, вместительной кровати. Да..."
Повязка на ноге затянулась и, сосчитав в уме до 30, Эйрин приподнялась с кровати. Приняв сидячее положение, она осмотрела повязку.
— Спасибо, Йому. Такими темпами ты скоро превзойдешь своего учителя.
Кальцилятор перестал негромко булькать и слабо зашипел, подсказывая лунянке о завершении процесса. Как бы она ни хотела, приступить прямо здесь и сейчас к обработке результата за закрытой решеткой она не могла. Это могло подождать.
— Ох, да. Давно надо бы помыть свои руки от следов крови. Ююко? В ванне еще есть вода?
Голос хозяйки дома означал только одно — что она закончился свои дела. За тазиком лунянка может вернуться утром — и тщательно его отмыть, утилизировав неприятное содержимое подальше от нежных глаз.
— Если так, то я иду туда!
Привстав с кровати, лунарианка посмотрела в сторону двери, откуда раздался голос розоволоски. Железная уверенность в том, что антисептик сам себя не откроет, позволила ей проявить подобную инициативу. Её движение оказалось медленным и здоровая нога приподнялась в воздух, готовая сделать первым шаг и обойти беловолоску.
— Ююко... — ответить что-либо ещё хранительница не успела и не желая вклиниваться в разговор девушек умолкла складывая руки на коленях.
Откинувшись на стуле, Йому осмотрела работу не находя в той ничего примечательного либо выдающегося. И в этот раз, в отличии от многих других, улыбка не появилась на тонких губах, а глаза отяжелевшими на миг веками потянулись друг к другу скрывая мир за мягкой темнотой сквозь которую метались далёкие блики.
— По правде, я думала окончить всё сама и здесь. — начала она делиться своими измышлениями, но лунарианка распорядилась по своему и в таком случае оставалось лишь предупредить девушку о последствиях.
«Она ведь не может не понимать, что принимать ванну ей все равно нельзя, придётся обойтись обтираниями, а нагрузка на шов...»
— Нет. — наконец просто и напрямую ответила девушка завидев движение Эйрин. — Я правда желала, что бы ты лежала здесь, но если тебе хочется сидеть в холодной ванной на собственной попе вместо мягкой кровати и бёдрах Ююко пока я умываю тебя...
Скользнув сбоку под руку целительницы, девушка завела предплечье за спину подхватывая второй рукой коленный изгиб врачевательницы. Напрягшись, она оторвала тело девушки от кровати прижимая драгоценную ношу к своей груди. Несмотря на разницу в росте вес ощущался совсем не таким уж, чтобы стремиться окончить путешествие как можно быстрее и коснувшись губами произвольного участка щеки, Йому проследовала к выходу.
— Ююко, пожалуйста, помоги мне. Подготовь ванну. Как понимаешь, набирать воду не нужно, зато понадобятся полотенца, а ещё стул. А ты — она обратилась к лунарианке — обними меня за шею. И не нужно никуда спешить спрыгивать, ты совсем не тяжёлая, скорее наоборот. Надо будет сказать Ююко приготовить что-то посытнее, да? Никакой ходьбы хотя бы до утра, ещё не хватало, что бы от напряжения разошёлся шов.
Удостоверившись, что сокровищу в руках хотя бы не дискомфортно Йому проследовала по дорожке вслед за путём по которому должна была отправиться Ююко.
— Конечно водичка осталась, угуууу. — задумчиво протянула Ююко понимая, что ранее даже не задумывалась каково это оставаться без такого важного элемента комфорта!
Согласно кивнув, Ююко уже качнулась приходя в движение чтобы помочь любимой добраться ванночки подставив опорой плечо. Но Йому ожидаемо оказалась быстрее опередив не только её, но и наверняка сделав сюрприз самой луняночке. Замерев от удивления Ююко глупо моргнула несколько раз глазами не понимая как поступить в таком случае: безусловно ходить после такой операции было не самой лучшей затеей, однако любимая ведь сказала, что хочет идти и быть может следовало поступить менее радикально лишь помогая в этом?
Но теперь размышлять было не о чем, нужно было меняться под новые условия. Тем более, что сама хранительница сказала что ей делать, а слова о холодной ванной действительно могли оказаться правдой. Но что если...
Узнав о ближайших планах, Ююко опережая парочку вновь засеменила в ванну почти переходя на бег. А чтобы тот не доставлял такого уж дискомфорта полусогнутые в локтях руки прильнули к груди придерживая прыгающие с каждым шагом источники дискомфорта. Оказавшись в помещении, розоволоска вопреки словам хранительницы сразу же открыла вентиль с горячей водой затыкая пробку.
«Конечно же купаться с такой ранкой в водичке нельзя, но и никто не заставляет. Кипяток просто немного нагреет комнатку, а главное согреет собой материал ванны. Теперь стульчик, тоже может ведь пригодиться зная Йому.»
Но подобного поблизости не оказалось, а значит следовало спешить в кухню или ближайшую комнату .
«Совсем высокий, наверное, брать всё же не стоит...» — подумала Ююко всё ещё не до конца будучи уверенной в намерениях садовницы.
И такой действительно оказался поблизости, буквально в нескольких комнатах от ванны: невысокий, но вместе с тем довольно просторный, чтобы сидеть на нём не испытывая стеснённости.
— Нашла-нашла — пролепетала Ююко обхватывая добычу.
Стоя на своих двоих ногах, вся взбудораженная и заведенная словами хранительницы, Эйрин ответила ей холодным и безразличным голосом. Примеряться с происходящим ей не хотелось, как и больше слушать о выборах и упущенных возможностях. Из союзницы Йому медленно снова обращалась в кого-то, кто снова смела встать на её пути. В кого-то, вроде проклятого кролика, что и выразили следующие слова:
— Почему это тебе дозволено решать за меня, как я буду мыться? Кто дала тебе такой право? Ты кто... — выпалила девушка, готовая продолжить идею потянуть кого-то за ухо и выставить в холодный коридор. Ну пусть и не было рядом Ююко — доктор могла все сделать сама. Сложив руки перед собой, она выпятила свою грудь, готовая дать отпор любому аргументу.
— "И почему вдруг мир снова ополчился против меня, не дав возможности, ни шанса взять все в свои руки?" — возмутилась девушка про себя.
Но к происходящему лунарианка не была готова — мечница словно не слышала её слова и сделала все сама, подняв первую в воздух. В попытке за что-то схватиться, Эйрин таки поддалась словами и обхватила шею девушки в качестве опоры, схватив ладонью левой руки кисть правой. Целительница повернула взор внутри себя, в место, где стучало сердце и поддавшись желанию что-то исправить, дала беловолоске новую команду, как только дверной проем оказался неприлично близко:
— Отпусти меня. Немедленно. Что ты себе позволяешь, Йому?
Девушка вдохнула побольше воздуха и пропустила его через себя в виде глубокого выдоха. Йому не так уж была далека от истины, но потеря в виде половины литра крови не делала высокую девушку настолько уж легкой. Но и существовала другая причина, куда более важная для доктора, о которой нельзя была напомнить.
— Я не позволю тебе с больными ногами таскать меня, куда тебе захочется. Твое тело не готово к таким нагрузкам и ты знаешь, что я права. Так что угомони свое мятежное сердце и позволь мне дойти до ванны своими силами.
Что-то в груди лунянки подпрыгнуло, но она не обратила на это большого внимания. Эйрин не торопилась замолкать: надо было закончить мысль, а мысль, как известно, может быть как дикий олень и скрыться так же быстро в глубинах разума, как подстреленное стрелой животное.
— Предупреждаю: я начну сопротивляться, если ты продолжишь меня нести. И в итоге мы обе пострадаем, после чего у меня прибавиться целый список новых забот.
—Ты кто...
— Такая. — закончила за Эйрин мысль Йому уже держа лунарианку в руках.
К векам словно прикрепили грузики и те медленно поползли вниз влекомые волной тяжести, что к тому же цеплялась чем-то вроде крохотных крючочков. Медленно развернувшись от выхода девушка с трудом разлепив веки осмотрела комнату и найдя то, что ей было необходимо размеренно проследовала к лежащей на полу обуви.
Склонившись, она проследила, что бы ноги лунарианки коснулись пола, затем всё так же не выпрямляясь разжала пальцы возвращая девушке похищенную подвижность. Сделала несколько шагов назад и наконец уложив ладони перед собой на помятую юбку тихо заговорила.
— Мне не было тяжело, куда сложне от чувства когда тебе не дают сделать то, что может уберечь от трудностей. Разошедшийся шов и возобновившееся кровотечение одна из них. Слабость и головокружение — вторая. И наконец третья это хворь простуды, что может завестись в ослабленном теле. От последней немного могут уберечь эти тапочки.
Почти гарантировано слова сейчас походили на пустоцвет и так же не неся никакой пользы скованному лекарствами телу девушки. И Йому замолчала согнутой в полупоклоне статуей посреди тёмной комнатушки, укрытая тенями что всё ещё отскакивали от призрачно-бледной кожи. Мьён нигде не было видно: будучи приученной находиться большую часть времени незаметной, та сейчас словно бы растворилась полностью отвечая пустоте царившей в рассудке горничной.
«Мир замедляется» — мысль словно ленивая рыбина хвостом плеснулась где-то в океанах её сознания не проявляя желания собраться единой охапкой уходя от аморфного к целому.
Действия лунарианки, да и сама мечница, теперь словно наблюдались со стороны проплывая отрывочными кадрами, часть которых залили чёрные масляные разводы стремящиеся закрыть обзор целиком. Пропитанное словно бумага жирным пятном апатии сознание медленно потянулось отыскав лежащий где-то перед нею конец клубка и потащило на себя распутывая нитевый ком. И намерение, как клинок под ударами кузнеца или алмаз под пальцами ювелира, понемногу произрастало семечком заброшенное вспышкой Эйрин.
Звуки в комнате понемногу возвращались в норму, выходя из странного, замедленного протяжного тембра, что растягивал любую ноту бросая её в самую нижнюю октаву. Веки отпустило и не скованные больше ничем кроме мягкого шёлка полумрака те мягко взмыли прочь друг от друга.
— Если так противишься тому, что бы я тебя несла, обопрись хотя бы о руку. А в ванне не упорствуя разреши помочь мочалкой.
Ванночка заполнилась достаточно, чтобы служить в роли источника тепла начавшего распространяться по комнате намекая на то, что совсем скоро здесь будут клубиться комки пара. Но такая перспектива не входила в ближайшие планы розоволоски и решительный поворот вентиля прервал журчащий поток горячей жидкости.
Заполнившись всего лишь по косточку, ванна все равно могла хорошо прогреться, а помещение, несмотря на тёплую весеннюю погоду, стать ещё уютнее.
Решив, что больше делать ей пока нечего Ююко ещё некоторое время глядела на водную поверхность сомневаясь не слить ли ей воду, чтобы затем набрать новой. Но итогом выбрала иной вариант: действовать по обстоятельствам. Ведь если вода была слишком горячей, она могла остыть отдав своё тепло. Если окажется к нужному моменту прохладной, то заменить её не составит никакого труда.
Отпрянув от ванны, она подошла к зеркалу что уже успело несколько помутнеть от едва заметной плёнки налёта пара, но всё ещё сохраняло достаточно сил для отражения мира перед собою и розоволоска вгляделась в показавшееся отражение увидев своё растрёпанное и немного растерянное лицо.
Слабо похлопав себя по щекам ладошками, она покинула комнату принятия водных процедур выбрав следующей остановкой уголок целительницы.
«Мало ли какая помощь может понадобиться» — размышляла она следуя коридором — «Несколько рук будут всяко лучше!»
Рассудив так как считала наиболее правильным, она приблизилась к комнате дивясь тому как ещё не показались Эйрин и Йому, что выбрала побыть в роли маленького транспорта.
Ступни лунянки вновь коснулись прохладного пола. Эйрин уверенно встала на ноги, почти инстинктивно потянулась к полам рубашки, чтобы отряхнуть их. Приподняв голову, она посмотрела в сторону Йому, которая, как ей показалось, ожидала новых указаний от целительницы.
Или это была игра лунного света, который пробивался через окно словно подсказывая девушкам куда же им стоит идти?
— Йому, не стоит. Ты говоришь про защиту, про, чтобы уберечь меня, но ты не всесильная. Ты — маленькая, уязвимая девушка. У тебя самой ноги нуждаются в уходе. Я не позволю тебе совершить глупость в виде какого-то безрассудного самопожертвования — просто ради того, чтобы почувствовать себя полезной.
Эйрин посмотрела себе под ноги и все же решила не отказываться от тапочек. Страх заразиться простудой не был главным мотиватором решения — ей просто захотелось тепла и чувства того, что лодыжку обволакивало что-то пушистое.
— Порой инициатива может наказать инициатора, — продолжила лунарианка, сделав мягкий шаг навстречу, — Скажи, что мотивирует тебя делать такие просьбы, желание помочь во всем и везде сейчас? Чувство заботы? Чувство вины? Или знание того, что ты сделала сегодня что-то полезное за день, поможет тебе уснуть?
Встав напротив Йому, Эйрин решила добавить еще один, довольно чувствительную для неё деталь. Если бы не самообладание и предшествующий шум, то последствия могли оказаться весьма неприятными, даже несмотря на кучу химии, загруженную в ней самой.
— И, знаешь, я до сих пор не могу понять, как такая мечница, как ты, не смогла подавить в себе эмоции и ворваться в мою комнату. Неужели ты не могла постучаться? Позвать меня?
Ноги понесли лунянку в движение и, пока она выплескивала эмоции, что вновь накатили большим снежным комом, спускающимся с горы, она успела сделать круг вокруг мечницы. До этого она не замечала подобной стихийности в её движениях и последний поступок казался ей каким-то варварством.
Да, подобные эмоции возникают у тех, кого не пускают личности в белых халатах к тем, кто им важен. Но Эйрин казалась, что фехтовальщице присущи терпение и самообладание, чтобы не поддаться порыву гормонов в голове.
— Я не конфетка, Йому. А если и конфетка, то совсем не сладкая. Но, несмотря на все, что случилось, я не оставлю тебя без ответа.
Приобняв девушку, Эйрин покачнулась, навалилась немного на неё, перебросив часть тяжесть своего тела через плечо девушки. Переступив ногами, она начала неспешное движение вперед в виде полушага.
— Когда мы закончим свои дела в ванной и будем готовится ко сну, я позволю перед сном выплеснуть все свои эмоции на меня. Сделать со мной все, что захочется. Вам вместе с Ююко. Если вам захочется любви, то я дам себя обнять. Надо будет дать волю слезам — я подставлю плечо и постараюсь утешить. Будут вопросы — я дам столько ответов, сколько нужно. Захочется выплеснуть гнев — я тоже буду к вашим услугам: сможете дать мне столько пощечин, сколько нужно, чтобы успокоиться. Ладно?
Эйрин кружила вокруг словно выбирая место для наиболее меткого и болезненного удара. И эта ассоциация всё усиливалась становясь более стойкой, материальной, ощущаемой. Прошивая субтильное тело под частично распахнутым бело-красным одеянием впитавшем мазки телесной краски лунарианки промозглыми нитями заунывной тоски. В своём стремлении избавиться от сравнения любимой с вышагивающей хищницей, Йому опустила веки скрывая себя от сцены происходящего. Или же так всего лишь казалось в том тёмном мире куда она уже во второй раз добровольно себя загнала.
— Я не знаю — прошелестел ответ почти без голоса.
Поднявшись, руки коснулись раскрытыми ладонями груди и основания шеи: каждая своей точки. Плечи порывались дрожать и только понимание, что за ней сейчас наблюдают да сравнение себя с хозяйкой не стеснявшейся подобных проявлений, удерживали бурный водопад двумя тонкими ниточками или соломинками вставленными вместо замка в трясущуюся под ударами дверь.
И всё же отбросив хотя бы на время желание выплакаться, она медленно подняла глаза вновь оказываясь в маленькой, странной комнатушке без какого-либо особого убранства.
— Всего лишь маленькая уязвимая девушка в руки которой в насмешку попали мечи и любимые, которых нет сил защитить. Да. — пауза и клокочущий вдох предшествовал новому снегопаду вырвавшемуся не столько изо рта сколько из сердца. — Совсем не гениальная учёная-целительница как ты. И не мечница, как ушедший за горизонт наставник.
Горничная хлопнула по одному из клинков всё ещё закреплённых на поясе неразлучной парой.
— Тебе не ясны мои поступки? Но и мне так же не ясна часть твоих. Ты пережила операцию, влила в себя множество снадобий до сих пор не встречавшихся моему пути, уменьшила чувствительность тела за счёт перенаправления жизненных энергий. Затем, несмотря на наши просьбы, самостоятельно заштопала себя и только твой огромнейший опыт позволил шву выйти таким чистым. А если бы нет? Если бы рана вновь открылась и ты потеряла ещё больше крови? Ты ведь всё понимаешь.
Ладони отнялись от груди, покинули горло и теперь легли на предплечьях своих противоположностей.
— Что это, Эйрин? Ты только-только зашила рану, а я только наложила послеоперационную повязку на поле. Края не успели срастись хоть сколь-нибудь. И сейчас ты кружишь вокруг меня словно желая причинить боль. Это совсем не сложно. Недоумеваешь почему хотела отнести тебя на руках?
Хранительница развернулась прямо в сторону любимой.
— В этом доме нет каталок, нет колясок, не сыскать даже костылей или трости. — девушка вопросительно подняла бровь — Шов не может разойтись от нагрузок прорвав кожу? Настоящие целительницы отправляют переживших операцию пациенток принимать ванну на своих двоих? Я чего-то не понимаю? Рана была не такой уж серьёзной? Но ведь я видела. Или организм оправился так быстро просто переварив токсины? Выпустив яд с кровью? Зачем сравнивать синяк с разрезом, что ещё не сошёлся настолько, чтобы принять микстуру, что ты пила ранее?
Голова упала набок словно отяжелев открывая вид на дрожащие губы и тонкую шею, а руки сомкнулись друг на друге немного дальше, формируя подобие объятий. Почему-то не ощущавшиеся до того мечи сейчас тянули её бёдра вниз с силой двух тяжёлый глыб, а одно из колен, после упоминания своей роли, заныло в синяке.
— Раньше мне хотелось, что бы ты осталась в постели. Тогда, по возвращению Ююко, попросила бы её подставить свои бёдра вместо смявшейся подушки, согревать ладошки пока я накладывала бы повязку, протирала тело мочалкой. А затем я бы отнесла тебя в общую просторную комнату и ты легла как будет комфортно больной ножке. Всё это показалось несколько лучшим, удобным вариантом.
Она пожала плечами, после чего коснулась пряжки крепления пояса ладонями намереваясь сбросить с себя сбрую.
— Я ведь и правда лишь слабая девушка. Ты говорила, что хотела вывести меня силой, но в итоге осталась довольна. Может быть мне не стоило тебя сейчас опускать? Ладно, прости. — аккуратное движение и язычок пряжки вынырнул из предназначенного ему отверстия. Осмотрев конструкцию, Йому мягко прислонила её к столу не тревожа содержимое поверхности — Думаю, мне стоит вернуться к более активным занятиям с ними, может быть пригласить Ююко, когда-то она тоже практиковалась со мною. И если...потом...то может быть и ты облюбовала что-то интересное для себя. Хорошо?
Приобняв талию целительницы, она ласково взглянула в обрамлённое волосами цвета зимы лицо.
— Спрашиваешь меня почему? Наверное, это потребность заботиться требующая хоть какого-то выражения. Ты ведь знаешь все процессы в организме, для тебя каждая уязвимая точка во мне это открытая книга. Значит сможешь понять причины даже лучше. Ну вот. Мне ведь тоже хочется прижимать кого-то к груди, пускай она и не такая большая как у..., а страх потерять всё толкает на безрассудства. Спасибо, что решила опереться, пойдём, наверное Ююко нас уже заждалась.
Несколько шагов девушки провели в тишине, потом Йому обрамила мысли словами.
— Тело воительницы обрамлено в доспехи скрывающие уязвимости и дополняющие тело. Но что защитит сердце от сумасбродства? Наследие даст ответ. Нужно снова обратиться к практике.
И действительно, стоило получше присмотреться, чтобы заметить, что Йому помогает добраться девушке к обозначенному месту. Немного смутившись, что Эйри так и не надела на себя ничего более тёплого нежели футболочка с трусиками, Ююко заспешила к любимым. Но не доходя некоторое расстояние, примерно в пять-шесть шагов, замедлила движения пока не остановилась.
Желание броситься под другую руку хотя и было первой мыслью, что пришла в голову, но наверняка не самой подходящей. Тому было несколько факторов: лунянка покрыла расстояние до ванной комнаты, пускай и вместе с Йому, на своих ножках отказавшись от довольно романтичного в других ситуациях способа перемещения. Значило ли это, что дополнительная помощь была нежелательной? Возможно.
И будучи далёкой от знаний чего-либо помимо связанных с бытом вещей, розоволоска вспоминала как ей самой хотелось сохранить в некоторых случаях возможно не самую удобную, но устоявшуюся позу. Теперешняя ситуация была далёкой от лености уставшего организма, но стоило ли тормошить тело меняя устоявшийся порядок она не знала. Тем более, оставалось всего ничего и ванна будет готова принять в свои тёплые, немного пропитанные парящей влагой объятья.
Руководствуясь подобными соображениями, Ююко выждала пока компания приблизится к ней ещё немного, а потом приветливо улыбнулась немного прикрывая глаза.
— Я постаралась сделать что вы сказали. — несколько странный жест, то ли поклон, то ли неглубокий кивок следовал за словами — Водичка плещется согревая комнату, но при необходимости, если сочтёте, что той слишком много, её будет очень быстро и легко слить. Это не займёт времени больше, чем помыть ручки.
Она подняла ладони имитируя моющие движения, затем мотнула головой назад, в сторону, где примерно находилась ванная.
— Свет я не выключала, но двери, как можете заметить, прикрыла, чтобы скопилось больше тепла. И если есть что-то что могу сделать, чем-то подсобить, хотя бы самую малость, просто скажите. Вот.
Выждав несколько мгновений ставших непроизвольным антрактом, она развернулась окаймлённая краями немного выскользнувшего из под пояса кимоно и стараясь не плестись, но также и не убегать вдаль проследовала к ванной. Скрипнув поспешно открытой дверью, розоволоска отошла в сторону пропуская небольшую процессию.
— Прошу — промолвила она осматривая беглым взглядом проходивших мимо любимых.
Эйрин, внимая словам Йому, записывала себе в память каждый вопрос, касающийся её и подмечала ответы, сказанные молодой мечницей. Вопросов было много и не все ответы, которые были припасены у целительницы и объясняли то или иное ее поведение, могли показаться не такими приятными и успокаивающими. Или такими, которыми можно было убить немного времени по пути в ванную.
Но зато правдивыми.
— "Какая же ты любопытная, Йому. Хорошо, что я немного перестраховалась и отвечу тебе, будучи чистой и обновленной." — решила про себя врачевательница, разгоняя в голове множество шумных, как летняя мошкара, дум. Двигалась она не спеша, следуя скорости, задаваемой хранительницей — банально, потому что ноги у неё были чуточку длиннее. И спешить особо не стоило.
— Не знаю. — ответила она после долгого молчания только на последний вопрос. Но тут же поправила себя, чтобы и беловолоска смогла связать его с воительницей, — Мне всегда казалось то, что опытные воины идут в бой, готовые отдать свою жизнь за правое дело. За то место, которое они могут назвать домом. И даже будут рады умереть на своей родине. Куда другое дело — идти в бой в одном строю с теми, кого любишь и ценишь — будь это верные товарищи или нечто большее. Тогда не каждое сердце способно будет справиться с этой ношей, ведь это так просто: потерять голову, когда любимый тебе человек в опасности.
Облизнув пересохшие губы, Эйрин продолжила:
— Я уверена в том, что ты готова на все, чтобы защитить Ююко от опасности и дать ей бой сама, лишь бы принцесса осталась в целости и сохранности. Вот только связывающие узы могут как придавать силы, так и вести в западню. Что ты будешь делать, если любимая попадет в заложники, а враг скажет сложить оружие? Попробуешь его обдурить? Или не покажешь фокусов, лишь бы любимая не пострадала от чужих рук?
Подождав ровно пару секунд, Эйрин поспешила развеять сомнения:
— Можешь не отвечать — тут нету правильного ответа. Первое всегда срабатывает только в литературных произведениях, а другая участь ни к чему хорошему, кроме совместного плена, не обещает. Оба варианта могут быть как эффективными, так и одинаково глупыми. Но... ты права насчет тренировок. Если уметь хорошо обращаться со своим оружием, то можно, конечно, пойти на риск. Если же нет, то лучше сдаться. Вот так я думаю.
Впереди показался яркий свет, а вслед за ним — силуэт принцессы. Наверное, одиночество страшно утомило её и не пройдет и мгновения, как они вместе с Йому увидят глаза, наполненные огоньком радости от скорого воссоединения со своими любимыми.
— На все другие вопросы я отвечу тебе потом, как обещала. И обязательно спрошу Ююко тоже. Только дождись.
Раненая конечность стала весить куда больше, чем здоровая — возможно, туда стекалась вся усталость, собранная за день. Как бы девушка не пыталась взбодриться искусственными методами, потерянные силы нельзя было вернуть в полном объеме. И яма, в которую уходили её силы, становилась с каждым принятым лекарством, все глубже и глубже.
Помочь в этом случае мог лишь покой.
— Спасибо за твою помощь, Ююко, — сказала Эйрин и улыбнулась в ответ, на этот раз не заставляя себя рисовать что-то на лице. Естественная эмоция розоволоски оказалась немного заразительной и без какой-либо причины она нашла повод порадоваться тоже, — Спасибо и тебе, Йому. Позволь последние несколько шагов сделать мне самой.
Рука выскользнула, расслабив объятие и опустилась вниз. Войдя в помещение, целительница немного подумала и сказала:
— Думаю, мне не помешает полное омовение тела. Кто знает, куда эта пыль может забраться?
Пальцы схватили низ футболки и подняли её вверх, медленно отрывая её от усталого тела. Присыпанная мелкими черными точками, словно перцем, спина наглядно демонстрировала результат беготни по пыльной дороге. Даже мелкие шрамы в виде царапин, выделялись куда сильнее обычного.
Кинув предмет одежды в тазик, Эйрин замерла, словно задумавшись: а стоит ли полностью обнажаться? И, словно кто-то нажал на кнопку "Пуск", решила снять и трусики, оставшись нагой, словно младенец.
— "Будет неправильно, если я не приведу себя в порядок на сто процентов. Конечно, некоторые процессы нельзя взять под контроль, —" она обратила внимание, что трудность в виде твердой плоти дала знать о себе сразу, — но природу нельзя побороть.
Как только все было готово, девушка заняла свое место там, где, собственно, ей и полагалось. Повезло, что хранительница успела все объяснить — хоть и не в самом светлом ключе. Но обида тут же пропала, как и капля пота, что свалилась вниз на плитку.
— Я думаю, что ты можешь помочь, Ююко. Как минимум своим советом или присутствием. Прошу тебя, оставайся с нами, — уверена, что в четыре руки все пройдет куда быстрее, чем в две. Даже если может быть немного тесновато.
Немного поразмыслив, Йому проследовала вслед за целительницей готовая подхватить ту за спину если в этом возникнет необходимость. Но к счастью девушка без особых трудностей сумела забраться в ванну скрывшись примерно по колено за непрозрачным белоснежным материалом.
— Наверное, воды всё же многовато и лучше будет спустить её почти всю. Да и пар нам тут не к чему. — потянув за скрывавшую сток пробку, хранительница выждала пока уровень воды спадёт настолько, что теперь с трудом покрывал лишь подошвы стоп не доходя до косточки.
Пока тело Эйрин привыкало к новому месту, адаптируясь под изменившуюся влажность и температуру, хранительница с некоторой проявившейся поспешностью подыскала подходящую мочалку откладывая несколько менее удачливых кандидаток, что не прошли простого теста слишком грубо потеревшись достаточно шершавой на взгляд беловласки поверхностью о предплечье.
Найденный же вариант представлял собою мягкую полоску жадно впитывающей влагу материи, что насытившись уже не угрожала залить вместе с нужными и запретные участки тела находившиеся на лечении.
— Я согласна с тобою. Ююко, любимая, мало того, что вместе находиться всегда приятнее, ты действительно способна помочь своими действиями. И я бы сказала, прямо сейчас. Прости, но я кое-что возьму у тебя. На время.
Стоя перед лицом хозяйки, мечница ласково погладив ту по щёчке потянулась выше, пока пальцы со всей возможной аккуратностью не достали из розовых кудряшек длинную заколку в виде острой палочки с украшением наверху.
Коса Эйрин заплетясь вокруг головы замерла прижатая заколкой, что очевидно справлялась с весом шикарных волос на пределах возможностей. Однако, такое надругательство над длинной красотой должно было продлиться в любом случае не сильно долго.
Мыльный раствор покрыл поверхность мочалки так, как и планировала изначально Йому: пены было не слишком много и она почти не стекала нанесённая ровно на те участки тела, что были выбраны. Подойдя ближе, она протянула мочалку становясь на носки и дотягиваясь шейки целительницы. Аккуратными движениями, почти мазками, она стала намыливать белоснежную кожу стараясь не приносить дискомфорта. Сейчас купание сводилось именно к омовению и цели массажа для усиления кровотока не было. Массаж мог подождать, совсем немного, если на то будет желание целительницы.
Придерживая плечо девушки ладонью, Йому двинулась ниже изредка останавливаясь желая добавить ароматного мыла или зачерпнуть немного воды если поверхность мочалки заявляла о своей жажде. Бережно обняв предплечья лунарианки, горничная подняла её руку. Точнее, подняла сама целительница, Йому же оставалось лишь сопроводить движения своими действиями, прося о подходящем её росту уровне.
Обнимая сначала одну, затем и другую руку, девушка прошлась по обеим конечностям мыльной губкой опускаясь до ладошек после которых вода внизу с завидным упорством приняла багровый оттенок. Увидев это, девушка допустила небольшую заминку чтобы вытащить пробку позволив остаткам воды стечь, дабы не смущать, а так же не мешать смачивать чистой влагой гигиеническое приспособление.
— Теперь твои большие красоты, — улыбнулась она когда в очередной раз промыв мочалку нанесла на ту новую порцию пены. — Пожалуйста, подойди чуть ближе.
Раскрытая ладонь подставкой легла у основы увесистой полусферы пока мочалочка легонько водя от верхнего края книзу скатывалась подобно дождевым каплям с закруглённой крыши. Лёгкие круговые движения прошлись по ареоле и сместившись к полусфере-близнецу ладонь заняла такую же позицию.
— Если действую слишком грубо, то скажи, пожалуйста. — попросила девушка лаская мылом вторую нежность целительницы. — Я думаю, после того, как мы намылимся и смоем всю грязь, неплохо будет помыть и голову. Для этого я попросила принести стул. Ты на него сядешь, а Ююко накроет твои плечи полотенцем пока я пройдусь шампунем. Как вы думаете, это подходящая идея?
Спросив это, хранительница аккуратно отпустила сминающееся даже под собственным весом белоснежное облачко с розовой вишенкой и перешла к животу на котором виднелись точечки грязи и несколько капель ненароком оставшихся после операции.
Замыкая импровизированный строй розоволоска зашла внутрь разгорячённой комнаты незаметно прикрывая за собою двери: они пришли сюда мыться, а не устраивать контрастный душ или ловить непоседливый сквозняк.
Взяв инициативу на себя, Йому решила провести столь важную, а вместе с тем приятную для обеих (на взгляд Ююко) сторон процедуру выбирая подходящие вещи и решая не мешать девушка стала ближе к одному из углов комнаты складывая ладони внизу живота.
— Попробуй ту, она помягче — тихо посоветовала розоволоска думая, что угадала проблему выбора с которой столкнулась хранительница. — Я их много наприобрела, используя по настроению или по расписанию, если его конечно придерживаюсь: что-то как скраб, что-то для массажа. И яблочное мыло обладает довольно приятным ароматом...
Удивлённо воззрившись на девушку, что подступила к ней с каким-то намерением, Ююко немного опустила голову всё ещё не понимая что она может дать, но видя куда метит хрупкая ручка.
— Щ-щекотно — зажмурив глаз рядом с которым проплыли пальцы выдохнула девушка непроизвольно улыбнувшись кроткой улыбкой. — Да, бери, конечно. Если нужно, я могу принести что-то ещё. Может быть ободочек? Хотя нет, да и шапочка для ванн будет не сильно приятно ощущаться на лбу.
Мотнув ничем не закрепощёнными кудряшками, Ююко отступила к стенке ожидая возможности оказаться полезной. Теперь её явно заинтересовала фраза целительницы и так как она пока была не особо нужна, а ручеёк слов Йому временно иссяк следую за сосредоточенностью она решила, что самое время сказать и что-то ей.
— Советом? Я? Ты ведь знаешь. — она опустила глаза, затем и подбородок немного приблизился к груди — Я мало что знаю, но если ты считаешь, что твоя Ююко может оказаться полезной и сказать своё мнение в вопросе что требует рассмотрения с её стороны, то, пожалуйста, скажи. Только прошу: береги силы!
Вода, набранная заранее, тут же отправилась обратно в сток — благодаря движению беловолоски. Теплая, даже немного горячая жидкость показались Эйрин довольно неприятным сюрпризом, но она не могла ничего поделать — уж слишком много крови она потеряла. Сопротивление чему-либо, в том числе и жару, было совсем слабое — и она приоткрыла рот, чтобы сказать, что все хорошо. Что через пару минут она привыкнет и даже будет способна перенести омовение, если эту воду выльют ей на голову при помощи ковшика. Но видение у Йому было свое и препятствовать ей сил уже не было. Наоборот — присутствие Ююко словно сделало её более живой и более сосредоточенной.
Пока мечница разбиралась с мочалками, проверяя из на то, что можно было описать как жесткость, грубость и комфорт при длительной работе в руке, Эйрин постаралась расслабиться и принялась высчитывать разные формулы в уме, дабы и её половой орган не выглядел вызывающе. Конечно, это было трудно, а если и смотреть еще и в потолок, то совсем неправильно и слишком уж высокомерно будет с её стороны. Поэтому она от простых математических выражений перешла к повторению рецептуры различных зелий: лечения ран, лечения обычных болезней, прыжка и повышения сопротивляемости различным побочным магическим эффектам, таким как самовозгорание, заморозка и паралич.
И, через минуты две, ум взял вверх над природным зовом, и она почувствовала слабость там, где надо. Осталось только продолжать в том же духе. Что там еще она могла приготовить? Что еще вызубрила настолько, что могла объяснить, если ее разбудят посреди ночи и спросят как это приготовить?
Где-то спереди она услышала слова, одобряющие ее решение оставить Ююко поблизости и снова улыбнулась, вернувшись к расшифровке формулы. Принцессе было приятно находится с кем-то в компании, и она никак это не скрывала — стоило только вспомнить её слова. Трудно было представить, как же они обе справлялись, пока доктор сама не появилась в их жизни — наверное, одна любимая ходила часто в компании другой. Или же её подруга Юкари частенько заходила в гости — врачевательница вдруг вспомнила, как Ююко трепетно о ней отзывалась.
Совсем другим фруктом была она сама — кроме нечастых визитов пациентов Эйрин не нуждалась в постоянной компании. Точнее, она отучилась чувствовать другое присутствие — как только её ученица Удонгейн ушла по своим делам, взяв небольшой отпуск от её наставничества. С момента их разлуки врач привыкла к пустому дому, абсолютной тишине и возможности делать все самой, обращаясь к посторонней помощи только в кратких случаях. Отсутствие зайки-подчиненной немедленно сказалось на порядке и количеству пыли в доме — уборки стали реже, а творческий хаос только разрастался. Возможно, скопление вещей и беседы самой с собой были способом побороть редкое чувство, что в доме стало слишком пусто. Но нашелся и другой метод борьбы с дурными мыслями — охота. Целительница не стеснялась брать лук и отгонять всякую любопытную живность подальше от своего дома, пока все живое не получило урок и держалось подальше от высоких стен хотя бы на сотню метров.
А потом она случайно нашла Йому. Привела к себе, выходила и , вероятно, заполнила в груди дыру, образованную отсутствием ушастой девочки. Но ненадолго — розоволосая девушка быстро нашла потеряшку. И забрала её с собой, вместе с врачевательницей домой...
Пройдясь мелкими шажками по дороге воспоминаний, Эйрин не сразу отреагировала на то, как мочалочка трет её кожу, оставляя неглубокие красные следы на шее. Лунарианка посмотрела на Йому и мысленно нарисовала ей два уха, представив её тоже в образе кролика. Тихонько хихикнув, она позволила ногам немного согнуться и теперь хранительнице не пришлось напрягать пальцы. Или просить Ююко помочь ей дотянуться.
Наверное, не существовало в мире такой мягкой мочалки, которая не вызывала бы чувство небольшого дискомфорта. Но девушка стоически переносила его, ведь её взор и мысли были наполнены только хорошими образами. Вместе с грязью начало отступать и утомление. Тело обновлялось, а красный цвет стремительно покидал свое присутствие на коже. Выгибаясь так, как это нужно, она слушала просьбы Йому и не задавала лишних вопросов — сейчас было важно учесть свой высокий рост и её положение вне ванны, которое ограничивало доступ к телу довольно значительно!
— Большие красоты? — удивилась Эйрин и тихо вздохнула, поняв, о чем идет речь. Несмотря на грубую поверхность, оба полушария послушно вытерпели касание, а соски немного набухли, — Возможно, но им не сравниться с достоинствами нашей принцессы.
Взгляд доктора быстро скакнул на лицо Ююко — наверняка, любимая тоже знала об этом. Но не хотела признавать. Или принципиально вооружиться мерной лентой, чтобы переубедить целительницу в обратном и поставить точку в этом вопросе.
Или ей нравилось такое внимание.
— Все хорошо, спасибо. Это не очень больно, скорее немного неприятно. Но потом тело будет чистым, а постель — останется белоснежной. Особенно если ночевать втроем.
Подождав еще немного, когда беловолоска перестала щекотать живот мочалочкой и тот тоже стал розоватым, Эйрин предложила идею:
— У меня есть идея. Отойдите в сторону, чтобы я вас не намочила.
Подняв сначала перевязанную ногу, Эйрин осторожно принялась покидать ванну. Поймав заботливую ручку в качестве опоры, она смогла выйти не без посторонней помощи и коснуться ступнями плитки.
— Есть. А теперь смотри. Стул может не понадобиться...
С этими словами Эйрин нагнулась вперед в сторону ванны, изобразив букву "Г и невольно выпятив попу. Учитывая свой высокий рост, она даже сделала пару шагов назад для большего доступа к волосам.
— ...если я сама приложу усилия для чистой головы. Кто-то может поливать меня, а кто-то помогать намылить голову. В несколько рук мы быстро справимся!
Опять картинку кушают.
— Уууу... — с некоторым сомнением в интонациях промычала Йому.
Но спохватившись она как можно скорее попыталась объяснить причину своего поведения указав ладошкой в мыле лунянке обратный путь в ванночку.
— Сейчас, совсем немножко, потерпи, пожалуйста.
После животика пришёл черёд бёдер, плавно переходящих в стройные длинные ноги, за которыми порою открыто, порою украдкой так любила наблюдать Йому. Наверное, смысла скрывать подобную страсть не было, ведь розоволоска и конфетка как минимум подозревали о её пристрастиях, но оставшиеся небольшие цепочки всё ещё сковывали её. Однако, лишь одна из ножек подверглась такой обработке. Вторая, носившая на себе след оперативного вмешательства, дожидалась более подходящего инструмента.
— Это хороший способ, просто я испугалась, что голова при нём может закружиться. Вот и попросила Ююко подставить стульчик, чтобы сделать это сидя.
Мочалочка нашла свой заслуженный покой упав на дно ванны, вместо этого ладонь Йому взяла на себя её роль. Маленькая, с аккуратным маникюром она могла не бояться того, что случайно царапнёт или натрёт такие деликатные участки. И использовать именно её было разумным вариантом, как советовала логика. Но румянец выступивший на лице, сбившееся дыхание и повышенное слюноотделение, заставившее её сглотнуть незаметно скопившуюся влагу думали иначе.
— Прости, — тихо сказала она посмотрев на дно ванны — но мне кажется, что ладонь будет лучшим вариантом. Если тебе неприятно, то скажи.
Вновь повторив просьбу сообщать о любом дискомфорте: физическом или душевном, она потянулась к зоне бикини принявшись растирать мыльный раствор нежными круговыми движениями. Мягкая кожа поддавалась её пальцам, а тело хранительницы поддавалось магии творимой её собственным организмом. Жар поднимаясь откуда-то снизу затопил живот заставив брови сдвинуться, а губы томно приоткрыться, особенно когда пришла очередь ладонь дотронуться предмета гордости целительницы.
Отвернув лицо, чтобы не терять самообладание и быть может не вносить смятение в и без того настрадавшийся разум возлюбленной Йому со всей возможной осторожностью принялась водить вдоль органа оголяя кожу на краюшке плоти и скользнув ниже ладонь принялась водить по мошонке.
— Я как можно быстрее, но это нужно сделать ведь все равно, понимаешь, да? Ну вот так и ещё немного. — ладонь скользнула с намыленного мешочка чуть глубже массируя внутреннюю часть бёдер.
Затем по внутренней команде одёрнулась сложившись пальцами друг дружке и ожидая новую порцию мыльного раствора замерла.
— Осталась лишь спинка и попа. И затем я аккуратно всё смою, мы займёмся волосами и пойдём спатки. Да?
Встав на носочки, Йому вытянув руки коснулась плеч девушки прося ту развернуться к ней белоснежной спиной. Вопрос доверия, но лунянка вполне могла подставить им свою спину.
— Послушай... — начала она вновь взявшись за мочалку.
Конечно провести всю процедуру от начала до конца одними лишь ладонями было чрезвычайно заманчиво, но грязь с улицы быстро поставила точку в этом намерении. Никакая пыль недостойна касаться тела их возлюбленной, только самая удобная одежда и наполненные лаской жесты.
А потому став вновь необходимой кусочек материи с не меньшей осторожностью начал свой путь вдоль позвоночника, аккуратно огибая очертания лопаточек, доходя до поясницы и наконец заскользив по упругим ягодицам манящих коснуться их жестом намного более интимным, например накрыв ладонью или отвесив лёгкий шлепочек. Но это всё могло подождать. Ведь большая часть пути была пройдена и девушка стояла покрыта белым платьем причудливо распределившимся по стройному телу.
— Ты знаешь свой организм лучше всех, как и имеешь понимание многого другого. — мочалка легла куда-то вбок, возможно оскорблённая пренебрежением к своей мягкой персоне. — Как чувствуешь: не хочется ли тебе перед сном чего-нибудь поесть? Или напиться? Не гранатовым соком, нет.
Улыбнувшись вспоминая недовольную мордашку любимой, она взяла в руки шланг принявшись поливать себе локоть.
— Кажется, водичка должна подойти, но ты скажи если будет слишком горячо или прохладно! И если можешь отодвинь ту ножку.
Лить на девушку прямой струёй было варварским поступком даже в иной ситуации, а сейчас имелся риск намочить повязку за которой находился шов. А в водоотталкивающих свойствах клочка ткани она сомневалась. Поэтому она скомбинировала два способа омовения: шланг со слабой струйкой лил на ладонь проходя по нижней части тела, а там, где был риск доставить дискомфорт работала уже исключительно ладонь зачерпывая воду.
И вновь жаркий толчок сковал тело хранительницы, когда в её ладонях оказались круглые подушечки, а затем финальным аккордом лишавшим её бесстрастности и орган, которому она уделила особое внимание не допуская остаться и капельки пены.
— Ну вот, теперь ты чистенькая — проговорила она направляя слабую струйку воды на дно ванны, чтоб прогнать остатки пены. — Выходи к нам и займёмся твоей шикарной косой. Ююко, любимая, не будешь ли добра дать полотенечко?
— Не стоит... — кто-то вылила немного красной краски на щёки Ююко и сделала это как раз после слов о её объёмностях. Какая неслыханная дерзость!
Вперив глаза в пол, зефирка запустила в волосы ладонь принявшись накручивать локон на указательный палец улыбаясь чему-то своему и начав напевать какую-то мелодию себе под нос. Лишь через время поняв, что делает это вслух испуганно прижала ладонь ко рту и покрутившись корпусом из стороны в сторону на что-то решилась.
— Если хочешь, можешь отдохнуть потом на них... — выпалила она вжимая голову, а затем чувствуя себя как на иголках ринулась к зеркалу найдя десяток причин поправлять что-то в одеяниях или причёске.
— Ну и вииид. — сказала она отражению и то согласилось с ней глядя на неё нерасторопным взглядом. — Какая же Ююко у вас страшненькая.
Потерев глаз согнутым пальцем избавляясь от лёгкой щекотки, что могла быть вызвана как загнувшейся ресницей, конденсатом или её личной влагой выступившей от возбуждавшей и смущавшей одновременно фразы целительницы одобрительно отозвавшейся о её теле.
Отправив с сторону любимых быстрый взгляд Ююко остановилась где стояла не в силах оторвать взгляд от волнующего зрелища: сейчас ей повезло смотреть за обработкой хранительницей определённого участка тела, одного вида которого хватало чтобы лишить покоя. И судя по бормотанию Йому не одн её.
«Что ты себе позволяешь, глупая?!» — взвизгнул голос так похожий на реальный, но поселившийся внутри её головы с момента обретения речи. — «Любимая наверняка едва держится на ногах, а ты сводишь все мысли к одной активности. Эгоистка.»
Одна идея родилась в её мозгу и заломив руки, Ююко ринулась к двери выбегая наружу. Свежий прохладный по сравнению с ванной воздух немного привёл её в чувства утихомирив страсти. Но хоть это и было причиной поспешного выхода назвать это в остальном полностью бесцельным поступком было нельзя. Вернувшись через минуту-другую обратно к любимым она пояснила причину своего ухода.
— Перенесла еду на кухню, негоже таким вещам находиться у выхода ведь...
Слепое совпадение или везение, однако слова Йому почти совпали с её собственными и уцепившись за них девушка продолжила мысль.
— Я тоже попрошу тебя подумать о вкусной пище. Йому может и хотела накормить тебя прямо сейчас, но после таких потрясений аппетита может и не быть. Но что если захочется есть среди ночи? Мы могли бы взять с собой что-то лёгкое. Что ты предпочитаешь? Салатик? Нарезанные дольки фруктов?
И следуя указаниям хранительницы она взяла большое махровое полотенце бежевого оттенка разведя его края в стороны приглашая посетить Эйрин мягкий кокон.
— Ты ведь знаешь, здесь довольно много шампуней. Может быть у тебя есть какие-то предпочтения по аромату или свойствам?
Проводив розоволоску взглядом, Эйрин почувствовала небольшой укол совести, а вместе с ним и желание угодить её словам. Ведь несмотря на всю стеснительность, за милым личиком пряталась любвеобильная девушка, которую хотелось смущать и радовать как приятными сюрпризами в виде поцелуев или объятий, так и разделять с ней еду. А готовить она была мастак, что также отражалось на кулинарных способностях Йому — подобным искусствам в книгах для приготовления пищи не научишься. Ведь там не написан главный секрет любой хорошей домохозяйки — как готовить с любовью и обременять себя лишь чувством голода или желанием перекусить, лишь бы заполнить пустоту в животе.
Впрочем, слова она постаралась запомнить, как и множество вопросов Йому, к которым ей стоило бы рано или поздно вернуться.
А потом Эйрин издала вздох. Тихий, но достаточно заметный, чтобы его можно было услышать через приоткрытую дверь — небольшая ладошка хранительницы принялась работать над тем местом, которое девушка хотела обработать самостоятельно, но позже. Это позже теперь отложилось неприлично надолго, и любимая решила взять инициативу сама. Несколько секунд девушка колебалась между желанием остановить её и задать ей деликатный вопрос, подобный тому, который смутил Ююко. Но она не решилась — ведь в первом случае хранительница могла воспринять это лично, а во втором принцесса могла вернуться и Йому — не так все понять. Однако лучше всяких слов говорили забота и осторожность, с которыми она все делала оставляли только удивляться, как с её мастерством её не любить и как сама зефирка не носит её на руках, если хранительница способна провести массаж и для своей драгоценной половинки, с которой их очень многое связывает — фото прекрасно это доказывали.
— Спасибо, — едва выдавила из себя Эйрин, чувствуя себя крайне неловко: её член, вопреки её сопротивлению, увеличился в размере и немного набух, что, конечно, являлось причиной и следствием некоторого воздержания от любви к любимым. Жесткие и властные пальцы почти не годились в сравнение с тем, что она могла пережить вместе с большой дозой адреналина в крови.
Но нежная ласка не продлилась слишком долго, чтобы доктор сорвалась, хотя она была близка к тому, чтобы вот-вот соблазниться. Целительница не заметила, как давно её дыхание стало более глубоким, а губы — пересохшими, так как она их неловко приоткрыла. Повернувшись по просьбе Йому, она попробовала расслабиться, однако это получалось слабо — тактильная память могла позволять переживать этот момент еще долгое время. Мочалка принялась "догрызать" последние участки женского тела — и, взглянув на запотевшее зеркало, Эйрин могла подумать, что кто-то пролил на нее светло-розовую краску. Возле шеи оставалось несколько глубоких красных полос, но это было нормально — она часто попадала под удар грязи и пыли. Хранительница не могла быть виновата за свои старания содрать побольше "мертвой кожи".
— Ты читаешь мои мысли, дорогая. Я бы хотела немного перекусить. — призналась девушка, чувствуя себя немного лучше после совместных водных процедур. За хранительницей показалась принцесса и уже успела сделать кое-что полезное. И настоять на том, чтобы перекусить. Облаченная девушка не позволила долго ждать свой ответ и задумчиво проговорила:
— Пожалуй, я хотела бы нарезанные яблочки и груши. Мы сегодня насобирали их, особенно много нашла наша маленькая садовница. Мне бы хотелось попробовать их снова и...
В голове пронеслась картинка о том, как дольки фруктов можно будет использовать не только для себя любимой.
— ...и угостить вас ими тоже, так как вы очень много для меня сегодня сделали. И разделить с вами чашу чего-то сладкого. Спасибо вам.
Приняв в руки полотенце, врачевательница немедленно использовала его по назначению. Затем, немного опустив взгляд, наклонилась и поцеловала каждую девушку в щечку, причем само лицо Эйрин напомнило оттенок помидора.
Наверное, это казалось несколько странным с её стороны, но одного "спасибо" ей показалось мало.
— Шампунь... не знаю... Йому пахнет ромашкой, ты пахнешь розой... Возможно, мне стоит выбрать лаванду или жасмин? Скажи мне, принцесса, что ты думаешь? С каким цветком я у тебя ассоциируюсь?
Просто стоять без дела не хотелось и теперь уже беловолоска в свою очередь заняла места у серебренной глади зеркала. Не очень внимательно рассматривая внешность, она отметила что ничего особо не поменялось лишь добавилось несколько тёмных кругов под глазами да белки теперь просекали ниточки красных сосудов, немного почёсываясь, но стоит закрыть на несколько минут глаза и всё пройдёт.
Поводив руками, Йому разгладила складочки юбки да заправила несколько сбежавших из петлиц пуговиц, очевидно пропуская некоторые из них.
«Ничего страшного, ведь цели становиться самой красивой у меня нет» — внутрення улыбка озарила сердце быстрой вспышкой.
Пламенем же стал поцелуй целительницы, что застал её врасплох. Потянувшись на носочках, чтобы любимая меньше тратила сил наклоняясь и компенсируя разницу в росте, Йому зажмурилась с тихим влажным звуком приоткрыв губы из которых вырвался вздох. Пробежавшая по телу приятная дрожь дооформила порыв и еле слышно шепча Йому проговорила: «Я люблю тебя».
Оставалась лишь одна вещи, которую стоило обязательно сделать перед тем, как напор воды смоет тревогу очистив белоснежные волосы. Повернувшись ко второй девушке, Йому ласково коснулась её предплечья и улыбнулась: «И я люблю тебя» .
Почти полная копия фразы предназначалась розововласке, что наверняка уже готовила план по вкусностям которыми они займутся в ближайшее время.
— Эйри, можно? — подступив ближе к целительнице, девушка вновь сжульничала встав на носочки и обманув природный рост протянула руку, чтобы освободить косу от длинной заколки.
Та же, получив свободу, незамедлительно накрыла плечи лунарианки роскошными звеньями. Ещё несколько движений и вслед за заколкой волосы избавились так же от нескольких невидимок, а затем и ленточки, распавшись водопадом снежного цвета.
— Ююко, Эйри, если вы не против я займусь душиком.
Попросив себе роль в их совместном проекте, Йому принялась регулировать температуру и напор прекрасно понимая, что кожа головы ничуть не менее чувствительна нежели остальные части тела, а значит и требует такого же уровня заботы.
— Можно подставлять головку, и — она осеклась, представив что Эйрин назовёт её занудой попроси она в очередной раз сообщать о дискомфорте, что мог возникнуть от такой позы — в общем кажется всё готово. И...да, я полностью поддерживаю идею насладиться фруктами, любимая!
Зажурчав, поток направился вначале на дно ванны, а затем аккуратно перешёл на волосы, что тяжёлым холстом готовым впитывать влагу подставила лунарианка.
— Прекрасное и полезное сочетание. Как только мы закончим с мытьём я сразу же займусь подбором вкусностей! — горячо подтвердила готовность заняться приятными сердцу делами розоволоска. — А из сладкого у нас есть как сок, так и некоторые другие вещи. Но быть может стоит выбрать сок?
Попросив совета, Ююко вновь покраснела когда ответом стала пара губок целительницы, а затем и ободряющий жест хранительницы коснувшейся её руки.
— Вы же знаете, что я вас тоже люблю — смущённо пробормотала она глядя в пол.
Но вместе со смущением по телу пролилась приятная нега: чувствовать себя нужной, будучи способной вызывать такие светлые чувства это дорогого стоило. А по мнению Ююко и вовсе являлось самой прекрасной вещью на свете. Силуэты любимых опасливо размылись и девушка поморгав глазами смахнула влагу, что по своему обыкновению скопилась в уголках ресниц.
Теперь ей предстояло сделать довольно важный выбор.
— Жасмин или лаванда... — задумчиво произнесла Ююко собираясь мыслями. — С кем ассоциируешься...
Пропустив мысли и образы больше через сердце, чем разум, Ююко повернулась к любимой с готовым ответом. Её глаза широко распахнулись, она сделала шаг навстречу полочке и сомкнула пальцы вокруг бутылочке на этикетке которой красовалась...
— Жасмин красив, но лаванда усмиряет страсти, навевает спокойствие, уют, чувство расслабленной неги, она защищает и лечит. Как и ты. Поэтому, если ты не против, я выбрала бы её.
Показав рисунок пурпурного цветка, розоволоска подошла ближе к ванночке выжидая пока Йому окончит последние приготовления. А затем примется смачивать волосы любимой достаточным количеством водички.
— Налей мне немножко на ладони, пожалуйста. — попросила она подставляя руки.
Смочив же их вылила немного жидкости на пригоршню, накрыв которую второй рукой принялась растирать превращая в густую пенку. Пенку, что движение за движением покрывала волосы от кончиков до корней. Умилившись пушистой шапочке, возникшей на голове любимой, Ююко вытянула пальцы запуская их в волосы непосредственно у кожи. Массируя ту она оказывала полезное, как доводилось читать, и приятное, как приходилось испытывать, воздействие на корни волосы, что получив приток крови могли насытиться полезными веществами произрастая щедрой шевелюрой. А у целительницы волосы были ничуть не меньшей гордостью, чем всё остальное.
— Добавь, пожалуйста немного влаги сюда. — попросила она работая в унисон с целительницей. Затем, переместившись чуть ближе к чёлке, повторила просьбу смывая шампунь с одной из рук, что защитным козырьком накрыла лобик девушки.
Попадание в глаза хоть и не сулило ничего плохого, но могло отдаться неприятным щиплющим чувством, а зачем доводить до такого, если способ избежать был таким простым?
— Ну вот, полностью намылена. Сейчас постоим так полминутки и смоем всё. — ободрив, как она надеялась, любимую известием, что ждать долго не придётся, она продолжила обеими руками массаж равномерно распространяя мыльное одеяние по всем участкам.
— Теперь и смывать можно!
Не отвлекаясь ни на что она продолжила равномерно массировать кожу только уже под струйкой воды заботливо подставленной Йому. Стекая водичка пенилась устремляясь к сливу, однако с каждой прошедшей секундой пенки становилось всё меньше и наконец вода лишилась её совсем.Только тогда Ююко перестала проходиться по разным участкам волос проверяя достаточно тщательно ли смылся шампунь и не осталось ли где белых облачков пены. Проведя ещё раз рукой по длиннющим волосам, она кивнула Йому.
— Всё, можно закрыть водичку. — обернувшись, она отыскала взглядом два сухих полотенца. Одно из которых отправилось в ладошки Йому, второе готовилось перейти в руки целительницы.
Но перед этим на позволила себе дерзость пользуясь тем, что девушка ещё до конца не разогнулась оканчивая последние приготовления и стряхивая капельки влаги. Тогда Ююко насколько могла быстро метнулась к лицу Эйрин прижимаясь губами к бледной щёчке.
— Вот твоё полотенечко для волос. А я пройду в кухоньку и вернусь уже в комнату со всем готовым. Хорошо?
Сердце девушки застучало чуточку быстрее, кровь быстрее побежала по венам. Что-то холодное скользнуло по щеке, задержалось, словно задумываясь, стоит ли идти дальше и упало вниз прозрачной каплей. Эмоции заполнили грудь, на бледных щеках расцвели явные признаки румянца — Йому выразила искреннюю и глубокую привязанность при помощи трех слов. Пальцы доктора слегка задрожали — то ли по медицинской причине, то ли выдавая подавление желания обнять хранительницу и прижать к мокрой груди, спрятав юное личико между двумя своими полушариями.
Но осознание того, что сейчас не лучшее время выразить свои эмоции пришло вместе с прохладой, что вызвала гусиную кожу на теле.
Следом за ней свое признание выразила и розоволоска, глаза который сверкнули и устремили свое внимание куда-то вниз. Лунарианка не могла её за это винить — обнаженное тело и недавняя перевязка были разными причинами как смутиться, так и посочувствовать ей. Принцесса тоже нуждалась во внимании — и врач была готова дать им свой ответ после небольшой, секундной паузы:
— Я знаю, — губы расплылись в смущенной улыбке, и доктор пару раз хлопнула ресницами — И хочу сказать, что я вас очень сильно люблю. Сердцем, телом, каждой кровинкой. Спасибо, что вошли в мою жизнь и взяли меня к себе домой.
Выговорившись, лунянка запрокинула руку назад и почесала себе затылок, прямо под косу. Она вспомнила, что надо бы разобраться с висячей проблемой. И выбором напитка тоже.
— Я бы хотела мультивитамин или вишню, если такое есть. Конечно, можно, Йому — Эйрин дала свое согласие и послушно согнула колени, посмотрев куда-то вниз — разница в росте с Йому давала о себе знать. Зачем хранительнице было напрягать свои пальцы, если места в помещении было достаточно? Волосы натянулись, словно гитарные струны и одна прядь за другой стала падать назад сплошным белым течением. Стало одновременно легко: ничего теперь не фиксировало волосы. Легко и немного болезненно. Волосяные стержни, словно сговорившись разом, разом дали понять всю силу своего непростого труда — держать косу часами в одном положении.
— Лаванда лучше подходить? Надо попробовать её тогда! — девушка снова согнулась в сторону ванны и постаралась расслабиться, отдавшись во власть двух пар рук. Намокшие волосы облепили лицо и ринулись вниз, направляемые потоком влаги. Свободные руки уперлись в края ванночки, помогая держать равновесие в одной позе. Мягкие, легкие пальцы творили чудеса и ей только оставалось немного потерпеть, вдыхая слабый аромат лечебной травы, которая применяется от многих заболеваний и снимает боль.
Весьма удобная и приятная ассоциация, учитывая ее род занятий!
Последний ковшик окатил белоснежный лес. Пальцы принцессы прекратили свою работу и Эйрин послушно поднялась, когда поток воды перестал литься на голову. Что-то мягко клюнуло в щеку. Целительница приятно удивилась смелости Ююко, бросив на ту мягкий взгляд.
Зефирка успешно сравняла счет — но ничего не мешало беловолоске вырваться вперед во время ужина. Нехорошо будет забирать первенство у принцессы!
— Хорошо. Позови нас, если нужна будет помощь.
Подхватив полотенце, Эйрин принялась вытирать насухо свою голову и плечи полотенцем, пока из-под ткани не показалась лохматые, взъерошенные кудри. Как только Йому закончила вытираться, лунянка провела своими пальцами по коротким волосам девушки без всяких слов и предупреждения — и немного потрепала их, прежде чем её губы коснулись макушки мечницы.
— Думаю, что Ююко успеет все сделать, пока мы доберемся до комнаты. Подставишь свое плечо, если тебе не трудно? Или ты хочешь еще что-то сделать?
Благодарно улыбнувшись принцессе, хранительница повернула взгляд в сторону целительницы осматривая её высокое сильное тело. Тихий стук закрывшейся двери и удаляющиеся шаги, слышимые в коридоре ещё некоторое время, стали отрезками, опираясь о которые зрачки делали небольшие движения впитывая красивый образ укутанной в полотенца девушки.
Оказавшийся ненужным стул всё ещё находился в одном с ними помещении и коснувшись его беглым взглядом, Йому мягко произнесла: «Да, если тебе не трудно, мне бы хотелось немного убраться здесь не оставляя на потом.»
Жестом объясняя свои слова, она кивнула в сторону ванной, стула.
— Это не потребует слишком много усилий и даст Ююко необходимое время. Ты не против?
Надеясь, что если девушке и хотелось поскорее оказаться в постели, то несколько минут она всё же сможет ей подарить, Йому, подобрав подходящие губку и моющее средство, быстро нанесла то по бокам и дну ванной, методично растирая и превращая в бедное подобие пены, что покрывала тело целительницы минутами до. А одев в белоснежные стекающие ткани, хранительница дала около минуты для более уверенного результата.
Монотонная работа и некоторая степень усталости: психической и немного физической, обступили горничную замедляя мысли, направляя те в медитативное русло, что своим потоком уравнивало все пики. Ориентируясь по внутренним ощущениям, она приняла решение смыть средство и взяв в руки шланг снова направила его по сторонам ёмкости. Через короткое время управившись со всей необходимой процедурой, она мягко развернулась к Эйрин подходя к той медленными размеренными шажочками.
— Вот и всё, спасибо, что подождала. Теперь мы можем идти более не беспокоясь о незавершённых делах.
Протянув на всякий случай руки, чтобы целительница при желании могла на них опереться, мечница почувствовав ладонь на плече мягко коснулась талии высокой девушки предоставляя дополнительную точку опоры.
— Перейдя через порог задержимся буквально на секунду и я выключу свет. — приветливо посмотрев на учёную, она сконцентрировала взгляд на дверном полотне надеясь, что её ненавязчивый намёк о приближающейся преграде в лице порожка будет правильно понят и даже если осталось совсем мало сил, осторожность терять не стоит.
Они миновали буквально половину пути, двигаясь по покрытому тенями и разлитым молоком Луны коридору. И почему-то выныривая из темноты под призрачно-бледный свет диска хранительница чувствовала себя не самым уютным образом немного крепче сжимая талию лунарианки. В один момент её ладонь легла на руку девушки расположившуюся на плече, но никак не объяснив поведение хранительница последовала дальше.
— Интересно, — пробормотала девушка глядя перед собой — сегодня мне довелось найти одну вещичку, что я никак не ожидала увидеть в этом доме оставленную без какого-либо сопровождения. Любопытно, что бы это могло значить...
Смысл её слов был явно непонятен лунарианке, да и сама она на данном этапе знала не многим больше и чтобы не смущать своим бормотанием перевела тему аккуратно ступая меж нарисованных бледным светом пейзажей.
— Ты ведь уже бывала здесь во многих местах. Но кажется мы упустили ещё минимум одно: додзё. Ты ведь наверняка увлекаешься чем-то таким помимо научной работы?
Перед внутренним взором встала гармонично развитая мускулатура подчёркивающая, но не уродующая достоинства женского организма. Немного смущённо Йому усмехнулась выдыхая воздух немного вытянутыми губами, что в молочном свете можно было воспринять будто девушка отгоняет невидимый пушок. Впереди замаячила дверь в общую комнату и приподняв голову, словно желая убедиться, что дорога вывела их в нужном направлении хранительница взглянула на Эйрин.
— Вот и пришли, любимая.
Уютно скрипнула дверь и инстинктивно прикрыв глаза Йому дотронулась выключателя заливая комнату мягким, приглушённым тёплым светом. При необходимости его можно было заменить на бумажные фонарики или свечи. Убирая руку с талии целительницы, девушка не мешала возможность любимой самой выбрать чем заняться далее.
— Нууу, думаю, что не стану вас отвлекать по пустякам. Да и не займёт это много времени...Хорошо, я пошла.
Затворив за собою, чтобы не охладить комнату раньше срока пока луняночка ещё не укуталась в махровую одёжку, Ююко с некоторой поспешностью читаемой в семенящий шажочках отправилась на кухню. Коридор, поворот и наконец просторное помещение заполненная удобным убранством где было всё необходимое от наборов ножей и до специй. Но сейчас внимание девушки было направлено лишь на малую часть полезностей, коими полнилась комната.
Привычный звук открываемой дверцы холодильника и глаза наполнились исходящим изнутри светом, будто там взаправду были расставлены сокровища и множество бросающих блики золотых слитков. Выбрав наиболее понравившиеся из фруктов, розоволоска отпорхнула от источника вечного соблазна переходя к тумбе на которой постепенно выстраивались в ряд собранные яблочки и груши ожидающие тщательного помыва.
«Хм, а что если сделать из этого салат и заправить йогуртом?» — перебирала идеи розововласка пока вода комнатной температуры бежала с перебирающих шкурку пальцев по фруктам смывая возможную грязь. — «Нет, наверное, нет. Лучше красивыми ровными дольками. Достаточно тонкими, чтобы можно было жевать не утруждаясь. Что ж, вот и ещё несколько оказались помыты.»
Выкладывая перед доской вымытые фрукты, Ююко легко тряхнула руками обдавая себя мелкими капельками: жест скорее инстинктивный, чем осознаваемый. Поморщившись внезапному душу, девушка, коря себя за безалаберность, всё же воспользовалась более подходящим чем естественный процесс обсыхания способом: обтёрла ладони карамельного цвета полотенцем, что и было приобретено для подобных целей и к тому же, укоряя нерасторопную зефирку, висело на самом видном месте.
Весело застучав, нож принялся измельчать в своей привычной манере фрукты на дольки. Разделив сладкую добычу на несколько частей, не прикасаясь ядрышка, Ююко принялась делить стороны на более мелкие дольки, что совсем в скором времени готовы были лечь на тарелочки.
«Но какие...их ведь так много!»
Наверное, это было не так уж и важно. Особенно если проблема выбора грозила задержать доставку самого блюда в комнатку, где её ожидали. И коснувшись указательным пальцам точечки под нижней губой, Ююко остановила свой выбор на небольших пастельного оттенка тарелочках в форме сердечек. Две из которых заняли одна за другой аккуратные дольки фруктов отливающих свежестью.
— Мульти...кккто? — растерянно заморгав глазами попыталась воспроизвести сложное название вида напитка Ююко — Наверное, что-то экзотическое или...точно! Это наверняка научное названия вишнёвого сока. Мультивишня!
Просияв решению загадки подброшенной любимой, розоволоска добавила к подносу несколько столовых приборов и аккуратного вида стаканчиков, что тихо звякнув замерли в ожидании дальнейшей участи. Через минуту к ним присоединился кувшин с прохладной мультивишней готовый подарить разумное число сладких и освежающий вкусовых ощущений.
Несколько салфеточек и...
— Всё готово — произнеся это в слух, Ююко почувствовала сомнения в правильности выбранного названия и отложив демонстрацию решения загадки просто взяла поднос за края.
Тот же, оказавшись совсем не тяжёлым, принялся левитировать в пальцах, с каждым шагом приближаясь к выходу из кухни.
Оставив за собой пустую, покрытую ночным одеянием комнату вкусностей, Ююко аккуратно ставя ноги и следя за шагами начала своё путешествие, окончившееся небольшой задержкой перед дверью и словами обращёнными к обеим девушкам: «Кажется, всё принесла, но если что-то упустила, с удовольствием это исправлю».
— "Что? Убраться? Разве оно не высохнет все само, если не оставить приоткрытой дверь?" — лицо Эйрин приобрело многозначительный вид, и девушка оказалась явно озадачена внезапной уборкой. Ноги, готовые к движению, замерли, словно в ожидании команды. Протянутая рука бессильно опустилась вниз, отдаленно напоминая жест, когда кто-то машет рукой, чтобы дать понять, мол, неважно, забудь. Такой простой жест, но все же довольно значительный и скрывающий за собой определенную недосказанность.
Надев на себя, помимо набросанной надежды, призрачную вуаль сомнений, целительница отошла в сторону, ответив всего три слова:
— Нет, не против.
Спина лунянки уперлась в стену, ткань одежды скрежетнула по твердому материалу, присосавшись влажным пятном к коже девушки. Эйрин сложила руки на груди, и, не мигая, долго смотрела перед собой, высоко подняв голову. Пока шла уборка помещения, она даже за прикрыла веки. Но они не остались закрытыми долго, потому что какой-то странный звук отвлек врачевательницу от размышлений. Звук потока воздуха, который будто струился через открытое окно и путешествовал по дому, словно полноправный хозяин.
А потом ухо, кажется, заложило и мир стал чуточку тише. Эйрин покачала головой из стороны в сторону, словно кошка, которой в ухо что-то попало. И снова замерла в одном положении.
— Ммм? — доктор открыла глаза, когда услышала приближающиеся шаги и обращение к ней, — Ты закончила? Тогда давай идти. Не будем заставлять Ююко ждать.
Часть предложения, сказанные про незавершенные дела, Эйрин словно проглотила, не разжевав. Чтобы не ждало её впереди, ей нужно было лучше рано, чем поздно вернуться обратно и забрать тазик с его красным содержимым, чтобы использовать последнее не в качестве обитателя помойной ямы, а в более полезных целях. Также внутри оставались водный раствор хлорида натрия, ждущий своего часа для временной замены крови в организме. И кусочек льда, который мог растаять. А мог и не растаять за все это время.
Протянув навстречу руку, Эйрин перебросила некоторую часть своего веса и ухватилась за молодое тело мечницы, как за свои незавершенные дела, которые требовали её внимания. Надеясь, что ночь будет долгой, а сон девочек — очень крепким, она намеревалась вернуться к этим трем вопросам очень, очень скоро.
Выключатель щелкнул, оставив их в темноте. Только лунный свет освещал дорогу и его мягкое прикосновение к телу лунянки заставило снова волоски приподняться. Отголосок давно пропетой песни из детства начал снова звучать в голове, как и во время операции.
Праздник был близко. Нужно только было собраться, взять все самое необходимое и выйти в полночь на прогулку. Дальше ноги сами подскажут ей дорогу.
— Вещичка? Какая такая вещичка? — бросила Эйрин, словно в попытке рассеять тишину и не показаться невежой, которая умеет только слушать. Мелодия приближалась к припеву — и тут же почти затихла, как только обе девушки зашли в тень, оставаясь вне досягаемости лунного света.
— Чем я увлекаюсь? — переспросила лунарианка и слабо покрутила головой, словно после долгого сна. Перебирая разного рода активности, она решила ничего не придумывать и привести пару примеров её занятий в последние шесть месяцев — Различными исследованиями еще не выявленных науке болезней. Разрабатываю собственные препараты и борюсь за то, чтобы запатентовать их и свои идеи прежде, чем это сделает конкурент. Спасаю жизни при первой возможности, но не стесняюсь и самой взять лук и сходить на охоту. И немало времени провожу над наблюдением за нашей Ююко, которая регулярно принимает свое лекарство.
Вспомнив про последнее, Эйрин не была точно уверена в том, когда принцесса запивала в себя последнюю дозу. Нужно было поднять этот вопрос, желательно в удобный момент.
Как только хранительница и целительница вошли в комнату, последняя, почувствовав свободу действий, устремилась в сторону кровати. Кто-то посторонний мог предположить, что ей не терпится поскорее лечь в постель, но она обогнула предмет для горизонтальных танцев и покоя и встала напротив окна, положив руки на подоконник. Луны отсюда не было видно, но слабый, едва слышимый звук ветра все еще был слышен снаружи. Лунянка направила свой взгляд в темноту и замерла, изредка только сгибая-разгибая раненую ногу. Прикрывать глаза она не стала, но что-то зацепило её внимание настолько, что она перестала моргать.
Дверь приоткрылась и в проеме показалась Ююко. Не сразу, но Эйрин повернула голову в сторону голоса и осмотрела бегло содержимое подноса:
— Наверное, ничего не забыла. Позволь мы поможем его донести?
*И неспешной походкой доктор направилась в сторону хозяюшки дома, чтобы оказать помощь вместе с Йому. Хотя с её скоростью передвижения, она скорее бы успела дойти до кровати, чем успеть перехватить что-то вкусное или объемное.
— Вот как. — тихий голос ласковым касанием прозвучал в комнате и Йому больше не стесняя движений целительницы дала девушке самой рисовать свой путь.
Опустив глаза, хранительница смотрела в пол некоторое время не произнося ни слова, а затем, сбросив обувь, позволила ворсинкам ковра ласково пощекотать чувствительные стопы прямо сквозь чулочки. Прикрыв веки она оглядела со спины целительницу, что теперь словно зачарованная стояла у окна вглядываясь в ночное небо. Сегодняшний случай, происшествие с Эйрин, её откровения и читавшееся недоумение по поводу обычного мытья всё это настораживало отзываясь неспокойными ударами колокольчика в груди.
Чьи-то пальцы враз навалившиеся на плечи заставили хранительницу почувствовать себя отяжелевшей, будто её ноги обошли все владения госпожи Ююко, причём в крайне быстром ритме.
«Лишь наглая ученица» — вспомнила слова целительницы Йому — «Но знать бы, где для тебя проходит грань между наглостью и безразличием...»
Подушечки коснулись сторон лба надавливая на нежную кожу в тщетных попытках отыскать нужные точки, стимуляция которых приведёт к восстановлению запаса сил, здравомыслию и бодрости. Не сыскав успеха, хранительница двинулась в сторону кровати первой занимая предназначенное для них троих место. Занимая лишь поверхностно, просто упав подкошенной травинкой на постель свешивая ноги на пол. Наверное, не очень воспитанный жест, но о этом как-то в те моменты не думалось.
— Вещичка принадлежащая Министерству госпожи Эйки — не особо распространяясь промолвила Йому — Ююко я ещё не говорила, однако сам факт того, что она появилась в одной из комнат выглядит странно. Возможно, следует разузнать. Но потом, ведь будь это что-то срочное, она бы явилась сама или со свитой.
Холод распространился по кончикам пальцев и не помещаясь в маленьких носках пополз выше расползаясь по телу. Тихо вздохнув, Йому подняла ноги с пола укладываясь на кровати целиком. Поджав колени и свернувшись калачиком, хранительница провела ладошкой по постели.
— Охота с луком. Знаешь, я ведь никогда раньше не видела тебя с этим оружием. И если ты будешь не против воспользоваться теми, что есть здесь, я с радостью составлю компанию в твоей практике. — Потеревшись щекой о простыню, хранительница продолжила. — Если ты, разумеется, не находишь это предложение противоречащим твоему обыкновению.
Но практика с оружием, разумеется, была не единственной вещью, что тревожила сердце садовницы и подняв голову она робко обратилась к высокой девушке немного привставая с постели.
— Ююко ведь стало после твоего появления куда лучше, а про меня и говорить нечего. Я рада, что ты уделяешь нам столько сил, но, пожалуйста, заботься и о себе.
«Наверное, она тоже сочтёт это наглым вмешательством или попыткой договора с совестью, чтобы спать спокойно.» — с грустью подумала Йому.
Узнать ей однако это не довелось ведь в комнату неся подносик вошла хозяйка и обе девушки как по команде ринулись помочь с тяжестью. Однако, хранительница оказавшись немного быстрее приняла поднос из рук освобождая ладони розоволоски для чего-то более приятного, чем твёрдая поверхность подставки для блюд.
— Большое спасибо, что принесла вкусности — проговорила Йому с подносом в руках. — Как думаете, стоит ли нам повторить утренний способ придвинув столик или...попробуем насладиться прямо в кровати?
Отсутствие подноса стало не таким уж облегчением: ведь небольшая ёмкость не была такой уж тяжёлой даже для её не самого крепкого тела. Зато вернулась возможность идти куда хочется, чем девушка и воспользовалась тут же порхнув в сторону луняночки, что дойдя до кроватки попалась в её раскрытые ладошки.
Накрыв одной рукой спинку, второй Ююко коснулась животика ласково погладив, а затем, весело махнув кудряшками, взглянула в личико любимой широко улыбнувшись.
— Вы тут как? Устали небось и проголодались. Может быть умастимся на кроватку, любимая?
К счастью, разница в росте между ней и Эйри была не столь критична, что позволило без каких-либо усилий со стороны луняночки дотянуться почти что плеча щекой, дабы прижаться постояв так чувствуя в такой искренней близости исходящее от любимой тепло и защиту, коими она так щедро их одаривала.
— Ой... — вдруг удивлёно произнесла розоволоска — ты же ещё в полотенечке! Оно тёплое, но наверняка уже влажное и спать в нём будет не очень удобно... Давай мы что-то подберём быть может?
Поцеловав плечико любимой, Ююко вновь проплыла к шкафу горя желанием выбрать что-то, что подошло бы спокойному сну любимой не мешая неуместными дизайнерскими решениями: натирающих косточек бюстгальтера, не к месту плотных футболок не дающих груди дышать и чувствовать стимуляцию в самый неуместный момент да резиночек натирающих бёдра.
Но вместе с тем такая девушка как Эйри нуждалась в чём-то красивом и раз уже первоначальная идея с футболочкой потерпела поражение, а обычную ночнушку любимая уже надевала, то быть может свободное, коротенькое чуть выше коленок кимоно станет более подходящим вариантом? Вернее, от кимоно там оставалось лишь название да способ ношения. По сути это было всё то же ночное платье разве что стилизованное под традиционную для её гардероба одежду.
Выбрав запланированное одеяние с чёрным фоном богато расшитым цветочным орнаментом и золотыми оборками, Ююко дополнила набор обычными тёмными трусиками и повернувшись к любимым сделала своё предложение.
— Меня устраивают оба варианта. И я буду совсем не против если кто-то вложит мне дольку-вторую в губы своими пальчиками. Эйри, любимая, ты можешь выбрать любую одежду, но можешь остановиться на таких вариантах.
Объясняя, что именно она имеет в виду девушка взяла плечи одеяния пальцами и позволив тому принять подобающий демонстрации вид показала возлюбленной.
Желание помочь розоволоске вылилось лишь в то, что Эйрин, без надежной помощи в виде Йому, шла очень, очень неспешно. Когда поднос оказался в руках хранительницы, врач не прошла и половины пути, напоминая своей походкой человека, которому стрелой подстрелили ногу. Желания девушки не совпадали с возможностями — и через несколько секунд после начала своего путешествия она оказалась в руках Ююко.
— Устали, — согласилась Эйрин, посмотрев в розовые рубины, — и перекусить бы не помешало. Пойдем уместимся, только осторожно — я могу быть немного тяжелой.
Дорога до кровати оказалась более безопасной и легкой для раненой врача. А тело, почти не скрываемое полотенцем, наверное, позволяло беспрепятственно смотреть на тело, не защищенное тканью, с разных ракурсов. Присев, Эйрин постаралась занять место справа из трех возможных, если можно было смотреть от двери — левое, правое и центральное. Хоть разницы в них особо не было, докторше почему-то захотелось занять место возле края кровати и свесить ноги на пол, как это сделала Йому.
Осторожно протянув руки навстречу хранительнице, целительница произнесла:
— Я хотела бы попробовать насладиться этим прямо в кровати, рядом с вами. Обещаю, что если вдруг найдется пятнышко, я первая вызовусь все постирать.
Помогая поставить все в строжайшей осторожности, Эйрин подмигнула мечнице и добавила:
— Я обязательно позабочусь о себе и смогу спать спокойно, когда твои прекрасные ножки смогут снова быть здоровыми. А наша конфетка — счастливой.
Взгляд устремился на Ююко, которая тщательно что-то искала в шкафу. Наверное, находится в полотенце было неправильным и только добавляло повод потом все перестирать. Хотя Эйрин почти была уверена, что если возникнет причина, то постель все равно окажется мятой и нуждающейся в помощи заботливых рук и тазика с водой.
Ладонь вытянулась в сторону хранительницы и коснулась её щеки. Таким касанием обычно мать гладит по щеке свое дитя — лунарианка не могла отойти, не оставив попытку немного приободрить девушку и позволить ей отреагировать на руку, которую же она и смазывала мягким кремом.
— Я кажется знаю, в чем сегодня буду отдыхать. — Эйрин улыбнулась, повернувшись к Ююко — выбирать целительнице долго не пришлось. Один наряд так и просил наброситься на ее тело и при возможности позволял регулировать натяжение ремешком. Второй, более официальный, больше годился для похода на источники и врач надеялась надолго не упускать его из виду, ведь яркие блестки заслуживали того, чтобы не лежать, как праздничная елка, на кровати.
Подойдя навстречу Ююко, Эйрин взяла в руки кимоно и пару трусиков. От полотенца пора было избавиться и стать тоже красивой и желанной.
— Спасибо.
Одним движением она сбросила полотенце себе под ноги. Осторожно подняв раненую конечность первой, она надела и трусики — опять же не без посторонней помощи в виде заботливой ручки. Набросив на плечи кимоно, Эйрин не стала продевать рукава и немного затянула пояс, оставив на груди небольшой вырез, через который виднелись еще капельки воды.
— Надо бы немного подсохнуть. — постаралась объяснить немного нестандартный вид девушка. Вернувшись на "свою" часть кровать, она жестом подозвала принцессу занять собственное место и, когда пришло время приступить к еде, у Эйрин появилась идея.
— Йому, любимая, возьми любую дольку и угости ей Ююко. Наша девочка очень старалась для нас и заслуживает того, чтобы ее угостили первой. А для тебя, конфетка, у меня будет особое поручение. Хорошенько прожуй сладость и оближи губки.
Чтобы не портить себе заранее предугаданный результат, Эйрин немного опустила взгляд на грудь Ююко, стараясь сделать вид, что продолжает смотреть на лицо зефирки. А затем внимание доктора устремилось к Йому и правая рука поползла по простыне, чтобы "ненароком" коснуться ладони хранительницы.
— Молодец. — Эйрин посмотрела на губы Ююко только в последний момент, — А теперь возьми пальцами дольку и вспомни как ты облизнула губы. Если справа налево — то угости Йому. Если слева направо, то тогда будет мой черед кушать.
Статистика обычно показывала, что большая часть девочек очищала свои губы именно справа налево. Целительница была почти уверена в том, что хозяйка дома не будет исключением и Йому получит свою сладость следующей.
Длинные прыткие пальцы ловко коснулись щеки мечницы и словно взятая за загривок кошка она замерла неподвижным изваянием, немного скосив взгляд на руку целительницы пестующую её лицо. В груди словно от полоснувшего вскользь меча появился глубокий разрыв каждый момент времени заполнявшийся чем-то давно позабытым. Наверное, хлынувшим потоком давно забытых или вовсе несуществующих образов и воспоминаний прорвавшихся из ослабленной по каким-то неведомым соображениям плотине. Заполняясь всё больше, он понукал хранительницу полностью отдаться этому незамысловатому движению, прижавшись, расплакавшись, обхватив ладонями руку приняв её за мягкую игрушку, что дают беспокойным детям после колыбельной перед ночным сном. Сложиться клубочком, но уже не на нагретой её собственным теплом кровати, а на коленях, обнимая бёдра, вжимаясь лицом в живот, погружаясь в состояние, когда ничего кроме тёплого ограниченного пространства любящего тела более не существует. Уголки губ задрожали в мелком танце желая совместить противоположные чувства обрамлённые стекающей по лицу жемчужной влагой.
«Но было ли это уместным? И не вмешаюсь ли я снова в личное пространство, доставив дискомфорт? Жизнь здесь, видя изо дня в день лишь одно приветливое лицо, накладывает свои отпечатки в общении с людьми у которых могут быть отличные взгляды.»
Мысль расползлась вдоль позвоночника растягивающейся резиной стискивая сущность мечницы сомнениями. Давая ростки, она вспыхивала новыми завитками вопросов под весом плодов которых формировались новые взгляды, привычки, решения. Появившись, вновь затрепетала где-то позади кровати Мьён выдавая небольшой протест потенциальной наглости и словно любопытной части личности хранительницы оказалось мало, она мазнула тонкой полосой льда по спине девушки проходясь колючим холодом.
> «Ты больше не ребёнок. И выражение твоих чувств не должно стать потоком, что уносит желающих напиться. Иногда лучшее проявление любви это дать возможность жаждущим самим черпать воду ничего для этого не делая.»
«И с каких пор ты обрела возможность общаться со мною, Мьён» — задала вопрос самой себе мечница.
Через мгновения она поняла, что Мьён никогда с ней не общалась вот так. И уж точно не напрямую, обмениваясь лишь эмоциями что возникали от увиденных образов. Никто иная не могла бы понять этот особый язык. Не потому что тот был слишком сложен, скрытен или непонятен, банально из-за того что каждая видит и реагирует на вещи по-разному. Одно и то же может кого-то умилять, кого-то отвращать, кого-то радовать. Здесь не было уникального алфавита, поэтому язык чувств был столь ценной находкой, если на нём удавалось хотя бы построить подобие коммуникации двум разным существам. И Мьён не была холодной. Чуть прохладней обычной человеческой температуры, но не ледяной.
Подавив желание резко обернуться, Йому ответила целительнице слабой признательной улыбкой лишь ласково потеревшись о ладонь щекой, прикрывая глаза словно нежащаяся под заботливыми пальцами хозяйки либо тёплыми лучиками весеннего Солнца кошка.
— Скольким вещам мне бы хотелось научиться... — мягко улыбаясь ответила на жест хранительница. Не развивая мысль, что могла оказаться неуместной она подавила оставила конец фразы в безмолвии.
Целительница занялась словами Ююко, которая по своему обыкновению решила превратить Эйрин в модель, что учитывая внешность последней было весьма простым делом и мечница осталась на некоторое время предоставлена самой себе.
Теперь она могла медленно развернувшись бросить мимолётный взгляд на залитый лунным светом участок сада подступивший вплотную к к дому. Там, плескаясь рыбой в пруду, мелькали тени вырисовывая причудливые нити по которым порхали лунные бабочки, произрастали узорами наверняка убравшие одеяло тумана лунные лилии и в ритм едва уловимому серебренному перезвону музыки ветра танцевали схожие с человеческими фигуры.
Внезапно беловолосая мечница ощутила странное манящее желание отправиться в сад, окунуться в молочно-белое сияние Луны или чего-то даже более бледного, так схожего с её природой. Стоило лишь зайти в комнату целительницы, взять оставленное или пойти так как есть. А затем закружиться в призрачном хороводе среди летающих меж цветами огоньков. Ведь она их взрастила, помня семенами, она следила за ростками закрывая от непогоды, она питала каждый цветок. Так почему же не воссоединиться хотя бы на время со своими безмолвными детьми?
Зачарованная, она почти привстала с кровати вдавив ладонями простынь, но такой живой и тёплый голос целительницы вернул её к обратно утягивая прочь от буйства весеннего Цветения. Бросив прощальный взгляд, садовница увидела десятки прорезающих покров ночи светящихся полос, кружащих далеко-далеко на самом краю гигантского сада, скрытого, если подумать, линией горизонта и десятками участков.
— Ты права, наша Ююко хорошо постаралась и достойна самого вкусненького. — постаралась ответить не выдавая небольшую овладевшую ею растерянность Йому.
Хрупкие пальцы клюнули тарелку зажимая меж подушечек тонкую дольку грушки. Подавшись к розоволоске, Йому подняла ладошку аккуратно касаясь кончиками пальцев самого края подбородка хозяйки. Все инстинкты как один требовали продолжить движение делая из руки что-то вроде салфетки, наличие которой может успокоить, а затем ласково вложив между алых лепестков сочную дольку похвалить сладкоежку погладив по щеке и подготовив к моменту когда долька отправится в животик следующую порцию вкусностей.
Но памятую голос, хранительница лишь аккуратно вложила кусочек груши между створочек рта и убедившись, что та оказалась надёжно пойманной убрала руки укладывая их по обеим сторонам бёдер.
М-м-м — довольно замурлыкала Ююко когда одним простым жестом лунянка сбросила с себя полотенце оставаясь на мгновение совершенно нагой.
Не сказать, что полотенце ей как-то не шло или скрывало достоинства, скорее наоборот создавало волнующий и вместе с тем уютно-домашний вид, но когда простое полотенечко сменилось коротеньким кимоно лицо розоволоски накрыла улыбка справиться с которой не было никаких сил, да и желания!
Возможно, следовало смутиться своих эгоистичных побуждений, но мягкие и покачивающиеся в такт движениям, дыханию и постоянно дорисовывающему всякое воображению мячики были той самой сладостью противостоять волшебству которых не было никаких возможностей.
Капельки влаги, немного напоминавшие пот, что выступает от истомы или тренировки требовали немедленного участия губ или прыткого язычка, что собрав их покроет нежную бледную кожу целым сонмом трепетных поцелуйчиков, возможно оставляя следы помады! А рукотворно расширенный вырез напоминавший кливидж служил вызовом для так и дёргающихся пальцев.
— Какая ты у нас красивая...— пробормотала смущённо Ююко опуская глаза вниз.
Увы, увы, увы. Внизу находились округлые бёдра переходящие в ноги, длина и изящность которых соперничали и побеждали девиц в заказываемых ею журналах. Чувствуя, что дыхание начинает спирать и мест для отступления становилось всё меньше и меньше Ююко приняла волевое усилие перенапрячься и возвысить взгляд убирая его с ножек.
Кажется, всё было хорошо. Кажется, теперь смущаться было нечему и она смотрела просто на ткань кимоно, дополнительно усиленную обеими полами.
«Даа...» — мысленно протянула розоволоска — «...дааааачто же это происходит!»
Румянец вспыхнул фейерверком когда Ююко поняла, что смотрит аккуратн на зону бикини целительницы и ткань кимоно и трусиков совсем не такая уж толстая как могло показаться изначально. И уж точно её не хватит, чтобы огородиться от мыслей возникавших при просмотре...
«И ведь где-то там, всего в паре миллиметров ткани находится...Глупая-глупая-глупая Ююко, глупая!» — разозлилась сама на себя розоволоска.
Едва не издав недовольный на собственные мысли звук, она поджала губы уставившись на поправляющие ткани руки целительницы, а затем уселась на кроватку выслушивая план, что предлагала девушка.
— Хорошо! — весело сказала она и следуя наставлениям Эйрин, да и движению Йому развернулась к хранительнице.
Приподняв голову как голодный птенец, она приняла сладкую грушку принявшись смаковать брызнувший соком под зубками фрукт. Растекаясь, тот оставлял сладкое послевкусие и совсем скоро Ююко позабыла о чём таком просила её целительница.
Взмахнув кудряшками, она растерянно заморгала глазами, а пальцы сами потянулись к следующей дольке.
«Интересно, что же нашей любимой больше нравится: грушки или яблочки. Наверное, если сладенькое, то разница не такая уж большая?» — долька покрытая зелёной шкуркой, слишком гладкая для бытия грушкой, очутилась между пальцами. — «Любимая что-то говорила, лево-право, облизнуться если вкусненько, да? Ох, ну и задачки. Я же совсем не сыщица!»
Каким бы условие не было изначально, Ююко коснулась язычком верхней губы и расплывшись в улыбке сказала: «Нямк!».
Сочная долька фрукта оказалась перед самыми губками Эйри.
— "Быть не может. Откуда ты..." — выпалила про себя целительница, не издав не звука. Глаза доктора уставились на кусочек яблока перед её собственным лицом настолько сильно, что того стала в два раза больше — вместе с его обладательницей. Девушка почувствовала приятное удивление и чувство того, будто принцесса смогла прочитать её, обыграть в её собственной игре. Вытащить из рукава козырь, который растоптал в щепки её оборону.
Не желая заставлять любимую застыть в ожидании Эйрин молча приняла дольку, раскрыв свой рот пошире обычного. Кусочек яблока послушно скрылся во рту. Словно на прощание, лепестки губ врачевательницы прошлись по кончикам пальцев зефирки, слегка пощекотав кожу заботливым касанием.
Эйрин дышала, словно пробуя воздух на вкус. Разгадка её просьбы была вполне простая: обычно правша при просьбе облизать губы выбирает именно правую сторону, как начало пути собственного языка, а левша — левую. А тут... соблюдая "спортивный" интерес, целительница решила не подсматривать за выбором Ююко. Принцессе можно было довериться... Хотя, возможно она знала про подобный трюк и поэтому обхитрила доктора?
Улыбка нарисовалась на лице лунарианки — обмен дольками еще начался. Можно было не спешить и придумать новое условие, новые повод вернуть вкуснятину в губы зефирки, заставив ту насладиться сладостью. А ночь сама определит кому достанется большая часть нарезанных фруктов.
— Спасибо. Оно и вправду хорошо на мне смотрится? — Эйрин еще раз осмотрела себя и поправила немного одежду, потянув за края выреза, словно что натирало её спину. Две окружности послушно колыхнулись, последовав закону гравитации. Поправив свой пояс, завязанный настолько наспех, что тот можно было и развязать одним движением, целительница приподняла, держа в своем обзоре своих девушек. Слева была Ююко, справа — Йому.
Что было важно, так это найти повод накормить уже последнюю. Завершить круг на приятной и сытной ноте — ведь будет странно, если волею случая следующий кусок уйдет уже в подкормленный, раздразненный живот, пока чей-то остается еще пустым с самого старта!
— Угощайся, милая Йому. Ты — самая юная среди нас, твой подрастающий организм нуждается в белках и калориях куда больше, чем кто-либо другой. А фехтование — это искусство делать нужное действие в нужное время. Без запаса витаминов просто нельзя стать самой лучшей в мире мечницей.
Длинные пальцы подцепили небольшую округлость, нарезать которую могла только натренированная рука. Эйрин медленно поднесла к губам хранительницы небольшой кусочек фрукта, дожидаясь когда губки попробуют то, что могло вырасти именно в этом саду. Множественные дни поливки и ухода были выражены в этом фрукте — так почему бы его не попробовать?
— Открой свои губки и позволь тебя угостить аппетитным яблочком. — попросила девушка.
Ничуть не удивившись действию и выбору Ююко, хранительница одобрительно улыбнулась про себя, наблюдая за скрывшейся среди милых губок дольке. Небольшое движение принявшее форму невинной игры отвлекло её от мыслей о происходящих странностях и увлёкшись происходящим она подсела незаметно для себя немного ближе.
«Вот так вот просто? Без какой-либо игры?» — подумала хранительница до последнего подозревая какую-то озорную выходку со стороны любимой и от того немного волнуясь.
Мягко сомкнувшись, губы коснулись кончики пальцев и ощутив кисловатый освещающий вкус сока ещё даже не начав пробовать дольку девушка зажмурилась ощутив удовольствие приносимое как лакомством, так и заботливым прикосновением любимой.
— Спасибо, милая. — благодарно улыбнулась она Эйрин когда долька была проглочена, а вкус отозвался приятной кислинкой на язычке и нёбе. — Всё-таки хорошо мы потрудились в садике. Надо будет как-нибудь погулять ещё...
Взор хранительницы упал вниз, а уши немного зарделись, когда она представила как гуляет по огромному саду с высокой девушкой, что ведёт взяв её под руку. Призыв выйти, присоединившись к танцам на призрачных лесках опутывающих далёкие вишни стал тише, а биение сердца усилилось разгоняя кровь.
— Увы, я не могу придумать что-то интересное, поэтому буду рада если вы просто примете дольки из моих рук.
Смущённо улыбнувшись беспомощности, Йому не глядя, решив сделать небольшой сюрприз любимым и самой себе, коснулась пальцами блюдец. Понять где и что лежит не подсмотрев было нельзя, а девушка к тому же нарочно отвела взгляд протягивая интимным презентом две сочных дольки: принцессе науки и принцессе призраков.
1d2: (2) = 2
1 — яблочко отправляется в ротик Эйри, грушка Ююко
2 — всё происходит в точности наоборот!
Смущённо засопев вопросу с предрешённым одним ответом, Ююко украдкой, которая, скорее всего, оказалась провальной, взглянула на возникшее в области бюста движения. Сознательно или нет, целительница умела и пользовалась своими достоинствами. Как расположившимися в верхней области, так и нижней. И это было правильно!
Почему-то вспомнив о фотоаппарате, что где-то находился в этом доме, Ююко, хоть и не имея само устройство под руками, но наблюдая за моделью, что вполне могла сыскать славу на ином, нежели научном поприще, прояви лишь намёк на желание и проявила настойчивость сокращая расстояние пока бёдра девушек не соприкоснулись.
Мягкая ручка целительницы коснулась её губ и хрумкнув долькой, розоволоска проглотила яблочный дар.
— Тяяяяяк.... — и рубины глаз хитро блеснули в полутьме комнаты выдавая задумку доставить вкусность как можно быстрее и точно! — Я думаю, если Йому растёт и набирается сил, то наша любимая нуждается в питании ничуть не меньше!
Выказывая поспешность, левая (так как располагалась ближе всего) ладошка нырнула к сердечку блюдца вытаскивая дольку ароматной золотой грушки. Но учитывая то, что девушка сидела вплотную к любимой учёной, касаясь то коленями, то округлыми бёдрами, ей стоило развернуться чуть глубже, чуть дальше. А для этого стоило забросить ручку за спину девушке, дабы опереться о кроватку.
— Не знаю какие тут полезности и сколько в сравнении с мультивишней, но она определённо вкусная! — произнесла Ююко с придыханием от совершаемого движения поднося дольку к губкам учёной.
1d100: (21) = 21
>70 — Сущий кошмар! Зефирка оказалась столь неуклюжей, что перед тем как упасть на кроватку ладошка провела по спинке целительницы. И это было бы меньшей из бед, если бы внизу кимоно не оказалось пояса, просто никак не способного устоять перед таким внезапным натиском! Теперь материя если и держалась, то на самих краях уж точно не справляясь со своей сдерживающей функцией!
Приняв вкусный подарок уже от Йому, Эйрин принялась незаметно для всех вести подсчет скушанных долек и помогать балансировать его, если возникнет такая ситуация. Балансировать мягко, почти незаметно, в виде небольшой игры.
Кусочек груши проломился от сжатия зубов. Лунянка жевала сладость не спеша, наслаждаясь каждой каплей сока. Расслабив спину, Эйрин немного согнулась и вытянула ноги дальше, подсев к центру немного поближе. Взгляд, гуляющий по телу Йому, переключился на Ююко — доктор лишний раз проверила, чтобы обе любимые чувствовали себя достаточно комфортно.
Долек было еще предостаточно, чтобы применить их как средство лакомства, разговор о всяком тоже. Тем более, что хранительница начала подкидывать дрова в разгорающееся пламя. Брошенные ею слова в виде мечтаний вошли в лунянку и ей захотелось ответить и заверить в том, что все так будет, как садовница этого хочет. Глаза снова нашли лицо мечницы.
— Я буду рада составить тебе компанию еще раз, Йому. Одна я совсем заблужусь, как показал случай. Поэтому мне понадобится милое сопровождение и эксперт по сбору урожая. Клубничка сама себя не нарвет, верно? Не удивляйся, откуда я про неё знаю...
В голове возникла наглая харя с длинными ушами, которая осмелилась пробежать возле вышеупомянутых кустов. И тут же быстро пропала, уступая вниманием к обоим девушкам.
— ...я немало чего нашла, пока искала указатели. Спасибо, кто бы не придумала их установить — я смогла снова встретиться с нашей Йому.
Длинные пальцы начали шарить по подносу, в поисках чего-то вкусного. Сердце захотело второй раз угостить мечницу просто за интересную тему во время беседы, однако и про принцессу не стоило забывать. Целительница была уверена, что касания, соприкосновения их тел были совсем не случайные и она словно безмолвно просила угостить её еще, чтобы голодные губы нашли себе занятие.
Тем не менее, это было приятно. Приятно настолько, что отсутствия окна за стеной вместе с лунным светом не позволяли разглядеть небольшое напряжение лунянки, которое мог поймать зоркий глаз. Или касание в районе подола одежды, случайное или специальное. Уверенная, что вырез достаточно широкий, чтобы привлечь на себя внимание, девушка не переживала, что её замедленное дыхание и окрашенные краской щечки будут заметны.
— Еще один кусочек? Вы меня балуете, любимые. — заметила Эйрин и вытянулась навстречу пальцам. На сей раз она зашла чуть дальше и коснулась фруктом кончиком языка, скрытом за губами. А вместе с ним — и кончики пальцев принцессы.
— Мульти-вишня? — переспросила Эйрин, не понимая о чем речь, когда еще одна долька отправилась в глубины желудка, — Звучит интересно. Давайте выпьем и попробуем её на вкус?
Руки были целы и здоровы — и Эйрин, осторожно работая ладошками, принялась разливать напиток по сосудам для пития.
1d3: (2) = 2
1 — разлила во все три стакана поровну.
2 — разлила для Ююко и Йому чуть больше, чем себе.
3 — разлила только для любимых, не обратив почему-то внимание на стакан под собой.
— Сад боольшой и в нём много чего находится, это правда. Но есть места, что влекут меня пуще иных — проговорила хранительница скользя глазами вдоль ковра перед собою. — Даже понять не могу порою с чем это связано. И одно из них тот странный кабинет у теплицы. Сколько не ломала голову для каких целей он использовался, а главное кем...не приложу ума. Спасибо, любимая.
Изменив окончание мысли завидев стакан с плещущимся угощением, что поднесла целительница, Йому прикрыла глаза, ощутив теплоту, которыми одаривала её врачевательница с принцессой. Не откладывая в долгий ящик процесс, она сделала мелкий глоточек позволяя красной жидкости заменить собой вкус яблочка.
«Как же то называется, когда старый вкус усиливает новый? Может быть спросить?»
Почти любовно подушечка пальца провела по холодной стенке посуды и наблюдавшая за процессом девушка перевела взгляд на любимых.
— Ночью, — вернулась она к теме — сад выглядит совершенно по-другому. Мне приходилось ночевать под открытым небом в окружении пляшущих огоньков и их весёлая мелодия может стать отличной колыбелью уставшей страннице. Впрочем, порою они словно сходят с ума вытворяя всякое разное.
Серебренные нити словно марионетку окутали кисти девушки врезаясь в запястья и казалось ещё немного и мелодичный перезвон призрачной песни благодарных цветков уведёт её против воли в далёкие дали, куда сама хозяйка не заглядывала считая те места слишком уж далёкими и возможно неприветливыми. В перезвоне угадывалось непринуждённое хихиканье и призрачные огоньки замерцали пушистыми клубочками на самом дальнем фронтире сознания. Что стоило присоединить свой голос к их хору? Быть может даже Эйрин с Ююко оценили её пение?
— Всякое разное... — повторила Йому отбрасывая от себя нити шепотков радующихся новому циклу цветков. — Даже если отдашь их кому-то, они возвращаются через время, словно сама почва их притягивает. Уж что в ней сама понять не могу. Хорошо хоть цветочницы понимают, что подобное удовольствие лишь временно, а затем пуфф и колба полная идущей снегом серебренной пыльцы и вот они снова на грядках дожидаются порции ухода.
Энергично растопырив ладонь, садовница попыталась передать внезапность с которой происходит пропажа растений за пределами сада. А затем...просто зевнула поспешно прикрыв рот. Чему несказанно смутилась даже несмотря на де-юре соблюдённые правила приличия.
Внезапное желание уложить голову кому-то на плечо овладело хранительницей, но поразмыслив, что подобное приведёт к некой перестановке в их устоявшемся укладе и уж точно убавит доступность подносика оставила эту идею компенсируя глоточком природных даров.
— Было бы неплохо, если бы что-то из садика могло сгодиться в твоих исследованиях или может быть ты поделилась рассказами о интересных росточках, что можно было бы вырастить...С ними в конечном итоге можно многе сделать. Порою удавалось превратить одно растение в другое используя лишь сок отобранный из ствола или стебля. И новое растение сохраняло свойства и сопротивляемость старого став его копией. Интересно, можно ли это как-то улучши....Что? — тут даже хранительница увлёкшаяся рассказами о своей работе, что так же была и хбби не сумела скрыть удивление подняв бровь — Мульти..?
— Ты говоришь о том странном местечке перед теплицей? — повторила смысл фразы хранительницы обернув ту в вопрос розоволоска. — Ух и гуляет же там ветер порою и вроде все окна целы-целёхоньки, а все равно ведь кутаться в свитерок даже летом хочется. Что же ты в нём такое нашла, м? Признаюсь, мне там было бы не очень комфортно самой заниматься всякими делами и даже немного страшновато. С иноооой стороны...
Протянув слово распробуя идею, что пришла в голову Ююко сосредоточилась на внутреннем голосе подсказывающем что же можно сделать с таким странным местечком.
— Вот вместе лежать в кресле или диванчике было бы уютно, кутаться в одну одежду на троих, будто находитесь в каком-то приключении и вынужденны сносить трудности... Или же...там ведь довольно такой...необычный дизайн. Встречала подобное вовсе нечасто, хоть на экскурсию води или переоборудуй в кофейню. Или что-то такое. Но вот чегоо там точно не хватает, так это музыки. Знаете, во время визита в одну из лавок у деревни мне повстречалось такооое...
Отдавшись изумлению испытанному давным-давно, Ююко замерла поднимая палец и призывая прислушаться. Разумеется, кроме звуков вполне естественного для ночной поры происхождения услышать было нечего, но в голове зефирки заиграла весёлая мелодия ритмы которой были так чудны её восприятию.
— В общем там была иголочка, был кружочек, оно вертелось и играла музыка! Понятия не имела, что такое вообще может существовать, но..! Кстати о музыке.
Лицо Ююко приобрело немного задумчивый вид, вспоминая инструменты хранимые в доме.
— Тут, да и на источниках есть более привычные нам всем вещи для музыкального досуга. Спасибо...
Как и Йому, она приняла с чувством благодарности полученную вкусность кинув примагниченный взгляд на другие две округлые вкусности движимые волей лунарианки.
[Sip]~
Глоточек из скошенной ко рту посудины окрасил мысли и язык красным и пропитавшись цветом Ююко вспыхнула вопросом.
— Мультивишня! А что вас удивляет? Вот Эйри говорила же принести что-то мультиви...вишнёвое, а значит это свежий вишнёвый сок со многими полезными полезностями! Скажете что я не права?? Пуффф. А ведь так оно и есть!
Поджав на мгновение губки, Ююко взглянула на Йому, взглянула на Эйрин.
— Я хочу дольку. И хочу, что бы дольки взяли вы. Вот!
Потянувшись за высказанным, она подхватила яблочную нарезку и поднесла её к губкам хранительницы.
— Скажи "Аааам!" Наша любимая сказала, что тебе нужно расти, а для этого нужно хорошо кушать. В том числе пить мультивишню!
Довольная собою, она погладила головку мечницы, ладонью проводя по мягкой щёчке и спускаясь ниже пока указательный палец не дотронулся воротничка.
— Ты всё ещё при параде, словно идти куда собралась, а ведь так поздно. Почему бы не надеть на себя что-то миленькое, как и полагает красивым послушным девочкам?
Шутливо погрозив пальцем, девушка улыбнулась покосившись на Эйрин.
— Вот погляди, разве наша любимая не прелестна в своём ночном одеянии? Такую лапочку можно прямо сейчас выставлять на обложки журналов мод. А я была бы дизайнером её одежд...— мечтательно протянув, Ююко затем на секунду насупилась не зная кого кроме себя обвинить в том, что её сбили с мысли — И вот ты могла бы выбрать что-то такое же!
Развернувшись к целительнице, розоволоска подхватила наиболее сочную и, как ей показалось, сладкую дольку грушки.
— А мы сейчас покажем как нужно делать ням! Ведь нет предела объёмностя...совершенству!
Как и прежде ручка потянулась к ротику Эйри неся в себе заветное лакомство.
1d100: (43) = 43
<50 — всё прошло гладко и пальцы замерли в ожидании "нямк"
51-75 — какое невезение: пропитанная соком долька выпала из пальцев упав меж округлостей
75-100 — не рассчитав расстояние, рука прижалась к лобинке объёмностей.
любой дабл — настоящая катастрофа! Долька выпала из пальцев и теперь покоится на вовремя подставленной ладошке целительницы, что вовремя подхватила её переместив ручку ниже, над самым сводящим с ума участком. Срочно проследовав за долькой Ююко не рассчитала усилие мягко накрыв то место...катастрофа!
Воображаемая кисточка разрисовывала красками все, о чем говорили хранительница вместе с принцессой. Запертая, неприступная дверь загадочного кабинета словно хранила ответы на все вопросы. Хотя, если Йому не заходила внутрь, могла быть и пыльной кладовкой, которую никто не открыл. Ответ мог быть всего один.
— Странный кабинет, говорите? — Эйрин опустила взгляд, посмотрев на мир через красную прозрачную призму, — Надо произвести осмотр этого места, чтобы восполнить то, что не было. Думаю, что втроем мы найдем ответы на все вопросы — хоть я и умная, но знать все на свете не могу.
Пить свою порцию девушка не спешила, попробовав лишь немного напитка. Сладость, вызванная грушей, сменило слабое жжение возле пореза на губе, и от ухнувшего в желудок напитка поползло расслабляющее тепло.
Внимание переключилось на поднос, наполненный дольками.
— Огоньки сходят с ума? Неужели проказникам нельзя попросить вести себя прилично? — В уголок рта все еще кто-то втыкал острие иголочки. Неслабо же она приложилась лицом, — Думаю, в моем присутствии живой огонек научился бы не тревожить ничей покой. И мы бы хорошенько отдохнули.
И Эйрин замолчала, представив себя снова с боевым луком, выстреливая в небо предупредительный выстрел в виде зажигательной стрелы. Небольшое яркое представление позволило бы лишний раз подумать о том, стоило бы тревожить покой одинокой доктора. А особо хитрая мошкара, привлеченная ярким светом, быстро осознавала, что рядом находится достаточно неприятно — свечение было горячим. Слишком горячим для хрупких лапок и тонких крылышек.
А небольшая длительность горения (около двух минут) не позволяло переживать о том, что свет привлечет внимание. Особенно если не стрелять вертикально вверх, а куда-то в сторону.
— Если бы только мой боевой лук был при мне... — произнесла доктор вслух. А затем она залилась звонким смехом. Распространенное название сока, наверное, обошло внимание зефирки и она придумала что-то свое. Или она себя задумала что-то необычное, добавив в вишневый нектар какую-нибудь мякотку, что призвана быть сюрпризом?
Рука, что крепко держала стакан, тоже не смогла поддаться дрожи тела — и часть сока оказалась на животе девушки после небольшого полета из стакана прямо на голую кожу. Оглянувшись, Эйрин быстро собрала капельки при помощи собственного пальца.
— Так это и есть мультивитамин? А думала почему он такой необычный. Очень интересное, очень своеобразное трактование этого слова. Таких сюрпризов я давно не встречала, принцесса.
Поджатые губки, однако, не вселяли доверие в то, что сок понравился. Поэтому Эйрин, не смотря на дискомфорт, допила свой стакан — чтобы показать, что сок таки приятный на вкус. Пока сосуд не оказался пуст.
— Простите меня за такую реакцию. Да, Ююко, я согласна. Я бы хотела видеть нашу любимую в чем-то милом. Что-то свободном, чтобы и смотрелось хорошо, и кожа свободно дышала.
Повинуясь идее зефирки, целительница протянула навстречу и свою руку, коснувшись белоснежной макушки и поправив короткую челку.
— Очень прелестная. Так и хочется сфо-то-гра-фи-ро-вать и хранить фото на память. Я правильно сказала длинное слово?
Поигравшись немного с беловолоской, Эйрин убрала руку и уперлась ею в кровать, помогая себе расслабить затекшую конечность, которая служила опорой и немного онемела. Свою вторую руку.
— Из росточков... мне бы пригодились корни мандрагоры в ближайшем будущем. Это помогло бы мне улучшить настойку, предназначенную для лечения разных ядов, в лучшую сторону и одновременно помочь себе встать на ноги. Если вдруг что-то пойдет не так...
Взгляд устремился в сторону лунного света. Риск для ее здоровья был минимальным, но перестраховаться не мешало!
— Нет, я думаю, что все будет хорошо. Не найдется мандрагора, так купим! Сейчас на рынке...
Речь прервалась внезапно — перед губами замаячила новая долька. Продолжать разговор было невежливо, особенно когда та находилась прямо рядом с губами.
— Ладно, любимая. Я намек поняла. С твоими объемностями соперничать сложно!
Зубки поймали дольку но не торопились её разрезать — Эйрин решила потянуть время, разрезав ту зубами. Вторая часть все осталась на общем виду, удерживаемая губами.
#1d4##
1 — без всяких происшествий Эйрин дожевала одну дольку и проглотила вторую.
2 — с едой играть плохо. Немного заигравшись, доктор выронила кусок золотистой груши прямо в широкий вырез.
3 — решив подтвердить слова действиями, лунянка осторожно протянула ладонь и ущипнула через одежду предмет гордости зефирки, которым грех было не гордиться!
4 — целый кусочек груши попал прямо в горло, отчего целительница подавилась.
Кубик поломался. А ну еще разок!
1d4: (2) = 2
Приняв укрытое за богатым конвертом приглашение, так прямолинейно переданное Ююко, хранительница сломала печать вознамерившись со всей возможной бдительностью ознакомиться с содержимым. Вспыхнули и погасли скрытые приспустившимися ресницами сапфировые огоньки, а навершие пальца заскользило по стенке стакана окончив небольшое путешествие двойным ударом ногтевой пластины по прозрачному стеклу. Лицо накрыло выражение мягкой улыбки, но брови продолжали выглядеть не до конца расслабленными, впрочем до задумчивой складочки оставалось ещё внушительный спектр эмоций. И не очень настойчиво, но целиком бег глаз повторил очертания целительницы.
— Журнал мод? Оох... — тихий вздох, что вырывается у человека успевшего задать вопрос ответ на который был найден ещё до конца фразы покинул губы хранительницы — ...прости. Ты имеешь в виду один из тех журналов, что приобретаешь в деревне людей когда мы выходим за покупками? По правде, я не очень интересуюсь подобным так что предпочту довериться твоему вкусу.
Щебетание Ююко вновь наполнило комнату задорно прыгая из угла в угол, соперничая с постепенно прокравшейся темнотой. Хранительница не знала сколько сейчас времени, а нарочно встать посмотрев не давала леность охватившая тело. Позволив поддаться приятному чувству, отчасти вызванному сытостью, но большей мерой тем, что все находились под одной крышей не проводя время в одиночестве, Йому не спешила что-то менять. Проведя ладонью о простынь, точно желала поблагодарить ту за что-то, садовница прикрыла глаза.
«Лучшая в мире мечница.» — усмехнулась она про себя шутке целительницы. — «Интересно, сколько воды утекло как я практиковалась с ними и так ли плохо себя ощущаю без этого груза?»
Следующую минуту девушка провела в молчании плотно сведя колени вместе и могло сложиться впечатление, будто прямая спина и общая неподвижность выражали опасение в неподвижности занимавшего ноги подноса.
— Спасибо, — промолвила она наконец, когда очередная долька свежего фрукта коснулась губ. Прикрыв глаза, девушка аккуратно приняла сомкнув губы вокруг мякоти и орудуя язычком поместила та в рот. — По правде, наверное, я уже наелась.
— Действительно...— обратилась она после небольшой паузы. — я была бы совсем не прочь вновь посетить тот кабинет. Не только с целью осмотреть его или убрать, но так же спросить мнение о некоторых вещах. Мне кажется...часть из них могла бы использоваться более правильно, другая могла нуждаться в ремонте. Хранить эссенцию цветков, их сок, замораживать экземпляры всё это требует взгляда и рук куда более опытных, чем мои. Ведь даже представить сложно сколько времени использовались эти вещи.
Есть или пить больше не хотелось, а потому хранительница просто проводила время с девушками сидя рядышком.
— Ооо, лук? — с ноткой удивления протянула хранительница — Там ведь ничего опасного для тебя нету....но по правде, я никогда не видела тебя с ним. А теперь ты скучаешь за своей частью, не так ли? Мы могли бы...пойти за инструментом, затем вернуться сюда. Вместе или пока ты набираешься сил кто-то одна.
Воссоздавая путь к домику целительницы, Йому замолчала. Тот был не самым длинным, но вместе с тем всё зависело по какой дороге идти. И если прямая утоптанная дорога превращалась в бурный речной поток из-за ливней, обходить приходилось весьма далеко.
— Что-то милое? Может быть вы подскажете что? — взмыв, руки почти что с удивлением обнаружили ослабленную бабочку на немного помятой блузке. — Действительно, наверное, пора бы уже переодеться. Скоро наступит совсем поздняя ночь, нет смысла находиться в одежде, что подошла бы больше к улице, нежели кровати. Наверное.
Мягко поднявшись с постели, Йому отложила поднос поставив тот ближе к Ююко, чтобы каждая девушка могла без проблем дотянуться к желанной дольке.
— Наверное? — удивлённо спросила розоволоска и на её лице отразилась растерянность — Там ведь уже довольно темно. Одной ходить по саду будет довольно грустно и может быть даже страшновато. Но если это прогулка любящих, то всё воспринимается совершенно иначе.
Ююко ласково дотронулась кончиками пальцев запястья Эйрин и тут же смущённо одёрнула их посмотрев перед собой.
— Вот вчера мы гуляли вместе. На самом деле, мы искали тебя, но мне хотелось верить, что это так же и милая прогулка. Было немного непривычно, но вместе с тем довольно интересно, а когда твою руку держут, то и беспокойств никаких не возникает. Ты спрашиваешь что надеть?
Ююко посмотрела на хрупкую фигурку мечницы до сих пор облачённой в будничную одежду и ничего кроме красивой пижамки воображение подсказать не могло, особенно вспоминая как недавно целительница отнесла её на кровать. Однако, вряд ли такая одежда находилась в гардеробе нынешней Йому и вряд ли она сама благосклонно отнеслась к подобной идее.
— Что-то...удобное. Достаточно свободное и лёгкое, чтобы можно было быстро сня...расслабиться уснув на мягкой постели.
«Вот ведь, чуть не сказала глупость в очередной раз» — подумала Ююко перемещаясь немного вглубь кроватки.
— И по правде, ты взяла совсем мало долек. Не слушаешь меня, послушай любимую — она прекрасно знает что говорит. Разве организм не должен получать достаточно вкусного, чтобы быть сильной? Переодевайся и мы тебя ждём спать...
Проговорив это в спину и так уходящей из комнаты Йому, розоволоска вздохнула: как показала практика, все вокруг действительно боялись взять лишний кусочек вкусного в ротик будто находясь на диетах. Но уж небольшой кусочек Эйри, которой было необходимо восстановить силы, съест!
— Амм — повторила Ююко поднося дольку ко рту золотистый кусочек грушки.
Но то ли пальцы дрогнули внезапным мыслям, то ли губки целительницы не удержали дольку, то ли была ещё какая-то причина, но еда внезапно решила примерить на себя роль беглянки и пролетев десяток-другой сантиметров скрылась в глубоком вырезе кимоно. Реакция Ююко не заставила себя долго ждать и удивлённо моргнув раз-другой, она приоткрыла губы выдыхая тёплый ветерок закрутившийся бризом о кожу травницы.
— Нужно...достать её, я помогу, можно? — щёки зарделись, а ладони напряглись в предвкушении спасательной миссии.
Подавшись вперёд, Ююко разместилась близко, куда ближе необходимого к целительнице, чья белоснежная кожа теперь занимала весь зрительный обзор. Поведя носом у шеи любимой, словно выискивая оптимальный путь, розоволоска сделала тихий вдох ощущая аромат лаванды и кожи, от совокупности которых её голова немного пошла кругом.
Лицо почти коснулось шеи лунянки, а пальцы левой ладошки скользнули вниз, изредка касаясь кожи.
— Кажется, ничего не выходит, прости. — от шутливого настроения не осталось почти и следа. Голос обрёл более мягкий, почти мурлыкающий бархатистый оттенок, а двигающиеся в такт речи губы норовили вытянуться в трубочку, покрыв остававшееся расстояние между ею и кожей. — Что же нам делать?
Ююко подула на шею, накрывая горячим дыханием часть с артериями. Опустив веки, закрывая обзор вуалью непрозрачности почти полностью, она приподняла подбородок наблюдая за выражением лица лунарианки.
— Какая смущающая ситуация. Как же поступить? Позвать на помощь хранительницу? Она будет счастлива подсобить любимым, разве нет? — с этими словами правая рука наконец ожила, поднимаясь с кровати в воздух и касаясь раскрытой ладонью спины целительницы. — Или... попробовать справиться самим? Ты потеряла много сил, а я всего лишь хрупкая принцесса, справимся ли мы? Как думаешь?
Подушечка пальца колдовавшего у самого выреза дирижёрской палочкой взмыла ввысь игриво выводя линию на нижней части подбородка целительницы, будто то капелька стекающая со губ.
— О, боже, я просто не успела все проглотить! — заметила Эйрин, немного вздрогнув, так как мякоть словно назло прошлась по коже оставляя за собой мягкий след. А следы сока только усложнили задачу, заставив кусочек фрукта без особых проблем скрыться в складках ткани. Существовала немаленькая вероятность того, что кусочек мог запросто оказаться на простыне, тем самым выставив целительницу виноватой в произошедшем. Но ей не хотелось в это верить, как бы часть дольки далеко не заползла.
Однако, небольшая оплошность открывала новые горизонты и одна из рук потянулась к вырезу, чтобы найти еду вслепую. Это не потребовало бы много времени, но было бы куда интереснее, чем просто встать с кровати и таки обнаружить его так просто. Но Ююко опередила намерение целительницы, успев сократить расстояние довольно быстро. Хранительница была поблизости, готовая облачиться во что-то новое и не могла пока помочь. Однако лунарианка верила в то, что возникший казус быстро привлечет её внимание, во чтобы она не была одета.
— Не переживай. Представь, что это просто игра. Что я спрятала вкуснятину где-то на своем теле, а ты просто должна её найти. Не спеши и помоги уберечь белизну нашей простынки. Я помогу тебе немного.
Чтобы приободрить начинающую искательницу сокровищ, девушка осторожно прошлась ладонью, предназначенной для самостоятельного поиска по розовым волосам. Нос вдохнул аромат розы, а в кимоно стало довольно тесновато.
— Журнал мод — это глупая вещь, я согласна. — девушка решила удовлетворить любопытство мечницы, пока принцесса решалась войти через тканевые врата и приняться искать кусочек груши на её теле, — Но с ней надо сверяться, чтобы выглядеть как настоящая леди. Мода меняется каждый день, и я уверена, что наша Ююко знает об этом лучше всех.
Рука Эйрин скользнула ниже, взяв ладонь зефирки в свою и направляя её движением к разрезу, чтобы помочь той начать сделать то, что нужно.
— Эссенция цветков? Звучит интересно. Хотелось бы посмотреть на древнее наследие и применить его в деле. А что по поводу лука — тут все просто. Обычные луки в магазинах для меня слабоваты, да и немного несерьезные — материалы не очень и тетива легко рвется. Они скорее декоративные, чем боевые и годятся только для охоты на мелкую дичь. Что-то вроде кроликов или птиц. Мелкая дичь.
Сделав паузу Эйрин вздохнула, направив ладошку любимой гулять у себя по животу. Где-бы не была цель, спрятанная под одеждой, а чужого тепла ей очень не хватало, учитывая немаленькую потерю крови и отсутствие возможности ускорить её регенерацию.
— Я бы хотела видеть тебя в ночнушке, если вдруг такая есть. Длинной, наброшенное на голое тело. Однажды я давала тебе такую, когда мы были у меня дома — и мне врезался в память твой образ. Такой милый и невинный.
Другая рука целительницы перестала сложить опорой и доктор поудобнее села на попу. Затем потянула за пояс, ослабляя узелки и развязывая узелок на кимоно. Уже не было никакого дискомфорта — ведь горячее дыхание и надежная спина была рядом.
— Я верю в тебя, любимая. Найди кусочек груши на моем теле. Стань для меня полезной — и награда не заставит себя долго ждать. А если Йому справится первой — то придется поделится с ней вкусным сюрпризом.
Подув в ушко принцессы, Эйрин убрала свою руку-помощницу, оставив ладонь зефирки:
1d4: (4) = 4
1 - на своей груди.
2 - на животе, прямо над пупком.
3 - на собственной шее, чтобы сбить с пути.
4 - на левом бедре, чтобы направить в нужное направление.
— Милый и невинный образ... — прошептала останавливаясь посреди комнаты Йому.
Действительно, подобная одежда вполне могла храниться в гардеробе Ююко, а некоторая разница в росте предложила бы упомянутую свободу и мягкость, а так же возможность быстро избавиться от вещи, если по какой-то причине возникнет такая необходимость.
Поведя плечами, хранительница опустила подбородок мягким движением прикрывая глаза. Целительница играла с хозяйкой и они обе проводили время вместе радуясь друг другу. Быть может стоит юркнуть в свою комнату подобрав одежду более подходящую её размерам и формам, что все равно никогда не привлекут чужие взгляды так как у девушек за её спиной? А затем выйти в сад ступая по призрачной лестнице, шаг за шагом, вплоть до гигантской вишни с её кряжистыми ветвями влекущими духов цветов, отдаться нашёптываниям предлагающим хотя бы зевнуть или присоединиться к танцам призраков, образ которых в эти дни весны был особо ярок напоминая себя прежних.
Спина вновь ощутила пристальный взгляд далёких глаз терпеливо выжидающих в одной точке, не мигая, не выказывая нетерпения почти на уровне отсутствия наблюдательницы. Вряд ли это были Ююко и Эйрин, о чём-то горячо перешёптывающиеся друг с дружкой. Стоило ли уделить ощущению чуть больше внимания, напитывая и взращивая очередным цветком вспыхнувшем в ночном саду? Возможно. Возможно, никто бы и не была против, сделай она шаг чуть дальше гардероба, затем ещё и ещё. Мьён принесла бы мечи.
Отринув призрачное присутствие, Йому двинулась к гардеробу принявшему её любопытство тихим поскрипыванием. Отворив половину, хранительница осмотрела открывшиеся взгляду наряды чувствуя, что вторгается в чужое личное пространство доселе неизвестного ей мира вычурных одеяний. Обычная юбка была куда ближе, удобнее, в крайнем случае подошла бы юката из прочной ткани. А для сна в такую тёплую ночь можно было ограничиться рубашечкой. Вздохнув, Йому потянулась за одеждой наиболее походившей на описанную целительницей вещь.
На вешалке действительно располагалась ночная рубашка, длинная, мягкая, свободная, предназначенная для объёмов совсем иного порядка: таких размеров в её гардеробе было точно не сыскать, а значит выбор места поисков оказался правильным.
Выставив перед собой руки с одеждой, Йому убедилась в её приемлемой длине: хоть и немного больше обычной, она всё ещё могла ходить в той не путаясь в ногах, а значит повторения недавнего происшествия с коленкой было...имело несколько меньшую вероятность.
— Я переоденусь... — зачем-то уведомила девушка искательниц сокровищ.
Резко выдохнув, она коснулась банта, что после пережитых событий все равно имел несколько комичный вид съехав назад. Затем пришла очередь бантика на шее: такого же ослабленного и провисшего и наконец пуговиц. Одна за другой выскальзывая из петлиц, раскрывая края блузки они обнажали бледную кожу худого тела о котором с первого взгляда и не скажешь, что то подвергалось каким-то тренировкам.
Желая упростить себе жизнь, Йому медленно подплыла к зеркальцу косметического столика продолжая высвобождать кружочек за кружочком, пока обнажённый живот не подсказал, что пришла пора заняться юбкой. "Зззыкнула" молния и зелёная материя формы неправильного цилиндра устремилась к полу обнажая такие же худые ноги, перебирая ступнями которых, хранительница наконец вышла из тканевого кружка распластавшегося на земле.
Бросив мимолётный взгляд, дабы убедиться, что за ней никто не наблюдает, садовница поднесла ладони к месту груди аккуратно сдвигая те вместе. Завидев вполне ожидаемый результат, она нарисовала печальную улыбку выпуская из ладоней бельё, формы которого имели наверняка большие выпуклости. Зато без труда завела руки за спину нащупывая застёжечки.
Уже расстегнув их, она не спешила разводить края так и стоя в одних белых трусиках и расстёгнутом лифчике носить который по правде особой нужды и не было. Быть может стоит эксперимента ради отказаться?
И всё же несмотря на сомнения руки поползли вперёд стягивая бретельки и подхватив бюстгальтер кончиками пальцев Йому осмотрела себя в зеркале останавливаясь поочерёдно на маленьких бледно-розовых очертания ареол расположившихся на двух почти-плоскостях.
«Ничего, мечницам такое и не нужно.» — утешила себя хранительница отступая от отражающей мир наизнанку глади.
В её пальцах вновь оказалось ночное платье, цельное и без вырезов. Единственной вольностью в дизайне стали рукава оканчивающиеся чуть ниже локтя. Расправив подол, Йому медленными шагами направилась к широкой кровати, но не дойдя некоторое расстояние остановилась замыкая пальцы на предплечье выпрямленной руки.
— Вот это да: у нас ведь прямо настоящее соревнование. Тогда думаю пришло время более решительных мер... — недовольно взглянув на ехидно позвякивавший каждому их движению поднос, Ююко решила рискнуть и соблюдая осторожность двинулась пальцем исследовать участки тела располагавшиеся ниже молочной шеи.
Правая рука поглубже зашла за спину целительницы приобнимая ту предплечьем, пока фаланга пальца нежно подцепила вырез кимоно, расширяя его настолько, что показались алеющие края ареол.
— Тебе холодно? — вдруг спросила розоволоска — Знаешь, то, что я говорила ранее всё ещё в силе. Я про отдых на своей груди. Я могу быть довольно тёплой.
Она усмехнулась аккуратно опуская руку ниже, ведомая ладонью Эйрин, что в следующий миг оставила её в полнейшем одиночестве, скрасить которое могла бархатистая кожа бедра. Словно делая массаж, ладонь выполнила несколько круговых движений по ткани, а затем соблюдая аккуратность, дабы не царапнуть тело, нырнула под них, лаская уже непосредственно ногу.
Сдвинув внимание немного правее, пальцы обхватили верхнюю часть бедра легонько сжимая, а затем нырнули глубже, зарываясь в мягкий плен между бёдер. Дразня, будто вот-вот она достанет ладонь, Ююко принялась массировать уже этот участок тела сжимая время от времени пальцы, словно нога целительницы была булочкой от которой так и хотелось отщипнуть кусочек.
Наконец, кисть двинулась чуть дальше, чуть ближе к телу прижимаясь к ткани трусиков. Вынырнув между бёдер, она тут же развернулась прижимаясь к лобку целительницы внутренней поверхностью раскрытой ладони.
— Ничего не выходит, как же быть? — подняв рубины глаз на щёку Эйрин томно прошептала розоволоска — Может быть нам следует отложить наше с Йому состязания и действовать сообща?
Рука обнимающая спину девушки напомнила о себе потёршись о позвоночник и словно что-то размазывая погладила лопаточки девушки.
— В некоторых случаях, может понадобиться участие нескольких врачевательниц, а иногда даже помощь самой пациентки.
Нырнув выше, ладонь мазнула по трусикам немного прижимая и уж точно прочувствовав контур предмета вожделения розоволоски. С лёгкостью скальпеля ладонь разделалась с сопротивлением кимоно нарисовав себе путь от трусиков к низу живота.
1d3: (2) = 2
1 — хитрая долька наконец попалась в руки зефирки, теперь той несдобровать!
2 — целительница отделалась лишь щекоткой, хотя методом исключения стало ясно положение пропажи.
3 — упав из под ослабленного кимоно, странница появилась на трусиках оберегаемая от падения сведёнными вместе ножками лунарианки
— Попробуй, принцесса. Покажи мне, что у тебя есть. — ответила Эйрин, стараясь поймать взглядом два розовых зрачка, что принялись искать пропажу. Оставив маленькую подсказку в виде прикосновения к собственному бедру, лунарианка перестала вести любимую, позволив ей действовать самостоятельно. Девушка верила в то, что будь у розоволоски нужный стимул, то она очень сильно постарается и сделает все, что от неё потребуется. Особенно если это касается комфорта и благополучия её и Йому, на пути которого стоял кусочек еды, плененный глубинами кимоно.
Или не совсем плененный?
Пока любимая принимала первые шаги, избавляя тело лунарианки от ткани, что было разумной затеей, лунянка ощутила, как соски набухли от трения об одежду и показались наружу, стесненные объятием ткани довольно долго. Словно малое дитя, она льнула навстречу принцессе и промолвила:
— Твое предложение еще в силе? Я обязательно им воспользуюсь. Знаешь, тот кусочек груши укатился куда-то вниз. Прямо под ноги. — губы прошептали новый намек и дали причину идти дальше. Внимание Эйрин пока переключилось на Йому — ей хватало потока самых разных ощущений, приносимых игрой подушечек пальцы. Хранительница, кажется, нашла что-то подобное — ткань отдаленно напомнило подобие платья, что можно было как продеть одним движением, так и выскочить из него. Эта особенность была довольно приятной, ведь пара ловких рук могли без особого труда достигнуть его обладательницы, стоило лишь задереть платьице посильнее.
— Йому, любимая, — обратилась Эйрин в качестве ответа на просьбу зефирки подключить их общую драгоценность, которая и свела их вместе, — подойди, пожалуйста, сюда и помоги Ююко сделать все необходимое.
Подсев поближе, доктор потерлась краем кимоно, который сполз с её левого плеча. Пальцы принцессы, занимающиеся поиском, принялись разогревать тело — словно пытаясь позабыть о куске груши. Небольшая игра увлекала все больше и думать о том, как спрятать небольшой секрет становилось все труднее. Особенно, когда ткань тонких трусиков натянулась, не в силах скрывать её истинные чувства, выраженные в небольшом холмике. Для хранительницы, к которой путь был открыт, не было большого труда узнать что хранится между зажатых коленей. Попытка спрятать и кусок груши и признак неравнодушия к этой всей игре была довольно очевидной.
Одна из рук девушки коснулась бедра Ююко и вернуло часть ласки, приглашая не останавливаться на достигнутом. Второй рукой Эйрин потянулась в сторону Йому, как и направлением взгляда. В глазах блеснуло что-то влажное и в голове всплыло воспоминание, когда она первый раз увидела мечницу в подобном одеянии. Моргнув веками, будто в попытке согнать образующуюся влагу с кончиков глаз, врачевательница произнесла пять слов, направленных в адрес беловолоски:
— Я нуждаюсь в твоей помощи.
Неоднократно маленькая пациентка выручала доктора, справляясь с рядом важнейших мелочей. Сумеет ли она снова прийти на помощь? Примет ли она тоже предложение стать полезной для целительницы?
Эйрин хотелось верить, что да. Приз можно было разделить и она охотно бы так поступила, несмотря на результат обеих девочек.
— Оу — затихающим эхом мелькнула тень удивления в размеренном и спокойном голосе девушки.
Скользивший по кровате взгляд выискивал место, где её помощь могла бы достичь назначения быстрее всего, сделав это с самой маленькой задержкой для ожидавшей стороны, пока ладонь отпустившая запястье улеглась внизу ночной рубашки, мгновением позже принимая на себя вес своей извечной спутницы.
— Здесь негде сесть, так что если вы не возражаете я займу место позади. — она указала лёгким кивком головы на краюшек кровати с восседающей Эйрин, затем на Ююко, чьё кимоно за время активности пыталось соперничать в открытости форм с одеждой врачевательницы. — Правда сперва мне бы хотелось убрать посуду, если никто пока не голодна.
Шурша подолом, Йому ступила ближе к постели и чуть склонившись плавным движением подхватила края подноса. Угрожающее позвякивание стихло повторяясь ещё ровно раз, когда подставка легла на куда более твёрдую основу тумбочки, лишившись возможности совершить задуманное. Задержавшись взглядом на полудопитом соке, редеющим озерцом красного перелива у стеклянного дна, мечница грациозно развернувшись вернулась к кровати.
— Если никто не против — вновь повторила свою просьбу она перед тем как обойти кровать и плавно перенеся вес на колено распрощаться с поверхностью ковра, целиком уместившись на широком полотне постели.
Скрытые за мягкой тканью ночнушки колени не ощущали нежной ткани, но воздушность перины проявлявшей себя при каждом намёке на движение скрыть было проблематично. И привыкая к лёгкой качке и проваливающимся в поверхность матраса коленям хранительница закрыла глаза ощущая иссякающую дезориентацию, что словно обруч вращалась вокруг головы.
— Ааах, вот так лучше — тихий вздох из маленькой груди вновь обратился к носительнице голоса и перебирая коленями девушка приблизилась к Эйрин, останавливаясь за её спиной. — Вот я и здесь.
Влажный звук приоткрывшегося рта замер выдавая намерение поделиться ещё какими-то соображениями. Но вместо этого мягкий толчок кругами потревоженной водной глади разошёлся по перине когда девушка села на пятки. Некоторое время мечница соблюдала тишину, а слабое дыхание могло потревожить разве свечку что поднесли слишком близко к лицу, затем не меняя позы она обратилась к хозяйке.
— Ююко... — как было заведено, она опустила сан розоволосой принцессы обращаясь к человеку, вместо чина. Чуть погодя она добавила. — И Эйрин... Сегодня выдался тяжёлый день после которого возможно следует как можно скорее восстановиться не задерживаясь без сна больше необходимого.
Осветив свои волнения, хранительница взмыла ладонями в воздух, мягко опуская те подушечками пальцев на края кимоно: частью съехавшее, словно целительница позировала художеству, частью всё ещё накрывавшего мраморную кожу. Отведя те немного в сторону, словно раскрывая края обёртки, девушка поднялась на колени подступая вплотную к учёной охотнице.
Оголённая шея манила своей беззащитной белизной, но начать мечнице хотелось не с неё.
Губы лепестками накрыли мягкую кромку ушка, как можно ласковее стискивая их своими объятьями и играючи оттягивая. А ладони, отпустив края кимоно в свободное падение по обрыву предплечий, мягко накрыли ключицы, не двигаясь будто желая стать второй одеждой.
Раскрыв первый поцелуй, губы сразу ринулись ко второму, накрывая уязвимую впадинку под ушком, проснувшиеся же руки принялись массировать основание шеи иногда расходясь друг от друга по путям указанными ключицами и так до плеч. Заходить за которые девушка пока не желала.
— Не имею привычки шутить понапрасну — всё тот же мягкий влажный звук издаваемый совместной работой язычка и щёк, вызывающий ощущение щекотки по шее и телу вновь раздался позади целительницы — Такую ночь лучше пустить на отдых проведя её в надёжных стенах особняка.
Передав совсем небольшое усилие, пальцы аккуратно выбирая место приложения скользнули над ключицами уходя назад мягко ложась на плечи, обратная сторона которых ощутила прижавшиеся несколько сильнее подушечки больших пальцев: не стесняя, как и все действия мечницы, движения Эйрин те своими нажатиями стимулировали приток крови.
Подавшись чуть ниже, Йому коснулась сложенными в трубочку губами шеи издавая тихий звук поцелуя.
— Разумеется, оно в силе — помассировав скрытый тканью, что держалась теперь на исключительном упорстве, животик улыбнулась розоволоска. Её лицо приняло выражение, словно девушка решила поделиться какой-то сокровенной тайной — И по правде, мне этого очень сильно хочется.
Улыбнувшись чуть шире, она приготовилась раскрыть кимоно, когда предостережение Йому коснулось её слуха. Рука, съехав чуть ниже, бережливо накрыла правое бедро целительницы, а рубины глаз немного прищурились выдавая задумку.
— Мы просто подготавливаемся к отдыху, разве небольшой массаж может отнять силы? Только придать. И мы действительно сразу как отыщем дольку можем отправиться спать. Сегодня правда было много событий в пределах стен этого дома, а что находятся за и думать неохота.
И пока хранительница решила заняться массажем спинки, розоволоска продолжила свои изыскания спереди. Потянув края пояса, она развела их открывая путь к свободе сторонам кимоно, к которой их подтолкнули пальцы самой розоволоски отодвигая те друг от друга и почти обнажая округлости.
Открывшийся вид на подтянутый животик и трусики заставили розоволоску на мгновение покраснеть забывая о цели своих поисков. Вздымающаяся с каждым вдохом грудь и второй стимул норовивший выскользнуть из трусиков всё же привлекали внимание куда сильнее дольки. Но наконец Ююко тихо выдохнула:
— Что же я тут нашла, только посмотрите...
Случайно коснувшись холмика трусиков пальцами, розоволоска подхватила сочную дольку золотистого плода пальцами зажимая тот между ними и словно палочками для еды поднимая добычу.
— Что же, по всем правилам она моя. Но знаешь, раз сегодня был действительно тяжёлый день, а грушка предназначалась тебе — девушка потянулась по-кошачьи прикрывая глаза — думаю, справедливым будет поделиться вкусностью. С одним условием....
Условие, впрочем, было весьма понятным и однозначным. Подхватив дольку губами, Ююко несколько отодвинувшись приподняла голову предлагая разделить угощение в подобии поцелуя.
Пальцы врачевательницы, держащие простыню, сжались в одном движении, захватывая побольше ткани в свою крепкую хватку. Правая рука слабо задрожала, а потом кровь словно вскипела в жилах, позволяя сделать то, что так сильно хотелось — заглушить сердце и действовать волей холодного, как лезвие ножа, разума. Левая ладонь осталась почти без движения, но старый, почти забытый прилив сил она тоже там ощутила — кровеносные сосуды немного расширились, впуская в себя побольше крови. Прохлада в области лба выразилась в виде нескольких прозрачных капелек влаги, образованных на глубоких вертикальных полосках.
Слишком долго она утомлялась, переживала и хваталась за голову, позволив образоваться признаку задумчивости и неопределенности, лечение для которого попросту не существовало. Как бы она ни старалась, складки на коже возникали вновь и вновь. С ними нужно было смириться, с ними нужно было научиться с ними жить.
Голова наклонилась вперед, словно целительница захотела посмотреть себе под ноги. Она замолчала, позволив другим девушкам произносить все, что у них было на уме. Согнув спину и поддавшись навстречу маленькому, хрупкому телу хранительницы, Эйрин скрестила руки на груди. Пальцы нащупали края кимоно и осторожно потянули за собственную ткань, стараясь укутаться и спрятаться за ней, словно от дуновения осеннего ветра, который заползает под одежду и просит одеться потеплее.
Легкий ветерок в области лба всколыхнул белые волоски. Возможно, кто-то где-то не закрыла окошко. Возможно, приятная щекотка была последствием касания Йому, которая оказалась рядом. Приятная свежесть и небольшой туман в голове заставили отвлечься от важной цели, откладывать которую на потом было бы довольно обидно. И все же целительница позволила себе расслабиться и немного задержаться, получив несколько знаков внимания от мечницы.
— Ты уверена, что надежные стены не пропустят кролика? Мне бы очень не хотелось бы проснуться с пушистым чудом на груди. А, например, от чего-то подобного, с чем-ты делишься со мной здесь. И сейчас.
Выпустив воздух из груди, доктор перестала закрываться руками, однако, вырез стал чуточку меньше, чем ранее. Пальцы рук, длинные и невероятно горячие внутри, коснулись коротких волос хранительницы, несильно прижимая ту к себе. Врачевательнице так и захотелось нырнуть в эту кипящую лаву эмоций, забыться и не думать о завтра, отдавшись желанию. Но больная конечность должна была еще потерпеть — и так её кровь была наполнена сплошным мусором, который исчезнет вместе с солнцем.
Которое вот-вот спрячется за линию горизонта.
Но, несмотря на желание, одно, два — несколько слов почти гарантировало то, что это всё игра и через полчаса-час она останется в одиночестве, пока девочки будут мерно сопеть и смотреть цветные сны. Провести множество времени в пассивном ожидании, пока глазки не сомкнутся — участь совсем незавидная. Совсем другое дело — активное ожидание, которое выматывает тело и заставляет не смотреть в потолок. Которое обволакивает мышцы тяжелым грузом и заставляет упасть на постель в поисках покоя. И, не думая ни о чем, заснуть глубоким сном и проспать до самого утра.
Подобное чувство она испытала, когда после долгого и боя с представителем пламенного плана она заработала несколько ожогов, в тщетной попытке спасти лес. Усталая, истощенная, она не имела времени обработать раны и рухнула на колени, окруженная дымом и чувством гари. А затем земля ушла из-под ног и проснулась она почти в полдень. Грязная, но наполненная сил.
И, словно в качестве предостережения, три черные точки, символизирующие три пламенных цветка, остались на её коже по сей день.
Взгляд упал куда-то вниз и внимание девушки рассредоточилось. Она повернула голову, проследила за судьбой дольки. Ощутив, что вместе с кусочком фрукта видение не столь приятного будущего стало ближе, чем этого хотелось и уже ничего не мешало приступить ко сне, которому так воспротивились тело и разум, Эйрин приняла решение. И, будто мать, которая провожает ребенка в самостоятельный путь, она льнула к Йому, чтобы оставить след своих губ в знак любви и привязанности. В углах глаз защипало, со щеки упало что-то мокрое. И эта влага не была чем-то, что обычно выражалось в виде знака усталости тела солененькой каплей.
Следующий поцелуй предназначался Ююко. Врачевательница не спешила, догадываясь о том, что до утра она их не увидит и постаралась вложить в знак внимания побольше ласки и заботы, которых ей недоставало.
Недоставало, как и крови, которая ждала её в виде раствора хлорида натрия в её комнате. Сейчас еще не было то время, чтобы тело само нашло ответ и быстро восполнило силы. Еще один сосуд находился в коридоре — но его светлый оттенок давал надежду на то, что доктор скорее увидит его, чем споткнется или, что хуже, наступит в красную лужу ногой.
Его надо было утилизировать.
— Прости меня, Ююко, но меня таки заботит то, что находится за пределами стен этого дома, — заметила Эйрин еще раз, — Как-никак, а именно одно ушастое чудо косвенно виновато в том, что я сегодня такая лохматая и потрепанная. Так что...
Оттягивать с ответом или действиями было нельзя. Если лунянка не могла найти покой и усталость тут, она найдет их самостоятельно. Владелицы нежных рук ложились отдыхать — пусть отдыхают. Раздраженное, неудовлетворенное тело найдет иной выход. Выход в виде небольшой прогулки, уборки и, если потребуется, приготовлению к лунному затмению. Несколько пустых пробирок в её комнате так и просились занять себя делом, чтобы освободить сосуд для мойки одежды для его истинного предназначения.
А если вспомнить то, сколько предстояло еще одежды перестирать...
— Кто-то должна проверить, надежно ли закрыты все двери этого дома. Еще один раз. Не вставайте, я сама это сделаю.
С этими словами исчезли все болевые, все неприятные ощущения в голове. Разум подавил сомнения сердца — а вместе с маленькой победой ладони уперлись в кровать. Небольшой шум и Эйрин встала на обе ноги, повернувшись в сторону двери.
Мазнув о воздух руками, словно пытаясь прижать ту, кто так поспешно решила покинуть их уютное гнёздышко, Йому прижала обе ладони к предплечьям, будто обнимая воздух или...саму себя. На лице отобразилось растерянное, покинутое выражение и подбородок упал на грудь пока мир кружился в необъяснимом хороводе.
Вновь стало холодно, чрезвычайно холодно и всё вокруг стало наблюдаться словно сквозь тонкое, то непреодолимое стекло. Каждое ощущение, каждый стимул, казалось что сама еда, отведай она такую, обретёт вкус бумаги и сколько бы её сейчас не съели никакое количество не придаст сытости или радости ощущений.
Вновь открывшись глаза будто запали, осматривая мир обрамлённые тёмными кругами, частично сглаживаемые освещением комнаты но чьё присутствие проявляло себя каждый раз стоило попытаться опустить глаза.
— Я не хочу к вам. — почти что прохрипела в открывавшуюся пустоту девушка касаясь пересохшего горла пальцами.
Оно ощутилось далёким, словно касание к пергаменту, а чувство того что внутри что-то дерёт не прошло. Наверное, следовало немного усилить поглаживание? Или использовать что-то более твёрдое нежели подушечка пальца. В сущности её тело было слабым, неудивительно, что оно требовало так много внимания и настолько сильных стимулов, чтобы чувствовать хоть что-то. Это для неё ведь норма?
Ослабев руки упали на колени не имея под собой опоры в виде сильных плеч врачевательницы. Её звали и с этим трудно было что-то сделать.
Она не хотела уходить в сад и это было очевидным. Как и то, что в её обществе особо никто не нуждался. Ююко в одиночестве отправится спать, Эйрин заниматься своими научными делами, зачем же нужна она? Тут или везде? Простая ненужность в богатом доме не по статусу, что передался наследственной службой что проявлялась...никак. Её кормили, поили, одевали и даже любили, отдали несколько помещений и судьба свела её с Эйрин, а взамен она давала...ничто. Такое же как и она сама. И стоит ли существовать вот так? Всегда можно отыскать альтернативное решение, а владения Ююко достаточно велики, чтобы спрятать ещё один позабывший о себе огонёк, ведь так? Она взрастила целый сад, быть может пора стать частью? Если вот так легко объятья её рук можно было разорвать, а её саму оставить.
— Эйрин... — тихо промолвила хранительница с нехарактерной для себя неуклюжестью пытаясь слезать с кровати.
Ноги ощущались ватными, не своими, подкашивающимися, а верхняя часть лба начинала болеть. Шажок за шажочком, будто это сама хранительница перенесла тяжёлую операцию, она тяжело дыша попыталась подойти к целительнице. Немного сократив расстояние, девушка мазнула рукой по воздуху пытаясь словить ладошку. Однако, ничего не вышло. Возможно мешало платье, сейчас больше ассоциировавшееся у неё с совсем другой одеждой. Возможно, она сама оказалась на поверку не такой уж ловкой. Не важно.
Оцарапав себе шею, мечница скомкала ладонью перёд платья, сжимая то в подобие кулачка. Кажется, двигаться теперь стало легче, когда ничто не пытается запутаться под ногами. Но ведь подол достаёт лишь самих стоп. Тогда в чём проблема?
Вторая попытка и заветная ладошка оказалась в руке хранительницы. Распахнув глаза, она с удивлением прошептала подслеповато смотря перед собой.
— Какая горячая.
Ладонь девушки и правда была скорее горячей нежели тёплой. И чуть не выронив ту из пальцев Йому скользнула вниз почти в последний момент обхватывая мизинец. Замерев, она уронила голову на грудь, будто нашкодивший питомец боясь что-то сказать и даже посмотреть. Исходящего от руки тепла было достаточно, чтобы ориентироваться по тому как маяку и стоит ли что-то менять?
— Не уходи, пожалуйста. Из комнаты и дома. — она попыталась немного потянуть руку любимой на себя, но получившееся движение лишь немного всколыхнуло кисть — Если хочешь, можешь применить силу, только останься.
Судорожно, будто от спазма сковавшего грудь, выдохнув, Йому сквозь лёгкое головокружение робко подняла глаза имея цель окинуть взглядом силуэт высокой девушки.
«Ей и вправду не придётся сильно трудиться, чтобы сделать со мной что-то страшное. Даже не прибегая к блестящим инструментам или снадобьям, голыми руками. Но я и не посмею противиться.»
Горькое чувство каким-то извивающимся колючим стеблем двинулось в центре груди прокатываясь по сторонам шипами. Вся её прелюдия, все её ласки, вся забота оказались никому не нужны. Есть ли вещи более жестокие, чем когда саму девичью суть, радостью которой была забота, вот так топчут и отвергают? Просто из-за несформировавшегося во что-то сочное тела? Лишь из-за одежды, которою она при рождении не выбирала.
— Помнишь, я просила изготовить снадобье от боли в сердце? Ты и Ююко стали этими компонентами, что вернули мне жизнь и радость. Без одной всё лечение пропадёт.
Больше говорить она не могла, будучи уверенной что несмотря на реакцию проследует за Эйрин даже если это будет означать скорую, а возможно и очень болезненную расправу.
— За пределами этого дома мы могли бы устроить... — начала было Ююко игриво окинув целительницу взглядом рубиновых глаз. Палец по обыкновению потянулся к локону, а рот тронула улыбка. — Что? К кому ты не хочешь, Йому? Кого ты себе нафантазировала за пределами этих стен? Там нет ничего, что могло угрожать тебе, уж точно не когда наша меткая лучница с нами.
Но посеревшее лицо девочки отозвалось в груди розоволоски смутным беспокойством. Она даже подумывала не взять ли её за руку, возможно вместе с Эйрин и не вывести ли в сад показав, что ничего страшного там нет. Не было за время их жизни в одиноком почти что отшельничестве и уж точно не с чему появляться сейчас, когда их жизнь окрасилась любовью, а дни побежали как расколовшая сковывавший её лёд речушка.
Эйрин поднялась. Шутила она про дверь или же нет, но Ююко не хотела лишаться общества целительницы и на минутку и уж тем более не желала допускать нагрузку на больную ногу. Но если были силы дойти до дверей, это само собой отвечало на высказанное маленькой садовницей беспокойство.
Оставался, вернее появился, лишь один повод для беспокойства: поломанная походка и поникший внешний вид самой хранительницы.
— Горячая? — почти сразу переспросила розоволоска хмуря брови.
Если ладошка целительницы выглядела тёплой настолько, что источала по мнению садовницы жар, значит сама хранительница сейчас источала холод.
Вставая с кровати Ююко подошла к Йому, что замерла ухватившись за пальчик Эйри, как за руку мамы, что могла потерять ребёнка в толпе.
— Йому? — тихо позвала Ююко как можно бережнее касаясь шеи губами.
Иллюзия или нет, но та показалась прохладнее, чем должно быть и возможно тельце девушки сейчас нуждалось в хорошем одеяле. А возможно то уже не могло помочь, будучи способным лишь собирать внутреннее тепло и лучшим выбором было уложить бедняжку между обеих взрослых. Но быть может та нуждалась в лечении схожем с тем, что принимала она сама: не зря ведь мечница побежала ища спасение именно к Эйрин.
Но скорее всего проблема решалась куда проще: отсутствие подтверждения любви от всех близких могло сформировать корку льда, что нарастая отпугивала от дальнейших прикосновений и любая попытка ласки без должной настырности одной из сторон гарантировала провал и уплотнение этой самой корки.
Кем бы она не видела их Йому, та прежде всего была уже почти взрослой девушкой, пускай и неопытной, со своими потребностями, в том числе и физическими и игнорировать их это прямой путь к нанесению вреда здоровью.
— Действительно, — пробормотала Ююко поднимая взгляд на врачевательницу — она словно ледышка вся. Знаешь, милая, однажды ты и Эйри показали мне лекарство от девичьей тоски. Почему бы нам всем не принять это целебное средство? По мне, пришёл самый час.
Как можно медленней и бережней розоволоска, стоя за спиной Йому, подавшись руками перед собою коснулась подола собственной ночнушки, моделью для которой выступало тщедушное юное тельце. Поднимаясь всё выше, ткань открывала вид на голени, затем изящные коленки и беленькие трусики и наконец на животик обнажённый до пупка. Немного сминая ткань, она взяла клубочек в одну ладонь другою потянувшись за свободной рукою Эйрин. Едва дотянувшись до запястья, она потянула руку к себе, надеясь, что целительница не противясь повернётся за рукой.
Надавив большим пальцем на центр ладошки травницы, Ююко добилась того, что пальцы девушки выпрямились сами собою и воспользовавшись этим, она уложила подушечки на выглядывающий животик. Затем повела вниз немного цепляя по пути белую ткань трусиков стягивая резиночку немного на бок. И наконец подушечки пальцев остановились прямо на красовавшейся расселинке внизу трусиков, выделяющейся впадинке, которую давно следовало уже заполнить предназначенной для этого твёрдостью.
Делая неоднозначный намёк, розоволоска аккуратно поводила ладошкой целительницы по этому месту, вырисовывая контуры аккуратных губок разомкнуть которые следовало не ей.
— Любимая, — обратилась она к целительнице вновь поднимая из-за плеча маленькой хранительницы взгляд — Мне кажется, мы давно не проводили медицинский осмотр нашей девочки. И мне бы хотелось тебе в этом помочь. Как и раньше. Ведь мы любим и заботимся друг о друге одинаково.
Ощущение пульсации в пальцах не проходило — жар и покалывание не отпускали. Обычно подобная дрожь возникала в самом больном месте, но в данный момент все тело словно пробрало силой и энергией, которые нужно было куда-нибудь выплеснуть.
Горячая кровь целительницы все еще гуляла быстрым течением по венам и артериям, будоража сознание. Желание лечь и обрести покой горело в ярком огне мятым листом бумаги, превращаясь в то, что остается от жертв стихии — кучкой пепла. Небольшая темная вена на шее задергалась, словно предупреждая: "Не подходи ко мне, а то засандалю с ноги!"
Напоминая собой раздраженную кошку, которая не может достать когтистой лапой проворную муху, девушка приподняла раненую ногу, оторвав её от пола. Первый шаг всегда сделать трудно, но потом будет легче. А Йому с Ююко начали общаться между собой, мягко выясняя что можно сделать вместе. А что - не очень хочется, ведь можно было подумать, что хранительница захотела остаться одна, обидевшись на поведение беловолосой лунарианки и на ее нежелание разделить постель.
Это почти стало негласным правилом. Чтобы не произошло за день, возвращались в кровать они втроем. И целительница словно натянула невидимую струну, готовясь снова уйти в ночь.
— Это не займет много времени. Я не заставлю себя долго ждать, по крайней мере, как позволяет...
Или почти не заставила бы. Она всего лишь обойдет дом, сольет кровь с тазика, помоет последний и вернется, чтобы занять свободное место. Возможно, любимые могли бы сделать исключение, и кто-то другая могла бы лечь в центре, чтобы Эйрин могла прилечь рядом, но...
Что-то мягкое коснулось ладони врачевательницы. Ощупало её и принялось исследовать, будто намереваясь вложить свои пальцы в ладонь высокой девушки. Эйрин негромко вздохнула — маленькая пациентка не готова была отпустить её так просто и словно просилась пойти в путешествие вместе. Осталось только помиловаться и просто предложить плечо, ведь сама травница не готова была угнаться за девушкой.
Но все поменялось. Что-то заставило мечницу отдернуть руку и сосредоточиться на мизинце. Вслед за реакцией, похожей на прикосновение ладони к горячей сковороде, последовало мольба. Настолько отчаянная, что беловолоска готова была предложить себя для вымещения злобы и тяжести в груди.
— Нет, Йому — Эйрин, стараясь не прерывать тактильный контакт, повернулась к любимой. Принцесса уже сократила расстояние и принялась осматривать свою телохранительницу, пока утомленные глаза Эйрин смотрели на лицо пациентки, — Ты вправду не желаешь, чтобы я применила к тебе силу. Тебе будет больно, Ююко будет больно. Будет больно настолько, что обратного пути уже не будет.
Другая рука потянулась к лицу беловолоски и остановилась, как только пальцы коснулись шеи.
— Я помню, твои глаза, когда я потеряла над собой контроль, взяла тебя силой. Ты не ожидала этого, не хотела грубой хватки. Поэтому ты тянешься к ласковым объятиям, подставляешь щечку для поцелуев.
В голове всплыл образ побитой, уязвимой девушки, которая нашла в ней некую стену и защиту от холодного и неприветливого мира. Возможно, она не лгала, что готова была терпеть что угодно, лишь бы её не оставляли одну. Синяки и потертости на коже были следами игры зефирки, которая находила некоторое удовольствие в подобном обращении.
И, конечно, более покладистая Эйрин своим вмешательством все изменила. Теперь Ююко казалась куда более мягкой и дружелюбной, готовой на все, чтобы все вокруг неё были счастливы. Раны прошли, ссоры забылись и время показало, что применение силы оказалось уже ново и неожиданно — от длинных пальцев докторины.
— Я не буду избивать тебя, но и ты не предлагай мне пойти на такое. Уверена, наша принцесса тоже не в восторге от таких предложений. Пойми это.
Эйрин опустилась на колено и, перехватив пальцами предплечье, притянула к себе Йому, чтобы коснуться её тела через ночную рубашку.
— Я могу немного позлиться, но это не значит, что я молча уйду, не попрощавшись. Просто я такая. Одинокая. Привыкла все делать сама. Даже ногу себе зашивать — лишь бы уберечь тебя от того, чтобы причинить мне физическую боль.
Расжав объятия, доктор сделала глубокий вдох и выдох. Встала на обе ноги, поравнялась рядом с зефиркой, которая выглядела озадаченной. Поймав её взгляд. она внимательно выслушала её подозрения и молча кивнула.
Серьезные проблемы требовали серьезных решений. Уйти теперь, оставив любимых вместе, казалось неправильным — ведь стараний одной Ююко могло быть недостаточно, чтобы согреть Йому.
Как она сказала, целебное зелье требовало двух из них, чтобы та была спокойна. И счастлива. А что-то внутри довольно заурчало, перестав царапать душу когтистыми лапками.
Внимание доктора переключилась на мечницу, которая стояла уж слишком долго. Надо было принять сидячее положение, если не вертикальное — да и боль в суставе снова дала о себе знать. Как только колени были готовы разогнуться, а попа — найти свое место на кровати, что-то потянуло за руку, направив девушку за собой.
Глаза оглянули Ююко, блеск в её в глазах и положение собственной руки на её теле. Розоволоска, не говоря не слова, направила её сама, чтобы обнажить одну из своих драгоценностей. Других объяснений не нужно было, и доктор продолжила движение ладонью, делясь своим теплом и вниманием. Несмотря на напряжение, скрытое за собственной черной тканью, она не спешила, лаская область от белой ткани до самого пупка. Необходимо было разогреть любимую, почувствовать её влагу и желание, женский запах, говорящий о том, что она готова принять её. Ведь ожидания членодевочки были тоже высокими — она пылала мыслью войти во влажный цветочек медленно, но хотя бы наполовину с первого раза.
Ведь принцессы заслуживали подобного желания и не хотеть их было бы преступлением.
Вторая рука и взгляд девушки зафиксировались на беловолоске, которая должна была снова стать центром внимания и впитать больше всех любви этой ночью. Невольно пришла в голову та самая первая поза, в которой они и совершили свое первое знакомство. Конечно, хоть хранительница и стала мостом и центральной частью композиции, смесь боли и приятной тяги, наверное, отозвались в ней чересчур дикой комбинацией. Можно, нет, нужно было бы все исправить, но Эйрин не была уверена, что стоило бы начать с чего-то подобного.
Или не придумать что-то свое, не обделяя хранительницу вниманием.
Но с каждым движением ладони по животу Ююко, мысли уходили все дальше. Эйрин присела на кровать и похлопала ладошкой по своим коленям. приглашая хранительницу не оставаться в стороне и занять место, компенсирующее любую разницу в росте.
— Иди сюда, моя пациенточка. Сядь на колени. Мы осмотрим тебя и назначим курс необходимого лечения.
Вторая ладонь коснулась белых волос, прошлась почти по макушке и нежно потрепала голову. Предчувствие и предупреждение Ююко не обманули её — Йому действительно была прохладной, словно злая доктор в обиду назло похитила её тепло. Небольшой массаж, пара поцелуев и последующие объятия могли почти гарантировать, что ледышка растает, любимая почувствует себя нужной и поделится потоком тепла, наполняющим её.
В голове снова стал образ плачущей девушки, которая признавалась к ней в любви находясь на коленях. Делая все возможное, что в ее силах, чтобы Эйрин, которая только начала принимать ласки от её хозяйки, впитала её внимание и любовь. Наваждение сразу пропало и целительница произнесла про себя:
— Мы любим и заботимся друг о друге одинаково. Да.
Коленки раздвинулись в стороны, словно приглашая и стянуть ткань её нижнего белья. Что и было её основной задачей её странствующей руки — и, почуяв вседозволенность, уже почти ничего не мешало погрузить пару пальцев в мягкую и теплую, как персик, мякоть. Но лицо и другая рука Эйрин были направлены на Йому. Ладонь коснулась её лба, прошлась по щекам медленно и осторожно.
— Я рада, что ты выбрала это платьице, Йому. Оно всегда было для меня особенным. А теперь иди ко мне.
Рука покинула милое личико и снова погладило собственное колено, приглашая сесть. Или сдвинуть его в сторону, чтобы травница расставила ноги и путь к ней был расчищен.
Образ высокой и сильной девушки расплывался подёргиваясь линиями грязного света словно фотография, которую неправильно проявили. Испорченно изображение не дающее впечатлений, эмоций. И несмотря на частое мелкое дыхание воздуха в груди явно не хватало. Вдох-выдох-вдох и девушка плаксиво морща лицо запрокинула голову, нижняя челюсть отвисла, сама или под желанием втянуть побольше кислорода.
Кажется, розоволоска что-то говорила, обращалась к ней, но в итоге всем миром оказался мизинчик отпусти она который и последняя удерживающая её ниточка будет разорвана.
Оступившись, Йому едва не разомкнула объятий вокруг спасительного пальчика, однако в тот самый момент её тело обхватили ладони хозяйки придавая какую-никакую устойчивость. А шарящие по телу руки пытались оживить ставшее таким чёрствым, неподвижным, чужим тело.
Судорожно пошевелив губами, девушка невольно втянула голову когда Эйрин присев на колени притянула её к себе. Уже вторая пара ладошек, ещё немного тепла и мерзкие линии исчезли, а картина приобрела чёткость и намёк на цвет.
— Я — она оборвала себя на полуслове судорожно глотая воздух вместе со слюной, что образовав смесь заставили её почти что поперхнуться. — Я не хочу, что бы моя Эйрин меня била. И моя Ююко тоже. Я просто хочу что бы мне позволяли заботиться. Я ведь тоже девочка и...
Рука дёрнулась к груди, но замерев не касаясь ткани опустилась вниз одним ослабленным порывом. Плеч больше не касались пальцы Эйрин и испугавшись в один момент, что целительница всё же решила её покинуть, Йому задрожала едва не осев на подкосившиеся и стукнувшие друг о друга коленки. Но к счастью это оказалось лишь страхом и девушка вернувшись обратно на их мягкую, наполненную теплом и любовью кроватку поманила её хлопая по колену ладошкой.
— Я же ваша Йому, всегда нею буду — тихо прошептала хранительница.
Переступая шаг за шагом всё ещё непослушными ногами которые только-только стали обретать чувствительность, садовница ощутила насколько ей в действительности было страшно и холодно. Это было даже хуже чем пустота — огромная вырезанная дыра в груди с кривыми краями. Но спасительными огоньками совсем недалеко виднелись два силуэта, которые она может взять за ладошки, а они могут положиться на неё.
Подойдя так, что бы ручка девушки могла беспрепятственно делать с её телом всё, что ей заблагорассудится и это было правильно, с самого начала было так, хранительница остановилась.
— Я люблю вас. Люблю тебя Эйри, люблю тебя Ююко — сквозь уже тёплые слёзы что оттепелью прошили щёки прошептала девушка глупо улыбаясь. Слёзы не всегда признак горя иногда всё было совсем наоборот и этот случай был как раз из таких.
Просто сесть на колени девушки, переложив вес на ножки выглядело наглостью, а потому опустившись перед сидящей членодевочкой на колени Йому прошла ещё несколько малюсеньких шажочков оказываясь перед изящными коленными чашечками. С максимальной бережностью она, посмотрев снизу вверх на беловолоску, накрыла эти участки ладонями и медленно развела их в сторону.
Тщась не зацепить повязочку, Йому проползла ещё немного оказываясь между молочных ног, а затем, вопросительно взглянув будто ища одобрения, вжалась первым поцелуем в мякоть внутренней части бедра.
Влажное лицо встретилось с нежной бархатистой кожей целительницы и нежно втянув ту губками, хранительница расслабила щёки с влажным звуком выпуская её только чтобы через секунду припасть в таком же жесте к другой ножке участком чуть выше.
Помогая себе ладонями, что перебирали ковровое покрытие пола, словно лапки кошки выжимающие понравившиеся участки, садовница подкрадывалась к трусикам членодевочки пока ещё один поцелуй, в непосредственной близости от резиночки, не раздался звуком чуть более громким нежели предыдущие.
Теперь перед лицом Йому располагались чёрные трусики с настоящим сокровищем и не выдержав пробуждающегося внизу желания, она прижала одну ладошку к своим трусикам просовывая её сквозь подол ночного платьица. Издав стон, садовница подалась вперёд словно жаждущий к целительной влаге пока лицо не упёрлось в бельё членодевочки, сквозь воздушную ткань которого явственно ощущался пока ещё скованный холмик, жаркий и немного пульсирующий потоком живой крови.
Ладошка целительницы зашевелилась растирая трусики, пропитывая те начавшей сочиться между нежных губок влагой, а каждое движение отдавалось в теле приятных раздражением идущим от такой чувствительной слизистой. Груз внизу что начал понемногу нарастать словно собрал в себе всё негативное враз превратив эмоции в одно конкретное здоровое желание.
Плямкнув губами между которых появилась и тотчас разорвалась ниточка слюны, Йому вытянув их подобием трубочки коснулась скрытой за тканью мошоночки. И в тот же момент её собственная ладошка прижавшись к промежности скрытой белыми трусиками отвесила подобие ласкового шлепочка. Глаза раскрылись широко-широко и тихонько заскулив хранительница словно зачарованная убрала ладошку от трусиков вместо этого смыкая ноги вместе, что подрагивая создавали ощущение того самого трения радовавшего маленькую пуговку клитора и внешний край половых губок. Трусики с неё снимут Эйрин или Ююко, если захотят, ведь ткань что так легко отводилась в сторону открывая взгляду набухшие от притока крови аккуратные губки можно было при желании оставить.
Аккуратно коснувшись резиночки трусиков целительницы пальцы проникли под стороны и с некоторой неуверенностью попытались потянуть вниз, обнажая деликатную зону бикини. Сосредоточив усилия на мешочке, пока скрытом за тканью, Йому подрагивая от смеси возбуждения и правильности событий, почти физически ощущавшимися вокруг её плеч, подалась вперёд, ближе, как можно ближе.
Её язычок влажной розовой молнией стрельнув изо рта касаясь головки члена любимой. Такой важный орган нужно было радовать вниманием и к тому же хорошенечко увлажнить и отлынивать от столь приятного занятия она не намеревалась.
Ласково переминая яички, хранительница коснулась губами кончика головки оставляя на той первый влажный поцелуй проследовавший вслед за язычком. Высунув язычок чуть дальше, садовница обвела по контуру головки и внезапно коснувшись органа пальцами оттянула назад кожу покрывающую красную набухшую плоть.
На миг оторвавшись, она смочила указательный палец во рту и достав его принялась водить по нижней части члена. Стоя на коленях, хранительница ничуть не стесняясь немного покачивалась перебирая сомкнутыми ногами: движение помогавшее как ей самой даже без прямой стимуляции получать удовольствие, так и создавать нужный ритм.
Потянув ткань трусиков на себя, Йому обнажила чуть больше плоти членодевочки, что теперь не пряталась радуя видом почти одной красной головки, но части ствола покрытого пульсирующими венками.
Высунув язык и склонив голову, хранительница наблюдала как с её рта тянется ниточка слюны укутывающая мощный крепкий ствол членодевочки. И вслед за этим она, почти что застенчиво поправив причёску заводя прядочки за ушко, опустила голову вбирая в себя розовое навершие и немного плоти. Раздались чавкающие звуки ритм которых менялся, как и менялось дыхание садовницы становясь более живым и задорным. На бледных щеках взыграл румянец и в один миг она замерла вобрав в себя почти половину подарка их членодевочки. Остановив движение, хранительница втянула щёки пытаясь стимулировать член не только аккуратно подогнутыми губками и выставленным подставкой язычком, но так же и стеночками щёк. Пульсации внизу живота стали сильнее восстанавливая естественное её виду ощущение, а ладошки сжались в кулачки пытаясь удержаться хотя бы ещё немного. Но в итоге желание вдохнуть сделало своё дело и с чавкающим влажным звуком снявшись с органа Йому взглянула сквозь щёлочки закрывшихся глаз покрытых россыпью слезинок. На её лице засияла улыбка и она тихонько засопев произнесла то, что уже говорила и что понималось самой собою: «Я вас люблю!».
Мягко выпустив из своих рук хранительницу, Ююко сделала шажок в сторону готовая кинуться в любой момент на помощь, если самочувствие любимой ухудшится, ведь на ножках она стояла совсем нетвёрдо постоянно пошатываясь и норовя завалиться то в сторону, то на неё. А ещё холодная кожа, которая не должна быть у девочек в окружении любимой семьи. Тяжкий груз сковал душу розоволоски, что могла отдать всё что угодно лишь бы каждая из её любимых девочек ни в чём не нуждалась, ни от чего не страдала.
Увы, сейчас сделать она могла не многое и даже лекарства, что порою обладали чудесной силой, могли скрыть симптомы не решая проблемы девичьего организма. Стоя совсем близко, она с отчаянной мольбой безошибочно угадывающейся в розовых покрытых солёной водичкой глазках смотрела на целительницу от реакции которой зависело здоровье их девочки, как и её в сущности тоже.
Как же хорошо, что поняв всё верно любимая села на коленко привлекая Йому словно ребёнка, обнимая хрупкие плечики и нашёптывая ободряющи вещи. И кажется это сработало, ведь реакция телохранительницы пускай и бурная, сопровождаемая слёзками и всхлипами была в разы более здоровой и правильней серого лица с почерневшими кругами под глазами.
Лекарства могли сотворить чудо, это верно, но сейчас самым верно подобранным средством была забота, в том числе физическая переданная от всех возлюбленных.
Выдохнув, Ююко проследовала за любимыми к кроватке надеясь, что хранительница совсем скоро к ним присоединится облюбовав место, что ей нравилось: на коленке или...между ними. От второго варианта щёчки розоволоски немного окрасились цветом, а губы расползлись в несколько смущённой, но вместе с тем жаждущей улыбке, запястья напряглись.
Йому же по своему обыкновению заняла место у ножек целительницы и Ююко одобрительно кивнула про себя: всё верно, хорошая девочка. И тут же мысли вызываемые миром вокруг ушли на второй план, когда уже к её животику вновь прикоснулась рука целительницы, сильная и заботливая одновременно. Дыхание стало вырываться будто его кто-то выжимала из неё с силой и подставляясь под эти касания розоволоске просто хотелось что бы это не оканчивалось никогда. Разве это не прекрасно когда в любимых твоё тело вызывает желание исследовать каждый участочек?
Подставляясь под эти движения Ююко застонала больше не в силах просто стоять краснея и стискивая губки, чтобы никого не отвлекать. Пальцы их ненаглядной членодевочки принялись исследовать нижнюю область мягкого животика, всегда бывшую для зефирки наиболее сокровенной и уязвимой частью и зажмурившись она сделала ещё полшажочка к целительнице сгибая руки в локтях и прижимая те к кимоно.
— Пожалуйста, не останавливайся, — почти что умоляющим тоном попросила зефирка продолжать петтинг её тела.
Затылок и шейка напряглись, а бровки с губами задрожали. Не желая, что бы какая-либо ткань мешала любимой касаться её тела, розоволоска не раскрывая глаз пошарила по телу руками выискивая пояс. А найдя потянула завязочку, пока с едва различимым шорохом ткань не упала на пол. Кимоно тут же разошлось, оставляя видимыми груди на которых теперь не было бюстгальтера и ткань трусиков, что как и в случае с хранительницей пропитались тёплыми ниточками влаги виднеющимися расширявшимся пятнышком на пастельной ткани белья. Ещё не видя, но подозревая о подобной реакции тела, Ююко нисколечки не смущалась, наоборот выпячивая животик под касания целительницы, что теперь контролировали её тело словно своё.
Ладошка инстинктивно накрыла грудь вдавливаясь в правую полусферу, немного сжатую своим же весом всеми пятью пальцами. Ареолы и напряжённый сосочек виднеясь между разведёнными ножничками самых длинных из них набухли немного выдаваясь вперёд и немного зудели прося у тела какого-то разрешения. Сжав их немного сильне, Ююко плотно сомкнув ноги сделала шаркающий шаг навстречу членодевочке.
Любимая сама решит и сама выберет что сделать с её телом: просунуть пальчики между бёдер дразня луночку тканью, шлёпнуть по попе или приказать сбросить кимоно.
Ююко же в это время следуя зуду в грудях, жалобно взглянула на целительницу из под опущенных розовых ресниц, а затем мягким движением поднесла собственную грудь ко рту: объёмности, которые отметила сама целительницы, позволяли это сделать и это было преимущество тяжёленьких и не особо любящих физическую активность мячиков.
Сам собою коснувшийся средины верхней губки язычок пополз в одну сторону, затем в иную, словно играя в игру целительницы предложенную ранее. Пройдясь по нижней губке влажным вниманием, он коснулся сосочка обводя затвердевшие навершие, что ответило тут же усилившимся зудом и потоком мурашек по бокам окончившимися увеличившимся пятнышком на трусиках.
Пульсации и чувство эйфории захлестнули розоволоску и направляемая исключительно действиями целительницы, она вытянула губы присасываясь к ареоле.
Томно застонав, девушка напрягла щёчки втягивая их, создав давление на грудь покрывавшуюся следами её влаги. Не выпуская её изо рта, розоволоска пошарила по собственному телу, водя по промежутку между сферами, опускаясь к уязвимому мягкому животику и иногда лаская сильную ладошку целительницы.
Возможно, её поведение и было эгоистичным, ведь сосредоточившись на собственных ощущениях она совсем позабыла о девушках просто вбирая в себя самое приятное в мире. Но можно ли поле обвинить в том, что оно вбирает капли дождика?
Зубки надавили на сосок пройдясь по коже вокруг и застонав чуть громче Ююко аккуратно выпустила грудь изо рта. Пускай и не до конца, та немного успокоилась и теперь пришёл черёд совместных ласк сразу двух подушечек.
Немного грубовато, от чего она встала на носочки, пальцы принялись разминать мягкости, втискиваясь в молочную плоть и внезапно открыв глаза, Ююко враз набравшись храбрости ступила вплотную к членодевочке и посмотрев на любимую полными немой просьбы глазами повела плечами, на что тело ответило всколыхнувшимися формами.
— Пожалуйста, поласкай их ручками или ротиком. И...— зажмурившись от той фразы, что в порыве возбуждения она хотела произнести — между ножками...ручкой...тоже, если хочешь.
Почти в унисон, почувствовав, а не поняв, Ююко почти вслед за Йому прошептала те же заветные слова: «И я вас люблю, ненаглядные!».
Что-то мягко ударило прямо под правое ребро целительницы маленьким молоточком. Вытерпев небольшой дискомфорт, она смотрела на Йому, стараясь понять то, что она сейчас чувствовала. Дрожащие губы, блестящие глаза и слабый голосок говорили, как и о высшей степени отчаяния, так и о мольбе, которая исходила от любящего и уставшего от переживаний сердца. Юная пациентка словно пережила ураган эмоций и теперь цеплялась за то, чтобы её поняли. Чтобы ответили взаимностью и помогли залечить трещинки, которые создала своим поведением и сама врачевательница, будучи поводом её слез. Её прозрачной крови, которые выделяли глазки, заставляя болеть то, что невозможно было бы заглушить самой действенной панацеей.
Её душу.
— "Надо быть очень осторожной с этой крошкой. Любое движение должно гармонировать с тем, что она может ожидать. Чего ты хочешь, Йому? Как мне сделать так, чтобы сохранить улыбку на твоем лице?" — подумала лунарианка. Расслабив мышцы ног, она поддалась намерению Йому и не отводила от неё взгляд. Даже танец пальцев на животе Ююко немного замедлился, прекратив скорые намерения сдвинуть белоснежную ткань в сторону и дать ей коснуться пола. Хоть и ласки принесли свой результат в виде горячего живота, нельзя было переходить к следующей стадии, что позволило бы принцессе забыть о заботах и отдаться приближающимся волнам удовольствия.
Хранительница посмотрела в глаза девушки — та слабо кивнула, дав ей право распорядиться с её телом так, как ей нужно. Касания губ вызвали Поцелуй вызвал приятные мурашки по коже, которая после лечения была куда более чувствительная, чем раньше. И даже нитки швов натянулись чуть сильнее обычного.
Казалось, что больше всего Эйрин именно этого не хватало. Выбрать удобное время, найти девочек и попросить хотя бы на полчасика заняться повышением гормонов счастья и адреналина в крови. Принцесса была права, бесконечно права — желание и либидо было у каждой свое, но не существовало настолько срочных дел, чтобы такое проигнорировать. Это касалось так и Йому, которая хотела всем услужить, так и Ююко, которой подобные процедуры занимали приемы известного только ей лекарства.
Что могло случится, если вдруг она не примет свое снадобье и не получит нужную дозу внимания — не могла знать никто.
Пальцы целительницы коснулись белоснежных волос, как только внимание мечницы сосредоточилось на ткани черного цвета, спустить которую травница до нужного уровня не сумела. Чтобы немного оттянуть влияние теплых волн, что разбивались о скалу в виде её твердости и испытывали её на прочность, лунянка принялась передавать через себя, словно проводник, ласку — в виде усиленных движений на теле зефирки. Готовая позаботиться об обеих пациентках, она скользнула ладонью вниз, увлекая тонкую ткань за собой. Подушечки коснулись внутренней части бедер, начали гладить кожу уже там.
Уроки, наученные ей Йому, начали приносить свои плоды.
— Хорошая девочка. — произнесла со стоном Эйрин, когда внимание переключилось на мошонку. Небольшая стимуляция интимной области начала невольно дразнить её и ткани становилось мало, чертовски мало, чтобы удержать её желание и не приносить дискомфорт. И любимая словно уловила мысленную просьбу о помощи и не заставила ту больше терпеть.
Травница немного закатила голову и издала звук удовольствия, как только кончик языка коснулся её полового органа. Хоть забота и передача любви шли сейчас от Йому к Эйрин, она не стала прерывать паценточку от важного для них обоих дела — и ладонь учёной потрепала белоснежные волосы на голове хранительницы.
— Мне так хорошо, моя сладкая. Ты чувствуешь, насколько я возбуждена? Это значит, что я никогда не разлюблю тебя. Не разлюблю и Ююко, ведь палочке не прикажешь выбрать. Я полюбила тебя еще тогда, когда привела в свой дом и обработала твои раны, ведь ты была вежливая, милая и очень искренняя...
Глаза стрельнули в сторону принцессы, пока их общая любимая продолжала творить магию между бедер членодевочки, от чего пальцы сжимались и разжимались. Невольно последняя вытянула ногу и легко коснулась ягодицы Йому, после чего стала мять полупопие через тонкую ткань. Это было совсем несравнимо с тем. как могла обнять бедра сама мечница, но дополнительная стимуляция могла подсказать, что она делала все правильно. Подсказать даже лучше, чем набухший ствол, который источал капли бесцветной предсеменной жидкости. Их с трудом можно было отличить от слюны, но Эйрин не сомневалась, что при большом желании любимая не упустит не одну из них.
— Мне интересно, кто-то же научила тебя таким хорошим манерам?
Глаза стрельнули в сторону Ююко. Та самозабвенно игралась с собой, лаская собственную грудь. В костер, который пылал между её ног она сама подкидывала свои дрова, и целительница решила добавить немного и от себя хвороста — при помощи ласки уже не бедер, а половых губ. Оттягивать момент, когда цветочек раздвинут или мягкие губы или её твердая плоть не было смысла — принцесса словно хотела облегчить давление, даже если это заставит коленки затрястись от первой, но не единственной разрядки.
Тонкая линия трусиков могла стать помехой — и Эйрин убедилась в том, что нижнее белье находится не выше колен любимой. Следить за её игрой, тем не менее, было приятно, ведь не каждая девушка была рождена с таким размером и имела даже мысль попробовать поиграться с собой таким образом. Облизнув губы, члендевочка вздохнула — подобное движение прошлось по её плоти, а жадные губы Йому взяли в себя больше её плоти и принялись изучать её чувствительные точки, проверяя её на выносливость. Было бы странно скрыть в себе удовольствие — и, окрасившись краской, доктор застонала еще раз. Пальцы помогли удержать прическу мечницы в нужной для того состоянии — чтобы ничего не мешало ей заниматься делом и, как думала Эйрин, разделять вместе с ней удовольствие.
Звуки сотворения любви прервал голос Ююко — розоволоска обратилась с просьбой помочь ей и сосредоточить немного внимания и на ней.
— Конечно. — после ответа лицо членодевочки вытянулось вперед, чтобы губы обхватили розовую ареолу. Всосав в себя самую чувствительную область, она принялась перекатывать сосок при помощи языка, изучая его твердость и послушание. А ладонь, заботливо приставленная к затылку, позволила зафиксировать свое положение, пока обе руки доктора были заняты:
Первая — коснулась затылка хранительницы, не успев за её движениями. Её причесывания оказалось уже недостаточно и Эйрин помогала Йому осуществить то, о чем могла мечтать каждая стеснительная горничная, подсказывая её взять побольше горячей плоти в себя, заливая в тело мощную жажду желания.
Вторая — послушно нашла себя между половых губ любимой. Конечно, двум длинным пальцам было не сравниться в умении доставлять удовольствие, чем языку или члену, но она старалась как могла, используя узкость любимой. Отдав последней возможность попросить её остановиться, Эйрин понемногу ускоряла темп внутри, уподобляясь голодному ребенку снаружи.
Поигравшись как следует с гордостью зефирки, лунянка оттянула ареолу губками и отпустила её с громким чмоком.
— Я тоже вас люблю, Йому, Ююко. Давайте вместе идти вперед, храня это чувство в сердцах своих. Вместе у нас все получится! —улыбка украсило немного смущенное лицо. Пятка снова коснулась края платья хранительницы, погладив мягкую попу, а рука потянулась к лицу девушки, чтобы погладить по влажной щечке и смахнуть влажную дорожку, вызванную то ли счастьем то ли сильным переживанием. И, словно назло, что-то влажное потекло с уголка её левого глаза, прямо до самого подбородка.
— Спасибо вам обоим, что вы у меня есть. Я бы хотела полежать, совсем немного. Если хотите...
Вытащив два пальца, пропитанных влагой, из горячего лона, доктор продолжила:
— то мы бы могли поменять немного позу. Йому, я бы хотела, чтобы ты села на меня и оседлала. Думаю, что ты достаточно возбужденная, чтобы я вошла в тебя — а нужный темп мы найдем вместе.
Эйрин опустилась на кровать, расслабив спину. Перед глазами возник темный потолок:
— Ююко, а ты бы могла посидеть на моем лице, получить немного оральной любви в это время и полапать меня за грудь, если хочется.
Выждав секундную паузу, членодевочка приподнялась, выровняла спину и добавила:
— Но, может быть, у вас есть другие идеи?
Ласковая похвала коснулась ушек горничной и остановившись она зажмурившись, с довольной улыбкой запрокинула голову открывая вид на покрытую влагой из губок и органа членодевочки мордашку. А затем не менее приятный и мягкий знак внимания ласково одарил её ягодицу шлепочком стопы понукая продолжать то, что так нравилось и самой Йому.
Орудуя обеими ладонями, хранительница принялась работать у основания ствола, проходясь подушечками самых длинных пальцев от начала и почти до головки с обеих сторон ствола, что был увлажнён её слюной и прозрачными соками выделяемыми телом любимой. Скоро тех должно стать больше, ведь пульсирующие вздувшиеся венки говорили о напряжении органа.
Высунув язычок как можно дальше, Йому стала обрабатывать член облизывая белоснежную, пронизанную ниточками венок кожу движениями, что повторяли её путь, а убедившись, что тот достаточно смочен приникла к нему лицом вдыхая специфичный аромат возбуждения являющийся высшей наградой действиям: её и зефирки. Принявшись тереться о палочку членодевочки лицом, пальцы она переключила на кожаный мешочек, ласково прожимая перекатывающиеся внутри него шарики. Не зная обладают ли они чувствительностью схожей с органом, ей казалось хорошей идеей оказать массаж: ведь быть может это улучшит снабжение крови, а значит хорошо отразится на количестве сока, которым согреет их любимая!
Убрав ладошки так же внезапно, как те обняли мошоночку, Йому уткнулась в неё губами жмуря глаз на который упал подрагивающий напряжённый член. Рассудок заволокло приятной поволокой концентрирующей мысли вокруг горячей твёрдости, что накрыла её лицо, а тело понукая стать покорной и исполнительной будучи готовой на всё ради порции этой ласки.
Горничная засопела втягивая воздух полной грудью и на лице заиграли краски, из под полусомкнутых век выступили слезинки. Ладони обняли собственной тело завёрнутое в ночную рубашку и двигаясь вверх прожимали скрытые белой тканью рёбра пока не остановились на маленьких грудях. Несмотря на почти полной отсутствие размеров на чувствительности это никак не сказывалось и остренькие сосочки, что затвердели на немного набухших ареолах, с приятной болью тёрлись о ткань ночнушечки. Нащупав остренькие точечки, ладони накрыли их будто защищая от холода, которого к счастью тело горничной более не испытывало, ведь стучащее сердечко разгоняло кровь с огромной скоростью. Холода не было, вместо этого девушка ощущала разливающееся тепло, переходящую в особую, мягкую сковывающую покорность, которой хотелось отдаваться, а вместе с нею было и чувство правильности: ведь теперь она была на своём месте.
> — Хорошая девочка.
> — Мне так хорошо, моя сладкая
Хоть и затихнув физически, слова членодевочки продолжали эхом отзываться в сердце горничной. И следуя этому зову, она выпустила ткань платья вернув ладошки на коленки целительницы. Потеревшись о них словно согревая, она вновь выставила язычок, на этот раз совсем немного, используя орган как площадку по которой член получая удовольствие сможет проникнуть в её узенькое горлышко. И на сей раз она не отступится пока этого не добьётся!
Вбирая поначалу совсем немного плоти, Йому по возможности дышала чуть глубже обычного, чтобы затем зажмурившись податься насаживаясь на пульсирующую твёрдость. Ручка целительницы иногда играющая с её волосами даже не принуждая была тем самым стимулом, что радовал сердечко требуя доставить как можно больше удовольствия и изловчившись горничная на мгновение накрыла предплечье членодевочки ладошкой прося хотя бы ненадолго задержать на её волосах ручку. Даже без нажима, ощущение ладошки на маленькой голове придавало дополнительное чувство защищённости и иллюзию того, что её хвалят за правильное решение.
Напрягая затылок и расслабив насколько это было возможно горлышко, горничная подалась вперёд чувствуя как в непроизвольном спазме заходится шейка пытаясь противиться горячей твёрдости, что вошла глубоко-глубоко не давая дыханию влиться в лёгкие. Но насытив кровь кислородом перед этим у неё было немного времени. Накрыв губками область почти у самой мошоночки, Йому остановилась, чтобы затем начать делать лёгкие поступательные движения: вверх-вниз, вниз-вверх. Сопровождая это влажными давящимися звуками после которых ниточки слюны из уголков рта укрывали мошоночку целительницы прозрачным покрывальцем.
Ещё несколько фрикций головой и жжение в лёгких дало о себе знать с новой силой. А орган будто ещё расширившись принялся пульсировать. Хоть Эйри её насильно и не удерживала, не хотелось вот так вот бросать одну из самых любимых частей тела! Пальцы ног сжались, когда же на руках наоборот растопырились взмыв над коленками любимой. В голове появился лёгкий туман отличный от того, что внесло возбуждение, а грудь горела более явно заставляя едва ли не дёргаться.
Мягко и бережно, сдерживая позывы как можно быстрее вдохнуть, Йому снялась со своего твёрдого сокровища так до конца не выпуская то изо рта, смыкая мякоть губок на самой головке. Теперь она получила возможность вдоволь надышаться, но вместе с тем не оканчивать стимуляцию.
Жаль, её ротик и губки были такими тонкими, что накладывало некоторые ограничения. Тем не менее, выпустив на некоторое время член, она сменила рот на подушечку пальца что очерчивая круг принялась ласкать розовую головку. Горничная же тем временем выдохнув прямо на мошоночку коснулась её губами запечатлевая на каждом яичке, что будто желая сбежать устремлялось от её касаний куда-то прочь, по долгому поцелую словно благодаря за гигантскую работу.
Внезапно оборвав все ласки, Йому просто уселась напротив члена. Причина была проста: горничной показалось, что такое резкое прекращение стимуляции благотворно скажется на чувствительности тканей. А даже если нет, кровеносным сосудикам такая передышка могла прийтись кстати.
За время её малюсенькой паузы, которую возможно целительница занятая сочным, зрелым телом принцессы даже не заметила, на верхушке головки выступила большая капля прозрачного сока. Как зачарованная хранительница смотрела на увеличивавшуюся капельку и понимая, что такой подарок членодевочки упустить никак нельзя она, поднявшись с пяток, подобралась к своей исходной позиции.
— Как мнооого... — прошептала она едва слышно не спуская глаз с предэякулята покрывавшего розовую слизистую — спасибо, любимая.
Имея непреодолимое желание как можно скорее попробовать вкусность, горничная высунула язычок слизывая успевшие сбежать по половинкам головки прозрачные тягучие капельки. Вытянувшиеся трубкой губы накрыли верхний краюшек головки и втягивая щёки, Йому вобрала в себя оставшуюся жидкость накрывая отверстие уретры язычком.
И вновь действия горничной пришлись по вкусу любимой и прозвучавшие слова о манерах наполнили сердце Йому лёгкостью, а вместе с ней и радостью. Всё было хорошо, она приносит удовольствие любимым, а это значило, что ничуть не меньше наслаждалась и она сама.
Оторвавшись палочки к которой испытывала такое влечение, Йому из под приопущенных век смотрела на целительницу усевшись попой на пяточки.
Предложение "оседлать" блестящую от смеси собственных соков и её слюны палочку выглядело слишком заманчивым, как и желание ощутить горячее вязкое молочко внутри себя. Впрочем, последнее зависело от самой целительницы, предупреждавшей её о магии семенных соков в девичьем теле. Хоть это не пугало хранительницу, но при желании в рюкзачке целительницы можно было бы найти что-то предохраняющее, она была уверена или же она сама могла порыться в рецептах.
— Мне всё нравится...вот. Но мы потом можем что-то придумать... — смущённо улыбнувшись на вопрос о дополнительных идеях, она поправила прядочку волос обнажая ушко.
Поднявшись, она подошла мелкими шажочками к кровати, когда членодевочка уже легла на спинку. Зайдя спереди, горничная улеглась животиком на здоровую ножку и помогая себе руками подполза таким образом к промежности утыкаясь лицом в мошонку. Не двигаясь, она наслаждалась местом что как магнит влекло её к себе и это было самой прекрасной и естественной вещью.
Затем, аккуратно уперевшись в постель ладошками, поднялась раздумывая как ей поступить. Предложение возлюбленной подразумевало и активность розоволоски, что будет совсем-совсем близко и что, если именно она стянет с неё ночное платьице?
Осмелев, она не стала снимать трусики, думая, что их вид может дать немного больше возбуждения. Заняв место над бёдрами членодевочки, горничная пошарила ладошками у себя между ног, нащупывая палочку: орган требующий такого деликатного и почтительного обращения.
Обняв влажную гордость, она потёрлась о ту ладошкой, прощупывая степень напряжённости и насколько она всё ещё мокренькая. А убедившись, что член без дискомфорта из-за малого количества смазочки может войти в неё, второй ладошкой отодвинула трусики обнажая половые губки.
Дрожа всем телом от предвкушения, горничная еле сдерживалась, что бы не рухнуть на него всем телом, но продлевая удовольствие потёрла головкой направляемой пальцами о половые губки дразня те и вызывая тихое сопение вперемешку со стонами.
И наконец направив головку аккурат между половых губок, Йому мягко опустила таз вбирая в себя вначале немного плоти тут же обласканной устремившимися к ней губками и внешней границей слизистых. Окутанная её жаром и влагой головка снова напряглась готовая устремиться дальше. Согнутые руки горничной задрожав замерли на уровне груди, а лицо исказилось от удовольствия вперемешку с небольшой болью тут же моментально утихнувшей, как только увлажнённые и разгорячённые стеночки адаптировались под долгожданного нарушителя. Закусив губу и засопев, горничная не открывая глаза выставила перед собою ладошки не зная заняла ли Ююко подаренное ей место.
Судорожно задрожав рот хранительницы раскрылся и она сквозь истому прерывистым шёпотом повторила всё те же слова о которых и так все знали:«Я вас люблю... ».
Трусики съехали вниз открывая на всеобщее обозрение треугольничек бикини переходящий в половые губки покрытые влагой и соками тянущимися разрывающимися ниточками вниз, к материи нижнего белья. Сжавшись комочком, Ююко закрыла глаза наслаждаясь тем, как ладони целительницы орудуют с её одеждой. Не сбросывая полностью вниз, а лишь спуская трусики тем самым ограничив её подвижность и подчёркивая смущающую, но возбуждающую позицию. Вздымающаяся грудь, всё ещё номинально скрытая кимоно, уже давно выбилась из под ткани и отведя руки назад, зефирка позволила той съехать по предплечьям вниз, спадая на пол планирующим сорванным ветром листочком с вишни.
Почувствовав себя маленькой девочкой на медосмотре, Ююко едва заметно кивнула разливавшимся по телу ощущениям. Она понимала что в возбуждении от подобной роли нет ничего странного, хотя при необходимости могла бы попытаться занять более активную позицию. Но мало что могло сравниться с сильными пальцами исследующими твоё тело как им вздумается.
И словно прочитав её мысли членодевочка мягко коснулась лона водя между губок пальчиками, собирая тепло и влагу, коей было достаточно, чтобы покрыть внутреннюю часть ляжек стекая маленькими влажными ниточками.
Двигаясь аккуратно, но вместе с тем умело, Эйри не рискуя царапнуть нежный цветочек в один момент нажала немного на губки без проблем раздвигая их и входя внутрь. И пальчики целительницы приветствовало ещё большее количество влаги, что буквально стекала облегая изящные женские кисти и ещё больше жара.
Крепче сжав бёдра, Ююко облегла руку целительницы мякотью белоснежной кожи, сама же она издав стон подалась вперёд сгибаясь и оказываясь грудью у самого лица членодевочки что тут же порадовала её взяв зудящую ареолу, что требовала заботливых касаний в рот засасывая бледно-розовый кружочек.
Издав тихий стон больше похожий на писк, розоволоска обхватила голову любимой ладошкой зарываясь в волосики пальцами. Вторая рука лихорадочно шаря по воздуху наконец нащупала щёчку целительницы и потёршись о мягкую кожу вернулась к телу Ююко сжимая в свою очередь вторую грудь. Повторить трюк взяв в ротик собственную грудь сейчас не позволяли силы, но вминать движениями напоминавшими замешивание теста было возможно.
Рот целительницы напоследок оттянув набухшую ареолу, словно прося немного молочка, с характерным звуком раскрыл губы выпуская грудь, что всколыхнувшись ударилась о тело зефирки вызывая сладостный стон. Дрожащие колени почти не держались прижавшись друг к другу в поисках поддержки, стопы же образуя подобие треугольника смотрели на свою партнёршу носочками.
Накрыв ладонью обласканную целительницей тяжёлую грудь, носившую на себе влажные следы поцелуев, Ююко приподняла обе руки служившие подставками образуя подобие пуш-апа: что немного снизило ощущение приятной тяжести и придало округлостям больше сферической формы.
Судя по раскрасневшемуся личику хранительницы, та получила что давно жаждала. Они обе получили это. Посему её, да и самой Ююко счастливый вид были вполне объяснимы. Посмотрев на пару пальчиков, что властно орудовали минутой назад в самом сакральном месте, розоволоска выслушала предложение Эйрин. И то выглядело в ровной мере возбуждающим и требующим ответственности со стороны зефирки.
Мягко взяв запястье, Ююко поднесла ладошку к своему лицу и обведя ею по щекам почувствовала собственную влагу мазками рисующие по коже. Открыв рот, она накрыла губами каждый из пальчиков добавляя к влажности слюну и поцеловав подушечки наконец выпустила руку целительницы из ладони.
Пока членодевочка укладывалась на кроватку, Ююко поспешила избавиться от трусиков, что упали неподалёку кимоно и находясь совершенно голой, она занесла колено над постелью перенося вес и взбираясь. Вид сильного тела с объёмностями что не уступали её отдался спазмами в промежности, ответившей новой порцией влаги и продолжая двигаться, розоволоска встала над лицом Эйрин упёршись о простыню коленями широко раздвинутых ног.
Волнение слабой дрожью отдавалось в плечах переходя в пальцы и спрыгивая на грудную клетку, что двигалась даже чаще. Как у предвкушающей и одновременно волнующейся сверх меры о подарке девочки. Но им обеим этого хотелось, они были взрослыми, они доверяли друг другу и если действия вызовут какой-то дискомфорт не составит никакого труда предупредить о этом.
Мысли потоком свежего душа смыли тревожность и неуверенность и опустив ладонь Ююко ласково коснулась щеки целительницы. Да, она сделает всё, как они договорились, но вначале тело такой прекрасной девушки требовало не меньшей заботы, чем ту, что дарила она им с Йому.
Сделав шаг-второй назад, Ююко ласково гладила членодевочку по лицу ладошкой, затем указательный палец коснулся губ проведя по изящной линии своим навершием повторяя контуры аккуратно изогнутой тетивы.
— Я сейчас, моя хорошая, сейчас.
Мягко обе руки зашли под голову членодевочки аккуратно собирая волосы. Продвигаясь вперёд, Ююко уложила голову девушки на мягкие бёдра, а сама согнувшись нависла животом над лицом Эйри. Раскрыв губы, она коснулась показавшимся язычком ареолы девушки, чью объёмность она придерживала теперь одной из ладоней. Ласковые, немного щекочущие круговые движения принялись дразнить аккуратный диск спиралью сходясь к центру с затвердевшим навершием. Немного нажав на то органом речи, она вдавила набухшую горошинку чуть внутрь, а затем в ответном жесте, схожим с тем, что её радовала целительница, накрыла грудь ртом засасывая чувствительную плоть.
Вторая её ладонь тем временем накрыла иную полусферу выминая белую плоть вдавливая пальцы в молочную кожу.
— Вот так, — проговорила Ююко поднимаясь и поддерживая голову членодевочки укладыла её на постель.
В несколько шагов она вновь нависла над лицом возлюбленной, однако на этот раз сделала ещё на полшажочка дальше. Её ступни коснулись щёк членодевочки фиксируя её голову в своих объятьях и не давая возможности повернуться так просто.
Взглянув вниз, она улыбнулась сгибая колени и перенося вес на лицо целительницы, чьи органы дыхания теперь были прижаты к её киске, а лицо накрыто мягкостью круглых ягодиц.
Выдохнув от нахлынувших ощущений, как физических, так и эмоциональных, Ююко потёрлась промежностью о нос и ротик членодевочки. Да, определённо само провидение щедро одарило пепельную блондинку, наградив её не только потрясающим интеллектом и внешностью, но и умением доставлять удовольствие.
Продолжая тереться о лицо, розоволоска застонала чуть громче ничуть не стесняясь. Внезапно она остановилась передавая чуть больше веса, что могло затруднить дыхание и в этот момент потянулась к Йому, что всё ещё находилась в ночнушечке.
Заскользив от бёдер по рёбрам и выше, Ююко забирала за своими руками и ткань, пока девочка не осталась в одних пропитанных влагой сдвинутых набок трусиках, загнутой резинки которых касался член. Стекающие струйки соков скапливались у мошонки и тянулись к половым губками нитями.
Оголив тело хранительницы, розоволоска вернулась мыслями к усердно трудившейся ради их радости членодевочки приподнимая таз и давая любимой доступ воздуха. В этот момент чуть согнувшись вперёд она накрыла ладонями груди Эйрин начав их выминать пальцами, возбуждённо глядя на показывающиеся между ними ареолы и затвердевшие вишенки сосочков.
Действительно, членодевочка была конфеткой, распробовать одновременно во всех аспектах мешали физические ограничения, но желая обойти как можно больше из них, Ююко бережно вжалась пальцами в груди девушки, будто те были подушечками (или скорее нежнейшими облачками), а вместе с тем вновь опустилась на лицо девушки.
Вторая её рука подхватила кисти членодевочки укладывая себе на бёдра, а затем коснулась промежности добавляя к ощущениям лёгкое давление пальцев.
— Хорошая девочка, наша любимая девочка. — сквозь разливающуюся пульсацию внизу тела прошептала Ююко морща покрытый капельками пота лоб.
Подавшись вперёд, она коснулась губами губ хранительницы и используя остатки сил попыталась сказать так, что бы её очевидный, но все равно важный каждому любящему сердцу ответ был слышан всем в этой комнате.
— И я вас люблю, ненаглядные!
Потеревшись о лицо целительницы, она вновь немного привстала тяжело дыша и постанывая
— Благодарю. Мне приятно это слышать, любимая. — добавила Эйрин, немного смутившись от слов благодарности Йому — щеки снова приобрели розоватый оттенок.
— "Весь свой результат ты заработала себе сама, Йому. Я ведь сама не могу контролировать этот процесс. Не знаю только, правильно ли я делаю, лишая тебя возможности завершить работу до конца. Но... если очень постараться, то я снова смогу увидеть твои прикрытые глазки, улыбку на лице и наполненные моим естеством щечки." — решила доктор, невольно вернувшись к воспоминаниям, когда любимая была безмерно счастлива и еще не укололась о её сложный характер. Это милое выражение лица членодевочка сохранила в своем сознании и невольно вспомнила о нем здесь и сейчас.
Девочки могли не подозревать о механизме того, как смазка сама покидает её тело, откликаясь на приятные ощущения. А может и знали, но все равно считали, что врачевательница может как это контролировать. Все же иногда не стоило выставлять себя слишком умной в знаниях сложностей её организма — Йому и Ююко знали лучше неё её уязвимости и слабые точки, усиленное внимание на которых заставило бы сжать пальцами простыню и излиться мощным потоком меньше, чем за две минуты.
— Если у тебя будут идеи, то я буду рада их выслушать. И помочь воплотить их в... Ах! — веки девушки прикрылись, с губ сорвался сладкий стон. За словами принцессы последовали действия в виде неравнодушного отношения к её груди. Чувствительное место накрыло теплотой внутри и небольшим пожаром снаружи. Эйрин словно почувствовала себя кормящей матерью. И "мама" ласково провела ладошкой по плечам зефирки и запустила длинные пальцы руки в розовые волосы, немого массируя затылок девушки. Ласка губ последней продлилась недолго, но достаточно, чтобы травница расслабилась и опустилась на мягкую перину, поддерживаемая заботливыми руками.
Подобная профилактика рака груди всегда отличалась приятным удовольствием. Но эффективность оной еще надо было доказать в виде регулярных процедур и длительного отрезка времени, поэтому юная Йому была следующая на очереди, кто должна была получить подобную стимуляцию своих холмиков.
Кровать немного задрожала — обе любимые принялись занимать свое положение. Лунарианка еще раз облизнула свои губы, в предвкушении непростой и ответственной работы в виде приложения всех своих сил, чтобы полноценно удовлетворить обоих девушек — пока ее ласки не позволят взобраться на вершину наслаждения. Или, что казалось менее вероятным — пока они сами не остановят, захотев что-то изменить и попробовать что-то другое. Никто не знает, что может прийти в голову в ту или иную секунду, поэтому нужно было быть готовой ко всему!
Особенно доктору, так как Ююко ожидала, чтобы Йому осталась довольной и исцеленной любовью и трепетным вниманием к хранительнице. А желания и нужды принцессы тоже следовало исполнять, иначе какая она принцесса?
Пока была возможность, Эйрин постаралась убрать надоедливую ткань со свой стороны — не хватало только, чтобы она терлась о мошонку или о бедра, раздражая кожу. Мягкие пальцы Йому обхватили половой орган членодевочки и почти немедленно направили ту в сторону мягкого, словно персика, влагалища. И она не спешила, словно готовясь к тому, что ей предстоит погрузить в себя половой орган и какое-то время привыкать к гостю в её теле, прежде чем удовольствие затмит дискомфорт. Чтобы облегчить предстоящую смесь ощущений, доктор вытянула руки вперед, навстречу Йому. Ладони коснулись согнутых ног и прошлись по бедрам, скрытыми за тканью.
Возможно, наличие платья подразумевало то, что любимая недостаточно согрелась. Возможно, мечница всерьез подумала, что оно играет какую-то важную роль и должно остаться на ее теле. Впрочем, булочка быстро развеяла эти сомнения и словно по щелчку пальцев ткань упала, обнажая тело хранительницы.
Стало вокруг жарко, влажно и невероятно узко — её палочка погрузилась в глубину цветочка Йому. Сначала не дальше головки, затем чуточку дальше. Мечница все делала правильно — надо сначала заставить себя привыкнуть, как бы странно это не ощущалось. Это как сделать себе укол — неприятно, но скоро последствия проходят сами собой. Чтобы поддержать любимую, она продолжала исследовать на прикосновение бедра, доходя подушечками пальцев до упругих ягодиц. И, совсем невольно, двинулась тазом навстречу, помогая в её начинании совсем незначительно.
Сияние лунного света за окном накрыла тень, образованная силуэтом Ююко. Осторожно, не спеша, она приблизилась к лицу членодевочки, чтобы словно продемонстрировать результат работы её пальцев и губ на соске в виде влажного лона. Вторая пара губ нуждалась в ласке и заботе и Эйрин, не теряя времени, решила её предоставить. Лицо девушки приподнялось и, издав сладкий стон, она проникла языком между нижних губ, пробуя зефирку на вкус. Одного касания было мало и она повторила движение еще раз, с каждым разом вбирая в себя все больше капель. Пока хранительница не почувствовала себя достаточно комфортно и её движения не стали более уверенными, наполненными желания проинспектировать не просто свою температуру, а длину её "клинка" между её губ, Эйрин не убрала рук. Только когда мягкие, сладострастные стоны Йому начали покидать её мягкие уста, целительница переместила свои ладони на бедра Ююко. Немного приноровившись, членодевочка нашла себе удобную позицию на ягодицах последней. Ноготки легонько царапнули кожу — и вместе с этим мечница нашла новый для себя предел, сев на её палочку глубже обычного. Влажные стеночки оплели половой орган, словно не желая его отпускать и лунянка, издав стон удовольствия, впилась губами в нежное, теплое лоно принцессы, передавая свое удовольствие ей.
Ладони хранительницы нашли свою опору на ее животе. Пальцы Ююко гуляли по ее груди, мня соски и несильно щипая их — словно в знак сладкой мести за игру с её попой, которую властно обхватывали пальцы. Травница ничего с этим поделать на могла — так она управляла Ююко, соблюдая баланс и умеренно распределяя свои силы. Время от времени она давала ей сесть еще сильнее — чтобы старательный и опытный язычок делал все так, чтобы девичий организм чувствовал себя любимым и желанным. Бывало немного, что любимая наклонялась, словно желая потянуться к Йому и передать ей своей немного любви — и тогда девушка снизу могла получить доступ к вишенке клитора и другим особо чувствительным точкам, что в обычной позе забирали все больше сил.
Тело покрылось потом, лицо вместе с шеей было пропитано соками Ююко. Высунув свой язык, Эйрин проникла в уголок половых губ еще раз, погрузила себя во влажность и почти сразу нашла одну из самых чувствительных точек любимой. Сделав несколько нежных движений кончика языка, она выгнулась, следуя за движениями дрожащего тела, пока ноготки снова не царапнули кожу. Привнося вслед за удовольствием толику боли, врачевательница раздвинула ягодицы и крепко сжала их — как сжала её тело бедра Йому, сделав небольшую остановку. И остановка имела собой смысл, ведь удовольствие хотелось растянуть, а её длине было особенно приятно оставаться погруженной в любимую какое-то время.
Хоть её член выпустил, наверное, невероятное количество смазки, Эйрин не собиралась вот так сдаваться желанию наполнить лоно поскорее. Она хотела, всем сердцем хотела оттянуть этот момент, пока дрожь, словно от воздействия тока, не наполнит женское тело и не заставит раскрыться губы в одном, продолжительном стоне. Её девичий кодекс воспротивился мысли заслужить разрядку первой, если только её выносливость не подведет её первой. И ведь пока все получалось, ведь темп, наращиваемый Йому, усиливался и она почти не могла его контролировать. Только лишь иногда протягивать руки, чтобы погладить гладкие ножки и дать булочкам принцессы отдохнуть от властного обращения.
Но с каждой секундой это становилось все сложнее. Словно любимые придумали те же самые правила, ожидая того момента, когда кто-то еще отдастся страсти первой — чтобы образовать некую цепную реакцию. А, возможно, они чего-то ждали.
Эйрин постаралась дать то, что могли ожидать любимые. Шея как раз затекла — и врач дала себе отдохнуть, еще раз облизав влажный цветочек над её головой. Сделав усилие, девушка выпалила признание чуть громче, чем раньше:
— Я тоже вас люблю!
Наполнившая тело твёрдость теперь уже не ощущавшаяся чем-то посторонним начала свой приятный путь вглубь, властно раздвигая головкой влажные ребристые стеночки, что каждой неровностью пытались обнять твёрдое естество членодевочки стремясь задержать на одном месте, прижимая её к какому-то определённому краю. Чему способствовали движения бёдер горничной, что не просто двигались в вертикальном направлении, но ёрзали вперёд и назад, чему помогала немного выгнутая спинка и ладони целительницы, что легли на упругих бёдрах, которым хоть и не хватало округлости, но всё же характерной мягкости в которую можно было окунуть пальцы им было не занимать.
Руки хозяйки стянули с неё платье оставляя, за исключением беленьких сдвинутых набок трусиков, полностью обнажённой и небольшой холодок обвевающий её тело при каждом движении щекотал рёбра касаясь живота, переходя в небольшие активные мурашки в области под маленькой грудью.
Помогая себе на манер хозяйки стопами, горничная сжала по бокам ноги членодевочки убедившись перед этим, что этот жест не сдвинет повязку и никак не скажется на целостности шва, который нельзя было беспокоить.
Дрожащими от слабости и неги руками, Йому упёрлась в бёдра травницы, надеясь что её вес не окажется неприятным или дискомфортным для возлюбленной и помогая себе тазом попыталась принять больше длины напряжённого естества. Глазки сами собой закатились, а скривившиеся в удовольствии смешанным с небольшой болью, что словно специя приправила блюдо их совместной готовки, губы задрожали. Показавшись, кончик язычка прижался к нёбу и верхней губе царапнувшись о ряд остреньких ровных зубок.
Теперь напряжённая палочка любимой пройдя её небольшую глубину упёрлась во что-то внизу живота и это что-то ощутило прикосновение смешанным чувством нажатия, ласкового укола и похожей на спазм пульсации.
Сбившееся дыхание спровоцировало показаться капельку слюны в уголке рта, что почти сразу же была подхвачена мягким язычком. Теперь поцелуи внутри тела больше не пугали вызывая лёгкие мазочки боли, наоборот они выбивая стон провоцировали её двигаться активнее, принимая больше, ещё больше длины своей любимой членодевочки. Наконец аккуратные ягодицы коснулись мошоночки в хлёстком движении, спинка выгнулась, а груди прижались к предплечьям выставленными опорой перед телом. Язычок метнулся изо рта как можно дальше, а из горлышка вырвался тихий выдох вперемешку с всхлипом, что сопровождался ручейком влаги из глаз, а так же небольшой струйки влаги выплеснувшейся из половых губок.
Спазм внизу всё усиливался и горничная отвечала ему насаживаясь на твёрдость Эйри со всей страстностью оставшихся сил. С каждым поцелуем палочки внутри будто что-то раздвигалось и наконец расцвело чувством эйфории ослепив слабое тельце. Ориентируясь скорее по ощущениям тепла, чем по иным чувствам Йому упала вперёд не выпуская из половых губок член любимой и прижавшись к её телу накрыла губами грудь, разлёгшись самой на животе.
Бёдра вырисовывали своими движениями подобие круга, прожимая непоколебимую твёрдость каждая венка которой ощущалась дополнительной пульсацией к той или иной стороне стеночки.
Стопы, которыми она держалась за ноги Эйри, расслабились теперь лишь бессильно касаясь подошвами молочной кожи, глаза были плотно сомкнуты, а на лице возникло мечтательное выражение.
Пройдясь цепочкой поцелуев от груди в пупочку, горничная оттолкнулась от постели уперев ладошки и затем замерла будто что-то решая...
1d3: (1) = 1
1 — продолжить выдаивать членодевочку половыми губками пока молочко не ударит в лоно залив маленькую матку горячим тягучим потоком
2 — решить попробовать сладость на вкус развернувшись попой и взяв член в ротик
3 — вознамериться попросить семя работая ножками и ягодицами
И решение пришло довольно быстро. Понимая, что членодевочка трудится в поте личика, чтобы порадовать своих непутёвых девочек, горничная выпрямив спинку коснулась ладошками ягодиц разводя их в стороны и затем резко отпуская шлёпнула по ним ладошками с хлёсткостью отозвавшейся похотливым громким звуком.
Твёрдость Эйри всё ещё находилась внутри обласканная её самой нежной и уязвимой зоной, что воспринимала член как часть своего тела вдоль которой прокатываются вспышки энергии, отдаваясь эхом по краям живота перед самими бёдрами горничной.
И будет правильно дать возможность членодевочки получить разрядку самым естественным для себя образом: выплеснув в самое её нутро накопившиеся за тяжёлый день соки, тем самым выказывая доверие.
Зажмурившись и сопя, Йому прижала сложенную в подобие кулачка ладошку ко рту, что совсем не заглушала её стонов срывавшихся с каждым движением, вторая же рука слепо шарила перед собой пока самостоятельно или с помощью членодевочки не нащупала ладошку целительницы. Сплетя пальцы, она держала ручку что десятком минут ранее вняла её отчаянной мольбе и переминая пальцы наконец уложила ту себе на бёдра. Пускай и небольшие, но благодаря тренировкам упругие, как и попа!
Прикосновение раскрытой ладони к нежной зоне вроде бедра являлось важным знаком внимания, позволяя ощутить себя привязанной к воле и вниманию сильной и высокой девушки, показывая свою принадлежность к любимым, да и в целом это было просто приятно!
Приподнявшись на коленях, горничная позволила на несколько мгновение укрытому смазкой и соками естеству показаться из её губок и раскачивающиеся бёдра принялись ласкать головку члена, насаживаясь на тот с разной амплитудой и силой. Когда вбирая сразу больше длины, а когда лишь головку, Йому позволила любимой самой выбирать как опустошиться: ведь в любой момент членодевочка могла излиться в её мягкие глубины, могла лёгким движением бёдер выскользнуть и излиться на животик, а могла дёрнуть её за бёдра или предплечье стягивая с члена и подарить молочкой прижав головку между ягодиц.
Выставив перед собой руку, Йому силилась найти ладошку хозяйки, дабы ощущать себя дорогой собственностью сразу обеих возлюбленных.
Ююко всегда нравилось наблюдать за контрастом сильной целительницы и её нежной кожей, что несмотря на властность своей хозяйки носила на себе призраки самых нежных прикосновений: будь то гуляющая по бёдрам и животу мочалка или шлепок по ягодице, чей объём было трудно игнорировать, особенно если лунарианка надевала что-то вроде сегодняшней миниюбки.
Попытавшись нацарапать в сознании заметку о том, как прекрасно выглядела девушка носившая подобную одежду, розоволоска нырнула в волны подступающего удовольствия. Её поза на лице девушки, тёплый упругий язычок играющий с половыми губками и особо нежной точечкой вверху — всё это маленькими иголочками проходилось по плечам и животу девушки. Дыхание давно сбилось и сейчас напоминало больше попытку вдохнуть при удушьи, руки же замерев на груди членодевочки продолжали выминать молочные облачка чувствуя особую тягу пройтись по области набухших ареол.
Внезапно ей захотелось накрыть личико, что столь самозабвенно доставляло ей такое удовольствие своей грудью, закрывая луняночку от всего мира зарывшись лицом в макушку и просто вдыхать аромат лаванды. Но намерение прошло когда очередное движение язычка проникло между влажных створочек и углубившись как можно глубже пробовало её...так бесцеремонно и так возбуждающе. Казалось, теперь она совсем не имела никаких секретов от возлюбленных, что проникали в самые глубины её тела язычками и пальчиками.
И снова чувство правильности, которое, она была уверена, разделяла и хранительница, окутало словно мягкий свитерок тело зефирки. Иллюзорная ткань сжалась чуть сильнее приникая к соскам, что наверняка выделялись бы протискивающимися вишенками. В конечном итоге, перед кем как не перед любимыми обнажать себя и свои слабости, давая им право принимать или отвергать себя без внешней мишуры?
Руки сами собою нырнули под груди вознамерившись подхватить увесистые полусферы, чтобы попробовать сделать с ними то, что она делала ранее лишь с одним мячиком. Словно какое-то странное бельё ладошки сжали из под низу с обеих сторон мягкую плоть, приподнимая и сводя груди вместе. Соприкоснувшись, она принялась играть теми перекатывая объёмности словно шары, невероятно большие шары и в конце этой небольшой игры подняла их чуть выше поднося к губкам сразу обе ареолы.
Накрывая их поцелуем розоволоска ощутила как внизу у основания полусфер расползается небольшое подёргивающее напряжение, что отдалось в снова начавших зудеть ареолах.
Втянув щёки, зефирка припала к бледно-розовым кружочкам наслаждаясь возникшему облегчению, словно что-то рвущееся наружу покинуло её тело. И в этот момент язычок целительницы, угадав время и положение её бёдер, что не мешая дыханию позволяли ласкать губки любым желанным способом, вновь вошёл в её глубины. Пускай и не такой сильный и твёрдый как естество, он был горячим и настырным точно выбирая места своих касаний, беззастенчиво обрабатывая губки и лаская небольшими нажатиями клитор.
Словно её застали врасплох, зефирка запищала широко раскрывая глаза, колыхнувшись, груди выпали из ладоней, а спина выпрямилась. Её тело напряглось в пояснице будто желая куда-то сдвинуться, но вместо этого серия пульсаций пронзила её суть заставляя податься вперёд.
Следующее, что она увидела расплывающимся зрением сквозь пелену волны оргазма захлестнувшее слабое тело была рука хранительницы, которая наверное просила её обхватить. Или же нет.
Но следуя открывшейся возможности Ююко вытянула уже свою ладонь переплетаясь пальцами с мечницей и враз потеряв все силы, тяжёло и быстро дыша упала на девушку подёргиваясь и непроизвольно всхлипывая. Из закатившихся глаз скатывались горячие жемчужинки слезинок, но розоволоска их не ощущала, как и не ощущала ничего кроме тёплого тела о которое она сейчас, полусидя-полустоя на коленях, привалилась толком не понимая кому оно принадлежит.
Не выпуская ладонь Йому из рук, Ююко замкнула их сокровенный треугольник в котором проводником на этот раз стала сама луняночка. Постепенно, с каждой прошедшей секундой, звуки комнаты возвращались на своё место, а вата заполонившая голову куда-то исчезала. Мысли, их ясность и острота — всё это было не про зефирку, особенно сейчас, но разглядев уже достаточно хорошо тельце перед собою, она ласково накрыла формирующиеся груди ладошкой и губками, производя аккуратный массажик. Как и ранее, её пальцы поймали остренький сосочек между подушечек принявшись растирать тот для пущего притока крови, а губки засосали розовую кожу ареолы.
Поиграв так она, чтобы не мешать движению таза, выпустила тельце из своих пальцев, а затем мягко легла рядом с целительницей облюбовав одну из её грудей для поцелуя и постепенно приходила в себя перед очередным раундом.
Вдыхая легкий аромат запаха тела Ююко, Эйрин смогла войти в ритм, вкладывая во фрикции, совершаемые Йому и в работу собственных губ и языка одинаковое количество сил. Капли пота вместе с соком принцессы давно увлажнили собой лицо, шею и часть груди, поэтому девушка действовала вслепую, давая глазам отдохнуть. Они, в общем-то, не нужны были, ведь прерывалась лунянка совсем ненадолго и снова припадала губами к к половому органу принцессы и целовала его с любовью и нежностью. Руки, такие длинные и немного шаловливые, помогали как зефирке держать непростое положение, так и ласкали юную мечницу, изучая гладкие от собственного пота ножки. Хоть врачевательница почти не могла контролировать движение, её цель оставалась одна — поддерживать любимую и двигаться вместе с ней, в одном ритме.
Времени прошло немало — и хранительница уже без особого труда принимала все, что могла ей предложить травница. Осталось только продолжать этот танец, стараться не сгореть в пламени любви и целовать её. Да, целовать кончиком своей палочки интимное и сокровенное место Йому, что приносило большое удовольствие обоим участницам процесса и служило некоторым признаком того, что сама доктор делала все правильно и хранительница могла ей довериться.
Стоны Эйрин становились все громче — нельзя было скрывать в себе эмоции и потоки наслаждения, что текли сильным течением по всему телу. Обе любимые, кажется, не спешили покидать свои места, пока не получат нужную дозу любви — и врачевательница приложила все силы, чтобы так оно и случилось. Чтобы крики наслаждения украсили собой эти стены, а тела — дрожали в приятном экстазе. Чтобы эта ночь стала для них особенной. Чтобы утром они долго не покидали постель, каждая по своим причинам, но в душе понимая, что сегодня они скрепили свою связь еще крепче.
Тело хранительницы качнулось и членодевочка очень удивилась этому факту. Неужели что-то пошло не так? Неужели Йому готова была сменить позу в такой момент? Понимая, что бедра Ююко в любом случае не позволят осмотреться, она ненадолго замедлилась, ожидая чего-угодно со стороны хранительницы.
И поняла, насколько ошибся ученый разум. Любимая всего-то спустилась к ней, чтобы немного... отдохнуть? Тело пронзили новые волны, руки немедленно отвлеклись, чтобы прижать Йому поближе. Губы, издав звук восторга, снова нашли себя на лоне хозяйки этой юной изобретательницы, что приятно удивила, наверное, обоих девушек! Мокрый и немного небрежный поцелуй половых губ принцессы был ответом на повторное внимание к груди членодевочки — внимание там её очень возбуждало и напоминало о том, что её любят и за женские прелести, а не только за наличие палочки. Немного придя в себя, она убрала руки, как только беловолоска захотела снова подняться.
Не зная точных намерений любимых, Эйрин принялась подливать что-то горючее в общий камин, так как пот градом сыпался с её тела, а вместе с ним — и остатки силы воли, чтобы не разрядиться слишком скоро и позволить половому члену опасть и огорчить Йому. Не для того она старалась, чтобы выбрать свой ритм и ускоряться, как будет вольно её сердцу, управляя процессом и играясь с палочкой так, как ей захочется.
Помимо ласк губами в виде поцелуев и чмоков вожделенного места Ююко, Эйрин принялась рисовать кончиком языка буквы на половом органе, пока последний не находился в глубинах цветочка принцессы. Судя по более громким стонам, идея ей пришлась по вкусу. Но ничего не сводило с ума, как ласки клитора, к которым членодевочка приступила с особым энтузиазмом, издавая едва слышные, но весьма пошлые звуки.
Юная пациенточка тоже давала о себе знать — как и о своих нуждах. Её движения, быстрые и властные, говорили о том, что остановки больше не будет, даже скорее всего тех самых приятных пауз, когда любимая насаживалась до самого конца и замирала, словно пытаясь слиться с неожиданным гостем. Или даже с самой лунянкой путем полного проникновения в неё. Нащупав каким-то чудом ладонь любимой, Эйрин поддалась желанию и принялась искать пальцы, чтобы переплестись с ними и безмолвно пообещать, что все будет хорошо. Что она берет ответственность за то, что неизбежно случится и в случае чего окажет хранительнице всю необходимую поддержку, заботу и любовь. Как владелица члена, это было в ее обязанностях позаботиться о той, кого она наполнит своим соком.
Первый крик удовольствия издала Ююко и врачевательница припала к половым губкам еще раз — когда она были наименее уязвимыми. Несмотря на обильное количество влаги, сопутствующей разрядке, она не побоялась её и продолжала утешать ту поцелуями — ведь самый приятный момент мог смутить даже самую опытную любовницу. Смутить иллюзией того, что она уже не так очаровательна, будучи ослабевшей и уставшей даже от удовольствия. Тело любимой качнулось, звуки снова наполнились приятными нотами, символизирующими то, что не только проводница старалась очень сильно, но и хозяйка вместе со своей телохранительницей снова сошлись вместе и прямо сейчас ласкали друг друга. Ююко нужна была вся помощь и одна лунарианка не могла обеспечить всю необходимую поддержку и любовь.
И вдруг она поняла, что её мошонка покалывает, а палочка изнывает от упорного характера членодевочки. И Йому, кажется, дала понять, что не сдастся, пока целительница не наполнит её здесь и сейчас — скользящие движения больше не растягивали упругую плоть. Она сама словно обвилась вокруг твердости, желая получить белое молочко. Несмотря на нежность и осторожность, еще несколько фрикций оказались сладкой и немного болезненной пыткой, пока головка не поцеловала чувствительную точку еще несколько раз.
И это был конец. Финишная прямая. Бедра Эйрин задвигались навстречу, желая сделать это так, как подобает сильной девочке. Пару быстрых и жестких толчков ознаменовали неутоленное желание и предвестник бури. Бури в виде потока горячего семени, который полился прямо во время затухающих движений. Тело членодевочки задрожало, пульс ускорился, под кожей словно загорелся огонь. Издав громкий крик, она сделала еще одно движение — и замерла, сплетаясь в одно целое со своими любимыми. С Йому, в которую продолжала изливаться и с Ююко, которая тоже была рядом и помогала всеми силами достичь высочайшего пика блаженства. Спина выгнулась, грудь легонько колыхнулась, потревожив спокойствие принцессы и Эйрин расслабилась, все еще оставаясь во владениях хранительницы. Вторая рука прижимала принцессу к своей груди, позволяя той отдыхать, как ей захочется. И проявлять знаки внимания, если полушарие внушало не только защиту, но и подушечку для ласки.
— С-спасибо. — выдохнула Эйрин и расслабила пальцы второй руки, которая все еще держала мечницу за ладошку. Чувствуя теперь то, что она могла стать менее любимой и желанной она не отрывала взгляда от Йому, все еще находя немного покоя возле зефирки. Однако, как и последней, для наиболее быстрого отдыха и восстановления она нуждалась и в том, чтобы с хранительницей тоже было все хорошо. Чтобы она улыбнулась и сказала, что все будет хорошо.
Ведь доктор не узнает каково пациенточке, если она сама не расскажет о себе. А осматривать сегодня нужно было именно её!*
Горячее семя, сдерживаемое весь день, мощным потоком ударило в эластичные стеночки матки горничной заполняя собою всё доступное пространство. Снова и снова, пока выстреливаемые ручейки не стали ослабевать, а белые струйки не устремились несмотря на облегаемую мягкость на член вниз, просачиваясь и находя себе место выхода из стеночек и половых губок.
Низ живота обожгло словно она выпила что-то очень-очень горячее и утихшее ощущение оргазма вновь взорвалось внутри неё ощущением того, что её наполнили семенем уважив такую естественную и значительную часть девичьей природы.
Выгнув спинку, горничная запрокинула руки назад упираясь в ноги целительницы немного выше коленей и просто тяжёло дышала высунув язык. Видеть и слышать что-либо она не могла, вместо этого всё заглушил мерный стук крови в теле и давление у висков. Скорее инстинктивно она продолжала двигать бёдрами, вяло и лениво, пока остатки беленькой влаги пропитывали её нутро, а ослабевший и взявший небольшой отдых член уменьшившись сам не выскочил из половых губок ударившись о живот членодевочки.
Только тогда Йому подалась вперёд будто перевешивая тело через невидимую жердь. В следующий момент она лежала, а точнее почти обессилено упала на тело возлюбленной зарывшись губами в мягкую кожу. Невидяще пошарив рукой, она нащупала плечо розоволоски и гладя его попыталась сколько было сил прижать девушку к себе и целительнице. Кажется, во всём мире не было вещи, что могла бы сделать её более счастливой, чем эта усталость вызванная общими усилиями. Вновь на краюшках глаз выступили слёзки и стекая по щекам коснулись разгорячённого тела целительницы, большого и сильного.
Ну вот, она совсем взрослая, как её хозяйка, её интересуют взрослые вещи и её любят совсем как взрослую. Могло ли быть что-то лучше?
Тихонечко всхлипнув, она потёрлась лицом о грудь целительницы и попыталась раскрыть глаза. В голове становилось яснее, хотя небольшое головокружение всё ещё присутствовало и девушка потянулась чуть выше, стремясь полежать некоторое время втроём пока дела, какими бы они ни были не заставят их покинуть постельку.
Вытянув шею, горничная прижалась губами теперь уже к щёчке целительницы, а ладошки тем временем играли с розовыми кудряшками любимой хозяйки, что заняла местечко на мягкой подушечке грудей.
И вновь тихонько засопев над самым ушком целительницы, она улеглась закрывая глаза и отдаваясь небольшой истоме, что охватила тело. Они были вместе, никто никуда не спешила, а небольшой отдых всегда идёт на пользу!
Кажется, прошло нескольком минут, а быть может даже с десяток, но наконец Йому открыла глаза и вновь коснувшись мягкой щёчки губами аккуратно приподнялась на постели. Одна ладонь коснулась области чуть ниже собственного пупка, вторая обмакнула пальцы в промежность, где белые соки целительницы смешались с её собственной смазочкой.
— Полный животик...так горячо и хорошо — мечтательно прошептала она смотря куда-то в неопределённость.
Затем её взгляд упал на естество членодевочки, что ослабев покоилось на животике, под ним же блестели капельки предэякулята вперемешку с капельками семени. Переведя взгляд на Ююко, Йому слабо улыбнулась и вдохнув воздух позвала любиму.
— Ююкочка, мне нужна твоя помощь. Здесь осталось ещё столько вкусности...
Смущённо опустив глаза, хранительница пополза вниз тела членодевочки и высунув язычок принялась собирать капельки влаги что выделялись своим блеском на молочной коже. Где-то слизывая её розовой стрелочкой, где-то вытянув губки втягивая. Она заняла правую сторону и обрабатывала тело целительницы именно с этого края, левая же предназначалась хозяечке и вместе, опускаясь всё ниже, они смогли бы объединить губки вокруг вожделенной плоти членодевочки.
Закрыв глаза, Ююко отдалась мягким волнам, что неизбежно возникали при каждом движении членодевочки передаваемые её полусферам через тело. Будто она и правду купалась на источниках или плыла среди облачков. Размеренное дыхание наконец принялось вырываться из ноздрей зефирки и затихнув она заняла своё место в их трио центром которой выступала, как и полагалось, целительница.
В процессе облачённой в физическое проявлении любви психология играла не меньшую, а быть может и главенствующую роль и упорный труд луняночки, вкупе с возбуждением, сделали своё дело доведя розоволоску до самого края возможного удовольствия и теперь она полностью расслабившись плыла по волнам послевкусий и послечувств.
Из небольшой апатии, что рисковала превратиться в сон на такой драгоценной подушечке Ююко вывела из себя хранительница, чья ручка до того сжимающая её плечо, допонявшая чувство защищённости, потормошила её, а сама девушка двинулась куда-то вниз. Заинтересованная розоволоска разлепила глазки оглядывая мир сквозь рубины радужек и потянувшись будто после хорошего сна приподнялась опираясь на локоток.
Задумка Йому была понятна и облизнувшись Ююко несколько замедленно развернулась попой и поползла к естеству членодевочки.
Приближаясь, она ощущала всё больше разгоравшееся влечение, а тело будто само несло её к заветному органу.
Застонав, она выгнула спину как потягивающаяся кошка после пробуждения и заняв свою сторону принялась подбирать капельки вкусной ароматной влаги, что жемчужинка за жемчужинкой исчезали на её губках и язычке.
Стараясь соблюдать один ритм с Йому, розоволоска добилась что бы губы девушек сомкнулись на мошоночке, а затем, не сговариваясь, каждая со своей стороны подарила поцелуй яичку.
Отведя голову, Ююко с разливающимся внизу тела теплом оглядывала хранительницу усердно трудившееся лицо которой было частично закрыто членом и подавшись обратно к заветной палочке прошептала то, что чувствовала.
— Он такой красивый. — смущение и дрожь заставляли ладони и плечи подёргиваться — Покрытый венками, пульсирует, как же хочется вновь увидеть его в силе!
Припав грудями на ногу целительницы, Ююко принялась со своей стороны ласкать мошоночку заботливо выминая и перекатывая яички. В это же время её губки раскрылись, а голова повернулась набок. Язык коснулся члена и ведя от основания к головке смочил его влажной тонкой линией. Проведя несколько раз подобным образом, Ююко вернулась к основанию, язычок теперь лишь упирался в ствол не являясь основным действующим лицом: теперь эту роль заняли губки, её и хранительницы, что сойдясь в подобии странного поцелуя ласкали член их возлюбленной оставляя следы своей любви на можном стволе, что под лучами их совместной любви совсем скоро мог налиться кровью.
Интересно, что придумала горничная на этот раз? Или быть может она захотела просто распробовать молочко ротиком?
Приятная усталость и нега звали к себе, увлекая желанием закрыть глаза и забыться с каждой каплей. что вытекала в горячее лоно. Но блаженство не могло длиться вечно, а мешочек между ног не мог изливать запасы бесконечно. У неё был свой лимит, который она могла излить за один раз. Небольшое воздержание, конечно, помогло преодолеть планку, но моментально возбудиться Эйрин сразу не могла. Желание совокупляться, словно кролик во время брачного сезона, у неё возникало очень спонтанно и неконтролируемо.
Но, при желании, она могла попробовать обмануть свое тело и постараться еще раз. Хотя бы для Ююко, которая могла предъявить свое желание удовлетворить девичье желание и побыть на месте Йому.
Ведь это здорово, когда кто-то может подарить тебе счастье и лишний раз напомнить о том, что ты годишься на роль мамы. И ничего не мешает утро заварить травнице чай, препятствующий зарождению новой жизни и напоит в качестве благодарности любимой за то, что они занимаются подобным делом без всякого предохранения.
Хранительница вновь вернулась на свое место — и Эйри прижала её к себе второй рукой, пока вторая поглаживала Ююко, обещая покой и то, что все будет хорошо, пока они вместе. Весь мир со своими делами мог подождать, отоспаться они тоже могли в течении дня. Источники никуда не убегут, ведь медосмотр мог и должен быть тщательным. И, не зная того, принцесса тоже могла заодно провериться и получить нужные консультации.
Она заслуживала счастья. И Йому заслуживала счастья. Поменяться надо было беловолосой доктору-одиночке и она пообещала себе больше не оставлять любимых наедине.А еще, по возможности, занимать себя книгами или готовкой зелий не в одной скромной комнате, а где-то на виду, чтобы её видели и больше не искали. Чтобы запах трав и снадобий мог безошибочно привести хранительницу и принцессу к ней, если возникнет нужда. Будто заняться полезным делом и проверить диван втроем на прочность.
Улыбка нарисовалась на лице Эйрин. Она замерла, прижимая обеих любимых и ничуть не смущалась, когда их груди вздымались, а тела пытались найти то самое положение, чтобы поудобнее улечься. Возникшую тишину, которую прерывало лишь мерные дыхания, нарушила Йому, мечтательно произнеся несколько слов.
— Я рада, что тебе хорошо. Это было очень приятно — любить тебя так, как задумала природа. А еще мне понравилось попробовать нашу принцессу на вкус. Она, словно апельсин, такая нежная и вкусная. Ну и...
Раздавая комплименты, Эйрин не заметила, как щеки загорелись пламенем снова. Но она ничего не могла поделать — это были ее искренние эмоции, и попытка убедить любимых, что они все еще желанные и она могла и хотела любить их так и дальше. Что ей все понравилось.
Чего она не ожидала, так это действий со стороны Йому. Хранительница выскользнула из объятий и немедленно приступила к ласкам её полового органа, который еще не полностью отдохнул. И ведь одного внимания было недостаточно — мечница позвала еще и Ююко.
Словно зная, что двойное внимание очень быстро заставит Эйрин сойти с ума от блаженства!
Не понадобилось и минуты совместных усилий, как Эйрин слабо застонала, слабо стирая кожу пяток о простыню. Чувства, когда пара язычков и губ смыкаются, словно в танце, заставили кровь циркулировать сильнее. Не одно лекарство не могло так взбудоражить, так закатить глаза и заставить тяжело дышать, когда любимые принялись оценивать её мошонку, словно оценивая насколько еще хватит её содержимого и не сходить ли за зельем, которое потенциально "заправит" её. Стоны участились, а результат быстро показал себя — в виде твердого члена, который смотрел вверх. Будто бы ничего и не было и это был её утренний стояк.
Конечно, его твердость была под вопросом, ведь наличие "боевой готовности" никак не уменьшило внимание к нему.
Неужели они всерьез задумали выдоить её своей оральной любовью, пока её вторая порция не окропит её бедра, а заодно и голодные губы?
— Ююко, Йому, — голос членодевочки оказался не таким слабым, но и не твердым, как раньше,* — сделайте одолжение, сомкните свои губы прямо на кончике моего члена. Я бы хотела, чтобы вы поцеловали друг друга, имея между собой часть моей палочки. Чтобы мы все ощутили друг друга в этом потоке любви и страсти...
И следуя словам возлюбленной членодевочки, Йому прижалась к палочке вжимая язычок со своей стороны, её губки запрыгали в знакомом ритме соприкасаясь с влажными и пухленькими губками хозяечки, что словно подушечки обхватывали набухающий кровью член. От основы и выше, к самой головке, доходя до которой они съезжали обратно вжимаясь лицом в мошоночку.
Быть может такого телесного контакта, включавшего в себя лишь прикосновение губками вокруг сокровища их членодевочки и обмена горячим дыханием было мало и розоволоска нуждалась в большем? Желая проверить это, Йому ласково коснулась плечика девушки и передвигаясь гладила её тело подушечками пальцев пока не оказалась на шейке за затылком. Поглаживая столь нежную область, горничная даже замедлила ритм улыбаясь прыгающим в сосредоточенном труде кудряшкам.
Затем ритм восстановился и девушки продолжили ласкать палочку задерживаясь вокруг головки. Выждав момент, Йому подмигнула розоволоске, а затем остановилась у самого навершия отводя губки. Совсем чуть-чуть, ровно на длину язычка. Ожидая что то же сделает хозяечка, она дотронулась розовой мышцей головки пытаясь выводить на той подобие фигурок. И всё же на этот раз навершия она не касалась: несмотря на всё желание первая капелька вкусного предэякулята, этой награды и показателя, что их возлюбленной хорошо, должна была достаться зефирочке. Ведь она тоже была девочкой и её тельце тоже нуждалось в укрепляющей силы и дух вкуснятинке!
Слова Ююко о пульсирующих венках прочно засели в сознании хранительницы и вытянув губы трубочкой она опустилась немного ниже, касаясь в жесте, что выражал одновременно благодарность и возбуждение сети пронизывающих ниточек кровеносной системы, снабжавших тело их любимой полезными веществами. Возможно, Эйри и не подозревала, но стискиваемая мягкостью стеночек плоть будто отпечатывалась каждым своим рельефом, каждым напряжением и сосудики в момент своего напряжения от усилившегося кровотока так же вносили огромную роль в получаемое удовольствие!
Язычок неожиданно соскользнул с члена и устремился к губкам Ююко облизав которые вошёл немножко в ротик. От удивления и неожиданности Йому широко раскрыла глаза только чтобы увидеть, как набухший член теперь находится аккурат между их с хозяечкой лицами, одаривая каждую щёчку своим мягким, упругим и горячим прикосновением.
Но удивление прошло и преисполнившись решительности, горничная попробовала немного приподняться, причём делая это так, что бы орган тёрся о их с Ююко лицо с некоторым отставанием затрагивая разные участки: губки, щёчки и даже лоб. Размазывая капельки предсеменной жидкости, что покрывала их лица дополнительной влагой.
— Ты права, любимая. — оторвавшись от оральных ласк проговорила с улыбкой от которой по краям щёк появились озорные ямочки горничная. — Он действительно красивый. Но в нашей любимой всё красиво, каждый участок её тельца!
Хихикнув, она высунула язычок и провела ним по щёчке Ююко слизывая влагу, что покрывала её личико. Помимо пота и слезинок в ней явно было довольно много подарков оставленных их любимой!
Наконец, она взяв зефирку под руку жестом попросила её встать на колени и обхватывая талию прижаться к её животику своим так, что бы помимо сдавленных её грудной клеткой полусфер между их телами оказалась и палочка Эйрин. Увы, но тактильный контакт был не таким сильным как рассчитывала Йому, ведь даже заведя колено чуть вперёд обнять своими половыми губками, каждая со своей стороны, головку члена едва удавалось. И решив компенсировать этот недостаток, она протянула ладошку вниз и вперёд, касаясь промежности зефирки и рассчитывая на зеркальный шаг со стороны хозяечки доверительно потёрлась о половые губки собирая ладошкой влагу. Разорвав прозрачные ниточки, она обняла головку члена рукой, понимая, что зефирка додумается сделать то же и их ладошки, образуя подобие домика, куполом сомкнутся над сокровищем их членодевочки. А затем, мягким поцелуем коснувшись шейки хозяйки, она проворковала глядя в её розовые глазки.
— Ююкочка, я ведь уже получила вкусняшку от нашей любимой и пользуясь тем, что Эйри по доброте своей предложила выбрать мне что-то, я бы хотела, что бы какой интересностью окажется следующая решили вы обе, как того желают ваши тела и сердечки!
Отпустив талию, горничная отшагнула назад, выслушивая предложения обеих любимых без которых она бы попросту зачахла ненужным сорнячком.
Разгорячённая и раскрасневшаяся, Ююко смотрела на хранительницу, чувствуя как по её лицу стекают капельки пота, а места поцелуев любимой пламенеют красной краской. Послушно выполняя все просьбы и намёки мечницы, она отведала вкусной смазочки, которой поделился член их любимой и гордая проделанной работой с любовью осматривала то одну, то вторую девушку.
Между ножек опять появился небольшой груз, что превращался понемногу в теплоту, а та, как она знала, совсем скоро перейдёт в жар утолить который может только чудо их членодевочки или же прыткие губки.
— Мне бы хотелось...— она выдохнула смущённо сжимаясь и скрещивая руки на обнажённом мягком животике — поиграть ещё с ним. С помощью, ну...вы увидете как! Вы же знаете, что просто схожу с ума от вида этого всего, как зверушка под музыку волшебной дудочки...это же естественно!
Смущение сумевшее пробиться даже сквозь броню возбуждения заставило последние слова промямлить опустив глазки, а затем и опуститься самой. Разлёгшись и заняв в наглую место, что ранее предназначалось обеим из них, она с глубоким выдохом накрыла мешочек с драгоценными шариками и ствол грудями.
Высунув как можно дальше язычок, розоволоска, сжимая по обеим сторонам естество возлюбленной своими мягкостями, нырнула к головке пытаясь воссоздать движения мечницы, которым она следовала ранее. Круговые, размазывающие, втирающие.
Двигая ладошками, она иногда скрывала член внутри мягкой ловушки полностью, растирая головку исключительно полусферами. В такие моменты глаза непроизвольно закрывались, а губы сами собою рисовали широкую улыбку.
В одно из таких мгновений Ююко, посчитав что одной шелковистой мягкости могло быть недостаточно, цокнула язычком высовывая его и зависая над головкой члена. Через несколько секунд ниточка слюны накрыла член, смешиваясь с влагой на нём и кидая отблески от груди. Заходившись растирать влагу, Ююко непроизвольно напрягала бёдра, что отвечали толчками внутри промежности и наконец, приняв решени, она подняла голову продолжая работать лишь грудями.
— Мне хотелось бы лечь на бочок. Вплотную прямо спинкой к животику Эйрин. И что бы Йому завела мои руки за спину, использовав для фиксации пояс или Мьён...Я бы подняла или согнула в колене ножку и наша возлюбленная решила какой бы дырочкой ей захотелось воспользоваться...И ты смогла бы ласкать мои груди и...
После столь смелого высказывания, особенно после слова "дырочкой" лицо Ююко стало напоминать маковый цвет и желая скрыться от позора она упала лицом на грудь выставляя губки, чтобы испуганно засопев продолжать ласкать член.
Голодные озорные глазки словно смотрели в душу членодевочки, вытаскивая на свет её секреты и потаенные желания. Натиск любимых девочек не стихал — их совместные усилия вознаградились в виде обильного потока прозрачной жидкости, обещающий целый фонтан белого сока, которого с лихвой хватит на обеих. Только вот не факт, что обещание могли заметить — все намеки и предсказания беспощадно пропадали и слизывались. А когда воля целительницы была услышана и любимые слились в горячем поцелуе, который она могла отчетливо почувствовать, то ей стало совсем приятно — ведь хозяйке и хранительнице не стоило забывать как о своих нуждах, так и о друг друге.
Две пятерни поднялись в воздух — Эйрин вместе с нарастающим возбуждением нашла силы, чтобы погрузить пальцы в волосы и вознаградить девочек лаской, поглаживая их и поправляя непослушные волосы. Правая рука легко ущипнула ушко Йому, левая — погладила щечку Ююко. Потом она повторила прием, только сменила любимых — чтобы подарить им спектр разных эмоций помимо своего вкуса и набухающей плоти, готовой снова показать себя в деле.
— Девочки, вы меня смущаете... — лицо врачевательницы стало похожим на помидор. Мало того, что она задыхалась от волн, горячих, словно лава, так еще и девочки не стеснялись описывать её самыми разными словами. Словно её палочка была единственной на свете! — Неужели вы находите его таким желанным и красивым? Я понимаю, что вы не ожидали видеть что-то подобное за женскими трусиками, но... Мне очень льстит ваше внимание.
Пока Йому снова отвлеклась, чтобы согреть своим вниманием хозяйку, доктор попробовала расслабиться и прикусила легонько нижнюю губу, чтобы создать себе небольшую, но приятную боль. Эрекция чуть-чуть стала слабее, но не тут-то было — большая и желанная грудь принцессы моментально окружили её длину. Её половой орган будто оказался в мягком и приятном на ощущение тесте, которое словно облепило его со всех сторон, стимулируя все точки. Небольшая его часть оказалась перед лицом пышногрудой любимой, которая немедленно продолжила начатую работу, лизнув его по поверхности. Затем более смело, пройдясь по поверхности головки. Как только кончик язычка пощекотал уретру, Эйрин издала куда более громкий стон, чем обычно — и несколько прозрачных капель намочили гордость зефирки. Точнее, две гордости.
— М-Мьён? — бровь приподнялась, а кожа розового оттенка отобразила складочки на лбу. Эйрин немного задумалась, пытаясь понять, о чем или ком идет речь, — Не могу понять… Пояс? Ты хочешь, чтобы я начала любить тебя сзади, выбрав одну из дырочек?
Вместо ответа головка погрузилась во что-то горячее и очень любвеобильное. Что-то, что могло оказаться губами и ртом принцессы — она словно захотела подоить палочку, прежде чем сразу ответить.
— Звучит интересно, любимая. Можешь не подсказывать, я почти уверена в том, какая из них желает меня больше другой сейчас. Но, возможно, ты бы хотела, чтобы её ласкали губы Йому, пока я любила тебя в другую...
И Эйрин зашипела... не от боли, а от чувствительного сюрприза. А потом застонала —любимая предпочла не отвечать, а сосредоточиться на работе. Словно ей было слишком уж стыдно подтвердить или опровергнуть идею.
— Звучит очень горячо, не так ли? А ночь еще молодая. Спешить некуда. Но... ты так усиленно работаешь... Быть может, ты все же хочешь выпить меня? Закончить начатое и поделится соком с Йому через поцелуй? А твои груди, забрызганные моей влагой... представь себе такое. Наша малышка потом оценит твои старания.
Ласково улыбнувшись, доктор погладила любимую по голове. И второй рукой подозвала хранительницу мягким голосом, согнув свой указательный палец в направлении себя.
— Иди сюда, моя милая Йому. Понадобится твоя помощь, что бы не выбрала наша любимая.
— Угу, очень! — с готовностью кивнула горничная — Ты ведь видишь что он делает с нашими телами...
Впрочем, она до конца не знала шутит ли членодевочка или её вопрос носил серьёзный характер — настолько сами собою разумеющимся казался ответ. Ведь во-первых, орган принадлежал их возлюбленной, а значит уже был прекрасен. Во-вторых, он радовал их мощным потоком горячего семени, что напоминало о желании которое они вызывают и это было комплиментом лучше всяких слов. И в-третьих, это была одна из отличительных черт их любимой выделявшая её среди всех-остальных. И как такое можно было не любить!?
Переведя взгляд на Ююко, что лежала на боку головой к естеству, Йому улыбнулась потянувшись к мясистому бедру и накрывая то ладошкой. Растирая кожу, она скользнула дальше помещая округлую тяжёлую ягодицу в пригоршню собранных пальцев, что напрягшись будто зачерпнули белой кожи вжимаясь её мякоть кончиками пальцев.
Горничная почти легла своим животом на живот целительницы пока её вторая рука игралась с розовыми кудряшками, а первая, отведясь ввысь, опустилась с совсем небольшой высоты отвешивая несколько нежных игривых шлепочков, отозвавшихся волнами молочной кожи.
Затем рука двинулась к телу Йому следуя за сгибающимся локтем, но не слишком далеко, лишь на достаточное расстояние, чтобы потом выпрямившись бережно коснуться бикини хозяйки проникая между сомкнутых ножек и дотрагиваясь влажного горячего лона.
Двигая между губок пальцами, массируя лишь внешние края губок она повернув лицо коснулась щёчки Ююко.
— Такая влажная и горячая. Тоже хочешь, что бы наша любимая покормила твой животик?
Зажатая между бёдер ладошка повернулась к губкам стороной и большой палец аккуратно прижался к скрытой за складочками нежных створок пуговке аккуратно массируя ту воздушными круговыми движениями.
— Тогда попробуй молочко нашей любимой на вкус и поделись ним со мной. И если мы порадуем нашу Эйри, она может быть поделится ещё не одной порцией!
Мягко извлекая ладонь, Йому, потянувшись, коснулась кончика носа Ююко, а затем оттолкнулась от простынки подползая к членодевочке следуя её жесту. Остановившись на совсем небольшом расстоянии от любимой, горничная выпрямилась становясь на коленки, а затем аккуратно взяла руку травницы в свои ладони. Некоторое время она перебирала кисть девушки пальцами, словно наслаждаясь фактурой мягкой кожи, а затем словно прося немного ласки закрыла глаза разворачивая ладошку и укладывая её себе на живот. И аккуратными движениями принялась водить пальцами Эйри по своему телу пока в один момент не разжала ладони отпуская руку.
Вопрос любимой прозвучал, а значит на него необходимо было ответить. Но сделать это продолжая ублажать естество членодевочки губками было бы невозможно и продумывая варианты Ююко сделала определённый выбор.
Левая рука обняла груди словно самый настоящию бюстгальтер, прижимая две норовящие смяться мягкости к телу подобиями сфер, а правая, получив свободу, нырнула туда, где минутой ранее орудовала хранительница размазывая поток соков по пылающим жаром исходящим от лона бёдрам. Собрав достаточно соков, она, смочив пальцы, поднесла подушечки к головке принявшись водить ними вокруг естества. Меняя скорость и нажатие. Перемешивая свою влагу с появлявшимися и тут же растекавшимися с головки капельками она удовлетворённо кивнула и вытянув губки трубочкой собрала появившуюся влагу одним поцелуем. Ниточка слюны растянулась между нею и членом и возможно ощутив, а возможно желая просто сделать это движение розоволоска высунула кончик язычка облизывая губы и тем самым разрывая влажную тягучую связь
— Мьён? Это сложно объяснить, что-то вроде помощницы Йому которая при этом является её частью. — остановив поглаживания пальцы теперь постукивали по каждой половинке подрагивающей плоти лёгкими ударами наверший подушечек.
В один момент остановившись, Ююко с хитрым видом отвела их от головки и убедившись что те достаточно влажные...даже мокрые подула на них раз-другой. Во время этой нехитрой процедуры она снова обняла грудями член принявшись движениями предназначенной этому руки будто взбивать оба полушария, передавая мягкость и тепло.
Согрев же орган и остудив забавным приёмом пальцы она немного ослабила облегание грудью так, что влажная розовость вновь показалась на свет, но на этот раз её ждали прикосновения более прохладных чем она сама пальцев. Небольшая игра, что призвана была внести разнообразие в получаемые ощущения.
— В общем, она сама может всё показать и быть может вы это как-то даже использовать и для получения удовольствия...
Орган членодевочки задрожав напрягся с новой силой и памятуя слова возлюбленной, Ююко поразмыслила как ей лучше всего получить молочко.
1d2: (2) = 2
1 — насадиться ротиком имитируя действия Йому. Вряд ли удастся так много и глубоко взять естества, зато как можно больша молочка попадёт именно внутрь
2 — работать ладошками и грудями раскрыв ротик и получив порцию белого сока прямо на личико и возможно розовые кудряшки. Самой достанется меньше, зато можно будет более активно поделиться с хранительницей
Пауза вышла совсем небольшой и выбрав свой путь Ююко продолжила ласки грудью более активно. Теперь под каждой полусферой лежала ладошка, что вминала мягкую плоть заставляя ту массировать чувствительную головку и ствол, что хоть и не обладал такой сенсорикой, но нёс на себе множество сосудиков, да и просто был красивым, а значит радовать и эту часть тела было в глазах зефирки жизненной необходимостью.
Согнув шею, она широко открыла рот высовывая язычок, что лежал теперь на нижней губе и в редкие моменты касался головки слизывая предъэякулят и проходился по диаметру половинок естества надавливая в конце на уретру. Но основным движителем являлись всё-таки пальцы и груди, что сжимали член будто желая пленить пока не выдавят всё до последней капельки.
Розовые глазки сузились до щёлочек, которые с умилением вперемешку с возбуждением наблюдали за подрагивающим тело и напряжённой пульсацией члена любимой.
— Я могу только представить это... Понимаешь, мне кажется... Ах... что это немного больно вначале, но потом... Охх... но потом, вы привыкаете к ней и адаптируетесь к вторжению в ваше лоно. Я ведь права?
Описать что-то более подробно, как и продолжить разговор, было невероятно трудно, пока мягкие полушария не прекращали свою игру, поэтому стоны прерывали поток мыслей. Членодевочка просто таяла в руках и мягкой ловушке принцессы, испытывая приятное чувство — словно её естество погрузилось в теплый и податливый кисель. Ладонь перестала играться с розовыми кудряшками и упала прямо на одну из ладоней. Пальцы льнули к мокрой от капелек пота кожа, словно говоря "спасибо" за те усилия, которая Ююко и оказывала, сближая свои груди друг к другу. Этот массаж сводил с ума — и если бы не гравитация, то доктор была бы уверена, что наверху образовалась бы маленькая, но заметная лужица только из её выделений.
Посреди небольшого тумана, что сильнее сжимал взор, возникла Йому. Любопытный и озорной взгляд словно подсказывал, что она таки пришла. Пришла убедиться, что все в порядке. Второй ладонью целительница потянулась к беловолске, чтобы погладить её, приласкать. Напомнить о том, что её мягкий бочок и внимание нужны и желанны. Рисуя подушечками волны на теле хранительницы, Эйрин вдруг почувствовала усилие. И поддалась ему, позволяя управлять своей кистью как той захочется — она даже расслабила пальцы, если вдруг хранительнице захочется ввести их в себя, попробовав на вкус или окунув в собственную влагу.
— Ммм... Йому может делится на две части? — Белоснежная бровь ненадолго приподнялась вверх, рука замерла на одном месте. Получив небольшую свободу, Эйрин протянула её дальше и прошлась по бедру девушки, будто с целью проверить действительно ли она материальна, — Надеюсь, вторая половинка тоже хорошего обо мнения.
Любимая бала права — без личного знакомства можно было бы только строить теории. Но.. стоило ли создавать подобное первое впечатление, если Йому и... Мьён могли смотреть на вещи по разному и иметь разное мнение о врачевательнице?
Впрочем, ключ к разгадке хранился только у беловолоски, если только...
А пышная грудь и проворный язычок снова сбили с мысли. Ююко словно поняла намек Йому и принялась мять грудь сильнее. Мягкая плоть так обжимала палочку, что казалось, сделай она самостоятельное движение, как та поломается. Истощенная приятной лаской, Эйрин все же решила пойти на риск — она снова достигала той стадии, когда член становился менее чувствительным, а в районе паха возникала ноцицептивная боль. Боль, призванная подавить сопротивление разума и отдаться животному инстинкту.
И членодевочка так и поступила. Ущипнув несильно хранительницу за бедро, она стала двигаться навстречу плоти, словно намереваясь достать кончиком палочки до самого потолка. Её же соки образовали достаточно неплохую смазку и теперь почти ничего не ограничивало её движения. Словно в упругих стеночках минутами ранее, она находила утешение между полушариями. Дыхание замедлилось, стало более глубоким. Вторая рука впилась пальцами в простыню, яички заболели, словно кто-то ткнул туда булавкой.
— Йому, поцелуй... я... больше... Ахх... больше... АААХХХ!
Сделав несколько коротких движений бедрами, членодевочка задрожала в судорогах и выгнула спину. Сила воля дала трещину и из головки потек горячий фонтан. Небольшая струйка сначала ударила сильным напором, а потом стихла. Словно кто-то включил кран воды и через пару секунд уменьшил мощность насоса на минимум. Лунарианка не перестала двигаться, разбрызгивая "угощение" и оставляя за собой влажный след. Закатив глаза, она прикрыла веки, а твердость стала опадать с каждой секундой. Если бы не улыбка на лице и слабое трение ног о простыню, то можно было подумать, что силы окончательно оставили её.
— Шшш — словно пытаясь успокоить любимую произнесла горничная приходя в движение.
Рука целительницы скользнула по бледной коже бедра мазнув предплечьем, затем локтевым изгибом. Затем хрупкое тело девушки упало на кровать совсем-совсем рядом с членодевочкой. Как раз вовремя, чтобы просунуть под выгнувшуюся спину правую руку, а левой, помогая себе в плотности телесного контакта, подобрать тело любимой прижимая то к себе как можно крепче. На несколько мгновений Йому замерла прижимаясь телом к бёдрам и рёбрам травницы, пока её тело заходилось в сладостных судорогах сжимая и стягивая простыню длинными тонкими пальцами.
В моменты этих сладострастных движений горничная пыталась не выпускать тело возлюбленной, но вместе с тем и не сжимать так сильно, будто она желала ограничить свободу передвижения, возникни у любимой такая мысль. Нажатие достаточноя, чтобы без слов произнести: «Я тебя люблю и ты мне нужна».
Судороги стихли уступая место апатии и расслабленности, что обязательно, по опыту их с Йому игр, возникала после того как любимая изольётся выбрав целью кого-то из своих девочек. Наверное, это отбирало больше сил, чем простая физическая активность: да горничная была в этом уверенна — ведь произвести молочко стоило много ресурсов организму, а даже у такой как Эйри те были не безграничны.
Прижав целительницу к маленькой груди она принялась поправлять прядочки на лбу открывая лицо, а затем, чтобы подтвердить, что она рядом ласково коснулась губами участка под глазками любимой. Медленно высунув язычок, горничная провела по щеке вниз, рисуя одну тонкую влажную линию, оставляя свой след на любимой и пробуя вкус её влаги из глаз и кожи.
Дыхание приблизилось к самому лицу травницы и Йому вновь дотронулась кожи, на этот раз мягкой щеки, что подалась отвечая движению челюсти целительницы.
— Я здесь, отдохни немного у нас в объятьях, любимая. — прошептала горничная.
На её лице заиграла мягкая заботливая улыбка, когда членодевочка вот так просто позволяла ей проявлять знаки внимания, прижимая к себе и никуда не убегая. Вытянув шею, горничная дотронулась кончика рта губами затем язычком, собирая маленькую капельку слюны.
Горячее дыхание, затруднённое временной усталостью вырывалось из этих раскрытых лепестков и возжелав собрать и его, как собрала до того влагу, горничная опираясь на плечо приподнялась на кровати немного нависая над травницей лицом.
Мягко, бережно, аккуратно, будто перед ней драгоценная пыльца собранная из озера призрачных цветов, почти не дыша она двинулась к лицу Эйрин. Они почти соприкоснулись, когда горничная замерла останавливаясь и немного поворачивая голову в бок. Закрытые глаза и напряжённые брови выдавали её сосредоточенность на драгоценности перед ней, которую она прощупывала в порывах тёплого бриза мелькавшего из лепесточков губ целительницы.
Наконец, движение возобновилось и губы хранительницы и травницы соприкоснулись. Сначала лишь в одной точечке, что с натяжкой можно было назвать центром их створок, затем, по мере того как лицо садовницы всё приближалось, расплющились друг о друга мягком воздушном поцелуе. Пока без языка, лишь передавая мягкость дыхания друг другу.
И вновь не спеша брать самое ценное Йому чуть подалась назад размыкая касания створок, её губы раскрылись чуть шире, а остренький язычок повторил контуры нитей членодевочки мягко смачивая её рот своей теплотой и влажностью.
Рука мечницы, что покоилась под спиной, немного напряглась, вторая же теперь гладила бок девушки и в этом трио телесного контакта она наконец мягко коснулась рта девушки губами назначив остриём действия язычок. Что так же мягко и без излишней торопливости проник внутрь, между створок зубов и наконец соприкоснулся с языком целительницы мягко ложась на него, а затем переплатаясь в небольшом танце.
Медленно отпрянув от лица членодевочки, всё так же не выпуская её из ладошек, горничная подалась чуть вперёд, чуть выше, пока её губы едва коснулись век, накрыв каждое из них мягким прикосновением.
Затем в размеренном ритме голова опустилась к Ююко, что наверняка занималась чем-то интересным там, внизу. Улыбнувшись розоволоске, Йому тихонько прошептала:
— Она просто чудо, правда? Не хочешь поделиться со мной вкусностью? К тому же, наша любимая устала и чтобы придти в себя ей понадобится минимум несколько минут, времени как раз достаточно, чтобы придать себе красоты.
Целое озерцо...нет, система озёр, тягучих, белесых, частично прозрачных образовалась на груди розоволоски. Перекатываясь от её движений вместилища влаги соединялись, затем разрывались соединённые лишь тонкими рукавами, пересыхали и вновь возрождались.
Но Ююко почти не обращала внимание на забавные эффекты движения жидкости. Её внимание было скованно, как и во время всего процесса, вокруг плоти целительницы, что напрягалась всё сильнее и казалось даже увеличилась в размерах ещё немного, если такое было возможно.
Синие венки пронизывающие белую кожу аккуратного члена пульсировали, головка раздулась готовая выплюнуть уже вторую порцию семени. Поделиться прямо с её жаждущим раскрытым ртом.
Розововласке нравилось думать, что её действия, её движения влияют на ощущения целительницы, что именно она, учась и практикуясь, может приносить всё больше удовольствия. Это добавляло некоторой ответственности и совсем немного азарта, ведь её допустили к одной из самых важных частей тела.
Плоть напрягалась, но Ююко даже не думала щадить её взбивая словно тесто активными движениями грудей, что вновь начали зудеть от стимуляции, расцветая набухшими ареолами требующими выхода напряжению. И наконец её усилия увенчались успехом, когда вначале одна, затем ещё и ещё белые струйки ударили в её раскрытый рот находящийся чуть поодаль естества. Как она и рассчитывала, большая часть попала именно в него обвившись о язык, ударив нёбо, затекая в горло. Чуть меньше попало на щёки, а последние, наиболее слабые потоки залили белесыми капельками грудь.
Продолжая на автомате выдаивать член, Ююко сглотнула подарок лишь секундой позже вспомнив пожелание членодевочки. Ну ничего, что-нибудь придумает.
Её рот вновь приник к члену втягивая щёки и высасывая последние капельки семени вперемешку с предэякулятом, которых становилось всё меньше. И будто помимо молочка вобрав остатки сил члена, тот выскользнул изо рта розоволоски маленьким, уставшим, нуждающимся в перерыве. Выскользнул упав на живот членодевочки бросая отблески её слюны.
Некоторое время оставаясь без движения, розоволоска затем приобняла свою бюст поднося его ко рту, чтобы с жадностью голодного зверька слизать капельки, что позволяло увидеть зрение или прочувствовать кожа. Легонько кусив себя напоследок за сосочек, она, придерживая грудь, наклонилась к треугольнику над членом оказывая участку уважение за доставленное удовольствие в виде нежного поцелуя.
И затем, мягко утопив носки в ковровое покрытие, качнулась поднимаясь с постели. Её шаг сделался резвым и прытким, а на лице сияло довольное выражение. В несколько движений она подошла к хранительнице руки которой сжимали тело Эйрин и наклонившись она с видом получившей вкусную награду хвостатой хищницы облизнулась мурлыкая ответ свой Йому.
— Правда, любимая. После подарков нашей Эйри — доверительно прошептала она — я чувствуя себя словно после целого курса восстановительных процедур, такая свежая, полная энергии, активная, лёгкая. Интересно, что это за магия такая? Ах да...
Проведя по щеке, она собрала капельку попавшего на неё семени краем указательного пальца и подведя тот под губки хранительницы всё так же негромко прошептала.
— Прости, не смогла удержаться, чтобы не попробовать самой. И кажется, я немного переусердствовала. Ты же знаешь моё отношение к вкусненьким вещам...
Извинившись за несдержанность, она обвела пальцами губки хранительницы, а затем, хихикнув, коснулась её щеки в мимолётном поцелуе будто куда-то спеша. И действительно, её целью стало зеркало косметического столика в тумбочке которого были небольшие хлопчатые салфетки смочив которые из пульверизатора Ююко понемногу приводила себя в порядок убирая следы семени и влаги со своего тела...большей частью лица.
Сердце бешено стучало, мысль проносились быстро, словно раскаты грома. Высокое и полное сил тело сейчас выглядело помятым и истощенным. Грудь целительницы высоко вздымалась, каждая клеточка почувствовала себя словно после тяжелой тренировке. Словно ей довелось пробежать пятнадцать километров, двадцать раз отжаться от пола, потом сесть за стул, нарезать траву, достать свои алхимические приспособления и приготовить снадобье для повышения иммунитета.
Нужно было немного времени и сил, чтобы прийти в себя и зарядиться новой мотивацией продолжать любовь дальше. Две девушки требовали двойное внимание и послушно следовали её словам. Но довольны ли они на все сто процентов? Заснет ли Ююко с улыбкой на губах, если членодевочка не сделает то, что желает её сердце? Согреет ли Йому своим теплом, если её планы останутся всего лишь планами?
Веки снова закрылись. Эйрин унеслась мыслями в прошлое, пока тело не хотело её слушаться, а головка члена пылала, словно затухающий уголек. На лице появилось спокойствие — хоть и с каждым разом становилось все сложнее произвести собственную разрядку, любимые старались изо всех сил! Хранительница не отказала в помощи, прижавшись своим телом. Не восприняла предшествующие оргазму вздохи, как знак поражения или бессилия от игры грудью Ююко. Мечница бережно наклонилась и коснулась губами её губ — как целительница того и просила. Этот знак внимания носил в себе еще и просьбу попробовать немного вкуса принцессы, который впитался в её кожу и губы и разделить его вместе. Ласка губ оказалась мягкой и нежной, немного дразнящей.
Не отдавая себе отчет, она выгнулась и ответила своим касанием губ, пока мягкая плоть сводила её палочку с ума. Дыхания слились в одно, что-то прижало её, зафиксировало на одном месте, но травница не сдавалась, требуя ответа. Пока ответ, мокрый и гибкий, не проник в неё в виде язычка, который обязательно должен был дать себя исследовать на ощупь. Рука легла на затылок беловолоски и прошлась по волосами, пока то бесстыдно исследовала её.
Мягкие стоны наливались все большей и большей силой. Пока Йому успокаивала и защищала, то Ююко могла почувствовать свою власть и делать с палочкой все, что захочется. И медицинский склад ума пришел к вывод, что она этого и хотела — поддаться её словам, временно отложить свою идею и показать, что гениальная доктор должна быть готова к последствиям, что могут обронить её губы.
И последствия эти, черт возьми, было просто невероятными. Зефирка могла удивить — как умением получать удовольствие от сосания собственной груди, так и эротическим массажем при помощи своей большой гордости. Грех было рано или поздно не воспользоваться такой идеей — и Эйрин была приятно удивлена оказаться между полушариями словно. А ловкий кончик язычка не давал привыкнуть и словно гарантировал то, что при необходимости пышные губы накроют её член и примут весь её фонтан в себя. Или, что казалось более реалистичным, большую его часть.
Но этого не случилось. Любимая совместила два возможных окончания в одно, покрыв себя её естеством и попробовав её снова на вкус. Её истинный вкус.
А знание того, что вязкий и горячий подарок никак не смущал никого пойти сразу в душ приятно грел душу. Но её оргазм являлся не точкой в их совместном времяпровождении, нет. Несмотря на своеобразную мутацию между ног, Эйрин не теряла полностью интерес к сексу — какая-то её часть сохраняла способность, чувствительность к сексуальным ощущениям. И если главное блюдо было подано и успешно поглощено, то стоит ли оттягивать с десертом?
Врачевательница решила, что не стоит. Поэтому, как только туман отступил, а голоса любимых стали громче, она решила действовать и немного удивить их тем, что она уже могла позволить себе двигаться. И никакой шов не мог остановить её.
1d2: (2) = 2
1 - остаться с Йому и приголубить хранительницу.
2 = подойти к Ююко сзади и обнять со спины.
Лениво приподнявшись, Эйрин не смогла скрыть свое движение небольшим шумом перемещения собственным конечностей по кровати. Внезапное "пробуждение спящей" могло и скорее всего оказало бы внимание на хранительницу, поэтому целительница осторожно чмокнула ту в губы — и выставила указательный палец прямо после поцелуя. Безмолвно попросив ту не выдавать свои лунарианские намерения, доктор произнесла:
— Ты не так далеко ушла от правды, Ююко. То, чем мы сейчас занимаемся, является небольшим, но комплексным набором упражнений. Мы, сами того не зная, оказываем нагрузку на мышцы, сосуды, сердце, легкие. Причем не меньшую, чем во время плавания или утренней пробежки.
Начав движение в сторону Ююко, Эйрин нашла своей ладонью кисть Йому — и легко потянула за собой, словно приглашая принять участие в том, чтобы на цыпочках подойти к принцессе, занятой собой и обработкой её слов. Шаг за шагом членодевочка сокращала расстояние, пока розоволоска не оказалась на расстоянии вытянутой руки. Потом Эйрин немного ускорилась — и мягко обняла ту со спины, сплетя руки на животе чистоплотной любимой.
— Как бы ты не называла меня вкусненькой, как бы ни хвалила, как бы не восхищалась моей палочкой — но для меня ты будешь самой сладкой конфеткой.
Губы коснулись кожи затылка и оставили на ней два поцелуя. Удержавшись от желания снова полапать две груди, целительница разжала свои объятия.
— А что тебя касается тебя, моя маленькая пациенточка, то я люблю тебя не меньше. Ты очень нежная, прелестная девочка и подаешь большие надежды. Надежды на то, что все мои знания передадутся тебе и что со временем ты превзойдешь меня.
Согнув одну ногу в колене, Эйрин повернулась в сторону Йому. И вытянула руки вперед, словно жена солдата, которая не видела супруга многие года. И сердце девушки наполнилось таким же желанием объять юную мечницу и прижать к себе на какое-то время.
Знакомый вкус наполнил рот горничной и открыв рот в безмолвном требовании она погрузила между губ нежный палец хозяйки. Лепестки сомкнулись, а язычок тут же принялся дарить ласку подушечке, собирая аромат и капельки что ещё не успели осесть на её губах белым инеем.
Закрыв глаза, она втянула щёки погружая палец чуть дальше. Тёплое, расслабленное тело в её руках, нежная кожа ласкающая ладони, такое свежее воспоминание о пойманном дыхании и наконец вкус, что разделяли они все вместе. Словно деликатес поданный после сытной трапезы.
Раскрыв глаза, горничная сморгнула выступившую против её воли влагу и маленькие капли улетели куда-то вниз, тут же подхватываемые жадной тканью постели или, что скорее, неощутимо упав на бледную, покрытую испариной кожу девушки, что была прижата к её груди. Такая сильная и в то же время, прямо сейчас, в момент истощения, ласковая, спокойная и главное позволяющая прижимать к себе. Сердце хранительницы напоминало раскрытый цветок из которого фонтанировали красные нити, чьё цветение должно было коснуться каждой любимой передавая ту толику радости и лёгкости, что ощущала она сейчас.
«Вот так просто» — полумала она, когда поднявшаяся на ноги хозяйка направилась к ночному столику наводить, как она предполагала порядок.
Прошло ещё немного времени прежде чем целительница зашевелилась и затылок хранительницы сам собою вспомнил шарящие по пепельным волосам ладони, исследующие пряди, прижимающие её к телу членодевочки.
Хватка объятий расслабилась и девушка выскользнула из её рук на смятую их игрой простыню, получая возможность действовать как ей того бы хотелось. Но в то же время горничная не спешила никуда ускользать, наоборот, она легла на бочок повернувшись лицом к целительнице. Её до того вытянутые руки согнулись в локтях прижимаясь к неоформившейся груди, а ноги немного подались вперёд так же согнутые в суставах. Медленно упав друг на друга веки закрыли глаза и погрузившаяся в рукотворную тьму девушка вслушивалась в происходящее. Пытаться в ту же минуту заснуть бросив всё подряд не хотелось, хотя прошедшие игры и отдавались приятной истомой в наполненном соком теле. Жар внизу живота спал сменившись ощущениями напоминавших редкие поглаживания и засопев Йому уткнулась носом в бок Эйрин вдыхая аромат любимого сильного тела девушки, что возможно сама того не подозревая снова спасла её. Мысли о всяком разном, что возникают беспорядочным роем от действий сока любви отошли на задний план, когда Эйри заговорила обращаясь к розоволоске.
Раскрыв глаза, Йому и в свою очередь тихонько приподнялась на локте вновь обозревая мир перед собой. Их же комнатка, рядом любимая, чуть поодаль ненаглядная хозяйка наводила красоту без которой ей казалось никуда и даже пройтись от одной комнатки к другой стоило максимально нарядившись. Впрочем, наверное это и есть правильный подход.
С некоторым удивлением горничная взглянула на ладонь, что коснувшись её кисти мягко увлекла её за собою, предлагая поднявшись с кроватки немного размяться в играх, что были наверняка припасены у целительницы.
Ступая на четверть шага позади, горничная страстно желала обнять талию целительницы хотя бы для того, чтобы уменьшить нагрузку на больную ножку. Однако, наставление есть наставление и нарушать таковые можно было лишь в самых крайних случаях видя, что иного выхода нет. Сейчас же всё обошлось и благополучно добравшись до Ююко травница мягко обняла её за бёдра останавливаясь на мягком животике.
А затем обратилась к ней, произнося слова, что одновременно накладывали ответственность и были слаще любого десерт. Подступив чуть ближе, горничная доверчиво потянулась к рукам Эйрин касаясь своими ладонями её. Ненадолго, лишь на мгновение после которого она ступая дальше провела по предплечьям девушки и наконец нежно обхватив талию прижалась к её телу коснувшись лицом области под грудями. Одна ладошка спустилась чуть ниже, дотронувшись поясницы, когда вторая наоборот поползла чуть вверх, лаская позвоночник и спину членодевочки.
По температуре молочной кожи Йому не могла сказать однозначно тепло ли девушке или же потеряв силы она ощущает прохладу и доверившись воспоминаниям в которых Эйри учила её, что мудрая целительница прежде всего позаботится о себе, дабы затем наилучшим образом позаботиться о остальных отсекла шевельнувшийся в груди вопрос о самочувствии. Вместо этого, она прижала девушку к себе чуть крепче, а ладони, наслаждаясь великолепной фактурой кожи окончили свой бег остановившись на облюбованных местах.
— Я буду стараться, буду впитывать всё, что ты мне захочешь передать, любимая. — прошептала она закрывая глаза и утопая в снежной мягкости тела травницы. А сейчас мы с Ююко получили от тебя угощение, пришло время узнать чего же хочется тебе!
Мягко прижатая к животу целительницы щека поднялась, а вместе с ней поднялось и лицо горничной, что взглянув на Эйри повернула голову касаясь мягким поцелуем участка несколько выше пупка.
— Ююко — тихо позвала она — обними нас, любимая...
Мягкая как облачко салфеточка прошлась вдоль животика повторяя её контуры и выступившие мурашки заставили Ююко приподняться на носочки безуспешно пытаясь подавить негромкий стон. Возбуждение с физического сместилось в сторону психологического аспекта, что затрагивал всё тело, заставляя руки подрагивать от притока адреналина и ещё кучи известных лишь самой Эйрин вещей.
Ни о каком душике, по крайней мере так быстро, не было и мысли: ещё бы, она с гордостью носила на себе их с Йому подарок от любимой, что поблёскивал на мраморной коже капельками и линиями влаги и пойти напрямую избавиться так быстро от следов любви было бы неуважением.
Подушечка указательного пальца прочертила линию, что вдавившись в кисель груди поползла выше собирая пропущенную ниточку и цокнув губками Ююко с удовольствием отведала вкусняшку.
— Вот значит как... — ответила розоволоска крутясь перед зеркалом будто красуясь и немного приподнимая подбородок, дабы осмотреть шейку.
Увы, ничего интересного найти не удалось кроме пары капелюшек на щёчках и немного разочарованная отсутствием сокровищ Ююко приступила к последним найденным подаркам.
Мысль целительницы показалась ей небольшим откровением, ведь ранее никогда и думать не приходилось, что занятие физической активностью могут приносить СТОЛЬКО удовольствия. Но соображения казались подкреплены фактами, а уж кому-кому, а любимой в вопросах знания секретов тела следовало доверять безоговорочно. И вместе с тем Ююко захотелось поделиться и своими мыслями.
— Я согласна, любимая. — произнесла она откладывая салфеточку. — И вместе с тем мне кажется...
Её ладони легли на области чуть ниже округлых бёдер и прижавшись ровно настолько, чтобы немного вдавиться в податливое мягкое тело, поползли вверх массируя кожу. Согнувшись в один момент пальцы царапнули молочную кожу краем ногтей и Ююко тихо вздохнув закрыла глаза вспоминая как совсем недавно её ягодицы царапнула остренькими ноготками любимая членодевочка. Напряжение и удовольствие разлились вдоль рёбер и ладони поползли чуть назад накрывая уже тяжёлые ягодицы. Одна из них легонько шлёпнула по округлостям от чего розоволоска подалась чуть вперёд, а лицо скривилось в истоме.
— Что дело здесь ещё и в каком-то особом взаимодействии именно на подсознательном уровне. — её голос снизился почти до шёпота, а щёки накрыл розовый прилив — Когда ты нас любишь, направляешь своими сильными ручками, делая так, что бы мы получили удовольствие, когда покрываешь нас своим соком показывая что мы вызываем самое сокровенное и сильное желание...Всё это кажется таким правильным, таким естественным и таким желанным. И я словно шоколад в горячем молочке...
Смутившись, Ююко замолчала со стороны выглядя будто задумавшись о чём-то своём. И именно эта задумчивость или смущённость от того, что она поделилась странными соображениями позволила обеим любимым подобраться не выказывая своих шагов.
Пара ручек накрыла её тело ниже грудей, на бёдрах, потом выше, привлекая прижавшись к животику к себе. Едва не пискнув от удивления, Ююко широко раскрыла розовые глазки, что парой секунд горели огнём от испытанного возбуждения, а теперь выдали растерянность от внезапной внезапности!
Ладошки любимой ласкали её животик нежно-нежно, так заботливо передавая защиту и заботу. Взлетевшие на уровень грудей руки Ююко замерли, а голова откинулась назад опускаясь на плечо стоявшей позади девушки. На затылке всё ещё тлели касания любимых губок и теперь уж точно её лицо было похоже на маковый цвет.
Дыхание вырывалось толчками прямо из разомкнутых и чуть подрагивающих губок и чувствуя как млеет в этих объятьях розоволоска попыталась улыбнуться. Колени немного задрожали, но приятное тёплое чувство вновь затопило грудь: даже после того, как любимая дважды одарила их своим молочком, она сумела подойти к ней и накрыть нежными заботливыми объятьями показывая, что даже в таком состоянии зефирка вызывает нежные чувства. Ей захотелось сказать, предупредить, что не нужно вот так было порхать к ней, она бы и сама упала к ним на кроватку, хотелось сказать так много, отреагировать хоть как-то, но вместо этого она лишь слабо улыбнулась передавая ту нежность, что сейчас плескалась в ней подобно стакану заполненному сладким молоком и прошептала всего лишь слово: «Любимая...»
На больше её не хватило, но этого наверное и было достаточно, вряд ли Эйри не понимала, что она испытывает. Членодевочка постояв ещё немного обнимая её тело наконец мягко выпустила её, оставляя подарком тепло и ощущение поцелуя и занялась хранительницей, что нуждалась в не меньшей чем она заботе. И мягко улыбнувшись, Ююко скрестила ладошки перед собой ожидая дальнейших событий.
И она произошли, когда мечница пригласила её присоединиться в этом прекрасном трио, присоединиться, чтобы передать друг другу ещё того самого сокровенного тепла которое дарила ей целительница.
— Конечно, возлюбленные. — прошептала розоволоска накрывая одной ладошкой спинку хранительницы, а другой лопаточки членодевочки.
Её голова мягко коснулась плеча Эйри, тело которой передало знакомое чувство мягкости удивительным образом сочетавшейся с умиротворением.
«Всё же не зря лавандочка...» — усмехнувшись про себя подумала Ююко.
— Я знаю. Продолжай в том же духе и радуйся нас с Ююко дальше. Потом... не сейчас... ты покажешь мне, как ты владеешь своим клинком. — ответила Эйрин мечнице, сосредоточив свои ладони на шее и спине девушки. Высокий рост иногда был помехой — и сейчас был наглядный тому пример. Заставлять каждый раз вставать на цыпочки ради самых привычных вещей казалось не всегда удобно.
А еще захотелось встать и поднять любимую, крепко схватиться и покружить её на своих руках. Увы, шов имел свои планы, да и недавняя царапине не было ни для кого секретом.
Поэтому Эйрин принялась изучать пальцами тело, словно в самый первый раз, когда хранительница оказалась у неё на коленях. Тело юной девушки не излучало холод или тепло — вместо этого она словно излучала некую ауру, к которой хотелось приникнуть и прикрыть глаза. Чтобы целительница и сделала, позволив шаловливым пальцам остановится, а собственному телу — получить немного тактильного внимания.
Даже стоять на одном месте не показалось настолько тяжелым, как и раньше. Нога словно наполнилась силой — и не уставала как раньше.
Членодевочка стояла словно не на двух, а на четырех... нет... шести конечностях. Йому позвала Ююко, словно ребенок зовет мать на помощь — и та поспешила окутать как свою хранительницу, так и доктора теплом и заботой. Проигнорировать такое было нельзя — и целительница ослабила объятия, чтобы пригласит в них вторую любимую. Ладонь заскользила по коже спины и нашла себя на бедре прекрасной хозяйки этого дома. Немного подумав, травница повторила подобное маршрут с телом Йому, возможно вызвав небольшую щекотку. Обе пятерни, обхватив по ягодице, несильно сжали их и погрузили подушечки пальцев немного под кожу — Эйрин захотелось выразить свое желание обладать обеими любимыми как равными подобным жестом.
— Да, Ююко. Ты все прекрасно понимаешь. Вы вызываете у меня самое сильное желание — желание слиться с вами в одно целое, не упустив не единого момента наслаждения. Об этом говорит мой член, когда он твердый и направлен в вашу сторону. Мой сок — это не более, чем доказательство моей любви к вам. Каждая ваша стеночка, каждая впадинка, каждое касание губ сводит меня с ума, когда я нахожусь в вас. Как мне не удержаться и не подарить вам стоны и свои секреты? Когда я взрываюсь в вас внутри, то ощущаю как неземное удовольствие, так и ответственность за то, что могу подарить вам то, что способна благодаря моей... нестандартной природе. Вам же, наверное, тоже приятно, когда я кончаю прямо в ваше лоно?
Подробности нельзя были остановить, губы все продолжали болтать. Эйрин чувствовала себя как гением, так и немного глупо, пытаясь приукрасить голую правду. Прижав обеих девушек, как ценное сокровище, к себе, доктор тихо ахнула, ощутив касание губ Йому, которая не стеснялась и слушать и поступать немного по-своему.
— Любимые мои, я на распутье, — продолжила сильная любимая,— До одной определенной цели, что видится мне, мы можем добраться разными путями. Как насчет того...
Разум целительницы ненадолго задержался на перекрестке. И выбрал ту дорожку, которую он посчитал наиболее удобной. Не самую длинную, но и не самую сложную цепочку действий.
Определившись, она вымолвила слова, пока не передумала:
>1d4: (2) = 2
>1 - ... Йому, чтобы я овладела Ююко сзади, пока ты любишь ее спереди?
>2 - ...чтобы доесть те дольки, девочки? Что-то еще осталось на подносе?
>3 - ...чтобы ты поделилась нам своими идеями, Йому? О которых ты упоминала ранее? Помнишь?
>4 - ...чтобы мы втроем легли отдохнуть на постельку?
И лунарианка замолчала, позволив обеим красавицам отреагировать как действиями, так и словами на то, что выскочило только что из её губ.
— Я погляжу... — мягко отстраняясь от парочки проговорила Йому.
И действительно: поднос, хоть он и виднелся на мебели буквально рядом, не желал делиться просто так своим содержимым, ведь вкусные, сочные дольки заняли две тарелочки каждая со своими фруктовыми тайнами.
Проделывая неторопливым шагом путь к выбранному месту горничная покачивала бёдрами, а остановившись поправила трусики, мягко проходясь пальцами по резиночкам. Чуть наклонившись и выгибая спинку, девушка взглянула на сердечки тарелочек, чтобы затем не меняя позы перевести взгляд немного прикрытых глаз на стоявших неподалёку травницу и хозяйку.
Непроизвольно её взор скользнул вниз, двигаясь вместе с округлыми женственными формами бёдер хозяйки и более высоким и стройным телом членодевочки.
Язык непроизвольно коснулся верхней губы описывая небольшой полукруг, а сердце застучало чуть чаще и на какой-то миг показалось, что в ушах поднялся небольшой шум схожий с бегом воды по трубкам в её кабинете у теплицы, сопровождающийся небольшими тихими пульсациями чуть ниже висков.
—Оу здесь...достаточно вкусности. Я думаю... — собственные губы ей показались безвкусными ниточками кожи пускай и мягкими.
Тонкие пальцы подхватили золотую дольку сочного плода, сладкую и немного блестящую в полутьме искусственного освещения. Переведя взгляд на расположившуюся между ногтевых пластин пленницу, горничная опустила веки не спеша отвечать и затем коснулась прохладной мягкости немного вытянутыми губами. Сладость не сразу проникла во вкусовые рецепторы, первым было ощущение фактуры, почти совсем гладкой.
— ... что если бы вам захотелось, — не открывая глаза и не кивая в сторону небольшого плафона она продолжила — мы могли бы зажечь вчерашние свечи. Если никто не против.
Блеснув, остренькие зубки сомкнулись погружаясь в мякоть фрукта растекаясь чувством легко преодолеваемого сопротивления и растекающейся с соком сладости. Свободные от дольки пальцы поднялись к груди, касаясь молочно-белой кожи у самого основания тонкой шеи, где чуть выше едва уловимо учащённо пульсировала венка в такт ускорявшемуся сердцебиению.
— Да...— тихонько выдохнула горничная — эта действительно очень сладкая. Я уверена, её собрала Эйри, так что это особые фрукты, не так ли? А особым фруктам не помешал бы...
Горничная мягко прислонилась упругой ягодицей к скруглённому уголку тумбы, откусывая ещё один кусочек плода давая возможность девушкам решить в какой обстановке им будет приятней всего находиться.
— особый сервиз. — покончив с долькой, Йому дотронулась влажным кончиком языка к подушечке пальца — И знаете, здесь ведь две тарелки. И что если пути, что приведут нас к общей цели, о которой говорила любимая Эйри, будут проходить по устланным дольками дорожкам выложенным на мягком податливом теле?
Взгляд сфокусировался на Ююко ясно давая понять, кто будет служить носительницей вкусностей.
— Скажем, одна тарелочка достанется Эйри, вторая мне. Ты ляжешь на постельку и мы укроем тебя одеялом из долек, что затем постепенно удалят наш голод. Как и твой.
Договорив, горничная дотронулась сапфирами глаз лица членодевочки ища и в ней поддержку или неодобрение высказанной идее.
— Очень нравится — с неожиданным для себя рвением выпалила Ююко. Её тело даже подалось чуть вперёд: ведь приправленные лёгким движением слова будут более внушительными. — И я совершенно не боюсь ничего такого, что может произойти. Ведь ты позаботишься о нас так или иначе. У тебя, как у волшебницы, найдутся любые снадобья!
Вновь знакомое чувство смущения укрыло мягкой шалью плечи розоволоски и опустив глаза она мягко коснулась раскрытой ладошкой живота прикрыв второй грудь. Но как внезапно неловкое чувство пришло, так оно и убежало, как тучка на весеннем небе и улыбнувшись Ююко сделала шаг навстречу Эйрин, пока Йому отправилась выяснять наличие готовых фруктов.
Мягко коснувшись бёдер девушки, даже без какого-либо подтекста, Ююко закрыла глаза мягко прижимаясь к груди любимой. Почему-то желание сблизиться с Эйри прямо сейчас стало единственной ведущей мыслью, что понукала девушкой и проделав буквально меньше шага, она коснулась груди членодевочки щекой. Мягкая, большая, за которой ощущалась высокая целительница, чьи руки и язычок ласкали её ещё несколько минут назад. Вобрав в себя достаточно ласки и постеснявшись больше буквально висеть на любимой, розоволоска запрокинула назад голову, мягко улыбнулась глядя в лицо Эйрин и жмуря глаза отступила на шаг назад.
— Меня он не очень смущает, любимая. — повернувшись в сторону хранительницы негромким голосом ответила Ююко. — Но если хотите, то свеча всё ещё стоит где-то здесь...
Она повертелась окидывая взглядом комнату, пока не просияла.
— Ну да, вот она! — найдя восковой цилиндрик, розоволоска радостно кивнула своим качествам сыщицы. — И спичечки неподалёку.
Слова Йому о том, что вкусностей ещё достаточно несколько порадовали Ююко, ведь это значило, что никто не ожидала пока бы из кухни не была бы принесена новая порция фруктов. Но затем слова хранительницы вызвали удивление смешанное с трепетом и Ююко сделала шаг назад едва не наткнувшись на членодевочку, что находилась позади неё меньше чем в шаге.
— Ччего? Как это? — удивлённо бровки поднялись вверх выражая вопрос и некоторое непонимание, а пальцы принялись теребить друг друга. Казалось, даже колени немного подогнулись. — Как-то это...необычно всё...
Пробормотав сомнения, Ююко опустила глаза.
— Конечно, найдутся. Чтобы не ждало нас впереди, защитить вас я смогу! — кивнула головой Эйрин после уверенного заявления, проводив взглядом юную хранительницу. Небольшая амплитуда колыханий бедер Йому заставила немного задержать на них внимание. Такие нежные и хрупкие внешне, но в порыве страсти могли обнять крепко-крепко, выжимая членодевочку досуха. Поправив прядь на голове, доктор посмотрела куда-то вниз, отгоняя от головы весьма недвусмысленные мысли. Кончик языка коснулся пересохших губ и прошелся по ним влажным следом.
Да, идея перекусить была совсем кстати. Немного сока могло подзаправить её силы. Их силы.
Ей стало любопытно — сохранились ли дольки? Не потерялись среди танца трех девушек, который, как показалось самой лежебоке, занял достаточно немало пространства. А если учесть, сколько они перемещались туда-обратно. Однозначно что-то могло случиться с вкусными нарезанными фруктами!
Беспокойное сердце не могло больше ждать и Эйрин сделала ошибку — вытянув вперед уязвимую ногу. Тупая боль накрыла конечность, вцепилась зубами за колено и напомнила о том, что она не всесильная. Навстречу подошла Ююко — и прижалась телом, словно в попытке сказать мягкое "Нет". Врачевательница не стала сопротивляться и поддалась ласке. Эйрин наклонила голову и чмокнула несколько раз розовую макушку с любовью и нежностью, её руки нашли себя на теле любимой. Сосок снова затвердел, но во внимании не нуждался — и членодевочка разжала объятия, как только любимая сделала движение назад.
— Я не против. Небольшой источник света никому не повредит. — одобрила мысль и целительница. Отпустив из объятий Ююко, она осталась стоять на месте, словно высокий фонарный столб — её участие во всем этом движении сейчас могло вызвать только больше переполоха, нежели пользы. Нужно было немного подождать — и доверится ручкам любимым.
Внимание переключилось на Йому, которая уже начала утолять голод и наслаждаться вкусом фруктов. Вместе с новыми силами приходили в голову и новые идеи. Любимая предлагала утолить голод несколько необычным и экзотическим способом.
— Звучит неплохо, — промолвила Эйрин, облизнув еще раз собственные губы, — Я бы даже сказала — деликатно. Ммм, а давай оставим часть долек для нашей любимой? Будем восстанавливать её силы по мере нашего движения к цели. Или даже дадим ей шанс посмаковать что-то с нас самих.
Руки приголубили розоволоску, которая, возможно, не сразу поняла, что уже приглашена на ранний завтрак. Завтрак, в котором она будет играть роль главного блюда. Осталось только украсить её фруктами — и можно попробовать начать дегустацию. Начать нужно было красиво и финишировать где-то в одной точке, к которой они будут добираться разными путями...
— "Возможно, нужно начать с груди? Выйти на живот, бедра и закончить областью половых губ? Или пойти дальше и начать еще с ладоней? Надо посмотреть, сколько этих самых долек у нас есть..." — пронеслись в ученой голове бурным течением мысли, — "Хотя... стоп. Решу все с Йому на рабочем месте."
— Не бойся. Думаю, что тебе понравится стать для нас вкусной лакомкой. И я обещаю, что больно не будет.
Ладони разомкнулись прямо над пуповиной принцессы. Сделав несколько шагов, Эйрин подошла к Йому и взяла у той одну из тарелок. Ладонь подхватила посуду ровно по центру и высокая "официантка" понесла заказ прямо к общему ложу неспешным шагом.
— Идем, любимые. Так или иначе надо все доесть.
Оперевшись о край тумбочки, горничная подалась чуть назад присаживаясь на деликатную мебель. Теперь поднос находился в прямой досягаемости её пальцев и любая подошедшая лакомка могла рассчитывать не только на сладкую фруктовую вкусность, но и на знак внимания маленькой ладошки, что вряд ли смогла бы устоять видя столь зрелые и сочные тела.
Несколько опустив голову набок, она смотрела: на высокую целительницу, что в один момент желая утешить невесть почему разволновавшуюся хозяйку и на неё, розоволосую девушку, что казалось от довольно невинной просьбы сейчас упадёт на колени. По крайней мере те уже начинали предательски дрожать и это состояние скрыть тусклым светом уже не удавалось.
«Она боится, волнуется или в чём причина? Я перегнула и это совсем не в её стиле? Но ведь она сама недавно предлагала связать себе руки за спиной становясь в таком случае ещё более беспомощной. Внешняя храбрость что сошла не нет столкнувшись с реальностью?»
Ни на один из этих вопросов ответа не было и решив не задавать их в пустоту ответ из которой мог прийти только с её самой интерпретацией горничная сконцентрировалась на созерцании телес. На самом деле, это было неподдельно мило: волнующаяся и смущающаяся розоволоска отлично контрастировала с уверенной членодевочкой, что придя в движение кажется направилась к ней. Точнее за своей тарелочкой в которой было достаточно долек.
Мило улыбнувшись, горничная наискось провела ладонью по бедру, пояснице и наконец ягодицам травницы, как и обычно ощущая невероятно мягкую фактуру кожи облегающей округлые формы.
Спрыгнув и приходя в движение в свою очередь, она, дождавшись пока Эйрин сядет на кровать, медленно коснулась переключателя света. В угасающем свете зрение смогло выцепить два дорогих сердцу лица пока темнота вырвавшимся прибоем не затопила комнату.
Впрочем, темнота была не совсем однозначной и мягкими мазками по комнате разлился бледный свет загоняя тени подальше от неровной, словно размазанной границы.
Чиркнула спичка и секундой позже всё заполнил тускловатое свечение небольшого огонька, что набирая силы увеличивался понемногу загоняя не только прыгающие щупальца темноты, но и стирая серебренные нити призрачного света к какому инструменту те бы не крепились на самом деле. И в целом теперь нельзя уже было сказать что стало намного темнее, просто несколько...мягче и свободнее глазам.
Поставив свечу так, чтобы комната была максимально освещена, горничная медленно подошла к розоволоске и протянув руку мягко коснулась точки посреди тела, чуть ниже грудей. Мягко массируя кожу кончиками пальцев, она враз немного подняла кисть пробегаясь по животу кончиками ноготков имитируя царапки.
Затем подошла чуть ближе опуская ладонь и касаясь бедра заскользив по которому остановилась на сочной ягодице. Лёгкое нажатие и вторая ладонь коснулась живота девушки целиком на этот раз мягко прикрывая такое уязвимое место.
— Пойдём — тихим тоном позвала она.
Ладонь с живота скользнула выше и пройдя впадинку между объёмных полушарий заскользила уже пальцем по шейке подбираясь к мягким губам.
— Ты переживаешь? — она с любопытством заглянула в розовые глазки. Разница в росте была не такой разительной, как у Эйрин, но по какой-то причине остренький подбородок поднялся вверх, на лице показался налёт улыбки. — Но разве это не возбуждает? Стать главным действующим лицом в трапезе, что восстановит силы любимых, м?
Закончив говорить, она повторила контур ротика девушки и соскользнув непрерывным движением к ладони переплела свои пальцы с пальцами девушки уводя ту в сторону кровати.
Розоволоска стояла опустив голову и изредка бросая немного взволнованные взгляды на всё ещё сидящую неподалёку хранительницу, руки которой принялись играть с едой как с вкусной добычей перед тем как полакомиться её вкусом.
Её собственные пальцы, перестав мять друг друга выдавая её состояние сомкнулись замочком, а тело немного подрагивало в предвкушении неизвестного...не совсем понятной перспективы. Её хотят накормить? Или она каким-то новым способом сможет развлечь?
«Накрыть дольками?...»
Картина начинала понемногу вырисовываться выплёскивая больше бодрящих веществ в кровоток и теперь было трудно просто стоять на месте. Кажется, её тяга к выставлению своего тела перед любимыми нашла выражение, только способ был несколько необычным и совсем чуть-чуть пугающим. Но таково всё новое?
Живот накрыли ладошки травницы мягко прижимая девушку к себе и та, тихонько пискнув от неожиданности, сделала движение к любимой буквально тут же припадая к её бёдрам своими ягодицами, спереди которых чувствовались знакомые очертания естества.
Даже сквозь небольшой испуг розоволоска почувствовала прилив тепла к щекам и тут же накрыла ладошки Эйрин своими прижимая те немного сильнее и словно массируя изредка поглаживала их.
Колени действительно немного подрагивали желая сблизиться упав сторонами друг к другу, когда возникшее в плечах напряжение сковывало её подвижность. Но близость травницы, её ладони и дыхание несколько притупили чувство волнение да и испуг чувствовался уже не так сильно.
С трудом подняв глаза что так и желали упасть взглядом на пол в ответ на движение хранительницы, Ююко лишь успела заметить, что та двинулась куда-то да мягкий взмах ладошки после которого свет в комнате погас. Как назло перед самым выключением розовлоска взглянула на светящуюся точечку и теперь темнота ощущалась полной пока перед широко раскрытыми ресницами плясали фиолетово-зелёные огни повторяющие контур абажура.
Протёршись по жёсткому боку зашипела спичка озаряя всю комнату светом, выгоняя из неё ночь сменившуюся искусственным дрожащим рассветом. К ней вскоре присоединился фитилёк свечки, почти такой же слабый поначалу он разыгрался теперь ощущаясь маленьким Солнцем что светило посреди их комнаты.
Ладони членодевочки, ненадолго попрощавшиеся с её телом, всё ещё ощущались тёплыми нажатиями внизу живота хотя сама она находилась сейчас у кровати ожидая остальных. Не зная как быть Ююко увидела перед собой хранительницу, что подошла для неё совсем незаметно, будто подкравшись. Едва не отступив назад, она смотрела на неё прося подсказки, но получив вместо неё тактильный контакт рыщущей по телу ладошек, даже двух.
Брови непроизвольно напряглись, а тело само собою подалось вперёд, подставляясь как и с Эйри, этим требовательным, словно инспектирующим движением. Ей захотелось показать всю себя, каждый участок тела и получить в ответ одобряющие поглаживания, а быть может и легонький шлепок по попе на которой теперь лежала ладонь светловолоски.
Чувствуя себя несколько зажато из-за этих возможно не самых уместных желаний, Ююко слушала речь хранительницы поднимая глаза всё выше и теперь уже в свою очередь разглядывая подтянутое тренированное тело.
— Переживаю, — тихо подтвердила она, когда изящный пальчик пробежался по её губам оттягивая их края и зачерпывая немного влаги. — Стать главным действующим лицом...главной вкусностью...
Пробормотав это она ощутила прилив возбуждения смывающего скованность. Не храбрости, а наоборот предвкушения подчинения двум парам рук, что будут управлять ею одновременно, каждая в своём ключе. Между ножек опять становилось горячо и влажно, а ладони поднялись вверх касаясь оснований грудей.
Приподнимая две увесистые полусферы она прижала их к телу представляя, что делают это вовсе не её ладони, а затем немного выпрямившись и приподняв подбородок направилась к кровати.
Закусив губу, она улыбнулась Йому, затем Эйри и наконец занеся колено шагнула на ложе. Аккуратно помогая себе ладонями, розоволоска с тихим стоном легла примерно посредине прижимая вытянутые ноги друг к дружке и укладывая кисти ладонями вверх.
Черная вуаль снова наполнила комнату — почти сразу, как целительница добралась до кровати и присела на её край. Небольшое путешествие до постели почти никак не отразилось на самочувствии Эйрин, но её показалось, что времени прошло немало, пока она добралась неспешной походкой до мягкого ложа. Вслед за ней, словно хвостиком, последовали обе любимые — и впереди небольшая свечка освещала им путь. Целительница первое время следила за огнем, стараясь поймать взглядом потенциальный риск в виде горячих капелек воска, что могли упасть вниз на нежную ручку. Но, вопреки небольшой тревоге, неприятности не произошло.
Любимые шли, словно стараясь повторить её путь или нащупать следы. Вдруг Йому коснулась Ююко, попыталась придать надежду — и тут принцесса сошла с невидимых следов, пошла своей дорогой, приближаясь к другой части постели. Наверное, чтобы не потревожить покой травницы, не заставить ту двигаться и напрягать свое тело. Тем более, доступ к кровати находился в трех из четырех направлениях, не считая занятую врачевательницой область. Выбирай не хочу. Только вот две из них выделялись чуть большим комфортом, особенно если захотеть принять горизонтальное положение сразу, что и требовалось от розоволоски.
— Откинь заботы и тревоги, любимая. — на лице Ююко читалась смесь эмоций и небольшое сомнение, — Я уверена, что тебе понравится подобный прием пищи. Поверь мне, нам с Йому будет приятно, что добродушная и очаровательная владелица этого дома и сада угостит нас дольками таким образом. Хорошо? А теперь ты можешь ненадолго прикрыть свои глазки и позволить любимым сделать немного волшебства.
Приподнятая ладонь немного устала держать сосуд на весу, мышцы налились тяжестью. Членодевочка осторожно поместила ту рядом с собой — как только будущая "вкусность" нашла для себя удобную позу и заняла столько площади перины, сколько ей требуется. Проверять послушалась ли та её рекомендации или нет она не стала — и подцепила указательным и средним пальцами правой руки одну из долек словно медицинским инструментом. Первая из закусок, кусочек груши, нашла себя на одном из интимных и прекрасных мест любимой — на поверхности пышной груди, рядом с сосочком. Небольшая капелька влаги, будь то пот или частичка сока, скатилась вниз, прямо по изгибу. Лунарианка убедилась, что первая из многих долек лежит ровно, а движение Ююко не угрожает той упасть.
Наверное, любимой было сейчас прохладно. Немного неуютно.
— Как ты думаешь, эта долька хорошо тут смотрится? Я даже думаю, что могу поместить еще... Ой... — Эйрин обратилась к светловолоске по ту сторону принцессы, занятой работой со своей тарелкой. Но ожидания не оправдались: кусок яблока покатился вниз и остановился возле пупка девушки.
— Вот же растяпа. Ладно, пускай будет там. Тогда я проложу свой путь несколько иначе. — третий кусок лёг на основание груди. Четвертый нашелся прямо над ключицей. Пятый Эйрин поставила прямо под полушарием, начертив небольшую дорожку из вкусностей. Сладкое путешествие обещало быть необычным и довольно вкусным. Но для лучшего результата нужно было как объединить усилия с хранительницей, так и найти финишную прямую, на которой и закончится построенный маршрут.
Эйрин обвела взглядом тело лежащей любимой. Оценила все возможные варианты, все самые интересные места, что можно было обойти. Все ограничивалось только фантазией, выносливостью принцессы в том, чтобы замереть и держать себя в одном положении и количеством шагов, измеряемых дольками фруктов.
Длинные пальцы подняли нарезанную часть яблочка. Но, прежде чем пойти дальше с живота, девушка положила его на потенциальную финишную прямую — чтобы было куда стремиться...
1d4: (3) = 3
1 — на губы Ююко. Долек осталось достаточно, чтобы пройти длинный маршрут.
2 — на открытую ладонь.
3 — на ближайшую коленку.
4 — прямо рядом с влажностью любимой. Увы, дорожка оказалась небольшой, поэтому финиш надо сделать приятным.
Выпустив руку хозяйки, не доходя каких-то нескольких шагов мягкой поверхности кровати, горничная остановилась наблюдая как манящесами собою перекатываются увесистые ягодицы переходящие в округлые бёдра. Частично укрытое ночными тенями тело создавало иллюзию облачённости в какое-то почти невесомое воздушное одеяние полупрозрачного чёрного цвета, дизайном которого можно управлять движением свечи или любого другого подходящего источника освещения.
«Интересно было бы увидеть её в какой-то другой обстановке, отличной от привычного ей дома. Например... » — глаза соскользнув с ягодиц, несколько отклянчившихся подстать выгнутой спине, обладательница которой выискивала подходящее местечко где можно было бы устроиться — «взяв её в путешествие вместе с Эйри. Ведь любимая давно намекала на поиск ингридиентов своих снадобий, а вместе с этим мне необходимо практиковаться хотя бы в тех вещах из зельеварения, что хотя бы вскользь да известны.»
Мысль оборвалась привлечённая движением членодевочки: повернувшись, она разглядывала умастившуюся на кровать Ююко выбирая местечко для первой дольки: весьма правильный подход, что нарисует всю последующую картину.
Подплыв ближе, горничная выбрала место противоположное травнице занося колено над незанятой областью кровати и мягко упёршись в неё наконец присела укладывая ногу на ногу. Находясь в полоборота она принялась неспеша осматривать тело лежащей перед ней девушки, чья грудь, несколько расплющившись под собственным весом, могла стать идеальной кандидаткой для начала процедуры или дотошного экзамена.
Дыхание горничной участилось, а в голове проскакивал коктейль мыслей ощущаемых лишь далёкими образами, часть которых влекла её отбросить прелюдию впившись розоволоске в губы ртом обхватив влажный язык зубками.
Но её интерес подогрели и действия членодевочки действительно облюбовавшей правое полушарие как точку отсчёта: мягко коснувшись долькой, она уложила фрукт на розовую ареолу чуть выше сосочка так, что затвердевшая вишенка стала своеобразной опорой.
Горничная же пошла немного по-другому пути. Дольки всё так же сиротливо лежали на тарелочке, пока её пальцы подхватили хрупкую кисть хозяйки, лаская подушечками невидимые при таком освещении сеточки вен с внутренней части руки. Гуляя от изгиба ладони почти до локтя, она пробегала самыми кончиками подушечек вызывая чувство давления и, наверное, небольшой щекотки. И наконец остановившись уложила первую дольку на кисть, в место чуть ниже которого прощупывался пульс.
Очертив себе путь ввысь, рука взлетела опережая пальцы, что теперь чертили себе дорогу к плечу не только кожей, но и краями ногтевых пластин. Теперь она могла повторить путь целительницы с той лишь разницей, что пролегать он должен был уже с её стороны. Идеальной симметрии могло и не быть, но...
Губы опередили пальцы прижимаясь к области над левой ключицей. А упругий язычок стал первым, кто ощутил касание тёплой мягкой кожи, чья фактура была куда глаже долек, что доводилось пробовать несколько раньше.
Вслед за ним к телу припали и губы, прижавшись сильнее они втянули немного кожи пока та не царапнулась о зубки. Сжимать их горничная не стала: оставить свой след вместе с членодевочкой они смогут несколько позже, каждая со своей стороны, как пожелает. А возможно, их небольшая игра пройдёт симметрично. Лишь время покажет.
Долька, взмыв лёгкой, зажатой меж пальцев добычей остановилась перед губами Ююко дразня её ароматом спелой груши и влагой, которую она ощутила, когда горничная легонько коснулась рта розоволоски. Однако, отдавать просто так лакомство она не собиралась, ограничившись тем, что собрала влаг с лепестков, после чего провела долькой вниз к подбородку и взлетев остановилась над розовой набухшей ареолой, только со своего краю. Долька опустилась вниз и теперь хоть и касалась своим краем кожи, но всё ещё была зажатой в руках.
— Лежи спокойно, ведь хорошие девочки покорно дожидаются пока стол будет сервирован. — небольшое нажатие и мягкий край фрукта вдавился в розовую кожу указывая собою небольшое углубление, что поползло вокруг соска в такт движению хранительницы. — Если будешь такой, то сможешь попросить Эйрин угостить себя лакомством по её усмотрению. Хорошо?
Ослабив давление, горничная продолжала щекотать розовую область груди, однако теперь делала это повернув дольку плашмя, щедро покрывая тело фруктовым соком. В конечном итоге нарезка заняла своё место накрыв часть над сосочком, почти повторяя выбор членодевочки.
— Ещё совсем немного...
Словно ноги странной куклы указательный и соседний с ним палец разошлись друг от друга разведёнными ножницами, чтобы затем упереться в тело розоволоски. Медленно ступая, те несильно вдавливаясь в кожу чертили свой путь к нижней кайме груди на которую, спустя минуту, легла очередная долька.
— Что тут у нас, любимая? — поведя плечом, горничная с мягкой улыбкой обратилась к целительнице, что к тому времени оканчивала работу выкладывая дольку на изящное коленко хозяйки и взяв себе на вооружение жест, она так же накрыла сладостью вторую чашечку розоволоски.
Наконец, оставалась последняя наиболее волнующая область, обойти вниманием которую было бы странно, а именно место принятия любви их возлюбленной учёной. Посмотрев на неё, Йому немного прикусив губу произнесла.
— Давай сделаем это вместе. Затем ты по своему усмотрению сможешь вознаградить нашу розу. — подобрав дольку, Йому усмехнулась потянувшись к зоне бикини, оканчиваясь розовой расселинкой. Не очень быстро, ведь если её задумка совпадёт с задумкой целительницы, они коснутся этого участка вместе.
Спустя мгновения ещё одна долька покинула блюдце, на этот раз сжимаемая не пальцами, но губами горничной. Наклонив голову, она потянулась к целительнице намереваясь передать той сладость, которой она сможет поделиться с Ююко, но сможет насладиться ею сама.
Словно намереваясь пойти спать Ююко легла на постель. Её тело, вытянувшись ровненькой струночкой, заняло примерный центр, так что окажись её цели действительно такими, можно было подумать, что отдыхать она решила именно посредине, как и предлагала любимая накануне во время их прогулки по саду.
Но сейчас мысли розоволоски были далеки от отдыха. По крайней мере, сердцебиение и участившееся мелкое дыхание совсем этому не способствовало. Оголённое тело, к коже которого неравномерно прикасалась смятая простынь, ощущало себя уязвимым, а смешавшееся чувство тепла и небольшой прохлады заставило её покрыться мурашками, а сосочки затвердеть.
Чувство нельзя было назвать дискомфортным, скорее необычность происходящего, не полное понимание того, что последует заставляли её немного дрожать, как перед каким-то непонятным выступлением или походом в магазин, торговец которого окажется незнакомкой с неизвестным характером.
И вместе с тем, она ощущала какое-то воодушевление, понукавшее дождаться развязки. Особое чувство толкающее сделать то, что находится в волоске от достижения: заняться приятными хлопотами, наконец окунуться в горячую ванну или погрузиться в неизведанное.
Перевёрнутые ладони сами собою погладили простынь, а пальцы ног сжались словно окоченев. Розовые глазки скрылись за длинными ресницами, а сбивчивое дыхание попыталось успокоиться. Безуспешно.
Голос членодевочки прозвучал совсем близко и мысленно Ююко прильнула к словам, взявшись за них как за ручку что вела её к лавке вкусностей. Затем что-то мягкое и немного прохладное прижалось к её груди, словно поцелуй, только более грубый и...холодный. Тихонько пискнув, она немного сдвинула колени так, что одно из них взлетело над другим, но затем медленно распрямившись вновь заняло своё место. Стараясь не повредить работу любимых, что теперь работали сообща, розоволоска лишь напрягла лоб тихонько постанывая каждый раз когда к её телу мягким поцелуем касалась долька.
Рука словно почувствовала массаж и это новое ощущение не вязавшееся с касаниями к которым она уже стала привыкать отозвалось удивлением и небольшим напряжением живота. Затем привычный поцелуй дольки вернул всё на свои места.
Ненадолго. Ведь поцелуй больше дарящий телу напряжение, чем нежность коснулся её над ключицей едва не став той точкой за которой дольки могли бы скатиться с тела. Едва сдерживаясь, что бы не выгнуть спинку, Ююко тихонько застонала прикусывая губу и морща в истоме лицо.
Совместная работа обеих пар ручек действительно выглядела волнующей, ведь они сейчас распоряжались её телом ровно так, как им того хотелось, а она ничего не могла решать лишь поддаваясь и обнажая всё больше секретов.
— Да, я хочу быть хорошей девочкой...— прошептала она в ответ пытаясь сохранять спокойное положение. — И хочу получить вкусную награду из ваших ручек.
Фраза почему-то давалась с трудом, постоянно прерываемая непослушным дыханием. Между ножек стало жарко и мокро, но теперь этот жар не собирался оставаться только там, а она сама ощущала себя сосудом по которому тот распространяется с определённой равномерностью.
Теперь жарко было не только лону, что однако всё же было наиболее чувствительной и горячей из её точек, жарко было всему телу, от низа живота и до плеч. И лёгкое давление самостоятельно рисовавшееся мозгом то тут, то там проскакивало независимо от движений любимых по всему телу.
Ещё немного и её вполне могла накрыть волна удовольствия от одного лишь осознания факта своей пассивной роли. И если это случится до того, как дольки будут съедены? Наверняка ведь Эйри посчитает это не совсем нормальной реакцией?
К чувству возбуждения прилипло чувство небольшой настороженности и боязни разочаровать любимых своей странностью: ещё одним обнажившимся секретом.
Глубокой дыхание не спешило помогать, как обычно бывало в напряжённых ситуациях. Доходя до середины вдоха, то прерывалось напряжением чуть выше пупка и небольшим давлением внизу, что словно раздутые меха увеличивало напряжение в лоне, готовое вновь разлиться по всему телу.
Вкусных фруктовых долек оказалось не так уж много, чтобы порадоваться большой дорожке, преодоление которой запомнится принцессе очень ярким воспоминанием. Не получалось даже при самых скромных мерках обогнуть хотя бы пышные прелести или пройтись по обеим бедрам, не оставляя значительных пробелов, что, соответственно, позволит искорке затухнуть или яркому пламени — поглотить дрова куда быстрее, чем удается их подкидывать в уютный камин. Ограниченной сладостью следовало распорядится мудро, что Эйрин и решила сделать, пометив конечную точную на коленке зефирки.
Да. Такая дорожка не заставит любимых разочароваться. В крайнем случае врачевательница могла бы задержаться на по пути, придумав себе небольшое отвлечение. Или же попросить пару долек у хранительницы, если та сочтет её будущее участие в этой игре недостаточно активным.
Пальцы подцепили новую вкуснятину, которой предстояло быть съеденной. Возможно, даже немного неосторожно. Долька нашла себя прямо под пуповиной — небольшим шрамом. Следующее лакомство целительница положила на паховую область, раздражая прохладным касанием новую чувствительность область принцессы.
Наверное, она давно не чувствовалась, что-то холодное в этой зоне. Зоне, которая привыкла излучать только тепло?
Подушечки пальцев продолжали свою дорогу, строя маршрут из вкусного "кирпича". Несмотря на большое желание помочь или успокоить, травница ограничивала свои движения при помощи теплого покрова пальца рядом с кусочками яблока, что выстраивались все ниже и ниже, пока не остановились прямо над половыми губками. Немного заботы должно было успокоить, пока кусочки фруктов не нагревались о неподвижное тело, награждая то в ответ частицей, небольшой долей собственного вкуса. Который еще предстояло распробовать при помощи всех доступных средств.
Хоть и мягкий, необычный вкус Ююко все еще оставался на губах членодевочки, последняя прекрасно помнила о том, что делится тоже хорошо и милая Йому будет более, чем счастлива поучаствовать в её роли и распробовать хозяйку на вкус, прижавшись к её лону своим лицом и смотря той прямо в глаза. Светловолоска умела и со всей душой любила заниматься оральной любовью — поэтому эту зону она тоже могла пометить для своего внимания в виде дольки. Или даже двух, если той захочется.
Целительница оценила оставшиеся четыре на свой тарелке и принялась прокладывать себе дорожку по мышце, что напрягает обычно широкую фасцию бедра. Эта область, такая близкая к паху, являлась тоже довольно чувствительной и могла передавать малейшие вибрации и колебания прямо в один из центров удовольствия, создавая новые волны и небольшую дрожь в конечностях. Необходимо было действовать весьма осторожно и не задеть особо чувствительные сочленения тканей. Еще одна сладость коснулась подводошно-большеберцового тракта, за ней снизу последовала соседка. Последняя долька оказалась над полуперепончатой мышцей, завершая постройку.
— Думаю, что я закончила. — мягко улыбнулась Эйрин и повернулась к хранительнице. Немного утомленное лицо целительницы было приправлено чувством голода и желанием поскорее занять губы делом, а рот — наполнить едой и фруктовым соком, что выделяется при надломе лакомки. Йому же выражала только энтузиазм — а её слова про вознаграждение и лакомства звучали ласково и многообещающе.
—"Что же ты задумала, моя милая? Неужели ты видишь эту игру как некую прелюдию, по окончанию которой мы, словно мартовские кошки, отдадимся друг другу без забвения и одышки?" — пронеслось в голове Эйрин.
Ответа на мысли быть не могло. Никто не могла их прочитать, а если и могла, то рот одной их девочек уже была занята болькой. Занята настолько мило, что в голову доктора пришла собственная трактовка немного послания.
Членоедовка потянулась вперед, навстречу любимой. Свободная рука, что не была занята делом, коснулась спины мечницы, прошлась вплоть до ягодицы и оценила на ощупь упругий контур. Хоть беловолоска напротив и была очень ответственной, никто не запрещал игнорировать её хрупкое и одновременно закаленное тренировками с клинком тело. Губы у неё были мягкими и носили оттенок груши, которую Эйрин почти немедленно надкусила, пропустив через приоткрытые губы. Второе касание губ заставило часть лакомки пропасть во рту и, не ограниченная едой, лунарианка подарила еще один поцелуй. Кровь взбудоражилась от гормонов счастья, сладкая дрожь снова окутала тело. Легкий толчок языка намекнул любимой, чтобы она тоже спрятала свою долю в себе и ответила на небольшое вторжение между губ хранительницы, только со стороны её влажного кончика языка. Прощупав внутреннюю часть розовых лепестков, девушка застонала и позволила себе прикрыть глаза, наслаждаясь игрой с любимой Йому.
Как только юная беловолоска получила небольшую дозу любви, Эйрин, едва сдерживая позыв проглотить кусок фрукта, на четвереньках подползла поближе к Ююко. Лицо лунянки посмотрело в рубиновые глаза принцессы и уста членодевочки осторожно приблизились к губам хозяйки дома. Сделав выдох, она поцеловала розоволоску и привычным движением облизнула губы девушки, требуя входа в её рот. Как только возможность предоставилась, Эйрин толкнула кусочек лакомки, заставляя тот скользнуть между её губами и позволить той принять вкусное вознаграждение. Съела ли она сразу грушу или нет доктор не знала — она тут же подразнила своим языком влажные стеночки принцессы, ведь та не могла не отвлечься на еду! От вседозволенности объяло пламенем, однако членодевочка держала себя в узде и мягко коснулась еще раз губами родных губ в безмолвной просьбе насладиться едой, а не проглотить все сразу и мгновенно соприкоснуться с ней языками, подавив сопротивление целительницы одним касанием.
— Надеюсь тебе понравилось, любимая. — Врач тут же ощутила приток усталости, стоило ей заговорить. Тело качнулось и девушка немного отстранилась, чтобы освободить немного места и опереться о постель второй ладошкой, — Второй кусочек у Йому и, я думаю, ей тоже не терпится угостить тебя.
Завершив свою часть игры, горничная уселась на пятки наблюдая за покрытым лепестками ночной трапезы телом девушки. Аккуратные дольки действительно навевали ассоциацию с лепестками, что будут сметены лёгким бризом, чью роль сыграют их губки дотрагивающиеся особых точек, вместе или по отдельности.
Неспешность процесса, судя по всему, немного успокоила розоволоску и та начала даже находить в этой игре своё очарование. По крайней мере, покрывшийся капельками испарины лоб, подрагивающий живот и норовящие сбросить плоды их стараний коленки говорили о этом без зазрения стыда. А лицо выражало небольшое напряжение и разливающуюся сладкую истому.
Сладкую. Такую же сладкую как и ощущение в её собственном рту, где оставался небольшой кусочек грушки, а так же сладким мороженным таял поцелуй запечатлённый членодевочкой минуткой назад.
Кивнув и произнеся тихое «Мгмм...», соглашаясь со словами любимой, горничная мягко подалась вперёд аккуратно ставя перед собою ладошки, что вдавливаясь в кровати вторили пути её движения, приближая её к порозовевшим щекам хозяйки. Оставалось совсем немного, всего небольшое движение да наклон и долька затиснутая между её лепестков наконец коснётся рта розоволоски, подарив сладость и её влагу, как это сделала перед этим Эйри.
Поза членодевочки, опустившиеся уголки глаз и несколько поникшие плечики могли говорить о усталости и это было двояким эффектом. С одной стороны, усталость организма была не самым лучшим последствием любой активности, с другой же это свидетельствовало о том, что они делают всё верно, а последующий сон мог оказаться достаточно глубоким, чтобы восполнить своим силы, душевные и физические, как можно лучше.
Ладошки сделали ещё один шаг и права, занесясь будто для ещё одного "рывка" вместо этого нежно коснулась бедра членодевочки, ласково накрывая мягкую кожу и то ли выпрашивая ласку, то ли пытаясь донести, что членодевочка не одна и она любима и желанна, как и всегда.
Пытаясь не разрывать тактильный контакт, горничная мягко убрав руку с бедра, дабы переплестись пальчиками с целительницей, наклонилась к лицу Ююко и почти закрыв глаза коснулась своей частью дольки её губ. Вторая, теперь уже не нужная для движения ладошка, коснулась розовых кудряшек ласково трепя их и готовая при необходимости приподнять так же и голову любимой.
Но это не понадобилось и как Эйри, горничная подалась вперёд помогая себе язычком, тем самым передавая кусочек фрукта. Освободившись от вкусной "ноши" губы не успокоились пока не соприкоснулись с устами хозяйки. Прижавшись друг к другу, лепестки замерли и тень отброшенная свечой, пламя которой затрепетало от налетевшего невесть откуда сквознячка, накрыло часть лица Йому тенью.
Странное чувство, объяснение которому она не могла найти, разлилось по её телу, заставило убрать губы и вместо требовательного поцелуя торопливо коснуться влажного лба, частично покрытого розовыми прядочками.
«Всё хорошо, не переживайте, это просто небольшая прелюдия, любимые» — подумала она про себя закрывая глаза, пока тень сомнений в том, не слишком ли она перебрала с необычностью шевелилась в её груди.
— Я думаю, наше ласковое лакомство полностью готово. — промурлыкала горничная выпрямляясь.
Её голова опустилась к груди, наверное проверяя расположение фруктов или выдавая смущение, а пальцы с новой силой переплелись с пальцами членодевочки. Выпрямив спину Йому стояла на коленях, вполоборота наблюдая за Эйри. Затем повернулась целиком, ласково прося членодевочки прильнуть ненадолго к ней. Губы вытянулись и поцелуй пришёлся области у основания шейки: маленького тёплого участка над правой ключичкой.
— А потому предлагаю...— чуть наклонившись она едва ли не касалась объёмный грудей членодевочки лицом — приступить к трапезе немного восстанавливая силы. Мои дольки...
Палец без колебания коснулся мягкого животика розоволоски принявшись чертить прямую вниз. Огибая впадинку пупочка, подушечка вытянутой руки указала куда-то вниз.
— Будут там. Твои же....— палец до этого ласкавший — кожу розоволоски аккуратно дотронулся ложбинки между массивных полусфер членодевочки, мягкой линией находя себе путь вниз. — ...тут.
С концом фразы Йому наклонилась сильнее переходя на шёпот.
— Как тебе такое, любимая? И мы встретимся у самого горячего и влажного места, после чего основное блюдо станет твоим, а я буду помогать тебе в процессе сотворения любви, если ты того захочешь.
Воздушный, едва ощутимый поцелуй накрыл мягким покрывальцем правую грудь членодевочки и пошарив где-то внизу, ладошка коснулась внешней части бедра, поглаживая белую ткань кожи. После чего нырнула между ножек аккуратно нащупывая очертания члена и драгоценного мешочка, что одарил их всех своим чудесным соком.
Возможно, её действия были не такими уж возбуждающими, как это выглядело для неё самой, но как и хозяечку её непреодолимо влекло к телу членодевочки. И если грудь могла стать не самым правильным намёком, то мощный ствол естества вполне.
— Во время процесса мы можем держаться за ручки или... — пальчики аккуратно нащупав яички легонько помассировали пытающиеся сбежать от прикосновений овальчики, а поймав обе драгоценности шутливо и бережно надавили тут же отпуская и переходя на ствол у самого основания пытаясь ощутить рельефность венок. — Или за кое-что другое. Во время всего процесса. И потом, как истинная лакомка, ты поделишься со мной секретом понравилась ли тебе эта приправа...
Язычок членодевочки повторил очертания губ лежащей на подушечке розоволоски и та подчинилась этому ключу послушно раскрывая рот. Между губками возникла быстро разошедшаяся ниточка слюны, а горячее прерывистое дыхание наверняка дотронулось лица врачевательницы.
Её личико было всем, что сейчас видела Ююко, такое красивое, родное, закрывающее её от всего вокруг. От этого хотелось одновременно сладко застонать и расплыться в широкой улыбке. Но первое желание перевесило и девушка, быстренько закусив губку, подалась прильнув ко рту принимая и сладкий подарок.
За которым оказался не менее сладкий язычок обжёгший её щёку и нёбо, а затем, выискав своё визави переплёлся с нею в танце. Розоволоска даже не пыталась играть ведущую партию в этой игре, она просто наслаждалась тем, как выражая желание язычок членодевочки делает с ней всё, что захочет, а она просто отвечала тому любовью выражая ничуть не меньшее, пуская и скрашенное пассивностью, желание.
Единственное, она немного напрягла губы, желая напоследок приобнять ними выскальзывающую плоть, что подарила ничуть не менее вкусную, чем долька сладость.
Вновь оставшись одной на подушечке, Ююко прикрыла глаза справляясь с едой. Приятные спазмы в груди всё так же заставляли её часто и мелко дышать, однако холод вызванный дольками прошёл. А пальцы любимых были тем самым средством, что способно разогнать любую стужу. Тем более, когда они исследовали каждую частичку её тела.
Аккуратные движения вновь всколыхнули постельку и приподняв тяжёленькие веки, розоволоска увидела перед собой приближающийся контур, чьи очертания несмотря на расплывчатость спутать было нельзя. Хранительница.
Встретив девочку мягкой улыбкой, розоволоска приподняла подбородок, помогая хранительнице коснуться её губок своими. Зная о ничуть не менее пылком, чем у членодевочки характере, она ожидала прыткий язычок, что ворвётся между её губок, так же обжигая грудь пожаром исходящего желания и касание ко лбу, будто она сама была маленькой девочкой о которой следовало заботиться, отдалось в теле лёгким приятным удивлением. Будто ожидаемое острое блюдо заменили нежным сладким напитком вроде яблочного компота.
Ничуть не менее вкусно, но всё ещё неожиданно. И тем не менее в этом была своя прелесть.
Благодарно кивнув напоследок, розоволоска полакомилась фруктом ожидая что её задумали её возлюбленные девочки. А они, меж тем, делились какими-то планами, расслышать которые сквозь тёплые волны сосредоточившиеся у её груди и живота Ююко особо не могла. Но могла негромко застонать, когда пальчик хранительницы принялся ласкать её кожу идя вниз, будто к лобку. В один момент захотелось даже помочь двигая телом, чьи похожие на спазм движения бы столкнули ручки любимых к этой мокренькой горячей области.
Пускай на вопрос членодевочки она и не ответила сразу же, будучи поглощённой целой плеядой ощущений, сейчас, рассмотрев процесс с обеих сторон, с подходом обеих любимых, Ююко могла сказать точно, сделав окончательный вывод.
— Мне понравилось, любимые, спасибо.
Глаза целительницы стали изучать собственную область для игры словно научный труд — очень осторожно и с искрой интереса. Претендовать на другую часть долек члендевочка не планировала — хранительницей был осуществлен почти равный раздел лакомства между двумя участницами процесса. Облизнув губы кончиком язычка, словно голодный кот при виде открытой банки, врачевательница подавила желание тут же наклониться и сорвать одну из самых аппетитных и желанных долек — вместе со стоном розоволоски.
Нет. Надо прийти к этому постепенно и оставить наиболее уязвимые точки на десерт.
— Как скажешь, моя хорошая. — Эйрин постаралась ответить таким же шепотом. Впрочем, её практика к тому в безмолвном перешептывании была не самая большая, поэтому принцесса при большом желании вполне могла распознать тот факт, что обе её половинки что-то задумали. Впрочем, сдерживаться от чего-либо вообще стало еще труднее, когда губы светловолоски коснулись её груди. Травница затаила дыхание, капелька пота прорезала светлые волосы и покатилась вниз, пока её не остановила густая серебряная бровь. Игривость любимой била через край и это ощущалось как внутренне, так и внешне.
— "Ладно, любимая. Если тебе хочется поиграться, я не буду стоять столбом. Давай сделаем для Ююко небольшое представление, прежде чем начать вкушать наши плоды." — решила членодевочка.
Левая рука немного напряглась, мышцы налились силой — ведь её правая соседка нашла себя на спине Йому, оказывая мечнице небольшой знак внимания. Не скрывая своего желания, целительница притянула её поближе — чтобы розовым рубинам было проще сконцентрироваться на обеих девушках.
Членодевочка, прежде чем сделать свой ход, ощутила тактильный контакт с её половыми органами. Пальцы Йому нащупали чувствительную точку и приласкали её, выпуская новую волну тепла, что обволакивает все внутренности. Если она испытывала подобное только от изучения её палочками подушечками пальцев, то что сделают с ней мягкие губы и ловкий язычок вокруг её твердости?
Жар опалил лицо девушки и пробудил её низменные желания поставить любимую на четвереньки и напомнить ей снова как содрогалось её тело, будучи нанизанным на её длину. Только в этот раз управляла бы процессом лунарианка — и каждое касание, каждая ласка отразилась бы на частоте фрикций, пока животный инстинкт не сделал то, что нужно сделать, а лоно девушки снова не наполнилось бы горячей спермой.
Впрочем, это быдло бы не совсем честно по отношению к принцессе, которая наверняка ждала своей очереди и порции девичьего счастья. Наверняка, фрукты уже холодными камешками лежали на ней, окружив ту только холодом и предвкушением оказания немедленно любовной помощи к ней.
— Я буду рада твоей помощи. И, несомненно, поделюсь с тобой секретом. Как словесными, так и...
С конца головки упала капля.
— ... влажными, если твой аппетит не ограничится только основным блюдом.
Эйрин еще раз облизнула губы — на сей раз слева направо, нестандартным способом. Пальцы легонько прошлись по коже хранительницы махровым полотенцем, коснулись её крестца и прошли прямо между полупопиями. Тело Ююко давно нуждалось в их внимании — и вместе с Йому целительница принялась оказывать его — губы поймали одну из долек и та была осторожно надкушена зубами.
Все было честно, по правилам. Но ничего не мешало разделить лакомку на пару частей и пройтись языком по коже, чтобы подцепить кусочек фрукта обратно себе в рот. Пока руки были заняты, получалось это нелепо и любимой пришлось немного потерпеть, пока другая часть дольки не оказалась во рту. Эйрин заметила очевидный ответ тела — гусиная кожа и слабая дрожь тела, которое выдерживало двойное внимание.
—"Что же, я думаю тебе понравится быть на моем месте. В центре внимания и любви. Обычно после такого разрядка бывает особенно сильной..."
Пальцы руки Эйрин сжали ручку Йому, не выпуская ту ни на секунду — после игры с попой её место было рядом с другой беловолоской. Вторая конечность все еще упиралась в кровать. Пока язык слизывал остатки фрукта и пробовал на вкус аромат женского тела, что катался по поверхности кожи, членодевочка успевала отдохнуть и обдумать — куда бы ей пойти дальше. Продолжить карабкаться дальше? Или сделать что-то нестандартное, потянуть немного время и растянуть удовольствие Ююко?
Кисть и часть запястья утонули в плену длинных пальцев лунарианки сидевшей через условный рубикон: линию, что проходила по телу розоволосой хозяйки. Пробежавшись по ней, горничная коснулась взглядом бёдер, груди и затем лица целительницы, раскрасневшегося и с угадывающимися признаками учащённого дыхания.
Возможно, её игра затянулась, но теперь пришло время основного блюда и ждать больше никому не придётся. Отведя правое предплечье так, что бы оно не создавало проблем ни её подвижности, ни подвижности членодевочки, Йому наклонилась глубоко вперёд. От прежнего плана пришлось отказаться, ведь для него нужно было забрать руку из объятий Эйри, а делать этого ей не хотелось, да и членодевочка могла воспринять этот жест как нечто странное. Поэтому горничная сохраняя тактильный контакт приступила к своей стороне их небольшой прелюдии.
Мягкие губы коснулись участка над ключицей нежно вбирая в себя небольшую дольку, что мелькнув между створок скрылись во рту. Поиграв с нею мгновение, обласкивая лакомство языком, чтобы прочувствовать вкус груши побывавшей на роскошном теле Йому расправилась с первой из линии долек тут же снова накрывая кожу поцелуем, словно пытаясь компенсировать отсутствие фруктового платья. Не разрывая связь, горничная тихонько застонала, а её спина немног выгнулась, ноги напряглись, а дыхание ласкало кожу Ююко вбирая в себя лёгкую пульсацию безошибочно угадывающуюся в этой области тела.
Не отрываясь, горничная заботливо накрыла плечо розоволоски ладонью, проводя несколькими смазанными линиями движений вниз, к локтевому изгибу от которого добралась к дольке расположившейся на запястье в одно движение замерев немного выше.
Кисть в руках членодевочки дёрнулась отвечая движению тела, что теперь хотело взять дольку уже с другого участка. Пускай и ненароком, но это могло разорвать контакт их пальцев, запястий, когда намерение не допустить этого никуда не делось и повернув немного руку, горничная несильно прижалась пальцами к ладони травницы усиливая их влечение, пускай то сейчас и представляло лишь касание небольших участков ладошек. К счастью, длины её руки вкупе с рукой любимой хватало для беспрепятственности в осуществлении их планов и две бледные створочки в жесте напоминающем предыдущий легли на запястье хозяйки.
Ощутив на несколько мгновений что-то напоминающее необъяснимую слабость, Йому повернула голову касаясь лицом руки Ююко и закрывая глаза проглотила вкусный кусочек.
Не поднимая век горничная, немного сдвинувшись вправо, уткнулась в мягкий бочок Ююко и поднявшись от того цепочкой робких поцелуев очутилась над левой грудью любимой.
Вытянув губки трубочкой, она слабо подула на тело перед тем. А затем, высунув язычок, принялась водить вокруг ареолы почти риску уронить дольку. Что почти и не произошло, однако успев подхватить ту в последний момент горничная выпрямилась приподнимаясь над Ююко. Её взгляд упал на членодевочку, которой она собиралась предложить зажатую между губ дольку с такого деликатного места.
«Секретом?» — подумала про себя розоволоска и потеревшись плечами о постель не удержалась от тихого стона переходящего в приглушённый всхлип.
Хотелось сомкнуть ножки потерев их друг о друга или хотя бы вложить между них что-то вроде подушечки. Но лучшим выходом стали бы ладони любимых или...кое-что ещё, кое-какая особенность их любимой стремление к которой, несмотря на естественность, порою вызывало у неё чувство смятения.
Мысли прервались, когда вначале кожи дотронулось тёплое частое дыхание, а затем и губки: первыми целительницы, а немного погодя и хранительницы. Каждая из девушек почти в унисон принялась ласкать её грудь своими мягкими лепестками, что несмотря на разную форму ощущались такими шелковистыми, тёплыми и нежными. Небольшая влага, как вечная спутница таких ласк, дополнительно простимулировав кожу отозвалась внутренним давлением, что словно распирало и без того набухшую ареолу и не выдержав Ююко выгнула спинку сминая простыню свободной от дольки ладонью, которая перевернувшись поцарапала ткань пытаясь ту забрать за собою. На лбу пролегло несколько складочек, что быстро разгладившись оставили после себя разве что несколько капелек испарины и вскоре, несколько раз слабо дёрнувшись, голова упала на подушку, вдавливаясь в мягкую перину, а тело расслабилось.
Розоволоска не издавала ни звука лишь мерное учащённое дыхание доносилось из её полураскрытых губ, когда она стала понемногу приходить в себя. Первым ощущением стало лицо хранительницы на запястье. Не зная есть ли на том долька или уже нет, Ююко рискнула проверить немного напрягая пальцы и щекоча личико девушки.
Её вторая рука, что никогда и не была занята сочным даром слепо пошарив попыталась найти тело членодевочки в итоге касаясь её, как показалось розоволоске, колена. Мягко накрыв участок тела она погладила возлюбленную и двигая ставшими почему-то такими тяжёлыми губами пробормотала обращаясь к сочетанию белых красок: «Любимые...»
Добавить что-то ещё она была не в состоянии, только мягкая довольная улыбка налётом отобразилась на её лице. Рубинчики глаз почти не высматривали среди игры света и ночных обитательниц тёмных уголков ничего за исключением контуров девушек. Хоть и размытые, действия их ладошек, губ и положение тел приносили более чем ощутимое удовольствие. И Ююко была благодарна за то, как их ручки изучают её тело пытаясь вобрать каждый изгибчик.
Поза в которой находились обе любимые не обошла вниманием зефирку: ручка луняночки держала запястье хранительницы, а та в свою очередь прижималась к их сильной членодевочке. И небольшая идея мелькнула в затуманенном признаками усталости и удовольствия разуме девушки.
— Любимая.... — обратилась она к Эйри слабым, тихим голосом — здесь ведь две подушечки. Мы можем подложить их под животик и лечь на самый краюшек...самый бочок постели свесив...уперевшись коленями о кроватку.
Слабый жест действительно указал пальцем на край кровати, а рука тут же упала коснувшись перины.
— Тогда ты сможешь поочерёдно выбирать ту из нас в которую тебе хочется войти — Ююко замолчала сглатывая слюну — ...так же как и наполнить.
Пока светловолосая любимая сражалась на своем фронте работ, Эйрин осторожно подцепляла ртом новую дольку. Чтобы друг дружке не мешать, доктору пришлось немного отдалиться, ведь подобное занятие было довольно непростым — цеплять вкусности только при помощи губ и языка. Переплетение с пальцами хранительницы немного ограничивала движения, но разрушать эту связь целительница не могла себе позволить — порой хватка напоминала объятие слабой ладошки на одном её мизинце.
Именно так утопающий держится за единственный кусок дерева, способный не дать тому утонуть.
Новая долька оказалась снова в плену губ девушки и она всосала в себя еду быстрым движением ротовой полости. Слишком просто. Для того, чтобы добавить немного перчинки в происходящее, Эйрин принялась водить кончиком языка по коже Ююко, вырисовывая буквы, понятные только травнице. Потом она опустилась ниже и, тихо застонав, всосала в себя немного кожи — словно передней была прекрасная девичья грудь. Остатки фрукта надо было убрать, и целительница бережно убрала за собой, оставив небольшую линию слюны. Оставив метку в виде прощального поцелуя, целительница переместилась на куда более чувствительное место для ласк место в виде маленького бутончика, скрытого в середине полусферы. Её непростая работа вскоре принялась окупаться, и жар, пронизывающий любимую, вскоре стал более ощутимым в виде резкого, внезапного вздоха. А чувство, когда в ткбя упирается предплечье хранительницы, только подсказало, что она уже тоже приметила себе мягкую игрушку.
Устоять от небольшой игры было невозможно, особенно когда Йому могла быть сосредоточена на лакомке. Поэтому Эйрин сначала уделила время дольке, чтобы поймать её кончиками зубов, потереть о сосок и проглотить в себя. Лакомка треснула, рот наполнился фруктовым вкусом — и, пока сладость еще не пропала в глубинах желудка, мокрые губы членодевочки захватили в плен розовый сок, пока тот еще был наполнен силой и желанием. Словно её палочка, которая не могла не погрузиться вслед за телом в безумно-приятную бездну и стояла колом, изредка касаясь головой тела любимой.
Желание Эйрин применить её в деле не было ни для кого секретом. Но были сейчас куда более важные вещи и её собственная нужда могла подождать своего часа.
Сейчас было важно дать почувствовать себя любимой так же само, как и чувствовала она себя, пленная в плену этих самых грудей. Поэтому сосочек получил несколько жадных поцелуев, пока лицо зарывалось в грудь. Пальцы мечницы впились чуточку сильнее в неё — видимо, девичье тело хотело выразить свои эмоции и заботу подобным жестом. Или же это была немая просьба?
Выпустив из губ предмет гордости принцессы, целительница заприметила Йому, готовую поделится своим лакомством. Укол совести ткнул острым кончиком куда-то в душу — ведь она с аппетитом съела свою и не могла предложить ничего взамен. Разве что...
— Конечно, любимая. — ответила членодевочка и приоткрыла рот, наклонив немного голову. Долька почти сразу оказалась между губами, которые встретили губы хранительницы, как волна встречает берег при приливе. Осторожно надкусив часть еды, Эйрин прикрыла глаза и последовала желанию возбужденного всем происходящим тела, продолжив поцелуй, ведь о пациенточке нельзя тоже было забывать. Пропихнув дольку между губ, врачевательница слегка коснулась языком пространства между лепестками девушки, словно спрашивая разрешения поиграть немного с ней. Совсем немного.
Ответ не заставил себя долго ждать.
Как только их губы разомкнулись, членодевочка позволила себе проглотить свою порцию фрукта и, выслушав пожелание Ююко, дала свой ответ:
— Это прекрасная идея, любимая. Мы можем попробовать это как только закончим с дольками. Прошу тебя, скажи мне пока что свои... впечатления. Тебе нравится получать от нас любовь таким методом? Знаешь, мне интересно...
Сделав небольшую паузу, Эйрин с трудом подавила желание улыбнуться слишком широкой улыбкой:
— ...какие еще идеи могут прийти в твою голову, пока мы оба заняты едой и вниманием к тебе.
Немая просьба была услышана, прочувствована и соглашаясь с нею лицо целительницы выросло перед глазами горничной, становясь на некоторое время тем, что она способна воспринимать. Мягкое, ненавязчивое чувство, как движение щёточки для пыли, прошлось по груди Йому когда ей показалось, что она отвлекла девушку по пустякам мешая её пути в получении и передачи любви. Но даже если это было и так, членодевочка не выражала неудовольствия, вместо этого наклонив голову набок, очевидно готовая принять подхваченное её губами сокровище.
И горничная ответила в свою очередь подобным движением, разве что в иную сторону. Подбородок вздрогнув поднимаясь выше, глаза закрылись и наконец маленькая ладонь коснулась предплечья девушки, концентрируя на той внимание уже обеих рук садовницы.
Приближение лица целительницы уже не было видно, скорее оно ощущалось по дыханию и тому необъяснимому чувству, которое может возникнуть если перед закрытыми веками поводить ладонью, что ощущалось небольшим напряжением, словно электризацией перед кожей. Отвечая действию, горничная расслабила чуть подрагивающие губы в ожидании мягкого касания.
Губы членодевочки уже были раскрыты и встретили дольку с должным энтузиазмом активно отвечая на небольшое лакомство поцелуем язычка, что будто спрашивая позволение в котором тому не нужно было сомневаться лизнул внешние краюшки губ. Тем не менее, это было отличной демонстрацией ласковости и заботливости Эйри отозвавшейся внутри тела тёплым чувством отличным от жара возбуждения: схожие и вместе с тем разные оттенки переживаний.
Двинувшись навстречу, язычок горничной коснулся краюшка языка членодевочки тыкаясь в приветствии дорогой гостье и уступая мягкому напору скользнул обратно внутрь уже сопровождаемый уверенными действиями травницы. Створочки обеих девушек коснулись друг дружку обещая такое же приветствие и горничная замерла стараясь задержать дыхание и концентрироваться только на ощущениях с которыми играла сильная девушка. Раскрытая ладонь коснулась предплечья Эйри, а пальцы лежащие в её руки вытянувшись расслабились нечасто подрагивая.
Пришедшее в голову сравнение, что сейчас кроме образованного ними троими круга во всём мире никого нет словно сгущающиеся тучки постепенно накрывало замершую в длительном поцелуе девушку отдаваясь где-то внизу спины напряжением. Грудь вздрогнула и она попыталась прильнуть сильнее. Но в этот момент девушка предпочла раскрыть поцелуй насытившись её вниманием и тонкая прозрачная ниточка на миг показавшаяся между их губок разорвалась возвращаясь каждая к своей хозяйке.
— Любимая... — тихо прошептала горничная неспешно открывая глаза, словно просыпаясь от странной полудрёмы, что выцветшей накидкой накрывает плечи ожидающей сама не зная чего на кресле у окна девушки.
На губах взыграла нежная улыбка и переведя взгляд на Ююко, она ласково дотронулась подушечками пальцев животика скользя ниже к точечке пупка. Начав свой путь у конца туннеля между расплющившимися грудями подрагивающими под дыханием и неспокойным положением, она словно проводила осмотр впитывая ощущения каждого сантиметра кожи розоволоски. Не спеша, где-то скользя, но где-то останавливаясь, горничная двигалась ниже. Отринув первоначальную задумку дойти вниз к податливой мягкости принцессы одним быстрым движением, деля тело пальцем, девушка теперь где-то останавливаясь массируя, а где-то легонько выминая нежный живот.
— Действительно неплохая идея. — тонкогубое лицо окрасилось неспешной улыбкой, а глаза опустились вниз в область бёдер розоволоски. — Дать возможность решать нашей любимой каким способом получить и дать удовольствие. Но возможно Эйри...
Локоток упёрся в живот горничной когда её ладонь накрыла пупок принцессы скрывая под собой дольку. Передавая таким образом тепло Ююко, горничная скосила взгляд с любовью поглядев на членодевочку. Её вторая рука аккуратно щекотнула ладонь любимой, что всё ещё была с нею переплетена.
— Имеет свои предпочтения в позах. Разве не прекрасно было бы о них услышать или... — словно выполняя аккорд пальцы враз пришли в движение захватывая дольку с собой — узнать как сюрприз?
Ведя мягкостью фрукта почти до начала бикини принцессы, словно обмакивая вкусность в приправу, горничная наклонила голову наблюдая за реакцией тела и лишь дойдя до горячего треугольничка внизу подняла руку, увлекая за собой и дольку. Хруст, что было едва различить снаружи наполнил рот девушки и мягкий сок растёкся во рту сменяя собою вкус груши, коей она лакомилась до этого.
Долек оставалось совсем немного: на коленках да над мягкостью на которой членодевочке возможно хотелось поработать не только язычком. Решив подойти к кульминации быть может одновременно с Эйри, Йому развернулась вполоборота подхватывая последнюю со своей стороны дольку и отправив её в раскрытый рот погладила коленко розоволоски подушечками прежде чем вновь развернуться и поглядеть в лица любимых девочек. Её рука ладонью мягко коснулась животика зефирки чуть ниже пупка словно о чём-то раздумывая.
Смелость собственных слов, как и их смысл, дошли к розоволоске минуткой позже, когда жар витавший вокруг тела сменился воздушной шалью, обволакивающей её внешние участки лишь изредка прикасаясь к случайным участкам кожи. По всем канонам её понимания себя, сейчас она должна была испытывать смущение, желая поскорее забиться куда-то в уголок поджимая ножки. Быть может уткнуться в подушку пытаясь дождаться пока волна скованности не спадёт, а щёки не примут свой прежний окрас. Но на удивление ничего такого девушка не ощущала, ничего помимо неги отметившей точки у ключиц и ямочками над пышными подушками ягодиц. Как и прежде, когда она нашёптывала пошлости наедине с целительницей, сейчас говорить о своих желания оказалось так же возбуждающе, как и слушать о них от любимых. Улыбнувшись в мягкой полутьме, естественным макияжем наполнившей её лицо пересветом тёмных и светлых красок, Ююко прислушалась к ощущениям своего тела.
Понемногу успокаиваясь, то вновь приобретало прежнюю чувствительность и...чувственность. Кожа ставшая как никогда чуткой казалось улавливала малейшие капельки пота и дуновения ветра. Вот рука Йому ненароком зацепила её таз проведя касательную тёплой ладошкой не ощущавшейся теперь такой далёкой и немного чуждой. Вот скрипнула кровать, когда Эйрин наклонилась отвечая её действию. Поцелую? Объятьям? Бедро целительницы коснулось её ноги мягкостью кожи подсказывая, что несмотря на стройность и подсчёт каждой калории членодевочка была крайне женственной. Впрочем, розоволоска и без этого неустанно подмечала красоту их любимой не отказывая себе в любовании гармонично развитым телом.
Руки и грудь Ююко теперь не были скованы блюдом, но это не давало ей никакой свободы, ведь хорошее блюдо или поднос не станут двигаться мешая хозяйкам этого пира вести трапезу к логическому завершению. А ей хотелось быть именно таковой. Исходя из этого, она незаметно вытянулась восстанавливая утраченную прямоту, когда волна больше психологического, нежели от мануальных воздействий, оргазма накрыла её тело застучав мягкими молоточками в висках.
Игриво улыбнувшись, Ююко обвела скрытым за опахалами век влажными рубинами девушек и её глаза едва различимым движением коснулись Эйрин. Губы раскрылись предлагая речи политься журчащим ручейком, но предложение мечницы опередило слова и те, отложив своё появление, остались непроизнесёнными. До поры. Словно напиток, который не спешишь проглатывать намереваясь насладиться вкусом или остудить до нужного состояния.
— Хорошо... — массивная грудь колыхнулась в беззвучном вздохе непроизвольно вырвавшемся от наблюдения за такими одновременно разными, но одинаково желанными телами девушек перед ней.
Всего один вопрос сейчас назойливым пятнышком беспокоил разум розоволоски, что оправившись понемногу раскручивался шестерёночками вновь отлаженного механизма: не сильно ли устала их членодевочка, ведь две порции соков она уже подарила.
— Я с радостью послушаю нашу возлюбленную, а затем — лукавая улыбка озорной искоркой взыграла на краснеющем лице Ююко — поделюсь и тем, что мне нравится. И только словами это не ограничится.
— Ну... — Эйри опустила взгляд вниз и стала мять пальцами одной руки другую, словно в попытке сосредоточится в ответе на вопрос, заданном Йому. Конечно, будь она ещё наполненная силами и соком, ей не составило труда не только перечислить количество поз, которые только приходили ей в голову, но тут же их реализовать, применив сильные ладони в действие и повинуясь чувству голода и желанию совокупиться. Но теперь, когда она испытала два оргазма и технически готова была пойти на третий заход, её пыл поубавился и в груди скорее теплилась надежда не просто кинуть очередную палочку, а применить её грамотно — чтобы всем было хорошо. Членодевочке не хотелось жульничать при помощи алхимии, ведь тогда она обманет себя и остальных чувством почти бесконечного запаса сил. И кто знает, сколько потом времени придется всем троим пролежать в постели после столь бурной активности?
— ...честно говоря, когда мне просто необходимо утолить мои потребности с утра, то нет ничего более приятного чем минет. Ваши понимание, забота и ласки моего полового членп помогают мне расслабиться, почувствовать себя любимой и пропитаться любовью к вам в ответ, ведь сделать это самостоятельно получается далеко не всегда. Правда.
Сложив губы бантиком, Эйрин повернулась к Йому и поцеловала ту в щечку, прежде чем продолжить.
— Вы также вошли в мое положение и сделали все так, как я просила — моя лежачая роль обусловлена только свежим ранением. Мне больше чем понравилось стать мостом между тобой, Ююко и Йому, стараясь всеми силами сделать вам хорошо. Хотя нет, большую часть усилий сделала вместо меня наша хранительница. А потом — ох, что может быть лучше, когда одна любимая любит мой член языком и губами? Правильно — когда ваша усилия объединяются в один ручей и я могу полностью отдаться своим двум прелестям. Про то, как твои груди творят чудеса и сводят меня с ума я не знаю, как сказать. Думаю, мои стоны и оргазм говорят лучше любых слов.
Вторым поцелуем Эйрин коснулась щеки Ююко, оставив на той тоже свой отпечаток.
— Если вы хотите знать, что я бы хотела еще попробовать, то я бы с радостью хотела, чтобы каждая из вас тоже сделала мне массаж груди... Или попробовать с кем-то из вас позу 69, а потом, чтобы вторая оседлала меня. И потом дать первой любимой попробовать смесь наших соков. И вернуться ко второй... Или, например, позволить Ююко лечь и стать центральной девочкой, которую будут любить. Как я сегодня. Но как это сделать с больной ногой я не знаю. Лучше подождать немного, а пока...
Врачевательница негромко ахнула, испытывая нестерпимую жажду воплотить хоть что-то, и близость, и всех тех невероятных вещей, которые они втроем прошли на одном ложе. Ее губы разомкнулись, словно сами по себе, словно собираясь поцеловать кого-то из них более смело, в надежде на повторное слияние дыханий, душ и языков, которые заставляло сердце биться сильнее.
— Я не оставляю надежду попробовать то, что просите вы. Мы можем в любой момент сменить позу, дайте только повод — и только воображение сможет остановить нас.
Облизнув губы ещё раз, Эйри рассредоточила взгляд и посмотрела на Ююко:
— Я думаю, что я все сказала, что могла. Поделитесь и вы тем, что у вас на уме.
Щечки немного покраснели, дыхание стало более глубоким. Эйрин таяла внутри и вместе с ней таяла её головка, смачивая кожу колен, прозрачными каплями предвкушения тому, что может её ждать впереди.
Каждое из слов членодевочки находило отклик в душе горничной, ударяя ласковыми подушечками по невидимым клавишам глубоко в её душе. О утренних потребностях любимой она безусловно знала, однако о лучшем из возможных способов была не уверена. Теперь это сомнение было разрешено самой владелицей естества. Теперь уставшей и немного вымотавшейся на вид. Но это было хорошей усталостью, наверное. Что благоприятно скажется на выносливости и сне девушки. В противном случае, Эйри знала бы когда остановиться.
— Вот как... — раздумывая над чем-то, Йому перевела взгляд с шевелящихся губок членодевочки на тело хозяйки, скользнув затем вниз.
Оставались всего две дольки, каждая со своей стороны, под рукой у каждой из девочек. Слова членодевочки были предельно ясны, а желания, что так или иначе разделяли они все, связали присутствующих нитями не менее прочными в своей природе и не менее явственными, чем ниточки света пронизывающие окно где-то с краю комнаты.
Долька, одна, затем вторая взметнулась подхваченная пальцами горничной, будто во внезапной вспышке жадности, она захотела забрать всё лакомство целиком, самолично, забрав у любимых всё угощением. Тем не менее, освободив от фруктовых покров тело розоволоски, Йому обратилась к хозяйке пытаясь держать в поле зрения обеих девушек одновременно.
— Ююко, любимая, наша умничка так старалась пытаясь порадовать нас, дарила столько сока....Поэтому будет справедливо, если обе дольки достанутся ей. А мы сами сделаем то, о чём говорила возлюбленная. Пожалуйста, возьми эту дольку и давай каждая из нас аккуратно коснётся ею губ любимой.
Договорив, Йому поднялась на колени. Теперь уж при всём желании тактильную связь, их интимный контакт двух ладошек, пришлось бы разорвать. Но выскользнув рука не ушла оставляя утомлённую членодевочку в одиночестве. Вместо этого продвинувшись дальше, та легла на бедро травницы, а сама мечница, выждав пока Ююко приподнимется в свою очередь сделала несколько маленьких шажочков, находясь на таком расстоянии от Эйрин, что её дыхание касалось её чёлки овевая лоб.
Запрокинув голову чуть вверх, Йому мягко протянула дольку к губкам членодевочки останавливаясь перед красиво очерченным ртом.
— Возьми, любимая, позволь этим долькам укрепить твои силы, пожалуйста. — сказав это, она не убирая руку мягко обняла талию Эйрин заводя ладонь чуть дальше, за женственные бёдра.
Прижавшись почти вплотную, она мягко коснулась губами области над ключицей в точности как делала это с Ююко немного ранее. Кожа здесь, как ей казалось, обладала особой нежностью, а эта область каким-то непонятным манящим очарованием. Было ли дело в косточках расходившихся от грудной клетки и добавлявших хрупкости девичьему телу или же в пульсе, что прощупывался прижмись она чуть крепче было непонятно, но знакомое ощущение и тепло окутало её губы и щёки. Теперь следовало дождаться лишь Ююко, что предложив свою дольку поможет любимой занять горизонтальное положение.
Лёгкая щекотка вновь прошлась по телу сопровождаясь ощущениями схожими с появлением гусиной кожи. Задрожав, живот напрягся отвечая ласковым касаниям миниатюрных пальчиков хранительницы, что в своих намерениях погладила её тело проходясь ниже и ниже, намеренно или не очень касаясь лобка. Каждый из этих мимолётных контактов отображался сейчас в сознании розоволоски маленькой, но вполне яркой вспышкой и желая продлить его девушка аккуратно ёрзала на простыне пытаясь словно прыгнуть на встречу исследующим её рукам.
Но вместе с тем она понимала что всё очарование исчезнет стоит этой вспыхнувшей звёздочке продлиться чуть дольше, сотрётся контраст и чувство исследующих её пальцев превратится в итоге в простую обыденность и тогда нужно будет усиливать эти касания либо превращать во что-то совершенно иное.
А потому она лежала неподвижно позволяя огонькам загораться и тухнуть, появляться в совершенно иных участках тела наполняя её цветом ощущений. Даже простой тактильностью не стоило пренебрегать ведь это был концентрат внимания и желания обёрнутый в игру пальцев от которой из губ мог сорваться сладостный стон, а тело затрястись как от более изощрённой близости.
Голос хранительницы, казавшейся порою такой взрослой, вновь вернул её из океана ощущений за берегами которого скрывалось всё происходящее и Ююко сглотнув накопившуюся слюну выдохнула чуть глубже, чуть сильнее обычного. Теперь её тело казалось лишилось последней одежды из полюбившихся лепестков фруктовой нарезки, а она сама ощутила себя непривычно обнажённой. Последняя долька, как снятые перед чем-то важным трусики, покинули её тело оставляя совершенно беззащитной и голой.
Хранительница обращалась теперь к ней, пытаясь донести смысл простыми словами, направить. И розоволоска слушала эти мысли впитывая их голодной губкой. Мысли девушки сходились с её собственными и дополняли слова членодевочки, так откровенно рассказывавшей им о своих сокровенных желаниях.
«Наверное, её щёчки сейчас такие же розовые, как и у меня. Это так мило, почти жаль, что в такой темноте я не могу увидеть их как следует...» — мысли журчали вызывая щекотку по краям головы и Ююко мотнула кудряшками избавляясь от навязчивой иллюзии.
Приняв дольку, она отвела руку в сторону, дабы не сломать или раздавить уязвимый фрукт и подобрав под себя ноги, не мешая остальным принялась подниматься с такого тёплого места. Надеясь, что оно не успеет остыть до их возвращения, девушка уже и в свою очередь поднялась на колени делая несколько шажочков, отдающихся лёгкими вибрациями постели, в сторону парочки. Хранительница уже предлагала кушанье обняв талию членодевочки и зефирка не стала спешить со второй порцией наблюдая за тем, как любимая справляется с кушаньем, что было собрано нею самой, как настоящей добытчицей или охотницей на фрукты...на мультифрукты!
Улыбнувшись странному сочетанию, что всплыло в контексте их недавних научных диспутов, Ююко накрыла бедро членодевочки со своего края. Навершия пальцев прошли дальше почти касаясь рук Йому, но ещё было не время, ещё нет. Правя рука, сжимающая дольку приблизилась к животу Эйрин и вопросительно погладив подтянутую мягкость подалась вверх. В один момент могло показаться, что Ююко желает накормить любимую так же, как сделала это Йому, но её задумка была несколько иной.
Вместо этого всё тем же безымянным пальцем, она коснулась точечки подбородка мягко прося развернуть лицо членодевочки в её сторону и убедившись, что девушка теперь смотрит на неё улыбнулась попытавшись вложить в улыбку смесь ласки и ободрения. Рубинчик глаза на миг исчез, когда она подмигнула Эйрин, а затем, убрав руку от её лица убрала вторую и от талии докторини. Девушка сама сказала, что хочет услышать о их желаниях, почему бы не поделиться ними как кремом, что украшает их совместно испечённый торт любви?
— Я хочу...— губы раскрылись чуть сильнее, обнажая ровный ряд зубов из которых показался язык. Замерев в ожидании, тот дотронулся верхней полосочки губ смачивая ту слюной и тут же касаясь нижней визави. — Видеть твоё лицо тут.
Рука, что была за талией членодевочки оказалась под грудью Ююко, собирая объёмности в две округлые полусферы, чей объём позволял использовать их как мягкую подставку или подушку. А пальцы с долькой взлетели испуганной птицей разжимаясь в полёте над этими сопками. С тихим звуком долька упала к своему предназначению и розоволоска с интересом принялась наблюдать за действиями любимой.
— Хочу ощущать на них твой ненасытный язычок, что поделится со мной влагой. А может быть даже зубки, что спутают одну вкусность с другой. А затем мы ляжем. И ты займёшь место, что помнит моё тепло. Разве не чудесно? Йому?
Избавившись от дольки, что мешала подвижности руки, Ююко без спроса устремилась к промежности членодевочки, почти такой же влажной от соков и уж точно такой же горячей от исходящего жара. Руки сами собою нащупали напряжённый член и мошоночку, которую она планировала стимулировать вместе с горничной.
— Любимая, — прошептала она почти полностью загасив розовые огоньки за длинными ресницами — подари нам свою лучшую песнь стонов и поделись самыми тайными и влажными секретами.
— Обе — мне? Спасибо. — Эйрин приблизилась к одной из них, что протягивала хранительница и послушно скушала, словно маленький мальчик съедает ложку каши от рук заботливой матери. Тонкие и нежные пальцы нуждались во вознаграждении и членодевочка задержала ладонь хранительницы на мгновение, всего лишь на пару секунд — чтобы коснуться розовыми лепестками пальцев мечницы. Трудно было поверить, что подобная пятерня, ласковая и податливая, могла уверенно держать в себе клинок и орудовать им, чтобы защищать тех, кто дорог беловолоске.
Освобожденная от связи с Йому, Эйрин решила возобновить её, но несколько односторонним методом. Послушная и покладистая пациенточка всегда могла рассчитывать на что-то приятное и хорошее, когда высокая доктор трепала её волосы в своеобразной ей манере. Сейчас членодевочка приподняла белоснежную челку, что приятно радовало глаз в полутьме, создаваемой свечкой и поправила её, любуясь небольшим лбом и бликами в глазах молодой хранительницы. Её голова покоилась на бедрах, в опасной близости от палочки, что и не думала пока спадать. Но чудеса любви могли немного подождать, поэтому доктор просто гладила девушку, словно стараясь утешить от всех земных забот и напомнить ей, что рядом с ней есть две любимые, что встанут за неё стеной.
Расслабиться же самой лунарианка не могла себе позволить, ведь у принцессы были свои желания, к которым надо было прислушаться. Она тоже знала, как может быть лучше — почему бы не отбросить свой ученый ум и не послушаться её?
И Ююко вымолвила свое пожелание, призывая уткнуться к грудь лицом. Найти осторожно дольку и в процессе снова уткнуться в мягкость лицом, уже не разбирая хочется ли ей доесть кусочек фрукта или раствориться в мягких полушариях. Лицо целительницы приобрело многозначительный вид и она негромко произнесла:
— Ты хочешь, как в тот раз?
Почему-то пришла в голову столь приятная прелюдия, которая разогрела их, словно горючая жидкость разогревает дрова, подпитываемая искрой спички. Членодевочка была никак не против продолжить эту игру, чтобы посмотреть, к чему это приведет, но слова зефирки только подчеркнули тот факт, что любимые будут стараться, чтобы получить новую порцию её влажной любви, если она сама их не остановит.
Приняв предложение, девушка протянула руку в сторону Ююко. Ладонь скользнула вниз, обвила талию принцессы и несильно прижала себя к роскошной груди. Тело членодевочки немного расслабилось, и она стала искать почти вслепую последнюю дольку, покрывая вниманием и слюной обе груди через поцелуи. Опаляющее кожу желание любить и быть любимой заставляло с трепетом отнестись к своей работе — но результат предсказать было нельзя:
1d2: (2) = 2
1 — долька успешно найдена и съедена.
2 — лакомка упала вниз, куда-то в сторону Йому. Вот же умная, но растяпа!
Лицо зарылось в мягкие складки кожи, губы принялись танцевать дальше. Будь сейчас последние накрашены помадой — то на поверхности грудей можно было насчитать немалое количество отпечатков "внимания". Рука, стимулирующая ласку Йому, немного спустилась ниже — в поисках небольшого уха, чтобы осторожно ощупать его пальцами и не оставить любимую привыкнуть к её ласкам. Палочка приподнялась и уперлась в направлении к потолку, слабо подрагивая от неистового жара, распространяющегося по телу — рука Ююко творила магию и помощь хранительницы была сейчас как нельзя кстати.
Наконец-то Эйрин нашла напрягшийся и затвердевший сосок и обхватила тот губами. Ладонь спустилась вниз и ухватила властно за ягодицу. Новые капли предсеменной жидкости полились прямо на руки, словно крем для ухода за кожей, что лениво выдавливался из краника. Горячие влажные губы сомкнулись на ягодке снова — после того, как зубки осторожно прикусили её, смешивая боль с удовольствием.
Следовало бы вспомнить и про другую соседку, но Эйрин не думала об этом, оставив её на попечение любимой, что могла при большом желании порадовать саму себя. Или милая Йому могла взять её себе — пока хватка пальцев не стала настолько свободной, чтобы забрать всю длину себе. Или её большую часть.
Пока вторая ладошка врачевательницы поглаживала щеку юной помощницы обеих девушек, словно в немой просьбе помочь ей — пока оставшиеся её силы не покинули её, облив густым семенем ладошку.
Едва уловимая щекотка расцвела на кончиках пальцев горничной сжимающих маленький кусочек фрукта, передав который девушка несколько отодвинулась от целительницы. Голова склонилась набок, а взгляд излучал любопытство смешанное с лаской. Брови, да и всё лицо казались расслабленными несмотря на покрывавшую кожу испарину, но следов дискомфорта или усталости на них прочесть было нельзя. Неразличимы от плохого освещения или из-за того, что она и правда была на взводе понукаемая их игрой стремиться вперёд было не так уж важно.
Особенно когда ладонь целительницы мягко коснулась её щеки играя с волосами, перебирая прядь чёлки, что сбившись хотела было закрыть собой вид на тело травницы. А чуть погодя легонько нажала на низ щеки предлагая коснуться лицом шелковистых коленей.
Поддавшись немому уговору, горничная склонилась и совсем скоро её лицо покоилось на ногах членодевочки, ближе к широким бёдрам, мягким словно подушки. Закрыв глаза, девушка полуобняла себя руками и повернув голову коснулась мягким поцелуем кожи источавшей тепло и свежесть, а так же едва ощутимый аромат каким-то непонятным образом отзывающийся чуть ниже груди возбуждением или тем, на что это ворочающееся чувство было похоже.
Мимо лица смутно ощущалось какое-то движение и открыв глаза девушка различила руку хозяйки накрывшую член травницы. Такая же хрупкая и мягкая, хоть немного и больше чем у неё самой. Розоволоска по всей видимости хотела немного поиграть перед основным действием стимулируя естество источавшее капельки прозрачной тягучей жидкости от которой расходились тоненькие нити, стоило того коснуться губками или пальцем...либо иной частью тела.
Уделяя внимание зовущему её голосу, она мягко приподнялась помогая себе ладонями, что упёршись в постель ещё больше сдвинули и без того скомканную ткань — хороший признак правильных ночных утех. Тонкие губы немного вытянувшись коснулись области живота и поднимаясь всё выше радовали травницы ласковыми поцелуями, что перемежались касаниями язычка оставлявшего влажный след на белоснежной коже. Перед очередным знаком любви, девушка подалась язычком чуть дальше поддевая капельку пота скрывшуюся за губами. Наконец, что-то мягкое и увесистое коснулось верхней части её щеки и даже не смотря, она знала что это за колыхнувшаяся объёмность.
Розовый язычок вновь быстрой стрелочкой метнулся к основанию груди и ведя снизу вверх наконец зашёл на область розового диска ареолы, аккуратной и очерченной бледной краской. Водя по ней самым кончиком, садовница оставляя влажный след стремилась дойти своеобразными спиральками к центру, где расположилась маленькая аккуратная вишенка, затвердевшая и требующая защиты и внимания.
Ладони тем временем так же не бездействовали поглаживая поясницу и выдававшуюся часть ягодицы, заходя чуть ниже, до самой ягодичной складочки, вторая же поглаживала живот, путешествуя вдоль пупка до ложбинки между полусфер. Там она прерывала свой путь выбирая свернуть к правому подгрудью и поглаживая основание мягкости травницы массировала податливую плоть. Облизав губы, горничная мягко накрыла грудь девушки втягивая в себя набухшую ареолу, а запертый внутри ротовой полости язычок фривольно играл с сосочком вдавливая его внутрь бледной подушечки.
Горничная не могла сказать сколько времени она провела за этой милой игрой, но в следующий момент её губы разомкнулись оставляя грудь девушки в покое и одарив прекрасную округлость приятной формы поцелуем она снова заняла своё место на коленях. Перед глазами стояла напряжённая палочка на которой в мелькающем золотом свете можно было иногда увидеть напряжённые венки. Само же естество было влажным истекая предэякулятом. Ладошка розоволоски всё так же гуляла по стволу и Йому с удивлением подумала, что быть может в этом и заключался план девушки: довести любимую до извержения таким способом.
Как бы там уже ни было, она подалась лицом ближе к члену почти съезжая с ноги. Губы коснулись кожи мошонки и самого основания и через несколько секунд тело членодевочки напряглось в знакомом порыве и из напряжённого члена выстрелила порция горячего семени приходясь большей частью в ладошку розоволоски.
Зная, что это извержение отнимет остатки сил членодевочки, Йому поднялась с колен вытягивая руки перед собою, чтобы обнять любимую, а затем вместе с розоволоской уложить ту на кроватку в которой им оставалось теперь разве что...уснуть? Физиология дело слишком личное и индивидуальное и порою самое лёгкое касание может привести к подобному эффекту, что уж говорить о и без того натрудившейся девушке.
Как только они втроём коснулись простынки, Йому ослабила объятья поднимаясь с кровати. Её рука наткнулась на что-то мягкое, что-то, что она не заметила в самом начале: долька выпавшая, видимо, во время игры розоволоски. Подхватив фрукт, Йому отправила последний кусочек вкусности между губ. А затем, мягко улыбнувшись, предвосхищая вопрос указала на шёлковое одеяло, сейчас сброшенное в самый нижний край постели. Её пальцы нежно подхватили ткань наполовину накрывая обеих любимых. А затем девушка нырнула обратно в постель. Как бы Эйри с Ююко себя не чувствовали немного тепла для хрупких девичьих тел не будет лишним. Руки горничной просунулись под руками целительницы оканчивая свой бег на запястьях розоволоски, а губы коснулись белоснежной спины находившейся между ними учёной.
— Только это должно стать... — не успев произнести слово "прелюдия" розволоска охнула, а её веки томно задрожав закрылись, когда рука целительницы притянула её талию к себе, почти прижимая животом и уж точно касаясь груди.
Словно на ней нажали какую-то стоп-кнопку, Ююко замерла, а дыхание серией мелких частых рывочков заставляло её грудь вздыматься перед собою двумя колышущимися полусферами, немного расплющившимися о руку, что их поддерживала. Засопев, она ощутила как лицо целительницы вжимается в её податливую кожу, а губки ищут дольку фрукта. Что-то более твёрдое чем язычок и уж точно грубее губок мазнуло по её коже устремившись куда-то вниз, но девушке было все равно чем это могло оказаться.
Все её мысли были сосредоточены вокруг распространившегося изнутри давления выход которому искала членодевочка, чей язычок неустанно вырисовывал дорожки влаги на её грудях. Наверное, наблюдая со стороны подобное могло стать настоящими буквами или символами обозначавшими что-то научное — розоволоска была далека от подобных изысков.
Лицо зарылось в белоснежные пряди травницы, окатывая кожу тяжёлым дыханием, а губки, мягко коснувшись щеки, отыскали мочку ушка вокруг которой сомкнулись ласковыми объятьями. Спина до того державшаяся ровно сейчас немного сгорбилась и сама девушка казалось вот-вот захочет опереться если не на членодевочку, то хотя бы рукой отыщет плечо хранительницы.
Но вместо этого спинка вдруг распрямилась в одном рывке, а из губ донёсся стон, громче обычного он заполнил на мгновение комнату стихая подпираемый со всех сторон темнотой. Членодевочка выпустила из зубов сосок вернувшись к традиционной ласке мягким язычком и небольшой контраст послужил чем-то вроде душа, что взбодрит непроснувшийся организм. Левая рука обвила шею любимой, когда ладошка заходилась мягко ласкать член, подготавливая тот к дальнейшему действу.
Но естество травницы внезапно напряглось, отпечатавшись в коже ладони набухшими пульсирующими венками и через секунду выстрелило заливая её ладонь и часть предплечья несколькими струйками семени.
Удивлённо заморгав глазами, розоволоска ослабляя объятья посмотрела на членодевочку и в рубинчиках отразился оттенок растерянности. Наверное, она перестаралась приложив чуть больше усилий, чем того требовала предварительная ласка. Но сделать было ничего уже нельзя. Губки вжались в щёчку членодевочки благодаря её за вкусняшку. Тем не менее, она убрав ладошку слизала белеющее семя, а затем уже полноценно уже любимую предложила той лечь на кроватку.
Как бы там ни было, членодевочка нуждалась в отдыхе и отказываться от предложения разделить сон используя её груди как подушечку она не намеревалась.
Окутав любимую объятьями, Ююко легла сама, а после, поправляя голову обрамлённую длинными распущенными волосами, уложила лицо лунянки себе на полусферы. Быть может их мягкость послужит достойной перинкой подарив любимой только хорошие сны.
Вскоре к ним присоединилась и Йому, чьи пальцы ловко подхватив воздушную ткань одеяла набросили ту на их ноги. Руки хранительницы переплелись с её кистями и несколько секунд покачивая целительницу, словно это могло помочь заснуть или восстановить силы, Ююко коснулась лба девушки губами.
О догоравшей свече она не беспокоилась: пройдёт ещё немного времени и та потухнет сама, а если и нет, хранительница сможет о ней позаботиться.
На лбу у целительницы взошли бисеринки пота. Дыхание девушки было прерывистым и она с трудом подавляла желание приоткрыть рот, усиливающееся с каждой прошедшей секундой. Что-то было не так — и она поняла несколько позже, когда лежала на мягкой груди, что она вступила в бой, который изначально был проигрышным. Она не могла, как раньше, контролировать свои желания и сводить любимую с ума так же само своими губами, как ласкали её пальцы её естество. Такое твердое и горячее снаружи, но достаточно пустое и слишком уязвимое к подобным ласкам внутри.
Она все еще хотела любимых и желала, чтобы силы её не истощались так быстро. Было еще столько много всего, что она хотела попробовать — и ведь даже не наступил момент, чтобы почувствовать себя готовой и раздвинуть в стороны ноги принцессы, чтобы наполнить её тоже. Не хватало главного ингредиента в этом гремучем коктейле — её выносливости. Её опыта обращения сразу с двумя любимыми и грамотным распределением собственных сил. Словно кирпич, сброшенные с огромный высоты навстречу твердой земле — так скоро членодевочка приближалась к собственной разрядке. Слишком быстро.
Небольшим бальзамом на душу оказалась Йому, которая возникла рядом и принялась помогать ей, балансировать силы — а заодно и показать свое желание тоже быть полезной. Музыка стонов и вздохов стала немного громче и почти позволила забыть о собственных лимитах. Какое-то время Эйрин могла наслаждаться ощущениями ласковых рук, ставших, как ей показалось еще более мягкими и пройтись ладонью по телу хранительницы — чтобы помять пальцами её талию, защитить от чувства прохлады и попробовать на ощупь эти странные полосочки кожи, похожие по ощущениям на зажившие давным-давно рубцы. Внимание пальцев переместилось выше — и остановилось на груди горчничной, поглаживая и несильно сжимая упругую грудную мышцу, стремясь найти сосок между собственными длинными пальцами.
Страстное желание медленно разгоралось внутри живота новым костром — и уже не осталось дров, чтобы с ним справляться. Новое ощущение потрясло сознание целительницы, когда и Йому принялась помогать хозяйке, словно стараясь найти себе место и разжать пальцы. Сделать то, что необходимо — и обхватить губами ствол членодевочки, пока еще не поздно.
Но последняя не успела. Ладонь, которая нашла себя на ягодицах Ююко, сильно сжалась, оставив свой след в виде покрасневшей от применения силы кожи. Лишившись силы воли, силы мыслить, Эйрин растаяла, принимая неотвратимую судьбу и, издав слабые постанывания, принялась изливаться, выталкивая из себя последние соки. Вместе с чувством необходимого облегчения в неё закрались и призраки истощения, слабости и сомнения в себе — не такими она представляла песнь собственных стонов. Не должно в ней было остаться так мало секретов.
С губ травницы сорвались еле слышимые слова, адресованные только ей, а лицо приобрело неоднозначное выражение. Словно сначала кто-то сказал ей плохую новость, а затем — хорошую. На задворках ее сознания возникла мысль и стала отчаянно пробиваться на поверхность. Пробилась она в виде прозрачных капелек в уголках глаз, которые можно было интерпретировать, как угодно.
Только если слезы Йому перешли из жалости в радость, то что могла выразить её кровоточащая душа?
Перестав обнимать кого-либо, Эйрин быстро направила усилия, чтобы скрыть подступающую горечь. Кисть руки грубо, довольно отчетливо смахнули что-то с уголков глаз, а нос едва слышно хлюпнул. Не зная, что делать дальше, ученая просто перестала сопротивляться кому-либо и чему-либо, позволив себя уложить и накрыть одеялом. Свеча уже не горела так ярко, как раньше и её слабый, угасающий вид напомнил лунарианке её саму.
Она закрыла глаза, чтобы спрятаться от этого мира. Нащупала рукой Йому, приобняла юную пациенточку. Повозилась немного, выбирая себе место покомфортнее. Словно слепой котенок, она ворочалась на месте, пока не нашла то положение, которое сочла более удобным. И теперь её глаза, спрятанные за веками, смотрели в потолок. И в то же время в темноту.
— Спасибо вам. — еще раз тихо хлюпнув носом, Эйрин устремилась к куда-то более приятным мыслям, посчитав, что не все так могло быть плохо, как внушала она сама себе. Её нечто, напоминающее термометр, сегодня хорошо ей послужило и оставило довольными обеих девушек, хоть и ожидания доктора не совпали с холодной реальностью. А теперь, когда они стали знать друг друга немного лучше, то впереди их ждало только куда более теплые и приятные ночи.
Поняв это, врачевательница успокоилась, принимаясь размазывать крем по невидимимым трещинкам, которые залечить нужно было так же скоро, как и раненую мышцу.
И не столько обидно стало, что её хватило всего на три раза.
Губы Йому потянулись к затылку девушки нащупывая гладь белоснежных волос. Немного растрёпанные, они сохраняли в себе запах лаванды вместе с тем неуловимым ощущением, манящим вжаться сильнее делая вдох уже полной грудью. Поцелуй, затем ещё один и створки коснулись затылка травницы.
Закрыв глаза, Йому лежала никак не проявляя своей активности и со стороны казалось, что горничная уже уснула. Иллюзию скрашивали почти закрытые глаза, что смотря в узкие щёлки полные влаги наблюдали за спиной Эйрин: белоснежным полем на котором расползались три тонкие вертикальные нити. О происхождении отметин она почти никогда не спрашивала напрямую боясь смутить девушку, да и стоило её любопытство необходимости ворошить прошлое?
Через некоторо время целительница заворочалась: быть может силы после такой бешеной гонки вернулись, всё же её тело было выносливо и тренировано, но возможно дело было не в самой удобной позе из-за которой шов на ноге дал о себе знать не самым приятным образом. Подавать голос значило вносить смуту в и без того наверняка путавшиеся от усталости мысли целительницы и горничная молча и как можно незаметнее приподняла руку, чтобы девушка могла улечься как бы ей того захотелось.
Сейчас, когда желание на некоторое время улеглось, она смотрела на любимую сквозь приоткрытые ресницы больше с любовью и нежностью, стараясь привнести спокойствие в её сон, а быть может и не только.
Зашипела догорая свечка: превратившись в подобие себя прежней, светильник излучала лишь тусклое, сдержанное сияние с силой которого могла соперничать плывущая по небу Луна, чей свет отзывался в груди горничной натянутой струной неуловимого беспокойства. Ещё не вступив в полную силу она некоторое время сражалась со свечой за право освещать их обитель, затем, не прикладывая никаких усилий, кроме достаточного ожидания, вступила в права хозяйки враз залив комнату мутным сиянием.
Почему-то горничная сейчас испытывала страстное желание подойти к окну и задвинуть шторы, указав ночной гостье её настоящее место, но о этом желании никто так и не узнала. Ведь подняться сейчас значило даже при самых благоприятных раскладах играть с вероятностью разбудить любимых девушек, что вызвало бы дополнительные вопросы и недоумение. Если что-то работает, стоит ли это что-то менять? Эйри, пускай и под действием усталости, сейчас отдыхала, Ююко тоже. Она не станет той, кто портит эту идиллию по прихоти беспокойного ума.
Понемногу, минута за минутой, мысли становились всё тяжелее, неподвижнее, словно тряпка пропитывающаяся влагой. Они давили и казалось осязаемо перемещались плотной массой внутри головы пока замедлившись до почти полной остановки не исчезли оставляя за собою лишь пустоту и темноту.
Бледное лицо горничной окончательно поникло и плюхнувшись вперёд уткнулось в бочок травницы найдя в той тёплую, надёжную защиту. Говорят, тело само знает, где ему лучше и на протяжении ночи, несколько раз тихонько пища сквозь сон что-то невнятное, девушка ёрзая оказалась целиком под рукой травницы, найдя в отведённой конечности подобие тёплого лукошка. А оказавшись там наконец полностью затихла касаясь мира ровным дыханием.
❤️❤️❤️❤️❤️❤️❤️❤️❤️❤️❤️❤️❤️❤️❤️❤️❤️❤️❤️❤️❤️
Рассвет, как и прежде до этого, мягкими нитями вплетался в пряжу дневного водоворота. Сначала понемногу, а затем всё навязчивее выталкивая серебренную пряжу сменяя узор золотом. Прыгая по крыше теплицы отразился в вечно промозглом кабинете, в проёме которого за широким окном безошибочно угадывались очертания беспорядочно забытых колбочек и банок, колб и железных кубов со странными решётчатыми поддонами к которым подходили конструкции схожие с широким треугольником.
Вдоволь насмотревшись на атмосферу заброшенности, лучики прыгнули дальше, отразившись от пруда к зазвучавшей мягким перезвоном музыке ветра от которой брызнули в разные стороны падая на росинки.
И наконец они добрались основного строения этого места — особняка, где пустых комнат пока было больше обитаемых и словно зная куда идти тут же очутились в месте, где прижавшись друг к другу дремали девушки.
Выискивая слабости каждой из них, они гладили по коже щёк, подбородку и наконец проходились по сомкнутым ресницам. Наконец, самая с виду маленькая, не выдержала и поморщив носик моргнула раз, затем почти сразу ещё один. И наконец открыв глаза уставилась на картину перед собой.
Картину наполнившую её утро чувством приятного умиротворения и тепла в груди: словно мягкое какао поданное рано-рано. Она прижималась к Эйри, а её ладонь покоилась у неё на животе пока пальцы переплелись с пальцами розоволоски мирно сопевшей с другой стороны травницы.
Подарив себ ещё несколько минут простого счастья, Йому мягко убрав ладонь из пальцев Ююко принялась подниматься с кровати. В мыслях отчётливо вырисовывалось желание прижаться к каждой из девушек губами, но вновь пришло понимание, что будить любимых просто так не стоит.
Очутившись на полу, горничная как можно тише ступая по покрытым ковром дощечкам проследовала к выходу ощущая бодрящий утренний холодок. Совсем скоро тот пройдёт сменившись привычным теплом поздней весны, почти начала лета и благоухание вокруг затмит все иные вещи, а щебет птиц разольётся среди цветущих трав с новой силой. Уже начинал.
Затворив за собою дверь, Йому только сейчас спустилась с носочков надевая на ноги тапочки и обняв хрупкое тело руками последовала к ванной комнате. Через минуту из-за прикрытой двери донёсся мелодичный перезвон тёплой воды и горничная приступила к ежедневным гигиеническим процедурам, с некоторым сожалением смывая с себя сок любви, которым одарила их лунянка накануне.
Но рассчитывая на щедрость девушки, что восстановив силы вновь проявит своё желание, она решила выглядеть как можно желаннее. Ванна к тому времени уже набралась и зная, что у неё в запасе имеется ещё некоторое время, горничная перебросив ногу через бортик мягко опустилась в воду скрывая формирующееся тело за белой пенкой. Расслабившись, она позволила воде играть с её руками, что белели почти у самого края воды, скрытые причудливыми кружевами пузырьков.
Через десяток минут, она вышла из ванны направляясь к комнате на ходу отбрасывая пряди влажных волос по которым прошлась ковшиком водичка и ромашковый шампунь. Кожа покрылась мурашками, отзывавшимися в небольших округлостях девушки каким-то стягивающим чувством, понукая прикрыть интимную область ладонью.
Оглянувшись, словно за ней следили, скрылась в дверном проёме тут же направляясь к шкафу. Где предстояла весьма интересная процедура выбора наряда, что заиграет на успевшем окончательно обсохнуть теле. Впрочем, особым разнообразием её наряды не отличались и небольшой деталью стала пояс с подвязками, такой же белый, как и её чулочки с трусиками.
Вертясь перед зеркалом, Йому, несмотря на вчерашние сомнения, всё же добавила к гардеробу бюстгальтер, что скрывшись под блузкой почти сразу же перестал ощущаться. Зелёная юбка, бант на шейку, аккуратные чёрные туфельки и вот её образ почти завершён.
Оставалась самая малость: расчесаться и как-то украсить до боли юное лицо. Очутившись перед небольшим зеркалом, горничная методична счёсывала прядь от пряди, что перепутавшись будто вознамерились противиться любым попыткам привести себя в порядок. Но наконец, уступив натиску, всё же понемногу стали принимать нужную форму.
«Вот так вот... » — подумала девушка приглаживая волосы принявшие наконец необходимую форму голыми ладошками.
Увы, никакой косметики в отличии от хозяйки, её подруги и целительницы, умевших подчёркивать свои достоинства и сексуальность, в её распоряжении сейчас не находилось, кроме самых базовых вещей и ограничившись имеющимся она поочерёдно нанесла знакомую последовательность тонального крема, пудры, теней для век и наконец помаду персикового оттенка.
Удовлетворённо кивнув, Йому застенчиво повела пальцем вдоль уха, подумав, что заиметь серьги в качестве украшений было бы возможно не самой плохой идеей, но мысль о сопровождающемся проколе мочки уха вызывала у неё некоторое отторжение и быстро убрав средства наведения красоты, она устремилась в коридор туда, где находился общий шкаф.
Через минуту, Йому мягко отворила дверь входя в комнату любимых. В её руках находилась пара довольно обычного вида халатов пепельно-лилового и бордового цветов. Оба, каждый со своей стороны, легли рядом с девушками частично согласуясь с цветом их волос.
Теперь оставалось лишь успеть приготовить завтрак и можно будет сопроводить любимых в ванну. И уж точно нужно было успеть до пробуждения Эйрин.
Проснувшись от чувства, что она сейчас вот-вот чихнёт, розоволоска удивлённо заморгав открыла глаза. Почти сразу же успокаиваясь, она увидела перед собой силуэт любимой: голенькая, она всё же не сбросила её руку с живота позволив зефирке нежиться на её мягкости. Хотя членодевочка и съехала с её грудей обратно на подушечку беспокойно ворочаясь некоторое время перед сном.
Умилившись увиденному, Ююко приподнялась на локте намереваясь насладиться зрелищем юной хранительницы, однако вместо неё увидела лишь пустое место на смятой простынке.
«И как тебе только это удаётся? Вставать так рано лежа под ручками любимых. » — с удивлением отметила про себя Ююко.
Но делать было нечего и беловласка вновь опередила их сорвавшись по каким-то делам и аккуратно перекатившись к краю кровати девушка поднялась. Прикрыв грудь рукой, скорее поддерживая ту, чем прикрывая, она послала свободной ладошкой воздушный поцелуй травнице — самое меньшее, что она могла сделать не рискуя разбудить любимую и скрылась за дверьми направившись к ванной.
И вновь из кухни донеслось знакомое копошение и вкусные домашние звуки коснулись ушек розоволоски. Сомнений в том, кто работала с утра быть не могло и удовлетворённо кивнув она направилась в ванну.
Но вместе с удовольствием на её лице возникло несколько удивлённое выражение: причина внезапного пристрастия к кулинарии у Йому была ей ещё не до конца понятна. Но это было куда лучшим, по её мнению, вариантом чем многие друге увлечения, что могли настичь молоденькую хранительницу. Благо под защитой Эйри им теперь бояться было нечего. И с лёгким сердцем скрывшись за дверью уже ванной Ююко начала омывать своё тело и волосы.
— Розочка, значит...— прошептала она сама себе выбирая правильный, подходящий аромат геля и шампуня.
Эйри сказала свою ассоциацию и та пришлась розоволоске по нраву, хотя она мало чем походила на такое гордое и независимое растение. Впрочем, быть может были и ласковые сорта роз. Она хихикнула придуманному характеру растений и размышляя не удивит ли это любимых так же, как и мультивишня (что было абсолютно правильным названием!) вышла из ванны возвращаясь в комнатку.
Обтеревшись как следует ещё там, она путешествовала абсолютно нагой и войдя в комнату надела лишь трусики да с удивлением обнаруженную одежду бордового оттенка с чёрными кружевными обшивками на краях рукавов.
Сейчас её тело было распарено, ленно и отяжелев от утренней активности, Ююко мягко обойдя кроватку легла рядом с целительницей протянув к ней ладошки. Глаза девушки сузились и она некоторое время размышляла не разбудить ли любимую мягким поцелуем в губки или чем-то...более деликатным, связанным с её признанием накануне.
Мысль, что теперь на неразогретое тело отозвалась настоящим всплеском сомнений и краски заставила её уткнуться носом в подушечку. но со временем она подползла чуть ближе доверчиво касаясь плечика целительницы губами.
Утро встретило целительницу несколькими солнечными лучами, которые танцевали на её спине, лице и волосах. Что-то бросилось прямо под закрытые веки, вырывало сильной хваткой из сновидения, возвращая травницу из её странствий в другом мире обратно на землю. Нужно было заниматься своей работой, а не бесстыже разваливаться на кровати, вытянув руки и ноги в разные стороны.
Но не все было так просто. Просыпаться просто не хотелось, несмотря на то что это надо было рано или поздно делать. Голова будто налилась тяжестью, словно доктор хорошенько приложилась лбом о деревянную дверь. Или снова переборщила с количеством выпитого медицинского спирта.
Ох, эти дурацкие привычки совмещать полезное с приятным...
Не готовая оторвать тело от перины, врачевательница перевернулась на другой бок, в сторону Йому. Руки обняли одеяло и попробовали снова на себя его набросить. Не удалось. Тогда высунутая из-под теплого покрывала нога обняла его так. Девушка тихо засопела и постаралась найти снова покой и вернуться в сон, совсем не обратив внимание, что место любимой хранительницы уже пустовало и единственной уликой её недавнего пребывания было еще теплая аура и примятая простыня. Как и на тот факт, что со стороны зефирки не было никакого сопротивления и большая часть одеяла ушла без всякого сопротивления или реакции. Немного довольная маленькой победой, Эйрин снова сомкнула глаза и провалилась в пустоту.
Проснулась она от небольшого вмешательства извне, что пролилось белой краской на черное полотно, оставляя заметные пятна, которые нельзя было игнорировать. Что-то мягкое коснулось её плеча, щекотливо погладив кожу. Членодевочка потянулась, подумав, что это Йому. Легкое касание губ, и она вышла из дремы с улыбкой, повернувшись в сторону приятного раздражителя.
Причиной пробуждения оказалась носительница запаха розы, которую уловили сонные глаза. украшенные ветками красных полосок на белке. Тихо простонав, ученая потянулась навстречу, оставив отпечаток собственных губ на кончике носа любимой. Не сразу, с трудом привыкали глаза снова к реальности, сметая остатки сна и последние упоминания того, что могло ей сниться куда-то в мысленную утиль. Образ любимой становился более четким. Рука отбросила часть покрывала в сторону — ноге было комфортно и никакой причины прикрываться просто так не было.
— Доброе утро. Опять я сплю до полудня, да?
Приглушенные звуки активности вдалеке подчеркнули предположение — кто-то уже в доме активничала. Скорее всего, это была Йому, которая ложилась вместе со всеми и встала раньше всех. Словно молодое тело набирало силы быстрее всех сонь в постели. Или... если только хорошо знакомая подруга по имени Юкари не зашла в гости, чтобы пошуметь и найти розоволоску в лабиринте коридоров?
Впрочем, навряд ли любимая могла пригласить кого-то в подобном одеянии, хоть её тело и выглядело ко всему, что мог приготовить этот день. Взгляд на изгибы и наполненное силами тело пленил и Эйрин не могла однозначно быть уверена в том, по какой причине её ждал такой приятным сюрприз. Настолько приятным взору, что доказательство прекрасно себе выделялось.
Пока ученая осталась еще мятой, она не решалась приголубить принцессу объятием и нужным ей вниманием — ведь слишком часто посещение душа тоже может сказаться на здоровье зефирки.
— Ты прекрасно выглядишь, дорогая. Как ты себя чувствуешь? Где сейчас наша Йому? — начала приходить в себя девушка и крепко зевнула, едва успев прикрыть рот.
Кухня встретила Йому своим обычным видом совмещающим просторность и вместе с тем деликатную заполненность в которой можно быть уверенной, что найдёшь всё необходимое. Уж о избытке продуктов и компонентов хозяйка позаботилась на отлично. Впрочем, сама мечница до недавнего времени особого участия в кулинарии не принимала отдавая процесс на попечительство розоволоски.
Но в последний промежуток этот процесс стал наполнять её грудь какой-то медитативной медлительностью, делая каждое движение плавным и перетекающим друг в друга. Увы, утренняя кухня не предполагала какого-либо разнообразия в напитках или еде, а стало быть нужно прибегнуть к универсальному варианту, что подойдёт обеим девушкам. И этим вариантом мог стать омлет с сыром.
Коснувшись руками передника, горничная осмотрела знакомое убранство концентрируясь на вещах, что могли пригодиться.
«Перед тем, как что-то сделать необходимо построить для этого основу. Кажется, так?» — воскресив воспоминания настолько далёкие, что теперь казавшиеся расползающейся от взгляда мокрой бумагой, она скрипя попеременно то одной, то другой дверцей шкафа выложила на лакированную поверхность места для готовки знакомые принадлежности: небольшую тёрку для сыра, широкую миску, венчик и нож.
Спешка была излишней, но некоторую расторопность проявить всё же стоило. Ведь задержки с её стороны значили задержку всего утреннего приёма пищи и никому не хотелось сидеть голодной просто из-за того, что Йому не сумела подняться чуточку пораньше. Всё же часики или что-то в этом роде, что могло будить только её являлись довольно удобным приспособлением...
С такими мыслями, она взяла несколько яиц и ударив поочерёдно скорлупу о тонкий край миски вылила их содержимое внутрь, размешивая щепотку соли и желтки до однородной массы.
«Интересно, какие идеи сегодня возникнут у любимых?» — размышляла она уже занимаясь глубокой сковородой дно которой уже начинало прогреваться скрытым за металлическим диском теплом. — «Они могут как решить пойти куда-то так и заняться чем-то здесь, в доме. Или быть может Эйрин, пока восстанавливается нога, захочет что-то почитать или...»
С тихим шипением сливочное масло принялось увлажнять собою металлическую поверхность тая и уменьшаясь на глазах и прийдя к выводу, что лучшим вариантом будет просто подождать воочию узнав о планах горничная, временно откладывая нож до того измельчавший зелень, взялась за кусочек сыра отделённого от порции побольше длинным острым клинком.
Натирая его на тарелочку, она поочерёдно поглядывала то на небольшой снегопад укрывавший посуду, то на сковороду раздумывая достаточно ли она уже прогрелась.
И решив, что температура уже достаточна для начала готовки, она вылила яичную массу ловко подхватив ручку посудины, покачивая которую распространяла будущую еду по всей поверхности.
Остальное было и того проще: высыпать сыр равномерно распространив тот лопаткой по всей поверхности, да украсить нарезанной до того зеленью.
Втянув распространявшийся аромат, Йому прикидывала на какой стадии готовности находится простое, но питательное блюдо и выждав необходимое время подоткнула один край к другому всё той же лопаточкой, формируя что-то похожее на конвертик.
Совсем скоро получившееся изделие вновь коснулся длинный ковшик лопаточки на этот раз уже перекладывая на тарелку приготовленный омлет последними штрихами которого стали аккуратно нарезанные дольки черри, чей томатный вкус должен гармонировать с омлетом.
Вся готовка заняла довольно мало времени, что было хорошо, ведь нужно было сделать ещё две таких же порции, а так же решить, что именно они будут пить. Впрочем и тут выбор был не самый сложным: сок, горячий шоколад или кофе. Хотя последнее, как ей казалось, лучше бы подошло где-то в середине дня — во время обеда, когда организм уже достаточно взбодрится и сам.
Как и накануне лицо розоволоски осветило немного виноватое и вместе с тем растерянное выражение. И мысль о том, что её прикосновение прервало отдых любимой, что так самозабвенно старалась ради них показывая любовь отразилась едва ли не оттенком испуга. Но членодевочка не выказывала неодобрения, а наоборот потянувшись губками накрыла кончик её носа мягким поцелуем, ветерком прогнавшим признаки неуверенности.
Улыбнувшись, Ююко в ответ потянулась к травнице касаясь губами уже её кончика носа, а затем и точечки над верхней губой. Хихикнув, она моргнула неряшливо тряхнув розовыми кудряшками, всё ещё влажноватыми и особо не приведёнными к своему повседневному виду: небольшое упущение, но нырнуть обратно в кроватку к сильной любимой являлось более чем достойной наградой!
— Доброе утро, лю-би-маая! — прошептала радостно одними губами ответ Ююко.
Немного отодвинувшись, она приподнялась используя локоть как подушку для лица и не убирая улыбки с лица уложила подбородок на ладонь. Правая рука нависла над животиком целительницы словно решая игривую задачку щекотать девушку или же нет, но в итоге мягко опустилась накрывая пупок заботливо поглаживая шелковистую кожу членодевочки.
— Вовсе нет. — она мягко прикрыла глаза будто что-то вспоминая, но нельзя вспомнить то, чего ты вовсе не знаешь и подняв ресницы она повела одними лишь глазами из стороны в сторону, мягко отрицая предположение целительницы. — Совсем не до полудня. Хоть солнышко уже и встало, но до той поры ещё далеко-далеко, ведь на улице так свежо.
Замолчав, она повернула голову чуть приподнимаясь над ладошкой. Взгляд девушки устремился на улицу за которой почти в невесомом течении ветра мягко кружили розовые лепестки чудным ковром устилая улочку за окном. Где-то щебетали птички переговариваясь о чём-то своём, а по синему-синему небу как можно неспешнее плыли лёгкие перламутровые облачка не обещая ничего кроме солнечной погоды. На душе было тепло-тепло и словно вобрав лёгкость небесных корабликов, Ююко повернулась к возлюбленной вновь поглаживая её тело.
— Так хорошо и красиво...— прошептала она с мягкой улыбкой глядя на врачевательницу. — Надеюсь, ты хорошо отдохнула, милая.
Съехав с ладошки, Ююко приблизилась к телу членодевочки, а затем сменила пригоршню ладони укладываясь лицом на живот Эйри. Неторопливый поиск и её ладонь мягко подобрала руку любимой укладывая ту себе на плечо так, что розоволоска оказалась укрыта предплечьем, а небольшой вес ощущался выражением желания быть с нею. Прижимая пальцы целительницы к щеке, девушка хихикнула чему-то своему и жмурясь потёрлась о подушечки.
— Йому? Она снова поднялась прежде всех и сейчас...наверное опять на кухне, готовит что-то. По крайней мере, когда я принимала ванну, звуки доносились именно оттуда. Правду говоря, даже немного удивлена и вместе с тем счастлива, что это занятие пришлось ей по душе. Не подумай...— она тихо засмеялась — не потому что я ленива или не люблю готовить, просто...как-то... Знаешь, мне нравится когда она занимается чем-то таким. Ну, ты понимаешь ведь...
Выпустив ладонь членодевочки, пальцы Ююко пробежались по её животику оставляя невидимую дорожку быстрых касаний направляющихся к правому бедру.
— Сейчас ещё совершенно не поздно, нет нужды куда-то торопиться, любимая. И мы все заслужили понежиться в кроватке немного дольше обычного или того, что нам кажется привычной нормой. Скажи...— её губы мягко коснулись живота целительницы — как ты себя чувствуешь сегодня? Хочешь я помогу тебе принять ванну, а потом мы вместе подберём одежду? Если хочешь, друг другу. Хотелось бы знать какой ты меня видишь...
Расслабившись, она вновь уложила приподнявшуюся было щёку на тело возлюбленной.
— Я не очень тяжёлая? Знаешь, я совершенно не обижусь если ты скажешь такую вот правду. — она улыбнулась — Что-то я совершенно не дружу с практиками даже имея таких наставниц как вы.
Ласковый поцелуй довершил её слова нежным касанием.
https://youtu.be/SM7JEeKH8iA
Хоть ответный знак внимания и был в характере розоволоски, Эйрин не ожидала проявления контратаки в виде касания лепестками носа в ответ, а затем и участка губы — словно в форме игры передавая ей просьбу поцеловать её прямо в мягкие губы. И целительница почти была готова подчиниться желанию, ведь подобный "набор очков" в виде чмоков рано или поздно привел к тому, что тела захотят снова сблизиться, а разговор перейдет на диалог вздохами и обмена любовью, выйти из которого может быть достаточно трудно, пока кровать не станет мягкой, а вздохи перейдут в стоны удовольствия.
Да и Йому это может отвлечь. А голодный желудок страсти не товарищ!
Руководствуясь холодной логикой, членодевочка смущенно улыбнулась и, протянув руку, погладила бок Ююко, словно решив, что тот будет сполоснуть водой не так трудно, если возникнет желание. Касания принцессы её тела сопровождались осязанием изгиба её талии, словно она пыталась прощупать там пульс — подушечки несильно зарывались под кожу, имитируя совсем слабый массаж тела. Но, в итоге, врачевательница подумала, что любимая не оценила подобный знак внимания и лягла пониже, поставив Эйрин перед выбором — трогать ли влажные волосы или не стоит касаться ими собственными пальцами.
На принятие решения ушло всего несколько секунд — и пальцы доктора коснулись влажных на ощупь кудряшек. Громко вздохнув, она принялась возвращать внимание зефирке. На лице нарисовалась улыбка — не приголубить её сейчас было бы неправильно. В её движениях, улыбке и настроении можно было предположить, что внимание любимых ей нужно и важно. Она была словно кошка — не удели ей достаточно внимания, так она будет гладить себя сама сами разными способами — лишь бы шерсть животного вычесывалась.
— Да, любимая, я хорошо отдохнула. Спасть вместе даже полезно — ощущения покоя и мысль о том, что все здесь и рядом со мной дает некое чувство... защиты.
Длинные пальцы полезли играть с челкой — просто так. Или она все же немного мешала рассмотреть лицо принцессы?
— Понимаю тебя. Любимой хочется, наверное, попробовать себя в кулинарии или просто сделать нам приятный сюрприз. Можно подождать немного, возможно мы ей сейчас помешаем. Или же нас ждет завтрак в постель... ммм?
Мягкое касание губ почти вызвало дрожь в теле — губы коснулись района пупка глубиной почти в 1.5 см. Эйрин была почти уверена — подуй любимая прямо в этот шрам и травница бы захохотала от порыва теплого воздуха в неожиданное место.
— Честно, после вчерашней долгой ночи любви я должна была быть высушенной, словно лимон... Но, думаю, холодный душ остудит меня, расширит сосуды и позволит обновиться. Если ты не боишься прохладной воды, я с радостью приму твою помощь. Но сначала...
Целительница осторожно приподнялась, выскользнула из объятий любимой и присела на край кровати, свесив с неё обе ноги. Ступни коснулись пола и разворот тела почти коснулся неожиданной находки, прямо возле них. Находке в виде двух халатов, готовых к немедленному использованию.
— ...Ничего себе. Пригодится! Я думаю, бело-сиреневый оттенок подойдет мне в самый раз. А тебе, дорогая, идет красный цвет — цвет энергии, огня и любви.
Перекинув собственный халат через ладонь, доктор, похоже, не собирались примерять его прямо сейчас — пока не смоет с себя следы любви и усталость.
— Поможешь мне дойти? Моя нога еще чувствует себя неважно после операции, самостоятельно идти будет непросто. Да и Йому не понравится мое желание сделать все самой. Давай только заскочим на кухню — надо поздороваться с нашей девочкой. А потом уже продолжим путь в ванную.
Ответный поцелуй накрыл уголок губ принцессы, как только членодевочка подсела поближе. А потом она выпалила негромко еще шесть слов запоздалым ответом:*
— И да, ты совсем не тяжелая.
Аккуратно поддетый лопаточкой конвертик омлета плавно соскользнул на приготовленную для этого тарелочку, тем самым завершая приготовления ещё одной порции завтрака. Оставалась ещё одна одиноко ожидающая тарелочка, которую через несколько минут так же накроет третий по счёту омлет, украшенный ровными кружочками помидор и мелко нарезанной зеленью. А пока до этого оставалось ещё некоторое время, горничная, слушая деловитое потрескивания и шуршания доносившееся из металлического кружка, накрыла ладонью длинную ничем не украшенную рукоять кухонного ножа. Или почти ничем. Ничем, кроме клейма мастера, символ которого все равно девушке ни о чём не говорил.
Йому аккуратно прижала металлический кончик к одному из небольших красных кружков терпеливо выжидавших своей участи и поблёскивающих редкими каплями оставшимися от помывки. Широкое движение сочетавшееся с небольшим усилием вдавило метал в разошедшиеся границы помидора сопровождаясь проступившими капельками красного, сейчас кажущегося прозрачным за счёт небольших размеров, сока.
Лезвие дошло до края, отделяя первое небольшое колечко и проехав по доске замерло приподнимаясь в обухе словно приноравливаясь к месту следующего контакта. И оно было выбрано совсем близко окончательно размечая оставшиеся колечки. Опережая на один взмах металла положение руки, горничная отвела правую ногу немного назад продолжая методично превращать целый овощ почти правильной круглой формы в набор долек заваливавшихся набок при каждом её движении.
Мягко звякнул нож касаясь рукоятью места готовки и быстро подойдя к плите Йому привычным движением поддела омлет заворачивая края в подобие вытянутого прямоугольника. Аккуратно распределяя кружочки скомбинированные с нарезанной зеленью девушка критично осмотрела получившийся результат откладывая порцию на стол. Теперь на нём красовались три полные тарелочки, схожие по содержимому и даже по манере украшения: больше красного, меньше зеленого.
«Успела. И даже вовремя.» — подумала она про себя отступая от стола.
Вытянув руки ладошками вверх, Йому потянулась выгибая спину и отводя ногу назад словно готовясь что-то словить: небольшая пауза, что должна была позволить придумать интересное сопровождение. Внезапно вспомнив о приготовленном накануне десерте, она подошла к холодильнику доставая холодный сироп с фруктами. Хоть и имеющий определённое количество сахара, он был достаточно освещающим, а небольшая прохлада возможно могла прогнать сонливость ничуть не хуже кофе или...
«Чая. Простого чёрного крупнолистового чая.» — едва не выдохнула она решая приготовить этот напиток в качестве сопровождения.
Мягко зажурчала вода набираясь в аккуратный железный чайничек. Вместительный, он тем не менее выглядел довольно уместно даже в небольших руках и всё, что оставалось сделать это уложить посуду на всё ещё горячий кружок, когда неподалёку, на пределе слышимости, послышались шаги. Были ли это шаги проснувшихся любимых или же просто причудливая игра звуков доносящихся из-за окна сказать наверняка было нельзя и обнимая ладошкой чайник, горничная развернулась к источнику слабого шума готовая при необходимости приветствовать подошедших девушек.
Оказавшись одной на кровати, розоволоска не спешила подниматься позволив себе коснуться щекой мягкой простыни. Помятости, съехавшая ткань и скомканное внизу одеяло отозвалось приятным теплом в груди и уткнувшись носом в ткань Ююко засопела с силой втягивая воздух, надеясь поймать аромат тел возлюбленных вкладывавших в общее дело все силы этой ночью.
Переведя рубинчики глаз, она посмотрела на спину Эйрин стройную и заметно тренированную.
«Интересно, любимая специально практикуется в чём-то...в той же стрельбе из лука или это вышло само по себе, просто из-за обстоятельств с которыми она сталкивалась на протяжении жизни. Интересные, наверное, приключения ей довелось видать.»
Помогая себе локтями розоволоска подползла к девушке упорно отказываясь покидать мягкую простынку и коснулась её спины губами.
— Холодный душик? Нет, я не боюсь ведь...принимать его будешь ты! — хихикнув, Ююко оттолкнулась ладонями от постели выгибая спину. — Для меня такое слишком с непривычки.
Болтая ногами, она почти касалась пятками ягодиц выделявшихся на широких бёдрах и продолжая разглядывать спину возлюбленной она коснулась бледной кожи подушечкой пальца аккуратно выводя на ней узорчики. Наверное, это было даже немного щекотно и улыбнувшись ощущению под рукой, в итоге целой ладонью прижавшейся к спине членодевочки она убрала руку.
— Сильная и красивая. — проговорила она не обращаясь конкретно ни к кому.
А затем перекатилась на спину поднимая обе руки ладонями вверх. Рассматривая растопыренные пальцы, зефирка вновь мягко улыбнулась охватывающей тело утренней слабости, что сродни неге и с небольшим охом наконец поднялась решив заняться одеждой.
— Надо же и это не забыла. — проговорила она поправляя складочки на бордовом халате.
Конечно же вскоре лёгкий халатик сменит какое-то платье или кимоно, но пока в кругу любимых можно было позволить себе лёгкую небрежность в утреннем одеянии. И повязав некрепкий узелок пояса вокруг талии, не спеша сковывать себя бюстгальтером как и нижним бельём в целом, Ююко подошла к целительнице по дороге не удержавшись от лёгкого пируэта. Крутанувшись, она оказалась рядом с девушкой как раз в то время, когда любимая поднималась с постели. Вспомнив сладость лёгкого поцелуя, розоволоска мягко остановилась перед высокой травницей и уголки губ дрогнули отодвигаясь друг от друга в выражении радости.
— Спасибо тебе. — сказала она немного краснея.
И не уточняя за что именно была выражена благодарность она тут же вопросительно посмотрев на любимую мол спрашивая так ли она всё делает накрыла её талию рукою подставляя плечо.
— Угу, — согласилась она. — Проведать Йому, пожелав ей доброго утречка, узнав что у неё на уме выглядит неплохой идеей. А после можно будет принять...брр...холодную водичку.
Плечи на мгновение напряглись, когда Ююко представила как тело обливает напор...множество-множество струек ледяной воды, прямо из шланга...или ковшика. Нет, она такое точно не осилила бы сразу после сна.
— Холодный душик, да. Помогает быстро адаптироваться — как ко сну, так и к бодрствованию. В самый раз для такой сони, как я, не находишь? Я постараюсь тебя не забрызгать, хорошо? — спросила целительница, прикрыв немного глаза. Рука вытянулась навстречу любимой и легла прямо на плечо — лунянка понемногу готовилась снова к ходьбе. Как бы не хотелось подольше полежать и насладиться чувством близости, голодный живот и чувство мурашек где-то под кожей призывали подняться и начать что-то делать.
Переложив немного веса на принцессу, целительница поднялась вместе с любимой. И сделала совсем маленький первый шаг, подняв в воздух зашитую ногу. И медленно ступив ею на землю.
— Сильная, красивая, заботливая и милая. Да, Ююко, это все про тебя. — дополнила членодевочка. Халат на руке немного помогал балансировать, но большая часть работы приходилась те тело хозяйки. Конечности передвигались медленно и неуверенно, но все же двигались, двигались по приказу врача в сторону кухни. Звуки работы становились все громче, было слышно, как что-то негромко шипело, а тарелки покидали свои крепления и стукались донышком о поверхность стола. Приятный запах ударил в ноздри и Эйрин немного вытянулась вперед — в сторону пленяющего аромата еды.
Неспешной походкой девушки подходили к месту назначения. Увы, с подобной травмой путь, занимающий всего пару минут, занял в разы больше времени и, соответственно сил. Тело понемногу начало наливаться свинцом, словно спрашивая хозяйку — а действительно ли она хочет продолжать движение, а не присесть и перевести силы? Колебания начали беспокоить, словно звук струн, колеблемых пальцами, достигает уха — и врачевательница стала подумывать о том, чтобы сделать паузу. Она перевела взгляд вниз, приоткрыла губы — и замолчала. Порог кухни был пройден и останавливаться было незачем.
Небольшой силуэт любимой служил маяком и прекрасным финишной прямой. Которая, к удивлению раненой ученой, сама пошла на сближение, чтобы помочь.
— Йому. — произнесла целительница, как только горничная оказалась рядом. Рука ненадолго покинула Ююко — и ладони девушки коснулись плеч хранительницы. Ноги немного подкосились, словно кто-то создал давление на икроножную мышцу — Эйрин опустилась пониже, нивелируя свое преимущество в росте. И обвила руками шею любимой, пока губы коснулись несколько раз лица.
— Доброе утро. Так вкусно пахнет, что нельзя было пройти мимо. Как твои дела, дорогая?
Ощутить тепло и нежность девичьего тела было довольно приятно. Настолько, что халат едва не упал на пол. Впрочем, травница разжала объятия, как только магия немного прошла, чтобы и зефирка смогла поздороваться с юной трудяжкой. Глаза начала изучать кухню, стараясь найти источник запаха, что и манил к себе, заставляя рот наполниться слюнками, а живот — урчать сильнее обычного.
И действительно со стороны входа вскоре показались два неразборчивых силуэта. Покрытые тенями они двигались медленно, словно рывками, выдавая усталость проявлявшуюся в движениях более высокой фигуры. Проведя ещё несколько их шагов взглядом, находясь в неподвижности и что-то взвешивая, Йому вновь ощутила тяжесть полного воды чайничка.
Тихо отозвавшись металлическим звуком тот лёг на нагретую поверхность тёмного цвета: процедура не занявшая более нескольких секунд освободила ладони и заспешив к подошедшим девушкам горничная остановилась перед парочкой.
— Доброе утро. — с мягкой сдержанной улыбкой ответила она.
Не успев добавить что-либо ещё беловолоска почувствовала как её плечи обвивают сильные руки травницы, а мягкие губы касаются лица щекоча кожу прядями пепельных волос. Но была в этих движениях какая-то тяжесть, выдававшая что все эти знаки внимания даются совсем не просто.
Потеревшись лицом о молочную кожу лунарианки, Йому повернула голову отвечая несколькими мягкими поцелуями теплом накрывшими низ щеки, мазнувшие по шее.
— Пожалуйста, посидите немного со мной. — попросила она кивая в сторону находящегося невдалеке стула.
Теперь уже её рука обвилась вокруг талии лунной девушки настойчиво прося ту пойти вместе с ней к намеченному месту. Помогая усесться, горничная ласково улыбнулась глядя в лицо целительницы и наклонившись чуть вперёд дотронулась лба задерживаясь на нём несколько мгновений.
— Спасибо, всё хорошо. Я встала немного позже, чем планировала изначально, ну и вот — обведя комнату быстрым взглядом вернулась обратно к Эйри — немного не успела.
Руки переплелись с пальцами целительницы и несколько секунд девушка просто молчала. Затем мягко убрав пальцы подошла к Ююко. Разница в их росте была не столь заметной и понадобилось лишь немного вытянуться, чтобы притронуться к щеке розоволоски своею. Сначала одной. Затем другой.
— Доброе утро, Ююко. Пожалуйста, посиди немного и ты.
Отойдя от девушек, Йому некоторое время хлопотала у плиты проверяя не закипел ли чайник. Затем, убедившись, что бульканье доносящееся из ёмкости всё ещё не является настойчивым сигналом к действию, взяла небольшую тарелочку на которую вскоре легла широкая гроздь винограда.
— Он немного холодный — объяснила она посмотрев на холодильник — Но перед завтраком, думаю, не сильно испортит аппетит. Я приготовила омлет, по одному на каждую из нас. Надеюсь, вам понравится. Сейчас он всё ещё горячий, но думаю, к тому времени как утренние приготовления будут завершены температура снизится до приятной. Извините, что заставляю ждать наблюдая процесс приготовления вместо самих блюд. Вчера я немного...переутомилась. Ох и...
Горничная расторопно, но без спешки засуетилась у чайника выливая подоспевший кипяток в посуду ёмкостью поменьше. Окатив ту кипятком, она вылила первую порцию воды после чего уже занялась приготовлением заварки.
— Надеюсь, вы все любите чёрный чай. Но если нет, пожалуйста, скажите о этом и можно будет выбрать что-то по вкусу. Полагаю — она оглядела Ююко и Эйрин — вы направляетесь сейчас в ванну? Если вам нужно или понадобится моё присутствие, просто позовите. И, если позволено, может быть после принятия вы бы позавтракали...пока не остыло. А после я с превеликим удовольствием помогу собраться каждой из вас. Как думаете?
Договорив она наклонила голову набок несколько прикрывая глаза, будто прямо из глубины комнаты сейчас доносился яркий дневной свет.
Не смущаясь что о ней может подумать спутница, Ююко прижала возлюбленную к себе покрепче. То, что каждый шаг давался не самым приятным образом она заметила давно, однако попросить членодевочку немного отдохнуть значило противоречить самой себе и это могло дать повод кольнуть сердечко: тут она говорила какая Эйри сильная и через минуту бросает её на первый попавшийся стульчик или циновку заставляя отдыхать.
Её Эйри была сильной и рассудительной и если она решила продолжать путь, значит всё, что должна сделать розоволоска это стать её лучшей опорой!
Медленно, ступая вровень с луняночкой розоволоска вошла в кухню полную ароматов свежей готовки. Окинув знакомые чертоги намётанным взглядом, она отметила лежащие на тарелочках изделия на что тело ответило наполнившей рот слюной, а ещё породнившийся с плитой чайник обещающий вкусный напиток, что бы не послужило для него сырьём.
Руки Эйрин соскользнули с её плеч не нуждаясь больше в небольшой поддержке найдя себя на шее беловласой горничной и стоя невдалеке Ююко скрестила ладони перед собою. После приветствия Йому ожидаемо предложила небольшую паузу в их путешествии, а Ююко была совсем не против подождать несколько минут пока членодевочка восстановит дух после затруднительной прогулки.
Заняв своё место, она благодарно кивнула на предложенный вскоре виноград и отрывая бусинку почти незамедлительно отправила ту в рот.
— Спасибо, Йому. Я не думаю, что ты куда-то сильно опоздала, а хороший сон, особенно после усталости, залог продуктивного дня. Кстати о нём, нам ведь нужно будет определиться с планами...за завтраком.
Ещё одна долька скрылась между розовыми губками одарив язычок брызнувшим соком. Что-то, а её аппетит трудно было испортить чем-то вроде виноградинки-другой...и даже чем-то более существенным.
«Хорошая еда, она как одежда — скрасит настрой и придаст уверенность.» — хихикнула про себя Ююко.
— Свежезаваренный чёрный чай? — она поразмыслила, выражая согласие кивком головы — Его вкус отлично дополнит какая-то сладость вроде пирожных у нас ведь есть пирожные?
Тень беспокойства от возможного отсутствия такого важного элемента питания накрыла лицо Ююко, но вновь расслабившись она откинулась на спинку стула позволяя плечам раскрыться.
— Да, мы как раз планировали пройтись к ванной, а позавтракать после действительно было бы неплохой затеей. Но быть может любимая предпочтёт позавтракать перед душем? — она повернула взгляд пытливых рубинчиков в сторону членодевочки. Стараясь не смущать её слишком интересующимся взглядом она опустила зрачки на уровень плеч любимой — И если ты устала, может быть нам пойти в ванну всем вместе?
Словно тросточка для инвалида, небольшое тело любимой послужило непрямым образом опорой для целительницы. Стараясь не напрягать утреннюю работягу, Эйрин постаралась сделать так, чтобы её движения не вызывали грубости — по крайней мере, здесь и сейчас. Девушка, сосредоточенная на том, чтобы поддержать равновесие, не ожидала, что через мгновение попадет в приятный и ласковый плен губ хранительницы, которые прошлись по её коже. Она словно спрашивала разрешение что-то либо сделать — и травница, подпитанная эмоциями, ощутила, как ладонь коснулась её лба.
— Все в порядке, Йому. Температуры нет, но нога еще немного побаливает. — заверила целительница, словно стараясь развеять сомнения по поводу её самочувствия. Конечно, с небрежной черной полоской на ноге было это сделать непросто, особенно в дневное время суток. Эта полоска, этот шрам на её коже были особенно заметны, впрочем, как мог быть заметен и таз с довольно неприятным содержимым, оставленный где-то в доме. От него надо было избавиться. Желательно её же руками, сколько бы сил и времени это не заняло — не хватало ещё добавлять лишнего стресса в повседневную жизнь горничной и её хозяйки.
Впрочем, как до него добраться самостоятельно — была та еще задача.
Но не такая сложная, как добраться до стула поблизости, воспользовавшись небольшой помощью. И как только сидение оказалось ровно под белоснежной лунарианской попой, ноги снова подогнулись — и врачевательница села на стул.
— Йому, напомни мне, пожалуйста, в течение дня заварить тебе лечебный напиток. У нас была прекрасная ночь, за что я вам обоим благодарна, но...
Рука целительницы взлетела вверх, подцепила гроздь винограда и прихватил зубами налитую соком ягоду. Тут же в рот попали две косточки, но это была минимальная цена за дразнящий вкус аромат.
— ...я бы хотела обезопасить тебя от того, чтобы ты так рано стала мамой. Конечно, может быть я и фертильна, но безопасность превыше всего.
Вторая ягодка погрузилась в рот, обдавая стенки щек небольшой прохладой.
— Горячий омлет? Звучит здорово! Если вы не против, то я бы не проделывала лишний путь обратно сюда, мокрая и голодная. Давайте перекусим вместе, наберемся сил, и мы поделимся планами на день. Разогретый и остывший омлет уже не будет иметь такую ценность, как свежеприготовленный.
Членодевочка положила оба локтя на стол и сложила пальцы вместе перед собой. Она чувствовала себя хорошо и силы понемногу возвращались к ней. А вместе с силами — и возможность свободно мыслить, возможность принимать решения.
— Я уже поведала Ююко кое-что, Йому, и хочу рассказать и тебе. В моих планах — принятие холодного душа. Быстро ополоснуться и выскочить обратно, чтобы сосуды расширились и тело начало восстанавливаться. И...
Глаза стрельнули прямо в лицо принцессы, губы ученой немного расплылись в улыбке.
— ...мне кажется, наша принцесса не очень любит холодную воду. Отчего бы не сходить втроем тогда? Вместе будет все быстрее и, наверное, даже веселее!
— Хорошо, очень рада это слышать. Приготовления почти завершены и не большим чем через минуты две стол будет накрыт. Пожалуйста, подождите.
Мысленная пометка о пожелании травницы сопровождалась неглубоким кивком и в движении плеч, чем-то напомнивших лёгкий поклон Йому развернулась на носочках направляясь к посуде. Три широких подстановочных тарелки накрытые салфетками легли на скатерть обозначая позиции: Эйрин, Ююко и наконец её самой, выбравшей место спиной к окну.
Вскоре по обеим сторонам посуды легли ножи и вилки, а так же белоснежные салфетки, чьё отсутствие в нужное время могло бы помешать спокойному течению трапезы.
Зазвенели тарелки в каждой из которых находился внушительного вида омлет и вскоре первая часть сервировки была завершена. Вторая же, включавшая в себя закуску могла подождать, но беспокойство в голосе хозяйки подсказало, что лучше развеять сомнения девушки прямо сейчас. И зашагав к холодильнику, Йому раскрыла дверцу заглядывая внутрь.
— Не стоит волноваться — у нас ещё достаточно сладостей и среди них вполне можно отыскать пирожные. К тому же, всегда можно просто купить ещё или сделать.
Чему-то смутившись, горничная задержалась перед дверцей их продуктового вместилища, но затем маленькие руки нырнули внутрь доставая небольшую баночку с фруктовым сиропом. Она и несколько небольших пирожных украшенных шоколадом и клубникой расположившихся на тарелке стали той парой, что на ближайшее время заняла ладони девушки.
Закрыв дверцу холодильника и оставив сладости дожидаться своего часа, Йому пополнила коллекцию посуды за столом чашечками и сахарницей. Разливая чай, она посмотрела на девушек немного смущённо улыбнувшись.
— Ююко, три ложечки сахара, Эйрин две... — вспоминая прошлый выбор любимых мягко проговорила она. Если бы в её память закрались неточности, девушки могли бы поправить и чашка с напитком цвета тёмного мёда получила бы оптимальное количество сладкого.
Сервировка и подача блюда выполнены, а девушки, кажется были готовы приступить к завтраку.
— Пожалуйста, если что-то захотите, дайте о этом знать и я принесу это или попробую приготовить.
Обведя любимых взглядом, будучи готовой выполнить возникшее поручения, она мягко улыбнулась.
— Давайте наберёмся сил после чего я с удовольствием составлю вам компанию. И помогу собраться после. — будто замявшись решаясь что-то попросить, Йому сложила руки перед собой ладонями вниз, касаясь пальцами мягкого на ощупь передника. — Если будет разрешено, мне бы очень хотелось после ванны осмотреть...ногу Эйрин. Я пойму, если ты откажешься.
И вновь неглубокий кивок сопровождавшийся движением будто туловище девушки желает податься вперёд, а ноги всё ещё находятся на одной точке последовало за словами Йому.
— Приятного аппетита, любимые!
Проговорив это она последовала к своему месту.
— Какие интересные свойства у этого напитка. — с любопытством обдумывая слова целительницы сказала розоволоска.
В отличии от членодевочки, она не мелочилась отправляя бусинку за бусинкой между розовых губок. Ведь приятная прохлада и кисло-сладкий сок были достаточной компенсацией мелких косточек. И к тому времени как Йому объявила о готовности стола, желая всем приятного аппетита, гроздь заметно поредела.
— Ну хорошо... — пытаясь не выдать облегчение от пришедшего откровения выдохнула ответ Ююко. — Со сладким любой напиток кажется вкуснее и вообще это полезно для ума.
Дождавшись пока хранительница усядется за стол, розоволоска в свою очередь пожелав приятного завтрака принялась за еду со сноровкой орудуя небольшим ножом отделявшим небольшие кусочки от омлета.
Тёплый и обладающий неповторимым вкусом свежего блюда, он таял во рту передавая помимо вкуса заряд новой бодрости что можно выплеснуть в новый полный интересного день.
— А ты Йому, какие у тебя планы на день? Ты хочешь поработать в саду? Или своём кабинете? Потренироваться? Или провести время с нами? Небольшая физическая нагрузка благотворно сказывается на здоровье, как и свежий воздух. И быть может тебе бы захотелось попрактиковаться с этими деревянными вещами...штуками, ну ты ведь все равно поняла.
Зажмурившись словесной неуклюжести, Ююко отправила в рот ещё одну порцию.
— Возможно даже я смогла бы тебе составить компанию в этой практике. А свежий воздух мог бы взбодрить нашу любимую Эйри!
Она перевела взгляд на членодевочку.
— Кстати, любимая, а что планируешь делать ты? — она с интересом уставилась на травницу и её глаза раскрылись точно девушка вспомнила о каком-то незавершённом деле, что как-то минуло их накануне.
— А ведь и правда...мы же не завершили обстановку твоей комнатки. Наверное, тебе понадобится что-то поудобнее простого стола и кровати. И мы с Йому будем рады тебе в этом помочь. Вот.
Розоволоска замолчала раздумывая не упустила ли она что-то из виду и мысли потекли лёгко и непринуждённо, как журчащий ручеёк. Где-то за окошком подпевали птицы и их трели сейчас служили больше сопровождением нежели мешали раздумьям. Мешал...а точнее притягивал мысли чай. Наверное, сладкий и вкусный. Наверное, остывший до приятной температуры: таким совершенно невозможно обжечь язычок, лишь ощутить горячую сладость разливающуюся по рту и горлу, а вместе с ней нальётся теплом и остальное тело.
Сделав глоточек, Ююко аккуратно поставила чашечку на идущее вместе с ней блюдце.
— Что до меня, то каких-то особых дел у меня нет и я могла бы по мере сил помочь каждой из вас с её делами.
Пальцы лениво общипывали гроздь винограда, минимально удовлетворяя желание поесть — было бы довольно обидно, если аппетит получилось бы перебить, и тарелка с омлетом не оказалась совсем пустой. Всего Эйрин успела съест около пяти маленьких ягодок, пока не началось движение вокруг стола, отчего доктор убрала локти со стола. Девушка позволила хранительнице правильно все сервировать и не казаться чем-то вроде помехи, вокруг которой придется работать и тратить лишние силы.
— Да, мне пожалуйста од.. две ложечки. Спасибо — поправила себя доктор, подумав немного насчет своей фигуры и не много ли сладкого она ест — благо слова о пирожных заставили задуматься о количестве белков, жиров и углеводов, потребляемых ею и неспособность отказать любимым угостить её чем-то.
Как только все нашли свое место и готовы были принять трапезу, травница взяла вилку в правую руку, а нож — в левую. Почти сразу она ткнула зубчиками в оранжевое солнышко на белке, заставив сок желтка сочиться по поверхности тарелки. Не самое приятная вкус приправа, но достаточно сочная, перебивающая пресноватый вкус еды, состоящей из яиц.
Впрочем, применение солянки тоже немного решило проблему — и блюдо стало несколько солоноватым.
— Я не знаю, смогу ли я помочь с перестановкой, мои дорогие. По крайней мере сегодня — пока нога еще не зажила. Это может подождать. Да и в небольшом одиноком помещении я бы не хотела проводить много времени.
Зубчики вилки подцепили новый кусок яичницы — и отправили в плен розовых губ. Почти не жуя пищу, лунарианка отправила её глотком вниз, в глубины пищеварительного тракта.
— Поэтому, после того как мы закончим наши дела, я могла бы приготовить чай в другом, более просторном месте, а заодно показать себя в деле. Конечно, сначала я приму в душ и позволю тебе, моя пациенточка...
Глаза стрельнули в сторону хранительницы, которая помогала управиться как со своей порцией омлета, так и с содержимым чайника.
— ...осмотреть шов. Но мне тоже надо будет осмотреть твои ножки. А кто касается, тебя, Ююко...
Теперь темные зрачки повернулись в другую сторону, обведя розоволоску взглядом. Она была занята поглощением чая и вряд ли собиралась прерываться ближайшие секунд десять.
— ...я бы посоветовала тебе принять то самое лекарство. На всякий случай.
После своих рекомендаций целительница мягко улыбнулась, стараясь подчеркнуть непринужденность своих затей. Впрочем, что-то пробежало по затылку, прямо между белоснежными и волосами и кожей, заставив последнюю покрыться небольшими пупырышками. Нужно было действовать осторожно и пообещать что-то приятное — чтобы выполнение небольшого поручения обещало приятных для всех сюрприз.
— Как только все будут в целости и сохранности, то я буду рада погулять с вами и посмотреть на ту самую тренировку. А если по счастливой случайности в доме найдутся и лук со стрелами, то... небольшое участие в активном отдыхе могу принять и я!
Завтрак был почти съеден — и членодевочка принялась пить свой непочатый чай, смачивая губы теплым напитком.
Аккуратно подобрав полы юбки, Йому мягко опустилась на сиденье стула скрывая коленки под скатертью стола. Её глаза пробежались в последний раз по сервировке проверяя всё ли из нужного было сейчас уложенно и по подобию обеих девушек в её руках так же блеснули столовые приборы.
Неспешно отделяя кусочки от своей порции, она с неспешной методичностью подносила "дольки" блюда ко рту вбирая в себя вкус и тепло свежеприготовленного завтрака.
Вроде бы никто из девочек не жаловалась, так что быть может её небольшие изыски пришлись даже немного по вкусу и это разлилось каким-то нежным чувством вдоль груди, заставляя орудующие вилкой и ножом руки локтями прижаться к бокам.
Ещё один кусочек был отправлен за границы тонких губ и бережно поставив столовые приборы, Йому незаметно взглянула на предлагающую себя парой в активности практики розоволоску неустанно щебечущую новые и новые идеи.
Вздох небольшой груди скрыла блузка с неизменной жилеткой поверх, а звук скрасило тихо звякнувшее касание вилки о тарелку. Уголки губ едва заметно вздрогнули, а голова на тонкой шейке качнулась.
— Я не до конца уверена в этой идее. — тихо начала она бегло озираясь на Ююко и осматривая Эйри — Если желаете просто повторить движения или посмотреть, это что-то одно, но совместная проверка навыков...
Она смущённо и ласково улыбнулась розоволоске, затем целительнице.
— Простите. — тихо сказала Йому вновь приступая к еде.
Соблюдая тишину горничная некоторое время оканчивала свою порцию будто целиком отрешившись от внешнего мира. Только когда её вилка едва не полоснула о пустую керамику девушка подняла глаза отвечая реплике Эйри.
— Хорошо, любимая. В этом доме полно мест попросторнее, где можно удобно заняться чайной церемонией. И спасибо — она опустила голову в знак признательности, а поднимая её добавила небольшое объяснение — что разрешишь мне осмотреть то место. Я так понимаю, напиток ты хочешь приготовить одна, что бы никто не мешала?
Ещё несколько движений и омлет целиком исчез с тарелки отдаваясь чувством насыщений и небольшой лени, что казалось всегда возникает на фоне хорошей трапезы. Но не поддаваясь ей, девушка плотно свела колени укладывая на передничек ладони и ожидая пока с омлетом не поступят так же как она и остальные.
— Время десерта. — мягко возвестила она поднимаясь со стула и обходя каждое место аккуратно собрала опустевшие тарелки и подтарельникки собираясь сменить антураж стола.
Теперь перед каждой девушкой стояло небольшое блюдце с мягким шоколадным пирожным украшенным небольшим узором в виде сердечка с клубничкой посередине, а рядом лежала небольшая чайная ложечка с расширяющейся к верху ручкой.
— Пожалуйста, возьмите хотя бы немного сладкого. Они довольно вкусные, а к тому же...— она повторила высказывания хозяйки — Сладкое полезно для ума!
Зажмурившись, Йому улыбнулась девушкам и зашагала к своему месту вновь присоединяясь вновь в парочке за столом. Небольшой холмик посуды можно будет помыть когда они окончат с первостепенными делами прямо сейчас никого не смущая неуместно журчащим потоком воды.
— Да. — вдруг вспомнив о предложении Эйрин произнесла горничная — В этом доме...точнее месте для практики, можно отыскать боевой лук. Приношу извинения если он окажется неподходящим и непривычным по сравнению с личным оружием.
— Вообще, я даже не думала что бы ты что-то перетаскивала такое! — быстренько пролепетала Ююко подцепив только что отрезанный кусочек омлета.
Тщательно прожевав и проглотив пищу, она задумалась и затем соглашаясь с мыслями членодевочки кивнула два раза подряд.
— Но так оно и есть — проводить день в комнате будет не очень весело. Особенно когда так ярко светит солнышко, а ветерок перебирая волосы.
Несколько мелких глоточков чая и Ююко была готова продолжать трапезу или беседу. Сейчас её выбор пал в сторону второго варианта и объектом пристального внимания пытливого ума стала юная хранительница.
— Ну почему это? Неужели ты так не веришь в меня? Раньше же ты меня учила между прочим! — губки показательно поджались выражая несуществующую обиду, но затем расплылись в улыбке — Может быть я не так уж плоха...ну и ладно! Найду себе тоже занятие какое-то. Или же просто посижу рядом с вами, если вы запретите мне подобные практики.
Она откинулась на спинку полностью расслабляясь. Лёгкий халатик нигде не жал, а вес округлых объёмностей в такой позе почти не ощущался. Сытость понемногу брала верх, а вместе с нею алые глазки смотрели на мир более рассеянно.
Мотнув кудряшками отгоняя негу, что ещё чуть-чуть и грозила вынудить её сладко зевнуть прикрывая ладошками рот, Ююко посмотрела на членодевочку вновь выражая согласие со словами.
— Хорошо, любимая! Конечно же я выпью лекарства. Мы сходим в душик, сделаем необходимое и тогда и выпью...— отложив вилочку рядом с опустевшей тарелкой, розоволоска в задумчивости коснулась губ подушечкой указательного пальца — Тааак так....Хм, если ты действительно будешь готовить что-то одна, тогда наверное и выпью. Вот. И заодно подготовлю себя надев...что же мне надеть?
Размышляя над подробностями убранства, Ююко с удивлением обнаружила пропажу пустой тарелочки. Но чувство неожиданности сменилось удовольствием от вида тарелочки поменьше на которой лежало сладкое кондитерское лакомство.
— И, пожалуйста, дай нам фруктовый сироп... — хитро улыбнулась розоволоска заприметив ещё одно лакомство дожидавшееся своего часа. — Ты же знаешь где находится креманка...
Облизнувшись, Ююко усмехнулась на этот раз глядя на членодевочку — как бы красавица не противилась вкусностям, зефирка не теряла надежду всё-таки доказать, что сладкое порой не менее полезно, чем менее вкусные вещи...или обладающие замудрённым названием с припиской мульти в начале.
Её взгляд на некоторое время приковало окно и то красивое цветение происходившее за ним — лучики восходящего солнца играющие с тенью сотен листочков, падающие лепестки, шелест, металлический перезвон и пение цикад.
«Какая сонная и даже томная атмосфера» — подумала Ююко чувствуя как напряжение в плечах вызванное поворотом шеи проходит, а сама она будто оседает на стуле превращаясь во что-то маленькое и мягкое.
— Действительно, какой чудесный день. — проговорила она одними губами тут же спохватываясь.
Перед ней словно из ниоткуда выросли блюдца с заказанными вкусностями. Конечно, никакого волшебства здесь не было, кроме магии старания хранительницы.
— Спасибо, Йому. Мне приятно видеть, что ты так ловко управляешься и с такими вещами. Помимо клинков есть много красивого и прекрасного.—мягко прикрывая ресницы она улыбнулась Эйрин .
— Прости, Ююко, — нотки тревоги чувствовались в голосе любимой, которые могла издавать только чувствительная душа. Целительница сразу же пожалела, что слова так просто не вернуть обратно в горло, — Глупость ляпнула. Конечно же, не стоило бы мне перенапрягаться какое-то время.
Предпоследний — и довольно объемный кусок белка был наколот на вилку. Царапнув кончиками зубцов о поверхность тарелки, Эйрин осторожно поднесла кусок яйца ко рту и надкусил его один раз. Слова благодарности мечницы приятно согрели душу и врачевательнице ненадолго показалось, что никакой холодный душ не заставит её больше содрогнуться от чувства холода. Пока зубы расправлялись с завтраком, принцесса успела немного надуть нос, словно Йому сочла её недостойной для наставничества. Или, наоборот, сочла себя не такой умелой, чтобы давать тренировки.
Поразмыслив немного, лунарианка не настала ничего делать и стала готовить заправить в себя последний кусок омлета. Чиста белка нарушилась, как только нож рассек его на несколько частей, а вилка принялась смачивать о белок.
— Не бойся, принцесса. Уверена, что я не смогу так быстро добираться до стрел, чтобы снова подобрать их. Так что, когда Йому-сенсей закончит свое обучение, мне понадобится помощь их собрать снова обратно в колчан! — девушка предложила первую попавшуюся идею в качестве альтернативного занятия.
Прикрыв мягко глаза, словно в них посветили светом, Эйрин замерла немного. Потом руки расслабилась и опустили столовые приборы на тарелку. Негромкий звон означал, что трапеза закончена и осталось только допить немного чая.
— Небольшой осмотр и анализ того места позволит тебе почерпнуть немного опыта. Только заранее предупреди меня, если тебе покажется что что-то не так и тебе захочется прикоснуться ко шву. Чтобы поправить его, например. В таких моментах лучше озвучить мысли и действовать вместе. Что касательно чая для тебя...
Врач взяла рукой за ушко чашки и отпила немного чая:
— ...то я могу приготовить его в вашей компании. Думается мне, что вам было бы полезно узнать его рецепт и, в случае чего, уметь приготовить его самим — на всякий случай.
Теперь скромная улыбка была адресована горничной. Не успев обработать её ответ, любимая решила побаловать их десертом. Прежде, чем хранительница решила порадовать её и принцессу чем-то необычным, девушка произнесла:
— А можно мне пару ломтей хлеба? Пожалуйста?
Яичный привкус все еще не спешил покидать внутреннюю поверхность щек и такая обычная, но натуральная закуска могла впитать её в себя, прежде чем что-то вкусное наполнит её своим ароматом вкусом. Поэтому, как только часть горбушки очутилась в устах травницы, она прожевала её и добавила вслед за зефиркой:
— Благодарю, Йому. Конечно, Ююко, не могу поспорить с этим утверждением — взгляд осторожно соскользнул с хранительницы на принцессу, держа чашку на весу за ушко— Например, есть красивые и прекрасные... и любимые... ты и Йому. Согласна?
Последний глоток опустошил сосуд в руке и девушка осторожно поставила его перед собой на стол.*
Взвесив реакцию девушек на свои слова, Йому немного опустила голову посмотрев исподлобья на хозяйку. Затем тонкие губы окрасились призраком улыбки.
— Я не имела в виду ничего из того, что ты предположила. К тому же достаточно просто приказать сделать мне что-то, в том числе и это. Увы, но мои навыки не так хороши, как умения Эйрин, а моё обучение...оно так никогда и не было окончено. По крайней, мере в манере о которой я могла бы догадываться.
Поволока ширмой длинных ресниц скрыла на мгновение облик девушек и не спеша скрываться уступая яркости свежего дня унесла горничную в воспоминания.
— Мой меч, как догадываюсь, предполагает не так уж много приёмов и техник поэтому они были немного разноображены и что из этого могло выйти даже не представляю. Сожалею, но вряд ли из меня выйдет хорошая наставница. Но...
Ресницы разошлись отдыхая от объятий друг друга касаясь почти самой дальней точки.
— Вреда от нескольких занятий действительно может и не быть. Просто... — уголки губ напряглись останавливая поток слов, чтобы перенаправить его в иное, более всеобъемлющее русло — небольшие колебания проистекающие из моей неопытности. Вы обе храните уют и покой и мне не стоило заставлять вас переживать этим подобием отказа. Поэтому я радостью проведу с вами время как будет нужно, если вы того пожелаете.
Она кивнула, а острый край ложечки приветствовал покрытый шоколадом верх пирожного замирая будто в раздумье. Затем, сходясь остреньким овалом у навершия, сделал надрез тут проникая внутрь сладости, готовясь одним поворотом ручки подхватить порцию десерта.
Поднеся уменьшенную часть кондитерского изделия ко рту, горничная перевела взгляд на травницу вдыхая сладкий аромат в котором угадывались лёгкие нотки ванили.
— Конечно, любимая. Я не позволю себе ничего такого и лишь осмотрю шов сменив повязку на новую и сухую, если ты согласишься и разрешишь это сделать. Иначе быть просто не может, ведь я понимаю и принимаю нашу разницу в опыт, практике. Сейчас заниматься самодеятельностью мне совершенно нет нужды. И прими мою признательность за то, что планируешь поделиться своими рецептами. — горничная неспешно кивнула так же медленно прикрывая глаза.
Уста вытянулись подобием трубочки касаясь десерта и было видно, как уголки вздрогнув полезли немного вверх . Но тут же остановились как только створочки разошлись готовые принять в себя обработанное кондитерами шоколадное изделие.
Сладость вновь разошлась по языку казалось проникая в каждую клеточку тела насыщенную сильным оттенком тающего шоколада пропитанного чем-то фруктовым. Наверное, в приготовлении использовались какие-то добавки, какое-то ассорти, что по задумке должно было придать насыщенный вкус и сейчас, даже не взяв ещё клубничку, что красной точечкой лежала вверху, как и ещё две подобны ей, каждая рядом со своей девушкой, горничная уже наслаждалась свежим привкусом фруктов.
— Пожалуйста скажите... —вновь обратилась она к Эйрин и Ююко лишь только получив возможность говорить без помех — может быть вам нужно с чем-то помочь на протяжении дня? Дело, что не требует мгновенного выполнения, но что желательно выполнить до захода? У вас обеих.
Взгляд пробежался по невидимой дорожке шёлком коснувшейся области шеи одной, затем другой девушки и Йому приподнялась готовая подойти к целительнице.
— Позволь мне налить ещё немного чаю? — спросила она с мягкой улыбкой глядя куда-то перед собой в ожидании ответа.
— Вот как... — комплимент Эйрин зажёгся слабым багрянцем на щеках розоволоски и она, отвлекшись от еды, поправила прядочку волос обнажая ушко, будто волосы так уж сильно чему-то мешали.
Опустив глаза, она некоторое время молчала застенчиво улыбаясь и помогая себе ложечкой в работе с десертиком. Сладкое действительно было одной из её страстей, а если это сладкое сочеталось с куда более сладкими девочками, что сидели рядом то эффект был воистину...мульти.
— Йому, — наконец сказала она обдумав как следует слова — я тоже буду рада провести с вами немного времени и ваши занятия со мной дороги мне прежде всего именно этой возможностью. Ваша Ююко прекрасно понимает, что она не станет мастером меча или науки, ей просто нравится быть со своими любимыми, пытаться им помогать или развлекать.
Мягко зажмурившись, она отпила немного чаю позволяя вкусу сладкого стать чуть слабее и немного теплее. И от этой теплоты Ююко почувствовала как в комнате становится будто жарче. В плечах стало будто тесновато, а халатик, упавший на груди, ощутился немного более тяжёлым, чем могла быть легчайшая воздушная ткань. Губы вздрогнув приоткрылись, а между ними пробежала стрелка розового язычка облизав лепесточки и тут же скрываясь внутри.
— Жарко — тихонько прошептала розоволоска откладывая чашечку на блюдце.
Теперь, уподобившись хранительнице, она более активно принялась орудовать ложечкой добавляя сладкое в то пастельно-солнечное ощущение царившее в груди.
— Любимая, я с радостью помогу тебе со стрелами сколько бы ты не захотела практиковаться, а после крепко поцелую каждую из вас. Ведь... — она закрыла глаза — любимыми и красивыми мы можем быть только под твоей заботой и защитой.
Улыбка стала шире и теперь пришло время ответить на вопрос хранительницы.
— Есть ли у меня дела...— задумчиво произнесла она поворачивая голову — пожалуй, особо ничего. Быть может убраться где-то, заняться вышивкой либо сготовить что-то. Всякие иные вещи могут и обождать! Но если же я вспомню что-то такое, обязательно дам знать.
— Ой, ну что ты такое говоришь, Йому, — Эйрин подперла ладонью подбородок, поставив локоть на стол. Девушка глянула на хранительницу с мягкой улыбкой, — Я уверена, что твои навыки владения клинком превосходят мои или Ююко. Кстати, любой... нет, почти любой навык можно отточить до совершенства всего за пару тысяч часов. Говорю это как тот еще книжный червь, которая методом проб и ошибок варила и варила годами разные препараты, пока не научилась их готовить правильно, не боясь дыма и грязи в комнате. И это помогло — теперь я могу зарабатывать этим себе на жизнь.
Веки пару раз моргнули. Пальцы руки потянулись к уголкам глаз, чтобы попробовать нащупать маленькие песчинки на краю век и смахнуть их. Внимание доктора было на какое-то время обращено на саму себя и свои потребности.
— Не сомневайся в себе и продолжай совершенствоваться. Думаю, небольшая демонстрация твоих способностей не помешает мне еще больше поверить в тебя. И...
Девушка промочила горло остатком чая и закончила.
— ...спасибо вам, что позволяете пережить самые естественное удовольствие. Благодаря чему мы и будем делать чай.
Остался лишь небольшой кусочек горбушки на съедение. Целительница не спеша жевала её, разжевывая хорошо еду — слишком много хлеба за раз могло вызвать чувство сухости и боль в голове, несмотря на неплохую защиту в виде смоченным напитком рта. На фрукты она не обращала внимание, предоставив девушкам шанс доесть все самим, пока каравай медленно надкусывался раз в десять секунд.
Слова Ююко, адресованные в её адрес, несколько смутили врачевательницу — и она, повернувшись к принцессе, не смогла долго держать с ней зрительный контакт. Взгляд упал куда-то ниже, в область сплетения краем бархатного халата.
— Мне... понадобится твоя помощь, да. Уверена, нам будет чем приятно друг друга удивить — как только суставы разомнутся, и мышечная память даст о себе знать. Хоть я давно не стреляла, но, думаю, попасть в мишень с пяти-десяти метров я должна суметь. Да... кстати...
Эйрин убрала руку с подбородка и задумалась:
— Без мишени, наверное, не обойтись. Если только в саду у вас нету прямо совсем старых и иссыхающих деревьев, которые все равно пойдут на дрова. Если таковой нету — то не страшно. Постреляю как-нибудь за пределами дома и со здоровыми ногами.
На предложение налить немного чая Эйрин кивнула и свободной рукой подвинула чашку немного навстречу хранительнице.
— Конечно. Еще чашка не помешает — и можно смело идти навстречу холодной воде.
Неглубокий кивок и девушка встала из-за стола аккуратно обходя мебель и следуя со всей возможной поспешностью к чайнику. Протянув руку, она медленно приобняла пальцами изогнутую фарфоровую ручку и придерживая второй ладонью остававшийся наощупь тёплым украшенный золотой росписью бок чайника принялась наливать чай в подставленную чашечку явно принадлежавшую тому же набору.
Вежливо улыбнувшись, горничная быстро приподняла носик тем самым прекращая наполнение чашечки и через несколько секунд чайничек вновь бесшумно опустился занимая предназначенную ему поверхность.
— Я добавлю две ложечки сахара? — не зная изменилось ли пожелания лунарианки после принятия пищи, Йому выждала ответ и затем, следуя за словами, выполнила то, что ей сообщили.
И затем всё с таким же кивком она направилась казалось к своему месту, однако, пройдя несколько шагов мягким пируэтом развернулась к месту для готовки на котором уже стояла ёмкость с приготовленными накануне фруктами в сиропе. Достаточно пропитавшись и охладившись, они только и ждали пока их переложат в аккуратные широкие бокалы.
Стараясь не повредить сладости, Йому бережно орудуя ложечкой перекладывала содержимое и вскоре три креманки на низкой ножке были размещены на широком подносе, что отправился к столу. Как и заказывала принцесса.
— Изволь. — улыбнулась она пока пальцы скользили вдоль гладких хрустальных ножек, а стол отвечал тихим шепотом принимая на себя очередную посуду.
Ююко, как заказчица, Эйрин и затем она сама — все три девушки получили свою порцию сладкого и несколько ложечек с удлинёнными ручками заняли своё место рядом с креманками.
— Пожалуйста, попробуй. Они должны иметь довольно освежающий вкус, хоть и довольно прохладные. Но в такой обещающий быть тёплым день, мне кажется, это не так уж и плохо. — обратилась она к Эйрин. — И дайте знать, если захотите что-нибудь ещё.
Поправив платье, Йому вновь заняла своё место выпрямляя спину и прижимая колени друг к другу. Её пирожное подошло к концу и теперь пришло время фруктов, как завершающего этапа. Однако, было бы не вежливо начинать еду первой, пока кто-то из любимых ещё не взял и кусочка. И следуя этой логике, девушка просто сидела сложив ладони на коленях.
— Я думаю, мы найдём что-нибудь подходящее в качестве мишени: действительно, какое-то старое дерево или быть может в додзё сохранилось что-то похожее на неё. Ведь...— она сделала паузу едва заметно опустив, а затем подняв подбородок, а уголки глаз прищурились всего на мгновение, после чего девушка продолжила — если в месте практик есть луки, значит и всё остальное может быть найдено. Вот только состояние...
Некоторое время девушка молчала после чего мягкая улыбка с ноткой задумчивости вновь осветила её губы.
— Действительно, практика это ключ ко многим вещам. И я рада что мне позволено войти в твой мир полный чудес. На некоторые травы и сочетание вещей я, возможно, буду смотреть совсем иначе. А равно как и на их применение. Что до...
Она повела плечами не став договаривать.
— В общем, я счастлива, что вы со мною делитесь. Надеюсь, что не подведу ожиданий. Поэтому если что-то могу сделать: что-нибудь приобрести или добыть какие-то...ингридиенты просто скажите.
И вновь кивок стал точкой в её фразе.
— А мне пока не хочется больше ччая... — последнее слово, беря во внимания слова членодевочки, теперь обрело совершенно иной оттенок и Ююко опустила внезапно отяжелевшие глаза сама не понимая почему не имеющие сил смотреть куда-то кроме стола.
— И так почему-то тепло стало, но это же и есть функция таких вот напитков, наверное. Так что можно сказать, что чайная церемония удалась. Хоть самой под холодный душик залезай...
В подтверждении своих слов, она коснулась кончиками пальцев полы халатика поправляя её не самым аккуратным или изящным движением на минутку обнажая ключицы и шею. Громкое дыхание выплеснулось из её губ прежде чем она вновь почувствовала себя легче, а непонятный жар немного отступил позволяя вновь ощутить утреннюю мягкую свежесть, скорее подталкивающую к бодрствованию, нежели пробегавшуюся холодком.
— Фух — тихонько выдохнула она загибая кисть перед шеей словно что-то державшее её наконец отпустило и с удивлением взглянув на подступившую с фруктовым яством хранительницу благодарно прошептала — Спасибо, любимая. Выглядит вкусненько.
Вооружившись ложечкой, она попробовала первую порцию апельсиново-яблочно-грушового натюрморта в сладком сиропе отправляя ложечку в рот.
— Угу. — сказала она самой себе распробовав различные нотки блюда. — Ты действительно умеешь хорошо готовить и я рада этому.
Не откладывая следующие несколько ложечек на слишком долгую паузу, Ююко дотронулась десерта подхватывая ещё одну порцию и наконец встряхнув кудряшками обратилась к девушкам.
— Нет, мне всего хватает, не переживайте. Единственное, мне наверное хотелось бы хотя бы в шутку попробовать то, чем вы будете заниматься. Ну, я уже говорила о этом всём. А если вы соберётесь куда-то, пускай вам даже покажется, что там мне совсем не место, все равно хотелось бы составить компанию. В конечном итоге я научусь быть полезной!
Она улыбнулась поочерёдно глядя на обеих любимых, а затем коснулась ложечкой следующей порции стремительно, словно самим собою уменьшавшегося в объёме десерта. Ещё несколько движений и ложечка пройдётся по донышку, а посуда будет готова пополнить ряды купальщиц удобно расположившись среди таких же у умывальничка.
— Пожалуйста. — промолвила целительница, осматривая хрупкий сосуд для набора чая. Травяной напиток лился из чайника мягким неспешным водопадом и почему-то ей захотелось его выпить сразу за двоих, раз любимая розоволоска уже напилась — киптяток хотелось и нужно было допить. Разогретый чай был не вровень с только что приготовленным, поэтому розовые губы приготовились впитать в себя еще немного целебного напитка. Ускорить регенерацию он едва ли мог, но повысить настроение — вполне.
— Од... хорошо, давай две, любимая. — передумала на ходу девушка. Ей хотелось вечно поддерживать такое необычное состояние, вызванное теплом в крови и даже почти не чувствовалось, что её тело ничем не защищено, не прикрыто от прохладного воздуха. Чай повышал температуру тела, любимые — температуру души.
— Хочешь составить мне компанию, принцесса? Это звучит заманчиво, и я буду рада помацать тебя мочалочкой. Подумай. — Эйрин улыбнулась, используя свое понятие для мыслей вслух. Конечно, последствия могли быть самыми разными — от смущения до нахмуренных бровок и повышенного тона, но врачевательница не смогла удержать свои мысли вслух. Проводим взглядом лицо Ююко, девушка убрала локоть со стола и зыркнула в сторону Йому:
— Тебя я тоже буду рада видеть. Хоть ты и чистая и обновленная. Непорочная даже, словно белая марля медицинского бинта...
Задумавшись совсем ненадолго, Эйрин прикрыла глаза — но не настолько сильно, чтобы её можно было принять за спящую. Мысль исполосовать дерево посреди сада казалась такой же удобной и практичной, как и шанс обломаться с ней же, если стрела пролетит мимо и попадет в какой-то саженец или более здоровое растение. Когда пальцы снова берут рук после долгого перерыва, то и тетива становится более жесткой и другая рука не так твердо и уверенно держит лук. Чтобы вспомнить все, нужно было сделать пару выстрелов — и в них вся опасность и заключалась. В этой тренировке.
— Ююко, дорогая, — Эйрин не заметила, как сгорбила спину во время дум и быстро выровняла осанку, — Ты очень полезная, несмотря ни на что. Мы все живем в твоем доме, кушаем из твоей посуды, отдыхаем в твоем саду. Наслаждаемся твоей компанией и твоим прекрасным телом тоже. В этих стенах нам ничего не угрожает, кроме риска выпить слишком много чая сейчас. Если ты хочешь, конечно, я дам тебе стрельнуть — возможно, в тебе спит скрытый талант.
Внимание снова вернулось к Йому. Девушка почти разминала шею, пока делала небольшие усилия в процессе разговора:
— Я проверю потом ингредиенты для чая. Должно все хватить, но, возможно, вчера я могла повредить несколько пакетов, пока была не в себе и лечила себя. За что, мне, конечно, стыдно. Стыдно, что я напилась спирта и показала темную сторону Луны... так что...
Девушка привстала, упершись ладонями в стол. Перекинув вес туда, она дала понять, что чашка её пуста и время мыться подходит уже близко.
— ...я обращусь к тебе за помощью, если все плохо. Если вы закончили, дорогие, я бы хотела ополоснуться и стать тоже чистой и красивой.
Сохраняя осанку ровной, Йому коснулась спинки стула скрытым за материей блузки и жилета телом и немного откинув голову мягко пробежалась по самой макушке любимой, что сидела напротив отделённая древесиной стола и несколькими шагами. Почти расслабленно голова склонилась набок осматривая пейзаж в котором травница играла центральную роль. Затем не меняя позы, горничная едва уловимым движением провела тыльной стороной ладони по колену.
— Пожалуйста, если можешь, не бери в голову случившееся. Ингридиенты, даже если они повреждены, можно будет раздобыть тем или иным путём. Сад богат на видовое разнообразие, а рынки...могут предоставить необходимое. Ну и — будто немного повеселев, она приподняла уголки рта показывая тонкогубую улыбку. — разве нам кто-то мешает заняться добычей полезного самим...чуть позже. Особенно имея такую умелую лучницу.
Подбородок приподнялся выше, а плечи наоборот будто подались назад. Ресницы задрожав изобразили путь друг к другу и едва слышно вздохнув, она перевела внимание на Ююко.
— Спасибо. Я читала некоторые из твоих кулинарных книг и наблюдая училась смотря за твоей готовкой. Рада, что подобное пришлось тебе по вкусу. Что же, если ты хочешь, мы поработаем все вместе. — она подняла указательный палец хитро улыбнувшись. — после того, как окончим с утренними делами.
Девушка стала подниматься. Слова Ююко сказанные в небольшом замешательстве, когда румянец от горячего чая окрасил мягкие щёчки алым всплыли в голове и горничная посмотрела на травницу затем на принцессу, чью бьющуюся на шейке венку и учащённое дыхание всё ещё можно было заметить при должном усердии.
— Пожалуйста, не беспокойтесь о посуде и прочем — заняться этим хотелось бы мне. Равно как и постельными принадлежностями. Возможно, у вас есть какие-то пожелания в одежде, что уже дожидалась бы вас по возвращении из ванной? Одеяния для тренировки можно найти у додзё, но добираться нагими туда будет довольно смелым поступком.
Придерживая края юбки, горничная поднялась со своего места и направившись к целительнице остановилась не доходя до неё буквально шаг-два. Подойти вплотную сейчас значило бы вынудить девушку поторопиться с подъёмом, что выглядело бы не очень-то и вежливо...равно как и полезно для восстанавливающегося девичьего тела. Как только Эйри начнёт подниматься сама делая шаг навстречу, Йому предложит своё плечо возлюбленной.
— Если никто не против, мне хотелось бы сопроводить вас обеих к ванной. Но, пожалуйста, подумайте будет ли моё третье присутствие уместно и не помешает ли.
Мягкий кивок сопровождался медленным движением ладоней, что словно ожив потянулись к целительнице приглашая коснуться её плеч и талии. Впрочем, сама горничная не спешила подкатываться девушке под ноги давая возможность любимой самой выбрать необходимый для неё ритм действий.
— Помацать меня мочалочкой... — прошептала Ююко посмотрев в десерт. На губках заиграла лёгкая улыбка, а ушки приняли цвет щёк став такими же алыми как и лицо.
Не добавив ничего, она несколько мгновений улыбаясь перебирала фрукты в своей посуде не предпринимая никакой попытки их отведать.
— Уууумммм...— немного удивлённым тоном не то соглашаясь, не то сомневаясь в услышанном произнесла Ююко — Разве тебе такое интересно? Мне казалось, тебе всегда больше нравились приключения, что я читала, чем советы о том как подавать всякое на стол.
Но затем розоволоска улыбнулась опуская голову будто стыдясь, что её смущённое выражение лица кто-то увидит и повторяя, наверное, уже сказанную сегодня фразу, тем не менее решила повторить её вновь.
— Спасибо, ты меня очень приятно удивила, любимая. Ну и...
Взбодрившись, она быстренько перебирая ложечкой принялась оканчивать с десертом пока стремительно приближающееся донышко увесистой хрустальной посуды не показалось покрытое соком.
— Всё... — как-то даже растерянно произнесла Ююко помещая последнюю порцию на чайной ложечке между губок.
Приятный фруктовый вкус порадовал её своей свежестью и хоть остальные девушки были сдержаннее в своих гастрономических вкусах, своих пристрастий розоволоска стесняться не намеревалась!
Чашечка опустела, да и в чайнике было, наверное, не многим больше. Да и ощущать участившееся сердцебиение сейчас не то что бы хотелось, а это значило, что завтрак подошёл к завершению. Сложив руки на животе, Ююко некоторое время сидела вслушиваясь в слова любимых перебрасывающихся фразами.
— Плаатья? Платья-платья....я не знаю, милая. Мы ведь все равно переоденемся, так что пока эта одежда будет на нас все равно не очень долго...Но быть может вы с Эйрин что-то смогли бы мне посоветовать? В шкафчике можно найти много всякого разного... — немного смутившись своей страсти к покупательству нарядом Ююко потупила взгляд. — К тому же, мне интересно, что выберет для себя самой наша радость...
Затем Йому приподнялась подходя к ней и членодевочке, очевидно намереваясь оказать помощь любимой. И Ююко не желая отставать встала вслед за ней на ходу поправляя халатик.
— Возьмись и за моё плечо тоже, любимая. — скорее попросила, чем предложила девушка. — Я тоже могу быть полезной!
Слова членодевочки, что она произнесла ранее были восприняты скорее комплиментом, чем отражали суть, а значит следовало постараться показав себя достойной любимой для луняночки !
— Йому... — обратилась она к хранительнице относительно её вопроса. — Любимая. Мне кажется, такое решение должна принять наша самая сладенькая и красивая девочка. Ведь прежде всего нужно позаботиться о комфорте и безопасности. Намочить не то что нужно или напрячь ножку сильнее необходимого ох...
Ююко покачала головой и кудряшки вторили её движению развесёлом лесом алых стебельков.
— Поэтому в таких вопросах особенно важно слушаться нашу умную звёздочку.
— Умелую лучницу... — повторила Эйри негромко слова Йому, словно засомневавшись в себе, — Что же, надо бы размять пальцы и проверить на деле, так ли это, любимая!
Взгляд опустился ниже, словно глаза темного цвета собрались спрятать какой-то секрет. Ноги целительницы выпрямились, тело попыталось уравновеситься. Но не все было так просто — поврежденная конечность немного дрожала, как обычно дрожит рука во время стресса — слабой вибрацией. Найти удобное положение для ступни было совсем непросто — и наличие тапочка совсем не упростило было дело.
Темные, нехорошие мысли постучались в черепушку врачевательницы, предвещая не очень хорошие прогнозы. Стараясь не выдавать наличие тучки над головой, девушка обратила внимание на слова и действия любимых — зоркий взгляд следил за жестикуляциями, мозг обрабатывал информацию со слов и рисовал небольшие картины, рисуя пейзаж предстоящего для троицы дня.
— Ох... не думала я, что нога устанет так скоро. Йому, Ююко, я думаю, что мне понадобится ваша совместная помощь, хотя бы до похода до ванной, где холодная вода сделает свое дело.
Дыхание целительницы замедлилось. Она поднесла одну ладонь ко второй — и больно ущипнула себя за белоснежную кожу. Дрожь унялась — вместо с появлением напряженного от боли лица девушки.
— Так будет лучше. Йому, дорогая...
Левая ладонь скользнула по телу девушки, прижав скромный наряд чуть ближе к юному, наполненному сил телу. Рука поднялась выше, немного пройдясь по волосам цвета молока — и остановилась возле левого плеча. Горничная была прекрасна собой — и, чтобы не творилось в сердце членодевочки, последней было приятно лишний раз коснуться её, почувствовать её рядом с собой. Хранительница была готова прийти на помощь — и помощи в ближайшие день или два понадобится немало. Хлестать зелья было бы неправильно, да и по карману это будет ощутимый удар...
— ...мне понравилось кимоно, — добавила Эйрин томным негромким голосом. Но не настолько тихим, чтобы зефирка не могла их слышать, — Прошу тебя, найди потом мне его и принеси укутаться, когда я вытрусь насухо.
Вторая, правая рука, окутала плечи и шею розоволоски, пройдясь по мягкой ткани, словно корабль по волнам. На Ююко тоже можно и нужно было положиться, ведь ей хотелось быть полезной и она не скрывала этого. Ей доктор хотела доверить финальную работу с полотенцем, чтобы помочь высушить тело — ой как сейчас было вредно самостоятельно садится на колени! Лучше сидеть на попе или стоять, но не трогать конечность без опоры. Опорой могла послужить принцесса, обладательница красивого и желанного тела.
А милое и такое приятное обещание крепкого поцелуя вызвало чувство жажды. Жажду, которую могли бы утолить губы одной из девушек. Эйрин попросила себя подождать, хотя бы до того самого момента — чтобы принести любимым девочкам сюрприз и от себя.
Сюрприз, который пока не стоило анонсировать вслух — ведь некоторые вещи радуют своей... внезапностью.
— Ююко, милая, я надеюсь на тебя тоже. Тебя нельзя не хотеть помацать, особенно за упругие места. Ты — наша сладкая конфетка с красной обертке, — глаза не смогли акцентировать внимание на цвет халата, — помоги мне стать здоровее. Позаботься обо мне и о Йому, пока мы будем неспешно идти вперед, ладно? И придержите мой халат, по возможности.
Нога приподнялась, выражая готовность начать движение вместе с двумя девушками.
— Готовы? Начнем путь к ванной?
— Разумеется, — произнесла горничная ненавязчиво осматривая тело высокой лунарианки — Просто, мне говорили всегда помнить, что мастеру удобнее всего со своим инструментом. А эти луки...они просто обычные, не подогнанные под конкретную руку.
Ещё несколько секунд она соблюдала небольшую, не длиннее вытянутой руки дистанцию давая девушке самой встать на ноги, опробовать свои силы, ощутить импульсы, которыми ответят конечности на небольшие колебания тела. А вместе с этим произвести некоторые наблюдения, что отозвались не самыми хорошими голосами где-то внутри груди. Отголоски возможно и не имевшие под собой оснований, однако действующие на опережение разума, как более медлительного и комплексного центра принятия решений.
— Вы проделали большой путь, а еда...она...после неё требуется отдых. Возможно, это знак организма.
Сапфиры вспыхнули интересом завидев жест целительницы сгребающей кожу между острых ноготков. А ощущение боли, намеренно причинённой самой себе и взыгравшей эмоциями только усилило смутные предчувствия.
«Температура? Головокружение? Дезориентация? Сонливость спустя завтрак с крепким чаем?» — беловласка едва сумела подавить желание вопросительно поднять бровь. Но желание узнать всё так, чтобы не причинить дискомфорт любимой взяло верх и нарисовав на лице полную лёгкости улыбку, она напряглась изменяя осанку, как обычно бывает у человека перед началом движения.
— Холодная вода считается прекрасным средством, чтобы экстремально быстро проснуться...Ох, пожалуйста, позволь...
Подступив ближе, горничная мягко обхватила талию девушки обвивая предплечье и руку вокруг талии. Даже если членодевочка не пожелает слишком сильно утруждать её перенося свой вес, напряжение руки в нужный момент сможет несколько облегчить передвижение. Вторая рука ненавязчиво мелькнула перед лбом откидывая вбок несколько прядей пепельного цвета, но вместе с тем мимолётно касаясь лба девушки.
1d20: (20) = 20
1-5 — ощущения вышли смазанными, совсем не разобрать то ли это жар, а может и холод, от рук то ли наоборот пальцы поддавшись утренней свежести сейчас совершенно нечувствительны к методу, что и без того не самый точный.
1-16 — уверенности в ощущениях побольше, чувствуется превалирующая температура: нормальная или не очень. Однако, это совсем не термометр. Совсем....
17-20 — лоб целительницы машинально подался вперёд, а рука хранительницы замерла чуть подольше позволяя точно ощутить температуру.
[* non rp сами действия описываются по желанию играющей к которой применено действие. Например, в виде односложного описания под спойлером, возможно в виде ощущений]
— И знаете, если возможно, я бы в таком случае предпочла остаться вместе с вами. А кимоно...я смогу принести очень быстро. Ты даже можешь не заметить, что я куда-то уходила. Ох...
Не удержавшись, Йому выдохнула запрокидывая голову немного назад, когда ладошка целительницы совершила небольшую экскурсию по её телу оканчиваясь у плеч. Дыхание судорожно вырвалось из губ несколько раз прежде чем горничная сумела восстановить самообладание раскрывая веки края которых обдавало то ли влажным огнём то ли соринками.
— Любимая... — тихо выдохнула она тяжело сглатывая слюну. Её рука возможно и не самым удобным образом накрыла ладонь целительницы обвиваясь пальцами у запястья и чувствуя шелковистость кожных покровов лунарианки, в голову девушки пришла небольшая идея подогреваемая внутренним беспокойством. Вновь прикрыв глаза она сосредоточилась на ощущениях. Ощущениях, узнай о которых Эйрин, то наверняка отругала бы её за несовершенство и полное отсутствие точности.
1d20: (18) = 18
1-12 — глупо было надеяться, что в такой неспокойной обстановке удастся правильно узнать частоту пульса. Неопытность, близость к нагому телу возлюбленной, переживания и явное отсутствие неподвижности — ужасные спутники точных измерений.
12-17 — смутно удалось понять учащённо ли сердцебиение или наоборот замедленно. Однако, маленькие прерывистые ударчики ну никак не являются гарантом уверенности.
18-20 — успех. На несколько секунд переведя своё внимание на Ююко, Эйрин стояла спокойно, а ладошка горничной получила возможность исследовать не только запястье, но и состояние кожи определив температуру вплоть до кончиков пальцев, как мест страдающих от нарушений микроциркуляции.
Тонкая улыбка блеснула ровными рядами аккуратных мелких зубок и помогая целительнице пройтись к ванной, Йому аккуратно развернулась в сторону выхода. Халат, что так, судя по всему, не окажется востребованным теперь зависел от ладошек розоволоски подоспевшей чуть позже и лишь теперь получившей знак внимание целительницы.
— Конечно, любимая. — произнесла девушка делая первые шажки в сторону ванной комнаты.
Аккуратно и неспешно, она вступила в коридор пытаясь идти вровень с целительницей и изредка, совсем ненавязчиво поглаживала её спину. Обнажённая, если не считать повязки на ноге, членодевочка вызывала желание прижать её крепко к своему телу, как тогда, минувшей ночью.
Но той же минувшей ночью, немного перед этим, горничная, как она надеялась, верно поняла определённые вещи и решив про себя не причинять неудобство своими не до конца понятными порывами просто следовала к ванной комнате.
Шаг за шагом. Пока длинный коридор не поглотил удаляющуюся парочку.
Шелковистая ткань приятно защекотала по участку обнажённой кожи не скрытой её собственной одеждой съезжая куда-то на изгиб плеча. Замерев там, зажатая естественным движением, одежда больше не стоила внимания и подскочив к любимой, талию которой уже придерживала хранительница, Ююко.
Правая рука членодевочки мягко и деликатно, обвила её шею ложась на плечи и розоволоска заглянув в глазки луняночке не выдержала, что бы не коснуться лицом её предплечья. Щёки всё ещё пылали красным маком от слов, что были слаже любых кондитерских чудес и задрожав от волнения и чувств бровки на миг сомкнулись.
— Я сделаю всё, что в моих силах, любимая. Всё, что бы наша учёная девочка чувствовала себя как можно лучше. — вместо громких, полных уверенности слов вышел лишь шёпот. Но Ююко не стеснялась, понимая, что её Эйрин воспримет сердцем искренность, что она хотела донести.
— Пойдёмте. — согласилась она с хранительницей.
Передвигаясь вначале мелкими неторопливыми шажками, она аккуратно смотрела перед собой стараясь не терять из виду стройные белоснежные ноги лунянки, каждый шаг которых отзывался каким-то теплом, путешествующим от груди куда-то вниз. Напомнив себе, что эти наблюдения она ведёт прежде всего, чтобы не вырваться вперёд или наоборот не заставлять любимых ждать, Ююко взмахнула кудряшками легонько встряхнув головой.
— Так-так, кажется совсем близко. — произнесла она, когда девушки минули примерно половину пути.
Коридор, как ей казалось, нарочно вытягивался и вместо прямой, что как известно была наикратчайшим маршрутом к цели, едва ли не желал вилять зигзагами. Сердце, вспоминая слова членодевочки о усталости, билось сильнее и немного повернув профиль в сторону возлюбленной Ююко оглядела личико любимой в поисках признаков усталости.
Оставшийся путь к ванной был не очень длинным, но ощущение могло отличаться от человека к человеку и стоило ли рисковать лишая в ненужном рывке любимую сил, что можно было потратить организму с куда большей пользей на восстановление повреждённых тканей. Или воссоздав новую жизненную влагу взамен утраченной.
— Любимая... — тихо позвала она — Здесь есть небольшой пуф или кресло. А может даже что-то вроде удобной циновочки с футоном, даже не скажу сразу. Ты не хочешь немного отдохнуть восстанавливая силы?
Она кивнула на комнату, мимо которой они проходили. Комнаты с широкими раздвижными дверьми...
Целительница шла по коридору. Медленные, осторожные шаги обещали неспешную прогулку в четырех стенах. Настолько неспешную, что можно было спокойно повернуть голову в сторону окна и дать любопытным глазам волю рассмотреть в деталях самые различные цветники, которые представляет собой композицию из цветочных и лиственных растений, кроны и ветви деревьев, отбрасывающих длинную тень. Пространство вокруг было узким — и бесконечно длинным.
Наверное, прошел не один десяток минут, а они втроем преодолели всего-то пару метров.
Темные стены, голый холодный пол, высокий потолок окружали троицу девушек. Эйрин почти не обращала внимание на интерьер, попеременно переставляя ноги. Каждая из любимых служила в какой-то степени опорой и подстраховкой от шанса упасть — как только поднималась вверх левая нога, то больше нагрузки приходилось на тело Йому. Правая нога, оказавшись в воздухе, заставляла тело членодевочки искать равновесие вместе с Ююко.
Правая-левая. Правая-левая. Дорога к месту назначения напомнила прогулку в густом, как парное молоко, тумане, прячущем за густой завесой любой ориентир.
— Мне подойдет любой лук. — неожиданно промолвила девушка, — Тетиву я не порву и руки у меня не настолько уж сильны, чтобы поломать основу. Просто покажи мне его — а я соображу, насколько нежным мне стоит с ним быть.
Врачевательница слабо покачала головой из стороны в сторону, словно в попытке избавиться от наваждения перед собственными глазами. Мысль о том, что кто-то повернет к ней голову не пугала её — все они были заняты и мимолетный взгляд вряд ли бы заметил что-то странное или неординарное в её поведении.
— Холодная вода действительно не помешает. Как и ваша поддержка. Подняттся и выйти из ванной сейчас кажутся для меня небольшим подвигом, если попробовать сделать это самостоятельно...
Звуки шагов, создаваемые несколькими парами ног, отдавались от стен глухим эхом. Иногда врачевательнице началось казаться, что за ними кто-то следует. В груди сердце ненадолго ускоряло свой ход, вливая в кровь адреналин — ведь сильная и умелая ученая была не в силах обеспечить безопасность от неожиданного вторжения какого-либо гостя. Разок травница все же оглянулась в попытке найти женский силуэт, символизирующий Юкари, Мён или кого-то еще, кто могла знать путь в обитель принцессы, но не иметь к ней враждебных намерений.
И тогда можно было спокойно вздохнуть. И идти дальше.
— Ты устала, принцесса? Если да, то давай сделаем привал. Если же ты волнуешься, то...
Эйрин замолчала, ненадолго задумалась, передвигая конечности без какого-либо отчета. Взвесила свои силы и приняла решение в виде слов, сказанными в спокойном тоне:
1d2: (1) = 1
1 — ...я в порядке. Моих сил хватит, чтобы дойти до ванной. Не переживайте, милые.
2 — ...да, я определенно не в порядке. Давайте передохнем пару минут.
— Хорошо, мы так и поступим, любимая. — тихо произнесла горничная устремляя свой взгляд вперёд по знакомому коридору.
Стены старого дома скрывали путешественниц от ярких лучей утреннего светила, чьи лучи беспокойно скользили где-то за стенами лишь изредка, просеянные сквозь сито шумящих на тёплом весеннем ветру листьев, падающие на холодный деревянный пол. Иногда скрипели половицы и тогда казалось, будто строение прогреваясь приветствует своих обитательниц в характерной ему ворчливой манере доброй старушки.
Шли минуты и шаги таяли за шагами, равно как и расстояние исчезавшее слизанной верхушкой мороженного — медленно и осторожно, с долей неспешности и небольшой выдержанностью.
Щебетание птиц в этой части дома доносилось реже и глуше: наверное, пернатые больше предпочитали светлую сторону и горничная частично разделяла их стремление.
Повернув голову, она осмотрела быстрым, скользящим взглядом травницу, чьё высокое, ничем не прикрытое тело казалось как всегда прекрасным, но вместе с тем, лишённое одежды, уязвимым. Выбрасывая на опережение свободному падению, именуемому ходьбой, ноги, членодевочка выглядела совсем не уверенной, а шаги, будто утратив былую упругость и мягкость, стали тягучими или даже...тянущимися, как у неё самой накануне. Будто девушка была сонной или у неё, смазывая картину мира, немного кружилась голова.
— И, пожалуйста, не думай о таком. — свободная ладонь горничной мягко накрыла животик любимой. — Не думай, что тебе придётся выходить из ванной самой и совершать такого рода...подвиги.
Ладонь мягко двинулась поглаживая область около пупочка и закинув голову чуть назад, Йому пытаясь передать тепло улыбнулась глядя на лицо возлюбленной. Вторая рука, обвившая уже талию девушки, напряглась чуть сильнее, готовая принять нагрузку куда более сильную, чем могло предоставить тело лунарианки.
«Тебе не холодно?» —вдруг отчаянно захотелось спросить Йому, когда та вновь поворачивая голову к лежащей дороге отвернулась от целительницы.
Однако, попусту тратить силы девушки на ответ было бы не лучшим исходом, а к тому же та запросто могла обидеться истолковав превратно мотив такого вопроса: мол де она не маленькая, чтобы не понять каково её телу!
Вместо этого, следующий шаг Йому вышел немного скошенным, а повернутые в сторону носочки туфелек понесли её вплотную к зрелому сочному телу возлюбленной прижимая её к ней. Не самая оптимальная грелка, но...
— Ююко... — обратилась к хозяйке Йому, когда девушки прошли комнату на которой розоволоска сконцентрировала своё внимание. Широкие раздвижные двери показались ей смутно знакомыми и события, а точнее находка прошлого дня всплыла перед её глазами. Но разве это имело сейчас какое-то значение?
Сейчас перед её глазами возникли весы чашу которых следовало склонить в ту или иную сторону. И обе, наталкиваясь на природу человека, не имели оптимального варианта.
На одной чаше предстояло решение продолжить путь. И тогда возможно к ванной они доберутся быстрее, примут её, займутся утренними процедурами. Но при этом членодевочке, что и без того стояла на ножках не самым твёрдым образом, придётся пройтись ещё некоторое расстояние. Придётся стоять перед ванной, а затем и в. И после добираться к комнате хозяйки. И всё это на своих двоих.
Ведь лунарианка уж точно вопьётся в её лицо ногтиками попробуй она взять её на руки, как накануне. Возможно даже без предупреждений. Это было бы даже мило, но испытай она агрессию и это плохо скажется на организме.
Вторая же чаша предлагала пойти поперёк слов членодевочки и ещё раз повторно предложить отдых. И это тоже могло вызвать вздёрнутый носик и повтор её титула никчёмной наглой ученицы ищущей в заботе индульгенцию собственной душе, однако если это позволит хотя бы немного восстановить силы, такую плату она готова будет заплатить.
— Любимые... — произнесла она тихо опуская голову — пожалуйста, пока мы не очень далеко отошли, давайте немного отдохнём все вместе в этой комнате. Она просторная и с хорошим видом наружу. Светло и уютно...
— Никаких самостоятельных выходов! — как можно скорее пролепетала розоволоска едва не перебивая хранительницу.
Даже если бы членодевочка выбрала поход исключительно в её компании такого бы не произошло, не то что в сопровождении целых двух пар рук. Небольшое удивление вызывал выбор любимой в качестве ванны именно холодной водички, ведь, как казалось розоволоске, такое красивое ухоженное тело нуждается как минимум в комнатной температуре и только самых нежных косметических средствах.
Смотря на высокую статную красавицу, что позволила идти с ней вровень, Ююко едва не вздохнула — её любимая и правда будто была создана для самых красивых нарядов и украшений, но вместо этого выбрала касаться своими ладошками холодного металла скальпеля и жёсткой тетивы лука. Вот уж воистину невероятное сочетание!
Правда сейчас все её размышления не несли никакого смысла, сейчас необходимо было прежде всего озаботиться о самочувствии ненаглядной сладости, а уже после думать о практиках на воздухе или нарядах. О последнем луняночка не волновалась и в более подходящее время предпочитая красоте практичность.
И вот они прошли комнату, затем другую, длинный коридор туннелем уводил их всё дальше от кухоньки подводя к помещению в котором пара была естественной спутницей основной деятельности, а ковшик и шланг душика важными инструментами.
Начать прежде всего следовало с тела, приведя в порядок мироощущение и самочувствие, а затем водичка уже могла заструиться и по пепельным волосам лунной блондинки распушивая и освежая шикарнейший покров.
Однако, вопрос-предложение хранительницы внесло некоторые коррективы в планы розоволоски, а возможно и членодевочки, что переступая ножками наверняка вновь обдумает слова. Йому можно было понять, ведь она переживала о возлюбленной ничуть не меньше садовницы, но так же следовало учесть во внимание желание луняночки как можно быстрее освежить себя и усесться красивой попой не на какую-то промежуточную кроватку или пуф, но на их интимное ложе!
Что же, обеих любимых можно было понять и у обеих на сердечке было лишь самое чистое по отношению, кто им дорог. Так же, как и у неё, Ююко, к обеим частичкам почти полностью излечивших её от недуга одной своей любовью.
— Любимая — произнесла она легонько кивнув — Ты уже сказала своё решение, но наша Йому волнуется. И от себя я могу добавить такое...если ты чувствуешь себя достаточно хорошо, чтобы дойти к ванной, там нас ждёт стульчик на котором можно достаточно удобно отдохнуть. Лично я его никуда так и не выносила из помещения. А мы совсем близко.
Тут уж впору было смутиться забывчивости...или небольшой лени с халатностью, но сейчас она могла сослужить добрую службу, а значит можно было особо себя не наказывать!
— Конечно пуф в комнате удобнее, да и при необходимости можно было бы сбегать на кухоньку за чем-то вкусненьким и свежим, вроде апельсиновых долек, но у нас есть варианты — она усмехнулась — а если есть выбор, это чаще всего хорошо!
Закончив речь, Ююко внимательно вгляделась пред собой. Она и правда не врала: до ванны оставалось совсем немного. Ещё несколько шагов и они увидят дверь ванной перед которой лежит накрытый мисочкой вверх дном тазик с содержимым после операции. Как и приказала возлюбленная, розоволоска не вылила и не сделала с ним ничего кроме как отнесла. Ведь конфетка сказала, что разберётся с ним самостоятельно. Хотя быть может лучшим исходом стали бы их совместные действия с Йому.
Поскольку тазик мог оказаться тяжёлым для девичьих рук и забинтованной ножки, а его содержимое не должно так уж пугать мечницу как в силу её номинальной профессии, так и в желании стать ученицей выдающейся учёной. Да и она сама бы не отказалась попытаться помочь, ведь постоянно прятаться за спинами более сильных и смелых возлюбленных было неправильным.
Розоволоска наморщила лобик раздумывая о будущем Йому. Готовка, умение спасать жизни, забота о доме и любимых — всё это в её глазах выглядело едва ли не самыми достойными вещами, которым можно научиться. Интересно, смогла бы хранительница провести настоящую операцию? Даже если спросить её о этом напрямую, каким мог бы стать ответ?
Процессия остановилась, словно перед нею возникла твердая каменная стен, преграждающая дальнейший путь. Слова Йому, направленные куда-то вниз, оказались услышанными Эйрин. Сомнения наплыли бурной рекой, заглушая, затуманивая её веру в выбранный ею путь. И это не было так удивительно, если учесть, как мало времени было отведено на принятие дальнейшей судьбы их пути дальше.
Хранительница теперь предложила отдохнуть и не торопиться с ванной — словно травница не выглядела такой помятой и немного взъерошенной. Её идея двигалась с ходом мысли принцессы, поставив изначально доктора в меньшинство.
Но зефирка отчего-то то приняла более нейтральную позицию, словно опасаясь вчерашнего проявление характера и соответствующего жеста в виде скрещенных на груди рук, подпирающих её округлости.
Секунды ожидания казались минутами, растягиваясь медленно и без всякого сопротивления, словно жевачка. Конечно, почти ничего не мешало врачевательнице проявить характер, нахмурить бровки и отказаться куда-то следовать. Только вот такая доминация будет испытанием на прочность психики девушек и остальную часть пути они пройдут тихо и с осадком на душе — как сама Эйрин, так и мечница и её хозяйка.
Или пойти навстречу, просто передумав и немного отдохнуть на пуфе. Так всем будет хорошо, хотя небольшое чувство, словно на её тело натянутая невидимая глазу пленка, все еще останется, пока она не полезет под воду.
— Хорошо, — промолвила девушка и мягко улыбнулась, —, вы меня убедили. Посидеть на пуфе будет куда приятнее, чем на стуле.
Вдохнув побольше воздуха в грудь, девушка повернула голову в сторону заветной комнаты с мягким сюрпризом:
— Идем отдыхать! — чуть громче подтвердила она свое решение.
Ладонь Йому, заботливо поглаживающая её кожу, пока прекратила свой танец. Все же последствия оказались достаточно приятными в виде разгоряченной области спины и затвердевших, словно от холода, сосков на груди. Участие Ююко тоже было отпечатано в виде мягкого халата, к которому принцесса ничуть не стеснялась прижимать целительницу, делясь вниманием и не позволяя обнаженному телу так быстро сдаться под напором прохладного воздуха.
Целительница не спеша вошла и окинула испытующим взглядом помещение, где бы им пришлось отдыхать. До удобного для седалища пуфа осталось всего ничего и девушка немного поднажала, ведь последние шаги всегда были особенно тяжелыми. Как и последующее сгибание поцарапанной конечности, через которое пришлось снова невольно пройти.
Лицо Эйрин скривилось, несмотря на повышенное настроение. Но будущее сулило теперь побольше свободы и возможности прикоснуться к любимым, которые никак не смущались её неряшливого вида. Выпрямив спину, членодевочка немного раздвинула ноги и принялась занимать удобное положение, чтобы дать возможность другим красивым бедрам найти свое место и не стесняться стоять рядом с ней.
На мгновение горничной показалось, что её надоедливый вопрос вызовет вполне заслуженную реакцию со стороны любимой и немного сжавшись она опустила голову ожидая как минимум напоминания, что целительницей здесь является вовсе не она и уж что-что, а прислушаться к ощущениям своего тела, чтобы оценить оставшийся запас сил она точно сможет!
Но вместо упрёка, травница лишь согласилась подчёркивая, что это решение было принято лишь благодаря сложению совместных усилий: её и розоволоски. Благодарно улыбнувшись всё так же смотря в пол Йому ласково коснулась предплечья любимой прошептав всего одно слово: «Спасибо».
Возможно, принцесса так же ощущала смутную тревогу относительно возможного упадка сил возлюбленной, а быть может она действительно, как и предположила Эйри, устала решив отдохнуть в комфортном уюте комнатки — так сразу сказать было нельзя. Однако, обе предпосылки играли на руку горничной так или иначе поддерживая в её перестраховке. Несколько минут из целого длинного дня это такая малая цена вместо закружившейся от переутомления головки. Но нельзя было исключать и варианта, что она просто надумала себе тревоги и целительница просто потеряет несколько минут времени связанная её страхами.
Как бы то уже ни было на самом деле, широкие двери комнаты приближались с каждым шагом суля небольшой отдых и восполнение сил.
Отведя ладонь, перед этим вновь ласково коснувшуюся животика целительницы, Йому приложила небольшое усилие раздвигая створки и солнечный свет из широкого окна озарил приближающуюся к порогу троицу. Всё было как она и помнила: низкий стол для письма с пергаментом, ширма для переодеваний и меблировка в качественном, но вместе с тем довольно невычурном стиле. А ещё пуф, так же не выделявшийся из общей картины нейтрального пепельного цвета. Достаточно широкий, чтобы вместить, пожалуй, бёдра сразу двоих красавиц. Всё же в этой мебели не хватало для полноценного отдыха спинки, но что-то да можно было придумать.
Заступив вперёд, Йому мягко обвила талию целительницы ладошками помогая девушке усесться округлой попой на мягкую обивку и выпустив её только когда возлюбленная умастилась на пуфе выравнивая спинку и немного раздвигая ножки, от чего на щеках горничной едва не появился лёгкий румянец, а где-то в районе груди и отчего-то немного выше внутренней части запястий стало тепло.
Скользнув чуть назад, не больше четверти шага от прекрасного тела членодевочки, горничная согнулась чуть вбок, поддевая указательным пальцем туфельку, что коснувшись пола была тут же отодвинута чуть назад подоспевшим носком одетым в белоснежные чулочки на подвязках. Второй туфелек она стянула уже ним.
Переступив с ноги на ногу, девушка словно о чём-то задумавшись провела стопой от лодыжки к голени. О чистоте чулочков она не беспокоилась, зная насколько тщательно относится к подобным вещам розоволоска.
Затем, словно опоминаясь, горничная немного робко взглянула на членодевочку надеясь на понимание и мягко опустилась перед ней на колени усаживаясь на подставленные пятки. Её пальцы несколько секунд поправлявшие юбочку принялись за передник выставляя его ровным белым полотном и наконец она уложила руки на колени ладонями вверх чуть сгибая локти таким образом что бы сомкнутые конечности напоминали полукруг готовый что-то в себя принять. Разумеется, проводить самодеятельность, что разочарует любимую было нельзя и значит пришло время самой ответственной части — вопроса.
— Любимая… — тихо начала горничная опуская глаза в пол, охватывая взглядом стопы высокой девушки — пожалуйста, поставь мне ноги на колени. Эта поза будет более удобной, чем просто касаться ними твёрдого пола. А я смогу помассировать тебе стопы. Увы...
С несколько разочарованным видом она скосила глаза чуть вбок.
— Кремушка или масла здесь нет, да и мы идём ведь в ванну, но мои ладони не такие уж грубые. — словно в подтверждение своих слов Йому раскрыла их чуть сильнее вытягивая тонкие пальчики. — Пожалуйста.
Комнатка приближалась к ним с каждым шагом и розоволоска с превеликим удовольствием прижималась всем телом к Эйрин наслаждаясь ощущением сплюснутых округлостей, а также пониманием, что совсем скоро любимая получит немного отдыха, а она сама попробует тут же показать себя полезной в чём-то.
Помещение оказалось просторней, чем она, как ей казалось, помнила. Чистое, широкое, заставленное мебелью что подчёркивала интерьер оно было готово принять довольно большое количество гостей или напротив стать личными покоями какой-то трепетной в вопросах собственного размещения особы.
Почему-то вспомнилась такая же просторная комната, где они с Юкари всего накануне пили кофе. Жаль, что девушка так внезапно исчезла, и ей не довелось увидеться даже с повзрослевшей Йому. Вздохнув про себя, розоволоска подвела любимую сопровождаемую пристальным вниманием хранительницы к мягкому пуфу и придерживая ту со своей стороны за плечики усадила на ответившее тихим шелестом сидение.
— Вот и хорошо... — произнесла она искренне улыбнувшись — отдохнём здесь совсем немного и продолжим наше путешествие.
Решив пока не присаживаться рядом с членодевочкой, Ююко сделала шаг назад заступая за спину любимой. Та уже, как и полагает леди, держала её прямой.
Выставив перед собой ладошки, розоволоска мягко накрыла лопаточки любимой поглаживая два небольших бугорочка движениями, что при желании последней вполне могли перерасти в лёгкий массажик.
— А как только оправимся, пойдём в настоящий поход! — хихикнула она ведя руками от лопаточек к плечам проминая кожу у позвоночника несильными нажатиями больших пальцев.
— Любимая, ты можешь откинуться чуть назад и облокотиться мне о живот — предложила Ююко склоняясь чуть вперёд пока округлости грудей, скрытые за лёгким халатиком, не коснулись плеч членодевочки, а руки мягко не соскользнули на предплечья. — Разве это не приятно? Расслабить спинку и всё такое…
Губы ласково зарылись в снежные пряди волос, что совсем скоро испытают на себе лавандовый шампунь, если только Эйри не выберет что-то иное пожелав новизны.
Погладив ещё некоторое время предплечья членодевочки, Ююко потёрлась лицом о мягкую щёчку и затем распрямилась.
Теперь правая рука гладила плечико Эйри, когда левая внешней стороной пальцев мягко скользила по шее и задней стороне щеки, изредка поправляя волосы. В эти моменты она невзначай проводила движением чуть дальше массируя мочку уха, как и саму ушную раковину.
— Забавно, я бы так сразу и не сказала, что именно здесь находится пуф… — произнесла она хранительнице, что в этот момент зачем-то избавлялась от обуви. — Хоть мы и довольно часто прибираемся по дому. Вот же я растяпа…
Она улыбнулась сказанной правде: действительно, множество комнат за которыми следовало следить иногда приводили к путанице и сразу сказать где и что находится было довольно…проблематично. Но так или иначе, хранительница довольно точно подгадала расположение мебели.
Затем зелёное пятно юбки нырнуло чуть вниз и не удивившись намерениям хранительницы, озвученным немногим позже, Ююко вернула внимание более нуждающейся в ласке девушке.
Теперь её руки пошли чуть дальше уже полноценно обвивая шею членодевочки, а торс наклонился вперёд укладываясь массивными грудями Эйрин на плечи. Губы вытянулись трубочкой касаясь ушной раковины в воздушном поцелуе.
— Может быть и я могла быть чем-то полезна?
Казалось, обе любимые остались удовлетворены решением Эйрин. Целительнице сразу бросился в глаза один факт: беловолосая хранительница почему-то избегала пересечься с ней взглядом, отчего в груди возникало чувство недопонимания и иллюзии. То ли Йому стала куда стеснительнее после недавнего выговора, то ли девушка специально примерила на себя роль чрезвычайно послушной девочки и прикладывала определенные моральные усилия, чтобы оставаться в образе.
Какой бы причина не была, тенденция не наблюдать юное и красивое лицо, которое можно было потрогать и пощипать за щечки, легла на душе нелегким грузом.
— Йому... — начала задавать нужный для себя вопрос членодевочка. Слова с трудом лезли в голову, переплетаясь с паутинкой небольшой усталости, которая с приближением к мягкой обивке почему-то становилась все сильнее и сильнее. И внезапно не нашлось сил на то, чтобы закончить мысль — пришло время садиться.
Моментом позже тяжелым грузом в пару десятков килограмм легла и Эйрин, но уже на пуфик. Приземление голым седалищем и постепенную нагрузку на оба коленных сустава облегчили заботливые руки обеих девушек. Одна из них, горничная, окружила свои объятиями, словно питон свою жертву, помогая усесться и вытянуть ноги вперед. Вторая, принцесса, обошла её со стороны и окружила с противоположной, не защищенной стороны, чтобы коснуться её голого тела и приняться играться с её телом и чувством осязания.
— Осторожно, я ложусь! — предупредила целительница, прежде чем расслабить мышцы, нарушить прямоту осанки и опереться о Ююко. Халат любимой был мягкий и приятный на ощупь, но не мог заменить собой теплоту и приятное тепло, когда оба тела соприкасаются и между ними словно вспыхивает электрический заряд. В данный момент времени травницу вполне устраивало её текущее положение — когда можно было отдохнуть, но не настолько пассивно, чем лежать бревном на кровати. Небольшая опора в виде зефирки позволяла не расслабиться и уснуть, а попробовать сдвинуть голову в сторону и прислониться поближе к мягкой гордости принцессы, которая ночью играла роль подушки. Ступи же были во власти Йому, которая коснулась ими пальцами, будто в попытке прощупать их.
И коснулись достаточно удачно, так как тело пробила приятная дрожь. Нежное, словно крем, касание испытывало немного загрубевшую кожу ног на прочность, о чем доктор и предупредила:
— Я не откажусь от небольшого массажа, любимая. Позволь заметить, что моя работа немало заставляла стоять меня на ногах, так что вряд ли ты найдешь кожу такой, как мечтала бы видеть. Хотя... не думаю, что для твоих пальцев это будет проблемой и ты найдешь правильный подход. И...
Членодевочка взяла паузу и все же решила высказать свое мнение:
— Прошу, не стесняйся смотреть на меня. Мне нравится видеть твое улыбающееся лицо и встречаться с тобой взглядом.
В ушко-что мурлыкнула принцесса — и хватка желанных рук стала чуть сильнее. Горячее дыхание обожгло раковину уха, голова целительницы замерла на несколько секунд. Было приятно и силы понемногу стали возвращаться. Повернув шею в сторону зефирки, словно бы в поиске нужного угла для последующего поцелуя в розовые губы, Эйрин ответила:
— Было бы неплохо побаловать нас едой, но без тебя я просто завалюсь на бочок, если не на спину. Останься со мной, твоя улыбка и розовые глаза мне тоже нужны и важны.
Хранительница снова продавила пальцами кожу стопы, отчего Эйрин прикрыла веки, напоминая собой наевшуюся сметаны кошку. Мышцы шеи расслабились, доктор снова улеглась, передавая часть своей тяжести телу принцессы.
— Я говорила, что тебе идет красный, Ююко? А тебе, Йому —зеленый оттенок одежды? — поделилась откровением травница.
— Большое спасибо. — признательно кивнула глядя перед собой горничная.
Раздвинув руки, она приняла касания стоп членодевочки укладывая ножки любимой себе на колени: голенькую и хранившую на себе следы от операции: ткань повязки снять которую сейчас было бы неуместно. И обе, как подозревала Йому, были достаточно уставшими.
Теперь, получив в распоряжение два сокровища необходимо было понять с какой именно ступни начать массаж. И ответ пришёл сам собою: достаточно вспомнить наставления членодевочки, предупредившей её не заниматься ничем таким с ножкой на которой находился шов. Сейчас же это значило начать именно с полностью обнажённой конечности, аккуратно перейдя на окутанную повязкой, перед этим предупредив любимую.
— Я буду аккуратной — поделилась она своими намерениями. — Начну с этой ножки, помассирую её стопу, голень. Затем перейду ко второй. Здесь же я ограничусь лишь стопочкой. И...пожалуйста, когда я перейду ко второй скажи если будет что-то ощущаться неприятное.
На мгновение её руки взмыли в воздух,а ладони с тихим звуком сомкнулись потирая кожу друг дружке: нужно быть уверенной наверняка не холодные ли у тебя руки, а приток крови и тепла мог даже немного смягчить касания.
Оглядев словно холст готовый для творчества ноги любимой, горничная мягко обвила носочки пальцами принявшись выминать кожу сверху и снизу. Увы, действительно наличие крема сделало бы процедуру более эффективной, но сейчас главным было всё же восстановить кровоток и отвлечь конечность от усталости, что наверняка пропитала ногу придавая вес, будто вода ткань.
Пробежавшись вниз, пальцы теперь массировали каждый пальчик по отдельности: фалангу и подушечку, выминали и немного сдавливали прилагая минимальное усилие.
— Ох это...— тихо сказала Йому бросая мимолётный взгляд на возлюбленную — это не проблема.
Кисти замерли накрывая ступню с обеих сторон, словно кровать и одеяло покрывают спящую и затем игравшая роль одеяльца ладонь бережными круговыми движениями стала разглаживать белоснежную кожу.
— Я не... — она подавила вздох опуская взгляд: нехватало только, что бы любимая наставница посчитата её странную привязанность эгоистичным мотивом массажа. — Любимая, не говори такое, пожалуйста. Твои ножки красивы и мне приятно делать им массажик.
Теперь ладонь, что играла роль подставки скользнула чуть назад обвиваясь вокруг щиколотки. Так и не замерев, она поглаживала кожу над пяткой и вместе с той ахиллово сухожилие, что несло на себе вес тела. Прожимая самую сильную из соединительных тканей, горничная вновь подняла глаза мягко улыбаясь.
— Пожалуйста, расслабься, если можешь. — Вторая ладошка скользнула пригоршней под пятку укладывая на себя вес ноги и осмотрев стопу ещё раз, Йому убрала ладонь с сухожилия поднимая левую руку выше к голени.
— Если только пожелаешь, я смогу сделать тебе педикюр. Но и крема вместе с массажем хватит, чтобы смягчить кожу уберегая её от микротрещинок.
Понимая, что всё произнесённое, только ещё и в более дополненном...развёрнутом варианте и так известно целительнице, горничная почувствовала себя чрезвычайно глупо, а потому замолчала сказ концентрируясь на голени.
Аккуратно переложенная на колени пятка лежала сейчас в одиночестве, а обе ладони путешествовали по голени выминая икроножную мышцу. Нажатия, поглаживания, втирания — всё это чередовалось в определённой последовательности и наконец, дойдя почти до колена, Йому остановилась приобнимая ножку членодевочки и подаваясь немного вперёд коснулась чашечки вытянутыми губками.
— Сейчас я начну массаж второй ножки. — предупредила она. — Сначала область ниже повязочки — саму стопу, затем над. Скажи, пожалуйста, если будет неприятно.
Вновь перейдя в самый низ, Йому аккуратно принялась массировать стопочку повторяя движения отличия которых состояли лишь в чуть меньшем прилагаемом усилии.
Руки остановились и горничная подняла лицо с немного удивлённым выражением лица. Затем левая рука сама собою провела по прядочкам волос поправляя белый покров и обнажая неукрашенное ничем ушко.
— Вот как... — пробормотала она возвращаясь обратно к деятельности. — Зелёный значит. Никогда о таком не думала. Мне нравятся некоторые элементы одежды...чулочки, подвязочки, фартучек, но особо во всё это не вникала.
Рука вновь мазнула по прядям пройдясь на этот раз по уху.
— Но я рада, если ты находишь мою одежду приемлемой для себя. Спасибо.
Закончив говорить, горничная перешла к финальным аккордам массажа намереваясь дотронуться кожи коленки. Но следы оставшиеся на коже подсказали о том, что быть может массировать пострадавшую чашечку вовсе не стоит: внутренняя гематома вполне могла присутствовать, а проверять подобное вызывая ненужную боль лишено смысла да и не этично.
И приняв решение девушка лишь как можно бережнее накрыла ладошкой колено любимой, едва касаясь самым краем кожи.
— Хочешь чего-то попробовать, любимая? Быть может питки? Просто я подумала... — тихо произнесла Йому смотря на повязку перед собой — что могла бы принести это перед тем как мы пойдём. Только скажи что, пожалуйста. Но если хочешь, мы можем пойти и сразу, как скажешь. Но если решишь идти, прошу позволь помочь.
Её взгляд скользнул на принцессу, задержавшись на кудряшкам и милом личике.
— Но в целом ты выбрала подходящую комнатку, любимая.
— Я и не думаю никуда уходить, любимая. Вот, смотри.
Руки вновь обвили шею членодевочки опускаясь вниз к объёмным грудям и аккуратно накрывая две выдающиеся мягкости, лицо же тем временем прижалось к щеке Эйрин.
Продолжая работу в такт Йому, Ююко преодолевая некоторое внутреннее сопротивление оторвала ладошку от правой полусферы оставляя бедняжку без тёплой ладони, что теперь трепетно гладила ложбинку между двух мячиков устремляясь к подгрудью. Поведя чуть правее, ладошка провела по подтянутому животу впитывая одновременную мягкость кожи с чувствующимися мышцами под нею: умопомрачительная комбинация силы и женственности.
Как хранительница до того, теперь уже Ююко задержала ладонь на животе членодевочки бережно массируя область у пупка. Губы выдохнули горячий воздух прямо на ушко оканчиваясь лёгким касанием лепестков.
— Знаешь, самое время мне сказать, как я тебя люблю. Даже если уже это говорила — с влажным звуком губки аккуратно сомкнулись вокруг мочки и потянули чуть в сторону игриво выпуская чувствительный участок тела.
— Оу, — с тихим удивлением отметила Ююко коснувшись взглядом ставшего неприлично широким выреза халата. — он всё-таки раскрылся.
Неспешно проведя ладошкой по коже, она убрала руку с груди членодевочки поправляя кайму халата и сразу же возвращаясь к белоснежной коже облюбовав плечо.
— Красный... — проговорила Ююко взвешивая слова Эйри — Что-то обтягивающее или вечернее? Хмм...
Задумавшись о нарядах, розоволоска сама не заметила как легонько коснулась губами макушки членодевочки. Повернув лицо, она коснулась щекой волосиков втягивая воздух.
— Я не знаю, любимая. Мне кажется, это слишком вызывающе для такой как я. Голубой, бежевый, белый, немного розового...всё это привычно моему гардеробу, но красный...это определённо следует попробовать. Но! — пауза стала акцентом на момента, дабы привлечь внимание возлюбленной, что могла бы помочь советом — сначала вы скажете как оно на мне сидит! И идёт ли. Вот... И носить такие вызывающие вещи без вас обеих я попросту не осмелюсь.
Кажется, все девушки обменялись своими предпочтениями в одежде, но теперь Ююко получила возможность высказаться относительно нарядов членодевочки. Упускать подобный шанс было бы величайшей оплошностью и подойдя вновь вплотную, она, мягко массируя предплечья, решила поделиться и своими наблюдениями.
— А вот тебе, как мне кажется, идут самые разнообразные вещи: от медицинской униформы до вечернего платья. Или шортиков. И вот та...— она замешкалась всё ещё колеблясь не смутят ли её слова любимую членодевочку — сегодняшняя миниюбочка, что едва скрывала попу и блузка едва не лопавшаяся на груди...это было очень экстравагантно.
Ююко облизнула словно враз пересохшие губы.
— Йому права, любимая. Подумай чего бы тебе хотелось и если это подкрепить силы, то я могла бы сесть рядышком, учитывая ширину пуфа, а ты, при желании, могла бы лечь мне на бёдра...Или же мы могли бы продолжить путь.
Лёгкий поцелуй вновь коснулся макушки учёной травницы.
— Пожалуйста, дорогая. — ответила врачевательница и постаралась расслабить мышцы тела, отдавая себя во власть обеих возлюбленных. Пальцы Йому заскользили по телу, ощупывая мышцы и суставы так, словно они сами принадлежали хранительнице. Кожа медленно приобретала розоватый оттенок, силы понемногу возвращались вместе с приливающей кровью. Затылок коснулся бархатного халата — и если бы не ткань, то Эйрин почти была уверена, что поместилась аккурат между двумя грудями. Потом принцесса сделала медленную смену позиции, словно два фигуры рокировку — и жаркое дыхание снова обвило кожу членодевочки.
— Ох, Ююко. Знай же, что это чувство очень взаимно, я тоже тебя люблю. И Йому нашу люблю. — пробормотала девушка, невольно переведя взгляд с хранительницы на стенку, дабы игра принесла только удовольствие, а зефирка могла понять, что может продолжать в том же духе. Свободная от массажа нога осторожно двинулась навстречу беловолоске, нащупала чулок и погладила его, пытаясь неумело передать то ощущение, которое передавалось от розоволоски. Было похоже, что она будто пыталась согреться о ткань... или неумело стянуть или натянуть её.
Озорная улыбка на лице подтвердила мимолетную догадку — увидеть хранительницу в чулках почаще. Что-то в этом было довольно привлекательно и возбуждающе. А еще ткань могла скрыть следы недавнего вмешательства и воображение свободно могло нарисовать прекрасные и целые ножки любимой.
Так Эйрин могла бы ненадолго отвлечься от чувства тревоги, посвятив себя заботе.
— Я думаю, что эти цвета немного олицетворяют вас. — продолжила врачевательница, как только каждая из девушек поделилась своими мыслями, одобряющими её выбор. Хоть, как показалось девушке, её вкус был очевиден и предсказуем, тот факт, что ожидания совпадали определенно был плюсом и это давало возможность дорогим ей девочкам правильно подобрать гардероб, чтобы нужный оттенок отразился на настроении ученой, сделав из неё менее серьезную и более мягкую девушку.
— Едва скрывала попу, да? Спасибо, я учту, что тебе это нравится! — целительница представила себя со стороны и повернула голову в сторону головы розоволоски, стараясь разузнать её выражение лица. Довольно смелое и неоднозначное заявление, которое заставило немного смутиться. И почувствовать невидимый тычок, словно по виску прошелся удар бумеранга, который вернулся, запущенный самой травницей.
Ненадолго членодевочка замолчала, снова прикрыв глаза и отдаваясь ощущениям. С каждой секундой в её тело приходило все больше энергии — она просыпалась. И в то же время часть её уходило не на поддержание сил, а на то, чтобы замедлить дыхание, держать себя в узде и стараться не замечать, как что-то между её бедер давно налилось кровью. С этим трудно было что-то поделать — подобное внимание со стороны неравнодушных ей девочек не могло скрыться внутри неё, как она и предупреждала их ранее.
— Знаете, любимые... — – пересохшими губами прошептала целительница. Тело не хотело двигаться, но разум сопротивлялся желанию расслабиться и задержаться на пуфике. В итоге, решение возникло почти... спонтанным и было озвучено такими словами:
1d2: (1) = 1
1 — ...надо идти дальше. Не получается у меня расслабиться, пока я не ополоснулась, ничего не поделать. Собираемся и делаем последний рывок вместе!
2 — ...этот пуфик слишком хорош, чтобы его покидать. Ююко, подвинься поближе, я охотно отдохну на твоих ножках. Йому, милая, ты можешь тоже занять более удобное место!
Закончив свой бег по коленке, пальцы, мягко разжавшись, теперь лежали внизу накрывая своей ладонью стопы. За время массажа руки горничной заметно потеплели, а небольшое покалывание в ладони подсказывали о улучшившемся кровотоке и у неё самой: всё же если заниматься любимым делом, то и отдача не заставит себя долго ждать.
Сохраняя позу с идеально прямой спиной и чуть опущенным к низу лицом, Йому пробежалась глазами по телу членодевочки исследуя нежный кожный покров. Увиденное не могло не радовать: белая до того кожа в некоторых местах порозовела наливаясь силой, а лицо любимой приобрело более энергичное выражение напоминая себя прежнюю. Сонливость или морок отступили и любимая, кажется, пришла в себя. Возможно, способствовал тому небольшой отдых, но быть может и её с Ююко старания так же внесли свою лепту. Роль играл лишь результат и комплекс принятых мер.
Подавив желание потереться лицом о голень травницы, Йому откинула голову чуть назад осматривая комнату и воскрешая воспоминания. Делиться своей находкой прямо сейчас желания не было никакого, ведь их обеих ждал увлекательный день, что пройдёт, наверное, в пределах сада. А отправиться куда-то можно будет потом, когда обстоятельства станут более подходящими.
Максимум, можно будет при желании прогуляться к кабинету, что, наверное, по своему убранству покажется любимой более привычным местом. Вот только стоит ли менять свежий воздух и солнце на помещение? Быть может ближе к ночи...
Сейчас это всё определённо было совершенно не важно в отличие от... Медленно ведя глазами, горничная остановилась на уровне коленей учёной.
— Хорошо, как скажешь, любимая. — полушёпотом произнесла она. А затем добавила немного громче. — Большое спасибо, что разрешила мне сделать массаж и согласилась провести немного времени здесь. Пожалуйста, позволь мне занять своё место рядом.
Соблюдая неподвижность, Йому замолчала на некоторое время давая возможность девушке высказаться поддерживая или отвергая её предложение, а затем сконцентрировалась вокруг каждой из стоп бережно снимая те со своих коленей, дабы бережно уложить их на пол.
Интересно, сохранит ли членодевочка желания принимать именно холодный душ или предпочтёт что-то менее экстремальное? И вновь подавив зарождавшийся в глубине души вздох, горничная пожалела о том, что у неё нет возможности подготовить ванну достойную любимых: полную, с ароматной пенкой, а быть может и украшенную чем-то вроде свечей или лепестков. С другой стороны, быть может ей разрешат причесать шикарные волосы и смазать ручки кремом?
Решив всё это узнать когда придёт время, горничная неспешно поднялась на ноги сверкнув ногами одетыми в чулочки, что тут же скрылись за упавшей на них юбочкой, складки которой, как и передничка торопливо разгладила маленькая ладонь.
— Пожалуйста, приобними мои плечи или шею. — произнесла девушка с учтивым кивком и сделав шаг навстречу немного наклонилась.
Её руки вытянулись навстречу окутывая касаниями спину и предплечье членодевочки и с мягким усилием выпрямилась помогая любимой подняться с мягкого пуфа. Усилие приложенное Йому было тем не менее не равномерное и отведённая назад нога помогала ей подняться с возлюбленной таким образом, что бы часть тела со здоровой ножкой испытала меньшую нагрузку чем имеющая шовчик.
Но несмотря на это наверное полностью исключить болевые ощущения все равно не вышло и понимание этого отозвалось неприятным шевелением в груди Йому.
Опустив глаза, она осмотрела позу целительницы и то, как крепко она стоит на ногах ведь пускай и плавная смена положения все равно могла отозваться не самыми желанными ощущениями в теле, доходя порою даже до головокружения. О чём, как надеялась горничная, членодевочка тут же бы сообщила.
— Пойдём? — спросила она Ююко и Эйрин мягко осмотрев попеременно одну и другую девушку.
Желание освежиться было вполне объяснимо, но и спешить истощая себя так же не следовало. Ведь чуть погодя их будет ожидать практика, что, как она надеялась, благотворно скажется на самочувствии абсолютно всех участниц. Мягкая улыбка озарила лицо беловласки, когда она представила обеих любимых с оружием: лук и меч.
«Да уж, непривычное зрелище...» — подумала она делая шаг к двери. — «Но почему бы и нет? Эйрин ведь как-то практиковалась с луком в настоящих условиях, да и Ююко ещё до меня наверняка учили упражняться с клинком.»
Взгляд непроизвольно коснулся колышущихся при каждом шаге объёмностей одной и другой красавицы вполне сравнимых между собою по размерам и тонкогубая улыбка стала чуть шире. Не желая привлекать внимание своей заинтересованностью, горничная следовала дальше подстраивая ритмику шагов под любимых, чтобы ни одна из них не спешила либо наоборот не плелась уже из-за самой Йому.
— Угу — кивнула розоволоска прильнув чуть ближе к телу, что теперь излучало куда больше тепла.
Алые глазки заметили явную тень сомнений, а быть может и смущения появиться которым иначе как после её слов было неоткуда. А прозвучавшие слова членодевочки, в которых помимо нарочито бодрого тона читалась небольшая заминка лишь утвердили Ююко в этом выводе.
— У тебя длинные и стройные ножки — начала объяснять она ведя по массажируемым хранительницей участкам взглядом. — Разумеется, мне, да и всем, приятно смотреть на такое.
Мурлыкнув что-то под нос, Ююко прижалась к щеке любимой в ласковом коротком поцелуйчике. Смущение травницы немного передалось и ей, ощущаясь небольшой виной за предложение такой откровенной одежды.
— Юбочка, шортики — тебе многое идёт и это вовсе не значит, что я хочу наряжать тебя так откровенно, что ты будешь чувствовать себя голенькой. — ладошки скользнули вниз переплетаясь с пальцами целительницы и Ююко выдохнула касаясь подбородком плеча членодевочки. — Мне просто нравится любоваться тобой, вами обеими. И если ты выбрала мне красный, он подразумевает инициативность!
Ююко хихикнула придавая лицу вид решительности через сведённые бровки, но почти сразу же посерьёзнела возвращаясь к благожелательному выражению. Позволив себе расслабиться, она повела головой чуть вбок касаясь волос луняночки.
— Хотя мне больше нравится когда вы с Йому ведёте меня за руку, вот как тогда, в саду. Но я попробую стать более...
Небольшое нажатие на ладошку целительницы скрепило немое обещание стать более самостоятельной, ведь если она ассоциировалась с розой — нужно соответствовать! Вот только быть колючей она совсем не собиралась.
Сидевшая у ног хранительница зашевелилась, да и любимая вполне ясно обозначила свои планы и это говорило, что пришло время продолжить их путешествие держась друг друга, как и полагается любящим.
Понимая, что это необходимо, девушка все же с некоторым внутренним нежеланием выпрямилась разрывая телесный контакт: такой теплый, такой удобный для нашептываний милых желаний и откровений.
Как и прежде, хранительница взяла на себя инициативу занимая место у левой руки.
— Хорошо, давайте — мягко подперев ручку членодевочки Ююко устремилась к выходу.
Хоть по ощущениям луняночка и ощущала себя получше, нежели до привала, рисковать перекладывая на любимую уж слишком много веса она все равно не хотела. А потому каждый раз пыталась то подступить чуть ближе, то подхватить руку как-то так, что бы любимой было полегче.
Несколько минут и перед взглядом возник последний участок устланного половицами пола, а за ним и входное полотно двери с закрытой дверью перед которой, как она и помнила, лежал тазик.
Вспомнив данное обещание быть смелее Ююко подавила лёгкую дрожь и пальцы, чуть сильнее прижавшие её к телу любимой расслабились.
«Здесь нет ничего страшного, к тому же сама операция в итоге принесла только пользу» — напомнив себе простую истину, розоволоска ощутила, как переживания окатившие её спину волной топающих ножками мурашек несколько отступила.
Интересно, что именно хочет сделать с этим целительница? Просто избавиться или использовать в заумных целях?
— Вот мы и добрались, любимая! — потеревшись лицом о плечико членодевочки весело сказала Ююко. — Холодный душик...или лучше ковшик с водичкой и массажик головы и ты сможешь расслабиться на удобной кроватке. А затем решить пойдем мы на воздух или...сделаем чай.
Алые глазки заметили явную тень сомнений, а быть может и смущения появиться которым иначе как после её слов было неоткуда. А прозвучавшие слова членодевочки, в которых помимо нарочито бодрого тона читалась небольшая заминка лишь утвердили Ююко в этом выводе.
— У тебя длинные и стройные ножки — начала объяснять она ведя по массажируемым хранительницей участкам взглядом. — Разумеется, мне, да и всем, приятно смотреть на такое.
Мурлыкнув что-то под нос, Ююко прижалась к щеке любимой в ласковом коротком поцелуйчике. Смущение травницы немного передалось и ей, ощущаясь небольшой виной за предложение такой откровенной одежды.
— Юбочка, шортики — тебе многое идёт и это вовсе не значит, что я хочу наряжать тебя так откровенно, что ты будешь чувствовать себя голенькой. — ладошки скользнули вниз переплетаясь с пальцами целительницы и Ююко выдохнула касаясь подбородком плеча членодевочки. — Мне просто нравится любоваться тобой, вами обеими. И если ты выбрала мне красный, он подразумевает инициативность!
Ююко хихикнула придавая лицу вид решительности через сведённые бровки, но почти сразу же посерьёзнела возвращаясь к благожелательному выражению. Позволив себе расслабиться, она повела головой чуть вбок касаясь волос луняночки.
— Хотя мне больше нравится когда вы с Йому ведёте меня за руку, вот как тогда, в саду. Но я попробую стать более...
Небольшое нажатие на ладошку целительницы скрепило немое обещание стать более самостоятельной, ведь если она ассоциировалась с розой — нужно соответствовать! Вот только быть колючей она совсем не собиралась.
Сидевшая у ног хранительница зашевелилась, да и любимая вполне ясно обозначила свои планы и это говорило, что пришло время продолжить их путешествие держась друг друга, как и полагается любящим.
Понимая, что это необходимо, девушка все же с некоторым внутренним нежеланием выпрямилась разрывая телесный контакт: такой теплый, такой удобный для нашептываний милых желаний и откровений.
Как и прежде, хранительница взяла на себя инициативу занимая место у левой руки.
— Хорошо, давайте — мягко подперев ручку членодевочки Ююко устремилась к выходу.
Хоть по ощущениям луняночка и ощущала себя получше, нежели до привала, рисковать перекладывая на любимую уж слишком много веса она все равно не хотела. А потому каждый раз пыталась то подступить чуть ближе, то подхватить руку как-то так, что бы любимой было полегче.
Несколько минут и перед взглядом возник последний участок устланного половицами пола, а за ним и входное полотно двери с закрытой дверью перед которой, как она и помнила, лежал тазик.
Вспомнив данное обещание быть смелее Ююко подавила лёгкую дрожь и пальцы, чуть сильнее прижавшие её к телу любимой расслабились.
«Здесь нет ничего страшного, к тому же сама операция в итоге принесла только пользу» — напомнив себе простую истину, розоволоска ощутила, как переживания окатившие её спину волной топающих ножками мурашек несколько отступила.
Интересно, что именно хочет сделать с этим целительница? Просто избавиться или использовать в заумных целях?
— Вот мы и добрались, любимая! — потеревшись лицом о плечико членодевочки весело сказала Ююко. — Холодный душик...или лучше ковшик с водичкой и массажик головы и ты сможешь расслабиться на удобной кроватке. А затем решить пойдем мы на воздух или...сделаем чай.
Губы сами собой разжались, голосовые связки вымолвили несколько слов, призывающих троицу продолжить путь. Как бы не было сейчас хорошо, целительница не могла найти покоя, а все еще немытое тело не давало свободу полноценно прижаться к любимым, которые уже успели постоять под шлангом душа и очистить себя. Про более интересное и куда приятное времяпровождение и думать не стоило — травница хотела быть максимально желанной и подготовленной, прежде чем красное одеяние принцессы коснется пола, увлекаемое рукой ученой — вслед за одежкой Йому, оставив ту в одних чулочках в этих раз.
Мечты были сладкие как мед и вызывали определенный голод под животом. Однако без труда голодный рыбак не прокормит себя — и чтобы фантазиям позволено было осуществиться, нужно было идти дальше.
На сей раз никто из половинок не попыталась переубедить её или попросить остаться подольше. Какой-то осколок души надеялся на то, что её могут снова образумить, но сделанного не воротишь. Девушка медленно начала подниматься с пуфика, поддерживая двумя парами заботливых рук — суставы слабо захрустели, словно их не разминали довольно длительное время. Чувствуя себя маленьким дитем, беловолосая врачевателньица не могла противиться вниманию и заботе и осторожно вытянула руки — навстречу обеим любимым.
— Конечно, Йому — рука осторожно легла на привычное место, погладив кожу и оставив небольшой след в попытке выразить ласку — так мать обычно трепет волосы своего ребенка. Вторая рука нашла себя на ткани халата Ююко, передав немного любви и ей через тактильный знак внимания. Готовая идти дальше, Эйрин сделала первый щаг при помощи раненой конечности и продолжила путь. Массаж непременно дал о себе знать — на стопу стало куда приятнее наступать.
— Не благодари, любимая. Это мне надо сказать тебе спасибо — я чувствую себя куда лучше. — членодевочка повернула лицо в сторону лица хранительницы, чтобы немного полюбоваться ею и задержать на ней немного своего внимания. Потом следовал ответ принцессы — и разум доктора подсказал нужное слово, чтобы закончить её фразу.
— ...более смелой? Энергичной? Или страстной, любимая? — Эйрин предложила целых три варианта на небольшое обдумывание до конца маршрута. Всего пару метров, но пока их пройдешь, розоволоска сможет примерить на себя потенциально новую манеру поведения.
— Но, чтобы ты не выбрала, мы всегда будем любить тебя такой, какая ты есть: хозяйственная, нежная и горячая! — в ожидании встречи с холодной водой такая помощь явно бы не помешала. А последняя понадобится очень скоро: дойдя до холодной ванны, девушка вытянула руку — чтобы найти опору. Опора нашлась — и не без помощи Йому и Ююко лунарианка буквально затолкала себя в ванную.
— Ковшик мне может понадобиться чуть позже, дорогие мои. Сейчас... я попрошу вас отойти, чтобы случайно не намочиться холодной водой. Можете подготовить полотенце и что-то в этом роде. Я постою под душем минуту, может две — и позову вас, чтобы помочь смыть прохладную воду. Или...
Белоснежная бровь доктора поднялась немного вверх.
— ... возможно, у вас есть другие идеи?
Увлекаемая обеими парами рук лунарианка покрывала шаг за шагом с каждым мгновением приближаясь к двери в ванную: вечно готовую к принятию гостей комнату, что, судя по желанию, сейчас не будет спешить наполняться парой выбрав более умеренный температурный режим.
Горничная без труда узнала мелькнувший перед самой дверью тазик виденный накануне и проводив ёмкость заинтересованным взглядом вновь сконцентрировалась на вещах куда более важных. Целительница сама решит как поступить и позволит ли она кому-то оказать посильную помощь в задумках какими бы те ни были. Впрочем, как отметила про себя Йому, если членодевочка будет намерена тащить сейчас довольно внушительную посудину самостоятельно, она точно попробует переубедить её. Ведь такое решение было бы совершенно неправильным, с точки зрения садовницы: силы нужно направить на восстановление организма!
Тихо скрипнула отворяясь дверь и троица друг за дружкой вошла в комнату. Не толпясь и не мешая друг другу: Ююко, Эйрин и затем она сама, замыкая шествие и притворяя за собой полотно. Тихо щёлкнул выключательи комнату залил мягкий свет, проникая во все уголки помещения, прыгая по кафельному полу отблесками оранжевого и белого.
Мягко шлёпая ступнями, членодевочка перебросила ногу через бортик ванны и горничная с принцессой подались за любимой помогая той оказаться внутри белоснежной просторной ёмкости. И лишь за тем девушки одна за другой ослабили свои объятья отступая немного назад.
Размышления о том, как ей поступить сейчас были прерваны словами самой лунарианки и наклонив голову чуть набок беловласка с интересом слушала размышления возлюбленной перебирая варианты как ей сказать и свои мысли. Но конец фразы номинально развязывал ей до определённого момента руки и воспользовавшись шансом она шагнула чуть ближе к белоснежному бортику.
— Любимая... — начала она укладывая ладони на белоснежный передник и застыв в почтительном поклоне продолжила — Если можно, мне бы хотелось быть той, кто направит душ. Ведь реакция тела на холодную воду может быть весьма активной: может захотеть сжаться, переступить, выгнуть спину. И, мне кажется, лучше, когда обе руки свободны. И ещё, я бы предложила не начинать сразу с ледяной воды выбрав более тёплый вариант и лишь затем переходя на естественный уровень тепла.
Наклон стал чуть глубже, а взгляд вперился в плитку. Не разгибаясь, Йому продолжила оканчивая мысль на той же ноте с которой начала.
— Поэтому, я прошу позволить мне помочь. Я начну с ног пока тело не привыкнет и буду подниматься выше, а затем постепенно снижу температуру. После ополаскивания воспользуюсь гелем и мочалкой.
Выслушав все из предложенных вариантов, Ююко не спешила отвечать отдавая явное предпочтение какой-то линии. Каждая из них была хороша, но вместе с тем у каждой были свои обратные стороны. И больше всего ей нравился вариант озвученный членодевочкой несколько позже: быть нежной. Но, видимо, любимая считала, что этого качества и так в избытке либо остальных качеств категорически не хватало. Обе развилки имели право на жизнь и обе были так или иначе к ней применимы.
Стать смелее не значило быть безрассуднее, энергичнее вовсе не говорило о надоедливой непоседливости, а страстность не означала сверхутомление возлюбленной. Хотя последнее...
Мысли начали путаться, а в груди возникло чувство будто её укололи тонкой иголочкой, после чего по телу прокатилась волна стыда: думать о таком когда любимая всё ещё носит эту повязку. Тут в самую пору стать менее эгоистичной.
За этими размышлениями их и застал вход в комнатку переступив друг за дружкой которую они оказались в знакомом помещении. Как и полагает, членодевочка тут же отправилась в ванну с некоторым трудом переступая относительно высокий бортик.
К счастью, обе пары рук постоянно придерживающие возлюбленную несколько уменьшали дискомфорт, что мог возникнуть от таких перемещений и через минуту лунарианка уже стояла на новом полу, что только и ожидал того как польётся водичка.
— Я не боюсь холодной воды, любимая: уже достаточно проснулась, а к тому же на мне одежда. — гордо выпятив укутанную в багрянец халата грудь промолвила розоволоска.
Затем заговорила хранительница и вслушиваясь в предложение девушки, Ююко отступила чуть назад оглядывая комнату. И правда: стульчик был всё ещё на месте. Хоть и твёрже пуфа, он мог принять на себя членодевочку, пока та кутала себя или волосы в полотенце или же...просто захотела бы отдохнуть.
Йому сделала своё предложение и розоволоска решила не вмешиваться на этот раз: сейчас это был вопрос комфорта и привычки любимой, а не усталости, которую она не могла контролировать. И настаивать сейчас на непременной помощи нужды она не видела. Тем более, они обе были рядышком, даже руку протягивать не нужно.
Шажок за шажком, девушка отошла от парочки подходя к полочке на которой в ряд выстроились пузырьки и баночки с косметическими средствами. Водя по ним пальцем она дублировала увиденное тихим шёпотом изредка улыбаясь богатой коллекции разного, пускай и не нужного на данный момент. И наконец палец коснулся уже знакомого пузырька с приятным цветком нарисованным на бумажной этикетке крепившейся к горлышку.
— Лавандочка? — спросила она не поворачивая головы. — Или хочешь попробовать что-то другое, любимая?
— Ты боишься, что я замерзну, Йому? — спросила напрямую доктор, выслушав предложение повернуть ручку не налево, в сторону синего цвета, а начать где-то посередине шкалы. Забота и внимание за её состояние она прочитала в поклоне, который выглядел достаточно мило... но теплая вода могла помешать тому, на что способен выл небольшой ледяной отрезвляющий ливень — пробудить её путем испытания тела на прочность. Резкая реакция организма, который не успевает выработать гусиную кожу, встряхнула бы её. А небольшое испытание предлагало зарядку для сосудов на день, а то два вперед.
Взгляд прошелся по телу горничной, осматривая каждую складочку на её форме. Прошло несколько долгих секунд, и травница потянулась за шлангом, который удобно располагался над ней. Подцепив пальцами рукоятку, лунарианка осмотрела предмет личной гигиены и, словно передумав слушаться хранительницу, направила его дырявыми пупырышками на саму себя.
— Хорошо. Я позволю тебе позаботиться о моем теле, дорогая. Было бы довольно грубо отказать тебе в проведении необходимых утренних процедур.
Согнув немного колени, Эйрин протянула прибор, которым только целилась в саму себя — подай только питание и можно начинать себя мыть. Пятерня надежно держала шланг, пока пальцы горничной не сомкнулись достаточно надежно, чтобы лунянка могла отпустить металлического "питона" и не уронить его в попытке передачи. Потом колени доктора согнулись еще сильнее — и ладонь коснулась щеки телохранительницы, погладив ту по коже. Большой палец мазнул по коже, будто смахивая невидимую крошку или грязь с кожи лица, а движение сустава вторило реакции любимой, которая напомнила домашнее животное, на которое обратили внимание хозяин после тяжелого рабочего дня.
— Мягкая. — сказала целительница с улыбкой на лице и встала прямо. Ладонь покинула личико Йому и нашарила кран. Струя воды осторожно полилась навстречу телу беловатого, как Луна, оттенка, окропляя его прохладной водой. Эйрин подавила возникшее желание отойти в сторону, скривить лицо или промычать что-то, будь она одна и без свидетелей и терпеливо перенесла соприкосновение с бодрящей ногу влагой. Изначальное внимание сразу началось в сторону стоп, которые немного закалились от соприкосновения с прохладным дном ванны. Тем временем принцесса облюбовала полку с шампунями и принялась делиться идеями.
Увы, она была далековато, чтобы угостить лаской и её. Тем не менее, девушка сделала свой выбор довольно быстро, подумав о том, что не только её красота, а и запах послужили таким приятной и запоминающейся ночью вместе с её половинками.
— Лавандочка. — мягко ответила девушка. И протянула руку навстречу, ведь хранительница и так загрузила себя работой. Или же зефирка имела намерение встать рядом и не мешать работе горничной?
— Да. — всего одним словом подтвердила предположение целительницы Йому не меняя позы.
И помимо стрессового охлаждения она могла бы добавить ещё несколько причин по которым ослабленный потерей крови организм не следует подвергать чрезмерным нагрузкам, стоя при этом на ненадёжной поверхности ванны, но произнесённое "да" покрывало их всех, окончательно закрывая вопросы что могли родиться в разуме членодевочки.
Не разгибаясь, горничная продолжала сохранять поклон наблюдая периферийным зрением за действиями целительницы. Растянутое ожидание, при котором любимая словно играла с её чувствами дразнясь неопределённым жестом, при котором до самого конца намерения обладательницы душа остаются неизвестными. Что же, её любимая взрослая и зрелая, секундой раньше, секундой позже водичка так или иначе омоет белоснежное тело, стремясь к водостоку струйками прозрачной влаги, унося за собой усталость и любой груз. Вдох-выдох и полная неподвижность — вот и весь ответ маленькой горничной.
Через несколько секунд беловласка решила окончить водить душиком передавая в её распоряжение металлический прибор, а так же дотрагиваясь щеки большим пальчиком, мягко мазнув подушечкой о щёку. Вид длинных гибких пальцев, что ловко орудовали как скальпелем, так и смесями в пробирках, отозвался теплом где-то в средине груди горничной и следуя взглядом по траектории конечности, она дошла до мягкого изгиба локтя, а затем и плеча любуясь гармонично сложенным телом.
«Какой великолепный цветок» — подумала про себя горничная вспоминая слова прозвучавшие во время одной из прогулок по саду.
— Спасибо — губы мягко двинулись отвечая учтивой улыбкой касанию членодевочки и приветствуя презент в виде душа.
Не прислушавшись к совету, лунарианка выбрала температуру сама и целый сноп струек окотил белоснежное тело в районе ног отзываясь непроизвольными мышечными сокращениями голеней и бёдер.
Шагнув чуть ближе, горничная протянула руку к нижней конечности Эйрин, бывшей объектом восхищения принцессы и накрывая кожу ладонью принялась распространять влагу следуя за головкой душа с некоторым запозданием. Струйки воды, затем ладонь. От стопы к колену, затем выше, до линии женственных округлых бёдер. Сейчас она даже не помышляла о том, дабы направить струю на животик, груди или место между ножек.
Вместо этого горничная перенесла душ к другой стопе, а затем направив его на дно принялась зачерпывать пригоршню влаги растирая ту о тело со стороны повязки.
— Думаю, не стоит мочить шов. — объяснила она свои действия вновь подхватывая душ и направляя его на уже мокрую здоровую ногу.
Сейчас реакция была более привычной, нога не дёрнулась, а лицо не скривилось, да и на ощупь кожа стала более холодной. Это значило, что теперь можно было понемногу подниматься привнося ощущение холода и на иные участки. Участки, что подготовят общий температурный режим.
— Повернись ко мне спиной. Пожалуйста. — добавила горничная и насадка душа поднялась чуть выше доходя уже почти до бёдер.
Её следующее движение накрыло талию целительницы ладошкой и предлагая последовать просьбе мягко потёрлось о кожу.
— После спины мы перейдём на грудь и животик. И хотя холод сделает своё дело благотворно повлияв на сосуды ощущения будто выбили воздух быть не должно...или оно будет ощущаться в куда меньшей степени.
Объяснив свой мотив она принялась ждать решения целительницы аккуратно массируя кожу на бёдрах ладонью.
— Пожалуйста, любимая, скажи: ты хочешь выкупать Эйрин целиком в холодной воде? — спросила она Ююко, что уже остановила свой выбор на гигиеническом средстве.
— Угусь — кивнула Ююко радуясь, что любимая согласилась с выбором, который она приняла накануне.
Всё же ей казалось, что лавандочка соответствует их родной членодевочке и пока можно было вдоволь насладиться именно этим ароматом прежде чем выбрать что-то новое. Интересно, какой забавный выбор предложит любимая в следующий раз? Жасминка и...и оставалась ещё одна неизвестная кандидатка, что заслужит честь покрыть тело луняночки своим ароматом. И быть может это будет даже не травный аромат, а что-то кондитерское. Что-то сладенькое, как сама Эйри, когда ночью позволяет залезть к ней под ручку или сплести пальчики прижавшись к боку.
Тогда сон получался наиболее крепким и даже целебным, а чувство тепла исходящего от родного тела даровало ни с чем не сравнимов ощущение комфорта и какой-то полной защиты. В такие моменты мир вокруг, каким бы он ни был, переставал существовать заменяясь лишь кругом их тёплого, уютного гнёздышка...
Заморгав, розоволоска почувствовала как на краях рубинчиков скатываясь к внешнему краю длинных ресниц начинается собираться влага, но это была хорошая влага, вызванная сладкими чувствами и умилением. Такое отзывается радостью где-то в середине и сердце будто высвобождается желая подарить ощущение света и лёгкости всем вокруг. Наверное, не те качества, что хотела бы в ней развить любимая, но...
Прижав заветную баночку между грудей, Ююко подплыла к хранительнице и любимой останавливаясь у самого края ванны, но стараясь при этом не мешать движениям беловласки, что подготавливала тело возлюбленной к омовению приветствуя струйками холодной воды. Наверное, слишком даже холодной. И, наверное, любимой сейчас очень холодно и хочется ощутить тепло одеяльца.
Тихо вздохнув, розоволоска поняла, что ей ничего не приходит в голову кроме просто находиться рядом, ведь такую температуру водички выбрала сама луняночка.
Вопрос хранительницы вернул её к реальности происходящего, а ручка Эйри была протянута словно просила эту самую баночку или звала её. Не будучи уверенной как лучше поступить, Ююко смущённо переступила с ноги на ногу подумав, что вначале будет лучшим вариантом ответить на вопрос Йому.
— Как нашей любимой будет более приятно. Я читала, что этому средству не нужна какая-то особая температура, оно нежно увлажняет и освежает кожу в любом случае и... ох...— вопрос, наверное, был задан из-за её спешки с выбором геля, как будто она хочет всё провести одним махом, от начала и до конца заставляя родимую находиться под холодным ливнем.
Краснея на этот раз до мочек уше, Ююко вновь переступила с ноги на ногу теперь уже тоже опуская глаза и ощущая себя невероятно глупой.
— Я вовсе не это имела в виду, Йому, Эйричка. Лишь предложила выбрать и...и...— она приобняла баночку уже обеими предплечьями прижимая ту к себе словно подушечку, но затем заметила протянутую к ней ручку членодевочки — Любимая...
Немного подрагивая рука протянула бутылочку травнице готовая принять любой из предложенных вариантов: присоединиться к ванной либо помочь Йому покрывая любимую гелем...либо же просто отдать ёмкость с душистым средством для омовения.
— Ты можешь намочить его. Совсем немного — только побрызгай водичкой над самим порезом. А вода и пенка сделают свое дело. — пояснила девушка, для наглядности указав пальцами левой руки на точу на ноге, которая располагалась в сантиметрах десяти над зашитой кожей. Лицо доктора ненадолго сморщилось после ответа — лимит выносливости подходил к концу. Какое-то время членодевочка стояла ровно и невозмутимым видом, готовая встретить холодные объятия воды всем телом, но даже закаленное в таких процедурах тело имело свои пределы.
Розовые оттенки давно выцвели, перекрасившись снова в лунный оттенок — организм перегонял кровь подальше от области поражения прохладой, стараясь сохранить силы. Вместе с этим ясность ума и чувство бодрости начали преобладать над состоянием сонливости и возвращать длинноволосую соню в реальный мир. Йому не медлила и постепенно двигалась дальше, покрывая все больше частей её тела под холодные укусы прозрачной влаги.
Хотелось вдруг отбросить эту затею и соблазниться повернуть краник в правую сторону, обдав себя теплом и заботой. Только желание не попасть под температурную перегрузку позволило удержаться от такой простой и в то же время опасной "хотелкой."
— Конечно. — добавила длинноволосая девушка на просьбу хранительницы и повернулась спиной, не стесняясь показать следы своих прошлых приключений ей и Ююко. Да и чего было стесняться — наверное, любимые какие только ракурсы и детали не могли рассмотреть, пока она была обнажена, словно младенец. То чувство, когда в спину бьет небольшой, но неприятный на ощущения водопад все же сделал свое дело — и целительница вытянула руку в сторону ручки, дабы повернуть её немного направо — тело лунарианки задрожало довольно заметно и несколько раз цокнули друг о друга зубы, выдавая первые признаки наступающего переохлаждения. Для большего удобства доктор присела на колени и ткнулась подбородком о них, обняв руками ноги. И застыла, позволив мечнице работать без учета преимущества её роста.
Как только работа была закончена, Эйрин тут же добавила в поток воды еще пару градусов, поместив переключатель почти в нейтральное положение. Цвет кожи вот-вот мог приобрести голубоватый характер, побалуйся она минут еще, а этого делать не стоило! Членодевочка встала, тряхнула немного мокрыми волосами, что немного защитили спину и посмотрела на предмет в руках принцессы.
— О... спасибо тебе, Ююко.
Левая рука вытянулась вперед и взяла баночку осторожной хваткой. Пальцы потянули предмет на себя, темные зрачки посмотрели прямо в два розовых рубина зефирки. Травница некоторое время обдумывала её обращение и что могла значить все еще протянутая рука, когда "лавандочки" уже не оказалось в её хватке.
Возможно, кто-то действительно хотела дать себя потрогать мочалкой в не такой уж просторной ванной.
— Ты хочешь присоединиться? Дать помацать себя? Я не буду против твоей компании — если ты снимешь свой халатик и разрешишь нам за тобой поухаживать.
Внимание переключилось на маленькую труженицу, которая могла потенциально обзавестись новой любимой для заботы.
— Йому, что скажешь? Я помогу тебе освежить нашу конфетку и сделать из неё настоящую принцессу, если она так захочет.
Наблюдая за изменениями в оттенке кожи, проявившихся в спектре постепенно изменившемся от бледно-розового до вновь бледного, почти такого, каким он был до массажа, Йому, послушная указаниям членодевочки, продолжала поливать тело водичкой той температуры, что выбрала для себя целительница. Внутренне несогласная с необходимостью такого резкого воздействия, горничная мягко нажала на бедро девушки разворачивая её к себе спиной, открывая вид на белоснежную линию, где двумя бугорками выделялись двигающиеся в такт работе рук лопаточки и широкие бёдра, позади которых находились мягкие ягодицы ставшие на некоторое время объектом внимания хранительницы.
Поток воды поднялся выше, омывая тело над двумя ямочками поясницы и скатываясь по подушкам ягодиц вниз, забирая с собой тепло, которого в теле травницы оставалось довольно мало. И это проявлялось как во внешних признаках вроде движения, так и в структуре самой кожи отчаянно сопротивлявшейся попыткам украсть у неё тепло, а значит и силы.
Подавив желание покачать головой, беловласка накрыла одну из колыхнувшихся под ладонью ягодиц распространяя воду по мягкой округлости, словно её конечность уже имела на себе немного геля и ещё пару массирующих движений и кожа оденется в пенистый покров лавандового запаха.
Углубившись чуть вперёд, кисть принялась массировать область между ягодиц переходя во внутреннюю часть бёдер и их нежный кожный покров дрожавший вместе с телом Эйрин. Холод, видимо, стал совсем нестерпим ибо девушка решила присесть вновь подвергая нагрузкам операционное поле.
Огибая взглядом дугу в которую превратилась спина членодевочки, Йому соблюдая всё ту же концентрацию и молчание накрыла её ладонью выбирая целью водопада больше свою внешнюю часть руки, чем тело в ванной: вода все равно стечёт смочив кожу и отдав "бодрящий" потенциал, но струйки хотя бы частично не будут со всего размаху ударять о кожу девушки.
Работать, а вместе с тем и наблюдать за красивым развитым телом было в любом случае приятно и совмещая пользу с собственным удовольствием, горничная не стесняясь водила взглядом от спины с проглядывающими напряжёнными позвонками до краюшка полусферы, застенчиво выглядывающего из под прижатого к телу локтя членодевочки.
Дав себе внутренний отсчёт на длительность ледяной экзекуции не более минуты, после чего она уже куда более настойчиво попросит изменить температуру, девушка прошлась дождиком по плечам Эйрин, так же прижатым к телу и покрытых гусиной кожей.
Но вмешательство не потребовалось и членодевочка сама поднялась на ноги вставая во весь свой немалый рост. И Йому тут же убрала душ, позволив струйкам омывать края ванной. Ничего не ответив на сценку сыгранную хозяйкой, горничная слушала ответ травницы на смущение и переданный гель. Всё это время наблюдая за стройными очертаниями целительницы. Затем скосив взгляд осмотрела мягкие и более округлые в бёдрах пропорции розововласки.
Ручка душа вместе с телом самой горничной подалась немного вперёд и затем вниз, когда девушка вновь отвесила уважительный поклон стоявшей в ванной членодевочке. Всё же её мнения спросили и каким бы не показался данный ответ она его вымолвит.
— Прошу меня простить. — тихо, но твёрдо проговорила Йому смотря перед собой где-то в районе голеней Эйрин — но я против.
Наверное, такие слова могли показаться слишком резкими и требующими хоть какого-то объяснений, а потому она продолжила немного раздосадованная необходимостью объяснять игривой розоволоске очевидные вещи.
— Это увеличит время пребывание в ванной, намочит шов и подвергнет риску усталости на мокрой скользкой поверхности. Сейчас мы принимаем утренний душ, что должен лишь омыть тело приводя в порядок разум. Испытать девичье тело нагрузками можно будет на практике, будучи готовой к осознанным рискам. — она покачала головой прикрывая глаза. — Поэтому, любимые Ююко, Эйрин, я против такого времяпровождения. Сейчас это риск вами обеими, а не романтическое времяпровождение при свечах и лепестках, поймите пожалуйста. И ещё...
Она взглянула на ручку регулирующую температуру.
— Сейчас мы перейдём к области груди и мошоночки. Поэтому, пожалуйста, позвольте изменить температуру на более менее тёплую. Переохлаждение этих уязвимых мест может принести больше вреда, чем бодрости. — взгляд нашёл силуэт Ююко — Прошу меня простить, если мои прозаичные мысли разрушили ваш досуг, но лучше не рисковать. И если Эйрин нам позволит, мы сможем использовать две мочалочки, каждая со своей стороны, чтобы укрыть тебя пенкой.
Сохраняя позу горничная замолчала ожидая реакции любимых. Каждая из них могла запросто нахмурить бровки и поджать губки, однако могла и прислушаться к логичным, как ей казалось, умозаключениям.
— Помацать... — повторила за любимой Ююко вспоминая недавние слова членодевочки уже обещавшей сделать с ней нечто подобное.
На бледно-розовых диках ареол возник какой-то зуд, будто ткань враз стала обтягивать контуры тела пытаясь как можно точнее повторить их, По коже пробежалась щекотка заставившая её машинально шагнуть чуть вперёд поправляя ладонью розовые кудряшки, одна из которых попалась на указательный палец, ставший накручивать локон на себя как какой-то инструмент парикмахерши.
Перспектива оказаться с любимой в ванночке в тесных объятьях выглядела слишком заманчиво и смахнув невидимую крошечку под левым глазом, Ююко раздумывала как ей поступить поворачиваясь к Йому, что должна была отреагировать на вопрос членодевочки. В то же время рука потеребила краюшек халатика, цвета более глубокого, чем её собственные волосы и глаза.
Тихий, но в то же время с ощущаемыми нотками стали голос хранительница остановил её на полушаге, который она покачиваясь незаметно для себя готовилась совершить.
Слова любимой были разумны и в то же время тон не допускал возражений, по крайней мере от неё. Ведь иначе её отказ обе любимые расценят как каприз и обычный эгоизм поставленный выше комфорта и здоровья членодевочки.
Прижав обе ладошки к груди, Ююко наклонила голову набок прикрывая глаза и улыбаясь.
— Простите, глупенькая я у вас, вот и не подумала о таких очевидных вещах. Конечно же я не хочу доставлять дискомфорт и с огромным удовольствием помогу с полотенечком обтирая нашу любимую после ванночки.
Цепляясь за сказанные хранительницей слова о мочалочке, зефирка раскрыла реснички пошире посмотрев на Йому, затем Эйри выпрашивая у них разрешение.
— Если любимой будет приятно, я бы с удовольствием намылила её мочалочкой с лавандой. Это наверняка будет полезнее моей глупой задумки, особенно если водичка будет приятной для тела.
С небольшим удивлением она заметила как отдалилась от любимых непроизвольно шагнув немного назад слыша голос Йому. Теперь, когда она всё решил можно было вновь подойти ближе к любимым послушав их решение.
Выслушав внимательно соответствующее возражение, целительница заметила, что горничная достаточно подробно и обстоятельно описала свою точку зрения, чтобы истина была освещена со всех сторон и возникло минимальное количество встречных вопросов в ее адрес. Все было прозрачно как стекающая с её тела вода, что отрывалась от кожи и капала на дно ванны, а иногда и на ступни членодевочки.
Веки слегка колыхнулись, глаза частично сузились. Выражение лица стало нейтральным. Ладони медленно взмыли вверх, в одной из них все еще находилась баночка. Обе пятерни пальцев сблизились вместе, словно собираясь совместным усилием что-то сделать. И эта поза, выпячивающая грудь и демонстрация обеих подмышек могли только натолкнуть мысль о том, что сосуд с жидким гелем куда-то может полететь.
Но он не полетел. Эйрин просто совместными усилиями рук надавила на тюбик и принялась увлажнять белоснежные волосы гелем. Локоны были длинными и быстрой этой работа быть никак не обещала.
— Хорошо, дорогая. Давайте тогда сосредоточимся на душе и поскорее обернем меня в мягкое душистое полотенце.
Врачевательница поправила волосы, пропитавшиеся водой из шланга, и несильно отжала их, заведя назад. Сделав едва заметный шаг навстречу краешку ванны, она согнула колени, дабы облегчить доступ к своим интимным органам. Скосив глаза на Ююко, она улыбнулась. Принцесса была готова вооружиться мочалкой и приступить к омовению той зоны, которая не будет занята её хранительницей.
Что же, посмотрим, изменится ли её выбор на этот раз?
Прикрыв глаза, Эйрин решила не удовлетворять свое любопытство. Ощущения вслепую, которые приносили руки дорогих сердцу девочек, были куда острее и жарче, когда видимость была частично или полностью ограничена с её стороны. Что-то твердое впивалось в кожный покров мелкими зубчиками, сдирая за собой слой грязи и оставляло слабые розовые царапины, который сойдут в течение десятка или двух минут. Тем не менее, нельзя было недооценить интенсивную и аккуратную работу вокруг грудей и возле внутренней части бедер.
Эйрин почти неосознанно прикусила нижнюю губу. Вместе с небольшой болью прохождение по нескольким слабым точкам отдавало в теле несвойственным ею удовольствием. Чтобы держать себя в руках она несильно сжала пальцы в кулачки и начала разминать персты, когда приятная волна готова была взять над ней контроль. К счастью, все обошлось.
— Я попробую присесть. Полейте меня водой еще немного и дайте руку — я буду вылазить.
Попытку опереться на здоровое колено нельзя было назвать очень удачной, но девушка постаралась изобразить рыцарку, что отдает честь королевам перед собой.
— Пожалуйста, простите, что помешала, Эйрин, Ююко. — с тяжестью в груди промолвила Йому выпрямляя спину.
Безусловно обе девушки на неё обиделись или как минимум её слова созвали небольшую тучку над светлыми головками и теперь про себя каждая из них называет её не самыми лучшими словами. Горничная была к этому готова, была к этому готова ещё минутами ранее, когда впервые нарушила планы целительницы добраться к ванной заведя её в комнату несмотря на произнесённые слова.
Вспышка как с одной, так и с другой стороны была бы вполне ожидаемой и объясняемой. Что же, возможно это купание пройдёт не так приятно или результативно, как кто-то представляла.
Но другая чаша представляла риск, который могло, а могло и не перевесить удовольствие. Не будь членодевочка столь бледной во время их пути, не будь её ножки до её массажа такими холодным, а тельце не дрожало бы так от немилосердной холодной воды...
Но слова были сказаны, решения приняты и ночные слова любимой, пускай того она и не знала, стали решающими в принятии решения. Прежде всего следовало обеспечить телесную комфорт и безопасность, а если любимые позлятся на неё, она с готовностью примет это.
Обе девушки, однако, сдержались. Из воспитанности или понимания, горничная того не знала и слепо тыкаться предположениями она не могла. Увы, свою грудь не раскрыть, чтобы любимые поняли хотя бы толику её истинных переживаний, поэтому для них она сохранит спокойное лицо. Впрочем, свои переживания она не делала уникальными точно так же понимая, что на уме у любимых могут быть не менее крепкие эмоции направленные на неё и из-за неё в довольно негативное русло.
— И большое спасибо. — признательно кивнула она Эйрин, затем Ююко.
Пыл у обеих заметно поубавился, а движения стали безразличными, что особенно, пожалуй, проявлялось у Эйрин теперь уже без всякого интереса подставлявшейся под касания мочалочки покрытой гелем. И Йому аккуратно вела по верхней части тела, аккуратно обводя молочную кожу средством гигиены оставлявшим за собой розовые следы.
Грудь на этот раз она обработала ладонью: сейчас на целительнице не было следов земли, травинок и загрязнений характерных для улицы, а значит не было нужды подвергать интимные места таким нагрузкам. Одну за другой девушка покрыла объёмности Эйрин пенкой массируя ареолы подушечками пальцев, чтобы затем коснуться живота.
Ведомая привычными движениями Йому вновь углубилась в покрывшимися подобием поволоки мысли. Скорее всего, как-то ей это в будущем аукнется не самым лучшим образом в подобной ситуации. И девушка потрясла головой явственно понимая, что находиться со швом на ноге предпочла бы она сама, чем видеть перед собой больную ножку лунарианки. Но мысли это мысли и они ровным счётом ничего не стоят не подкреплённые действиями. Как и извинения, что несмотря на вкладываемую искренность могут и будут восприняты простой формальностью.
«Без разницы, пусть обижаются. Могли при желании отказать. Или откажут в будущем.» — мысли безвкусным поролоном прокрутились внутри головы вызывая ощущение щекотки где-то на самом краю осязания.
— Пожалуйста, помоги мне. — тихо попросила Йому обращаясь к Ююко, подразумевая помощь в смывании геля для душа нанесённого на тело и волосы членодевочки.
Бережно приняв мочалочку из рук, Ююко покрыла её гелем смачивая минимальным количеством водички, как делала накануне хранительница. Она не хотела...точнее боялась пускай большей частью натуральных компонентов на теле любимой не зная наверняка как именно они сейчас могут повлиять. Хотя в другое время с огромным удовольствием подготовила бы ванночку полную ароматической пены и возможно даже добавила какой-то лёгкий краситель, дабы придать водичке необычный цвет!
Но сейчас было время осторожности, тем более после предупреждения Йому и согласия луняночки. И водя мочалочкой, Ююко несколько синхронизировав движения с беловлаской накрывала витиеватыми касаниями ножки любимой.
Двигаясь вдоль бёдер и наклоняясь вперёд, чтобы гладить мягкой, но наверняка ощущаемой как нечто жёсткое, мочалкой подтянутые упругие ягодицы.
Мочалка сделала полукруг вторя очертаниям попы и замерла, а Ююко подняла глаза посмотрев на членодевочку и широко улыбнулась.
— Я люблю тебя, Эйри — вдруг произнесла она немного краснея и затем продолжая работу водя материей по внешней части бёдер.
Внутреннюю же, как и естество луняночки, девушка решила обработать вручную не полагаясь на нежность ткани: девичья кожа все равно будет воспринимать эти знаки внимания надоедливыми укусами напоминающими отчасти касания шерстяного свитерка.
Посему намыленная ладошка скользнула между ножек Эйри касаясь внутренней части бёдер и одновременно с этим мошоночки, а пальцы довольно быстро покончив с кожей ног теперь сконцентрировались именно на кожаном мешочке, бережно покрывая тот мыльным раствором.
Пытаясь уследить одновременно за реакцией личика, ловя любое выражение дискомфорта, Ююко прошлась по низу животика пальцами, которые в последствии накрыли ствол члена, пока ещё отдыхающего. Но как и всем частям луняночки тому следовало проснуться! И что может начать лучше новые день, чем лёгкий массаж? И именно его и предоставили покрытые гелем пальчики, что пробегались подушечками от основания к крайней плоти любимой членодевочки. Возможно ей и не разрешили потискаться в ванночке, но хотя бы как-то приятно она попытается сделать...
Но до кульминации Ююко не доводила, ограничиваясь слегка набухшими венками и твердеющей тёплой плотью в ладошке.
Через время членодевочка оказалась полностью покрыта мылком, а кожа была достаточно приведена в чувство их совместной терапией. Повернув голову к хранительнице, девушка грустным взглядом осмотрела беловолоску в душе понимая, что та полностью права. Хотя какая была возможность...
Помацать...в тесной ванночке, ловя капельки с друг друга, накрывая друг дружку поцелуйчиками, прижимаясь, хихикая под заботливыми ручками хранительницы. Но прагматизм и беспокойство взяли верх и что тут можно возразить?
Тихий вздох и оглядев ненужную теперь мочалочку, Ююко берёт ковшик, помогая смыть с любимой пенный раствор оставляя кожу первозданно чистой.
— Готово. — почти таким же тихим голосом ответила Ююко.
Теперь в её ладошках оказывается распростёртое хлопковое полотенце бежевого цвета с вышитыми на нём узорами бабочек.
— Укутать любимую мне можно, надеюсь? — задала она вопрос не смотря в какое-то определённое место.
С каждым новом касанием мочалочки на теле оставалось все больше и большое потертостей. Обе пары рук словно старались вернуть изначальный беловатый оттенок кожи, однако процедура такого не предполагала и приходилось терпеть. Терпеть уже не воду, а все более настойчивые зубки твердого материала и несколько неудобную позу, что создавала дополнительную нагрузку на обе ноги. Травница начала предполагать, что обе девушки даже работают слишком уж усердно — и приоткрыла губы, словно в попытке попросить пощады, чтобы попросить немного больше мягкого, как сладкий мед, геля.
Остановили целительницу, от того, чтобы вымолвить несколько слов не самым приятным тоном сразу несколько вещей — внимание к её наиболее чувствительным зонам и четыре слова, произнесенных розоволоской. Небольшое напоминание придало немного больше сил и выносливости, позволив еще немного подождать.
— И я люблю тебя, Ююко. И тебя люблю, Йому. — собственный голос, заглушаемый звуками работы, тяжелым дыханием и небольшим эхом, показался членодевочка достаточно слабым. Колени налились тяжестью, и чтобы как-то компенсировать затраченные силы, ученая вытянула левую руку немного вперед, слегка коснувшись внутренней частью ладони предплечья хранительницы. Кожа мечницы снова смочилась водой вкупе с небольшим телесным контактом, навязанным Эйрин. Связь продлилась недолго, но её хватило, чтобы пройтись ладонью по всей длине от кисти до плеча.
— Извини. Продолжай. — мягко улыбнулась девушка и больше не беспокоила телохранительницу принцессы. А вот зефирка тоже не обошлась без внимания, но со стороны другой руки, которая прошлась по кисти во время массажа её интимной зоны. Знак внимания одновременно оказался небольшим предупреждением, которое безмолвно хотела передать членодевочка — мол, будь осторожнее, еще немного и похоть охватит мое сознание, вынудив разбираться и с наполненной кровью и желанием твердостью.
С утра и так было не просто, если не взять одну из любимых и не попросить расслабить её — а заниматься этим делом сейчас было бы неправильно, как минимум в таком стоячем положении. Возможно, надежная опора под попой, немного вина и свежий воздух были бы куда более благоприятными факторами, чтобы заняться любовью непринужденно и естественной прелюдией, которая длилась бы столько, сколько ей и Йому будет нужно.
Взгляд стрельнул в сторону последней, остановился на её лице. Да, надо будет подумать, как поднять настроение своей пациенточке...
Новый поток воды окутал тело Эйрин, смывая за собой всю пену. Осталась только влага, которую нужно было... утилизировать. Привстав на обе ноги, врачевательница обратилась к той, кто могла оказаться сейчас более полезной:
— Любимая, помоги мне сделать шажок из ванной.
Почувствовав точку опоры, ученая почти выпорхнула, словно птица, из холодного плена. Сначала на плитку ступила нога, украшенная швом, а потом здоровая.
— Где тут у нас полотенце для головы? Я бы хотела попробовать заплести тюрбан для головы.
Руки Ююко оказались заняты тканью просторного полотенца и девушка будто вписав свою роль в предстоящее событие теперь лишь дожидалась своего звёздного часа, готовая выйти во всеоружии к покрытому капельками набравшимися тепла от тела травницы. А тихий голос и грусть накрывшая милое личико заставили горничную почувствовать себя какой-то отобравшей у ребёнка сладкое злюкой.
Но своё мнение она высказала, как её и спрашивали и менять его значило врать, а любимым врать было нельзя. Возможно, в следующий раз они вовсе не спросят её понимая, что ответ может быть не таким каков представляется изначально.
— Если конечно позволишь... — промолвила она одновременно подступая и протягивая руки, дабы взявшись за предплечья принять на себя часть веса целительницы.
Девушка шагнула из ванны неся на себе тяжесть мокрой косы и наверняка немного страдая от холода, новый приток которого хоть и прекратился, но журчащая доселе влага забрала слишком многое, чтобы восстановление оказалось быстрым. Оно займёт где-то с десяток минут, если не придумать что-то. Но думать как согреть Эйрин она не могла ведь это ещё больше обидит зефирку, а видеть уже заплаканное личико ей совершенно не хотелось ибо понимала насколько обжигающим пожаром вспыхивают в любящем сердце такие разочарования. Наверное, следовало как-то утешить хозяйку, но всё это выглядело бы неуместным с её стороны, да и не лучшее время.
— Ююко, — мягко позвала Йому зефирку украдкой бросая на любимую взгляд.
Она не стала объяснять почему именно зовёт принцессу, ведь голая членодевочка и раскрытое полотенце так отлично дополняли друг дружку, что никаких полунамёков явно не требовалось. Да и, она была уверена, зефирка сама хочет поскорее прильнуть к учёной осязая её контуры не только на расстоянии.
— Пожалуйста, подожди немного и я его найду — неглубокий поклон и развернувшись на носочках горничная отправилась к месту на котором висело широкое полотенце, что хоть и имело размеры несколько меньшие нежели нашедшее себя в руках зефирки, но достаточно мягкое и большое, чтобы впитать в себя влагу.
Водичка стихла и уносясь бесшумным течением стала стремительно исчезать в небольшом водовороте расположенного в передней части ванны водостока, тихо и непрерывно пока маленькая речушка не обмелела, окончательно распадаясь на несколько озёрец, которых вскоре постигнет та же участь.
Но пока внимание розоволоски, с выпрашивающим видом стоявшей сжимая полотенце в ладонях, было приковано к членодевочке, что уже готовилась выходить. А ещё сейчас она ощущала определённую долю вины перед хранительницей, которая могла интерпретировать её последний вопрос как выражение обиды.
Небольшой обидой это и являлось, правда обидой не имеющей основания кроме как желания сплестись с любимыми несмотря ни на что, а так было нельзя. Эгоизм — плохой помощник в построении отношений.
Переступив с ноги на ногу, Ююко смущённо поглядела на Йому помогавшую выбраться их не самой тёплой ванны их любимой членодевочке и извинения уже крутившиеся на языке растворились в румянце залившем щёки. Сейчас ей трудно было вымолвить и слово, а любая фраза звучала бы недостаточно уместно...неуклюже. Видать в своей доброте конфеточка слишком её переоценила предположив, что такая как она сможет стать более смелой.
Шмыгнув носом, розоволоска прижала к груди полотенце и наконец решившись сделала шаг к паре любимых. Йому как раз отпускала из крепких объятий, выражавших как привязанность, так и поддержку при выходе из ванночки, ручки целительницы и теперь была совершенно свободной.
Этим и воспользовалась Ююко подойдя ещё ближе и не говоря ни слова вложив свою ладонь в руку мечницы. Жест в системе ценностей зефирки не нуждался в дополнительных словах: ведь если кто-то доверяет настолько, что вкладывает свою ручку, то любовь и доверие подразумеваются сами собою. А в ладошку целительницы и мечницы она вкладывала свою кисть без каких-либо колебаний.
Покраснев и ощутив прилив жара, словно её обдуло горячим ветром, Ююко постояв так несколько мгновений повернулась к Эйри с искренней и полной ласки улыбкой.
— Сейчас, сейчас, любимая. — приподняв полотенце, Ююко начала обтирать капельки влаги.
Двигалась она сверху-вниз. Начав с плеч и перейдя к шее, розоволоска мягким выпадом накрыла обе груди возлюбленной не растирая влагу, но позволяя ткани впитаться внутрь. Затем последовала очередь животика и наконец под чутким управлением ладони ткань накрыла промежность членодевочки лаская мягким ворсом естество и мошонку.
Ладонь углубилась вперёд, заходя между длинных красивых ног, чтобы и там в массажике впитать лишнюю влагу. И во время всего процесса одна мысль постоянно тревожила девушку: любимой ведь всё ещё наверняка холодно после ванны. Что-то нужно было сделать, но что?
Идея пришла немым ответом и отбросив голову немного ввысь, Ююко взглянула на лицо лунарианки робко улыбнувшись.
— Тебе ведь всё ещё прохладно, любимая? Мне бы хотелось передать хоть бы немного тепла...
Сама удивившись подобной дерзости, Ююко сдвинулась на четверть шажочка вперёд и в это время лишь одна из рук удерживала полотенце, теперь заведённое за спину Эйри. Вторая ладошка подхватила материю уже сзади вновь раскрывая её белеющим парусом, ширмой что скрывает их небольшую сценку от иных глаз.
Сделав глубокий вдох от которого вырез на халатике расширился почти что раскрываясь целиком, Ююко мягко прижалась к любимой помогая себе заведёнными за спину членодевочки ладонями. Тела девушек соприкоснулись и тихонько засопев зефирка коснулась щекой грудной клетки любимой.
— Любимая... — мечтательно пробормотала едва различимым голосом
Поиск не затратил много времени и сил — махровое полотенце оказалось в руках у любимых достаточно быстро. И как доктор не заметила его на крючке поблизости?
Желание прислонить ладонь к собственному лбу в попытке подавить разочарование Эйрин подавила, как только обратила внимание на розоволоску. Что-то странное читалось на её лице, поведении и манере, в которой она держала желаемый для врачевательницы предмет. Удовлетворить любопытство девушка не успела — принцесса сократила расстояние достаточно быстро и принялась работать полотенцем.
— Да. — вымолвила без всякого повода или причины членодевочка, подавшись навстречу приятному материалу. Что-то мягкое и пушистое прошлось по микроскопическим ранкам, созданным мочалокой и принялось впитывать с себя воду. Конечно, чувство было совсем не там привычным, когда собственные руки делают всю работу, но Эйрин могла попробовать привыкнуть к желанию любимым оказаться для неё бесценными, особенно в такой непростой период.
— Ююко... — совсем негромко произнесла девушка, как только мягкое покрытие прекратило свою работу, а о наличии воды могли говорить лишь несколько капель и блики света на обнаженном теле. Как именно любимая хотела передать тепло девушка не имела понятие, но от такой любвеобильной девушки можно было ждать только приятный сюрприз.
И... произошедшее явно превзошло все ожидания. Зефирка приблизилась и сократила расстояние между ними. Стало немного теплее и приятнее, нежели секундами назад — и Эйрин не могла оставить это действие без ответа со своей стороны: одна ладонь нашла себя в плену розовых кудряшек, пока вторая исследовала спину через халат небольшими движениями.
— Тепло. — произнесли слово розовые губы и, наклонившись, коснулись лба девушки два раза, с небольшой паузой. Конечно, пуфика не было рядом, чтобы расслабиться как следует, а голое тело скоро рисковало замерзнуть, если она не накинет на себя хоть что-нибудь. Хотя бы халат какой-нибудь.
Если Ююко искала в груди травницы спасение, то та была совсем не против его предоставить и только мысль о третьей любимой, что стоит и ждет их, немного отрезвила врачевательницу:
— Йому. — Эйрин осторожно выпустила хозяйку и немного наклонилась, чтобы сравняться немного ростом с хранительницей. Ладонь прошлась по белым волосам, словно смахнув с кончиков локон приставшее к ним перышко. Пальцы коснулись спрятанной за волосками раковины ушка и едва удержались, чтобы потрогать её досконально и изучить узор вслепую.
Для этого еще будет время. Пока что доктор ограничилась тем, что просто одарила мечницу ласковым касанием:
— Сделай мне тюрбан, пожалуйста. Потом я хочу немного подсохнуть и сделать для тебя чай, если ты уже готова.
Голова ученой слегка наклонилась влево, словно та готовилась преодолеть маленькое препятствие в виде небольшого носика мечницы, а в её глазах отразился блик слабого света.
Однако, неспешный шаг, уже заготовленный телом и проигрываемый ощущениями лёгкого движения с нажатием на стопу замер, а нога, тихо шаркнув по безучастному кафелю, остановилась с жестом похожим на неуверенность оперевшись о носочек.
Радужки метнулись ввысь концентрируясь на топчущейся в какой-то неуверенности хозяйке, чьи пальчики сжимали полотенце будто то являлось предметом, что отвлечёт её от нарастающего смущения. А затем лёгкое касания и её пальцы ощутили как нечто мягкое проникает в них ложась в поисках чего-то.
Нырнув к этому движению лицом, горничная обнаружила руку хозяйки в своей кисти и воспоминания о подобном движении на секунды всплыли мутно взвесью затуманивая взгляд. Что же, если розоволоска решила одарить её таким знаком внимания, будет невежливо не ответить. Невежливо и безответственно. А потому она в ответном шагом немного сжала ладонь частью переплетая фаланги пальцев с рукой принцессы, после чего вторая ладошка ласково потрепала кисть двинувшись к предплечью.
— Всё хорошо, Ю-тян — ответила она мягко улыбнувшись и осмотрев женственный силуэт хозяйки.
Небольшая формальность должна была успокоить девушку если та распереживались и укрепить понимание, что она так же любима, а её руку всегда будут готовы поддержать. Раскрыв ладонь, Йому позволила ладони любимой скользнуть куда-то вдаль и сохраняя ту же улыбку она двинулась к полотенечку, находившемуся совсем-совсем неподалёку.
Оказавшись у неё в пальцах, то сразу же порадовало горничную своей мягкостью и совсем небольшим весом, что почти никак не должен будет ощущаться в роли головного убора: участи, что выбрала материи членодевочка.
После чего глаза наткнулись на премилую сценку, как розоволоска нашла покой в объятьях членодевочки, прижимаясь к ней всем телом и судя по позе получая не меньше удовольствия, чем одаривая ним.
Идея родилась сама собою, а точнее воспоминание, как накануне они обнимались все втроём. Почему бы не провернуть этот дорогой сердцу жест ещё раз? Но замешкавшись чуть дольше необходимого, она подоспела к развязке, когда Эйрин уже выпустила из мягких обнимашек Ююко. Жаль.
Но компенсацией послужило касание членодевочки к её локонами и ушком, от чего девушка зажмурилась а на её губах заиграла тёплая улыбка. Голова подалась вслед за рукой будто выпрашивая ещё ласки и в итоге она сама того не замечая подступила чуть ближе оказавшись прямо перед высокой красоткой.
— Да, конечно, любимая. Пожалуйста, наклонись немного, если не очень сложно.
Встав на носочки, горничная потянулась к копне белоснежных волос, всё ещё влажных, но не настолько, что бы вода с них стекала отдельными струйками. И дотянувшись бережно перебросила их вперёд к лицу членодевочки.
— Осталось совсем чуть-чуть. — предупредила она примеряясь полотенцем.
Что вскоре легло поверх головы накрывая учёную забавным подобием одеяла. Перебросив края, Йому немного задержавшись всё же накрутила небольшую "спиральку" перед лбом целительницы, после чего завернула длинные края друг к другу надёжной, но не плотной скруткой достаточной, дабы удержаться на голове при этом не вызывая ощущение дискомфорта или тянущих волос.
Когда всё было готово, девушка сделала шаг назад ласково улыбнувшись Эйрин и Ююко.
— Всё готово. И я бы предложила пройти в нашу милую комнату, где мы смогли бы одеться и отдохнуть. — высказав мысль, горничная мягко кивнула вежливо кланяясь.
Полотенце выполнило свою роль впитав влагу с тела членодевочки и аккуратно убрав его с кожи цвета молока, Ююко медленно понесла его к крючочку на котором то и будет дожидаться своего часа. Идти далеко не пришлось — ведь комплект полотенец, что сейчас был в использовании находился совсем неподалёку у небольшого и малозаметного на первый взгляд крючочка и подвесив за петличку, розоволоска погладила ладонью податливый ворс отвечающий касаниям небольшой щекоткой и сопротивлением.
Вдохнув поглубже воздух, что казалось совсем не пропитался парой, Ююко развернулась намереваясь подойти к девушкам. Её руки легли ладонями друг в друга укладываясь на живот чувствуя гладкую ткань шёлкового халатика цвета, который так приглянулся возлюбленной.
Отвлекать являвшую контраст в росте пару казалось сейчас совершенно неправильным и остановившись неподалёку Ююко взглянула в зеркало пытаясь рассмотреть себя пока ещё без приведённых в порядок кудряшек и естественного макияжа, что наверняка покроет бледные щёки. Покрутив плечом она не преминула заглянуть за спину после чего моргнув несколько раз пообещала себе решить задачу чего же такого надеть с красными элементами, дабы порадовать любимую.
Мечница к тому времени уже окончила работу и выпрямившись целительница вновь стояла во весь свой рост. И тут Ююко вспомнив про одну довольно очевидную вещь, что буквально выпорхнула из её головы засеменила к крючочку для одежды на который она машинально повесила светлый халатик членодевочки. Аккуратно подцепив одежду пальцами, желая не добавлять ни одной складочки, зефирка вернулась к любимым и широко улыбнувшись протянула раскрытый халатик членодевочке.
— Вот, любимая, надень, чтобы было не так холодно...
Отверстия рукавов смотрели на целительницу и членодевочка при желании могла просто просунуть ручки набрасывая на себя свеженькую лёгкую одежду.
Ноги подогнулись в который раз, повинуясь воле Эйрин — но уже без хруста в костях и нежелания двигаться. Подобная работа ног служила неким подобием зарядки и могло принести только лучшее — сжигание жиров, рост координации, повышению подвижности и выносливости, а в более долгосрочной перспективе — сделать себе красивую попу, как у дорогих сердцу девочек. Хранительница послушно встала на носочки, втоптав прекрасные чулки сильнее в плитку и целительница наклонилась еще немного, немного упершись бочок Ююко.
— Ой! Извини, дорогая. — вымолвила девушка, почувствовав попой касание о халат. Собрав волосы в кучу, словно повар ложкой собирает частички мягкой и податливой вермишели, травница собрала локоны вместе и предоставила беловолоске все самое необходимое для изготовления тюрбана.
С длинными волосами, которые она опускала годами, это было отнюдь непростой задачей, поэтому Эйрин терпеливо ждала с надеждой на то, что все получится — небольшой риск неудачи все же тлел слабым угольком посредине сердца.
К счастью, у Йому все получилось — немного терпения и труда показалис свой результат и длинные локоны, отяжеленные влагой, уже не стали мешаться и тянуть бедные луковицы вниз, создавая дискомфорт и раздражение, когда этого не хотелось. Маленькая протеже, одарив её подобием... реверанса?... отступила на шаг назад. Это в планы врачевательницы не входила, поэтому она подошла немного поближе.
— У меня для тебя тоже есть подарок.
Совсем другая жизнь ненадолго открылась перед Эйрин — челка в глаза не бросалась, и она хотела насладиться этой свободой подольше. А как можно не насладиться ей, если не совместить с чем-то приятным и одновременно полезным? Улыбнувшись в ответ, членодевочка сократила оставшиеся расстояние и заключила любимую в объятия, обхватив её руками за талию. Любимая могла выбраться в любой момент, будь на то её воля или нежелание больше задерживаться, но Эйрин просто хотела провести небольшой момент и с ней тоже.
— Спасибо тебе большое.
Приятных запах шампуня ударил в нос, который коснулся плеча горничной. Как маленький ребенок, она нуждалась в любви и обязанности могли немного подождать своего времени. Как только сердце стало стучать немного медленнее, девушка осторожно освободила хранительницу и повернулась к Ююко. Ходить нагишом почти вошло в обиход и закутываться во что-то казалось чем-то новым и непривычным.
— Да. Давай утеплимся.
Руки проснулись в соответствующие отверстия и, тряхнув слабо спиной, халат был успешно надет на тело. Завязав пояс всего на один узелок, девушка повернулась в сторону двери, выражая готовность снова поработать ногами.
— Немного подсушимся — и можно будет посидеть на свежем воздухе. Так что давайте идти в милую комнату!
Была ли комната с пуфиком милой или то помещение, где они спали — Эйрин не имела понятия. Казалось, будто в каждой комнате имелся шкаф с одеждой, поэтому девушка просто доверился своим путеводительницам, вытянув по руке навстречу каждой из них.
Увлекаемая мягкими объятьями любимой, Йому непроизвольно сделала маленький шаг навстречу забрасывая голову назад так, что её глаза смотрели на лицо травницы. Немое удивление сменилось тающим выражением, а ресницы, затрепетав, опустились чуть ниже, пока губы беззвучно открываясь пытались что-то произнести. Голова склонилась набок, плечи поникли позволяя управлять обеим ладошкам за спиной обессилевшим телом, что потеряв всю волю просто подчинялось движениям целительницы.
Вздрогнувшие ладони нашли друг друга за спиной наставницы и переплетясь пальцами подтянули тело садовницы чуть ближе. Настолько, что её дыхание теперь бегало лёгкой тёплой щекоткой по оголённой ложбинке между грудей, каждая из которых смотрела теперь на горничную аккуратными розовыми дисками словно требуя ласкового поцелуя. И со временем мысль накрыть губами интимные участки тела девушки всё крепла, проносясь по позвоночному столбу и укрепляясь где-то в самом низу затылка материальным, будто физическим ощущением.
Губы раскрылись пытаясь вдохнуть побольше воздуха и ощутив прилив желания, ресницы горничной затрепетали сходясь у внешних краёв, теперь лишь щёлочками меж длинных пепельных щёточек осматривая нечёткий силуэт целительницы.
«Почему нет?» — внутренний голос, обычно тихий и мягкий прозвучал необычным прерывистым тембром с непонятными нотками похожими на азарт и небольшую толику предвкушения или дискомфорта?
Она не могла так сразу определить чем именно отозвался помимо желания заботы жест членодевочки, но тепло где-то внизу стало принимать более осязаемую форму ширясь по телу и заставляя сглотнуть слюну на вдохе, пока ладони тёплыми фигурами охватили её талию легонько выминая тело. Спина напряглась и только большим усилием воли горничная сдерживала свои ладони на высоте от ягодиц наставницы, которую можно было назвать приличной.
«Наверное, её естество совсем близко ко мне. Интересно, шагни я вперёд, куда оно упрётся?» — совсем уж развязная мысль посетила разум садовницы, но вместе с жаром окутывающим лоб она не ощутила смущений или сомнений — «Она и Ююко вполне зрелые для того, чтобы понимать какое влияние может оказывать их тело, особенно если оно обнажено. И к каким последствиям это может привести.»
Сопротивление идее истончилось став не толще натянутого волоса, оставался всего импульс, одно небольшое действие чтобы перевести задуманное из категории мыслей в действительность, как мягкие объятья целительницы ослабли и девушка сделала шаг назад говоря слова благодарности и переводя внимание на вторую обладательницу шикарных форм в этой комнате.
«И правда вовремя.» — подумала горничная делая торопливый шаг назад.
Впрочем, шаг оказался не очень широким всего в руку длинной, чтобы тепло от тела лунарианки рассеялось, а желание буквально плещущееся тёплыми мазками внизу живота, а от того повышающую температуру особенно хорошо ощущавшуюся в нескольких точках по всему телу немного поулеглось.
— Тебе спасибо. — промолвила она немного сбивающимся голосом пытаясь скрыть испарину, если та действительно появилась на лбу за вежливым поклоном вперёд. Теперь её руки лежали ладонями на коленях немного сминая ткань передника и пользуясь жестом выражения признательности, как паузой, Йому переводила дыхание пытаясь собрать мысли воедино.
Грудь быстро и тяжёло вздымалась, а воздуху даже вырываясь из губ казалось не хватало места. Но когда тело членодевочки скрылось за шелковым халатом, своим цветом крайне отдалённо напоминающим цвет зимы, стало чуточку полегче. Горничная выпрямилась из поклона и шагнув вперёд приняла ладонь членодевочки, что в сопровождении её руки заняла своё место на плече укрытом зелёной жилеткой и блузкой.
Собрать мысли в единый ком было задачей не проще, чем сделать это с песчинками, причём сухими или с мукой, но понемногу подходящие слова родившись в глубине сознания выплеснулись на свет.
— Любимые — спокойным на первый взгляд тоном проговорила она — Вспомните, что к этому месту мы добирались с остановкой, а отсюда к общей комнате довольно далеко. Куда ближе к просторной комнатке с пуфом. Там бы мы могли вновь отдохнуть и переодеться. А если чего-то из элементов одежды не найдётся в шкафу, я могла бы сходить к Ю-тян. Ведь...оставить вас ненадолго наедине мне все равно придётся: нужно помыть посуду, а ещё перед уходом хотелось бы собрать небольшую корзиночку: мало ли кому-то захочется сделать вкусный перерыв на свежем воздухе. А чай...
В раздумье девушка замолчала на некоторое время.
— Чай можно будет сделать в пристройке у теплицы. Если любимая позволит, я принесу необходимое или целый рюкзачок.
Поделившись соображениями девушка приготовилась идти заведя ладонь за талию лунарианки.
Разумеется, вид нагой членодевочки являлся более привычной (да и куда волнующей) картиной. Но беспокойство выказанное хранительницей не могло не отразиться на ходе мыслей розоволоски, а потому она была рада, что возлюбленная согласилась накинуть на себя что-то лёгкое, хотя бы халатик. Хотя бы ненадолго.
Нет, она не намеревалась кутать членодевочку в кучу одежонок, делая из неё непослушного ребёнка в холодную зиму, но несколько минут под защитой шёлковой ткани, как она считала, благотворно скажутся на внутренних ощущениях, а затем они окажутся в комнате, а после и на свежем воздухе под ласковыми лучами утреннего солнышка.
Медленно хлопнув ресницами, Ююко зашла за спину целительнице протягивая халатик, но несмотря на протянутые луняночкой руки всё же не удержалась немного замешкавшись. Вместо халата сперва подошла она сама, робко протягивая ладонь и дотрагиваясь до спины любимой. Мягкая кожа, но развитая мускулатура отзывались прекрасной отдачей, формируя крепкую обратную связь а вздымающиеся мельчайшим движениям плечи, а с ними и тело отдались лёгким головокружением и девушка заморгав быстро поднесла к губам согнутый указательный палец прижавшийся ко рту боковой частью.
— Пожалуйста, извини. — почти так же тихо, как говорила до того хранительница прошептала она — не могу с собой ничего поделать.
Поддавшись желанию, Ююко накрыла спину любимой раскрытой ладонью водя по её поверхности без какой-либо строгой последовательности. Лопатки сменились позвоночником, а ладонь — подушечками пальцев, что казалось вместе с поглаживаниями тела изучали его чередой нажатий, массажа и выминаний. И с глубоким шумным вдохом Ююко убрала руку прижимаясь к спине грудью и губами. Мягкий звук поцелуя исчез, а на его место пришло касание лбом, после чего, немного подрагивая, девушка прижалась к сильному телу членодевочки щекой и замерла закрыв глаза и бурно дыша.
— Настоящая воительница, — хихикнула она наконец мягко отстраняясь от любимой и надевая ей на руки халатик.
Возможно, тактильный контакт не пришёлся по нраву любимой, но тревоги развеялись, когда девушка увидела протянутые и в её сторону ладони. Подступив ближе, она заняла то же место справа от возлюбленной и вместе они двинулись к выходу.
— Я думаю, самое лучшее решение может дать нам любимая. — сказала она едва три пары ног переступили порожек.
Вновь очутившись в коридоре, девушки сделали несколько шагов по деревянным половицам. Теперь им предстояло решить в какую сторону двигаться.
— Конечно же одежда это не проблема. — мотнув кудряшками промолвила Ююко — Любимая сказала что хочет кимоно, а мне...мне бы хотелось что-то такое, имеюще красный цвет и что бы не сливалось с волосами и...
Она замолчала, думая что же такое можно надеть на себя и стоит ли им облачаться во что-то перед практикой или сразу надеть простую одежду либо провести всё нарядными??
— Хорошая идея, милая. Так и поступим. Мне понравилось на нем сидеть в такой приятной компании. — беззаботно призналась Эйрин хранительнице, выкладывая наружу все свои впечатления, как картежник выкладывает колоду карт для последующей раздачи — Куда веселее, чем одной проводить время в темной комнате за варевом всяких снадобий. Надо бы мне к этому...
Руки осторожно оплели шеи любимых. Тело целительницы напряглось, показав полную готовность начать движение. Первый шаг она совершила при помощи здоровой ноги, приложив чуть больше усилий на тело Ююко.
— ...привыкнуть.
Ладонь одной из её прелестных помощниц нажала на дверную ручку, расчистив проход к ближайшей остановке. Омовение тела принесло чуть больше легкости, поэтому делать шаги становилось немного проще. Также членодевочка могла без проблем теперь касаться тел желанных ею любимых, ведь она тоже стала чистой и обновленной и приправленной запахом лаванды — и это знание не могло не позволить ей теперь чуть чаще развзывать шаловливые ручки без явного риска быть отвергнутой просто потому, что она мятая и не следит за собой, как какая-то...
Левая нога ступила. Правая. Левая. Правая. Казалось, желание вернуться на пуфик передалось всем участницам небольшой скромной процессии. Одна мысль не выходила из головы членодевочки — как же им трем поместиться на одном пуфике? Вместе с Ююко почти в положении лежа они заняли немалую его часть и поместить на попу Йому казалось довольно непрстой задачей, решить которую предстояло всем девочкам.
только мысль о том, что хранительницу можно посадить на колени себе или булочке приятно грела душу, ведь на данный момент времени ученой казалось это единственно правильным решением.
Перед порогом почему-то здоровая нога дернулась слабой дрожью, не желая полноценно разогнуться, чем вызвало небольшой спазм мышц. Эйрин поскользнулась буквально на ровном месте, не успев перешагнуть препятствие — и кто бы знал, чем бы закончился полет, если не крепкая хватка заботливых рук.
— Какая я растяпа, а не воительница... Задумалась, блин... Спасибо вам! Уфф! — вымолвила девушка, уже буравя взглядом пол. Столкновения удалось избежать, но сердце все равно успело подпрыгнуть к груди. Неожиданно вспомнились слова розоволоски о чем-то таком приятном и одновременно естественном и доктор, стрельнув глазками на обеих девушек, подождала немного, пока они продолжат путь.
— Насчет твоего вопроса, Ююко. Не извиняйся, дорогая. У тебя есть свои потребности в любви, и мы с Йому будем рады принять твою любовь. Но я не обещаю, что не отвечу тебе подобным вниманием и ухаживаниями.
Мысль о подобном обмене чувств выразилась в виде слабого румянца. Особая надежда ложилась еще и на плечи хранительницы, ведь одной врачевательнице было не под силу совладать с принцессой. Тихонько хихикнув, Эйрин осторожно подошла к пуфику и благополучно лишилась поддержки — как только попа нашла свое место.
— Я бы хотела себе что-то на ваш вкус. Честно, меня немного польстил тот момент, что мне идет что-то очень короткое. Главное — постарайтесь найти что-то, что не будет стеснять руки, иначе пострелять у меня не получится.
Небольшим приглашающим движением ладони членодевочка пригласила любимых сесть поблизости. Но не рано ли?*
Торопливо прижав ладонь к животику членодевочки, Йому пытливо пробежалась взглядом по телу возвышающейся над ней травницы останавливаясь на груди и лице. Возможно, пепельновласка говорила правду не скрывая головокружения или проявившейся внезапно слабости, вызванной столь сильными контрастами испытанными телом за последний десяток-другой минут.
Но две маленьких точечки любопытных зрачков не смогли в торопливом осмотре обнаружить каких-либо признаков озноба, дрожи или потоотделения, а лицо бледность на лице подчёркивала природную изящность не сменяясь чем-то нехарактерным для любимой. И несколько успокоившись, горничная продолжила путь.
Идея высказанная ранее получила нейтральную оценку Ююко и поддержку целительницы, а значит их путь теперь лежал к широкой светлой комнате в которой ей довелось побывать накануне, попутно обнаружив странный значок, что мог рассказать что-то интересное. В будущем.
Сейчас же она перевела взгляд со знакомого гладкого пути обратно на членодевочку укутанную в халатик и обнявшую их обеими руками: прикосновения, что так мягко растекались по телу.
— Зельеварение кажется довольно интересным занятием, — осторожно поделилась своими мыслями Йому — Хотя не мне рассказывать о том каким оно является на самом деле. По правде сказать, до одного недавнего момента меня интересовал исключительно сад и возможность вывести новые цветки, но теперь пришло время взглянуть на некоторые вещи под иным углом.
Уклончивый ответ травнице мог вызывать некоторые вопросы, но сейчас важно было, что бы на мягких щёчках любимой заиграл румянец и членодевочка ощутила себя сильной и желанной, такой, какая она и есть. Всегда.
— И готовка зелий ведь не единственное в чём ты достигла совершенства, ведь так? Всего несколько тысяч часов... — задумчиво пробормотала Йому подходя к комнате.
Обычно не говоря столь много, сейчас ей показалось неплохой идеей скрасить путь к месту их отдыха и дальнейшей отправной точки.
— Тот кабинет. — вспомнила вдруг она — Обычно там приходится работать над самыми вредными или интересными росточками.
Рука по телу прошлась чуть выше, вопросительно гладя ткань халата и остановившись у подгрудья девушка взглянула перед собою.
— Вернулись. — сменив мягкий тёплый животик на ручку двери, Йому нырнула в комнату бережно помогая целительнице войти и подводя любимую к широкому пуфику.
Действительно, его ширины вряд ли хватило бы на то, что бы все три девушки уместились в один ряд, но была ли в этом необходимость? Она была одета, прихорашиваться нужно было луняночке и зефирке.
— Вот так, Ююко — всего пару тысяч часов практики и совершенство будет достигнуто. — стоя перед девушками произнесла Йому.
Возможно, её фразу можно было воспринять как что-то шутливое, но твёрдое, в чём-то нехарактерно холодное выражение лица отбрасывало любой намёк о несерьёзности. Затем мелькнувшая тень исчезла сменившись привычной улыбчивостью.
— Пожалуйста, присаживайтесь. — кивнула она девушкам — Тааак...что-то коротенькое и красненько...
Повторив заказ, она несколько раз в задумчивости дотронулась кончиками пальцев губ, что изогнувшись в улыбке приветствовали каждую любимую. Пользоваться ширмой не было нужды, ведь все они видели друг друга нагими неединожды, а время за которое девушки займут поудобнее пуф можно будет потратить подыскав необходимое.
«Что-то очень коротенькое...» — пожала про себя плечами Йому.
Это и правда обещало стать интересным опытом — видеть любимую в подобном одеянии...но вместе с тем следовало позаботиться и о комфорте. Потянув за тяжёлую резную дверцу шкафа из тёмного дерева, она принялась изучать его содержимое.
Со временем пальцы быстро отыскали несколько кандидаток: короткую белую юбку, пожалуй в любых других обстоятельствах слишком короткую. Особенностью вещички являлся способ, которым она застёгивалась: короткая змейка прочертила себе путь по диагонали лёгкой ткани, а несколько змеек короче рисовали собою декоративные фальш-карманы по обеим бокам: одна чуть ниже пояса, вторая у самого подола. Второй же явилась ещё одна миниюбка: абсолютно чёрная и короткая настолько, что при ходьбе или наклоне, вкупе с ростом Эйрин, её низ открывал вид на начало округлости белоснежной ягодицы. Оба варианта были очень короткими и, как подозревала Йому, не являлись для учёной наиболее привычными видами одежды. Остановив свой выбор именно на второй кандидатке, но захватив для надёжности и первую, горничная перешла к выбору остальной одежды.
С трусиками выбор обстоял куда проще: обычные кружевные чёрные танга: не жмущие спереди и не скрывающие попу сзади. Оставался лишь верх...
— И что бы не стесняло руки... — сказав это горничная уверенным движением достала топик рассматривая добычу.
Та же оказалась такой же откровенной, как и юбочка: доходя едва ли до живота, где прижималась к телу упругой резинкой, она имела овальный вырез на груди, предоставляя одновременно и достаточное обозрение, но вместе с тем и поддерживая тяжёлые в данном случае объёмности носительницы. Плеч в такой вещи разумеется были обнажены, как и руки, а потому ну ничто стрелять из лука или заниматься какой-либо другой активностью помешать не могло.
— Ну что же, сейчас я покажу, что подобрала тебе, конфеточка. — проговорила Йому вновь появляясь в поле зрения девушек. — А потом мы нарядим Ю-тян.
Встав перед девушками, она продемонстрировала каждый из элементов одежды ожидая суждения.
— Ты в порядке, любимая? — едва не подскочив выпалила Ююко покрепче обхватывая талию членодевочки.
Сердце бешено забилось, а голову будто сжали невидимые ладони. Но услыхав ответ и видя, что вместе с ней возлюбленную придерживает и хранительница, она успокоилась восстанавливая дыхание. Её голова прижалась к телу любимой, а глаза закрылись погружая на секунду в мир ласковой ночи.
— Ничего не растяпа! — сказала она опровергая такое предположение. — Ты умная, талантливая и красивая. И мы любим тебя!
Ничего нового она не произнесла, но на душе стало спокойнее. Подобные вещи, сказанные возможно даже в растерянности от сотрясения, вызванного не самым приятным контактом с порожком, не должны оставаться без ответа, ведь их конфетка была и правда самой прекрасной девочкой!
Животик заняла ладошка Йому, Ююко же приобняла бедро целительницы чувствуя, как даже от мимолётного контакта с мягкой плотью её сердце начинает петь.
— Любим... — повторила она на выдохе тихим томным голосом, а рубинчики глаз скользнули по дощатым половицам в поисках какого-либо препятствия. Но таких казалось не было.
— Этот кабинет...— вставила она в паузу после слов хранительницы так, что бы не мешать сказать и членодевочке. — Интересно, что ты там делаешь сейчас? В прошлый раз ты выводила эти самые быстроспелые фрукты говоря о пользе совмещения нескольких вкусов, чем и натолкнула меня на мысли о сокотерапии...
Она вспомнила письма Эйрин. Теперь они казались наивными и глупыми, только отнимавшими время у гениальной учёной. Но та почему-то не отправляла их в корзину вежливо и учтиво отвечая. Быть может, она не хотела показаться невежливой перед клиенткой, а может её развлекали аляповатые измышления Ююко заставляя на минутку забыть о сложных и серьёзных опытах.
С такими мыслями они и достигли входа в комнату, куда устремились все трое. И членодевочка уселась на него своими упругими красивыми ягодицами приглашающе вскинув ладошки. Недолго думая, Ююко мягко села рядышком, прижимаясь боком к телу возлюбленной. Ощутив себя рядом с учёной защищённой девушка улыбнулась и мотнув головой посмотрела на членодевочку. Затем на Йому. Слова хранительницы явно имели отношение прежде всего к ней, но как стать лучше, как обрести качества, которые хотела видеть в ней членодевочка Ююко не знала.
И опустив голову, она покраснела мягко коснувшись руки травницы.
— Я правда бы хотела стать лучше для тебя, для вас, но... — перебирая пальцами светлую ткань халата, она робко коснулась руки Эйрин. — Даже не знаю как начать. И боюсь заблудиться став чем-то чужим для любимых.
Растерянный жест в виде пожатия плечами и потерянного выражения на лице окончил её фразу. Но что она точно знала, так это то, что в данный момент ощущала крайне сильное желание прижаться к членодевочке или...прижать ту к себе.
— Можно мне тебя обнять? — вдруг смутившись спросила она.
Смутилась, поскольку сразу после ответа потянулась к любимой. Левая рука обняла спинку учёной членодевочки заходя за предплечье, когда правая в коктейле нежности, аккуратности и желания коснулась подушечками пальцев её щёчки и ласково поведя по шелковистой коже попросила в лёгком нажиме прилечь головку оперевшись на её тело, а точнее мягкую полусферу груди. И вместе с тем, она подалась вперёд зарываясь в волосы конфеточки губами, дабы оставить на макушке мягкий поцелуй.
— Ох... — только и вымолвила затем она увидев что принесла хранительница.
— Коротенькое и красненькое — подтвердила мысль любимой Эйрин, встряхнула головой и села поудобнее – скрестив ноги, больная нога возвышалась над здоровой. Пуфик под попой был мягкий, но не слишком мягкий, чтобы бедра провалились под сам материал, образовав своим весом временную ямку. Глаза все еще преследовали хранительницу и у целительницы сложилось впечатление, что никуда она не уходила и стояла совсем рядом с ней. Главным действом сейчас было найти взглядом что-нибудь подходящее ей и помочь любимой определиться, ведь шкаф казался довольно громоздким по сравнению с хрупкой девочкой перед ней и поиск обещал немного затянуться, если не протянуть руку помощи.
Ведь выбор одежды был важным процессом, особенно если выбирать за кого-то еще. Кто-то неподготовленная часто сбивалась с ног в поисках наряда, который одновременно подходил под разным критериям.
Что-то мягкое обволокло тело, вырывая девушку из объятий цепких мыслей. Глаза медленно переместились в сторону обладательницы запах роз. Слова, такие мягкие на слух, достигли ей уха и в них читался определенный вкус сомнения и неприкрытой истины. Пятерня доктора словно проснулась, потянувшись навстречу ладошке зефирки. Нащупав пальцы последней, травница беззвучно попросила разрешение раздвинуть их в стороны. Сопротивления не последовало — и лунарианка переплела свои пальцы с более нежными и менее грубыми пальцами любимой. Контраст был ощутим — и это было почему-то приятно.
За прикосновением последовала просьба, от которой тело покрылось мурашками, несмотря на наличие халата. Лицо членодевочки украсила улыбка и она мягко ответила, еще раз посмотрев на мечницу, что выбирала наряды и словно что-то сравнивала в своих левой и правой руках:
— Конечно. Иди ко мне. Выпусти руку и накрой меня свои...
Ююко не позволила продолжить. Словно гейзер, бьющий из под земли, она возвысилась над телом врачевательницы и осторожно притянула к себе, приглашая снова почувствовать на ощупь алый халат и желанное тело за ним. Эйрин расслабилась, позволив увлечь себя, словно маленького ребенка — чтобы потом взять немного инициативы и приобнять принцессу в ответ. Её тело, богатое на красивые изгибы, вкупе с мягким характером делали из неё очень желанную девочку. Если бы не несколько складок на халате доктора внизу, то этот факт был бы вполне очевиден.
Отт поцелуя Эйрин прикрыла глаза, замедлив дыхание. На какой-то момент она позабыла про одежду и просто наслаждалась отдыхом в руках принцессы. Пока предупреждающий вздох не заставил открыть веки и оценить взглядом результат труда Йому:
— Выглядит весьма... откровенно. Давай-ка я примерю это на себя.
Девушка быстро привстала, выпрямив спину, и протянула руки навстречу одежде. Пальцы уверенно схватили обновку и девушка произнесла:
— Посиди немного с Ююко, пока я переодеваюсь, хорошо? — голос приобрел пару тревожных ноток, словно Эйрин просила что-то важное или личное, — Ей очень нужна чья-то компания сейчас.
Правый глаз подмигнул и Эйрин, удалившись на пару метров, принялась примерять на себя одежду. Начала она, как и любая воспитанная леди, с тем, что развязала халат и положила на спинку стула поблизости, оставив его относительно не таким уж мятым. Пальцы подхватили трусики и девушка, развернутая в пол-оборота к любимым, принялась без особого стеснения натягивать на себя ткань. Основная трудность принесла с собой палочка — наполненная немного кровью, она не хотела расслабляться. Пришлось так и оставить нижнее белье — с небольшим бугорком.
Холодный воздух покусывал соски, заставив их тоже затвердеть. Но тем пришлось подождать — вслед за нижнем бельем внимание доктора остановилось на следующем элементе одежды, который по её мнению, больше подходил к топику:
1d2: (1) = 1
1 — черная и очень короткая.
2 — белая и чуть менее вызывающая, более подходящая к её волосам.
Приняв решение, ученая легким движением натянула юбку и принялась бороться с топиком, надевая его на себя. Скромная одежда почти не защищала от воздуха и хотелось верить, что на улице не будет прохладно. Такая одежда скорее годилась на то, чтобы одним движением снять её, но... впрочем, возможно с луком она бы могла отдаленно напомнить амазонку.
— Как я вам? — поинтересовалась целительница, повернувшись лицом к любимым и...
1d3: (3) = 3
1 — ...встала в позу, чтобы показать себя более откровенно.
2 — ...приняла боевую позицию, изображая охотницу, что целится невидимым луком в сторону окна.
3 — ...просто скромно крутилась на месте и осматривала себя, словно не замечая зеркала поблизости.
Однако, реакция целительницы была несколько более...активной, чем ожидала горничная. Памятуя, как девушка выставила ладони, чтобы пригласить их обеих на колени, Йому рассчитывала после выбора платья на более тесный контакт, состояться который мог после того, как беловласка определится с одеянием, чьи оба варианта не слишком отличались в отношении длины.
Удивлённо воззрившись, как травница почти что рывком поднялась с пуфика, садовница вытянула руки навстречу требующим одежду пальчикам.
«Хочет примерить...сама?» — вздохнула про себя девушка выпуская из рук невесомую материю.
— Хорошо. — нейтральным голосом произнесла она отвесив вежливый кивок.
Едва голос стих, как несколько неторопливых шагов отнесли лёгкое тело к пуфику, усаживая девушку на мягкую поверхность. Розоволоска сидела рядом с ней на расстоянии не большем, чем ширина ладони и Йому, мягко сведя колени вместе, уложила на них руки накрывая пальцами передничек.
— Да, — ответила она глядя куда-то перед собой — мне было интересно новое, Ююко. Вот и играла с разными сортами. Ни к чему интересному это не привело. Пока.
Спина выпрямилась, когда подбородок опустился вниз.
— Это лишь ребячества, пожалуйста, не бери в голову — дополнила она без особого энтузиазма уже намереваясь закрыть тему. — Тем более, там, как помнишь...в том помещении, довольно неубранно. И, как ты отметила, неуютно.
Ююко вряд ли было интересно слушать о провалах в чаяниях, а у Эйрин была несколько иная специализация. Небольшая пауза вызванная решением травницы самостоятельно плести свой образ выбелила подчистую все мысли и теперь хранительница лишь смотрела перед собой изредка прикрывая глаза. Как ей и сказали — она составила чью-то компанию, правда сомневалась, что она это именно то, что было нужно розоволоске.
Наконец, будто вспомнив что-то, пальцы нервно пробежались по колену сминая ткань.
— Наверное, не обращай внимание на то, что я сказала. Про пару тысяч часов — объяснила она не поворачивая головы. — Вы знаете лучше как и кем вам быть, а я лишь повторила мысль. Просто вдруг показалось, что небольшая увлечённость во что-то новое придётся тебе по нраву.
Не позволяя особых вольностей, она дотронулась подушечками пальцев кисти Ююко отмечая знакомое тепло с нежностью кожи и затем на миг приобняла ладони хозяйки пальцами, подозревая что той подобное придётся по вкусу. Уложить девушку на колени или обнять за плечи? Звучит интригующе, но не время и пожалуй не очень уместно. Йому не знала.
Перед мысленным взглядом будто пронёсся карандаш вычёркивающий какую-то запись и целый пласт отправился в мусорную корзину, смятый и, наверное, невостребованный. Но это её особо не волновало. Зато волновала целительница, что подорвавшись примеряла на себя одежду. Волновала из-за недавнего инцидента при выходе из ванной, ведь Йому так до конца и не была уверена из-за чего та споткнулась. И следует ли так сейчас активничать вместо того, чтобы разрешить им одеть её в одобренную одежду?
Кокетливо оглядывая себя, та крутилась демонстрируя им прекрасное тело, больше оголённое нежели одетое и чувствуя, как ей становится жарче, Йому напоследок бросила Ююко мягкий успокаивающий взгляд. Если девушка рассчитывала на более тесный тактильный контакт, она его получит, чуть позже.
— Любимая, — мягко обратилась она едва заслышав обращение Эйрин — Ты выглядишь отлично, но будет замечательно если мы рассмотрим тебя вблизи! А ещё я подумала, как можно улучшить твою меткость...
Рука луняночки в ответном жесте мягко и ласково приобняла розоволоску, передавая бережным касанием чувство, разделив которое до базовых компонентов можно легко угадать заботу и внимание. И из них, в каком-то алхимическом сплаве, рождался весь остальной спектр переживаний расцветающий в груди весенними цветками. Будто сердце кто-то освещает бумажным фонариком изгоняя все переживания и тени, даруя лёгкость и безмятежность.
Рубинчики скрылись за длинными веточками ресниц и губы, до того касавшиеся макушки возлюбленной, сменились щекой нашедшей себя на пахнущих лавандой волосах. Покачиваясь девушка постепенно расплылась в улыбке убаюкав сама себя движениями и рукой лунарианки, что подарила вместе с тактильным контактом и радость чувства себя как желанной.
Мгновение сменяло мгновение и хотелось, что бы этот неспешный бег длился как можно дольше, но речь хранительницы, а затем и её собственная реакция, что она не могла сдержать при виде столь отличающегося от привычного для её глаз убранства, положили конец этой амброзии полной неги и утренней лености.
Выпустив любимую из обнимашек, Ююко тут же ощутила нехватку ласковой сильной руки целительницы, что обняв её будто говорила, что всё хорошо и желая создать иллюзию компенсирующую это отсутствие, девушка сложила руки на животе прижимая локти к телу, будто любимые всё ещё её ласкают даря свою нежность.
Один раз, она всё же робко взглянула из под несобранных в причёску кудряшек на хранительницу усевшуюся неподалёку сохраняя идеальную осанку. Она даже не рассчитывала, что беловласка решит поделиться с ней лаской приобняв за плечи, уложив голову или её саму на колени либо просто позабавившись с кудряшками волос. Так и получилось.
— Просто хотела стать лучше для любимых. — тихо ответила Ююко — Быть способной как-то помочь или хотя бы не мешать своей слабостью, если мы куда-то отправимся. И это ведь правда интересно — то, чем вы обе занимаетесь.
Больше она ничего не сказала боясь вызвать раздражение у мечницы. Лишь одарила девушку мягкой благодарной улыбкой ощутив как её ладонь оказывается в пальцах Йому.
— Спасибо, любимая — прошептала она.
Оставив зрелище как сюрприз, Ююко лишь сейчас, после вопроса членодевочки, обратила внимание на любимую и наряд видневшийся на её теле. Всё, как она и ожидала: длинные стройные ножки переходящие в едва ли скрытыю за миниюбкой ягодицы, оголённый животик лишь часть которого скрыта лёгким топиком. Ожидать-то она ожидала, но одно дело думать, второе — видеть всё наяву.
— Ох... — вскинув ладони пролепетала она наливаясь цветом.
Несколько раз губы порывались что-то сказать, но добавить к словам Йому о красоте было нечего.
— Это даже откровеннее, чем та твоя юбочка — выдохнула наконец она. — Тебе удобно, любимая? Немного непривычно, наверное, да?
Она ласково улыбнулась возлюбленной и несмело дотронулась пуфичка ладонью. Движение плавно перетекло с мягкой мебели к её коленям: луняночка могла занять, если только хотела отдохнуть любое из мест.
Едва ли не пискнув Ююко выпрямила ровно спину несколько раз быстро моргнув: её посетила вполне закономерная мысль.
— Йому... — жалобно попросила она — если ты...пожалуйста...я боюсь пока настолько коротенькое...пожалуйста.
Сбивчиво проговорив она в тревоге провела по кудряшкам ладонью пытаясь завести их назад, но упрямые волосы вновь и вновь возвращались на место стремясь закрыть лицо. С надеждой она взглянула вначале на хранительницу, затем на нарядную конфеточку.
Эйрин немного крутилась на месте, словно осматривая свои бедра на наличие царапин или синяков. Нужно отметить, что с уменьшением количество ткани, закрывающей тело, резервная защитная оболочка в виде женской кожи дала о себе знать — мышцы сократились и кожа ощетинилась строем небольших волосков. Сосуды сузились, и целительница не перестала не стоять на одно месте, немного разогреваясь при помощи движения. Ноги топтались по полу, отражения позади в зеркале передавало какое-то подобие медленного танца.
— "Если Йому и Ююко сочтут меня привлекательными в чем-то подобном, то можно попробовать привыкнуть к такому гардеробу. Как тело нужно держать в полном порядке, так и мне надо оставаться красивой и желанной... чего бы это ни стоило." — решила для себя целительница, подавив желание сложить ладошки вместе и подуть на них теплым воздухом изо рта. Тело игралось с ней, создавая ложное ощущение уязвимости, ведь она успела привыкнуть к теплому халату. Покрутившись немного на месте, потрогав руками как края юбки, так и собственные бедра, травница повернулась к двум девушкам, что напоминали собой двух лаборанток в белых харалатах, сидящих дружно за одним столом. Готовые записывать конспект, как только губы доктора приоткроются снова.
— Угу. Совсем непривычно. Словно я в одном нижнем белье нахожусь! — уголки губ врачевательницы выгнулись наверх, изображая улыбку. Девушка закинула обе руки за шею, обнажив подмышки и наигранно выпятив грудь. Потом снова повернулась попой и немного расслабила спину. Каждое ее движение, полуоборот тела, взгляд с огоньком в глазах словно говорили — вот, видите какая тигрица пряталась за складками медицинского халата и длинного платья!
— Но, я думаю, к этому можно привыкнуть. — после небольшой демонстрации нескольких своевольных поз, лунарианка расслабилась, выпрямила собственное тело и пошла навстречу дорогой для сердца парочке, которые словно ждали её. Что-то томилось в голове хранительницы — наверное, с расстояния она не могла разглядеть насколько юбка короткая? Или цвета топика не так гармонировали, как ей изначально показалось?
Медленные шаги говорили о том, что носительница короткого одеяния следит как за внешним видом, так и за самочувствием Я должен как-то комментировать признания нищего воришки? ведь небольшая потеря координации или спешка были недопустимы. Как и напряжения в суставах хранительницы и принцессы, готовых ей помочь. Но сейчас они, кажется были расслаблены и бояться было нечего.
Голая ступня продолжала целовать холодный пол раз за разом с каждым сделанным шагом — девушка, похоже, совсем забыла про обувь. Где она осталась — уже не важно. Важно было то, чтобы позволить полюбоваться ей вблизи. Преодолев непростой путь всего в несколько метров девушка приняла решение не позволять себе мерзнуть и села на колени Ююко, осторожно просунув собственные ноги в небольшую пустоту между ногами любимых.
— Ничего, что я присяду? —задала она вопрос уже после того, как теплые бедра зефирки начали подогревать её собственные. Левая рука нашла себя на затылке Ююко, расчесав небольшие кудряжки на затылке. Целительница же была заинтересована и Йому тоже — её глаза осматривали обладательницу таких же волос молочного оттенка.
Нет, волосы любимой были все же немного белее.
— Знаешь, Йому... В твоей комнатке еще очень уютно и просторно. Вот у меня в комнатке действительно творческий беспорядок. Надо как-нибудь прибраться и разложить зелья и травы на полки. В алфавитном порядке. — голень целительницы уперлась в ногу мечницы и приняла немного тепла и заботы и от неё. В голове пронеслись воспоминания о том, как она испуганно смотрела её в глаза, как только подверглась попытке насилия с её стороны, ведь ученая не смогла оценить её ум и фантазию, ответив грубостью на попытки принести что-то новое в постель. Её слова могли быть как солью на рану, так и попыткой запоздало извиниться, — И...я думаю... что теперь я открыта для чего-то нового.
Свободные указательный и средний палец потянулись к подбородку девушки, чей взгляд довольно часто был обращен в сторону пола, словно внизу находилось что-то важное или красивое. Небольшое усилие попросило повернуть в сторону самой девушки и посмотреть ей в лицо более храбро и как равной ей.
— Что поможет мне стать более меткой? Зелье? Очки на глазах? Поведай мне, что на уме у тебя, Йому... — произнес томный голос членодевочки.
— Стать лучше... — смакуя звучания приглушённых расслабленными звуковыми связками слов произнесла горничная.
В её взгляде, которым она внезапно наградила хозяйку читалась смесь одобрения и удивления от подобного рода заявления, а подбородок устремился навстречу груди в признательном кивке.
— Благодарю. Ты и так сделала для меня многое разрешив заниматься любыми вещами там, в кабинете. И эти усилия не пропадут понапрасну ибо я помню твой приказ произнесённый в саду. И намерена его воплотить, так или иначе. Мы станем лучше. Во всём, ваше величество.
Взгляд обвёл силуэты девушек и замер выбрав своей целью сидящую совсем рядом, чьё тепло казалось можно было ощущать. Был ли в отливающих холодным светом сапфиров глаз какой-то ещё замысел или она просто отдалась мыслям воссоздавая обстановку рабочего места да разбросанных там вещей оставалось неизвестным. Пожалуй, даже самой обладательнице расслабленного тела. Но вспышка горячей и одновременно мерзкой, как прикосновение пропитавшейся тёплой слизью тряпки, злости направленной на саму себя заставила её повести плечами отряхивая немое обвинение в собственной немощности.
Прошло бы чувство скованности и пустоты, возникшее после, само собою и сколько бы для этого потребовалось времени осталось тайной вникать в которую Йому не хотелось, ведь движение впереди вновь привлекло её внимание заставив сердце забиться сильнее, а небольшому румянцу...нет, скорее лишь ощущению чего-то тёплого и приятного проступить на щеках.
Руки против своей воли вцепились в ткань сгребая передник и немного платья, что приподнимая подол обнажило голени демонстрируя чулки. Мысли понемногу растворялись при виде сформировавшегося и почти обнажённого женского тела провоцирующего своей откровенной наготой вкупе с одеждой лишь добавляющей желания и интриги. Словно исчезающие одна за другой свечи, чьи огоньки не гасли, а сужались, уменьшаясь в размере до неразличимой точечки уступая перекатывающемуся океану, стирались мысли сменяясь эмоциями с образами. И в данном случае эмоцией выступало вожделение.
Глаза, всё ещё пытаясь делать это незаметно, изучали тело лунарианки, высокое, сильное и по своему идеальное, прекрасно сложенное из разных компонентов прекрасно выполняющих свою задачу, в том числе относительно красоты.
А затем девушка приняла решение вернуться к ним зашагав к пуфику. Затылок горничной напрягся и опустив глаза в пол она покрепче прижала ладони к коленям. Обожая компанию обеих красавиц всё же нельзя было забывать о разнице между её невыразительными контурами и внешностью Эйрин с Ююко.
Сопротивляясь желанию хотя бы переплести пальцы, что выдало бы её переживания, горничная выждала пока любимая усядется выбрав наиболее подходящее для такой красавицы место: мягкие бёдра розоволоски.
«Красивое тянется к красивому.» — подумала она отметив как гармонично смотрится парочка рядом.
— Я буду рада помочь... — тихо произнесла она улыбнувшись про себя. Ведь в беспорядке упомянутом любимой явно угадывались рабочие черты, когда у неё прослеживалась...безалаберность.
Едва не скривившись безответственности прошлой себя Йому отпустила это чувство. Как и сожаления о упущенных возможностях найти что-то стоящее, что могло быть интересно им двоим, а в идеально...совершенном случае всем троим девушкам.
«Ощущения — лишь реакции на раздражитель, которым выступают мысли. Сейчас они излишни, ведь лучше исправить изъян нежели плакаться о нём.» — рассудив так, она добавила уже голосом.
— Тем более, у меня будет небольшая практика в этой...этом помещении. — едва не использовав слово "свалка" как наиболее характеризующее она добавила с мягкой улыбкой. — Если ты разрешишь конечно.
Голень целительницы мягко коснулась её бедра и вдохнув почти что судорожным движением, горничная перевела взор на любимую, чья попа уже нашла себя на ногах Ююко и наверняка чувствовала себя достаточно устойчиво, дабы проявившаяся небольшая игривость оголила ещё больше телесных ощущений в садовнице.
— Вот как. Поделишься?
Мягкое касание к подбородку, небольшое усилие и лицо Йому, оказавшееся в приятном плену длинных тонких пальцев, теперь было развёрнуто в направлении высокой статной девушки, чей вид провоцировал на понятное и приятное ей чувство.
Ответив учтивой улыбкой, что не прячась играла на лице, мечница немного склонив голову набок с нескрываемым любопытством изучала изгибы тела членодевочки, ныне почти ничем не скрыты, проводя тщательнейший осмотр.
— Зелье... — идея расплавленным свинцом капнула на чашу внутренних весов амальгамой переливаясь за её края в движении ладони подхватившей голень членодевочки.
Поглаживая мягкую икру девичьей ноги мечница развернулась к Эйрин теперь уже полностью, отпуская конечность. Но не давая ножке свободы: левая ладонь заняла своё место на внешней стороне у колена, правая же коснулась внутренней, даже более мягкой. В голове всплыли базовые знания анатомии почерпнутые во время учёбы и чтения рваных от старости книг, часть страниц которых отдавала сыростью.
— Нет. Спазм кристаллика "приблизившего" цель и истощение нервов, что создадут иллюзию замедления нам не нужны. Сейчас уж точно. Но когда мы отправимся на добычу ингридиентов... А очки?
Она сглотнула вроде без причины ставшей будто какой-то твёрдой и вязкой слюну. И без того зная насколько их возлюбленная красива, мечница была удивлена как этот образ отличался от обычного вида скромной членодевочки проводившей свои часы за книгами и зельеварениями. Грудь затопило потоком сладкой нежности и она вновь улыбнулась, на этот раз не сдерживая тепла.
— Думаю, очки послужили бы дополнением образу учёной. Как и небольшая повязочка на шее с лёгким макияжем. Но сейчас я думаю о другом.
Руки поплотнее сжали ногу членодевочки, а правая в лёгком скольжении оказалась выше, намного выше чем была секундами ранее зарываясь между бёдрами едва ли не доходя до края юбочки.
«Что же, у твоих игр есть свои последствия.» — подумала про себя горничная.
— Что, если мы с Ююко немного разнообразим твою практику? Скажем... — глаза чуть сощурились и Йому подалась чуть вперёд — за каждое попадание в яблочко или в сектор рядом мы будем делать что скажешь ты. Но если промахнёшься...
Глаза угрожающе сощурились, а губы скривились в предвкушающей улыбке.
— Мы будем тебя...ласкать как и где захотим!
И словно стремясь доказать, что она вовсе не шутит, ладошка двинулась выше заходя чуть за край миниюбочки, оставляя между подушечками и трусиками расстояние в каких-то несколько фаланг.
— И это можно распространить не только на стрельбу, знаешь ли, но и на зарядку с другими упражнениями. Эта юбочка и топик за счёт длины вовсе не стесняют движений. А выносливость — крайне важный параметр для воительницы планирующей отправиться за ингридиентами с тяжёлым луком.
— Тебе действительно очень и очень идёт… — чётко и уверенно ответила Ююко.
И говорить эти слова ей не составляло труда, ведь это было чистейшей правдой: да, необычно, да быть может смущающе, даже для самой членодевочки. Но любоваться шикарным телом было одно удовольствием.
Спина выпрямилась, а ладони повторили хлопающее движение о колени, подтверждая твёрдость намерений.
— И видеть тебя в нижнем белье мне бы тоже хотелось почаще. Знаешь, любоваться как ты вертишься в одних трусиках перед зеркалом сверкая спинкой и попой довольно приятно. Даже если при этом не касаться тебя ладошками.
Разведя в стороны руки, Ююко, плотно сжав колени немного отклонилась назад, не мешая травнице занять облюбованное на её ногах место. То, что девушка выбрала в качестве отдыха именно её бёдра вызвало приятное волнующее ощущение лёгким давлением засосавшее где-то вверху живота.
И сейчас по ощущениям она была накрыта мягким, перекатывающимся от каждого похожего на движения жеста пледом, тепло которого начало просачиваться к её телу буквально через десяток-другой секунд. И отвечая этому порыву уже её сущность охватили будто стекающие по телу горячие струйки переживания.
— Ничего. — ответила Ююко, хотя они обе понимали, что это именно то, чего ей хочется. — Не замёрзла?
Правая рука розоволоски вкрадчивой змейкой опутала талию членодевочки останавливаясь раскрытой ладошкой у подгрудья, частично голого, частично прикрытого никак не защищающим от чего-либо топиком…скорее полосочкой ткани, такой же как и ниже, на юбочке.
Вторая ладонь нашла себя на упругом животике, содержащем оптимальное соотношение мышц и жировой ткани и, как она подозревала, была такой же гордостью целительницы, как и молочные подушечки вверху или созданные для провоцирующих шлепков округлости снизу.
Замёрзла или нет, Ююко подалась лицом вперёд, замерев губами у мочки ушка. Губы вытянулись трубочкой дуя тёплым потоком воздуха. Раздавшийся тихий полушёпот коснулся лица членодевочки ласковой щекоткой.
— Мне будет приятно если ты обовьёшь мою шею своей рукой. Мне очень хочется чувствовать себя желанной. Поможешь своей принцессе? А ещё я чувствую голод к новым вкусам, утолить который может лишь что-то изысканное. Что-то вроде сладкой конфетки приправленной лавандовым ароматизатором.
Мягкие чуть влажные подушечки губ вдавились в шею травницы выпрашивая немного вкуса, тепла и ощущения горячего тела, раскрепощённого кровотоком утренних процедур. Бьющийся пульс, сжимающиеся мускулы, микродвижения, которыми будет обладать даже самое неподвижное для глаза тело — всё это отозвалось цветками бодрости и у самой Ююко.
— Мои любимые защитницы — ласково прошептала она, пока лепестки губ выбирали новую точку на шее членодевочки. Выбрав же снова вжалась, легонько засасывая кожу. — И такие серьёзные обе, поглядите только! Ююко прямо не по себе!
Ладошка мирно лежавшая до того на животе вдруг ожила проходясь щекоткой по мускулистой плоскости и голеньким рёбрам угоманиваясь лишь почти отыскав напарницу. Предплечье просунувшееся вслед за рукой теперь обнимало тело членодевочки спереди, пока левая рука создавала подобный этому полукруг сзади.
Не убирая улыбки с лица, Ююко ласково потёрлась о бледное плечико возлюбленной слушая предложение хранительницы.
— Говоря проще — мацать. — одно слово наиболее полно выразившее планы и намерения относительно возлюбленной. — Вот так!
Обе ладошки без предупреждения взмыли ввысь прижимая членодевочку к зефирке и одним движением легли на выдававшиеся сквозь лёгкую ткань сосочками полусферы грудей. Перекатывая кисельные мячики ладонями, Ююко удовлетворённо промурлыкала.
— Тяжёленькие. — губы чмокнули щеку луняночки — прямо-таки пить захотелось.
Подмигнув, она бережно выпустила одну из объёмностей левой рукой касаясь низа живота у лобка.
— И упражнения будут самые разные. — поддакнула она хранительнице — отжимания с нашим весом. Поднятия таза лёжа. Пресс. Соблюдение полной неподвижности. Растяжка.
И говорить эти слова ей не составляло труда, ведь это было чистейшей правдой: да, необычно, да быть может смущающе, даже для самой членодевочки. Но любоваться шикарным телом было одно удовольствием.
Спина выпрямилась, а ладони повторили хлопающее движение о колени, подтверждая твёрдость намерений.
— И видеть тебя в нижнем белье мне бы тоже хотелось почаще. Знаешь, любоваться как ты вертишься в одних трусиках перед зеркалом сверкая спинкой и попой довольно приятно. Даже если при этом не касаться тебя ладошками.
Разведя в стороны руки, Ююко, плотно сжав колени немного отклонилась назад, не мешая травнице занять облюбованное на её ногах место. То, что девушка выбрала в качестве отдыха именно её бёдра вызвало приятное волнующее ощущение лёгким давлением засосавшее где-то вверху живота.
И сейчас по ощущениям она была накрыта мягким, перекатывающимся от каждого похожего на движения жеста пледом, тепло которого начало просачиваться к её телу буквально через десяток-другой секунд. И отвечая этому порыву уже её сущность охватили будто стекающие по телу горячие струйки переживания.
— Ничего. — ответила Ююко, хотя они обе понимали, что это именно то, чего ей хочется. — Не замёрзла?
Правая рука розоволоски вкрадчивой змейкой опутала талию членодевочки останавливаясь раскрытой ладошкой у подгрудья, частично голого, частично прикрытого никак не защищающим от чего-либо топиком…скорее полосочкой ткани, такой же как и ниже, на юбочке.
Вторая ладонь нашла себя на упругом животике, содержащем оптимальное соотношение мышц и жировой ткани и, как она подозревала, была такой же гордостью целительницы, как и молочные подушечки вверху или созданные для провоцирующих шлепков округлости снизу.
Замёрзла или нет, Ююко подалась лицом вперёд, замерев губами у мочки ушка. Губы вытянулись трубочкой дуя тёплым потоком воздуха. Раздавшийся тихий полушёпот коснулся лица членодевочки ласковой щекоткой.
— Мне будет приятно если ты обовьёшь мою шею своей рукой. Мне очень хочется чувствовать себя желанной. Поможешь своей принцессе? А ещё я чувствую голод к новым вкусам, утолить который может лишь что-то изысканное. Что-то вроде сладкой конфетки приправленной лавандовым ароматизатором.
Мягкие чуть влажные подушечки губ вдавились в шею травницы выпрашивая немного вкуса, тепла и ощущения горячего тела, раскрепощённого кровотоком утренних процедур. Бьющийся пульс, сжимающиеся мускулы, микродвижения, которыми будет обладать даже самое неподвижное для глаза тело — всё это отозвалось цветками бодрости и у самой Ююко.
— Мои любимые защитницы — ласково прошептала она, пока лепестки губ выбирали новую точку на шее членодевочки. Выбрав же снова вжалась, легонько засасывая кожу. — И такие серьёзные обе, поглядите только! Ююко прямо не по себе!
Ладошка мирно лежавшая до того на животе вдруг ожила проходясь щекоткой по мускулистой плоскости и голеньким рёбрам угоманиваясь лишь почти отыскав напарницу. Предплечье просунувшееся вслед за рукой теперь обнимало тело членодевочки спереди, пока левая рука создавала подобный этому полукруг сзади.
Не убирая улыбки с лица, Ююко ласково потёрлась о бледное плечико возлюбленной слушая предложение хранительницы.
— Говоря проще — мацать. — одно слово наиболее полно выразившее планы и намерения относительно возлюбленной. — Вот так!
Обе ладошки без предупреждения взмыли ввысь прижимая членодевочку к зефирке и одним движением легли на выдававшиеся сквозь лёгкую ткань сосочками полусферы грудей. Перекатывая кисельные мячики ладонями, Ююко удовлетворённо промурлыкала.
— Тяжёленькие. — губы чмокнули щеку луняночки — прямо-таки пить захотелось.
Подмигнув, она бережно выпустила одну из объёмностей левой рукой касаясь низа живота у лобка.
— И упражнения будут самые разные. — поддакнула она хранительнице — отжимания с нашим весом. Поднятия таза лёжа. Пресс. Соблюдение полной неподвижности. Растяжка.
— Не нужно кланяться. — произнесла девушка, немного смущенная словами хранительницы про её величество, — Это твоя комната и ты в ней маленькая хозяйка. Вместе с тобой мы приведем там порядок и чистоту. Мы втроем.
Искренне ли она видела врачевательницу в таком свете или это просто была шутка со стороны беловолоски, но щекочущие невидимые пальцы пробежали по коже вместе с мыслью, что недавняя гостья слишком уж быстро набрала авторитет в этих стенах.
Конечно, ей руководящая роль была не в новой, но что-то тронуло её за струны души, несильно натянув тонкие фибры её сущности. Чтобы попробовать немного унять эмоции, бушующие где-то в районе груди, Эйрин убрала пальцы с подбородка, чтобы снова льнуть к теплой щечке и согреть свои пальцы, перенять часть её тепла. Ладонь осторожно погладила белые волосы против их роста, зачесывая аккуратную челку возле миниатюрного ушка.
Девушке стало интересно — кто создает подобную красоту? Неужели Ююко регулярно поправляет прическу? Или же навык владения клинком настолько хорош, что мечница делает это сама напротив зеркала? Очередная загадка требовала немедленного разрешения, но губы лунарианки не успели раскрыться, чтобы задать соответствующий вопрос.
Её почти нагое тело не могло остаться без внимания со стороны Ююко, которая не могла остаться равнодушной к руке, что гладила её спину через халат, тем самым выражая благодарность.
— Спасибо. Я учту твое мнение и постараюсь привыкнуть к нему. В нем, увы, куда прохладнее обычного, но сейчас...
Горячий воздух проник в ушную раковину и воронкой водоворота скрылся где-то в пустоте. За ним последовало просьба, что проворковала любимая, которую нельзя было проигнорировать. Поэтому травница приголубила зефирку, прижав её немного поближе к себе. Предплечье невольно расчесало волосы — чуть более хаотичные, но не менее приятные на ощупь. Кудряшки принцессы словно противопоставлялись прямым волосам телохранительницы. Что в этом было не просто так.
Поцелуй в шею заставил отвлечься, прикрыть глаза и немного заерзать от дрожи в теле. Совсем немного. Второй она перенесла спокойно и, пройдясь пятерней по розовой полянке, запустила пальцы в волосы девушки.
— ...сейчас мне очень хорошо.
Лунянка медленно запрокинула голову вверх, подставляя больше шеи — чтобы принцесса, переполненная неиссякаемая желанием быть желанной, не ограничилась небольшим участком кожи и продолжала ставить отметки нежных, как начинка торта, губ. Если ей захотелось передать немного заботы и страсти, то она была готова принять её. Тело девушки напряглось, мурашки больше не беспокоили её. Тяжело дыша, Эйрин постаралась поделиться чувством получения вместе с Йому, попробовав переплести свою правую ногу вместе с её. Вряд ли её голень могла быть таким непрошеным гостем, чего нельзя было сказать о внутренней части ладони, которая расчесала челку между пальцами, обнажив небольшой лоб и зрачки её пациенточки, такие глубокие и темные.
— Как же я люблю вас... — выпалила признание девушка. Еще немного — и помятая немного юбка могла бы выдать её вожделение не только при помощи слов. Рука скользнула обратно к щеке хранительницы, дразня её, словно домашнее животное своим вниманием, — Полностью люблю, без остатка.
В итоге Эйрин показалось, что её слова смогли достигнуть сердца зефирки и отпустить два мячика, которые уже напряглись, приготовившись встретить холодный воздух, а затем и ожидаемое наслаждение. Что-то клюнуло прямо в щеку, оставив свой отпечаток и там и членодевочка, прервав свой сеанс причесывания одной лишь ладонью, сказала:
— Хмм, это обещает быть интересным. Стрельба, я думаю, принесет мне немало побед! А вот полная неподвижность или отжимания...
Бровки сузились, взгляд устремился в сторону любвеобильной розоволоски. Голос стал чуточку тише, ведь уверенность поубавилась и шанс быть обласканной в разных местах и надолго стал более, чем реальным.
— ...впрочем, посмотрим! Давно я не разминалась, так что я принимаю вызов. Но, пока нога еще будет заживать день или два, я готова взять лук, сделать пресс без участия ног или замереть в неподвижности, как бы странно это не звучало.
Повернувшись в сторону принцессы, Эйрин сложила губки бантиком и чмокнула ту в щеку, перехватив немного инициативы. Пересев на краешек другого колена девушки, доктор не могла не наградить и другую девушку, согнув спину достаточно сильно, чтобы хранительнице не пришлось вставать.
— Чай... Может, приготовим чай для нашей Йому? Или лучше нагулять аппетит для чая сначала? Что скажете?
Мелькнувшую на лице беловласки тень грусти и сомнений не смогли скрыть ни прядочки, что порою падали вперёд закрывая глаз, ни быстрый поворот головы, словно что-то заметившей за окном.
«Ну конечно прохладно, ещё и непривычно очень...»
При всей красоте травницы и тому, как чёрные полосочки ткани оттеняли молочные кожу и волосы не следовало забывать и про комфорт. Движения быть может подобная одежда и не стесняла, зато оголяя достаточное количество кожи, способствовала быстрой потере тепла, ощущаемой в напряжении мышц и мурашках проступающих на красивых девичьих руках.
— Рада слышать, что тебе сейчас хорошо. — слабая улыбка коснулась лица горничной и ладошка медленно поглаживая внешнюю часть бедра попыталась передать толику тепла.
Выминая кожу, словно играя на каком-то нежном инструменте ладонь гуляла по всей длине конечности выискивая нехарактерную напряжённость мускулов, которую следовало устранить чередой нажатий.
— Мне тоже очень хорошо...Здесь, с вами. — небольшая пауза, взмах прямых, доходящих до скул волос и диафрагмы зрачков щёлкнули отрывистым прыжком по гармоничному сочетанию белого и розового. Сквозь раскрытые губы донёсся тихий, едва различимый звук между вздохом и выдохом какой обычно бывает у поддавшихся налёту неги людей — Пожалуй, о большем мне и мечтать не стоит.
Голос же всё время оставался спокойным, а речь журчала тихо и тоном в котором не было и намёка на шутки. Не самое время развивать заунывную тему навязываясь белому и розовому зефиру, но в глубине души девушке хотелось верить, что они обе понимают почему она их видит как своих наставниц и в чём-то защитниц.
Глаза сузились, лицо коснулось исследующей её как неизвестный любопытный вид ладони и откинув голову назад, Йому позволяла себе тонуть в океане ласки вызванном откровениями и действиями любимых, милующихся и не забывающих о ней.
Идея коснуться руки любимой своею показалась грубой, наверное даже на уровне варварства ведь это значило нарушить изначальный замысел Эйри. С едва уловимым влажным две тонкие ниточки губ раскрылись и мягкое плавное движение поворота лица предшествовало прикосновению их к ладони. Уголок рта дёрнулся образуя небольшую складочку кожу у щеки: не мимическая морщинка возникающая у утомлённых или слишком разочарованных людей, просто складочка из-за лёгкой улыбки, что скрылась в новом поцелуе притронувшемся к сеточке вен у внутренней части руки: месту столь нежному, как и важному. И горничная закрыла глаза наслаждаясь моментом.
— Спасибо. — тихо ответила она отнимая губы от запястья перед тем, как снова коснуться его.
И где-то спустя секунду дополнила.
— И я вас люблю. — тихо прошептала девушка.
Затем игра розоволоски, даже более активная, чем она ожидала захватила внимание членодевочки и Йому краснея от зрелища пальцев переминавших груди любимой покраснела. Смущение в этой гамме чувств улавливалось летучей примесью, что поднимаясь ввысь рвалась исчезнуть возвращая формуле исходный вариант.
— Тяжёленькие — беззаботно кивнув зефирке согласилась она. — И объёмненькие, а ещё красивые. Какими и полагает быть у прекрасных девочек.
Улыбка пролегла двумя ямочками по уголкам губ, а играющий хитринкой взгляд коснулся области несколько ниже шеи обеих красавиц. Кажется, идея розоволоски с неподвижностью показалась не совсем понятной и Йому поспешила поделиться тем, как поняла она этот замысел.
— Думаю, речь о том, что бы тренировать выносливость постоянным напряжением. Например, держа натянутой тетиву.
Рука целительницы, убранная с мордашки горничной исчезла, а вместе с ней и лёгкий настрой сменившийся более серьёзным выражением лица.
— Чай это отличная идея, любимая. Но... — она помедлила — нам остаётся сделать несколько вещей. Во-первых, нарядить принцессу. Во-вторых, вернуть твоим волосикам полагающуюся им причёску и...пожалуйста...мне будет намного спокойнее и приятнее, если ты позволишь покрыть свои ручки кремом. Он быстро впитывается, как помнишь и не будет мешать готовке или натяжению тетивы. Хорошо?
Зрачки заглянули в глазки любимой ища там понимания. Ладонь сменилась напряжённой подушечкой пальцев поплывших линией вдоль латеральной мышцы, чертя небольшими пунктирами свой путь.
Убрав ладони, Йому мягко выпустила бедро возлюбленной выпрямляясь и переведя взгляд на Ююко хитро улыбнулась.
— Я принесу платье, — сказала она поднимаясь — и поищу кремушек. Мы проверим шов, сменим повязочку пока ты одеваешься. Я бы намазала ручки кремом и потом мы смогли бы сделать чай, отправиться на воздух...
Быстро зашагав к шкафу, Йому скрылась за тяжёлой резной дверцой на этот раз усердно перебирая содержимое. Нужно было красное, но не короткое. И при этом не мешающее движению. И красивое. И что бы не менее тяжёленькие, чем у членодевочки объёмности зефирки чувствовали себя прекрасно. Что же, пускай поиски и займут чуть больше времени...
Первая и как оказалось единственная кандидатка заняла своё место в пальцах горничной. Вытянув перед собою руки, чтобы подол не касался древесины половиц, Йому придирчиво осмотрела выбранный наряд. Длинное, доходящее почти до щиколоток платье красовалось двумя продольными вырезами на бёдрах. Длинными настолько, что казалось будто перед ниже живота обладает отдельной жизнью являя собою свободный парус ткани. Живот же был скрыт цельной материей имеющей, однако, один маленький ромбовидный вырез в верхней части живота над солнечным сплетением почти сразу переходящий в широкий, обнажающий довольно большой участок грудной клетки расходясь двумя тонкими бретельками по плечам.
Чего-то в этом всём явственно не хватало и вновь нырнув в шкаф горничная в довесок к имеющейся одежде добавила два отдельных обтягивающих рукава заканчивающихся словно острыми треугольничками листков на кистях. Такого же огненно красного цвета ткань словно веточка пересекали золотые нити образующие по краям оборку. Красные трусики и пара чёрных туфелек с ремешком стали финальными нотками гардероба принцессы.
— Украшения я выбрать не осмелилась... — улыбаясь произнесла она демонстрируя наряд.
Бережно уложив убранство зефирки, Йому быстро развернулась выходя из комнаты. Ждать пришлось совсем не долго и скоро череда быстрых шагов раздававшихся от вновь укрытых туфельками ног возвестила о возвращении горничной...руки которой вновь не были пустыми. На этот раз в них виднелась уже знакомая медицинская сумочка, несколько баночек крема и пара небольших хлопковых полотенец, что могли служить салфетками.
— Любимая... — протянула она Эйрин. — Пожалуйста, не разрешишь ли ты мне проверить шов и...
Она кивнула делая жест демонстрирующий баночки крема.
— Ничего такого делать не стану, просто посмотрю и сменю повязку. Всё же мы скоро выйдем наружу, зачем подвергать иммунную систему дополнительным нагрузкам...
Решив начать с более важных, на её взгляд вещей девушка посмотрев на членодевочку отвесила вежливый поклон, а затем опустилась перед ней на колени расстилая одно и полотенец у себя на ногах.
— Так мы обе сможем не беспокоиться, что что-то измажем и тебе не придётся держать ножку на весу. Пожалуйста, разреши мне... — сидя на пятках, горничная посмотрела на любимую снизу вверх.— А если Ююко успеет, она сможет тем временем сделать причёску. И мы отправимся гулять или сделаем чай. Как захочешь. А можем взять ингридиенты с собой и сделать его уже где-то там, в саду.
— Немало побед... — игриво облизнув губы повторила за любимой Ююко.
Рука членодевочки обвившая её шею всё ещё ощущалась мягким прикосновением. Слишком приятным, чтобы назвать её грузом или тяжестью, ведь это совершенно не отражает значимости белого изящного предплечья заканчивавшегося кистью беззаботно игравшей с её волосами. Зажмурившись на миг от удовольствия Ююко отбросила голову позволяя ласковому массажу и касанию к локонам делать своё дело. Затем её взгляд снова обратился к лунянке.
— Ведь по другому и быть не может. Признаюсь, мне очень любопытно увидеть тебя с луком и быть может даже за пределами сада. Но это потом, когда мы сможем отправиться в настоящую экспедицию. И сделаем это все вместе, как и полагает.
Движение слева и юркой молнией хранительница нырнула к шкафу скрываясь за массивными дверьми из тёмной древесины, а скрип и деловитое шуршание где-то в глубине подсказали что девушка активно выполняет поставленную ею самой себе задачу. Оставшись наедине с целительницей, розововласка посмотрела на девушку с мягким выражением лица. Теперь, когда ладонь Йому больше не защищала стройное бедро от утренней свежести, этим займётся она сама. Ласково и ненавязчиво.
Погладив живот Эйри, рука сползла на бедро уходя чуть ниже, туда, где уже показывалась белая шёлковая кожа. Мягкие периодичные поглаживания самими краями пальцев выдавали задумчивость, которая овладела Ююко и вскоре веки немного опустились, прикрывая два тлеющих нежно-розовым уголька радужек.
— Страстной, энергичной и смелой. — тихонько прошептала она.
Слова казались ответом кому-то или же просто импульсом к действию. Затем она словно выдохнула расслабляясь и поворачивая лицо к Эйрин улыбнулась членодевочке.
— Я бы хотела поиграть с тобой, но Йому уже очертила ближайшие планы и должна согласиться, звучат они довольно разумно, а потому...
Потянувшись к беловласке губами, Ююко на этот раз выбрала целью мягких алых подушечек выдававшуюся на молочной глади кожи ключицу. Раскрывшись, они обхватили продолговатый бугорок в тёплый влажный плен разбавить который вызвался быстро мелькнувший язычок упёршийся в молочную кожу. Втянувшись щёки потребовали немного кожи и два ряда зубок бережно коснулись тела членодевочки словно раздумывая как им быть и сколько силы прикладывать. Но ограничившись лишь мягким нажатием Ююко медленно отпрянула от пышущего тела целительницы и чуть склонив голову посмотрела на девушку перед собою.
— Мне всегда нравились как у вас с Йому руки умеют совмещать силу с изяществом. Может быть когда-то я попрошу сделать вас массаж? М? Но сначала мне хотелось бы сделать массаж вам...точнее начать с тебя.
Не стесняясь рука исследовавшая бёдра докторини ущипнула девушку за округлое основание ягодицы, частью голое и выдававшееся из под символической юбки после чего одним быстрым движением направилась кверху останавливаясь между двумя подушками ног забурившись в которые быстро достигла трусиков под которыми угадывались очертания естества.
— Помнишь, — тихонько проговорила она улыбнувшись. Голос получился мягким, тихим и вместе с тем наполненный влажными звуками окутывающими слух. — Ты говорила о своих утренних потребностях вчера вечером. Разве я могла о них забыть? Так вот я думаю, что ты полна крема и это поможет тебе достичь побед. Ведь по условию Йому мы будем делать то, что ты захочешь...если победишь. Но если нет...
Мягкое круговое движение раскрывшейся ладошки опоясало головку и ствол члена отдаваясь в мошонке нажатием мягкого холмика основания большого пальца. Движение повторилось, а розовые угольки вспыхнули ярче и вкрадчивей.
— Для лучшей мотивации, любимая. — хихикнув, она подняла глаза на подходящую хранительницу в руках которой отливая цветом эритроцитов виднелось платье разделённое на несколько отдельных элементов. Вздыхать такому яркому выбору было неправильным, ведь со стороны виднее, как тебя видят любимые и согласившись с выбором, Ююко обратилась к Йому. — Хорошо, я постараюсь подобрать что-то из украшений...если ыы считаете это необходимым.
Затем хранительница вновь скрылась из виду, на этот раз убегая куда-то из комнаты и удивлённо вскинув бровь, Ююко посмотрела на дверной проём. Но чувству удивления не было суждено продлиться слишком уж долго, ведь девушка вновь появилась нагромождённая косметическими и медицинскими принадлежностями. Встав перед ними, синеглазка готовилась к новому этапу их утренних приготовлений.
— Передаю тебе наше драгоценное сокровище. — улыбка и ладошка нашедшая себя на пояснице целительницы двинулась ниже, игриво шлёпая членодевочку по округлой попе почти не прятавшейся за юбочкой. — Для затравки.
Прошептав это, Ююко убрала руку из под юбочки мазнув напоследок по коже ног тёплой ладонью и придерживая любимую за талию аккуратно помогла умаститься на мягком пуфе.
— Слишком вызывающее платье, но...почему не попробовать, верно?
Взяв причитающийся ей наряд, она заспешила к зеркалу серией мелких пружинистых шажков оборвавшихся у серебренной глади. Поведя плечами, Ююко сбросила с себя халат упавший на пол бессильной грудой ткани и некоторое время стояла неподвижно лишь наблюдая за изгибами фигуры. Массивные груди и ягодицы, достаточно подтянутый живот и мягкие контуры ног переходящие в округлые бёдра. Казалось, говорят о вреде сладкого для фигуры исключительно противники всего вкусного, ведь зрение её не обманывало.
И будто желая в этом убедиться, Ююко накрыла оголённое тело ладонями путешествуя ними по контурам тела. Чуть выгнув спину, она посмотрела через плечо отводя ногу назад, затем проделала это с другой точкой наблюдения перейдя уже к левой руке.
Выбрав нижнее бельё, что приготовила хранительница, Ююко аккуратно переступая потянула поясок ткани вверх ощущая лёгкую щекотку, игравшую с покрывшимся мурашками телом от которых немного затвердели соски. Возможно, в комнате действительно было слишком свежо, но возможно её возбуждала мысль что за ней пуская и мимоходом следят сразу две пары глаз.
Как бы там ни было, следующим её тело накрыло красное одеяние, скрывшее большую часть кожи, но акцентируя внимания на выдающихся округлостях.
Разглаживая платье, а за ним и рукава, приставшие к коже, розововласка оглянулась наблюдая что интересного происходит у любимых. Затем, быстро присев перед зеркалом, со знанием дела принялась наводить порядок среди кудряшек — немного спутанных, но влажных достаточно, чтобы удерживать причёску. Немного красных теней, чёрных стрелок карандаша, помады и туши — казалось, её утреннее убранство было готовым.
— Ах да, украшение...
Произнеся это, Ююко после недолгих поисков выудила на свет золотое колье на довольно жёсткой цепочке внизу которого красовался металлический цветок, центра которого был украшен внушительного вида рубином. В противовес этому, две серьги из такого же материала представляли собой лишь изогнутые линии своими строгими контурами напоминавшими овал без средины.
Кивнув в знак готовности, розоволоска обулась и отодвинув с тихо скрипнувшее кресло выудила винтажного вида расчёску и щётку для волос. Аккомпанементом им выступила длинная лента для волос, слившаяся с платьем едва лишь заняла своё место на предплечье и прямая золотая заколка средина которой расходилась в виде полого ромба с алевшим рубином. Точно сестра близнец, камень повторял цветовую палитру и обработку того, что находился на шее девушки отличаясь разве что более миниатюрными размерами.
— Ююко готова и кажется даже успела. — почти пропела она подойдя к парочке и занимая место за спиной травницы. — Расслабься, хорошо. Конечно, хорошо, если бы здесь было что выпить, но...
Отложив принадлежности, Ююко мягко обняла плечи членодевочки массируя их ладонями. В один момент, совпав движениями, руки поползли вверх к изящной шее массируя ласковыми поглаживаниями тёплых кистей окончивших прикосновением к полотенцу. Развернув которое она открыла свет целому водопаду достаточно влажных для безболезненного ухода волосам.
— Сейчас я расчешу их и вплету в твою косичку ленточку с заколкой. — она улыбнулась наклоняясь вперёд и касаясь грудью плеча членодевочки. Губы коснувшиеся щеки запечатлевая тёпло и легчайший нажим. — Обязательно носи её, хорошо? Хотя бы пока что. *
Коснувшись рубина на колье пальцами, Ююко выпрямилась приступая к уходу за причёской.
— Ой, точно! —спохватилась рассеянная врачевательница, быстро взглянула и со вздохом, полным весу груза предстоящих дел, произнесла — Я совсем забыла про другие, куда более важные заботы. Просто...
В самом деле, надеть на принцессу новую одежду казалось куда более важным, чем то, что спряталось в закромах ума врачевательницы, а именно — совместное изготовление чая для того, чтобы сохранить упругость живота хранительницы и защитить юную пациентку от такого женского состояния, как беременность. Возможность наполнить ее собственным естеством всегда имела последствия в виде небольшой чашки чая, обладающего не очень приятным вкусом.
Откуда о нем могла знать травница? Все суть и секрет состояли в том, что именно предстояло ей смешать — смесь определенных трав вместе с порошком из других реагентов, которые хорошенько дробились при помощи ступки. Немного размешать, утопить кусочек масла в кипятке — и черный, словно безоблачное ночное небо, чай был готов. А странный, солоноватый запах, что лезет в ноздри и неприятно раздражает носоглотку, является и прямым предвестником того, что и поглощение чего напитка не принесет много удовольствия.
Мысль о том, что любимым предстоит не раз и не два придется кривить лицо не давала покоя и нужно было искать решение. К счастью, возможность облегчить их непростую участь — и девушка намеревалась сделать это в самую первую очередь. Но глас рассудка чужими устами вовремя вернул ее на землю?
— ...я думал позаботиться о тебе первой. Твои ножки, твоя безопасность стоят для сен на первом месте, а халат, который прячет тело нашей принцессы...
Шея повернулась в сторону Ююко и, после неловкой паузы, лунянка позволила себе улыбнуться:
— ...делает ее очень сексуальной. Возможно, любимая, я попрошу тебя однажды не снимать его с себя одной ночью. Как и хочу, чтобы ты одной ночью осталась только в этих чулках, милая.
Внимание снова переключилось на Йому. Взгляд немного поплым, словно зеркало воды становится более расплывчатым от броска камня — любвеобильная розоволоска словно не думала останавливаться, применив слабые покусывания. Словно намекая, что небольшого объятия за шею ей уже мало и стоило бы ей, врачу, уделить ей побольше внимания. И эта мысль стала куда более четкой, когда подушечки пальцев надавили на естество, твердое и готовое поддаться ласке. Всего нужно было применить характер и толкнуть игриво принцессу спиной на пуфик. Затем задереть юбку и с небольшой силой овладеть её, ведь наверняка внизу она уже вся готова. Но в словах её звучала правда, а мягкий голос все еще давал надежду, что можно не бояться, если зефирка толкнет таки её!
— С такой мотивацией я точно не отступлю! — ухмылка девушки стала еще шире. Ладонь, словно проворная змея, скользнула по красному бархатку халата, немного сминая ткань, пока не ощутила окружность левой ягодицы девушки. Сомкнув пальцы, целительница почувствовала отдачу тела — и яркий признак того, что дружеский вызов принят. Вторая рука, которую хранительница одарила поцелуем, перестала так сильно запускать пальцы в серебряный поток волос, остановившись на том, чтобы поправить челку. Хоть лоб у Йому не был такой большой, чтобы скрывать что-то белыми нитками, челка была ей к лицу. Да и волосы были достаточной длины, чтобы не попадать в глаза и мешать взору мастера по обращению с клинком.
— Ай... Конечно, любимая. —Эйрин зажмурила глаза от внезапного укола, словно её укусили одновременно несколько комаров прямо в район затылка — розоволоска делала свое дело, играясь с её волосами. Чтобы не сильно отвлекаться на не столь приятные ощущения, хоть и обязательные для того, чтобы не ходить с косматой гривой, членодевочка посмотрела вниз, на хранительницу.
— Пожалуй, в таком положении я бессильна провести над собой медосмотр. Осмотри ножку и скажи, что ты видишь, что тебе приходить в голову — хорошо это или плохо. Потом ты намажешь мне мои ручки, и я подтвержу или поправлю твое суждение. Когда и с этим мы закончим, то я попрошу показать свои ножки мне, даже если придется закатать чулок. Если все будет в порядке с тобой... с нами...
Эйрин сделала паузу и позволили слюне наполнить сухость во рту вместе с небольшим вращением языка по области рта. Это заняло всего пару секунд.
— ...я приступлю к приготовлению чая. Думаю, будет проще принести меня к лаборатории ко мне, чем инструменты сюда — они немало весят, а твои руки мне бы не хотелось напрягать тяжелым трудом. Хорошо?
Лицо снова скривилось от боли, едва успев привыкнуть к натяжению волосяных луковиц, но уже на макушке.
— Большое спасибо. — сдержанно поблагодарив членодевочку, Йому опустила голову осматривая стопы, после чего, мягко обняв те пальцами за подошву и щиколотку, уложила обе конечности себе на колени, уже покрытые к тому времени тонким белым полотенцем. — Мне очень неловко, что тебе приходится волноваться из-за меня и тем более тратить полезные и наверняка дорогие вещи.
Сделав мысленную отметку о пожелании членодевочки остаться на ночь в чулочках, горничная приступила к обработке стоп и пяточек кремом покрывавшим теперь её погружённые мгновением ранее в баночку пальцы небольшим слоем цвета снега. Приятно пахнущий цветами крем с лёгкой щекоткой стал покрывать кожу лунянки исчезая затем в серии массирующих движений.
— Может быть немного щекотно — предупредила с некоторым запозданием Йому чуть смущённо улыбнувшись. — И самую малость прохладно. Вначале.
Встряхнув головой, убирая тем самым пепельную чёлку, девушка сдвинулась серией размытых движений к стопе мягко обжимая подушечки каждого пальца, равно как и совсем немного и крайне осторожно натягивая его на себя.
— Совсем скоро я закончу — проговорила горничная убеждаясь, что первая ножка покрыта кремом на достаточном уровне: чуть выше щиколоток и до самых пальчиков — и перейду к ручкам. Но мне было бы любопытно кое-что узнать, если ты не против...
Не задавая пока вопрос, Йому мягко уложила обработанную ножку на колено принимаясь за вторую, на этот раз имевшую на себе следы оперативного вмешательства, скрытого за стерильной в прошлом материей послеоперационной наклейки напоминающей широкий пластырь.
Повторяя в точности прошлые движения лишь даже с большей аккуратностью, садовница прошлась по контуру выминая и выглаживая кожные покровы конечности теперь немного блестевшей влажным, готовая впитывать полезные вещества хотя бы несколькими внешними слоями эпидермиса.
— Так, вооот так, вот и готово. — проговорила горничная спустя несколько минут, после чего быстро подняла глаза посмотрев на любимую и слабо улыбнувшись опустила их на лежащую рядом аптечку, раздувшуюся от объектов первой помощи, которых все равно казалось недостаточно.
Издавшая звук похожий на тихое резкое жужжание змейка обнажила содержимоей сумочки, где аккуратно были уложены покупки, черед которых оказаться полезными выполнив своё назначение пришёл. Несколько раз напрягая и расслабляя пальцы девушка потянулась ко шву, чей вид предстал перед ней спустя несколько секунд в своём ничем не скрываемом вид.
Руки горничной остановились на небольшом расстоянии от ноги так и не касаясь операционного поля, указательный палец несколько раз вздрогнув, будто нажимая что-то не видимое, замер.
— Описать то, что я вижу и что приходит в голову. — в голосе, однако, не наблюдались интонации смущения, а тон не напоминал шёпот что встречается у человека собирающегося перед чем-то тяжёлым. Скорее это было продолжение или повтор фразы самой членодевочки.
— Надрез более широкий, чем если бы он был совершён скальпелем. Несмотря на ровность, на сантиметра два...два с половиной ниже начала я наблюдаю некое...утолщение. Скорее, там находилось что-то, что извлекали...Заноза? Впившийся объект...немного диагонально...судя по неправильному овалу эритемы, а значит являвшийся результатом происшествия, а не прямого воздействия вроде выпущенной стрелы.
Склонив голову чуть ниже и немного набок она продолжила делиться тем, что приходило в голову, как и велела наставница.
— Это же подтверждает хаотичное расположение царапин...вместе с припухлостью коленного сустава. Внутренняя гематома? Да. А значит нужно ограничение двигательной активности. Компресс может быть наложен, но вмешательство вроде пун...прокалы...пунцииии — едва вспомнив слово она продолжила — потребоваться не должно.
Вернувшись от колена ко шву она продолжила то деловито бегая по всей длине нити, то останавливаясь на каком-то определённом участке.
— Рана выглядит шире, это я говорила. Но вокруг неё наблюдается, как думаю характерная в таких случаях, покраснение контура, черты которого более широкие, чем при единичном надрезе. Это значит, что ткань подвергалась механическому воздействию несколько раз, слой за слоем. Причина тому могла лежать как в потере чувствительности, так и желании избавиться от потенциально заражённой крови. Тем не менее, волокна мышцы повреждены быть не должны...по крайней мере сильно. Но даже так это может привести к непроизвольным судорогам. — пауза за которой обычно следует вздох растянулась переходя обратно в слова и минуя драматическую нотку, тон не изменился — но несмотря на ровность шва сам надрез выглядит...прерывистым. Будто он выполнялся не только несколько раз на одном участке, но при этом на одном и том же отрезке прикладывалась несколько разная физическая сила. Имея единый вектор в движении, она немного виляла раскрывая покров. Это приведёт к неравномерному заживлению, но в целом сильного разрыва во времени быть не должно.
Оборвав речь, горничная поднесла ладонь почти что к самой коже и закрыв глаза замерла. Не самый надёжный способ, но если наставница запретила касаться раны, следовало выполнять указания без раздумий.
— Температура чуть больше остальной части кожи...думаю, это подтверждается бледностью в иных частях ноги. И это же говорит о значительной кровопотере...По крайней мере, в сравнение с обычным состоянием организма.
Моргнув несколько раз, Йому замерла копаясь в воспоминаниях, что могли помочь в подборе слов.
— Количество эк...с...судата выглядело приемлемым. Я бы сказала, с учётом качества непрерывного шва, для заживления понадобится дней шесть...до десяти. Главное не допускать нагрузки и тогда вторичный шов накладывать может и не понадобиться. И разумеется, операционное поле необходимо смазывать антисептиком...хотя бы раствором красненьких кристалов марганцовки...У меня всё.
С докладом было окончено и следуя следующему предложению любимой, Йому поднялась на ноги перед этим аккуратно снимая стопы членодевочки, укладывая те на лежащее до того на коленях хлопковой полотенечко. Подступив чуть ближе, горничная зачерпнула немного крема из другой баночки размазала его между своими кистями.
— Пожалуйста, любимая, вложи свои ручки. Обещаю быть аккуратной и не повредить ссадинки. Крем должен снять зуд, если таков имеется, смягчить кожу и ускорить заживление.
Бережно заработав ладонями, она принялась втирать крем к руки целительницы уделяя внимание не только ладонями и кистям, но так же, потянувшись вперёд и локтям, что были, как известно, таким же показателем молодости девичьего тела, как и эластичность других участков кожи.
— Пожалуйста, прости, если всё, что я сказала оказалось неправильным: это отсутствие практики. Жалкое оправдание, да? Подстать мне. — подавив желание провести по волосам Йому с мягкой улыбкой ласково посмотрела на членодевочку. — И спасибо, что позволяешь вот так ласкать твои ручки и ноги. Я понимаю, что тебе бы хотелось видеть более сильную и красивую девушку, тогда бы ты могла расслабиться и довериться разрешив себе быть более мягкой.
Выполнив лёгкий поклон вслед за кивком добавила.
— И за то, что позволила осмотреть ножку тоже большое спасибо.
Взглянув на Ююко, Йому выпустила ручку Эйри из ладоней и вытерев ладони о извлечённую из кармашка передника салфетку сделала шаг назад убеждаясь, что её действия сейчас никому не помешают. Пальцы горничной зарылись под юбку и медленно наклонившись, она аккуратно скатала вначале один, затем второй чулок. После чего обняв подол юбки приподняла ту почти что обнажая трусики.
— Прости, что тебе приходится этим заниматься. — вздохнула садовница демонстрируя колени на которых едва угадывались следы падения. — Они почти не видны и совсем никак не ощущаются.
Опустив голову, Йому посмотрела куда-то в пол.
— Я бы с удовольствием принесла тебя в твою лабораторию, если бы ты только разрешила. — не поднимая головы проговорила она вторя фразе членодевочки. — Но это же шутка, да? Тогда я хотя бы стану рядом, пожалуйста...
Бережно бегая, пальцы прожимали точки, которые, как казалось розоволоске, были наиболее напряжены на шее членодевочки. Такой массаж она делала самой себе в дни головной боли: не сказать, что подобное сильно помогало, да и ощущения совершенно не те, чем когда подушечки пальцев дорогой девочки бегают по коже выпрашивая мускулы расслабиться, а тяжесть и боль пройти, но действия Йому внизу натолкнули на мысль, что подобный массаж здесь вверху её возлюбленной так же не окажется лишним.
Ударяя воздушными касаниями по области вдоль затылочной впадины, Ююко забурилась пальцами в волосы проверяя их влажность и вместе с тем массируя кожу у самых корней волос. Недолго. Ведь вскоре её руки заняла ощетинившаяся затупленными рядами зубчиков щётка для волос с длинной ручкой и овальным навершием.
Йому перешла ко второй ноге, а Ююко принялась приводить к повседневному виду шевелюру членодевочки. Двигаясь от низу к верху, разделив таким образом участки снежного водопада на зоны, зефирка добилась отсутствия узелков и переплетений, что могли бы привести к повышенной обломке или секущимся кончикам...как и просто к дискомфорту. И хотя она уделяла максимальное внимание волосам любимой, всё же в голову закрадывались подозрение, что нет-нет, а выбившийся из под пальцев волосок дёрнет сильнее, чем этого хотелось ей допустить.
Ручка щётки легла рядом с бёдрами членодевочки и Ююко отступила назад, переводя взгляд в окно на несколько секунд: небольшая хитрость в итоге позволит сменить фокус внимания сосредоточившись на беловласке незамыленным взглядом. Но даже так ничего выбивающегося из общей композиции разделённых на участки волос найти не удалось, а это значило что пришла пора плести звенья, что расцветут на голове любимой длинной толстой косой. Отрезок за отрезком, неспешно и методично, скрепляя результат работы алой длинной лентой вплетённой в серебряные волосы членодевочки. И наконец казалось, что нет ничего, что требовало бы внимания рук Ююко.
Тогда с тихим звуком защёлкивающегося металла на правой стороне волос повисла небольшим украшением золотая заколка с рубином глубокого насыщенного красного цвета. Причёска возлюбленной была готова и поскольку в запасе оставалось совсем немного времени, Ююко решила потратить его сконцентрировав усилия на плечах любимой.
Мягко опустившись ладонями, она не стала на этот раз массировать или раздражать кожу лёгкими нажатиями, вместо этого просто редко поглаживая тело членодевочки разными сторонами ладони: внутренней и внешней, чередуя пальцы и подушечки.
Некоторые из слов Йому казались ей малознакомыми, но в общий смысл и то, что она делает улавливалось на инстинктивном уровне. Не зная доподлинно права ли хранительница или действительно заблуждается, Ююко решила дождаться заключения экспертки сохраняя пока молчание: не стоит ведь вмешиваться в вещи которые совершенно не понимаешь, разве что если тебя просят...или ситуация лишена выхода.
Но Йому закончила говорить и теперь стоя перед целительницей уже ожидая осмотра сама, произнесла слова благодарности отозвавшиеся согласием в сердце Ююко. Наклонившись чуть вперёд, она мягко потёрлась о макушку любимой щекой и вновь выпрямившись произнесла.
— Позволь поблагодарить тебя и мне, любимая. Я очень счастлива, когда и мне позволяешь внести хотя бы малый вклад в твой прекрасный внешний вид. Я люблю тебя. И тебя, Йому.
Собрав принадлежности что помогли совладать с непокорными волосами, Ююко заспешила к косметическому столику.
— Я буду готова пойти с вами бууквально сейчас. — произнесла она растягивая слова и в то же время аккуратно раскладывая расчёски по ящичкам.
Немного подвинув свои ягодицы, Эйрин постаралась усесться поудобнее — в данном положении она чувствовала себя не очень комфортно. Теперь тяжесть ей бедер переместилась куда-то не туда и пришлось держать спину прямо и больше положиться на то, что вместе с Ююко они сработаются и не заставят её чувствовать себя не очень комфортно. Однако здоровье или лечение не всегда приносят комфорт на подготовительной стадии, так что пришлось ей невольно переобуться в роль пациента, что было достаточно непривычно.
Как и слышать то, что её снадобья могут обойтись в копеечку.
— Йому. Не бери ничего такого в голову, хорошо? Твои здоровые ноги и быстрое восстановление стоят каждой затраченной на них монеты. Цена лекарства влияет на выздоровление — да и кто будет экономить на здоровье? Лучше не экономить и не давать этим снадобьям портиться тоже.
Подавить желание продолжить диалог и заставить любимую почувствовать себя глупо от большого количества аргументов было не сложно. Как и положить ладонь на рукав её одежды, коснувшись плеча через ткань. Коснуться Ююко в данный момент времени было невозможно, поэтому пока все внимание было сосредоточено на хранительнице. Что-то мягкое принялось топтать кожу, заставляя кровь циркулировать чуточку быстрее и перегонять энергию туда. Для любительского уровня это было вполне неплохо и членодевочка едва подавила желание откинуть спину. Внимание привлекло наличии аптечки и несколько довольно объемных бугорков, которые распирали красный материал. Не похоже на то, чтобы туда всунули только бинты, активированный уголь и кодеин — некоторые области уж очень напоминали скрытую в прямоугольной коробочке ножницы.
Выслушав доклад, мнение о текущей ситуации и небольшой прогноз на будущее от юной претендентки на медицинскую корону (что нельзя было не заметить, судя по начитанности паицентки), целительница добавила:
— Это очень подробный анализ. Ты точно учишься обращаться с клинком, а не первой помощи — честно говоря, я не ожидала такого ответа! Вижу, что ты в этом разбираешься, поэтому поставлю тебе твердую четвёрку с плюсом. Ведь при значительной кровопотери бледной должна быть не только раненая конечность, но и все тело, ведь кровь циркулирует везде. И не стоит тебе переживать — я поправлюсь быстрее, чем за шесть-десять дней. Просто...
Взгляд устремился в сторону окна, однако привычной темноты и родной звезды сейчас там не наблюдалось.
— ...у меня немного нестандартный метаболизм ближе к полнолунию. Впрочем, ты с этим познакомишься очень скоро, доктор Йому и станешь чуточку более профессиональным специалистом. И, чтобы ты знала, я очень довольна тобой сейчас. Не стоит думать, что кто-то другая могла бы заменить тебя сейчас — ведь несмотря на её способности и таланты она вряд ли сможет быть такой же желанной. А если ты сомневаешься, то я очень скоро тебе это напомню.
Подмигнув правым глазом, Эйрин улыбнулась и осторожно попыталась привстать, не задействуя смоченные кремом руки. Получилось это далеко не сразу, но все же получилось. Голова стала чуточку легче и мягкие прикосновения принцессы все еще оставляли свой отпечаток — тело травницы казалось уже отдохнувшим и готовым в бой. Если боем можно было назвать прогулку до собственной комнаты, где их ждал творческий беспорядок и все самое необходимое, чтобы сделать чай для хранительницы. Она определенно заслужила подсластитель — требовалось только правильно выбрать ингредиент — катализатор.
— Я тоже люблю тебя, дорогая, — развернувшись на 90 градусов, врачевательница оглядела Ююко, не пряча довольное лицо. Хотелось признаться зефирке, что та самая искорка еще загорелась в момент их переписки — и что-то не смущало доктора в медицинском халате возжелать собеседницу того же пола. И мечта, словно по взмаху волшебной палочки, сбылась — и юная обладательница комфортного дома и впечатляющего размера сада теперь находилась рядом с ней, готовая сделать что угодно, лишь бы обе любимые были довольны ею и не оставляли её надолго одну.
— И тебя люблю, Йому. — лишний раз напомнить о том, насколько она перевернула серые докторские будни, после того как Удонгейн покинула её дом, тоже нельзя было переоценить.
— Нет, дорогая моя, это не шутка — теперь целительница попробовала вернуться к действительности путем холодного отрезвляющего словесного душа, — некоторые элементы для варки зелий весят десять, а то двадцать килограммов. Путь отсюда сюда будет долгим и выматывающим, что не очень хорош скажется на твоем состоянии. Ах, да, я же совсем забыла сказать — ты делаешь успехи! Но это не отменяет того факта, что надо будет смазать твои коленки еще раз, а нашей любимой — на всякий случай тоже выпить немного своего лекарства.
— Да, разумеется, любимая. — посмотрев в пол тихо произнесла Йому.
Слабо кивнув, она провела рукой по и без того приглаженной пряди волос, после чего мягкой поступью направилась к целительнице. Тщательно вытертая о хлопчатую материю полотенца рука вопросительно поднялась, замирая у талии и выждав не более мгновения мягко обвилась вокруг талии членодевочки.
— Пожалуйста, обними мою шею. — попросила она повернув лицо в сторону высокой девушки.
Появившееся чувство стыда не дало ей встретиться взглядом с любимыми глазами и скосив зрачки в сторону чуть позже горничная повернула и лицо, выжидая пока к ним присоединится Ююко. Перспектива идти молча выглядела не самым привлекательным вариантом, ведь любая дорога будет легче если её освещают фонарём или...лунным светом.
— Я хранительница. — вдруг сказала Йому привычным тихим голосом, когда они втроём приблизись к выходу из помещения.
Окинув прощальным взглядом комнату, будто проверяя ничего ли они не забыли, продолжила аккуратно укладывая ладонь на животик целительнице: дополнительная поддержка никогда не станет лишней, а чувство, когда к такой важной части тела касается любящая рука выглядело заманчивым для самой Йому и та решила попытать удачу предполагая, что лунарианка разделяет такие взгляды.
— Номинально. Ведь моё обучение не окончено...Так же номинально. — она усмехнулась, когда лицо скрылось в тени, стоило девушкам выйти в длинный коридор пересекаемый редкими окнами.
Со стороны казалось, будто среди прозрачных теней светят странные квадратные фонарики или маяки. Незаметно прижавшись крепче к членодевочке, Йому следила за выбиваемым её ногами ритмом. За тем, что бы эта музыка была не слишком торопливой или медлительной. Убедившись, что всё в порядке, горничная продолжила речь.
— Мне не говорили, что я должна владеть только клинком и вообще оставили целый океан свободы. Ну разве не прекрасно, когда та, кто должна защищать любимую Ююко сама нуждается в защите? — вдохнув чуть глубже она успокоилась — Поэтому мысли привели к определённым выводам. Хранительница, в моём понимании, прежде всего обязана сохранить и преумножить, а меч это лишь инструмент. Такой же, как скальпель, инъектор или же пилка, которой следует удалить засохшие ветви. Наверное, я начинаю надоедать, правда?
Так или иначе, небольшую паузу взять следовало: как для ушек целительницы, так и для её горла. А заодно чем не повод поразмыслить над тем, что она скажет или спросит в будущем ведь силы членодевочки сейчас должны были быть направлены прежде всего на восстановление тела, никак не на разговоры с непутёвыми хранительницами. И некоторое время Йому действительно хранила молчание со своей стороны проплывая чередующиеся светлые и тёмные участки.
— Меня, как я и говорила, особо не учили... — голос стал чуточку ниже, но всё ещё сохранял прежнюю мелодичность и спокойствие. — Однако, быть может это и было главным уроком, как думаешь? Уроком, что учиться следует в практике, самостоятельно добывая новое и грамотно выстраивая перед собой лестницу из добытых до тебя знаний...
Рука мягко погладила спину членодевочки поднявшись выше обычного уровня поясницы, задевая мягким касанием кисть Ююко.
— Чтобы сохранить кого-то нужно в равной мере знать как функционирует организм и учитывать что может эту работу может нарушить. Сад, в котором по доброте позволила мне работать Ююко стал довольно интересным местом, ведь некоторые встречающиеся там растения обладают интересными свойствами. Взять те же морозные листочки. Сам по себе их сок никак не взаимодействует с соком других растений лишь охлаждая их. — вдруг на лице Йому возникла улыбка — я не намекаю на способы хранения вкусностей, вовсе нет.
Посерьёзнев, она добавила спустя некоторое время.
— Прости, это всё лишь лепет. Мне следует получить больше результатов прежде чем делать определённые выводы. Останется лишь понять как их заиметь не ставя опыты на самой себе! — тихонько засмеявшись она бросила нежный взгляд на обеих любимых.
— В общем не удивляйтесь, если я спрашиваю всякое, мне ведь интересно учиться новому. И твои слова о метаболизме звучат интересно, знаешь ли. Интересно, как это проявляется... Поэтому не удивляйся, что буду постоянно рядом...или просить вас быть со мной...
— Угу, — покорно кивнула зефирка тряхнув уже собранными в привычную для её внешнего вида причёску.
Проплыв по комнате, она собрала использованные после манипуляций хранительницы полотенечка и взяла с собой красную сумочку аптечки: хоть какая-то польза от неё.
Проплыв к Эйрин, она мягко приобняла любимую за талию, становясь с прежней, правой стороны и убедившись, что её действия сейчас не приведут к чьему-либо дискомфорту потянулась губами к плечу членодевочки, накрывая нежную кожу прикосновениями розовых лепестков.
Улыбнувшись, позволила на миг уложить голову на предплечье, вспоминая как почти что накануне она следовала за смелой Эйри по тёмному ночному саду.
— Пойдёмте, если всё в порядке.
Первой шла Йому, если к их процессии вообще можно было применить такое понятие как первость: ведь каждая девушка следила, что бы их ножки шли вровень с остальными любимыми образуя едва ли не идеальный баланс.
— Я удивлена, что ты знаешь так много о человеческой анатомии. — призналась она вспоминая похвалу членодевочки — Всё же книги, что мы читали были далеки от такой направленности. Хотя в старом домике могло храниться нечто подобное... Да?
Поинтересовавшись, Ююко с любопытством взглянула на Йому. Затемна Эйрин, будто что-то выискивая, хотя в реальности лишь проверяла в порядке ли их возлюбленная. Путь предстоял не самый близкий, хотя и ужасно долгим тот так же назвать было нельзя.
— И уж точно не думала, что из этого ты себе создашь целую систему взглядов. — чуть опустив веки, она ненадолго нырнула в тихий прудик воспоминаний — Мне нравилось проводить с тобой время. Нравилось тогда, нравится сейчас. Нравится, быть с Эйри. Нравится прижиматься к вам обеим. Наверное, это глупый и беззаботный взгляд на мир, но таковым он может оставаться исключительно благодаря вам!
Рука на спинке членодевочки дрогнула и опустилась чуть ниже, касаясь самыми краями пальцев округлую часть верхушки ягодиц: позиция ничуть не менее надёжная для содействия в ходьбе, но приятная...как надеялась Ююко для обеих участниц, не только для неё. Беззаботно залепетав даже не думая кому могут предназначаться слова лишь обратив внимание на упоминание вкусностей розоволоска произнесла.
— Ну почему же, сохранение вкусностей так же довольно так же довольно важное занятие, хотя подозреваю, что ты нашла этому свойству какое-то иное применение, так ведь?
Затем умолкла не мешая вести беседу и лишь посматривая на комнаты, что сменяли одна другую: пустые, некоторые пустые в отношении меблировки иные лишь ждали обитательниц.
«До чего же оно порою кажется огромно...» — подумала Ююко вспоминая про особняк и внутренне радуясь, что членодевочка в таком огромном помещении позволяет получить свою порцию сна прижавшись к сильному телу любимой перед тем как забыться на ночь.
Отвечая мыслям, рука немного расслабилась ласково проведя по спине и даже мазнув по ягодице, но затем вспомнив, что это не совсем простые обнимашки вернулась к своему исходному положению готовая помочь возлюбленной пройти нужное расстояние без дискомфорта. Зато вторая рука напряглась сильнее, сжимая сумочку с лекарствами и полотенца, являвшиеся препятствием к тому, чтобы переплести пальцы любимой.
Улыбнувшись, мыслям Ююко расправила плечи придавая себе чуть более уверенный вид: всё же одежда и украшения требовали определённого поведения...наверное. Или любимая желала видеть её в более самостоятельном амплуа, хотя это и было довольно сложно.
Вздёрнув подбородок, розоволоска осмотрела прикидывая сколько они уже прошли и сколько ещё осталось пути. Ситуация несколько напоминала напоминала предыдущий заход, когда с одной стороны к их цели оставалось совсем немного, с другой же выживать силы из требовавших отдыха ножек было, как минимум, несправедливо.
— Прежде всего ты хранительница, да. Но вместе с тем мы все друг друга любим. И я согласна с тем, что нам следует держаться вместе, ведь зная что рядом любящее сердце и работа спорится быстрее. Я же совершенно не буду мешать в ваших опытах и даже с удовольствием присоединюсь помогая, если объясните что нужно сделать. А ещё поучаствую в практике со всех сторон...
Не объясняя, что имеется в виду, Ююко скосила взгляд на лунарианку и улыбнулась кончиком губ, от чего в уголке рта появилась и тут же пропала мимическая морщинка отдававшая хитрецой.
— Метаболизм в полнолуние, значит. С чем же связано такая активность? Отдаёт чем-то даже...романтическим. — она усмехнулась вытягивая и тут же расслабляя губы.
Видя, что дорога перед ними представляет собой ровненькую линию уложенных друг к другу вплотную половиц, а рука хранительницы надёжно выполняет свою работу, Ююко расслабила ладонь у спины и скользнув ниже юбки мягко шлёпнула Эйри по ягодице.
Хитро улыбнувшись, девушка метнула угольками розовых глаз в сторону целительницы и вернув руку обратно на спину заговорила.
— Думаю, мне не стоит идти избавляться от мусора лишь дойдём к комнате, ведь в процессе создания чая наверное могут появиться какие-то отходы, что нельзя использовать в дальнейшем. — ассоциативный ряд возник перед глазами зефирки и та словно вспомнив что-то муркнула — Тазик....
Но вспомнив, что членодевочка желала по каким-то причинам разобраться с посудиной одна, Ююко твёрдо решила попросить хотя бы сопроводить возлюбленную. Или, если ей откажут, понадеяться на Йому.
— И конечно же я помню о таблетках, любимая. Когда чай будет готов, а Йому будет его пить, я быстренько отправлюсь к своей комнате. Надо бы вообще взять за правило носить небольшой мешочек со снадобьями с собой. Кстати...
Ююко оглядела место, где они сейчас находились.
— Мы уже почти пришли, осталось совсем немного, но я бы хотела все равно спросить, любимая...быть может юркнем в какую-то из комнаток дав ножкам немного отдохнуть? Как думаешь, ненаглядная? А ещё нам обязательно нужно наложить на ногу повязку перед выходом. Хоть я ничего в этом не смыслю, но кожа уже должна была достаточно просохнуть после душа и теперь уже можно...
— Угу.
Девушка обвила шею хранительницы ласковой тёплой рукой, стараясь перенести свой вес больше на плечи. Она заглянула в яркие глаза возлюбленной, проникновенно прошептав:
— Дай мне знать, если тебе будет тяжело.
Вторая рука нашла себя на халате Ююко, точнее на его вороте. Мягкий на ощупь материал напоминал собой по ощущению подушку, к которой так хочется приложиться после долгого трудового дня. Если только не учесть, что предмет, на который принято класть голову, может оставить след своих губ на твоем плече, на что Эйрин ответила тихим вздохом. Как и на прикосновение заботливых, а иногда и шаловливых пальцев на своем животе и поправила спину, словно мечница бессловесно попросила держать осанку прямо. Что, конечно, было не очень просто!
Первые два шага всегда дались непросто, и врачевательница чувствовала себя маленьким ребенком, который только начал ходить во второй или третий раз. Нога с трудом слушалась приказ свыше, но все же старалась выполнять свою задачу и идти ровно и твердо, опуская всю стопу на соприкосновение с полом через легкую обувь. И хоть нагрузка на тела дорогих ей девочек распределялась почти равномерно, травница была почти уверена в том, что каждая из них испытывает немалый труд здесь и сейчас.
— Да. Ты хранительница этого дома, очага и должна защищать нашу любимую всеми возможными силами. Твой меч — это грозное оружие способен не только защитить, но и больно ранить. Такой меч...
В голове лунарианки возник образ длинного клинка, который был рядом с Йому, когда та резко распахнула дверь.
— ...да твердая ладонь, чтобы умело действовать им сделает из тебя настоящую стражницу. Не дождусь, пока я увижу обоих вас в деле.
Потом внимание переключилось на Ююко, которая решила разбавить немного серьезную беседу своим непринужденным взглядом на мир. И что-то оспорить оказалось действительно трудно. Принцессе нравилось много чего — она не стеснялась выразить это вслух и украсить лица девушек улыбками. От своей Эйрин не смогла удержаться.
— Нет, любимая, это не глупо. Наоборот, это даже хорошо, что тебе приносит удовольствие наша компания. И если это так, то надо почаще держаться вместе и помогать тебе с рутиной, даже если ты скажешь нет и пойдешь мастерить нам обед самостоятельно, просто потому что у тебя это получается лучше всего. Да?
За беседой время шло чуточку быстрее, а ноги не успевали так быстро уставать, ведь внимание было приковано к обеим любимым сейчас. Бодрящие, нравоучительные рассказы действовали лучше любой горячей чашки кофе, правда, не утоляли жажду.
— Метаболизм.. Ну...
Оказалось куда сложнее подобрать нужные слова и не захламлять умы девушек сложными терминами.
— ...когда Луна приближается ближе к нам, я это чувствую куда лучше, чем суставы обычных людей в пожилом возрасте. Её приближение манит, придает энергию и сил, а в ушах порой слышится голос, призывающий вернуться на родную планету. Но как бы она ни хотела, я не умею открывать порталы по собственному желанию, так что один вечер я просто переживаю, провожая её взглядом до тех пор, пока родная не спрячется, дав очередь Солнцу править небесами. Как-то так.
Взгляд упал в пол, прямо на уровней своих ступней — девушка опустила голову, словно школьница от смущения , которой любимый парень признался только что в любви.
— Ммм... отдых. Дай-ка подумать. Пожалуй...
Через минуту размышлений членодевочка дала свой ответ:
1d2: (2) = 2
1 — ...звучит здорово. Еще одна остановка не помешает. Куда на следует повернуть, любимые?
2 — ...я думаю, что смогу справиться до конца пути. Сколько нам осталось — метров пять или восемь? А в моей комнатке и отдохнем, как только немного уберемся.
— Любимых... — в раздавшемся голосе откуда-то у основания груди членодевочки послышалась тоска вперемешку с мольбой. — Любимых. Мой меч служит вам обеим.
Повторила горничная мягко приобняв тело Эйрин чуть сильнее и крепче прижимаясь к тёплой обнажённой коже. Слова целительницы в которых она условно разделила их на её и Ююко, поставив себя где-то в стороне, произнесла "этого" вместо "нашего" дома прошлись холодной щекоткой где-то у самого низа грудины. Впрочем, щекотка предполагала большую площадь, чем тонкая линия оставленная брошенным возможно без задней мысли предложением, от первой до последней буквы усиливавшей свой нажим в едином порыве раскрывая кожу, фасции и отдаваясь неприятной режущей болью в мышцах.
Дом издал тихий скрип, наверное, приветствуя уже знакомые три пары ног. Довольно громко приветствуя, ведь звук, прежде чем стихнуть, казалось шёл со всех сторон. Ветер в открытых окнах шалит, не иначе. Быстро затихающий ветер, оставивший всех трёх девушек в пузырьке состоявшем исключительно из тишины. А быть может лишь двух из них.
— Помни о этом, пожалуйста. — не обрамлённый звуками окружающего мира голос растёкся, как растекается клякса на бумаге к которой надолго прижали сочащееся чернилами перо. Затем всё вернулось на круги своя и повернувшись к хозяйке Йому продолжила, как ни в чём не бывало.
— Не там, совершенно не там. — горничная помотала головой так, словно этот жест могла кто-то увидеть. — В пристройке перед теплицей. Там находилось довольно много книг. Очень старых и странных, на языке совсем мне непонятном. Но что-то я всё же смогла разобрать, вот и...
Йому посмотрела вверх что-то вспоминая и затем вновь переведя перед собою взгляд двух обрамлённых веками льдинок продолжила.
— Но прошлой осенью часть крыши дала течь, а обнаружила я это лишь через несколько дней, когда вновь наведалась. Поэтому, большая часть оказалась испорченной. Зато те две прямоугольные коробки оказались нетронутыми. Одна из них стала холодильником, вторая...неважно, впрочем. Зато можно хранить что и сколь угодно долго.
На этот раз улыбки не было, вместо неё возникла задумчивость.
— Да, вкусности это тоже важно, Ююко. Но действительно кажется можно найти и другое применение. Когда-то мы поработаем и там, вернём этому месту аккуратность, но сейчааас...
Слова членодевочки вплелись цветастым потоком и зазвенев колокольчиками подарили лёгкость.
— Мы должны увидеть себя в деле. Хотя бы, чтобы вспомнить с какой стороны держать меч. Если мы отправимся в поход, отправимся на поиски чего-то или же попросту окажемся в некоторых ситуациях, мы должны стоять друг за дружку, все трое, одинаково. Ведь для меня вы обе высшая ценность. Но вместе с тем, Ююко, каждая должна подставить своё плечо не только заботясь, но и защищая любимую. Поэтому, хоть тебе может показаться, что красное одеяние не самое удобное, а твои руки с большим удовольствием сожмут ручку домашней утвари или иглу для вышивки нельзя не уметь предоставить защиту любимым. И это касается не только сражений. И насчёт тазика не переживай — если вопрос волновал любимую, его надо было решить — когда будет нужно, я надеюсь, мне разрешат помочь.
Замолчав, горничная внимательно слушала учёную носительницу миниюбочки сопоставляя её слова с всплывающими в голове мыслями.
— Вот как. Большое спасибо, что поделилась со мною этим. Я понимаю, что это личные, интимные переживания. Но все равно очень счастлива, что ты открылась мне. Теперь мы знаем, что твой организм имеет в себе ещё одну прекрасную загадку. Интересную. И восхитительную — голос прошуршал в текучей задумчивости — в своей новизне.
Рука вновь крепче сжала талию любимой, а ладонь накрыла покоящуюся на плече кисть.
— В эту ночь мы будем с тобой, любимая. Ведь тоска больше никогда не должна коснуться твоего личика. Что бы тебе не понадобилось: ингредиент, поход на охоту или какая-то покупка...либо что-то более специфичное. Мы сделаем всё вместе. Хорошо?
— Я была бы счастлива. — не привнося ничего нового в известную обеим возлюбленным картину мира произнесла Ююко. — Даже если вы чем-то окажетесь заняты, мне будет невероятно приятно просто находиться рядом с любимыми. Я буду тихой, словно безмятежно кружащие лепестки цветущей сакуры.
Участливо взглянув на стопы целительницы, розововласка перевела взгляд на Йому.
— Давайте пойдём чуть медленнее, — попросила она намереваясь сэкономить силы членодевочке. — Нам не к чему спешить, лучше двигаться медленнее и более обстоятельно смотреть под ноги.
И вновь зажурчавшие ручьём слова хранительницы высказали словно предугадывая желания затаённые в самом сердце. Добавить к этой просьбе было мало чего, но всё же если тишину коридора прорежет не только птичий щебет будет весомее? Наверное. Она не знала.
— Я согласна с Йому. — мягко, в тембр беловласки произнесла Ююко, словно становясь на время союзницей мечницы — Этот дом — твой, как и очаг. Ты часть нас, а мы, хочется верить, тебя. Ты наша любимая, что дарит нам каждую ночь любовь, а после — крепкий сон. С твоим появлением мои кошмары отступили и в лекарстве, что пью уже нет такой острой необходимости. Ох, не волнуйся, любимая: я принимаю снадобье по твоим предписанием. Но организм чувствует, когда становится лучше, а боль уходит по-настоящему, не приглушаясь лекарственной основой.
Карминовое пламя разгоревшееся от ветра искренних слов всё ещё приглушённо переливалось где-то в глубине глаз тёплым светом, но чувство расслабленности, что бывает после стакана свежего подслащённого молока, разлившееся по телу, укоротило хвостик невидимого фитилька.
— Значит прошлой осенью крыша дала течь подпортив некоторые вещи внутри? Почему же ты мне сразу не сказала, Йому? — мягко пожурила она беловласку скосив монетки радужек. — Мы могли бы что-нибудь придумать вместе или же вместе залатать её как-то. А так ты сделала всё сама пока я готовила или читала, да?
Она слабо вздохнула, погладив по спине целительницу. В какой-то миг её пальцы переплелись с пальцами хранительницы мечей и создав более широкую и надёжную область мягко прижались к спинке членодевочки, создавая, как она надеялась, более комфортноу ощущение.
— Понимаю, что не ассоциируюсь с надёжностью или силой, но если не пытаться что-то делать, то и не станешь лучше. Так ведь...
Её слова впали в речь Йому, как приток в основную реку, хотя хранительница лишь развила мысль основополагательницей которой выступила Эйрин. Бледные пальцы мягко нажали на живот целительницы рисуя всеми пятью подушечками линию вбок, ближе к розоволоске, а пламя в глазах мигнуло чем-то озорным, даже хитрым.
— Будем становиться лучше все вместе — улыбнулась она продолжая. — Но в совершенствовании, мне кажется, помимо результата огромную роль должно играть и стремление к чему-желание идти по этому пути. Поэтому мы можем сделать так...вспомнив движения, мы попробуем попрактиковаться вместе. И та, кто покажет лучший результат сможет попросить о чём-то нашу конфетку или проигравшую сторону. Как и предложить следующее упражнение.
Окинув контур высокой девушки, Ююко зашагала уверенней, хоть и не быстрее. Теперь её внимание сосредоточилось вокруг ответа Эйри.
— Метров пять, думаю, не больше. Ещё несколько дверей и будем у цели. Здесь они все схожи по дизайну, а потому легко заплутать попервой. — теперь рука не гладила живот, а легла на переднюю часть бедра. Всё так же ласково, но более твёрдо, готовая при необходимости обеспечить поддержку, если любимая захочет всё же резко развернуться, остановиться или изменить решение.
— Соовсем немножечко. — минута, вторая и троица остановилась перед знакомой уже дверью за которой совсем недавно проходило таинство медицины.
Вспомнив это Ююко подавила дрожь вызванную не страхом, но волнением.
— Внутри довольно темно, а под дверью находится небольшой порожек, будьте осторожны. — напомнила она факт, что и без того наверняка был известен обеим любимым. — У меня будет просьба. Перед тем, как начать готовить чай и убираться я бы попросила тебя, Эйри, посидеть немного на кроватке. Навести первоначальный порядок под твоим руководством смогу навести и я либо Йому. Хорошо, любимая?
— Да. Конечно. Извини меня, наверное, я слишком вжилась в роль грозной хранительницы и не подумала, что не смогу постоять за...
Эйрин, сжигаемая чувством неловкости, едва не чертыхнулась, ведь одна из её конечностей, покрытая швом, снова дала слабину. Или же что-то невидимое успешно подставило ей подножку, отчего девушка почти потеряла баланс собственного тела. Тела возлюбленных замерли, налились силой — и только общие усилия позволили членодевочке не оказаться на полу на четвереньках и с потертыми коленями.
— Спасибо. — Травница немного повременила с собственным ответом, пока троица не проверила все ли остальные в порядке и продолжила путь к её комнате, — Я хотела сказать, что меня не покидает ощущение того, что я нахожусь в доме не в качестве равной, а как гостья. Ведь каждая из нас хорошо знает, что нужно зарабатывать свой хлеб, а не то тебя посчитают нахлебницей. Я чувствую, что пока не заработала что-то своё, не участвовала в постройке фундамента и не клала кирпичи, чтобы откинуть это чувство и спать крепко, словно младенец.
Девушка снова не заметила, как сверлит взглядом под собой пол. Можно было поверить, что она вот-вот ищет тот самый порожек, но истина была куда более простая — она не находила возможность обернуться к любой из них и адресовала свои мысли им обеим. Потом можно было выбрать каждую адресатку:
— Да, любимая. Мы сейчас зайдем в комнату и ты выпьешь прямо на моих глазах свою порцию. И не переживай — чтобы не твердила мне моя совесть, ты будешь частью меня.
Темная и не очень приветливая благодаря беспорядку комната приветствовала посетительниц легким скрипом двери и небольшой полутьмой. Небольшая игра света подсказала, где есть свободное место на кровати, после чего врачевательница успешно добралась до него не без посторонних любящих рук, плеч и ключиц, на ласку которых она старалась отвечать, если одной из их владелиц захотелось бы прижаться ненадолго.
Попа коснулась матраса, кровать легко качнулась. Девушка едва слышно цокнула языком, немного пожалев, что она одноместная и куча банок уже чуть ли не лежит друг на друге в дальней её части, потенциально не давая возможности лечь и вытянуть ноги.
— Вон тут. — Эйрин выпрямила спину и ткнула себя пальцем около левого соска через ткань, намекая на скрытое за ним сердце. Темные зрачки порыскали в полутьме силуэт хранительницы.
— Ты тоже есть в моей грудной клетке, дорогая. Думаю, сама судьба привела тебя ко мне в тот самый день. От таких подарков не стоит избавляться, ведь, возможно, нас ведут одной дорогой одни и те же волшебные силы.
Рука доктора легла на колено, потерла коленку и ногу почти до основания бедра. Словно девушка пригласила кого-то из них сесть, но в последний момент она не убрала руку, оставив её покоится между коленным суставом и краешком короткой юбки.
— Оставьте тазик для меня. Я разберусь с его содержимым и утилизирую его подальше, а тазик — помою. Давайте пока уберемся и наведем порядок. Действуем так — пакетики кладем к пакетикам, банки к банкам. Не стоит смотреть и искать глазами надписи — придет время, и я сама разложу их по... в нужном порядке. А что касается твоей просьбы...
Зрачки глаз сделали один оборот по часовой стрелке.
— Я думала выступить безмолвной хранительницей моих спящих девочек, ведь потом вам придется отсыпаться днем. Но, возможно, если мы успеем днем отоспаться, то... да. Хорошо, Йому, Ююко, мы сделаем все вместе. У вас будет шанс узнать меня немного с новой стороны в таком случае.
Прикрыв глаза, девушка улыбнулась и подсела поближе к собственным зельям, чтобы взять две банки в руки и приготовиться оценить их содержимое. Хотелось добавить что-то еще, но лунарианка не позволила себе трепать языком и подождать ответа принцессы и её беловолосой фрейлины. А, возможно, не просто слов, но и действий.
Мягкий и липкий, полумрак опустился на плечи горничной стоило девушке сделать первые шаги внутрь.
Ненадолго, всего на мгновение она замешкалась делая вдох спертого, немного застоявшегося из-за закрытой вентиляции в лице окна, больше технического, нежели открывающего виды. Где-то под самым потолком находился небольшой четырехугольник из которого должно было веять прохладой, а солнечные лучи пробиваться внутрь.
Но этого не происходило, ведь оконная рама, если так можно было назвать цельный кусок древесины не имела стекла...или то оставалось заклеенным чем-то непросвечиваемым.
Второй вдох и Йому вводя за собой членодевочку зашла внутрь, осторожно перебирая ногами, ежесекундно опасаясь наступить на какой-то инструмент или снадобье: оба варианта вполне могли произойти, вызывая заслуженное недовольство. И этого следовало избегать.
Воздух отдавал знакомым запахом спирта и в нём витало что-то ещё, едва уловимые медные нотки. Увеличь их концентрацию и организм подаст ложный сигнал о трудности при вдохе, а вокруг ноздрей и рта появится ощущение чего-то затекающего, липкого.
Голова вновь качнулась высматривая в потёмках очертания кровати, а тело уже само заспешило к месту, где Эйрин могла бы отдохнуть. Впрочем, заспешила было совсем не тем словом. Скорее, стремилась или выбрала целью.
На полпути вспомнились слова целительницы прозвучавшие совсем недавно, так жестоко обнажавшие её сомнения относительно их любви к ней.
«Нахлебница? Мысли, что не дают спать... Как можно прийти к такому. Ужасно. Это ужасно.»
Это значило лишь то, что она не смогла показать любимой насколько та ей дорога. И это было её виною. И Ююко, наверное, думает так же, сомневаясь в любви глупой хранительницы к ней.
От воздуха или чего-то ещё воспоминания отзывались резкими уколами в области груди. Острые, резкие, бьющие невпопад иголочки вонзавшиеся глубоко-глубоко под нежную кожу пробивая ткани. Словно кто-то неправильно делала пункцию плевры, устанавливала дренаж или просто исследовала на какой глубине под кожей расположены органы.
Свободная рука раскрытой ладонью прижалась к тонкой шее едва не потянув за собою аккуратно вывязанный чёрный бант. Сдавив кожу нащупала ниточку пульса, но переусердствовала с силой, от чего сознание нырнуло будто вглубь головы отпрянув от глаз, а звуки стали тише и дальше.
«Да что же же это... » — подумала Йому отнимая руку с горла и разворачиваясь к высокой сильной девушке.
Она и правду была сильной. Сильной и красивой: маленькая мечница совсем ей не ровня. Зато как гармонично смотрелась розоволоска с таким развитым женственным телом и удобным для поцелуя в лобик ростом.
Совсем немудрено, что Йому не удалось убедить любимую в своих чувствах.
— Прошу, пожалуйста... — собственный голос показался тихим, отдаленным и немного чуждым. Смысл слов оставался не до конца ясен: просьба... скорее мольба оставить сомнения или сесть отдохнуть...
Шелестя, он создавал ассоциации о павших осенью листьях ударяемых носком туфельки или шелесте переворачиваемых страниц книги взятой в библиотеке для конспекта. Странное место полное книг...и людей. Йому не очень нравилось там, да ей и не доводилось часто бывать в таких местах, разве что в сопровождении хозяйки, давно. Очень давно.
С очередным вдохом пульсации уколов начали стихать, а затем пропали вовсе, оставляя немного тянущий след на рёбрах. Словно спазм или растяжение.
Возможно, этому способствовали слова лунянки в которых она рассказывала о своей любви, воспринимаемые сердцем, а не умом, возможно, юный организм отбросил странное наваждение, что не могло не оставить следов способных сказаться в самый неподходящий момент в будущем, огорчив любимых. Это было бы даже очень ожидаемо, вполне в духе неумелой хранительницы.
Разочарование, невидимое в темноте, ощущалось так явственно, оно было просто заметно на дорогих сердцу лицах.
Вот прыгнули локоны Ююко, а вот длинные волосы Эйрин совершили пируэт, когда она повернулась наверное не желая смотреть на неудачливое подобие ученицы, что ошиблась думая будто пораженный участок будет отличаться сильнее остального тела, пускай и ослабленного.
«Четыре с половиной... » — вспомнила Йому оценку любимой докторини. — «Из жалости, не знаний.»
Веки упали и возблагодарив темноту, Йому выждала удар сердца. Вспомнилась вчерашняя ночь, как она дрожа на отнимавшихся коленях хрипло умоляла остаться любимую. Высокую и сильную, защищавшую её и Ююко.
И вновь волна липкого отвращения к самой себе прошлась по телу горничной. Сначала ее приняла Ююко, чужую, слабую, маленькую, бесполезную. Кормила, одевала, учила. Затем она стала помехой наставнице, что спасла их обеих, так и не получив от неё, Йому, достаточного подтверждения любви. Даже ножку не смогла защитить. И она явно не могла раскрыть грудь, чтобы показать свои чувства, если только в прямом смысле.
Белый Журавль танцевала на фоне ивы, каждым движением сплетая собственный узор звука. Неспешно, ожидаемо, немного тягуче. Как ртуть. Или масло.
На фоне болезненно жёлтого, покрытого рытвинами оспин гигантского диска Луны птица танцевала творя свою новую песнь, мелодию прямо на ходу. Ее конечности касались стремившуюся обхватить за крылья темноту, цветя бутонами гибискуса и вскоре птица замерла широко разведя крылья, словно решая взмыть ли ей в укрытое изумрудами звёзд небо.
Изящно перебирая ногами, Белый Журавль шествовала среди цветения. Лишь один цветок, отличный от других привлёк её внимание. Она удивлённо закричала, глаза широко распахнулись. Отдыха как не бывало.
Красные глаза, цвета куда более темного и уж точно куда менее приятные, чем у хозяйки вспыхнули перед внутренним взором горничной. Видение Луны размылось, потекло краской не засохшего рисунка на который вылили воду оставляя послевкусие улыбки.
Раскрыв веки, Йому мягко подошла к целительнице. Наклонилась. И мягким плывущим движением вытянула губы касаясь в поцелуе уголка рта. В место, где у улыбающихся людей пролегают маленькие морщинки. Если любимая улыбнётся в ответ — ты ощутишь это.
Второй поцелуй коснулся уголка глаза — любимая зажмурится хихикнув про себя и ты вновь ощутишь это.
— Пожалуйста, отдохни немного. Посидите с Ююко, а я приберусь. Если что-то покажется непонятным, я спрошу. Тебе что-то нужно? Пододвинуть стул или принести какой-то инструмент? Не переживай из-за меня: в любом случае не стану проблемой. В любом случае.
Поцелуй повторился касаясь края мраморной щеки, столь бледной, сколь и мягкой.
— А теперь я приступлю к делам. Ведь мне даже не надо группировать их по как же это...динамике? Ну, не важно.
— Чтобы ничто не мешало мне радовать тебя находясь в твоей грудной клетке... И в твоей. А ночью, под светом Луны, узнать тебя с новой вкусной стороны.
Повернув голову, Йому посмотрела на Ююко из под прищуренных из-за темноты ресниц. Разогнулась. И мягко улыбнувшись обеим красоткам направилась собирать реагенты: пакетик к пакетикам, а пузырьки к пузырькам. Время раскладывать лекарства и время их собирать.
— Ну, ты чего? — улыбнувшись своей привычной мягкой улыбкой зефирка повернула лицо к любимой — Как ты додумалась до такого, Эйричка?
Они уже подходили к самой комнате, поэтому целовать плечико было не очень удобным прежде всего для самой кофетки, что, как подозревала розоволоска, захочет вернуть этот знак внимание зарывшись губками в её макушку. А значит придётся подгибать ноги или наклоняться — лишняя растрата сил перед тем, как красивая попа займёт место на кроватке.
Поэтому небольшой тактильный контакт пришёлся на щёку, которой она приложилась к Эйри, когда ноги преодолевали последние шажки перед дверью.
— Так хорошо... — тихо сказала она — Нет ничего лучше, чем возможность вот так приложиться к плечу любимой чувствуя, что твоё присутствие ей приятно, что вы не одни. Прости...
Смущённо хихикнув, она вновь воззрилась на членодевочку расплываясь в улыбке.
— Наверное, совсем не те вещи должна говорить девушка в ярком вызывающем красном платье. Но... — кудряшки задорно взмахнули всего на миг скрывая лицо розовой ширмой, закрывая глаза — Но Ююко остаётся Ююко и ей многому стоит научиться, чтобы радовать своих любимых. И...разве ты не построила этот фундамент? Разве то, что ты вылечила, спасла и согрела двух перепуганных девушек недостаточно, чтобы чувствовать себя единой целой с нами?
Троица вошла внутрь и оглянувшись в знакомой полутьме Ююко продолжила мягко подводя любимую к кроватке.
— Вспомни какой была Йому и какой была я. Вспомни как ты своей лаской и чудесными снадобьями поставила нас на ноги. Вспомни к кому мы прижимаемся каждую ночь прячась под ручку. Кто защищает наш сон, дарит тепло. Разве этого мало? Я стала смелее, даже вон выходила с тобой в садик ночью. — она уверенно кивнула, выждав паузу пока откладывала аптечку на стул неподалёку — Нет, ты наша неотъемлемая часть: этого дома, этого места, наших душ.
Слова, что вернула конфеточка раскрываясь расцвели вишнёвой краской на мочках ушей и щеках розоволоски и подступив к любимым чуть ближе, Ююко накрыла поцелуем умный лобик членодевочки после чего потёрлась щекой о макушку, что было сделать уже довольно легко, ведь разница в росте уже не бросалась в глаза.
— Хорошо, возлюбленная. Давай, Йому наведёт порядок здесь и здесь — она указала пальцами на инструменты и пакетики — а я займусь вон теми, внизу кроватки. Тогда... — она задумалась — ты сможешь удобнее лечь, вот. А я или Йому сможем тебя обнять. Насчёт же тазика...мне было бы спокойнее если бы ты позволила кому-то из нас помочь. Он же тяжёлый всё-таки. Я не говорю сейчас и вовсе не настаиваю, но...вместе ведь...ручки бы не так устали.
Смутившись собственной настырности, Ююко замолчала, но ненадолго и знакомая улыбка вновь тронула уголки губ.
— И не переживай о нашем сне, ночь проведённая с любимой придаст сил в любом случае. И разделим мы её вместе, как и должно. Какой бы твоя новая сторона не оказалась. И что бы для нас не готовил бледный круг Луны.
Она разогнулась подходя к дальней части кроватки осматривая пакетики, пузырьки снадобий.
— Можно ли мне собрать все эти принадлежности, любимая? — спросила зефирка готовая к занятию.
— Оххх... — касание губ хранительницы отозвалось в виде выдоха небольшого потока горячего воздуха, который пробежался по коже любимой. Вместе с поцелуем загорелась, как слабая искорка, желание ответить на него, ведь поцелуй именно в эту зону губ являлось для Эйрин непрямым желанием, чтобы она же и одарила беловолоску горячим и полным желанием поцелуем в уста. Однако прежде, чем она успела это сделать, мягкие губы коснулись возле небольших по длине ресниц, что заставило прикрыть глаза и дать губам расплыться в ухмылке.
Все же умела маленькая пациентка находить уязвимые места на её теле и бережно дергать за ниточки — чтобы строгая высокая девушка сразу становилась мягкой и заботливой.
Банки давно стояли возле сложенных вместе ног. Членодевочка сидела ровно и прямо, ладони же прошлись по спине садовницы, словно изучая складки одежды, нагретые температурой её тела в первый раз. Не желая так скоро отпускать Йому, Эйрин пробормотала негромко:
— Я бы хотела, чтобы ты немного отдохнула. Если не сейчас, то, когда закончишь работу — мне нужно будет осмотреть твои ладошки на предмет разных микротрещин. Возможно, не мне одной понадобится немного крема.
Подушечки пальцев перестали мять одежду и ослабли, как только хранительница шагнула назад. Обе руки расслабились, ладони снова опустились на колени целительницы.
— Не группируй ничего. Просто положи банки к банкам, пакетики к пакетикам. Не важно, высокие банки или низкие, толстые или неприлично маленькие. Я сама все разберу, как придет время — и заодно покажу вам кое-что интересное.
Как только помещение наполнилось звуками звона стекла о стекло и шуршанием полиэтилена со стороны Йому, лунарианка посмотрела на Ююко:
— Давай я тоже не буду оставаться без дела. Я буду давать тебе эти принадлежности, а ты будешь их аккуратно ставить на стол, шкаф или куда сочтешь правильным. Только постарайся ничего не уронить, пожалуйста.
Руки потянулись к закупоренным сосудам и вытянулись в сторону принцессы, предлагая ухватиться за округлое донышко наполненных чем-то темным сосудов.
— Вы тоже много для меня, избавив от хандры одиночества. Хоть мне трудно признать это и некоторые привычки придется одолевать через силу. — неожиданно выпалила девушка, — Но и я не могу отрицать пользы от того, что я приютила у себя Йому и, совсем ненадолго, и тебя тоже, прежде чем приняла приглашение остаться здесь. И... да... прижиматься к вам и чувствовать себя нужной и любимой особенно приятно. Даже если большую часть сна мы проводим в своих мирах, а утром одна соня любит полежать подольше. Наверное, это цена тяжелой мыслительной работы.
Еще пара банок была предложена розоволоске для переноса в более правильное для них место.
— О чем это я? А... тазик... лучше бы его вернуть сюда, дальше я сама все сделаю. Кстати, — девушка поспешила уйти подальше от неприятного объекта с кровавым содержимым, — идея полежать вместе тоже звучит очень привлекательно. Хоть кровать и небольшая, но, думаю, так будет даже приятнее. Что... неужели ты думаешь, что я ограничусь только Йому или тобой?
Осторожно отдав еще два сосуда, целительница перехватила еще парочку закупоренных пробирок. Пальцы не разжимали хрупкое стекло, пока хватка Ююко не становилась достаточно уверенной.
— Спасибо. Ваша компания будет много для меня значить, хоть, как я повторюсь, я совсем не против стоять на страже ваших снов. Говорят, в этот день и приснится может что-то необычное.
Уж готовясь отойти, чтобы заняться работой, горничная остановилась и мягко развернувшись на носках посмотрела на членодевочку сидевшую в окружении баночек. Неприятные ощущения теперь казались каким-то дурным сном, вместо этого мелкой рябью по телу проходились ручейки тепла: ладошки целительницы игравшие с её спиной и тканью блузы сумели отогнать дурное наваждение вернув ощущение реальности и радости от пребывания с возлюбленными.
Словно передумав, Йому аккуратными шагами покрыла разделявшее её и лунарианку расстояние и чуть подаваясь вперёд склонилась, оказавшись на уровне дорогого личика. Рассматривая черты лица, полные сдержанной немного и строгой красоты, которую так красиво разбавляла улыбка или смех девушки, она медленно, чтобы при желании членодевочка смогла её остановить, протянула руки касаясь плечей, заводя ладони за уложенную аккуратной причёской косу.
— Хорошо, любимая. Я так и поступлю. — тихий, но в этот раз полный ласки голос прошептал планы на недалёкое будущее. Бормотание членодевочки выглядело милым, а отступавшая словно отлив серьёзность грела сердце лучами весеннего Солнца.
Йому не разорвала телесный контакт, напротив руки немного прижались друг к другу приглашая голову членодевочки занять место на её плече. Как и подбородок горничной вскоре дотронулся шёлковой оголённой кожи. Наклонив голову навстречу снежному волос покрову, Йому улыбнулась шире.
— Я счастлива находиться так близко с тобой, вами обеими. И больше не собираюсь увеличивать это расстояние. — губы коснулись основания шеи, такой же голой и открытой тканью "одежды" топика. — На устах моих любимых всегда должна цвести весна. И они не будут испытывать недостатка в чём бы они не нуждались. Поэтому...
Она втянула воздух наслаждаясь лёгким ароматом лаванды и волос членодевочки. Голова пошла немного кругом, а дыхание участившись почти что сбилось подсказывая следующие ноты действий. Всего-то уложить ладони на ключицы, мягко массируя выдававшиеся косточки, легонько толкнуть тело наставницы на кровать и заняться тем, что наиболее естественно для них троих. А затем ещё. И ещё.
Губы с тихим звуком разомкнулись лаская щекоткой тёплого воздуха бьющуюся пульсом венку, Так близко у кожи, что её пульсацию можно было наблюдать невооружённым взглядом.
— Всё же сначала мы разложим твои снадобья, любимая. Не хотелось бы ненароком повредить что-то ценное. Или потерять. Всё же это инструменты моей ненаглядной спасительницы, поэтому они так же достойны лучшего. Хорошо?
Отодвигаясь, Йому потёрлась щекой о лицо членодевочки после чего остановилась в неподвижности. Перед тем, как отступить она ещё раз обвела взглядом фигуру травницы и неспешным движением взяла её ладони в свои, аккуратно обнимая, словно желая передать тепло. На мягкой коже всё ещё угадывалась влага от крема, совсем немного, на внешней части кисти.
— Я ведь буду совсем рядом, просто протяни ручку и скажи если что-то будет нужно. Никуда не ухожу. И никуда не уйду.
Словно драгоценное сокровище она подняла ладони членодевочки поднося их к губам и раскрыв кисти мягко коснулась одной, затем другой конечности. По коже горничной тут же вспыхнули целые снопы мурашек, а спина сама собою напряглась в предвкушении чего-то, чему сейчас было не время.
Лепестки оторвались от мягкой девичьей кожи и опустив ручки любимой на колени, она выпустила кисти целительницы теперь уже точно вознамерившись начать работать.
— Ююко, у меня тоже к тебе будет просьба. Если найдёшь что-то металлическое, то дай это вначале мне, не стоит класть подобные вещи на шкафчик. Хорошо?
Подойдя к стулу на котором лежала пухлая сумка домашней аптечки и несколько чистых полотенец, Йому аккуратно взяла одно из них, затем ещё. И осмотрев кандидаток на предмет чистоты принялась за красную сумочку доставая оттуда самые обычный пузырёк с медицинским спиртом. Почти полный, с закрытым резиновой пробкой горлышком.
— Я хочу, — произнесла она подходя к столу, где накануне Ююко в спешке сложила медицинские инструменты возлюбленной. — продезинфицировать их. Ты ведь ничего не имеешь против, любимая?
Первым в руки лёг нож. Лёгкий, острый, достаточно острый, тонкий но не скальпель. И даже не обоюдоострый ланцет. Вызывал ли его вид какие-то чувства? Острое сожаление от воспоминаний к чьей плоти касался холодный металл. Позволив себе замереть с закрытыми глазами на несколько секунд пока подушечка большого пальца бороздила рукоять в поисках неровностей, впадинок и царапин горничная остановилась в полной неподвижности. Затем осмотр был продолжен уже визуально: по длине клинка виднелись засохшие бурые пятна, где-то в виде пятнышек, где-то комочков затвердевших рубиновых капелек. Недвусмысленно намекая как и где был использован продолговатая линия металла.
Возможно это был вовсе неплохой вариант для оперативного вмешательства в походных условиях: не зря же любимая выбрала именно этот клинок из списка остальных. Теперь о инструменте нужно было позаботиться...а ещё следовало предупредить членодевочку, чтобы наставница не подумала о ней как о полной некомпетентности.
— Я знаю, что этот способ не совсем правилен, но мне не хочется уходить от вас надолго. Сейчас лишь протру спиртовым раствором всё, что найду и накрою сложенным вдвое полотенцем. Чуть позже мы сможем сделать всё верно, когда отправимся в тот кабинет...пристройку. Там мы сможем дать им полежать в подходящем растворе и даже пройтись паром, если я найду несколько угольков — Йому улыбнулась протирая рукоять ножа.
Белая ткань понемногу становилась красной, когда лезвие обретало свой привычный металлический блеск, слабо отсвечивая в темноте бликами. Совсем скоро первый инструмент лёг на белоснежную поверхность второго полотенца. Его поверхность в некоторых местах хранила следы влаги, после того, как горничная мягко провела по белому парусу смоченной спиртом тканью сложенного вдвое чистого прямоугольника следующего хлопкового расходника. Небольшая игла, очищенная фиброй от красных разводов стала следующим инструментом занявшим своё место подле ножа. Больше горничная не смогла ничего обнаружить переводя внимание к пакетикам и баночкам стопками лежащими рядом с целительницей.
— Да, Ююко, всё было именно так. Мне не хотелось беспокоить тебя по таким пустякам, к тому же это было в период, когда заняться было особо нечем. Зато удалось получить небольшой полезный практический навык. Так что я починила крышу, да. Ведь кто знает что может пригодиться если мы отправимся в длительное путешествие. Тогда твоё платьице сменится более практичным костюмчиком, а в руках будут совсем другие вещи. Но это же интересно, не находишь?
Послушная сказанному наставницей, Йому ограничилась тем, что расставляла вместе с Ююко банки к банкам, пакетики к пакетикам. И вскоре поверхность стола была занята реагентами и инструментарием членодевочки. Однако некая система всё же прослеживалась: так большие баночки тяготели к соотносимым по размеру, те, что поменьше жались к младшим сестричкам. При всём этом она старалась группировать флакона по цвету содержимого или этикеткам, особо не вникая в написанное: если любимая посчитает её достойной знаний, она сама обо всём поведает.
— О скольких вещах мне бы хотелось вас спросить... — мечтательно проговорила Йому возвращаясь к работе.
Вот небольшой пузырёк, крайне холодный на ощупь с тёмными запотевшими стёклами. А вот другой: из-за освещения или стекла жидкость в нём казалось непрозрачной. Неважно: все они занимали своё место на длинном столе формируя ряды спереди. Так, чтобы ненароком повернувшись нельзя было сбросить драгоценный пузырёчек рукой или смахнуть рукавом.
— Тазиком займусь я, Ююко. — в тихих словах послышалась обёрнутая мягкая просьба — Не переживай. И ты тоже, пожалуйста. Я принесу его. И если понадобится сделаю всё остальное. Не переживайте, родные.
Посмотрев на Эйрин Йому легонько наклонила голову.
— Я не хочу видеть сны. Я хочу ощущать вас рядом. Быть...
Кажется, выдался небольшой момент затишья, когда ни одна из девушек не была занята. И воспользовавшись этим, Йому подплыла к членодевочке.
— С тобой... — ладони коснулись округлых бёдер любимой, а губы накрыли мягкую щёчку.
— И тобой. — в аналогичном движении обе кисти мягко накрыли бёдра стоявшей вблизи розоволоски и легонько ущипнув мягкую ягодицу зефирки Йому припала к белоснежной коже шеи воздушным поцелуем.
— Ведь я вас люблю и никакой сон не сравнится с тем, когда вы рядом. — сложив ладони перед собою, Йому задумчиво склонила голову. — Сейчас я могу сделать небольшой перерыв и принести кому-то что-то выпить либо сходить за...Ну или просто окончить со своей порцией пакетиков — их осталось соовсем немного.
Слово "тазик" она не произнесла вслух догадываясь, что членодевочке не очень хочется вспоминать вчерашние события. Но и допустить, что бы любимая тащила посудину, одна, с больной ножкой, занималась его содержимым она не могла. Эйри была сильной конфеточкой, но ни она, ни Ююко не должны подвергать себя рискам, которых можно избежать!
Ююко медленно осмотрела изножье усеянное баночками и пузырьками: только чудо заставляло некоторые из них стоять на не самой широкой опоре донышка. Чудо и относительно спокойная поза членодевочки, что усевшись не сильно ёрзала по устланной простынёй постели. Приложив ладонь к щеке, розоволоска слегка улыбнулась переводя две карминовые точечки на выделявшуюся среди рукотворного хаоса беловласку.
— Ай-ай, похоже мне действительно понадобится твоя помощь. — произнесла она едва заметно покачивая головой, от чего кончики прядей приходили в движение. — Ну что же, давайте постараемся, приведём эту комнату в подобающий месту нашей любимой вид.
Тихо цокнув широкими невысокими каблучками, девушка подойдя к лунарианке протянула обе ладони принимая ценную баночку, содержимое которой было непрозрачным, словно внутри заточили саму ночь. Где-то тяжёлые, где-то полегче, одна за другой те сменяли друг дружку переносимые к шкафу или столику. Иногда членодевочка поправляла её наставляя куда лучше поставить то или иное снадобье или основу. Со временем площадь кровати становилась свободнее открывая вид на ткань где прямоугольными точечками виднелись пакетики с неизвестными препаратами или тем, что может послужить основой для их приготовления. Прижимая одну из холодных баночек заполеной где-то выше половины к вырезу на груди, Ююко остановилась посреди комнаты повернув голову через плечо к обратившейся к ней хранительнице.
— Что-то металлическое? Ты имеешь в виду инструменты? — она медленно моргнула, раз, второй. — Я их перенесла на столик, но...если что-то похожее найду, обязательно спрошу нашу любимую и тебя.
Медленно переведя глаза обратно на шкаф, Ююко подыскала место, которое казалось ей наиболее соответствующим. Баночки выстраивались стройными рядами не закрывая друг дружку ведь места даже для объёмной коллекции вещей членодевочки хватало в избытке. А учитывая общий полумрак помещения можно было не бояться за сохранность даже тех из вещей, что совсем не любили прямых солнечных лучей. Отфильтрованный стёклами далёких окон в коридоре, отражённый несколько раз и ослабевший, тот мог лишь отразиться от закалённого стекла не нанося вреда содержимому.
— Значит это пойдёт сюда... — пробормотала Ююко разгибая спину и поправляя облегавшее её платье.
Стоя у шкафа она развернула ладонь касаясь белеющего в мягких потёмках выреза груди мизинцем. Карминовые глаза вновь изучающе осмотрели комнатку заканчивая свой небольшой маршрут на лице членодевочки.
— Значит нас свела сама судьба, ведь мы смогли помочь друг другу, разве это не волнующе? — цоканье каблучков вновь наполнило небольшую затенённую комнатку обрываясь у самой кровати.
Протянутые ладони готовились взять очередную баночку, достаточно лёгкую и хрупкую на вид, но в последний момент нырнули дальше касаясь каждая запястья членодевочки. Зажмурившись, Ююко хихикнула наклоняя голову сверкнув в темноте золотым украшением на шее.
— Может быть Ююко сможет быть полезна вам и дальше, когда ваша лаборатория заработает в полную силу, Эй-рин-са-ма. — проговаривая по отдельности слова, розововласка, хитро блеснув приоткрытым глазом, приняла из рук возлюбленной баночку надёжно сплетая вокруг прохладного гладкого на ощупь корпуса ёмкости пальцы.
Пока членодевочка разбиралась с тем, какую баночку дать следующей, какую оставить, а что и вовсе могло подождать своего часа без особого ущерба Ююко расправив плечи сложила ладони перед собой внизу живота прижимаясь локтевыми изгибами к грудям, от чего две округлости чуть выпятились изнутри нажимая на ткань.
— Путешествия... — подушечка указательного пальца вжалась в нижнюю губу подогреваемая размышлениями. — Никогда не думала, но это звучит интересно, так что почему бы нам однажды не попробовать, когда все будут достаточно готовы? Костюмчики и платья у нас найдутся даже на такой случай, вот уверена. И сколь это было бы непривычно, я совершенно не испытываю испуга пока со мной мои две прекрасные защитницы.
Она сдержанно улыбнулась прикрывая ладонью рот. Тем временем, нельзя было не заметить, что площадь на кровати была уже расчищенна достаточно, чтобы сесть на неё, однако Ююко всё ещё предпочитала оставаться на ногах помогая закончить с последними штрихами в наведении порядка.
— Присоединиться всем вместе на кровати звучит...как идея для отличного блюда. Йому?
Зрачки скользнули на белую головку, что решительно подойдя к ней протянула ладони накрывая её бёдра и щипая в лёгком "укусе" ягодицу. Сведя брови, Ююко задышала чаще колыхнув грудью и поднимая кисть с отведёнными назад согнутыми в фалангах пальцами. Внизу почувствовались намёки на знакомое тепло, что она ощущала совсем недавно причёсывая тяжёлую косу членодевочки.
— Ай-ай, ты застала врасплох свою Ююко— улыбнулась она скрывая за мимикой желание укусить губу — теперь я чувствую себя полностью беззащитной.
Разведя уголки губ в стороны, девушка коснулась кончиками пальчиков края алых лепестков.
— Любимая, если у тебя еще есть вопросы, то я постараюсь на них ответить, —промолвила Эйрин в ответ хранительнице, уже не скрывая своего интереса к тому, что за список разных тем сейчас хранился в голове девушки. Что именно её могло интересовать? Конечно, маловероятно, что на неё вывалят целый вагон всяких вопросов или же, наоборот, доктора оставят одну с ними сражаться. Тем не менее, ответить на несколько из них ей хотелось — чтобы стать с Йому немного ближе. Да и Ююко навряд ли бы молчала, позволив и себе почерпнуть что-то новое и задать что-то уточняющее, что лучше видно или понятно ей, хозяйке этого дома.
— Нет, я не против. Можешь продезинфицировать то, что необходимо. Они пережили тряску и не самое комфортное путешествие — небольшой уход за ними не помешает. — выразила свое мнение владелица инструментов по уходу за человеческим телом.
Пальцы целительницы обвили горлышко очередной, на этот раз полулитровой бутылки с прозрачным и весьма подвижным в движении содержимым. Во рту пересохло и Эйрин довольно быстро приняла решение утолить нужда в жажде. Пальцы осторожно откупорили бутылку, предварительно направив пробку в сторону потолка и девушка надолго присосалась к бутылке, утоляя свои потребности. Девушки могли наблюдать, как судорожно ходил кадык членодевочки взад-вперед, пока содержимое сосуда пустело с каждым глотком, а голова медленно закатилась назад. С большим трудом травница оторвалась, шмыгнула носом и посмотрела на двух своих половинок, ухмыляясь:
— Хорошая вода. Крепкая.
Пустой сосуд, удерживаемый пальцами правой руки, был протянут навстречу Ююко, пока Йому заканчивала свой фронт работ. Кончика языка скользнул по мокрым губам Эйрин, выдавая желание собрать все в себя — до последней капельки.
— То есть, я правильно понимаю, что ты полностью починила крышу? Я помню, что ветер явно не проникал через потолок и внутри было достаточно комфортно. Если так, то ты большая молодец!
Довольно звонкая и приятная похвала была немного смята обращением Ююко буквально через несколько мгновений. Не успела доктор отойти от радости того, что её пациенточке можно доверить чуть ли не любую задачу — и она с ней справится, как принцесса напомнила о наличии и возможном существовании невидимых рук, ведущих девушек по достаточно тонкой паутинке судеб. Сейчас они вместе и могут наслаждаться компанией друг друга — но что может ждать их завтра?
Нет. Это был бред. Знание того, что судьба состоит из материала податливого и липкого, которая каждая из них лепит из него свой собственный путь, было куда более правдоподобной теории. Как и слова зефирки о том, что она считает ученую статусом повыше неё, в шутку или нет!
— Ююко-сан, любимая, ну какая я сама? — спросила Эйрин таким голосом, словно она не поняла замысел, скрытый за ними смысл, будь эта игра слов или вербальный призыв взять на себя инициативу, когда кровать будет посвободнее, а розоволоска успеет подкинуть еще несколько дров в общий камин, чтобы растопить его, — Особенно в нАшем доме, в которым порядок, уют и тепло лежат на твоих плечах.
Словно "нашем" девушка постаралась подчеркнуть, чтобы позволить понять, что лед тронулся и она начала думать о них в правильном и чуть более непривычном для себя понимании.
— Я...
Слова про дальние путешествия и возможные подвиги тронули сильно за струны инструмента души членодевочки, выбирающуюся на охоту лишь на вечер или день. Редко — на два. Что-то более длительное обязывало брать с собой тот самый рюкзак, все инструменты и кучу снадобий на все случаи жизни. Или почти на все — ведь идеальную панацею, способная для рук грандмастера своего дело, предстояло еще изобрести.
— Я была бы не против небольшой вылазки. Не слишком короткой, чтобы забыть через неделю, но и не слишком длинной, чтобы вы успели заскучать по дому и теплой перине. Но позволь мне напомнить одну вещь...
Глазки стрельнули на тонкий силуэт мечницы. Ладони Эйрин уперлись в основание кровати, и она предприняла попытку встать на ноги — самостоятельно. Мышцы рук напряглись, обувь едва слышно шаркнула по полу — словно это старуха потянулась за тростью, а не высокая девушка. Спина сгорбилась, в груди стало тесно — и лунарианка словно присела на попу, оторвав её от матраса даже не на минуту.
— ...я все же не люблю недосып. Поэтому нам придется либо заранее лечь спать, сбив часики, либо дольше спать после восхода солнца. Мне, соне, предпочтителен второй вариант, но я готова выслушать ваши идеи.
Что такого хотела сейчас принести Йому Эйрин не имела пока понятия, но это было не сильно важно. В её теле бурлили эмоции, содержимое желудка еще давало немного сил. Настроение было приподнятым, особенно после клюва в щечку — а работы осталось немного, в виде четырех сосудов, которые упирались в правый бок доктора.
Эйрин сделала движение стремясь оторваться от кровати и Йому, тут же среагировав, выбросила руки навстречу подхватывая бёдра членодевочки. Не выпуская изящное тело, она сделала несколько шагов навстречу кровати усаживая стремившуюся куда-то упорхнуть птичку. Мягко, неспешно и что бы вес аккуратно перераспределился по придерживающим любимую рукам и здоровой ножке.
— Пожалуйста, ненаглядная. Если тебе что-нибудь нужно, просто скажи и это появится здесь.
В следующий миг кровать несильно дрогнула, совсем немного скрипнув под лёгким весом хрупкого тела и хранительница уселась рядышком почти касаясь левого плечика любимой. Отказав стеснению в приюте, она осматривала дорогие очертания: немного, всего пару секунд. Затем бережно и медленно протянула ладони приобнимая плечи травницы. Аккуратно развернувшись к любимой, Йому посмотрела на лицо обрамленное аккуратно уложенными прядями снежных нитей.
— Пожалуйста, положи мне голову на плечо, хотя бы ненадолго. — левая рука, доселе находившаяся на плече скользнула ниже выискивая кисть учёной и мягко, ненавязчиво переплелась с ее пальцами своими. — Ююко, пожалуйста, посиди с нами и ты.
Затем она вновь перевела внимание на травницу. Её выражение "нашем доме" ярким фонариком разогнало темный туман вокруг сердца, одаривая лёгкостью и радостью. Если любимая изменила свою точку зрения приняв то, что они полноправные части друг друга, одинаково достойные любви и уважения — это можно было считать одним из самых важных подарков!
— Вопросы подождут, ненаглядная. А может быть я и не задам их вовсе. — в голову пришла мысль, что любимая может без её дополнительного объяснений подумать, что это нечто важное, касающееся их судеб, но они были вместе и это был нерушимый факт хотя пояснения следовало дать в любом случае — Они касаются моего любопытства в твоей профессии, ничего такого важного. Вопросы, что сберегут немного времени, а может и вызовут у тебя искренний смех от одного их упоминания. Может быть задам их потом, в более подходящее время, когда уголёк в пристройке нагреет воду, а твои инструменты покроются горячим паром хорошенько прожариваясь. — правая рука лежавшая на плече потянула в воздушном приглашении сесть поближе (а быть может и не только сесть) корпус членодевочки — А затем смогу поправить лезвие ножа или скальпеля, если это будет необходимо.
С лица горничной сползла приветливая улыбка, а выражение приняло новый болезненно нежный оттенок. Пальцы нажали чуть сильнее на тело привлекая высокую девушку к себе. Губы коснулись щеки, а учащённое прерывистое дыхание пробежалось от лица к шее.
— Всё верно, я починила крышу, как и сказала. Очистила прудик. Немного подлатала старый дом. И понемногу заменила разбитые стёкла в теплице. Я не хочу что бы этим занималась Ююко. И не хочу, что бы ты несла на себе все тяжести. Слышишь? Ты можешь поручить что тебе нужно не стесняясь никаких сторон вопроса.
Вспышка улеглась и Йому немного печально посмотрела перед собой.
— Пожалуйста, выслушай, любимая...Я понимаю кем выгляжу для вас и насколько блеклые мои формы относительно ваших, но вместе с тем очень хочу чтобы вы могли считать меня надёжной, как самих себя. — она вздохнула — И вот я тебя тискаю даже не узнав нравится ли это тебе или ты просто терпишь глупую Йому. Но ничего не могу поделать, не могу выпустить. Очень нравится когда чувствую как на плечо ложится голова любимых. Или на колени. Или грудь. Даже неловко немного: ведь ты наверняка знаешь из-за чего в моем организме возникают такие желания, не мне о них рассказывать. Вы обе знаете.
Скользнув взглядом по почти плоским контурам блузки, глаза перешли к шкафу на котором лежала опустошенная членодевочкой бутыль.
— Что в ней было? Что за "крепкая" вода, любимая? Такая вкусная...Будь это обычная вода, она не находилась бы вместе с лекарственными средствами и не закрывалась так, словно её содержимое может испариться. — она помедлила с мыслью пока губы касались макушечки — Знаешь, я думала принести нам выпить немного вина и съесть пирог Ююко. Ведь после труда хочется восстановить силы перед изготовлением чая.
— Но...я передумала и принесу нам всем вишнёвого сока. Хорошо? Я волнуюсь за твоё самочувствие, очень волнуюсь, любимая. И твоя ножка. Она идёт на поправку по всем признакам, но как это ощущается? Ничего приятного, я понимаю, но нет ли какого-то другого, специфичного дискомфорта?
Щечку членодевочки, совсем немногим далее уголка рта, накрыл ещё один мягкий поцелуй и на лице фрейлины мелькнула лёгкое подобие едва заметной улыбки.
— Если вы считаете небольшое путешествие полезным, то не буду препятствием...Хоть я и волнуюсь за вас, когда вот так покидаете стены дома. Но мне бы хотелось что бы это пошло на пользу всем нам. Новые места, ингредиенты, росточки. Ты сможешь всласть поохотиться! Как только все мы наберемся сил я соберу то, что думаю может пригодиться, а вы дополните. Но перед этим мы вспомним навыки владения всякими такими штуками, это мы можем сделать и сегодня. И...я согласна, что лучше нам отправиться хорошенечко отдохнувшими. Когда позволит ножка.
Аккуратно ослабив объятия членодевочки, фрейлина улыбнулась принцессе и мягко качнувшись вознамерилась подняться. Но вновь мешкая крайне бережно дотронулась самыми подушечками лица возлюбленной: щёчки чуть ниже глаза и левой рукой внешнего краюшка век. Мягко нажав, она вновь пригласила членодевочку взглянуть на себя.
— Я очень не хочу тебя оставлять. Даже чтобы принести нам немного поесть и питки. Но вы ведь наверное проголодались. И просить тебя проделать весь путь к кухне и обратно будет нелепо. А взять тебя на ручки, прижать к груди ты ведь не позволишь сославшись на то что у меня больные колени. Ведь так? Хоть мне было бы так куда спокойнее и Ююко была бы рядом. Подумай, пожалуйста. И если ты всё же не захочешь такой способ, то очень попрошу позволить нашей любимой посидеть рядышком. А с едой я принесла бы и её снадобья. Но если хотите я могу никуда не идти и мы приляжем. Ненаглядная, пожалуйста... — ладонь трепеща коснулась беленькой пряди проводя по лбу, гладя и наблюдая нет ли температуры или непонятно от чего взявшейся испаринки, после чего Йому убрала кисть послушно дожидаясь решения.
Огонёк в розовых глазах на миг вспыхнул ярче, отразившись прыгнувшим на радужки лучиком в мягком красном тлении двух блеснувших в полутьме комнаты кружочков. Голова склонилась ближе к плечам выдавая интерес или как минимум заинтересованность содержимым бутылочки из которой так усердно пила членодевочка уничтожая запас реагентов.
— Если нашу любимую так мучала жажда, то стоило лишь сказать и я бы принесла напитки — полусогнутые пальцы коснулись щеки розволоски — У нас даже должен быть лёд, небольшие кубики. Спросить меня, так они больше для красоты, но в запотевшем стакане всё это смотрится неплохо.
Её поза с лежащим на животе предплечьем и нашедшем в ней опору локте изменилась когда Ююко пришла в движение вновь тихо цокнув каблучками по полу. Несмотря на аккуратность ходьбы это можно было бы назвать одним из самых громких звуков в закрытой комнате, где окружающий мир был приглушённым из-за закрытого окна и относительно большого расстояния до коридора, где в некоторых местах звуки природы и металлический перезвон песни ветра бушевали вовсю.
Аккуратно подхватив опустевший сосуд, прозрачный, как и плескавшийся до того в нём…напиток или что бы там не находилось минутою раньше, Ююко принимая ёмкость дотронулась пальцами руки членодевочки, после чего скользнув по ней сомкнула бережные объятья вокруг довольно прохладного, как ей показалось, на ощупь стекла.
Посчитав, что опустевшая бутылочка не понадобится в самом скором времени, девушка поставила её в наиболее дальнюю часть шкафа: за плотные ряды мензурок и пробирок, а также пузырьков поменьше.
Рядом с бёдрами членодевочки оставалось всего несколько сосудов, верхняя часть которых нашла утешение припав к мягким ногам докторини. Ощутив укол какой-то ребячьей ревности, абсурдной по отношению к неодушевленному предмету. Скривив губки, она спешно подхватила их одну за другой не давая учёной возможности остановить себя.
Но всё же мысль о том, что стеклянные бутылочки могут оказаться чуть более ценными в данный момент закралась в уголок сознания алеющих кудряшек и раскладывая их на шкафу Ююко поставила членодевочку в известность о своих действиях.
— Если...они будут нужны в скором времени, то вот — она указала на группу из четырёх сосудов — поставила их поодаль остальных и ближе всего к нам. Теперь даже мне будет трудно их спутать с остальными.
Не отворачиваясь от шкафа, Ююко скосила глаза вбок, отмечая боковым взглядом
фигуры двух девушек занимавших кровать. Каблучки привычно заговорили издавая монотонный тихий звук и ловкой тенью розоволоска подсела у правого бока членодевочки. Скрытые за тканью округлые бёдра соприкоснулись, а кожа голеней оказалась вблизи друг друга.
Несмотря на уместность просьбы хранительницы, Ююко и сама бы села рядом с любимой. Как минимум, чтобы твердость сосудов с медицинскими реагентами сменилась её мягким телом, куда более уместным для тактильного контакта с возлюбленной.
Розовые глаза мягко осматривали обеих девушек, но Ююко пока хранила молчание слушая что именно хочет донести мечница, а также ответы целительницы.
— Тогда я тоже согласна с вами. Лучше набраться сил поднявшись когда солнышко уже вовсю будет красоваться на небесах. Куда нам спешить?
Левая ладонь увилась вдоль поясницы членодевочки мягко прижимаясь у талии к бедру, частью скрытому символичной юбочкой. Правая же пока выжидала своего часа.
— Это так волнительно. Уверена, у Эйри есть множество интересных маршрутов. Или у тебя Йому, да?
Рука дотронулась уголка щеки и алые радужки нырнули вниз.
— Увидеть Эйри с луком будет очень интересно, надеюсь вы сможете найти подходящее оружие в зале для практик.
Теперь, когда хранительница отпустила руки членодевочки Ююко больше не ждала. Выпрямив спину, она накрыла животик любимой не отпуская при этом бедро. Вытянувшись, губы ласково коснулись затылочной ямки. Наконец она посмотрела на хранительницу.
— Даже если наша конфеточка позволит нести себя на руках, она будет волноваться. А дополнительные нагрузки и стресс в период заживления ножки ни к чему. Как только шов уйдёт, мне самой хочется это увидеть, ведь это мило и романтично! Но сейчас я бы предпочла, что бы любимая осталась здесь. Со мной.
Легонько притянув к себе беловласку, Ююко предложила ей таким образом расслабившись прилечь на упирающуюся в спинку мягкую грудь.
— Я понимаю твоё беспокойство, но я не собираюсь никуда отсюда уходить и приложу все усилия, чтобы наша красавица чувствовала себя окружённой тем, что и должна чувствовать такая прекрасная лапочка. Да, гос-по-жа-Эйрин?
С улыбкой и теплом выдыхаемого воздуха подушечки губ мягко упёрлись поцелуем в ямочку под мочкой ушка, дабы затем, мягко накрыв её легонько оттянуть массируя устами. Почти без какого-либо промежутка второе касание пришлось на место правее затылка.
— Так что не беспокойся. Между прочим, мы освободили кровать и теперь любимая сможет ненадолго прилечь, перед приготовлением снадобий и...прак---ти--кой. И не волнуйся я никуда не уйду. А ты сможешь принести необходимое, в том числе мои снадобья и тазик, хотя последний я бы пока оставила перед дверью. Если только наша возлюбленная не отдаст его на твоё усмотрение целиком, полностью забыв о нём и больше не возвращаясь.
Рука лежавшая на животике двинулась выше, стремясь к области подрудья, у самого основания заключенных за провоцирующей тканью топика массивных полусфер докторини. Облегая их, оно не скрывало области ареол и сосочков из-за чего Ююко, иногда бросавшей взгляды не только перед собой, но и вниз становилось более жарко.
— Моё снадобье находится в тумбочке у кровати, если решишь идти.
— Предлагаешь мне отдохнуть? А что, если да? — негромко мурлыкнула девушка и вздохнув, положила тяжеловатую от дум голову на плечо хранительницы. Это женское плечо вполне можно было применить вместо подушки — небольшие мускулы не были совсем каменными и Эйрин даже попробовала сделать это, стараясь найти положение поудобнее для них обеих. Врачевательнцы прижалась щекой к дельтовидной мышце, скосив глаза на белые пряди и, улыбнувшись, сложила губы бантиком и подула на них горячим потоком воздуха. А потом доктору захотелось снова взять инициативу — и она оставила мягкий поцелуй, поймав между губами немного кожи на шее. Желание оставить легкое касание при помощи зубов она подавила, ведь Йому могла невольно почувствовать больше опасности, чем игру с её телом.
— Если ты хочешь больше знать обо мне, о моей профессии, то скоро ты получишь все ответы. Не стесняйся задавать вопросы — они только подскажут мне, что тебе действительно интересна та или иная среда. Я расскажу тебе обо всем, посвящу во что, что тебе будет занимательно. И, если в твоей груди еще останется интерес, мы пойдем дальше, углубляя твои знания. Я надеюсь, конечно, что что-то металлическое или острое будет в нашем... меню, как бы сказала наша принцесса, пореже.
Согрев своей щекой блузку, совсем немного, лунарианка приподняла голову и... заметила, что бутылка пустая уже пропала. А правый бок уже уткнулся в тело розоволоски, руки которой позаботились о том, чтобы бутылки не мешали самой слабой из их троицы.
Если бы она только не мчалась, как угорелая за таким, относительно безобидным животным...
— Там была не совсем обычная вода, а очищенная от переизбытка солей. Я ещё добавила в неё немного экстракта женьшеня, пару капель лимона и чуть-чуть имбиря — чтобы разбавить вкус и выбить все залпом. Иногда хочется себя побаловать, верно?
Прикрыв глаза от прикосновения розовых лепестков, что осыпали её прикосновением, доктор не могла не заметить, как её бедра напряглись, а полный жидкости мешочек несильно сжался, ведь помимо игры хотелось и чего-то большего, что можно было попробовать здесь и сейчас, пусть кровать и с трудом вмещала бы трех девушек. И, возможно, доктор сейчас творила глупость, ведь кто знает мысли и намерения любимых? Вдруг в их головы уже закрался определенный план, а запах лаванды, смешанный с природным ароматом дела, уже сводил девочек с ума?
— Мне очень нравятся вас целовать, обнимать и предаваться таким моментам, — призналась Эйрин, сведя ноги вместе, чтобы немного скрыть выступающий бугорок на юбке, — Вас обоих, тебя и Ююко. Поверь мне — если бы я не сочла тебя достаточно привлекательной, то я бы не сделала первый шаг тогда, когда ты мирно спала, а я нарушила твой покой внезапным своим пробуждением. Я прошу вас об одном — если что-то будет болеть, то не стесняйтесь мне это сказать. А желания для того и существуют, чтобы зацепиться за них мыслью и попробовать осуществить. Этими самыми...
Ладони вытянулись вперед и полезли на территорию тел обеих девушек, чтобы ненадолго взять их за пальцы.
— ...руками.
Небольшой поцелуй украсил середину щеки Йому. В голове пронеслось несколько мыслей. Ответ был найден еще до того, как уста доктора успели оторваться от небольшого лба, скрытого за челкой. Теперь парадом управляла доктор, но ненадолго — сходить на кухню вполне можно было.
— Я бы поела, честно говоря, чего-то вредного для фигуры. Но, возможно, это хочет недостаток жира в теле. Принеси лучше сок сюда и что-то для себя и нашей хозяйки. Алкоголь мне пока не нужен — я хочу отдавать себе отчет... пока. Ты поняла меня, да? Мы будем ждать тебя тут, любимая.
Левый глаз подмигнул и правый полноценно проводил Йому, путь которой туда и обратно вряд ли составил дольше пары минут, если только телохранительница не решит их удивить неожиданным сюрпризом из белков и углеводов, который, само собой, будет неправильно игнорировать и возвращать обратно на тарелке или подносе. Хоть живот и не урчал, словно голодный медведь после спячки, Эйрин почему-то не могла справиться с мыслью набить его суши или раменом и почувствовать себя ребенком, которому потом будут угрожать здоровым питанием.
Но вместо угроз её тело продолжало испытывать удовольствие и здесь и сейчас основным источником которого выступала Ююко, которая нежно и осторожно покрывала её телом знаками своего внимания, чтобы немного времени без общей любимой прошло быстрее. Ноги подкосились — и голова зарылась в скрытые за одеждой округлости
— Да, моя Ююко. — ответила травница.
Гордость и пышные формы оказались слишком приятными, чтобы ненадолго не отдохнуть на них, а положение принцессы напоминало собой склонившуюся мать, что утешала мятежное дитя.
— Тазик... я с ним справлюсь. Достаточно будет вернуть его сюда — он еще пригодится. Вернее то, что...
Закончить фразу членодевочка не успела — не очень светлые мысли не хотелось сейчас озвучить вслух. Дыхание Эйрин выровнялось, а как ответить на заботу сейчас она не знала. Только небольшие мурашки прошлись по телу, а ноги сами собой раздвинулись, вернув мятую ткань в исходное состояние.
—...неважно. Тазик может подождать, лекарство немного тоже. Будет неловко, если я поднимусь, а Йому снова вернет меня не место, да? Так что важна сейчас ты. Позволь мне сказать тебе спасибо.
Губы Эйрин прошлись по нижней губе розоволоски и она совсем легко прижала её между своих уст, не вовлекая язык в процесс. Соски давно упирались в ткань, но врачевательница была уверена, что сейчас любимая может думать только обо одном — и это не жажда пить, которую она озвучила ранее. Правое веко на секунду закрылось и Эйрин перестала удерживать губу в плену, чтобы дать любимой отдохнуть или ответить чем-то из своего арсенала.
Йому медленно кивнула, отвечая на щедрое предложение наставницы. Её пальцы продолжили знак внимания членодевочки переплетаясь с руками лунянки.
— Отрадно это слышать, любимая. Я обязательно спрошу тебя, как только обстановка будет более подходящая, а мысли более определившимися, можешь быть уверена. Если конечно ты будешь не против посвящать меня в свои таинства. Сейчас же я не хочу разменивать твоё внимание и драгоценные ответы на дребедень, услыхав которую можно счесть вопрошающую за лентяйку. И я буду рада участвовать в твоей работе пытаясь помочь в любом деле. Любом. Не стоит колебаться, если покажется что смогу как-то подсобить.
Теперь укутанная белоснежной пряжою голова больше не лежала у неё на плече и Йому затаила зарождавшийся в глубине вздох понимая, что возможно это поза была не самой удобной или членодевочка просто захотела проявить немного активности. В любом случае, слова улавливаемые её ушами были весьма радостными.
— Я тоже очень сильно люблю прижиматься к вам. А ещё... — она помедлила собираясь духом ведь ей предстояло раскрыть ещё одну карту, секрет, что обе девушки могли неизвестно как воспринять — мне нравится, когда у меня вот так просто лежат на плечах или коленях...Нравится смотреть на отдыхающее лицо в таких моментах, играть с прядями и обнимать прижав к животу, если внезапный ветерок заставит поёжиться поджимая ноги.
Рука, мазнула по волосам, едва коснувшись белоснежных прядей. Затем, словно куда-то спеша успеть, судорожно мазнула по прядям ещё раз, а на щеках выступил слабый, едва заметный румянец ведь Йому вспомнила, что уже признавалась в этом.
— Странная я, да. — смущённо хихикнула мечница.
Звук, что как она надеялась скроет охватившее её нехарактерное смущение стал временной паузой. Затем она подняла взгляд полный благодарности к Ююко.
— Большое спасибо. Я принесу нам что-то вкусненькое. И этого что-то — торжественно подняв указательный палец правой руки Йому хитро зажмурила глаз подмигивая — будет достаточно. Возможно это будет что-то мясное. Вы ведь не против? И постараюсь что бы это не заняло слишком много времени. Хорошо? А теперь я пойду.
Мягко улыбнувшись, Йому накрыла кисть членодевочки рукою поднимаясь с кровати. Перед тем как уйти, горничная подалась вперёд и как прежде прижалась тонкими лепестками к лбу возлюбленной.
— Я принесу вишнёвый сок, любимая. Ююко, милая, если ты что-то хочешь особенное, самое время сказать...
Выслушав предложения любимых, Йому, мягко ступая по приглушающему звуки ковровому покрытию, ступила к выходу из комнаты. Сейчас её путь лежал на кухню, где она проведёт ближайшее время сооружая небольшую трапезу для любимых.
Мысли плавно перетекали от одного блюда к другому, но все они казались или недостаточно сытными или их приготовление заставило бы ждать любимых сильно дольше обычного, а это было бы нежелательно. Как минимум, из-за чувства голода.
Лёгкие шаги сами несли её по длинному коридору довольно внушительного крыла комплекса и двери комнаты сменяли друг друга, меняясь в дизайне или расположении. Пустые и пока не особо занимающие её мысли, они петляли...скруглялись..переплетались как...Йому едва не расплылась в улыбке когда ассоциация с коридором и архитектурным расположением вылилась в одно из возможных кулинарных решений!
«Рамен. С курицей! Эйри И Ю ведь наверняка будут не против...»
— Нет, Йому, я не имею ничего против — вежливая улыбка на лице розовласки подчеркнула мягкое и немного беспечное выражение лица — И абсолютно доверяю твоему вкусу, ведь знаешь ты меня далеко не первый день.
Проводив хранительницу длинным взгядом, Ююко повернула лицо к членодевочке принявшей её приглашение немного расслабить спинку и шею у неё на грудях.
Теперь абсолютно не сдерживаемая ничем она ласково массировала одной рукой оголённую область живота, вторая же подбиралась к нижней части топика. Волос членодевочки коснулись алые подушечки губ и почти сразу же её щека аккуратно прижалась к щечке лунянки.
— Хорошо, как посчитаешь нужным, любимая. Просто было бы спокойнее, если бы ты разрешила помочь себе с этой тяжёлой ёмкостью если не мне, то уж Йому точно. Ей не повредит узнать больше. И ведь в любом случае мы тебя больше не оставим одну ни на миг. Хорошо?
Ласкающая животик ладонь распласталась накрывая пальцами зону пупка, правая же провела по прижатой топиком нижней части груди вдавливая навершием пальца податливую кисельную полусферу.
— Не только Йому попросит тебя вновь посидеть, но и я.
Губы аккуратно коснулись области за ушком и Ююко игриво зажмурилась, пока рука скользившая по животику вниз не упёрлась в пояс миниюбки. Согнувшись, палец немного надавил, желая сдвинуть препятствие и заскользил дальше скрываясь между мягкими и тёплыми подушками стройных ног и округлых бёдер.
Ещё один поцелуй коснулся бледной шеи в месте выделявшимся своим теплом и пульсацией и втянув немного щёки, Ююко засосала чуть кожи, оставляя первый влажный след как отметину на теле членодевочки.
Её объятья ослабли и любимая, развернувшись в её сторону, наградила девушку небольшой игрой с её нижней губой. Влажный, теплый, игривый поцелуй дразнил как аромат блюда голодный организм перед трапезой, а колышущаяся грудь была в этой композиции деликатесом.
Немного запрокинув голову назад, Ююко ответила мягким касанием под нижнюю губу членодевочки, а затем в уголок рта.
Нажим губ стал более активным и рта членодевочки дотронулся язычок, метнувшийся розовой тёплой вспышкой и тут же исчезнувший обратно.
Глаза Ююко вспыхнули чуть ярче, когда она приобняла левой рукой плечо своей половинки ища тепла исходившего от тактильного контакта после чего наклонившись чуть вбок пошарила рукой где-то внизу нащупывая ремешок и задник туфельки: одной, затем второй. Несколько движений, лёгкое нажатие и розововласка вновь с тихим выдохом выпрямилась, усаживаясь напротив Эйрин с ровной спиной. Теперь ее кисть едва касаясь поглаживали бледную шелковистую щеку останавливаясь большим пальцем у внешнего края глаз почти у ресницы.
— Кровать сейчас абсолютно свободна, мы все хорошо постарались, нет? И теперь пришло время воспользоваться нашими трудами.
Правая ладони теперь мягко поглаживала шею: начиная почти от верха, она спускалась вниз беспрепятственно скользя к ключице, расположившись на которой в ход пошла вторая кисть.
— Она маленькая, но это не значит, что нам будет тесно. Особенно, если ты — оттопыренный указательный палец скользнул по шее цепляя верхнюю кромку топика, оттянув которую отпустил с тихим звуком издаваемым пружинящей тканью — меня обнимешь. Ты ведь не против?
Членодевочка развернулась к ней ещё во время ласковой игры намекавшей на поцелуй и ладонь Ююко теперь приобнимала её шею. Вторая рука щекоча по открытым частям кожи опустилась вниз, вдоль оголённых рёбер, талии останавливаясь на части, где бедро переходило в упругую, стремящуюся показать себя из под юбочки ягодицу.
Вдавив ладонь в мягкую плоть, розоволоска медленно, чтобы любимая могла среагировать как ей удобно приподнялась с кровати намереваясь уложить членодевочку на перину, возможно не столь мягкую или широкую как они привыкли, но вполне подходившую для времяпровождения.
— Я прилягу рядышком, ближе к краю, если ты не против. Хорошо?
Алые лепестки зарылись в белоснежные прядочки выискивая в поцелуе теплую шейку.
— Проголодалась? — высказала свое любопытство целительница, как только что-то влажное коснулось её, пробуя словно на вкус. И это ударило по рту чем-то жгучим, напоминая острые специи или сильногазированный препарат, что бьет в солнечное сплетение. Тело напряглось, ожидая нового касания нежных, пухлых, мягких губ, которое не заставило себя долго ждать — но на сей раз не в уста, а очень... очень рядом. Словно любимая находила в утеху в том, чтобы дарить ласку, но боялась принимать ту в ответ — ведь можно увлечься и к приходу хранительницы их будет интересовать уже не что-то вкусное и пахучее!
Эйрин все же решила напомнить о том, кто тут главная и подсела поближе, ненадолго оторвав попу от кровати. Рука травницы схватила за контур бедра, спрятанном в халате. Что-то негромко упало на пол — но врачевательнице было не до этого. Она сейчас хотела убить немного времени вместе с Ююко, а потом и с Йому — ведь нетрудно заскучать, когда легкая слабость и чувство голода дают напоминать о себе путем тихого урчания в животе или замедленными, по сравнению с движениями любимых, движениями тела. Желание попробовать разомкнуть грани халата и пощупать тело сразу за ним было заманчивым, особенно после предложения что-то сделать со свободной постелью.
— Ты устала, любимая? — спросила членодевочка, выражая свою заботу владелице более работящих ручек. Ведь кто заслужили полежать наиболее удобным образом — так это она и Йому. Хватка пальцев расслабилась, позволив принцессе снова сконцентрироваться на изучении тела лунянки, которое навряд ли хранило много тайн после множества проведенных вместе ночей.
Но кто знает, что творилось сейчас в голове любимой?
— Если я буду против, то ты обидишься. Зачем тогда мне быть против? — по-детски ответила целительница и остановила движение руки Ююко своим касанием ладони — мол, подожди. Потом она прижалась поближе, обхватила руками талию и подалась в сторону подушки, теряя равновесие и увлекая хозяйку этого дома, этих стен за собой вниз. Бояться было нечего — перина поглотила все возможные риски от приземления на себя. Теперь беловолоска была окружена лишь стенкой и телом Ююко, которое отпускать никак не хотелось. Она лежала с краю — и кто знает, что способно сделать неосторожное движение рукой или ногой, сбивающее её с баланса. Её нужно было придерживать, словно тарелку горячего супа за края, пока несешь её от плиты к обеденному столу.
Губы доктора коснулись щеки розоволоски. Легко скользнули, как кончик кисточки по холсту к любимым губам, снова накрыли их. В поцелуе читалась забота, нежность и просьба, которую Эйрин озвучила немного позже, как только румянец стал ослабевать на румяных щеках:
— Ты права. Йому понадобится помощь с тазиком, и я прошу тебя помочь с ней, когда придет время. Но не здесь и не сейчас — ведь она не будет нести его на своих больных ножках. Ты... ты слышишь этот запах? Такой пряный. Это аромат чего-то вкусного и ароматного. Думаю, волноваться за неё не стоит. А вот поблагодарить её — определенно стоит. Я думаю, что она могла бы отдохнуть у тебя на коленях и тем самым решить проблему такой небольшой кровати. Что может быть приятнее, чем любовь той, кто знает её лучше меня? А я буду сидеть рядом и не дам вам скучать, даже если буду немногословной и скромно себя вести, вместо слов используя знаки моего небезразличного к вам внимания.
Голова девушки повернулась в сторону дверного проема, словно ожидая стука в дверь.
— Что скажешь, милая?
На кухне царил приятный беспорядок свидетельствовавший о оживлённости и недавнем посещении этого места. Хоть и аккуратно сложенная, посуда нуждалась в уходе, который горничная прежде всего и решила обеспечить нанеся немного моющего средства, что вскоре превратилось в целую горку душистой пены. Аромат травы перемешивался со звуками тканевой губки площадь которой бережно проходилась по поверхности посуды: ложек с вилками и различного размера тарелками.
Журчащий ручеёк из под крана смывал мыльный раствор являя свету скрипяще чистую поверхность, что затем бережно вытиралась уже следующей губкой насухо. И тарелки одна за другой возвращались на свои места дополняя небольшие столбики кухонной утвари. За ними следовали вилки и ножи.
Вытерев руки о сухое белое полотенечко со стилизованным изображением вишнёвой веточки, Йому оглянулась и приступила к следующей части своего плана. Теперь она готовила несколько порций рамена, а готовка начиналась с ингридиентов, что появлялись на столике раскладываемые в порядке наиболее удобном для её варианта готовки: зелень, приправа, лапша и яйца с курятиной. Так как большая часть составляющих была готовой в том или ином виде, то для создания кулинарного снадобья понадобилось не так много времени, минут двадцать или быть может чуть больше. Но Йому не особо беспокоилась о времени зная, что уж красавица конфетка с розоволоской найдут чем себя утешить в ожидании того, чем можно подкрепиться. Кровать, пускай и небольшая, была в их распоряжении.
Закончив с готовкой, Йому добавила в ассортимент три стаканчика полные вишнёвого сока и три пары бамбуковых палочек. Водрузив это на небольшой подносик, она поспешила из кухни. Однако, на этот раз она не отправилась прямиком в комнату членодевочки с пустыми руками. Вместо этого её путь лежал к комнате хозяйки, где в тумбочке действительно обнаружился небольшой мешочек со снадобьем. Прихватив его и взяв подносик с едой девушка направилась в комнату к любимым.
Стук-стук — негромко произнесли костяшки пальцев, аккуратно соприкоснувшиеся с плотным дверным полотном.
— Я вернулась и вхожу, любимые. — предупредила Йому выждав ещё некоторое время, дабы не врываться заставая девушек, чем бы те не занимались врасплох.
— Хорошо, любимая моя, я поняла. — застенчиво улыбнулась Ююко, ослабляя касания пальцев до такого уровня, что бы членодевочка не ощущала себя лишённой тактильного контакта, но те и не мешали учёной своей назойливой игривостью.
Прикрыв глаза, Ююко просто ждала прислушиваясь к ощущениям в теле, чьи увещевания подсказывали идеи далёкие от простого ожидания. Беловолоска же напротив выбрала их путём спокойствие и выбор возлюбленной следовало уважить.
Красное платье, хотя цвет не то что был сильно различимым в полутьме комнаты, немного смялось поднимаясь по щиколотке скрученной тканью и Ююко вслепую попыталась вернуть ему прежний вид проведя свободной ладонью по ноге ниже колена.
— У меня есть важная для меня просьба, возлюбленная...— произнесла она вернув ладонь на предплечье целительницы — Не говори так, будто то, что я знаю её дольше как-то ослабляет связь между вами, нами и всем, что мы построили. Мы ведь любим друг друга одинаково. Поэтому вот...Не нужно сидеть рядышком, будто ты находишься около нас, когда ты наша часть.
Что-то подобное Йому уже просила, теперь попросит и она. Закончив говорить, Ююко потянулась, чтобы накрыть лобик своей звёздочки поцелуем после чего больше не мешала ей тихонько лёжа рядышком. Если не считать мягкого давления оказываемого прижавшимися к луняночке грудьми, мерно вздымавшимися с каждым вдохом да гладивших предплечье и спинку ладони.
— Что я думаю о том, что бы Йому села мне на колени, милая? Она откажется и это вполне очевидно. Я не буду спрашивать и не хочу видеть вздёрнутый носик и надутые губки в свою сторону. Йому сама говорила, что это ей нравится садить кого-то себе на колени, но никак не наоборот. — она хихикнула поправив прядочку снежных волос членодевочки — Вспомни как она постоянно хочет носить тебя на руках. Так что нет, я не буду спрашивать и не хочу никого заставлять. И если это попросишь сделать ты, она может и выполнит сказанное, но я не уверена получит ли удовольствие. Ко мне скорее на бёдра сядешь ты, чем она. Ведь не то что купать, она даже причесать себя не даёт. Ты и так это знаешь.
Тишина и затем аккуратный вкрадчивый стук контрастировали как разные вкусы у приправ и Ююко подняла голову вслед за членодевочкой. На пороге стояла Йому, а это значило, что их драгоценное рандеву подошло к завершению. По возможности не нарушая тактильный контакт с членодевочкой, Ююко приподнялась на кровати обращаясь к хранительнице.
— Спасибо, любимая. Вижу, ты принесла еду, ещё и не забыв о моём стрессопонижающем. Надеюсь, оно хорошо сработает вместе с практикой что ждёт нас совсем скоро, после приёма пищи и целебного чая. Мне надо переодеться будет, да, любимые? Как считаете? Красное платье красивое, но...
Эйрин коснулась пальцами ладони, что теребила красную ткань, соглашаясь, что знает, что её слова достигли розоволоски. Доктор несильно пожала руку в ответ, словно ожидая от любимой какой-то реакции от того, как её хватка пальцев становится чуточку напористее. Крепкое и чувственное рукопожатие было переносимо не для каждой, но, в последний момент, девушка передумала сжимать пальцы чуточку сильнее обычного и проявлять в себе силу.
— Хорошо. — ответила Эйрин, убрав ладонь. Её внимание сконцентрировалось на розовых зрачках, которые глядели прямо в душу. Только что сжимаемые пальцы легли на руку и травница замерла в ожидании — словно принцесса похлопает по плечу или же притянет к себе и зароется лицом в грудь, чтобы почувствовать себя слабой и нужной в теплых объятиях.
— Я сделаю все от меня зависящее, чтобы не подвести нас. Буду лечить всеми известными и неизвестными методами, пока мы все не поправимся. Подам для Йому хороший пример и помогу тебе её воспитать. И, как этого хочет моя принцесса, найду время, чтобы сделать её и нашу девочку счастливыми своей любовью.
Приняв еще одно касание губ, членодевочка решила сама принять роль не ведущей, а ведомой — и нырнула головой прямо в мягкую и упругую гордость Ююко. Стоило только прикрыть глаза и расслабиться — и можно было попробовать подремать, покрепче обхватив розоволоску, чтобы та не убежала до её окончания дневного сна.
— Вот такая наша Йому... — голова врачевательницы ненадолго вынырнула и посмотрела вверх на лицо Ююко. Теперь их общая любимая открылась немного с новой стороны, о которой она не до конца знала, — Показывает всем видом, что она сильная и непоколебимая, как и стоит ожидать от мастера клинка. Но ведь даже самые сильные однажды встречают свою слабость. Нужно ли казаться такой неприступной и гордой, когда её ноги нуждаются в уходе, а душа...
Лунянка невольно вспомнила пару эпизодов, когда она пыталась немного пройтись, освежить мысли, но все её попытки заканчивались слезами на щеках любимых и новых попытках и поводах не оставлять их надолго одних. Хоть сейчас ей было непросто, ведь на женские плечи легло больше ответственности, результат в виде здоровых тел стоил того и в итоге оправдал бы её ценность в их глазах. Главное — не сойти с узкой дорожки и продолжать работу, уберегая обоих пациенток от новых неприятных сюрпризов, которые могли ждать за углом всю троицу, ослабь они внимание.
Две попытки встретить лицом пол были отличным примером.
— Я... — Эйрин потянулась лицом вперед и заерзала ногами по одеялу, поднявшись немного выше. Розовые губы коснулись шеи владелицы этих стен и немного помяли кожу, одарив ту еще теплым дыханием. Веки ненадолго закрылись, и тишина ненадолго заполонила небольшую комнатку. Хотелось лежать так вечно — если только соседний бок займет тепло еще одной звездочки, что приближалась к ним с каждым шагом, а запах её угощения слышался все более и более четким.
Когда пришло время, лунарианка поднялась несколько позже — надо было дать понять, что с ней все хорошо и она не спит. Взгляд скользнул по подносу, на котором находилась нужная и побеждающая голод пища. Девушка почти привстала, готовая помочь справиться с подносом — но Ююко оказалась ближе и проворнее. Да и Йому была бы не очень довольна такой самодеятельностью, если бы у неё все получилось.
Наверное.
Нужно было приготовиться перекусить — а заодно и понемногу вспомнить рецепт того самого чая. И подсластитель-катализатор. Первым делом нужно было принять сидячее положение, что девушка и сделала, свесив ноги, согнутые колени на краю кровати. Спина прямо, руки уперлись в простыню, немного лохматая голова смотрела по сторонам, пытаясь пока понять куда бы им троим разместить тяжелый поднос с множеством пиалок с лапшой.*
Грань между коридором и маленькой, тускло освещённой комнаткой наводила на мысли о границе между днём и вечерними сумерками: такая же мягкая, размытая, но тем не менее присутствующая. Будь освещение снаружи немногим ярче и глазам приходилось бы адаптироваться к внезапно наступившему вечеру. Но количество пляшущие в коридоре лучики были не столь резвы и энергичны и потому...
Прикрыв глаза и отсчитав несколько ударов сердца горничная аккуратно переступила порог неся перед собою широкий поднос на котором находились пиалы с горячей едой вместе с сопутствующими столовыми приборами и несколькими белоснежными салфетками, наличие которых могло добавить комфорт трапезе.
Шажок, затем ещё один, более широкий и уверенный и скрывшись луною в плывущих облаках Йому полностью очутилась в мягких сумерках комнаты. Внутри же её ждали ещё две Луны или правдивее будет сказать солнышка, чьи лучики заставляли её кровь течь скорее и ради которых она хотя бы старалась становиться лучше, сильнее.
— Пожалуйста, не поднимайся, любимая. — кивнула она Ююко опасаясь, что девушка ринется брать из её рук поднос, тем самым принимая излишний вес вместо пиалы с раменом. — Надеюсь, я не сильно заставила вас ждать...
Улыбнувшись, Йому преодолела небольшую заминку, пройдя глубже внутрь комнаты. Остановившись с подносом чуть дальше центра, фрейлина поразмыслила к каким вариантам можно было бы прибегнуть. Принести три подносика было бы разумным выходом, но несколько раз убегать из комнатки...это мельтешение могло бы запросто утомить любимых. Но с другой стороны, почему бы им не поступить немножко несерьёзно, без этикета и других условностей?
— Конечно, любимая, я не забыла. — зрачки указали на небольшой мешочек со снадобьем у самого края подноса. — И о другой вещи тоже...но потом.
Под "другой вещью" подразумевался тазик нести который сейчас ей показалось не самым взвешенным решением. Зато потом, когда она отнесёт опустевшие пиалы и возможные отходы после создания чая, можно будет озаботиться и этим. И как и в предыдущем случае в её планы не входило грузить любимых тяжёлым трудом...тем более, что трудиться им предстоит на свежем воздухе.
Поднос тихо звякнув лёг на поверхность рабочего стола членодевочки. И Йому обернулась.
— Признаться, я даже успела соскучиться по вам обеим. Хотя и была не очень далеко. Всё-таки это чудесно проводить время всем вместе. — она прислушалась к доносившимся издалека приглушённым звукам природы втягивая воздух, что теперь обладал какой-то манящей своей таинственностью атмосферой каждая нотка которой соответствовала месту и деятельности обитательницы творившей магию над телами.
Пальцы подцепили несколько хлопковых полотенец, широких и довольно толстых, чтобы выступать в роли подставки и Йому обернулась широко улыбаясь любимым.
— Я подумала, что их будет достаточно, чтобы устелить коленки и уложить на них пиалы. А стаканчики с соком можно уложить на стульчик неподалёку на вот этот вот — она указала пальцем на подставку — широкий поднос. Бояться, что что-то запачкается не нужно — я с удовольствием это уберу. Знаете, в последнее время я пересмотрела отношение к некоторым вещам и...заинтересованностям. Ну что же, позвольте я укрою ваши коленки, если вы не против. Но если любимые подскажут идею получше, то полотенечко все равно не окажется лишним. Как и салфеточки! Тем более столик просто так не сдвинуть, да он и высокий
Два полотенца странными парусами взвились переброшенными на предплечье когда горничная пришла в движение бесшумно касаясь обувью пола. Остановившись перед беловлаской, она склонилась зажимая кончиками большого с указательным пальцем хлопчатую материю.
— Я буду аккуратной, обещаю. — произнесла она тихо на выдохе и кончики губ едва заметно расплылись, после чего помогая себе ладонями Йому расправила ткань скрывая под той коленки. Последним штрихом стал ласковый поцелую в щёчку, прямо под овалом глаза.
— Теперь Ююкочка. — хихикнула она подходя к укрытой в кармин красотке.
Потянув за уголки ткани, Йому продемонстрировала малюсенькую простынку, что вскоре легла на колени девушке, устилая их и платье. Задержавшись чуть дольше необходимого, она ласково провела ладонями по коленям и жестом полусогнутых пальцев провела по щеке, от глаза к губам, будто стирая невидимую влагу или пытаясь отряхнуть личико от тревоги причина которой могла быть непонятной самой девушке. Наконец садовница как и ранее подалась вперёд касаясь кончика носа розововласки. Закрыв глаза и стоя так секунду, две, затем медленно отпрянула раскрывая глаза и неотрывно смотря в лицо Ююко ласково дотронулась её ладони свой играя на лице лёгкой ободряющей улыбкой.
— Ну что же, а теперь я уложу пиалочки вам на коленки, если никто не возражает, мои ненаглядные девочки! — провозгласила Йому оборачиваясь к посуде и аккуратно поднимая ёмкость обеими руками. — Можете хотя бы попробовать нравится ли вам такой способ или же нет и если нет, мы попробуем что-нибудь придумать. Или же предложите свои мысли. И Ююко...хоть платье действительно не самое подходящее одеяние, мы должны быть готовы к любой ситуации. К тому же, оно тебе идёт.
Выразив согласие с возлюбленной кивком головы, что прижалась к лбу членодевочки алыми лепестками Ююко муркнула тихо, больше шёпотом то, что пробудила в ней откровенность целительницы.
— Ты словно читаешь мои мысли, конфеточка. — глубокий вдох наполнил лёгкие ароматом лаванды и тем самым неуловимым запахом любимого тела, от которого мысли разбиваются в цветущем водоворот. — Ведь я тоже думаю, что с любимыми можно показывать свои слабости, свои пристрастия и не бояться хотя бы открыться с близкой своей сути стороны. Ведь перед кем ещё открываться, как не перед...
Ладонь оплела лопатку членодевочки и розоволоска тихонько засмеялась, когда личико луняночки вжалось ей в груди. Это касание на время отбросило все слова делая их ненужным балластом и Ююко закрыла глаза наслаждаясь объятьями и изредка слегка покачиваясь, успокаивая себя и любимую.
— Как же я тебе благодарна за то, что ты вот так позволяешь мне себя обнимать, Эйри. — судорожно выдохнула Ююко зарываясь лицом в белые пряди — Моя ненаглядная Эйри.
Поглаживания увели ладонь чуть вниз и собранные вместе пальцы гуляли по белоснежной спине, изредка прикрываемой повязками ткани которым вряд ли бы хватило силы удерживать две объёмности целительницы мягко упёршиеся в собственные груди Ююко, что приветственно распластались сжимаемые небольшим давлением.
Прошло время, достаточное, чтобы хранительница поднялась с кровати, а Ююко придерживая любимую попыталась помочь ей уверенная, что получает от этого больше удовольствия сама, чем реально помогая травнице. И уже готовая подняться с кровати девушка остановилась вновь плюхаясь обратно едва услышав голос Йому призывавший не помогать, вместо этого оставаясь на месте.
— Хорошо, я просто хотела... — пробормотала Ююко опуская взгляд и немного краснея.
Разумеется, Йому прекрасно понимала, что именно она хотела и даже озвучила свои мысли путём короткого повеления, не было нужды пытаться что-то сказать, ведь теперь это выглядело больше оправданием, чем порывом рассказать о намерении.
— Снадобье я приму после еды, хорошо? И запью соком. Так будет и полезно и приятно. — она улыбнулась беззаботно поправляя упавшую на глаза от движения головы розовую кудряшку. — Мы тоже соскучились, если честно. Говорили с нашей любимой о всяком...
Ююко мягко дотронулась предплечье луняночки ласково проведя по нему ладонью и уголки рта вновь вздёрнулись ввысь. Йому хлопотала у столика и вновь развернувшись уже имела два накинутых на предплечья полотенечка, что выступят импровизированной скатёркой, прямо как если бы они уже были в походе.
— Можем попробовать, вот... — плотно сомкнув коленки, Ююко вдохнула аромат блюда: свежий, отдающий различными специями.
Вскоре наступила её очередь быть укрытой скатёркой словно передничком и покраснев розоволоска опустила глаза, чувствуя как эти жесты заботы отдаются в теле смутным удовольствием. Поднимавшееся чувство было похоже на бегущий по скважинке фонтан: скованный столб по всей дороге, что разлетался брызгами радости вверху расцветая сотнями капелек сливавшихся в единый натюрморт ощущений, больше тёплых, нежели ярких. Наверняка и её пристрастия и пристрастия Йому целительнице объяснить не составило бы труда, как и добавить множество интереснейших фактов, но спрашивать о таком наверное было нелепо.
— Большое спасибо, любимая. — неловко поднятые ладони вздрогнули тыкаясь друг в друга пальцами словно те сами были палочками для еды.
Касание тонких мягких губ заставило сжаться шею и поток приятных мурашек прошёлся вдоль позвоночного столба. Подобное чувство совсем недавно ей подарила членодевочка играя с её шеей и грудью лицом. Разве не прекрасно, когда обе любимые так влияют одними своими касаниями?
Едва вновь не поблагодарив Йому, что выглядело бы странно, учитывая что первое спасибо затихло в воздухе парой секунд назад, Ююко прислушалась к ощущениям тела, одежда вокруг которого словно стала плотнее и уже. Особенно это касалось трусиков, что словно нагрелись приставая к двум губкам внизу.
— Идёт, правда? — радуясь комплименты тряхнула кудряшками Ююко. — Мне приятно это слышать. Но совершенно не представляю как это всё будет происходить...эта практика.
Соблазнительный запах проник в комнату, и у лунянки потекли слюнки, образуя небольшую лужицу во рту. Ноздри втянулись, стараясь распознать знакомый аромат приправы — это точно не была говядина, телятина или экзотические морепродукты, с которыми можно было поэкспериментировать. Вся эта конструкция, что удерживалась двумя руками мечницы казалась довольно-таки громоздкой и сложной. Столько всяких пиалок и стаканов — не дай бог что-то потеряет равновесие и поход за шваброй или тряпкой будет почти неизбежен.
А сама лунянка не была большой фанаткой лишний раз идти туда-сюда за средствами устранения влаги на полу, особенно в случае инцидента с её непосредственным участием: через такое она проходила, но все же не могла привыкнуть к ликвидации маленьких потопов.
Желание Ююко помочь было естественным, как показалось лунянке — и стоило ей двинуться навстречу, как хранительница легким движением головы подавила любую попытку помочь ей. Это было не похоже на касание рук, что заставляют снова опуститься попой на подушку — скорее более мягко и мило. В словах любимой чувствовался вес и желание не вмешиваться в её и так не простую работу. По крайней мере розоволоска смогла договориться о времени для приема лекарства, особенности которого, как надеялась целительница, знала и сама, Йому. Вряд ли принцесса будет скрывать от своей фрейлины статус и состояние своего здоровья, которое, совсем не так давно выражалось в виде...
Поток слов мечницы сбили Эйрин с потока мыслей, и она вспомнила, что сидит сейчас, скрестив ноги к краю кровати, что она сейчас находится не в самой удобной позе. Захотелось почему-то зевнуть — и девушка поспешила прикрыть свой рот, который открылся и выдал недостаток свежего воздуха в её организме. Хоть и ладонь успела прикрыть губы, звук зевка и движение выдали намерение скуки... или же усталости?
— Мы скучали по тебе, любимая, и мы рады, что ты вернулась с чем-то очень калорийным! — озвучила свое мнение Эйрин. Эхо её голоса показалось ей немного странным, словно у неё заложило нос. Пришлось немного прочистить горло, поднеся снова кулак к губам. Как-только стало полегче, доктор добавила, — Давай попробуем твой метод. Это для меня будет первый раз, так что не удивляйтесь, если я постараюсь вести себя очень... осторожно.
Встреча горячей пиалки с ногами лунянки не сулили ничего хорошего, особенно если она будет достаточно быстрой. Вспышка боли, зажмуренные глаза и заляпанная постель — целительница сомневалась в том, что её бедра настолько же огнестойкие, насколько ладони более привыкших к казанам или кастрюлям рук, владелицами которых и представляла себе доктор. Мог ли небольшой слой ткани спасти её — травница не знала.
Муражки пробежали по коже, неуверенность так и заползла юркой змейкой под неё же. Маленькая капелька пота рассекла белые волосы и побежала вниз, оставив после себя влажную дорожку. В лице Эйрин читались задумчивость, концентрация и немного тревоги. Подняв пальцы навстречу пиале, она негромко произнесла:
— Спасибо тебе большое.
— Дальше я сама. — добавила она мысленно, ведь слово — не воробей и подобная концовка могла нести в себе немного недоверия в умении девушки. Осталось только позаботиться о себе — и пиалка нашла себя на полотенце, зажатая между обеими бедрами. Ни одно из колен, здоровое или больное, не казались уверенными подставками, так что можно было применить в деле сразу обеих участниц. А вероятность того, что девушка ошпарит себе репродуктивный орган, была не очень высокая — сосуд с лапшой был на достаточном расстоянии и мог попасть в ту зону только брызгами или через пропитанную горячей водой юбкой.
— Так. — добавила ученая, обратив внимание на стакан с соком поблизости. Прекрасный вариант промочить горло — но чтобы достигнуть его девушке чуть ли не пришлось сложиться в букву "Г". Очень непростая ситуация требовала скорейшего решения!
— Я хочу сделать тост. Давайте выпьем за нас, прежде чем палочки начнут свою магию, и мы начнем втягивать в себя побольше лапши. Пьем за то, чтобы стены этого дома знали только смех и радость!
Пальцы, уверенно сжимающие стакан, пошли навстречу двум другим — чтобы чокнуться и утолить немного жажду.
Йому вежливо кивнула словам целительницы задержавшись на лице членодевочки взглядом. Затем зрачки сфокусировались на Ююко будто сравнивая очертания: одни красивые в своей сдержанной строгости, вторые мягкие, но обе обладали схожей бледностью и занимали одинаковую позицию в сердце фрейлины.
— Мне отрадно это слышать, любимые. Тогда, если никто не против, мы приступим к нашей репетиции походного обеда!
Прижав поднятый вверх указательный палец, Йому хитро зажмурила глаз улыбаясь после чего передала пиалу с раменом в руки членодевочке. Будучи уверенной, что любимая и сама знает оптимальную в отношении удобства позицию для еды, девушка передала возлюбленной наполненную ёмкость, немного простую для изящных девичьих рук, но согревающую сердце своей будничной умиротворённостью.
— Вот как? — бровь пожелала поползти вверх, но вовремя остановилась, когда в голову пришла закономерная мысль, что серьёзная и собранная членодевочка действительно вряд ли занималась такими сумасбродными вещами. — Ох, если тебе или тебе, Ююкочка, неудобно, здесь есть подносик, а я без проблем могу сходить за ещё одним. Мне просто подумалось, что эти полотенца достаточно толстые, чтобы посуда не давила вам на ножки, ведь внизу неё такой выдающийся ободочек.
Пожалев, что решила внести в трапезу элемент неожиданной "походности" Йому взглянула на Ююко. Девушка уже сложила вместе ножки готовясь принять еду. Хорошо. Аккуратно взяв пиалочку с порцией рамена горничная подплыла к розоволоске и не слушая возможные возражения уложила еду на сомкнутые ноги. Площади вполне хватало и на мисочку и на палочки.
— Вот, просто придерживай ладошкой бортик сбоку, но хватит и подушечек пальца. Она не очень горячая, скорее ощутимо тёплая, вряд ли можно обжечься. Но лучше, что бы содержимое всё же попало в ротик, а не на пол, да? — захихикав, Йому пощекотала подбородок хозяйки. — Потому что я готовила для своих любимых девочек! Но если ты почувствуешь, что тебе совсем не нравится такой способ, тоже просто скажи. Хорошо? Ведь совершенно ничего не нужно делать, достаточно только сказать.
Правый глаз мягко закрылся, а открывшись сверкнул синевой в отражённом откуда-то из коридора лучике.
— Знаешь, ты была абсолютно права. Вы обе были абсолютно правы.. — она повернула взгляд к Эйри и завидев концентрацию в лице возлюбленной заспешила к ней забыв о объяснении своих слов.
— Ох, стаканчики очень далеко. Ну, это мы исправим. Вы обе такие милые...
Произнеся это, Йому аккуратно подтянула стульчик к любимым.
— Здесь есть подносик, если кому-то нужно, а его сидение достаточно широкое чтобы вместить даже больше чем наши стакачики. А пока я найду местечко...
Кроватка была небольшой, однако и этой длины с лихвой хватило бы, дабы уместить бёдра девушек почти касавшихся друг друга телами. А значит и решение этой задачки было весьма тривиально: просто сесть друг рядом с другом. Или можно было как-то разнообразить позы? Время покажет...Сейчас же нужно сперва...сейчас....
— Отличная идея, любимая. И отличный тост!
Ловко подхватив облюбованный стакан полный вишнёвого сока, фрейлина подняла его поднося к парочке таких же других прозрачных сестёр полнящихся напитков с угадывающимися сладковатыми нотками, что вместе с тем освежали независимо от выбранного блюда. Сомкнувшись с характерным приятным слуху звоном, стаканы замерли пока жидкость внутри покачивалась стремясь от одного бортика к другому.
— За любовь и безмятежность.... И за новые открытия! — добавила она чуть погодя.
Глаза сами собой закрылись, когда оттолкнувшиеся с небольшим усилием стаканы устремились каждый к своей владелице. Холодное стекло прижалось к губам, но в следующий миг его ощущение отошло на обратный план, затмеваемое более сильным стимулятором — вкусом.
Губы попытались расплыться в улыбке, а горло задёргалось, когда несколько аккуратных глоточков перетекли внутрь горничной обдавая её сущность прохладой фруктов.
Отведя стакан, та взглянула на девушек перед собой и о чём-то раздумывая сверкнула глазами. Почему-то вспомнились два происшествия, что настигли их по дороге к ванной, когда членодевочка едва не потеряла равновесие. А если ножка и сейчас подведёт случайно дёрнувшись? Плохого, кроме мокрой ткани юбочки, произойти не могло ничего, но такой инцидент был способен испортить настроение и заставить любимую сменить одежду на более закрытую. Не говоря о том, что подсознание могло связать случившееся с нарядом отвадив членодевочку от открытых костюмчиков в которых даже Йому начинала находить определённый шарм. Конечно, львиная доля приходилась на контраст строгого личика и нарочито открытой одеждой провоцирующей взгляды и мысли, но...
— Любимая... — начала Йому боясь, что бы членодевочка не подумала о ней всякое — я уже говорила, но если тебе не очень удобно или привычно мы можем взять подносик. Или...
Вдох и сердце забилось чаще, а фрейлина ощутила себя кошкой прижимающей уши перед тем как что-то стащить.
— Если ты разрешишь, я могла бы тебе помочь подержав мисочку у себя на коленях...или даже поработав палочкой предлагая тебе еду. То же относится и к тебе, Ююкочка! Я бы с удовольствием помогла бы вам...а после ты примешь свои снадобья и я буду благодарна если поделишься тем, как меняется твоё самочувствие, если меняется и побольше расскажешь нам о своей реакции.
Послушная словам хранительницы, Ююко приняла пиалу, что улеглась донышком на сведённые вместе ноги дополнительно защищённые тканью полотенца, больше напоминавшего линию белой ткани, чем ассоциацию с чем-то настоящим, впитывающим влагу из ванной комнатки. Ладонь мягким полукругом накрыла мисочку и тепло тут же устремилось к коже согревая кисть температурой чуть более высокой, чем там, что она привыкла считать комфортной. Привыкнуть можно, но...
Мисочка и так стоит довольно устойчиво на коленях. Подушечка указательного пальца погладила погладила керамический бок и розоволоска послушно вскинула голову увлекаемая движениями пальцев. Укутанные в чулочки ноги, юбка переходящая в фирменную жилетку и наконец глаза, участливо рассматривающие девушку. Улыбнувшись прикосновениям, Ююко потёрлась подбородком о пальцы и сама не заметила как улыбка появилась на её лице.
— Я попробую поесть так. Место для палочек имеется, так почему бы не попробовать разнообразить нашу трапезу? В постели мы уже пробовали, попробуем и так. Но если ощущу какой-то дискомфорт, то сразу же скажу, не беспокойся.
Поправив пиалочку, Ююко наблюдала за хозяйственной в своём стремлении сделать любимым приятное Йому с заинтересованным выражением лица. Раньше хранительница не очень любила заниматься подобными вещами предпочитая более далёкие от хозяйственных увлечения. Ну что же, времена меняются
Так как розоволоска сидела чуть дальше Эйри, то попытка дотянуться к стаканчику была бы провальной изначально и Ююко попросив о стаканчике Йому в свою очередь обняла небольшую ёмкость полную тёмно-красной жидкостью напоминающей вино. Разве что не дурманящей разум.
— За радость и чудеса! — объединила пожелания обеих возлюбленных Ююко поднимая свой стаканчик, что присоединившись к паре других издал мягкий серебренный отзвук.
Отпив несколько глотков, Ююко потянулась к пододвинутому стульчику откладывая свой стаканчик. Её пальцы разломали палочки готовясь к трапезе.
— Я подумаю...— она закрыла глаза путешествуя сквозь нити воспоминаний — и постараюсь описать тебе воздействия этого снадобья, когда оно вновь воздействует на меня. Но пока...это похоже на какое-то выравнивание. Когда мои силы на исходе, оно заставляет чувствовать себя более менее отдохнувшей. Когда же активность наоборот словно плещется через край.
Ююко дотронулась оголённой ложбинки между грудей проводя пальцем по шелковистой коже пока не упёрлась подушечкой где-то посередине грудной клетки.
— В таком случае, оно успокаивает словно рассасывая если что-то тут болит. Не очень хорошее описание, да? Сейчас действия лекарства я ощущаю в меньшей степени, потому что волнения стали происходить со мной реже, благодаря нашей лавандочке.
Ююко вежливо замолчала позволяя Йому сделать своё предложение членодевочке. Но услыхав его улыбнулась поднеся кончики пальцев к губам.
— Это было бы миленько. Но, Йому, любовь нужно учиться не только давать, но и принимать. И если бы вдруг лавандочка захотела покормить тебя или скажем я при этом попросила тебя посидеть у себя на коленях, как бы ты среагировала? Эйри, я уверена позволила бы нас так порадовать, а ты, милая? Понимаешь ли ты всю важность баланса? Ведь любовь это прекрасный напиток, которым стоит обмениваться не думая о количестве.
Теплые, искренние слова пожеланий чего-то светлого и доброго заставили немного встрепенуться — что-то невидимое прошлось по струнам души, создав слабое звучание песни. Улыбка расцвела счастьем на лице доктора: продолжения собственного тоста она не ожидала и была приятно удивлена проявленной инициативе со стороны обеих любимых девушек. Стаканы чокнулись звонкой по звучанию нотой, его вкусное содержимое поднялось небольшой волной, грозя выпрыгнуть наружу от небольшой вибрации и определенно что-то заляпать. Но все осталось на своих местах — вишневый сок даже не смог перепрыгнуть в соседний стакан. Продолжая смотреть перед собой, целительница поднесла стакан к устам и принялась не спеша пить его содержимое, так похожее вкусом на мякоть.
Удивляться тому, что розоволоска могла держать у себя только натуральный продукт (как и качественные вина, испробованные ранее) не приходилось, но девушка иногда задавала себе вопрос — могла ли любимая иногда позволить себе разбавить правильное питание сладкой водой?
Маленькие глотки медленно, но уверенно поглощали жидкость, мышцы горло постоянно находились в работе, а чуть более громкие глотки, чем у компании, врачевательница не заглушала.
— Волнения почти не беспокоят тебя? Я рада слышать это, любимая. Пожалуйста, делись любыми своими ощущениями, мыслями и, — она вспомнила благодарность за то, что её просто можно обнимать по велению сердца, — не стесняйся просить у нас что-то такого, чтобы помогло тебе обрести душевный покой. Мы с Йому будем всегда к твоим услугам, дорогая.
Небольшая неловкость нарисовалась сама собой, словно невидимой рукой художника, — как только стакан вернулся на пол, травница заметила следующее — у неё банально не хватает третьей руки, чтобы держать тарелку близко к голове и есть лапшу при помощи палочек. В текущем положении, с пиалкой между ног, путь длинной вермишели до розовых губ будет слишком велик. Опасность выставить себя некультурной свинкой была более чем реальной и даже поднос, который услужливо предложила Йому, не сильно решал проблему — блюдо было чересчур для неё горячим.
— Мда. Приехали. Покушать то не так просто как кажется. Поэтому...
Глазки стрельнули на маленькую помощницу, потом на розоволоску, что подала довольно неплохую, но несколько неоднозначную идею. Минутами назад они обсуждали поведение Йому и вещи, что могут ей нравиться или не сильно прийтись по душе, как этого хотелось бы. Будь на это воля докторины — она бы с радостью посадила свою пациентку себе на колени только ради того, чтобы высокий рост наставницы в медицинских науках не мешал целовать её лицо, а хранительницу — вставать на носочки каждый раз ненадолго.
Руки Эйрин осторожно обхватили края тарелки, согреваясь о горячую юшку. Приподняв сосуд над собой, целительница подсела чуть ближе к принцессе и обратилась к фрейлине, пробежавшись по ней глазками:
— Мне нравится это идея. Йому, милая, ты очень сильная и умелая девочка. Но даже будущим мастерам клинка нужен отдых в объятиях любимых им людей, с которыми они могут почувствовать себя настоящими. Так вот, я прошу тебя сесть на колени Ююко и ощутить себя не очень хорошей помощницей, а просто юной девочкой, о которой мы обязаны позаботиться. Это будет нетрудно,...
1d2: (1) = 1
1 — ...ведь Ююко придержит тарелку, если ей будет удобно, а я буду кормить тебя лапшой. Хорошо?
2 — ....ведь Ююко согреет тебя коленками и присмотрит, чтобы спина была ровной. Я же буду держать тарелку и медленно угощать тебя раменом. А потом я посижу на твои коленках. Что скажешь?
— Какая...интересная динамика. — произнесла Йому и задумчивость расцвела на её лице подчёркиваемая несколькими мимическими морщинками между бровей. — Сложное всё же лекарство...
Но в следующий миг от былой задумчивости внешне не осталось и следа, ведь время размышлять ещё не пришло, да и условия настраивали на иной, более умиротворяющий или интимный лад. Яркое, пускай слегка и приглушённое полутьмой платье хозяйки и скорее оголённое, нежели одетое тело членодевочки способны были увести любые размышления в русло совсем иного порядка, как подводное течение сопротивляться которому бессмысленно, разве что наблюдать со стороны как мысли утекают прочь, а затем отталкиваются друг от дружки одинаковыми полюсами.
«Сложное...словно цель снадобья изначально была совсем в ином. Чтобы стабилизировать любое состояние, которое организм посчитает отклонением от нормы. Изначальное состояние или приобретённое за жизненный путь? Включает ли оно в себя привычки: полезные или вредные? Влияет ли возраст? Не превратится ли лекарство в яд, если оно просто возвращает тело к привычному состоянию, а организм ослаблен старостью ставшей обычным состоянием? Можно ли снадобье в своей основе комбинировать с другими лекарствами? ОСТАНОВИСЬ!»
Всё ещё стоя перед любимыми, Йому прикрыла глаза успокаивая разбушевавшиеся мысли, что вздыбившимися лошадьми угрожали вырваться из узды воли. О такого рода вопросах она предупреждала наставницу. Бедная Эйрин, если она не сдержится и начнёт выпытывать у неё каждую мелочь, членодевочка почувствует себя преподавательницей медицинских дисциплин. Нет, такой груз она не станет возлагать на хрупкие девичьи плечи, она спросит лишь то, до чего не сможет дойти сама. Она не станет ещё большим грузом своей Эйрин и Ююко.
Угомонив любопытство, мечница посмотрела на запястье потирая сеточку венок видневшихся сквозь бледную кожу обратной от подушечек стороной пальцев. Её стаканчик, поубавив в содержимом, лежал на стульчике дожидаясь следующей встречи с ладонью, что как и прежде мотнёт в налёте задумчивости ёмкостью, от чего содержимое всколыхнётся как от подземных толчков прежде чем отправиться по дорожке к губам.
Но совершенно не он сейчас являлся предметом интереса Йому, ею завладел голос розоволоски, немного настороженный и опасливый, будто девушка пыталась до неё что-то донести в то же время боясь риска. А положение пальцев у рта, обычно свидетельствовавшее о смущении что нельзя было скрыть веером, в силу его отсутствия, были уже настоящими знаками, но не скрытными намёками.
Левая рука фрейлины замерла в нерешительности приподнявшись и словно передумав в последний момент указать на Ююко пальцем, правая прижалась к животу, а губы приоткрылись готовясь что-то произнести. Но почти сразу же вторым и столь же мелодичным инструментом вступил в партию голос членодевочки, которая похвалив её попросила сделать то же, так же как и Ююко объяснив причину. Понемногу, как показалось Йому, картина стала вырисовываться принимая более чёткие очертания, словно корабль выныривающий из-за завесы тумана.
— Девочки... — тихо сказала она мягко улыбнувшись и одарив взглядом немного прикрывшихся глаз обеих любимых. Шаги, тихие настолько, что сливались с фоном донесли хрупкое тело к красавицам на кровати и мечница ласково коснулась предплечий возлюбленных. — Вы что, думали я откажусь вот так посидеть у вас на коленях? Или как-то не так восприму искреннюю заботу своих ненаглядных?
Тихий вздох и ладони оторвались от предплечий поднимаясь выше.
— Я засыпаю в ваших объятьях, наслаждаюсь вашей любовью и получаю от этого несравнимое удовольствие, вы можете читать это по мне как по открытой книге. Так почему это должно было быть воспринято иначе?
Полусогнутые указательные пальцы коснулись одной и другой щёчки, одинаково мягких, одинаково бледных, одинаково дорогих и неизменно красивых.
— Я не отрицаю, что мне больше нравится дарить заботу и защиту, держать за ладонь, а не держаться и прижимать к себе закрывая от забот внешнего мира, хотя бы давая такое ощущение. Но вместе с тем я с радостью приму вашу ласку, ведь она идёт от чистого сердца!
Потрепав дорогие сердцу щёчки, Йому мягко взяла тарелочку с ног Ююко, убирая её и полотенце на стульчик: недалеко и не близко, нельзя случайно задеть ножкой, но и тянуться выгибаясь почти горизонтально уже не нужно. Вернув коленям розоволоски прежний вид незакрытого ничем платья, фрейлина медленно развернулась и отведя руки назад осторожно уселась на мягкие бёдра хозяйки ощущавшиеся словно мягкие тёплые подушки. С непривычки тело вызванной изменившимся положением, Йому несколько раз напряглась и расслабилась выискивая ягодицами наиболее удобное положение, пытаясь следить, что бы вес её тела не доставил неудобств нежным ногам хозяйки. Она была уверена, что у обеих девушек кожа была невероятно нежной, полностью соответствуя тактильным ощущениям возникавшим от контакта с нею.
И всё же нельзя было сказать, что подобный контакт хранительница восприняла совершенно спокойно. Тёплые и мягкие бёдра, мягко перекатывающиеся стоит сделать движение, тёплое дыхание розоволоски, касавшееся кожи шеи в цветении мурашек, что сбегая вниз по спине наводили на мысли далёкие от приёма пищи, выливавшиеся в щекотку у рёбер и затвердевание наверший двух небольших объёмностей в районе грудной клетки. Совершенно несравнимых с иными объёмностями, что нет-нет, да и касались её спины.
— Тебе н-не тяжело, любимая? — слабо произнесла Йому чувствуя себя совершенно беспомощно в окружении двоих красавиц, каждая из которых сейчас могла с ней делать всё что заблагорассудится.
Пробежав по очертаниям Эйри, нехарактерной для неё одежде...смущения лишь добавилось. Но если любимые хотели увидеть её слабости, сопротивляться тёплому чувству она не станет. Хотя бы несколько минут. Несколько вздохов. А стать самой собою не составит труда, ведь так?
Губы расплылись в улыбке выдававшей разлившуюся по телу негу заполнявшую каждую клеточку её тела. Что-то подобное она испытывала, когда целительница несла её отдыхать. И она была намерена попытаться так же отнести любимую. С её позволения, разумеется. И когда придёт время.
— Я уже отвыкла от такого. — честно призналась Йому — Но не могу сказать, что против изредка так проводить время. У Ююко мягкие бёдра, как перинка. И мягкие...А ты сидишь так близко, что мы почти касаемся друг дружки. Необычно, но приятно, любимые. Давайте начнём, ведь я не хочу задерживать вас так, что бы ваши порции так же остыли. Сейчас я быстренько поем, а после...
Глаза девушки блеснули отразившись озорными огоньками. Она не знала кому пришла идея воплотить эту задумку первой. И кто вообще подняла эту тему. И не возникла ли она спонтанно. Но озвучила её именно целительница. А потому высокой и сильной членодевочке было не отвертеться...
1d2: (1) = 1
1 — Мне было бы очень приятно, любимая, если бы ты присела ко мне на колени, а Ююко смогла бы тебя покормить!
2 — Было бы не плохо повторить то, что было в комнатке, где мы брали паузу: ты могла бы присесть на коленки нашей принцессы, а я бы с удовольствием орудовала бы палочками!
— А ещё мне бы очень хотелось, что бы хотя бы изредка ты позволяла себя носить на руках. И к тебе, Ююко, это тоже относится. Касаться вас обеих куда приятнее, чем холодного железа мечей. И даже колбочек в той пристройке.
— Хорошо, любимая. Я буду сообщать обо всяких изменениях, что ощущаю. Но моё самочувствие сейчас лучше, чем было уже за долгое время. Хороший сон тому способствует. Сон, во время которого я прижимаюсь к твоей руке или мы переплетаем наши пальцы. Наверное, кому-то это покажется мелочью, но не для меня. Не для меня.
Она с нескрываемой любовью посмотрела на членодевочку, а после, зардевшись, перевела взгляд на Йому и улыбнулась чему-то своему, чему-то что цвело у неё в груди почти не поддаваясь словесному описанию. Какая-то заполненность напиравшая изнутри, чувство правильности, лёгкости — синонимов можно было подобрать сколь угодно много, но ни один из них, даже в комплексе с остальными, не смог бы передать то, что она ощущала находясь в такой пасторальной близости со своими половинками. С ручками, которые вели её за собою.
— Сложное снадобье, — выразила она своё согласие. — Такое под силу создать только нашей любимой. Её заботливыми ручками и сердечком.
Ююко подумала не пора ли выпить это средство прямо сейчас, раз о нём так удачно зашёл разговор, но её колени были укрыты едой, а просить подать мешочек с порциями снадобья она не решалась, ведь любимая и так принесла его.
А затем розоволоска выпрямила спину, едва услышав, как её наводящие вопросы Эйрин озвучила наиболее прямым образом. Ощутив одновременно благодарность и переживания за реакцию, Ююко напряглась едва ли не вжав шею. Но ничего плохого не происходило, вместо первоначально озвученных страхов и отчаянной решительности, понадобившейся, чтобы хотя бы начать эту тему её предплечье накрыла маленькая ладонь. В касании не чувствовалось избыточного давления или иных признаков негодования. Скорее, её успокаивали, а она чувствовала себя глупой трусихой.
— Я думала. — грустно произнеся это Ююко опустила глаза и подбородок последовал за ними. — Не Эйри. Я боялась, что ты не захочешь и разозлишься. Скажешь, мол считаю тебя маленькой. Хотя это не так. Но я всё же решилась начать этот разговор, а лавандочка выразила то, что было у меня на душе. Я очень рада, что ты нашла определённый шарм в ведении домашнего хозяйства, но не давать заботиться о себя тем, кто тебя любит это...
Ююко покачала головой.
— Мы не должны казаться сильными, не перед нашей любимой. Может показаться, что это лучший путь, ведь так можно будет скорее заработать доверие, что позволит сблизиться и помогать со всем. Но мне кажется, что открыв себя настоящую сблизишься намного лучше. Поэтому...
Неопределённый жест ладоней словно пригласил хранительницу поскорее присесть на колени и Йому распознав это поспешила убрать пиалочку с раменом. Небольшая пауза позволит еде остыть, а продуктам напитаться чуть сильнее вобрав больше вкуса. Поэтому за себя Ююко не переживала, наоборот предвкушая интересное времяпровождение, которым её не радовали уже долгое время.
— Ох, любимая, дай мне полотенечко. — вдруг попросила Ююко беловолоску прежде чем та успела сесть.
И аккуратно подхватив его пальцами, временно отложила на кровать. Сведя вместе колени, чтобы те образовывали единую площадку, Ююко приподняла руки, образовывая импровизированные ограды вокруг маленького тела, что словно перила не касались одежды, но при необходимости могли бы придержать хранительницу, окажись её ноги не таким надёжным сиденьем, как хотелось бы. Затем правая рука обвилась вокруг спины, чуть выше поясницы мечницы и легла на бедро.
— Ты совершенно не тяжёлая, Йому. И можешь расслабиться уперевшись спинкой в руку. Хорошо?
Левая рука поднялась разворачиваясь ладонью к блузке хранительницы и секундой позже пальцы аккуратно дотронулись вывязанного банта ослабляя его объятья вокруг тонкой шейки. Почти сразу после этого верхняя пуговка блузки оказалась расстёгнутой и рука ласково щекотнула по оголившейся шейке. Понимая, что подобное может быть непривычно и быть может моментами дискомфортно привыкшей дарить, но отвергающей ответные действия хранительнице, Ююко поделилась соображениями.
— То, что я скажу может быть трудно понять, но сев на колени ты вновь позаботилась обо мне. Тебе кажется, что ты принимаешь, но разве это не забота, когда воскрешаешь дорогие воспоминания? У всех вещей есть обратная сторона, Йому. Принимая заботу ты заботишься, позволяя любимым чувствовать себя нужными. Поэтому и я тебя попрошу: если ненаглядная лавандочка захочет проявить свою любовь, усадить тебя на коленки, помыть или накормить — помни о этом. Мы держимся друг друга, любим друг друга и все одинаково хотим ласки и заботиться о любимых, что цветут в нашем сердце.
Закончив говорить, розоволоска отвела руку от бантика подбирая дожидавшееся своего часа полотенечко, которым устлала ноги хранительницы. Скрывшись под белой тканью, они выделялись двумя холмиками под которым разглаживая складочки провела розоволоска готовая принять пиалочку с едой.
— Мы готовы, любимая! — обратилась она к ненаглядной членодевочке и погладив ещё раз ногу хранительницы подалась чуть вперёд, дабы принять мисочку которая легла в ладонь.
Ожидая даже более горячей температуру, Ююко даже несколько удивилась, когда кожи дотронулся тёплый, но не обжигающий бок керамики. Неужели они проболтали так долго? Тогда...
Голос Йому вывел её из клубочка мыслей и подняв алые глаза, Ююко вдумалась в смысл слов произносимых беловлаской. Выходило, что её желания совпадали с теми, что озвучила Эйри и она.
— Покормить лавандочку? Если честно, я была бы очень счастлива, если бы мне позволили! — ответила она с нескрываемым энтузиазмом.
Огонь в глазах скрылся за длинными ресницами и Ююко вдохнула не будучи способной скрыть улыбки.
— Да, — подумала Эйрин, прежде чем кто-либо успела озвучить ответ на несколько вопросов, озвученных хранительницей. Ведь в прекрасном и вкусном коктейле была такая небольшая щепотка непредсказуемости, которая, например заставляла Йому поднять её на руки, имея довольно слабые ножки. Доктор восприняла это как благородный и в то же время немного нелепый акт самопожертвования, поэтому небольшая тень сомнения имела небольшое под собой основание.
С каждым шагом навстречу любопытство давало все больше о себе знать — что же произойдет сейчас, когда она вывалила все свои мысли наружу? Что же решит Йому? Ждет ли их небольшая игра и бровки сузятся, щечки надуются и обиженное личико сведет их затею на нет?
Рука Йому вытянулась вперед странным мягким движением и дотронулась до почти ничем не прикрытого тела травницы, словно в попытке одолжить у неё немного силы. Голова Эйрин приподнялась повыше, глаза не отрывались от лица беловолоски. Совсем рядом находилась Ююко и наверняка она тоже следила за происходящим. А, возможно, она собиралась взять на себя ответственность, если что-то пойдет не так?
Ну нет. Не хватало еще добавлять стресса, производителем которого могло служить её мятежное поведение в прошлом. Едва губы девушки приоткрылись, чтобы что-то сказать, Йому продолжала словесно изливаться, превратив горсть вопросов в один большой и закономерный итог. Вывод, который скинул немного груза с плеч и приподнял настроение.
Зефирка была права — было важно уметь раскрыть себя и показать как свои сильные, так и слабые стороны. Не откинуть в сторону сомнения, гложущие душу, а открыться им, встретить их лицом к лицу, даже если будет неловко и захочется дырявить взглядом пол помещения.
Внутренняя битва — она такая. Сложная и непредсказуемая. И сейчас одна из них взяла в руки меч и совершила победу в этой непростой и далекой от конца войне!
Покачав головой из стороны в сторону, ученая покинула воображаемое поле брани и проследила взглядом за тем, как порция принцессы, еще нетронутая, оказалась уже вне доступа для её хозяйки. Дальнейшее движения доктор не могла описать как неким отдаленным подобием реверанса — и длительный выдох потока воздуха, сопровождаемый колебанием спрятанной в ткань груди, символизировал спокойствие и умиротворение — фрейлина уселась на колени Ююко и выбирала себе место поудобнее.
Что, в общем-то, неудивительно, ведь бедра были довольно объемными, упругими и довольно таки сладкими. Не только на вкус.
— Теперь я могу осмотреть твои ножки. — голос высокой девушки показался ей несколько незнакомым — довольно долго она находилась в молчании, позволив голосовым связкам расслабиться. Теперь пришла её очередь двигать ягодицами в сторону стены, в которую упиралась кровать — прямо за их спиной, — Что я могу сказать, Йому? Главное, что прогресс имеется и лечение идет своим ходом. Возможно, мне придется взять молоточек и постучать немного по ногам для более глубокого анализа твоей чувствительности и готовности принимать на себя серьезную нагрузку, но...
Вкусный запах ударил в нос с такой же силой, как запали в душу вдохновляющие слова зефирки про все аспекты их отношений, которым предстояло еще взойти, как семечкам овоща, закопанных в землю и смоченных водой. Только в их руках позаботиться о том, чтобы урожай получился богатым, а пока блюдо оставалось горячим...
— ...сперва тебя надо покормить.
Пальцы потянулись в сторону палочек, которые оказались неподалеку. Проверив, что та сторона, которая будет окунаться в лапшу, чистая и куда более тонкая, чем основание прибора, членодевочка погрузила её в кипящую юшку. Разбавляя мягкую и послушную лапшу, Эйрин выровняла спину и ненадолго отвела внимание от своих половинок. Тарелка была так близко и такая желанная, что хотелось приступить к трапезе самостоятельное. Слабое урчание в животе тоже не было хорошим предвестником светлых намерений и, увы, не было таким уж незаметных для посторонних и, возможно, настороженных ушей.
Но, как и в любой операции на хирургическом столе, нельзя было поддаваться соблазну и решать проблему таким уж простым и очевидным способом. Нельзя извлечь занозу, предварительно не обеззаразив рану. Так и Эйрин не смогла приняться за чужую тарелку, ведь её одолели собственные эмоции.
Членодевочку настолько пробрало от слов беловолоски и встречного предложения, которое явно подразумевало поменяться ролями (но не с ней!), что она не смогла сдержать широкую улыбку. Несколько секунд она держалась и лицо снова приняло беззаботное выражение на несколько мгновений. Поздно. Губы опять распылились и пальцы нервно дернулись, царапнув палочками дно тарелки. Лунарианка принялась тихо хихикать от сего необычайного поворота судьбы. Стрелка часов еще пару раз двинулась — а смех нарастал и превратился в громкий хохот взрослой женщины, которая обрела себя снова.
Как же ей повезло, что не она держала тарелку!
Успокоиться удалось не сразу, как и остановить несколько прозрачных полосок, что покинули края глаз. Тело немного дрожало, а тишину стоило разбавить не только всхлипом и попыткой набрать снова воздуха в немаленькую грудь, но и ответом на предложение.
— Вот оно как? Хорошо, любимая, да будет так. Я с радостью найду покой на твоих коленках, но прежде...
Вся тьма, неуверенность и предвестники чего-то неопределенного, неспокойного улетучились вмиг, оставив весь мир в пределах этой скромной комнатки. Даже небольшое количество ткани стало впиваться в тело, но снимать её с собственного было бы чересчур откровенно даже для лунного гения.
— ...эта пиалка должна быть пустая. Я не знаю, пьете ли вы юшку или нет, но посыл, думаю, понятный. Тебе нужны сила, выносливость и немного удачи, чтобы посадить меня на себя, хорошо? А если блюдо не остынет, то мы с Ююко тебя чем-нибудь порадуем. Да, любимая?
Определенного плана для подарка не было, как и договоренности с принцессой, пока маленькая поваренок варила рамен. Но что мешало придумать что-то на ходу?
С этими мыслями девушка повернула голову в сторону своей любвеобильной подруги, не сомневаясь, что в её силах делать пребывание Йому наиболее уютным, несмотря на концентрацию рук на одной лишь тарелке.
Там должна была быть картинка, но её нет.
— Вот значит как, Ююко, ты сомневалась спрашивать о таком, а Эйри придала тебе уверенности? — ягодицы наконец заняли положение на мягких бёдрах, что своим объёмом и мягкостью словно подстраивались под давящий них небольшой вес создавая едва ли не ортопедический эффект.
Йому было выпрямила спину, но затем позволила себе немного расслабиться, совсем чуть-чуть. Нарушить осанку, чтобы чаще встречать грудь розоволоски разве это было плохо? Тем более, там будто сама норовила коснуться парой мягких подушечек то спины, то плеча.
Хранительница закрыла глаза отдаваясь ощущениям тела, что теперь само выбирало себе наиболее комфортные позы. Предложение опереться на руку было бы глупо игнорировать и ещё глупее отказываться. Почему, если ей предлагают?
Тело расслабилось налегая спиной на импровизированную перекладинку предплечья, мягкую и наверняка тёплую, нежную: ведь неприятного давления у поясницы, что точно не смогла бы скрыть тонкая ткань обопрись она на настоящую опору, не было.
Мышцы лица расслабились и оно приняло совершенно нейтральное выражение, безмятежное, как у спящей, схожесть с чем усиливали прижавшиеся друг к другу створочки век. Дыхание замедляло свой дневной бег принимая куда более неспешную форму и выдохнув, словно издав вздох Йому расслабила ноги, безвольными палочками немного разъехавшимися друг от друга.
Несколько секунд полнейшей тишины, полнейшей безмятежности, пребывая в которой словно окружена тёплой подушкой и тихим дыханием. Почему бы и нет? Если это вызвано желанием девушек. Она заслужила такой подарок. Девушки перед ней куда старше, куда сильнее принимать от них защиту вполне естественно?
Иллюзия треснула понемногу уступая место реальности, когда пальцы Ююко аккуратно, но довольно проворно расстегнули верхнюю пуговицу, ослабили бант. Конечно проворно, ведь она делала это совсем не один раз, когда наряжала её или пыталась приучить к более разнообразной одежде. Зачем-то. Нет, подобные вещи лучше подойдут снежному и розовому, не ей.
Тёплый шар мелькнул где-то внутри груди, всё ещё сдерживаемый чем-то он согревал нераспускаясь бутончиками и Йому не знала в чём была причина позднего цветения, словно чего-то не хватало, но всё было на месте и открыв глаза она обнаружила себя укутанной в полотенечко, по крайней мере её колени были укрыты в белую ткань.
— Воскресить воспоминания, значит. — снова произнесла Йому будто принимая какое-то из возможных решений.
И вновь голос был тихим, словно владелица находилась где-то в другом месте размышляя над услышанной речью. Медленно, словно перемещая длинный рычаг из одного участка в другой, фрейлина постепенно вернула своё внимание в текущее время и задумчиво улыбнулась больше ничего не говоря или предпринимая какие-то действия.
— Я учту это, любимые.
И затем взгляд перешёл на членодеву, которая обдумав её слова отреагировала искренним заливистым смехом, что разнёсся по комнате звонкой трелью. В этом было какое-то личное очарование, скрытое ото всех в этой комнате, кроме Йому. Ведь девушке нравилось, когда целительницы смеются. А Эйрин была лучшей из, идеально вписываясь в концепцию врачевания самой хранительницы. Врачевания или изобретательства?
«Надо будет спросить, обязательно задать хотя бы один вопрос.»
Возможно, любимая перед ней где-то в глубине души могла подумать, что подобная реакция может быть трактована не верно, как будто бы её предложение показалось глупым и несуразным. Но даже если так, сейчас опасаться было нечего. Ведь в ответ Йому широко улыбнулась и окинув взглядом лицо Ююко и Эйрин тихонько рассмеялась. Тихонько, совсем не так как смеялась наставница, но не менее искренне.
— Хорошо-хорошо, — заверила она своих ненаглядных половинок. — Я сделаю как вы скажете. Ведь мне следует знать что я там приготовила. Тем более, вы интригуете меня приятном сюрпризом... И это помимо того, что ты посидишь у меня на коленках, милая, а я смогу тебя носить на ручках! А теперь начнём.
Подавшись вперёд, чтобы помочь целительнице и не создавать дискомфорт своими движениями для Ююко, Йому открыв рот втянула первую порцию еды, заботливо предложенной руками возлюбленных, одна из которых держала мисочку, а вторая палочки. Прикрыв глаза, чтобы не отвлекаться она попробовала разложить вкус на компоненты, отыскав недостатки и возможно в будущем подправив баланс. Но различить что-то в полнящемся специями спектре было довольно трудным занятием и ни что не выбивалось особо грубо намекая на допущенную ошибку.
Чувствовалась зелень, обычные для такого блюда специи, куриный вкус, который после очередного путешествия палочек к её рту сменился настоящим кусочком мяса.
Благодарно кивнув заботливой членодевочке, Йому попросила одну из белоснежных салфеток лежащих неподалёку. Всё же хоть какое-то участие, пускай и совсем незначительное, она примет. Не заставлять же ещё и губки вытирать!
— Прямо интересно — произнесла Йому расправляясь с ещё одной порцией рамена, количество которого таяло и совсем не напоминало ту самую полную еды пиалу, неосторожное движение которой могло бы расплескать содержимое горячими брызгами. — Что же вы приготовили.
Заёрзав на мягких тёплых бёдрах, фрейлина поняла, что мысли каким-то странным образом оказались далеки от обычных сюрпризов и хитро прищурившись она взглянула на опустевшую насколько это было возможно тарелочку.
— Хорошо, посмотрим.
Теперь она вновь как и немногим ранее просто наслаждалась тем, что ещё некоторое время сидела на мягких волнах бёдер пока пальцы работали с салфеткой и наконец подняв глаза, она просто сказала.
— Спасибо, любимые. Теперь я ощущаю себя полной сил и вкусной тёплой еды, так что даже целый день практик выглядит совсем не пугающим. И знаете — она дёрнула ногами показывая, что это не доставляет никакого дискомфорта — они совсем не болят.
Поразмыслив, Йому приготовилась мягко сойти с драгоценного места поблагодарив любимых болеее вещественными, чем слова способами.
— Да, любимая, всё так. — подтвердила выводы к которым пришла маленькая садовница Ююко.
Беззаботно кивнув, она наклонилась вперёд подув на прядочку, что касалась мягкой щеки и, как ей показалось, закрывала обзор.
Рука тем временем аккуратно согнутая в локтевом суставе ласково гуляла по спине лаская жилетку и блузку между лопаток. Наверное это было щекотно, а рисковать расположением духа хранительницы розоволоске вовсе не хотелось: и так её выходка была воспринята на удивление благосклонно. Быть может это успокаивающее влияние лавандочки было способно творить чудеса?
Но напоследок ладошка согнулась в пригоршню и пальцы пробежались по спине вниз, вновь очутившись на уровне поясницы и бедра, полуобнимая хрупкое на вид тело.
— Давайте приступим. — мягкая улыбка не сходила с лица произнёсшей это девушки, а протянутая рука приняла увесистую пиалу полную всё ещё достаточно тёплой, чтобы разогнуть кровь и уталить голод едой. — Я полностью готова и если что-то следует изменить в позе или наклоне и не замечу это, укажите.
И приосанившись, Ююко приготовилась было поднять пиалочку на уровень удобный для ловких пальцев целительницы, как вдруг любимая членодевочка зашлась в звонком смехе, что как весна пронёсся по сердцу расцветая беззаботным сиянием глаз. Наверное, ход хранительницы и правда был ловок, но нельзя было не предполагать чего-то такого зная её страсть к желанию кого-то оберегать, тем более, если перед ней её любимые. И Ююко смущённо опустила голову ожидая того, что чуть успокоившись произнесёт учёная. Вряд ли лавандочка бы заупрямилась отбрасывая такое предложение, но услышать наверняка это было совсем иное дело.
— Вот так, Йому. — присоединилась к условию луняночки Ююко. — Ты сможешь заботиться о ком-то только имея достаточно сил. Любимая тебе уже это говорила, сразу когда ты упала набив на коленках синячки. И я с ней согласна. Тем более, если ты хочешь, что бы тебе доверились настолько, что бы разрешить взять на ручки.
Эйри приступила к операции над вкуснятиной орудуя двумя деревянными палочками ничуть не менее ловко, чем медицинскими инструментами, а Йому, прислушавшись к их совместным увещеваниям, проверяла что же именно, как сама сказала, она такое наготовила.
«Забавные перемены» — подумала Ююко — «Забавные и хорошие. Раньше она совсем не хотела этим заниматься, теперь же вроде бы получает от этого даже какое-то удовольствие. Может быть нам как-то даже вместе что-то сготовить, сделав Эйри сюрприз?»
Содержимое пиалочки таяло и судя по всему удовольствие от процесса получали все стороны…уж она точно! Не сумев остановиться, в то время как Эйри, по просьбе Йому, взяла одну из салфеточек, сделав тем самым паузу в размеренной трапезе, розоволоска ласково потёрлась щекой о плечо хранительницы.
— Не так это уж и плохо, да? Позволить себе немного расслабиться и побыть не мечницей, а просто Йому. Ты ведь заботилась обо мне, когда твоей Ююко было плохо, как и Эйри, что поставила меня на ноги. Так что я знаю насколько это важно.
Небольшая загадка поставленная целительницей поставила её в тупик. Что же такого можно было предложить? Вкусности? Куда-то отправиться? Какой-то вопрос? Наверное...
— Если Эйри сочтёт что ты показала себя хорошей и послушной, ты сможешь что-то у нас узнать или что-то попросить! Но может быть у Эйри есть ещё какое-то запрятанное сокровище, которым она поделится. — смущённо улыбнулась Ююко.
— Если бы я только осталась, стала чуть более грубой, то не пришлось бы ей падать, — подумала про себя Эйрин, пока палочки цепляли между собой лапшу. Умение искусно орудовать подобным столовым прибором не являлось основным талантом целительницы, но небольшой опыт обращения с пинцетом помог немного сориентироваться и не выглядеть глупо. Четко обозначенные границы: вермишель, зелень, кусок яичницы помогли выстроить небольшой план того, как сделать перекус довольно недолгим и максимально вкусным в видении той, для кого кулинария считалась довольно непростым трудом, когда наложение повязки, пфф, плевым делом!
Кусочки дерева подхватили первые локон макаронного изделия и потянули за собой, вытаскивая из еще теплой юшки. Следом за ними поползли капли воды, стекающие небольшим ручейком вниз. Шесть или семь ниточек было достаточно — и еда отправилась навстречу небольшим розовым губам, которые послушно приняли первую порцию — и принялись втягивать с себя оставшуюся длину. Одна ниточка закончилась раньше, другая — позже. У каждой был свой срок существования, но итог всех ждал один.
Эйрин снова ощутила себя не на своем месте, когда олицетворение неминуемой кончины начало лезть в голову при кормежке любимой. Конечно, у каждого врача были свои скелеты в шкафу, но сейчас было не то время, не то место вешать нос.
Нужно было отвлечься и прекрасным примером, нет, противовесом того, что бы рок вдали не предвещал, оказалась Ююко, которая словно наслаждалась каждой секундой, чувствуя себя нужной, полезной. Её руки и тело были сосредоточены на том, чтобы поддерживать осанку Йому и следить за благосостоянием хранительницы, не думая ни о чем другом. Мягкое, спокойное выражение лица не сходило ни ка мгновение, даже когда руки выполняли большую часть работы, занятые балансировкой пиалки, в которой юшка могла переливаться из стороны в сторону.
Второй отдушиной являлась её верная пациентка, которая послушно ела через недолгие интервалы времени, устанавливаемые самой кормилицей — пока рот фрейлины не будет пуст, а палочки не намотают на себя побольше еды, пусть не всегда с первого раза. Хоть паузы были совсем небольшие, Эйрин не пыталась разбавить тишину разговорами или какими-либо комментариями — не хватало еще подавиться! Поэтому немое, но довольное успокаивающее созерцание тела молодой девушки напомнило о том, какой и доктор была в молодости. И сейчас у травницы был шанс — шанс воспитать такую же беловолоску по собственному опыту, помочь ей избежать множество грабель, по которым прошлась первая.
— Расти большой и здоровой, Йому. — произнесла доктор, направляя в рот уже кусок яичницы. Небольшой страх, тень паники отступили — дыхание доктора стабилизировалось, а что-то мокрое и липкое так и не покинуло белоснежные волосы где-то в районе лба. Прикрыв глаза, лунарианка нарисовала на лице улыбку и молча продолжила кормить. Мысли переключились на то, чтобы придумать какой-нибудь сюрприз — ведь было бы странно не заготовить что-нибудь такое и оставить мечницу недоумевать с многозначительным выражением лица. Девушка думала несколько минут, цепляясь концентрацией за все возможные варианты — сделать ли ей подарок? Выпалить ли признание? Позволить ли спросить какой-нибудь вопрос, на который ученая ответить честно, какой бы правда не была? Будь это рассказ о её детстве, становление на путь целителя или первый опыт в чем-либо?
Но, как не справлялся разум с задачей, но лапша кончилась первой, а салфетка, пробежавшая по губам, символизировала конец трапезы — и, конечно же, обещанную смену ролей, которая могла начаться с любого момента сейчас. Эйрин приоткрыла глаза, проводила глазами белоснежную ткань, которую пальцы смяли и отложили в сторону. Инстинктивно она подала руку — чтобы у хранительницы была небольшая опора. Чтобы она могла немного сократить расстояние, взявшись за предплечье.
— В наших руках ты всегда можешь быть такой, Йому. Я всегда буду рада быть твоей наставницей по лечебному и не только ремеслу. — промолвила Эйрин, как только пальцы схватились за кожу, а её верная беловолоска-протеже коснулась ногами пола, — Но если тебе так хочется понести меня на руках, показать, из чего действительно сделаны эти ручки...
Рука выскользнула из объятий и прошлась по всей длине плеча девушки, пробуя её мышцы на ощупь и твердость. Да, определенные способности у неё есть — если только не переусердствовать и дать регенерации сделать свое дело, то...
— ...то я дам тебе такую возможность.
,
Теперь очередь привстать, пусть и совсем немного, пришла для членодевы — она льнула вперед, навстречу хранительнице. Уста девушки коснулись губ любимой, словно в запоздалой попытке ощутить на вкус стертого столовым подобием платочка. Веки снова опустились — поцелуй, хоть и был нужен сейчас длинноволосой девушке, продлился ровно один стук сердца. Ладони почти обнаженной девушки легли на надплечия телохранительницы, приглашая её сесть. Или поправляя кончики коротких волос, словно думая о том, не стоит ли пренебречь разницей в росте и просто обнять ту за шею.
— Я хотела попробовать немного блюда прямо с губ любимой, — призналась Эйрин, отведя взгляд в сторону Ююко. Держать небольшой, но довольной простой план, придуманный на ходу, больше не было смысла, — но не успела. Но не жалею об этом — мне приятно знать, что этикет стоит у нашей девочки на первом месте. Как только ты будешь готова...
Зрачки, упершись в правую стенку белка, теперь снова нашли себя в центре глаза. Взгляд был устремлен не в глаза мечницы, но довольно близко — в небольшой белый локон, направленный напротив переносицы носа, прямо между бровями.
— ...скажи мне и я сяду на твои колени. Вслед за тобой, на эту кровать, дорогая.
Голос был томный и негромкий, обещающий что-то неизведанное. Словно высокая ученая так и мечтала оказаться в чей-то хватке и отдаться желанным рукам любимым, которые были неприлично близко к её телу.
— Какое щедрое предложение, Ююко... — странно улыбнувшись посмотрела за плечо Йому готовясь подняться. — Действительно у меня есть несколько просьб и желаний. Однако, озвучить их теперь — значит получить согласие. Хоть свою порцию вкусностей я уже получила, а на десерт...
Взгляд проводил очертание руки хозяйки и спрыгнув с опустевшей посудины коснулся живота членодевочки. Задержавшись чуть выше пупочка пополз вверх упёрлась в ткань топика, рассекавшую тело на две оголённые части, скрывая одни из самых интересных и желанных участков. Скрывая, но вместе с тем будоража сознание приподнятой грудью вокруг которой облегающая ткань создала лёгкий эффект пуш-ап сквозь которую при должном усердии и более под можно было рассмотреть упиравшиеся, словно дополнявшие усилия желающей вырваться на волю груди, вишенок сосков. Зрачки сфокусировались на предполагаемых очертаниях ареол, ласку которых следовало начать прямо сквозь ткань краями ногтевых пластин, чередуя их грубую, порою даже острую поверхность с мягкостью губ и подушечек пальцев, что в свою очередь могли с таким рвением сжаться вокруг нежной розовой плоти...
Мотнув головой, Йому поползла взглядом выше коснувшись точёной шеи наставницы и выбрав конечной точкой носогубную область решила отдохнуть именно здесь цепляясь за каждое слово. Возможно, в помещении действительно было довольно сумеречно и кто-то иная могла бы не обратить внимание, но тон, что прозвучал во время пожелания расти и улыбка показались ей какими-то...уставшими или немного грустными. От них едва уловимо тянуло странной тоской человека, что о чём-то сожалеет, грустит или просто устала. Но с таким же успехом это могла быть иллюзий света и тени давшая на выходе неправильный эликсир из-за алхимической основы страхов умноженных в разы после недавнего события. Этот факт она не оставит без внимания.
Ладонь ненавязчиво погладила бедро Ююко и хранительница кивнула безмолвно выразив благодарность за неожиданное гостеприимство. Идея розоволоски со смелостью целительницы сделали своё дело позволив ей немного отдохнуть, смягчить ставшими слишком острыми углы характера и наконец просто ощутить мягкую теплоту вокруг головы, возникавшую от чувства защиты, что могли обеспечить лишь две половинки действовавшие сообща. Вместе. И одинаково.
Левая кисть коснулась ладони членодевочки подбирая её снизу, вторая же ласково накрыла сверху в подобии объятья и склонив голову чуть набок Йому заглянула в лицо наставницы пытливым взглядом, будто такое простое снадобье могло открыть, что же именно творится на душей одной из двоих, кого она ценила больше жизни.
Сапфиры блеснули ярче, а улыбка стала более тёплой и не выпуская ладонь возлюбленной из рук Йому подавшись совсем чуть вперёд соскользнула на пол. Ладони мягко разошлись, выпуская удлинённую руку учёной, что в привычной изучающей манере запорхала вдоль её тела изучая что-то ведомое лишь ей. И возможно, результат оказался удовлетворительным, ведь минутой позже Эйрин выразила согласие с тем, что было предложено.
— Спасибо. — просто ответила Йому отводя голову назад лишь чтобы встретить поцелуй дорогих сердцу губ.
Сердце застучало быстрее, а дыхание рванулось вперёд запинаясь где-то в горле, но всё это вызывало не дискомфорт, не предвкушение, а разлившееся по груди чувство нежности. Членодевочка точно, невероятно точно сумела подгадать её главную слабость и стремление: проявление нежности друг к другу. Впрочем, опытной во всём любимой не составило бы труда понять это не полагаясь на везение.
— Хорошо, любимая. Давай же присядем на эту кровать и пока Ююко будет подготавливать трапезу я скажу тебе всё, чего бы мне хотелось и что у меня на душе. Ладно?
Но перед тем, как сесть и пригласить возлюбленную, Йому сделала шаг вперёд ласково обхватывая талию лунарианки — на это её навели женские ладони расположившиеся на надплечьях. Теперь же её собственные сомкнулись на спине стройной, высокой и сильной беловласки словив друг друга в замок, что мягким нажатием привлечёт её к желанному телу.
Щека коснулась верхней части оголённого животика, мазнув по ткани топа и остановилась задвигавшись лишь когда медленно излившиеся слова тихим шёпотом разнеслись по комнате.
— Всё будет хорошо у нас, любимая. У нас всех. Не переживай.
Пара мягких тонких губ коснулась голой кожи подтянутого живота охотницы и Йому замерла держа глаза сомкнутыми. Счастье и благополучие её любимых было для неё наивысшим приоритетом, но как это объяснить? Как это реализовать, что бы гордая целительница не подумала, будто Йому действует слишком настойчиво? Как не смутить Ююко?
— Всё будет хорошо, да?
Улыбнувшись, она запрокинула голову посмотрев в лицо членодевочке и привстав на носочки коснулась губами грудной клетки. После чего ловко заступила за спину девушки оказываясь у самой кровати. Руки мягко и заботливо приобняли Эйри за спинку и живот прося подойти поближе на несколько малюсеньких шажочков, после чего протянувшая перед собой руки Йому надёжно обняла членодевочку за бок и талию забирая часть веса, что потенциально могла вылиться в дискомфорт в больной ножке, на себя.
Ноги плотно сомкнулись и Йому наклонилась вперёд, держа спину прямо. Левая рука тут же легла на спину членодевочки, куда более голую, чем её собственная, а потому более уязвимую к холоду и зыбкому ветру, что мог достичь этой комнаты пронесясь весёлым потопом по длинным коридорам особняка.
Как и Ююко, она, согнув руку в локте, приложила её к белоснежной спине любимой, формируя опору и возможно немного согревая. Рука-напарница, тем временем, мягко поглаживала колено здоровой ноги, после чего улеглась на бедро оставаясь там пока розоволоска готовила необходимое и находясь в готовности убраться в другое место, чтобы не мешать.
Ободряющая улыбка вновь появилась на лице хранительницы и воспользовавшись подготовкой она коснулась шеи любимой мягким поцелуем утыкаясь в кожу перед нижней челюстью.
— Не очень я твёрдая? — спросила она понимая, что её бёдра не идут ни в какое сравнение с шикарными мягкими и округлыми ногами хозяйки. — Пожалуйста, пока Ю-тян готовит прислонись ко мне, расслабься, прижми головку и немного отдохни, любимая.
Кажется, Ююко говорила о чём-то интересном, да и сама Эйри намекала на какой-то сюрприз. Но она выберет сама и будь что будет. Рука с бедра скользнула прижимаясь к животику, ладонь на спине ласково провела вдоль позвоночника, а голос наконец прошептал выкладывая начистоту все мысли: откровенность — лучший подарок. Кажется, о этом говорила Ююко?
— Да, любимая, у меня есть одна важная для меня просьба. И, пожалуйста, отнесись к этому как к голосу моего сердца. Мне бы хотелось, что бы ты делилась со мной...с нами всем, что тебя беспокоит. И всем, что тебе бы хотелось. Неважно как нелепо или несоответствующе образу строгой возлюбленной это может показаться. Без разницы: предпочтения это в одежде, занятие любовью или кулинария. Не важно как бы неуместны казались бы мы рядом: возможно из-за неудобства, возможно из-за опасений или настоящей опасности. Мы должны быть рядом. Мы будем рядом. И мне хочется знать если что-то тут...— ладонь коснулась ложбинки груди ближе к левому краю — неспокойно. Хорошо? Сейчас, когда ты меня заботливо кормила, мне показалось, что что-то тебя гнетёт. Если это так, если ты действительно ощущаешь тревогу — скажи. И я тоже буду делиться. Например, я ощущаю тревогу за тебя, твою ранку и твоё колено, которое куда важнее моего сейчас и именно его следует обработать той самой мазью. Или помассировать. Что мне и хочется сделать после еды.
Кажется, она вывалила столько плохо связанной информации, что любимая могла запутаться. И Йому решила повторить самое главное.
— Давай делиться друг с другом всем, что хочется и что тревожить. И всегда быть вместе.
Погладив животик, ладонь отодвинулась лишь для того, чтобы мизинец согнутый в ожидании скрепления обещания оказался перед членодевочкой.
Осанка мечницы вновь стала прямой, а её взгляд на минуту показался отстранённым. Казалось, теперь перед Ююко сидела всё та же Йому, какой она знала всегда: постоянно доказывающая самостоятельность, ни минуты не способная признать собственную слабость, пока поворот судьбы явно не укажет на это самым болезненным способом. Возможно, многих проблем можно было бы избежать не будь она такой. Но она именно такая, какая есть и она будет любить её несмотря ни на что. Она — их хранительница, а значит подобное для неё является естественным состоянием, даже несмотря на воспитание, что оно пыталась привить.
Затем, будто между прочим коснувшись её колена, она соскочила по-кошачьи пружинисто направляясь к членодевочке. Той самой, что могла без каких-либо проблем дарить и получать ласку, той самой, с кем они засыпали прижимаясь друг к другу. Любимая даже отложила свою порцию, чтобы покормить хранительницу ввязываясь в её, Ююко, авантюру с неизвестным исходом. Хоть всё и прошло удачно, розоволоску не оставляло чувство небольшого стыда ведь самое главное — просьбу посидеть на коленях озвучила не она.
— Я подготовлю всё необходимое, Эйричка, Йому, не торопитесь.
Задержавшись взглядом на целительнице поднявшейся на ноги и льнувшей к мечнице, Ююко понемногу забывала приятную тяжесть небольшого тела минутами ранее так приятно воскресившую память. Теперь её мысли вращались вокруг продолжения их трапезы и поднявшись с пустой пиалой розоволоска подошла к жмущейся паре полных посудин укладывая рядом опустевшую ёмкость.
Взгляд скользнул за плечо проверяя всё ли готово, торопиться было нельзя, но так же нельзя было и заставлять любимых долго ждать демонстрируя свою нерасторопность. И отыскав баланс, золотую середину, Ююко решила начать с полотенец: довольно широкие и длинным, они могли решить множество проблем связанных с неаккуратностью или досадным случаем: ведь ловить капельки на мягкую белоснежную кожу никому не хотелось.
На локтевом изгибе аккуратно переброшенные покоились две будущие салфетки. Кажется, Эйри нашла себе место на бёдрах Йому, а та ласково обняла любимую создавая небольшое замкнутое пространство, в котором чувствуешь себя наиболее защищённой. По крайней мере, именно так представлялось розоволоске.
— Любимая...— вкрапила она свой голос, когда беседа обеих девушек стихла, а в комнате временно воцарилась тишина с характерными для неё звуками извне. Приглушёнными и создававшими скорее медитативный фон, нежели отвлекавшими и раздражающе мешавшими отдыху. — Мне бы хотелось тоже тебя укутать в салфеточки.
Указав на изгиб руки пальцем, Ююко неторопливо подошла к их прелести после чего не спеша воплощать озвученное остановилась посмотрев полным нежности взглядом в личико членодевочке. Сами собой её ладони нашли себя на мягких щёчках и ласковая просьба повернуть личико появилась на свет в почти воздушном нажатии самых кончиков пальцев.
Губы прижались ко лбу и прикрыв веки Ююко замерла находясь в полусогнутом состоянии. Не отрывая губ, рука, что не была укрыта будущим одеянием погладила внешней стороной пальцев участок под глазом и опустившись ниже ощупала контуры лица рядом с уголком рта.
«Быть может...» — подумала про себя стоявшая — «Быть может ты и хотела попробовать блюдо прямо с губ, но мне такое даже не требуется, ведь ты вся, целиком и полностью, моя самая вкусная сладость.»
Поцелуй окончился и Ююко, раскрыв глаза, выпрямилась смотря на членодевочку из под приспущенных длинных ресниц огоньками тлеющих рубинов. Затем, не добавляя ни слова, она мягко присела согнув колени и ловко подхватив пальцами одно из полотенечек продемонстрировала его девушке.
— Это — произнесла она — пойдёт на коленки.
И перед тем, как накрыть ноги целительницы, Ююко подалась вперёд касаясь губами коленной чашечки: здоровой чуть сильнее и второй, о которой рассказывала в своём анамнезе Йому, едва ли ощущавшимся воздушным касанием. После чего накрыла оголённые стройные ноги, намекавшие своим развитием и длиной на то, что их любимая была искусна не только с пробирками, но и в делах требующих куда большей физической активности, о чём свидетельствовал лук и её страсть к охоте.
— А этим — слабым рывком Ююко поднялась на ноги. Голова не закружилась обманув её ожидания, что было замечательным знаком. — Мы укроем твои красивые объёмности. Они деликатес сами по себе и никакой гарнир в виде капелек рамена им не требуется.
Демонстративно облизав губы, розоволоска вновь склонилась рядом с возлюбленной. На этот раз лёгкая материя нашла себя повязанной вокруг изящной длинной шейки, спадая вниз, чтобы закрыть собою оголённую грудь переходившую в две выдававшиеся полусферы. Крепление, если так можно было назвать два кончика подвязанных друг к другу сзади, было воздушным и не могло создавать какого-либо дискомфорта, зато ткань была способна защитить от капелек, ведь, как и сказала розоволоска ранее, их любимая сама по себе была лакомством ни в какой дополнительной приправе не нуждавшаяся.
— Я согласна с просьбой Йому. — понимая, что возможно это и не её дело, Ююко решила рискнуть — Ты — наша любимая девушка и этого ничто и никто не изменит. И если есть что-то, что тебя печалит, чего ты опасаешься или желаешь будет наиболее правильным поделиться с теми, кому ты дорога. И не важно каких вещей это будет касаться: новых ощущений в нашем ложе или далёкого путешествия наполненного сокровищами в заброшенных подземельях и селениях.
Ююко улыбнулась подходя к пиалочке, попутно подхватывая новую пару палочек для еды, которую только стоило разделить друг от друга. Стаканчик с соком был совсем недалеко и если любимая бы только пожелала, дотянуться до него не составило труда даже хранительнице.
—Я подержу пиалочку и буду орудовать палочками — мягко улыбнулась она — И если буду делать что-то быстро или наоборот медлить, предупредите.
Подмигнув, Ююко уселась рядом с возлюбленной укладывая себе на колени пиалу, после чего разделила палочки ответившие на этот жест тихим хрустом. Ласково улыбнувшись, она подхватила донышко пиалки и подняв ёмкость поднесла её на уровень грудной клетки возлюбленной. Палочки принялись танцевать наматывая первую порцию лапши.
— И я согласна так же насчёт коленок. Дать им заботы смазав той мазью, что ты делилась с Йому наверное было бы не плохо. Кстати, ты ведь готовила что-то от ушибов? — она обратилась к хранительнице — что-то травяное, да? Оно тоже неплохо должно помогать снимать отёки и болезненные ощущения. Ох ты моя радость...
Зрачки вновь сфокусировались на луняночке ведь последняя часть фразы была адресована именно ей. Затем палочка вновь зачерпнула новую порцию еды подхватив на этот раз кусочек яйца, что отправилось в ротик любимой.
— Да, путешествия и поиск нового — мы бы научились помогать тебе в этом. Неизведанные места, ингредиенты, открытия. Пускай и кажется, что мы совсем непривычны к такому, стоит только начать учиться и всё станет куда лучше! Но вначале мы попрактикуемся в саду вспомнив хотя бы необходимое.
Подхватив новую порцию, Ююко отправила ту к губкам членодевочки.
— Просьбы? Желания? Что же у тебя там в голове, Йому? — мысль не покидала голову Эйрин, рисуя самые разные теории: от самых обычных и простых вопросов, мол как так получается, что можно выпить баночку красной жидкости и вправить себе перелом до чего-то сложного и неоднозначного — вроде просьбы попробовать что-то новенькое в кровати, что заставит вытаращить глаза при одной такой мысли о нововведении. О том самом десерте, который может побаловать в хмурый летний день, но в составе, которого может оказаться необычный ингредиент, вкус и наличие такого оценит далеко не каждый гурман. Да и в алхимии применение его было довольно-таки узконаправленное.
Речь шла о черносливе.
— Что тебе хочется на десерт, Йому? — поинтересовалась Эйрин, как только расстояние между ней и хранительницей стало минимальным. Ткань блузки прошлась по почти ничем незащищенному телу танцем мурашек по коже и предчувствию приближения чего-то теплого, мягкого и желанного одновременно. Полусогнутые ноги выпрямились движением бедренным мышц, пальцы вновь прошлись по нарукавникам блузы, разминая обе трапецевидные мышцы хранительнцы. Небольшое давление на шею не вызвало ожидаемого хруста суставов — но доктор находила небольшое удовольствие и в том, чтобы немного размять свою любимую перед грядущей тренировкой.
Ведь если ей, ученой, предстоит стрелять, то как обойтись упражнениями с мечом? Любимым предстоит небольшой дружеский спарринг? Или манекен имеет место быть?
Внимание, полное приятных ласк и совсем слабого рывка к себе подавило всякое сопротивление и желание быть высокой в властной. Врачевательница подалась вперед, сделала движение навстречу и повалилась вперед — своими бедрами навстречу ногам телохранительницы. Девушка не была уверена в том, что послужило причиной столь резкого присоединения, но результат её устроил. Правда беспокойство ткнуло острым концом иголки куда-то в душу — не до конца восстановившиеся ноги беловолоски испытали довольно немаленькую встряску. Эйрин не весила десять или двадцать килограмм, поэтому повод поволноваться нашелся, что отразилось пропажей спокойного, беззаботного выражения лица. Левая ладонь нащупала опору, коснулась соответствующего колена девушки. Грудь, которая едва не сделала попытку покинуть обегающий наряд, была чуть выше головы Йому. Девушка немного пошевелила бедрами, усаживаясь поудобнее.
Как только стало комфортно, губы сложились бантиком и поцеловали макушку фрейлины, передавая ей знак внимания — любимая прямо горела желанием больше отдавать, нежели получать. Кто-то должна была начать возвращать знаки внимания — и необязательно было копить свой "долг" и сдерживать себя, чтобы начать обмениваться этим самым уже только во время прелюдии. Когда одежда оказывается на полу, а поцелуи становятся жарче и более страстными.
Однако врач не могла немного побаловать себя — и все же полушарие не могло не коснуться девушки, что принимала гостью на собственных бедрах.
— Мне хорошо. — на всякий случай рука снова обвила шею беловолоски, но теперь—то вес первой не надо было держать на себе и жест больше выступал знаком доверия и поводом убедиться в том, что Эйрин — тоже нуждающаяся в поддержке и в сильных руках девушка, несмотря на некоторые её особенности. Что когда-нибудь она будет спокойна за любимых и даст им себя покатать — особенно до спальни перед самим сном. А мягкий поцелуй Ююко, направленный прямо в лоб, только добавил красок фантазиям, отчего Эйрин немного задрожала слабым тремором и улыбнулась.
— Накрой меня пожалуйста, моя хозяюшка. — Обращение было сказано без лишней мысли. Лунарианка не знала, почему именно пришло в голову такое слово — наверное, в глубине души, принцесса имела в её глазах авторитет, особенно когда проявлялась её страстная и инициативная сторона.
Что же, обладательнице таких прекрасных форм груди и бедер можно было только позавидовать. И можно было немного смутиться после того как её полушария сравнили с чем-то вкусным, словно в предвкушении чего-то волшебного впереди. Мягкие слова глубоко запали в душу и доктор ощутила очередной прилив крови к лицу.
— Моим объемностям есть еще.... куда стремиться! — пальцы другой руки проверили лямку на плече. Внимание перешло с кончика языка на остальное тело Ююко, ее живот, изгибы и гордости.
Кровь прильнула к причинному месту — Эйрин совершила ошибку. Теперь можно было подумать, что её интересует не еда, а что-то более взрослое, ведь свою боевую готовность к постельным боям было уже не скрыть. Подавив желание положить ногу на ногу, лунянка сидела смирно и, как только пришло время, принялась работать губами. Принцесса словно знала, когда стоит начать процедуру кормежки — теперь оставалось только кушать лапшу и не заставлять палочки довольно находится напротив её рта.
— Ты знаешь, Йому, — ответила Эйрин, выслушав одно из самых искренних признаний, — Ты права, потому что ты... наблюдательная. Меня действительно гложет чувство — чувство вины. Если бы я не постеснялась тогда, на кухне, своего порыва и продолжила быть более грубой и властной, то тебе не пришлось догонять меня, терять равновесие и отложить мечту перенести меня куда-тебе хочется — лишь бы были силы, хорошее самочувствие и желание, наверное. Я, совсем того не зная, отняла у тебя мечту и осознание этого пришло только недавно, когда ты о ней рассказала.
Пауза. Нужно было остановиться, перекусить ещё немного. Мягкий характер Ююко граничил с тем, что зефирка не могла позволить то, чтобы блюдо остывало и теряла свои аромат и ценность.
Но одновременно она давала шанс подумать этими самими паузами.
— Моя ранка скоро пройдет. Ты сама это заметишь. Давай оставаться вместе, любимая и выздоравливать всем вместе — перед совместными путешествиями и необычными ночами в палатках, прямо под открытым небом.
Эйрин снова пришлось прерваться не еду — осталось совсем немного. Губы втягивали в себя пшеничное изделие, подцепляли яичницу, не давали повода усомниться в том, что в тарелке что-то останется и придется выбрасывать часть еды — просто потому что-то кто-то наелась. Как только дело было сделано, членодева почти залпом опустошила стакан сока, заботливо предоставленного розоволоской, при помощи трех глотков.
— Замечательно. — подытожила врачевательница и, зачем-то облизнув губы, принялась работать салфеткой. Привстав с мягких колен, она посмотрела на любимых, держа обе половинки одновременно в своем поле зрения.
— Я полагаю, теперь кто-то будет кушать на моих бедрах, ваше величество?
Мягкий голос задал вполне очевидный вопрос и его адресатка была не менее очевидной.*
Поделившись тем, что её волновало Йому почувствовала себя значительно лучше. Хотя правильнее было бы сказать — легче, свежее, будто томящий осадок в груди куда-то испарился улетучившись вместе со словами.
Конечно, кто-то могла подумать, что она потратила своё желание не самым оптимальным образом: ведь можно было попросить уроки алхимии или поделиться вариантами ночного времяпровождения и новыми, подчас странными пристрастиями и ролями. Но она не жалела, ведь доверие членодевочки было для неё куда важнее, как и общее состояние любимой. А разнообразие остальных моментов могло стать сюрпризом или любимые сами могли поделиться своими мыслями.
Ответом на вопрос о твердости собственных коленей Йому посчитала ласковое касание макушкой губ членодевочки и позволив себе небольшую фривольность хранительница ласково потерлась щекой о одну из грудей наставницы, что обычной податливой мягкостью прислонилась в ответ побуждая дать развитие мыслям что просто не могли не простираться чуть дальше обычного времяпровождения на кровати.
Аккуратно устлав ноги Эйри, Ююко также позаботилась и о защите от вкусных брызг молочной кожи едва прикрываемой топиком и дополнительно к этому решила орудовать как палочками, так и палочкой, что означало наличие у Эйрин свободных рук, хотя бы временно. И пользуясь этим, беловласка ласково мазнув по оголённому животу целительницы поискала её кисть, чтобы переплести пальцы и вновь погладить спину.
— Грубая и властная. Тебе правда этого хочется, любимая? — тонкие губы ласково прильнули к плечу тут же отмечая нежную девичью кожу и тепло, глаза прыгнули выше заглядывая в личико — Вот как. У меня ты больше ассоциируешься с мягкостью, нежностью и заботливостью. И мне очень нравится, когда ты вот такая: так же как и я даёшь себя приголубить.
Рука у спины скользнула ниже и в жесте напоминающем положение руки Ююко обвила женственную талию лунарианки.
— Надеюсь, тебе не прохладно... — вопрос больше выдавал задумчивость самой фрейлины, ведь полотенечки, её колени и горячий суп вряд ли бы оставили в теле любимой хотя бы намёк на холод.
Йому убрала руку, развязав трогательный узелок, что сплели их пальцы, ведь Ююко подсела ближе приступив к непосредственному процессу своими опытными аккуратными пальцами так ловко орудующими палочками для еды. Наверное, продли она этот жест и это только бы в итоге мешало не давая возможности Эйри поправить осанку, подтянуть к себе ближе пиалочку или же вовремя принять салфеточку.
Со временем Йому вернулась к теме, намереваясь окончить её чем бы слова любимой не были вызваны: признанием того, что её смущало или намёком на желаемое ощутить в постели: ведь порывы, пока их не получишь, будут терзать и манить своей недоступностью. Так почему бы не дать возможность любимой пережить то, что хочет она?
—Но если — уже озвучив соображения вслух продолжила Йому — тебе хочется побыть грубой и властной, мы можем попробовать и это, что бы ты не подразумевала. По своему мне даже интересно отличаются ли у нас восприятия этих слов, моя любимая Эйри. К тому же, я ведь сама попросила делиться тем, что у тебя на сердечке.
И вновь мягкий поцелуй накрыл плечо лунарианки, ненавязчиво и быстро, словно пронесшийся ветерок. Некоторое время Йому не говорила ничего, позволяя делать Ююко то, что ей нравилось и было полезным для их любимой, чей организм сможет лучше восстановиться если получит достаточное количество полезных веществ.
— И спасибо, — добавила она приняв слова членодевочки о том, что следует поправляться вместе, как знак согласия её просьбы. Действительно, это было важно — всегда оставаться рядышком и сообщать о желаниях внезапно проснувшихся в сердце.
Сама не заметив как, Йому с удивлением обнаружила, что трапеза подошла к концу и розововласка уже убирает опустевшую пиалочку, а любимая облизывается готовясь встать. Ухватившись за эти драгоценные мгновения, хранительница ласково притянула травницу к себе, обвившись руками вокруг поясница и нажав на плечо другой рукой. А сделав это прижалась к щеке немного смущённо улыбаясь.
— Ну всё, — пообещала она лунянке — больше не мешаю тебе встать.
Отведя руки, размыкая тем самым объятья, Йому все равно коснулась предплечий Эйрин на всякий случай помогая подняться с коленей. Жест вроде бы не вызвал у любимой каких-либо трудностей, что отозвалось радостным всплеском в груди. И следуя ему фрейлина, поднявшись в свою очередь и поравнявшись с лунянкой, мягко шлёпнула её по округлой ягодице, в открытую красовавшейся из тоненькой полосочки юбки своей округлой нижней частью.
Отведя руку словно для ещё одного шлепочка, девушка вместо этого коснулась ягодицы членодевочки раскрытой ладонью и прижавшись снизу к больше голой, чем покрытой хотя бы символическими трусиками попе посмотрела на розоволовласку.
— Сейчас я всё подготовлю, любимая. — произнесла она с улыбкой и выждав несколько секунд мазнула ладонью по колыхнувшимся упругостям отходя к стульчику на котором осталась одна порция рамена и одна пара нетронутых палочек.
Воспользовавшись такой же парой чистых полотенец, Йому подошла к уже умастившейся на бёдрах целительницы Ююко и склонившись аккуратно накрыла бёдра, распространяя раскрытой ладонью белую, так сочетавшуюся с красным оттенком платья материю: от одного бедра к другому, от коленок до мягкого скрытого за тончайшей тканью животика.
— А теперь шейку. — и воссоздав действия розововласки относительно целительницы укутала Ююко скрывая от ретивых капелек кожу и ткань, что иначе могла бы запачкаться так и не увидев что происходит снаружи.
— Готово. — ласково улыбнувшись, Йому погладила мягкую щёку Ююко и окончив жест на подбородке чуть приподняла голову хозяйки заглядывая той в глаза, будто силясь что-то вспомнить или отыскать.
Спустя полминуты фрейлина уже сидела перед любимыми и в её руках виднелась подготовившаяся к небольшому путешествию порция еды и пиалочка.
«Хозяюшка...»...
Слово, мягким эликсиром разлилось по груди розововласки, смазывая и убирая даже намёки на неровности, шероховатости и неуверенность. Словно медленно льющаяся жидкость, оно неслось от сознания к телу расцветая яркой розовой краской, наполняя её силами и бодростью. Угадала ли членодевочка с тем, кем она себя всегда видела, просто ли сделала комплимент — это было не так уж и важно. Ведь прекрасно когда вокруг остаётся какая-то незначительная загадка, словно полупризрачная тень: она не может скрыть тех вещей, что расположились под нею, но вместе с тем контрастом придаёт окружающему миру большую выразительность в иллюзии непознанного.
Всего на мгновение ресницы словно отяжелели, будто к их кончикам прильнула невесть откуда взявшаяся влага, а отблески рубиновых дисков стали более тусклыми. Но это прошло, стоило лишь длинным ресницам коснуться друг друга скрывая мир вокруг как за ширмой. Первая порция, аккуратно подхваченная парой деревянных помощниц, остановилась перед губками членодевочки, что будто примеряла достаточно ли остыла еда или следует на неё ещё подуть или подождать.
— А для этого, для твоих объёмностей...— сами собою вспомнились слова о обхвате груди и улыбка тронула губы цвета чуть более бледного, чем её волосы — следует хорошо подкрепиться. Заодно мы вновь сможем оценить то, как приготовила нам Йому. А ещё...
Улыбка отдала безобидной хитростью, а огоньки в глазах блеснули карминовыми искорками. Палочки вновь утонули в рамене, на этот раз подхватывая курятину после которой должна была идти
яичница. Замерев перед лепестками инструменты дожидались своей очереди, терпеливо и никуда не торопясь.
— Если тебе понравится и ты попробуешь как можно больше рамена, то ты, как и Йому, сможешь о чём-то спросить или поделиться желанием. Как помнишь, возможно почти всё!
Давая возможность как следует прожевать еду и поделиться своими мыслями с хранительницей, Ююко подсаживалась ближе поправляя полотенечко-салфетку на коленях, что неминуемо сдвигалась даже при самой ровной спине и спокойной позе.
Когда же членодевочка оканчивала говорить либо была готова к следующей порции супа, розвововласка окидывала любимую быстрым заботливым взглядом выискивая нет ли на губках капельки готовой сорваться вниз и удобно ли та сидит. Пустое беспокойство, учитывая что хранительница следила за этим не менее зорко, но ведь сердцу не прикажешь...
— Спасибо, — палочки с деликатно отмеренной порцией лапши очутились перед ротиком беловласки — Что назвала меня так — хозяюшкой. Это немного смущающе, но ты ведь имела в виду, что у меня неплохо выходят домашние дела. Я рада, если это так.
Через некоторое время момент пиалочка опустела, понемногу открывая вид на дно и Ююко поняла что была близка к тому, что бы ощутить небольшое негодование, что на этом всё. Что-то сродни чувства испытываемого ребёнком, когда время гулять подходит к концу, а впереди ещё столько интересного и неизведанного.
— Ещё одна... — подытожила Ююко.
Палочки усердно заскребли о дно собирая шнурочки лапши, что каким-то чудом до того избежали заботливого, но требовательного касания деревянных надсмотрщиц. В итоге, как и сказала — ещё одна, завершающая порция была собрана и поднесена к створкам губ. Бесполезная ныне пиалочка была убрана её место занял стакан вишнёвого сока, аккуратно переданный целительнице.
Ещё не успев подняться самой, её опередила членодевочка, что полуобернувшись к ним обеим спросила довольно прямо и вместе с тем мягко. Отказывать себе в удовольствии очутиться на мягких бёдрах, получив при этом довольно однозначное приглашение, розоволоска совершенно не желала, разве что пообещав себе вести себя по возможности аккуратно.
— Если ты согласна принять меня, любимая... — одёрнув кудряшки, Ююко подняла голову оглядев стоявшую рядышком прекрасную охотницу. — Я была бы очень рада.
Окончив речь, Ююко поднялась с кроват откладывая пиалу с палочками и медленно подойдя подняла руки, дабы снять оставшуюся салфетку, что забавным украшением скрывала грудь целительницы. От глаз не укрылась и забавная выходка Йому, чья ладонь расположилось на белоснежной мягкости членодевочки, очевидно наслаждаясь сочетанием податливости и упругости ягодицы девушки, чьи увлечения включали в себя не только изобретения, но и достаточную физическую активность.
Голова с любопытством склонилась набок испытывающе оглядев реакцию членодевочки. Сказать наверняка нравится ли ей подобное внимание или же нет пока сказать было нельзя и Ююко вознамерившись прощупать почву подошла вплотную к высокой девушке.
— Конечно, Йому, подготовь, пожалуйста. — тихо ответила Ююко прикрывая глаза и в едва заметном движении приподнимая подбородок, чтобы осмотреть членодевочку.
Шаг, ещё полшага и пространство между ними сузилось настолько, что вряд ли бы хватило, чтобы поместить туда хотя бы кулачок.
— Давай присядем, любимая? — спросила Ююко и губы тронула томная улыбка.
Левая ладонь коснулась скрытого тканью бедра членодевочки и неостанавливаясь поплыла дальше, ощущая отдачей лишь лёгкое трение вместо шёлка бледной нежной кожи. Дальше, пока ладонь не очутилась на той же ягодице, что секундой ранее держалась Йому. Только розововласка предпочла хлёсткому приветствию более мягкие движения и вжавшись кончиком пальцем в подушку ягодицы скользнула вперёд, одновременно убирая любой намёк на расстояние.
Первым под податливую резиночку не скрывавших почти ничего трусиков проник указательный палец, а за ним и остальная ладонь, что замерев помассировала пойманную ягодицу, после чего вторая ладонь, до того едва касавшаяся бока лунарианки, скользнула ввысь, таким же жестом подцепляя лямку топика и вытягивая её чуть вверх.
Вместе с нею немного приподнялась и грудь, вдавившись в материю, что казалось стремилась как можно более плотно облегать упёршуюся в неё полусферу не только демонстрируя форму, а благодаря тонкости едва ли не просвечивая молочную кожу.
— Если и стремиться, то осталось совсем немного. — усмехнулась она выдыхая тёплый воздух коснувшийся подбородка.
Ладонь-добытчица лямки потянула аккуратно потянула чуть вбок и скрытый чёрной тканью кисельный шарик колыхнулся. Затем так же мягко и неспешно лямка вновь оказалась на плече лунарианки ослабляя давление на объёмность, ставшей на время целью их обсуждения. Но кисть не осталась без работы сиротливо повиснув в воздухе, вместо этого она мягко провела вдоль щеки членодевочки и остановившись у губ подхватила пальцами подбородок приглашая чуть податься вперёд. Ююко же встала на носки, что сделать было нетрудно, учитывая отсутствие туфелек.
Её губы почти коснулись губ целительницы, но в последний момент их опередил язычок, стремительно вырвавшийся вперёд и повторивший очертания уст беловласки. Распробовав самое вкусное, он скрылся между алых створок и вслед за ним Ююко прижалась своими губами к губам лунарианки.
Ощутив нестерпимое желание оказаться первой, она скользнула язычком в рот членодевочки выискивая там свою тёплую упругую визави, дабы уперевшись кончиками затем сплестись хотя бы на несколько секунд.
Глубоко выдохнув, Ююко отворила глаза, ощущая на себе вкус и влагу возлюбленной. Носки вновь опустили её наземь, ладонь больше не лежала на лице травницы вместо этого очутившись под правой рукой заведённая почти за спину.
— Я начала со сладкого, извини. — усмехнулась она заглянув в зрачки беловласки.
Вместе со словами пришла в движение ладонь на ягодице. Помассировав упругость девушки, она на несколько мгновений легонько сжала её, оттянула от своей не менее пленительной подружки, а затем отпустила показываясь из под трусиков, а затем и юбочки.
Теперь всё было в рамках приличия: ладонь на бедре, ладонь на спине. Обе послужили неплохую службу, когда она начала движение вперёд, а луняночка, осмотревшись и выбрав место, назад. Ююко придержала любимую не давая той сильно напрягаться в движении, что могло бы вызвать усталость или дискомфорт на шве и только после того, как округлая попа членодевочки заняла поверхность перины, девушка аккуратно развернувшись мягко села на бёдра любимой.
Почти не ёрзая ей сразу же удалось нащупать самое удобное мягкое место: в передней части ног, как можно ближе к подтянутому упругому животику, который так и просился на поцелуй.
— Обними меня. — попросила Ююко предполагая, что Йому вознамерится сделать всё сама и их помощь окажется не столь нужной. — Можешь покрепче и...где хочешь. Я люблю находиться в твоих руках....И под тобой.
Подмигнув беловласке прошептала на самое ушко Ююко аккуратно подвигав тазом, чтобы поудобнее умоститься.
«И над....» — вспомнив одну из поз подумала уже про себя девушка.
— Йому... — теперь голос зазвучал чуть громче — пожалуйста, позаботься обо мне.
Как и ожидалось, никаких неожиданностей в приёме пищи не возникло. Ожидать другого от той, кто так настойчиво стремится всех защитить не приходилось. И понемногу еда наполняла тело розововласки силами, а приятная компания отзывалась теплом далеко не физического плана.
Яичница, курятина, специи, зелень, лапша — рецепт по-своему простой, но если приготовить верно, в правильных пропорциях, способен уталить голод и изгнать зябкость.
— А ты прямо настоящая кулинар. — улыбнулась Ююко очередной порции хранительницы.
В отличии от иных девушек, Ююко совершенно не следила за количеством, не стесняясь попросить ещё одну порцию...или закуску, в том числе сладкую. Пока это не особо сказывалось на фигуре, так что и время приёма еды не растянулось слишком на долго: достаточно, чтобы насытиться и получить комфорт от сидения на мягких ногах.
Когда же время трапезы подошло к концу и пиалочка была убрана, Ююко, по обыкновению промокнув губы салфеткой, вежливо поблагодарила обеих любимых готовясь подняться.
— Большое спасибо за чудесное блюдо, Йому. — улыбнулась она хранительнице. — И за не менее чудесные ножки, что дали мне приют. Надеюсь, я показалась тебе не слишком тяжёлой, моя радость?
Продолжая сидеть на бёдрах, Ююко аккуратно повернулась к целительнице, после чего ласково коснулась её щеки поцелуем, задержавшись губами на мягкой коже чуть дольше, чем предполагает подобный жест.
— Я встаю. Аккуратно. — предупредила она любимую. — Йому, если хочешь, я могу отнести всё и помыть. Как думаешь, любимая?
— Ну... Может быть, после тяжелого трудового дня не помешало бы снять стресс вот таким вот образом... —задумчиво произнесла Эйрин и посмотрела куда-то наверх, словно взвешивая возможность примерить на себя другую роль, другую ипостась. Изредка, раз или два, у неё возникали мысли о том, чтобы отбросить какие-то ограничения и просто овладеть любимой полноценно, не сдерживаясь никакими рамками. Но и у этого желания был не один подводный камень — такая власть может не принести удовольствия той, которой придется подстраиваться под её темп, да и чем-то чувственным и романтичным это назвать язык не повернется.
Небольшая тишина только подчеркнула неоднозначность этой всей затеи. Это скорее было только проклятие, которое принес с собой инородный половой орган. Телу стало не по себе и Эйрин ненадолго прижала к себе хранительницу, подбирая в голове слова, чтобы извиниться и найти повод не сойти за ненормальную похотливую деву. Губы коснулись мягкого лба, не обращая внимания не белые локоны вокруг — и волосинки впитали в себя часть её внимания к фрейлине. Та навряд ли бы сказала "нет" — но кто знает, что на самом деле думает она? Готова ли она ответить кивком на любую мысль, что взбредет в голову ученой? Есть ли у нее моральный кодекс или то, что приносит счастье доктору и её хозяйке приносит счастье и ей, как бы методом оно не достигалось?
—Можно будет попробовать... если будет желание попробовать что-то новое. Но, не пойми меня неправильно — это не говорит о том, что меня что-то не устраивает. Наоборот, ваша любовь и забота и инициатива меня приятно удивляют. И я хочу засыпать, зная только, что, что каждая из нас осталась довольной. Особенно вы с Ююко, любимая.
Словно стараясь загладить вину за расцарапанные коленки, Эйрин поцеловала хранительницу еще раз в макушку, прежде чем дать себе упорхнуть с теплого насиженного места. Увы, высокий рост мешал коснуться щеки или даже губ, но... впереди у них будет небольшая тренировка. В случае победы мастера клинка даже больная ножка позволит себе согнуться, а руки — приподнять пациенточку в воздух, чтобы обнять и поцеловать в сладкие уста. А потом дать возможность Ююко тоже поздравить её.
Ноги выпрямились, девушка даже машинально сделала пару шагов, пока не остановилась. Сейчас следовало сесть на кровать и замкнуть круг, что она моментами раньше и предложила, если бы только мышцы не затекли от постоянного нахождения в одном положении. Целительница села в полуприсед, почувствовала, как захрустели оба коленных сустава. Лицо налилось оттенком напряжения — привстать обратно без привычной поддержки потребовало немало физических и моральных сил. Дойти собственными силами ей было не суждено — рядом оказалась Ююко. Взгляду рубиновых глаз и мягкому голосу противостоять было невозможно.
Эйрин не сразу осознала, как расстояние между ними быстро сократилось и горячий воздух при выдохе любимой уже обжигал крылья её носа своим касанием. Шаловливые пальчики уже принялись изучать её тело и прощупывать её слабые места. Словно розоволоска представляла из себя недотрогу и первый раз собиралась ознакамливаться с её телом.
— Ююко...
В голову словно тумана напустили — густой кисель дыма загородил сознание. Тело травницы плохо слушалось, и врачевательница поддалась инстинктам, коснувшись обеими ладонями упругих ягодиц через халат. Обе пятерни прошлись по мягкой ткани в безрезультатной попытке нащупать ткань трусиков и стянуть её вниз — почему только её, ученую, принято щупать за лямки?
— Неужели ты только этого и ждала? Потрогать меня... Ах! — Что-то натянулось, впиваясь в кожу сильнее обычного. Останется след — глубокий и временный, что пропадет минут через десять-пятнадцать. Обычно с такими и просыпаются сони вроде неё с утра, удивляясь самым разным узорам на коже.
Дыхание замедлилось, кисти принялись шарить по спине и медленно, но верно ползли медленным танцем к пуговицам халата. Резкое движение принудило сделать полшага вперед, голова метнулась вверх, словно взглянув в сторону потолка. Губы приоткрылись что-то еще спросить, прерванные стоном — что-то мокрое прошлось по сухим лепесткам. А затем и вовсе ткнулось мягким касанием по губам. Эйрин прикрыла глаза и приоткрыла собственные уста — какие-то вещи нельзя было передать словами. Йому была права, бесконечно права — для чего-то подобного и существовал их собственный язык в виде поцелуев.
Лунарианка поцеловала её в ответ, едва подразнив любимую кончиком своего языка — чтобы та получила безмолвное разрешение войти в её ротовую полость. Этот поцелуй, эта игра языков была сладкой и девушке стоило больших сил не потеряться в ней, в теле любимой, вздохах и едва заметной дрожи тела.
— Спасибо, Ююко. — ответила Эйрин и улыбнулась, как только губы разомкнулись. Несколько секунд показались минутами и глаза снова прошлись по площади комнаты, разыскивая Йому. Верная и послушная фрейлина была рядом — и доктор немного успокоилась. Теперь ничего не мешало посадить розоволоску к себе на бедра — и как следует обняла её, чувствуя ответственность за здоровье и сохранность девушки.
— Конечно, милая. — Членодева обхватила хозяюшку в свои объятия, сильнее прижимая к себе. Только тонкий покров красного халата мешал естественному теплообмену двух женских тел, — Как я могу сказать тебе нет?
Теперь пташка с пышными формами словно оказалась в ловушке — и Эйрин не захотела упускать такой шанс. Левая рука обвила шею зефирки и ученая прижалась своей разгоревшейся щекой к её лицу ненадолго, ведь разница в росте стала совсем несущественной. Клюнув на прощание губами в щечку, доктор переключилась на талию — и прижала правый бочок девушки к себе поближе.
— Удобно, наша дорогая хозяюшка? Если да, то пришло время кушать.
Следующие несколько минут Эйрин провела спокойно, ведь пришло время померить пыл и позволить остыть как игровому настроению, так и организму, который уже предвкушал перекусить не только раменом. Эта пища, вкусная и немного вредная, могла как прибавить сил, так и быстро остыть — и Ююко как никто другая заслужила поесть еще теплую порцию. Ела она не спеша и в ее движениях читалась как грация, так и этикет. Быть может, в её венах текла благородная кровь?
— Спасибо, Йому, — добавила Эйрин, выражая и свою благодарность за завтрак, — Это было очень вкусно. Ты не перестаешь меня удивлять, честно говоря. Теперь я...
Доктор постаралась встать вслед за Ююко и с трудом выпрямила ноги. Кажется, небольшая толика веса таки заставила потратить немного её сил, но признаться в этом было бы ударом по обладательнице сытого живота.
Вместо этого девушка постаралась как-то закончить фразу и сложила ноги вместе, словно кто-то дернул их за ниточки и заставил конечности притянуться друг к дружке:
1d3: (3) = 3
1 — ...могу немедленно приступить к созданию чая для тебя.
2 — ...хотела бы немного полежать. А потом я сделаю обещанный чай.
3 — ...ой, что да я да я? Позаботься о том, чтобы Ююко добралась до кухни целой и невредимой, хорошо?
Ответ не сразу последовал от решившей подумать чуть больше над задумчивым тоном наставницы девушки. Само по себе это чувство возможно и не было редкостью, подразумевая область в которую была вовлечена учёная, как и постоянную необходимость в изобретении новых методик лечения. Но вкупе с обсуждаемым ранее вопросом пауза приобретала несколько иной окрас, как и происходит когда меняешь угол наблюдения за чем-то.
А значит пауза давала возможность любимой беловолоске поделиться ещё чем-то, что может прийти в голову: быть может каким-то волнующим её саму событием или опасениями. Но вплоть до момента когда последняя из пиалочек опустела лунарианка не делилась больше ничем, кроме приятных знаков внимание вспыхивавших чем-то тёплым в груди.
Йому оглянулась удостоверившись, что всё готово к той небольшой дороге, чья линия в итоге выведет её на кухню: опустевшие пиалочки, как и стаканы в которых если ещё оставалась тёмно-красная жидкость вишнёвого напитка, то лишь у самого дна, на один-два глотка максимум. Ничего здесь больше не могло заинтересовать любимых, ничего не могло принести больше вкусового разнообразия. Постепенно зрачки вернулись обратно к наиболее ценным из всего, что находилось в комнате контурам.
— Большое спасибо, любимая. Я рада, если это действительно принесло вам хотя бы какое-то удовольствие. Но за это всё следует благодарить Ююко, что позволяла мне мешать ей во время готовки и несколько её же книг по кулинарии.
Йому опустила глаза и на лице появилась тень улыбки.
— Мне бы хотелось и дальше приятно удивлять вас. И только так.
Но затем последовала куда более важная часть, связанная с предложением розововласки и самой докторини попытавшейся подняться на ноги. Заспешив к любимой, Йому остановилась, когда расстояние между нею и возвышавшейся обычно девушкой не превышало половины вытянутой руки. Тогда она медленно потянулась к бёдрам членодевочки бережно обнимая их ладонями, словно те действительно были мягкими облачками.
Ненавязчивой просьбой вернуться к кроватке хотя бы на время ладони чуть нажали на скрывавшуюся за материей плоть.
— Любимая, извини, что вот так, но мне будет приятно знать, что ты ещё немного отдохнёшь в постельке. Хорошо?
Голова запрокинулась чуть назад и осмотрев учёную лучницу Йому попыталась заглянуть той в глаза.
— Порадуешь меня, любимая? — голос и взгляд вышли одинаково несмелыми, ведь выходило, что хранительница уже во второй раз буквально требовала одних и тех же вещей от снежноволосой охотницы.
Однако, вместе с тем это могло послужить против сомнений, что кажется испытывала любимая. Кажется, ведь поцелуй мазнувший пряли вышел особо нежным и немного неуверенным.
Ладони опустились ниже, дотронувшись уже не ткани, но кожи.
— Ююкочка, пожалуйста, послушай и ты меня. Пустой подносик не то что бы представлял хотя бы какую-то тяжесть. Но если хочешь быть полезненькой, то побудь здесь и постарайся помочь нашей сладенькой конфетке в чём бы не требовалось подсобить: отдых или готовка снадобья. Хорошо, любимая?
Бросив робкую улыбку в сторону хозяйки, Йому наконец выпустила бёдра Эйрин и отступила шажок назад. Пальцы сплелись и улеглись вперёд, на ткань юбки пока не укрытую вновь белоснежным передничком.
— Вот видите какая у вас Йому непослушная и вечно перечит своим дорогим взрослым. Ну и вот. Когда я вернусь отнеся то, что будет мешать в этой комнатке, вы сможете сделать со мной что вздумается и быть со мной такими, как вам хочется. Властными и грубыми — какими захотят мои прекрасные любимые девочки.
Следующая часть была обращена к членодевочке, что выражала невербальные сомнения. Возможно, это было излишне, ведь любимая не могла не знать этого.
— Эйри... — фрейлина опустила глаза — пожалуйста, не сомневайся в том своём желании. Даже если оно окажется не тем, что хотелось или представлялось. Это как...с блюдами.
Аналогия с кулинарией была областью розоволоски, но другого в голову просто ничего не приходило.
— Даже если оно не понравится, пока не попробуешь все равно будет хотеться, верно? Поэтому не сомневайся и поделись со мною своими желаниями. Вы обе.
Добавить больше было нечего и фрейлина быстро поклонившись подхватила подносик с грязной посудой после чего засеменила к выходу надеясь, что её не окликнут. У любимых должно быть время подумать над своими стремлениями, а от неё самой должна быть какая-то польза, пускай она и проявится в том, что она лишь принесёт тазик и помоет посуду.
Именно с таким мотивом Йому продолжала быстро идти по коридору бережно неся перед собой поднос с тремя пиалочками, таким же количеством стаканов и прочими вещами что уже сыграли свою роль в их небольшой трапезе.
Весело зажурчала струйка воды под которой куда более опытно, чем ранее фрейлина принялась вымывать пиалу за пиалой, пока те не стали скрипуче-чистыми и не смогли с гордостью вернуться на своё место.
Задерживаться больше необходимого на пустой кухоньке не было смысла и Йому зашагала обратно по коридору и вскоре в том числе мимо тазика, от опустошения которого её удерживало распоряжение любимой наставницы.
«Наверное, стоит его принести поближе...» — подумалось Йому — «Даже если не в саму комнатку, то рядом. Или вовсе понадеяться, что любимая потеряет интерес к этой ёмкости. Тогда бы ей не пришлось глядеть в страшное напоминание.»
— Я встаю, — вновь повторила своё предупреждения Ююко поднимая вверх подбородок и ненароком демонстрируя длинную шею, что несколькими минутами ранее облюбовали ладони членодевы.
Глаза скосились чуть в сторону, уголок губ вздрогнул в умело сдерживаемой улыбке, ресницы медленно поползли навстречу друг к другу сужая линию обзора и создавая впечатления будто их обладательница чуть прищурила взгляд.
Спина немного вынулась, от чего ягодицы ёрзая скользнули по длинным ногам девы скальпеля и лука, а грудь выпятилась ещё сильнее, сдавливаемая с обеих сторон: грудной клеткой и тканью в одинаковой манере и схожем желании.
Ладони скользнули по бёдрам разглаживая невидимые складки ткани, спина выпрямилась и мягко качнувшись Ююко пружинистым движением сошла с приютивших её ног. Оглядываясь, развернулась к Эйрин.
— Мягкая, как перинка. Только куда приятнее, ведь перина тебя не станет обнимать, как ты.
Взгляд скользнул по шее вниз, касаясь увесистых грудей, с объёмом которых не смогло казалось совладать даже красное облегающее платье с отдельными рукавами.
— Хорошо, Йому, признаться, так даже лучше. — как если бы делилась секретом, Ююко понизила голос — Мне совершенно не хотелось уходить от Эйрин, но теперь, когда ты сама подгадала это желание, можно отпустить тебя одну. Ведь так?
С некой заинтересованностью розоволоска замолчала слушая диалог хранительницы и статной девы. В карминовых глазах плескалось любопытство, а ладонь порываясь несколько раз коснуться губ скрывая улыбку или какое-то иное, менее подходящее образу энергичной и любвеобильной девушки чувство, вздрогнула ползя вверх, чтобы замереть у нижнего края груди. И всё же лёгкий румянец раскрылся на обычно бледных щеках весенним цветком стоило Йому подарить ей небольшую похвалу.
— Я тоже счастлива, что смогла показать тебе что-то полезное, милая. А про книги и вовсе кажется забыла...
Ююко не стала отвечать на предложение быть властной и жёсткой оставив слова на потом, словно закуску. А точнее один из её самых облюбованных кусочков, кого подхватить вилкой стремишься в самую последнюю очередь предвкушая наиболее вкусную часть.
Проводив Йому взглядом, розововласка подплыла к кровати на которой сидела медик и выбрав место совсем неподалёку, а почти что вплотную развернулась и поддерживая платье кончиками пальцев мягко опустилась на проявившую неожиданное гостеприимство узкую перину.
Укрытые красной тканью платья колени сомкнулись, чтобы секундами позже принять на себя поочерёдно лёгшие друг на груда ладони. Некоторое время Ююко молчала смотря перед собой и с её стороны доносилось лишь тихое, немного учащённое дыхание. Голова качнулась лёгким кивком показывая решение какого-то внутреннего вопроса и глаза медленно закрывшись открылись вновь, уже косясь на членодеву.
— Знаешь... — начала Ююко и тихий голос отогнал окутавшую её на время тишину — Со мной ты тоже можешь себя вести как тебе захочется. Или хотя бы заявить о своих желаниях. Побыть такой, как хочется тебе, любимая. Грубой, властной, жёсткой или наоборот мягкой и нежной. Это было бы интересным опытом и твоё сердце могло бы получить то, к чему стремится.
Медленно, чтобы у девушки была возможность убрать руку, если ей не понравится, Ююко потянулась аккуратно обнимая запястье Эйрин своими ладонями. Жест и рука лунянки покоится у неё на коленях, а подушечки пальцев розоволоски мягко и медленно гладят внешнюю часть девичей кисти рисуя невидимые линии.
— Интересно было бы даже вас сравнить обеих, что вы вкладываете в эти понятия. Одинаковое у вас видение или разное. — пальцы мягко нашли себе дорогу к таким же хрупким и длинным визави Эйрин и переплелись сжимая обе ладошки. Свободная рука накрыла переплетённую пару сверху.
— Йому вроде бы обратилась и ко мне, предложив побыть такой, но не знаю смогу ли удивить её. Мне нравится говорить и слушать от тебя возбуждающие вещи, но — она покачала головой вспоминая свой максимум, когда игриво царапнула плечо Эйри — остальное не знаю получится ли.
Пауза в словах не значила паузу в действиях. Ладонь Ююко, накрывавшая кисть членодевы, сдвинулась обнажая переплетение рук и заскользила мо мягкой шелковистой коже ввысь, по предплечью.
— И мне очень понравилось, как ты меня обнимала. Особенно тут. — подбородок плавным движением приподнялся вновь демонстрируя шею — Кажется, она тебе подходит аккуратно ложась в ладонь.
Вспоминая ладонь увившую её шею перед тем, как упасть на талию Ююко вновь покраснела не опасаясь увидит ли это травница или же нет: перед любимыми нужно быть обнажённой не только телесно, но и душевно.
— Вот и поделилась. — быстрая и немного смущённая улыбка скользнула по лицу Ююко, угасая когда кудряшки закрыли её лицо, стоило лишь слабо дёрнуть головой.
Пальцы вокруг ладони разомкнулись выпуская руку членодевы, что теперь была вольна поступить согласно своим желаниям.
— Могу я чем-то помочь, любимая? — кудряшки вновь мелькнули рассыпаясь весёлыми прядями, когда розоволоска повернула своё улыбающееся лицо к Эйрин. — Быть может хочешь полежать на коленках или помассировать тебе ножки? Я ведь тоже умею! Что-то подготовить там, на столе?
Небольшая, не видная глазу, тень сомнений не прошла незамеченной для врачевательницы. Если бы сотворенное собственными руками блюдо могло быть невкусным, то разве запах не послужил бы предупреждающим сигналом? Торт мог сгореть, кипяток — испарится. С лапшой определенно был бы свой триггер!
— Это принесло большое удовольствие моему пустому животу! — доктор подчеркнула последнее слово и, выждав несколько секунд, пока Ююко встала, привстала с собственного насиженного места на простыне и коснулась ладонью лба девушки, заводя волосы между собственными пальцами.
— Ты обязательно должна мне рассказать о том, как ты мешала нашей любимой готовить. Уверена, что в это истории не обошлось без чего-то очень интересного, к примеру... названия приправы, которой приправлена вода. — Травница кивнула со скромной улыбкой и потрепала немного белоснежные волосинки, словно намеренно заползающие между оснований пальцев.
Ответом же послужил небольшой толчок, который, будь направлен немного выше, мог выбить остатки воздуха от прерванного вдоха. Эйрин вернулась почти на прежнюю позицию — ягодицы все же почувствовали мазок холода. В груди возникло желание пробудить бунтовской характер и сделать хранительнице замечание. Пока её слова и просьба, понятная только им троим не смыло препятствие поток сомнения и возможного разочарования в будущем от всплеска негативных эмоций.
— Конечно, порадую. Я обещала защищать и заботиться о тебе, поэтому, как только ты закончишь свои дела, я сразу вернуть к тебе и твоим нуждам. — Целительница знала, что мечница не станет прыгать от радости, если застанет её после возвращения за работой над приготовления чаем. Да и хозяйка вряд ли разрешит немедленно покинуть кровать, как только фрейлина покинет комнату. Но чувство долга и желание сделать все необходимое для здоровья беловолосой любимой все же сражалось диким львом из клетки, а руки не могли оставаться долго без дела — уж очень хотелось себя чем-то занять. Совсем не так она привыкла жить, будучи одной одинешенькой в четырех стенах.
— Йому... — Девушке вновь захотелось что-то бросить словесное. В груди словно что-то стало мешать — и захотелось попробовать вот этот посторонний предмет провести через горло и выплюнуть. Но, увы, с эмоциями не так просто справиться, да и слова трудно было подобрать: грубость и властность уже глубоко засели в голове самой юной любимой из их троицы. Нужно было что-то сделать. Напомнить ей о том, что не всегда эти две вещи приносят всем удовольствие? Или мотнуть головой в знак одобрения, пообещав ей почувствовать себя девочкой, которую будет направлять она. И Ююко, если такая идея придет ей по душе.
А ведь не так давно с этого все и началось. Как она овладела отдыхавшей мирной Йому. И как розоволоска тоже управляла ею, пока характер не... урезонился.
—..., хорошо. Так тому и быть. Мы будем ждать тебя здесь, дорогая.
И лунарианка замолчала, слушая удаляющаяся щаги. Руки опустились на колени, усталость склонила спину, глаза направили свое внимание куда-то в пол, словно ученая искала там ответы на собственные вопросы. Некоторое время она провела в тишине и, где-то внутри себя — на поле боя, где решала как поступить дальше. Пока слова хозяйки не разрушили тишину в помещении.
— Попытка попробовать что-то новое — это как иголка, любимая, — ладонь медленно переместилась на бедро зефирки, слепо шаря по ткани в поиске руки принцессы, — Можно сделать ровный, идеальный шов — и всем это понравится. Но есть шанс случайно уколоть палец — и тогда осадок будет неприятным.
Кисть слегка дрогнула, когда ощутила внимание от любимой, а Эйрин повернула в голову, совсем позабыв про элементарный этикет. Увы, обе любимые с трудом представлялись ей подобием игрушек для удовольствия, которое не факт, что может передаваться им, если она начнет задавать собственный темп. Словно, если эмпатию и вовсе отключить.
— Когда Йому заговорила об этом, то мне вспомнилась сначала ты, любимая, честно тебе признаюсь. А точнее, только не обижайся — твой образ, когда ты привела нашу Йому ко мне на осмотр. Я почти сразу поняла, что её держать в ежовых рукавицах, однако что-то в этом было странное. Она не рыдала, не просила пощады и ласкала тебя без тени притворства, если я могу судить это по твоей реакции. Возможно, наша девочка готова к подобному, но я не уверена, готова ли я.
Предплечье Эйрин потянулось вверх, увлекая кисть Ююко за собой. Губы девушки коснулись внешней стороны ладони, оставив свою отметку прямо под костяшкой среднего пальца.
— Власть развращает. Абсолютная власть развращает абсолютно. Не знаю, смогу ли я остановиться, если подобное увлечет меня. Да и есть в том, чем мы занимаемся свой шарм. Думаю, вы с любимой прекрасно это понимаете, когда я сказала, что ваша утренняя помощь мне очень, очень приятна. Представь себе, если бы я брала вас за затылок и мешала вам работать — тут не то, что можно поцарапаться, нет. Тут можно быстро свести все на нет после такого опыта.
Эйрин покачала головой, словно выражая свое отрицание. И приложила ладонь принцессы к своей щеке, как обычно прикладывают лед к горящему от жара лбу больного.
— А, может быть, так надо для счастья нашей девочки? Еще немного — и она вернется. Возможно, уже готовая к тому, чтобы мы ответили на её вопросы, но не словами, а действиями.
Кальцилятор негромко зашумел, и травница ненадолго отвлеклась. Настойка была почти готова, но не сил не желания вставать сейчас у членодевы не было..
— Я сейчас отпушу твою руку. Положи мне её на талию, обними меня. Скажи мне, что бы ты сделала на моем месте — попыталась бы сейчас все объяснить Йому или раскрыла бы себя, с другой стороны, как она этого и будет ожидать по возвращении?
«Как же поступить, как же поступить?» — пропел себя в голове забавной мелодией вопрос стоило фрейлине оказаться перед ванной комнатой.
А точнее рядом с одной из ведущих к ней стен не доходя двери. Ничем не отличавшись от других к её стороне был приставлен тазик предусмотрительно накрытый перевёрнутой миской скрывавшей и защищавшей её содержимое. От лишних взглядов да излишнего воздействия воздуха и света, что могли бы оказать не самое лучшее воздействие на вместимость, если конечно какой-то пытливый ум действительно возжелала неким образом воспользоваться багровым содержимым иначе, как утилизировать.
А такой ум действительно находилась под этими стенами. И размышляя над этим Йому медленно присела рядом с тазиком отдаваясь картинкам наполнявшим голову, возвращая её в последние моменты перед тем, как она покинула чертоги любимых. Поймёт ли Эйрин, что она не пытается её ограничивать имея в намерениях лишь заботу? Её чай подождёт, а силы что может сэкономить отдых хотя бы длительностью в несколько минут — нет. В конце концов она ведь сама говорила, что желает показать рецепт им обеим, а значит без Йому начинать что-либо вылилось в дополнительное объяснение пропущенной части, как если бы она опоздала на лекцию.
Всё же рациональная часть должна возобладать в любимой, ведь они знают друг друга достаточно, что бы сомнений в мотивах фрейлины не возникало. И убедив себя в таких мыслях, Йому погладила скрытые за тканью чулочков колени. Те ответили небольшой твёрдостью и приняли тепло её ладоней, что не смогла скрыть тонкая материя одежды.
«Остаться в чулочках, значит.» — улыбнулась про себя фрейлина вспоминая одно из пожеланий возлюбленной.
Эта идея нравилась и ей самой, нравилась ничуть не меньше, чем сам элемент одежды, что скрылся за упавшей на ноги юбкой стоило Йому с расчётливой аккуратностью встать на ноги. Наклонившись, фрейлина плавным движением обхватила тазик и распрямившись держа его на весу к которому стоило привыкнуть не из-за тяжести, но из-за капризного содержимого, что вполне могло расплескаться не сохрани она баланс. Поэтому идти следовало аккуратно распределяя вес и не спеша, по крайней мере вначале.
Коридор, поворот, едва заметно раздававшиеся шаги. С каждым из которых Йому приближалась к комнате в которой сейчас остановились две дорогие её сердцу девушки.
«Наверное, следует постучать...» — решила она оказавшись перед ничем не примечательной дверью, больше прикрытой, хотя небольшая щёлочка и подсказывала о том, что обитательницы ничего не предпринимали с момента её, что могло бы показать нежелание дабы их тревожили извне.
Предплечье зашло чуть дальше по ободу прижимая ёмкость к плоскому животу, левая ладонь развернулась поднося сложенные вместе пальцы к дверному полотну за которым клубились сумерки изгнать которые сейчас был неспособен даже дневной свет извне. Вдох поглубже и несколько тихих ударов с перерывом в полсекунды-секунду разбили тишину что царила здесь, снаружи.
— Любимые, я захожу... — произнесла Йому достаточно громким, как она надеялась голосом, чтобы её услышали внутри занятые своими хлопотами девушки.
Однако, ещё некоторое время, несколько ударов сердца, фрейлина не проявляла никакой активности, вслушиваясь в ответ, что возможно разрешал, возможно запрещал ей войти внутрь. И наконец, когда предплечье ощутило небольшое давление будто увеличившегося веса миски, ладонь аккуратно упёрлась в край дверного полотна приоткрывая то ровно настолько, что бы хватило для неё и ценной поклажи.
Пауза. Глаза вновь приспосабливались к низкому уровню освещённости, а дыхание мягко скользило вдоль носа и губ, занесённый носок сделал первый шаг осмотрительно переступая над порожком наличие которого так же способствовало и лучшему прилеганию двери, а значит обеспечивало дополнительную темноту. Словно комната была спроектирована для того, чтобы быть такой вот: вечно неосвещённой, без света. Хотя небольшая кубатура скорее выглядела уютно, если её обставить в однородном стиле. Что сейчас и сделала лунянка аккуратно расставив баночки и пузырьки с реагентами.
Хотя необходимость акцентировать внимание на том, что у неё в руках было и вызывало чувство тревоги, фрейлина всё же мягко кивнула на тазик поднимая слившиеся с общим темным фоном зрачки глаз, что уже наверняка успели по-кошачьи расшириться захватывая как можно больше светового потока.
— Я принесла его, как вы говорили. Но если это было излишне, опрометчиво либо вовсе ненужно — только скажите и я сделаю всё остальное.
Переставляя носки с балетной точностью, мечница медленно развернулась, дабы отложить свой груз туда, где он бы никому не доставлял хлопот. И в то же время его можно было легко, с её помощью, использовать, если такая необходимость конечно же возникнет.
Выбор пал на место у шкафа: если любимые и без того знали, что вещи хранимые там важны и хрупки, то внимание будет навострено как ушки хвостатого, а значит даже забывшись не заметить тазик у самой стены будет довольно сложно. К тому же, его ширина почти совпадала с шириной боковой части шкафа, а значит и зацепиться о него будет довольно проблематично.
— Вот так... — проговорила Йому разгибаясь обратно и поворачиваясь к паре. — Надеюсь, вам не пришлось сильно долго меня ждать. Теперь же я полностью в вашем распоряжении и смогу помочь как в создании снадобий, так и нашей небольшой практике.
Знакомый лёгкий поклон совпал с затихающими словами произнесёнными вежливо склонившейся фрейлины. Платье тихо зашуршало и, казалось, кроме этого звука в комнате вновь воцарилась тишина.
Голова укрытая розовыми кудряшками склонилась набок, а в глазах горело неприкрытое ничем любопытство. Зрачки прыгая от рук лунарианки к её лицу наконец остановились подрагивая в тусклом свете комнаты, как горит свеча на которую дует лёгкий сквозняк. Сидя спиной ко входу на лицо попадало совсем мало света и если для бледной белеющей кожи это не являлось проблемой, то обычный кармин глаз сейчас превратился во что-то тёмное, напоминающее о вишнёвом соке или даже наводя мысли о вине. Спокойствие и заинтересованность вместе с неподвижностью и уступчивостью, которую проявляла Ююко отвечая без замедлений на действия членодевы могли бы натолкнуть на тревожность, но голос, что в итоге зазвучал был таким же как и всегда: мягким, благожелательным и словно порывавшимся укрыть мягким и тёплым пледом.
— Вот как... — тихо протянула Ююко.
Вместе с тем она сдвинулась к лунарианке сокращая разрыв между ними пока мягкие бёдра обеих девушек не соприкоснулись. Эйри ласкала её ладонь коснувшись поцелуем и брови сдвинулись вместе, а губы вздрогнули выдавая небольшое внутреннее смущение, но возможно и желание продолжения этих жестов, пускай и не самое уместное учитывая что сказанные девой слова были весьма важны для них всех.
Ладони травницы, как она и предупредила, скользнули куда-то вдаль и оставшаяся сама по себе рука на несколько мгновений зависла в воздухе решаясь куда направиться дальше, хотя путь был предначертан изначально. Ладонь, а затем ещё одна мягко скользнули обвивая талию учёной на чьём сердце сейчас висели тяжёлые сомнения. И даже тусклое освещение сейчас не могло скрыть мягкую сердечную улыбку танцующую на алых губах Ююко.
— Иди ко мне, любимая. — прежде чем начинать обсуждать что-то необходимо обеспечить комфортные условия, которые позволят выслушать слова, пропустить их через сито собственного сердца и найти в них ценность намерений, которые пытались донести. — Тебе удобно?
Губы мягко коснулись макушки членодевы и задержавшись позволили вдохнуть лавандовый аромат.
— Здесь...сложно это, милая. Когда мы познакомились, моя болезнь зашла слишком далеко. Не было никаких ежовых рукавиц, наоборот я как и всегда полагалась на Йому, что тогда единственная поднимала меня с кровати, когда мир окрашивался серым. Твоё снадобье — оно не сразу начало помогать. Вначале это больше походило на успокоительное. Когда-то оно работало как предполагалось, когда-то его воздействие на мой организм словно откладывалось. Наверное, дело не в количестве, но длительности приёма. Не знаю, не разбираюсь ведь совсем. — Ююко повела плечами показывая беспомощность — Быть может я срывалась, быть может даже отвесила пощёчину. Я не помню, совершенно ничего не помню. Вот только правда состояла в том, что возникни у Йому желание или разозлись она, справиться со мной при любом раскладе у неё бы не составило никаких трудностей. Думаю, вы понимаете это обе.
Она вздохнула, чувствуя, как далёкие и не слишком приятные воспоминания поскреблись по затворкам её души заставляя вжать голову в шею. Ещё немного и она сама свернётся клубочком умоляя колени Эйрин приютить её. Жалкое зрелище будет, если любимая рассчитывающая на совет в итоге начнёт утешать свою непутёвую Ююко.
— А теперь к твоему вопросу, да? — голос стал мягче и в нём появились небольшие задержки, как если бы хотелось прерваться на дополнительный вдох. — То, что кажется в воображении не всегда совпадает с тем, что может случиться, если мысли воплощаются наяву, ты ведь про это, любимая?
Наклонившись, она поцеловала членодеву касаясь височной области.
— Ты сильная, любимая Эйри. По правде, я не думаю, что тебе хочется нас мучить или избивать, ведь иначе мы быстро придём в негодное состояние при виде которого ты захочешь скорее брезгливо отвернуться, чем присоединиться. Но разве есть что-то плохое, что бы задавать свой темп или не стесняясь попросить незамедлительно разделить желание вместе? Неудовлетворённость, она как цветок, любимая. Он будет распускаться, если его кормить несбывшимися желаниями. Так почему бы нам не делиться тем, что на уме?
Объятья стали чуть крепче и Ююко ощутила тепло, что не скрывало ни её платье, ни несколько полосочек на теле прекрасной лунной охотницы.
— Ты так о этом говоришь всём.... Любимая — попробовав губами кожу лунянки несколько раз нельзя было отказаться себе в ещё одном касании к волосам — ты можешь хотя бы поделиться тем, что тебе хочется. Хотя бы сказать. Быть может мы просто не даём тебе как следует управлять процессом? Не переживай, ведь от того, что ты мне раскроешься худо не будет, ведь так?
Иллюзия или шаги действительно раздались где-то за дверью.
— Если не хочешь или сомневаешься — с такой же ласковостью прошептала Ююко — не поднимай эту тему вовсе. Давай забудем о ней сконцентрировавшись на домашних хлопотах. Ведь вряд ли Йому действительно упрёт руки в бёдра требуя от любимых ответа на вопрос, который и сама может не понимать. Я бы поступила именно так — время само покажет правильное ли это было решение. Но если твоё сердечко изнывает, шепни мне о этом. К тому же с утра наша любимая не получала ещё обычной разрядки не так ли? Быть может мы с Йому смогли бы как-то этому...
Возможное решение созрело в глазах Ююко и она уставилась на вошедшую Йому, а затем скользнула по контурам своего тела облачённых в платье.
— Снадобья или практика... — сократив фразу до двух слов, она посмотрела на фрейлину — Но ведь помимо этого у любимой могут возникнуть и иные утренние потребности?
— Твоя болезнь. Это что-то очень непростое, да, дорогая? Я наблюдаю за тобой, не желая приковывать тебя к постели, но, честно говоря, однозначного ответа на то, что с тобой было и то, что происходит с тобой сейчас, у меня нет. Я могу, вопреки своей докторской практике...
Эйрин вздохнула, борясь с разными мыслями. Противоречивыми для произнесения, но правдивыми. И такими сладкими, как мед, но полными приободряющей информации, но заведомо ложными для того, кому они будут произнесены.
Надо было сказать правду и она попробовала собрать эту мозаику, не причинив столь холодного касания — методом мягкого касания губ в область шеи.
— ...могу надеяться на чудо и продолжать поить этим лекарством тебя. Ты, кстати, можешь не переживать за забывчивость — это один из неприятных побочных эффектов. Воспоминания вернутся, стоит тому или иному... триггеру сработать и окунуть тебя ненадолго в прошлое. А еще, я знаю, у тебя довольно чувствительный эмоциональный тон. А значит, мы с Йому должны держать тебя в повышенном расположении и духа и, если одна моя теория верна, через пару недель тебе не придется пить ничего с утра, кроме горячего чая.
Положив голову на плечо принцессы, доктор еще раз вдохнула аромат шампуня. Левая рука, которая не касалась сейчас Ююко, едва заметно задрожала в попытке тела унять нечто, неподвластное физическим особенностям каждого живущего организма.
Стресс.
— Всего через пару недель... — сделала вывод доктор, лелея ладонью спину розоволоски. Сильные и могучие руки оказались бессильны в лице диагноза. Еще бы немного грусти в голосе и можно было бы подумать, будто одна девушка сказала другой, что у той рак 2-3 степени.
— Ююко... — продолжила Эйрин, немного приложив усилия для того, чтобы натянуть на лицо улыбку, ведь неоднозначный диагноз уже был сказан, — ...ни в коем случае я не буду приводить вас в негодное состояние путем грубой силы. Тебе и Йому совершенно не будут идти синяки, а объектом для вымещения может послужить что-то ещё. Я просто... да, сомневаюсь в этом всей затее.
Затылок потерся о плечо девушки, коса свисла на спину целительницы тяжелым грузом, который, казалось бы, гравитация делала еще сильнее. Словно намекая на то, что пора бы дать телу отдохнуть. Но Эйрин была против и просто облокотилась о любимую. Рука оплела шею и несильно прижала ту к себе.
И почувствовала, что с той стороны двери подошла обладательница мягких и почти неслышных шагов. Сопровождал их, однако, громкий шум столкновения чего-то твердого о дверь и травница слегка дернулась, когда проем раскрылся и навстречу показался тазик, а затем - и хранительница.
— Йому, не стоило... – — горло высокой девушки словно тисками перехватили, слова еле выталкивались из него наружу и звучали сиплым почти неслышным шепотом. Она не должна была вот так тащить этот тазик, наполненный темной кровью, сама. Наверняка, она сейчас борется с чувством тошноты или омерзения и умело это прячет.
Девушка не стала ждать, пока она сама не прочитает это на лице мечницы. Ноги разогнулись и неспешным шагом устремились к беловолоске. Закон всемирного тяготения в этот момент словно перестал работать и зашитая нога не болела, как могла неприятно удивить раньше.
— Но я, тем не менее, тебе очень благодарна, — Сильные руки членодевы обхватили тело девушки, оплели талию и Эйрин прижала её к себе, словно весь мир качнулся, и её маленькая протеже стала единственной опорой для того, чтобы не упасть. При этом врачевательница стала целовать губы, подбородок, шею возлюбленной, пока пожар в груди не стал чуточку слабее.
— Пошли на кровать. Ты заслужила, чтобы я еще немного посидела на твоих коленях. Или же ты не устала, родная?
Расжав тесную хватку рук, беловолоска посмотрела на Ююко, которая, наверное, могла как недоумевать, так и мило смотреть на её половинками.
— К слову, вот вы говорите и напоминаете мне о моих потребностях, в том числе ежедневных. Скажите, а что хочется вам? Сколько минут в день тебя надо обнимать, Ююко? А сколько раз гладить тебя по лицу, Йому?
Ладонь скользнула по подбородку второй девушки, словно она была котом, который нуждался в чьей-то помощи, чтобы ему почесали подбородок. Потом раненая девушка зашагала обратно к кровати, чтобы немного набраться сил, потраченных сейчас, но добиралась она до неё неспешно — мечница могла как догнать ту, так и помочь добраться при желании таковом.
— Но я же... — удивление разгоралось подобно тлеющим углям, ветерком для которых служил сдавленный возглас любимой наставницы.
И возможно слабые точечки разгорелись до пламя слов, что утешительным порывом пронеслись успокаивая разволновавшуюся деву. Но та, следуя внезапному порыву, почти что вскочила с кровати ринувшись навстречу хранительницы. А Йому, со скоростью куда опережавшей темп беловласки, кинулась навстречу той.
«Шов ведь...почему ты так рискуешь, милая... » — уже сокращая дистанцию до минимума пронеслось в голове цветными мазками беспокойства.
Почти одновременно обе пары рук обхватили друг дружку прижимая талии обеих девушек к своим противоположностям. Ошеломлённо, но в то же время улыбаясь от неожиданного прилива нежности, что членодевочка решила ей подарить, Йому запрокинула голову принимая поцелуи покрывавшие её лицо и шею, пока её ладони придерживали талию её драгоценного сокровища.
Наконец мечница сделала глубокий вдох и заглянула в глаза любимой решив не выпускать её из рук, что бы тане ответила.
— Не беспокойся, ненаглядная: я совершенно ничего не разлила и не повредила. А к тому же сама ёмкость была накрыта изначально, спасибо Ююко. Так что и попасть в неё если что-то и могло, то в совсем небольших количествах.
Внезапная догадка запоздало осенила фрейлину и покраснев от собственной глупости она прижалась к животу лунянки ласково гладя той спину.
— Ты волновалась обо мне...ну конечно. — прошептала она — Любимая, со мной всё абсолютно в порядке, тазик совершенно не тяжёлый и я действительно не ощущаю никакого дискомфорта. Пожалуйста, не переживай. И да...давай пойдём присядем.
Даже без позволения Йому сейчас бы не подумала отпускать возлюбленную добираться до кровати одной и подскочив юркой молнией под плечо любимой, чтобы больная ножка не принимала на себя свой вес зашагала к постели.
— Пожалуйста, опирайся на меня, моя ненаглядная Эйри. — прошептала она целительнице. — Даже если тебе этого не хочется и ты сейчас лучше бы прошла это расстояние сама. Прошу...
Куда более приятным для самой хранительницы решением стало бы просто пронести любимую к кровати и усадить себе её на колени. Однако, даже памятуя о косвенном разрешении произнесённом совсем недавно, просто подхватить любимую было бы не совсем правильно: она могла обидеться сочтя, что Йому не доверяет её силам, а внезапная смена положения тела принесла бы скорее дискомфорт нежели приятное ощущение заботы, что порою должна окружать даже самое сильное тело и душу.
Свободная рука согнулась и разогнулась, словно примеряясь куда ей сейчас улечься. А ведь вариантов действительно было довольно много, учитывая количество обнажённой кожи и выглядывающих, манящих участков тела. Но разве этично было бы вот так расписаться в собственном вожделении перед любимой, что позабыв о себе ринулась защищать её от груза? Вряд ли. Её любимая заслуживала самого уважительного отношения.
Сжавшись в подобие кулачка пальцы мазнули о ладонь и Йому удовлетворённо кивнула про себя: их фаланги и подушечки были достаточно тёплыми дабы не вызвать чувство дискомфорта на нежной девичьей коже, ещё у организма ослабленного потерей крови, ранкой и, как она подозревала, стрессом от увиденного в её руках тазика. Хотя они ведь обговаривали это и Йому вроде бы предупреждала, что принесёт тот. Предупреждала ли? Или снова сплоховала позабыв? Не важно, сейчас следовало переживать о ином.
Ладонь мягко накрыла живот членодевочки на уровне пупка скрывая хотя бы часть уязвимой области тела и Йому искренне улыбнулась повернув бледное лицо к высокой деве с ритмом которой она согласовывала свои шажки.
— Я воспользуюсь твоим подарком любимая, если тебе не очень жёстко сидеть на моих бёдрах. Тссс — Йому улыбнулась мягко и лёгкий оттенок светлой печали коснулся её губ — я понимаю что не самая удобная подушечка. Но моё сердце цветёт, когда ты балуешь меня вот так.
Она задумалась наблюдая за приближавшейся кроватью.
— Иногда мне хочется передать хотя бы толику того прекрасного ощущения, что возникает когда ты мне позволяешь быть такой, позволяешь себя ласкать. Я помню твой вопрос, но совершенно не могу объяснить. Это действительно словно цветение: быстрое, радостное и лёгкое. Лёгкое...
Повторив слово во второй раз, Йому обнаружила, что любимая и она уже находятся рядом с периной. И если наставница не передумала, если её губки не изогнутся в негодовании, а ручки не подожмут внушительных размеров грудь, что своей мягкостью и объёмностью уже давно приковывала взгляд обеих половинок членодевы, то можно было хотя бы попытаться воплотить задуманное притянув возлюбленную к себе, тем самым усаживая ту на колени. Но это не должно выглядеть грубо, ведь её помыслы и намерения были далеки от этого чувства.
Но всё же как же сложно было сдержаться. Так же сложно, как и объяснить, что это не наглость, а совсем иное, куда более непонятное и глубокое чувство.
Несмело улыбнувшись, Йому ощутила как у неё самой дрожат руки, причину тремора которых доподлинно установить она не могла. Словно предвкушение и опасение, что её аккуратности не хватит, дабы сделать всё правильно, донести сокровище в сохранности.
Не выпуская членодеву из мягких объятий, фрейлина развернулась к кровати спиной и взглянув умоляющим взглядом в лицо высокой девушке попросила то, что вертелось в уме с момента произнесения самой учёной.
— Пожалуйста, посиди у меня на коленях, любимая. Хотя бы немножко.
Не спеша воплощать задуманное и всё так же опасаясь быть понятой совершенно не так, как ей того бы хотелось, Йому мягко прижалась к предплечью докторини. Глаза незамедлительно сомкнулись и несколько секунд девушка провела в абсолютной неподвижности и беззвучности, если не считать звуком единожды вырвавшийся вздох, отдалённо напоминавший тихий стон после которого она наконец пришла в движение поднимая подбородок.
— Пожалуйста. Мне. Это. Нужно.
Бёдра сомкнулись формируя удобную площадку на которую могла бы усесться высокая учёная. Ладони мягко держали талию и предплечье, не ограничивая свободу, но будучи способными прийти на помощь в любой момент, если только членодева пошатнётся или тело выкажет дискомфорт от не самого удачного движения.
— Положи мне голову на плечо, родная. — тихим шёпотом попросила Йому, обнимая талию травницы одной рукой и левой придерживая спину. — Расслабься, позволь телу отдохнуть. Пожалуйста, милая...
И вновь несколько секунд молчания во время которых на лице фрейлины играла полная тепла и нежности улыбка, а в каждой черте сияло счастье. Но вечно длиться это не могло и реальность уколола её подсознание пониманием, что быть может членодеве вечно пытливой и активной, уже становится скучно.
— Прости, любимая. — в зрачках плескалось незамутнённое ничем удовольствие. — Сейчас я отвечу на вопросы.
Смотря куда-то в дальний угол комнаты, Йому раздумывала, предпочитая немного помедлить, но дать членодеве точные ответы на её вопросы. Ответы, что покажутся той куда страннее, чем те, на которые она вероятно могла и хотела рассчитывать.
— Любимая...мои потребности покажутся тебе странными. Но...но если ты хотела, то вот. Если говорить в целом, меня прельщают любые знаки внимания от вас, в любое время — стесняться не нужно, как и желания, что может возникнуть. Я с радостью приму всё что вы захотите — ведь давать по возможности любимым то, что им хочется разве не прекрасно? Ты можешь гладить моё лицо когда тебе захочется, а можешь лишь намекнуть и мы пойдём куда дальше в наших желаниях. Ещё... — задумчивость, небольшое колебание, тень сомнения о том стоит ли делиться подобным с высокой, сильной учёной повидавшей куда больше неё самой. Но как учила Ююко: честность это основное. — Мне очень хочется вот так заботиться о вас обеих: носить на руках, мыть, радовать вкусным...
«Теперь Эйри точно сочтёт ненормальной» — вспыхнуло перед глазами запоздалое предупреждение и если бы не мягко гладившая то предплечье, то бедро любимой ладонь, она бы точно ударилась о лоб в стыде перед самой собой.
— Прости, ты не это хочешь слышать, родная, я понимаю.
Потянувшись, словно пытаясь загладить свою вину, Йому ласковым поцелуем дотронулась шейки членодевы.
Поднявшись, пускай и с запозданием вслед за членодевой, Ююко посмотрела на хранительницу, затем на любимую, что взволновано порхнула к беловласке. В её глазах на миг отобразилось непонимание, что почти сразу же сменилось умилением: зрелище воссоединившейся парочки и впрямь было трогательным. А волнение луняночки, хотя и были понятны, но вряд ли имели под собой такую уж плотную почву: хоть сама Ююко и переживала о содержимом, но Йому явно справилась. А к тому же, она должна была учиться, чтобы стать сильнее ради двух пар рук, которые её окружали. Ведь все любимые должны рассчитывать друг на дружку.
Выждав определённое время, Ююко мягко подплыла по своему обыкновению занимая свободную от объятий хранительницы сторону. Даже если стараний мечницы хватало с избытком, а руки розоволоски были не столь сильны и проворны, как у Йому, она не позволит себе остаться в стороне не участвуя в жизни любимой. Больше никогда. Никогда и ничто не будет угрожать её Эйри.
Красотой её любимой можно и следовало восхищаться, а сама она спасла достаточно жизней, включая благополучие розоволоски, чтобы позволить себе лишь наслаждаться заслуженной лаской и вниманием тех, кому она дорога.
С решительностью сочетавшейся с бережностью и мягкостью, Ююко приобняла возлюбленную и как и раньше троица неспешно направилась к кровати. Предпочитая весь путь оставаться вспомогательной тенью, она молча следовала повинуясь ритму обеих пар ног ослабив, а затем и полностью выпустив объятья лишь тогда, когда членодева была уже готова усесться: на кроватку или колени Йому. Уже здесь она не могла ничем помочь, разве что мешать не самым умелым образом придерживая возлюбленную, а потому эту роль на себя взяла мечница, куда более сильная и ловкая, чем она сама.
Подхватив пальцами платье, дабы уберечь ткань от ненужного натяжения и складок, Ююко уселась вдавливаясь объёмными ягодицами в кровать и наблюдая за девушками в ожидании, когда каждая из любимых займёт своё место. Пускай внешне розоволоска и ничего не делала, мысленно она вспоминала диалог с целительницей, желая дать ответы, что возможно удовлетворили бы научный интерес любимой. А быть может и её самой.
Нашедшая себя на коленях мечницы беловласка, пускай и на время, оказалась неподвижна, а взгляд карминовых глаз уже скользил по контурам упав на девичьи руки: изящные, удлинённые, требующие кремушка и в то же время надёжные, как могут быть надёжными и заботливыми руки самой дорогой на свете. В голосе, что звучал не так давно чувствовалась печаль, что не могла не отразиться на душе Ююко желавшей утешить любимую, сказать, что незачем грустить и всё будет хорошо. И если уж беловласка сейчас сидела на коленях Йому, то она сделает то, что в её силах!
Йому замолчала и теперь пришёл черёд Ююко ответить на то, что могло волновать возлюбленную. Подавшись вперёд, она ласково обняла ладонями руку травницы, накрывая кисть и такие хрупкие пальцы. Голова наклонилась чуть в бок и она улыбнулась целительнице простой и незамысловатой улыбкой в которой читалась лишь искренность.
— Почему ты грустила, любимая? Из-за меня? Если да, не переживай, со мной всё хорошо. И если хочешь, если это не тайна и у тебя достаточно сил, поделись с нами своей теорией. Ты не против? А объектом вымещения может стать охота, тренировка или приключение в которым мы составим тебе компанию, ненаглядность!
Ююко наклонилась сильнее убирая одну из ладоней, дабы обнажить внешнюю часть кисти целительницы. Обнажить совсем ненадолго, ведь теперь её накрывала щека розоволоски, наклонившейся настолько, что её груди упёрлись в колени Эйрин, а лицо теперь лежало частью на запястье с предплечьем, частью на кисти.
— Не думай ни о чём плохом, расслабься и отдохни милая... — попросила она вторя просьбе Йому. — Тебе интересен мой недуг? В нём ничего интересного для такой опытной спасительницы жизней как ты.
Ююко помолчала, собирая воедино некоторые из фактов, что гнездились разбросанными осколами, фрагментами калейдоскопа по её памяти, чтобы поделиться с любимой уже своим, собранным воедино, видением картины. Голос понизился до шёпота.
— Иногда весной мне становится очень, очень плохо. Мир словно погружается во что-то...Будто всё вокруг становится сотканным из бело-серого и чёрного. В нём нет радости, нет ничего, кроме понимания неизбежности и осознания, что это будет длиться вечно. Коридор становится длинным, наполненным плотным белесым туманом, а вокруг стоит непонятный холод. Есть совершенно не хочется, а даже если что-то пробовать, еда не насыщает, не имеет вкуса, она словно...словно этот самый туман. Как иллюзия. В такие дни я забивалась в уголок на кровати боясь спуститься, стать на ковёр. Куда-то выйти. Йому была единственной, кто вытаскивала меня за руку или уводила в сад. Но вскоре я боялась и этого, я боялась даже её. Боялась, что я сделала всё неправильно, не дала достаточного количества заботы, не кормила её вовремя, не проявляла внимание. Это состояние сходит на нет летом и повторяется лишь весной. Ничего не хочется, лишь забиться и лежать, лежать пока не заснёшь. Но ты не засыпаешь.
Ююко замолчала потеревшись о колено членодевы.
— Потом появилась ты, наш лучик надежды. Ты смогла изготовить снадобье, что я нашла в библиотеке. А остальное...остальное ты знаешь. Теперь я чувствую себя так, как уже давно не ощущала. Будто я снова стала единой, целой. Любимая...
И вновь пауза, затем негромкий клокочущий вздох, как если бы что-то пожелали подавить, какое-то чувство. Но Ююко никогда не откажется от своих слов и честность действительно была тем, что она ставила для себя в первую очередь. Она не будет казаться перед любимыми не той, кем является. Несмотря на дорогие украшения или красное, полное страсти платье, в которое одела её хранительница.
Небольшое движение и розоволоска чуть приподнялась вглядываясь в лицо членодевочки. В её привычном взгляде алых глаз не было никакой властности, жёсткости и прочих вещей, что она так боялась, только просьба, признание, что сейчас прозвучит и влага бежавшая двумя тонкими струйками.
— Любимая, — начала она тихо. — Я очень слабая, пугливая. Боюсь, такой и останусь. Но очень, очень люблю тебя и Йому. И очень завишу от вас, думаю, не только здоровьем, но и жизнью. Знаю, что могу предложить лишь самую незначительную малость, но я хочу быть вместе с вами всегда. Ты спрашиваешь о моих потребностях? Они просты и ты их видела, любимая. Твоя Ююко совсем не стесняется произнести это. Я хочу засыпать укутанная твоей рукой, прижимаясь к твоему телу. Тогда приходит понимание защищённости и нужности. Ююко останется Ююко какое бы платье она не носила. Пожалуйста, заботься обо мне, как считаешь нужным, ведь ты сильнее, умнее и красивее меня. И этого будет хватать для моего счастья. И всегда помни...
Пугливая улыбка покрыла уста Ююко, опасавшейся, что её вид сейчас отнюдь не соответствует важности слов, что прольются из сердца и глаз.
— Я тебя люблю!
— Хорошо, любимая, — Эйрин медленно выбросила конечность навстречу лебединой шее. Правая рука приобняла Йому, пока левая расслабилась и вторила движениям противоположной ноги, словно целительница не просто медленно шла, а репетировала солдатский марш, — Помоги мне добраться до насиженного места обратненько.
Медленные шаги тихим эхом отражались от поверхности пола. Ноги сгибались и разгибались в коленях, пару раз целительница даже шаркнула обувью, словно старая бабушка. Тем не менее, подобную слабость она могла себе позволить, как и отдаться в надежные руки мечницы, что направляла её как путеводная звезда к месту назначения. Спешить присесть девушка не стала, подождав удобную подставку в виде бедер. Комментировать свои переживания по поводу того как ей хватило смелости нести подобный груз и не скривить лицо — тоже.
— Подарком? — Брови метнулись вверх, лоб разрезали полоски складок. Беловолосая ученая явно не имела понятия про какую альтернативу сейчас шла речь — в качестве спасибо она рассматривала сейчас только бедра. Хоть при этом существовал один небольшой недостаток, с которым трудно было что-то поделать, — Не понимаю, о чем это ты говоришь, Йому-сан.
Ладонь снова коснулась лица хранительницы, словно касание могло принести ответ на такой вопрос. Возможно, ученая что-то упустила, возможно, не придала внимание и могла выглядеть глупо. Но выход был один — отблагодарить труженицу за её старания, принести ей немного душевного покоя, пусть даже ножкам придется напрячься от веса в шесть десятков килограмм. Эйри присела на колени к беловолоске. Вернее, она плюхнулась над тем самым местом, которое еще было окрашено слабым оттенком зеленого — на коленках фрейлины.
— Кажется, мой рост создает определенные проблемку... — заметила она, как голова Йому снова оказалась еще дальше от её лица, чем прежде. Увы, волшебным образом себя уменьшить было бы странно и создало бы определенные проблемы с привычными для них телесными обменами объятий и прочих моментов. Поэтому целительница, легко пожав плечами, не нашла никакого другого выхода из ситуации, как расслабить спину и почти что лечь на свою маленькую пациентку — такой необычной ценой стоила просьба положить голову на плечо. В качестве небольшого извинения за дискомфорт, Эйрин, понимая, что неловко сейчас не только ей благодаря движениям тела в зеленой блузочке, коснулась губами шеи — благо такая возможность удобно предоставилась.
Почему бы не побаловать себя?
— Вот оно как. — подчеркнула для себя Эйрин, выслушав внимательно слова Йому. Конечно, из них нельзя было почерпнуть прямого ответа, что травница и ожидала. Хотя бы намек на какое-то предпочтение или скрытую в глубинах души любимую позу, которая ей особо нравилась, но не хотелось признаться...
И, наверное, сомнения так и поглотили душу Эйрин, оставив на той черное пятно неуверенности в том, что она не такая ответственная и сильная, какой была ранее, пока теплая волна не накрыла её слабым течением. Успокоение и покой принесли пальцы, расчесывающие заплетенные в косу волосы и слова Ююко, которые девушка слушала молча, смотря куда-то за спину хранительницы. Принцесса не постеснялась рассказать подробнее о своих ощущениях и переживаниях и о той пользе, что принесли пересланные почтой лекарства. Порой даже голубиной. Оставалось еще несколько вопросов — как давно она почувствовала, как мир обрел серые тона и могла ли она этому как-никак сопротивляться? Ведь множестве фото на тумбочке говорили о том, что эти моменты сопровождались только чем-то хорошим. Наверное, это было что-то сезонной лихорадки, что только недавно позволило влиятельной леди обратиться за помощью не теряя времени?
Столько осталось вопросов — а времени разгребать всю эту кучу у неё не было. Ведь обе половинки ждали её ответа и молчание с её стороны выглядело бы не очень... тактично.
— Весной... — зацепилась краешком мысли девушка и снова коснулась губами шеи Йому. Как только та сделала выдох, лунарианка приподнялась с плеча мечницы и обнаружила себя почти в окружении. Довольно-таки приятном причем.
Ююко была ближе, чем просто возле колена. Щеки покрылись румянцем, а лицо улыбкой, в груди что-то дернулось прямо навстречу розоволоске. Медлить больше не стоило и Эйрин накрыла своими губами губы принцессы, прежде чем первые перестанут дрожать, и та просто заплачет. Серия их трех мягких касаний закончилась тем, что доктор игриво поймала верхнюю губу принцессы между двумя своими — и отпустила через пару секунд.
Почувствовать себя ненадолго главной в этом единоборстве было достаточно приятной вещью.
— Я тоже люблю тебя, Ююко. И тебя тоже, Йому. И не устану это повторять.
Второй поцелуй нашел себя на устах хранительницы, хоть и пришлось снова прилечь и согнуть свою спину. Ответ на вопрос хранительницы теперь нашелся сам собой — у неё не было любимых позиций. Она, словно течение реки, повиновалась её воле и могла подстроиться под то, что придет в её разум. Нужно было только дать волю собственным чувствам и желаниям. Надо было её вести — а она и последует.
— Что я хочу — это начать работать над зельем. Нужно сделать чай, пройти эту процедуру и можно будет заняться тренировкой, не сдерживая себя подобным обязательством. Или мыслью. С другой стороны...
Рука скользнула по юбке, а палец поддел её край, оказавшись между тканью и кожей живота.
— Если мы будем сейчас считать пакеты с барбарисом, искать настойку имбиря и проверять, остался ли в целости мой можжевельник, почему бы не воспользоваться шансом сделать вас чуточку счастливее здесь и сейчас? Заодно и Ююко сможет разделить немного чая и не придется остаток выливать за ненадобностью. Как вы на это смотрите, любимые?
— Подарок. — только подтвердила свои же слова Йому беззаботным кивком. — Ты согласилась посидеть на моих коленях, а чуть позже быть может позволишь взять себя на руки. Разве это не прекрасный подарок от любимой, Эйри?
Закрытые веки сузились в одну пепельно-серебренную линию ресниц и хранительница наклонила голову в сторону, чувствуя пускай небольшую, но уместность данного жеста. Аккуратное движение ощущавшееся у колен намекнуло на то, что пора бы и открыть глаза проверяя чем же именно занимается беловласая учёная и не захотелось ли ей так быстро покинуть место на ногах. Вполне объяснимое желание, ведь наверное сидеть на округлых бёдрах зрелой девушки вроде её хозяйки было куда приятнее. Однако, открытые зрачки упёрлись в мраморное лицо лунарианки, что лишь подвинулась немножечко ближе, радуя её теплом исходящим от полуобнажённого тела и игравшим тёплым бризом ласковое дыхание. А вскоре её плеча дотронулась голова любимой, внявшей просьбе.
— Нет, это не... — губы задрожали расплываясь в улыбке, когда уста целительницы прижались к тонкой шее мечницы выпытывая самые слабые точки.
Глаза же словно зайдясь в спазме быстро заморгали с каждым мгновением представляя всё меньше расплывающейся картины окружающего Йому пространства. Было ли это целью членодевочки или же та совершенно случайно угадала это место — не столь важно. Что не скажешь о дрожи пробравшейся по всему телу от которой фрейлина резко наклонившись вперёд прижалась ещё сильнее к возлюбленной. Теперь её рука гладила волосы заплетённые в шикарную, тяжёлую косу — один из неизменных и великолепных атрибутов высокой девушки.
— Это не проблема, твой рост. — наконец чуть успокоившись промолвила Йому, шепча это едва ли не в ушко членодевочки. — Наоборот мне это нравится, ведь это мило. Только бы ты не переживала ещё, что кому-то может быть не комфортно...
Будто ободряя ладонь погладила спинку любимой отметив свой путь массажем бугорков лопаток, задержавшись на каждой из которых пальцы сделали несколько круговых массирующих движений, отдававших мягким нажатием и лёгкой, мало ощутимой щекоткой.
Теперь уже мечница поднырнув под голову Эйри прижалась губами к её шее, наслаждаясь пульсацией венки и исходящим от нежной молочной кожи теплом только усиливавшимся от их тесного контакта.
При каждом движении членодевочки, намеренно или нет, её груди мягко прижимались к телу мечницы в тщетной попытке оттолкнуть своей упругостью укутанную в блузке преграду, что видя эти старания лишь наоборот стремилась прильнуть расплющивая округлости под символическим топиком. Какая соблазнительная провокация от любимой!
Произнесённое в задумчивости «Вот оно как» выдало ожидаемую задумчивость любимой проявившуюся после её слов и Йому, с лёгкостью подавив вздох формировавшийся на собственную неспособность поделиться задумками, обратилась к любимой, ведь та рассчитывала на куда более конкретный ответ.
— Хорошо, конфетка. — обе ладони нашли себя на спине членодевы и подбородок Йому поднялся выше, позволяя заглядывать в лицо наставнице. — Мне нравятся активные позы, там, где я бы могла задавать ритм. Например, сверху. Но вместе с тем...
Руки мягко притянули высокую учёную ближе и тонкие губы нашли себя у основания длинной изящной шеи, такой же мягкой, тёплой и желанной, как и ранее.
— Я хочу, что бы у любимой была возможность выразить своё желание, изменить ритм или позу. Быть может в этот момент захочется банально отдышаться, ведь для меня важно не только получать, но и давать. Ведь в нашей любви важно отыскать баланс, правда?
Правая рука совершенно не изменила своё положение: всё так же будучи заведённой за спину членодевы она мягко поглаживала открытую всем ветрам плоть, но левая...Левая рисуя прямую по высокому сильному телу метнулась вниз, находя себя на ягодице учёной. Мягкая выделявшаяся окружность быстро отыскала себя сжатой маленькой пригоршней ладони от которой совершенно не защищали трусики, чья тонкая линия скрывала, казалось, лишь полосочку между ягодиц, больше приковывая внимание, чем по-настоящему что-то пряча.
— Ююко тискала тебя, почему не могу я? — в любопытном взгляде блеснула улыбка, что вскоре отобразилась на губах. — Так вот, баланс, если мы подняли эту тему, возлюбленная. Ты ведь не можешь не понимать насколько желанными выглядите в моих глазах, правда? Вопрос в том, совпадёт ли моё желание с вашими и не будет ли это вместо насыщения счастьем отбирать силы. А ещё позиция, да?
Глаза мечницы скользнули по её же левому плечу, куда-то назад, в стену и вниз, упираясь в простыню.
— Какая узкая кроватка... — произнесла она с определённой задумчивостью, а лицо на миг напряглось будто роясь в воспоминаниях: она в этой комнате не жила никогда, да и в целом редко посещала, ведь обычно уборкой раньше предпочитала заниматься розоволосая хозяйка. И словно вынырнув из воды для судорожного вдоха мысли притянуло обратно. Ладонь на ягодице разжалась, так и не отвесив игривого шлепка, вместо этого мягко погладив нежную бедренно-ягодичную округлость, а голос несколько смягчился. — Я многое хочу с вами попробовать, но мне хочется, что бы удовольствие получали все мы. Хотя быть может я что-то неправильно понимаю, ведь наверняка у каждой есть скрытые в глубинах желания.
Теперь пришла пора говорить Ююко и Йому лишь молчала изредка проводя давно привлекшую её внимание ягодицу членодевы. Какой бы сильной охотница не была, к счастью это ничуть не сказалось на её фигуре лишь подчёркивая изгибы зрелого сочного тела.
Мысли и зрение сосредоточилось на членодевочке, что выразила свои ближайшие намерение. Кивая, Йому размышляла над тем, действительно ли только эти ингредиенты входят в этот чай: ведь если так, если нет никаких более редких составляющих, значит можно было бы компенсировать затраты растений из их общего садика, в котором росло множество трав. Но если там могло требоваться что-то более экстраординарное, это предоставляло шанс отправиться на поиски в том числе и этих реагентов.
Глаза вспыхнули выдавая удивление жесту членодевы: возможно идея Ююко надеть на любимую миниюбку едва скрывавшую трусики раскрыла иные стороны их любимой членодевочки. В любом случае, жест совмещавший в себе намёк и приглашение выглядел невероятно сексуально. А его эффект на фрейлину походил на горючее которое вылили на тлеющие и вместе с тем подогреваемые близостью объятий с учёной угольки.
— Знаешь, я была бы совсем не против, что бы мы все стали чуточку счастливее. Здесь и сейчас. Как и то, что бы Ююко разделила порцию твоего напитка.
Членодевочка действительно умела играть на струнках желаний сплетая аккорды мягкими намёками, как ранее с невинным вопросом о объятьях, но финальный жест оттянувшего юбочку пальца походил на аккорд после которого подразумевался лишь один исход действа.
— А теперь обними мою шею, хорошо? — одна мысль забавным отблеском всплыла в сознании фрейлины, когда она ласково коснулась подбородка членодевы и растворившись мягкой улыбкой угасла.
Рука ласкавшая ягодицу игриво шлёпнула по упругой и вместе с тем объёмной округлости и поднявшись вверх остановилась на спине, правая легла под коленями. Понравится членодевочке эта идея или нет, но напрягать ногу чтобы сделать какой-то там шаг не следовало. И Йому оторвалась от кровати привстала уже предвидя негодования наставницы. Однако через секунду-другую спина членодевы уже касалась кровати: время достаточно небольшое, чтобы устать, а значит и злиться было не на что.
— Знаешь, вначале я бы хотела на тебя полюбоваться... — усмехнувшись произнесла Йому. — И не злись, мне было совсем не тяжело.
Несколько шагов растаяли пломбиром в жаркий день испарив разделявшее их расстояние. Присев перед кроватью, Йому потянулась ладонью правой руки к мягкой щеке членодевы водя по нежной коже подушечкой указательного пальца вырисовывавшей нечто вполне имевшее очертания сердечка.
И вместе с тем левая ладонь аккуратно легла на более близкую к ней самой полусферу еле сдерживаемую тканью топика. Йому хотелось, что бы грудь и без того весьма немалых объёмов выдавалась не только в целом, но и выделяясь областью ареол.
— Если тебе не будет нравиться — только скажи. Ведь вскоре я хочу обнажить их. — она кивнула на груди.
Пара ладоней ласково игралась с телом Эйрин. Правая теперь не довольствовалась лишь щекой танцуя вдоль скул и губ, повторяя контур которых мягко приоткрывала нижний лепесток большим пальцем. Вторая, уперевшись в скрытый под тёмной тканью диск ареолы бледно-розового цвета выводила кружочки по нему навершием пальца задействуя не только подушечку, но иногда и более твёрдую ногтевую пластину.
— Весной...наверное, что-то сезонн... — Ююко замолчала открывая глаза шире, когда увидела приближавшееся лицо целительницы.
Всхлипы стихли, а дыхание если и перехватило, то совершенно по иной нежели рыдания причине. Розоволоска покорно подалась вперёд, желая отдаться как можно сильнее в сильные и заботливые руки лунной девы. Влага и тепло, знакомый вкус приятно коснувшийся нижней створочки рта. Брови затрепетали порхнув одна к другой, но не в выражении неудовольствия, но наоборот показывая в немного жалобном изгибе как сильно этого могло не хватать.
Целительница уже желала податься назад, когда Ююко порхнула ей навстречу прижимаясь одними губами к губам возлюбленной. То, что она хотела передать нельзя было назвать страстью, это была признательность и нежность — ровно то, что она ощущала внутри себя.
— Спасибо, любимая. Ты снова успокоила меня... — шепнула Ююко согреваемая искренними тёплыми словами членодевы обещавшей их любить.
Эти слова для Ююко не были чем-то банальным, это было напоминание воскресавшее с каждым действом, каждой фразой их милой сладкой конфетки. И слушать подобное никогда не надоедало и уж точно никогда не казалось достаточным.
Теперь, окончательно успокоившись и воспрянув духо, розоволоска немного выпрямила спину придав осанке более твёрдый и собранный вид хотя бы внешне не напоминавший о её извечной слабости и желании нежности. Плечи чуть поднялись крутанувшись назад, распрямляя грудную клетку и выпячивая грудь.
— Интересные составляющие... — воодушевлённо промолвила она. — Это всё для чая? Звучит неплохо и даже вкусно. Интересно, сколько длится его действие? На сколько хватает одной чашечки. Это же считается одной порцией?
Теперь, когда она закончила говорить продолжила свою речь членодевочка. И речь эта отобразилась румянцем из-за слов в которых без труда угадывалась скрытая подоплёка.И не только слов, но и жеста, весьма неожиданного, но вместе с тем подходившего страстному образу их возлюбленной.
«Хотелось бы знать » — подумала она с замиранием сердца смотря на оголившуюся часть живота доселе скрытую юбкой — «Разделяет ли Йому такой наряд любимой или у неё другие предпочтения. Эйри вроде бы чувствует себя комфортно... Надо будет непременно спросить. А что, если следующий наряд подыщет нам обеим конфетка?»
Сглотнув слюну, Ююко желая сдержаться, дабы не смутить целительницу, проследовала взглядом вниз: зрачки и алые радужки оказались тяжелее, чем она думала и её сил не хватало, чтоб удержать взгляд в зоне говорившей о приличии.
— И я была бы рада этому... — созналась она нервно сцепливая пальцы между собой. Нашедшие друг друга ладони коснулись её живота, а голова опустилась вниз ныряя зрением в пол. — Но только если наша любимая сама не против и чувствует себя не слишком уставшей. Вот.
Кивнув, а скорее поведя подбородком Ююко удивлённо уставилась на Йому, что вновь решила провернуть так полюбившейся ей трюк: покатать Эйри на руках. Выглядело это невероятно мило, но понравится ли самой беловласке? Не застанет ли это любимую врасплох? Хотя прозвучавшее предупреждение...
Поднявшись, чтобы не мешать, она так же подошла к улёгшейся Эйри с любовью глядя на красивую девушку расположившуюся на такой узкой перине. Мысли о том, что членодеве пошла бы карьера фотомодели вновь сами собою заполнили голову от одного взгляда выглядывавших из под немного съехавшей вверх миниюбки. А ещё её сознание посетили и иные, более плотские мысли добавившие краски и без того горячим щекам.
— Мне бы хотелось что бы ты хотя бы немного побыла в одной юбочке, без трусиков. — поделилась своими желаниями розоволоска. — Если ты конечно не против, любимая.
Порхнув ближе, Ююко полуулеглась в районе пышных бёдер и с величайшей осторожностью коснулась щекой к животику любимой. Её руки плавным жестом легли на талию, а губы прижались к коже радуясь отвечавшей им подтянутости не переходившей черту за которой начинались грубые мышцы.
— Телу нужно радоваться, о нем нужно заботиться. Если тебе нравиться проявлять ко мне внимание, — ответила Эйрин, тихо вздохнув, — то я буду рада любой такой инициативе.
Мягкие губы хранительницы заскользили внизу, в районе шеи, что заставило целительницу издать непроизвольный стон. Её сопротивление бросить все и немедленно заняться делами таяло на глазах, словно восковая свечка. Ладони девушки словно нагрелись теплом, и она несильно прижала голову любимой поближе, приголубив ту ненадолго. Если ей нравится это делать, если она хочет оставить след своего внимания на ней, то она не будет сопротивляться.
Наоборот, небольшой острый нос уткнулся в серебряную реку волос, все сильнее вдыхая запах ромашки. Это было прекрасно — чувствование приятное покалывание в области дрожащей венки.
— Конечно, важно. Я бы даже сказала, что это довольно интересная деталь. Но, будь ты сверху или просто на... четвереньках, — воображение нарисовало другую картинку, в которой любимая могла все так же двигаться и задавать собственный темп, если не подстроиться под её собственный, — ты не представляешь, как это приятно: когда твои стеночки сжимают всю мою длину. Произвольно это или нет, но это сводит меня с ума.
Левая рука, приобняв шею, сделала попытку проверить насколько же сильно сидит блузка по отношению к затылку. Попытка просунуть не то, чтобы ладонь — даже пальцы не оказалась очень светлой идеей. Где-то должна была быть застежка — если только хранительница не надела платье сверху, лишив длинные пальцы возможность хотя бы изучить ориентировку на то, чтобы начать свою деятельность по оставлению беловолоски без одеяния — не было тайной, что небольшое, но закаленное тело заводило доктора, как и тепло прижимающегося к ней обнаженного тела.
— Только не против роста волос... — подметила доктор и ослабила свои объятия, позволив любимым взять над ней немного контроля. Её тело было расслаблено, словно в предвкушении первого хода со стороны девушек. И небольшой подарок не заставил себя ждать — в виде атаки на ягодицу. Лицо немного сморщилось, но лишь на мгновение — подобное внимание расплылось волной вожделения. Волной, подобной цунами. Вместе с легким возбуждением пришел небольшой привкус негодования и наглости — любимая прямо так и нарывается на то, чтобы она поднялась и напомнила, кто тут мастерица бинтовать, а кто — всего лишь юная ученица.
— Если ты так хочешь, — вопреки урагану эмоций, румянец выдал небольшую стесненность после внимания к пышному месту, которое она сама трогала с большой осторожностью, —мы можем не спешить с алхимией. Эта кровать... должна быть достаточно прочной для того, чтобы я могла спать спокойно.
— Обнять за шею, без трусиков... Что же вы задумали? — подумала девушка. Закрыв глаза и проведя ладонями по бархатистой коже бедер, она подцепила пальцами тонкую ткань и потянула вниз, показывая принцессе свое согласие, свою покорность в виде того, чтобы только юбочка прикрывала её ягодицы и её естество. Сделав дело, можно было вернуться уже к просьбе Йому, которая не скрыла и свой подтекст — очень скоро дать свободу её грудям. Подумав про себя, что каждая из половинок уже мысленно выбрали как и чем они себя займут в ближайшие несколько минут, лунарианка решила больше не думать и не сомневаться, как ранее, а просто плыть с любимыми по течению и посмотреть, куда приведет их совместная игра.
Тем не менее, любимые заслуживали награду, но, пока что, ближе оказалась хранительница. Поэтому Эйрин, осторожно, но постепенно усиливая нажим, прильнула к губам, чтобы оставить свой отпечаток. И тут же сбавила напор, позволив любимой отреагировать и продолжить изучение её тела, пока её собственные пальцы старались имитировать подобные движения, но через блузку. Вторая же рука потянулась к Ююко, взяла её за предплечье и поползла змейкой наверх, чтобы напомнить, что беловолоска, несмотря на свое положение, одна может не справиться. Ей нужна собственная хранительница, которая встанет с ней стеной и разделит с ней все, что выпадет на её долю. Даже луняночку, которая нуждалась как в наполненной силе ладони мечницы, так и в нежной руки зефирки. А ведь она (рука!) была только частью изумительного тела, предвкушение от взора которого заставляло биться сердце сильнее, а рот — выделять больно слюнок. Словно любимая действительно была... сахарной.
Указательный палец выполнил ещё один оборот по часовой стрелке вдавливая ткань в нежную податливую кожу, формируя тут же исчезающие бороздки вмятин и отступил словно признавая поражение в небольшом состязании. Грудь целительницы, покачивающаяся вслед движениям растекавшимся от центра, остановилась налитым пышным плодом требующим касания ладони заботливо проверяющей спелость круглого фрукта. Но ладонь оказалась занята сейчас кое-чем иным: рукой целительницы бережно обнимаемой у самого запястья пальцами хранительницы, будто та желала таким образом привлечь внимание членодевы или поделиться с нею каким-то внезапным признанием.
Однако, истинное назначение этих объятий и жеста открылось чуть позже, когда девушка подступила вплотную к кровати так, что её сторона теперь едва не касалась укрытых чулочками на подвязках колен. Давление в центр ладони беловласой изобретательницы, больше просящее, чем сильное раскрыло её кисть, а уже ожидавшая вторая рука повернула ладонь лицом к телу фрейлины. Её лицо слегка разрумянилось от действий, что до того совершали сильные ладони Эйрин, а дыхание прощупывалось сбивчивым ритмом капризного бриза. Между сдвинувшихся друг к другу бровей пролегла складка, губы скривились в истоме, ресницы пытались стать единым целым оставляя в поле зрения нечёткий силуэт целительницы.
— Хоть я и говорила... — немного сбивчивое дыхание вздымающее грудь вряд ли могла скрыть блуза пускай и усиленная жилетиком характерного зелёного цвета — что люблю...активно...Мне было бы приятно, если бы ты поиграла со мною показав что тебе нравится. Хорошо? Ты ведь ещё хочешь меня?
Ровная спина чуть выгнулась позволяя ладони целительницы прижаться к плоскому животу: прикосновение от которого по телу мечницы прошла лёгкая приятная дрожь. Не отпуская ладонь, она напрягла шею смотря чуть вниз на белоснежное предплечье не скрываемое халатом. В окутавшей напряжённое сознание фрейлине тишине даже то, что она сглотнула слюну показалось громким звуком, слишком громким и требующим напряжения мышц шеи.
Очередной судорожный вздох и ладонь целительницы направляемая руками мечницы поползла вниз, рисуя почти такие же бороздки, что сама она рисовала ранее. Чуть задержавшись внизу живота раскрытая ладонь совершила массирующее движение устремившись ниже, к зоне бикини от ощущения мимолётного контроля длинными пальцами лунянки Йому подалась вперёд прикусив губу. И вслед за этим ладонь коснулась сомкнутых ног в месте, где они приветствовали друг дружку прикосновением. Именно туда ожидаемым гостем фрейлина направила ладонь травницы, что лишь коснувшись тёплых стройных ног получила полную свободу действий будучи вольной ограничиться хоть массажем, что стянуть трусики.
— Ну вот. — прошептала Йому. — Покажи чего бы тебе хотелось, любимая. Стань самым вкусным снадобьем от всех тревог.
Полусогнутый указательный палец прошёлся по шелковистой коже предплечья перед тем как отпустить руку членодевы, давая той возможность проявить инициативу любым способом, неограниченным воздействием фрейлины.
Взгляд сапфировых глаз в задумчивости задержался на топике членодевочки, затем на её бёдрах и руки Йому взмыли словно готовясь воплотить сказанное ранее: обнажить грудь вплотную занявшись десертом. Но ладони миновали области обеих полусфер так и не затронув их, ведь сейчас хотелось увидеть, какое блюдо приготовила сама целительница, заняться собственной готовкой можно и позже.
Йому едва не улыбнулась аналогии, что больше подошла бы Ююко, находившейся где-то на расстоянии вытянутой руки. Глаза скользнули вдоль невидимой указки упираясь в красное облегающее пышные формы платье, акцентировавшее внимание на груди и ягодицах, которыми та так умело пользовалась будто нарочно выставляя напоказ эти мягкости.
Она и Эйрин уже были в роли нижней грани треугольника соединявших троицу, но была ли розоволоска? Брови нахмурились, впрочем ненадолго: воспоминаниям не место когда тело готовится ощутить желанные прикосновения. Быть может вновь сделаться самой или целительница займёт это место? Экономная поза для экономного в плане пространства места.
Меж тем ладони фрейлины медленно коснулись головы ощупывая прядочки волос в поисках такого же фирменного как и жилетка банта. Большой, чёрный тот оказался зажатым в пальцах правой руки и отброшен в сторону упав где-то у стула, а быть может и на нём. Было ли это важно? Бант на шее повис ослабленный почти до предела и требовалось совсем небольшое усилие, дабы тот сполз по блузе вниз, растворившись где-то на полу тёмным куском ткани. Пальцы перебирали пуговицы блузки высвобождая кружочки из петлиц и оставалось лишь решить избавит ли её тело от юбки сама целительница или это сделает она сама. И что дальше предпримет беловласая целительница...
Карминового цвета радужки скрылись за медленно опустившимися веками, зрачки за которыми были направлены на членодеву будто ласкавшими себя движениями пальцев о бёдра скинувшую трусики. Быть может не следовало торопиться позволив сделать это самой Ююко, ведь это действо являлось довольно интимным, почти сокровенным моментом и поучаствовать в чём-то таком было как минимум возбуждающе.
И в качестве небольшой компенсации зрачки проделали весь тот путь, что проделывали ладони самой целительницы скользя по бархатистой молочно-белой коже, скрытой в самых интересных своих участках не прикрывавшей ничего юбочкой. Довольно мурлыкнув, девушка подалась к ласкавшей её предплечье руке прижимаясь к ладони и разворачиваясь в один момент так, что бы та соскользнула с руки на более широкий участок тела...точнее более объёмный.
Тут же тихонько застонав, девушка бросила неприкрытый никакими рамками приличия взгляд на луняночку просящий продолжить ласку её грудей и быть может пойти дальше потянув за одну из бретелек платья, что тихо зашуршав ощущением похожим на игривую щекотку пёрышком спадёт вниз после совсем небольшого усилия поглощённых желанием пальцев.
— Ты можешь притянуть меня к себе, любимая. Я буду рада занять любое положение вместе с вами. — прошептала Ююко поправляя розовые кудряшки, имитируя жест Йому.
Правда в отличии от хранительницы с её прямыми волосами, её собственные почти сразу же поспешили вернуться обратно лишь на несколько мгновений открыв покрытую нежным розовым цветом щёку.
— А пока я немножко поласкаю тебя...там.
Кивнув, Ююко подалась к целительнице аккуратно запуская ладони под упиравшиеся в бёдра стороны юбочки: расстояние совсем небольшое в которое смогли протиснуться не доставляя дискомфорта только аккуратные пальцы розововласки. Подушечки прижались к коже и круговыми движениями помассировав шелковистую плоть потянули чуть вверх задирая нижнюю часть юбки обнажая естество членодевы.
— Ты очень красивая — ласково улыбнувшись Ююко поглядела на беловласку и аккуратно склонившись прижалась губами к треугольничку бикини над членом.
Вжавшись в нежную кожу, губы передали немного тепла, а вместе с ним и влаги, ведь вслед за ними вынырнул розовый тёплый язычок скрывшийся обратно, едва коснувшись тела лунянки. Ладони тем временем вновь нашли себя массирующими бёдра членодевы.
— Я была бы рада, если бы ты прошептала мне что-то пошленькое. — краснея хихикнула Ююко, заводясь от близости начинавшего по всей видимости наливаться силой естества.
— Мгх! — невольно вырвалось из губ целительницы, пока палец Йому продолжал мять кожу, оставляя за собой небольшой розовый след. Нотки расслабления и удовольствия, выраженные на лице прикрытыми глазами и сомкнутыми губками, отдаленно напоминающими улыбку играли свою мелодию, которая слышала беловолосая ученая становились все тише и тише. Движение пальцев замедлялось, как и игра фрейлины на струнах невидимой лиры. Трваница раскрыла глаза и обнаружила девушку поблизости близоруким взглядом и выдохнула воздух немного громче обычного. Рука перестала дрожать, но теперь перед ней возникла новая цель, брошенная в воздух любимой, словно кость собаке.
— Обижаешь, Йому. — Эйрин нахмурила брови, изображая не лучшее подобие сурового взгляда. Который, впрочем, сменился улыбкой и огоньком в глазах, — Я хочу тебя. Хочу сейчас и немедленно. Такую девочку нельзя не хотеть, поэтому я не удивлена, что наша принцесса взяла тебя под крыло.
— Хоть ты и много порой берешь на свои плечи, дорогая. — подытожила она, решив пока что сохранить это в себе и не портить момент, сейчас надо было доказать искренность своих слов. Пока пальцы поправляли воротничок, вторая рука ненавязчиво искала на блузке пуговицы или змейку. Нужно было найти способ помочь избавиться любимой от этой одежды и показать снова свое натренированное тело.
— Тревог? Мои ли тревоги ты хочешь унять? — поинтересовалась при помощи мыслей Эйрин, словно хранительница могла их прочитать
Кровать предательски скрипнула — очень много движения происходило на одноместном ложе. Если они с Ююко более-менее помещались в обнимку, то теперь один из боков целительницы грозил либо свеситься либо впечататься в стенку без должного контроля. К счастью, присутствие хранительницы исключало второй вариант, но приближение зефирки к одному из самых чувствительных её место грозил создать еще больше шума или дискомфорт для одной из них. Поэтому девушка решила пожертвовать своим комфортом и двинулась назад, вжимая подушку в край кровати, а собственный затылок, соответственно, — в мягкий разбухший прямоугольник.
Увы, внимание рук лунарианки, было приковано к телу Йому и помочь розоволоске она могла лишь ногами. Конечно, умения и навыки доктора не позволяли ту обнять ногами, как это умела делать её протеже, но что-то базовое у неё получилось — пятка нащупала бедро любимой и несильно по нему шлепнуло, словно попросив придвинуться поближе. Место удара не осталось надолго без внимания — словно почувствовав вину за такой сюрприз, она принялась тереться пяточным сухожилием о ягодицу девушки.
— Я буду очень этому рада... — добавила Эйрин неизвестной адресатке и освободила любопытную к наличию застежек руку, чтобы поправить кудряшки на затылке принцессы. Её остановить было уже невозможно — и травница в душе хотела ощутить это неописуемое тепло вокруг её естества, которое может дать только другая девушка. Прямо на своем рабочем месте, здесь и сейчас, пока вторая будет помогать ими всеми своими силами — но без внимания тоже не останется.
— Йому, прошу тебя, сними с себя все, кроме чулочек. Я хочу снова осмотреть твое тело и провести нужные процедуры. Ююко, не уверена, что мой шепот достигнет тебя, поэтому...
Её большой и наполненный утренней силой член своей багровой головкой смотрел гордо вверх, словно буй посреди морского простора. Скрывать свои желания было глупо.
— Я, безусловно, красивая, но я нахожу тебя красивее, прости. Сделай то, что тебе так хочется. Приласкай мои бедра, помассируй паховую зону, проведи рукой между ног. Найди мой член, возьми его в руку, а затем в плен своих губ. Я...
Тело Эйрин выгнулось в сторону любимой, которая хорошенько устроилась между её ног. Кисть тем временем прошла прямо под юбку мечницы, мимикрируя путешествие ладони прямо под юбкой ученой. Подобные игры могли вызывать как приятную дрожь, так и легкий дискомфорт, что, в положении беловолоски настолько близкой к ней, могло вызывать у последней как первое, так и второе.
Впрочем, стоить ли её винить, если она хочет стоять смирно как солдат, а её наставница этому противится?
... нуждаюсь в твоей помощи.
Градус пошлости трудно было определить. Простой приказ был бы сухой, а красноречие не было самым выдающимся качествои девушки. Внимание говоруньи перешло с Ююко на Йому — Эйрин захотела поймать на себе её взгляд и не упустить момент, как тело снова обнажится и родинки, вслед за другими особенностями на коже любимой, снова бросятся в её глаза.
Рука целительницы вновь оказалась в плену пальцев мечницы перехваченная у блузки и большой палец тут же вжался подушечкой в синеющую тонкими побегами вышивку вен проглядывающих сквозь тонкую девичью кожу. Нажатие и массаж, когда палец съехал чуть в сторону, ближе к суставу словно выщупывая биение пульса, что гоняло по телу бившееся горячее сердце где-то во вздымавшейся двумя холмами груди.
— Она не стоит твоего внимания. — прошептала Йому.
Тихий голос смазывал интонации: было ли это нетерпение, желание направить или томность, сжимавшая виски пуховыми тисками.
— Не одежда.
На этот раз в голосе чувствовалось больше шипящих из-за запрокинувшейся назад головы. Рука целительницы вернулась обратно: туда, где мечница больше всего нуждалась в её присутствии: в горевшую жаром область между ног, у самого лобка. Если стеснение и присутствовало, сейчас оно расплавилось воском или пластилином, если бы эти вещества могли испаряться бесследно.
Пальцы мечницы вновь нажали на кисть девушки, ниже косточек, распластывая пальцы удлинённым причудливым веером пяти белых лопастей, каждая из которых своим навершием коснулась таких же светлых трусиков, уже впитавших часть её горячих соков.
Настолько опытная любовница как Эйрин не нуждалась в наставлениях прекрасно понимая, что делать в таких случаях, но слова полилились сами, рисуя краской оттенка эритроцитов лишь только глаза опустились вниз, направляясь вдоль вздёрнутого подбородка фрейлины.
— Надави и помассируй, царапни по животу и обхвати резинку трусиков, притяни меня к себе.
И как последние объятья перед тем, как стать наблюдательницей волшебства творимого длинными пальцами она вдавила в себя пальцы целительницы. Один из них вжался своей длиной в лоно, разделяя укрытые смазкой половые губы желанным рубиконом. Ткань ощутилась грубо, почти ветошью, но это вторжение было ожидаемо: в первые разы всегда так, независимо от прикосновения и возбуждения. Но эта боль была не единственным ощущением, вместе с ним в спине вспыхнул порыв двинуться вперёд, насадиться на палец, заставить нарушительницу войти в неё на всю глубину.
Теряя себя в желаниях, что горели несколькими очагами потоков адреналина по телу, фрейлина не осознавая шагнула вперёд издавая громкий стон. Тел, вместо того, что бы согнуться, наоборот выпятилось вбирая в себя ещё больше самого длинного из пальцев сформировавшего на трусиках заметную ложбинку.
Запрокинув голову, ощущая знакомые пульсации внизу живота, Йому застонала вставая на носки. Дыхание, частое и сбивчивое, вздымало грудь, а руки подёргивались не решаясь куда-то двигаться.
«Забавно, если я достигну своей первой разрядки прямо сейчас» — пронеслось в мозгу, прежде чем мысли растворились во вливаемом ингридиенте боли, когда хранительница прикусила губу.
Тонкая линия очутившись меж острых зубок вмиг утеряла свою ровную красоту исказив лицо в изнывающей истоме, будто ещё стоит наступить на ещё одну ступень и разрядка случится. Ещё одну ступень, что поднималась ввысь, ввысь, почему-то никогда не приближаясь.
Боль усилилась и лицо растянулось в улыбке, на лбу показались первые капельки испарины. Решив наконец что им делать, руки рванулись ввыси шаря по ткани блузки и найдя первую жертву в форме диска принялись лихорадочно пытаться её продеть сквозь окантовку петлицы.
— Не останавливайся, любимая. — простонала она двигая тазом навстречу руке лунарианки, будто возжелав захватить ту своими бёдрами.
Первая пуговица поддалась выскальзывая сквозь трикотажный проём и часть плоского живота открылась взгляду любой присутствующей, кто была в этой комнате и была не настолько занятой для мимолётного взгляда на субтильное тело.
Прервавшись как после тяжкого труда, Йому подняла руки касаясь руками шеи и грудной клетки. Небольшое усилие вложенное в ладони сомкнуло те на тонкой шее и места выше ложбинки груди и кисти танцуя и сталкиваясь друг с другом принялись толкаться соревнуясь в приложенном к телу усилии. Совсем скоро та, что лежала на шее уступила замирая на облюбованной точке нажав чуть сильнее, вторая теперь сжимала бант, сорванный как будто награда лишённая ценности.
— Проникни внутрь, — попросила она качнувшись сильнее — за ткань трусиков.
Вторая пуговица была отброшена подальше от противоположной стороны блузки и через пару мгновений та сорванным парусом закружилась в сторону ближайшей мебели...или пола. Была ли разница?
Бёдра обхваченные ладонями двинулись вновь, пока Йому избавлялась от юбки. Одно обстоятельство вспыхнуло в ней колючей искрой ужаленного пламенем существа: чтобы сбросить с себя дерзкий кусочек окончательно требовалось разорвать тактильный контакт с рукой членодевы, ведь иначе та лишь накроет её предплечье.
Глаза вспыхнули и переступая с ноги на ногу, сдерживая краску негодования, что вплелась бы иначе в полнящийся удовольствием стон, Йому дёрнулась назад пожелав окончить всё наиболее быстро...
Прижавшись к руке членодевы, фрейлина тяжело дыша завела руки за спину в поисках "якорьков" на ненужном бюстгальтере, от которого сейчас проистекала задержка. Быть может не носить тот вовсе? Тогда ткань блузки приятно ласкала бы соски, что затвердевая выдавали её готовность к акту любви? Но разве она и так не может попросить членодеву помочь справиться с её...желаниями?
«Сейчас не до этого!» — резко и хлёстко отбросила она назойливую мошкару размышлений рыкнув на прячущиеся осколки намерений.
Пальцы нащупав вначале друг друга довольно скоро нашли и необходимые части застёжек и привычно потянув немного вниз и друг к дружке высвободили лямки нижнего белья. Бросать без оглядки такой предмет наряда выглядело неосмотрительным и недовольно покосившись, Йому обнаружила неподалёку всё тот же стул, ныне накрытый блузкой. Вскоре на тот мягко опустилась и первая часть нижнего белья.
— Трусики на тебе. — проговорила она дрожа от нахлынувших мурашек коловших о кожу сотнями мелких укусов, ожидая пока уверенные и сильные руки врачевательницы избавят её от промокшей собственной влагой материи.
Будучи уверенной, что женские руки без труда управятся с тесьмой и застёжками, соединявшими чулки с поясом она обхватила маленькие округлости пригоршнями ладоней без труда уместившими скудные намёки на грудь.
руки двинулись друг к другу смещая упругие мячики и пульсирующее давление с примесь удовольствия разлилась по ареолам концентрируясь на точечках сосков, будто те действительно могли излиться белой влагой.
Тихо замычав, фрейлина ощутила как не стихающие пульсации стали сильнее, а колени предательски задрожали. И вновь знакомый трюк с запрокинутой назад головой и более глубоким дыханием смог отсрочить процесс первой конвульсии, что бросила бы её на руки возлюбленной...или на пол у кровати, не спохватись та вовремя.
Иногда блюда приправляют более острым, более горячим делая те невыносимым для ротовой полости неподготовленной, но именно это и ценится внося разнообразие. Такой "приправой" стали ногтевые пластины пальцев, чей тонкий словно лезвия край нажал на нежно-розовую кожу ареол подбираясь к остреньким затвердевшим соскам.
Задрожав сильнее и сглотнув слюну, Йому опустила взгляд на целительницу. Справилась та с трусиками или решила оставить ей самой: стоять на подгибавшихся коленях было сложно и дёрганная улыбка осенила покрытое испариной и краской лицо.
— Ююко нарядила тебя в миниюбку, меня же возбуждает твоя форма. Может быть когда-то ты или я наденем какой-то её элемент. Допустим, шапочку.
Первый шаг был действительно самым сложным. Из-за непривычки, статичного напряжения ног, незаметного на первый взгляд или какой-то ещё причины, но мотнувшееся тело фрейлины едва не потеряло равновесие падая на кровать. Только выброшенные в последний момент ладони, так и не упёршиеся в целительницу или постель как-то изменили грозившее ей падение.
— Ты прямо конфетка, что рвётся из своей обёртки. — промолвила фрейлина плотоядно оглядывая высокое, зрелое тело наставницы.
Острое колено упёрлось в бортик кровати и вскоре та едва ощутимо всколыхнулась, стоило Йому перенести свой вес.
— ... ..... ..... — попыталась что-то сказать фрейлина, но дыхание сбило её намерение и губы лишь раскрылись пытаясь выдавить из себя слова.
Там, где нет слов заговорят действия.
— Лежи. — наконец отрывисто проговорила она упираясь ладонями в кровать над головой членодевы. — Ююко позаботится о тебе там, а ты обо мне здесь. Ты согласна?
Краска и улыбка слились в одно и фрейлина на несколько мгновений нависла над целительницей перебрасывая вторую ногу, перед тем как умаститься над наставницей. Согнутых коленей хватило на ширину кровати, а ещё это были преграды, что не дали бы членодеве оказаться в опасной близости к краю кровати.
Ягодицы мечницы касались развитого тела не наседая весом, а потому не мешая дыханию и движению.
— А теперь мы попробуем нашу конфетку, идёт? — ласково прошептала она членодеве наклоняясь вперёд.
Ладонь подхватила укрытую белым покровом волос голову наставницы, что возможно лежала в не самой удобной позе и ласково приобняв погладила. Вторая же прижалась к животу, скользнув одной прямой линией вверх, пока подушечки пальцев не зарылись в нижний край топика. Проникнув под тот, Йому натянула ткань на себя, а затем словно отбрасывая ту назад обнажила две наливных груди.
Позволив ткани соскользнуть, она нырнула к шее наставницы впиваясь губами в пульсирующую артерию, не переставая гладить ей затылок. Свободная рука шарила по кровати, пока не отыскала одно из запястий членодевы. Очутившись в воздухе, то совсем скоро отыскало себя на упругой ягодице мечницы, а та сильнее обняла бёдра охотницы укрытыми в чулки ногами.
— Эта шея, груди и любой участок в твоём распоряжении, моя любовь. — томно прошептала она в самое ухо девушки.
Посте чего игривый укус накрыл правую мочку целительницы.
Улыбка зрела от каждого слова целительницы. Давалось ли ей признание легко или журчащий ручеёк срывался с манивших уст только потому что сама Ююко попросила о подобном было неведомо. Но поза распростёртой перед ней длинноногой девушки, чьё естество бугорком выпирало через упавшую обратно, стоило Ююко убрать своё лицо от лобка, миниюбочку выглядела сводящей с ума.
«И незачем скрывать такую красоту.» — пронеслась закономерная мысль в голове Ююко.
Пальцы хищно напряглись забираясь вновь под бортики одежды и на этот раз так просто они не намеревались уходить, задирая одежду всё выше. К показавшейся вначале головке быстро присоединился ствол члена, а затем обнажилась мошонка. Как руки тянули всё выше, так и тело членодевы обнажавшееся всё больше демонстрировало аккуратный треугольник лобка, а после юбка смялась в ещё более тонкую полоску останавливаясь в промежутке между пупком и лобком не до конца обнажая и тем самым заводя ещё больше.
— Какая ты у меня сокровище — проговорила Ююко подрагивая в плечах.
Мелькнувшее красное платье распласталось месте с девушкой, что разлеглась отклячивая зад. Бледное, залитое в щеках краской лицо оказалось перед набухающим членом и мелькнувший язычок мягко провёл вдоль ствола. Левая рука пользуясь минутой свободы нырнула вниз, обнаруживая себя у горячего лона перед трусиками, что плотной паутинкой облегали половые губы. Ююко застонала, когда те наконец преодолели оставшееся расстояние, тут же проникнув между ними и мазнув несколько раз между чуть набухших от прилива крови губ прижались к точке клитора, лаская ту круговыми движениями.
Срывавшийся стон мало походил на то, что приличествовало бы любой принцессе, но сейчас она бы променяла любые регалии лишь бы продолжать быть простой девушкой млеющей перед видом наливавшегося силой члена возлюбленной. Не было никаких ограничений, кроме непреодолимого желания стать единой целой с любимыми.
— Как же я люблю этот момент... — срывающимся голосом проговорила она обращаясь к членодеве. — Я хочу видеть, как твой член наливается силой, как пульсируют на нём венки, хочу быть той, кто попробует первую каплю. И сейчас ты войдёшь в моё горло на всю длину, наполнишь его своим девичьим кремом, а затем и...
Отбросив слова, она прильнула губами к обратной части головки, разделённой уздечкой на две налившиеся силой, словно спелые фрукты, половинки. Последовал лёгкий и мягкий толчок — вынырнувший из губ язык врезался в чувствительный покров водя полукругом по обеим половинкам.
Затем губы накрыли навершие, сконцентрировавшись вокруг выхода уретры в которую мгновением позже вжалась розовая плоть языка — это должно было скрасить совсем небольшую паузу, пока Ююко обеими ладонями обхватив грудь подползла чуть ближе к членодеве, аккуратно минуя отмеченную линией шва ногу.
Руки разжались и груди грузно плюхнулись о бёдра членодевы, частью выбившись из под облегающей, но далеко не всесильной ткани платья. Ладони ощутили свободу и пользуясь манившим состоянием ринулись к мошонке, обнимая ту пальцами, что серией движений быстро нащупали два твёрдых овала яичек.
Чавкающий звук сложившихся в трубочку губ возвестил о лёгком покачивании головы, начавшей своё движение небольшой амплитудой, как если бы то была разминка перед действом. Собственно, звук усиливался из-за нижней губы, моментами соскальзывавшей с головки, когда кудряшки запрокидывались слишком сильно назад. Но словно желая компенсировать тут же насаживалась обратно, ещё глубже, вбирая в себя больше, ещё больше плоти!
— Подари мне свой вкус, любимая — произнесла Ююко, что словно вновь вернулась к исходной позиции обняв губами самое навершие.
Пальцы аккуратно нажали провоцируя прячущие в мешочке яички на выделение предэякулята. Но заставить любимую окончить прямо сейчас было бы тратой её сил, процесс должен быть достаточно долгий, чтобы измученные ожиданием овалы подтянулись как можно выше, заставляя ствол выплеснуть утреннюю порцию семени в её пищевод.
На щеках появились провалы, стоило розововласке втянуть их в себя глубже, создавая тем самым более плотную облегавшую плотью её лица одежду для члена Эйрин. Язык теперь игрался с плотью не покидая рта: ведь ствол она вобрала едва ли не наполовину. Чувствительные рецепторы анализировали тепло, вкус и множество других ощущений, передавая те в мозг ярким удовольствием от единения. Как же это было прекрасно в своей естественности!
Поведя телом и выгнув спину, Ююко продолжила свою игру выводя языком линии и завитушки вокруг ласкаемого теперь уже её щекой члена. Каждая пульсация наполненной силой и кровью венки отдавала в теле розоволоски истомой и тяжестью.
Пальцы вновь бережно надавили на яички, после чего одна из рук скользнула в сторону нажимая на лобок и живот ладонью со сложенными вместе пальцами.
Лицо снова двинулось вдоль ствола вбирая в себя чуть больше половины длины, пока упругая, раздувшаяся от пульсирующей в ней силы головка не упёрлась в горло. Это стало той небольшой преградой, паузой, что она преодолеет, чуть позже, когда тело насытится вкусным предэякулятом, а уши сладкими стонами и прокатывающейся по вот-вот разродившемуся порцией горячей взякой спермы телу дрожью.
А пока её оставшаяся на мошонке правая ладонь сформировала большим и указательным пальцем небольшое колечко, что неподвижно обняло ствол меняя лишь силу давления и поправляя естество, дабы то выскользнуло сделай она достаточно размашистое движение головой.
— Конечно. — ответила девушке целительница, внимая словам с мольбой. Маленькая садовница, словно понимая непростое положение и лежачую позу Эйрин, принялась освобождать себя от ненужной защиты, что все сильнее подогревало интерес девушки. Пальцы скользнули по животу, ощупывая мягкую кожу мечницы, пока не коснулись нежно лобка. Взглянув наверх, доктор подметила, как веки её беловолосой протеже прикрылись, а тело пронзила небольшая дрожь. Эйрин улыбнулась, почувствовав после проникновения пальцем ожидаемое сопротивление стенок влагалища.
Немая просьба задержаться немного внутри или небольшой болезненный спазм? Как бы то ни было, каждая из них имела под юбкой уязвимые места, потрогать которые каждая умела. А длина одежды предоставляла как красивый вид, так и весьма удобный доступ.
— Не сдерживайся, моя ученица. — попросила доктор, повторив ранее брошенную в ее адрес просьбу. Пока вздохи девушки над ней становились все чаще, лунянка прижалась губами к животу и поцеловала его — прежде чем ноготь большого пальца болезненно царапнул кожный покров поблизости, чиркнув розовой полоской и последующей вспышкой боли. Вспышкой опасности, которой, впрочем, не существовало, так как свободная рука осторожно приблизила тело Йому поближе. Шея врача была сейчас особо напряжена, но это почти не мешало ей ткнуться кончиком носа в прямую мышцу живота и лизнуть кончиком языка пупок, обвести кожу вокруг и слегка прикусить зубами. Длинный и указательный пальцы уже делали свою магию неспешными возвратно-поступательные движения в лоно фрейлины и ткань трусиков почти не мешала. Другая рука, прислонив Йому так, что та упиралась ногами в кровать, нашла себя на ягодице девушки, сжимая ту пальцами крепкой хваткой. Как только нижнее белье принялось натирать костяшки, то и проблема решилась сама собой — кисть осторожно потянуло его вниз, не отвлекая другую руку от работы.
Пятка левой ноги шлепнула розоволоску по ягодице в очередной раз и еще раз плотно уперлась в упругое и довольно желанное место. Звук удовольствия покинул уста Эйрин и она продолжила подниматься губами вверх, жадно изучая тело мечницы. Вторая пятка неуклюже мяла постель мелкими судорогами, выдавая крайнее наслаждение, что приносили язык и губы принцессы. Любимая ласкала её со все любовью — сначала легко, потом чуть сильнее, с напором. Лунянка тихо постанывала, наслаждаясь утренней процедурой — Ююко продолжала играть с её плотью, заставив последнюю набухнуть до предела.
— Ах, Ююко, — томно выдохнула со страстью девушка, ненадолго прервавшись от собственной игры с телом Йому, — мне так хорошо с вами сейчас. Не торопись и распробуй меня, как тебе хочется.
Эйрин доверилась любимой, что перед ней, что она сможет постоять без её помощи хоть немного — и остановила танец пальцев, засунув их максимально глубоко в любимую. Как движение, так и небольшая пауза могли открыть для последней что-то новое — а зефирка нуждалась в небольшом поощрении. Кисть шлепнула Йому по попе, оставив уже не след, а небольшую красную область после изучения гибкости ягодичной мышцы — и взмыла в воздух. После небольшого полета, ладонь легла на розовые кудряшки и причесала их небрежным движением.
— Ююко, любимая, не останавливайся, пожалуйста. — рука напряглась и применила немного силы, чтобы помочь девушка взять немного больше её длины и задать определенный темп. Потом движение ослабло, но ненадолго — кисть все также двигалась с головой, пройдясь по макушке, второму ряду кудряшек — вплоть до затылка. Угол влияния немного изменился, но знание своей гибкости и положения головы любимой сократили риск того, что та вдруг подавится до минимального — и Эйрин вновь притянула любимую к себе, возжелав скоро ощутить своим туловищем касание милого носика. Принцесса скоро замедлила свои фрикции и доктор сделала паузу, запустив пальцы в волосы и играясь с ними. Вымытые и пахнущие розой локоны послушно пропускали длинных гостей и членодева вздохнула, как только напряжение спало и её головка очутилась снова за румяной щечкой.
— Отдохни немного, наберись сил. Можешь даже освободить свой рот и дать горлу отдохнуть.
Левая пятка ноги прошлась еще раз по ягодице Ююко, поднимаясь вверх, и скользнула дальше, остановившись прямо между обеими полупопиями. Как только должно внимание было уделено второй половине, Эйрин вернулась к Йому, вместе с грубой и властной рукой. Любимая хотела царапок — царапки вернулись в виде следов от ноготков, что прошлись рукой по внешней стороне бедер юной девушки. Как только полоски загорелись новыми розовыми следами, травница вернулась к горячему лону, возобновляя движение своих самых длинных пальцев, сделав попытку вместить еще и безымянный. Вернувшись вниз, она одарила лобок еще паой страстных поцелуев. Затем язык коснулся капюшончика клитора девушки — и задержался на вишенке какое-то время. Это было чудесно. Быть проводником и дарить Йому похожее удовольствие, что она получала сейчас со стороны Ююко, которая вновь насаживалась на её длину, не прекращая возносить членодеву на вершину удовольствия. Все более и более стоны только подтверждали, что принцесса движется в правильном направлении и осталось совсем недолго, чтобы предсеменная жидкость сменилась густой спермой.
— Вот так — единой цепочкой мы скоро добьемся своей разрядки, дорогая. Останется только позаботиться о при... — подумала Эйрин и выдохнула, прежде чем картинка в голове затуманилась. Картинка, где они могли бы ненадолго покинуть кровать, чтобы сплестись телами по новому.
Движение бедра Йому немного озадачило девушку, как и брошенное ранее признание. Она приподняла голову, словно стараясь понять, что же творилось в голове её верной подчиненной. А добивающим движением оказалась атака на шею. Смесь признания, успокаивающих слов и позиция не охотника, а жертвы заставили беловолоску вздохнуть, а одну из кистей — немедленно освободить от текущей работы по ублажению хранительницы. Прижав её к своей шее, Эйрин тихо прошептала:
— Ты хочешь попробовать меня на вкус? Хорошо, любовь моя, так сделай это. Прикуси кожу, оставь след своего внимания на мне. Это будет что-то вроде "Здесь была Йому". Давай.
Доктор оказалась готова к любому из результатов и, подождав немного, когда любимая сделала свой выбор, целительница продолжила:
— Молодец, Йому. Ты знаешь, что инициатива поощряема? Твк вот, позволь мне первой приступить к десерту. Тем более, что ты сама даешь на это добро.
Легким движением головы целительницы игриво боднула живот хранительницы.
— Наклонись немного. Я давно хотела провести тебе массаж груди и не упущу сейчас эту возможность.
Врачевательница наклонил голову к одной из двух объектов вожделения. Обжигающее дыхание коснулось кожи. Губы сомкнулись на соске, втянув его в рот. Легко прикусив сосок, членодева расслабилась и сосредоточилась на твердом влажном бугорке ареолы, то рисуя на нем буквы кончиком языка, то посасывая, словно дитя. Поза столь порочная и невинная, что часть огня переметнулось и на саму Эйрин. Пах ныл от боли, а Ююко словно не собиралась сдаваться. Будто творящаяся перед ней картинка только добавляла энергии и страсти. Запас выносливости ученой постепенно истекал — мотнув головой, она постаралась продолжить и продлить удовольствие, уже подцепив устами вторую грудь. Было бы совсем непрофессионально отделаться профилактикой только одной молочной железы.
Пальцы ног судорожно сжались, дыхание замедлилось до минимального возможного темпа. Силы оставляли Эйрин — прикусив и вторую вишенку, она прошлась мелкими следами губ по площади груди и посмотрела на Ююко. Глаза были полны мольбы вперемешку с игривыми искорками страсти.
— Ююко, любимая, еще минутка и я достигну оргазма. Хочу, чтобы ты это знала и приготовилась, если мой вкус нужен тебе так нужен.
Красное от лишения сил, стеснения и осознания того, что лучшей утренней встряски и быть не могло, Эйрин заметила, что и свободная от работы рука слабо сотрясалась. Чтобы не выглядеть глупо или странно, она снова погладила лес розового цвета волос. Против роста волос погладила — чтобы по-особому поощрить или, возможно, попробовать остановить, пока не поздно? Стоны доктора и изнеможение от наслаждения говорили только об одном, готовясь вот-вот перейти на крик.
Немного растопыренные пальцы глубже зарылись в собранные позади головы в косу волосы, чуть выбивая те из прилежной причёски, добавляя неряшливости. И вторженцев тут же укрыла волна тепла и щекотки вызываемой прядями между фаланг. Равномерно принимая на себя вес головы членодевы, ладонь выступала своеобразной колыбелью не дававшей шее слишком переутомляться, равно как и позволяя направить или поправить красивое лицо так, как может потребоваться.
— Когда твои ножки выздоровеют, а шов уйдёт — улыбнулась Йому рассматривая скользнувшими диафрагмами зрачков обычно бледную, но сейчас наверняка покрытую лёгким румянцем кожу лица — ты займёшь это место. У меня на груди.
Левая рука взмыла ввысь прижимаясь к шее фрейлины и упёршийся в горло ногтевой пластиной указательный палец отрывисто двинулся вниз, рисуя собою бледные алеющие следы вызывавшие отдалённую ассоциацию с пунктирными линиями абсолютно разной, случайной длины. Скользя вниз, они слились с работой целительницы, чей заострённый ноготок уже нарисовал на животе Йому свои отметины, вместе с остренькими зубками игриво куснувшими немногим сбоку от пупка.
— Вот так... — прошептала Йому замирая и вслушиваясь в ощущения бегающие по коже. Пальцы напряглись чуть подбросив и тут же прижавшись к голове Эйрин, надёжно фиксируя лунарианку в объятьях пригоршни.
Тело задрожало и напряглось, затем расслабилось и немного обмякло. В движении находилась лишь левая ладонь скользнувшая от низа живота к лицу Эйрин и теперь аккуратно, почти боязливо поглаживающая наугад выбранную щеку и веко.
Наугад, ведь в влажной, почти горячей темноте окружившей фрейлину не было места скрупулёзным расчётам, лишь ориентации по слабым тактильным отголоскам, дыханию членодевы где-то внизу и давящей ноющим грузом горячей теплоте внизу. По коже словно бегущими змейками скользили горячие линии их совместных игр. Йому так и не была уверена понравилось ли Эйри подобное или она вынудила её так поступить прямыми словами и это незнание вспыхнуло расплывчатой, словно скрытой далеко в тумане, искрой, красно-оранжевым огоньком раздражения, что вплёлся в гамму царапин оставленных её и её собственными ногтями.
Ладонь вздрогнула и сжавшись в неправильное подобие кулачка взмыла вверх сгибаясь назад в кисти, по телу прошла крупная дрожь в ответ на действия пальцев беззастенчиво исследующих её самые сокровенные глубины. Дрожь повторилась исходя на этот раз уже изнутри спазмом влажных ребристых стеночек, что сжавшись будто хотели обхватить как можно плотнее нарушительниц ибо вытолкнуть их наружу. Но второй вариант был явно неподходящим.
Кулак разжался и ладонь метнулась к губам Йому стремясь заглушить тихий стон со смесью отрывистого всхлипа, что с влажным звуком сорвался с её губ показывая слабость и уязвимость. Колени на которых она пыталась удержаться задрожали с остальным телом и подогнувшись она приземлилась ягодицами на живот вталкивая в себя пальцы любимой ещё глубже.
Потеряв ориентацию и следуя желанию толкавшему её получить как можно скорее разрядку, фрейлина не спешила приподниматься обратно, двигая тазом вдоль живота лунянки и вгоняя тем самым кисть и несколько пальцев, двигавшихся вместе с ней чуть глубже.
Наконец, после ещё одной фрикции, она наконец оторвалась рывком и выгибая спину привстала, откинув голову назад и тяжёло дыша. Как раз вовремя, ведь внимание наставницы теперь перешло к Ююко, что издавала влажные и естественные звуки управляясь с набухшим естеством лунарианки.
Получив передышку, садовница прошлась подушечками пальцев, ощущавшихся теперь почти что ледяными, вдоль красных следов — где-то лишь незаметные линии прослеживаемые только внутренними чувствами, где-то прослеживаясь чуть набухшими полосами. Глаза непроизвольно закрылись, вновь скрывая происходящее за тёмной завесой ставших монотонными в тянувшей тяжести ощущениях, чуть притупившихся от того, что пальцы исследовавшие её в глубине остановились.
Дыхание стало выравниваться, хотя свободная левая рука теперь аккуратными движениями водила вдоль контуров маленькой груди выжидая возвращения внимания наставницы. Подушечка-острый край ногтевой пластины-сжавшиеся воедино большой и указательный палец вокруг ареолы, вырвавшийся очередной стон, но несмотря на это сознание фрейлины будто погрузилось в небольшую апатию, вязкое болотце пока наконец прочерки у внешней стороны бедра и обжигающий хлёсткий шлепок о прошедшую небольшой волной упругую ягодицу от ударившей её ладони целительницы не вывели из этого состояния.
Обвитые её стенками и смазкой пальцы возобновили свой ход внутри, расширяя и сужая упругость стенок, робко призывая безымянную соседку посмотреть и присоединиться в их общих играх. Отведя левую руку в сторону и чуть выпятив грудь, Йому насадилась ощутив болезненный укол занывший похожим на свежий надрез у лона. Ощущение непривычное поначалу, но вскоре миновавшее когда упругость и эластичность, вместе с возбуждением сделали своё дело более интенсивно смачивая влагой внутреннюю часть бедра.
Рассчитывала на это членодева или нет, но сразу после этого ладонь на которой лежала её голова ощутила прилив внимания напрягаясь и поднося лицо ближе к лону, где дорогой овал уже ожидали пальцы левой руки тут же коснувшиеся век, щеки и наконец волос. Каких-либо пояснений близость лица и лона не требовала и упругий розовый язычок без труда присоединился к танцу пальцев, кои мерно выходили и входили в неё сопровождаясь и скрепляясь тонкими прозрачными ниточками.
Первое касание можно было сравнить с тем, как касаешься мягкого мороженного, только в роли тающей сладости сейчас выступала сама фрейлина. Судорожно втянув в себя воздух, девушка задрожала сгибая спину словно желая отстраниться, но в то же время по-настоящему жаждая что бы это продолжалось. Мягкий и в то же время уверенный в себе язычок обжёг лоно вдавливаясь в бусинку клитора и Йому застонала запуская в волосы наставнице пальцы левой руки, придерживая и в то же время как будто держась самой за осязаемый ориентир, что хоть как-то не позволит ей съехать подёргиваясь и прижимая ладони к промежности на кровать, а точнее на пол. Это был почти что край за который она сделала шаг затрясясь и тихонько засопев, когда знакомое чувство эйфории и разрядки накрыло её орошая губки целительницы капельками влаги.
Чуть отпустив голову лунарианки, фрейлина понемногу заваливалась вперёд в итоге накрывая собою тело возлюбленной и оказываясь у её шеи: тёплой, мягкой, податливой, скрывавшей за тонкой и нежной девичьей кожей десятки важных артерий и сосудов. Бьющаяся в пульсе область касалась лба и щеки мечницы, вместе с двигавшимся от слов выталкиваемых устами травницы горлышком. Тихо простонав, Йому приоткрыла отяжелевшие от неги глаза понемногу разгораясь вновь: от близости тёплого, горячего зрелого тела и скрытого в паре миллиметров кровотока, а так же возбуждающего аромата наставницы смешивавшегося с невинным запахом лаванды.
Слова наставницы оставили след на её равнодушной апатии, что уже рассеивалась утренним туманом под тёплыми ясными лучами грядущего горячего дня. Она действительно этого хотела или шутила? Она прекрасно понимала, что нежная девичья кожа может не выдержать напора остреньких зубов, особенно если бы те действительно вознамерились оставить на ней свой след. И тогда отдельные капельки чёрной, в этой наполненной мягким сумраком комнате, крови выступят на молочную бархатистую поверхность. Выталкиваемые враз задрожавшим сильнее сердцем они начнут увеличиваться в размере отдавая в носу специфичным медным привкусом, от которого ноздри у многих отказываются делать вдох. А сильное высокое тело будет понемногу полниться адреналином, реагируя на мнимую угрозу становясь ещё горечей, ещё желанней. Быть может, даже Ююко получит отголоском этого эффекта более напряжённое естество.
— Ты этого не хочешь, — шепнула Йому. Её левая ладонь прижалась к плечу лунарианки притягивая её тело. — Поэтому не предлагай себя в жертву, ведь ты правда выглядишь очень вкусной девой.
Вытянувшиеся губы ласково коснулись хрупкой девичьей шеи и фрейлина закрыла глаза утопая в возможно совершенно противоположном, чем то, на что рассчитывала наставница чувстве — нежности. Но возможно вместе с тем она допустила ошибку не воплотив желание девушки ощутить немного боли от её рук. В таком случае, та заявит о этом так или иначе не стесняясь своих желаний.
Задышав быстрее и отбрасывая от себя истому словно покрывало по утру, Йому скользнула обратно, умащиваясь в подобии позиции на которой находилась чуть ранее: под грудью целительницы. Только теперь она полулежала на распластавшемся под ней шикарном теле, всё так же не утруждая членодеву своим весом. Её небольшая грудь оказалась перед лицом Эйри и та припала к ней выминая и лаская губами.
Томно кривя лицо, Йому подалась вперёд просовывая под спину лунянки левую руку, правой по своему обыкновению придерживая её затылок. Прижав девушку к своей небольшой груди, фрейлина прижалась губами ко лбу любимой тихонько шепча.
— Вот так, обхвати меня за спину и прижмись как можно плотнее любимая. Не бойся если шлёпнешь сильнее или оцарапаешь.
Кольцо сформированное большим и указательным пальцем правой руки сжалось сильнее, ощущая упругое пульсирующее сопротивление набухшей, покрытой линиями вен плоти. Удовлетворённо оглядев её, Ююко отвела естество в сторону отдаляя то от алых украшенных помадой губ, что растянувшись в усмешке сомкнулись лишь за тем, чтобы разойтись когда изнутри на них надавил язык.
Проверяя контуры, розовый и горячий он заскользил от одного края рта к другому аккуратно собирая оставшийся от Эйрин вкус.
Издав довольный, чуть задумчивый цокающий звук, тот скрылся обратно в глубине рта, а глаза прищурились с хитринкой осматривая лежавшую перед ней девушку, частично накрытую активной хранительницей.
Сжимавшие основание пальцы прижали член к животу, аккуратно потирая головку о бархатистую кожу и присмотревшись Ююко с удовлетворением отметила, как из-за небольшой капли появившейся из уретры от него тянется несколько тонких нитей, почти сразу лопнувших во влажный след, что остался на теле.
Незаметно для себя, она чуть привстала, машинально выгнув спину и подалась вперёд, умащиваясь грудями у самой мошонки, стимуляция мешочка которой так же выглядела довольно приятным занятием. Но сейчас всё внимание розоволоски сконцентрировалось у прижатого к вздымавшемуся животу члену, а конвульсивно подрагивающая стопа Эйрин служила приятным напоминанием о реакции вызванной их совместными действиями.
И хотя правая рука всё так же находилась у нежной кожи мошонки, формируя своими пальцами кольцо, сейчас она чуть вжалась в неё, левая же выступив указательный палец аккуратно коснулась словно разделённой на две блестящие половинки уздечкой головки, пестуя каждую из половин самым краем пальца тщательно избегая происшествий вроде касаний ногтя.
Естество, как ей казалось, было чувствительным абсолютно во всех местах и выбрать неправильную позицию здесь было невозможно, однако вместе с тем это требовало дополнительной бережности в отношении к. Наконец, остановившись в ласках, Ююко сомкнула вокруг головки сразу все пальцы левой руки, формируя навершие, высунула язык, с которого тонкой нитью капнула слюна смешиваясь с естественной смазкой выделяемой членом и улыбнувшись принялась работать обеими руками одновременно. Кольцо у основания приподнималось, оттягивая кожу, а затем с лёгким усилием падало обратно, вжимаясь в тело, пригоршня из пальцев же щекотала и массировала самую чувствительную область — верхний край естества возлюбленной.
Что-то игриво ударило её в ягодицу скомкав платье и соскользнув с мягкого участка вжалось в промежуток касаясь к ставшим видными под задравшейся одеждой трусикам. Тихонько замычав в ответ, Ююко ринулась по инерции вперёд упав лицом на живот Эйрин и постанывая от приятного чувства принялась тереться промежностью о какую-то поверхность: кровать или ног, сейчас она не осознавала. Желанные судороги внизу живота быстро расползались по всему телу, а то отвечало на них мнимым повышением температуры из-за улучшившейся в разы циркуляции.
Повернув голову, розоволоска увидела перед собой обнимаемый обеими ладонями, что хоть и разжались, съехали, но не спешили выпускать из своих объятий сокровище, член и вытянув губы трубочкой коснулась боковой стороны напряжённого цилиндрика.
Втянув воздух, она прижала тот к себе в длинной поцелуе, после чего попыталась приподняться, оглядывая что именно её непроизвольно толкнуло сзади. Ничего необычного, просто неожиданность вкупе с ножкой лунарианки и её увлечённость сделали своё дело. Забавное происшествие отозвавшееся в теле всплеском, будто взболтанная в бутылке жидкость.
Глаза лихорадочно загорелись, а рот вновь наполнился слюной, что жаждала выхода: не быть проглоченной, а укрыть собою дрожащее естество, источник семени, что наполнит её горло стоит поработать чуть сильнее.
Как ювелир, что примеряется к тому, куда следует приложить своё первое из последующей череды усилие, Ююко прошлась глазами по стволу, отмечая дрожь в руках и плечах от вида мощного набухшего члена, манившего вокруг себя её внимание и её сознание.
Сознание, что с трудом уловило обращённые к ней слова членодевы. Возможно, такая невнимательность со стороны Ююко и была чем-то постыдным, но сейчас все мысли вращались вокруг вкуса, что должен и наполнит её рот, а по телу разливался приятный жар жаждущий выхода.
— Я готова, любимая. — пробормотала она достаточно громко, что бы Эйри могла её услышать — Давай, не сдерживайся, подари мне свои соки до последней капельки. Излейся.
Расплывшиеся в улыбке губы сузились вытягиваясь трубочкой и уступая давлению, что исходило словно и снизу, от упёршегося в них члена и сверху, от усилия самой розоволоски, разошлись впуская в себя раздувшуюся головку. На щеках из-за втянутого воздуха возникли провалы, ведь Ююко хотела как можно плотнее облегать естество любимой. И не следуя какому-либо плану, она начала насаживаться на естество забирая в себя с каждой фрикцией всё больше глубины, дополнительно помогая себе ласкавшим то нижнюю, что боковую часть члена языком.
— Возможно я хочу помочь одной маленькой девочке попробовать что-то новое. — сказала Эйрин, проведя влажными от соков девушки пальцами по прикушенной области. Укус не принес большого дискомфорта, но целительница была уверена, что всплеск эмоций повелел выплеснуть немного страсти именно подобным путем. Конфетка не всегда бывает сосательной. Да даже такие иногда скучно растворять слюной — хочется поскорее добраться до вкусной начинки, будь это жевачка или шипучий порошок. Очистить пальцы при помощи собственной слюны ей не было суждено, по крайней мере сейчас — кисть целительницы направило тело, ослабленное работой и лаской розоволоски, навстречу хранительнице. Лоб почти коснулся ключицы девушки и Эйрин едва заметно заерзала, прежде чем вздохнуть и выгнуть спину, навстречу ласковым губам.
Из губ вырвался очередной стон, кончик языка быстро облизнул приоткрытый губы. Пока губы Йому изучали изгибы её шеи и безмолвно напоминали о том, как её девочка может быть и нежной, принцесса между её бедер не ослабляла темп, лаская её набухшую плоть. Она сосала и сосала, проворно работая губами и языком — половой орган врачевательницы не мог ослабнуть не на секунду. Рука, лежащая на голове любимой, уже без лишней мысли и сомнения, двигалась за девушкой в одном темпе, норовя насадить её посильнее на свой половой орган. Дрожь пробирала, сокрушала тело — и членодева не выдержала крика, когда кончик языка прошелся по уздечке ещё раз. Чертова физиология увеличивала чувствительность головки в этот момент, чем с удовольствием пользовались обе любимые в удобный для них момент.
Дыхание лунарианки сделалось еще более тяжелым и прерывистым, ритм сердца немного увеличился, капли пота прошлись по равнине лба ученой быстрой походкой, обошли брови и замедлились в районе щек. Кровать словно сжалась, не давая возможности вытянуть в сторону ногу, которая давно уперлась голенью в один из бортиков. Пятка второй ноги усиленно разминала ягодицу любимой, возвращая небольшую долю удовольствия, которая испытывала сейчас Эйрин.
Мягкие пальчики ласкали её основание, нежные губы все сильнее всасывали в себя её длину, быстрый язычок словно змея обвил все её естество. Девушка повиновалась воле Ююко и припав лицом между небольшими полушариями, она вскрикнула долгим протяжным стоном.
Мышцы принялись сокращаться от оргазма, сотрясающего тело целительницы. Прижавшись к Йому еще крепче, Эйрин на какой-то момент позабыла о том, как сильно она держит девушку и комфортно ли сейчас фрейлине, прижатой между ней и ложем. Но она не могла отпустить её талию, только делиться несвойственной сильной и опытной девушке вибрацией тела и задыхающимися звуками. Лицо, упирающееся в грудь, несколько раз коснулось губами крестца, оставив там свой след.
— Оххх! — Член Эйрин запульсировал и вместе с этой пульсацией густой поток спермы принялся покидать её тело. Оргазм накрыл тело девушки волной блаженства — почти не двигаясь, она могла только ощущать как усталость придавливает её к кровати, а губы розоволоски делают привычные последние несколько фрикций, прежде чем оставить её половой орган отдыхать. Рука сильнее оплела силуэт Йому, что бы так близко — и так далеко. Если бы не слишком скромная кровать, то она могла быть ближе и не испытывать возможный дискомфорт, но было уже слишком поздно. Разум поддался желанию похоти и девушка оставила еще несколько следов своих губ, положив голову на грудь мечницы.
— Это... это было чудесно, Йому, Ююко. Хихи, я чувствую себя маленькой девочкой сейчас! — заметила Эйрин, не продолжая удивляться поддержке со стороны Йому. Откуда же у маленькой протеже столько сил, столько выносливости?
— Я хочу, чтобы вы отдохнули. Хотя пять-десять минут, потом я смогу приняться за зелье, — промолвила девушка несколько позже, когда грудь перестала вздыматься и дыхание стабилизировалось, уняв буйный темп, — Если нужно место, то я сейчас встану. Эта кровать достаточно большая, чтобы три попы на ней комфортно сидели.
Сделав движение в сторону ложа, которое не было ограничено стенкой, Эйрин случайно коснулась мягкого чулочка хранительницы и неожиданно замерла, заметив, что принцессе её движение может сейчас помешать.
— Спасибо, что оставила чулки. — неловкий момент нужно было чем-то прервать — и занесенная в воздухе правая нога опустилась на свое место, пока левая отдыхала на теле зефирки. Такой красивой, желанной и с мягким характером, отвлекать которую не хотелось. Она сама примет решение, как она хочет провести перерыв. Как и верная и заботливая Йому.
Длинное, изящно вытянутое тело напряглось намекая на приближающиеся приятные судороги оргазма, что совсем скоро прокатятся несколькими мощными волнами заставив то выгнуться в приливе ощущений и переживаний на способных миг затмить собой ощущение реальности. С вожделением наблюдая за этими перетекающими друг в друга процессами, Йому лишь глубже просунула левую ладонь под спину возлюбленной запуская вторую под пышные пряди.
— Моё новое должно принести удовольствие и тебе, родная. — прошептала она поглаживая голову лунарианки.
Вбирая в себя мягкие и тёплые ощущения, вызывавшие в ней чувства дополнившие нараставшее желание, фрейлина прижалась к телу членодевы пытаясь словно облечь её, закрыв от остального мира своим теплом.
Буквально через минуту высокая девушка прижалась к ней куда сильнее, на что губы мечницы ответили таким же жестом выбирая целью лоб. Брови задрожали, с губ сорвался стон, когда уста уже целительницы мягко накрыли её грудь одаривая поцелуем и чем-то похожим на приятную тянущую щекотку.
Непроизвольно задрожав, беловолоска осела на миг едва не теряя равновесие и распластываясь на Эйри, но в итоге вовремя спохватившись лишь прижалась своей грудью к её, дотронувшись щекой лица возлюбленной, повернув которое она ласково накрыла щёку поцелуем, пока тело девушки под ней напрягалось в сладких судорогах высвобождая добытый Ююко сок.
Узкая кровать совершенно не мешала, напротив добавляя оправдание Йому в необходимости так плотно прижимать к себе Эйрин, что в противном случае возможно предпочла бы откатиться на спину, дабы иметь возможность отдышаться и почувствовать свободу после тесноты их совместного времяпровождения.
Сейчас же, пока девушка спокойно лежала, фрейлина наконец ослабила хватку, убирая ладонь из под спины. Её губы вновь коснулись чела членодевы, на этот раз чуть сбоку.
— Большое спасибо, я рада, что тебе понравилось, любимая. — мягко улыбнулась она наставнице.
Не меняя позы, Йому скосила глаза чуть вправо, оценивая сколько свободного места находится между ею и полом: того оказалось вполне достаточно, чтобы вплотную прижавшись к членодеве улечься узким плечом на тонкую полоску кровати, особенно если не стесняться приобнять любимую.
— И знаешь...мне бы совсем не хотелось, что бы ты сейчас поднималась с кровати. Небольшой отдых быть может и нужен нам с Ююко, но ведь ты та, кто потеряла больше всего сил. Верно? Эта деталь до сих пор словно самая непостижимая загадка в тебе.
Голова продолжила движение и взгляд позволил осмотреть собственную чуть выгнутую спину, упругие ягодицы и укрытые в чулки ноги. Затем в поле зрения мелькнула укрытая кудрями макушка розоволоски и Йому улыбнулась.
— Оо, — протянула она задумчиво — они тебе понравились.
Похвала в сторону одного из любимейших элементов одежды пришлась фрейлине по вкусу и словно желая удостовериться в том, что ткань действительно не только выглядит красиво, но такой же и ощущается, провела подушечкой пальца по белой материи, исследуя тактильные ощущения несколькими медленными движениями напоминавшими аккуратные росчерки, будто кто-то хотела убедиться в том, что новая перьевая ручка оставляет достаточно ровные следы.
Закончив с исследованиями, палец вернулся в исходную точку у самой резинки, что будто мягкий жгут сжимала ногу, оголяя самую верхнюю часть бедра. Аккуратно подцепив её, фрейлина убрала конечность ощутив как ткань чулков с лёгким шлепком вновь облегает её ногу.
Теперь продолжать сидеть фактически на груди у наставницы, пускай и перенеся вес свой вес на колени, больше не имело смысла и тягуче качнувшись в сторону потревоженным маятником, Йому медленно сползла набок, становясь тем самым бортиком, что защищал наставницу от края кровати.
Полностью обнажённая, за исключением колготок, фрейлина прижалась к плечу девушки грудью, животом и промежностью всё ещё хранившей влагу, её и мягких губ Эйрин. Левая нога аккуратно поднялась и с осторожностью перенеся себя через живот членодевы мягко опустилась на подтянутый участок тела где-то на уровне пупка.
Тихонько засопев, она вытянула губы касаясь молочно-белого бархатистого плеча в которое затем, прикрыв глаза, уткнулась лбом едва слышно дыша, не издавая некоторое время никаких иных звуков или движений.
— Мне понравилось, — прошептала она не открывая глаз, — как ты меня шлёпнула и пробежалась по коже ногтями. И если тебе подобное пришлось по душе, не стоит стесняться своих желаний, милая.
На тонких губах заиграла быстро скрывшаяся в поцелуе плеча улыбка.
— Что до меня и моего нового... Иногда мне хочется надеть что-то твоё, что содержит твой запах. Длинную маечку или халат, ну, ты понимаешь. А ещё я просто обожаю твою форму, любовь моя.
Левая рука, доселе лежавшая чуть выше ноги, под грудью Эйрин аккуратно поднявшись в воздух опустилась перед чёлкой целительницы, поправляя ту бережным движением в сторону. Простое движение разлилось потоками нежности, что словно бежали под кожей ещё одной сеткой вен. Было ли это нормальное реакцией или нет могла знать только целительница, если бы Йому осмелилась спросить о таком. Но даже сочти она подобный чрезмерный восторг за отклонение, избавляться от подобного чувства фрейлина не была готова. Следовало сделать ещё одно дело, а точнее принести извинения за то, что она так и не сделала сопротивляясь почти непреодолимым чарам членодевы.
— И прости, что не укусила в шейку. Мне показалось, что твоё горлышко заслуживает более вежливого обращение, чем касание остреньких зубок. Но если это то, чего ты хочешь, как-то мы можем попробовать и это, любовь моя.
«И тогда не факт, что я удержусь на тот раз.» — добавила про себя фрейлина допуская, что возможно сдерживаться и не стоило изначально.
— А пока губки тоже ведь не очень плохо, да?
Произнеся вопрос, Йому подалась вперёд ласково прижимаясь к пульсирующей артерии на шее лунарианки губами. Закрыв глаза, она вдохнула аромат любимого тела смешивавшийся с лавандой, исходящим теплом и ритмичными ударами пульса разносящими кровоток. В голове вновь зашумело, затылок напрягся, а уста порывались раскрыться не то в поцелуе, не то в улыбке.
— Накрой меня своей рукой и шлёпни сама знаешь по чему. — прошептала Йому выпячивая ягодицы чуть выгнув спину.
По тяжёлому, учащённому дыханию, как и по пульсациям проходившим по телу и естеству девушки можно было понять, что момент разрядки совсем не загорами. Событие, которое было столь же желанным для розоволоски, как и сам процесс перед этим.
Прикрыв глаза, она застонала укутанная жаром исходившим не то от упругого, затвердевшего члена, не то от собственной активности и возбуждения и изогнувшись попыталась прижаться к стопе втиснувшейся в её трусики под съехавшим вверх неравномерными складками платьем.
Ладони теперь поочерёдно ласкали пышные бёдра членодевы гладя бархатную, ничем не пересекавшуюся белизну кожи тёплыми пальцами не переходя на более твёрдые ногти. Щёки втянулись ещё глубже и насадившись как можно сильнее, понукаемая пускай и не сильным, но явно дававшим понять, чего желает тело возлюбленной, движением ладони в розовых кудрях, Ююко остановилась затаив дыхание, казалось ощущая каждую венку и удар пульса в естестве.
Упругие стенки горла попытались вытолкнуть мешавший дыханию предмет, однако сама девушка не спешила выполнять требования своего организма замерев в такой позе на некоторое время: небольшая пауза не позволит почувствовать члену будто тот оказался покинутым, ведь влага и тепло сделают свой дело. Но вместе с тем подготовят чувствительную головку к финальным штрихам.
Что вскоре она решила дорисовать не удовлетворившись простой статичной стимуляцией. Чтобы членодева излилась большим количеством соков необходимо было что-то большее, нужна была стимуляция показывающая ценность этого уязвимого участка тела. Губы задрожали сходясь более плотными объятьями кольца и подогнувшись чуть вовнутрь, чтобы сформировать площадку защищавшую орган от зубов, они облепили член со всех сторон влажным, горячим поцелуем.
Голова мотнулась чуть назад, запрокидываясь вверх на подавшейся вперёд шее. Плечи двинулись назад и Ююко приподнялась, совсем немного, так как частью выбившиеся, частью спрятанные за платьем груди всё ещё касались своим податливым весом на бёдрах членодевы.
Руки же, будто автоматом согнувшись в локтях, развелись по немного сторонам поднявшись на уровень плеч так, что теперь абсолютно не касались ни живота, ни бёдер девушки снизу. Замычав и сопроводив своим стоном звуки издаваемые членодевой, Ююко сделала движение тазом в сторону ступни, постаравшись язычком играть с находившимся во рту естеством. Практика или страсть помогли и сильный и полный желания касаться возлюбленной, тот лихорадочно прижимался к стволу внутри, водя по нежной коже и горящим пульсировавшим венка.
Глаза закрылись окончательно, а фрикции сделались частыми и куда большими по амплитуде и вскоре первая струйка вязкого, горячего семени ударила в заднюю часть нёба тут же устремляясь вглубь пищевода. Насаживаясь как можно глубже, Ююко водила головой не только вверх-вниз, но и шевелила ею чуть по сторонам, вырисовывая подобие эллипса, пока последующие струйки, выталкиваемые насытившимся ощущениями организмом, продолжали изливать соки любви и будущей жизни в её рот.
Через несколько секунд семяизвержение прекратилось и член замер, как и перестали беспокоить тело возлюбленной оргазменные сокращения мышц. Теперь та лежала спокойно и мирно обласканная ладонями хранительницы и Ююко ощутила как естество, до того сильное и набухшее, уменьшается у неё во рту, тая морозной конфетой в летний день.
Это показалось ей ничуть не менее милым и возбуждающим, чем когда оно было полное силы, теперь с ним к тому же можно было играть даже более легче.
Не спеша выпускать то, что подарило ей столько утреннего сока из губ, Ююко поводила ещё несколько раз головой ощущая, как идеально смазанный собственным семенем и влагой её слюны член скользит по языку без каких-либо препятствий никуда не упираясь и не доставая.
Втянув напоследок щёки, девушка коснулась стремившейся скрыться под кожей головки слизывая последние капельки семени наверняка разбавленные прозрачным соком с менее выраженным вкусом.
Влажное чавканье и ослабевший член впервые полностью увидел свет с момента нахождения во рту. Небольшая, ставшая вновь гибкой палочка тут же упала на лобок поблёскивая в сумерках комнаты, оставляя за собою влажные следы на коже.
— Умничка, хорошая девочка. Большое тебе спасибо. — поблагодарила членодеву Ююко довольно жмурясь и облизывая скользнувшим язычком губы.
Спина выгнулась и розововласка потянулась упираясь ладонями в кровать, насколько это было возможно для узкого пространства. В чём-то небольшая стеснённость имела свои плюсы: более тесный и сильный телесный контакт за который не стоило искать оправданий пускай и перед собой.
Глаза закатились, а когда увидели вновь мир с небольшой высоты вытянутой шеи, перед ней оказалась пикантная часть целительницы, что была не обёрнута объятьями Йому ставшими несмотря на просьбу членодевы отдохнуть даже более сильными: теперь нога девушки лежала на подтянутом животе, а сама она жалась к Эйри словно действительно не разрешая той покинуть при желании кровать.
Это можно было использовать, ведь внимание девушки наверняка сейчас было обращено больше на Йому и можно было беззастенчиво пялиться на пышные бёдра, стройные ноги и притягивающий всё её внимание отдыхавший, уменьшившийся до скромных размеров член. Впрочем, долго пожирать глазами сочное тело и не выдавать себя было тем ещё испытанием с которым розововласка справиться явно не сумела.
Тихо засопев, она зачарованно смотрела на мешочек мошонки и небольшую упругую влажную палочку крепившуюся на ней. Нежная кожа, аккуратный размер, трудно было представить как она может увеличиваться до своих обычных в возбуждённом состоянии размеров не теряя красоты, аккуратности и привлекательности.
— Он выглядит очень миленько таким. — проворковала Ююко кивнув на член, хотя этот жест никто все равно не увидела бы. — Мне прямо хочется нарядить его в подарочную ленточку или надеть на тебя трусики, что скрывали бы только мошонку.
Тихий смех стал окончанием фразы и в тихой обстановке казалось было слышно, как говорившая сглотнула слюну в которой уже совсем немного ощущалось от привкуса семени любимой.
— И ты сама выглядишь очень миленько и красиво, хоть постоянно отрицаешь это. Я очень ценю, как ты даришь нам свой вкус, ведь это действительно отнимает много сил. — проговорила она Эйри вспоминая как девушка сразу после эякуляции падала в их объятья.
В груди шевельнулось чувство желания так же само обнять Эйри с другой стороны, прижать её рот к своей груди и вжаться в волосы вечно норовившие скрыть умный лоб.
— Красивая, милая девочка достойная только самых изысканных нарядом и самого заботливого отношения....
Едва слышно вздохнув от того, что сейчас, учитывая больную ножку и то, что организм возлюбленной наверняка испытает дискомфорт, залезь она сверху, Ююко отбросила замыслы прижать членодеву с другого края. Однако, если что-то где-то закрывается, возможно совершенно новое окно возможности, такое же прекрасное, уже ждёт что бы его открыли лишь протянув руку.
— Просто настоящая конфетка, к которой хочется прижиматься, лизать и сжимать губами да зубками.
Тело Ююко наконец обрело новую цель и плавным движением выпроставшись вперёд, розоволоска легла головой на живот и лобок Эйрин. Отсюда открывался прекрасный и будораживший мысли вид на гладкую кожу тела переходившую в будто чего-то боявшийся, а от того уменьшившийся член. Пускай эта поза и не до конца выражала чувства, что хотелось бы сейчас отдать членодеве, смешивая ласку с вожделением, Ююко повернув лицо ласково коснулась губами кожи лобка, затем шумно втянула в себя воздух хранивший тепло и невидимый аромат возлюбленной от которого голова будто потеряла ориентацию.
— Сейчас, любимая, сейчас. — Ююко закрыла глаза и её левая рука нашла себя на мягком бедре членодевочки.
Прекрасная подушечка способная восстановить силы и подготовить разум к интересностям дня. Наверняка пышные ягодицы смогли бы принять её щёку ничуть не хуже...
Улыбнувшись этой мысли, розоволоска мягко улыбнулась откладывая ту на более удобный для самой обладательницы пышных полушарий момент: сейчас было бы не совсем удобно для пронизанной швом конечности вот так вот лежать на животе. Но затем она смогла бы сделать любимой небольшой массаж своими грудями.
— Любимая, я готова, ты только скажи и я поднимусь. Думаю, Йому тоже ждёт только твоего слова, чтобы дать тебе возможность готовить зелье и следовать задуманному.
— Большое пожалуйста, — ответила Эйрин, перенеся уставшую ладонь на бедро хранительницы. Длинные пальцы пальцы врачевательницы заползли под ткань по очереди, а подушечка большого пальца массировала прямую мышцу бедра несильным продавливаем пальца. Чулок немного сполз после неглубого проникновения четырьмя пальцами, пряча в тёмном тоннеле девичью ножку. Большой палец перестал давить на розовое пятно и вцепился в край одежды, словно в попытке удержать её на месте.
— Они мне понравились, да. — Рука продолжила ощупывать следы навершия одежды, что слабо впечатались в кожу мечницы. Другая кисть слабо прижимала принцессу — разум, находясь все еще в тумане, просил прижать любимую посильнее, чтобы она постаралась удержать все капли в себе или на теле членодевы, — Это так приятно – попробовать что-то новое и необычное в постели, честно говоря. Почувствовать то, что ты раньше не чувствовала, попробовать перейти границу дозволенного и проверить — по душе ли тебе, мне или булочке это или лучше ограничиться единичной практикой. Боюсь, этот материал может натереть одной из нас кожу в пылу страсти, поэтому я бы хотела в следующий раз видеть тебя обнаженной.
Ладонь выскользнула из темного плена и обернулась змейкой вокруг талии Йому. Доктор притянула к себе свою маленькую медсестричку и коснулась губами того места, где луковицы волос прорезались надо лбом.
— Смотри, не упади, Йомучка. Мне нужно, чтобы мою талию обнимали здоровые ножки очень скоро.
Кисть девушки скользнула по внешней части бедра и остановила движение на упругом месте. Ноготки несильно прошлись по седалищу, оставив за собой еще несколько параллельных друг другу борозд, которые должны были пропасть через пару минут.
— Мой запах? Ты хочешь, чтобы я дала поносить тебе что-то из своего гардероба? Ох...
Румянец окрасил щеки девушки в яркий оттенок — вопрос получился немного неловким. Причина не заставила себя долго ждать.
— Я слышала о чем-то подобном в отношениях, но, скажу прямо, я не взяла с собой достаточно много повседневных вещей. Просто, потому что собралась, словно в поход и большая часть гардероба или предстоит постирать или уже сушится. А какое платье или кимоно я уже у вас одалживаю я и сама не помню — счет потеряла. Вот...
Немного подумав, девушка вцепилась в мысль подарить свою шапочку. Казалось бы — и волки уцелеют и овцы будут сыты. Если только... её фирменный головной убор не остался бы дома. А подарок Ююко, который уже был на слуху, передаривать было просто непозволительно.
Клубок идей продолжал распутываться, ведомый вперед прикосновением невидимой кошачьей лапки. Обнаженная и уязвимая в данный момент сладость никак не могла собраться с идеями и мыслями — что же подарить такого хранительнице, чтобы принадлежало изначально ей и точно не могло касаться её тела изначально. Каждая имеющая в этих стенах вещь уже имела какое-никакое подозрение в глазах лунарианки.
— ...вот... о чем это я...
Пытаясь скрыть неловкость, внимание устремилось в другую плоскость, а глаза девушки закатились наверх. Кисть поглаживала большое красное пятно на попе, что невольно оставили пальцы. Вторая рука все еще игралась с Ююко, что нашла себе место на животе лунного гения. Зефирка поработала хорошо, даже очень хорошо. Но Эйрин пыталась найти выход из положения и чуть-чуть повременить с благодарностью.
И выход, хоть не сразу нашелся. Взгляд девушки моментально стал более уверенным, на лице расцветал слабая улыбка. Даже капельки пота, что раздражали кожу лба, словно исчезли по щелчку пальцев.
— Ммм, у меня должен быть сюрприз для тебя. Позволь я покажу его тебе...
Но с демонстрацией пришлось подождать — беловолосая телохранительница поделилась несколькими идеями. Конечности девушки все еще оплетали Эйрин, прижимая ту к кровати. В глазах первой словно блеснул огонек страсти — тот самый, что подсказывает, что одной разрядки для девочки оказалось мало. Что она не отпустит свою наставницу, пока выпяченная попа не получит незаслуженную, но порку. Игривую порку.
Несмотря не предупреждение... нет, подсказку принцессы о том, что она вовсе не ограничена обстоятельствами, что стоит ей повысить немного голос и обе любимые тут же дадут ей встать, врачевательница решила пойти на поводу и, сделав замах рукой, отвесила звонкий удар по попе.
— Не переживай, моя радость. Зубки можно приберечь, если только очень не хочется. Или если тебя пугает мысль наблюдать следы твоей страсти ещё какое-то время. Можешь ограничиться губками и оставить пару засосов. Если не знаешь, как это делается, то я тебя научу. Это не так опасно и носит в себе куда более яркий и романтичный след.
Еще разок кисть опустилась на попу Йому — и замерла, прохаживаясь вокруг места соприкосновения удара.
— Поцелуй меня. И поцелуй потом Ююко, пока её уста хранят мой вкус. Кстати...
Хватка любимой ослабла и доктор, задержавшись совсем ненадолго, медленно поднялась наверх, чтобы выпрямить спину, негромко охнуть и дать возможность второй любимой вовремя отреагировать на небольшое землетрясение и вовремя убрать голову.
— Спасибо тебе за минет, моя принцесса. Мне очень приятно, чтобы тебе приносит не меньше удовольствия. Я знаю, что твое пламя ещё не угасло и тело требует ласки и внимания любимых. Позволь мне утешить тебя пока что словами...
Эйрин немедленно подала одну из передних конечностей, чтобы Ююко смогла тоже сесть рядом. Вторая конечность помогла привстать и Йому.
— ...у меня есть идея, как реализовать твою мечту. Но чтобы все было волшебно, нам всем надо быть здоровыми. Уверена, что ты будешь приятно удивлена моей затее.
Чмконув кончик носа зефирки, Эйрин приоткрыла губы чуть шире, чем скромная школьница при первом поцелуе и прошлась по нему кончика языка.
— Но, чтобы не кормить тебя только обещаниями, я скажу тебе, что сделаю все необходимое, как только мы освободимся. А теперь, пока ваша умница-разумница пока на пике своих умственных способностей...
—Так как ваша общая работа выпотрошила из неё всю похоть и страсть, — продолжила она мысленно. Вряд ли сейчас нужны были такие подробности, от которых могли и мурашки по коже пробежаться и смешок невольный с губ чьих-то сорваться.
— Мы приступим к работе. Для начала я возьму выкладывать пакеты с барбарисом из своего рюкзака. Ююко, милая...
Взгляд упал на обворожительную девушку справа.
— ...твоя задача — почистить плоды растения от хвостиков. Хватит нам его или нет — без него, увы не обойтись. Йому, наша маленькая прелесть...
Внимание теперь скакнуло на озорную охотницу дать пошлепать себя по ягодицам.
— ...для будет задача по твоей специальности. Уверена, с ножем ты обращаешься не хуже, чем с катаной — мне надо будет рубленный корень имбиря. Инструменты для этой работы я тебе предоставлю, но, если тебе будет удобнее, можешь принести нож и миску для себя.
С небольшим усилием Эйрин встала, уперев руки в кровать. Она оттолкнулась медленно, словно корабль, что с неохотой оторвался от якоря и почти сразу же согнула ноги. Кости слабо хрустнули и членодевушка очутилась рядом с сумкой, в которой она принялась копаться и медленно перекладывать содержимое на стол. Все оставшееся содержимое. Сюрприз для юной фрейлины еще был далеко-далеко, но план работы скоро дал о себе знать.
— Можжевельник. Хорошо, хорошо. Его я и буду размалывать в своем пестике...
Не понадобилось и тридцати секунд, как Эйрин воскликнула:
— Ага! Кто тут просила барбарис? Я просила! Ююко, угощайся.
С имбирем пришлось потужиться — первый пакет нашелся только через две минуты бурных поисков. Усталость почти снова дала о себе знать, но вкус победы затмил уязвимость тела, выбросив в кровь совсем немного адреналина.
— Ага. А вот фронт для тебя, Йому. Можешь понемногу начинать их резать. Нож и тарелка должны быть где-то на столе, я думаю. Если не найдешь, то дай мне тут же знать.
Вдох, выдох — и рука снова принялась исследовать глубины рюкзака, почти касаясь его днища. Еще много предстояло найти, приятно удивиться и недовольно отметить тот факт, что что-то порвалось или натерло немного руку. Тем не менее, результат был таков:
— Итак, — выдохнула девушка, как только предмет для хранения всего-всего был выпотрошен и его содержимое, то самое все-все — оказалось на полу под ногами Эйрин, на столе или где-то поблизости, — из нужных нам сейчас четырех веток барбариса, трех корней имбиря и шести пучков можжевельника у нас имеются следующее:
1d10: (6) = 6 веток барбариса, 1d10: (1) = 1 корешков имбиря и 1d10: (1) = 1 пучков можжевельника прямо здесь. Не густо... что-то не пережило транспортировку, увы.
Осталось только поднять мораль — своими силами.
— Пока что делаем то, что должны делать. Никакие помехи не заставят меня отступить, даже если чего-то не хватает. За дело!
Колено игриво потёрлось о живот целительницы и остановившись над областью пупка мягко легло на белую, немного вздымающуюся от дыхания кожу. Взгляд путешествующий совсем немного выше мог бы заметить ладонь, что лежала у подгрудья, не пересекая границу ведущую к пышной, немного сплющившейся под своим весом груди, белеющей такой же молочной кожей с двумя чуть более тёмными областями ареол. И хотя непосредственного тактильного контакта с кожей грудей не происходило, исходившее от них тепло и мягкость, казалось, были осязаемы.
— Постараюсь удержаться от падения, — с плохо сдерживаемыми нотками весёлости проговорил тонкий девичий голос, а затем укрытая белыми волосами голова приподнялась находя себе подставку в виде аккуратно согнутой в локте руки.
На лице играла тонкогубая улыбка, а тёмные точечки зрачков, расширившихся в мягкой полутьме до размеров монеток, свободно гуляли по верхней части тела лунарианки, из-за приличия или небольшой паузы возникшей сразу после акта любви концентрируясь больше на шее и лице.
Со временем, сама собою левая ладонь фрейлины нашла себя лежащей на животе, сразу над коленом, которое девушка предпочла убрать, посчитав что теперь, сменив позу, она окажет большее давление на восстанавливающееся тело членодевы.
— Обнажённой? — небольшая пауза, что выждала девушка, подсказывала о небольшом раздумьи над этой идеей. — Хорошо, любимая. Хоть мне кажется, что так более...прямолинейно?
Последне слово было произнесено с паузой, небольшой задержкой, выдавая сомнения в правильности подобранного слова. И хотя оказаться нагой в объятьях докторини и хозяйки она была не прочь, но быть может какие-то элементы одежды смогли бы внести небольшую изюминку. Впрочем, время покажет, ведь всегда можно превратить раздевание в часть процесса.
Тем более, что её неловкое предложение о одежде возлюбленной вызвало у неё смущение проявившееся в запинке, словно фрейлина предложила что-то совсем уж непристойное. Хотя как знать: быть может сам тон, которым она произнесла это или время оказались неуместными для утончённого разума лунной дочери. Часть сомнений передалась и Йому и немного подбоченившись, она приподнялась чуть выше упираясь щекой в ладонь.
— Пожалуйста, прости. Я не имела в виду ничего такого! В один момент мне показалось довольно приятным укутаться в длинную футболку любимой, что наверняка будет мне доходить ниже бёдер. И больше ничего, правда-правда. Теперь мне самой это кажется довольно странной просьбой, ведь я могу попросить прижаться к самой тебе. Так что...прости.
Губы вытянулись сразу же, как лицо качнулось в сторону лежащей членодевы и через мгновение тонкие бледно-розовые нити губ дотронулись шеи, мягкой и тёплой, бьющейся потоком жизни скрытых в тонких трубках вен.
Следующее касание нашло себя под мочкой уха, окутав ту горячим воздухом дыхания, что сбилось в тихий стон стоило лишь ладони целительницы хлёстко коснуться упругой обнажённой ягодицы.
Дрожь, что прошлась по мускулам была больше спорадической, возникавшей то в ногах, заставляя стопы вытянувшись стрункой напрячься, то в бёдрах, вжимая корпус в тело высокой девы.
Место прикосновения опалило знакомое ощущение, пока больше приятное, нежели болезненное. И вместе с тем оно словно подталкивало попросить изящно удлинённую ладонь о ещё одном шлепке, затем ещё.
— Хорошо, любимая, мы попробуем новое, как ты и говоришь. И мы не будем стесняться того, что нам хочется, ладно?
Сбивчиво дыхание зашумело у самой ушной раковины лунарианки и попытавшись вновь приподняться хотя бы на локоть, Йому качнулась немного назад. Обзор сместился, открывая вид на комнату, что как и прежде окружала их заботливой полутьмой несмотря на бушующие краски дня снаружи.
Движение где-то на краю зрения оборвало беспечное разглядывание комнатки и скосив глаза чуть вбок, Йому заметила, как членодева решила подняться с постели, а значит это необходимо было сделать и ей.
Лёгким движением Йому соскользнула ногами с перины, касаясь пола кончиками пальцев и усевшись осмотрела колготки разглаживая деликатный предмет одежды. Собственная нагота показалась вдруг чем-то странным и немного смущённо прикрыв грудь и промежность ладонями, девушка осмотрела комнату на предмет собственной одежды. Но внезапно нахлынувшее чувство не оказывало на неё своё внимание слишком уж долго и избавившись от стеснённости, она откинула руки вновь обнажая себя всем желающим взглядам, точнее паре присутствующих здесь девиц.
— Я воспользуюсь тем ножом, что на столе. Думаю, его лезвие достаточно остро...
Небольшое сомнение кольнуло разум фрейлины в уместности использовать в качестве подставки тарелочку, ведь коснись её дна заточенная кромка и звук будет не из приятных. Но идти никуда не хотелось, а это значило, что досочка для разделки подобных вещей останется пока на кухне. Или нет?
Неспешным движением девушка поднялась с постели вслед за наставницей, аккуратно придерживая её бёдра ладонями, ненавязчиво, но готовая усилить объятья в любой необходимый момент. Несколько шагов сделанных по направлению к рюкзачку прошли без каких-либо эксцессов, а значит можно было более не испытывая терпение членодевы приступить к указанной ей работе и заспешив серией небольших шагов к столу, фрейлина остановилась касаясь кончиками пальцев внешнего края темнеющей деревянной мебели полнящейся микстурками, бутылочками и реагентами. А так же горкой пакетиков выложенных накануне.
Среди всего этого добра можно было, пускай и не сразу, заметить небольшую тарелку, площади которой как раз могло хватить для того, чтобы приютить нарезанный корешок. Знакомый по фактуре и длине нож так же лежал на том месте, где она его оставила в последний раз.
Ручка удобно легла в ладонь и не оборачиваясь фрейлина повернула запястьем из стороны в сторону, оценивая в более спокойной и благоприятной обстановке инструмент.
Аккуратно отставив орудие, Йому медленно повернулась к наставнице и Ююко наблюдая за их деятельностью с некоторым интересом. Большей степенью её внимание привлекло количество пакетиков и скрупулёзные подсчёты целительницы, что, как показалось ей, с некоторым сожалением сообщила о испортившихся во время транспортировки запасах.
— Быть может не всё так плохо и некоторые из вещей можно будет отыскать тут или приобрести... — начала было Йому, пытаясь обнадёжить наставницу. — Но хотя бы барбариса у нас в избытке!
Аккуратно приняв хранившийся в одном из пакетиков корешок имбиря, Йому медленно вернулась к столу. Спешить было некуда, ведь учитывая количество корешков Эйри и Ююко предстоит работать куда дольше. И всё же аккуратно поставив тот на тарелку, ладонь вновь нащупала знакомую рукоять ножа. Сейчас ему предстояло проявить себя работая с материалом чуть менее податливым, а значит показать действительную остроту.
Гладкая рукоять мягко нажала в ответном движении на кожу, вдавливаясь чуть внутрь, но останавливаясь, когда кожу сменили более плотные ткани и напрягшиеся мышцы. Вытянутое лезвие, направляемое пальцами упёрлось в кожицу под небольшим углом и серия небольших поверхностных движений принялась очищать поверхность от более грубой части растения. Быть может ложечка выступила даже более подходящим инструментом, но слова любимой совпали с нежеланием самой фрейлины куда-либо покидать комнату.
Вскоре небольшая горка кожуры образовалась на подставленном пустом листе бумаги, что абсолютно случайно отыскался посреди комнаты и корешок плотно лёг своей плоской частью на керамическую поверхность. Перехватив рукоять более удобным и привычным хватом, фрейлина передав острию немного давления ощущавшегося нажимом на остальной руке, аккуратно провела вдоль растения отделяя первый кусочек от остальной части, что вскоре потеряет свою целостность.
В отличие от более сочных фруктов и овощей сейчас не было брызг сока, что могли как-то запачкать поверхность или отразиться на клинке потёками и через минуту на тарелочке соломкой лежали части бывшего целого корня. Далее его оставалось лишь чуть сильнее измельчить, доводя до состояния более пригодного для употребления в чай или снадобье.
— Любимая, кажется я готова — произнесла Йому демонстрируя тарелочку в которой был нарезан имбирь. — Не нужно ли мельче?
Мягко оттолкнувшись от поверхности кровати, Ююко отшатнулась назад, освобождая от своего веса ноги целительницы. Тяжело ей было или нет, но любимая могла захотеть подняться, когда приличие не позволяло попросить о этом напрямую.
Улыбаясь от удовольствия воспоминаниям в которых утончённые пальцы играли с её розовыми кудряшками, девушка, сначала было присев на самый краюшек кровати, затем привстала, чтобы её бёдра не мешали лунарианке приподняться с кровати преследуя озвученные ранее цели.
— Звучит не очень сложно, думаю, я справлюсь. — смущённо улыбнувшись она поднесла было ко рту ладонь, но дёрнув головой прервала исполнение этой идеи залев чуть глубже в кроватку.
Сначала нужно было достать все ингредиенты и лишь затем приступить к их обработке. А это значило, что Ююко могла насладиться пребыванием в хранившем их тепло ложе ещё несколько минут при этом не вызывая справедливые упрёки в нерасторопности и лености.
Помня фразу Эйри, она перевела взгляд на хранительницу, что уже поднялась с кровати. Голова непроизвольно чуть приподнялась подставляя щёку или краюшек губ, что при желании могли повернуться чуть в сторону покорно предоставляя доступ к любой части розовых лепесточков. Но им оставалось разве что вздрогнуть, следуя грустно опустившимся уголкам, оставаясь одинокими и абсолютно точно не нужными.
«Спасибо за поцелуй, Йому. Это было ожидаемо.» — с лёгким налётом грусти провела она глазами хранительницу, что уже получив свои кулинарные реагенты понемногу готовилась к выполнению своей части.
Плечи чуть поникли и чтобы отвлечься от начинавших пробиваться печальных мыслей, розоволоска сосредоточилась на целительнице, что вроде как была довольна её лаской.
— Хорошо, моя родная. Вот только я, наверное, принесу мисочку и помою их. А ещё мне нужно будет помыть руки и привести себя в порядок. Это быстро и я вернусь уже готовая и со всем необходимым.
Поднявшись с постели, розоволоска несколько неуверенным шагом подошла к целительнице и постояв несколько мгновений подле девушки внезапно встала на носочки пытаясь дотянуться её щеки. Впопыхах движение принесло её к нижней челюсти, куда её уста и прижались на секунду. Покраснев, она опустилась обратно на пятки и покрутившись затеребила пальцы друг о дружку.
— Н-ну, я наверное пойду, вот. Всё будет быстренько...
Развернувшись, она зашагала из комнаты в ванну приобняв предплечье свободной ладонью, по пути заглянув на кухню, где временно оставила захваченные с собой веточки барбариса. Чего-то неожиданного или интересного по пути, что привлекло бы её внимания ей не встретилось, а потому щёлкнув выключателем, розоволоска оказалась перед зеркалом, где не рассчитывая сейчас принять быстрый душ просто поправила складочки на платье, возвращая то на место и разглаживая ткань вдоль бёдер. Финальным актом стал весело журчащий ручеек, омывающий подставленные под него ладони.
Возвратившись на кухню, Ююко выбрала несколько небольших мисочек и поворотом ключа вновь создала небольшой водопадик, что тщательно омыл каждую подставленную под холодный ручеёк веточку с красными плодами.
Немного отряхнутые от влаги, те лежали в одной из мисочек дожидаясь работы пальцев над собою и подхватив на всякий случай ещё одну пустую ёмкость, девушка возвратилась обратно в комнату.
— Не очень долго? — замялась она стоя у порога.
Затем, показывая целительнице в своё оправдание обе деревянные мисочки в одной из которых торчали хвостики чистого барбариса, шагнула внутрь выбирая место, где можно было сесть.
— Я посижу на кроватке? — переспросила она возлюбленную, облюбовав участок постели.
Аккуратно собрав ноги, Ююко присела и тихонько принялась избавлять ростки веточек от плодов, аккуратно складывая те в мисочку.
— Ну что же, это прискорбно, — мягко заметила Эйрин. Её поза, жесты, фразы — все вместе они говорили о легкой встревоженности, которая активизирует самые выносливые, глубокие гормоны человеческого тела. Неприятный сюрприз охладил былой пыл, словно что-то невидимое окатило голову целительницы прохладным потоком воды. Ситуация оказалась не из самых приятных, но необходимо было оставаться спокойной, как удав.
Вдох. Выдох. Даже из самой безнадежной ситуации можно найти выход или даже два. Нужно всего-то заменить безвозмездно утраченный материал, что сейчас горстью находился в правом кулаке. Не самая крепкая хватка дала утечь между пальцами прямо под ноги девушки.
Целительница принялась быстро перебирать список алхимических реагентов для катализа схожей реакции и создания не совсем такого, но максимального идентичного чая. Думала Эйрин долго и смесь испорченных можжевельника вкупе с другим мусором еще недолго струилась из-под пальцев сплошным потоком, оставляя за собой едва видимое облачко. Девушка замерла, смотря куда-то в пол, пока просьба Ююко не достигла её ушей в виде нескольких мягких слов, которые игнорировать было никак нельзя.
— Конечно, иди, дорогая. А следующая может пойти наша Йому — небольшой контрастный душ никому не повредит. Цветы нужно поливать, чтобы они выросли здоровыми и плодоносными, верно?
Не дождавшись прямого ответа, лунарианка просто приняла последний в качестве поцелуя, наклонив немного голову. Ох эта разница в росте — постоянно она выступала небольшой преградой, заставляя любимых лишний раз вставать на носочки тянуться к её телу, особенно от шеи и выше. Ладонь прошлась по спине зефирки — от ключицы почти до подвздошной—поясничной мышцы, остановившись на упругой и очень желанной попе.
Девушка едва удержала в себе желание голодно облизнуться — так и хотелось поскорее поделиться задумкой и порадовать хозяйку этого дома. Но что это будет за сюрприз, если секрет перестанет быть секретом, а состояние её здоровья и здоровья хранительницы еще далеко от идеала?
Проводив розоволоску взглядом, лунная ученая обвела взглядом Йому. Малышка усердно трудилась, работая инструментов и порой можно было удивиться — как она так работает с лезвием, не боясь черкануть по другой руке? Сама лунарианка чистила ингредиенты... да даже не только их, обычную картошку она очищала от кожуры с крайней степенью осторожности!
— Так... пора бы и мне взяться за работу. — промолвила девушка и оглядела единственную уцелевшую упаковку. Хранить все в одном единственном пакете было ошибкой и нужно было сделать выводы соответствующие. Потянув за края защитного пластика, края барьера сверху раскрылись и Эйрин осторожно высыпала содержимое его прямо в ступку. Придерживая рабочий инструмент одной рукой, пальцы соседки обвились вокруг рукоятки пестика и, словно в попытке отомстить за испорченный продукт, девушка принялась молоть частицы кустарника, стирая их в порошок.
— Да, Йомучка,— выпалила неожиданно девушка, чтобы занять чем-то тишину, ведь звуки работы довольно быстро приелись, — Надо будет пройтись по магазинам за этими самыми расходниками... то есть ингредиентами. Чуть позже я еще проверю что еще пережило путешествие друг на друга, а пока давай мы позаботимся. Позаботимся о Ююко и тебе. Скажи мне, ты когда пила горькую полынь?
Тупой конец орудия продолжал шкрябать дно посудины — так как порошка и имбиря было немного, то и работы для них значительно поубавилось. Впрочем, сложить руки и сдаться нельзя было, поэтому выход был один. Только один.
— Не нужно мельче, любимая. — заметила членодева и прикрыла глаза, довольная результатом. На лице расцвела улыбка, словно цветок на травянистой поляне весной. Через несколько секунд с можжевельником было покончено и инструменты ненадолго отправились на стол. Обе пятерни пальцев, немного уставшие от работы, приобняли шею и голову Йому, неожиданно притянув мечницу к телу целительницы. Последняя негромко вздохнула, как только почувствовала соприкосновение лба с холмиками грудей — и даже набухшие пальцы правой руки словно угомонились от непростой работы.
— Ты можешь немного отдохнуть. Дальнейший этап будет немного показательным — и я бы хотела, чтобы ты за мной понаблюдала. Но, так как ванная теперь свободна... — глазки метнулись на свежую и обновленную любимую, — я могу подождать, пока кое-кто не вернется в халатике на стройное и так любимое мной тело.
Согнув ноги в коленях, Эйрин самостоятельно опустилась до уровня маленькой протеже. Как только губы коснулись верхней части лба, лицо травницы немного скривилось — раненая нога немного напомнила о себе. Впрочем, острая иголка перестала давить под кожу почти сразу же, как суставы колен разогнулись.
— Я пойду после тебя принимать водные процедуры. Хорошо?
В ожидании ответа, целительница повернула голову к Ююко.
— Конечно, присаживайся. Не спеши и, если нужно, то я могу помочь. Нам повезет, если на полке мы найдем целую банку с номером 314, но пока что...
Эйрин сделала шаг в сторону шкафа с множеством полок, на котором, кажется, и мог стоять желаемая банка, закрученная крепко крышкой. Но, в попытке движения, она едва не наступила на ногу Йому. Ученая еще раз посмотрела на юную беловолоску и принялась обрабатывать её ответ. Или хотя приготовиться узнать её решение.
— Хорошо, — подчиняясь эффекту сказанных слов, Йому отвела руку с тарелкой, где уже небольшой горкой высился нарезанный имбирь.
Глаза задумчиво обвели стройные контуры девушки с которой они волею случая остались в комнате совершенно одни. Палец в задумчивости обвёл край керамической тарелки, будто проверяя не обрели ли её грани остроту или просто желая найти в движении выход скопившейся сосредоточенности.
— Хорошо, — повторила ещё раз фрейлина тоном несколько более беззаботным, чем прежде и дно тарелки коснулось поверхности стола издав тихий звук. — В таком случае я больше не стану их измельчать.
Мягко подавшись вперёд, она развернулась к столу лицом так, что со спины было заметно лишь неспешное движение плеч. Руки беловласки вновь бережно опустились к ножу и желая отблагодарить инструмент единственным уместным способом — уходом она принялась аккуратно отирать блестящее сталью лезвие о белоснежную ткань полотна внизу. Сказать, что оно как-то испачкалось при работе с и без того не самым сочным растением было нельзя, но затея придать чистоту казалась более уместной, чем просто отложить ставший ненужным клинок.
— Я вижу, что ты всё ещё переживаешь о своей потере. Я понимаю, что ты вложила множество сил в их сбор и сортировку по пакетикам, подпись....И наше быстрое путешествие вложило свою лепту в то, что некоторые из ростков не пережили этого пути, но послушай: мы обязательно найдём им замену. Как ты сказала, что-то можно купить, что-то можно найти в саду. Так что не переживай, хорошо?
Фрейлина коснулась ладонями передней части бёдер — будь там передник и жест можно было бы счесть за утирание от влаги, но сейчас причины его появления не было, лишь механическое движение тела без участия сознания.
Укутанная белыми прядями волос голова мотнулась чуть назад, затем вбок всё так же наблюдая за оканчивавшей последние приготовления высокой пышноформой девушки.
— Полынь? — глаза закатились и фрейлина умолкла напрягая память, а вместе с ней и лоб. — Наверное, очень давно, если ты имеешь в виду лично. Вкус помню отменно, частью знакома с применением, но вот сама принимала снадобья сготовленные из неё ну...
Каре мотнулось по краям и Йому едва слышно вздохнула. Увы, ничего более определённого ответить возлюбленной наставнице она не могла. Поэтому следовало уточнить некоторые вещи с которыми она могла быть косвенно знакома.
— Неужели эта трава подойдёт составляющей и для нашего снадобья? Надо же, никогда бы не подумала...Но хотя подобное раньше меня и не касалось.
Тонкий изгиб губ выдал лёгкий налёт весёлости, а округлившиеся от улыбки щёки не скрывали в сутане темноты выражения лица.
— Я ведь правильно понимаю, что ты спросила именно в этом контексте? — слово "этом" прозвучало несколько более растянуто — Я не додумала чего-то более неприличного, когда ты интересовалась в контексте повышения аппетита или снотворного? Ох, милая...
Членодева, отложив алхимический пестик и ступку сделала движение к ней давая получше рассмотреть своё тело и утончённые наработавшиеся пальцы. В ответ, имея лишь свободные руки, фрейлина так же сделала несколько небольших шагов к лунянке, но оказалась чуть менее расторопной, а быть может и менее догадливой. Мягкие и заботливые ладони, приобняв небольшое тело привлекли хранительницу к лунной деве и не ожидая подобного та сделала на одно движение больше необходимого, из-за чего её лицо мягко коснулась края пышной груди, всколыхнувшейся мягкой подушечкой или потревоженным легчайшим бризом облачком, отдаваясь в теле привкусом мягкости и желания.
Втянув поглубже воздух, Йому спокойно стояла держа руки чуть приподнятыми, борясь с понукавшим её импульсом предлагавшим отложить процедуру приготовления зелья или напитка занявшись чуть более другой алхимией. Тем более, стол находился совсем-совсем рядом, стоит лишь завести руки за спину беспечной членодевы и привлекая её к себе усесться на край чуть разведя бёдра.
Но следующее движение, что предприняла наставница отозвалось вспышкой удивления и небольшого замешательства, что вытолкнуло приятные размышления на задний план заставив губы удивлённо приоткрыться сдерживая возглас негодования.
— Ты что?! — не скрывая беспокойства, фрейлина тут же ринулась к членодеве, что решив геройствовать согнулась на её уровень роста.
Обе руки тут же подхватили локти девушки пытаясь взять на себя немного веса, а глаза поражённо заморгали.
— Но ножка же... — словно не слушая что говорила наставница тихо пробормотала Йому.
Увы, шок от подобного смазал прекрасный поцелуй, разбавив чувство дрожи в спине колючим беспокойством за шов, за наставницу и за то, как девушка перед ней решила рисковать целостностью операционного поля.
Не слушая возражений, ладони фрейлины ринулись к бёдрам девушки мягко и аккуратно обхватывая их, а сама она прильнула к высокому телу помогая подняться.
— Не пугай меня больше, любимая. — пыталась улыбнуться Йому, но чувство недавнего переживания не могло не играть на лице придавая выражению чуть менее радостный вид.
Теперь, когда членодева стояла на ногах, а в комнату вошла Ююко, что переключила на себя внимание, Йому могла отпустить округлые бёдра, но сама не сделала и шагу в сторону. Вместо этого опуская одну из рук на мягкое бедро девушки и обнимая ладонью другой руки орудовавшие пестиком утончённые пальцы.
— Устала, милая? — мягко улыбнувшись спросила она.
Локон волос мягко скрыл зрение, накрывая белой вьюгой один из глаз и покачивающееся движение головы указало тому его изначальное место.
— Ну конечно устала. — ответила почти что за Эйрин фрейлина бережно выминая пальцы и кисть у себя в ладони — У тебя руки горячие ведь. Надеюсь, не натёрла ничего на ладошке, бедняжка.
Тихий вздох и Йому поглядела вокруг, словно чаясь отыскать в мягком полумраке знакомые баночки с кремом или снадобьем от отёков.
— И всё из-за нас. — пробормотала она сетуя на то, что являлась причиной физических нагрузок на девичьи руки.
Постепенно взор обрёл твёрдость, вместе с тем, как фрейлина понемногу пришла к довольно очевидному для себя решению. Отрицательно помотав головой, она опустила глаза зыркая на свой силуэт, затем посмотрела на силуэт сидящей чуть поодаль принцессы. Вероятно, розововласая девушка уже мыслями приступала к работе над оставшимися ингредиентами, чьё небольшое количество опечалило лунную деву.
— Нет-нет-нет, милая, так не пойдёт. Так решительно не пойдёт, моя дорогая Эйрин. Путь к ванной совсем не близок. И ты захочешь преодолеть его быстро-быстро, создавая нагрузки на больную ножку. Я изведусь вся, пока увижу тебя вновь.
Пальцы разминавшие кисть девушки аккуратно приподнялись следуя мановению руки и вместе с тем поднесли конечность лунарианки к левому подгрудью фрейлины.
— Поэтому, у меня есть небольшое встречное предложение... Если ты столь сильно подчёркиваешь важность нашего эксперимента, ты ведь наверняка хочешь быть свеженькой, правда?
Ладонь скользнула с бедра коснувшись пригоршней пышной и мягкой ягодицы. Помассировав мягкую, следующую за ладонью округлость, фрейлина вернула кисть на выдающуюся часть девичьего тела.
— А значит мы можем принять ванну вместе. Как тебе? Мне вот бы совсем не хотелось, что бы ты ждала меня, затем преодолевала то расстояние в одиночку, после чего пыталась стоять на влажной скользкой поверхности обливая себя самостоятельно ручейками влаги. Брр...
Йому поморщилась на мгновение скривив нос от подобной перспективы.
— Поэтому мы отправимся в ванночку вместе. И, если ты согласишься конечно, я могла бы понести тебя на руках. Так тебе не пришлось бы тратить силы перед важным делом, следить за порожками, скольжиной и длинным коридором нашего общего дома. Но, моя милая...
Фрейлина вздохнула.
— Здесь всё зависит от тебя и если ты скажешь твёрдое "нет", отрезая такую возможность...Мы просто пойдём все вместе в ванну. Ведь я понимаю, что тебе будет приятнее, если справляться тебе поможет Ююко.
Взгляд снова скользнул на ничем не скрытую почти-что-плоскость на месте, где у более высоких девушек находились округлые магниты для глаз.
— Ююко, я так говорю, словно решила всё уже за тебя, любимая. Но может быть ты хочешь остаться здесь, окончить работу с барбарисом и поискать баночку с заветным номером? Будем надеяться, что она окажется полной или в ней будет достаточное количество составляющих нашего интересного чая.
Кисть мягко оплела ладонь высокой девы и Йому улыбнулась.
— Кстати, моя милая Ююко, наша любимая спрашивала о полыни. Как считаешь, при необходимости у нас может найтись в кухоньке подобная специя. Как лекарственное растения я веду их сбор, но так может статься, что заготовленные травы лежат в пристройке или даже самой теплице... В любом случае, уж это мы сумеем отыскать, можно не сомневаться!
Рука, по-видимому, даже не думала выпускать ладонь Эйрин обнимая её мягко и вместе с тем надёжно, пытаясь стать подушкой в которую может уткнуться натрудившаяся девичья ладонь.
— И теперь, ненаглядная, скажи нам свои мысли: как мы отправимся в ванну и как. И сейчас ли вообще. — пытливый взгляд вновь повернулся в сторону членодевы.
Пальцы розоволоски заплясали пытаясь сохранить баланс между скоростью и осторожностью при которой ни один из красных плодов барбариса не закатился бы, лишившись опоры в лице родительской веточки, под кровать или запрыгал по полу демонстрируя её, Ююко неуклюжесть.
— Нет-нет, любимая, я справлюсь, всё в порядке. — чуть покраснев в щеках ответила девушка.
Понимание того, что на неё может быть направлена пара, нет, две пары глаз, заставили почувствовать на себе груз некой ответственности и казавшееся плёвым дело, о котором она бы и не задумалась в других обстоятельствах внезапно усложнилось. Пальцы нервно задрожали пытаясь удержать чрезмерно ретивый красный овал, что скользнув по подушечке успел-таки ускользнуть! Правда, благодаря везению непоседа упал в вовремя подставленную мисочку присоединяясь к лежащим рядом рубиновым ягодкам. Свежий или сушёный, его вкус оставался почти неизменным, казалось нисколько не притупляясь от потери влаги.
От воспоминания ощущений чем-то напоминавших лимон рот наполнился слюной, пальцы же боролись с желанием превратить воспоминания в реальное физическое ощущение просто поместив ягодку в уста схожего оттенка. Но подобное не позволяло понимание, что любимая членодевочка и без того испытывала стеснённость в ингредиентах. Вот когда они смогут раздобыть всё необходимое, чтобы губки возлюбленной расплылись в довольной, искренней улыбке...
— Баночка под номером... — проговорила Ююко останавливая работу и вглядываясь перед собой, будто точно могла знать, где подобная могла находиться. — Какое сложное снадобье ты хочешь приготовить, ненаглядная...Сколько же оно требует в себя вложений. Интересно, как долго оно проявляет своё воздействие на организм?
Задумавшись, розоволоска немного смутилась придя к выводу, что в общем-то весь переполох с экспериментом сейчас из-за них и любимой приходится тратить остатки запасов так же из-за них обеих.
Сама не заметив как и когда, она вновь принялась очищать ветки растенья от нависших на нём плодов, взяв уже, кажется, третью по счёту из четырёх необходимых.
Теперь, когда она обратилась к девушкам, немного развеялась, смущение, той самой частью, что сковывала её движения, улеглось, как затихает рябь на озёрной глади стоит ветру улечься.
— Полынь? Она тоже может пригодиться? — Ююко задумалась. — Да, у нас может найтись подобное растение, если оно необходимо. Свежая, но большей частью сухая. — рука погладила оголившийся прутик, чьи пригнутые пальцами листики вновь попытались выпрямиться показывая, что они не потеряли своей упругости несмотря на время.
Не участвуя прямо в дальнейшей беседе девушек, розоволоска слушала диалог подмечая детали, что могли её коснуться и вместе с журчанием девичьих голосов плели работу и её пальцы, доходя до завершающего этапа: последней, четвёртой веточки.
Взволнованность Йому вызванная ножкой любимой луняночки перескочила и на неё и хоть внезапных поводов для волнения сейчас не было, Ююко обеспокоенно заёрзала по кровати бросив взгляд на парочку.
Тихо отложив наполнившуюся мисочку, она уложила ладони на колени задумчиво смотря перед собою.
— Йому, мне ведь интересно послушать твои измышления, к тому же ты не решала, а просто поделилась мыслями, как более активная, чем я девочка. Надо сказать, в этом есть своё зерно правды. И я точно буду переживать, если Эйри решит отправиться в ванну сама. Но мне не хочется навязываться нашей любимой и если она сочтёт, что не против моей компании там, в ванночке, я с радостью помогу освежиться нашей звёздочке.
Попытавшись мельком окинуть взглядом шикарное тело, Ююко провалила это испытание задержавшись куда больше необходимого на бёдрах и грудях членодевочки.
— Я была бы рада, если бы Эйри не переутомлялась с ходьбой, неважно каким способом, но снова же всё зависит от нашей возлюбленной. Поэтому обязательно предпочту услышать мнение нашей звёздочки. Я вполне могу остаться здесь, в комнатке, поискав баночку под указанным номером и выполнив какие-то небольшие поручения.
— Ну нет, значит нет — ответила Эйрин, после недолго пребывания в собственных размышлениях. Тревожить никого, конечно, не хотелось, ведь стресс — штука подлая и не так быстро излечимая. Наверное, идея оставить принцессу в компании одной лишь Йому была не самой рациональной и можно было найти некий другой выход. Взвесив все за и против, она дала свой ответ, окинула хранительницу изучающим взглядом и осторожно повернулась телом в сторону девушек — повернуть лишь голову к ним, пока тело выражало готовность пойти дальше и нарастить дистанцию показалась врачевательницы нелогичной.
Словно она вот-вот готовилась упорхнуть от любимых в любой момент.
— Йому... — обращение теперь было адресовано беловолосой девушке, которая следила за ее ногой не меньше, чем сама пострадавшая ученая. Наклоняться ещё раз было бы преступлением, если заранее не предупредить, так что лунарианка ограничилась лишь тем, что заняла руки собственным телом, сложив их перед собой накрест. Пока ладони поглаживали предплечья, будто в попытке нащупать в полутьме лямку одежды и скинуть ее вниз, она продолжила, — ...хорошо. Я учту твое желание и позволю понести меня на руках. Но есть одно но.
Бровки выгнулись, взгляд стал чуть более сконцентрированным. Вдруг осознав, что ее небольшие движения могут обмануть две пары глаз и намекнуть, что ей может быть просто прохладно, членодева расслабила руки. Одна из них осталась в этом положении, другая упёрлась в левый бок. Небольшое движение спины заставило грудь колыхнуться и немного подпрыгнуть — мелочь, а может быть приятной для дорогих сердцу девочек.
— Я хочу, чтобы в этом случае Ююко нас сопроводила. На всякий случай. Будет немного странно, если что-то пойдет не так и мы оба будем нуждаться в помощи принцессы. Тем более, — лунянка повернула голову в сторону шкафа. Ююко была девочкой сообразительной и почте вряд ли занял бы у той много времени. Остальной отрезок времени ей бы пришлось чем-то себя занять или, что ещё хуже, оставаться в пассивном ожидании возвращения их обеих.
Теперь глаза рассматривали формы Ююко, которыми не грех было гордиться любой представительнице прекрасного пола. От бедер она медленно поднялась до лица хозяйки этого дома и ненадолго нырнула в розовую гладь зрачков, — не хотелось бы надолго оставлять тебя одну, Ююко. Помимо поиска баночки у меня нет для тебя пока поручений.
Кисть ещё немного погладило бедро и тоже ослабла, свесившись вниз.
— Действие зелья быстро пройдет. Могут быть побочные эффекты вроде неприятного послевкусия, тошноты и легкого кашля если вам вкус лекарства прям особенно не понравился. В редких случаях может накатить сонливость — как будто вы перевели немного и хотелось. бы прилечь. Но... это в идеальном случае. В случае практическом у нас нету и большей части того, что хотелось бы. Поэтому мы попробуем сделать что-то своё. Что-то идентичное натуральное продукту. А значит...
Эйрин повернулась телом между обеими девушками и положила правую руку на левое плечо телохраниельницы.
— Мы попробуем сделать так, чтобы свести побочку до минимума. Так Йому быстрее оправится и, скорее всего, сможет выложиться полностью на предстоящей тренировке.
Левая рука, хоть не сразу, коснулась плеча Ююко — и теперь она снова ненадолго соединилась с обеими девушками. Небольшое сомнение, вызванное мыслью касаться ли только что омовенного тела своей ещё не закалённой в чистой воде кистью, быстро прошло — в любом случае принцесса могла потом обтереть мочалкой снова.
— Нравится мне любоваться вами. Но одно лишь желание не позволит нам поскорее принять душ. Йому, если ты готова, то подставь одну руку мне под бедро. Я приму это как знак согласия и медленно опущусь. Если ты сомневаешься, то мы пойдем втроём как раньше. Медленно, не спеша, и с одной остановкой при первой необходимости.
Шаг стоп наставницы был неслышен в этой залитой полусветом-тьмой комнате, зато движение тела, выскользнувшего из ладоней фрейлины было вполне реальным. И ощутимым.
«И почему ты постоянно нагружаешь свои ноги, милая?» — внутренне вздохнув подумала про себя девушка смирившись с движением беловолоски.
Она отошла. Правда, к внутреннему облегчению пожалуй всех присутствующих, совсем недалеко, на расстояние достаточное, чтобы почувствовать свою независимость, но недостаточном, чтобы в случае неудачного шага хотя бы какая-то из двух других девушек не успела принять необходимые меры.
«Вероятно, в душе наставницы перемешивались образуя новый алхимический состав какие-то сильные эмоции, что влияя на разум просили тело не оставаться в спокойствии».
Такой мирный выход напряжения был правильным, но мысли о том, что именно её, мечницы, слова привели любимую к каким-то сомнениям были косвенным напоминаниям, что к своим словам следовало относиться бережно, доставая их из разума словно лекарства или сладости. В обоих случаях, помимо благой сути, роль играла так же и обёртка и хоть двигали фрейлиной лишь самые светлые из побуждений понять это внешнему разуму могло быть сложно, банально из-за её не всегда уместной манеры поведения.
Прокрутив в голове эти соображения, играя с ними словно с призмой или калейдоскопом, более низкая беловласка не стала тут же вновь обнимать талию или класть ладонь на предплечье наставницы, вместо этого напрягая мышцы вдоль спины, чтобы подавить желание телесного контакта.
Голова поползла чуть вбок, словно отяжелев с одной стороны. И тут же, усиливая подобную ассоциацию, к бесцветным волосам коснулся указательный палец портя целостность каре накручиванием одного из локонов на свою фалангу.
Тонкие губы едва слышно цокнув раскрылись, будто прося этим движением чуть влаги, чьи прохладные капли могли бы смочить очерченный контур рта попадая затем в небольшую щёлочку между приоткрытых створок. Сквозь которые донеслось участившееся тёплое дыхание, как если бы та, кому оно принадлежало несколько устала после каких-то действий предполагавших физическую активность.
Однако, причиной тому стало ментальное воздействие далёкого от внешних физических факторов источника. На этот раз точечным уколом стимулировавшим центр удовольствия стал пейзаж зрелого тела, что манило не только контурами, но и выпячивавшейся грудью, чуть заметно колыхавшейся от дыхания и микродвижения тела, что две покорные полусферы вбирали в себя с большой охотливостью.
Оторвавшись от впадины условно разделявшей грудную клетку на две половины взгляд пополз выше, отмечая позу наставницы: девушка потирала свои предплечья, словно ей было холодно или же она ощущала себя уязвимой находясь без какого-либо одеяния перед двумя парами глаз, прекрасно понимая какое влияние может оказывать на их обладательниц. Либо же просто демонстрировала себя подобным кокетливым образом.
«Интересно о чём сейчас думает Ююко.» — мелькнула в голове и тут же растаяла в метнувшихся вбок зрачках мысль — «Уверена, она с таким же вожделением относится к каждой частичке тела Эйрин. А так же интересно о чём они говорили меня пока меня не было. Кажется, когда я переступала порог этой комнаты их лица выглядели не очень уверенными.»
Захотелось пожать плечами, ведь измышление могло оказаться беспочвенным, вызванным игрой теней, клубки которых могли дорисовать несуществующих деталей самым обыденным и простым вещам. Но тело наставницы сейчас не было скрыто никакими тенями, белея молоком в этой скромной обители и задержавшись на изящной шее, Йому поднялась чуть выше, касаясь взглядом подбородка, а затем и губ, сладких и мягких в своей речи.
«И ничуть не менее умелых и желанных в куда более интимных вещах.»
Вспомнив недавние ласки проворного язычка возлюбленной наставницы по плечам пробежали мурашки, ссыпаясь наэлектризованными крошками за спину. Качнув бедром в сторону, мечница коснулась предплечьем живота на которое тут же уложила тонкий локоть полусогнутой руки.
Теперь её взгляд сосредоточился на губах, что изгибались, расплывались и задумчиво кривились, когда какое-то измышление приходило в голову лунной дочери.
«Это ранение...» — с досадой подумала про себя фрейлина, когда рот целительницы раскрылся чуть шире, а бровки чуть изогнулись, словно лунарианка готовилась к чему-то.
Почему-то в голову пришла ассоциация, будто Эйри словно искала твёрдую почву упёршись в которую можно с большей уверенностью вступить в полемику доказывая свою точку зрения. Словно она предполагала, что с ней будут спорить не принимая её мнение во внимание или умышленно не соглашаться.
Зато, возможно сама не увидев это учёная выпятила мягкий, хоть и упругий животик и груди, что немного разъехались друг от друга из-за выгнутой спинки. Ладонь же нашла себя на одном из бёдер, подчёркивая округлый изгиб женского тела.
«Какая прелесть.» — обобщив сразу несколько вещей, включавших как подготовку к возможному спору, так и манивший каждой своей чертой облик подумала фрейлина — «Твоим губкам и язычку совершенно необязательно так напрягаться, ведь для них может найтись куда более приятная работа.»
От этих мыслей тёплая вуаль окутала не только лицо, но и тело, а язык самой фрейлины ощутил фантомное тепло и знакомый вкус влаги лунарианки. Захотелось сделать шаг и сплестись с девушкой в объятьях, используя её высокий рост как дополнительную изюминку в кулинарии чувств их троицы. А затем основательно порыскать у неё во рту своих языком.
— Не беспокойся, милая. — лишь мягко улыбнувшись ответила фрейлина — Конечно мы пойдём с Ююко, ведь это прекрасно, когда мы находимся все вместе отлучаясь лишь по мере необходимости. И пара заботливых рук и мыслей пойдёт всем нам лишь пользу.
Глаза свернули скрываясь за прищурившимися веками , но тут же раскрылись поглядев с усмешкой на розововласку. Почему-то фрейлина была уверена, что небольшой показ, продемонстрированной возлюбленной, не оставил дыхание девушки таким же ровным как прежде.
Не изменяя позы фрейлина рассматривала уже хозяйку, чьи мягкие контуры и ноги имевшие больше мягкости, чем мышц, скрывались за подолом красного платья, что она выбрала накануне.
«Интересно, натянула ли она на себя трусики после ванны?» — улыбнулась интригующей её мысли мечница.
Движение ладонью, что не потребовало бы слишком много усилий могло разрешить данный вопрос, но предпочтя оставить тайну тайной ещё на некоторое время, фрейлина лишь смотрела на выпиравшие из под ткани наливные груди, что вместе с объёмами наставницы...
«Они обе словно дразнят меня» — с приятной дрожью подумала девушка и вернувшись из сладких грёз, где одежда лишь придавала шарм подготовила довольно банальный и очевидный ответ.
— Что же, это выглядит довольно разумной платой за то, что бы пока не становиться мамой. Здесь нет ничего такого с чем бы я не сталкивалась в разные периоды жизни. Так что...К тому же, это снадобье будет твоей маленькой импровизацией и быть может оно будет лишено части побочных свойств. И ты добавишь к своему списку изобретений ещё одно. Так волнующе, Эйри-семпай!
Тонкие губы разъехались в улыбке и словно призывая к тишине к ним коснулся указательный палец: молчаливая стражница подушечка вжалась в нити едва не касаясь дёсен. В следующий миг фрейлина стала более серьёзной, ведь ничего забавного в теме их обсуждения не было.
— Быть может ты сможешь даже сделать это своим фирменным средством привлекая клиенток. — взгляд игриво коснулся низа живота Ююко — Но даже если нет и вкус окажется настолько плох, каким ты его рисуешь, милая...Я это переживу. Веедь..
Кисть развернулась и палец, что секундами ранее касался рта мечницы развернулся подушечкой к целительнице.
— Чувство, когда ты входишь в меня, двигаешься, а затем изливаешься, обжигая изнутри своим семенем, волшебно и моё тело, а так же разум — палец постучал по воздуху в районе головы — нуждаются в этих ощущениях. Можешь считать, что сенешаль дома Сайгёдзи зависима от твоего естества так же, как и от твоей защиты.
Паузу, что с её участием в диалоге, мечница потратила на то, что бы натянуть трусики закрепляя их на подвязки чулок. Решив, что этого элемента одежды будет достаточно, она шагнула в сторону туфелек, забытой массой валявшихся чуть ближе к дверному проёму. Уже вдевая в них ступни, она мягко улыбнувшись обратилась к принцессе.
— Мы ведь вернёмся в эту комнату, чтобы переодеться, поработать...пускай эти вещи полежат здесь. — она кивнула на юбку и блузку, на другие предметы гардероба так или иначе наполнявшие комнату Эйрин. — Видишь ли, я думаю их вновь надеть, для тренировки. Сменю только трусики. Если только вы не хотите видеть меня в каком-то ином, менее привычном наряде. Но если да, буду рада услышать ваши мысли.
Она хихикнула и подошла к целительнице, запрокидывая назад голову на тонкой шее. Глаза попытались отыскать зрачки возлюбленной, что реагируя на тьму должны быть сейчас куда более широкими, чем при обычном дневном свете.
Подобная приспособляемость должна была помочь разглядеть приближение чуть вилявшей бёдрами фрейлины, что вновь заняв место подле беловласой учёной медленно протянула к той свои ладони, остановив те возле, но не касаясь мест будущего контакта.
— Не беспокойся, милая. — произнесла она с явными нотами серьёзности — Я буду крайне внимательна и если почувствую что-то не ладное, твои ножки тут же коснутся пола, а Ююко нам поможет. Подготовься и чуть расслабься, милая. Пожалуйста, не переживай.
«Ведь я это хотела сделать уже давным-давно, печально, что к получить это я смогла только из-за несчастного случая.» — с сожалением подумала про себя мечница несколько омрачив свой настрой.
Когда же глаза скользнули вдоль длинных ног, пытаясь не задерживаться на естестве и замерли где-то под грудью, тогда тучка растворяясь пропала, вытесненная близостью к красивому телу источавшему тепло и жажду слиться воедино.
Словно противореча словам лунарианки, ладони улеглись на оба бедра, будто успокаивая высокую девушку, что могла чувствовать себя стеснённой и быть может не спешила доверяться рукам мечницы. Присев чуть в коленях, хранительница мягко коснулась губами живота лунарианки и задержавшись в такой позе стала гладить ту по пышным контурам чуть вдавливая ладони в податливую плоть.
— Всё будет хорошо, моя милая. — произнесла она на короткий промежуток времени отрывая губы от шелковистой кожи членодевы.
После чего разогнулась и зашагнув немного в сторону и вперёд выставила вперёд правую руку, чьё предплечье должно было послужить опорой бёдрам возлюбленной. Отведённая немного в сторону левая рука чуть позже послужит надёжным подспорьем спине, из-за чего, как надеялась фрейлина, Эйрин сможет не напрягая мышцы просто отдохнуть всю небольшую дорогу.
— Обхвати мою шею, прижимайся и не стесняйся говорить, если тебе что-то будет не по нраву, любимая.
Колени вновь чуть согнулись, а руки напряглись вытягиваясь чуть дальше, аккуратно принимая вес лунарианки. Не предпринимая никаких действий, фрейлина просто стояла на месте давая возможность возлюбленной занять позицию наиболее удобную ей и больной ноге, а так же убедиться, что ничего страшного не произошло и успокоиться, если толика сомнений всё ещё терзала любящее сердце.
Локти согнулись чуть сильнее и прижав Эйрин чуть плотнее к своему телу, мечница потянулась лицом тщась отыскать губами мягкую щёчку.
— Ну вот, ничего страшного не произошло, видишь? — ответила она мягко улыбнувшись — Пойдём? Я не думаю, что тебе понадобятся какие-то тапочки, но если что, пара таких находится в ванной. Должна находиться. Ююко?
Она вопросительно взглянула на хозяйку, молчаливым жестом спрашивая готова ли она покинуть вместе с ними комнату, после чего шагнула вперёд с показательной аккуратностью и осторожностью вновь пытаясь показать, что никаких причин к опасению нет.
Пальцы на обеих ладонях раскрылись формируя небольшой веер, время от времени поглаживающий мягкие бёдра и спину девушки. А глаза наблюдали за реакцией членодевы, прыгая от ведущей линии дороги к умному лбу, выискивая на дорогом лице признаки недовольства или неудобства.
Тихие размеренные шаги сменяли друг дружку разносясь по комнате на грани восприятия и вскоре первый из них шагнул прочь за небольшой деревянный порожек.
— Сейчас будет ярко... — с лёгкой улыбкой на тонких губах констатировала приближающееся буйство дневных красок и лучей фрейлина. — И я буду только за если кто-то захочет привыкнуть к этой смене обстановки ткнувшись мне в шею личиком.
Озорно хихикнув, она перевела взгляд на Ююко.
— После принятия ванны и изготовления снадобья, возможно для нас обеих, мы, немного отдохнув, отправимся тренироваться и просто подышать свежим воздухом. Я прихвачу с собой то, что мне кажется необходимым... — поспешив уточнить она добавила — корзину с приятным содержимым и кое-что из вещей. А пока мы идём, любимые, вы можете мне рассказать то, что бы вам хотелось обсудить, например какой будет наша практика или быть может вас что-то волнует.
— Большое спасибо, милая. — мягко ответила розововласка едва выслушав ответ целительницы.
Спина девушки, что до этого проявляла признаки напряжённости, заставившие её непроизвольно принять довольно прямую осанку, чуть расслабилась, потворствуя небольшому попустительству в виде немного опустившихся плеч. И сама она будто выдохнула, затаив до того в немом напряжении часть воздуха.
— Я очень рада, что ты согласилась отправиться в ванну подобным способом. Всё же лишние нагрузки восстанавливающемуся организму ни к чему. Ох — она улыбнулась прикрывая рот ладонью, словно произнесла что-то не то — Прости, я понимаю, что в преддверьи практики с луком это звучит несколько странно. Но с другой стороны, там мы будем все совсем рядом и если кому-то понадобится ассистентка, то...
Тёмные, едва различимые монетки зрачков скользнули по шву и терпкий укол сожаление разлился по венам, концентрируясь тянущим чувством вдоль запястий, словно каждая из вен вдруг проводила вместо обычной крови что-то, что заставляло ощущать каждый сосуд. Эмпатия или просто болезненная реакция на увиденное, что произошло с той, кто должна была сейчас показывать чудеса грации.
«В любом случае, это временно» — попыталась успокоить себя розововласая, но руки уже не лежали на коленях с прежним спокойствиям, порываясь сцепиться в пальцах, обхватить локоть или запястье, а быть может и впиться в нежную кожу лезвием ногтевой пластины. — «Скоро не останется и следа и на её любимых губах вновь будет играть радостная улыбка независимо от того, как сильно напряжены конечности».
Сидеть дальше было невозможно, ведь поёрзывания, что вынуждало сотворять плохо скрываемое беспокойство с ноющим где-то под ложечкой чувством могли в итоге привлечь внимание обеих прекрасных леди, а вновь убежать "пудрить носик", подставляя лицо под поток холодной воды было бы странным чудачеством.
«К которому они наверняка уже привыкли.» — закончила мысль Ююко.
И дабы мысль перешла во что-то более осязаемое прижала обе предплечья к груди, словно поддерживая увесистые участки тела и животу, тягучим движением качнулась, чуть вздёргивая подбородок вскинутой назад головы и поднялась утапливая ноги в простое напольное покрытие скромной комнаты.
Шагнув ближе к стройной лунарианке, она вначале остановилась вполоборота, но услышав речь развернулась полностью вслушиваясь в каждое слово.
Согласно речи возлюбленной и реакции хранительницы, первая куда больше беспокоилась о побочных результатах, чем вторая, речь которой показалась довольно рассудительной и звучала так, словно она понимала некоторые последствия приёма таких снадобий.
Переведя взгляд, Ююко с заинтересованностью и любопытством осмотрела лицо мечницы: почти вся обнажённая, не считая белых чулочков та бросила на неё ответный взгляд и встретившись зрачками розоволоска чуть смутилась опуская глаза и краснея услыхав слово "клиентка".
В голову сами собою пришли образы первых писем, что она старалась выводить как можно красивее используя самую качественную бумагу и вычурные конверты скреплённые её символом красовавшимся так же и на шапочке про которую она совсем позабыла. Впрочем, о том доходили ли письма в изначальном виде или чуть истрепались по пути сама она не догадывалась.
Но интересным фактом было то, что независимо от содержания целительница никогда не забывала дать ответ: где-то сдержанный, где-то более красноречивый. Было ли ей интересно или любимая просто не хотела обижать клиентку было неведомо, но возможность общаться с кем-то помимо хранительницы была слишком заманчивой, дабы смущать себя мыслями, что она попросту навязывается занятой куда более важными делами девушке.
Движение рук возлюбленной непроизвольно разорвало кокон образов и воспоминаний, в которых барахтался разум призрачной принцессы и словно проснувшийся человек она сама едва не взмахнула руками. По крайней мере, ощущение было именно таким. Запах чернил и чуть надушенной бумаги, по которой она старательным, почти каллиграфическим подчерком выводила каждую буковку отступили на задворки памяти, оставаясь там замещённые окружавшей её реальностью и Ююко улыбнулась, вспоминая, что превалирующим ароматом был аромат роз.
— Не переживай, моя любовь. — мягко произнесла она, когда глаза вновь отыскали чуть возвышавшийся над ними обеими силуэт — Лекарству не должно быть вкусным, это не деликатес. Оно должно быть эффективным прежде всего, а затем уже можно думать о том, как его подсластить. И стоит ли этим заниматься вообще. Если оно предохраняет относительно длительное время, то, думаю, получившееся снадобье стоит принять и мне, дабы разделить ответственность вместе с вами не оставаясь в стороне. Пожалуйста, разреши мне принять остатки. Не думаю, что они будет как-то противоречить моему основному лекарству, милая. К тому же, у тебя может получиться действительно что-то новое, доселе неизведанное. А таким вещам можно простить изначально невкусный привкус, ведь так? Как там: «<Без...нету достижения»....Забыла без чего, усилий, наверное.
Сделав озадаченную гримасу, Ююко замолка, а её глаза скользнули вбок, туда, где лежал мешочек с её пилюлями. Слова хранительницы должны занять возлюбленную на некоторое время, а она может принять предписанное.
Несколько шагов, движение рук и мешочек со снадобьями рубинового цвета уже лежал в ладони. В принципе, лекарство она могла принимать и в жидкой форме, размешав его с чистой водой и в виде такого вида таблеток.
Зажатая между пальцами пилюля была почти чёрной, однако, в ней без труда угадывался её родной оттенок даже сейчас, в почти что сумерках. Смутное чувство чего-то знакомого, связанного непосредственно с нею колыхнулось где-то в груди, нажало заострённой частью и пропало, когда на язык большой рубиновой каплей легло снадобье изготовленное любящими руками.
«И хоть мне значительно лучше, я не стану озадачивать Эйрин, вредничая и показывая, будто смыслю в этой сфере хоть что-то.»
Горло дёрнулось, а пилюля отправилась вниз, проглоченная и оставленная без дальнейшего внимания: она и сама неплохо справится направляя организм по нужному пути выздоровления, что после её воссоединения с обеими половинками пошло наступало всё быстрее.
«И быть может это ужасное чувство, что возникло прежде и есть противоположная чаша весов, уравновесившаяся счастьем истинного воссоединения. В таком случае, это всё было не зря.»
Тем временем, Йому уже приготовилась подхватить любимую на руки и импульсивно шагнув вперёд, Ююко вытянула рук готовая помочь милой Эйри в любой момент.
— Пожалуйста, Йому, аккуратнее! — вырвалось у неё непроизвольно из груди.
Хотя подобная просьба была явно излишней и уж кто, но фехтовальщица не допустила какой-то оплошности, что могла принести дискомфорт желанной ими обеими девушке.
Когда же белая макушка с длинной косой заняла более устойчивое положение, Ююко шагнула вплотную и вытянув голову зарылась на несколько секунд в волосики с запахом лаванды. Губы беззвучно коснулись макушки, замирая на несколько секунд, а по телу пробежала волна приятных, чуть тёплых лапок мурашек.
— Наша милая, красивая Эйри, — ласково прошептала она с умилением взглянув на высокую девушку. Затем взгляд перешёл на хранительницу и розоволоска кивнула — Да, я готова и если вам обеим больше ничего здесь не понадобится, мы готовы идти. Но если что-то вдруг нужно прихватить с собою, то лишь скажите.
Вспоминая заботливые поглаживания и ласку членодевочки, Ююко задержалась ещё немного перед своей половинкой и мягко накрыв её предплечье ладонью улыбнулась прикрывая глаза.
— Как сказала Йому, не стоит держать дискомфорт в себе, только скажи и мы попробуем сделать так, что бы ты почувствовала себя удобнее. Ведь наша любовь заслуживает самого лучшего. А теперь я пойду и чуть приоткрою нам двери. Хорошо?
Шагнув в проёму, Ююко выполнила то, о чём говорила секундами ранее держа за ручку дверного полотна, что тут же прикрылось обратно, отсекая идущий снаружи свет до тонкой рассеянной линии, что при всём желании вряд ли могла бы нанести хоть какой-то вред драгоценным реагентам.
— Корзина с приятным содержимым? — идущая чуть поодаль Ююко вопросительно изогнула бровь — Надеюсь, там будет что-то, чем можно утолить жажду, а так же усмирить голод. Довольно интересное намечается действо, ведь я уже забыла с какой стороны держаться за бокен. Мы ведь будем упражняться на мечах, ведь так?
Шея изогнулась и с улыбкой во взгляде Ююко посмотрела на движущуюся теперь уже рядом парочку, такую похожую хотя бы в бледности и цвете волос.
— Эйри, любимая, тебе удобно? — спросила она подступая ближе.
Подавив желание коснуться плеча любимой, девушка лишь осмотрела тело, выискивая признаки усталости или дискомфорта: движется ли их любовь на своих двоих или на руках, но если понадобится, они сделают перерыв, ведь самочувствие луняночки было на первом месте.
— И действительно, меня ведь учили. — вернулась она чуть погодя к прежней теме — Не думаю, что это моё, но хоть какие-то навыки должны были в итоге остаться, не находишь?
Замурлыкав под нос какую-то ненавязчивую мелодию, Ююко проделала некоторую часть пути в молчании, если не считать звуки издаваемой песенки без слов.
— Какой он большой, этот особняк. — сказала она и взгляд вновь коснулся парочки рядом. — Насчёт твоего, да и моего костюмчика пускай решит Эйри, ведь эстетика тут почти так же важна, как и эффективность. Таков мой взгляд на эти вещи. Одежда не должна быть полностью удобной, ведь не будешь же ты всегда ходить чём-то специально приспособленном под такие вот ситуации. Да и мне должно научиться не прятаться за любимых от любого шороха, а встречать непонятное защищая тех, кто дорог. То есть вас.
Язык девушки едва слышно щёлкнул, выдавая её размышления в которые она погрузилась.
— Лук и стрелы, пускай и самые обычные, должны быть в додзё. Я помню, как старый наставник упражнялся в этом, объясняя, что выдержка при натянутой тетиве формирует правильное дыхание, а неизменная поза — спокойствие ума. Не знаю, для меня это всё кажется далёким — вновь повторила Ююко — быть может и не следовало делать настолько большие перерывы. Зато можно будет узнать забыло ли тело даже базовые движения или нет.
Спокойный взгляд обвёл коридор прикидывая сколько ещё осталось до ванны. По её меркам, чуть меньше половины пути: не так много, не так мало. Но достаточно, чтобы больная ножка заныла, а на лобике проступили капельки пота.
— Эйри, любовь моя, хоть я и попросила тебя надеть это платье, в котором ты выглядишь крайне сексуально, но, думаю, никто не будет против, если ты так же подыщешь себе нечто более соответствующее твоей задумке. И позволь ещё раз сказать спасибо, за то, что позволяешь любоваться своим прекрасным телом. Что до самого процесса тренировки, он остаётся за тобой и...
Она задумалась.
— Насколько помню, с обратной стороны додзё есть довольно большое пространство. Нельзя ли использовать его, чтобы найти и расположить там стенд? Но можно просто найти засохшее дерево, на кору которого нанести условные обозначения. И снова, здесь решение остаётся исключительно за тобой, моя любовь.
Некоторые мысли, довольно забавные в своём желании побыть в саду, предоставляя лунарианочке достаточную смену обстановки, привели её к следующей точке, которую пока она не стала озвучивать целиком.
— Йому, расскажи нам о пристройке. Я так давно там была, что совершенно не помню, что же там находится вообще...Мне прямо стыдно, а ведь это здание может быть довольно уютным, красивым и предоставлять убежище путнице, которую может застать ночь или непогода. Как считаешь? Здание выглядит довольно отличным от общей композиции, так что не удивляйся, что оно привлекло вдруг моё обычно рассеянное внимание. Ведь это твоя вотчина.
— Да. Держим путь обратно в ванную! — кивнула мягко головой целительница, рада факту того, что её мысль услышали. Хоть ванная была скромная и втроем могло быть тесновато, особенно когда все девушки стоят вне овального резервуара, но так могло быть спокойней. И даже в худшем случае, одна из них могла просто находиться за закрытой дверью, прекрасно ориентируясь по приглушенным голосам и будучи уверенной, что все внутри хорошо. А если и нет, то ничего не мешало легким прикосновением к дверной ручке откупорить деревянную преграду — зачем закрывать дверь на засов, если все в доме свои?
Рука соскользнула с плеча Ююко. Эйрин прекрасно понимала, что занять ту долгосрочной задачей сейчас было невозможно, а придумать что-то такое, чтобы просто можно было убить время она не могла. Усилия девушки необходимо было направить на выполнение куда более важных и приоритетных задач, которые могли их ждать впереди. Простой путь был закрыт как только обнаружилось немало мусора на дне рюкзака — и помощь зефирки могла сейчас быть как нельзя кстати.
Ладонь медленно дотронулась до предплечья принцессы, пальцы медленно скользнули по гладкой коже руки Ююко. Эйрин качнулась телом, словно чтобы скинуть с себя несуществующую на ней одежду и заставить ткань пасть к её ногам. Пройдясь по острому кончику локтя, подушечка среднего пальца описала вокруг него окружность медленным движением — и потом врачевательница позволила себе приподнять руку. Пятерня аккуратно взяла в ладонь женскую грудь, несильно помяла её. Почему-то захотелось коснуться её, немного пощупать её пальцами, ощутить, как дыхание любимой немного учащается.
Хотелось почувствовать немного контроля.
Другая ладонь начала свой путь в противоположном направлении, поглаживая хранительницу выше и выше. Рука поднялась в попытке добраться до небольшого, но выделяющегося подбородка девушки. Йому могла почувствовать легкое прикосновение руки у себя на шее, затем мягкое, как вздох, прикосновение губ к коже прямо на кончике носа. Кисть немного напряглась и попросила безмолвно посмотреть в сторону потолка одним лишь движением. Верная фрейлина, кажется, была готова ко всему, даже если громкие слова предупреждений так и останутся словами. Ведь у любимой было немало талантов и многие еще предстояло проверить на практике.
— Что же, — игривые ладони, проверяющие девочек на реакцию вернулись снова к целительнице и сложились на её груди. Впрочем, досадную позу пришлось быстро исправить и расслабить обе конечности соответственно — негоже было расслабляться и оттягивать момент похода еще дальше. Так что обе конечности достаточно быстро обвисли — лунарианка сделала небольшой жест, похожий на попытку смахнуть с себя что-то невидимое глазу, и перестала двигаться, уже позволив обеим девушкам сделать свой ход. Словно это не был разговор, а шахматная партия.
— Ммм, вот оно как. — щеки ненадолго загорелись огнем от непривычного за столь долгое время приставку. Но поправлять или просить любимую что-то изменить было попросту глупо в глазах девушки. Если взялась учить — учи, — Ты все прекрасно поняла. Да, я не буду обременять тебя бременем беременности. Каждый раз, когда твое тело будет гореть огнем, каждый раз, когда я сама буду сходить с ума и буду заполнять любую из вас своим семенем, то я буду готовить что-то подобное. Так как ты знаешь меня чуть дольше, чем Ююко...
Локти согнулись, Эйрин развела руки в стороны и почти было покачала головой — однако этот жест сулил не то значение, которое можно было ожидать.
— ...то ты могла заметить тот факт, что я только сейчас завела эту тему. На самом же деле я не первый раз угощаю тебя этим. И Ююко тоже. Небольшая предупредительная доза воды с содой для повышения иммунитета не всегда была такой. Просто я не хотела поднимать эту тему так быстро и наблюдать тебя сейчас уже с округленным животом. Да и у Ююко могли возникнуть некоторые очевидные вопросы.
Глаза ненадолго снова стрельнули под ноги, словно в небольшой полутьме можно было разглядеть цвет или узоры на полу. Девушка ненадолго приготовилось получить пощечину или выслушать что-то грубое. Прошла долгая секунда, даже две, которые для Эйрин растянулись на минуты. Мир словно замер и сейчас очень не хотелось кого-то случайно перебить. Медленно сосчитав от нуля до пяти, девушка повернула взгляд на Ююко.
— Помощь может определенно понадобиться — особенно с моими длинными, прям так непослушными патлами. Вдвоем почти с любой работой можно справиться быстрее и веселее, особенно в твоей компании.
— Ты даже не представляешь, какое первое впечатление ты на меня оказала. — мысленно добавила Эйрин, вспомнив строгий наряд и не менее строгую и уверенную в себе девушку, которая была уверена, что её маленькая протеже очень нуждается в чей-то руке и лечебное заведение они покинут вместе, с врачом или без неё. Все, конечно, сложилось неожиданно даже для доктора, которая сейчас не могла дать точный ответ что именно увлекло её к ним. Это первое впечатление? Чувство привязанности и попытка защитить голую Йому от будущих синяков? Или что-то третье, попытка примерить их и взять контроль в свои взрослые и более опытные руки?
Из размышлений вывел ответ хранительницы, довольно подробный и откровенный. Членодева решила ответить в такой же манере.
— Я рада это знать, любимая. Что тебе это приятно настолько же, насколько и мне — заполнять тебя и делать счастливой. А еще мне нравится, когда ты обнимаешь меня ногами и притягиваешь к себе. Хотя ты это прекрасно знаешь и всегда так делаешь...
Внимание снова переключилось на Ююко. Немного личного не помешало сказать и ей.
— Я сделаю так, как ты просишь. Но остатки — это немного не то, честно говоря. Я вижу решение таковым: надо сделать по возможности две порции снадобья. Одну — для Йому, вторую — для тебя. Если мы немного поиграемся с алхимией, добавим кое-что и воспользуемся содержимым той самой баночки, то мы можем немного переделать зелье. Изменить его основу — вместо краткосрочного и моментального излечения мы попробуем предохранить вас обеих и закрепить этот самый статус.
Девушка ненадолго задумалась, высчитывая в уме сложные химические процессы. В данном случае цель оправдывала любые средства и кое-что ценное для неё в стеклянной обертке тоже могло вполне пойти в расход.
— Вполне реально создать подобную защиту на срок от двух до восьми часов. Конечно, мне придется поработать и от вашей помощи я не откажусь. Но потом, если нам удастся хотя бы пару литров подобного напитка, то впереди нас могут ждать только самые сладкие ночи. Ведь я прекрасно знаю, что наша принцесса тоже любит и хочет отдаваться также, как и ты. Поэтому и хочет разделить напиток. Я права?
Руки перестали чесать затылок и путаться в кудрях. Как только пришло время отправляться в путь, Эйрин осторожно согнула ноги и медленно, не спеша приняла горизонтальное положение — как только две пары рук были готовые подстраховать уязвимое к хрусту колена раненую конечность. Опустившись вниз, членодева осторожно приобняла шею Йому и, почувствовав, как пол уходит из-под ног, а потолок становится немного ближе, осторожно притянула икроножные мышцы к большим ягодичным. Но не сильно, чтобы не прищемить заботливую руку.
— Я в порядке. Идемте, любимые мои.
Холодный, но более светлый коридор встретил троицу и девушка не могла никак избавиться от одного чувства, что сидело незримым камнем на груди.
— Так непривычно болеть, когда я доктор. Хотя я сама виновата, переоценила свои способности. Ты у меня сильная, любимая, но постарайся не перенапрягаться — вы мне нужны целые, здоровые и довольные.
Дотянуться до шеи было невозможно, но Эйрин нашла другой выход. Касание губ пришлось прямо на висок девушки — как только троица преодолела значительное расстояние, и небольшая ласка не могла отвлечь фрейлину от занятия. Когда вес девушки стал казаться не такой уж тяжестью, несмотря на длинный рост и немаленькие формы. Когда вдали, кажется, замаячила заветная дверь. Или это был очередной поворот, перед которым процессии нужно было развернуться?
— Тебе понравилось более открытое платье? Не уверена, что я смогу носить его на улице, пока немного не потеплеет, все же я...
Фраза оборвалась на полуслове и Эйрин цокнула языком, понимая, что превращается в балаболку.
— ...могу замерзнуть. Но в этих стенах я могу попробовать привыкнуть к чему-то более откровенному. Как подобает леди.
Что касается стрельбища — то я даже не знаю, что будет лучше. Собирать остатки стрел со стен, если те будут достаточно прочные или же искать те в грядках, если кто-то промажет в дерево с двух метров или пяти. Да, такое тоже может быть!
Потом лунный гений замолчала, чтобы дать выговориться другим. Да и во рту стало довольно сухо и недостаток слюны сказывался на речи. Надо было помолчать немного и позволить себе добавить еще пару слов.
Слов по делу.
— Когда мы придем в ванную, вы обе поможете мне взобраться. И потом я притяну к себе Йому. Ююко, ты мне поможешь — разгибать ноги будет довольно рискованно и чревато болью в суставе. А потом мы просто помоемся. Ладно?
Мысли перетекали друг в друга несколькими текущими параллельно потоками, каждый из которых возможно был окрашен в свой оттенок, скрытый пока от внутреннего ощущения. А возможно, они представляли собою цепь, звенья которой сплетали два женских голоса, каждый доносивший свою правду и видение.
Мысленно оттолкнувшись от вязкой глубины, разум фрейлины вынырнул обратно, рассекая полотно и оказываясь в материальном мире, полнящимся светом и свежестью. Зрачки сфокусировались чёрно-угольными точечками на белых волосах, затем, влекомые звуками, скользнули ко рту девушки, что находилась у неё на руках.
Несмотря на беспокойство последней, её вес не являлся какой-то серьёзной преградой в этих чистых длинных коридорах ухоженного особняка, когда организм сыт и полон сил. Лишь дыхание, подчиняясь воле, стало более глубоким и спокойным, а голова ясной.
Первый ответ предназначался той, кто в нём нуждалась более. Или, так лишь казалось.
— Да, моя милая. Это странное и крайне отрицательное событие. А состояние твоей ножки...
«Оно ограничивает во многих вещах как минимум тебя.» — помимо её воли возникла вполне ожидаемая мысль
— Будем надеяться, что твои прогнозы по её заживлению окажутся верны. Заодно мы посмотрим на твой ускоренный обмен веществ в эти лунные дни.
Мечница улыбнулась приблизившемуся к её височной области лицу и ответным жестом потёрлась о щёку девушки чуть сильнее согнув локти, дабы предоставить возлюбленной возможность льнуть ли контролировать её как той будет угодно.
«В такие моменты начинаешь сильнее ценить даже самые обычные вещи.» — вновь внутренний голос угодливо попытался предоставить ей русло для размышлений.
— Но даже после выздоровления надеюсь, что наша грозная охотница позволит своей Йому носить себя на руках. Хотя бы изредка.
Ненавязчивая улыбка заиграла на устах хранительницы и она отвлеклась вновь на миг задумавшись о словах, что были произнесены и что ещё лишь будут.
— Вот как... — голос с оттенками задумчивости, больше похожий на шёпот обращавшейся к самой себе девушки раздался в коридоре.
Подобный монолог мог вызвать некоторые вопросы или как минимум заинтересовать своей незавершённостью отразившись на розовом или серебренном кустике бровей заинтересованным изгибом. Стоило ли доводить до такого или дать объяснение своему бормотанию сразу? Быть может этого никто не заметила вовсе.
Кисть левой руки чуть изменила своё положение попытавшись одними пальцами погладить оголённую спину членодевы, что нашла временный покой в её руках и пробежавшись одними подушечками по белоснежной шелковистой коже, фрейлина взглянула в лицо наставницы сохраняя прежнее ласковое выражение.
— Значит, пускай и в более разбавленной концентрации я уже принимала это средство, милая? — промурлыкала она концентрируя точечки зрачков на красивом подчёркнутом бледностью лице наставницы.
Возможно, девушка могла подумать что она окажется недовольна и это заставит тратить её и без того необходимые для практик и восстановления силы на слова, что ей самой не доставят особого удовольствие. Выходит, следовало действовать на опережение. Губы чуть вытянулись, когда медленно прикрыв глаза, мечница тихо прошептала не меняя интонации:
— Тссс, тише, любимая. Хоть я и удивлена, но вместе с тем нужно сказать тебе спасибо за предосторожность. Она ведь могла оказаться совершенно обоснованной. Ведь в том состоянии я вряд ли буду для тебя столь привлекательна, а полезна и того меньше. В любом случае, если подобное снадобье уже побывало во мне и Ююко, то к части его составляющих мы должны быть привычны, а значит каких-то особых побочных реакций можно не ожидать. Но время покажет — всё это выглядит, как и говорила, разумной ценой за удовольствие, что мы получаем.
Теперь пришёл черёд немного напрячься уже правой кисти, напрячься и сделать небольшой шлепок по молочно-белому округлому бедру лунарианки. Звука почти не было, зато тактильная отдача в пальцах, чуть вжавшихся в податливую к этом месте плоть была непередаваемо приятной, чему особенно способствовали не только объём, но и упругость гармонично развитого тела.
— Стенд...— проговорила Йому смакуя слово и одновременно прокручивая варианты. — Что-то действительно можно приспособить под мишень. К тому же, задняя часть действительно использовалась как стрельбище: никаких зданий, никаких дорожек, одни деревья. Ведь додзё находится в одном из самых дальних направлений сада. Увы, мой кабинетик расположился в противоположном, поэтому пройти от одного к другому может занять некоторое время.
Кстати, Эйри, ты ведь не была в додзё? Мы с тобой мельком посетили пристройку, так и не задержавшись там особо, но место практик так и не посещали...
Беловласка сглотнула слюну когда взгляд упал на немалых размеров женскую грудь, что располагалась буквально на расстоянии меньше чем длина её руки. Желая отвлечься и не смущать наставницу понапрасну, что и так доверилась ей позволив взять на руки, она отвела налившиеся тяжестью глаза обещая себе нанести укус за внутреннюю часть щеки, если две объёмные полусферы вновь начнут привлекать её внимание. Однако, длинная, точённая шея оставляла ничуть не меньший привкус желания.
Втянув щёки, словно размышляя над чем-то, фрейлина перевела взгляд вдаль: понемногу они приближались к ванной комнате, несколько метров и Ююко распахнёт дверь, включит свет и всё пойдёт по запланированной, обсуждённой ещё в ложе наставницы колее.
— Что находится в пристройке? — собственный голос показался ей горячим.
Возможно, "горячий" не совсем походил. Скорее сама интонация была выбрана такой, какой она могла стать у путницы в горячий день по раскалённому пыльному тракту. В любом случае, именно так себя сейчас ощутила ротовая полость фрейлины. Чуть вытянув шею, она наклонила голову ближе к любимой наставнице вбирая со следующим дыханием чуть больше аромата её волос и кожи.
«Действительно, похоже эту жажду может унять только её язычок или шейка.» — пронеслось у фрейлины в голове за миг до того, как усилием воли она вернула себе прежнюю, более ровную осанку переключая невидимым рычажком внимание на вопрос шествующей рядом хозяйки.
— Там лишь мои рабочие инструменты, некоторое имущество оставленное неизвестными обитательницами, что были до меня. Ты ведь ничего о них не знаешь, да? — глаза, скосившись в сторону, вопросительно взглянули на Ююко. — В общем то, что в ваших глазах не будет какой-либо ценности: либо потому что это лежит за сферами ваших интересов либо...
С розововласки зрачки скакнули на Эйрин
— Потому что вы обладаете более новыми и совершенными аналогами вещей имевшихся там. Старые колбочки, баночки для неведомых мне тинктур, скальпели, пилочки и тому подобные вещи, часть которых лишь попрятала, часть немного отреставрировала.
Она покачала головой словно отрицая что-либо.
— И ветер. Но если тебя интересует можно ли там находиться долгое время, то скорее да, чем нет. Кровать, пускай и не самая широкая, как и другие нужные для проживания вещи там имеются. — фрейлина мягко улыбнулась — Но ни в какое сравнение с настоящим домом то место не идёт.
Разум окончил путешествие по воспоминаниям о территории сада и вернувшись обратно в комплекс сконцентрировал своё внимание на челе любимой.
— Что же, Ююко, давай сделаем как говорит наша возлюбленная и пройдя в ванну просто освежим себя, да? Без каких-либо неожиданностей. — моргнув, она продолжила — Любимая, будем ли мы расплетать твою косу, чтобы пройтись шампунем по волосам, учитывая практику впереди или просто ограничимся гелем для ванны?
Вместе с окончанием вопроса они подошли к двери и Йому остановилась в ожидании пока розоволоская открыв ту впустит их внутрь вместе с потоком дневного света.
— Ты абсолютно права. — мелькнувший в наскоро отведённых глазах огонёк подтвердил правдивость слов, что произнесла она в ответ на фразу целительницы. — Я хочу наслаждаться каждым миллиметром твоего тела, при этом не пугая тебя необходимостью сдерживать своё физиологическое желание. Ведь оно, как и ты, прекрасно и очень совпадает с тем, что хочется получать мне. Думаю, правильнее будет сказать нам. Да, Йому?
Нагрузив хранительницу вопросом, ответ на который воплощался в стонах и скрипе кровати больше, чем в каком-либо из слов или фраз, Ююко, пользуясь тем, что её руки оставались свободными, медленно провела ними по краям своего платья выпрямляя их над головой, словно стремившаяся встать на носочки балерина или потягивающаяся после крепкого длинного сна персона, чьи уши не омрачает безразличный к потребностям в отдыхе стрекот будильника.
— Ах, моя милая. Если бы ты только знала как это прекрасно получать от тебя подарки каждый раз, каждую новую порцию.
Она усмехнулась и не скрывая выражение лица одним движением облизала губы от одного края к другому, как это было в их маленькой игре накануне ночью.
«И это лакомство было одним из самых вкусных.» — с очевидной ясностью подумала она.
— Зелье, что не имеет побочных эффектов помимо вкуса и чьё действие длится несколько часов — выглядит довольно заманчиво, чтобы попробовать совершить наше чудо, наш замечательный прорыв. А это стоит любого участия, как и любых с ошибками.
Да, именно такой ответ она и планировала дать с самого начала. Ещё в том моменте, когда членодевочка решила развить эту тему, спровоцированная словами хранительницы. Однако, наиболее обстоятельно удалось ответить только сейчас, в длинном коридоре залитым дневным солнечным светом. Ярким, игривым, понемногу согревающим и выгоняющим утреннюю свежесть.
День взрослел, сменяя младенческое одеяние рассвета в утренний комбинезончик, а теперь готовился надеть костюм дневной поры. Довольно ясный костюм, украшенный лишь редкими проплывающими облачками, тихими и безмятежными корабликами перламутрового окраса. Именно такой пейзаж бросился розововласке в глаза, когда проходя мимо одного из добротных окон она бросила взгляд наружу.
«Наш маленький райский уголок, наполненный стараниями любимой.»
— Ты знаешь, что это так, моя любовь. — произнесла уже она в слух, намереваясь ответить на реплику о довольно откровенных нарядах к которым она испытывала тягу, если те так провоцирующе оголяли самые притягательные участки тела. — Да, я понимаю, что на улице в таком появиться будет холодно, да и непривычно. И даже не на улице, а просто даже в саду. Но мы посмотрим и если ты захочешь сменить миниюбочку на что-то иное, после изготовления снадобья, что-нибудь мы отыщем согласно твоему вкусу. Уже и так меня порадовала тем, что надела то, в чём я тебя видела в своих мечтах.
Ладонь мягко дотронулась едва колышущейся макушки Эйрин и мягко погладила голову.
— Ты очень красивая девушка, любимая. Помни о этом и не стесняйся. Такую красоту нужно показывать, а не прятать. Тем более, что тебе подобное идёт. Нашей самой красивой и яркой звёздочке.
Максимально подстроившись под шаг фрейлины, Ююко потянулась лицом и в следующий миг дотронулась губами щеки девушки. Поцелуй вышел недолгим и скорее воздушным. Удержать его на длительный период вряд ли бы вышло несмотря на её старания и изогнутую спину, а просить останавливаться и заставлять луняночку ждать показалось неуместным. Возлюбленная и без того понимала, как сильно она её любит и что для неё значит. Просто не всегда удавалось удержать рвущиеся наружу чувства в тесной шкатулочке груди. Вот и сейчас она глядела на девушку находившуюся на руках хранительницы с любовью и обожанием.
— Наша самая красивая звёздочка. — повторила она отходя обратно в сторону.
Теперь её разум понемногу начинал заботиться словами хранительницы, в скупых красках описывающей собственный рабочий кабинет.
— Признаться, я рассчитывала на более красочное описание. Мне ведь интересно что там и для чего он используется! — она нарочита поджала губки показывая деланную обиду, что однако не задержалась надолго, ведь капризничать на самом деле не хотелось, зато хотелось растормошить серьёзную хранительницу, вызвав ту на какую-то забавную шутку или глупость. Но...
— Увы, я не знаю кто там жила. Тот комплекс находился в распоряжении твоего наставника. Думаю, кто-то из вашего клана могла заниматься подобными вещами. Быть может исследовала росточки, как и ты. Ведь если подумать, в травничестве могут сгодиться все те инструменты, что ты перечислила, особенно если это какая-то смежная с созданием лекарств область.
Она продолжила, согнув руку в локте и касаясь раскрытыми пальцами правого плеча, словно то затёрпло от долгого нахождения в неудобной позе.
—Самой мне там находиться было немного страшновато, а когда мы были там вместе, то постоянно занимались какими-то делами: что-то переносили, что-то убирали. Ну, я убирала, а ты мне не разрешала ни к чему прикасаться, говорила, что оно тяжёлое.
Слова о ветре вновь вернули её к словами возлюбленной о том, что в миниюбочке можно и замёрзнуть на утренней свежести. А этого допустить было нельзя по многим причинам, в том числе и потому что хотелось, дабы членодева испытывала только положительные эмоции.
«Увы, но выходило это не всегда. Но если приложить больше усилий, наша звёздочка подарит нам ещё больше лучиков».
— Охх...прости, милая. — когда Ююко пришла в себя от раздумий, то с удивлением обнаружила, как её ладонь гладит то незащищённое тканью плечико луняночки, то мягкую щёчку, сейчас бледную, но такую же милую, как и когда на ней играет румянец после их совместных игр. — Надеюсь, я не очень надоедаю тебе со своими приставаниями. Просто...
Она задумалась пытаясь совместить несовместимое, соединить те два чувства, что вызывала в ней длинноволосая девушка.
— Просто не могу противиться некоторым из чувств и побуждений. Мне хочется одновременно и сплетаться с тобой в постели и вместе с тем заботиться, расчёсывать волосы, помогать принимать ванну и гладить, гладить, гладить... Не знаю, находишь ли ты такое правильным. Я просто очень сильно тебя люблю.
Последняя часть прозвучала искренне, хотя и не оправдывала постоянного вмешательства в причёску и на щёчку девушки.
— Да... — протянула Ююко вглядываясь перед собой.
Не то что пейзаж как-то иначе раскрылся, чем от прошлых взглядов, просто хотелось сконцентрироваться на словах хранительницы и отойти от не самого изящного признания в любви. Шаг розоволоски ускорился и чуть обгоняя парочку, она подошла к дверной ручке, своей объёмностью выделявшейся на плоском деревянном полотне. Обхватила её, потянула, приоткрывая вход приближавшимся девушкам.
Лёгкой тенью скользнув внутрь, ладонь сама нащупала в привычном положении пластину выключателя, нажатие на которую залило комнату неярким, но вместе с тем тёплым и уютным светом. Таким, какой полагает ставить в местах где проходят такие релаксирующие процедуры как омовение.
— Просто принятие ванны. — согласилась она одновременно с предложением целительницы и хранительницы, чьи дорогие душе силуэты медленно проплыли рядышком заполняя собою комнату.
Не слишком тесно, но и не сказать, что просторно. От близкого контакта Ююко не испытывала смущения, ведь перед ней были самые близкие во всём мире люди, поэтому аккуратно прикрыв дверь, чтобы внезапный ветерок снаружи не ворвался внутрь, вызывая на теле снующих мурашек и пупырышки. А ещё это был отличный повод в очередной раз рассмотреть красоту их обеих: высокий рост и пышные, кричащие о себе формы целительницы и более низкая и хрупкая на вид хранительница, без труда сопроводившая их обеих к месту назначения.
Глаза вновь предательски заблестели, а по телу прокатилось желание вжаться в сильные руки целительницы, предоставляя мудрой девушке полный контроль над собою покорно подчиняясь воле любимых, что всё же оставляли довольно много инициативы с её стороны. Подступив ближе, она невольно приподняла руки готовясь помочь Эйрин и Йому.
— Я готова, любимые. Позвольте мне чуть подсобить, пока ножки вновь не привыкнут к полу. И если что-то понадобится, лишь скажите.
Эйрин замолчала, выслушивая мнения девушек. Только мысль о предстоящем лунном дне прошлась острой теркой по мыслям девушки, превратив их в мелкие и неоднозначные части друг друга. Любопытство и волнение Йому нуждались в ответе, который скоро даст о себе знать. Целительница не знала стоит ли ей раскрывать все свои карты и особенности прямо тут сейчас, особенно в преддверии тренировки. Сомнение, переживание и большое количество вопросов могли сыграть злую шутку даже в дружелюбном спарринге и обернуться синяком, порезом и новой толикой боли. Что, конечно, хотелось избегать — врач считала, что троице и так забот сейчас хватало.
Одна из длинных рук все еще приобнимала хранительницу, несмотря на внутренний беспорядок в голове целительницы. Ладонь свободной руки соединилась с ладошкой занятой делом конечности — кисть взметнулась, пальцы ущипнули и ущипнули другие, прямо за фаланги. Боль, хоть и ожидаемая, немного отрезвила девушку — словно возле носа волшебным образом оказалась банка нашатырного спирта. Мозг заработал в прежнем режиме, заработав от ощущения мнимой опасности. Мир стал ощущаться четче, прикосновения стали чувствительнее, голоса немного громче, а коридор — более светлым.
Членодева словно вынырнула, отшвырнув движением головы горсть сверкающих капель прозрачной влаги.
Преграда перед ними послушно и почти беззвучно раскрылась, повинуясь движению руки хозяйки дома. Первый же шаг через порог ознаменовал окончание небольшой экспедиции, пока что в один конец.
— Хорошо, любимая, теперь отпусти меня. Сейчас я буду взбираться в ванную. Первый шаг я должна сделать сама — ведь если ты меня опустишь, я попросту замерзну.
Эйрин подождала немного времени, пока руки ослабили свою хватку вокруг длинного тела. Воспользовавшись моментом, лунарианка, пропустив бегущие тени по собственному лицу, льнула губам к мягкой щечке девушки, чтобы оставить там свой след.
— Та практика подождет когда вместо холодного металла меня будет ждать горячая вода. Тогда можно будет хорошенько отдохнуть за книгой и бурным чтением пополнить неистощимый запас знаний, например.
Коснувшись ступнями холодных плиток, лунный гений немного пожалела про себя, что не вооружилась тапками. Последние вместе с халатами подозрительно быстро покидали родную комнату и сейчас вешалка вместе с ковриком прям таки нуждались в пополнении запаса мягкого и пушистого материала. Потоптавшись немного на месте, лунянка сказала:
— Непривычно снова привыкать к холодному, но так надо. Пока я немного отдыхаю, я бы хотела кое-что добавить.
Легкий, как голубиное перо, звук принес свет в комнату и Эйрин едва подавила желание замжурить глаза от неожиданности.
— Йому, ты можешь не переживать. Я не отниму у тебя эту возможность — почувствовать себя сильной. Да и мне не помешает иногда быть в чьих-то руках, особенно если они такие крепкие, надежные и не выдают напряжение большим количеством напряженных вен.
Шея повернулась в сторону Ююко. Ладони, теперь не занятые ничем, свешивались, будто лианы. Правая рука осторожно ощупала бедро зефирки, вслепую стала рыскать в поисках ладони. Как только поиск был завершен, пальцы немедленно попросили разрешение встрять между другими.
— Или в мягких теплых объятиях иногда тоже.
Намек был непрямым, но в тоже время и прозрачным в глазах Эйрин. Представить себя на руках Ююко казалось несколько необычным, но, если предположить, что прекрасное тело тоже может хорошо совладать с клинком, то розоволоске определенно можно было дать шанс. Если же нет, то не беда — простые объятия и обмен поцелуями были более, чем достаточно для того, чтобы оставить всех счастливыми.
Если, конечно, у девочек будет соответствующее настроение.
— Не переживай, Ююко, — теперь нужно было что-то ответить ей. Когда бинт и йод работают с ранами тела, слова и надежда могут влить немного раствора в само естество духа или душу, — Это твоя естественная реакция на что-то приятное. Мы вместе с Йому всегда будем рады, чтобы присмотреть за тобой и занять чем-нибудь полезным. Например, мы можем как-нибудь посвятить целый день наведению порядке в пристройке. Колбочки и баночки, о которых вы говорите, мне уже интересны и нам повезет, бесконечно повезет, если что-то там уцелело и не придется это все выливать.
В голове возник экстракт апитоксина в темно-коричневой баночке, спрятанный в далеком углу одной из кладовок. Опасное, но в тоже время очень необходимое для лечения средство — без капли вируса, разрушающего организм, нельзя выработать противоядие или изготовить улучшенную версию существующего в природе препарата. Доктор ненадолго вцепилась концентрацией в этот образ, пока продолжала говорить:
— Пожалуйста, принцесса, не стесняйся попросить нас о чем-то или попробовать сделать первый шаг, если тебе очень нужно наше внимание здесь и сейчас. Даже если кто-то из нас будет очень занята, мы непременно найдем и для тебя время.
Губы скромно улыбнулись, по спине пробежало снизу вверх холодное касание воздуха. Едва вздрогнув, членодева наклонила голову и снова применила в действии губы, оставив отпечаток на плече хозяйки дома.
— Вдвоем с Йому мы справимся с любыми твоими просьбами и поручениями. Как, например, с поиском мишени для небольшой демонстрации стрельбы. Пока в наших планах нету мишени, то я бы пока остановилась на каком-нибудь мертвом сухом дереве. Но не сейчас. Любимые, подайте мне по руке, я вступаю внутрь.
Медленно переступив достаточно высокий порог, девушка приложила все усилия для того, чтобы не упасть
— встреча носа с холодным бортиком ванны выглядела крайне сомнительным удовольствием и не вызвала ничего, кроме беспокойство или, возможно, легкого смеха, если падение окажется крайне неудачным. Мускулы напряглись, зашитая нога первая коснулась белой поверхности. Сейчас возник наиболее сложный момент — когда раненая конечность переносит весь вес на себя в ожидании более здоровой сестры. Лицо немного скривилось от напряжения и даже ненадолго коса налилась ненормальной тяжестью.
Как только маневр был закончен и каждая девушка проявила себя минимум хорошо в глазах самой высокой из них, последняя подцепила пальцами край резинки и дернула за него. Конструкция косы определенно нарушилась, а движение могло показаться слишком быстрым и уверенным в том, чтобы оставить зерна сомнения прорастать дальше.
— Такс, если мыться, то мыться полностью. Приступим же.
Взяв шланг душа за ручку, Эйрин осторожно включила его нажатием пальцев. Быстрые потоки прохладной воды полились на все тело, как спереди , так и сзади, прежде всего на позвоночник, затылок и область живота. Длинные непослушные волосы намокли и доктор отодвинула локоны одним движением руки, заводя те за свою спину. Как только усталость немного отступила, а все тело теперь пряталось за прозрачным одеянием капель, стекающих вниз, целительница произнесла, протянув правую руку перед собой:
— Готова помыться вместе, Йому? Вода сейчас нагреется — а мой рост просто обязывает позаботиться о тебе первой. Ююко, посмотри, пожалуйста, не осталось ли еще немного шампуня с экстрактом ромашки?
Членодева провела по ладони хранительницы своей, тревожа ровную кожу собственным касанием мокрых пальцем и едва потянув ту на себя.
Тихие, неспешные шаги стали замедляться и с различимым в своём изменении разве что самой внимательной слушательнице тональности затихать, становясь с каждый разом чуть более тяжёлыми, а правильнее сказать основательными. Словно, их обладательница нарочно задерживалась на каждом отрезке оставшегося пути чуть дольше, чем требовалось. Причиной тому стал заметный краем глаза признак того, что ускорить гамму шагов хочет розововласая принцесса, что вскоре озвучив догадки фрейлины зашагала в своей привычной грациозной манере чуть виляя бёдрами.
— Да, разумеется, это было бы кстати. — ответила девушка проводив взглядом укрытую в красную ткань возвращённого на место платья спину.
Та же в свою очередь, закончив дефиле, повернула ручку двери впархивая внутрь небольшого скованного тьмой помещения покрытого холодными плитками кафеля. Однако темнота, изливавшаяся из проёма и уже уступившая львиную долю своей силы ворвавшимся сквозь приоткрытое полотно лучам дневного света разорвалась изнутри, стоило платине выключателя издать тихий щелчок, здесь, снаружи абсолютно неслышимый.
Теперь всё содержимое ванны, как и багровый силуэт хозяйки внутри были как на ладони, убирая всё волшебство в обмен на комфорт. Однако, жалеть о выборе более практичного, пускай и менее волнительного способа принятия ванны не стоило: сейчас именно подобный подход, где эффективность стояла в первых рядах был наиболее предпочтительным, рациональным и практичным.
Каскад призрачно-белых волос всколыхнулся от плавного поворота головы и фрейлина опустила взгляд на девушку расположившуюся у неё на руках. Её прикосновения отдавались в груди движениями чего-то тёплого, чего-то, что не хотелось отпускать несмотря на возможные протесты и взмывшие тетивой лука арки бровей. Однако, это был глупый подход и членодева вскоре захочет обрести более твёрдую почву под стройными, длинными ногами. Если уже не захотела, ведь движения её рук вполне могли выдавать нетерпение.
«Похоже, мои слова о зависимости были не такими уж иносказательными» — улыбнулась про себя беловласая фрейлина любовно осматривая изгибы тела, совершенству которых сейчас мешал разве что шов, расположившийся на ноге. Мешал, ограничивая возможность получения удовольствия, мешал практикам, мешал отдаться естественным для девушки желаниям. В конечном итоге, её возлюбленная наставница должна была наслаждаться времяпровождениям в этих стенах, если не сменить их на приключения, однако всё обернулось как обернулось.
Мысли, как показывал опыт, были отнюдь не самым плохим аттенюатором настроения. Во многих случаях, почти таким же действенным, как более серьёзные методы вмешательства: базирующиеся на снадобьях или физические. И ощущая, как пламя её внутренней свечи стремительно приобретает оттенок куда более насыщенный, нежели волосы и глаза хозяйки, а в груди начинают тереться друг о друга плиты столкнувшегося ледника, фрейлина мысленным усилием обрезала тянущиеся к ней нити, готовые присосаться и питаться переживаниями, становясь всё более тяжёлыми и крепкими в своих оковах.
Её разум порхнул взглядом, касаясь чела лунной наставницы, а на устах взыграла любящая улыбка, без особого усилия вздёрнувшая уголки рта по краям.
— Пойдём, моя милая? — голос, несмотря на поток клокочущих мыслей, барашками разбивавшихся о скалы самоконтроля, оказался мягким, разве чуть более тихим, чем сама того она ожидала. — Пойдём. Ююко уже зажгла свет и вскоре поток приятной воды омоет твоё тело вернув свежесть. А вместе с этим, ты можешь поделиться с нами своими переживаниями. Журчание способствует спокойствию, по крайней мере меня всегда успокаивало.
Закончив говорить, фрейлина чуть приподняла подбородок и отведя взгляд от белых локонов и такой же красивой молочной кожи аккуратно качнулась делая первые с момента их паузы шаги, что вновь заговорили в привычном неспешном ритме. Именно он вынес пару к небольшому порожку, переступив который, фрейлина оказалась внутри комнаты.
— Большое спасибо, милая. — улыбнулась она проходя мимо Ююко — Так здесь значительно труднее потеряться.
Всё та же комната встретила их трио обычной прохладой, что бывает в помещениям, куда обычно не падает прямой свет. Это не было бы проблемой, если бы на руках не покоилась девушка, организм которой явно был ослаблен недавней травмой и нуждался в наиболее щадящих условиях, даже несмотря на заявленный повышенный из-за периодов лунной активности или общих черт физиологии метаболизм.
Осмотревшись с выражением, которое отчасти можно было описать словом "недоверие', фрейлина убедилась, что пол не не имеет влажных пятен, а кафельные плитки чисты и на них не лежит какой-то закатившийся корок или крышечка.
— Да. — с тихим вздохом согласилась она. — Только, пожалуйста, позволь придерживать пока ты будешь переступать за бортик.
Предпочитая не отпускать членодеву вовсе, фрейлина согласилась сделать это, рассудив, что переступить черту и воспротивиться словам наставницы будет менее разумно, несмотря на благие побуждения, чем позволить той выполнить задуманное в одиночку. Ну или почти в одиночку, ведь минимум одна пара рук будет непрестанно придерживать высокое, красивое тело. А вместе с тем, её не покидала уверенность, что розововласая дева так же не останется безучастной в столь важный момент.
— Осторожно, милая. — вновь попросила она чуть сгибая спину и колени, а вместе с тем разворачивая корпус.
Небольшая предосторожность, пускай и очевидная, помогла не столько Эйрин, сколько ей самой, выпустив скопившееся напряжение наружу. Это была первая порция. Вскоре, последуют остальные. А пока она слушала речь наставницы решившей поделиться с нею накопленными мыслями.
— Большое спасибо, Эйри. — выученное движение едва всколыхнуло бы полы платься, однако на этот раз элемент верхней одежды отсутствовал и вместо него всколыхнулись лишь упругие бёдра, чуть качнувшись от воспитанного поклона фрейлины. — Это правда очень много значит для меня, возможность ощущать твоё тело в своих руках. Но только зная, что это тебе не претит.
Поклон повторился и на этот раз из под копны снежных струнок чёлки взглянули две точечки зрачков концентрируясь на манивших очертаниях тела лунной наставницы. Почувствовав, что тени собственных мыслей вокруг неё вновь сгущаются, стремясь присосаться на этот раз не высасывая силы, но наоборот впрыскивая инжекторами десятки неуместных идей и мыслей, что будут чесаться под кожей, словно та горит изнутри, мечница коснулась резинки собственных чулков, воспользовавшись паузой, что возникла от беседы между возлюбленными.
«Итак...» — с мысленной улыбкой проговорила она про себя, когда палец будто с неуверенностью нашёл себя под резинкой первого из двух предстоявших стянуть с себя чулков.
Сконцентрировавшись на слове, она ощутила как-то получает привкус разбавленного водой вина, отдавая немного кислинкой и разбавленным оттенком эритроцитов. И ответом на эти раздумья палец вновь с неуверенностью прошёлся по внешнему контуру бедра, колени же чуть отпрянули друг от друга, задержка становилась всё более осязаемой и нависала если не над парочкой, мелькавшей своей жестикуляцией на фоне, то над ней точно. Следовало что-то предпринять и это что-то было вполне очевидно.
Выражение напоминавшее полуулыбку, затронувшее одну часть лица чуть больше другой возникло на тонких чертах фрейлины и пальцы, едва не пропоров кромкой ногтевой пластины о кожу принялись избавлять её тело от нижнего белья, делая это с осторожностью...насколько выходило. В любом случае, кажется линий стрелок не прибавилось, а значит можно считать процедуру завершённой с достаточной аккуратностью, хоть и с приставкой минимально.
Выдохнув воздух и разогнувшись, мечница огляделась и сделала это как раз вовремя, ведь почти в тот же момент к ней обратились вовлекая в беседу в которой следовало принять непосредственное участие.
— Да, моя милая. — задумчивость мимолётным облачком скользнула по лицу фрейлины — Некоторые из таких деревьев могут встретиться рядом с пещерой, что находится на восточной окраине сада. Как раз недалеко от развилки путей ведущей к пристройке и додзё. Живописное место и даже некоторые из кряжистых обитателей не портят его вписываясь в общую композицию. Ахх, наконец-то одно из этих деревьев пригодится для чего-то большего, чем приковывать на себя внимание и вызывать предложение помощи в том, что бы от них наконец избавиться. Практичность в однородности пейзажа не всегда хорошо.
Воспоминания почти истёршихся диалогов мельком пронеслись в уме фрейлины, отдавшись трухой иссохшей коры просыпавшейся трухой и бережно стянув второй чулок, она запустила оба пальца под резинку трусиков, словн проверяя не нужно ли поправить кайму, придав той более ровные контуры. Но сейчас намерения были полностью противоположны прежним и неспешное движение начало спуск кусочка ткани с тела, а переступавшие друг с друга носки довершили начинание. И обнажившись мечница взглянула на принцессу и наставницу придерживая сложенными пальцами кусочек белой материи познавшей тепло её тела.
— Я готова. — произнесла она приходя к какому-то внутреннему выводу.
Рука отвелась в сторону, пальцы разжались и материя трусиков соскользнула к остальной ожидавшей своего часа одежде. Тотчас позабыв о ней, мечница шагнула в членодеве мягко беря её под локоть одной рукой и придерживая за спину другой. Бросив быстрый взгляд на Ююко, она вновь сосредоточилась на деве, что уже успела перенести ногу через мостик. К счастью, хотя бы часть усилий удалось компенсировать её и рукам принцессы, что находилась с другой стороны.
«Вот и моя очередь» — мысль привела в готовность, даже большую чем было необходимо и вдохнув поглубже воздух, фрейлина приготовилась встретить твёрдую и вначале чуть прохладную поверхность металла.
Нога ловко перевесилась через белый бортик ванны и вобрав в себя вес небольшого тела чуть согнулась, пружиня в колене, когда выпрямляющаяся мечница разворачивалась к членодеве лицом. Холода она не ощутила, как и дискомфорта. А даже если тот незримо и присутствовал, его скрыло присутствие высокого зрелого женского тела, что чуть покачиваясь манило своими формами, заставляя стук в области груди доноситься громче и чаще обычного.
— С большим удовольствием, — кивнула она в знак подтверждения своих слов.
Добавлять что-либо в духе "только постарайся не сильно мочить шов" было неуместно из-за своей слишком очевидной природы и вместо этого, девушка подступила чуть ближе, так, что бы её наставнице не пришлось тянуться к выбранному участку тела.
— И я полностью в твоём распоряжении, любимая. — предоставляя весь необходимый контроль над собой, фехтовальщица завела руки немного за спину, чуть выпячивая грудь.
Если возлюбленная решила сперва озаботиться её чистотой, нежели своей, так тому и быть. Серьёзные мысли и планы о будущем скатывались вместе с журчавшей водой, однако чтобы не стоять совсем бессловесной, она тихим голосом обратилась к обеим присутствующим.
— Не очень-то это будет обычно, видеть нас с Ююко с подобными штуковинами в руках. С другой стороны, мы можем просто повторять движения не касаясь друг друга. Или, если хотите, можно найти какую-то цель вроде дерева для стрел Эйри. Не хотелось, что бы наши действия вызывали какие-то плохие ассоциации или волнения. И уж точно не хочется, что бы ты огорчилась от небольшой практики, любимая.
Заступив немного в сторону, Ююко провела по ручке ладонью, словно прощаясь с дверной декорацией так удачно сослужившей своему предназначению. Зрачки обрамлённые алыми кругами радужек следили за приближавшимися шагами, увеличивавшими силуэты обеих девушек, видимо дожидавшихся действий от неё самой. Ладони сами собою коснулись противоположных руках локтей и выбрав место, где она с наименьшей вероятностью будет мешать перемещению Ююко выжидающе замерла.
— Я тоже так подумала, — улыбнулась она поблагодарившей её фрейлине, что проплыла мимо с их драгоценной девой на руках.
Затем она шагнула вперёд, подступая ближе к заново осваивавшей после небольшого перерыва пространство пола лунянке. Рука, уже вытянувшаяся к локтю девушки остановилась ласково дотронувшись предплечья: жест скорее просто ободряющий, нежели реально способный придержать. Хотя чтобы сменить одну позу на другую, придав пальцам и предплечьям сил потребовалось бы не более удара сердца.
— Увы, пол здесь действительно холодный, а потому быстрее стоит встать на коврик или залезть в ванну. Если бы она только была изначально подготовленна, нагрета...
Подавив тихий вздох сожаления, что ни к чему бы не привёл, ведь полная воды и пены ванна была бы скорее вредной, нежели полезной, розоволоска мягко улыбнулась ощутив ладонь членодевы у себя на бедре. Любимая словно прочтя её мысли решила подбодрить самым прямым и вместе с тем приятным способом: телесным контактом. Это же прикосновение словно растопило что-то внутри отталкивая сожаления куда-то вдаль: всё будет хорошо, нужно только время и любимая сможет как прежде ни в чём себя не ограничивать.
— Это было бы...это было бы приятным опытом. — согласилась Ююко не зная до конца серьёзна ли в своих намерениях луняночка или нет, предлагая себя в её руки — И я бы постаралась, что бы тебе мои объятья пришлись по вкусу, моя любовь. Сюда тебе помогла добраться Йому, обратно смогла бы я. Если на то будет твоя воля и позволение.
Договорив, Ююко опустила голову застывая на несколько мгновений, которых Эйри хватило для прикосновения губ к плечу, отпечатавшихся волнительной дрожью в теле, заставивших взгляд позабыв о сдержанности вспыхнуть огнём любви к стоявшей перед ней девушке. Протянув ладонь она бережно погладила бархатистое предплечье и сократив дистанцию ещё сильнее стала вплотную к лунянке, готовая помочь не только касанием.
— Это весьма привлекательное предложение, моя дорогая Эйрин. — сдержанная улыбка вновь проявилась на алых губах, что вскоре скрыли пальцы свободной ладони. — Но сейчас моим основным желанием является твой комфорт.
Теперь и вторая рука мягко прикоснулась к телу членодевы и вместе с хранительницей они подошли к ванной, делая небольшие, но важные шажки после чего лунарианка, а вместе с ней и хранительница оказались в белоснежной ёмкости, в которую принялась с привычным журчанием литься направляемая душем вода. Чуть отступив от бортика, чтобы не мешать принимать ванну, Ююко вновь сложила ладони под грудью обводя взглядом комнатку.
— Я заметила, что здесь маловато сменной одежды: тапочек, халатиков и полотенец. И так как сейчас я незанята ничем, я могу побыть с вами, но могу и отправиться за этим всем к ближайшему шкафу: много времени это не займёт. В общем, как найдёте нужным, любимые.
— Вот и славно, — Эйрин положила ладони на предплечья хранительницы и немного потянула последнюю на себя, приглашая занять место поблизости. Сама высокая девушка стояла ровно в центре холодного и твердого, поэтому, как только мечника очутилась рядом с ней, целительница сделала два маленьких шага назад, чтобы занять правую сторону. А ещё учёный глаз заметил поблизости как шланг, так и кран с небольшой полочкой, в которых чего только не было — ушные палочки, что-то похожее на станок для бритья, больше и нестандартной формы мочалки. Почти все было на расстоянии вытянутой руки — только вот определенная часть вещей скрывалась на другой части помещения, в уголке комнаты, сразу за спиной Йому, которая разделяла врача и потенциальные остальные "купательные" принадлежности.
Полупрозрачная водяная гидра хлынула ручейками собственных голов на тело мечницы, почти сразу же коснувшись шеи девушки. Казалось, что участок кожи окрасился на мгновение белым оттенком: возможно, температура воды была далека от привычного телу значения. Ученая поспешила добавить ещё несколько Цельсиев или Фарангейтов путем нажатия на ручку крана и дальнейшего его смещения в правую сторону. Водянистые струйки немного усилили свое давление, как и температуру.
— Йому, милая, отойди сейчас немного в сторону. Иначе, боюсь, я задену тебя своей задницей, пока буду искать для тебя шампунь. — спокойный будничный голос лунарианки выражал заботу за сохранность своей протеже даже в такой ситуации. Было бы совсем неправильно — пригласит к себе и неожиданно начать толкаться, словно намекая на дружеский спарринг. Выждав удобный момент, Эйрин наклонилась в сторону края ванны, сложившись буквой "Г". Ее значительный рост стал для нее помехой и только чудо в ее глазах заставило не причинить любимой значительный дискомфорт.
— Ты это или не ты? — спросила сама себя целительница, приблизив к себе полулитровую закрытую упаковку средства для волос. Эйрин стала перебирать шампуни, выстроенные в ряд под стальным стражем в виде крана, но искомый препарат с запахом ромашки не удавалось найти. На эксперимент высокая девушка была не готова — не те обстоятельства и не совсем ее конек, чтобы испытывать удачу. Да и чего-то крайне удобного, вроде заговоренных костей, под рукой к не не было, чтобы быть уверенной в удачном результате смешения фиалки и ромашки или яичного экстракта и свежести мяты.
В данном случае запах имел значение и необходимо было вернуть его силу и не оставить никого с удивлёнными внезапных решений глазами.
Стоять пришлось немало — спина немного затекла от неподвижности тела. Присутствие рядом и возможная теснота хранительницы стали более, чем очевидны, а которая неудача уже заставила вену на шее предательски подрагивать, выражая скрытый в глубинах души стресс. Или это были зачатки пробуждающегося от долгого сна гнева? Эйрин сама не знала ответ на это вопрос, пока раздражение не перешло бы на кисть и не стало совсем уж заметным и очевидным для всех присутствующих вокруг.
Но искательнице шампуня повезло — небольшая наводка помогла обратить внимание на прежде замеченную литровую прозрачную банку. Такая большая и такая незаметная — неужели она не встречала ее ранее?
— Нет, наверное, не встречала. Все дело в том, что я плохо знаю порядок вещей. Преследую собственные цели, ищу ответы на свои вопросы, не замечая подобных мелочей, хотя который раз принимаю душ. — сделала вывод про себя девушка и постепенно встала в полный рост. Стало немного стыдно за себя и это чувство нахлынуло потоком грязи, который запятнал честь черными чернилами на белой бумаге. Тихо вздохнув, членодева обернулась в противоположную сторону
и осторожно обхватила горлышко сосуда рукой и протянула шланг фрейлине, заранее смочив той макушку. Волосы Йому забавно приникли к ее лбу и целительница не смогла сдержать лёгкую, как десерт, улыбку.
— Подержи немного, ладно?
Эйрин принялась тщательно намыливать руки, от движений пальцев быстро образовался небольшой слой пенки. Ладони словно снова стали покрыты защитным слоем крема — правда теперь эту самую защиту травница собиралась передать белоснежным волосам телохраниельницы Ююко.
— Это, кстати, очень хорошая идея — найти грушу или чучело, чтобы хорошо потренироваться и не сдерживать собственные силы. Можно даже порубить сухие ветки, хворост или даже дрова, если лезвие клинка и техника это позволяют. Что касается удивления — не переживай, милая, ты, наверное, тоже не особо представляла меня с луком наготове. Я верю в то, что у каждой из нас будет чем приятно удивить друг друга.
Растопырив намыленные ладони в сторону, лунянка осторожно коснулась обеими головы Йому и не спеша принялась втирать его в голову. Короткие волосы приятно скользили между пальцев, а голова девушки так соблазнительно смотрелась между грудьми лунного гения. Будь последняя не ослабевшая после занятия любовью — ее длина могла послужить дополнительным препятствием в ее деле сейчас и лёгкой причиной немного отвлечься. Сейчас она была почти расслаблена и ничего, казалось бы, не мешало работать с мокрыми локонами. Это было немного умиротворяюще. Словно она гладила кошку и отчасти сама получала от этого удовольствие, когда пушистик вбирал в себя большую его часть и чувствовал себя очень важным.
— Если ты этого хочешь, то давай. Понеси меня на обратном пути. Правда, до сада нам предстоит немалый путь, так что твой первый раз я бы хотела ограничить мягкой и теплой посадкой — чтобы мы немного подсохли. К примеру, это может быть растопленный камин. Или кухонька с чем-то горячим на тарелках. А пока...
Девушка ненадолго задумалась и решила, что принцесса права — восполнить запасы банного белья определенно не помешало бы.
— ... возьми нам чего-нибудь на обратный путь, ладно?
Пришло немало времени — и стекающая вниз по всем правилам гравитации вода уже изрядно стала раздражать кожу бедра. Эйрин не собиралась сдаваться и все добавляла и добавляла шампунь. В какой-то момент она и вовсе стала что-то напевать себе под нос, словно поверив в то, что шум воды и наличие любопытных ушей поблизости никак не заметят приоткрывающиеся губы и едва слышимые слова. Справиться с прической Йому было явно проще, чем со своей длиной волос — и вместе с последним движением закончились и слова.
— Готово. Теперь прикрой глаза, пожалуйста.
Перехватив движением кисти шланг, целительница направила поток воды снова на волосы, на сей раз действуя чуть более смело. Немного влаги, что и ожидала Эйрин, таки попало в область лица. Сделав полшага назад, девушка смогла чуть лучше оценить свои действия и стала смывать пену от макушки почти до основания волос. Закончив с работой, Эйрин немного подождала, чтобы перевести дух и дать возможность любимой немного прийти в себя, а именно — убрать остатки воды с лица, поправить волосы и показать светлые зрачки.
— Хочешь теперь поухаживать за мной? — спросила целительница и осторожно положила обе ладони на плечи девушки. Здоровая нога согнулась немного, готовая опустить фигуру до нужного уровня — чтобы доктор встала на одно колено, словно рыцарь, готовый дать присягу. Несмотря на большое желание перенести побольше веса, беловолоска соблюдала необходимый минимум усилий на тело любимой в ожидании ее ответа.
— Но буду ли я так уж против? — скользнув мягкой улыбкой на лице ответила фрейлина почти что оценивающим взглядом осмотревшая округлые бёдра переходившие в не менее пышные и упругие ягодицы, о столкновениями с которыми её пыталась предупредить членодева.
«Впрочем, быть может это лишь кокетство, ведь не понимать своей привлекательности она попросту не может.» — пронеслась в голове закономерная мысль.
И всё же, чтобы не смущать наставницу, а скорее, чтобы взглянуть на всколыхнувшиеся от аккуратно рассчитанного движения бёдра, она сделала шаг в сторону не задерживаясь на каком-то из участков тела, словно то было скользким от масла для массажа настолько, что даже уцепиться за какой-либо участок хотя бы на время не представлялось возможным.
Впрочем, создавалось впечатление, что таковым оно и было, ведь спущенные вначале струйки воды поблёскивали на бархатистой бледной коже, создавая впечатления, что девушка только завершила какую-то физическую практику, а россыпь алмазов на её теле были естественным результатом физических усилий.
Подобная ассоциация отозвалась уже знакомым теплом и жаждой во рту, призывая тут же отбросить всё льня к высокому и достаточно развитому, чтобы выдержать дополнительные физические потрясения без особых последствий, телу. Губами, языком, а быть может и острыми зубами, оставляя алеющий след, как того и желала наставница предлагая нечто подобное немногим ранее.
Отступив в сторону, насколько это позволяло узкое пространство "коридора" ёмкости ванны, фрейлина не отводила взгляд от возлюбленной и в то же время её руки медленно поднявшись вверх коснулись волос, зарываясь в белый рассыпавшийся под усилиями на отдельные пряди покров тонкими пальцами, тут же коснувшимися кожи головы.
Несколько массирующих движений передали нажатиями передали приятные тёплые ощущения, отдалённо напоминавшие неназойливую щекотку пробежавшую по самым краям головы.
— Знаешь, мне открывается довольно красивый вид...Можешь не спешить с поиском, милая?
Руки взметнулись выше рассыпаясь в ниспадающих серебренных нитях, вновь пытавшихся сформироваться в подобие каре, только чуть менее приглаженное и аккуратное. С кончиком фаланги указательного пальца в губах, девушка прижала к груди согнутую в локте руку, подставив конечность на подложенное специально для этого предплечье левой конечности. Поза и выражение лица, выдававшие заинтересованность в действиях лунной возлюбленной, не менялись, несмотря на ощущаемый контраст температуры, накрывший не укрытую за рукой часть тела более прохладной температурой.
Расфокусированные глаза, пытавшиеся одновременно охватить все контуры и то, что они очерчивают вновь обрели некое подобие концентрации, когда беловласая девушка с отяжелевшей от впитавшейся в волосы влаги косой развернулась демонстрируя ёмкость в которой расположился знакомый своим ароматом ромашки шампунь. В глазах блеснула улыбка отметившая верность целительницы своим вкусам, а губы шевельнулись произнося обращение.
— Я просто предвкушаю оказаться под твоими руками, милая, из-за этого могу показаться чуть неловкой и более медлительной. Поэтому не стесняйся если понадобится как-то изменить мою позу, даже если она покажется тебе чуть более неудобной нежели прежняя. Хорошо?
«Ведь ты порадовала меня демонстрацией своих прелестей, это минимум, что я могу сделать, дабы отплатить за отличное зрелище» — уже про себя чуть более дополнила увидевшую мир речь фрейлина.
Глаза непроизвольно зажмурились, когда макушки коснулась влага, уже набравших довольно комфортную температуру струек, что прикончили любой намёк на упорядоченную причёску, кою теперь иначе как "творческий беспорядок после урагана" назвать было нельзя: мокрые пряди казалось прилипли к щекам, лбу и мечница ощутила себя попавшей под дождь от которого нельзя было укрыться кошкой.
«Просто прекрасно...» — пронеслась запоздалая мысль — «Теперь она видит меня полностью некрасивой и даже прелестей, которые могли бы отвлечь взгляд от такой беспорядочной меня и нету!»
Взгляд метнулся в сторону принцессы, которая наверняка бы хорошо смотрелась в любой одежде, как и без неё, как и без уложенной причёски со своими намекавшими на непокорность к укладке кудряшками.
«Уж там точно есть за что уцепиться взглядом помимо мокрых волос...» — лишь только подумав о этом, глаза будто сами нащупали лицо лунарианки испытывающим взглядом, словно выискивая признаки недовольства или разочарования не слишком впечатляющим зрелищем.
Лёгкий румянец выступил на щеках выдавая внутреннее напряжение и чувствуя, что необходимо сделать хоть что-то и это что-то должно иметь какое-то физическое проявление, мечница с готовностью приняла в руки шланг с которого капали последние капли обузданного искусственного дождя, чей ливень только что пригладил её волосы до самого непримечательного состояния.
«Но быть может я просто надумываю всё.» — подсознание само сбросило спасительный канат за которые со всей силы уцепился растормошенный разум. — «По крайней мере, выражение лица Эйри не выдаёт ничего такого».
Реакция на увиденную исподлобья ласковую улыбку чуть успокоила перескакивающие раздумья, подперев их словно заботливое плечо вовремя подставленное под сползавшую спящую голову. Затем, красиво удлинённые изящные пальцы опытной девушки будто залежавшиеся пылинки смахнули тревогу, повторяя движения напоминавшие её собственные минутой ранее. И ощущение лёгкой, почти неосязаемой шапочки возрастало вместе с каждым касанием женской руки к её макушке.
— Хорошо, милая. — проворковала Йому прикрывая глаза, когда её грудь стала вздыматься чуть чаще.
Голову словно окутывало тёплое покрывало, чуть потрескивающее от лопавшейся пенки и казалось, даже искажавшие своими очертаниями доносившийся звук, создавая то самое осязание невидимого препятствия, больше ощущавшегося кожей, чем органами восприятия.
— Не сдерживайся и не бойся что-то дёрнуть или потянуть. — воркование вновь разбавило естественные для такого места звуки: шаги по металлической поверхности ванны, падавшие капли и шорох бороздивших локоны у самых корней девичьих пальцев. А вместе с тем вновь напомнило, что у закономерной более опытной и разумной девушки сейчас был полный контроль над всеми действиями.
Затем небольшое толчок заставил приоткрыть мечницу глаза, оглядев расплывшийся и нечёткий контур целительницы.
— Да... — пространно ответила она, морща брови, будто какие-то воспоминания взбаламутили то, что казалось давно улеглось на дне ровным слоем глины. — Я правда не видела тебя с луком наготове, моя милая.
Глаза сомкнулись, но ладони не находили покоя. Раздавить внутреннее сопротивление, вытянуться стрункой отвергая любые подвижки к действиям — разве это требовало таких уж грандиозных усилий? Лениво потянуться, провести мысленным клинком по ленточкам размышлений ощущая как с пренебрежительной лёгкостью лоскуты падают сорванными листьями.
С другой стороны, пока ладони возлюбленное делали своё дело, стоило ли что-то запрещать себе? Тем более, она решила ответить именно таким образом, вспомнив про лук.
— Впрочем, неважно, милая. Ты сама из хода беседы поняла о чём я говорила и поспешила успокоить меня. Спасибо.
Ненавязчивый жест развёрнутой кисти прошёлся по бедру членодевы успокаивая учёную от возможных тревог или размышлений.
— Твои пальчики очень ловкие и приятные, наше сокровище.
По обыкновению фрейлина попыталась сделать жест головой, что словно откидывая пряди освобождал обзор, но вовремя спохватившись остановилась, замирая на месте.
— Обожаю вас с Ююко за это. Ведь мало вещей могут сравниться с такими хрупкими и красивыми, но в то же время умеющими доставлять столько удовольствия руками, да, милая? А ваши руки особенные для меня по многим причинам.
Розоволосая хозяйка привлекла внимание тем, что казалось действительно сейчас собиралась покинуть их согревшуюся колыбель.
— Милая Ююко, пожалуйста, не задерживайся. — скосившиеся в сторону обладательницы сравнимых с прелестями целительницы форм коснулись женственных контуров девушки. — Ведь сладость можно пробовать вместе.
Затем выполнив просьбу возлюбленной, фрейлина прикрыла глаза скрывая от себя вид подтянутого, но в то же время обладавшего приятной мягкостью женского живота и стройных длинных ног покорно подставляя голову под струйки воды изливавшегося потоками душа.
«Небольшое ожидание пойдёт на пользу, а она за это время изменит свою позу выставив новую привлекательную часть тела» — прийдя к закономерному выводу, мечница дожидалась пока погода над её головой сменится с тёплых осадков на ясную, а насадка душа не займёт своё место либо в руках целительницы, либо на специальной подставке.
Вскоре так и произошло: ливень начал утихать и на его место пришло подобие грибного дождя, стекавшего по телу более аккуратными и избавленными от пены каплями. Глаза медленно, словно исследуя мир на угрозу попадания влаги, приоткрылись и на месте темноте и шуму пришла картина знакомой ванны и силуэта девушек: одна впереди, одна сбоку слушавшая речь Эйрин.
Ладони поднялись автоматически, без участия мысли коснувшись лица сомкнутыми пальцами, отбрасывая белую копну волос назад. Те ответили новыми струйками влаги по спине и совсем немного по обнажившемуся бледному лбу.
— Фьюх, — выдохнула горничная ощущая на языке безвкусные капли воды, что постоянно умудрялись порадовать своим присутствием даже при самом аккуратном купании.
Пальцы чуть сильнее прижали волосы к голове выжимая из них лишнюю влагу, что продолжала свой бег по спине, а находя другие водные следы сливалась с ними в рисующие невидимые пути ручейки. Выбрав такую позу, с ладонями прижатыми к волосам и чуть вздёрнутым подбородком, фрейлина неспешно открыла глаза рассматривая высокую фигуру перед собой.
— Спасибо, милая. Теперь я чувствую себя гораздо более свежей и бодрой, а твои руки способны делать прекрасный массаж.
Она хихикнула останавливая точки зрачков на лице Эйри и взлетевшие птицами руки возлюбленной заняли своё место на её плечах, словно девушка хотела привлечь её внимание или опереться, что было бы правильной идеей.
— Ох, конечно, если ты позволишь, прелесть. — улыбка игравшая на тонких губах стала чуть шире, глаза пробежались по изгибам тела чуть задержавшись на готовящихся согнуться коленях. — Только...у меня возникает небольшое волнения от необходимости нагружать ножку. Поооэтому...
Растянув слова, фрейлина стрельнула хитринкой в глазах смотря куда-то за плечо членодевы, будто проверяя достаточно ли места, дабы возлюбленная могла расположиться с достаточным комфортом.
Затем ладони бережно сомкнулись под руками Эйрин предлагая той перенести усилия со своего тела на её, что она и озвучила секундой позже.
— Поэтому, любимая, не стесняйся и воспользуйся этими руками, как тебе будет угодно.
Кисти напряглись, охватывая стройное тело девушки, пока та выполняла свою задумку становясь на железное дно ванны. И как только задумка удалась, мечница разжала ладони, любовно проведя пальцами по макушке и щеке лунарианки.
— Вот так, умница. — бриз удовлетворённости взыграл на лице и потянувшись вперёд, девушка взяла за крышечку присмотренную ранее бутылочку с шампунем с традиционным ароматом лаванды.
Поставив её на бортик, она взялась за источник искусственного дождя и направив его себе под ноги открыла вентиль подставляя под весёлые струйки пальцы. Со временем напор был уменьшен, а температура отрегулирована и заведя за спину членодевочке насадку, она направила поток воды на волосы поднимаясь всё ближе к макушке.
Левая ладонь прижалась ребром ко лбу возлюбленной формируя подобие защитного козырька, ведь мало приятного, если любимое личико будет бестактно залито водой, а членодевочка будет недовольно щуриться от попавших по её вине капель.
Отложив душ и взяв шампунь, хранительница перед тем как вылить себе на ладони немного содержимого быстро наклонилась и коснулась лба высокой девушки, чей рост был сейчас скомпенсирован её позой.
— Надеюсь, тебе не очень неудобно, милая? — участливо спросила девушка размыливая содержимое ладони её напарницей, чтобы затем нанести пенку на волосы членодевы.
А затем ещё и ещё, пока та не была укрыта снежной шапкой. Тогда пальцы аккуратно нашли себя в джунглях белоснежных деревьев, аккуратно массируя кожу у самых корней волос, вымывая и способствуя лучшему кровообращению.
— Готова? — закономерный вопрос по прошествию некоторого времени наверняка отвлёк целительницу от каких-то мыслей, однако, предупредить стоило. — Тогда прикрой глазки, милая. А я постараюсь как можно меньше тревожить тебя водичкой.
И вновь поток влаги окатил тело врачевательницы, на этот раз более сильный и требовательный. Пальцы бережно, но придирчиво исследовали волосы на наличие пенки, что могла затаиться превращаясь затем в плёнку. И только тогда, когда вода бегущая в сток стала чистой, как и та, что лилась из душа лёгкий поворот вентиля возвестил об окончании процедуры.
— Пожалуйста, побудь ещё в такой позе, родная. — попросила фрейлина.
С аккуратностью одна из ног, отряхнув покинула ванну, отряхнув стопу перед этим, чтобы влажный след на кафеле остался как можно менее заметным. Перенеся вес на одну ногу, она оказалась снаружи и мелко засеменив подошла к тумбочке, чтобы склонившись к ней начать рыться.
— Сейчас, милая, совсем немного осталось. — попросила она выискивая не самый удобный, но сейчас необходимый предмет.
Даже два. Небольшое, карамельного цвета полотенце, больше похожее предназначенное для лица и небольшая бежевая хлопковая шапочка с волнистыми краями. Не самая практичная замена настоящему широкому банному полотенцу, однако в его отсутствие...
Вновь оказавшись в прогретой ёмкости, хранительница бережно коснулась волос членодевы, по возможности вбирая с них влагу небольшим полотенцем. Затем аккуратно собрав в подобие косы тяжёлые шикарные волосы надела на них шапочку.
Руки вновь коснулись плеч членодевочки и наслаждаясь мягкостью кожи возлюбленной принялись водить по ним чуть вдавливая подушечками в мягкие шелковистый покров. Небольшое разделение и левая ладонь трепетно гладит мягкую щёчку членодевы, правая выводит фигуры на коже плеча.
— Попробуем встать, моя хорошая? — спросила хранительница, мягко взяв возлюбленную наставницу под руки. — Если согласна, то, пожалуйста, возьмись за мои предплечья или бёдра.
— Я бы предложила теперь приступить к спинке. А Ююко достанется... — указательный палец с расстановкой провёл по воздуху вычерчивая невидимую линию в междугрудье лунянки, сбавляя свой ход чуть выше пупка — эта часть. Хорошо, конфетка?
Ресницы раскрылись шире, от чего сложилось впечатление, что глаза мечницы блеснули отражённым в них огнём тёплого оттенка, что мягко облеплял эту комнату своими лучами. Палец секундами ранее водивший по контурам возлюбленной не касаясь её самой дотронулся мягкой щеки чуть выше правого уголка рта, будто желая смахнуть невидимую крошку или скрыть улыбку, что одинаково хорошо была видна с ним и без.
— Я даже завидую немного. — игривым шёпотом пропела она наконец приходя в движение.
Обе ладони накрыли предплечья целительницы и поплыв вперёд едва не достигли локтя, когда девушка шагнула навстречу. На некоторое время сложилось впечатление, что от прикосновения её лица к пышным грудям, глядевшим на неё нежными бледно-розовыми ареолами с точечками сосков в центре. Однако, в последний момент подавив желание плотоядно облизнуться беловласка скользнула чуть в сторону, прошмыгнув мимо девушки. Правая рука утратила тактильный контакт с предплечьем Эйрин, зато её место заняла левая, почти тут же вслепую отыскав кисть, а затем и пальцы и переплетя с ними бережно отвела руку учёной за собой. Складывалось впечатление, будто хранительница желала куда-то увлечь за собой девушку, но реальность состояла в том, что ей просто нравилось ощущать мягкую девичью ладонь в своей.
Выбрав целью путешествия, занявшего не более пары мелких семенящих полушажков, небольшую полочку к которой можно было без труда дотянуться она замерла, бросив игривый взгляд за плечо, дабы обратиться к целительнице любуясь зрелым телом возлюбленной.
— Я думаю, тело мы умоем используя... — не то в задумчивости, не то в в знак тишины палец коснулся тонких улыбавшихся мягким выражением губ. — ванильную пенку. Как тебе, сладость?
Большой палец любовно погладил ладонь членодевы, пока другая кисть фрейлины аккуратно подхватила прозрачную стеклянную бутылочку с косметическим средством.
— Развернёшься спинкой, прелесть? — проворковала она свой вопрос и уложив ёмкость чуть ближе на бортик ванны подплыла к членодеве пестуя взглядом гармонично развитую спину переходившую в не менее развитые округлости снизу.
Кожа была хоть и влажной, но ей определённо не помешало немного больше воды, особенно если было желание покрыть возлюбленную настоящей пенной шубкой. К тому же, совсем скоро могла прийти Ююко и при желании воспользоваться гелем для душа укрыв одеяниями обладавшую большим количеством притягательных округлостей часть тела.
[/I]
— Сейчас мы её немного увлажним, моя дорогая, но сперва...
Шагнув чуть ближе, так что ровное тёплое дыхание фрейлины начинало ощущаться на нежной чуть влажной коже, девушка привстала на носки дотягиваясь губами к выдававшимся бугорками лопаткам. Вытянув лицо, она накрыла левую прикрыв глаза от прокатившейся волны удовольствия. Руки больше не были приподняты в полусогнутых локтях, будто не находя себе места: сейчас они мягко, одними подушечками поглаживали талию и бёдра, водя по контурам нежной кожи чуть щекотными движениями. Иногда взмывая ввысь, те достигали нижнего края рёбер, останавливаясь и нажимая на тело чуть сильнее в такие моменты.
С характерным чуть влажным звуком губы покинули лопатку касаясь кожи чуть правее, там, где бледно розовыми тонкими полосами виднелись три вертикальные линии оставленные каким-то давнишним событием на теле членодевы. Откуда они фрейлина не спрашивала, ведь это было бы вмешательство в совсем уж личный круг возлюбленной.
Расплющившись от нажатия, губы вобрали в себя чуть кожи, а язык коснулся тела, ощущая знакомую влагу, что уже бывала на нём после мытья головы. Только сейчас капельки были чуть менее назойливыми, ведь она сама контролировала процесс.
С кожи бедра ладони соскользнули чуть вперёд, поглаживая боковые края живота, ощущая податливость и в то же время достаточную упругость развитых мышц.
— Вот так, милая. — пропел голос за спиной Эйрин.
И вновь влажный звук сменился прикосновением уже к правой лопатке, ставя завершающую точку на отрезке состоявшем из маршрута между лопатками. На этот раз, к губами присоединились ровные зубки, что бережно сомкнувшись передели чувство лёгкого нажатия, лёгкого и не ставившего следы дольше чем на минуту. И затем, словно извиняясь за этот порыв, давление пропало, а на смену ему пришло ощущение лёгкой щекотки и влажного тепла, когда место, на которое нажимали зубы обвёл упругий язык.
«Еле сдержалась» — хихикнула про себя фрейлина.
Неспеша отведя руки, она рассматривала спину и ягодицы членодевы, после чего взяла в руки насадку душа и повернув вентиль направила водяные змейки сперва себе на ладонь, ожидая пока температура выровняется становясь комфортной.
— Сейчас омоем тебя, милая. Если водичка окажется слишком горячей или холодной, то обязательно говори. Если только не хочешь вновь принять контрастный душик — вновь улыбнулась фрейлина стоя за спиной членодевы.
Вода заструилась, но прежде чем она смогла коснуться тела девушки её опередила правая ладонь мечницы мягко накрывшая спину. Именно она принимала на себя потоки воды, позволяя сгладить разницу температур, если она была, а вместе с этим и направить воду только на нужные участки. Водя душем и скользя вдоль спины, она опустилась ниже, пока не дошла до поясницы, а затем вода принялась стекать как с закруглённой крыши с пышных ягодиц членодевы, по которым бережно скользнули ладони беловласки смахивая с упругой, но податливой плоти лишнюю влагу.
— Теперь приступим к пенке, наша прелесть. — проворковал всё тот же довольный увиденным голос и ладонь, словно намереваясь отвесить игривый шлепок мягко коснулась ягодицы Эйрин.
Но шлепка не последовало, вместо этого секундой позже рука ушла на помощь своей сестре, ведь крышка ёмкости потребовала усилие обеих рук. Решив, что возлюбленная и без того чистая, мечница решила не терзать нежную кожу мочалкой, вместо этого проведя всю процедуру исключительно ладонями. Конечно, если бы высокая девушка настояла, можно было бы взять что-то более действенное, но, увы, вместе с тем и грубое. А справившись с
Косметическое средство излилось маленькой лужицей на собранную в пригоршню ладонь, что затем отправилась к телу в области лопаток возлюбленной. Как и с шампунем, одной порции казалось недостаточным и ладони повторили одно и то же действие ещё несколько раз, пока в обеих пригоршнях не оказалось достаточно пенки и скользящего по телу геля.
Только тогда фрейлина казалось удовлетворилась результатом принявшись аккуратно распространять средство гигиены по телу.
Начав с лопаток, ладони круговыми движениями массировали и продавливали подвижные бугорки, встречаясь вместе у позвоночника и вновь скользя прочь друг от друга.
— Я не буду настаивать, родная. Если тебе это кажется не надёжной затеей, то лучшее, что можно сделать это довериться твоему опыту. Ведь во многих аспектах я известна тебе лучше, чем самой себе.
Пальцы правой руки полусогнулись в фалангах, прежде чем поднесённая к кудряшкам кисть дотронулась розовых волос, что щекотнув чувствительную кожу спали разделённой полоской пряди. Смерив девушек взглядом в котором читалось явное желание убедиться, что обе пары ног сейчас твёрдо стоят на не самой удобной поверхности дна ванны, розоволоска провела подушечкой указательного пальца вдоль контура нижней губы, чуть оттягивая ту за собой, на миг обнажая белеющий ряд зубок скрытый чуть глубже.
— Поэтому лучше я сделаю то, что в моих силах: принесу нам всем банные принадлежности, которыми можно будет укутать тело, избавив его от излишней влаги. Что же до практики...то я бы предложила подождать и не нагружать себя мыслями прямо сейчас: время покажет как нам лучше будет поступить. Ведь главное это неплохо провести время вместе, да? Здесь, или как мы готовились на практике, на источниках или за покупками!
Лёгкая улыбка выбилась из под поднесённого ко рту пальца развернувшегося теперь ладонью, что по своему обыкновению прикрывала часть лица в отсутствие веера.
— В любом случае, некоторые усилия приложить придётся. — улыбка и выдох, более громкий чем остальные, выдававший разные мысли намекавшие о предвкушении и вариантах дальнейшего времяпровождения. — Но это потом, после снадобья и ванны, а пока я отправлюсь за тем, чему должно здесь быть изначально. И не волнуйся, я постараюсь прийти не заставив долго ждать.
Ответив таким образом на предложение хранительницы выразившей обеспокоенность её возможным долгим отсутствием, розоволоска развернулась на носках и неспешно направилась к двери. Вскоре подол красного платья с отдельными рукавами мелькнул в последний раз, а дверной проём перестал зиять пустотой открытого коридора из которого веяло более прохладным, чем в ванной комнате, воздухом намекая на порыв ветерка таки нашедшего себе лазейку сквозь одно из отворённых окошек.
Чуть запрокинув голову, она втянула воздух быстро и глубоко и улыбнулась, когда иллюзия более прохладного окружения пропала, а глаза, выискав ближайшее окно убедились, что по небу по своему обыкновению плыли разве что самые лёгкие облачка не предвещавшие в ближайшее время существенного изменения погоды.
— Вот ведь глупая — усмехнулась она — Уже невесть что надумала и даже дождь какой-то.
Маленький укольчик вернул её мысли в прежнее русло: следовало не распыляться, пытаясь следовать своей рассеянной природе, ведь там её ждали две девушки. И вряд ли Эйри захочется отправиться обратно в комнатку не утерев хотя бы минимум влаги.
Шаги ускорились, разносясь негромкими шагами под древним потолком и стенами комплекса, похожими друг на друга в своём дизайне, хотя некоторые вещи и изменились с времён, которые ей удавалось припомнить: появились разные штуки помогавшие вести будничные дела, различные украшения и безделушки, даже кухня обзавелась более удобной плиткой вместо более старомодных плит, где огонь следовало разводить вручную. Кажется, такая была в пристройке хранительницы, представлявшей едва ли не отдельное жилое помещение. Однако уверенности она в этом не испытывала, возможно списывая всё на нечёткие и дополненные воображением воспоминания.
«Да уж, что-что, а рассеянности мне не занимать» — усмехнулась про себя она подходя к небольшой комнатке отданной под хранения не самых важных вещей, что наличие требовалось, но не являлось под рукой каждое мгновение.
Ладони толкнули дверку и та распахнулась с едва слышным скрипом отдаваясь в ноздрях едва уловимым запахом ткани. Большого количества аккуратно разложенной по полочкам, вешалкам и коробочкам ткани. Носочки, колготки, трусики и более внушительные предметы гардероба способные выдержать менее комфортные для тела зимние условия.
— Здесь и для практики ведь можно будет подобрать костюмчик, совсем необязательно ограничивать себя только тем, что находится в комнате. — пробормотала она себе под нос улыбаясь виду такого множества одежд.
«Но можно и в платьице» — закончила она про себя размышления, когда перевёрнутая подставкой ладонь прияла на себя вес первого из присмотренных полотенец для ванны.
Широкие, мягкие, различных расцветок. Ограничив выбор белым, пастельным и нежно голубым оттенком, Ююко дополнила свою коллекцию двумя парами уютного вида тапочек скрывавшими стопу целиком и оканчивающимися небольшим бантиком.
Волнуясь, что подобный дизайн возлюбленная может счесть слишком ребяческим, Ююко дополнила ассорти ещё одной парой, такой же мягкой, нейтрально бежевой и лишённой каких-либо украшений.
Оставалось последнее: то, что можно набросить на себя готовясь путешествовать от ванны в комнату. Не долго думая, девушка остановила свой выбор на трёх из них, два светлых белых и один розовый халатик должны подойти той из обитательниц, кто возжелает примерить лёгкие накидки своим плечам.
Теперь предстоял небольшой путь обратно, развесить одежду, предложив часть вещей любимым, если конечно они не захотят возвращаться в комнату обнажёнными.
Дверь тихо шаркнув петлями затворилась, понукаемая ступнёй розоволоски и в её мыслях показалась запоздалая идея, что совсем неплохо было бы взять с собой что-то вроде корзинки, тогда гляди и обе руки были бы свободны и дверь не приходилось бы закрывать настолько фривольным способом!
Но сделанного не воротишь, а правильная мысль приходит с запозданием, особенно в её голову, лучше уж не ошибиться в будущем, чем жалеть о прошлом. Ведь так ненароком можно нарушить сказанное обещание возвратиться максимально быстро.
Шаги вновь застучали по коридору тихой дробью и чуть ведя бёдрами розоволоска как можно быстрее пыталась оказаться обратно в компании любимых. Тем более, ей самой хотелось этого: проводить со своими половинками как можно больше времени. Однако, вместе с этим ей не хотелось как-то ограничивать любимых в привычках своей слабостью. А значит следовало измениться, став более интересной и смелой. И если Эйри любила стрелять из лука, она не станет ей в этом помехой. Как и в походах, охоте и других занятиях, чем бы возлюбленная не решила украсить свой день.
Мерное покачивание грудей стихло, сменившись ускорившимся дыханием и ладонь сжимавшая тапочки, как наименьшее и самое лёгкое из принесённого потянулась к двери ванной. Не очень громкий стук возвестил о возвращении девушки и обитательницы комнаты менее чем через десяток секунд услышали предупреждение снаружи.
— Вот я и вернулась, любимые. Если никто не против, то вхожу?
Голос прозвучал вопросительно, ведь мало ли чем могли заниматься две девушки находясь в такой близости, не хотелось допускать неловких ситуаций, даже если формально ей сказали вернуться как можно быстрее. Выждав ещё немного времени удостоверившись, что никаких возражений при этом не возникает, по крайней мере слышимых, Ююко повернула ручку и мягко толкнув дверь вошла внутрь. В комнату, где теперь ощущалось, что здесь принимают ванну. Влага и тепло, как постоянные спутницы такой приятной процедуры уже дали о себе знать лёгким запотеванием зеркала. Отметив то, что девушки время даром явно не теряли, розоволоска вошла внутрь, давая тёплому воздуху окутать себя приятным одеялом.
— Я принесла то, о чём мы говорили. Буду рада если ничего не забыла и надеюсь, что вы не слишком долго меня ждали.
Взгляд обвёл хранительницу хлопочущую за спиной членодевы, затем остановился на теле высокой девушки и на улыбке Ююко расплылась улыбка.
— Мне было бы невероятно приятно ощутить причастность к этому процессу. Ты не против, любимая?
Обратившись к Эйрин, розоволоска разложила по полочкам, крючкам и коврику принесённые вещи, чтобы затем подойдя к ванной упереться взглядом на ёмкость от геля мелькавшую то на бортике, то в руках хранительницы, когда девушка переносила ещё больше гигиенического средства на нежную девичью кожу.
— Значит ванилька? — словно не видя этикетки спросила она протягивая ладонь к заветной бутылочке.
Смочив ладони под краном, Ююко нанесла немного геля и растерев одну кисть о другую добилась пенны, меньшей, чем у полностью размыленного шампуня, но достаточного, дабы укрыть кожу их ненаглядной лунной девы.
— Повернись чуть ко мне, любимая, пожалуйста. — попросила она протягивая ладони к влажной коже девушки.
Со стороны казалось, будто её ладони делают какие-то пассы выверяя своё следующее действие, когда Ююко аккуратно коснулась основания шеи заскользив вдоль ключиц к плечам. Её лицо улыбалось даже не пытаясь скрыть улыбку в которой плескалось удовольствие от самого процесса, оставалось лишь следить за тем, что бы любимой не было холодно, неприятно от её воздействия и она не слишком сильно переутомилась стоя в белоснежной ванной.
Массаж и омовение продолжились, пальцы устремились к ложбинке между грудей, мазнув ладонью по участку, который воображение уже нарисовало обрамлённым глубоким вырезом декольте. Лёгкие круговые движение оставляли на коже девушки влажные следы и белую пенку, что в разных участках скрывала гармоничное тело от особо любопытных взглядов иных обитательниц. Но всё же большая часть тела возлюбленной оставалась полностью нагой.
Отступив на полшага, Ююко осмотрела свою работу. Если работой можно считать полный заинтересованности взгляд, огибающий две покачивающиеся от движений тела полусферы, что смотрели сейчас чуть в разных направлениях, выдерживая без какой-либо поддержки свой отнюдь не маленький вес.
Бутылка излилась ещё одной порцией ванильного геля и теперь именно два объёмных мячика приковали внимание Ююко. Бережно поднеся левую руку к груди членодевочки, она сформировала нечто похожее на подставку, роль которой играла её левая ладонь.
Коснувшись подгрудья, а затем и податливой плоти, Ююко приняла на неё вес одной из грудей, что расплющилась занимая всю площадь предлагаемой пригоршни своим приятным касанием. Сверху, словно грудь была начинкой, ласково легла правая кисть и медленно растирая гель принялась продвигаться по коже, распространяя гель по всей поверхности.
— Надеюсь, я не доставляю тебе дискомфорта, конфеточка? — спросила Ююко, когда правая рука елозя по коже соскользнула вниз оказываясь на ареоле. — Но тщательность в этом деле просто необходима.
Добавив это, розоволоска коснулась алеющей ареолы, принявшись водить по диску ладонью, а затем и подушечкой пальца, что в конце чуть вжался в сосок девушки, своей рельефностью манивший приласкать его чем-то более нежным и трепетным, нежели палец.
Через минуту вторая грудь ощутила почти ту же процедуру и вскоре целительница была покрыта гелем и пенкой.
— Теперь перейдём к ножкам. — предупредила о своих намерениях Ююко и её руки прошлись вдоль пышных бёдер, аккуратно минуя область со швом.
Осталось обработать лишь один участок, что воспринимался наверное и самой целительницей как один из наиболее нежных и трепетных. Набрав в ладонь большую чем обычно порцию геля, Ююко вопросительно взглянув на членодеву аккуратно приблизила руку к лобку девушки. Начав обработку с этого интимного участка, она задействовала обе ладони опускаясь вниз. Вскоре обе руки прижались к стройным ногам, любовно поглаживая мошонку членодевы, что скрывалась в паре ладоней, будто пытавшихся скрыть такой важный орган репродуктивной системы возлюбленной.
Невольно участившееся дыхание и вздымавшаяся грудь наверняка выдавали её далёкие от нейтральных переживания, но девушка и не пыталась скрывать это, когда спрятанные в драгоценном мешочке овалы яичек касались кожи ладони.
Убеждая себя, что хоть участок и давно намыленный, но подобный массаж пойдёт здоровью возлюбленной только на пользу, Ююко бережно продолжала водить ладонями вдоль мошонки сглатывая образовавшуюся во рту слюну. Языку словно стало мало места внутри и порываясь показаться наружу любой ценой, тот провёл вдоль нижнего ряда зубок обжёгшись о их твёрдую поверхность.
— Какая же ты у нас красивая у нас, любимая. — как заколдованная проговорила розоволоска раскрывая ладони.
Аккуратный мешочек мошонки вновь увидел свет покрытый гелем и мыльной пенкой, влажный, но всё такой же притягательный. И Ююко бережна перешла к естеству, пытаясь не доставить дискомфорт возлюбленной, но обработать его с не меньшим рвением и чаянием.
Используя подобный принцип, она уложила член на левую ладонь, накрывая его второй ладонью, что медленно заскользила вниз по стволу в скрытой под коже головке. Несколько движений взад и вперёд покрыли кожу тонкой плёночкой геля, но решив на этом не останавливаться Ююко сомкнула свои пальцы на крайней плоти, что после аккуратного движения обнажила розовую поверхность головки, перейдя на которую пальцы с той же бережливостью продолжили свои танцы разве что стараясь миновать участок у самого навершия, где располагалась дырочка уретры.
Закончив работу, Ююко боязливо подняла глаза понимая, что если не язык, то весь её внешний вид говорит что мысли перетекавшие в голове были далёкими от обыденных. Но собрав в кулачок то, что можно было назвать силой воли, она обратилась к хранительнице, прилагая усилия дабы голос звучал не слишком подозрительно подрагивавшим от переживаний.
— Йому, любимая, если тебе не нужен душ, если ты уже управилась с ним, дай мне пожалуйста его. Любимую следует избавить от этой пенки!
Протянув руку и убедившись температура воды в появившейся в ладони насадке должна быть комфортной, розововласка принялась размеренными движениями омывать тело возлюбленной.
— Конечно, позволю, — подтвердила догадку мечницы девушка, посмотрев на нее, как на равную — как в плане обязанностей сейчас, так и роста. Мягкое и цепкое перебирание пальцев хранительницы по белоснежной коже породили интерес высокой девушки. Как и касание ладоней переднего пучка дельтоида, который у Йому был достаточно развит. Что и ожидалось от того, кто использует холодное оружие как продолжение собственных рук. Целительница, словно неудовлетворенная одним лишь положение прошлась немного дальше, касанием, мягким и лишенным любого напряжения, пройдясь и до заднего пучка.
— У нас впереди может быть тренировка. У меня есть планы на твои руки и... — Тут Эйрин замолчала, сглотнула немного слюны и продолжила, опомнившись от того, в каком глупом положении она находилась. Её руки лежали на плечах так же само, как ладони Йому придерживали и её плечи, что выглядело немного странно. Лунянке показалось, что Ююко, будь она здесь, определенно удивилась или даже тихо хихикнула от подобного совпадения.
— ...прости. Давай я просто сделаю так. — Рука лунарианки обвилась вокруг талии, и она несильно прижал фрейлину к себе. Ручеек воды посыпался градом на белоснежные волосы, добавляя локонам больше веса, а ей самой — мысль о том, чтобы перестать сопротивляться и обнять собственные колени руками, отдав власть в руки юной протеже. Стряхнув подобные эмоции и глубоко вздохнув, Эйрин принялась расходовать воду из чаши терпения и мирно сидеть, позволив любимой пройти еще одну практику по укрощению такого непросто противника.
— Все в порядке, — ответила спокойным тоном Эйрин и вовремя прикрыла собственные глаза, чтобы защитить последние от неприятного чувства, когда на те попадает шампунь и раздражает глазное яблоко, отчего те щипает или просто хочется те тереть неприлично много времени. Пятерни хранительницы медленно продолжали свой танец аутентичным движением с влажными волосами. Движением, в котором важную роль играла как техника, так и немалое количество времени, которое ушло на то, чтобы распределить очищающее средство по всей ее длине.
Чтобы немного отвлечься, Эйрин наклонила голову еще сильнее, направив закрытые веки прямо в сторону пола и задумалась. Все это желание оставаться чистой, деланной и пахнущей лавандой и частые походы в ванную определенно звонили слабым колокольчиком прямо под ухом и имели определенный вес. Лунарианка задумалась ненадолго о важном вопросе — что можно сделать в этой ситуации, пока совместные процедуры не стали отнимать много времени и сил у троицы? Стоит ли уделять времени чему-то более психическому и душевному, нежели физическому и похотливому?
— Всегда готова, — членодева немного потрясла головой снова, на этот раз словно кот, которого этой самой водой бессовестно намочили без ясного предупреждения. Шапочка удалась на славу, только вот художницу пришлось ненадолго отпустить и свободные руки теперь упирались в края ванной, перенося вес с колена на другие, более стойкие к непростой, но неотвратимой нагрузке конечности. Мышцы напряглись, будто в каждой кисти оказалась баклажка с шестью литрами воды. Обстановка не позволила коже выделить пот, но вены на предплечьях вздулись сильнее обычного. Колено со скрытой полоской шва немного приподнялось от дна ванной, пальцы ног уверенно коснулись чего-то твердого и мокрого и уперлись в поверхность.
Все больше и больше пены стекало вниз, все чаще и чаще переливался напиток в чашечке выносливости, грозясь обжечь руку, которая держала чашку за ушко. Травница понимала, что сдаваться нельзя и её главным противником сейчас была она сама. Несколько секунд терпения растягивались минутами и пришлось взять себя в руки и немного потерпеть — пока последний слой из пены не был смыт. А вместе с этим моментом до ушей донесся слабый звук взаимодействия с дверью, сигнализировавший тот факт, что принцесса не заставила себя долго ждать. Если, конечно, не случилось что-то еще по пути за одеждой. Или в комнату не вошел неожиданный гость.
Как-бы то ни было, но ответ целительница не знала — пока знакомый голос не оповестил обеих девушек о своем прибытии.
— Ююко, это ты? Конечно, входи, ты нам не помешаешь.
Каждый раз учтиво спрашивать разрешение было очень мило с её стороны, несмотря на тот факт, что обеих любимых она не раз видела голыми как младенцами, да и помешать в глазах Эйрин она ничуть не могла. Лениво открыв глаза, словно не выспавшись как следует, дева оценила Ююко взглядом и, повернувшись к Йому, осторожно положила обе руки на её плечи.
— Осторожно, я поднимаюсь!
Нога, будучи приподнятой, вернулась в исходное положение и напряглась. Медленно и не спеша девушка перенесла свой вес на обе ноги, выпрямляясь в полный рост. На какой-то момент она пригнула голову, остерегаясь пройтись по потолку макушкой, но окончание подъема успешно убедила членодевочку в обратном — её рост здесь не был особой помехой.
— Хочешь присоединиться? Я буду рада, если ты не боишься тоже немного намокнуть...
Эйрин замолчала и перед тем, как закончить фразу, подала навстречу руку, чтобы помочь принцессе осторожно переступить преграду и оказаться внутри. Как только Ююко оказалась поблизости, девушка ненадолго воспользовалась паузой, чтобы повернуться равномерно между ними.
— ...ведь эта работа очень непростая. Но, признаться, я буду не против небольшого массажа.
Приняв решение, травница повернулась к Йому спиной, не стесняясь показать несколько полосок шрамов на спине. Наверняка обе девушки их видели, но наличие чего-то подобного как не пугало их, так и не заставляло расспрашивать девушку о их происхождении. Эйрин дала себе понять, что когда-нибудь это стоит сделать, но наиболее благоприятный момент для подобных историй еще нужно было подобрать. Сейчас любимые были заняты куда более важной работой — и доктор не собиралась их отвлекать.
— Завидуешь немного? Я расскажу тебе тогда свой секрет — регулярные тренировки, овощи, зарядка, хороший сон — и завидовать очень скоро придется уже мне. — улыбнулась девушка. Конечно, волшебное свойство капусты наращивать размер или два был не более, чем сказкой, но в каждой сказки была доля сказки. В случае юной мечницы можно было просто указать на её юный возраст и нераскрытый потенциал, которому предстояло еще расти и расти.
— Пенкааах... так пенка... — губы девушки сорвали невольный стон — до чего хорошо было находиться на принимающей столь множество приятных сигналов телу стороне. Шаловливые ладони даже не обходили вниманием и наиболее одаренные как природой, так и тренировками места, что заставляло членодеву слабо дрожать и реагировать так, как положено в любых таких случаях — затвердевшими сосками, подпрыгиванием вздымающейся от дыхания груди, красным отпечатком ладони на полупопии и небольшим притоком крови к её естеству, которое, еще будучи ослабленным, не проявило должного количества силы, как прежде.
— Я... я не против контрастного душа, чтобы смыть эту пенку. Ююко, прошу тебя, — в носу что-то защекотало, — смой её с меня.
Хоботок душа снова заработал — и теперь началась вторая фаза избавления тела докторины от пены. Поток воды, бурный и теплый, не оставлял последней никаких шансов, смывая остатки мыла прочь с кожного покрова. Еще несколько минут ожидания — и все тело конфетки отдавало бликами от влаги, оставленных после себя водой. Как только ручеек ослабел, а шланг нашел себя на привычном месте, лунная ученая посмотрела на Ююко, снова приоткрыв глаза.
— Спасибо тебе. А теперь прикрой глаза — на пару секунд.
Сделав полшага вперед, Эйрин не удержалась, чтобы не наклонить голову и сделать то, что ей сейчас хотелось — отплатить розоволоске за смелость и бесценную помощь. Девушка была почти уверена — получить что-то подобное, даже если ожидаешь этого, куда более приятно, когда орган зрения находится в состоянии отдыха.
— Теперь закрой глаза ты, Йомучка. — девушка повернула голову и развернулась медленно на все 180 градусов, не забывая от раненой конечности и сделала шаг вперед. Конечно, маленькая наблюдательница теперь все поняла, поэтому в её случае членодева дополнила технику и осторожно сплела руки вокруг шеи, пока уста пробовали на вкус губы любимой.
— А теперь... — девушка взглянула вокруг, — я могу вам помочь? Или мы закончили свои дела?
— Мы закончили. — коротко ответила фрейлина краем уха слушая, как затихая падают капли воды расплёскиваясь о дно ванны, на поверхности которого уже образовалась небольшая речушка, стремительно мелеющая по мере из-за всасывающей воронки стока. — Мы закончили, милые.
Задержавшись на капельках, в каждой из которых отражалось её собственное лицо, чуть изменённое в зависимости от падавшей смеси света и тени, она приняла насадку душа из рук хозяйки укладывая железную выпуклость с дырочками внизу на предназначавшуюся поверхность.
— И большое спасибо за полотенца, Ююко. — лёгкий кивок — мне нужно было самой озаботиться этим, но ты видишь, что подобного рода дела даются мне всё ещё хуже, чем тебе. Поэтому спасибо. И давайте приступим к нашему путешествию, сразу как оботрёмся, да? Ведь мы столько многого хотели успеть сделать, негоже задерживать Эйри нашими мелочами, да?
Протянутая ладонь вздрогнула вторя просьбе утвердительно посмотревшей на розововласку фрейлине. Задерживаться здесь ещё дольше, испытывая терпение наставницы и рискуя вызвать её гнев она не намеревалась, как бы ей не нравилось водить ладонями по шелковистой гладкой коже спины и ягодиц.
— Спасибо. — вторая благодарность не заставила себя долго ждать, когда одно из полотенец легло в выжидавшую решения руку и сжав то пальцами, Йому шагнула из ванны, будто только сейчас догадавшись, что обтирать себя будет куда разумнее находясь на небольшом коврике у бортика.
Прикрыв глаза от чувства схожего с глубоким вдохом, фрейлина быстрыми движениями избавила своё тело от блестящей влаги, после чего, решив что смысла кутать себя в материю нет, ведь они совсем скоро обретут настоящую одежду, а обратный путь проведут прижимаясь друг к другу с Эйрин, отложила банную принадлежность протягивая обе руки любимой, дабы та, оперевшись на них, смогла ступить на пол не сильно напрягая восстанавливавшийся организм.
Затем новое, чуть большее полотенце заплясало вокруг тела высокой девушки, впитывая излишнюю влагу и растирая бледную нежную кожу, формируя улучшенный кровоток, в свою очередь способный напитать покров полезными веществами способствовавшими красоте.
Став позади и начав с плеч, она вела вдоль невидимых направляющих, прямыми движениями избавляя кожу от груза капель. Линии для кожи, нечто напоминавшее неправильной формы овалы для лопаток и наконец обе ладони, каждая укрытая в свою часть полотенца стали водить вдоль линии бёдер, смыкаясь на всколыхнувшихся ягодицах.
— Надо же, я совсем забыла про остальное...
Мечница передала полотенце Ююко отходя чуть в сторону, дабы у обеих девушек было достаточно места для перемещений, захоти та сменить позицию. И когда заботливые руки розововласки справились со своей частью, окончив ванные процедуры, фрейлина мягко дотронулась руки Эйрин приглашая её занять место.
— Пойдём, милая? — спросила она — Если ты не против, мои руки с радостью помогут в этом.
Спустя минуту трио уже покидало ванну и доверившись Ююко относительно завершающей части в виде выключенного света и прикрытой до времени двери, Йому направилась к комнате. Общей комнате.
—Если никто не против, мне бы хотелось зайти в нашу общую комнату, дабы вы выбрали себе наряды, если захотите. Ююко уже носит шикарное красное платье, я, пожалуй, надену свой обычный костюм, а Эйри сможет выбрать что-то подходящее под её вкусы. Миниюбочка хороша, но хочет ли носить её наша любимая на практику и для создания зелий это другой вопрос. А удобство нашей любимой скульптора здоровья для меня очень важно! А ты, Ююко, хочешь ли ты носить это платьице упражняясь или выберешь что-то иное? А с собой мы можем взять потом что-то вкусное, хотя бы тот пирог, что ты сделала накануне, перед походом на источники. Негоже, если он зачерствеет или испортится, да? Столько труда было вложено, как никак.
Комната приближалась с каждым шагом, которых понемногу становилось всё больше и чей ритм выходил всё размашистей, словно хранительница куда-то спешила. Однако, несмотря на это её ладони ласково поглаживали спину и бедро членодевы. В один момент она чуть напрягшись согнула локти чуть сильнее, предлагая учёной деве приблизиться к её лицу чуть ближе. И лишь красивое лицо приблизилось, как Йому мягко подалась вперёд, вытягивая губы и дотрагиваясь лба возлюбленной.
— Мы уже на почти на месте, наша радость. Не обижайся на нашу задержку там, в ванной, если тебе это доставило какой-то дискомфорт. Вскоре мы вернёмся в твою обитель и сможем заниматься действительно важными для тебя и твоих чаяний делами. Вот только приготовим сейчас всё необходимое, все вещи и вернёмся. А затем займёмся практикой и ничто тебя не будет отвлекать. Хорошо, милая?
Мягко коснувшись щеки девушки губами, фрейлина посмотрела перед собой: знакомая дверь стремительно приближалась с каждым шагом будто увеличиваясь в размерах.
Выждав пока Ююко откроет её, девушка бережно перешагнула знакомый порожек и остановившись ближе к шкафу с вещами, нежели к большой просторной кровати, согнула спину более не мешая любимой коснуться ножками пола.
— Мгм. — покорно кивнула Ююко передавая головку душа и делая шажочек назад.
Спорить не хотелось, тем более, впереди весь день и походы в ванну или ополаскивания в более природных локациях могли случиться спонтанно, приятной неожиданностью накрыв всех участниц.
Сложив руки под грудью так, что казалось будто локти выступают в роли подставки для двух увесистых полусфер, она молча дожидалась пока Йому выполнит необходимые действия и не заберёт их обеих туда, куда по её мнению лучше было направиться.
Произвольно скользнувший взгляд коснулся зеркала и улыбнувшись отражению, розоволоска чуть свесив голову на бок дотронулась пальцами одного из локонов, игриво накрутив тот вдоль указательного пальца несколькими непокорными кружками спирали, что почти тут же соскользнули увеличиваясь в объёме, стоило пальцы ослабить натяжение.
— Да, вот, пожалуйста, любимые. — мягким тоном произнесла она чуть позже понимая, что следовало осведомиться о цвете, которые могла бы предпочесть та или иная девушка.
И вновь молчание и желание не мешать овладели ею, пока глаза рассматривали аккуратный маникюр вытянутых пальцев, покрытых перламутровым лаком, простым и невычурным. Голос хранительницы вывел её из этого полусонного состояния и взявшись за полотенце Ююко подступила ближе к уже успевшей выйти из ванной и подсохнуть со стороны, где руки хранительницы обошли её заботливыми касаниями.
— Я аккуратно, любимая. — опустив глаза промолвила Ююко подступив ближе к членодевочке.
Вытянутые руки аккуратно дотронулись надплечий и без какой-либо синхронности правая и левая кисти заходились бережными движениями избавляться от капелюшек, вместе с этим бережно проведя по изящной шее мягким краем, дабы просушить и ту.
Полотенце странной одеждой укутало тело членодевы, очертив две округлости грудей, что даже в таком мешковатом одеянии выделялись своим объёмом призывая посмотреть на них повнимательнее и поближе. Ладонь вела по животу, останавливаясь у лобка и вторая рука, придя в такой деликатной работе на помощь первой с повышенной внимательностью окутала естество, промокая его, дабы возлюбленная ощущала себя наиболее комфортно.
— Кажется, всё. — улыбнулась она Эйри отнимая от тела полотенца и оставляя белоснежную кожу одну с воздухом ванны, чуть влажным и тёплым.
Не мешкая, розоволоска отошла от девушек, дабы не мешать Йому взять на руки возлюбленную. Вот только куда они направятся оставалось небольшой тайной, что раскрылась только когда обе девушки покинули комнату, а Ююко, выключив свет и прикрыв дверь, увязалась за ними идя чуть позади держа ладони перед собой.
— На источники, да... — проговорили Ююко вспоминая о намерении — Да. Ничего, не страшно. Возьмём его, не туда так на практику. А на источники сходим как-нибудь потом, в более подходящее время. Они хоть и горячие, но не думаю, что испарятся от ожидания.
Ююко хихикнула.
— Было бы желание совпадающее у нас троих. А остальное приложится. Но перед этим мы проверим некоторые вещи на занятиях. Ведь поход это не обычное перемещение, иначе в чём разница с переходом между комнатами. Вам же хочется разнообразия.
Ладонь коснулась губ не в смущении, но задумчивости.
— Не скрою, что платье ты подобрала мне не самое привычное своей вызывающей природой, но если вы хотите что бы я поносила такое, ничего страшного. Мне ж не хочется никого разочаровывать.
Комната приблизилась и ускорив шаг Ююко дотронулась ручки, мягкий поворот которой приоткрыл вход впуская девушек внутрь уютной комнаты. Выждав, пока девушки выберут себе одеяния, избавившись от наготы или же быть может желая сохранить первозданное состояние подольше, она с мягкостью в голове обратилась к Эйри.
— Разрешишь мне уложить тебе косу, любовь моя?
Пышная шевелюра возможно утомляла лунарианку, когда ей самой доставляло мало чем сравнимое удовольствие приводить её в порядок. Мягко дотронувшись плеч любимой, она села чуть позади. Протянутые к плечам ладони, что вскоре дотронутся волос сейчас ласково поглаживали надплечья девушки, одновременно касаясь внешней стороной пальцев шеи с затылка. Подушечки заскользили по центру шеи, спускаясь ниже затылка к спине, пока левая ладонь ласково игралась с мягкой щекой девушки.
— В любом случае, какое бы платье на мне не лежало, на моё умение с деревянными штуками для тренировок это не скажется, ведь так. Мне оно будет всё так же чуждо и непривычно, несмотря на уроки. Что-то твоё, а что-то, наверное, нет. Даже если оно будет получаться неплохо. Ну, время покажет насколько я права, быть может ваши со старым наставником уроки и поменяли что-то во мне.
Сомнение скользнувшее в голосе было не скрыть, да Ююко и не старалась сделать этого. Заботливо переданный по её намекавшему на это взгляду гребень гулял по голове целительницы, разделяя длину которой можно было гордиться на несколько участков, расчёсывая их от низу к верху, дабы чуть спутавшиеся волосинки не приносили дискомфорт, даже несмотря на её страховку ладонью. И понемногу коса вновь приобрела свой первозданный вид.
— Посидите тут! — вдруг озарившись улыбкой в которой скрывалась хитринка произнесла Ююко. — Это не займёт долго времени!
Зацокали вновь надетые туфельки, унося в спешке покачивающую бёдрами розововласку прочь из комнаты. Прочь, в то место, где как она помнила оставила сшитую шапочку, что мало того что уже давно как высохла, так и приобрела заданную ей форму. Но просто так приносить её она не намеревалась, оставив элемент одежды на рабочем столике в комнатке Эйри.
— Вот и я, любимые! — проговорила она скрывая чуть участившееся дыхание, вырывавшееся из вздымавшейся груди, с которой тонкое платье уж точно не могло совладать. — Пойдёмте? Комнатка снадобий и умных вещей нас ждёт?
Тихо хихикнув поспешив прикрыть ладонью рот, она подождала пока обе девушки вновь отправятся в путешествия по длинным коридорам. А через время вновь не замаячит знакомая дверь за которой скрывались множество вещей, что она не знала.
— Кажется, пришли, милые? — она толкнула дверь — Скажите, чем я могу помочь? Эйричка, ты говорила поискать баночку?
— Да. Благодарю сердечно за помощь, Ююко. — целительна медленно прислонила кисть руки к груди небольшим жестом, скрыв за небольшой преградой часть полушария, — Без тебя пришлось бы бежать по холодному коридору еще неокрепшим телом. А если учесть, что у нас с Йому еще больные ноги, то твоя поддержка просто неоценима.
Губы расплылись в мягкой улыбке, и доктор с благодарность приняла помощь, как только белый клубок занимался своей работой с полотенцем, отряхивая себя от немалого количества влаги. Членодева осторожно прошлась руками по своему плечевому суставу и осмотрела еще раз собственные ключицы, словно в попытке найти какую-нибудь неточность или лишний раз потрогать себя мочалкой в столь уязвимом для самостоятельного ухода места. Но найти себе причину пройтись черствым предметом еще раз и оставить более глубокий красный след и так на розовой паутинке, обертывающей белоснежную кожу, она не смогла. Кончики пальцев прошлись вдоль кости чуть дальше, смахнули немного воды с плеч — и Эйрин осторожно приняла руки хранительницы, готовые принять снова её вес.
— Если мы завершили свои дела, то не сто... Ох! — пара заботливых, ласковых рук Ююко, обернутых в полотенце. Любимая не смогла не взять немного инициативы в свои руки, чем приятно удивила девушку. Последней пришлось немного зажмуриться и наклониться вперед, чтобы подставить вперед свою спину, шею и голову для удобного доступа и женского внимания. Словно в медленном вальсе травница извивалась от прикосновений, неспешно подставляя все больше и больше частей собственного тела под прикосновения махрового полотенца. С другой стороны, совсем не той, откуда можно было ждать касания дополнительной пары ладошек, тоже началось движение. Эйрин, недолго поразмыслив, просто замерла на месте, чтобы обе возлюбленные справились с работой одинаково быстро — предпочтение той или иной стороне могло замедлить или оставить девушку немного в недоумении.
Как только сражение с капельками воды окончилось бесспорной победой мягких ладоней, а влажные предметы для сбора влаги были оставлены в тазике для последующей замены, врачевательница еще раз оглянулась вокруг. Взгляд темных зрачков еще раз осмотрел помещение, словно в поисках чего-то важного не только для неё сейчас, а даже в будущем. Мгновение небольшой тревоги прошло так же быстро, как и возникло — и Эйрин оказалась готова к предложению фрейлины.
— Да. Пойдем. — Высокая ученая прекратила поиск и посмотрела на беловолоску. Легкое прикосновение ладони лунарианки от плеча Йому до самого её предплечья выражало готовность прилечь и положиться на её сильные руки. Да, небольшая тревога за её поцарапанные коленки все еще оставалась тяжелым грузом в груди. Но пока тяжелое дыхание юной беловолосой протеже и подозрение на слабость в мышцах не дали о себе знать, то можно было позволить ей поухаживать за той, кого ей хотелось носить.
Дельта, латеральная головка трицепса, локтевой разгибатель запястья — мечница была готова, как и она. Эйрин приняла горизонтальное положение и удержалась от глупого желания, что возникло в голове — согнуть ноги в коленях, словно юная непоседа.
— Миниюбочка... это палка о двух концах, если честно. Она красивая и подчеркивает формы, но совсем не держит тепло. Я не уверена, что снаружи достаточно тепло, чтобы в ней не простудиться. С другой стороны, небольшая безрукавка могла бы, наоборот, пригодиться — она не будет стеснять движений и позволит выложиться на все сто процентов. А это значит...
В какой-то момент пришлось-таки ноги подогнуть. Подогнуть осторожно, чтобы случайно не прищемить мышцами любимую, которая несла её или побеспокоить Ююко, что контролировала весь процесс. Принцесса, готовая подстраховать обеих своих звезд — это было довольно необычное и редкое зрелище. Обычно в сказаниях именно первую носят на руках...
— Все в порядке, Йому. Источники, как верно заметила Ююко, никуда не испарятся без нас.
Эйрин ненадолго прервалась, чтобы вытянуть ноги и встать на пол. Небольшая прохладная аура стала почти родной и вздыбленная гусиная кожа постепенно стала пропадать.
— У меня будет к тебе просьба. Я давно не жила в чей-то компании и могу не понимать некоторых вещей, но что-то подсказывает мне, что мелочи теперь наши общие. Так что не стоит отбрасывать их — это не только ваша с принцессой битва. Это и моя битва тоже. Давай бороться с ними вместе — как мы вместе научились вязать бинты. Я не могу читать мысли, поэтому...
Пока розоволоска игралась с косой, целительница продолжила:
— ...я буду признательна, если смогу быть полезна тебе или принцессе. Особенно, когда выздоровею.
Локоны туго заплелись в косу. Девушка невольно зажмурила глаза — последние пару моментов всегда вызывали что-то подобное уколу в руку, когда шприц царапает железным кончиком кожу. Неприятная, но необходимая боль — была далеко не одна причина против воздержания и ходьбы в лохматой гривой позади, которая не могла не принести определенные проблемы на стрельбовом личном испытании.
— Ююко, будь добра, завяжи волосы чуть-чуть посильнее. Не бойся применить немного силы...
Что-то в ответ потянуло за локоны, сплело их между собой, словно стараясь завязать в узелок. Неприятное, но в то же время несколько привычное ощущение уязвимости. Слегка прикусив губу от боли, целительница ощутила, как голова стала немного тяжелее. Но и белоснежные кутикулы волос стали куда более собранными, и девушка была более, чем уверена, что она снова может считать себя роскошной и желанной. Ткнув кончиком локтя мягкую полусферу, скрытую тканью, доктор с трудом сдержала широкую улыбку, хоть немного перекошенное лицо почти выдавало желание это сделать или, возможно, даже засмеяться.
— Спасибо большое.
Пятерня прошлась по макушке, поправив немного смотрящие в разные стороны волосы. Это была одно из выделяющихся примет принцессы, которые разительно отличали её от хранительницы с её ровной челкой. Очень вероятно, что зефирка и могла быть личным парикмахером Йому, но кто знает — возможно умение владеть клинком было настолько велико, что острого лезвия с зеркалом было достаточно, чтобы создать такой вид?
— Такие разные у вас волосы. — все же осмелилась заметить это вслух травница, когда моментом позже рука игралась с челкой хранительницы. Последняя немного напоминала кошку и нельзя было немного приласкать её движением вдоль роста волос. Особенно приятно было, когда она сама двигалась навстречу ладони.
— Я бы выбрала что-то легкое и не стесняющее движения рук. Йому я всегда буду рада видеть в её форменных одеждах, а ты, Ююко — тебе это платье очень идет. Правда, трудно представить тебя с клинком наготове в нем, честно скажу. Можно подобрать что-то чуточку попроще — данный наряд подчеркивает твои формы и мне он понравился не меньше чулочков нашей любимой. Я надеюсь, ты поняла, к чему я клоню...
...
— Пойдемте. — согласилась зельеварительница через несколько мгновений и направилась вслед за прецессией в привычной роли — повиснув в воздухе. Каждый раз, когда ноги отрывались от земли, было немного страшно — достаточно ли они отдохнули между подобными подходами? Подобная работа могла быстро начать истощать небольшие силы и был, не ровен час, когда кому-то пришлось бы перекусить или попить — а то и нескольким из них. Как не очень легкой пушинке, её запасы сил могли быть куда выше, а нужды — не так сильно выражаться.
Порог комнаты был преодолен и как только ступни коснулись уже не пола, а мягких, как пушистые облака, тапочек, ученая не спеша подошла к столу. Движением ладони она надела на себя подарок и, почувствовав себя снова на родном фронте, дала указание:
— Да, милая, поищи баночку. Номер 314, она должна быть поблизости. Возьми и осторожно поставь её на стол. Йомучка, ты пока отдохни немного, пожалуйста. Я же приведу эту железяку в бой. Работай давай!
Вытянутая вперед рука пару раз покрутила тонкую ручку по часовой стрелке. Поддев решетку пальцами, девушка осторожно высыпала кашицу растительного происхождения на блюдце и, словно позабыв о работе, принялась убирать следы предыдущего жильца прибора, похожего отдаленного на печку. Только вместо пепла было то, что Эйрин потихоньку убирала в сторону, прислонившись животом к краю столика.
— Такие разные... — повторила она фразу врачевательницы о волосах.
Тихий голос был был далёк от серебренной глади зеркала, а потому не мог оставить на ней тучки дыхания, как и не мог донестись к девушкам находившимся в соседней комнате. Её недолгое отсутствие не должно было вызвать тревогу, ведь все знали, что здесь она лишь для того, чтобы облачиться в свои привычные одежды, наборы которой, почти одинаковые, за исключением оттенков, ждали её разместившись ровными рядами в небольшом личном шкафу. Ничего примечательного и выдававшегося из её привычного стиля гардероба.
— Как думаешь, Мьён, мне идёт?
Вопрос являл собой риторическую фразу и даже больше: вызывал лёгкую усмешку на лице, ведь спрашивать саму себя, свою часть, было по меньшей мере странно, а ответ вряд ли мог являться полностью непредвзятым. Однако, голова склонилась чуть вбок, а пальцы обрисовали контур средней длины каре, неизменного сколько она себя помнила: практичная и вместе с тем красивая причёскам менять которую девушка не видела смысла.
Отражаемые контуры словно исказились, а по зеркалу пробежала быстрая, тут же растворившаяся рябь, улыбка на тонких чертах вновь вернувшегося к привычной бледности лице стала чуть шире и фрейлина покачала головой.
«Слишком задумалась» — отметила она про себя, отмечая знакомое призрачное присутствие своей второй части, отражавшееся лёгкой прохладной щекоткой в области затылочной ямки.
Концентрация возникшая при непроизвольной фокусировке на простом бытовом вопросе была малой, слишком малой, чтобы реально укрепить связь настолько, чтобы Мьён стала видимой, осязаемой даже невооружённым психическим знанием глазом, но эмоциональный отклик появлявшийся в присутствии был ощутимым, чтобы понять полное безразличие своей призрачной части к данному вопросу.
— Ну ещё бы. — бросила она через плечо не поворачивая голову.
> Тебе же нет нужды нравиться кому-либо, да и сама ты скопируешь любой образ, в котором возникнет необходимость, да?
Лёгкий шуточный упрёк протянулся от садовницы к её призрачной визави тёплыми нитями цвета охры, невидимыми для тех, кто не обладала подобного рода связями. И лёгкий, чуть прохладный толчок вызвавший ассоциацией образ осеннего поля под пасмурным небом стал ответом более чем полностью демонстрировавшим безразличие к описанной ситуации.
«Почти такая же как я, почти совершенно безразличная к своему внешнему виду. Неудивительно.» — мысль скользнула по закрывшейся заслонке сознания дуновением лёгкого весеннего ветра, тёплого, свежего, немного прохладного. Тонкие губы больше не улыбались, отринув мысли о безразличной фигуре позади.
И хотя подобная беседа могла показаться в чём-то забавной, углубляться в неё, входя в чертоги разума было сейчас крайне неразумно: упорядочить ничего не выйдет, а потраченное время могло отозваться беспокойством или лёгким раздражением у тех, кто находились через стену. А разочаровывать возлюбленных не входило в её планы.
Незаметно для себя, пальцы один за одним выполняли привычную рутину, натягивая элементы одежды: трусики, чулки, юбку. Всё из нового комплекта, всё пока в идеально новом, гладком состоянии. В конце процесса голову увенчал знакомый чёрный бант, который пальцы с особой бережливостью взгромоздили на серебренные расчёсанные прямые волосы. Иных украшений не было, а это сейчас подходило по цвету к чулкам.
Закрыв глаза, она вновь усмехнулась находя свой внешний вид забавным и уж точно не понимая, что в нём может привлекать искушённую целительницу, а после, сморгнув размышления, поискала глазами обувь.
Остановившись на невысоких ботинках, она обулась бросая словно на прощанье требовательный взгляд в зеркало, видя в том отражения лишь себя самой, не украшенной больше безразличной ко всему визави.
— Надеюсь, моя медлительность не принесла вам разочарований — произнесла она входя в комнату сразу после лёгкого стука костяшками пальцев.
Девушки внутри занимались самыми обычными повседневными делами: Ююко поглядывала на шкаф, видимо готовясь сменить наряд или же просто вечно ищущая прекрасное натура оценивала то, что хранилось внутри и то, чем можно было бы расширить ассортимент. Эйрин же сейчас нашла себя на кровати и судя по виду девушки находилась на завершающих этапах превращения нескольких собранных воедино звеньев в косу. Следовало завершить лишь самые мелочи без которых нельзя сказать, что укладка вышла идеальной и нельзя показаться на улицу уверенной в своей неотразимости.
— Хорошо, любимая. — выбрав местом один из углов, равноудалённых и от шкафа, и от кровати фрейлина остановилась складывая ладони перед собой — Я поделюсь с тобой своими мыслями о том, что может быть достойно твоего внимания. Ведь разменивать его на мелочи это расточительство, разве не так?
Слова, что не дали какой-либо определённости достигли ушей девушек и фрейлина замолкла не меняя прямой, но в то же время не выдававшей какого-либо внутреннего напряжения осанки: позы, в которой она могла находиться казалось неопределённо долгое время не чувствуя дискомфорта. Единственным движением исходившим от стоявшей поодаль фигуры могли стать отсветы лучей отражавшихся в светлых глазах, в которых изредка читалась вовлеченность понукавшая рассматривать силуэты украшавших себя девушек.
Она взглянула на Ююко ожидая какой-то реакции или предложения от хозяйки, однако та была слишком увлечена приятными хлопотами над причёской возлюбленной или же просто предпочла сохранить свои мысли при себе.
— Пока же, мне кажется, будет лучше если мы просто встряхнёмся, немного попрактиковавшись и погуляв по саду. А заодно я с большим интересом узнаю о снадобье, как и о всём, чем вы захотите со мной поделиться.
Белые локоны едва заметно всколыхнулись привлечённые движением розововласки, что окончив с косой, принявшей свой естественный облик, торопилась аккуратно разложить принадлежности по своим местам. А это значило, что совсем скоро они отправятся в алхимическую кузницу Эйрин.
Размышляя о том, не следует ли добавить ещё что-то к произнесённым словам, фрейлина словно оттолкнулась от невидимой преграды, готовясь подплыть к членодеве.
«Нет, сейчас не время бросать на весы амальгаму лишних слов. Сейчас следует проверить присутствует ли всё необходимое, а так же узнать чувствует ли себя возлюбленная достаточно уверенно даже без привычного разнообразия приспособлений.»
— Пойдём, милая. — согласно кивнула она завершая череду мелких шагов у кровати рядом с обеими девушками.
Спина как и прежде немного согнулась, а руки подались вперёд, позволяя высокой и стройной девушке взобраться как ей было удобно. Ласковая улыбка, отправленная в адрес длинновласки должна была развеять у той сомнения относительно того тяжело ли ей держать её на руках. И хотя фрейлина была уверена, что опытный глаз врачевательницы с лёгкостью определил бы первые симптомы подкрадывавшегося утомления явное выражения чувств не будет излишним.
— Не переживай и обними мою шею, как и прежде, любимая. — тихо попросила она облекая слова мягким тоном негромкого голоса.
И вновь путь их вывел на прежнюю дорожку по которой деликатными шагами шествовали две пары ног, а ещё одна находилась на небольшой высоте в воздухе, как хотела надеяться фрейлина в относительном удобстве. Носки замедлились перед заветной дверцей, пропуская розововласку вперёд, после чего с расчётливой размеренностью принялись возвращать себе признаки прежнего ритма.
Вдавив себя в мягкий полумрак, жидкостью выплеснувшийся наружу минуя несколько светлых, а точнее даже бледных пятен силуэтов троица проникла внутрь, фрейлина непроизвольно замедлилась, пропуская несколько ударов сердца пока глаза привыкали к смене обстановки на привычную, но тем не менее в чём-то новую для восприятия.
— Сейчас я тебя отпущу, милая. — произнесла она лёгким кивком головы подкрепляя только что произнесённые слова.
Руки вновь стали свободными и не зная куда себя деть первые секунды легли по бокам, а после заняли соответствующее место ладонями друг на друге впереди бёдер. Занимать внимание и навязываться ослабленной наставнице казалось неправильным, поэтому наилучшим решением стали несколько шагов, что унесли её на кровать неподалёку. И некоторое время девушка так и проводила, согласно видению целительницы: восстанавливая силы и дыхание. Однако потом простое сидение, пока более взрослые девушки вокруг спешили расторопно занимаясь делами, показалось совсем неправильным, но и двигаться без разрешения целительницы, подкатываться под ноги шустрой помехой не хотелось. И выход был довольно простым и прямолинейным: аккуратно подтянув под себя ноги с уложенными на коленях ладонями она обратилась к той, которой её присутствие рядышком возможно могло оказаться полезным.
—Любимая, Эйри — негромко позвала она тихим голосом, дабы тот не оказался неожиданным и отвлекающим — быть может тебе нужно чем-то подсобить, что-то подержать?
Ожидая ответа, фрейлина с прежней заинтересованностью следила за порвавшими над столами ладонями что-то увещевавшими над железным аппаратом, чьи контуры казались смутно знакомы. Хотя в таком неясном свете она вполне просто могла спутать его с чем-то иным.
«Что ж, время приступить к поискам...» — подогнала саму себя Ююко.
Уже развернувшись к шкафу, она не преминула бросить быстрый взгляд на целительницу, удостоверяясь, что девушке не нужно в чём-то подсобить или та не испытывает слишком сильной усталости или дискомфорта после перемещения.
Но та казалась полностью увлечённой работой с приборами у себя на столе. Решив, что самое лучшее в таком случае это не мешать, отвлекая по сущим пустякам, чей мотив, положа руку на сердце, мог заключаться только в том, что бы слышать голос любимой рассказывающей пускай даже о чём-то, в чём не разбираешься, розоволоска уложив ладонь в ладонь и согнув в локтях руки подошла к широкому шкафу уставленному их совместными усилиями баночками и составляющими самых разнообразных видов.
Наверное, Йому в этом всём разбиралась куда лучше неё самой, не говоря о владелице чудес зельеварения, но к счастью её задача, заключавшаяся здесь и сейчас, выглядела вполне по плечам: стоило всего лишь найти указанную возлюбленной баночку.
Алые глаза забегали по рядам уставленным колбочками, пакетиками, баночками побольше и меньше, горделиво выпячивавшим своё содержимое или наоборот прячущие порошкообразное нечто в надёжных стенах затемнённого стекла.
«Наверное, боятся света...» — решила про себя Ююко покручивая пальцем тонкий алый бантик, скорее ленточку вывязанную под воротничком традиционного кимоно в знак желания возлюбленной видеть на ней какой-то элемент одежды данного цвета.
Вновь уплыв мыслями, она вернулась в ту паузу, что возникла пока Йому ушла переодеваться, а коса Эйри оказалась заплетённой. Тогда, коснувшись губами макушки любимой и вдохнув ставший неизменным атрибутом девушки аромат лаванды, Ююко подплыла к шкафу выуживая оттуда своё повседневное кимоно. Более простое, чуть больше закрытое и достаточно облегающее, чтобы подчеркнуть изгибы фигуры: казалось, все пожелания сладости были учтены, но правильно ли она поступила выбрав именно этот вариант Ююко так до конца и не знала.
«Но если и нет, всё можно исправив вновь обнажившись и сменив то, что покрывает облик. Это не долго и если результат того будет стоить...»
Почти сразу же после своего облачения в привычную одежду, Ююко розоволоска рассудив, что негоже её любимой тратить силы на выбор одежды стоя у шкафа поступила довольно просто: разложила не кровати рядом с беловлаской одежды разных стилей. Одна за одной на кровать легли юбочки куда более строгого, а главное длинного кроя, несколько расцветок шортиков и блузки.
Отступив чуть в сторону, она не мешала выбирать или советовала что именно выбрать для таких ответственных и затратных по силам занятий как практика и создание зелий, ведь Эйри и так уже осуществила мечту: показала себя в миниюбочке.
«Интересно, а предоставь такой выбор Йому, что бы она посоветовала надеть?» — частично рассеянные мысли вновь собрались в клубочек обретая очертания бумажного пакетика в который Ююко сейчас зачем-то указывала пальцем.
Это было совершенно не то: по номеру и по внешнему виду уж точно! И зачем только она распыляет внимание, задерживая свою звёздочку? Ведь сейчас её время сиять.
Сбоку у стола раздался тихий звук, напоминавший шорох и Ююко оглянулась выискивая его источник. Да, как и ожидалось это был один из приборов любимой, который она норовила привести к рабочему состоянию. Что снова подсказывало о том, что совсем скоро ей понадобится содержимое этой баночки.
«Кажется, нашла.» — мелькнуло в голове в тот момент, когда глаза выхватили из полутьмы несколько похожих на искомые цифры.
Не мешкая Ююко подалась вперёд, протягивая сразу обе руки к заветной ёмкости.
«Она может быть тяжёлой или в ней может быть что-то редкое.» — возникло ассоциацией на просьбу быть осторожной.
Решив не рисковать, розоволоска использовала обе ладони, бережно, но по возможности крепко обняв ёмкость. Та казалась не слишком тяжёлой, холодной или не обладала свойством заставившим её выпустить себя из ладоней дабы скользнуть на пол лепестками битого стекла. Осталось лишь предупредить.
— Любимая, я нашла её и хочу поставить рядышком на стол. — возвестила о своём приближении Ююко делая несколько маленьких шагов в ожидании исправляющей её команды или изменившегося распоряжения. Быть может теперь баночка понадобится в каком-то ином месте?
Но пока ничего такого не было и стеклянная ёмкость аккуратно легла со стороны стола противоположной находившемуся прибору на котором лежало что-то...железное и с решёточкой.
«Переносная пекарня для сладких и полезных фигуре пирожков...» — предположила Ююко про себя.
В слух же она произнесла иную фразу, более подходившую по её мнению под ситуацию.
— Любимая, могу ли я...ну, чем-то тебе быть полезна?
Покрутив бёдрами, словно чего-то стесняясь девушка стала тихонько не мешая членодевочке.
Предмет, что отдаленно напоминал треугольник, скользил по дну аппарата. При помощи этой небольшой лопатки Эйрин смахивала остатки травяной кашицы. По лицу целительницы нельзя было сказать, что подобный результат хотя бы отдаленно её устраивал — тихий долгий вздох и медленное покачивание головой из стороны в сторону только приукрасили подобный настрой со стороны лунянки. Тем не менее, обработанная тепловым влиянием крапива все еще могла еще быть полезной, поэтому кашица отправилась на небольшую плоско-вогнутую деталь, похожую на крышку или тарелку.
— "И так пойдет" — решила про себя целительница, сгребая результат своих трудов.
— Да, конечно. — Эйрин подтвердила догадку Ююко, как только что-то твердое коснулось стола. Темные зрачки заплясали по белку глаза, еще раз убедившись в том, что на столе сейчас находится необходимый раствор. Еще одна задача была выполнена, теперь же нужно было провести уборку от зеленого мусора. Вот только для последней понадобился кухонный инвентарь — наличие тряпки и воды сейчас помогло бы справиться с работой как можно быстрее.
Готовность любимых помочь неожиданно приятно согрела девичье сердце. Через пару секунд баночка пропала из поле зрения девушки и она, повернувшись в сторону приятных слуху голосов, немного призадумалась, примеряя разные поручения на них троих. Как только цепочки стали объединены и каждая из них могла полноценно проявить себя в той или иной задаче, Эйрин ответила:
— Да, вы можете. Юкко, мне понадобится, чтобы ты принесла мокрую тряпку, губку с твердой стороной и немного воды, где-то пол-литра. А еще мне пригодится стакан воды с размешанной в нем чайной ложки соды. Даже два, если тоже хочешь выпить снадобье. Можешь принести это в две ходки, если так будет удобнее. Что же касается тебя, Йому...
Лунянка бросила оценивающий взгляд и осмотрела подопечную с ног до головы, остановив осмотр на макушке.
— Мне нужно, чтобы ты постояла на месте. Я сделаю некоторые замеры и выберу правильную дозу. Это необходимо сделать только из-за того, что у нас нету возможности выпить подходящее зелье.
Руки ненадолго коснулись плеч хранительницы и, согрев немного ткань одежды, медленно опустились вниз. Членодева обошла хранительницу и подошла к рюкзаку, чтобы движением пальцев потянуть за змейку одного из передних отделений и начала копаться внутри. Кармашек оказался недостаточно большой, чтобы помочь себе взглядом, и рука очень скоро пропала по локоть внутри. Эйрин пару раз скривила лицо — что-то не очень приятное на ощупь попалось на её пути. Но очень скоро ей все же удалось извлечь сложенную рулетку.
— Порядок, — проговорила она негромко, словно помогая себе оставаться на курсе, — теперь мы померим твой рост.
Пальцы распутали скрученный вокруг себя инструмент и железный язычок последнего опустился прямо под ноги мечницы. Палец ноги девушки тут же придавил его, пока Эйрин вытягивала желтую змейку ленты с нанесенной шкалой вверх.
— Сделай один шаг навстречу мне и прислонись к измерителю. — попросила девушка. Подождав немного, она померяла приблизительный рост и, на всякий случай, взяла небольшой разброс, прислонив часть ленты к белоснежной макушке своей протеже.
— Отлично. — Кисти рук принялись активно работать пальцами, сматывая рулетку собственноручно — никакого волшебного механизма, скручивающую ту обратно производитель не предусмотрел, а принцесса пока была занята, чтобы оставить это небольшое задание для неё. Как только ужик свернулся, врачевательница уже решила, как будет мерить вторую величину. Ладони осторожно коснулись подмышек Йому и лунарианка осторожно взяла любимую за них, медленным движением переведя фрейлину в приподнятое на полом положение.
Весов у ученой не было, поэтому в плане веса она решила довериться собственному чувству, передаваемого в виде нагрузки. Как только любимая сравнялась с ней по высоте, Эйрин улыбнулась, несмотря на немалое напряжение в мышцах тела. Потом она опустила девушку, медленно и осторожно, вернув её обратно рядом.
— Хорошо... вычтем пару килограммов из-за одежды... — проговорила негромким голосом Эйрин и подошла к столу. Упершись в него ладонями рук, она не могла уже скрыть вздымающуюся грудь и едва заметную дрожь в руках. Через пару секунд она повернулась, посмотрела сверху вниз на Йому и добавила:
— Спасибо тебе за терпение.
Можно было представить себе какого это — когда приходится стоять почти неподвижно и подчиняться чужим приказам, чужим командам. Девушка ненадолго сократила дистанцию и снова коснулась плеч девушки — чтобы ненадолго приобнять ту и сделать паузу. Всего на минутку, которая показалась для Эйрин куда более долгим течением времени.
— А теперь мне понадобится немного базилика. Это растертые темно-зеленые кусочки травы. Он должен быть где-то на полу или кровати, в пластиковом пакете. Ты можешь поискать его, а я пока поищу способ добавить света в это темную комнату...
Теперь концентрация и силы Эйрин были обращены в сторону выходной двери. Наверняка, выключатель должен был быть предусмотрен, но и горящая свечка могла упростить для хранительницы не такое и простое поручение в поиске чего-то по настоящего важного вслепую. Возможно, и беловолоска знала ответ, но сейчас девушка совершенно отвлеклась на что-то другое — впереди раздавались приближающиеся шаги и сомнений в том, кому она принадлежат, почти не было.
— Ююко, любимая, закончила? Давай сюда моющие средства — я займусь чисткой своих алхимических штучек. Нам тут свет нужен — не можешь немного помочь Йому?
Легким движением рук Эйрин осторожно переняла интересующие её предметы для полировки внутренних стенок "котелка". Измерять размеры принцессы девушка не спешила — пока надо было справиться с грязным прибором. Осторожно взяв емкость с водой, первым делом нужно было воспользоваться ей по назначению.
— "Сейчас мы немного заправим тебя", — решила девушка и принялась заливать воду в небольшое отверстие, предварительно открутив небольшую крышечку. Уши при этом напряженно вслушивались в звуки происходящего в помещении — членодева застыла как стутуя, пока едва заметный и похожий на температурный столбик медленно поднимался шкалой вверх, пока не достиг 70% заполненности. Часть воды стекала и по внешней части трубки — рука предательски дрогнула и не раз. К счастью, не настолько, чтобы залить водой, громко ахнуть и приняться срочно ликвидировать потоп, хотя бы потому что стол казался деревянным.
Заправив агрегат, Эйрин взяла мочалку, намочила её и принялась подбирать ею мелкие остатки травы. Уж совсем неправильной ей представлялась работа в не очень чистом помещении, хотя бывали случаи и не раз, чтобы она работала без подобной дезинфекции. Причина происходящего была простая — девушка просто не успела извлечь предыдущий продукт, а заправка нового материала не в чистом отделении могла создать изначально странное впечатление у любимых о том, что они будут пить и насколько точно можно будет довериться альтернативе — особенно после свежего признания о том, что они уже что-то потребляли, хоть и неосознанно.
Белые предплечья снова налились набухающими красными полосками — запястья не так просто было просунуть внутрь, да и не всегда можно было понять с первого взгляда, что ладони иногда надо была сложить чуть ли не в букву "Г", чтобы достичь результата. Работка по уходе за кальцилятором заняла не минуту и не пять, поэтому уставшая девушка почти была уверена, что базилик найден, два стакана с содой готовы и банка с номером 314 уже давно ждет своего звездного часа.
— Такс, — сказала Эйрин, как только мочалка с тряпочкой отправились в грязную воду, наполненную зеленью, — Давайте сделаем перерыв. Осталось всего ничего, но рукам надо отдохнуть. Мы можем пока отдохнуть всем вместе или... давай померим и Ююко, Йому?
Тихий вздох донёсшийся откуда-то со стороны стола смутной тревогой отозвался в небольшой груди сидевшей сложив ладони на коленях фрейлины. Не понимая в чём причина подобной эмоции и что она выражает: усталость или разочарование, та приложила небольшое усилие, дабы беспокойно не заёрзать на постели или вовсе подняться с неё восстановив прежний контакт с наставницей.
Быть может именно её согласие просто посидеть на кровати предаваясь ничего не деланью и всколыхнуло такое чувство любимой? Ведь под вежливым предложением вполне мог крыться намёк на иную, более скрытую просьбу, подобно свёртку и так разительно отличавшемуся от обёртки содержимому.
Вторя внутреннему беспокойству, тонкие пальцы сотворили волну, ударив каждой из подушечек о скрывавшую колени ткань юбки выступившей небольшой постелью её рукам.
Возможно, в ней говорила лишь её тревожность и вздох этот был спровоцирован чем-то иным, что отсюда, с узкой кровати было вне поля зрения. Так это было или же нет спросить она не успела, а вскоре, когда ушей достиг голос возлюбленной, вовсе решила отложить этот вопрос.
Уголок рта едва заметно вздрогнул и точно так же качнулись кончики волос, выдавая облегчение привычному голосу и интонациях в нём, звучавшим совершенно нормально без заметных перегибов в сторону гнева или раздражения. Следующими пришёл черёд двигаться рукам: мягко стряхнув с подола юбки невидимые складки, те повисли в воздухе и легли по бокам, стоило фрейлине подняться с кровати, готовясь выполнить то, что сейчас скажет возвышавшаяся над столом лунарианка. Совсем неподалёку которой стояла в такой же выжидающей необходимых указаний позе розоволоска, чуть ниже, чуть мягче по очертаниям, нежели наставница.
— Да, любимая, конечно. — со сдержанной готовностью произнесла девушка подступая чуть ближе к членодеве.
«Выходит, зелье, что мы принимали ранее имеет более сильное действие, раз его порцию не стоит рассчитывать так внимательно. Интересно, одинаково ли время действия при верно подобранном количестве?» — пронеслись сами собою возникшие мысли, пока их обладательница просто стояла придавая своему облику непринуждённый вид.
Что сделать было хоть и не трудно, но часть усилий всё же затратить пришлось, ведь необычный и непривычный железный прибор приковывал её взгляд, заставляя думать не только о своих очертаниях, но и назначении. Пока настойчивое шуршание уверенно перебиравших что-то пальцев лунянки не перенесло её внимание на методично покачивавшийся рюкзак. Чуть вытянув шею, словно это могло помочь разглядеть занятие любимой, она продолжала стоять не меняя своей позы, разве что развернувшись в сторону беловолосой девушки.
— Нашла, любимая? — поинтересовалась тихо Йому, однако ответ на вопрос был более чем утвердителен даже без слов.
Мерная лента, наподобие той, что использовала розововласая хозяйка для пошива некоторой одежды мелькнула в ладони членодевы и мечница сперва даже решила, что ошиблась, принимая прибор не за то, чем тот являлся на самом деле. Брови уже хотели вопросительно выгнуться, когда Эйри подтвердила правильность её догадок указав на следующий порядок действий.
Вновь кивнув, Йому доверительно кивнула и пошуршав носком обуви сбросила с себя не без помощи пальцев вначале один элемент одежды, затем второй. Разувшись и словно уменьшившись в росте подплыла к высившейся над ней членодеве, замерла на мгновение примеряясь как лучше нажать кончиками пальцев на язычок мерной ленты: железку, что, как она считала, должна была обязательно быть холодной и отозваться по телу мурашками и непроизвольной дрожью.
Однако, ничего такого не произошло и девушка без всяких происшествий и дискомфорта сделала по просьбе возлюбленной ещё один шажок, сравнявшись с жёлтым лучиком протянувшимся от рук к полу. На всякий случай выпрямив спину, она смотрела ровно перед собою стараясь не вносить каких-либо погрешностей своим поведением. Ведь мало ли до какого уровня мог доходить разброс, к тому же, если ответственно подойти к поручениям это могло порадовать наставницу!
Мягкая поверхность мерной ленты чуть прижалась к белеющим в полутьме комнаты волосам и ощущение, похожее на лёгкое касание, щекотнуло отзываясь мелькнувшей улыбкой на лице фрейлины. Кажется, пока всё шло неплохо. По крайней мере, лицо возлюбленной не выражало сейчас чего-то похожего на недовольства, значит она сделала всё правильно?
Ступив чуть назад, Йому выжидала пока жёлтая полоска медленно уменьшаясь в размерах вновь складывалась вокруг своего центра, формируя привычный для себя кружок из колец.
Реагируя на слабое движение перед собой, мысли вновь вернулись в реально пространство и слабо поведя головой, Йому с лёгким удивлением посмотрела на протягивающую к её фигурке руки членодеву. Возможно, девушка хотела обнять её, а возможно...
Чувствуя, как пол уходит из под ног, фрейлина с немым удивлением глядела перед собой упираясь взглядом в Эйри пытаясь осознать зачем вдруг это всё нужно...Но совсем скоро движение прекратилось и повиснув на руках целительницы как кошка, которую хозяйка решила поднять таким вот непривычным для хвостатой образом, мечница смущённо опустила голову направив взгляд куда-то вниз. Причина ставшая понятной уже в следующую секунду не смогла убрать чувства смущения и небольшого волнения. Что должно было выразиться хоть как-то: если не беспокойством облачённым в словесную форму, то хотя бы пожеланием скорее очутиться на твёрдой поверхности, пока руки не отдали все силы, что понадобятся так скоро во время их практики.
Тихо, но глубоко вдохнув, когда ноги перестали болтаться над поверхностью, хранительница посмотрела на членодеву и вид тяжело дышавшей наставницы отбил у неё всё желание говорить банальные вещи о усталости, что никак не помогли бы делу, только отвлекая и внося сумятицу.
— Не за что, милая... — тихим голосом, ответила она, добавив чуть позже участливым тоном — Ты себя хорошо чувствуешь?
Чувствовала ли себя возлюбленная хорошо, сумев избавиться от груза усталости вызванного таким внезапным всплеском физической активности, Йому не знала. Подавшись вперёд, навстречу Эйри, её ладони ласково сомкнулись за спиной высокой девушки, когда руки той только легли на её плечи. Быть может это и не входило в планы любимой наставницы, желавшей ограничиться простым касанием выражавшим признательность за то, что та не мешала измерениям, но импульс в груди понукал её использовать именно эту форму коммуникации.
— Мне даже понравилось. — хихикнула она не отрываясь от тела членодевы.
Затем, аккуратно погладив спину, всё же выпустила любимую из объятий медленно разжимая руки и делая шажок назад. Чуть наклонив голову и заведя руки назад, она слушала новые наставления Эйри о том, что может им пригодиться в будущем создании защитного снадобья.
— Базилик, — повторила она, давая про себя установку искать что-то в небольшом пакетике и отмечая про себя места на которые указала любимая.
Даже если бы им не удалось отыскать нужное здесь, что-то подобное наверняка смогло бы найтись на кухне, правда хранительница не была до конца уверена нет ли разницы в хранении того как приправы и медицинского растения.
Улыбнувшись вернувшейся Ююко, Йому мягко кивнула приступая к поискам: ошибиться здесь было нельзя и спустя несколько пасов руками базилик был найден предполагаемом наставницей месте [1d2: (1) = 1].
Аккуратными шажками Йому приблизилась к столу укладывая найденное поодаль наставницы, что сейчас занималась со своим железным детищем. И вновь любопытство подмывало устроить девушке распрос, а воля сопротивлялась неуёмному и не всегда уместному любопытству.
Вскоре, как оказалось, мечница успела на самое завершение процесса первичного (как она считала) приготовления. Но противореча ему, она, не мешая взрослой, дождалась окончания процесса очистки и подняв голову выслушала предложение. Оба варианта выглядели разумно и приходились ей по душе...почему бы не совместить?
И мягко коснувшись кончиков пальцев лунянки, фрейлина сделала шаг навстречу, вначале не очень смело, ожидая возможного сопротивления, но всё же приобняла талию девушки мягко предлагая той присесть на кровать.
— Мы так и поступим, милая! Мы сделаем оба дела.
Улыбнувшись с хитринкой в блеснувших глазах, она повела наставницу к кровати и придерживая за бёдра помогла усесться, после чего сдерживая улыбку быстрыми шажками подошла к Ююко. Лицо приняло серьёзное, даже настороженное выражение. Будто то, о чём она хотела сообщить носило исключительно важный характер.
— Итак, любимая... — начала она заглядывая в лицо розововлоске — Эйри-тян совершенно верно всё сказала. Нам надо тебя померить. Измерения будут проводиться в несколько этапов. Как самое простое мы измерим твой вес. Но сложную часть мы оставим самой талантливой из нас, той, кто обладаем мерной штукой.
Коснувшись тонких губ, подушечка пальца поводила в области центра демонстрируя раздумья.
— Так вот, помимо веса нам нужно узнать твой рост и, что куда более важно для создания качественного зелья, точно померить объём бёдер, грудей, а также пощекотать животик. Вот так. Приготовься.
Не давая опомниться хозяйке, Йому подступила ближе и по аналогии с собой самой взяла девушку под руки и как можно осторожнее приподняла. Не то, что бы её вес казался каким-то неожиданным, отклоняясь в сильно меньшую или большую сторону. Кажется, обе любимые обладали схожими параметрами не только в отношении выдающихся форм.
И теперь, когда мускульная память напомнила о членодеве, чьё путешествие доставило самой фрейлине довольно приятные ощущения, розоволоску можно было опускать наземь прошептав необходимое Эйри. Но всё же стоило ли так быстро отпускать?
Внутренне улыбнувшись, Йому крутанулась увлекая хозяйку за собой в подобии танца и описав с девушкой в руках подобие полукруга всё же мягко опустила ту, давая ногам ощутить твёрдость пола. На лице вновь проступила маска решительной серьёзности...
— Мне нужно сказать всё, что я только что узнала Эйри...решение примет она.
Едва не повторив жест самой розоволоски, скрывавшей в своей воспитанности губы ладонью или веером, фрейлина подплыла к членодеве и наклонившись зашептала той на ушко то, что она вынесла после этих замеров.
1 — небольшой пакетик из непривычного, но приятно-гладкого на ощупь материала лежал на кровати.
2 — всё же они все выполнили довольно большую работу, немудрено, что небольшой пакетик, вместе с остальными составляющими уже лежал дожидаясь своего часа на столе
Слегка прикрыв глаза, Ююко с приветливым видом слушала произносимые указания не выглядящие такими уж сложными.
«Что же, если это действительно поможет любимой справиться с приготовлениями легче, значит следует поторопиться.» — пронеслась в голове мысль извиваясь немного в сторону и вырисовывая ещё одно действие, хоть и незамысловатое, но способное быть может порадовать девушек.
— Да, — согласно кивнула она. — Сейчас, любимая. Я предпочту действительно разбить это дело на два подхода и начну с губочки.
Говорила она неторопливо и спокойно, а к концу фразы вопросительно взглянула на Эйрин, затем Йому: если бы у девушек появилось какое-то новое желание или просьба, они могли высказаться. Но кажется эти поручения были всем, что сейчас их интересовало и решив приступить к делу незамедлительно Ююко, ласково улыбнувшись членодеве, повернулась ко входу, тихо ступая по утопавшему в полутьме полу.
— Осторожнее здесь, любимые. — прощебетала розоволоска уже у самого выхода, на миг задерживаясь в дверном проёме.
Шаг за шагом она шла по знакомому коридору, пока глаза привыкали в обычному дневному уровню освещения, а уши наполняла заливистая птичья трель сопровождаемая доносимым изредка металлическим перезвоном музыки ветра где-то в саду полном цветов и фруктовых деревьев.
«Интересно, каким окажется на вкус снадобье и не обидится ли Эйри если выпив его я скривлюсь неожиданной горечи или непривычному вкусу? Всё-таки Йому упоминала полынь...» — мысли о фруктах закономерно привели к размышлению надо более близким и насущным приёмом, обладавшим своей вкусовой гаммой, необычной и неизведанной.
Решив не накручивать себя раньше времени и довериться более мудрой девушке, что могла бы понять любую реакцию её организма, Ююко без лишней спешки вошла в кухню тут же деловито оглядываясь. Убранная посуда и разложенные по своим местам тарелочки, выключенная плитка и отсутствие какого-либо запаха характерного для забывчивости касавшейся плиты — сознание даже без осмысленности отмечало различные признаки, что могли успокоить, но могли и насторожить.
«Когда-то эта кухонька сменится на походной костерок» — вновь улыбнулась Ююко про себя — «Надеюсь, что мне доверят готовку в таких условиях, как и надеюсь, что мои блюда придутся девочкам по нраву. Главное, что бы меня вообще взяли с собой не оставляя одну в особняке, ведь это будет совершенно скучно.»
— А ещё я буду очень переживать. — уже вслух произнесла розоволоска слегка покачивая головой.
Намётанный глаз уже отметил место хранения небольшой, размером с ладонь губки. Предназначенная для мытья посуды любой степени загрязнённости и объёма та имел две стороны: более жёсткую и более мягкую, призванную скорее вспенивать, чем действительно оттирать неприятные последствия готовки.
— Вот ты то нам и сгодишься. — пропела Ююко стоя перед раскрытой дверцой небольшой тумбочки с принадлежностями.
Далее перед ней встал небольшой выбор: просто принести всё, что просила любимая или добавить к ассортименту какое-то чистящее средство, хотя бы упомянутую пусть и в другом контексте соду.
«Не всегда река находящая себе новый путь приносит окружающим радость» — разрешила она внутренние сомнения решив быть послушной взяв лишь то, что было указано. Все равно ведь можно будет вернуться за недостающим, возникни такая необходимость.
Небольшая керамическая мисочка белого цвета легла на стол пока Ююко приступила к следующему пункту своей задумки: рядом с ней с тихим стуком донышка о древесину поверхности выросли три невысоких стакана в каждый из которых она друг за дружкой налила тёмно-красной жидкости: уже привычного всей троице вишнёвого сока, добавив закуской тарелочку с несколькими эклерами.
« Вот так, только всё вместе я не унесу. Или унесу, но буду рисковать что-то куда-то пролить. Да и как-то это некрасиво, когда губка лежит на одном подносе с едой...» — размышляя подобным образом, Ююко сошлась в решении следовать изначальному плану подразумевавшему разделение одного похода на два. Девочки, прекрасно зная о её "выдающихся" физических качествах, вряд ли бы обиделись небольшой задержке. Но был шанс, что второй поход их даже заинтригует!
И если внутренне решение было принято, негоже было отступать потакая внутренней лени справиться за один подход. Пускай это и займёт чуть больше времени, зато не придётся испытывать судьбу, всегда готовую незримо бросить парочку костей и возможно не в её пользу.
—Я вхожу.... Любимая, вот то, что ты просила — торопливо произнесла Ююко обращаясь к Эйрин пока ноги несли её к столу с набором алхимических…вещей. — Сейчас я ещё раз ненадолго отлучусь и если вам что-то нужно, то вполне могу это захватить. А если нет…
«То принесу почти только то, что вы сказали.» — Но можно было и не произносить сами собою подразумевающиеся вещи потратив силы на кое-что более приятное самой Ююко и, как ей хотелось верить, мудрой целительнице.
Встав на носочки, дабы нивелировать разницу в росте и не упереться вместо лица в ворот или плечо, она подалась вперёд, прижимаясь на краткий миг к мягкой щеке девушки. И расцветая мягкой улыбкой заспешила обратно в кухню.
Там, в светлом кухонном помещении из дел оставались сущие крохи, которые она методично подмела, выбрав дополнительные два прозрачных стакана, каждый из которых, как она понимала, заняла основа для будущего снадобья пока представлявшая совершенно обыденное сочетание чистой воды не самой холодной температуры и ложки соды. Всё, как и наказывала ей беловласка. Итого на подносе теперь лежала целый ромбик выложенной посуды из заполненных прозрачным-шипучим и красным-сладким стаканов и тарелки со сладостями. Волнуясь не переоценила ли она свои силы, Ююко начала совсем уж неторопливое движение обратно в небольшую комнату любимой позвякивая подносом.
— Я вернулась. — негромко сказала Ююко стоя перед дверью, которая из-за особенностей хранения компонентов всегда была прикрыта.
Раздумывая не позвать ли на помощь, девушка аккуратно прижалась бортиком подноса и чуть надавив всё же приоткрыла себе достаточно места, чтоб скользнуть внутрь. Оглядываясь куда бы поставить посуду, она вновь не нашла более лучшего варианта, чем уложить ту на стол, занимая дальнюю часть. Когда возможные последствия этого стали очевидны, она повернулась к Эйри и голосом с читающимися в нём нотками тревоги спросила: «Этот поднос, он не помешал твоим задумкам, любимая? Если необходимо, я подыщу ему более подходящее место. И мне показалось неплохой идеей принести вам что-то помимо соды, если это не так, извините».
Несмело улыбнувшись, девушка выслушала вполне закономерную просьбу раздобыть чуть больше света. К счастью, на этот раз никуда бегать не нужно было, ведь ещё накануне, когда Эйри выпила первую порцию лечебного зелья заживившего ладошку, она оставила небольшой бумажный фонарик. Теперь оставалось только зажечь фитилёк спички и комната озарится тёплым золотым светом, а хранительнице станет легче искать требуемый ингредиент. А вместе с тем она сама сможет присоединиться к поискам, если потребуется.
—Чч-чего? — длинные ресницы удивлённо захлопали выражая удивление и озадаченность.
Ещё бы: какое-то странное зелье, вернее то, что в него входило не могло увязаться в единую картину. Но зельеварение было совершенно незнакомой для неё областью и если была необходимость в таких замерах...
— Кьяя! — от внезапности пискнула Ююко, когда юрко метнувшаяся перед ней хранительница подняла её в воздух.
На миг девушке показалось, что её тело поцелует пол куда большей площадью, чем того хотелось, но всё обошлось учащённым сердцебиением и таким же дыханием. Поднеся руки к груди, розоволоска покорно дожидалась вердикта, что была готова вынести Эйрин как только Йому передаст ей результаты, которые она могла получить таким непривычным способом.
Внимательно выслушав доклад хранительницы в точности до десятой доли в каждом из измерений, целительница представила себе предстоящую план действий для стаканов с содой и, дождавшись, когда дыхание немного восстановится, неторопливо поднялась и, отвесив небольшой кивок обеим девушкам, неторопливо заговорила:
— Ты молодец, моя маленькая помощница. А теперь не забудь пощекотать животик, ладно?
Сделав полшага в сторону, врачевательница принялась искать взглядом желанный пакетик, набитый эссенцией базилика. Осторожно обойдя и Ююко, девушка подцепила край пакетика, сшитый красной лентой внутри, и перенесла легкий вес на вторую руку. Девушка осторожно потрясла сосуд — немного травяных листков, соприкоснувшись со стенками, издал тихий звук чего-то рассыпного, словно там не растения были, а скрытый за зеленью порошок. Вообще, содержимое по форме очень напоминало лепестки мяты, которую вот-вот можно будет подать к чаю. Держа двумя пальцами за угол пакет, Эйрин другой рукой принялась медленно давить пальцами на линию, заставляя ту терять прочность. Две полоски медленно делились на разные дорожки, словно по ним кто-то ровно чертил лезвием клинка. Медленно и аккуратно Эйрин открыла пакет и подошла обратно к столу.
На сей раз путь был более прямолинейный и цель была точно обозначена — в виде небольшого серого блюдца, которое не было занято ничем. Лунянка перевернула открытый пакет и листья принялись высыпаться из открытой горсти прямо на посуду, друг за другом. Любопытный глаз мог без труда заметить, что вместе с травой на фарфор осыпалось немного черной, как уголь, пыли, а его владелица — заметно озаботиться. Чтобы не возникло вдруг внезапных вопросов, зельеварка попробовала объяснить это явление куда более опытным в садоводстве подобных трав любимым:
— Побочный эффект синтеза с копченой солью. Иногда случается, правда, нам это не помешает. Все это это идет, — ладонь прошлась по краю блюдца, пальцы немного окатило холодком, — в печку.
Другая рука уже принялась искать крышку, которая и будет отделять пламенеющую траву от троицы и защищать последних от жара. Ковыряться ступкой и пестиком с чем-то влажным, грязным и с какой-то научной точки зрения живым растением не было особого желания и времени. Блюдцо с травой немедленно отправилось в укромный инсениратор и было помещено в самый центр его нижнего отделения. Пальцы потом немедленно прислонили крышку к открытой прямоугольной дыре — и принялись работать с защелками. Всего их было шесть — по одной сверху, по центру и снизу справа и слева. Одновременно Эйрин могла работать только с двумя, поэтому торопиться не приходилось, благо лучше лишний раз поплотнее закрыть универсальный сжигатель, прежде чем работать уже с горячими деталями, когда выяснится, что дым валит наружу от неверной тяги внутри прибора.
Как только с защитой было покончено, членодева отвернула прибор немного в сторону, чтобы он смотрел немного вправо, не на присутствующих девочек. Выдвинув в сторону небольшую дверцу, Эйрин прислонила к ней лицо и несколько раз подула, прежде чем губы коснулись металла. Затем членодева быстро закрыла прибор и сделала шаг в сторону. Кальцилятор принялся слабо дрожать и довольное лицо доктора, запачканное немного потом и чуть-чуть сажей, говорило только о том, что работа началась. Но время отдыхать, вопреки сказанным ранее словам, ещё не наступило — нужно было приготовить коктейли.
— Где ты там, моя баночка? — тихо прошептала про себя Эйри, словно побоявшись, что мысли вслух могут кого-то смутить. Привычка иногда болтать сама с собой могла выглядеть здесь и сейчас немного глупой, поэтому мысленно доктор зашила себе рот невидимой глазу змейкой. Нечего было изображать из себя невесть что!
Сейчас предстояла работа и работая физическая. Работа ответственная, потому что перебор или недобор мог означать обратный поход на кухню за новым стаканом с содой. А сода, как подозревала лунарианка, не пользовалась таким популярным обиходом, чтобы её в каждом воде было достаточно — не все верили в теорию, что белый порошок может быть полезным, а не вредить, как некоторые печально известные его разновидности.
Приблизив номер 314 к себе, девушка принялась стягивать плотно натянутую крышку на горлышко. В стоячем положении это не удалось так легко — рука так и дернулась пару раз в бессильной попытке сдвинуть преграду [ 1d20: (8) = 8 ] с места. Здесь нужен был инструмент, консервный нож, острое фарфоровое лезвие или же... обладательница куда-то более сильных рук.
— Йому, Ююко, помогите, пожалуйста, — пока левая рука бессильно пыталась содрать крышку с места, правая плотно прижимала её к груди, да так, что оба полушария успели немного разъехаться в разные стороны. Запыхавшись, ученая осторожно оставила чересчур серьезное препятствие в сторону, попробовав лишь дернуть его еще один разок. Так, напоследок [ 1d5: (1) = 1 ].
...
Как только с крышкой было покончено, комнату наполнил слабый запах желатина. Почти до самого края сосуд был заполнен чем-то желтым, а несколько красных полосочек разбавляли водичку. Конечно, в полутьме это было непросто заметить, поэтому содержимое большое походило на что-то зеленое. Отдаленно оно напомнило врачевательнице что-то противное, но она воздержалась от того, чтобы высказать свое мнение — навряд ли занятые общими усилиями для поддержания собственного же здоровья два солнышка могли благоприятно оценить не в месте умный комментарий.
Немного "желатина" покинуло банку, как только руки Эйрин наклонили её. Совсем немного жидкости отправилось в один из заготовленных стаканов с содой. Вопреки очевидному факту, объект 314 не вытеснил своей массой воду и не пролился ни на стол, ни на руку, ни на край платья уставшего доктора. Вода словно впитала его в себя и принялась менять свой состав — как химическая формула, так и цвет напитка принялся изменяться. Оставив один сосуд рядом с собой, девушка набрала немного 314-ого в другой стакан, но на сей раз немного побольше. Да так побольше, что вода немного покрылась пенкой, а её цвет остался желтоватым, напоминая собой карамель.
— А вот и последний ингредиент. — воскликнула Эйрин и встала со стола, на котором какое-то время отдыхала её целительная задница. Усталые от работы пальцы принялись лениво раскупоривать крышку — и помощь здесь и сейчас врач охотно бы приняла. Как только дело было сделано, членодева добавила:
— Никто случайно не теряла блюдце с растениями? Просто у меня осталось блюдце. — беловолосая алхимик медленно поддела пальцами объект и вытащила из "печки" тарелочку, на вершине которой покоилось что-то похожее на пепел. Его содержимое было поделено ровно пополам и большая его часть отправилась в стакан с синей водой, а меньшая — в емкость с карамельным оттенком.
— Ну вот и все, — подытожила Эйрин. Небольшая темнота не позволяла рассмотреть лица влюбленных девочек, но ей хотелось верить, что необычное представление не так сильно смутило их ранее боевой настрой помочь ей и теперь остался главный шаг — каждая из них должна была выпить свою порцию противозачаточного элексира.
— Тут вкус должен быть сладкий, с приятной кислинкой — руки потянулись к чужому добру, но ненадолго. Стакан с синей водой, состоящий из 450 мл воды, 5 мг соды, 50 мл 314 препарата, 30 мг базилика, был вручен принцессе. Хранительнице же достался карамельный вариант из 440 мл воды, 5 мг соды, 40 мл 314 препарата и 40 мг базилика.
— У тебя сироп вышел слабокислый, Йому. С ароматом похожий на рис, прозрачный и немного густой. Теперь сделайте глубокий вдох, выдох и запейте лекарство. Можете залпом, если хотите.
Конечно, хотелось порадовать любимых чем-то более достойным и более вкусным. Но, увы, судьба повернулась спиной, а оттягивать принятие зелья не хотелось. Ведь чем дольше тянуть, тем сильнее и крепче нужна дозировка. Наверное, поэтому раньше все обходилось так легко. А теперь, когда и сама Эйрин потеряла немного голову в попытках повысить пределы своей "выносливости", то нужно было справиться с последствиями. Только вот цену платила не только она, что немного её смущало. И слабая дрожь помятых от непростой работы ладоней, как и взгляд, бегающий от фрейлины до её хозяйки, выдавали немного её переживания и утомленность. Тем не менее, вздохнуть она спокойно не могла и тихо наблюдала.
Кровать скрипнула, когда один вес, сменился сразу двумя парами бёдер, пускай и мягких, но усевшихся в явной торопливости. Одной из причин которой было желание обладательницы куда более скромных объёмов буквально притащить более высокую и мягкую в очертаниях девушку усаживая её рядом. Какое-то время казалось, что парочка так и проведёт остаток всей деятельности прижимаясь плечами друг к дружке и особенно эту идиллическую со стороны иллюзию подкреплял тот факт, что нежная ладонь розоволоски легла меж двух ладоней фрейлины, ласково поглаживающей подушечками пальцев кисть и запястье хозяйки
Но вскоре любопытные огоньки стали всё чаще мелькать в глазах беловласки, а кончики каре колыхаться всё чаще, по мере того, как внутреннее напряжение росло, а любопытство толкало ту подняться и крадучись на носочках подойти поближе к наставнице, чья высокая фигура увлечённо работала за столом издавая тихие шорохи, шуршания пакетиками и пропустить ещё невесть какие действия и звуки, что будут исходить от мастерской скульпторши здоровья казалось было выше небольших сил девушки. Сглотнув слюну, та, повинуясь чарующему зову железного аппарата и баночки, медленным и немного дёрганным движением повернула голову к принцессе, пытаясь избавиться от ощущения непонятного давления в плечах ближе к лопаткам.
— Ююко, — почти шёпотом произнесла она — мне нужно увидеть это. Ты понимаешь, любимая? Не обидишься, если тебя на некоторое время оставлю? Ну, хоо-роо-шооо?
Моргнув несколькими ударами ресниц друг о дружку, Йому потянулась к принцессе приникая ненадолго губами к щеке и с улыбкой, сильной и искренней немного отодвинулась назад, осматривая личико принцессы. Затем глаза скосились в сторону хлопотавшей целительницы, показывая, что если она и уйдёт, то совсем недалеко. А польза от этого, хотя бы для неё самой, будет неоценима.
«Эгоистичный поступок». — тычок немого укора коснулся межгрудья холодным и грубым оголовьем трости, но жажда знаний, источник которых однажды внезапно пересох, брал своё, даже самой своей перспективой смывая паутину сомнений.
— Я же здесь буду, — словно оправдываясь перед самой собой добавила Йому мягко раскрывая ладони и бережно укладывая кисть принцессы ей на колени.
Света в комнате, после всех манипуляций, не сказать, что прибавилось, но и совсем уж темно тут не было. Мягкий полумрак, скрадываемый оранжевым светом бумажного фонарика, помогал скользить в нём тихо и незаметно, перемещаясь от одной части комнаты к другой. Словно крадучись, фрейлина как можно тише подошла к лунарианке и остановившись неподалёку принялась наблюдать за каждым из действий девушки, пытаясь не пропускать ни одно из них [4+/8+12+]. В будущем, если удастся, она отметит свои наблюдения за руками наставницы, внеся необходимые записи в свою книжку-блокнотик, достаточно пухлую, но всё ещё пригодную к ношению к кармане передника...если она будет единственной резиденткой платья.
«И почему я не ношу такие вещи с собою везде?» — вопрос без ответа коснулся разума Йому и едва заметно поведя плечами, она принялась наблюдать за полётом пальцев возлюбленной [1d20: (9) = 9]
Внимание расползлось, пытаясь охватить все нюансы, вплоть до выражения лица девушки, связывая то с действиями: быть может какая-то процедура окажется не самой приятной даже для привыкшей к тактильным ощущениям от своей работы Эйри? Тогда следует усовершенствовать этот этап, чтобы она сама могла порадовать наставницу внезапным ходом...
— Д-ддаа! — немного запинаясь в ответе фрейлина пробормотала вздрагивая.
Её состояние, больше походившее на транс, было ненамеренно, но довольно резко прервано вопросом членодевы, а потому рассчитывать сразу на связный ответ не приходилось при всём желании. Маленькая ладонь потянулась аккуратно принимая баночку, не самую тяжёлую, прикрытую довольно плотно [успех 10+], чтобы ослабший руки наставницы могли с нею справиться без излишнего дискомфорта.
Решив подготовиться чуть лучше, фрейлина, бережно держа баночку у груди обеими руками, сделала несколько шагов к одному из оставшихся небольших полотенец.
—Так будет лучше обхват крышечки, да и руки не выскользнут. — объяснила она свои действия любимой, что могла не понять изначально её задумки.
Простая белая ткань аккуратно легла на крышечку и горлышко ёмкость, плотно прилегая и обеспечивая меньший нажим на кожу ладони, что позволит в будущем приложить больше усилий не рискуя получить травму или некрасивые полосы [+2 к результату броска].
— Значит обычный базилик не подошёл бы? Ну, без его взаимодействия с копчёной солью? Нужна ведь только она, обычная не подойдёт? — пытаясь как отвлечь взрослую, так и облегчить груз собственного любопытства прощебетала Йому приноравливаясь к положению прощупывавшейся крышки. После чего ладонь аккуратно принялась увеличивать давление на верхний обод. 1d20: (11) = 11
Теперь она понимала почему у наставницы не получилось так легко справиться с надоедливым заслоном: крышечка слишком плотно приставала к горлышку ёмкости. Это происходило, как сделала вывод фрейлина, из необходимости сохранить уязвимое к испарению содержимое, состав которого она пока не решалась узнать.
«Всему своё время» — произнесла она мысленно немного смиряя разгоравшийся с новой силой очаг любознательности.
Но понемногу крышечка стала поддаваться, вначале едва ощущаемым сдвигом самого края, затем и более основательно и наконец белый саван, кутавший до того верхнюю часть баночки, подался вперёд, а на лице хранительницы мелькнула довольная улыбка: она смогла немного побыть полезной и это, кажется, даже не заняло так много времени.
— Вот. — сказала она, протягивая баночку членодеве.
И удостоверившись, что пальцы девушки надёжно фиксируют объём бутылочки, потянула белый покров на себя, вновь обнажая холодное стекло баночки.
«Теперь надо попытаться вновь, не мешая понаблюдать за процессом…» — указание собственному телу подстегнуло её с осторожностью канатоходца сделать несколько беззвучных шагов в сторону скрываясь из области видимости девушки, после чего, замерев в литой неподвижности фрейлина сконцентрировалась на желании захватить как можно больше нового.
Отбрасываемая фрейлиной тень шевельнулась, потянувшись искажёнными очертаниями к розоволоске и учёной, стоило переносному…прибору издать несколько тихих звуков, изменивших привычную палитру царивших в комнате звуков. Тень вытянулась ещё сильнее, затрепетав в неверном свете бумажного фонаря и Йому сделала шаг вперёд.
— Какой он интересный… — проговорила она не пряча изучающего взгляда, водившего по контурам только что “проглотившего” целую тарелочку базилика с копчённой солью.
Предназначение, судя по доносившимся изредка потрескивающим звукам было ясно, но вот то, на чём он работал…
— В нём угольки или что-то более…необычное используется в качестве топлива, наставница? — захотев выглядеть не только назойливой, но хотя бы чуточку полезной, Йому сделала несколько шагов навстречу девушке сжимая в пальцах недавнее полотенце. Вопросительно взглянув на любимую, ожидая молчаливого одобрения или несогласия подступила ближе.
Мелькнув белизной гладкой ткани, материя бережно коснулась лица членодевы, аккуратно смахивая оттуда несколько крошек и впитывая капелюшку пота, появившуюся от концентрации или температуры инсинератора.
— Я помогу? — вопрос был ответом на действия пальцев целительницы, вновь заплясавшие вокруг некого последнего игредиента и когда действие было завершено, Йому отступила обратно, обдумывая дальнейшие свои шаги.
Голос, в котором на этот раз ощущалось удовлетворение проделанной работой вернул её из раздумий, более мягко, возможно потому, что план уже не требовал такой уж сосредоточенности представляясь вполне очевидной картиной.
— Мггм — кивнула фрейлина в лёгком книксене. — Большое спасибо, любимая.
Протянутые руки мягко сомкнулись вокруг стаканчика проверяя его температуру, вес. Но те не выходили из норм, что можно было бы ожидать. Какого-то специфичного запаха, помимо ноток базилика также не получалось уловить.
Но несмотря на том, что первичный осмотр понемногу подходил к окончанию, пить снадобье фрейлина не спешила, стремясь словно одним взглядом разгадать все тайны эликсира.
Наконец мелькнувший язычок быстро пробежавшись по нижней губе стал знаком принятого фрейлиной решения.
Медленно поднеся напиток к губам, она сделала аккуратный глоточек проникая в каждый оттенок вкуса. Тот, как и обещала наставница, он обладал слабокислым вкусом, и был немного более густым нежели обычная вода.
— Интересно, что же входило в этот триста четырнадцатый ингредиент? — наконец озвучила давно созревший вопрос фрейлина, поднимая глаза на наставницу. — Мне кажется, он и является основным элементом этого зелья, не так ли? А все остальные они…ну, призваны смягчить его вкус или активировать свойства? Мм…
Глаза медленно закрылись, а между сдвинувшихся от концентрации бровей пролегла ямочка пока из знакомого вкуса базилика, соды и воды Йому пыталась вычленить то, что хоть как-то могло относиться к неизвестной составляющей [успех 16+]. Но в силу практически полной неизвестности это было сродни поиску тёмного отказывающегося мурлыкать хищника в неосвещённом помещении. 1d20: (19) = 19
Подстраховавшись, фрейлина повернула голову в сторону розоволоски.
— А какой вкус снадобья у тебя, Ююкочка?
Мягко коснувшись донышком о стол, полностью опустевший стакан занял место на подносе предусмотрительно принесённом заботливой хозяйкой. А другой, заполненный вишнёвым соком, повис в руках хранительницы, несколько раз взболтнувшей чёрно-красное содержимое между пальцами после чего та неторопливо сделала несколько деликатных глоточков.
Отпив свою порцию сока, Йому сменила чуть опустевший стакан на два полных, один из которых отправился в приглашающем жесте членодеве, второй же принцессе, призванный сменить опустевший стакан свежеприготовленного лекарства.
Усевшись рядышком, фрейлина прислушалась к ощущениям организма выискивая признаки эффектов, о которых предупреждала целительница.
1d20: (8) = 8
15+ — время шло, но никаких побочных эффектов не наблюдалось. Слегка удивлённая, но в целом успокоившая фрейлина участливо взглянула на принцессу, убеждаясь не нужна ли любимой какая-либо помощь.
При значении <15.
3d20: (19 + 16 + 19) = 54
Значение 1: <15 — ощущается не самое приятное послевкусие, лицо девушки кривится, а мыслях возникает желание вновь припасть губами к стакану с соком
Значение 2: < 10 — обманчивая странная тяжесть в глубине живота напоминает о результатах невоздержанного пиршества. Хочется закрыть глаза и уложить голову на подушку.
Значение 3: < 5 — тошнота. Внезапный симптом, сам или складываясь с другими, скручивает в мутном спазме небольшое тело. Скорее инстинктивно, нежели по желанию, фрейлина быстро закрывает рот обеими ладонями и делает несколько глубоких вдохов. Вскоре тошнота отступила и Йому села выпрямляя спину.
Ну что же, похоже она сейчас была именно в той ситуации, когда всё, что от неё требовалось это сидеть тихонько и не мешать, пока обе девушки будут хлопотать друг с другом работая над снадобьем, чьими свойствами они уже неоднократно пользовались.
Это было совсем нетрудно, особенно когда идти никуда и не хотелось. Ведь ничего в доме не требовало её внимание, а если и где-то и нужно было прикосновение заботливых рук, то Йому или Эйри не допустили бы её к чему-то тяжёлому или что могло бы негативно сказаться на её не самой лучшей физической форме.
«Наверное, это и правильно, всегда доверять более осведомлённым и никогда не ошибаться, да?»
Спросив саму себя и осознав, что пропускает что-то интересное, Ююко было подняла голову получше вглядываясь в кружащий у стола высокой силуэт любимой и фигуру пониже, сейчас рыскавшую в поисках знаний.
«Да, наверное, это неплохо.» — продолжила она свой мысленный монолог.
Вмешиваться, добавлять ещё одну пару ног к окружавшей Эйрин действительности показалось нелепым: если Йому улучшала свои знания, то какой смысл был в ней там? Просто раздражать присутствием, отвлекая от процесса крайне схожего с кулинарией: такие же чёткие пропорции и не совсем ожидаемый результат, если что-то будет упущено из виду.
«Ну...и ладно.» — погладив правой рукою левую, розоволоска нажала носком на подошву, сбрасывая обувь сначала с одной ноги, затем другой.
И обе, аккуратно подтянувшись, заняли своё место на постели. Голова легла на подушку, а ноздри втянули воздух, вбирая аромат, реальный или дорисовываемый сознанием, что могла держать в себе подушечка. Глаза мягко закрылись, отделив её темнотой от слабого освещения комнаты и тех, кто в ней находился помимо неё. Теперь её сознания касались лишь голоса и улыбнувшись своему неведению, Ююко дожидалась пока ритм их изменится, намекая на окончание процесса готовки.
— Уже всё, получилось? - спросила она приоткрывая глаза и легонько потягиваясь точно только проснулась.
Затем ноги мягко коснулись пола, отыскивая сброшенную обувь и с небольшим усилием розоволоска качнулась подаваясь вперёд.
— Нет, тарелочка она... — Ююко замялась не зная что ответить, в голове опять была пустота и обычный образ не давал никаких нитей за которые можно было бы уцепиться давая ответ — я не помню. Может быть мы когда-то её тут оставили, может быть ну...
Кудряшки мотнулись и девушка вздохнула.
— Не помню. Но она ведь не мешает, а если ты считаешь, что она не пригодится, я отнесу помою её потом, любимая.
Серия аккуратных шажков провела её к целительнице, а протянутая рука добавила к её весу вес небольшой ёмкости, стаканчика полнящегося только что приготовленным зельем. Покорно кивнув словам членодевы Ююко поглубже вдохнула приготовившись к худшему: вкус, должен быть не из приятных. Но, всё оказалось лучше, чем не самое смелое воображение рисовало: небольшая кислинка вокруг сладости.
Конечно была вероятность, что напиток окажется многослойным и первый уровень призван был притупить внимательность, но глоток проходил за глотком, а ничего заставившего бы её поморщиться прекратив приём лекарства не наблюдалось.
Залпом. Как и сказала возлюбленная. И когда стакан опустел, Ююко робко коснулась руки Эйри, приглашая любимую сесть вместе с ней. Тем более, что Йому уже приготовила стаканчик с вишнёвым соком, а, как была уверена розоволоска, Эйри довольно сильно напрягалась во время создания этого эликсира и небольшой отдых придётся по вкусу.
— Немного отдохнём, любимая? — произнесла она стоя рядом с членодевой — Присядем на кроватку. Мы смогли бы восстановить силы и ты бы получила лучшую возможность посмотреть на влияние этого зелья. А мне будет спокойнее, если ты будешь рядом.
Подняв лицо, Ююко ласково улыбнулась готовая принять решение любимой: если она согласится посидеть, понаблюдать за нею, то розововласка обнимет её, помогая пройти к месту отдыха. Если же нет, не беда — она постоит рядышком или поступит так, как велит Эйрин.
— Тарелочка подождет, — мягко ответила Эйрин после длительной паузы, во время которой мысли плыли небольшим течением в её голове, глаза выражали задумчивость и немного усталости, зрачки бегали то вверх, то в сторону, то на Йому, то на Ююко. Возможно, ученая искала какой-то ответ, ждала неприкрытой реакции на ожидаемый результат после дегустации то или иного зелья, но небольшое ожидание, казалось, не принесло ответа на вопросы. Мозг внутри головы решил отдохнуть по воле хозяйки и напряжение немного спало. Глаза опустились, остановившись на Ююко, прямо на что-то приятное взору и, конечно же, на ощупь.
Упругие формы немного приподняли настроение и, сделав шаг вперед, Эйрин продолжила:
— Угум, давайте отдохнем. Нечего заниматься делами, пока в животе бурлит лекарство, тем более всего лишь заменитель оригинала. Сейчас мы сядем на кровать, посидим вместе и вы опишете мне любые ощущения, которые кажутся вам странными ближайшие минут десять-двадцать.
Встав аккурат между любимыми, врачевательница осторожно взяла в ладонь по женской ладошке каждой из девушек. Подержав немного теплые тонкие пальцы, Эйрин словно переняла немного тепла и энергии и, подождав немного, расслабила собственные пальцы, чтобы принцесса и фрейлина тоже могли развернуться вслед за ней:
— Идемте. Я постараюсь ответить на все ваши вопросы, пока мы отдыхаем, и разбавить пассивное ожидание так, как смогу.
Целительница медленно направилась к ложу неспешными шагами, равняясь с дорогими сердцу девушками. Свои руки она послушно расслабила, дав выбор Йому или Ююко немедленно перенять часть веса на себя, если потребуется. Но, в глазах самой лунарианки, путь от стола до кровати не был настолько длинный, чтобы можно было испугаться за её походку.
1d4: (2) = 2
1 — но все же в каком-то участке пути девушка все же споткнулась и мысленно пожалела о том, что напрягла больную конечность.
Девушка села почти по центру кровати и приглашающе похлопала руками по перине, приглашая сесть по обе стороны рядом с ней. Она была готова к любому раскладу, но движение нельзя было изобразить иначе, чтобы не позвать к себе так, чтобы оказаться в центре внимания. Тем не менее, как только все приземлились на кровать, ученая воспользовалась в полной мере длиной своих рук, чтобы постараться возобновить телесный контакт. Белоснежный оттенок цвета кожи Йому довольно интересно гармонировал с небольшим светло-розовым окрасом кожного покрова Ююко. В какой-то момент глаза Эйрин расфокусировались и воображение почти нарисовало смесь цветов, перемешивающихся между собой, как перемешиваются два отвара... словно молоко и шоколад, что находятся вместе в одной чашке какао.
Голова травницы немного наклонилась, в глазах на секунду потемнело. Доктору показалось, будто она ненадолго заснула, провалилась в сон прямо в сидячем положении. Очень неудобная ситуация, особенно когда с режимом вроде бы все в порядке, да и спать она стала куда больше — почти 10 часов вместо необходимых 8, после чего и вставать она стала позже остальных.
— Не переживай, Ююко, — голос членодевы показался ей самой тихим и совсем слабым, словно она действительно задремала, — я никуда не собираюсь убегать.
Кончики губ сложились бантиком и коснулись виска зефирки. Рука попросила прильнуть поближе, а затем Эйрин и вовсе оперлась о него своим лбом. Проведя кистью по изгибу бедра, девушка представила себе, будто гладит кошку. Вторая конечность не позабыла и про Йому, про которую тоже нельзя было забывать.
— И тебя я тоже не оставлю одну.
Пальцы прошлись по белым волосам, словно грабли по осенней листве. Чуть поразмыслив, целительница добавила:
— Мой рост, наверное, доставляет небольшие проблемы. Если хочешь, Йому, ты можешь сесть мне на колени и...
Эйрин замолчала, уткнувшись губами в щечку хранительницы.
— ...немного расслабиться.
Стрельнув глазами ненадолго на потолок, зельеварка немного формулировала мысль, ответ на один из множества вопросов, оставшихся в процессе их совместной работы не отвеченным. Как бы не хотелось просто забыться в тишине и замереть или, наоборот, вместо слов просто продолжать тактильно ласкать любимых своими движениями рук, любопытство стояло сейчас на первом месте и небольшая беседа могла быть правильным методом, чтобы не обратить внимание на то, что бурлит там в животе:
— Триста-четырнадцатый ингредиент — это смесь, заготовленная на тот случай, когда имбиря и можжевельника будет не хватать для такой интимной темы — процесса нейтрализации всех моих сперматозоидов в вашем теле. Есть еще триста-тринадцатая и триста-пятнадцатая банки, но, как вы могли заметить, барбариса у нас оказалась достаточно. Триста-тринадцатый заменяет недостаток как раз его и можжевельника, а триста-пятнадцатый - барбарис и имбирь. Ингредиенты в каждом случае разные, но эффект устранения и комплекс витаминов они предоставляют идентичный. Это было бы классно — ничего не варить и ходить только с банками, но порой такая вот замена может вызвать тошноту, легкое головокружение, зуд или насморк, вот так. Что же касается топлива в кальциляторе, то...
Эйрин сделала паузу и провела ладонью по ягодице Ююко, пока вторая кисть еще не дошла идентичного конца маршрута на теле Йому, путешествуя быстро по позвонкам спины.
— ...я могу использовать в качестве топлива почти все, что можно сунуть в камин в качестве хвороста. Сейчас там должен догорать последний остаток огненной соли, срок годности которой все равно составлял меньше месяца. Варить что-то из настолько не свежего материала в моих глазах — это пижонство. Так что заправим мы её потом — ветками, бумагой или содержимым одной из банок, если оно не пригодится, вот так.
Эйрин ненадолго улыбнулась и быстро посмотрела на кровать. В голове созрел вопрос и для Ююко с Йому, но сейчас он бы немного не в тему — надо было подождать своей очереди.*
Оба стакана были проигнорированы самым откровенным образом и сделав вывод, что пить любимые сейчас не хотят, фрейлина ненадолго вперила взгляд в каждую из ёмкостей, словно проверяя действительно ли их содержимое представляло собой манившую видом багрово-чёрную жидкость или она ошиблась и внутри плескалась обыкновенная вода.
Но края тёмного цилиндра жидкости, сквозь которую нельзя было проникнуть обычным зрением увидав дно посуды, так же неоспоримо доказывали, что содержимое представляло собой то, что от него все ожидали — вишнёвый сок.
Мысленно пожав плечами такому исходу, девушка поднялась вслед за хозяйкой желая не опередить, но помочь и вместе с тем избавить себя от ненужной посуды, место которой могли занять вещи более приятные или тёплые.
На первый взгляд могло показаться, что она прямо так, вместе с ними приобнимет Эйри, расплёскивая багровые капельки по одеянию и полу, но несколько шагов заступивших за целительницу привели хранительницу к натрудившемуся во время опытов деревянному столу о который и коснулись стаканы. Теперь, когда обе конечности вновь ощутили свободу, а опасение окатить кого-то случайно вишнёвым душем отошла на задний план, фрейлина подплыла с правой стороны протягивая руки и приобнимая талию любимой.
— Конечно пойдём, золотко — вновь подтвердила она слова членодевы — ты натрудилась, а твоим ручкам нужен отдых. И разве там будет не удобней наблюдать за реакцией организма?
Шаги возвышавшейся над ней девушки казались удовлетворительными, достаточно твёрдыми, достаточно последовательными в своём ритме и наверное лунянка при желании смогла бы действительно добраться к кровати самостоятельно, но проверять это на практике решительно не хотелось, не теперь. Теперь её рука, чуть выставленная вперёд и согнутая в локте, являла собой своеобразный ограничитель, в любой момент способный напрячься и прижаться к животу или груди членодевы, подхватывая ту при малейшей необходимости. И в некоторые моменты подобное вмешательство, казалось, действительно могло пригодиться. Но впечатления оказались обманчивыми и обрадовавшись собственному обману от предчувствия, фрейлина с удовлетворением оглядела приблизившуюся кровать, шагая чуть в сторону и расслабляя опустившиеся на бёдра Эйрин руки, придерживавшие изящное тело, пока обладательница нашла бёдрам более менее удобную позицию.
Вслед за этим пара зрачков скользнула по Ююко, удостоверясь не нуждается ли принцесса в какой-то помощи или услуге. Казалось, что нет и уже готовясь выдохнуть с облегчением, фрейлина обратила внимание на голос членодевы показавшийся, несмотря на мелодичность, слабым и уставшим. Незримая тревога вновь шевельнулась в груди, но следующие слова девушки поставили её в странное положение: отвергнуть приятное, но вместе с тем чреватое усталостью ног любимой предложение грозило непониманием со стороны членодевы. Согласиться же значило расположиться на мягких, пышных бёдрах, расслабиться и ненароком прижаться к не менее приковывавшей взгляд груди, но вместе с тем рискуя доставить нежеланный дискомфорт.
— Хорошо, постараюсь аккуратно, милая. — мурлыкнула Йому и подол платья чуть поднялся, бёдра совершили полукруг и как можно бережнее заняли место на ногах членодевы.
«Мягко...» — тут же ответила про себя фрейлина сдвинув губы в тонкой улыбке.
Подбородок дёрнулся и замер, в глазах возникла борьба желанию расслабиться, отдавшись зрелому телу и отголоски недавней тревоги напоминавшей о уязвимостях и ране залечить которую стоило самым решительным образом. Отбрасывая искушение закрыть веки и отдаться волнам мягкости, Йому едва заметно мотнула головой.
— Не очень тяжело, любимая? — спросила она чуть повернув голову на щеке которой ещё теплился поцелуй членодевы. — Увы, я не могу сказать, что ощутила что-то необычное. Может быть прошло немного времени. Может...организм просто привык или же само сочетание показалось совместимым с физиологией.
На какой-то момент Йому задумалась переставая говорить.
— В самом начале, даже до того как мы направились сюда, показалась лёгкая сонливость или будто голова была обёрнута тёплой шалью, но...даже не знаю, скорее подобные последствия были просто результатом небольшого волнения перед результатами снадобья с которым я в общем-то знакома.
Голова Йому чуть опустилась, девушка замолчала. В задумчивости её ладони нащупали и несколько раз погладили шелковистое предплечье членодевы, затем остановились и они, нащупав девичье запястье.
Пара голосов любимых попеременно касались её никак не задевая и в конечном итоге фрейлина прикрыла глаза. Мир вокруг, даже приятные мягкие бёдра, гостеприимством которых она не спешила отказываться пользоваться, отошли куда-то на обочину восприятия, приглушённый фронтир. А во рту возникло ощущение вкуса, что девушка пыталась воспроизвести, вычленить составляющие из известных ей вкусов и найти тот самый ингредиент не дававший ей покоя.
— Вот как, милая. — пробормотала она приоткрывая глаза. — Значит этот препарат просто заменитель и при достатке составляющих можно нею не пользоваться. Какой не сложный и практичный рецепт, а главное средства для него можно найти почти на любой грядке, даже у нас. Хотелось бы мне знать, из чего та смесь, но не всё сразу, верно? Если ты не против, позже я внесу твой рецептик в свой дневничок. Ааах, просто привычка всё записывать, так спокойнее.
Её голос сменился тишиной, давай голосовым связкам отдохнуть, как и девушкам пообщаться между собой, обсудив волнующие их вопросы.
— Ещё столько предстоит узнать, — мурлыкнула Йому негромким голосом себе под нос — столько попробовать и стольким вещам научиться.
«Даже разобраться в механизме работы этого зелья было бы неплохо» — добавила она уже про себя, перескакивая мыслью на другие вещи.
— Значит кальцилятор, вот как оно называется называется... — фрейлина махнула головой в сторону прибора покоившегося на столе. — И теперь там догорают последние порции огненной соли. Весьма редкой, если искать её среди продавцов.
Спина выпрямилась ровной стрункой, голова непроизвольно откинулась немного назад пока пальцы членодевы бороздили позвоночник опускаясь всё ниже, словно выбрав своей целью поясницу.
— Милая? — не разворачивая головы выразила интерес Йому глядя перед собой.
Плавным движением кисть и предплечье легли на красиво выделявшуюся женскую талию, сливаясь с тёплой и одинаково бархатистой кожей цвета зимней Луны. Ничуть не стесненная ожидаемой плотностью и интенсивностью сплетения кисть нащупала бедро девушки “бронируя» один из изгибов гармонично развитого тела под себя. Подушечки пальцев, коснувшись по отдельности мягкой округлости замерли, оканчивая волну единой гладью сомкнутой воедино конечности.
— Я согласна…с вами обеими. — скользнула по лицу быстро скрывшаяся в вихре взметнувшихся кудряшек поворачивавшейся в сторону хранительницы улыбка — Ведь небольшой отдых уж точно не будет во вред моему организму. Тем более, моему.
Скользнув по облачённому в лазурно-синее кимоно телу ладонь подцепила указательным пальцем одну из кудрей, формируя мягкую, но стремившуюся к обретению прежней формы спиральке.
Вновь показавшаяся улыбка стала чуть шире, затем растаяла, сменяясь расслабленной сосредоточенностью на цели впереди. Ускоряясь ровно настолько, чтобы предплечье плотно касалось спины, но не оставляло впечатление, что членодеву подгоняют к ложу, Ююко двинулась к месту их времяпровождения.
«Забавно, сколько нового повидала эта кровать за буквально несколько часов» — мимолётный импульс при виде узкого затемнённого ложа распутывал клубок во вполне определённом покрытым тёплом багрянцем направлении — «Но возможно мне стоит думать сейчас о чём-нибудь другом?»
С нежностью взгляд рубиновых радужек провёл по очертаниям сильного тела, сопровождаемый ладонью с провоцирующей податливостью проведшей по развитым мускулам плоского живота, маскирующихся под идеально гладкой кожей. Остановив руку немного ниже точки пупка, Ююко отвела её, мазнув подушечками о тело, тут же откликнувшееся упругой пружинистостью.
К внутреннему облегчению, концентрация на пути позволила несколько отвлечься от исходившего совсем рядом тепла и лёгкого аромата лаванды, чей тонкий шлейф чувствительные ноздри девушки улавливали каждый раз, стоило лунарианке чуть всколыхнуть копной белых уложенных волос.
«Самые невинные вещи могут выглядеть порой невероятно искушающими» — с неким внутренним удовольствием, розововласка ощутила, как подушечки пальцев получают чуть больше тепла, а сама она стала незаметно оказалась куда ближе к длинному телу, чем ранее. Ещё немного и волосы мазнут весёлым танцем по холмикам мягким грудной клетки.
— Мы пришли, любовь моя. — отметила она очевидное, когда кровать выросла перед ними узкой полосой достаточно прочного для троих материала.
Движение за Эйрин всколыхнуло внимание, но осознание пришло секундой позже: мечница уже готовилась изобразить фигуру, что по её мнению поможет членодеве более мягко сесть на кровать. И решив не вмешиваться, розоволоска прощальным жестом провела по предплечью щекотнув запястье подушечками пальцев, после чего, отходя, заглянула в лицо целительнице, наделив ту ободряющей и вместе с тем едва различимо весёлой улыбкой: быть может эта демонстрация самочувствия может успокоить переживания, что как догадывалась Ююко могла испытывать заботливая врачевательница.
Мягко зашуршало кимоно и приняв приглашение присесть, Ююко выбрала место справа от немного возвышавшейся над ней девушки. Сложив ладони на коленях, она наблюдала аккуратность с которой мечница садится на колени членодевы ощущая шевелящееся в груди желание оказаться на её месте или...вместе с ней. Но подобная нагрузка была бы сейчас не к месту и сдержав позыв вздохнуть, девушка лишь подсела немного ближе ненароком касаясь плеча возлюбленной.
Это ли действие или просто совпадение, но Эйрин повернула лицо в её сторону, осматривая словно предыдущей демонстрации самочувствия было недостаточно.
«Но быть может и действительно не было? Быть может нужно время, чтобы лекарство начало оказывать своё действие» — спросила себя Ююко заражаясь небольшой толикой беспокойства, скоре утихнувшего: ведь что плохого могло случиться, когда любимые рядом?
— Я...— она замолчала более внимательно прислушиваясь к ощущениям организма. Затем негромкий вздох стал первым звуком, что издала девушка — Вроде бы ничего такого. Только немного более тепло что ли стало.
Посмотрев перед собой, Ююко медленно повернувшись потянулась, касаясь ладонью кисти членодевушки.
— Небольшая слабость. Думаю, это то, о чём ты предупреждала, когда хочется просто немного отдохнуть, как после приёма еды. Она уже понемногу проходит. Ведь это не совсем новое для моего организма снадобье, любимая.
Медленно, словно давая время отвергнуть её действия, Ююко аккуратно коснулась головой плеча членодевы закрывая глаза, пока на алых губах мелькала довольная улыбка получившей то, чего ей так хотелось девушки. Нащупавшая ладонь Эйрин рука на какое-то время так же замерла, наслаждаясь телесным осязанием близости.
— Теперь мне куда лучше, любимая. — полушёпотом произнесла Ююко — Не беспокойтесь, ни ты, ни Йому. Я почти ничего не ощутила кроме намёков и вкус оказался самым сильным из последствий. Он был не таким уж плохим, не таким, как я его рисовала. Готовься к худшему и будь благодарна получая лучшее, да?
Выпрямившись, девушка чуть подбоченилась, поправляя осанку. Её кимоно вновь обрело более походящий на обычную струну лазурного цвета вид, но состояние одежды отошло на задний план, когда ласкавшая её ладонь членодевы прочертила маршрут вдоль спины, бока и останавливаясь за скрытой под материалом одежды ягодицей. Ласково улыбнувшись, Ююко чуть выгнула спину подставляясь исследующей её изгибы ладони с новой заинтересованностью осматривая членодеву.
здарова, мужики, извиняюсь за вторжение в ваш литературный кружок, но не пробегал ли тут некий очковый жопич? если вам что-либо известно о нём, пожалуйста сообщите
— Прости, — ответила на вопрос, показавшийся ей небольшим замечанием девушка. Рука замерла на месте, прекратив движение, напоминающее движение подушечки пальцев по окружности. Неужели она совсем забылась, и простая игра ладони начала доставлять дискомфорт? Или же что-то начало пробуждаться внутри хранительницы? Ответ нужно было разузнать как можно скорее, — что-то я задумалась немного. Ты хотела что-то записать, верно? Что же, я буду рада поделиться своими знаниями и мудростью, но начнем мы, конечно же, с основ. Нам не стоит пока играться с тем, что может просто заменить полезные минералы и витамины только потому, что на руках у нас недостаточно ингредиентов. Только... не прямо сейчас, ладно? Я немного устала. Нет, не только я, я думаю.
В попытке перенять контроль над ситуацией, Эйрин медленно обвила хранительницу рукой, словно змея обвивает чашу, и попыталась притянуть девушку к себе поближе.
— Прикрой глаза и положи свою голову мне на плечо. Мы хорошо поработали — ты, я и Ююко, но сейчас тебе надо расслабиться и отдохнуть. Возможно, это чувствуется не сразу, но твое тело, как и тело булочки...
Эйрин повернула голову в сторону розоволоски, не забывая про неё. Хоть вторая ладошка и не теряла с ней контакт, было бесконечно важно поддерживать и визуальный контакт время от времени, не давая шанса засомневаться любой из них, что про неё забыли.
— ...проходит некоторую медицинскую процедуру. Активизируются защитные механизмы и происходит то, что не задумано было природой. Нам очень повезло с теми, кто рядом сейчас, но...
Целительница пошатнулась, словно задела лбом невидимую стену. Сгорбив спину, она наклонила голову и позволила прямой осанке сгорбиться, а тяжелую от дум макушку опереться о мягкий халат принцессы.
— ...нам повезет еще больше, если все ограничиться просто усталостью.
Прикрыв веки, врачевательница ненадолго замолчала, снова потеряв счет времени. Секундная стрелка могла сделать один поворот, два или даже десять, но членодева не имела не сил нежелания открыть глаза и ползать взглядом по стене. Снова туман окутал голову — небольшая дымка словно приглашала к себе, приглашала подавить последний порог сопротивления и заснуть прямо в таком положении. Увы, травница не могла принять такое предложения, несмотря на налитое тяжестью собственное тело — пока еще было за кого беспокоиться. Ведь сон обещал был таким крепким и глубоким, что Эйрин просто начала переживать, что её попросту не разбудят.
Что-то ущипнуло за ладонь, возвращая высокую девушку в реальности. Острая, неприятная боль, словно от укуса комарика, расползлась по поверхности руки медленным течением, пока не образовала озерцо. Немного вздрогнув, Эйрин приподнялась — суставы тихо хрустнули, уставшие пальцы набрались слова сил.
— Все верно, Ююко, — Повернув голову навстречу, она сделала движение шеей вперед, чтобы её собственная, белая как молоко, щека прошлась навстречу румяной и полной теплоты щеки принцессы. Этим движением лунарианка и ограничилась — не хотелось разжимать объятия и отпускать Йому только ради того, чтобы попробовать повести себя немного раскованной и оставить след губ на шее розоволоски. Пока это могло чуть-чуть подождать.
Хотя лишний раз позволить себе пройти шаловливыми подушечками по попе все еще хотелось. Мятая и теплая от их недавнего активного отдыха кровать вряд ли стала еще более страшненькой?
— Хорошо, когда это лучшее так близко совсем. Всего на расстоянии вытянутой ладони. Вы, здоровые, сильные и не нуждающиеся в моей медицинской помощи и есть то самое лучшее, к которому стремлюсь я. Хоть это и избавляет меня от какой-либо работы или ответственности, но... почему бы не хотеть просто побыть лентяйкой и помечтать о беззаботной жизни?
Расслабив обе передние конечности, Эйрин ненадолго решила дать отдохнуть большему количеству мышц рук. Теперь она никого не прижимала, позволяя девочкам ощутить побольше свободы сейчас.
— А что касается нашей небольшой тренировки... я бы хотела её ненадолго отложить. Сейчас какое-либо взаимодействие с мечами, я думаю, может принести совсем неожиданный результат. Даже я вряд ли могла бы эффективно вести стрельбу, чувствуя, будто мой живот наполнен большим количеством воды. Хотя...
Девушка ненадолго задумалась и занесла перед собой руку, словно в попытке смахнуть что-то с подбородка. Пальцы Эйрин сложились вместе и лунянка почти было приняла многозначительный вид — но за несколько моментов она остановилась. Сложенные крючком пальцев что-то смахнули, словно между ними была сигарета, с которой нужно было немедленно стряхнуть пепел.
— Я, возможно, могла бы и пострелять, пока вы отдыхаете. Если, конечно, вы покажете мне, где я могу посмотреть и попробовать ваш лук. А потом, в зависимости от вашего состояния, мы бы еще раз подумали и приняли решение стоит ли хвататься за клинки или можно будет ограничить себя чем-то более щадящим. Ох.
Длинные руки совсем обмякли и Эйрин, отпустив мягкие плечи, завалилась назад, приземлившись спиной на матрас.
1d3: (1) = 1
1 — притом приземление было не из приятных, так как затылок больно ударился о деревянную кромку кровати.
— Такая небольшая кровать, зато вместила нас троих вместе. Йому, Ююко, вы случайно не знаете какой-то секрет, который не знаю я? Совсем недавно я была почти уверена, что втроем нам будет тесновато, но я ошиблась — и каким-то чудом место нашлось на нас всех.
Распростертые руки смотрели в разные стороны, взгляд Эйрин был направлен сейчас в потолок. Не хватало только пошевелить конечностями в стороны, изобразив ангелочка, только вместо послушного стена было бы не такое уж податливое для движения одеяло.
— Простить за что, милая? — спросила удивлённая вопросом Йому.
Ожидая всё что угодно, от продолжения путешествия по спине до вкрадчивого шёпота, делящегося ближайшими планами, она замерла обратившись в слух, но наставница уже сменила тему или же это и было её задумкой с самого начала.
— Ох, нет, не переживай. Я не стану выпытывать твои секреты, любимая и тем более не буду просить тебя что-то через силу надиктовывать. Это просто мой дневничок, ведение которого я одно время забросила, считая себя ошибочно взрослой для таких вещей. Это не станет ни для кого нагрузкой, но может быть могло бы послужить как-то.
Почувствовав, что она оправдывается за то, что ещё не было сделано и как ей казалось, что в этом не было необходимости вообще, фрейлина подавила желание заёрзать на коленях или подняться, чтобы незаметно для остальных ущипнуть себя за запястье. Или же банально несколькими глотками докончить стакан сока, благо если остальным он казался ненужной декорацией, можно было себя не сдерживать.
— Да, беззаботная жизнь, она ведь не исключает исследований нового. Она не исключает походов и приятных приключений. Беззаботная жизнь, где все наслаждаются свежестью каждого дня и друг друга.
Повинуясь словам Эйрин, Йому откинула голову назад дотрагиваясь плеча наставницы.
— И я надеюсь, что всё ограничится простой усталостью. — тонкие губы дрогнули в непонятном направлении уголков, вверх или вниз —Не простых вещей уже было довольно много за прошедшее время. Думаю, мы обе будем чрезмерно рады показать тебе место, где ты бы смогла всласть поупражняться с луком пользуясь тренировочными стрелами.
Руки лунянки скользнули вдоль её плеч упавшим покровом и хранительница трактовала это как знак, что её присутствие на коленях любимой больше без надобности.
«Ну хорошо» — мысленно ответила она сама себе поднимаясь с коленей, дабы не мешать изменить позу не напрягая позвоночник.
Поворот головы выхватил скорее инстинктивно поморщившееся лицо любимой от такой неожиданной встречи с твёрдым вместо мягкого. Почти не удивившись уже подобному, она покачала головой.
— Больно? — спросила она очевидную вещь.
Вполне ожидаемая реакция на не сказать, что неожиданную ситуацию. Наверное, после подобной встречи место соприкосновения будет отдавать болью некоторое время, в лучшем случае. В худшем — разыграется мигрень.
— Место нашлось потому что мы легли прижимаясь друг к другу. — очередная банальная очевидность покинула её уста.
Бесшумно двигавшиеся губы выдавали мысленные размышление на очевидную тему, связанную с происшествием. Странно было бы злиться на случайную закономерность, когда следовало удостовериться что с любимой всё в порядке (или насколько это могло быть).
— Досадно. — произнесла Йому, присаживаясь на колени перед девушкой.
Как только колени коснулись покрытия пола, тонкая бледная кисть вытянулась вперёд, обнимая перебирающими пальцами воздух, когда фаланги сгибались друг за дружкой, затем остановилась, не доходя белоснежных волос Эйрин.
— Я посмотрю, просто дотронусь, если ты не против? — предупредила она, давая достаточно времени, чтобы наставница отбросила её кисть, выразила недовольство или наоборот согласилась.
— Да, практика может подождать. Куда торопиться? Ююко ты ведь тоже чувствуешь усталость, да? Давайте приляжем. Если нужно, я могу принести тебе твой рюкзачок или что-то из аптечки, просто скажи.
— Будем надеяться — согласившись с любимой кивнула Ююко мечтательно всматриваясь перед собой.
Мягким движением уложив предплечья обратной стороной на бёдра она усмехнулась.
— Жаль только, что снадобья вышло не очень много и следующую порцию готовить придётся заново. Но может быть мы могли бы найти что-то из ингредиентов самостоятельно, допустим, на кухне. А Йому могла бы сдать своеобразную проверку готовя микстуру — улыбка от забавного зрелища, представлявшегося розоволоске, стала шире и та поспешила прикрыть губы ладонью — под твоим присмотром, разумеется!
Слабая освещённость комнаты и её тихая умиротворяющая атмосфера раз за разом привлекали внимание, не давая и намёка на то, как такое помещение могло появиться. Но о тайнах можно было размышлять сколь угодно долго и лучше это сделать потом, ведь мысли сами по себе ни к чему не приведут. И голос, продолжавший свою речь сейчас являлся более ценным и важным источником их применения.
— Отложить? — небольшое удивление отпечаталось на её повёрнутом к целительнице лице — Хорошо, любимая. Мы чистенькие и свежие, можно позволить себе небольшой отдых. Почему бы и нет? Мы можем полежать здесь, можем пройтись по саду к беседке, это недалеко. Или заняться чем-то иным, какой-то готовкой или что будет необходимым.
Привстав вслед за Йому, лелея в воспоминаниях прикосновения любимой, Ююко готовилась пересесть так, как это было бы удобно девушкам, очевидно решившим сменить позу.
«Быть может Эйри захотела бы прилечь прямо сейчас, всё же создание зелья явно не самое простое занятие для девичьих рук. Тем более уже до того потратившей много усилий для любви и восстановления ранения. В таком случае» — продолжала размышлять Ююко — «Я могла бы составить компанию, занимая укромное местечко у ног или рядышком, как уже они с Йому решат».
Но небольшое происшествие, причиной которому могла служить как сильная усталость, так и не самая аккуратно заправленная постель, отбросила эти мысли как не самая ретивая ученица отбрасывает портфель, стоит оказаться вне видимости наставниц.
— Охх… — только и выдохнула Ююко, торопливо засеменив к любимой — Как же это так? Не ушиблась, звёздочка?
Поднырнув ладонью под тяжёлые волосы, розоволоска, хоть и проявила себя активней хранительницы, могла лишь участливо поглаживать пальцами ушибленный участок, надеясь, что небольшой массаж сможет унять боль.
Наконец осмелев и пойдя дальше, она аккуратно уселась на кровать, отыскав ладошку Эйрин своей ладонью и сплетаясь пальцами несильно сжала свою руку, показывая, что она рядышком.
— Бедняжка… — алые губы ласково дотронулись лба, а затем щеки девушки — Теперь я вижу, что нам всем необходимо отдохнуть хотя бы какое-то время. Но…я буду рада любой вашей задумке!
— Ой! Как же я так... — лицо скривилось от неудачного приземления затылочной костью о что-то твердое и совсем не мягкое. Медленное осознание того, что доктор могла просто лечь, не вытянув достаточно далеко ноги пришло позже, а пока целительница пыталась справиться собственными силами с выступающими в углах глаз слезинками, — ...неосторожно повела то себя?
В груди образовался ком — результат того, что выдох она сделала произвольно, вместе со стоном боли. Пару раз кашлянув, Эйрин прикрыла ладонью приоткрытый рот, потом, свободной рукой, принялась шарить вслепую другой рукой. Затем на лице нарисовалась улыбка — между её пальцами затанцевали другие пальцы. Владелицу определить было не так трудно — последние были куда длиннее, чем у Йому.
— Спасибо, — раскрыв веки, целительница пару раз помотала головой в сторону, сгоняя капельки слез куда подальше. Если бы существовал такой шанс, такая способность, то она впитала бы их в себя, лишь бы не показывать собственную слабость, не создавать лишний повод для беспокойства. Но боль пока не отступала и девушке какое-то время пришлось пережить несколько неприятных мгновений, ощущая себя почти тряпичной куклой. Но в то же время присутствие девочек поблизости могло помочь быстрее прийти в себя и доктор ответила мечнице:
— Нет, я не против. Посмотри, пожалуйста, — Тихо скрипнув зубами, членодева приподнялась с места, чтобы повернуться ненадолго ушибленным местом, — не набухла ли там шишка? Голова прямо квадратная — не хочу трогать там пальцами...
1d10: (6) = 6
1, 10 — шишке точно быть, это и невооруженным глазом заметно.
Через долгие мгновения комната перестала дрожать и все в глазах лунарианки перестало ходить ходуном. Все еще потрясенная неудачей от попытки поскорее прилечь на кровать, Эйрин подавила желание сжать руки в кулачок, особенно пока одна из них была занята кистью принцессы. Второй конечностью ученая принялась шарить, пытаясь за что-нибудь ухватиться, пока не нащупала ткань одежды телохранительницы.
— Досадно, что я не могу принести вам стакан воды, немного нашатыря или чего-нибудь такого, что бы вам захотелось... Ух, как же хочется выпить таблетку или опустошить баночку чего-то такого. чтобы не терпеть это все... Какая же я растяпа!
Почему-то хотелось поднять одну из рук вертикально вверх и погрозить кому-то выше кулаком. Или топнуть ножкой, словно малый ребенок, выражая свое недовольство. Погладив ладонью щеку мечницы, зельеварка поспешила успокоиться и отвлечься на вопросы:
— Все не так просто, Ююко. Было бы действительно прекрасно хранить подобное в запасе и применять при необходимости, однако отвар максимально эффективен в первый три-пять минут после того, как его изготовили. Дальнейшее промедление существенно ослабляет его работу и округлившийся живот через пару месяцев — это один из многочисленных сюрпризов забродившего зелья. Нам стоит привыкнуть к подобному или есть второй выход — я попробую понять лучше свою природу и найти ответ в том, действительно ли я могу заставить вас забеременеть. Проблема в том...
Девушка освободила пальцы от хватки кисти принцессы и инстинктивно приблизила их к собственному подбородку, сделав многозначительный вид:
— ...что на это могут уйти недели или даже месяцы. Я плохо знаю себя в этом плане и мне еще предстоит сделать то или иное открытие на себе, пока я не знаю кого-либо еще с подобной аномалией между ног. Тем не менее...
Эйрин повернулась в сторону Йому и медленно стала вытягивать свою руку навстречу себе, выпуская еще одну любимую из объятий:
— ... я учту твои пожелания, Йому. Я сама когда-то вела конспекты и сейчас, где-то в одной из тумбочек, хранятся немало заполненных моих тетрадей, еще с тем времен, когда я занималась в медицинской академии. Было бы правильно, если бы ты тоже вела записи и могла сохранить на бумаге то, что отпечатается в твой голове. Но для начала...
Негромко крякнув, Эйрин привстала и приняла сидячее положение. Хоть и спина оставила четкий след на одеяле, попа все еще не оторвалась от постели — алхимик предполагала, что для начала стоит озвучить свои намерения, прежде чем что-либо совершать.
— ...может, я бы могла что-то вам принести? Прямо сюда в постель? Я не то, чтобы рвусь на кухню, особенно в таком положении, просто у меня есть пару питательных батончиков, прямо тут, в рюкзаке. Они не очень сладкие, но дело свое делают.
— Хорошо, милая, тогда приступаю.
Произнеся простую фразу, отражающую её занятость ближайшие несколько минут, фрейлина поднырнула чуть ближе усаживаясь на кровать слева от лунарианки. Выпрямив руки в жесте, словно на них надеты длинные рукава, чьи манжеты должны были отлететь назад, она напрягла и расслабила пальцы, сгибая те волнообразной чередой. Один раз, второй. Убедившись, что те теперь достаточно размялись для деликатной процедуры и тепло от внезапной физической активности вновь циркулирует по ним как после полноценной разминки с рукоятью меча для практик, девушка с осторожностью прикоснулась к задней части головы возлюбленной, аккуратным нажатием предлагая повернуть ту чуть в сторону.
— Пожалуйста, не переживай. Усталость может привести ко всякому и нет ничего зазорного, вот только я была бы куда более счастлива, если бы всё это произошло с чем-то менее значимым для моего сердца: скользнувшим меж пальцев стаканом сока или обронённой на пол порцией выпечки.
Продолжая говорить, надеясь, что звук голоса сумеет переключить внимание девушки на что-то иное, чем подсознательное усиление болевых импульсов, Йому аккуратно перебирая пальцами раздвинула белоснежные пряди, добираясь до такой же нежной и белоснежной кожи головы учёной. Некоторое время она сосредоточенно всматривалась, забывая даже говорить, несмотря на изначальное намерение, но затем выражение напряжённости на её лице спало, а поза стала более расслабленной и естественной.
— Кажется, ничего ужасного, никаких ушибов с гематомами и уж тем более рассечений. — она улыбнулась, не зная даже видит ли её ободряющий жест членодева, чей дорогой сердцу лик находился всего в паре дюймов от её собственного лица. — Всё хорошо, любимая. Только постарайся не допускать такого. Ты же у нас охотница и сдедопытка, а это значит, что твой организм должен находиться в надлежащем состоянии. Ну, как мне кажется.
Тонкогубая улыбка расцвела отражаясь небольшими ямочками и подавшись вперёд фрейлина аккуратно коснулась места ушиба губами, после чего с прежней щепетильной аккуратностью вновь дотронулась кончиками пальцев лица наставницы поворачивая его в свою сторону. Когда же глаза Эйрин смогли рассмотреть фигурку мечницы, та уже не сидела, а привстала с кровати наклоняясь к беловласой обладательнице увесистой косы с вполне конкретным намерением. Прикрыв глаза собственные, она мягким, воздушным движением коснулась уголка глаз целительницы: одного, затем второго, собирая губами солёную влагу, блестевшую бы утренней росой, позволь этому скупое даже с мерцающим в бумажном фонарике свечой освещение.
— Надеюсь, боль немножечко утихла. В противном случае мы могли бы приложить немного льда, хоть это и намочит твою прелестную шевелюру. Даже если тот будет упакован в какую-то формочку. Скажи, у тебя нет иных каких-то...проявлений дискомфорта? Головокружений, тошноты и прочего?
Едва заметно прищурившись, фрейлина внимательно заглянула в тёмные зрачки, что в полумраке казалось занимали всю радужку лунарианки, тщась отыскать там признаки каких-то иных, скрытых последствий случайного удара. Какой бы девичье тело силой не обладало, нельзя было отрицать и хрупкость, присущую любому живому существу на которую подобно слоям совсем уж дурно выглядящего пирога наслаивались ранения, а ещё близящееся полнолуние, неизвестно какими сюрпризами обладавшее. Тем не менее, они пройдут всё вместе, как и должно.
Не сумев разглядеть чего-либо из-за неопытности или плохих условий, мало подходящих для подобного осмотра, фрейлина выпрямилась теперь уже полностью, не спеша, впрочем, отходить от лунарианки. Осматривая позу членодевы и её руки, что по их беседе могли выдерживать натяжение тетивы лука с той же лёгкостью, что и проводить операции, Йому улыбнулась сама себе отмечая гармонично развитое женское тело, которым они могли наслаждаться.
— Воздух, солнце, интересное занятие — всё это, по моему мнению, должно хорошо сказаться на самочувствии. Только вначале неплохо будет избавиться от накопившейся в процессе создания снадобья усталости.
Взгляд устремился к руке, дотронувшейся её платья и поспешив ответить на жест, фрейлина накрыла предплечье целительницы своими пальцами, с заботливой нежностью поглаживая мягкую кожу руки.
— Всё хорошо, милая. Тебе не нужно никуда идти. Всё необходимое принесу я, из рюкзачка или домашней аптечки. Ю-тян же, думаю, с огромным удовольствием будет находиться рядышком, напоминая, что всё хорошо.
Пригоршня второй руки бережно дотронулась запястья девушки и вместе со своей сестрой обе конечности медленно поднесли ладонь целительницы к лицу мечницы, о которую она с нескрываемым удовольствием потёрлась щекой прикрывая глаза и чуть ли не мурлыкая.
— Ты вела конспекты...ну разумеется вела. — поправляя саму себя за странное удивление мягко проговорила фрейлина, что мягко уложив руку девушки на колени теперь решала как ей быть: сесть ли рядом или принести что-то, что могло бы скрасить разочарование от происшествия, что наверняка испытывала членодевушка. — Но могу ли я предположить, что ту основу, данную тебе в тех местах, ты улучшила и адаптировала, привнеся много нового?
Ответ, казалось, всем присутствующим дамам был известен без материального облачения мысли в слова и только лёгкая усмешка скользнувшая шорохом юбки стала указанием, что и сама фрейлина не ожидала усилий направленных, чтобы их произнести.
— Ценность живого опыта мне кажется более важной, чем знания схем почерпнутые из книг. Узнать и проверить, улучшить, затем вновь испытать. — проговорила она едва ли уделяя словам должное внимание.
Бледное лицо повернулось в сторону обеих девушек сидевших на узкой кровати. Взгляд скользнувший из-за скрытого фирменной блузой плеча обежал вокруг контуров Ююко, затем Эйрин.
— И хоть ты можешь обидеться, я совершенно против, что бы ты поднималась сейчас в таком состоянии. Это будет слишком беспечно, слишком рискованно. Знаешь, немного отдохнуть с Ююко мне кажется наилучшим выходом, а рюкзачок возьму да принесу я. Пожалуйста, прости, если тебе кажется, что моё поведение ограничивает тебя не давая сделать что-то необходимое самой. Хотя бы небольшой отдых, а после...
Несколько тихих, едва различимых шагов проследовали в сторону, где по её наблюдениям мог находиться увесистый рюкзачок, набитый различными припасами врачевательницы. Чуть утративший в содержимом, его вес все равно ощущался, хотя удобные лямки с ручками и не врезались в ладонь мечницы.
— Вот, пожалуйста. Кажется, он таит множество тайн и мы открыли только самый верхний из их слоёв. — укладывая рюкзачок на кровать, она задержала руку, будто о чём-то задумавшись. — Нет, ничего. Просто мне показалось, что если дело только в батончиках и желании что-то попробовать, на кухню могла бы сбегать я, принеся что-то вроде эклеров или пирожного...ну или менее сладкого. Ведь батончики это довольно удобная вещь, если они настолько питательны, как я думаю и при небольшом весе могут сгодиться в множестве разных ситуаций. С другой стороны, нам никто не мешает изготовить или приобрести ещё!
Мягко скрипнула кровать, когда не выпуская ладонь любимой Ююко подсела чуть ближе, касаясь скрытым за тонкой тканью лёгкого кимоно плечом предплечья целительницы. Такое недвусмысленное предложение опереться и немного расслабиться не могло получить немедленного развития по той простой причине, что проводившая осмотр хранительница нуждалась в определённой позе и осанке, а значит полностью предаться отдыху членодева сейчас не могла. Пока не могла.
Не перебивая речь мечницы, розоволоска не отпускала переплетённые пальцы Эйрин, пока её вторая ладонь лёгким ветерком гуляла по запятью, рисуя вдоль линий вен тонкие невидимые штрихи, своей тактильностью подтверждавшие удовольствие от этих простых в своей незамысловатости повторявшихся движениях рук.
Задрожав и напрягшись, словно в ожидании чего-то важного, колени сомкнулись и Ююко, как ей показалось уже после слов Йому, даже позабыла как дышать, пока смысл сказанного не дошёл до её сознания и из алых лепестков губ, поджатых в пробивавшейся нервозности, наконец не вылетел тихий вздох облегчения.
— Я так рада, любимая. — обратилась она к Эйрин быстро заморгав.
Лицо приняло более привычный, в чём-то рассеянный вид, но взгляд гулявший по контурам членодевы остановился на шейке, как месте куда она без лишнего дискомфорта смогла бы дотянуться губами. И потому следующее движение пальцев накрыло ладонь лунарианки, а тело покачнулось, сближаясь в поцелуе не только губ, но и коснувшихся плеч.
— Как же я испугалась, — полушёпотом призналась она перед тем, как губы коснулись нежной тёплой кожи шеи с прощупывающимся под нею пульсом.
Закрыв глаза розоволоска не двигалась, оставаясь застывшим изваянием, чьим желанием было запечатлеть этот момент облегчения и признательности той, кто принесла хорошую весть — не хватало ещё только пораниться на ровном месте.
«Но как я могу оставить это так просто? Необходимо будет принести какую-то дополнительную постельную принадлежность...какую-то простынку или одеяльце и скрыть эти деревянные углы или что это было...» — мысли понемногу начинали спутываться в небрежно скомканный ком и чем дольше Ююко находилась застывшей в поцелуе, чем жарче ей становилось, а ладонь, дополнительно накрывавшая кисть целительницы уже некоторое время как была занесена над ней, словно внезапно отпрянувши, мелко подрагивала — «Интересно, её пульс так же участился, как и мой. Да, думаю, у меня он участился, не может же это быть просто внушением!»
Тихий, немного влажный звук и губы, поставившие точку в этом длинном поцелуе, медленно отпустили кожу лунарианки, оставляя в месте своего касания влажный след, незаметный в мягком тёплом освещении комнаты.
Теперь никакие обстоятельства не мешали Эйрин усесться так, как было удобно её телу. Ничто не мешало и Ююко, перехватившей ладонь членодевы левой рукой.
— Пожалуйста, расслабься, если можешь, любимая. Я постараюсь немного облегчить эти неприятные ощущения.
Пока она говорила, ладонь правой руки гуляла вдоль спины девушки, надавливая пальцами вдоль позвонков и словно неожиданно меняя маршрут обрисовывая контуры лопаток.
— Бедная сладкая конфеточка — с участием начала девушка, останавливая ладонь чуть ниже затылочной области.
В отбрасывающем странные, порой причудливые тени её лицо выделялось грустно сведёнными бровями и губами, вновь чуть поджатыми от мыслей, что сейчас могла испытывать любимая. Совсем не такого бы ей хотелось, совсем не таких ощущений должна была отыскать членодева. Повинуясь мыслям, рука двинулась вдоль правого плеча, обнажая кожу под любой одеждой, встреться она там, затем левому, поглаживая основание шейки.
— Кажется, Йому уже окончила с осмотром, любимая и теперь ты можешь немного расслабиться, да?
Выпустив ладонь Эйри из своей, Ююко аккуратно погладила своё колено, будто поправляя ткань или возможно это был слабо завуалированный жест приглашения. Но затем, словно передумав и выбрав иную линию поведения, девушка привстала, чтобы усесться несколько глубже, за спиной лунарианки. Помогая себе руками, отталкиваясь от постели, розоволоска прижалась спиной к стене и осмотрев себя позволила удовлетворённую улыбку. Теперь её ноги и живот, да и любая приглянувшаяся часть тела могла находиться в распоряжении лунарианки. И сейчас она могла быть уверенной, что никакая деревяшка не помешает её сладости обрести немного отдыха.
— Пожалуйста, отдохни немного, звёздочка. — робко попросила она протягивая руки, чтобы аккуратно притронуться к плечу девушки.
Хоть и пришлось чуть согнуться и отольнуть от стены, но ощущения от лёгкого касания к плечам возлюбленной могли поведать, что той не нужно было стесняться. Игриво щекотнув пальцами о кожу, Ююко продолжила.
— А по поводу того, что ты говорила, я согласна, любовь моя — я просто не знала о таком свойстве снадобья, да и...не подумала. И мне кажется, что его принятие необходимо, ведь твоя...ох — опустив глаза Ююко зарделась стесняясь продолжать — твоё естество более чем способно подарить новую жизнь. А мы с удовольствием поможем тебе в его исследованиях, если позволишь. И, пожалуйста, не называй его аномалией. Мне кажется, это слово совсем не подходит изюминке нашего сокровища. Понимаешь. Глупо, наверное, звучу, да? Но Мне нравится всё, что к тебе относится, поэтому вот. А теперь, пока Йому подготавливает необходимое полежишь немного на мне? Можешь выбрать любое место. Ну, если хочешь, конечно. И если нужно, то только скажи, что мне следует сделать.
Убрав руки от плеч возлюбленной, Ююко мягко провела пальцами вдоль контуров своей груди, живота и ног, глаза перепрыгнули на хранительницу.
— Йому, ты говорила о каких-то ситуациях? Что ты имела в виду, любимая?
Как только голова целительницы перестала гудеть, как её алхимическая печка моментами ранее, она приоткрыла прикрытые глаза и обнаружила, что смотрит прямиком на потолок. Глубокие, звучные отражением эха, голоса множились в голове, облетая закоулки разума. Казалось, словно в комнате находилась не одна, а несколько хранительниц, каждая из которых задавала собственный вопрос в разное ухо. Подобным же образом отдавались и слова принцессы, вплетенные нитками отдельного цвета в сплошной клубок слов. Помотав влево-вправо головой, Эйрин убедилась, что перед её взором не кружатся звезды и понемногу разум очищается, преобретая полную покорность её воле.
— Да, да. — промолвила целительница, делая усилие над собой. Рюкзак, хранящий в себе пару питательных батончиков, не мог не стоять на одном месте и медленно, будто в темпе вальса, кружился медленно по часовой стрелке. С каждой прошедшей секундой он двигался все неохотнее, но врачевательница не стала ждать, пока он остановится.
— Мой вестибулярный аппарат, нет... сознание не стоят таких усилий, — решила она про себя, пока гудящая голова обрабатывала другую информацию. Обрабатывала просьбы, наблюдения любимых и, кажется, даже замечания и рекомендации по поводу её текущего состояния. Что могла отметить Эйрин, не поднимая большого внимания и ненужной тревоги, так это то, что столкновение с краешком кровати прошло не без серьезных последствий и все хряши на шее остались на своих местах.
Мышцы спины расслабились, и членодева медленно опустилась вниз, внимая словам Ююко. Чуть более тяжелая, чем обычно, голова коснулась живота зефирки, макушка мягко боднула мягкие полушария над ней.
— Извини меня, Ююко, это просто были мысли вслух. Наверное, даже глупые, неотфильтрованные мысли. Я больше постараюсь не употреблять это слово в в этом значении.
Затылок все еще отдавал тупой болью. Необходимо было лечь на какой-то бок, чтобы помочь своему разуму лучше работать и не кривить собственное лицо от боли и сдерживать эти редкие, но чувствительные пульсации. Членодева могла только догадываться, не влияло ли её истощение на самочувствие в данный момент, и подумала в очередной раз стоит ли отвлечь себя от того, что она себя испытывает путем проглатывания таблетки, зелья или чего-нибудь вкусного. Или вкусное сейчас было не в тему? И вообще ели ли они сегодня?
— Стакан сока или выпечка? — Эйрин начала рыться в собственных мыслях и подцеплять, словно рыбак удочкой рыбу, необходимые слова для ответа любимой, что ласкалась, словно кошка, — Тогда пришлось бы убирать постель и перестирывать постельные... принадлежности. Я скоро приду в себя, поверь мне. Хотя... перекусить было бы неплохо.
На лице нарисовалась слабая улыбка. Живот поспешил подтвердить намерение и слабо, почти неслышно заурчал.
— Между нами, девочками, — неловко заметила Эйрин, — я думаю, что мне надо еще будет поработать над своей физической формой и навыками охоты. Один кролик в саду сколько хлопот то доставил. Надо привести себя в форму, чему и поспособствуют стрельческие упражения. Если я не попаду в дерево с пары метров, то я всерьез рассмотрю возможность, что мои лучшие годы уже позади.
Улыбка, просиявшая на лице беловолоски, постаралась скрыть небольшой оттенок самокритики. Опыт нельзя было пропить, но года шли и самая обычная практика и тренировки проводились все реже и реже, а достойной угрозы давно не было. Пальцы перестали держать тетиву так сильно, чувство опасности и адреналина сменились чем-то другим, чем-то не совсем правильным.
— Все хорошо, Йому, — шея напряглась и лунянка приподняла голову, выискивая взглядом свою протеже. Это оказалось куда труднее, чем ладони, которая нашла себя на теле девушки и не прекращало тактильную связь. Это было меньшим, что она могла сейчас себе позволить, отдыхая на теле принцессы, — я не чувствую себя плохо и ничего уже...
Целительница поднесла свою незанятую руку к своему лицу, чтобы убедиться в заявлении, прежде чем его закончить. Результатом могли быть довольны все присутствующие.
— ...не двоится в моих глазах. Я просто упала, неудачно упала.
Эйрин замолчала и принялась дальше работать глазами, пока не нашла в поле зрения белоснежные пряди, не принадлежащими ей, и приятное взору лицо Йому. Немного помолчав, травница перестала думать и тратить дополнительные духовные силы, чтобы перестать думать о боли. Уткнувшись кончиком носа о красную ткань, она не знала, стоило ли попробовать лечь на другой бок или поменять позу, чтобы попробовать немного отвлечься. Не найдя определенного выхода, Эйрин через несколько секунд ответила:
— Шоколадки в рюкзаке, хоть и вкусные, но больше будут полезны вам с Ююко, а не мне. Возьми их и принеси нашей любимой одну из них. А я поделюсь с тобой ответом — никакую основу я не улучшала. Основы медицины или любой другой важной науки — это неприкосновенный фундамент, который проверили на себе десятки раз другие, не менее способные, как я, врачи. В нашей профессии, не постесняюсь сказать, что-то подобное уже до нас написано чернилами красного цвета. Кровью. Я могу что-то улучшить или адаптировать, но обычно то, что еще доподлинно не изучено или может привнести некоторые изменения на благо медицины. Конечно, в нашей практике не бывает такого, чтобы можно было получить учебную степень, не привнеся что-то свое в науку или не написав ученый труд. Так было и со мной, но об этом...
Ладонь целительницы спустилась до кисти мечницы и Эйрин несильно пожала её за руку, словно здороваясь.
— ...я расскажу не сейчас. Это долгая история, а в данный момент я не помню некоторых деталей досконально.
Похлопав пару раз глазами, целительница обнаружила, что не обратила досконального внимания ранее, и что-то большое и увесистое отбирало у неё свободное пространство и мешало немного отдыхать. Рука непременно изучило родную шершавую поверхность — и моментами позже Эйрин уже привстала и что-то активно искала там. Достав два заплетенных в упаковку объекта с буквой "С", выведенной небрежно маркером, членодева протянула находку обеим любимым.
— Вот. Кушайте и поправляйтесь.
Как только дело было сделано, она обратно улеглась на тело принцессы.
— И мне отрадно это слышать, любимая. Очень надеюсь, что совсем скоро ты полностью оправишься от этого неудачного инцидента.
Пускай и стараясь не привлекать внимание, фрейлина всё же поглядывала на целительницу в поисках проявления недомоганий, но слова членодевы вселили в неё надежду: ведь не будет же Эйри её обманывать, пускай и считая, что поступает так во благо. Но мысли эти стали более призрачны, когда рука целительницы аккуратно пожала её собственную в жесте более приятном, чем официальном, хоть возможно и напоминавшем рукопожатие.
Крутанувшись корпусом, Йому теперь стояла аккуратно напротив членодевы. После чего мягко присела отыскав ладонью ладонь визави.
— Конечно, всему своё время. Придёт час и ты расскажешь мне что посчитаешь нужным, а я буду слушать, слушать и запоминать те знания, что ты пожелаешь передать мне. Знаешь, довольно необычное чувство, когда представляешь что тебе может открыться что-то новое. И это новое я постараюсь добыть так, чтобы оно стало полезно всем нам.
Мудрить и углубляться в обсуждения сейчас выглядело не самой уместной затеей, но некоторые из слов возлюбленной требовали ответа, тем более, возможно именно их с Ююко состояние позволило зародиться подобным мыслям.
— Тебя действительно беспокоят подобные вещи. — скорее не вопрос, но утверждение покинуло уста хранительницы. — В таком случае мне следует внять им, в своей самонадеянности не полагаясь на прошлые навыки. Мне так же следует приступить к практикам. Не только с мечом, но и любым другим средствам, что позволят совершенствовать себя достигая высот. Любое дело, если уж занимаешься ним, должно выполнять с наибольшей отдачей. И поэтому я предлагаю заниматься практикой нам всем вместе. А после, когда мы узнаем свои пределы, мы найдём чем заняться вне пределов поместья. Как вы смотрите на это, Эйри, Ююко?
И словно отвечая на жест членодевы, рука фрейлины мягко обвила запястье отдыхавшей девушки ласково перебирая подушечками по молочно белой коже. Задумчивость плескалась вдоль уголков глаз, выплёскиваясь на брови нависавшие чуть ниже обычного, пока глаза сконцентрировавшись на девушках перед собой изучали их контуры.
— Как же это всё я могла бы видеть... — начала она понемногу разворачивать мысль — Мне необходимо отточить навыки владения...некоторыми инструментами, как и вам с Ююко. Всё это можно найти в нашем саду, в той части, где расположено додзё. Да, как мы обсуждали, такого отличного лука как твой там не найти, зато обычные вполне. Сегодня, мне кажется, целью нужно ставить не желание попасть в яблочко, а чтобы стрела угодила туда, куда нужно. Если всё будет отлично, мы сделаем практику более интересной. Не переживай, любимая, мы проверим свои навыки и восстановим свою форму. Интересное разнообразие, но, пожалуйста, будь осторожнее.
Подавшись вперёд, Йому аккуратно дотронулась губами уголка губ целительницы, прикрывая глаза и задерживая дыхание, чтобы прочувствовать тактильную отдачу от прикосновения к коже ненаглядной. Затем чуть скользнув в сторону перехватила нижнюю губку Эйрин своими и мягко держа её замерла, чувствуя знакомую влагу, тепло и вкус стремившейся к риску девушки.
«А может быть я просто волнуюсь впустую, тем самым только мешая Эйри.» — вздохнула девушка про себя и медленно разжав губы быстро запрокинула голову касаясь кончика носа членодевы.
— Хорошо, большое спасибо, любимая.
Взяв свою порцию сладостей, она аккуратно развернула обёртку откусив кусочек питательного батончика. Тот действительно отдавал вполне сбалансированным уровнем сладости без перекосов в безвкусный концентрат, но и без перекосов в горчащую область.
— Что я имею в виду, Ююко? У каждой из нас могут быть свои желания и ситуации в которых может понадобиться помощь любимых. В любом случае, давайте начнём с малого.
Откусив ещё кусочек батончика, она взглянула на Эйрин.
— Так вот, я предлагаю быстренько сбегать на кухоньку, принести небольшой перекус и если вы будете готовы, мы отправимся на практику. Разумеется, сбегаю я. Заодно и дополнительно проверю своё самочувствие. И прихвачу некоторые вещи. Снова же...
Доев последние кусочки батончика, Йому улыбнулась лёгкой улыбкой и коснувшись щеки пальцами, будто проверяя не остались ли на них крошки, медленно поднялась.
— Это не займёт так уж много времени. А дополнительно к тому скажите, быть может стоит вам что-то принести? Что-то из одежды для Эйри или какие-то иные вещи? И...большое спасибо за угощение, любимая!
Подготовившись ненадолго выпорхнуть из комнаты, Йому чуть наклонила голову, готовясь внимательно выслушать предложения девушек.
Спина в сопровождении мягкого вздоха своей обладательницы аккуратно прильнула к стене, а избавившиеся от лёгкой обуви, теперь лежавшей совершенно позабытой где-то под деревянным бортиком, стопы умастились на узкую кровать, вместе с ногами, плавно переходящими в изгибы бёдер.
Узина на этот раз сыграла роль более положительную, чем негативную: ведь позволяла сохранять полусидячее положение, не мешая в то же время принять укутанную белоснежным покровом голову возлюбленной, что мимоходом задела нижнию часть грудей, отдавшихся томным импульсом остальному телу, требуя, чтобы именно они стали теми, кто примет вес дорогого лица.
Взметнувшиеся руки, каждая по своему пути, устремились к плечу и щеке членодевы, затрепетав кончиками пальцев по изящному телу, внимания теплу и ответным реакциям, что так или иначе могла проявить любимая, стоило лишь правильно сыграть на этом превосходном инструменте.
Пальцы пробежали вдоль ключиц, поглаживая аккуратно выступавшие части девичьего тела, останавливаясь у самого основания шеи и приходя одновременно с этим левая рука принялась аккуратно поглаживать щёку лунарианки в надежде, что эти пускай и незначительные действия позволят девушке отвлечься от неприятных последствий встречи с деревянной окантовкой кровати.
Одно было хорошо — что внимание целительницы сейчас полностью сосредоточенно на словах хранительницы, что не позволит заметить ей участившееся дыхание розоволоски.
«Возможно не позволит.» — поправила сама себя Ююко опуская глаза вниз, скатываясь взором вдоль линии лба к щекам и призывавшим коснуться их губам, сейчас шевелившихся в ответе любознательной мечницы — «Возможно, это не самая красивая реакция моего тела на такую близость, ведь вместе с желанием поддержать о чём я только думаю.»
Едва не вздохнув влечению, чьи вспыхивающие пока небольшим огоньком оттенки она ощущала в повышавшейся температуре комнаты, розоволоска распрямила пальцы целиком прикрывая мягкую щёчку девушки, ограждая ту от остальной комнаты, но ещё больше потому что именно этот жест ей принёс наибольшее удовольствие, хотя признать это было откровенно стыдно.
Чуть согнувшаяся спина позволила нижней части груди вновь ненадолго задеть голову членодевы, игриво мазнув вдоль макушки и расправив плечи, Ююко заняла прежнюю позу, преодолевая желание попросить членодеву лечь головой на обе полусферы, придумывая убедительную версию про более удобную для шеи позу и, как следствие, более скорую возможность оправиться от болевых симптомов. Однако, сомнения в целесообразности тревожить позу любимой, что она выбрала сама перевесили возможно зарождавшиеся в мозгу доводы.
— Мы все прекрасно понимаем, что это не так. — ответила она на слова возлюбленной о годах. Было ли это простым кокетством, присущим наверняка и Эйри, хитрым способом получить комплимент красоте или сомнении все эти варианты разрешались самой простой вещью: ответом. — Не так, любовь моя. Ты прытка, ловка, а твоя внешность заставляет звучать моё сердце громче и чаще. Ты и сама прекрасно это понимаешь, ведь тааак?
Растягивая последнее слово, Ююко бережно погладила шейку беловласки, останавливая большой палец на подгубье, что замерев двинулся в сторону, чуть оттягивая нижний лепесток, обнажая блеснувшие зубки.
— И ты демонстрируешь нам свою выносливость одаривая своей любовью и...её даже более сладкой частью. — выражение задумчивости от лёгких нахлынувших воспоминаний разбавилось улыбкой, говорящей о чём-то приятном и ценном, вполне понятном для обладательницы выражения и наверняка всем остальным дамам вовлечённым в процесс.
Мелькнувший кончик языка пробежался по контурам нижней губы, слизывая что-то невидимое, существующее пока в воспоминаниях и Ююко вновь перенесла своё внимание на лежавшую красотку. Ведь было абсолютно недопустимым, чтобы Эйрин мыслила подобным ужасным образом.
— Сама подумай, милая, просила бы я тебя надеть миниюбочку, если бы ты не была такой привлекательной?
Ююко усмехнулась про себя подмечая, что в следующий раз совершенно необходимо будет надеть звонко цокающие каблучки или попробовать давнишне предложение Йому о красивом белье. Если сама Эйри будет непротив, ведь вид видом, а смущать возлюбленную совсем не хотелось.
— И спасибо тебе, любовь моя, что приняла мою просьбу не использовать то слово в этом отношении. Спасибо, это очень важно для меня. — следовали ли объяснять очевидное Ююко не знала, но окончи на этом свой слог, и любимая могла счесть это мимолётной прихотью. — Послушай...
Наклонившись чуть вперёд и абсолютно не стесняясь вновь прижавшихся к белоснежной голове полусфер, уже откровенно вжавшихся от касаний, плющась уступающими натиску подушечками, Ююко улыбнулась членодеве.
— Мне очень важно, что бы вы любили себя так же, как и друг друга. В тебе прекрасно всё, каждая часть, поэтому я так остро отреагировала. Ты наша драгоценность, помни о этом. И самая прекрасная из звёзд.
Глубокий вдох послужил паузой и одновременно позволил перевести дух. Однако, откидываться полностью назад Ююко не спешила, лишь чуточку изменив позу на более расслабленную. Её горевшие алым глаза хитро прищурились, а ладонь игриво взмыла в воздух, оставляя неприкрытым плечо учёной.
— Но вот против твоей небольшой практики я абсолютно ничего не имею против. Особенно если ты будешь осторожной, как просит Йому. Будешь прислушиваться к каждому ответу своего организма. И знаешь, я абсолютно точно уверена, что у тебя всё получится. Абсолютно неважно попадёт первая стрела в цель или вторая, третья, но через время твоё тело будет полностью готово. Мы ведь уже говорили: за каждое попадание мы с Йому сможем тебя порадовать. А вот за промах...
Ладонь вытянулась вперёд пробегаясь подушечками пальцев по животику целительницы, ответившему такой приятной мягкой упругостью.
— Мы тоже что-то придумаем.
Хихикнув, розововласка отступила, оставляя животик членодевы в покое, напоследок пройдясь сомкнутыми пальцами единой линией чуть ниже пупка. Затем её взгляд перешёл на Йому.
— Вот как, милая... — в раздумьях покачав головой, Ююко добавила — А что до нашей практики на мечах, я покорно доверюсь распоряжению Эйри. Если она сочтёт лучше отложить подобное, то я послушаюсь. То же советую сделать и тебе. Ведь нам может просто повезло, что особо никаких, кроме слабых отголосков и вкуса отличного от привычных напитков, побочных эффектов пока не обнаружилось. И в этих вопросах, как и остальных, я доверяю нашей звёздочке.
Взгляд вновь перешёл на Эйри, но потревоженно взметнувшись упал на мечницу протягивающую ей батончик.
— Благодарю, милая. — улыбка на лице стала шире, а пальцы деликатно сомкнулись вокруг протянутой сладости.
Аккуратно поднеся тот ко рту, Ююко аккуратно сомкнула губы вокруг питательной сладости не спеша надкусывать. Глаза опустились на макушку членодевы, а уголок рта дёрнулся поднимаясь.
— Лапочка, если Йому сейчас все равно идёт на кухню предлагая что-то принести, может быть тебе хотелось попробовать что-то определённое? Какой-то бутерброд? Напиток?
Лёгкое нажатие острых зубок раскрошило прежде цельную структуру батончика и Ююко затихла на некоторое время разбирая вкус блюда.
— Вполне приятно. — ответила она вспоминая, что возлюбленная отзывалась о батончиках, как не о самом вкусном блюдо.
А после она кивнула реплике хранительницы.
— Веер. Мне бы хотелось, что бы ты принесла мой веер. Не знаю стоит ли брать настоящий меч, тут всё зависит от Эйри, да и моё же отношение к этому всему вам известно, но веер не помешает. — улыбка, перед тем, как отведать очередную порцию сладости, вышла с оттенком некоторой застенчивости. — Эйри, быть может ты тоже хотела хотя бы кусочек сладости?
Почти коснувшись батончиком своих губ, Ююко улыбнулась.
— Да. Поболит — перестанет. — кивнула Эйрин, надеясь развеять своими словами оставшуюся тень сомнений, если та все ещё имела место быть. Голова всё ещё лежала боком, на затылок опираться было сейчас не самым лучшим решением в глазах целительницы — тупая, отдающая спазмами серия толчков в черепе могла только побудить подняться поискать болеутоляющие таблетки или снотворное. Увы, в таком положении образ хранительницы смазывался, был нечётким —трудно было поймать её глаза. Но была возможность хотя бы говорить в ее сторону, как и в сторону принцессы, что находилась позади нее.
Наверное, в действующих реалиях совсем не был незаконным факт несоблюдения простого этикета.
— Ты будешь слушать, запоминать и, по возможности, записывать их себе куда-нибудь. Когда ты ведёшь конспект, то ты неосознанно стараешься повторить их про себя и занести на бумагу. Тем самым ты неосознанно пропускаешь через себя информацию не один, а два раза — целительница развернулась в сторону мечницы, повернув голову примерно на 45 градусов. Затылок не мог не коснуться солнечного сплетения принцессы, отчего Эйрин слабо скрипнула зубами, ощутив слабую боль в голове. — Это помогло мне в свое время заучить побольше полезных рецептов наизусть. Даже если кто-то разбудит меня посреди ночи и спросит их, то я без особых усилий разыщу их у себя в памяти. Что, собственно...
Эйрин сделала усилие над собой и привстала. Протянув руку навстречу Йому, травница коснулась кончиками указательного и среднего пальцев небольшого лба мечницы.
— ...не должно вас стеснять. Я имею в виду желание разбить меня ночью, если вдруг понадобится моя помощь. Хорошо?
Напряжённые пальцы расслабились и скривились в мягком жесте. Эйрин словно опустилась вниз, дав гравитации сделать своё дело и мягко приземлилась головой обратно на тело зефирки, колыхнув собой две упругие полусферы.
— Я хочу оправдать твои ожидания, Ююко, — ответила на комплимент травница, почувствовав, как к щеках приливает краска. Хоть они с Йому могли верит в неё и поддерживать боевой дух, Эйрин была уверена, что не все может пройти так гладко — подушечки её пальцев давно не держали долго тетиву и могли стать совсем уж мягкими, — но одних слов будет мало. Рано или поздно придется взять лук в руки. Небольшая практика — это то, что позволит немного размять кости, я выберу себе мишенью покажу на то, что способна. А вы с Йому сможете тоже размяться. Вы наверное...
Невидимая кисть мазнула кончиком перед глазами, восстанавливая воспоминание, когда две встревоженные любимые появились у ее порога. Прям тогда, когда Эйрин зашивала себе ногу.
— ...уже начали заниматься этим не так давно, верно?
Голова, почти запрокинутая назад, повернулась снова в сторону беловолски.
— Или мне может показалось и Йому просто по пути взяла свои мечи, когда вы ко мне в последний раз заходили. Ну, когда ещё была не в настроении и разум находился под лекарствами.
Членодеве отчего-то захотелось пожать плечами и выразить неоднозначное положение дел, но поза не позволяла просто так это сделать, да и выглядеть это могло явно не к месту. Поэтому девушка замолчала, прикрыла глаза и позволила хранительнице одарит ее знаком внимания, таким нужным и приятным здесь и сейчас. Рука, которая сохранила немного тепла после недолгого "рукопожатия", метнулась выше, к затылку беловолски, чтобы притянуть её чуть-чуть поближе. Приятное мгновение будто продлилось минуту и Эйрин, улыбнувшись, высказала свое предложение:
— Можно взять и настоящий меч. Если не сложно, то не могла бы ты принести один из луков, о которых ты говорила? Я бы могла проверить его на прочность. Стрелы мы можем потом забрать, я думаю.
Повернув голову в разные стороны, врачевательница замолчала, словно ожидая одобрения принцессы.
— Ну и бутерброд тоже не помешает. И стакан сока. — спешно добавила она, пока Йому находилась в пределах досягаемости. Какое-то время придется побыть без нее, но в голове Эйрин уже успела созреть мысль насчёт того, что сделать, чтобы не скучать и смотреть а потолок, чтобы убить время. Как только все пожелания были высказаны и учтены, девушка напрягла таз и приподнялась, отрываясь от тела Ююко. Развернувшись на 180 градусов, целительница перебросила ноги и теперь стояла на четвереньках, упёршись всеми конечностями в постель.
— Ююко. У меня будет к тебе кое-что. Личная просьба.
Напряжение в руках ослабло и, словно ленивая кошка, что получила разрешение хозяина, Эйрин опустилась, коснувшись тела, прикрытого халатом. Движение было медленным, почти интимным и подбородок алхимики упёрся концом прямо в одну из мягких грудей. Зрачки Эйрин остановили свое внимание на розовых кристаллах глаз.
— Я не знаю, как вы проводите тренировку на мечах, но, прошу тебя, будь осторожной. Мне бы очень хотелось, чтобы демонстрация ваших способностей обошлась с минимальным количеством порезов. И у Йому все ещё ослабленные ноги, она вряд ли сможет сражаться в полную силу... постарайся это тоже учесть.
Наклонившись немного вперёд, травница оторвалась от мягкой подушечки груди, будто от трамплина и немного наклонила голову, прежде чем коснуться своими губами мягких губ Ююко. Этот жест, когда одна губа оказывается во власти другой, был для нее сейчас слишком сложен, поэтому девушка ограничилась простым поцелуем. Чувство любви, заботы и ответственности, подаренные Йому, нужно было передать дальше, что Эйрин и сделала.
— А это небольшая радость от меня. Передай потом её Йому, ладно?
Правый глаз игриво подмигнул. Рука погладила небольшие кудряшки, выступающие над лбом.
— Как думаешь, попаду ли я стрелой с двух метров? Или с пяти?
Подавив желание зевнуть, Эйрин ненадолго улеглась на упругих прелестях и ненадолго задумавшись, добавила:
— Тебе не жарко? Я полагаю, веер тебе нужен не для того, чтобы им сражаться? Может...
Целительница сделала движение, собираясь снова приподняться. Что-то нарушило её покой, заставив позабыть о покое.
— Я делаю только хуже? Ты же совсем не в мини-юбочке и сейчас тебе может быть даже жарко. Дай я... дай я лоб твой потрогаю.
*Вытянув руку вперёд, доктор попробовала коснуться лба розоволоски."
— Ах да, мечи... — с каждым слогом слова звучали всё тише, а лицо стало выражать всё большую степень рассеянности, выдавая, что обладательница ушла в себя, ныряя в прохладные воды воспоминаний.
Незримый ноготок целительницы провёл по струне и звук был готов сорваться соответствующий взятому аккорду. Однако, тонкогубая улыбка смягчила выражение бледного лица, а качнувшаяся голова словно приветливо кивнула разместившейся на хозяйке девушке.
— Мечи я взяла в тот раз, чтобы не задерживаться с дополнительными сборами. Но так и не дождавшись, мы пошли с Ююко в сад, где она хотела сплести веночек из цветов.
Не поддерживая с теми, кого только что упоминала в словах зрительный контакт, фрейлина оглянулась в укрытой оранжево-коричневым приглушённым освещением комнате и решив больше не садиться на узкую кровать, что доставило бы небольших, но определённо некоторых неудобств обитательницам, прошествовала к придвинутому почти под самый стол широкому стулу. Опутав спинку пальцами обеих кистей, она оглянулась из-за спины, немного её выгибая и тихо шаркнув ножками о покрытие пола повернула меблировку сиденьем к себе.
— Как видишь, ничего такого...обычные сборы. — последние слова она произнесла с тихим выдохом, сразу после того, как качнувшиеся бёдра заняли незамысловатую площадь сиденья. — Просто необычно, что здесь оно ничем не украшено.
Отметила она кивая на стул, после чего медленно закинула ногу на ногу откидываясь назад, до самой спинки. Правая рука, бесцельно пошарив по столу слепой ищейкой, вынюхивала стакан с соком, довольствуясь лишь тактильностью, ведь обладательница не спешила поворачивать шею или скашивать глаза в сторону заполненной багровым напитком ёмкости. Наконец, ощутив холод и твёрдость стекла, тонкие пальцы аккуратно сжались вокруг и медленным движением полусогнутого локтя подтянули посуду, поднося её не к губам, а к ладони левой кисти, что заняв своё место на ногах смотрела перевёрнутая вверх, ребром чуть касаясь жилетки.
— Мы ждали тебя, ждали, ждали, но так и не дождавшись ощутили тревогу. По исключительному везению, начали искать тебя с дома, а не сада или где-то за его пределами. Довольно торопливо искать, надо сказать.
Жидкость в стакане всколыхнулась, устремляясь к одному из краёв и оглядев сладкое содержимое, Йому наклонила тот чуть сильнее, прижимая тот к губам, дабы сделать один деликатный глоток.
— Действительно, взрослые так порой спешат... — один из уголков рта выбился из своей симметрии растягиваясь чуть дальше, от чего улыбка немного исказилась, а затем исчезла. Стакан вновь угрожающе покачнулся, будто вознамерившись вновь отправиться к поджидающим его губам и Йому тихо хихикнула. — Это же просто сок, почему я вообще раздумываю?
Ощутив некую комичность этой задержки, она серией быстрых маленьких глотков отпила ещё некоторое количество и с видом несущим в себе некоторое удовлетворение откинулась на спинку, удерживая чуть наклонённую посуду на бёдрах уже обеими руками. Глаза неотрывно следили за парочкой пока кончики каре не всколыхнулись, принимая какое-то решение.
— Хорошо, любимая. — ответила она наставнице — Я принесу сюда лук, но путь к додзё займёт некоторое время, ты сама это понимаешь. А ещё я осмотрю там прилегающую территорию, чтобы найти нечто похожее на манекен или мишень. Только, учитывая случайность последнего происшествия, будь осторожной. Стрелы и лук слишком тяжёлая ноша для нежных девичьих рук.
Замолчав, Йому словно откинулась ещё немного назад, растекаясь по спинке стула расслабленной спиной. Нога с вытянутым ввысь носком качнулась, будто порываясь сменить позу обменявшись с напарницей, а продолжавшие следить за нитью разговора голубые глаза отражали слабый огонёк бесшумно гревшей воздух заточённой внутри бумажного фонарика свечи .
— И конечно же принесу подкрепиться, наша ты прелесть. — тонкогубая улыбка озарила лицо фрейлины и взглянув на Ююко, она медленно потянулась к столу, откладывая прежде облюбованный частью опустевший стакан. — У этого сока совсем неплохой вкус, вдоволь сладкий, не сильно кислый.
Размашистое движение ног, укладывающихся поверхностью стоп на прохладную поверхность деревянного пола, в лёгком порыве ветерка и помогая себе ладонями, деликатно упёршимися в ободье стула Йому неспешно поднялась со своего места. Несколько шагов поднесли её к дверям, остановившись перед которыми, она повернула лицо оглядывая пару на кровати, словно раздумывая что бы произнести. Но так и не оставшись окутанной тишиной скользнула наружу, мягко прикрывая за собою дверь.
Теперь она осталась совершенно одна, предоставленная самой себе, большей частью. Медленно поведя глазами, словно оглядывая не изменилась ли обстановка древнего особняка, девушка рассудила, что если Эйрин упомянула о бутерброде далеко не в самую первую очередь, то наверняка её интересует именно лук или же...
Лёгкая улыбка направленная в сторону собственной комнаты мелькнула и тут же погасла на лице пришедшей в движение девушки. Её дела были вполне ожидаемыми, что не исключало необходимости побегать по не самому маленькому в своих размерах особняку, минуя знакомые коридоры и высокие потолки.
Именно один из таких ходов вывел её навстречу светлой и просторной комнате хозяйки, рядом с которой ютилось её собственноя, куда более скромных размеров обиталище. Немного поразмыслив, она решила всё же идти от самого крайнего в своём списке помещения, которым числилась как раз их ставшая общим помещение с великолепной мягкой периной.
«Видимо, слишком я обленилась в последнее время» — промелькнула не слишком сильно воззвавшая к совести мысль.
И вместо раскаяния, Йому мягко подплыла к подставке на которой виднелся веер её госпожи. Немного склонив голову набок, она принялась рассматривать вычурные узоры, инкрустирующие собою его поверхность.
«Ну что же, вполне пойдёт, с какой бы целью он ей не понадобился.» — заключила Йому, поднимая тот с подставки.
Несколько секунд колебания всё же перевесили сомнения относительно того красиво ли использовать чужую вещь, пускай и близкого человека и мелькнув зелёной молнией юбки, девушка скрылась в шкафу, распахивая дверь. Из десятков платьев, больше подходивших для приёмов, чем физической активности, следовало выбрать нечто, что будет одновременно не стеснять движения возлюбленной и вместе с тем обеспечит достаточную защиту ослабленного организма от весенней свежести.
— И правда, — уголки тонких губ приподнялись и с умиротворённой улыбкой на лице Йому взглянула в окно, наблюдая разворачивающуюся идиллию яркого весеннего дня. — Она ведь упоминала о безрукавке. Почему бы не начать с этого?
Вновь нырнув во внушительных размеров тяжёлый резной шкаф, Йому казалось с удвоенной силой принялась перебирать одежду, останавливаясь на различных вариантах. Один из них — свободная чёрная длинная юбка с небольшим разрезом впереди, проходящим чуть наискось почти под самые колени привлекла её внимание и вытянув её из набора одежды, мечница уложила ту на предплечье.
«В такой одежде возлюбленной наверняка не будет прохладно, а очень скоро после начала практики её тело согреет само себя. Но что же пойдёт наверх? Нужно что-то такое же свободное, учитывая, что именно на руки ляжет основная нагрузка....»
В поисках ответов Йому отошла на шаг назад, размышляя, беззаботно скользя по внушительному ассортименту. В задумчивости она коснулась шеи подушечкой указательного пальца и через несколько секунд её глаза остановились на белой ткани выведенной в форме блузки-безрукавки. Белоснежную поверхность покрывали прямые линии узоров тёмных нитей, а размер обещал поддерживать, но не стеснять объёмы лунарианки, такие же внушительные и соблазнительные.
«Вот ведь» — хихикнула про себя Йому протягивая руку к одежде — «Для кого-то это действительно может казаться стеснительным»
Нашедшие себя лежащими спокойно по краям бёдер розоволоски ладони сдвинулись в бережном жесте накрывая обнажённые плечи лунарианки, будто намереваясь защитить их и одновременно с этим немного притянуть немного вверх, к себе. Лицо же девушки вернуло более сдержанную улыбку намеревавшейся идти за вещами мечнице после чего скрылось в белоснежных кудрях членодевы. Тихий, почти беззвучный поцелуй, которым она поделилась с макушкой возлюбленной был скорее осязаем тактильно, а вдох принёс ожидаемый аромат лаванды и свежих чистых волос. Когда же розовые кружки радужек вновь взглянули на хранительницу, в них плескалась смесь небольшой грусти и удовольствия от краткого поцелуя, что позволила ей сделать возлюбленная.
— Сейчас всё уже позади и нам следует сосредоточиться на восстановлении, всем нам. Да, возможно если бы у нас было чуть больше организованности, мы смогли бы избежать некоторых моментов, но никто в этой комнате не обучена возвращать время вспять, да и вряд ли это возможно вообще, так что нам придётся жить с последствиями, так или иначе. И...спасибо за предложение сока, Йому. Сейчас мне не очень хочется пить, ведь мы только подкрепили свои силы батончиком, но если жажда будет ощущаться более явно, то и выходить никуда не придётся.
Договорив, Ююко замолчала давая каждой из девушек предпринять свой ход, поправить её или просто продолжить готовиться к тому, чему они задумали. Сама же она, высказав всё, что сейчас копилось на груди, чуть откинулась назад, прислоняясь к стене, довольно твёрдой и гладкой, но не сказать что холодной, ведь её кимоно прекрасно справлялось с такого рода трудностями. И это позволяло не отвлекаясь проводить спешившую в двери хранительницу расслабленным взглядом, отмечая, что день за дверным полотном вступил в свои права, что было заметно по длинной полоске света, хоть и приглушённого, но скользнувшего в комнату.
— Вот как, наверное день уже полностью вступил в свои права, — тихо отметила она улыбаясь, чтобы затем перевести взгляд на любимую.
Той же в свою очередь захотелось сменить позу и привстав, девушка развернулась к ней на четвереньках, словно решив сообщить что-то важное или вознамерившись вредничать. Заинтересованная, розоволоска в свою очередь повернулась к беловласке, ненавязчиво окидывая её силуэт взглядом: если девушку что-то беспокоило, следовало это выяснить. И даже если она просто лежала не самым удобным образом, оставлять такое без внимание было нельзя.
— Да, любовь моя? — чуть наклонив голову набок поинтересовалась Ююко — Пожалуйста, говори и не стесняйся. Если это будет мне под силу, я это сделаю. А если даже нет, мы узнаем друг друга получше.
Выжидая пока слова возлюбленной сорвутся с её уст, Ююко мягко пробежалась пальцами по своим губам, уголки которых устремились прочь друг от дружки, стоило первой из подушечек полусогнутых просительниц коснуться их ближе к средине.
— Вот как. — она мягко и немного грустно улыбнулась.
Беспокойство врачевательницы было понятным и так же легко объяснялось, странно, что она сама не догадалась о сути этой просьбы. Словно вдруг стало немного тесно, Ююко повела плечами немного качнув головой, а затем сконцентрировавшись на дорогом лице принялась подбирать слова, что сплетаясь дадут ответ на беспокойство любящего сердце.
— Признаться, я сама не знаю, как это всё может выглядеть. — плечи крутанулись назад в попытке поправить одежду, но больше это походило на то, если бы девушка вдруг просто решила ними пожать без какой-либо определённости.
«Не воспользоваться ли мне щедрым предложением хранительницы и не отведать ли соку?» — сама собою закралась мысль.
Но для этого придётся разорвать визуальный и возможно в будущем тактильный контакт, да и пить она не особо хочет, скорее малодушие признаться в своей нерасторопности. Тихо выдохнув тёплый воздух меж губ, розоволоска попыталась продолжить делиться уже самой, тем более, что начало положила сама лунянка.
— Я не очень искусна с мечом, думаю...Думаю, какие-то движения я смогла бы повторить, какие-то нет. Но от меня ничего такого, тем более порезов, исходить не может. Может быть мне вообще стоит придумать какое-то оправдание и просто помогать тебе находясь рядом и поднося стрелы, когда первоначальный запас окончится? Я могла бы вышить вам что-то или сплести веночек из трав.
Ладонь вившаяся вокруг губ назойливой посетительницей по старой привычке прикрыла рот, но скрыть смущение отражавшееся в нырнувших к низу глазах и зардевшихся щеках было не так просто.
— Но полагаю, мне всё же следует попробовать, не хотелось бы обижать Йому, да и тебе было бы интересно посмотреть на это, наверное.
Неловкость от произнесённых фраз поначалу даже скрыла тот факт, что лицо возлюбленной коснулось груди, а когда же покорная даже самому мягкому нажатию полусфера дала о себе знать, Ююко с искренним удивлением от собственной невнимательности захлопала длинными ресницами силясь придумать какой-то ответ или отыскать выскользнувший кончик ниточки по которой она вела свою полную неопределённости мысль.
Наверное, накопившееся в ней замешательство было видно невооружённым взглядом даже при таком освещении, потому что членодева мягким движением коснулась её губ своими стал той точечкой, вокруг которой и сконцентрировалось внимание Ююко. Бессознательно прикрыв глаза, она на автомате подалась вперёд, силясь прижаться к лепесткам любимой чуть сильнее и стать окутанной её теплом и влагой, вместе с которой ощутить приятный как телу, так и душе вкус Эйрин.
Прежде лежавшие без дела руки взмыли чуть вверх, напрягаясь в кистях и вытянув шею Ююко попробовала ощутить прикосновение любимой хотя бы ещё несколько мгновений. Казалось, позабыв даже о дыхании, она с влажным звуком приоткрыла губы, вслед за ними чуть распахнув уже покрытые по краюшкам ресниц влагой глаза. Осанка сделалась совсем далёкой от прямой спины, что вполне соответствовало ощущению её себя как расплавившейся от жарких лучей шоколадки или восковой свечи. Небольшая складка между жалобно изогнувшихся бровей понемногу разгладилась и спустя несколько вдохов Ююко оглядела любимую более осмысленным взглядом.
— Веер? Сражаться? Ах да, да. Наверное, я бы смогла попробовать, если бы потребовалось. Можно даже попытаться, если вы не будете против. Не знаю.
Она наклонила голову чуть набок и отвернула лицо. Ненадолго. И спустя несколько секунд пара рубиновых глаз уже смотрела на членодеву ожидая дальнейших её слов.
— Я думаю, это не так важно, любовь моя. Если стрела не попадёт с первого, попадёт со второго раза. В итоге ты останешься довольна своим мастерством.
Торопливо подавшись навстречу лунянке, Ююко опустила глаза перед тем, как сказать довольно ожидаемую вещь.
— Нет, нет, ни в коем случае. Ты не делаешь хуже и мне бы...не хотелось, что бы ты куда-то уходила или меняла свою позу. Мне приятно когда ты вот так, очень-очень близко, рядышком. Вот.
Кивнув, розоволоска потянулась к возлюбленной покорно подставляя кудряшки и лоб заботливой ручке членодевы.
— Не хочешь, чтобы я вставала с места? — не выдержала и ухмыльнулась целительница, — Потерпи немного, дорогая, и я скоро снова прилягу.
Эйрин провела по щеке розоволоски своей ладонью, потом по небольшому подбородку, а дальше, почувствовав полною свободу, приподняла конечность и приложила ту ко лбу, дабы померять температуру хоть вскользь — необходимый и такой важный инструмент, как термометр, находился далеко не под рукой, чтобы можно было им свободно воспользоваться.
Лоб не горел, вопреки ожиданиям. Не был и ледяным. Для её руки был горячее, чем её собственная температура тела, но целительница, хмыкнув про себя, посчитала замер никак не выходящим за пределы нормы.
— Все хорошо, — губы раскрылись, промолвив результат исследования, — Я подумала, что ты могла немного перегреться, будучи в халате и со мной наверху. Я рада... рада, что ошиблась.
Разогнутые конечности задрожали в слабой судороге и подчинились воле хозяйки, разгибаясь друг за другом. Медленным движением Эйрин спустилась вниз и улеглась снова на место — если новым местом можно было справедливо считать мягкий и желаемый предмет гордости и небольшой зависти, на котором расположилась голова членодевы. Она повернулась в сторону двери, чтобы попробовать уловить приближение Йому не только звуком, но и зрением — только сейчас что-то внутри подсказало ей, что вместе с Ююко они...
— Кажется, мы могли перегрузить Йому нашими просьбами. Сходи за этим, найди то, помоги мне добраться отсюда сюда. Хоть я верю в неё и в то, что она может найти кратчайший маршрут ко всему, на её месте я бы, наверное, давно устала. А в ней... в ней столько энергии...
Рука лениво прошлась по ткани халата, прижав ненадолго красную ткань к изгибу спины зефирки. Повернув немного голову в сторону, врачевательница убрала макушку белоснежных волос из под удобного доступа и наклонила голову в сторону своей слушательницы, стараясь на этот раз сказать несколько слов в направлении принцессы, а не в направлении двери со стеной напротив её взгляда.
— Наверное, мои глаза совсем страшные. Не удивлюсь, если белок уже разрезали несколько красных островков. — подумала она про себя. Желание расчесать два своих фонарика было очень сильным, хоть и неправильным. Нелогичным. Даже с пугающими юных любимых последствиях в виде красно-красных белков.
— Мысли вслух. Извини, можешь не придавать им большого значения. — подытожила свои речи травница и, немного уйдя в сбея, решила попробовать сменить тему — если только Ююко не решит к ней вернуться сама.
— Я, наверное, запутала тебя. С веером. Я подумала про боевой веер — такая леди более чем достойна иметь подобное и необычное оружие в арсенале. А ведь ты... ты хотела, наверное, освежиться?
Поработав немного бедрами, девушка немного сдвинулась так, чтобы не мешать ногам Ююко. Вначале она попробовала расслабить одну ногу за бедром любимой, а вторую — между последними, но с этим ничего не получилось — поза не позволяла, да и нелепо немного получалось. Решив не изображать из себя невесть что, лунарианка воспользовалась тем, что сейчас её почти ничего не стесняет из ткани и, переложив и другую ногу через бедро девушки, снова улыбнулась. Теперь она напоминала паука, который окружил бедную муху своим телом.
Но, в отличии от восьмилапого, никаких злых умыслов у девушки не было. Она просто лежала, обняв принцессу ногами, пока руки, словно змеи, заскользили вдоль рук принцессы и устремились вперед, будто был какой-то путь достигнуть её ладошек. Но, увы, несмотря на значительную длину конечностей, и длинные после мытья множества пробирок пальцы этого оказалось недостаточно.
— Ну никак я не представляла себе, что ты тоже владеешь искусством меча. Я думала, что ты больше любишь держать дистанцию, как и я. Такому мягкому и роскошному телу просто непозволительно ставить себя под риск в ближнем бою...
Одна из рук алхимички согнулась и вернулась поближе к обладательнице. Заскользив между двумя телами, кисть остановилась на животе Ююко. Пальцы выпрямились и указательный описал круг — где-то приблизительно в районе пупка хозяйки особняка.
— Но, с другой стороны, может, регулярные тренировки и делают тело таким послушным, мягким и очень-очень соблазнительным. Пожалуйста, не переусердствуй и оставайся такой же...
Одно из ушей напряглось и Эйрин закончила предложение, прежде чем озвучить собственную мысль:
— ...желанной для нас с Йому конфеточкой.
— Блин. Ничего не приходит в голову. Надеюсь, никто не против примерить на себя это слово. Как бы мне не хотелось быть главной и сюрпризом за оберткой ткани, это не значит, что вы тоже можете быть не вкусными и одновременно желанными. — внутренний монолог пронесся быстро и оставил яркий след. Не такой яркий, как свежее приятное послевкусие, грозящее стать одной из самых красивых страниц чистовика, но довольно запоминающееся. По крайней мере сейчас, пока Ююко и Йому не смыли её другим оттенком. Обычно более приятным или более неожиданным.
— Спасибо, что веришь в меня и мои силы, но... реальность обычно старается превзойти их, в лучшую или нет сторону. Тем не менее, я выложусь на все сто десять процентов ради нашего дружеского пари, ведь мне, не постесняюсь сказать, безумно интересно, что вы могли бы придумать. Или придумаете по ходу дела. Ну и репутацию стоит как-никак поддержать.
Глубокий вдох, выдох и Эйрин продолжила:*
— А с другой стороны, мне бы не хотелось сейчас вставать. Здесь мягко, удобно и, при желании, можно немного поспать. Так бы и провела на тебе целый день... но надо побороть лентяйку в себе, верно? Йому должна скоро вернуться — мы должны быть готовы помочь ей с вещами. Хотя бы приготовиться, чтобы встать и выйти навстречу. Да?
Сложенный аккуратным прямоугольником комплект одежды, более тёплой и плотной, чем находившаяся ранее на лунарианке символическая миниюбочка и майка, занял своё место у края кровати и позабыв о этой части выполненного задания, фрейлина неспеша крутанулась на ноская, совершенно необязательным движением вытягивая шею, словно придавая своему незначительному росту ещё несколько сантиметров. Движение скорее непроизвольное стремление тела обеспечить себе чуть более обширный угол обзора, пока бегающие диафрагмы глаз высматривали небольшой шёлковый мешочек тёмно-лилового цвета, исписанный знакомыми белыми узорами, изображавшими картину до боли напоминавшую их собственный сад с обратной стороной особняка и пролетавшей где-то неподалёку птицей, по части уместившегося крыла напоминавшую журавля. Но сейчас, когда она была так нужна, небольшой кусочек материи будто испарился, намеренно играя с нею в прятки.
Чувствуя, как волна негодования на непокорный предмет обихода поднимается внутри груди, фрейлина нетерпеливо постучала подушечкой указательного пальца по предплечью, ощущая, как её собственные пальцы обхватывают её руки всё сильнее, сминая до того идеально выглаженную ткань униформы. Завитушка клана на жилете, в символизированном изображении призраков, взметнулась вместе с глубоким вдохом и радуясь, что момент, когда тонкая нить самообладания наконец будет перерезана, не заметит никто кроме её сестры в зеркале и Мьён, безразлично колыхавшейся невдалеке едва различимым маревом, будто раскалённый воздух над пахотой летним днём, Йому выдохнула: «Таааак...».
Где-то он должен быть и следовало размышлять логически. Её дозволили заходить в любой момент в комнату хозяйки и даже распоряжаться некоторыми, если не всеми, вещами по своему усмотрению, она провела здесь детство. И теперь она могла вернуться к девушкам неся веер розововласой леди в руках...потому что не смогла отыскать мешочек чехла. Какая нелепица! Неужели она настолько забывчива.
«Но ведь если мыслить логически, где ты можешь прятаться?» — спросила саму себя Йому.
Мысль отдалась лёгким давлением в задней части головы, устремившись к макушке и образ кого-то безразлично пожимающего плечами невидимо, но прочно засел в осознании. Сдержавшись, чтобы не цокнуть языком на свою призрачную часть, она решила распробовать это чувство, чтобы было кого обвинить в неучастии, а на губах появилась хищная улыбка.
«Ух ты у меня...» — начала было она, но осеклась, отыскав в полученном мыслеобразе то, что едва не заставило её шлёпнуть ладонью по щеке, хотя пальцы уже стали перебирать воздух, нажимая по невидимым пальцам.
Что-то средних размеров, что-то ощущаемое тактильно, как несуществующее нажатие возникавшее, когда в темноте или с закрытыми глазами водишь перед самым предметом проявлялось всё сильнее. Что-то имевшее несколько расположившихся друг над другом углублений, в виде более тёмных провалов. Что-то служившее для хранения вещей, но шкафом, судя по контурам, не являвшимся.
— Тьььяяяя — выдохнула Йому уже понимая, что речь шла о небольшой тумбочке с перспективы Мьён, явно не желавшей принимать гуманоидные очертания, большей, чем была с её точки зрения.
Подытожив свою задержку не иначе, чем словом "растяпа" и "копуша", фрейлина сдерживаясь от желания сжать руки в кулаки мелкими шажками засеменила к тумбочке рядом с трюмо для макияжа не преминув взглянуть в зеркало, откуда на неё немного растерянно посмотрела двойник. В васильковых глазах и изгибах бровей зазеркальной девушки читалась спешка, нетерпение и немного обиды на саму себя. Мазнув взглядом куда-то вбок, девушка отдалилась, уходя в дальний угол параллельной комнаты и вскоре стала видна лишь укрытая нетерпеливо покачивающиеся бёдра, скрытые за средней длины зелёной юбкой.
И когда вновь решив вернуться к прямоугольному окну серебренной глади поправляя сбившуюся чуть одежду, в её ладонях аккуратно лежал чехол внутри которого ощущалась какая-то твёрдость говорившая о том, что небольшое хранилище не являлось таким уж пустым.
— Хоть тобою и мало пользовались, сейчас ты послужишь нам службу. — пробормотала Йому запуская в него тонкие бледные пальцы, секундой позже извлекая лиловый шнурочек расходившийся нитями к краю: небольшое украшение стоило прикрепить к рукояти веера, а после вложить тот обратно в мешочек, поднеся хозяйке.
«Тем более, раньше ты не была против моих прикосновений к своим вещам.» — подумала Йому, пока её пальцы сомкнулись вокруг края служившего рукоятью веера имевшего такой же дизайн и цветовую палитру, как и лежавший на плотно сведённых коленях чехол.
Пальцы плясали, продевая шнурочек в тёмную поверхность укреплённой рукояти и увлёкшись подготовкой веера, Йому наклоняла голову всё ниже, чтобы затем враз отпрянув, когда тот оказался закреплён в подобающем месте, упасть спиной на кровать.
— Стоит ли сделать ещё что-то? — спросила она саму себя осматривая взглядом высокий потолок, зачем-то выделяя более и менее освещённые участки.
Но то ли память решила сыграть с ней в игру, которую уже успешно играл чехольчик, пряча необходимые вещи в самые дальние уголки либо она действительно всё окончила в общей комнате, но даже в самых дальних уголках сознания сейчас было тихо, как в самый безоблачный штиль. Решив, что простым лежанием ничего не поделать, Йому мягко повернулась на бок, поглаживая ладонью постель и несильно оттолкнувшись нею же поднялась, вновь усаживаясь на кровати. Глубоко вдохнув и кивнув самой себе, девушка собрала необходимые вещи, взгромоздив одежду лунарианки на раскрытую ладонь и часть левого предплечье, а сверху умастив чехол с веером. Оглянувшись напоследок, фрейлина зашагала к выходу: теперь её интересовала совсем другая дверь. Дверь ведущая уже в её комнату.
Небольшое помещение встретило её почти отсутствующим убранством, по крайней мере, именно таковым оно выглядело на фоне куда более украшенной милыми вещами комнаты розововласки. Поставив принесённую пирамидку вещей уже на свою кровать, фрейлина сразу же направилась к столу, остановившись перед которым небрежным движением отодвинула скрипнувший стул, принявший её вес секундами позже. Уложив ладони на скрещенные ноги, Йому попробовала расслабиться воскрешая в памяти детали вещи, что намеревалась взять.
«Когда-то ты был довольно важной частью меня» — мысленно обратилась она к небольшой книжечке лежавшей внутри ящика на расстоянии не больше половины предплечья.
Одно движение, подавшееся вперёд плечо и скользнувшая ладонь извлекли на свет то, что на протяжении долгого времени играло роль вместилища переживаний. Водя по гладкой кожаной поверхности обложки чуть вытянутой тетради указательным пальцем, Йому аккуратно подхватила её тёмно-коричневую обратную сторону из под низу правой ладонью, отбрасывая напрягшимся кончиком лицевую страничку. С удовлетворением кивнув, она отметила, что внутри всё так же находилось небольшое углубление, внутри которого крепился обычный карандашик: удобно, ведь средство рисования собственных мыслей всегда с тобою. Безучастно глядя на переливающиеся под пальцами страницы, девушка захлопнула книжечку, сведя края обложки воедино, затем медленным движением кисти обрисовала неправильной формой дугу, увлекавшую за собой сжатый предмет. Затем оглянулась в поисках мечей, чья пара, вместе с перевязью, лежала на ожидаемом месте расположившись недалеко от дверного полотнища.
Чуть хмуря брови, Йому вгляделась в оружие: она совершенно не помнила переносила ли она то, а если да, то когда. Быть может их перенесла Мьён, Ююко, Эйрин? Приподнявшись с сиденья, фрейлина неторопливо покрыла расстояние отделявшее её и доставшиеся по наследству инструменты.
Всё ещё сомневаясь о реакции лунарианки на железные вещи в её ладонях, она натянула перевязь и та привычным весом опустилась на бёдра. Уделять больше внимание мягко ударившим по ногам под шагами клинкам она не намеревалась и сделав вдох стала раздумывать куда бы ей отправиться сейчас: на кухню или додзё за луком...
— Ну как?
Сквозь ресницы полуприкрытых глаз, Ююко смотрела за контуром лунарианки, немного размытым в тусклом свете одинокой свечи. День, взявший власть за пределами их небольшого королевства, буйствовал красками и шумом, но здесь подобные отголоски обыденной суеты их почти не касались, создавая льстившее самолюбию розововласки чувство обособленности.
«Такое хрупкое и вместе с тем такое желанное, словно сон, что вот-вот захлестнёт небрежно упавшую на подлокотник голову, но непременно рассеивающийся, стоит сменить импровизацию на настоящее ложе».
Немного осознанности влилось во взгляд тёмно-красных дисков радужек, ныне занятых расширившимися зрачками, ласковая улыбка нарисовала на лице новое выражение. Пытаясь помочь и получая от этого переливавшиеся гребешками волн мазки удовольствия, она прижималась к ладони девушки, пока её рука чертила маршрут на лице окончившийся лбом. Сконцентрировав взгляд на белоснежной коже, Ююко проплыла дальше к хозяйке заботливой конечности и встретившись с той взглядом медленно закрыла и открыла глаза. Неполностью. Позволяя всё той же расслабленной истоме течь по её телу, ощущавшему кожей исходящее от возлюбленной тепло и аромат, порывавший её прильнуть в объятьях.
— Признаюсь... — тихо начала она — Я ожидала подобного вывода. Пускай кимоно и нельзя сравнить с твоей прошлой одеждой, но мне не было жарко...вернее, я не задумывалась о этом. Скорее, было тепло. И приятно.
Задумавшись о истинной природе ощущений она ненадолго отвела взгляд, мягко отводя плечи немного назад, дабы чуть выпятить спину и грудь. Левая ладонь потянулась к плечу целительницы аккуратной пташкой умащиваясь пальцами на молочной коже. Отыскав новую опору, подушечки теперь аккуратно поглаживали облюбованное место, аккуратно сдвигаясь через раз к аккуратно выдававшимся ключицам.
— Знаешь, приятно чувствовать тебя в такой позе. Словно я позади, а ты хочешь меня защитить — разве это не здорово? — указательный палец свободной правой руки поднялся было устремляясь к волосам, но передумав выбрал другую цель бережно проведя по мягкой щеке целительницы.
Незавуалированным приглашением продолжив движение, палец соскользнул с лица едва не тронув ставшую вздыматься заметно более часто грудь, но вовремя остановившись зашёл за плечо целительницы, нажимая на кожу чуть выше лопатки. Проведя глазами за укладывавшейся возлюбленной, Ююко продолжила неторопливую беседу.
— Очень жаль, что твоя ножка всё ещё не зажила. — лёгкий вздох донёсся из алеющих на бледном лице губ — Мне бы хотелось вернуть тебе долг, ведь ты надела то, в чём мне хотелось тебя увидеть, теперь моя очередь. А помимо этого мы могли немного потанцевать. Мне кажется, наша разница в росте отлично подошла бы тебе, как ведущей роли, милая. Не находишь?
С любовью взглянув на целительницу, розововласка отняла левую руку от плеча, касаясь ею уже шеи и затылка девушки: аккуратная ямочка могла послужить источником удовольствия, если пальцы сумеют отыскать нужные места, а небольшой массаж совсем не повредит аккуратно уложенной причёске.
— Оу, ты волнуешься о нашей Йому? Это похвально, любимая. Но я думаю, она не возражает, чтобы немного помочь нам. Взрослым нужно чуть больше времени на восстановление сил, в том числе душевных. И меня бы совсем не прельщало, что бы за луком или вещами шла ты сама, тем более разыскивая по незнакомому саду незнакомое место для...практик. Поэтому, постарайся не переживать, любовь моя. Уверена, она и сама это понимает.
Вспорхнув потревоженными птицами сразу обе ладони дотронулись участка под руками членодевы и лёгкое нажатие вверх пригласило занять ту позицию чуть ближе, чуть выше. А вскоре голос Ююко подтвердил о этой просьбе.
— Если ты не против, прилечь на мне чуть выше. Я буду этому только рада, милая.
Левая ладонь мягко легла над затылком девушки и поглаживая волосы аккуратно прижала её щёку к груди. Плечи чуть вздрогнули, стоило той немного прожаться под весом головы, а губы лунянки и вовсе находились над стремительно твердевшим навершием. Попытавшись скрыть это, она подвигалась в кровати, словно подбочениваясь и занимая более удобную для них обеих позицию.
— Вот так, умничка. — выдохнула она не совладав с дыханием. — И не сдерживайся если тебе захочется лечь поудобнее, я буду только рада, что моей лапочке удобно.
Пальцы аккуратно погладили ушко лунянки, опускаясь по узорам раковины к мочке, остановившись на мягком окончании замерли, вызывая довольную улыбку на лице Ююко, что игриво потёрлась стопой о икру здоровой ноги возлюбленной.
— Ты ведь носишь серьги, любовь моя? — вдруг спросила она — Не переживай, я не стану просить нарядиться тебя перед практикой, просто мне стало интересно есть ли у такой боевой девочки как ты страсть к украшениям? Ведь помимо миниюбочки тебе замечательно подошло бы вечернее платье, я помню, ты уже надевала одно...
Сплетясь со здоровой ногой членодевы своею, Ююко вновь аккуратно провела стопой по подающейся нажатию мягкой плоти. На этот раз не останавливаясь даже дойдя до коленного изгиба, она прошла дальше, почти достав ягодицы, хотя для этого пришлось забавно согнуть ногу почти полностью, вынудив гениальную стражницу здоровья прижаться к ней сильнее, а лицо бедняжки оказалось в ложбинке межгрудья.
Удовлетворённо мурлыкнув, Ююко откинула голову назад, нащупывая волосами не что иное, как стену — не самое приятное соседство, но сойдёт. Покамест.
— Ты абсолютно права, Эйри. Меч действительно не то оружие, что выбрало меня. Слишком тяжёлое и требующее слишком много усилий. К тому же, слишком сконцентрированное на чём-то одном. Поэтому, я предпочитаю что-то более лёгкое, быстрое и да, позволяющее менять дистанцию. Хотя если ситуация позволяет обойтись без этого, пожалуй выберу именно такую дорогу. Тот веер, ты сможешь его рассмотреть и воспользоваться ним, если захочешь — ведь он требует большей техники рук, а ещё обладает несколькими интересными свойствами. Не то, что бы он для них был так уж необходимо, просто с ним удобнее. А ещё можно прикрыть лицо, если чего-то стесняешься. Или банально обдуть себя рукотворным ветром. Особенно если их много. — расслабленный взгляд затерялся где-то между бесконечных ниточек волос возлюбленной — Мне кажется, что твой лук тоже не совсем обычное оружие, как и ты сама обладаешь некоторыми силами не встречающимися у обычных жителей деревни людей. Разве не так? И твой лук тоже не совсем обычен? А может быть ты способна наделять любое оружие нужными тебе свойствами? Но пока знаешь что...?
Мягко обняв возлюбленную, Ююко к чему-то подготовилась, вместе с этим давая время для ответа и действий.
— Мне не хотелось что бы Йому отчитывая меня за нерадивость, что я так просто рисковала твоим самочувствием, ножкой и общим состоянием здоровья, позволив покинуть кровать и гулять по особняку. Как ты смотришь то то, что бы...
Негромко засмеявшись, Ююко съехала со стены притягивая к себе любимую. Теперь девушка лежала на ней целиком, а медленная скорость с которой это было сделано исключили болезненные вспышки в раненной ноге или наверняка всё ещё не пришедшей в полный порядок голове. Вытянувшиеся пальцы сомкнулись за спиной на лопатках девушки, аккуратным замком придерживая девушку, чтобы та нашла на её груди себе место поудобнее, как и смогла сменить свои расплющившиеся под тяжестью тела подушечки, теперь выглядывающи краями сбежавшего теста из под девичьего корпуса.
— Что бы это. — закончила она прерванную внезапными действиями мысль.
Теперь, оказавшись под возлюбленной, розововласка ослабила и даже немного опустила руки, предоставляя полный контроль над собой и свободу действий милой Эйрин.
— И отвечая на твой вопрос я за то, что бы ты набралась сил. Немного, пока не вернётся Йому. Любимая... — обратившись к членодевочке, Ююко не меняя позы потянулась лицом, касаясь губами к шее — Если желаешь, можешь отдохнуть или я могу сделать небольшой массаж, правда для этого тебе придётся лечь на кроватку. Говорят, подобное благотворно сказывается на кровотоке, подготавливая тело к нагрузкам практик. В любом случае, я благодарна, что ты проводишь со мной время!
— Хорошо. Давай тогда набираться сил. — ответила Эйрин, повернув голову в изначальное положение — очень уж хотелось вернуть ухо под мягкую опору, будь это подушка или женская грудь, — Массаж... не знаю. Было бы неплохо, но для этого надо поднять свою попу, встать, попросить тебя подняться, лечь... Так много действий, не так ли? А еще... — тут девушка не выдержала и зевнула, потянувшись телом вперед, — Это немного конфликтует с твоей просьбой — лежать и не менять позу. Давай сделаем так — если тебе очень хочется помять мое тело, то ты ущипнешь меня пальцами за ухо и я все пойму.
Выдохнув немного горячего воздуха ртом и расставив приоритеты, пусть и в общем смысле, целительница прислушалась к танцу пальцев на её спине. Улучив момент, Эйрин приблизила ладонь к себе, слово чтобы смахнуть крошку, но потом она поднесла руку снова в сторону розоволоски. Беспокоить повторным замером температуры не хотелось, девушка преследовала иную цель: просто соприкоснуться с любым участком кожи и проверить его на влажность.
— Возможно, она вся вспотела в этом халате. Нужно бы с этим что-то сделать, если это так. — в голове промелькнула отчетливая и тревожная, как предчувствие надвигающегося шторма, мысль.
— Я тебя правильно поняла, — как и следовало хорошей медицинской практике, врачевательница продолжила разговор с принцессой, прежде чем коснуться её, — Ты предпочитаешь не пользоваться клинком, но все же берешь его в руки, чтобы тренировать Йому? Или ты совсем-совсем не фехтуешь и предпочитаешь использовать что-то более удобное для себя, а Йому старается отбивать или веер или избегать поток ветра, которые он создает?
Помолчав немного, членодева подумала и не отпустила занесенную в воздухе руку, которая должна была коснуться шеи. Других вариантов пока не предвиделось — кисти девушки лежали на её спине и были недосягаемы для неё в данный момент. Если только не искать свой путь между складками красного пушистого полотна, то оставалась только...
— С луком все сложнее, — скромно улыбнулась Эйрин и, вопреки комфорту и собственному плану повернула голову в сторону собеседницы, — Наделяй или не наделяй его свойствами, они играют совсем малую роль, ведь можно сделать тоже самое со стрелами и они станут куда более... эффективными, — в последний момент алхимик проглотила не очень мягкие слова, пришедшие сразу в голову — "смертоносными" и "убойными", — А в основном я не стараюсь использовать магию или что-то в этом роде. Да и не получилось бы, если бы очень хотелось: давно не встречался настолько опасный противник. Да и некоторые экспериментальные зелья носят довольно длительный накапливающийся эффект и просто так поколдовать... — Эйрин вытянула руку и сделала несколько воображаемых пассов пальцами, будто сейчас что-то произойдет и из ладони посыплются искры или вылетит птичка, — не получится.
Как только представление длительностью в пару секунд закончилось, девушка осторожно провела кончиком пальцы вдоль нижней челюсти девушки и остановилась на подбородке. Результат несколько удивил исследовательницу и она расслабила руку, нырнув пятерней под затылок.
— Тебе очень идет этот халат, кимоно тоже, что только говорит о хорошем чувстве вкуса. Ты у нас просто красавица, — заметила лунарианка, — Йому тоже молодец — несмотря не превалирующий зеленый оттенок, он не успевает сделаться привычным. Хотя, с другой стороны, я бы боялась потерять её в какой-то подобной обстановке, например, в саду.
Упершись обеими руками в кровать, девушка медленно привстала с такой же готовностью, будто дверь широко открылась или кто-то сильно тарабанил в последнюю, намереваясь воспользоваться медицинскими услугами, которые она оказывала.
— Я давно не носила серьги. Настолько давно, что дырочка успела зажить и уши снова надо будет пробить. Не в первый раз, не во второй, но, если тебе это больше нравится...
пальцы чуть-чуть потрепали собственное ухо, словно в мольбе обратить на них внимание. Подождав еще немного, девушка вновь приблизилась к уху принцессы, чтобы негромко ей ответить:
— ...то я расстанусь со своим привычным белым медицинским халатом и черными перчатками ради сережек вместе с вечерним платьем. Если тебе нравится более классический стиль, а я думаю, что еще как нравится, то я буду счастлива ловить твои восхищенные взгляды.
Недолгие раздумья окончились в тот момент, когда девушка понемногу осознала, что привычные светлые стены комнатушки сменились более тёмным коридором, стремительно приводящим её к проёму ведущему в кухонную комнату особняка, за которым распологались те заранее предусмотренные вещи. Хотя тренировка и обещала быть лишь началом в практике, подходить к такому следовало с соответствующим настроем и ответственно подготовившись. Как минимум, это должно включать в себя немного влаги, а так же лёгкий перекус, необходимость в котором могла возникнуть в самый неожиданный момент.
Руководствуясь этими соображениями и вертясь вокруг стола, один из стульев у которого был заставлен взятыми ранее вещами, Йому понемногу готовила несколько простых бутербродов с сыром, увеличив их изначально планируемое количество. Хитро улыбнувшись, она уставилась на плетённую корзину, объёмов которой могло сполна хватить для вмещения в себя не только ранее приготовленного грибного пирога, но и нескольких бутербродов, в довесок к которым отправились столовые приборы.
«Измождать себя мы все ведь не собираемся, просто проверить остались ли какие-то навыки и провести время на свежем воздухе. Возможно, мы задержимся, возможно кто-то захочет чего-то более...Точно.»
Цепочка совершенно обыденных мыслей привела фрейлину к заключению в необходимости добавить к уже хранившемуся рациону немного фруктов, тем более белый прямоугольник холодильника как раз вмещал в себя достаточное количество яблок и груш, заботливо отыскавшихся под зорким взглядом целительницы.
«Вот это пойдёт, умничка.» — похвалила про себя и грушу, и нашедшую её возлюбленную Йому, подкинув увесистый золотой плод в ладони, прежде чем отправлять тот под прохладную струйку воды, тщательно омывавшей еду.
Мысли девушки скользнули от дома к небольшой ухоженной площадке за додзё. Разумеется, если девушки захотят, они могут практиковаться внутри, но следует ли менять одни стены другими, когда на улице стоит такая превосходная погода было вопросом. Впрочем, любой из вариантов её бы устроил, если от этого зависит комфорт возлюбленных.
Или может стоит провести занятия вовсе в каком-то живописном уголке сада, прихватив лишь самое необходимое вроде стрел и лука? Все равно ведь она захватит и их сразу...
Впрочем, это можно решить потом, а сейчас...сейчас следовало оглянуться на подготовленную корзиночку, укрывшуюся в ней стеклянную бутыль с соком апельсина, еду и остальные сопутствующие вещи, как и на тарелочку, на которой лежали бутерброды, предназначавшиеся лунянке.
Казалось, ничто не мешает отправиться обратно сразу же, аккуратно распределив вес и вещи по рукам, ведь аккуратно смазанный пастой из целебных трав сустав почти не давал о себе знать. Разве что только вызывая желание втянуть голову и стыдливо оглянуться своей неаккуратности.
Но её появление с двумя занятыми руками было просто обычным. Гораздо большей эффектности ему бы придал лук. Ведь если поспешить, ускориться, то можно управиться в минут десять-пятнадцать, главное не повторить своё падение днями ранее: становиться перед возлюбленными в рваных колготках и сбитых коленках даже в воображении смотрелось отнюдь непрельстиво.
От воспоминаний захотелось зажмуриться и топнуть ножкой, но глубокий вдох привёл к не менее глубокому, чуть сдавленному, выдоху с которым частично внутренний жар подогревавший стыд понемногу ушёл вместе с физическим напряжением.
— Воот так, — прошептала тоном, что по задумке должен был её успокоить Йому. — Сейчас следует идти вперёд, не зацикливайся на прошлых неудачах. Воот так, понемногу.
Намёк на грудь стал вздыматься реже, а нажатие напряжённого затылка сошло на нет, пальцы сами собою скользнули к коленям, залетая под юбку и пробегаясь вдоль укрытых материей колготок коленей и бёдер: излишняя предосторожность в которой, по результатам, не было такой уж необходимости, ведь вещи на её теле лежали абсолютно аккуратно. Спустя минуту фрейлина почувствовав себя достаточно спокойной, чтобы начать свой путь совершенно налегке останавливалась перед тяжёлой входной дверью. Покачав головой воспоминаниям, она толкнула ту, вкладывая вес тела в увесистую рукоять и сделала шаг наружу.
Мягкий, ещё не слепящий солнечный свет отражался от бледной кожи, оставляя впечатление, что девушка будто светится изнутри, а та, в свою очередь, просто стояла, скрестив руки под грудью, изредка поглаживая себя по предплечьям. Черты лица разгладились, став расслабленными, васильковые глаза медленно обводили знакомое придворье и следующий за ним сад. Конечно сейчас тот выглядел, как сад в любом другом поместье: совершенно обыденным, без люминесцирующих листочков опадавших с вишень, без пурпурного свечения и хороводов духов. Сейчас он выглядел умиротворяюще.
Покрутив головой из стороны в сторону, фрейлина ощутила странное чувство неуверенности, ощущавшееся в груди небольшим провалом: сейчас она была абсолютно одна, рядом не было никого из взро...
Оборвав подобные размышления, Йому покрутила носком туфелька о мощённую дорожку и кивнув себе, будто говоря «Довольно, иди уже», сначала медленно, затем ускоряясь шествовала по удобной прямой дорожке, прекрасно зная в какой момент свернуть, дабы оказаться о газебо, пруда или заметить как брусчатая дорога сменяется буквально в десятке-другом метров утоптанной грунтовкой, что могла бы вывести её к маленькому старому домику, посещённому в одну из весенних ночей.
Мотнув головой, словно стряхивая непокорные пряди, девушка сложила ладони лодочкой и подняла глаза на немного потерявшую в цвете арку-ворота, закруглённые формы которой мало с чем можно было спутать. Воспоминания, приятные и не очень, вновь попытались взвиться вокруг неё увлекающим водоворотом, но они опоздали ибо едва слышно цокнув языком, та уже проходила под сенью входа в додзё.
«В любом случае, раз на мне два меча, значит и входить сюда я вроде как имею право.» — подумала она скашивая взгляд на перевязь с зафиксированными на ней клинками. — «Ну и вот.»
Подытожив под характерный шёпот раздвигающейся двери, разутая Йому шагнула внутрь додзё, отвешивая скорее традиционный поклон. Как и в любом такого рода строении она была встречена характерным запахом дерева, свежести и проникавшими сквозь небольшие окошки солнечными лучами, растекавшимися прямоугольными полосами по древесно-тёмному пол, укрытому циновками, так хорошо глушившими шаги ног. Которые не спешили раздаваться, пока девушка переминалась в нерешительности почти у самого входа. Будь с ней Эйри или Ююко, можно было бы не останавливаясь и даже не разуваясь пройти по своим делам, но если уж никого нет, от неё требовалось больше вовлеченности в процесс.
Такими темпами простое взятие одного из луков могло растянуться надолго, заставив любимых начать волноваться и даже отправиться на поиски нерадивой фрейлины, что с учётом ранки Эйри было недопустимым и шагнув сквозь нахлынувшую нерешительность, словно загустевший кисель, Йому прошествовала в один из залов тренировочного комплекса, внутри которого, скрытые от непогод и влияния солнца с ветром, хранилась цель её визита.
Простое и невычурное, как и весь остальной комплекс, помещение было едва ли больше комнаты хозяйки. Выполненная в тёмных тонах покрытого лаком дерева и укрытая такими же циновками, вдоль своих стен она хранила некоторые из образцов оружия, ю представлявшего собой тренировочные и настоящие мечи, разной длины посохи и наконец, у дальней от входа стены словно затаившись находилась подставка на которой друг за дружкой находились несколько длинных, как на её мнение, луков. Даже слишком длинных. Учитывая не частое использование, тетива была откреплена от одного из краёв и те сейчас вызывали ассоциацию просто с длинными палочками. Если взять их две, даже можно использовать для принятия пищи!
Удержавшись от улыбки на глупую ассоциацию, зная, что все они одинаковы и вряд ли могут соперничать по качествам и удобству с упоминаемым луком возлюбленной, аккуратным движением взяла тот, что был, по её памяти, наиболее новым. Оглянувшись, фрейлина добавила к поклаже небольшой колчан вместимостью чуть больше десяти стрел и аккуратно вложила всё это в ничем не примечательного вида чехол из тёмной ткани без какого-либо орнамента, но с длинным ремнем, позволявшим перебросить тот через грудь для ношения на спине.
«Если только он не запутается у меня между ног.» — в раздумьях хранительница поправила надетую на спину поклажу, придерживая ту ладонью.
Уже собираясь уходить, она вдруг едва не подскочила, вспоминая о вполне логичной вещи. Точнее не вспоминая, вещь бросилась в глаза ей сама и представляла собою простую грубую перчатку на несколько пальцев, традиционно использующуюся при стрельбе для защиты оных. Вполне подходящая вещь, чтобы руки возлюбленной не огрубели от подобных практик.
Добавив к списку переносимого ещё и её, Йому медленно оглянулась, впитывая глазами содержимое небольшого помещения и направилась к выходу.
Шум и трели птиц, ставшие казалось чуть громче, не смогли сбить её от небольшой проверки-похода на заднюю часть додзё, где располагался довольно просторный участок ухоженной земли с аккуратной короткой травкой. Уходящий вдаль он оканчивался сомкнувшимися кронами деревьев под которыми находился единственный ростовый стенд, представлявший собой обычный деревянный лист с нанесёнными на тот зонами, стилизованными под различных существ и животных сжимающих в лапах сферы, внутрь которых и должна была попасть стрела. В целом, ничем не отличаясь от обычного стенда, где зоны просто помечались цветом, он привносил чувство новизны и мог чуть больше заинтересовать в себе кого-то не слишком серьёзную.
«Далековато, наверное...» — решила про себя Йому, но оставив передвижение стенда на потом, ведь сперва необходимо было обсудить не совсем обычный вид с возлюбленной, как и услыхать её мнение, она развернулась намереваясь покинуть территорию додзё.
Вернувшись ровно таким же путём, что и шла до этого, девушка буквально впорхнула в двери, второпях меняя туфельки на более лёгкие домашние тапочки. К её счастью, придерживаемый всю дорогу лук, бивший её чуть ниже спины, так и не запутался в ногах, вынудив повторить приземление перед собой и этому можно было только радоваться. Теперь дело было совсем за малым: тщательно вымыть руки, взять поднос, одежду, корзинку и вернувшись в комнату постучаться сказав...
— Я вернулась, любимые. Я вхожу, ладно?
Аккуратно притронувшись рукой в вещами, балансировать которые было наименее безопасно, фрейлина толкнула дверку переступая порог.
— Немножко одежды, перекусить, ну и лук, да, вот.
Понемногу разгружаясь, Йому поочерёдно избавлялась от принесённых вещей, оставляя висевшую на предплечье корзиночку с едой и лук на самый конец.
— Ваши веер и лук, любимые. — протянув вначале более компактный и лёгкий веер, Йому перебросила с плеча чехол внутри которого находились лук с колчаном. — А ещё перчатка.
Кивнув, она аккуратно поставила это рядом с Эйрин и делая несколько вдохов посмотрела в сторону стола: недопитый ранеее сок казался сейчас более чем кстати.
— Да, милая, входи. — немного печально сказала Ююко.
Внутренне пожимая плечами, она выскользнула с кровати и поправляя немного сбившееся у груди кимоно поспешила открыть дверь. Впрочем, её помощь оказалась не слишком необходимой и белый шарик головы хранительницы уже метнулся задорной искоркой вглубь комнаты, принося за собою шум наружного окружения и ароматы травинок благоухавших в цветущем в эту пору саду.
— Большое спасибо за веер, мне его очень хватало. Спасибо за такую быструю доставку. — приняв знакомый чехол, Ююко отложила тот на стол и вскользь оглядев корзинку с едой поджала губы присаживаясь за мебель на которой стояли несколько стаканов сока.
Протянутые пальцы замерли сначала над одним, затем другим и взмахнув кистью сомкнулись над тем, что имел больше всего красноватой жидкости. Отпив несколько глотков, Ююко отложила тот на стол, уперев стекло в ребро подноса и отвернувшись, словно позабыв о скинувшем немало в своём содержимом стакане подставила ладонь под щёку, оглядывая комнату.
— Не слишком тяжело было нести это? Ведь, судя по луку, тебе пришлось побывать в зале для практик. Хорошо, что удалось найти подходящее оружие и надеюсь, Эйри, он подойдёт под твои планы и в упражнениях каждая из вас получит то, к чему так поспешно стремилась.
Барабанная дробь пальцев вывела кисть к чехлу веера шелковистая поверхность которого так забавно щекотала. Отвлёкшись на незамысловатые движения Ююко добавила.
— Только будьте осторожными, пожалуйста. Мне очень бы не хотелось ещё каких-нибудь непредвиденных не самых радужных происшествий, хорошо?
Выводя вдоль линии веера подушечкой указательного пальца, розоволоска неопределённо добавила.
— Раньше, — начала она с запозданием отвечать на вопрос членодевы — меня учили немного обращаться с клином. Хотя и не считаю его основным своим...инструментом. Откровенно говоря, ничто не считаю. Но веер более близок моей сущности, как минимум, из-за веса. Что до того, как его использовать и использовать ли вообще, пока не могу ничего сказать. Предлагаю всё узнать на месте. Кстати, вы решили уже где будете заниматься? Додзе или какой-то участок сада?
Сложенные ладони легли на колени и Ююко немного развернувшись, оперлась о спинку стула.
— Кажется всё и даже больше — она кивнула на корзиночку, содержимое которой она отметила про себя — подготовлено. Вы сейчас планируете подкрепиться и отправиться в сад?
— Привет, Йому.
Целительница сползла с кровати следом, несмотря на то что лежала сверху на принцессе и, по странному течению обстоятельств, не успела среагировать первой. Подобрав пальцами одну из тонких петелек, что все норовило съехать с тела, бочком повернулась в сторону открытого дверного проема. Сердце немного подпрыгнуло в груди — словно её застали варящей пренеприятнейшее на вкус снадобье, существование которого должно было остаться тайной для принимающего его. Завидев длинный и до боли знакомый объект, Эйрин подождала немного своей очереди и проводила глазами веер, который перешел в обладание принцессы.
Предвкушение от тренировки стало более, чем очевидным. Девушке стало интересно — как же Ююко управляет с ним и насколько мощный поток воздуха способен подчинить себе этот инструмент? Может ли она по своему велению изменить силу ветра и тем самым упростить её работу? Или наоборот усложнить, создав мнимый ураган?
Как только представилась такая возможность, целительница подошла и взяла в хватку пальцев плечо рука. Осторожно, не спеша, она подождала, как только сопротивление угаснет и взяла оружие в руки. Проверять его на месте травница не стала — неудача неумолимо позволила бы хранительнице совершить обратный поход в зал, что хотелось отложить. Здесь и сейчас можно и нужно было расставить несколько... иные приоритеты.
— То, что нужно. — сказала членодева, словно в её руках оказался родной боевой лук, — Благодарю тебя, любимая. Я думаю, что теперь не имею права подвести ваши... ожидания. Все-таки репутации...
Рука приподняла оружие, ладонь обняла рукоять. Пальцы руки коснулись тетивы, натянув последнюю. Так музыкант трогает свой инструмент, чтобы посмаковать на слух первую ноту.
— Я думаю, что твои ожидания имеют под собой значительный вес, Ююко. Если можно так выразиться. Нести на себе столько вещей — это довольно непростой труд, который не сможет не отразиться на результат нашей тренировки... если мы только не предпримем что-нибудь.
Ведущая рука расслабилась, оружие опустилось вниз. Опустилось плавно, не задевая собой каждую из её половинок. Медленным движением руки Эйрин осторожно положила оружие на кровать — пришлось выбросить мысль о том, чтобы бросить его. Слишком небольшая была комната, слишком много было риска кого-либо ненароком задеть.
— Тебе надо поесть, Йому. Небольшая порция витаминов не повредила бы никому. Перекусишь и мы потихоньку пойдем искать то самое дерево, в которое можно будет пострелять.
— Что ты там понабирала, девочка? — подумала про себя врачевательница и потянулась к корзинке. Кисть ладони нащупала что-то мягкое и продолговатое и в то же время твердое и немного сочное. Сочное, насколько этим мог быть фрукт, который Эйрин вытащила и осмотрела. Преодолев небольшой барьер из подобных заслонов, лунарианка так же обратила внимание на бутерброды и других обитателей небольшой плетенки.
— Ммм... слишком сухо и не очень полезно. Хотя... думаю, что все же не стоит крутить носом сейчас.
— Как насчет груши на дорожку? — бледноватые пальцы извлекли находку наружу, — Прекрасно справится с жаждой и голодом на какое-то время.
Про стаканы сока, перчатку, девушка благополучно позабыла, не придав им большого значения в данный момент времени. На первом месте была просьба принять её предложение — ведь кто грушу в день съедает, у того... врач не бывает?
И только потом, через некоторое время, Эйрин обратила внимание на комплект одежды. Догадываясь, кому он может принадлежать, она, тем не менее, принялась его изучать, чтобы посмотреть под чьи же размеры груди-талии-бедер он больше подходит и под кого "сшит".
— Нужно. — улыбка осветила бледное лицо и Йому протянула ладони, принимая дар целительницы.
Отсвечивающий золотом фрукт даже в темноте казалось выпячивал свою спелость и готовность быть вкушённым. Перекатываясь по аккуратно подставленным ладоням, съехал ниже, замирая в левой пригоршне.
— Нам всем. — улыбка на миг стала шире, затем глаза стрельнули в сторону корзинки, ровно перед тем, как свободная рука устремилась внутрь.
Устремилась и показалась вновь, стоило нащупать простого вида нож с тонким лезвием, чья сталь бледноватыми огоньками поблёскивала в полумраке, играя отсветами. Без каких-либо украшений тёмная, немного шершавая рукоять уже лежала в ладони и фрейлина оглянулась по сторонам, отыскивая что-то похожее на свободную тарелку. А найдя ту, прошествовала тихими шагами к столу, где сидела розоволоска.
— Неплохой повод, чтобы обсудить некоторые вещи. — груша издала характерный звук рассекаемой кожуры, чуть влажный, чуть хриплый и лезвие исчезло в глубине мясистого содержимого, сопровождаемое бесцветными каплями сладкого сока.
Не отвлекаясь на окружающее, фрейлина водила полусогнутым локтем нарезая прежде целостный плод на отдельные ломтики, достаточно деликатные, чтобы даже наиболее привередливая дама могла с присущей ей деликатностью воспользоваться дарами природы.
Наконец нож с вложенным в него усилием, чуть большим нежели необходимо, один раз звякнул о керамику и замер, извлечённый одним широким движением фрейлины, уже развернувшейся в сторону полотенца-салфетки о белоснежную материю которого холодный и твёрдый материла ткани и был отёрт ударом сердца позже.
— Пожалуйста, подкрепитесь и вы. — неглубоко кивнув, она попеременно поднесла тарелку к обеим возлюбленным, дабы девичьи пальцы выбрали себе дольку наиболее приглянувшуюся глазкам.
— Я рада, что лук тебе подошёл, хотя бы как временный вариант, наша любовь. Хотя и понимаю, что до твоего личного ему далеко, как минимум из-за привычки. Ведь тело привыкает к тому, чем часто приходит пользоваться. И не думай, словно мы хотим от тебя попадания в яблочко: мы отправляемся весело провести время, сменить обстановку особняка, а ещё немного поработать физически. Ты тоже не нагружай себя мыслями, пожалуйста, Ююкочка.
С тихим хрустом одна из долек подарила свой вкус и сок языковым сосочкам, откушенная острыми рядами зубок выбравших себе наиболее лакомую и спелую сторону дольки.
— Но мне нужно будет ваше мнение и помощь. Ничего такого! — второпях поспешила добавить она — просто ваши мысли относительно обстановки. Ведь да, как и заметили, я была в додзё, а ещё я немногу помню...немного помню устройство сада. И оба места нам подойдут.
Усевшись на краюшек дивана так, что бы между ей и целительницей оставалось расстояние вполне определённого размера, Йому кивнула розоволоске.
— Любимая, мне было бы очень приятно, если бы ты присела к нам. Даже если волнуешься, разве присутствие дорогих людей не успокоит?
Очередная порция дольки скрылась между ниточек губ и Йому отерев пальцы о прихваченный ранее материал салфетки уселась прямо, складывая ладони на коленях.
— И возвращаясь к сказанному... — начала она — давайте я предложу два варианта. Первый это путь к додзё. Там нас ждут подготовленная практика и дальнейшее совершенствование по пути упражнений с инструментами. Второй же это путь путешествия. Я заприметила одно иссохшее древо на пути к теплице. От него не очень далеко к кабинету, где можно будет отдохнуть после упражнений. Понимаете?
Палец очертил путь по ладони, словно исследуя загадочные линии судьбы или выискивая что-то на карте сокровищ. Схожесть со второй аналогией усилила точка поставленная пальцем упёршимся в мягкую кожу ладони.
— Два пути и ни один из них не является неправильным. Просто вопрос вашего интереса.
Ладонь аккуратно провела вдоль более короткого из мечей, проходясь вдоль полированных ножен древнего древа.
— Ними мы тренироваться будем или же нет, волноваться попусту не стоит, ведь перед нами лежит вполне конкретная цель. А выбор инструмента практики в лице веера довольно интересен! Так же как и услышать пение лука в руках любимой. Да, Эйричка?
Потянувшись, ладонью, она ласково провела пальцем по молочному плечу задумчиво всколыхнув прядями белых волос.
— У нас всё получится, любимая. У нас всех всё получится. Кстати, о мишенях — тело фрейлины вновь приняло прежнее положение — древо...ну...это просто трухлявое дерево, хоть и довольно красочно вписывающееся в пейзаж. Бояться, что стрела улетит куда-то слишком далеко не стоит, ведь скорее всего она попросту запутается в кронах или кустарнике позади. И да, нам придётся сойти с дороги и отправиться немного по травке. Ничего сверхнеудобного, просто может казаться непривычным. Ведь сад большой, а мы подойдём почти к одной из его часто посещаемых окраин. Но снова же, даже если утомимся, неподалёку будет кабинет и теплица. А снаружи неё может отыскаться что-то похожее на ванну-душик. Не самое удобное, но так даже интереснее: почти что небольшой поход.
Йому усмехнулась поглядев в перед собой и набрав воздух в грудь продолжила.
— Мишень же у додзё выглядит более забавной. Она мало чем отличается от обычных, но её круги разделены на несколько частей, каждая из которых стилизована под кого-то: лазурный дракон сжимающий в лапах круг, как самый большой, это самый дальний сектор...потому что он самый большой. — фрейлина подавила улыбку — рубиновый тигр на фоне красного круга это средний сектор. И наконец янтарная правительница с эдиктом в руках самый маленький и желанный приз. Попади в неё и выигрыш в состязаниях обеспечен. Звучит сложно?
Йому осмотрела девушек, которых могла смутить запутанная история с выборами, мишенями и небольшим визуальным пересказом внешности стенда. Но если это их напугает, всегда можно выбрать менее запутанное древо, ориентиром которого могла бы стать ветка, часть коры или опустевшее дупло.
— Что до нас с тобой, Ю-тян, мне бы хотелось услышать твои соображения по поводу занятий. Не стесняйся и поделись своими задумками, милая.
Некоторое время Йому молчала, затем пряди волос встрепенулись будто в голову пришло что-то важное. Точнее вспомнилось.
— Мнение и помощь. О мнении я спросила. А о помощи... Эйричка, Ююкочка, путь хоть безотносительно выбора и предстоит примерно одинаковый, но он может оказаться затруднительным для нашей звёздочки. А звёздочке ещё упражняться с луком, чья тетива может показаться сильно жёсткой. — Йому кивнула на отложенную в сторону перчатку — Поэтому вот. Часть пути возможно стоит пойти... — Йому подняла руки ладонями вверх. — И мне было бы приятно, если бы звёздочка вновь позволила чуть понести себя. Я не очень устану, скорее чуть разогреюсь перед основной частью. А Ююкочка бы понесла корзиночку и одежды. Кстати, о них...
Йому вытянула шею указывая взглядом на небольшое нагромождение одежды.
— Это тебе, наша любовь. Хоть фигурке любимой и очень идёт миниюбочка, ты говорила, что есть риск замёрзнуть. А мне бы этого очень не хотелось. К тому же, хоть эта одежда более закрытая, но не менее свободная относительно движений: вырез не будет мешать ногам занять нужную позу. Если согласишься, можно будет переодеться здесь или переоденемся уже на месте. А если разрешишь, мы тебе поможем, наше золотце. А когда устанем практиковаться, можем отдохнуть: в корзиночке найдётся всё необходимое. А дно устлано небольшой материей, что в случае чего послужит нам подстилочкой.
— Наверное, глупо отказываться от сладкого фрукта, милая? — спросила Ююко потянувшись к предложенной дольке.
Взяв одну из тех, что показались наиболее подходящими она откинулась на стул аккуратно обхватывая губами кусочек фрукта и прикрывая глаза. Темнота вокруг, ставшая более явственной, помогала мыслить, но главное позволила отойти охватившему её волнению на задний план. С тем, что нужно было делать она определилась, а голос хранительницы только подтвердил эти намерения.
— И спасибо. — она кивнула — Тебе. И тебе. Наша звёздочка настоящая кудесница, раз смогла отыскать в саду настолько спелый и сочный фрукт.
Погладив скрытые за тканью колени, Ююко последовала сказанному и качнувшись вперёд поднялась, мотнув розовыми кудряшками по улыбавшемуся лицу. Перспектива вновь занять место рядом с возлюбленными была слишком манящей, чтоб думать о чём-то тревожном и прихватив веер в неспешном ритме девушка подошла к явно предназначавшемуся ей месту.
— Да, мне будет интересно послушать некоторые из деталей. — согласилась она замолкая.
Вопросительно взглянув выпрашивая позволения, розоволоска мягко опустила голову на плечо членодевы, некоторое время соблюдая тишину и неподвижность. Слова хранительницы лились в такт её собственному дыханию, рисуя картины и варианты, а она лишь взвешивала каждый из предложенных путей, по словам мечницы отличавшихся лишь комфортом. И если это так...
— То мне нет разницы куда именно пойти. В обоих местах мне доводилось бывать довольно часто. Как и тебе. И оба варианта никак абсолютно не сковывают ни меня, ни тебя, Йому. Зато могут отразиться на удобстве нашей возлюбленной. Орудовать веером одинаково легко, что на ровной, подготовленной земле, что среди более дикой местности. Зато целиться и выпускать стрелу за стрелой, думаю, нет. Но быть может в менее выхолощенной атмосфере есть своё очарование? Поэтому решение я оставлю за Эйри.
Глаза медленно опустились на колени, покосившись в сторону скользнули по очертаниям хранительницы и уставились на высокий шкаф, уставленный склянками.
— Интересный вопрос, — в задумчивости девушка опустила подбородок — даже не размышляла над этим. Думаю, неплохо, если наше занятие будет состоять из нескольких этапов. Сперва, мы будем повторять движения, вспоминая технику. Затем попробуем это в деле на твоих условиях, то есть с помощью тренировочных орудий. И быть может, затем на моих, когда каждая будет использовать то, что удобно именно ей. Вот только...нам придётся идти за тренировочными макетами в додзё или...Почему бы и нет? Эйри предпочитает более материальные вещи, я же не стесняю себя в волшебстве. Думаю, ты тоже. Так что придумаем что-нибудь. Заодно этот веер может создать более интересные мишени, чем неподвижный стенд или древо для нашей возлюбленной, если та пожелает.
Журчащие слова хранительницы вновь заполнили комнату, желая обсудить как можно больше интересовавших девушку вещей.
— И вновь предпочту услышать мнение Эйри. Хоть и не спорю, что мне было бы спокойнее, если бы любимая не тратила силы на такие вещи как дорога, целиком сконцентрировавшись на практике, навязывать ей то, что не хочется выглядит неправильным. Даже если она пожелает добраться без твоей прямой помощи, мы все равно будем рядом, а объятья наших рук окажут моральную поддержку. Корзиночку же я понесу в любом случае: надо же хоть чем-то помочь нашей маленькой экспедиции? — ладонь по обыкновению прикрыла раскрытые в улыбке губы.
— В целом, я готова отправляться. Только подумайте всё ли необходимое мы взяли и действительно не нужно ли сменить одежду на более тёплую?
— Ну, если нужно... — Эйрин медленно смотрела на то, как фрукт делился на несколько кусочков при помощи рассекающей стали. И откуда хранительница достала клинок? Такая мелочь ускользнула от взгляда, но представлять себе инструмент без рукояти в глубинах карманах Йому не хотелось. Девушка едва подавила желание подняться и включить свет — в темноте вряд ли работалось очень хорошо или удобно, если только зрение не успело адаптироваться. Представив количество времени, за которое любимой не было, доктор почти приподнялась с места, чтобы суставы нарезали фрукт не только по привычке, но...
Но не тут-то было — Ююко присела рядом и пресекла маневр мягким касанием головы. Целительница так и осталась сидеть на месте, мня кончиками пальцев складки на одежде. Прошло мгновение, довольное долгое причем, прежде чем слова Йому отозвались снова голосом, обращенные уже непосредственное к ней — вкусность была разделана, и её долька ожидала от неё движения руки. Которое членодева и сделала, протянув кисть на встречу и подцепив кусочек груши двумя пальцами.
— Спасибо. — Уступив дорогу ладони принцессы, Эйрин притянула сладость к себе, чтобы надкусить и посмаковать ту на вкус. Медовый привкус приятно ударил по небу и деснам раздражающе приятным привкусом. Пока Йому делилась своими мыслями и идеями, целительница сидела смирно и медленно поедала грушу — не хотелось случайным движением потревожить покой розоволоски.
— Я думаю... — в голове мелькали разные варианты, краски воображения рисовали будущую развилку, одну из дорожек которой предстояло выбрать. Почему-то четкое ухо почерпнуло тот факт, что дорога их ждала недальняя в любом случае, а выбором для путешествия, как и чуть более красочным описание, было одарено больше тренировке на свежем воздухе, нежели в додзё. Конечно, родная территория могла быть более удобной и привычной садовнице... да и сухое дерево могло быть куда более простой мишенью, чем небольшая мишень, что, несомненно добавляло только больше преимуществ...
Доля из её долек была съедена, голод и жажда — частично удовлетворены. Прислушавшись к Ююко, врачевательница поняла, что хозяйка смотрит одинаково ясно на оба варианта. Но... был ли риск что-то перевернуть или сотворить совсем не творческий беспорядок при игре с ветром? А что, если дружеское состязание затянется и последний будет применим к её стрелам? Все ли у них получится, не выйдет ли каких-либо неожиданных подводных камней, которых можно сейчас избежать, хорошо оценив ситуацию?
Пальцы сильнее надавили на одежду, словно собираясь померить пульс у неодушевленного предмета.
— ...нам будет лучше поупражняться в теплице. Идея отдохнуть почти сразу на месте как-то успокаивает меня, а наличие корзинки и дежурной аптечки рядом позволит быть готовыми ко всему. Мы же возьмем аптечку, верно?
Эйрин медленно приподнялась с кровати и замерла. Потом сделала несколько шагов к столу и оставила на нем обновку. Кисти рук скользнули к собственными петельками, помогая настроить себя на прохладное объятие еще не согретой телом ткани.
— Новая обновка? Пора бы её примерить, — лунарианка принялась облачать себя в новый наряд, начиная все действие с низу. Наличие двух пары глаз совершенно не стесняло её, не замедляло движения, а темнота могла спрятать тонкой тканью какой-либо румянец, когда девушка поворачивала в ту или иную сторону голову. По ощущениям прикосновение напоминало шелк, поэтому, как только лучница была облачена, она покрутилась на месте, пару раз вытянула руки в стороны, проверила, ничего ли её не стесняет сейчас. Оставшись удовлетворенной первым впечатлением, она надела и перчатку, чтобы дополнить образ и как-то не заметила, что уже стояла к любимым передом, а не задом.
Ну и ладно. Одним движением меньше!
— Я готова. — доложила Эйрин и вытянула руку вперед, навстречу Йому, — Можешь понести меня — ты у нас сильная девочка.
Лишний раз волноваться было незачем, да и некоторая забота могла быть слишком уж повторяющейся с её стороны.
— Я думаю, что не замерзну. Понеси корзинку и набор первой помощи, пожалуйста. На обратном пути, если тебе захочется, ты сможешь попробовать понести меня. — предложила девушка, помня о вымолвленной ранее мысли.
Учтиво кивнув, выражая согласие с мнением хозяйки, фрейлина перевела взгляд на членодеву, ожидая её вклада, что окажет, благодаря нейтральной позиции розововсласки, решающее действие на выбор их маршрута. Пользуясь привилегией сидеть, она слушала мнение девушки спокойно делившейся своими соображениями аккуратно сцепив покоящиеся на бёдрах ладони почти у самой блузки.
— Благодарю за мнение и выбор, любимая. — произносящие слова губы чуть вытянулись, а затем на миг вздрогнули уголками в небольшой улыбке. — Надеюсь, ты сможешь получить столько же удовольствия от практик, как и при выборе додзё. Оно, тем не менее, никуда не денется и дождётся нас, когда это будет необходимым.
Теперь пара глаз была устремлена на уровень плеча розововласки, а плечи девушки двинулись немного назад. Слова Ююко вызвали определённый интерес, но не желая проявлять слишком много настойчивости, дабы не смущать девушку, Йому опустила голову немного набок, разглядывая очертания бледной кожи, явственно выделявшейся в мягком освещении комнаты.
— Хорошо. Я рада, что это вызвало у тебя определённый интерес. Признаться, даже немного боялась, что ты будешь сильно против любой такой...активности. Возможно, с обеих сторон. Ты предпочтёшь макет меча? Вряд ли ты захочешь практиковаться этим. — взглядом фрейлина указала на бёдра с прилегающей к ней привязью — И Эйрин, более чем уверена, не одобрит что-то острое и настолько опасное в простых упражнениях.
Лёгкий наклон вперёд словно поставил незримую точку в беседе и проследив взглядом за лунарианкой, фрейлина медленно поднялась с постели, чтобы уже в свою очередь подойти к столу. Никто не мог знать наперёд, захочется ли девушкам отведать грушу целиком или нарезанный на ровные дольки плод вновь покажется более уместной альтернативой. К тому же, даже непритязательный клинок мог оказаться полезным инструментом, если целительнице захочется остановиться прямо посреди дороги, пожелав срезать какое-то растение в коллекцию.
Так что сейчас аккуратным движением вновь подобрав ладонью рукоять ножа и поворачивая кистью, хранительница осматривала тонкую полоску металла под разными углами, дабы удостовериться, что тот чист достаточно, чтобы отправиться туда, откуда и был извлечён — в корзину, обёрнутый салфеткой-полотенцем, несколько подобных которому ещё возвышалось над поверхностью стола, спеша очистить пальцы рук сильно углубившиеся в эксперименты и позабывшие о маломальской защите.
Когда же белый свёрток был уложен в плетённую ёмкость, а тапочки сменились туфлями, фрейлина вновь присела на краюшек кровати, готовая подсобить с одеяниями возлюбленной, если какой-то элемент одежды придётся не по вкусу высокой девушке. И хоть в темноте было не разглядеть, хранительница вполне отчётливо представляла, что расставаться со ставшей уже привычной одеждой не сильно приятно. По крайней мере, в те первые несколько моментов, когда разглаженная, выпрямленная, но всё ещё прохладная ткань пытается лечь по форме тела новой хозяйки.
— Тебе действительно идёт такой наряд, хотя он и более прост, чем тебе возможно бы хотелось. Думаю, Ююко смогла бы подобрать одежду более подходящую такой великолепной леди. Но это просто на время наших практик, дальше вы сможете выбрать себе что-то более подходящее по вкусу. — сбросив с себя желание пожать плечами, фрейлина посмотрела на девушку рядом — Мы можем идти?
Спросив и тут же получив ответ, она поднялась, пытаясь ненавязчиво осмотреть членодеву, которой предстоит вкладываться в занятия с простым луком. Решительность намерений силуэта подчёркивалась надетой на изящную ладонь перчаткой, увидев которую Йому не смогла сдержать улыбки. Подплыв к возлюбленной, она мягко взяла запястье укрытую тёмной, плотной кожей прошитой перчатки, что защищала пальцы, но почти не стесняла движений.
— Уверена, можно будет отыскать вещь поизящнее, но сейчас мне показалось более подходящим максимальная защита рук, чем эстетика и может быть немного даже точность. Поэтому, пока что она. Если ты конечно не против. — перевернув ладонь запястьем вверх, фрейлина медлено поднесла тонкую руку целительницы к губам, прижимаясь к линиям вен проглядывающих сквозь тёплую нежную кожу. Подняв глаза, она усмехнулась — Но сейчас я бы предложила её снять, не то ладони может быть жарко, хоть она и не цельная. Да и мне будет приятнее, если ты вдруг решишь погладить мой затылок своими пальцами, а не этим.
Ласково проведя вдоль запястья к локтю, Йому аккуратно разжала пальцы, выпуская ладонь целительницы.
— Я готова, милая. — промолвила она подступая ближе.
Колени инстинктивно подогнулись, а предплечья подались вперёд, предлагая лунарианке удобное подобие ложа. Левая рука приобняла девушку немного ниже лопаток, правая нашла себя на мягком бедре, невдалеке коленной чашечки.
— Можешь обнять меня за шею, любимая и не стесняться говорить, если тебе что-то будет мешать или почувствуешь дискомфорт. Хорошо? — кивнув, девушка взглянула на Ююко, затем улыбнулась переводя взгляд на небольшие двери комнаты исследовательницы.
Раздававшиеся тихим постукиванием по деревянному полу шаги перемещались с обыденной дневной трелью заливавшихся весёлой беседой птиц. Не обращая на говоруний ни малейшего внимания, фрейлина вышагивала вдоль длинного коридора ведущего сейчас к выходу из комплекса, минуя комнату за комнатой. Закрытые, они не представляли сейчас большого интереса, являя схожее убранство отличавшееся по большей частью лишь предметами интерьера.
— А вот и вход. — констатировала девушка кивая в сторону тяжёлых створок и полотна.
Небольшая тень мелькнула по её белому как мел лицу, но тотчас рассеялась, стоило ей переступить порог, оказываясь снаружи. Солнечный свет, стрекот и трели, заглушаемые стенами обрушились на троицу ливнем, атакуя все органы восприятия и Йому даже ненадолго остановилась, давая себе привыкнуть такой смене обстановки. Однако, совсем скоро, на её лице взыграла улыбка, а взгляд обвёл хозяйку и нашедшую на себя на её руках изобретательницу. Ноги сами зашагали вдоль знакомой дороги, вымощенной небольшими булыжниками, отзывавшимися более громкими звуками на их ходьбу.
Незажжённые фонарики один за другим проплывали мимо девушек, пока здание особняка понемногу скрывалась за кронами цветущих розовым вишнёвых деревьев, в беззвучии ронявших алые лепестки и шумящих ветвями на тёплом лёгком ветру.
— Тебе не прохладно? — шанс, что девушка замёрзнет был мизерным, но настолько резкая смена обстановки могла отозваться мурашками от свежести. — По крайней мере, им уж точно нет.
Улыбнувшись, Йому взглянула на пролетавших между кронами птиц. Её шаги лились в том же неспешном ритме, давая девушкам возможность подышать воздухом или направить их, высказывая желание.
— Сколько же раз я ходила по этой дороге, — улыбнулась фрейлина, когда окружение стало напоминать больше свободную природу, а не выхолощенный под архитектурный ансамбль особняка дизайн. — Сегодня ни одного просителя, ни просто тех, кто мог бы насладиться убранством сада. И вот мы уже почти дошли до той самой развилки.
Приостановив свой путь, Йому медленно развернулась, указывая взглядом в уходящую налево дорогу. Вымощенная таким же материалом, она сильнее отражала касание времени непроницаемыми взгляду побегами вьющихся растений, мхом пролегавшим между плитками дороги и куда более массивными дорожными фонарями, выполненными из такого же камня.
— Дорога к додзё. — промолвила она спокойным тоном. — Не очень близкий путь, но и не самый далёкий. А за ним находится дом, где я провела более ранние годы. Не то что бы очень привлекательное место с точки зрения удобства...Но нам все равно туда.
Подбородок взметнулся ввысь, указывая на уходящую вдаль дорогу.
— Более официальный маршрут, чем тот, который мы избрали в прошлый раз, Эйри. — ресницы немного прикрыли глаза, пока перед глазами вставала картина их поспешного возвращения с корзиной — И я не помню, говорила ли, но не доходя там есть довольно любопытное местечко — пещера наполненная разными растениями...и довольно ленивыми обитателями.
Йому чему-то тихо вздохнула, делая шаг по выбранной тропе, затем ещё и ещё.
— Не заметить её все равно врядли удастся.
— Ммм... — задумчиво протянула Ююко, поглаживая попавшуюся между пальцами кудряшку розовых волос.
Массировавшие друг друга подушечки пальцев извивались, нажимая друг на друга словно пытаясь взять вверх, но очень скоро замерли, а в прежде рассеянном взгляде розоволоски зажглось чуть больше осмысленности. Развернув вполоборота лицо к обращавшейся к ней девушке, она наградила ту ответной улыбкой, чуть заметно качнув головой. Движение, начавшееся непроизвольной реакцией организма продолжилось крутанувшимся, словно сбрасывавшим с себя ткань, плечом и левая рука проплыла назад, упираясь в простую, но уже доказавшую свою гостеприимность материю кровати.
— Тебя удивляет... — начала она сопровождая слова улыбкой и шутливо приподнятой бровью — что я могу принимать участие в подобном, не учиняя вам помех?
Девушка вздохнула, поглаживая чуть шершавую материю кончиками пальцев. Взгляд алых глаз прошёлся по складкам кимоно и перепрыгнул на поднявшуюся целительницу.
— Трудно, наверное, кого-то в этом винить, кроме себя самой. Как и спорить, что куда больше страсти я проявляю к приобретению платьев и украшений. А ещё различных явств. — сверкнув глазами, Ююко замолкла наблюдая за спавшей условной юбкой, касавшейся тела врачевательницы. — Хотя в принципе, без них я могла бы обойтись, надевая те лишь один раз, чтобы запомнить это чувство, когда новая, ещё никем не ношенная ткань облегает тебя.
Тихий звук, напоминавший негромкий смех человека, пытавшегося скрыть эмоцию наполнил комнату, но лица розововласой девушки рассмотреть не удалось благодаря молниеносному движению кисти, враз позабывшей о кудряшке и подхватившей лежавший в коленях веер. Шелковый чехол спал на кровать и только сузившие поблёскивающие смехом глаза оттеняли и подтверждали правильность догадки о том, что что-то в глубине души действительно повеселило Ююко.
— Но тогда некоторым из магазинов пришлось бы худо. Да и обладать настоящими вещами, сотворёнными не магией, но руками и пряжей...ну, в этом есть какой-то шарм. Можешь назвать это... — Ююко наклонилась чуть ближе к хранительнице понижая голос — сентиментальностью.
Отклонившись назад, розоволоска опустила веер ниже, вновь обнажая нижнюю часть лица, однако не спеша скрывать тот до начального состояния вытянутой палочки. Опустив карминовые радужки, она поглядела на лилово-красное опахало, переходившее в чёрную оборку снизу и, словно повторяя движением зрачков белоснежные узоры нанесённые на материал, прошлась от одного края к другому, взмывая над тем, чтобы приземлиться на правое плечо членодевы.
— Так что мой багаж, в случае путешествия, не будет ни для кого трудностью. И...нет. — закончив одну мысль, Ююко тут же начала следующую — Я не потребую от тебя сражаться настоящим оружием. В сущности, у тебя вообще его поначалу не будет. Видишь ли, ситуации могут быть разные и...мне бы хотелось быть уверенной в том, что ни одна из них не застанет нас врасплох. А ещё совершенно не хочется заставлять нашу возлюбленную волноваться при виде блеска стали, как и добавлять ей бессмысленной работы.
Негромкий шелест возвестил, что и Ююко окончила свою часть беседы, переключая внимание на веер.
— А что моих мотивов в практике: я согласилась памятуя слова Эйрин, что наставляли быть немного более энергичной и уверенной в себе
— это не помешает. Пожалуйста, добавь этот чехол к содержимому корзины.
Теперь всё внимание было направлено на возвышающуюся в своих новых одеяниях девушку.
— Похоже, — мягко обратилась к возлюбленной Ююко, — тебе действительно идёт любая одежда. Но в следующий раз попрошу тебя надеть что-то классическое. Длинное чёрное платье, серьги и серебренное колье будут достаточно подходящими для тебя, любимая? А сейчас иди ко мне.
Поднявшись с кровати, розововласка сделала несколько шагов навстречу девушке протягивая обе руки, накрывшие аккуратного вида предплечья и погладив их, согревая от невидимого ветра, Ююко легонько сжала пальцы приподнимаясь на носочках.
— Я ведь говорила насколько люблю разные яства? Побалуешь меня?
Аккуратно выпустив одно из предплечий, она бережно бережно дотронулась к тёплой щеке членодевы, сама же потянулась ещё выше запрокидывая голову немного назад, пока её губы не соприкоснулись с губами врачевательницы. Застыв в такой позе, будто не дыша вовсе, Ююко просто стояла с едва заметно подрагивающими кончиками прикрытых век. Но затем первой начала движение, аккуратно раскрывая уста, давая нижней губке лунарианки попасть в мягкий плен её створок, что тут же сомкнулись вокруг, впитывая тепло и влагу.
Присоединившаяся к первой ладони подруга легла на бедро девушки, накрывая пышную мягкость неподвижным покрывалом.
— Вот так. — выдохнула наконец она, неспешно отдаляя своё лицо от Эйрин.
Беззвучно опустившиеся стопы вновь обнажили разницу их роста, но ничуть не смущаясь небольшому несоответствию, Ююко уже заходилась поправлять одной ей видимые складочки одеяний. Те, будучи куда более неказистыми, чем заслуживала членодева, могли обеспечить свободу в движениях. А сменить их на нечто более подходящее можно будет после, когда её любовь вернёт себе уверенность в обращении с луком.
— Теперь я готова. — слабо улыбнувшись ответила она Йому
Влекомая приливом сил, ощутившихся после долгого поцелуя, розововласка подплыла к знакомой присутствующим красной сумке с медицинским крестом, желая выполнить то, что сказала ей членодева. После чего, прибавившая в весе на один целительный комплект и мешочек с личным снадобьем корзина скользнула по предплечью, тормозя у локтевого изгиба.
— Пойдём. — подтвердила она подходя к двери, намереваясь сделать проход более удобным девушкам.
Свой солнечный день девушка встретила немного прикрыв длинные ресницы и уже раздумывая не распахнуть ли ей веер, прикрывая чувствительные к Солнцу глаза впитывающим лучи укреплённым материалом. И хотя Миру Призраков была чужда резкая смена сезонов, но порою ей казалось, что Солнце уж слишком рьяно выполняет свою работу. Впрочем, это впечатление осталось позади, как и двери особняка, спустя несколько шагов. А взгляд на мерно двигавшуюся согласно шагам хранительницы макушку и вовсе вызывал ласковую улыбку на покрытом бледностью лишь с лёгком оттенком румянца лице.
Идя почти рядом, она осматривала мирную, навевающую на неё немного меланхоличный настрой обстановку сада, останавливаясь вслед за хранительницей и устремляя взгляд к бегущей вдаль дороге.
— Но ты ведь там была совсем недавно. — отметила она относительно ремарки о додзё. — И если не рассказываешь ничего такого, значит всё в порядке, значит и не о чем беспокоиться. О моём комфорте же можешь не беспокоиться. И почему я повторяю такие вещи?
Звук шагов оставался ровным, Ююко не спешила обгонять, либо отставать от девушек. А прогулка под солнечными лучами сейчас не утомляла её, напротив немного приободрив и нарисовав на лице более выделявшуюся краску румянца. Не рискуя ни потерять в бледности, ни заработать веснушек, девушка вдыхала аромат луговых трав, приятным ароматом щекотавших её ноздри.
— Ты верно о пещере, что облюбовали призраки? — поинтересовалась Ююко, вопросительно поднимая бровь и поворачивая лицо к садовнице. — Не имею никакого представления, чем она им так пришлась по вкусу, но они не покидают ни её, ни барьера, поэтому я не то, что бы была против.
Дорога уже свернула вправо и сейчас они шли по древней аллее к краям которой подступали кедры, часть которых словно поясом была обвязана символическими оберегами из ткани в виде полосок или небольших мешочков. Продетые сквозь них верёвки вдоволь истрепались, а сами они потеряли в цвете, приобретя менее яркий, чем изначально задумывался вид. Изредка за кустами слышались шорохи напоминавшие потревоженного зверька, а в воздухе повисал серебренный перезвон или напоминавшие мелодичные напевы голоса, затихавшие, стоило напрячь слух, чтобы определить их источник.
— Кажется, здесь. — учтиво показала Ююко краешком веера на уходившуюся вдаль тропку, почти незаметную среди бушующей зелени. — Всего лишь в десятке минут ходьбы. Но это не является то, к чему мы сейчас стремимся, ведь так? Засохшее древо находится несколько дальше.
Мягкий, вкусный и неожиданно приятный подарок приятно удивил Эйрин. Прикрыв глаза, она мягко ответила на поцелуй, чтобы вкусить не только фрукт, но и кое-что еще. Что-то столь необычное можно было ожидать, но она готовилась встретить это в несколько другом, более притягательном для девочек облике. Обе они знали её слабые точки и что можно надеть, чтобы целительница приятно удивилась, так что мысленно она почерпнула для себя пару заметок — не забыть надеть что-то подчеркивающее ее женственность темными тонами и одновременно притягательное — чтобы все достоинства были подчеркнуты черной тонкой линией.
Принцесса и фрейлина, сами того не ведая, уже служили источником идей для будущих побед беловолосой лучницы — осталось только вспомнить свои лучшие годы и восстановить немного чести после игры в догонялки с кроликом.
— Побалую. Обязательно побалую.
В подробности вдаваться сейчас не стоило — молодая ночь была еще впереди и в глазах лекаря пока служила десертом на столе. Главное блюдо ждало троицу впереди.
— Пойдемте же, — произнесла целительница. Голова оказалась немного перегружена мыслями о том или ином способе для передвижения, поэтому Эйрин сначала не поняла о каком додзе могла идти речь. Неужели она, сама того не зная, оказалось в меньшинстве голосов? Или она упустила нить разговора?
Почему-то новая одежда стала тесновата и, стараясь не выдать истинное лицо недоумения, девушка положила ладонь на плечо Йому. Длинные костлявые крючковатые пальцы окружили цель и слегка прощупали мышцу через ткань. Ноги ослабли, подогнулись и если бы не вмешательство хранительницы, то можно было бы предположить, что доктор вот-вот потеряет баланс и собственное равновесие? Как только попа ушла вниз, а ноги мягко, почти интимным движением подрубила одна из рук, девушка выдохнула остатки воздуха и посмотрела вниз — на далекий и одновременно близкий пол, украшенный немногими крошками пыли.
— Я не против того, чтобы воспользоваться ею. Если я поцарапаю свои пальцы, то не смогу полноценно лечить вас, верно? — сделала простой и очевидный вывод лунарианка. Она согнула ноги, немного прижав между мышцами руку девушки — дверной проем был одним из самых главных неудобств из-за её высокого роста. Почти каждое подобное совместное путешествие ограничивалось двумя или тремя дверными проемами.
Выпрями спину, убери ноги — и останешься целой и невредимой.
— С другой стороны, я потеряю в стиле и хватке пальцев. — Лунянка замерла, перекинула руку и принялась справляться с липучей застежкой. Как только с легким хрустом одежда распахнулась, Эйрин вытянула кисть и провела голой кистью по волосам пальцами. Теплая, эластичная кожа согрела казалось бы не такие уж горячие пальцы, — да и тебя не погладить, как ты верно заметила. Берегись!
Небольшой маневр заставил вновь уберечься от возможных шишек или нежелательных синяков. Только теперь нужно было не пройти через проем, а не коснуться множества веток, чтобы сухое дерево не оставило следы на коже.
— Да, спасибо...
Через какое-то время Эйрин привыкла к монотонной тряске мышц и просто смотрела вперед, периодически бросая взгляд то на розоволоску, то на беловолоску. Будто проверяя, что все в порядке и ничего или никто не стоит их на пути. Будь это материальный или не конвенционное, упомянутое в ходе диалога, препятствие.
— Остановимся тут. Мне кое-что пришло в голову, Йому, Ююко.
Поднявшись осторожно во весь рост, членодева добавила:
— Давайте выберем тот путь, который подсказывает ваше тело или интуиция. Хоть мне и хочется увидеть дерево, я теперь понимаю, что до него идти и идти. Так что... я бы хотела выбрать более удобный вариант.
— Поначалу не будет? — пара глаз холодного оттенка скользнула вдоль лица пепельной блондинки, останавливаясь в районе покачивавшейся с каждым шагом груди хозяйки, совершая затем рывок к подбородку.
Оставляя подробности на потом, но не забывая о намерении, Йому взглянула на идущую от тракта сквозь нависающие альковы веток деревьев и кустов, моментами сплетавшимися подобно причудливо вытянутым пальцам. Возможно, так им было легче переносить порывы ветра, если бы те были такими уж частыми гостьями в довольно сонном домене розововласки. Проход виденный ею сотни раз и использовавшийся немногим реже, особенно в более ранние годы.
Воспоминание едва не отозвалось меланхолической усмешкой на тонких губах, растекаясь приторно сладкой поволокой вдоль языка.
— Не так уже и много... — негромко ответила она целительнице, рисуя перед глазами маршрут. — В сущности, мы уже почти на месте. Эта пещера находится по нашу левую руку. А чуть дальше находится кабинет с теплицей. Почти перед ней — древо.
Фрейлина кивнула в сторону уходящей тропинки, почти затерявшейся между цветущими растениями.
— Тебе бы хотелось свернуть и посмотреть, что там находится? Любопытная и отважная Эйри-тян. Но сейчас я бы предложила оставаться последовательными: если хочется увидеть древо и прикоснуться к луку, давайте вначале это и сделаем. А затем, вдоволь напрактиковавшись, если останутся силы, посетим это место. Или кабинет. Пещера видела много зим, подождёт ещё несколько часов. К тому же, если захочется посетить её изнутри, придётся столкнуться с некоторыми неудобствами: там встречается и пыль, и паутинка. А ещё в некоторых местах довольно темно. Перед пещерой же хоть и находятся некоторые из интересных растений, вряд ли у нас есть чем их срезать, разве что ножом. В общем, я предлагаю не отклоняться от изначальной цели нашего маршрута и дать тетиве твоего лука — она кивнула на розововласку с чехлом — вдоволь попеть. А ещё я не знаю сможем ли мы найти там достойную твоего внимания мишень, разве что кто-то из обитательниц захочет позировать. Но к ним не так легко бывает достучаться.
Неожиданный перерыв вызванный вопросом целительницы по всему подходил к концу, оставалось узнать мнение Ююко относительно наиболее удобного из маршрутов.
— А что думаешь ты, Ююко? — обратилась она к хозяйке.
— Совершенно ничего не будет. — нараспев ответила розоволоска.
Перехватив взгляд хранительницы, она усмехнулась мягкой улыбкой, опуская глаза к центру кимоно и чуть прищурившись возобновила визуальный контакт с девушкой, чуть наклоняя голову к плечу. Затем, словно потеряв интерес к незатейливому флирту, развернулась в сторону, куда смотрели остановившиеся девушки, следуя за их взглядом расслабленным взором рубиновых глаз. Те видели лишь уходящую вдаль тропу, причудливо темнеющую под нависающими растениями.
— Почти что запустение, — констатировала она сразу же добавляя — если бы только не их естественность. В таком случае, это уже природа, куда мы не вмешиваемся. Даже интересно, что там. Уверена, ты могла бы поделиться с нами большим количеством интересных историй, чем мы с Эйри сейчас знаем. Но...
Медленно крутанувшись на носках, Ююко отвернулась от вьющейся тропинки прислушавшись к журчащим мыслям хранительницы.
— Что я думаю? Будем последовательны. Это место может представлять определённый интерес для нас, но мы ведь вышли с определённой целью. А кошка погнавшаяся сразу за многими клубками рискует не догнать и одного. Поэтому я склоняюсь к постепенностям. И разве могу я допустить, чтобы любимая встречала дискомфорт совершенно не готовая к этому? Ведь такой красоте должно быть в совершенно иной обстановке.
Клацнув каблучками, ощутившими под собой камень аллеи, Ююко повернулась спиной к тропинке, скрывая ту своей фигурой. Размышляя о чём-то некоторое время, она сохраняла молчания осматривая девушек, затем продолжила.
— Пойдём? — вдруг просто сказала она и развернувшись в сторону дороги направилась к оговоренному ранее месту.
Покосив взгляд на увесистую корзинку, монотонно покачивавшуюся на локтевом изгибе, Ююко сбавила ритм, вынесший её немного вперёд. Всего несколько более мелких шагов понадобилось, чтобы девушки шли вровень друг другу, занимая центральную часть мощённого пути.
— Дерево находится за теплицей, за небольшим прудом, верно? Ты упоминала кусты, так что предположу, что знаю, где это место.
Спустя несколько минут пути, который розоволоска предпочла идти соблюдая тишину, показалась вначале черепичная крыша кабинета, а за нею каркас теплицы, двумя стеклянными куполами сходившиеся вверху крыши. Приветствуя здание в форме вытянутого прямоугольника, девушка попыталась заглянуть в широкое окно, но взгляд ожидаемо наткнулся на знакомую толстую штору отсюда приобретавшую золотистый оттенок.
— Освещение внутри должно быть немногим светлее, чем в комнате нашей любимой. — отметила розоволоска.
Шаг девушки не сбился, не замедлился, пока она проходила рукав дороги услужливо вьющийся к массивным дверям пристройки. Какой бы вкусный отдых бы не сулила обстановка, нужно было соблюдать цель за которой они выдвинулись. Растекаться было непозволительной роскошью, а отдохнуть и отведать чего-то радующего восприятие она позволит себе позже. В более благоволящей тому обстановке.
И вновь формальный ориентир в лице двух зданий остался у них за спиной. Недалеко и при желании добраться к ним обратно можно было бы, по её ощущениям, затратив не большим нескольких минут.
Тропинка вновь вильнула, уходя в сторону участка с кустами. В сущности, это можно было принять за настоящую полянку с несколькими высокими деревьями среди которых, в самом отдалении выделялось одно. Выделялось своей кряжистостью и разбросанными ветвями, которые уже никогда не зацветут. Тем не менее, дерево вписывалось в композицию местности так, что оставить его было правильным решением. Никому не мешая, оно простиралось ввысь почти уравниваясь высотой с остальными соседками и вместе с остальными послушно отбрасывало тень, спасая от жары возжелавших отдохнуть.
— Кажется, мы пришли. — отметила Ююко приподнимая руку с чехлом для лука.
— Кста...Ой... — мир ненадолго качнулся — то ли сама целительница нарушила собственное равновесие, то ли подземный толчок заставил оступиться. Убедившись, что все целы, Эйрин постаралась заверить всех прекрасных путешественниц в том, что качку она перенесла хорошо, — Все в порядке, просто закружилась голова.
Возможно, вставать так рано было не самым верным решением, особенно на больную ногу. Но, на всякий случай, врачевательница провела ладонью по шеи хранительницы. Выступающей вены на шее, что учащенно бьется, длинные пальцы не нашли в своем исследовании, поэтому доктор закончила движение мягким, почти успокаивающим мазком. Руки все равно можно и нужно было занять, так как пальцы как раз и бродили в этом районе. Была ли она в этой части сада или нет, Эйрин не могла быть уверена, посему она просто наблюдала за переплетающимися, словно нитки кровеносных сосудов, ветками и кустами, возникающих словно из ниоткуда на их пути.
— Теплица... Мы сможем там отдохнуть, если понадобится.
Прикосновение ладони получила и розоволоска — членодева похлопала ту по плечу жестом одобрения. Понравилось ли это девушке или не сильно узнать было трудно — наличие кудряшек и высокий рост немного заслоняли вид.
— Пойдем. Предложение слишком лестное, чтобы от него отказаться.
Шаг за шагом девушка приближалась в сторону ветвистой мишени. Паутинок веток напоминала больше не могучий ствол, а наличие рогатого животного, похожего на лося, что спрятался за большим препятствием. Только корона из "рогов" выдала без особого труда наличие животного. Йому и Ююко были совсем рядом, чтобы поймать неосторожную лучницу, что могла вот-вот оступиться, хотя последняя прикладывала все силы, чтобы не дать ране напомнить о себе, а мероприятию — прерваться, не успев толком начаться. В прошлом и сейчас у них троих было много планов, однако немалая часть из них таки не осталась не реализована и Эйрин чувствовала, как плечи легла тяжелым булыжником ответственность. Её вес оказался куда тяжелее, чем самый набитый рюкзак — и когда до дерева оставалось не более десяти метров, травница снова оступилась, почти захромала. Что-то чиркнуло иголкой прямо под повязкой, заставив организм отреагировать на раздражитель.
— Вы, должно быть, устали, — предположила девушка, выпрямляясь в полный рост, — как насчет облегчить немного ношу и использовать бутербродики по назначению?
Эйрин не спеша потянулась за луком, перехватывая оружие из мягких женских рук. Затем повторила подобное движение, только в направлении колчана. Ей не показалось странным мысль о том, что предложение могло не касаться ей самой, но перекусывать ей не хотелось. Как только она сделает выстрел, то мероприятие можно считать открытым — а остальное приложится.
Прищурившись, она стала мерять глазомером расстояние до цели. Ничего не было видно в качестве мишени для прекрасного попадания — вроде дырки дупла или какой-нибудь хорошо заметной трещины. Дерево, даже если и было негодным, сохранилось по мнению лучницы, достаточно хорошо, чтобы можно было найти изъян.
— Только сперва я бы кое-что проверила. Не возражаете?
Надев на ладонь перчатку, лунарианка могла подтвердить, могла развеять какие-то сомнения касательно её намерений, если те не были столь очевидными. Все-таки ничего не мешало сделать отметину самостоятельно! Только пешей прогулке Эйрин предпочла натянуть тетиву и позволить одной из десятка стрел занять свое место — между указательным и средним пальцами. Тетива натянулась, плечи лука стали ровными и напряженными. Момент — и девушка, прикрыв левый глаз, задержала дыхание.
— Если не попаду с такого расстояния в дерево, то завтра всю посуду мою я.
И отпустила снаряд в полет, метя в центр ствола.
1d10: (1) = 1
1-6 — выстрел оказался удачным — стрела крепко закрепилась в древесине.
7-8 — стрела отсекла одну из веток и полетела дальше, не попав в дерево.
9-0 — стрела улетела прочь, пронеслась совсем далеко от мишени.*
Посмотрев в ту же сторону, что указывала хозяйка, фрейлина обвела взглядом знакомые очертания давно иссохшего древа. Кроны, ветви, местами отошедшая от древесины кора и характерно вздыбленная вокруг места пролегания не имевших в себе соков кореньев — картина была известной и вызывала неопределённую смеси меланхолии и тлеющих искр чего-то похожего на раздражение, ещё не оформившееся, мелькавшее в груди искрившимися мотыльками потревоженных кочергой камина огоньков.
Сама толком не осознавая, что именно вызвало подобную эмоцию, она поспешно отвела взгляд возвращая себя к мыслям более насущным и важным, чем останки ушедшего гиганта, остававшегося здесь для эстетики или из-за её недосмотра. Возможно, кто-то, когда-то давно, смог поставить больше грузиков именно на эту чашу.
— Кажется, здесь вполне удобно. — негромко произнесла она без какой-либо определённости.
Однако, слова относились ко всей местности вообще. Небольшая область, покрытая сочной изумрудной травой и выглядывающими то тут, то там головками полевых цветов, не имела резких перепадов рельефа будучи идеальной для отдыха и любого времяпровождения. А потому не сильно утруждая себя размышлениями, фрейлина подошла поближе к будущей мишени и без излишней спешки согнув колени позволила бёдрам любимой соскользнуть с предплечий, секундами позже обретая привычную твёрдую почву.
— Как ты? Переход получился хоть и не слишком долгим, но монотонность могла наскучить. Тебе ведь обычно по душе более активные вещи. — участливо заглянув девушке в глаза, Йому не спешила куда-либо отходить.
Принятое решение находиться неподалёку, по крайней мере пока девушка не выйдет на позицию, которую находит идеальной для работы с древесной целью, позволило спохватиться, широким движением подплыв к той, стоило ей немного оступиться, а обе ладони мягко коснулись бедра и живота, предлагая припасть на разогревшиеся от нагрузки руки. Но это не понадобилось, ведь девушка заверила, что с ней всё в порядке, разве что голова закружилась.
«Словно это входит в сочетание "в порядке"».— вздохнула про себя фрейлина.
Однако не сказав ничего вслух медленно отвела руки отступая на наш назад, давая возможность членодеве принять проверенный накануне лук. Словно почувствовав её беспокойство, Эйри мягко подступила к ней проводя по шее пальцами и беловласка прикрыла глаза, отдавая себя в распоряжение исследующих тело касаний. Тонкие губы расплылись в едва заметной улыбке, а веки задрожали, противясь необходимости распахнуться и впустить поглубже солнечные лучики.
И всё же повинуясь необходимости, фрейлина неспешно открыла глаза сбрасывая с себя чувство неги, возникшее было под пальцами любимой. Открыла, делая несколько мелких шагов назад, давая возможность Эйри ощутить в руках вес знакомого оружия и внести необходимые коррективы, если тетива окажется натянутой слишком туго либо наоборот будет проседать, уступая совокупному натиску умелых пальцев и стрел.
Ощущая тепло в предплечьях, оставшееся после их путешествия, она впала в раздумья, как лучше всего это использовать и стоит ли начать практику с мечом незамедлительно. Взгляд скользнул на крепившуюся у бёдер перевязь, затем пополз по кимоно розоволоски находя себя у корзины. Возможно небольшая передышка была лучшей альтернативной?
Выравнявшееся дыхание намекало, что оба исхода одинаково устраивают и поток мыслей грозил затянуться, если бы на помощь неожиданно не пришла бы Эйрин предложившая сиесту и бутерброды. Возможно, такой вариант и правда был лучшим? Однако, новая дилемма возникла не успев до конца растаять тень старой: отходить подготавливать местечко значило рисковать пропустить всё самое интересное!
— Согласна с Эйри. — убеждённо кивнув, продолжила — Будет совершенно не лишним, если мы обустроим местечко для небольшого отдыха. Разумеется, можно отправиться в теплицу или пристройку к ней, но можно отдохнуть на свежем воздухе чуть дольше. Пожалуйста, позволь?
Подхватив плавным движением корзинку с руки Ююко, садовница скользнула ею уже по своему локтевому сгибу и поспешно проведя глазами по траве выбрала участок находившийся неподалёку. Скрытый от прямых лучей кронами, он предоставлял одновременно тень и вместе с тем воздух вокруг уже прогрелся достаточно, чтобы отсутствие прямых лучей начало доставлять дискомфорт прохладными ощущениями.
С уверенностью шагнув за волнистую линию тени, Йому сбросила с плеча корзинку, укладывая ту наземь и зарылась в содержимое плетёнки едва ли не по локоть, деловито колыша белыми прядями, что нарочно спав вперёд стремились закрыть лицо, будто никакого банта и вовсе не было!
— Ну вот, нашла! — обратившись к девушкам, одна из которых наверняка сейчас готовилась к практике, прощебетала она.
В руке сорванным парусом мелькнула бежевая ткань, назначение которой послужить ковриком-подстилкой. Быстро поднявшись, хранительница подхватила ту за уголки и тряхнув "ушками" развернула материю, промахнувшись в том, что её рост явно превосходил её собственный и теперь часть ткани плюхнулась на стопы, так и не развернувшись до конца.
Ничуть не опечаленная таким исходом и с ничуть не уменьшившимся энтузиазмом, она продолжила работу укладывая развёрнутую ткань и продолжая разглаживать складки, что благодаря мягкости и податливости травы и ровности поверхности были не такими уж и упрямыми.
И в конечном итоге, решив себя вознаградить за труды, первой плюхнулась на широкую поверхность бёдрами, водя коленями из стороны в сторону. Улыбка сама собою появилась на лице и следуя этому солнечному чувству, Йому продолжила движение, плюхаясь на широкую ткань подстилки уже спиной. К счастью, "падение" выдалось мягким, чему способствовали как толщина ткани, так и мягкость покрова, а холод, что можно было ожидать в такой час совершенно её не беспокоил.
Почти целиком безоблачное небо разделилось на несколько частей, хребтов и провалов, увеличивавшихся и уменьшавшихся в известной хранительнице последовательности каждого пальцы, устремившегося с ладонью ввысь, а васильковые глаза прыгали от одного навершия к другому, всячески избегая падения вниз с такой маленькой опоры, как подушечки.
Затем рука упала и хранительница просто уставилась ввысь, вдыхая ароматный воздух, прислушиваясь к звукам вокруг, среди которых приятной мелодией раздавались два девичьих голоса.
Немного прислушавшись, хранительница сопоставила происходящее и решив, что характерный деревянный шорох и стихающие голоса являются довольно прямым намёком на происходящее, упёрлась ладонями в материю подстилки, неспешно приподнимаясь и смотря на обеих возвышавшихся неподалёку девушек несколько раз моргая глазами, словно прогоняя сонливую негу.
«Успела совсем вовремя.» — предостерегла себя от излишней лени девушка поднимаясь с импровизированной постели.
Остановившись неподалёку, она с интересом наблюдала за лучницей, за движениями инструмента в её руках, позицией бёдер и тому с какой стороны она прикладывает снаряд к плечам простого длинного лука.
Замерев вместе с остальными, Йому, казалось, затаила дыхание ожидая того, как выпрямившаяся тетива протолкнёт стрелу к древу и та с характерным отрывистым свистом вопьётся в кору. Так и произошло. Заострённый наконечник менее чем в мгновение скрылся в облачке взбившейся древесной пыли, протолкнувшись внутрь и раскалывая опавшую неровными кусками кору впился в древесину, скрываясь, как показалось фрейлине, в той где-то на добрую половину длинного острия.
Выдохнув, она захлопала в ладоши радостно взглянув на девушек и её губы не скрывали широкой искренней улыбки: всё же ей удалось успеть расстелить место для отдыха и не пропустить даже крупицы интересного зрелища.
— Великолепный выстрел, любимая! — не удержалась она. — Даже не сомневалась, что в твоих умелых ручках и такой простой лук будет петь!
— Конечно, милая. — ответила розоволоска позволяя снять с протянутой к мечнице руки корзинку, тем самым облегчая груз и давая больше пространства для действий, что могло сгодиться в ближайшее время.
Теперь в руках оставались лишь чехол и веер, столь далёкие по внешнему виду и только один из предметов сейчас мог пригодиться лунарианке. Переведя взгляд на тёмную материю вокруг снаряжения, Ююко перебросила ту на левую ладонь, протягивая возлюбленной саму конструкцию оружия и колчан с десятком стрел. Не зная пока о стиле, она могла лишь предполагать, как распорядится этой совокупностью членодева: повесит колчан за спину, воткнёт ли стрелы рядом с собой в землю или захочет взять нежными пальцами сразу несколько снарядов, пуская их в цель один за другим. В любом случае, первый выстрел был в равной мере испытанием и лука, его пригодности выполнить свою роль, что была под вопросом, так как кроме Эйри никто в этом особняке особо не блистала мастерством обращения с изящным оружием.
Со всевозрастающим интересом Ююко следила взглядом за тем, как возлюбленная играет с тетивой, закладывает колчан за спину. Передав хранительнице ставший временно ненужным чехол, более не стеснённая в своих движениях розоволоска незаметно для себя коснулась ключицы указательным пальцем, водя по молочной коже мягким навершием пальца, непроизвольно обнажая той чуть больше из под лёгкой ткани кимоно.
— Надеюсь, твоя проверка окажется успешной, любимая. — произнесла она чуть оборачивая голову в сторону победного возгласа хранительницы, забавно потряхивавшей тканью.
Вначале не поняв, что это вообще такое, Ююко вопросительно приподняла бровь, но затем усмехнувшись сама себя смягчила выражение лица осознав, что неопознанный ранее лист материи был ни чем иным,как их будущее место отдыха.
— Немного импровизации не помешает, верно? — спросив это, она вновь вернула внимание на Эйрин, что судя по всему почти изготовила лук, теперь меряя расстояние между собой и древом.
Полностью доверяя мастерству возлюбленной, девушка молчаливо согласилась с выбором места и расстояния для пробного выстрела и медленно кивнув сделала шаг назад, дабы создалось впечатление простора, когда никто не мешает и тело может занимать абсолютно любую позу.
Любопытство слилось с предвкушением результата и толикой беспокойства. В мастерстве она не сомневалась, но вот в луке: всё же любимая была привычна куда более дорогим и удобным вещам. Но Эйрин это, кажется, нисколько не смущало и пошутив она выпустила стрелу с почти что будничным видом, не считая позы связанной с удержанием лука.
Выдохнув вместе с тетивой, Ююко повернула голову к древу наблюдая уже за торчащей из древесины стрелы и мир вокруг вновь заговорил десятком нот и голосов, стоило внутреннему напряжению спасть. Вернулся даже голосок Йому, очевидно подготовившей подстилку и подплывшей к ним со свободными ладошками, в которые сейчас хлопала. Не сдержав и свою улыбку, розоволоска подпорхнула ближе к высокой девушке и приподнявшись на носочки коснулась шеи девушки в мимолётном, быстром поцелуе.
— Я тоже не сомневалась, что у тебя всё получится, любимая! — в тоне чувствовалась радость за умения.
Зашуршавшее кимоно откликнулось на движение, когда девушка сделала полшага в сторону, вновь давая возможность любимой обрести свободу.
— Ну разве не прелестно? — спросила она спеша дать пояснения словам — Без какого-либо разогрева ты сумела попасть точно куда и хотела. Теперь это будет ориентиром остальным стрелам?
Задумавшись, она сделала шаг к возвышавшейся девушке ласково касаясь ладонью спины. Подушечки пальцев взбежали ввысь вдоль позвоночника, останавливаясь между лопаток, где обосновавшись принялись ласково поглаживать пускай сейчас и скрытыю за тканью кожу, моментами прохаживаясь подушечками по позвонкам.
— Если хочешь, мы можем немного разнообразить эту цель...
Рука скользнула вниз, намеренно мазнув вдоль спины и юбки в движении погладив одну из пышных ягодиц членодевы. А Ююко не останавливаясь сделала шаг к дереву немного наклонив голову набок. Приподнятый на уровень груди веер раскрылся, демонстрируя как вдоль его рёбер бегут розовые полоски энергии, сорвавшиеся лепестками отбрасывающей искры сакуры устремившейся к стволу с едва слышным мелодичным перезвоном. Подлетев к стреле, почти все из них окутали её небольшим кругом, центром которого и выступала пущенный членодевой ранее снаряд.
Оставшиеся лепестки, закружившись маленьким вихрем, слились воедино становясь внушительной по сравнению с теми, что встречаются в природе, бабочкой с такими же розовыми обводками по крыльям и лилово-чёрными фигурными отметинами у центра. Не касаясь поверхности снаряда, она парила над ним неспешно поднимая и опуская крылья.
— Не беспокойся, любимая, полёту стрел они не мешают. — улыбнувшись, она повернула вполоборота голову. — И сами исчезнут спустя несколько минут.
Развернувшись к девушке, она словно позабыла о фосфоресцирующем зрелище вокруг простой стрелы, мелкими шагами подходя ближе к любимой.
— Как и сказала, ты смело можешь игнорировать это небольшое дополнение. Но учитывая твои навыки +3 к любому значению броска 1d20 ты можешь не только попытаться попасть в круг успех: значение 8+, но и попасть в саму летунью успех: значение 12+ либо над ней в момент, когда оба крылышка будут максимально высоко успех: значение 17+.
Блеснув глазами, Ююко отвела плечи назад с весельем осмотрев членодеву словно что-то задумала.
— Еще остался порох в пороховницах... — пробормотала про себя Эйрин тихим голосом. Как показывала практика, не каждый раз первый, разведочный выстрел, оказывался точным — могла дрогнуть рука, палец или просто дуновение ветра могло нарушить все планы. Тем не менее, заряд бодрости и уверенности себе взбодрил девушку, особенно когда любимые искренне порадовались её успеху. Улыбнувшись шире обычного, девушка обнажила белоснежный снег зубов и добавила, — Спасибо!
Целительница, прищурившись, смерила взглядом дерево еще раз. Левая рука, держащая лук, слабо подрагивала — нельзя было сказать, что хватка осталась той же после недавней травмы, нанесенной самой себе. Осколок боли все еще жил в руке и нельзя было назвать конечность полностью здоровой. Лучница сделала небольшой шаг назад — второй подобный выстрел вряд ли вызовет столько же восторга. Нужно было что-то сделать, немного усложнить себе задачу. Чем сложнее испытание, тем слаще и победа, верно?
Второй шаг сделать девушка не успела — что-то мягкое и теплое отпечаталось на шее невидимой цепочкой.
— Да, конечно. Посмотрим, что получится, если встать дальше на метр или два. А вы можете попытаться угадать, на каком расстоянии...
Легкая щекотка пробежала по спине небольшими мурашками — подобное чувство возникает, когда за шиворот попадают капли воды. Лунарианка, несмотря на желание, не позволила себе вздрогнуть — нельзя было дернуться и как-то показать то, что она совсем была готова к такому знаку внимания. Ласка в виде приятной на ощупь игры пальцев совсем невольно потревожила её концентрацию. Тело же, не привыкшее к подобному, заголосило, что недостаточное внимание на стрельбище — это кратчайший путь к красочному поражению.
Потрогать чужую выпуклость можно было и потом. Тем не менее, травница, как не старалась, не могла приказать крови свернуться или просто сменить течение, поэтому щечки ожидаемо окрасились красным оттенком.
—... я все оступлюсь.
Воздух стал на какое-то время более тяжелым, пропитанной силой. Повернув голову в сторону, Эйрин огляделась. Сначала она нашла Йому, что находилась неподалеку от постилки. И что же она ожидала увидеть такого неестественного странного от фехтовальщицы? Если только она сама не зарядила...
Зарядила? Внимание потом переключилось на Ююко, а точнее, на веер, который определенно проходил процедуру, которую в ученых кругах называли не иначе, как зачарование. Зефирка творила магию, вносила некоторые изменения и сочла, в глазах членодевы, её успех достаточно выдающимся, чтобы ввести новые правила в их долгожданную игру.
— Сейчас я кое-что проверю.
Пальцы натянули тетиву на среднюю силу — и еще один снаряд улетел в сторону дерева.
1d20: (9) = 9
1 — вместо выстрела Эйрин уронила стрелу по какой-то своей причине.
2 -14 — стрела царапнула листву и улетела восвояси.
14 - 19 — снаряд угодил очень близко к цели.
20 — новая стрела расколола предыдущую.
— А теперь попробуем сыграть в твою игру, — сказал девушка и потянулась рукой к колчану, который по неизвестно каким соображениям лежал просто на земле. Согнув ноги в коленях, Эйрин снова пожалела о том, что заставляет себя страдать от собственно нанесенных ею ран. Увы, порой и взрослым суждено наступать на грабли. Была лишь надежда — надежда оставить после себя достойное наследие, повторять ошибки которому за аптекарем не придется. В данный момент наследница подавала большие надежды — и Эйрин хотела, чтобы они рано или поздно пустили ростки и Йому ждало куда более легкий путь к успеху.
Во второй раз тетива натянулась до предела.
— Сложный будет выстрел. — решила про себя лучница. Но все же она попробовала выстрелить, чтобы удостовериться, укрепилась ли рука или нет.
1d20: (7) = 7 — с бонусом
1 (4) — вместо выстрела Эйрин чихнула и выронила стрелу. Вот незадача!
2 (5) - 4 (7) — атака не получилась — и дерево и круг остались целы. Кто-то явно растеряла форму!
5 (8) - 9 (12) — стрела попала хотя бы в круг, что могло не огорчить, но и не сильно порадовать.
10 (13) - 14 (17) — атака достигла летунью, можно считать себя продвинутой в искусстве стрельбы.
14 (17) - 16 (19) — было близко, но что-то помешало ей выстрелить так, чтобы высота была максимальной. Не дождалась немного.
17 (20) — стрела угодила точно в цель, как и предугадывала Ююко.
— Странное это дерево... — проговорила Йому, когда первый всплеск эмоций от успеха возлюбленной улёгся, а необходимое перед следующий заходом время выглядело ни к чему не обязывающим перерывом.
Расслабленно водившие вдоль ствола глаза сощурились на минуту сконцентрировавшись в месте, куда перед этим угодила стрела целительницы, затем вновь потеряли концентрацию, водя вдоль коры с непринуждённой быстротой.
— Хотя признаюсь, никогда не уделяла ему довольно много времени. Оно такое сколько себя помню и вроде ведь стоит себе в довольно плодородном месте, явно не испытывая нужды в воде и других яствах. Света уж точно хватало...
Чувство некоторой неуклюжести из-за ничем не занятых ладоней надавило ребром ладони на грудь и игнорируя желание занять руки самым близким из предметов, что сейчас ей принадлежали крепясь на перевязи, фрейлина уложила руку на руку, скрещивая их под грудями.
«И всё же что-то послужило причиной такого странного засыхания.» — уже внутренний монолог продолжил беседу девушки с собою. — «Возможно, редкая болезнь. Возможно, возраст. Возможно, оно само того не зная просто следовало своей природе отведав то, что было запретно. Или я просто слишком много думаю. Трухлявое древо просто трухлявое древо и больше ничего.»
Ладонь мягко поглаживала тыльной стороной блузку, водя вдоль зелёного жилета с клановым символом и эти размеренные движения вернули настрою утерянный на время размеренный ключ, совпадавший теперь с биением сердца да неспешным дыханием.
Голос членодевушки вывел фрейлину из состояния размышлений и прорезая нить разговора своим вниманием, она повернула голову назад, следуя за шагами Эйри, совсем скоро прекратившимися, стоило ровной спине наткнуться на подставленную ладонь розоволоски, припавшую к ткани блузы, ласкающую под нею стройное тело.
Желание присоединиться к действу стало разгораться подобно уголькам на которые дуют, одномоментно добавляя какой-то тайный ингредиент заставляющий огонь не тлеть, но разгореться ревущим пламенем. И с этим нужно было что-то сделать, что-то более уместное в данной ситуации, чем нарушить план своим вожделением.
С силой зажмурив глаза, Йому сделала несколько глубоких выдохов, а когда открыла, членодева уже стояла чуть поодаль, обсуждая с хозяйкой одним им известные вещи. Тайна...если только она сейчас же не подплывёт к парочке, превращаясь в слух.
Но и этому намерению так просто не суждено было сбыться, ведь знакомое давление в задней части головы и иллюзорный холод пробежались по коже, несмотря на почти полное безветрие. И даже если бы потоки воздуха выводили свою мелодию, их силы бы не хватило, дабы пробиться под блузку с жилетом. Однако, ощущение не было иллюзией и относилось не совсем к материальным. Разобрав чувство на составляющие и не сумев обнаружить в нём и намёка на эмоции, только чистую, сырую энергию, которая очень скоро обретёт форму, фрейлина пришла к вполне закономерному решению найти источник возмущения, которое совершенно не пытались скрыть. И это служило почти что вызовом!
Ладонь напряглась, готовая скользнуть к болтавшемуся на привязи оружию, но затем лицо разгладилось, а между губ пронёсся выдох облегчения. Насторожившийся было организм обмяк, расслабившись и теряя в концентрации. Но следующей проявившейся эмоцией стало недоумение, выразившееся в приподнятой брови. Пытаясь совладать с собой, Йому повернулась на носках с вновь разгоревшимся любопытством осмотрев парочку.
«Может быть Эйрин сама попросила сделать что-то эдакое, а я всё пропустила сосредоточившись на витании в облаках? Вряд ли.»
Рассудив, что построение догадок приближает её сейчас к разгадке с той же скоростью, что и сброшенные друг на друга лестницы, Йому, вопросительно взглянув на девушек просто спросила: «Зачем?» Но развивать мысль она не стала, ограничившись простым вопросом, вовремя заметив, что следов обеспокоенности или какого-либо удивление на лице возлюбленной нет. И это было главным, ведь беловласка вполне могла насторожиться или разнервничаться даже от такого применения волшебства. Но вроде бы всё обошлось.
И всё же, испытывая желание сказать или сделать что-то приятное, Йому уже было занесла ногу для робкого шага, что перенесёт её к любимой, чьё предплечье можно было ласково погладить, а к талии припасть.
Раскрыв рот для следующей фразы, девушка осеклась, увидев, что руки целительницы были занесены вновь для следующего выстрела. Глаза проследовали вдоль траектории будущего полёта, рисуя предполагаемую линию путешествия снаряда. Нарисовать всего одну было не так сложно и по направлению лука, Йому поняла, что членодева всё же приняла предложение розововласки разделить более сложные правила игры. Но те, как рассудила хранительница, требовали подготовки и быть может даже не одного выстрела, чтобы окончательно прочувствовать новое орудие.
Знакомый свист вновь хлёстким звуком расплылся в воздухе, затихая спустя мгновение, но мелодия закончилась не глухим ударом, но шелестом листьев, словно на те вдруг налетел ветер. И действительно, силы натяжения тетивы и прикладываемых изящными девичьими руками трудов хватило, чтобы создать за полётом снаряда искусственный ветерок. Приглядевшись, Йому заметила, как несколько словно отсечённых сухих веток упали наземь, а сквозь листву деревьев позади блеснули солнечные лучи, скрытые следующим порывом уже настоящего, не рукотворного ветра.
«Ничего страшного, тем более это лишь пробный выстрел.» — решила про себя Йому, но вслух не сказав ничего продолжила следить за действиями возлюбленной.
Ждать долго не пришлось и следующая стрела с более явственным звуком рассекаемого ветра врезалась в древесину, пролетев сквозь медленно кружившие вокруг стрелы лепестки. Весьма впечатляюще, учитывая, что девушка была минимум на несколько шагов дальше от прошлой позиции, а угол подлёта был ограничен новой отметиной.
— Надеюсь, ты не очень утомилась, любимая? — спросила Йому обращая лицо к высокой деве с луком. — Перчатка может защитить подушечки, но вряд ли как-то снизит утомляемость. Поэтому, если тебе захочется отдохнуть, всё готово. Но если пожелаешь продолжить, мне бы хотелось побыть с вами рядышком, чтобы ничего не пропустить.
Как-то само собою связав небольшую шалость, добавившую в практику новых ноток, с вопросительным выражением на лице хранительницы, Ююко улыбнулась.
— Почему нет? Разве так не интереснее? — голова наклонилась набок в окружении вьющихся кудряшек — Неожиданные препятствия и радость их преодоления, разнообразие. Мне казалось, уж тебе подобное наверняка должно понравиться. Любопытство это компас, что может провести сквозь лабиринт незнания, одарив в конце сокровищем находки...или удовольствием от пройденного пути. К тому же...
Ююко крутанулась на носочках пружинистым движением обернувшись к фрейлине.
— Это попросту удобно. Волшебство помогает во многих делах, а конкретно это — она указала на забавный кружок, пульсирующий немного искрящим светом. — не стоило мне совсем никаких усилий. Будь здесь ночь или туман, выглядело бы всё куда красивее...
Замешкавшись, словно отсутствие подходящей для иллюминации среды действительно могло её разочаровать, розоволоска стряхнула с себя медлительность, возвращаясь в текущее место и время.
— Можно делать довольно большое количество полезных вещей. Например, создавать платья, подогнанные к телу и не носить с собой целый гардероб. — улыбка скользнула по алым губам — Я ведь отмечала это ранее. Но что-то подсказывает, ты и без меня это всё знаешь. А теперь не будем отвлекать нашу любовь — выстрел обещает стать сложнее предыдущего. А Эйри задумала что-то особенное, я это вижу.
И действительно, стоило отойти на несколько шагов, как лук поднялся, а лицо Эйрин выдало сосредоточие перед готовящимся выстрелом. Лик розоволоски же выдавал азарт и вновь нахлынувшее предвкушение. Девушка хотела что-то проверить и ей не терпелось узнать, что именно крылось за скромной фразой.
Миг и непослушная стрела метнулась в старое древо и в жалости к трухлявому гиганту минула его, оставляя после не облачко пыль, но несколько кружащих сбитых листков. Не выражая огорчения, Ююко ободряюще взглянула на возлюбленную, что могла начать волноваться по пустякам. Возможно, её ладони следовало вложить в свои, прошептав что всё в порядке и что подобные пустяки не стоят и толики огорчени?
Но желая проверить себя на прочность как можно быстрее уже в третий раз членодева почти тут же освободила из колчана следующий снаряд укладывая его на тетиву. Ююко не успела сказать и слова на обронённую фразу относительно её игры. Если Эйри это действительно пришлось по душе, она была только счастлива. А стрелы можно будет попытаться отыскать после первого этапа практики...или попросту приобрести новые. Благо это были совсем не редкие в их краях вещи.
С этими мыслями девушка подловила себя, что едва не пропустила новый залп. На этот раз куда более точный, он вошёл аккурат внутрь круга, врезаясь в древесину несколько выше стрелы и летуньи облюбовавшей это место. Рассыпая искры, та беспокойно встрепенулась крыльями, однако так и не покинув своего места над воткнутой стрелой продолжила мерно перебирать ними, как если бы действительно была способна в проявление сомнений.
— Хороший выстрел, любимая. — мягко улыбнулась Ююко членодеве — Так и хочется тебя потискать за такое старание!
Сознавшись, она сделала шаг ещё ближе ласково дотрагиваясь предплечья девушки. Погладив молочную кожу, не закрытую блузочкой, она обвела глазами землю, разыскивая один из предметов. Искомая вещь лежала у самых ног девушки — колчан. Больше любимой не придётся наклоняться, подвергая колени и шов излишней нагрузке.
От воспоминаний о ране, что всё ещё мешала улыбке девушки цвести, а щекам наливаться здоровым румянцем и возбуждением розоволсока ощутила тоску. Почти что топнув ногой, она один момент боролась с мыслью попросить Йому сделать...что-нибудь! Хоть что-то. Но если такая прославленная докториня, как их возлюбленная вынуждена была ждать, рассчитывая на резервы организма, что вряд ли маленькая мечница могла как-то способствовать исцелению.
— И что же мы с Йому такие бессильные в действительно важных вещах. — тихо пробормотала она.
Затем подняв глаза, отвела взгляд указывая на место чуть позади.
— Любимая, если тебе понравилось, мы можем продолжить нашу практику. Только на этот раз я предлагаю отойти немного дальше. Не сильно, на пару шагов. Так будет...не проще, но удобнее.
Кивнув, на участок позади них, Ююко хотела было сделать несколько шагов по направлению, но ласково приобняв членодеву приподняла лицо.
— Обопрись на меня, моя любовь. Позволь немного помочь. Знаешь, я вспомнила, что ты говорила о зачаровании не лука, но стрел. И мы можем...кое-что попробовать.
Расстояние от выбранной цели к троице увеличилось метров на пять и девушка, ласково проведя ладонью по бедру возлюбленной, выпустила талию из объятий делая шаг в сторону. Ладонь нырнула в колчан, извлекая из того одну из стрел, а ладонь приобняла холодный наконечник. Брови поползли друг другу, давая лицу сосредоточенное выражение и приглушённый в свете дня розовый свет полился сквозь пальцы. Разжав ладонь, девушка протянула стрелу Эйрин, тут же повторяя процедуру со следующим снарядом. Освободившись от обеих стрел, она глубоко вздохнула.
1d20: (3) = 3
Значение < 15: самочувствие весьма требовательно настаивает на небольшой передышке.
— Вот, попробуй, пожалуйста их. — кисть с вновь появившимся веером указала на бабочку и та во вспышке прекратилась в ещё один диск, проплывший чуть выше и ставший над первым под наклоном образовывая что-то схожее с диагональю. — Я подумала, что ты сможешь попытаться пустить сразу две стрелы бросок формата 2d20, одна за другой, почти без паузы. Каждая в свою мишень. Но это ещё не всё, ещё не всё.
Ююко указала на первую стрелу, лежавшую в перчатке членодевы.
— Эта, едва коснётся древа успех: 10+, бонус к любому броску +3 раскроется фейерверком искр. Будет красиво и может быть самую малость...трескуче, если кора пересохла сильнее, чем думала. Вторая же...её удобней пустить в небо, под углом и да, понимаю, что выстрел этот очень сложен. Падая, она пройдёт сквозь две мишени сразу и стоит ей задеть хоть что-то с её наконечника спадёт небольшая волшебная сеть 16+, бонус к любому броску +3; можно приблизиться к мишени получив -2 к требованиям и +1 к бонусу . Её свойства такие же как и у обычной. Просто мне подумалось...что ты когда-нибудь да захочешь изловить пушистого наглеца доставившего столько хлопот! Но это просто моё предложение, если хочешь, можешь не использовать эти стрелы, а мишени, пропадут, ну...минуты где-то через три.
Промах царапнул самолюбие сильнее, чем ожидала лучница — второй выстрел просто расчесал листву и черным пятном мазнул по её душе. Необходимо было взять себя в руки и показать что-то более выдающееся, прежде чем оказаться в теплых нежных руках — ведь Йому и Ююко наверняка смогут любить ее чуточку сильнее, если слухи о ее мастерстве окажутся правдой на самом деле.
— Обязательно потискаешь. А я обещаю, что не буду сопротивляться.
Подобрав еще одну стрелу под своими ногами, Эйрин продолжила:
— Не переживай. Нет ничего такого в том, что вы поддерживаете меня и ничего более — мне бы, наоборот, не хотелось упражняться, подвергая вас риску. Когда вы находитесь сзади, я словно чувствую, что вы в безопасности. Что я в безопасности.
Расслабив немного спину, врачевательница позволила себе немного нарушить осанку и опереться о принцессу. Медленно натянув лук, Эйрин снова прицелилась в дерево. Кожа перчатки немного впивалась в её собственную и натирала её — скорее всего просто из-за непривычки. Мысленно лунянка дала себе наставление — в следующий раз попробовать вспомнить не только азы, но и что-то более сложное без неё — достаточно немало времени прошло с того времени, когда она пользовалась ею. Лишний вес отвлекал, заставлял хуже чувствовать стрелу и её вес, хоть и защищал кожу от мозолей.
Но какие мозоли могли испугать её?
1d20: (1) = 1
1 — Эйрин попробовала сделать выстрел, но вместо этого чиркнула палец тетивой. Чиркнула хорошо — на коже появилась кровавая борозда, которая нуждалась в чем-то вроде пластыря.
2-7 — стрела прошла мимо дерева, пролетев десяток метров. Фейерверку не суждено было взорваться снопом искр — если только не на земле.
8-19 — стрела попала аккурат в кору, создав яркую вспышку. Девушка ненадолго прикрыла глаза рукой и улыбнулась собственному успеху.
20 — вопреки самых смелым ожиданиям, стрела пробила дерево и полетела дальше. Эйрин сделала шаг вперед в надежде убедиться, что мишень не воспламенится внутренним крово... пламенем!
Второй выстрел не заставил себя долго ждать. Эйрин сделала полшага назад, прицелилась под острым углом и медленно начала опускать оружие, пока не выбрала более-менее подходящий угол. Проблема оказалась не только в определении направлении, но и в том, как не переборщить с силой натяжения — в противном случае снаряд улетит невесть куда, а ведь они не в тире находятся, чтобы разбрасываться стрелами во все стороны.
Прикусив совсем слабо кончик языка, она сделала единственное верное движение. Лучница не отдавала сейчас себе отчет, руководствуясь собственным инстинктом.
1d20: (19) = 19
1 — от сильного натяжения тетива издала печальную и... лопнула! Сама того не замечая, Эйрин немного перестаралась и из этого лука уже нельзя было стрелять!
2-12 — стрела улетела в небо и была такова. Нечего было ее искать — сила выстрела была такова, что такая и в сотне метров не найдется.
13-19 — Эйрин долго целилась и выбрала правильный угол. В итоге, её ожидало небольшое представление. Хоть и Ююко поделилась информацией о том, что ожидать, наблюдать за небольшой магией ей понравилось.
20 — Обе мишени были поражены без особого труда. Стрелять она не разучилась, вот только стрел осталось немного. Нужно было хорошенько подумать над тем, чем еще можно будет себя занять...
Куда бы не попала стрела, от этого сердце не перестало стучать громко и часто. Впрочем, внимание членодевы ненадолго задержалось на собственном результате и соленоватый вкус во рту был проглочен вместе со слюной. Взглянув вокруг, Эйрин обвела взглядом беловолосую наблюдательницу. Повернув голову в сторону, она попыталась поймать её взгляд, но, возможно, стрела сейчас занимала большее внимание хранительницы. Посмотрев на Ююко, Эйрин произнесла:
— Йому права. Ююко, пожалуй, надо и правда пора сделать перерыв.
Ноги затекли от долгой нагрузки, нога словно стала не своей и вот-вот готова была провалиться под землю. Обманчивые чувства, конечно, говорили об усталости и потраченных на концентрацию силах. Делать пока что какие-то выводы на основании первого раунда девушка не хотела — моральные покачивания душевного маятника могли заставить скривить собственное лицо, и тревога могла передаться любимым так же само, как и заразная болезнь.
Все было хорошо — просто тело затекло и она долго не держала оружие в руках. Повторяй такой сеанс каждый день и очень скоро...
Целительница ненадолго посмотрела наверх. Родной звездочки не было рядом — но в груди вдруг щелкнуло так, словно она вот-вот должна была показаться...
Нет. Сейчас нельзя было думать только о себе. Поэтому Эйрин, словно заботливая мать, положила лук себе под ноги и сократила расстояние до Ююко. Мягкий, пленительный запах волос пощекотал легко ноздри и лунарианка, осмотрев юное лицо, заметила:
— Твои волшебство, наверное, занимает немало сил. Давай я помогу тебе добраться до подстилки.
Приобняв девушку рукой, Эйрин заметила, что сделала лишнее движение и поцелуй в щечку зефирки оказался случайным образом для нее невозможным удовольствием. По крайней мере сейчас.
— Мы отдохнем на свежем воздухе, а Йому о нас позаботится. Пушистый кролик подождет.
Выставив ведущую ногу вперед, аптекарь приготовилась сделать усилие и перебросить на нее весь свой вес — как только принцесса начнет движение. Сейчас не был тот момент, чтобы попросить её о той просьбе, но он еще настанет.
— Вы у меня на первом месте.
Будь у нее третья рука, девушка бы однозначно вернула тот жест, который через ткань пощекотал кожу ее ягодиц розоволоске. Посмотрев на Йому, Эйрин кивнула и приподняла ногу, чтобы инициировать движение в сторону лежанки.
Отведя взгляд, Йому ничего не ответила. В конечном итоге, у взрослых было своё понимание и мировоззрение. А к тому же, данное розововласой хозяйкой пояснение дало исчерпывающий ответ о мотивах такого поступка. Они делают, как считают нужным, остальное её не обходит.
Чуть изогнув шею назад, хранительница дотронулась ребром указательного пальца места под нижней губой, уложив локоть на полусогнутое в суставе предплечье, прижавшееся к блузке в области живота. Голова чуть качнулась, выражая лёгкий интерес к последовавшим изменениям выразившихся в усложнённом препятствии. Мишени теперь стояли друг к другу под определёнными углами, а ладони целительницы заняла одна из наспех зачарованных стрел с толикой волшебства, которое стоило бы использовать поскорее, пока оно не рассеялось, не будучи рассчитанным для длительного нахождения в и вокруг предмета.
«Что ж, посмотрим. Хотя стоило делать их настолько сложными сразу же?» — знакомый голос вновь выразил закономерное сомнение и Йому нечего было возразить.
Голубые глаза приобняли оголённые предплечья лунарианки, силясь прочувствовать напряжения мышц наверняка игравших под нежной кожей, но спешность движений сыграла сейчас злую шутку приведя к тому, что пальцы девушки скользнув по тонкой тетиве продолжали тянуть стрелу на себя, когда же упругий материал нити закономерно распрямляясь прошёлся вдоль тонких пальцев, возможно рисуя на них краской, которой садовнице хотелось вновь видеть меньше всего. Заряд же, получив куда меньше, чем необходимо для полёта энергии пролетев несколько шагов скрылся в снопе искр. Из вида и внимания.
Приоткрыв было рот, чтобы двинуться и предостеречь Эйрин, она так и не сделав ни шагу замерла, прикладывая множество волевых усилий, дабы не помешать девушке произвести следующий выстрел, который та, будто не заметив болезненных импульсов, о которых наверняка закричало тело, уже подготавливала укладывая стрелу на тетиву и поднимая оружие плечами ввысь, спешно прикрывая глаза для лучшей концентрации.
Засвистев, стрела взмыла в воздух под углом исчезая чёрной точкой в сине-лазурном небе и вырисовывая кривую дугу устремилась вниз, чтобы распахнувшись почти незаметной сетью опутать торчавшее длинным указателем древко стрелы, смыкаясь в области оперения. Идеальный выстрел, радость которого омрачало разве что первое происшествие.
Не выжидая больше и секунды, фрейлина метнулась к девушкам, желая подтвердить или опровергнуть собственную догадку. Пряди всколыхнулись не поспевая за быстрым темпом раскрывая лоб и лицо, больше не мешая обзору и спустя несколько поспешных движений та уже протягивала обе ладони в просительном жесте предлагая уложить руку девушки в свои.
— Пожалуйста, позволь мне осмотреть тебя. Возможно, всего лишь показалось, но осторожность в таком вопросе лишней не будет.
Мягко придерживая кисть, мечница заходилась деловито расстёгивать застёжки вокруг запястья, позволяя членодеве вновь ощутить ладонь свободной от сковывающего руку защитного материала, скрывающего за собой самые уязвимые при натяжении тетивы участки кожи.
Стягиваемая перчатка мазнула о подушечки и девушка подавила вздох сожаления и сочувствия, готовый сорваться от вида красной полосы на безымянном пальце, незащищённом грубым материалом перчатки. Красная тонкая линия, почти прямая, извивалась вдоль мраморной кожи убегая к изящной кисти по удлинённому пути хрупких пальцев. Но она подавила его, рассудив, что подобное проявление исходящее от кого-то неопытной вроде неё может привести к обратной реакции, попросту вызвав раздражение.
Вместо этого она сосредоточилась, как и накануне, на исследовании места ушиба, водя глазами вдоль тонкой линии, получившей благодаря притоку крови немного объёма.
— О чём-то задумалась, любимая? Что-то побеспокоило, в последний момент заставив тетиву сорваться? Скажи и мы попробуем это исполнить.
Подплыв с правой стороны, хранительница ласково приобняла бок девушки, второй рукой касаясь той спереди.
— Я была бы рада, если вы составите мне компанию на нашем месте отдыха. И не беспокойтесь о луке — подберу его после, пускай полежит так, ничего с ним не случится. Пойдёмте?
Мягко кивнув в сторону белеющей подстилки, она двинулась медленными шагами, полагаясь на чутьё в попытке не обогнать Эйрин и Ююко. Глаза ещё на полдороги отыскали корзинку с заветной красной сумочкой внутри, из которой сейчас явно понадобится несколько снадобий и пластырь. Просто на всякий случай.
Передав стрелу девушке, Ююко поспешно отступила, по возможности стараясь не стеснять и не отвлекать возлюбленную от сложного действа. Даже если сама Эйрин расценивала упражнения как нечто само собою разумеющееся, с перспективы розоволоски оно составляло определённые трудности, начинавшиеся с изящных женских рук, которым куда бы лучше подошло орудовать чем-то менее грубым и подходящим их нежному виду.
«Пожалуйста, только будь осторожна, любимая.» — подумала она отступая назад, пока носок туфельки не упёрся остриём в мягкую траву исполнив последний из серии шажков.
С ставшим уже знакомым чувством разгорающегося любопытства Ююко продолжала наблюдать за пальцами возлюбленной, за изгибавшимся в её ладонях луком, пока затем тихонько не вскрикнула, когда скользнувшая обратно тетива, вытолкнув стрелу, мазнула по подставившейся кисти. Движение сбоку говорило о том, что подобное не осталось незамеченным и со стороны хранительницы. Но как и она девушка предпочла сейчас не отвлекать целительницу, потянувшуюся за следующим длинным остриё, конец которого принялся с прежним упорством отводить тетиву назад. Целительница будто незаметила произошедшего и это оставляло надежду, что прыткая нить попала по защитной перчатке, позволив той выполнить своё предназначение и сохранить нежную руку от неприятных ощущений.
Не зная на что ей смотреть: на выстрел или возлюбленную, Ююко непроизвольно шагнула ближе, почти в тот же момент, когда стрела с характерным звуком вновь пронеслась по воздуху ввысь. Затем по дуге, снижаясь и ускоряясь, приближаясь к скорости, при которой её почти нельзя разглядеть взглядом. Ожидаемая сеточка мягко накрыла молчаливый указатель, рассыпавшись спустя несколько секунд и Ююко, отведя взгляд от триумфального зрелища, ринулась к возлюбленной раскрывая руки и припадая к её груди своей щекой. Ладони с жадностью сомкнулись за спиной девушки и несколько секунд розоволоска просто стояла прижимаясь щекой к любимому тёплому телу, успокаивая дыхание и сердцебиение, вышедшее из-за переживаний далеко за пределы обычного ритма.
Наконец оторвавшись от мягкой груди, она запрокинула голову немного назад, осматривая красивое лицо Эйрин, пробегаясь по каждому гармоничному очертанию, изгибу и контурам губок. Вдохнув поглубже воздуха, Ююко сделала шаг назад намереваясь приобнять руку, которой могла понадобиться помощь. Но Йому уже опередила её и розоволоске не осталось ничего делать, кроме как с величайшей аккуратностью взять в свои ладони левую руку девушки, заботливо поглаживая её подушечками пальцев, чтобы затем прислонить как сокровище к своей груди.
— Не очень болит, любимая? Как ты себя чувствуешь? — присоединила она свои вопросы к голосу хранительницы.
Отведя немного влажные глаза, радужки которых поспешили прикрыть длинные ресницы, Ююко опустила голову, поднося кисть девушки к своей щеке. Мягкое касание буквально предлагало прикрыть глаза и вскоре мир вокруг скрылся за завесой приятной полутьмы, где прозвучавший голос возлюбленной и её ручка были такими желанными, такими надёжными и спокойными ориентирами. Приоткрыв веки, розоволоска вновь взглянула членодеве в лицо, а затем порхнула навстречу, находя себя приобнятой на груди Эйрин. Потянувшись и расплывшись в улыбке, она на миг позабыла о всех тревогах, чувствуя себя полностью защищённой и окутанной теплом возлюбленной.
Но замечание целительницы было весьма точным и в голос с ею усталость временившая ранее решила заговорить весьма настойчивым голосом подрагивающих конечностей и слабых коленок. Немного отодвинувшись назад, чтоб видеть лицо беловласки, Ююко отвесила лёгкий кивок, покорно соглашаясь с высказанным предложением.
— Весьма замечательный способ провести время, любимая. Разреши мне обнять тебя, а ты приголубишь нас и так мы все вместе доберёмся к нашему месту отдыха.
Заняв место по левую руку, розоволоска сделала жест схожий с жестом Йому, приобнимая возлюбленную. Близость к Эйрин успокаивала даже так и почувствовав, как некоторая тень спокойствия и самообладания вновь вливается в её тело, Ююко сделала небольшой шаг, размышляя, как именно она сможет помочь любимой. Вряд ли девушка доверит ей осмотреть палец, да и Йому уже высказала желание осмотреть и принять необходимые меры. Ей же остаётся только следить за комфортом во время этой процедуры. И именно этим она и желала заняться!
— Это было весьма захватывающее зрелище, видеть как ты победила сразу обе мишени. Признаюсь, мне было немного не по себе от непривычности, но тем выстрелом ты показала отличное мастерство!
Широкая лежанка к которой они держали путь приближалась с каждым шагом и наконец трио девушек остановилось напротив пригвождённого своим и весом корзинки на ней паруса. И первое, что пришло в голову розволоски, это воспользоваться обстоятельствами, предложив чуть более удобное место для Эйрин, чем обычная ткань. Опустив глаза, она медленно разжала пальцы, убирая руки от тела любимой. Стащила с себя туфельки и шагнула на ткань, разворачиваясь к девушкам, после чего медленно присела на самый краюшек, умащиваясь на сложенные пятки.
— Выходит, мало чем могу помочь с пальчиком. — кудряшки тряхнулись в сожалении опускаясь ещё немного ниже, вслед за подбородком, который Ююко упустила почти на грудь — Но быть может ты бы захотела лечь на мои бёдра? Или...ну, присела бы опёршись о мою грудь. Если тебе так будет удобно и хочется конечно!
Торопливо проговорив это, она добавила.
— Или вы только скажите, что нужно сделать.
— Не волнуйся, Йому, — Эйрин, довольная собой после удачного выстрела, посмотрела в сторону хранительницы. Девушка стремительно сокращала расстояние, несмотря на не совсем здоровые ножки, что заставило её удивиться. Все прошло хорошо, цель была почти достигнута — только мастер стрелок мог бы выбрать более идеальный угол. Ююко, согревающая её теплом и внимание, тоже не выражала сейчас никакой тревоги — казалось бы, что могло пойти не так? Неужели что-то или кто-то подкралось с ней, словно практически невесомый паук, который ползет по голове в поисках уязвимого для укуса места?
Осознание того, что что-то пошло не так пришло слишком поздно. Доктор не заметила, как тетива чиркнула по её коже, оставляя за собой красный след, пока не стало слишком поздно. Эйрин не вскрикнула — губы издали слабый стон. Зубы несильно закусили губу, а по руке, скрытой за тканью перчатки, заструилось что-то горячее и влажное. Догадываясь в чем может быть дело, лунянка протянула конечность навстречу Йому — чтобы та могла справиться с перчаткой сама.
Так будет проще и быстрее — одна собственная рука никогда не сравнится с двумя другими.
Хватка ткани ослабла и стало совсем легко. Область, пораженная небольшим укусом тетивы, теперь заныла. Осознание того, что один из самых бесполезных пальцев будет какое-то время украшать руку шрамом, не согрело, но и не заставило остаться безразличной. Вместо этого она попыталась найти причину случившемуся — причину, которая не выставит её в худшем свете.
— Нет, нет, я так не думаю. Все мои мысли были о выстреле. Я, наверное, отпустила стрелу слишком поздно, — объяснила она Йому. Слова было подбирать непросто — почему-то защищающий её от подобных ситуаций интеллект плохо себя проявлял. Идеи уходили вниз вместе с капельками крови, что лениво, медленно падали вниз. — Вот и царапнула саму себя.
Потом внимание скользнуло, словно ласкающие пальцы ткань, к принцессе, лицо которой выражало целый спектр эмоций в глазах Эйрин. Тем не менее, тревога и забота читались как визуально, так и немного в нотах мягкого голоса.
— Все будет хорошо. Поболит — перестанет.
Почему-то ей захотелось попытаться объяснить, что на войне не бывает без пострадавших, но сравнение показалось ей глупым и неуместным, чтобы делиться им вслух с любимыми. Поэтому, пользуясь только целой рукой, девушка постаралась двинуться навстречу прекрасным девушкам, ощущая себя окутанной в ласковом плену любви и радости. Тем не менее, одна из рук была в негодности — боль все еще досаждала, палец немного ныл, а приобнять ей кого-то означало оставить следы собственной жизненной энергии на чьей-то одежде, которую будет непросто отстирать от крови.
Тот факт, что и её наряды подбирались с особым вниманием, заставило и убрать ладонь от себя подальше. В сторону.
— Вот же глупышка. Они сейчас о твоей руке беспокоятся, а ты пытаешься сбежать, сменить вектор разговора. Спокойно, возьми себя в руки. Отпусти инициативу, помоги только словом и советом. — пробормотала про себя девушка, неспешно передвигая ноги. Хоть и путь был почти никакой, свежая травма продлевала его преодоление многократно раз.
План был просто и незамысловатый и членодева продумала его основательно, пока ткань, на которую можно было прилечь приближалась все ближе и ближе.
— Вы обе сможете помочь. — произнесла Эйрин и начала медленно опускаться вниз. Две пары рук прекрасно страховали её — можно было почти не бояться упасть вниз на собственные же колени, — Йому, принеси аптечку. Достань ватку, смочи её перекисью водорода или спиртом — я думаю, что баночка должна быть на месте. Как только краешек будет влажным, осторожно собери всю кровь с моего пальца.
Обнаружив себя сидящей на полотне, лунянка посмотрела на Ююко и, недолго думая, приняла следующее решение:
— Я была бы счастлива полежать на твоих бедрах — чтобы нам было обоим удобно. У тебя будет тоже небольшая миссия — как только Йому дезинфицирует порез, взять пластырь и налепить его сверху на ранку. Если же его не окажется, то придется отрезать немного бинта и пару раз забинтовать палец. Уверена, что у тебя все получится... но, если же это твой первый раз, то наша любимая все тебе покажет. А пока...
Членодева расслабила спину и стала медленно опускаться вниз, пока ее рука с частично окрашенным в алый цвет пальцем, наоборот, поднялась ввысь.
— ...я немного полежу и не буду вам сильно мешать, хорошо?
— Пожалуйста, помоги любимой расположиться более удобно. — сдержанно попросила Йому в ответ предложению розоволоски.
В то же время пальцы немного ослабили нажим вокруг бёдер и живота девушки, занимая новое положение за спиной и у здоровой руки, чтобы Эйри, взявшись за её собственное предплечье, смогла присесть на ткань не сильно перетруждая ещё не до конца зажившую рану на ноге.
«Словно после какого-то боя» — отметила про себя садовница прикинув, что вскоре тело лунарианки покроет ещё один слой медицинской ткани, уже на новом участке.
И вернувшись из обволакивавших её размышлений, Йому, заступив шаг вперёд согнула спину, тем самым помогая Эйрин усесться на широкую ткань подстилки. Медленно усевшись моментом позже в позу напоминавшую положение хозяйки, она выставила перед собой раскрытую ладонь, перенося на неё вес, чтобы одним движением качнуться к корзинке, деловито запуская в неё руку.
Отразившееся на лице сосредоточие сменилось удовлетворённостью и некоторой расслабленностью, завершаясь кивком самой себе, когда пальцы, ныряя между упакованной едой, нащупали и тут же обхватили искомую сумку с медикаментами, мелькнувшую кармином секундами позже.
— Неприятное происшествие. — произнесла хранительница, усаживаясь на пятки — Но ничьей вины в этом нет. Стоит только принять это и порадоваться, что обошлось царапиной. Будем надеяться, что метаболизм твоего организма сможет справиться с нею намного раньше, чем это может занять времени у обычных людей. Мне же следовало подумать и о таком варианте, постаравшись отыскать более комплексную защиту. Возможно, даже элемент доспехов, если таковые могли сохраниться.
Продолжая говорить, садовница покачала головой и наградив взглядом обеих девушек раскрыла сумку, тихим шорохом пройдясь змейкой застёжки вдоль проложенной колеи тёмных зубцов.
— Аллергии на спирт ни у кого здесь нет. — мягко улыбнулась она, являя миру округлый пузырёк тёмного цвета, где за практически непрозрачным стеклом плескалась жидкость.
Сомкнув пальцы вокруг корка, Йому аккуратно потянула вверх, пока не послышался характерный звук, а затем выставила ладонь за белеющий край подстилки, выливая на неё немного жидкости.
— Не самый подходящий способ, но я всё же предпочту касаться тебя более чистыми руками. — объяснила она свои действия, укладывая временно закупоренный сосуд между коленей.
Пальцы садовницы вновь скрылись за тканевыми боками медицинской сумки шурша на этот раз чем-то бумажным. И два небольших конверта один за другим легли рядом с бёдрами дожидаясь своей очереди. Начальная подготовка была завершена и качнувшись вперёд Йому проделала несколько небольших шагов на коленях, оказываясь рядом с целительницей, чья рука уже находилась на уровне её груди. Раскрытая левая ладонь дотронулась предплечья девушки, а губы ободряюще улыбнулись.
— Постарайся расслабиться, я постараюсь сделать всё как можно аккуратнее.
Лицо садовницы придвинулось ближе к багровым потёкам и замерло, передав всю подвижность глазам, изучающе бегающим по влаге.
Порез выглядел достаточно тонким, чтобы давать надежду на быстрое заживление, нужно было только как следует обработать рану и позволить организму спокойно творить свою магию восстановления, если только не озаботиться этим другим путём.
Сконцентрировавшись на более заметной капле, игравшей на свету блеском отражённого Солнца, хранительница покачала головой, скорее сама себе, чем кому-либо и перевела взгляд, охватывая одновременно область груди и предплечий лунарианки.
— Нам следует быть осторожнее, любимая.
Зрачки мазнули по лицу девушки, затем вдоль ладони и остановились на подготовленном конверте.
— Почти всё готово... — снизив голос, словно их мог подслушать кто-то посторонний, произнесла мечница выпуская предплечье девушки, чтобы смочить антисептиком пушистый материал.
Но вместо пострадавшей руки, вначале фрейлина дотронулась второй конечности, аккуратно приподнимая её у запястья и укладывая себе на колено. Пресекая возможное непонимание, речь зажурчала тихим потоком.
— Ты ведь знаешь, что это довольно неприятное ощущение, убрать которое просто так не выйдет, поэтому, можешь сжать моё колено, если станет нестерпимо.
С этими словами, Йому коснулась дальнего края ранки смоченной антисептиком ваткой, собирая кровь и очищая место для следующего контакта, что по задумке доуберёт то, что не удалось в первый раз.
Пальцы аккуратно сдавили ладонь, поднося ту ближе, а правая рука уже отбрасывала небрежным движением пальцев использованный ватный кусочек на землю.
— Твоим ручкам действительно подошли более деликатные вещи. — отметила она, разглядывая изящные пальцы девушки, сейчас наверняка напрягшиеся из-за пощипываний спирта. — Но предположу, ты захочешь продлить занятия, едва немного отдохнёшь? Это будет продолжение занятий с луком или что-то другое, любимая?
Бережно проведя вдоль ранки второй раз, мечница задержала ту у кожи на несколько мгновений и откладывая ватку в сторону подняла глаза на розоволоску.
— Я закончила. Нам повезло и порез оказался не слишком глубоким, а в аптечке имеется пластырь.
В то же время пальцы немного ослабили нажим вокруг бёдер и живота девушки, занимая новое положение за спиной и у здоровой руки, чтобы Эйри, взявшись за её собственное предплечье, смогла присесть на ткань не сильно перетруждая ещё не до конца зажившую рану на ноге.
«Словно после какого-то боя» — отметила про себя садовница прикинув, что вскоре тело лунарианки покроет ещё один слой медицинской ткани, уже на новом участке.
И вернувшись из обволакивавших её размышлений, Йому, заступив шаг вперёд согнула спину, тем самым помогая Эйрин усесться на широкую ткань подстилки. Медленно усевшись моментом позже в позу напоминавшую положение хозяйки, она выставила перед собой раскрытую ладонь, перенося на неё вес, чтобы одним движением качнуться к корзинке, деловито запуская в неё руку.
Отразившееся на лице сосредоточие сменилось удовлетворённостью и некоторой расслабленностью, завершаясь кивком самой себе, когда пальцы, ныряя между упакованной едой, нащупали и тут же обхватили искомую сумку с медикаментами, мелькнувшую кармином секундами позже.
— Неприятное происшествие. — произнесла хранительница, усаживаясь на пятки — Но ничьей вины в этом нет. Стоит только принять это и порадоваться, что обошлось царапиной. Будем надеяться, что метаболизм твоего организма сможет справиться с нею намного раньше, чем это может занять времени у обычных людей. Мне же следовало подумать и о таком варианте, постаравшись отыскать более комплексную защиту. Возможно, даже элемент доспехов, если таковые могли сохраниться.
Продолжая говорить, садовница покачала головой и наградив взглядом обеих девушек раскрыла сумку, тихим шорохом пройдясь змейкой застёжки вдоль проложенной колеи тёмных зубцов.
— Аллергии на спирт ни у кого здесь нет. — мягко улыбнулась она, являя миру округлый пузырёк тёмного цвета, где за практически непрозрачным стеклом плескалась жидкость.
Сомкнув пальцы вокруг корка, Йому аккуратно потянула вверх, пока не послышался характерный звук, а затем выставила ладонь за белеющий край подстилки, выливая на неё немного жидкости.
— Не самый подходящий способ, но я всё же предпочту касаться тебя более чистыми руками. — объяснила она свои действия, укладывая временно закупоренный сосуд между коленей.
Пальцы садовницы вновь скрылись за тканевыми боками медицинской сумки шурша на этот раз чем-то бумажным. И два небольших конверта один за другим легли рядом с бёдрами дожидаясь своей очереди. Начальная подготовка была завершена и качнувшись вперёд Йому проделала несколько небольших шагов на коленях, оказываясь рядом с целительницей, чья рука уже находилась на уровне её груди. Раскрытая левая ладонь дотронулась предплечья девушки, а губы ободряюще улыбнулись.
— Постарайся расслабиться, я постараюсь сделать всё как можно аккуратнее.
Лицо садовницы придвинулось ближе к багровым потёкам и замерло, передав всю подвижность глазам, изучающе бегающим по влаге.
Порез выглядел достаточно тонким, чтобы давать надежду на быстрое заживление, нужно было только как следует обработать рану и позволить организму спокойно творить свою магию восстановления, если только не озаботиться этим другим путём.
Сконцентрировавшись на более заметной капле, игравшей на свету блеском отражённого Солнца, хранительница покачала головой, скорее сама себе, чем кому-либо и перевела взгляд, охватывая одновременно область груди и предплечий лунарианки.
— Нам следует быть осторожнее, любимая.
Зрачки мазнули по лицу девушки, затем вдоль ладони и остановились на подготовленном конверте.
— Почти всё готово... — снизив голос, словно их мог подслушать кто-то посторонний, произнесла мечница выпуская предплечье девушки, чтобы смочить антисептиком пушистый материал.
Но вместо пострадавшей руки, вначале фрейлина дотронулась второй конечности, аккуратно приподнимая её у запястья и укладывая себе на колено. Пресекая возможное непонимание, речь зажурчала тихим потоком.
— Ты ведь знаешь, что это довольно неприятное ощущение, убрать которое просто так не выйдет, поэтому, можешь сжать моё колено, если станет нестерпимо.
С этими словами, Йому коснулась дальнего края ранки смоченной антисептиком ваткой, собирая кровь и очищая место для следующего контакта, что по задумке доуберёт то, что не удалось в первый раз.
Пальцы аккуратно сдавили ладонь, поднося ту ближе, а правая рука уже отбрасывала небрежным движением пальцев использованный ватный кусочек на землю.
— Твоим ручкам действительно подошли более деликатные вещи. — отметила она, разглядывая изящные пальцы девушки, сейчас наверняка напрягшиеся из-за пощипываний спирта. — Но предположу, ты захочешь продлить занятия, едва немного отдохнёшь? Это будет продолжение занятий с луком или что-то другое, любимая?
Бережно проведя вдоль ранки второй раз, мечница задержала ту у кожи на несколько мгновений и откладывая ватку в сторону подняла глаза на розоволоску.
— Я закончила. Нам повезло и порез оказался не слишком глубоким, а в аптечке имеется пластырь.
— Хорошо, — кивнула Ююко протягивая обе руки к присевшей девушке. — У меня недавно была практика с твоей ладошкой и к тому же кто-то очень любила бегать вверх-вниз по лестнице, иногда касаясь её не только подошвами туфелек.
Улыбнувшись, она мельком бросила взгляд на повзрослевшую хранительницу, прежде чем взгляд вновь примагнитился к копне белоснежных волос. Именно их тяжёлая коса сейчас привлекла внимание розововласки и именно её она поправляла, отводя увесистые звенья в сторону, ближе к плечу лунарианки. Теперь они никак не способны помешать прилечь на грудь или бёдра, что бы девушка ни выбрала.
Вытянутые ладони ласково приобняли лунянку, вначале лишь сомкнувшись у самого надплечья, но вскоре принялись поглаживать ткань и тело под ней, расправляя малозаметные складки, хотя вовсе не они были теми вещами, что влекли пальцы прыгать по верхней одежде.
— Тебе наверное жутко жарко после такой нагрузки, любимая? — тихий голос за спиной девушки сопроводила мягкая улыбка, давшая пальцам чуть больше смелости.
Заскользив вдоль гладкой ткани подушечкой, указательный палец прикоснулся шеи, недолго поглаживая пульсирующую венку у основания, чтобы продолжив своё путешествие оказаться немного правее, чуть сдвинув ворот блузы, обнажая ключицу.
— Неприятное событие— вздохнула она — Ну что ж, это часть процесса. Можно утешить себя, что этот порез будет доставлять не сильно много неудобств и исчезнет без следов довольно быстро, в отличие от навыков, которые удалось освежить. И жаль, что у нас нет средств, позволивших бы как-то быстро возвращать неизменно хорошее самочувствие.
Поле зрение вычленяло то одну, то другую девушку и образ неизменно хлопочущей Йому сменялся теплом исходящим от тела членодевы, поглаживанием которой она сейчас и была занята.
— Расслабь спинку, любимая. — попросила она, пробежавшись по ней ноготками.
Достигнув пика, рука скользнула за плечо, едва ощутимым нажатием предлагая прижаться к груди, что все равно едва не упиралась к одежу травницы.
— Мне доводилось читать, что одно чувство может быть заменено совершенно другим, более сильным и возможно приятным. — алые губы прошептали это над самым ухом лунянки, сразу вслед за предупреждением Йому. — Поэтому, что, если мы закроем глазки и попробуем отдаться им? Хорошо?
И с затихавшими словами подбородок неспешно лёг на надплечье девушки, найдя в деликатном выступе надёжную опору. Лёгкая улыбка сменилась мягкостью губ, потянувшихся трубочкой к шее, но замерших, чтобы распахнуться и подуть немного тёплого воздуха, касавшегося кожи и ямочки под ухом.
— Всё хорошо, — тихо прошептала она, приобнимая подгрудье любимой и легонько притягивая ту чуть назад, к себе, чтобы встретить обеими грудями, покорно сжавшимися под нашедшим их весом, но тут же мягко и пружинисто упёршихся, останавливая спину.
Теперь не было нужды придерживать девушку обеими руками, только отвлекать от неприятных ощущений, неизменно кусавших раненную конечность и Ююко мягко побежала вдоль левого плеча, игриво зацепив блузку, слоно та должна была спасть к концу их небольшой игры. Помогая себе второй кистью, она спустилась чуть ниже, к животу, захватывая пальцами немного ткани и упругой кожи.Тут же отпуская и расплываясь поглаживающими нажатиями, массирующими участок.
— Ты умничка и более чем заслуживаешь немного приятного отдыха, любовь. — звук сместился ближе, являясь больше тёплым шёпотом, чем привычным мягким голосом.
Теперь слова касались прямо ушной раковинки, а руки всё так же поглаживали плечо и животик, пока по негласному сговору синхронно не перешли к шее и ложбинке между двух внушительных полусфер врачевательницы, каждая из которых сдвинулась друг от друга, уступая более инициативной ладони, кисть которой приняла на себя вес ближайшей груди, приподняв и непроизвольно сжав её нижний край.
— Уже скоро Йому закончит, а пока иди ко мне.
Горячий язычок прошёлся повторяя контуры ушка, губы сомкнулись вокруг мочки, игриво оттягивая ту на себя. Сместившаяся ввысь ладонь вычерчивала вдоль линии груди завитки, неизменно ведущие к центру ареолы. Но ожидаемого нажатия не произошло. Вместо этого, Ююко никуда не торопясь открыла глаза, поворачивая голову на звук знакомого голоса.
Объятья мягко раскрылись, возвращая девушке инициативу, а секундами ранее ласкавшие тело ладони касались пальцами краёв блузки у плеч, оттягивая те, чтобы придать форму.
— Действительно, повезло. Любимая, я немного приподнимусь и буду очень признательна, если ты согнёшь ручку в локотке, хорошо?
Не переставая гладить плечи девушки, Ююко сменила позу, выпрямив спину и расправив плечи. Протянув левую руку, она приняла протянутый ей бумажный конвертик с клейкой медицинской широкой ленточкой, длины которой должно было хватить, чтобы закрыть порез.
— Благодарю, Йому. — лаконично кивнула она, снимая защитную бумагу с обратной, клейкой стороны.
Вновь подавшись вперёд, она вплотную прижалась к спине девушки, вытягивая руки, чтобы взять поднести кисть с порезом на пальце к себе.
— Замечательно, что ты напомнила нам взять медицинскую сумку, любимая. — отозвалась она наклеивая повязочку так, чтобы антимикробная фибра, а не клейкая часть контактировала с затягивающейся ранкой.
Придирчиво наблюдая за собственными пальцами, уже разглаживающими края пластыря, она прищурилась, проверяя всё ли в порядке. И наконец произнесла: «Пожалуйста, проверь всё ли сделано грамотно...»
— Кто-то очень любила бегать? — Эйрин мягко улыбнулась, разрисовывая кисточкой собственное воображение. Мысли в голове достаточно отчетливо представили небольшого карапуза, который то и дело, что бегал по лестничному пролету, оставляя на том немало следов. Правда, к кому могло относится намек — к Йому или незнакомой пока ей Мьён, врачевательница точно не знала. Ответом послужил легкий поворот головы любимой и не нужно было слов, чтобы окончательно дать туману сомнений опасть и развеяться. Неприятное, несвойственное ею давно ощущение вернуло членодеву в реальность и она постаралась расслабить напряженную спину, привычно ожидающей нагрузки. Сейчас на кону были более важные задачи.
— Спасибо, мне вполне комфортно, — доложила Эйрин и попятилась немного назад — в поисках более комфортного угла для спины. Хоть бедра принцессы были мягким и весьма упругими, несколько позвонков не могли найти себе "места", поэтому пришлось лечь как-то "посередине". Занесенная вверх рука немного онемела и дело было совсем не в смешной кровопотере — девушка просто занесла её куда-то над собой, чтобы красные капли не смогли капнуть на кого-либо, кроме нарушительницы покоя в центре внимания.
— Конечно. Чистота — залог здоровья. — повторила заученную фразу членодева, провожая взглядом сложенные лепестки пальцев рук хранительницы. Пару раз хлопнули и собственные лепестки век, выражая небольшое неудомение — пальцы рук розоволоски оплели её, мазнули по кончику вены, существование которой Эйрин старалась скрыть: очень уж выделялся сосуд на лебединой шее. Сейчас же белого медицинского халата с высоким воротником не было — шея была голой и уязвимой. Но любимых, кажется, эта мелочь не особо заботила — благо, при должном старании можно было найти и не один такой "изъян."
Шумно выдохнув, доктор постаралась запрокинуть голову назад, чтобы подмять по себя одно из плеч Ююко.
1d10: (6) = 6
1-4 — медленное движение головы — и Эйрин удачно запрокинула голову, дав больше доступа к шее.
5-8 — головы почти столкнулись, но что-то, неведомое девушке, в последний момент помешало этому!
9-0 — получилось небольшое столкновение, отчего венец из звезд закружился вокруг головы.
— Все будет в порядке, не переживайте. Какие-то пару дней палец придется не беспокоить, но, в целом, большая часть работы мне все еще будет подвластна. Конечно, стрелять другой будет не так удобно...
Расслабить спину, увы, получилось не так просто, чем выбрать слова, чтобы наложить немного спокойствия на обеспокоенные души. Тем не менее, Эйрин постаралась следовать всем инструкциям — сейчас её интеллект не мог её защитить. Прикрыв тяжелые веки, она постаралась держать себя в руках и постараться не зашипеть, когда что-то обеззараживающее цапнуло прямо в область ранки. Одна из ладоней, покоящихся на теле юной протеже, все же не нашло в себе силы исполнить наставление последней.
—Не хочу... не должна задействовать силу... — решила давно про себя потерпевшая. Темные, как клубы дыма, воспоминания дали лишний раз напомнить о том, что с применением силы доктор перегибала, перегибает и может и дальше перегибать, дай ей свободу. А прорезающиеся кончики ногтей только и ждали окрасить что-то в розовый цвет. Лунарианка могла отпустить себе шалость во время занятий любовью, но в приступе гнева или мести нельзя было сделать что-то подобное с любимой. Можно было пригрозить, но не больше!
Прикосновения чего-то влажного и щипающего затмевал приятный оттенок ухаживаний принцессы, которая, как могла ощутить Эйрин, приняла все усилия, чтобы сделать расслабляющий массаж в таких непростых, полевых условиях.
— Да, Пожалуйста, продолжай.
Мягкая грудь послужила куда более удобной подушкой, чем плечо, а мягкие пальцы танцевали по телу, не забывая пройтись "случайно" и по особо чувствительным точкам. Толики боли ослабли, уже ничего такого не кусало острым кончиком иглы. Травница расслабилась и даже немного покраснела и постаралась мысленно вернуться на тропу приятных воспоминаний о них троих. О том времени, когда они все трое были искренне счастливы — особенно когда они только начали прощупывать почву для знакомства, притом крайне необычным для этого способом.
— Ююко... — голос Эйрин прозвучал слишком слабой для её же обладательницы. Лениво открыв глаза, она поднесла к себе уже обработанный спиртом и пластырем палец, чтобы оценить результат общей работы:
1d10: (5) = 5
1-9 — небольшой кусок ткани закрывал рану. Замечаний не обнаружено!
0 — порез получился куда более серьезным и небольшой краешек царапины нельзя было спрятать одним лишь пластырем. Надо попросить еще один.
— Спасибо. Мне очень нужны были ваша забота и помощь. — ответила Эйрин и сладко зевнула, словно она только проснулась, а не застыла в одной позе — Пожалуй, теперь стрелять будет совсем непросто, вот что я хотела до вас донести. Мы можем продолжить тренировку, но немного в более щадящих условиях — вроде того дерева или куда более…
Взгляд скользнул с Ююко, наклеившей пластырь, на Йому, кто обработала рану.
— …простых мишенях.
— Кто-то любила... — с мягкой улыбкой мечтательно проговорила Йому, смотря без определённой цели в окружавшую их зелень.
Едва заметно вздохнув, она повернула вначале голову, но затем, видя, что работы уже подходят к концу, приняла решение развернуться к ухаживающей друг за дружкой парочке целиком, подползая на четвереньках к щебечущим девушкам. Работа спорилась, а лицо лунарианки не выражало явного дискомфорта, что вселяло надежду о незначительности пореза и скором выздоровлении.
С этими мыслями, чуть повысившими упавший было настрой, она присела совсем рядом с левой рукой Эйрин, пока розововласка хлопотала с клейкой тканью, скрывая обработанную багровую полосу за медицинским пластырем. Некоторая монотонность действий пальцев любимых наводила на спокойный, почти что флегматичный настрой и плюхнувшись на пятки, Йому просто ожидала занимая себя игрой в которой нужно было взглядом прыгая от листка к листку нарисовать какую-то фигуру. Но подобное быстро наскучило и вернувшись целиком в текущий момент девушка оглядела укутанный телесного цвета пластырем палец.
— Умничка. — похвалила она хозяйку. — Мои коленки, выходит, дали неплохую практику, правда?
Йому хихикнула, протягивая руку, чтобы потрепать предплечье Ююко. Вслед за которым ласковому жесту подверглась уже незащищённая тканью конечность Эйри.
— Неизменно хорошее самочувствие — повторила сказанные ранее слова Йому принимая использованный пакет из под пластыря.
Тёмная бумага зашуршала под пальцами раскрываясь разорванной стороной и в небольшой проём один за другим упали кусочки использованной ваты. С мусором можно будет разобраться потом, когда они направятся отдыхать. А пока, поведя головой, фрейлина вперила взгляд вдаль, теряясь между листвы зелёных кустиков.
— В нашем саду неизменными являются только лунные лилии. Даже когда срываешь их, через какое-то время они вновь возвращаются на своё место. Придирчивые цветы...наверное закрыли сейчас туманом дальнюю часть сада. Уж очень не нравится им солнечный свет почему-то.
Задумчивость набегала лёгкими облачками сводя вместе брови, а губы бесшумно приоткрывались о чём-то размышляя. Перед внутренним взором вставали участки наполненные серебристым перезвоном и медленно падавшей пыльцой, светившей тусклым зеленоватым светом далёких звёзд. Зрелище в другие моменты совершенно наверняка способное привести к апатии. Вспомнилась тишина, окружавшая облюбованные цветами участки, где редкие звуки вплетались, но не выбивались из общего ритма. И где-то на краю сознания
Остановила девушка себя только заметив, как рука уже какое-то время поправляет повязанный поверх блузки бантик, в уходе о котором в общем не было никаких причин.
— Может быть они смогли послужить нам для создания такого средства, никогда не думала о таком. Вначале надо более основательно с ними познакомиться. Многое до сих пор скрыто от меня, а вещи, что кажутся простыми и понятными остальным приходится изучать с самих основ. Порою даже возникает чувство досады. — поделившись мыслями она добавила — Даже в пристройке некоторое кажется неизведанным.
Немного приподняв лицо, она подставила бледную кожу под ласкающие лучи нежного солнца, смягчённого расположившимися над выбранным обитательницами местом отдыха ветвями. Спешить было некуда, впереди была добрая половина дня и до намёка на закат оставалось минимум несколько часов. И всё же, если Эйри приняла решение попробовать продолжить тренировку с луком, нужно было озаботиться о более менее комфортных условиях. Начать хотя бы с подготовки стрел, количество которых уменьшилось. Рассудив, что улетевшие вдаль временно окажутся потерянными, хранительница решила начать со стрел бывших на виду.
— Уже отдохнула, милая? — вопрос был задан Эйрин и со всей возможной осторожностью хранительница сблизилась, протягивая руки к кисти врачевательницы. — Позволь я осмотрю её на предмет всякого. Хорошо?
С этими словами она вновь мягко подхватила кисть девушки, поглаживая обратную сторону запястья вдоль венок подушечками пальцев. Глаза сконцентрировались на теперь куда менее пугающей повязке, защищавшей желанное тело от покушений на здоровье извне. Казалось, дополнительный осмотр не внёс никаких новых фактов и облегчённо выдохнув, фрейлина качнулась, поднося губы к запястью любимой.
— Знаешь, перед тем как продолжить, нужно будет собрать часть стрел, поэтому я думаю стоит ли так просто дожидаться нагрузок? Ведь твои ручки и без того уже натрудились. Как насчёт небольшого разнообразия в ощущениях? Уверена, мы с Ююко смогли бы тебя порадовать. Небольшой массаж, как считаешь?
Хихикнув, Йому провела вдоль белоснежного предплечья, щекотя бархатистую кожу, упруго игравшую под подушечками пальцев.
Разглаживающие движения стали менее активными, делая акцент больше по краям пластыря, чем, как раньше, вокруг раны и оценивающе склонив голову Ююко остановилась. Результат собственных действий устраивал девушку лишь наполовину, потому что хоть накладка и обеспечивала кое-какую защиту от окружающей грязи, но совершенно не маскировала проблемную область, будучи куда более тёмной в оттенке, чем молочный оттенок кисти травницы. И именно это, вкупе с пониманием не самых приятных ощущений, испытываемых любимой, заставило брови девушки решительно сойтись.
— Не очень подходящий материал, — выдохнула она — Но, полагаю, пойдёт. И эта заплатка выступит более удобной альтернативой толстому мотку бинтика. Других альтернатив у нас все равно нету, придётся как-то пожить с этим некоторое время.
Желая отвлечься от переживаний, она мягко вжалась губами в белоснежные волосы внимая едва уловимому аромату лаванды. Ставший таким родным, он действовал ароматерапией и вместе с исходящим от головы девушки теплом, сумел восстановить утерянное было равновесие.
Отведя лицо, розоволоска продолжала сохранять позу, выступая своеобразной опорой для спинки целительницы, расслабить которую той вовсе бы не помешало.
— Я сомневаюсь, что нам так просто удастся сделать из них что-то эдакое, применимое для лечения и не наносящее вред. Из твоих же слов выходит, что это не совсем обычные цветы, просто ускоряющие заживление и они чувствуют связь с этим местом. И что ты хочешь из них взять? Сок? Эссенцию? Или вытяжку из почвы или обычных ростков, подсаженных рядышком?
Поинтересовавшись, Ююко умолкла, выжидая дальнейшие действия со стороны хранительницы. Участившееся дыхание вновь стало размеренным, а пульс возвращался в норму. Вернувшееся ощущение свежести дневного дня заставило даже подумать о более основательном укутывании в кимоно. Впрочем, ненадолго. Тепло сидевшей вблизи девушки и её собственное прогнали подкрадывающийся озноб, возвратив в окружающую действительность. В ней же Йому уже ласкалась о руку их любимой предлагая продолжить начатый массаж. На это розоволоска просто повела плечом, сдерживая себя от других выражений эмоций.
— Как будет угодно любимой. Я не хочу тревожить ранения.
Эйрин молча пожала плечами и после короткой задержки покачала головой в ответ на вопрос Йому. Она немного проголодалась, палец чувствовался еще более непослушным для сигналов мозга, чем в перчатке и нужно было немного подождать, прежде чем рана затянется и можно будет продолжать состязание в хорошей форме. Сейчас попытка выстрелить другой рукой или задействовать поцарапанную могла только добавить щепотку разрушения ожиданий от когда-то прекрасно владеющей луком целительницы.
Последняя не стала рисковать и потянулась кистью к приближающимся рукам.
— Знаешь, Йому, — честно ответила доктор, — я не могу сказать, что готова пока к повторным стрельбищам. По крайней мере, потому что к пластырю надо привыкнуть какое-то время — он немного нарушает привычную хватку. А еще было бы неплохо перекусить... всем нам. Зачем же мы брали корзинку, если не будем её со временем опустошать? — Эйрин повернула головой в разные стороны, стараясь найти объект разговора. Что-то вкусное действительно представляло интерес сейчас и лучше бы этому чему-то быть продолговатым, суховатым и, желательно, приправленным зернами полезного кунжута.
— Вы хорошо постарались. От царапины и следа не осталось. Материал неплохой — правильно справляется с подобным инцидентами. — прокомментировала кратко травница работу двух любимых. Второй раз осматривать результат не пришлось, как и сомнений в том, что область ранения была недостаточна обработана жгучим лекарством или не так заклеена. Любопытные глазки Йому, однако, выражали целый спектр эмоций, поэтому беловолосая лучница приготовилась слушать уточняющий вопрос, замечание или же предложение к тому, что можно было бы улучшить.
Хотя есть ли предел совершенству?
— Что насчет стрел. Я... их соберу — почти произнесла глагол лунарианка, в последний момент сдержав окончание предложение внутри себя. Только внутренний голос услышал слово, которое нуждалось в поправке — наверняка никто не одобрит подобную инициативу. Да и встать в таком положении было тяжело и немного опасно для собственного здоровья, — Мы их соберем, но можно пока не спешить с этим. Никуда они не денутся, верно?
Мягкое, успокаивающее тело и душу касание словно прошлось по ней, как лезвие ножа растирает сухой хлеб, оставляя на нем след масла. Замерев, несмотря на ноющие посередине позвонки, травница замерла, а затем коснулась другой, пока ничем не занятой рукой, противоположного предплечья хранительницы. Жест можно было оценить как призывающий остановиться, так и просто как знак привлечения внимания.
— Почему бы и нет? Никогда не знаешь, когда что-то подобное нужно тебе, пока не заболит спина, сустав или кто-то не предложит тебе размять тело и предупредить возможные инциденты? Только давайте я сначала съем бутербродик и потом я буду вся в вашем распоряжении.
Привстав с насиженных складок одежды принцессы, Эйрин негромко крякнула и сделала небольшой рывок вперед, оказавшись почти на четвереньках. Расстояние между ней и корзинкой немного увеличилось, но это почти не помешало заполучить желанный объект в свою ладонь.
— Приятная вкусность — у меня в руках. — заметила девушка и откусила небольшой кусок. Затем еще один и другой. Каждый ломтик она пережевывала медленно и осторожно, не позволяя слишком сухой пище позволить вызвать приступ головной боли и слабости в теле. Как только голод был частично утолен, девушка еще раз окинула взглядом подстилку, оценила приблизительно, как и где можно лечь. Вернувшись почти на исходную позицию, она приняла решение и, расслабив руку, осторожно повалилась набок, чтобы потом лечь на спину и взглянуть наверх.
— Так вам будет удобно делать массаж?
Лежать на упругой груди пока что совершенно не хотелось.
— Не переживай, принцесса наша — я полностью доверяю тебе и твоим пальцам. Ноют только колено и палец, если надавить на них слишком сильно — но я-то знаю, что вы с любимой не причините мне боль. Знаешь... иди-ка сюда. Наклонись и дай мне тебя поцеловать и добавить немного уверенности в себе. И ты тоже подойди, Йому.
Рука тотчас замерла, словно натолкнувшись на невидимое непреодолимое препятствие. С её губ слетел звук, больше всего напоминавший тихий шелест ветра, радужки глаз блеснули упавшей сталью, скользнув к ладони упершейся в блузку локтевого изгиба. В лёгком танцевальном па тонкие пальцы разжались, вспорхнув над бледной кожей целительницы встревоженным роем птиц.
Спина вернула ровную осанку, маятником качнувшись назад, принимая на прежнее место предплечья и локти, аккуратно собравшиеся друг у друга на коленях.
— Это желание конкретного ответа или просто шутка? — сузившиеся зрачки дотронулись надплечий хозяйки, ведя вдоль сглаженных черт молочной кожи.
Миг иллюзии заполнил мир вокруг ароматом цветущей вишни и золотых лучей, тянущих струны сквозь побелевшее от количества света небо к земле, тонущих в кружащих медленный танец розовых лепестках. Ослеплённая, она медленно закрыла веки, а стоило их открыть, как мир вокруг был уже совершенно обычного вида, пропало даже напряжение висков, гудевшее как бывает порою в преддверии грозы. Повторив движение веками, Йому подняла радужки, устремляя их небесную высь, теряясь в лазурной высоте.
— У меня нет конкретных мыслей и способов. — ладонь упреждающе поднялась, предвидя один из возможных ответов — Я знаю, что в моём распоряжении целый сад дающий замечательный простор. И благодарна за это.
Учтивый кивок головы скрыл на мгновение лицо девушки, вернувшееся в привычной почти что болезненной бледности. Пальцы найдя себя на коленях переплелись, словно согревая напарниц в акте близости и этот факт нашёл себя усмешкой на лице полупризрачной садовницы. Едва выделяющиеся на коже розовые полоски губ, в противовес выделявшимся цветом киновари губам хозяйки, вытянулись в тщетной попытке согреть десять помощниц дыханием произнося то, что предназначалась второй девушке.
— Стрелы... На них никто не позарится, ведь они ужасно обычные и толика волшебства Ююко наверняка уже рассеялась. Когда придёт время, они снова набьются в колчан тесной охапкой или — она оглянулась через плечо, удостаивая траву кратковременным вниманием — будут лежать здесь пока не покроются налётом старины. Весьма спорная перспектива для кого бы то ни было. Приятного аппетита, любимая.
Мягкая улыбка завершила разговор, ставя временную точку наполняя обстановку звуками природы. Привстав со сведённых пяток, садовница склонилась ныряя в корзину, чтобы выудить оттуда стеклянную ёмкость с соком, деловито булькнувшую открытым горлышком, отдавая своё содержимое расставленным стаканам. Выбрав свой, она прикрыла глаза, поднося прозрачную посуду к губам. Бесшумный вдох донёс аромат цитрусового занявшего отмеренную ему четверть и немного погодя Йому сделала небольшой глоток.
«Слишком освежает» — мысль сопутствовала кислинке, характерным пятном сковавшую кончик языка — «Возможно, следует внести разнообразие в напитки, добавив немного вина?»
Йому приподняла бровь, откладывая от себя стакан, выбирая небольшой бутерброд с сыром. «Достаточно лёгкий, чтобы не возникло искушения дневного отдыха.» — как рассудила она, неспешно откусывая кусочек за кусочком. И опуская взгляд на прикрытые белой тканевой салфеткой колени улыбнулась.
— Спасибо. Я как-то забыла про вкусное содержимое нашей корзинки.
Хлебный кусочек всё уменьшался, а когда исчез, хранительница подхватила салфетку, обнажая ткань юбки и отряхивая её за пределами подстилки, благоразумно избавляясь от нескольких невидимых глазу крошек. В одно движение возвратив ткани прежний вид, скрыла её, пряча за плетёнными боками корзины, вновь обнимая пальцами прохладное стекло стакана, отпивая один мелкий глоток, возвращая себе свежесть собранного фрукта.
— Мне кажется, главное, чтобы удобно было тебе. — мягко заметила она, потягиваясь вперёд.
Ласковая улыбка окрасила лицо — вид созданный любимой улёгшейся на спину не остался незамеченным, волной тепла обдавая область слева от груди. Её ноги сделали несколько невнятных движений приблизив к стройному телу перед собой. Руки же мягко взяли правую кисть целительницы в ладони, ничуть не сжимая, не стесняя.
Движения сведённых подушечек заструились вдоль ладони. Сверху, снизу. Иногда прямые, последовательные, иногда вдавливаясь, чтобы закружиться очерчивая невидимый круг. Переворачивая руку Эйрин, хранительница пробежалась вдоль синевших линий венок, полнящихся живительной влаги.
Её взгляд и руки, уносились вдаль, добираясь к изгибу локтя. И когда цель была близка как никогда, ласки остановились и конечность целительницы ощутила мягкие объятья, прижавшие её к чему-то тёплому. Девушке стоило лишь опустить глаза, чтобы увидеть как её руку, дорогой игрушкой, накрыли ладони девушки, прижимавшие ту к области живота. Подняв зрачки, она с такой же лёгкостью могла обнаружить расслабившееся лицо хранительницы, склонившееся над ней памятуя о словах велящих подойти ближе.
— Подаришь немного уверенности и мне? — тихий голос, не громче шелеста вокруг, слетел с её уст.
— Разве я могу быть настолько безразличной, чтобы связанное с самочувствием любимых могло оказаться простой шуткой. — тихий выдох и мягкий взгляд встретил глаза Йому ласковой улыбкой, теплеющей в глубине карминовых радужек. — Но это было самонадеянно, любимая. Ты не можешь ещё знать таких вещей, мало кто может.
Взгляд снова зарылся в белоснежную гриву, сужая мир до небольшого пятачка, в обзоре которого находилась лишь они трое.
— Конечно, любимая, спешка нам может скорее навредить. Я где-то читала, что после нагрузок получивший отдых организм не только восстанавливает силы, но и закрепляется в навыках. Новых или тех в которых хотелось поупражняться. Звучит, как именно наш случай! Пожалуйста, давайте отдохнём, а стрелы никуда не убегут от нас. Но всё же я была серьёзна, Йому… Ведь разве это не совпало бы с твоими стремлениями? Узнать новое, что-то приготовить и вместе с тем оказаться полезной для любимых?
Ююко медленно отвела взгляд, скользя к привлекшему внимание любимой предмету — корзине. За плетёнными боками скрывались некоторые вещи, некоторые вкусные вещи, использовать которые было самое время.
«Простой бутерброд, сок или что-то более сочное и вкусное?» — подхваченные визуальным контактом с длинной шеей лунянки мысли взвились, принимая новый оборот и единственным быстрым способом унять их мог стать новый стимул.
Не являясь такой уж поклонницей цитрусовых, Ююко не смогла не отметить прохладу и свежесть, которыми наградили её несколько простых глотков.
Мелкая дрожь кольнула надплечья, пробежалась по шее и наконец скатилась капельками холодной росы за спину, заставляя почувствовать себя неоднозначно, почти обнажённо. Желание поёжиться останавливала только вероятность удивлённого взгляда возлюбленных. Забавность эффекта подчёркивала температура, замёрзнуть при которой становилось проблематичней с каждым кругом минутной стрелки.
Зелёная трава шуршала, напевая весеннюю песню, играла изумрудом, подставляя почти что укрытые воском бока. Каким-то образом эта лёгкость передалась и Ююко, позабывшей о свежести, почти мурашками пробежавшей по молочной, не тронутой загаром коже.
Потянувшись к корзинке, розоволоска не стала оригинальной, достав из неё небольшой бутерброд, такой же, каким обладали её спутницы, сразу после этого возвращаясь в исходную позу. Нельзя было сказать, что тот обладал каким-то ярким вкусом, но именно эта привычная обыденность, ожидания которой исполнились и стала тем, что вернуло утраченную было уверенность. Осанка обрела форму, плечи расправились и прижав локти к бокам Ююко улыбнулась, довольно жмурясь.
— Приятного аппетита, любимые. — уже в свою очередь пожелала она, смыкая губы вокруг хлебного ломтика.
Впереди её ждала новая порция небольшого лакомства уже подготовленного хранительницей. Заключённое в прозрачный стакан, плескаясь с каждым движением, снова обдало рот терпкой кислинкой и улыбнувшись ощущениям, девушка отложила опустевший на несколько глотков стакан.
— Так действительно лучше, спасибо, Эйри, Йому. — поблагодарила она напомнивших о съестных припасах девушек.
Аккуратный маникюр замелькал, когда вслед за хранительницей девушка сложила салфетку обратно, формируя треугольник белой с золотой вышивкой ткани. Вновь выпрямившись, она уже почти что наклонилась вперёд, стремясь помочь любимой, но Эйри оказалась быстрее, точнее внезапнее для расслабившейся после небольшой паузы розововласки. Как итог, ей не удалось помочь, остановившись на полпути, когда девушка уже легла на спину. Мягко наклонив в согласии голову, Ююко склонилась над любимой, отдавая себя в распоряжение её рук.
Что-то обхватило руку целительницы, осторожно увлекая ее за собой. Сердце стукнуло куда сильнее обычного, по коже прошлись мурашки — увлеченная собственным состоянием Эйрин не заметила, как обычное прикосновение заставило её немного напрячься. Конечно, подобное могло быть вполне ожидаемо со стороны той, кто не заметила, как тонкая тетива резнула по коже мимо перчатки, но девушка никак не ожидала, что окажется настигнутой вот так вот, врасплох. Зрачки широко увеличились и, проглотив немного слюны, высокая девушка успокоилась.
Угрозы для нее не существовало. По крайней мере, не здесь и сейчас.
— Ну это... смотря с какой стороны посмотреть, — начала отвечать Эйрин. Во рту стало невероятно сухо — словно она осушила слишком много натуральной смазки. Лицо Йому, круглое и красивое, приблизилось настолько близко, что лунарианка была уверена, что любопытный взгляд мог обшарить в точности любую её клеточку.
— Конечно, любимая, — постаралась так же негромко ответить членодева. Состояние внутри немного стабилизировалось, и улыбка снова расцвела на лице — хранительница вполне была не против получить приятный сюрприз. Немного привстав, Эйрин потянулась навстречу, чтобы подарить нежный поцелуй. Одна секунда — и травница, наклонив голову, ощутила прикосновение своих губ к устам любимой. Не торопясь, доктор осторожно изучила касанием реакцию девушки, попробовала снова ее вкус и частичку чего-то нематериального. Робко сомкнув губы, Эйрин не была уверена, стоит ли просить продолжения — да и очень редко она принимала верхнюю роль и ждала, когда любимые сделают шаг первыми.
Тем не менее, осадок остался весьма приятным, и девушка сама не заметила, как что-то невидимое, словно наброшенное на нее одеяло, согрело её тело. Удержавшись от глупого, но забавного с её суждения, движения — облизнуть губы, Эйрин вымолвила одно словно, не зная, чем его можно приукрасить. Если в этом, конечно, была нужда:
— Спасибо.
Задержавшись еще немного на милом личике, знахарка повернулась к Ююко. Мягкие розовые рубины глаз источал чарующий мир, к которому хотелось приблизиться и открыть невидимую дверь в него. Решив про себя не затягивать с ожиданием, Эйрин передвинула свои ягодицы пару раз, чтобы приблизиться к очаровательной принцессе. Хоть заботливый, но любвеобильный характер мог диктовать свои правила, лунянка постаралась взять инициативу первой и снова наклонила голову — с целью добавить уверенности и принцессе. Осторожно и мягко Эйрин коснулась и губ розоволоски — чтобы вложить в это снова нечто важное и очень нужное. Словно Ююко сама бы попросила добавить ей уверенности — но в глазах докторини она и была весьма храброй, инициативной и заботливой владелицей дома.
— Спасибо. В следующий я обещаю ничего себе не повредить и точно попаду в назначенную цель. — В голове воспроизвелась картинка выстрела: острый взгляд заметил, что попытка продеть стрелой обе мишени была хорошей, но не идеальной. Наверное, недостаток практики и чувство того, как перчатка пропитывается теплой крови, сбили ее с толку. Приоткрыв губы снова, Эйрин не знала, что модно еще добавить к своим словам, поэтому она опустила голову вниз, посмотрела на скатерть и, уверенная в том, что предстоит делать дальше, принялась расслаблять мышцы — почти все разом. Осталось только выбрать как лучше лечь.
— Массаж мне действительно не помешает. Пару минут — и я буду как новенькая!
1d2: (2) = 2
1 — как и было запланировано изначально, Эйрин легла на спину, чтобы позволить паре рук сотворить небольшое чудо. Или прилечь рядом, если остается такая возможность.
2 — тяжесть и дискомфорт в поясничном отделе заставила доктора передумать, и она опустилась на живот, заставив упругую грудь упереться в ткань.
Глаза хранительницы частично скрылись завесами опустившихся век и вид лежащей Эйрин представлял собой покрытую туманом сцену, перечёркиваемую тонкими полосочками длинных ресниц. Перехватив кисть лунарианки, не спеша пользоваться приглашением, Йому чуть нажала на ладонь девушки, заставляя удлинённые пальцы получить чуть силы раскрываясь пятью тонкими стрелами, каждой из которых она аккуратно дотронулась подушечками противоположной руки и бережно поднесла к груди, скрытой за всего лишь тонким покровом белой блузки, прямо к треугольному вырезу открывавшемуся зелёным жилетом.
Удовлетворённая результатом, она заскользила вдоль женского предплечья обеими руками, замерев у локтя и внезапно продолжила путь навстречу приподнявшейся девушке, приобнимая правой рукой её за спину — так можно было поддерживать, не перенося слишком много обязанностей на силы самой целительницы и иметь причину для более тесного контакта.
Наклонив шею чуть дальше, фрейлина ощутила касание мягких губ. Закрыв глаза, её тело сосредоточилось на смаковании чувств, передаваемых таким простым, но красноречивым касанием. Разлагая его подсознанием на свою реакцию, на действия возлюбленной, на скрытое за жестом желание. Знакомый вкус, тепло и немного влаги затопили её, проявляясь в подрагивающих кончиках ресниц и замершем дыхании, продолжить которое воспринималось как возобновление бега привычной реальности, что выдернет её из этого чудесного момента.
Наконец веки распахнулись, а затылок ощутил немного напряжения, едва губы любимой стали касаться воздуха, вместо неё.
Улыбка стала ответом словам девушки выражавшим благодарность, словно они все не получали удовольствие от процесса и ладонь, поддерживающая спину девушки, ласково погладила её раскрытыми пальцами, водя по выпуклостям лопаток и впадине за нею.
И словно выбрав новую позу, она замерла, протягивая указательный палец свободной руки к нижней точке подбородка девушки. Согнув его, дотронулась мягкой кожи, аккуратно поглаживая бархатистую мягкость и бережно нажав немного приподняла голову девушки так, что бы её губки были видны максимально хорошо.
— Позволь мне взять ещё немного уверенности? — спросила она, разрешив уголкам губ чуть приподняться, формируя ласковую улыбку.
Зрачки посмотрели влево, нащупывая розоволоску с интересом ожидая хода от неё. После чего вернулись к девушке, скользя по точёному носику и очерченным на белоснежной коже губкам. Придерживать подбородок более не было необходимости и Йому скользнула к длинной изящной шейке, поглаживая её внешней частью пальцев, изучая каждый изгиб, впитывая тепло и прощупывающееся биение пульса.
На миг улыбка стала чуть шире и хранительница подалась вперёд, вновь обнуляя расстояние между ними. Решив начать с лакомства более сдержанно, замерла перед самыми губками, закрывая глаза и ощущая лёгкую щекотку тёплого дыхания любимой наставницы. Небольшое покачивание головой, почти незаметное глазу и её губы дотронулись правого уголка уст Эйри, задерживаясь там ненадолго, всего на пару секунд, захватывая не только их, но и бархатистую щёчку, к которой, как она надеялась, прильёт немного естественного румяна.
Затем отшатнувшись, фрейлина раскрыла губы, захватывая в них нижний лепесток целительницы, сжимая его в мягком плену. Оставаясь почти недвижимой в выбранном положении, девушка подключила руки, одна из которых гладила теперь спину, левая же убрала почти все пальцы, заскользив к основанию шеи и дальше, по распираемой изнутри блузке, ослабить пуговичные застёжки которой казалось делом первой важности.
Поглаживая ложбинку, создавая тем самым большее давление на скрытые под тканью груди, покачиваемые в лёгком темпе, она выпустила губку девушки тут же припадая к ним ртом и подключая язык, мазнувший по нижнему контуру уст, прежде чем настойчиво не проникнуть внутрь, отыскивая такой же влажный, тёплый извивающийся и сильный орган для незамедлительной встречи. Столкнувшись, они упёрлись друг в дружку, прежде чем начать ласкаться обмениваясь влагой и шутливыми усилиями, окончившимися лишь когда Йому бережно отодвинула голову от лица наставницы, без сомнения разрывая тоненькие ниточки, оставшиеся после контакта.
— Спасибо. — благодарила уже хранительница — Ты действительно умеешь дарить уверенность, любимая.
Однако, просто ждать она не собиралась. Помогая себе руками, она приобняла талию девушки, прижимаясь к ней в объятьях, ничуть не мешая действиям розововласки имевшей в своём распоряжении свою сторону. И заняв позицию чуть ниже, она потянулась губами уже к шее девушки, припадая к мягкой коже почти с такой же жадностью, как ранее припадала к укрытым вкусной влагой губам.
В памяти всё настойчивее стучало опрометчивое приглашение целительницы оставить на её коже более грубые следы. Сделать это остренькими зубками было легче лёгкого, но будет ли уместным заставить организм девушки впрыскивать чувство опасности в кровь, вместо чувства доверия и покоя. А потому она уняла первый возникший порыв, лишь лизнув соблазнительно извивавшуюся шейку в области впадинки под нижней челюстью, накрывая её теплым ласковым поцелуем.
Пальцы же не были такими благородными, изучая тело докторини более тщательно. Выминать грудь они не решились, боясь натереть чувствительную область одеждой, что независимо от качества покажется грубой, остановившись на подгрудье, которое принялись массировать, спускаясь ниже к животу. Словно вышагивая, подушечки иногда вдавливались в упругое тело, спускаясь ниже к лобку и когда к столь интимной части оставалось совсем немного резко свернули вбок, заводя себя за бёдра и захватывая немного округлую податливую ягодицу.
Слова девушки, обращённые явно не к ней, немного развеяли туман в голове и Йому нехотя приоткрыла глаза, понимая, что смешение губ пепельного и розового завершены, завершено и её пребывание на роскошном теле. Временно. И раскрыв объятья пальцев, она повела ними в обратном направлении, нарочито детально изучая тактильную отдачу одежды, скрывавшей животик и ложбинку между напрягшимися грудями.
Качнувшись чуть вбок, Йому убрала обе руки, позволив возлюбленной выбрать новую позу, наилучшим образом соответствующую желанием её организма.
— Не переживая о мишенях, любимая. — улыбнулась она обращаясь к беловласке. — Лучше скажи не холодно ли тебе? Не хочется ли чего-то?
Девушка грациозно перевернулась на подстилке, невзначай продемонстрировав выдающиеся объёмности вверху и внизу тела, чем вызвала у фрейлины желание припасть к ней заключая в тесные объятья. Конечно, такой позе подошла бы более интимная обстановка, с более приглушённым светом, но даже так, впечатление происходящее оставляло неизгладимое.
Несколько мелких шажочков принесли хранительницу к возлюбленной, обе ладони мягко накрыли правое плечо и линию спины, повторяя их контуры с лёгким усилием, нажатием каждый раз менявшим точку, а потому не успевавшим заставить тело заныть. Ходя по очертанием девичьего тела, ладони останавливались над лопатками, чтобы нажать на косточки, смещая кругообразным движением давление, распространяя его по натруженному практикой участку тела.
Ребро ладони аккуратно упёрлось в участок между лопатками, чертя первую невидимую черту идущую вниз, к крестцу вдоль поясницы, по которой затем прошла ладонь целиком. Вниз, вверх.
Наконец фрейлина сконцентрировалась больше на нижней части тела, выминая ладонями поясничный отдел девушки, чем заставляла тело совершать небольшие покачивания, несказанно радуя массажистку.
Перенеся чуть больше веса на ладони, она остановилась, несколько мгновения надавливая на одну точку. Задумавшись, попыталась определить откуда исходит больше тепла: от разгорячившегося тела любимой или её собственной ладони. Но независимо от внутренного вывода решила продолжить массаж в более плотной обстановке. Убрав обе руки, мягко опустилась на подстилку рядом с возлюбленной и перебросив ладонь через талию, мягко притянула себя к высокому, стройному телу, чтобы прижаться как можно ближе.
И сползая чуть ниже протянула руку, дотягиваясь длинных, выглядывающих из под юбки ножек, между которыми и скрылась, продолжив массаж равномерными движениями, обхватывающими мягкую плоть.
— Бедняжка, вот так поранила ручку. — тихо прошептала Ююко.
Пользуясь преимуществом в обе свободные руки, она не стеснялась ими распоряжаться и уже в следующую секунду несколько мягких, словно испытывающих касаний нашли себя на плече и надгрудье девушки. Чуть прижав блузу к телу, Ююко словно массировала ладонью простуженную область грудной клетки, стремясь распространить тепло по всему участку, а затем и целому телу.И пока губы Йому играли со створками Эйрин, её собственные осторожно дотронулись уголка глаза девушки.
Словно сочтя это более чем достаточным, Ююко не делала ни единого движения, чувствуя подрагивающее веко и немного жёсткие щетинки ресничек, щекочущих губы. И пока её внешнее проявление было неподвижным, внутри ощущалась радость от такого близкого и искреннего контакта.
Спустившиеся чуть ниже губы вновь прижались к шелковой коже, на этот раз щёчки девушки, но сама она больше не сохраняла такого устойчивого положения, предпочтя лёгкий массаж задней части шейки, хитро прятавшейся под тяжёлой косой, желая хоть немного расслабить мышцы и позвонки. Впрочем, пока любимая полусидела сделать это было не так просто.
— Не переживай ни о чём. — вторила она просьбу Йому зарываясь губами в самый низ щеки.
Левая рука теперь массировала затылочную область, придерживая голову, предлагая улечься на небольшую подушку из соединённых единой целью пальцев и отдаться неге и теплу, зарождавшемуся в прекрасном, изысканном теле.
Кажется, они неосознанно выбрали с Йому одну и ту же цель, так как правая ладонь ощутила мазок мягкой кожи руки, что сейчас могла принадлежать только хранительнице. Усмехнувшись про себя этому факту, Ююко спустилась поцелуями ниже, так же припадая к шее.
На этот раз, её язык опередил губы, проведя по небольшому участку кожи, оставляя за собой влажный след, что как маяк послужил дальнейшим ориентиром губам, более настойчиво требующим сладкого лакомства. Прижавшись, они втянули в себя немного кожи, заставив щёки розоволоски немного впасть и когда до возникновения отметок оставалось всего небольшое усилие, она раскрывала губы, освобождая кожу девушки, будто в извинениях касаясь места поцелуя прикрытыми губами.
Осторожно напрягши спину, Ююко приподнялась, непроизвольно оказавшись на небольшом расстоянии девушки, что тут же умастилась на подстилку, в несколько движений сблизившись уже с нею. Наверное, поцелуй Йому достаточно раззадорил страстную целительницу, которая лишь скрывала свою сексуальность за строгими одеждами, порадовав их недавно довольно откровенным нарядом? Решив так, она стала действовать более прямолинейно, сразу же чуть склонив голову набок и поднося губы к губам. Но остановив движение в самый последний момент игриво мазнула языком под нижней губкой девушки, желая вначале соприкоснуться высунутыми кончиками язычков. Небольшая игра в которой каждый из них пытался осилить визави и Ююко уступила, разрешив исследовать себя как её возлюбленной будет угодно.
— А наша приятная вкуснятина это ты. — усмехнулась розоволоска вспоминая недавнее высказывание травницы.
Придерживая головку любимой левая рука аккуратно поглаживала щёку пальцем и правая, подстать ей, решила сравнять счёт в исследовании тела возлюбленной, вернувшись на прежнее место у груди. Только теперь ладонь нашла себя на самом навершии блузы, почти у горловины, расстёгивая верхнюю пуговку, символически для этой модели скреплявшей половинки ткани. Сделав одежду более свободной, рука двинулась чуть влево, затем право, обнажая больше кожи и являя свету деликатные ключицы.
Устремившись к ним в розовом потоке кудряшек, Ююко накрыла выдававшиеся косточки губами, делая несколько сдержанных поцелуев, умеренность которых давалась ей с большим трудом. О этом красноречиво говорила правая рука, что сдавила ткань подстилки, впившись в неё всеми навершиями пальцев одновременно.
— Ты прекрасно пахнешь, любовь моя. — произнесла она, дунув тёплым воздухом в оказавшуюся близко шею Эйрин.
Глубокий вдох подтвердил её слова и раскрыв пальцы, она убрала руки, выпрямляясь, давая возможность их любимой занять ту позицию, что будет по нраву. И Эйрин заняла, вначале улёгшись на спинку и чуть выгнув её, подвергнула натяжению блузку, что учитывая объёмы, походило на испытание прочности ткани. Но рассудив что-то про себя, девушка медленно перевернулась на живот, используя груди почти как подушки, что расплющившись заставили Ююко почти что облизнуться на выпирающие по края блузки контуры.
Руки её не могли соперничать с руками Йому в силе, но это было и ненужно, ведь они делали обычный массаж. Впрочем, разнообразить его, делая не всегда врачебные движения, выглядело хорошей идеей. Нависнув над девушкой, розоволоска протянула руки, аккуратно убирая тяжёлую косу в сторону, чтобы обнажить затылочную ямку. Куда совсем скоро прижались её губы.
— Если тебе будет неудобно, только скажи, ненаглядная. — промурлыкала она у самого затылка Эйрин, стоило её губам оторваться от тёплого углубления.
Руки дотронулись краёв блузки, чуть сбившихся и потянули в разные стороны, опять раскрывая немного больше кожи, к участкам которых Ююко без тени застенчивости сейчас касалась губами. Каждое движение распаляло её только сильне, буквально толкая делать каждый поцелуй чуть дольше предыдущего, смыкать губы чуть сильнее.
Пока Йому делала массаж у самой поясницы, Ююко разминала лопатки и плечи, врачевательницы, идя по уже проторенной хранительницей дорожке. Когда же и этот этап был завершён, руки аккуратно обхватили бока девушки, спина согнулась сильнее и щека нашла себя трущейся о ткань блузки.
Новое движение привлекло внимание, вынудив скользнуть глазами вниз, к принимавшей новую позу хранительнице. Та, окончив с массажем, решила прилечь рядышком, продолжив ласки оставшейся части тела руками, пока её собственное поддерживает тактильный контакт с высокой красоткой. Такая идея пришлась по нраву и Ююко, что улыбнувшись сползла ниже и в свою очередь, выбрасывая руку вниз, пока ладонь не нащупала обнажённый участок обратной стороны бедра Эйри.
Как только это произошло, ладонь прижалась к мягкой коже, а пальцы растопырились, желая захватить как можно больше места, как можно больше кожи, как можно больше плоти, что упруго и податливо вжималась в пальцы в отместку.
Дождавшись движения руки хранительницы ввысь, ввысь повела руку и она, перемещаясь вдоль ног синхронно, пока запястье на упёрлось во что-то более жёсткое, чем ласковая отдача ног травницы.
«Юбочка.» — как догадалась хихикнув розоволоска.
Это препятствие ничуть не смутило девушку. Наоборот — подтолкнуло продолжить движение, смещая подол ввысь. Выше и выше, пока то не тактильные ощущения не сменились более нежной тканью нижнего белья. Обнажённые ягодицы, двумя пышными облачками ощущавшиеся под ладонью и скрытые лишь за тонкой материей трусиков, ничуть не смутили Ююко, не заставили одёрнуть юбку или руку назад. Наоборот, она лишь игриво шлёпнула закачавшиеся в ответ прелести, спустившись рукой обратно к стройным ножкам их любимой.
— Так хорошо, — подумала про себя целительница, отдаваясь полностью во власть двух пар рук, гуляющими по её телу. Танец подушечек пальцев взбудораживал, нажатия случайные или нет на её слабые точки, заставляли чуть ли не содрогаться от волн, будоражащих каждый из нервов электрическим напряжением. Нажатие в область лопатки принуждало дрожать левую руку, подобная активность в области пояса — вызывало желание сжать правую ногу и вот так и замереть, словно ребенок, засыпающий в позе эмбриона.
Это было хорошо, даже слишком для того выступления, которое она показала. Памятуя уговор между ними. Эйрин все же решила удовлетворить свое любопытство. Поэтому, выбрав удобный момент, она приоткрыла губы, повернула голову в сторону и промолвила:
— Мне не холодно, совсем нет. Даже тепло и приятно получать подобную заботу — особенно после нашей тренировки. Думаю, мое умение стрелять все требует некой практики, чтобы достичь совершенства, поэтому потребуется некоторое...
Слова прервал долгий вздох — поток воздуха вырвался одним потоком из легких девушек. Целительница мысленно порадовалась такому простому, но разумному решению — лечь на спину, ведь в другом случае она могла бы просто отвлечь Ююко или Йому от их непростой работы. Как массажистка с небольшим стажем, она знала, какого это, когда долгое время работаешь с чужим телом — пальцы потом немеют и отказываются повиноваться гласу разума. Это было почти как мять тесто, только последнее не могло принести как моральное, так и физическое — да и липкая субстанция, именуемое тестом, была слишком тягучей и неподатливой, чтобы идти вровень с ощущением власти над чужим теплом.
Травница не отказала себе в небольшом удовольствии и расслабилась, вытянув конечности в разные стороны. Ладони потянулись вперед и уперлись почти в край подстилки. Голени, длинные и бледноватые, нашли себя за пределами последней и, если бы не обувь, Эйрин могла бы почувствовать, как трава щекочет кожу. Только чувство влаги обдало кожу ног и ощущение того, что они упираются совсем не на небольшой слой ткани.
—Ничего страшного, — подумала про себя лунянка и решила закончить позу при помощи последнего мазка движения — кончик подбородка начал искать удобную для отдыха ямку через подстилку. Кончик кости челюсти тыкался в самые разные места, но найти наиболее подходящее место, пока тот не уперся в одну из скромных ямочек. Полежав так немного, девушка осознала, что кончик челюсти все равно ноет. Эйрин не нашла в итоге покоя и подтянула одну из ладоней к себе. чтобы закрыть этот вопрос. Тихо вздохнув, она прикрыла глаза и потратила немного сил, ментальных сил, чтобы расслабиться и не предавать никаким мелочам, вроде почесывания носа или лишнего поворота головы. Они не заслуживали того, чтобы обращать на них внимание.
Веки врачевательницы опустились и вскоре она перестала реагировать на внешние раздражители. Даже грудь, придавленная весом тела и гравитацией, на казалась такой уж обузой. Казалось бы, что она совсем потеряла интерес к происходящему и к совместной работе любимых, если не мерное дыхание и небольшая вибрация ладони, на которой не существовало свежего пореза. Тело стало почти невесомым, мышцы становились мягкими и даже атмосферный столб стал давить не так сильно. Выпуклости утопали, сглаживались, поясничные позвонки становились на свое место. Физиологические изгибы снова приобретали форму и важно было потерпеть еще немного и не утонуть в дреме, что просила больше не раскрывать веки. По крайней мере, не сегодня.
Испытание силы воли с неопределенным исходом было прервано почти сразу же. Эйрин почти была уверена, что не позволит себе заснуть — как силой духа, так и сменой позы, если потребуется, но решение пришло не от неё самой — процесс массажа плавно перерос во что-то другое. Помятая, уже не такая приятная взору одежда была подвинута с места и концентрация, движения пальцев рук любимых теперь не поддавались рациональному объяснению. Неужели работа увлекла их настолько, что их внимание было уделено такому процессу — вовсю мять ягодицы!
— Помедли еще — и чьи-то пальцы уже окажутся у тебя в трусиках, — произнесла про себя девушка и, покопавшись немного в себе, постаралась взять инициативу. Белоснежное высокое тело непроизвольно поддалось на такое внимание, но Эйрин, тихо пробормотав что-то под нос, лениво приподнялась и сложилась в подобии буквы "с", сев попой на землю. Её разворот был чересчур неторопливым, поэтому у любопытных ладошек было достаточно времени, чтобы вовремя соскользнуть и не оказаться между попой и подстилкой.
— Какие шаловливые ладошки, — тихо произнесла она шепотом, словно никто её там не трогал. Прижав обе ноги в себе, лунарианка постаралась скрыть приток крови в причинном месте на седалище, как и легкий след покрасневших щек. Подобная атака не оставила её равнодушной — и, выбросив руку вперед, травница передала похожий моментум, ткнув кончиком пальца в мягкое полушарие розоволоски.
— Получай! — улыбнулась девушка будто маленький ребенок, который передал эстафету другому. Затем вытянутая попробовала поправить складку, что едва скрывала юбочка — так, чтобы она не приоткрывала слишком много секретов, в частности один заметный и затвердевающий. Задача была не из простых, ведь с другой стороны была Йому, но рука была уже в пути и останавливаться пока смысла не было.
Пока.*
Гулявшая вдоль спины наставницы ладонь отправилась в очередное турне, более отчётливо рисуя линию вдоль позвоночника. "Отчётливо" значило, что палец надавливал на материю блузки более требовательно, твёрдо. Теперь касание нельзя было спутать с щекоткой заблудившегося ветерка. Подушечка сменилась навершием, царапнувшим о ткань выбивавшихся после их совместного с розововлаской напора трусиков. Вдавившись пальцами и покачнув пышности, Йому подалась чуть выше, касаясь уха целительницы губами, мягко и неспешно.
Ничего не прошептав, ничего не намекнув, она просто провела так некоторое время, аккуратно убрав руку и накрыв плечи девушки своей рукой.
Оценивающий взгляд дотронулся щёк и почти что сомкнувшихся век. Казалось, что утомлённая тренировкой и происшествием девушка просто хочет отдохнуть и намеревается заснуть на некоторое время, пользуясь мирной обстановкой окружавшего троицу сада. Такой вариант полностью устроил бы хранительницу, что провела бы с ними обеими время, возможно пойдя по такому же сонному пути. Или прогулявшись по ближайшей окрестности собирая стрелы.
Однако беловласка весьма неожиданно принялась поворачиваться, намереваясь подняться с ранее облюбованного местечка. Усевшись рядышком, хранительница выжидала пока любимая выберет новое место бесцельно водя пальцами о поверхность чуть примятой подстилки.
— Я думала, ты захочешь продлить сессию массажа. — улыбнувшись, поделилась мыслями хранительница. — Неужели тебе не понравилось, милая? Или...
Словно найдя небольшое откровение, лицо Йому на миг озарилось догадкой, распахнув ресницы шире.
— Или ты хочешь продолжить её в новой позе, уже сидя? — подытожила она — Не спеши с ответиком, любимая. Твои силы были потрачены на практику, тебе и нужно их восстановить. Ведь так?
Проследив за жестом девичьей руки, игриво вмявшейся кончиком пальца в грудь розоволоски, хранительница привстала на колени, сделав несколько шажков к сидевшей калачиком любимой. Несколько коротких движения и колени вновь принимают её вес, опуская тело, нашедшее себя частично по правую руку, частично за спиной девушки.
— Хочешь сделать массаж Ююкочке, любимая? — спросила она приблизив вытянутые губы к затылку девушки. — Такое решение прямо как чай со сладостью: просто приятно принимать.
Йому осмотрелась, будто что-то отыскивая. Её взгляд зацепился наа дереве, куда прежде девушка целилась из лука, пробежался вдоль всё ещё торчащих стрел и вернулся обратно, к вновь укрытым плечикам лунянки. Рывком приподнявшись, она упёрлась грудной клеткой в спину девушки, окончательно оказываясь у неё за спиной.
Маленькие ладони вспорхнули и мягко опустились на надплечья лунной девы, пробегаясь по ним словно по клавишам дорогого инструмента, увлекая тело чуть назад, искушая расслабить спину. Аккуратные точечки вспыхивали на плечах целительницы по мере того, как подушечки отпускали либо надавливали на ткань. В один момент, на плечах осталась лишь левая рука, правая же обернулась к девушке внешней стороной, дотрагиваясь лебединой шеи и задевая ткань, сразу же обнажившую молочную кожу с ключицами, служившими таким же триггером для хранительницы, как и для её хозяйки.
— Стрельба это замечательная практика, любимая. Но ты говорила и о иных упражнениях, что помогут телу с выносливостью и гибкостью, подарят силу. — обе ладони теперь были заняты тем, что поглаживали тело знаменитой докторини у основания шеи, разбегаясь друг от друга по аккуратным косточкам ключиц.
Не удержавшись, Йому склонилась ближе, поднося аккуратный носик к шее девушки и делая глубокий вдох. Внутренне опасаясь, что это покажется странным, она замаскировала движение быстрым поворотом лица, уткнувшемуся губами в основание мягкой щёчки.
— Энергии нужен выход, независимо от того, какую форму он обретёт, правда? — прошептала хранительница над самым ушком любимой.
Ладони заплясали вдоль блузки массируя предплечья, опускаясь до локтевого изгиба. Соскальзывая с которого, они поднимались обратно к плечам вдоль боков, словно сознательно игнорируя покачивающуюся часть блузки.
— Воот так, умница. — улыбнулась она Эйри в очередной заход, когда руки остановились на боках девушки и чуть сжав их отпустили.
Сама же хранительница плюхнулась на пятки рядышком с девушкой, выходя из-за спины и надеясь, что продолжение массажа пришлось по нраву любимой. Протянув ладони, она бережно взяла правую руку с неподдельным вниманием оглядев место недавней травмы. На первый взгляд всё было в порядке, пластырь сидел прочно, скрывая место ранения от окружающего мира. Продолжая держать руку девушки за кисть, садовница мягко уложила себе её на колени, ограничиваясь поглаживаниями. И ровно такие же жесты сейчас делала её левая рука, водя вдоль голеней девушки, тщательно минуя ещё одно место оперативного вмешательства.
— Как жаль. — произнесла сама себе, покачав головой.
Затем, словно опомнившись, решила сконцентрировать своё внимание на ладони девушки, уложив кисть себе на левую ладонь и бережно перебирая палец за пальцем, осматривая красивый, местами заострённый маникюр лунянки. На губах сама собою заиграла довольная улыбка, словно вспоминаемые события были довольно приятными и именно такими они и являлись.
Опередив вопрос о причине такой реакции, хранительница поделилась с обладательницей ноготков отражающей суть фразой.
— Просто вспомнила какими царапучими могут быть твои пальчики и это прекрасно. — согнув спину, она мягко дотронулась двух самых длинных обладательниц маникюра губами.
— Кьяхх... — выдохнула Ююко застигнутая врасплох движением любимой.
Зажмурив один глаз, розоволоска вскинула руки, доводя кисти до уровня предплечий и замерла обводя взглядом второго неприкрытого рубинчика Эйри и поглаживающую её спинку хранительницу.
Сбившееся само собою дыхание участилось, превращаясь во что-то более быстрое и поверхностное, область касания сладко ныла, требуя продолжения работы длинного пальчика лекарки.
Опустив на судорожно вздымающуюся грудь глаза, Ююко секунду-вторую о чём-то раздумывала, после чего с решительностью подалась вперёд, вытягивая перед собою руки.
— Эйриии! — протянула она с шутливым упрёком приближаясь в едином порыве. — Застала своей внезапностью и напугала!
Выдохнула последнее слово она уже почти что упав в объятья высокой девушки. Руки тут же отыскали себя позади спины, смыкаясь пальцами и формируя не слишком сдерживающие подвижность своей половинки объятья. Щёки же на миг соприкоснулись, после чего розововласка скользнула ниже, укладывая подбородок на плечо целительницы.
Прикрыв глаза, она продолжила тереться о девушку, выискивая наиболее тесный действенный способ оказаться как можно ближе, что выливалось во всё больше распахивающееся кимоно, не имеющее таких же надёжных застёжек, как пуговки блузки (хотя и те уже были довольно ослабленны предыдущей игрой пальцев хранительницы).
И вместе с непроизвольными поглаживаниями и сминаниями, испытывать которые приходилось обеим девушкам, она ощутила сравнимое с касанием пальца ощущение приятной тяжести и разгорячённости, мягкого напряжения, формирующегося в области контакта их тел.
Раскрасневшаяся и немного запыхавшаяся Ююко замерла, плотно прижимаясь к телу возлюбленной и тихонько сопя ей в шейку. Робко дотронувшись губами к ключице девушки, принялась медленно отодвигаться, взяв свободную от объятий мечницы кисть уже в свои ладони.
Выпрямившись, она поднесла её к щеке с почтительностью, словно это было что-то хрупкое, но вместе тем невероятно драгоценное и важное.
— Если захочешь помассировать моё тело, я совсем не против, вот. Но мне хочется, что бы ты чувствовала себя замечательно и если ты устала, мы могли бы прикрыть глазки и немного отдохнуть. Мне подойдёт абсолютно всё, что принесёт вам радость, мои ненаглядные!
— Простите, — промолвила целительница, не скрывая довольного выражения лица. Такую, естественную и по-детски наивную реакцию Эйрин и ожидала, применив укол кончиком собственного пальца. — Не могла удержаться.
Лунянка уже пришла в себя окончательно, восполнив немного запас утраченных ею сил. От странного ощущения подступающей сонливости и желания провалиться в сон не осталось и следа. Тело снова работало в привычном режиме, голова была готова генерировать решения для задач, которые требовали ее внимания. Тем не менее ученая не спешила со всех ног идти изобретать уникальную панацею и вытянула перед собой руки, подхватывая розоволоску. Эйрин разогнула левую ногу, затем отвела ее в сторону, чтобы поудобнее сесть на лежанку ягодицами. Длинные руки сплелись за ее спиной, воздух вокруг тела стал чуточку теплее. Магия пальцев Йому стала чувствоваться немного сильнее — и словно что-то невидимое прошло еще раз по изгибам девушкам кончиком кисти, заставив тело слегка встрепенуться.
— Странно. Я же вроде ничего не принимала внутрь. Но почему приятная дрожь все еще не отпускает меня. — подумала про себя зельеварка, захватывая медленно в свои объятия и принцессу. Блузка каким-то чудом еще держалась на ней — потрёпанная движениями владелицами и игрой пальцев Йому ткань уже казалось обузой — сродни халата, который вывернули наизнанку и надели. Лунарианка не знала точно ответа — следует ли ей поддаться инстинкту и избавиться от ткани или попробовать не думать о ней и просто наслаждаться моментом. Моментом, когда владелица таких больших и просторных особняка и почти безграничного сада находилась у нее в руках, мягкая и уязвимая. Пока членодева прибывала в подобной роли перед хранительницей, что пригласила полежать на своих мягких бедрах. Мягких, упругих, гибких и восстанавливающихся.
Интересно, способна ли она все еще так же искусно владеть ими, несмотря на ушиб? А если и да, то каков её лимит?
Только сейчас Эйрн задумалась об этом.
Её рука тихо поглаживала затылок Ююко, тихо зарываясь в кудряшки, плечо, потом коснулась лица. Девушка повернулась и снова встретила взгляд светлого оттенка зрачков мечницы.
— Выносливость? Гибкость? Я совсем не против сделать десяток отжиманий или даже поприседать, чтобы показать, из какого... теста я слеплена, — Эйрин наклонила голову и коснулась лепестками губ щеки Ююко. Потом прошлась пятерней пальцев — уже другой рукой, теперь по волосам беловолоски. Так и хотелось ее приголубить тоже к себе, однако сейчас она была над ней и, соответственно, представляла собой верхушку своеобразной... пирамиды... паровоза...
Нет, скорее бутерброда.
Поэтому, когда ладонь любимой потребовала движениями детального изучения места досадного происшествия, Эйрин безмолвно повиновалась и расслабила руку. Игривый голосок прокомментировал довольно смелое желание и доктор постаралась сохранить эту заметку себе в голове, написанную несуществующим пером на таком же несуществующем манускрипте.
— Они могут быть царапучими и немного властными, если ты этого захочешь. И если она этого захочет, — Эйрин подула, напрягая живот, стараясь поддерживать небольшой, но в тоже время слабый поток воздуха в направлении принцессы, чтобы волосы слегка задрожали, а сомнения, о ком идет речь, отпали почти мгновенно.
— Энергии действительно нужен выход, а нашей любимой, милая Йому, покой и чувство защищенности, который кроме стен этого дома, — взгляд направился в сторону здания. Такое большое и высокое — и как они вместе поддерживали там порядок, да такой, что слоев пыли по сию секунду обнаружено не было. Словно сам дом был живой и держал себя в чистоте, как усатый черный кот, — могут дать только мы. Если хочешь... нет, если тебе удобно, то можешь помочь мне поухаживать за принцессой — например, снять её обувь или тоже согреть.
Ненадолго расслабив шею, Эйрин улеглась подбородком на плечо Ююко — улыбка сменилась маской неопределенного спектра эмоций. Казалось, что девушка просто приняла многозначительный вид и ушла на пару секунд в себя. Пальцы левой руки прошлись еще раз по шейным позвонкам зефирки, пока правая рука обвела контур ягодицы. Желание ущипнуть упругую мышцу Эйрин подавила в себе — не хотелось портить момент. Если, конечно, игривый характер не заиграет вновь, а сейчас трудно было прочитать её планы.
— Как ты себя чувствуешь? — спросила Эйрин, оторвав подбородок от плеча. Разогретая теплом и вниманием, членодева не хотела лишаться роли от того, чтобы быть посередине, но ритм пальцев, игра через ткань одежды и немногие, но многозначительные знаки внимания помогли ей немного поднабраться сил. Передать дальше приятную эстафету самой главной персоне в доме — чем не хороший поступок?
— Хорошо. — мурлыкнула Йому над самым ухом девушки.
Её силуэт вновь нашёл себя позади целительницы, предложив себя как надёжное место отдыха уставшей спине. В неспешных, почти расслабленных движениях сквозила небольшая толика сосредоточенности, являвшейся частью проявляемого любопытства и реакцией на такую бескомпромиссную близость с источающим тепло и приятный, возбуждающий аромат телом.
— Хорошо, — повторила она припадая губами к волосам настолько лёгким движением, что те практически не отреагировали на касание тонких, расплывшихся в предвкушающей улыбке бледных лепестков. — Мне будет интересно и приятно посмотреть на волшебство творимое твоими красивыми пальчиками. И я не буду отказывать себе в удовольствии поиграть с ними.
На этот раз губы прижались плотнее, оставляя ощущение тёплого касания и лёгкого напряжения затылка, неминуемо возникающего после щекотки даже воздушного поцелуя. Её тело пущенным маятником качнулось назад, оставляя расселину между горячей поверхностью блузки на спине и собственной грудью. Широкую ровно настолько, чтобы протиснуть туда смотрящую вниз ладони, ведущую вдоль позвоночника девушки вниз, к пояснице. Касание размашистое, с нажимом и рискующее перейти в нечто большее, стоит мякоти пальца сменить кромкой ногтевой пластины.
Барабанная дробь подушечек раздалась над самыми ягодицами, послужив сигналом продолжения диалога.
— И чтобы заняться Ююко мне придётся выпустить тебя. Ты правда этого хочешь?
Остававшаяся до того неподвижной правая рука нашла себя на животе лунянки, не только не выпуская девушку, но наоборот привлекая ту назад.
— Мне вот совсем-совсем не хочется выпускать тебя. Но мы можем продолжить делать всё вместе.
Вдобавок к словам пальцы, выбрав каждый свою точку, нажали на живот, требуя тактильной отдачи упругой гладкой кожи и в меру развитой мускулатуры девушки. Ожидания были исполнены, но только наполовину, ведь ощущения той самой живой плоти и подрагивающей то ли от прохлады, то ли от самого прикосновения кожи вышли смазанными. Вины какой-либо из девушек здесь не было, а саму реакцию стоило предвидеть, если бы хранительница учла нюанс тканевой прослойки между ею и целью в виде желанного тела.
Понимание пришло слишком поздно и мечница поморщилась, как от блюда, чей вкус оправдал желание лишь наполовину. Больше подобного препятствия она не допустит. Её кисть, получив дополнительную цель и мотивацию, продолжала оставаться на том же месте, подрагивая в такт голосу хозяйки.
— Обычные упражнения, — вдруг произнесла она возобновляя поглаживания спины травницы — хорошо скажутся на твоём физическом состоянии, они вместе с тем потратят много энергии, любимая. И хотя заманчиво видеть тебя спящей на моих коленях, вначале я предложу разделить другое блюдо, способное насытить нас троих. В особенности если стол достаточно широк...
На миг она отвлеклась осматривая парус импровизированного ложа и точки зрачков вернулись к щекам травницы, оценивающе ведя вдоль аккуратных скул.
— А затем мы выберем новое поле. Не против приподнять ручки?
Мягко шаркнув вдоль рёбер девушки, Йому провела руки к подгрудью, почти что касаясь костяшками пальцев нижнего края наливных полусфер. Быстро отыскав друг друга, пальцы сплелись, образовывая подобие замка, каждый край которого представлен мягкой подушкой размеренной ритмикой поглаживающей противоположную кисть.
— Что я пытаюсь сказать — терпеливо продолжила мечница — для массажа нам вовсе необязательно менять своих поз. А ещё мне хочется вкусить немного властных ручек. И много чего ещё...
Недавний диссонанс между ожиданием и ощущением заполнил внутреннее восприятие, подтолкнув подсознание к воспроизведению чувства ткани под пальцами. Вместе с этим вспыхнул уколовший где-то в груди уголёк. Утопив чувство в тени их импровизированного алькова из нависших крон, за пределами которого неровной границей бушевал день, хранительница медленно раскрыла пальцы ведя ними поперёк живота девушки, пока те в один миг не оказались каждая над свои бедром.
С некоторой торопливостью совершив движение вперёд, девушка прижалась к спине Эйрин, прижимаясь губами к аккуратной ушной раковине, любопытно выглядывающей на заплетённых в строгом стиле волосах.
— Позволь мне избавить тебя от...этого, милая. — дыхание полное горячего воздуха прокатилось вдоль нежной кожи.
Последний слог завершился вжавшимися в раковинку губами и пришедшими в движения пальцами, словно желавшими продемонстрировать, что именно имелось в виду. Как по сговору, они сомкнулись на тесной ткани блузки, беззастенчиво смяв ткань и потянув наверх обнажили упругий живот, стремление к которому наконец завершилось прикосновением обеих ладоней, массирующими области вокруг пупка и несколько ниже, словно там проходила линия, пересечь которую предстояло не ей.
— Попробуй расслабиться, любимая. Ты хорошо потрудилась, а такой труд не мог не найти отклик в наших сердцах. — шептала она шаря вдоль рёбер, скрывшимися по самое запястье ладонями.
Мягкая и бархатистая, тёплая и реагирующая на её прикосновения кожа заставляла выминать упругое тело лунарианки, распаляя огонёк, терпеливо дожидавшийся подходящего момента. Тихо застонав, фрейлина вначале чуть привстала, аккуратно приседая уже с разведёнными коленьми, в промежуток между которыми она мягким рывком предложила занять Эйрин, что теперь полулежала.
Рывком достав пальцы из под блузки, она поднесла один из них к кончику подбородка любимой, ласково щекотя его с плавным переходом на шейку.
— Сейчас я приступлю к пуговкам на твоей блузочке, а ты сможешь заняться нашей любимой. И если хотите, я вам помогу.
С этими словами пальцы коснулись первого диска, продевая тот сквозь петличку.
Подрагивающая от приятной неги и расплывающейся тёплой и сладкой истомой от каждого касания ладошки лекарки Ююко прикрыла глаза сохраняя неподвижность, пока её лицо обосновалось на плече возлюбленной.
Каждое касание, стремившееся вдоль спины ниже и ниже, отдавалось в её тело судорожным вдохом и таким же неглубоким судорожным выдохом. Хотелось, чтобы эти прикосновения, исследующие каждую частичку её тела не оканчивались, хотелось быть послушной в заботливых руках целительницы и ещё больше хотелось вот так просто стоять, обмениваясь дыханием с их милой беловлаской. Как если бы это была какая-то скрытая форма поцелуя, известная лишь им.
Зардевшись сильнее, Ююко позволила себе окончательно расслабить голову, уронив её на плечико и прислониться щекой к щеке, радуясь найденной мягкости. Теперь её дыхание бороздило кожу Эйри и всего-то хотелось, чтобы ощущения от этого любимая интерпретировала как приятные, не прося убрать с плеча голову. Осанку даже не хотелось соблюдать, предпочтя полностью отдаться контролю сильной и любимой членодеве. Время инициативности придёт позже, сейчас просто хотелось побыть слабой в руках тех, кому можно довериться.
— Да, любимая, я не против. — прошептала она ответ на вопрос не зная нуждался ли тот в ответе.
Вряд ли бы Эйри оказалась такой уж царапучей кошечкой, но если это порадует любимую, почему бы и нет? Рассудив так, она вновь расслабилась, под ласковыми играми с кудряшками и поглаживаниями головы со спиной. Одно из таких движений зашло дальше, спускаясь ниже, вдоль контура ягодиц и остановившись на одной из них провоцирующе замерло, отдавшись в теле лёгкой дрожью предвкушения.
«Любимая вольна поступить как ей будет удобно.» — напомнила себе Ююко, легко закусив губу и сведя брови вместе.
Вдоль ресниц ощущалось что-то горячее, скатывающееся к краюшкам — усиленная собственной чувствительностью иллюзия, исходившая от совсем небольшой капельки солёной влаги, как следствие возбуждения, уже охватывающего низ, а затем и всё тело.
Повышаясь, словно медленно разгоравшийся огонь, температура охватывала её тело, несколькими очагами вспыхивая внизу и под прикрытой кимоно грудью. Возможно стоило сбросить её самой, возможно дождаться властных и опытных рук Эйрин и Йому.
Уже после того, как организм сам издал тихий стон, Ююко поняла, что она находится почти у самого ушка целительницы и этот звук наверняка не удастся замаскировать и скрыть, что выдаст её состояние...
«Словно оно не было понятно и так, глупая.» — пожурила саму себя Ююко.
— Я...чувствую? — млея тихонько спросила розоволоска, не сразу поняв к кому обращаются слова целительницы? — Хорошо, немного жарко...даже очень....И очень хорошо.
Небольшие паузы оставляемые между словами, Ююко потратила ласково тёршись о щёку девушки. Губы скользнули к шейке, дотрагиваясь места в быстром, застенчивом поцелуе. А затем она, всё также стоя на коленях, отодвинулась чуть назад. Но как награду за такой разрыв телесного контакта девушка бережно взяла ладонь возлюбленной, сначала поднеся её к груди, а затем и прижимая ту к себе. Ладонь накрыла не только грудную клетку, но и часть уступившей едва осязаемому касанию, отвечая упругостью и мерным покачиванием.
— Наверное, я выгляжу слишком слабой, любимая. Я понимаю это, но сейчас мне хочется именно этого — быть в твоих руках податливым пластилином. Стать чуть боле серьёзной и инициативной можно и потом.
Молчание не оставалось безликим. Пользуясь паузой, Ююко поднесла левую ладонь девушки к себе, водя вдоль щёк, затем губ. Незамысловатые действия совпали с заботой Йому и подняв глаза, розоволоска мягко улыбнулась.
— Если разрешишь, я могла бы снять с тебя юбочку. Увидеть твои стройные ножки — разве это не замечательно?
Прижавшись щекой к ладони девушки, она мягко уложила ту себе на плечо — так, пока она не слишком отдалится у Эйри будет возможность контролировать её или просто погладить, если действия придутся не по вкусу. Сама же Ююко мягко накрыла колени Эйри, частью оголённых, частью прикрытых тканью чуть съехавшей от их игр юбки.
— Такие красивые и стройные, а вместе с тем мягкие... — мечтательно произнесла она осматривая уходящие в округлые бёдра ноги — настоящая модель.
Слабость немного ушла, пригласив вместо себя желание. Желание слиться и стать единой со своими любимыми и прежде всего сделать приятное их звёздочке. А ещё постараться не пропустить один милый момент их совместных игр.
— Расслабь ножки, любовь моя. — попросила вслед за Йому выбрав целью вначале левую конечность.
Пальцы массировали мягкую и упругую плоть, поднимаясь намного выше коленей. Каждый палец словно рисовал свою линию, прокладывал путь к ладони, скрывавшейся за юбкой, доходя до того места, где бедро переходит в спрятанное за лёгкой резинкой трусиков бикини. Расходящиеся друг от друга движения накрыли одно ногу, затем другую. Опасаясь, что её выверенные движения окажутся всё же слишком настойчивыми для нежной кожи девушки, Ююко подняла глаза, высказывая напоминание.
— Если тебе это не нравится, то скажи. И я совсем не против вновь оказаться в твоих руках, любимая.
— Не знаю, — ответила Эйрин, зажмурив глаза от непрекращающейся серии касании по ее телу. Девушка подумала, что это не просто талант — наверняка Йому уже знала где и куда касаться и насколько сильно нажимать. Возможно, Ююко ее научила или позволила на себе тренироваться — все это тактильное внимание понемногу сводила целительницу с ума. Игра, словно по струнам инструмента, приносила, как и отдых телу, изнуренного стрельбой и еще не зажившими ранами, так и волну удовольствия, пробуждающего древние, животные инстинкты. Её половой орган уперся в тонкую ткань, вызывая дополнительную стимуляцию в районе бедра — правда не такую приятную, как ласка хранительницы, что несколько нарушало характер ощущений во время сеанса.
Высокая девушка никак не могла расслабиться, поэтому, оттолкнувшись ногой, подцепила пальцем резинку трусиков и потянула ее движением от себя.
— Постой. — Фраза была обращена к Йому и рука, уже свободная от решения проблемы, устремилась навстречу ладони мечницы. Взяв ее руку в свою, девушка кивнула, выражая желание продолжить массаж соответствующей зоны тела — груди. Массаж грудных мышц следовало делать непрерывным нажатием — от легкого к среднему, поднимаясь по холмику мышцы. И когда гора будет почти преодолена, то сбавить темп, вернуться снова к легкой игре, переходя непосредственно к зоне работы в районе ареолы и чувствительного сосочка. Тихий вздох и покрасневшие щеки еще раз подвергли уязвимое тело лучницы чувству, когда в животе порхают бабочки. Она была довольна Йому — и ее послущной ладони, переплетенной с ладонью лунарианки. Нельзя было отказать себе в небольшом ребячестве — и попробовать сотворить ту самую магию, о которой просила любимая. Теперь они были едины, не так крепко, когда сливались их тела в соитии, но чувство удовлетворения от власти и контроля, приносила радость душе и теперь то можно было полноценно отдохнуть.
— А теперь расслабь руки. Совсем.
Травница, воспользовавшись моментом, поднесла ослабевшую конечность к себе и приоткрыла лепестки губ. Легким движением Эйрин взяла и добродушно взяла палец садовницы себе в рот, чтобы смочить первый немного слюной и сомкнуть уста.
— Бывает такое — кто-то зевает и ему суют палец в рот. Посмотрим, как тебе понравится что-то подобное. — решила она, смачивая указательный вектор собственным соком. Как только весь перст был покрыт слюнкой, она слегка прикусила его и вытащила наружу — на прохладный, по сравнению с ее температурой тела, воздух.
— Предложение полакомиться, ох — поцелуи Ююко снова заставили тело вздрогнуть. Принцесса за несколько совместно проведенных ночей, казалось, знала, где можно мазнуть поцелуем, а где — ткнуть кончиком языка и надавать, словно на кнопку, — звучит очень заманчиво. Что же у нас на обед?
Вопрос не нуждался в ответе, в конце концов — умелые касания любимых избавляли недавно настроенную на отличный результат воительницу от ее одеяний. Пока хранительница боролась с верхом, ее хозяйка искала подобие молнии, на котором, вроде бы, держалась её защита. Эйри была почти уверена в том, что их общий голод не несет характер какой-либо усталости и вряд ли они раздевают её, чтобы втроем поспать под синим небом. Все же, ей было куда проще справиться с собственными пуговицами — поэтому девушка охотно протянула аж две руки помощи, благо розоволосая любимая уже оказалась вне зоны ее досягаемости.
— Спасибо, Ююко. За честность. И моим ножкам... ну... им еще есть куда расти! — тихо хихикнув, она постаралась найти взглядом ноги Йому или собеседницы — чтобы найти что-то, чему можно было сказать комплимент. Очевидно, что стоячая или сидячая работа могли определенно не поставить ее рядом с теми, кто активно могла приседать в саду или к плите во время работы. Или просто для поддержания формы.
Серия надавливаний на ноги напомнила неожиданно лучнице о том, что, несмотря на ее положение, ей нужно что-то подобное, как и ходьба — иначе она совсем не будет готова бегать, как только нога заживает. Прикрыв глаза, Эйрин постаралась расслабиться и не думать о своем положении — что она, почти обнаженная, находится в центре внимания и получает награду, которую, играй они по правилам, она могла бы бы и не заслужить.
— Хорошо. — повторила она фразу Йому. Грудь теперь почти ничего не сдерживало — с пуговицами было покончено. Нижнее белье съехало набок, только юбочка прикрывала небольшой холмик, выступающий из-за ткани. Кинув свой взор на хранительницу, Эйрин ненадолго задумалась над предложением ее помощи. Лунянка уже не управляла ее рукой — сейчас одна из конечностей нашла торс девушки и оплела его. Кисть другой руки нашла себя на воротнике кимоно любимой, которая моментами ранее жаловалась на жару.
— Если ты хочешь помочь, я буду рада такой инициативе. — сказала Эйрин, — Я хорошо отдохнула и, пожалуй, составлю тебе небольшую компанию в этом. Зато и ты и твои ноги отдохнут.
Подождав окончания танца подушечек пальцев по ее телу, врачевательница решила действовать. Как только массаж, по мнению принимающей ласку девушки, подошел к нужной точке, она напряглась, опустила ноги и принялась искать стопами скатерть. Вставать на ноги в планы Эйрин не входило — она словно перекатилась и засеменила не спеша собственными конечностями. Оказавшись на четвереньках, она стрельнула глазками в сторону Ююко:
— Если тебе жарко, то можешь расстегнуть кимоно, наша любимая. Позволь уделить толику внимания и тебе, ведь тело необходимо разогреть, а голод утолить. Не буду скрывать очевидного — в моих глазах ты являешься очень и очень желанным блюдом. Пирожком. И думаю, что Йому со мной согласится.
Негромко застонав, Эйрин напряглась и потянулась в сторону беловолоски для поддержки. Усилие потрепало ее ногу еще раз, пройдясь невидимым глазу лезвием по свежей ране, но нельзя было больше оставаться внизу и пытаться казаться инициативной. Медленно шагая, она сокращала дистанцию в пару шагов от Ююко, не скрывая голодного взгляда, что бурлил ткань на девушке.
Первая пуговица поддалась с лёгкостью, которую можно было назвать презрительной. Нижние полы блузки распахнулись шире, раскрывая вид на безупречную кожу внизу живота, молочный облик которой наверняка был способен распалить огонь в любом сердце. Скрытая от взгляда девушки позади лунарианки, она тем не менее дарила достаточно тактильной отдачи, компенсируя отсутствие визуального обозрения, располагая на себе пальцы, массирующие нежную область тела любимой.
Правая ладонь раскрылась полностью, накрывая пупок, левая же неспеша проталкивалась выше, под блузку, что всё ещё пыталась сдерживать вознамерившуюся добраться к желаемому руку. Биение сердца в груди участилось стоило садовнице вплотную прижаться к спине высокой девушки, казалось двигаясь с ней почти что в одном ритме дыхания.
Первая, вторая, третья — все эти пуговицы поддавались касаниям, целью которых было поскорее раскрыть укутанное в нуждающуюся во внешней оболочке начинку, прекрасную и уязвимую и что-то подсказывало, что если бы сейчас хотя бы один из перламутровых полукружков осмелился заупрямиться, встать на её пути, она бы не стала себя сдерживаться, отделяя тот от основной одежды.
Всё это время, её глаза в каком-то напряжении всматривались то в затылок девушки, то прыгали на плечо, то смещали свой фокус на розововласую хозяйку, расстояние до которой исчислялось один, максимум двумя шагами.
Воздух с усилием от внутреннего удовлетворения истёк из её уст, раздувая одинокие волосинки, слишком гордые, чтобы прижиматься к остальной гриве волос. Пальцы замерли на рёбрах, словно решая как им поступить дальше или попросту отдыхая. Казалось, они могли ощущать учащённый стук сердца за нежной девичьей кожей, пышущей теплом. Навершия напряглись сильнее, готовясь буквально бросить лучницу в свои объятья, готовые сомкнуться на развитом желанном теле. Но в этот момент, мелодичный голос целительницы коснулся её уха, мягкой деликатной просьбой остановиться.
«Ей не нравится? Или я делаю что-то не так?»
Звук голоса немного остудил рассудок, развеивая марево желания, не грубой прохладной рукой возвращая в реальность. Озабоченно взглянув за мягкие контуры плеча девушки хранительница перенесла внимание на руки: возможно усилие приложенное к телу оказалось не в меру сильным, вместо желания ненамеренно причинив дискомфорт или даже напугав? Во вслушивании к тому, как поведёт себя или что скажет любимая проходили мгновения. Ожидание вознаградилось продолжением, теперь её просили расслабить руку. Удивлённо вскинув бровь, садовница последовала за этими словами.
Рука любимой мягко обхватила её собственную, поднося к оголившемуся интимному месту, что качнувшись доверительно легло в раскрытую ладонь. Вместе с приятным весом Йому ощутила совместные укол совести и нежности, а ещё умиления.
«Неужели любимая думала, что я забуду про такой деликатный участок её тела?»
Уступая инициативу, она закрыла глаза, целиком сконцентрировавшись на шелковистых ощущениях фактуры, растекающегося по углублении ладони веса и наконец собственной реакции вырвавшейся лёгким стоном удовольствия из приоткрытых губ. Незаметно для неё правая рука, поглаживающая талию девушки поднялась ввысь, сильнее раскрывая свободные полы блузки, чтобы в спазматическом напряжении замереть на полпути. Подобная стимуляция была приятна её любимой, но она также была приятна и ей, слишком приятна, чтобы оставаться безучастной наблюдательницей, лишь принимающей пробуждающие желания ощущения. Левая рука была во власти Эйри, однако правая оставалась за ней.
Ребро ладони прижалось к подгрудью лунной девы, раскрываясь пальцами, словно площадкой на которую совсем скоро должен будет упасть весьма приятный вес. Вот только на возьмёт его сама. Пройдя по телу выше, ладонь дотронулась нижнего полукруга груди, покачалась, словно взвешивая на открытом участке попавшуюся объёмную полусферу, податливо покачивающуюся на кисти. Затем пальцы сжались, деформируя почти идеальное в форме облачко груди, протискивая податливую плоть между собой.
В последний момент ослабив нажим, хранительница заработала кистью, то накрывая, то сползая странным живым бюстгальтером с груди возлюбленной. Эта игра, как и чувство робкой упругости отвечающей на натиск, увлекли внимание девушки, чьи пальцы то расходились мягкими ножницами, пропуская прожимающиеся сквозь промежуток розовый кружок ареолы с едва ощутимой точечкой сосочка, то вновь увлекали их под себя, смыкаясь над ними защитной преградой.
Приятный диссонанс с льющимся на неё потоком ощущений нежности и тепла подарил голос целительницы, вновь предложивший расслабить руки. Наверное, это было обращено к левой ладони, ласкавшей грудь под управлением самой травницы, но не став разбираться, хранительница остановилась, расслабляя обе конечности. Чувство невесомости даримое левой руке сменилось влажным теплом, слишком влажным и горячим, чтобы спутать его с кожей, пускай даже на шее. Такую нежность мог подарить только ротик учёной, сомкнувшей вокруг её пальца губки. И снова такая инициатива девушки несказанно порадовала садовницу, не могла не порадовать, даже если бы этим всё окончилось. Но затем небольшое нажатие, слишком аккуратное, чтобы быть случайным куснуло фалангу пальца. Ряды ровненьких зубок приветствовали палец, как до того его приветствовали губки.
Дыхание тут же зашлось, сбиваясь и не зная врываться или исходить из напрягшихся лёгких, колено словно в нетерпеливости шаркнуло о ткань, глаза распахнулись. Почти сразу же ощущения прекратились и тепло любимого ротика сменилось прохладой насевшей на влагу обволакивающей паутинкой.
Замешательство позволило Эйри выскользнуть из её ладоней и даже сделать несколько шажков в сторону Ююко, оставляя после себя неосязаемый воздух, который нельзя было сжать, которым нельзя было насладиться.
Чтобы не задумала Ююко, чтобы не задумала Эйри так просто с лакомством расставаться она была не намерена. Уверенность подкрепило и действие самой девушки, потянувшейся к ней, возможно за поддержкой, возможно, чтобы продемонстрировать скрытый за парусом светлой блузки торс, упирающийся двумя заметными холмиками в тонкую ткань одежды.
«Пора с ней разобраться окончательно» — подумала мечница про скрывающую груди возлюбленной ткань.
Её шаги выходили более размашистыми по сравнению с семенящими аккуратными шагами учёной, а намерение создало вокруг неё почти осязаемый туннель, овевающую тело смесью горячего и холодного воздуха, несмотря на ещё полный комплект одеяния, снять которое только предстояло.
— Постой, любимая. — просила уже она дотягиваясь обласканной прежде ладонью плеча лунарианки.
Прятаться за тканью ему оставалось уже не долго.
«Просто так сбегать, распаляя меня своего прекрасной грудью я не позволю.» — подумала хранительница, ловко стаскивая с себя бант и разбираясь с застёжками уже собственной блузы.
Раздеться полностью у неё не было намерения, достаточно было распахнуть самую чувствительную часть на грудной клетке. Затем скинуть носимый для проформы бюстгальтер. На всё это понадобилось совсем немного времени, а возбуждение и желание только помогали в этом. В конечном итоге, справившись, она позволила чуть смятому верхнему белью сползти по удерживающей его кисти и тут же позабыв о одежде, едва та ударилась о поверхность их ложа, вернула внимание на целительницу.
Левая кисть накрыла надплечье девушки и мечница вновь прикрыла глаза, воскрешая на один удар сердца ощущение острых зубок полоснувших по фаланге правой руки. Правой? Она открыла глаза отмечая, как её собственный самый длинный из пальцев покорно гладит контуры тонких губ, пока его заместитель страдал от куда более сильного нажатия ровных белых рядов сдавливающих кожу словно с намерением оставить на них не только простые следы. Усмехнувшись про себя, она позволила им ослабить хватку и одним движением оказалась за спиной девушки, прижимаясь к той затвердевшими навершиями намёков на грудь.
Ладони мазнули по рёбрам, переворачиваясь под грудью отведёнными вверх указательными пальцами. Именно они первыми нащупали низ объёмных полусфер, именно за ними предстояло пройти всем остальным. Не спеша двигаться по вновь обретённой шелковистой области, те словно смаковали вдавливаемую лёгкими массирующими движениями кожу, уступающую каждое нажатие небольшой, тут же исчезающей, стоило пальцам уйти, вмятинкой.
Наконец ладони двинулись вверх, расползаясь двумя половинками ножниц каждая — теперь уже обе из грудей находились за одинаковыми жаждущими укрытиями. Пытаясь соблюдать аккуратность, хранительница смыкала их, намеренно зажимая вишенки сосков, растираемых между кожей тонких пальцев, активно выминающих захваченную ими область. Простого массажа теперь им казалось было недостаточно и асинхронно поднимаясь и опускаясь, они перекатывали груди лунянки, попутно выминая их словно тесто.
Горячий воздух коснулся шеи девушки, когда садовница подула на аккуратное ушко, прежде чем её грудь потёрлась о спину девушки. Ладонь выгнулась, заставляя груди соскользнуть, потёршись о впадинки сосками и руки хранительницы поднялись выше, прижимая грудь девушки уже предплечьями.
Не отрываясь от самой грудной клетки лунянки, они коснулись каждая своего края блузки распахивая их. Уверенно, но без излишней резкости. Так, чтобы шёлковая ткань сама принялась сползать вдоль плеч любимой, обнажая свету аккуратные ключицы и тонкую лебединую шею.
Залюбовавшись открывшимся зрелищем, мечница замерла, затем принялась поглаживать выдававшиеся ключицы членодевы. Побеждённая блуза совсем её не интересовала, скатившись куда-то к локтевым изгибам, не мешая больше наслаждаться ароматом тела и тактильными ощущениями.
Массаж ключиц подушечками продолжался, сходясь у основания шеи и разбегаясь вновь к плечам. В один миг, желая проверить понравится ли возлюбленной подобное блюдо, мизинец задержался чуть дольше остальных сестёр и выгнувшись царапнул по молочной коже, оставляя тонкий розовый след. Не царапина, она исчезнет спустя несколько минут, но задачу выполнит, послав сознанию девушки небольшое послание, скрашиваемое заботливой игрой остальных пальцев.
Наигравшись вдоволь с ключицами пепельной блондинки, хранительница мягко опустила предплечья, снова подбирая в свои объятья груди.
«Такие нежные и податливые, неужели она правда думала, что я позволю просто так лишить себя такого блюда?» — шутливое негодование отозвалось тем, что левая рука теперь закрывала обе груди девушки, прижимая их к телу предплечьем. Правая же упала вниз, пройдясь по контуру талии к бёдрам и отведя ту назад, игриво шлёпнула наставницу по ягодице.
Юбочка была слишком тонкой, чтобы сдержать ладонь, что получила тактильную отдачу покачивающейся волнами ягодицы, отдавшейся возбуждением разлившимся по телу хранительницы с новой силой. Судорожно метнувшись обратно, кисть тут же нащупала грудь девушки, сжав её как самое важное сокровище. Оба указательных пальца теперь сконцентрировались на сосочках и ареолах, которые поглаживали круговыми движениями, продвигаясь к центру, где замерли, чтобы вдавить выдававшуюся вишенку.
Как только это произошло, хранительница, дотронулась губами шеи девушки, продвигаясь поцелуями всё ниже, к ключице, замерев над которой, сомкнула губы легонько сжав зубки на нежной коже левого надплечья почти у основания.
Кусать по-настоящему, чтобы насытиться пролившимся живым вином, намерения у неё не было. Зато было желание поиграть и оставить хотя бы временную отметку на коже возлюбленной. Влажный тёплый язычок упёрся в нежную кожу, поглаживая её аккуратными движениями и остренькие клыки нажали чуть сильнее, развязывая деятельность пальцам, тут же словившим сосочки между подушечкой двух самых длинных подчинённых.
Подготавливая грудь девушки к дальнейшим касаниями, они принялись растирать их меняя нажим, моментами легонько оттягивая, почти что обещая отпустить, но в последний момент просто приближаясь с основной частью увесистой полусферы.
Жар, начавшийся где-то внизу разлился по всему телу и стремясь поделиться ним с возлюбленной, хранительница подалась коленом, прижимаясь промежностью к пышным ягодицам Эйрин. Колено же и внутренняя часть бедра теперь поглаживали бёдро лунарианки, передавая ласку, смешивающуюся с нажатиями зубок и пальцев.
— Наша любимая просто прелесть. — хихикнула Ююко увидев как Эйри вновь оказалась в объятьях хранительницы.
Несколько неторопливых шагов поднесли розоволоску к находившейся в крепких объятьях девушке и остановившись перед возлюбленной, она подняла взгляд мягких карминовых глаз, ласково осматривавших покрывшееся здоровым румяном лицо целительницы.
Словно не обладая до конца пониманием конечной цели, левое предплечье двинулось вдоль живота, гладя кимоно и останавливаясь лишь когда вес объёмных грудей лёг на поднесённую руку, ещё сильнее визуально увеличиваясь в объёме.
— Не нужно никуда идти, любовь моя. — мелодично пропела девушка, протягивая свободную руку к запястью целительницы. — Ведь прежде всего твои ножки нуждаются в самом заботливом отношении и отдыхе.
Обхватившие запястье пальцы двинулись обратно к телу, увлекая за собой руку изобретательницы. Расстояние между ними сократилось настолько, что можно было представить, как каждая из девушек без труда смогла бы уловить дыхание другой, поставь себе такую цель.
Меж тем мягкие объятья несли ладонь целительницы всё выше. Подняв ту на уровень грудей, Ююко мягко прижала ладошку любимой к ткани шелкового кимоно, после чего чуть нажала на косточки пальцев, приглашая один или несколько из них перейти границу, оказываясь зажатыми между упругой мякоти.
Нарочно покачав торсом, Ююко продолжила движение предплечьем, приподнимая и опуская его, подобием рычага перекатывая грудь. Затем остановившись заглянула в лицо любимой мягко убирая обе руки дала полный контроль в воплощении любых желаний.
— Поэтому будет лучше, если ты выпрямишь их, любимая, полностью оперевшись на Йому. Твои ручки останутся свободными, и не было бы никакого риска.
Левый указательный палец дотронулся нижней губы, оттягивая её нижний край и блеснув зубками, Ююко перешла к кудряшке, терпеливо накручивая ту. Словно не находя себе покоя, палец выпустил сразу же распрямившийся волос и нырнул к кимоно, делая вырез чуть более глубоким и провоцирующим. Теперь пришла пора позаботиться о весьма аппетитном зрелище.
Протянув ладони, Ююко мягко накрыла талию и серией поглаживаний принялась опускаться к наливным бёдрам, нажимавшим изнутри на юбочку, как до того действовала блузка.
— Ты просто прелесть. — произнесла она, наклоняясь вперёд и касаясь губами живота, чуть выше точки пупка.
Затем оторвавшись вытянула губы трубочкой дуя на чувствительную кожу. Не задействуя ногти розоволоска просто водила вдоль кожи, радуясь возникающим ощущениям и надеясь, что членодевочка получает такие же приятные ощущения, что и она.
Обе ладони скользнули вниз, обратно к длинным стройным ножкам, согнутым сейчас в коленях. Обхватывая кожу, руки продолжили массаж, попеременно переключаясь с одной ноги на другую, каждый раз вверху упираясь на приспущенную ткань трусиков, ставшую не только преградой, но и тем самым топливом, которое зажгло звезду уже в груди Ююко.
Не ускоряясь, доверительно заглянув в лицо любимой Ююко качнулась вперёд, припадая губами к мягкой щёчке, прямо под глазками.
— Я позабочусь о юбочке. — прошептала она, аккуратно гуляя вдоль пояса, словно проверяя тот на наличие застёжек, которые следовало бы ослабить.
Наконец, аккуратным движением она потянула лёгкую ткань вниз, сделав лишь одну паузу, чтобы насладиться видом наполовину обнажившихся пышных бёдер возлюбленной. Тогда её руки мазнули вдоль них, смыкаясь уже на ягодицах. Бережно разминая податливые пышности, Ююко выбрала точку между ласкаемых ладонями грудей целительницы и прижалась к ней губами не прекращая массировать перетекающие упругости. Затем, улыбнувшись, подняла глаза.
— Я люблю тебя, Эйри. — произнесла девушка медленно убирая руки, чтобы вернуться к поясу юбочки, которой на этот раз было суждено упасть на белую ткань подстилки.
Словно проверяя свою работу, Ююко отшатнулась немного назад, оценивая открывающийся вид. Закусив губу, она подняла взгляд на любимую не двигаясь и давая той возможность предпринять желаемые шаги в отношении её тела.
Желание и жар слились воедино, заставляя забывать про робость и застенчивость, а взгляд буквально пожирал то, что виднелось простым бугорком под тканью сброшенной и позабытой юбки.
— Всегда обожаю видеть, как твой член наливается силой, — негромко проговорила она. — Как на нём виднеются налившиеся кровью венки, как появляется влага. И ещё мне невероятно нравится твоя реакция на ласку, которую ты так красиво умеешь принимать.
Крутое движение плеч не оставило шанса кимоно, что мазнув по спине тихим шелестом упало позади, оставляя хозяйку в одном нижнем белье.
— Если трусики тебе не мешают, любимая, мне бы хотелось их оставить. Пока. — произнесла розоволоска заводя руку за спину, чтобы отыскать якорьки бюстгальтера, отправившегося вслед за кимоно.
Её руки легли на бёдра девушки, лаская ладонями округлые, скрытые за молочной кожей мышцы. То, что Йому ласкала сразу обе груди ничуть не смутило, Ююко, шагнувшую навстречу в возлюбленной. Левая рука вновь отыскала себя на ягодице членодевы, раскрытой ладонью массируя упругую пышность.
Ююко наклонилась ещё сильнее, вытягивая губы в приглашении к поцелую и когда тот уже должен был состояться, между парой её и травницы лепестков оказался указательный палец, аккуратно разделивший их рты. Надавив на него языком, розоволоска чуть вжала его в губы любимой, предлагая сделать то же самое — смочить его своей слюной.
И когда палец покрылся влагой обеих девушек, она убрала его, тут же припадая к месту поцелуя желающими насытиться губами.
Покрытый влагой палец скользнул к мошонке, лаская пойманные в пригоршню яички, пока вверху язык Ююко предлагал сделать над собой язычку Эйри всё, что той заблагорассудится. Перейдя с мошонки выше, правая ладонь отыскала себя на аккуратном стволе члена, бережно проведя вверх-вниз по тому несколько раз. И каждый раз, когда сомкнутые пальцы касались бикини, они смыкались, создавая подобие кольца, чуть нажимавшего на пульсирующее естество.
Но доводить любимую до столь быстрого оргазма не было теперешней целью розоволоски, лишь немного распалить жар в любящем сердце лунянки. Подняв член и прижав его к животу девушки, она шагнула ближе, подпирая его уже своим животом. А чтобы контакт стал ещё тесней присоединила левой, ласкавшей ягодицу руке, правую, обнявшую талию членодевочки.
Прижав возлюбленную к себе, Ююко вновь сконцентрировалась на поцелуе. Начав от от нижней части подбородка и передвигаясь выше, к участку под нижней губкой. Вскоре она захватила и её, чуть оттягивая губку, вникая в уникальный вкус, которым обладала только её любимая.
Объятья стали сильне, как и то, что ощущали обе девушки внизу, ведь естество Эйри ласкало и её кожу, хвастаясь вершиной головки куда оно могло бы дойти.
Объятья кистей сместило свой акцент на талию, а лицо стало сосредоточенней. Ююко посмотрела за хранительницу и попыталась обратиться к девушке, надеясь что та, несмотря на игру со сводящим с ума телом, сумеет её услышать.
— Если вы обе непротив, то Эйри могла бы сесть, поудобнее вытянув ножки. Так мне будет спокойнее. Ведь ты, Йому, смогла бы поддерживать спинку нашей возлюбленной, если она захочет остаться в сидяем положении. Но если ты, любовь моя, захочешь лечь, я буду только за. На простынку или...
«На меня» — улыбаясь закончила про себя Ююко чуть склонив голову набок.
— Ммм? — пробормотала Эйрин в ответ на просьбу Йому. Медленные, осторожные и взвешенные шаги высокой девушки внезапно прервались осторожным касанием. И оно было супер эффективным — целительница остановилась на месте, будто не готовая врезаться кончиком носа в невидимую перед ней стену. Обернувшись, любопытный взор девушки остановился на своей юной протеже, кто давала с каждым днем все большие и большие надежды. Маленькие пальцы шуршали по ткани одежды, теперь совершая танец на ее теле — с вполне очевидной целью. Голодные глаза без труда нарисовали желанные, приятные глазу изгибы еще до того, как одежда распахнулась и явила их взгляду членодевы.
В груди стало тепло, невероятно тепло. Девушка позабыла про тревогу, про чувство, когда из тела выходит пар и про надвигающееся лунное затмение. Внимание проводило упавшую в свободное падение одежду, и врачевательница подняла глаза. Что-то уперлось в спину, а что-то поползло змейкой наверх, обратно к её полусферам.
— Ахх, — прошипела девушка с наслаждением и на этот раз не озаботилась предупредить о своих намерениях. Маленькая Йому в ее глазах хитро все продумала, проделывая разные милые шалости за её спиной. Что-то в голове стрельнуло — наверняка, это была что-то вроде игры с её телом или в какой-то степени ситуации, связанной со здоровьем.
"Когда дело доходит до здоровья, важна физкультура. Когда дело доходит до физического воспитания, важны коллективные занятия, верно?" — припомнила она свои же слова.
Пришло время применить собственное оружие — и девушка снова накрыла ладони Йому перчатками из своих собственных. Она принялась играться с ней, следуя по мягким грудным мышцам вместе, но в то же время исследуя на ощупь предплечье по всей длине, от кисти до локтя, строго вдоль лучевой кисти хранительницы. Приятным можно и нужно было делиться, а в этой прелюдии она тоже могла участвовать.
Почти невольно, Эйрин сменила свой центр тяжести и наклонилась немного назад. Немного собственного веса и контроля над собой она передала Йому, когда правая покинула поле игры — когда палочки пальцев начали барабанить и гладить кости плеч. Теперь она могла нарушить ритм и, чтобы продолжить игру, девушка приняла приглашение Ююко и слегка побаловала себя зрелищем прекрасной фигуры перед ней. Принцесса была чудесно сложена, и доктор еще раз приятно удивилась тому, что их знакомство наяву быстро переросло во что-то более сильное и крепкое, чем просто дружба. А ее аномалия, такой непривычный термин для уш любимых, позволяла полноценно радовать как ее, так и ее телохранительницу.
Достаточно было просто запастись противозачаточными. Но об этом беловолоска сейчас не думала.
Пятерня пальцев коснулась щеки любимой. Что-то шелком пробежалось по коже девушки, словно возвращая ей часть удовольствия. А что-то чиркнуло спичкой по ноге, вызвав толику удовольствия и слабое, почти незаметное чувство тревоги. Но волноваться было нечего — это все же не болезнь, не инсульт, не оторвавшийся тромб. Йомучка, возможно, случайно зацепила её, заигравшись, а, возможно. проверяла её выносливость. Но, как бы то ни было, Эйрин повернула лицо в ее сторону и на секундное мгновение девушка сморщилась вполне осознанной приправе из боли. Конечность поглаживала розовые волны на голове принцессы, пальцы игрались с завитушками и очень скоро охотно запускали себя в складочки кутикул — почти с таким же желанием, как она иногда поступала в горячем пламени страсти. Двойное внимание рук распыляло желание не хуже алхимической печки лунарианки, поэтому она, застыв, принимала одновременный массаж из четырех рук.
— И я люблю тебя, Ююко. Мне очень понравилось то, как ты пишешь письма — твой почерк, манера письма и, признаюсь честно, запах чернил. — Эйрин немного покраснела, представив себе, как любимые воображают ученую, что нюхает носом бумагу, — Ты разбавила общением мои одинокие будни и я бесконечно рада тому, что такая красивая и ухоженная леди впустила меня в свою жизнь.
Незанятая игрой кисть нашла себя снова на руке Йому и помогла немного помассировать грудь. В целях профилактики рака груди, а, возможно, просто потому что сама ученая получала от этого удовольствие. Такая забота о ее сосочках, наверное, могла быть превзойдена только парой губ путешествующих по грудям, окутывающих ареолу и втягивающих ту в себя.
— И тебя, Йому, люблю. Мое одиночество ты разбавила своим появлением в мою жизнь. Ты — хорошая, милая и послушная девочка, но мне все же немного стыдно, что я однажды разбудила тебя, потому что возжелала тебя. Тем не менее, ты ответила любовью, и я не могла сказать тебе "нет". Я очень рада, что ты попала ко мне на прием и познакомила нас с Ююко. Уверена, что из тебя вырастит достойная... Ах!
Что-то еще отвлекло её — не боль, но похожее чувство. Прикрыв веки, Эйрин продолжила свою речь.
— ...мечница.
Кончики пальцев вовсю игрались с ушной раковиной Ююко, но оба колена предательски начали дрожать. Запас сил был на исходе — и взор снова упал на прекрасное тело, уже не спрятанное тканью кимоно. Капельки пота покинули белые волосы, поползли по складкам лба и пошли дальше, вниз по щекам. Полем игры стали ее бедра и ласка разошлась резонансом по ее телу — вплоть до скрытого юбкой естества. Шагнув на месте, девушка постаралась помочь избавиться себя от нижнего белья и почти не обратила внимание, как перед ней оказался длинный палец. Эйрин прикрыла зрачки глаз и представила себя кошкой, слизывающей сметану с пальца — мокрая и не очень работа губ принялась украшать перст слюной при помощи губ и языка.
Стало немного щекотно, но Эйрин не останавливалась — так она могла бороться с подступающим возбуждением, что показывало себя уже физическим проявлением — редки капли предсеменной жидкости уже капали на простынь.
— На ткани юбки, наверное, останется пятно, — подумала Эйрин, как только поработала над пальчиком. Небольшое препятствие немного мешало губам воссоединится. Но ненадолго — губы Ююкочки вскоре нашли себя на устах Эйрин. Последняя даже не успела наклонить голову и просто ответила на поцелуй, пройдясь лаской между створками губ. Девушка издала чмокающий, пошлый звук и уже не думала над тем, где они находятся и насколько хорошо их было слышно — мысль заняться чем-то подобным на свежем воздухе её даже заводила. Лизнув кончиком языка нёбо любимой, лунарианка не спешила заканчивать игру и прошлась быстро между губой и зубами любимой. Исследование зубов таким методом оказалось довольно необычным и приятным опытом.
И тут же попала в ловушку — умелую и очень сладкую. Охочий до внимания и любви естество теперь стало целью стимуляции розоволоски. Пусть мало что могло посоперничать с ее губами и ее техникой, но пальцы и опыт знали все ее точки и теперь набухший ствол плотно был в плену — сначала между пальцами, а затем — между телами. Травница оказалась не готова к этому — мысленно она уже готова была готова к совокуплению и почти представляла себя в одной из множества сладких мест любимой. А учитывая то, что Йому однозначно тоже заслуживает любви, Эйрин приложила все усилия воли, чтобы взять себя в руки и вымолвить четким и не дрожащим голосом свои намерения.
— Я хочу тебя, Ююко. Я хочу и Йому. Хочу радовать вас своими тренировками и умением попадать в мишень — чтобы вы могли порадоваться каждому попаданию и позволяли награждать меня за старания подобным образом. Хоть я не смогла оправдать всех надежд, давайте будем хотя бы в этом честны друг с другом, я обещаю, что в следующий раз я не промахнусь мимо дерева. А теперь, здесь и сейчас, я хочу заняться любовью с вами. Мне не важно, что нас могут услышать или рядом нет кровати — мне нужно, чтобы вы были счастливы и знали, что вы желанны для меня. Что я...
В голвое невольно воспроизвелся темное, как ночь, воспоминание.
— ...никогда не оставлю вас одних.
Взяв ладонь Ююко в свою, Эйрин решила не доверять себе и первому суждению. Просто произнесла.
— Я совсем не против лечь. Однако, если я буду сверху, то наверняка это нарушит работу Йому. Если буду снизу, то ей придется и вовсе меня опустить. Тогда, пожалуй, лучше сесть? Или можно придумать что-то другое?
Улучив момент, целительница положила бедро и сжала слегка пальцы. Ряд ноготков царапнул мягкую попу Ююко — и подобным движением она коснулась и ягодицы Йому.
Закрыв глаза, хранительница избегала менять позу и совершать какие-либо активные действия сосредоточившись на тактильных ощущениях, создательницей и проводником которых одновременно служило тело возлюбленной, заточённой между ними двоими. Пробуя на вкус тепло с фактурой кожи и ароматом смешивающимся с запахом лаванды, она понемногу теряла ориентацию, растворяясь в поглаживаниях накрывших руки одновременно изнутри и снаружи. Впрочем, внутреннее содержимое ладоней представляло куда более уязвимую часть, которую порой целительница так и понукала сжать сильнее.
Внезапно подушечки пальцев замерли, закрывая собою ареолы с достаточно затвердевшими навершиями и мечница открыла глаза осторожно размыкая место укуса. Как и ожидалось, на нём были лишь небольшие отметинки и влажный след, который язычок принялся тут же усугублять, проведя по месту касания один раз, затем ещё. Знакомое тепло и сопротивление упругой кожи заводило в сердце желание снова пригубить манивший её участок, но опасаясь травмировать кожу уже по-настоящему девушка завершила это действо лишь мягким касанием влажных губ.
— Ни о чём не переживай, любимая. Ведь мы решили провести совместную трапезу, а значит торопиться некуда. Давай, расслабься, любимая.
Одна из грудей получила долгожданную свободу и правая ладонь скользнула между двумя увесистыми полусферами, поглаживая ложбинку покачивающихся объёмностей. Вторая же рука напротив, словно признавая, что своими действиями могла приложить усилия больше необходимых исключительно ласково массировала навершиями упругий мячик, получая удовольствие от того, как даже столь незначительное усилие находит тактильный ответ, отдачу.
— Расслабься. — прошептала она в ушко девушке.
Затем потянувшись аккуратно зажала между губами левую мочку и массируя её взглянула на Ююко.
— Откинь головку мне на плечо. — ласково попросила она пепельновласую блондинку — и подайся чуть назад сама, вытяни вперёд ножки. Так будет удобнее и для тебя и для Ююкочки.
Непоседливый язычок вновь дотронулся основания шеи, проводя тонкую влажную линию снизу вверх, словно размечая себе место дальнейшего контакта. Но вместо ожидаемых зубок, место прикосновения упругого влажного органа заняли губы, что неспешно приблизились вытягиваясь вперёд и дуя на ставшую влажной кожу.
— Вот так, наша любимая.
Правая рука, до того находившаяся на области груди, соскользнула вниз, будто пытаясь отыскать что-то важное, но в итоге легла на бедро девушки поглаживая округлую часть тела. Отведя ладонь вбок, она игриво шлёпнула чуть ниже бедра, цепляя ягодицу и усмехнулась, задерживая руку на месте касания.
— Прости, не сумела удержаться. Ты же сама понимаешь насколько желанная сладость? Ох, ну конечно понимаешь, не кокетничай.
Быстрое касание губ в область щеки увело лицо хранительницы от шейки, но ладонь лежавшая на бедре и не думала никуда деваться. Наоборот, пальцы напряглись ощупывая упругую мягкость и сминая немного податливой плоти, проверяя ту на объёмность. Оставшись довольной, мечница мурлыкнула в ушко девушки и лёгкий шлепок вновь дотронулся ягодицы лунарианки.
— Ну вот, снова не сдержалась. Ты тоже можешь себя потом не сдерживать, любимая. А пока... — она потянулась, выпуская наконец немного покрасневшее бедро — дай мне свою ручку!
Дотянувшись до правого предплечья возлюбленной, фрейлина аккуратно сжала пальцы поднимая драгоценную ношу всё выше и выше. Вместе с тем она немного приосанилась, выпрямив спину и подавшись вперёд, становясь удобным местом отдыха для спинки любимой, которая теперь полусидела-полулежала. И находясь столь близко от желанной макушки, хранительница не смогла удержаться, чтобы не зарыться на неё на несколько мгновений прежде чем обратиться к девушке.
— А теперь, если тебе удобно, забрось ручку назад, обнимая меня за шею и голову.
Теперь раскрылась сползая чуть ниже и левая ладонь, обнажая вид на грудь Эйрин — объёмную, с розовым кружочком посредине, чуть расплющившуюся под собственным весом на твёрдой поверхности.
— Я люблю тебя. — прошептала хранительница припадая губами к основанию шеи травницы.
Теперь обе её руки лишь приобнимали возлюбленную, открывая вид на замечательное тело и лёгкими поглаживаниями упругого животика передавая уверенность в отсутствие причин для волнения.
Словно принимая эстафету Ююко мягко накрыла своими тёплыми ладонями верхнюю часть грудей Эйрин. Каждая рука занимала свою полусферу без спешки привыкая к нежности материла с которым ей довелось столкнуться. Тем временем рубины глаз заглянули в лицо травнице, любуясь красивыми очертаниями, выискивая реакцию на свои действия.
Поднырнув чуть снизу, розоволоска дотронулась кончика подбородка, припадая к дорогому лицу губами, зажмурилась и не отрывая губ расплылась в выражавшей блаженство улыбке. Пускай дыхание девушки трепетало большей частью непокорные кудри, той толики омывавшей лоб хватало, чтобы прочувствовать слияние.
— Моя хорошая. — прошептала Ююко на несколько мгновений приоткрывая глаза, чтобы увидеть молочную кожу, подёрнутую в некоторых местах румянцем.
Чередуя поцелуи с касаниями, она двинулась вниз, доходя до основания лебединой шеи и только тогда сползла чуть назад, приподнимаясь, дабы членодева выпрямила ноги. Пытаясь не доставлять дискомфорт, Ююко сидела в той же позе, что и хранительница — так, что стройные ноги Эйри проходили между её ногами. Опустив взгляд, она отметила наличие трусиков как на себе, так и на возлюбленной, но это лишь заводило, ничуть не смущая.
— Всегда предпочитаю частичную наготу полной — с лёгкой улыбкой призналась она, вновь поднимая голову и осматривая личико девушки. — И могу только порадоваться, что меня окружают те, кому она так идёт.
Договорив, розововласка принялась массировать пальцами верхние полусферы, будто проверяя насколько прочно они находятся в ладонях хранительницы. Большой палец дотронулся сосочка прижав его, а остальные разглаживали часть выше готовя тело к следующему этапу.
Спина чуть выгнулась, а губы приоткрылись, когда розоволоска устремилась вперёд в быстром ритме. Губы замерли перед ложбинкой груди и на её лице возникло сосредоточенное выражение, словно она вслушивается в стук сердца девушки перед собой. Но выражение сменилось, когда легонько прикусив губу девушка подула на молочную кожу — тёплый воздух не вынудил бы покрыться ту мурашками, но создал приятный контраст. Почти сразу же губы коснулись тела и покинули его перемещаясь вправо, к облюбованной груди.
— Позволь мне, милая. — обратилась она к Йому, погладив ладони девушки своими.
Таким образом их руки сменились и теперь груди Эйри придерживали её собственные руки, кисти которых чуть покачивались из стороны в сторону, захватывая за собой увесистые подушечки целительницы.
Нависнув почти над самой ареолой, Ююко высунула кончик языка и через мгновение лизнула розовый кружочек, как если бы то было мороженным. Вкус и исходящая нежность податливого тела невероятно понравились и буквально через секунду она попросила добавки, на этот раз выводя языком влажные завитки, неизменно ведущие к центру.
Ещё секунда и язык прижал аккуратную вишенку сосочка, скрывая ту подоспевшими губами, закрывшими собой и часть ареолы. Засосав немного кожи, Ююко отвела голову назад, чуть вытягивая грудь за собой, после чего не отпуская губы повторила движение замирая в дальней позиции на несколько секунд, в течении которых её ресницы подрагивали от удовольствия, а левая рука ласково поглаживала полусферу, которой ещё не досталось влажного внимания.
Влажный звук почти что предшествовал раскрывшимся губам, выпустившим устремившуюся под своим весом обратно грудь девушки. Почти что стремясь догнать ту, Ююко нырнула вперёд, вновь охватывая интимную часть тела возлюбленной через секунду, как та расплющилась о тело. Бледные щёки впали сильнее, вбирая ещё немного плоти, в которую со стороны рта упёрся язык, надавливая на кожу соска.
— Я могла бы играть с ними вечность, — постанывая поделилась Ююко, прежде чем припасть к другой груди, аккуратно накрывая место своей активности ладонью.
Несколько узнаваемых в своей тональности влажных звуков сопутствовали её ласке, пришедшейся на левую объёмность, почти в точности повторяя предыдущие действия. Временным завершающим аккордом стали ладони, что неспешно сводили оба полушария вместе, потирая их друг о друга, пока губы накрывали поцелуями попавшиеся участки бархатной кожи.
— Такая вкусненькая... — мягко улыбнулась она девушке — я будто отведала великолепный завтрак.
Её глаза пробежали вдоль шикарного тела к бёдрам, затем пробежались к центру прежде скрываемого юбочкой, теперь лишь спущенными вниз. По телу Ююко пробежала дрожь удовольствия, пока её взор пытался охватить всё тело членодевы целиком. Пытаясь что-то сказать, она искала слова, маленькими бусинками разбежавшимися по всей комнате её разума. Плечи вздрогнули пытаясь подняться ввысь в моменте вдоха и улыбка, попытавшаяся скрасить её замешательство появилась на лице.
— Но мне хочется ещё добавки, любовь моя. Хочется ещё твоего вкуса. Когда я попрошу, дай мне свою ручку. — она кивнула на свободную кисть членодевы.
Неторопясь Ююко сползла вниз, массируя грудями тело девушки задерживаясь, чтобы поцеловать вначале живот, затем бикини. После этого не останавливаясь она сползла на самые ноги так, что её лицо находилось перед бёдрами Эйри.
Используя обе ладони, она обняла обе груди, укладывая на стройные ноги девушки и выпрямляя спину двинулась вперёд по пути целуя пышные молочные бёдра. Замерла она лишь перед тем, как очутиться у самой мошоночки, выделявшейся на сведённых вместе ногах.
Вид такого уязвимого и нежного мешочка всегда отзывался смешанным чувством умиления, заботы и желание как можно быстрее припасть к тому губами. В последнем Ююко себе отказывать не стала. Оставив ствол на попечительстве хранительницы она простонала вытягивая шею вперёд. Выделяющиеся алым губы дотронулись поцелуем сбоку, прощупывая убегающие овалы яичек, что вызывало улыбку и желание догнать их в поцелуе уже другого места, располагавшегося чуть ниже.
Раскрыв губы, она поймала одного из беглецов мягко накрыв устами к которым подключился язычок, оставлявший тепло и влагу едва ли не на самом интимном участке тела возлюбленной. Движение головой и язык провёл линию посредине, касаясь основания ствола. Не выдержав, Ююко вновь застонала, порываясь помочь своему жару внизу...нет, теперь во всём теле ладонью. Но место этого лишь крепче прижалась раскрытыми ладонями к бёдрам Эйри.
Губы теперь целовали основание члена, распаляя перед тем, как начать дальше, а глаза пытались неотрывно следить, фиксируя одни из самых любимых моментов. Не скрылась и влага, выступившая на навершии — драгоценный сок, физическое проявлении их любви друг к другу.
«Разве это не прекрасно?» — спросила себя Ююко зная, что единственным ответом может стать лишь непоколебимо утвердительное да!
Пальцы отпустили бёдра, снова возвращаясь на груди укрывшие собою мошоночку и член, будто те были превосходной начинкой. Ладони задвигались вверх-вниз сериями небольших движений стимулируя естество. В один момент розоволоска предпочитала двигать груди почти синхронно, в другие же позволяла одной из них служить неподвижной опорой, пока вторая выплясывала у самой чувствительной точки — головки.
Блестевшей влаги было достаточно и Ююко присоединила к груди и голову, размашисто обведя языком вершину розовой плоти. Язык прижался к дырочке уретры, а губы эластичными стенками облегли остальную часть естества возлюбленной. Щёки напряглись и девушка с удовольствием слизала выделившуюся часть сока членодевочки. Затем подняла полуприкрытые глаза и тяжело дыша обратилась к Эйри.
— Теперь накрой мою голову своей ручкой, любимая. И прижми меня к нему. — розовые глаза покосились на член — Скажи, что хочешь использовать мой ротик. И можешь не сдерживаясь накормить меня своим лакомством. Но если сдержишься...
Ююко не договорила вместо этого виляя бёдрами.
— Если сдержусь... Хочешь поиграть в игру? — Эйрин подмигнула и хищно облизнула губы, обдумывая предложение розоволосой любимой. Несмотря на небольшую усталость, необходимо было дать волю чувствам изнутри, которые накапливались с каждым движением пальцев хранительницы, с каждым нажатием подушечек на нее. Центральная нервная система уже была перегружена и попытки призвать её расслабиться были не очень эффективными — особенно когда её естество было приведено в полную боевую готовность. Расслабить его здесь и сейчас, в такой компании казалось целью если не невозможной, то очень трудной в глазах врачевательницы — необходимо было какое-то внешнее вмешательство, нервная встряска достаточно сильного уровня или же... пятерка пальцев, которые проедутся по длине ствола туда-обратно, чтобы забыться и отбросить прочь напряжение вместе с теплым потоком ее семени.
Но, две похотливые и очень страстно настроенные любимые не давали и шанса сделать это самостоятельно. Красивые, соблазнительные тела манили к себе, словно мелкий рубец манит заботливую руку с пластырем в руках. А еще принцесса призвала помять ее, словно пластелин, и дать волю тому, что у нее в голове.
Лунянка прикусила губу прежде, чем продолжить и оценила что происходит вокруг и как ей лучше действовать. Пока что она старалась держаться в одном русле, повинуясь советам любимым — ну не прыгать же им вокруг неё и поставить себя в неудобное положение при массаже? Как и пациент лежит смирно в одной позе, позволяя хирургу колдовать над его телом медицинскими приборами, так и она делала все возможное для кооперации. Конечно, касания губ, зубов и особое внимание, уделяемое упругой попе травницы, лишь смущали и понемногу добавляли капель к чаше терпения. Йому удобно разместилась, творя свое волшебство у неё за спиной при помощи магии, которая знала только она, но как только она поравнялась, Эйрин послушно приобняла девушку, сравнявшись теперь с ней и вытянула собственные губы трубочкой. Поцелуй пришелся на кромку лба, прямо над снопом белых волосинок. Взор приятно удивился, и догадка воплотилась действительностью — любимая действительно постаралась избавить себя от максимума одежды, чтобы немного согреть её.
Что-то уже тлело на кромке песчаного берега. Нет, даже пылало огнем тлеющи угольков. Пальцы рук девушки свободной руки сомкнулись на основании её детородного органа. Голова немного наклонилась в сторону, проверила — не следит ли Йому за её действиями, не попытается ли остановить сейчас или моментом позже? А если и следит, то насколько тщательно?
— Замри на месте. Вот так. Следи за мной и попробуй поймать сладость при помощи губ.
— Интересно, что же ты предпримешь, — подумала Эйрин. Что-то глухое отозвалось в глубинах её желудка, но она не придала этому значения, проведя еще мокрой от слюны любимой вокруг розовых губ. Нетрудно было представить член как помаду, которую наносят небрежно, специально игнорируя немного пухленькие губы.
Работала Эйрин медленно. Каждая секунда растягивалась словно на пять — членодева ожидала реакцию со стороны принцессы. Будет ли она двигаться, потянется ли к ней? Или все же замрет на месте, не обращая внимания на осязание, обоняние и бурлеск потенциального танца внутри нее? Будь это бабочки, пламя или что-то более сложное, не поддающееся описанию?
Поигравшись немного, Эйрин направила свою стрелу наконечником ровно в центр мишени и "выстрелила", пройдя головкой прямо между губ. Сомнений почти быть не могло в том, что они то не окажутся плотно закрытыми и любимая впустит её снова. Пластилин — материал мягкий и отлично гнется под воздействием внешней силы, но луняночка не собиралась идти далеко — лишь на несколько сантиметров вглубь. Каким бы ни было терпение, оно имело свойство активно выпивать запас сил и небольшая награда имела место быть с самого начала. Отсчитав несколько секунд, Эйрин сделала четверть шага назад и, посмотрев сверху вниз, произнесла:
— Неплохо. Но не хватает нескольких штрижков! — и танец кисти, смоченной предсеменной жидкостью, продолжился. Манипулируя дистальными, промежуточными и проксимальными фалангами, Эйрин продолжала художество — при помощи касаний и шлепков по мягким щечкам после маневров по уклонению. Или когда выдавалась возможность безнаказанно ткнуть кончиком в мягкую кожицу. Происходящее с каждым мгновением перестало казаться чем-то странным или необычным, несвойственным ей — наоброт, девушке стало казаться, что так и стоит ей вести. Вести себя так, чтобы почувствовать себя главной и самой определить, когда сладость окажется во рту — и насколько долго.
Одна щечка через какое-то время оказалась помечена разводами Эйрин. Теперь она сконцентрировала внимание на другой, делая все необходимое, чтобы не поддаться соблазну. Шлепнув звонко еще раз, членодева остановилась, сделала полшага назад и встала уже напротив Ююко. Что-то изменилось — и это можно было почувствовать по осанке Йому, что была рядом. А, возможно, это устала сама высокая девушка.
— Если я не буду сдерживаться, — продолжила она после долгой, очень долгой паузы, — то в чем будет твое удовольствие? Неужели тебе не хочется женского счастья — когда тело дрожит от судорог, а матку заливает что-то теплое и желанное? Неужели ротик такой же чувствительный?
Сократив расстояние еще раз, Эйрин ткнула кончиком члена между губ.
— Или все можно оставить на потом?
Приложив небольшое усилие, травница постаралась найти ответ, не задав условие — ответ без какого-либо слова со стороны зефирки. Головка попросила снова войти, на этот раз с компанией в виде большей части ствола члена. Придерживая любимую за затылок, Эйрин продемонстрировала, что она внимает просьбе — особенно когда пальцы почесали затылок. Ей хотелось, безумно хотелось коснуться стенки её горлышка и задержаться немного внутри, чтобы позволить Ююко получить свое. Медленный, спокойный темп она не приветствовала — и вышла частично из теплого рта, чтобы полюбоваться на часть слюнок, связывающих её естество с губами девушки.
Потом начала работать ладонь: прелюдия немного затянулась, а член нуждался во внимании теплых щек, в которые можно и нужно было упереться, и языка, ловкого и умелого. Врач старалась двигаться в умеренном темпе, увеличивая частоту фрикций незначительно. Как только в области мошонки стало тесно, Эйрин приостановилась, дала возможность немного отдохнуть. Или проявить инициативу — все зависело от чувства пережитого опыта и инициативы от лунного гения.
— Йому, милая, почему бы тебе не помочь нам? Лицо Ююко все такое влажное — она определенно не сможет не сможет позаботиться о каждой капельке моего сока. Прошу, прояви к ней заботу, как подобает возлюбленной. Если только, тебе не будет мешать моя конфетка.
Последняя фраза сопровождалась движением — рука тряхнула влажный от самого разного количества влаги половой орган.
— Наверняка, ты покажешь себя послушной и милой девочкой, — подумала Эйрин о беловолоске, — Или же что-то перемкнет в твоем сознании, заставит сначала посмаковать смесь наших вкусов?
С задумчивой неторопливостью маленькая ладонь очертила линию вдоль спины девушки, оканчивая бег под лопатками. Раскрывшись, прижалась мягкой опорой и замерла, обмениваясь с изящно удлинённым телом тактильным ощущением тепла и мягкости за которой скрывались расслабившиеся от поглаживаний гармонично развитые мускулы.
Подушечки словно в сомнении подобрались ближе к мякоти ладони, собираясь в жест присущий кулинарии, когда пальцы складываются, дабы избежать неаккуратно опустившейся заточенной кромки. Удлинённые глаза скрылись за прищуром, уступая длинным серебренным ресницам, медленно, как створки тяжёлых дверей, опускавшихся на зрачки.
Поглаживания тела уже как минуту стихли, хранительница медленно склонила голову, наблюдая за действиями наставницы. За тем, как девушка забавляясь рисовала влажные узоры вдоль щёк и губ розоволоски, оставляя нити и слабо поблёскивающие разводы, тянущиеся от верхушки головки к порозовевшей коже обычно бледного лица хозяйки. Завитушки словно помечали холст, оставляя уникальную отметину, связывающую ту и Эйрин.
Желание узнать собственное отношение, как она воспринимает такую затею, подсказало прислушаться к своим ощущениям, отыгрывающим сейчас больше не эмоциональной, но тактильной отдачей, наиболее схожей с тёмным бархатом. Тканью прочно занявшей своё место в её живущем своей размеренной собственной жизнью кабинете.
Количество разводов на лице розоволоски всё возрастало и влага немного размазала помаду, размыв контур красивых полных алых губ, вместе с ней нарушился и общий макияж, придав лицу более развязный вид.
Маня словно лакомством, членодева не спешила делиться тактильной радостью от контакта с естеством дающим жизнь. Однако, напряжение проходящее по органу сеткой синеватых сосудов было заметно даже не напрягая глаз, сообщая о том, что обе стороны так или иначе вовлечены в игривое состязание.
Взгляд упал чуть ниже: на покачивающиеся и плющащиеся под действиями обладательницы груди, лежащие на коленях членодевы, зарывшись мякотью сосков в пышные бёдра лунянки, на непроизвольно манившие ягодицы. Заметно и было, что учитывая сказанное ранее, розоволоска вряд ли хотела, чтобы всё окончилось на её горлышке.
Голос членодевы, раздавшийся так близко, что приятная волна тёплого воздуха опалила кожу волной желания подталкивающего прийти в движение отозвалась приятными покалываниями вдоль кожи шеи, спускаясь под руки, оканчиваясь невидимой мелкой сеткой на груди, затвердевшей на бледных ареолах сосков.
Внимательно взглянув на возлюбленную, она медленно отвела руки, делая на полусогнутых коленях шаг вперёд, чтобы оказаться на одном уровне с членодевой. Подняв зрачки и заглядывая в глаза возлюбленной, хранительница окинула обрамлённое тяжёлой косой лицо.
— Хорошо. — произнесла она, словно заключая с девушкой какую-то сделку.
Взгляд скользнул ниже, вдоль тонкой вытянутой шеи и аккуратных в своей хрупкости ключиц. Затем поднялся вновь, расцветая на лице членодевы.
— Иди сюда. — произнесла фрейлина Эйрин вытягивая лицо для поцелуя.
Чуть напряжённая тонкая шея вздрогнула не доходя лица членодевы, останавливая запрокинутое кверху лицо с прикрытыми глазами. Ориентируясь только по ощущениям, садовница повела ним, улавливая дыхание девушки, осязая её присутствие даже без прямого тактильного прикосновения. Приятное, отдающееся возбуждением и запахом лаванды.
Так же как внезапно, как и до того сомкнулись, глаза вновь увидели мир, впитывая образ девушки. На тонких губах красовалась лёгкая улыбка, что в следующий миг она постаралась передать, ненадолго прижавшись одними устами к устам членодевы.
Качнувшись назад, Йому выгнула спину, одним поворотом бёдер оказываясь лицом к хозяйке. Тело обрело устойчивость, добавляя к коленям упёршиеся в белизну подстилки ладони, переступающие друг за другом широкими движениями.
Сделав буквально шаг, Йому повернула голову к Эйри, в синеве глаз мелькнула заинтересованность в действиях беловласки: теперь, когда её деликатные бёдра были в распоряжении рук целительницы воспользуется ли она этим, погладит их или решит поиграть с трусиками. А может перенесёт это на будущее? Всё это зависело только от высокой девушки, она же сдерживать себя не намеревалась.
Проделав ещё шажок, фрейлина оказалась над распластавшейся на ногах Эйрин хозяйкой. Не меняя позы, она по-кошачьи глубоко выгнула спину, поднимая сжатую в фалангах правую руку, что замерев на уровне грудей выжидала пока глаза бродили вдоль мягких женственных контуров Ююко.
Ладонь расцвела вытянувшимися тонкими пальцами, мягко опустившимися на макушку розоволоски, приминая отдельные кудряшки. Ласково поглаживая голову, фрейлина мягко улыбнулась, подаваясь на выставленной левой руке вперёд, почти нависнув над Ююко.
Не разбрасываясь словами, она с той же ласковой непринуждённостью двинулась ниже, немного задержавшись на затылочной ямке, пощекотав которую кончиками пальцев тихонько хихикнула.
Повторяя линию позвоночника, ладонь сползла ниже, повернувшись кончиками пальцев к лопаткам, между которыми аккуратно нажав принялась бережно выминать кожу.
Затем соскользнула ниже, меняя силу нажима на распластавшееся внизу тело. Спина изогнулась сильнее, как и рука на которую приходился вес и лицо хранительницы очутилось почти перед влажной щекой розоволоски.
— Как же тебе помочь, милая? — ласково задала вопрос Йому.
Находившаяся на пояснице ладонь пробежалась подушечками вдоль крестцовой области, легонько царапнув кожу почти у самой резинки трусиков.
Словно в раздумьях ладошка задержалась на некоторое время у этой условной границы, затем раскрылась, накрывая пышную ягодицу. Наклонившись сильнее, губы аккуратно накрыли мягкую щёчку розоволоски.
— Ты же хочешь почувствовать его в себе, попробуй не стесняться и попросить любимую о этом.
Ладони на ягодице напряглась съезжая вниз, устремляясь к ткани между ягодиц у самого лона. Улыбнувшись жару и влаге, тут же окутавшем кисть, Йому аккуратным движением нажала сильнее, прижимая подушечки сквозь ткань к расселинке лона.
Пошевелив пальцем вдоль тёплых влажных контуров половых губок, фрейлина аккуратно подняла руку, оставляя пока дальнейшие действия за парочкой.
Размеренная игра с естеством членодевы распалила желание розоволоски, до того достаточно тщательно подготавливающей его провоцирующими движениями языка. Но потянувшись за лакомством в очередной раз в выбранном ритме губы поцеловали лишь воздух, с неосуществившимся желанием прижав влажные контуры друг друга.
Одурманенная частым глубоким дыханием и телом, что налилось какой-то тяжестью вдавливаясь в стройные ноги луняночки, Ююко слабо приоткрыла глаза, пытаясь поймать хотя бы взглядом обещанную любимой сладость.
Та была так близко, что стоило лишь потянуться и набрав побольше воздуха, как если бы это сделало её более подвижной, розоволоска упёрлась руками в постель в попытке приподнять себя. Первая попытка оказалась не самой удачной и губы вновь поцеловали пустой воздух вместо желанной красноватой головки.
Наконец поняв, что так просто получить желаемое ей не удастся, девушка покорно остановила дальнейшие попытки опустив глаза и тяжело вдыхая пропитанный любовью аромат приоткрытыми губами.
Что-то мягко поцеловало щёку, оставляя влажные нити и пружиня о кожу словно намереваясь коснуться глаза, который прикрылся сам собой, пока второй рубинчик, хоть и стеснённый парой ресниц высматривал расплывавшееся от влаги видение двух любимых. Очередной глубокий вздох и Ююко попыталась потёреться лицом о чувствительную область естества, насколько это было возможно учитывая подвижность оного.
— Любимая, пожалуйста... — тихо обратилась она вновь вытягивая губы.
На этот раз более успешно, благодаря луняночке решившей управлять своей кистью более твёрдо, направляя красноватую головку между губ. Словно только этого и ожидая шелковистые створки сомкнулись вокруг естества, такого же нежного и укрытого влагой. Язычок инстинктивно слизал выступивший сок, сглатывая полученную вкусность и жар в теле ощущался теперь совсем нестерпимым. Заёрзав на подушках грудей Ююко застонала выпрямившись вперёд, чем вызвала смешанные приятные, но и немного болезненные ощущения в области груди, потянувшей за собой обе полусферы.
Что-то мягкое, но упругое и настойчивое упёрлось теперь в нёбо и инстинктивно обняв нарушителя губами, розоволоска поняла что любимая решила пойти чуть дальше, подарив ей немного больше длины, которая заняла всю ротовую полость. Найдя место для манёвра, она продолжила ласку не только ртом, но и язычком, массируя ствол члена по его краям и длине.
Медленно повернув голову вслед за действиями Эйри, позволила головке упереться в щёку, массируя уже другой частью лица настырное естество.
Ласковое касание отвлекло её внимание и естество скользнуло наружу, удерживаемое теперь лишь внешней кромкой губ. Движения ладоней Йому, плывущих всё ниже, заставили её застонать вначале заставив инстинктивно немного напрячься, но затем полностью расслабиться, безропотно отдаваясь исследовавшим тело рукам, то ласково поглаживающим волосы, то упирающимся в самую деликатную часть тела. Тихонько заскулив от контакта, чувствуя, что покрывается капельками пота, розоволоска уткнулась лицом в промежность Эйри, укладывая губы на мошонку и касаясь члена щекой. Бёдра вновь призывно качнулись и она, следуя совету Йому, тихонько прошептала.
— Да, любимые, мне бы этого хотелось. И оказаться в ваших ручках тоже.
— Хорошо, — произнесла членодева в ответ на просьбу Ююко. Что-то подсказало ей, что не стоит больше тянуть — надо поддаться навстречу задумке любимым и выраженному желанию принцессы. Пальцы врачевательницы нащупали толстые, вздутые вены полового органа, наполненные кровью, а сам агрегат еще был влажен от слюнок девушки. Прицелившись, словно мастер-стрелок, высокая девушка двинулась навстречу маленькой укромной расщелине между губ приоткрытого рта.
Заботливые ручки беловолосой садовницы уже вовсю окутали своим вниманием тело своей хозяйки и высокая девушка знала, насколько тонкие пальчики хороши в своем мастерстве. Йому словно знала слабые точки тела и насколько сильно или осторожно надо нажимать там или в другом месте. Потребность в подобном массаже определенно была — и нельзя было не порадоваться за искусную протеже, которая помогала хозяйке везде и во всем. Видеть Ююко в таком положении, зажатой между двумя любимыми, Эйри не ожидала, но, прикинув обстоятельства, решила плыть навстречу течению реки, грозившей унести их всех в любой момент. Оставаться в стороне было сроду совершения преступления — и целительница немедленно вернула свое естество в приятное тепле место. Почти сразу её кончик уперся во внутреннюю часть щеки и образовал небольшой овраг, уткнувшись в скользкое препятствие. Эйрин вовремя остановилась, чтобы не создать некий дискомфорт.
— Как же я люблю соединяться с вами. К этому нельзя привыкнуть... — выдохнула Эйрин, одарив любимых широкой улыбкой. Ее ладонь тут же потянулась к затылку Ююко и четыре пальца медленным движением погладили кожу шеи. Игра длинного проворного язычка с ее плотью медленно сводила лунарианку с ума — она потянулась вперед, подогнув колени, и с нетерпением притянула любимую к себе. Свободные пальцы неторопливо танцевали между позвонков зефирки, разглаживая кожу, пока вторая ладонь нашла себя на упругой груди целительницы. Длинные пальцы, заканчивающиеся едва заметными краями острых ноготков, принялись мять грудную мышцу, дополняя горящими искорками то невыразимое блаженство, которое надвигалось на лунянку. Тяжелое дыхание дополнилось капельками влаги на лбу и негромкими стонами травницы — она отвлеклась, запустила кончик своего естества за другую щеку девушки и, теперь настроившись на куда более серьезную игру, направила все усилия, чтобы медленно и верно направиться навстречу горлу. Сантиметр за сантиметром она погружалась в жаждущую ее девушку, но не спеша: нужно было контролировать движение руки и позволить как следует насладиться ее вкусом, пока головка не зайдет слишком глубоко.
Пальцы левой руки жестко обхватили сосок и немного ущипнули его, создав на прощание грубый привкус, но чем-то напоминающий голодные губы, присасывающиеся к соску. Теперь можно было заняться второй любимой — Йому стала чуть более досягаемой, когда значительная часть её палочки была внутри Ююко. Прикрыв слегка веки, доктор коснулась внутренней части ладонь макушки мечницы, поигралась и с её волосами. Нужно было не забывать и про неё, но в тоже время и выбрать правильную ласку, не спугнуть и снова привлечь внимание на себя. Какой бы не была истинное положение дел, Эйрин хотелось, чтобы принцесса побыла в центре их общего внимания, так что, поигравшись немного с белыми прямыми волосами, девушка притянула ту слабым движением поближе к шее хозяйки в безмолвной просьбе обнять ту посильнее или, в худшем случае, поцеловать или прикусить лебединую кожу: тут все уже зависело от желания Йому.
А вот желание Эйрин уже было готово словно прожечь дыру в стене — настолько горячей и твердой ей стала казаться головка. Возлюбленная будто с предвкушением скользила по ее длина, ощущая каждый напряженный сосуд и полные семенной жидкости яички, готовые скоро уже излиться. Сдержаться или не сдержаться — вот в чем был вопрос. Так ли нужна была ее скорая разрядка или их прелюдия требовала новой фазы?
1d2: (1) = 1
1 — остановиться Эйрин уже не могла, поэтому рука, свободная путешествующая по волосам, властно захватила затылок и прижала к своему лобку. Похоть и желание получить заслуженную разрядку прямо читалось на её лице. Усталости нужно было дать выход — и членодева, прикрыв веки, закусила нижнюю губу, чтобы продолжить все сильнее насаживать розоволоску на свой инструмент. Если Ююко хотела попробовать ее снова, то скоро они вместе этого добьются — кончик её члена уже активно область горла. Казалось бы, ничего уже не остановит лунную гения.
2 — Эйрин, несмотря на приятное ощущение в районе паха, решила не торопиться с собственной разрядкой и несильно давила ладонью на затылок, разделяя вместе с любимой темп их оральной любви. Наслаждаться игрой языка и губ Ююко можно было столько, сколько нужно, а кончик носа сам найдет свое место на ее лобке уже очень скоро. Впрочем, чтобы немного сбросить напряжение, девушка остановилась, чтобы выйти изо рта розоволоски и прислониться к ней мошонкой.
— Удели им тоже немного своей ласки. — произнесла беловолоска.
Путешествие вдоль тела Ююко завершилось и фрейлина не знала принесло ли это хотя бы какой-то результат в плане уверенности и имело ли смысл для розоволоски. Возможно, лучше было не менять позы вовсе, придерживая спину и массируя чувствительные места тела целительницы? Прозревая бесцельность последнего манёвра, она выпрямилась на полусогнутых коленях с твёрдым намерением направиться к докторине и занять то место, которое она наметила себе с самого начала.
Тело девушки перед ней, высокое в своих удлинённых формах и неизменно красивое, покачивало грудями в такт дыханию, непроизвольному сокращению мышц, спазмами пробегавшим вдоль рёбер и живота.
Зрачки поднялись ввысь, чиркнув вдоль наливных грудей, аккуратных, но довольно объёмных в своих формах. Способные примагнитить взгляд они не скрыли нескольких красных точек, расположившихся над ключицами в основании шеи — совсем скоро следы лёгкого укуса пройдут целиком, растворятся, как капли вина в молоке нетронутой кожи.
Тонкие губы на секунду сжались плотнее, образовывая линию, затем растянулись в улыбке и фрейлина выбросила правую руку вперёд с явным намерениям сплестись пальцами с ладонью целительницы.
— Возьми меня за руку. — тихо, но отчётливо сказала она.
Но в то же время пальцы сами падали в отведённые для них места ладони девушки, сжимая достаточно плотно, но всё ещё не теряя самообладания настолько, чтобы сорвать или повредить досадную оплошность их тренировки, красовавшуюся мазком имитации кожи над пальцем целительницы. Если вспомнить слова о ускоренном метаболизме лунарианки, такое повреждение должно было скоро сойти на нет — интересная особенность организма, связанная с чем-то до конца неизвестным садовнице.
«О чём я сейчас думаю...» — во внутреннем монологе отчётливо был слышен звук захлопывающейся книги. Или резкой точки, ставящей размышления на паузу, как стоп-кадр диафильма.
Притянув к себе за руку девушку, фрейлина подалась вперёд замирая у самой шеи. Прикрыв глаза, она прислушалась к окружающему миру, к своим ощущениям, к аромату возбуждённого тела и исходящему от него теплу, дыханию. Позади доносились влажные звуки, но вникать в то, что надумает предпринять розоволоска и так уж ли хотела держать розовые кудряшки в своих ладонях Эйрин она не желала.
— А теперь сомкни их за моей спиной. — произнесла она усмехнувшись.
Приложив в сплетение их ладоней больше усилий, садовница поднесла руку девушку к лицу, водя нежной белой кожей вдоль щёк. Ощущение бархата и тепла разлились вдоль лица, в противовес её собственных, чуть более прохладных рук. Остановив ласку внизу щеки, фрейлина медленно приоткрыла глаза, оглядывая Эйрин. Взгляд упал на подбородок, затем ниже, вдоль изящной шеи. Дойдя до ключиц её рука медленно, словно с некоторым сомнением, раскрылась, выпуская ладонь девушки.
Чётко рассчитанное движение вперёд и губы вытянувшись, словно пытаясь дотянуться чего-то, приблизились к ямочке между ключиц. Поток тёплого воздуха дотронулся тела целительницы, когда фрейлина подула на уязвимый участок тела возлюбленной, провоцируя тот покрыться мурашками.
— Кто самая сладкая конфетка?
Произнеся фразу шутливым тоном в дело вступил язык, аккуратно ткнувшийся туда, куда прежде бил ласковый бриз губ. Подбородок медленно вздёрнулся, помогая упругому органу идти вдоль молочной кожи по линии гортани. Движение остановившиеся лишь под челюстью и сразу перешедшее в поцелуй на этот раз лишь слегка засосавший нежную кожу лунной девы.
— Подобных милых моментов нам следует создавать почаще, знаешь... — удовлетворённо прошептала она глубоко вдыхая воздух.
Скользнув вдоль грудей девушки своими, хранительница опустила ладони на бёдра. Пускай левое и удалось в силу позы накрыть лишь частично, правое было полностью в её распоряжении, чем тут же воспользовались пальцы, мягко выминавшие податливую кожу бедра, оттягивая или наоборот вминаясь немного навершиями в плоть.
Напряжение в затылке возросло и голова непроизвольно поднялась чуть выше, любуясь зрелищем расположившейся так близко возлюбленной. Сейчас они обменивались дыханием и теплом, укрепляя свою связь, но вскоре желание попробовать на вкус влагу девушки возобладало и выверенное движение поднесло лица девушек друг к другу.
— К этому и правда нельзя привыкнуть, ведь ты щедрая любимая, которая подарит каждой из нас свою любовь. Во всех формах. Не стесняйся придерживаться за меня и дай свой кончик язычка, мне хочется начать поцелуй так.
Игриво лизнув область под нижней губой, мечница убрала руку с левого бедра девушки ведя ею вдоль спины, выше, выше, пока ладонь не упёрлась в аккуратную подмышку. Затем нажавшие на лопаточку пальцы надавили, приглашая девушку наклониться ближе, а язык приветствовал язычок целительницы лёгким толчком и нажимом. Опустившиеся губы накрыли кончик языка и садовнице улыбнулась одними уголками, не толкаясь, но наоборот впуская гостью исследовать себя как той вздумается.
Спустя несколько выдохов фрейлина медленно открыла глаза, ощущая внутри себя тепло и уникальный вкус любимой луняночки. Теперь на её лице играла улыбка, не убирая которую она прижалась полными влаги губами к шейке, опускаясь обратно вниз. Шажок за шажком укрывая поцелуями молочную кожу, пока её спина отодвигалась чуть назад, а руки аккуратно придерживали любимую за талию и спину.
Нависнув над грудями она остановилась, словно впервые исследуя тело возлюбленной. Затем отняв левую руку от тела девушки приложила ту на мягкую полусферу, нежно выминая то как воздушное тесто.
— Подаришь мне ещё немного этого вкуса, милая? — произнесла она, описывая влажным язычком большой полукруг вдоль внешнего края ареол.
Затем, не поворачивая ни головы, ни взгляда потянулась к правой руке девушки, притягивая её к своим бёдрам. Уложив ту выше коленей, она погладила себя ладонью целительницы и подтолкнула ту, словно приглашая не быть стеснительной.
Язык повторил свой манёвр, на этот раз идя медленно, будто чувствуя и впитывая отдачу каждой микропоры бледно-розового участка груди. Двигаясь аккуратно, лишь немного надавливая тело, он создавал лёгкую щекотку манившую желанием скрывавшимся в губах за ним. Желание, выражаемое приблизившимся вслед за ним лицом, накрывшим губами мягкий диск и щеками, втянувшими воздух. Желая создать контраст, фрейлина бережно опустила на попавшийся сосочек зубы, без усилий зажимая его, чтобы не переусердствовать с болью, зная каким нежным и уязвимым является место на теле возлюбленной.
Даже сквозь закрытые глаза, она ощущала учащённое дыхание и очертания тела возлюбленной, удовлетворившись знанием близости их три друг к другу, фрейлина неспешно повела головой из стороны в сторону, всколыхнув грудь. Подув на влажную после их игр полусферу, она улыбнулась, накрывая вторую объёмность целительницы ладонью. Мягко поглаживая желанный участок тела, улыбнулась травнице.
— Тебе ведь нравятся игры с твоей прекрасной грудью? Хотелось бы мне знать что ещё тебя может так завести, наша любовь.
Пришло время правой руки приобнять спину членодевы, даря им обеим чувство ещё большей, плотной близости друг с дружкой.
— Я люблю тебя. — тихонько прошептала хранительница прикрывая глаза.
Губы с прежним рвением обхватили сладкий плод, истекающий вкусным соком. Шелковое колечко сжалось накрыв алыми кромками твёрдое и горячее естество любимой. Закрыв глаза и постанывая в унисон дыханию, Ююко надавливала язычком на дырочку уретры водя по гладкой, словно спелая сливка, поверхности самого чувствительного участка члена. Усилия вознаграждались увеличившимся в размерах и подрагивающем в приближавшейся оргазмической волне естестве и это несказанно радовало розоволоску.
Чувство, что от твоих действий тело любимой приобретает новые свойства, раскрывающиеся в увеличивающемся прямо в ней интимном участке, чувство, что тело любимой напрягается, а кровоток ускоряется, выбрасывая в кровь всё новые и новые гормоны. Чувство, что ваша совместная работа возносит любимую на вершину удовольствия. Вся эта совокупность была яркой, ведь сама розоволоска переживала её вместе с любимыми и являясь их частью. А они — её.
Ладонь членодевочки накрыла затылок прижимая лицо к естеству и указывая на её дальнейшую деятельность. Если любимая доверилась ей, а сейчас её ладошка показывала что следует продолжать, значит она всё делала верно и это был дополнительный повод радости и гордости. Дотянувшись перед тем, как давление ладошки возросло, к головке кончиком языка, она провела вдоль линии уздечки, разделяя её на условные половинки, каждая из которых была обласкана упругим языком, нажимавшим на плоть так, словно тот желал проникнуть внутрь.
Затем, уступая нажатию, голова нырнула ниже, заглатывая больше твёрдой набухшей длины её возлюбленной. Предусмотрительно подвернув верхнюю губу и вытянув немного язык вперёд можно было не бояться случайно травмировать нежную кожицу, ограничившись только вкусом предэякулята. И также беззаботно можно было насаживаться нёбом и горлом вдоль всего естества, втягивая щёки, внутренние стенки которых нет-нет, да и коснутся нежной слизистой их смелой луняночки.
«Как же меня это всё заводит.» — пронеслась шальная мысль, когда властная ладонь членодевы нажала на затылок вновь.
Произнести вслух что-либо у Ююко не было возможности и вместо слов с её стороны доносились лишь тихие, приглушённые мычания. Мысль, что они занимаются любовью не в широкой уютной кровати, а прямо посреди сада, где из стен алькова разве кроны деревьев могла показаться ужасно смущающей, но сейчас она наоборот подбросила топливо угольков в пылавший в груди огонёк.
Впрочем, "пылавший" было не совсем правильным словом, ведь какого-либо центра у огня не наблюдалось, скорее тот равномерно распределялся по всему телу, будто её поместили в тёплую воду или...молоко.
И это было более интенсивным чувством, чем просто приятно. Мысль, что её голову властно использует любимая для получения удовольствия, что они стонут не стесняясь обнажившись или наполовину стянув одежду и отдавшись любви и прежде всего, что она доставляет удовольствие своей ненаглядной, выполняя своё заложенное и непреодолимое предназначение.
Рука поправлявшая кудряшки у ушка так и застыла, когда налившаяся и увеличившаяся головка вошла в узкие стенки горла. На глазах волей организма выступила влага, тело дёрнулось, словно желая вдохнуть побольше воздуха. Но вместе с этим приятный спазм внизу, прошедшийся поперёк бёдер, уходящий куда-то вглубь призвал даже не помышлять о подобном. И задержав дыхание Ююко едва не опережая ладошку членодевочки насадилась глубже, буквально распирая эластичные стеночки, пытающиеся спорадическими сокращениями вытолкнуть желанную гостью.
Но возможно это придётся членодевочке по вкусу.
Придерживаемые у уха кудряшки мотнулись, создавая движениями лица неправильный овал, чья траектория массировала головку и остальную часть пульсирующего сосудами естества, что словно увеличилось в размерах. Во всём этом великолепии, Ююко жалела что не могла сказать, как она любит их луняночку, но искренне надеялась, что её действия смогут это сказать, пока сама она издать ничего кроме влажных звуков издать не в состоянии.
Внезапная смена ритма не сразу осозналась ею, ведь ладошки, требовательно направляющей её голову, больше не было. Даже без этого, Ююко ещё некоторое время двигалась вверх-вниз, насаживаясь и снимаясь, но напряжённое естество знакомым образом дёрнулось запульсировав, подсказывая, что близится разрядка и драгоценный сок совсем скоро наполнит её горлышко. Но с другой стороны, ей хотелось принять подарок своей любви как можно глубже, в самую сокровенную область, показав и любовь, и доверие, и то, как она без ума от их членодевочки.
«Ведь это будет правильно, любимая сама сказала о этом.» — мозг по обыкновению быстро отыскал оправдание.
Выждав ещё несколько весьма учащённых ударов сердца, розоволоска медленно открыла глаза поднимая голову. Поступок этот пришлось бы совершить в любом случае, ведь необходимо было вдохнуть хотя бы немного воздуха. Приподняв голову, розоволоска сделала показавшийся холодным вдох, аккуратно растирая пульсирующую головку. Чудо, что членодевочка ещё не изверглась. И быть может это знак?
Нежно обняв ствол пальцами, Ююко напоследок накрыла чуть пухлыми губами кружочек с дырочкой и лизнув предсеменную жидкость аккуратно легла лицом на бедро, отпустив член оказавшийся рядок с её губами.
Оправдывая это тем, что она просто даёт любимой передышку перед следующим марафоном, а так же не мешает Йому, розоволоска прекрасно понимала, что на самом деле любуется красивым, наполненным силой естеством, давая тому восстановить чувствительность.
В один момент головка словно напряглась и на её краюшке показалась внушительная капля прозрачной жидкости, растекавшейся от эпицентра к краю. Прошибшая её дрожь стала сигналом к действию. Ююко повернувшись на бёдрах, уперевшись в них грудями оказалась лицом в мешочке с яичками, к которым тут же припала губами.
— Любимая, прости, но я очень хочу, что бы ты ну... — хоть членодева и не могла увидеть её опустившегося к естеству взгляда, Ююко все равно посмотрела на получившее передышку естество.
Затем медленно и чуть подрагивая от предвкушения приподнялась. Движения давались с какой-то тяжестью и выходили не слишком быстрыми — сказывалось приковывающее её к возлюбленной напряжение вперемешку с возбуждением. Придерживая левым предплечьем груди, а правой ладонью массируя область ниже живота, Ююко чуть подняла подбородок. Дыхание толчками вырывалось из вздымавшейся грудной клетки, а голос был подстать ритму: прерывистый и негромкий.
— Пожалуйста, войди в меня. И направляй, как тогда.
Скользнув с бикини, правая ладошка мягко нащупала напряжённый член, приласкав тот пальцами у навершия головки. Напряжение уменьшало его эластичность, но если работать аккуратно...И через время влажный наконечник уже смотрел в истекавшие влагой губки.
Опустившись в бёдрах, Ююко дотронулась ними упругой напряжённости покачав тазом. И хоть ей невероятно хотелось насадиться, выбрать как это произойдёт: нежно и медленно или быстро, страстно должна была их возлюбленная. Ведь в этом танце любви ведущей была именно она.
Левое предплечье чуть сильнее нажала на обе груди и розоволоска застонала, словно те изнутри были переполненными свежей вкусной влаги. Вторая ладонь потянулась к Эйри и с жалобным видом Ююко постаралась отыскать ладошку возлюбленной, которая взяла бы её в свою, контролируя и ведя.
Эйрин тяжело дышала, нанизываясь на узкое горлышко розоволоски. Её реакция в движениях, стонах, танце язычка вокруг её аномалии доставляли невероятное удовольствие, которое она сама и не особо скрывала. Хищно улыбнувшись, членодева взяла все в свои руки — в прямом смысле этого выражения. Пальцы обхватили раковины ушек и принудительно потянули на себя неспешным движением — чтобы послушный пластлинчик не побоялся принять её до самого основания ствола. Если принцесса хочет получить лакомство, то ей лучше постараться привыкнуть к такому положению и не упустить ни капли добытого ею сока!
Секунды шли и белоснежные волосы потеряли былую укладку — теперь челка наполовину перекрыла взор и нависла вперед, а волосяные кутикулы кончиками слегка щекотали лоб и щеки, соприкасаясь с мокрей кожей. Усталость медленно брала верх над телом врачевательницы, наливая мышцы тяжестью. Несмотря на бешеный темп и вполне ожидаемую реакцию с ее стороны в виде дрожи тела, крика и наполнении живота принцессы собственной спермой, Эйрин не могла достичь желаемого — того самого предела, когда семенные канатики начинают свою работу и уже нет пути назад, кроме как отдаться волне забвения. Что-то сдерживало её — и тем самым не позволяло найти покой, хотя она всем телом ощущала, насколько близко она к нему была. Нехотя, она принялась останавливаться и разжала пальцы, отпустив из своей хватки ладони два покрасневших наружных уха.
Что-то было не так. Было неправильным. Ученый ум ненадолго прикинул все детали. Дело, конечно же, не могло быть в хранительнице, которая постоянно была рядом и поддерживала уровень огня в этом ообмене любовью. Небольшая инициатива сперва удивила членодеву — она ожидала, что парочка останется вместе чуточку дольше. Однако эти сомнения быстро рассеялись, как только физический контакт был с хранительницей восстановлен. Сначала для Эйрин это показалось чем-то вроде игры, детской и наивной, несмотря на то, чем она занималась в этот момент с принцессом. Немного позже она подчинилась игре Йому в ожидании чего-то простого, наивного, но способного удивить своей простотой. Девочка нашла себя сзади и двойное внимание отнюдь не помешало наслаждаться жизнью. Нет, оральные умения Ююко и поцелуи ее саодвницы определенно должны были быстро вознести ее на седьмое небо.
В последний момент Эйрин подавила желание выпалить слово "Ты?" — просто, потому что она была очень уязвимой и не хотела достичь своего предела слишком уж быстро. Несмотря на понимающих любимых, лунарианке хотелось потянуть немного момент и не взорваться тотчас, когда Ююко сомкнула свои уста у её основания. Руки моментально перестали давить на затылок, ибо в этом пропала нужда. Теперь Эйрин, расчесав волосы у висков, просто взяла обручем ладоней основание головы и принялась фиксировать результат, разыскивая теперь кончиком головки слизистую оболочку горлышка. Прикрыв от напряжения левое веко, она лениво повернула голову в сторону беловолоски рядом.
— Согласна, любимая. Нужно как умело владеть техникой и оружием, так и закалять выносливость. А что может лучше небольшой такой... тренировки с вами на свежем воздухе?
— Наверное, я сморозила что-то глупое, — подумала Эйрин, набираясь новых сил. Но продолжила искать ответ, и в голову хлынула приятная картинка — как она слилась в поцелуе с Йому. Это было нечто невероятным — и она снова очутилась на пределе своих возможностей, поддаваясь танцу с бойким язычком во рту любимой, пока принцесса измеряла всю ее длину отнюдь не линейкой, окончив изменение на кончике уретры. Чтобы не рухнуть, беловолосая высокая девушка приняла отчаянный маневр и попробовала перехватить инициативу у Йому, пока им обоим еще хватало воздуха продолжать их игру. Наверное, это был редкий случай — когда и в этот раз она исследовала касанием ротовую полость любимой, изучала её приятно, ласково и тщательно. И хоть поцелуй вышел немного небрежным, оставив за собой паутину слюнок, Эйрин он хорошо запомнился.
Как и последующая профилактика груди от рака молочной железы, если можно было так назвать ласку садовницы. Милое действие нельзя было не вознаградить и одна из рук слегка прижала голову мечницы — чтобы поощрить её действовать дальше. Губы, скользкий кончик языка и зубы сделали свое дело и она моментами позже, страшно довольная и уставшая, просто прижимала беловолоску к себе, прежде чем вернуться и обратить внимание на уши Ююко.
— Есть множество мест, с чем мы можем себя попробовать. Прямо под моей мошонкой, например, есть особо чувствительная точка. Ты можешь как-нибудь ткнуть туда пальчиком, поискать ее вслепую. А еще я бы хотела попробовать, чтобы ты попробовала сунуть его в...
Туман воспоминаний развеялся. Естество немного опустилось, стало не таким надутым и, возможно, желанным. Эйрин помотала слабо головой, смахнула сближающиеся к ней чувства разочарования и неуверенности в себе и вместо того, чтобы понурить голову, доктор решила просто... внушить себе, что она не должна было так скоро изливаться. Это действительно могло быть испытанием — тренировкой того, насколько долго она может продержаться. Хватит ли её на новую позу? Сумеет ли она сдержать себя и осчастливить как Ююко, так и Йому, прежде чем не сдержится и одарит их обоих своим соком? Ведь чем дольше она будет сопротивляться, тем богаче будет добыча!
— Хорошо. Привстань немного и наклонись немного вперед, — свой собственный голос показался ей чужим, словно собственная черепная голова перестала его искажать. Протянув навстречу ладонь, девушка помогла Ююко встать. Пылающие огнем органы слуха слегка резанули лезвием клинка совесть — и хорошо, что не острым концом. Огромная власть несла с собой и немалые риски, поэтому лунянка решила принести извинения и заодно дать ногам немного отдохнуть. Медленно она нашла своей кистью кисть Йому и опустилась вниз — прямо на тот же уровень, на котором перед ней находилась Ююко.
— Фуххх, а теперь повернись ко мне задом и наклонись немного вперед. Прежде чем войти в тебя, я должна кое-что проверить...
Подождав совсем немного, Эйрин положила руку на спину зефирки, чтобы остановить накренившееся тело. Вторая конечность погладила внутренние части бедра, собрала немного влаги и тепла с подрагивающих слабой дрожью колен. Внимание целительницы теперь было сосредоточено на двух сокровищах, каждое из которых принадлежало им троим. Конечно, одному из них еще предстояло встретиться с ней, но узкое колечко ануса сейчас не так интересовало лунную гения, как два ломтика персика, пропитанные влагой и нуждающиеся во внимании. Проведя рукой от полупопия почти до колена, Эйрин на всякий случай убедилась, чтоб ничто ей не мешает достичь своей цели, будь это видимый или невидимый объект. Облизнув губы, она приблизила лицо к промежности принцессы и, упершись коленями в пол, принялась пробовать кончиком языка её на вкус. Язычок скользнул снизу вверх, ладони сомкнулись на попе и сжали упругие мускулы. Одного касания было мало — и целительница снова лизнула его, прекрасно памятуя слова садовницы насчет того, чтобы хорошенько поработать над тем, чтобы можно было "питки".
Горошинка клитора была так близко, но в тоже время далеко. Прекрасная цель, но Эйрин сейчас не преследовала идею свести любимую с ума своими устами — это должно было быть прелюдией к её просьбе и возможностью для пластилинчика немного отдохнуть. Нарисовав шершавым органом букву "О", девушка снова поцеловала нижние губы девушки и погрузила туда снова свое оружие. Ее заводила слабость любимой, дрожь ее тела, ее собственный сок на ее лице и ее положение — стоячее и твердо удерживаемое ее руками. Ладони прошлись по мягким булочкам ягодиц, оставив слабые розовые следы ногтей. Другая рука и вовсе шлепнула принцессу по попе — совсем наглый жест в сторону владелицы особняка. В какой-то момент Эйрин поняла, что не может остановиться от ласки вагинальной впадинки, а что-то внутри дергало ее за ниточки, позволяя члену снова почувствовать себя готовым к новым свершениям. Каменный, как скала орган, давно был готов проявить себя в деле и помочь желанию любимой наконец-то свершиться. Потребовалась немалая сила воли и такая же немалая усталость ротовой полости — чтобы оторваться от массажа вагинальной впадинки и исследования влажных внутренних стенок любимой при помощи горячего языка.
— Йому, — опустившись на попу, Эйрин вытерла губы внешней стороной правой ладони. Маленькая протеже была козырем, который наверняка хотела и могла помочь сейчас, — не хочешь тоже питки из нашей любимой?
Как только любимая оказалась готовой к тому, чтобы ей овладели, доктор вытянула руку и принялась искать взглядом хранительницу. Её помощь сейчас была неоценимой — чтобы привстать, невольно ахнув и переложить значительную часть своего веса на более целую из двух ног. Сделав буквально полшага, Эйрин наклонилась вперед и почувствовала, как талия Ююко согнулась совсем немного — ведь вес высокой девушки определенно мог повлиять на неё. Навряд ли любимая могла ожидать что-то подобное — когда одна рука доктор гладит бедро, горячее дыхание упирается прямо в затылок, расходясь волной по разные стороны, а кисть другой конечности направила кончик её члена напротив женского лона. Желание оказаться в теплом, жаждущем её место пересилило сомнения девушки — и, подняв руку выше, она обхватила розоволоску за поясницу и проникла в неё — сразу на несколько сантиметров. Не обратив внимание на движение тела, лунянка вытянула губы, чмокнула ими затылок и прижалась сильнее. Руки Эйрин обхватили пышногрудую девушку спереди, сомкнулись под обеими молочными железами, приподняв собой одно из самых выделяющихся ее достоинств. Позабыв обо всем, она толчками натягивалась на зефирку и с каждым движением проникала все глубже и глубже. Размеренный темп медленно, но уверенно усиливался — в этот раз членодева решила достичь момента наслаждения несколько иначе. Не переставая исследовать ребра девушки невольными движениями, она принялась следить за реакцией ее тела и адаптироваться к ним соответственно, открывая прекрасный вид спереди для маленькой садовницы. Хотя Эйрин не исключала, что волею судьбы она сама грозит оказаться снова посередине.
На губах незамедлительно расцвела улыбка показавшая однозначно положительное отношение к предложенной членодевочкой идее — исследовать её тело в обделяемых вниманием ранее участках. Игриво подняв бровь, Йому чуть склонила голову придавая лицу более расслабленное выражение. Стоило фрейлине наклониться к любимой, как её руки оказались на бёдрах возлюбленной вновь совершая разглаживающие движения. Поднявшись к талии, они притянули саму хранительницу к высокой наставнице. Лицо пошло дальше, нависая над мягким контуром плеча лунарианки. Вытянувшиеся трубочкой губы бережно коснулись ушной раковинки ласковым поцелуем, прежде чем приоткрыться
— Вошла в...? — переспросила она над самым ушком членодевочки и не давая ответа закусила мочку уха губами.
Ладони на талии сжались чуть сильнее, обозначая границу над пышными бёдрами травницы. Взгляд же вновь некоторое время был прикован к пышным, размеренно колышущимся от каждого движения грудям, провоцировавшим накрыть их ртом, немного прикусить зубками и потянуть губами, которым помогали втянутые чуть внутрь щёки. Кажется, они были созданы для этого. Рот наполнился слюной и фрейлина уже было потянулась к манившим полусферам. Спина напряглась готовясь согнуть тело. Но в последний момент в голову пришло справедливое опасение, что её действия могут заставить деликатную грудь больше не получать удовольствие от смеси небольшой боли и рвущегося изнутри приятного спазма, а заныть от такого повышенного внимания. Необходимо было дать отдых перед тем, как вновь заняться манившим участком.
Поэтому мягко выпустив из объятий бёдра членодевочки фрейлина решила потратить некоторое время, чтобы избавить себя от остатков одежды. Царапнувший вдоль линии резинки трусиков ноготь оставил небольшой алый след, совсем тонкую роспись, заметить которую можно было лишь присмотревшись, однако этого хватило, чтобы во тело дёрнулось от неожиданности, а плечи напряглись, будто росчерк ожидало продолжение.
Замысловатый узор рисующий невидимые линии вдоль временной отметины окончился нажатием подушечки на её нижнюю границу. Глаза медленно поднялись помогая сориентироваться в том, что сейчас происходит. Всё пришло в движение, какую-то норму и как если снявшись с паузы, фрейлина продолжила обнажать себя в выбранном ранее неспешном ритме, давая возлюбленным время насладиться телами друг друга. Рука двинулась вниз, цепляясь за резинку и стаскивая небольшой кусочек материи, готовый обнажить её перед всем миром.
Случайно или по мановению подсознания пальцы прошли вдоль лобка, стремясь вниз, отодвигая скреплённые слабыми ниточками сока ставшие такими чувствительными губы. Издав тихий стон, фрейлина прищурилась быстро дотрагиваясь левой кистью рта, будто не желая разделить звук своего голоса с остальными.
Щупавший мягкую тонкую линию губ палец прошёл вдоль контуров и дойдя до средины устремился внутрь, останавливаемый сомкнувшимися вокруг устами и зубами. Вдоль спины прошла приятная дрожь, поддавшись которой хранительница повторила жест пальцами у лона аккуратно раздвигая их по ходу движения. Когда же рука поднялась обратно, те сомкнулись вновь, целиком пропитанные тёплыми соками.
Движения отозвались вырвавшимся стоном и плечами устремившимися вперёд в несбыточном стремлении коснуться друг друга. Выгнувшись, девушка следуя нарастающему желанию ускорила ритм ладонью, задышав быстро и неглубоко. Разрядки можно было бы достичь совсем скоро, ведь почти всё тело посылало знаки, но почему бы не попытаться достичь её вместе с любимыми?
Торопливо одёрнувшаяся ладонь продолжила свой бег вниз уже окончательно стаскивая трусики. Обнажившееся тело и свежесть, неизменно обволакивающая в первые секунды пока кожа привыкает к новому состоянию мягко вернули в реальность. Весьма вовремя, ведь членодевочка, судя по взгляду, была не против её небольшого участия.
— Хочешь, чтобы я немного поиграла с Ююкочкой? — спросила она окидывая быстрым взглядом выгнувшее под наставлением опытных ладоней членодевы тело.
Встав на колени, хранительница сделала несколько быстрых шагов к розоволоске, оказавшись перед которой протянула к обнажённому животу ладонь. Несильно вжавшись в область над бикини, та аккуратно погладила нежную область и не отнимаясь от тела потянулась вверх, мазнув о углубление пупка тонкими пальцами. Остановившись на впадинке между грудями пальцы немного разошлись, вдавившись в нежную, принявшую их плоть ожидая помощи левой руки.
Она взлетела на уровень подбородка девушки, попутно резко выставляя указательный палец дотронувшийся точки снизу. Надавив чуть резче обычного, тем самым заставив голову отклониться назад, хранительница плавным движением припала к шее розвововласки губами, задерживая у приятной шелковистой фактуры на несколько секунд. Затем к указательному пальцу присоединились остальные, собравшиеся вместе. Они несильно, но твёрдо надавили, предлагая на этот раз поднять не только укрытую одеяльцем кудряшек голову, но и приподняться самой, отдавшись попутно нежным рукам членодевочки.
— Выпрямись — это же подтвердили и следующие за действием слова — пожалуйста.
Добавив это, хранительница улыбнулась оглядывая переходящую в контур грациозно выгнутой спины шею сверху вниз. Подушечка не только не отнялась от подбородка, но и наоборот надавила чуть сильнее, вжимаясь, чтобы небольшим усилием подтянуть к себе Ююко. Прикрыв глаза, Йому подалась вперёд вытягивая свободную правую руку за тело розоволоски, чтобы дотронуться предплечья Эйрин: так каждая любимая будет связана не только ментальной, но и физической связью.
Её тонкие и выразительные алые губы Ююко сплелись, но садовница не спешила подключать язык, довольствуясь пока исключительно лёгким прикосновением, что разорвалось не в паутинке тонких ниточек, но дыхании. И тут же сошлось вновь. Будучи на этот раз куда настойчивее, она нацелилась вначале на уголок рта хозяйки, припав к левой точке где сходятся губы. Небольшая щекотка, нежная и приятная, предвкушающая близкую развязку прошла вдоль её тела и лежавшая на предплечье целительницы рука пошла дальше, ложась на талию и аккуратно притягивая сразу обеих девушек к себе. Так их груди и спины были прижаты друг к другу, а сами они могли улавливать ритм дыхания, подсознательно подстраиваясь друг под друга.
Левая рука отпустила подбородок, в то время как язык просунулся между губ, находя себя во вкусном влажном окружении тёплого ротика розоволоски. Упругий и прыткий, он тут же принялся искать такой же орган, целясь на совместный танец. Съехавшая ниже рука чуть сжала горлышко, стараясь не доставлять дискомфорта, но показать что девушка сейчас находилась в двух парах заботливых рук.
— Вот так, умница — мягко произнесла она, отрываясь от губ розоволоски.
Быстрым движением она провела вдоль нижней губы Ююко, оставляя ей свой вкус и серией поцелуев стала сползать ниже. Правая рука всё так же лежала на членодевочке, когда левая помогала сейчас выминать грудь, аккуратными движениями подготавливая приятно саднящий участок тела.
Пара губ вытянулась, быстро накрыв кружок ареолы, зубки сомкнулись, с рассчитанным усилием сжимая сосок, продолжая стимулировать чувствительный участок массирующими движениями трущихся по его контуру тонких лепестком. Поведя из стороны в сторону, садовница всколыхнула объёмность быстро втягивая щеками нежную розовую плоть ареолы. Затем губы разошлись, выпуская грудь, что тут же ударилась плющась о тело. Передавая деликатные участки тела в заботливые руки лунарианки, она продолжила опускаться ниже, покрывая кожу мягкими касаниями поцелуем или упругим касанием языка, рисовавшего небольшие линии вдоль тёплой мягкой кожи.
Дойдя до лобка, хранительница остановилась, прежде всего мягко дотронувшись влажных краюшков половых губ подушечками пальев. Погладив их, собирая немного прозрачной влаги, она наклонилась ласково поцеловав лобок. Затем верхние края чуть раздвинувшихся пальцев снова пришли в работу, когда каждый из наиболее длинных лёг на свою губку, аккуратно массируя уязвимое лоно. Не прилагая усилий, ладонь двигалась назад-вперёд, пока после очередного движения рука не прошла чуть дальше, а пальцы не указали вверх, массируя уже не внутреннюю, но внешнюю часть губок, попутно раскрываясь и раскрывая небольшую розовую расселинку.
Увлажняясь и утягивая за собой ниточки, они то ускорялись, то замедлялись, а остановившись поползли выше, игриво нажав на лобок, сразу после чего хранительница наклонилась припадая к лону губами. Поочерёдно коснувшись каждой из губок, она дотронулась средины, чуть проникая устами внутрь, затем в узкую горячую щёлочку проник язык, напрягшийся у кончика, чтобы движением будто слизывается верхушка мороженное не пройти к верху, ровно по центру, пока не отдавая впечатление ни одной из губ.
Остановившись у верхней точки, язык ринулся вперёд, нажав на самую чувствительную область лона и совершив несколько круговых движений скрылся, сменившись губами по подобию груди массирующих небольшую точечку.
Облизавшись, хранительница медлено отклонилась назад и довольно улыбнувшись выпрямила спину, раздумывая как бы ей поступить дальше. Невольно внимание коснулось правой руки лежащей на ноге членодевы. Хоть девушка и решила немного набраться сил, находиться рядом и принимать участие лаская её прекрасное тело показалось хорошей идеей и поспешив на взгляд, садовница взялась за предплечье и талию Эйри, чтобы вместе помочь любимой встать.
Не мешая забавляться, она мягко коснулась спины беловласой девушки, опускаясь ниже. Когда ладонь легла на ягодицу, хранительница сжала чуть сильнее ладонь и провела нею к области между двух объёмностей. Скользнув ниже, пальцы принялись поглаживать раздвинутые друг от друга мягкости ягодиц, большой палец на секунду остановился помассировав аккуратное розовое колечко между ними и замер словно ожидая реакции членодевочки.Затем вся ладонь двинулась дальше, стараясь хотя бы кончиками нежных подушечек дотронуться мошоночки.
— Если хотите, — прошептала она наклонившись к ушку, к которому припала мигом позже. — Ты могла бы уложить Ююко и лечь на неё, а я могла бы поискать твои чувствительные точечки, если тебе нравится быть такой смелой.
Горячий воздух коснулся раковины и сразу за ним горячий упругий язычок повторил очертания контуров ушка членодевы.
— Да, любовь моя.
Голос был тихим и от того казался немного прерывистым, частое дыхание окрасило молоко щёк в розовый цвет и рубиновые глаза в стеснительности опустились к немного смятому полотну подстилки. Однако, долго смотреть на неё они не могли, постепенно продвигаясь дальше, пока не упёрлись в стройные ноги возлюбленной. Невольно залюбовавшись они поползли выше, охватывая контуры наполненного желанием естества.
Плечи дёрнулись, будто небольшой приятный укол в области лопаток или груди пробил её тело. Губы приоткрылись делая судорожный вздох и ничего не сказав, девушка потянулась к любимой, чтобы поцеловать её губы, прежде чем сделать то, что приведёт к следующему этапу их тренировок.
Действуя правой ладонью, она аккуратно коснулась щеки подушечками, проверяя её на мягкость и фактуру. Ощущения не могли не отдаться приятной дрожью вдоль запястья и выше и одёрнув руку в полусогнутыми пальцами она припала к красивому изгибу тетивы губ, словно вместе с влагой и вкусом целительница делилась с нею уверенностью.
Красные кружки сменились упавшими веками, а когда мир вновь окрасился краской дня, Ююко была готова действовать медленно наклонившись чуть назад. Ладони упёрлись в ткань их невольного ложа, немного захватывая, сминая податливую материю. Несколько вдохов и выдохов предвкушения отдались напряжением в пояснице. И по этой же команде тела, она выгнула спину дугой.
Колени разъехались друг от друга и сдвинув брови от смущения, вовсю залившей лицо краской, она повернула голову ища взглядом возлюбленную. Приятное чувство тепла и тяжести внизу заставило издать тихий стон и призывно качну бёдрами, розоволоска дотронулась губ пальцами, обнимая их следуя какому-то невнятному инстинкту.
Между тем членодева не осуждая её смущения, что в глубине души отозвалось признательностью, приблизила своё лицо к лону. Затем губы мягко притронулись и вновь не выдержав возбуждения она застонала. Возбуждение помимо всего усиливало ещё и понимание, что лицо любимой находится так близко, совершенно беспрепятственно рассматривая её самые деликатные места. Покрытые влагой и изнывающие приятной негой. Аккуратно подняв одну из рук, розоволоска дотронулась груди, добавив новые ощущения в общий коктейль аккуратно создаваемый стараниями любимой. Та сразу же ответила приятным напряжением стекающим в самый центр и пальцы ног сами собой сжались в попытке достичь ступни. Закрытые веки мелко подрагивали, а выступившие по краям капли влаги ощущались едва не горячими.
— Эйри... — скорее неосознанно прошептала Ююко выгибаясь сильнее и подставляясь под ласкающие её губки членодевочки.
Тепло и напряжение по телу стали сильнее, будто ток крови усилился в разы, разнося вместе с заботой и лаской Эйри новые силы и тепло.
«Кажется, любимая говорила что-то такое, что так оно и есть. О чём я...» — унесёнными клочками бумаги пронеслись быстро растворяющиеся в тёплых касаниях язычка луняночки мысли.
Закусив губу и сжав грудь сильнее, розоволоска пошатнулась, не несколько мгновений дотронувшись грудью подстилки. Затем характер ласк изменился и горячий натиск сменился исключительно реакцией её тела. Слова, возможно обращённые к ней, невозможно было различить сквозь стук сердца и концентрацию на собственных ощущениях, которым хотелось помочь второй рукой, но в то же время так же и хотелось отдать весь контроль любимым.
Коснувшееся подбородка движение заставило её чуть приоткрыть веки и жалобно посмотреть вверх, разглядывая силуэт хранительницы. Жест был вполне однозначен в трактовке и на последовавшее за ним усилие тело само приподнялось, оказываясь между двух любимых.
Тёплое дыхание напомнило о недавнем поцелуе и губы сами собой раскрылись, встречая уста хранительницы. И желая, чтобы их трио находилось как можно теснее, розоволоска подалась совсем назад, спиной ощутив упругие груди. Застонав едва губы хранительницы принялись ласкать её грудь, девушка согнув руку в локте забросила её назад пытаясь обнять если не голову любимой, то хотя бы дотронуться её плеча или щеки. Тело плыло как на волнах, отвечая на совместные ласки сразу нескольких пар рук, каждая из которых одновременно создавала удовольствие и поддерживала, вызывая чувство спокойной защищённости.
— Я люблю вас. — сквозь истому прошептала она, обращаясь к самым дорогим для неё людям.
Вторая рука инстинктивно зарылась в макушку Йому, гладя её, ровно как и правая пыталась передать ласку членодевочке. Такие моменты их соединения в одно целое обладали почти сакральной важностью, радуя помимо телесной связи связью душевной.
Колени стали дрожать и подгибаться и ей показалось, что ещё немного и целительнице придерживать её. Ягодицы напряглись, но это мало помогло кроме того, что она теснее прижалась к бёдрам возлюбленной. Тихо простонав что-то вместо слов, Ююко сжалась, словно разрядка была близко-близко. Но почти в этот самый момент ласки прекратились и сильно учащённое дыхание и волны горячего от влаги лона удовольствия заполонили её сознание, притягивая внимание к низу тела.
На несколько мгновений розоволоска словно осталась одна, но тревожная иллюзия быстро прошла, когда рёбра и бёдра принялись исследовать нежные ладошки, раздвигая ноги и поправляя тело, как любимой будет удобно. Сразу обе выминаемые красивыми кистями груди приятно заныли стремясь отдать требуемое, протискиваясь между сминающими их пальцами. Правая рука опустилась к лобку, кругами нажимая и лаская тело.
Прошло ещё несколько секунд, пока естество, крепкое и желанное не дотронулось губ, раздвигая и протискиваясь между ними сразу к обволакивающим его стеночкам. По твёрдой упругости, тело сразу опознало даривший удовольствие участок тела и тут же принялось к нему адаптироваться, буквально за несколько секунд сменив приятную боль удовольствием вызываемым фрикциями.
— Как хорошо, любимая... — погладив предплечье выдохнула Ююко дрожа от нахлынувших ощущений плечами.
Тело словно само несло её и воспользовавшись небольшой паузой, которую членодевочка подарила ей, чтобы она смогла адаптироваться к размеру, розоволоска сама проявила небольшую инициативу небольшой амплитудой виляя бёдрами вперёд-назад. Приноровившись к положению естества, она сменила движения, включив и боковые и сейчас их амплитуда напоминала овал.
— И я люблю вас, — томным голосом, сопровождаемым не менее томным стоном ответила целительница. Губы девушки обняли, поцеловали ямочку затылка розоволоски, волна горячего воздуха прошлась касанием по нежной коже. Стараясь придать своим ласкам наиболее мягкий оттенок, она принялась дальше толкать себя навстречу мягким бедрам и влажному лону, которое все более и более охотно принимало ласки охотницы. Застонав, она дернулась и, взявшись посильнее за грудь, с усилием вошла на полную длину своего агрегата. Длинные пальцы продолжили мять пышную, послушную к ее грудь.
Еще один поцелуй нашел себя на шее принцессы. Членодева была более чем довольная текущем положении — зефирка была податливая как тесто и внимала её темпу движений. В какой-то степени это было результатом работы Йому, что распаляла своими ласками и поцелуями сладостное блаженство любимой. Наблюдать за этим было сплошным единым удовольствием — смотреть на то, как милые заботятся друг о друге было как приятно глазу, так и способом узнать их поближе, понять и приметить характер их взаимоотношений. Все это было словно сладкий сон, не знающий, испариться ему или остаться. Эйрин возжелала понять их характер взаимоотношений на новый уровень, поэтому упорно старалась не упускать не единой мелочи. Обе ладони поглаживали напрягатели широкой фасции розоволоски, что приводило в легкий трепет длинные пальцы врачевательницы. Или это была всего лишь дрожь?
Можно было полюбоваться зрелищем и никуда не спешить. Их окружал свежий воздух, деревья, трава. Все было хорошо...
Пока еще была возможность не потерять рассудок от желания подмять принцессу под себя, травница вошла еще раз в девушку, ткнулась кончиком члена в невидимую стенку и зажмурила глаза, испытывая сладостное блаженство. Целовать головкой область матки было почти почти самым сладким блюдом в меню. Опустив одну их ладоней пониже, Эйрин прошлась танцем пальцев вниз, в область таза девушки, пока не "споткнулась" о пупок. Кончик пальца замер и неглубоко проник в него, проверив тактильным образом реакцию Ююко на такой просто, но довольно странный раздражитель в виде касания. Ощупав ямочку, лунянка решила внести немного новый оттенок взаимоотношений и прикусила область шеи любимой в попытке оставить небольшой свой след. Кончики зубов легко причесали кожу — подобные любовные ласки навряд ли могли повредить любимой.
— Так хорошо. — Эйрин немного успокоилась, обрела самообладание над своими движениями и нырнула снова в глубины любимой, толкнув её немного вперед. Обе руки снова сплелись над грудями, перетянув центр тяжести на членодеву — только не хватало увечься и потерять равновесие. Хоть подобная поза была её вновинку, нужно было сосредоточиться, расслабиться и сделать все правильно. Подобное разнообразие не могло повредить, ведь втроем они могли бы многое попробовать...
Любопытство одолело разум девушки — то любопытство, с каким больной иной раз чешет укушенное комаром место и слегка раздирает наружный слой кожи. Девушка прошлась рукой ниже, чтобы выписать зигзаги по мягкой наружной косой мышце живота. Неожиданная идея и ее скорая реализация несли в себе, увы, определенный риск, поэтому беловолоска возобновила свои движения. Продолжая входить в Ююко снова и снова, ученая принялась ощущать тот самый незабываемый экстаз, который отмечал очень скорое завершение её пути. Но более холодный разум взял вверх над горячим детородным органом и, улучив момент, лунарианка черканула кончиком перста по ягодице девушки, легонько шлепнула по ней же и ткнула кончиком пальца прямо над колечком ануса девушки.
— Надо будет проверить эластичность и этой дырочки, если будешь готова. Я думаю, что нас всех ждем множество сюрпризов, ммм?
Еще один шлепок завершил вопрос высокой девушки. Взявшись обеими руками за бедра зефирки, она приготовилась снова нарастить упущенное и вернуться в прежний ритм, когда вопрос хранительницы немного остановил её. Не просто остановил — Эйрин показалось, будто что-то окатило её ковшом моды, смочив длинные локоны волос.
— Да, наверное, это будет неплохая идея. Как бы мне не хотелось отпускать нашу милую, думаю, безопасность будет прежде всего. Если, конечно...
Темные губы, выделяющиеся на белом лице цветом спелой вишни, сложились бантиком и втянули в себя немного воздуха. Чтобы через мгновение выдохнуть его прямо в раковину уха принцессы.
— ...любимая готова прилечь и потерпеть немного мой вес.
Эйрин зажмурила глаза, почувствовав игру бедер. Подобное движение всегда раззадоривало девушку и наполняло её мотивацией обходиться чуть-чуть грубее, чем раньше, ведь такое чувствительное место чуть ли не перемалывалось в плену мягких стеночек.
— Давай приляжем, моя прелесть. Я ненадолго покину тебя, а мы с Йому поможем тебе спуститься. Давай-давай.
Сказать было проще чем сделать — тихо вздохнув, Эйрин вышла из теплого лона и кое-как переборола поток тяжести, который оказал на неё физическое давление, заставил напомнить о том, как она именно сейчас особо уязвима. Тем не менее, рокировка или смена позиций прошла успешно — можно было растянуться, лечь на и найти себе место под солнцем... нет, на этой подстилке.
— Уфф... Это оказалось не так просто, чем я ожидала. Не хочешь воспользоваться небольшой паузой, Йому? Он еще теплый и наполнен нашей общей начинкой... — проворковала Эйрин, проведя пальцем от начала уретры до кончика головки, что смахнуть одну из капелек. Второй ладонью она потрепала привычную изящную прическу. Про хранительницу нельзя было забывать, но членодева не могла найти в себе силы просто сказать, что её очередь очень скоро придет. Просто так получилось, что можно было поделиться конфеткой здесь и сейчас.
Мягкая улыбка растопила лицо хранительницы, когда обе её руки почти одновременно дотронулись плеча членодевы и области ключицы розоволоски. Каждая из рук легла на те места, которым могла пригодиться поддержки, хотя где-то в глубине тлело понимание, что прежде всего данный контакт нравился именно ей.
Почти одинаковые в своей бархатной нежности отголоски приятно-тёплой, белой, как слоновья кость кожи одинаковой в своей податливой нежности тут же отозвались в подушечках приятным чувством. Осознавая это, навершия не спешили вступать в активные действия, предпочитая водить по коже, погружаясь в упругость.
Обратная отдача почти воздушного массажа отзывалась то мягким нажатием, то щекоткой, одинаково концентрирующей внимание на завитушках спиралей наверший.
Кивнув согласию Эйри, фрейлина сконцентрировала больше усилий и внимания на членодевочке, понимая что именно её организм сейчас трудится сильнее всего. Не обращая внимание на то, что происходит вокруг них, словно троица погрузилась в невидимый очерченный круг, она мягко ткнула указательным пальцем в спину розоволоски, стоило девушке наклониться вперёд. Лёгкое нажатие не могло доставить дискомфорт, но способно было помочь, прислушайся она к нему, в более удобной для любимой позиции.
Палец конькобежцем заскользил вниз, прокладывая путь вдоль линии позвоночника, приминая кожу, но не оставляя за собой никакого следа, кроме нажатия, исчезающего стоит сдвинуться на дюйм ниже.
Невидимая граница остановила этот бег чуть выше поясницы, давление усилилось подсказывая насколько сильно нужно выгнуть гибкую спинку, а вместе с тем не забывая и про себя подтянуть поудобнее локти.
Губы вздрогнули в улыбке, стоило глазам оценивающе посмотреть на открывавшийся вид широких, пропитанных изнутри стекающей влагой бёдер и маняще покачивающихся ягодиц, словно приглашавших зарыться в них ладонями.
Но теперь её внимание сосредоточилось вдоль тела членодевы, ведь та всё так же продолжала находиться в довольно удобной позе на коленях, аккуратно распределив вес стройного тела. Обе кисти взметнулись вверх, чтобы лечь на талию и живот девушки и левая пальцами вниз стала спускаться ниже, вдоль упругого живота. Уже коснувшись лобка, она остановилась поочередно нажимая подушечками на каждый участок тела, после чего прошла ещё ниже, дотронувшись совсем недавно выскользнувшего из розоволоски естества, покрытого их совместной влагой.
Приглашение, которое проворковала членодевочка пришлось как раз кстати и желая скрасить небольшую паузу, которую любимые согласились осуществить сменив позу, Йому кивнула выражая согласие с идеей любимой.
— Хорошо, давай я тоже добавлю своё тепло к нашим играм. — хихикнула она, увлекая членодевочку к себе. — Иди сюда.
Не делая паузы между словами и действиями, хранительница накренилась вперёд, зарываясь губами между объёмных полусфер членодевы. Правая рука с ласковой медлительностью скользнула вниз опускаясь на ягодицу лунянки и словно желая проверить насколько плотным ей кажется контакт чуть сжала кончики фаланг, утопив их в податливой, но вместе с тем упругой плоти.
Губы вторя движению тела двинулись вниз, оставляя на молочной коже касания поцелуев перемежающихся с влажными чёрточками рисуемыми язычком.
Накрыв губами ямочку пупка, она посмотрела снизу вверх на членодеву улыбнувшись чуть шире. Пальцы левой руки дотронулись серебренных нитей волос небрежно поправляя их забрасыванием мешавшей пряди назад.
Довольно цокнув, язычок мелькнул между приоткрытых губ устремляя к покрытой тёплыми нитями влаги головке. На миг уперевшись в самый кончик, прошёл дальше скользя вдоль розовой мякоти, словно пытаясь облечь упругую налитую силой слизистую и совершая больше распалявшие, чем имевшие в намерении вознести до самой высокой точки удовольствия движения стала повторять круговыми движениями очертания самого чувствительного края естества.
Решив не задействовать напрямую руки, фрейлина лишь ласково поглаживала точку под ягодицей членодевочки без особой последовательности иногда сжимая то место, где секунду ранее находилась мягко касавшаяся ладонь.
Язык стрельнул чуть сильнее нажав на точечку уретры, намереваясь подхватить выступивший из неё сок и добившись своего соскользнул вбок и вниз, как и голова, вдоль щеки которой теперь расположилось покрытое влагой естество.
Идя в своём движении дальше фрейлина наклонилась ещё сильнее, пока лицо не коснулось такой же влажной чуть дёрнувшейся мошонки. Буквально находясь под членом, она закрыла глаза и сделала паузу в ласках, сомкнув губы под основанием .
Грудь взмыла вместе с глубоким вдохом, втягивающий аромат феромонов исходивший от возлюбленной. Где-то снизу раздался чуть влажный звук поцелуя пришедшегося в точку у основания, затем негромкий голос садовницы.
— Ты вкусно пахнешь, любимая. — мечница сделала паузу, будто раздумывая над тем, что можно добавить, чтобы не смутить или не сбить с толку членодевочку — Иногда бывает даже трудно сдержать себя.
Не делая паузы, мечница вновь пришла в движение заработав губами массирующими ствол члена взад-вперёд, однако без излишнего давления , что могло бы доставить большую стимуляцию, но и привести к трате сока предназначавшегося для розоволоски.
Закрепив свою работу мазком языка вдоль, она вынырнула из под члена накрывая окончание головки тесным поцелуем сомкнувшегося колечка тонких губ. Впавшие щёки довершили стимуляцию, прижав внутреннюю часть губ только плотнее.
— Вот так. — довольно пролепетала она разгибая спину и привставая на колени.
Правая ладонь вновь как ни в чём не бывало нашла себя на пышной ягодице членодевочки, словно не желая расставаться с таким мягким и удобным местом. Да и сама хранительница теперь прижималась почти что живот к животу с возлюбленной. Запрокинув голову, она дотронулась ключицы возлюбленной и подняв глаза тихо обратилась.
— И не переживай, что ты можешь доставить Ююко дискомфорт. Наоборот, ведь чувствовать как тебя буквально облегает тело любимой просто прекрасно. А ещё — она уверенно кивнула — ты прямо можешь поделиться тем, что тебе хотелось бы ощутить и чем я могла бы в этом помочь.
Быстрый поцелуй накрыл изящную шею членодевы у самого основания и чуть отодвинувшись, она протянула руки готовясь поучаствовать в задумке любимой.
Запрокинув голову назад Ююко дотронулась затылком плеча любимой полностью отдаваясь её рыщущим по телу заботливым, но в то же время довольно страстным касаниям. Рубины глаз скрылись под опустившимися на них веками, почти скрыв происходящее вокруг, за исключением близкого очертания членодевы и её тёплого дыхания накрывавшего шею и щёку ласковым касанием ветерка.
Попытавшись нащупать одну из ладоней Эйри розоволоска накрыла правую кисть целительницы и подтянув её выше сильнее надавила на грудь, одновременно с этим застонав и выгнув сильнее спину, давая возможность ягодицам сильнее прижаться к упругим бёдрам стоявшей сзади травницы. Часто дыша, она принялась орудовать кистью, не выбиваясь из задаваемого любимой ритма массируя лежащую в аристократично удлинённой ладони грудь.
Закрытые глаза и общая близость давали удивительную картину, концентрируя внимание почти исключительно на тактильных чувствах, затмевавших все другие стимулы. Стремясь увеличить их Ююко дотронулась свободной левой рукой рёбер, массируя тело лихорадочными движениями, имевшими первой целью создать иллюзию того, что она полностью находится во власти любопытных пальцев Эйрин, стремящейся слиться с нею одновременно во всех точках.
Самой яркой из которых были толчки естества, проникающие на разную глубину, но одинаково тесно облегающиеся её стеночками, стремившимися словно замедлить или обнять покрепче то, что доставляет столько удовольствия.
Небольшой дискомфорт уже давно прошёл, сменившись знакомым чувством по наитию подсказывающим, распаляющим желание двигаться навстречу, буквально насаживаясь и обещая, что если увеличивать темп, произойдёт что-то приятное.
Тихонько застонав над самым ушком членодевы, Ююко принялась подмахивать бёдрами движениям возлюбленной, двигаясь навстречу и пытаясь вобрать в себя насколько можно плоти. Сопровождая томным тихим дыханием шлепки вызывавшие на ягодицах небольшие волны, она зажмурилась дрожащими веками постанывая громче каждый раз, как член скрываясь в ней глубже будто упирался целуя что-то внутри неё. Чувство, которое на обычные составляющие просто так не разобрать: небольшая боль требующая себя развить превращалась во что-то горячее и нажимающее. И вместе с этим хотелось привстать, но куда сильнее сжаться и податься назад, вбирая в себя как можно больше упругой плоти.
Млея в руках луняночки, Ююко понемногу растворялась, ощущая нарастающий жар и напряжение сулившее негу в самом скором будущем, когда выбивавшийся из этюда творимого любимой тычок внёс новые ноты их композицию.
Застонав, розоволоска приоткрыла глаза повернув их в сторону возлюбленной. Лёгкая улыбка показалась на выделявшихся алых губах.
— Да, любимая. — томно ответила она — Я полностью согласна и доверяюсь тебе.
Подтвердив, что членодевочка может распоряжаться ею как пожелает, она не самым уклюжим образом подалась вперёд, чтобы прижаться губами к мягкой щеке возлюбленной. Аккуратность и не требовалась, ведь руки Эйри придерживали её, а значит можно было ни о чём не беспокоиться. Затем, аккуратно следуя следующему предложению, выгнулась вперёд, не мешая естеству выскользнуть из себя обласканным влагой и теплом с влажным звуком.
Сомневаясь правильно ли она поняла задумку, розоволоска подождала несколько мгновений приобняв себя руками, чьи предплечья легли на грудь, а развёрнутая вполоборота голова следила за действиями любимых.
И наконец направляемая действиями хранительницы, Ююко послушно выгнула спину вытянув вперёд ладони, что упёрлись в белую ткань простынки. Тихонько ахнув, она легла аккуратно упираясь расплющившейся грудью, ставшей такой чувствительной благодаря их совместным ласкам.
Затем тяжело дыша дотронулась указательным пальцем губ, будто передавая ему поцелуй. Левая же кисть играла роль своеобразной опоры, помогавшей двигаться или сохранять неподвижность, как любимой будет угодно.
Оставив влажный след на игравшей с устами подушечке, она постаралась оглянуться, но чувство смущение заставило быстро опустить глаза, хотя подрагивающее тело со стекающей по внутренней части ног влагой выдавало всё её возбуждённое отношение, как и желание поскорее возобновить контакт в котором её половинка играла ведущую роль.
Однако, просто лежать ей казалось недостаточно и вытянув правую руку назад, она постаралась отыскать ладонь членодевочки, с которой она могла бы сплестись ненадолго пальцами. Или любимая могла просто держать её за предплечье либо запястье, показывая мягкий контроль и делясь чувством защищённости.
— Молодец. Ты же не думала, что я забуду про тебя? — мурлыкнула девушка, вытянув навстречу левую руку. Движение могло выглядеть, словно она собиралась воспротивиться сближению с хранительницей, но очень быстро ладонь поменяла направление. Притянув к себе любимую, Эйрин погрузилась в некое подобие транса, когда губы затрепетали и принялись оставлять знаки внимания на чувствительной коже молочного оттенка. Голову заполнил туман белёсого оттенка и в умной голове не осталось больше ничего, кроме мыслей о любимых ею девочек. Она не могла думать ни о чем другом, пошатываясь словно дерево под дуновением ветра.
Как огниво распаляет искры от удара по красному камню, так и все внутри вспыхивало только об одной мысли о том, что вот-вот и нежное объятие тонких губ достигнет истинной цели.
Пальцы нагло гуляли по белоснежным волосам Йому, пока мятая грива целительницы больше мешала своим весом, чем помогала расслабиться или сосредоточиться на чем-то определенном. Прикусив губу, чтобы заглушить неприлично громкий стон, Эйрин ахнула, когда к её палочке вернулись внимание и ласка. Поборов без особого сопротивления ряды прямых волосинок, она нашла ушло своей протеже и несильно ущипнула за него, пока вторая ладонь поднялась и легла той на затылок. Резким движением она притянула мечницу к себе, наслаждаясь каждым мгновением заслуженного внимания. Такая пауза, такой перерыв только распаляли её желание — ведь техника игры у каждой любимой была уникальной. Возможно, техника Йому была не самой простой или же Ююко решила самостоятельно осилить это мастерство, но в глубине души Эйрин только радовалась, что может разбавлять подобное сочетание вкусов по желанию.
— Понимаю тебя, ведь с запахом может поспорить только вкус, верно? Ты можешь себя не сдерживать, но тогда придется нам для булочки придумать что-то другое. Или же...
Ствол членодевы изрядно напрягся, сопротивляясь возможности поддаться ласкам по слабым местам и выстрелить залпом семенной жидкости прямо здесь и сейчас. Несмотря на политику не сдерживаться, Эйрин показалось, что эта слабость может выглядеть глупо, не к месту, да и вряд ли принцесса будет готова к такой развязке, даже если не покажет виду. Их танец втроем, прикосновения обещали нечто большее, чем простое баловство. В какой-то степени это тоже была тренировка, правда не для одной лучницы в этот раз.
— Твоя правда, — ответила она Йому. Капельки чего-то холодного ползли по шее, сомкнулись внизу не застёгнутым ошейником. Тряхнув головой, врачевательница потревожила лес кудрей и высунула немного язык. Наклонив голову, она провела им кончиком языка по лицу садовницы и, ухмыльнувшись, добавила:
— Тогда лучше займи удобное место. Можешь, даже напротив, если пальцы устанут от массажа. Что касается тебя, —внимание целительницы переключилось на зефирку, что лежала прямо перед ней, — то я закончу начатое. Мы попробуем эксперименты...
Руки, подчиненные зову разума травницы, освободили хранительницу. Указательный палец стрелкой метнулся в разведанную ранее область и пощекотал кончиком область ануса розоволосой девушки.
— ..., но не сейчас.
Пробормотав что-то наподобие мурчания, членодева принялась опускаться ниже — настолько, насколько позволял комфорт сплетенных вместе ладошек. Эйрин не могла не ответить на этот жест, поэтому связь нужно было поддержать. Ощущение единения все еще осталось — когда тактильная связь с Йому еще осталась, так как в опоре доктор нуждалась как никогда ранее. Руку нужно было и пришлось разжать — членодева уже лежала на любимой и выворачивать кисть в планы высокой девушки не входило.
— Вот так. Теперь мы продолжим начатое. Надеюсь, ты успела отдохнуть.
Член снова отвердел немного, когда пальцы Эйрин взялись за ствол, слегка пощекотав его. Ощущение усилилось, когда головка мазнула половые губы девушки, спрашивая позволение войти легкой щекоткой.
— Можешь приподнять попу, если тебе будет удобнее. Или подскажи, если вдруг надо будет что-то поменять — все-таки под нами не мягкая перина.
Ствол окончательно налился силой, когда снова оказался в теплом, приятном измерении. Целительница, уверенная, что тело помнит недавнего гостя, вошла почти наполовину одним движением и принялась двигаться все глубже и сильнее, наращивая темп их игры, их танца в горизонтальном положении. Медленные поступательные движения, чувство, как её кожаный термометр заполняет пространство все сильнее и сильнее начали неплохо стимулировать желание и на психологическом уровне. А жадные загребущие руки устремились ласкать пальцами упругую грудь, попробовать вырвать соски из под возможного плена и выпятить её вперед. Пальцы прищепками куснули за сосочки, пока тело все сильнее вжимало принцессу в подстилку. Эйрин ощутила, как напряглись собственные мышцы живота, а кожа все сильнее и сильнее нагревалась. Капельки влаги выступили смазкой между ними, пытаясь сбросить температуру. Все тщетно — Эйрин постанывала и вздрагивала от сладкой тяжести, разлившейся у неё между бедер. Желание остановиться для передышки или чтобы сменить позу забилось в самые дальние чертоги разума — лучница всем своим видом показывала, что не собирается сдаваться. Тут, прежде, чем весь мир накроет приятная, предоргазменная тьма, ей пришла идея — она взяла свою сладкую булочку за затылок и слегка впилась пальцами в шею, чтобы дать повод и стимул посмотреть перед собой.
— Тебе нравится, как я тобой владею, Ююко? Готова к тому, чтобы я снова излилась в тебя? Йому...
Эйрин повернула голову, мокрую от пота, принялась искать глазами вторую любимую.
— ...не хочешь замкнуть цепь... сесть перед Ююко и поиграться с ней? Чтобы мы... не сильно... шумели... Охх...
Каждый толчок приближал неотвратимый финал и врач очень надеялась, что пытливый ум позволит занять и губы хозяйки особняка сладостными делами.
Припорошенные снегом ресниц веки раскрылись чуть сильнее, отчего сложилось впечатление будто хранительница блеснула синевой льдинок глаз окатывая целительницу быстрым рассредоточенным взглядом. Но в следующий миг правое плечо крутанулось вперёд, ведя своим импульсом остальное тело и иллюзия растворилась смещая внимание с глаз на более примечательное движение.
— Замечательное предложение, любимая. — оставшийся заметным после мягкого поворота головы уголок губы неопределёно вздрогнул, затем скрылся, сменившись хлынувшими на его место аккуратно собранными в каре прядями.
Находясь к травнице спиной мечница медлила, раздумывая над своими последующими шагами. Неторопливыми и размеренными, как и полагает той, кто определилась с дальнейшим планом. Будто на прогулке она сделала несколько плавных движений направив остренькие колени в сторону находившегося на подстилке лица хозяйки.
В отсутствие значимой для защиты тела одежды, даже нижнего белья, традиционным облачением становятся собственные руки. Эта установка была прошита на уровне не изменявших никогда инстинктов, подавить некоторые из них подчас стремились разными практиками, но сейчас садовница слепо следовала ним накрыв собственные рёбра раскрытыми пальцами и ладонями, места у запястий которых плотно прижались к такому податливому и казалось совершенно ненадёжному материалу как кожа.
Разведённые по сторонам от зажатого между ними тела локти напряглись усиливая имитацию тисков объятий маленьких ладоней и почти в тот же момент каждая из тонких спиц пальцев соскользнула со своего насеста упираясь узким краем ногтевой пластины между рёбер, вызывая из уст хранительницы тихий вздох и прошившую её в плечах дрожь, ударившую о затылочную ямку слабым толчком.
От этого чувства затянутые поволокой истомы глаза приоткрылись, скользнув зрачками из под укрытия верхнего века к центру. Окружающий свет казалось непривычно больно ударил по расширившимся от активности и некоторой степени искусственной темноты глазам и лёгкий прищур исказил довольно спокойное лицо хранительницы. Ненадолго — так как отведя глаза от синего неба она опустила их к розовой глади волос, обладательница которых сейчас выражая явное удовольствие расположилась под травницей, принимая самое непосредственное участие в акте любви.
Ещё несколько возобновившихся раскачивающих тело движений остановили её перед миловидным лицом розоволоски, чьё лицо благодаря позе она могла рассматривать с непривычной для себя точки сверху.
Вдоль губ мелькнула слабая улыбка за которой обычно следует кивок, но вовремя рассудив, что его все равно никто не увидит, а если и заметит, то вряд ли в жесте есть такая уж необходимость, хранительница остановила себя лишь незаметным глазу движением чуть склонив подбородок.
Откинув плечи назад, словно те сбрасывали невидимую глазу одежду, хранительница плавным движением выпрямила левую руку, выбрасывая конечность перед собой: манипуляция призванная принять вес тела, упавший затем на раскрытую ладонь и полусогнутый локоть.
Остальное тело не заставило себя долго ждать и склонившись нависло над девушкой, выбирая место для касания губ, аккуратно зарывшихся в розовый лес.
Правая кисть тем временем отыскала себя на мягкой щёчке, поглаживая область под глазом. Раскрыв пальцы чуть сильнее, хранительница обняла всё лицо розоволоски так, что безымянный палец нежно поглаживал нижнюю челюсть, а мизинец и вовсе касался нежной шеи.
— Хочешь немного поиграть, милая? — спросила она.
Отбрасывая резким движением головы пряди назад фрейлина склонилась к Ююко и не говоря больше ни слова вытянула губы, прикасаясь её свободной щеки. Движение быстрое и немного щекотливое, почти смущённо неуклюжее вызвало у неё самой внутреннюю улыбку и отголосок чего-то что можно было трактовать как застенчивость.
«Неуместный оттенок.» — подумала про себя хранительница, поспешив смыть его опустив губы пониже.
Прижавшись к губам хозяйки она замерла прощупывая мягкую реакцию алых выразительных губ, как их фактура прикасается к её собственным, отвечая жаждущим друг друга очертаниям.
Левой руке больше не было необходимости придерживать тело, ведь садовница и так выгнулась едва не касаясь их ложа. Исходя из этого, она задействовала вторую руку, чтобы дотянуться Эйри, хотя бы мягкого бочка.
— Д-даа, любимая. — неразборчиво пробормотала Ююко лёжа на вобравшей их тепло простынке. — Я...
Она прислушалась к ощущениям собственного тела, к томной пульсации внизу, где ещё минутой ранее находилось естество любимой. Теперь это место просто источало жар и влагу не получая распаляющих толчков, но всё так же требуя продолжения стимуляции хотя бы пальчиками подталкивающими полноту её состояния к той стадии, когда процесс будет пущен на самотёк, а она сожмётся в комочек, пульсируя в оргазменных судорогах.
— Я достаточно отдохнула. — в голосе послышались немного просящих ноток, а тон прерывался придыханиями особо заметными из-за сбившегося ритма. — Пожалуйста, прижмись ко мне посильнее, любовь.
Упругое и приятное в своей уместности естество ткнулось в районе лона и тут же соскользнуло, инстинктивно отыскав правильный путь. Помогая касанию розоволоска машинально отклячила ягодицы разводя колени и вместе с ними и бёдра в стороны. За что была вознаграждена, когда естество членодевы нашло себя глубоко между половых губок раздвинув не только их, но и эластичные стенки.
Вместе с движением любимой Ююко издала приглушённый собственным дыханием и позой стон, пышные бёдра качнулись назад стремясь вобрать в себя как можно больше длины.
Пользуясь тем, что обе её руки оказались свободны, девушка завела одну из них назад, дотрагиваясь собственного бедра. Хоть ритм задавала не она, это не мешало продолжать играть с собой или возлюбленными усиливая стимуляцию. Ладонь чуть отошла в сторону, затем шлёпнул сжимая податливую плоть, которую отвела затем чуть вбок, обеспечивая возлюбленной лучший доступ к любому участку тела.
Неожиданной ноткой пальцы Эйри обняли её шею и затылок, немного властно взяв кожу. Словно угадав, что ей необходимо сделать, Ююко приподняла доселе лежавшее на развёрнутой к лицу ладони и посмотрела перед собой расплывающимся зрением.
— Да, я этого хочу, Эйри. — покорно согласилась она не переставая работать бёдрами, которые отталкивались упругими шлепками целительницы. — Пожалуйста, напои меня своим соком.
Выгнув спину сильнее, Ююко зажмурилась пропустив сквозь себя приятную тёплую дрожь распространившуюся по телу снизу вверх, от ягодиц до слабых плеч. Пальцы ног зарылись сильнее в простыню, отыскав в той поддержку, а зубы без лишней осторожности прикусили нижнюю губу.
— Поиграй с ними, любимая.
На большее чем шёпот розоволоску не хватило, ни дыхание, ни дёрнувшаяся назад голова не были способны противостоять тёплым и немного болезненным, но вместе с тем толкающим не останавливаться ощущениям от гуляющим по грудям рукам членодевочки. Внутренний спазм и давление ощущаемое полусферами бросили лицо розоволоски в ещё большую краску и она почти повисла в руках любимой на несколько мгновений теряя опору, будто та действительно вмиг растворилась прямо под её телом.
Затем сквозь пелену она услышала едва разборчивый голос Йому обращавшийся к ней с какой-то целью. Цепляясь за смысл сказанного и сводя брови от каждого толчка Ююко кивнула в ответ чуть запрокидывая голову назад.
Почти в тот же миг к её губам припало что-то приятное и немного влажное сосредоточив блуждающее без её контроля внимание на новом влияющем на неё стимуле.
Уголки губ самовольно расплылись в улыбке, после чего разжались приглашая упругий влажный язычок хранительницы на встречу и исследования. Надеясь, что её поза достаточно устойчива, розоволоска и в свою очередь отвела левую руку назад, стремясь дотронуться к их любимой членодевочке.
— Напоить тебя? — выдохнула Эйрин. Её лицо покраснело от напряжения, и говорила он быстро, словно выплёвывая слова, — Я полагаю, тебе и мне будет полезно сделать тебе белковую инъекцию. Прямо тут и сейчас, моя девочка.
По мере того, как росло сопротивление, возникающее трением тела Ююко о подстилку, движения Эйрин тоже наращивали скорость, приближая её к точке кипения. Правая рука сильнее зажала грудь, уже грубо сжимая мышцу. Пальцы сцепили сосок словно прищепку, целительница почти всем весом навалилась на любимую. Оставалось только удивиться тому факту, что принцесса переносит такую гамму чувств, приятных и одновременных испытывающих её на прочность, ибо врачевательница долбила любимую со всей силы.
Возможно, она могла считать это невообразимо волшебным, но, в глубине души, ей было просто интересно сможет ли девушка подстроиться под неё и дальше игриво ерзать бедрами. Особенно в редкие моменты, когда она была максимально глубоко к ней. К примеру, сейчас.
— Тебе нравится то, что я делаю? Нравится тот самый момент, когда челны наливаются усталостью, тело становится тяжелым, но останавливаться уже нельзя? — горячий воздух, выдыхаемый членодевочкой, опалил ушную раковину принцессы. Наклонив голову, она несильно прикусила шею и добавила, — Расслабь ладошку.
Теплая ладонь Эйрин обхватила горячую ладонь зефирки, накладываясь сверху сродни перчатки. Она всё никак не могла отвести глаз от розовых прядей и, наклонившись, она вдохнула еще раз аромат розы и принялась входить дальше. Пауза паузой, но в огонь необходимо было подкидывать дрова. Огонь страсти, в котором она понимала, что действительно нужна и любима. Она сама выбрала остаться тут и это её сейчас вполне устраивало.
- Не забывай про Йому, любимая. - Членодева выгнулась, принялась искать взглядом хранительницу по ту сторону моста, - Нужно куда-то переливать всю эту энергию, верно?
Её естество упиралось прямо в матку, это она могла понять без тени сомнения. Но вместо поцелуев, мягких и нежных, девушка надавливала им на препятствие, словно была возможность расширить стеночки и просунуться еще глубже. Но тело принцессы было не резиновое, поэтому пришлось дарить ей все больше и больше нажатий на чувствительную точку.
Её лимит подходил снова быстрым темпом. Слова подбадривали доктора, убаюкивали желание остановиться, выйти из лона и заставлять снова наращивать прогресс. Хотелось побыть эгоистичной, поддаться оргазму, позволить схватить себя и уйти высоко-высоко, на крыльях наслаждения. Вознестись наверх и наблюдать сверху, словно белая сова.
Губы мазнули по плечу Ююко, голова Эйрин закатилась, не в силах больше изменить что-то. Лицо исказилось от боли в предоргазменном состоянии, которое сопровождала свобода.
Она стала кончать, застонав громко. Теплая семенная жидкость заполняла то небольшое пространство между её членом и маткой любимой. Лунянка, обливаясь влагой, продолжала еще работать и вталкивала себя дальше. С каждым движением она двигалась все медленнее и неохотнее и стала более трепетно относиться к телу Ююко, осторожно всасывая кожу губами в районе затылка. Как только она совсем ослабела, врачевательница вышла медленным движением из влагалища любимой. Тишина дня могла теперь снова взять свой вход, если бы не шумное дыхание и вздымающаяся от него грудь. Целительница взяла ствол в свою руку и оставила свою метку и на спине любимой в виде последнего, как ей показалось, сокращение органа. Оценив количество свободного места на подстилке, Эйрин постаралась лечь так, чтобы и поместиться и не сильно беспокоить обеих девушек.
- Йому, тебе удобно? - поинтересовалась лунарианка, как только её поза совпала с Ююко - она предпочла лечь тоже на живот, - Если хочешь, то я могу просто сесть и освободить побольше места, все-таки я очень длинная, как-никак.
Резко протолкнув язык между губ хозяйки, Йому принялась исследовать влажную и горячую ротовую полость придавленной прямо перед собой актом любви девушки. Если сопротивление языка и было, она его совершенно не заметила сходу заходя как можно глубже, начиная хозяйничать как в собственном рту. Упругий орган мазнул о щёку, попробовал гладкое нёбо, нажал на подрагивающий язычок розоволоски.
Толчки Эйрин совершенно отчётливо чувствовались в непроизвольных движениях головы Ююко и фрейлина ухмыльнулась этому факту. Про себя. Снаружи выражение её лица, частью сосредоточенное, с прикрытыми глазами нисколько не поменялось.
Напротив, она лишь придвинулась сильнее вдавившись в миловидное беспомощное брошенное в краску лицо. Оба носика касались крыльями, а шея горничной двигалась, будто она пила, хотя по правде она позволяла себе нарочно замедленное дыхание, чтобы жар и шум в голове запели словно в хмельном мареве.
«Потеря сознания от нехватки воздуха ей точно не грозит, а небольшой дискомфорт и чувство замкнутого пространства пойдёт только на пользу» — не открывая глаз рассудила хранительница.
После чего её левая рука метнулась к подбородку трясущейся под вдалбливающимися ударами члена хозяйки и резко нажав потянула голову вверх, запрокидывая её назад, ближе к лицу Эйрин. Язык с новой силой вдавился внутрь, то переплетаясь, то придавливая язык обладательницы пышных, увлажнённых смесью их общей влаги алых губ, капли которой, фрейлина была уверена, уже скапливались в уголке рта ближе к наклону головы.
Сжав подбородок она замерла выжидая какого-то знака, какого-то импульса или инстинктивного рывка тела лишённого возможности двигаться и полноценно дышать. Стоило этому произойти, язык, занимавший до того всё пространство влажной пещерки, двинулся чуть назад, давая вдохнуть и что не менее важно выдохнуть воздух, чей порыв хранительница словила вобрав тот грудью.
Её собственная голова теперь казалось была окружена тёплой подушкой, а в висках стучал пульс. Возможно это был предвестник головной боли...в других случаях, сейчас она знала, что тело просто выбирало наилучшую тактику, приспосабливаясь к условиям, причины которых понять оно физически не могло.
Шарить больше по рту девушки ей не хотелось — она исследовала достаточно. И достаточно вобрала вкуса с влагой. Теперь можно было поиграться.
Фаланги напряглись поворачивая лицо Ююко под другим углом и в то же время упругий ловкий орган с той же властностью, что и зашёл внутрь сейчас показался почти полностью снаружи, оставаясь между пухлых губ самым кончиком. Ним же она принялась исследовать контуры верхнего и нижнего лепестков розы, запоминая отдачу подобно слепым в первый раз считывающим шрифт Брайля.
Бледное лицо хранительницы сменилось с непроницаемого на сияющее удовлетворением. Новый мазок размазал вдоль обеих линий собранную розовым органом влагу и скрылся. Теперь его место заняла вторая, правая рука.
И хотя из-за этого пришлось напрячь мышцы живота, просто, чтобы сохранять устойчивое положение, хранительнице было безразлично. В один момент могло показаться, что упругий, но по-своему мягкий язык сменится пальцем, настолько близко он находился от губ. Но поводив перед красными линиями тот упёрся вначале подушечкой, а затем и ребром в щёку, чуть дальше уголка рта.
Смакуя непроходящее видение рвущихся ниточек слюны между их губ, которые она умышленно разделяла с нарочитой медленностью убирая лицо куда медленнее чем могла, фрейлина разжала пальцы на подбородке, формируя нечто похожее на небольшую подставку, готовую своей пригоршней поддерживать голову хозяйки.
Впервые за несколько минут на её лице появилась сдержанная, но в чём-то тёплая улыбка сопровождающая мягкие поглаживание щеки и когда правая рука пошла дальше, ища среди розовых прядей аккуратное ушко, мечница прильнула к щеке Ююко под глазом. Убрав губы она облизала их тщась отыскать новый вкус: влагу из рубиновых глаз или разрумянившейся от энергичных толчков берущей её сзади Эйрин. Оттенок был почти идентичен, почти одинаково солёный, но разница улавливалась. И различить её можно лишь дегустируя, как дегустируют родственные сорта вина, с той лишь разницей, что цвет напитка был сейчас не спектра уставшего Солнца.
Сравнение вызвало невнятный отклик где-то в груди, что-то заворочалось и фрейлина поспешила избавиться от неуместной ассоциации продолжая поглаживать уже мочку уха, любовно придерживая Ююко за подбородок.
Подушечки гладили чувствительный участок тела, которому больше подошли бы губы или властные острые зубки, дыхание между которых полосует шею вызывая покалывания и приятное чувство беспомощности. Но сейчас хранительница решила не дарить подобное розоволоске. Её роль была совсем не в этом.
Убрав руку от щеки, хранительница отдала миг на размышление не забрать ли и вторую ладонь придерживающую подбородок быстро и резко растормошив впавшую в предоргазменную сосредоточенность, когда каждая клеточка женской сущности поёт перед предвкушая развязку закроющую её целиком эйфорией, напряжением и затем невероятным релаксом, она всё же решила оставить этот вариант лишь в своих мыслях, убирая ладонь постепенно, ведя ею вдоль подбородка и шеи.
Выпрямившись перед любившей друг дружку и стонущей парочкой Йому деликатно повела плечами. Никакого оцепенения или напряжения она естественно не испытывала, скорее это была подсознательная привычка дать небольшой напряжение мышцам, подготовить их, приказать получить больше крови, больше питательных веществ.
Обратившись внутрь себя она отметила, что её дыхание стало понемногу выравниваться, тело успокаиваться...насколько это можно было при виде перетекающих друг в друга изваяниях, чьи округлые формы напоминали волны.
Сердце вновь предательски застучало сильнее, стоило ей всего несколько секунд понаблюдать за сокращавшимися мышцами боков, пышными бёдрами Эйрин и плющащимися, идущими лёгкими волными от ударов по них ягодицами Ююко.
По стонам в которых слышалось нескрываемое желание, становившимися всё менее сдерживаемыми сознанием хранительница решила, что дело близится к развязке — зрелище, которое ей не хотелось пропустить. Не хотелось пропустить вид как оба тела, одно выше, второе накрытое под ним, напрягутся и передадут друг другу свою влагу: одно для увлажнения, второе для попытки зачатия. По крайней мере, так было задумано природой. Они же позаботились о этом варианте.
И этот момент настал, примерно как его себе представляла хранительница. Оба тела казалось максимально напряглись не смея даже дышать, на миг прекращая фрикции, а затем бёдра членодевы вновь задвигались, закрепляя полученный результат, проталкивая свой сок как можно глубже.
Оргазм, каким бы он ни был сильным, не длится вечность, в этом крылась правда. Постепенно движения становились более вялыми, словно что-то сбавляло свой путь на проторенной колее достигнув остановки.
Бёдра больше не издавали такого влажного и звонкого звука, шлепки плющили ягодицы не заставляя те подскакивать. Наверное, в этот момент напряжённые в нежном кожаном мешочке яички окончательно расслабились, подарив всю накопленное молоко, физиологически нуждаясь в определённом промежутке отдыха.
Как контакт их губ, так и выскользнувшее естество беловласки, понемногу уменьшавшееся и терявшее твёрдость, показалось во взбитой массе ниточек горячей смазки и семени, рвущихся и направляемых рукой членодевы.
«Наверняка любимой тоже сейчас хотелось бы отдохнуть.» — машинальная мысль заполнила пустоту возникшую при виде неутомимо колышущихся грудей, объёмных, тяжёлых и уязвимых под собственным весом.
Молнией глаза опустились ниже и бровь хранительницы удивлённо дёрнувшись, едва та заметила, как членодевочка сподобилась брызнуть ещё одной небольшой порцией сока на спину розоволоски, помечая и ставя точку в акте.
Усталость наверняка дала о себе знать, потому что сразу после этого действия, пепельновласка сделала несколько движений, которые и шагами назвать было нельзя и неторопливо легла, подставляя молочную спину и ягодицы всем желающим взглядам. А как минимум одна пара васильковых глаз непрерывно наблюдала за этим перемещением.
«Вполне ожидаемо. Даже самый выносливый организм будет требовать отдыха» — подумала она про усталость возлюбленной — «Ничего страшного, это всё поправимо.»
Улыбнувшись вопросу, она взглянула на лежавшую перед ней пару красивых развитых тел и не сдержав улыбки повернулась к членодеве едва та задала свой вопрос.
— Отнюдь. — проговорила она. Улыбка стала шире глазах заиграли игривые огоньки — Мне так куда лучше видно вас, ваши прелести, а наша разница в росте меня только возбуждает.
Не добавив и слова, она замолчала, дав возможность членодевочке перевести дух. Дав возможность сердцу гнать кровь, а лёгким насыщать живое вино воздухом. Сейчас её интересовало другое.
Несколько мелких движений принесли её к лежащему телу хозяйки. Та лежала совершенно неподвижно, по всему угадывалось тяжёлое дыхание. Наверняка оргазм вознёс её к высотам, а затем бросил вниз, но это было приятное падение. Организм вскоре восстановится, а приятное послевкусие останется на долго. Сейчас же...
Левая рука приникла к формирующейся груди хранительницы обвиваясь вокруг бледной аккуратной арелы щипцами большого и указательного пальцев. Сжав их она бесспорно причинила себе некоторую боль, но это была приятная боль. Не бодрящая, как душ или отдающийся трущимся песком порез тупого лезвия, но создающая желание жажды и внутреннего напряжения, не спазма. Расслабив пальцы и накрывая место контакта ладонью, она чуть согнулась, выставляя перед собой правую руку. Небольшого поворота корпуса хватило для её задумки и ладонь опустилась на ягодицы розоволоски.
Не церемонясь пальцы проникли между ними целясь к половым губкам, здесь приходилось быть аккуратнее. Хоть маникюр и не мог поцарапать нежную кожу, но неосторожный тычок мог отдаться неприятной болью в теле, которое и без того сейчас было невероятно чувствительным. Это не входило в планы.
Ладонь повернулась, как распорка пальцы раскрыли ягодицы, упираясь подушечкой большого в маленькое колечко ануса, когда остальные прижались к половым губам.
Большой палец вздрогнул и обвёл круг, повторяя контуры, остальная ладонь нажала сильнее. Хоть она и чувствовала влагу, ждать пока естественный процесс подарит несколько капелек излишков семени ей не хотелось.
«Чуть ускорим» — подумала она, массируя лоно ладонью.
Не забыв про колечко, она провела вдоль него несколько раз, не входя, но легонько концентрируясь. Ответом была дрожь прошедшая по телу, скатившаяся к лону. Наконец к тёплой смазке прибавилась ниточка семени, которая вместе с желанием проверить самочувствие хозяйки и была изначальной целью.
Массируя и обволакивая вместе с тем пальцы в стекающую по бёдрам влагу, садовница сделала ещё несколько движений и аккуратно свела пальцы, позволив интимным участкам тела хозяйки закрыться пышными ягодицами.
Упругий язык в который раз скользнул наружу, но на этот раз его целью был собственный участок тела, а именно пальцы. Пальцы пропитанные горячим от температуры двух соблазнительных тел коктейлем прозрачного и молочного. Тщательно слизывая лакомство, как кошка готовящаяся умыться, хранительница ухмыльнулась.
— Ты хорошо поработала над Ююко. — она улыбнулась, теперь её внимание было приковано к членодевочке.
Хранительница развернулась замирая вполоборота на несколько секунд. Причиной тому была не растерянность, ей просто не хотелось никуда торопиться. Вполне можно было подарить себе несколько секунд за которые пытливый разум вполне мог насладиться зрелищем вытекавшей из лона розоволоски густой спермы, растекаясь от бёдер к подстилке. Затем вид изменился, хотя пышность форм и осталась той же, только более упругой. Сейчас её глаза смотрели на блестящее в некоторых местах от пота тело членодевочки, формируя вполне определённое желание.
— Нет уж, лежи. — повторила она возвращаясь мыслями к предшествовавшей фразе.
Придя в движение, хранительница покрыла разделяющее её от целительницы расстояние в несколько шагов. Перебирая коленями и ладонями она оказалась на самом краю подстилки, справа от целительницы. Нависнув над спиной она посмотрела на Ююко. Та была умной девушкой и понимала, насколько сильно нуждается тело их возлюбленной в ласке и подтверждении желания. За это можно было не сомневаться.
Покончив с мыслью разом, как спешившая путница забрасывает в себя поданную заботливой прислугой порцию еды, фрейлина опустила глаза касаясь затылка. Спина, такая открытая, такая прекрасная была отличной целью для массажа...
Склонившись ниже она вдруг дотронулась губами под правой лопаткой девушки. Движение внезапное, частью могло показаться неуклюжим, но точне не случайным. Поцелуя прошёлся длинной линией к центру спины, заспешил вниз. Там, где выступала влага хранительница предпочитала пользоваться языком, слизывая чуть солёные жемчужинки с кожи любимой. Неощутимый, но действенный запах феромонов понемногу сбивал с толку кружа голову вереницей желаний. И наконец садовница подключила руки.
Ладони сомкнулись по обе стороны талии, заключая тело девушки в подобие объятий, будто к стоявшей учёной подошли сзади опуская руки на бёдра прямо во время очередного эксперимента. Мелко подрагивая от сдерживаемого желания большей активности руки принялись массировать податливую пышную плоть, сдавливая, выминая и в конечном итоге разглаживая её.
Находя очередную капельку или место для поцелуя тонкие губы припадали к нему, задействуя язык или нет. Позвоночник, крестец и наконец правая ягодица на которой губы и остановили свой ход.
Пышная словно подушечка, ягодица приглянулась хранительнице и та повернув голову легла на неё, расслабляясь на несколько мгновений. На лице играла слабая улыбка.
— Надеюсь, моя голова не очень тяжёлая и ты не будешь чувствовать что нога затекла, будто пришлось сидеть не на самом удобном из кресел. — она усмехнулась.
Затем вновь повернула голову и поцеловав ягодицу уже ниже, там, где она переходит в бедро, привстала опираясь на ладонь. Руки вновь принялись поглаживать округлости, взбивая их как подушку перед сном. Затем отпустили.
— Я аккуратно, не беспокойся. — предупредила она членодеву.
В тот же миг её ладони оставили тело возлюбленной, просовываясь между ножек и аккуратно разводя их в сторону. Ладонь мягко ткнулась под животик, предлагая на секунду приподняться. Это же, секундой позже подтвердил и её голос.
— Привстань, пожалуйста. — мягко попросила она.
Упругая мошоночка и мягкий, но всё ещё влажный член оказались в небольших ладонях, которые бережно переставили его из под живота назад. В отсутствие эрекции сделать это было нетрудно. Желая как-то поблагодарить любимую, хранительница погладила крестец девушки, коснувшись губами точек над ягодицами, ближе к талии.
Её взор снова упал на естество, маленькое, аккуратное, красивое. Лицо накренилось, нависнув над ягодицами членодевочки. Сейчас она отдыхала, набиралась сил, но зная любвеобильность, которую она и сама всячески поощряла, членодевочка сейчас представляла материал, на который разве что не хватало уронить искру.
Искрой или первым мазком послужил язык. Высунувшись, он навис над нижними краями ягодиц выжидая пока слюна на коснётся тела членодевы. Естественная смазка потекла вниз спускаясь от ягодица к мошонке. Под ней уже вместо ткани уже лежала правая ладонь, как отдельная кроватка вмещавшая интимный орган возлюбленной.
Слюна беззвучно коснулась кожи стекая к мешочку и обволакивая его новой порцией влаги. Затем на скрытые за тонкой стенкой из нежной кожи яички опустился поцелуй, за которым язычок оставил свою отметину. Не останавливаясь в поцелуе, он, мазнув по коже, скрылся, сменившись к устами, припавшими к коже под мошонкой. Поцелуй двигались вверх, размазывая влагу, ставя новые метки пока вновь не коснулись пышных ягодиц. Тогда голова откинулась чуть назад, проверяя реакцию возлюбленной.
Вместо них пришли подушечки пальцев. Левая кисть накрыла мошонку танцевальным движением закрывая ту уже обеими от внешнего мира и снизу и сверху. Навершия аккуратно принялись массировать овалы внутри, игриво норовящие сбежать, но связанные внутри канатиками. Массаж, по мнению хранительницы, мог способствовать более быстрому восстановлению, а возможно просто был способен прийтись по нраву любимой.
В один момент палец соскользнул ниже за мошонку, как и советовала любимая. Начиная от самого нижнего края, где заканчивался драгоценный мешочек и начиналось тело, он медленно искал упоминаемую возлюбленной чувствительную точку. Бережно надавливая или массируя горячие участки кожи. Идя по миллиметру вперёд по намеченному маршруту палец не гнушался возвращаться обратно, чтобы начать заново игру с мешочком или помассировать внутреннюю сторону бедра, нажатие на которую заставляло всю ягодицу колыхаться.
— Мне нравится исследовать твоё тело, любимая. Но вместе с тем не хочется причинить по незнанию дискомфорт. Ты можешь направлять меня совершенно не сдерживая в себе ни единой идеи.
Она улыбнулась направив следующий поцелуй на заднюю часть бедра членодевы.
Спина розоволоски выгнулась сильнее, представляя собой едва не изгиб виолончели поднимающийся к широким округлым бёдрам переходящих в ягодицы ощущавшие жар при каждом шлепке ног и бёдер целительницы. О какой-либо устойчивости в такой позе и речи быть не могло или, по крайней мере, так казалось Ююко на тот момент. Может быть ей захотелось просто что-то сделать, найти выход копившейся энергии, с болезненной приятностью набухавшей в ней, сдвигаясь куда-то вглубь, в центр, будто поднимаясь к среди не живота.
Пальцы инстинктивно упёрлись в постель из простой белой подстилки, впиваясь в него фалангами. Усилие показавшееся ей титаническим на самом деле только смяло немного и без того примятое ложе, но руки нашли чем себя занять. На уголках глаз, как и на щеках, сформировалась влага. Влекомая внутренней истомой и непрекращающимися толчками членодевы, она беспрепятственно стекала вдоль порозовевших щёк, смешиваясь в солёное единство как дань возбуждению и активности.
Уперевшись ладонями, она попыталась привстать, чтобы подставиться сильнее под губы хранительницы, которыми она продолжала её ласкать. Попытка оказалась не слишком удачной. Руки и без того неспособные похвастать особой силой прогнулись, но определённых результатов достичь удалось. Теперь, морщась от приятных и сильных толчков сзади, она частично упиралась локтями. Это давало возможность приподнять голову. На этом достижения оканчивались. Как и восприятие, дорисовывающее картину того, что она находится в тёплом горячем коконе, так как по телу стал разливаться жар. Речь стала недостижимой роскошью и вместо ответа на любой вопрос она могла бы только что-то промычать. Да и то если ей позволят. Говорить все равно не хотелось, зато где-то в подкорке хотелось как-то помочь любимым получить побольше удовольствия. Стать той, кого они будут использовать, той кто вызывает возбуждение. Быть для них желанной это и является лучшей наградой.
В те моменты, когда членодевочка изредка замедлялась или останавливалась вовсе, Ююко медленно двигала тазом сама, перекатывая бёдрами, подаваясь вперёд настолько, что казалось будто она хочет сняться. Разумеется это было не так, ей наоборот хотелось вбирать в себя как можно больше длины, но моменты, когда в тёплой пещерка оставалась только головка, а основная длина естества увлажнённая их смазками оказывалась снаружи ей казалось могли принести больше удовольствия. В такие секунды розоволоска почти останавливалась делая аккуратные, в меру размеренные движение сосредоточившие стеночки вокруг самой чувствительной части головки. Хоть волна удовольстви и притупляла остальные чувства, но сокращения члена внутри себя доведённое до состояния крайней чувствительности лоно ощущало очень хорошо. Тогда ей казалось, что эти импульсы готовы перекинуться и на неё, что вот-вот её тело будет так же сокращаться в конвульсиях, принимая в себя густой горячий сок членодевы.
Когда в это великолепие спереди и сзади ворвалась новая нота требовательного нажатия к её губам розоволоска растерялась. Конечно это не было чувство растерянности в полном понимании, скорее незнание причины и того, что ей нужно сделать. Приближавшийся оргазм негативно явно влиял на способности мыслить, зато крайне положительно на способность подчиняться. И уступая натиску она раскрыла уста.
Стон от нового толчка так и не успел вырваться из её губ как рот заняло что-то гибкое, упругое и явно целеустремлённое. Дыхание спёрло и вместо жалобного стона от приятного погружения она сумела выдавить из себя едва слышное «Мхмм». И даже этот звук был сказан больше не голосом, а выдохом, часть которого согрела и её лицо отразившись от сблизившегося почти вплотную лица хранительницы.
Ткнувшись в требовательный кончик языка своим Ююко уступила, давая тому распоряжаться своей ротовой полостью как будет угодно. Дышать стало трудней, как минимум потому, что раньше воздух толчками втягивался через ныне закупоренные поцелуем хранительницы губы.
Тело опалил жар, она чувствовала будто находится в кольце которое покалывает её точными толчками. Запрокинутая голова стала ощущаться тяжёлой и даже толчки Эйри какими-то смазанными, ощущения от них будто растекались. Веки тяжело опустились, пульсации в лоне усилились, теперь походило на то, что стеночки сами пытаются конвульсивно сокращаться.
В этот самый миг язык хранительницы, поивший её своим вкусом и новой влаги решил смилостивиться ныряя обратно. Возможность дышать снова появилась, туман рассеялся. Но слабость никуда не ушла. Лицо рухнуло вниз, в последнюю секунду, миг Ююко подумала, что не так это уж и больно, упасть на мягкую простыню. Но вместо простыни её ждала ладонь, поглаживающая подбородок. Наверное её хвалили за хорошее поведение...
Довольная тем, что является сосредоточием стараний сразу обеих любимых, что её тело продолжает удовлетворять их, она попыталась улыбнуться тут же зажмурившись и сладостно застонав.
— Да, любовь моя. — теперь она могла говорить, а значит и ответить на вопрос Эйри. — Владей и управляй мной, войди ещё глубже и излейся, подари всё до последней капельки.
Она вновь замолкла. Эти слова отобрали у неё казалось все силы. Тело совершенно отказывалось находиться под управлением её разума, поэтому как только рука целительницы покинула её подбородок, она завалилась на простыню. На этот раз без угрозы удара. Распростёртая, с приподнятыми кверху бёдрами, раскрытыми навстречу ударов члена ягодицами.
Рука Эйри мягко накрыла её собственную, а горячий шёпот заставил тело сладостно заныть покрываясь точечками уколов и щекотки. Согласно промычав, она расслабила руку не препятствуя любому движению, задумке возлюбленной.
Это было прекрасно — находиться так близко, быть такой беспомощной в заботливых руках, ничего не решать и только поддерживать, радовать. От нахлынувшей волны новых эмоций в уголках глаз вновь выступила роса. Ююко попыталась повернуть голову немного назад. Щека упёрлась в простыню.
— Я люблю тебя. — тихонько прошептала она членодевочке — Пожалуйста, не отпускай меня и разрешай заботиться.
Ююко пискнула, ощутив лёгкий игривый укус на своей шее. С замиранием сердца она отметила как сильной ей понравился этот дополнительный жест контроля любимой. Неспособная выдавить из себя больше ни слова розоволоска замерла, подчиняясь любому движению любимой. В один из толчков тело само напряглось, сжимаясь и словно привставая. Чувство покалывающей эйфории расцвело, распустилось по всему организму, прокладывая себе маршрут как делает это вода, ища самые незаметные лазейки. Напряглись ноги, бёдра, даже лоно запульсировало, сжимая и отпуская выплёскивающий в неё теплый сок член по которому струилась её собственная смазка, нивелируя трение и помогая безболезненно прижиматься к одной из сторон лона.
Глаза закатились и едва не прикусив язык она сжала губами подстилку, в глазах потемнело и если бы не членодева, она просто рухнула бы съехав безвольной массой. Проходили секунды, сознание всё блуждало. А когда оно постепенно, нехотя стало возвращаться, то тело ощутило негу, расслабление и нежелание делать хоть что-то. Не смущала собственная поза, даже понимание того, что сейчас она лежит выставив ягодицы напоказ. Хотя перед любимыми и не нужно было стесняться. Так и должно быть и может быть вид её голого тела их порадует.
Словно загорая она проводила минуту за минутой, частично придя в себя лишь когда чья-то ладонь стала исследовать её лоно. В движениях не было требовательности, чувствовалась даже осторожность, очевидно ей не хотели причинить дискомфорт. Попытавшись приподнять таз навстречу этим касаниям Ююко потерпела неудачу, зато низ лобка пробил приятный спазм и новая порция тёплой влаги, среди которой был сок её возлюбленной прокладывала своей путь стекая по половым губкам.
Понемногу зрение стало возвращаться, исчезло ощущение что её сознание спряталось куда-то глубоко в голову, но небольшие тёмные пятна всё ещё мелькали где-то на периферии. Это не пугало, сейчас её не пугало совершенно ничего. Чувствовалось лишь умиротворение и желание лежать обнажившись не стесняясь совершенно ничего. Попытка пошевелить рукой ни к чему не привела. Тело казалось непонятно лёгким, но вместе с тем каждое движение требовало усилий, больше ментальных, чем физических: стоило ей захотеть повернуться, как подсознание без слов окатывало её ещё большим чувством приятного, намекая, что нет никакой нужды поворачиваться куда-либо.
Через силу повернувшись набок к Эйрин лицом, Ююко подтянула к себе ноги, которые только сейчас начала ощущать полноценно — раньше их сопровождала исключительно дрожь в районе голени. Накрыв правой рукой живот, она улыбнулась, сквозь приоткрытые глаза разглядывая красивое лицо возлюбленной. Немного потерявшая в аккуратности причёска только добавляла естественности, демонстрируя, что нынешнюю свою форму она приобрела не просто после неспокойного сна.
«Наверное, вид у меня глупый...» — подумала розоволоска поглаживая ладонью низ живота.
Но это её не волновало. Чем больше она смотрела на любимую, тем сильнее ей хотелось сблизиться с нею, прислониться или подлезть под тёплую руку, оказавшись в защите, окружающем тепле и ощущении защищённости. Любимой она доверяла безоговорочно.
«Эгоистичное желание. К тому же, потеряв столько сил Эйри наверняка сейчас холодно» — поправила она себя.
Вдохнув поглубже, помогая себе ладонями и плечом Ююко привстала, смещаясь к членодевочке. Искушение побыть как можно ближе взяло верх и она вновь улеглась набок, на этот раз привалившись животом и тёплой промежностью к возлюбленной. Согнутая в колене нога легла на пышные ягодицы, лицо оказалось над самым ушком. Развивая задумку она приобняла спину целительницы подтягивая себя поближе к ней.
Губы прижались к ушной раковине повторяя изгибы ушка тёплым дыханием. За ними мелькнул язык, прижавшийся к одному из изгибов. После этого упругий орган речи заходился гулять вдоль чувствительных изгибов. Остановившись розоволоска опять прижалась к тому губами чуть менее влажными, чем самым язык и уж точно несущими такое же количество теплоты.
— Спасибо, что напоила меня своим соком, любимая. — искренне призналась она — Если бы ты только знала как я люблю это, как моё тело поёт после этого.
Речь закончилась, губы мягко сомкнулись ещё раз прижавшись к ушным изгибам. Убрав руку со спины возлюбленной Ююко поднесла её под свою грудь, придерживая увесистые полусферы, чтобы те не потянули больно вниз, когда она привстанет.
Впрочем, далеко идти она и не собиралась. Нависнув над спиной любимой, розоволоска медленно убрала руки выпуская груди шлёпнувшиеся с небольшой высоты на гладкую тёплую поверхность молочного цвета. Теперь её черёд радовать Эйри.
Мягко сжав обе полусферы по бокам и тихонько застонав, она принялась гладить ними по спине. Прикосновения с учётом того, чем она дотрагивалась выходили мягкими, воздушными. Но даже от таких касаний её лицо иногда напрягалось, ведь сверхчувствительность сосочков и ареоловых дисков никто не отменял. Знакомое давление где-то в центре, не менее знакомая щекотка походившая отдалённо на щипок. Девушка склонилась ниже меняя ритм: иногда одна из её грудей становилась неподвижной, когда вторая мягко рисовала невидимые знаки на коже любимой. Стоит той сказать и она прекратит, Ююко и не думала упорствовать.
Расслабляющий массаж прошелся сплошной волной по всему телу врачевательницы. Тонкие руки обеих любимых в тандеме некого танца мяли её белую кожу так, что Эйрин то от боли зажмуривалась, то лицо расплывалось в мягкой улыбке, спрятанное в руках. И когда он ахала, глаза целительницы расширялись в неком подобии смеси удовольствия и терпения. Обессиленное тело требовало покоя, особенно после такой тренировки на выносливость, но нельзя было отключаться здесь и сейчас.
— Конечно. — утвердительно ответила лунянка на просьбу Йому. И приподнялась — согнувшись и прикрывая руками чресла, на оба колена. Губы выбросили тихое "Ой", с уголка рта почти сорвалась капля прозрачной слюны. Быстро сообразив, девушка рефлекторно втянула в себя прозрачную паутинку обратно сосательным движением, рефлексом, отработанным еще в младенчестве. Чье-то внимание активно бороздило в районе полупопий и даже между них, балуясь с её телом. Эйрин ответила дрожью — она медленно встала на четвереньки, конечности еще не сбросили тяжесть невидимого свинца. Слипались глаза, очень хотелось зевнуть, вернуть себе бывшую позу. Напрягшись, девушка уперлась локтями в землю через подстилку и заставила себя почувствовать боль. Потом принялась растирать лицо - ей думалось, что прилив крови поможет ей немного взбодриться и протрезветь. Это не сильно помогло и она покрутила ягодицами, давая взбодриться и этой части тела. В конечном итоге, булочки уперлись во что-то мягкое и одновременное желанное. Если бы не маленький размер умной головки, то можно было предположить что...
Тепло стало быстро распространяться по всем суставам сплошной волной дрожи, вызванной внимание ладошек хранительницы и груди булочки. Несмотря на смешанные ощущения, ведь командная работа прекрасно делала свое дело, ткань кожного покрова спокойно переносила процедуру и готова была потерпеть ради большой пользы телу и разуму доктора. Кожа словно тоже присоединилась к процессу дыхания в попытке насытить уставший организм кислородом. Её сознание укрепилось вместе с телом, девушка повернула голову и на неё смотрела зефирка, любимая девушка приятной внешности. Такая милая, желанная и по какой-то волшебной причине все еще полная сил. Эйрин почти была уверена, что это неправильно. Не логично. Не могла она выложить кучу сил, как физических, так и моральных, чтобы оказаться здесь и сейчас слабее той, кого она попробовала задоминировать и подчинить себе в этой игре. Возможно, что-то было не так. Возможно, она недооценила пластилинчик и о нем нужно было как раз заботиться.
Забота. Мягкое слово черкнуло спичечной головкой по фибрам души, заставив призадуматься над тем, что пошло не так.
— Поцелуй меня, — мягко попросила доктор грудастую девушку. Необходимо было отвлечься и выбросить демонов сомнения из ученого сознания. Организм испытывал неприятное покалывание, усиливающееся к локтях и коленях довольно скоро, но переносить его стало легче, когда уста нашли губы Ююко. Поцелуй создал акт притяжения и вкупе с мягкими и нежными ласками, гуляющими по всему телу, беловолоска застонала от удовольствия. Процедура продолжалась довольно таки немало и ноги, не готовые долго держаться, стали подкашиваться. Девушка попробовала переместить одну из них, пока что-то не царапнуло когтем по свежей ране.
— Оххх... Не могу я так.
Эйрин перевернулась медленно и неуклюже, после чего села на попу. Еще одно небольшое поражение легло осадком на душу, заставило призадуматься над пределом собственных возможностей. Тело, такое высокое и изящное, одновременно становилось более хрупким и ранимым при неосторожности. Что это с ней?
— Иди сюда, лапочка — Эйрин наклонилась и обвила руками шею Йому. Совсем ненадолго, чтобы потереться щечкой о щечкой и напомнить, что она не забыла о ней и готова полюбить её так же, как и хозяйку. Конечно, не сразу, но после небольшой паузы, существование и длительность которой почти не были секретом. И хоть мечница, вроде бы, старалась ускорить этот момент, высокая девушка боролась с тем, чтобы совсем не отключиться. Подержав Йому совсем недолго, доктор не стала её ни о чем заставлять. Наоборот, она погладила собственные бедра, приглашая ту присесть.*
— Сядь рядом и обними меня спереди. А Ююко может подвинуться и замкнуть круг. Или обнять меня со спины — как тебе удобно, принцесса.
Хотя фрейлина и не намекала притомившейся возлюбленной на то, что той необходимо было приподняться или хотя бы каким-то способом утруждать уставшее и явно нуждавшееся в передышке тело выполнять физическую активность, целительница трактовав движение ласково поглаживавшей низ живота ладони именно так, медленно приподнялась. Хоть и поддерживаемая Ююко, но со стороны можно было заметить какой ценой дались эти действия.
«Я поторопилась.» — сделала молчаливый вывод про себя хранительница. — «Но теперь нужно показать, что это было сделано не зря. Небольшая прелюдия, щепотка приправ, чайная ложечка готовящегося блюда, по вкусу которой можно сделать вывод о рецепте в целом.»
Язык ловко щёлкнул предвкушая уникальную возможность. Полный влаги кончик ткнулся в мошонку членодевочки нащупывая скрывавшиеся в той яички. Знакомый плотный овальчик сместился в попытке отстраниться, убежать, но на этот раз мечница не стала его преследовать ни губами, ни высунувшимся подальше язычком. Тот уже нашёл новую цель, ощупывая едва заметный розовый шовчик, будто соединяющий две половинки мешочка. Тёплый и манящий, ей хотелось попробовать его более основательно обняв губами, быть может ладонью. Но у последних была задача, а силы членодевочки необходимо было беречь.
Поэтому кисть у живота лишь сместилась далее раскрывая сильнее пальцы, ловя и поддерживая упругую кожу. Приникнув лицом ближе, она приподняла голову, идя языком дальше. Наверное, ту самую чувствительную точку можно было нащупать не только пальцами? Это ей и хотелось прояснить. Левая ладонь же беспечно поглаживала бедро возлюбленной.
Внезапно тело целительницы качнулось, подалось назад накрывая мягкой упругой пышностью лицо хранительницы. Оказавшись в приятном плену девушка не сразу сориентировалась, а когда мигом позже до неё дошло положение вещей, то желание продолжить ласки лишь усилилось. Выдвинув губы трубочкой, она поцеловала участок под мошонкой, куда ниже, чем обычно доходила пальцами, боясь сделать любимой больно или принести дискомфорт уязвимой точке. Хотя любимая ранее и упоминала, что ей хочется что-то попробовать с её пальцами. Тогда членодевочка не договорила что именно, отвлёкшись по каким-то обстоятельствам, сейчас она была слишком уставшей.
Тело вновь шатнулось поспешно убирая бёдра от поцелуя, не дав понять понравилось это Эйри или же нет. Хранительница не настаивала понимая, что любимой сейчас необходимо было отдохнуть. Поэтому энергично кивнув она раскинула руки и приподнявшись сделала несколько небольших шагов, что перенесут её прямиком в объятья членодевочки. Ожидаемо мягкие и желанные, они скрыли её от внешнего мира. Садовница только приветствовала это закрыв глаза и растворившись в уютных женских объятьях. Казалось, ни один звук, ни одно ощущение, ничего не могло побеспокоить её. Во всём мире остались лишь она, мягкая щека любимой и руки Ююко сейчас наверняка поддерживающие красивый изгиб талии или плечики луняночки. Этого было достаточно.
— Я думаю, нам нужно немного отдохнуть. — ласково проговорила она взглянув снизу вверх на более высокую девушку, едва та выпустила её из объятий.
Окинув взглядом одежду в беспорядке лежавшую у дальнего края простыни садовница подавила желание пожать плечами: та сейчас казалась ей совсем неуместной, да и в целом нуждалась в стирке. Хотя как вариант временного костюма могла подойти, новую они бы отыскать внутри комплекса зданий теплицы. Мысленно отмахнувшись от мыслей малозаметным движением бровей хранительница вновь сосредоточилась на происходящем: одежда, ванна и тому подобные вещи могут подождать, сейчас имел смысл лишь комфорт любимых, особенно той, чья тяжёлая косичка так и норовила оттянуть голову назад.
— Ты замечательно потренировалась, любимая и показала нам мастерство владения луком и... — васильковые глаза опустились вниз соскользнув к области шеи, губы изменили форму чуть вытянувшись по краям — собственным телом. Поэтому несколько мгновений отдыха пойдут лишь на пользу.
Она потянулась вверх. Тонкие руки сомкнулись кистями над головой, спина чуть выгнулась выпячивая небольшую грудь, словно их обладательница готовилась ко сну рассказывая взрослым о прошедших за день интересных вещах. Выпрямив таким образом осанку, садовница задержалась на несколько секунд жмурясь как от внезапного ветра. Сапфир приоткрытого глаза блеснул и конечности медленно стали опускаться вниз, готовясь обвить талию членодевочки.
Развивая замысел, она тут же поднырнула ближе, упираясь грудной клеткой в груди возлюбленной. Запрокинутый подбородок позволил ей окинуть красивое лицо любовным взглядом, губы прижались к тёплой пульсирующей шейке. На этот раз засасывать кожу или оставлять какие-то отметины на красивом теле она не стала.
— Поэтому я предлагаю тебе прилечь. Откинуть спинку назад, на Ююко. А ей просто лечь. Я же прижмусь к тебе сверху. Не беда — она вновь повторила мысль, которая быть может останавливала возлюбленную от прямого текста — если кто-то заснёт. Тут не холодно, к тому же мы будем греть друг друга. Если только...ты не стесняешься наготы.
Указательный палец любовно провёл вдоль плеча, спускаясь к рёбрам. И снова сомнения кольнули разум Йому: быть может членодевочке больше нравится, когда вместо подушечек пальцев она пускает в ход тонкие острые коготки? Ведь любимая остаётся охотницей, исследовательницей, а такой умиротворённый образ жизни ей может быть чужд. Из-за этого и происходят частые травмы: ведь организм привыкший держать себя в тонусе путается в полностью безопасной среде, где нет даже дыма от опытов. Такое вполне может быть. Или же нет?
Членодевочка уже показала себя с наилучшей стороны, подтвердив умение управляться со стрелами. Вопрос был в том, что может показать, чем может пригодиться сама маленькая мечница.
Покачав головой, хранительница попыталась хоть временно закрыть заслонку перекрывающую поток вопросов. Как ни странно, ей это удалось довольно быстро. Причина тому, как она решила, было столь близкое нахождение с дорогими ей людьми.
«Сейчас было важным отдохнуть и отойти от той бешеной растраты сил.»
И с этими мыслями фрейлина подалась вперёд, игриво нажав на груди целительницы своими.
Пускай и мягко, но Ююко выминала собственную грудь. Размер и возбуждение, а также ласки, что совсем недавно накладывали умелые пальцы целительницы, сделали её невероятно чувствительным местом и сейчас аккуратно массируя ними спину возлюбленной она ощущала эти касания, так как если бы те проводились по голым нервам. Правда в отличие от, эти ощущения были приятными, томными и немного тянущими.
Румянец стал вновь возвращаться, вместе с током крови прилившем к щекам, дыхание учащаться. Вырываясь изо рта неупорядоченными толчками оно не могло насытить организм, поэтому втягивать его приходилось всё чаще. Рот наполнился слюной, а лицо приняло томительно-жалобное выражение. Понемногу стала сказываться усталость: она была не единым компонентом, но вполне достаточным, а глубокая релаксация достигнутая после чудесного оргазма сковывала организм, нашёптывая ему как замечательно лежать просто прижавшись к возлюбленной. Состояние слабости было привычным для неё, это не удивляло, не пугало. Сейчас её любимые были рядом, а значит можно было отдаться этому желанию.
В ответ её мыслям членодева шевельнулась, приподнимая вначале бёдра, а затем и животик, выравнивая спинку. Может быть её действия хоть немного смогли взбодрить любимую? У Ююко не было ответов на эти вопросы, зато было непреодолимое желание делать своей лавандочке приятно.
Аккуратно придерживая груди она недалеко отодвинулась, не мешая больше двигаться любимой, но и не создавая какого-то расстояния между ними. Даже больше: её протянутые руки накрыли плечи, пока ладони аккуратно поправляли прядочки волос на миловидном личике. Вместе с очередным вдохом...выдохом на лице появилась улыбка и губы дотронулись бархатистой щёчки членодевочки.
— Спасибо тебе, любовь моя. — тихонько прошептала она.
Ладони ушли чуть вниз, придерживая надплечья возлюбленной. Пальцы, хоть и не очень сильные были готовы придержать любимую, если только это понадобится. Но несмотря на внутренние переживания это не понадобилось и целительница аккуратно, хоть и с усилием уселась на ягодицы, медленно и в то же время давая рассмотреть шикарное тело во всех подробностях перекатившись с локтей.
Ююко словно только этого и ждала тут же оказываясь рядышком. Будучи слева, она обвила поясницу девушки рукой образуя небольшую, но всё же подпорку о которую уставшая спинка вполне могла бы опереться.
— Слова Йому имеют смысл, любимая. Если хочется отдохнуть, не стоит себя заставлять что-то делать...
Возникли чувства, что слова больше относились к ней самой. Укрытая розовым лесом голова склонилась, опускаясь на мягкое обнажённое плечико возлюбленной, глаза сомкнулись. На устах заиграла лёгкая непринуждённая улыбка. Всё было хорошо. Наконец глаза открылись и потянувшись к словам членодевочки устами Ююко затаила дыхание.
Поцелуй начался с прикосновения, самого обычного прикосновения, лёгкого, воздушного. Словно смакуя это первое прикосновение Ююко не двигалась, давая полную инициативу её любви сделать шаг, который она посчитает нужным.
Затем уста пришли в напряжение, раскрылись, язычок лизнул ротик членодевы лишь кончиком, зазывая войти свою визави, быть главной.
По телу разлилась приятная дрожь: всего лишь маленький тактильный контакт, но сколько он для неё значил. В голове один за другим проносились образы без картин. Они передавали ощущения за ощущением, поднимая уютную теплоту. Даже усталость отошла куда-то на задний план, растворяясь невидимой пеленой.
Когда же губы каждой из девушек вновь обрели свободу, а рубинчики глаз с любовью осмотрели сидевшее рядом сокровище, Ююко медленно подняла руку, перенеся ту ближе к лопаткам. Вторая мягко коснулась грудей членодевочки, прикрывая их движением не тяжелее пушинки от внешнего мира.
— Я думала изначально накрыть тебя объятьями, моими и Йому. И если тебе холодно, я могу принести — она стрельнула глазами в сторону скинутой во время их игр материи — одежду. Но если нет, мы можем посидеть просто так. Или полежать. Не стоит бояться заснуть: как и сказала Йому это естественная потребность. Весьма прекрасная.
Потянувшись к ушку она дотронулась раковинки лёгким касанием губ.
— Иди ко мне, — тихо пробормотала девушка, принимая Йому в свои объятия. Сплетение рук, сложенные за спиной девушки, слияние тел и резонирующие в одной ноте души успокаивали доктора, сглаживали остатки приятных возбуждающих мазков губами вместе с накопившейся за тренировки усталостью. Эйрин потянулась поближе, осторожно коснулась мягкого на ощупь лба губами. По изгибам тела прогуливались пальцы Ююко - сначала словно одной волной, сметающей все на своем пути, а потом... два пальца словно топтали ее кожный покров подушечками. Девушка улыбнулась и замерла, прикрыв глаза. Моментом позже она ощутила, как мягкая грудь снова поцеловала её бочок и принцесса, осознанно или нет, замкнула цепь и позволила всем им расслабиться.
— Я тоже так думаю. Давайте отдохнем. Так не хочется никуда идти... — призналась Эйрин. Физическое истощение, боль в пальце никак не помогали быстро созреть для второго раунда, а твердая земля и тонкая подстилка в глазах ученой значительно ограничивали количество способов, в котором можно было предаться любви. Один только факт, что Ююко чудом себе ничего не натерла вызывал удивление. Только мирный момент и шанс его нарушить связывали любопытный язык от того, чтобы напрямую задать розоволоске вопрос и осмотреть её на наличие розовых пятнышек.
Сейчас это имело второстепенное значение. ведь членодева сама этого хотела. Чтобы любимые были рядом, чтобы они обнимали её. Здесь и сейчас.
— Не стоит благодарности, Ююко, — ладони медленно расжали хранительницу и девушка плюхнулась назад, используя первые в качестве опоры. Попа скользнула по подстилке, пару позвонков тихо хрустнули. Целительница наклонилась вперед, коснулась лбом сначала шеи, потом потерлась своей кожей о щечку девушки и пошла дальше, почти не обращая внимание не возможную потерю равновесия. Пока губы не дунули теплый воздух в раковину уха.
— Да. И я люблю вас, — негромко добавила девушка, словно рядом с ними тремя стояла кто-то рядом, желая вслух услышать её признание, её доказательства чувств. С этим возгласом, сопровождаемым тишиной природы вокруг, врачевательница потянулась навстречу устам Ююко. Губы снова слились воедино и Эйрин ощутила, что это нужно им обеим, особенно когда пассия тихонько её подразнила. Этот самый кончик языка почти мгновенно очутился между её губ, и девушка немного пососала его, прежде чем наклонить голову сильнее и попробовать снова взять контроль, отобрать первенство и пройтись уже своим кончиком по пространству между щекой и зубами. Задев и первое и второе, лунянка нашла осязанием язык любимой и, тихо застонав, обменялась и с ним лаской. Это было мило и в тоже время очень приятно — особенно когда голые тела были так близко и груди беспорядочно мяли друг друга.
Мазнув устами по устам напоследок, Эйрин поторопилась подарить тот же подарок и для Йому. Она снова приблизилась к ней, опустив взгляд, словно с виноватым укором. Она снова обняла беловолоску и, почувствовав, что опора пропадает, позволила Ююко ненадолго стать её защитой и якорем, что подстраховала падение. Губы коснулись губ Йому, даря и той нужный и важный знак внимания. Ладонь гладила её волосы и, чтобы разжечь ненадолго искру, травница попробовала подцепить верхнюю губу своими губами сразу после первого касания. Получилось, по мнению высокой доктора, так себе — щеки даже полыхнули краской от стыда. Эйрин наклонила голову и поцеловала любимую еще раз, чтобы попробовать снова взять инициативу первой. В случае с бойкой кошечкой это удалось не сразу, но небольшая игра только порадовала её, согрев утешением, что это такой обмен у них эмоциями и переживаниями, который знают только они трое. Руки пошли дальше, пробежались по телу и разогрели маленькую мечницу. С ней и её мечами не было страшно остаться на свежем воздухе.
Как только их небольшая беседа подошла к концу, Эйрин несильно разжала объятия, чтобы обе любимые могли и обменяться лаской между собой перед сном. Не менее приятно было и созерцать подобное, а не только принимать участие.
— Мы можем попробовать лечь, как предлагает Ююко. К хорошему привыкаешь быстро, особенно к теплу ваших тел. Просто заверьте меня, что вы не замерзнете и можно полежать вот так. — высказалась беловолосая девушка, стараясь найти позу поудобнее. Без подушки казалось все не так, а класть под голову предплечья не было большого желания. Эйрин стала искать вслепую затылком удобное место, чем-то похожее на ямочку, чтобы занять себе позу. С раза десятого у неё это удалось... относительно.
— Если вам хочется поговорить, — добавила Эйрин, накрываясь мягкими бочкми, — то я вся во внимании. Если же нет, то можно просто... — она не договорила, почувствовав, что должна прерваться. Веки наполнились тяжестью и зрачки спрятались за веками, чтобы позволить глазам отдохнуть.
Глаза самовольно закрылись, подбородок приподнялся. Губы вмиг обрели небывалую до того чувствительность, стоило устремить к этому участку лица всё внимание на которое было способно сознание мечницы. Она предвкушала, ждала минуты сладкого контакта с более выразительными, красивыми устами лунной девушки. И будто в подобии опрометчивого фальстарта маленькие плечи вздрогнули, когда вдоль спины пробежала приятная оторопь, дорисовывая мостик сквозь момент ожидания и прикосновения.
Хоть василькового цвета глаза и были внешне закрыты, хранительница каким-то внутренним чутьём ощущала каждый изгиб красивого лица возлюбленной и когда их губы соприкоснулись, она в первый миг не спешила предпринять хоть что-то смакуя неразбавленную собственными действиями любовь целительницы.
Затем руки ожили. Медленное, неспешно, соблюдая осторожность как будто взяв ценнейшую из ваз, она прикоснулась к щекам возлюбленной: правая ладонь мягко накрыла нижнюю область щеки, левая же мягко остановилась внешней стороной пальцев чуть дальше глаза, замирая и не двигаясь, пока объятья их губ сохраняют свою тесноту.
Голова незримо подалась назад, подставляясь под поглаживающие волосы пальцы и девушка вновь разомлела, жмурясь от накрывших её ощущений играющих не только в месте касания, но приятным спазмом поцеловавших её у основания шеи. Ощущение словно предугадавшее ещё один подарок, которым решила побаловать её возлюбленная.
Верхней губы коснулся приятный плен тёплых и влажных губ целительницы и вновь фрейлина не препятствовала, давая умиротворению разлиться от этого простого и искреннего жеста той, кто была для них самой важной драгоценностью.
И лишь когда их губы разомкнулись вновь садовница пришла в движение приподнимаясь, чтобы наклониться вперёд, поближе к телу целительницы.
— Иди ко мне, пожалуйста. — тихим шёпотом попросила она Эйрин.
Обе руки в синхронном танце взметнулись ложась на шею и затылочную ямку лунного гения и так же мягко подплыла сама хранительница. Её нос зарылся к густые пепельные волосы чувствуя знакомый аромат лаванды и исходящего тепла.
— И я тебя очень-очень люблю. — вслед за розоволоской прошептала она.
Постояв так ещё несколько секунд и не рискуя больше задерживать луняночку, хранительница медленно разомкнула объятья убирая губы. Сейчас её ладони нежно массировали щёку и шею членодевочки, а губы, возможно позволив себе лишнего, прижались к месту под нижним веком.
— Мы отдохнём — подтвердила она ранее высказанную мысль. — А затем, если пожелаете, мы сможем продолжить тренировку или пойти в комплекс теплицы. Не то, чтобы там было слишком много вещей привычных тебе, Ююко или сколь-либо интересных тебе, Эйри, но это помещение и если пребывание на свежем воздухе вас утомило или хочется принять ванну...
Рука, а точнее кисть, сделала неопределённый жест служивший логическим завершением фразы. Не пожелав больше распространяться о том, что ещё может находиться в среднем по размеру помещении, фрейлина вновь уселась на простыню, на этот раз у правого бедра целительницы. Сейчас их кожа, одинаково бледная, касалась друг друга, разная в контурах, но одинаково мягкая.
Спустя секунду, садовница положила свою ладонь поверх ладони членодевы.
— Из одежды там не найти большого разнообразия, но некий гардероб должен иметься. А ещё вас ждёт небольшой беспорядок. — она мягко улыбнулась — если вы конечно решите пройти туда. По моему мнению, день хоть и может походить за свою средину, до настоящего заката всё ещё остаётся какое-то время. Мы может потратить его на любую идею.
Хранительница взглянула на корзинку, где оставалась большая часть провианта, а также книга с записями по которым уже некоторое время не бегал грифель остро отточенного карандаша. Затем вновь перевела взгляд на девушку рядом.
— Я буду очень рада, если ты не просто позволишь мне лечь рядом, но разрешишь прислониться.
Глаза фрейлины моргнули дважды подряд, ненадолго прогоняя воспрянувшую окружающим зрелищем негу. Зрачки, перед тем как вновь опутать молочную кожу лунарианочки взглядом проверили всё ли вокруг в порядке, всё ли выглядит как обычно. Корзина, белая материя простыни их ложа, парные клинки и пахнущая ароматом трав, пронизанная пением птиц обстановка совершенно не внушали никакой тревоги. Изменись что и чуткий сон быстро изменится явью.
Сладко потянувшись, хранительница легла на бок рядом с Эйри, перебросив одну руку через живот девушки, аккуратно прижавшись к изящному телу своим.
Поцелуй не застал розововласку врасплох. Напротив — встретив язычок возлюбленной отсутствием сопротивления, она впустила его на такую глубину, какую Эйри посчитает необходимой. Не мешая, но сопутствуя, она нежно дотрагивалась упругого и уверенного визави своим собственным, смешивая влагу и тепло воедино.
Её рука мягко и ненавязчиво гуляла вдоль спины целительницы, поглаживая податливую в своей нежности кожу подушечками пальцев. Такую ровную, мягкую. Теперь даже самой Ююко захотелось обнять свою любовь как можно крепче и вместе с тем ласковей. Губы меж тем приминали друг дружку в шуточном соревновании проверяя мягкость.
Отведя голову немного назад, Ююко осмотрела полуразмытый контур возлюбленной скрывавшийся от неё длинными густыми ресницами. Тепло их дыханий смешивалось напоминая лёгким касанием момент, когда целительница ласково подула на ушную раковину. Воссозданное ощущение приятной щекотной пробежало немного ниже уха и губы разомкнулись словно желая вдохнуть побольше воздуха либо готовясь что-то произнести.
Но вместо речи она смущённо отвела глаза опуская их вниз. И затем, не поднимаясь, оттолкнулась ногами чуть назад, дабы оказаться немного за спиной членодевочки. Пускай в пылу она и не заметила, но поза и относительно жесткая поверхность оставили на непривыкших к нагрузках коленях розовые пятнышки, не очень большие, но заметные, а нынешняя нагота не давала и шанса прикрыть их переждав время до их исчезновение.
— Ох... — тихонько выдохнула увидев отметины их утех розоволоска.
Ладонь быстро дотронулась рта скрывая неловкое выражение, хоть разум и говорил, что стесняться здесь нечего — это лишь демонстрация того, что любимая испытывает к ней определённые желания и даже больше, страсть. Эта мысль и явилась тем самым ключиком, ниткой распутавшей клубок и понемногу розоволоска стала успокаиваться.
Теперь её рука лежала на собственных бёдрах, вторая же продолжала гладить и вместе с тем поддерживать спину любимой.
— Как вам будет угодно. — она согласно кивнула, когда поцелуй возлюбленных прервался — Меня устраивают оба варианта. Главное, что мы рядышком. А отсутствие богатого гардероба или некоторая неприбранность не такая большая помеха, чтобы бежать быстрее домой. Как же я смогу пойти с вами куда-то если простое отсутствие платьев может повлиять на настроение. А оно и не может!
Мысли были высказаны, удобная поза принята и рука, присоединяясь к подруге, дотронулась незанятого прежде надплечья луняночки. Пальцы стали путешествовать вдоль мягких контуров девичьих плеч к изящной шейке, выглаживая подушечками нежный покров цвета снега. Если под ними оказывалось какое-то напряжение, она остановит движение, чтобы круговыми массирующими нажатиями расслабить непокорные мышцы.
— А я...тоже буду рядышком. — она усмехнулась, губы потянулись к белоснежному покрову накрывая поцелуем участок чуть правее затылочной впадинки.
И хоть возлюбленная планировала лечь, Ююко совсем не хотелось убирать ладони. Поэтому забрав лишь одну руку она аккуратно придерживала плечо членодевочки помогая той улечься. Когда же голова возлюбленной коснулась поверхности, она выпрямилась, осмотрела своё тело от груди до кончиков пальцев ног и напрягши на мгновение спину зажмурилась чувствуя сладкое желание зевнуть.
Взгляд вновь упал на колени и её осенила одна мысль: если им было жёстко, то вполне может быть жёстко и Эйри, тело которой хоть и было привычно к путешествиям всё же нужно было лелеять. А сон на грубой, хоть и смягчённой изумрудной травой, земле без подушечки мог отдаться головной болью после пробуждения, да и шейка могла затечь. Этого допустить было нельзя.
И хоть любимая уже прикрыла глазки, Ююко решилась сделать ещё одно небольшое дело.
Медленно улегшись вплотную рядышком, она повернула голову к членодевочке.
— Ты не против...уложить головку мне на руку? Хорошо?
С этими словами ладонь аккуратно просунулась под затылок Эйри и аккуратно приподняв головку бережно опустила ту на плечо. Во сне или по желанию любимая могла бы повернуться к ней боком и тем самым уткнуться лицом в грудь. Но главное, сейчас шейка не будет испытывать такой нагрузки и жёсткости, как испытывала бы останься на белой простыне без ничего. Улыбнувшись кончиками губ Ююко закрыла и свои рубинчики.
— Спите сладко, любимые. — прошептала она расслабляя тело.
— Конечно, я разрешу тебе, — просьба показалась Эйрин несколько странной, но все же она поспешила заверить маленькую мечницу о том, что все в порядке. Что это нормально — не стесняться наготы. Вряд ли озорные глазки не смогли изучить её досконально, вплоть до количества и расположения родинок. И тайн у врачевательницы как таковых не было, чтобы чего-то стесняться, как и причин засомневаться и подставить свое тело в роли мягкой опоры для небольшого отдыха. А если вдруг был повод засомневаться в её доброй воле, то нужно было нащупать его и осторожно от него избавиться.
Девушка вытянула руку навстречу хранительнице и медленно расчесывала волосы руками, проводя пальцами от самых корней до самых кончиков. Прикрыв глаза, она представила себе, что играется с пушистой кошкой и вела свои движения соответственно. Постепенно, вопреки привычному темпу, она замедлялась, чтобы ощутить только осязанием каждый сантиметр кожи и поискать наличие складочек, выпуклостей или просто удовлетворить себя исследованием гладкой формы головы. Эти движения должны были успокоить её, добавить немного безмятежности в её душу.
— Обними меня покрепче и держи. Мне совсем не холодно, но сейчас хочется чувствовать себя в твоих руках.
Мышцы шеи девушки напряглись, обнажая больше доступа к первой — голова вытянулась в сторону Ююко, чтобы найти её взглядом. Она была рядом, но сзади — а лечь так, чтобы почувствовать ту только в качестве опоры Эйрин не хотелось. Хотелось наоборот — иметь возможность при желании поймать взглядом и владелицу непослушных множественных кудряшек и быстро проверить её состояние. Конечно, если подобное возможное для такой сони, как она — сколько она не просыпалась, все уже были на ногах и чем-то занимались.
Этот случай тоже обещал быть таких из них. Тело размялось, мышцы хорошо поработали, кровь быстро струилась по коридорам вен. Тело немного ломило от напряжения и невидимый вес подавлял искорки сопротивления и давил к земле. Особенно было неприятно ощущать это в районе висков — это ощущение невидимого обруча, надетого на голову.
— Я не против, Ююко, — глаза стрельнули на собеседницу. Эйрин еще раз прошлась взглядом по соблазнительным, приятным взору формам, не переставая гладить ладонью их защитницу, — Я очень даже за. Давай ты подставишь мне свою руку.
Затылок приподнялся почти вместе со встречным движением розоволоски и пропустил будущую подушку, на которую девушка осторожно опустилась. Затылок теперь уперся не в землю, а в конечность любимой, отчего возникло чувство тревоги. Тревоги такой, что её кость давит на руку, словно острый карандаш, направленный ластиком вниз. Эйрин повернула голову в сторону и расслабила шею, чтобы снова смотреть на принцессу.
— А я вытяну свою. Давай? Или просто поставлю рядом. — Голос Эйрин прозвучал немного неуверенно, словно она боялась получить отказ. Как бы идея не звучала странно, членодева все же потянулась рукой вперед, чтобы помочь с обретением покоя и розоволоске. Уже было поздно вставать, возвращаться в дом или кого-то поднимать ради такой мелочи, но нужно было что-то сделать и как-то помочь любимой.
— Молодец. — Подушечки пальцев согнулись в сторону зефирки и расслабились, получив соответствующий приказ хозяйки. Теперь можно было просто полежать и попробовать досмотреть утренний сон. Собраться с силами и приготовиться к чему-то новому, неизведанному — будь это продолжение тренировки или сражение в шесть рук с беспорядком и наведение красоты. Лишь бы палец, все еще слабо ноющий, не оказался чем-то вроде обузы в том или ином состоянии.
Возможно, в следующий раз у неё получился лучше и её выстрелы станут вновь попадать в цель. Возможно, Йому захочет присоединиться и станцует с парой клинков. Возможно, Ююко покажет всю красоту своего волшебства.
Слишком много "возможно" для одной головы.
— Спокойного отдыха, любимые. Разбудите, если все же...
Веки снова закрылись и Эйрин выждала немного времени, прежде чем закончить пожелание.
— ...засну.
Ладонь перестала играться с волосами мечницы и легла на мягкую шею садовницы. Дыхание выровнялось, темнота медленно забирала к себе Эйрин.
— Если всё же...
Слова пепельноволосой блондинки утонули в умиротворённой улыбке хранительницы чуть сильнее, теснее прижавшейся к длинному, тёплому телу. Стараясь мешать не более тёплого пледа, заботливо наброшенного на плечи сзади, она расслабилась, постаравшись войти в ритм дыхания возлюбленной. Небольшая ладонь уже лежала у низа живота целительницы, готовая не только защитить, но и подарить чувство уюта, возникающего лишь при окружении тем, чему доверяешь.
Вслед за Эйри и, как она подозревала, Ююко её глаза закрылись, отделяя шлюзами век окружающий мир от внутреннего. Теперь, окружённая темнотой прерываемой сполохами остаточного зрения, фрейлина прислушалась к ощущениям собственного тела: оно расслаблялось, медленно становясь податливым и лёгким. Ноги потихоньку теряли чувствительность, но конечно же это была лишь иллюзия.
Лишь иллюзия, что развеется: достаточно лишь пошевелить пальцами ног и простыня с сочной изумрудной подстилкой травы вновь проявят свою материальность.
Зеленовато-белые блики перед веками увяли, отдаляясь, тая, сменяясь пурпурными. Её цель...её цель уснуть, дать организму отдых. И пусть тот явно не кричал о необходимости лёгкой передышки, всегда лучше иметь определённый запас сил про запас. Учитывая, что она даже не вступала в практику.
Постепенно выводимые трели птиц становились всё тише, становясь дальше, менее разборчиво, а быть может это она теряла слух? В некоторые моменты, то и вовсе пропадало на миг-другой, будто фрейлина выпадала из реальности. Тепло девичьего тела о которое упёрлась её щека дополнялось мягкостью кожи, а размеренность дыхания...
Ощущения сменились, теперь тело потеряло всякую материальность, будто паря среди незнакомого тёмного океана. Лёгкое, как сорванный парашютик одуванчика, оно плыло среди маслянистой лоснящейся черноты. Плыло сохраняя определённый ритм, но без какого-либо мотива. Со временем темнота вокруг стала преобразовываться меняясь на более чёткую местность...точнее это можно было назвать коридором. Длинным, крайне плохо освещённым коридором, попытка разглядеть который никаких успехом не увенчалась: стены и даже путь впереди попросту шли кругами, как вода в чаше на которую обронили капли.
Следующий поворот принёс не больше новизны, чем падающий с той же самой ветки осенний лист, но вместе с тем размеры прохода ощутимо возросли, раздались вширь. Края уходили в разные стороны и по ним красными точками вспыхивали огоньки, как и прежде не давая на себе сфокусироваться, скрываясь прежде чем заторможенный вездесущей инерцией видения зрачок обретёт нужную концентрацию. Теперь к каменистым стенам нельзя было дотронуться, но даже интуитивно признавая тщетность такой попытки хранительница постаралась. Видение померкло растворяясь в звуках окружающей природы.
Фрейлина медленно втянула тёплый весенний воздух. Сотни, если не тысячи частиц формирующих аромат ударили по рецепторам находя отклик, как находят его пальцы бьющие по клавишному инструменту. Начиная понемногу заново ощущать тело, девушка не спешила открывать глаза тут же принимаясь за активность. Её шейные позвонки вдоволь расслабились и голова от этого не ощущала никакого дискомфорта. Проснувшись настолько, чтобы воспринять исходившее от девушки рядом тепло, она вытянула губы, запечатлев первый со своего пробуждения поцелуй куда-то в области мягкого бочка. Но этого было недостаточно, чтобы разбудить целительницу, если она всё ещё отдыхала, да этого и не хотелось, всему своё время.
Поразмыслив таким образом, хранительница медленно толкнула себя ладонями от простыни приподнимаясь на полусогнутых локтях. Блуждающий взгляд понемногу приобретал осмысленность остановившись наконец на лицах более взрослых девушек. Неизменно красивые, отличающиеся фигурами, сейчас в них было определённое сходство проявлявшееся в умиротворённом выражении, которое может быть только у спящих. А быть может ей это просто кажется.
Проверяя это зрачки двинулись вправо, к изгибам губ лунарианки, сердце застучало громче, остатки сна прошли. Даже не смотря на остальное тело, от вида одного лишь лица в груди поднялось знакомое волнение. Руки, почти зачесавшись, напряглись от желания мягко прижать к себе голову возлюбленной, укрывая поцелуями уголки губ и веки. Желание слиться воедино снова брало над ней верх.
Развернув ладони пригоршнями к себе, хранительница прижала их к лицу проведя по нему будто стряхивая холодную воду, чьё ледяное прикосновение вмиг избавляет от любого сна.
Волнение, от рассеявшегося внимания по тактильным ощущениям, понемногу стало отпускать оставляя после себя понимание чувств. И отняв руки от лица фрейлина запрокинула голову, делая глубокий вдох. Вопреки ожиданиям в радужки не ударил яркий свет нависшего вертикально над головой светила, а заливавший всё вокруг свет стал более мягким, рассеянным, будто скользящим. Лучи скатывались по листьям намекая, что полдень уже позади. Невольно садовница задумалась сколько же сейчас времени и сколько часов они отдыхали. По ощущениям сейчас было около 11 + 1d5: (5) = 5 часов, но так ли это на самом деле доподлинно ей было неизвестной.
Некоторая ориентировка во времени всё же появилась, а предъявлять большую точность не было нужды. Сейчас хранительница сконцентрировалась на том, чтобы не издавая лишнего шума опереться ладонями и белый парус ткани и по-кошачьи выгибая спину подползти на четвереньках к Ююко. Задумка была проста и она уже приступила к её выполнению.
Ладонь бережно опустилась на мягкий живот девушки, подушечки прижались к коже ползя кверху, губы прикоснувшись к месту над лобком тут же отпряли, сменяясь взглядом выискивающим признаки пробуждения розоволоски. Ладонь тем временем поднималась всё выше пока не достигла начала ложбинки между грудей. Бережно поведя ладонью из стороны в сторону, так, что увесистая грудь соблазнительно всколыхнулась, хранительница посчитала что таких действия вполне достаточно для того, чтобы сон сменился явью.
Лицо приняло немного хитрое, озорное выражение, ладонь больше не касалась грудей, вместо этого прижавшись к губам указательным пальцем предлагая сохранять тишину. Пытаясь объяснить без слов, что она задумала, фрейлина скосила глаза на спящую возлюбленную, затем обратно на розововласку. Выбрать способ того, каким именно способом постараться мягко разбудить целительницу оставался за каждой из них, но что, если они постараются сделать это синхронно?
Намёк был дан и хранительница так же тихо постаралась переместиться обратно к Эйри, к тому месту, где она впервые после дневного сна открыла глаза. Локти вновь согнулись приближая садовницу к простыне, но та на этот раз не была прямой целью. Её целью являлась изящная тёплая шейка членодевочки, пульсирующая в такт сердцебиению. Вытянув голову, мечница прикоснулась к ней губами, ещё не дотронувшись ощущая исходящее от кожи тепло.
Наконец губы прижались в первом поцелуе. Левая рука несколькими пальцами накрыла ключицу, нежно водя вдоль хрупкой косточки к плечу и основанию шеи.
Поцелуй повторился, на этот раз лизнув языком место пониже, как и спустились ниже пальцы нашедшие себя массирующими грудную клетку. Затем ладонь выпрямилась мягко накрывая грудь девушки, а пальцы враз отыскав ареолу аккуратно помассировали бледный кружочек.
Колено упиравшееся в бедро Эйри приподнялось, чтобы мягко погладить талию возлюбленной.
— Давай, — таким же негромким голосом вторила Ююко любимой.
Её свободная рука вытянулась в унисон вперёд и подхватив ладонь целительницы раскрыла её лёгким нажатием своей собственной. Пальцы ловко отыскав предназначенные им "лунки" легли между изящными визави Эйрин и без какого-либо усилия обе конечности легли на тело: её и любимой.
Миг за мигом лицо принимало более расслабленное, нейтральное выражение и даже лёгкая улыбка, игравшая полунамёком игривости на принявшем свою изначальную бледность лице, уступила место безмятежной беспечности. Укрытая розовым голова съехала набок случайно или намеренно приблизившись небольшим носом к шее травницы, будто спрятавшись найдя в той свою защиту.
Вокруг и правда было тепло и совершенно не холодно, изначальная утренняя свежесть давно растаяла, день вступил в права и даже самый чувствительный участок груди не ощущал покусываний прохлады, требуя запахнуться сброшенное в порыве желаний кимоно. Дыхание выравнялось становясь подстать телу: ровное, глубокое, насыщающее в тех пределах, которые требуются отдыхающему организму.
Наконец придерживаемая остатками сознания голова поникла прижимаясь сильнее к плечу членодевы, глаза окончательно сомкнулись.
Её встретил сад. Такой же бескрайний, как и собственный. Простирающийся до и далеко за линию горизонта. Ююко закрыла глаза непривычные к странному даже по её меркам освещению, а когда открыла сделала шаг по прогибающейся под шагами сочной траве.
Теперь ей стало более ясно, что на сад это совершенно не походило: просторы были совершенно нетронутыми, без какого-либо намёка на ансамбль и замысел, бескрайнее поле без начала и конца. Приподняв немного голову, розоволоска не смогла отыскать в небе знакомых звёзд, не смогла найти каких-либо светил в принципе — везде царил один и тот же лиловый оттенок, а свет шёл отовсюду и будто ниоткуда одновременно.
Ещё несколько шагов, несколько движений век, обстановка не менялась. Решив отыскать хотя бы какой-то ориентир Ююко оглянулась всматриваясь в окружающее пространство. Ничего. Только медленно поднимались к верху блестевшие пурпурным светом точки парашютов каких-то неизвестных растений, чашка каждой из которых была размером с её ладонь. Их тонкие стебли росли не поддаваясь какой-либо закономерности: иногда тянясь к верху, как и полагает цветкам, иногда свернувшись фигурой. Попытавшись поймать один из парашютов Ююко глупо хлопнула ладонями, словно ловя стрекозу в беззаботном детстве, но тот лишь скользнул по ладони почувствовавшей лёгкую, чуть прохладную щекотку.
«Эйри и Йому смогла бы найти им куда лучшее применение» — подумала розоволоска.
Вместе с мыслью пришло смущение, пришла догадка, что за ней может кто-то наблюдать, как она занимается ребячеством вместо того, чтобы...Что? Её цель здесь была неясна, а отсутствие той к кому можно обратиться начинало действовать угнетающе. Не то что бы злость, скорее досада за отсутствие рядом смелой беловласки вооружённой луком и мечницы опоясанной своими инструментами. Губы вздрогнули, мысли о этикете выветрились сами собой, обутые в чёрные башмачки ступни сделали несколько уверенных шагов. Не та обувь, что она обычно предпочитала, но здесь такая простота казалась оптимальной.
И всё же досада понемногу уступила место спокойствию, ноги несли её всё дальше, а пространство казалось не хотело заканчиваться или меняться. Нереальность происходящего всё яснее вырисовывалась в мозгу девушки незаметившей как ноги сами вынесли её на небольшую возвышенность, первое разнообразие из странного укрытого свечением, немного размытым пейзажем.
Прищурив глаза, она опустила зрачки всматриваясь вдаль, где впереди мелькали отличающиеся по цвету сапфировые огни явно рукотворного происхождения. Образовывая длинный ряд они вели куда-то далеко, а между ними чернела плитами широкая дорога.
Нахмури брови Ююко сделала шаг вперёд как вдруг птичий щебет и ощущаемое кожей тепло вернули её обратно в реальность. Реальность в которой чьи-то небольшие, но требовательные ладошки крались по её телу. Не успев испугаться, она приоткрыла глаза пытаясь сконцентрировать взгляд и понять, где же она именно сейчас находится. Настойчивая нарушительница тем временем кралась выше, от её движений уже начала покачиваться подставленная небу увесистая грудь и розоволоска едва не зажмурилась от контраста между отсутствием ощущений во сне и знакомого натяжения и внутреннего давление сопротивлявшихся нажиму полусфер.
Губы было раскрылись, но остановившись замерли обнажив ряд зубов, что не помешало лицу принять вопросительное выражение.
Действия хранительницы были понятны без слов, как и то, что она сейчас ей захотелось осуществить. Но стоит ли будить их любимую? Быть может было бы лучше пока собрать стрелы, подготовить лук или хотя бы достать порцию приготовленной ранее еды, если лунная охотница проголодалась? Это, как ей казалось, было бы вполне разумно. Но хранительница имела другие планы и разбудив её нырнула к Эйрин, пытаясь провернуть с серебряновлаской то же самое.
Придерживая грудь Ююко медленно привстала упираясь ладонью в простынь. Её взгляд нащупал спящее лицо членодевочки, мягкие подушечки грудей, упругий живот и наконец спустился к месту откликнувшемуся в щеках краской.
«Интересно, во время сна оно так же чувствительно?» — мысль возникла спонтанно, заставив её сглотнуть выделившуюся слюну.
Следуя зову, Ююко повернулась на простыне спускаясь ниже к естеству, слабому и мягкому. Губы вытянулись трубочкой дотрагиваясь ствола, как только лицо оказалось перед интимным местом, язычок мелькнул смачивая головку. С влажным звуком губы раскрылись помещая между себя навершие покрытое нежной кожей и без лишнего давления потёрли друг о друга, провоцируя кровоток прильнуть к красивому члену. Голова сделала несколько неглубоких фрикций и рот аккуратно раскрывшись выпустил естество упавшее на белоснежный животик любимой.
Обе руки прижались к телу целительницы, гладя тело пока розоволоска стала подниматься выше, покрывая поцелуями кожу. Наконец она достигла шеи, выровнявшись с хранительницей и алые, выразительные губы прижались к нежному бархатистому покрову.
Эйрин уснула не сразу — голова какое-то время привыкала к натуральной подушке из мышц, тканей и сосудов, пока не создалась иллюзия. Иллюзия того, что она медленно, но уверенно проваливается во что-то, похожее на жидкий крахмальный кисель, что медленно цеплялся за шею, лизнул длинным языком подбородок и забирал с собой в царство снов. Дыхание замедлилось, а жижа все сильнее погружала её в себя.
Врачевательница ненадолго задумалась. День был полон таких простых, но все же неподъемных для неё дел. Принятие душа, примерка платья и стрельба из лука - раньше на все про все это могло занять у неё час, максимум два. Новые обязанности и хрупкое после травм тело замедлили её движения, заставили бережно к себе относиться. Она не усмотрела за своей юной протеже, не усмотрела за собой. За полдня она не успела сделать ничего полезного. Даже стрельба, несмотря на положительный исход, не принесла удовольствия победы. И, вполне вероятно, это было более, чем очевидно. Поэтому Йому и Ююко принесли ей удовольствие самостоятельно.
Тело дернулось и замерло. Теперь Эйрин крепко спала, слегка посапывая на свежем воздухе. Ни одна из них троих не удосужились лечь в постель, прежде чем заснуть. Вместо этого они растянулись по всей подстилке, отдыхая в том месте, где нашли покой. Ни дуновение ветра, ни пение птиц, ни танцы солнечного света в районе закрытых век не могли разбудить членодеву. Можно было не сомневаться — в любых возможных условиях нужно было немного постараться, чтобы вырвать её из стадии быстрого сна.
Сколько прошло времени она не знала. Но что-то пробудило её, что-то похожее по ощущениям на мелкую муху, которой взбрело сесть на кончик носа и превратить себя в желанный источник для мести. Черный мир распадался, уступал красным краскам. Тяжелые веки набрали немного веса, но тело еще боролось за собственный покой, не желая двигаться. Лунарианка была сейчас между мирами и одно движение силой воли могло решить просыпаться ли ей сейчас или попробовать нырнуть дальше, цепляясь за сновидение. Но внешние воздействия даже не одного, а множества мазков стали вырывать её обратно в реальность. Еще несколько секунд целительница лежала неподвижно, а потом медленно начала двигаться. Рука, такая тяжелая, непослушная и исписанная множеством полосок от того, что залежалась вытянулась вперед, навстречу небу. Девушка принялась наощупь водить рукой в сторону нарушителей покоя. Или, как выяснится позже, нарушительниц.
Сон притупил её чувства. Доктор не могла не реагировать на реальность так быстро. Пару раз она недоуменно моргнула ресницами. Голова кружилась, вторая рука немедленно коснулась виска. Ладонь расчесала одну из прядей белоснежных волос. Медленно, но верно Эйрин приходила в реальность. Мягкая щекотка, танцы лепестков губ начали отдавать теплом. Губы девушки приоткрылись, она не сдержала тихий стон. Она была рада видеть своих девочек пробужденными и часть этой радости была твердой и смотрела высоко в небо, словно корабельная мачта.
— Привет, мои хорошие... — голос Эйрин был тихим, почти неслышимым. Слова с трудом покинули глотку, а любимые либо были слишком увлечены занятием, либо просто не услышали её голоса. Поборов последние позывы сопротивления, Эйрин напряглась, нахмурила лоб и дала себе четкую установку больше не цепляться за сон. Все же сделать это было непросто — голова была тяжелее обычного и тело будто просило поддаться соблазну выпить таблетку.
Лунянка охнула, ощутив мазок по груди. Что-то пушистое поднималось по её телу — немного грубо и настойчиво. Что-то другое легонько толкнуло её, заставив тело содрогнуться.
Что это? Это сейчас происходит с ней? Эйрин не стала искать ответы так быстро. Голова еще не работала. Она прикусила губу, перестала думать и сосредоточилась изначально на белых волосах. Не собственных, а куда более ухоженных и желанных. Не спеша, но верно высокая девушка обернула предплечье вокруг шеи Йому и попросила подняться к ней поближе уверенным нажатием. Вторая рука нашла себя на спине Ююко и стала поглаживать мягкую кожу по хозяйски, спускаясь вниз навстречу бедру.
— Вы замерзли? Соскучились? Хотите... поиграть?
Ответная ласка и жар, исходящий от женских тел, передавался как травнице, так и наполнял воздух. Дышать становилось трудно, но ласкать своих кошечек она не переставала в ожидании ответа.*
— Проснулась, любимая? — ласково спросила Йому.
Вопрос был очевиден, сколь очевиден и ответ. Мягкая улыбка заиграла на тонких губах и вытянув лицо, фрейлина дотронулась бледными ниточками щеки Эйрин, впервые приветствуя ту после сна. Глубокого или нет она не знала, как и не знала стоило ли будить возлюбленных, ведь только сейчас, после внезапного порыва, пришло осознание того, что некоторым из них мог требоваться отдых более тщательный и глубокий, чем несколько часов дрёмы. В конечном итоге, она могла развлечь себя самостоятельно упражняясь с мечами или разыскивая некоторые из трав.
— Прости, не знала стоило ли тебя будить. — она замялась — Только сейчас подумала, что может быть вы ещё хотели бы отдохнуть.
Едва заметный поворот зрачков сменил пейзаж с лица целительницы на зелёную стену деревьев, задержавшись над которой фрейлина закрыла веки, покров которых скрыл обратную дорогу к красивому бледному лицу, немного неряшливый вид которого повествовал о сне и том, что девушка ещё не до конца проснулась.
— Сейчас около четырёх часов, точнее сказать не могу. — она потянулась спиной укрытая предплечьем травницы, но как-либо нарушать объятья не спешила.
Вместо этого хранительница уложила лицо на плечо Эйри цепляя губами её щёку. Любимой нужно было время проснуться, прийти в себя, торопить с этим выглядело едва не преступлением. Ничего не произойдёт, если они понежатся ещё минуту-другую под тёплым весенним светилом.
— Я не замёрзла, прелесть. — левая ладонь неспешно накрыла ложбинку между грудей, стараясь ни весом ни касанием не принести дискомфорт, а указательный палец одной лишь подушечкой аккуратно потёрся о бархатную кожу возлюбленной. — Что до...
Садовница задумалась. Сапфировые глаза вновь скрылись за опахалами век, губы вытянулись припадая к краю немного расплющившейся под собственным весом объёмной груди. Мягкая податливость плоти, организма которому она принадлежит стегнула тёплым желанием вдоль спины, оставляя след утолить который можно было отнюдь немногими способами. Нижняя челюсть напряглась, губы приоткрылись.
«Поиграть...» — мысль закончила то, что не сделали губы. — «Вряд ли Эйрин хочется вновь почувствовать себя обессиленной, вряд ли простая простыня достаточно подходящее ложе для такого тела, как её. Пускай вспышка нашего трио и была чарующей внезапностью. И будь мы в походе, в полностью дикой обстановке...»
— Мы сможем сделать это и потом в комплексе. — она тихонько вздохнула — Если только у вас не найдутся другие предложения.
Хранительница тихонько засмеялась игриво нажав навершием пальца на грудную клетку Эйрин, затем, словно расчерчивая поле для игр,, провела вниз и упёршись в солнечное сплетение остановилась. Говорить больше не хотелось, зато определённо присутствовало желание вдохнуть аромат целительницы, проникнуться её теплом.
— Ладно. — она опустила глаза, скатываясь зрачками по телу. — Наверное, нужно понемногу собираться, продолжить занятия.
Словно не доверяя собственной памяти, рука хранительницы скользнула с тела высокой девушки нащупывая резинку чулка — единственно оставшегося элемента одежды на данный момент. Быстро проникнув под лёгкую преграду, палец провёл острой кромкой вдоль кожи, пропарывая своё присутствие тонкой, немного извилистой алой бороздой, недостаточно сильной, чтобы окрасить, достаточной для сомкнутых бровей и быстрого, словно спёрло горло, вдоха. Голова дёрнулась, белые пряди погладили девушку по руке мягкой кисточкой.
— Ююко. — садовница обратила взгляд на розоволоску. — Ты говорила о практике, милая. У тебя есть какой-то план? Но в целом, мне бы хотелось услышать о предпочтениях нашей любимой.
Лицо крутанулось обратно к Эйри и на губах расцвела улыбка.
— Может быть ты голодна, любимая? Или вовсе не хочешь больше заниматься никакими практиками.
Ощутив на спине руку возлюбленной Ююко улыбнулась подаваясь вперёд, навстречу тёплому телу. Теперь можно было меньше беспокоиться о том, что пробуждение пройдёт грубо, что целительница окажется слишком насильно выдернута из приятной пелены сновидений. Меж тем рука опускалась ниже радуя успокаивающими движениями. Она словно зонтик скрывала её от окружающего мира предлагая оказаться в каком-то обособленном, исключительно их мирке, где она будет слабой, а Эйри её защитницей.
Поддавшись неге Ююко потянулась плечами и со сладкой улыбкой зажмурившись наклонила лицо поцеловав нижний край подбородка любимой. Потребовалась пара движений коленей, чтобы переместить тело чуть выше. Чтобы её губы мягко накрыли губы лунянки, почти сразу, как та обратилась к ним приветствуя после сна.
— Всё хорошо, любимая. — обрадовавшись произнесла Ююко.
Йому уже объяснила своё решение и розоволоска не могла как-либо его дополнить. Зато небольшим откровением для неё стало время, чуть более позднее, чем она рассчитывала. Впрочем, отдых того стоил. В этом уже вышло убедиться прислушавшись к восприятию собственного тела: то ответило расслабленностью и ясностью, что бывает после сна.
Неторопясь она подняла голову, размыкая поцелуй и любуясь лицом членодевочки. Когда она лишь пробудилась, чтобы подняться, пришлось аккуратно убрать руку из под головы любимой. Сейчас этот поступок показался чуть ли не упущением. Желая загладить его Ююко припала своим телом к телу травницы, прижавшись грудями к полусферам девушки. Её руки приобняли плечи любимой, голова аккуратно легла рядом. Глаза сомкнулись, восстанавливая иллюзию недавнего отдыха, когда она так просто прильнула к Эйрин укрытая её заботой.
— Да, наверное... — расслабленно произнесла она на реплику Йому.
Оперевшись на локоть Ююко приподнялась. Голова склонилась на бок, приоткрыте рубины глаз какое-то время ненавязчиво рассматривали лицо возлюбленной. Затем она улыбнулась направив ладонь к мягкой щеке любимой. Сохраняя позу, она упиралась левой кистью в импровизированную кровать, правая же ласково пощекотала полусогнутым указательным пальцем чуть дальше нижнего века целительница.
— Я думаю, — мягким тоном начала она. — Нам нужно придумать что-то, что сумеет занять одновременно всех нас, какое-то общее...общую цель.
Палец опустился вдоль лица, повторяя очертания скул, щёк, провёл под нижней губой целительницы зарисовывая красивые, немного строгие очертания высокой девушки. Затем кисть отпрянула, на миг зависнув в воздух перед тем, как коснуться розовых кудрей. Какое-то время розоволоска хранила молчание размышляя над сказанным и тем, что придётся произнести. Вместо слов она пришла в движение, сделав несколько слов к условному изголовью.
Спина согнулась, а руки дотронулись раскрытыми ладонями друг друга.
— Вот, приляг головой на них, а затем на мои колени. Это несколько мягче простыни. А Йому смогла бы подготовить вещи. — она осмотрела лежащую невдалеке одежду — и помочь облачиться. Если ты не против конечно.
Через несколько мгновений ладонь вновь легла на щёку возлюбленной, неспешно поглаживая ту.
— Подвижные мишени. — произнесла она. — Ты, Эйри, сможешь попытаться поразить их до того, как они дотронутся тебя. А ты, Йому, должна будешь постараться уклониться от назойливых искорок в форме лепестков. Не переживайте, даже если не выйдет, они будут что капля холодной воды, не неприятнее.
Вторая ладонь дотронулась щеки самой розоволоски и та улыбнулась.
— Вот такие вот испытания. Моя же цель не подставиться под Йому, в этом мне поможет веер. Я помню, что колено нашей хранительницы всё ещё несёт на себе синячок. А твоя ножка нуждается в заботе и массаже — посмотрев на хранительницу, Ююко вновь взглянула на членодевочку — как и ты сама, наша любовь. Как и Йому я скажу, что мне тоже было бы очень интересно услышать каким ты видишь наш досуг. Ведь ты вполне можешь проголодаться, захотеть принять ванну или просто сменить этот уголок сада на что-то иное.
— Проснулась, — через сладкий зевок проговорила девушка. Легкое касание губ согрело щеку, обрывая последние канаты, соединяющие её с миром снов. В ответ целительница обдала волной теплого воздуха свою протеже и едва заметно задрожала, перепад температур заставил кожу покрыться мурашками. Мир был немного прохладным, а вот тело любимой помогало и ей немного опомниться, прийти в себя и собраться с волей, чтобы оторваться от подстилки.
- Я скучала, - неожиданно добавила она, повернувшись в сторону Ююко. Шея работала неохотно, но желание снова порадовать свой взор было сильнее каких-то физических прихотей. Пальцы топтались на месте, подушечки конечности топтали крестец пышногрудой девушки, напоминающий по форме замковый камень. Губы украсила улыбка, слабая, после чего она ответила на ласку губ принцессы мягким поцелуем. В животе, нуждающимся в углеводной заправке, снова запорхали бабочки и, улучив момент, членодева расчесала пальцами другой руки короткие волосы Йому. Строгая прическа и локоны одной длины казались несколько удивительным - и когда это любимая успевала поправлять их? И сама ли она это делала - с клинком напротив зеркала или находила время попросить о подобной услуге свою хозяйку?
Сознание наполнилось десятком разных вопросов и теорий. Любопытный ум пришел в действие. Пока уста были теплыми, Эйрин наклонила голову и передала эстафету маленькому чуду рядом с ней, согрев и её губы мягким покрывалом собственных уст.
— Ты знаешь, я вот тоже сейчас думаю. Замерзла я или нет? Сейчас, рядом с вами, я ощущаю себя кошкой, которая проснулась возле батареи. Тепло так, хорошо и двигаться даже нет желания. Сиди себе и отлеживай бока. С другой стороны, отлеживать бока - это не самая полезная затея, когда можно слепить снеговика.
Эйрин замолчала, чтобы дать рукам немного жизни. Причесав немного волосы беловолоски, она повторила путешествие руки по телу розоволоски, привлекая к себе мечницу чуть сильнее. Пока различного рода дела и ткань одежды не разделила их, лунянка хотела насладиться сплетением тел, мерным дыханием и касанием желанных форм к своему телу как можно дольше. Каждая секунда словно была на вес золота - особенно когда одна любимая находила способы отдохнуть, знакомые только ей. Удобно ли было ей или нет, Эйрин никогда не интересовалась - улыбка сама подсказывала правильный ответ без лишних слов. К этому можно и нужно было привыкнуть, но у Эйрин почему-то это не получалось. Но, тем не менее, это было приятно - как и поцелуй её грудей грудями зефирки, который был тоже по особому мил и приятен. Очень приятен, твердые соски не дали бы соврать.
Расставаться со всем не хотелось, но рано или поздно пришлось бы. Поэтому, понежившись, доктор стала подниматься за своими девочками, перебрала все свои конечности. Руки поднялись высоко, ноги притянулись к груди, спина приподнялась. Ступни уперлись в подстилку через чью-то одежду. Эйрин попробовала подняться сама, напрягла собственные челны - и почти сразу же пошатнулась, как кукла, и приземлилась задницей на землю.
— Это была ошибка...
Лицо ненадолго украсила маска боли и неудовлетворения собственным результатом. Ошибку надо было исправить — и выход из неё был. Даже два, если поделиться усилиями.
Шальные пальцы легли на бедро Йому, погладили мягкую кожу и заползли под чулок для проверки эластичности материала. Тело ощутило ответ, едва заметное колебание мышц и почти сразу же пальцы вылезли и принялись поправлять ткань.
— Они тебе очень идут. Хорошо, милая, я запомню твое пожелание. Про комплекс. Поможешь мне встать?
Сестра-рука нашла на ощупь Ююко. Чуть позже Эйрин обратилась и к ней, сначала в безмолвном прикосновении ладони к предплечью, дорожкой, плавно переходящей к плечу. Мазнула шею, затем попросила при помощи голоса:
— И ты мне помоги, пожалуйста, принцесса.
Когда обе девушки выразили свою готовность, Эйрин предприняла вторую попытку подняться. Со второго раза она встала легко. Резкая боль прошла, ноги готовы были действовать по назначению. Поэтому девушка подобрала несколько мятую свою одежду и набросила ту на себя, не застегивая ту полностью. Стало снова не по себе. Прохладно.
— Мы можем возобновить тренировки. Это хорошая идея и неплохая возможность немного проснуться. А еще — я бы хотела посмотреть на танец нашей Йому. И, если понадобится, я предоставлю любовь и массаж и со своей стороны.
Выражение дискомфорта на лице целительницы не могло иметь двойных трактований, особенно когда мимика сопровождалась конкретными действиями. Хранительница опять не сориентировалась вовремя и не смогла предотвратить неприятные ощущения, которые её возлюбленная не должна была испытывать вовсе. Едва Эйрин плюхнулась обратно на простыню, как васильковые глаза широко распахнулись не скрывая плескавшееся в них замешательство вперемешку с отразившимся в сведённых бровях и прищуре восприятием боли. Всё её тело напряглось рывком подплывая к целительнице с широко раскрытыми руками зашедшими за спину девушки. Сомкнув ладони и припав к Эйри щекой и грудью, хранительница тихо вздохнула.
— Тебе не очень больно? Я думала, ты примешь предложение Ююко полежать на бёдрах, тогда я могла бы сделать лёгкий массаж ног и...
«Возможно этого получилось бы избежать...» — подумала она про себя, пока подушечки пальцев аккуратно прожимали кожу в области лопаток двигаясь лишь кистями.
В знак ободрения губы прикоснулись к ушной раковинке членодевочки, желая передать нежность и тепло, которые могли бы сгладить неприятное для ощущений любимой происшествие. Мелкая дрожь ставшая закономерным результатом переживания пробила тело садовницы и она подалась вперёд, крепче прижавшись к телу любимой наставницы.
— Вот так. — прошептала она чуть повернув лицо. Сейчас её губы едва не касались тяжёлой ухоженной косы возлюбленной, а руки явно даже не совершали попытки уйти с ровной белоснежной спины.
Хранительница словно потеряла счёт времени стоя рядышком с Эйрин уперевшись коленями о белую материю, так замечательно послужившую им в лёгкой импровизации. В то же время голова полнилась различными мыслями: стоит ли после такого продолжать занятия или незамедлительно отправиться в комплекс, где любимую ждала бы наполненная не пенкой, но выжимкой из целебных трав ванная, где она смогла бы сменить повязку, расслабиться и получить необходимый уход. Или просто подкрепиться да сменить одежду на что-то более лёгкое.
Из лёгкой прострации её вывел голос самой Эйри и несколько движений пытливых пальцев, аккуратно помассировавших кожу под чулками. В ответ на это голова хранительницы чуть дёрнулась, как это бывает от неожиданности и повернулась к хранительнице не скрывая улыбки смешанной с небольшим смущением — кажется, она слишком надолго задумалась.
— Конечно, я помогу, любимая. — с готовностью согласилась она.
Приготовившись, хранительница выставила руки, вновь приобнимая членодевочку и привстав на одно колена постаралась действовать в одном с любимой ритме, поднимаясь так, чтобы вес равномерно распределялся и раненная нога не испытывала слишком большого давления. И лишь когда целительница встала достаточно твёрдо, она медленно убрала руки, оставляя помогать любимой хозяйку.
— Ююко, — она улыбнулась розоволоске. — Сейчас я соберу несколько стрел вдобавок к тем, что остались в колчане, а затем мы все вместе поупражняемся. Так...где тут у нас...
Рука замерла в нерешительности пока пара васильковых глаз отыскивала нижнее бельё в виде пары простых трусиков, а отыскав ткнула в них указательным пальцем.
— Вот!
Дальше дело спорилось быстрее и пока тонкие пальцы натягивали элемент одежды поправляя складки, радужки остановились на юбке и блузке. Вскоре хранительница облачилась в привычную ей форму и проведя по белым прядям резко обернулась к девушкам.
— Я возьму мечи и стрелы. И мы будем повторять движения, Ююко. Более короткий и лёгкий меч отправится в твои руки, второй достанется мне. Более лёгкий инструмент даст возможность использовать тебе не только клинки, но и веер, который вполне может пригодиться для Эйрин.
Фрейлина подмигнула, а затем, засунув стопы в знакомые чёрные туфельки, шагнула на мягкий изумруд травы. Не оглядываясь она пошла в сторону дерева, бросая мимолётные взгляды на те места, где по её мнению могла находиться упавшая стрела.
— Кажется... — откликнулась она — Несколько из них вполне сгодятся для следующей части.
В ладонь аккуратно легла одна из извлечённых стрел, что вскоре вернётся в родной колчан. Спустя несколько минут удалось собрать ещё 1d3: (2) = 2 острых снаряда, каждая из которых позволит целительнице попрактироваться в отточенном мастерстве.
— Ююко, Эйри, мы можете не дожидаясь меня взять каждая свой инструмент. — отозвалась она напоследок оглядев несколько участков, но больше ничего не добившись направилась обратно.
Талия и ложбинка между грудей — два участка на которые почти сразу же легли ладони Ююко. Хоть она и понимала, что возлюбленная не станет перекладывать на неё вес, стремясь уберечь от нагрузок, но желание быть полезной напрямую входило в конфликт с таким намерением. Поэтому желая показать, что она тоже может помочь, Ююко бодро улыбнулась и её губы невзначай прикоснулись к месту над красивой округлостью подтянутой груди луняночки.
— Да, любовь моя. — кармин глаз на миг скрылся за веками скрывшимися в утвердительном жесте. — Обопрись о меня без каких-либо стеснений.
Она напряглась и вместе с Йому понемногу принялась вставать. На лице возникло чувство сосредоточенности вызванное необходимостью подгадать ритм: не торопиться и уж точно не отставать, повисая грузом на теле любимой. Но кажется, всё прошло неплохо и второго проявления болезненного дискомфорта удалось избежать.
Оставаясь полностью нагой она не чувствовала смущения, наоборот прильнув к такому же обнажённому телу любимой, чья рука тёплой канвой ласкала спину, добавляя сладкое ощущения защищённости испытываемое немногим ранее.
Стоя неподалёку, буквально в шаге-двух, Ююко наблюдала за тем, как неспешными движениями одеваются её любимые. Приняв это как знак к действию, она и сама поспешила набросить на себя кимоно, лёгкой ширмой скрывшее её тело от внешнего мира.
Расслабившись под нежным весенним светилом, она неосознанно заулыбалась, чуть приподняв подбородок и безвольно свесив по бокам обе руки.
— Хорошо, Йому. — сквозь негу и пробивавшиеся через прикрытые веки прошептала Ююко.
Обрисованная хранительницей перспектива устраивала её и если Эйри была не против, можно было вспомнить некоторые из заученных ранее движений. Но всё же нотки озвученных и самой целительницей сомнений лёгкой мутью мешали прозрачной картине её мировосприятия — она одна не имела достаточно сильных травм, которые могли помешать их занятиям, о этом следовало не забывать.
Постаравшись сбросить с себя сомнения резко проведя вдоль боков кимоно, розоволоска раскрыла глаза поворачивая взгляд в сторону целительницы. Весьма своевременно — хранительница уже отходила от их ложа и Ююко поспешила занять её место подплыв к Эйри и приобняв членодевочку за предплечье.
— Вижу, ты уже оделась, любимая. — проворковала она подняв влюблённый взгляд на белокурую деву.
Улыбка стала шире, а сама розоволоска заступив чуть в сторону оказалась напротив целительницы, прижавшись вплотную к изящному высокому телу. Её ладони обхватили талию прижимая её саму к Эйрин. Сделав это Ююко прикрыла глаза укладывая щёку на грудь возлюбленной. На лице заиграла расслабленная улыбка человека у которой сейчас всё складывалось замечательно и желать большего даже при самых смелых чаяниях было нельзя.
— Я люблю тебя, Эйри. — она вновь повторила фразу будучи готовой повторять её ещё множество раз, ведь это доставляло и ей самой несказанное удовольствие.
Время вновь будто изогнулось, став из прямой линии чем-то эфемерным, меняющимся. Безусловно, Ююко со всей внимательностью пыталась помогать возлюбленной хотя бы объятьями, но они же оказывали влияние на неё саму. Сердце отзывалось в груди уже более частым, прерывистым ритмом, к щекам прилила краска. С той же млеющей улыбкой, розоволоска поглядела снизу вверх на любимую и вместо щеки уткнулась ей носом в грудь, будто спрятавшись в мягкой подушечке.
— А ещё ты не поправила одежду... — она хихикнула бросив игривый взгляд.
Рассчитанным движением она отшатнулась назад.
— Поставь пожалуйста ладошки мне на плечи и опирайся. — попросила она неспешно прикрыв глаза.
Затем пальцы аккуратно легли в области ключиц целительницы, прощупывая подушечками скрытые за тканью хрупкие косточки, побежали навстречу друг другу и соединившись замерли на верхнем крае грудной клетки.
Чуть склонив голову, Ююко зашлась поправлять одежду, где нужно застёгивая ткань, где нужно избавляя от складок. И справившись с этим медленно присела, оказываясь лицом напротив упругого живота целительницы. Колени розоволоски немного разъехались, будто приглашая Эйри ступить ближе.
— А это, чтобы лучше проснуться перед практикой. — сдержанно улыбнулась розоволоска.
Кудряшки аккуратно всколыхнулись и губы аккуратно поцеловали живот немного ниже пупка. Кончик языка будто поставил точку отсчёта и оставляя влажный след скользнул ниже пока едва не упёрся в небрежно наброшенную юбочку. Палец с аккуратным маникюром ловко поддел резинку стягивая ткань верхней одежды и белья учёной вниз. Юбка и съехавшие трусики обнажили лобок и ягодицу образуя косую линию, чья ткань сдерживала естество запертое материей.
Ююко это устраивала. Уголки глаз будто удлинились из-за игривой мимики, а алые губы провели вдоль лобка возлюбленной серией медленных поцелуев останавливаясь на начале естества членодевочки. Навершие пальца задело кожу бедра и язык сразу же провёл вдоль ствола Эйри, останавливаясь лишь на грани с трусиками. Тут же на смену ему вновь пришли губы, пухлыми подушечками сковавшие желанную плоть, которую они медленно потёрли между собой.
— Надеюсь, это немного взбодрило мою любовь? — спросила Ююко отнимая голову, но не взгляд от точки недавнего внимания.
Руки уже как ни в чём не бывало натягивали обратно трусики и юбочку, а из под кудрей мелькнул быстрый, оценивающий реакцию на свои действия взгляд. Постепенно ладони поползли вверх, вдоль ног пока не накрыли упругие ягодицы возлюбленной.
— Давай попробуем то, что предлагает Йому? — спросила она. — Я подам лук, если ты не против, чтобы я касалась твоего инструмента. Постоишь секундочку?
Ююко выдержала паузу, давая возлюбленной принять решение и заспешив взялась за плечо лука, протягивая его Эйрин. В левой руке девушки лилово-белой вспышкой мелькнул расписной веер.
— Только...для начала давайте попробуем что-то более простое. Что, если вначале я буду лишь повторять движения, а ты, милая — она улыбнулась любимой — выберешь себе цель на дереве сама, без усложнений, которые мы проводили в предыдущий раз?
Розоволоска мягко улыбнулась пытаясь развернуть свою задумку.
— Нам нужно получше проснуться, нам всем. И... — она опустила глаза — мне показалось, что начав с небольших усилий мы сумеем восстановить тонус.
— Не больно. Жить буду. — сказала Эйрин с ноткой иронии. Пушистые и в то же время прямые волосы фрейлины были слишком привлекательными, чтобы не расчесать их рукой. Вопреки всякой логике, здравому смыслу, на них не обнаруживалось хитрых, невидимых зрению и осязанию петушков - особо наглых прядей, что выбивались из общей кондиции. Доктор, привыкшая все видеть идеальным, страшно не любила подобное явление и приходилось долго и тщетно себя вычесывать. К счастью, дополнительные руки любимых девочек упрощали сию неприятную процедуру.
Целительница зашагала на месте, осторожно поднимая и ставя ноги. Кровь нужно было разогнать, а суставы — привести в движение, вернуть былую грацию. Прикладывая максимум возможных в данный момент усилий, она помахала ладонью из стороны в сторону, словно стряхивая с себя невидимую глазу паутину с собственных пальцев.
— Вот оно как. Готова к приключениям — Взгляд проследил за тем, как Йому заканчивала примерять на себя новую одежку. Как потом уши словили голос розоволоски. Эйрин развернулась на пол шага, посмотрела на любимую и одарила её сладкой улыбкой.
— Ну как сказать. Просто набросила на себя одежку. — пальцы прошлись по тем местам, где пуговицам и застежкам предстояло закрыться. Будь сейчас полная луна, травница могла бы неплохо позировать, украшенная светом. Если, конечно, подобрать позу и проверить, нет ли петушков.
Вот же зараза...
Бум. Вместе со стуком сердце к ней прильнула Ююко. Эйрин этого не ожидала, но это было приятно. Чертовски приятно. Она постаралась выпрямиться и прислонилась, чтобы поделиться нежностью, любовью и попросить ту посодействовать в поддержании равновесия. При помощи объятий попросить.
— И я люблю тебя, моя принцесса. Хочу видеть тебя счастливой, красивой и здоровой. Не стесняйся в своих желаниях, ведь я не могу читать мысли, но хочу, чтобы мы все чувствовали себя прекрасно.
Врачевательница посмотрела на хранительницу, одарила улыбкой и подозвала пальцем, чтобы зарядить мотивацией и её. Она сделала шаг назад, чтобы уступить и ей место.
— И тебя люблю, Йому. Продолжай быть милой собой, радовать нас и не стесняйся сказать "нет", если тебе кажется, что я могу ошибаться. А я буду тебя лелеять, защищать и лечить от всего, что нужно.
- Ик! — Эйрин выполнила в точности указание зефирки без тени сомнения. Возможно, была какая-то проблема и она попросту надела одежду задом наперед. Или воротник не заправила. Или карман вывернула. С медицинскими халатами подобных преступлений не возникало — это к повседневной одежде она не привыкла. Неловкость вкупе со стыдом пробрала волной её тело, ведь она осознанно не придала застежкам большого количества времени. Можно порадовать мастерством охоты и владения луком, но хотелось сделать приятно и зору с некоторых ракурсов...
— Афф... —эмоция легкого возмущения сменила свой окрас на что-то приятное и будоражащее кровь. Немного терпения были вознаграждены особым вниманием любимой. Она хорошо знала её слабые точки, уже разбиралась, где целовать, что трогать и куда нажать, чтобы результат дал себя знать в кратчайшее время. Сейчас она приятно дразнила лунарианку и её рецепторы осязание, за что была вознаграждена колебанием тела высокой девушки, касанием её ладони и игрой пальцев с розовыми кудряшками.
— Немного? Это прекрасный будильник, моя дорогая, — Довольное лицо украшала ухмылка, пальцы еще раз потрепали локоны. Протянув навстречу руку, Эйрин подождала ровно столько, сколько нужно, чтобы взять в руку оружие. Йому поднесла дополнительные стрелы, за что была вознаграждена учтивым кивком головы.
— Я сейчас пристрелюсь... В смысле, сделаю пару тренировочных выстрелов. Вон то дерево, куда я в прошлый раз стреляла.
Она указала дополнительными стрелами в сторону мертвой древесины. Потом Эйрин сложила снаряды в колчан за спиной и встала в боевую стойку.
— Цель — попасть в ствол дерева. Идеально — прямо в раздолбанное дупло прямо перед кроной листьев.
Лучница заняла отведенное для стрельбы место, чтобы был шанс дострелить до дупла. Прицелившись, она зажмурила глаз, натянула тетиву почти до предела. сделала пробный выстрел, едва не зевнув.
Неужели она не доспала немного?
1d20: (8) = 8
1-9, 11-12 — атака попала в цель, стрела крепко торчит в древесине.
10, 13-17 — стрела расчесала ветки и была такова. Возможно, она уже за пределами сада.
18-19 — стрела улетела вертикально вверх. Почему Эйрин так выстрелила, она сама не поняла. Попятившись назад, она решила не стоять на пути потенциальной опасности свысока.
20 - в дупло попало не одна, не две, а целых три стрелы, которые Эйрин отправила в полет. Теперь возник вопрос - а осталось ли чем стрелять?
Фрейлина вздохнула вспомнив иронию в голосе наставницы. Заслуженное сомнение — ведь она не успела вовремя подхватить или хотя бы смягчить падение на подстилку. Впрочем, этот след уже не извести, остаётся лишь в будущем пытаться не допускать подобных случаев.
Опустив глаза, она пересчитала стрелы зажатые в маленькой ладони. Острые наконечники торчали металлическим навершием назад вызывая сомнения в правильности того, верно ли она несёт снаряды вообще. Но оперения вроде бы не повреждены, что давало надежду на полёт по точной траектории.
«Это всего лишь размышления не несущие ничего полезного, просто, чтобы отогнать царапающее ощущение оплошности посреди груди. И чтобы оно не усилилось, необходимо постараться.»
— Вот, здесь что удалось собрать. Они целые...вроде бы. — с этими словами хранительница протянула то, что удалось извлечь из трухлявого древа в руки возлюбленной. — Если окажется, что они не очень-то и подходят, я могу отправиться за пополнением. Это совсем недолго.
Сказав это она прикинула расстояние и время за которое можно его преодолеть если идти достаточно быстрым шагом: минут пятнадцать, может быть двадцать. Но опытный глаз охотницы не нашёл слишком уж бросающихся в глаза изъянов, а может быть Эйрин просто не хотелось отправлять её одну в почти что другой конец огромного сада. Тем не менее, стрелы легли в ладонь и членодевочка приняла их без выражения огорчения порчей снарядов.
Кивнув, садовница сделала несколько шагов в сторону, голубые глаза внимательно следили за движениями рук лучницы, а тело на этот раз было готово ринуться подхватывая любимую, если это будет нужно.
— После занятий мы сможем отправиться в комплекс, где можно будет отдохнуть и сменить одежду. А ещё подкрепиться.
Напомнив это, она сложила руки в замок, уложив те на живот, принявшись ожидать. Подготовка к выстрелу, как и ожидалось, не заняла много времени. Руки травницы замечательно управлялись как с сложнейшими микстурами, так и с более прямолинейными и грубыми инструментами. И вот через некоторое время знакомый свист пронзил воздух и кажущаяся чёрной едва различимая линия пронеслась по саду закончив дорогу облачком древесной пыли и треском разбитой трухлявой коры.
Прищурив глаза фрейлина с внутренним удовлетворением отметила, что летунья попала ровно в запланированное место.
— Ты снова попала в цель. — садовница улыбнулась — теперь наш с Ююко черёд.
Она пришла в движение направляясь к месту, где лежала пара фамильных мечей. Веер или нет, но она продолжит дело обучения розоволоски фехтованию. К тому, же чего-то слишком сложного сегодня не ожидалось.
«Не то, что бы я сама умела слишком многое по сравнению с мастерами.»
Поворот глаз выхватил набиравшуюся сил после выстрела Эйри, сама собою небольшая задумчивость коснулась лба и постаравшись согнать тучку хранительница дотронулась указательным пальцем тонкой линии губ. После чего ладонь с возвратившейся решительностью обхватила ножны меньшей из сестёр.
— Вот. — произнесла она протягивая Ююко — Возьми и подготовь его. А я возьму свой. После чего начнём.
Кивнув в подтверждение, хранительница разжала пальцы передавая орудие хозяйке. Затем медленно отвернулась занося ладонь над схожим в дизайне, но куда большим в длине футляром из лакированного дерева. Кисть замерла на небольшом расстоянии от материала, пальцы медленно раскрылись. Ещё до настоящего, прямого контакта мечница ощутила весь спектр чувств, которым мог поделиться этот инструмент: тяжёлый и гладкий в ножная, нарочито шершавая поверхность рукояти, холодный в своём отражении даже в самый жаркий летний день немного изогнутый клинок.
Мысленно она дотронулась скрытой за древесиной режущей кромки. Она почему-то ей не казалась шершавой, как это бывало с обычными кухонными орудиями независимо от остроты заточки. Эта ей казалась идеально гладкой в чём-то напоминая скальпель стоявшей рядом Эйрин.
Веки расслабились упав чуть ниже, внимание садовницы сильнее опутало клинок. В этом не было какого-либо волшебства показанного ранее розоволосой девушкой, хотя она как никто знала о магических свойствах этого орудия. Магия, волшебство, чародейство или правильно подобранная алхимия материалов — не все ли равно какое дать описание? Главным являлся результат.
И этот результат лёг в её маленькую ладонь в первую секунду давшую намёк на слабину под реальным, а не ментальным весом. В другое время она бы почувствовала укол втыкающегося иголкой сомнения — достойна ли носить на руках Эйрин, если вес простой стали на глаз рассчитать не может, сейчас же на это место пришла сосредоточенность.
К первой руке присоединилась вторая. И укреплённая древесина медленно стала съезжать в сторону обнажая отражающееся в холодной голубизне зазеркалье сада.
Медленно развернувшись хранительница посмотрела на Ююко.
— Эти мечи невозможно затупить или сломать. — обратилась она — Но это ещё ничего не значит. Помимо крепости инструмента нужно учитывать ещё силу с которой может быть нанесён удар. Сама форма клинка...
Она замолкла стекая взглядом вдоль опущенного вниз лезвия. Радужки вновь остановились на Ююко.
— Намекает на то, что принимать на него всю силу бесполезно, а в некоторых случаях вредно. Лучше постараться, чтобы та соскользнула отведённая в сторону. А затем без раздумий перейти в атаку.
Левая рука аккуратно отложила ножны, коснувшиеся белого покрова ложа и теперь ничто не мешало приступать к практикам. Хранительница сделала несколько шагов навстречу девушкам выбирая позицию так, чтобы обеим было достаточно хорошо видно, что она делает.
— Вы прекрасно знаете, что есть множество движений...вариантом на то, как тело должно среагировать на...окружающие его события. И эти движения собраны в комплексы, почти что этюды. Повторение которых позволит технике целиком закрепиться. А затем из конкретных нот можно будет собрать мелодию. Начнём?
Из позиции снизу разрезая воздух меч поднялся в классическую занесённую стойку, достаточно быстро, чтобы застать врасплох или отразить готовящийся удар [кубик 1d20; успех 5+; модификатор +2 к выпавшему значению]. Классический удар наискось разрубил воздух с расходящимся гулом и будто развивая успех, хранительница повела кончиком меча из нижнего положения влево, корпусом уходя от линии возможной атаки. Локти несильно разъехались в стороны уводя ввысь за собой тонкое лезвие длинным режущим движением. И вновь стремясь уйти с линии возможного удара, садовница крутанулась на носках, заступая чуть вперёд и вправо [кубик 4d20; успех по действиям 4+; 7+;7+;7+; модификатор +2 к выпавшему значению].
Проделав кульбит, кончик клинка вновь смотрел вверх, лицо хранительницы оставалось спокойным.
— Хоть это лезвие и заточено больше под удары с замахом, но менее эффективные выпады делать ним тоже возможно. — с концом фразы локоть правой руки согнулся, а затем резко распрямился унося орудие резко вперёд [кубик 1d20; успех 4+; модификатор +2 к выпавшему значению] — Но не стоит забывать и про рукоять, которая сгодится если в намерения не входит наносить какого-либо вреда.
Садовница расслабила руку опуская орудие.
— Уверена, эти движения вы знаете и сами, наблюдая их многократно. Ююко, если ты готова, можешь их повторить, а затем мы сможем перейти к следующему этапу практики. Думаю, у вас с Эйри куда больше общего в технике, раз вы обе предпочитаете дальний бой ближнему. После того, как ты повторишь движения я займу вон тот угол нашего маленького места для практик. Ты говорила, мне нужно будет добраться к вам, это мы и попробуем сделать.
Место куда указала взглядом садовница находилось не ближе тридцати шагов.
1) Бросок на выхват меча 1d20: (1) = 1 +2
2) Бросок на серию ударов 4d20: (19 + 19 + 7 + 8) = 53 +2
3) Бросок на укол 1d20: (6) = 6 +2
Ююко хлопнула в ладони и расплылась в улыбке, когда озвученная часть задумки луняночки полностью удалась и стрела, раскалывая хлипкое дерево, надёжно застряла в глубине трухлявого столба. С её места не было видно наверняка, но с некоторым допущением можно было предположить, что наконечник вошёл минимум до средины, впиваясь подобно кошке для скалолазания.
«Почти что надёжная опора» — промелькнула мысль дорисовывающая свисающую с обратной стороны верёвку по которой можно было бы куда-то взобраться...или пересечь какую-то местность — «Хотя по правде я даже не знаю действуют ли так на самом деле».
Решив разузнать о этом когда придёт время, розоволоска подняла глаза встретившись взглядом с молочной кожей лица любимой.
— Всё вышло более чем удачно, разве нет? Хотя удача здесь ни при чём и всё зависит от твоего мастерства. Лично я верила в твой успех ни секунды не сомневаясь, что у тебя получится. Позволь...мне...порадовать тебя.
С каждым словом Ююко делала небольшие шаги к травнице скрестив руки под грудью, словно поддерживая тяжёлую ношу. Когда же расстояния между обеими девушками стало совсем крохотным, она развела руки в стороны намереваясь заключить умелую лучницу в объятья. Ладонь мягко легла на бёдра лунной красавицы, стопы перекатились на носки и потянувшись Ююко дотронулась губ возлюбленной.
Но вместе с поцелуем она, балансируя с целью не передать свой вес серебреновласке, качнулась прижимаясь своей грудью к её. Если бы не одежда, две пары мягких полусфер, чьи объёмы не скрывала даже одежда, встретились бы в районе ареол.
— Такая вкусненькая. — прикрыв глаза от удовольствия промурлыкала Ююко — хотела бы я пробовать тебя постоянно.
Но ожидавшая практика и хранительница не стали бы их дожидаться, однако время на ещё один поцелуй они вполне могли выкроить. Осматривая сквозь прикрытые линии ресниц миловидное лицо, розоволоска не смогла сопротивляться манящему её чувству и чуть приподняв голову снова подалась вперёд, расплющивая свои груди о груди возлюбленной, прижимая свои алые контуры губ к её. На этот раз она проявила больше инициативы робко лизнув языком створки целительницы, словно прося разрешения проникнуть во влажную тёплую полость, где её решительность растает встретившись с язычком лунянки. Хотелось не только обменяться физическими ощущениями, но и теплом, которое Ююко сейчас ощущала.
— Я готова. — кивнула она Йому протягивая руку навстречу.
Ножны непривычной тяжестью легли в аккуратную ладонь и пальцы сомкнулись вокруг деревянного тубуса привыкая к весу переданного предмета. Который был совершенно непривычным по сравнению с тем, с чем ей приходилось практиковаться. Повернув кисть с полученным грузом Ююко покачала головой.
— Он довольно сильно отличается от моего собственного, по ощущениям совершенно другой. Но думаю не время вредничать, да?
Заняв исходную позицию, девушка охватила рукоять. Пальцы легли ближе к рукояти, напряглись и затем резким и быстрым движением попробовали извлечь обработанный кусок металла из своего чехла.
— Чьххх... — зажмурив один глаз тихонько прохныкала розоволоска.
Недостаточно рассчитав силу, Ююко слабо сжала рукоять и теперь поплатилась за это, когда ладонь соскользнула с показавшейся ей грубой материи, а ногти впились в ладонь, оставив несколько следов.
— Ну вот. — виновато произнесла она. — Теперь постараюсь быть повнимательнее!
Надеясь, что девушки войдут в её положение, она отложила ножны, сосредоточившись исключительно на инструменте. Замерев на несколько мгновений девушка воспроизвела в памяти учебные движения, которые приходилось видеть и раньше, а затем кончик меча размылся сопровождаемый чуть запоздалой звуковой волной. На этот раз всё вышло куда лучше: начальные движения были выполнены в точности, но затем, замешкавшись, Ююко сбавила ритм и слишком расслабила ведущую руку из-за чего тычок острия вышел менее сосредоточенным, чем следовало.
Не останавливаясь надолго, она повторила движения ещё раз, продолжив их после выпада разворотом на носках из-за чего заблестевший отсветами клинок очертил круг замере в начальной точке. Кивнув, Ююко медленно опустила клинок направив острие на траву.
— Да, над некоторыми вещами нужно будет поработать...
Она проводила взглядом хранительницу, после чего, скосив кармин глаз на Эйри, улыбнулась любимой.
— В сущности, всё как говорит Йому...
Тёмно-лиловый веер оказался в руках розоволоски бесшумно раскрываясь украшенным полукругом.
— С единым допущением — у нашей хранительницы всё же остаётся её большой клинок. Тогда...её задача станет заполучить любезно одолженный инструмент. А тебе, любимая, ей в этом помочь. Вы можете действовать как вам заблагорассудится, но не стоит задерживаться с решением ведь я не стану вкладывать много сил в эти барьеры и где-то через минуту-две они развеются сами по себе.
Пока Ююко говорила, вдоль рёбер веера побежали тонкие розовые нити. Исходя из рукояти они достигали верхней кромки формируя плохо различимое в ярком дневном свете марево: воздух вокруг веера пошёл небольшими волнами, какие бывают над вспаханной землёй в жаркий день.
— Мне подумалось, что втыкать меч в землю может быть и более традиционно, но не очень вежливо, подушка подойдёт лучше.
Взмах рукой и от веера отделились несколько вспышек-огоньков, кружа и сыпя искрами они столкнулись и извиваясь друг на друге поползли ввысь, быстро превращаясь в парящее деревце сплетённое из розового света. По немного удивлённому виду розоволоски можно было предположить, что она ожидала немного другого результата, чем репрезентация волшебной вишни, но решив играть до конца она постаралась сохранить обычное выражение лица 1d10: (4) = 4 успех 7+; при провале, несмотря на попытки, удивление прямо сквозит на вспыхнувшем краской лице.
— Дааа... — быстро забегав глазами, Ююко отыскала отошедшую в сторону крону и используя её как стенд опустила меч.
Теперь, когда все заняли свои места, а инструмент находился рукоятью почти вертикально, она продолжила.
— Ветер, который я подниму будет мешать вам достичь этого меча, он же не даст вам добраться друг друга, отделив стеной дождя из падающих лепестков. Но что меч Йому, что стрела Эйри могут очень быстро его прекратить, достаточно попасть куда следует. Если постараться, можно попасть одновременно сразу в две цели, как ты это делала ранее. Это и будет тренировкой на силу ловкость. На сосредоточенность у меня припасено кое-что...другое.
Глаза хитро прищурились, рука с веером вновь взмахнула ввысь по направлению к одной девушке, затем другой, после чего опустилась роняя крыло веера почти плашмя. В тот же миг порыв тёплого ветра пронёсся по указанному веером пути. Это можно было бы назвать бурей, если бы только не рассчитанное расстояние на которое та распространялась: заканчиваясь о самих деревьев она почти не беспокоила их кроны.
— Иии завершающий штришок. — хихикнула Ююко.
На этот раз её лицо обрело более сосредоточенный вид и разведя широко руки она на несколько мгновений зависла в воздухе.
— Готово! — объявила она.
На первый взгляд ничего не изменилось, всё тот же ветер шумел метаясь по одному ему известному коридору. Осознав это Ююко смущённо поднесла веер к лицу приподнимая глаза.
— Эттото...там! — пробормотала она смотря ввысь.
В "там" висело два небольших сигила, напоминавших печать у входа в сад, только кудааа меньше, тусклее.
— Вот и две цели для Эйри. Как только в них попадёт стрела они тут же исчезнут, а лепестки исчезнут. Всё что их защищает это потоки воздуха... Я сказала лепестки? — удивление забывчивостью снова зарделось на лице знакомой краской — Ну да, маленькие лепестки сакуры. Встреча с ними совсем не страшна, но их лучше избегать...если только вы не хотите испытать чувство похожее на то, как падает прохладная водичка на кожу. А ещё они довольно медленные. Конечно же сторона Эйри будет свободна от лепестков и избегать их ей не придётся так что...Начнём?
Ветер не усилился, в отличии от целой плеяды розовых искорок устремившихся на половину хранительницы проливным дождём. Но в их следовании внимательный глаз мог бы различить определённую последовательность, а значит и избежать либо отбить их.
Попадания в печати для Эйрин.
В зависимости от выбранного пути бросаются кубики формата 1d20 либо 2d20. В первом случае успехом можно считать значение 14+, с прибавляемым бонусом к любому значению 5. Во втором, сумма должна двух значений должна быть 30+ с бонусом +5 к финальному результату. Способы можно комбинировать, если хватает стрел.
Уклонения Йому.
Бросается кубик формата 20d5. Успехом является значение 3+. Бонусов к уклонению нет. Всего попаданий должно быть не больше 8.
Рассечение завесы мечом проводится броском формата 1d20 с успехом в 12+.
Если за 2 хода не удаётся попасть в печати или уклониться от достаточного количества лепестков, барьер исчезает самостоятельно, хотя испытание не считается пройденным.
Любые другие действия и взаимодействия никак не регламентируются и зависят от желания.
— Проголодалась, да? — заботливо поинтересовалась Эйрин в ответ на предложение проведать комплекс. Живот в унисон заурчал, требуя чего-то внутри. Чего-то легкого и сытного одновременно. В голову пришла мысль о омлете, запеченном вместе с хлебом вперемешку - комбинация блюда и закуски воедино неплохо выглядела на бумаге. Увы, кулинарные умения лучницы оставляли желать лучшего - после долгого перерыва она бы вряд ли могла разбить яйцо, не накрошив внутри скорлупу. Она привыкла к дополнительной паре рук, которые помогали ей с домашними повседневными делами и могли заняться благоустройством уюта, пока ученая сосредотачивалась на работе и заработке денег в дом.
Вряд ли это было чем-то сложным для домашней Ююко или молодчинке Йому, которые наверняка имели больше знаний и умений сделать то, что она знала в теории. Улыбка осветлила лицо, воображаемая картинка-иллюзия впечаталась в рот тем самым приятным вкусом и несуществующей пока тяжестью в животе.
— Обязательно сходим. — заверила Эйрин, тряхнув головой с тяжелой косой. Рука опустила оружие, глаза сощурились в поиске торчащей стрелы. Немного переборщила она с высотой, не достало до дупла попадание. На целых два пальца она промахнулась, а ведь раньше надо было постараться, чтобы допустить подобную оплошность. Мастерство охоты, искусства обращения с луком совсем затупились и нуждались в заточки лезвия её навыком. Слишком долго она не вылазила из лаборатории в поисках того, чего, может, и не существует.
Голова опустилась вниз, словно под ногами начал путаться белый лунный кролик. Из небольшого транса её вывела розоволоска, точнее шум листвы и шагов, сигнализирующих её приближение. Врачевательница едва приподняла голову, лицо её посветлело. Руки потянулись, словно за чем-то вкусным навстречу, предвкушая его дальнейший билет в сторону желудка. Ладони прошли вдоль боков Ююко, прямо под ее руки. Легкий кивок подбородка, покачнувшаяся в сторону коса и наклон головы были составными частями её ответа. Упругие, желанные ягодицы девушки стали пленниками её длинных пальцев свободной от лука ладони. Новый обезоруживающий поцелуй придал свежих сил, вдохновил стараться немного лучше. По телу разлился приятный жар, она наслаждалась моментом столько, сколько это возможно, пока хватка пятерни поглаживала через ткань любимую.
— Тогда надо бы мне продолжать делать успехи, чтобы не подвести тебя. — сделала она вывод. Конечно, это было не правдой — будь у зефирки или хранительницы настроение, то они скрасят и позорное поражение своей компанией и заботой. Куда она не ступи, как сильно не наступай на грабли, но были поблизости, готовые подать руку или плечо. Даже в последнее время они буквально носили её на себе, не жалея себя и не жалуясь на то, чтобы она облегчила их ношу и закачала в себя лишнее зелье.
Их сосуды словно были сплетены в одну дорожку. Без поддержки и пере гоняющейся по ним крови организм умирает. Надо было убедиться, что она продолжает течь. Травница постаралась укрепить их единение, связь, охотным ответом на второй поцелуй. Маленькая искорка распаляла лучше любого будильника, чтоб будит по утрам и хотелось и дальше проявлять себя — чтобы поцелуи были горячими, а победа — настоящей.
— Йом.. — Эйрин обратила внимание на юную фехтовальщицу. По ней можно было судить, что к тренировке она отнеслась максимально серьезно. Оружие было наготове. Наверное, подобное внимание от розоволоски она собралась сначала заслужить, прежде чем получить дозу счастья внеочередно. Высокая девушка вздохнула, отпустила Ююко, дала себе возможность отдохнуть, набраться сил. Глаза следили за движениями хранительницами, её танцем с клинком. как и за Ююко, которая словно взяла на себя роль её партнера. Зрачки двигались за лезвием железа, старались угнаться и предугадать. Не получалось — любимые были в форме и наверняка не раз репетировали подобное. Движения были быстрыми, опасными, угрожающими целостности их кожи и одежды. И не прошло много времени, как жалобный голос прорезал воздух, а сердце Эйрин стукнуло чуть сильнее прежнего.
— Осторожнее. В моих руках вы снова станете как новенькие, но все же...
Потом она остановилась на полуслове. Пальцы, готовы отпустить лук и вмешаться, взять чужую руку и провести детальный осмотр, остановились. Уши напряглись, вняли каждому произнесенному слову. Сейчас что-то начнется, что-то такое, что помешает это сделать. Не надо дергаться, надо пойти по тропе. Плыть по течению. Выиграть шанс воссоединиться - тогда она сможет и осмотреть возможные повреждения, посмотреть с укором, сделаться снова слабой и обнять их обеих. Ведь заставили переживать!
Сильный ветер поднялся, окружил целительницу. Солнце словно спряталось за тучи, если можно было охарактеризовать вихрь вокруг. Поднялась пыль, ветки деревьев наклонились. Что там было с подстилкой и страшно подумать было! Голова и сознание очистились, брови изогнулись, губы начали двигаться. Лицо вдруг стало серьезным, а взгляд был готов убить на месте. Видно, было ли её самой заклинательнице или нет, членодева не знала — в сером-сером мире она давно потеряла силуэты девушек. Казалось, что весь мир перестал существовать — остались лишь она и мишени, попадания в которые разрушать иллюзию и остановят ураган.
Целительница вздохнула, потянулась ладонью в колчан. Когда-то она считала себя слишком старой для подобных развлечений. Если сейчас она не поверит в опасность, в серьезность игры — то что она сделает в случае опасности? Мир на месте не стоял, продолжал жить. Полнолуние близилось с каждой ушедшей секундой и к нему нужно было быть готовой. Кто знает, как поведет она себя, если недавно совсем не сломалась по скуке за родной планетой?
Она представила себя, что должна защитить любимых и планету. Две мишени были глазами врага, с которым по ту сторону урагана боролись еще пара рук. Сейчас надо было сосредоточиться, оценить свои силы и попробовать одолеть его. Не в один присест — стрелы были ограничены, пальца нащупали лишь 1d7: (7) = 7 -2 к значению (результат не может быть ниже 1). Взяв снаряд за оперение, она поднесла его к тетиве, задержала дыхание. Натянула последнюю почти до предела. Ветер был безумен и пришлось взять невероятную поправку. Да даже с ней был немалый шанс промазать. Поэтому Эйрин решила выстрелить, прицеливаясь в левую сигилу. Но стрела и не должна была попасть туда — по её расчетам стихия сама унесет тот и, если она не ошибется, размажет правую метку.
— Я сильно обижусь, если окажется, что сигилы не бьются обычными стрелами, — подумала она и отпустила снаряд в вольный полет.
1d20: (3) = 3 , +5 к значению
1 - стрела упала рядом. Нужно было сильнее натянуть тетиву.
2-10 - стрела отправилась в путь, но потерялась в урагане. Сигилы продолжили светить, словно ни в чем не бывало.
10-19 - снаряд, ожидаемо, подхватило ветром. Угол был выбран правильно, высота тоже. Цель была достигнута, но что будет дальше?
20 - результат превзошел ожидания. Эйрин не могла найти объяснения произошедшему и почти выронила лук. Глаза широко открылись, а вместо победной улыбки лицо выражало полный шок.
Фрейлина взглянула на Эйрин, на Ююко. Очертания любимых не размывались расстоянием, а свежий чистый воздух казалось наоборот способствовал тому, чтобы видеть их как можно чётче. В груди поднялось чувство...желание попросту прекратить тренировку, взять лунянку за ладошку и отвести в комплекс, где они с Ююко смогли бы оказать любимой должное внимание, окружить должной заботой. Нет, не отвести. Отнести на руках, чувствуя как нежные, красиво удлинённые предплечья любимой вновь заплетаются за её шеей, как её тонкие пальцы играют с короткими, по сравнению с собственной шикарной косой, пепельными волосами. Такое родное и тёплое ощущение, воспоминание пронзило хранительницу ознобом, после которого вдоль позвоночника побежали уколы схожие с электрическими разрядами.
«Да что же это?! Я же даже сконцентрироваться так не могу.» — взгляд ощупал маленькую ладонь, словно там незаконной подсказкой мог быть выведен ответ. — «Если только красным.»
Тонкие губы скривились, собственная мысль хлестнула её подстёгивая вернуться к реальности. Это был необходимый этап, они должны научиться, вспомнить как действовать единым целым. Каждая из них троих должна дополнять друг друга в путешествиях. Эйри должна быть уверена. Уверена в каждой из них, должна не сомневаться опираясь на плечо.
Эти размышления длились секунду, но короткий промежуток совершенно не повлиял на скорость изменения эмоционального фона. Ладонь крепче сжала меч. Крепче, но не настолько, дабы сделать кисть неповоротливой, зажатой. Хранительница закрыла глаза, мир вокруг ожидаемо погрузился в темноту, но объекты...объекты вокруг она продолжала чувствовать на фронтире сознания. Каждый из них ощущался давлением, предупреждая о своём наличие. Затем пришёл ветер.
Глаза открылись сохраняя сосредоточенный прищур из-за чего стрелки по уголкам казались длиннее, а сами глаза имеющими миндалевидную форму. Она слышала беззаботную розоволоску, она видела возведённые ею барьеры для практики.
Макушка головы ощутила нажатие, словно воздух загустел, а давление резко усилилось. Пытаясь отыскать причину возмущения, Йому подняла глаза. В небе...нет, гораздо ближе красовалась пара розовых печатей, вращающихся в своей причудливой геометрии. Нежный, почти воздушный розовый свет исходил от возведённых сигиллов, печатей, знаков, рун. Название не имело значение, не влияло на красоту. Будь сейчас темнее, можно было любоваться ними или использовать как эпатажные фонари.
«Но, наверное, здесь мало кого можно было удивить или напугать. Это не деревня людей и не заброшенная сторожка в лесу.»
Мечница позволила себе мимолётную улыбку затем её лицо вновь обрело холодное, сосредоточенное выражение. Бледная кожа чуть не светилась на ярком Солнце чьи яркие лучи не могли ничего сделать с её фарфором. Кисть поднялась, за ней взмыл и меч.
~Ты и я, мы делим одну природу. И ты поможешь мне, сделав то, что я прикажу. ~
Мыслеощущения потекли от плеч к голове, окутали ту тёплой вуалью, спорхнули за плечи. Ответ не заставил себя долго ждать. Рудиментарный, он будто исходил от участка тела на который направлено внимание. Мьён всегда была тут, разделяя её собственные тревоги и совсем не имея своей мотивации, произраставшей не из хранительницы.
«Рука не может двигаться без импульса тела, Мьён без импульса чистой воли.»
Геометрические фигуры, тепло, ромбы накладываемые друг на друга, вращающиеся по одной оси в разные стороны, издающие тошнотворное свечение — именно так она могла описать полученный отклик. Не было времени на медитацию, чтобы связь трактовалась легче, не было и времени на обдумывание.
Меч поднялся до уровня груди. Ощутив связь с Мьён, хранительница пошла дальше. Её глаза закрылись, внимание стекало вдоль предплечий к кистям, струясь по пальцам к тяжёлому длинному куску металла. Тот откликнулся холодом. Ощущения ледяной воды стало захлёстывать мечницу. Но это была иллюзия замораживающая с телом и тревоги. Кромка лезвия покрыла лёгкая псиизморозь исходящая чем-то напоминающим пар.
Рельеф, который нужно было преодолеть не представлял какой-либо трудности. Но вот печати...судя по их положению, они могли так или иначе покрыть собою всю площадь, именно они являлись основной проблемой. В этой ситуации радовало то, что они были уязвимы даже к материальному воздействию, являясь по сутью ещё одной мишенью, малоотличимой от дерева. Только дерева умеющего огрызаться.
«Мьён будет в ярости...» — позволила она себе небольшую праздную мысль прекрасно понимая, что в ярости была бы она, если бы её использовали так как она задумала. — «Я готова, первый ход за Эйрин»
И красивая высокая охотница сделала свой ход натянув изящными руками оружие и выпустив стрелу. Вместе с этим печати вспыхнули сильнее, разродившись сияющими лепестками. Всё как и говорила Ююко: целый рой уносимых призрачным ветром вишнёвых нежно-розовых лепестком почти сплошным фронтом ринулся на весь участок, где находилась мечница.
И по тому, что ураган этот не стихал, можно было предположить, что вихрь-барьера успешно отклонил пущенную Эйрин стрелу. Но отчаиваться не стоило — у любимой ещё хватало снарядов, а ей самой ничего не угрожало, даже если эта "угроза" шуточная и максимум заставит поморщиться.
Виляя, фрейлина уклонялась от летевших препятствий. Один раз её нога чудом не зацепилась о выступившую кочку до поры укрытую зеленью трав с угадывающимися дикорастущими цветками. Рука инстинктивно вырвалась вперёд, лезвие, оставляя морозный след, описало полукруг пытаясь отбить часть из снарядов. 10d5: (2 + 4 + 2 + 3 + 1 + 5 + 5 + 3 + 5 + 1) = 31
Ноги непрерывно быстро несли её вдоль поля. В обычных обстоятельствах девушка смогла бы пересечь поляну за несколько секунд, сейчас же ей приходилось вилять уклоняясь от ливня лепестков. Повернув корпус вдоль оси, она вновь пропустила целый сноп искорок для надёжности взмахнув оружием, чтобы наверняка не пропустить. 10d5: (3 + 4 + 3 + 3 + 3 + 3 + 4 + 2 + 2 + 5) = 32
Только сейчас она попыталась осознать сколько капелюшек удалось избежать, скольких нет. Но в пылу это было сложно делать, а буря подстёгивала продолжать действовать. Меч без труда мог пробить барьер, но вначале следовало избавиться от сигиллов. Рассудив, что они из того же магического материала, что и завеса, что если их собьёт обычная стрела, она решила что условия их закрытия такие же, как и в случае барьеров.
Брови сошлись в сосредоточенности, левая рука метнулась точным броском вперёд, правая наоборот максимально зашла за спину. Направляемая предплечьем и кистью приняв форму заострённого наконечника метнулась полупрозрачная фигура сближаясь с одной из энергетических сеток. ##1d20, успех как и в случае с барьером 12+.
По инерции и прежде всего нужде в уклонении от казалось вездесущих бреющих конфети тело продолжило двигаться крутанувшись вокруг себя, ноги на автомате прошли несколько шагов, когда глаза уже взмыли ввысь наблюдая за результатом авантюры. Мьён скоро вернётся, ей нечего было бояться, а вот рассеянному вниманию...
1d20: (13) = 13
1 — полная неудача, ноги потеряв контроль на поверхности заплелись друг о друга и фрейлина плюхнулась на траву лицом вниз выронив при этом меч. В неё гарантированно попало уже к существующим 1d5: (3) = 3 лепестков капая подобно дождю на макушку.
2-5 — ноги запутались, равновесие с трудом удалось сохранить, меч полоснул воздух рядом с юбкой чуть не задев ткань. Выплеск адреналина заставил хранительницу широко раскрыть глаза получив 1d3: (3) = 3 лепестков плеснувших прямо в лицо.
6-11 — всё обошлось, небольшая потеря равновесия не нарушила в целом координацию девушки. Да, её меч перестал рассекать воздух, но тело сохранило управление. О не самом идеальном манёвре напоминало только легко ноющее колено.
12-16 — заметно покачнувшись, садовница сумела сохранить контроль за ситуацией.
17-20 — кульбит был почти идеален, а равновесие не нарушено. Любая канатоходец позавидовала такому. Остаётся только поднять хвост трубой и гордиться
Бросок на попадание в сигилл. 1d20: (16) = 16
«Эттото...» — задумалась Ююко наклонившись чуть вбок.
Её лицо выражало живой интерес, рубиновые глаза следили за любимой лучницей, за её движениями, но главное за выражением личика, сейчас напряжённого и сосредоточенного. Интерес нарастал, лиловый веер выполнив свою волшебную функцию стал использоваться, как обычный предмет обихода и розоволоска по своему обыкновению поднесла его к губам, скрывая нижнюю часть лица. Внезапно карминовые глаза вспыхнули возможной догадкой.
«Тточно! Проголодалась...или почему-то слишком серьёзно восприняла это маленькое испытание и чего бы это? Нужно будет обязательно порадовать приготовив что-то вкусненькое. Но...что может храниться у хранительницы в холодильнике? Она ведь не хранительница продуктов...» — хихикнув тавтологии, Ююко вдруг обнаружила, что совершенно забылась перестав следить за ходом состязаний.
А ещё она обнаружила, что ветер пролетающими травинками скрывает от неё поле состязаний. Пользоваться волшебством, чтобы всмотреться в завесу не хотелось, поэтому розоволоска передала немного силы вееру взмах которого снизу вверх создал что-то вроде пьедестала сплетённого из нитей. Несмотря на то, что розовые сплетения не выглядели сплошными, оставляя промежутки в которые без проблем могла бы провалиться даже обутая в туфельку ножка, Ююко шагала по лесенке без запинки.Дойдя до вершины она кивнула, обнаружив, что отсюда да — лучше видно происходящее.
Как она и ожидала: Эйри ринулась разбираться с печатью, хранительница рыскала по невидимому лабиринту пытаясь отыскать последовательность. Ююко ничего не оставалось делать, кроме как считать. А вернее слушать: ведь каждое попадание капельки на тело бегущей Йому звучало как звон маленького колокольчика. Главное сейчас не сбиться со счёту, показав себя перед любимой неумёхой. Всё было не так, она многое знала и обсуждала с Эйри сложные научные темы о сокотерапии и её роли в поддержании фигуры. А ещё она знала о мультивишне!
Кудряшки головы мотнулись стряхивая мысли и возвращая рассеянную Ююко обратно. Меч и подвижность Йому делали своё дело, но лепестков было много слишком много, моментами ей казалось, что она немного перебрала с вложенной в них силой, но всё было не так плохо. Хранительница уже пересекла половину пространства получив из множества пущенных лепестков только шесть касаний розовых меток. Это был вполне неплохой результат.
Глаза зацепились за луняночку. Любимая сейчас повторяла в точности движения, которые делала до того: схожая поза, отведённая немного назад ножка, напряжение в плечах, лишь только вся её суть выдавала концентрацию и серьёзность. Ююко не понимала почему любимая так переживает ведь это всего лишь практика. Но может быть так и нужно? Вкладываться в каждое занятие с полной самоотдачей? У любимой было куда больше опыта и ещё больше достижений это значило только одно — её подход был правильным, так и нужно было. В некоторых делах рассеянной быть нельзя.
«И ты соберись!» — скомандовала розоволоска сама себе.
Мысленный приказ пришёл весьма вовремя, ведь в тот же момент любимая произвела выстрел. Идеально выверенная траектория уносила стрелу выше и выше, приближая ту к ближнему к членодевочке сигиллу. Но было ещё кое-что: ветер. И в планы воздушного танца не входило быть проигнорированным. Ююко могла с уверенностью предположить, что будь у возлюбленной её собственный лук, натяжение которого она знала, чей материал лелеяла вплоть до трещинки, у печати не было бы и шанса. Но сейчас её ручки держали обычный безликий лук, утилитарный предмет практики в руках клана Конпаку больше вспомогательный, медитативный, чем основной.
Стрела замедлилась входя в ураган, но трактория оставалась прежней. Ююко замерла заломив в ожидании пальцы и сгорая от нетерпеливого любопытства. Неужели с первого выстрела, игнорируя ветер, с обычного лука? Всё говорило пока именно о этом. Стрела по её ожиданиям должна была уже пробить сигилл, но обе светяшки продолжали сыпать лепестками как ни в чём не бывало.
Рубинчики прищурились размышляя над проблемой. Затем раскрылись додумавшись до одной из причин. Она сообщит о ней Эйри при первой возможности!
Что-то новое, очевидно недовольное своей ролью, устремилось к небу взлетающей кометой. Ююко закрыла глаза, но перед веками стояла невидимая линия, золотой росчерк света и это золото было явно не радо такому использованию себя. Девушка сделала шаг назад зависая одной ногой над ступенькой. Что же это могло быть, что могло метнуться?
Глаза забегали по полянке выискивая источник. Никого нового. Никого и ничего. Возлюбленная луняночка готовилась к очередному выстрелу, а сигиллы... Один из них, ближе к Йому выгнулся в обратную сторону. Там, где к центру диска сходилась красивая вязь сейчас красовалась дыра нарушившая гармонию вращения. Поток лепестком уменьшился...нет, он прекратился вовсе, казалось даже ветер стих, хотя барьер ещё никто не рассекал. Ююко поняла: построив всё один-двумя росчерками, она же и связала всё в единую сеть, систему. И теперь она почти что рассыпалась! А та часть, что восстановится будет слабее прежней. Но с другой стороны, это было именно то, что нужно! Возлюбленные стараниями добивались результата, дальше должно быть легче, не труднее, иначе теряется мотивация идти вперёд.
Круживший ветер действительно почти стих, лепестков больше не было, хотя барьер всё ещё поблёскивал призрачным маревом. Его можно было без труда пройти, но какой тогда интерес? Ююко воспользовалась паузой.
— Эйри, любимая! — она немного повысила голос, чтобы луняночка могла её услышать, но говорить громко Ююко не любила, в равной мере находя это пугающим и смущающим. Поднесённая к тонкой шее рука только подтвердила её реакцию. — Ветер не дует постоянно в одном направлении. Он формирует вихри, которые идут...проносятся от одного края к другому. В том месте, где водоворота нет стрела пройдёт без сюрпризов.
Сообщив одну мысль, она обратилась к хранительнице.
— Йому, тебе удалось разрушить одну из печатей, молодец! И в тебя попало всего лишь шесть лепестков...вроде бы. По этому поводу я предлагаю начать счёт заново... — она сбавила голос поднося веер к лицу будто передавая какую-то тайну — А ещё я видела как развивается твоё платье и...трусики!
Ююко хихикнула, хотя и на её лице, присмотрись кто, можно было увидеть румянец. Ветер опять начинался, хотя по сравнению с прошлым шквалом, он напоминал лёгкий бриз. Это значило, что любимым должно стать куда легче. Но оставалось ещё одно, что её душа мучительно требовала сообщить во что бы то ни стало.
— Эйри, я тебя люблю! — зардевшись сильнее, она посмотрела восхищённым взглядом на грациозную красивую высокую лучницу.
Преодоления барьера 1d20: (12) = 12 успех 6+. Хватит одного успеха, чтобы исчезло сразу оба барьера.
Количество лепесточков 10d10: (3 + 2 + 2 + 8 + 9 + 6 + 10 + 7 + 7 + 5) = 59 успех 4+ и не больше 6
Попадание по сигиллу 1d20: (20) = 20 успех 14+; бонус умения +5 складывается к бонусу знания о ветре +2. Успех также уберёт барьеры.
Осознание промаха бросило Эйрин в холод еще до того, как дуновения воздуха успели остудить её тело. Глаза проводили стрелу, уходящую в вихрь, но произошло очевидное - снаряд унесло и тот закружился вместе с пылью и щепками, после чего пропал в облаках. Бровки членодевы нахмурили, она перестала бегать глазами и попробовала сконцентрироваться на мишенях, будучи в самом центре урагана. Рука потянулась кк колчану, ладонь продолжала держать рук, цепляясь в дерево пальцами до ощущения боли. Стихия бушевала, угрожала вырвать оружие, если она не будет внимательной, а пальцы искали, считали на ощупь количество попыток за спиной.
Четыре. Осталось ещё четыре раза. Насупившись, врачевательница подцепила следующую попытку пальцами. От рева завывало в ушах, слова Ююко обрывались, делясь на отдельные слоги. Сначала что-то она адресовала ей, потом постаралась что-то передать Йому. И в конце что-то добавила.
- Я не слышу вас! Здесь очень шумно! - крикнула девушка. Отпускать лук было опасно, поэтому отсутствие рук, сложенных возле губ в рупор, она компенсировала громкостью своего голоса, - Я попробую стрелять еще раз, хорошо? Вы тоже... держитесь... там.
Травница постояла, впитывая ветер, пробирающий до костей, всем телом. Прохлада пробирала её до костей, ведомая рука немного дрожала и сохраняла свою твердость, пока пальцы теребили то одежду то сами себя. Девушка еще раз приподняла оружие, левой рукой попробовала тетиву. Почувствовав силу лука, Эйрин вскинула брови вверх и подумала действительно ли это он выдержит её внимание и натяжение, если она попробует обращаться с ним погрубее. Переведя взгляд в сторону тумана неизвестности, она попыталась убедить себя в том, что если она сейчас не справится с задачей, то не справится никто. А если так, то дальнейшее воссоединение с Йому и Ююко будет под большим вопросом. Или заклинание усилится и подхватит в воздух её, словно щепку, чтобы потом скинуть вниз и переломать все кости.
- Ну уж нет, - в голове возникла не одна подобная ситуация. За свою долгую жизнь Эйрин приходилось лежать, словно побитая собака, на земле и скулить от боли. Больше к подобному возвращаться не хотелось, конечно же, - на этот раз я не промахнусь. Пусть ты не мой верный лук, но я выбью из тебя все, что можно, пока ты не развалился в моих руках.
Переведя взгляд обратно на сигилл, такую защищенную воздухом мишень, лучница мгновение помедлила а затем снова вскинула лук, чтобы на нем легла стрела. Членодева закрыла правый глаз, задержала дыхание и отточенным плавным движением натянула тетиву почти до предела. Подумала еще немного, натянула снова. Стрела приближалась все ближе к лицу, пока оперение не дошло почти до губ. Лицо напряглось от усилия, недавний порез на руке снова напомнил о себе невовремя. Тетива, наконец, прошла область носа и почти сравнялась с белоснежным ухом. Так лук довести до конца могла только опытная лучница - дерево хрустело, тетива была в напряжении как прямой конский волос.
- Ты сделаешь свое дело, хлипкое оружие. Даже если будет последнее, на что ты годен, - подумала она, кусая больно губу, - Никто же не увидит этого, правда? Здесь только ты и я.
Легкая и хрупкая, словно созданная для нежных рук стрела свистнула в воздухе и оперение было последним, что увидел глаз, пока снаряд не скрылся в буре.
1d20: (13) = 13, +7 к значению
1 - тетива лука лопнула и хлестнула девушку по лицу, заставив охнуть. Эйрин прикрыла глаз и зажмурилась от вспышки боли.
2-7 - стрела закрутилась в вихре, описала несколько кругов по воздуху, но улетела мимо и скрылась восвояси.
8-19 - успешно попала в сигилл. Ощущения победы, как такового, почти не было - стрелу закрутили вихри и все как будто будто получилось само собой.
20 - Эйрин удалось сконцентрироваться и определить траекторию движения и стрельнуть так, чтобы стрела не просто попала, а прошила сигилл насквозь.
Дело было сделано, но иллюзия, кажется, продолжала держаться. Убедить саму себя в мысли о том, что стрела должна покрутиться в воздухе еще 5-10 секунд кульбитов тоже не радовали. Нужно было следить за целью и ждать чуда. Если она попала - она потухнет, если нет - то наверняка шум из-за урагана снова отрезвит её.
Эйрин, на всякий случай, опустила лук и взяла его другой рукой. Перевернула тетивой вверх и приподняла колено, готовая сделать одно движение, которым подвергаются хлипкий, сухой хворост.
Вернувшийся эмоциональный отклик разгневанной Мьён разжёг искру и в хранительнице. Слишком поздно девушка осознала, что вложила в этот бросок неразумно много сил, словно тот был направлен не на игрушечную преграду, но на настоящее опасное препятствие. Это было не так и ей придётся понести за это наказание, само тело наложит его недостатком сил.
Гнев Мьён больше не беспокоил её. Больше ничей гнев и ничего не могло отвлечь мечницу от концентрации. Время замедлилось, в носу появилось давление, словно оттуда может побежать красная струйка. Лепестки больше не рябили непрерывным штормом: их стало меньше и, что важнее, они двигались медленнее. Намного медленнее, чем это могло быть даже из-за разрушенного сигилла.
Необходимо было действовать пока организм отдавал силы. Розоволоска давала советы, мечница им не внимала из-за шума ветра и стука крови в висках. Её цель была ясна — преграда, сигиллы, лепестки. Нет, ей сказали достичь Ююко, остальное было прикрытием для отвода глаз.
Мьён разгневанной молнией устремилась обратно, наматываясь пружинкой вокруг предплечья. Её вторая часть не могла испытывать своих эмоций, она могла воспроизводить то, что чувствовала бы хранительница окажись она в такой ситуации. Это её положение действовала ей на нервы. Это был не бой на мечах, это была не её стихия. Это было...препятствие. Только одно слово возникало в уставшем мозгу слишком сильно положившемся на свои маленькие телесные ресурсы.
Змея на левой руке сжалась готовясь снова прыгнуть, вцепиться во второй сигилл. Пальцы сильнее сжали меч, кромка которого покрылась психическим инеем. Это всё...это всё слишком отнимало силы. Хранительница просчиталась и поплатится за последствия позже.
«Не нужно вкладывать всё в один удар, будь экономнее, будь расчётливее. Ты должна беречь любимых, а не можешь сберечь даже свои силы.» — благоразумная часть личности нанесла удар по гордости, в сущности не оказав какой-либо помощи.
Взмах мечом разрезал воздух сопровождаясь звуком спадающих со скованной морозом ветки льдинок 10d10: (7 + 9 + 4 + 6 + 4 + 9 + 6 + 6 + 6 + 7) = 64 Лезвие разрезало несколько из лепестков, отклонило другие. Последнее усилие было приготовлено, Мьён получила мыслеуказание готовясь сорваться вновь. Её эмоция была похожа на что-то горькое и очень, очень горячее. Садовницу это не останавливало.
Корпус мечницы совершил ещё один кульбит, не для уклонения, но придания дополнительной силы броску. Будучи не до конца обученной она не знала влияет ли физическое ускорение тела хоть как-то на призраков, это было подсказкой подсознания оперирующей большей частью материальным миром.
Ветер стих, поток лепестков прекратился, вокруг воцарилась тишина. Понимание этого заняло доли секунды, но осознание причины куда дольше. Это и было катализатором лихорадочного поиска выхода. Запускать Мьён подобно фейерверку в воздух выглядело неуважительно, не только к ней, но и к Эйри. Ведь причина по которой так внезапно прекратилась вишнёвая вьюга могла быть только одной. Её неудача, из-за которой Ююко пожелала убрать границы бури, не рассматривалась, ведь розововласка стояла на своём месте взгромоздившись на пьедестал.
«Весьма забавно» — озорная мысль смешанная с непонятным раздражением подсказала следующие действия.
Преграды пали, а Мьён получила достаточно энергии. Напряжённая рука, разожми её владелица, не вернёт потраченные силы телу, точно как и Мьён не отдаст те эмоции хранительницы, то внимание, которой она накормила свою часть. Может быть кто-то и могла знать, как эффективнее управлять хотя бы скрытым в собственном теле волшебством, но мечница точно не относилась к этому числу. И если растрачивать силы, то не стоит останавливаться на полпути. Тем более, что в сущности эта часть практики была окончена.
Правая рука нехотя разжала меч. Нехотя, но это было необходимым, рисковать было нельзя. Ююко сказала её достать и она выполнит эту часть. Клинок беззвучно упал на изумрудный покров беззвучно сминая сочную траву.
Мьён сорвалась с предплечья, но вопреки изначальному замыслу не взметнулась ввысь, наоборот зависая над землёй. Секундой позже нога хранительницы без жалости наступила на импровизированную подставку. Колено согнулось в суставе, мышцы напряглись. Взметнувшись вверх, хранительница сама сыграла роль Мьён пытаясь запрыгнуть на магическую подставку Ююко.
1d20: (13) = 13
1 — колено заболело, нога соскользнула. Хранительница растянулась плашмя в траве.
2-7 — колено заболело, но к моменту, когда нога прошлась волной электричества, будто от ущемлённого нерва, садовница уже находилась в воздухе.
8-15 — помня о равновесии и балансе ей удалось обойтись малой кровью. Да, нога побаливает, но мазь луняночки и её заботливые руки сделали своё дело.
16-20 — везение, стечение обстоятельств или юность. А скорее всё вместе. Внезапно открывшееся второе дыхание позволило мечнице птицей взмыть ввысь приземляясь рядом на возвышении с Ююко. Ноги, кажется, совершенно не болели.
* 2-я часть ниже.
Ни один из лепестков не попал в неё на этот раз. Понимание этого факта мало обрадует любую, когда куда более отчётливо слышится хруст собственного колена. Боль в связках голени дополнила приятную гамму ощущений.
«Тебя следовало назвать Опрометчивостью» — не мысль, но образ укололи хранительницу.
Она хотела показать, проявить себя. В итоге она едва не подвернула ногу. Дважды. Этого следовало бы стыдиться...не пари она сейчас в воздухе. Прыжок выдался долгим или же так сильно изменилось её восприятие? Садовница не знала. Всё словно замедлилось, розоволоска приближалась с каждой секундой, хранительница приготовилась к прыжку. В памяти всплыли обрывки слов, что она едва слышала из-за ветра. Ююко что-то говорила про...трусики? Она их видела? Если она их видела тогда, то что говорить о сейчас?! Смущение едва не стоило третьего шанса повредить лодыжку. Садовница вежливо отказалась от такого счастья выбрав менее экстремальное блюдо "боль в ступне на которую падаешь всем грузом тела".
Маленькая бледная ладонь аккуратно дотронулась розовых кудрей.
— Ты просила преодолеть препятствия, чтобы тебя достать? Эйри и я это сделали.
Хранительница проглотила холодную слюну, подбородок медленно наклонился, на губах нарисовалась слабая улыбка.
— Я возьму второй меч. — объявила она вытягивая зачем-то руку назад, когда короткий клинок находился впереди среди кроны волшебной вишни. — Пожалуйста, пойдём к Эйри.
Что-то знакомо-расстроенное втиснуло ей в руку длинный меч в ножнах. Обработанное древо обхватили пальцы и делая не самые твёрдые шаги, мечница направилась к вишне вытягивая из её кроны второй клинок. Сохраняя молчание, она побрела в сторону лучницы.
Бледная кожа теперь едва не светилась в лучах бьющего из-за спины светила, под глазами просматривались тёмные овалы. Хранительница брела и брела, её тело потеряло счёт времени. Было холодно словно она пересекала ледяную пустыню, но ум понимал, что это не больше, чем иллюзия. Достаточно прилечь на несколько минут. Достаточно вобрать откуда-то тепла. Откуда-то.
Глаза поискали подстилку. Белая материя ткани находилась вдалеке от основного фронта урагана, но ей определённо досталось. Спасло от превращения в воздушный парус её только вес наполненной едой корзины. Дойдя до ложа, хранительница почти не останавливалась разжала пальцы из звякнув которых упали оба оружия. Она брела дальше. Брела навстречу лунной дочери.
Её лицо ничего не выражало, взгляд оставался пустым.
И наконец фигура лучницы выросла перед ней во всём великолепии, во весь рост возвышаясь над маленькой мечницей. Это ничего не значило, это никогда не было помехой, разница в голову или две. Руки без спросы вытянулись вперёд. Возможно, у возлюбленной были свои планы, возможно, она хотела собрать стрелы, отдохнуть или провести время как-то иначе. У неё будет возможность.
Хранительница слишком долго не чувствовала того, о чём вся её сущность болезненно пела. Пришло время дать этой песни выход.
Пальцы сомкнулись замком за спиной членодевочки, лоб мечницы уткнулся возлюбленной в живот. Она ничего не говорила, ничего не делала, просто стояла. Сама эта близость вливала в неё новые силы. Отважная Эйри и игривая Ююко. Глубокий вздох и пальцы наконец двинулись вдоль спины лунянки гладя ту сквозь ткань. Именно это, а не какое-то физическое тепло ускорило наступления весны в её уставшем духе.
— Я люблю тебя. — фраза была банальна, не банальным был сакральный смысл.
Долгий вдох не отрывая лица от одежды возлюбленной. Хранительница наконец подняла взгляд ввысь.
— Ююко говорила о ещё одной тренировке, но если ты не хочешь, если пожелаешь отправиться в комплекс, я тебя понесу. Твоим ногам нужен отдых, а мне нужно чувствовать тебя под самым сердцем. Сейчас от меня мало иного толку и лучше всего будет, если я поправлю подстилку.
Хранительница разомкнула объятья разворачиваясь в сторону потрёпанного игрой ветра ложа.
Второй сигилл вспыхнул и ожидаемо погас разнесённый метким выстрелом лунной охотницы. Ююко отреагировала на это глубоким чувством внутреннего удовлетворения. Она знала, она не сомневалась в возлюбленной. У неё всегда всё получалось. Теперь Йому могла расслабиться и они вместе могли бы начать планировать дальнейшее времяпровождение. Возможно, это был бы отдых. Но может быть и продолжение тренировки. Всё зависело от запасов сил организма луняночки и хранительницы. А ещё от настроя, последнее играло особо важную роль.
Лицо розоволоски озарилось улыбкой, будто она только что попробовала вкусную сладкую еду, но мысли её были далеки от всякого рода вкусностей, которые принято есть. Она думала о другой вкусности и надежду вселяла реакция любимой на её ласки перед тем, как они разошлись по разным уголкам поляны начав запланированную тренировку.
«Хорошо, это было испытание силы и точности. Любимая его прошла, но есть ещё испытания концентрации! И где Йому?»
Этот вопрос был поднят весьма своевременно, как раз в тот момент, когда взмывшая вверх грациозная фигурка скрыла за своей спиной Солнце, аккуратно приземляясь рядом с ней на волшебной платформе. Прежде чем Ююко сориентировалась, ладонь девочки накрыла её кудри.
— Ччевой? — удивлённо спросила она моргая ресницами.
В глаза бросилась бледность и смущение хранительницы о причинах которых она не могла догадаться. Они же победили в состязании лепестков! Но хранительница не дала возможность ни спросить о этом, ни обнять, ни пощупать кожу. Ююко догадывалась, что мечница переутомилась и знала, что переутомилась и Эйри, хотя она из скромности могла и не соглашаться с этим. Засеменив за беловолоской, девушка взмахнула веером позади себя и розовый свет, как и сам постамент, осыпались пыльцой чистого сияния, сотни-тысячи пылинок исчезали одаривая уши мелодичным звоном.
— Вы молодцы, Эйринька и ты. А я наверное перестаралась с условиями. — она смутилась опуская голову. — Но всё позади, а вы получили опыт и уверенность в собственных умениях. Практика ведь хорошо дополняет и освежает знания?
Хранительница отбросила мечи. Ююко не стала останавливаться, чтобы их поправить. Ведь что с ними может случиться, ежели их хозяйка находится всего в пару шагов? А вот пропустить момент воссоединения с возлюбленными уж точно не хотелось. Йому прильнула к Эйри, а Ююко накрыла обеих девушек ладонями, приникая к ним немного сбоку.
— Я тоже очень рада ощутить это вновь. Какие-то пару минут порознь, а ощущаются будто... — она коснулась щеки Эйри губами.
Непонятная истома в сердце исчезла, она снова была спокойна, она была с семьёй.
— Надо было прекратить это сразу же. — призналась розоволоска — Глупая я.
Йому стало лучше и розоволоска надеялась, что любимые не очень сильно на неё злятся или обижаются. Она бывает рассеянной, но ей совсем не хотелось, чтобы собственная неуклюжесть плохо влияла на родных. Рука аккуратно погладила щёку Йому. Вторая ладонь дотронулась затылка звёздочки поднявшись по спине.
— Извините, если это показалось слишком. Я думаю, вы более чем заслужили отдых. Но если вы хотите ещё потренироваться, то я бы рекомендовала Йому перед этим немного полежать, а Эйричке выпить хотя бы соку. И может быть чего-нибудь съесть. Но я не настаиваю, вы лучше меня знаете чего бы вам хотелось.
Ююко продолжала гладить щёку и затылок любимых и от этих жестов, от этого вида не только её рука получала тепло, но и душа. Она улыбнулась, даря каждой возлюбленной лучезарную улыбку.
— Говоря о тренировке, то самая сложная часть уже позади. Потом я просто хотела подурачиться подразнив Эйри пока любимая бы целилась в ещё одну мою мишень. Она будет не совсем простой, хоть и будет стоять...неподвижно. Ну, в целом неподвижно. Не зря же я говорила, что чтобы её одолеть нужна недюжая концентрация. Йому тоже могла бы поспособствовать этому этапу, но отдых сейчас мне кажется более приоритетным занятием. Отдых вас обеих!
Лицо Ююко становилось с каждым мигов всё более решительным, даже розовые линии бровок сдвигались! Она подплыла к Эйрин протягивая руки к своему сокровищу. Розоволоска с грустью понимала, что не может нести сразу обеих девочек, но Йому может поднырнуть под ручку луняночки и шаг за шагом они дойдут к постели. Дойдут, поправят и присядут.
— Пойдёмте. — рубины глаз чуть не пронзают пространство решительностью добиться цели. Добиться, чтобы родные из-за желания быть сильнее не лишились отдыха. Девушке не хотелось юлить, она продолжала говорить то, что думала. — Вы сильные и я это прекрасно знаю. Вы сильные, а я нет. Поэтому я и прошу вас о двух важных для меня вещах. Первая: давайте пойдём отдохнуть хотя бы несколько минут на постельке. Я поправлю её, не переживайте. Ветер всего лишь помял ткань, он не унёс никуда нашу кровать на природе. И вторая...Эйричка, не стесняйся, обопрись о меня сильнее. Ты щадишь меня, но я тоже хочу приносить тебе облегчение!
Розоволоска приподняла голову заглядывая в красивое личико возлюбленной. Выражение решимости сменилось ласковым и она чувствовала как тонет в таких родных, близких зрачках. Ресницы приспустились выдавливая влагу к краям глаз. Именно это было её стихией. Именно этого она хотела всегда. Всегда приносить пользу, лелеять и помогать, заниматься домашними делами...дома или в походе. В тот момент она прекрасно понимала, что никакие достижения для неё не будт значить больше, чем одна искренняя улыбка на лицах любимых. Она понимала это и совершенно не стеснялась своего видения.
— Я люблю тебя, Эйри. И люблю тебя, Йому. Вы самые дорогие для меня люди.
Улыбка стала шире, Ююко закрыла глаза потянувшись по своему обыкновению к щёчке. Двойное удовольствие и её секрет о котором луняночка не догадывалась: она касалась мягкой щёчки, а вместе с тем, за счёт высокого роста луняночки, Ююко оказывалась как бы снизу, защищённая наклонённой головой возлюбленной. И таких секретов у неё было несколько!
Палка, такая тонкая и уязвимая, была в ее руках. Длинные крючковатые пальцы, сухие от обветривания кожи, сильно сжимали её. Она натянулась, будто струна, и Эйрин заинтересованно наклонила голову. Ее глаза ненадолго расширились, привыкшие к сухому воздуху, а зрачки плясали внутри них, ожидая видимого результата своих действий. Дерево хрустело и, возможно, уже могло покрыться щепками в месте соприкосновения с коленом. Или нога просто устала находиться в подвешенном состоянии, ожидая суровый вердикт высокой судии.
Вокруг еще штормило. Дувший сзади порыв ветра трепал за косу, просил бессловно перекинуть ту за плечо и больше не томиться натиранием спины волосками. Но, понемногу, скорость его переходила в крайне низкую и казалось, что волшебная буря достигла своего апогея. Причина была очевидная и зоркий глаз её подметил - сигиллы потеряли свое свечение и не могли служить источниками магии, как полагала девушка. Заклятие было снято и медленно, но верно мир возвращался в прежнее русло. Эйрин немного успокоилась, хоть и не была уверена, что в этом была её заслуга - ведь правила предполагали, что в одном месте ветра не плясали, а ставить такой пробел перед мишенью было бы слишком очевидно. Очевидно, как и мысль о том, что все получилось самостоятельно и стреле просто повезло оказаться в нужном ветряном течении.
Эйрин убрала колено, уперлась обеими ступнями о землю. Разжала пальцы и лук упал прямо перед ней на землю. Следом за ним она сняла колчан, который ни с того ни с сего стал стеснять её движения и мешал чувству покоя. Последнее, что она успела сделать, пока сила сильная не потревожила её тело 0 поднять свободные ладони, потереть ими лоб, разминая впадины на лбу и зарыться ими сзади в волосы на затылке. Зарыться, чтобы пальцы принялись расчесывать волосяные кутикулы и искать тонкие упругие нити, опору косы. В какое-то время членодева захотела распустить волосы - и у неё почти это получилось сделать.
— Йому, — тихо ответила она, как только её взяли в захват, такой неожиданный и приятный. Она остановила её на полуслове и предчувствие обмануло её, ожидая подобного сюрприза со спины. Тем не менее, любить глазами целительница могла и умела, поэтому, подцепив резинку пальцами, она дернула за неё. Стало немного больно, но невидимый взору обруч пал и волосы распутались белоснежной гривой. А опора красивой косе затерялась где-то на земле. Но это не было сейчас важно.
— Я люблю тебя, — ответила лунянка, не зная что добавить. В голове было предательски пусто, а интеллект отказался подбирать что-то красноречивое в столь важный момент. Когда весь мир замирает и просто ждет, когда кто-то насладиться друг другом. Врачевательница вытянула навстречу юному личику ладонь, изучила касанием щеку, потом полезла ниже и почесала хранительнице подбородок. Побаловав беловолоску некоторое время, Эйрин расслабила конечность и позволила первой приложить вторую щеку к ней, чтобы оказаться между тонким слоем одежды и её ладошкой. Как только движение головы предупредило, что надо что-то менять, травница спокойно убрала ладонь. Движением плеча она коснулась кого-то мягкого и приятно пахнущего, за что получила закономерный поцелуй в щечку.
— Простите меня, — сказала она, положив ладони на плечи мечницы. Ноги с готовностью подкосились, чуть согнулись и высокая девушка позволила себе опуститься вниз, на колени, чтобы срезать разницу в росте и обнять свою протеже в ответ, скрестив ненадолго руки за её шеей. Подбородок Эйрин коснулся её плеча, запах волос немного вскружил голову. Расставание далось и ей очень непросто, поэтому она задержалась немного и уже, при помощи Ююко вместе с Йому снова сделала над собой усилие и медленно встала. Зефирка не осталась в долгу — мягкие руки оплели и её, только за пояс. Не сильно, почти ненавязчиво — словно лунянка хотела отдохнуть с ей помощью.
— Ничего страшного, — тихо сказала она, словно опасаясь глаз и ушей вокруг них троих, — Ничего ты не глупая. Сильный ветер отрезвил меня и теперь спать совсем не хочется. Наверное...
Бросок взгляда на землю только подтвердил предположение о множестве кудряшек, смотрящих каждую в свою сторону.
— ...я совсем выгляжу помятой?
Улыбнувшись бледными губами, она наклонилась к шее Ююко и оставила там свою прозрачную метку в виде поцелуя.
— Тем не менее, то ли зрение меня подвело, но я вообще не видела, что было по ту сторону ветряной завесы. Вы продолжили упражняться? У меня были мишени, например, а у вас что?
Поток вопросов и любопытства нельзя было остановить, пока любимыми не была выдвинута идея отдохнуть. И идея хорошая - в ногах правды не было.
— Я тоже люблю тебя, Ююко, — она разжала пальцы, спустившееся привычно к ягодицам и скрестила руки за своей спиной. Ненадолго — чтобы потом опомниться и положить их на плечи любимых, выражая свою готовность к путешествию.
— Давайте найдем что-то мягкое для попы, посидим и поделимся впечатлениями. Или поухаживаем друг за другом. Особенно это касается вас — скажите, как вы себя чувствуете? Ничего не болит?
Сейчас был то самое время, когда у полевой аптечки мог быть звездный час.
— И я люблю тебе. — в голосе садовницы читается уверенность, но интонации несколько бесцветны из-за усталости.
Оцепенение понемногу покидало её тело, а холод потустороннего уступал привычной температуре тела. Хранительница подняла голову не разжимая объятий вглядываясь в лицо членодевочки. Та по своему обыкновению выглядела красиво и даже выбившиеся из под привычной укладки волосы придавали охотнице особый шарм. Будто бы любимая только вернулась с охоты или ловли какого-то редкого алхимического ингридиента. Зная о свойствах некоторых, мечница бы не удивилась, если бы их приходилось натурально отлавливать используя хитрость.
«Я слишком устала, а разум пытается затмить пустоту глупыми мыслями. Ты понимаешь это, не так ли?» — обратилась хранительница сама к себе. — «Это слишком очевидно, увы, это правда. Эйрин...»
Хранительница понимала, чувствовала, что любимая испытывает усталость ничуть не меньше её. Тогда почему она продолжает стоять вцепившись в длинновласую девушку, почему испытывает свою эгоистичную косность? Не пора ли сплести ладони и отправиться отдыхать хоть куда-нибудь?
Лицо хранительницы расслабилось, на тонких бледных губах заиграла улыбка, а заботливые руки играли на её лице неслышную, но очень приятную музыку. Серебренные ресницы как сами собою поспешили закрыться, пока хранительница зачарованная действиями пальцев лунянки стояла жмурясь от удовольствия. Лёгкая щекотка пробежала под подбородком заставив испытать тело приятное напряжение под лопатками. Девушка почти что встала на носочки, вовремя опомнившись. Такой приятный и душевный знак внимание. Неужели любимая довольна результатами, которые она показала? Или она просто радует её своей добротой? Йому не знала и в сущности ответ был не так уж важен, когда остаёшься плыть в реке неги даримой длинными пальцами, похожими на пальцы музыкантки.
Эти чувства, эти мысли, эти ассоциации. Мечница могла наслаждать любимой без слов, да те и не смогли бы сказать всего. И это было нормально...слова, обретая форму, обретают и тяжесть, падая на пути от одного сердца к другому.
«Поймалась!» — детская в своей неуместности мысль закрылась в подсознание хранительницы.
Её ладони аккуратно накрыли ладони членодевочки с обеих сторон, словно варежки. Хранительница лишь надеялась, что варежки достаточно тёплые и нежные. Стремясь дополнить, её губы вытянулись вперёд бережно коснувшись пальцев целительницы.
— Надеюсь, твои ручки не болят и на них не появилось новых царапин.
Поглаживающим движением хранительница убрала ладонь обнажая кисть членодевочки. На её место пришлась щека, прижимающаяся к белой нежной коже девичьей руки. Нежной и такой хрупкой.
— Мы смажем их кремом, когда примем ванну. Она не такая широкая, но довольно комфортная. Вы узнаете, что в комплексе не так уж и плохо.
Хранительница умолкла, девушка говорили между собой обмениваясь тёплыми словами. Вокруг бушевало знакомое буйство красок, разнообразие цветов, ароматов и форм в котором совершенно не угадывались следы совсем недавно прошедшего урагана, о котором сейчас напоминала разве что почти унесённая подстилка, прижатая тяжестью корзины с припасами.
«Удивительно, сколько всего может скрасить время. А ведь здесь всего пару минут назад разразился настоящий магический шторм. Ну и ладно.» — выбросила из головы непонятно откуда взявшуюся мысль хранительница.
Маленькие руки попытались обрести силу, помимо которой была важна и аккуратность.
— Я согласна, небольшой отдых не помешает нам всем. Подстилочка совсем недалеко, почему бы не пройтись к ней? А лук пуская полежит тут — ничего с ним не произойдёт. Ни ветра, ни — хранительница смотрит в синие небеса — дождя или тумана не ожидается, да и не такой это дорогой инструмент. По правде...мне были бы интересно разузнать о некоторых вещах, но это подождёт. А потом может быть ты даже сама поделишься со мной некоторыми из своих умений. А я постараюсь стать полезной, хотя бы в чём-то сумею пригодиться своей любви.
Ладони мечницы аккуратно отыскали талию лунарианки, а затем мягким замком сплелись спереди и сзади, поставив единственную задачу и единственную цель — не деть своей звёздочке ощутить дискомфорт.
— Пойдём? — мягко поинтересовалась она у девушек.
И когда утвердительный ответ был дан, мечница сделала первый шаг аккуратно переставляя ноги. Васильковые глаза бегали от травы к высокой девушке ежесекундно проверяя нет ли впереди опасных выемок, как и признаков дискомфорта на лице гениальной учёной.
— Ты не выглядишь помятой, любимая. Совсем нет. Расправленные волосы тебе идут так же, как и собранные в косу, ты ведь это и сама знаешь. Но небольшая расчёска может и сумеет найтись на дне корзинки....правда будет ли там зеркальце вопрос. Так что тебе придётся поверить нам на слово, что выглядишь ты отменно. — хранительница хихикнула и потёрлась щекой о бок блузки. Выровнявшись, садовница продолжила, пока их шаги неукоснительно приближали их к подстилке. — За завесой я пыталась уклоняться от лепестков, чьи небольшие вспышки мы все видели. А ещё мне даже удалось поразить одну. Вторая досталась тебе и ты очень сильно помогла мне, большое спасибо. Оказывается увернуться от целого ливня сакуры не так ужи просто, да, Ююко? А ещё я прыгнула и кажется колено немного болит. Но это уже прошло...почти.
Хранительница виновато улыбнулась прислушиваясь к ощущениям организма. Колено действительно почти не беспокоило, но необдуманная перегрузка отзывалась по бокам словно небольшими нажатиями. Будто в колене находились какие-то песчинки.
— Небольшой отдых и буду как новенькая. А как себя чувствуешь ты, Ююко? Представь, что Эйри захочет продолжить упражняться с луком?
Ладонь игриво погладила живот членодевочки. Тем временем, трио подошло к примятой ветром постели.
— Эйричка, Ююкочка... — обратилась к любимым садовница. — Постойте, пожалуйста, любимые, самую малость. Сейчас я поправлю подстилочку и мы сможем присесть и всё обсудить.
Потянувшись на носочках, фрейлина быстро нащупала ключицу членодевочки тыкаясь в неё губами. Звук поцелуя и улыбка тут же расцвела на губах хранительницы.
— Я постараюсь вас не задерживать, любимые.
Бережно убрав руки, хранительница направилась к белой ткань, которая по прежнему отдалённо напоминала парус, разве что теперь сложенный. Ничего, это поправимо, нужно только хорошенечко постараться.
Садовница аккуратно начинает монотонные, но необходимые действия, разворачивая ткань. На себя, затем уголочки, складка за складкой постель приобретает более подобающие красивым девушкам, которые наверняка ожидают от неё чего-то такого, черты. Если им понравится, если понравится Эйриньке, она сможет не просто сесть, но даже прилечь рядышком. И может быть любимая даст ей свою обнять руку. Всего на немного, на пару минут полежать и закрыть глаза.
Ласковая улыбка появилась на лице мечницы, лицо немного порозовело, а неуёмное воображение уже рисовало, как она укладывается на бок тыкаясь в лицо Эйри, пока та беседуют о чём-то с Ююко.
«Хотя может быть любимая решит порадовать погладив по волосам. Оххх...кажется я снова витаю в облачках!»
Фрейлина оглянулась пытаясь понять не сильно ли она задержала девушек, чей комфорт был для неё так важен. Может быть она управлялась не так уж и долго? Умудрённая недавним опытом, садовница перенесла усилия на другую ногу. Зелёное платьице метнулось вслед за распрямляющейся девушкой прижимаясь к белым колготкам. Она спешила к любимым и это было прекрасно.
— Кажется, всё...— она развернулась вполоборота указывая протянутой ладонью на восстановленное ложе — Ветер не потрепал припасов, а разгладить ткань вовсе не сложно. Не хотите присесть, любимые?
Руки розоволоски зафиксировали себя на поясе травницы, смыкаясь вокруг драгоценного тела мягкими опорами. Ююко вновь потянулась головой на этот раз оставляя поцелуй в месте, где ткань уступает коже, обнажая молочно белый естественный покров.
— За что ты извиняешься, любимая? — поинтересовалась она. — И я рада это слышать, что наша практика действительно сумела тебя немного взбодрить. Я думала, она скорее вымотает вас, изнурит. А ведь столько ещё можно попробовать, столько сделать.
Плечи Ююко с готовностью повернулись за корпусом, предоставляя большей видимости двух девушек рядом. Те прижимались друг к другу, а она и не думала мешать такому выражению накопившихся чувств. Наконец, когда к ней обратились Ююко продолжила.
— Ветер немного растрепал волосы, а ты, я вижу, избавилась от сковывающей их заколки. Но и такой свободный стиль тебе к лицу! А если волнуешься о единичных выбившихся из под гривы волосках, твоя Ююко с огромным удовольствием поухаживает за твоей причёской, любимая.
Ююко наклонила голову принимая поцелуй возлюбленной. Тот, как и прежде, как и в более спокойной обстановке, отозвался ощущением волнующих мурашек и перехватывающего дыхания. Она даже вытянула шею позволяя губам возлюбленной творить свою магию дотрагиваясь к одному из самых уязвимых участков организма. Всё её тело словно пронизывали тоненькие серебренные нити по которым в один момент пустили электричество. Всего один поцелуй, подобранный в такой момент, в такой манер был способен поразить самое сердце. Сквозь участившееся дыхание Ююко улыбнулась.
— Мне всегда это нравилось в тебе, как точно ты умеешь подобрать ключик к моему сердцу, любимая. Знаешь, такие поцелуи заставляют чувствовать себя уязвимой и вместе с тем буквально бросают в твои объятья. Это хорошее чувство и я рада, что ты такая умелая.
Она немного опомнилась, мечтательная улыбка наполненная любовной неги стала слабее, её место заняло доброжелательное выражение. Ююко с удивлением обнаружила, как её рука в незамысловатом пассе оставила талию лунарианки и теперь поглаживает собственную кожу на вырезе кимоно.
— Вот ведь... — она мягко улыбнулась самой себе, поспешно добавляя — Я замечталась и почти что перестала замечать окружающее, очень рассеянная я у вас.
Наверное, она всегда была такой, а потому добавлять слово "стала" Ююко не решилась. Эйри и Йому прекрасно знали о её недостатках, скрывать подобное от родных не имело смысла. Оплошность была исправлена и рука с неспешной пунктуальностью легла обратно на талию членодевочки спереди.
— Эйри и Йому, если вы готовы, готова и я. — произнесла розоволоска.
Она гадала: не стала ли причиной некоторой задержки, их трио уже давно могло бы отправиться к постели. Да разве это важно? Ладонь аккуратно скользнула к животу членодевочки и распластавшись накрыла упругую область пупка, подтянутость которой не скрывала даже одежда. Не скрывала и исходящего от тела возлюбленной тепла. И того замечательного сплава мягкого тела и упругости. Мысли, которые можно было охарактеризовать как неприличные понемногу просачивались в укрытую розовыми кудрями голову с той уверенностью, что и вода находит себе путь сквозь песчаник. В руках Ююко не было зеркала, но она могла поклясться, что её щеки немного порозовели и прежде чем те примут пунцовую раскраску, особенно хорошо заметную на бледной коже, она постаралась немного отвлечься.
— Да, Йому. — вцепилась она в возможность немного сменить тему.
Её рука скользнула вперёд нащупывая ладонь девочки и потрепав ту она сосредоточилась.
— Я пыталась дать вам несколько советов, но вы не услышали. Сейчас я понимаю насколько глупо пытаться перекричать бушующий ветер, но тогда...ох мне это показалось довольно неплохой затеей. Уверена, вы почти ничего не услышали из того, что я сказала.
Ююко вновь улыбнулась.
— Моя тренировка состояла из нескольких взмахов веером, так что я почти не утомилась, чего уверенна не сказать про вас. Это довольно простое волшебство, сотворённое к тому же наспех. Что довольно очевидно, раз победа над одним сигиллом запустила цепную реакцию. Это как...шить сеть. На вид конструкция выглядит плотной, но стоит одному участку порваться и всё рассыпется. Так что я почти настаиваю, чтобы вы позволили мне немного поухаживать за вами. Уж что-что, а причесть Эйрин мне тоже очень-очень хочется. — Ююко скромно улыбнулась быстро отводя смущённый взгляд. В нос ударил воображаемый аромат лаванды, а в воспоминания ровная спина любимой, чью нежную кожу она ласкает руками.
Ладонь тут же отреагировала мягко поглаживая живот возлюбленной, взгляд стал мягче хотя перед собой она видела сейчас не лица возлюбленных, но зелёный ковёр травы.
— Хорошо, Йому, мы подождём. Пожалуйста, будь осторожна, милая. И помни о своём коленке. Ты ведь хочешь радовать Эйри красивыми чулочками, а не повязкой или компрессом. — Ююко вздохнула — ну неужели вон тот трюк был так уж необходим? Конечно же был, ты просто не смогла бы не подвести красивую ноту даже такой ценой.
Хранительница решила исполнить то, о чём говорила со всей серьёзностью и вскоре белый парус затрепетал в небольших ладонях. Ююко же тем временем обернулась к возлюбленной, делая шажок, чтобы оказаться перед Эйри. Ладони мягко увили талию любимой и опустились немного вниз, будто они всерьёз готовились к танцу, ведущаю роль в котором предназначалась высокой девушке.
— Так хорошо. — тихо сказала Ююко. — Сейчас Йому управится и мы сможем наконец-то присесть, перевести дыхание, вы сможете поделиться своими пожеланиями, а я своими. Но пока мне бы хотелось...
Ююко заглянула в глаза возлюбленной и стоило их зрачкам встретиться, как ресницы розоволоски распахнулись шире, а тело ощутило будто теряет контроль. Что возлюбленная бы захотела, она постаралась исполнить, если только негнущиеся ноги и загипнотизированное состояние не были этому значимой помехой. Девушка робко улыбнулась будто выспрашивая позволения, её руки на бёдра Эйрин немного напряглись. Запрокинув голову она встала на носочки потянувшись к губкам возлюбленной.
Робкой касание к ласковым ниточкам, Ююко не пытается настаивать, не пытается проявлять инициативу. Для неё даже обменяться с любимой теплом дыхания было бы счастьем. Губы ищуще ткнули, мягко приоткрылись ожидая решения Эйри...
— Умница. — отводя взгляд произносит розоволоска — Ты справилась замечательно, Йому, и теперь наша постелька снова похожа на саму себя. Глупая я, совершенно не подумала о такой вещи, что ветер бывает не очень аккуратным помощником.
Бережно взяв Эйри за талию, Ююко снова оказывается на своём месте не препятствуя Йому занять своё. Они готовы сделать несколько финальных шагов, которые принесут их к месту отдыха. А там кто знает? Может быть немного передохнув они вновь попытаются улучшить свои результаты? Или захотят сменить обстановку? В спешке не было нужды и в удобном им ритме девушки достигли уже подготовленного места отдыха, когда Ююко вновь обратилась к хранительнице.
— Пожалуйста, помоги нам с Эйри присесть.
Скользнув чуть в сторону, розоволоска притронулась к рукам возлюбленной: она будет придерживать и, а хранительница талию. Возможно, это снизит нагрузку на больную ногу, а вместе с этим и дискомфорт.
— Вы, наверне, захотите осмотреть ножки друг другу? Если я чем-то смогу помочь, то пожалуйста только скажите.
— Пойдём, — подтвердила негромким голосом свою готовность Эйрин и вытянула свою левую ногу вслед за мечницей, готовая сделать второй шаг из троицы. Раненая конечность уже почти свыклась к тому, чтобы ступать первой из пары. Кожица за бинтом начала чесаться, выдавая наличие сухой корочки на месте ранения, нанесенного самой себе. Но желание почухать конечность было ложным, обманчивым и обещало только больше проблем, стоило бы Эйрин подчиниться так легко своей воле. Поэтому она постаралась игнорировать подобный позыв и сосредоточилась на работе ног, синхронизируясь с движениями Йому и Ююко. Её радости шли не спеша, позволяя быстро войти с ними в один темп.
— Да? — любопытство дало о себе знать, а чувство легкого груза на белоснежной гриве не давало успокоиться. Если на их пути и была тень, то Эйрин упорно игнорировала её, рассматривая глазами их окончательный пункт назначения, — А мне кажется, что я лохматая такая, что без расчески просто не обойтись. Может быть, у нас есть где-то зеркало? Мы его брали, да? Если есть, то я могла бы развеять свои страхи — сейчас или уже потом, когда вся необходимая работа будет сделана и я буду сама собой.
Поток мыслей неожиданно наткнулся на осязаемую дамбу и застопорился. Приятные ощущения создали пальцы принцессы, которая не упустила возможность немного пошалить, пока обе руки целительницы были заняты опорой. Стало немного щекотно и улыбка сама-собой проснулась на лице девушки.
— Какая же ты шалунья! Ничего-ничего, сейчас мы присядем, и я сполна займусь вашим самочувствием. — несмотря на розовое лицо зефирки, что шло под стать её кудряшек, Эйрин не находила в них ничего забавного — пальцы продолжали раздражать слабые её места, создавая подобие щекотки. Ей было не настолько приятно, чтобы плакать от смеха, но тело слабо дрожало и незастегнутая до конца одежда стала немаленькой такой уязвимостью. О чем-то подобном может жалеть и охотник, что не взял с собой стрелы, но вооружился луком.
— Вот оно как... — Воображение нарисовало довольно подробную картинку танцующей с клинками Йому и где-нибудь Ююко, которая размахивала веером за углом в стороне, оставаясь для них невидимой. Окружал ли её ветер или это было маскировочное заклинание — она не вдавалась в подробности. Это выглядело хотя бы логичнее, если бы красавица спряталась за сенью деревьев и творила бы там чудеса, что, конечно, было не так, — ...тогда мы работали вместе для единой цели. Признаюсь, опасность казалась достаточно реальной и, может, со скоростью и ревом ветра получилось слишком хорошо, но это приятно знать. Знать то, что все молодцы и в особенности то, что я не потеряла сноровку. Только вот... — она сделала паузу, — вот не чудится мне, что я порвала тот самый участок. Скорее то, что мне просто чертовски повезло и стрела сама нашла путь в мишень. Вокруг все было слишком реальным, чтобы найти какое-нибудь слабое место. Окно. Промежуток, когда можно уверенно выстрелить в цель.
Теперь касание ладони снова заставило Эйрин глупо улыбнуться. Ага, девочка наблюдательная и явно заметила, куда там Ююко пальцами лазила...
— Конечно, Йому, мы подождем. — подтвердила беловолоска идею принцессы. Вдвоем можно было сесть, но непомерная тяжесть и дискомфорт — это последнее, что хотела доставить доктор своим риском. Комментировать свои опасения она не спешила — навряд ли юная акробатка была бы рада двойной дозе легкого, но справедливого с их стороны беспокойства. Она еще успеет внести свою лепту — как только придет время осмотра последствий трюка.
Любимая тем временем возможности не теряла и все же предложила немного отдохнуть и воспользоваться её помощью. Но не как опоры, а просто немного постоять, скрестив ладони за её телом. Эйрин без тени сомнения подчинилась этому зову и приподняла руки, чтобы занять свободное место вокруг шеи принцессы. Легкий поцелуй словно был знаком благодарности за то, что она просто последовала своему желанию. Членодева не сопротивлялась и наклонила слегка голову, чтобы насладиться небольшой паузой. Если розоволоска чувствовала себя неуютно, то надо было напомнить, что она нужна здесь. Если мечница действительно помогла ей, то нужно было выразить свою благодарность тоже.
— Спасибо. Не переживай — зато теперь спать не хочется и чувствую себя бодрой. Главное — только не простудиться.
1d10: (7) = 7
1- и как назло травница громко чихнула и едва успела отвернуть голову.
Йому быстро сделала то, что необходимо и теперь сидушка радовала взор. При помощи двух любимых Эйрин не менее, а даже более осторожно опустилась на неё, пока попа не встретилась с мягкой тканью. Согнув ноги, она приблизила их к себе и приглашающе похлопала рукой рядом с собой.
— Садитесь, милые. Йому, присядь рядом, я осмотрю твою ногу...
Как только все оказались на своих местах, врачевательница положила подушечки пальцев вокруг больного места. Прямо через чулок она начала массаж — сначала мягко, а потом вдавливая их сильнее вокруг кости. Губы шевелись слабо, словно девушка тихо-тихо что-то пела или шептала заклинание, но никаких звуков слышно не было. Через где-то минуту она она открыла рот шире и добавила:
— Скажешь мне, если чувствуешь боль или что-то, неприятное. Нет, что я несу... Просто скажи мне, что сейчас чувствуешь и приятно тебе или нет. Я надеюсь, что не придется расставаться с чулком, но все зависит от серьезности ушиба. Очень хотелось бы, чтобы инцидент не повлиял на текущее лечение.
Девушка прикладывала все усилия, чтобы её движения создавали поменьше дискомфорта. Она двинулась ближе, встала на четвереньки и, сморщив лицо на мгновение от укуса боли, продолжала свою работу.*
— Да? — любопытство дало о себе знать, а чувство легкого груза на белоснежной гриве не давало успокоиться. Если на их пути и была тень, то Эйрин упорно игнорировала её, рассматривая глазами их окончательный пункт назначения, — А мне кажется, что я лохматая такая, что без расчески просто не обойтись. Может быть, у нас есть где-то зеркало? Мы его брали, да? Если есть, то я могла бы развеять свои страхи — сейчас или уже потом, когда вся необходимая работа будет сделана и я буду сама собой.
Поток мыслей неожиданно наткнулся на осязаемую дамбу и застопорился. Приятные ощущения создали пальцы принцессы, которая не упустила возможность немного пошалить, пока обе руки целительницы были заняты опорой. Стало немного щекотно и улыбка сама-собой проснулась на лице девушки.
— Какая же ты шалунья! Ничего-ничего, сейчас мы присядем, и я сполна займусь вашим самочувствием. — несмотря на розовое лицо зефирки, что шло под стать её кудряшек, Эйрин не находила в них ничего забавного — пальцы продолжали раздражать слабые её места, создавая подобие щекотки. Ей было не настолько приятно, чтобы плакать от смеха, но тело слабо дрожало и незастегнутая до конца одежда стала немаленькой такой уязвимостью. О чем-то подобном может жалеть и охотник, что не взял с собой стрелы, но вооружился луком.
— Вот оно как... — Воображение нарисовало довольно подробную картинку танцующей с клинками Йому и где-нибудь Ююко, которая размахивала веером за углом в стороне, оставаясь для них невидимой. Окружал ли её ветер или это было маскировочное заклинание — она не вдавалась в подробности. Это выглядело хотя бы логичнее, если бы красавица спряталась за сенью деревьев и творила бы там чудеса, что, конечно, было не так, — ...тогда мы работали вместе для единой цели. Признаюсь, опасность казалась достаточно реальной и, может, со скоростью и ревом ветра получилось слишком хорошо, но это приятно знать. Знать то, что все молодцы и в особенности то, что я не потеряла сноровку. Только вот... — она сделала паузу, — вот не чудится мне, что я порвала тот самый участок. Скорее то, что мне просто чертовски повезло и стрела сама нашла путь в мишень. Вокруг все было слишком реальным, чтобы найти какое-нибудь слабое место. Окно. Промежуток, когда можно уверенно выстрелить в цель.
Теперь касание ладони снова заставило Эйрин глупо улыбнуться. Ага, девочка наблюдательная и явно заметила, куда там Ююко пальцами лазила...
— Конечно, Йому, мы подождем. — подтвердила беловолоска идею принцессы. Вдвоем можно было сесть, но непомерная тяжесть и дискомфорт — это последнее, что хотела доставить доктор своим риском. Комментировать свои опасения она не спешила — навряд ли юная акробатка была бы рада двойной дозе легкого, но справедливого с их стороны беспокойства. Она еще успеет внести свою лепту — как только придет время осмотра последствий трюка.
Любимая тем временем возможности не теряла и все же предложила немного отдохнуть и воспользоваться её помощью. Но не как опоры, а просто немного постоять, скрестив ладони за её телом. Эйрин без тени сомнения подчинилась этому зову и приподняла руки, чтобы занять свободное место вокруг шеи принцессы. Легкий поцелуй словно был знаком благодарности за то, что она просто последовала своему желанию. Членодева не сопротивлялась и наклонила слегка голову, чтобы насладиться небольшой паузой. Если розоволоска чувствовала себя неуютно, то надо было напомнить, что она нужна здесь. Если мечница действительно помогла ей, то нужно было выразить свою благодарность тоже.
— Спасибо. Не переживай — зато теперь спать не хочется и чувствую себя бодрой. Главное — только не простудиться.
1d10: (7) = 7
1- и как назло травница громко чихнула и едва успела отвернуть голову.
Йому быстро сделала то, что необходимо и теперь сидушка радовала взор. При помощи двух любимых Эйрин не менее, а даже более осторожно опустилась на неё, пока попа не встретилась с мягкой тканью. Согнув ноги, она приблизила их к себе и приглашающе похлопала рукой рядом с собой.
— Садитесь, милые. Йому, присядь рядом, я осмотрю твою ногу...
Как только все оказались на своих местах, врачевательница положила подушечки пальцев вокруг больного места. Прямо через чулок она начала массаж — сначала мягко, а потом вдавливая их сильнее вокруг кости. Губы шевелись слабо, словно девушка тихо-тихо что-то пела или шептала заклинание, но никаких звуков слышно не было. Через где-то минуту она она открыла рот шире и добавила:
— Скажешь мне, если чувствуешь боль или что-то, неприятное. Нет, что я несу... Просто скажи мне, что сейчас чувствуешь и приятно тебе или нет. Я надеюсь, что не придется расставаться с чулком, но все зависит от серьезности ушиба. Очень хотелось бы, чтобы инцидент не повлиял на текущее лечение.
Девушка прикладывала все усилия, чтобы её движения создавали поменьше дискомфорта. Она двинулась ближе, встала на четвереньки и, сморщив лицо на мгновение от укуса боли, продолжала свою работу.*
Уголок губ нервно дёрнулся и фрейлина опустила глаза, скользнув ними вдоль лазурного шёлка кимоно и светлых тонов одежды лунной возлюбленной. Ладони привычно сцепились пальцами, образуя подобие перевёрнутого домика, а посыпанные снегом ресницы сапфировых глаз надвинулись ниже. Спина немного согнулась, демонстрируя вежливый поклон, укрытые в туфельки ступни стали друг рядышком с другом.
— Мне не хотелось доставить вам ненужных хлопот, любимые. Наоборот, хотелось порадовать необычным трюком...но теперь вижу, что вот переоценила свои силы и причинила хлопоты на ровном месте. Извините...
Правая кисть плавно разомкнула связь со своей напарницей поднимаясь к лицу хранительницы, чтобы остановиться на уровне носа и глаз, куда доходила серебренная чёлка. Девушка слабо улыбнулась и подняла глаза надеясь увидеть более снисходительный вид у взрослых девушек.
Не меняя позы, она скосила глаза вбок проверяя не смялся белый парус подстилки, после чего медленно обвела ним девушек напротив.
— Давайте присядем? — Йому повторила вопрос вытягивая руки навстречу членодевочке. — Пожалуйста, обопрись на меня тоже, хорошо?
Некоторый дискомфорт вызванный внезапностью рывка хранительница всё же ощущала, не считая его, впрочем, достаточным основанием для тревоги кого-либо. Должно быть обычное растяжение или, что вероятнее, дала о себе знать прежняя обработанная гематома нанесённая по неосторожности.
Аккуратно ступая по зелёному покрову, садовница незаметно прислонила голову к боку Эйрин: что же, она пыталась показать себя с лучшей стороны и это не то, что бы удалось. А Ююко пожурила её, как чуть ли не безрассудного ребёнка, что было справедливо, но от этого не менее обидно. Если продолжать мыслить в этом направлении, то захочется прикусить себе фалангу пальцев или потребовать от Эйри гладить себя по голове. Или забить каприз ощущением чего-то вкусного, но рядом с ними ничего такого не было, а вид хранительницы запивающей стресс половиной бутылки сока вызовет вполне обоснованные вопросы.
— Пожалуйста, аккуратнее. — торопливо попросила хранительница придерживая предплечья любимой.
Отведя руку назад, девушка сбросила нажатием указательного пальца на подошву туфелек, а избавившись от второго наступила на подстилку одетыми в колготы ступнями. Тройные усилия не пропали даром и каждая из девушек вскоре присела на широкую белую ткань готовая к дальнейшему времяпровождению.
— Кажется, я действительно немного устала. — хранительница накрыла обе щеки подушечками пальцев, улыбаясь она смотрела перед собой. — Вот ведь, не думала, что это так отразится на желании делать что-то. А в итоге хочется просто немного отдохнуть...Что?
Хранительница раскрыла глаза немного шире сверкнув голубыми радужками. Тонкие губы приоткрытого рта вытянулись в ласковую слабую улыбку, маленькая ладонь дотронулась бедра целительницы внешней стороной.
— Ты хочешь осмотреть мою ногу? Я правда думала, тебе захочется немного передохнуть и подышать воздухом. Стойки с луком и концентрация занимают так много сил, ведь так? — Йому беззаботно подтянула колени к телу продолжая сидеть. Её правая ладонь накрыла щёку оставляя видимыми только глаза, чьи очертания казались удлинёнными из-за лёгкого расслабленного прищура. — Конечно хочешь, я же поступила безрассудно и ты волнуешься.
Йому вздохнула возвращая скользящий вдоль коленей взгляд, пока тот не упёрся в скрытые за носочками белых чулков пальцы. Хранительница согнула их будто подул прохладный ветер пробирая тело ознобом.
— Немного даже волнуюсь не будете ли вы ругаться и отчитывать меня, если обнаружится что-то... — нос садовницы ткнулся в сведённые колени.
Палец беззаботно нарисовал завитушку на одной из колгот и приняв неизбежность осмотра, хранительница выпрямила спину. Придерживая одной рукой волосы, другую девушка завела за спину контролируя своё приземление на подстилку. Не очень быстро, не очень медленно, разве что под конец пришлось немного ускориться, из-за чего юбочка задралась чуть вверх, открывая часть бедра и простые белые трусики.
— Я готова... — садовница слегка покачала согнутыми коленями.
Чтобы не мешать возлюбленной, хранительница уложила обе руки на грудь полусогнув пальцы, так, что те образовывали сердечко, но через непродолжительное время одна из рук нашла себя в белых прядях.
— Если нужно, я могу снять чулочек... — негромко ответила хранительница поглаживая щёку.
Маленькое тело напряглось и вытянулось стрункой немного выгибаясь, садовница тихонько хихикнула.
— Прости, немного щекотно было и больше ничего. — в глазах блеснули огонёк смеха, который раньше был на губах — Может быть повернуться немного...
Хранительница аккуратно качнулась туловищем, вильнув бедром и частью ноги над чулками.
— Чувствую ли я что-то необычное? — лицо мечницы выразило сосредоточенность — Ну, мне нравится ощущать твою ладонь на колене, от неё исходит тепло. А ещё...
Хранительница мягко прикрыла глаза, пока Эйри аккуратно продолжает прожимать знакомые ей по длительной медицинской практике участки тела.
— Мне кажется, что...
1d20: (1) = 1
2-9 — нога немного побаливает, если надавливать чуть сбоку, ну...на сам сустав, но ничего страшного. Всё же твоя мазь оказалась очень эффективной, хотя и прохладной! — хранительница улыбается.
11-20 — я ничего не ощущаю. Да и тогда чувство рези возникало в моменты нагрузки. Может быть ничего страшного? — ожидая опровержение своих слов или справедливых упрёков в неосторожности, хранительница немного вжимает голову в постель, поднося к лицу обе согнутые в фалангах расслабленные ладони.
— Спасибо за то, что беспокоитесь обо мне, Эйри, Ююко. Неаккуратная я и, наверное, одежда совсем растрепалась, а самой не видно ничего. — догадка пронизала мысли хранительницы и она смущённо принялась перебирать руками по блузке пытаясь поправить складки.
Сделать это не имея зеркала было довольно проблематично, ведь оставалось полагаться только на ощущения, да на то, что удалось ощупать. Полусогнутый палец накрыл тонкие губы и хранительница прикрыла на несколько секунд прикрыла глаза. Затем два синих огонька вспыхнули, когда к ним пришла идея.
— Любимая Эйри, ты ведь тоже устала и наверное твою ножку тоже нужно осмотреть или хотя бы сделать массах. — смутившись, хранительница скользнула носом в ладонь — Как жаль, что я даже не знаю можно ли тебе уже принимать ванну вместо быстрого душа.
Без позволения любимых, хранительница не хотела действовать не зная закончена ли процедура.
1 — целительница ойкает, боль действительно ощущается. Не очень сильная, скорее она удивлена самим наличием рези. О чём она спешит сообщить любимой.
Видя смущённую реакцию маленькой хранительницы, Ююко вздыхает. Её рука придерживает возлюбленную за талию, но вторая кисть тянется к серебренной голове мягко накрывая её. Найдя себя в мягких ухоженных волосах, она раскрывается аккуратно поглаживая кожу, стараясь не тревожить уложенную причёску.
— Ты ведь понимаешь, что любимые не могут не волноваться за тебя, Йому. Ни лавандочка, ни я... Это было бы попросту противоестественно. Я не ругаю тебя и не думаю, что Эйричка так уж злится. Мы беспокоимся. Но наши беспокойства можно унять, если ты окажешь содействие Эйри в осмотре колена, а я тем временем сумела бы поискать гребешок и зеркало. Но даже если его не будет, мы сможем справиться с твоей чудесной гривой, правда?
Ююко звонко рассмеялась поворачиваясь к длинновласке. Теперь уже обе её руки сомкнулись вокруг талии членодевочки, а сердце звонко пело, радуясь близкому теплу и осязаемости возлюбленной. Было бы прекрасно вот так сомкнуть ладони и беззаботно закружиться среди высокой травы под пение птиц, а затем упасть на подстилку будучи запыхавшимися и довольными. Но даже так близость лавандового аромата заставляла сердце розововласки биться куда быстрее обычного. Она с любовью посмотрела на Эйрин, перевела взгляд на Йому.
— Давайте! — задорно согласилась она. — Будет чудесно снова ощутить место отдыха под собой!
Ладони бережно придерживали членодевочку, пока любимые сообща переносили вес с ноги на ногу и придерживая друг дружку занимали своё место на импровизированной постели. Эйри ожидаемо оказалась посредине, имея одинаково лёгкий доступ к любой из них, маленькая хранительница уселась слева, а Ююко, поправляя кимоно, села на колени справа.
— Кажется, пришло время узнать, что у нас в корзиночке? — весело спросила розоволоска.
Она наклоняется, чтобы дотянуться к корзине и поднимая её качает головой: Ююко находит плетёнку немного увесистой, а может её руки недостаточно сильны для таких вещей, ведь Йому и Эйри наверняка будут против физических нагрузок. После непродолжительных поисков розоволоска отвлекается спеша сообщить то, что ей удалось отыскать.
— Я нашла его — гребешок. — Ююко показывает деревянный гребень со специально скруглёнными и затупленными зубцами. На его широкой поверхности нарисованы побеги каких-то растений, а сам он покрыт лаком. — Но вот зеркальце пока не могу отыскать...
Тихое ойканье Йому прерывает её речь и розововласка обеспокоенно заглядывает за плечо Эйри.
— Ты всё-таки повредила ножку, да? Не очень больно? — волнение немного стихает, когда она вспоминает, что хранительница без проблем шла с ними в одном ритме — Наверное, просто ещё не зажившая область на которую обычно нет нагрузки дала о себе знать? Нужно было слушаться тебе Эйри и не слишком сильно испытывать раненную конечность. Предписания любимая даёт ведь не из желания тебя ограничить. Ты же видишь насколько мне стало лучше, а я всего лишь исправно пью снадобья!
Беспокойство хоть и притупилось, но никуда не делось. Проблемы с ногой Йому были известны, но любимая луняночка тоже нуждалась в ничуть не меньшем уходе. Ююко вспомнила, как травница сказала, что ветер и исходящая от него угроза казались ей более, чем реальными, как и слова о том, что членодевочка запросто могла простыть. В задумчивости девушка накрутила розовую кудряшку на указательный палец поглядывая то на Йому, то на Эйри.
— Любимая? — обратилась она к луняночке спуская накрученную спиральку с пальца. — Как наша непоседа? Если всё более менее неплохо, я предложила бы тебе сесть ровно на несколько секунд, чтобы я могла сесть сзади. И тогда ты опёрлась бы о мою грудь расслабив мышцы, пока гребешок бы делал своё дело над твоими волосами. Кстати, здесь есть ещё довольно много еды и питья, которую можно было бы употребить.
Указательный палец сделал задорный росчерк по воздуху от луняночки к корзинке.
— И это всё ждёт только своего времени быть употреблённым во время беседы.
Розоволоска понимает, волнуется сейчас не только она, но и сама Эйри, а Йому, возможно, уже напридумала себе что на неё обидятся за происшествие. Ситуация требовала некоторых действий и Ююко аккуратно настолько, чтобы не отвлекать возлюбленную потянулась к спине луняночки, мягко накрывая ладонью ткань одежды возлюбленной. Кисть двинулась ниже массируя позвоночник и выбирая то одно, то другое направление, чтобы накрыть и аккуратно погладить бугорки двигающихся от движений красивых рук лопаток.
— Я не то, что бы разбиралась в тонкостях, но мне кажется, что неплохим выходом станет, если Йому немного отдохнёт просто побыв рядом с нами. А когда организм немного остынет и придёт в норму, она сможет решить хочется ли ей продолжить тренировку. Пока же она смогла бы действительно порадовать тебя массажем! Как и я...
Боль. Эйрин сморщила лицо, прикрыла на секунду глаза. Электрический разряд прошел по её телу, войдя через предплечье. Быстро, как юркая серая мышка в погоне за сыром, он пронесся по нервной системе и суставам — сначала в плечо, потом по животу и вышел где-то в районе бедра, оставив за собой желание снова почесать больное место. Проказа не продлилась дольше секунды, но самочувствие...
1d20: (4) = 4
1 — резко ухудшилось и Эйрин никогда не чувствовала такой усталости. Тяжелое дыхание и капельки пота, стекающие со лба, было не остановить.
2-10 — стало немного не по себе, ладони предательски задрожали. Прикусив губу, доктор взяла себя в руки и прекратила тремор силой воли.
11-19 — почти не изменилось, только привкус соленого дразнил язык. Возможно, она просто заставила себя ощутить толику боли хранительницы.
20 — немного улучшилось. Или ей показалось? Тем не менее, она была уверена в том, с чем имеет дело и могла поставить почти точный анализ. Осталось только правильно его преподнести.
— Оххх... — вымолвила членодева как раз посредине фразы Йому. Конечно, в планы высокой девушки не входило перебивать её или затыкать своим стоном, но удержать в себе эмоцию она не смогла. Только бы её лицо не было слишком уж кислым, а глазки любимых — чересчур любопытными, чтобы успеть запечатлеть горький, будто забродившее вино, момент слабости.
— Ну что я могу сказать. — Эйрин трахнула головой бодрящим движением и обернулась так, чтобы обе любимые могли воспринять её диагноз, —
1d20: (16) = 16
1-2 — все очень серьезно. Можно сказать, что весь прогресс мы потеряли и вернулись на самый старт. Прости, Йому, без фиксирующей повязки тут не обойтись и о прыжках придется пока что забыть. Пока так.
3-10 — область колена чрезмерно чувствительная. Скорее всего, что связки перетерпели чрезмерную нагрузку. Ююко, не знаю, что за тренировка нас ждет впереди, но я очень прошу сделать так, чтобы наша любимая не делала больше высоких кульбитов.
11-18 — все не так плохо, как мне изначально подумалось. Небольшое растяжение, не больше. Надо будет смазать кремом и в следующий раз стараться не так высоко прыгать. Йому, солнышко, скажи честно — тебе не повезло приземлиться на больную ножку?
19-20 — нам повезло. Или организм Йому действительно крепкий, как грецкий орешек. Ничего серьезного — конечность просто перенапряглась, а защитное напряжение мышц и даже спазм не позволили проблеме... как вам сказать то попроще... усугубиться. Так что сидим и отдыхаем - второй такой звоночек грозит тем, что носить на плечах надо будет уже не меня.
Закончив свой монолог, девушка ощутила, как на душе стало одновременно легко и неуютно. Она нашла силы поделиться знанием, но правда могла быть острой и болезненной как лезвие клинка, что чиркнуло по коже. На душе что-то заскребло когтистой лапой - и доктор решила преподнести еще одно лекарство. Поднявшись снова на четвереньки, она приблизила свое лицо к лицу Йому и оставила на губах поцелуй. Веки прикрылись, ладонь расчесала короткие волосы на затылке, призывая сделать паузу и ни о чем не думать. В душе снова запорхали бабочки и девушка через некоторое время разомкнула объятия, чтобы взглянуть на булочку, а затем на её подчиненную, кивнув в сторону последней.
Что может быть приятнее, чем еще один лучик заботы, только от лица собственной хозяйки?
— Что касается меня... — травница ненадолго напряглась — из головы все предательски вылетело. Кажется, две её половинки хотели позаботиться и о ней, как только все закончится. Вот только информационное бремя стукнуло довольно неожиданно и в чувствительное место. Теперь Эйрин не была до конца уверена, что настроение не колебнулось, даже если глаз мог это не заметить, ведь чтение мыслей было ей неподвластно.
— Я бы выпила чего-нибудь, — призналась она и быстро облизнула губы кончиком языка, — Стихия ветра она такая — обветривает не только кожу. А потом можно и закусить.
Движение назад — и попа плюхнулась на подстилку, а ноги согнулись коленями вперед так, чтобы не мешать хранительнице напротив неё.
— Моя нога не сильно меня беспокоит, — призналась лунянка без тени сомнений, — но если хотите, то я готова тоже отдаться вашим пальцам и заботе. Грива... — она задумалась, — как будет угодно, если под рукой еще остались резинки или ну... как их там называют... ух... невидимки?
Фрейлина кивнула зарывшись лицом в ладони посильнее. В какой-то момент стали видны только глаза и светлые волос всколыхнувшиеся от движения. Успокаивающий тон любимой обратившейся к ней притупил тревогу, а диагноз оказался не таким уж страшным и тревоги по поводу того, что ей запретят взять любимую на руки немного улеглись.
— Угу.. — она решила сказать правду — И оттолкнулась тоже ею. Пожалуйста, простите что поступила вот так, мне совсем не хотелось доставлять вам хлопот...Эйри, ты себя плохо чувствуешь?
Нотки волнения пробились в этом новом вопросе, хранительница выжидала ответ смотря на любимых снизу вверх. Глаза опустились к низу, скользнули вправо, а брови сошлись. Девушка выждала несколько секунд пытаясь собраться мыслями.
— Такое случается, любимая. В детстве мне приходилось сталкиваться с такими вещами, ничего страшного не переживай. Не переживаю и я, ведь ты сказала что всё хорошо. Большое спасибо, что осмотрела мою проблему, милая.
Йому вытянула маленькую ладонь касаясь бедра целительницы — жест признательности и благодарности. Увы, он пришёлся на одежду и не смог выразить в должной мере всё тепло, что хотелось передать. Мечница аккуратно убрала руку, задерживаясь подушечками пальцев на бедре так долго, как позволяла вытянутая кисть. Затем медленно привстала помогая себе ладонью и уселась перед Эйрин. Рассудив, что корзинка находилась рядом с розоволоской и будет не очень вежливо ползти перед лицом любимых через всю постель, мечница сделала несколько движений к ногам членодевочки. Очутившись на месте она повторила позу хозяйки усаживаясь на пятки. Мелькнула ладонь, отбрасывая пряди и открывая побольше лица. Тонкие губы немного поджались, как будто садовница сглотнула слюну в ожидании чего-то важного.
— Ююко сможет найти питки, а я пока аккуратно помассирую тебе ножки. Хорошо, любимая? Как только ты скажешь, я перестану. Мне кажется, начать со здоровой ножки будет лучше — так ты привыкнешь к моим пальцам, а я отыщу нужный ритм.
Хранительница аккуратно тянется к стопам возлюбленной избавляя те от всего лишнего. Во время процесса лицо хранительницы остаётся сосредоточенным, но лёгкая улыбка сопровождающая весь процесс прямо говорит о испытываемом удовольствии. Тонкие пальцы начали с самих носочков, продавливая и поглаживая каждый из пальцев луняночки, гладя подушечки и массируя каждый пальчик по отдельности.
— Сейчас главное вернуть в норму кровообращение и снять излишнее напряжение. — румянец на щеках хранительницы напоминал краску на лице её хозяйки — Мне всегда нравились твои ножки...
Новозаправленная блузка хранительницы стала вздыматься чаще, что было видно по плечам, ведь похвастаться округлостями привлекающими взгляд она не могла. Иногда это тяготило мечницу, но сейчас она думала о другом.
— Многие не понимают или не разделяют такого. Но мне кажется, что эта часть тела обладает особым шармом. — мечница аккуратно уложила стопу себе на колени, а затем поправила вновь сбившуюся прядь — Не очень высоко, родимая?
Пальцы девушки поднялись выше, выминая верх стоп и подошву. Сейчас у неё не было крема или масла, но было желание позаботиться о таком важном участке. Пальцы лодочкой бегали совершая маршруты вверху и внизу, растирая, сходясь и разбегаясь. Подушечки собирались в пригоршню круговыми движениями работая вокруг косточки и раскрывались заходя на щиколотку. Наконец обе руки сомкнулись над нею и пошли к голени, а корпус мечницы наклонился вперёд.
— Но разве не прекрасная часть? Деликатные пальчики переходящие в стопочку, которую можно украсить цепочкой? А ноготки красивым лаком. Не то, что бы я сама сильно пользовалась косметикой, но... — Йому смутилась внезапной откровенности и заспешила активнее работать выминая икры. — Здесь я чувствую немного напряжения, любимая. Попробуй расслабить ножку. Уверена, что хотя бы немного вы меня понимаете, ведь Эйри не раз приходилось охотиться за ингредиентами более подвижными, чем обычное растение. Разве нет?
Пальцы дошли до колена и медленно гладя сустав поползли обратно. Вторая рука делала почти то же самое, прожимая казалось случайные участки тела длинноволоски. На несколько секунд хранительница остановилась рассматривая результат своей работы на изящной бледной ноге возлюбленной.
— И эти ингредиенты...уверена они были не только обычной природы, но и вполне волшебной? Мне не многое известно, но предположу, что обычный лук не очень эффективен против таких преград? Наверное, приходилось использовать какие-то снадобья или другие проводники магии? Мне с этим немножко легче, ведь мой меч и...не важно. Мне просто немного легче с вещами такого толка. Сейчас я возьмусь за вторую ножку, любимая. Там я буду предельно аккуратной. И не стану снимать повязку здесь, если только ты мне не скажешь. А ещё как ты считаешь, можно ли уже принимать ванну или лучше просто быстро ополоснуться?
Сжав и раскрыв пальцы несколько раз, Йому сбросила и накопившуюся в маленьких руках статическую усталость. Она была готова продолжать...сразу после того, как поправит на себе блузку. Пальцы коснулись банта, а локти гуляли по груди задевая чувствительные области. Хранительница опустила взгляд и легонько тряхнула головой, после чего потянулась к второй ножке возлюбленной. Она и сама сменила позу, аккуратно уложив стопу членодевочки так, чтобы той не пришлось менять положение тела. Пальцы забегали в знакомом танце, повторяя те же действия, только более аккуратно, боле нежно.
— Я сильная. — произнесла Йому не поднимая глаз — Это происшествие во время тренировки чистая случайность, любимая. И если ты разрешишь помочь мне, понести себя. Но я пойму если ты откажешься, кому охота доверять себя той у кого по глупости случился синячок и растяжение. Тогда я хотя бы, хотя бы просто поддержу тебя.
Пальцы хранительницы добрались за щиколотку и остановились перед самой повязкой. Следуя остановке как знаку, мечница согнула спину и приблизив губы к стопе членодевочки дотронулась её губами, а затем потёрлась щекой.
— Вот так вот, ножки моей любимой получили массаж, а если мне разрешат, то я умою их под душиком или подготовлю ванну.
— Просто неудачно приземлилась, да? — Ююко немного печально улыбнулась — Очень жаль, что такое произошло, но часть вины лежит и на мне. Спасибо, что продолжаешь заботиться о нас, любимая.
Мягкий взгляд скользнул по лицу Эйри, закружился в белоснежных волосах спадавших пышной гривой на спину, прыгнул к Йому закрывшей лицо ладонями, как кошка скрывающая нос в прохладную погоду. Розоволоска ответила ободряющим кивком.
— Ну, ну, не насколько же всё плохо. Эйри? — она заметила изменения в выражении лица возлюбленной. Быстрые настолько, что их можно было пропустить смотри она рассеянно. — Ну конечно, любимая, ты ведь тоже очень устала сражаясь с препятствиями. И знаешь...
Ююко замолчала подбираясь к Йому. Шаги измеряемые скорее ладонями были не слишком быстрыми, позволяя телу вилять и перекатываться пока алые губы на подчёркнуто бледном лице не прижались ко лбу хранительницы.
— Не переживай, всё хорошо, ведь главное это прислушиваться к рекомендациям любимой.
Розоволоска задержалась ещё ненадолго, смахивая нависшую над полуприкрытыми глазами хранительницы прядь, затем медленно выпрямилась. Она вновь сосредоточилась на лунной возлюбленной.
— Я не думаю, что есть разница в намеренно посланной стреле и той, что нашла свой путь сама. Ведь в конечном итоге, обе они слушали твою волей.
Ююко уселась перед корзиночкой нырнув туда ладонями, её лицо сохраняло привычное спокойное выражение, а тело почти не двигалось за исключением рук, показавшихся со стаканом и виденной ранее бутылкой сока.
— Эйри, Йому? — позвала девушка привлекая внимание любимых.
Но хранительница уже спешила приступить к массажу и Ююко осталось только с улыбкой вздохнуть торопливости.
— Ну хорошо, давайте вначале приукрасимся. Ладно?
Наверняка Эйри достаточно проголодалась, чтобы обычный стакан сока не внёс серьёзной лепты. Но вместе с тем еда когда делают массаж ног будет отвлекать не позволив получить удовольствие ни от того, ни от другого. Поэтому Ююко протянула наполненный стакан сока и одну из салфеток возлюбленной делая лёгкое, немного извиняющееся движение плечом.
— Сначала поработаем над причёской, а затем уже сможем красивыми и подкрепиться. Это не займёт много времени, а пока возьми это. Ты ведь устала и даже самые сильные девочки должны тратить немного своего времени на отдых и... — девушка уселась за спину возлюбленной укладываясь пышными ягодицами на пятки — причёску. Вот, позволь немного...
Розоволоска мягко потёрла ладони друг о друга и несколько быстро согнула и разогнула пальцы. Потеплевшие руки мягко дотронулись плеч луняночки ненавязчиво предлагая небольшой массаж, как только любимая утолит жажду. Ююко беззаботно дожидалась с мягкой пространной улыбкой на лице, после чего её пальцы ожили гладя надплечья членодевочки.
— Такие нежные, но вместе с тем и сильные, заботливые. — тихо проговорила она проминая подушечками участки от плеч к тонкой лебединой шее возлюбленной. — Постарайся расслабиться, насколько это возможно, любовь моя.
Ладонь зашли чуть вперёд, каждая из них теперь скользила по косточке ключицы, аккуратно массируя кожу и немного заходя пальцами под блузу. Губы Ююко ласково дотронулись точки под ушкой Эйри.
— А сейчас мы приступим к волосикам. Я буду очень аккуратной, не переживай, а помимо этого буду придерживать их ладонью.
Медленно отпрянув, Ююко принялась отделять прядь от пряди. Когда же с вопрос с причёской был решён, она вооружилась расчёской, аккуратно водя вдоль серебренных волос, начиная с нижних участков.
— Даже у самого выносливого тела есть предел. Как ты считаешь, любимая, нам лучше отдохнуть или продолжить практику? Вместе мы могли бы сделать ещё несколько упражнений в то время как Йому могла бы отдохнуть или заняться тем, что не потребовало бы больших усилий? Хотя может быть ты разрешишь ей и более сложные упражнения?
Расчёска медленно скользила, разглаживая прядь за прядью. Если раньше у целительницы могли возникать какие-то сомнения относительно красоты разглаженных волос, то теперь те ниспадали на плечи красивым пепельным водопадом, выпрямленные по всей длине. Ююко медленно отложила гребешок.
— Сейчас я сделаю косичку и мы сможем отведать чего-нибудь вкусного, потерпи, милая.
Кисти Ююко с прежней щепетильностью разделяли волосы, заново скрепляя звенья роскошной косы лунарианки. Но даже у хорошего фундамента должно быть то, что соединит всё воедино, этим чем-то и стали упоминаемые Эйри простого вида заколки-невидимки аккуратно лёгшие по бокам, а тёмно-синий бант скрепил косу.
— Готово. — улыбнулась Ююко показываясь из за плеча членодевочки. — Теперь я подготовлю трапезу.
Розоволоска отложила косметические принадлежности и в несколько шагов оказавшись перед корзинкой вновь принялась деловито орудовать в ней, чтобы через минуту-другую раздать любимым тарелки с отрезанным кусочком пирога и стаканом сока.
— Просто перенапрягла связки. Обычно такое имеет место быть в момент выброса адреналина или когда очень хочется что-то сделать и ты это делаешь с целью достичь результата. Скорее всего, наша попрыгушка...
Эйрин вытянула руку вперед и прошлась по мягкой шапке волос, вбирая несколько белых волосинок между каждым из своих пальцев. Привычные слова и правда, отдающая привкусом горького шоколада с большим количеством какао, не очень нравилась ей на вкус, но это было проще вымолвить, чем сладкую, как вкус лимонада, неправду.
— ...привыкла высоко и далеко двигаться. Но тело не оказалось готовым и выразило свой протест мазком боли. Теперь нам всем будет лучше, если работа ног будет минимальной в течение хотя бы пары дней.
Как только хранительница выразила свою готовность помочь, высокая девушка не нашла повода сказать ей "нет" - лишь бы больная конечность лишний раз не была задействована в работе. Печальный рок словно накрыл их обоих одним крылом, заставляя в той или иной степени ограничить свои способности — только если Эйрин привыкла тренироваться в дальнем бою, то как можно было поступить с Йому она не знала. Вряд ли было бы разумно попросить её попробовать метать её катаны. Делать что-то, не задействуя ноги, тоже казалось доктору проблематичным - мечница представлялась ей танцующей с клинком, нежели той, кто будет добровольно стоять на месте и применять силу для того, чтобы преодолеть сопротивление оппонента.
— Ой, — пальцы Йому вывели её из мира грез размышлений и заставили обратить внимание на происходящее. Подушечки мяли кожу в темпе движения танка, который знала только хранительница. Длинноволосой травнице было приятно, мягко и щекотно испытывать подобные ощущения и часть этого удовольствия она выразила, сжимая-расжимая пальцы ног, украшенные короткими неокрашенными ноготками.
— Сейчас попробую расслабить конечность. Оххх. Сказать проще, чем сделать, однако! - заметила девушка и все же попробовала дистанцироваться от вихря ощущений, который напомнил ей недавний смерч. Зефирка тоже не теряла возможности и стала работать над волосами, не забыв подать стакан сока. Эйрин с благодарностью ответила, — Спасибо, — и выпила напиток почти залпом. Сок взбодрил, прибавил сил и на время отвлек от желания поесть: взятые из дома корзинка с продуктами лежала где-то рядом. Внутри еще не съели калорийное содержимое. Эйрин постаралась застыть и прикрыла глаза, медленно дыша. Грудь немного вздымалась — работа велась одновременно на двух фронтах и без проявления небольшого терпения чудо было ну никак не сотворить!
— Что я думаю по поводу второго раунда тренировок? — девушка задала сама себе вопрос, — Не знаю. Для нашей малышки лучше что-то придумать что-то такое, что не задействует сильно больную конечность. Что-то вроде...
Доктор задумалась, перебирая в сознании целый спектр физической активности.
— Подтягиваний на турнике. Полезно и почти не задействует ноги, особенно если кто-то из нас сможет подстраховать малышку. Но, возможно, у вас есть другие идеи? А я бы могла пострелять в магическую или не очень мишень, ведь у сухого дерева еще так много веток. Или предлагаю...
Как только массаж кончился, Эйрин ненадолго положила свои ладони на ладони беловолосой массажистки, прося её не убирать свои лапки. По крайней мере сейчас или пока она не отпустит её.
—Мы можем немного повысить ставку и соединить приятное с полезным. Убить двух зайцев одной стрелой. Тренировкой для любимой будет её же просьба — я дам себя понести, а ты, Ююко, — Эйрин коснулась мягкого лица своим вниманием, —будешь рядом и поможешь, если что-то пойдет не так. Пойдем вместе в ванную и наберем её. Затем окунемся в горячую воду и немного попаримся. Да, любимые, вы меня правильно услышали — я считаю верной идею подготовить горячую ванну.
Целительница убрала свою слабую хватку, приблизилась к лицу Йому и ответила на поцелуй, вложив в него немного любви. А влага, оставшаяся от сока, могла послужить небольшим украшением, приятным сюрпризом. После защелкивания последней заколки голова стала немного тяжелее, но к этому можно было привыкнуть. Девушка наклонила шею, посмотрела на Ююко перевернутым взглядом на мир и постаралась тоже коснуться губами — пока небо было снизу, а земля - сверху.
— Торт? — Эйрин не сразу поняла, что происходит — в голове сидели одни бутерброды. Тем не менее, не такой уж сушеный сюрприз она оценила по достоинству и протянула руку навстречу корзинке, — Торт — это хорошо. Дайте вилочку, пожалуйста.
Вооруженная столовыми приборами и соком, размещенным между скрещенными накрест ногами, сидящая на попе лунянка провозгласила:
— Приятного аппетита!
Зубчики отсекли кусок торта, нанизали его на себя и отправила в голодный рот, готовый уже расплавить его большим количеством слюнок. Правильно говорят — не так силен голод, как в последний момент, когда желанная еда уже так близко, что вот-вот окажется во рту.
Ладони хранительницы остановились на белой ткани повязки, вокруг тонкой линии места пересекаемого красной рекой, берега которой были сшиты искусной рукой целительницы. Буквально за несколькими миллиметрами ткани находилась рана, шов, который физиология лунарианки обещала исцелить куда быстрее, чем это происходило у обычных людей. Так надеялась садовница, уцепившись за сказанные любимой слова. Изнутри стал подниматься горький привкус того, что в действительности она не обладает никакими знаниями способными облегчить состояние, улучшить здоровье. Реагируя на него, Йому опустила ниже голову почти дотрагиваясь подбородком белого воротничка блузки, широкий чёрный бант которой всегда был готов пощекотать её бледную щёку.
— Прости, я задумалась. — тихо ответила она неловко улыбаясь.
Мягкое прикосновение Эйрин, накрывшее её ладони тёплыми перчатками полными заботы, вывели хранительницу из состояния апатии, подсказав, что самое время поднять свой взгляд.
— Я согласна, любимая. — сердце приятно затрепетало, стоило услышать, что её инцидент не стал причиной отказа любимой передумавшей разрешить носить её на руках — Тёплая ванна с целебными травами поможет снять накопившийся после занятий стресс. И может быть ты сумеешь найти что-то полезное среди инструментов...там. Или хотя бы достойное твоего взгляда.
Пользуясь моментом, хранительница не только не убрала руки, но и попыталась запрятать их глубже, скрыв маленькие ладони под кисти целительницы.
— Не то, что бы там были какие-то сюрпризы или — она вздохнула — прямо таки интересные штуки. Просто множество довольно стареньких вещей. Ну и ладно, увидим.
Глаза хранительницы раскрылись сильнее, когда охотница приблизила к ней своё лицо. Чуть запрокинув голову назад, садовница встретила губы любимой своими, а те аккуратно прижались к тонким ниточкам, словно стремясь сделать всё как можно аккуратнее. Глаза мечницы закрылись сами собою, а дыхание замерло, не решаясь нарушить своей неуместностью ласковый поцелуй. Перетекающее из губ в губы тепло побудило тонкие руки садовницы лечь ладонями на запястья членодевочки, бережно поглаживая руки алхимической мастерицы. Знакомый тихий влажный звук и небольшая пустота, возвестили хранительницу о том, что нежный телесный контакт подошёл к концу. Её руки аккуратно соскользнули с поглаживаемых запястий, замирая по бокам словно кто-то скомандовала резко остановиться.
— Это ведь из-за меня вы решите досрочно окончить практику. — добавила она виновато посмотрев на любимых снизу вверх.
Чувство скованности из-за инцидента боролось с приятным послевкусием поцелуя, напоминающего любовь и сок, выражаясь в симптомах лёгкого румянца, словно после пробежки, гуляющего по щекам хранительницы.
— Большое спасибо, Ююко. — хранительница учтивым кивком поблагодарила розоволоску принимая тарелочку и столовый прибор. — Приятного аппетита, любимые!
Стараясь не крошить, хранительница отправила первую порцию еды в рот прикрывая глаза. На лице появилась улыбка, а поза опущенными плечами и невнимательно гуляющим взглядом выражала расслабленную безмятежность.
— Надо же, я ведь всегда чувствовала, но никогда не понимала, насколько это приятно, вот так просто сидеть с любимыми. Просто трапезничать без всяких там сложных дел.
Ещё несколько аккуратно отсечённых кусочков размеренно и без проявления излишней спешности отправилось в рот. Покончив с ними, хранительница зажмурила глаза подавив желание потянуться, вместо этого выпустив желание деятельности на салфетку, которая аккуратно прошлась по тонким губам в тех местах, где по мнению садовницы могла затаиться крошки.
— Спасибо, любимые. — она прикрыла глаза кивая девушкам рядом — Мне...хотелось бы ещё позаниматься с мечом, повторить некоторые движения, ведь выходит, что я проводила больше времени с растениями, чем в практиках. Но это заставит себя волноваться и это будет неправильным. Несколько часов без нагрузок на больную ногу смогут избежать в дальнейшем болезненных ощущений.
Хранительница уселась уложив ладонь одну на другую, а площадкой стали колени.
— Если вы не против, давайте я соберу стрелы и подберу лук — такие вещи могут понадобиться. Ююкочка смогла бы их понести, если ты не против. Если не хочешь, то можно уложить всё в чехол и повесить его мне на спину.
Садовница вопросительно взглянула в лица любимых, затем выпрямила плечи чуть дёрнув головой.
— Это будет не очень долго. — пообещала она.
Постаравшись следовать рекомендациям, мечница развела раскрытые ладони в стороны от ног и словно балансируя прислушалась к ощущениям тела. Затем неспешно перенесла вес на менее пострадавшую конечность и аккуратным движением встала. Выпрямившись, садовница кивнула с тем, чтобы начать собирать стрелы.
— Частично из-за тебя, частично, потому что наша любимая выложилась более чем достаточно, а я уверена, что обычный перекус только уменьшит голод, но ему не хватит силы утолить его полностью.
Сидя на носках, Ююко по подобию хранительницы уложила скатертью на колени широкую белую салфетку, на которую легла тарелка с вилкой, орудовать которой можно было и как ножом и по прямому назначению. Пальцы с аккуратным маникюром блеснули покрашенными в бледно-розовый ногтями и сделав движение кистью, розоволоска поднесла свою порцию к губам. Задержавшись, она сделала вдох разбирая аромат на ингредиенты, уголки губ сдержанно двинулись вдаль друг от друга.
— А ещё мне кажется, что эта пауза была полезной, ведь непрерывно стрельба по мишеням, особенно таким сложным, может создать очень сильную нагрузку. Не то, что бы я хорошо разбиралась в азарте, который чувствует охотница наметившая движения до последнего броска.
Ююко опустила глаза осматривая сведённые воедино широкие бёдра. Ткань кимоно на них натянулась, напоминая более облегающую одежду подчёркивающие пышные контуры.
— В нашей ситуации, — негромко начала она — я считаю наиболее правильным прислушаться рекомендаций любимой.
Ююко плавно кивнула бросив ласковый взгляд на Эйрин. Её тело вновь выпрямилось, понемногу занимая привычную позу. Вилка с нанизанным на неё кусочком замерла над тарелкой в тот момент, когда розоволоска прислушалась к ощущениям собственного тела. Сейчас девушка чувствовала усталость, очень схожую с той, которую могли испытывать её любимые. Она лёгким давлением ощущалась вдоль позвоночного столба, выше узкой талии. Эти ощущения приглашали её расслабить тело и согнуться вперёд, идя на поводу прижавшихся изнутри к трикотажу чувствительных грудей, свисавших под собственным весом полагаясь исключительно на поддержку белья. Её щёки ощутили прилив тепла вместе с которым шла и краска, Ююко была в этом уверена. Поспешив отвести рубиновые глаза, она торопливее обычного поднесла вилку проглатывая нанизанный на них кусочек.
— Я тоже буду рада оказаться вам полезной в приготовлении и принятии ванной.
Вилка тихо звякнула — Ююко сменила столовый прибор на стакан из которого деликатно отпила глоток сока.
— Хорошо, Йому, я согласна с таким планом. Пока ты будешь собирать стрелы, я подготовлю корзинку. — она перевела мягкий взгляд на Эйрин — Даже если любимая захочет ещё немного поупражняться, собранные аккуратно вещи не помешают. Но и не торопись, пожалуйста. Помни, что говорила тебе наша звёздочка.
Розовые кудряшки ободряюще кивнули когда Ююко проводила взглядом поднимающуюся хранительницу. Тарелка на коленях была пустой и девушка аккуратно взяв её за края переложила на ту же материю, что ранее играла роль салфетки для коленей. Подняв голову, она обратила взгляд на травницу.
— Когда Йому вернётся, мы будет готовы идти, любимая. Но может быть тебе хотелось бы ещё немного позаниматься с луком? — она тихо вздохнула — Но даже если нет, мы сможем вернуться сюда, когда у тебя появится такое желание.
— Все хорошо. Поболит ножка — и перестанет. — тихо, словно стараясь сохранить тайну для них троих, ответила девушка. Смесь горячего и холодного, перемешались в груди, как будто в кофе добавили мороженого. Поток любви в виде взаимной первой помощи, заботы и ответственности за другого человека немного был приукрашен небольшой неловкостью, ведь целительница не очень знала, что лучше ответить и немного разрядить обстановку. К счастью, любимая сама дала подсказку, которой следовало воспользоваться — в виде темы, которую можно обсудить втроем.
Вилка нарезала торт и отправляла кусок за кусочком между бледно-розовых губ. Организм просил больше, но этикет обязывал не слушаться зова природы, чтобы уподобиться свинье. Она ела размеренно, вкушая начинку и нещадно дробя её между кончиком языка и нёбом, что не вовремя начало чесаться. А ещё небольшие паузы помогали вставлять сок между приемами сухого продукта. Хоть это было и не самым полезным действием, ведь кусочки торта не успевали пропитаться слюной, травница все же
— Ванная с целебными травами? Почему бы и нет? Мята, календула, ромашка... — мечтательно произнесла она, словно готовясь не погрузиться в них, а подцепить это вилкой и отправить себе в рот в качестве лечебного десерта, приправленного майонезом. Даже полоски на лбу стали почти незаметными, — Звучит неплохо. Правда я думаю, что нашей попрыгунье она тоже не повредит. Ты можешь воспользоваться возможностью и принять омовение первой, Йому.
Эйрин ловко отправила в рот последний кусок торта и облизнувшись, добавила:
— Это то, что надо, чтобы вернуть затраченные силы, Ююко. Спасибо за выпечку, — она улыбнулась добродушной улыбкой и добавила скорую мысль, — Но что-нибудь горячее тоже не помешает организовать после того, как мы побываем в воде. Кстати...
Эйрин вытянула ладонь вперед и сложила пальцы к себе. Два из оставшихся вытянутых, указательный и средний, ткнули розоволоску в районе груди, прямо напротив сердца. Целительница почти была уверена, что её касание поглотила упругая плоть, после чего немного колыхнулась.
— ...может, тебе тоже стоит помыться? Не знаю, как было на самом деле, но мне верится, что ветер разнес пыль куда надо и куда не надо. Да и нечастое это зрелище — увидеть тебя без вот этих вот завитушек. Как и Йому — с завитушками вместо прямых волосиков.
Врачевательница повернула голову в сторону труженицы, которая вызвалась помочь собрать стрелы. Как она успевала их находить, особенно после непредсказуемого вихря - была еще та загадка, которую предстояло разгадать. Магия или особая наблюдательность — ответ знали только хранительница и её озорные глазки.
— Я не против немного еще пострелять, но не вижу себя правой в этом... желании. Ведь, между нами говоря, я не знаю толком чем можно занять нашу любимую и не делать акцент на свежем растяжении. Создать для неё грушу? Вряд ли она будет этим удовлетворена. Загадать загадку и отточить ум? Не уверена, будет ли ей это интересно, хоть она очень сообразительная.
Говорила Эйрин не громко, но в голосе чувствовались нотки чего-то, что может предвещать случайным шторм, если не плюнуть через левое плечо как это принято. В её лице читались и забота и сомнения и небольшой страх того, что она ляпнет что-то не то и возникнет такая тишина, при которой и уточнять её мысли будет неловко и ей разъяснять свои задумки ученого ума.
Прежде, чем членодева успела собраться, маленькая протеже успела вернуться. Девушка направила все свое внимание на ходьбу, чтобы подготовить для себя окончательный вердикт.
— Не извиняйся. — ладонь прошлась по щеке и потрогала волосы. Белый оттенок сметаны на пару мгновений сменился на сероватый и Эйрин пару раз моргнула глазами, пока мозг перестал искажать реальность, — Ты сделала все, что в твоих силах и без твоего вклада в победу я бы однозначно успела простыть. Ты большая молодец. Ююко тобой довольна, и я тобой довольна!
Лунянка развернулась и с улыбкой на глазах предложила план действий:
1d2: (2) = 2
1 — Но с растяжением лучше не шутить. Давай мы не будем носить меня на ручках — и вы с Ююко равномерно распределите мой вес. Дойдем до ванны вместе или до пуфика, что кажется более реалистичным...
2 — Хмм, не все так однозначно, как мне показалось. Можешь попробовать понести меня на руках как раньше. Если вдруг что-то пойдет не так, то можно будет остановиться и присесть. Если же все пойдет так — я даже похлопаю тебе и твоей силе, милая. Впрочем, все зависит от тебя и твоего самочувствия...
— ...как только вы будете готовы, мы можем идти мыться. — подытожила высокая девушка.
— Но правда в том — пробормотала под нос садовница упирая маленькие кулачки в бёдра — что я совершенно не представляю откуда можно начать поиски.
Внимание хранительницы рассредоточилось по изумрудному полю. Стрела была слишком незаметной целью, чтобы рассчитывать найти её просто бросив случайных взгляд и хранительница понимала это. Перед ней и не стояло задачи найти абсолютно все снаряды, использовав каждый мускул и каждую секунду, до ломоты в глазах вглядываясь в однообразный ковёр. К тому же, это было вредным, ведь поступи она так и парочка на подстилке будет ждать её часы...ну или что-то близко. «И чем сильнее напрягаешься, тем отдаляется результат» — расслабленно подумала она свешивая руки по бокам.
Как только ноги в чулках обулись в привычные чёрные туфельки, садовница зашагала в том направлении, откуда раньше предположительно должна была целиться лучница. Высок шанс, что стрела просто не сумела пролететь сквозь вихрь, будучи отброшенной назад. А ещё это была неплохая возможность попробовать немного погулять после того, как её предупредили о недопустимости необдуманных действий.
Задумавшись, она едва не пропустила что-то мелькнувшее в траве. Но этим оказалась всего лишь обломок ветки, сорванный с сухого дерева магическим вихрем Ююко.
«Хороша находка» — вздохнула про себя садовница — «Такой "стрелой" можно разве что сердечки на снегу вырисовывать. »
Йому почувствовала небольшую неловкость вызванную мыслями или заминкой: как оказалось, она просто стояла пялясь на веточку. Прогнав наваждение решительно отбрасив волосы назад, она продолжила бродить по небольшому участку дав себе про запас ещё немного времени. Так или иначе, она отыскала брошенный лук, что уже можно считать успехом, а кроме того дополнительное количество стрел казались ей неплохим уловом, хоть их и было всего-то 1d3: (2) = 2
— Вот, всё, что удалось найти... — хранительница продемонстрировала итоги своей экспедиции вытянув кисть.
После небольшого показа торопливо зыркнула по сторонам, выискивая свободное место, но затем отложила лук и стрелы целительницы к мечам и уселась рядом с девушками.
— Мне бы хотелось — проговорила она не открывая глаз от простыни — чтобы первой ванну приняла ты, а мы с Ююко смогли бы в этом помочь. Тёплая водичка, приятный аромат трав, пенка с мочалки. Пожааалуйста...
Протянула хранительница торопливо заводя прядку за уши — так её лицо и лоб казались более открытыми. Наклонив голову, она взглянула на Эйри и сдержанно улыбнулась укладывая ладони на укрытые юбкой колени.
— И кстати, если вы захотите, мы сможем задержаться в старом комплексе. Солнце сядет не скоро — Йому мягко кивнула — я понимаю это, но смена обстановки...
Она замолчала смотря перед собой немного опустив веки. Словно не зная чем себя занять, пальцы потрогали бант, широкие края которого едва доходили от одной ключицы к другой. Подушечка заскользила по краям украшения выводя его контуры, пока тонкие губы хранительницы вновь не ожили.
— Вы сможете провести немного времени в отдыхе, я же посмотреть проверить некоторые вещи. Признаться... — тонкий указательный палец дотронулся щеки — может показаться, что я немного рассеянна. Да, наверное так и есть.
Хранительница улыбнулась, медленно перевела взгляд на розовый и снежный.
— Наверное, нужно собраться и лучше разглядеть собственный инвентарь. Я имею в виду там. Ну что же...
Как и прежде, садовница прислушалась к ощущениям тела перенося большую часть усилий на здоровую ногу. Юбочка вначале натянулась к низу, а затем чуть приподнялась, оголив больше белого упругого бедра, когда Йому наконец выпрямилась. В несколько аккуратных шагов садовница обошла простынку останавливаясь перед инструментами сегодняшней практики: ей было необходимо приладить меч, чтобы не отвлекаться на такие вещи уже в пути. Перевязь опустилась привычным весом на бёдра, холодно звякнуло вложенное внутри оружие обнажая своё присутствие в деревянных чехлах. Стремясь выглядеть чуть более опрятно, хранительница провела ладонями вдоль юбки. После медленно развернулась к любимым с готовностью кивая сидящей паре.
— Я готова, а наше небольшое путешествие уже ждёт. Давайте отправимся в него? Эйри?
Хранительница вопросительно взглянула на членодевочку, проверяя реакцию любимой насколько она готова. Наверное, её внимательные заботливые глазки целительницы наблюдали за ней всё это время. Сомнений в этом не оставалось, а это значило, что необходимо было постараться развеяться последние тучки скепсиса, а сделать это можно было идя пружинистой бодрой походкой. Чуть подняв подбородок, хранительница засеменила по траве мелкими прямыми шагами, а после протянула возлюбленной руки, чтобы та воспользовалась её ладонями.
— Я возьму тебя за ножки и спинку, как и в те разы. А ты держись за мою шею, не переживай, если что-то будет идти не так, я сразу же скажу тебе и Ююко. Хорошо, любимая?
— Прости, любимая. — кротко ответила Ююко опуская глаза. На её бледном лице играл небольшой румянец вызванный приятной близостью. — Мне не хотелось надоедать тебе повторами просто...
Она замялась подбирая слова. Руки до того лежавшие ладонями на аквамарине кимоно развернулись к животу, одна из них и вовсе торопливо поднялась, приближаясь к розовой пряди.
— Мне хотелось убедиться, что ты действительно не будешь сильно переживать из-за того, что мы покинем место практики. — рубины глаз робко поднялись на высокую девушку. Её вид заставил улыбку расцвести чуть сильнее. — В конце концов Йому могла бы собирать цветы или заняться записями в своём дневничке. Что-то подсказывает мне, её секретное сокровище снова где-то неподалёку.
Ююко выпустила прядь намотанную в кудряшку и та мягко соскользнула с её пальца насколько хватало природной жёсткости. Взгляд снова поцеловал простынь, а затем и колени лунарианки.
— Хотя и в этом вы, наверное, схожи. Я имею в виду делать записи и иметь пристрастие к травничеству, это ведь источник ингредиентов, в то время как я использую большую часть трав разве как приправы. — указательный палец Ююко коснулся шеи проводя вниз до шёлка кимоно. Аккуратное нажатие раскрыло заправленные полы, открывая область под шеей, достаточно глубокую для того, чтобы назвать её декольте. — И в целом мне приходилось много куда путешествовать, разве что...Йому.
Ююко приветливо улыбнулась хранительнице.
— Сумела отыскать их всё же — осмотрев две зажатые стрелы в маленькой руке, розоволоска отвела взгляд — Не хочешь ещё немного попить или взять кусочек? Я вот попробую...
Смущённо улыбнувшись, девушка взяла ёмкость и вопросительно взглянула на целительницу, садовницу. Действуя согласно их желаниям, она наполнила и свой стакан новой порцией сока.
— Действительно, мы можем. — рассеянно глядя на содержимое стакана Ююко наклонила его, наблюдая, как покачивается внутри освежающее содержимое — Мы можем, если Эйри согласится и мы сможем найти достаточно удобные вещи. Мне не хочется, чтобы наша любимая действительно простыла.
Розоволоска уверенно покачала головой. Переведя взгляд на зажатый в пальцах стакан, дожидавшийся своего часа, она аккуратно поднесла его к губам поддерживая донышко второй ладонью и закрыв глаза сделала несколько деликатных глотков.
— Ты ведь говорила о ветре, который гуляет в том здании. Интересно, с чем это связано? Там совсем нет разбитых стёкол, а само помещение выглядит целым. Но сама бы я там не хотела оставаться ночью. — Ююко провела пальцем по прохладной стенке ёмкости, выдыхая из себя признание — Но я нигде бы не хотела оставаться сама, так что это ни о чём не говорит.
Движение заставило розоволоску поднять глаза. Хранительница казалось уже полностью закончивала с приготовлениями и собиралась выдвигаться, это значило, что и ей необходимо было спешить, дабы не задерживать любимых больше необходимого. Несколько глотков, на этот раз более торопливых, опустошили стакан и собрав остатки посуды, Ююко сложила всё в корзинку.
«С этим я вполне смогу разобраться уже в комплексе. Там ведь есть вода и всё такое...» — подумала Ююко доупаковывая корзинку.
— Я закончила, любимые....
Ююко, стараясь не стянуть с себя кимоно, сделала несколько шагов на коленях к Эйри держа руки на уровне талии. Приблизившись к любимой, она присела на пятки вытягивая перед собой руки, чтобы ласково дотронуться ладони возлюбленной свое. На лице играла краска, которую она и не хотела скрыть. Наклонив шею, розоволоска потянулась к щеке целительницы к которой прижалась закрывая глаза. Её рука на ладони целительницы немного задрожала и девушка поспешила сменить ей позицию, спрятав кисть под ладонью лучницы.
— Большое спасибо тебе, моя любовь. И не волнуйся, если захочется, мы сможем вернуться сюда в любое время.
Радужки скрылись за веками, голова аккуратно легла щекой на плечо членодевочки. После чего Ююко неспешно выпрямилась протягивая обе ладони к талии возлюбленной.
— Ты готова, Йому готова, ну и мне не стоит вас задерживать, любимые. Как только вы подниметесь, я возьму корзиночку и лук.
— Ну ладно-ладно. — Эйрин позволила себе поддаться мягкой просьбе маленькой мечницы прогуляться вместе в ванную комнату, — Так и быть, первую... точнее первой ванну приму я, а вы поможете мне со всякими мелочами, которые очень удобно делать вместе. Скажем, потереть спинку мочалкой, управиться со всей этой косой или просто составить приятную компанию.
Целительница не сумела сдержать улыбку, вызванную простым словом - "Пожааалуйста." Это было один из редких моментов, когда единственное слово, будто вишенка на торте, создало любовное к её адресату отношение, ибо у Йому была большая радостная душа, такая её интонация вызывала немаленький ураган и легкую приятную встряску, превзойти которую мог долгий оздоровительный хохот. С последним не всегда было просто ужиться — чувство юмора с её профессией всегда было несколько странным и для самой членодевы. Так что моментом она насладилась сполна и, если бы могла, слизала бы остатки сметанного удовольствия с собственных губ.
Весточка в виде идеи задержаться подольше воспринялась альтернативным вариантом событий. Немного пораскинув мозгами, травница отложила идею на дальний план — слишком помятой она была. А одежда, в которой и на которой она отдыхала, не воспринималась ничем другим, как пижама. Как тканевая оболочка, которую надо сменить на другую, более нормальную и чистую.
Беловолоска зевнула, утомившись даже перебрасывать одну мысль в голове за другой. Мягкое, удобное, желанное одеяло из воды было бы очень кстати. Лениво приподняв перевязанную ногу, она положила ладонь на плечо Йому и, соответственно, нашла опору в дальней от ней руке. Как только обе ноги оторвались, небольшой мышечный лифт приподнял её и девушка оказалась готовой к путешествию.
— Старый комплекс, ты говоришь... Хочешь навести порядок в комнате? Тогда, я думаю, нам не стоит скоро туда наведываться если мы будем совсем мокрые и чистые. С другой стороны... я бы не отказалась немного отдохнуть и не рисковать твоим здоровьем, Йому. Мне будет потом грустно осозновать, если что-то таки произойдет с твоей ножкой, а мои лекарства будут неприлично далеко от меня. Подумай немножко — и выбери ту дорогу, которую подсказывает тебе сердце.
Эйрин обхватила для лучшего удобства шею хранительницы и вытянула губки бантиком — чтобы оставить след на щеке своей юной протеже.
— Из двух дорожек я бы выбрала ванную комнату, потому что я хочу видеть тебя в горячей воде, а потом на кровати. Я бы еще немного последила за твоим состоянием, а Ююкочка приготовила бы нам что-то горячее, чтобы не дать простуде шанса. Как насчет того, чтобы разбить пару яиц и перемешать их с хлебом? А уборку мы бы отложили на потом — когда мы втроем будет готовы много ходить и умело орудовать швабрами, тряпками и ведрами с водой, для которых, как не посмотри, нужна сила, ловкость и немного сил.
Лунянка вытянула губы, но вместо второго поцелуя осторожно дунула в ушко девушки и расслабила спину. Теперь она походила на леди, которую нес на руках кавалер — леди, готовую согнуться буквой "М", когда на пути возникнет первый дверной проём.
— Не извиняйся, Ююко, — добавила она, — Мне совсем не грустно или страшно покидать это место. Наоборот — я бы сейчас хотела оказаться в родном медицинском халате, от которого пахнет немного спиртом. Он словно дополняет меня, если не напоминает о своем призвании. А также он хранит важные воспоминания...
Мир немного дрогнул и окрасился черно-белыми красками. Подобная слабость обычно вызывалась после того, как тело теряет жизненно важный ресурс как кровь, но в данный момент Эйрин просто засосала воронка прошлого.
— ...воспоминания о нашей первой встречи.
Лицо украсила слабая улыбка, а глаза успели заблудиться в лабиринте деревьев и кустов вокруг. Куда-то троица шла, но куда именно — знали только любимые, которые явно разбирались в назначении каждой тропинки.
— Спасибо за предложение, но не сейчас. Давай чуть-чуть позже. Честно — просто не хочу подавиться в пути.
Еще пара поворотов в одну-другую сторону. Эйрин посматривала за Ююко, надеясь, что этого будет достаточно. чтобы любимая не чувствовала себя сама, пока она не может коснуться её и согреть своим касанием. А еще не меньшее одинаковое внимание было уделено и Йому и в частности частоте её дыхания — чтобы успеть заметить первые признаки усталости и вовремя остановить любимую.
— Вы не устали? Может, сделаем недолгий привал? А?
Все же Эйрин не смогла удержаться. Как забота, так и вид пуфика заставили её бросить в воздух предположение.
Спина девушки согнулась, натягивая зеленый жилет, демонстрируя сквозь ткань одежды небольшие бугорки лопаток. Не придерживаемые широким чёрным бантом пряди волос съехали на бледное лицо на котором выделялись льдинки широко раскрытых, чуть удлинённых в краях глаз. Заведя ногу чуть назад и выставив обе руки: правую ниже, левую выше, перед собой, садовница ждала пока её шея не ощутит лёгкое нажатие предплечья возлюбленной, а изгиб локтя более мягких и широких бёдер. В тот момент, когда обе важнейших точки распределения веса заняли свои позиции, хранительница медленно выпрямилась, поворотом головы снизу вверх и чуть в сторону откидывая серебренную преграду.
— Надеюсь, тебе не очень жёстко. — мечница опустила глаза на предплечья, уголки губ прыгнули друг от друга — Я думаю, мы готовы идти.
Заведя правую ногу вбок, хранительница неспешно прокрутилась разворачиваясь по оси на носках. С тонких губ слетел тихий смех, голова запрокинулась назад, глядя в почти безоблачное небо.
— Какой солнечный день — негромко сказала она гуляя по контурам понравившегося облака напоминавшего странную, сильно вытянутую в крыльях птицу — моя кожа покрылась бы загаром и веснушками...Если бы была способна на такое.
Тонкогубая улыбка сделалась шире, впрочем ненадолго — хранительница снова смотрела перед собой, бросая недолгие взгляды на членодевочку. Она постаралась развернуть руку у бёдер так, чтобы они упирались в тело широкой стороной вместо кости, а место было подобрано, дабы ягодицы не сильно провисали в получившийся промежуток, создавая неблагоприятную нагрузку на поясницу.
— Стаарый комплекс... — хранительница повторила название вслед за возлюбленной.
Блеск холодных глаз исчез, скрытый опустившимися веками, посеребренными длинными ресницами. Это была последняя тень, прежде чем трио вышло из своего кармана-укрытия на грунтовую тропинку по бокам которой росла непроницаемая взгляду ограда из зелёных кустов украшенных белыми, среднего размера цветами за которыми виднелись широкие стволы деревьев, кряжисто раскинувшихся кронами, едва не нависая над самой дорогой.
Кожа хранительницы казалась фарфоровой и едва не светилась от падающих с восточной части сада лучей заходящего солнца. Объёмности эффекта способствовали волосы, сквозь серебренные, участками выбившиеся из аккуратно взятой бантом двумя-тремя струнками побегов, струился лучистый свет.
— Это...просто название закрепившееся в моём лексиконе. — прервала молчание из-за перехода к более яркому и шумному участку дороги садовница. В негромкую и такую же неспешную речь тонкого голоса вплетался стрекот цикад, сходивших с ума в изумрудных укрытиях и птичьи трели, принадлежащие пернатым бесконечного сада. — Уверена, в сути своей оно младше многих вещей этого места. Многих деревьев, обитателей, особняка. И уж точно сада в целом. Хоть я и не знаю в точности ни как оно появилось, ни для чего использовалось. Ююко...
Медленный поворот зрачков по дуге к правому плечу выхватил аквамарин и покачивающийся сомон. Впрочем, последнее было иллюзией дошедших до предела подвижности глаз — стоит повернуть голову, как тот превратится в розовый.
— Не считает это место уютным. Её можно понять и трудно винить: сама конструкция постройки выбивается из обычных светлых тонов этого места. Там мало контраста, в основном лежащего между багровым и дубовым. Но это здание стоит на самой границе внутреннего кольца сада, неподалёку пещеры призраков и ночью там бывает весьма красиво. — со вздохом плечи хранительницы опустились вперёд, нырнувшие к дороге глаза снова заволокло теневой дымки — В период цветения там настоящее попурри красок и мелодий. Впрочем, не думайте, что я звала бы вас орудовать тряпками и метлой, что я...
Садовница быстрым движением головы откинула прядь назад из-за чего губы на несколько мгновений растянула немного непропорциональная улыбка.
— Я позволю себе вручить в руки гениальной учёной и принцессе вместо бокалов с напитками хозяйственные принадлежности.
Хранительница посмотрев перед собой сбавила шаг позволяя закрыть глаза в ответ на поцелуй лунарианки. Ощущение мягких губ приголубивших её щёку ближе к уху вызвало приятную дрожь вдоль поясницы и сбившееся над ключицами дыхание, бессильное перед несуществующей преградой.
— Я люблю тебя, Эйри. — тихо ответила она открывая глаза.
Рука на спине членодевочки потёрлась раскрытой ладонью о точёную спину, ощущая тепло живого тела за тонкой тканью одежды.
— Мы поступим так, как ты считаешь правильным, любимая. — ноги набирали прежний темп.
Хранительница сдержанно хихикнула, когда струйка тёплого воздуха защекотала небольшую ушную раковину.
— Я понимаю твоё желание облачиться в медицинский канал и вести исследования, помогать остальным. Мы с Ююко вполне могли бы помогать тебе, когда ты не против или, как минимум, быть рядышком, а ещё я помню о твоей мечте.
Подушечки пальцев с некоторой робостью погладили членодевочку между лопаток, создавая быстро исчезающие впадинки в светлой блузе.
— Создать панацею. Кроме того, твоя медицинская форма, разделённая на два цвета, мне невероятно нравится. Я никогда не интересовалась, что же значат эта геральдика... Но это что-то очень личное и я не хочу быть той, кто без спросу запускает руки в такие вещи. Правда лишь в том, что твоя мечта и моя мечта тоже родившаяся среди роз в саду — васильки глаз посмотрели вправо и поспешно вернулись к дороге — Может быть я могла бы тебе пригодиться? Постоянное здоровье требует не менее внушительного влияния, а мало что более внушительное, чем что-то влияющее на постоянство настолько, что постоянное забывает о окружающем.
Садовница засмеялась. Негромко и ненадолго, вскоре звук её голоса зажурчал в обычном негромком тембре.
— Глупый каламбур получился, любимая. Я говорю о всё той же пещере призраков, а точнее одной из её обитательниц страдающей забывчивостью и рассеянностью, вернее ставшей ею страдать. Хотя, насколько мне рассказывали, основной причиной выбора этого места стало именно желание сохранить память. Странная и давняя история пересказанная ещё в детстве. Но примечательна причина...которой попросту не должно быть.
Хранительница остановилась. Раскрытые пальцы ладони на бедре членодевочки погладили доходившую сюда более длинную юбку и грудь хранительницы дёрнулась, выпуская дыхание в обычном ритме.
— Я не устала, но думаю, это хорошая идея, любимая. Посмотрим не надавили ли мои руки твои ножки, а если да, мы сможем сделать массаж или что-то отведать.
Таз задержался за корпусом с котором девушка начала движение. Причиной того, было место привала, сперва выхваченное глазами и только потом телом. Небольшой пируэт увёл трио с выложенной крупной фигурной плиткой дороги, по бокам которой встречались массивные каменные фонари предоставлявшие площадку отдыха бабочкам да птицам.
— Мы прошли больше половины пути к особняку, любимая, почти три четверти. Ещё несколько минут и мы окажемся перед домом, где сможем подготовить всё необходимое для ванны. Но что же место для привала нам выбрать? Ты говоришь — хранительница приподняла голову, тождественно движению опуская взгляд — о этом дереве? Оно действительно похоже на скамью.
Взгляд указывал перед собой, туда, где в двадцати шагах росло пышная приземистая вишня. Основной ствол, шириной с бедро взрослого человека, тянулся доходил немногим выше колена, ветвясь в несколько побегов тоньше с которых формировалась крона. Промежуток между стволами напоминал о кресле способном вместить чьи-то бёдра.
— Только жёсткую. Но и на этот случай у нас есть средства. Или ты имеешь в виду присесть под ним, передохнув некоторое время?
Пальцы розоволоски бережно подхватили края кимоно, создавая в местах прикосновения волнистые складочки с тем, чтобы аккуратным движениям приподнять подол одежды вверх. Суставы неспешно согнулись, беззвучно укладывая укрытое прилегающим кимоно тело на белую подстилку так, что только розовые пряди волос всколыхнулись в кончиках, периодически обнажая больше белоснежных щёк. Выдохнув, Ююко потянулась вперёд руками, зависая над луком с полусогнутыми локтями и чуть вытянутыми к низу пальцами, будто музыкантка готовящаяся взять первый аккорд.
— Насколько я знаю — начала она взглянув влево, на готовящихся к походу в особняк любимых — тетиву лука рекомендуют ослабить, а то и вовсе снять. Я видела, как это делается, раз или два, давно...
Пальцы сомкнулись вокруг добытых Йому стрел, укладывая их в чехол колчана. Едва последняя из них скрылась в предназначенном месте, розоволоска оттолкнулась от земли коленями, поднимаясь и касаясь плечом длинного лука груди, уступившей деформацией даже такому слабому усилию. Правое плечо упёрлось в простынь, левое доходило почти до головы девушки. Небольшое нажатие немного увеличило разницу в росте и стараясь поспешно снять леску тетивы, розоволоска стянула натянутую между сторонами нить.
— Теперь он готов...? — полувопрос розоволоски знаменовал упаковку прутика лука в лиловый чехол, где его уже дожидался простой колчан. — Готова и я.
Улыбнулась девушка позволяя плетёной корзине с припасами подстилкой съехать ближе к плечу, в ладони же белела сложенная цилиндром подстилка. Несколько шагов пристроили её процессии любимых и выбрав ритм, девушка шла рядом некоторое время, пока тропинка не становилась слишком узкой. В такие моменты она сбавляла ритм пропуская парочку перед собой.
— Не то, чтобы я находила его не сильно уютным, просто, как я и говорила, то здание у меня ассоциируется с потрескивающим камином и пледом. — розоволоска взглянула на девушек рядышком и мягко улыбнулась — И я совсем не против заниматься делами по хозяйству, даже очень наоборот.
Зрачки перепрыгнули на девушку с тяжёлой длинной косой.
— Любимая, помимо шапочки я могла быь сшить и халат или какую-то другую вещь. Ты только скажи! И мы действительно хотим оказаться полезными тебе в исследованиях.
Оставаясь молчаливой большую часть времени, Ююко оживилась увидев указанное Йому дерево.
— Если наша любимая хочет присесть прямо на него, я могла бы расстелить на древесине подстилку...
— Ты же знаешь, я всегда буду переживать за тебя, даже если ты не устала, — призналась целительница после мягкой остановки. Она потянулась лицом выше, приподняла кончик носа вертикально и сомкнула губы на щеке хранительницы, чтобы отблагодарить за безопасное путешествие и попросить остановиться именно на этом месте. Мир немного колыхнулся — возможно только для самой Эйрин, которая ощутила, как растет частота пульса и количество ударов сердца за минуту ненадолго превысило восемь десятков раз. Вторая рука сомкнулась с первой, перекинутой за шеей и девушка принялась следить за своими движениями, пока заботливая хватка рук становилась все слабее и слабее. А расстояние между деревом и попой уменьшалось прямо на глазах.
— Можно и под ним. Но я бы предпочла сделать вот так.
Согнув ноги в коленях, девушка негромко крякнула и плюхнулась вниз, расслабив спину. Позвонки встретили собой деревянную кору. Одежда смягчила грубоватое на прикосновение приветствие и Эйрин напоследок дернулась, выравнивая позвоночник.
— Вот так. Давайте посидим немного, отдохнем.
Взгляд глубоких глаз скользнул по Йому — пока её руки были в пределах видимости. Зрачки плясали по белизне белков в попытке найти характерные покраснения от переноса чего-то тяжелого — как например её тела. Даже если слова не говорили об усталости, язык тела мог намекнуть, что не все так просто, как может показаться. Врачевательница ни в коем случае не обиделась на попытку скрыть истину, но ничего не могла с собой поделать — некоторые вопросы неподвластны её влиянию и слишком много раз она наступала на грабли только потому что у неё не получалось создать нужную связь.
— Если была способна на такое. — повторила она с похожей интонацией. Ладно там с веснушками, но неужели самый обычный способ приема витамина Ди обладал таким недостатком? — Хочешь сказать, что твое тело неподвластно загару?
Небольшая надежда увидеть когда-то любимую с загоревшими и не очень частями тела после летнего сезона стала несколько слабее сейчас.
— Не очень уютное место надо тогда обжить. Что же это такое получается, если есть пядь земли, которая не обжита? Надо привести ее в порядок, сделать косметический ремонт. Вооружимся губками, ведрами с водой, лестницей и чем-только нужно и вперед. И... не переживай, Йому, я буду только рада помочь в этом деле и оставить свой след куда более заметный, чем мазь на ранке или менее болезненный, чем хирургический шов.
— Или глупые, не поддающиеся логике поступки, которые я совершала и могли запасть кому-то из вас в душу, — добавила она про себя. Между одеждой и кожей пробежал холодок и Эйрин внезапно заскучала по чувству, когда мягкий чулок прижимается к её бедрам или когда увесистая грудь розволоски вжимается в её собственную. Захотелось снова ощутить их и переубедить себя в том, что количество шагов по граблям не такое большое, чем количество смеха или улыбок, вызванных ею самой.
— Я тоже люблю тебя, Йому, — призналась она и придвинулась поближе, давая волю шаловливым рукам. Почти без приказа ученой они нашли себя, каждая рядом с соответствующей половинкой и позвали притянуться поближе простым нажатием тела. Будь это оплетенная шея или талия — смотря о ком шла речь, ведь даже самые длинные руки имели свой предел.
— Геральдика? О, ты про ту форму? — неожиданное осознание пришло в голову. Выбор цветов, конечно же, не был случайным, но значений было куда больше, чем можно было описать. В разные периоды жизни Эйрин придавала краскам всякое, от самых позитивных до довольно противоречивых характеристик в зависимости от её настроения и цели, — Ну, красный — это цвет крови, цвет жизненных сил и энергии. Он напоминает мне о моей роли, моем предназначении — лечить других. Синий — цвет спокойствия, моря и небесного свода. Это говорит о том, что я должна помнить о самообладании, когда передо мной есть нуждающийся в помощи человек, которому почти всегда приходится причинить боль, вне зависимости от моей воли. Также они символизируют две стороны одной монеты, если подумать иначе. Холодный разум, но горячее сердце внутри. Лед и пламя. Рассвет и закат, после которых исчезают или появляются звезды...
Эйрин сделала паузу и посмотрела наверх.
— Да, панацея от всего была бы очень кстати. В мире очень много всего, что лечить трудно и шанс на успех далеко не равен ста процентам. А с ней даже не надо будет делать диагноз. Выпиваешь — и ты как огурчик. Жаль только, что смешать все на свете и получить всемогущее сндаобье — это своего рода фантастика.
Членодева вздохнула и посмотрела по очереди на каждую из девушек.
— Но да ладно. Может, когда-нибудь рецепт обнаружится сам собой. Что-то великое порой изобреталось неожиданно — после здорового сна или от удара яблока по голове. Кстати, Йому, а какая твоя мечта? Жить беззаботной жизнью? Стать великой мечницей? Посадить самый большой сад?
Сделав паузу в несколько секунд, девушка добавила:
— Ююко, тебе тоже хочется задать этот вопрос. Ты многого уже добилась и не перестаешь меня удивлять, но... Возможно, до моего прибытия сюда и нашего совместного сеанса лечения у тебя тоже была какая-то мечта?
— Я знаю, любимая. — на худой щеке хранительницы пролегла складочка от лёгкой улыбки, когда губы членодевочки прижались к её коже — И разве не замечательно, что эти чувства взаимны для нас троих?
Холодные глаза блеснули льдинками отражённого света, поворачиваясь к целительнице и затем, широкой дугой к верху, перейдя к розововласке.
— Ююко, милая, ты не устала нести эти принадлежности? Признаюсь, что даже не подозревала о твоём умении работы с луком. Ты практикуешься втайне, когда мы спим? — уголки бледных ниточек разошлись подальше, приоткрывая тонкий просвет рта из которого быстро мелькнувший язычок взбежал по внутренней кромке верхней губы — В любом случае, сейчас мы передохнём, как и решили, а затем продолжим свой путь к особняку.
Глаза указывали прямо на дерево, проверяя нет ли на коре каких-либо неровностей, слишком острых, чтобы на них сидеть. Но поверхность казалась довольно гладкой, насколько можно назвать гладкой кору идущую небольшими бороздами имитирующих русло. Сама вишня уже давно отцвела, склоняясь над странницами развесистыми кронами исключительно зелёного бархата, но в траве вокруг хватало растений, помогающих разнообразить монотонный пейзаж.
— Аккуратнее, пожалуйста. — вновь улыбнувшись попросила хранительница.
Ноги поднесли её почти к стволу, а корпус стоял развернувшись параллельно будущему "сидению". Чуть наклонившись, она продолжала придерживать спину возлюбленной, пока девушка прочно не обосновалась на импровизированной древесной скамье.
«Было бы мягче, если бы Ююко успела подстелить ткань, но...» — вздохнула про себя садовница.
Её левая рука всё ещё покоилась на спине членодевочки хоть и потеряв при этом свою функцию опоры. Закрыв глаза, мечница развела на ней пальцы проведя вдоль изящного высокого тела, напоминавшего красивую струну. Вторая рука, поднявшись по дуге бедра вверх, лежала на ногах возлюбленной.
— Я думаю, немного сока будет полезно, Ююко? — мягко спросила она склоняя голову вправо.
Часть прядей упала на щёку, глаза вынуждая прикрыть глаз от лёгкой щекотки в этих участках. Медленно, словно нехотя, хранительница убрала руки от тела возлюбленной отходя не дальше шага.
Став вполоборота, чтобы видеть сразу обеих девушек, мечница опустила руки вкладывая одну ладонь в другую. Её локти изредка касались рукоятей закреплённых на перевязи мечей и те, легонько покачиваясь, приминали юбку.
— Моя кожа... — хранительница задумалась. Тонкий указательный палец полусогнувшись в суставе провёл ногтем вдоль овала лица, задерживаясь в уголке губы — Надо же, никогда не обдумывала такие вещи. Она всегда была такой, бледной, даже работа в саду на неё не сильно влияла. Впрочем...как и у тебя.
Подушечка согнутого пальца скользнула с губы указывая кончиками сложенных вместе пальцев на лунарианку.
— Как и у Ююко. Ты ведь тоже не отличаешься склонностью к загару? В этом мы все схожи, да? Но может быть, если подвергаться целенаправленным солнечным ваннам...
Хранительница покачала головой повторяя позу рук принятую перед этим.
— Так сложилось... — хранительница немного опустила голову скрывая лицо за прядью челки — Этот участок имел практическое значение. Используя вещь с определённой целью привыкаешь именно к такому обиходу дел и забываешь, что у неё может быть и другие применения. Так и здесь.
Садовница выпрямилась оглядывая местность одними глазами.
— Хранение цветов, основы для парфюма, тяжёлые кубы — всё это конечно занимает одну из частей комплекса. Другая вполне пригодна для жилья, всё же... — мечница выгнула спину назад, открывая лицо избавившееся от серебренных локонов, натягивая на рёбрах жилет и блузу —изначально это был дом, кто бы там не обитала. Да, не удивляйся, что я так мало знаю.
Заведя руки за затылок, она улыбнулась вернув внимание глаз на лунарианку. Ладонь девушки мягко оплела её шею призывая подойти ближе, чему хранительница не стала препятствовать лишь опустив свои руки. Остановившись почти вплотную, так, что её лицо смотрело на мягкую щёчку членодевочки, мечница чуть прикрыв глаза и с неизменной приветливой улыбкой выслушала рассказ возлюбленной.
— Вот как, словно зеркало, где каждый увидит то, что пожелает или гладь озера, отражающая сезон вокруг. Неудивительно, что такой подход влюбил меня и в твою форму, наша чудесная Эйрин. Когда у вещей много трактований, всё становится неоднозначно зыбким, но так даже интересней.
Указательный палец аккуратно дотронулся блузки почти на границей с тонкой, красиво удлинённой шеей травницы. Остальная кисть зависла над тканью на расстоянии меньше толщины пальца.
— А боль это просто сигнал, который можно попытаться унять или изменить своё отношение.
Левая ладонь легла поясницу травницы, корпус медленно поплыл к членодеве.
— Это будет чудесное открытие. — губы прошептали слова почти перед шеей лунянки. Вытянувшись трубочкой, они выдохнули лёгкий поток воздуха на белоснежную кожу — И потом, разве такие вещи нужно нести одной? Первый шаг может находиться буквально везде, даже на расстоянии вытянутой руки.
Веки мягко опустились стоило тонким нитям губ лечь на тёплую, мягкую плоть, отдающую пульсом кровеносных сосудов. Делая вдох сквозь мелкие, деликатно очерченные крыльями ноздри, садовница желала ощутить аромат кожи сидящей на вишне девушки. Приоткрыв губы, она втянула немного бархатистой кожи лизнув тёплую мягкость языком, будто проверяя её на вкус.
— Ты действительно похожа на конфету, чья обёртка не менее соблазнительна, чем содержимое. — прошептала отрывая губы от шеи возлюбленной хранительница.
Её руки поспешили вниз: одна мягким полукругом вдоль пышного, широкого бедра членодевы, вторая грубым прямым росчерком вниз. Приминая одежду, они встретились под грудью травницы поцеловавшись суставами большого пальца, как и садовница дотронулась губами точки под подбородком высокой лунной девы.
— Ах, мечта. Лёгкая, как призрачная бабочка и изменчивая, как четвертинки Луны. Рано или поздно мы возвращаемся к каждой из них, пока не поймём, что это части чего-то целого. Моя мечта, да... — хранительница выдохнула рассеянно усмехнувшись. Бледное лицо немного отодвинулось, ровно настолько, чтобы видеть профиль лунарианки — Мой наставник оставил меня Ююко, когда я была ещё совсем ребёнком. На попечение, ведь тогда моя бесполезность проявлялась даже сильнее, чем сейчас. Незавершённые уроки и мысли того, что многого не знаешь являются частыми моими гостями и им сложно не отворить дверь. Поэтому узнать больше и найти этому применение. Знания не должны лежать неподвижным грузом, а это...
Хранительница медленно потянулась к более короткому из мечей, что висел у левого бедра, за мгновение до того, как подушечки пальцев притронулись твёрдого дерева, она опередила их взглядом.
— Просто инструмент. Становиться лучшей во владении — безусловно, но делать целью? Для этого должна быть причина. Быть может потом, когда я узнаю достаточно, решение сконцентрироваться только на одних лишь практиках и будет достаточно зрелым, но пока... — хранительница покачала головой.
Рука вновь двинулась к целительнице, рисуя невидимую линию мягкой траекторией ведущей к участку бедра перед животом.
— А ты? Ты бы хотела отправиться в путешествия, любимая? — обратилась она к лунарианке — За новыми ингредиентами или вещами, что могли бы помочь. Твой лук сегодня пел дивную песню, но думаю, что тебе хочется испытать его не только на мишенях. Ведь так?
— Значит вишня. — лёгкая улыбка заиграла на лице розоволоски, приподнявшей карминовые глаза, гулявшие вдоль крон — Довольно романтичное дерево, всегда мне таким казалось.
Девушка замедлила шаг, пропуская вперёд пару и когда та обогнала её на шаг-полтора перевела взгляд на Эйри, чья уложенная на плече тяжёлая коса выглядывала из за плеча Йому парой массивных звеньев. Чувствуя тепло у щёк, она издала тихий вздох слабо улыбаясь.
— И красивое, жаль только что уже поспешило сбросить свою белую шубку. Стоять под лепестками слушая самые важные слова в жизни это, наверноя, фантазия многих.
Поспешив нагнать любимых, девушка осмотрелась пока Эйри и Йому опередили её усевшись на древесину, делая тем самым подстилку довольно бесполезной. Став боком к заканчивавшим приготовление девушкам, она нашла место показавшееся своей ровностью вполне подходящим, чтобы уложить на неё корзинку. Держа ручку плетёнки обеими руками, скорее по наитию, чем из-за реально ощущаемой тяжести, Ююко выдохнула наклоняя спину и сразу же присела вслед за уместившейся на зелёном пятачке корзинке. Она помнила, где что располагалось и извлечь требуемое не заняло много времени. Разлив сок в стаканы прямо внутри корзины, девушка выпрямилась держа обе ёмкости у грудей.
— Ваш сок, любимые. Чувствуете вы жажду или нет, но пара глоточков освежающего напитка не помешают, разве нет?
Ююко улыбнулась наклонив голову чуть вбок, глаза почти полностью скрылись за опустившимися веками с щёточками таких же розовых длинных ресниц.
— И нееет. — продолжила она подойдя ближе и протягивая любимым стаканы — Я не упражняюсь с луком. По правде сказать, я подсмотрела это давным-давно, а теперь вдруг вспомнила. Может быть это было на каком-то состязании, а может быть...
Розоволоска мягко коснулась нижней губы подушечкой указательного пальца, глаза несколько раз моргнули широко раскрываясь. Волнистое розовое море дёрнулось, когда она встряхнула головой.
— Ну нет, не вспомню. — сведённые пальцы прикрыли ладонью рот — но суть все равно в таком совете, так что не важно.
Через время она приняла стаканы аккуратно укладывая их обратно в корзину. Подойдя к Эйри, розоволоска улыбнулась, когда заведённое за талию предплечье легонько притянуло её к высокой девушке. Не сопротивляясь сделав несколько малюсеньких шажков, Ююко мягко ткнулась грудью в грудь возлюбленной, что так же как и её немного смялась от этого внезапного контакта. Дыхание словно само собою участилось, обмениваясь с каждым вдохом нажатиями на груди, надавливающие на одежду изнутри, натягивающие края светлой блузки и аквамаринового кимоно. Лицо в щеках, под глазами, принимало пунцовый вид.
— Поцелуй меня, пожалуйста. — прикрыв глаза тихо попросила Ююко.
Очерченные алым на бледном фоне лица губы приоткрылись, создавая посредине небольшой путь, достаточный для настойчивого и теплого язычка, возлюбленной. Наклонённая вперёд голова мягко коснулась устами губок целительницы, мягко массируя их передний край.
— И я тебя очень люблю — повторила она отводя голову назад, но не отходя и шагу.
Заведя руку назад, Ююко аккуратно нащупала запястье Эйри и бережно накрыв его, провела вдоль руки до предплечья.
— Да, у меня есть то, что я могу назвать мечтой. И я несказанно рада тому, что сумела осуществить её и все надежды. Такие мгновения близости и доверия и есть моя мечта. Видишь, любимая, всё просто. Мне хочется быть с тобой, Йому, помогать вам и справляться со своими обязанностями. Здесь нет чего-либо тайного или большего.
Розоволоска сделала неопределённое движение плечом краснея щеками. Не в силах смотреть перед собой, она потупила взгляд не сдерживая мягкой ласковой улыбки.
— Вот оно как. Изменение цвета кожи под воздействием ультрафиолета тоже подавляет сопротивление эпидермиса, — неожиданно по научному ответила беловолоска и в порыве любопытства взяла кисть Йому в свою, чтобы поднести поближе и изучить более подробно. Белоснежный участок кожи почти касался кончика носа лунянки, а ладонь ткнула участок лба прямо над носом, словно поправляя невидимую оку оправу очков на глазах девушки, - Ты, вероятно, не осознаешь, но, может быть, кто-то из твоих предков действительно мог быть лунарианином?
Целительница улыбнулась и расслабила хватку длинных пальцев, выпустив из неё руку девушки.
— Хотя... кто знает? Нам нужно более теплое время года и что-то красивое, и обтягивающее, чтобы можно было заметить разницу. Я не то, чтобы отличалась склонностью к загару, просто, — девушка тряхнула плечами, словно собиралась размять кости, — не было достаточно много опыта с этим экспериментом. Работа в закрытом помещении, длинные рукава халата и теплая и закрытая охотничья одежда вовремя снаружи. Возможности долго находиться под влиянием солнца почти не представлялось. Но... одна пташка мне прочирикала, что у меня потемнела шея после длительного дня снаружи, что отметает полную уверенность в том, что у меня может быть иммунитет к поцелуям Солнца.
Эйрин мечтательно отвела взгляд, скользящий от одной любимой к другой, и посмотрела куда-то наверх — словно над их головами звучала песнь падающей вниз листвы деревьев. Она вздохнула, прикрыла глаза, позволила себе помолчать и впитать в себя ответы обеих любимых какое-то время. Пока негромкий голос не прервал небольшой отдых для глаз. Ей был предложено выпить и словно пару дней назад, она ответила почти с такой же готовностью, как и тогда, когда осмелилась вобрать в себя немного алкоголя. Только в этот раз она была немного смелее.
— Сок? Конечно, буду. — теперь глубокого тона зрачки искали по округе стаканы, пока не нашли такие в руках любимой, — Эхем... — откашлялась она, — Ваше здоровье!
Тост был необязателен, но для врачевательницы это было что-то заменой того же "спасибо", которое она могла отпустить. С освежающей влагой силы прибавились, но сейчас была не та возможность, когда можно было уйти. Влажные, притягательные губки любимых теперь нуждались в особом внимании и контекст был уже задан. Было бы глупо не воспользоваться этой возможностью. А Йому, маленькая прыткая девочка, только и подогрела желание поскорее раздать знаки внимания.
— Но есть что-то такое, к чему невозможно выработать защиту. Что-то вроде таких поцелуев, ах, — красные щеки, округлившиеся глаза и легкая дрожь тела с головой выдавали уязвимость перед любимой. Эйрин вытянула ладони навстречу лицу хранительницы, пока их внутренние части не поймали между собой соответствующие щеки проказницы. Одарив свою протеже мягкой улыбкой, девушка потянулась своим лицом навстречу и прильнула к её устам за очередным поцелуем. Сердце участило биение в полтора раза, горячее дыхание покинуло и одновременно коснулось её горячим воздухом. Почти не отдавая себе отчета, она облизнула кончиком языка губы, приглашая трудяжку забыть обо всем и пообщаться с ней языком танца губ и языка, в котором юная беловолосая леди чаще чем нет брала преимущество.
— Если я конфетка, то не настолько вкусная как ты, Йому, — добавила она после, когда смогла взять себя в руки, — Я бы хотела взять вас с Ююко с собой на прогулку. Без каких-либо сумок или чего-то такого тяжелого. Мы можем попробовать прямо в это полнолуние, которое, если мне не изменяет память будет уже послезавтра. Спасибо, что ответила на мой вопрос, любимая. Давай вместе поддерживать Ююко счастливой, ведь она воспитала тебя такой, какая ты есть.
Эйрин повернулась в сторону принцессы и приоткрыла слегка рот. Свет солнца ненадолго покинул её — ведь мягкое тело встало теперь преградой между ним и травницей. Не успела она набраться сил и остыть, как объятие словно чиркнуло огнивом по сердцу девушки и подогрело смазанный маслом факел. Руки вытянулись навстречу Ююко, сплелись за её спиной. Сама того не зная или, наоборот, прекрасно осознавая поток мыслей девушки, розоволоска заставила ту покраснеть еще гуще и теперь Эйрин притянула ту в ответ. Дыхание замедлилось, глаза уставились на розовые рубины зрачков, а молочные железы мяли друг друга через одежду.
— С радостью, — ответила негромко она, чтобы только она и Йому знали её ответ. Желание ощутить и её мягкий вкус, и нежное касание переросло в ещё один сладкий поцелуй после того, как членодева привычно наклонила голову. Уступать инициативу Ююко стало не столь легко, как рано, поэтому она без особого труда стала той, кто вторглась ненадолго между губок любимой. Тактильное общение через поцелуи было приятным и нужным для них троих разговором и Эйрин почти была уверена, что разогреет милых достаточно, чтобы и они смогли сказать и друг другу пару слов. А может, решиться и на нечто большее.
— Вот оно как. Тогда мы будем почаще занимать друг друга чем-то полезным или приятным. Ты знаешь, что благоприятно воздействуешь этим на меня — раньше я была готовой много времени проводить одна. А сейчас даже не представляю оставить тебя одну без дела надолго. Возможно, это и есть, чему нужно научиться такой умной, но еще не познавшей много, деве.
ладони спустились пониже и остались на уровне ягодиц, опустить которые Эйрин была готова, когда будет нужно. Расслабленные пальцы готовы были отпустить мягкость, когда зефирка сочтет нужным встать, но пока была свобода задержаться чуть-чуть, то почему нет?
— Я буду готова продолжить путешествие, как только будете готовы к этому вы.
Маленькая бледная ладонь легла в руку наставницы, коснувшись её пригоршни подушечками полусогнутых, сведённых вместе пальцев. Вскоре расслабленная конечность заняла отведённое её запястью пространство прикасаясь не только навершиями, но и краями кисти. Зрачки наблюдавшей за этим девушки ушли вниз и немного вправо, как и её стопа, сделавшая движение напоминающее шаг на месте закончившийся перекатом на носок чёрной туфельки с натянувшимся фиксирующим ремнём-застёжкой вокруг голени.
— Твоё дыхание забавно щекочет кожу. — лёгкая улыбка отразившаяся немного приподнятыми уголками глаз появилась на лице стоявшей вытянув согнутую в локте руку девушки — Это мило, мне такое определённо нравится.
Едва ощутимым движением она погладила ладонь целительницы указательным пальцем, изображая на коже завиток с тянущейся от него линией.
— Но увы, я это не знаю. Остаётся надеяться, что они были хорошими людьми. — веки открылись шире и перевернув ладонь тонким запястьем, с виднеющимися тоненькими ниточками просвечивающих венок к себе, садовница поднесла руку почти к жилету. — Большое спасибо, Ююко. Это нужно было сделать мне, но я благодарна, что ты уважила сию маленькую просьбу.
Прежде чем принять протянутый розоволосой хозяйкой стакан, садовница прикрыла глаза улыбнувшись чуть шире, затем тонкие пальцы аккуратно приняли протянутый ей прозрачный стакан с соком. Длиннее её ладони, он имел утолщение в донышке, типичный коллинз с прохладным содержимым солнечного цвета.
— И за вещи, что расцветут улыбками. — произнесла свою часть тоста хранительница.
Прикрыв глаза, девушка отпила несколько небольших глоточков, обозначив будущее присутствие стакана на уровне жилета.
— Тёплой закрытой одеждой. — она посмотрела на целительницу приподняв подбородок и немного прищурив глаза — Значит ты охотилась в местах, где довольно прохладно или она играла роль защиты. А ещё, наверное, с набитым полезными вещами рюкзачком?
Пауза была разбавлена ещё парой прикосновений губ к подготовленному стеклу.
— Уверена, ты могла бы рассказать множество замечательных и интересных историй, любимая. — взгляд перешёл на розоволоску — Большое спасибо, Ююкочка.
Хранительница вернула опустевший стакан и ощутила, как обе ладони целительницы, решившей сразу после вернуть поцелуй, мягко опустились вокруг её щёк. А тёплый влажный язычок озорной кистью обрисовал своей влагой контур её губ. В ответ на это, хранительница прикрыла глаза мягко выставляя перед собой обе руки. Их ладони нашли себя аккуратно уложенными за спину возлюбленной: левая выше, правая ниже. Не столько придерживая, сколько поглаживая скрытую блузой молочную кожу, они лежали каждая у своей лопатки, пока тонкие губы мечницы не дотронулись нижней губки Эйри, чувствуя на ней немного сладости оставшейся после сока. Ткнув в неё язычком, она сомкнула вокруг мягкой области свои губы, немного приподнимая подбородок так, чтобы прикрытые почти полностью веки бросали редкие отблески белков. Аккуратно переминая оттянутую губу своими, мечница чуть нажала подушечками пальцев на позвоночник, перебирая по нему навершиями, как по клавишам. Вторая рука мягко скользнула ближе, ведя вдоль тела членодевочки перевёрнутый полукруг от лопатки к месту под красиво обозначенной холмом грудью. Лёгкое нажатие вдавило небольшую ладонь в место под грудью членодевы, как и язык аккуратно вошёл в между красиво очерченных губок, пробираясь глубже в полный влаги и тепла рот. Задержавшись на "пороге", хранительница рассчитанным движением сомкнула губы с губами возлюбленной, перебирая чуть раскрытыми пальцами натягивающуюся на грудях блузку, только цельная структура которой не позволяла до конца очертить красивые округлости лучницы.
— Правда? Это замечательная идея, прогулка под полной Луной. По саду или за его пределами, не так уж и важно, разве нет? — отклонившаяся чуть назад хранительница неспешно сдвинула левую прядь назад, открывая больше лба и бледной щеки. — Это довольно знаменательная дата для тебя, любимая. Может быть ты хочешь, чтобы я надела что-то особенное, более приятное, чем моя повседневная униформа? У нас достаточно времени подумать над этим вопросом, да? К тому же, обычные вечерние прогулки по саду никто не запрещал.
Медленно ползя вниз, ладонь опустилась на талию лунарианки, припадая к левому бедру всей своей поверхностью. Хранительница же подалась вперёд, аккуратно прислоняясь своей щекой к щеке наставницы. Посеребренные ресницы опустились, дыхание медленно шевелило переходящие в тяжёлые кольца шикарной косы волосинки, такого же снежного цвета, как и у неё самой. Шли секунды, но хранительница не меняла своей позы, всё так же прижимаясь прохладной бледной щекой к щеке лунарианки.
— Такая мягкая и приятная. — наконец улыбнулась она у самого ушка членодевочки — Как мечта.
Лёгкий ветерок всколыхнул причёску целительницы, поиграв с аккуратной ушной раковиной. Затворив губы, мечница медленно отошла на шаг, давая возможность целительнице проявить заботу к розововласой хозяйке. Развернувшись спиной к пути по которому они должны будут отправиться, она направила взгляд за верхушки спокойно шумевших деревьев. Её взгляду открывался совершенно нормальный, обычный сад ухоженный и обжитый.
— Давайте отправимся? — тихо вздохнув спросила она разворачиваясь и подходя к парочке.
Протянув руки, хранительница готовилась подхватить любимую, когда та сойдёт с дерева.
Как и прежде, ощущение язычка деловито распоряжающегося у тебя во рту заставило розоволоску затрепетать и податься...почти упасть вперёд, выпрашивая у любимой мягких, тёплых объятий. Обе её руки бережно лежали на плече и колене членодевочки, мягко придерживая, а скорее ласкаясь о изящное тело, красивые изгибы которого подчёркивала даже простая в своём фасоне одежда. Кармин глаз угас за упавшими веками, голова приблизилась к собственному плечу, пока губы нежно облегали играющий с ней упругий язычок любимой.
Сразу возжелав ощутить всю полноту красок, она сомкнула свои губы с устами пепельновласки, наслаждаясь упругой мягкостью отвечавших ей уст. В центре груди набухало знакомое приятное чувство, напоминавшее в своей пульсации сердечный ритм, а может быть это оно и было? Его биение хотелось испытывать и с каждым ударом оно словно расцветало, напоминая восходящий рассвет, разгонявший утренний холодный туман.
Едва губы девушек разомкнулись, как Ююко немного приподняв голову приоткрыла глаза, любуясь травницей из под полуоткрытых век. Дыхание понемногу возвращалось в норму, но на губах непрестанно играла робкая, но радостная улыбка.
— Я люблю тебя, милая. — шепотом произнесла она то, что Эйри знала без того и тут же покраснела сильнее, ощущая ладошки целительницы на ягодицах.
«Как бы мне хотелось снова оказаться в твоих ручках» — вздохнула про себя розововласка начиная считать дерево не таким уж неподходящим местом для любовной шалости.
В то же время вопрос хранительницы отвлёк её развеивая сладкие мечтания и образы, от которых внутри кокона лазурного кимоно начало становиться жарче.
— Конечно, любимая. — мягко ответила она опуская глаза. — Я готова, сейчас только возьму корзиночку.
Украдкой бросив взгляд на луняночку, розоволоска сделала шажок в сторону, уступая любимую заботливым рукам Йому. Однако, не находясь настолько далеко, чтобы не суметь принять участие, ласково придерживая любимую за талию и ладонь, пока та спускалась готовясь к следующему этапу путешествия.
— Ты хочешь гулять под Луной, Йому? — подала она голос, когда трио вновь продолжило свой путь. — По садику? Далеко от особняка? Мы гуляли с Эйри...
Воспоминания высокой членодевочки, ведущей её за руку и освещавшей путь бумажным фонарём всколыхнули воспоминания приятным теплом разлившиеся по груди.
— Когда искали тебя. Это было очень интересно, хоть я поначалу и волновалась.
Некоторое время, она шла молча, слушая ответы и разговоры любимых и изредка поправляя корзинку и чехол с упакованным в нём луком с колчаном.
— Это действительно интересный вопрос, любимые. Я привыкла носить кимоно, хотя и более свободная одежда мне по вкусу, главное, чтобы в ней себя чувствовать уютно. Например, свитерки. Но может быть у вас есть свои предпочитаемые типажи? Ведь у всех есть свои вкусы, как в одежде, так и в кулинарии...
Вопрос о еде сбил розоволоску с толку и она не заметила, как знакомая дорога вывела её к вначале пруду, а затем и дому, чьи добротные крепкие ворота следовало вначале отворить, о чём она и поспешила сообщить.
— Я поспешу вперёд, открою двери. А вы сможете войти не задерживаясь у порога. Затем мы поступим так, как вы захотите. Хорошо? Я помню слова Эйрички о том, что я могла бы приготовить что-то в кухне и помню желаемый рецепт. — розововласка улыбнулась любимым, ускоряя ход, чтобы добраться быстрее к дверям.
— Давайте отправимся, — согласилась беловолоска. Улыбка смела некоторую неопределенность, упорно преследующую девушку каждый раз, когда приходил момент взбираться на руки любимой. Погладив лицо Йому и с нежностью взглянув в её глаза, Эйрин подняла левую ногу и подняла в воздух, чтобы положить потом на предплечье мечницы. Второе предплечье оплело спину, уничтожив любой риск потерять равновесие. целительница постаралась подумать о чем-то отдаленном - лишь бы не переживать о том, что она слишком тяжелая, ведь напряжение мускулов и недавняя травма не могли не царапать лезвием кошачьих когтей.
Как только первые шаги были сделаны, и осанка хранительницы осталась ровной и прочной, как дуб, членодева наклонила голову и, обняв за шею, потянулась за очередным поцелуем в белую щеку. Она дрогнула, словно процессия переступила только что через какое-то препятствие, но не прекратила свое намерение коснуться губами щеки. Медленное касание к коже щечки выразило все желание девушки насладиться этим моментом паузы. Таким нежным и коротким, так как свои пару десятков давали о себе знать. Хорошо, что она не такая жесткая, какие могут быть цемент, эбонит или тот же мешок картошки...
— Тебе запомнилась эта прогулка, правда? — членодева запрокинула голову в сторону в поиске лица обладательницы воздушных розовых волос, — Да, в поисках тебя нам пришлось столкнуться вдвоем с темным загадочным садом. Если бы не наша любимая принцесса, то я почти уверена в том, чтобы бродила бы в лабиринте дорог до самого рассвета, а может и утра. Хорошо, что она была рядом, ведь я заблудилась еще при свете дня, когда собирала фрукты вместе с Йому.
Поток воспоминаний уносил лодку с лунарианкой все сильнее, пока течение любопытного характера не отвернуло досочки от течения в сторону водоворота, из которого выбраться можно было и не сразу. Особенно было приятно и удобно поддержать разговор на тему того, что охотнице знакомо как правильный сбор редкого сорта алое.
— Охотничья одежда должна быть длинной, не сковывающей движения, защищающей от холода. И не сковывать движения. Большое количество карманов тоже приветствуется, особенно для таких любителей пособирать побольше полезного, как я. У меня есть целый список требований к теплой закрытой одежде, прежде чем взять её в поход, ведь тот же пуховик такой же теплый, но не такой удобный.
Травница ненадолго сделала пауза, как и требует преподавательская практика — чем дольше она говорит, тем больше перерыв нужен для обработки информации любимыми. А ещё этикет гласил подождать секунд пять в ожидании ответа. Или на худой конец десять.
— Лучше будет за его пределами, но... можно и в саду... — уже не так уверенно ответила целительница, словно в сердце засел страх провалиться ногой в клумбу и навредить еще молодым живрастам, даже если на небе будет сиять звездное светило, освещая всем им путь. Дата действительно была знаменательная — и одновременно немного грустная. Счастье созерцать любимую планету омрачалось тем, что она была неприлично далеко от её дочери.
— А что касательно нарядов... — Эйрин постаралась вернуться на более живое и благоприятное русло, — то можно и поэксперементировать. Йому, я думаю, что тебе мог бы подойти что-то белое — в стать твоих волос. Но, если белого в гардеробе не найдется, что зеленый оттенок всегда радует и полезен глазу. Ююко, а ты можешь надеть вот то особое красное платье. Или кимоно желтого цвета. В общем, что-то яркое и не стесняющее движения.
Девушка согнула колени и едва не прищемила хваткой руки Йому, преодолевая вместе дверной проем. Осталось совсем немного, но...
— Спасибо, Ююко. Да, было бы неплохо восполнить силы, если ты до кухни не сильно далеко. А если далеко, то я удовлетворю живот бутербродом или тортиком, если они еще остались. Честно, вот не помню — но мне кажется, что все же она далеко. — высокая девушка немного покраснела, ведь она не успела все запомнить, чтобы снова блеснуть своим разумом.
— Вот как... — хранительница мягко улыбнулась, скосив взгляд на мягко обнимающую её шею членодевочку .
Глаза, описав мягкий полукруг, скользнули ниже, задержавшись на подпрыгивающей с каждым шагом груди лунарианки. Запертая в блузку, она перекатывалась красивой, чуть расплющенной округлостью, будто не в силах найти центр основной массы.
— Сад ночью действительно может выглядеть странным или не самым приветливым местом. Но вместе с тем это довольно романтично, особенно когда гуляешь под лунным сиянием. — сделанную паузу хранительница потратила на то, чтобы сосредоточиться на дороге с каждым шагом приближавшей их к особняку — Но могу предположить, что гуляли вы по довольно отдалённой части сада, ведь ближний круг содержит в себе довольное внушительное количество фонарей. Ты их видела, конечно же. Но...тем интересней? Я тут подумала, любимая, если вы с Ююко...
Хранительница повернула взгляд в сторону принцессы шагающей рядышком. Та с упорством продолжала нести корзинку на полусогнутом локте, а вместе с нею и чехол с луком, хотя определённо могла воспользоваться помощью одного из множества разумных или не очень обитателей сада.
— Если вы будете чувствовать себя достаточно бодрыми, мы смогли бы повторить прогулки в пределах внутреннего или не очень кольца сада. Когда стемнеет, а бледный, молочно белый диск Луны взойдёт за горизонтом вместо...него.
Льдины глаз хранительницы зашли за левое плечо, скользнув над макушкой целительницы, доходя до самых краёв удлинённых век. Проследив за траекторией можно было наблюдать яркий диск светила, неизменно клонившегося к горизонту. Косые лучи отсвечивали золотом, путаясь в серебренных прядях хранительницы, не особо меняя общую картину бледности девушки. Словно в подтверждении намёка, она встряхнула головой заставляя волосы откинуться на некоторое время назад.
— Небольшая прогулка с целью или не очень. Единственное, нужно будет выбрать подходящую одежду — раскрытая ладонь потёрлась о спину высокой лучницы, словно вознамерившись разогнать ещё ненаступившую ночную свежесть.
Стремясь, чтобы всё прошло как можно аккуратнее, садовница завела руки чуть дальше, за тёплую ровную спину и мягкие бёдра членодевочки. Скрывавшийся за этим мотив был прост: притянуть любимую как можно ближе к себе, сделав контакт грудной клетки и мягкого бока целительницы более плотным и крепким. Впрочем, помимо этого её грудей иногда касалась натянутая блузка, наполненная кисельной мягкостью полусфер возлюбленной. Небольшой бонус, наслаждение которым она и не старалась скрывать под иной благоприятной причиной.
— Тёплая закрытая одежда с множеством карманов, облегающая и не стесняющая движения... — повторила она за наставницей — Я согласна с таким применением, ведь не всегда может выйти собрать что-то в специально подготовленный отсек сумки или рюкзачка, а здесь всё под рукой, да?
Дорога вильнула к своему финальному направлению — на прямую, по мощённым краям которой гнездились тропинки к небольшому пруду и беседке, чьи белые деревянные рёбра решётки покрыл алый цвет плетистого амадеуса, напоминая своими переплетениями у арочного входа настоящий трельяж.
— Замечательный выбор для платьев, — ответила хранительница оторвав мягко гуляющий по завитушкам лепестков раскрывавшихся роз взгляд — Белый цвет — один из моих любимых, хоть он и по своему яркий. Так что я буду лишь рада облачиться во что-то подходящей палитры. Тебе же очень шло то чёрное длинное платье и будет совершенно не лишним, если ты снова захочешь его надеть. Но кажется, мы уже подошли. Ююко...
Хранительница обратилась к розововласке, предлагая той задержаться и не спешить открывать дверь.
— Не спеши, любимая, в конечном итоге, дверь можно открыть и не прибегая к такой трате сил.
Лёгкое марево возникло позади, отделилось от трио проплывая вперёд опережая девушек. Нацелившись на рукоять, оно облегло область вокруг, распластываясь и деформируясь в более плоскую фигуру. Тяжёлая дверь щёлкнула отворяясь, пропуская ставшую абсолютно прозрачной Мьён внутрь первой.
— Что же, вот мы и дома. — произнесла хранительница пропуская принцессу перед собой.
Дверь почти беззвучно затворилась, стоило им всем оказаться за входной аркой. Из-за этого в широком, но не слишком длинном фойе дома стало темнее, что размывало отражения в зеркалах, вдоль которых по укрытому тёмным деревом полу проходили девушки. Дом приветственно заскрипел, уходя звуком в высокий свод когда ему вторили несколько пар шагов.
— Ты абсолютно права, любовь моя. Мы сейчас находимся в дальней части особняка, ведущей в сад. А рядом с ней находится та комната, где мы пробовали вино. — ответила хранительница углубляясь вглубь дома.
Её размеренные шаги смолкли, когда она остановилась перед небольшой комнатой служившей обувницей. Войдя внутрь, она переступила на носок, добиваясь того, чтобы туфелька освободила пятку, а с ней и остальную стопу. Та же участь ждала и вторую ногу. На смену им пришли домашние туфли красного цвета на невысоком каблуке. Щёлкнув ними о дерево, хранительница улыбнулась.
— Но это не страшно. Знаешь, что я думаю, Эйри? — серебренные брови шутливо сдвинулись — что сейчас ты лишишься обуви. Я её сниму или Мьён ли, Ююко — не так уж важно.
Хранительница отвела голову назад, помещая в поле зрения сразу обеих девушек.
— Ведь путь в ванну ты проведёшь на моих руках. А после мы подыщем тебе подходящую одежду. Как ты на это смотришь, любимая? Солнце готовится отправиться за горизонт, но до этого момента у нас остаётся достаточно времени. Может быть у тебя есть какие-то планы? Может быть ты хочешь сделать что-то в своей маленькой исследовательской комнате? Я буду рада помочь — бросив глаза на розововласку, хранительница мягко улыбнулась хозяйке — уверена, как и наша любимая Ююко. Но я...я бы предложила отправиться в ванну охх не беспокойся, я помню, что ты немного проголодалась и признаться...
Хранительница посмотрела на красивое лицо лунарианки. Пляша вдоль аккуратных точённых черт, она остановила взгляд на губах, сдержав желание пройтись языком вдоль верхней бледной ниточки своих собственных уст. С усилием зрачки опустились ниже.
— Я немного тоже. — хранительница медленно направилась обратно к коридору — Но у меня есть предложение, любимые. Как вы смотрите на то, чтобы направиться в ванную, провести там немного времени, а после устроить себе отличный ужин каком-нибудь живописном месте особняка?
— Да, это была чудесная ночь. — задумавшись, ответила Ююко. Хотя её слова разлились и не сразу, не сказать ничего про ту знаменательную ночь она не могла — Мне было очень приятно, когда ты вела меня за руку и всё, что у нас было это цель найти Йому и простой бумажный фонарик. Кажется, мы сделали ещё немало открытий. Да-да, Эйри сумела отыскать какое-то редкое растение. Кажется... ах да, оно само выдало себя свечением. И всё же мы его там и оставили тогда. Как знать, может быть оно сумело прорасти лучше и теперь там два или даже три ростка красиво подсвечивают ночное небо...
Ююко рассеянно посмотрела перед собой возвращаясь мыслями в те приятные часы наполненные пением ночных обитателей сада.
— Всё вышло совершенно случайно и тем не менее это было прекрасно.
Большая грудь всколыхнулась под обтягивающим аквамарином кимоно издав тихий вздох приятной ностальгии сквозь алые, немного блестящие полные губы. Ююко продолжала путь вслушиваясь в журчащий разговор любимых идущих неподалёку. Иногда она замедлялась, чтобы бросить украдкой взгляд на пару рядышком и тогда на её губах с новым рвением расцветала мягкая улыбка.
— Вот как? Тебе понравилось то платье? Тогда я буду счастлива надевать его почаще. И если у тебя, у вас... — Ююко опустила глаза попытавшись по привычке дотронуться пальцем к одной из волнистых розовых прядей: не столько вес, сколько наличие корзины ей помешало — будут какие-то пожелания, я с удовольствием их выполню. Прихорашиваться, чтобы радовать своим видом любимых приятно и мне.
Дом вынырнул из очередного поворота, приближаясь и возвышаясь над девушками с каждым шагом. Довольно большой, он вскоре занял абсолютно всё пространство, расходясь в стороны проложенными путями и навесом покатой закруглённой на краях тёмной крыши. Как и уговорено, Ююко ускорилась, пытаясь подготовить тяжёлую входную дверь к прибытию любимых, однако окрик хранительницы остановил её спустя несколько шагов.
— Хорошо, любимые. — мягко ответила розоволоска, покорно уступая в сторону. — Мне правда совсем не тяжело было бы открыть дверь или оказаться вам полезной как-нибудь иначе...
Знакомое марево проплыло мимо вложившей ладони друг в друга на животе девушки. Беззаботно улыбнувшись, она приподняла согнутые в локтях руки резво повернувшись в сторону открывшегося проёма. Подол длинного кимоно зашелестел раскрывшись широким кругом вычурной подшивки снизу
— Какая демонстрация. — хихикнула она зацокав по деревянным ступеням.
Как от неё и хотели, девушка первой вошла в помещение. Борясь с искушением обернуться и посмотреть где находятся остальные участницы их маленького кортежа, она замедлила шаги прислушиваясь к происходящему. В спину повеяло прохладой или это была иллюзия созданная померкнувшим освещением. Не то, чтобы она стала от этого хуже видеть, но лишившись прямых солнечных лучей, Ююко осознала, что ей и правда чудится в окружающем пространстве прохлада.
— Эта практика взаправду оказалась довольно интересным мероприятием. — согнутая в локте и прижатая к груди рука подпёрла указательным пальцем мягкий контур подбородка. Повернувшись к остановившимся в боковой комнате девушкам, розововласка продолжила — Особенно некоторые приёмы показанные нашей любимой. Я всегда знала, что ты у нас мастерица.
Розововласка улыбнулась проходя мимо целительницы и следуя примеру мечницы, проникла в дверной проём с намерением переобуться. Спустя несколько движений её ноги находились в чёрного цвета туфлях, сужающихся к носу и обхватывающих щиколотку тонким кожаным ремнём. Малозаметная замена на нейтральную в своей расцветке обувь.
— Я помогу снять туфельки. — ответила она на предложение хранительницы. — Должна же я оказаться хотя бы немного полезной? Тем более, уверена, что после этого путешествия, наша любимая довольно сильно устала и отдых ног будет не лишним. Ведь так? А что до остального...
Розоволоска мягко накрыла щиколотки девушки руками. Делая пассы, она принялась гладить их вдоль тонкой, изящной конечности стараясь своими нажимами снять напряжение мышц прежде чем приступить к снятию непосредственно обуви.
— Я предпочту, чтобы решала Эйри. Её решению я вполне доверяю, а кроме того, планы нашею любимой вызвают во мне живой интерес.
— Ночь была прекрасная, полна разных сюрпризов и самых странных темных силуэтов. — поведала немного своих воспоминаний и беловолоска, чтобы дополнить рассказ любимой и своими комментариями. Сейчас был один из самых удобных моментов, чтобы протестировать саму себя немного в искусстве красноречия, чем нельзя было не воспользоваться, —, Конечно, хочется повторить подобный опыт, только в этот раз мы будем искать не белую умную макушку, а, например, заросли того же ночного сна, который такой редкий и в определенных кругах даже ценный. С вами двумя рядом я смогу больше сконцентрироваться на том, чтобы не заблудиться и очень скоро смогу ориентироваться там не хуже вас. С фонарями или без их помощи.
Рассказчица почти не заметила, как их небольшой поход подошел к концу. Осторожно, почти элегантно она вытянула стопы навстречу Ююко. Что-то хрустнуло внутри неё, но это не было чем-то важным или опасным — просто её суставы, в частности, малоберцовая кость.
— Да, помоги снять туфельки, пожалуйста. Я рассчитываю на тебя, любимая.
Пальцы розового оттенка, сражающиеся с застежками и креплениями на обуви, немного удивили целительницу. Она пару раз моргнула, качнула головой и почти готова была ущипнуть себя. То ли освещение стало тому виной, то ли усталость, но оттенок кожи принцессы напоминал чем-то её уникальный природный цвет волос, только смазанный чем-то вроде йогурта или сметаной.
И избавиться от обуви было только половиной задачи. Сейчас надо было найти что-то для пяток, пока пол не заставил кривить лицом от холода и долго чихать.
— Не помешали бы и тапочки. Кажется, полка с ними была где-то неподалеку? А пока что я могу...
Эйрин вытянула стопы дальше и уместила их на что-то мягкое и пушистое. Поверхность напоминала ковер, только рисунок однозначно давал повод задуматься о том, насколько он может быть дорогим.
— ...постоять пока здесь.
Членодева совершила медленный полуоборот, чтобы её внимание могло быть распределено поровну между половинками. Даже если они могли быть заняты чем-то, было очень важно встать так, чтобы её голос был направлен в сторону чутких к её словам ушей.
— А ты весьма догадливая, Йому. Хорошая куртка - эта та, что не мокнет, не продувается и не впитывает пот. Вот здесь, — она указала на середину собственной груди, — и там, — теперь на бедро, — имеются карманы, специально для всякой мелочи вроде как семян, наконечников для стрел или бинтов. Капюшон можно вытянуть или зафиксировать или снять или использовать как маску или бандану. Также есть липучки, крепления под перчатки. Особенно мне нравятся, которые с дырками вместо пальцев — с ними удобно работать. Если не сильно холодно, конечно. А есть специальный пояс из крепкой ткани — туда можно повесить ножны для быстрого доступа к ножу или флягу с водой...
Тут врачевательница сделала паузу по нескольким причинам. Сначала у неё пересох рот. Потом она осознала, что нагрузила девочек совсем ненужной информацией и сплошной водой, которую можно и следует забыть минут через пять или десять.
— Ой, что-то меня понесло. Простите.
Неловкая улыбка должна была скрыть оттенок следа и красного оттенка на её щеках. Цокнув языком, целительница предприняла попытку вернуться к прежней нити разговора. пока он еще был "свеж"."
— Черное длинное платье? Хм. Я помню, что надевала такое, мне еще показалось, что его стоит надевать при важных оказиях. Что же, если оно произвело на вас впечатление, то почему бы и нет? Мне будет приятно порадовать вас чем-то особым и сделать этот вечер поистине волшебным. Нет, не так... Достойным новой фо-то-гра-фии.
Такое простое слово, но настолько непривычное!
— Оно так звучит, верно?
Выждав ответ, она мягко улыбнулась и подошла к Йому. Сейчас был тот самый редкий момент, пока она могла что-то сделать или на что-то повлиять. Эйрин проглотила слюну, легко коснулась подбородка хранительницы и, спустившись чуть дальше по шее, добавила:
— Мне по душе ваше предложение поужинать и распробовать что-то вместе. Поделиться историями, выпить чего-нибудь, сыграть во что-то с вами и посмотреть, куда заведет нас ночное времяпровождение. Так или иначе, я знаю, что утро мы встретим вместе.
Она неожиданно откашлялась и прикрыла рот кулаком. Прочистила горло и чуть более тихим голосом закончила:
— Мы прошли испытания, но, как ни крути, пыль необходимо смыть с наших тел. Поэтому я готова мыться, но будет лучше, если все же вы понесете лишние пару килограммов и наряд найдет себя на дне ковшика для стирки. Спасибо тебе большое за помощь, принцесса, — Эйрин повернулась в сторону трудяжки и подмигнула, —* Мне следует подумать, как осчастливить чем-нибудь и вас чем-нибудь.
— Как и всегда, я буду рада услышать и принять решение нашей любимой — мягко согласилась со словами розоволоски хранительница.
Хранительница слабо улыбнулась. В полутьме комнаты жест показался длиннее, шире, чем она могла быть от такого ничтожно слабого движения мимики.
— Конечно. — повторила она переведя отблески ледяных глаз на находившуюся в её руках девушку. — Я бы предпочла донести тебя к ванной на своих руках продемонстрировав свою любовь и благодарность, но если ты хочешь проделать этот путь сама...
Хранительница вздохнула. Выискав место, которое не обожжёт девичьи босые стопы холодным укусом непрогретого дерева, она сделала несколько осторожных шагов к широкому ковру бордового цвета. В тусклом слабом свете его рисунок было почти не разобрать, но хранительница замечательно знала о линиях переходивших в завитки дорогой пряжи и это заставило ощутить её небольшой прилив радости.
— То я не буду тебе препятствовать. Мягкие пушистые тапочки должны быть где-то неподалёку — цокнув каблуками туфель, хранительница, не мешая больше чувствовать любимой надежную опору пола, в сопровождении развивающегося подола юбки, взметнувшейся от резкого поворота, устремилась к полке на которой были выложены легчайшие из представительниц домашней обуви и наименее формальные. Искать пришлось недолго, не нужно было даже вытягивать руки в попытке отыскать что-либо и уж точно не стоило задействовать свою призрачную часть. — Как ты смотришь насчёт них?
Хранительница развернулась держа в руке классические домашние тапочки без каких-либо застёжек. Достаточно всунуть ноги и тёмно-синяя пушистая мягкость поспешит обнять натруженные после похода стопы.
— Я думаю, они должны оказаться достаточно удобными. — голова хранительницы едва заметно тряхнула серебренными прядями и сморгнув появившуюся улыбку она направилась к членодевочке, чтобы уложить перед возлюбленной пару обуви.
— Возможно это покажется забавной несуразицей, но для меня это звучит в новинку. — сказала она отходя в сторону — Мне никогда не доводилось носить такого рода одежду, в которой можно было бы сочетать совершенно разные по назначению инструменты. Это должно быть сложно сперва: не запутаться где и что лежит, чтобы быть готовой извлечь именно то, что нужно. Могу предположить, что инструменты нашей милой Эйри включали в себя что-то хрупкое и бьющееся, какие-то ёмкости из под зелий, как пример.
Мечница остановилась перед дверным проёмом. Её бедро слегка качнулось прижимаясь к откосу зелёной тканью юбки, тонкая бледная рука заскользила к лицу. Согнутая в суставе кисти, она подхватила кончик серебренной пряди пропуская его через подушечки большого и указательного пальца. Левая рука легла под грудь, играю роль подставки для напарницы.
— Жизнь в особняке накладывает свои отпечатки на знании мира вокруг и тому пути, которым ты привыкаешь с ним взаимодействовать. С иной стороны, ты не волнуешься о том, как бы чего не произошло. Вот Ююко, несмотря ни на что, понравилось гулять по саду. — Хранительница сделала движение ладонью и снежные нити пряде отлетели освобождённые от сжимавших их пальцев — Мне же радостно, что ты не отпустила её одно, спасибо, любимая.
— Да, весьма изобретательный способ сохранения дорогих сердцу моментов. Похожий на работы самых лучших художников. Вот только... — тонкие прутики пальцев напряглись сгибаясь фалангами к мягкой коже ладони. Тонкие края ногтей углубились оставляя вмятины в нежной коже, рука бессильно упала ударившись локтем о продолжавшее лежать на животе предплечье. — это просто линии в которые не войти. Целый мир отделённый от нас завесой тонкой бумаги...ключ к которой нельзя найти ни в физическом мире, ни в каком-либо ещё.
Холодное касание вдоль спины вынудило девушку приподнять голову. Весьма вовремя, чтобы заметить направлявшуюся к ней целительницу. Изящно удлинённые кисти девушки коснулись её подбородка согнутым указательным пальцем, к которому словно магнитами потянулись уголки глаз мечницы, бессильно прикрываясь. Голова совсем чуть-чуть склонилась набок, словно отыскав желаемую опору — чувство не продлившееся долго, когда приятная на ощупь конечность целительницы скользнула ниже, ощупывая её шею. Приятное напряжение, которое скорее можно было назвать предвкушением чего-то неопределённого разлилось по телу мечницы понукая её льнуть навстречу. Ступня почти что сделала шаг, перекатившись на носок, но хранительница сдержала себя, рассудив что внезапный порыв мог смутить её любимую.
— Тогда мы поступим так, как подсказывает нам сердце, любимая. Лёгкая ванна, новые одежды и ужин, а затем мы увидим что нас ждёт. Но сейчас...
Маленькая ладонь поискала ладонь целительницы, аккуратно взяв ту между пальцев. Сама она аккуратно поднырнула ближе, готовясь подхватить любимую перед будущем путешествием.
— Возможно, небольшие поначалу путешествия являются моей скрытой наклонностью? — хихикнула на фразу хранительницы Ююко беззаботно взмахнув розовыми кудряшками — Но чтобы узнать это наверняка стоит повторить нашу экспедицию. Да?
Её брови сошлись вместе, придавая двум причудливо изогнувшимся полосочкам просительное выражение.
— Как бы там ни было, мы найдём себя чем занять хоть где. Хоть в походе, хоть в научной работе с умными вещами нашей любимой. Если тебе захочется поработать в лаборатории, я буду только рада составить компанию. Или в библиотеке, быть может тебе удастся отыскать что-то полезное. Ты ведь делилась своими планами, а для такого может оказаться полезной любая капелюшка информации.
Ююко протянула руки вперёд спеша к тому месту, где целительница захочет сделать шаг. Собственно, не зная до конца нужно ли её столь близко присутствие, розоволоска аккуратно приобняла членодевочку, придерживая талию любимой пока её ноги снова не освоятся с горизонтальной поверхностью.
— Мне будет интересно и приятно любоваться тобой в любом наряде. Но я нисколько не сомневаюсь, что ты прекрасно будешь выглядеть даже в такой специализированной вещи, как куртка исследовательницы. Что поделать — Ююко вздохнула аккуратно прикрывая рот ладонью — тебя я вижу больше в нарядном вечернем платье фотографирующейся для изданий моды. Остаётся только удивляться, как тебе удаётся совмещать умение подчёркивать сразу несколько стилей.
Улыбнувшись, Ююко подождала пока хранительница не подхватит воркующую с ней членодевочку. Подплыв со своей стороны, она мягко приобняла любимую, как всегда заведя руки за талию и впереди, рядом с животом.
— Тебе перестала нравиться фотография, Йому? — чуть повернув голову спросила она — Раньше ты делала замечательные снимки. И мне бы хотелось увидеть один из таких моментов: нашу любимую в платье в один момент и в исследовательском костюме в другой. Даже если она будет сделана вдали особняка...что ж, тем лучше в полевых условиях я бы тоже постаралась оказаться полезной вам.
Маленькая боковая комната сменилась длинным коридором, путешествуя на восток по которому можно было попасть прямиком в ванную. Сплошные стены, лишь дважды отделённые друг от друга проходами в граничащие с улицей комнаты отделяли эту часть дома от жилой, где помещения шли друг за другом.
Сейчас особняк казался особой широким, а его поскрипывания навевали желание зевнуть.
— Надо же, буквально через стену находятся наши комнаты. — Ююко покачала головой — Простите, небольшая ассоциация возникшая в связи с фразой нашей хранительницы.
— Я просто хочу, – Эйрин помолчала, словно взвешивая каждое из своих последующих слов, – Я просто хочу, чтобы ты немного отдохнула, в частности твоя ножка. Сейчас нам обеим нужно быть осторожным и не переусердствовать со своим здоровьем. Давай последнюю часть маршрута преодолеем вместе, плечом к плечу. А в ванной мы снова наберётся сил и к гардеробу я снова дам себя поносить. Хорошо?
Ладонь хранительницы в ее самой показалась такой маленькой, такой хрупкой. Целительница подумала ещё раз насчет фотографий и возможности заморозить этот самый момент, чтобы не так сильно полагаться на память. Знать все на свете не получится, а возвращаться к некоторым моментам было важно и полезно. Кто знает, какими будут пальцы Йому через год или два. Молодой цветок ещё как удивить своим цветением – главное, не забывать его поливать.
Врачевательница слабо мотнула головой, словно на макушку приземлилась муха. Что-что, а в садоводстве хранительница и принцесса понимали лучше, чем она. Второй рукой она потянулась к принцессе и обняла её левой рукой за плечи. На секунду она задержала свой взгляд на розовых зрачках и улыбнулась, прикрыв ненадолго свои глаза. Теперь можно было начинать движение, что она и совершила.
– Что-то вроде бьющего стекла я, конечно же, предпочитаю прятать в рюкзаке, обернув чем-то мягким. Будет вдвойне обидно потерять пробирку, если она окажется разбита в случае, когда агрессивное животное помчится прямо на меня. Судьба любит осторожность, внимательность и каждый взвешенный шаг. А зелья лучше прятать где-то в укромном месте. – Эйрин развернулась и провела ладонью где-то на уровне ключицы, словно
она лишилась дара речи и решила показать свой ответ действиями.
– Возможно, если я бы я могла владеть клинком, как и Йому, то и порядок можно было бы навести другой. Наверное, это просто привычка. Или результат прогулки по множеству грабель, отчего альтернативы просто не нашлось.
Стараясь не шуметь, полы всё равно отдавали приглушённый звук мягких тапок. Раз или два она предательски шаркнула и делала паузы после каждого подобного случая.
— Ох, не представляла, что буду шаркать, как старая бабулька так скоро.
Оставшуюся часть пути дочь Луны уже преодолевала осознанно и артикулированно, пытаясь работать над своей ошибкой. Было важно доказать себе и другим, что шутка останется всего лишь шуткой и ничего с собой не принесет.
— Фотографии —это застывшие моменты жизни, насколько я поняла по картинкам на полочке. Моменты важные и такие, которые потом будет легко вспомнить, если посмотреть на них и мысленно перенестись в то время. Время, когда трава была зеленее, солнце ярче и забот на плечах было... — Эйрин ненадолго переместилась мыслью во времена, когда она сама была юной и ничего не понимающей в рецептах зелий, — ...куда меньше, чем сейчас. Но, с другой стороны, какой бы блеклой не стала картинка, она очень может помочь. Когда-нибудь, через пару лет, будет приятно вспомнить старые добрые времена и открыть ту дверь, которую пока нельзя открыть сейчас. Нет, не дверь. Окно в прошлое, которое позволило мне увидеть вас молодыми и такими милыми.
Лабиринт коридоров уже подходил к концу — все меньше и меньше вариантов повернуть оставалось на пути троицы. Эйрин почти не отдавала себе отчета, следуя за теми, кто лучше неё разбирались в кратчайшем пути в ванную комнату. Усталость потихоньку начала брать вверх, но вера в то, что она поступила строго, но правильно, убедила её в том, что ближайшее время можно не переживать за малышку, которая определенно захочет себя занять в процессе приготовления и принятия ванны.
— Конечно, можно экономить заряд этого чудесного предмета и запечатлеть только самые сокровенные моменты. Впрочем, вы лучше меня разбираетесь в его волшебстве.
Оказавшись в ванной, членодева не поспешила делать все необходимое — включать воду или набирать пену. Она занялась тем, что получалось у неё лучше всего — вернув себе контроль над руками, она потянулась к пуговицам и застежкам и стала освобождать себя от ткани, отправляя ту в пустой тазик поблизости. Сначала — верх, а потом низ, пока тело не осталось обнаженным.
— Увы, мой большой рост здесь мне на союзник. Тем не менее, — она осторожно переступила холодную перекладину и встала посередине овального приспособления напротив своих двух любимых, — вы мне можете помочь принять ванную. Как здесь, — она медленно присела и обняла свои колени, почти касаясь попой холодного свода, — или и рядом, если хотите составить компанию.
Ладони уперлись в край ванны, волоски не теле подпрыгнули и устремились все вверх, выражая некоторый дискомфорт окружающей температурой.
— Тогда, — тонкие, едва ли подчёркнутые косметикой губы чуть вытянулись складываясь бабочкой, чтобы затем расслабившись растянуться в лёгкой нейтральной улыбке — нам всем следует быть осторожнее.
Худая, обнаженная до уровня немного выше локтя рука цвета слоновой кости потянулась к пояснице девушки. Дотронувшись места схождения блузки и юбки, она немного надавила подушечками пальцев, отпечатывая небольшие точки касания как на одежде, так и на теле лунарианки. Чувствительные навершия фаланг ощутили шершавую ткань вместо гладкой бархатистой кожи и вздрогнув отпрянули, возвращаясь обратно расслабленной, направленной вниз ладонью.
Медленное движение вдоль поясницы, направленное к бедру членодевы, опоясало ее тело предплечьем и кистью, нашедшей себя на красиво очерченном облегающей светлой одеждой бедре, плавно переходящем в стройную узкую талию.
Стремясь закрепиться на этой позиции, ладонь приложила усилие, вдавливаясь в упругую, но податливую плоть целительницы.
— Некоторые вещи можно назвать беспечностью или случайностью и их лучше будет избежать.
Правая рука подоспела к своей напарнице, останавливаясь перед животом целительницы на ширине ладони над пупком. Раскрытые пальцы готовы были встретиться с конечностью целительницы, вскоре это и произошло: конечность мечницы поцеловала красиво удлинённую кисть лунарианки, аккуратно нажимая на суставы пальцев подушечками.
Сделав первый шаг, хранительница не стала останавливаться, давая возможность любимым самим выбрать идти ли им прямиком в ванну или проявить инициативу с предложением где-то задержаться. В некоторых местах половицы тихо поскрипывали, создавая ощущение уютной обжитости.
— Вот как. — целительница высвободила руку из её объятий, чтобы провести вдоль красиво выделявшейся на бледной коже хрупкой ключице.
Мечница не препятствовала этому движению взамен любуясь, как палец проводит вдоль обнажённой кожи немного задевая ворот светлой блузки. Несколько тёмных точек пролегло от этого нажатия заполнившись сумеречностью окружавшей их обстановки. Это заставило бледную кожу членодевы выглядеть ещё притягательнее, отчего рот мечницы ощутил резкий приток влаги, а губы усилие.
— Неужели нет более надёжные сосудов, которые выдерживали бы нагрузки? Некоторые зелья и снадобья, мне казалось, лучше иметь под руками всегда. Необязательно что-то собранное в этот момент или действующее через длительный промежуток. Впрочем, кто я такая, чтобы судить о таких вещах. — хранительница перевела взгляд на Ююко, которая также шла рядом и не планировала никуда сворачивать.
— Это прозвучало именно таким образом? Прости. — хранительница двинула плечами немного назад — Ни в коем случае. Я всё ещё нахожу это весьма интересным занятием и всё так же ценю твой подарок. Но такие вещи иногда вызывают у меня странную меланхолию. Я представляю замороженный мир по ту сторону, в котором ничего не происходит. Застывший, сосредоточившийся только вокруг одного конкретного места. Да, безусловно на это можно посмотреть и образом, который предлагает наша любимая. Он более подходящий и вселяющий радость.
Ююко тоже не спешила высказывать каких-либо пожеланий относительно их маршрута.
— Признаюсь, я не рассчитывала, что мы так быстро вернёмся в стены особняка. После практики думала, вы захотите ещё немного побыть вне его комнат, но моё сердце подсказало послушать ваши предложения и вот мы здесь. А значит самое время принять ванну.
— Что же, в таком случае я рада это слышать. Впрочем, я отнеслась с пониманием, если бы ты действительно нашла новое увлечение. — Ююко немного наклонила голову, чтобы достать взглядом отстранённой в своих размышлениях хранительницы — Всё меняется и наши вкусы не исключение.
Делая неспешные, едва слышные шаги, Ююко старалась идти вровень с целительницей, в чём лежащая на плече ладонь помогала: не было возможности ни слишком отстать, ни слишком сильно спешить — в обоих случаях мягкая ладонь грозила соскользнуть или нажать сильнее.
— Ты совершенно правильно понимаешь суть этого аппарата, а принцип я не понимаю сама. Наверное, что-то связанное со светом или чем-то таким. Разбираться во всём нельзя, но я могу сказать наверняка, что его фотографии сохранят моменты надёжнее, чем моя память. А ещё фотокарточка может хранить в себе приятные сюрпризы, вроде мелочей, которые не удалось рассмотреть когда делался снимок. На самом деле, у нас их немного, но мне искренне хотелось бы расширить ассортимент добавив в него новые моменты с нами тремя.
Ююко замолчала, чувствуя что к щекам начинает приливать знакомое тепло. Лежащая над талией рука аккуратно притянула её к любимой, давая возможность уложить голову рядом с грудью. Непродолжительное касание, примявшее розовые кудряшки к лицу отозвалось в груди приятным ворочающимся чувством предвкушения чего-то хорошего, хотя пока до конца и не осознанного.
— Воот как... — рассеянно протянула она к хранительнице — Но это не значит, что мы туда не отправимся вовсе, просто отдых в родных стенах восстанавливающий силы. По правде, мне кажется что никогда не сумею насытиться такими простыми, но драгоценными моментами. Кажется, мы подошли.
Произнеся очевидное, розоволоска повернула голову к любимой, обводя её лицо мягким взглядом полуприкрытых глаз. Добравшись до зрачков Эйрин, она улыбнулась.
— Я ненадолго выскользну из под твоей руки, хочу проделать некоторые приготовления.
Мягко ринувшись вперёд, розоволоска скользнула к двери, нажимая на длинную металлическую ручку беззвучно позволившую проходу открыться.
— Идёмте, любимые. — Ююко мягко шагнула внутрь скрываясь в темноте дверного проёма.
Проигнорировав выключатель, розоволоска зашла внутрь, но вскоре из дверного проёма разлилось изумрудно-синее сияние мягко переливающееся с крадущимися тенями. Слабое, чтобы противостоять дневному свету, оно оказалось запертым в ванной комнате, внутри которой царствовала сущая ночь ограниченная непроницаемыми стенами.
Свечение исходило от сотканных из света закрученных в форме декоративных деревьев линий, занявших некоторые из углов навесной мебели с косметикой. На их широких светящихся чуть более ярким светом кронах медленно перебирали крыльями бабочки, чей лилово-чёрный окрас крыльев напоминал цветовую гамму широкого боевого веера, который находился сейчас неподалёку оставленной у входа корзины.
К вошедшим розоволоска стояла спиной всматриваясь в одну из полок. Увы, собственная рассеянность сыграла с ней злую шутку, так как обернувшись с небольшой стеклянной банкой в руках, она увидела, что членодевочка не просто успела сбросить с себя одежду, тем самым избежав варианта дать за собой поухаживать, так ещё и уселась в ванну. Удивлённые собственной невнимательностью брови прыгнули немного вверх.
— Может быть немного лепестков, пены и... — она вопросительно взглянула на любимую целительницу — Или мы можем сделать всё быстро.
— Ох. Давайте сделаем так, как я обычно и поступает кто-то, кто уже находится в ванне, то есть начнем с финишной прямой. — предположила Эйрин, немного обезоруженная предложением Ююко. Получилось довольно неловко — они ванну собирались принять, а она уже полезла голой в пустую купальную, воду в которую еще предстояло набрать. Была ли вина в её небольшой спешке, желании привести себя в порядок или попросту в привычке обходиться душем — где была истина не знала даже она, — Давайте подумаем об ожидаемых результатах.
Членодева кожей почувствовала мурашки, побежавшие по коже - от затылка до самых стоп. Ощутила как заледенели пальцы, что лежали на краю ванночки. Длительное нахождение в таком положении было чревато переохлаждением той или иной части тела, поэтому она потянулась за шлангом и повернула переключатель крана по часовой стрелке. Вода потекла по ногам, образуя змейки из узоров пыли — девушка почти сразу оказалась вымоченной с колена по стопу, так как поток холодный воды мгновенно окатил её.
— Ой-ой-ой! В какую сторону его крутить, чтобы вода стала теплой? — Она покрутила кран в другую сторону, но вместо этого просто сбавила напор. Отрезвляющий мороз заставил позабыть обо всем и она, хлопая глазами, уставилась каждым зрачком на отдельную любимую, — Из головы вылетело, уф.
Дождавшись устранения неосторожной протечки, Эйрин слегка размяла плечи и вспомнила про множество петухов и неаккуратную прическу на голове.
— Мне определенно понадобиться ваша помощь с наведением порядка на голове. Нужно привести себя в порядок к ужину, чтобы выглядеть не только умной, но и красивой.
Целительница осмотрела свою руку и повернула её к себе внутренней частью. Две синие вены, словно искривленные эксплуатацией рельсы, шли вместе от начала лучевой кости, прямо у основания кисти, до места встречи предплечья и плеча. Повернув руку так, чтобы хранительница могла поймать взглядом сосуды синего цвета, она ткнула между "шпалами" подушечкой пальца и добавила:
— Со возрастом сердце увеличивается в размерах, поэтому сосудам становится все тяжелее справляться с повседневной работой, если не приготовиться к этому заранее и не начать работу над выносливостью. Для сильных людей небо - это не предел, они себе задают его сами. Поэтому ты права, некоторые зелья очень важно иметь рядом с собой, но лишь убедившись, что они надежно защищены и никакое стекло не лопнет в карманах куртки. Хех, это, кстати, одна из причин того, почему я предпочитаю дальний бой ближнему — чтобы никто не успел подойти настолько близко, чтобы одним ударом не уничтожить результат часов работы.
Девушка потопталась на месте, размышляя стоит ли ей вылазить наружу или продолжать стоять на месте, понемногу привыкая к температуре воды. Не хотелось мочить тапочки, но рано или поздно горячая вода станет нетерпимой для неё самой.
— Я хочу, чтобы мы все приняли ванну, Ююко. Я никуда не спешу и вижу нас чистыми и очень опрятными, пусть это уйдут час-два или больше. Если засидимся, то можно будет скромно поесть и лечь отдохнуть, чтобы оставить дела на завтрашний день. Поэтому, если хочешь, то наливай пену или пусть это сделает Йому, если тебе хочется заняться лепестками. Может быть, если у нас достаточно ловкие руки или есть какой-то секрет, который я не знаю, то не придется их смывать. Хотя, — лунянка потопталась вокруг в поиске отверстия для слива воды, если такое предусмотрено было, — я немного не представляю себе такого и верю, что придется их досыпать с каждым новым погружением.
— Ах, хорошо, Ююко. — с мягкой улыбкой на лице ответила хранительница, поворачивая глаза к выскальзывающей из под руки Эйрин розововласки.
Ноги ринувшейся вперёд девушки почти не издавали звуков, что нельзя было сказать о поддержке, которую она оказывала со своей стороны. Желая компенсировать эту временную недоступность, предплечье мечницы зашло дальше за поясницу, спускаясь глубже вдоль красивой дуге бедра. Делая это, её пальцы помогали себе перебирая подушечками по ткани, словно проходя небольшие шажочки, каждый из которых надавливал на ткань, оставляя на ней видимый одно мгновение след.
Правая же рука изогнулась сведёнными воедино пальцами вниз. Исходящее от приближающейся ладони колебание ветра нельзя было ощутить через тонкую ткань, зато само касание аккуратно надавило на упругий, но вместе с тем достаточно мягкий девичий живот, закрывая часть ниже пупка. Будто вбирая в себя его естественные изгибы, немного проваливающиеся к пупку и округляющиеся к низу, ладонь поворочалась прижимаясь немного сильнее, создавая со своей рукой-напарницей сзади закрытое тёплое пространство.
— Идём, любимая? — дружелюбный тихий голос садовницы раздался тотчас, как она подняла взгляд на хранительницу.
Её обведённое лицо с мягкими чертами поднялось вслед за зрачками, заставляя края волос сдвинуться назад, оставляя больше кожи щёк и шеи открытыми.
— Ююко наверное уже ждёт, а вместе с ней и тёплая ванна.
Отведя взгляд к двери за которой скрылась розоволосая хозяйка, мечница несильно надавила на спину девушки, одновременно поглаживая её бедро пальцами, что чуть сдвинувшись друг от друга охватывали лишь часть красивой округлости бедра. Небольшая процессия возобновила свой путь преодолевая шаг за шагом оставшееся к дверному проёму расстояние. Затем достаточно широкий для них двоих проём принял вошедших так, что кроме небольшого поворота бедра хранительнице не пришлось выполнять никаких дополнительных действий. Не выпускать из рук членодевочку, ни отступать или наоборот ускоряться.
— Вижу, ты здесь немного постаралась. — отметила, когда они оказались внутри глубоко настолько, чтобы глаза принялись перестраиваться с приглушённого дневного света коридора на изумрудно-звёздный внутри ванной комнаты. — Что же, немного разнообразия в цветах и формах не покажутся лишними.
Ледяные росчерки радужек, внутренняя часть которых уменьшилась, уступая расширившимся монеткам зрачков мягким полукругом добралась к небольшому источнику света декорированному под дерево. Прилепившись к краю полки, сгусток едва обработанного волшебства в виде миниатюрного древа покачивался будто на невидимом ветру напоминая причудливо изогнутую корягу с широкой овальной шапкой свечения и стремящуюся к поверхности широкой лианой подводную водоросль, тревожимую тёплым течением. Вокруг источающего напоминающий звёздный свет вспыхивали и гасли небольшие искры такого же оттенка, с определённой ритмичностью отрывающиеся с основного источника.
Ладонь хранительницы покрылась фантомными мурашками, когда она вспомнила едва ощутимое наэлектризованное покалывание возникающее если накрыть этот светильник рукой. Следуя появившимся непроизвольным воспоминаниям, она повела ею поглаживая блузку и тело целительницы.
— Я прикрою дверь. — произнесла она указывая жестом головы на приоткрытый за их спинами проход.
Аккуратно настолько, что всколыхнулись лишь серебренные пряди, теперь отливающие небольшим количеством изумруда, хранительница развернулась на носках и негромко застучав подошвой и низким каблуком по кафелю направилась, чтобы затворить дверь.
— Твои волосы выглядят в этом свете темнее, Ююко. — улыбнулась она, когда механизм ручки щёлкнув язычком затворил проход, отмежевав ванну от остальной части особняка. — Твои же выглядят по-волшебному светлыми.
Она вновь перевела взгляд на членодевочку, которая принялась оголяться. Решив не мешать в этом, мечница остановилась у затворённых дверей складывая руки у груди направленной вниз лодочкой ладоней. Поначалу её глаза выхватывали лишь шевеление спины высокой наставницы, в складках обычно светлой одежды которой теперь пролегали хаотично направленные тени. С тем, как натягивалась или расслаблялась ткань, они проявлялись сильнее или исчезали с интенсивностью задаваемое аккуратно подогнутыми девичьими локтями, аккуратные суставы которых мелькал в звёздной полутьме.
Половинки блузки разошлись, будто крылья, скрывая выделяющиеся в один момент и прячущиеся в другой момент усердной работы лопатки за сплошной тканевой ширмой, вызывая зудящее желание поскорее откинуть мешающую зрению материю. Направляемый двумя изящными длинными руками, белыми птицами взмахнувшими назад, занавес стал медленно съезжать за спину, открывая мягкие контуры белых плеч, уходящих в невидимые с позиции хранительницы хрупкие ключицы. За ними робко показались разделённые линией позвоночника небольшие двигающиеся бугорки лопаток, исчезающих в нарушаемой небольшими линиями тонких, как от поцелуя скальпеля трио вертикальных шрамов, молочной коже.
Продолжая любоваться, хранительница опустила голову глубже набок. Блузка успела сползти до самой поясницы скрывая собой лишь пояс юбки, зато открывая вид на ровную длинную спину красивого тела. Врождённая изящность не позволила тренируемому в походах организму разрастись и обрасти портящими гармонию мускулами, вместо этого сделав их пропорции близкими к идеалу.
Узкая талия, словно растущая красивым изгибом из кажущейся неуместной юбки, расширялась переходя в рёбра, чуть проявляющиеся от напряжения или наклонов, которые в любом случае не могли скрыть двух ободов оголённых массивных грудей, потерявших поддержку и расплющившихся под собственной тяжестью о тело учёной.
Концентрация на контурах возлюбленной достигла уровня, что хранительница вздрогнула от неожиданности, когда та сделала движение согнутой к противоположной руке кистью, направляя движение верхней одежды. И ещё одно её напарницей, подхватывая одежду. Чувствуя знакомое волнение ворочающееся в груди, мечница и сама переступила с ноги на ногу синхронно повторяя движение перекатывающихся бёдер высокой девушки. С трудом оторвав взгляд, хранительница обратила его на Ююко, чей более мягкий в своих очертаниях и ниже в росте силуэт задумчиво стоял перед одной из полкой, будто планируя что-то оттуда взять.
Внимание снова вернулось к образу целительницы, стоявшей на одном месте и виляющей бёдрами, чьи полуовалы с каждым движением перекатывались избавляясь от одежды. Вначале от упавшей на кафельный юбки, от которой членодевочка, переступая длинными ногами немного отошла. От оставшихся напоследок трусиков, пересекавших широкие округлые ягодицы, немного утапливаясь снизу, открывая больше мягкой молочкой плоти и делая линию перехода в ноги более выраженной, нависающей, членодевочка избавилась схожим образом, просто натянув резинку указательными пальцами и направив нижнее бельё навстречу юбке. С этим движением хранительница было пришла в движение, понимая, что по направленному к ванной взгляду любимая сейчас захочет переступить снежного цвета бортик. Но она остановилась приподняв вытянутую правую руку, её бледное лицо накрыла мягкая улыбка в приподнятых уголках которой читалась радость, когда она увидела, как Эйри самостоятельно шагнула в ванну показывая, что в заживлении раны на ноге намечается отличный прогресс. И даже больше, судя по тому, что членодевочка решила набрать немного тёплой воды.
Сбросив с себя обувь, хранительница заспешила к любимой сражавшейся с непослушными водяными змейками.
— Это не станет проблемой, любимая. Твои волосы получат необходимую заботу, как и твоё прекрасное тело. — бережно протянув к руке членодевочки ладони, хранительница подхватила изящное предплечье, благодаря освещению сравнявшееся в бледности с её собственным. Впрочем, слабый звёздный свет, как она чувствовала, уравнял и без того далеко не загорелых любимых.
Словно касаясь долгожданного сокровища, мечница провела медленным движением подушечки указательного пальца вдоль запястья, нажимая лёгкой щекоткой на синие венки. Демонстрация этой части тела, подставляемой в самой интимной своей составляющей воспринималась едва не кокетливым приглашением.
Неторопливо двигаясь, хранительница согнула спину, шею. Тонкие губы мягко прикоснулись к запястью членодевочки, растекаясь по шелковистой поверхности кожи. Скрытые буквально в нескольких миллиметрах венки не ощущались иначе, как тёплым пульсом, слушая лепестками рта который хранительница прикрыла глаза. Язык быстрой тёплой вспышкой влаги ткнулся в кожу Эйрин, сменяясь прижимающейся к предплечью щекой, которой мечница потёрлась перед тем, как медленно выпрямиться выпуская руку возлюбленной.
— Эта ванна довольно просторна, а месте с тем хорошо держится на полу. — пытливые зрачки пробежались по основе ванны, широкой, демонстрирующей устойчивость — И теперь, когда мы все чувствуем себя лучше, мне кажется хорошей идеей помочь друг другу. Ююко?
Мягкий дружелюбный тембр обращения к розоволоске сопровождался взглядом в сторону пышущего женственностью силуэта хозяйки. На этот раз, шаги хранительницы можно было охарактеризовать как спешные: ведь к этому времени в ванной уже дожидалась лунарианка, чьё весьма красочное переодевание держалось если не на внутренней стороне глаз, то в сознании точно.
— Давай отложим это, милая? — ладони мягко легли сверху и снизу баночки, принимая ёмкость с украшениями для ванны — Их время придёт, а пока давай сосредоточимся на том, чтобы потереть нашей любимой спинку.
Бросив мимолётную улыбку в сторону ванны, хранительница вернула сосуд на место и вновь обратившись к розововласке продолжила.
— И теперь я помогу тебе переодеться, — ладони мягко скользнула под рукава кимоно, поглаживая предплечья от запястий и к верху — Так будет быстрее, а затем мы вооружимся мочалочками и поможем нашей любимой.
Хранительница прикрыла глаза склонив голову чуть набок. Спокойное выражение лица пересекала широкая улыбка от которой в уголках рта пролегли ямочки. Показавшиеся из под рукавов ладони плавным движением потянулись к бантику декоративно скрепляющему половинки кимоно. Зажав красную ленточку между указательным и большим пальцем, она потянула её на себя с любопытством рассматривая выражение лица хозяйки. Выстрелив вперёд, указательный палец аккуратно ткнул участок между ключиц, ведя вниз, через разные участки ворочая ладонью по сторонам, чтобы обнажить больше гладкой белой кожи. Остановившись на поясе, хранительница удовлетворённо кивнула едва завидев, что из разведённых сторон кимоно готовые вывалиться проглядываются края полусфер розововласки. Резко остановившись, она подмигнула Ююко вновь взяв ладонь девушки в свою и кивнув в сторону Эйрин.
— Пойдём, милая. — она двинулась аккуратно притягивая Ююко за собой — Почему бы нашей любимой не решить, кто из нас будет работать спереди, а кто позади? Давай спросим?
Подведя Ююко ближе к ванной, хранительница принялась расстёгивать одежду, снимая её до тех пор, пока не оказалась в одной расстёгнутой блузе.
— Как посчитаешь нужным, любимая. — опустив глаза в пол покорно ответила розоволоска.
Протянутая баночка плыла некоторое время в воздухе, прежде чем одна пара рук сменилась другой, так же крепко и надёжно сжимающей прозрачную ёмкость с лепестками внутри. Проводив взглядом хранительницу, Ююко быстро метнула взгляд зрачков на стоявшую в ванной Эйрин: любимая уже успела набрать немного воды и вместе с Йому им наверняка удалось задать той приемлемую температуру, плескаться в которой хотя бы ногам могло быть комфортно. А большего, согласно складывающимся обстоятельствам, им и не требовалось.
Мягкое и тёплое касание заставило отвлечься от созерцания ванны рассеянным взглядом. Что-то гладило её в предплечьях и упрекнув себя в неуместной рассеянности, она перевела взгляд, опуская его самую малость вниз, туда, где изучающие её тело ощущения были особено силы — на руки. Причиной приподнимавших рукава кимоно касаний была проста и приятна, небольшим колышущим одежду ветром оказались ладони Йому, каждое движение которых словно обещало подняться выше предыдущего своего повторения. Ююко улыбнулась, чувствуя, что мимика выходит немного натянутой из-за смущения. Облегающие пышные формы кимоно стало чуть более узким, давящим в области грудей, их переднего края теперь принимающего грубость шёлковой ткани. Белая шея и ключицы, прямо по кромке воротника, обдало тёплым ветром существующим только в её восприятии учащённого пульса.
— Кконечно. — снова согласилась розоволоска.
Сейчас движение даже вроде кивка показалось ей сложным, хотелось сконцентрироваться на ощущении того, как тебя ведут. Слова хранительницы предлагающие помочь уже ей в снятии одежды дошли к сознанию с некоторым запозданием, заставляя руки медленно взмыть в воздух, почти ударившись о предплечья Йому уже орудовавшие над чем-то у её груди. Розоволоска не мешала этому, наоборот сделав маленький наклон вперёд и отведя назад голову, открывая больше шеи. Изредка поглядывая на пляшущие руки, она слабо улыбалась довольной такому попечению улыбкой, которая переходила в бегущие друг к другу в немного жалобном выражении брови, когда неумышленное натяжение кимоно прижимало ткань сильнее к грудям или пальцы хранительницы задевали чувствительную к касаниям кожу между ключицами.
Неожиданная свежесть рассекла её на две условных половинки, прокатившись от шеи почти к поясу, теряясь у пупка. Немного ошеломлённая такой сменой ощущений Ююко выпрямила голову, оглядываясь немного вниз. По телу готовились пробежать мурашки, хотя это и было всего лишь иллюзией: в закрытой безветренной комнате просто не откуда было взяться настолько сильному ветру, чтобы заставить её ощутить зябкость. Обычная адаптация чувствительного слабого тела к избавлению от одежды.
— Несколько мочалочек лучше чем одна...ведь так? — опустив глаза, розоволоска почувствовала приятный зуд в ладонях, будто она уже орудует мягким натуральным кусочком материи.
Задумка Йому показалась ей понятной и тихо ступая по кафелю босыми ногами, девушка подошла ближе к ванной. Пускай и слабое в сравнении с дневным светом, освещение позволяло достаточно хорошо видеть то, что могло предоставлять интерес — в этом она смогла убедиться достаточно хорошо едва метнув взгляд на как и всегда заставляющее забыться её в неприличных желаниях тело возлюбленной красующейся обнажённой в ванной.
— Тогда я разденусь. — Ююко выпрямила спину, отводя плечи назад, тем самым вынуждая кимоно натянуться немного сильнее.
Сквозь тонкую, лишённую поддержки более плотной ткани нижнего белья материи кимоно проступили очертания крупных сосков на покачивающихся из-за слабости пояса, неспособного сдержать массу объёмных полусфер, грудей. Резко уходящие изгибов вниз, одеяние стремилось к животу и бёдрам, уже покрывшись складками от движения и слабости давления пояса.
Ладони Ююко легли на пояс, потянув материю вперёд из-за чего весь её корпус качнулся, будто увлекаемый к себе руками целительницы стоявшей перед ней как раз на расстоянии протянутых конечностей. Надавив на поясницу, широкий пояс понемногу уступил, ослабляя свою хватку и открывая с каждой секундой всё больше пышного тела.
Скрытый по бокам мягкими тенями от нависших рук и полураскрытых краёв кимоно живот казался мягче идя молочной линией закругляющейся немного книзу, над уровнем гладкого лобка. Но вместе с тем, правильное распределение веса, к которому примешивалось подходящее освещение, демонстрировало и упругость в которой боковые мышцы прятались в сумраке придававшем большей контрастности и объёма также и грудям.
Не поднимая глаза, Ююко завела руки назад, как ранее поступала и целительница, позволяя одежде упорхнуть вниз и когда та была готова сорваться на пол, кимоно замерло подхваченное цепкими лапками застывших в одном месте двух появившихся из ниоткуда в окружении розовых искр бабочек. Двигаясь в слаженности, те не позволили одежде коснуться пола, унося её к месту в котором уже собралось некоторое количество одежды для грядущей стирки.
Слабо кивнув самой себе, когда две волшебные помощницы исчезли, Ююко сделала шаг навстречу, приближаясь к полочке у ванной. Её руки находились вдоль боков, а груди медленно подпрыгивали, слабо раскачиваясь из стороны в сторону. Остановившись, боком к зрению Эйри, она потянулась за одной из небольших, удобных мочалок и среднего размера ёмкости с наклейкой из тёмной бумаги на которой была изображена вишня. Довольная взятыми вещами девушка повернулась, возвращаясь обратно к ванной, чтобы предстать перед возлюбленной.
— Пожалуйста, любимая, позволь нам присоединиться к тебе в ванной. И если ты хочешь увидеть какую-то из нас перед собой, поделись своими желаниями. — уголки пухлых алых губ поползли вверх в мягкой смущённой улыбке.
Приподнимая руки, она остановила их почти дотронувшись своих грудей мочалкой и бутылочкой и вишнёвым гелем для душа.
— Прекрасная идея, — поддержала мысль хранительницы ученая. В самом деле - почему бы им не помочь ей? А она сможет воспользоваться моментом и тоже поколдовать своими длинными пальцами. А еще воду можно будет сэкономить. Одна стрелой будет убито немалое количество зайцев. — Не уверена, конечно, как мы можем лечь втроем. Придется снова постоять... хотя, кажется, когда нам это мешало?
Эйрин, озвучив некоторые сомнения о действительном предназначении ванны, опустила взгляд себе под ноги и застыла на месте. Её глаза изучили ванну, пока занесенная рука над ней продолжала пускать прозрачные струйки воды между грудями. Выдохнув чуть больше воздуха из легких чем обычно, целительница подняла взгляд наверх. Теперь её зрачки были устремлены на любимых и облачко сомнений постепенно растворялось с её лица.
— Нам всем нужно освежиться. Идите ко мне. — сказала девушка. Шланг осторожно коснулся дна, поливая её ступни, а руки вытянулись вперед — прямо перед ней, каждая немного отклонилась и словно просила взяться за неё. Довериться лунной беловолоске и не бояться за её хрупкую ножку, ведь это так бывает неудобно — переступать такую высокую "лесенку" самостоятельно. Ведь никакое крепление или холодная стена не дадут такой надежды, такой уверенности как ладонь того, кому можно доверить себя.
— Здесь никакая одежда вам не понадобится, — продолжила она и уставилась до неприличия на приятные взору тела. Изящная талия и утонченные ноги Йому согрели её изнутри не хуже тарелки только что налитого в тарелку похлебки, хоть и снаружи её окружала не такая и насыщенная жаром вода. Упругая попа и соблазнительная грудь Ююко только добавили пару дров в под горячий котелок. Эйрин опустила голос на несколько децибел и едва заметно кивнула в сторону любимых, когда все оказались снова вместе.
— По своему внешнему виду вы совершенны, — неловко улыбнулась она и сложила свои ноги вместе, вытянув обе конечности в небольшую струну. Тем не менее, напряжение не могло покинуть её тело с каждым новым глубоким вздохом, а любопытный глаз мог без труда заметить очевидный отвердевший признак того, что врачевательница совсем не врала. Тем не менее, мочалки были в руках и работу предстояло только начать, — И вооружены до зубов. Хорошо. Ююко, дорогая, встань, пожалуйста, мне за спину. Не жалей, пожалуйста, сил — даже если красные полоски от мочалки покажутся тебе перебором. Обычно через двадцать-тридцать минут все следы сами собой рассосутся. Мне больно не будет — я всецело вам доверяю.
Травница улыбнулась, подняла руку, прикоснулась к щеке принцессы губами, оставив мягкий поцелуй. Резко притянулась губами к теплой щеке и проводила возлюбленную взглядом, в котором одновременно читались и любовь и уважение к хозяйке особняке. Доктор подмигнула, улыбнулась и попыталась перпендикулярно ванне, заодно освобождая дорогу для розоволосой принцессы.
— Йому, милая, а тебе я хочу доверить грудь, живот и все остальное. Сотри с меня всю эту пыль и моя благодарность, — Эйрин улыбнулась, немного наклонилась и оставила след губ на кончика аккуратного носа. Маленькая мотивация никак не помешает предстоящему принятия ванной, — не заставит себя долго ждать. Подай мне, пожалуйста шланг.
Вооружившись снова, Эйрин ещё раз полила себя водой, заставляя маленькие, почти неприметные волосики снова прилипнуть к телу. Вязаная мочалка, которая хорошо растирает тело, тщательно удаляя отмершие клетки, прикоснулась к её коже, и девушка прикрыла глаза. Множество маленьких зубчиков принялись работать над её телом и, чтобы немного отвлечься, лунянка взялась за основание насадки и принялась поливать не только себя. Выбор был простой и очевидный — так как поливать себя за спиной было не самым удобным и весьма неэффективным делом, то девушка нацелилась на спину мечницы.
— Не очень горячо? Прости, если помешала — мне просто захотелось отвлечься и немного намочить тебя. Я голову мочить не буду — чтобы мокрые волосы не лезли в глаза. Будь осторожна в области большеберцовой мышцы... ой, что же я говорю... в области колена, где перевязка.
Что-то приятное на обоняние стало витать в воздухе. Запах вишни. Плод спелого растения пах так же приятно, как и был таковым на вкус — особенно когда такую начинку заправляют вне всегда полезный для фигуры пирог. Врачевательница усмехнулась и слегка двинулась назад в тот момент, пока руки зефирки не были заняты работой — чтобы спина коснулась мягких полусфер.
— Вишней запахло... Это новый эксперимент такой? Если что-то подобное хорошо сочетается с черным, то я совсем не против попробовать примерить это на себе.
В самом деле, можно было попробовать перестать привыкать к запахам спирта, пробирок и чего-либо медицинского.
— Волосики немного съехали. Давай я помогу тебе. — лунянка немного сосредоточилась, потом провела влажной ладонью по лбу Йому, собирая челку, — Ой, извини меня, сама же говорила, что не собираюсь волосы мочить. Вот глупышка!
Правая рука, занятая насадкой, продолжала поливать то Эйрин то Йому, стараясь не разбрызгивать воду рикошетом. Тем не менее, совсем немного влаги нашли себя вне предела ванночки, что целительница в текущих обстоятельствах предотвратить ну никак не могла.
Усеянное отверстиями решето душа с тихим звуком легло на пол, отзываясь на ожидаемую смену положения шелестом воды бьющим о металлический бок ванны. Отзвуки напоминали пение невысокого фонтана, радующегося пущенной по его сосудам жидкости. Тональность звука не менялась и через мгновение-другое хранительница уже выбросила его из головы, переведя внимание на кого-то несоизмеримо более ценную: на девушку, сквозь пальцы которой длинная гофрированная железая змейка шланга медленно спустилась вниз, за пределы зрения, скрытая высоким белым бортом ванны.
Выпрямив спину, она протянула обе руки, каждой указывая на одну из стоявших перед ванной. Капли воды, красиво рассредоточившись по телу, поблёскивали жемчужной вышивкой, ловя отражения магического светильника, колебания которого создавали причудливые тени и отблески, создавая впечатление, будто водяной наряд членодевы загорается новыми звёздами.
— А мы будем рады составить тебе компанию. — мягко улыбнулась садовница, переводя взгляд на розоволоску, словно ожидая, что та сделает первый шаг к ванной. — Ююко уже взяла гель, а значит я возьму только мочалку, а заодно...
Миниатюрные ступни хранительницы тихо шлёпнули несколько раз по светлой кафельной поверхности босыми подошвами, чередой маленьких шагов поднося её к одной из тумб в которых хранилась ещё одна мочалка: такой же небольшой и прочный кусочек материи.
— Сброшу с себя оставшуюся одежду. — закончила она подходя к ванной уже полностью оголившись.
Выждав пока Ююко заступит за бортик, хранительница уже в свою очередь протянула ладонь, дотрагиваясь мягких длинных пальцев наставницы. Её фаланги, словно от невидимого импульса, тут же напряглись, притягивая к себе пальцы членодевы с желанием протиснуться между ними, согнуться и сплестись не раскрываясь.
Согнутая в колене нога тем временем направила оттопыренную стопу вперёд, перенося вес внутрь их небольшой комнаты в комнате, вода в которой создавала ассоциацию с искусственным озерцом. Чуть более глубокий из-за напряжения в животе выдох сопроводил переход мечницы с холодной кафельной поверхности на более прогретую тёплой водой гладкую металлическую.
Теперь она могла рассмотреть стройные, подтянутые формы целительницы в непосредственной близости, гладкую кожу, в некоторых местах покрытую гусиной кожей, где капельки воды успели остыть из-за невольно создаваемого колебания ветра. Такие участки, над животом и под грудью, особенно сильно хотелось накрыть ладонью или ласкать губами, аккуратно втягивая в себя бархатистую гладкую кожу. Вокруг уголков губ мечницы проступили ямочки и она в несколько дёрганных этапов перевела взгляд на красивое лицо травницы.
— Награда? Хорошо, мне интересно, что же ты подготовила, любимая. — хранительница быстро и сдержанно улыбнулась.
Стекающая тёплыми струйками совместно на неё и целительницу вода приглашала расслабиться, просто закрыв глаза под рукотворным дождём. Вместо этого садовница протянула руку к стоявшей позади Ююко приглашая выдавить на ладонь немного геля.
— Сначала я аккуратно намылю твоё тело рукой здесь..и здесь.
Ладонь накрыла пупок. Захватив небольшую область над ним, она побежала вверх размазывая словно масло пахнущую вишней косметику. Влажный, немного пенящийся след оставался за её рукой, заставляя красивые большие груди наставницы колыхаться вслед движению. За ней, насколько это было возможно, аккуратно прижалась мочалка, повторяя движение вдоль живота.
Вторя жесту беловолоски, укрывшей нижнюю часть длинных стройных ног за оградой ванны, руки Ююко поползли в стороны. Не слишком быстрые движения всколыхнули объёмные груди молочного цвета, медленно покачивающиеся из стороны в сторону. Сама не зная до конца, что послужило причиной её улыбки: приятное тянущее ощущения меняющего центр тяжести груза спереди, распластывающегося о тело или сама поза с занятыми моющими принадлежностями ладонями, розововласка смотрела на целительницу.
Наконец её голова медленно опустилась в неглубоком кивке, отвечающем приглашению лунной девушки. Когда же Ююко снова смотрела на любимую с поднятой головой, её карминовые, сливающиеся с полутьмой комнаты радужки были почти неотличимы от зрачков, то ли из-за игры света, то ли из-за естественной реакции на слабое освещение.
— Спасибо за приглашение. — почти промурлыкала она.
Серия бесшумных и мелких, следующих вдоль невидимой линии шагов, раскачивающих как бёдра, так и груди привела розововласку к бортику ванной. Почти озабоченная небольшим препятствием, она решила избавиться на время от ёмкости с гелем, укладывая его изящный немного вытянутый сосуд из тёмного стекла на бортик ванной. Освободившись от груза, рука мягко легла в ладонь травницы своей кистью и шутливо на миг присев в коленях, словно любимая приглашала её на танец, Ююко неспешно занесла левую ногу, выставив напоказ пышное немного покачивающееся от рассчитанного движения бедро. Широкий шаг перенёс её вес, а затем и её саму внутрь их небольшого мирка ограниченного железными стенами сосуда для мытья, пределы которого сейчас покидали разве что капли, срывающиеся со стройного высокого тела лунарианки, повернувшейся к ней лицом.
Приятная дрожь вдоль рёбер, отдавшаяся в напрягшемся позвоночнике выпрямившем тело и выпятившем груди могла быть реакцией на смену температуры, однако Ююко не обманывала себя понимая, что основным стимулом выступала рука Эйрин ласкавшая её щёку, которой вскоре повезло ощутить даже более приятное касание губ. Потерявшая ритм дыхания грудь выдохнула словно сама собой, отяжелевшие веки закрыли обзор тусклого света пока розововласка позволила приятным ощущениям уносить её по волнам от которых в голове начинало шуметь. Было ли это гиперреакцией на простой знак внимание или целительница снова умело подгадала время она не могла сказать, однако искренне радовалась его получению.
Тёплые мягкие губы оставили почти осязаемый след на коже её лица. И хотя видимых следов от помады и не могло остаться, щекотка тёплого дыхания заставила её затылок ощутить приятные покалывания, которым так замечательно аккомпанировали бы длинные пальцы ладони членодевы. Вторая же могла...
— Да, любовь моя. Я постараюсь не приносить тебе слишком много дискомфорта ею, но сейчас давай мы позаботимся о твоих волосах. Повернись спинкой, пожалуйста. Хорошо?
Ююко открыла глаза, позволяя приятному волшебству поцелуя стечь с себя туманом. Общая обстановка комнаты от этого же никак не изменилась: тепло тела любимой ощущалось не дальше, чем на вытянутой ладони. Покрытое капельками, оно просило прижаться к нему своим, согревая друг друга.
Но длинная коса, одной которой в пору было гордиться, требовала небольшого вмешательства и разжав пальцы Ююко позволила мочалке с плеском разлетающихся капель упасть на дно мелкого водоёма. В то же время пальцы аккуратно освобождали волосы от ленточки и заколок.
— Узел возможно не самая привычная из причёсок, но она сделает своё дело, если только ты не хочешь надеть шапочку. Но мне бы хотелось — орудуя с волосами, Ююко наклонилась губами ближе к затылку членодевочки приподнимая локти — видеть тебя полностью обнажённую, даже без такой одежды.
Ласково коснувшись оголившейся спины у позвоночника губами, Ююко задержалась прикрыв глаза, прижавшись губами к бархатистой коже, местами прохладной из-за пролитой на неё влаги.
— Давай приступим, любимая? — спросила она. — Одежда нам здесь не понадобится, да ты и сама это говорила. Зато мы укроем себя вишнёвым одеялом. Ночь и ряды цветущих вишен, а среди них самая прекрасная звёздочка...
Полушёпот Ююко стих, как отодвинулось и присутствие розоволоски выдавливающей немного ароматного геля...на влажную ладонь. Отложив ёмкость с косметическим средством так, чтобы она была при желании в пределах досягаемости.
— Может быть мочалка и делает больно, но это не значит, что нам нужно пользоваться только ею, правда, любимая? — мягко поинтересовалась она.
Хихикнув, Ююко шлёпнула ступнями по воде сокращая дистанцию и мягко укладывая ладони на плечи членодевочки. Запястья то смотрели друг на друга, то отворачивались, пока она круговыми движениями накладывала гель на тело, перед тем, как спуститься ниже вдоль лопаток.
— Надеюсь, я действую не слишком активно, любимая. — улыбнулась она нажимая на два бугорка.
Лёгкий тычок пригоршней ладоней сменился растирающими движениями идущими ниже, вдоль спины, вдоль поясницы, аккуратно накрывая обе упругие ягодицы ответившие небольшими волнами и покачиваниями. С них, обводя полукруг бёдер, руки побежали по уходящей полукруглой дугой вверх, ведущей к узкой талии членодевы. Задержавшись в этом месте на несколько секунд, Ююко отвела вначале большие пальцы, словно те являлись триггерами какой-то застёжки, за которыми пришла очередь других пальцев конечности.
Впрочем, левая ладонь, хоть и поднялась выше, но осталась поглаживая легонько приминаемую кожу бёдра членодевочки. Корпус же самой розововласки, покачивая не успевающими за более торопливым движением, грудями, отвернулся к мочалке, переплетения которой оказались в её руке. Увы, чтобы совершить задуманное ей пришлось разорвать тактильную связь, подключив и левую руку.
Выдавив достаточное количество геля, чтобы укрыть тело любимой платьем из коралловой пены и немного защитить от грубых укусов мочалки, она розововласка выпрямила руку, одновременно с эти немного отводя назад голову, словно чтобы лучше вглядеться в происходящее.
Ладонь сжала материю чуть сильнее, прижимая ту плотнее к телу возлюбленной. А затем аккуратными движениями напоминающими иногда круги, иногда прямые линии, она принялась двигать ею от плеч к лопаткам, сменяя одну сторону тела другой. Покрывавшаяся пенящейся массой кожа словно подсказывала, что она всё делает правильно, однако понимание, что вместе с этим любимая чувствует определённый скребущий дискомфорт заставляло искать решение. Увы, сама Эйри предупредила её о этом, но это не значит, что дискомфорт должен только нарастать...
Убедившись, что спинка и бёдра членодевочки покрылись достаточным количеством пенки, Ююко отложила мочалку обводя изящно вытянутый силуэт сверкнувшими желанием глазами. Приподняв руки, она шагнула вперёд прижимаясь грудью к спине членодевочки. Увесистые полусферы сплющились и отпружинили словно сжатый кисель упираясь в прижимающуюся к ним спину пухлыми, чувствительными сосками, что от прикосновения к коже возлюбленной стремительно твердели, посылая приятные спазмы в мячики грудей.
— Э-й-ри — пропела она становясь на цыпочки почти над самым ушком любимой.
Сжатые спереди с сзади груди выпирали двумя кромками над туловищем Ююко перекатываясь с каждым движением. Ладони зашли чуть дальше, ложась на живот целительницы и аккуратно притягивая розоволоску к любимой.
— Такая мочалочка тебе кажется более приятной, ненаглядная? — шепнула она в ушко ровно перед тем, как в быстром поцелуе прижаться к шее луняночки.
— Чудесно. Вместе нам со всеми будет как веселее, так и экономнее. — сделала вывод Эйрин. Любопытный взгляд, конечно же, не постеснялся пройтись по теле хранительницы тоже, как только она избавилась от лишней одежды. И правильно — каким бы соблазнительным не казалось тело под мокрой тканью, куда лучше и интереснее, когда этой самой ткани нету и можно еще прикоснуться к нему. Что, несомненно, врачебная практика только приветствует.
— Извини, если я тебя отвлекла — добавила членодева, как только её глубокие глаза вновь пересеклись с изумрудными зрачками Йому, — я подумала, что челка может немного тебе мешать и пора бы и мне тоже о вас позаботится. Дай мне знать, — врачевательница перехватила шланг непростым движением кисти и прицелилась в сторону бедра Йому. Затем медленно направила струю от себя в её сторону, пока прозрачная вода не коснулась большой ягодичной мышцы, — если вода слишком горячая.
— Слушай свое сердце и делай так, как подсказывает тебе интуиция, — ответила целительница и прикрыла глаза, одарив хранительницу как советом, так и мягкой улыбкой. Бледноватая ладонь расчесала аккуратную белую челку, нанесла немного воды, чтобы волосы легли в сторону. Целительницы было не очень привычно стоять без дела, пока руки ничем не заняты. Даже поливание себя водой казалось слишком простой работой по сравнению с тем, как старательно мочалки расчесывали её тело, наделяя кожный покров сначала оттенками красного, а потом и розового оттенков.
— Шапочку? — лунянка призадумалась и вспомнила про подарок — в голове всплыл образ головного убора, который принцесса хотела ей подарить. Или же речь шла не про нее? Эйрин покраснела против воли, смущение наполнило её, как шампанское наполняет бокал, — Твою шапочку, сотканную из ниток и любви, я с радостью буду носить, Ююко.
Слова, произносимые любимыми, почти сразу воплощались в действие. Запах, идентичный аромату спелой вишни, ударил беспощадно в ноздри. Обоняние настолько обострилось, что казалось, будто при каждом вздохе всасываешь в она всасывала в себя вишнёвый сок. И всасывала не просто носом или при помощи губ, а всем телом. Словно капельки сока поглощались всем её естеством. Утонуть в иллюзии мешало легкое чувство боли, наносимое грубыми, но тщательно вгрызающимися в её кожу мочалками. Особенно в труднодоступных для самостоятельного ухода местах, где пыль и грязь не так просто заметить — бедра, шея, спина...
Жаль, что она не кошка. Жаль, что сон свалил её так быстро, ведь чем быстрее попадешь в душ, тем проще все будет вымыть...
— Нормально. Продолжай в том же темпе, можешь даже усилить нажим. — добавила она, разрешая любимой продавить как пальцы, намыленные гелем, так и мочалку чуточку сильнее. Организм — вещь интересная и рано или поздно он приспосабливается к окружающей среде, если только раздражители не слишком разрушительные для него. Эйрин вздохнула, выплеснув вместе с углекислым газом немного усталости из себя и подняла руку выше. В голове созрел план — очень простой и предсказуемый.
— Йому, прикрой глаза, хорошо? — И вода полилась потоком дальше, поднимаясь вверх по позвоночному столбу, пока макушка и белые волосики не стали мокрыми. Подождав где-то минуты две, Эйрин переключила внимание насадки на себя — и смысла с себя немного геля, смачивая собственные волосы. Увы, короткой прической ученая похвастаться не могла, поэтому пришлось повозиться, пока каждая волосяная луковица не осталась обновленной.
Сустав между плечом и предплечьем затвердел и слегка заныл от чувства усталости. Членодева немного расслабила конечность, направила воду где-то между ней и Йому. И потом негромко ахнула, когда что-то застало её врасплох. Лицо окрасилось эмоцией удивления, живот словно стянул ремень. Сзади к ней что-то прижалось, что-то мягкое и приятное на ощупь. Что-то, украшенное острыми сосочками.
— Очень приятной, — ответила Эйрин, не скрывая правды. Щеки вновь налились краской, а её уязвимость была как неожиданной, так и несколько обворожительной. Что-то мягкое ткнулось в шею и доктор, повернув голову, едва не врезалась своим носом в нос принцессы. Подмигнув левым глазом, она прикрыла блестящие глаза и поцеловала Ююко в уголок губ.
В эту игру могла играть не только принцесса.
Пальцы свободной руки нашли вслепую затылок хранительницы и слегка погладили его. Затем она применила усилие, совсем немного, чтобы притянуть её поближе к себе, почувствовать её тепло тоже. Кто знает, но, если любимой будет угодно, то и её мочалочка может найти достойную замену.
Хотя бы на несколько мгновений.
— Наоборот, — хранительница мягко улыбнулась — мне нравятся твои касание, а это помимо приятности принесло ещё и пользу.
Она дёрнула головой заканчивая то, что начала высокая наставница. Сноп серебренных волос разошёлся, спадая назад на плечи, открывая больше лба. Влажноватые волосы отяжелели, будто после трапезы и уже не стремились так нещадно лезть на глаза. А вскоре хранительница добавила к ним ладони, плотно прижавшиеся ко лбу и заскользившие назад, делая причёску ориентированной на обратную часть головы. Это не было похоже на высокий хвост: причёску, которой могла хвастать её высокая наставница, серебренные нини на время были зализаны назад.
— И всё хорошо, мы ведь решили помыться, не так ли? Почему я должна быть против рукотворного дождя направляемого твоими руками?
Сначала кончики разведённых в стороны локтей, а после и предплечья заскользили вверх поднимая тонкие бледные руки, открывая доступ к рёбрам, а посте и остальному одинаково белому телу из которого выбивались разве что два кружочка аккуратных сосков. Хранительница не стеснялась наготы, наоборот подставляясь под летящие на неё капли, чья тёплая влага не обжигала, а если моментами и казалась более горячей, чем ожидало её тело, то совсем немного и мечница, отведя ногу немного назад, подставилась под водяной нажим множества змеек, выпячивая ягодицы за счёт выгнутой спины.
— Замечательный душ, любимая. — она продолжала улыбаться не убирая рук, придерживающих серебренные пряди по бокам от головы.
Прозвучавшая ответом реплика целительницы вывела её из расслабленного состояния, привлекая больше внимания. Глаза пытливо пробежались вдоль высокого силуэта начиная от аккуратных коленных чашечек и поднимаясь ввысь по стройным ногам расширяющихся к бёдрам.
— Слушать свою интуицию? — бровь вопросительно поднялась, зрачки остановились на уровне живота членодевочки, стекая взглядом по пышным упругим бёдрам из которых росла тонкая талия — Это выглядит заманчиво, но вместе с тем слишком опасно, потому что я буду слушать свою интуицию. А вы должны и имеете свои желания. И мне хочется слышать и их в том числе. Ведь взаимопонимание строится на открытости желаний, пусть даже смущающих, а не на случайном стечении обстоятельств, когда их удалось предугадать или наоборот.
Хранительница покачала головой, сейчас обращаясь скорее к самой себе. Возможно, любимая просто кокетничала, выставляя гармонично развитое тело, сейчас соблазнительно укрытое влагой и частично скрытое завесой пены, намекая на возникавшие от этого однозначные ассоциации. Если это было так, то ей однозначно не нужно было прикладывать для этого много усилий: её красоты было достаточно самой по себе и даже слабой демонстрации было достаточно, чтобы привести к вполне естественным желаниям.
— Я беспокоюсь о твоей ноге, любимая. — сказала она закрывая глаза и запрокидывая голову немного назад, чтобы дождик попал на волосы, а с них скатывался на спину, минимизировав своё присутствие на лице — После купания я бы предложила сменить повязку. Да и в любом случае нам нужно так поступить, мы долго её не меняли и стоит посмотреть, что под ней делается и как себя чувствует голень.
Хранительница замолкла, позволяя воде окатить свою голову из душа. Первоначально волосы были смочены и оставалось совсем немного до того, чтобы покрыть их шапочкой шампуня. Но рука Эйрин дрогнула, перемещая тучку из которой лился дождь обратно ближе к телу и садовница, хлопнув глазами, увидела, как та в характерной для усталых людей манере прижимает душ к телу. Очевидный исход для возлюбленной, которая совсем недавно натягивала тетиву и отправляла стрелу за стрелой.
— Оставь его, милая — указала глазами на душ мечница.
Испещрённая отверстиями, что сыр головка душа сейчас её не интересовала. Хранительница предпочла сконцентрировать своё внимание на упругом животе Эйрин, края которого красиво оттенялись рёбрами на которых лениво покачиваясь разлеглись груди членодевы. Пена на них не создавала единого покрова и словно рваная одежда открывала вид на участки молочной кожи, нежность и шелковистость которой она так хорошо помнила, ровно как и уязвимость.
— Пора и ей некоторое время отдохнуть. — следующим предметом, от которого было решено избавиться стал а мочалка.
С тихим плеском она ударилась о игравшую на уровне их ступней воду тут же исчезая из мыслей девушки поднявшей правую руку на уровень шеки членодевы. Шагнув вперёд, хранительница мягко притронулась к лицу травницы подушечками пальцев, проводя ними несколько линий вдоль щеки с каждой секундой приближаясь к красиво очерченному силуэту губ.Левая рука не спешившая дремать легла на ключицу, несильным нажимом надавливая на хрупкую косточку.
Изменив в последний момент траекторию, пальцы скользнули вниз не доходя уголка рта буквально ширину ногтя. Гуляя вдоль шеи, они вначале накрыли участок между холмиками ключиц, сдвигаясь ниже в унисон левой руки. Поравнявшись, конечности словно по сговору двинулись к груди, не отходя от тела членодевочки. Гель смягчал это скольжение, как смягчает скольжение кромки ножа масло, но кожа натягивалась устремляясь за движением конечностей.
Дойдя до груди, ладони немного провалились в пышные полусферы, что упруго отпружинили от тела целительницы, перекатываясь словно желающий принять новую форму кисель, немного вытягиваясь с одной из стороны. Два аккуратных мяча каплевидно свисающих с грудной клетки приняли форму вытянутого овала, с некоторой инерцией следуя растиравших их ладоней. Действия призванные сделать пену более объёмной больше походили на массаж, смазывая косметическое средство с отбрасывающего блики влаги тела.
Со звуком падающих капель обе руки сорвались с грудей членодевы упираясь в рёбра под ними. Скрытые упавшими мешочками ладони несильно нажали на тело Эйрин и мечница почувствовала острую досаду от того, что членодева всё ещё покрыта гелем. Рот наполнился большим чем обычно количеством слюны, дыхание прыгнуло глухим ударом отозвавшись в лёгких.
— Иди сюда, любимая. — неспешно выпрямив руки, хранительница сделала шаг навстречу членодевочке, заводя ладони за её талию и мягко привлекая её к себе, а себя в ней.
Груди Эйрин расплющились о её собственную, перекатываясь в созданном кармашке из сплетения тел. Но мечницу это только заводило, небольшая плёнка полусмытого геля окутывала тело ароматом вишни, ничуть не разбавляя природный магнетизм, который излучали тела любимых. Руки на пояснице членодевочки спустились чуть ниже, пальцы левой руки несильно сжали пышную ягодицу, проваливаясь в упругую плоть и игриво оттянув её потрясли, заставляя всколыхнуться красивыми волнами разбрызгивающими воду.
— Давай, обними меня, — прошептала она — а Ююкочка обнимет тебя.
Правая рука игриво провела вдоль ягодицы уже со своей стороны. Отведя конечность немного в сторону, хранительница легонько опустила её шлёпая членодевочку по бедру.
— Та самая чувствительная точка находится здесь? — спросила она поглаживая мягкую округлость — Ну что же, время помыть головку, лавандочка?
Лицо Ююко вспыхнуло зардевшись словно мак, когда членодевочка вернула её же движение ткнувшись губками в уголок рта. На удивление мягкое прикосновение сумело раздвинуть очерченные алым уста и подарить немного сладкого вкуса, чувствуя который по телу прошла знакомая дрожь предвкушения дальнейшего развития. Выражая приятное удивление брови поползли вверх, но тут же вернулись обратно, длинные розовые ресницы прикрыли глаза, а рот расплылся в удовлетворённой внезапным сюрпризом улыбке.
— Ты всегда умеешь подобрать красивый момент. — мягко ответила Ююко приподнимая голову.
Взгляд её прищуренных карминовых глаз был направлен на лоб и чёлку членодевы, захватывая скулы и верхний край молочных щёчек.
— И разжечь огонёк. — не став тотчас уточнять, что за огонёк, Ююко встала на цыпочки вытянувшись к мочке уха членодевочки.
Она выделялась небольшим диском на аккуратной ушной раковинке и собранные с которой в узел волосы не закрывали эту часть тела. Именно сюда Ююко направила свой поцелуй. Попутно, её ладони на животе членодевы делали массирующие движения, распространяя гель периодично надавливая на податливую кожу. Она же отвечала приятной шелковистой упругостью, будто стремясь отбросить вдавливающиеся внутрь ладони и это немного забавляло.
— Да, любимая, давай, немного опусти душик и обопрись на мою руку. — ласково посоветовала розоволоска.
Поворот корпуса сопровождался мазком её расплющенных грудей о спину целительницы и закончился он лишь тогда, когда пальцы Ююко плотно сомкнулись вокруг ёмкости с гелем. Подняв её, она поднесла высокую бутылочку к животу членодевочки и перевернув выдавила немного ароматной жидкости. Обладая прозрачностью, она немного тянулась заполняя собой подставленную пригоршню.
— Не беспокойся, любовь моя, я очень аккуратно. Нельзя забывать и про этот участок. — Ююко снизила голос почти до шёпота и слова на ветре тёплого дыхания мягко дразнили шейку охотницы.
Сама же девушка, выглянув из-за плеча медленно опустила руки к промежности целительницы. Сведя мокрые ладони воедино, растёрла гель превращая его в пенку, чтобы затем аккуратно поднести левую руку к мошонке поддевая укрытой пенкой пригоршней ценный мешочек.
— Не переживай. — снова повторила она прекрасно понимая, что такая нежная и уязвимая часть тела в чужих руках может вызывать беспокойство.
Пальцы нежно сомкнулись вокруг кожи, а ладонь делала массирующие круговые движения, играя роль подставки о которую упирались желающие сбежать от её пальцев яички.
— Вот так. — произнесла она шёпотом придыханием, сильнее прижимаясь грудями к спине возлюбленной.
От тактильного стимула и движения её широкие соски уже давно затвердели и теперь двумя кисточками водили по спине членодевы, рисуя невидимые узоры, с запозданием переливаясь повторяя путь её корпуса. Правая ладонь бережно накрыла сам член, такими же мягкими, неспешными движениями размыливая гель и на нём: от лобка и по стволу, затем обратно. Указательный палец поддел естество любимой подняв его вверх и несильно прижав к животу, чтобы пройтись под низом.
— Не волнуйся. — повторила она прищурив кармин глаз.
Её предупреждение сопровождалось мягким тычком губ в шею, остановившись на которой те не спешили уходить. Выждав несколько секунд, Ююко посчитала, что членодевочка должна успокоиться и подготовить себя к её действиям. Ничего ужасного они не включали, но некоторую аккуратность проявить стоило. Левая рука аккуратно выпустила мошоночку, провисшую под весом заключённого в ней драгоценного груза и поднявшись выше, стала придерживать естество любимой снизу. В то же время её напарница используя указательный и большой палец, мягко накрыла крайнюю плоть потянув её на себя и оголяя головку.
Такая осторожность была вполне очевидна: безвредный мыльный раствор мог вызывать неприятное жжение, попади он на дырочку уретры и именно этого Ююко стремилась избежать. Поэтом как только минимально необходимое количество геля скрыло розовую плоть, она тут же прекратила свои действия и придерживая любимую за талию и животик присела, намереваясь поднять душ.
Тут же направить струю, смывая гель выглядело едва не беспечностью и направив воду сперва себе на руку, а затем и на бедро членодевочки, Ююко вновь высказала предупреждение.
—Любимая, если ты ощутишь хотя бы малейший дискомфорт, тут же скажи. Ладно?
Головка душа медленно повернулась к естеству и рукотворный водный поток омыл оголённую розовую нежную плоть. Быстро опустив напор к дну ванны, розоволоска со скрытым беспокойством посмотрела на личико любимой: быть может она сделала что-то не так? Слишком поспешно или воды была более горячей, чем нужно? Желание прижать к себе любимую вновь взяло на ней верх на некоторое время убрав всё остальное и не поднимая головку душа, она вновь прижалась грудью к спинке их звёздочки.
— Как ты себя чувствуешь? Не слишком сильно устала? Я старалась подобрать более подходящую температуру, но не знаю удалось ли. Мои руки довольно чувствительны и часто играли роль термометра когда я ранее набирала ванну. Могу только понадеяться, что они не подвели меня и сейчас, моя любовь. Давай досмоем гель...оттуда? Готова?
Пальцы розововласка обрели силу и насадка душа снова развернула свою дарящую воду поверхность на этот раз смывая остатки вишнёвой пенки с мошонки. Несмотря на то, что назвать напор агрессивным было нельзя, Ююко старалась не допускать прямого попадания струек воды на эту область. Внешняя сторона её ладони прекрасно справлялась с задачей, принимая на себя потоки воды. Ослабленные и безопасные, они спадали с пальцев омывая кожистый мешочек, который девушка аккуратно массировала пальцами, как и в начале гигиенической процедуры. Иногда она останавливалась, водя широкой подушечкой большого пальца по овальчику яичка надеясь, что эта процедура каким-то образом может улучшим кровоток, а может и является приятной.
— Вот так. — она улыбнулась направляя поток воды снова куда-то в ноги — Теперь ты чистенькая и там.
В этот самый момент, заканчивающая массаж грудей хранительница прижалась к членодевочке. Ровно так же поступила и Ююко со своей стороны. Небольшая пауза, позволяющая перевести дух и согреть друг друга даже чем-то большим, нежели тепло тел. Одна из её рук легла на плечо Йому, вторая заняла своё место на ключице Эйрин. Не боясь нанести на лицо немного вишнёвого геля, Ююко уложила щёку на спину любимой.
— Я вас люблю, мои родные и хорошие. — выдохнула она млея от ощущения близости сразу двух дорогих её сердцу людей.
Больше Ююко ничего не произнесла, да и любые сказанные ею слова были и без того очевидны: те, кого она обнимала и без этого понимали и знали глубину её чувств. Наконец, она медленно подняла голову, поцеловав точку на спине у позвоночника. Хранительница внесла предложение, но быть может любимая имела какие-то иные планы?
— Как будет угодно нашей любимой. — улыбнулась Ююко. — Головку можно помыть не только стоя в ванной. Для этого необязательно даже свешивать шейку вперёд. В конце концов, тут есть стул и можно будет просто сесть на него, спиной к ванне свесив волосы назад, пока кто-то будет придерживать головку, а кто-то украшать косичку нашей любимой густой пенкой. Поэтому нам некуда спешить и я буду рада услыхать о ваших желаниях.
— Повысило тебе настроение? — целительница позволила себе произнести наиболее из ожидаемых причин появления улыбки на лице любимой. Она улыбнулась, еще раз взглянула в глаза Йому и слегка тряхнула головой, что оказалась неприлично тяжелой из-за впитавшейся в волос воды. Поглаживая свою маленькую и очень внимательную к каждую из её слов протеже, членодева прикрыла свои глаза и сомкнула обе руки где-то на уровне лопаток девушки. Снова она оказалась посередине и могла чувствовать их кожу, бедра и даже попробовать пересчитать количество последних, ведь Йому и Ююко совсем не стеснялись прижиматься к ней сильно. Весь этот момент очаровывал, время словно замедляло свой ход, а вместе с ним — и биение сердца, что перекачивало кровь чуть медленнее, но сильнее обычного темпа.
Время застыло в неподвижности, притупило чувства. Девушка даже не заметила, как пальцы сражались и выпустили шланг душа, покорившись чьей-то просьбе им поработать. Или же это была минутная слабость?
— Оу, — Эйрин, наверное, так и сгорела бы со стыда, если бы вдруг кто-то шлепнул по её по интимному месту без своевременного предупреждения, что, собственно и произошло, поэтому она ограничилась небольшим румянцем на щеках, — Это довольно чувствительное место, но не самое-самое чувствительно. Я вот что скажу — прикосновение к бедру заметно... отрезвляет сознание.
Одним шлепком дело не ограничилось. Ююко словно прочитала мысль Йому или же просто впечатлилась её движением. Эйрин, все еше чувствуя себя не в своей тарелке, ведь она сама с особой осторожностью трогала себя там, пару раз кивнула головой. Движение её пальцев, игра с её такими чувствительными местами вызывали мурашки по коже, мягкое дрожание в конечностях и немного постыдное возбуждение, от которого Эйрин не могла избавиться, даже мысленно перечисляя множество рецептов и способы их приготовления. Ей пришлось немного потерпеть, лишь выдавив слабое, — Все хорошо, — ведь это была и прекрасная возможность розоволоске ознакомится с её особенностью поближе не в процесса соития. Как маленький ребенок играет со своей игрушкой, так и Ююко заботливо и тщательно все сделала. Возможность спуститься за хоботком душа Эйрин проигнорировала — идея побрызгать на лицо водой казалась одинаково забавной и глупой.
— Спасибо. — доктор смущенно улыбнулась и выдохнула немало воздуха, чувствуя, как кровь отступает от лица.
Эйрин стояла довольно долго, чувствуя напряжение и спокойствие после небольшой игры с её интимной зоной. Ноги лунянки потряхивало слабой дрожью, но тело было как перышко – она не чувствовала больше усталости, физической или психической... Нет, скорее даже умственной.
Сейчас она должна была сделать это. Девушка проверила не сильно разбухла кожа на пальцах, пропитавшихся водой и медленно наклонилась, чтобы схватить ладонью край. Но непроизвольная реакция организма на долгое пребывание с водой не позволила совершить задуманное — и Эйрин медленно убрала руку, боясь попросту не совладать со своим весом. А напоминание хранительницы про больную ногу еще раз всплыло в голове. Действительно, не хватало только разлечься на полу, как подстреленный олень!
— Подайте мне руку, кто-нибудь. Я не могу спуститься вниз без угрозы перевернуть стул.
Немного ожидания, чтобы девочки смогли подойти поближе — и вот она уже способна преодолеть неудобный барьер. Девушка перебросила ногу и продолжала движение, теперь уже чуть более уверенно. Теперь она не боялась навредить себе и совершить ошибку, который поставит планируемый ими вечер под угрозу.
— Готово. — сказала Эйрин как только ступня коснулась чего-то твердого, а здоровая нога оставила ванную позади. Перевязанную ногу не составило труда перенести за собой, как только центр тяжести. При "приземлении" та едва слышно хрустнула, но целительница не придала этому большого внимания, возможно в этом был недостаток физической активности, которому способствовал её долгое времяпровождение на ногах.
Членодева медленно наклонилась над ванной, перекидывая верхнюю часть тела через бортик. Огромное количество мокрых волос она, как их владелица, взяла в руки и послушно перекинула за собой обратно. Как бы ни было неудобно, но её высокий рост сыграл с ней злую шутку — и помыть голову иным способом почти не представлялось возможным. По крайней мере, под попой был стул, хоть его наличие не сильно облегчало работу.
— Я готова, можно начать мыть голову.
Пальцы снова нашли себя в её волосах, готовые облегчить работу и так работящим пальчикам любимых. Она убедилась что все волосы свисают через разделяющий их барьер.
— Ну вот, ты так поспешила покинуть ванну после простого вопроса, прелесть. — хранительница ткнулась губами в мокрый и пахнущий лавандой затылок целительницы.
Последние струйки воды стекали с волос лунной девушки в ванну, унося вместе с водой принявшей, как надеялась садовница, беспокойство травницы о наличии в них неопрятностей после дня наполненного практиками и взбитые барашки пены, устремляющиеся к появившемуся водовороту. Проследив за ними глазами, она перевела взгляд на плотно облепленную волосами макушку любимой. Именно это место стало новой точкой к которой устремились тонкие губы мечницы, стоявшей за ровной как струнка спиной.
— Ну хорошо, наверное, мой вопрос сбил тебя с толку заставив подумать, будто я так уж сильно хочу поскорее выбраться из уютной ванны.
Пробормотав это, она опустила подбородок девушке на плечо и обещая себе не задерживаться надолго прикрыла глаза: вряд-ли наблюдение за пустой ванной в приглушенном свете такое увлекательное занятие. Поэтому не стоит мешать Эйри, если та захочет сменить позу или как-то отреагировать проявляя подвижность.
— Но раз так — посеребренная прядями голова наклонилась немного набок, позволяя взглянуть на лицо Эйрин — может быть мы могли бы порадовать друг друга втроём как-то иначе?
Вытянув руки перед собой, хранительница наклонилась вперёд, дотрагиваясь лопаток членодевочки затвердевшими от холода остренькими сосками. Её кожа покрылась мурашками, а лёгкая дрожь пробежала вдоль рёбер от одного этого прикосновения.
Негромко засопев в серебряные мокрые волосы, она мягко приобняла плечи пепельноволосой блондинки, поглаживая их кончиками пальцев.
— Ююко, любимая, ты бы ведь тоже хотела, чтобы мы порадовали друг друга?
Таз мечницы сделал движение вперёд прижимаясь плоским подтянутым, но так же робко вздрогнувшим животом к спине Эйри чуть выше поясницы. Дыхание передавалось его движениям, заставляя робко прижиматься теплой кожей к телу возлюбленной. Несмотря на подтянутую форму в которой она пыталась себя поддерживать, мышц жёсткой подушкой давивших в ответ на касание не было.
Плоский живот с точкой пупка ощущался мягким, хотя и уступал розоволоске за счёт более красивых форм зрелой девушки.
— Я была бы очень благодарна за полотенце, — мягко улыбнувшись Ююко сказала она.
Ожидая пока широкий бежевый предмет бывший целью её просьбы не ляжет в протянутую руку, маленькие ладони принялись аккуратно массировать виски учёной. В один момент выпрямившаяся было садовница снова легла всем телом на спину девушки стараясь не переносить на любимую слишком много своего веса. Её вытянувшийся вдоль травницы корпус изредка подрагивал, передавая своё напряжение словами из лёгких толчков вдоль боков.
Просовывая руки немного вперёд, она свесила их перед травницей, случайно задев свисающую из-за слегка склонённой позы перед телом пышную грудь девушки вытянутой полусферой. Качнувшись, она потревоженным кисельным мячиком заспешила в противоположную сторону, чтобы удариться о свою сестрёнку-близнеца.
Имея в запасе несколько секунд, хранительница сплела свои пальцы с красиво удлиненными пальцами членодевы. На лице заиграла улыбка и подняв голову, она поспешила поблагодарить подоспевшую розоволоску.
— Спасибо, любимая. — произнесла она кивая широкому банному полотенцу призванному впитать большое количество влаги.
Помогая обмотать конструкцию, которая должна была довольно плотно лежать на голове почти тюрбаном, садовница бросила взгляд на стоявший у широкого зеркала умывальник, чья плотная широкая керамическая чаша переходила в не менее плотную тумбу. Отметив расстояние между его краем сбоку и стеной, она повернула неуклюжий в неспешности взгляд к белой макушке членодевочки.
— Я бы предложила кое-что... — она опустила глаза проверяя насколько плотно лежит головной убор — но для этого придется встать и подойти...туда.
Хранительница кивнула на умывальник окидывая торопливым взглядом и Эйри и Ююко.
— Спешу-спешу. — подтвердила уже начиная двигаться розоволоска.
Девушка явно вознамерилась выйти из ванной первой, чтобы затем уже можно было протянуть руки, помогая ступням целительницы коснуться пола. Её округлое пышное бедро напряглось, пробежав волнами мягкой белой плоти, когда Ююко приподняла немного согнутую в колене левую ногу, норовя перебросить её через бортик.
Выдохнув через приоткрытые губы, она, приготовившись к прохладе, перенесла вес на уткнувшуюся в кафель ступню, на миг замерла, ощупывая пальцами ног достаточно ли сухой и надёжной кажется новообретённая поверхность. Задумавшись, Ююко вдруг резко повернула корпус из-за чего массивная, укрытая полосочками влаги грудь подпрыгнув киселём дёрнулась в сторону, несильно ударив своей мокрой боковой частью о предплечье Эйри. Зажмурив от последствия собственной растерянности правый глаз, девушка выдохнула и медленно согнулась в поясе, опираясь на бортики уложенными друг рядом с другом ладонями. Выгнутая в пояснице спина подчёркивала оттопыренные кверху влажные ягодицы, отбрасывающие блики слабого сумеречного света. Под ними двумя дугами шли полосочки отделяющие их от задней части пухловатых бёдер. Обычно незаметная, благодаря игре светотени она пролегла более контрастным углублением.
— Не очень-то ловко получилось. — пожаловалась охотнице девушка поворачивая голову и приподнимая глаза.
Грудь дёрнулась с новой силой, подскочив ближе к грудной клетке, а затем обратно вниз, чтобы расплющиться о тело собственным движением, когда Ююко приложила усилие, чтобы оттолкнуться от края ванны. Теперь уже вторая нога, раскачивая мягкостью обратной стороны бедра приподняла голень над поверхностью воды, давая приставшей к телу влаге скатиться вниз прозрачными струйками. Затем полудуга взлетевшего колена завершила пируэт на несколько мгновений визуально увеличив размер выглядывающей из-за бедра пришедшей в напряжение ягодицы.
Очутившись на полу, Ююко беззаботно дёрнула головой, заставив розовый водопад принявших влагу и ставших на время более прямыми волос рассыпаться разбрасываясь жемчужинками воды. Остановившись, девушка выпрямила пальцы, одновременно с этим поднимая кисти назад. После чего он, выгнув спину потянулась вверх становясь на носочки. Из-за движения грудь выпятилась вперёд, принимая более округлую форму, а широкие ареолы смотрели затвердевшими вишенками сосков немного вверх. Достигнув высшей точки, она, насколько позволял позвоночник, пару раз качнулась назад, заставляя проступить очертания рёбер через мягкую кожа и удовлетворившись ощущениями резко плюхнулась обратно, становясь на стопу целиком. Подпрыгнувшая от резкого толчка грудь приятно заныла сверху, выудив у девушки смущённую улыбку на немного покрасневших щеках.
— Я готова, любимая. — протянув одну руку навстречу ладони целительницы, второй Ююко приготовилась прикоснуться к талии девушки.
Вместе с помощью Йому можно было не беспокоиться ни о каких случайностях, кроме слишком холодного пола, но на этот случай у них были приготовлены тапочки, а также коврик. Мягкое касание помогало членодевочке переступить высокий белый порожек и даже в таком состоянии у неё получилось это куда более расторопнее, чем у Ююко. Членодевочка же сделала и большую часть работы, предварительно перебросив красивые длинные волосы вперёд.
— Я выберу ммм скажем классику. — кивнула Ююко в сторону знакомой всем бутылочки. За закупоренным корком горлышком скрывался знакомый им всем аромат лаванды. — Она совсем не агрессивная к волосам, а её эссенция лечит и успокаивает. Если любимая не против...
Розоволоска принялась к знакомой части работы: проверить равномерно ли смочены волосы, после чего следовало нанести косметическое средство на ладони и аккуратно растерев его в руках передать получившуюся пену на волосам, стараясь распространить её как можно лучше.
— Если мои пальцы будут слишком агрессивно себя вести, пожалуйста, предупреди о этом. — попросила она Эйри и сразу переведя взгляд на Йому продолжила — а ты, пожалуйста, вооружись ковшиком с водой и смачивай, когда я о этом попрошу. Хорошо?
Запустив пальцы в волосы, Ююко принялась аккуратно массировать кожу головы у корней, позволяя кровотоку улучшить свой бег. Разница в росте частично компенсировалась поднятыми руками, частично тем, что она стала вплотную к спине высокой учёной из-за чего её грудь мягко пружинила от тела пепельновласки, подрагивая от каждого движения активно порхающих плеч.
— Вот так, — через какое-то время произнела она готовясь смывать — теперь, пожалуйста, аккуратно лей туда, где мои руки.
Обратившись с просьбой, Ююко вновь задвигала пальцами, массируя очищающуюся от кораллового цвета пенки голову Эйри.
— Надеюсь, ни одна капелька не попала в твои глазки, — улыбнувшись сказала она давая волосам время избавиться от основной части вылитой воды.
Стряхнув кисти, розоволоска сделала шаг назад, давая хранительнице возможность проследить за комфортом.
— Да-да, конечно. Вот то большое должно хорошо сделать своё дело. Да, вон то. — утвердительно кивнув, Ююко, подняв кисти к нижнему краю рёбер засеменила к намеченному в цель широкому банному полотенцу.
Однако, справиться с ним развернув и проверив заняло некоторое время, зато полностью уверенная в выборе розоволоска спустя минуту уже протягивала его Йому.
— Этоо...— протянула она постукивая себя указательным пальцем по сложенным трубкой пухлым губам. — Конечно, ведь это всегда приятно и я думаю, сначала мы должны порадовать нашу звёздочку.
Окинув мягким взглядом хранительницу, Ююко мягко провела левой рукой вдоль её предплечья и остановившись у запястья, она, нежно взяв двумя пальцами тонкую руку, на миг аккуратно потянула немного вниз, тут же выпуская конечность. Такой же жест вдоль предплечья сидевшей на стуле членодевочки провела и её правая рука. Повернувшись к лунянке лицом, она ласково улыбнулась.
— Любимая, позволь нам немного позаботиться и порадовать тебя.
Левая рука немного пугливо взлетела вверх, ложась подставкой под покачивающиеся с каждым вдохом, каждым словом массивные груди. Немного приподняв их, отчего те растеклись по поверхности предплечья примятыми снизу полусферами, она медленно опустилась на колени перед любимой, наклоняя голову вперёд настолько, чтобы была видна розовая макушка.
— Йому, милая, ты не так все поняла, — встревожилась немного фразе целительница. Если бы не влажные лицо и волосы, то можно было разглядеть быструю прозрачную капельку, что сползла с макушки и прошлась по затылку чуть грубее остальных, ведь Эйрин действительно подумала, что сделала что-то или как-то не так. Хотя, возможно, пока девочки оставались в ванной, у них была возможность заметить что-то такое!
Некоторые привычки, особенно которые принято делать в команде с кем-то ещё, она могла элементарно позабыть. Или слишком она поторопилась заскочить на стул и неуклюжее движение ногой только подчеркнуло темную, как беспросветный чулан, мысль?
Девушке определенно было о чем подумать, пока вода продолжала лениво стекала прозрачными струйками вниз с её тела. Пока она пыталась подобрать слова сочувствия и оправдания, губы еще больше вытянулись в улыбку и спина, дрогнула, когда девушка повернулась в сторону и ощутила что-то упругое, упирающееся в её спину. Мягкое, приятное на ощупь и слегка раздражающее кончиками мягких сосков.
Предложение порадовать её сому взорвалось в голове небольшим фейверком, а когда розоволоска ответила готовностью присоединиться к её затее, доктор посмотрела вниз и прикрыла глаза, отключив свой орган зрения. Словно слепая женщина, она направила сплетенные ладони поближе к своему лицу, чтобы приоткрыть губы, расслабить свои пальцы и осторожно взять указательный палец хранительницы в рот. Хоть разум умолял о терпении, душа была заинтригована попробовать удивить возлюбленных первой. Быть той, кто разжигает первый искорки.
Губы членодевы сомкнулись вокруг основания розового пальчика и принялись сосать его. Язычок скользнул по коже, оставив небольшой след из слюны, наслаждаясь еще раз неизведанным и приятным объятием сзади. Делиться было хорошо, ей нравилось делиться и, хорошенько насладившись моментом, она позволила губам расслабиться, а пальцу — покинуть теплую пещерку ротовой полости.
— Вам спасибо, — произнесла она и осторожным жестом смахнула что-то на уровне своего левого глаза. Возможно, без единого замечания с её стороны, что-то попало туда. Хоть и Эйрин не скривила лицо, ей показалось, что-то ненадолго щипнуло её за самый край глаза. Мир ненадолго погрузился во тьму и голову начало оплетать полотенце. Девушка убрала руки, замерла, проводила глазами розоволоску. Ненадолго и совсем без капельки стыда она остановила взгляд на груди принцессы, которая податливо подчинялась закону гравитации при каждом движении хозяйки. Травница хлопнула глазами, затем смутилась, ощущая тепло и напряжению между своих бедер. Особенно когда любимая опустилась вниз, словно собираясь сделать ей замечание за чересчур игривое настроение или же воспользоваться ситуацией.
Длинная рука вытянулась навстречу, прошла по подбородку и погладила снизу нижнюю челюсть. Целительница слегка напрягла пальцы, от костяшек до самого основания, и мягким жестом пригласила принцессу снова подняться, снова поравняться с ней ростом.
Как только розовые рубины снова очутились перед ней, такие красивые и соблазнительные на вид, она повернула голову и слилась устами с Ююко в поцелуе. Её кончик языка скользнул по губе — вкусное угощение, побуждающее впустить её через проём губ. Руки невольно сплелись за шею хозяйки дома, а мягкий стон утонул где-то в процессе зарождения гормонов счастья. Девушка прекрасно понимала, что одним "спасибо" две её девочки сыты не будут, поэтому вложила в танец губ много тепла и нежности, выражая свою глубокую признательность за заботу и хорошее гостеприимство. Остановилась она, как только лицо совсем загорело, а дышать оказалось почти нечем. Что-то твердое теперь прочно упиралось в бедро принцессы и Эйрин ничего с этим не могла поделать — уж слишком она предалась искушению и множество эндорфина, выброшенного в кровь, были вознаграждением их общих стараний.
— Я люблю вас, мои дорогие. Но не могу сделать кое-что самое то, не порадовав вас первыми. Я очень хорошо запомнила, тот самый урок, моя любимая Йому, которому ты меня научила. Поэтому хочу поделиться с вами радостью.
Опора стала лишней, начала мешать. Лунянка движением ноги подвинула стул в сторону и слегка наклонилась — заставлять Йому вставать на цыпочки ей показалось чем-то неправильным. Она и так много раз несла её, поддерживала её и согревала во время отдыха. Организм — штука сложная и, к сожалению, достаточно хрупкая. Нужно было помочь и маленькой протеже, когда она могла.
— Ведь забота должна быть обоюдной. Мне с вами очень хорошо, но я не могу подобрать слова. Совсем ничего в голову не лезет. Я лучше поделюсь с вами при помощи того языка, который нам понятен в таких непростых случаях. — выразилась девушка и снова нашла себя в плену мягких губ. Она ухватила хранительницу руками, осторожно приподняла её, просунув обе руки под подмышки. Тонкая шея, ключицы, маленькая прекрасная грудь — отсутствие одежды только делало все более приятным на осязание. Девушка снова повторила тот самый трюк с "приглашением в гости" между губ, но позволила любимой посопротивляться в борьбе за доминацию, пока горячее дыхание как покидало её тело, так и обжигало её лицо...
После поцелуя на губах, Эйрин сохранила немного прыти, чтобы вжаться губами в шею и оставить несколько следов там, покрывая ту своим вниманием. Сделав полшага назад, она почувствовала, что теперь вместо мягкой защиты Йому спина почувствовала холодное прикосновение умывальника. Тюрбан на голове качнулся и целительница, облизнув губы кончика языка, собралась повернуться, чтобы найти ответ на вопрос, заданный беловолосой малышкой ранее.*
— Угуумм, хорошо — с утвердительным кивком Ююко, хранительница остановилась перед стулом на котором восседала в своей идеально ровной гордой осанке наставница.
Задержавшись после розоволоски на несколько секунд она опустилась на колени. Белые волосы всколыхнулись не успевая за движениями корпуса: взлетели вначале вверх собираясь в складку, а после упали вслед за торсом. Похожее движение совершила и маленькая грудь: подпрыгнув из-за чего показалась на миг более округлой и объёмной, а после дёрнулась вниз. Заострённые от влаги и начинавшего набирать силу возбуждения сосочки и бледно-розовые ареолы покачивались описывая похожие на круги движения, замедляясь с каждым очерченным эллипсом.
С выдохом от напряжения мышц внизу тела и приподнятыми до уровня талии руками, хранительница опустилась на колени. Небольшие волны пробежали вдоль подпрыгнувшего живота и ягодиц затихая в следующем вдохе через приоткрытые тонкие губы. Вскинув голову немного вверх, чтобы видеть лицо и верхнюю часть тела любимой, хранительница сглотнула выделившуюся слюну, когда в поле её зрение попала объёмная покачивающаяся от вдохов целительницы грудь и знакомое естество, расположившееся между примятыми снизу поверхностью стула белыми мягкими бёдрами. Мягкими и тающими, как поцелуй пальца, которым наградила её Эйри.
Неспеша садовница приподняла руки до уровня коленей, одновременно с этим опуская голову и готовясь наклониться немного вперёд, как вдруг её тело ощутило касание ладоней от движения, начало которого было пропущено. Мягкие ладони с длинными пальцами нашли себя под её руками и сделав усилие стали поднимать на ноги. Не сразу поняв, что нужно делать, хранительница моргнула глазами чувствуя себя кошкой, которую постепенно берут на руки. Чувство растерянности прошло и она, широко раскрыв глаза, смотрела на любимую.
Тем временем, пальцы продолжали выминать её тело, поддерживая за руки. Ощущение заставило чувствовать её ещё более нагой, чем она была и это было приятное чувство. Чувство, пробежавшее мурашками вдоль грудной клетки вынудив её покрыться гусиной кожей, а небольшие заострившиеся немного кверху соски почувствовать приятный спазм растёкшийся приятной свежестью вдоль грудной клетки. Низ живота вздрогнул едва не вынудив издать тихий стон. Но вскоре она была награждена даже ещё сильнее, когда губы членодевочки дотронулись её собственных выжидая реакции. Хранительница не стала сопротивляться или задерживать проникновение.
Она приоткрыла тонкие створочки высовывая край маленького розового язычка приветственно ткнувшего язык членодевочки.
Обменявшись прикосновениями, как пара впервые сходится во время танца, он попятился обратно внутрь полной тепла и влаги полости, приглашая такую же приятную и тёплую визави последовать за собой. Губы девушек сомкнулись и ладони хранительницы на несколько мгновений напряглись от нахлынувших приятных ощущений, задрожавших в груди тёплой, норовящей куда-то стечь каплей.
Медленно раскрыв глаза, когда членодевочка уже убирая от неё своё красивое лицо, хранительница всё ещё продолжала ощущать тепло её губ вокруг своих, тонкую рвущуюся нить слюны и дыхание тёплого ветерка, приятно играющего с её лицом.
— Любимая... — она замялась опустив глаза.
Членодевочка стояла у холодного белого блюдца умывальника, упиралась в него спиной.
— Ююкочка права, позволь нам вначале порадовать тебя, а после мы продолжим радовать друг друга. — глаза блеснули направившись на белую раковину представлявшуюся для её небольшого тела заманчивым упором.
Едва слова затихли, как хранительница вновь опустилась на колени перед любимой. Быстрота с которой она сделала это заставили маленькие груди подпрыгнуть, ощутимо дёрнув вверху, когда мягкая кисельная масса устремилась обратно. Ощущений придавали также и острые коленки вдавившиеся в холодный кафель. Уложив стопы друг на друг, но шире разведя колени, садовница наклонилась к естеству луняночки и высунув язык, как тогда при поцелуе, робко ткнулась в него кончиком, будто прося разрешение. Подняв глаза снизу вверх, она постаралась увидеть выражение лица любимой, чтобы понять понравилась ей или нет. А затем, вытянув губы трубочкой, поднырнула под естество снизу, упираясь в участок между мошонкой и членом лицом.
Левая рука подчёркнуто неторопливо поднималась вверх, поглаживая стройную и длинную ногу любимой. Движение длилось до тех пор, пока маленькой ладони не удалось нащупать кисть любимой, обняв которою, она поласкала подушечкой большого пальца, после чего аккуратно отведя её в сторону уложила себе на голову.
Мягкое усилие стекавшее пальцами к кончику круглого подбородка, призвало розоволоску приоткрыть пухлые, очерченные алым губы, края которых подёргивались в желании превратить выражение лица в ласковую улыбку. Ресницы медленно хлопнули друг о друга, смыкаясь почти вплотную закрывая вид на карминовые радужки и белки. Голова девушки покачивалась в такт движениям лунарианки, готовая безропотно запрокинуться вверх или потереться щекой, выразив жест признательности.
С усилием отразившемся в на миг сошедшихся в напряжении бровях Ююко качнулась немного вперёд, придавая движение всем частям своего тела. Помогая себе руками, девушка будто оттолкнулась от невидимой стены отведя локти назад и плавно поднимаясь на выставленное перед собой левое колено. Однако, каким бы неспешным её движение не было и коль скоро она бы не прижала края локтей к бокам, это не уберегло от подпрыгнувших вслед за торсом массивных грудей дёрнувшихся вниз немного вразнобой, заставив губы розоволоски вздрогнуть и мягкого живота колыхнувшегося в области пупка несмотря на напряжение пояса мышц.
Упругий язык членодевочки лизнул её нижнюю губу, словно пробуя перед трапезой кусочек блюда. Оставив влагу и ощущение напористости, он заставил биться чаще сердце, что излило к щекам выплеснутую из невидимых резервуаров краску. Сделав вдох, Ююко замерла приоткрыв рот и впуская целительницу внутрь. Её язык переплёлся с языком членодевочки, глаза мягко закатились блеснув в краях пушистых ресниц сорвавшейся на бледные щёки каплей влаги, чей повод был куда слаще и приятнее её солоноватого вкуса.
— И я тебя люблю, моя родная, вас обеих. — прошептала она, когда членодевочка отвела голову назад.
Увлечённая направившимися в одном направлении девушками, Ююко и сама, мягко сплетясь ладонями с Эйри сделала пару шажков к облюбованному месту. Не теряя времени Ююко и сама прильнула к высокой травнице, прижавшись к её телу животом и грудями, которые приятно тёрлись расплющившись о бархатистую коже членодевочки.
— Пожалуйста, порадуй и ты меня...
Нащупав одну из рук любимой, она мягко потянула предлагая уложить её себе на ягодицу, сама нырнув навстречу, чтобы прижаться плотнее.
— Быть первой - это большая ответственность. — подумала про себя членодева. Слова хранительницы отозвались чувствами радости и чего-то светлого, наполняющими душу, но, снаружи, она все же чувствовала себя некомфортно и более напряженно, чем обычно. И вряд ли в этом можно было обвинить холод умывальника, который впился в кожу спины и немного разряжал все более горячую в разных смысла обстановку. Скорее просто она не ожидала, что юная садовница зайдет с козырей и прыгнет вниз, пока концентрация ученой не достигла своего пика. А там, внизу, она прекрасно разбиралась в том, что делать дальше.
Эйрин сделала паузу, прежде чем что-либо сделать. В качестве она сделала слабый вдох, посмотрела вниз на любопытную и охочую до ласки любимую. Погладила ту по щеке и мягко улыбнулась. Слабая улыбка плохо скрывала тот факт того, как игра Йому её возбудила. Что-то внутри неё словно разлилось, как желток после разбитого яйца. Некоторые вены будто натянулись как струны инструмента. Она действительно хотела предаться чему-то первоестественному и, казалось, теперь ничто не сможет этому помешать.
Целительница захотела показать, как сильно она этого желала. Сделав еще один глубокий вдох, она притянула к себе затылок девушки, чтобы выровненное, набухшее естество смотрело сейчас вверх. Ствол члена коснулся лба девушки, пополз медленно вверх — Эйрин словно несколько мгновений побывала в далеком трансе, смотря вниз влюбленным взглядом в поиске зеленых зрачков. Это порой так мило — когда между ними сохранялся визуальный контакт, ведь взгляд мог многое сказать о его обитательнице. Потом она приблизилась поближе и отступила обратно, вспомнив про больную ногу, ведь небольшой укол боли не мог дать о себе забыть. Впрочем, это не помешало ей взять процесс под свой контроль и направить свой уд при помощи свободных пальцев, прислонив лицо малышки как близко, так и непривычно далеко от игрушки.
— Йому, ты очень дорога мне. Я сделаю все в моих силах, чтобы ты чувствовала себя любимой и счастливой, — напомнила она и расслабила пальцы, чтобы палочка теперь смотрела головкой на лицо Йому. Она собиралась взять её всю и стала приближаться к её губам, немного толкнувшись вперед.
— А теперь порадуй меня и Ююкочку. Возьми его в рот, оближи его всего. Дай нам всю себя.
Важной частью компании была и розоволоска, которая отнюдь не могла оставаться без внимания. Конечно, ведь принцесса всегда заслуживала своей награды, а легкий шлепок рукой по попе мог только напомнить о том, что бразды правления порой бывают слишком непростыми для одного её величества. Хоть и членодева никак не представляла себе того, что очень скоро настанет тот день, когда и в ванне окажутся втроем, действовать надо было необходимо. Девушка тихо мурлыкнула, сжала пальцами мягкое бедро и притянула девушку поближе. Интимным жестом она наклонилась поближе и проговорила негромким голосом, даже когда достаточно было просто шепнуть на ухо:
— И тебя я тоже люблю, моя сладкая. Моей радости хватит на вас обоих, я позабочусь об этом. Еще немного, и ты станешь снова нашей. Моей и Йому. Это доставит нам всем много удовольствия.
Эйрин слегка отступила и наклонилась так, чтобы было безопасно всем. Розовые кудряшки слегка пощекотали её лоб, как, и впрочем, длинная белая коса не могла не погладить податливое, желанное тело. Лунянка облизнулась, смочила губы и стала покрывать шею зефирки поцелуями, медленно и ласково изучая её на вкус в то время, как правая ладонь не прекращала запускать пальцы в белоснежные волосы хранительницы, расчесывая ту против роста волос. Вкус кожи, уязвимой и такой мягкой после водных процедур, слегка щекотал язык и Эйрин не могла не любоваться ответной реакцией организма, которая прекрасно чувствовалась во время объятия. Хоть и неуклюже, но какое-то время её шею будет украшать что-то, отдаленное напоминающее ожерелье, если так можно назвать несколько слабых засосов.
Чтобы не упустить инициативу, которая все еще чувствовалась на плаву, Эйрин чмокнула подбородок девушки и ахнула, чувствуя и плавание несколько другого характера. Одна из её грудных мышц переливалась вместе с грудью розоволоски. Твердые соски то и дело упирались в чувствительную кожу и были готовы вот-вот встретиться. Вспомнив еще свежее в памяти зрелище, травница отпустила бедро и небольшим рывком подхватила на вес свободную грудь.
— Она такая большая, — застонала Эйрин и прикрыла глаза. Затем, приподняв её чуть больше, она наклонилась и провела по нему языком, смочив его слюной, потом подула потом воздуха на мокрое место. Посмотрев на любимую лукавым взглядом, она спросила, — Неудивительно, что ты тоже можешь до неё достать. Не желаешь разделить со мной трапезу?
Мягкая упругость естества ткнула в лоб хранительницы, словно выводя ту из транса. Припорошенные снегом длинные щёточки ресниц хлопнули несколько раз, а зрачки пришли в движение поднимая взгляд выше. В какой-то момент увеличившаяся головка перекрыла собой весь обзор, являясь единственны объектом в поле зрения девушки. Тонкие губы несколько раз беззвучно приоткрылись, будто примеряясь к величине будущего объёма, а затем голова откинулась немного назад, накрывая плечи накидкой серебренных волос.
Лицо уловило слабый равномерный свет, смешавшийся с бледностью, отразившийся в бликах белков. На этот раз её глаза встретились с глазами Эйрин и несмотря на лежащее на лице твёрдое напряжённое естество, Йому мягко улыбнулась. В уголках губ заиграли ямочки, а поднятые на уровне небольшой груди руки, чьи согнутые пальцы прижимались друг другу своими согнутыми внешними краями, образуя фигуру похожую на сердечко, поползли немного вверх, чтобы отыскать ладонь целительницы.
— Мгм — тихий и тонкий голос садовницы сопровождался слабым кивком с которым она выразила согласие со словами любимой и её планом.
Одёрнув руки, словно вспомнив что-то в последний момент, садовница поднялась на колени и сделав полшажка вперёд поднырнула под естество членодевочки лицом. Оно мягко уткнулось в кожаный мешочек, а маленькие пальцы, тем временем, помогали себе аккуратно придерживаясь за ногу целительницы выше колена.
Вытянув губы, хранительница снова коснулась мошонки в области, где она переходила в напрягшееся подрагивающее естество, а затем между двух ниточек показался упругий язычок ткнувший в кожу, будто пробующий её на вкус. Поцелуй повторился. На этот раз голова садовницы зашла чуть правее, накрывая поцелуем одно из дрогнувших и поднявшихся вверх яичек. Этот случай показался ей больше возбуждающим, чем интересным наблюдением за физиологией любимой и она, быстро обведя рот языком, негромко застонала, чувствуя, как приятная тяжесть растекается по телу начиная с низу. Тяжесть и тепло, ползущее от аккуратного гладенького лобка к животу, разбегающегося мурашками вдоль спины.
Язык сделал ещё один выпад, хоть голова никак не изменила своего положения. Следующей целью стало само естество, чью покрытую проступающими аккуратными венками длину она принялась обрабатывать тёплым ползущим нажатием: от основы к более чувствительному краю. Не доходя головки, словно дразня любимую, она возвращалась обратно, делая глубокий вдох каждый раз, как лицо оказывалось перед мошонкой. Иногда она не останавливалась, продолжая движением с тем, чтобы сделать поцелуй.
Маленькие подрагивающие киселём комочки груди приятно зазудило, стекая приятным чувством к центру набухших ареол — заострённому и едва заметно вздёрнутому вверх сосочку. Чувство захотелось продолжить и простонав, девушка вслепую обхватила левую грудь пальцам, стискивая её. Движение заставило разорваться в голове разноцветному столбу удовольствия, зрение на мгновение поплыло, а спазм перетёк к лону, понукая поскорее уделить внимание аккуратным сомкнутым половым губам.
Но девушка не спешила уступать сосредотачивая усилия уже спереди естества. Отняв руку от груди, она обняла ствол ладонями в наименее чувствительных его местах — у основания и немного приподняв направила себе его на губы. Планируя насладиться удовольствием, она вновь высунула кончик язычка, нажимая на дырочку уретры. Круговое движение словно очертило линию вокруг налитой сливы головки, выталкиваясь дальше по оголённой плоти до складочек кожи. Эйфория от происходящего, от указания любимой полностью совпадавшим с её желаниями и такой желанной плоти заставили вспыхнуть в голове водоворот из-за которого, как ей показалось, на несколько мгновений помутилось зрение.
Придя в себя, она встряхнула головой прогоняя слабость и обеспокоенно взглянула на любимую, проверяя не принесла ли небольшая задержка дискомфорта. Желая продолжить, но ещё больше принести удовольствие, хранительница аккуратно подвернула губы, делая из них площадку из-за которой гуляющее в ней естество не сможет поцарапаться о зубки.
Движение головой надело её на передний самый чувствительный край головки, тут же обхваченный губами и растираемый прижавшимся языком. Поступательные движения взад-вперёд помогали сориентироваться оценив размеры и затем каждое последующее надавливание вбирало в себя больше длины. Когда же укрытая подвижными серебренными волосами голова двигалась назад, естество членодевочки показывалось наружу поблёскивая укрытое влагой её тёплой ротовой полости. Аккуратно, но быстро надавив головой, садовница насадилась почти до упора. Миниатюрные плечи вздрогнули, когда потёршаяся о нёбо головка поцеловала узкое горлышко, закупоривая его стенки своей упругой напористой плотью.
Хранительница снова тихонько застонала, чувствуя желание вдохнуть, но вначале хотелось доставить любимой удовольствие, сказав таким способом, как она её любит. Левая ладонь сама собою опустилась ниже, нащупывая нежную и уязвимую точку между покрытых бесцветной, немного тянущейся влагой смазки половых губ. От прикосновения к уязвимому лону вдоль позвоночника пробежал электрический заряд, в разы сильнее чем тот, который она ощущала лаская формирующиеся груди. Искушение углубиться, раздвинуть их сильнее и всунуть хотя бы один палец было слишком велико, но в поддающемся искушении сознании всплыла и другая мысль. Напоминающая, что это место для естества любимой, если она того захочет. Как и место немного позади лона, ведь выбор всегда за красивой членодевочкой.
Чувствуя, что на дольше её не хватит, хранительница немного подняла голову пропуская между губ бросающее блики увлажнённое естество. Пользуясь краткой паузой, она глубоко дышала сдерживая между губ только половину длины и пытаясь поднять глаза, чтобы не пропустить следующую инициативу любимой.
Негромкие, но однозначные в своём происхождении звуки доносившиеся у ног целительницы подсказывали к чему именно приступила Йому. Понимание вкупе с приятным чувством собственной беспомощности пробежались по телу розоволоски волной колющего предвкушения смешанного с волнением. Нетвёрдо стоящие на холодной плитке кафеля ноги задрожали в коленях обещая приятную слабость и негу. Колебания передались остальным участкам, вынуждая прижавшуюся к телу врачевательницы грудь задрожать потревоженным киселём перекатываясь, будто планируя отыскать свободу. Свободу упасть и немного болезненно, но приятно дёрнуть её тело.
— Эйри... — тихо прошептала она ощущая, как поцелуи медленно накрывают инстинктивно подставляющуюся шею.
Прикосновения губ, воспринимавшиеся размеренными и хозяйственными действиями, были тёплыми, даже горячими. При каждом из них её плечи вздрагивали, пытаясь сдвинуться вперёд, но вместо этого она наоборот поворачивала голову в противоположном направлении, намеренно подставляя под умелые поцелуи травницы всё новые участки уязвимой шеи.
Брови жалобно изогнулись, карминовые глаза окончательно скрылись за длинными ресницами, оставляя её в полной темноте, пускай и искусственно добавляя ещё большей уязвимости. Так, оставшись без основного источника информации, удаётся сконцентрироваться на остальных вещах, одними из которых были прикосновения лунянки, направляющие и ведущие.
Сладкая дрожь, заставляющая тело трепетать усилилась и Ююко, чтобы почувствовать себя более уверенно в ногах робко подняв руку аккуратно нащупала плоский и упругий живот травницы. Ей не нужно было прикладывать усилие, достаточно ощущать надёжную тёплую опору краями пальцев.
Несмотря на недавнюю ванну, которая блестела остатками влаги на её коже, Ююко не чувствовала какой-то особой прохлады. Вместо этого её телу становилось всё жарче. Эти ощущения формировались будто в конкретных точках, стекая от массивных, покачивающихся грудей вдоль дёргающегося от внезапных вдохов мягкого живота и подрагивающих ягодиц к самому уязвимому участку внизу, где она почти прижималась к бедру Эйри, словно в поисках защиты.
Новый поцелуй, пришедшийся на кончик подбородка откинул голову немного назад. Губы с едва уловимым влажным звуком разомкнулись, расплываясь в томном выражении напоминающем улыбку с напряжёнными уголками губ.
Издав новый тихий стон, Ююко зажмурилась сильнее, когда массивный, чуть вытянутый круг груди оказался в полной власти ладони целительницы, чьи пальцы выминали её, перекатывали и словно взвешивали. Чувствительная и уязвимая ареола стрельнула приятной болезненной вспышкой отдавшись дрожью в согнутых суставах локтей. Рука сами собой продолжила массаж животна целительницы, аккуратно поднимаясь выше, пока мягкое неспешное движение не привело к красиво выделявшейся груди целительницы. Пальцы, робко ощупав внешние контуры податливой плоти, аккуратно стали аккуратно поглаживать шелковистую кожу, мягко вминаясь в неё подушечками и разминая вдоль тела.
— Да, любимая, пожалуйста, не...не выпускай меня. — хотя розоволоска и так стояла почти вплотную к телу возлюбленной, её тихий и чуть жалобный выдох повёл её вперёд, заставляя буквально вжаться мягким животом и тёплой влажной промежностью в длинную стройную ногу травницы.
Выпятившаяся из-за чуть выгнутой спины грудь находилась в полном распоряжении членодевочки и даже упомянутая тяжесть, заставлявшая её порой ограничивать себя в физической активности, если не носить нижнее бельё, служила дополнительным фактором, чтобы подставиться под эти касания, отдав себя всю под контроль возлюбленной.
— Прости, я не могла удержаться, — застенчиво пролепетала еще мокрая от воды девушка. Прохлада сзади странно гармонировала с жаром спереди, что заставляло доктора представить себя на месте шоколадки и медленно таять, плавясь в руках любимых. Никогда она не представляла себя такой защищенной и одновременно такой уязвимой. Даже отчасти она была зажата в угол, посередине прямо между ванной, умывальником и девочками. Они словно не торопились, слушали её вздохи и тихие стоны и всегда понимали её малейшее движение, всегда принимали её такую, какой она была.
Милая Йому словно смаковала её, пробовала на вкус, словно вкусный деликатес, наслаждаясь каждым моментом процесса. Эйрин почти не управляла ею, улыбаясь, но тут же перестала, как только любимая заглотила её естество поглубже, помогая себе движениями головы. Грудная клетка травницы тяжело вздымалась, невольно втаптывая себя сильнее в соседние грудные мышцы розоволоски, а членодева лишь скромно подмигнула любимой, услышав томный голос, что произнёс её имя и охотно поделилась радостью, нарисовав подобие сердечка вокруг розового соска. Засосав тот еще раз между своих губ, она втянула воздух и с громким поцелуйным чмоком отпустила область ареолы. Небольшой румяный оттенок красовался приятным напоминанием и её аппетита. Эйрин было безумно приятно, когда её продолжали ласкать член, пробовать на прикосновение все уязвимые точки. Исследовать её бугорки, толстую набухшую вену, как в первый раз и не давать её расслабиться, создавая жар в области тестикул. А том, конечно же, было чем поделиться - набухшая мошонка обещала обильный салют.
Сейчас была лишь одна забота - как действовать правильно. Холодная плитка под ступнями не обещала должного комфорта, а небольшая площадь помещения резко препятствовала любой попытке хорошенько провести время втроём в каком-нибудь интересном положении.
Впрочем, целительница быстро перестала о чем-либо думать,так как доминантная рука оказалась поверх макушки её маленькой протеже и помогла её принять больше её длины простым сближением её тела к телу учёной. Она не особо отдавала отчет происходящему — и просто начала управлять головой хранительницы, насаживая её сильнее, глубже, пока кончик носа не пощекотал область чуть ниже её собственного пупка. Она идеально справлялась со своей задачей. Такая хрупкая, такая нежная, такая... невинная. Членодева медленно входила в неё, останавливалась, давая привыкнуть к ней.
Эйрин снова ощутила желание ощутить губы розоволоски на своих и утолила его при помощи слияния губ. Свободная рука спустилась змейкой вниз, ткнулась в область паха и попробовала себя на эластичность, податливость, прежде чем попробовать себя в чем-то более приятном. Но гибкость кисти не позволяла побаловаться с лоном любимым так, как хотелось - не причиняя ей лишнего дискомфорта. Поэтому доктор властно жамкнула ягодицу, шлепнула звонко по попе и слегка отстранилась от беловолоски, чтобы перестать управлять ею и вытащить член, покрытый паутинкой слюнок, наружу. Тяжелое дыхание травницы символизировало тот факт, что её дорога к переполнению радостью была уже недалеко, но что-то заставило её приостановиться и не дать себе излиться вот так вот сразу. Взгляд лунянки упал на член, потом она вопросительно посмотрела на зефирку.
— Ммм, Ююко, не хочешь помочь своей девочке и дать ей немного отдохнуть? Или, если хочешь, можешь помочь начатое ей дело. Будь уверена, что это принесет мне много радости.
Эйри выдохнула. Рядом с любимыми было трудно контролировать свои страсть и желание. А еще тюрбан добавлял лишнего веса на голову. Но, возможно, длинные патлы как раз никому и не мешали.
Пауза, что позволила приятному онемению мокрых от смазки и собственной слюны губ пройти завершилась и свернувшийся в трубочку рот снова пришёл в движение следуя за действиями головы. Влажные звуки снова возобновили свой булькающий тембр, возникая каждый раз, когда сомкнутые плотным кольцом уста соскальзывали с толстой головки на остальную длину. На этот раз, основным место внимания стал чувствительный кончик: замерев на миг чуть отведя голову назад, садовница упёрла в него кончик языка, надавливая на отверстия уретры, словно желая получить больше сока. Следующим движением, она соскользнула к краю головки и обведя её по контуру запрокинула голову, давая возможность затвердевшему естеству выскользнуть наружу, брызгая на бледную кожу лица капельками слюны с смазки. Часто заморгав, хранительница зажмурила правый глаз с нажимом упирая одно веко в другое. После небольшой нехватки воздуха и активности, её грудная клетка быстро поднималась заставляя небольшие холмики грудей колыхаться вследствие движения. Но лёгкая, немного просящая улыбка уже спешила сформироваться на её лице.
— Ююко... — обратилась она к розоволоске.
Вместо продолжения фразы, хранительница, не вставая на ноги, сделала на коленях шажок вбок, влево, жмурясь от прохлады и давления, которое оказал кафель стоило ей сменить позицию. Место стало больше, теперь она не занимала центральную позицию, мешая хозяйке при желании присоединиться к манящему занятию. И вместе с тем, она была всё так же близко, чтобы продолжать ласки. Подавив вздох от сожаления, стоило ей опустить глаза вниз, она решила воспользоваться теми объёмами, которыми уж наградила её природа и аккуратно взяв естество членодевочки двумя пальцами направила себе его на лицо. Которое припав к нему щекой принялось тереться, ощущая влагу на нежной коже. Продолжая ласкаться, хранительница отвела голову немного вбок и выгнув спину выпятила груди, направив головку на остренький сосок. Его край вжался в розовую мякоть и миг спустя поддавшись давлению напористой плоти вдавился внутрь, повторяя диаметром "вмятины" размеры края естества. Тёплого и влажного, от контакта с которым плоский живот целительницы дёрнулся, а вдоль позвоночника пробежал разряд электрического тока. Словно от спазма, веки задёргались, а лицо брови, то расслабляясь, то напрягаясь по всей своей длине поползли друг другу, выравниваясь в почти прямой линии.
Левая рука инстинктивно дёрнулась, словив пальцами воздух, а затем, более осмысленным движением, поднялась рыща кистью перед собой. Её целью стало запястье членодевочки, аккуратно обняв которое, она притянула руку к себе, укладывая красиво удлинённую ладонь себе на волосы. Вторая кисть бережно расслабила пальцы, передавая драгоценное естество под заботу розоволоски. Теперь им придётся поменяться ролями, пуская и ненадолго. Рука членодевочки уложенная на её волосах не должна ограничиться только этим участком и понимая это хранительница медленно стала подниматься на ноги.
Её глаза скользнули вниз, проверяя надёжность опоры пола, а затем, зацепив маняще покачивающийся контур розововласки, вернулись обратно к стройной фигуре членодевочки. Левая рука прочно обосновалась над ладонью травницы, накрывая её маленьким зонтиком. Рассчитанный насколько это было возможно рывок вверх приподнял садовницу на ноги, закинув серебренные влажные пряди назад. Теперь она стояла во весь рост перед членодевочкой, на бледных щеках играл намёк на румянец, а левая рука мягко подтолкнула руку целительницы вниз, приглашая инспектировать её грудь и живот.
Сама же хранительница, приоткрыв губы, неспешно ткнулась ними в ареолу охотницы, ощупывая кончиком гибкого тёплого языка мельчайшие неровности бледного розового кружочка. Словно идя по невидимой дорожке, она обрисовывала невидимые линии остававшиеся влагой и теплом на нежной податливой плоти, уступавшей продавливающему нажатию. Затем щёки девушки впали и губы втянули мягкую окантовку полусферы членодевы.
Серебренная голова сделала аккуратное движение, всколыхнув помимо себя и мячик груди девушки, а после губы игриво растянулись в ласковой улыбке прежде чем разжаться и отпустить обласканный участок.
— Даа... — медленно прикрыв глаз ответила согласием розоволоска.
Карминовый взгляд резко прыгнул от подгрудья стоявшей перед ней высокой девушки к отливавшей в тусклом свете бирюзой кайме умывальника. Соскользнув с него, он зацепился в снежной макушке уже садовнице, а от него обратно вверх и влево. До того изогнувшиеся в истоме губы расплылись в небольшой улыбке.
— Если ты того желаешь.
После этих слов её левая рука согнулась в локте, создавая предплечьем подобие подставки. Подушки на которую неспешно легли две увесистые груди, немного растекающиеся вширь под собственным весом. Их движения лишь усилились, заставив на пару мгновений почти болтаться, когда розовая макушка сделала рывок в сторону, сбрасывая кудри назад.
Свободная рука медленно провела вдоль бока девушки словно пробуя мягкость фактуры кожи, в таком же темпе колени подогнулись, послушно приближая её всколыхнувшееся тело к кафелю. Небольшой толчок суставов о плитку сопровождался выдохом горячего воздуха сквозь раскрытые губы и слетев со своего родительского гнезда, он облёк чувствительную кожу лобка членодевы теплом.
Не отнимая руки из под груди, она, двигая бёдрами, подползла чуть ближе приставляя сжатые полусферы груди, ставшие из-за возросшего давления снизу более выразительными, более выделявшимися вперёд, к мошонке, словно мягкую поставку. Торопливо раскрывшиеся губы издали влажный звук, за которым уже спешил упругий краешек языка, смочивший контуры алых лепестков.
Размышляя не больше нескольких секунд, Ююко неспешно убрала правую руку вниз, подхватывая грудь из под низу. Вторая рука, сменив предплечье на ладонь, поступила точно так же, придерживая левую полусферу. Обе они, на секунду разомкнув сплющившиеся друг о друга контуры грудей, снова приложили усилия сводя мягкую плоть вместе и запирая естество членодевы в тёплом перекатывающемся плену, оставляя открытой только головку. Именно на ней она и решила сконцентрировать внимание плотно смыкая губы кольцом и помогая себе языком, розоволоска приняла двигать головой. Такой способ не позволял захватить слишком много длины, вместо этого работая с наиболее чувствительными участками, которые то и дело прожимал язык.
Эйрин провела рукой по шее, подразнила прикосновениями поперечную и восходящую часть спины хранительницы, позволив себе насладиться приятной щекоткой в области ареолы. Возбужденная до кончиков ногтей, она тяжело дышала, передав немного инициативы любой. И инициативу эту они прекрасны использовали, застав беловолоску немного врасплох. Её тело все хуже подчинялось разуму, а слабая дрожь могла быть унята только негромкими звуками радости, которыми она не могла не делиться. При такой встрече можно было выглядеть слабой, но совсем чуть-чуть.
Внизу, между её бедер, творила волшебство её вторая любимая. Она сменила Йому и послушно начала обсасывать её естество, продолжая начатое их общей и одинаково любимой маленькой протеже. Ласки, уже иные на вкус, но не менее сладкие, были вознаграждены предсеменной жидкостью, покидающей её тело. Эйрин понимала, что долго не продержится, ведь доставленное наслаждение грозило рано или поздно переполнить её. Медленное дыхание и выступивший на лбу пот тоже не были её союзниками. Ответив скромной улыбкой на улыбку Йому, Эйрин покраснела, словно поставив под сомнение свою сексуальную привлекательность, и наклонилась, чтобы попробовать спрятать свою слабость. Её губы снова встретились с губами любимой, свободной рукой она провела от плеча почти до самой ладони беловолоски и поймала ту, чтобы положить ту себе возле шеи. Без единого слова её губы сказали "обопрись о меня", но чувства говорили совсем другое и именно на них, выраженных в позе, взгляде и интересам к нуждам каждой из них, она и действовала.
Поймав между губ верхнюю губу хранительницы, она шутливо потянула ту на себя, а потом расслабилась, готовая встретить справедливое сопротивление. Вторая рука властно путалась в розовых волосах розоволоски — прежде, чем силы оставят членодеву, последняя не смогла отказать себе в смысле поуправлять немного процессом. Придержать голову за волосы какое-то время, потом направить член за щеку. Почувствовать, как любимая расслабляет челюсть, максимально раскрывая себя и дает ей бразды правления. А потом погрузить свое естество в горло и направлять принцессу, пока кончик носа не станет целовать её в районе пупка.
Горячая волна возбуждения бурным ручьем прокатилась по её телу. Она всеми силами старалась продлить эту игру, чтобы выглядеть сильной и не извергнуться прямо сейчас. Это путешествие хотелось пройти вместе. Ведь нужны были силы и желание не остаться одной, кто будет наполнена каждой клеточкой своего организма гормонами счастья. Эйрин была целеустремлена и ей пришлось пойти дальше, чтобы оттянуть приятный момент.
Как только её ствол задубел и, без всякого сомнения, был смазан общими стараниями, она выскользнула единим движением изо рта принцессы. Слабый блик огонька в глазах подсказал, что членодева была готова на нечто большее, а загребущие руки, скользящие медленно к телу садовницы, только подтверждали наличие некой идеи, с которой ей хотелось поделиться. Или, как минимум, продемонстрировать, что у неё на уме — ладони нашли себя на подмышках Йому и напряглись, поднимая ту в воздух. Посмотрев той в глаза, девушка едва заметно кивнула, словно соглашаясь с ней о чем-то своём, затем осторожно повернула её к себе спиной. Медленно, осторожно, она держала ту, словно хрупкую вазу — так, чтобы она находилась аккурат между любимыми.
— Мило, очень мило. Прямо навеивает воспоминания о нашей первой общей встрече.
Руками она обняла девушку за талию, положив подбородок ей на плечо. Руки сомкнулись под двумя грудями, разделяя состояние счастья на них троих. Подув потоком теплого воздуха в ушко, она лизнула его, потом посмотрела в розовые рубины Ююко и подмигнула ей, предлагая к ней присоединиться. Хоть сопротивления от мечницы она не ощущала, но та явно могла не понимать, что от неё должны хотеть и почему она находиться посередине. Эйрин постаралась дать ответ своим следующим движением, осторожно приподняв любимую и, воспользовавшись посторонней помощью, насадить ту на естество спиной к себе. Ладонь, как только отстранилась от естества, помогла другой взять Йому за бедра руками и начать двигать, неспешно и аккуратно, пока губы оставляли следы на шее и затылке, обещая т у же любовь и заботу, которыми одаривала их зефирка.*
Гуляющая вдоль спины ладонь, нажимающая сразу всеми подушечками пальцев, вызывала желание податься вперёд, чтобы прижаться к телу целительницы и лишив себя последней возможности двигаться, ощущать гуляющую вдоль её узкой спины руку, прощупывающую каждый сантиметр кожи, вбирающий любое движение: от кратковременного напряжения мышц до перекатывающейся в движении суставов рук лопатки. Второй порыв наоборот требовал подставиться ласке выгибая спину по ходу пальцев, словно желая предугадать следующие действия любимой.
Однако в реальности хранительница просто стояла неподвижно. Учащённое дыхание наполняло небольшую грудную клетку, чьё движение передавалось маленьким мячикам грудей, скатывающихся в противоположные стороны и подпрыгивающих от каждого вдоха. Приоткрытые губы выпускали горячее дыхание, с тихим звуком вырывавшееся из горла ощущавшего затухающее фантомное давление естества.
Приятную прострацию, в которую её втянуло собственное тело понукаемое умелыми действиями возлюбленной, немного прервало скатывающееся движение вдоль её руки. Горячая вуаль, окутывающая причудливыми зонами груди, средину живота и лоно слетела, смешалась, оставляя только продолжавшее разгораться желание внизу, выражавшееся в чём-то напоминавшем одновременно и приятно тянущую тяжесть и раскаляющийся шар. Тихо простонав в ответ, садовница скосила глаза в сторону, осматривая изящную руку целительницы гладящую её предплечья. Жест заботы всколыхнул в её груди ещё одно ощущение, шевелящееся и перекатывающееся, словно оторвавшееся от основной массы. Приятное, оно хотело соперничать с желанием тела вместо этого сливаясь с ним. И когда небольшую кисть накрыла рука учёной, девушка сделала полшажочка навстречу, подчиняясь движениям высокой наставницы.
Её рука мягко накрыла тёплую, чуть удлинённую шею членодевочки мгновенно ощущая исходящее от любимой тепло, пульсирующее уверенной волной с каждым ударом сердца. Предоставленная самой себе рука продолжила изучать кожу, нанося внешней стороной перевёрнутых пальцев невидимые метки, прямыми линиями спускавшиеся к вдоль скрытых за кожей вен к хрупкой косточке ключице.
Правая рука дёрнулась, будто хотела куда-то потянуться, но пройдя примерно половину пути к красиво выделенной широкими бёдрами талии травницы замерла дёрнувшись кистью и наполовину согнув расслабленные пальцы. Её бледное, с небольшими намёками на румянец лицо накрыло тёплым дыханием Эйри, понукая инстинктивное желание приподнять прикрытые глаза, чтобы сквозь влажную пелену рассмотреть приблизившееся лицо любимой.
Тепло вокруг, скатывающееся теперь вдоль её плеч к спине вызвало влагу на самых кончиках серебристых ресниц, а губы, ещё до того, как лепестки членодевочки приблизились к ним на расстояние толщины пальца, приоткрылись шире, демонстрируя мелкие ровные зубки и немного взволнованно прыгающий розовый язычок.
Словно гаснущая свеча, бросающая перед тем как потухнуть особо яркие вспышки, зрение несколько раз вспыхивало и гасло, вместе с мелко дрожавшими веками. Ощущаемое тепло практически можно было назвать жаром требующим выхода жаром и не находящего его ни в движении, ни в какой-либо активности, проявляясь поэтому сдвинутыми в немного жалобном выражении бровях.
Дыхание стало ближе и вслепую подавшись головой вперёд, садовница встретила нежный поцелуй членодевочки. Верхнюю губу захватило что-то мягкое и влажное. Нежно оттянуло массируя и даря знакомый вкус. Уже на этом моменте учащённое дыхание дало сбой, замирая и набирая каждый раз абсолютно случайное количество воздуха.
Кончик её языка встретился с языком охотницы. Радостно приветствуя, ткнулся в тёплый упругий край после чего метнулся в сторону, будто пытаясь обвить. Однако этот танец прекратился когда орган речи нашёл наиболее удобную для себя позицию, став служить не более, чем площадкой поверх которой беспрепятственно скользил язык членодевочки.
Дыхание давно уже сбилось и концентрироваться на нём сейчас, отвлекая себя от более приятных ощущений, интенсивность которых будто закладывала уши, совершенно не хотелось. Она могла позволить себе небольшую паузу, взяв из тела необходимые ресурсы. Двигаясь по воле внутреннего желания, она аккуратно попробовала притянуть шею любимой к себе, хотя та и без того находилась максимально близко. Едва ощутимое давление скорее передавало желание, чтобы любимая не стесняясь исследовала её рот своим язычком, буквально всовывая его как можно глубже. Плоский живот без ярко выраженной мускулатуры дёрнулся, затем ещё раз, правая рука нашла себя на талии членодевочки, сейчас скорее рухнув на подходящий участок, чем действительно оказывая поддержку. Плотно сведённые гладкие половые губы украсила влага, стекавшая бесцветной, немного вязкой смазкой концентрируясь внизу, пока не стекла на бедро тонкой нитью оборвавшейся с движением таза.
Сначала целительница, а затем и она — обе неспешно направили головы назад, аккуратно расплетая проникшие в тёплые пещерки рта языки. Несмотря на то, что эти чувства были ожидаемы, пустота во рту показалась едва не болезненной в своей непривычности. Мелко заморгав, хранительница приоткрыла глаза, делая импульсивный вдох. Влившийся в тело воздух ласкал лёгкие немного нивелируя последствия прекращения поцелуя. На тонких губах показалась слабая улыбка.
Довольно скоро она превратилась в выражение удивления выражаемого немного приподнятыми бровями и приоткрытым ртом. Аккуратные ступни хранительницы оторвались от кафельного пола, словно пытаясь задержаться, они провели кончиками нижних пальцев по воздуху не доставая кафеля, после чего расслабились, беззаботно болтаясь на некотором расстоянии от поверхности. Вновь попытавшись улыбнуться, садовница немного втянула голову, отвечая на кивок девушки медленно моргнув глазами.
Мир вокруг садовницы закружился и через пару мгновений не сразу сориентировавшиеся ноги нащупали холодную твёрдость кафеля. Теперь её лицо смотрело в противоположную от охотницы сторону, хотя дыхание и даже подбородок любимой ощущались приятным теплом на одном из плеч. Прерывисто вдохнув, садовница подалась немного назад, прижимаясь спиной к груди членодевочки. Словно наградив её за это движение, маленькую грудь защитным лифом накрыли ладони возлюбленной. Затвердевшие, но податливые сосочки встретились с кожей рук уступая даже самому слабому давлению. Смесь спазма и щекотки прокатилась вдоль небольших полусфер сплющившихся по давлением, голова дёрнулась посмотрев немного в сторону. Челюсть мелко задрожала, ощутив поток тёплого ветра дующего вдоль ушной раковины. Спина и поясница девушки медленно стали склоняться, упирая ягодицы двумя упругими округлостями в пах любимой.
Небольшим нажимом надавив на мошонку, садовница ощутила, как напряжённое естество легло своей длинной на зад, на впадину между двух ягодиц. Исходящее от члена тепло и пульсации были почти осязаемы и издав негромкий стон, девушка накрыла ладони любимой своими. Обе руки нажали сильнее, расплющивая скрытые за двумя парами конечностей мячики груди. Поясница выгнулась сильнее очерчивая арочную дугу, а ягодицы, работая в паре с коленями, сделали движение немного назад и вниз, поглаживая оттопыренным задом плоть членодевочки. Иллюзия тепла или взаправду, но продолжая двигаться в таком неспешном ритме, хранительнице показалось, что она ощутила как тёплая капелька предсеменной жидкости капнула на её поясницу растекаясь вдоль арки к раздувающимся от частого и иногда глубокого дыхания бокам.
Не желая рисковать продолжая стимуляцию, хранительница отшатнулась чуть вперёд, заставляя напряжённый затвердевший член соскользнуть с ягодиц вниз. Обратным движением её таз устремился обратно, упираясь уступившими от даже от такого нажатия половыми губками, чуть раскрывшимися розовой мякотью укрытой множеством вбираемых головкой ниточек смазки. Однако, головка скользнула вверх вновь укладываясь между ягодиц, словно давая возможность любимой выбрать место, куда она захочет её порадовать. Это нажатие прошло вдоль её тела что электрический импульс, сжимая голову плотным кольцом тумана среди которого не было места никаких мыслям, только желанию отдаться стоявшей позади охотнице.
Краем сознания, фрейлина сделала усилие убирая руки от грудей и протягивая их вперёд с намерением обнять таз Ююко.
Вытянув вперёд шею, розоволоска прекратила всякое движение за исключением языка, скользнувшего с дырочки уретры вниз. Прижавшись к твёрдой розовой плоти, он словно подставка готовился подхватить капельку почти безвкусной жидкости, ожидание которой стало причиной её действий. Ощутив едва различимый в её разгорячённом состоянии привкус, Ююко тихонько простонала выражая удовольствие полученным результатом и понемногу возобновила движение рук. Перекатывающиеся подушки грудей послушно облегали естество возлюбленной, а их объём гарантировал, что стимуляции будет подвержена абсолютно вся длина.
Влажно цокнув губами, девушка снова повела головой назад, доставая влажную от слюны и собственных выделений длину изо рта. Пухлые влажные губы, между которыми то и дело мелькали ниточки слюны, ласкали своими краями навершие члена, когда остальное пространство взяла на себя левая грудь. Розовый широкий сосок, остававшийся мягким даже в настолько возбуждённом состоянии поцеловал влажную горячую плоть пульсирующую просматривающимися венками. Не зная насколько такая ласка может показаться любимой приятна, Ююко аккуратно стала водить ним вдоль естества чувствуя обратной отдачей приятный, хотя и немного болезненный импульс заставлявший её горло чувствовать схватки спазма, а брови прыгать будто желая сойтись.
Таз и ягодицы дёрнулись, пройдясь волнами, будто розоволоска разом решила подняться на ноги. Хотя она лишь ощутила схватку доходившего до края возбуждения сжавшего низ её живота и кончики пальцев ног. Инстинктивно рассудив, что обе руки могут и не понадобиться, она, следуя направлениям ведущей её ладони лунянки, отвела левую чуть вниз, нажимая на мягкий поддавшийся живот. В тот же миг тело затопило теплом, будто она не прикоснулась одной лишь ладонью, но надела на себя целый пуховик. Кисть повернулась, направляя кончики немного растопыренных пальцев вниз, словно те повторяли очертания её промокшего насквозь от выделившейся прозрачной смазки лобка.
Не поддерживаемая предплечьем грудь болталась, подпрыгивая и словно кисель растекаясь в разные стороны, понукаемая её движениями. В некоторые моменты увесистые упругие подушки упирались в стройные ноги членодевочки бессильно пытаясь отпружинить, но замирая в итоге до того момента, пока властная ладонь любимой отшатнёт её назад. Розоволоска приспособилась к этому ритму, помогая себе шеей и телом, чья амплитуда помогала не только вбирать в себя больше скользящей вдоль расслабленного языка на отвисшей челюсти длины, но и была приятным, как она надеялась, зрелищем.
Приглушённо пискнув, словно попавшийся в ловушку зверёк, Ююко широко раскрыла глаза, когда напористая в своём стремлении плоть прошла глубже чем обычно. Затвердевшие соски прижатой от движения навстречу груди расплющились о бёдра любимой, придавая остальной части грудей фому расплющенного овала. Не имеющий возможность дышать нос вжался в пах целуя лобок. Живот лихорадочно напрягся подрагивая своей мягкой частью внизу под пупком, где слабые мышцы прессы инстинктивно старались удержать её от движений. Лопатки сдвинулись ближе, ведь выброшенные по сторонам приподнятые руки, чьи кисти были отведены назад, а пальцы сгибались один за другим, словно волна, зависли на уровне чуть ниже её плеч.
Дыхание рвалось наружу, лёгкие просили сделать вдох, но послушная воле членодевочки розоволоска старалась оставаться на месте. Это она могла себе приказать сделать. Но ничего не могла сделать со стенками горла, которые словно горячая распорка развело в стороны естество учёной. Силясь сойтись до своей нормальной, обычной ширины, они спорадически сжимались, словно бились в конвульсиях , но это только обнимало длину возлюбленной, которая доставала едва ли не до пищевода. Из широко раскрытых глаз непроизвольно выступили слёзы бывшие причиной того, что она в своём желании концентрации забыла сморгнуть усталость. Но может быть дело было и в горле.
И снова зревшее внизу тела чувство, только усилившееся от ощущения контроля над её телом возлюбленной дало о себе знать, прорастая горячими побегами центром которой была её матка. Голосовы связки сподобились только на тихое подобие стона, когда в голове зашумело и померкло от накатывающих волн удовольствия.
Доведённая на край оргазма, Ююко пропустила момент, когда напряжённое до предела естество, укрытое нитями слюны резко вышло из её рта шлёпнув напоследок по лицу своей горячей влажной длиной. Открыв рот, она тяжело дышала втягивая в себя воздух и словно помогая ему даже высунула край розового языка продолжая сидеть на коленях и смотреть снизу вверх на любимую.
Руки медленно прижались к рёбрам приподнимая внешней стороной пальцев массивные груди, а взгляд немного потерявшись смотрел на любимую, словно ожидая от неё каких-то указаний. На гладком кафеле, прямо между разведённых коленей, красовалось несколько капелек смазки, сорвавшихся с разгорячённого лона, которое горело подогреваемое желанием изнутри.
Поймав взгляд любимой, она приоткрыла рот, словно силясь что-то сказать, после чего неуверенным движением выпустила груди и словно балансируя развела ладони над бёдрами. Резкий вдох всколыхнул груди, подпрыгнувшие, а затем устремившиеся вниз, когда тело размазывая влагу промежности принялось подниматься. Плоть ягодиц пробежала волнами, а мягко очерченный живот вздрогнул, когда из разведённых губ вырвалось дыхание, которым девушка помогла себе подняться.
Стоя опустив немного голову, она посмотрела на высокую целительницу, отдавшись её командам, но слова сказанные с выражением предвещавшим очевидно приятные вещи подействовали как ожидание сюрприза и послушная указаниям любимых Ююко ступила ближе становясь так, чтобы хранительница могла её дотянуться. Вместе с мечницей наверняка коснуться её тела не составило бы труда и высокой любимой.
— Тихо, тихо, малышка. — Эйрин заметила движение рук Йому и постаралась подстроиться под её намерение вытянуться вперед — центр тяжести ушел куда-то вперед, а шаловливые пальцы не отпускали бедра хранительницы. Из губ доктора то и дело вырывалось тяжелое дыхание, пальцы двигались по гладкой коже, танцуя медленно и осторожно, подбираясь ближе к коленам. Подхватив любимую за ноги руками, она приподняла её снова, словно кошка пастью - своего котенка, тесно прижимая ту к своему телу. Мягкая грудь медленно ударила острыми наконечниками сосков по спине хранительницы. Эйрин держала беловолоску крепко, в голове теперь зрела мысль посодействовать её плану и немного разделить её вес вместе с Ююко - вены на руках проявились немного сильнее обычного, а идея о том, чтобы овладеть любимой буквально на весу хорошо засела где-то в голове. Только зачем это нужно было делать, прислонив мечницу к стене, когда можно было включить в эту игру розоволоску и вовлечь её в интересную игру, центром которой была бы познакомившая их когда-то милашка.
— Ююко, милая, помоги мне придержать Йому. Положи ей руки на поясницу и притяни к себе. — с мольбой обратилась рыжеволосая девушка, указывая многозначительным взглядом на руки садовницы. Проглотив скопившуюся во рту слюну, беловолоска добавила, — Йому, пожалуйста, обними Ююко, —после чего медленно стала сокращать между ними расстояние. Движение навстречу помогло ей — и юное дарование оказалась аккурат между ними. Все переживания оступиться и ненароком потерять равновесие растаяли вместе с их воссоединением и были стерты напрочь из их памяти. Теперь, подстраховываемая двумя парами рук, никакая угроза ей не грозила и можно было подумать о чем-то более приятном и предаться подступающему к кончику естества источнику наслаждения.
— Я очень хочу тебя, моя маленькая помощница, — сбивчиво пробормотала она, прежде чем медленно податься бедрами навстречу. Совсем не преступно было расслабить руку и помочь направить саму себя в нужную точку. Членодева, почти без всякого сомнения, нацелилась на одну из целей, почти уверенная, что любимая была готова её принять. Обхватив своей пятерней собственный ствол, она скользнула им назад, прошла по копчику, прицелилась вслепую и вошла между полупопий девушки, в её анальное отверстие. Совсем немного, сделав одно движение внутри, а потом так же легко вышла. Следующая фрикция была чуть продолжительнее — сметая сопротивление, целительница все сильнее давала понять о своем желании. Губы снова нашли себя на затылке, а бесконечная вера во взаимных чувствах любимых не давали сомневаться о том, что они не согреют друг друга. Мурлыкнув что-то про себя, лунянка не постеснялась погладить бедра хранительницы, от ягодиц в сторону коленей, вспоминая о том, как этот цепкий капкан при желании мог схватить её стальной хваткой и не отпускать долго-долго.
Блаженство от чувства того, что что-то сжимает её узким колечком, заставило девушку все сильнее растягивать отверстие, но делала это плавно, не спеша, давая себе привыкнуть. Негромкие, утробные вздохи она дарила неприлично близко к уху Йому, пока она не сдалась и издала легкий стон. Приятные ощущения, создаваемые трением грудью, её собственными фрикциями и чувством того, что она теперь управляет процессом, вынудили её снова задубеть между ног, что, несомненно, могло повлиять на чувство заполненности, которое приносила и она. Она немного помедлила, ожидая реакции любимой, затем наклонила голову и поцеловала предплечье девушки. Зоркий взгляд тем временем сверкнул и пробежался по лицу Ююко, а зрачок на секунду опустился вниз, чтобы подмигнуть принцессе. Не сомневаясь в себе, травница крепко сжала ягодицы и вытянулась вперед, чтобы нырнуть кончиком язычка в ушную раковину и оставить там свой влажный секрет из слюны. Временный головной убор снова выступил неким препятствием, но его можно было терпеть. Тем более, что Эйрин не разу не представляла себя в таком вот виде. По крайней мере, красивая коса не путалась рядом и не могла помешать, хоть и вероятность этого была небольшая. Но от влажных, охочих притянуться к чему-нибудь, волос можно было ожидать всякое, особенно когда их было так много и весили они немало.
Распоряжение, раздавшееся из-за спины негромким голосом, вспыхнуло перед глазами хранительницы росчерком встревоженной пурпурной взвеси. Она...торопилась? Интерес и вожделение, стекающие тягучей маслянистой краской вниз живота, сравнялись, останавливая тянущиеся к объёмным мягким бёдрам хозяйки тонкие руки. Поглощённая усиливающимся любопытством голова откинулась назад, накрывая спину и плечи копной белоснежных волос. С их прядей уже не стекала вода, но капли влаги продолжали сыпаться на кожу улавливающей искусственный звёздный свет росой, кусая её контрастом прохлады.
Сосредоточившаяся почти до боли в шейном отделе мечница не поворачивала головы, не скашивала глаз. Постаравшись отключить воображения, она стояла изогнув спину с выставленной вперёд наполовину вытянутой левой рукой слушая, как позади неё нарастает дыхание наставницы. Естественная разница в росте, подчёркиваемая бархатной полутьмой помещения, придавала контрасту ещё большие размеры, рисуя перед глазами неизвестность из которой её звали.
Тёплые длинные пальцы, что придирчивые покупатели, касались её кожи, внимательно прощупывая молочные участки плоти уступавшие давлению только для того,чтобы спружинить обратно. Они ощупывали бёдра, спускаясь вдоль изогнутых линий, подчёркиваемых продолжающей формироваться талией, переходя к натянутым струной ногам, чьи ступни перенесли вес тела вперёд, заставляя кончики пальцев ощущать прохладу и давление светлого кафеля, благодаря упору в который её таз приподнялся нажимая на паховую область травницы.
С тонких, едва не прозрачных губ хранительницы слетел тихий стон, как преддверье к действие. Поводив бёдрами, она словно обращалась напрямую к телу высокой наставницы, смачивая сплющенную упругими напряжёнными ягодицами мошонку тёплой влагой смазки. Слабое движение таза повлияв на плотно прижатые друг к другу бёдра сместило половые губы, ставшие от притока крови и внутренней стимуляции настолько чувствительными, что казалось в ответ запульсировало лоно целиком, будто пробитое разрядом тока. Отдавшись во вздёрнутых сосках и над поясницей, ощущение переместилось в голову, скрывая пеленой темноты розововласку и окружение позади неё.
С усилием вытолкнув из себя воздух, мечница поспешила сделать следующий вдох, першивший в горле неожиданной нагрузкой. Теперь её мироощущение сместилось к спине, не зная как разорваться между двумя нажатиями. Мягкие, но ощутимо напряжённые края грудей членодевочки массировали по обе стороны вдоль позвоночника радуя своей бархатистостью даже в самых краях. Приятный, растекающийся и одновременно пружинящий груз накрыл вынувшуюся спину, радую быть подставкой для этих покладистых в малейшем прикосновении полусфер.
Давление и тепло всё нарастали, смешиваясь с исходящей от неё температурой они всё больше напоминали жар, избавиться от которого простым холодным напитком будет невозможно. Дыхание становилось всё сбивчивей, непредсказуемо раскрываясь полными лёгкими или наоборот мелким, словно поспешный глоток вдохом. Тепло тонких нитей смазки размазывающихся с каждым движением между бёдер оставляло ощущение влаги и могло даже смутить своей выставленной незащищённостью. Однако, ощущая скольжение кожи трущихся друг о друга ног, укрытых её собственной влагой, мечница нашла это чарующим в своей простоте и прямолинейности желания.
Ладони Эйрин, что ловушки поймавшие добычу, сомкнулись перед её ногами чуть выше коленей. Ощущаясь более интенсивно, нежели ранее, они заставили осколки мыслительных способностей задуматься о истинном желании, которым руководилась возлюбленная. Быть может ним являлся массаж? Словно вытряхивая эту мысль, девушки помотала укрытой снежным окрасом шевелюрой, разбрасывая её по всей ширине спины. Нажим возрос и впрыск адреналина сделал своё дело, ненадолго отрезвив сознание. Дурманящее её тепло никуда не исчезло, оно разошлось, распоротое ненадолго изнутри её вниманием. Определённо её левая нога сейчас находилась над полом приподнятая рукой травницы. Сделав предположение, что любимая захочет развить позу, вытянув ногу как можно выше, мечница с ёкнувшим внутри удивлением обнаружила, что с такой же внезапностью её вторая нога, начинает скользить по полу грозя оказаться над своей прежней опорой. За момент перед тем, как тело, словно подвешенное, очутилось в невесомости, садовница резко выбросила руки перед собой, зарываясь пальцами в уступившую нажатиям плоть бёдер розоволоски.
— Я буду рада, если ты сумею доставить удовольствие, любимая. — взбудораженный сумбурным дыханием голос ответил реплике длинноволосой девушки.
Прогибаясь сильнее, деликатный низ хранительницы дёрнулся , подставляя уязвимый живот и болтающуюся маленькую грудь открытому полу. Ладони членодевы выминали ягодицы, раскрывая их в стороны, словно подготавливая. И мечница ответила этому действию помогая себе ногами. Развёрнутые к низу колени не позволяли задействовать все возможности ног, но прокатившееся вдоль них усилие, закончившись упруго пружинившими ягодицами, прижало частично развёрнутой ступнёй поясницу охотницы. Вторая конечность, исследуя её тело, опустилась ниже, нажав пальцами на заднюю часть бедра, словно подталкивая идти вперёд.
Рассредоточившееся вдоль собственного и тела наставницы, внимание перекатывалось словно шарики чёток с порванной нитью, гуляя волнами вдоль видимых одним подсознанием контуров тел. В один из приливов, оно поползло вверх, расцветая поцелуем мягких губ на волосах. Сменившая её вспышка напоминала напористое давление, когда такой же поцелуй оставила розовому колечку внизу наполненная кровью плоть головки члена.
Лицо хранительницы дёрнулось назад, ударяясь затылком о спину. Из губ слетел тихий томный стон, а тело дёрнулось пытаясь прижаться к раскрывающему её естеству. Боли не было: возбуждение и достаточное количество смазки, увлажнившей её промежность делали процесс достаточно комфортным. Но узость и сопротивление раздвигающему стенки члену были словно игрой, о которой знали все и чей исход заранее был известен. Дурманящие ощущения снова вспыхнули внизу раскалённым шаром затуманивающим сознание. От этого приподнявшегося выше центра цветка побежали ростки, словно жгущие листья выбравшие своим садом её тело. Негромкий влажный звук движения, больше ощущавшегося тактильно, последовал, когда первая фрикция окончилась, а естество уже готовилось скользнуть в более адаптировавшийся к размерам анал.
Удерживаемая двумя парами рук и собственными усилиями хранительница выдохнула поток тёплого воздуха чуть ниже пупка удерживаемой нею розоволоски. Лежащие на мягких, гуляющих от усилий дугах ягодиц пальцы обрели усилие, вжимая фалангами в белую уступающую плоть Ююко. Несмотря на идущие от низа вдоль позвоночника волны удовольствия, центром которых являлись толчки целительницы, мечница сумела сберечь за собой некоторую свободу действий, касающихся хотя бы движения её головы. Напор сзади только помогал, прижимая её лицо к мягкому подрагивающему животу хозяйки. Белые пряди скрыли лицо, упав на переднюю часть скул и щёк, словно стыдливо закрывая мечницу, когда та, качнувшись от фрикции, прижалась к промежности розоволоски.
Почти безвкусная тёплая влага согрела губы, вызвав у девушки желание провести вдоль них языком, но у него нашлось куда более лучшее применение, когда упругий розовый отросток прошёлся по краям половых губ. Его кончик, напористо разведя аккуратные складки кожи, исчез внутри, в горячем влажном пространстве, находя себе путь вглубь, внутрь ребристых эластичных стенок. Дождавшись следующего нажима, заставившего проверить гибкость позвоночника выгибая спину, она накрыла губами верх лона стоявшей перед ней девушки, бережно засасывая капюшон клитора припавшим ртом.
Соглашаясь с предложением целительницы, розоволоска кивнула, сначало медленно ведя подбородком вниз, будто испытывая внутреннюю неуверенность. Затем всё ускоряясь, пока под конец жест не обрёл бодрый утвердительный характер, подпрыгнувший прядями влажных, немного вьющихся волос. Впрочем, не сделав и движения, которое могло бы подхватить поясницу хранительницы, девушка замерла ощущая на своих бёдрах цепкие пальцы Йому. Грудь встрепенулась подпрыгнув двумя объёмистыми мячами, чуть вытянувшимися в своём обратном пассе вниз и с привычной приятной болезненностью естественного груза дёрнувшими в момент своей остановки. Расплываясь вдоль грудной клетки, они словно просили накрыть себя чем-то. И лучшего варианта, чем знающая как поступать рука целительницы было не придумать.
Задышав чаще, Ююко опустила взгляд вниз, наблюдая как её талию обхватывает повисшая между ними двумя хранительница. Интересная поза, которая должна была перерасти во что-то ещё более необычное. Вид нарочитой беспомощности, выставленной на показ через доверие к рукам, которые её придерживают вызвал ощущение приятной истомы, когда розововсласка примерила что-то подобное на себя.
Уже пытаясь ответить действием на слова целительницы, Ююко ощутила дразнящее касание язычка хранительницы на который она ответила дрожью в теле и поглаживанием макушки. После чего немного отстранившись попыталась просунуть руки перед собой, чтобы приподнять тело хранительницы.
Хаотичное движение хранительницы, подавшейся вперед, заставило Эйрин направить свои руки вдоль бедер дальше, чтобы сместить как свой центр тяжести, так и перенести нагрузку в более верное направление. Йому и её несравненная изобретательность определенно удивили её, но тем не менее, нужно было помочь ей, особенно когда она была посередине. Член лунянки заходил довольно глубоко и хаотичное желание найти свой или предел хранительницы подогревало её движения, заставляя награждать любимую за каждое её старание между ног принцессы. Она любила Йому долго, страстно, а глаза бегали как по фигуре принцессы, так и неприкрыто наслаждались действием, происходящим перед ней. Искорки огня в розовых глазах Ююко распыляли и её горящие угольки, поэтому ученая принялась водить руками вдоль бедер Йому и постепенно, обретя уверенность в своих силах, она перешла и в сторону живота, поглаживая область пояса. Их маленькая ученица была способна на многое и Эйрин была уверена в том, что ещё многое она сумеет показать. А сейчас она решила попробовать маловероятную, но все же редкую возможность потянуться немного навстречу розоволоске. Навряд ли было возможно дотянуться своими устами до её уст, но нельзя было не попробовать. На всякий случай она продумала план Б - подмигнуть и послать ей воздушный поцелуй.
Кто знает, возможно, что вне ограниченного пространства у них было бы большое свободы. Но постель была предательски далеко, а разрушить их связь она н не могла. Не могла, пока они обе не будут довольны результатом их зреющего наслаждения. Целительница мотнула головой, готовая в любой момент сбросить надоедливую тяжесть. Не очень довольная тем, что тяжесть осталась на голове, она слегка нахмурилась и шлепнула Йому ладонью по попе, освободив руку ненадолго от работы. Быстро, чтобы не вызывать дополнительный дискомфорт, членодева плотнее стиснула бедра девушки и вдавилась чуточку сильнее. Пауза в несколько секунд позволила ей ненадолго отдохнуть, пока естество покоилось на максимальной длине внутри. Эйрин готова была скоро взорваться и поделилась этим напряжением, медленно дразня стеночки обратной фрикцией и возвращаясь к прежнему темпу их игры. Стискнув руками бедра, она все плотнее и плотнее вдавливала свою эрекцию. Казалось, что после пары остановок, её совсем уже унесло, а лицо скрасила легкая маска предогразменного напряжения.
1d9: (8) = 8
1-3 - Подхватив ладонями мягкие бедра, девушка самозабвенно наслаждалась процессом. Удовольствие приятно было растягивать, но не её ли задача состояла в том, чтобы все получали достаточное количество радости? Голова немного отрезвела и трясущимися руками Эйрин дала себе команду не останавливаться только на этом. Трясущимися слабой дрожью руками, она позволила понять, что сейчас отпустит руки и снялась с анального колечка, подхватила салфетку и сбавила немного градус горячего и твердого напряжения, а заодно и привела себя в боевую готовность. Готовность выразилась в виде того, что она осторожно протиснулась между Йому и умывальником и, тихо пискнув, обошла своих любимых. Её взгляд и внимание упали на принцессу — сзади неё было много свободного места. Эйрин подошла сзади, позволив Ююко почувствовать проникновение с другой стороны, бесцеремонно обхватила мягкие груди и, лизнув шею, постаралась помочь своей маленькой помощнице приносить зефирке радость и внимание.
4-6 - Целительница, насладившись игрой с упругой попой, посчитала это новым разогревом в их игре и вышла, пока удовольствие не взяло над ней вверх. Рука потянулась к раковине, пальцы подобрали подушечками влажную салфетку и быстро прошлись по площади члена. Как только она посчитала себя готовой продолжать, Эйрин взяла член за основание и без лишних предисловий вошла во влагалище беловолоски. В её глазах читались дикая страсть и мысль о том, чтобы не заполнить свою протеже там считалась преступлением. С новой силой она начала набирать обороты уже в знакомой, приятной для неё среде.
7-9 - переполняющие тело эмоции и ощущения сделали свое дело. Шансов удержаться никаких не было - Эйрин начала кончать первой, повторив в точности еще одну из пауз. Ей естество еще раз полностью погрузилось в хранительницу, изливаясь горячим потоком внутри. Как она, так и Йому могли ощущать легкий спазм члена и как влажность наполняла её изнутри. Грудь вздымалась как от собственной тяжести, так и от усталости и девушка, ослабив хватку, приготовилось внять движению любимой и сняться с неё в любой момент.
Пульсация и нарастающие давление сзади подсказывали хранительнице о приближающемся оргазме. Подталкивающие её низ удары стали более резкими и глубокими, заставляя тереться влажной кожей о тело розоволоски. Однако, разобрать мягкость и фактуру она уже не могла — внимание сосредоточилось на подступающей кульминации случившейся секундами позже. Толчки горячего семени ударили внутрь неё, вливаясь глубоко в нутро, дыхание слилось с пульсациями и на секунду потерявшая ориентацию хранительница закатила глаза.
Первым движением пришедшей в себя девушки стало осторожное прощупывания ягодиц Эйрин одной из ступней. Проминая кожу, она ощупывала плоть охотницы гладя контуры пышной тяжёлой округлости, словно скользя по ним. Бледная миниатюрная нога на секунду выпрямилась, после чего, направившись пальцами вниз, устремилась к полу. Обретя под собой опору, хранительница тем самым вернула уплывшую от неё разнообразия ради инициативу и покачав бёдрами наклонила бока, будто сливая с кожи несуществующую воду, подалась вперёд снимаясь с уставшего естества, которому теперь потребуется, по её опыту, некоторое время для отдыха. Как и самой обладательнице.
— Что ж... — выдохнула она чуть развернув корпус.
Из под белесых волос блеснули глаза с живым интересом осматривающие ванную комнату. Стену, где она могла прижаться спиной, ванну или край умывальника, держась которых она могла бы выгнув спину подставиться ласкам.
— Это было необычной позой. Впрочем, гибкости моей спины хватило бы, чтобы проделать те же вещи развернувшись к тебе грудью. Она... — пара зрачков прыгнула из под распахнувшихся ресниц к покачивающимся грудям целительницы — маленькая, но от того не менее чувствительная. Особенно если применять губы или...
Полуоборот девушки скрыл большую часть улыбки, открывая обзору лишь уголок рта и сверкнувший за ним ряд ровным мелких зубов, обнажившихся в растянутых тонких губах. Левое, ближнее к Эйрин плечо, сделало полудугу сбрасывая невидимую шаль, после чего лёгкий полуоборот носков пружинисто развернул корпус девушки к розововласке.
— Мне необходимо принять душ, а любимая будет совсем непротив если мы ей поможем прийти в себя. Ты поможешь. Хорошо?
Кивнув, мечница улыбнулась вильнув бедром немного влево и приподняв это же плечо обратилась к целительнице.
— А после мы отправимся приодеться и поесть. Кстати, над последним, я предлагаю подумать вам обеим сейчас. — по очереди полусогнутые локти хранительницы нависли перед бёдрами, глядя остриями пальцев в разные стороны, будто над ними находились варианты трапезы — Что-нибудь мясное или что-то более лёгкое.
Крутанувшись в суставах, кисти по очереди перевернулись, медленно опускаясь ладонями вниз. И помедлив секунду-другую, слегка покачивающая бёдрами мечница шагнула к ванной, готовая принять краткосрочный душ.
Расслабив и вытянув перед собой руки, Ююко позволила хранительнице медленно сполти вниз, проводя напоследок по мягкой коже. На губах всё ещё таял посланный травницей поцелуй и возвращающаяся прохлада действительности, словно после взятой паузы окутывала её обнажённое разгорячившееся от двойного прикосновения тело. Небольшой вес, переданный лёгким нажимом на предплечья пальцами мечницы, пропал , подсказывая, что Йому успешно упёрлась ногами в кафель, не нуждающаясь больше в её поддержке.
— Действительно, необычная. — тихо ответила розоволоска.
Разрыв прикосновений ощущался более холодным, чем она ожидала и белая мягкая кожа грозила покрыться мурашками. Чтобы придать иллюзию тепла, пока она сможет прийти в движение и подобрать какую-то одежду либо прижаться ища согрева извне, Ююко сложила руки перед собой, укладывая предплечья на животе, а ладони, словно чашечки лифа, легли на груди, чуть вдавив их в области ареол.
— Хотя скорее интересная. — чуть погодя добавила она. Кармин глаз неспешно поднимаясь от живота к лицу обвёл садовницу. — Желаешь принять ванну одна? Может быть ты стесняешься?
Хихикнув, Ююко выгнула шею тянясь лицом чуть вперёд. Спокойствие лицевых мышц перемежалось вздёрнутыми к верху уголками губ.
— Да как пожелаешь. — решив не увещевать мурлыкнула она — Если не хочешь, чтобы нас поливали из душа вместе, мне одной достанется больше.
Закончив говорить, Ююко придала вес словам утвердительно покачав указательным пальцем. Для этого одну из рук пришлось отнять от груди и теперь та, подпрыгнув пружинистым мячиком слегка покачивалась, водя из сторону аккуратным диском бледно-розовой ареолы. Вскоре к ней присоединилась и её вторая напарница, стоило розововласке выставить перед собой руки с протянутыми к Эйрин ладонями.
Ююко сделала неспешный шаг, окончившийся нарочитой грузностью ударившей её пятками о пол. Пара массивных увесистых грудей, выделявшихся наливными плодами в верхней части тела, вновь подпрыгнула, уступчиво растекаясь вдоль рёбер. Медленно покачиваясь, они немного сплющились под собственным весом, становясь похожими больше на объёмные овалы, чем на мячики. Однако руки девушки, которые она вытянула перед собой, вновь свели участки тела вместе, придавая им даже более объёмную, чуть выдающуюся вперёд форму.
Мягко опустившиеся ладони розововласки бережно легли на предплечья девушки, словно желая сохранить их от холода. Гуляя вверх-вниз, руки водили по коже, вдавливая её несильными нажатиями. Голова немного наклонилась вбок, а отмахнувшее назад кудряшки движение позволило большей части лица снова стать открытой.
— Если ты не против, я бы хотела помочь тебе немного...собраться и прийти в себя после наших игр. — подняв глаза вверх Ююко заглянула в лицо членодевочки — Но сначала мне хотелось бы узнать не сильно ли ты замёрзла?
Продолжая движение, она подняла руки к плечам травницы, словно желая взять их ладонями перед началом танца. Перебирая вдоль кожи пальцами, она, добравшись аккуратных ключиц, провела вдоль них внешними краями, в нижней точке почти соприкасаясь пальцами. Робко вздрогнув, кисти заспешили обратно, чтобы достигнув плеч выпрямиться в ладонях накрыв их, как лямками платья.
— Замечательно — пробормотала Ююко заступая немного вперёд.
Её голова, словно перекатываясь на шее, откинулась немного назад, глаза прикрылись. Движение привело её к вплотную к телу Эйрин и будто желая продолжить, ткнуло тонкими шариками затвердевших сосков нижний край грудей оказавшейся в её объятьях девушки.
— Я омою тебя используя душ или использую полотенце — пробормотала она укладывая лицо травнице на грудь.
Чуть покачиваясь, Ююко медленно поглаживала плечо целительницы ожидая ответа или любого действия со стороны любимой.
Эйрин плавно и медленно дышала, собираясь с силами. Почти каждый раз, когда оргазм сотрясал её тело, она чувствовала себя уязвимой — словно вместе с её генетическим материалом уходила частичка её сил или выносливости для будущего потомства. Но иллюзия оставалась иллюзией - на самом деле она знала, что её нагружал вес как приятной неги, так и скручивающей суставы слабости. Целительница подалась назад, помогая с себя сняться, пока слабая паутинка не разомкнула их физический контакт с садовницей. Глаза, спрятанные за густыми белоснежными бровями, постарались поймать молодое личико, которое повернулось в её сторону. Что же хотела сказать маленькая возлюбленная после короткой фразы? Какой огласить вердикт?
— Я надеюсь, что тебе понравился наш маленький эксперимент. Я, как видишь, быстро нашла себя на седьмом небе. Спасибо тебе, Йому.
Руки ненадолго оплели белоснежную голову, прижав её на несколько секунд между двумя грудями. Кончик носа черканул осторожно по макушке и губы членодевы нашли себя в стоге белых, как альпийский снег, волос, прижав последние ко лбу.
— Она маленькая и очень прекрасная. — Девушка остановила свой взгляд на одном из немногих достоинств мечницы. Кто знает, может небольшой размер помогал ей танцевать с мечом? Тем не менее, где бы правда не хранилась, лунянка была готова постараться приготовить что-то чудодейственное, если девушка захочет поэкспериментировать с размером. Временно или долгосрочно. Она поздно заметила, что выпалила слова поздно и наверняка сбила любимую с мысли о том, что же можно было применить помимо уст. Целительница постаралась исправиться, добавив вместо очевидного извинения, — Я учту твои пожелания, Йому. Поверь мне.
Проводив хранительницу взглядом, девушка не сомневалась о том, что их небольшая игра приведет к новому омовения тела. Потом она опустила взгляд вниз, задумавшись — не сильно ли она перегибает палку? Не понизят ли слишком часты походы в душ целостность их кожи, а главное иммунитета? Проблему можно было решить разными способами, но членодева не могла найти никакого другого решения, кроме как держать себя в узде и поубавить инициативу со своей стороны, особенно когда этого не просят.
Но одобрения это решение не нашло — Ююко вывела её из транса мягким касанием ладоней. Мягкое тепло её тела позволило ненадолго отвлечься, как и мысль сказать её доброте нет — посчитать преступной. Руки бессознательно вытянулись навстречу ей, желая обнять ту и притянуть к себе. Не в порыве страсти и желании слиться воедино, а сделать это с заботой любовницы, которой необходимо подарить внимание и любовь после совершения интимного акта. Членодева, даже не зная получили ли её любимые хоть толику такого же всплеска эмоций, как она, ненадолго сомкнула руки за шеей Ююко и ответила:
— Мне тепло, и я чувствую себя хорошо. Спасибо за заботу, Йому, Ююко — мне даже немного стыдно давать ответ, так как подобный вопрос должен исходить от меня. И это даже не касается ваших ножки и просто самочувствия. Давайте я ополоснусь последней, а потом мы хорошенько обсушимся и закусим чем-то горячим и мясным. Я была бы не прочь... куриные окорочка, например. Но могу рассмотреть и другие варианты — я не уверена, что запомнила все, чем богат этот дом.
Взгляд, направленный между девушек, направился на принцессу. Надеясь, что их разговор и присутствие не мешают Йому принимать душ, учёная добавила:
— Как считаешь удобным, любимая. Я не против обтереться, но мы понимаем, что этого может быть мало. Лучше будет быстро ополоснуться, окутать себя полотенцем и быть чистенькой и обновленной.
Тут что-то в голове щелкнуло и Эйрин, позабыв о осторожности, добавила:
— Йому, если тебе понадобится помощь или рука, чтобы переступить стеночку, то обращайся!
— Учтёшь пожелания? — задумавшись переспросила хранительница останавливаясь у самого края ванны.
Лёгкий наклон головы изменился, обретая более приподнятое положение. Скосив глаза вправо, девушка постаралась дотянуться двух прижимающихся друг к другу силуэтов за её спиной, однако уперевшись в лимит собственного зрения оставила эту затею. Как и затею повернуться, выразившуюся в опущенном правом плече, готовом повести корпус назад одним плавным движением. Край рта дрогнул, приобретая знакомые очертания лёгкой нейтральной улыбки.
— Да, пожалуй. Мне — добавляя к словам невербальное привлечение внимания, девушка согнула руку в локте укладывая её себе на рёбра, после чего хрупкий палец тонкой указкой показал в область лица — нравится, когда ты не против экспериментов и не совсем привычных поз, вещей и да...
Плечо медленно потянулось вверх, словно на фарфоровую кожу упала капля холодной воды.
— Например, как сейчас. Мне нравится видеть, как ты выражаешь свои желания. Поэтому делись ними, какими бы смелыми или необычными они бы тебе не казались. А я — медленно поднявшийся палец упёрся в белую прямую прядь, поддевая её, словно спица будущую пряжу — буду делиться своими. Это моё пожелание.
Улыбка вспыхнула более широкой длиной и неспешно отведя руку от волос, обнажённая девушка вернулась к изначальной цели. Легко перебросив голень через край ванны, хранительница перенесла вес помогая себе в преодолении небольшого препятствия балансировкой разведённых согнутых в суставах локтей.
— Что ж, меня это вполне устраивает. — ответила она предложению травницы о дальнейшем плане действий, направляя на себя головку душа.
Специально подобранная температура была чуть ниже той, про которую можно было сказать "комфортная". Не перехватывая дыхания, заставляя инстинктивно напрягать живот, она помогла охладить кожу и вместе с гелем делала неплохую работу по её очистке.
— А после — стоило бодрому журчанию душа немного смолкнуть, мечница продолжила свою мысль — мы сможем заняться теми делами, которые сочтём интересными. Например, поработать в твоей учёной комнате или погулять по саду. Интересно, как далеко ушло Солнце на запад?
Барашки пены медленно стекали с упёршейся носком ступни в железное дно ванны тонкой голени. Время омывания подходило к концу и вложив ручку душа в рожки держателя, хранительница замерла выжидая мгновений пока самые крупные ручейки влаги не стекут с её поблёскивающей в сумрачном свете кожи.
— Помощь...ох...да, я буду очень благодарна, если ты поможешь мне с полотенцем. — поведя плечами, хранительница повторила движения, что привели её в ванну, переходя через бортик.
Метнувшиеся к стенке глаза быстро выискали широкое махровое полотенце, чьей площади бы хватило, чтобы хранительницы укуталась в него целиком. Наметив цель, девушка уже ринулась к висящей материи протягивая руку и поддев ту пальцами направилась к Эйрин, протягивая ей причину просьбы.
— Можно даже не укутывать меня, достаточно лишь обтереть. — мечница провела указательным пальцем левой руки под грудью. — Если конечно ты не против и вот это вот чему-нибудь не помешает.
— Тогда я счастлива. — не отрывая головы от груди Эйрин произнесла розоволоска. — Тебе тепло, милая? А я вот немного даже нет, не замёрзла. Скорее, ощущаю свежесть. Наверное, не стоит жаловаться на вполне естественные последствия?
Тело Ююко продолжало прижиматься к целительнице не спеша раскрывать ненавязчивых объятий: если охотнице наскучит, девушка и сама сумеет показать это. Мягко гуляющие вдоль аккуратных бугорков лопаток ладони несильно нажали пальцами, массируя и продавливая круговыми движениями участки на них и вокруг. Закрыв глаза, розоволоска позволила себе утонуть в руках ласкающих её шею. Небольшая приятная дрожь, естественной ответной реакцией на касания, прошла у затылка и голова девушки вздрогнула гладя кожу целительницы розовыми кудрявыми прядями.
— Хорошо. — прошептала она самой себе — даже не хочется отрываться.
Размеренное дыхание, понемногу входившее в унисон с дыханием Эйри, наводило её на спокойное, медитативное состояние, которому способствовало и приглушённое освещение, чуть мерцающее звёздным изумрудом. Журчание воды подсказывало, что хранительница всё ещё принимает ванну, а это давало ещё некоторое время постоять ни о чём не размышляя. Состояние напоминающее негу от места, что случайно было выбрано для кратковременного отдыха: попробуешь устроиться по-настоящему и оно исчезнет, а организм вновь начнёт своё полноценное бодрствование.
— Прогуляться в саду? — лениво двигая пухлыми алыми губами произнесла Ююко.
Лёгкий блеск приоткрывшихся глаз выхватил плечо Эйрин, подёргиваясь ниточками почти сразу же опустившихся ресниц.
— Мне интересно, как бы отнеслась к этому Эйри. Ведь ночной поход в тёмном, освещаемом только звёздами и редкими фонарями саду...К тому же, повязка на ножке требует осмотра и замены. Ведь так?
Пожимая плечами, розововласка вздохнула медленно отрываясь от груди любимой. Возможно, она и без того слишком сильно ограничила её подвижность, повиснув на руках девушки, но вместе с тем внутренняя благодарность столбом приятного светлого тепла зрела где-то внутри тела.
— Что же, теперь я приму душ? — она улыбнулась быстро оглядывая фигуры целительницы.
Мечница уже успела покинуть ванну и с решительным видом направлялась к ним, держа в руках раскрытый парус полотенца.
— Попробую не задерживаться. Ведь если вспомнить, именно вы больше всего вложились в тренировку и именно вам пришлось сражаться с могучим ветром.
Подмигнув, Ююко бодро кивнула уступая своё место мечнице, пока она сама почти бесшумно ступая по кафелю направилась к ванной уложив левое предплечье вдоль грудей. Придерживая таким образом несильно подпрыгивающие от каждого движения полусферы, девушка почти в точности вторила движениям хранительницы, занимая уже своё место в ванной комнате.
— Кхььь — вздрогнув, розоволоска зажмурила один глаз, когда на её плечи упали первые струйки воды ударили окатив шею, ключицы и грудь холодным жемчугом — Прохладно...
Пожаловавшись, Ююко вытянулась вперёд, немного замешкавшись, чтобы побороть желание выкрутить ручку крана в самое положение гарантирующее самые горячие гейзеры. В итоге, сойдясь на более менее компромиссном варианте, девушка быстренько приняла душ, обмывая себя гелем и мочалкой. Когда же последние струйки исчезли, а задорный шум воды сменился падающими каплями, она развернулась к Эйри.
— Ахх, кажется мне стоит поучиться у тебя более стойко переносить контраст температур и может быть даже найти в этом какое-то очарование. — она усмехнулась откладывая душ — Сейчас же я готова покинуть ванну, но...
Указательный палец мягко накрыл средину аккуратного подбородка мазнув нижний край губ.
— Если ты пожелаешь, я могу помочь принять тебе душ или хотя бы... — не отрывая пальца от лица, Ююко приподняла вторую руку навстречу высокой девушке. Аккуратные пальцы задвигались, перебирая невидимые струнки воздуха — помогу тебе очутиться в ванной, вместе с Йому взяв тебя за ладони.
— Договорились, – заверила Йому Эйрин, явно радуясь тому, что их желания не так уж и далеки друг от друга. Никаким тайнам или секретам не было места, теперь главное — просто предупредить любимую и спросить хочет ли она попробовать то или иное или это не видится ей хорошей идеей. Местами вспылили картинки былых экспериментов перед глазами — как удачных, так и не очень. Эйрин, удержавшись от плохой привычки прикусить себе губу, попробовала утешить себя мыслью о том, что не успевшие засохнуть черные пятна она будет способна вывести. Так или иначе.
Глубокие глаза еще раз уставились на собеседницу, пытаясь угадать визуально температуру воды, которую та себе выбрала. Отсутствие пара подсказывало о том, что влага не есть горячей, а вот определить теплая она или холодная не удавалось — мягкое тело Ююко служило своеобразной защитой от случайных капель воды. Целительница не стала ждать второго сигнала — слегка побелевших суставов кожи после омовения непривычной по цельсиям водой. Йому успела справиться быстрее, чем можно было начать волноваться. Поводив головой туда-сюда, она едва не ткнулась кончиком носа о нос принцессы — почему-то ей показалось, что она видела наружный источник освещения.
— Кто знает? — ответила она, — Раз зевать не хочется, то скорее всего не так поздно за окном. Тем не менее, — она зевнула и почувствовала последствия небольшой усталости после активной работы тазом и всем телом, — я надеюсь, что дневной сон не превратит меня в ещё большую соню, чем обычно.
Руки подобрали большое пушистое полотенце. Тело приготовилось встречать Йому и, предварительно потеревшись щечкой о щеку, Эйрин разжала объятия. готовая к смене позиций. Ююко словно прочитала её мысли — девушка собиралась занять последнюю очередь, так что все остались довольны выбором и не пришлось никого ни в чем переубеждать. Обнаженная, не считая полотенца на голове, целительница вытянула руки, чтобы коснуться каждой подмышки, помочь подняться в воздух и самой в итоге опуститься почти на здоровое колено и поочередно вытирать каждую ножку хранительницы рядом с ней. Она начала от мягких бедер и закончила аккуратными маленькими пальчиками. Она усмехнулась, сравнив те со своими длинными пальцами, привыкшими мыть пробирки и принялась подобным образом ухаживать и за руками, пока влага не впиталась хорошенько в материал. Обернув полотенце вокруг талии садовницы, Эйрин улыбнулась. Она была довольна своей работой и поцеловала любимую в щеку без всякого двойного смысла.
— Спасибо, — произнесла она и, положив ладонь на плечи, медленно позволила себе встать. Рука игриво причесала волосы — и теперь прозвучало приглашение подняться ей в ванную самой. Садовница приняла его смело и решительно, вытянув руку навстречу, а вторую оставила возле Йому, готовая подстраховаться. Ноги медленно пересекли преграду, лицо лишь на пару секунд окрасилось гримасой дискомфорта — равно тогда, когда перевязанная нога преодолевала путешествие второй.
— Я буду рада помощи в том, чтобы обтереться, это уж точно — пока я не такая ловкая как раньше. Ммм, — она подумала о том, нужна ли ей помощь Ююко сейчас, но ничего в голову не приходило, — пожалуй, у меня нет ничего такого, чтобы можно было тебе поручить, милая. Я собираюсь просто ополоснуться и привести себя в порядок, — ладонь нашла шланг и включила воду, направляя поток на тело членодевы, — Если не боишься намокнуть, то можешь остаться здесь, рядом со мной. Приятной компании я не могу сказать нет и... возможно... так будет проще выйти наружу, если ты подстрахуешь меня сзади.
Эйрин медленно кивнула и прикрыла глаза, омывая свое тело. Присутствие Ююко действовало на неё успокаивающе, и она просто наслаждалась процессом и игрой потока воды с её кожей, что смывала остатки усталости с её тела и прошлась простым, даже не будоражащим эффектом по ее вялому естеству. Как только она посчитала себя чистой с большой буквы Ч, она перекрыла воду и посмотрела в сторону висячих ручек, обычно занятых полотенцами. Взгляд был готов найти что-то себе новое, но, в крайнем случае, она приготовилась превратить головной убор и в способ прикрыть свои доступные только любимым прелести.
— Вот и все. Давайте спускаться наружу, вкусное жаркое и обтягивающее черное платье нас ждут. Ммм, я бы и от похлебки, честно говоря, не отказалась. Но если хочется мяса, то можно и мяса. Ой, что-то меня понесло. Закройте мне рот, пока я не добралась до кухни! — закончила она, протягивая навстречу обе руки.
Садовница разжала пальцы. Будто замерев в невесомости, светлая ткань полотенца повисла на секунду в воздухе, а затем упала прямо в руки целительницы, чьи длинные пальцы подхватили парус, сжимая тот в нескольких местах. Теперь оно принадлежало высокой девушке, а значит и ведущая роль оставалась за ней. Тонкий подбородок поднялся выше, словно мечнице перестало хватать тусклого света, чтобы видеть перед собой образ целительницы, но на деле причина состояла лишь в том, что сама Эйрин решила приблизить своё лицо, постепенно ставшее центром к которому притягивался взгляд хранительницы.
— Пожалуйста, осторожней, не забывай про... — дёрнувшись и немного согнув спину произнесла хранительница. Её глаза с лёгким прищуром неотрывно следили за опустившейся девушкой, а пальцы слабыми движениями перебирали воздух, сдерживая желание накрыть плечи хлопотавшей у ног Эйрин — Лишняя нагрузка на ногу... По правде я думала, ты ограничишься лишь тем, что обернёшь меня в него.
Хранительница слегка покачала головой, выдавая внутреннее волнение от такой внезапной затеи. Постепенно колышущие пряди белых волос стали останавливаться, а внимание мечницы рассредоточилось в местах касаний полотенца и пальцев. Второе нравилось ей куда больше и тёплые нажимы знакомой фактуры кожи подушечек, отдавались приятным напряжением вдоль позвоночника. Немного щекотное ползущее вдоль её кожи полотенце сплеталось стойкими ассоциациями с одеялом в которое её медленно оборачивают. Внутри зрело желание потянуться зажмурив глаза, а может быть даже и продолжить движение зевнув и потерев глаза.
«Не так уж это и плохо, когда о тебе заботятся, да?» — спросила она с внутренней улыбкой у самой себя, после чего выбросив руки подхватила мягкие плечи Эйрин.
Небольшое усилие в локтях перелетело к рукам целительницы сжатыми ладонями, предлагающими опереться на её руки сильнее. Так и оставшись вытянутыми, руки, вслед за аккуратными изгибами бёдер, стали тем местом тела, которое получило толику внимания целительницы. Продвигаясь всё дальше, тканевые волокна прижались к грудной клетке, щекотя по чувствительной коже под небольшими округлостями грудей. К мягким касаниям воображение дорисовывало и ту тактильную связь, которой сейчас не было, заставляя маленькие ноздри раздуваться сильнее, как и тело качнуться вперёд, дабы плотнее прижаться своим корпусом к ткани и дирижирующим нею рукам. Тихо засопев и приподняв голову выше, садовница постаралась сохранить ту же относительно расслабленную позу, когда ворсинки полотенца стали гулять вдоль чувствительных кончиков её грудей. И наконец, словно мягкое короткое платье, полотенце плотно прижалось к коже, впитывая остатки влаги, а заведённые края оберегали его от того, чтобы спасть на холодный пол, вновь обнажая согревающееся тело прохладе.
— Боольшое спасибо, любимая. — выдохнула хранительница очутившись в плотном тканевом кольце.
Присев в коленях, словно отвешивая книксен, она кивнула скорее самой себе выражая согласие с предложением Ююко и бережно взяв целительницу за руку сделала шаг, направляясь к ванной, дабы помочь любимой перебраться за высокий бортик.
— Тоже постою здесь, намокнуть я не боюсь. — уверила хранительница вкладывая полусогнутые пальцы одной руки в ладонь другой, поднятой на уровень груди.
Остановившись в нескольких шагах от ванны, садовница мысленно проделала путь, который совсем недавно они делали втроём. Длинная, не всегда проложенная каменными плитками дорога виляла возможными рукавами, среди которых были совсем узкие тропки. Как например та, что вела в отдалённую от основного тракта пещеру или дикорастущие участки, видового буйства которых она так и не касалась решив, что такой натюрморт имеет своё очарование. Часть из них они уже видели при дневном свете, ночной, по её памяти, представлял совершенно иную в своих деталях картину, становившуюся тем необычней, чем дальше они отдалялись от спокойного эпицентра сада.
— Уже? Уже искупалась? — переспросила заметив движение неподалёку хранительница.
Отреагировав быстрее, чем ответ сумел бы достичь её ушей, она уже поворачивала корпус, дабы вытянуть руки и предложить небольшое участие. Теперь уже она аккуратно взявшись за предплечья была готова принять любое действие возлюбленной.
— Конечно, любимая. — произнесла она, едва длинные стройные ноги Эйрин вновь обрели под собой опору. — Только вначале я...
Выпустив руки, зная, что розоволоска находится рядышком, садовница направилась к одному из крючков на которых висело нейтрального светлого цвета банное полотенце. Достаточно широкое, оно готово было принять в себя влагу, а его мягкость являлась достаточной, чтобы ворс согревал, а не кусал кожу. Решив повторить действия, которыми баловала её высокая наставница, она медленно опустилась на колено, протягивая "одетые" в ткань полотенца ладони к здоровой ноге. Мягко облепив её своим прикосновением, она неспешна стала вести вдоль контуров голени выше, пока не остановилась на колене на котором сконцентрировалась несколькими круговыми движениями ладонью.
Отняв ткань, Йому улыбнулась и вытянув губы дотронулась только просушенного сустава лёгким поцелуем. Закрыв глаза, она ощутила, как знакомое чувство эйфории словно приближающаяся волна дающая крылья и обостряющая чувства маячит где-то на краю восприятия. Поцелуй захотелось повторить, сделав его более длительным, страстным, втянув в себя немного чувствительной кожи сразу надо коленом. Но это могло смутить высокую девушку, а значит следовало себя немного сдержать. Размышляя в подобном ключе, хранительница поднялась выше, окутывая тканью нижнюю часть бедра, а затем и таз.
— Пожалуйста, поставь руки мне на плечи. — попросила она, опасаясь, что длительная нагрузка заставит ноги утомиться — И не стесняйся опираться.
Она улыбнулась, а полотенце мягко накрыло промежность любимой. Область являлась особо нежной и требовала соответствующей обходительности. Ладони массировали, но не прожимали, давая ворсу впитать лишнюю влагу, а после руки скользнули к другой ноге, промокая тело двигаясь от упругих пышных ягодиц до самого начала повязки.
— Наверное её ткань нужно будет сменить? — спросила негромко хранительница кивая на медицинскую ткань вдоль ноги возлюбленной. — И если ты согласишься, я возьму тебя на руки. Но если нет, то просто поднырну под плечи. В любом случае, я очень хочу помочь.
Договорив, хранительница убрала ткань полотенца от ног, чтобы прижать её к низу живота Эйрин. Мягко отпружинившие мышцы подарили знакомое ощущение, распаляющее неуместные желания и, чтобы как-то отвлечься от них, мечница подняла одно из коленей, становясь на подошву ступни. Медленно скользя вверх, она наблюдала, как белый снег кожи сменяется закрывающей её вид тканью жадно глотающей остающиеся капли. Сглотнув, слюну, девушка, сделав разовое усилие, поднялась на ноги одним движением и теперь её внимание рассредоточилось вдоль маняще покачивающихся грудей целительницы покрытых россыпью жемчужных капелек. Контраст кожи и освещения делал их более объёмными. Мягкие движения прижимали ткань то к одной, то к другой полусфере, заставляя плоть правильной округлой формы пружинить, медленно перекатываясь вдоль тела.
Убедившись, что кожа любимой достаточно суха, а полотенце можно перевернув другой стороной, дабы использовать для такого же платья, что и на ней самой, хранительница шагнула вперёд, укутывая тело возлюбленной надёжным, но не плотным корсетом.
— Мы готовы. Я бы предложила отправиться сейчас в место, где мы могли бы выбрать себе одежду.
— Угу — с готовностью кивнула она целительнице протягивая влажную руку.
Через секунду в её ладонь легла более сухая и более тёплая ладонь Эйрин, напоминая девушке о беспечно выбранной не так давно температуре воды. Поднеся на случай если любимая пожелает воспользоваться ещё одной ладонью вторую руку поближе, Ююко выжидала пока слабое переданное в её кисть усилие ознаменует готовность травницы преодолеть невысокий бортик ванной.
— На самом деле, мне просто хочется быть поближе к тебе. — быстрая улыбка осветила лицо розоволоски, когда ладонь девушки разжалась, а ноги прочно заняли место на белой поверхности. — Чувствовать твоё тепло и любоваться.
Небольшое откровение, которое не следовало держать в себе. Да и мудрая целительница сама могла понять это по её розовеющим щекам и несколько участившемуся дыханию. Но пообещав себе стоять спокойно, Ююко лишь сделала шаг назад, чтобы не мешать движениям Эйрин какими бы они не были: аккуратными и точными либо широкими и размашистыми.
Душ зашелестел и активный весенний дождик сразу множеством струек ударил по коже любимой увлажняя её и даруя быстрое омовения. Как и обещала, Ююко просто тихонько стояла рядышком, уложив руки перед собой на животе и наблюдая за игрой спины и рук лучницы.
Розоволоска вновь обрела активность только тогда, когда душ был отложен и стряхнув с себя кажущуюся пелену рассеянности энергичным движением тела, словно сбрасывающим с себя невидимую одежду, она подалась вперёд становясь вначале на носок, а затем и вовсе приподнимая согнутую в колене голень. Обе ладони быстро, но мягко легли на плечи Эйрин и прильнув вперёд, она накрыла щёку девушки быстрым поцелуем.
— Что же, теперь ты освежилась и готова пойти? — певучим голосом прощебетала Ююко над ухом Эйри. — Тогда я...
Будто её действия действительно могли стать сюрпризом, розоволоска помедлила секунду-другую, после чего мягко прижала руки к талии любимой. Впрочем, её помощь не то что бы была необходимой, ведь стоявшая перед ванной Йому уже протянула пару рук со своей стороны, готовая также принять участие.
— Да, немного приодеться нам не помешает. — согласилась она с выводами любимых, едва пересекла вслед за за Эйри бортик стремительно мелеющей ванны.
Пользуясь преимуществом более коротких, чем у Эйрин волос, она лишь промокнула их влагу и теперь указательный палец привычным движением забавлялся с кудряшкой, старательно накручивая ту вдоль фаланги.
— Только...останется решить, что же именно нам одеть. Что-то более практичное или красивое? — задумчиво спросила она глядя перед собой из под полуприкрытых глаз — Наверное, будет зависеть от того, что мы решим делать после.
Ююко хихикнула быстро прикрыв рот ладонью, покачав головой ерунде которой были заняты её мысли, она перевела взгляд на Эйри, которая к тому времени уже куталась в ткань полотенца.
— Это решит наша любимая. — сказала она, быстро добавив — как добраться комнаты и в чём бы хотела нас видеть.
Закончив говорить, Ююко закрыла глаза и широко улыбнувшись крутанулась на носках, провернувшись ровно один раз. Остановившись, она сделала несколько пружинистых шагов к Эйрин чувствуя себя куда более свежей.
— Ой, — Эйрин застыла, потом в последний момент подняла вверх обе руки, позволяя обмотать себя махровым полотенцем. Застанная врасплох такой неожиданностью, она в миг потеряла свою уверенность, не зная, как быть и что делать в таком случае, когда подобная забота будет применена против неё же самой. Смутившись, она покраснела и застыла, чтобы хранительница могла в точности повторить каждое её движение. Прохлада, непривычная и неприветливая, пала перед полотенцем, словно масло под давлением кончика ножа. Целительница приподняла одну из ног, когда пришла очередь для пальчиков — очень легко было пропустить это место. Приподняв пораненную ногу, девушка тихо пискнула. как только давление на шов дало о себе знать.
— Ой, больно... Но ничего такого страшного для здоровья нету. Знаете, девочки, нам всем будет лучше доносить эту повязку до конца дня. Как только ляжем в постель, то мы аккуратно её снимем или в худшем случае разрежем. Ночью нога отдохнет, а завтра уже можно наложить новую. А если царапина будет тревожить вас своим видом, то под ногу можно что-то подложить или вовсе накрыть её чем-нибудь.
— Спасибо, — заранее произнесла девушка и воспользовалась советом милой садовницы, — легким грузом ладони легли на её плечи, передав ей совсем капельку собственного веса. Совсем невольно членодева нашла в любимой дополнительную опору, которой можно и нужно было воспользоваться для поиска более удобного центра тяжести.
Рядом поднырнула принцесса, такая мягкая и желанная. Как только часть полотенца оказалась просунута между самой тканью и её обсыхающим телом, лунянка качнула головой, тихо охнула и подняла вверх левую руку. Конечность легла на шею Ююко, готовая передать ей немного своих забот.
— Спасибо за предложение, Йомучка, но я хочу попробовать пройти этот путь вместе с вами на своих двоих. Конечно, не без вашей помощи, иначе мы будем добираться до шкафа до самого утра с моей неповоротливостью — я приобниму вас и мы вместе, шаг за шагом, доберемся до наших красивых платьев.
Вторая рука переместилась таким же образом за шею беловолоски. Несмотря на небольшую разницу в росте, она тоже могла помочь — или просто взять её пальцы в свои, если что пойдет не так. Лицо Эйрин вдруг приняло многозначительный вид и она, хмыкнув, ненадолго прервалась, чтобы снять с себя головной убор и повесить его обратно.
— Ты не очень будешь сочетаться с моим черным нарядом. Ах да, чуть не забыла...
Девушка вернулась в исходное положение и приготовилась сделать первый шаг. Что, собственно, и произошло через несколько секунд. Нога напряглась, повязка снова обвилась удавом и в воздух поднялась здоровая конечность. Почему движение начиналось порой вот так, болезненно, Эйрин и сама не могла объяснить, но знала, что для неё это будет полезнее и менее неприятно, чем делать неудобный второй шаг. Проще было задержаться и немного потерпеть, чем ожидаемо споткнуться и сделать более кислое лицо.
— ...мне кажется, что красивое будет хорошо считаться с красивым. Ваше пожелание крепко засело в моей голове, и я совсем не против небольших экспериментов. Думаю, что...
В голове возник туман — ранее она выпаливала предположения, связанные с необычными цветовыми гаммами, но сейчас все перемешалось. Предоставив своему воображению задачу быстро нарисовать садовницу и её хозяйку в чем-то необычном и несвойственном колоритном стиле, членодева добавила:
— Думаю, что голубой цвет очень идет для тебя, Йому. А тебе можно попробовать что-то с глубоким оттенком, Ююко. К примеру, синее или фиолетовое.
Очутившись в коридоре, предлагающей для еще не успевшей обосноваться целительнице, целую паутинку путей, она задумалась над своими приоритетами. Что было сейчас важнее — выглядеть красиво или лучше послушаться зова живота и полного слюней ротовой полости о мысли о плотном перекусе? Пока последний не заурчал, беловолоска приняла скорое решение:
— Идемьте выбирать себе одежду. Можно пойти путем к самому ближайшему шкафу, в котором мы найдем все необходимое. Не бойтесь — я не простужусь, если придется идти долго.
Нога снова поднялась в воздух — Эйрин зашагала туда, куда вели обе её половинки.*
— Любимая? — голос хранительницы надломленно дрогнул, глаза раскрылись шире, уголки губ приоткрытого рта будто направились вниз — Прости, я не хотела причинить тебе беспокойство...
Едва последний штрих в виде запахнутого края полотенца опоясал тело целительницы не слишком тугим, подчёркивающим формы корсетом, Йому, быстро просунув руки за талию девушки, аккуратно прильнула к ней, вкладывая одну ладонь в другую за поясницей.
— Вот ведь, какая я неумелая — она тихо вздохнула — ни за что не хотела беспокоить твою ножку.
Щека и мягкий нажим носа лёгким поворотом лица нажали на тунику импровизированной одежды учёной. В этот же момент одна из скользнувших в верх ладоней ласково погладила спину возлюбленной, робко извиняясь за собственную неумелость. После чего неспешно отошла от спины, повинуясь движению тела, что меняло свою позу, отстраняясь и поворачиваясь вбок, давая возможность использовать плечо и шею как место опоры.
— Да, любимая, мы поступим как ты и говоришь. — лёгким кивком головы, что едва хватило для колыхания серебренных волн, фрейлина выразила согласие и послушание словам наставницы — оставим её до более подходящего времени, а сейчас устремимся за подходящей одеждой.
Окинув быстрым взглядом ванную комнату, подарившую им прекрасные моменты хранительница сделала глубокий вдох, различая множество ароматов косметических средств: сладкой вишни и освежающей, а вместе с тем и успокаивающей лаванды. Скользнула по уставленным пузырьками и баночками средств для ухода полочкам и вернулась обратно, зацепив контуры фигур более высоких девушек.
— Хочешь оставить его здесь? — спросила с лёгкой улыбкой, немного отстраняясь, чтобы не мешать Эйри снять с себя головной убор.
Зрелище и правда было красивым: увидеть, как целая лавина влажных белоснежных волос немного приподнимается вслед движениям рук, уже раскрывающих кокон полотенца, а после устремляется на стройную красивую спину охотницы занимая подобающее место. Почему-то подумав, что после такого Эйри наверняка станет зябко, садовница, едва представился случай, вновь нырнула поближе, понимая, что это лишь её иллюзия, ведь большая часть спины была скрыта тканью полотенца.
Негромкий стук деревянной дверь, щёлкнувшей напоследок язычком замка, сопроводил вышедшее в коридор прижавшееся друг к другу трио. Широкий и мягко освещённый светом из не слишком часто расположенных окон, он расходился прямыми линиями, давая возможность пойти вниз, к комнатам или совершить прогулку на восток, минуя внешние стены жилых помещений. По расстоянию идти было примерно одинаково независимо от вариантов и замешкавшись буквально на мгновение, хранительница вопросительно кивнула указывая путь к восточной части дома исходя из наиболее близкой к ним дороги.
Выдержав паузу, чтобы удостовериться, что никто из взрослых не возражает и не имеет иных предложений, садовница нырнула поближе к Эйрин, мягко укладывая руку на её поясницу, правая же рука находилась до поры в расслабленном положении, готовая помочь в преодолении расстояния.
— Иногда даже жалко, что невозможно перенестись из одного места в другое. — покачала головой садовница стараясь поддерживать схожий с более высокими девушками темп.
Если судить по П-образной форме особняка, сейчас они прибыли в его восточную часть, где и находилась просторная комната, бывшая их целью с самого начала.
— Ох да, — едва осязаемое движение склонило голову Ююко к целительнице, открывая больший доступ к тонкой коже шеи умелым пальцам, а голос зазвенел — Мне просто не терпится заняться примеркой платьев!
Сдержанно улыбнувшись, девушка, за неимением веера, торопливо поднесла пальцы к губам, останавливая подушечки на некотором расстоянии от пухлых очерченных алым линий. Ощущение тепла собственного дыхания, контрастирующего с недавно испытанной прохладой, понукало уголки рта сдвинуться куда широке.
«Снова рассеянность.» — подметила про себя Ююко, отнимая пальцы от губ.
— Я буду идти за вами, за тобой. — алые радужки коснулись той, что стояла рядом с правым плечом.
Более высокая и стройная фигура Эйрин как раз занималась тем, что оканчивала свои дела с влажным головным убором, возвращая распадающимся вдоль спины пепельным волосам прежнюю свободу. Ощутив знакомый зуд в подушечках, Ююко медленно опустила подбородок, будто кивая собственным ощущениям символизирующим её возникшую тягу к деятельности.
«Что ж, ты снова загорелась.» — внутренний голос прозвучал снисходительно, будто взрослый, не используя брань, стремился вызывать ощущение стыда у стащившего сладость ребёнка.
— Они действительно выглядят чудесно. — розоволоска попыталась придать голосу ровный мелодичный тембр — Я буду очень счастлива, если ты позволишь мне поухаживать за ними.
Метнувшись от шеи с аккуратно очерченными ключицами под ней к лицу лунарианки, она постаралась увидеть реакцию, микроэмоцию, безошибочно показавшую бы отношение любимой к этому предложению. После чего медленно, словно теряющая высоту птица, опустила зрачки, выбрав площадкой для зрения светлый, лишённый всякого узора кафель и несколько тумбочек, чьи полки вмещали в себя всё необходимое для гигиены. В мягком полумраке их выполненные в одинаковой с комнатой цветовой гаммой контуры казались размытыми, что наводило на мысль о необходимости...
Не меняя расслабленной позы, девушка мысленно потянулась к объекту за спиной. Ощущаясь внутренними чувствами чем-то текучим, небольшое, закрепившееся на краю полки деревце расцвело плодами размером с ноготь: пульсирующими таким же звёздным светом шариками, размеренно покачивающимися, разбрасывая гаснущие искорки в сантиметре от породившего их цветка. Теперь взгляд выхватывал ставшую куда более различимой дверную ручку и именно к ней, делая поначалу небольшие, подстраивающиеся под темп девушек шажки, направилась Ююко.
Щёлкнувшая язычком дверь оставила позади как наполненную приятными воспоминаниями ванну, так и оставшееся без поддержки древо-светильник. Его силуэт ещё некоторое время освещал опустевшую комнату без какой-либо цели пока, словно смирившись, не замерцал начиная рассыпаться искрами снизу до тех пор, пока не исчезла самая верхняя из крон, пролившись затухающей звёздной пылью. И скрытая отсутствием света ванна погрузилась в привычное для себя беззвучие.
— Ах широкая мягкая кровать и немного неги в ней. — взгляд розоволоски выхватил широкое ложе, тщательно заправленное бельём светло-розового цвета — Давайте поскорее присядем в неё, а затем можно будет подобрать подходящую одежду. Здесь ведь...
Любопытно прыгнувшие к деревянной прикроватной тумбе зрачки выхватили покрытый влагой графин лимонного сока.
— Ах да, конечно он здесь. Значит мы сможем удалить жажду и освежиться. К тому же, я думаю, что в этом шкафу найдётся немало интересного для нас всех. — сопроводив фразу кивком в сторону кровати, Ююко добавила — Но сначала давайте присядем!
— Здесь ведь есть шкаф, богатый разными фасонами летних платьев на любой случай и расцветок? — поздно выпалила свое предположение Эйрин и моментально замолчала, позволив принцессе закончить свою мысль. Прошла долгая пауза, но секунды ожидания тянулись для целительницы словно часы. Выстрел предположением оказался неудачным. Охотница промахнулась - и довольно сильно. Почувствовав себя немного неловко, она добавила, стараясь сохранить холодную невозмутимость, — Ну раз так, то я только буду рада промочить немного горло. И присесть, конечно же.
Ноги понесли её к кровати вместе с любимыми девочками. Конечно же, сейчас было не то время, чтобы проявлять бессмысленную инициативу и тянуться в сторону графина, полного сока. Вместительный сосуд обещал своим видом немало весить, а смещенный центр тяжести был не лучшим подспорьем для сохранения тяжкого равновесия. А еще наблюдательная хранительница не отводила взгляд от её походки — раз постоянно напоминала о том, как это важно — следить за своим самочувствием и брала на себя героически часть ответственности, пусть и не по своей вине.
Эйрин не расслабляла обе свои конечности до самого конца, пока попа не приземлилась на мягкую кровать. Перина мягко подпрыгнула, колышась от новоприобретенного веса. Девушка почувствовала легкую усталость, особенно в месте между коленом и стопой. Небольшая прогулка показалась ей прохождением достаточного отрезка пути в пару километров под горячим знойным светилом. Сейчас силы были не те, да и тело в её же глазах уже не являлось таким гибким, послушным и выносливым, как годы назад. Впрочем, те же года позволили накопить драгоценный опыт и результаты в других важных научных и медицинских областях. И если экспериментальное лечение Ююко пойдет принцессе на пользу, то они втроем, вместе с Йому, заслужат небольшую победу на общий счет.
Несмотря на зудящую голень, травница не захотела нагружать садовницу дополнительной работой. В их общих интересах, будь это до примерки или после, было позволить маленькой докторине позволить понести свою сенсея еще раз на руках. Так что отдых и небольшая пауза между трудом и... трудом была бы очень кстати.
— Хочешь посидеть на моих ножках? — внезапно предложила беловолоска. Глаза цвета темной воды посмотрели в сторону Ююко — возможно, принцесса нуждалась в дополнительной помощи для того, чтобы графин, стаканы и что-то вроде кушетки или столика оказались рядом с ними. Если бы не чертова слабость, то она бы давно ворковала рядом. Но сейчас лишнее движение могло переключить все внимание на неё, поэтому пришлось сидеть смирно и позволить все случится самому.
Да, именно так. Даже подойти к шкафу и начать копаться в гардеробе казалось действием довольно сомнительным. Поэтому Эйрин, все же провожая взглядом принцессу, вопросительно посмотрела на девушку, от которой пахло сладкими ромашками. Ладонь ученой погладила собственное бедро, которое успело обсохнуть. Пальцы подцепили немного ткани, предлагая разместиться так, чтобы не потревожить полотенце.
— Впрочем, если хочешь, то можешь помочь Ююко. Я прекрасно понимаю твою мысль — и жалею, что не могу ни открыть портал ни взмахнуть волшебной палочкой и исцелить себя за доли секунды. Есть такие вещи, которые нам неподвластны, но... в этом нет ничего противоестественного. Быть мастером во всех делах — попросту невозможно. — закончила она, посмотрев в изумрудные зрачки Йому, словно радужная роговица глаза хранила в себе ответы на все ее вопросы.
— Я совсем не разбираюсь в одежде, польза от меня окажется минимальна. — созналась садовница, едва поверхность представленная сведёнными стройными ногами Эйрин обрела устойчивость.
Попытавшись выровнять спину, она неспешно повернула туго перевязанную полотенцем верхнюю часть корпуса и оставшиеся оголёнными плечи в сторону девушки. Немного строгое, красивое, как плывущая по небосводу Луна, лицо медленно очутилось в поле её зрения побуждая Йому слабо кивнуть.
— Надеюсь, я кажусь тебе не очень тяжёлой, любимая. — собственные ощущения предательски понукали всячески расслабиться, развалившись в тёплых манящих объятьях. Не считаясь с осанкой, утонуть скрытой от происходящего вокруг мягкой ловушкой заботливых рук.
«Наверное, именно такой успокаивающий эффект должна оказывать на нуждающихся настоящая профессионал.»
— Я бы хотела извиниться. — зрачки рванулись вверх замерев на уровне периорбитальной зоны — Мои слова, ранее... — садовница мотнула головой назад, делая попытку отослать внимание в недалёкое прошлое — Я не подразумевала ничего такого и уж тем более не смела сомневаться в твоих умениях. — задержавшись на миг дольше опускающейся головы, зрачки затерялись в лесах ворсинок банного полотенца — Поэтому прости меня за необдуманные слова.
— Безответственные.
— Пожалуйста. — окончив свою мысль, садовница выждала небольшую паузу.
Сохранявшие до того момента спокойствие руки неуверенно дёрнулись над приютившими их коленями, сомневаясь в уместности задуманной жестикуляции.
— И мне очень хотелось бы тебя обнять.
Кончики пальцев один за другим коснулись бархатистой кожи целительницы. Не неся в себе ноток нажима, жест являлся скорее символом, нежели был способен стеснить движение плеч девушки. Бледное лицо с прикрытыми веками приблизилось к щеке Эйрин, аккуратно прижимаясь к мягкой фактуре телесного покрова.
Разбитая на множество осколков ваза лежала у ног садовницы, расплескав чуть вязкое водянистое содержимое по туфлям. Собираясь небольшими лужицами, жидкость уже начинала искать свой путь стекая между покрытых лаком половиц. Ошеломлённо моргая глазами, девушка сделала несколько маленьких неуверенных шагов назад, словно боясь испачкаться в смеси воды и глицерина, используемого для сохранения видимой свежести цветов. Не сумев донести свою ношу к остальной семёрке ваз, дожидавшихся пополнения ровной шеренгой на прямоугольном деревянном столе, садовница выпустила её, словно узоры подушечек пальцев враз стёрлись, став такими же гладкими и скользкими, как прохладная поверхность уничтоженного сосуда.
— Как же это... — затравленно рассматривая лужу раствора и янтарного цвета лепестков пробормотала она.
Подобное происшествие не имело под собой ни малейшей объяснимой причины. За широкими окнами внутри тяжёлых оконных рам безмолвно падали широкие комья снега. Ни шорох шагов, ни тень не беспокоили их мягкую белизну продолжающую укрывать местность вокруг широкой пристройки. Скупое зимнее освещение выхватывало стоявшие внутри стеллажи с книгами и набросками, как и тёмные, порой абсолютно непрозрачные пузырьки, внутри которых находились особо ценные реагенты, хранить которые вместе с обычными лекарствами или подкормкой растений было непредусмотрительно.
И всё же несмотря на полную обыденность что-то заставило её выронить один из заказов. Ледяной ветер, которому попросту неоткуда было взяться в дальней части здания, дополнительно защищённой коридором поглотившем бы любое колебание воздуха даже если бы хозяйка решила посетить здание в дальнем кольце сада.
«Словно холодный взгляд скользнувший вдоль позвоночника, пробрался сквозь ткань блузы.»
Чувство неопределённости перевесило досаду от прибавившейся работы по замене одной из ваз. Следовало немедленно приняться за работу, очистить пол и подыскать какую-нибудь интересную замену ведь времени, чтобы воссоздать изначальную задумку уже не оставалось. И всё же Йому оставалась в неподвижности, держа руки чуть выше бёдер. Собственная фигура показалась ей маленькой и едва ли заметной на фоне размера помещения. Повернув голову, садовница силилась рассмотреть своё отражение дополнительно уменьшенное расстоянием и малым количеством света достигавшего стоявшее в углу ростовое зеркало в тяжёлое резной оправе.
Его край оставался прикрытым наброшенной когда-то давно велюровой тканью, впрочем сейчас это не мешало. Сестра из зазеркалья кивнула, словно приветствуя свою менее удачливую копию и потянулась едва различимыми ладонями к платку, плотно стягивающими короткое серебренное каре.
«Я не должна проявлять беспечность.» — внутреннее наставление сурово оборвало нить воспоминаний, позволяя плоти щеки целительницы вновь обрести осязаемость.
Садовница тихо вздохнула, щекоча нежную кожу шеи потоком тёплого воздуха. И всё же, она не могла не заметить, как после высказанного извинения на сердце стало легче.
— Едва не пропустила время. — покачав с удручённым видом головой произнесла Ююко.
В руках Сайгёдзи мелькнул небольшой тёмно-лиловый мешочек с вышивкой в виде раскрывшей крылья бабочки. Юрко поддев шнурок, она раскрыла горловину открывая доступ к пересыпающемуся содержимому. Ей не нужно было думать, не нужно было прилагать усилий — действия выполнялись автоматически. Поэтому утопив пальцы внутри, секундой позже подушечки уже сжимали нейтральный по тактильной отдаче овал рубинового цвета. Задержавшись между ярко выделяющихся на белоснежном лице губ, он скользнул внутрь ротовой полости и в унисон этому почти беззвучно на прикроватный столик лёг мешочек с лекарством.
«Слишком кисло или наоборот освежающе...но прохладно это точно» — невольно отвлеклась от какой-то следующей за действиями мысли Ююко, прижимая чуть запотевшую стенку стакана к нижней губе.
Неразбавленный ничем насыщенный лимонный вкус ударил по вкусовым рецепторам языка, тонизируя тело и приводя в порядок немного растёкшиеся мысли.
— Возможно, вы тоже захотите немного освежиться? — спросила она в момент, когда аккуратно придерживаемый кувшин уже изливал своё золотистое содержимое в подставленные чуть ниже стаканы.
Изящно изогнутая ёмкость тихо стукнула, возвратившись обратно на столик и прыгнув к сидевшим на кровати невдалеке от неё девушкам взглядом, она мягко улыбнулась.
— Я выберу подходящую одежду и если — посмотрев на Йому, Сайгёдзи продолжила — ты не разбираешься в одежде, подберу подходящий комплект и для тебя.
Бесшумно развернувшись, девушка двинулась к шкафу прислушиваясь к ощущениям собственного тела. На этот раз принятие лекарства носило скорее профилактический характер и организм не спешил никак реагировать на находившиеся в пилюле вещества.
— Одежда так же важна, как и всё остальное. Может показаться, что это несущественно, но каждый организм выражает себя через свой внешний вид. Эйри расскажет о этом лучше, чем я. Я лишь добавлю, что мы можем менять своё восприятие выбрав соответствующий наряд. К тому же...меня заинтересовало предложение попробовать новые, необычные цветовые сочетания.
«Возможно, ты и подойдёшь.» — девичий силуэт, за исключением части переходящей в контур пышных ягодиц спины, скрылся деловито шурша вешалками.
— Поэтому, я предлагаю не распыляться и закончить вначале с самой кропотливой и важной часть — вновь показавшись Ююко бросила из-за плеча краткий взгляд — причёской. Я подготовила платья, которые могли бы вам подойти и понравиться, но предлагаю вначале заняться волосами.
Кивнув в подтверждение своих слов, она направилась к косметическому столику, выбирая с него подходящие инструменты. Несколько разной длины и промежутков зубьев расчёсок легли на небольшую подставку, чей тёмный материал делал её почти неотличимой от поверхности мебели.
— Сейчас я расчешу тебя, а после добавлю некоторые из украшений. — пухлые губы очертила улыбка — если ты не против. Я начну сзади, как и обычно.
Протянув руки, усевшаяся позади целительницы Ююко остановилась чуть выгнув указательный взгляд. Мысленно разделив будущую причёску на зоны, девушка принялась сдвигать волосы вначале аккуратными движениями пальцев, а после, придерживая их, расчёсывать пряди начиная снизу. Знакомые издавна движения вскоре привели к тому, что спина укрылась равномерным белоснежным покровом.
— Йому, я подготовила в качестве одежды светло-голубую юбку с широким поясом и белую блузку. Однако, ты вольна выбрать что тебе по душе, мы с Эйри только поддержим это. — Сайгёдзи остановила пряжу: заготовка терпеливо ждала только начала плетения.
Девушка мягко поднялась с кровати. Вновь подойдя к гардеробу, она распахнула дверцу, чтобы вернуться с длинной вытянутой коробкой из чёрного материала. Внутри неё, ловя свет серебром металла, лежала вытянутая цепочка, с мелкими звеньями в промежутках которых на равных расстояниях застывшими каплями выделялась синева топазов.
— Мне показалось замечательной идеей — протянув руки к глубоким прядям, Сайгёдзи закрепила созданные быть незаметными зажимы для волос — сделать после обеда несколько фотографий. Возможно, в саду.Возможно, в библиотеке.
Длинные змейки украшения соединялись ветвистой тиарой, прижимавшейся к задней части головы. Их тонкое паутинообразное плетение едва ли могло создать какой-либо ощутимый вес, зато на пепельный волосах Эйрин смотрелось органично, дополняя, а не перетягивая внимание. Постепенно руки стали вести плетения, дополняя косу металлическим каркасом трёх тонких цепочек.
— Я же — она продолжила чуть погодя, когда руки достигли низа косы, оставляя в несобранном состоянии хвостик буквально несколько сантиметров шириной — напишу письмо. Это совсем нетрудная работа, поэтому выполнить я её могу в любой момент, где угодно. Если же ты пожелаешь продолжить работу в своей комнате учений, я смогу тебе пригодиться так же, как и Йому. Может быть я и слабее физически, но это не значит, что мне не хочется быть полезной.
Коробка тихо звякнула, хотя спина целительницы продолжила ощущать нажим ладони, прижавшей к её телу выбранный участок волос.
— Уже оканчиваю. — предупредила Ююко поднося к нижнему краю волос нечто похожее брошь с тремя маленькими столбиками с внутренней стороны. Украшение заменявшее собой привычный бант представляло собой широкий полукруг с такой же лазурной россыпью. Продев столбики-замочки в звенья, девушка провела глазами снизу к макушке, проверяя ровность выложенной конструкции.
— Пожалуйста, сядь ко мне полуоборотом. — попросила Ююко. — Я помню, что ты говорила про уши. Но вовсе необязательно пробивать их когда имеются зажимы.
Раскрытая ладонь девушки очутилась в поле зрения целительницы. На ней лежала пара украшений в виде двух вытянутых напоминающих соединённые несколькими звеньями тонких цепочек резных цилиндров.
— Если тебе они приглянутся, почему бы не примерить?
— Все хорошо, милая. Ты легкая, как пушинка, и я рада, что мы можем спокойно провести время вместе после отрезвляющей на все органы чувств тренировки. — Эйрин протянула к беловолосой макушке свою ладонь и погладила любимую словно кота или любого другого зверька, требующего ласки и место в центре внимания. Затем еще раз и еще, пока мягкое дыхание не замедлилось, что хорошо ощущала уязвимая к прикосновениям шея. Затем она сместила руку, поймала между пальцами верхнюю часть ушной раковины и притянула умную головку ближе к себе. Вздохнув, целительница приняла извинения и спокойным, ровным голосом ответила:
— Я прощаю тебя, моя маленькая ученица и не держу ничего такого в своем женском сердце. Оно сейчас стучит чуть чаще и чуть громче обычного. Я не могу описать это словами, но ты можешь попробовать это услышать.
Ладонь продолжила свою игру. Травница ненадолго стрельнула взглядом, постаралась найти Ююко. Ей стало интересно — не слишком ли та занята сейчас? И нужно ли повиноваться сейчас зову красного, горячего сердца, а не синего, холодного разума?
Она решила скинуть с себя халат строгого, но справедливого врача и сказать то, что накопилось на душе. К любому ответу — будь это смех, слезы или одобряющий кивок головой юной хранительницы.
— И, к слову, ты тоже прости меня. Я была слишком груба с тобой, хоть и не раз признавалась тебе в своих чувствах. Наверное, я все еще плохо знаю тебя и Ююко. Или это во мне говорит во мне запущенное пребывание в четырех стенах? Неважно, я очень хочу верить в то, что еще не поздно нанести бальзам и помочь тебе не только с больной ножкой.
Врачевательница сама того не заметила, как опустила головой, а нос был готов клюнуть голову Йому и смотрел куда-то в сторону пола. Девушка наклонилась и оставила мягкий поцелуй прямо в центре снежной макушки, воспользовавшись интимом ситуации. Затем она посмотрела на Ююко и слабо улыбнулась от предложенной идеи. Будь её воля — Эйрин могла бы подрыгать ножкой от приятных чувств в зоне живота. Словно туда заселились разного рода бабочки.
— Это отличная идея. — И тут же девушка покраснела, ведь воспоминание о том, в каких обстоятельствах было сделано их первое совместное фото, тоже напомнило о себе, — Будет потом что вспомнить. Есть сейчас есть редкая возможность запечатлеть себя в саду, то почему бы и нет? Книги могут подождать, а если сейчас растет что-то уникальное или красивое, как, например, сирень, то упустить такой момент будет настоящим преступлением! Может, ты подскажешь нам что-то на этот счет, Йому?
Послушно подставившись согласно просьбе, Эйрин выпрямила спину и слегка ослабила собственные руки, позволив Йому сменить позу или оказать ей встречное движение. Нижняя губа ненароком оказалась за белыми зубами — целительнице пришлось снова перенести тот самый момент, когда коса натягивается и становится несколько странно. Странно, когда не собственные руки управляют процессом, который, в свою очередь, без посторонней помощи длится куда дольше среднестатической длительности.
— Ты, наверное, не догадываешься о своей исключительной полезности, принцесса. Благодаря тебе наши животы полны, а в стакане плещет прохладная водичка. К тому же, кого, если не вас с Йому, благодарить за отдельную скромную комнату и заправленное чистое белье на кровати, которое, к слову, я не успеваю уследить. Даже не так. Я не успеваю даже заметить, когда вы успеваете его поменять. А это даже не мелочь, ведь на белых мягких перинах довольно приятно заниматься любовью.
Ненадолго задумавшись, Эйрин что-то про себя мурлыкнула и зыркнула в сторону своей протеже:
— К слову о белом, я думаю, что предложенный тобой наряд будет хорошо сочетаться с белым цветом волос нашей любимой. И да, почему я все еще не выпила свой напиток?
Двумя глотками членодева осушила свой стакан наполовину. Вкусный кисло-сладкий сок придал немного сил и заставил позабыть о слегка зудящей коже на ноге — аккурат под бинтом она чувствовала легкий дискомфорт вкупе с желанием поскорее расстаться с тканью. Но было еще рано.
— Будешь тоже сок? — рука с сосудом, в котором покоился недопитый напиток, приблизилась поближе к Йому. Подушечки пальцев напряглись, готовые в случае чего отпустить стакан.
Глаза садовницы закрылись, давая возможность разлиться на место исчезнувшего зрения другим ощущениям: слуху и усиленной собственным вниманием тактильности. Белесая голова немного покачивалась вслед за плавными движениями ладони скатывающейся вдоль лба к центру макушки. На тонких, почти прозрачных губах понемногу проступила улыбка, чуть погодя сменившаяся удивлением, когда когда раковина уха попавшимся зверьком потянулась вверх, а затем куда-то вперёд, понукая двигаться и её саму. Неожиданность момента заставила Йому приоткрыть глаза проверяя всё ли хорошо: быть может её действия были восприняты абсолютно с иным, нежели она вкладывала смыслом?
— Тогда оставим это позади? — нерешительно шепчет садовница искренне надеясь, что трещины остались далеко в прошлом, не следуя за ними замаскированной глиной, готовые обнажиться под первыми опаляющими лучами — Я могу попробовать, хочу попробовать это услышать.
Темнота вновь окутывает девушку мягким саваном. Однако, она знает путь, а её намерение такое же чёткое и выразительное. Белая голова доверчиво подаётся вперёд, окружённая ореолом белых, устремившихся вслед за движением волос. Остановив движение, она поворачивается мягко приземляясь щекой на укутанную одеялом грудь наставницы. В какой-то момент ей действительно кажется, что уши улавливают ритм сердцебиение гениальной лекаря, но быть может дело в её собственном волнении? Том, что проявило себя сжимая позвонки вытянутой вперёд шеи, держа голову на грани нервного рывка. Но вскоре это прошло, оставив только исходящее от одеяния Эйрин тепло.
— Я — пауза длительностью в одно движение окутывает садовницу, её отнятая от груди Эйрин голова смотрит перед собой мягким взглядом — согласна с вашим выбором платья. Лучше мне все равно не найти.
Радужки мягко крадутся касаясь обретающей знакомые очертания причёски Эйрин, пытаются заглянуть через плечо, выхватывая хлопочущий лес колышущихся волос. Предсказуемая линия обрывается и глаза летят вниз, направляемые голосом Эйрин предлагающей разделить прохладу сока.
— Из твоих рук. — тихо просит Йому, инстинктивно прикрывая глаза. — Пожалуйста.
Тонкие губы раскрылись в ожидании потока освежающей влаги, горло дёрнулось, словно его стенки уже окатило прохладой несущей в себе кратковременную бодрость.
— Любимая... — в памяти садовницы всплыло ожидание попробовать трапезу прямиком с её губ. Тогда её незнание стало причиной спешки, лишившей их интересного разнообразия ощущений.
Позвав целительницу, девушка медленно подаётся вперёд ровно с такой скоростью, чтобы на любом участке пальцы или слова Эйрин были способны остановить её или отвести лицо в сторону лёгким нажатием утончённых пальцев. Но если нет, тогда она могла бы аккуратно прильнуть краями своих губ к губам учёной замирая настолько, что тёплые потоки дыхания смешаются во что-то новое и прекрасное...если только от волнения потребность дыхания не станет вымаранным пятном в глубинах сознания.
«Надеюсь, мой вкус не будет ассоциироваться у тебя с лимонным соком.» — обрывки мыслей попытались найти путь к внутренней части глаз.
— Уверена?
— Наверное, уже время одеваться? — скосив глаза к приоткрытой дверце шкафа задаёт вопрос садовница.
Там её ожидает платье, что станет новинкой в обычной череде повседневного стиля одежды и хотя это должно манить новизной, чтобы облачиться придётся подняться с ног Эйрин, а значит и расстаться с приятной покачивающейся обстановкой из пышных бёдер и длинных, готовых поддержать рук. Приготовившись к дискомфорту в первые мгновения разрыва тактильной связи, садовница оставила вздох нерождённым.
Вместо этого её ладони бережно провели вдоль предплечий Эйрин, направляя себя к тонким подвижным запястьям, задержавшись на которых подушечками девушка слабо кивнула напрягая тело. Аккуратное движение сняло её с являвшимися более чем желанным пристанищем ног.
— Спасибо, что пригласила к себе на ножки, любимая. — ласково улыбнулась она.
Отойдя на несколько шагов, Йому выгибает спину, словно заставляя вспомнить свою гибкость. Взмывшие руки касаются передней части причёски. В придавшем иллюзию большего объёма движении пряди отлетают назад вместе с началом движения садовницы, плывущей к открытой дверце.
Внутри ожидаемо находился подготовленный хозяйкой комплект одежды из светлого нижнего белья и подобранного под её размер бюстгальтера, а также отделённой от остальной одежды вешалки с упомянутой ранее юбкой и блузой с которой она и планировала начать едва разберётся с более интимной частью.
Оглянувшись на остававшихся в кровати девушек, садовница поддела край белого полотенца, усиленно моргая глазами, когда приятный, впитавший её тепло ворс заскользил по гладкой белой коже, заставляя мышцы чувствительного тела напрячься, попеременно сменяя друг друга в ожидании следующего касания. Материя падала медленно, даже слишком для отпущенной на самотёк ткани. Впрочем, основная вина такой иллюзии лежала на ней самой, передавшей слишком много внимания на одну из зон восприятия.
Садовница мысленно вздохнула, позволив ткани сползти окончательно, полоснув по затрепетавшим ямочкам над ягодицами. Слетающее вуалью тепло сменилось ожидаемой свежестью первого контакта с окружающим воздухом.
«Вот и всё, как прозаично.» — подумала стоявшая в сползшем круге смятой ткани девушка, словно мог существовать иной исход.
Однако, вопреки нашёптываемым телом действиям, она продолжала стоять не спеша вышагивать прочь из укрывшей ступни ткани. Протянув тонкие руки, садовница подцепила белые аккуратного вида простые трусики. Поджатые губы выдавали желание неспешности, проявившееся в лениво сгибающейся спине и ногах, неизменно точно, но отнюдь не быстро просовывающихся в нижнее бельё. Указательные пальцы потянули за резинку, натягивая бельё вверх, вызывая вдоль кожи знакомую щекотку грозившую ответить мурашками в некоторых особо нежных местах кожного покрова.
Выпрямившись и достав внутреннюю часть пальцев поправляющих трусики из под пояса, Йому оглянулась, чувствуя как внутренний порыв едва не понукает спросить её о упомянутом письме и книгах, проскользнувших в разные отрывки времени перед этим.
Вскоре тонкие бледные руки нашли себя в прорезях рукавов после чего, обнажённые по локоть, стали застёгивать небольшие коралловые пуговицы, скрытые дополнительной складкой вдоль одежды маскирующих само их наличие. Последними штрихами стали волнистые линии жабо исчезающие вверху у горла, куда немногим позже была прицеплена небольшая серебренная брошь с гравировкой завитка значащего символику её клана.
— Я практически готова, — пальцы словно сами гладят нижнюю кромку притороченного пояса овалом провисшего в нижней части.
Серебренные зажимы повторяющие форму изгиба раковины легли на уши Эйрин. Вторая часть украшения, скреплённая на некотором расстоянии тонким плетением цепочки, несильно сжала мочку уха давая серебренным паутинкам провиснуть.
— Надеюсь, они не слишком жмут? — окончив процедуру спросила Ююко.
Её находившиеся на уровне шеи руки легли на плечи лунянки, предлагая мягкую компенсацию за возможный дискомфорт доставленный ювелирными изделиями.
— Одно преимущество — ушки не нужно снова пробивать. К тому же их легко снять — достаточно лишь разогнуть скобу, с этим и с закрытыми глазами можно справиться. — голос находившейся немного позади девушки прозвучал ближе, отдаваясь теплом вдоль красиво вытянутой тонкой шеи учёной — Тебе нравится, Эйри-сама?
Переведя последнюю часть вопроса в тихий полушёпот, Сайгёдзи подсела ближе, подавшись верхней частью тела вперёд. Махровые полотенца соприкоснулись переплетаясь ворсом и сминаясь в своей выпуклой части. Ююко словно не замечала упругой пружинистости возникавшей от контакта со спиной прихорашивавшейся девушки.
— Красивым девочкам должны нравиться красивые вещи, не так ли? А ты у нас самая красивая. — вытянув шею, она дотронулась места левее затылка, ненадолго забурившись лицом в роскошную косу цвета слоновой кости — Действительно, лаванда.
Словно росчерком в ненадёжной плоти памяти шепнула она вытягивая губы. На несколько мгновений мир вокруг перестал существовать, сузившись до тёплой уязвимой кожи шеи и ощущения волос накрывших правую щёку.
— Теперь займёмся платьем, родная? — поглаживая плечи кончиками пальцев спросила Сайгёдзи.
Её руки несколько раз поднялись и опустились вдоль обнажённых плеч, будто пытаясь запомнить контуры тела неизменно скользя подушечками обратно к шее.
— Я сейчас, хорошо?
Поднявшись в очередной раз по плечам, пальцы замерли в области над ключицами ощущая мягкость излучаемую бархатистой кожей травницы. После чего с явным неудовольствием поднялись выше, ощупывая вместо материального тела пустоту воздуха.
«Возможно, стоило попросить принести платье Йому?» — желающий возвратиться к телесным ласкам мозг уже пытался отыскать варианты позволившие возвратиться к приятному занятию. — «Нет, сейчас разумнее будет воплотить задумку самой.»
Не особо существенный ручеек мыслей был отброшен и покачивая пышными бёдрами Ююко подошла к шкафу. Ранее она уже выполнила часть работы подобрав наряды, теперь оставалось лишь протянуть руки. Что она и поспешила сделать, а после, развернувшись на носках, замерла рисуя глазами невидимую линию между Эйри и вешалкой, повторно проверяя подходящего ли размера платье.
— Я предложила бы надеть его. — произнесла она вновь переводя взгляд на длинное, достающее щиколоток чёрное платье.
Воодушевлённая, Сайгёдзи покрыла расстояние к кровати в несколько шагов аккуратно укладывая чуть пружинистую эластичную ткань одежды на кровать. Не касаясь поверхности, пальцы пробежали над материей цвета ночного неба останавливаясь, когда подушечки стали указывать выреза бато, по задумке открывающего внутреннюю часть плеч и ключицы.
— Что касается обуви... — она задумалась делая небольшую паузу — положим, мы можем попробовать туфли на широком каблуке с застёжкой над щиколотками. А пока...
Дав время оспорить или подтвердить выбор, Ююко вновь совершила небольшой вояж к шкафу, чтобы вернуться с довольным видом неся в руках нижнее бельё представленное чёрными трусиками и бюстгальтером.
— Я могла бы помочь тебе одеться или могу начать одеваться сама, как тебе будет удобно, любимая...
Украшенья сомкнулись крепкой хваткой на мочке уха, дополнительный груз заставил чуть-чуть сузить глаз в попытке привыкнуть к новому источнику веса. Эйрин почти сразу пожалела о том, что упустила предупреждение розоволоски мимо своих ушей и никак не отреагировала на него, поэтому той пришлось взять инициативу в свои руки. Ощущения были довольно необычными — целительница довольно долгое время не носила на себе украшений, будь это кольца, ожерелья или другая бижутерия. С ними просто нельзя было ужиться — через пару часов холодные неживые объекты воспринимались как лишний груз, который натирал кожу. И причины украшать себя бижутерией не было — в них не было никакой практичности, да и покрасоваться можно было только перед собственным отражением.
— Нет, не сильно жмут. Думаю, что я привыкну! — девушка нарисовала на лице улыбку. Теперь повод быть не только воинственной с луком в руке, но и красивой нарисовался сам собой. Красота требовала жертв, но результат приложенных усилий и времени стоил того, чтобы попробовать отвыкнуть от белого медицинского халата, холодных пробирок и особенного медицинского запаха, пропитавшего стены лаборатории.
Можно было и нарушить правила, чтобы снова стать женственной и прекрасной.
— Мне это нравится, — ответила она и перевела взгляд на губы принцессы, слегка опустив голову. Ладони сами собой оказались на уровне подмышек розоволоски и слегка коснулись ткани. Со стороны могло возникнуть впечатление, что Эйрин словно собралась попробовать поднять девушку над собой — такое несвойственное положение заняли её кисти.
— Ну что ты... — чуть заметный глазу румянец окрасил её щеки, медленно окрасив кожу в розовый цвет, — Я еще не примерила платье, а уже засмущалась. Давай посмотрим, как ваша лавандочка преобразится в задуманном вами виде.
Девушка ненадолго притянула зефирку к себе, вдохнула запах волос и дурманящее чувство обоняния шампуня и слегка коснулась губами кожи мягкого лба.
— Конечно, я подожду...
Зрачки темного оттенка тем временем прыгнули в сторону Йому. Юбка небесного оттенка и белая, олицетворяющая невинность владелицы, блузка медленно, не спеша находили себя на теле хранительницы, скрывая утонченное тело девушки за тканью. Эйрин наклонила голову, словно не собиралась расставаться с изящными изгибами тела так скоро.
Что-то тяжелое напомнило о себе грузом, упершись ей в бок. Девушка отвернула взгляд, пальцы обвились вокруг нарушителя. Последним оказался сосуд, из которого они и испили вместе с садовницей немного сока, разделив его между собой.
— Ты замечательно выглядишь, наш новый сахарок, — ответила доктор и слабо отпустила голову слабым кивком. Повернись теперь спиной, пожалуйста. Вот, молодец. Светлые тона тебе очень идут. Я бы даже так сказала — у зеленого оттенка теперь появилась достойная конкуренция. Как бы не подвинуть его на второй план...
Воображение рисовало разными красками, но твердое и четкое решение осталось лишь предположением. Хранительница хорошо гармонировала с зеленым и в подобной цветовой гамме она привыкла. Да и глазам было полезна таковая цветовая палитра. Рядом, в пределах видимости, замаячило что-то темное, цвета вороньих крыльев. Тряхнув немного головой, Эйри напомнила самой себе о наличии сережек и уперлась ладонями о сидушку, пока не приподнялась.
— Интересный экземпляр, — она внимательно изучила взглядом свой будущий наряд. Несмотря на то, что за окном было тепло, она сначала предположила, что ткань не предполагала ношение под ней бюстгальтера, что могло вызвать трудности с ношением чего-то подобного на публике. Сомнения прекратили свое существование, как только и нижнее белье показало свое существование.
— Давай посмотрим, что из этого получится. — пальцы оттолкнулись от преграды и Эйрин встала на обе ноги. Покачиваясь, она сделала пару шагов, чтобы привыкнуть к стоячему положению. Пальцы обхватили ткань трусиков, здоровая нога нашла свое место на полу, что-то тонкое опоясало бедро. Еще одно такое движение — и членодева перестала считаться полностью обнаженной.
— Помоги мне справиться с лифчиком, — целительница не сразу, но заметила непростую застежку, справиться с которой было куда-то проще, когда чьи-либо руки колдуют с механизмом за спиной. Девушка медленно надела предмет нижнего белья, скрыв свою грудь за темными чашками белья. Когда тихий щелк предзнаменовал немедленную победу, руки приподняли платье и позволили шее просочиться через него. Если предмет одежды и обладал чем-то более простым и доступным пониманию, к примеру, молниями или застежками, то Эйрин просто не обратила на них внимание, сочтя решение просочиться змейкой снизу вверх оптимальным. Сначала руки — через соответствующие застежки, а потом и шею с головой.
Теперь, одетая в новый наряд, девушка чувствовала себя обновленной. Словно только что приняла душ.
— Спасибо большое. Надеюсь, что черное меня... красит?
Она повернулась несколько раз в разные стороны, работая бедром и руками. Выставляя себя напоказ любимым.
— Можешь тоже одеться, Ююко. — сказала она и повернулась в сторону своих девочек. За те немногие мгновения она успела потерять их из виду и было бы неправильно сказать что-то еще, не соприкасаясь прямым взглядом.
Садовница повиновалась. Заведённый в сторону левый носок крутанул субтильное тело, словно раскрывшуюся пружину и длинный, доходящий едва не до щиколоток подол платья взвился небесно-голубым кольцом. Согнутые в локтях руки замерли на уровне плеч, сложенными по бокам от тела крыльями.
— Я рада это слышать, любимая. — в ответ на положительную оценку наряда донёсся приветливый спокойный голос — Но за это стоит благодарить вас с Ююко.
Лёгкий кивок сотряс гладь белых волос и поняв, что сейчас внимание девушек сосредоточено друг на друге, равно как и на наряде, предоставленная сама себе Йому медленно опустила руки. Плавно повернувшись в сторону шкафа, она направилась к вместилищу одежды, готовая отыскать обувь, роль которых досталась паре простых чёрных туфель на низком каблуке.
— После трапезы я вернусь сюда, чтобы взять фотоаппарат.
Не желая кого-либо отвлекать, стоявшая в стороне девушка потянулась к светящемуся золотым оконному проёму глазами.
«Что, если после фотографии стоит снова пройтись по саду? Или навести порядок в записях снова занявшись дневником? Или может быть даже пристройкой?» — вопросы всплыли ленивой мыслью, спадая с отяжелевших век бодрящим морганием.
Тем временем, облачение целительницы подходило к концу и готовая увидеть что-то красивое девушка перевела взгляд на стройный силуэт. Одетая в подчёркивающую изгибы ткань платья Эйрин казалась сейчас ещё выше, а кожа в контрасте с платьем приобрела ещё больше благородной бледности.
«Возможно, у меня есть в предках лунариане...» — улыбнулась про себя садовница, вспомнив их недавний диалог вызванный обсуждением неподверженности её кожи загару.
Где-то на задворках сознания лениво потянулась Мьён, понукая её действовать, однако садовница лишь подавила желание пожать плечами.
«Ты уже получила свою порцию игр с мечом» — обратилась она к призрачной двойняшке, хоть и понимая, что та не более чем её собственная часть — «Пробовать снова так скоро может показаться неуместным.»
— Эйри, Ююко, может быть вам чем-нибудь помочь? — спросила хранительница медленно подплывая к паре — Или я могла бы пока отправиться на кухню что-нибудь подготовить?
— Буду рада, если оно подойдёт и приглянётся тебе. Но если нет, у нас найдётся достаточно других вариантов. — Ююко улыбнулась.
Вслед за предложением померить платье последовало действие, на которое она не сразу среагировала, но спустя мгновение чуть согнув спину выбросила руки перед собой, аккуратно взяв предплечья поднимающейся целительницы из под низу.
— Аккуратнее, любимая, не спеши. — длинные ресницы Сайгёдзи мягко сблизились, делая взгляд направленный снизу вверх более томным.
Удостоверившись, что девушка достаточно надёжно встала на ноги, Ююко аккуратно проведя вдоль рук кистями разжала наконец пальцы, возвращая любимой необходимую процессу подвижность. Хотя возможно всё её поспешное движение не имело смысла и лекарь сама бы сумела без лишних усилий подняться на ноги, она ощущала что этот порыв дополнял её внутренние убеждения.
Некоторое время Ююко неподвижно наблюдала за тем, как девушка облачается в новую однотонную одежду, а после розовые волосы вздрогнули, когда обращенный к ней голос прогнал напавшую на неё рассеянность.
— Конечно, любимая. Застёжки сзади не очень удобно расположены? — мягко спросила она заступая за спину высившейся над ней девушки — Не переживай, я не буду сильно натягивать лямки: они достаточно эластичны и податливы, чтобы обойтись без такого.
Известив о своих планах, Ююко аккуратно натянула ткань, привычно продевая миниатюрные якорьки в застёжки. На некоторое время материя всё же натянулась, заставляя уложенные в чашечки груди всколыхнуться потревоженным киселем, словно угрожая выскользнуть из ограничивающего их трикотажа.
— У нас всё вышло. — прощебетала Ююко делая шаг вперёд.
Её кисти аккуратно прошли под руками Эйрин, а повёрнутое стороной лицо аккуратно улеглось на спину девушки. Спустя мгновение ладони аккуратно сомкнулись на животе, будто баюкая целительницу.
— Может быть сфотографировать тебя такой? — тихо хихикнула Ююко — Некоторую недосказанность можно добавить длинной рубашкой, а может быть сделать откровенный снимок даже так, в одном нижнем белье, Эйри-семпай?
Глубоко вдохнув, Сайгёдзи ощутила едва ощутимый приятный аромат кожи смешанный с лёгким шлейфом лаванды. Ароматерапия смешалась с исходящим теплом и ощущением прижавшегося к щеке бархата. Перебирая руками, словно массируя живот, Ююко потёрлась о спину лицом, будто нежась привалившись к любимой подушке. Аналогия показалась ей заслуживающей на существование: ведь как и в случае с постелью, сейчас она ощущала защищённость вперемешку с томной негой от которой не хотелось отступать.
— Казалось бы такие простые вещи. — негромко сказала она — насколько же они способны сделать меня счастливой. Но, наверное, я уже слишком долго обхватила тебя. Ох...
Ююко повернула лицо, нацеливая взгляд на спину в область между лопаток. На миг на лице мелькнула улыбка, словно вспышка раскрывшая её дальнейшее намерение. Пухлые губы прижались к бархатистой коже, накрывая область позвоночного столба поцелуем. Решив добавить немного огня, она втянула щёки, словно намереваясь оставить более явственный след на коже возлюбленной.
Влажный звук прозвучал одновременно с тем, как губы оторвались от кожи и рисуя себе дорожку из россыпи более мелких поцелуев пробежали чуть левее, прежде чем снова накрыть кожу высокой девушки глубоким поцелуем. Пришедшие в движение ладони, теперь мягко массировали область живота и рёбер, а после скользнули назад, проведя подушечками вдоль кожи между ними.
— Прости-прости, само как-то сорвалось. — с придыханием от учащённого дыхание произнесла Сайгёдзи быстро поднеся ладонь к улыбающимся губам. — Теперь ты готова надеть платье...
Сверкнув глазами, Ююко улыбнулась шире: чёрная ткань вскоре скроет белоснежную кожу. Но сама она будет ещё некоторое время нести на себе след её поцелуя.
«Интересный...концепт. Словно наша маленькая личная тайна. В чём-то даже жаль, что никого кроме Йому здесь нет.»
Отступив на шаг, Ююко выжидала пока целительница с присущей её профессии аккуратностью наденет на себя платье, чтобы потом с неожиданной ловкостью вновь оказаться перед девушкой вплотную.
— Тебя красит то, что подчёркивает твои достоинства, любовь моя. — она произнесла это чуть запрокинув голову назад, чтобы точки зрачков обеих девушек соприкоснулись в своеобразном поцелуе — Ты ведь помнишь насколько хорошо на тебе лежала обтягивающая миниюбка? А рискующая взорваться дождём пуговиц блуза?
Ююко ощутила жгучее желание облизать кромку нижней губы.
— Так что даже не сомневайся в том, что это платье тебе подходит. Ты словно яркая Луна на ночном небосводе.
Найдя это сравнение довольно прозаичным, она шагнула ближе медлено вытянув руки навстречу.
— Позволь я посмотрю стоит ли где-то что-то поправить, любимая? — она вопросительно посмотрела на целительницу.
Впрочем, поправлять нужно было мало что: эластичная ткань и несколько естественных движений достаточно распространили платье вдоль тела, чтобы оно лежало практически идеально. Тем не менее, пальцы аккуратно разгладили несколько небольших складок в месте перехода талии к бёдрам, а после нашли себя под округлостями грудей, проведя по ткани подушечками. Впрочем и этого жеста было достаточно, чтобы чувствительные участки тела пришли в движение ответив лёгкими колебаниями.
— Теперь мы почти что готовы, любимая. — Ююко склонила голову набок придирчиво осматривая наряд целительницы.
Будучи откровенной с собой, девушка понимала, что ей просто нравится разглядывать красивую фигуру Эйрин, пускай это желание и было скрыто в более благородной обёртке.
«Это естественно. Сама Эйри о этом говорила. К тому же, это прекрасно, что мы вызываем друг в друге такой сильный отклик» — напомнила себе Сайгёдзи.
Крутанув плечами, девушка направилась к косметическому столику.
— Лилия, пион, тубероза... — пробормотала она останавливая взгляд на парфюмерном флаконе витиеватой формы с грушей-рыспылителем — Осталось добавить несколько штрихов, ненаглядная.
Она остановилась перед целительницей готовясь покрыть тело девушки порцией духов, а после заспешила обратно.
— Нет-нет, милая, никуда не иди. — щебетнула Ююко проплыв мимо хранительницы.
Мазнув свободной ладонью по спине девушки, она заспешила к шкафу, на ходу избавляясь от впитавшего её влагу полотенца. Вскоре лаконичное в своём фасоне чёрного цвета нижнее бельё оттенило уже её тело. Хлопоча у зеркала, Ююко принялась укладывать волосы в традиционную для своего стиля причёску с кудрями.
— К тому же, нам необязательно отправляться на кухню. Почему бы не выбрать какую-то более просторную комнату или более...другую?
Сидя перед зеркалом, Сайгёдзи повернула голову из стороны в сторону, оценивая успешность укладки. После чего окружила и себя ароматом духов, одной из сердечных нот которой являлась роза. После чего скрылась за дверцей шкафа примеряя на себя платье пурпурного цвета, чей вырез формы обратного треугольника скрепляла полупрозрачная чёрная ткань.
— Пожалуй, я готова. — произнесла она выбрав завершающим штрихом обувь на высоком каблуке. — И если готовы и вы, мы могли бы отправиться...
— Выглядит хорошо, — Эйрин, пользуясь возможностью, улыбнулась и всячески показывая, что ей интересно изучить тот факт как оно сидит и не грозиться ли взорваться, как было подмечено розоволоской ранее. Дорогое вечернее платье можно и нужно было сохранить в первозданном виде. А еще разница с беленьким халатом, едва прикрывающим трусики, была разительной. Не хватало для комплекта только вышивной шляпки, кружевных перчаток и какой-нибудь бижутерии, чтобы совсем отойти от образа медицинского работника.
Впрочем, изящный наряд из-за своей сложности не давал пока чувствовать себя королевой, хоть и явно привлекал внимание обеих возлюбленных.
— Застежки скорее... непривычные. Я ранее встретила интересный дизайн — когда обе чашечки лифчика удерживаются одной кнопкой посередине. Примерила, попробовала и подсела. Испортилась в общем. А так... порой не хватает третьей руки на спине, чтобы совладать с лямками. — целительница сообщила в подробностях неприкрытую правду, делясь сокровенным. Возможно, девочки тоже сталкивались с подобным и разделяли ее точку зрения? Но небольшой кивок тоже вполне устроил её запрос на понимание — бегающие глазки остановились на Йому, так как её хозяйка временно спряталась, примеряя свой наряд.
— Не нужно скромничать, милая Йому. Этот наряд словно создан был для тебя — никак взгляд не отвести от тебя, настолько ты притягиваешь к себе. — ладонь отправилась на сближение с щекой хранительницы и мягко коснулась лица. Прикосновение согрело девушку, придало ей немного сил привыкнуть и к обуви, которая была не настолько мягкой и просторной как мягкие тапочки, оставленные позади. Травница сделала движение навстречу, её грудь мягко колыхнулась, а застежки на платье, казалось, натянулись чуточку сильнее обычного. Голова садовницы была так близко, но Эйрин не сократила расстояние в полшага, сохраняя зрительный контакт с любимой. Её губы приоткрылись, вымолив просьбу помочь. И такая у членодевы была:
— Ты хочешь помочь? У меня будет к тебе поручение... нет, не так. Будет просьба. Фотографии играют немаленькую роль в вашей жизни, и я хочу научиться их делать тоже. Но мое представление об обращении с техникой очень ограниченное. Сама понимаешь — я привыкла работать с теми, кого можно считать одушевленным и может мне рассказать о самом себе. А он, — она стрельнула глазами ненадолго в сторону объекта обсуждения, — вряд ли на это способен. Поэтому, пожалуйста, научи меня управлять этим предметом и делать красивые картинки. Рано или поздно возникнет такая необходимость — запечатлеть вас с Ююко, а без моей помощи, я так думаю, чудо само собой не произойдет. Ладно?
Лунянка наклонилась немного, борясь с легкой дрожью в области колен. Ладонь поползла выше, очутилась в воздухе и погладила мечницу по макушке. Эйрин прикрыла глаза, слегка сморщилась и выпрямила спину, теперь набирая разницу в росте. Как только Ююко покинула укрытие, состоящее из дверцы шкафчика, доктор изучила её наряд взглядом. Платье плотно облегало изящную талию принцессы и выгодно подчёркивало талию девушки. Своим нарядом она могла очаровать не только любимых, но и весь особняк в целом.
— Тебе это платье очень идет, Ююко. — произнесла девушка и скромно улыбнулась. К щекам прилила кровь и она, ощущая легкое чувство опьянение (а весь спирт должен был давно улетучиться!), добавила, — Прекрасный выбор и цветосочетание. Как же мне повезло — иметь в сопровождении первых двух красавиц рядом с собой.
Сделав паузу, она облизала губы, словно рядом с ней находились не любимые, а сочный ужин, горячий запах которого мог свести с сама любой голодный желудок.
— Мы бы могли отправиться в сад, если вам не составит труда принести туда горячее мясо или что-то такое, чтобы закусить. Если же я ошибаюсь, и дорога туда-обратно предстоит долгой, то давайте вернемся на кухню, поближе к холодильнику и закускам. А потом, сытые и красивые, мы будем готовы пополнить коллекцию фото новыми картинками. Перекус на диване или постели... не знаю, я что-то не уверена в том, что не смогу накрошить на мебель.
Ученая замолчала, дав тишине ненадолго завладеть контролем. Затем она кое-что вспомнила и тихо хихикнула. Посмотрев на Ююко, она добавила:
— Сама или семпай... Звучит немного странно, но я могу к этому привыкнуть. Пойдёмте же, — белоснежная кисть легла на ладонь розоволоски и почти обхватила ту, как обхватывают пальцы варежка, — ...или у вас есть другие варианты для другой комнаты?
Откровения целительницы звучали скорее как скромность: ведь ловкости высокой девушке было явно не занимать, как в игре с луком, так и в занятиях требующих более ювелирной моторики. И тем не менее, садовница отвесила неглубокий кивок, выказав согласие и признательность откровению лёгкой приветливой улыбкой.
— Тогда я буду рада иногда помогать тебе в этом занятии. — чуть удлинённые глаза девушки лениво прищурились.
Садовница улыбнулась шире, вытягивая руки навстречу удлинённым пальцам Эйрин. Изящные и тонкие, они легли между подушечками писчими палочками, позволяя нежить мягкую кожу аккуратными массирующими движениями.
— Возможно, чуть чаще, если ты не найдёшь это чрезмерным вмешательством.
Ненавязчивое касание к спине заставило отреагировать быстрым прыжком зрачков. Глаза выхватили мелькнувшую кисть хозяйки решительно вышагивающей к платяному шкафу. Безмолвно ответив на реплику кивком, Йому лишь мгновением позже осознала, что жест являлся бесполезным: его попросту незаметят. Решив исправить досадную, она обратилась сразу к обеим девушкам.
— Да, Ююко, хорошо. В таком случае, я буду с вами. — белые волосы всколыхнулись, когда Йому, позволив пальцам целительницы аккуратно выпорхнуть из своих рук, перевела взгляд на окно, пытаясь одновременно удержать в поле зрения как его, так и высокий силуэт напротив.
Аромат духов вместе с шёпотом природы снаружи незримо настраивал садовницу на более умиротворённый настрой, вынуждая потерять концентрацию. Плечи расслабленно опустились, взгляд покрылся поволокой рассеянности. Проплывающая по реке сознания заблудившимся листком мысль подсказывала, что неплохо было бы предложить Эйрин присесть, однако заторможенная реакция не дала это сделать, уступив первенство обратившемуся к ней голосу.
Хлопнув ресницами, Йому сфокусировала зрение разом возвращаясь в окружающую её действительность. А вскоре к голосу присоединилась ладонь, представив собой куда более материальный якорь её вниманию. Отвечая касанию, голова медленно приподнялась, подставляя щёку и шею навстречу ищущим пальцам. Собственное движение было вознаграждено приятными импульсами, что словно щекотка прокатились по коже в месте прикосновения рук целительницы. Глаза снова закрылись. Словно сами собою тяжёлые веки потянули вниз, запрещая внешнему окружению рассеивать её внимание от поглаживаний.
— Конечно, любимая.
Холодный сапфиром глаз сверкнул из под посеребренных ресниц — она снова была сама собой, вернувшись в текущее мгновение.
— Когда мы будем готовиться сделать наш совместный снимок, то обязательно проверим его самочувствие вместе. Думаю, некоторые вещи в фотоаппарате нуждаются в дополнительной настройке. Ведь хочется получить ответ в виде совместной красивой картинки. А что касается волшебства...мы найдём способ сфотографироваться все вместе.
Широко улыбнувшись, садовница взялась за края платьев и согнув ноги в коленях отвесила неглубокий книксен. Выпрямившись, она снова подплыла к целительнице, на этот раз ближе. Протянутая к Эйрин ладонь замерла ожидая своего принятия или жеста целительницы показывающего, что руки Ююко в путешествии к месту фотографии ей более, чем достаточно.
— А вы... решили, где мы сделаем фотографию?
Пальцы Ююко мягко сжали ладонь девушки отвечая на тактильный контакт. Карминовые глаза мягко заскользили по обнажённой коже предплечья пока чуть задержавшись у изгиба локтя не прыгнули прямиком к лицу.
— Спасибо за комплимент, любимая. — Сайгёдзи улыбнулась, игриво прикрыв глаза. Левая кисть привычным движением устремилась к пышным губам, играя роль замены веера.
— Но следует помнить, кто здесь является звездочкой освещающей ночь или правильнее Луной? — совершив полуоборот кисть развернула конечность ладонью к ладони и зашевелившиеся пальцы проникли в уготовленные для них промежутки, сплетая кисти обеих девушек воедино.
— Почему же? — в голосе пытающейся подгонять себя девушки раздаётся искреннее непонимание. Перед её глазами прыгают варианты платьев, хотя она ещё двигаясь к шкафу знала, что собирается надеть. Яркие бабочки вариантов отвлекают, но Сайгёдзи старается не распыляться. — Если вещь выглядит и лежит на тебе красиво, её фасон не имеет значение. К тому же, застёжке можно придать какой-то интересный дизайн. Тогда и смотреться это будет куда интереснее.
«И интереснее сниматься.» — добавляет она уже про себя, тщась не смущать слушательниц.
— Хммм ты меня просто заинтересовала, любимая. — голос девушки прерывается, когда ладони деловито заходились поправлять длинное платье. Но буквально в следующее мгновение, он снова доносится из-за двери в своей мягкой журчащей манере. — Не только в этом, признаюсь. Мне в целом хотелось бы попробовать некоторые вещи.
Кончик языка быстро проводит вдоль контура нижней губы, словно пробуя на вкус её тёмно-вишнёвый окрас. Так же внезапно розовая змейка скрывается обратно внутри.
— Касающиеся твоей...одежды. Ведь как мы выяснили, на тебе замечательно смотрится уже несколько стилей. Я в этом и не сомневалась. Но не экспериментировать с этим, все равно что не пытаться совместить приятное с полезным.
— Приятное с полезным... — Ююко улыбнулась, давая привкусу воспоминаний недавней беседы окончательно раствориться.
На миг её кисть зависла в воздухе, будто девушка решила убрать руку. Однако, секундой позже указательный палец выдался вперёд оставаясь полусогнутым, будто игла граммофона. Подушечка дотронулась внешнего изгиба запястья, проверяя её мягкость и температуру, а после поплыла против течения, поднимаясь вдоль молочной кожи выше и выше. Изредка задевая навершием ногтевой пластины тело, палец уверенно дошёл внешней части локтевого сустава, где остановившись нарисовал небольшой завиток. Его подружки, словно дожидаясь скрытого знака, разом ожили мягко обхватывая локоть, большой палец по хозяйски расположился на внутренней части кожи, ощущая пульсацию и исходящее тепло.
— Мне... — начала она подняв лицо к Эйрин. Рубиновые глаза на миг скользнули в сторону, прикрытые опахалами длинных ресниц, но буквально сразу вернулись обратно заблестев отразившимся светом — нравится твоё предложение. Давайте так и поступим: вначале фотография у беседки, а после мы могли бы подкрепить свои силы. Отсюда недалеко, ты ведь помнишь? Ох, конечно помнишь. А если нет, мы освежим воспоминания при свете дня.
Словно проверяя сказанное, глаза скользнули за правое плечо охотницы упираясь в струящийся золотой свет снаружи.
— Знаешь, я такая лакомка, а твои комплименты способны пробудить просто невероятный аппетит. — края губ острыми уголками взвились вверх. Правое веко Сайгёдзи медленно опустилось придавая девушке шутливо-таинственный вид. — Обычно перед едой ничего не пробуют, чтобы не нарушить аппетит. Но давай нарушим это правило. Ты не против?
Используя локоть возлюбленной словно символическую опору, Ююко подалась вперёд, преодолевая одним плавным движением разделявшее их небольшое расстояние. Высокие каблуки делали разницу роста куда менее значимой и для её задумки хватило бы лёгкого ответного жеста головы Эйрин. Уже в движении она почувствовала некоторое колебание в том, как поступить: тело требовало отвести левую руку назад, раскрыв широко пальцы и поднявшись на носки, когда разум...На этот раз, она прислушалась к его подсказкам плавно заведя бывшей свободную руку вперёд, за спину целительницы.
Исходящее от тела тепло уже успело прогреть ткань, создавая комбинацию мягкости эластичной материи и живости исходящей от разумного дышащего существа, словно вторая кожа. Поглаживая одними подушечками платье чуть ниже лопатки, Ююко улыбнулась мягко обращаясь к травнице: «Подари мне свой вкус, любимая.»
Дополнительно очерченные алым лепестки разошлись, давая возможность подвижной стрелке языка первой коснуться губ возлюбленной. На этот раз ей хотелось не только приглашать, но и постучаться в гости самой сути своей визави, сплетясь в танце уже на её поле. Проникнуть в мягкую нежную влагу ротовой полости, столкнуться прощупывая друг намерения друга, а после уступить внезапно скрывшись, предлогая отправиться уже в новое место уединения.
—Воот так. — блеснув глазами, Сайгёдзи обвела взглядом лицо возлюбленной.
Глубокий вдох заставил расшириться аккуратно очерченные ноздри, но был не в силах убрать теплоту знакомо разливавшуюся по щекам.
— Мне нравится твоя идея, любимая. — девушка отступила на шаг попутно раскрывая руки — Думаю, так мы и поступим. Для нашего места я бы предложила увитую розами беседку, ведь недалеко от неё находится живописный пруд, а немного не доходя кусты сирени. Кажется, это великолепные места для наших будущих композиций. Что думаете?
— Почти-почти забыла. — нараспев произнесла Ююко проплывая к столику.
Мигом позже она развернулась держа в руках прямоугольник фотоаппарата и вытянутый контур веера.
— Йому, это тебе! — вытянув руку, она передала аппарат своей законной владелице — А тебе...
Лёгким движением поднырнув слева от целительницы, Сайгёдзи дала возможность любимой самой выбрать, как опереться на неё в небольшом странствии.
— Да... — скромно улыбнулась Эйрин на комплимент Ююко. Приятно было считать слышать подобное, но зрачок, тем не менее, скользнул на мгновение в сторону Йому, которая была вся в светлом. Роль светоча на небесном своде больше подходила ей, чем владычицам более темных тонов, но оспаривать это она не осмелилась, даже в шутку. Как минимум потому что правда была и так очевидной.
— ...мне безумно приятно это знать, любимые.
Потом не менее скромно подошла и приподняла обе ладони, поднеся их к своей груди. Словно она что-то задумала сделать со своими гребущими длинными пальцами, но на полпути она забыла, что именно можно сделать с собственными кистями и какое же их окончательное назначение. Замерев ненадолго, она отвлеклась от своих мыслей и мысленно нарисовала себя в некоторых возможных интерпретаций будущих нарядов. Вот она лежит на горячем песке в белом закрытом купальнике с черными полосами и парой пятен такого же оттенка. Ткань скрывает куда больше, чем раздельное нижнее белье, зато физика и облегающая ткань подчеркивают грудь куда лучше обычного.
Как там сказала Ююко? Подобный эффект достигается, когда пытаешься натянуть на себя несвойственный тебе размерчик? Это может пригодиться...
А вот она на лужайке с лейкой в руке. Достаточно необычное занятие для ученой — работать в саду ранним утром, когда солнце приближается к зениту. Но в то же время строго обоснованный наряд, состоящий из двухцветного легкого хлопка из тенцеля способно защитить её владелицу от жары. На голове сидит большая белая шляпа, помогающая поглотить вредный ультрафиолетовый удар. Окраска в яркие желтый и салатовый цвета позволяют выделяться на фоне растений, кустов и, в частности, помидор, растущих вверх, как палка. А отсутствие рукавов, так что подмышки оказывались видны, если поднимать руки, помогало собственной терморегуляции.
— О, у меня есть пара идей, которые можно попробовать, — кивнула Эйрин и пару тряхнула головой, словно на макушку села надоедливая муха. Вытянутые на полпути руки нашли себя на плечах розоволоски. Целительница слегка повернула голову в сторону, посмотрела в лицо Ююко и чуть-чуть отвернулась, чтобы выпустить из себя длинный поток воздуха. Понадобилось совсем немного моральных усилий, чтобы не застонать — уж слишком долго она задержала в себе кислород. И когда это она успела задержать дыхание?
Глазки стрельнули на розовые мягкие губы, которыми природа наградила Сайгёдзи. Но через мгновение она сосредоточилась и вернула свой взор к пронзающим душу глазам.
— Звучит неплохо? Почему бы и нет? Заодно я могла бы попрактиковаться в фотографии. Очень надеюсь на то, что не израсходую весь ресурс, пока буду тренироваться в попытке создать достойную рамки картинку.
Членодева, не убирая ладони, посмотрела на их общую с Ююко протеже, высказавшую готовность помочь ей в предстоящем деле. Веки врачевательницы ненадолго сомкнулись, позволив глазам отдохнуть. А мягкая улыбка окрасилась появлением двух рядов белых зубов — девушка не так часто делала, но обстоятельства и безграничная преданность хранительницы заставили эмоцию на лице расплыться, а зубкам — показать себя во всей красоте.
— Я буду рада научиться от тебя чего-то новому так же само, как и самой научить тебя. Если это так же просто, как завязать бинт, то я уверена, что коллекция нашего альбома пополнится быстро и основательно.
Сделав небольшую паузу, девушка открыла глаза и, облизав слегка пересохшие губы кончиком языка, добавила:
— Надеюсь, что я буду примерной ученицей, Йому-сенсей!
Одна из рук беловолоски соскользнула вниз. Лицо снова дрогнуло и выразила эмоцию легкого, но в тоже время значительного удивления — поклон оказался приятной наградой и вызвал в груди чувство удовлетворения. И повязка на ноге сделалась на порядок легче и не так сильно впивалась в кожу, как это было нужно. Этикет был присущ маленькой мечнице требовалось вознаградить её наградой, как положено. Поэтому ладошка пригласила подойти поближе, чтобы потом легким движением не принять протянутую садовницей кисть, а встретить её своей, чтобы ненадолго сложить руки в "замочек".
— Не нарушить аппетит? Что ты предлагаешь, Ю? — Врачевательница прервалась и тихо, почти неслышно, ахнуло. Сердце в груди подпрыгнуло и лунянке померещилось. что вместе с органом-насосом дружно напряглись каждый сосуд в её кровеносной системе. Небольшое движение навстречу, вопреки рефлексу тела, совсем не нарушило её равновесия и адреналин в крови резко охладился. Совсем тихая, почти беззвучная уху просьба порезала звуком ушную раковину и вызвала бурный приток гормонов счастья, который обычно сопровождался чем-то приятным на вкус. Или взор. Или любой другой орган чувств.
Для Эйрин не нужно было слов — её голова первой совершила необходимый наклон, а губы приоткрылись в ожидании встретить легкое сопротивление уст любимой в сиреневом одеянии. Первое прикосновение получилось коротким, будто она проверила действительно ли тот вкус хотела вкусить принцесса. Второй поцелуй доктора стал более ласковым, он вновь пробудил легкое чувство эйфории в груди. Третий взбудоражил её эмоции, мысли и желания, с которыми сложно было поделиться словами. Издав легкий стон, она приоткрыла рот шире и слегка прошлась кончиком своего языка по языку Ююко, приглашая её поиграть. А правая рука властно оплела шею, пока губы Эйрин накрывали губы Ююко. Два слоя одежды не мешали слушать танец бьющихся в унисон сердец, пока горячие дыхания не обжигали лица, а язычки танцевали, дразня друг друга. Сама того не зная, она тоже нуждалась в небольшой разрядке и теперь чувствовала себя любимой и желанной.
Эйрин пришлось взять в себя в руки — после вкусного десерта она едва не потянулась к лебединой шее, чтобы проложить и там знаки своего внимания. Легкое давление пальцев рук и холодный разум подсказали ей не увлекаться — а то оговоренный план может пойти совсем не так. Еще будет время и возможность попробовать главное блюдо и вернуть обеим девочкам ту самую радость, которые они принесли ей совсем недавно.
— Спасибо за десерт, — произнесла она и расслабила руку, позволив той вернуться к себе. Необходимо было ту закинуть на плечо зефирки, но Эйрин не поспешила так сделать. Ограничив себя от вкусной жареной курочки, она все же решила ткнуть вилкой в салат — и слегка наклонила спину, выпятив попу вперед. Чтобы поравняться ростом с милой хранительницей.
— Заранее спасибо тебе, Йому...
Кровь бурным потоком бросилась в лицо. Эйрин, почувствовав риск оказаться снова красной, как помидор, ткнулась лицом в лицо любимой. Губы членодевы сомкнулись вокруг нижней губы Йому, пробуя ее на ответную реакцию. Восторгаясь своей наглой смелостью. Чтобы следом поцеловать её более смело и раздвинуть её губы своим языком и пригласить на легкое соперничество. Нет, даже не так — на небольшой танец, в котором победитель не будет таким однозначным. И даже белые цвета волос и одежды не позволят дать ощутимую фору. Или хотя бы не сразу — маленькая помощница, наверное, привыкла больше побеждать на этом танцевальном поле.
Как только Эйрин смогла поделиться на языке поцелуев всем тем, о чем они только что болтали с Ююко, она немного подождала, переглянувшись по сторонам в случае необходимости приватного момента между ними двумя. Как только стало очевидно, что дорога зовет, доктор перекинула руки через плечи и посмотрела в сторону окна, из которого скорее всего можно было увидеть сад.
— Пора бы нам отправиться к беседке! — поддержала она идею. Вечер обещал быть интересным, поэтому Эйрин старалась идти ровно и держать ровную осанку настолько, насколько позволяло её положение. Платье было новым, застежки сидели туго — не хватало только его помять до того, как будет закончена их общая миссия.
Вытянув шею, словно это могло облегчить доступ к её лицу, фрейлина инстинктивно подалась вперёд. Укутанная в блузу спина плавно выгнулась, заставляя небольшие округлые контуры грудей смотреться более выразительно. Правая рука согнулась, разворачиваясь ладонью к телу целительницы, будто памятуя о тепле недавнего сплетения. Тонкие нити губ разошлись, демонстрируя розовую мякоть и ряд аккуратных зубов.
Едва уловимое движение сдвинуло подбородок выше, пока словившие отражённый блик глаза мягко следили за лицом Эйрин. Заметив, что лицо девушки начинает двигаться, глаза метнулись вниз, скрытые на секунду длинными опустившимися ресницами. В тот самый миг, тело инстинктивно сделало глубокий вдох, предвидя паузу вызванную мягкой близостью.
На удивление, верхняя часть грудной клетки ощутила подступающее тепло, а облачённые в бельё груди давление, словно были наряжены в тесный корсет. Странное тепло переросло в волнение, понукавшее повести плечами назад из-за чего аккуратные бугорки лопаток на миг проступили в ткани идеально заправленной блузы.
Шея дёрнулась, словно нашедшая в себе решимость девушка сделала глубокий вдох и вновь поднявшиеся зрачки мягким, чуть расфокусированным взглядом охватили лицо Эйрин. Аккуратный нажим возлюбленной оттянул передний край нижней губы, передавая тепло и влагу. Со стороны могло показаться, что фрейлина замерла, оставшись полностью беззащитной перед рукой, которая могла бы решить обхватить её талию или резким рывком притянуть, вынуждая аккуратные туфельки издать тихое щёлканье о пол.
Неподвижность прошла. По крайней мере, касающаяся упругого гибкого языка. Прощупывающим нажатием двинувшись вперёд, он упёрся в навершие языка целительницы принимая знакомую фактуру и вкус. Не соревнуясь, но скорее флиртуя, орган речи чуть надавил лишь для того, чтобы затем отпрыгнув назад перегруппироваться и мягко минуя свою визави нажать немного сбоку. Беззвучное движение мягко отстранило голову служительницы от лица Эйрин. Однако не спеша отходить, она выждала момент тёплого дыхания, чтобы словить то между жадно впившихся в воздух губ.
Отступив на полшага, фрейлина скорее ощутила, чем увидела движение. Веки медленно опустились и проведя глазами по широкой дуге, девушка раскрыла их скашивая те к приближавшейся хозяйке.
— Большое спасибо, Ююко — наполовину вытянутая рука неспешно сомкнула пальцы вокруг фотоаппарата, а голова совершила неглубокий кивок.
Лишённое чехла устройство позабытой тяжестью легло в маленькую ладонь, надавливая ребристой поверхностью колёсиков регулировки на кожу. Парой мгновений спустя фрейлина осознала, что её рука остаётся вытянутой, а на лице уже какое-то время играет меланхоличная улыбка. Быстро поднеся руку к груди, хранительница поддела рукой тонкий кожаный ремешок, продевая сквозь него голову. Пускай и с опозданием, фрейлина спохватилась.
— Если у меня удавалось делать снимки, что говорить о тебе, любимая. — спрыгнув с чёрной поверхности аппаратуры, глаза быстро сфокусировались на уровне плеч целительницы — И если возникнет нужда в новом фиксирующем материале, никакая это не проблема отправиться всем вместе, чтобы приобрести его.
Вторая, меньшая дверь особняка открывала вид на сад, целиком состоящий из аккуратно разделённых между собой участков зелени. Немного вытянутые, словно лист, они чередовались с напоминающими прямоугольник формами, ограниченными каменной дорогой, вдоль которой тихо цвела сакура и стояли приземистые торо внутри которых сейчас не плясал язык света. Всё ещё обладающее достаточной силой Солнце заливало зелень своим теплом, однако если бы кому-то из аккуратно ступающего вдоль каменистой дороги трио удалось взмыть над изумрудным океаном цветущей растительности, можно было бы без труда разглядеть, как макушки деревьев у горизонта понемногу начинали кутаться в аметист вечернего тумана.
— По ощущениям, здесь будто совсем нет ветра. — оставив позади стены особняка произнесла фрейлина — Однако он как-то умудряется играть.
Ладонь потянулась к руке Эйрин, желая аккуратно накрыть её своим касанием. Некоторое время она шла молча, опустив внимательно рассматривающие дорогу глаза вниз, пока слышимый на самом краю восприятия переливчатый звук музыки ветра нарастал, обрастая незамысловатой мелодией. Не успевая надоесть, она смолкала давая достаточно времени отдохнуть от серебренных нот, чтобы затем с очередным аккордом снова отыскать своё место среди трелей спешащих по вечерним делам птиц и деловито беседующих цикад.
— А у вас есть наиболее приятно звучащий инструмент? — обратилась к обеим девушкам фрейлина — Я вот не то что бы умела играть на чём-то.
— Мне просто не терпится узнать, какие костюмы тебе хотелось бы попробовать надеть.
Глаза девушки прыгнули к небольшому порогу за которым начинался коридор. Не совсем точно рассчитав движение, они опустились немного ниже и несколько ближе, выхватывая вместо древесины пару стройных ног, скрытых длинным чёрным платьем ниже колена. Безмолвно дёрнув уголком рта, находившаяся по правую руку целительницы Сайгёдзи повела плечом, тут же ощутив заискивающий тактильный отзыв, чуть дрогнувшей перекатывающейся массой проявившийся у грудной клетки.
— Или... — глаза сделали реверанс, останавливаясь в области живота идущей рядышком членодевы — о том, в чём тебе хотелось видеть нас. Эйри!
Несколько раз хлопнув ресницами, Ююко улыбнулась скашивая взгляд на идущую рядом целительницу.
— Любимая, разве тебе бы не хотелось опереться на меня чуточку сильнее?
Сад перед ними отличался от того, что можно было наблюдать у главного входа особняка. Основным мотивом здесь была неуёмная зелень, облагороженная успешной попыткой придать участкам структуру и путь, но торжество изумрудного покроя проглядывалось буквально в каждой лоснящейся травке. И начиналось это буйство цветения буквально у самого порога, не перемежаясь небольшим садом камней, что можно было наблюдать с противоположной части здания. Несколько крупных лиловых бабочек с разукрашенными чёрной краской крыльями порхало лениво наблюдая за приближением посетительниц, а после, словно сговорившись, порхнули в разные стороны блеснув напоследок серебром усиков.
— Вот ведь. — улыбнулась Сайгёдзи бегству обитателей и словно отказываясь погружаться в рассеянность чуть повернула голову к попутчицам — Вы обе упомянули о том, что запоминающая плёнка в фотоаппарате может исчерпаться, а как по мне, это отличная причина посетить магазины. Собственно, именно это я бы и предложила вам сделать, едва небольшое путешествие не будет приносить дискомфорт нашей возлюбленной.
Свободная рука пытливо нащупала запястье Эйрин с тем, чтобы тёплой перчаткой защитить изящную конечность.
— Уверена, у вас всех есть желания приобрести что-то или же обменяться. К тому же, у всех нас есть любимые места внутри которых хочется осмотреться в поисках новинок. Пускай и просто, чтобы увидеть новый ассортимент. Не хотите раскрыть тайну своих предпочтений?
Ююко сдержанно засмеялась, однако на этот раз использовать ладонь уже не было нужды и развернувшийся в мгновения ока веер скрыл нижнюю часть лица принцессы призраков.
— Ну-ну, у меня всё довольно просто. Одежда и украшения. И если первое я могу приобрести в виде ткани, чтобы сшить самой, то второе...ну, вряд ли из меня такой хороший ювелир. Вы конечно можете спросить: не проще ли использовать волшебство, что создания одежды, но... — Сайгёдзи протянула последнее слово, будто нагнетая интригу — всегда приятнее делать что-то своими руками или носить обычные вещи. В этом есть какое-то простое очарование. Ах да, ну и конечно же инспекция того, что же вкусного появилось в меню. Да-да, я падка на такие вещи.
Сокрушённо вздохнув, она улыбнулась кончиками губ, едва поворачивая голову к Эйрин. Пройдя некоторый путь вдоль удобной мощённой дороги в молчании, Ююко решила прервать его начав с более явного тактильного контакта. Голова опустилась аккуратно прижимаясь щекой к чёрному, подчёркивающему статность высокой девушки платью. Словно найдя возможность небольшого привала в этом жесте, она провела так некоторое время продолжая подстраиваться под необходимый темп шагов.
— Интересно, появилось ли там что-то новое? Какие-то магазины? Вряд ли. — на секунду губы девушки поджались — Такое редко происходит, а если и случается, то следует непременно разослать буклеты. Так гласит этикет.
Ответвление дороги влево потихоньку вывело странниц к кустам сирени за которыми на некотором расстоянии раскинулась увитая почти до самого купола красными побегами роз белоснежная беседка.
— Почти-почти на месте. — нараспев произнесла Сайгёдзи рассчитывая подбодрить высокую девушку, чью талию она всё же решила приобнять, ненавязчивым движением уложив руку на поясницу. — Инструменты? Я да...умею играть на сякухати и сямисэне вот только совершенно не помню, когда этому училась.
Брови Ююко сомкнулись, а на лбу пролегла небольшая морщинка, прошедшая секундой позже, когда девушка выбросила из головы попытки докопаться до истины в этом вопросе. В следующий момент её внимание сосредоточилось на приблизившемся строении беседки.
— Словно это важно. — улыбнулась она — Куда более важно, не хотите ли вы отдохнуть, ведь внутри беседки есть удобная скамья и стол. Или же мы могли сделать фотографию, а затем я или Йому могли бы сходить за едой.
Эйрин немного растерялась, вопрос застал её врасплох. Да что там вопрос — упоминание о музыке перемешало её мысли словно ложка помешивает чай. Когда она в последний раз наслаждалась игрой музыкального инструмента? Лет пять назад: Десять? Урчание перегонного алхимического куба и негромкий шум, создаваемый кальцилятором при распаде особо упрямых материалов — вот что дразнило её слух последнее время. Сама целительница так же имела проблемы вспомнить когда и на чем она могла воспроизвести музыку при помощи собственных рук.
— А я не помню, когда брала в руки что-то, что можно было использовать для музыкальной игры, — членодева повернула голову и ей даже показалось, что в глазах хранительницы промелькнули какие-то лукавые огоньки. — Не приходилось пока. Я, прежде всего, ученая, а не творческая личность. И пока я еще полна юности, пока эти пальцы способны твердо держать медицинский инструмент или пробирку, я могу помогать нуждающимся и оставить свое имя в истории врачевания.
Ненадолго задумавшись, Эйрин продолжила:
— Впрочем, я могла попробовать себя в этом деле, если появится шанс. Игра на тонких струнах арфы мне не кажется слишком сложным. Чем-то они напоминают тетиву лука, с которым я могу обращаться. Посмотрим, что из этого может получиться.
Обе руки ненадолго налились тяжестью. Тяжестью духовной — вряд ли обе возлюбленные могли заметить, как гусиная кожа поднялась вверх, словно по голени членодевы пробежала противное насекомое. Девушка почувствовала, что путешествия туда-обратно понемногу накапливали усталость — как в суставах, так и на концах её стоп. Это была не простая слабость — а слабость, вызванная регулярными нагрузками на её тело. Что-то подобное могли развеять сон, химия или какое-то пребывание в расслабленном состоянии. Например, лежа.
Тем не менее, волноваться было нечего. Небольшое чувство дискомфорта не могла заставить её остановиться и резко стянуть с себя платье, чтобы выпалить извинение и отправиться лежать, оставив еще не помятый наряд в отличном состоянии. Достаточно было прилечь, чтобы хотя бы расслабить спину, чувствуя большое и приятное наслаждение и приподнять голени над землей.
— Магазин? — повторила Эйрин и посмотрела в сторону принцессы и рассредоточила легкое напряжение на лице слабой улыбкой, — Я была бы не против прогуляться, как только нога зарастет. Хочу обновить все травки и порошки, которые не пережили короткое путешествие. Ну и побаловать себя чем-нибудь тоже. Я очень нечасто останавливалась перекусить из-за привычки брать все с собой. Возможно, было неплохо вспомнить какого-это — сидеть вместе за одним столом и безмятежно что-то обсуждать. Новости, истории из жизни или какого-оттенка платье хочется прикупить.
Слова ускользали из её губ, силуэт чего-то высокого и одновременно обладающего чувством грации приближался медленно и уверенно. Прежде, чем осталось совсем немного, чтобы можно было добраться до беседки, девушка остановилась. Что-то, кроме отчетливого запаха сирени, пришло ей в голову. Руки медленно стали сползать с плеч девушек. Лунянка не стала смотреть, насколько покрасневшими могли оказаться шеи девушек и, тихо выдохнув, постаралась облегчить этот самый момент конца их тактильной взаимосвязи и медленно перенесла ладони на спины, чтобы осторожно приласкать их прикосновением, пусть даже через ткань. Медленные, запоздалые действия тоже были ведомы сохранить ткань в наиболее лучшем состоянии, ведь запечатленную картинку уже не изменить.
— Как насчет того, чтобы сделать фотографию, пока мы еще не дошли? Ююко, ты можешь встать рядом с Йому, а я попробую сделать картинку. Я хочу потренироваться и не пойми меня неправильно: хоть и мне хочется посидеть на скамье, но вставать снова — это надо будет снова привыкать к больной ноге. Я не хочу идти на риск. Хочу попробовать себя в этом деле и, при должном успехе, добавить новинку в вашу картинную галерею.
Ладони сами сомой сплелись между собой. Пальцы переплетались, скрещенные в районе бедер, не давая девушке возможности просто болтать руками. Разомкнув почти молитвенный жест, Эйрин бросила взгляд с беседки, стоящей между любимыми в сторону хранительницы. Лицо врачевательницы немного расслабилось после короткого, но интенсивной просьбы и рука потянулась в сторону Йому, словно беловолоска и была тем самым прибором для создания исскуства.
— Я бы хотела научиться пользоваться фо-то-ап-паратом. — прочитала она вслух название слог за слогом. Только такой цепочкой можно было так просто закрепить образ прибора в своей голове, — Ты научишь меня с ним обращаться?
Столько уверенности было в её голосе, что Эйрин немного растерялась. Ноги держали её крепко, а время словно само заняло место на скамье, чтобы дать возможность троице все обдумать.*
Косые лучи постепенно опускающегося к линии горизонта светила окрашивали сад в мягкие золотисто-розовые тона, придавая окружению объёмность и вместе с тем некоторую сонливость, проявлявшуюся в неспешном полёте птиц или размеренном стрекоте облюбовавших сочную зелень цикадах. Казалось, даже ветер, до того игриво нырявший сквозь металлические трубки, решил огибать реагирующие на его присутствие серебристой мелодией препятствия, теперь лишь изредка и едва слышно отвечавшие бесплотным касаниям.
— Вот как. Наверное, я задала вопрос не слишком хорошо его сформулировав.
— Поспешно.
Каблучки идущей вровень с остальными невысокой фрейлины щёлкнули чуть более громко, когда уколовшая сознание мысль дала знакомые грызущие ростки выросшие в напряжение плечевого пояса.
— Пение ветра натолкнуло на задумку, что такие вещи довольно интересно было бы узнать. Ведь необязательно посвящать себя музыке, можно использовать её как один из способов досуга. Ни в коей мере я не предполагала, что это занятие может помешать твоему призванию. Напротив.
Девушка подняла глаза, ловя зрачками отразившееся небо в океане которого проплывали редкие коралловые облака. Кря губ осторожно сдвинулись, придавая лицу более тёплое выражение.
— Я буду счастлива, когда тебе удастся совершить задуманное открытие. А также вписать своё имя. Ведь открытия должны кому-то принадлежать, верно? — словно у самой себя спросила фрейлина.
Просторное и обособленное от остальной части сада, словно островок пространство беседки постепенно приближалось покрытое разводами красных капель с лепестками. Её вид побудил внутреннее желание провести пальцами по фотоаппарату, уделив некоторое время своему небольшому увлечению.
— Например, фотографии. Являясь увлечением, они не отвлекают от основных занятий. А твои тонкие прекрасные пальцы словно созданы для игры на такого рода инструментах. Что касается магазинов... — фрейлина помедлила. Обе девушки знали о её занятиях и возможно ответ бы не так уж необходим? Закрыв глаза, она беззвучно выдохнула, выпуская вместе с воздухом сомнения —Те, что так или иначе помогают в саду или ведении хозяйства.
Улыбнувшись, она мягко скосила глаза на собеседниц.
— Может показаться, что их много, но в действительности это пара небольших магазинов флористики и книг.
Мерный перестук каблучков стих и фрейлина выждав момент медленно развернулась к целительнице.
— Конечно, любимая. Здесь, напротив сирени и роз беседки, замечательное место для фотографий. Хорошая причина пополнить нашу совместную коллекцию фото. Мы сфотографируемся с Ююко, но после мне бы хотелось сделать совместную фотографию, где мы будем все вместе. Хорошо?
Подняв взгляд, фрейлина попыталась отыскать глаза целительницы.
— Смотри, любимая.
Мягко отстранившись, девушка аккуратно сняла с шеи ремешок устройства. Словно и ей самой необходимо было некоторое время, чтобы вспомнить, пальцы быстро дотронулись рычажков восстанавливая тактильную связь.
— Здесь довольно простой принцип. Необходима некоторая настройка объектива — тонкий палец покрутил выступающий невысокий цилиндр со стеклом — после чего мы отключим вспышку и расстояние должно быть небольшим. Некоторая погрешность допустима, это ведь не что-то слишком уж точное.
Ещё некоторое время делясь приёмами, как можно придать снимку лучшей чёткости, фрейлина передала устройство в изящные руки возлюбленной.
— Давайте попробуем? Ююко, ты готова? Эйри?
— Чудесно! — с лёгким кивком чуть повернувшим её голову, лицо Ююко украсилось улыбкой — Я уверена, что столь утончённый инструмент, как арфа идеально подойдёт такой прекрасной девушке, любимая.
Поднеся веер к губам, она на миг отвела глаза разрывая визуальный контакт.
— У тебя непременно получится извлечь прекрасные звуки из любого инструмента. Я это знаю по себе.
Из под лиловых складок веера раздался сдержанный короткий смех и сложив его одним движением идущая рядом с Эйрин девушка прильнула к любимой прижавшись к лоснящейся чёрным материи платья упруго отпружинившей грудью.
— Надеюсь, я приглашена на твой концерт, любовь моя?
Водопад мягких розовых кудрей прошёлся вдоль плеча, когда она резко повернула голову осматривая дорогу перед собой, будто та могла хранить в себе какие-то сюрпризы. Хотя плотно уложенная кладка дорожного камня представляла собой отличную дорогу, украшенную по своим сторонам расходящимися участками сада, большей частью пока остававшегося декоративным.
— Исключительно серьёзные места интереса? — протянула Ююко, когда обе девушки высказали свои взгляды относительно покупок — Ну, ещё есть как минимум фотоателье. Насколько помню, там можно было не только сделать, но и проявить снимки. Правда некоторые из них весьма пикантные и делиться ними с остальными... Но и вывести их на бумагу мы сами не можем! Хм..Йому, ты упомянула книги, может быть в них что-то можно найти по охх рисованию на бумаге этих снимков? Как думаете? Звучит, как интересная авантюра, но риск потерять карточки...
Ююко вздохнула проделывая остаток пути в размышлениях. А потому предложение остановиться и подготовиться почти что застало её врасплох, прерывая лёгкую негу в которую её вогнал расслабленный мыслительный процесс. Хлопнув ресницами, Сайгёдзи повернулась к любимым.
— Что? Уже пришли, вот как...
Будто желая проверить лично, она осмотрелась по сторонам выхватывая взглядом беседку с одной стороны которой сплелись кусты сирени и казавшиеся сплошными кроны деревьев. Некоторое время, Ююко пристально смотрела в сторону растительности, а затем улыбнувшись кивнула.
— Вполне подходящее место, любимые. Итак, давайте сфотографируемся, а после ты принесёшь нам что-то, чем можно было бы подкрепиться. И, наверное, перо с бумагой. Хорошо, Йому? Что-нибудь ещё? Эйри?
— Все в порядке, — поспешила заверить Эйрин свою беловолосую половинку, — Я думаю, что дело совсем не в тебе. Вопрос не то, чтобы сложный: просто я подумала, что ты имела в виду умение играть, а не наслаждаться музыкой. А, возможно, дело не в тебе и не во мне. А в наших пустых животах, которые нужно заправить белками и углеводами, чтобы улучшить мыслительные процессы и вырабатывать соответствующие желанию результаты.
Высокая целительница почувствовала, как мурашки перестали бежать по её телу, несмотря на легкое дуновение ветра по её телу. Прозрачные струйки так и наровились проникнуть под рукава и застежки. В сознание возвращались спокойствие и безмятежность, которая почти всегда сопровождали её, когда она раздавала поучительные советы или занималась тем, что у неё получалось лучше всего — спасать жизни и бороться с таким хрупкой вещью, как тело.
— Ты словно уязвимая струна: движение не туда — и предстоит что-то с тобой делать. Права я или все же права? — подумала она про свою слабую ногу. Доводить себя до хромоты не было абсолютно никакого желания, поэтому врачевательница проделала маленький, но все же полезный труд: с каждым шагом она полностью опускалась на всю стопу, порой без чувства полного облегчения. Беседа с обеими девушками позволяла ненадолго уйти от реальности, полностью доверив организму принимать все решения бессознательно. Как это должно было быть.
— Я думаю, что у меня это получится, — членодева подтвердила мысль своей протеже и улыбнулась, — Рано или поздно. Сделать что-то новое, показать миру новую дорожку для развития. Доказать тот факт, что с любым недугом можно бороться, были бы силы или желание. Что чудо имеет место быть.
Девушка посмотрела прямо перед собой. До конца пути осталось всего немного для обычного ходока, но ей понадобилось немного больше времени на эти пару метров.
— Я буду рада пригласить вас обеих на этот концерт. На первые ряды, если вы того захотите. Как я могу сказать нет после всего того гостеприимства, любви и терпения, которые вы оказываете мне? — спросила они и смерила взглядом розоволоску. А потом, как любящая мать, ненадолго прижала её к себе. Небольшая доза гормонов радости им обеим не повредит. Как не повредит и Йому, которую она вознаградила легкой игрой своей внутренней частью ладони и её мягкой щечкой. Словно игривая кошка она могла ответить на её игру и какие-то несколько секунд даже не отлипать от её ласки. Но даже этот момент был преисполнен чем-то особенным и непредсказуемым, о чем могли догадываться только они трое.
— Вот оно как... — Эйрин внимательно выслушала инструкции и слабо кивнула головой. Длинные пальцы медленно взвесили на себе прибор для создания картинок, хранящих в себе тот или иной временной промежуток, который будет легко восстановить в собственной памяти через пару лет, только взглянув на них. Ремешок невольно обвился вокруг одной из кистей. Небольшая гарантия для того, если что-то отвлечет её и устройство невольно окажется на уровне её ног или ниже. Одна из подушечек пальцев терпеливо зависла над рычагом, взаимодействие с которым приведет к трате фотопленки. Упоминание о ней ранее отозвалось в памяти моментом слегка волнительным, словно расходный материал был не таким уж и доступным для приобретения. А может, это и не так и голос разума перебивали тонкие нотки неопытности. Словно она не боялась сделать ошибку, а и вовсе вывести аппарат из строя.
— Готовы, девочки? — Эйрин мысленно взяла себя в руки. Хоть и прогресс обгонял её простое понимание мира, просто так сдаваться она не собралась. Не ошибалась лишь так, кто не пробовала, — Встаньте рядом, примите какую-нибудь интересную позу. А теперь посмотрите на меня и улыбнитесь.
И сама она подарила им нежную и страстную улыбку. Будто вечер обещал быть запоминающимся, а ранним утром им предстояло вместе встречать ранний рассвет. От этого в душе сделалось тепло и чувство того, что она когда-нибудь снова останется одна, рассыпалось горсткой пылью, которое унес будоражащий кожу ветер.
Дело было сделано. Прибор, будто собственное оружие, она направила прямо на своих возлюбленных. Эйрин почти была уверена — фото должно было получиться неплохим для первой попытки, хоть и картинку она представляла самую простую — двух возлюбленных в самом центре и небольшой куст сирени прямо за ними, вместе с деревьями. Скорее всего они стояли в центре и попали в кадр полностью — это не тот уровень, чтобы пытаться создать художественный шедевр. но все у неё могло быть впереди.
Как оценить свой результат она не знала, поэтому Эйрин спокойно дождалась, пока девочки вернутся к ней. Ух, не хватало того, чтобы она сама проявила инициативу и попробовала подойти без должной опоры. Особенно сейчас.
— Давайте теперь сфотографируемся вместе? Сколько у нас времени на то, чтобы занять свое место?
Слова о пере и бумаге немного удивили её, но ненадолго. Внимание снова переключилось на будущие наставления. Роли ученицы и наставницы быстро поменялись и травница готова была познать и такое непростое для себя искусство.
Фрейлина прикрыла глаза, немного запрокидывая назад голову, обнажая тем самым большую площадь, которой могли бы достигнуть знакомые своей нежностью и изяществом пальцы возлюбленной. Мягкие в своём осторожном касании подушечки аккуратно прощупывали кожу, оставляя небольшие тут же исчезавшие углубления, которые спешил оттолкнуть упругий лицевой покров. Будто спросонья, девушка издала напоминающий мурлыканье звук, который можно было понять, как попытку что-то ответить, так и довольную реакцию на тактильную ласку переданную, которой с ней поделилась высокая учёная.
— Я готова. И ты тоже, любимая. — отняв голову, она кивнула пытаясь угадать испытывает ли целительница дискомфорт от первого взаимодействия с аппаратом. — Уверена, снимки получатся прекрасными, а главное, они в любом случае будут дороги для наших сердец.
Оголённая по локоть тонкая рука дотронулась середины белоснежной блузки, слегка приминая ткань в районе груди.
— Теперь нам действительно стоит подобрать позу, да, Ююко? — произнесла она отходя от Эйрин ровно настолько, чтобы соответствовать обсужденным ранее настройкам аппарата. — Так как я ниже, а фото предполагается совместным, будет разумным, если я буду находиться рядом или немного впереди.
Лёгкая улыбка скользнула по тонким губам фрейлины, сцепившей быстрой молнией метнувшегося в обе стороны взгляда обеих девушек. Целительница с подчёркнутой аккуратностью держала аппарат и Йому уже было взволновалась, что её слов было недостаточно — устройство было деликатным, но не настолько уж хрупким. Глаза по V-образной траектории скользнули вначале чуть ниже чёрного прямоугольника с цилиндрическим вырезом объектива, словно инспектируя платье, а после забрались на уровень аккуратного очерченного подбородка. Незаметно для сознания, рука пробежалась вдоль прядей рисуя половинную дугу, нижнем краем спустившуюся к блузке
— Целиком, любимая. — не опуская глаз произнесла фрейлина, отвечая на вопрос о готовности.
Её лицо расцвело мягкой, дозированной в своей приветливой ласковости улыбкой, в то же время бледные тонкие кисти легли друг на друга, образуя перевёрнутый треугольник сложенных перед грудью рук. Глаза расслабленно осматривали мир перед собой, не делая акцент на какой-то одной точке, что по задумке придавало естественности вместо концентрации на фотоустройстве.
Палец возлюбленной скользнул проделывая вполне ожидаемую манипуляцию, тихий щелчок которой потонул во всенаполняющем стрекоте цикад и травяном пении сада. Однако, фрейлина знала что снимок уже сохранился внутри устройства, отпечатываясь на вложенном внутри плёночном материале. Выждав несколько секунд, она перевела взгляд на Ююко предлагая хозяйке подойти к возлюбленной вместе с ней, а заодно удостоверившись не понадобится ли чего-нибудь розововласой девушке.
— Спасибо за фотографию, Эйри. — в глазах промелькнуло удовлетворение вызванное тем, что возлюбленная разделила её давнишнее увлечение вполне материальным поступком.
Подойдя к возвышавшейся над ней девушке, фрейлина аккуратно протянула руку, касаясь к обнажённой части запястья навершиями пальцев. Сложенные щепоткой, они провели вверх прожимая белоснежную кожу лунарианки пока не замерли дойдя едва не до плеча.
— Ты наша умничка и я очень благодарна, что ты пополнила коллекцию, что уже соскучилась по новым кадрам.
Кивок с поклоном, едва затронувшем плечевой пояс стали точкой после которой, она обратилась уже к хозяйке.
— Бумага? Хорошо, конечно, если дела входят в твои планы.
Глаза оценивающе скользнули вдоль зарослей вьющихся роз. Новый фон для совместного фото выглядел вполне естественным, а главное, не нужно было никуда отправляться.
— Давайте сфотографируемся здесь? — вопросительно взглянув, она продолжила — Только куда бы нам пристроить фотоаппарат...
— Сейчас-сейчас, конечно, любимые.
Ююко на секунду задумалась подбирая варианты поз. Совместные советы Эйрин и Йому наводили на определённые задумки, за одну из которых она и ухватилась. Покачивая бёдрами, Сайгёдзи продефилировала за спину хранительницы, ровно как та и предлагала, а после развернулась, становясь за правым плечом мечницы. Теперь её собственная правая рука отточенным движением раскрыла веер, чьи крылья, зашелестев, дополнили лиловым родственный цвет платья. Находясь на уровне груди веер хвастал декорацией из белого пейзажа и словно в любой момент был готов взмыть чуточку выше, прикрывая собой пышные алые губы, чуть раскрытые в искренней улыбке.
Розовые кудри немного перетянулись вбок, когда голова девушки едва ощутимо наклонилась, придавая взгляду прикрытых глаз приветливое и вместе с тем немного любопытное выражение.
Знакомое движение пальца даже без различимого звука дало понять, что их образ надёжно запечатлелся внутри механической начинки аппарата. А движение перед собой безошибочно говорило о том, что хранительница уже пришла в движение, так же как она понимая, что первый из серии снимков был завершен. Проведя устремившуюся вперёд девушку взглядом, Сайгёдзи аккуратным движением сложила веер.
— Я думаю, всё получилось замечательно. Не могло не получиться, когда у нас такая умелая фотограф! — ласково улыбнулась она подходя ближе к целительнице — Довольно удобно, не так ли?
Она кивнула на чёрную прямоугольную форму аппарата.
— Рисовать портрет было бы куда дольше. С другой стороны, в нём можно дать простор фантазии. Ох. — скосив глаза в сторону, Ююко вслед за этим повернула голову смутившись — Кажется, я болтаю совершенно бесполезные вещи. А вместо этого, мне следовало бы точно так же поблагодарить тебя за снимок, любовь моя.
Поглощённые травяным покровом размеренные шаги покрыли небольшое расстояние разделявшее обеих девушек и вскинув руки на уровень плеч целительницы, она дотронулась кожи подушечками пальцев, вытягивая голову чуть вперёд, чтобы губы имели возможность быстро коснуться щеки Эйрин.
— Спасибо, родная. — прикрывая глаза горячо прошептала она, едва лепестки перестали касаться щеки девушки.
Вслед за хранительницей Ююко осмотрела предлагаемую панораму. В ней акцент сменялся с успокаивающих цветов сирени на насыщенно алый оттенок роз обвивающих крепкими объятьями беседку.
— Если вспоминать особенности фотоаппарата, фон должен выйти немного размытым, что не даст перетянуть внимание и артистично оттенит нас. Довольно интересный вариант!
Сайгёдзи улыбнулась вновь поднимая руки, будто желая соединить ладони.
— Давайте попробуем? — она вопросительно взглянула на Эйри. — Я даже придумала для этого позу! А ты...ты побудь пока здесь, хорошо?
Сложенный указкой веер нарисовал завитушку, за движением которой воздух словно загустел, а затем зажёгся бледно-розовым свечением, повторяя траекторию, как линия цветного карандаша оставляет след на холсте. Соединив завитки получившегося вензеля между собой, Сайгёдзи улыбнулась результату своего усилия, с тихим звуком осыпающейся серебреной пыльцы парившем на расстоянии половины руки. Конструкт представлял собой бабочку, крылья которой напоминали перевёрнутые скрипичные ключи соединённые между собой сотканными из света нитями имитирующими туловище. Несколько пар коротких тонких лапок нависли над веером не соприкасаясь с его поверхностью, но и не давая тому упасть наземь.
— Эйри, Йому? — позвала она любимых довольная тем, что обе руки были наконец свободны.
На лице розововласки возникли нотки задумчивости, когда она бросила взгляд на фотоаппарат.
— Я думаю, нам стоит поставить задержку секунд в...десять? Как думаете? За это время мы сумеем принять позу, а что до того, кто нажмёт на кнопку...немного волшебства и не нужна абсолютно никакая подставка. Любимая Эйри, Йому, давайте займём наши места. Итак, моя идея состоит в том что...
Заинтересованно сверкнув глазами, Ююко стала на этот раз слева от Йому взглядом приглашая стать целительницу вплотную рядом с собой. Таким образом хранительница снова оказалась на переднем фоне, что соответствовало её прошлому предложению учитывающему рост. Однако, на этот раз левая ладонь мягко накрыла бок плеча Йому, когда правая осторожно отыскала свою напарницу крепко переплетаясь пальцами с Эйрин. Последним штрихом Сайгёдзи нашла опору на плече девушки, укладывая на неё голову.
— Если на аппарат настроен, ты можешь протянуть его им, а они направят его на нас.
Весело попискивающие сгустки розовой энергии имеющей чуть вытянутую форму появились из-за ближайших кустов, пытаясь словно наперегонки достичь места будущей забавы.
— Однако, если у нас есть другие способы работы с фотоаппаратом, мы могли бы воспользоваться и ими.
— Кажется, веер удачно расположился рядом с вами, — негромко произнесла целительница он и озадаченно потеребила пальцами холодный корпус фотоаппарата, удерживаемого подушечками последних. Что-то в груди затвердело камнем, что-то заставляло задуматься о том, насколько удачным получился снимок и заставляло переживать. Взгляд упал, пробежался по белой ткани одежды хранительницы, внимание слегка прошлось про выкройку одежды и тому, что скрывалось за ней. Коралловые пуговицы закончились, теперь она уставилась на юбку оттенка раннего неба. Слова благодарности полоснули по воздуху, как нож по маслу, и Эйрин заметно удивилась услышанному.
— Всегда пожалуйста, Йому... — от удивления она проглотила ласкательный суффикс, которым хотела дополнить двухсловное слово. Потом она обернулась к розоволоске и изучила детально и ткань цвета сирени, особенно на наличие зарождающихся складок. Такая мелочь, а ведь картинку потом не подрисуешь, не исправишь так же само, как может исправить недуг медицинский инструмент в её длинных твердых пальцах.
— Спасибо, Ююко. Угу, рисовать портрет — это надо иметь богатое, творческое воображение и умение отстранить себя от реальности. Увы, я слишком приземленная, чтобы попробовать овладеть и кисточкой, очень непростая вся эта наука.
Эйрин вдруг подалась вперед — её щека согрелась при прикосновении мягких губ Сайгёдзи. По телу разливалось тепло, вытесняющее прохладное одеяло наружного воздуха, а за теплом последовали спокойствие и уверенность в том, что даже современные штуки способны подчиниться её воле и навыкам.
— Ой, теперь и меня понесло поддержать разговор в подобной... стезе. Не бери ничего такого в голову, Ююко. Мне будет интересно обсудить с тобой некоторые вещи и, возможно, мы сможем найти ответы на интересующие друг друга вопросы. А, может, переизбыток желудочного сока в животе вынуждает нас отвлечься на отстраненные темы, лишь бы не занимать себя урчанием, а нас — мыслями о том, чтобы поскорее заморить... точнее, побаловать себя чем-нибудь сытным.
Врачевательница замолчала и внимательно изучила идею розоволоски. Идея довериться ей и позволить колдовству решить их проблему показалась ей весьма неплохой. Это было куда лучше, чем попробовать сделать снимок, направив его ровно на себя и попробовать оттолкнуться от того, какими они могли бы выглядеть, если объектив находился по ту сторону от них.
Брр. Эйрин невольно почувствовала, как редкие волосинки на теле готовы были подняться гусиной кожей на её теле от мысли о подобном чудачестве. Хорошо, что рядом с ней и другой беловолосочкой находился такой способный в магии адепт.
— Давай пятнадцать. Хочу успеть дошлепать до вас и придумать как будет лучше встать. А потом... пусть магия сделает свое дело.
Ноги понесли её вперёд. Разогретые активностью суставы почти не сопротивлялись воле сознания и дополнительных пять секунд почти хватило на то, чтобы встать с Ююко поблизости. Стоять ровно, чтобы слегка выпятить грудь во всей красе или же опуститься на перевязанное колено и попробовать уровнять разницу в росте — такой выбор принять лучнице не было уготовано. Вопреки её пытливому сознанию, Йому осталась рядом со своей принцессой и что-то придумывать лунянке не пришлось. Ягокоро просто повиновалась воле легкого касания и послушно переплела пальцы, складывая их в легкий замочек. Кончики первых слегка погладили костяшки пальцев, словно заверяя в том, что все будет хорошо. Девушка почувствовала, как что-то мягкое коснулось плеча и убедилась, что стоит ровно. Мысли устремились к видению возможного будущего — когда вечер подойдет к концу, а она будет лежать плашмя на кровати, в платье или без, без страха помять дорогой подарок. А рядом с ней будут её Ююко и Йому — будь то рядом, готовые вот-вот соприкоснуться с ней касанием конечностей или вовсе близко, охочие до её тепла и тепла друг друга. Одна положила свою голову на её плечо, ткнулась кончиком носа в её щеку. Вторая отдыхала на её животе, используя её живот в качестве подушки. А где-то рядом, прямо над бедром, прекрасно ощущалось и сочленение их ладоней. Словно напоминание о том, что между ними сохраняется твердая, нерушимая связь. Что-то большее, чем простые отношения сенсея и её садовницы.
Будущее ожидалось приятным и Эйрин улыбнулась, вдохновленная идеей сделать все в своих силах, чтобы вечер оказался запоминающимся, как и отдых — обещающий долгий сон. Глаза застыли, ожидая вспышки и она сохраняла эмоцию столько, сколько нужно, чтобы магия сделала все, что нужно.
— Уже все? — спросила она спустя непродолжительное время, когда веки предательски опустились и она моргнула пару раз. Инстинктивно, чтобы глаза на уставали, — Я, кажется, моргнула пару секунд назад. Можно посмотреть, удачно ли все вышло?
Слегка расслабившись, Эйрин расцепила объятие ладоней и сделала шаг в сторону. Голубые изумруды Йому попали в поле ее зрения — и она подмигнула ей, слегка приподняв уголки губ.
— Кстати, насчет наших прошлых фотографий. Я почти уверена, что смогу договориться, чтобы наша личная жизнь оставалась личной и не уходила за пределы ваших рамок для фото. — добавила она. Подход можно найти к каждому, вопрос был только в исполнении — будь это простое убеждение или небольшое материальное вознаграждение.
— Может, вы хотели бы еще как-нибудь сфотографироваться? Например, с Йому на переднем плане — между мной и тобой, Ююко? Или пойдем перекусим? — теперь поток вопросов посыпался из её губ. Да, в некоторых обстоятельствах её трудно было остановить.
«Одно плечо неукрыто.» — откровение врезалось внезапной вспышкой, заставив непроизвольно напрячься сторону, где телесный контакт отсутствовал.
Две возвышавшиеся над фрейлиной девушки стояли позади настолько близко, что она, находясь чуть спереди, аккурат посреди них, будто вершина треугольника, казалось ощущала сплетённое дыхание играющее с серебренными локонами волос. Доносившаяся из за спины мелодичная речь прекрасно дополняла яркую обстановку. К телу чуть ниже надплечья уже прижалась аккуратная рука розововласой хозяйки, однако второе плечо по-прежнему ожидало прикосновение ловких, красиво удлинённый пальцев учёной. Не зная до конца случайность это или задумка, фрейлина решила не оставлять такой важный нюанс на волю случая: фото должно показывать связь и оно её покажет иначе теряется прелесть захваченного хитроумным устройством момента.
— Любимая? — плавный поворот головы почти не потревожил свисающие белые пряди, давая ограниченный угол обзора выхватывающий часть платья и белой кожи.
Сохраняя неподвижность, фрейлина помедлила убеждаясь, что её обращение достигло цели привлекая внимание учёной. Затем её рука неспешно согнулась в локте, поднимаясь и запрокидывая ладонь за плечо. Будто наполненные слабостью тонкие пальцы сжались имитируя приглашение.
— Пожалуйста, если не сложно, поставь руку мне на плечо. Для меня это очень важно. Хорошо?
Поманив новым движением, навершия пальцев коснулись тела в точке у основании шеи. Там, где тонкая кожа переходит в ключицы и аккуратный контур сустава. Питая надежду, что Эйри поймёт важность жеста, фрейлина выждала некоторое время, а после опустила руку, присоединяя кисть к своей напарнице впереди тела.
Боковые пряди сдвинулись повинуясь одёргивающему движению головы, приоткрывая щёку и аккуратное ухо. Освобождённая от ширмы волос щека приблизилась к кисти девушки на её плече, ещё не касаясь, но давая понять в чём намерена искать опору невысокая мечница.
— Что-то мне подсказывает, что, да, любимая. — мягко улыбнувшись произнесла фрейлина — Указанное время наверняка истекло, да и они уже вполне готовы сорваться, чтобы снова летать среди цветков.
Сделав полшага вперёд, она неспешно вытянула полусогнутую руку перед собой, ожидая пока возбуждённо пищащие огоньки опустят аппарат в небольшую ладонь. После чего потеряв к светлячкам любой интерес, девушка мягко развернувшись на носках направилась обратно к любимым.
— Я бы предложила сделать небольшой перерыв. — скошенный взгляд в сторону недалеко стоявшей беседки словно пауза разделил речь на две половины — Немного подкрепить силы, а после...кто знает. Идеи приходят совершенно неожиданно. Например, мне бы хотелось увидеть ещё один твой снимок, любимая. А ещё...хм, даже не знаю. Наверное нельзя его просто так открыть и поглядеть что же там получилось в итоге. Вот ведь...
Зрачки неспешно коснулись плеча высокой девушки в платье цвета воронового крыла.
— Но давайте вначале пополним силы? А пока...
Фрейлина шагнула ближе передавая фотоаппарат в руки учёной.
— Вот. Пускай он побудет у тебя, нашей самой талантливой охотнице на красивые моменты. Я уверена, снимки вышли чудесными, и также знаю, что у нас получится сохранить наши — фрейлина улыбнулась — моменте в секрете. Но это потом, когда мы отправимся в фотоателье. Возможно, перед этим я наведаюсь всё же в пристройку собрав некоторые вещи. Ну, это в любом случае пока не так важно.
Заглянув за спину девушек, будто проверяя расстояние между ними и беседкой, Йому вновь сосредоточила взгляд на учёной.
— И снова большое спасибо тебе, что согласилась сделать эти снимки.
Улыбка стала шире и одним движением тела фрейлина подплыла к пепельновласой любимой протягивая свои ладони к её кистям. Подавшись вперёд, она перенесла вес на носки становясь чуточку выше, а запрокинутая голова, не без помощи самой Эйри, сумела дотянуться нижнего края щеки возлюбленной. Губы слабо надавили прижимаясь к мягкой коже лунарианки и Йому закрыла глаза задерживая дыхание пытавшееся участиться в ритм быстре застучавшему сердцу.
— Пойдёмте, любимые? Давайте я подведу вас поближе к беседке, а после отправлюсь в особняк.
— Спасибо за комплимент, любимая. — в глазах розоволоски блеснул озорной огонёк.
Взятый из лапок временной помощницы сложенный веер опоясав небольшой полукруг остановился указывая кончиком на грудь девушки.
— Мне кажется, этот веер подойдёт не только мне. Не так ли? И вместо кисточки, ты научилась владеть скальпелем с таким же творческим подходом и мастерством. Ты просто скромница, наша чудесная скромница.
Окутавшее щёки тепло растекалось под кожей, понукая губы сами расплыться в широкой искренней улыбке. Фотография была сделана и хранительница уже спешила, чтобы принять умную машину у непоседливых огоньков, для которых оставаться неподвижными целых несколько секунд уже было само по себе подвигом.
Хотя некоторое возбуждение от необычного события совершенно не спешило отпускать, Сайгёдзи сделала себе внушение вести сдержаннее, ведь не нужно никого смущать своей активностью в вопросах фотографий. Впрочем, небольшое послабление в виде быстро мелькнувшего язычка, словно вознамерившегося смочить нижнюю губу она допустила.
— Итааак... — протянула Ююко плавно разворачиваясь на носах к Эйри.
Несмотря на жест, длинный подол платья даже не приподнялся, вместо этого проплыв вместе с телом, придавая движением непрерывное, словно плывущее впечатление.
— Судя по всему, мы не можем открыть хитрую машину и подсмотреть какими вышли фотографии, а значит...ощущение сюрприза и предвкушение будет только дополнительно радовать. Но знаете, как бы вы не скромничали или не переживали о фотографиях я знаю, что прежде всего они сумеют порадовать нас. Вообще, на самом деле — наконец созналась она — я немного волнуюсь. Знаете, такое странное чувство, которому неоткуда взяться. Ведь даже если я буду смотреться не совсем собранной или внезапный ветер заставит локоны развиться, если мы мигнём, то какая разница? Разве это не забавнее, живее и милее?
Кончик веера указал на место под левой грудью и Ююко слегка покачав головой продолжила.
— Разве мы делаем их для кого-то, а не для себя? Моменты подобные этому или даже более откровенные — это наша история, которая важна прежде всего для нас, Эйри, Йому. Как сказала наша учёная любимая — это прежде всего путь, дверца, которая позволит согреть сердце и окунуться в самые яркие моменты. И так ли важна для нас такая мелочь, как ракурс и тому подобное, если снова же этот ключ предназначен прежде всего для нас? Тех, кого запомнила эта...штука. Фотоаппарат, вот.
Небрежно мотнув головой из-за чего кудряшки взволновано метнулись, подпрыгнув, Ююко решительно шагнула к стоявшей на расстоянии шага-полтора Эйрин.
— Хорошо. — покорилась она предложению хранительницы — Если мы решили сделать паузу, значит пускай будет небольшой перерыв. Совсем небольшой.
В лице мелькнула хитринка и пышная грудь мягко отпружинила от руки высокой целительницы, когда заступившая за спину розоволоска прижалась к её задней части своим бюстом.
— Давайте пойдём. Вот только...мы пойдём немножко за беседку. Туда.
Понимая, что предложение без дополнительного объяснения могло вызвать непонимание и вопросительно поднятую бровь, Сайгёдзи поспешила продолжить.
— Совсем недалеко за беседкой, буквально за зелёной изгородью кустов есть кое-что. Кое-что давно не используемое. — вырвавшийся меж двух приоткрытых алых створок губ воздух напоминал вздох — И мне кажется, совсем неплохой идеей будет посетить это место. Что же там такое? Там...
Прижавшись щекой к руке пепельноволоски, Ююко потёрлась о неё щекой, призывая любимую лекаря подготовиться сбавив свой ход. Вытянутая рука оканчивалась веером наведённым на место в зелёном переплетении, на первый взгляд ничем не отличавшееся от остальных.
— В сущности ничего такого, но моя Эйри должна это увидеть и может быть немного провести время там.
Шелест зелени сплетённых между собой непрерывной стеной крон кустарников стал громче, будто непойми откуда набежавший ветер решил порезвиться среди раскидистых ветвей. А после та часть по бокам которой на относительно небольшом отдалении росли высокие вишни аккуратно уступили, формируя проход напоминавший арку не вполне правильной формы: один из краёв находился куда дальше и шире по отношению к условной середине. Однако, не походя на небрежность это больше могло напомнить попытку совместить природную естественность с искусственной ухоженностью.
— Не бойся, любовь моя: тропинка хоть и выглядит менее привычной, так же удобна, как и обычная дорога. Даром что кладка представлена камнями куда более широкими и свободными в своей форме. Давайте наведаемся в это укромное местечко. А вернуться в беседку мы сможем когда угодно. Пойдёмте? — взглянув с надеждой на лицо любимой, Ююко отметила как хорошо играют светом камни украшения уложенные вдоль длинных шикарных волос.
Непоседливый поток воздуха вновь затрепетал листками позволяя увидеть, как внутри прохода медленно кружат лепестки сакуры, хотя снаружи её цветение прекратилось согласовываясь с течением мягко выраженных времён года.
— Сад хранит в себе довольно удивительные места. — мягко произнесла Сайгёдзи приглашая любимых пройти внутрь.
Где в цветущей зелени и бьющих лучах золотого света раскинулось что-то наподобие полностью обособленной от остальной части сада. В этом свете, будто наполненный под игривыми пальцами ветра негой пух, медленно кружили лепестки цветов вишни. Бесшумно оседая на зелень сочной травы, они бросали розовые блики прежде чем слиться с окружением, словно растаявшая капля снега.
— Одно из них эта качель. — Ююко провела взгляд к качели из белого камня, чьи витиеватые, украшенные вензелями опоры были увиты зелёным ползучим кроем, а по бокам покачивались небольшие бумажные фонарики.
Взгляд розоволоски выхватил приземистый колодец выложенный из такого же светлого камня.
— И мне бы очень хотелось, чтобы мы сели на неё прижавшись щёчка к щёчке, как можно ближе, сделав ещё один общий снимок. Как вам идея, мои хорошие?
— Ммм? — Эйрин повернула голову в сторону голоса беловолоски. Зов, предназначенный для любой из них, донесся довольно близко к ней. Слишком близко, чтобы не обратить на него внимания или просто удостовериться, что нужна непосредственно не ее помощь, а помощь умелой в разных умениях розоволоски. Целительница посмотрела на юную садовницу, вняла её словам и аккуратно опустила ладонь на белую ткань блузки, ровно над ключицей. Хорошо развитый плечевой сустав был признаком укрепленной надостной мышцы, что, конечно, было результатом длительных тренировок с мечом.
В чем, конечно, доктор не сомневалась, но хотела бы изучить подробнее её физический прогресс.
— Да, конечно. — ответила она, озвучив голосом свое согласие с ее решением. И почему она не додумалась до это сама? Что же мешало попробовать — твердая уверенность в том, что она не достанет плеча или осознание того, что ладонь уже вытянута, но все равно она не может достичь своей цели, словно дротик со снотворным, выпущенный вхолостую?
Голову снова начал овивать густой туман и Эйрин слегка тряхнула ею. Длинная коса отозвалась немалым весом и тяжесть снова приземлила её на землю. Сейчас было не время предаваться разным неприятным мыслям, особенно когда объектив техники способен прочитать твои мысли и заморозить их в потоке времени, увековечив их на картинке. Травница слегка напрягла подушечки пальцев, чтобы ощупать плечо девушки, изучить его собственными подушечками пальцев. Мягкая шелковая ткань блузки сопротивлялась её касанию, не давая полноценного ответа, пока кожа не соприкоснется с кожей. Эйрин вполне была удовлетворена и поверхностным анализом — в конце концов, она вполне могла возобновить их тактильное общение чуть позже, в более удобной обстановке.
— Ты права, — ответила Эйрин, задумавшись ненадолго. Представив себя с закрытыми глазами казалось ей немного глупым и смешным, особенно на фоне ранних встреченных ею фотографий — где один только взгляд подчеркивает целый спектр эмоций, которые передают лицевые мышцы, положение тела и окружающий фон, — Я просто привыкла к строгому образу и подумала, что естественная реакция может быть неправильно мною же оценена и мне будет стыдно смотреть потом на себя, когда момент выбран не особо удачный. Но, наверное, я много беру в голову — если есть шанс, что мы можем посмотреть пленку до того, как проявим картинку, то можно попробовать это исправить!
Лицо загорелось готовностью тут же взять фотоаппарат и совершить задуманное. Но огонь так же быстро погас, как и загорелся, как только розовые зрачки встретились с ее голубыми кружками.
— А может быть, мне просто необходимо относится к таким вещам попроще.
Её спины коснулось что-то упругое и мягкое, словно взбитое тесто. Для членодевы совсем было необязательно поднимать свой взгляд, чтобы удостовериться в своих подозрениях, приятных и будоражащих. Но она все равно это сделала — ведь от этого она получила больше гормонов удовольствия, взрывающихся фонтаном в голове. Сайгёдзи действительно знала, когда и как можно их с Йому развлечь, приободрить, что, несомненно делало её в глазах Эйрин очень ценным компаньоном в её жизненном пути.
Ладонь девушка задержалась долго на плече мечницы. Неприлично долго и она не сразу заметила, что она сидит как влитая — будто она в любой момент предложит положить полностью свою конечность и продолжить их общее путешествие. Медленно Эйрин убрала свою ладонь и, словно принимая вызов, слегка боднула спиной свою мягкую большегрудую опору. словно бы отвечая небольшим ответным знаком внимания. Лунянка слегка наклонила голову и сократила расстояние между своим лицом и лицом Компаку, чтобы чмокнуть ту в щечку.
— Надеюсь, что вы принимаете оплату вперед. Давайте же пойдем и посмотрим, что такого интересного ждет нас за беседкой.
Эйрин моментом позже выровнялась во весь рост и встала твердо на землю. Обувь негромко цокала при каждом шаге, слегка оповещая округу о её скором приходе в место назначения. Сначала ей было непривычно привыкнуть к подобному шуму, но постепенно звук растворялся в воздухе и становился чем-то своим. Чем-то естественным, сроду звука стука сердца или вдоха-выдоха. Высокая девушка ни о чем не думала, лишь иногда посматривала влево-вправо, сверяясь с самочувствием любимых девочек. Любые признаки усталости, будь это капли пота, одышка или неровная ходьба были одними из нескольких тревожных признаков, возникновение которых на ранней стадии побудило бы её попросить сделать привал. Её опыт прекрасно подсказывал — что подобная физическая активность может накапливать усталость, а за сегодня они уже немало вместе прошли.
— Это так. — согласилась она с фактом розоволоски. Кто знает, что растет в самых дальних его уголках, когда они вместе с Ююко нашли почти случайно одно из самых удивительных растений, что цветет только ночью? А еще где-то была пещера, в которой могло расти что-то в этом семействе, только без всякой опаски попасть по солнечный свет. Правда, кто-там водился и в каком количестве — это предстояло узнать. Но вряд ли что-то могло устоять перед их мечом, луком и магией.
Эйрин послушно пригнула голову, уклоняясь от внимания ленивой ветки. Соприкосновение древесины и её мягкой щеки совсем не входило в её планы и не являлось таким же желанным, какими были ласки её компаньонок.
— Он такой большой. Кто знает, что нас ждет за тем или иным поворотом?
Ответ в конце пути не заставил себя ждать. Косвенно или нет он являлся ответом на её вопрос, заданный словно спонтанно. Или немного удачно — впереди их ждала скамья, словно сотворенная не инструментом, а самой природой. Материал белого цвета вряд ли обещал быть теплым или холодным, пока времяпровождение на нем само не подогреет сидушку, но небольшая подкладка в виде ткани, будь это скатерть или платье, обещало защитить её попу от любых возможным температурных воздействий.
Эйрин присела на качели почти в самом центре и слегка задрала вверх колени. На несколько секунд она, задумавшись о том, чтобы избавить себя от обуви и дать коже ног немного отдохнуть. С другой стороны, спрятать розовые пятна аккурат под каблуком может быть не так просто, как ей хотелось.
— А что, это идея! – поддержала она инициативу принцессы, – Фотоаппарат с нами — почему бы и не попробовать сделать еще одну картинку? Йому, милая, может задержишься на одно-пару фото, а потом прогуляешься до особняка? А если тебе понадобится помощь, то кто-нибудь из нас составит тебе компанию.
Готовая обняться с обеими половинками, Эйрин вытянула навстречу руки в приглашении занять места поблизости. В её планы входило прижать обеих лапочек к себе, почувствовать их щечки своими и словно не заметить момента, когда надо замереть на секунду или две. Почему-то сейчас прикрыть глаза от возможного детского удовольствия не виделось в её глазах чем-то неправильным или постыдным. Наверное, это и было тем, что хотели донести до неё умные слова — что надо жить моментом и что естественно, то вполне прекрасно.
— Я согласна. — лёгкий поворот головы давал больше инициативы глазам, мягко огибающим контуры розоволоски расфокусированным зрением.
Хозяйка стояла совсем близко и словно нарочно акцентируя внимание на кончике веера указывала ним на свою грудь.
— Мы можем каждая дать что-нибудь Эйри для следующей фотографии. — проведя дугой из под низу, зрачки уже в следующую секунду вновь сконцентрировались на учёной. — Ты можешь дать веер, а я какой-нибудь цветок. Это и станет идеей для какой-нибудь фотографии. Совсем необязательно следующей.
Дорога отозвалась несколькими приглушёнными щелчками каблуков, стоило фрейлине проплыть поближе к Эйрин.
— Да, именно так, какой-нибудь цветок. Если фото должно отражать частички нас, то пусть я буду представлена цветком, а не чем-нибудь ещё. Возможно, ромашкой? — уголки губ фрейлины сдвинулись в мягкой улыбке и девушка протянула руки, предлагая целительнице воспользоваться её предложением.
Голова неспешно наклонилась, подставляя щёку под знак внимания нашедший выражение в касании губ целительницы. В момент тактильного контакта, глаза фрейлины скрылись за опустившимися веками, чтобы ничего не могло помешать ощутить подарок наиболее ярко, не пропуская ни фактуру губ, ни лёгкую щекотку дыхания, расходящуюся вокруг места соприкосновения.
Однако, ударом сердца позже она снова блеснула ними раскрыв веки и глядя на лицо половинки. После чего, словно прибавив в росте, немного приподнялась на носках, дабы уже в свою очередь дотянуться нижнего края щеки учёной. Чуть запрокинув голову и погрузив себя в
уютную полутьму прикрытых ресниц, Йому аккуратно коснулась кожи возлюбленной приподнимая свободную руку на уровень груди учёной.
— Я думаю, что следует относиться к вещам так, как подсказывает сердце. Но вместе с тем, не стоит волноваться, ведь действительно такие моменты что радостные огоньки, вспыхивают, чтобы осветить память.
Следуя заманчивому предложению розоволоски, фрейлина продолжила прогулки расположившись совсем близко рядом с целительницей подавляя в себе желание обнять ту за талию: не зная понравится ли такой жест одетой в тёмное вечернее платье учёной такой жест она предпочла не рисковать.
— Вот как, качель. — фрейлина опустила глаза, становясь чуть ближе к целительнице — Кажется, я не была здесь довольно длительное время. Очень длительное, совсем забыла даже как это.
Вычурно украшенный предмет разговора выплыл, стоило им войти внутрь естественных дверей из зелёной ограды, оказываясь будто в совершенно ином, волшебном царстве.
— Сад действительно довольно большой, любимая. — отозвалась она пока дорога вела их к изменившемуся месту назначения. — Уверена, ты заметила, что чем дальше отходить от особняка, тем более он выглядит...естественно что ли.
Мягко развернувшись, фрейлина аккуратно присела рядом с Эйрин, отвечая на приглашение объятий, которое она полностью поддерживала своим жестом вытянутых в сторону возлюбленной рук. Не желая больше сомневаться, она мягко увила талию целительницы рукой, секундами после прижимаясь к мягкой коже щеки собственным лицом. На котором уже играла широкая улыбка, отражавшаяся в уголках глаз радостными огоньками.
— Я буду рада, если то, что мы сможем в нём обнаружить окажется для тебя как-нибудь полезно. Меня же радует сам факт прогулки по этим местам, с вами, с ним — мягким кивком Ююко указала на небольшое устройство переданное хранительницей в руки Эйрин — Понимание того, что мы можем никуда не торопясь сделать остановку в любом месте сфотографировав что угодно, от цветка до бабочки...это так расслабляет.
Карминовые глаза с любовью осмотрели высокую девушку, плечо которой столько раз служило для неё надёжной и вместе с тем приятной опорой. Обвившие правое предплечье Эйрин ладони едва ощутимо напряглись, снова прижимая руку к мягко перекатывающейся от каждого шага груди. Словно упругость последней являлась скромной попыткой отплатить за подаренное ощущение безмятежности.
— Аахх да, совсем не изменилась. — от вида качели Сайгёдзи мечтательно улыбнулась — Хотя прошло столько времени. Даже не знаю почему это место оказалось столь обделено вниманием. Наверное, одной мне было бы здесь слишком одиноко, а просить повзрослевшую Йому казалось...не знаю несерьёзным?
Тихий выдох преддверием тактильного контакта сопроводил намерение Ююко немного ускориться, чтобы дотронуться руки Эйрин вновь опустившимся к её предплечью лицом.
— Хотя может быть это просто мои собственные предрассудки не имеющие отношения к реальности. — правое плечо сделало невыразительное, словно отмахивающееся от чего-то движение. Теперь зрачки смотрели прямо на белую поверхность скамьи. — В любом случае, я рада, что мы проведали это место и вы согласились провести немного времени со мной. Дааа, — не то выдохнула, не то сделала нарочито растянув паузу вымолвила розоволоска — у меня будет ещё одно пожелание, когда мы сядем. Точнее вопрос. А пока, я так вижу, что идея для снимка после этого уже понемногу созрела. И время исполнения этой задумки зависит от того, насколько сильно мы проголодались.
Она хихикнула ожидая пока Эйрин и Йому подскажут первыми, как им удобнее будет расположиться на идеально гладком белом сиденье, отвечавшим завлекающим бесшумным покачиванием на попытку прикоснуться.
— Аккуратнее, — улыбнулась она девушкам, протягивая руки, чтобы помочь умаститься на качели возлюбленной, а после, не задерживаясь ни на секунду, присоединилась к дуэту беловласок.
Высоты качели вполне хватало, чтобы её ноги касались земли, а ширины, чтобы они могли найти себя расположившимися на ней с комфортом. И теперь, сидя вполоборота к любимым, Ююко ответила таким же жестом, вытянув перед собой руки, одна из которых нашла себя за спиной лунянки у талии, вторая же мягко переплелась с ней пальцами.
— Любимая, ты хочешь сделать снимок? — поинтересовалась она ласково посмотрев на Эйри — Мы можем снова воспользоваться волшебством, но можем настроить фотоаппарат сами. Вернее, мне бы хотелось, чтобы это сделала ты. Ведь у тебя отлично выходит! И кстати, если я помню верно, перед тем, как переносить запомненное этой штукой на бумагу, снимки можно просмотреть в особой комнате фотоателье. Но это потом А сейчас давайте решим как именно мы сделаем новое фото, после чего прижмёмся щёчками. Мне вот кажется, что если фотоаппарат будешь держать ты, просто развернув его на нас, снимок должен выйти замечательным! А чтобы не возникало сомнений...
Прикрыв глаза, Ююко потянулась вперёд, пытаясь своим жестом отыскать губы возлюбленной.
— Давайте попробуем, — любимые приблизились к ней, и Эйрин вытянула руки, желая обнять их. Пальцы и ладони заскользили по изящной одежде, пока не нашли себя на бедрах любимых. Потрогать легким, изучающим движением основание ягодиц обеих девушек не показалось членодеве чем-то неправильным, чем, например, шлепнуть по ним. Хотя бы в шуточную отместку за подобное внимание и к её округлым местам.
Их тела, молодые и стройные, без всякого труда нашли место на качели. Нельзя было не восхищаться их фигурами. Они были ее возлюбленными, ее половинками и держали себя в тонусе для друг друга. Как и она. Их тела молоды, стройны, полны сил и энергии. А у Йому вполне даже гибкое — ведь танцы с клинком не предусматривают чего-то иного.
— Хорошо, — целительница разжала объятия и взяла прибор в свои руки. Медленно взвешав его, она быстро догадалась о том, что будет не очень просто сделать то, что казалось ей простым в теории решением — взять в руки фотоаппарат, развернуть его зеркалом к ним и нажать на кнопку. Объект был хоть и небольшой, но не очень удобный. Все десять пальцев уже танцевали на его поверхности, пока указательный палец левой руки не нашел себя прямо над заветной кнопкой. Одно движение — и черновое фото будет сделано.
— Может, магия была не такой плохой идеей, — в голове промелькнула мысль о том, что удача могла не помочь ей в этот раз. Но нужно было что-то делать и снимок снизу вверх однозначно был не самой классной идеей. Как и то, что она немного медлила — и теплые объятия могли вскоре оказаться не такими уже теплыми, а значит момент будет попросту упущен.
Врачевательница приготовилась и...
1d10: (9) = 9
1 — механическим движением Эйрин перепутала кнопки для создания фотографии и и обычной настройки фотоаппарата. Это две разные кнопки с похожей символикой находились совсем по соседству. Последующее исследование прибора могло раскрыть ожидаемый результат - фото не получилось сделать.
2-9 — девушка нажала твердо на правильную фотку. Веки слегка прикрыли глаза от возможной вспышки, но ничего такого по глазам не резануло. Совсем. Было только приятно находится в самом центре совместных объятий, и тактильная память только была рада сохранить что-то подобное не хуже искусственной картинки.
10 — лунянка нажала на кнопку не раз и не два. Некоторая часть пленки была израсходована для заморозки того самого момента — и у Эйрин получилось сделать целых несколько копий интервалом в одну секунду. Что побудило её это сделать — неуверенность в том, что она не сильно надавила на овал или простая случайность — она и сама не знала.%%
— Уй, — предплечья слегка задрожали, словно прибор весил пять килограмм, — кажется, все. Давайте посмотрим, получилось ли у нас создать шедевр? Или все-таки надо попробовать еще раз — не забывайте, что я все еще новичок в этом деле...
(Щека все еще пылала от поцелуя Ююко. Да, принцесса не смогла не придать еще уверенности, поэтому членодева, когда с попыткой было завершено, повернулась в её сторону, чтобы вернуть приятный должок. Хоть и нереально было поймать все приятные моменты между их троицей, это отнюдь не мешало экономить на знаках внимания. Второй жест небезразличия к любимой был адресован фрейлине — Эйрин сделала все возможное в своих силах, чтобы каждая их половинок смогла прочитать небольшую задержку, как открытую книгу, и подставиться под неё соответственно. Как подсказывали нематериальная душа и физическое сердце.
— Я все еще боюсь потеряться в таком большом саду. Понадобится какое-то время, чтобы привыкнуть к нему, так что я на вас рассчитываю!
Улыбка на лице согрела её душу и слегка взбодрила её. Руки легли на собственные бедра и разгладили нижнюю часть собственного наряда, неспешно переходя на кожу ног. Живот тихо, но все же уныло заурчал тихим звуком.
— Ромашка? Неплохая идея! Как и веер, которым можно охладить саму себя. Думаю, что моих сил будет достаточно на еще одну фотографию. А потом мы пойдем перекусить... или легкая закуска найдет нас сама, если будет настроение еще немного поколдовать, наша волшебница?
Ветер легким дуновением слегка расчесал волосы лунарианки. Она сидела смирно в режиме легкой боевой готовности, чтобы в любой момент снова принять что-то в свои руки. Будь это цветок, веер или что-то менее хрупкое, но приятное на ощупь.
Эйрин давно не могла себе представить, что ей предстоит встретить что более сложное, чем работа с медицинскими инструментами, но с каждой удачной попыткой её опыт понемногу рос и уверенность тоже постепенно наполняла пустую чашу. Посмотрев на лица Йому и Ююко она ожидала от них чего-то. Будь это ответ, вердикт или предложение. Было непросто не нахмурить почему-то лоб, но доктор воздержалась от этого.*
Тихо хихикнув, фрейлина придвинулась к своей половинке несколько ближе, заставляя соприкоснуться не только платья, но и сами бока. Тепло, которое почти не сдерживалось тёмной тканью вечернего платья грело бок, вызывая желание слиться с источником. Или по крайней мере притронуться губами к щеке.
Жест выполненный по наитию сопроводило движение самой лунарианки, чьи длинные пальцы скользнули по бёдрам, словно стремясь забрать за собой ткань платья. Частично план удался и натянувшаяся юбка манила возможностью сдаться в поясе, позволив тому сползти вниз. Скорее инстинктивно Йому наклонилась сильнее, давая руке исследовательницы необходимый доступ. В глазах заблестели первые огоньки предвкушения, вызванные мимолётным интересом к её телу, а аккуратная упругость ягодицы мягко легла в продавливающую её ладонь. Приятная, лёгкая дрожь пробежала вдоль тела устремляясь к дёрнувшейся шее, расположившей её лицо глядящим на щёку возлюбленной.
— У тебя всё получится, любимая. — в мягком голосе прозвучала твёрдая убеждённость, словно она констатировала факт — И мы порадуемся новому дополнению коллекции!
С этими словами хранительница с новой силой прильнула к любимой, заводя руку подальше за талию девушки. Как она надеялась, жест не помешает, заставив отшатнуться в самый неподходящий момент, вместо этого наоборот притянув их друг к другу, создавая подходящее моменту единение.
Некоторое время глаза следили за действиями лунарианки, такими знакомыми и вместе с тем отвечавшими в душе фрейлины приятно греющим огоньком вызванным тем, что любимая приняла участие в хобби.
Затем время и она сама словно замерли, передавая знакомое напряжение ожидания в момент, когда палец ещё не до конца опустил фиксатор, а хитроумный механизм не передал приказ заморозить в себе момент времени. Навсегда или насколько понадобится его повелительницам.
Отозвавшись в затылке напряжение будто выждало щелчка, за которым время снова потекло привычным чередом.
— Вот так, ты наша умничка! — подавшись нахлынувшему восхищению, севшая вполоборота фрейлина нырнула поближе и вытянув перед собой руки обвила корпус целительницы обеими руками.
Наклонившись вслед за конечностями, она прильнула к своей половинке, спеша прижаться щекой к плечу и совсем немного к платью.
— Ну вот, ты это сделала! Теперь никаких сомнений вроде выйдет-не выйдет!
На несколько секунд лицо снова прильнуло впечатываясь в тело лунарианки. А после небольшое опасение, что внезапная вспышка может смутить или отвлечь возлюбленную дало о себе знать. Мягко отодвинувшись, фрейлина с улыбкой смотрела на лицо возлюбленной, после чего задорно кивнула.
— Мы исследуем все его уголки, любимая. И да, давайте посмотрим — глаза указали на небольшое устройство — Здесь есть небольшая кнопка: она позволяет закрыть место куда мы смотрим чем-то вроде заслонки, вместо этого проецируя содержимое кадра плёнки. Уж не знаю с любой ли плёнкой такой трюк мог бы сработать, но приобретённая фотоателье ранее не страдала засветом. Хотя конечно это все равно не то, что смотреть на настоящую фотографию или не боящуюся прямых лучей плёнку.
Мотнув головой в сторону аппарата, она продолжила.
— А давайте так же посмотрим, все вместе, друг за дружкой, щёчка к щечке. Начать я предлагаю нашей любимой фотомодели и фотомастерице Эйричке! Хммм...а после я нашла бы ромашку, а Ююко дала бы веер. И мы сделали бы ещё одно фото, после чего подкрепились бы. Хорошооо?
Уложив ладонь на ладонь, хранительница поднесла руки к правой щеке одновременно с этим склоняя к ним голову.
— Угу. — с готовностью подтвердила розоволоска, отвечая на зов пальчиков любимой.
Вместо дальнейших слов, она, стоило сократить остававшееся расстояние сильнее, аккуратнее потёрлась щекой о плечо точно зная о мягкости кожи, которую невозможно ничем скрыть.
Пальцы возлюбленной спустились ниже, словно впервые исследуя изгибы её бедер. Следуя их воле, тонкая ткань платья проминалась натягивая себя словно не поспевала за тянущей её ладонью.
Постепенно округлые очертания ягодицы обрели более чёткие контуры, легонько покачиваясь и натягивая ткань изнутри как если бы желали освободиться.
Мотнув розовым лесом волос, голова дёрнулась откидываясь назад и Ююко вперилась губами под ухом целительницы.
— Любимая... — выдохнула она с улыбкой, которая вышла немного дёрганной из-за поспешивших сомкнуться вместе губ, уголок которых она легонько зажевала на следующем вдохе.
Знакомое ощущение пробудилось посредине груди, напоминая собой мягко огибающий её тело душ эмоций, которые хочется испытывать вечно, постепенно захлёстывающий собой всё внимание. Неосознанно уткнувшаяся в плечо целительницы грудь отпружинила, качнувшись чуть вытянутой полусферой, когда Сайгёдзи медленно следуя за мыслями возлюбленной развернулась, сохраняя тактильный контакт боком, чтобы отыскать взглядом фотоаппарат.
— Я готова. — сообщила она не забыв вместе с тем погладить при повороте головы плечо Эйри.
Удержавшись от порыва отвести в сторону глаза, чтобы отметить лица любимых в момент съёмки, сама Ююко дождалась знакомого движения пальца, знаменующего собой нажатие на кнопку спуска.
— Кажется, всё вышло превосходно! — комментарий невольно вырвавшийся из губ перерос в новое желание тактильной близости, выразившимся торопливым поцелуем в щёку, который, как она надеялась, не мог отвлечь или смутить занятую фотоаппаратом любимую.
— Как бы ни было, ты вела меня за руку и это чувство тает во мне сладкой нежностью, любимая. — напомнила она целительнице о их небольшом ночном приключении, хоть и подозревая про себя, что основной целью было воссоздать частичку переживаний, темноты и ведущей руки высокой лунянки.
Улыбнувшись моменту, Ююко прислушалась к голосу хранительницы, сделавшей предложение.
— Почему бы и нет? Мы сможем оценить что у нас получилось, но можем оставить это сюрпризом. Во всех вариантах я вижу разные оттенки прекрасных возможностей.
И снова прижавшись поближе, она улыбнулась Эйри от которой с любопытством и предвкушением ожидала решения.
— Звучит интересно! — продолжила затем она — Если Эйричка пожелает сделать ещё один снимок перед обедом, зачем терять такую возможность? А после мы бы смогли отправиться подкрепиться! И действительно будет прекрасно, если ты сфотографируешься с этими вещами.
Знакомый по множеству ситуаций веер оказался перед лунянкой, выплыв одним неторопливым движением. Проводя взглядом намеревающуюся найти подходящий цветок хранительницу, розоволоска продолжила.
— Эйринька, у меня возникла ещё одна идея. Мы можем сделать эту фотографию оставив тебя на качельке позировать одну или я могу стать сзади и может быть даже немного её... — плавно проведя перед собою ладонью по воздуху, девушка мягко приземлила её на колено возлюбленной — качнуть находясь сзади.
— Спа... — Эйрин не успела промолвить свою благодарность, как змеей скользнула в объятиях Йому. Пальцы опустили фотоаппарат на белую поверхность, после чего лунянка не постеснялась помочь компенсировать ту небольшую разницу в их росте. Она обвила руками шею садовницы и прижалась к её макушке горячим поцелуем, пока что-то небольшое и мягкое не прижалось к её плечу. Нежное тело хранительницы мягко покоилось в руках доктора, и последняя уже не думала о том, как сохранить платье красивым и непомятым. Длинные пальцы правой руки расчесали волосы, а медленное дыхание старалось обходить своим потоком мягкую кожу, будто небольшое дуновение воздуха может показаться чем-то неправильным.
— Хорошо, Йому. Спасибо тебе за наставление, без тебя я бы не справилась. Ты - хорошая девочка!
Вторая рука, не занятая никакими делами, прошлась легко по одежде хранительницы, прежде чем проверила вслепую на месте ли прибор. Излишняя осторожность при обращении с фотоаппаратом явно не была лишней, особенно когда опасность уронить оный продолжала существовать. Не понаслышке она знала, что многие вещи не очень дружат с
высотой и возможным полетом вниз.
Похвалила её и Ююко, утопая прикосновением губ в её бледную щечку. Эйрин послушно замерла под ласку и улыбнулась. Сознание закружило в сильных ветрах энергии и она не удержалась от небольшого ответа, не свойственного от девушки, которая занимается учеными делами, а не амурными. Она оставила аппарат ненадолго без женского внимания и нырнула рукой поближе к принцессе, чтобы напрячь слегка кисть и мотнуть ею в сторону одежды в удобный момент.
— Я вела тебя за руку, да, — согласилась она и вдруг целительницу понесло. Понесло высказаться умно и логично, — Но я не была ведомой, правда же? Ты куда лучше разбираешься в том, как устроен сад. Где растут груши, а где - помидоры, и как не заблудиться в лабиринте рассад. Пока я слабо разбираюсь, где тут север, а где запад, но если бы не твоя помощь, то я верю, что Йому нашла нас раньше, чем я могла бы вернуться в надстройку. Или первой обнаружить её. Какими не были светлыми волосы, тогда было очень темно, чтобы их заметить. Или мне так показалось.
Эйрин потом позволила себе занести руку и шлепнуть Ююко прямо по ягодице. Почти так же само, как и рука любимой шлепала её раньше.
— Мне тоже было приятно провести с тобой время. Скоро, наверное, я привыкну к тому, что у меня есть на кого положиться в трудную или не очень минуту. — Она сверкнула глазками и осторожно потянулась к недостающему предмету для фотографии — вееру, который наверняка являлся обязательной частью для волшебных фокусов. Тем не менее, даже когда Эйри перестала обнимать любимых так сильно, длины руки предательски не хватало, чтобы подцепить его пальцами.
— Можешь, пожалуйста, подать мне веер? — обратилась она, когда ей стало очевидно, что придется встать. Взяв ромашку в другу руку, она скрестила ладони на груди. В левую она взяла цветок снежного оттенка, в правую — красивый, практичный инструмент. Слегка прижав ладони к себе, она представила, что держит в собственных пальцах нечто очень ценное. Что-то, что даже в разы превосходит своей стоимостью аппарат, который вот-вот будет её фотографировать. На этот раз Эйрин решила не прикрывать глаза, а смотреть над объективом. Мысленно она перенеслась в момент их недавней совместной игры с едой — сейчас она казалось как романтичной, так и по детски наивной. Что-то пробежало щекоткой по ребрам и членодева мягко улыбнулась, прежде чем взгляд поймал сигнал о том, что можно расслабиться и выйти из позы.
— Вот оно как? — выслушала Эйрин внимательно идею принцессы и предложила, — Что же, давайте сфотографируемся...
1d2: (2) = 2
1 — ...прямо сейчас, а потом пойдем перекусим, если вы не против. Я буду рада, если ты покачаешь качельку.
2 — ...после того, как перекусим? Что-то в животе совсем пусто. Может, я могу чем-нибудь помочь?
Внимание мягко растеклось, рассеиваясь воском тающей от собственного тепла свечи. Правда на этот раз источником неги и окружающей её подушкой температуры служило тело целительницы, которое она секундой ранее поспешила обнять, а чуть позже сама оказалась в объятьях заботливых рук.
Не думая сопротивляться, фрейлина закрыла глаза полностью отдаваясь возникающим ощущениям немного замкнутого, но безопасного пространства. Бледное лицо расслабилось, приняв вначале нейтральное выражение, а после лёгкая улыбка тронула уголки тонких губ.
— Ну что ты, лишь пара общих советов. — промурлыкала она, вслепую потеревшись щекой о платье — Фотографии делала ты, любимая. Так что это целиком и полностью твой успех!
Темнота расступилась, сползая от центра к периферии зрения, всё сильнее с каждым мгновением за которое веки поднимались выше, а звуки окружавшего мира занимали своё законное место, выталкивая кокон в который она погрузилась на некоторое время. Исходя из разговоров возлюбленных было понятно, что следует сделать, но заставить себя окончательно разомкнуть объятья и спрыгнуть с качели оказалось не так просто. Наконец тело нашло в себе силы неловко качнуться вперёд, заставив белую поверхность сиденья качели немного всколыхнуться, будто убегая от неё и едва слышно коснувшись подошвами покрытия дороги фрейлина поднялась на ноги.
— Вот так — на мгновение возникла неловкая улыбка, которую она поспешила объяснить в следующую секунду — Лежать в объятьях было слишком хорошо, чтобы вот так быстро прийти в себя и начать вести себя, как ни в чём не бывало.
Выполнив небольшой книксен, Йому оглянулась торопливо обведя взглядом островок зелени, который подчёркнуто отмежевывался от иной части сада плотной зелёной изгородью. Движение повторилось несколько раз, пока взгляд не зацепился за один из цветков, белый с небольшой золотой точкой посредине, словно Солнце в окружении лёгких перистых облачков.
«А вот и ты» — улыбнулась про себя фрейлина.
Развернувшись к намеченному растению, она, согнув правую руку до уровня подгрудья, направилась к своей цели мягкими шагами не отрывая от едва покачивающегося цветка глаз. Очутившись рядом, фрейлина лёгким поворотом головы бросила взгляд на взрослых, а после приседая рядом с ним заводя левую руку назад, чтобы придерживая юбку у ног не дать ей ни взвиться, ни скользнуть по земле голубым подолом. Словно в нерешительности раскрытая ладонь нависла над раскрытыми лепестками, желая то ли погладить растение, то ли накрыть его тенью.
— Надеюсь, ты примешь её. — улыбнувшись целительнице, фрейлина поднесла сорванный цветок к губам, делая глубокий вдох — Она скромная, по сравнению с розами, но мне было бы очень приятно.
Решив продемонстрировать цветок, она вытянула полусогнутую руку сжимающую тонкий стебелёк перед собой, после чего подняла её выше, почти над головой. Как минимум, пара глаз устремилась вслед за ромашкой, наблюдая за белоснежным цветок на фоне лазурного неба с редкими лепестками облаков.
— Любимая? — спросила наконец она протягивая цветок.
Разжав пальцы, хранительница передала небольшое растение на миг соприкоснувшись с кончиками пальцев учёной. И мгновение, приправленное вниманием в собственном восприятии девушки, растянулось отзываясь знакомым чувством тепла и обещанием защищённости.
Пальцы скользнули друг к другу и разминулись, а фрейлина перевела взгляд немного рядом, на поверхность где чернела небольшая коробочка фотоаппарата.
Шагнув ближе, она наклонилась протягивая руку и подхватывая знакомый вес предмета.
— Угу, давайте, когда подкрепимся мы сделаем совместное фото. — согласилась она.
Во внезапно прищуренных глазах заиграл лучик небольшой задумки и вскинув фотоаппарат выше, она тихонько позвала любимых. После чего палец нащупал кнопку запечатлевшую очередной момент их совместной жизни.
— Мне показалось, что такое спонтанное фото, выполненное почти внезапно, тоже хорошо дополнит наш фотоальбом, любимые. — созналась она опуская аппарат.
— Конечно, любимая, была ведомой я. — Ююко кивнула отвечая на вопрос — И мне это нравилось, нравилось ощущать свою руку в твоей. Наверное, для меня это наиболее доверительный жест.
Свободная кисть Ююко сделала несколько крадущихся движений, перемещаясь вдоль собственного платья с явственной целью перепрыгнуть с него, дабы дотронуться вначале платья, а после и кисти целительницы. Указательный палец мягко надавил на точку между своими большим и указательным визави на руке учёной и фаланга ненадолго углубилась внутрь мягкого плена кисти врачевательницы.
— Великолепное ощущение, любимая. — мягко улыбнулась девушка — Тёплое и оберегающее.
Спустя мгновение, она мягко убрала руку, возвращая её себе на колено. Однако, размыкать объятий убирая предплечье Сайгёдзи не спешила.
— Может быть. Может быть я знаю, где в саду находится рассада, а где цветут вишни, но этого недостаточно, чтобы пользоваться этим знанием одной, любовь моя. Помимо них нужна ещё кто-то, кто будет давать силы идти.
Алые губы расширились в искренней улыбке и потянувшись к щеке, Ююко вернула поцелуй взамен приятному игривому шлепку, которым наградила её ладошка членодевочки.
— Конечно, любовь моя. Вижу, Йому уже спешит найти второй компонент фотографии. Не будем задерживаться и мы.
Мягко протянув веер, Ююко дождалась пока украшенный декорациями предмет покинет её ладонь, переместившись в изящную кисть Эйри.
— Держи, любимая. Надеюсь, он хотя бы немного придётся тебе по вкусу.
Ощутив уже затихающий толчок вызванный движением хранительницы, Ююко легонько прищурилась намереваясь подняться вслед за девушкой. Её рука плавным движением прошлась вдоль оголённого предплечья Эйрин и словно стекая опустилась к запястью. Ударив мягкой дробью по коже, подушечки взмыли следуя движению хозяйки. Пара широко раскрытых рубиновых глаз на мгновение встретилась с глазами учёной и в их уголках заплясала улыбка, которая может возникать только перед высказыванием какой-либо идеи.
— Раз уж все встали, то почему бы нам не попробовать хотя бы на одно-два мгновенья воспользоваться тем, что эта скамья из себя представляет?
Едва не скрытые под полами длинного платья каблучки зацокали по поверхности, когда Сайгёдзи развернувшись и легко покачивая бёдрами направилась к краю качели, заходя за него и оказываясь позади оставшейся единственной посетительницей Эйрин.
Став между краем качели и сидящей к ней спиной членодевочкой, Сайгёдзи протянула левую ладонь, аккуратно накрывая ровную спину нежным касанием.
— После нашей трапезы мы сделаем ещё несколько фотографий, если вы захотите, безусловно. Но даже если она будет готовиться прямо сейчас не нами, на это понадобится некоторое время. Почему бы не провести его более активно?
Окинув любопытствующим взглядом усевшуюся над каким-то заинтересовавшим её объектом фигуру хранительницы, Сайгёдзи секундой погодя обратилась к лунарианке.
— Мне бы правда хотелось заставить её немного покачаться, но я не хочу просить тебя напрягать ножки. Поэтому...
Медленно склонившись вперёд, Ююко вытянула руки обвивая шею целительницы. Оба предплечья расслабленными веточками свисали уложенные на ключицы возлюбленной, а вскоре аккуратный нос и губы мягко ткнулись в шею членодевочки.
За ними двумя упругими подушками в спину уткнулись груди. Расплющившись от мягкого удара, они растеклись двумя кисельными полусферами, отвечая на любое воздействие перетекая из стороны в сторону.
Ощутив обратную тактильную отдачу, Сайгёдзи выдохнула, погладив потоком тёплого воздуха мочку уха и шею возлюбленной. Возникшее чувство было не из тех, от которого ей хотелось отстраниться, поэтому девушка лишь плотнее прижалась подключив и руки, кисти которых нашли предплечья друг друга.
Качель, словно потревоженная ветром крона, всколыхнулась. Слишком слабо, чтобы это могло причинить какой-то дискомфорт или смущение, но ощутимо для того, чтобы раскрыть сознанию образы чего-то раскачивающегося, отличного от обычной скамьи. Предлагая телу немного напрячься, пускай и неосознанно.
— Любовь моя? — обратилась она к Эйри — Извини за этот порыв. Я просто представила, как будто ты лежишь на моих бёдрах забравшись на скамью качели целиком и мы покачиваясь проводим время ни о чём не думая.
Повернув голову вперёд, Сайгёдзи прижалась к щеке возлюбленной, прикрыв глаза с негой потеревшись о кожу. В сознание её вернул голос хранительницы обращавшейся и явно что-то о предлагавшей. Раскрыв глаза, Ююко мягко выпустила Эйри из объятий более не мешая девушке получить небольшой цветок-атрибут, переданный Йому.
Однако, она не спешила возвращаться обратно вместо этого подойдя к краю качели,чтобы получше рассмотреть вычурное украшение опоры, частично скрытое ползучей растительностью.
— Что-то случилось? — немного удивлённая откровенно заставшим её врасплох вопросом хранительницы Ююко повернула голову.
Удивиться она неуспела, поэтому немного раскрытые губы с приветливым выражением лица стали максимальной реакцией после которой говорить стала сама хранительница.
— Ох вот оно как. Я ничего не имею против, да и что это изменит — спонтанные фотографии это твоя страсть. Если нашу возлюбленную Эйри это не смутило, то всё в порядке. А сейчас я бы предложила отправиться к беседке подкрепиться. Хотя конечно можно подносы перенести из газебо прямо сюда.
Лицо Эйрин сделалось нейтральным, а взгляд застыл, почти что так же бездумно, как у малолетнего ребенка. Внимание прошлось змейкой где-то между костяшками длинных пальцев целительницы и её подарком в виде белоснежной ромашки, а членодева сама будто окаменела. Хлопнув пару раз ресницами, она слегка тряхнула головой и протянула цветок Йому, словно не зная, куда его девать - посадить обратно в землю, положить в вазу или сделать с ним что-то другое. А что именно - мог знать только любознательный ум юной садовницы.
— Это красивый цветок, — слова вылетели из её губ сами собой, — и прекрасный подарок. Действительно, трудно найти что-то более достойное и красивое для для поклонения. Увы, выращивать что-то подобное, составлять из них букеты и предмета я не умею. Поэтому я хочу поручить его тебе, ведь твои руки могут выразить любовь к цветам в материальной форме и сохранить его в целости и сохранности. А в сравнении с розами -у него есть свои травянисты и особые цветочные аспекты. К тому же ему совсем не обязательно защищать себя колючками, что говорит о его дружелюбности к пчелам, бабочкам и другим крылатым друзьям.
Эйрин почувствовала себя сейчас на месте подмастерья, который почему-то решила объяснить мастеру своего дела, но остановиться ей было почему-то трудно. Напоследок улыбнувшись, она бросила взгляд на Ююко и добавила:
— Хотя не у всех роз есть колючки.
Целительница решила не оставлять и принцессу без внимания и обратилась теперь к ней.
— Все так, милая. Это хорошо, когда есть не только мотивация идти вперед, но и приятная компания при этом. Наверное, вы этот сад знаете очень хорошо, до мелочей. Тем более, что может остановить такую могучую волшебницу, которая призывает ураган одним взмахом веера?
Теперь другая рука, держащая упомянутый предмет, потянулась к Ююко. Пальцы слегка ослабили свою хватку, готовые отпустить веер, как только зефирка примет его обратно.
— Готовиться не нами? Интересненько. Это еще один из твоих волшебных талантов? Если так, то, конечно, попробуй, если это не займет много сил. Волшебных сил. — добавила она и развернулась чуточку сильнее, все еще не отрывая попы от качелей. Бледно-розовые лепестки приоткрылись, обещая поведать что-то еще или сложиться в "бантик" для поцелуя. Но врачевательница потом расслабилась, скромно улыбнулась и подмигнула принцессе.
— Не извиняйся. Пока у нас есть материал для фото, то мы можем этим прекрасно воспользоваться. Я с радостью посижу на твоих коленках... бедрах, точнее, заодно и согрею нам обеим ножки.
В груди стало легко, словно усталость как рукой сняло. Членодевушка поправила свою челку, что полезла в глаза и зыркнула в сторону фотоаппарата и его владелицы.
—Неплохая мысль, — неожиданная правда слегка взбодрила девушку. Ей почудилось, что кровь ненадолго застыла в её жилах, а каждая волосинка на теле замерла. Проглотив скопившуюся во рту слюну, она постаралась пропустить через себя тот момент, когда она случайно дала себя дать врасплох. Ведь ничего такого плохого в этом не было — попробовать сделать что-то без лишней наигранности. Без масок, которые приходилось надевать в той или иной ситуации и даже напротив прохладного, как сталь, объектива. Даже если что-то получится не так, всегда есть способ это исправить.
— Надеюсь, что я не моргнула, — после небольшой паузы добавила лунарианка. Что-то холодное пробежалось по спине, лоб предательски зачесался. Небольшая капля влаги медленно спустилась по виску.
— Может, я могу чем-то помочь? Нет? — Эйрин постаралась перенести источник легкого смущения и попробовать сменить тему, — Тогда давайте отправимся к беседке. Или...
Она посмотрела на зефирку. Что же она имела в виду? Небольшую прогулку или легкое представление из парящих подносов. Нет, второе, наверное, она сама придумала. И почему это ей снова в голову приходят всяческие магические фокусы, заметно упрощающие жизнь?
— Нет, наверное, будет неправильно вставать куда-либидо. Лучше подожду вас здесь, на качельке. Далеко отсюда до газебо?
Чтобы заставить себя в последний момент не передумать, Эйрин сделала легкое движение бедром и села так, чтобы одна её нога лежала на другой.
— Я рада, что она тебе приглянулась. — взгляд Йому скользнул к ладоням целительницы в которых расположился цветок снежного цвета.
Слова Эйрин были абсолютно справедливы, а потому какого-либо практичного применения в сложившихся условиях девушка попросту не могла найти, как и не могла, лишённая привычных подсумков и рюкзака, приспособить его для будущего превращения во что-то целебное.
Сложенные лодочкой маленькие ладони нырнули вперёд, подплывая под руку целительницы. Словно края неглубокой сумки, большие пальцы разошлись друг от друга, раскрывая больше пространства, куда мигом позже упал цветок, касаясь кожи лёгким провоцирующим движением тонкого стебля.
Ощущая едва заметное прикосновение, садовница свела ладони, аккуратно сжимая пальцы, тем самым приподнимая стебелёк растения. Нырнувшие вниз зрачки забурились в золотое солнце окружённое кругом белых лепестков.
— И сейчас, когда фотография с ним — аккуратные черты лица садовницы тронула улыбка, когда подбородок кивнул в сторону бережно удерживаемого растения — запечатлена, цветок стал куда важнее. Ведь он связан не только с садом, но и с самим моментом и вами обеими. Просто попытаться посадить его обратно или поместить в вазу слишком...
Садовница запнулась ища подходящее слово. Всё приходившее в голову, от слова "безответственно" до "растрачивать" казалось совсем не описывают её эмоциональную подоплёку. Так и не найдя, чем окончить фразу, девушка едва заметно повела плечами, будто пожимая ими. Белые пряди легонько всколыхнулись, когда она подошла на полшага ближе.
— Поэтому мне бы хотелось сохранить его как можно дольше. Навсегда, если возможно. Цвет, запах и саму фактуру этого момента, более материальную, чем может вобрать в себя это устройство.
Она замолкла поднося сорванное растение к лицу, чтобы вдохнуть запах, которым могло поделиться лекарственное чудо природы.
— Не уверена до конца удастся ли это, но чтобы попробовать такое совершенно точно понадобится посетить пристройку. Не прямо сейчас, конечно. — добавила она, отводя руку с цветков от линии губ, которыми едва не касалась белого края шелковистого лепестка.
Снова лежавший на поверхности качели фотоаппарат наводил параллели с галькой выброшенной на речной песок и садовница мысленно покачала головой внезапной ассоциации.
— Давайте так и поступим, не будем никуда идти, разве что я принесу еду из беседки, которая совсем недалеко. Конечно, я планировала что-то приготовить сама, но... — носок туфельки упёрся в сочный покров изумрудной травы — так тоже выходит неплохо. Поээтому...
Растянув слово, фрейлина наклонилась чуть вбок, одновременно с этим склоняя голову к плечу.
— А сейчас я принесу еду, которая наверняка уже в беседке. Будет очень здорово, если Ююко что-то придумает с удобным столиком здесь.
— Могучая волшебница? — переспросила с легкой улыбкой на губах Ююко.
Её голова наклонилась вбок, будто целью враз стало желание коснуться собственного тела завитками розовых прядей волос. Рука дожидавшаяся какой-то незримой команды мягко раскрылась пальцами, потянувшись знакомым жестом к губам. Однако остановилась, собирая волной палец за пальцем на половине дороги, будто впадая в раздумья.
— Слишком громко, чтобы это было применимо ко мне. — она прикрыла глаза, отвечая одной лишь улыбкой на комплимент второй половинки — Но тем не менее, что-то я умею. Ровно настолько, чтобы облегчить быт в некоторых ситуациях. Когда лень или обстоятельства...
Сайгёдзи плавно перетекла почти бесшумными шагами к целительнице, сопровождаемая чуть взвившимся у самого подола платьем.
— Намекают, что такой поступок будет разумным...Хотя бы немного.
Углядев жест целительницы, Ююко протянула ей навстречу обе руки. Левая кисть мягкой постелью предложила изящной кисти лунарианки лечь в её раскрытую объятьям ладонь, вторая же напротив выставив перед собой кончик указательного пальца дотронулась запястья, словно выискивая точки оптимальной соприкосновения, как выискивают её танцоры в незнакомом зале.
В один момент могло показаться, что аккуратно нажимающая на внешнюю часть запястья подушечка прыгнет ввысь, поднимаясь к более мягким и тёплым участкам тела девушки. Однако, биением сердца спустя Ююко потушив внезапный порыв скользнула вниз, аккуратно поглаживая кисть возлюбленной самыми навершиями пальцев. Массируя кожей кожу, единственным свидетельством прикосновений к которой могло послужить ощущение тепла и приятной неги, разливающееся влияние которой, как она надеялась, ощущали обе участницы их небольшой игры.
— Ох, ты хочешь его вернуть так быстро, милая? Неужели он тебе совершенно не приглянулся? — брови Ююко взлетели в притворном удивлении, но секундой позже упали, явно показывая, что реакция была шуткой. На лице вновь расцвела мягкая, аккомпанирующая весеннему перезвону улыбка — Ну конечно, такой леди как ты нужен своей веер, подобранный под твою руку и гардероб. Полностью соответствующий платью и быть может даже не один. А ещё, конечно же, головной убор и перчатки.
Опустившись к костяшкам пальцев возлюбленной, пальцы Ююко аккуратно прожали суставы, надавливая и вместе с тем массируя их, будто она втирала в кожу целебный крем, как некоторое время назад поступала хранительница.
Пара карминовых глаз с любопытством взглянула на целительницу, после чего её раскрытая под рукой девушки ладонь двинулась обратно, пока веер не упал в подставленную для этого пригоршню.
— Мне тоже было приятно, что ты ним воспользовалась, любовь моя. — переведя взгляд на знакомый невообразимое количество времени предмет Ююко поспешила вернуть внимание лунарианке, на этот раз забегая взглядом за макушку. Туда, где на звеньях шикарной косы холодно блестели украшения. — И спасибо, что разрешила немного поэкспериментировать со стилем.
Кончики глаз Ююко прищурились, готовые взорваться озорством и алые губы не в силах сдерживать эмоции раскрылись, обнажая в широкой улыбке ряд аккуратных белых зубов.
— Я согласна с твоим предложением, Йому...
С подчёркнутой неспешностью Сайгёдзи развернулась аккуратно присаживаясь рядом с Эйри на качель. Теперь карминовая пара была сосредоточена на хранительнице предлагавшей отправиться за едой.
— Если тебе хочется принести своим любимым то, чем можно подкрепить силы, то почему бы и нет? Солнце здесь всегда будто бы светит мягче и нет нужды бежать прятаться в тень. Да и кроны обеспечивают вполне приемлемую защиту от остального сада и самых непоседливых из лучей.
Вытянув полусогнутую руку перед собой, Ююко пошевелила пальцами будто прощупывая воздух или натягивая невидимые струны.
— Вполне замечательное место, островок неспешности и вечной весны в саду безмятежности. По-моему, вполне достойно нашей трапезы. Разве нет, любовь моя? — зрачки прыгнули к правому плечу рядом с которым сидела облачённая к строгое вечернее платье Эйри.
Вид лунарианки находившейся так близко, что вот-вот можно было коснуться к ней плечом и смело назвать произошедшее на случайностью отозвался сладким теплом где-то в средине грудной клетки.
— Конечно, иди, милая. — кивнула она немного подбоченившись — А мы, как ты и предложила, придумаем что-нибудь связанное с местом трапезы. Да, Эй-тян?
Тихонько засмеявшись, Ююко быстро поднесла веер к губам, наблюдая за направляющейся к основной части сада, где находилась беседка невысокой девушкой. Скользнув взглядом вдоль голубого платья и белоснежной юбки, она вдруг улыбнулась и хитро скосив глаза поглядела на Эйрин.
— Но, любимая, быть может я и смогу создать столик, вот только не подскажешь ли нам его форму? Каким он должен быть? Круглым, треугольным, а может быть более экзотичной фомы, состоящий из нескольких этажей на каждом из которых будет жить определённая еда? А может...Столько вещей в которых мне бы хотелось услыхать совет от тебя.
Ююко вытянула обе руки сжимая веер перед собой. Некоторое время она провела молча смотря перед собой, а затем без предупреждения развернулась спиной к Эйрин. В следующий миг мягкий пурпур платья заскользил вместе с её обладательницей назад с тем лишь намерением, чтобы отыскать себя лежащей на коленях высокой девушки.
Будучи неуверенной до конца порадует эта выходка возлюбленную или наоборот смутит, Ююко ободряюще улыбнулась. После чего желая показать, что просто так оставлять колени целительницы она ненамерена, розоволоска мягко потёрлась спиной о бёдра девушки.
— Пожалуйста, обними меня, любимая. Накрой своей рукой и прижми к себе.
Наверное, всё же с выводом о защищённости от солнечной жары она поторопилась. По крайней мере, после встречи с быстро мелькнувшей о этом мыслью, Сайгёдзи ощутила почти что переизбыток тепла в районе щёк. Каким-то образом всепроникающие лучи играли свою чудесную песню прямо в её груди. Однако, ни сопротивляться этому, ни пытаться отвернуться выискивая более затенённое место Ююко не хотелось.
«Наверное, стоит приспособить дыхание...»
И разрешив вопрос с поднимавшейся в её теле приятной истомой подобным образом, Ююко аккуратно приоткрыла створки губ.
— Слишком предсказуемо, да? И ты знаешь другой подход ухода за цветком? — предположила целительница. Предположила она почти сразу, словно небольшой паузы не должно было быть, а мысль нужно было кому-то закончить. Будто жужжанию в глубине разума нужно было дать выход. Но, где бы ни крылся правильный ответ, вместо него Йому охотно поделилась несколькими подсказами и будущими планами по поводу того, что предначертано судьбой её подарку в её глазах. Эйрин слегка повернула голову набок, а потом выпрямилась и добавила:
— Вот оно как. Тогда на стоит как-нибудь сходить туда и мы что-нибудь придумаем для того, чтобы сохранить это растение.
Чтобы слова не остались просто словами, брошенными для украшения момента, целительница протянула навстречу руку. А потом её длинный и прохладные пальцы осторожно коснулись пальцев хранительницы и ненадолго задержались. Сама членодева подалась немного вперед, приблизившись к хранительнице. Так ученая и застыла на некоторое время, словно стараясь своим прикосновением согреть ручки своей ученицы. Но, совсем того не желая, Эйрин теперь сама ощутила то, что наблюдала моментом ранее. Мысли совсем утонули в почти неслышном шуме листвы, а слова словно потерялись в ветках длинных кустов. Лунянка замерла, словно опасаясь неправильно передать свой жест, а затем и вовсе перестала думать. Погладив кожу возлюбленной своей, она позволила осторожно выбраться из-под её рук.
— Давай, милая. — поддержала она это решение. В самом деле, самый простой и незамысловатый вариант казался ей правильным решением. На приготовление самой простой каши у врачевательницы уходило не меньше 10–15 минут, а небольшая слабость, пробужденная голодом, предательски не желала ждать столько времени и никто не знал, когда живот еще раз заурчит, а где-то внизу появится снова такое необычное, неописуемое ощущение. Ощущение пустоты, чувство какой-то недостаточности.
Организм - сложная штука. Как человек старой закалки, он не хочет перестраиваться и делает все возможное, чтобы немного опротестовать, когда все складывается не так. Иногда это играет на руку, но чаще доставляет разного рода неудобства.
— Мы будем ждать тебя, — закончила она, подмигнула и коснулась ладошкой юного лица, чтобы сделать движение, схожее с тем, когда поправляют непослушную прядь и ненадолго задержалась, пока пальцы не сползли сами вниз, расчесав прикосновением и щеку. Своим движением она хотела только подарить небольшую дозу мотивации, прежде чем за неё сделает тихое урчание в животе. Проводив их хранительницу взглядом, она посмотрела на Ююко.
— Почему громко? Если бы я была немного не в форме, то я почти уверена, что отправилась бы летать вместе с потоками воздуха. Но, кажется мне, дело было не только в моей устойчивости и сопротивлении стихии.
Эйрин встретила своими ладонями руки принцессы и послушно вложила кисти там, где должны они быть. Тычок пальцем пощекотал кожу и неосознанно вызвал вспышку где-то под кожей. Вспышку чего-то горячего, но не настолько, чтобы обжечься и больно айкнуть. Но стоило искорке вспыхнуть, как девушка ощутила себя теперь на месте хранительницы, которая недавно принимала знаки внимания сама. Легкие прикосновения расчесывали её пальцы, заставляя забыть о делах грядущих. В прочем, какая была разница что её ждет впереди, когда можно было насладиться приятным настоящим?
Приятным, как вкус овсяного молока.
— Я просто не знаю, что делать с ним, когда мы снова сфотографируемся вместе. Наедине со мной ему может найтись удобное место, но вместе с вами он будет скорее загораживать часть картинки, чем являться приятным декором. К примеру, прятать под собой все вот эти застежки и пуговки. Тем более моим рукам...
Эйрин ненадолго задумалась о том, чтобы задействовать одну из рук и попробовать перехватить инициативу, показать тоже, что она умеет. Но касания пальцев Ююко были сроду игре на арфе и мимолетное движение могло скорее нарушить всю магию, а не создать игривое настроение.
— Да, ты права. Солнце не в той фазе, чтобы нам помешать. А если и будет, то...
Она зыркнула глазами, словно увидела что-то редкое и ценное перед собой.
— ...то мы немного поколдуем и исправим положение звездочки.
Целительница коротко вздохнула и улыбнулась. Она представила себе, как Ююко взмахом веера действительно могла обратить день в ночь, если так будет нужно. Подвинувшись навстречу, Эйрин молча повиновалась просьбе. Ей стало немного жарко, но в то же время в неё вошло чувство защищенности. Это была странная смесь ощущений, которая как расслабляла разум, так и бодрило тело. В попытке найти выход для этой энергии, высокая девушка решила воспользоваться моментом. Легким движением она прошлась кончиком пальца от основания шеи до самого подбородка. Щеки Эйри загорелись от такого просто действия, как поцелуй, но она не могла не принять это предложение. Легким движением губ она снова попробовала свою Ююко и слегка прошлась кончиком языка по створкам губ, чтобы подразнить любимую. Подразнить ласково, ведь они втроем прекрасно знали, что Эйрин может и поддаться в их игре и уступить ей. Или попросить чего-то большего, поймав язычок между губ?
Целительница присела поближе и обняла зефирку выше пояса, притянув поближе к себе. Очаровательная Ююко будто знала, как можно убить немного времени в ожидании чего-то вкусного!*
Заручившись двойным согласием, фрейлина мягко кивнула возлюбленным, после чего плавно развернувшись на носках направилась по знакомой мощённой дорожке к арочному входу, гостеприимно встретившему их прорехой в зелёной изгороди.
Звук голосов оставался позади, понемногу размываясь и уступая всё более настойчивым в своих правах шумам весеннего сада, в который изредка вплетался далёкий металлический перезвон музыки ветра подвешенной недалеко от пруда.
Йому знала этот звук, хоть с определённой уверенностью и не могла сказать помнит ли момент, когда серебренный перезвон впервые вплёлся в размеренную жизнь сада или наоборот это она пришла уже после него, являя собой более новый его элемент.
— А у вас работа спорится. — улыбнулась она мельтешащим огонькам, выбравшим более уменьшенную форму Мьён.
Хлопочущие над столом внутри беседки, они занимались переносом продуктов и не спешили никак реагировать на появление девушки. Её это устраивало и тёмные зрачки глаз, сузившиеся от золотистого света, лениво следили за прыгающими огоньками, позвякивающими посудой и приборами. Ожидать, что они сумеют приготовить что-то сами, не пользуясь готовой едой не приходилось, однако как помощники в простых, но довольно важных по своей сути делах показывали себя неплохо.
Приблизившись, Йому остановилась недалеко от входа в беседку, словно не рискуя входить внутрь или опасаясь загородить вход. Предплечье легло на предплечье под грудями и убаюканный на подставке из левой руки локоть упёрся сильнее, когда кисть наоборот взмыла вверх, поднося цветок к губам.
Делая знакомый глубокий вдох фрейлина улыбнулась окунаясь самым краем сознания в воспоминания.
— Предсказуемо? — переспросила она себя, вспоминая подсказку Эйрин.
Смакуя слово, разглядывая его будто призму под каждым наклоном которой будет своей собственным оттенок и вкус, Йому была вынуждена признать, что и это слово не до конца отражает суть. Увы, чёткое обозначение ускользало от неё, как выскальзывает кусочек льда из пальцев уже уверенных в своей победе. Шелковистое прикосновение лепестка вновь дразнило её кожу, наполняя аккуратно очерченные ноздри травянистым запахом, чуть более сильным, чем окружающее благоухание сада, но вместе с тем совершенно не агрессивным. Отвечая ему в нахлынувшей неге, девушка прикрыла глаза и насколько могла аккуратно прижалась к цветку щекой, ощущая мягкость и прохладу идущую от растения.
Робкий тычок в бедро напоминающий мягкую подушку заставил фрейлину выйти из окружившей её лёгкой задумчивости. Блеснувшие внезапному обращению глаза метнулись влево, цепляясь на фоне травяного океана за полупрозрачный силуэт, на первый взгляд абсолютно не отличавшийся от остальных виденных ею ранее непосед: такое же вытянутое змеевидное тело, утолщённое в своей условно передней части, ныне слабо заметное на фоне дневного света. Однако, в его хвосте находилось что-то, какой-то предмет напоминавший скрученный тубус или трубку.
— И что ты мне принёс? — совершенно без нужды поинтересовалась фрейлина, подавляя желание согнуть ноги, чтобы оказаться с озорным духом на одном уровне.
Одёрнув себя и решив вести более подобающе, она лишь протянула ладонь в которую мигом позже лёг неизвестный предмет. Стоило этому произойти, как огонёк тут же перевернулся в воздухе уже готовый сбежать по одному ему известным делам.
— Подожди. — мягко обратилась к тому девушка уже в свою очередь протягивая невольному посыльному новый предмет.
Ромашка мягко скользнула с ладони оказываясь на том месте, где ранее находилось письмо. Хоть и почти невесомая, она заставила огонёк встрепенуться, не то от нетерпения, не то от скуки, ведь ему определённо предстояло выполнить какое-то поручение.
Не желая задерживать помощника дольше необходимого, фрейлина воспользовалась призрачной частью своей природы, с чьей помощью она, прикрыв для лёгкой концентрации глаза, передала простейшую мыслеформу отправляющему завиток к пристройке облюбованной ею, как личный кабинет, где он наконец сможет распрощаться с цветком вернув себе возможность заниматься своими делами.
— Надеюсь, я высказалась ясно... — с сомнением проговорила про себя фрейлина переводя взгляд на ладонь.
Предмет невольного бартера в действительности оказался тем, на что был похож с первого взгляда: посланием на обычного вида бумаге запечатанной серебренного цвета печатью. Увидав иероглифы рельефом выделявшиеся на "замочке", фрейлине захотелось закатить глаза стряхивая с себя занудство некоторых ассоциаций. Однако, в самом худшем случае лекцию придётся слушать взрослым, а не ей и это утешало. Тем более, она всё ещё совершенно не догадывалась о содержимом, что предназначалось явно не ей.
— Ну хорошо. — произнесла она решительно заходя внутрь беседки на которой на большом подносе в тарелках находились порции жаркого скрытые от внешнего мира небольшим стеклянным куполом. Блюда сопровождались вполне ожидаемыми столовыми принадлежностями. Напитки же представлял графин лимонной воды, чьи выпуклые бока уже запотели от смены температур.
Оглянувшись, словно проверяя дорогу обратно, фрейлина осторожно взяла поднос за бока и тихо звякнув его содержимым медленно развернулась, вознамерившись отправиться обратно к любимым.
— Вы пойдёте со мной. — улыбнулась она двум замешкавшимся в беге друг за другом огонькам.
Покачав головой тихому перезвону, ставшему ответом девушка стала потихоньку удаляться от беседки в сопровождении поникших духов, прекрасно понимая насколько тем не терпится снова получить возможность сновать по саду.
— Вот я и вернулась, мои хорошие. Извините, если заставила вас ждать дольше, чем нам всем бы хотелось. — голос хранительницы прозвучал приветливо, а после девушка кивнула в сторону лежащего на подносе письма. — Хотелось бы мне принести больше вкусного, но это, увы, не оно.
Понимая, что Ююко и Эйри будут некоторое время заняты чтением, фрейлина занялась сортировкой стола, после чего протянула общий поднос оживившимся огонькам-помощникам, предвкушающим скорое освобождение.
https://docs.google.com/document/d/1ihhd5hY6bMiGn7PXBxXz7fLqDuY3xogZaArLXYw87G8/edit?usp=sharing
— Было бы замечательно, если бы в моих силах действительно было что-то вроде такого. — мягко улыбнувшись проворковала Ююко — Уметь менять время суток. Но нет, увы. Наверное, только погоду и только здесь, в этом саду.
Голова напряглась, только чтобы затем, найдя более подходящее место на бёдрах Эйрин, откинуться назад, открывая карминовому взгляду вид на идеальный овал лица лунарианки. Очертания девушки нашли свой отклик в виде теплых капель внутри груди и поспешив выразить за это признательность, Сайгёдзи уже сама неспешно потянулась к щеке девушки, бережно накрывая мягкую кожу прикосновением подушечке.
Тактильный контакт побудил её сконцентрировать внимание на ощущениях бархатности, а прикрытые глаза не дали вовремя заметить, как изящные пальцы лунарианки перехватив инициативу бегут от основания её шеи к подбородку, аккуратно надавливая на кожу, чем вызывали в лёгкую дрожь в области груди от осознания собственной беззащитности. Теперь тело Сайгёдзи окружало тепло и девушка не могла точно определить его причину: оно исходило от Эйрин, но может быть они действительно ошиблись в предсказании активности светила?
Мысли спутались и повинуясь едва ощутимому указанию упёршегося в подбородок навершия пальца, розоволоска запрокинула голову чуть назад, парой ударов сердце спустя ощущая знакомое дыхание над собой.
Упругий тёплый язычок будто пробуя её прошёлся по лепесткам губ, пронизывая тело более сильным электрическим импульсом заставившим напрячься лопатки, а тело инстинктивно податься вперёд. Однако, лёжа на коленях целительницы сделать она этого так и не смогла, выбрав покорно выжидать следующего действия возлюбленной. И когда исследующий её язычок вновь коснулся алеющих губ, намереваясь оставить влажный тёплый след, Ююко позволила встречу двух визави, мягко ткнувшись самым кончиком, выставленным на уровне уст. Выждав секунду, дабы имелась возможность распробовать встречу, язык розоволоски нырнул обратно внутрь, пытаясь не разорвать связь, но наоборот приглашая возлюбленную за собой.
Счастливо улыбнувшись, не столько внешне, сколько внутренним состоянием, Ююко вытянула руку перед собой, бережно дотрагиваясь области за аккуратным ушком лунной охотницы.
— Любимая... — мягко прошептала Ююко, плотнее сжимая ресницы, тщась избавиться от тёплой влаги, которая сама собою начала скапливаться у внешних краёв глаз.
Теперь её состояние можно было называть покоем и умиротворением и казалось, что всё, чего можно желать уже достигнуто сейчас, в эту секунду, когда она лежит на коленях возлюбленной подарившей ей поцелуй и защиту.
Скользнувшая вниз от лица Эйрин рука мягко провела вдоль плеча лунянки, будто предлагая избавиться от такой мягкой и ненадёжной одежды. Задержавшийся безымянный палец нарисовав воздушный завиток замер, аккуратно надавливая на кожу девушки.
Понимая, что пришла пора подниматься, Ююко с некоторым усилием заставила себя напрячь отдавшиеся на милость учёной мышцы, что медленно, будто застывшую надолго во времени куклу, стали сгибать её спину, пока она не соскользнула обратно на светлую поверхность качели.
—Да... — выдохнула она делая беспорядочное движение рукой, будто не зная чего хочет: поправить волосы или указать куда-то — Наверное, нам нужно позаботиться о столе...Пожалуйста, прикрой немного глазки.
Затем в пальцах лиловой молнией мелькнул веер указывая в пространство перед собой, где немногим позже словно из ниоткуда возникли линии света, сплетающиеся перед собой нитями. Разгораясь всё ярче, но неизменно отдавая лёгким оттенком розового сияние превратилось в лёгкую вспышку, что погаснув оставила рядом после себя небольшой столик прямоугольной формы. Лёгкая белая конструкция имела по краям сплошные ножки, украшенные словно лепниной, а на одной из сторон уже сидела небольшая бабочка, легонько двигая крыльями.
— Кажется, с поручением Йому мы справились, любовь моя? — спросила Ююко, чувствуя, как её прижимают родные заботливые объятья.
Отложив в сторону веер, девушка склонила голову, укладывая розовые кудри на плечо целительнице.
— А после обеда мы займёмся всем, чем захотим, любимая. Может быть, даже сходим туда, куда предлагала Йому или отправимся отдыхать. Ах, вот и она.
Не меняя позиции, Сайгёдзи ласково улыбнулась приближающейся в сопровождении двух огоньков хранительнице. В небольших руках девушки выделялся довольно внушительных размеров поднос и розоволоска уже думала подняться помочь или попробовать применить волшебство, полезность которого отметила Эйри, как Йому первой обратилась к ним, заставив её на мгновение растеряться.
— Конечно-конечно, большое спасибо, милая. Они сделали всё как нужно? Конечно, нужно было предложить сменить место, куда они бы принесли трапезу, но как-то я не сориентировалась...
Замявшись запоздавшему озарению, Ююко проследила взглядом за хранительницей указывавшей на небольшой свёрток письма. Не выскальзывая из объятий Эйрин, девушка потянулась за ним. После чего, рассмотрев печать, провела вдоль неё указательным пальцем под котором вспыхнули и рассеялись розовые линии повторяющие контуры гравированных на ней иероглифов.
Бумага с шелестом развернулась демонстрируя обеим девушкам содержимое: розоволоска не стала ни скрывать его, ни как как-то пытаться перевести тему — между любимыми не должно быть секретов. Быстро пробежав по строкам, она на миг закатила глаза, после чего выдохнула сделав неопределённый жест плечом.
— Ох, у госпожи Ямазанаду возникли...определённая ситуация. Как видите, она просит оказать меня содействие. Ничего срочного: как понимаю, это лишь просьба иметь в виду определённое происшествие. Однако, если займёмся именно этим, почему бы при желании не поработать нам всем вместе? Конечно, тогда, когда мы сможем.
Эйрин послушно прикрыла веки в ожидании чего-то интересного или вкусного. Её двое любимых дело свое знали, поэтому не было никакой нужды попробовать подсмотреть или, наоборот, сильно напрячь веки и показать свое старание. Что-то яркое погладило глаза через веки, разрушив черноту небольшим красным оттенком, а длинные волосы щекотали нос и щеки. Недолго целительница осталась сама со своими мыслями — она почувствовала, что дело было сделано при помощи легкого прикосновения к своей коже. Будто она впала в транс и кто-то собралась осторожно её оттуда вывести.
— Оу... — произнесла девушка негромко. Сюрприз её как приятно удивил, так и напомнил о том, что она совсем не сообразила каким хотела представить себе столик, поэтому это обязанность взяла на себя Ююко. Внутри сердце согрелось как чувством благодарности, так и легким упреком в свою сторону — мол, если бы не слишком долго думала, то могла бы облегчить ей работу. Ведь наверняка не все это так просто — нарисовать в воображении, а потом воплотить это в реальность. Особенно когда пытаешься сделать это не только для себя, но и для других.
— Ой, спасибо большое! — закончила она после небольшой паузы. Ладонь коснулась поверхности столика. Мягкий, твердый объект не был просто игрой воображения, а действительно существовал перед ней. Было ли это вопросом времени или он останется существовать навсегда — членодева не стала уточнять. Как и детское желание сложить ладони вместе и похлопать в ладоши — вместо этого она прижала розоволоску к себе. Пальцы, готовые запустить себя в розовые кудряшки, почти приготовились совершить предначертанную ими задачу, нашли себе другое место занятие.
Девушка сладко зевнула и посмотрела себе под ноги ненадолго. Чтобы потом обернуться и встретить взглядом Йому.
— Все хорошо. Подкрепимся там, где получится. Не хочется заставлять их делать двойную работу.
Эйрин тихо цокнула языком, не поняв до конца о ком идет речь. Воображение нарисовало полупрозрачных людей, готовые справиться с любой физической работой. Уточнить так ли это или нет она не успела — конверт привлек к себе внимание. Врачевательница отвернула взгляд в сторону — наверняка, послание было личным, а, как доктор, она понимала вес подобных сведений. Только когда Ююко озвучила суть послания, она пробежалась глазами по письму, старательно обрабатывая его смысл. Одна рука расслабилась и опустилась на бедро лунянки, вторая все еще покоилась на талии принцессы, поглаживая последнюю через ткань одежды.
— Вот оно что. Кража — это серьезно. — Лицо травницы поморщилось и приобрело серьезный оттенок, словно кто-то украл не жезл, а что-то личное для неё, вроде её лука или алхимического оборудования, — Правда, я думаю, что если ответить на зов, то лучшим вариантом будет обратиться в Министерство. Не думаю, что вор мог подкинуть украденное в наш сад.
Эйрин расслабилась и вместе с ней расслабилась и рука, обнимающая зефирку. Девушка поправила осанку, села ровно и положила ладони на собственные колени.
— Интересно, пришла ли и меня копия письма?
Нарисовав на лице легкую улыбку, она сделала глубокие вдох-выдох и закончила:
— Нет, не думаю. Впрочем, вам бы обеим не помешал хороший отдых, прежде чем браться за это дело. Уверена, что путешествия туда-обратно отнимают немало, особенно с моей больной ногой. Я думаю, что день-два расследование может подождать, пока порез сам собой не зарастет?
Что-то в ответ зачесалось в районе внутренней стороны ладони, но членодева не придала легкой щекотке должного внимания, ведь это была легкая прихоть организма. Ложный сигнал тревоги. Ничего серьезного.
С привычной в своей обыденности мелодичностью посуда покидала общий поднос, занимая каждая своё место на подготовленном до этого столике. Его наличие с одной стороны отозвалось внутренней удовлетворённостью — ведь её просьба была исполнена. С другой, какая-то небольшая цеплявшаяся за детство часть на миг вредно сморщила носик — ведь не будь мебели им бы пришлось выдумать какой-то иной способ подкрепить силы, менее формальный. В продолжении размышлений, будто стекающая с крыши вода перед внутренним зрением возникло размытое видение, о их более раскрепощённых трапезах на коленях друг у друга и...
Губы фрейлина тронула лёгкая улыбка, хотя бледная кожа не ощутив прилив тепла не изменила своего фарфорового оттенка. Девушка быстро метнула взглядом в сторону возлюбленных, пока её руки расставляли вилки и ложки рядом с расположившимися тарелками полными жаркого. Вновь сосредоточившись на обязанностях, она аккуратно подхватила графин, придерживая холодное дно и влажное, немного удлинённое прозрачное горлышко.
— Что ж, у меня схожее мнение. — в спокойный голос голос вплелись нотки льющейся жидкости и фрейлина умолкла, позволяя лимонной воде заполнить вычурные стаканы для сока — Сад очень привередлив к тем, кто может в него входить. Поэтому нет нужды искать жезл здесь. Я даже не упускала возможности, что это может быть просто...
Повернувшись в противоположную сторону, горлышко вновь наклонилось заполняя уже следующий стакан. На этот раз фрейлина продолжала молчать пока сок не занял всё полагающееся ему место, после чего отложив ёмкость не оторвала от пузатого графина глаза, осматривая что бы ещё следовало сотворить.
— Ошибка. Банальная ошибка. В конце концов, раз упоминаются архивы, значит не так уж часто ним и пользовались. А архивы Министерства наверняка довольно обширны. Хотя это лишь моё предположение, не то, что бы я имела какую-либо глубокую осведомлённость о происходящем там.
Возникшее желание пожать плечами было отброшено, а сам жест сочтён неуместным. Вместо этого Йому медленно поднесла левую полусогнутую ладонь к груди на миг замирая, чтобы проверить всё ли готово к трапезе.
— Из капель складывается ручей, из ручьёв — реки. Возможно, чтобы узнать что-либо нам придётся приложить немало усилий. — нетерпеливой птичкой ладонь скользнула ко лбу, зачёсывая прядь назад и попутно оголяя аккуратное ушко выбившее из под серебренного леса.
— Кажется, я ничего не забыла разложить, любимые. Давайте приступим к трапезе?
Спросив разрешения, фрейлина сделала шаг назад, на завершении движении проделывая небольшой книксен. Мягкая и вежливая улыбка снова зажглась на её лице, после чего, выждав некоторое время для ответа, вполоборота повернула шею скашивая глаза на огоньки парящие на некотором расстоянии позади.
— Вы можете быть свободны. Спасибо за помощь. — обратилась она, скорее для проформы, чем из реальной необходимости.
Воспринявшие скорее чувственный посыл, нежели смысл слов огоньки взмыли, рисуя витиеватую фигуру и гарантируя тем самым смахнуть одним движением всё, что было на подносе...сохранись там ещё что-либо. Проводив удалявшихся помощников взглядом, Йому мягко вернула внимание к возлюбленным, после чего аккуратно шагая направилась к Эйрин намереваясь усесться справа от девушки.
— Небольшие помощники. — начала она едва шелест платья затих, а аккуратные бёдра почувствовали под собой твёрдость смирившейся с её весом качели — Не то, что бы им нравилось тратить на мои просьбы время, но их влечёт любопыство, а меня возможность побыстрее присоединиться к вам.
Переведя глаза на целительницу, фрейлина плавным движением потянулась к своему стакану.
— Большая часть из них обитает в дальних частях сада, предпочитая более естественное окружение, некоторые забираются под цветы или даже внутрь. Ещё часть обитает в пещере, что неподалёку пристройки. Мы проходили её, когда направлялись практиковаться. Да...
Воспоминание о покачивающейся фигуре в глубинах пещеры, что совершенно не спешила признавать её и как-то вообще отвечать на миг потушили улыбку, вернув лицу тень задумчивости. Однако, рассудив, что на том этапе она мало что могла бы сделать фрейлина понемногу возвращалась в действительность.
— Впрочем, это не все обитатели того места, любимая. Там встречаются и более разумные, а в прошлом и более разговорчивые. — тихо вздохнула мечница.
Пожелав приятного аппетита, девушка понемногу приступила к трапезе, деликатно подхватывая небольшие порции из стоявшей перед ней тарелки.
— Конечно, любимая. Нет никакого резона торопиться, да мы никуда и не пойдём пока не будем уверены, что это не принесёт слишком больших нагрузок.
— Не за что, любимая. — немного склонив голову на бок, с улыбкой ответила Ююко.
Не выскальзывая из объятий лунарианки, она подалась ближе к девушке и быстрым движением вытянув лицо припала губами к щеке, лаская ту мягким и тёплым нажатием алых лепестков.
— Этот столик довольно простой конструкт и он не пробудет здесь дольше необходимого. Пройдёт совсем немного времени с того, как мы покинем эту качель и он вновь превратится в свет, а после растает. Всё же мне хочется, чтобы это место оставалось настолько неизменным, насколько это возможно.
Рубиновые глаза вскарабкались вдоль крон вишнёвых деревьев, безмолвными стражами отделявших их островок от остального океана сада. Зацепившись за одно из них, зрение запрыгало вниз, будто перепрыгивая по контурам каждого листка.
— Как в ванной с волшебным светильником. Хотя я обычно предпочитаю делать вещи своими руками. — Ююко мягко отвела глаза вниз, забывая про деревья и сосредотачивая взгляд на ничуть не менее изумрудной траве. — Это позволяет прочувствовать их более...натурально.
Указательный палец задумчиво накрутил розовую кудряшку, высвобождая её так же неосознанно, как до того предпринимая действие в целом.
— Строго говоря, они могут встретиться везде, — дополнила рассказ хранительницы розоволоска — Не принадлежа исключительно саду, озорные духи могут прятаться под каждым кустиком и за его пределами, хотя, как правило, предпочитают удалённые от оживления места или места в которых прослеживается прямой мотив волшебства.
В один момент, розоволоске вновь очень сильно захотелось уложить голову на плечо возлюбленной, однако делать это снова так скоро значило смутить целительницу, которая возможно забеспокоится о её силах.
— Ох, нет-нет, любимая. — Ююко отрицательно покачала головой — Я устала ничуть не больше вашего. А самый лучший отдых для меня это рядышком с вами, держа переплетя тебя за пальцы.
Знакомое тепло тронуло верхнюю часть щёк, принявшись растекаться словно тающая вода заполняющая собой все доступные ей рытвины и углубления.
— Но сейчас я намерена пополнить силы вместе с вами, а после мы решим чем займёмся, будь это путешествие к пристройке или мы бы понемногу готовились к отдыху в особняке.
Рука мягко легла на кисть Эйрин, нащупывая фалангами пальцев аккуратные косточки суставов. Подушечки уже спешили проникнуть между пальцами, чтобы аккуратно сжать их пытаясь обогреть и ободрить.
— В любом случае, если мы отправимся в Министерство, силы нам точно понадобятся. Как минимум, чтобы просто добраться туда и как максимум, дабы выслушать все церемонии встречи, если такие будут проводиться. Фьюх иногда это может быть утомительно. Спасибо, Йому.
Признательно кивнув, розоволоска аккуратно разжала пальцы выпуская кисть целительницы из своей, возвращая тем самым девушке возможность свободно орудовать столовыми приборами, когда та решит приступить к трапезе.
— Давайте приступим. — коротко согласилась она с предложением хранительницы — Приятного аппетита.
Взявшись за столовые приборы, Ююко некоторое время соблюдала молчание, однако спустя время повинуясь природе вновь обратилась к возлюбленным.
— Да, нам незачем спешить. Как отметила Йому, искомый предмет был в архиве и это может быть банальной бюрократической ошибкой, его могли неправильно пометить. Хотя с другой стороны, следует подумать лучше и спросить себя зачем кому-то может понадобиться вещь, которую давно не использовали?
Покачав головой, Ююко добилась лишь всколыхнувшихся кудряшек, ответ требовал куда более значимых усилий.
— Да, сейчас мы можем разве что размышлять. Размышлять и поправляться. Хотя это всё очень интригует и одновременно с этим заставляет чуть беспокоиться. Впрочем, если рядом с нами такая опытная путешественница, как ты, любовь моя, разве стоит о чём-то беспокоиться?
С горячной уверенностью она покачала головой уже в свою очередь касаясь стакана с прохлаждающих своей свежестью соком.
— Уверена, даже то, что мы рассказали о этих светлячках ты прекрасно знала, встречая кого-то более необычного, чем обычные озорные духи. А уж сколько всего ты могла бы рассказать о времяпровождении на природе...
Глаза Ююко расфокусировались мечтательно уставившись вдаль.
— Действительно, наверное, это чудесный опыт быть такой смелой, как ты неделями выискивая то, что нужно для очередного опыта. Подумать только, засыпать под шёпот деревьев под взором усыпанного звёздами неба.
Сайгёдзи слабо улыбнулась, отставленный стакан на некоторое время снова стал объектом её внимания, впрочем ненадолго: забытый и чуть более пустой он снова покоился на столике.
— Как ты себя чувствуешь, любимая? — спросила она поворачивая голову.
Вопрос,мог показаться неуместным, однако внезапное беспокойство укололо её понукая озвучить её, особенно учитывая насколько насыщенным выдался день.
— Вот как, — Эйрин два раза постучала костяшкой пальца о твердый обод конструкта, причём после второго удара сделала небольшую паузу. Словно чтобы проверить из чего он сделан и насколько прочный. Глаза обвели края предмета, сделав полукруг, лицо расслабилось. Звуки посуды негромко напомнили ей о том, что трапеза уже перед ней и сама себя она не съест. Пальцы членодевы скользнули вниз, вслепую нащупали основание столового прибора. Девушка слабо тряхнула головой, словно на макушку что-то село. Легкое и незначительное, что-то наподобие мухи.
— Так много маленьких помощников у вас, — целительница почему-то подумала, что они вот-вот исчезнут яркой вспышкой, но предмет обсуждения просто удалился. Эйрин взяла предмет покрепче и принялась орудовать им по тарелке, чтобы подцепить еду. — Впрочем, тому есть простое объяснение. В таком большом доме должно быть много разных обязанностей, с которыми надо справиться.
Наткнув на вилку кусок вкусного, она принялась за еду. Глаза у неё стали, словно у совы, который спикировала на беззащитную мышь и где-то в уголке тихо его уничтожала — но только золотистый блеск глаз мог вызвать какие-то сомнения или тревогу. В остальном она ела чинно-важно, не спеша, чтобы с наслаждением насладиться чувством, когда внутри её наполняет сила. Аппетит был большой и трудно было не заставить себя чавкать, особенно когда пауза была достаточно долгой, а момент - наиболее удачный. Пересилив себя, взгляд Эйрин потух и зрачки перестали походить на два ярких фонаря. Слегка отставив мизинец, она поступала так, как принято по этикету, беззвучно переживая угощение. Она позволила себе взять паузу, чтобы расслабить пальцы и положить предмет тогда, когда пришла её очередь ответить на вопрос, а два направленных на неё взгляда подогревали её желание прервать паузу:
— На самом деле я узнала кое-что новое о светлячках. А времяпровождение на природе — что же, мне бы хотелось поделиться с вами некоторыми историями. Особенно, если где-нибудь можно будет развести пламя и пожарить что-то на горячем огне. Или же... что нам помешает отправиться самим как-нибудь в поход навстречу приключениям?
Эйрин посмотрела на Йому, их общую телохранительницу. Губы целительницы приоткрылись, чтобы что-то сказать. Или даже попросить, учитывая её нестабильную походку и привычку слегка заваливаться на здоровую ногу, прихрамывая. А может, это была попытка сосредоточиться и подарить беловолоске воздушный поцелуй, которую она обезвредила еще до того, как успела раскрыть?
— Что касательно приключений... Я чувствую себя неплохо, но хотела бы провести с вами еще две ночи прежде, чем мои ноги смогут функционировать полноценно, — Эйрин повернулась к Ююко и, улучив момент, положила свою ладонь цвета мела на более розовую и по ощущению теплую кожу Сайгёдзи, — И как раз ножки Йому тоже должны будут залататься. Как-ни крути, принцесса, но я не представляю тебя с тяжелыми сумками, нока мы обе воздерживаемся от чрезмерной нагрузки.
Вторая ладонь, без спроса и разрешения, погладила внутреннюю сторону ведомой руки мечницы — пока та не была занята.
— А как ты себя чувствуешь? — Брови Эйрин ненадолго сплелись на переносице, — Пожалуйста, дай мне знать, если твоя ножка проявит хоть малейшие признаки боли или дискомфорта. Это очень важно для меня.
—Потому что не будь я тупой курицей, ты бы не пострадала от падения, — закончила она про себя. Действительно, о чем она думала? Как можно было просто развернуться и испортить такой момент? Где было её сердце, почему не приглушило её пытливый разум? Неужели вино — это редкое чудодейственное средство, раскрывающее её истинную натуру?
— Я даже не знаю, ошибка это или нет, — Глаза еще раз уставили в сторону послания. Вряд ли одного из сильнейших ёкаев могли потревожить вот так, не перепроверив информацию. Но, быть может, она просто переоценивает простую просьбу пройтись по территории особняка и убедиться в том, что поблизости не лежит ничего такого, представляющего собой большую ценность? Собравшись с мыслями, она продолжила, — Думается мне, что Эйки писала письмо серьёзно, но под конец оставила тебе свободу выбора. Думаю, что госпожа Яманадзу вполне поймет, если мы не сразу поспешим на помощь, а для начала приведем себя в порядок и проведем время вместе. Как видите, я еще настолько несообразительная, что предложила начать поиск прямо тут! А потом, когда мы окрепнем и отдохнем, то мы можем поинтересоваться положением дел... если только второе письмо не найдет нас первым.
Усмехнувшись, она потянулась к мягкой ткани, чтобы вытереть себе губы. Потом она едва не заставила себя встать с призванного столика медленно наклонилась в сторону и чмокнула в щеку каждую любимую. Почувствовав, как сердце сделало сальто вверх, она потратила пару добрых минут на то, чтобы управиться с оставшимся содержимым своей порции на столе.
Словно отталкиваясь от поверхности кухонной утвари, взгляд фрейлины быстро пробежался по сервировке перепроверяя удобство расстановки посуды.
— Не то, чтобы они воспринимали себя такими уж помощниками.
Девушка скосила взгляд к своей тарелке планируя приступить к трапезе. В то же время укрывавшая плечи плотным покрывалом белой одежды блуза натянулась, перетекая вместе с лёгким движением суставов назад, когда оправившись Йому словно придвинулась к столику.
— Для них это скорее игра. Думаю, чуть менее интересная, чем их обычное беззаботное времяпровождение, когда можно прыгать от одного цветка к другому. — указательный палец провёл по воздуху волнистую линию, будто имитируя весёлые забавы предмета обсуждения и оканчивая движение на металлической поверхности вилки.
Не то вздох, не то сдержанное желание дополнить уже сказанное пробежалось тёплым порывом между створок губ, скрытые от остальных движением предплечья аккуратно обнявшего холодный металл вилки. Тихо звякнув о тарелку, та подцепила небольшую порцию еды, спустя мгновение поднося ту к губам.
— Да, любимая, конечно. — сдержанно кивнув произнесла фрейлина.
Голова неторопливо повернулась в сторону голоса обратившейся к ней девушки, а словно прикрытые глаза тепло обвели её контуры. Едва взгляд коснулся уровня щёк, Йому вновь неглубоко кивнула.
— Я обязательно предупрежу тебя, если снова почувствую недомогания. Ты столько сделала, было бы неблагодарностью подвергать результат такой заботы риску неуместной скрытностью. Но пока... — взятая пауза сделала лицо фрейлины более напряжённым и сосредоточенным, словно она к чему-то прислушивалась, однако секунды спустя оно вновь приняло менее чуткое выражение — пока я чувствую себя вполне хорошо. Спасибо вам за заботу!
Бесшумно уложенная рядом с тарелкой вилка сменилась стаканом, прохлада которого приятно дразнила чуткие подушечки пальцев. Казалось, ещё немного и на прозрачной поверхности ёмкости появится конденсат, затуманивающий, но и подтверждающий его способность освежить даже в жаркий день. Взболтнув содержимое, тут же устремившееся к бортику стакана, Йому поднесла холодное стекло к губам не спеша перегибать его настолько, чтобы вместо нейтральной прохлады ощущать знакомую кислинку. В последний момент тонкие губы едва заметно улыбнулись, выдавая созревшую мысль.
— Я согласна с тобой, любимая. — произнесла она убирая стакан. Небольшие капельки придавали губам манящий и в то же время отталкивающий привкус, искушение собрать который она не смогла побороть, молниеносным движением проведя вдоль нижней створки кончиком ловкого языка. — Набраться сил будет лучшим решением.
Подчиняясь импульсу, рука, которую прежде ласкала целительница перевернулась ладонью вверх, обнажая солнечным лучам бледную кожу. Словно пытаясь что-то уловить, тонкие пальцы перебрали воздух, сгибаясь друг за другом, как перебирают аккорд касаясь невидимых струн.
— Возможно и так, возможно, эта ситуация сама разрешится. Я всего лишь передала послание, как ранее сделал огонёк.
Внутри себя Йому улыбнулась, раздумывая над способом доставки послания: всегда можно было выбрать более традиционные способы и более материальных почтальонов. Был ли выбор огонька простым совпадением или это было следование какой-то традиции более близкой её хозяйке и отправительнице, чем ей она не знала и вместо. И вместо рассуждений, что в любом случае оставят её в догадках неторопливо продолжила трапезу до тех пор, пока голод не был утолён окончательно.
— Я пополнила силы и теперь готова снова отправиться на практику. — улыбнулась фрейлина — Конечно же я шучу, мы достаточно уже наработались пока, да?
— Как бы это не воспринималось ними, их действия помогают... — голос Сайгёдзи прервался, будто она не закончив фразу решила перенести её окончание на какое-то более позднее время.
Причина это вскрылась совсем скоро, когда вилка аккуратно подцепила небольшую порцию еды, отправляя её между раскрытых в приветливо-нейтральном выражении створок губ. Едва те сомкнулись, вслед за ними прикрылись и глаза, а укрытая розовыми завитками волос голова задорно повернулась в сторону скрывавшихся огоньков, разглядывая их расплывающиеся и уменьшающиеся до уровня растворившейся точки силуэты. Совсем скоро от них не осталось и следа, полностью замещённые золотистым сиянием солнечного света, чьи лучи проходящие сквозь кроны порой казались видимыми и осязаемыми своим теплом. Оценив игру света, Ююко медленно отняла вилку ото рта, подготавливаясь подхватить следующую порцию.
— Конечно, я совсем непротив сама выполнить эту работу и часто так и поступаю. — голос розоволоски обрёл большую мягкость, слово рассказ о обыденных вещах сумел смазать невидимым елеем что-то в её душе — Это помогает не забывать ну...
Свободная рука перевернулась мягким полуоборотом, позволяя подушечкам пальцев мягко провести друг по другу. Мягкость тактильной отдачи напомнила Ююко масло для массажа и смутившись ассоциации девушка решила не развивать мысль вернувшись к прежнему направлению.
— Скажем многие вещи можно делать волшебством, но — растянув последнее слово, она с озорством взглянула на пепельновласую целительницу — совершая что-то своими руками наиболее простым из путём обретаешь и радость, которую дарит весь пройденный к цели путь. А ещё иногда это банально легче.
Розововласка улыбнулась, сверкнув кармином раскрытых шире глаз. Укрытое пурпуром платья плечо крутанулось, словно она произносила банальную очевидность.
— В чём-то это лишь озорство. Но так даже веселее!
Развернувшись к трапезе, она отведав следующую порцию со временем продолжила.
— Хотя конечно кто-то более серьёзная могла сказать что это не рационально и даже может кого-то напугать, а это плохо для...Хотя — улыбка Ююко стала более широкой, как если бы грозила перерасти в сдержанный тихий смех — Впрочем, нет, наверное это не сильно применимо ко мне.
Легонько тряхнув головой, девушка замолкла отдавая очередь беседы возлюбленным и негромким трелям небольшого островка в котором они очутились. Свежая еда понемногу прибавляла сил, создавая микс настроения из желания чего-то озорного и противоположного ему спокойствия.
—Я буду рада — ответила она, на предложение целительницы — Правда, это звучит очень необычно. Оказаться вечером перед огнём в неизведанной ранее местности, где только мы втроём и небольшой переносной домик позади.
Голова девушки откинулась назад, немного прикрытые глаза смотрели ровно в ясное, покрытое небольшими облачками небо.
— Да, это звучит очень интригующе. Тем более, я буду рядом с вами!
Удовлетворённо кивнув и мурлыкнув под нос, Ююко вернулась к окружающей действительности приветствовавшей её стаканом холодного сока. Поднеся тот к губам, девушка сделала паузу, как если раздумывая стоит ли так резко менять послеобеденную негу более свежим оттенком вкуса.
— Скажи, — замерший у губ стакан мерно качнул своим содержимым, в то время как пара глаз с любопытством двинулась к силуэту целительницы без сопровождения помощи головы — а вы виделись с госпожой Эйки? Лично или может быть доводилось бывать в её владениях?
Отнявшись от губ стакан переместился немного назад. Сжимаемый пальцами изящно согнутой в суставе кисти, он навис рядом со щекой ёмкостью прохлады, создавая ощущение приятного веса, нивелирующего неловкость непременно возникающую в любой позе при свободных руках.
— В том, что это будет приём, а не весёлый раут я почти уверена — негромко проговорила Ююко, будто в пустоту перед собой.
Затем глаза оживились, цепляя образ лунарианки маяком вернувший её из размытого моря воспоминаний.
— Действительно, ты передала это послание, Йому. — не меняя позы произнесла Сайгёдзи — Однако, у тебя ведь наверняка есть мнение по этому вопросу, ты можешь поделиться ним, разве нет? Хотя вообще...
Словно прыгнув с одной струны на другую, Ююко рассеянно моргнула, длинное платье зашелестело мгновенным ответом реагируя на своей носительницы. Сменив позу на полуповорот, розововласка теперь сидела лицом к целительнице получив возможность окинуть взглядом сразу обеих девушек.
—Эйри права. Вначале нам следует набраться сил и лишь затем приступить к этому делу. А пока...пока мы могли бы... — прыгнув зрачками ввысь, Ююко будто оценила робко прячущееся за кронами деревьев время, чьи признаки таились в клонящемся за горизонт светиле. —Отправиться в особняк, например, работая в твоей учёной комнате или помочь тебе, Йому с твоим кабинетом или...
Вместо продолжения фразу, девушка нырнула немного вперёд игриво выгибая спину и приподнимая голову, чтобы посмотреть на травницу.
— Ты можешь предложить что-то своё, любовь.
Нестандартный вопрос застал целительницу в тот момент, когда рука держала стакан, а губы помогали вобрать в себя живительную влагу в виде сока. Эйрин напрягла горло, заставила себя не поперхнуться и допить вкусный натуральный напиток. Подушечки пальцев вцепились в стакан чуточку сильнее, словно был какой-то риск сделать оплошность и выронить хрупкий сосуд на свежепризванный столик. Зоркий глаз мог разглядеть едва заметные отпечатки всех подушечкой пальцев, когда сосуд вернулся на место.
— Ммм? — членодева ответила не сразу и ненадолго погрузилась в себя. Погрузилась настолько, что свободная рука, расставшаяся со стаканом, упёрлась указательным пальцем прямо на уровне ее челюсти. Прохладный ветерок расчесал ее по одеждой, затчав редкие волосинки ненадолго встрепенуться. Эйрин стало немного некомфортно, но не настолько, чтобы признать некоторые пробелы в своей собственной памяти. Мысли копались в большом потоке воспоминаний, прямо как юная медичка в своей молодости активно прочесывала толстые тома в поиске ответов на разные лабораторные занятия.
Эйки-сама..Встречались ли они или врачевательница лична не знакома с ней? Разум не заставлял сомневаться о том, кто она и как выглядит, но память никак не воспроизводила ни звук ее голоса ни характер. Возможно, целительница просто хорошо знала о ней через те или иные новости, но сама госпожа не нуждалась в ее лечебных услугах. Или решала вопрос путем доставки тех или иных снадобий через свою прислугу.
Девушка нахмурилась. Неужели ее снадобья понемногу вымывают из нее память? Или возраст даёт о себе знать? Почему-то события многолетней давности казались все более и более размытыми с каждым прошедшим годом. Границы размывались, подробности смешивались и те или иные факты или происшествия могли казаться не просто под сомнением, а границами определенного сновидения, которое она могла испытать. То есть существовал шанс, что тот или иной случай, не записанный на бумаге, мог просто ей присниться!
— Мой дневник, — пришла к очевидному выводу Эйрин. Небольшая книжка, полная сведений и дат, могла дать очевидную подсказку, после которой она бы точно могла быть уверена в том, что ответить принцессе. Однако тот находился далеко-далеко отсюда, в том же помещении, где ее верный лук и разящие наповал стрелы. В ее доме.
— Нет я думаю, что мне не повезло с ней встретиться. Думаю, что если пропажа сама собой не найдется, то у меня будет шанс с ней увидеться. Если, конечно, меня не развернут на входе в ее обитель — письмо адресовано тебе. — заметила она и улыбнулась. У юной Йому было больше шансов, чем у нее попасть на прием — на то она и телозраниельница.
Что-то мокрое стекло по шее девушки, угрожая залезть паучком под платье. Была ли эта капелька пота, подчёркивающая ее волнение или снаружи дождь собирался? Кто знает? Эйрин втянула в себя воздух и так же медленно вытянула. Затем она поставила ладони на край стола и попробовала встать.
1d10: (3) = 3
1-2 — Но нога невовремя заныла и девушка стремительно плюхнулась обратно на свое место.
— Чем бы нам заняться... — добавила она и продолжила уже вслух. Слишком много времени она тратила на мысли и молчание с ее стороны начало действовать на нервы и самой учёной, — Я бы с радостью сварила несколько зелий на пару дней вперёд, моя принцесса. Чтобы в случае чего лекарство было под рукой. Однако некоторая часть процесса изготовления зелий, в частности варка, выделяет не самый приятных запах. Я бы очень не хотела, чтобы вы дышали этим, но надо убедиться, подойдут ли для вас мои методы для препятствия неприятного запаха. Будь это средства защиты или укрепляющие иммунитет зелья. Что касается уборки — мне этот вариант кажется куда более безопасным для наших органов дыхания. Я вот только не знаю смогу ли сохранить этот наряд в целости и чистоте.
Она осмотрела себя ещё раз. Да, в чем-то подобном и стоит отправляться в гости.
— Если только у меня будет возможность перестирать все в случае неблагоприятного исхода. И есть ещё одна идея — я могу заняться тем, что получается у меня лучше всего, а именно позаботиться о вас. Как насчёт небольшого массажа ножки для тебя, Йому? Или, например, размять плечики или спинку тебе, Ююко? Я постараюсь ничего не помять. Впрочем, нам ничего не мешает освободить себя от петелек и выбрать более удобное место, чтобы процедура оказалась полезной и расслабляющей.
Эйрин откашлялась, прикрыла рукой свои губы. Напряжение немного спало и она добавила:
— Вот мои идеи, малышки. Давайте проголосуем? Лично мне кажется вариант номер 1d3: (3) = 3 наиболее верным. Это, если что, мне подсказывает мое шестое чувство. Если, конечно, оно имеет место быть. — она пожала плечами.
— Не думаю, что такое может произойти. — покачала головой фрейлина — Что тебя вдруг не пустят, тем более, если мы покажемся в её владениях все вместе. На всё есть причина и, как минимум, дело в любопытстве. Она ведь наверняка тоже знает о тебе, не так ли? А может быть кто-то из её свиты прямо или косвенно пользовался твоими услугами.
Тёмные точки зрачков взлетели осматривая целительницу, точнее её движение показавшееся девушке чрезвычайно стремительным и внезапным, словно виной тому был вопрос хозяйки.
— Но если ты захочешь, мы сможем подождать в отведённых нам покоях, встречаться лично, я думаю, необязательно. — не отводя взгляд добавила она.
Договорив фразу, хранительница мягко улыбнулась выжидая небольшую паузу, заполнить которую могла любая из собеседниц.
— Ты уже подкрепилась? — обратилась фрейлина касаясь ладонью нижней кромки волос — Я, пожалуй, тоже. Ююко?
Переведя взгляд на розоволоску в ожидании ответа, в следующий миг она прислушалась к речи целительницы. Несомненно, каждый из вариантов предлагаемых возлюбленной оказывал тот или иной эффект на них всех, а предложение выбора вводило в небольшой ступор навешивая груз ответственности.
— Все перечисленные тобой варианты — выдохнула Йому укладывая подушечки пальцев на стол — Они хороши и интересны каждый по своему. Мне трудно выбрать какой-то один.
Пальцы фрейлины напряглись, будто она решила сосредоточив усилия подняться только за счёт них. Однако, плавное движение, заставившее податься её немного вперёд и поставившее на ноги рядом с травницей, абсолютно никак не сказалось на суставах рук. Сдёрнув бледную ладонь со стола, Йому сделала полшага с целительнице медленно протягивая навстречу девушке руку.
— И я бы ответно предложила совместить их все, отправившись в пристройку у теплицы. Но, хоть там сейчас имеются определённые...вещи, их явно будет недостаточно для создания зелий. И если ты была бы рада изготовить снадобья, мы могли бы начать с этого, а дальше можно было бы решить по времени. Если будет слишком поздно, возможно было бы помочь друг друг обрести покой перед сном. Если же нет — хранительница улыбнулась — если ты решишь заняться зельеварением, моей просьбой стало бы право наблюдать и по возможности помогать.
Сопроводив слова кивком, Йому бережным движением оплела ладонь целительницы, обнимая изящные длинные пальцы своими.
— Но вариант с тем, чтобы мы расслабились мне тоже очень близок.
— Вот как? — в голосе девушки звучало любопытство — Это значит, что у госпожи Эйки отменное здоровье или она старается избегать прямых контактов, что было бы странно. С её умением вести беседы...
Подбородок девушки приподнялся, скрывая мелькнувшую улыбку за которой скрывалось что-то похожее на иронию. Однако, быстро подобравшись она вернулась к окружавшей действительности. Уложив кисть на стол, Ююко мягко накрыла её подушечками пальцев, проводя от костяшек к внешней части запястья, будто проверяя нежность кожи.
— Говоря по правде, мне было бы приятнее отправиться туда вместе с вами. — лёгкий вздох и склонившаяся в сторону лекарки голова на миг опередила направленные с той же целью глаза. Мягкая улыбка тронула пухлые губы, кончики которых дёрнулись вверх — Но я пойму, если вы захотите провести время в менее формальной обстановке. Где-то во дворце, в покоях, которые обязательно выделят посетившим гостям... Время покажет.
Добавила девушка глядя уже перед собой. Слишком много внимания могло смутить и понимая это она отвела глаза, выбрав более нейтральной целью стакан с соком. Взявшись за его прозрачные бока, Сайгёдзи не спешила приподнимать тот, используя как что-то, чем на время можно занять руки.
— Её место жительства выглядит весьма необычно, так же необычно, как пристройка облюбованная Йому, хотя и выполненная в другом стиле. Правда в том, что ни в том, ни в другом случае я совершенно точно не могу назвать стиль. Интересно, я его забыла или попросту не знала. Хотя имеется ли разница?
Покачав головой, Ююко приподняла стакан и немного выгнув кисть поднесла его к губам, чтобы некоторое время её голову не занимали никакие мысли, кроме освежающей кислинки сока. Бегущий вдоль стенок горла, он одновременно бодрил и холодил наводя воспоминание о утреннем душе. Однако, никаких капель не было, да и на её далеко не обнажённую кожу сейчас падали солнечные лучи да взгляды, одновременно тёплые и приятные.
Поплыв в собственных мыслях, убаюканных послеобеденным покоем, девушка не сразу заметила движение произведённое целительницей. Его начало и сам подъём ускользнули с не самых ловких сетей её внимания, но окончание попало в широко раскрытые рубины глаз запечатлевая образ высокой девушки поднявшейся из-за временного стола.
— Вы пообедали? — с некоторой паузой между словами произнесла розоволоска.
Будто проверяя, она отвела глаза скользнув по столу. Наверное, его ассортимент не мог более привлекать интерес девушек и те поспешили оторваться от трапезы, как сбегают парашютики одуванчиков от легчайшего ветра. Понимание того, что она задала тот же вопрос, которым ранее наградила её хранительница кольнул ноткой смущения, разлившимся тёплой тягучей массой в груди. Слишком густой для обычного кондитерского изделия, слишком горячей в области щёк...
— Я...да, я тоже. — приветливый кивок послужил одновременным ответом и подтверждением.
Приходилось заново включать в себя в окружающую действительность предлагающую простые, но необходимые решения. А время, время не ждало, как и не стали бы ждать возлюбленные уже поспешившие подняться на ноги.
— Но... — начала было Ююко так не договорив простое слово "десерт".
Наверное, это было бесполезно, ведь вознамерившихся заняться чем-то ещё любимых просить заново сесть за столик так скоро было бесполезно и в лучшем случае могло отодвинуть их намерения, выставив её пристрастие к сладкому, как слабо контролируемую привычку.
«Возможно, в чём-то это было правдой.»
Готовая вздохнуть про себя Ююко скрыла окончание фразы движением кисти. Мягко припав к вьющимся волосам та привычным движением поправила пружинки качающихся кудрей, обнажая аккуратную раковину уха. До следующего движения головой.
— Я думаю, вы говорите правильные вещи, вы обе. — отнявшись от волос, рука направилась к бедру Эйрин и остановившись на некотором расстоянии уставилась на ткань внутренней стороной ладони. — Однако, разве мы совсем не можем совместить их?
Ююко задумалась, не спеша вставать и присоединяться к готовым действовать любимым. Возможно, они уже заметили это и про себя оценивают её нерасторопность. С ними она могла быть самой собой или той, кем она становилась, когда груз дел не требовал какой-то повышенной концентрации. А сейчас ничто не требовало.
Потянувшись взглядом перед собой, Сайгёдзи упёрлась в край мраморного фонтана расположившегося недалеко от входа в их заводь. Белые гладкие бортики, недостижимые для падающих из центра капель, казалось излучали тепло предлагая отдохнуть свесив руку к воде. А в центре каменным стержнем имитируя стебель поднимался витиеватые цилиндр, вершину которого венчал раскрывшийся цветок по лепесткам которого издавая негромкое, растворяющееся в пении птиц журчания стекала прозрачная вода. Невероятно холодная, как знала девушка.
Ююко улыбнулась, отвлекаясь от созерцания сооружения в тот момент, когда на его край села бабочка. Лениво раскинув сиреневые крыльями, она словно замерла не только в пространстве, но и во времени.
—Начиная с того — зашуршали платья и Ююко мягко поднялась с места, позволяя длинному подолу свободно упасть вниз.
Не удерживаемая ничьим весом качель шатнулась, уходя из под ног словно перрон от набирающего скорость состава.
— Что предложила возлюбленная Эйри. Мы могли бы немного расслабиться, а затем подумать о остальном. Например... — Ююко сделала шаг навстречу целительнице сгибая обе руки в локтях так, словно она хотела взять её под руку — Если твои зелья требуют не так много составляющих и ты переживаешь за их взаимодействие, мы могли бы после взять их собой в пристройку. Она ведь все равно что-то вроде рабочего места? И никакой проблемы от нашей работы там не будет. Правда вот путь, но ведь Йому не против помочь с этим?
Розоволоска кивнула, а туфли словно сами собою поднесли её к целительнице. А после приподняли на носочки, позволяя дотянуться мягкой белоснежной щеки лунной дочери.
— Спасибо за обед, любимая. С тобой он вышел куда вкуснее. — встав в более устойчивое положение, Ююко оглянулась — Не беспокойтесь о столике и посуде, лучше скажите, где же это более удобное место располагается?
Бодрый взгляд скользнул по очертаниям лунарианки и Ююко стала почти вплотную к возлюбленной, готовая поднырнуть под руку или же обняться.
— Я доверяю шестому чувству, особенно нашей ненаглядной Эйри.
— Быть может, госпожа Эйки здоровый образ жизни? Или заказывает лекарства не лично, а через прислугу. — Эйрин ненамного задумалась. Рука сделала лёгкое движение пальцами, словно между теми находилась невидимая спичка, которую можно было покрутить между ними. — Тем не менее, меня не покидает странное ощущение. Словно приглашение действительно личное и меня там совсем не ждут. Ну вот прям совсем личное приглашение - и все тут!
Целительница ещё раз прогнала слова, нарисованные на пергаменте. Действительно ли дело в ее шестом чувстве? Или она просто зацепилась за то, что просьба адресована именно Ююко? В таком случае, надобно считать, что и Йому видеть не желают. Нет, быть того не может. Ююко - важная фигура на этой шахматной доске, а у такой должна быть сопровождение в виде телохранительницы. Это она здесь новый обыватель, о присутствии которой почти никто не знает.
— Нет, Эйрин. Возьми себя в руки, а то подумают о тебе ещё, как о ревнивой бабе. — сказал ей внутренний голос. Что- то коснулось её плеча, легко и непринужденно, словно капля наблюдающего дождя. Девушка приподняла взгляд и вцепилась в новую деталь. Возможно, раз госпожа Эйки умеет вести беседы, то шанс завести новое и полезное знакомство более, чем реальный. Главное — презентовать себя с хорошей стороны и закопать поглубже все признаки длительной социальной изоляции, в которую она себя не так давно погрузила. Из которой Йому и Ююко уже четырьмя руками ее вытаскивали.
— Но... если госпожа Ююко хочет моего сопровождения, то я совсем не против размять ножки. Как только я смогу не перекладывать свой вес на кого-нибудь из вас — при всем желании я бы не хотела показываться на людях хрупкой и слабой. Не сейчас. — почему-то добавила она и посмотрела в сторону между двумя собственными половинками, сохраняя свое внимание аккурат между ними, чтобы каждая из них была в поле зрения. Левая стопа слегка оторвалась от земли и вернулась обратно на твердыню. Эйрин, встав на обе ноги, сделала небольшой шаг в сторону, огибая призванный стол. Объект перед ней не спешил скоро пропадать, а попытка рассеять его заранее показалась ею одной из задач, которая сможет уменьшить запас магических сил волшебницы. Поэтому она не спеша обогнула предмет и принялась сокращать расстояние. Шаг за шагом, возвращаюсь на свое место — между ними.
— Вот оно что. Ещё одна пристройка? Интересно будет изучить ее, посмотреть на нее изнутри. Мне даже любопытно не будет ли нам тесновато там вчетвером, вот. — образ объекта обсуждения нарисовался в ее воображении в виде ещё одной охотницы, которая прекрасно знала какого это — спать под открытым небом в компании шумного на разных обитателях леса. Или она больше практикует выживание? Или у кого-то есть тоже хобби в том, чтобы разводить подобные сооружения для растений?
— Но, время покажет, что да как. Пока что... — белоснежные брови подпрыгнули, подлинные руки потянулись навстречу сильным, привыкшим к ее касаниям плечам. И шеям, к которым лунянка проявляла особое внимание. Легкая, мягкая и уязвимая к не ласкам кожа была желанее любого дикого вепря, которых она встретила в лесах.
—...мы поступим так, как подсказывает мое шестое чувство. Я бы хотела отблагодарить вас, так как не у каждой есть такое терпение и силы носиться с прихрамывающей любимой по всему дому. Даже короткий сон на природе не мог бы полностью восполнить запас сил. Увы, наше тело не такое гибкое, как тесто, и рано или поздно мышечная память переполнится сигналами. Сигналами о том, что пора бы сделать паузу и позаботится о себе. Руки и ноги станут менее послушными и понадобится не день или два, чтобы полностью разгрузить систему - как телесную, так и нервную. А чтобы не оттягивать прогулку, я бы попробовала вмешаться и сделать лёгкую перезагрузку для вас обеих.
Ноги несли травницу вперёд. Конечную цель маршрута она не продумала ни в начале их движения, ни после того, как дверной косяк был пройден и оставлен позади.
— Нам нужно такое место, где можно прилечь. Желательно с крышей над головой и доступом к мази для ножки нашей Йому. Моя комната кажется идеальным вариантом, но, я думаю, туда ещё идти и идти. Мы можем обойтись и без мази, но тогда я бы хотела найти место, где можно прилечь. Вам обеим прилечь. — уточнила она на тот случай, если чтобы не пришлось экономить место. Конечно, особняк принцессы нельзя было раскритиковать на отсутствие чего-то такого, где можно было бы отдохнуть в каждой комнате. Но Эйрин не знала пока, что таит в себе каждая из встреченных на из пути дверей.
Ноги двигались сами по себе, без какого-либо отчёта. Только левая слегка напряглась и почти старалась не шаркать по полу. Эйрин постаралась расслабить руки — вид покраснения на шеях обеих девушек готов был ударить по ее гордости. Словно она и так мало пострадала. Впрочем, не настолько, чтобы бессовестно хлестать лекарства.
Что-то защекотало крылья носа. Членодева постаралась расслабить руки, чтобы не только держаться, но и в какой-то степени обнять их — если не сразу, то время от времени. Тень упала на белую челку, окрасив ее серым цветом. Нарядное платье строго не давало груди подпрыгивать.
— Зелья могу подождать. Пока я не решила что можно такого приготовить, чтобы нам удалось не дышать всякими испарениями. А если речь шла о баночках — то я не против присмотреть какую-нибудь кладовку или чулан. Если такой найдется в таком вот большом доме.
—И если я ничего ещё такого не порвала на пути сюда. — добавила она про себя. Рюкзак стоило бы распотрошить полностью и сделать заметки о том, что есть и что можно изготовить. А что — купить или попросить из складов Ююко и Йому.
Но это могло подождать.*
— Не будем думать и беспокоиться о том, чего ещё не произошло, ладно? Мы можем знать лишь то, что заложено в письмо и не более. — ресницы хранительницы медленно соприкоснулись, словно отсчитывая паузу измеряемую то ли в ударах сердца, то ли в ритме вдохов — Можно предположить также и то, что адресованная Ююко просьба подразумевала собой, что ей удастся позаботиться о команде, способной разыскать что-нибудь относительно случившегося инцидента.
Произнеся это тонкие контуры губ сомкнулись и на них стало возникать мягкое, успокаивающее выражение, а пальцы, нашедшие себя между таких же бледных, но более длинных напарниц от руки Эйрин несильно сжались, привлекая внимание слабым акцентом.
— Ведь не ждёт же она, что кто-то будет разбираться с этим в полном одиночестве. Правда?
На секунду ткани одежды, её и целительницы, соприкоснулись, отзываясь теплом. Переданным или собственным, ощущаемым на краткий миг более отчётливо — сказать она не смогла. Однако, это дало понять без лишнего взгляда что её положение сейчас видимо наиболее подходящее.
— Здесь наши дела окончены? — спросила она выждав паузу, заполнить которую должны были голоса любимых.
Так и произошло. Девушки были готовы продолжить свой путь и судя по выбору, который приняла каждая из них, его конечная цель становилась более осязаемой.
— Давайте вернёмся в особняк. — произнесла Йому, привычным образом подстраиваясь под ритм движений.
Спустя несколько шагов её рука мягко легла на талию Эйрин, приобнимая и предлагая небольшую поддержку. Хотя хранительница не могла не признать насколько ей самой был приятен этот жест. Обнажённые предплечья рук отлично воспринимали исходящее от скрытого за тонкой тканью тела тепло, а ладонь ненавязчиво погладила бедро, прежде чем успокоившись лечь на боку целительницы.
— Отсюда к нему наиболее близко — объяснила она, пока они втроём выходили на дорожку из фигурных каменных плиток, пристыкованных друг к другу подходящими сторонами. — И там мы сумеем найти всё, что необходимо. А касательно пристройки у теплицы...Если она вам интересна, мы могли бы отправиться туда после отдыха. Может быть позже вечером — фрейлина улыбнулась шутливо приподнимая брови — Ююко ведь хотела ночную прогулку? А я — ночной обход сада. Да и ты может быть сумеешь найти что-то интересное? Это могло бы выйти довольно занимательным времяпровождением?
Вопросительный тон собственного голоса почти заставил её выговорить фразу, чья интонация бы утвердила сопровождаемых ею девушек в истинности тезиса. Вместо этого её мысли перенеслись к зданию в дальней части сада, в котором с Эйрин они были лишь однажды занимаясь сбором урожая фруктов. Высокий прямоугольник кирпичного строения встретил их молчаливой массой, не давая разглядеть внутреннего убранства вытянутой в длину планировки, где части помещения перетекали друг в друга одним коридором, оканчивающимся глухой стеной с одной и лестницей ведущей на небольшой чердак с другой части.
Каблучки моментами звонко щёлкали о каменную кладку, однако вместо резкого звука хранительница услышала лишь скрип половиц в местах неприкрытых небрежно брошенным широким ковром. Вписывалась ли такая обстановка в то, что могли признать удобным её любимые являлось такой же загадкой, как и некоторые растения встреченные ею только в определённых участка сада. Однако, как и любую загадку эту можно и даже нужно было раскрыть, исследовав внутреннее содержимое отбросив завязки упаковки состоящие из условностей.
— Мои ноги...даже не знаю. — немного смущённая задержкой проговорила Йому.
Углубившись в мысли, она казалось потеряла ход времени и теперь не знала уместен ли её ответ или покажется запоздалым, словно бегущий за уходящим транспортом человек.
— С тех пор, как их коснулась твоя рука и мазь они перестали беспокоить...До момента, когда нагрузка становится слишком большой — торопливо добавила хранительница, будто уточнение действительно несло в себе какую-то важность.
— irc:Когда...
— когда я не рассчитываю нагрузку — ответ адресованный одновременно всем поставил точку отсекая насмешливый внутренний голос.
— Мы придём в особняк. — словно зациклено повторила она произнесённую ранее фразу.
Мир мигнул и вместе с опустившимися ресницами скрылся на пару секунд представляя совсем другую картину, которой хранительница решила поделиться едва очертания внутреннего зрения сменились ведущей к зелёной арке дорогой. Её увитый зеленью округлый свод всё увеличивался, заставляя естественный проход нависать, будто выбирая достойных пройти под его шумящим листвой проёмом.
— Но я бы выбрала другую, возможно более подходящую комнату нежели спальня. А возможно просто более новую. — произнесла хранительница, едва будто находящийся в отдалении шум сада снова набросился на них, стоило переступить черту, невидимо отделяющую эту территорию и качели.
Пение птиц заполняло всю территорию зелёного океана, будто говоруньи спешили обсудить самые последние новости прежде чем бархатный саван ночи грозил опуститься чернильной массой, перекрашивая изумруд в иссиня чёрные цвета оникса. Хотя разбросанные вдоль дороги то тут, то там приземистые каменные фонари могли составить конкуренцию звёздам, давая ориентир и достаточное, чтобы окончательно не заблудиться количество света.
Оценив беглым взглядом длинные тени, отбрасываемые деревьями хранительница пришла к выводу, что зажечься им предстоит не через такой уж длительный промежуток времени. А пока её внимание завлекли вещи более насущные. Как например, приближающийся особняк в чьи двери они должны будут войти совсем скоро.
— Хорошая прогулка, любимые. А ещё — произнесла она с ничем не сдерживаемой улыбкой — я искренне рада, что мы сумели пополнить нашу коллекцию фотографий добавив в неё немного обычного времяпровождения.
Возникшие у уголков губ ямочки подчёркивали улыбку, провоцируя саму хранительницу дотронуться к одной из них указательным пальцем, как дань детской привычке. Однако сейчас, такой жест возможно был неуместен. А возможно в её руках находилось что-то более ценное обычного вздорного жеста.
Посеребренная волосами голова склонилась, на несколько мгновений прислоняясь к руке Эйрин, а выражение из озорного приняло более спокойный, умиротворённый вид.
— Надеюсь, ты не сильно устала, любимая. Хотя сейчас мы сможем расслабиться и пускай ты предлагаешь нам с Ююко отдых, восстановиться не помешает и тебе. Да? — чуть отведя голову от плеча спросила Йому переводя взгляд на возвышающуюся рядом с ней целительницу — Тем более, мы почти на месте.
Произнеся это, хранительница выставила перед собой руку, окутывая ею входную дверь выросшего особняка, встретившего их знакомым тихим шелестом древесины. Раскрывшись, она словно впустила в себя немного уличных красок, делая внутреннее убранство коридора чуть более ярким. Несмотря на это, знакомый проход казался слегка размытым и тёмным, а ширящиеся по углам тени скрадывали расположенные вдоль стен вазы и небольшие тумбы.
— Пожалуйста, давайте остановимся здесь. — кивнула хранительница у одной из дверей, чья лакированная поверхность напоминала цветом тёмный каштан, абсолютно гладкий, но внезапно тёплый на ощупь.
Бледная ладонь потянулась к ручке, чья форма напоминала завиток увенчанный фигурой напоминающей что-то среднее между драконом и львом с крыльями, однако подробности терялись в скудном, как влага среди пустыни, освещении. А вскоре тихий щелчок дошедшего до упора механизма и движение раскрываемого входа смазало очертания до неузнаваемости.
Фрейлина кивнула едва красноватый свет, падающий из широкого круглого окна, занавешенного прозрачными карминовыми шторами с золотой вышивкой окатил троих стоявших девушек, придавая их платьям более глубокий, насыщенный оттенок.
— Как насчёт зайти внутрь? — спросила хранительница и словно задав пример первой шагнула внутрь, бесшумно ступая по мягкому багровому ковру занимающему большую часть комнаты.
Мягко выпустив руку возлюбленной, Йому сделала ещё пару шагов вглубь покрытой мягким оранжево-багровым полумраком комнаты и останавливаясь посредине легко прокрутилась на носках, заставив ставшее насыщенно синего оттенка платье взвиться. Чуть приподняв разведённые по бокам руки, будто указывая кончиками пальцев на стоявшие в окружении ваз высокие красно-серебренные сложенные гармошкой ширмы, она улыбнулась делая книксен.
— И почему бы, раз мы уж все равно здесь, нам не задержаться проведя немного времени? Вы могли бы отдохнуть здесь. — вслед за метнувшимся к стене справа взглядом поднялась и ладонь. — Не такая широкая, как кровать в спальне, но может быть хватит для твоей задумки, любимая?
Указав на украшенную красным шёлковым балдахином постель, девушка вопросительно взглянула на Эйрин.
— Может быть. Не могу сказать, что мы настолько хорошо с ней знакомы, чтобы меня посвящали в такие детали. — плавным движением Ююко откинула голову несколько мгновений наблюдая за безмятежно проплывающим перламутром облаков, края которых частью окрашивались нежно розовыми или пастельными оттенками рассеянного света. — Нравоучения не слишком способствовали близости, хоть и говорили о её небезразличии. Но так или иначе, если я понадобилась, значит имею все основания появиться там на своих условиях. Йому сказала, что я не буду заниматься этим в одиночестве, да мне бы и не хотелось.
Прикрыв веки, розоловолоска повернула голову в сторону травницы, раскрывая их будучи способной смотреть на лицо высокой девушки.
— Поэтому да, мне бы хотелось, чтобы вы меня сопроводили, когда придёт время. Если придёт. — поправила себя почти без паузы Сайгёдзи — А пока мы можем отправиться дальше. Если мы сошлись на том, что хорошим вариантом стало бы держаться ближе наших комнат, давайте осуществим это? Моя спина действительно чувствует себя более напряжённой. Или это обманчивые ощущения?
Улыбнувшись шире, Ююко засмеялась быстро прикрывая рот ладонью свободной левой руки. Быстрое движение напоминающее подскок привело смеющуюся девушку вплотную к целительнице, к чьей руке она плавно прикоснулась отпружинившей грудью, тут же обвивая её предплечье своим.
— Будет неплохо позаботиться о них, как ты умеешь, милая.
Карминовый взгляд бросая весёлые искорки пробежал вдоль лица целительницы прыгая девушке за спину, чтобы оглядеть место их трапезы. Ююко довольно кивнула, отмечая, что они ничего не забыли. Оставался фотоаппарат, но, чтобы взять его требовалось оставить руку Эйрин, а затем делать столько ненужных шагов...
Движимая истомой в которую поверило её тело, прижимающаяся к руке розоволоска потянулась немного выгибая спину. Зрение заморгало вместе с мелко дрожащими ресницами и секундой позже довольная приятными ощущениями Сайгёдзи выдохнула, мимолётом дотронувшись щекой плеча целительницы.
— Да, пожалуй мы дали этому месту всё, что было необходимо. Конечно, мы сможем вернуться сюда в любое время, если будет подходящий настрой.
Осторожно ступая первые шаги, Ююко старалась задать телу такой изначальный ритм о котором, будто о дыхании, можно вскоре забыть, но оно будет продолжаться само, подстраиваясь под ситуацию. И ситуацией была подходящая скорость, чтобы никто не чувствовала себя подгоняемой или наоборот скучающей пташкой.
— Другая комната? — в голосе читалось явное сомнение смешанное с любопытством — Но почему бы и не попробовать, если там будет всё, о чём говорила Эйри. Говорю так, словно недостающие вещи нельзя будет перенести. Или нам самим перейти туда, где они хранятся. Вот ведь!
Розоволоска закатила глаза поражаясь собственным сомнениям, после чего с улыбкой продолжила.
— Это будут не единственные фотографии ведь. Скоро мы пополним их список и другими. А наша талантливая лапочка этому поспособствует. Правда, Эйри?
Поднырнув ближе, Ююко размышляла не больше мгновения прежде чем со следующим шагом переместиться на носок с тем, чтобы быстрым движением коснуться нижнего края щеки лунарианки.
— Вот так. — констатировала она вновь опускаясь на всю ступню — А мы тем временем почти пришли.
Особняк приближался, выныривая сначала лишь частью фасада из залени сада. Традиционная закруглённая крыша, играющая роль навеса под которым можно было спрятаться в любую непогоду, наблюдая с безопасного от разбивающихся капель дождя расстояния за омываемой стихией зеленью. Опоры. И наконец двери, прямоугольник которых и был очевидной целью их пути.
Снизив темп, Ююко позволила хранительнице юркнуть вперёд отворяя двери и пропуская их внутрь. Едва уловимое ощущение более прохладной обстановки, контрастирующей с теплом двора накрыло плечи розоволоски стоило ей пройти несколько шагов внутри здания. Краткий период адаптации отсутствию прямых лучей, прямо подсказывающий возможность прильнуть плотнее. Но он исчез так же без предупреждения, как и прежде решил проявить себя и вновь расслабившаяся розоволоска снова шла по известному ей крайне долгое время коридору.
— Вот как, значит это место стало твоим выбором. — кивнула она быстро представив, что находилось за дверьми.
Раскрывшись почти бесшумно дверь вылила на них целый поток подслащенного красным рассеянного света, смешивающегося с цветами платьев и волос, придавая тем более глубокие оттенки. Пытливые радужки тут же устремились внутрь осматривая убранство комнаты.
— Пойдём, любимая? — повернув шею спросила у высокой целительницы розоволоска.
Левая рука ласково накрыла предплечье Эйрин, поглаживая его подушечками пальцев, вбирая ответные тактильные ощущения. Затем девушка кивнула в сторону кровати.
— Давай присядем ненадолго? Такое ложе подойдёт? И кстати, здесь хоть и не темно, но я была бы не прочь зажечь их. — Ююко указала на стоявшие в похожих на глубокие стаканы крепежах ароматические свечи — Кажется, запах пачули. Ты не против, любимая?
Мягко указав взглядом на кровать, Ююко убрала руку давая любимой действовать, как она сочтёт необходимым.
Троица нырнула в следующий поворот, счет которых Эйрин уже потеряла. Через несколько шагов туннель расширился — как только компания перешагнула дверной порог. Эйрин некоторая время помолчала, потому что не могла придумать подходящий ответ. Почему-то ей показалось, что она как плутала ногами физически, так и повторяться стала по поводу своего расспроса насчет госпожи Эйки. Не обращая внимание на предосторежение о том, что полумрак может скрывать за собой что-то, вроде коварной ступеньки, она шла вперед, доверяя свой путь любимым. В её положении она могла бы остановиться или попробовать предупредить заранее, но новый дом все еще был полон для неё тайн и новых комнат, предназначение которых предстояло еще узнать.
Ответом на вопрос хранительницы был небольшой кивок головы, пока они двигались. Совсем слабый, словно она могла просто дернуть ту в такт движению. На второй вопрос она тоже кивнула головой. Как и не предложение отдохнуть. Но не могла она ответить молча на все вопросы, оставив те в подвешенном состоянии.
Грудь вздымалась в непонятном волнении, щеки были бледны белоснежным снегом. Эйрин, освободившись от объятий, осторожно опустилась на ложе не без посторонней помощи. Как только все они смогли коснуться мягкой перины своими ягодицами, что немного удивило лунянку: она приготовилась к посадке на четвереньки.
— Спасибо, — негромко поблагодарила она и ощутила, как что-то сухое запершило в горле. Совсем невольно она надышалась воздухом через губы, позабыв о верной технике. Ноги ослабели и лунянка согнула тех в коленях, опустив последние. Пятки осторожно коснулись основания "сидушки".
— Теперь то можно расслабиться. — Она расслабила мышцы таза и опустилась на кровать своей спиной. Легкое сопротивление перины приятно поцеловало спину. Что-то даже слабо хрустнуло в районе пояса. Целительница вытянула руки в стороны даже, словно ребенок. Но ненадолго — подобной ситуацией могла воспользоваться не только она. Особенно после жалобы на напряжение в спине.
— Ююко, любимая, ответь честно. Как давно беспокоит тебя это напряжение?
Легкая тревога в голосе была дополнена резким движением таза. Эйрин взмыла наверх и снова очутилась на попе. От этого рывка хрустнуло что-то в плече и в районе одного из позвонков, но ей было наплевать на застоявшиеся в одном положении кости.
— Я обязана тебе помочь. Сиди так, как сидишь, я сделаю все необходимое. Йому, малышка, зажги, пожалуйста свечи.
— Это поможет твоей принцессе отвлечься, если что-то пойдет не так, — решила она про себя. Человеческое тело богато на разные уязвимые точки. Существует множество разных дорог между них, по которым можно блуждать вслепую. Травница надеялась выбрать оптимальную из них, но подписаться на наименее болезненную могла только розоволоска, ответив на несколько вопросов.
— Опиши мне свои ощущения. Больно или не больно. — она надавила в область лопатки, прямо на ромбовидную мышцу, — А здесь? — теперь она побеспокоила широчайшую мышцу спины девушки несколькими касаниями пальцев. Потом она повторила вопрос, зацепив невзначай и трапециевидную мышцу.
Она остановила свое исследование на этом, немного задумавшись. От резких движений членодева и не заметила как её собственная одежда уже помялось, а её пальцы уже нарушали красоту шелка зефирки. Получив несколько ответов, как вербальных, так и тактильных в виде реакции на раздражители, она про себя понадеялась, что её касания не стали восприниматься другим телом, как слишком нежные или любовные.
— Обязательно поспособствую. Как только буду уверена в том, что вы с Йому будете готовы к новой фотосессии или путешествию. Без вот этих ноющих спин и больных ног. Меня это тоже касается. Кстати, милая, по поводу если... Ты уже сомневаешься в том, чтобы прогуляться к своей госпоже? Или мы можем подождать второго письма...
Она выбрала одну из центральных точек и надавила несколькими пальцами рядом с остистым отростком через ткань одежды. Четыре кончика пальца не сразу нашли объект, но приступил к задаче ровно тогда, когда нужный позвонок подсказал правильное направление. Воистину, человеческое тело — это открытая книга, если только знать как её читать.
— ... или написать ответное и никуда не торопиться. Но, если тебе интересно мое мнение, я бы познакомилась с твоей госпожей. Покупателей целебных снадобий много не бывает, как полезных знакомств.
Эйрин повернула голову в сторону хранительницы. Сосредоточенный взгляд немного расслабился, лицо стало чуть более живым. Даже полоска задумчивости, рассекающая лоб, почти пропала и стала почти незаметной.
— Йому, скажи, пожалуйста, под слишком большой нагрузкой ты не имела в виду меня? Потому что я вряд ли могу казаться легкой — с моим то ростом и строением. Опиши, пожалуйста, свои ощущения, когда ты несла меня на руках. Чувствовала ли ты слабость, уязвимость, желание перехватить меня так, чтобы здоровая нога приняла на себя больше работы?
Ладони поползли вверх, пальцы кружили медленным танцем вдоль позвоночника. Уши старались уловить любую реакцию, будь это вздох, стон, дрожь, сопротивление или отсутствие таковой. В носу защекотало, но девушка постаралась не чихнуть в такой ответственный момент.
— Было бы неплохо немного отдохнуть. — призналась она, когда снова вернулась в область шеи, — Совсем немного. Ююко, я бы хотела поработать над тобой основательнее. Это значит, что мне нужна голая спина. Мы можем помочь тебе с застежками?
Левая ладонь лунянки уже поднялась в воздух, готовая найти предмет интереса где-то на спине.
Стоявшие рядом, словно поддерживающие друг друга девушки двинулись к кровати и остановившаяся посреди комнаты фрейлина отступила назад, делая шаг к одной из стен. Сложив руки впереди живота, она дожидалась тихого шуршания постели, звуков отодвигаемых подушек и выдохов облегчения, наверняка последующих за окончанием относительно долгого пути.
Высокая и чуть пониже фигуры проплыли совсем рядом, обдав Йому лёгким ароматом цветов, каждая своей точно отличимой нотой. Девушка мысленно улыбнулась: сейчас она могла даже с закрытыми глазами распознать по нему ту, кому он принадлежит. Небольшой бонус, что клубника на самой верхушке десерта, отозвался приятным ощущением в груди. Хотя хранительница и понимала, что предпочтения каждой могут поменяться. Но ведь она будет рядом, чтобы подметить их и разделить осознав. Даже если для этого придётся приложить некоторые усилия, ведь чувство умиротворяющей полноты стоило и не такого.
— Рада, что вы приняли предложение. — уголки губ фрейлины вздрогнули немного порывисто потянувшись вверх, плечи расправились, а голова, откинувшись чуть назад, посмотрела в сторону дошедших и теперь устраивающихся на кровати возлюбленных. — Небольшое разнообразие встряхнёт устоявшееся впечатления о доме. А если вам понадобится что-то из того, чего здесь нет, я с радостью это принесу.
Йому медленно перевела взгляд от широкой, относительно неплохо освещённой кровати к стене напротив, впритык которой на уровне пояса расположилась вытянутая тумба из тёмного дерева украшенная резной лакированной декорацией. По одному взгляду трудно было сказать, что в ней могло храниться и при желании можно организовать хоть целую викторину с вариантами от косметики до более серьёзных вещей, вроде письменных принадлежностей соответствующих дизайном этому месту. Однако, на ней нашли себе место декоративные свечи и небольшой тонкий предмет длинною с мундштук.
— Что? Ах да, немного света, конечно. — ответила с небольшой паузой девушка размеренным тоном. От голоса обратившейся целительницы сознание фрейлины собралось воедино, предлагая как-то начать действовать. Промедление могло показать нерасторопность, а это последнее впечатление, которое ей бы хотелось производить.
Мотнув головой и взвив пепельные волосы, фрейлина решительно двинулась вперёд, останавливаясь перед тумбой на которую она тратила внимание минуту назад. Тонкая рука продолжила ход, нависая над небольшой подставкой сбоку от свечей. Края интересующего её предмета: широкой дощечки украшенной линией темного металла венчали подобные раскрытым ножницам рожки, между которыми находилась трубка. Рыщущие пальцы сомкнулись подхватывая вещицу ближе к краю так, чтобы на украшенную волнистой головой дракона сторону приходилось больше длины. Гладкий корпус из чёрного дерева не был сплошным: заднюю часть плотно накрывал металлический колпачок, а по длине расположились несколько драгоценных камней.
«Латунь?» — между делом отметила про себя девушка поднося вытянутый вперёд нос к фитилю свечи.
Подушечка пальца с некоторым усилием нажала на показавшимся грубым и холодным камешек вдавливая его внутрь конструкции. За нажатием послышался негромкий щелчок и шорох, будто находившийся внутри механизм высвободил что-то или провернулся. Секунду ничего не происходило, но затем, бросая слабые, мерцающие отсветы на лак мебели из передней части мордочки появился извивающийся волнистой линией огонёк. Вид новородившегося пляшущего пламени вызвал эмоцию схожую с душевным подъёмом у невольно следившей за процессом девушки. Наверное, этому можно было найти множество объяснений, точнее представить альтернативы за которые, словно билетики, где есть только выигрыши, можно было бы ухватиться.
Сдерживая желание поднести огонь поближе, фрейлина наблюдала за тем, как несмело, будто боясь отказа, тот перебирался от одного источника к другому. Пробуя его на вкус, а после растворяя в себе, переводя на несколько мгновений в совершенно иное, немыслимое ранее состояние, прежде чем ринуться дальше, заставив исчезнуть то, что кормило его мгновение назад.
Всплывшая аналогия резко осадила желание продолжать любоваться огнём и нахмурившаяся фрейлина выпрямила незаметно для неё согнувшуюся спину, прочувствовав, как натягивается и облегает тело ткань блузы. Резко отпустив кнопку, девушка с внутренним удовлетворением наблюдала, как исчезает отсечённое от питающей его среды пламя.
Перетянутое себялюбивым огоньком внимание снова высвободилось, позволяя отметить вес трубки нависшей над опорами подставки.
«А стало ли ярче?» — с сомнением спросила себя фрейлина раздувая ноздри в глубоком вдохе, желая уловить первые нотки аромата разогревающегося воска и пропитавшей его растительной эссенции.
Скатившись с резко раскрывшейся ладони трубка с деревянным стуком упала на рожки, в то время как хранительница резко развернувшись к Эйрин посмотрела на возлюбленную сузившимися, словно пытающимися понять правильно ли она угадала суть вопроса, глазами. Намеренно или нет, но учёная попала в те вопросы, которые хранительница не любила больше всего.
«Мой рост и телосложение натолкнули тебя на этот вздор?» — голова хранительницы вздрогнула, будто на на неё вылили стакан влаги от которой хотелось избавиться. Начинающимся порывам ветра в груди нельзя было дать перерасти в бурю. Только не на невинный вопрос, рецепт мотива которого составляла чистая забота приправленная щепоткой профессиональной деятельности.
Повисший вопрос требовал ответа, ситуация разрешения, а скопившиеся эмоции выхода. Опустив глаза, Йому медленно расслабила кисти, краем глаза отмечая в мякоти правой ладони тонкие линии вмятин по числу пальцев.
— Эйри, любимая... — произнесла хранительница после длинного выдоха делая попытку придать голосу обычное ровное звучание.
Расстояние отделявшее её от кровати навскидку едва превышало рост самой хранительницы, однако сейчас единственным желанием стало как можно скорее преодолеть его. С другой, оно давало время подготовиться подобрав по возможности более правильные слова.
— Я далеко не самая лучшая хранительница, раз ты допустила такие мысли. Но ты не являешься для меня какой-то там «нагрузкой». Даже не говори, не думай о таком, хорошо? — торопливый и взволнованный голос был совсем не тем спокойным и рассудительным тоном, которым, как представляла себе девушка, она обратится к любимой. Однако, вопрос целительницы выбил её из колеи куда сильнее, чем предполагалось. А отвечать как задумано в реальности совсем не так просто, как это видится в воображении.
Вытянув руки, девушка мягко коснулась плеч целительницы. Теперь Ююко имела полное право считать её эгоисткой, а Эйрин разозлиться тому, что она отвлекает её от медицинских процедур. Однако, некоторые блюда нельзя приготовить наполовину и продолжив движение, хранительница более аккуратным движением подняла ладонь выше, перебираясь к щеке высокой девушки.
С чувством, будто она сбрасывает какой-то груз, Йому чуть расслабила спину сгибаясь вперёд, поближе к белым волосам, которых она коснулась губами едва позволило положение. Затаив дыхание, садовница прижалась чуть сильней, дотрагиваясь тёплой макушки щекой.
— Хорошо, любимая? — пальцы на щеке мягко провели вдоль мягкой кожи, проведя невидимую, но осязаемую линию к удлинённой изящной шее. Такая близость благотворно сказалась, потушив волнение и вернув толику былого самообладания. Вразрез предшествующей горячности, девушка неспешностью выпрямилась отступая на полшага назад.
Сбившиеся вперёд волосы мешали зрению, заставляя его плыть и терять чёткость, но это было решаемое проблемой, стоило только отбросить их назад. Рука мазнула вдоль щеки, чтобы не с первого раза подхватив прядку завести ту насколько это было возможно за ухо и дать жесту время восстановить дыхание.
— А имела я в виду неаккуратный прыжок на сегодняшней практике. — ощутив, что воздух достаточно насытил тело произнесла хранительница. — Близость с тобой наоборот придаёт сил. Я думаю, ты это понимаешь. Тааак...— прижимая одну руку к груди, Йому оглянулась представив зрению самому зацепиться за какой-то предмет.
Прокрутившись на носках, девушка сконцентрировала взгляд на небольшом раскрывающемся шкафе, чьи узкие дверцы крепились к основной конструкции замаскированными петлями. Губы дрогнули изгибаясь в тонкой улыбке, когда идея наполнила опустевшую после неконтролируемой вспышки голову.
— Давайте выпьем что-то. — предложила она с намерением продвинуться к заветному ящичку. — Уверена, здесь достаточно разнообразный запас соков и ликёров, если захочется чего-то такого. Конечно, после того, как ты закончишь осмотр Ююко. Кстати, тогда можно будет подумать про ответное письмо. Почему бы...
Йому поднесла пальцы к груди, шутливо щёлкая ними в приветствии пришедшей идее.
— Нам не составить его всем вместе?
Планировка комнаты всегда вызывала у Сайгёдзи двоякое чувство: достаточно просторная, чтобы закрыть глаза и сделав несколько шагов ощутить растерянность, она была обставлена так, что эта площадь ощущалась моментами, словно поджидая своего часа, дабы накинуться на ничего не подозревающего гостя. А ещё красный оттенок, ставший доминирующим в это месте спешил проявить себя от обивки стульев, задвинутых поглубже за письменный столик до штор, подобно платью прикрывавших наготу широкого круглого окна выходившего прямиком в сад. Полупрозрачная, но всё же достаточно плотная ткань словно обещала трудности в попытке разглядеть что-то за пределами мельтешения теней. И именно она сейчас действовала тем волшебным компонентом, что превращал золото улицы в мягкий рассеянный свет оттенка киновари. Ююко знала, что в скором будущем и его ждёт превращение: сначала в сангрию, затем в обычную, ничем не украшенную темноту. Даже сейчас она крылась в идеально чистых углах, огибая высокие вытянутые вазы, путаясь где-то между лепестками растущих роз.
Ююко сдержанно улыбнулась: в конечном итоге, обстановка не была такой уж новой, хоть ей и удалось лечь на плечи парой тёплых кашемировых перчаток.
«Наверное, таких же приглушённо красных» — вздохнула она про себя переводя глаза на Эйрин.
Помимо девушки, чей высокий образ словно замедлился, взгляд захватил розовые кудри, кажущиеся теперь более тёмными, будто она решила по какой-то причине затемнить волосы. Вторая рука, до этих пор бесцельно согнутая в локте под грудью, нырнула вдоль живота достигнув предплечья стоявшей сбоку целительницы, где мягкая, ощущаемая пальцами кожа упруго спружинила под ласковым нажимом с которым она провела вдоль внешней части.
Слова не требовались, не требовались и жест — каждая из них уже знала что станет местом их интереса, но невидимая линия, что провели глаза Сайгёдзи к кровати будто стала дополнительным подтверждением. К которому они и двинулись спустя пару секунд.
Фигурка хранительницы отступила, словно в помещении не хватало места, чтобы разойтись и Ююко с удивлением отметила, что девушка решила задержаться посреди комнаты, вместо того, чтобы отправиться вслед за ними. Какие бы дела не задерживали бы садовницу, сейчас мысли розоволоски больше крутились вокруг Эйри и широкого плато кровати, раскинувшейся уже перед ними. Аккуратно придержав руку, она помогла присесть любимой, а затем, подобрав края платья уселась сама, взмыв руками ввысь от неожиданно мягкой отдачи постели.
— Можно. — согласилась она с улыбкой повернув голову к легшей на спину любимой. — Сама кровать совершенно не против того, чтобы мы отдохнули.
Заёрзав в подтверждении слов, Сайгёдзи повернула корпус вполоборота к лежащей девушке и протянула руку дотрагиваясь раскинутой ладони. Жест действующий на неё саму успокаивающим образом не подвёл и теперь передавая как по невидимому каналу тепло и мягкость пригоршни. Решив почему бы и нет, розоволоска решила повторить действие возлюбленной, наградив себя несколькими мгновениями близости. Прикрыв глаза, она подарила себе момент свободного падения контролируемого лишь самую малость, достаточную, чтобы лечь рядышком с целительницей голова к голове.
— Это как внезапный десерт. — Ююко слабо улыбнулась вытягивая свободную руку ладонью вверх. Комната проникла между раскрытыми пальцами отбрасывая на лицо лежащей девушки переплетение светотени. — Даже подниматься не хочется.
Не выпуская ладонь возлюбленной, Ююко повернула голову тут же дотронувшись щеки. Касание продлилось ненадолго, буквально миг, после чего улыбаясь чуть более широко, она прикрыла глаза поворачиваясь на затылок. Движение сбоку подсказало, что более активная Эйрин уже поднималась: действие, которое в глубине души хотелось отсрочить, отвести как вытянутую перед собой руку.
— Я думала, ты задержишься подольше, любимая. — пробормотала держа глаза закрытыми Ююко. Шорох ткани рассказал всё, что она могла бы увидеть, а потому лишь оставалось смаковать послевкусия момента близости, пока ещё кожа и сама кровать не осознали, что момент, когда они лежали рядышком оказался в прошлом. Но с таким же успехом, она могла сотворить новый просто поднявшись и усевшись рядом. Как от неё наверняка ожидалось. Эта мысль стала тем огнём, который побудил её действовать.
Прижав ладонь к гладкому шёлку простыни, Ююко оттолкнулась чувствуя, как разбросанные мгновение назад волосы опадают на спину. Небольшое напряжение шеи, слабое покачивание придерживаемых бельём и платьем грудей спереди и вот она снова сидит рядом с возлюбленной выражавшей беспокойство о её самочувствии. Так просто.
— Да в сущности редко. — поразмыслив призналась розоволоска. Она тряхнула головой, будто это могло встряхнуть воспоминания перемешав их подобно калейдоскопу под новым углом, где она могла бы найти интересующую возлюбленную информацию. Однако, пустота ничуть не спешила сменяться чем-то полезным. — Я вообще склонна верить, что это из-за прогулки совмещённой с занятиями, а по сути просто усталость.
Прикрыв один глаз, Ююко выгнула спину поддаваясь исследующим тело нажатиям пальцев. Причиной тому был не дискомфорт, скорее движение диктовалось инстинктом предлагающим поступить именно так. Шея мягко склонилась к плечу, открывая возобновившимся активным нажатиям больше кожи. Напряжение, ощущавшееся неровным стержнем вдоль спины постепенно отступало, сменяясь релаксирующей слабостью стряхнуть которую совсем не хотелось. Однако, пришлось, когда ощущаемое сквозь прикрытые веки движение скользнуло вдоль комнаты.
— Йому... — розоволоска подбоченилась приводя осанку в относительную норму и относительно спокойно восприняв сцену перед собой уложила руки на колени. А затем более основательным движением бёдер повернулась в сторону хранительницы приобнявшей Эйрин. — Наша любимая имела в виду, что нагрузки могли привести к дискомфорту в колене. Она вовсе не подразумевала ни твою слабость, ни отсутствие заботы, какую полагается дарить возлюбленным. И уж точно она не запретит тебе брать иногда себя на руки. Я уверена в этом!
Потянувшись к травнице только получившей свободу от одних объятий, Ююко с участившимся сердцебиением запрокинула немного голову назад касаясь кромки щеки возлюбленной. Мягкие податливые губы аккуратно толкнули настолько же нежную щёку, прежде чем расплыться слабой улыбкой.
— Что ж, а теперь я вернусь в твои руки. — мягко выдохнула она немного отстранившись. Глаза скосились набок, туда, откуда доносился привычный в спокойной манере голос хранительницы — К процедуре.
Быстро вернув взгляд на лицо травницы, Ююко в задумчивости прикрыла веки. Предложение Йому выглядело неплохим, ведь смена воздуха на домашний и дорога наверняка оставили свой след и чем-то смочить горло выглядело весьма занимательно. Но почему бы не объединить свои желания? Розоволоска слабо улыбнулась.
— Касательно напитков, Йому, я буду то же, что выберет наша ненаглядная Эйри. Потому что... — она слабо качнула плечами, разворачиваясь к высокой девушке спиной для лучшего доступа к её телу — Пробовать что-то одной мне не хочется. А когда нас минимум две, чувствуешь себя в компании по вкусу. Затем мы выберем отдых или письмо.
Ююко чуть повернула голову.
—И ещё, мне было бы очень приятно, если бы ты помогла мне с этими застёжками. — улыбнувшись кивнула она и словно подавая пример дотронулась выреза платья у плеча.
Эйрин замерла, прекратив танец собственных пальцев на спине Ююко. Подушечки остановились на месте, слегка вдавливаясь в кожу, а потом и вовсе перестали. Голос Йому ненадолго парализовал членодеву. Знала ли хранительница, как тело её натянулось как струна, а редкие, почти невидимые волоски на теле приподнялись, словно от пронизывающего кости холода? Наверное, не знала. Не потребовалось много времени и на то, чтобы тишину разрядил звук приближающихся шагов. Доктор не стала даже думать над тем, что можно сказать сейчас — в этом не было большого смысла. Даже если бы она и попыталась, то вряд ли бы её услышали — в обращении была просьба и она не могла сейчас вмешаться и случайно перебить беловолоску.
— Йому, я — подумала она про себя, но ничего так и не промолвила. Калейдоскоп эмоций необходимо было встретить смело, а не оказаться под лавиной. Внимательно выслушав садовницу, Эйрин вытянулась навстречу. Ююко могла почувствовать, как грудь целительницы прикоснулась к её спине через одежду.
— Возможно, я подобрала не те слова. Возможно, у меня проявился гонор? Или я подобрала не тот тон? Ох, если бы я могла только слышать себя со стороны.
Эйрин сделала легкое движение плечами, словно собралась сбросить с них что-то легкое, что и надлежит стряхнуть. Как, неожиданно для неё самой, две пары ладоней коснулись её прямо над акромионом. Пальцы давно перестали танцевать, найдя себя на боках принцессы. Как только Йому стала приближаться, членодева уже плыла по течению, не сопротивляясь движениям садовницы. Если её протеже хотела бы повалить ту на кровать — длинноволоска послушно упала на спину.
Что-то мягкое приятно подразнило её макушку. Силуэт комнаты пропал, одна из рук покинула бедро Ююко. Та, что была ближе к мечнице. Тепло разлилось дальше и целительница, прикрыв глаза, окунулась в темноту. Её не нужен был орган зрения, чтобы найти тело своей защитницы и приласкать её. Как именно — она доверилась случаю.
1d2: (2) = 2
1 — Эйрин нащупала спину и прислонилась навстречу, выражая свое небезразличие. Ладонь исследовала мышцы снизу вверх, пальцы слегка расчесали кожу через одежду.
2 — Рука ученой погладила бедро любимой, сначала мягко, а потом более властно, после чего очертила изгиб ягодицы и остановилась посреди талии.
Слова Ююко позволили взяться за одну из ниточек вариантов, крутившихся у неё на языке. Можно было порадоваться тому, что принцесса принялась разряжать ситуацию, если бы доктор сама ее не являлась её архитектором.
— Хорошо, Йому, — Попытаться сейчас прочитать лекцию о длине собственного тела, весе собственных костей и разобраться с тем, правильно ли телохранительница соблюдает технику распределения веса, было неуместно, да и момент был неправильный, — Извини меня, что заставила тебя сомневаться, просто этот день такой длинный, что я начала думать, что мы часами путешествуем по дому. Сколько бы мы не переводили дух, но усталость имеет свойство накапливаться и я хочу помочь тебе снять её. Будь это массаж, отдых или что-нибудь другое.
Прошло немного времени, но для лунной гения показалось, что прошла вечность, прежде чем она отпустила Йому. Взгляд задержался на своей протеже, серые глаза сверкнули золотистым блеском. Кончик языка облизал слегка пересохшие губы, горло действительно не мешало промочить чем-нибудь вкусным. Или дразнящим язык напитком из лесных ягод, содержащим немного этилового спирта. Глядишь, последний и вовсе позволит расслабиться.
— Пожалуй, я бы выбрала...
Мягкое прикосновение пальцев вняло просьбе зефирки. С определенным энтузиазмом она помогала освобождению Ююко от платья. Ей нужна была спина, но она не могла обещать себе обнажить только спину так, чтобы не повредить материал. Розоволоска имела уточненный вкус в моде — об этом говорил как её наряд, так и одежды Йому. А еще интересной загадкой были наличие и подходящих и под её размер изящных нарядов.
1d2: (2) = 2
1 — ...фруктовый сок. Например, груша или банан. Принеси его пожалуйста?
2 — ...ликёр. Хотелось бы расслабиться как телом, так и душей. Никто не против?
Ткань не могла оказать ей большого сопротивления. Эйрин переменила положение, коснулась рукой сзади. Перед её глазами теперь была кожа розоватого оттенка. Она прикоснулась к спине, которую знала. Спине, которую любила. Пальцы снова вернулись к движению — сперва она мяла принцессу медленно, начиная все сначала. Пауза была значительной, Эйрин не хотела рисковать и принести слишком много дискомфорта. Правильные проникающие прикосновения она соединяла с ласками кожи в мурашках пальцев и смотрела, как реагирует розоволоска. Если имела место дрожь — она была готова замедлится. Если, наоборот, прямая осанка была слишком ровной, она принялась мять сильнее, словно повар тесто. С любопытством она продолжила изучать тело и в этот раз она могла обратить внимание и почерпнуть что-то для себя не только в процессе слияния тел и душ.
— Скажи мне, если тебе больно или ты устала. Я почти закончила, но хотела бы знать есть ли замечания или предложения. Каждое тело — это музыкальный инструмент, и я бы хотела научиться на нем бережно играть.
Членодева стала замедляться вплоть до того, что подушечки замерли на своем месте. Она закончила свою работу и задумалась насчет письма. Кончики пальцев заканчивали свой труд, вырисовывая различные символы несильным касанием — спина принцессы и так приобрела оттенок спелой помидоры в некоторых местах.
— Неплохая мысль, Йому. Как бы я начала письмо? Ну, наверное, так.
1d2: (2) = 2
1 — Госпожа Ямазанаду. Известна будучи через письмо о пропаже...
2 — Госпожа Эйки, приветствую Вас. Считаю делом своего долга и чести узнать...
Прервав свою мысль, Эйрин закончила выводить невидимые буквы и в этот раз, начертив что-то похожее на сердце в виде окончания. Ей захотелось приблизиться снова и обнять любимую сзади, позабыв о всяких делах. Её забота снова напомнила ей о временах наиболее приятных, но она отнюдь переводить внимание на небольшое напряжение, выход которому можно было дать потом. А работа головой как раз помогла бы отвлечься.
Тем не менее, она заслужила приз и награда была поцелуем прямо в шею терпеливой принцессе, пока руки обняли её сзади и легли аккурат под два холмика девушки, готовые их поддержать.
— Спасибо тебе за терпение. Надеюсь, ты чувствуешь себя куда лучше. Дайте мне пару минут и я буду готова помочь нашей малышке Йому.
Эйрин проглотила слюну и расслабилась. Челны обмякли, она уже в голове представила, где должна искать точки на ноге Йому. Про сохранность своего наряда она уже не думала и прислонилась совсем близко, словно Ююко была желанной подушкой после бессонной ночи. И в какой-то момент она поддалась слабости, положив голову на плечо и замерев. Глаза снова отдохнули, но пальцы, наоборот, смелее обхватили грудь. Мир для лунянки словно снова взял перерыв. Но вечно это не могло продолжаться.
— Йому? — Эйрин лениво приподняла голову через неопределенное для неё время. Вопрос она задала с ноткой тревоги, словно она действительно заснула на рабочем месте. И трудно было понять, чего ей хотелось услышать ответ, неважно какой — чтобы освежить горло или продолжить уход за той, кого она позвала. Тем не менее, наличие рядом их хранительницы ей нужно было проверить.
Лакированные дверцы шкафа бесшумно распахнулись открывая вид на углубление с основным содержимым: выставленные рядом друг с другом бокалы и несколько рюмок, каждые для своего напитка и случая, аккуратно заняли верхние полки, когда более тяжёлые стеклянные ёмкости нашли себя ниже, перетянутые оградой из золотой лентой касающихся стекла посредине. Словно задумавшись хранительница замерла с наполовину вытянутой рукой, перебирая пальцами воздух пока глаза искали необходимую бутылку.
Испытываемое волнение рассеялось, витая в комнате вместе с ароматом декоративных свеч, чей тусклый тёплый свет падал на тёмное стекло бутылок слабыми бликами. Ощутив себя более собранной чем ранее, хранительница указала на небольшую толстостенную бутылку, немного приплюснутую сверху от чего её форма напоминала примятый шар с декоративной инкрустацией линиями по холодным стеклянным бокам. Находившийся в ней вишнёвый ликёр обладал как вкусом ягоды, так и привкусом более зрелого напитка, позволявшего снять или притупить стресс либо же просто придать вкус приятно дразня язык специфической, немного приторной сладостью.
Сложив пальцы щепоткой, хранительница накрыла бутылочное горлышко ощущая твёрдость и прохладу стекла, чувствуя как быстро её настрой менялся в лучшую сторону. Причин хватало, чтобы загибать пальцы, но главная была связана с сидевшей на кровати девушкой и Йому отлично понимала это. К счастью, опасения, что выражение её чувств окажется слишком резким своей внезапностью не подтвердились...или Эйрин сумела их скрыть выбрав более разумным пойти на контакт. Так или иначе, казалось целительница отлично поняла причину и можно было ожидать, что больше ей не придётся слышать трактовку собственных слов способную низвести любимых к какой-то «нагрузке».
Левая ладонь мягко скользнула ввысь намереваясь коснуться лба, но остановилась на половине пути выбрав вместо лица донышко бутылки. Увесистая, она требовала более щепетильного отношения. И хотя стеклянное горлышко было способно выдержать собственный вес, бутылка в небольшой кисти выглядела бы почти комично. Приходилось учесть и это.
— Вишнёвый ликёр. — хранительница мягко улыбнулась переводя взгляд от этикетки выполненной в приглушённых бордовых тонах с золотой надписью.
Мотнув головой, она инстинктивно отбросила прядь волос и приподняв бутылку засеменила к столику у кровати — оставалось подобрать рюмки и разлить напиток. Энергичная ходьба не заставила дыхание сбиться, прыгнув на более высокие амплитуды, что не помешало странному приятному чувству коснуться её груди, когда она очутилась рядом с кроватью.
— Я счастлива, что вы поняли причину моего беспокойства, любимые. И счастлива понять, что заблуждалась трактуя слова. — хранительница приветливо улыбнулась, повернув голову в сторону продолжавшей массаж Эйрин.
Донышко бутылки легло на поверхность стола и согнувши несколько раз пальцы хранительница вновь развернулась к распахнутым дверцам шкафа. Оставалась завершающая часть небольших подготовлений — достать небольшие рюмки, которые она заранее наметила. Невысокие с расширяющейся формой и тонкой ножкой.
— Я бы сказала, что ты не так уж неправа. Если считать сад частью дома, — на ходу Йому повернула голову в сторону, будто пытаясь восстановить зрительный контакт — мы действительно часами блуждали именно по нему. Но ведь не просто так! Мы многое успели сделать за сегодня, так что я бы сказала, это хороший день. А небольшая усталость...Ну, мы знаем, что она есть, а значит о этом можно позаботиться.
Решив отдать предпочтение более свободному и менее формальному стилю, хранительница решила не использовать поднос, ловко подхватив рюмки за узкие вытянутые ножки. Толкнув дверцы хранилища напитков, она поспешила к кровати один за другим раскладывая отвечающие негромким перезвоном и тусклыми бликами ёмкости. После чего аккуратным, но чётким движением сделала первоначальное усилие сдвинувшее крышечку ликёра. Оставаясь молчаливой она ловила нить обсуждение и про себя радовалась, что внимание девушек переключилось на что-то другое. В данном случае, на будущее письмо.
— Узнать... — продолжила хранительница расслабив ведущую руку. Теперь указательный палец в задумчивости нажимал на крышечку сбоку отодвигая её каждый раз на полоборота против часовой стрелки.
— Узнать некоторые из подробностей этого инцидента. Ведь подготовка, что столбы для Небес. Известно ли точно, чей именно Жезл исчез? И если ответ требует личного присутствия, мы прибудем, когда выпадет ближайшая возможность.
Крышечка с характерным стеклянным звуком скользила по самому верхнему кольцу горлышка не сдвигаясь больше и на шаг. Поддев её снизу, хранительница обнажила горлышко и скользнув пальцами вниз вдоль стекла приподняла, чтобы перелить напиток в три одинаковых рюмки.
— Ююко? — обратилась она к розоволоске — есть ли что-то, что тебе хотелось добавить?
Хранительница развернулась оценивая состояние девушек. Конечно, каждая из них при желании сама могла бы дотянуться к напитку, но стоило ли раскрывать объятья Эйри и Ююко ради такого. Решив, что нет Йому наклонила голову набок взяв в каждую руку по рюмке. Чуть улыбнувшись, она сделала шаг навстречу.
— Любимые? — обратилась она аккуратно вытягивая перед собой руки так, чтобы избавить ситуацию от любой двойной трактовки. — Не хотите ликер, перед продолжением нашего отдыха?
Усиленный намерением палец согнулся в фаланге, проникая под плотно прилегающую ткань выреза мягкой закруглённой подушечкой подхватывая вес ткани окрашенной в розовый перламутр ногтевой пластиной. Замерев на миг он распрямился с силой пружины, заходя глубже внутрь тёплого промежутка, после чего скользнул ведомый кистью вниз, образуя более широкий зазор изгоняя иллюзию, плотно прилегающего платья и тела, как единого целого. Разлука с тканью создала несуществующую прохладу услужливо дорисованную подсознанием, тело вздрогнуло, будто вдоль позвоночного столба поспешно пробежал импульс — ощущение встреченное Сайгёдзи с улыбкой.
— Пожалуйста, продолжай. — тихо попросила она прикрывая глаза.
Комната сузилась, превращаясь в коктейль переливающихся красноватых свечных огней и витающего аромата пачули, улавливаемого аккуратными ноздрями с каждым вдохом. Отяжелевшая голова медленно накренилась накрывая плечо весом волнистых локонов. Глубокое размеренное дыхание ритмично приподнимало скрытые материей груди, заставляя их растекаться под оказываемым давлением усиливающимся ровной как струна спине.
На миг давление возросло, а плечи ощутили напряжение порываясь приподняться закрывая раскрытую, подставленную шею. Сайгёдзи вняла порыву вникая в ноющую у рёбер реакцию тела, одновременно требующего защитить себя от прикосновения и подставиться ему. Внутренне улыбнулась, а затем выдохнула расслабляясь. Пальцы целительницы мягко играли с тканью, быстро отыскав наиболее простой способ оголить плечи, а затем и спину. Ююко оставалось только наблюдать прочувствовав, как медленно раздвигаются ткани, обнажая её тело сандаловой атмосфере комнаты. Как задержалось не желающее съезжать платье — небольшое, словно отбрасывающее что-то назад движение плечами прямо указало материи, что ощущать её на себе сейчас нет никакого желания. И пурпур медленно слетел вниз уступая белизне кожи.
Сайгёдзи постаралась окончательно расслабиться играя с ритмом и глубиной дыхания, стараясь вдыхать в момент движения ладоней медленно выдыхая при нажатиях. Массаж становился всё более ритмичным, но розоволоска не могла ещё определиться, что ей больше по душе: надавливающие пальцы, от ощущения которых в теле расцветало тепло или вкрадчиво исследующие кожу подушечки, путь которых сопровождал маленькие приятные уколы провоцируемые её телом. В комнате становилось теплее, мысли замедлялись проползая всё медленнее. Казалось, их можно было разглядеть, перевернуть, потрогать и само намерение выраженное без слов понималось куда быстрее почти полностью прекратившегося обдумывания.
— ... — Ююко медленно раскрыла пухлые алые губы не произнеся ни слова. Внутри формировалось желание никак не комментировать предложение хранительницы, ведь она уже выбрала напиток. Скорее всего, он окажется вкусным. Что можно было добавить?
Брови съехали ближе, лицо вздрогнуло от лёгкого усилия формируя осознанные фразы.
— Но также я буду нуждаться в помощи тех, с кем прибуду в ваши владения.
Спина лениво выгнулась пропуская двигающуюся вдоль неё вниз ладонь. Подавшись немного назад, она сильнее прижалась к конечности ворочая плечами и корпусом так, чтобы усилие распределялось не только равномерно, но вместе с пиками образуя давление на те или иные участки.
— Это всё. Всё, что мне хотелось добавить.
Сайгёдзи медленно приоткрыла глаза с расслабленной ленью осматривая не претерпевший никаких изменений интерьер. Судя по положению рук, целительница оканчивала свою работу, а текущее вдоль кожи тепло говорило о результативности приложенных усилий. Синхронно с выдохом голова медленно поднялась, чтобы выравнявшись в таком же неспешном ритме завалиться к противоположному плечу немного задираясь назад, будто макушка розоволоски хотела дотронуться лица хлопочущей позади учёной. Один вдох Ююко сидела неподвижно, прислушиваясь к ощущениям собственного тела, после чего слабо улыбнулась.
— Теперь мне нечего добавить. — уверительно кивнув, Ююко снова ненадолго прикрыла глаза понимая, что вскоре приятные касания прекратятся, а тепло рассеется.
Движение перед собой заставило розовлоску окончательно взбодриться приоткрывая глаза и приподнимая голову. Удовлетворительным подарком послужило ощущение тела Эйрин мягко ткнувшегося в её спину упругой грудью и исходившим от девушки теплом. А после пара ладоней приобняла груди прижимая их к телу — ещё немного волнующих ощущений.
— Пожалуй. Пожалуй я не против. — кивнула она протягивая руку к ликёру.
— Ммм, я бы добавила кое-что... — предложила целительница. Подавив желание невовремя зевнуть, она освободила руки от забот и потянулась к своему бокалу, убедившись, что её движение не помешает сделать то же самое принцессе. Во рту пересохло, а несколько глотков приятного на вкус напитки могли исправить эту проблему — когда силы организма растрачивают силы, на помощь приходят простые средства. Но в данный момент не было особой нужды ни в травяных отварах, ни в настоях, ни в натуральном меде. Микроэлементы, содержащиеся в сосудах в раках телохранительницы, могли оказать великолепное воздействие на её организм, восстановив немного сил и зарядив её энергией.
Тем более, ещё не пришла очередь обследовать и вторую любимую. Впрочем, Эйрин не спешила напоминать об этом — сейчас не нужно было играть в доктора.
— Простые пару слов, которые могу оказать приятное послевкусие: с уважением, Сайгёдзи Ююко. И я бы поставила подпись или печать — на всякий случай. — добавила Эйрин. Бокал в её пальцах казался таким маленьким и хрупким, словно спичка, а полупрозрачное отражение смотрело на неё уставшим взглядом темного оттенка глаз, чуть наклонив голову вбок. Казалось, если бы оно могло, то тут же преодолело бы зеркальную преграду рукой и помогло бы снять усталость своему оригиналу. Эйрин повернула голову, отвернулась в ту сторону, чтобы не отвлекаться на визуальную иллюзию.
— Давайте выпьем, — предложила она и переставила лениво пальцы для более удобного пользование бокалом, чтобы потом показать свое намерение и приглашающим жестом. Жидкость колыхнулось слабой волной, окрасив стенку легкой влагой, без единого намека на какой-либо пищевой краситель. — Друг за друга и за радость нашей встречи.
Очень хотелось что-то добавить, но Эйрин не смогла сформулировать мысль достаточно красиво. Что же, может скромность не повредить первому пожеланию? Пить залпом она не стала и сделала очень маленький глоток. Горло дернулось, не скрывая того факта, а подушечки пальцев бережно придерживали сосуд — не хватало только разлить еще вино на постельные принадлежности, как и на собственный наряд. Подняв еще немного маленьких волн и брызг, врачевательница опустила свободную руку на простыню. Взгляд опустился на небольшую отметку, которую необходимо было разгладить. Она слегка нахмурилась и проделала небольшое движение, чтобы ткань смогла лечь ровно. Такое, что не позволило и сдвинуться и ей самое с места, поэтому результат был не самый удовлетворительный. Но теперь в её глазах ничего не бросалось.
— Прекрасный напиток для того, чтобы взбодриться. А еще он известен, как вечное противопростудное средство. При любом недомогании или подозрении на простуду его можно добавлять в чай, правда совсем немного — всего несколько граммов. Благодаря такой добавке иммунитет здорово подскакивает, а травяной напиток действует куда сильнее, чем обычно. В зависимости от главного компонента ликер наделяется различными свойствами. В данном случае мы имеем дело с омолаживающими эффектами, укреплением капилляров и сосудистой системы. Что не особо удивительно — красный напитое тянется к красному элементу, что, в нашем случае есть кровь. Я практически уверена, что именно сличение цветов произошло совсем не случайно. Еще имеет свойство улучшение деятельности нервной системы и сообразительности, но пока ни наука ни я не придали вот этим элементам какой-либо цветовой идентификации.
Эйрин почувствовала, как в горло снова стала суше и не побрезговала сделать еще один глоток, чтобы осушить горло. Так много она давно не говорила, а ведь горло — тоже инструмент, за которым надо ухаживать. И если слюна не справляется, то...
— Я надеюсь, что ты не замерзаешь, моя принцесса? — добавила она, изучив фигуру розоволоски. Глаза неприкрыто пробежали по тем областям, которые не скрывала одежда и почему-то врачевательнице стало немного обидно, что кожа не отражает бликов огня, созданных камином, а в комнате не слышны звуки трещания дров в компании приятной духоты. Она чуть-чуть пожалела, что заставила ту обнажиться, пусть и добровольно. Пусть и своими действиями. Что-то вроде материнского инстинкта пробудилось в её груди, сердце забилось учащенно. Членодева не могла себе позволить просто отдыхать, когда могла чем-нибудь помочь — например, разогреть или хотя бы предложить свою помощь, озвучив свое небезразличие! Она набрала в грудь как и воздух, так и некую энергию, извлеченную извне. Будь это храбрость или наглость, она не знала, но она наклонилась поближе, чтобы вновь соприкоснуться с телом девушки. Тесемка платья больно царапнула по плечу, а ликер немного подпрыгнул — такая прыть едва не стоила мокрых последствий. В голове пронеслись образы — как теплые, так и будоражащие душу. Тем не менее, в Ююко она сейчас видела кого-то, кого она хотела сопроводить. Кого-то, кому она могла помогать развивать свой особняк и быть полезной здесь и там. Кого-то, с кем она была рада связать свою жизнь.
Второй рукой она похлопала рядом со своим бедром, словно снова разглаживая предмет постельного белья. Хоть и взгляд рассматривал без всякого стеснения Йому — юную и такую полезную протеже. Эйрин незаметно для себя расплылась в улыбке и мысленно, не произнеся не слова, пожелала себе быть прилежной учительницей для прелестной фехтовальщицы. Потом глаза скользнули ниже и... остановились. Нет, нельзя было вот так неприлично смотреть под юбку и выискивать пятно на колене. Лучше будет взвесить бокал и придумать еще один тост, благо вредно будет потягивать столько влаги просто для себя.
Только вот что еще можно такого пожелать было сейчас?
Эйрин слегка напряглась и лицо её приняло многозначительный вид.
— Буду рада узнать, какое дополнение ты решишь сделать. — лицо хранительницы не выражало ничего, кроме доброжелательности. Скрытые за тканью белой блузы плечи, будто накренившиеся чаши весов стали одно выше другого, когда стоявшая прямо девушка чуть приподняв предплечья качнула рюмками, приглашая скорее воспользоваться покачивающимися внутри напитками. Их тёмно красный оттенок из-за недостатка света принял более насыщенный, почти чёрный цвет, вместе с прозрачным стеклом отбрасывая растянутые блики искажённые настолько, что не стоило и пытаться что-либо на них рассмотреть.
Рюмки скользнули из одних рук в другие, подхваченные ухоженные девичьими ладонями и фрейлина воспользовавшись моментом распрямила пальцы, мельком проведя подушечками вдоль кожи возлюбленных. Склонив голову, она приветливо улыбнулась скользя мимолётным взглядам по силуэтам на кровати и неспешно развернувшись направилась к одиноко стоявшей на прикроватной тумбочке рюмке.
— Вот значит как... — левая рука легонько ткнула указательным пальцем стекло рюмки, будто придерживая ту со стороны. Развернувшись к собеседницам, хранительница выдержала паузу во время которой она с пытливым любопытством глядела на целительницу, ожидая того, что может добавить девушка.
Подушечка ткнула сильнее, вызывая небольшую рукотворную волну внутри рюмки, а после сделав полукруг вдоль стеклянной поверхности мягко отстранилась, как раз перед моментом, когда прикрывшая на момент глаза хранительница двинулась к кровати.
— Хорошо, любимая. Это звучит неплохим завершением письма. Немногословного и весьма по существу, верно? — поочерёдно глаза дотронулись белоснежной и розовой макушек и остановившись перед кроватью фрейлина неспешно развернувшись присела рядом с целительницей, оказываясь по левую руку сидевшей глубже в кровати девушки. — И конечно же идея печати.
Хранительница опустила глаза концентрируясь на покачивающемся содержимом рюмки, словно давая той время и возможность успокоиться.
— Тебе ведь наверняка приходилось получать разные письма, которые скрепляют самые необычные печати. — расслабив корпус, Йому развернулась вполоборота к Эйрин. — Некоторые из воска, другие могут носить толику волшебства сохраняя в себе эмоции или цвета, соприкоснувшись с которыми можно безошибочно определить действительно ли они исходили от тех кого ожидалось. Кстати, о цветах...
Хранительница плавно приподняла голову, откидывая часть прядей ближе к спине. Бледное, почти не скрашиваемое красноватым свечением уличного света лицо смотрело на целительницу расслабленным взглядом пары расширившихся зрачков. Левая ладонь медленно накрыла напарницу, сконцентрировавшуюся вокруг ножки рюмки.
— Кажется, я никогда не спрашивала тебя о нём. Какой твой любимый? — губы девушки улыбнулись, а веки неспешно соприкоснулись, будто желая, чтобы ничто не отвлекало от ответа. — Красный и синий? Тот, что ты выбрала для своей униформы или какой-то другой, идущий откуда-то отсюда?
Не меняя позы хранительница изогнула указательный палец указывая кончиком куда-то на левую часть тела.
— Белый? — фрейлина вздохнула так же неспешно приоткрывая глаза. — Хотя это ближе ко мне, наверное. Не знаю.
Покачав головой, Йому медленно поднесла рюмку аккуратно прислоняя её к тонким губам. Через секунду небольшой деликатный глоток смочил язык, позволяя вникнуть в оттенки сладкого вместе с более агрессивным, хотя и гармонично вплетённым привкусом. Интересно, какое влияние он окажет на неё саму?
Оторвав рюмку, хранительница быстрым движением языка дотронулась кромки нижней губы, будто собирая сладковатый оттенок ликёра.
— Даже не думала, что такой простой напиток может обладать столькими полезными свойствами.
Восприняв жест за приглашение, хранительница изменила позу небольшим усилием подсаживаясь ближе в полной досягаемости руки учёной. Левая рука согнув указательный палец коснулась длинной юбки, проводя им вдоль колена и выше к бедру.
— За прекрасный совместный вечер. — улыбнулась она протягивая рюмку навстречу: скромный тост мог вполне продолжиться мелодичным перезвоном.
Ещё один прилив тёмно-красного наполнил мир хранительницы приторной сладость, погружая вкусовые рецепторы в выверенные пропорции напитка. Дыхание сделалось более глубоким и частым, свободная рука потянулась вперёд тщась нащупать руку целительницы.
— Мне кажется, ты устала куда больше нашего, любимая. — донёсся негромкий голос — Моё тело совершенно не подаёт каких-либо признаком беспокойств, но если ты уверена в необходимости осмотра...
Пазл понемногу складывался — каждая из них внесла свою лепту в формировании не очень большого или скупого к вниманию ответа. Теперь его необходимо было осмыслить рассмотрев под разными углами в поисках каких-то незначительных изъянов, что можно было бы улучшить подобрав синонимы. Однако, разгорячённое массажем тело розоволоски не выразило единства с этим намерением, придавая мыслям ускользающую расплывчатость тающего воска.
В груди шевельнулось чувство нетерпения: она должна что-то сделать. Ощущение непоседливости росло и вздёрнув голову, Ююко постаралась отыскать плечо или щёку целительницы, чьи руки мгновение назад лежали на её груди. Теперь их там не было и те вновь обрели свой вес и лёгкую, покачивающуюся при каждом движении подвижность. Сайгёдзи почти вздохнула — по крайней мере сама возлюбленная не спешила от неё отстраняться лишь поменяв позу, чтобы дотянуться к выжидающей её рюмке. Наверное, ей стоит принять свою порцию напитка. Слабо кивнув в знак признательности, Ююко протянула руку подхватывая лёгкую прозрачную ёмкость, чьё сладковатое содержимое она выпьет вместе со всеми и ни секундой ранее.
— Думаю, такое письмо будет достаточно нейтральным, ничего не обещающим наперёд и вместе с тем передаст и узнает всё, что нас может интересовать на данный момент. — подытожила она чувствуя, как ощущение спокойствия от найденного решения потихоньку разливается по телу.
Затем она кивнула прижмурив глаза и повернув корпус, чтобы видеть сразу обеих девушек, мягко улыбнулась.
— И за подаренную вами теплоту. — добавила она, скорее дополняя, чем привнося новый тост.
Слегка качнув рюмкой, Ююко поспешила вслед за остальными аккуратно поднести ту к губам, через миг ощущая, как язык и нёбо окатывает сладковато щиплющий привкус ликёра. По её мнению, напиток скорее расслаблял, чем позволял собраться. Но она не видела в этом чего-то бы ни было предосудительного. Приоткрыв глаза, она расправила плечи опуская руку с рюмкой к коленям.
— Разве что чуть — произнесла Ююко на вдохе. Розовые кудри спружинили, когда она с улыбкой немного вздёрнула склонённую набок голову и выравняв спину посмотрела на целительницу. — Но это от того, что ты немного отстранилась от меня, любимая.
Левая ладонь пробежала вдоль линии предплечья руки с рюмкой, выше и выше доходя до локтевого изгиба. Приостановившись, ударила по коже тонкой ногтевой пластиной и вновь заспешив ввысь подхватила бретельку платья, пытаясь одним движением надеть то обратно на тело. Закончив с этим, Ююко с лёгкой игривостью прикрыла веки чуть удлинённых глаз и вытянув шею немного подалась вперёд понизив голос, будто делясь секретом.
— Но признаюсь, я чувствую себя несколько лучше. Кожа словно после горячей ванны, а вокруг так тепло. — выразительные губы сложились в улыбку, а затем чуть приоткрылись, демонстрируя мелькнувший за ними кончик языка. — И счастлива знать, что ты также талантлива в массаже, любимая. И крайне тебе за него благодарна.
Алые лепестки губ вытянулись в трубочку передавая воздушный поцелуй Эйрин. Затем переведя взгляд на хранительницу негромко обратилась к девушке.
— Ты ведь и сама знаешь, какие у нашей любимой приятные руки, не отказывай себе в удовольствии. Не так ли, Эйри-сем-пай? — с растущей улыбкой Ююко приподняла рюмку, направляя её к прозрачным сёстрам в руках возлюбленных. Плавным движением она придвинулась ближе к целительнице — Поэтому позволь поблагодарить тебя за заботу и пусть мой тост будет за нашу прекрасную Эйри.
— Ой, Ююко... — девушка не ожидала подобного, готовая выпить сразу за всех. Покрывшись цветом помидоры, она все же постаралась сохранить лицо и быстро добавила, — За меня! — Эйрин поднесла свою рюмку, чтобы стекло ударилось о стекло, а предмет обсуждения подскочил небольшой волной вверх и омыл собой бортик бокала, едва не выплеснувшись наружу. Приятный вкус ударил по рецепторам оглушающе и в то же время мягко, словно кулаком под грудь. Мысли немного прояснились, губа продолжала придерживать стакан. Горло продолжать работать, едва дрожа, пока напитка не стало неприлично мало — врачевательница не могла оставить полоску вина на дне. Разум подсказывал ей, что это будет не по этикету — нужно допить все до конца.
— Наша любимая хотела выразить нам свое неравнодушие. И показать, насколько она наблюдательная. Да, обычно перед сеансами массажа нужно взять перерыв — каждый организм уникален по-своему и повторить успех дважды порой очень трудно. Нужно взять паузу, отдохнуть, потом вспомнить отклики тела, прежде чем приступить к работе. Впрочем...
Она несколько замешкалась, не зная, что ей делать с пустым стаканом. Ставить его на перину было неправильно, а на пол — и вовсе глупо. Целительница осторожно зажала его между двумя пальцами и все опустила руку, не давая ножке немного расстояния для того, чтобы встать прямо.
— ...c каждым разом это становится все легче. Потихоньку привыкаешь к отзвукам и движениям. Спасибо, Йому, что не осталась равнодушной. Давай-ка ты сядешь мне на колени, а я проведу поверхностный осмотр?
Членодева с интересом посмотрела на хранительницу. Ладонь мягко коснулась собственного бедра и пару раз легко хлопнула по коже, приглашая мечницу присесть. Готовая убрать конечность в любой момент, когда это понадобится необходимым, Эйрин слегка задумалась и над вопросами, ответами на которые предстояло ей дать.
— Ты знаешь, некоторые письма действительно украшают печати, но иногда достаточно подписи с инициалами. Бывало, что я запоминала адресата по почерку. Каждая рука по-своему выводит буквы, что свидетельствует о собеседнике. Если каллиграфия изучает красивое и четкое письмо, то собеседник скорее всего раскрытый и часто проводит время в компании. А мелкий и трудно разборчивый почерк говорит о скрытности и желании проводить время в одиночестве. Сочетание, когда буквы пишутся и с наклоном влево, и вправо, и вертикально может многое сказать о той, кто по ту сторону пера. Впрочем, я не эксперт в этом деле, но почерк Ююко довольно особенный и вряд ли можно подделать ловкость её пальцев или выбор тех или иных словосочетаний, владением которых присущи лишь той, у кого острый ум.
Эйрин повернула в голову в сторону принцессы и зыркнула глазами, заметив, как та привела себя в порядок. Глаза ненадолго сосредоточились на сладких, но не запретных, плодах, если так можно было назвать гордость розоволоски, и улыбнулась:
— Раз мы уже заговорил о тебе — я рада, что тебе все понравилось. Но я буду тоже признательна, если у тебя есть идеи или сохранились пока свежие мысли, если там или тут я прикладывала слишком много или мало давления.
Эйрин потопталась мягкой плотью ягодиц на месте, словно стараясь выбрать место поудобнее. Плечи ненадолго приподнялись, суставы напряглись. Глаза пару раз быстро моргнули, на лице читалось легкое утомление. Грудь медленно вздымалась и опускалась, каждый выдох отзывался приятной слабостью по всему телу. Лунянка сосредоточилась на этом чувстве, каждом неспешном вдохе и выдохе. Быть может, прикрыть глаза и подремать на мягком плече было отнюдь не худшей идеей...
— Мой любимый цвет — фиолетовый. Смесь красного и синего, постоянный баланс двух полушарий моей личности. Холодный разум и жажду знаний. Открытое выражение чувств и бесстрашие высказать собственное мнение. Часть меня, охотничья, хочет волнений и приключений, в то время как другая, во врачебном халате, — жаждет тишины и стабильности. Впрочем, ты сама можешь видеть, какая из них преобладает сейчас над другой, а какая была доминантной в юности.
Эйрин посмотрела теперь на сосуд со вкусным содержимым и в голове у нее созрело предложение:
— Давайте сейчас обновим наши инструменты для наслаждения напитком и выпьем уже за красивых, милых, привлекательных, умных, добрых девиц. За нас, мои любимые. И, если опустить обычные приметы, мы можем попробовать протянуть друг другу полные бокалы, чтобы напоить друг друга. Например, я бы могла напоить тебя, Йому, а ты, как верная хранительница, нашу Ююко, а приняла бы угощение от неё. Или, наоборот. Как вам такая идея?
Одна из бровей немного приподнялась, а беловолоска постаралась посмотреть так, чтобы внимание равномерно распределялось на обоих девушек — как и цвета в её стандартной униформе.
— За прекрасную Эйрин... — беззаботно произнесла фрейлина присоединяясь к тосту хозяйки. Взгляд медленно перетёк к девушке о которой шла речь и приподняв бокал Йому улыбнулась. — И твои великолепные умения.
На короткий миг перезвон трёх рюмок заглушил остальные звуки комнаты, становясь выражением их общего согласия — торжественный и в то же время уютный момент, отпечатывающийся теплом в груди фрейлины.
Отняв руку, Йому неспешно поднесла рюмку ко рту, прикрывая рассматривающие тёмное содержимое рюмки глаза. Тонкие губы ощутив прохладную твёрдость инстинктивно вздрогнули быстро расслабляясь — хотелось чувствовать совсем не эту тактильность.
Внезапная реакция тела показалась забавной и беззвучно хмыкнув она решила компенсировать прохладу рюмки всем её содержимым. Сейчас можно было не стеснять себя в количестве и сделав глубокий глоток, девушка ощутила, как рот наполняет немного щиплющая язык сладость. Ровно такое же слабо кусающее ощущение наполнило непривычное к алкоголю горло, переходя в грудь: для опьянения выпитого будет явно недостаточно, зато вполне хватит, чтобы разнообразить вкусовую гамму.
— И за вкусную паузу. — пробормотала хранительница глядя на неприкрытое дно ёмкости. Ровно такое же, она подозревала, видят сейчас её возлюбленные. Нужно было оторваться от кровати, наполнить опустевшие сосуды, но приятная сладость едва не горчившая в горле, заманчиво приглашала провести больше времени в расслабляющей мягкости постели.
— Вот как. — хранительница ухватилась взглядом за узор на полу, повторяя глазами завитки, после чего ненадолго прыгнула глазами вверх почти закатив. — Ты даже сумела расставить их по почерку, сопоставляя с личными качествами адресатов, выработав собственную систему оценки. Наверное, знание характера позволяет найти лучший подход к лечению?
Качнувшись вперёд, Йому перенесла вес на ступни пружинисто поднявшись на ноги и держа опустевшую рюмку под грудью. Не меняя позы, она вполоборота развернула голову красуясь слабой улыбкой на видимой части.
— Разве я откажусь от такого? — девушка крутанула плечом. — Вот только давайте я для начала обновлю содержимое рюмок. А затем уже воспользуюсь приглашением занять место на коленях. Идёт?
Прикроватная тумбочка ответила тихим звуком, когда на её поверхность легла рюмка взамен которой в ладонях хранительницы теперь красовалась бутылка с напитком. Сами собою шаги сделались более осторожными и аккуратно протянутое горлышко коснулось кромки рюмки целительницы.
— Смотрится куда лучше — кивнула Йому багровому содержимому. Воспользовавшись близостью, она вытянула шею, быстро дотрагиваясь щеки лунарианки, после чего повторила процедуру над стаканом розоволоски.
— Фиолетовый. Парящий вперемешку с темнотой пурпур. Или серебром. — едва различимо пробормотала она хлопоча над заждавшейся пополнения последней рюмкой. Когда же её собственная ёмкость была наполнена, хранительница улыбнулась кидая через плечо быстрый взгляд. — Хороший цвет, любимая. Я думаю...
Приподнявшись на правом носке, хранительница прокрутилась делая лёгкий пируэт в направлении кровати.
— Он никогда не будет окончательно спокойным. Наверное, это хорошо. Не наверное. Точно. — поправила она себя уверенно кивнув.
Подплыв к Эйрин, хранительница неспешно развернулась и вместо ответа на предложение плавно опустилась на колени девушки.
Пробежав вдоль контура лица лунарианки, Ююко опустила взгляд плавно наклонив спину назад, опирая корпус на выставленную позади себя руку, что легла раскрытой ладонью на шелк простыни. В ожидании продолжения тоста, она немного вздёрнув голову смотрела из под полуприкрытых глаз на окружающую её комнату центральными фигурами которой продолжали оставаться обе девушки.
Плечо руки, что обеспечивала упор ушло назад, позволив Сайгёдзи перенести на руку больше веса, развернув корпус и мерно вздымающуюся обтянутую платьем грудь к собеседницам.
Факт, что хранительница, а также скромная к своим заслугам Эйрин поддержали идею тоста безусловно радовал, как может радовать неожиданно удавшееся блюдо и розоволоска лелеяла это чувство играясь с ним, прежде чем все они смогут подкрепить его более материальным свидетельством общего согласия — глотком.
Будто сами собою прикрывшиеся глаза погрузили её в знакомый чёрный бархат, фон которого прочерчивали линии быстро гаснущих изумрудных с лиловыми вкраплениями мазков оставшихся от попавшей в видимость свечи. Тонкое горло дёрнулось, когда Ююко приняла первый из нескольких глотков. Яркий привкус сладости и фруктов, окаймлённый слабым оттенком алкоголя растёкся по рту принося ассоциации с прогулками в цветущем летнем саду, встречающим яркими красками и шелестом зеленой ограды. Немного детский, но не оставляющий тяжёлого осадка вкус.
— Приятно это слышать. — расслабленно вздохнув ответила Ююко. Опустевший бокал лежал на коленях, глаза расфокусировано блуждали вдоль длинных прядей травницы изредка, будто сорвавшись с границы, касаясь предметов интерьера. — Наша переписка сама собою представлялась интригующим событием, любимая. Но теперь я получила куда больше, нежели письмо доктора странной пациентке.
Сайгёдзи улыбнулась, издав губами едва слышный звук, будто поцеловав воздух.
— Мне бы следовало подняться и заняться письмом, но знаете — пускай это подождёт. Сейчас совершенно не хочется срываться с постели, пускай это даже относительно важное дело. — в подтверждение слов, Сайгёдзи прогнула спину, натягивая верхнюю часть платья. — Буду благодарна.
Неглубоко кивнув, она коснулась глазами хранительницы, внесшей следующее за словами Эйрин предложение. Ощутить обновлённую тяжесть бокала? Почему бы и нет. Пальцы в ответ мыслям качнули пока ещё пустую рюмку играя с тонкой ножкой.
Вытянув предплечье, Ююко выждала пока хранительница заново наполнит её порцию напитка, после чего приосанившись плавно провела рукой вдоль простыни усаживаясь прямо.
— Меня полностью устраивает, любимая. Идея...— розоволоска мягко коснулась предплечья Эйрин полусогнутым указательным пальцем выводя короткую линию — И её очередность.
— Давайте тогда выпьем. — Эйрин передвинулась поближе, слегка поднырнув головой. Она была готова угостить хранительницу, пока шея слегка вытянулась навстречу бокалу принцессы. Приятный запах ударил в ноздри, сладкий ликер щекотал язык и кружил голову, оставляя за пеленой легкого опьянения все заботы дня. Хотелось продолжать говорить ни о чем, смеяться, поднять бокал за новый тост. Привкус удовольствия смешался с легкой усталостью, но лунянка позаботилась обо всем, чтобы и с её сосуда можно было утолить жажду. За удовольствие нужно было платить удовольствием.
Как только сосуд перед ней был пуст, она схватилась за рюмку указательным и средним пальцами, чтобы без всяких рисков дать любимой место сесть на собственных коленях. Бокал оказался подвешен в левой руке, пока правая прогулялась змейкой по спине хранительницы, словно приглашая ту держать ту прямо. Однако целительница вовсе и не думала про подобное — наоборот, сидела смирно, прижавшись рукой к спине садовницы. Хотелось обнять её и заставить забыть и про массаж, и про больную коленку. Заговорила она только через минуту:
— Да, это так. Добросовестные пациенты меньше подвержены влиянию стресса. Секрет в том, что именно эти люди в своей физиологической оболочке менее чувствительны к нему, а это может способствовать их долголетию и более крепкому здоровью, чем у других. Пример номер два: низкий пульс способствует хорошему здоровью и высокому значению психо-патии. Те, к которым можно применить эту характеристику, отличаются поверхностным обаянием, импульсивностью и храбростью. Быть может, нам стоит померять твой пульс? Ну ладно, есть еще одна особенность. Одна из черт личности, тесно связанная со здоровьем — это невротизм. Пациенты, набравшие больше баллов по этой характеристике, склонны к гневу, злости, плохому настроению и тревожности. Также они могут отличаться слабым здоровьем. Как свидетельствуют исследования, это может быть связано с внутренним состоянием организма - микрофлорой кишечника. Она чудесным образом гармонирует с характером человека.
Сделав небольшую паузу, Эйрин облизала свои губы кончиком языка. Лицо ненадолго нахмурилось, словно последний трактат не с самым приятным диагнозом так или иначе цеплял её саму. Но, какие бы чудеса там не происходили, врачевательница не ударилась в подробности.
— Возможно, в недалеком будущем, чтобы определить характер человека, мы будем делать анализ крови и измерять пульс?
Подитожив свои мысли вопросом, ответ на который никто знать не могла, она прижала хранительницу к своей груди. Совсем не сильно — чтобы та могла, как и прилечь на ткань, скрывающую полусферу, так и показать свое сопротивление. В случае последнего доктор была готова расслабить конечность.
— Если хочешь, можешь немного прилечь. Мне это совсем не помешает заняться моим делом.
Занятая бокалом рука потянулась в сторону розоволоски, взгляд, полный мольбы, коснулся её лица.
— Кажется, я попала в ловушку. Никуда этот бокал не деть. — Она пожала плечами и белоснежные брови ненадолго изогнулись, — Любимая, можешь подержать пока мой бокал?
Как только пустой бокал покинул её пальцы, травница немедленно приступила к работе. Подушечки пальцев легко коснулись области недавнего падения и, не касаясь кромки повреждённых тканей, стали творить свою работу, разминая соседние мышцы небольшим давлением.
— Я бы, может, приоделась в свой любимый цвет, но, боюсь, я уже буду не я. Не готова я, чтобы охотница подмяла доктора, как и оставить лук и повесить его на стену. С другой стороны и объединится тоже не получается — в разных вопросах та или иная точка зрения бывает более полезной. Иногда нужна твердая рука, а иногда — холодный ум. Быстрая стрела поражает точно цель, а легкая рука пишет письма, которые запоминаются, как... как ты сказала, Ююко... интригующие события?
Эйрин ненадолго стрельнула глазками в сторону принцессы. Полноценно встретиться взглядом ей не удалось — поворот головы не позволял. В качестве знака внимания и благодарности ей захотелось прислониться, почувствовать рядом с собой опору и девушку, на которую она могла положиться не меньше, чем на свои два цвета.
— Мне тоже это приятно слышать. И ты не странная, неправда. Ты — чудесная. Не знаю, слышала ты обо мне или судьба нас сама свела, но манера твоего письма меня зацепила, как и почерк. Я бы с радостью написала бы ответное письмо за тебя, если бы умела так же выводить буквы. Увы, мои завитушки обычно смотрят влево и не всем понятны, поэтому, если это не первое письмо, отправленное твоей госпоже, она поймет, что что-то не так. Но да ладно, что-то я ушла мыслями от вещей приятных. Я имела представление о принцессе, кто владеет таким большим поместьем, поэтому просьбу встретиться сочла вполне резонной, особенно для того, чтобы Йому познакомила нас. А теперь... я чувствую себя здесь как дома. Здесь тепло, мягко, не пахнет травами или зельями. Что-то тут есть такое особенное, что...
Эйрин опять замолчала, задумавшись о своем доме. Что там происходит, ждут ли её письма в почтовом ящике? Не хватилась ли та или иная больная, нуждающаяся в её помощи, пока она проводит время тут? Быть может, стоило как-то обозначить свое новое место пребывания или где ее искать?
— ...делает этот дом отличным от моего. И мне это нравится! — громко заявила она, оставив рабочую руку отдыхать прямо над коленом.
Показавшийся немного приторным своей необычной сладостью ликёр оставил фруктовое послевкусие до сих пор преследовавшее органы восприятия фрейлины. Хотя с момента обмена напитками прошло некоторое время, в груди всё ещё можно было уловить отголоски тепла, будто чья-то ладонь коснулась её минуя одежду.
«Несколько небольших рюмок наверняка будет недостаточно, чтобы оказать серьёзное влияние. Или нет?» — спросила она себя.
И хотя алебастровая кожа лица ничуть не изменила своей бледности, проявив даже лёгкий румянец, хранительница чувствовала, что некоторое время будет лучше провести без лишней активности. Отдавшись чему-то свободному. Свободному?
Сморгнув оцепенение, она неторопливо огляделась приходя в себя. Выбранное слово было совсем не тем, что подходило ситуации. Скорее мягкому и такому же тёплому.
Следующим до расслабившейся фрейлины дошло, что ошибочно принятое воздействие напитка тепло исходило на самом деле от целительницы, чьи колени она заняла минутами ранее. Свойство её личной физиологии, причудами которой хрупкое тело обладало несколько меньшей за общепринятую в книгах целительницы температуру, было одной из причин по которой чувство приятной неги так быстро и легко заполонило сознание.
А ещё широкие уютные бёдра девушки, сев на которые она старалась причинить минимум дискомфорта свои весом. Сведённые вместе, они представляли удобное и весьма уютное ложе, чьё покачивание могло послужить оправданием слишком близкому и тесному контакту с грудью травницы.
— Лечь? — переспросила девушка.
В её сознании возникла идея быстро повернуться на коленях возлюбленной, после чего беззаботным рывком откинуться назад к перине, давая возможность блузке резко задраться. Поразмыслив, Йому всё же избавилась от неё, скомкав и отбросив подальше — это было бы слишком неуместно в своём риске нагрузки на ногу Эйри. Послушная рукам целительницы садовница наклонилась немного назад, ощущая лёгкое сопротивление упругостей возлюбленной.
Дополнительным хорошим знаком можно было посчитать, что во время массажа она не испытывала какого-либо дискомфорта, получая удовольствие от работы длинных изящных пальцев учёной. Вкладывая точно рассчитанное усилие, они порхали вокруг места ушиба пока не замерли, повинуясь паузе взятой хозяйкой.
Воспользовавшись ею, хранительница вытянула свою руку переплетая пальцы с пальцами Эйрин.
— Кажется, всё неплохо, любимая. — мягко улыбнулась она.
— Как интересно! Это всё ты узнала из опыта своей практики? Наверное, теперь тебе достаточно просто взглянуть на пациента, чтобы в общем узнать каким именно путём следует идти.
Ухватившись за послевкусие, розоволоска прикрыла глаза задержавшись чуть дольше в моменте, когда стекло бокала аккуратно прижалось к губам, давало распробовать будто тайну своё сладкое содержимое.
— И наверное, из этих записей можно было построить целый научный труд или путеводитель. — сложив руки у живота Ююко чуть склонила голову, осматривая комнату расфокусированным взглядом.— Что-то вроде путеводителя, да. Это стало бы хорошей помощью для всех: как начинающих, так и более опытных. С другой стороны, у нас ты одна такая и никто к твоему уровню знаний ещё не приблизился и подавно.
— Измерить пульс, чтобы раскрыть тайны характера? Нууу... Давайте-ка я действительно соберу бокалы — нараспев произнесла Ююко, поднимаясь с облегающей тело мягкости в которую то погрузила кровать.
Прижав левую руку под грудь, она воспользовалась ею, чтобы уложить поверх неё предплечье с опустевшей ёмкостью и легонько привстав на носочки потянулась, пользуясь движением разворачиваясь к беловласой целительнице.
— Йому, тебе ведь он тоже будет мешать? Зачем тебе пустая рюмка? Эх.. — легонько вздохнув, Ююко протянула ладонь принимая рюмки.
После жеста она улыбнулась шире и не спеша отходить быстро дотронулась лба целительницы, а после хранительницы — одинаково белых, и бархатно мягких в фактуре кожи, отличавшихся только более прохладной температурой у мечницы.
— Вы чудесно смотритесь, любимые. — произнесла она неспешно разворачиваясь к прикроватной тумбочке. — И кажется, никакой ловушки из пустых рюмочек больше нет.
Подытожила она выкладывая треугольником рюмки. Небольшое сомнение отразилось на лице Сайгедзи и потратив несколько мгновений, она решила...
1d3: (3) = 3
1 — аккуратным движением восстановить содержимое всех рюмок
2 — только одной
3 — оставить их как есть, пустыми
— И если уж мы пришли после прогулки принеся с собой всё необходимое... — не оборачиваясь добавила она — Как насчёт небольшого обновления в нашем альбоме?
Мягко улыбнувшись, Ююко сложив ладони друг на друге и подошла к столу на котором лежал оставленный при входе в комнату фотоаппарат. Увы, не то, чтобы её практику обращения с ним можно было назвать большой, но некоторые вещи она уж знала, среди них — на какие рычажки следовало нажимать. И после какой кнопки произойдёт щелчок.
— Я поставила его на...ну...без вот этой яркой вспышки. — кивнула она выставляя перед собой шкатулку с линзой.
Ставший знакомым и узнаваемым щелчок вплёлся в звуки комнаты секундой позже. Решив ограничиться одним снимком, Ююко опустив руки в пару шажков достигла кровати, усаживаясь справа от целительницы и откладывая фотоаппарат на столик к рюмкам. Плавно взмахнувшие руки медленно дотронулись надплечий Эйрин подушечками, водя вдоль них к основанию шеи и обратно, не вкладывая вес и силы.
— Любимая, как ты смотришь на возможность немного отдохнуть? Йому, ты ведь тоже будешь не против такого или Эйри измерит твой пульс! — Ююко хихикнула и подавшись чуть вперед дотронулась подбородком плеча возлюбленной. — Эйри се-м-пай.
— Ты проницательная, Ююко-семпай — удивляясь, ответила целительница, — После долгих лет обучения и еще работы в качестве врача вырабатывается что-то вроде... врачебной практики, которая помогает установить подобные вещи. Да, именно так. Не могу назвать это предчувствием или как-то иначе — это не совсем подходит по термину. Впрочем...
Эйрин провела кончиком языка по собственному нёбу. Ладонь погладила хранительницу, нашла себя на её правом бедре. Девушка надеялась, что теперь её "подстраховка" могла быть воспринята, как ласка. А чтобы укрепить это предположение, она приласкала прикосновением любимую через одежду и ответила:
— Я боюсь, мои ноги оставляют тебе немного места, чтобы комфортно уместиться, любимая. Впрочем, я могу предложить тебе другое предложение — ты можешь прилечь на кровать, а свою головку положить мне на ноги. Или, если хочешь, можешь развернуться в пол-оборота и, — она слегка покраснела, не скрывая факта, что каждое движение, совершенное в возможном будущем, она рисовала красками в собственном воображении. И что-то смутило её, заставив замолчать на пару секунд — достаточное время, чтобы пауза была заметной, — положить мне голову на грудь, а я приобниму тебя, если ты захочешь... ну... дать глазам отдохнуть.
Кисть руки расслабилась. Девушка была готова к любому возможному перемещению любимой и была приятно удивлена, когда упругости действительно встретили сопротивление. Но длинные снежного оттенка пальцы было не остановить — и они почти вернулись на свое место, слегка задев ткань одеяния.
— Путеводитель? Хорошая идея, мне бы такой пригодился, пока я не запомнила сад Хакугёкуро вдоль и поперек. А то снова потеряюсь, когда пойду в сторону груш или яблок, — она отпустила левую бровь и улыбнулась. Иногда она приподнимала ту или иную, когда что-то интересовало её или она переспрашивала собеседницу. Задумавшись, она наклонила слегка голову в сторону, а потом выпрямила — словно подавила скрытое желание размять шею, — Я бы, наверное, написала книгу об этом, если бы была первопроходцем в таком искусном деле. Но некоторые тропинки протоптали уже до меня или вместо меня, поэтому я могу попробовать записать свои наблюдения или опыт в том или другом научном труде и поделиться ими с читателем. Возможно, поворот в ту или иную сторону не повредит, а та или иная статься не пострадают от дополнительных комментариев вот.
Палец руки девушки, тем временем, рисовал на поверхности кровати разные завитушки, ленивым движением выводя то ли буквы то ли что-то несуразное, почти не отрываясь от кровати.
— Это отличная идея, — призналась она, слегка кивнув головой, — Почему бы не воспользоваться фо-то-прибором, — каждый слог она выговорила с небольшим усилием, — и не сделать побольше фото, пока мы можем это сделать? Так мы минимизируем количество походов и у нас будет больше возможностей выбрать самые красивые из них.
Эйрин посмотрела на Ююко, словно нашла на её лице что-то интересное. Что-то вроде мазка сметаны, оставленного случайно на губах. Мир вокруг качнулся маятником, но не настолько, чтобы она придала этому значение — теперь нужно было снова войти в небольшой образ, который и останется запечатлен. Врачевательница, решив, что отсчет идет на считанные секунды, приняла соответствующий вид:
1d10: (9) = 9
1 — прикрыв оба глаза, Эйрин мягко улыбнулась
2 — заставив себя не моргать несколько секунд, доктор расслабилась и посмотрела в сторону фотоаппарата.
3 — подмигнув, словно напротив был не объектив, а не собеседник, Эйрин широко улыбнулась
4 — смотря в фотокамеру смело, целительница постаралась посильнее обнять Ююко и Йому
5 — не зная, как лучше отреагировать, Эйрин сохранила почти нейтральное выражение лица
6 — взглянув быстро на Йому, девушка решила подыграть и сделать похожее, вписывающее в общую композицию, лицо
7 — что-то зачесалось в глазу, и Эйрин пару раз моргнула. Для неё осталось все же неясным - получилось ли удачным фото или нет?
8 — прижав Йому к себе поближе, травница потянулась губами к белоснежным волосам
9 — Эйрин немного опустила голову, чтобы наклониться и постараться, невзирая на свой рост, оставаться на одном "уровне" с Йому
10 — членодева выпрямила спину, чтобы подчеркнуть свой рост, пока обе её руки обняли садовницу
— Спасибо за фотографию, — добавила она и сделала глубокий выдох. Она посмотрела на Ююко и готова была прикрыть глаза, как только та подойдет чуть-чуть ближе, на дистанцию касания губ и позволит одарить себя поцелуем, как...
— О, ты говоришь, будто это что-то плохое! — с наигранной обидой сказала она и сделала легкое движение тазом, усаживаясь поудобнее. Кончик носа, улучив момент, попробовал ткнуть собой основание игривых пальцев. Не зная, какой именно отдых был в голове у принцессы, она сделала свое предположение:
— Как именно ты хочешь отдохнуть? Вот так?
И, расслабив мышцы спины, Эйрин вознамерилась просто упасть той вперед на кровать — если внешние силы не прервут её на полпути или раньше.
— Мгм. — легонько тряхнув головой согласилась фрейлина.
Тонкие фарфоровые пальцы увились сильнее вокруг более длинных пальцев травницы и девушка поспешила добавить несколько слов, пытаясь скрыть радостный кувырок, что сделало её сердце. — Сад, он выглядит очень большим, как и особняк. Признаюсь, я была очень непоседливой и мне нравилось просто исследовать его, забредая в самые далёкие уголки.
Мягкая улыбка выгнула уголки губ Йому, меняя контуры тонких, не тронутых косметикой линий.
— Как мне тогда казалось. На самом же деле, я уходила не так далеко... Если подумать, немногим дальше теплиц. Зато тогда всё выглядело самым настоящим приключением. Наверное, это могло развеселить любую, увидь мой вид со стороны.
Найдя себя на кисти Эйрин, подушечки слегка надавили, отмечая своё присутствие лёгкими поглаживаниями кожи, а покрытая снежными нитями волос голова вновь приблизилась к груди целительницы, ощущая исходящее от тела тепло. Волнующий отклик не заставил себя долго ждать и десятки приятных покалываний скользнули вдоль кожи, концентрируясь у затылка, чтобы проявиться более глубоким чем обычно вдохом.
— От тебя пахнет лавандой. — сказала внезапно Йому меняя русло беседы. — Мне нравится этот аромат, думаю он тебе очень подходит. Я рада, что мы остановились на нём. Сочетание цвета и запаха, а ещё действия. Будет хорошо, если лаванда снова расцветёт в тех местах, где растут плоды. Или даже глубже. А мы будем путеводителем.
Обнимающие своих сестёр пальцы напряглись сильнее, отрывая кисть Эйрин от коленей, поднося ближе к груди.
— Пойдем в сад и будем танцевать, пока падающие звёзды освещают нам путь? — выдохнула хранительница в шею девушки. Чуть откинув голову, она вытянула губы готовая поцеловать её в трепещущее пульсом место, дразня себя несколько долгих моментов, будто сдерживая первое прикосновение к блюду.
— Ох, я шучу, любимая. — улыбка вновь красовалась на бледном, мазнувшем о грудную клетку щекой лице. — Ююко сочтёт это опрометчивым, я сама понимаю что это не своевременно. Но если ты захочешь прогуляться под звёздами, садовница всегда будет рада составить тебе компанию.
Фрейлина тихо вздохнула, поворачивая одну лишь голову, чтобы уловить оттенок движения наполнивший комнату. В глазах мелькнули искорки одобрения и выпрямившись она приняла более открытую позу, давая возможность глазу объектива запечатлеть их вид своей искусственной сетчаткой.
— А ещё ты говорила, что это я имею тягу к внезапным снимкам, Ююко. — шутливо покачав головой напомнила она.
Намерение дополнительно приосаниться пошло прахом, когда мягкая щека Эйрин коснулась её собственной, вздымая вихрь пряных эмоций, кружа ними налетевшим на опавшую листву ветром. Хранительница была рада этим чувствам, как и факту их силы. Это было рекой с течением которой можно было не бороться, целиком отдавшись потоку тёплых вод. Счастье достижимое в один момент, близкое и осязаемое. А ещё незамутненное временем.
Тихий звук, отдалённо напоминавший треск щепки и тихий стук, стал сигналом рождения очередной фотографии где-то в глубине фото-прибора, как назвала его любимая. Её же слова стали тем, что мягким прикосновением вывело фрейлину из концентрации, в которую та нырнула перед фотоснимком.
— Да, большое спасибо, Ююко. — как на словах, так и в душе она была благодарна розоволосой хозяйке за такую подходящую идею. Ненавязчивый в своем уюте момент стоил того, чтобы его запечатлели, превратив в дверцу воспоминаний.
— Я вижу, ты совершенно не против таких снимков. Может быть тебе даже нравится? — мягко обратилась она к учёной. Немного отстранившись от девушки для снимка, Йому могла сейчас видеть контуры её красивого лица и длинную, украшенную декоративной цепочкой косу, ниспадающую на правое плечо.
«Вашу красоту действительно стоит снимать.» — мысленно согласилась она, аккуратно разворачиваясь немного сильнее.
Охватив расслабленным взглядом часть комнаты, фрейлина поняла, что выложив опустевшие рюмки, Ююко собирается вновь присесть рядом. Встретившись взглядом с глазами хозяйки, она улыбнулась.
— Вот как. — оторвавшись от розововласки, глаза по низкой дуге посмотрели перед собой. Туда, где были видны небольшие тумбочки и розы. А ещё шкаф с напитками. — Ты предлагаешь Эйрин исследовать пульс, чтобы определить зоны моего характера. Но тогда я стану совершенно открытой книгой, читать которую не будет какого-либо интереса! — сымитировав жест хозяйки, она поднесла ладонь ко рту. — Но если вы считаете это необходимым... Вот только не исследуют ли это, когда пациентка совершенно спокойна?
Фрейлина тряхнула головой, заставив пряди волос подпрыгнуть вместе с ней.
— Немного ликёра и ваша компания могут взволновать кого угодно! — Йому хихикнула, но её глаза остались спокойными. — К тому же, на пульс, температуру, может влиять и дыхание.
Чуть отведя голову назад, фрейлина приоткрыла губы, взамен оставляя глаза почти полностью закрытыми. Несколько коротких мгновений её грудь вздымалась, а лицо было обращено к целительнице.
— Вот, немного успокоилась. — произнесла она в сторону между девушками. — А ещё наша любимая поделилась секретом таких проверок. Теперь мы знаем чуть больше. Ююко...
Лицо фрейлины обратилось к розоволоске и подмигнув она вновь посмотрела на Эйрин: сделав предположение, любимая выпрямилась, а после расслабилась, отдавшись на милость свободному падению.
Однако, учитывая Ююко за спиной, оно вряд ли станет таким уж свободным. Фрейлина знала это, как знала розоволоска и сама учёная. А потому, позволив себе полюбоваться небольшой сценой, Йому медленно скользнула с ног возлюбленной, упираясь коленями в кровать: левое дальше, правое ближе к устланному простынёй краю. Эйрин отводилось место между ними.
Чуть выгнув спину, она подняла согнутую в локте руку разворачивая её расслабленными пальцами к девушке. Вторая помогала удержать равновесие вмявшись опорой разведенных пальцев в постель.
— Итак, кто-то хотела измерить пульс хранительницы Хакугёкуро? — поддев носком край второй туфельки, Йому позволила с едва слышимым звуком упасть вначале одной, затем другой обуви, оставляя небольшие стопы совершенно нагими, не считая колготок. — Вот только вопрос: пульс может прощупываться в совершенно разных участках, с тем, как кровоток разносит свои нити ближе-дальше, ближе -дальше к коже. — указательный палец фрейлины покачивался язычком метронома. — Какая же из точек может лучше всего описать характер? Узнаем?
— Говорила. — лицо розоволоски было скрыто спиной Эйрин, но интонации намекали на тронувшую лицо лёгкую улыбку. — Мы перенимаем привычки тех, с кем находимся близко и тех, кого ценим. Не все, но хотя бы некоторые. Думаю...мы выбираем подсознательно то, что как-то перекликается с нашими собственными склонностями о которых можно и не догадываться.
Хотя ответ и несколько запоздал, Сайгёдзи сочла разумным не оставлять реплику о внезапных вспышках любви к фотосъемке без внимания. В момент речи её пальцы сбились с ритма, перейдя с серии мягких, но весьма чётких поглаживаний и надавливаний на кожу к рисование завитков кончиками пальцев чуть ниже шеи.
— И если отбросить всё то, о чём я так долго говорила, разве это не весело? — хихикнув движению целительницы, игриво ткнувшейся её пальцев кончиком носа, она подалась рукой чуть ближе лица девушки поглаживая участок щеки под глазом немного согнутым указательным пальцем — Прелесть.
Наклонившись ближе, Сайгедзи прикоснулась головы девушки губами, прийдясь поцелуем чуть правее затылочной ямки. Контакт задержался, превращаясь из едва ощутимого точечного давления выразительных губ в расплывшееся улыбкой касание. Не объяснив причину, Ююко немного отстранилась, ровно настолько, чтобы покоящиеся по бокам от плеч кончики пальцев легли между ними, заимев доступ к лопаткам.
— Просто чудо. — без особого нажима пальцы сдвинулись, рисуя контуры подвижных бугорков, чтобы сдвинуться к центру спины. — Мне интересна твоя идея путеводителя, что суммирует все знания полученные в этой области. Она многим сможет помочь, если они сумеют не просто заполучить экземпляр труда, но и вникнуть, пройти. Да. — пальцы на миг замерли, давая паузу в лёгком подобии массажа — Ведь просто прочесть не вняв будет явно недостаточно! Но к счастью путеводитель по саду нам не понадобится — мы можем гулять по нему все вместе, куда и когда захочется.
Прибежавшие вдоль спины пальцы вновь легли по краям плеч, касаясь девушки одними кончиками. Взгляд Ююко продолжал быть доброжелательно спокойным. Такая же улыбка подчёркивала это состояние.
— Ну-ну. — легонько покачав головой, ответила Сайгёдзи реплике садовницы. Розовые пряди всколыхнуло движение наклонившейся чуть в сторону головы, позволяющее мягкому взгляду обдать Йому своим вниманием. — Звучит и впрямь будто я сказала что-то не то!
Шутливо закатив глаза, она крутанула плечом подчёркивая отрицание подобным обвинениям.
— К тому же, разве это не приятно, дать себя читать?
Отстранившись, чтобы не стеснять девушку, Ююко села чуть глубже, позволяя бёдрам и ногам чувствовать больше постельной мягкости. Здешний баланс упругости и податливости нравился ей, позволяя не чувствовать исходящую агрессивную жесткость либо наоборот пассивную мягкость в которой казалось тонешь. Первое заставляло хмуриться, второе будило желание размахивать руками, проявляя хотя бы какую-то инициативу.
« Подходящая под разное аналогия.» — отметила розоволоска про себя, возвращаясь в реальность, где её ждал вопрос Эйри.
На который она не успела дать ответ, учитывая сколь малое окно для этого отвели!
Не желая прерывать милую забавность так быстро, Сайгёдзи выждала. Выждала момент, когда тело поверит в реальность свободного падения, заставив сердце и грудь подпрыгнуть, мышцы напрячься, а уровню возбуждения подпрыгнуть. Почти в последний момент обе ладони мягко прошли вперёд, принимая падающую Эйрин за пару дюймов от кровати.
— Какой счастливый вечер! — глаза Ююко блеснули раскрывшись чуть шире, уголки губ поползли вверх — Мне удалось поймать падающую звёздочку! Хороший знак!
Легко оттолкнувшись от пола, розоволоска развернулась. Теперь лишь одна из ладоней поддерживала спину целительницы, вторая подушкой лежала под головой.
Не откладывая действия, Ююко плавно сместилась ближе, укладывая её и плечи девушки на бёдра.
— Именно о таком отдыхе я и думала. — наконец ответила она на вопрос.
Накренившись вбок, она выбросила опорой левую руку, разрешив себе полулежать. Мягко проведя вдоль щеки вторая кисть опустилась к низу лица, поглаживая кожу подбородка и шеи.
Глубоко вдохнув, отчего грудь в натянувшейся ткани платья отчётливо колыхнулась, Ююко подалась чуть вперёд, наклоняя лицо над Эйрин.
— Надеюсь, тебе достаточно мягко, любимая? — спросила она переводя взгляд на Йому. Садовница находилась довольно близко, явно имея какие-то свои планы. — Могу предложить, что да. Измерение такого плана требуют спокойствия и удобства. А ещё, хоть я и не специалистка, предположу, что надо точно знать где мерить... Иначе придется делать это несколько раз в разных местах!
Хотя ответ и несколько запоздал, Сайгёдзи сочла разумным не оставлять реплику о внезапных вспышках любви к фотосъемке без внимания. В момент речи её пальцы сбились с ритма, перейдя с серии мягких, но весьма чётких поглаживаний и надавливаний на кожу к рисование завитков кончиками пальцев чуть ниже шеи.
— И если отбросить всё то, о чём я так долго говорила, разве это не весело? — хихикнув движению целительницы, игриво ткнувшейся её пальцев кончиком носа, она подалась рукой чуть ближе лица девушки поглаживая участок щеки под глазом немного согнутым указательным пальцем — Прелесть.
Наклонившись ближе, Сайгедзи прикоснулась головы девушки губами, прийдясь поцелуем чуть правее затылочной ямки. Контакт задержался, превращаясь из едва ощутимого точечного давления выразительных губ в расплывшееся улыбкой касание. Не объяснив причину, Ююко немного отстранилась, ровно настолько, чтобы покоящиеся по бокам от плеч кончики пальцев легли между ними, заимев доступ к лопаткам.
— Просто чудо. — без особого нажима пальцы сдвинулись, рисуя контуры подвижных бугорков, чтобы сдвинуться к центру спины. — Мне интересна твоя идея путеводителя, что суммирует все знания полученные в этой области. Она многим сможет помочь, если они сумеют не просто заполучить экземпляр труда, но и вникнуть, пройти. Да. — пальцы на миг замерли, давая паузу в лёгком подобии массажа — Ведь просто прочесть не вняв будет явно недостаточно! Но к счастью путеводитель по саду нам не понадобится — мы можем гулять по нему все вместе, куда и когда захочется.
Прибежавшие вдоль спины пальцы вновь легли по краям плеч, касаясь девушки одними кончиками. Взгляд Ююко продолжал быть доброжелательно спокойным. Такая же улыбка подчёркивала это состояние.
— Ну-ну. — легонько покачав головой, ответила Сайгёдзи реплике садовницы. Розовые пряди всколыхнуло движение наклонившейся чуть в сторону головы, позволяющее мягкому взгляду обдать Йому своим вниманием. — Звучит и впрямь будто я сказала что-то не то!
Шутливо закатив глаза, она крутанула плечом подчёркивая отрицание подобным обвинениям.
— К тому же, разве это не приятно, дать себя читать?
Отстранившись, чтобы не стеснять девушку, Ююко села чуть глубже, позволяя бёдрам и ногам чувствовать больше постельной мягкости. Здешний баланс упругости и податливости нравился ей, позволяя не чувствовать исходящую агрессивную жесткость либо наоборот пассивную мягкость в которой казалось тонешь. Первое заставляло хмуриться, второе будило желание размахивать руками, проявляя хотя бы какую-то инициативу.
« Подходящая под разное аналогия.» — отметила розоволоска про себя, возвращаясь в реальность, где её ждал вопрос Эйри.
На который она не успела дать ответ, учитывая сколь малое окно для этого отвели!
Не желая прерывать милую забавность так быстро, Сайгёдзи выждала. Выждала момент, когда тело поверит в реальность свободного падения, заставив сердце и грудь подпрыгнуть, мышцы напрячься, а уровню возбуждения подпрыгнуть. Почти в последний момент обе ладони мягко прошли вперёд, принимая падающую Эйрин за пару дюймов от кровати.
— Какой счастливый вечер! — глаза Ююко блеснули раскрывшись чуть шире, уголки губ поползли вверх — Мне удалось поймать падающую звёздочку! Хороший знак!
Легко оттолкнувшись от пола, розоволоска развернулась. Теперь лишь одна из ладоней поддерживала спину целительницы, вторая подушкой лежала под головой.
Не откладывая действия, Ююко плавно сместилась ближе, укладывая её и плечи девушки на бёдра.
— Именно о таком отдыхе я и думала. — наконец ответила она на вопрос.
Накренившись вбок, она выбросила опорой левую руку, разрешив себе полулежать. Мягко проведя вдоль щеки вторая кисть опустилась к низу лица, поглаживая кожу подбородка и шеи.
Глубоко вдохнув, отчего грудь в натянувшейся ткани платья отчётливо колыхнулась, Ююко подалась чуть вперёд, наклоняя лицо над Эйрин.
— Надеюсь, тебе достаточно мягко, любимая? — спросила она переводя взгляд на Йому. Садовница находилась довольно близко, явно имея какие-то свои планы. — Могу предложить, что да. Измерение такого плана требуют спокойствия и удобства. А ещё, хоть я и не специалистка, предположу, что надо точно знать где мерить... Иначе придется делать это несколько раз в разных местах!
— А она быстрая... — мелькнула мысль в голове Эйрин. Ничего ей делать не оставалось, как удивиться скорости и реакции настолько проворной Ююко, что все ожидания девушки были превзойдены. Тихо охнув, она пару секунд лежала почти неподвижно, словно смиряясь с её новым положением. Только грудь слегка вздымалась — словно рывок был сделан совсем не розоволосой принцессой.
— Этот вечер не перестает удивлять меня. Из тебя получится хорошая охотница! Поздравляю тебя с богатым уловом!
Целительница расслабилась, сделав едва заметное движением лопатками, чтобы улечься поудобнее. Конечно, такие манипуляции телом совсем не будут сюрпризом для той, кто может тактильно чувствовать каждое колебания маятника её тела.
Взглядом она проводила лицо победительницы. Мысли слегка путались, сердце учащенно билось — беловолоска почти не испугалась, но возросший в своем танце пульс и порция адреналина, выпущенного в кровь, говорили совсем иначе. Лицо зефирки приблизилось ближе.
Слишком близко.
Выждав удобный момент — как только прозвучал вопрос, то травница, невидимая для розовых ярких рубинов зрачков, приподняла голову, чтобы...
1d3: (1) = 1
1 — оставить след губ на шее.
2 — заставить себя подняться выше и чмокнуть Ююко в щеку.
3 — попытаться перехватить инициативу и стать не такой уж простой добычей. Если целовать, то прямо в губы!
— Давай же это проверим, — предложила она Йому, вернувшись в расслабленное положение. Одна из рук, длинная и бледноватая, вытянулась навстречу, большой палец выгнулся в сторону, словно для рукопожатия. Членодева следующими словами подкрепила свои намерения словом, пока рука-близнец вытянулась с запозданием навстречу:
— Дай мне, пожалуйста, свою руку. Я попробую прощупать твои сильные руки. Узнаем, смогу ли я узнать чуть больше о тебе таким способом. Смогу ли приоткрыть завесу тайн, пролистать книгу до самого интересного места...
Пальцы левой руки слегка сжали кисть, пока правая танцевала подушечками пальцев по коже руки. Эйрин широко улыбнулась, но, не горя желанием покидать мягкое место, постаралась максимально осторожно приблизить садовницу поближе к себе. Не имея обзора на свою рабочую область, она постаралась нащупать то самое место, под которым проходит вена на ощупь, где-то между лучевой и локтевой костью. Ведь прямо посередине предплечья должна тянуться синяя полоска сосудов. Или чувствоваться.
— Спасибо за комплимент, любимая. Если тебе нравится запах, я предпочту привычной ромашке эту лаванду. А еще не забывай, что это совсем не моя заслуга — идея попрыскаться им была... Чья же она была? Моя, твоя? Нет? Может, Ююко? Наша идея! — гордо выпалила она ответ после секундной паузы. Рот был украшен нескромной улыбкой, — Впрочем, если он тебе нравится, я буду совсем не против, чтобы ты им наслаждалась и далее, вот...
Тут она замолчала. Подушечки пальцев Эйрин принялись мять область особенно учащенно. Пока один большой палец поглаживал кисть, второй слегка впился в кожу."
— ...нашла. Теперь я попробую посмотреть из какого теста ты сделана, моя любимая. Ещё немножко и я смогу назвать...
И врачевательница замолчала, вслушиваясь в пульс девушки. Или во что-то, что могло казаться ей пульсом. Она уловила нить, но совсем ненадолго — и два-три толчка сердечной мышцы были максимумом, которым она добилась. Всего страницей или две большого романа, главный твист и смысл которого только приоткрывались для читателя. Для Эйрин нужна была зацепка побольше — общая медицинская практика предполагала делать несколько измерений для минимизации разного рода погрешностей. Этим она и занялась, отпустив кисть и поползла дальше наверх, пересекая на своем пути одежду и кожу. Пока длинные пальцы не нашли себя на шее, а вторая рука — на вершине белой, как снег, макушки девушки. Утешить, отвлечь Йому от происходящего — врачевательница сделала это машинально, пока другая рука слегка сжала мышцы шеи, чтобы найти сокровенную дрожь, сокращение мышц, язык общения тела с ней.
— Вот оно что, — она задержалась на несколько секунд, почувствовать не одно и не два биения. Слишком быстро для доктора, но это быстро могло показаться минутами для той, на кого оказывалось давление, — Итак, наша хорошая Йому. Я исследовала тебя тут и там и могу с уверенностью сказать, что...
1d4: (3) = 3
1 — ...ты — девушка амбициозная, стремишься добиваться своих целей и лучших результатов. Хочешь быть признанной за то, что ты делаешь, чувствуешь потребность в победе. Что подчеркивают как порядок в саду, так и урожай в теплое время года.
2 — ...ты — высоконравственная леди, отличающая редкой красотой и грацией. Предпочитаешь здоровое питание вкусному и держишь себя в форме, полезные витамины находишь в овощах и фруктах, нежели в добавках.
3 — ...ты — прекрасная, как ночной цветок, обласкиваемый лунный цветом. Имеешь высокие моральные принципы, как и здоровое, сильное сердце. Очень послушная и очень милая девочка, которую мы с Ююко очень сильно любим!
4 — Слова так и остались на кончике языка, не позволив Эйрин закончить мысль. Вместо ответа, она положила руки на плечи Йому и напрягла собственные бедра — готовая встать, сократить небольшое расстояние и померять пульс уже при помощи губ. Если только не взять прицел выше и сообщить анализ через поцелуй — если Йому это позволит.*
Тонкое бледное предплечье доверительно легло в ладонь целительницы, разворачиваясь внутренней, обычно скрытой, стороной наружу.
— Выходит, тело расскажет обо мне все тайны о которых я могу даже не подозревать? — нежно улыбнувшись, Йому отвела взгляд .
Ладонь раскрылась, опуская кисть чуть ниже: чуть более прохладная, чем у обычного человека фарфоровая кожа ощутила тепло касаний подушечек пальцев целительницы. Спокойный пульс размеренно отбивал слабые, едва ощутимые удары ожидая заключения учёной. Вместе с ним ждала и фрейлина.
— Прикосновение к руке, в этом месте, мне всегда казалось очень интимным. она неспешно покачала головой на миг переводя взгляд к Эйрин. — Прости, хорошие пациенты не должны отвлекать своего врача.
— Уже? — с той же мягкой улыбкой спросила хранительница немного склонив голову — Ах, нет. Вижу, что нет. Могу ли я как-то помочь?
Спросила она переведя взгляд на руку. Прежде лежащая в ладони Эйрин, сейчас она была до ненужности свободна.
Вот как... — отреагировала хранительница видя обе ладони врачевательницы приподнятыми.
Выпрямив спину, садовница подалась немного вперёд. Легкое движение всколыхнуло пряди заставив их прикрыть щёки и часть рта, скрыв приветливо поднятые уголки губ.
Следуя наставлениям переданным тактильно, Йому приподняла подбородок открывая лучший доступ к тонкой шее.
Как и ранее, прикосновение отдавало теплом к которому на этот раз присоединилось чувство падающей на плечи шали и лёгких покалываний где-то в области живота.
Как и ранее, эта точка также являлась довольно интимной и чувствительной — садовница вряд ли могла решить какое из прикосновений ей нравилось больше, но знала, что второе делало её беспомощнее.
Непроизвольно закрывшиеся глаза вспыхнули вниманием, когда голос Эйрин стал делиться выводом.
— Я бы восприняла это комплиментом, прекрасным сочетанием трав и цветков дарящих щемящий аромат. Я ждала более сухого языка, сообщающего гербарием контуров факты. Но... — раскрытая ладонь прикоснулась к груди хранительницы — я благодарю тебя за эти слова... И также очень признательна вам обеим за отношение.
Поспешно добавив это, она сменила положение, оказываясь сидящей на коленях в кровати перед Эйрин и Ююко.
— Как жаль, я не обладаю такими навыками... — оставив грудь, полураскрытая ладонь зависла над коленями, словно раздумывая как быть дальше. — Но знаю, как много могут сказать прикосновения. Надеюсь, ты не будешь против?
Уперев ладонь в постель, девушка вытянулась перенося на неё вес. Придя в движение, она подползла ближе, оказавшись перед целительницей прикрыла глаза.
Тонкие губы будто робко коснулись правого уголка рта Эйрин, замерев на нём задержав дыхание. Не вкладывая в контакт силу, хранительница провела неотрывно несколько мгновений, после чего плавно качнулась назад, усаживаясь на согнутые ноги.
— Этот участок мне кажется таким же волнительным, как и те к которым ты прикасалась. — произнесла она более оживленно — Теперь мне бы хотелось узнать не стоит ли проверить твою повязку?
Весело улыбнувшись шутке, Ююко прикрыла глаза чуть сильнее наклонив голову. Такой жест привёл к неожиданной развязке и пара мягких губ ненадолго коснулась шеи, принеся собой воздушный трепет окутавший её тело. Ююко могла бы сравнить это с внезапным для десертом — радующими своим вкусом сюрпризом.
Подобный жест требовал ответа и остававшаяся свободной правая рука ласково накрыла плечо возлюбленной.
— Если это обещает такой богатый улов, я готова стараться. — не переставая улыбаться тихо произнесла Сайгёдзи поглаживая плечо целительницы ладонью.
Внимание высокой девушки было сосредоточено на хранительнице и желая не мешать Ююко просто выжидала стараясь не мешать позу.
— Кажется, так. — уткнувшись взглядом в белую блузку садовницы произнесла она. — Только представь какая бы могла получиться статья в местной газете! «Узнайте сами себя!»
Процитировав возможный заголовок первой колонки, розоволоска замолкла представляя каким могло быть её наполнение, будет ли украшать статью небольшой фотоснимок и какой почерк лучше всего соответствовал духу статьи. За этими размышлениями она старалась не упускать нить происходящего, которое казалось весьма понятным. Секрет состоял в трактовке, не в самом измерении пульса.
— Вот так. — Ююко слабо кивнула выслушав заключение Эйрин. — И это только быстрый осмотр. Что бы мог сказать нам полный?
Погладив плечо, ладонь приподнялась и касаясь ткани платья лишь кончиками пальцев двинулась вдоль его контура ближе к ключице.
— Но и без осмотра я могу сказать то же и тебе, Эйрин. Мы любим тебя также сильно и я очень счастлива быть с тобою рядом, наша лавандочка!
Отведя левую руку глубже в кровать, розоволоска медленно согнула спину прикасаясь пепельных волос любимой губами. Знакомый цветочный аромат и радостная реакция собственного тела не замедлили проявить себя продлив момент поцелуя.
— Да, Йому и я можем помочь тебе с этим. Или, если ты считаешь это не уместным, мы могли бы поработать в твоей комнате над зельями. Или...можно просто отдохнуть. Хотя тогда мы проснёмся к ночи! Но даже так мы могли бы куда-то сходить.
Эйрин почувствовала, как горло Йому напряглось, чтобы поделиться с нею собственными мыслями, но проигнорировала это, сосредоточившись на том, чтобы услышать её. Ладонь погладила мечницу по коже и слегка отпрянула, зависнув где-то посередине между своей обладательницей и хранительницей. Благодарность в виде поцелуя Эйрин приняла охотно, слегка вытянувшись чуть-чуть навстречу любимой. Что-то было в этом приятное — двинуться вперед и получить свое вознаграждение чуть раньше, чем ожидалось.
— Не все, но многие из них, — улыбнулась девушка и прислонилась поближе. Вторая рука уперлась в постель, словно верная трость старушки, которая ударилась в пол. Где-то рядом парила Ююко — прикосновения второй половинки отзывались иллюзией бабочек где-то внутри живота. Девушка забыла, что хотела вытянуться прямой струной и держать осанку — сейчас она слегка согнула спину и закусила губу, думая над тем, что сказать дальше.
— Ююко-сама все правильно заметила — осмотр был быстрым. Осталось немало разных дорог, по которым можно отправиться блуждать вслепую в поисках истины. Тем не менее, — Эйрин прочистила горло, и, тряхнув тяжелой косой, добавила — я хотела изъясниться простыми, понятными всем словами. А сухие слова они... ну, — она замялась, — порой вызывают круглые от удивления слова и заставляют повторять сказанное еще раз. Если даже не засыпать.
Врачевательница попыталась найти место поудобнее и углубилась подальше на кровать, услышав просьбу хранительницы. Меньше всего на свете ей хотелось сейчас свесить ноги вниз и видеть одну из своих половинок на холодном полу, осматривающей её бинт.
— Конечно, можно. Оставайся тут, а я расположусь поудобнее. Можешь не стесняться в своих... движениях — я не думаю, что бинт прилипнет к ране. Заодно... — она коснулась пальцами волос Йому и слегка поправила их в сторону, которую нашла наиболее правильной — слева для мечницы, — ...можешь сделать небольшой прогноз и считать это небольшой тренировкой в знании человеческого тела, Йому-семпай.
Окончания. Их выговаривать было непривычно, но это было полезно — особенно в преддверии будущей встречи с Эйки, начать которую следовало бы уважительно. Даже потенциальные будущие союзы могли сулить много чего хорошего и полезного. Союзников много не бывало, особенно у неё.
— Спасибо, Ююко, — тут она суффикс проглотила, поджав ноги ближе к собственному животу. Два полушария скрылись за коленями, качнувшись слегка от движения. Эйрин чувствовала себя немного не в своей тарелке, ограниченная в возможности как привести нарядную одежду в порядок, так и шанса избавить ту от большей мятости, обнажив больше своего тела.
— Будем надеяться, что улов окажется очень вкусным.
Она подмигнула, оставив ненадолго любимую в тишине. Возможно, обдумать и эти слова. Возможно, собраться самой с мыслями, потому что она потом прервала тишину следующими словами:
— Сейчас мы займемся немного медициной, а потом... Хороший вопрос. Зелья — это хорошо, но надо подумать над тем, что можно нам такого сварить и не надышаться в процессе ничем вредным. Спать — согласна, пока что не время. Нужно ко сну приготовиться и немного устать — чтобы было что восполнять. Прогулка? Звучит здорово, но наша нарядная одежда оставляет желать лучшего. Она требует ухода, бережного, а вот альтернатива. Ммм, я бы помогла вам со стиркой, наверное. В общем, я предлагаю или проголосовать или давайте посмотрим на ногу, а потом придем к общему знаме... решению.
Длинные пальцы коснулись кромки бинта, но ненадолго — чтобы уступить место для Йому.
— Ты помнишь, как развязать бинт? Или мне помочь тебе? — спросила она напоследок.
— Тебя стесняет это платье? Амм...я пойму, если это так. — неглубокий кивок хранительница украсила нежной улыбкой — Недостаточно просторное и эластичное, в нём сложно проводить практику, при этом достаточно обтягивающее, чтобы подчеркнуть красивости изгибов. Оно идёт тебе и мне было приятно любоваться этим нарядом так же, как и тобой. И тобой, Ююко.
Держа обе ладони на уровне поджатых коленей целительницы, мечница перевела взгляд за спину лунарианки. Её глаза сузились пытаясь установить зрительный контакт с сидевшей невдалеке хозяйкой.
— Здесь не очень много света. — приподняв левый указательный палец, она нарисовала полукруг обводя условное пространство. — Свечи создают его слишком слабым, рассеянным, а мне нужно видеть, а не чувствовать, как и Эйрин. Уверена, ты захочешь сама во всём убедиться.
Мягким заключительным штрихом, палец опустился по вертикали указывая белоснежной подушечкой в область подбородка целительницы. Йому вновь кивнула.
— Поэтому мне нужно подготовиться. Не переживайте это не займёт много времени. В отличие от моего синяка, осмотр Эйри требует большей прилежности. А я не хочу показать себя нерадивой ученицей. И ещё худшей хранительницей.
Зашуршав кроватью, мечница развернулась спиной к возлюбленным. Упёршиеся в пол ступни попробовали ворс покрытия на мягкость перебирая пальцами носков небольших ног, словно неосознанно реагируя на размышления своей хозяйки.
— Я вернусь быстрее, чем упадёт лепесток сакуры. — полуоборот выхватил часть щеки и губ вознамерившейся встать хранительницы.
Вслед за фразой мягко качнувшаяся вперёд девушка поднялась, вырываясь вверх на весь свой небольшой рост. Казалось ещё до того как оборки платья окончательно распрямились, она стояла уже вновь облачившись в туфельки, шаги которых стали слышны вновь только после того, как устланный ковром пол сменила древесина.
Небольшое "расставание" было не самым приятным, но необходимым, как уверила себя набирающая скорость Йому. Всё, что нуждалось в объяснении было объяснено, а Эйрин и Ююко поймут её мотивы. Или вошедшей в небольшое подсобное помещение девушке хотелось в это верить.
Стоя перед небольшой полкой хранительница довольно мурлыкнула, собирая небольшой поднос из бамбуковой коробочки, обитой изнутри тканью и пары деревянных флаконов, каждый из которых был украшен этикеткой с иероглифом. Настоящим вопросом оставалось освещение способное не оставить вопросов после того, как глаза коснутся аккуратного стежка скрепляющего половинки кожи. Не найдя ничего лучшего, она выбрала маленький бумажный фонарик, чьего маленького бежевого света должно хватить пусть не на всю комнату, но на кожу перед ней уж точно.
«Этого должно хватить. » — подумала осматривающая поднос хранительница. — «Но не буду же я зажигать светильник прямо на месте? »
Она вышагивала, но выбранное направление оказалось противоположным тому, где расположились девушки. Ускоренный шаг не сумел сбить дыхания и вскоре мечница под шум воды тщательно вымывала руки завершая последнюю из тех процедур, которые назначила себе минимально необходимыми.
— Я возвратилась. Извините, если пришлось ждать дольше нужного, но так я могу быть чуть более спокойна.
Вместе с тем, как расстояние между ней и кроватью сокращалось, нежная улыбка вновь загорелась на губах приближающейся садовницы. Выбрав свободное место, она уложила сперва поднос, а после, подтянув пальцами бока юбки, мягко опустилась на кровать вслед за ней.
— Я знаю, вам бы хотелось побыстрее начать, но я помыла руки, а ещё принесла некоторые вещи. — указав взглядом на фонарик, в присутствии которого в комнате стало чуть светлее, садовница потянулась к деревянному флакону, открыв который она смочила содержимым одну из ладоней. Накрыв влажную конечность второй, она растёрла руку о руку, несколько раз помахав кистями.— Теперь я готова проверить действительно ли не забыла как работать с бинтом.
Потянувшись, хранительница накрыла подушечками пальцев колено Эйрин и наклонив голову к плечу улыбнулась заглянув в глаза лунянки.
— Мои пальцы не очень холодные? Правда? Мне бы хотелось свести количество неприятных ощущений к минимуму. А теперь разогни ногу чуть сильнее, пожалуйста.
Скользнув вниз, пальцы нащупали край бинта — плотной и надёжной ткани, которую можно было как подоткнуть под другие слои, так и изловчиться завязать аккуратным узелком.
Зная, что этот участок никак не контактировал с раной, а значит не мог пристать, мечница аккуратно потянула, принявшись медленно разматывать слой за слоем.
Первый слой бинта обнажил под собой следующий моток ткани подобно тому, как неглубокая царапина срывает верхний слой кожи. Совсем скоро покажется бледная мягкая плоть, уязвимая и требующая определенного рода заботы.
Чувство ответственности словно электризовало кисти заставляя хранительницу сполна прочувствовать коктейль противоречивых ощущений. Красного любопытства заставляющего идти вперёд. Беспокойство цвета тягучей тины из-за понимания того, над кем она работает. И наконец понимание, более чистое цвета синей стали оно направляло малоопытные движения, делая те точными и экономными.
— Со мной настойка ромашки. — мягко отметила Йому — Можно недооценивать этот цветок, но он хорошо справляется с воспалением или болью, а ещё ним можно очистить поверхность кожи. Или снять прикрепившийся к коже бинт.
Она замолкла пока деловито порхающие пальцы продолжали работать над бинтом. Медленно, безопасно. Останавливаясь в тех участках, где было подозрение, что материал пристал к коже.
Кожа обнажалась нехотя раскрывая себя взгляду. Ожидаемо нежная, цвета молока её монотонность прерывала тонкая чёрная полоса аккуратного тонкого шва, будто спираль появляющаяся и исчезавшая внутри тела. По краям виднелись можно было заметить маленькие точки, утолщения узлов сдерживающие швы.
Хранительница замерла, позволив ослабленному бинту повиснуть на её тонком запястье. Подчеркнутое тенью от лампы лицо поднялось встречаясь глазами с Эйрин.
— Мы избавились от бинта. Теперь, как ты и предложила, я постараюсь сделать прогноз. Хоть есть и много путей того, как можно видеть пациентку. Не все из них неприятные. Сейчас. — повторив фразу целительницы, Йому подалась вперёд, ближе к ране. Настолько близко, что её губы мягко накрыли колено девушки, а пальцы, раскрывшись полукругом, бережно накрыли голень Эйрин укладывая большие подушечки на некотором расстоянии от шва.
— Пожалуйста, скажи если будешь чувствовать неприятные ощущения там, где их быть не должно. А я осмотрю стежок.
С величайшей осторожностью расположившиеся на ноге пальцы передавали телу Эйрин небольшие нажатия отличающиеся местом и силой: кто-то совсем близко, иные напротив почти с обратной стороны ноги.
— Я вижу ровный и аккуратный шов. Покраснение особенно хорошо видны на коже вроде нашей, но вздутий характерных при нагноении я не обнаружила. Кожа вокруг нити тоже выглядит здоровой, что говорит о отсутствии чего-то болезнетво...приносящего.
За вылетевшее из головы слово хранительница прикусила внутреннюю часть губы — вспышка боли позволила сориентироваться, как помогает прийти в себя ледяной душ по утру. Небольшая рассеянность, ощущаемая потерей баланса, прошла.
— Я бы сказала, что в ближайшее время можно будет обдумать снятие шва. Завтра-послезавтра. Как ты и говорила, организм справляется с подобным быстрее, чем обычно. И это прекрасно.
Левая ладонь съехала на бок голени Эйрин чуть прижимая и поглаживая полусогнутую ногу девушки.
— Вот что говорит мой взгляд, любимая. Теперь же я со всем вниманием выслушаю, что скажешь ты. Ох и да. она указала взглядом на чёрную коробочку из бамбука. Здесь ножницы, новый бинт и спирт, если ты посчитаешь нужным обезопасить рану. А ещё ромашка. Я буду рада помочь со всем. Или может быть ты захочешь дать ноге отдохнуть?
— Ай-ай — приятно улыбнувшись, Ююко накрыла свободной рукой щёку — Какое обращение ты выбрала. Такое же вкусное, как поцелуй в щёчку. Или нет? Так-так...
Хихикнув, она дотронулась выразительных губ указательным пальцем, скосив глаза к белой макушке целительницы.
— И ты тоже хочешь смутить меня, Йому? — убрав пальцы от щеки, она вновь дотронулась ними плеча Эйрин. — Наши платья всего лишь отражение нашего теперешнего настроения и если они смотрятся чудесно, значит всё просто отлично.
Договорив это, Ююко сохраняла неподвижность пока хранительница готовилась осмотреть подогнутую ногу Эйри. Небольшое напряжение в области лежащей на её груди спины подсказало, что девушка могла чувствовать некоторую неловкость или переживание. Это не могло устроить розоволоску, но едва она приподняла голову, чтобы что-то сказать, её опередили слова мечницы.
— Уйти за некоторыми вещами? — Ююко отвела взгляд раздумывая над предложением. — Нет, пожалуй мне ничего не нужно, ответное письмо я могу написать в любое время. Поэтому, пожалуйста, позаботься о том, что поможет нашей любимой.
— Вот так, она постоянно куда-то исчезает, на минуту-две. Хотя за этим всем стоят хорошие намерения. — произнесла она, когда торопливые шаги хранительница стихли в глубине проёма. — Она волнуется, как и я. Любимая, тебе не очень удобно сидеть? Сейчас Ююко попробует всё исправить.
Носок туфельки одной ноги упёрся в подошву, помогая ноге избавиться от обуви с тем, чтобы уже напарница точно так же позаботилась о оставшейся помехе. Вместе с тем розоволоска качнулась на широких округлых бёдрах ближе к Эйрин, прижимаясь поцелуем к мочке аккуратного уха.
— Теперь чуть лучше. — мурлыкнула она, плавным движением поднимая обе ноги на кровать с тем, чтобы согнув их в коленях присесть за спиной учёной.
— Теперь я могу обнять тебя обеими руками, а ты сможешь прилечь чуть глубже, расслабившись и наблюдая за тем, что делает Йому.
Объяснив это, Ююко мягко накрыла подушечками пальцев ключицы Эйрин, водя вдоль хрупких бугорков к плечам и шее.
— Я буду рада, если ты скажешь удобно ли тебе, любимая.
Подавшись вперёд, розоволоска плотнее прижалась к спине целительницы. Приплюснувшаяся под усилием грудь растеклась упругой подушкой за спиной учёной.
— Как и буду счастлива знать, о всех твоих идеях. Может быть нам даже не стоит выбирать между стиркой и созданием зелий, одно может перейти в другое. А если вызывает беспокойство то, что может произойти что-то вредное, мы можем воспользоваться хмм... Ююко сделала паузу размышляя скажем пристройкой у теплицы.
Нужно же использовать это здание для чего-то помимо цветов! Хотя о этом лучше расскажет Йому. А вот и она!
Приветливо кивнув, Ююко мягко уложила голову на плечо Эйрин, готовая в любой момент убрать её, если понадобится.
— Немного. Совсем немного стесняет, — ответила честно Эйрин, без тени сомнения и добавила, — А еще я не хотела бы как-то нарушить его красоту и целостность, ведь некоторые виды щелочи порой трудно отстирываются, если попадут на такую ткань. А что-то и не отстирывается. Я думаю, — она посмотрела ненадолго вверх, словно в поиске ответа на потолке, — что вы понимаете, как это порой сложно. Вернуть первостепенный вид, его изящное качество.
Слегка колыхнув плечами, она слегка двинулась бедрами. Со стороны могло показаться, что у неё затекли ягодицы. И это было частично так — Эйрин просто хотела переместить свой центр тяжести. Проглотив немного слюны, она ответила Йому негромким голосом:
— Хорошо, — ответила доктор, стараясь сохранить лицо и спокойный голос. Йому выскользнула из её досягаемости и в комнате сделалось чуть-чуть холоднее. Или, по крайней мере, сделалось рядом с врачевательницей — к чужому теплу она привыкла быстро, — Тогда мы будем тебя ждать. Если что, то зови нас!
Глаза проводили Йому до того момента, когда та скрылась за дверным проемом. Подождав несколько секунд, девушка сделала полуоборот головы, чтобы её слова были услышаны лучше. Менять свое положение очень не хотелось, поэтому доктор развернулась в пол-оборота в сторону, противоположной больной ноге — та осталась расслабленно касаться стопой пола.
— Неужели пристройка нуждается в чем-то... таком, чтобы уничтожить сорняки или расширить помещение? Потому что достаточно часто вредные отходы как раз обладают свойствами изменяющими структуру того, с чем они неосторожно соприкасаются, если не разрушают. Конечно, я бы могла попробовать сделать синтез и постараться сделать из побочных эффектов что-то вроде красителей или источников света, которые, — она улыбнулась, ведь это коснулась теперешней миссии Йому, — лишними в комнате не бывают.
Сделав паузу, она медленно опустилась вниз.
— Ты знаешь, что общественное мнение напрямую связано с физическим выживанием, Ююко-семпай? — ответила Эйрин, приняв предложение расслабиться. Словно мягкий кусок сыра, опущенный на хлеб, она растеклась в объятиях принцессы. Слова, подбадривающие и греющие души не могли вытеснить небольшой холод в груди и девушка не могла не поделиться своим мнением, — И с точки зрения эволюции самооценка является плохим мерилом, потому что мы стараемся оценивать себя от кажущегося нам идеала, принимая чужие мерки, качества, теряя то, что нас делает уникальными. Встроенный инстинкт самозащиты заложен в нас изначально. Мы падаем — руки вытягиваются вперед. Мы боимся — адреналин впрыскивается в кровь. Мы видим опасность — мышцы напрягаются, чтобы убежать. Ну или чтобы дать отпор недругу. Ох, что-то меня унесло. В общем, я хочу поиграть в доктора. И буду рада, если ты проследишь, чтобы я не ляпнула лишнего, поправить меня, добавить что-то от себя. Если все пройдет хорошо, то я буду вам должна.
Вытянув вверх руку, членодева дружелюбно помахала садовнице, успешно вернувшейся обратно. Зная просто правила врачебного этикета, она снова вытянула ногу, готовую для осмотра. Мягкая подушка сзади приятно упиралась в спину — доктор отнюдь не сопротивлялась любым танцам челнов розоволоски, что бы ей не хотелось сделать.
— Молодец, — похвалила целительница свою ученицу, внимательно выслушав свой осмотр. Трудно было подобрать слова, перемешивающиеся с желанием выпалить что-то умное, но не каждому понятное — переизбыток медицинских терминов давал иногда о себе знать, — Давай дадим ноге отдохнуть — кожа мне кажется помятой не меньше, чем мои манжеты и хотелось бы возобновить кровоток в этой зоне. Шов мы снимем завтра — если будем к этому готовы. А сейчас — давай мы самооценку твою немного повысим. Ты — моя хорошая, старательная ученица и мы тебя любим. Такой, какая ты есть сейчас. Нужно знать себе цену, верно? Помнишь про тренировку в саду — без твоей помощи я бы никак не остановила тот холодный ураган. Брр, до сих пор мурашки по коже бегают, когда я о нем вспоминаю! — целительница наигранно задрожала, словно где-то рядом открылась форточка, впуская в комнату холодный воздух, — А теперь повтори, пожалуйста: я — чудесная хранительница. Это правда — я на теле Ююко не нашла не единого повода думать как-то иначе. А времени изучить её у меня было, — она слегка покраснела, — достаточно.
Сделав паузу, она быстрым движением облизнула кончики сухих губ и добавила:
— Обними меня, — она расставила руки в стороны, подчеркивая свои намерения, — и повтори за мной. Я — чудесная хранительница.
Выпрямив спину, хранительница вздернула кверху аккуратный подбородок, открывая вид на окаймленное белыми прядями лицо с приподнятыми уголками тонких, едва выделявшихся на бледном лице губ.
Вытянутые руки продолжали обнимать голень Эйрин одна выше другой и лёгкая асимметрия передалась плечам, правое из которых будто прикрывало щёку.
— Кажется, ничего из того, что я принесла не понадобилось. — Йому медленно отвела взгляд прикрывая глаза длинными ресницами.
Руки, словно делая акцент на том, что было действительно важным, прошлись не касаясь шва по коже нажатиями подушечек впитывая исходящее от раненных тканей тепло.
— Это замечательно! — неглубокий кивок и обе ладони оставляют голень подбираясь ближе к коленному суставу. — Предосторожность оказалась пустой, но я помню чему ты меня учила. Лучше подготовиться и иметь всё что нужно в пределах досягаемости. Да?
Кончики прядей коснулись левого плеча отвечая движению головы. Йому вновь прикрыла один глаз, на этот раз за уголками губ образовались озорные ямочки.
— И я согласна, давай позволим ножке отдохнуть, любимая.
Отняв руки от колена, хранительница освободила конечность опиравшейся на розоволоску ученой от своего касания. Не тратя время, они мягко легли на бедра Йому накрыв друг друга ладонями. Повернув голову так, чтобы взгляд касался лица и шеи Эйрин, садовница слушала журчащую речь. Между словами и предложением объятий не было достаточной для ответа паузы и потому взглянув на вытянутые к ней изящные руки, сидевшая рядом Йому подалась в наклоне вперёд.
Ладони аккуратно коснулись тела учёной чуть выше талии, когда развернутое щекой лицо легло на грудь.
— То, как нам хорошо удалось справиться с практикой говорит о нашем совместном старании и — хранительница прикрыла глаза, таким образом куда лучше ощущая исходящее от тела Эйрин тепло: приятные ощущения ради которых стоило стараться — капельке везения. Поэтому мне хочется сказать, что мы все чудесные. И наша слаженная работа принесла свои плоды.
Потянувшись от удовольствия, садовница коснулась губами подбородка Эйрин на миг замирая, словно пытаясь передать что-то слабым робким касанием. Когда же его мягкость растаяла, голова Йому вновь легла на грудь учёной.
— Не любишь носить платья или они тебе непривычны? А может всё вместе? Хм...Мы уже сделали фотографию и если ты хочешь, почему бы нам не сменить одежду на более удобную и привычную? Наверняка ты видишь себя в каком-нибудь другом образе, да? А может быть ты хочешь провести ещё немного в этом красивом, оттеняющем твоё образ платье?
Пользуясь лёгкостью небольшого тела, садовница аккуратно развернула корпус становясь ближе к Эйрин. Из положения сидя приподнять, а затем перекинуть ногу не составило никакого труда и через минуту усевшаяся на край кровати коленями Йому чуть выгнула спину оказавшись напротив травницы.
- К тому же, вы с Ююко наверняка уже обсудили что-то интересное в моё отсутствие! Дааа? — протянула она потянувшись вперёд.
Одарив розоволоску лёгкой улыбкой, мечница подалась чуть дальше накрывая губами кончик носа Эйри.
— Снова ты серьёзничаешь, Йому... — Ююко подалась вперёд, сильнее прижимаясь к спине целительницы.
Приятное давление, что обеспечивал небольшой вес тела Эйрин, равномерно распределялось, прижимая сплюснутые полусферы к грудной клетке.
Чувствую наплыв приятных ощущений, розоволоска полуприкрыла глаза выдыхая чуть выше уха целительницы.
В следующий момент она осторожно выпрямила правую руку, касаясь указательным пальцем щеки хранительницы. Сделать это было несложно — усевшаяся на колени Йому была как раз на расстоянии вытянутой руки. Погладив мягкую щёчку подушечкой пальца, розоволоска подтянула руку обратно, осторожно уложив её на бок плеча целительницы. Сама же она чуть вытянула шею прикладывая подбородок к надплечью ученой.
Приятное чувство близости отразилось улыбкой и Сайгедзи наклонила голову дотрагиваясь щекой лица Эйрин.
— Ах планы... — прежде чем ответить, Ююко отвела взгляд в сторону, скрывая его за опустившимися ресницами. — Эйри-семпай рассказала мне удивительные вещи. О всяком таком. И само собой мы говорили о планах.
Сайгедзи мягко качнулась назад, ощущая привычную тяжесть спереди и то, как вновь растягиваясь платье принимает свою обычную форму. Упёршись ладонью в постель, она переместила подогнутые под себя ноги рисуя дугу, чтобы опустив их опереть в пол.
Усевшись по правую руку Эйри, розоволоска наклонилась чуть ближе к целительнице. Так, чтобы левая рука заходила за украшенную платьем спину и при желании учёная могла бы опереться о неё достаточно расслабившись, но не будучи при этом стеснённой в движениях, как если бы Ююко находилась позади.
— Одна из тем о которых мы говорили являлась пристройка. Я мало о чём могла рассказать любимой, ведь этим местом занимаешься ты. — будто рискуя столкнуть драгоценную вазу, Ююко медленно склонила голову, пока розовые кудри, а затем и сама она не легли на плечо Эйрин.
— Но мне показалось, что можно было бы отправиться туда, в то просторное помещение, если мы переживаем о чем-то вредном. Перед этим мы могли бы выбрать себе новую одежду и пойти туда со всем необходимым в корзиночке! Любимая Эйри говорила, что она даже сможет помочь тебе с вредными сорняками!
Ююко блеснула глазами, словно в голову пришла неожиданная мысль. Она даже вскинула руку, выставляя кисть, чтобы остановить себя.
— Ох вот ведь...я не подумала, что так просто нужные для создания снадобий зелий составляющие и не перенести. Наверняка ведь! Поэтому я...
Подняв голову с плеча, розоволоска развернулась к целительнице.*
— Мне нравятся обе идеи. Мы можем как заняться зельями, здесь или там. Так и стиркой вещей. Но вначале, если эти украшения и платье тебя стесняют, возможно стоит переодеться во что-то более удобное. Такое в чём ты видишь себя сама?
— Это то, что я хотела услышать, — с небольшим вздохом ответила Эйрин, услышав ответ про совместное старание и командную работу. Небольшая пауза служила как знаком этикета, так и признаком того, что доктор оказалась немного застигнута врасплох неожиданным результатом. Стрела попала не в центр яблочка, но отрезала хороший такой кусок. Мягкая ладонь легла на голову, коснулась белоснежной макушке — короткие волосы пропускались сквозь пальцы. В этой ласке хотелось раствориться иди спрятаться в ней, как в теплое махровое одеяло. Пальцы прошлись по волосам и членодеве показалось, будто не только она управляет кистью собственной руки, но и любимая, словно пушистая кошка, вторит каждому её движению, точно зная, куда потянуться навстречу макушкой.
Что же было поделать с её самооценкой? Не просто же так она упомянула их всех в множественном числе? Нужно будет в следующий раз обойтись без страшного урагана и найти дополнительные поводы похвалить садовницу в скором будущем.
— Ничего страшного, оно понадобится нам потом. Пусть нога немного придет в себя, наполнится силами, а потом мы снова зафиксируем её бинтом. А спирт нам пригодится, если кто-то что-то случайно так поцарапает.
Надеясь, что ласка смела балласт прежних сомнений, подарила покой, легкость и принятие того, что она в глазах доктора все же великолепная, Эйрин повернулась в сторону Ююко, чтобы подарить немного своего внимания и ей. Легкая улыбка, как и кивок, послужили своеобразным немым "спасибо" - вряд ли целительница могла ответить на вопрос более убедительно, особенно застланной немного врасплох.
— Стирка рано или поздно станет первостепенной задачей, какими бы бесконечными наряды не были. Но мы можем заняться ей завтра, с утра, когда мы наберемся сил, терпения и я как следует поухаживаю за вами обеими, — теперь она позволила себе улыбнуться и подмигнуть, а шека ненадолго задержалась на макушке принцессы, чтобы её приободрить капелькой любви и уважения — Но для начала необходимо оценить свои силы, какая одежда у нас есть и как именно мы будем бороться с сорняками. А именно — объем работы, есть ли у нас штаны или шортики с длинными носками, чтобы защитить себя от крапивы, если бы будем уничтожать сорняки при помощи рук... или мы можем поколдовать над котелком, чтобы я сварила отвар, который высушит вредные растения. Второй способ куда более экономный в плане усталости, но мне нужно проконсультироваться с Йому и тобой насчет некоторых вещей, которые могут принести потенциальный вред. В садоводстве я не эксперт, поэтому нужен будет ваш совет, прежде чем потенциально что-то выливать в почву.
Вставать Эйрин не спешила, поэтому, выдавая свое видение, она продолжала сидеть на месте. Каждая из ладоней не прекращала физический контакт с её половинками — пока сами они не могли смахнуть ту или двинуться в обратную сторону. Сделав паузу, чтобы Йому или Ююко могли что-то добавить, она увлажнила пересохший язык собственной слюной.
— Я бы могла воспользоваться тем, в чем пришла сюда, — воспоминания о простой, не самой нарядной одеждой нахлынули, как поток вина с наклоненной бутылки в бокал, — Это платье мне будет немного жалко запачкать. Лучше будет чтобы я в нём уснула, — она сделала паузу — или использовала в других более приятных оказиях. Например, сходить в гости.
—Если бы я могла повторить почерк, я бы сама написала то самое письмо, — сказала она самой себе.
— Вот как я вижу несколько вариантов будущего. А что вы думаете? Может, может что-то надо поменять, изменить или же?
Она остановилась, в ожидании ответа.*
Слегка отклонившись назад, мечница подняла глаза, быстро и ненавязчиво осматривая лицо Эйрин. Вздох, что она слышала ранее, вполне мог значить разочарование, а ответ целительницы являться сожалением или иронией. Определить точнее было сложно — заходящее позади широкого круглого окна Солнце придавало комнате красноватый оттенок смазывающий мимику мягким, разбавленным игрой теней светом.
В свою очередь хранительница выбрала ответить нейтральной улыбкой и аккуратно поднеся руку частично накрыла кисть Эйрин своей ладонью. Ощущение мягкой кожи на словно точёной конечности передалось приятными скользящими поглаживаниями, совершаемыми словно самостоятельно.
«— Это то, что я хотела услышать»
— Так ли это? — негромко переспросила она отводя взгляд на устланную красным атласом широкую перину. Помимо вопроса в голосе звучала нотка сомнений.
Вместо ответа её головы коснулась свободная ладонь. Такое концентрированное внимание подняло волну тепла, всколыхнув её как фруктовый осадок на дне стакана. Ласка стала приятным дополнением позе в которой они и так находились близко и мечница медленно прикрыла глаза, следуя как желанию понежиться, так и выказывая доверие. Рука с заботливой аккуратностью гладила её волосы, слегка покачивая головой в ритм движениям.
Возможно это и не тот ответ который ждала Эйрин, но ответить иначе значило умалить заслуги остальных участниц: Ююко и самой целительницы.
— Возможно, совсем немного...серьёзничаю, Ююко-сама. — открыв глаз противоположный тому, которого дотронулся палец хозяйки произнесла Йому.
Тон, как она и ждала, вышел официально строгим, почти холодным, но вздёрнутые уголки губ вместе с вскинутым подбородком, намекали на несерьёзность такого обращения.
Решив, впрочем, не искушать судьбу заставляя девушек гадать о причинах интонаций, Йому улыбнулась шире, принимая более открытую позу с отведёнными назад плечами.
— Я всего лишь садовница, эта пристройка — плод твоей щедрости.
«Как и возможность находиться в особняке, обращаясь не добавляя окончание указывающие статус. Такой же щедрости, какую проявила Эйрин прислушавшись к просьбе о помощи.» — добавила уже про себя Йому.
— В таком случае, я с радостью освежу воспоминания. — сдержанный кивок чуть всколыхнул пряди.
Продолжить сидеть буквально над коленями Эйрин безусловно было бы приятно, но это могло надоесть самой травнице. Следуя этим мыслям, хранительница аккуратно отведя ногу назад упёрлась ею в мягкий пол, чтобы перевернувшись усесться на кровать уже рядом. Уложив ладони на колени, садовница повернула глаза вновь отмечая насколько чёрное длинное платье и украшения в волосах подходили Эйрин. По сравнению с ними, она, в своей блузке и юбке, выглядела до примитивного просто.
«Словно меня это когда-то смущало. » — мысленно покачала головой Йому тут же отвлекаясь на голос Эйрин.
«Стирка и сад...»
Целительница и вправду загорелась идеей найти и избавить сад от сорняков. Пусть даже собственноручно. Такое заявление вызвало у Йому двоякие чувства: радость за желание содействия и беспокойство. Подвигав бёдрами, она слегка повернула лицо упуская из глаз кармин Ююко.
— Мы поглядим как там идут дела. — чуть торопливее обычного проговорила Йому. — Вполне может статься, что никаких сорняков и нету, а если и имеются, то в небольшом количестве. Ну и...
Накрыв ближайшую к себе кисть Эйрин, она аккуратно переплетя пальцы подтянула ту себе на колени.
— Мы могли бы совместить наши усилия. — быстрый двойной кивок говорил о внутреннем одобрении. — Например, мы могли бы ещё поискать травы, что пригодятся для созданий целебных снадобий.
— Какая прелесть. — приосанившись, Ююко поднесла ладонь ко рту скрывая верхушками пальцев улыбку. Рубиновый цвет слегка заострённых ногтей особенно хорошо выделялся на фоне бледности кожи. Удлинённые в уголках глаза даже прикрылись, соприкасаясь пушистыми ресницами. — Такой же тон я слышала, когда впервые посетила дворец Эйки. Кажется, это было целую вечность назад. Или две?
Ююко сдержанно хихикнула опуская кисть так, что большая часть пухлых алых губ оказалась открыта, кроме небольшого участка посередине, до которого всё ещё дотягивались два самых длинных пальца.
— Вернёшь его, когда будешь представлять нас с Эйрин, заступница.
Рука с грациозной неспешностью порхнула к державшимся вместе ногам, ложась ровно в ложбинку между ними чуть ближе коленей.
Вытянутая вперёд конечность подчёркивала полуповорот туловища, делая фигуру Сайгёдзи более объёмной. В то же время в её поле зрения находились обе девушки.
— Моя щедрость, да... — едва заметные блики играли на подчёркнутых глубоким алым тоном косметики губах. — Ты осознаёшь и ценишь это...
Вторая рука, до того лежавшая между бедер Ююко и Эйрин нырнула, за спину, проводя вдоль мягкой поверхности кровати. Остановившись, она упёрлась в ткань пальцами слегка приподнимаясь ладонью, точно Сайгёдзи брала аккорд.
— Это может и радует кого-то, но мне не нужны услужливые лица безропотно выполняющие прихоти. Ровно как и позабывшие себя духи, что не помнят почему когда-то выбрали домом это место. Таких здесь хватает. — в момент небольшой паузы, кончик языка скользнул вдоль нижней губы Ююко, позволив ощутить её слабый вишнёвый оттенок. В глазах читалась слабая невнимательность, как у человека увлечённого воспоминаниями — Наверное, они все становятся такими.
Пробежав от коленей к бёдрам указательным пальцем, рука Ююко порхнула разворачиваясь кистью к груди. Едва касаясь полусогнутыми пальцами одежды, она чуть склонила голову.
— Имея статус легко кому-то что-то приказать или заставить. Или просто пожелать — духи воспримут это ещё одним приключением. Что ж, пока мне этого не хочется. Это не заставит чувствовать на себе желания и — послушные воле, два самых длинных пальца провели вдоль ключицы к шее — чувствовать уязвимость перед ними.
Точно ощупывая брошь, подушечки пальцев водили по области между ключиц — небольшой, уязвимой впадине, которую так удобно накрыть поцелуем.
— Что ж, довольно обо мне. — дёрнув плечом, Сайгёдзи всколыхнула объёмную грудь, давящую на строгое, но выверенной мерой обтягивающее изгибы и округлости тела платье. — Надеюсь, теперь ты знаешь меня немного лучше. Вернёмся к делам более насущным, тем, что обозначила наша великолепная Эйрин. Начать мне бы хотелось с письма.
Взявшись за края одежды, Ююко плавно поднялась с кровати: делая начальный упор на одной ноге, вторая уже готова была нести её к намеченной цели, сводя на нет неловкую паузу возникающую сразу за подъёмом.
— Ай-ай, вечно меня что-то отвлекает. — зыркнув в сторону тумбочки с ликёром произнесла Сайгёдзи в движении.
Расслабленно оперевшись о мебель, она выжидала пока тихое бульканье перельет бордо напитка из ёмкости в ёмкость. Одна из ног беззаботно покачивалась упираясь в носок, а чуть выпяченное бедро, помимо визуального увеличения, в тандеме с подчёркнутой одеждой талией придавало фигуре застывший на моменте в движении вид.
— Эта резиденция построена с учётом разных предпочтений. – начала она принимаясь наполнять следующий бокал — И должна включать в себя разные стили, чтобы вызывать чувство уюта на любой вкус, предоставляя относительную независимость от дорожного гардероба.
Выпрямившись, Сайгёдзи удовлетворённо выдохнула, а после медленным движение развернулась держа наполненный чуть выше половины бокал под небольшим углом.
— Не знаю хотите ли вы ещё ликёра, просто не люблю видеть пустую посуду. — пояснила она переводя глаза на средних размеров стол.
Невдалеке, через небольшой промежуток находилась ширма, словно нарочно выставленная так, чтобы просвечивать переодевающийся силуэт.
— Спать в платье? — в голосе послышалось искреннее удивление, а ещё любопытство. — Даже если оно красивое, в нём не будет удобно. Если бы ты только захотела...
Слегка покачивая бёдрами, Сайгёдзи подошла к столу.
— Я могла бы подобрать такого же цвета кимоно или халат.
Глаза ощупали фигуру целительницы, пробежав вдоль изгибов от горловины до широких бедер, спускавшихся вниз стройными длинными ногами. Прыгнув от которых к сдерживаемым тканью грудям быстро обрисовали две реагирующие на дыхание округлости.
— Определённо могла бы.
Деликатно придерживаясь спинки стула краями пальцев, Ююко нырнула бёдрами в мягкое, обитое таким же бархатом сиденье.
Запрокинув ногу на ногу, она широко улыбнулась девушкам поднося бокал к губам, чтобы легонько всколыхнув его, сделать глубокий вдох, ощущая сладкий фруктовый аромат. Точно такой же коснулся языка тяжёлой сладостью и долей приправ, добавляющих вкусовой основе разнообразие оттенков.
Бокал сменила ручка — длинный чёрный тубус и серебряное, увитое завитками перо бегало по желтоватой бумаге россыпью аккуратных букв, украшенных декоративными росчерками.
Остановившись словно в раздумьях, оно оторвалось от бумаги — Сайгёдзи окончила письмо и отложив ручку в небольшой футляр, она плавно откинулась на спинку стула, давая себе отдых, а чернилам время просохнуть.
— Все ваши слова на бумаге. Ни больше, ни меньше. — взмахом левой руки, Ююко поправила волосы придавая вьющимся прядям объем. — Уверена, это письмо будет храниться очень долго. Не из-за особой любви ко мне. Просто всё должно’ взвесить, даже если решение никогда не может быть принято.
Указательный палец постучал по лакированной древесине.
— Остаётся лишь передать его. Боюсь, для этого придётся отправиться чуть ближе к барьеру. Отправиться сами мы сможем, когда угодно, но ответить на письмо это банальная вежливость. — вопросительно наклонив голову, Ююко прикрыла глаза — Захотите ли вы пойти со мной?
— А ты проницательная, — подумала про себя Эйрин. Уточняющий вопрос заставил ее ненадолго заставить, тонкие белые волосинки на затылке приподнялись, словно в ожидании чего-то неопределенного. Девушка подавила сильное желание прочистить горло. Что-то словно сидело на ее плечах — а слова были тем рычагом, чтобы сбросить лишний с себя вес.
—Или я совсем старая, если меня так легко прочитать. — добавила она про себя. При помощи словесных кирпичей она надеялась обновить словесный мост и развеять тонкий туман, который мешал смотреть дальше длины собственный руки. Трудно было описать его источник — будь это недопонимание, разница во взгляде на ситуацию или...
— Я бы очень хотела, что ты повторила те самые слова и дала мне повод убедиться в том, что ты кажешься такой, какой ты есть. Нужно знать себе цену, Йому-семпай. Ведь если ты правильно оцениваешь свои силы и достоинства, то и другие тоже их видят. А ведь и первых и вторых у тебя немало. Я знаю мало амбидекстров, умеющих не просто пугать своими клинками. А ещё ты умеешь и хочешь защищать принцессу, которая очень любит тебя. Прекрасный садя окружающий поместья оде является результатом твоей немалой работы. Если это нельзя назвать как увлечение или тем, что тебе делать нравится. А ещё...
Эйрин сделала паузу и придвинулась ближе, чтобы легко коснуться своим лбом лба своей протеже.
— ...ты завоевала мое сердце и любовь. И ты подаёшь больше надежды в том, чтобы перенять некоторые мои врачебные секреты. В моих глазах ты всегда будешь больше, чем просто садовница.
Перина под ногами достаточно нагрелась, чтобы стало несколько некомфортно. Или это кровь усилила свое течение и река прилипла сильнее к её щекам? Эйрин сделала все в своих силах, чтобы не потерять лицо, мирно проводя время со своими обеими любимыми. Мерно и не спеша, она выслала возможность, чтобы обсудить и предстоящие планы.
— Если придется к химии, то мне нужно будет твой совет, любимая. Скажи мне, как твои растения могут отнестись к небольшому выбросу, скажем, фосфора в атмосферу? Или в качестве органического или минерального удобрения, если мы закопаем что-то подобное прямо на месте вырванного сорняка? — поделилась она собственными мыслями и дала себе возможность отдохнуть. Перевести немного дыхание в ожидании одобрения, отрицания или альтернативной идеи. Логика подсказывала, что определенная передозировка может не поверить, но столбы растений всегда отличались от людей своими характеристиками и особенностями.
— Если такой подход тебе не кажется хорошей идеей, то я могу попробовать создать раствор из лавана, собачьей петрушки и гороховой смеси. Эффект должен быть похожим, правда ничего не будет светиться по ночам. Или ещё такой вариант возможен. Я сделаю небольшую зарядку на обе ноги и наклоняюсь, чтобы вырвать вредителей своими руками.
Кисть послушно потянулась навстречу движению, пальцы сплелись с пятерней девушки в единое целое. Казалось, что очень-очень слабо прощупывался пульс хранительницы. Или же это была просто игра её органов осязания?
— Так давно вы были в курсе гостях у Эйки, Ююко-сама? — поинтересовалась доктор. Шея колыхнулась, подобно ткани, управляемой дыханием ветра, но осторожно — было бы крайне обидно стукнуть своим затылком голову принцессы. Тем не менее, встретить лёгкое сопротивление, будь это рука, грудь или что-то, что заставило бы её остановиться еще до того, как она встретит сопротивление, казалось одновременно и интересным и по детски наивной игрой. Но разве не в таких мелочах таится что-то, что поднимает настрой себе и другим?
— Спасибо, дорогая, я теперь знаю тебя куда лучше. — подтвердила она догадку. Воображение нарисовали себе несколько иной образ Ююко, отличный от первого впечатления, оставившего привкус строгой, держащей а ежовых рукавицах свою дорогую Йому, госпожу. Быть может, все дело было в перепадах настроения или как-то роде энергетическом дисбалансе, выправить который могли и ее лекарство и непосредственное ее присутствие? Одни вопросы менялись другими, а полноценное воздействие снадобья оставалось ещё узнать. Тем не менее, принцесса знала себе цену — и лишний раз только подчеркнула это. Проводив ту глазами, лунянка оставалась неподвижной и несколько расслабленной — готовой не задержать Йому, если помощь той понадобится. Левая нога слегка приподнялась в колене — почему-то врачевательниуе.захотелосб положить ногу на ногу и занять деловую позу.
Вот же придет всякое в голову!
— Нет, — сказала она себе и слегка сняла напряжение в спине сделав осанку не идеальной ровной. Кончики пальцев пощекотали касанием костяшки беловолоски, а шее стало не так удобно без горячего дыхания поблизости, как и подушки мягкой груди стало немного недоставать. Но, как гость и любимая, девушка не стала отвлекать зефирку от её занятия. Потом будет возможность сказать той спасибо и вызвать улыбку на румяном, розовом, красивом лице.
— Конечно, захотим. Вместе прогулка и интереснее и скороточнее. И мне будет полезно размять свои ноги, правда одежду лучше будет сменить. Или поправить. Наверное, я монаь.бы попробовать что-то яркое... — *сказала она и медленно вытянула руки по швам. Потом упёрлась в перину, выпрямила спину. Очевидно, что приготовилась встать. И таки сделала попытку сделать это самостоятельно.
1d10: (8) = 8
1-7 — встала успешно, легко покачнувшись вперёд. Наверное, только трости не хватало, чтобы уверенно стоять.
8-10 — качнувшись, Эйрин плюхнулась обратно на перину, и попыталась снова сесть на край кровати.
— Я чудесная хранительница. — лёгкий наклон головы позволял заглянуть в глаза Йому под небольшим углом, а поворот не скрывал сдвинувшиеся в вежливой улыбке края губ.
Шурша юбкой, садовница оттолкнулась от пола носком, сильнее разворачиваясь к Эйрин. Прежде сомкнутые, теперь колени выделялись под юбкой двумя холмиками: правое оказалось чуть выше за счёт приподнятой в носке ступни. Лёгкий изгиб спины запрокидывал голову немного назад, будто фрейлина готовилась встретить порыв ветра или уже встретила, ведь съехавшие назад пряди волос открывали лицо.
— Возможно, тебе покажется это странным — хранительница сделала паузу в спокойной речи — но приятные слова в свой адрес заставляют чувствовать меня неловко. Будто получаю что-то не совсем заслуженно.
Лоб всё ещё помнил прикосновение кожи учёной, доверительный заботливый жест был точно лучи ласкового весеннего солнца.
— И только лишь. В этом нет никакой подоплёки и поводов для беспокойства. Может быть временами я и кажусь более холодной, это не значит, что такими являются чувства внутри меня.
Бережно протянув руки, Йому дотронулась подушечками пальцев лица Эйрин. Каждая заняла своё место под нижней челюстью. Без какого-либо нажима, она аккуратно согнула локти приглашая учёную слегка наклониться. Сама же хранительница наоборот выпрямилась подаваясь вперёд.
Первое касание губ мягко накрыло низ подбородка Эйрин. Глаза закрылись сами собой, ожидая команды тела, но Йому не спешила смакуя ощущения бархатной кожи ласкающей восприятие.
Второе аккуратно прижало её губы к устам целительницы. Не проникая языком между мягких створок, она лишь обменивалась ощущением уступчивости, которую принимали и дарили губы в зависимости от источника нажима.
Левая рука двинулась вверх обрисовывая контур щеки внешней стороной расслабленных пальцев. Попадись на её пути волосы, она аккуратно завела бы их за деликатное ухо, но причёска держалась добротно и пальцы остановились несколько ниже глаза. В этот момент хранительница аккуратно коснулась створок губ возлюбленной языком прося войти.
— Это мой ответ. — всё ещё не выпуская лица Эйрин, мечница отвела голову немного назад, заглядывая из под полуприкрытых век в глаза возлюбленной.
Ладони скользнули к ключицам девушки, едва касаясь пробежав вдоль шеи, а после, с лёгким нажимом, по контурам хрупких костей.Опустив взгляд, фрейлина не отказала себе в удовольствии пробежаться глазами вдоль шикарного чёрного платья, скрывающего за собой Эйрин. Когда же она убрала руки, держа одну из ладоней перевернутой и раскрытой, будто приглашая, её взгляд, пускай частично, держал в поле видимости обеих девушек.
— Вы решили соревноваться с госпожой Эйки в наиболее "тёплом" приёме, Ююко-сама? — на лице Йому пробилась сдерживаемая улыбка. Сама девушка вернулась к прежней позе, уложив предплечья на бедра и выпрямив спину.
«Не знаю даже маленькая ли это месть за постоянную серьезность или попытка показать Эйки саму себе со стороны...» — благоразумно решив не озвучивать мысли подумала Йому.
— Тем не менее, я вся в вашем с Эйрин распоряжении. И рада слышать — волосы всколыхнулись, когда садовница тряхнула головой — что наша компания нравится тебе больше компании духов. Надеюсь, они не в обиде. Как минимум, одна из них напрочь отказывается со мной говорить. Кажется, теперь я знаю причину.
Хранительница сдержанно рассмеялась прикрывая ладонью рот на манер розоволоски. Вместе со смехом её внимание плавно перетекло к учёной.
— Мне нравится второй и третий путь, любимая. Последний даже больше. Если мы обнаружим сорняки в небольшом количестве, именно так я и планирую от них избавиться. Тебя я бы попросила о другом. — хранительница подвигала бедрами и дёрнула плечами, будто что-то смахивая — Некоторые из кустов роз можно использовать в разных целях, не только для того, чтобы ними любоваться.
Йому подняла взгляд касаясь уровня ширмы.
— Всего пару цветов. Конечно же я дам тебе перчатки, если ты согласишься помочь. Или просто побудешь рядом пока я принесу что-то повыше. Если же будет жарко, мы найдём солнечный зонт. — она улыбнулась — Он редко используется, загар ко мне не пристаёт, поэтому может показаться несколько вычурным и старомодным, особенно красивым модницам. Но он делает свою работу.
Розоволоска поднялась и Йому проводила её любопытным взглядом.
— Благодарю, но пускай ликёр ждёт своего часа — жажда обычно приходит неожиданно. — она взглянула на вновь наполненную пару бокалов. Отказываться было невежливо, но Йому воспользовалась привилегией. В конце концов, письмо будет завершено и тогда они смогли бы распить напиток все вместе, как перед этим, возникни желание.
Решив, что Эйрин просто хочет выпрямить спину, хранительница не препятствовала наоборот немного отклоняясь, чтобы позволить возлюбленной занять более подобающую позу. Однако реальность преподнесла более неожиданное событие — целительница решила подняться, словно намеревалась отправиться на прогулку прямо в это мгновение. Немного не рассчитав движение, она вновь оказалась на кровати рядом с следившей за всей авантюрой чуть удивлённым взглядом хранительницей. Тут же подплыв, Йому аккуратно приобняла плечи возлюбленной.
— Поторопилась? Не очень больно? Кажется, идея бежать гулять не самая лучшая?
Раздумывая не дополнить ли письмо каким-то штрихом, Ююко сидела расслаблено уперев локти в стол.
— Тёплом? — небольшая рассеянность не помешала ей уловить характерное ударение и растянутость слога подсказывая не то о сомнении, не то открытой иронии.
— Это официальная встреча. — не поворачивая головы спокойно ответила Ююко поднимая левую кисть вычурным круговым движением. Тонкий мизинец загнулся. — Мы не настолько близки, чтобы считаться подругами, а моя страсть к красивым вещам не та нить что свяжет нас узами общих взглядов. У взрослых так бывает.
Вслед за мизинцем ещё два пальца коснулись противоположного края ладони. Вопрос Йому отвлёк, но в то же время показал полное отсутствие какого-либо желания писать что-либо ещё. Вздохнув, Ююко откинулась на мягкую спинку стула прикрыв глаза.
Ощутить руки Эйрин разминающие плечи и лёгкий тычок губ в шею сейчас казалось более чем уместным. Живо представив картину стоящей позади девушки, Сайгёдзи даже согнула пальцы ног от прошедшей телом приятной волны. Йому подобным её явно не собиралась радовать; вильнув ногой Ююко слегка повернулась к кровати.
Ширины стула вполне хватало, чтобы уместить её бедра, а низкие, декоративно-вычурные подлокотники находились на уровне её ягодиц.
«Теперь тебя ласкает деревяшка, вот ведь. » — подумала Ююко быстрым движением уложив ногу на ногу.
Расслабленная поза поместила бок и плечи Сайгёдзи на спинку, давая взгляду свободно блуждать по комнате, прыгать в окно и наконец смотреть на присевших на кровати девушек.
— Достаточно давно, моя любовь. В одну из наших встреч она сделала мой домен несколько просторнее. — Ююко закатила глаза. — Взамен запретив моим подданным покидать его пределы. Не то, что бы это как-то ограничивало лично меня, но вмешательство есть вмешательство.
Слегка наклонив голову, Ююко опустила веки ощущая приятное поглаживание собственных локонов на плече.
— Что я подумала... — произнесла она лениво жмурясь как от солнечных зайчиков. — Будет неплохо, если мы явимся не с пустыми руками. Но что же подарить?
Впав в задумчивость, Ююко незаметно для себя стала водить пальцем вдоль линии бедра.
— Пускай это будет... — лицо осветила хитрая ухмылка, которую она даже не пыталась укрыть. — От меня чай из лепестков розы. Ты...
Взгляд прыгнул к лицу садовницы.
— Могла бы поднести какой-то цветок. Я бы предложила что-то неувядающее. О да, это будет лучше всего.
Сайгёдзи ткнула кончиком пальца бедро.
— И наша ненаглядная Эйри могла бы представить что-то из своих снадобий. Что-то повышающее концентрацию и работоспособность?
— Ах, ну и да. Раз уж нам не выделили какой-либо транспорт, а вид несомого духами паланкина вызовет толки, добираться, боюсь, придется пешком. Какое великолепное тёплое гостеприимство! С другой стороны, мы не ограничены в маршруте и сможем зайти куда пожелаем. Допустим за луком, если моя любовь за ним соскучилась.
Переведя взгляд на целительницу, Ююко ласково улыбнулась.
— Яркое платье? Что насчёт изумрудного цвета? Достаточно весенне?
Прикрыв глаза, она ярко вообразила себе тело Эйрин в разных цветовых гаммах.
— Фиолетовый. Ранее ты ведь говорила, что именно это твой любимый цвет, соединение геральдики твоей одежды.
Очевидность открытия просто поразила Сайгёдзи.
— Если хочешь, мы могли бы подобрать его. Не самый яркий, но если любимый, зачем отказывать?
Видя ретивую реакцию возлюбленной, Ююко удивлённо приподняла бровь. Был ли причиной вопрос о прогулке или девушку так взволновало рассуждение о платье сказать наверняка она могла.
— Тебе просто нравится рисковать собой или чувствовать боль?
Мягко оттолкнувшись от спинки, Ююко поднялась вскинув голову и приподняв ступню для шага.
— Во втором я не очень умела — сверкнув глазами, Ююко склонила голову набок — Но может я могла бы это чем-нибудь компенсировать?
Покачивая обтянутыми платьем бёдрами, Сайгедзи неспешно сблизилась с кроватью на которой вновь сидела лунарианка. Аккуратно протянув руки, она, чуть согнувшись и открывая вид на покачивающуюся под одеждой грудь, мягко накрыла колени девушки, будто пытаясь их согреть.
— Не знаю, почему это так происходит, — покачала плечами Эйрин. Спрятать кислую мину боли и разочарования было невозможно поэтому взрослая целительница совсем и не старалась применить другую маску, — Каждый раз я чувствую, что приливает тепло к ноге, мышца наливается силой и нога словно чувствует себя обновлённой. Или готовой хотя бы на ходьбу. Но как только я перекладываю на неё немного веса, хотя бы для того, чтобы сделать шаг, в пораженной области происходит что-то вроде слабого мышечного спазма. Потом я не могу вовремя сгруппироваться и вот, оказываюсь, в лежачем положении спиной вниз.
Девушка протянула ладони навстречу и, тихо охнув, выпрямила спину. Поддержка вокруг придала немного сил, но нельзя было не прикрыть истинную правду.
— Похоже, что царапины заживают не так быстро, как когда-то. Увы.
Врачевательница приподняла голову, словно в поиске перед собой жёлтого диска Луны. Посмотрела на Йому, улыбнулась и протянула руку для столкновения пальцев с макушкой. Всегда было приятно, когда волосинки волной встречали сопротивление кожи. Всегда это её преободряло, напоминая без лишних слов, что одиночество - не выход. Что не стоило, возможно, прятаться от всего мира в четырех стенах.
— Если бы мне было приятно чувствовать боль, я бы, наверное, старалась не показывать это на виду, Ююко-сама. Я знаю, как выглядят со стороны такие вещи и меньше всего хотелось делиться такими специфическими вкусами, если бы они у меня были. Потому что это может отпугнуть вас. Заставить меня бояться или вызвать чувство разочарования.
Ладонь замерла на макушке, а девушка приблизилась навстречу принцессе, словно из совсем не разделяло расстояние в несколько ладоней. Приблизившись максимально близко своим лицом к ее, она замерла, пару раз моргнула. В зрачках глубокого цвета глаз блеснул блик и и лунный гений пару раз быстро моргнула. В обоих кончиках глаз слегка защипало и она, слегка мотнув головой, добавила:
— На встрече нужно создать хорошее о себе впечатление, я вижу. Я хотела бы спросить , как взрослая взрослую — какой статус я должна иметь на встрече? Твой союзник? Компаньон? Может, просто лекарь или знакомая?
— Я думала, что они не в первый раз посещают имение Эйки. Что же, даже если и так, то будет полезно знать свое место и действовать соответственно, — решила она и повернулась в сторону хранительницы. Хотела ли она примерить такую маску? А если и нет, то могла бы? Ведь не каждая может примерить маску или войти в подходящий образ по щелчку пальцев. Как не крути нитки шва, все равно есть шанс, что обе переплетутся и в один шов и окажутся связаны воедино. И нужен будет случай или случайность, чтобы понять, что одна нитка неизбежно потянет за собой другую.
Эйрин не спешила вставать или продолжить движение. Сейчас нужном важно было дать сделать небольшую паузу, впитать в себя информацию, как губка воду, и убедиться, что их общий план, стратегия, понятны всем в первом приближении. Как только появилась возможность что-то сказать, Эйрин подождала ещё полминуты, облизнула губы и создала перед собой две опоры, упёршись ладонями в кровать. Ягодицы медленно оторвались от постели, и полусогнутая девушка взглянула в сторону мечницы. Гулдеж сердца в груди, такой частый и слишком громкий для какой-либо возможной маскировки, отдала слабым рокотом в ушах.
— Йому, возьми меня на руки, пожалуйста. Я без тебя не справлюсь добраться до моей комнаты. Я сделаю все необходимое, чтобы и снадобье получилось эксклюзивно хорошим, так и найду способ побороть сорняки, не марая рук. Может, я не могу самостоятельно передвигаться, но мой разум всегда остр, как кончик пера. А платье — фиолетовое бы подошло. Светло-зеленое Я носила раз или два, но не припомню, чтобы на какие-то важные встречи или даты. Скорее для охотничьих целей. Впрочем, дорогие мои, что нам мешает примерить и то и другое, пока будет настаиваться напиток?
Сглотнув побольше слюны, целительница стала ждать, когда кровать уйдет из под ног, а хранительница Хакугёкуро вновь поднимет её как пушинку.*
—Быть может, нам не помешает тоже что-то бодрящее и полезное на витамины. Как вы на это смотрите? Ох, и почему в голову мне приходят одни кислые лекарства?
— Интересный выбор даров, — перехватив кармин глаз хозяйки, хранительница окрасила лицо слабой улыбкой. — Эйки оценит их смысл.
В последнем Йому не сомневалась. Её пальцы всё ещё мягко придерживались плеч лунарианки, скрытых за нежной и не всегда уместной тканью. За тонкой вуалью угадывались мягкие контуры плоти, добраться которых мешал свод правил уместности.
«Цветок в доме увядание Эйки, не подчиняющийся круговороту жизни. Сильнее этого может ударить только эликсир концентрации — намёк на рассеянность, исправить которую может только чудо.»
Хранительница оставила свои мысли себе — взаимоотношения Ююко с Эйки её мало обходили. И перед последней она не имела каких-либо обязательств, кроме вежливости подобающей представительнице Дома.
С куда большим удовольствием она перевела внимание на Эйрин.
— Мы не выбираем и не управляем желаниями, — не убирая правой руки, левую хранительница послала вдоль предплечья приобнимаемой девушки. Скользящий палец раскрывал неглубокую борозду темного на темном, кокетливо пружинящую упругим телом. — Если их отбросить, всё вокруг будет ощущаться безвкусным. Выходит, отдаться им — лучшее решение? Или хотя бы поделиться. Такая невинная вещь нас не отпугнёт. А тут, — большой палец указал на грудь — станет легче.
— Почему ты вообще решила, что откровенность может нас отпугнуть? — как можно ласковей поинтересовалась Йому.
Слегка покачав головой, хранительница мягко улыбнулась прикрывая глаза. Ладонь целительницы вновь ласково поглаживала её макушку, расцветая приятным теплом в груди.
— Как знать какой путь в итоге правилен? — не раскрывая ресниц, проговорила Йому. — В конечном итоге, для меня важно знать, что нравится моим любимым, разве нет?
Тело плавно качнулось назад раскрывая пальцы, что наконец перестали касаться ученой — неприятное ощущение разрыва тактильной связи вызывало ассоциации с внезапно исчезнувшим чувством восприятия. Анестезия была не тем, что сейчас требовало её тело, поэтому хранительница попыталась отвлечься.
— Давайте пока перестанем думать о сорняках и сконцентрируемся на эликсире для концентрации. — прикрыв глаза, Йому сделала примиряющий жест, неспешно погладив воздух кистью.
Судя по словам, целительница решила не откладывать работу в долгий ящик, занявшись созданием зелья прямо сейчас. Это значило, что они должны будут покинуть комнату с широкой удобной кроватью предпочтя отдыху дела?
— Неужели тебе не нравится цветовое оформление комнаты, что ты готова отправиться из неё прямо сейчас? — Йому позволила себе лёгкий налёт улыбки — Ююко он вполне подходит к глазам и цвету волос.
Девушка качнула головой — выбор есть выбор. Подавшись вперёд, она аккуратно выставила перед собой руки: одна выше, на уровне головы учёной, вторая ниже — ближе к ногам.
— Обними мою шею, любимая и прижмись, как тебе будет удобно. — Йому улыбнулась искренне надеясь, что травница не будет тревожиться полностью доверившись её предложению. К тому же, пускай и недолгая, такая телесная близость заставляла чувствовать себя более живой.
Хранительница встала одним плавным движением. Её спина была согнута достаточно сильно, чтобы руки возлюбленной без проблем могли бы обхватит её шею. Ладонь мягко прошла за бёдра, продавив мягкую плоть ниже ягодиц, вторая рука ласково легла на спину, поглаживая тело чуть раскрытыми пальцами.
— Идём?
— Ну, ну. Что за вид? Ты точно Йому, когда она перепутала апельсиновый сок с лимонным!
Пальцы Сайгёдзи, оканчивающиеся заострёнными ногтями, выделялись на бледной коже ученой пятью рубиновыми каплями, что смотрели прямо под черную ткань слегка задранного платья.
— Судороги, верно? — склонившаяся Ююко не спешила разгибать спину прикладывая вторую ладонь сбоку от колена. Нежное усилие привело обе конечности в движение и двигаясь по кругу, они растирали кожу вокруг коленной чашечки. — Ах, воспоминания...
— Скажу только, что выглядите вы одинаково мило. Просто прелесть! — небольшая пауза разделила ласковую речь — Я уверена, это пройдет и в некоторых случаях совсем неплохо оказаться на спине, м?
Приняв внимательное выражение лица, Ююко тепло улыбнулась. Выразительные, подчёркнутые алым губы ответили слабым бликом, приоткрываясь с тихим влажным звуком. Где-то за ними быстрой змейкой мелькнул язык.
— Твоё тело нуждается в отдыхе и заботе, как и тело любой женщины. Попытка казаться сильнее стоит слишком много.
Правая рука нажала немного настойчивей, вжимаясь фалангами пальцев в податливую плоть над коленом. Мягко двинувшись вперёд, она постоянно угрожала вывести линию ногтевой пластиной, которая всегда оставалась в миллиметрах над кожей не оставляя алых полосок.
Глаза Сайгёдзи упали вниз, к ноге, чью белизну прошивала тонкая полоса ровного чернеющего шва. Рана уже заживала, но несомненно брала свою цену с тела, влияя на ресурсы организма.
— Я спросила о том, о чём спросила, любовь моя. Никто не знает будущего, даже ты.
Девушка подняла глаза намереваясь отыскать взгляд ученой. Вдвоем они находились так близко, что Сайгёдзи казалось ощущала её дыхание. Возможно иллюзии не было места — тепло и жизнь она ощущала довольно чутко, особенно в интимно близкой обстановке.
— Поэтому не нужно думать о том, как мы можем отрегулировать услыхав такие признания.
Она видела пару только родившихся бусин в уголках глаз целительницы — слишком знакомая и часто наблюдаемая реакция, чтобы ошибиться в том, что это такое. Когда-то и она вносила посильный вклад в количество влаги. Розововласка не торопилась реагировать.
— Йому довольно часто испытывала боль, например. Практики, практики, практики. Даже деревянный меч бьёт довольно больно, но она прилежно училась следуя традициям. Косвенно в её боли виновата и я — их клан служит мне и это являлось частью подготовки. Хотя признаюсь, мне всегда больше хотелось наряжать её в платьица — ведь не то, чтобы мне собирался кто-то угрожать. Но опять, — Сайгёдзи блеснула глазами позволяя подбородку посмотреть чуть вверх — не буду скрывать, мне импонирует какой сильной она выросла. Ах да...
Губы Сайгедзи вытянулись чуть вперёд, как и она сама. Воздушный поцелуй прижал бархатные, ощущаемые слегка влажными губы к внешним уголкам глаз: одному, затем второму. Ююко не переносила вес на колено целительницы, но в момент касания пальцы обеих рук обхватили колено сильнее, изгиб поясницы стал явственней.
Она не ошиблась — маленькие жемчужины влаги коснулись её губ, чтобы навсегда стать частью их общего быта. Она могла поклясться, что ощущала их особый солоноватый привкус.
— Ммм даже так. — лицо Сайгедзи находилось в миллиметрах от кожи целительницы. — Подумай вот о чём: хотелось бы тебе причинить мне боль или что бы боль причинили тебе? Или ощущать такое покажется тебе более приятным?
Слегка выпрямившись, Сайгёдзи качнулась вперёд сгибая ногу, чтобы уложить её на кровать рядом с бедром охотницы. Оторвавшиеся от колен руки мягко легли на затылок и щеку девушки бережно притягивая ту к себе — сидевшая рядом мечница при необходимости станет надёжной опорой, если спина внезапно устанет.
Массивные груди встретили лицо Эйрин приятной упругостью. Уступая нажиму, они сперва растеклись по грудной клетке визуально увеличившись в объеме, а после попытались "оттолкнуть" щёку пружиня точно две свежевзбитые подушки.
Слегка вороша пальцами, Сайгёдзи гладила затылок, сконцентрировав пальцы второй руки на теплой изящной шее.
— Ты всё ещё пахнешь лавандой. — произнесла Ююко, когда её губы ненадолго прижались к белоснежной макушке.
А после она с неторопливой плавностью выпрямила спину, позволяя Эйрин задержать себя, если на то будет воля.
— А теперь пойдём. — украсив лицо ободряющей улыбкой произнесла она. — Если эта комната дала всё что могла, нет смысла задерживаться в ней дольше необходимого — обсудить вопросы мы сможем в пути. Будьте аккуратнее и не торопитесь.
Бросила она через плечо взмыв подолом платья при развороте. Подходя к двери, Сайгёдзи плавно взмахнула кистью, будто в её руке лежал расписной веер и та почти бесшумно отворилась.
— Статус? — сосредоточено спросила Ююко выравнивая шаг с идущими девушками. Держась справа от мечницы, она могла поддерживать зрительную связь с целительницей. — Эйки имеет маленькое пристрастие...
Ююко согнула холёную руку предупредительно покачав указательным пальцем.
— Советовать остальным как склонить весы в свою сторону, когда придёт время. Так или иначе, она повидала слишком много, чтобы кого-то осуждать или чему-то удивляться. Но ты спросила о статусе? Союзница? Или ближе? Почему нет? Мы не будем участвовать в дворцовых интригах в любом случае, наши интересы конкретны, а действуем мы и без того вместе. К тому же...
Ююко улыбнулась деликатно прикрывая губы кончиками пальцев.
— Просто знакомую к которой я не испытываю доверия, — она закатила подчёркнутые лёгким макияжем глаза — я не допущу так близко к себе. И не возьму во внутренние покои её дворца. Поэтому веди себя так, как считаешь нужным. На Луне тебе наверняка приходилось участвовать в разных мероприятиях. Это мало чем отличается.
Расстояние к двери маленькой невзрачной комнаты сокращалось, Ююко раздумывала не ускориться ли ей, чтобы вновь открыть её усилием воли.
— Хорошая идея. Напиток вроде, — Ююко задумалась — мультивишни или как правильно называются полезные вещества? Может даже больше — полноценный ужин после того, как мы справимся с эликсиром и отправим письмо.
— Ладно, тогда я опускаюсь, — Эйрин ясно и четко обозначила предупреждение своего следующего шага. Колени подогнулись, она обвила рукой шею хранительницы и прижалась своей белоснежной щекой к ее лицу. Готова быть прижатой к груди и увлеченной в лабиринте коридоров, она ощутила, как предплечья Йому уже крепко обхватили её. Лунная гений не сомневалась в том, что держат ее крепко и как можно комфортнее, правда внимание все же цеплялось за глубину дыхания любимой, выраженное в едва заметных движениях грудных мышц. Тряхнув слабо головой, она сместила в сторону непослушную челку со лба.
— Готова я отправиться в путешествие, как только будешь готова ты, — громкость голоса врачевательницы немного изменилась, — ведь любимые были ближе, чем раньше. На всякий случай она ещё раз предупредила, как только её тело лишилось точки опоры, повиснув в воздухе, — И, если устанешь, то скажи об этом — нет ничего зазорного в том, чтобы сделать остановку.
Целительница ещё раз проводила взглядом комнату, прежде чем стала постепенно удаляться. Ещё немного — и окружение сменится просторными коридорами, кажущимися почти идентичными. Ещё немного — и она слегка согнет ногу, облегчив немного задачу протиснуться с такими.диллными ногами в дверной проем.
— Мне комната показалась вполне уютной, Йому-сан, — Эйрин слегка цокнула языком, добавив приставку в последний момент. Простое обращение показалось ей совсем голым по какой-то причине, — Но сейчас я не могу позволить себе совсем расслабиться, вдохновлённая идеей сделать что-нибудь полезное. Тем более, что отвар имеет свойство настаиваться куда дольше, чем обычно — в зависимости от количества и качества ингредиентов. Так как мы недавно выявили явный недобор.некоторыз из них, я уже мысленно подбираю замену — в первую очередь для сорняков. С подарком все будет не все так просто. Мне нужно сделать его как полезным, так и приятным на вкус. Никому не будет приятен заряд бодрости, если по вкусовым рецепторам ударит аромат полыни или прокисшего молока.
Целительница почти не обращала внимание на окружение — маршрут ей был малознаком, а она могла помочь только советом или лёгким движением, сжимаясь настолько, насколько суставы позволяют не защемить собой ладони любимой.
— Отвар должен быть высокого качества ,чтобы подчеркнуть статус Эйентея и Хакугёкуро в глазах Эйки. Это будет полезная часть общего вклада. А чай вместе с неувядающий цветком я вижу приятным даром, которые обязательно понравятся, — Эйрин слегка пригнула голову, хоть и косяка дверного поблизости вовсе не наблюдалось. Шея немного затекла, пришлось сменить центр тяжести и позволить горячей крови пройтись по сосудам с новой силой.
— Ты знаешь, — лунянка повернула голову настолько в сторону розоволоски, насколько позволяло ее положение, — Я не имею желания причинить кому-то боль. Мне хватает подобного в моей профессиональной специальности, а ещё когда я охочусь. И, как ты видишь, — теперь девушка скривила весьма наигранную мину и почти не удержалась, чтобы подергать больной ногой, — если бы я хотела получать что-то особо острое, то зачем просит нести себя из комнаты а комнату. Достаточно сделать десяток шагов, свернуться в клубок и немного поныть на полу. Да, — теперь гримаса окрасилась ненадолго оттенком глубокой истины, — все настолько грустно.
Тут она замолчала, потом неряшливо откашлялась и добавила, немного покраснев:
— Если ты пожелаешь, то я могу быть немного грубее, когда мы будем в следующий раз заниматься любовью. Но это так, между нами тремя, девочками.
— А ещё... — добавила она, — Спасибо тебе за твой совет, Ююко-сама. Я буду вести себя так, чтобы все остались довольны этой встречей.и потом мы бы могли извлечь из неё какую-нибудь для себя выгоду. Быть это новое знакомство, приятное чаепитие или отдых в покоях после того, как мы вернёмся сюда. Домой.
Цепь извилистая и долгая всегда имела начало и конец. Членодева почти не сомневалась, что последний уже скоро будет близок. Ощущая себя маленьким детям в сильных объятиях родителя, она расслабилась и постаралась не обращать пристального внимание на соприкосновение с напряжёнными руками поддерживающими ее на весу.
— Отдых и забота, я знаю, будут нужны не только мне. Я позабочусь о том, чтобы вы сегодня хорошо отдохнули. Может, даже сварю и откупорю чего-нибудь из личных запасов. Почему бы и нет... , — внутренний голос дал о себе знать. Эйрин вцепилась взглядом в кровать и знакомый силуэт своего надёжного походного рюкзака, — Можешь опустить меня на кровать, милая. Спасибо.
Последний совет и благодарность она адресовала их общей с Сайгедзи телохранительнице.
— А теперь можно заняться делом. Так как нам известно, что я немного растяпа и рассыпала некоторые пакеты, я хотела бы знать можем ли мы использовать в качестве ингредиентов кислый можжевельник и сыр с плесенью. Если подобного у нас нету, я могла бы применить сушёную крапиву для готовки. Для сорняков мне в пригодились —пепел и немного... битого стекла. Да, стекла.
— Интересно, — глаза Йому повернулись в сторону говорившей девушки. Кажется, та вполне комфортно расположилась на её руках и, что радовало фрейлину, наконец перестала высказывать протест этому способу передвижения.
«Тот самый случай, когда несчастье помогло» — вздохнула про себя Йому.
— Мне приходилось где-то слышать, что цвет оказывает непосредственное влияние на мироощущение. Так, некоторые оттенки позволяют быстрее заснуть, когда иные наоборот пробуждают активность. Вам известно о этом куда больше чем мне, Эйрин-сама.
Переведя взгляд на знакомый путь, Йому едва заметно улыбнулась. Окончание, что использовала в отношении неё лунарианка явно не было серьёзным, ни по статусу, ни по возрасту. Не было это и выпадом — вряд ли Эйрин хотела её смутить внезапной демонстрацией уважения. Репетиция перед приёмом у Эйки или любимая желала немного разнообразить их стиль общения добавив немного традиционной формальности?
«Наблюдение — один из методов познания. Как правило, не самый дорогостоящий» — слова с вложенным в интонацию превосходством всплыли в памяти садовницы. При всем желании она не могла сказать кому принадлежал голос, как и вспомнить даже смутный образ говорившего. Но именно этим советом она попыталась воспользоваться: если от неё ждут формальностей, она включит подобное в лексикон.
Обрамлённый светлыми прочными стенами и редкими тумбами с красовавшимися на них вазами коридор вильнул поворотом говоря о том, что они близки к цели.
— Каждый период выставляет свои требования, госпожа Ююко.
Её косвенно упомянули, что теоретически давало право разворошившей охапку потускневших воспоминаний девушке на ответ.
— Всё чего-то стоит и чем оно важней, тем больнее...
Йому едва заметно пожала плечами — простой жест менявший собой простое окончание понятной фразы.
— Прямо универсальная валюта получается. — тонкие губы вздёрнулись слабой усмешкой.
Фрейлина замедлила шаг давая возможность хозяйке разобраться с дверью как той будет угодно. Глаза опустились ниже, ощупывая лицо лунарианки вид которой неизменно отражался в сердце уютным теплом. Она не стала что-либо говорить, вместо этого чуть сильнее прижав к себе тело учёной. Поглаживая пальцами спину, фрейлина улыбнулась ощущению пусть даже скрытого за тканью тёплого тела. А после не спеша двинулась вперёд, осторожно проходя зону дверного проёма.
Хранительница едва сдержала вздох досады от понимания, что прямо сейчас её рукам придётся расстаться с источаемым любимой теплом и бархатистой мягкостью тела. А шея перестанет ощущать увивающие их предплечья. Пускай и в результате обстоятельств, это позволило ещё раз коснуться возлюбленной не давая поводов для смущения.
«Приливы и отливы, сейчас время второго» — рассудила она приближаясь к кровати.
—Хороший отдых для меня гарантирован только в одном случае, если он будет таковым для всех нас, Эйрин-сама, — произнесла Йому чуть громче обычного.
Остановившись перед краем куда более узкой, чем их предыдщуая кровать постели, хранительница склонила спину, одновоременно сгибая колени и вытягивая руки — используя ладони, Эйрин могла присесть на перину более мягко, что позволило бы лишний раз не напрягать ногу. А когда это произошло, хранительница не удержалась, чтобы перед тем, как убрать руки не приобнять талию любимой, попутно прижимаясь к мягкой щеке. Ощущение фактуры кожи усиливало понимание кому она принадлежит, позволяя ощутить прилив сил бегающий вдоль рёбер разрядом. Разогнувшись, хранительница последила за взглядом Эйрин.
— Рюкзак? — спросила она указывая на сумку кивком головы. — Хорошо, я сейчас.
Проведя ладонями вдоль предплечий учёной, девушка окончательно выпрямилась и оступив шаг развернулась к переносному хранилищу.
— Позволь спросить важную, как мне кажется, вещь. Сколько должно настаиваться снадобье и в каких условиях? Может быть эта комната для него не самое подходящее место?
Увесистый рюкзак, занявший бы всю спину, реши она его повесить, лежал повиснув ручкой в ладони Йому.
— Стекло и пепел. Интересно, — поспешно сблизившись, хранительница уложила рюкзак рядом с ногами Эйрин, чтобы тот находился в пределах досягаемости и одновременно не мешал девушке находиться на кровати. — Битое стекло я могла бы попытаться достать в пристройке. Я думаю, среди всех следов прошлого, среди заброшенных мензурок можно отыскать что-то, что могло бы сойти на роль битого стекла. Значит, мне необходимо будет отлучиться. Вы же пока могли подготовить остальные составляющие, Эйрин-сама, Ююко-сама.
Йому отвесила вежливым кивок девушкам делая шаг назад.
— Как вы к этому относитесь? И...как много необходимо стекла, насколько мелким оно должно быть?
— Ай-ай, — укоризненно покачивая головой, Сайгёдзи бросила взгляд тлеющих кармином миндалевидных глаз. — Ты сравниваешь ощущения, которые могу подарить тебе я с тем, что можно испытать занимаясь лечением невзрачных тел. Разве я то же, что и подвернувший ногу крестьянин из деревни людей? Или давяще снизу вверх усилие на сшитую нитью конечность? Это было бы печально...
Журчащий бархатом грудной голос перетёк в беззлобный, чуть более высокий и громкий смех. Следуя традиции, Ююко скрыла нижнюю часть лица появившимся в руках веером по широкому лиловому экрану которого слабым свечением выделялся рисунок птиц и кареты. Сузив глаза, она перестала смеяться пару мгновений неприкрыто разглядывая ставшие из-за позы более объёмными груди и провисающие бёдра целительницы.
— Точно как и я не вижу тебя обычной, пусть и талантливой исследовательницей, любовь моя. Вовсе нет! Мне импонирует твоя уникальность и необычность, в неё хочется погрузиться, как в тёплое озеро и пить, как вино.
Веер исчез собранный одним движением в тонкую линию, вновь открывая лицо Сайгёдзи, улыбку на котором сменило выражение благожелательности.
— Возможно, тебе кажется, что это лишь фразы. Это не так. К тому же, ты многое можешь поведать о своём доме и о традициях. Хотя возможно, тебе хочется поскорее забыть о нём? Либо наоборот скрасить обстановку так, чтобы она не отличалась от прежней.
Взгляд Ююко коснулся её же правого предплечья, создавая впечатление что девушка ретировалась поспешно уводя глаза в противоположную сторону.
— Мы можем изменить обстановку, как тебе будет угодно. Этот домен и сад созданы, чтобы дарить удовлетворённость. А ты — наша важная часть.
Сайгёдзи вновь направила мягкий обволакивающий на учёную, будто пытаясь окутать её вниманием.
— И чтобы доказать это я повторю то, что сказала прежде, — левый край пальца пробежал вдоль нижнего края губы делая алый лепесток чуть более объёмным. — Меня интересует желание само по себе. Неважно как оно будет проявляться: аккуратным журчащим потоком или ревущим ураганом. Поэтому возращаясь к вопросу любви...
Ткнувший уголок рта палец скользнул вниз, ведя вдоль щеки, а после и шеи, чтобы остановиться на скрытой за тканью ключицей.
— Я бы желала увидеть, что хочется тебе без всяких стеснений.
Блеснув глазами, Ююко послала вытянутыми трубочкой губами воздушный поцелуй, укладывая правый локоть на предплечье второй руки, что аккурато накрыла живот. Играя с прядями волос она некоторое время сохраняла молчание.
— И много периодов тебе пришлось пройти, дорогая Йому? — обратилась она шутливо приподнимая бровь. — Довольно мрачный и односторонний взгляд, я бы сказала.
Выдохнув она осмотрела нетипичное для садовницы голубое одеяние. Девочка настолько не любила менять образ, что даже смена цвета юбки выглядела новинкой.
— Как я и сказала, веди себя как считаешь необходимым в той или иной ситуации, — обратилась она к Эйрин. — Древнюю судью вряд ли можно впечатлить манерами, церемониями или соблюдением традиций этикета.
Ююко не меняла скорость шага, вырываясь вперёд или наоборот отставая: дверь отворилась сама, без видимых усилий тихо скрипнув петлями.
Взгляду открылся вид на тёмный провал плохо освещённой комнаты. Вкупе со слабеющим светом заходящего солнца, она действительно балансировала на грани сумерек и кромешной тьмы.
— Я могла бы позаботиться о свете, любовь моя, — произнесла Ююко подходя к одному из шкафов пока хранительница усаживала Эйрин на постель. — Если конечно ты не желаешь сперва отдохнуть после перехода.
Повернувшись к девушкам, она сложила руки под грудью.
— Как пожелаешь, — кивнула она Йому. — Но не забывай, что это вотчина нашей любимой и будет разумным слушать то, что скажет она. Если Эйрин согласится, мы так и поступим, разделим наши обязанности. Можжевельник, сыр, петрушк....ох нет, что же? Точно-точно...
Ююко закатила глаза покачав головой.
— Крапива! И каждая составляющая со своими свойствами. Я думаю, это всё можно найти на кухне, любовь моя. Но даже если что-то будет находиться слишком высоко, ты ведь мне поможешь? — моргнув, Ююко зацепилась взглядом за стоящий неподалёку от стола таз. Быть может целительница хотела сперва разобраться с этим, пока они могли предложить общие усилия. — Можем вначале заняться этим.
Врачевательница внимательно ознакомилась с идеями и вопросами, заданных ей по поводу ее поручения. Часть мыслей ей понравилась, другая часть требовала некой координации и уточнений. Что же, для лучшего результата она была рада поделиться своими мыслями и мнением.
— Послушай меня, Йому, — сказала Эйрин, — Стекла много не нужно, достаточно всего тринадцать грамм для того, чтобы.вывести сорняки. Это эквивалентно примерно разбитой пробирке или десятой части треснутого окна. Если же под рукой подвернётся кусок большого стекла или даже ненужная рама, из которого стекло можно вытащить, то можешь принести её сюда.
Врачевательница наклонилась, подтянула к себе рюкзак запустила руку и начала копаться в "дорожном союзнике", шуруя в собственных вещах. Вскоре она застыла на месте. Вынув руку, он извлекла из своего рюкзака на свет небольшую запечатанную упаковку, в которой находились медицинские перчатки. Положив из рядом с собой на перину, она повторила процедуру, но вторая находка нашлась куда быстрее первой. Вторым предметом, извлеченным и поставленным рядом, был небольшой молоточек.
— Мы можем разделиться, если пепел со стеклом находятся не поблизости с кухней, а, скажем, в пристройке
Но я хочу, чтобы ты не собирала что-то острое и пыльное голыми руками. Безопасность должна быть на первом месте, каким бы не был сбор ингредиентов, верно? Возьми перчатки, пожалуйста, и надень их, прежде чем брать стекло в руки. Против пепла они тоже могут помочь, сохранив чистоту твоих пальцев. Молоток может пригодиться, если понадобиться раздробить стекло. Впрочем, если вдруг найдешь раму с ненужным стеклом, то можешь принести его сюда. Мы раздробим его здесь.
— Впрочем, это не будет идеальным решением, если я не придумаю, как избежать уборки комнаты, если что-то улетит слишком далеко. Даже моя рука будет слишком твердой для такого, — подумала она и слегка нахмурилась, обнажив лёгкую полоску задумчивости на собственном лбу снова.
— Ююко, — во второй раз она проглотила окончание. Холодный разум заверил, что этикет будет скорее отвлекать, чем сосредотачивать на важных деталях, — Нам будет достойного десяти грамм можжевельника или ломоть плесневелого сыра достаточный для того, чтобы использовать его для бутерброда. Если чего-то из этого нет, то крапива — это наш план Б. Я кажется,.видела похожие заросли, когда меня несли на руках,.но не могу вспомнить точно когда и где. Поэтому нам нужна помощь и совет Йому. Милая, постарайся подсказать нам, где мы бы могли нарвать крапиву. Мы пойдем туда, я тоже надену перчатки и нарву той столько, сколько нам нужно. Но крапивы нужно много — примерно грамм сто.
Сделав небольшую паузу, Эйрин позволила отдохнуть своим связкам совсем немного. Чашка горячего зелёного сейчас была бы замечательным решением, чтобы обмочить горло.
— В случае, если столько травы нет, мы можем тогда сразу пойти на кухню и да, как заметила Ююко, если понадобятся длинные руки или проводные пальцы, то я не поленюсь дотянуться до нужной полки или чего-то такого. Правда, мне, наверное, понадобится какая-нибудь опора. Или твое верное плечо поблизости, любимая.
Девушка подмигнул а своим левым глазом розоволоске и, вынужденно прочистила горло, добавила:
— В среднем, любое качественное зелье настаивается 14-20 часов. Ты верно заметила ранее, любимая, — иногда этот процесс сопровождается не самыми приятными запахами, чтобы можно было ими дышать, постоянным бульканьем под ухом, так и испарения могут оставить следы на стенах комнаты, что, несомненно, будет ужасной новостью. Поэтому мы обезопасим себя от неудобств. Этот кальци... или горшок, — упростила она на ходу выражение и показала пальцем на небольшое устройство, напоминающее самовар без носа, на своем столу,— мы вынесем куда-то снаружи, чтобы он шумел и выделял пар в другом месте. А чтобы поставить зелье мне нужны ступка, пестик и посуда, под которой можно развести небольшой огонь.
— Какая проницательность. А я в свои юные годы порой забывала про некоторые мелочи. — подумала она, посмотрев на Йому.
— Мы минимизируем риски и все у нас получится. Потому что я не одна, а вместе с такой прекрасной командой.
Прочистив горло снова, членодева закончила речь. Дойти до точки показалось ей невероятным облегчением:
— Что-то я заговорилась. Ух, как горло устало! Но теперь, когда у нас есть план, я хочу послушать ваши идеи и замечания, прежде чем мы приступим к нему.
Руки потянулись к упомянутые ранее предметам, которые она собралась передать. Пальцы приподняли перчатки с молотком и положили их на бедра, прикритые тканью.*
— Я поняла, Эйрин-сама, — стоящая справа от девушки хранительница вежливо кивнула, укладывая ладони под животом. — Тринадцать грамм толчённого стекла любого происхождения и примерно столько же пепла? Скорее всего, он окажется древесным и если сырьё такого рода подходит, я принесу его в бумажном пакетике. Это не должно повлиять на состав, — «К тому же, мне попросту не найти какой-то более подходящей упаковки», — добавила она про себя.
Мягко улыбнувшись, хранительница продолжила.
— Но это займёт определённое время, я буду стараться сделать всё как можно быстрее, однако... — глаза коснулись дверей, точно указывая начало маршрута, — путь отсюда к пристройке относительно большой, хоть и удобный. Поэтому вы тоже не торопитесь. Ююко-сама...
Хранительница перевела взгляд на розоволоску.
— Ягоды можжевельника должны находиться на кухне. Как и остальные сушённые ягоды, они расфасованы по среднего размера бумажным пакетам с соответствующим изображением. К сожалению, они действительно расположены на верхней полке, как не слишком часто используемые. Перед тем, как отправляться в пристройку я могла бы достать их, если бы вы пожелали...
Договорив, хранительница сохранила позу и дистанцию, одновременно пытаясь ненавязчиво разглядеть, чем именно занята возлюбленная — освещение оставалось скудным, но плохо сдерживаемое любопытство придавало мотивации.
— Да, я помню это, Эйрин-сама. Вы говорили о необходимости позаботиться вначале о себе, чтобы иметь возможность помогать другим, — по обыкновению кивнула хранительница, — «Словно можно действовать взвешено во всех ситуациях» — мысленно добавила она переводя взгляд на небольшую, довольно тонкую упаковку. Вскоре к ней добавился таких же скромных размеров молоточек.
— Интересно. Он выглядит довольно деликатным, Эйрин-сама, — указала она на второй предмет. — Вы используете его для операций? Или чтобы взять пробы...Какой-то породы, минерала? Мммм..., — хранительница задумалась. — Там, в пристройке, есть приспособление, которое создаст более мелкие осколки, чем молоточек. Уверена, оно есть и у вас дома.
Садовница подняла сомкнутые наподобие лодочки ладони.
— Небольшой деревянный желоб, на который ставится каменное колёсико с ручками, что-то вроде жернова или валика для теста. Двигая им, довольно легко можно измельчить в порошок любое сушение, даже скорлупу ореха.
Представив себя разгуливающей посреди сада с маленьким молоточком, она едва не улыбнулась. Кончики губ предательски вздрогнули рискуя поползти вверх, что было бы неуместно и в чём-то невежливо.
— Благодарю, Эйрин-сама. Я возьму их и если возникнет необходимость, использую, — хранительница вежливо поклонилась.
Перчатки предлагаемые целительницей казались слишком дорогими и редкими, чтобы использовать их для простой защиты рук. Быть может для их приобретения Эйрин приходилось направляться в деревню, что было неблизко и совсем небезопасно. А скромный размер упаковки предполагал небольшую толщину, вынужденную жертву ради чувствительности гибких пальцев, осколок стекла с лёгкостью прорежет материал и плоть за ней. С другой стороны, в пристройке находилась пара длинных толстых кожанных перчаток, достаточно изящных, чтобы не ощущаться оковами и крепких, чтобы выдержать неаккуратное движение над острой полосой стекла.
— Крапива. Скорее всего, её можно найти в северной части сада, ниже особняка. Для этого придётся свернуть с дороги и пройти чуть ниже тропками, — хранительница чуть наклонила голову, — но сейчас начинает смеркаться. Вы уверены, что хотите пойти сами? Эйрин-сама, Ююко-сама?
Йому поочерёдно дотронулась взглядом каждой из присутствующих.
— Если да, может быть перчатки лучше оставить при вас? Я могла бы отыскать им какую-то замену. На всякий случай, если на кухне не окажется нужных составляющих. Ах и ещё, — хранительница сложила руки под грудью, — вы говорили, что крапива должна быть сушёной. Могу предположить, что можно попытаться выпарить её на противне, естественный солнечный свет кажется мне слишком длительным процессом.
Хранительница выдержала небольшую паузу.
— Эйрин-сама, ваша нога всё ещё нуждается в уходе. Как минимум, в повязке. Если бы вы разрешили, я могла бы наложить новую ткань, что обезопасит шов в случае экспедиции. А затем сразу же отправлюсь за пеплом и стеклом. Ступка и пестик, которые вы упоминали, я могу поискать и их.
Выбрав место недалеко от целительницы, Ююко, поправив края длинного платья, присела уложив ногу на ногу сохраняя в позе небольшой полуповорот, позволявший обращаться в зависимости от ситуации попеременно к любой из девушек.
— Спасибо что напомнила, — Сайгёдзи вежливо улыбнулась бросив на стоявшую поодаль девушку быстрый взгляд. — Мне кажется, мы вместе туда их и ставили. Теперь я начинаю жалеть, что пакетики с ягодами находятся настолько высоко...но кто могла знать? Верно, никто.
Тихий вздох всколыхнул тяжёлые груди. Чуть приподняв левое плечо, Ююко проследила чем занималась целительница легонько скосив глаза.
— Но достаточно высокий стул и желание делают невозможное возможным, верно? А в нашем случае всё может решиться куда проще, — слегка встряхнув головой, Ююко погладила одной ладонью другую. — Главное, что я не буду одна, наши усилия будут объединены. Знаете ли, я ценю общество тех, кто мне приятен.
Отреагировав на просьбу хранительницы не торопиться, Ююко покачала головой — выглядело так, словно заступница знала все тонкости процесса приготовления снадобья.
— Ох-ох, — она вздохнула. — Мы попробуем действовать в том ритме, что будет наиболее удобен любимой. К тому же, — не отрывая остальной части ладони от колена указательный палец предупредительно покачивался, — может быть нам как раз и придётся торопиться. Ведь зелье может требовать немедленного добавления всех составляющих. Любимая...
Обрамлённая розовыми волнами голова развернулась чуть сильне к целительнице.
— Это так? Всё должно быть собрано вместе и готовиться одновременно? Даже если нет, мы могли бы начать готовить зелье концентрации первым, что-то мне подсказывает, что найти можжевельник или крапиву будет быстрее, чем пепел со стеклом.
— А что касается кухни, наших с Эйрин усилий должно быть более чем достаточно, чтобы добыть пакетики, будь уверена. В конце-концов, неужели ты так мало в нас веришь? — Сайгёдзи расплылась в улыбке. Посерьёзнев, она приосанилась выпрямляя осевшую было спину — Я полностью готова идти, как только любимая скажет.
— Конечно, надо позаботиться о ноге. — Эйрин посмотрела на хранительницу и села поудобнее. Девушка вытянула вперед конечность, чтобы хранительница могла сразу же осмотреть больное место, — Этот шрам... тебе он тоже кажется немного страшным?
Глаза уставились на полоску - длинную, красную и безошибочно узнаваемую. Регенерация и правильное лечение всегда возвращало своего лунного гения на правильный путь, но её память и воображение могли вновь реконструировать и те, след которых давно уже скрылся. Членодева ненадолго уставилась в потолок, словно наверху было что-то необычное. Но вверху её ждала обычный однотонный оттенок.
Потом Эйрин полезла в кармашек рюкзака и вытащила белый сверток, на порядок больше её кисти. Протянув компрессионный бинт садовнице, она убедилась в том, что
положила его в центр ладони девушки. Потом сделала легкое движение и закрыла ладонь любимой при помощи своих же рук.
— Я не думаю, что понадобятся целебная мазь, обеззараживающее средство или дезинфицирующий раствор на такой стадии. Мне нужна только простая перевязка. Бинт отличный, прекрасного качества. Надо проверить...
Она оставила пальцы ненадолго на месте, накрыв ими кулачок Йому. Касание могло как и защитить от прохлады, расползающейся над её ладонью, так и добавить немного уверенности в предстоящем поручении.
Так хотелось ей верить.
— Бинтуй туго и надежно. Я помогу, если будет нужно.
Она вздохнула и слегка двинула плечами. Вся эта ситуация в целом являлась редким шансом просто развеяться и побыть простой девушкой. Всегда, когда медицинский инструмент был в её руках, а больная нуждалась в помощи, ей всегда приходилось быть начеку, чтобы показать высокую степень своих знаний и умений. Но здесь, среди любимых, она могла попробовать просто расслабиться и насладиться простым и свободным времяпровождением, которого у неё было не так много в последние недели.
— Хм, а я думала, что пепел и стекло будет проще достать, — предположение Ююко немного удивило её, что она не скрыла, — Впрочем, мы никуда не спешим и можем начать с того, что мы найдем первым. В хороший подарок необходимо вложить не только ингредиенты, но и немного стараний или, как говорится, сердце и душу.
Членодева посмотрела в темный угол помещения, словно стараясь выследить кого-то, кто на неё смотрела. Ладонь обжала край кровати. Веки пару раз моргнули и Эйрин, несмотря на ранее продемонстрированный рабочий настрой сладко зевнула и поздно успела прикрыть рот другой рукой.
— Ох, что же такое? Наверное,...
Позволив себе зевнуть еще раз она добавила:
1d3: (1) = 1
1 — ...я просто засиделась на одном месте и нуждаюсь в свежем воздухе. Йому, Ююко, милые, так или иначе, нам нужно раздобыть по бумажному фонарику, прежде чем мы пойдем и разделимся, вот. Я думаю, мы все здесь понимаем насколько это важно — не потеряться в наступающей темноте. И я уважаю желание нашей принцессы совершить прогулку по саду втроем в следующий раз. Вы понимаете, о чем я? — она посмотрела сначала на розоаолоску, а потом на беловолоску.
2 — ...это голод. Не знаю, как вам, а я бы здорово сейчас поужинала. Время уже позднее — как насчет того, чтобы снова перекусить за одним столом? Зелье-изготовле-ни-е, — между каждым слогом она сделала паузу, — может подождать, я думаю.
3 — ...это усталость. Мне повезло с тем, что вы меня носите и экономите мои силы, но что-то тут, в груди, — она ткнула в центр своей округлости, — подсказывает мне, что пора бы сделать перерыв и предаться покою. Как вы на это смотрите?
Вложенный в ладонь комок снежного цвета не ощущался увесистым, но после его изучения хранительница решила, что количества ткани как раз должно было хватить для осуществления перевязки всей поверхности операционного поля изящной голени целительницы.
Возможно, Эйрин полагала, что она попросит её вытянуть ногу уложив ступню на кровать или же сама хранительница станет искать стул, дабы уложив конечность на колени заняться перевязкой, но у Йому было иное видение. Слегка отведя руку с бинтом, она мягко опустилась на колени перед кроватью подставив пятки под ягодицы: поза обеспечивала достаточную устойчивость как для неё, так и для больной конечности.
— Сам по себе шрам не выглядит страшным, — левая ладонь хранительницы обхватила голень над щиколоткой Эйрин, надёжно фиксируя конечность.
— Пожалуйста, приподнимите ногу и уложите её мне на бёдра, Эйрин-сама. Не протестуйте, — добавила хранительница, когда приподняв лёгким рывком ногу, подтянула конечность себе на бёдра.
Укладывая ступню, Йому накренилась заимев возможность лучшего обзора — учёная вполне могла решить, что поза является чем-то неправильным или даже свидетельством её низкой самооценки. Хранительница внутренне усмехнулась — пускай. Фактически все те, перед кем она готова опуститься на колени находились с ней в комнате. Безусловно, это делало её саму уязвимей — такова цена добровольного подарка, тонкого и на первый взгляд незаметного.
«Но с другой стороны, разве это не делает меня живее?»
— При должном уходе, от него не останется и следа. Но даже если и.. — пальцы с обратной стороны ступни бережно поглаживали ахиллово сухожилие, захватывая мягкими подушечками часть икр. — Это будет напоминанием, частью истории принятых решений. Я бы сказала, шов выглядит замечательно. С точки зрения наложения, конечно.
Переведя взгляд на собственное предплечье, она мимолётно сравнила оттенок. Несмотря на естественную бледность лунарианки, её тонкая конечность выделялась особой белизной — фантомная часть оказала своё влияние, одним из которого была защита от солнца.
— Повязка должа получиться тугой, но если будет ощущаться дискомфорт и резь, скажите мне, хорошо? — отмерив длину чуть больше ладони для создания "хвоста", хранительница сделала первые несколько витков ниже шва. Свободная часть бинта удерживалась левой ладонью не давая повязке сместиться, большой палец второй руки удерживал разматываемый цилиндр стопором внутри кисти.
Ранее целительница не позволила ей наложить шов, но допустила к наложению бинта — явный прогресс. Белая полоса натянулась готовая лечь новым кольцом.
— Я перехожу ко шву, Эйрин-сама. Может быть больно, — предупредила она.
О дискомфорте, что так или иначе может возникнуть целительница знала и сама. Однако, предупреждение даст несколько секунд подготовиться: сесть поудобнее, обхватить пальцами ребро кровати или схватиться за плечо хранительницы. Последнее могло мешать перевязке, но не настолько, чтобы отбрасывать и такую возможность.
Первое кольцо медицинской ткани легло на край шва, придавливая и сплющивая тонкую розовую полосу заживающей плоти, вдоль которой угрём змеилась тонкая линия чёрной нити. Исчезая в коже, она выныривала с внешней части скрепляя глубокий разрез под собой. Когда придёт время снимать её, места проколов ненадолго оросятся красным — вынужденное и безопасное для здорового организма неудобство, ведь без шва процесс заживления занял намного дольше.
Дойдя до средины, хранительница сделала паузу. Натянув бинт, она проследила, чтобы все наложенные перед этим кольца плотно прилегали к телу, защищая рану как от пыли, так и излишнего напряжения. Даже не касаясь к шву пальцами, Йому могла представить его немного шершавую поверхность под которой при достаточном нажатии угадывалась тонкая медицинская нить. А ещё чуть большая, нежели в остальной ноге температуры, как верный показатель заживления.
— Однажды мы решили хранить подобные вещи в «Пристройке». Всё в одном месте: мензурки и реагенты, гербарий и колбы. Дом остаётся домом, храня в себе только нужные для повседневности вещи. Такой подход казался правильным, позволяя целиком посвятить себя работе.
Спустя несколько туров, повязка скрыла шов продолжив движение к проксимальному участку ещё парой витков, после которых хранительница остановилась. Цилиндр представлявший бинт оказался более ёмким, чем могло показаться и даже после наложения повязки в нём оставалось достаточно материала, чтобы его можно было просто расстелить вдоль раны не угрожая ещё сильнее пережать сосуды. Просить и без того ощущавшую поток не самых приятных тактильных стимулов целительницу рыскать во внутренностях рюкзака выглядело неоправданно, а идти на кухню за чем-то острым значило трату времени.
Переложив бинт в левую руку, хранительница оттянула его вдавливая ставшую из-за усилий жёсткой ткань в плоть голени — по сравнению с давлением на шов это едва ли будет ощутимым. Стоило приложить ещё одно усилие, на этот раз ментальное, чтобы ощутить вьющуюся вдоль свободной конечности прохладным ручьём Мён. Фантомная часть скользила на удивление мягко, вытягиваясь змейкой к раскрытой ладони. Достигнув кисти, она остановилась: большая часть так и осталась едва заметным украшением вдоль руки, почти невидимым за исключением лёгкой пульсации, напоминавшей материализующийся из ниоткуда туман. Перетекая подобно ртути, она легла в ладонь удлиняясь подобие скальпеля, чья рукоять не только лежала в конечности, но и крепилась лентой к телу.
Воздушным движением напоминающим движение смычка, хранительница отсекла клубок бинта. Место разреза не уступало ровностью ножницам, но было покрыто инеем растворившемся ещё до того, как Йому уложила остаток мотка себе на колени, чуть выше ступни Эйрин. Следующий надрез вдоль материи разделил бинта на две части, завязав которые можно было считать процедуру оконченной. Хранительница сделала вдох опуская обе ладони к ступне девушки.
— Я окончила перевязку, Эйрин-сама, — не спеша вставать на ноги, равно как и убирать туго перебинтованную ногу, хранительница приподняла голову. — Сейчас я могу предложить переместиться на кухню всем вместе, после чего я отправлюсь в пристройку.
Склонив голову набок, она приподняла руку, точно желая поправить пряди волос, поспешно передумывая в последнюю секунду.
—Если же вы считаете это излишним, я отправлюсь в пристройку немедленно, — взгляд коснулся переменно Ююко и Эйрин. — По пути туда мне не понадобится бумажный фонарик, — «В целом, он мне вовсе не нужен — эту дорогу я узнала бы даже без света звёзд» — добавила она про себя. — Но перед тем, как отправиться обратно я могла бы взять его на месте, если после зельеварения вы намерены отправиться на прогулку.
— Конечно это будет не самым приятным переживанием, — закатывая глаза вздохнула Ююко. Что и говорить, когда почти что открытой раны касается довольно жесткий бинт для удовольствия остаётся мало место.
Ладонь Сайгёдзи несильно хлопнула по колену, указательный палец побежал ввысь по бедру в один момент отрываясь от тела привлекающим внимание движением.
— Мне следовало предложить тебе сесть на колени, тогда может быть и отвлечь от происходящего вышло чуть лучше. Что ж, теперь, — она взглянула на усевшуюся у ног хранительницу, — кажется слишком поздно менять расстановку. Не так ли, Йому? Вижу, ты вся горишь от энтузиазма, даже больше Эйри. Да, любовь моя?
Сконцентрировавшись исключительно на целительнице, Сайгёдзи нырнула ближе оказываясь бок о бок с пепельной блондинкой. Левая рука коснулась спины учёной, поглаживая скрытое за платьем тело сомкнутыми пальцами, отвечая разной силы нажатием на исходящее тепло и приятную упругость с которым реагировала продавливаемая кожа.
— Уложишь голову мне на плечо, любимая? — блеснув глазами, Сайгёдзи повела рукой доходя пальцами участка между лопаток. Поочерёдно касаясь каждого из подвижных бугорков пальцами, она чередовала перетекавшие из нажатий в круговой массаж движения. — Мне будет очень приятно, если ты согласишься.
Гладившая спину рука заспешила вниз, скользя большим пальцем и мизинцем вдоль одежды. Дойдя поясницы, Сайгёдзи остановилась точно решая не двинуться ей дальше к начинавшим прощупываться округлостям ягодиц. Плавно изменив направление, конечность скользнула к мягкой округлости бедра, располагаясь ладонью на обширной податливой поверхности. Вторая ладонь нащупала кисть Эйрин аккуратно поддевая её, чтобы переплести пальцы.
— Верно, — неглубокий кивок сопроводил речь. — Пристройка это исключительно твоя вотчина и если ты занимаешься садом, почему бы не иметь под рукой всё необходимое. В сущности, это целый дом, менее обширный, чем этот, но вполне пригодный к проживанию. Уверена, мы увидим его все вместе. Как учёной, тебе бы наверняка хотелось познакомиться с тем, что там находится. Возможно получится восполнить некоторый запас трав? Неудивительно, что стекло и пепел хранятся именно так.
Потянувшись лицом, Сайгёдзи аккуратно дотронулась лба целительницы.
— Относительно кухни пусть решает Эйри. Мы можем добраться туда как все вместе, чтобы любимая не тратила сил на ходьбу, так и моё плечо могло бы сыграть роль опоры, почему нет? А там можно было бы отдохнуть...в общем, мы бы вняли твоему пожеланию не торопиться. Хм, а вот бумажный фонарик я, — Ююко на мгновение задумалась перебирая варианты, — где-то точно должны быть в достаточном для нас количестве. Может быть у выхода, но может и в кухне...
Опытный врач Эйрин не успела ничего сделать, как тому подобает. В данном случае — удержать раненую конечность в нужном положении, чтобы ассистентка Йому могла правильно наложить бинт по всем правилам бинтования. Но, как показала практика, не всегда стоит соблюдать строгие правила правильного ухода за конечностью. Можно просто пожертвовать собственным комфортом для достижения благоприятного результата.
Первые складки бинта легли на кожу холодным касанием незримых пальцев. Девушка подавила желание дернуться, закрыть глаза и расслабиться, что, наверное, было бы лучшим для неё решением. Сейчас она наблюдала за техникой ухода садовницы, работающей над гипсованием её конечности.
— Я уверена, что ты не раз перевязывала саму себя, обращаясь с твоим оружием, — она нарисовала в собственном воображении оба острых клинка хранительницы, — Ты же знаешь, что первый моток идет не слишком туго, верно?
Протестовать она не стала — нога лежала там, где должна была лежать. Бровки немного нахмурились, будто вот-вот сверху просочится на них дождем лунный яркий свет.
— Правда? — ответила она негромким голосом, несколько раз хлопнула ресницами, улыбнулась и, снова взглянув на ногу, добавила, — Спасибо, Йому, приятно знать, что он не пугает или отталкивает вас. Пусть будет лучше, чтобы я забыла его, как бытовую травму.
Она вздохнула, проглотив слюну, и позволила красным волнам заботы перекрыть холодно-синие чертоги разума. Один полезный совет никому не помешает да и вряд ли отвлечет от важной, но не требующей сверх предельной концентрации работы.
— Ой-ой, не накладывай бинт слишком туго, ладно? По крайней мере сейчас. Мы же не хотим, чтобы розовый след выделялся так же сильно, как и румянец на моих бледных щеках?
Представив себя с таким пятном со стороны, она слегка вздрогнула. Представить себя в таком виде показалось ей нелепым, неправильным и она пожалела, что предала воображению чересчур сильную игру. Нужно было отвлечься и вывести мысли на другую частоту волн.
— Извини меня, Ююко, — призналась она. Она почувствовала себя не в своей тарелке, но у проступка было объяснение, — Это было бы романтично, но я хотела сосредоточиться на готовке, а потом угостить тебя горячим и вкусным блюдом. Я обязательно что-нибудь сделаю для тебя, чтобы возместить упущенную возможность.
Она наклонила голову, позволив косе и себе дотронуться легкого, но в тоже же время надежного, теплого плеча. Что-то было неестественно приятно в том, чтобы быть умной и в то же время хрупкой, позволяя катать себя на руках. Будь это внешние обстоятельства сейчас и, если любимых это устроит, часть их общего времяпровождения потом.
Вздохнув, она медленно выпустила воздух, чтобы не обдать шею, близкую к её носу, резким дуновением продукта дыхания.
— Как я могу сказать нет? Если бы не дела, я бы попробовала так подремать. Может, нам стоит попробовать новую подушку сегодня?
Усмехнувшись, она прикрыла глаза. Темнота забрала в себя краски мира и теперь она только слушала, чувствовала и говорила. Но некоторые вопросы еще требовали ответа, а план — разъяснений. Тем более придуманный ей, а значит, подробности нужны, важны и могут требовать дополнительные корректировки.
— Йому, я подумала о фонарике не только, чтобы он мог осветить тебе путь, но и как о способе найти тебя, если вдруг понадобится такая необходимость. Или тебе найти нас, если что-то заставит нас покинуть или сменить место встречи. Я верю в то, что прогулка не займет много времени и мы снова встретимся на кухне, но, пожалуйста, возьми его с собой. Я, — она опустила голову, сопроводив слова легким кивком, — совсем не против прогуляться втроем перед тем, как мы сможем подумать и об отдыхе. Особенно ты и Ююко.
Длинным рукам не потребовалось много усилий, чтобы положить по ладони на плечо каждой из обитательниц Хакугёкуро.
— Если ты не очень устала, — ответила она на предложение, — то протяни мне руку прямо под бедра и пойдем вместе на кухню. Если же устала, — она посмотрела на принцессу теплым взглядом, — то понести меня может и Ююко. Будь это тоже руки или магия, чтобы сохранить силы физические?
☯︎☯︎☯︎
Госпожа Сайгёдзи Ююко, Министерству необходимо Ваше содействие в крайне особенном деле.
Один из древних Жезлов Раскаяния исчез из архивов. Полагаю, был украден и хоть само по себе это происшествие не может нарушить цикличность, гармонию нужно восстановить, определив, где в белое вплелось чёрное. Проступки должны быть отработаны, а урок вынесен.
Если необходимы детали, Вы можете в любой момент прибыть в Министерство, но также вольны начинать поиски с любого места, которое сочтете необходимым.
Ямазанаду Эйки
☯︎☯︎☯︎
Сосредоточив взгляд на лице целительницы, сидевшая на полу Конпаку отвела плечи назад, обнимая щиколотки девушки ладонями, точно это ремешок туфель или эпатажной формы браслет. Давление ощущавшихся теплее обычного пальцев возросло, прокладывая на белоснежной коже травницы несколько подчёркнутых насыщенными тенями вмятин.
— Верно, моим рукам есть нежная и заботливая альтернатива. Всё же, если это не вызывает возражений, именно я помогу вам добраться до кухни, госпожа Эйрин. — тонкие губы прижались друг к другу единой линией, глаза упали к пальцам. Нажим ослаб, сменившись аккуратным поглаживанием подушечек. — Если вы готовы идти и эта комната больше не может предоставить какого-либо отдыха, мы отправляемся.
Подавшись вперёд плавным движением, Конпаку поднялась на ноги, чтобы затем слегка склониться вытягивая слегка согнутые в локтях руки к спине и пышным округлым бёдрам целительницы. Аккуратные ноздри вздёрнулись, когда тепло исходящее от скрытого за платьем тела смешалось с ощущением лёгкого давления двигавшихся бугорков лопаток. Решив без особого смысла не концентрироваться на ощущениях Конпаку оттащила мысли к более насущным делам.
— Готовы? — полушёпотом спросила она останавливая лицо напротив лба целительницы. — Тогда обнимите мою шею, как прежде. Леди Ююко?
Отыскав глазами хозяйку, Конпаку прикрыла веки моргнув один долгий раз, давая тем самым понять, что всё в порядке. После чего распрямила спину неспешным движением, подтягивая целительницу ближе к своей груди. Чуть наклонив голову, она встретила щёку Эйрин своей, растягивая момент тактильной близости поворотом на носках, словно они плыли в медленном тягучем танце.
— Ох, и, пожалуйста, не переживайте о инструментах, — произнесла она с вежливой улыбкой направив взгляд к целительнице. — Я не забыла о них, ровно как не забыла необходимость позаботиться о фонаре.
Направившаяся к выходу хранительница не оглядывалась, подозревая, что ничего необычного или требующего её внимания не произойдёт, а позади пульсирующей, оказавшейся настолько обычной, что на неё не обратили внимание, лентой плыла Мён, опутав упаковку перчаток и небольшой молоточек.
Спустя некоторое время и два Г-образных поворота, просторный зал светлой кухни открылся, являя собой замыкающую часть углового крыла особняка. По обыкновению, первым взгляд касался массивной плиты, расположившейся в один ряд с длинной тёмной поверхностью столешницы, служившей крышкой для тумбочек, в одну из которых была врезана металлическая раковина с расположившимся невысоко над ней резервуаром к которому крепился длинный латунный носик крана, украшенный резными побегами растений тянувшихся к рычажку над трубкой.
— Пожалуйста, подумайте нужно ли вам что-то. Я проверю что может понадобиться, но могу не учесть деталей, — приближаясь к одному из группы добротных массивных стульев произнесла Конпаку.
Бережно усадив лунарианку, она оглянулась погладив высокую, обитую бархатом цвета мерло спинку стула. Свет из широкого, занавешенного прямыми бежевыми шторами окна становился тусклей, что наводило мысль о том, что ночь куда ближе, чем казалось. Подвешенные на декоративной цепочке часы с перламутровым циферблатом круглые механические часы только подтвердили догадку, продемонстрировав любопытствующему взгляду положение вычурных стрелок выше девяти часов.
— Плита полностью заправлена.
Присевшая перед украшенным вензелями металлическим прямоугольником хранительница с характерным хлопком подняла боковую крышку, скрывая содержимое. При необходимости пепел можно было набрать и здесь, однако в пристройке за ним не нужно было лезть в уложенные дрова. Взглянув на заднюю часть конструкции, представлявшую собой прямоугольник дымоотвода с углублением, она поднялась на ноги.
— Вопросы появляются в процессе работы, Йому, — ожидавшая рядом с окном Сайгёдзи расслабленно сложила руки под грудью и слегка вздёрнув голову рассматривала с благожелательным выражением лица хлопочущую девушку. — Самое основное здесь уже есть, к тому же ты ведь не настолько не веришь в нас, чтобы полагать, будто мы не сможем разобраться с какой-то мелочью? Конечно сумеем! Правда, Эйри?
Оттолкнувшись от тумбы, из-за чего массивная, скрытая за платьем круглая грудь подпрыгнула в такт порывистому движению, Ююко проплыла к плите и с некоторой медлительностью протянув ладонь осторожно коснулась волос хранительницы навершиями пальцев, поглаживая их так, чтобы не повредить композицию причёски.
— Тогда почему бы не воспользоваться ею прямо сейчас? Плитой. Я думаю, что Эйри, что ты не откажетесь от небольшой порции чая. Конечно, выбрать можно что угодно, вода довольно универсальный ингредиент, — сдержанно хихикнув, Сайгёдзи быстро поднесла ладонь ко рту прикрывая большую часть губ за исключением приподнятых уголков. — Только позволь сделать хотя бы какую-то часть самой, хорошо? Мне будет приятно, а вы сможете отдохнуть.
Зажурчала вода и вскоре играющий бликами металлический чайник с широкими, украшенными оттисками боками негромко брякнул, ложась на обозначенную небольшим возвышением дисков рабочую область плиты. В запасе оставалось несколько минут и Сайгёдзи поспешила поставить на устланный бежевой скатертью с волнистыми оборками стол подставку в виде ободка, к которой крепились несколько фигурных согнутых ножек цвета металлики. Переходя от одной тумбочки к другой, розоволоска быстро извлекла средних размеров серебренный поднос, заварник и несколько деликатных фарфоровых чашечек с золотым декором.
Ласково улыбнувшись Эйри, она принялась сортировать его, добавив ложечки, салфетки и сахарницу.
— Может быть вы хотите чего-нибудь к чаю? Кстати, — задумчиво протянула Сайгёдзи раскрывая дверцу навесной тумбочки, открывая взгляду аккуратные ряды небольших прозрачных баночек с широким заткнутым корковой пробкой горлышком, — какой именно нам бы выбрать? И может быть что-то к нему?
— Какая альтерна... Ой, — Эйрин замолчала, как только две сильные руки приподняли её высокое тело над полом. Лёгкое недоумение сменилось чувством тепла и комфорта. Она обняла шею садовницы левой рукой и прижалась несильно к своей помощнице. Стены комнаты расступились, и медичка вновь плыла по длинному, просторному коридору. Лицо Йому было так близко, что волосы ласкали ей лоб и щека ненадолго прижалась к щеке первой, от чего бледная кожа медички украсилась красным оттенком.
Лабиринт поворотов снова был преодолен. Врачевательница вовремя согнула ноги, чтобы пройти в дверной проем. Под ягодицами оказалось что-то мягкое — теперь она опиралась о стул. Не успела Эйрин выразить свою благодарность, как заботы и дела снова заняли их. Она опустила взгляд, осмотрела плиту и принцессу, которая была рядом с прибором. Ладони так и чесались подняться и чем-то тоже помочь, но лишняя самоуверенность и горький опыт убедили ее в том, что еще одно нелепое падение — и можно будет только печально покачать головой от безысходной попытки пойти против правил.
— Сейчас я могу помочь только советом. Просто доверься и спокойно закончи этот день. Если нога сама не пройдет, ты знаешь, что можно сделать.
Эйрин втянула носом воздух, поставила локти на стол, но соединила пальцы домиком.
— Как насчет зеленого чая? С долькой лимона, если можно? Нам всем не помешает небольшой оздоровительный эффект, я так считаю. Биофлавоноиды и витамины нам могут быть полезны, особенно для тебя, Йому.
Над закуской долго думать не пришлось. Ей хотелось мокнуть что-то в чай и закусить этим. Поэтому она выбрала один из самых простых вариантов по просьбе Ююко.
— Печенье или бамбуковые палочки составят хорошую компанию и закуску.
Травнице слегка повернула голову. В плече что-то хрустнуло, словно сустав и задействован был совсем сегодня.
— Спасибо, — она расцепила домик и погладила свою собственную кожу ладонью. Взгляд остановился на снежной макушке мечницы.
— Может, останешься на чай? — обратилась она с любопытством в голосе, — Или ты туда и обратно?
Осторожное, почти пугливое движение, которым розоволоска накрыла её волосы вызвало на тонких губах Конпаку ухмылку: проявлять такую деликатность после того, как они трое познали друг друга куда ближе мимолётного прикосновения пальцев казалось подчёркнуто излишним. Как будто Ююко опасалась взрывного характера или негативной реакции на вполне невинное действие. Мысль сдвинула брови девушки ближе, сжав рот в подчёркнутую по краям ямочками полоску, но выпрямившись и окинув обтягиваемую платьем фигуру хозяйки быстрым взглядом, садовница расслабилась.
— Как пожелаете, Ююко-сама. Я разожгу огонь, вы позаботитесь о остальном, — лёгким кивком садовница согласилась со словами госпожи.
Потянувшись к тумбе рядом с плитой, она извлекла длинный футляр цвета тёмной вишни, внутри которого в выемке красного бархата лежала латунная трубка, менее вычурная, чем та, которой они пользовались ранее, однако сохранившая драконоподобный дизайн в тематике декораций. Поднеся раскрытую пасть к вновь открытой боковой крышке, Конпаку нажала кнопку на корпусе, удерживая её несколько секунд во время которых поток пламени поджёг топливо внутри плиты. Прекрасно зная, что произойдёт дальше, она прикрыла крышку открывая рычажок воздушной заслонки, чтобы огонь внутри заплясал живее, разогревая то, что решит водрузить розоволоска.
— Что ж, передаю её полностью в ваше распоряжение, принцесса, — произнесла она с лёгкой улыбкой, скрещивая руки в выжидающей позе, давая зажигалке между пальцев время остыть. — В таком случае, я также буду зелёный чай. И сладкое печенье в форме сердечек. Благодарю.
Латунный предмет задержался в руках ровно до того момента, пока его температура не стала приемлемой, чтобы тот вновь мог оказаться в стенах своего футляра. Отложив ставший ненужным предмет, хранительница плавно шагнула к Эйрин. Скрипнул подтаскиваемый стул и Конпаку опустилась на бархат сиденья оказываясь рядом с учёной.
— А ты любопытная, — Конпаку протянула руки, накрывая ладонями предплечья девушки.
Бережно прожимая пальцами белоснежную кожу, руки поплыли вверх, останавливаясь чуть ниже запястий. Задержавшись в такой позиции на несколько мгновений, Конпаку сильнее повернулась к учёной.
— Мне нравится это. Если конечно вопрос был задан не просто так, — сгибающиеся в локтях руки мягко притянули предплечья целительницы и направляемые вытянутыми указательными пальцами те развернулись друг к другу, имитируя жест сомкнутых ладоней чуть ранее. Сузив глаза, Конпаку уложила голову между пальцами девушки, прижимая ногтевые пластины к бледным щекам. — И почему я отказываю себе в простых радостях вроде того, чтобы коснуться вас?
Прикрыв глаза, она сдержанно хихикнула покачивая головой.
— Хорошо, я с удовольствием останусь с вами на чай. Что до длительности моего визита...
Подняв лицо, Конпаку улыбнулась, а затем быстро повернула голову касаясь губами указательного пальца учёной. Поведя плечами, точно указывая неопределённость, она мягко выпустила палец, опускаясь ладонями чуть ниже вдоль предплечий.
— Кажется довольно просто найти мензурку с трещиной, а после превратить её в порошок. Но даже такие простые вещи занимают определённое время. Хммм, — вытянув шею, хранительница плавно приподняла голову немного прикрывая веки. — А может быть ты хочешь, чтобы я осталась? Разберёмся здесь, а затем отправимся все вместе? Как ты считаешь будет лучше? Знаешь...
Опустив глаза, Конпаку через мгновение вновь посмотрела на Эйрин.
—Просто не могу избавить от мысли, чтобы усадить тебя на колени, — созналась она блеснув глазами. — Но сперва дела, а вначале подкрепить силы.
— Небольшая пауза, которую заполнит вкус зелёного чая, — Сайгёдзи потянулась к одной из навесных полок, где в множестве стояли стеклянные банки. Нависнув рукой над одной из них, девушка вытянула указательный палец, проводя подушечкой вдоль кромки холодного стекла и мягкой, слегка шершавой на ощупь корковой пробки, — с жасмином. Вы ведь совсем не против?
Не меняя общей позы, она чуть повернула голову к столу, слегка выпячивая бедро в противоположный движению бок: «Признаюсь, вкус чистого зелёного чая мне не очень нравится. Просто удивительно, как маленькая россыпь цветков может изменить восприятие напитка практически полностью». Слегка прикрыв глаза, она улыбнулась не останавливая взгляд ни на одной из возлюбленных, после чего несколько раз легонько ударила краем пальца по крышечке, точно выжидая какую-то ответную реакцию. Ею стало сперва тихий, но постепенно нарастающий гул внутри металлических стенок чайника. Точно дожидаясь этого сигнала, Сайгёдзи отложила выбранную баночку на стол, переместив ближе к себе коралловый чайник для заварки, когда туманная струйка пара из вздёрнутого носика подсказывала, что вода достигла необходимой кондиции.
— Какие сложные названия предлагает современный мир, — в мягком грудном голосе угадывалась застывшая улыбка, — не уверена, что смогу их повторить.
Занеся заварник над умывальником, Сайгёдзи избавилась от первой порции кипятка послужившей лишь для того, чтобы выравнять температуру посуды и будущего чая: «Так листья сильнее раскроются, а вкус будет более ярким. Довольно важно, чтобы посуда имела соответствующий объём, иначе листья будут жаться обвивая друг к друга». Блеснув белоснежными зубами, она невинно улыбнулась засыпая глубокой ложечкой щепотку листьев.
— Раз ты выбрала то же меню, что и Эйри, лимон покажется тебе хорошей добавкой. Себе я его тоже добавлю, — в руках розововласки мелькнул небольшой нож с прямым лезвием, разрезавший брызнувший соком плод — не хочу выделяться и в то же время хочу узнать не изменится ли его вкус, если знать о всяких полезных вещах.
Уложив тарелку с печеньем и чашечки с зелёным чаем, вкус которому придавал помимо цветков жасмина кружочек лимона, Ююко провела ладонью вдоль спины хранительницы и продолжая движения сблизилась с Эйрин, склоняясь и увивая её шею руками. Потеревшись щекой о щеку, Сайгёдзи мягко улыбнулась.
— Вопрос в том, что хочешь сделать ты. Мы с Эйри могли, — правая рука, мягко лежащая под шеей учёной пробежалась пальцами вдоль трогательно выступавшей ключицы, — бы присоединиться к тебе позже, вот только...Пристройка это твоя область. Возможно, ты впечатлишь нас чем-то? Например, хорошим ужином.
Моргнув глазами, Ююко потянулась к белоснежной щеке прижимаясь к ней алыми, слегка влажными губами. Мгновением позже, она заглянула в лицо Эйрин широко улыбнувшись.
—А ты как считаешь, любовь моя? Поход вместе или каждая получит своё блюдо?
— Совсем не против. — ответила Эйрин, представив себе травяной вкус знакомой ей травы, щекочущий язык и внутренние стенки щек, — Только мне, пожалуйста, без сахара. Ты тоже не против, Йому?
Знакомое тепло после прикосновения к предплечьям разлилось по плечам теплой волной, коснулось груди, согрело живот. Даже нога, словно в признательность за такую благодать, перестала беспокоить её. Эйрин одарила хранительницу улыбкой, расслабилась, наслаждаясь и восхищаясь от нахлынувших приятных, щекочущих ощущений, создаваемых пальцами девушками. А конструкция платья удобно почти не ограничивала доступ к коже лунянки.
— Конечно, не просто так. Мы трое нуждаемся в теплом, вкусном чае. И я хочу, чтобы ты тоже им насладилась сейчас — он даст такой необходимый тонусы, а именно сейчас и после сна. В какой-то степени он является одним из самых приятных и вкусных лекарств.
Её руки замерли, а потом послушно вытянулись навстречу. Голова садовницы смотрелась достаточно мило между ладонями и целительница медленно, осторожно коснулась белоснежных щек и подержала немного, после чего приступила к изучению их гладкости, пока касание губ не остановило её. Приняв сигнал как желание сделать паузу, она вернула локти на стол, поднеся руки обратно к себе.
— Угу, — кивок головы подтвердил догадку Компаку, — ненужная пробирка подойдет для этой цели. Если, конечно, Ююко не будет против того, чтобы заклеить трещинку скотчем или будет иметь особые на неё планы — прежде чем что-то превращать, то я уточню у неё этот момент.
Предложение остаться доктор долго обрабатывала в голове. Достаточно долго, чтобы объятия рук Ююко обвили её неожиданно для неё самой, а запах травы слегка пощекотал ноздри. Опомнившись, она залилась краской, словно кто-то посторонняя застала их в таком положении. Всплеск адреналина, вызванный происходящим, отрезвил её и она, прикрыв глаза, запоздало двинулась навстречу.
— Ты застала меня врасплох... — озвучила она свои мысли удивленным голосом, — Кажется, я чересчур ушла в себя. О чем это мы...
Волосы слегка подпрыгнули от легкого движения головы. Доктор решила не терять время и задумываться над долгим и нудным построением речи, украшенной длинными, умными и ненужными для просто понимания словами.
— Я считаю, что поход вместе звучит здорово. Но и не хочу ограничивать нас в выборе блюда, по возможности. Мои диеты, например, не должны быть препятствием тому, если кто-то из вас захочет вкусного, сочного, жареного рагу. Ведь кто-то любит макароны голые, кто-то с соусом, кто-то вместе с сыром.
Щека все еще приятно пульсировала после поцелуя. Сосредоточив свое внимание аккурат между Йому и Ююко, она добавила после небольшой паузы:
— Йому, мысли формируют желания, желание же приносит чувство тепла и удовлетворения, как только мы получаем того, что хотим. Если ты хочешь, чтобы я посидела на твоих коленях — я совсем не против того, чтобы бы дела немного подождали. Я даже рада, что ты продолжаешь ими делиться, жаль только я не могу оказаться там без посторонней помощи. Откровение — это первый и важнейший шаг для того, чтобы помочь им осуществиться. А что может быть приятнее, когда мы можем получить заветный подарок? Да, Ююко?
Девушка не осталась в долгу у принцессы и окончила вопрос действием — губы вытянулись, и она направила свою благодарность прямо в уголок розовых губ. Сердце подпрыгнуло в ожидании телесного контакта, членодева же дала секунду-две, чтобы любимая могла увернуться или изменить точку контакта.
— Звучит, как невероятное гастрономическое разнообразие, — облокотившись о высокую спинку стула, девушка мягко улыбнулась укладывая щёку на полусогнутые пальцы левой руки, опиравшуюся локтем о тёмную поверхность стола.
Направляемая мимолётным движением плеча предплечье вальяжно легло на длинный широкий подлокотник, охватывая закруглённый лакированный край бледной ладонью. Объятья развивающиеся перед спокойным взглядом садовницы не требовали какого-либо участия и зная это, девушка не вмешивалась храня молчание. Потянувшись к ушку чашки со свежим, ещё не остывшим напитком, она деликатно обхватила его тонкими хрупкими пальцами, ощущая гладкую твёрдую фактуру. Золотисто-зелёный напиток всколыхнулся ударяя ноздри знакомым травянистым запахом, язык облегло приятным, слегка терпким кусом — обещанная чаем бодрость придёт не сразу, но продлится достаточное время.
— Если бы я считала это ограничением, — остановив чашку на уровне груди, девушка нежно улыбнулась медленно моргнув глазами, — не задала бы подобный вопрос. Я любопытна и мне важно знать, чего хотелось бы вам. Ведь к одной и той же цели могут вести несколько дорожек.
Поочерёдно взглянув на собеседниц, садовница отложила тихо звякнувшую о украшенный позолотой вычурный диск блюдца чашечку. Плавно согнувшись, левая рука согнула несколько миниатюрных пальцев, точно открывая счёт вещам предвосхищавшим речь.
— И говоря о них, я бы сказала, что не стоит забывать о фонариках. Источнике света и помощь с которой мы могли бы отыскать друг друга. Всё верно? — поиграв указательным пальцем с кончиком пряди, садовница раскрыла руки, точно приглашая кого-то на колени. Секундой позже на них легла призрачная часть, напоминающая пульсирующую мягким светом подушку. — Вы так спешите заняться делами, Эйрин-сама?
Удерживая предплечьем полупрозрачное облачко одной рукой, другой садовница с улыбкой потянулась к чашке, чтобы сделать несколько деликатных глотков.
— Мысли формируют желания? Это наводит на определённые размышления, — звонко хихикнув, садовница театрально отвела правую руку пропуская сквозь пальцы фантом принявший форму узкой ленты.
Извиваясь, тот полз выше, формируя едва различимую спираль и когда лента обвила локоть, садовница направила руку к тарелке. Когда же та достигла её, ленты не было видно.
— Печенья? — предложила она касаясь рукой керамического бортика.
Мимолётное усилие шеи, подчёркнутой контрастом чёрного шелка горловины, развернуло лицо Сайгёдзи, давая возможность удлинённым, тлеющим изнутри карминовыми углями глазам коснуться тёмных зрачков лунарианки. Линия чувственных, покрытых лёгким блеском алых губ изогнулась в предвкушающей, слегка хищной улыбке, а после, затрепетав, едва заметно раскрылась, накрывая изгиб под нижней губой.
Ощущение бархатистого тепла смешалось с прикосновением пары холёных кистей, бережно накрывших основание щёк лекаря. Подушечки больших пальцев едва не касались скул гладя молочную кожу, в миллиметре от которой вечно стекавшими рубиновыми слезами скользили края заострённых ногтевых пластин.
Длинные густые ресницы нависли ниже, превращая миндалевидный разрез глаз в тонкую, увитую влагой полоску, сквозь которую едва ли проходил дрожащий размытый образ. Спускающиеся к плечам локоны ожили, стремясь накрыть щёки своей госпожи, когда тёплый лёгкий ветер ворвался в комнату наполняя её дымным, душистым ароматом бархатной розы. Где-то вдали серебренным пением засмеялся и стих колокольчик и Сайгёдзи с едва на различимым влажным звуком раскрыла губы. Дыхание с ароматом роз коснулось подбородка целительницы, вслед которому нежный язык первым ощутил вкус нижней кромки рта ткнув её середину. Вторыми стали уста, что захватив нижнюю губу аккуратно оттянули её, ощущая как смешались собственной тепло с влагой девушки.
В комнате, будто стало теплее, её границы проходили ровно вдоль силуэтов, который каждая могла если не видеть, так ощущать. Остальное терялось в золотистых лучах закатывающего глаз светила, вьющихся сквозь локоны, стекая к плечам и молочном тумане иллюзии отгородившей остальной мир. Тёплые шелковистые пальцы провели вдоль щеки, перенося левую руку к плечу. Водя вдоль женственного контура, Сайгёдзи коснулась основания шеи слегка надавливая большим пальцем на ключицу, чуть ниже которой расположились её тяжёлые груди, напирающие изнутри на ткань платья. Удерживаемые шелками, они покачивались едва не касаясь грудей целительницы, но их объём вместе с подчёркнутым широкими бёдрами силуэтом обещал защиту или наслаждение.
Сайгёдзи усмехнулась уголками рта, точно ощутив возможный настрой и выпустив губу учёной налегла языком, входя между створок лекаря, оказываясь во влажной, окружённой тёплыми стенками рта пещерке. Вёрткий длинный язык отыскал свою визави. Ткнувшись в приветствии отскочил точно приглашая за собой и снова прыгнул навстречу, ложась сверху, заполняя всё пространство. Задержавшись, вновь прыгнул назад, оставляя сплетёнными одни лишь губы и вскоре Сайгёдзи отвела назад слегка наклонившуюся голову, некоторое время осматривая лунарианку. Лежавшая на плече рука провела вдоль шеи отвечая плавно развернувшемуся корпусу — стоя вполоборота, Сайгёдзи вскинула подбородок обращаясь к Эйрин мелодичным переливающимся голосом:
— Присядь на мои колени, — взглянув на садовницу, Сайгёдзи легонько коснулась округлым бедром предплечья целительницы. — Я постараюсь, чтобы печенье было очень вкусным.
Врачевательница приятно обомлела, почувствовав, как подбородок ткнуло что-то мягкое, а щеки оказались между ладонями. Жест, которым она недавно одарила хранительницу, теперь был применен на ней. Она ощутила, как желание согреться затмило её мысли и не поняла почему же на ней такое скромное и никак не защищающее тело платье. Впрочем, замерзать ей тоже пришлось недолго - дыхание перехватило, кислород куда-то улетучился, а сладкий поцелуй увлек её от реальности. Она приоткрыла уста, встречая губы розоволоски своими и не придала никакого сопротивления, впуская желанную гостью к себе между губ. Голова и шея слегка дёрнулись в такт движению, ладонь легла на плечо принцессы, пройдясь касанием по затылку. Вторая рука поднялась и замерла где-то между ними, выражая легкое незнание того, где бы ей находится сейчас. Что-то внутри возжелало опустить всякие внутренние барьеры морали и предаться любви и страсти, прямо тут и сейчас. А внутренний голос эхом подсказывал не спешить, благо не так важен процесс, как постепенное возгорание огня, частью которого они трое и были. Каждая играла важную роль, как это бывает и у кислорода, тепла и объекта страсти.
Поцелуй увлек её от реальности. Какое-то время она слепо повиновалась осязанию и сполна насладилась игрой с гостьей между её уст. Каждое касание отзывалось вспышками блаженств в мозгу и томный возглас утонул где-то в ней, едва выдав что-то похожее на стон. Прикрыв глаза, она постаралась как следует ответить на уютное гостеприимство. Как только поцелуй закончился, она остановилась, поднеся ту самую, замершую, бесполезную ладонь, к своим губам поближе.
— О да, закуска к чаю обещает не менее сладкой, как сам напиток, — Эйрин повернулась к Йому, как только выдохнула мягким голосом слова. Именно выдохнула — дыхание стало тяжелым, видно поцелуй забрал немного сил. Или же она сама забыла правильно дышать. Вторая рука, более полезная, легла на собственное бедро. Последнее напряглось, мышца отвердела, взгляд лунянки стал более решительным.
— Все верно, Йому, — обратилась она и слегка ущипнула себя за конечность, проверяя чувствительность кожи на внешний раздражитель, — Ты правильно прочитала мои намерения. И есть дела, которыми можно заняться. Однако они могут подождать -наши чаепитие и отдых стоят у меня на первом месте.
Лунянка сделала усилие для того, чтобы приподняться, и на этот раз ей удалось сесть на край сидушки.
— С удовольствием попробую печенье, — её внимание легло тонким полотном на тарелку, — но давай после того, как ты мне поможешь. Помоги мне встать и присесть на колени Ююко — без твоей помощи я могу просто до них не добраться. А я в долгу у тебя не останусь...
Она посмотрела на Йому и в её взгляде читалась просьба и тот факт, что сама она может и не справиться, что, несомненно, будет еще одним из многих её неудач.
— ...и, если хочешь, можешь перейти на "ты", — она добавила, чтобы попробовать найти выход из рамок этикета, если это сочтется необходимым.
Сдержанно улыбнувшись, садовница подалась вперёд плавно вставая на ноги, чтобы сделать несколько семенящих шажков, покрывших разделявшее её и целительницу расстояние. Согнутые в локтях руки смотрели ладонями вверх, приглашая лечь на их мягкую, теплую поверхность. Мигом спустя обе они оказались выброшены вперёд, заняв место под локтем и на запястьи девушки.
— Мы же не хотим, чтобы кто-то падала. — большой палец нажал на линию вен, приподнимая правое запястье. — Если только не в объятья — холодный твёрдый пол не то место, где мне хотелось сейчас бы тебя видеть.
Поведя плечом назад, садовница подтянула удерживаемую за локоть конечность и усмехнулась, когда молочно белые предплечья лунарианки оказались между ними — одна выше, другая чуть ниже, точно девушка желала отгородиться или наоборот принять в свои объятья.
— Я бы предложила обнять свою шею, но тогда мне придётся выпустить одну из них. — указав поочередно на руки глазами, садовница вернула взгляд лунарианке. — Что ж, пускай это будет левая. Советую перенести вес на здоровую ногу. Хотя нет, передумала.
Выставленный указательный палец заскользил тонкой направляющей вдоль запястья, надавливая ладонь и двигаясь до тех пор пока он сам, а вслед за ним и остальная четверка, не сплелись с более длинными пальцами учёной. Сомкнувшись защёлкой над ладонью, они напряглись в лёгком усилии с которым садовница предлагала подняться.
— Совершенно необязательно разделять отдых и те из дел, которые нам стоит выполнить — некоторую часть можно совместить.
— Всё ещё нуждаешься в размышлениях, Йому? — в мягком размеренном тембре угадывался смешанный с улыбкой интерес, отразившийся в слегка приподнятом подбородке и лёгком прищуре, сузившим широкие, подведённые косметикой глаза, что расслабленно потянулись к к целительнице сидевшей четвертью шага позади.
Словно представляя учёную, Сайгёдзи грациозно отвела руку назад, неспешно поворачивая туловище вслед конечности, постепенно открывая взгляду тонкую, будто точёную шею и силуэт тяжёлых, покачивающихся при движении грудей, чей округлый, давящий на одежду изнутри контур обретал выразительность по мере движения.
— Я желаю поучаствовать, любовь моя, — самый длинный из пальцев забрался за спину лекаря первым, легонько ударяя по телу подушечкой к которой присоединились ещё четыре.
Воздушные, едва различимые движения пальцев нежно продавливали кожу и ткань рядом с лопаткой, пока в один момент ладонь развернувшейся к целительнице Сайгёдзи не прильнула к телу сместившись к позвоночнику. Подталкивающее нажатие сзади и накрывшая перед бедра пригоршня левой ладони понукали и ограничивали одновременно, даруя наградой упругий толчок чуть сплющившейся нажатием груди, когда Сайгёдзи шагнула за спину вставшей на ноги лекаря.
Лёгкий ветерок раскрыл вытянувшиеся как для поцелуя губы, перебирая отдельными не собранными в хвост волосками у затылка и двигаясь вдоль позвоночника точно границе, рука поплыла вниз чуть замедлившись в области поясницы, дабы раскрытые пальцы собрались вместе переворачивая ладонь ребром. Оценивающее движение вдавило подушечки в пышность упругой ягодицы, проминая и приподнимая перетекающую в пригоршню плоть ладонью.
— Миленько, — заливисто хихикнула Сайгёдзи проводя расслабившимися пальцами вдоль округлого очертания тела. — И верно, для начала можно достать кухонные весы.
Подавшись корпусом вперёд, девушка ткнулась спины Эйрин, позволив размеренному дыханию накатывающими волнами прижимать увесистые, ощущавшиеся взбитыми подушками груди. Слегка наклонив голову, точно пытаясь выглянуть из-за лица целительницы, она заговорила обращаясь непосредственно к ней:
— Попробуй присесть, не бойся сделать что-то неаккуратно и, — влажный звук улыбнувшихся губ смешался паузой, — не бойся меня обнять.
— Спасибо.
Она охотно пропустила пальцы хранительницы между своих и мягко улыбнулась, почувствовав приятное касание ладони хранительницы. Уверенность в том, что она не упадет, заструилась вместе с теплом, передаваемое их совместным телесным контактом. Это чувство было в её глазах сроду щекотки или свежего поцелуя — к нему нельзя было привыкнуть и поэтому оно играло большой вес в том, чтобы им делиться и его принимать. После того как лева нога коснулась пола, она остановилась, сделала легкое движение другой ногой и переложила центр тяжести на пятку, чтобы перенести вес на соседнюю конечность. Эйрин сосредоточилась, не давая себе возможности еще раз попробовать себя на прочность, испытать вкус боли, чтобы лучше знать процесс собственного состояния здоровья.
— С тобой я точно никуда не упаду. — заверила она, посмотрев в сторону лица хранительницы. Её красота, изящность, манеры, переданные кем-то по наследству или же самой Ююко, помогали избавить себя от некоторых наскоро принятых решений, пользоваться которыми она иногда могла себе позволить, будучи одной в Эйнтее. Но обстоятельства, как и время, стали переубеждать её взглянуть на некоторые вещи несколько иначе.
— Йому, я надеюсь, что ты не имеешь в виду, чтобы ты взяла фонарик и оставила обязанности только одной себе? — предположила она один из десятков возможных исходов, благо остальные представляли из себя куда более нелогичную комбинацию "дела-отдых", — Если это не так, то я бы хотела услышать, как именно ты представляешь себе это совмещение. Каждая из нас заслужила момент покоя, особенно ты и Ююко.
Надежная защита хранительницы обеспечивала комфортное и почти безболезненное перемещение. Чего членодева совсем не ожидала — так это того, что Ююко неожиданно предложит свою помощь. Сюрпризы бывают приятными — и это был один из таких. Она слегка развернулась в полу-полуобороте и приняла помощь розоволоски, протянув навстречу руку, чтобы обнять. Мягкая грудь уперлась ей в спину, сладкий голос дал дополнительное наставление. По коже пробежали мурашки и целительница, доверившись словам, сделала то, что необходимо. А именно — расслабила голени и не спеша опуститься вниз, на колени.
— Кажется, справились. Спасибо вам еще раз — честно говоря, для меня это была одной из самых легких прогулок. — прикрыв ненадолго глаза, она одарила принцессу и садовницу выражением счастья. Но потом кое-что дало о себе знать:
— Весы? Я надеюсь, что я не набрала вес за это небольшое время... — прокомментировала она слова запоздало идею любимой. Сейчас она чувствовала себя словно на диване, обитом мягкой периной. Оглянувшись вокруг, она подумала о том, не стоит ли пододвинуть один из стульев и дать возможность Йому тоже сесть поближе, — Йому, любимая, не подашь нам весы? Заодно я была бы рада, чтобы ты подсела к нам поближе.
— Рада это слышать, — тонкие губы шагнувшей назад хранительницы украсила сдержанная улыбка, а хрупкие пальцы раскрылись, мазнув на прощание вдоль запястий учёной, чьё высокое стройное тело подхватили заботливые руки хозяйки.
Выдержав дистанцию, Конпаку опустила глаза, сохраняя неподвижность в которой читалась настороженность, проглядывающая в слегка приподнятой голове, готовом податься вперёд корпусе и лёгком изгибе колена, если бы то можно было видеть сквозь длинную голубую юбку. Будто сумочку она вложила запястье правой руки в кольцо пальцев левой, придерживая расслабленную конечность под грудью. Движение — плохой спутник диалогу, понимая это девушка предпочла выждать, пока обе взрослые займут облюбованные ими места.
— Вовсе нет, — поворот плеча дополнительно опроверг предположение, дёрнув лежащим в захвате запястьем, согнувшем тонкие пальцы. — Лишь имела в виду, что необязательно разделять их, когда можно выполнить часть работы в максимально приятной обстановке. Предложение Ююко должно в этом помочь — так можно проверить достаточное ли у нас количество можжевельника.
Плавный разворот слегка закружил подол юбки деловито шагнувшей к одной из тумб под столешницей девушки. Именно там на одной из полок цвета тёмной вишни лежали невысокие, с предплечье взрослого человека, весы. Выполненный в форме нашедшего опору на собственном хвосте дракона латунный корпус ощущался увесистым, чему не в первую очередь способствовали декоративные чешуйки, украсившие тело создания вплоть до раздвоенного хвоста, куда крепилось напоминавшее формой перевёрнутый лук коромысло. Заняв прибором правую руку, пальцы левой сомкнулись вокруг длинный лакированного футляра размером чуть больше ладони.
— Здесь всё, что может пригодиться, — один за другим два предмета заняли место на краю стола поодаль девушек. — Это набор грузиков. Ну вот, если я поняла верно, именно так Ююко предлагает узнать хватает ли у нас того или иного. Ой, стульчик?
Растерянно моргнув, хранительница подтянула стул на котором до того сидела поближе к сидевшей на коленях Эйрин, после чего послушно присела уложив ладони на укрытые юбкой колени.
— Умница, — в горячем шёпоте Сайгёдзи плескались ласка и удовольствие.
Вслед за голосом, тела учёной коснулись нашедшие себя на плечах кончики пальцев. Их поглаживающие воздушные нажатия быстро перетекли ниже к предплечьям, скользя вдоль прижимаемых к телу рукавам, точно выискивая какой-то определённый участок. Остановившись на локтях, те замерли в лёгком напряжении, будто готовые в любую секунду сдвинуть руки целительницы вместе. Но вместо этого упругое нажатие сзади обрисовало массивные силуэты грудей с крупными точками сосков посредине, что будто умышленно выделялись сопротивляясь нажатию ровной спины девушки. Они вновь всколыхнулись, стоило Сайгёдзи едва ощутимо откинуться на спинку стула давая округлым, прижатым сверху бёдрам слегка напрячься перетекая волнами мягкой перины.
— Йому, ты абсолютно права! Нам они понадобятся именно для этого. Милашка, — выглянувшее из за плеча учёной лицо хихикнув улыбнулось. — Сейчас же побудь минутку с нами, ты всегда сможешь порхнуть ища ингредиенты, но с небольшой наградой сделать это приятнее. Да?
С мягким беспечным смехом Сайгёдзи сдвинула руки, отодвигая их от локтей учёной: левая легла на живот чуть ниже пупка, правая же потянулась к тарелке к печенью в виде сердечка. Подхватив одно из сладких явств, длинные пальцы поиграли с выпечкой поднеся то ближе к губам, после чего наклонилась вбок так, чтобы видеть лицо учёной.
— Оно довольно крохкое, не хочешь взять сладость сама? — хитро улыбнувшись, Сайгёдзи вложила самый край печенья между алых губ.
— Грузики? Весьма практичное и удобное решение. Я привыкла пользоваться несколько другим методом, но... так будет даже точнее, чем я предполагала. Возьмем и их с собой. Я думаю, что я могла бы их понести, учитывая что вместе с ними нам понадобятся и фонари, перчатки, место, куда сложить ингредиенты.
Эйрин оказалась довольна предложением не меньше, чем розоволоска. Ладонью она провела по собственному бедру в легком предвкушении того, как они снова окажутся вместе. Сама девушка сидела почти неподвижно — ей было вполне удобно сейчас, бедра упирались во что-то мягкое и податливое. Увлеченная моментом, она спустилась прямо на ткань одеяния Ююко и продолжила изучать легкий барьер между её пальцами и кожей принцессы.
— Никуда я не упорхну без небольшой... награды, — Эйрин слегка цокнула языком, заставив проглотить себя очевидное слово, которое так и хотелось вырваться — помощи. Ей показалось чем-то глупым и очевидным озвучивать и так всем понятный факт. Она невовремя передвинула руку, чтобы освободить свободное пространство и слегка коснулась руки, коснувшейся её живота. Она замерла, словно Ююко собралась сама взять её в свои объятия. Но вместо последних ей было предложено попробовать печенье довольно интригующим способом.
Взять вкусность в ладонь или отломать кусок были логичными, но в данной ситуации весьма неприменимыми. В игру, затеянной любимой, можно было играть втроем и целительница поступила так, как считало правильным. Подходящим решением. Она слегка наклонила голову, чтобы подцепить краешком зубов хрустящую сладость. Сначала его значительную часть, потом и остальную, удерживаемую губами любимой. Смело, немного нагло, сосредоточившись и на задаче и на поцелуе, пока печенье не оказалось где-то между ними, а потом у неё. В целости ли? Кто знает — в крошки оно превратилось уже без подробного анализа. Эйрин не могла, однако, не избежать касание своего носа о нос принцессы, но сглаживание краев показалось ей больше не ошибкой, а чем-то приятным. Впрочем, и выдающимся достижением это было не назвать! Хотя бы принятие дара было нежным, уточненным делом, а алые губы словно умоляли уделить им пристальное внимание.
— Печенье с привкусом соли, прямо как я люблю. Спасибо! — выразила она свою оценку, смакуя остатки угощения — Мягко улыбнувшись, она потянулась к тарелке за другим сердечноподобным угощением. Кончики пальцев несколько раз прокрутили выпечку вокруг своей оси. Принцесса и хранительница явно не могли дать ей упасть, так что бояться или держаться за что-то, было незачем.
— Не желаешь тоже подкрепиться, Йому? Я буду рада угостить тебя тоже.
Кончик печенья, половиной сердечка, скрылся между её губ. Может, со стороны это выглядело не так изящно, как тогда, но вторая половина в глазах Эйрин выглядела не менее аппетитно. Совмещать приятное с полезным в подобной манере ей понравилось, а Йому более чем заслуживала принять угощение и сопутствующую ему благодарность. Она слегка наклонилась, готовая помочь в сокращении небольшого между ними расстояния и прикрыла немного веки. Легкое предвкушение предвещало, как что-то мягкое упрется в её плечи, а угощение найдет своего получательницу. Свою послушную, юную умницу.*
Оперев щёку на кончики пальцев, Конпаку следила за девушками расслабленным взглядом. Её вниманием завладела фраза целительницы предлагавшая альтернативу привычному ей взвешиванию и пускай известный метод служил исправно, узнать новое значило расширить свои возможности. А таинственная недосказанность с которой учёная изменила тему служила дополнительным стимулом, сладостью на полке которую так просто не достать. Когда же к ней обратились, девушка скользнула полусогнутым пальцем к месту под глазом, останавливаясь точно задумавшись.
— Угу, очень даже, — кивнула хранительница со всей присущей беззаботностью.
Прижав руки к груди, она плавно подалась вперёд соскакивая со стула с тихим цокотом подошв о пол. Губы любимой и сами по себе являлись сладостью к которой хотелось коснуться, теперь же они предлагали печенье, прилагая к желанию повод. Широкая улыбка сама собой окрасила лицо садовницы заставив уголки глаз слегка прикрыться. С аккуратной неспешностью, Конпаку бережно коснулась колена целительницы подушечками пальцев. Задержавшись на какой-то миг, она шагнула вперёд оказываясь немного сбоку, а затем ладони бережно легли на скрытые одеждой плечи, прощупывая те слегка сжавшимися пальцами. Это было забавной игрой, вкусным угощением и одновременно чем-то большим, чем-то, что хотелось и было возможно ощутить сполна.
Боясь нагрузить плечи любимой, хранительница перенесла вес на выставленную вперёд ногу и привстав на носочек вытянула шею наклоняя голову. Задумка получилась почти идеально: кончик носа и часть щёки соприкоснулись пройдясь по восприятию лёгкой приятной щекоткой, губы почти дотронулись губ, останавливаемые сладкой преградой печенья, быстро проникшей между тонких створок. Затаив дыхание, садовница замерла в этом моменте, в этом положение, где лёгкая напряжённость в позе сочеталась с расслабленностью из-за надёжной близости любимых — тот самый момент, что ощущается потоком ветра в груди.
Печенье переместилось из губ в губы и отклонившись назад Конпаку приоткрыла глаза. Невесомая сладость лежала в её губах вкусной наградой, а в щёках ощущалось знакомое тепло.
— Мхм, — хихикнула она касаясь указательным пальцем края выпечки. Вторая рука подцепила край юбки и оттянув её, хранительница присела в вежливом книксене.
Печенье скользнуло между губ подарив вкус куда более яркий, чем обычно. О причине не следовало долго раздумывать — она сидела на расстоянии чуть большем, чем длина руки. Довольно улыбнувшись, хранительница зажмурилась подарив себе несколько мгновений удовольствия, словно заново переживая момент передачи сладости. Когда же глаза раскрылись, она преисполнившись решительности кивнула любимой.
— Большое спасибо, это было очень вкусно! А помимо вкуса ты подарила ещё одну загадку о таинственной альтернативе грузиков, но сперва ... — хитро прищурив глаз, Конпаку теперь уже сама вооружилась печенькой. — Ююко...
Подхватив ещё одно печенье, она шагнула к розоволоске. Когда же расстояние сделалось совсем небольшим, Конпаку ловко коснулась краем выпечки собственных губ предлагая хозяйке взять его.
— Спасибо.
Печенье было передано в явной поспешности и Ююко не хотелось задерживать торопившуюся куда-то хранительницу. Так же быстро как ей передали, так же и она без всяких изысков приняла край сладости губами.
— Это кухня, — сделав жест плечами она перевела взгляд на Эйрин. — Может быть грузики и кажутся не самым привычным методом взвешивания, они довольно удобны если стоит вопрос о выпечке или тому подобном. Конечно, вид у этих весов довольно вычурный, но мне нравятся броские вещи.
Вспомнилось движение руки целительницы, ненароком коснувшееся её до передачи печенья. Жест вызывал вопросы: любимой могли как нравиться её лёгкие объятья и тогда можно было развить их приобняв слегка плотнее, но также это можно было расценить ненавязчивой просьбой прекратить стеснять движения. В конечном итоге, идея задержаться на печенье могла не находить одобрения, расцениваясь оттягивающей от основного события — поиска можжевельника. Или крапивы, если первого окажется недостаточно. Тихо вздохнув, Сайгёдзи убрала руку от живота укладывая ту на подлокотник стула — любимая сама решит достойны ли её колени, чтобы на них сидеть. И если да, то взвешивание можно было провести находясь на них, если же понадобится более устойчивая поверхность, всегда можно отыскать стул-другой.
— Ты ведь знаешь, где находится пакетик с сушёными ягодами, — обратилась она к хранительнице указывая взглядом на подвесную тумбочку. — Можешь заняться делами, если хочешь.
— Загадку? — Эйрин открыла и закрыла рот, похлопала ресницами, изображая все внешние признаки собственного удивления. Неужели было какое-то двоякое, не такое очевидное толкование её слов, которое она неосознанно для себя зашифровала? Потом, скромно улыбнувшись, она добавила, — Ну, у меня секретов нет, поэтому я поделюсь тем. что имела на уме. Ты, я вижу, очень серьезно подошла к вопросу того, как нужно найти нужный вес и грузики — это один из самых точных способов не перебрать или не недобрать.
Ощутив, как рука принцессы переместилась куда-то вне её теперешней досягаемости, Эйрин сделала едва заметное со стороны движение и устроилась поудобнее, сместив ягодицы и центр своей тяжести. Она слегка повернула голову, убедилась, что риска случайно стукнуться головами с обладательницей мягкой "сидушки" нету и неосознанно приблизила ладонь к своей правой груди. Рука повисла в воздухе, словно ожидая выбора подходящего жеста.
— Но есть и другой способ. К примеру, возьмем крапиву. Необходимый вес можно измерить путем соотношения длины пучка к необходимому весу. Сейчас нам нужно 100 грамм крапивы. Подходим мы к зарослям, меряем рост на глазок и приблизительно можно представить сколько насколько большой пучок нам нужен. В среднем, вес одного стебля равен в районе 2 граммов, а высота - от 20 сантиметров. Выходит, что нам необходим букет почти из пяти десятка таких стеблей.
Эйрин сопроводила пример жестикуляцией свободной руки, то беря в хватку что-то невидимое глазу, то вращая его из стороны в сторону, а под конец что-то она взяла между указательным и средним пальцами и протянула "подарок" навстречу хранительнице. Ведомая теплотой в груди, она потянулась к виску девушки и слегка провела ладонью между кожей и короткими белоснежными волосами.
— Наверное, я запутала тебя своим монологом. Запутала же?
Второй руку Эйрин осторожно положила вокруг шеи принцессы, словно готовясь её обнять. Обнять так само, как она обычно обнимала Йому во время их путешествий. Врачевательница слегка наклонила шею, посмотрев в сторону розоволоски. Ей захотелось увидеть те самые розовые рубины зрачков и для большего эффекта желание было сопровождено соответствующим вопросом.*
— Давайте еще раз проверим, что все у нас есть, а потом не спеша двинемся в сторону нужных нам ингредиентов. Если хотите, то что-нибудь понесу и я. Я тоже хочу помочь, несмотря на имеющиеся обстоятельства. Кстати, Ююко, как тебе идея попробовать понести меня? Не желаешь попробовать? На руках или, если тебе будет удобно, заколдовать меня так, чтобы я рядом парила с вами?
Хранительница кратко хихикнула жмуря глаз рядом с которым провела поправляя пряди рука Эйрин. Миг подаренной ласки поднялся теплом в груди и широко улыбнувшись Йому довольно выдохнула, бережно приобнимая ладонь целительницы своими. Пальцы сами собою уложили кисть девушки в подставленную ладонь, бережно накрывая точёную конечность, чтобы аккуратно притянув ту к себе приложить длинные полусогнутые пальцы к груди.
— Нет-нет, я поняла о чём ты, любимая. Просто...я придумала себе всякую невесть. — Конпаку улыбнулась, — Но пока мы здесь, можно воспользоваться весами, чтобы действительно узнать сколько у нас можжевельника.
Выпустив руку целительницы, Йому сделала шаг назад переведя взгляд на один из навесных ящиков — довольно высоко для её роста, но вполне подходящий и даже удобный для лунарианки. Наверное, именно о нём прежде говорила Ююко, предполагая помощь учёной. Но так как она решила остаться изменив ближайшие планы, к вопросу следовало подойти с другой стороны. Со стороны добротной подставки для ног в виде стула. Скинув лёгкие туфельки, хранительница подтянула мебель поближе к навесному ящику одним движением взбираясь на мягкую подставку сиденья, что даже не скрипнуло под её весом.
Как и ожидалось, добыча находилась не так близко, как того хотелось — несколько лёгких бумажный пакетиков шурша спрятались в глубине тумбы, мстя за не самое аккуратное касание! Пришлось подняться на носочки, чтобы иметь возможность хотя бы кончиками пальцев нащупать бумажный край. Затаив дыхание, хранительница наказала себе впредь быть более аккуратной, а ещё переставить их всех ближе...либо обзавестись чем-то вроде лестницы.
Наконец уголок желанного пакетика оказался зажатым между пальцев. Дёрнув рукой, хранительница ожидала услышать долгожданное шуршание засушенных ягод. Громкое, отчётливо различимое. Вместо этого её приветствовал звук сминаемой бумаги да и только.
— Десять грамм можжевельника, да? — не оборачиваясь переспросила хранительница не слишком уверенным голосом. Вес настолько маленький, сейчас казался почти невыполнимой задачей. — Или крапива? Дда?
Не опускаясь на носочки, Йому развернулась к любимым демонстрируя настолько худой пакетик можжевельника, что его бока почти что слиплись друг с другом. Не теряя присутствия духа, хранительница ловко спрыгнула со стула порхнув к столу. Туда, где её дожидались весы.
— Два бумажных фонарика, ножницы, да хоть мечи, эмм ну и и...? — хранительница замялась не зная стоит ли взвешивать опустевший почти целиком пакетик. Всё же любопытство взяло верх и перевернув бумажную ёмкость она взглянула на пару выпавших ягод — Всё это можно взять в корзину, ну и мы готовы. А ещё целых... 1d10: (3) = 3 грамм можжевельника. Совсем недостаточно, похоже придётся отправляться за крапивой...
— Как же так получилось? — в голосе Ююко было слышно удивление. Хотя удивляться было нечему, ведь не зря пакетики хранились так высоко будучи не самыми используемыми. Наверняка этот факт когда-то ускользнул из внимания, а после забылся в водовороте повседневных хлопот. — Что же, тогда действительно придётся отправиться за крапивой, да?
Расправив плечи, Сайгёдзи взглянула на опускавшийся снаружи закат, спокойная синева которого сменила последние отблески уходящего дня. Где-то вдалеке верхушки самых высоких деревьев всё ещё розовели покачивая кряжистыми кронами в такт лёгкому тёплому ветру.
— Ну и ладно, я согласна. Так даже веселее, — ладони мягко опустились на бёдра целительницы и розоволоска выглянула из за плеча девушки наблюдая за действиями хранительницы.
Кружки весов едва сдвинулись намекая на крайне малое количество сушёных шариков, но это было понятно и так. Грузики лишь подтвердили догадку выдав абсолютно смешную цифру, которой естественно не хватало ни для какого снадобья.
— Если ты предлагаешь, — Ююко чуть вытянула шею, касаясь лицом спины учёной. — Только не уверена, что стоит использовать для такого волшебство, многие из вещей я предпочту делать своими руками, особенно если они такие приятные. Почему бы не добавить это в список? Если Йому не возражает.
Розоволоска ласково улыбнулась поглядев на хранительницу, после чего её руки плавно сдвинулись занимая место на спине и у ног травницы.
— Обними мою шею, любимая и я попробую сделать то, что делает обычно Йому.
— Вот оно как, — Эйрин слегка удивилась ответу садовницы, словно её собственные размышления затмили простую идею своими сложными словами, — Что же, я согласна с тобой. Точный прибор превосходит любые предчувствия и пристрелки.
Мягкая ладонь Йому согревала его собственную. В ярком сиянии глаз она увидела вопрос, на которой не могла дать ответ, просто потому что не могла прочитать его. Губы растянулись в улыбке и она позволила моменту продлиться столько, сколько необходимо. Пока остаточное тепло не повисло рядом с ней невесомой аурой, а сама девушка отправилась в сторону стола. Целительница внимательно проводила её своим вниманием, особенно обращая поведение на пораненную конечность. Сделает ли она что-то не так, что нужно, выразит ли дискомфорт при походке? Вопросы слегка царапнули по струнам души — Эйрин инстинктивно приложила руку к груди. Сердце верило в лучший исход, но глаза только искали повод, чтобы вовремя заметить что-то выходящее их ряда вон.
Чуткий слух уловил небольшой доклад Йому. Глаза сощурились, но решение весов она не увидела со своего ракурса. Что же, не впервой им встретиться с тем, чего нет под рукой. Все имеет повод заканчиваться и возвращаться на рынок для покупки новых трав. Быть может, сам кустарник использовался там и тут, ведь в другом случае его и на было совсем...
— Хочешь поднять себе настроение? — Целительница совсем не ожидала внезапного прикосновение — и от кисти до спины пробежали муражки, — Нет, что я такое говорю. Конечно же, тебе будет приятно понести меня тоже.
Эйрин потянулась ладонью в сторону косы, а щеки окрасились оттенком красного. Она двинулась бедрами, готовая в любой момент встать и дать подставить себя. Но была слишком медленной — конечности принцессы нашли себя на привычных для ношения местах. Травница была готова довериться розоволосой волшебнице, но была ли она готова понести высокую и в её же самих глазах совсем не легкую девушку?
— Конечно. Йому, будь добра, подстрахуй нашу Ююко в случае чего. —ответила она и высказала она просьбу отдельным половинкам. Лишнее внимание и помощь точно не помешают.
Одна из рук потянулась к шее, готовая обвить её. Эйрин за короткое время научилась тому, в каком месте и насколько сильно можно обнять хранительницу, но вторая любимая была несколько иной и многие вещи нужно было попробовать впервые. Поэтому движения её были медленными, неспешными, словно на дворе был не закат, а рассвет и впереди у троицы был целый день. Он обняла Ююко, как обнимают любимую девушку, ту, кому надо, чтобы его обняли. Лоб ненадолго коснулся щеки принцессы, пол медленно стал уходить из под ног. Что это? Поднималась ли она или уже можно было расслабиться? Вторая кисть коснулась плеча зефирки мягко, непринужденно, выискивая противоположную подругу. Сама членодева посмотрела вниз, оценивая высоту между ней и полом.
— Насколько вижу, возражений озвученному набору нет? — попыталась вернуть внимание девушек к важному на её взгляд аспекту хранительница. Казалось странным, что сделавшая акцент на фонариках Эйрин вдруг пропустила мимо ушек довольно важную часть как походной инвентарь.
Хотя как «походной»? Небольшое путешествие туда и обратно за недостающими цветками. Разве что весы с собой не стоит брать — взвесить собранное растение можно будет и по возвращению. К тому же, методикой сбора поделилась сама травница и вряд ли имея на своей стороне гениальную учёную, получится собрать что-то лишнее или наоборот ненужное. В общем, по мнению Йому, ничего необычного, всего лишь вечерняя прогулка и может быть способ попрактиковаться. Проверить острие меча на высокой траве? Продемонстрировать пируэт с клинком? В непривычно длинной юбке делать это не очень удобно, но...
На столешнице возникла небольшая плетённая корзина, в которую одна за другой легли озвученные ранее вещи. А ещё набор длинных спичек, которыми можно было удобно разжечь фитиль внутри фонаря. Взглянув за окно, хлопотавшая хранительница покачала головой — несколько свечей в резных подставках буквально просили зажечь себя прямо сейчас. Пускай ненадолго, но достаточно для того, чтобы разогнуть сгущающуюся темноту.
Чиркнула спичка и девушка задержав поочерёдно огонь над фитилями выглянула в окно. Там, за ставнями близилась ясная спокойная ночь, полная звёзд и прохлады. Сад жил своей размеренной, абсолютно спокойной жизнью и даже далёкие всполохи портала не могли нарушить привычный поток.
— Подстраховать? — оторвавшись от созерцания свидетельств прошедшего дня, хранительница в пару шагов добралась к столу. На изгибе плеча весело покачивалась корзинка. — Ну-ну, Ююкочка совсем не слабая! Хоть она и предпочитает веер, я выступаю её инструктором в фехтовании. Но побыть рядом совершенно непротив, ведь нужно постараться, любимые и найти то, что необходимо.
Несмотря на утверждение, у Йому совершенно не возникало желания, чтобы целительница или розоволоска ощутили дискомфорт из-за неуверенности. И решив не давать поводу для волнения места, хранительница держалась совсем рядом, слегка выпятив бедро на которое легла плетённая корзина.
— Возражений? — Сайгёдзи слегка подвигав бёдрами на стуле подалась вперёд налегая на грудью спину Эйрин. Собранные щепотками пальцы лежали на плечах девушки, массируя скрытое платьем тело чередой нажатий. Более грубыми, чем если бы это делали одни лишь подушечки, зато пытаясь восстановиться мышцы и кожа сумеют лучше расслабиться. — Нет, думаю, нет. Перечисленного вполне довольно. Так-так...А ведь фонарик это как раз то, что любимая может понести. Ты ведь говорила, что хочешь? Будешь нести лучик, который направит нас троих? Довольно миленько.
Ююко хихикнула, но близость спин и поза не позволили привычке возобладать — ладонь осталась на теле целительницы. Чуткая к словам девушка уже поспешила помочь готовая приобнять шею.
— Не волнуйся, любовь моя, — вытянув шею, розоволоска быстрым движением вытянула шею касаясь щеки чуть ниже глаза. Быстрый поцелуй перетёк в тычок носом. — Как сказала Йому, я не настолько слаба, чтобы не суметь прогуляться со своим сокровищем. Ах…ну да, я вижу, ты всё ещё немного переживаешь.
Поднырнув под желающее обвить шею предплечье, Сайгёдзи вновь подалась вперёд, прилипая губами к месту под нижней челюстью, такому мягкому и уязвимому. Язык ткнул мягкую кожу слегка вдавливаясь, прощупываясь и правая рука коснулась ладонью живота учёной. Медленно перемещаясь вверх, собранные вместе пальцы гладили одежду, передавая тепло скрытой за ней плоти. Скользя в один момент и задерживаясь в другой, подушечки прожимали её пока не замерли достигнув нижнего края грудей. Замерев у основания подгрудья, те будто дали неслышимую команду второй, левой руке, двинувшейся в такой же извивающейся манере вдоль позвоночника.
— Всё новое приносит волнение, но я сглажу его.
Пальцы слегка подтолкнули спину к второй руке, что лишь почувствовав едва осязаемое движение поползла выше, расталкивая пружинистые округлости, которые легко покачивались будто желая обнять нарушителя. Внезапно Сайгёдзи весело хихикнула и отведя достаточно поднявшуюся руку пощекотала подбородок любимой.
— Думаю, ты вполне готова.
Нырнувшая вниз рука очутилась на широких округлых бёдрах травницы, задерживаясь, чтобы погладить мягкую, готовую всколыхнуться от более резкого чем обычно движения плоть. Подобная тактильная связь не могла не натолкнуть на другие, более откровенные мысли, что отозвались лёгким парящим вокруг щёк теплом. Не желая распаляться сильнее, Ююко нырнула рукой вниз бёдер находя пальцы под коленным суставом. Заводя их глубже, она не преминула потереть спину целительницы раскрытой ладонью.
— Пожалуй, мы готовы идти. И мы даже знаем примерно куда, благодаря тебе. А более точно отыщем уже оказавшись снаружи. Хорошо?
Перед тем как подняться, Сайгёдзи вновь ткнулась щеки Эйрин губами и лишь затем подалась вперёд поднимая их обеих. Впереди предстоял знакомый маршрут, изгиб которого ныне совершенно иначе перекрасили опустившиеся сумерки. Однако Ююко знала, что если понадобится, пускай не большие напольные, но ручные фонарики надёжно осветят им путь.
— Ну на всякий случай, — дополнила Эйрин небольшим пояснением свою просьбу. Корзинка слегка коснулась её тела, словно предмет сам попросил принять участие в возможной помощи, — Самый первый раз очень важен, если усилий понадобится весьма немного, то и Ююко сможет носить меня снова и снова. Да, Йому?
Эйрин наклонилась и слегка коснулась щеки губами, воспользовавшись моментом физической близости хранительницы к ней. Она искала поддержку в ответе своей протеже.
Тело целительницы отзывалось на прикосновения зефирки тягучей теплотой, в груди появилось странное приятное чувство. Ей это понравилось, и она постаралась расслабиться, словно от её эмоционального статуса её собственный вес уменьшится, несмотря на высокий рост и длинные кости не только ног и туловища. Приоткрыв рот, она собралась что-то сказать, но принцесса оказалась быстрее. Мягкий голос лег целительным кремом на то место, откуда обычно зарождались сомнения. Где-то под левой грудью, между сердцем и желудком. Она слегка качнулась, тихо охнула, привычным движением обхватила свою носительницу слегка сильнее. Потом расслабилась, почувствовала, что ситуация под контролем и никто никуда падать не собирается. Где-то внутри неё все еще сидела тень сомнений. Она не могла себе позволить, чтобы и последние две целые ноги могли подвергнуть себя минимальному риску.
— Ой, что ты... — Эйрин смутилась, словно игра с ней приняла публичный характер, где все смотрели именно на происходящее с ней. Внешний раздражитель, однако, подействовал на ней очень эффективно. Касание задело одно из самых слабых её мест, и она невольно хихикнула, не в силах совладать с собой —Хорошо. Если мы готовы, то давайте отправимся в путь. Давайте только я тоже убежусь, что все у нас под рукой. Дайте мне одну секундочку...
Она принялась метать взгляд на каждый предмет под рукой. Если что-то было труднодоступным, она вытягивала или поворачивала шею в сторону того, что должно быть у них в непосредственной близости.
— Так, это есть... это есть... это тоже есть... фонарики — в наличии. Перчатки мы не забыли? Если забыли, то давайте возьмем или я могу нарвать траву своими руками.
Она еще раз пересчитала все и, кажется, все её устроило. Одна рука лежала возле шеи Ююко, вторая вытянулась максимально вдаль, поднимая чуть выше уровня её собственной головы небольшой бумажный фонарь.
— Благодаря лучику мы точно не заблудимся. Хотите, чтобы я выступила в роли путеводной звезды?
Она потрясла слегка фонарем. Предмет весил не очень много, куда больше усилий могло уйти на то, чтобы держать его постоянно в одном положении. Эйрин слегка нагнулась, оставила след своих губ и на втором своем сокровище и сказала:
— Но я и не против, если хочешь идти чуть впереди нас ты, Йому.
— Я думаю, вам обеим стоит привыкнуть к новым ощущениям, — лёгкая улыбка озарила лицо хранительницы в момент кивка и девушка выпрямила спину, демонстрируя, что она здесь и никуда не собирается уходить.
И пока Ююко пыталась успокоить сомнения учёной, Йому, решив перепроверить ещё раз необходимое, вперила взгляд вглубь корзинки. Пара крепких перчаток из простой, но от того только более крепкой кожи, ножницы, ножи, верёвка, чтобы связать собранный букет, длинные спички да широкое полотенце, если у кого-то возникнет желание промокнуть руки. Возможно, не хватало какого-нибудь напитка, но относительная близость к пристройке позволяла утолить жажду и там.
— Мне бы не хотелось, чтобы твои руки касались травы совсем без защиты, — поднимая глаза ответила на реплику целительницы Йому. — Их сохранность не менее важна, чем всё остальное. Поэтому не волнуйся, перчатки есть. Уж не знаю понравится ли фасон, но мне довольно часто приходилось пользоваться ними…
Хранительница пожала плечами. А затем оглянулась, будто за окном действительно могло быть что-то, помимо недавно опустившейся темноты. Задержав взгляд на кронах деревьев, девушка скользнула к спичкам намереваясь зажечь с их помощью выбранные для путешествия фонарики.
— Хорошо, я пойду немного впереди и зажгу свой фонарь немного позже — хочу полюбоваться ночным небом, — мягко улыбнувшись объяснила девушка.
Силуэт особняка смотрел в спину удалявшейся троице чёрными глазами окон, за которыми не было света. Вырвавшись на пару шагов вперёд, первой шла Йому. Ощутив свежесть опустившегося вечера, девушка улыбнулась, вытягивая руку к почти полному диску, чей молочный свет серебрил верхушки вишен. Миниатюрная ладонь очутилась на уровне глаз, будто прикрываясь от слепящих лучей и пальцы разошлись подобием веера открывая лицо небу.
— Луна всегда успокаивала меня, — произнесла Йому поворачивая голову к приближавшимся девушкам. Возможно, её действия и можно было трактовать как невоспитанность — вырваться вперёд хозяйки и возлюбленной выглядело, как минимум, необдуманно, но внутренний голос шептал, что подобное ей простят. — Её свет кажется мягким, как шёлк. И если долго смотреть на монетку, можно получить интересные сны.
Провернувшись на носках, Йому обратилась лицом к собеседницам выжидая пока играющие в свете Луны бликами волосы не опадут на щёки.
— Вам не прохладно? — покачав корзинкой со снаряжением спросила она. — Чтобы добраться к крапиве, нам нужно свернуть от основной дороги используя тропки. Не очень далеко, но…
Сделав неопределённый жест рукой, хранительница погладила голову бесшумно подлетевшей Мьён, чей призрачный хвост обвил пару клинков позволив разгрузить руки.
— Привычка, — улыбнулась девушкам Йому, предлагая такое объяснение поступку. Гладить саму себя могло показаться странным, но не поступить так, значит не уважить фантомную помощницу, пускай она и была частью себя.
Расслабленно хихикнув, хранительница внезапно крутанулась, приподнимаясь на носочки в ритм порыву налетевшего ветра. Кружась в лепестках опадавшей сакуры в один из оборотов Йому выпрямила руку указывая на небольшое ответвление от основного, покрытого мелким камнем тракта.
— Думаю, нам туда, — указательный палец ткнул на залитую лунным светом утоптанную тропку, уходившую между вишнёвых деревьев вглубь сада.
Произнеся это, она первой направилась в упомянутом направлении, бесшумно ступая среди сочной, кажущейся чёрной травы. Словно опомнившись, хранительница сбавила ритм.
— Здесь возвышенность, — предупредила хранительница, поднимая выше руку с фонарём.
И правда, утоптанная, частью покрытая травой дорожка плавно, но неуклонно стала взбираться вверх. Оглянувшись назад, уже нельзя было увидеть ни чернеющей громады особняка, ни широкие каменные торо, вспыхивающие каждую ночь синеватым свечением. Впереди и позади была лишь дорога, а по бокам росли укрытые выцветшими оберегами деревья да высокие дикие кустарники.
Видя это, Йому покачала головой — им довольно быстро удалось отойти от самого ближнего кольца сада. Оставалось идти по тропе, что она и предложила сделать. Идя молча, хранительница прислушалась к умиротворяющим звукам весенней ночи, отмечая на ходу, что слегка расширившаяся дорога нырнула вниз, образуя горб, а по бокам от неё то тут, то там возникала покрытая мхом полуразрушенная каменная кладка.
А ещё нога ступила во что-то неосязаемое, мягкое, вьющееся. Словно разлетевшийся от лёгкого нажима ступней клубящийся пар.
— Туман? — спросила хранительница, понимая очевидность ответа.
Клубящийся и тёплый, он полз из глубин сада поднимаясь всё выше. Щиколотка, голень, колено, заползая под юбку и блузу незримыми цепкими руками. Поморщив носик, Йому остановилась разворачиваясь к девушкам.
— Мы почти добрались, нет ли здесь ориентиров способных подсказать то ли место ты видела тогда, Эйри?
1d36: (12) = 12
Поднявшись на ноги, Сайгёдзи бросила на целительницу любопытный взгляд пытаясь прочесть как именно ощущала себя девушка, сменив одни руки другими. Её собственный ритм жизни не предполагал, что её предплечья займёт чьё-то тело даже пожелай она такое, а Йому точно не одобрила бы подобных намёков. Так что это было полезным опытом и для неё. Полезным, а ещё приятым.
— Обними мою шею, как будет удобно, — улыбнулась розоволоска слегка прикрывая глаза. Ласковый мелодичный голос не менял своего тембра, выказывая какие бы ни было признаки усталости.
Тело учёной ощущалось мягким, тёплым, но вместе с тем довольно упругим в области бёдер. Несмотря на стройность, руки, казалось, могли утонуть в податливой плоти, когда тело не напрягало гармонично развитые мышцы, прячущиеся за правильно распределённым слоем подкожного жира. Сайгёдзи усмехнулась.
— К этим ощущениям я готова привыкнуть, но надеюсь, они не потеряют своей свежины. Хотя это зависит от нас, верно?
Подмигивая, девушка зажмурила глаз напрягая обхватывающие бедро чуть ниже изгиба под ягодицей пальцы, края которых неглубоко углубились в кожу, ощущая нарастающее сопротивление.
— Мы готовы. Ты действительно хочешь нести его? Ну хорошо, — розоволоска мягко улыбнулась. — В таком случае, я буду вдвойне спокойна.
Обождав пока хранительница первой покинет кухню, Сайгёдзи выбрав неспешный ритм ступила за ней. Слегка приподняв руки, она прижала тело учёной к груди, стараясь сгладить неизменно возникавшие даже от самых лёгких шагов толчки.
Ночное небо и россыпь звёзд. Оказавшись за порогом Ююко остановилась, не боясь отстать от вырвавшейся ещё более вперёд хранительницы. Если та отойдёт слишком далеко, её окликнут — во внимательности Эйрин она была как минимум уверена.
— Сегодня они светят ярче обычного, — понимая, что это всего лишь иллюзия восприятия, Сайгёдзи вздохнула. — Возможно, это всего лишь обман глаз, но так веселее.
Следуя за хранительницей, Ююко пересекла знакомый сад камней, выходя к саду, простор которого буквально заполонили ряды деревьев. Свет Луны окрасил их нежно-розовые лепестки в бледный, почти призрачный оттенок навевая ассоциации с не тающим снегом.
— Ты думаешь? — улыбнулась Сайгёдзи. — Ты знаешь этот сад так же хорошо, как и я, а в некоторых случаях даже лучше. Поэтому возвышенность или нет, давайте пойдём по указанному маршруту.
Эйрин осмотрелась вокруг. водя головой из стороны в сторону в поисках знакомого ориентира. Внимание моментально переключалось с деревьев на кустарники, где возникали малейший шелест листвы и шум покачивающихся веток, но, не заметив знакомого ориентира, она еще продолжала неустанное движение из стороны в сторону. Со стороны казалось, что целительница, не поворачивая головы, словно искала что-то маленькое и ценное, потерявшее из своих рук точно где-то здесь.
— Не уверена, что мы точно на месте. — сказала она и вытянула руку с фонариком подальше, словно свет рядом был чем-то слишком слепящим, — Это похоже больше на одну из тех лужаек, по которым я бродила, пытаясь найти тебя и фруктовое дерево. Возможно, где-то рядом есть указатель? Я... мы бы могли воспользоваться его подсказкой.
Ее глаза щурились - не от желания принять высокомерный вид, а как будто для того, чтобы разобрать что-то далекое впереди. Наверное, она просто не могла привыкнуть к источнику света или временно находила его слишком ярким. Впрочем, тут мало что можно было сделать — зрачки со временем адаптируются и к более сложным условиям. Отставив в сторону руку со светилом, чтобы свет ненароком не мешал и принцессе, девушка добавила сдержанным голосом:
— Да, давайте пойдем дальше. Я сосредоточусь и постараюсь вспомнить где я могла заметить нужную нам траву. Надо же мне тоже сделать небольшой вклад в общее дело!
Совершенно случайно она прислонилась кончиком носа к щеке Ююко. Она не ожидала того, что, расслабив руку, придется немного сблизиться. Подъем на возвышение никак не обещал быть более легким с ней на руках, даже наоборот. Принцессе и её выносливости можно было только удивиться. Как только более сложный маршрут был преодолен, целительница добавила к точке прикосновение более легкое и вполне естественное с её стороны легкое касание щекой к щеке.
— Луна сегодня действительно прекрасна. — нарушила она тишину теперь собственным впечатлением. Это было нормально — делиться собственными мыслями и делать путешествие чуть более интересным и ненавязчивым. Словно их связывала не одна задача, а просто возможность совместно провести время, — Мне не холодно, — сделала она вывод, — но, наверное, без теплого покрывала я бы не ночевала на свежем воздухе. Или без теплой компании. Слишком большой риск простудиться иначе. Ой, что я говорю?
Светило постепенно раскрывало им путь. Новые окрестности меняли старые, последние же скрывались в темноте и словно исчезали в ночи. Звезды десятками облепили ночной свод и каждая из них словно глядела непосредственно на трех путешественниц, которые искали что-то в саду. Эйрин никак, к своему легкому дискомфорту, не могла найти способ положить голову на плечо розоволоски, поэтому смотрела вперед, держа шею прямо. Правая рука стала слегка уставать, но сменить её девушка не могла — левая пока что была не очень надежной заменой.
—Крапива иногда встречается у жилищ и заборов, — Эйрин задумалась, — Возможно, нам стоит осмотреть пристройку или край ограждения? Если, конечно, нам не повезет раньше.
Она посмотрела вниз наудачу, словно стебли уже были обнаружены кем-то из них.
— Указатель? Как интересно, — вышагивающая чуть впереди хранительница остановилась. Обтянутые блузкой лопатки задвигались, подсказывая что девушка в задумчивости скрестила руки. — Не думаю…
Наконец призналась она. Теперь в задумчивой позе не оставалось сомнений — характерно отведённая за предплечье ладонь перебирала вытянутыми пальцами словно в них находился какой-то предмет. Подплывшая позади Мьён мягко ткнула спину пониже лопаток, вынуждая садовницу привстать на носочки.
— Да-да, нетерпеливое ты создание, — обратилась она к фантомной части. — Не знаю заметили ли вы, но мы почти вышли из внутреннего кольца сада, подбираясь к самым внешним его границам. Дальше начинаются дикие земли.
Она усмехнулась, встряхнув волосами.
— Да, это место похоже на один огромный сад в центре которого стоит дворец нашей любимой хозяйки. Но похоже, что сад — это крайне собирательный термин. Скорее, здесь собраны любые воспоминания и образы, что ассоциировались с этим местом. Думаю, за всё время я исследовала крайне небольшую его часть. А ты, Ююко?
Не ожидая ответа, хранительница шагнула вперёд, всё так же держа одну руку отведённой, развернув при этом ладонь вверх. Слова Эйрин понукали идти дальше, крайне совпадая с собственными желаниями и аккуратно двигаясь, она изредка потирала ладонь собирая пальцы в щепотку. Бросающего длинные тени на укрытую травой и листьями дорогу фонаря вполне хватало, чтобы обходить пробившиеся то тут, то там небольшие корни и ставшую мокрой листву. Мокрую, как и проверяющая влагу ладонь.
— Но, наверное, такими темпами скоро её не будет видно, — подняв глаза к Луне ответила хранительница. — Даже сейчас она будто в молоке.
Что было правдой. Достигший апогея круглый жёлтый диск заволакивало туманом, размазывая и размывая контуры. Луна будто плавящийся кусок сыра теряла в чёткости и форме уступая белому молоку. Ассоциация с напитком вызвала усмешку на лице хранительницы, понукая бросить мимолётный взгляд за плечо выхватив силуэты девушек. Фигуры теряли в чёткости, как и Луна, но воображение живо дорисовала необходимые части тела и их формы.
— В любом случае, мы сумеем найти какой-то иной ориентир. Потеряться в собственном саду… — Йому энергично взмахнула ладонью разгоняя сероватую влажную дымку. — Какая это часть легенды?
Тихонько засмеявшись, она вновь остановилась, разглядывая один из люминесцирующих сиреневым кустов. Расположившийся под деревом, он был почти незаметным если б не покачивающийся стебель, прочерчивающий цветами полосы лавандового оттенка.
— Как считаешь, может ли это тебе пригодиться, Эйрин? — обратилась она, гладя растение.
Совершенно обычное ощущение растения без какого-либо привкуса магии, совсем не то, что возникает при контакте с лунными лилиями. Иные, впрочем, почему-то называли их каменными, мраморными. Другие и вовсе боялись.
— По крайней мере, из них может получиться неплохое украшение. Даже если не консервировать их, они будут светить даже просто вплетёнными в волосы. Но у тебя уже есть украшение, — она мотнула головой подразумевая искусную цепочку, вплетённую в длинные платиновые волосы. — Что поделать, что поделать. Может быть ты, Ююко, захочешь такое украшение?
Приняв полуоборот, Йому подняла ручку фонаря повыше и осветив лицо подмигнула хозяйке.
— Нет? Хотя почему? Эйрин говорила, что фиолетовый цвет любимый? Неужели не захочешь украсить себя, чтобы радовать глаз?
Хитро сложив губки, хранительница присела на корточки, выбрав подходящий, по её мнению, побег. Тихо хрустнув стеблем, она поднялась, решительно повернувшись к стоявшим на некотором отдалении девушкам.
— Только поглядите какая красивый росток, настоящее украшение достойное красавиц! — потревоженный стебель рассыпал целый сноп быстро меркнущих искр лавандовой пыльцы. — Но любую вещь нужно отыскать, эта…не исключение!
Окончив озорной улыбкой, хранительница быстро согнула колени укладывая фонарь наземь. Даже так, находясь не дальше вытянутых рук, его света едва хватало, чтобы осветить подол юбки, остальное так или иначе начинал скрывать туман. Понимая это, хранительница тихо хихикнув сделала несколько шагов назад растворяясь в клубящейся дымке.
— Ну прямо-таки дикие… — Ююко недоверчиво поджала губы. — Конечно не то, чтобы я часто покидала особняк или делала это в одиночку, но уж сосем неисследованной эта местность вряд ли может быть. Уж кто-то её да населяет, те самые духи, которые редки подбираются к самому особняку, но вполне обживают уютные для них пещеры. Ты наверняка встречалась в своих странствиях с такими, да?
Сайгёдзи взглянула на Эйрин. Кажется, любимая устроилась вполне удобно или так было поначалу. Сейчас же её поза выражала небольшое напряжение будто какая-то конкретная деталь-две не могли дать окончательно расслабиться, занять подходящую позу или просто утомляли. Что бы это могло быть? Так просто было не спросить, ведь это может показаться неучтивым.
Сбавив шаг, чтобы подстроиться под ритм Йому, розоволоска бросила взгляд на фонарик. Ну конечно, предмет в руке наверняка заставлял тратить силы, постоянно вынуждая держать руку отведённой. Не снабжённый длинной бамбуковой рукоятью, тот ещё и светил прямо у глаз. Кажется, привычка Ююко делать всё собственными руками сыграла с ней злую шутку, не позволив вовремя заметить причину дискомфорта.
— Любовь моя, ты не хочешь выпустить фонарик? Не бойся, разожми пальцы, а затем прильни ко мне уложив голову на грудь, а если хочешь, я подниму тебя чуть повыше и ты сможешь коснуться плеча. Хорошо?
Зажмурившись, Ююко улыбнулась. Конечно, предложение выпустить фонарь могло показаться странным. Ещё более странным сделав это ночью, когда из источников света находилось лишь светило, да и то постепенно заволакивал туман, к счастью, довольно тёплый. Чтобы учёная не чувствовала беспокойства из-за странной просьбы, розоволоска вложила часть волшебства в сгустившийся на мгновение воздух и рядом с ней раскрыв широкие крылья взлетела чёрно-розовая бабочка.
— Она готова подхватить его, но можешь и протянуть светильник прямо в лапки.
Сделав несколько шагов вслед за хранительницей, Ююко снова замедлилась, а после и вовсе остановилась, рассматривая заинтересовавший Йому предмет. Довольно красивая веточка, если она может вызвать на губках целительницы улыбку, стоит попробовать.
— Ну хорошо, если ты считаешь, что это может меня украсить… — впрочем задумка самой хранительницы отличалась от предположения не успевшей договорить розоволоски.
Всего несколько шагов скрыли силуэт девушки в тумане, заставив Ююко моргнуть несколько раз всматриваясь в белое клубящееся молоко. Растерянно переведя взгляд на Эйрин, она поджала губы.
— Вот ведь… — она вздохнула, — взяла и сбежала! Конечно, она где-то поблизости и решила поиграть, но видимо нам её искать. Что ж, опыта в поиске в таких вещах у тебя куда больше, поэтому рассчитываю на твои подсказки, любимая! Она скрылась в тумане, поэтому предлагаю вначале попробовать отыскать её по следам, которые можно было оставить на земле.
Едва договорив, Ююко поняла, что вряд ли это возможно вообще — земля не была достаточно влажной, чтобы отпечатать на себе шаги лёгких туфелек, а света будет в любом случае не хватит, чтоб увидеть примятую траву. С этим осознанием, розоволоска направилась вперёд, аккуратно прижимая к себе Эйрин. Спустя пару шагов, они достигли фонаря, за которым ожидаемо ничего не оказалось.
— Возможно, дальше? — неуверенно спросила Ююко продолжая идти по тропинке, буквально окружённой довольно распространёнными в этой части сада кустарниками.
Через некоторое время дорогу преградили перемешанные с зелёными стеблями корни, довольно высокие, чтобы через них можно было просто перебраться.
— Эмм… — всматриваясь между переплетением корневищ, Ююко взглянула на Эйрин, а затем обратно на дорогу. — Пойдём обратно? Может ей удалось как-то нас обойти?
— Да, наверное, это не самая удачная подсказка, — решила Эйрин, выждав небольшую паузу. Поза хранительницы, застывшей посреди движения, убедила её в том, что необходимо было больше сведений, — Все же я не знаю, сколько указателей стоит и где именно. Если их всего два или три во всем саду, то разброс слишком большой, чтобы проверить каждую точку и проще будет разделиться. Если их слишком много, то затраты времени, определенно, будут значительными. Я постараюсь вспомнить что-то еще.
Луна на небе подпрыгнула. И звезды. Деревья в саду тоже. Весь мир ожидаемо качнулся в глазах той, кого несли крепкие руки волшебницы. В воздухе пахло мокрой травой, а лёгкий ветерок приятно щекотал кожу лица. Прохлада легко щекотала белоснежную кожу — Эйрин не могла согреть себя движением собственного тела. Что-то белое и полупрозрачное ткнуло в спину садовницы. Движение было быстрым — девушка не успела выпалить предупреждение в виде пары слов.
— Мне надо будет попробовать познакомиться с твоей помощницей, — ученая посмотрела на него со своей необычной перспективы, но каких-либо особых черт не нашла на "питомце", — Она помогает тебе ориентироваться в саду? Или в этих самых диких землях?
Сразу о чем идет речь лучница не поняла. Она повернула голову в пол-оборота, чтобы услышать слова Ююко. Ей была понятна перспектива садовницы и почему эти земли можно было называть дикими, но у неё самой язык с неохотой поворачивался использовать такой термин в обиходе. Это были землями Хакугёкуро, просто в данном случае она являлась в глазах Эйрин просто не самой обжитой, чтобы можно было уверенно назвать её родной. Хоть и по сравнению с бамбуковым лесом Эйентея перспектива была куда проще.
— Да, конечно. Но прям со всем дикими-дикими. Заброшенные пещеры, населяющие их духи и феи — с этим мне приходилось встречаться во время своих путешествий и обычной охоты. Могу с уверенностью сказать, что мой Эйентей — сплошной островок посреди густого дикого бамбукового моря, которое переплыть не каждой под силу.
Во рту немного пересохло. Эйрин прочистила рот и посмотрела на Ююко. Без фонарика операция прошла бы вполне естественно, но ей было неудобно заставлять волшебницу тратить дополнительные силы, чтобы она могла поднести кулак ко рту ранее или пользоваться рукой в редких исключениях.
— Хорошо, тогда я готова передать фонарик прямо сейчас, — В словах Ююко нашлось необходимое количество тепла и заботы, чтобы подтопить лед сомнения. Вытянув руку прямо, она подождала, пока новая участница похода не появится рядом с её сжатой ладонью, — На счет три я расслаблю пальцы. Раз, два, три.
Она разжала пальцы, надеясь, что все пройдет гладко и через секунду источник света не угаснет, сотрясенный ударом о землю. Мысленно она приготовилась к худшему — ориентации по лунным светилам в полной темноте. Что могло пойти не так в конце концов?
Освободив руку, она с нежностью прильнула к груди и уперлась щекой в мягкое полушарие. Прикрыв глаза, она потеряла счет времени, только слушая диалог вокруг неё. Пока ей самой не захотелось вставить свои пару слов:
— Сад настолько большой, что в нем можно заблудиться? — Девушка снова вернулась в исходное положение и напрягла шею, распределяя свой вес куда более правильно, — Звучит как небольшое приключение. Правда, без походного рюкзака и своего лука я чувствую себя немного... ммм... это слово у меня на кончике языка... а.. вот, — напряженное лицо доктора расслабилось и она подобрала приемлемую для описание альтернативу, — голой.
Она отвела взгляд от собеседниц в сторону Луны. Действительно, лунный диск был белее чем кусочек мела. С определенной перспективы могло показаться, что за ними наблюдал чей-то любопытный глаз. Врачевательница несколько раз моргнула, пытаясь согнать иллюзию, но какое-то время лик луны остался перед ней в виде небольшого пятна зеленого цвета, напоминающее о себе каждое моргание.
Но это была лишь мелочь. Временная иллюзия, которая сама пройдет после некоторого времени.
Тут их процессия сделала еще одну паузу. Хранительница нашла что-то и предложила оценить. Членодева, соответственно, вытянула голову, оценила взглядом куст и слегка задумалась. Не каждый куст был ей знаком, если только из него нельзя было применить в целях алхимии. Некоторым травам, не особо полезным в бытовом быту или доя продажи, она не уделяла должного внимания и времени для подробного изучения. Не найдя нужного ответа, она была вынуждена согласиться — незачем было слишком себя украшать разной роскошью. По крайней мере, на голове...
— Ммм... розовый и фиолетовый цвета очень похожи по спектр... то есть внешне. Думаю, что он очень подошел бы тебе, Ююко. Любимый цвет на то и любимый, чтобы радовать глаз той, кому он нравится. Давай мы попробуем заплести его, Йому. Йому?
Эйрин посмотрела в сторону того самого живраста, который был в центре всеобщего внимания. Подозрительно сузив взгляд. она не смогла рассмотреть объект. Перед глазами все плавало и целительница выругалась про себя за то, что не взяла с собой свои увеличительные очки.
— Она только что была здесь... — сказала Эйрин и посмотрела в сторону света фонаря, который играл роль путеводителя, Но даже он теперь плавал в подобии киселя вокруг, сужающего обзор. Откуда взялся туман, как их окружил — лучница была уверена, что они не могли просто так зайти в облако. Может, это редкая аномалия? Проказа погоды? Или же магия?
— Я думаю, что мы должны пойти в сторону фонаря, взять его и идти по прямой линии. Видимость, конечно, такая себе, — она посмотрела прямо вниз, — но я попробую найти следы. В крайнем случае я попрошу позвать на помощь еще одну бабочку. Главное — не потеряться нам самим. Бродить кругами без какой-либо ориентации — это лишние потеря времени и сил.
Пальцы длинной руки потянулись к фонарю, чтобы коснуться его. Решение было следующим:
1d3: (1) = 1
1 — взять фонарик с собой, чтобы не оставить тот позади. Два огонька — в два раза больше шансов быть замеченными.
2 — не брать фонарик, оставив его на прежнем месте. Если впереди было-таки облако, то можно было легко отметить его край.
3 — при попытке взять светило, то перевернулось и потухло. Эйрин оставила бумажный фонарик, не найдя надобность просто брать его без какой-либо пользы.
Приняв решение, она пошла дальше.
Дымка вобрала их в себя и поглотила, как поглощала куст, Йому и все прочие местные красоты. Эйрин подавила желание инстинктивно прикрыть глаза и старалась смотреть прямо через небольшую завесу, словно к этому можно адаптироваться и привыкнуть. Возникало такое же чувство, словно она открыла глаза глубокой под водой. Такое же странное и неприятное для неподготовленного к этой среде обитателя.
Пока на дороге не возникло препятствие.
— Через корни, — подумала Эйрин, — вполне возможно пройти. Но не очень практично, по крайней мере, в этих нарядных платьях и со мной на руках. Вот же засада!
— Я вижу два варианта. Оставить меня и преодолеть препятствие или же сделать так, как предлагаешь ты. Но кто позаботится о тебе, если мы разделимся порознь? Так что давай вернемся обратно. Просто разворачиваемся и идем обратно по дорожке. И вот еще что. Я думаю, что если нам понадобится помощь или мы устанем играть в прятки, то мы можем просто позвать Йому и она, если ничего не случилось, отзовётся. Как тебе идея?
Любопытный взгляд приготовился к любому возможному варианту ответа и, возможно, и исходу событий.
Ползущий с неспешной грацией разворачивающегося щупальца туман клубился, устилая всё до чего касались его влажные, странно тёплые пальцы. Белесые комья бурлили, паря над землёй в подобии причудливых, вечно смешивающихся между собой перистых облаков.
Теперь их слой казался настолько широким, что в некоторых местах, где дорога ныряла вниз, с трудом можно было разглядеть собственные ноги. А силуэты расположившихся с иного края дороги деревьев казались неразличимы, будто кто-то плеснул на сохнущий рисунок жидкость, стремясь безжалостно избавиться от любой чёткости.
Даже звуки и те казались приглушёнными: на фоне воцарившегося безмолвия особо ярко выделялся редкий вскрик ночной птицы, да принявшей на себя беззвучный порыв тёплого весеннего ветра скрип раскидистых крон.
Размеренную, заунывно однообразную и в то же время тревожащую предчувствием чего-то внезапного картину ночного пейзажа прорезал тихий звук далёких нот, в которых безошибочно угадывался сямисэн. Однако мелодии как таковой не было, кто-то или что-то будто просто водило пальцами по натянутым струнам, извлекая мелодичные, но в целом несвязанные ноты. Далёкая память, как что-то должно звучать единой мелодией. Достаточно далёкая, чтобы протереться, расколоться оставив отдельные обрывки.
Звуки повторились. На этот раз их источник будто прижался к обочине дороги выбрав новую сцену для странного ночного концерта, в месте, где не следовало рассчитывать на множество слушателей. Музыканта это, впрочем, ничуть не смущало и вновь побеспокоенные струны завибрировав выдали несколько новых нот, куда более связных и похожих на единую мелодию. Похожих так, как похоже на членораздельную речи бормотание, из которого разум пытается вычленить знакомые моменты.
Причудливый мотив поднялся выше, замирая, когда вдалеке что-то вспыхнуло. Даже сквозь дымку тумана можно было различить удлинённый подобно комете силуэт, мерно пульсирующий холодным ледяным светом. Мерно покачивая хвостом, он некоторое место кружил, а после скрылся, вильнув напоследок вправо. Сразу после чего раздались знакомые, исходившие откуда-то впереди звуки. Однако теперь их точно что-то приглушило. Будто музыкант стояла спиной. Стояла, так как достаточно приблизившись можно было разглядеть лилового цвета кимоно, чей подол слегка парил над землёй. Было ли это вызванной туманом иллюзией или ноги незнакомки действительно не касались земли, как и имелись ли вовсе, было непонятно.
Свет холодного удлинённого росчерка снова мелькнул вдалеке. Куда более короткий, чем в первый раз — казалось, будто его источник спрятался за деревом или свернул на уходящий резко вниз путь.
— Заброшенные? — оживившись спросила Ююко. — Значит ты находила в них следы проживания кого-то ещё? Интересно, что это могло быть? Предметы обихода или что-то более редкое? Рукописи? Свитки со знанием?
Втянув свежий туманный воздух, она улыбнулась скорее чувствуя, чем видя колебания травницы.
— Не беспокойся, любимая. Она не самый сильный конструкт, но и фонарик не самая тяжёлая для неё ноша.
Спеша подтвердить слова своей создательницы, бабочка взмахнула крыльями, демонстрируя ширину их размаха словно для целиком магического существа физический размер и впрямь был важен. Замерев неподвижно с разведёнными розово-чёрными крыльями, украшенными витиеватым чёрным узором, питомец взмыла выше, оказываясь у предплечья Эйрин. Тонкие длинные лапки вытянулись и выпущенный из рук целительницы фонарь повис в воздухе, колеблясь на расстоянии ширины пальца от бабочки. Покачиваясь в такт движениям, он скорее повторял ритм девушек, нежели задавал собственную динамику.
— И всё же, хочешь сказать, что стоит сойти с правильных тропок, ведущих к твоему особняку и места станут менее приветливыми? Ну то есть, как ты сказала необжитыми. Наверняка так, но кто-то наверняка нашёл свой дом и там. Не может же быть что-то совершенно пустым. Хм…
Ююко задумалась, идя молча некоторое время. Внезапная игра хранительницы в прятки посреди туманного сада выглядела одновременно интригующей и немного волнительно. Но эту часть розоволоска пыталась скрыть, в конце концов не стоило показывать взбудораженность этим фактом перед Эйрин, да и ничего чему следовало волноваться не произошло.
— Хорошо, я подойду, а ты поднимешь его, — выразив согласие подпрыгнувшими локонами ответила Ююко, направляясь к средине дороги, где тлела, подёргиваясь белесыми пятнами клубящейся влаги, лучина фонаря.
Дойдя светящейся точки, розоволоска остановилась, слегка сгибая колени, чтобы дать длинным рукам возлюбленной удобно коснуться искомого предмета. Безусловно, пожелай Эйрин, она могла бы попробовать придумать что-то волшебное, но раз любимая выразила желание нести поклажу в руках…
...
Следующий отрезок дороги мало чем отличался — то же бледное озеро дымчатой влаги, безуспешно пытавшейся затормозить их путь. В отличие от корней, чей вид около минуты назад вызвал закономерный вопрос. Отрицательно покачав головой на любое предположение разделиться, Сайгёдзи медленно развернулась, направившись по знакомой, никак не изменившейся тропинке. Не изменившейся внешне, но не наполненностью, первым признаком которой стал отнюдь не издаваемый окружавшей их природой звук. Нетипичный, хотя на вкус Сайгёдзи довольно мелодичный будто кто-то умеющая пользоваться инструментом единомоментно позабыла все приёмы игры и теперь, подбирая верное звучание, ищет подходящий ключ.
— Даже не спрашивай, — шепнула Сайгёдзи, прижимая Эйрин чуточку крепче. — Уж что, а музыкальный инструмент Йому с собой вряд ли прихватила. Да и не очень она интересовалась музыкой, но я пыталась её учить.
В последней фразе прозвучал оправдывающийся пыл точно Ююко хотелось избежать укора в том, что это не хранительница внезапно решила устроить ночной концерт.
— Даже не знаю, призрачные сёстры имеют привычку ставить меня в известность, — продолжила она останавливаясь, чтобы лучше прислушаться. — А их выступления носят более…энергичный характер. Не то, что бы они часто выступали…
Пробормотав себе под нос, Ююко сделала ещё пару шагов. Словно загадочных звуков было мало, впереди блеснуло что-то размытое. Движение, напоминающее вспышку меча или бег фантомной часть хранительницы, но розоволоска отмела эти возможности, ведь для меча свет двигался слишком медленно, а для фантома был слишком ярким, да и холодно синим.
— Я предлагаю рассмотреть поближе? — полуспросив полупредложив произнесла Ююко делая осторожные шаги навстречу.
Решение казалось довольно заманчивым, а ещё и своевременным, ведь новая вспышка, как казалось, отвлекла внимание. Шаг, ещё пару. Теперь среди клубившегося дыма можно было различить что-то напоминавшее силуэт. Повёрнутый спиной силуэт. Вопросительно взглянув на Эйрин, розоволоска предпочла подождать решения любимой.
— Любимая, может быть просто подойти? — вытянув шею, спросила она шёпотом почти касаясь уха. — Или постараться обойти?
Туман перед глазами напоминал больше кисель, чем воздушную субстанцию. Эйрин стало действительно неуютно, когда видишь перед носом почти ничего не видно - пришлось полагаться не на привычное зрение, основной источник информации, а на чутьё, интуицию, память и слух. С памятью не должно было быть проблем — с тропинки они не сошли, никаких поворотов не делали и не такая была она и старая, чтобы потеряться на одной тропинке. И розоволоска могла помочь, если возникнет развилка. Чутье и интуицию целительница взяла на себя негласным решением. Первое вырабатывается с опытом, ну а нутро... нутро само знало, что более правильно.
Тишину пространства заполнила удивительная вибрация. Девушка не слышала ни звуки листвы, не своего дыхания, ни биения собственного сердца. Только эта музыка будоражила и дополняла собою кисель, которые, по мнению девушки, словно сгущался над ними, грозя отобрать видение тех редких ориентиров, которые у них остались.
На слух стало труднее полагаться. Кто-то попадала по нотам, но не то, чтобы аккуратно. Это мелодия удовольствия не приносила. Скорее добавляла вопросов. Кто играет на инструменте и зачем вообще устраивать это представление?
— Здесь что-то не так. Я предполагаю, что кто-то развлекается за пределами сада и таким способом хочет привлечь к себе внимание. Например, шаловливые феи.
— Это не может быть другое измерение. Почва под ногами все та же, атмосфера не изменилась и никакие артефакты нами не применялись. Телепортацию кто-то точно услышали или заметили, да и кому, кроме Юкари, нужно являться вот так, без предупреждения. Существует же элементарный этикет для таких случаев.
Она прервала строить разные теории, когда Ююко дополнила свои мысли. На месте призрака она бы десять раз подумала, прежде чем нарушать тишину и создавать всякие шалости.
— Может, не каждый твой дух пробовала себя в этом искусстве? Кому-то скучно стало, вот и проба развлечь себя. А звук как раз и выведет нас на нарушительницу покоя.
Эйрин вздохнула. Прикрыла веки, защищая инстинктивно глаза от внезапно возникшего сияния. Раскрыла веки и обратила внимание на то, как впереди возникло движения. Вибрация довольно отчетливая и заметная для движения в подобных условиях видимости.
— Давай попробуем. — согласилась Эйрин. Источник нарушения покоя был близок, слух не подводил. Она понизила голос и приблизила губы к голове Ююко. Очень удобное положение для того, чтобы переговорить шепотом, однако! Чем доктор и воспользовалась, — Если почувствуешь угрозу и понадобится защитить себя, то отпусти меня на землю. Как бы высоко сейчас я не находилась. Хорошо?
Хоть членодева не была доктором магических наук, но она была уверена, что для целей успешного боевого колдовства она сейчас являлась определенной обузой.
Медленно и осторожно они приближались к незнакомому объекту. Объект был живой, на них внимание не обращал. И вряд ли обратит, если они не заговорят с ним первыми или каким-то иным образом отвлекут его от дел, которыми он был занят.
Что было делать дальше было в их руках. Избавиться от шума и отвлечь музыканта? Или пройти мимо, сосредоточив усилия на то, чтобы вернуться на прежний маршрут?
Свет двух фонарей определенно заметят, если они не сделают первый шаг.
— Я не думаю, что, кто бы это не была, нуждается в аудитории. Но мы уже здесь. Давай попробуем завести разговор, а дальше посмотрим. Позволь мне попробовать первой.
Она напрягла, набрала побольше воздуха в грудь и отчетливо поинтересовалась у силуэта:
— Приветствую. Кто ты и чего тут делаешь?
Широкие рукава кимоно парили, отставая от длинных, крайне бледных рук, словно проходя сквозь толщу невидимой глазу воды. Окружённая дымкой тумана фигура продолжала сохранять неподвижность, развернувшись спиной к путницам. Доходившие ниже лопаток жёсткие чёрные волосы унаследовали то же странное свойство, что и одежда — пускай и не клубясь, их мелкие движения, невольно передаваемые телом при каждой извлекаемой протяжной ноте, были слишком плавными, слишком воздушными.
Едва заслышав голос позади, сямисэн умолк, обрывая аккорд на высокой тонкой ноте, а фигура с внезапной резкостью развернулась, точно прокрутившись вокруг невидимой оси. Полы кимоно взвились, но ползучий туман не давал возможности разглядеть наличие ног, как и то, касалась ли земли фигура незнакомки вообще.
— Кто? — фигура глядела исподлобья, а на белом словно мел лбу пролегли тени. А прозвучавший голос был глухим и доносился словно откуда-то издалека, создавая впечатление, что говорившей трудно было сосредоточиться или вспомнить речь, точно вопрос был на отчасти понятном, но изменившемся языке.
Несмотря на туман, к этому времени полностью заволокший небо, скрыв круглый диск нависшей Луны, меланхоличное лицо девушки оставалось отчётливо различимым, словно подсвечивалось изнутри. Ровно такой же эффект, пускай и в меньшей степени, имела кожа хранительницы.
Склонившаяся набок голова вздрогнула, а в глазах появилось больше осмысленности, когда вместе с целительницей она рассмотрела видневшуюся позади Сайгёдзи. Приосанившись, она слегка приподняла голову, давая длинным волосам открыть больше лица.
— Кё, — будто не сразу вспомнив ответила девушка голосом, что обрёл более высокие звонкие ноты, в которых проскакивало причудливое двоение, словно говорили два человека или же второй звук был эхом — Моё краткое имя. Госпожа Ююко и…
Давая время представиться или же попросту задумавшись, она умолкла.
— Меня что-то отвлекло…от воспоминаний. В пещере. И…там.
Выставив тонкую руку, фантом будто поднялась чуть выше, указывая рукой в место, где ранее пронеслась синяя вспышка.
— Довольно. Странно. Ночь или день, обычно их никто не тревожит. А сейчас…
Словно окончив диалог, девушка отпрянула плывя по поверхности на несколько шагов назад.
— Мы определённо в нашем саду, — мягко согласилась Ююко. — Я чувствую это весьма ярко. Когда проводишь много времени в одном месте, возникает чувство…связи. Конечно, большую часть времени я провожу не так. Что ж, это не мешает мне чувствовать это место, а ему чувствовать меня.
Подобрав наиболее подходящее для описания ощущений слово, Ююко перевела взгляд вдаль, откуда продолжали доноситься звуки.
— Кто-то из духов, не забывший как играть? Такие более редки, для этого нужно иметь большую силу воли, чтобы помнить зачем ты оказалась здесь. Многим это оказывается ненужно… Конечно, всегда могут быть гости. Но их цель? Чтобы увидеть меня нужно иметь приглашение.
Кончики губ Ююко разъехались, открывая слабую, едва различимую улыбку.
— Или быть той, кто владеет границами. Но она вряд ли ходила бы по туману среди ночи.
Продвинувшись вперёд, Сайгёдзи опустила голову прислушиваясь к шепчущему голосу целительницы.
— Я не собираюсь я никуда тебя “отпускать”, — Ююко слегка поморщилась, обдумывая предложение Эйрин. — По крайней мере, как ты себе это представляешь.
Потемневшие от недостатка света локоны вильнули, когда голова Ююко утвердительно опустилась, соглашаясь с предложением начать беседу целительнице. Оставалось только подойти, не мешая учёной говорить.
Имя, которым назвалась фантом показалось смутно знакомым, будто Ююко уже доводилось его слышать от садовницы или быть может каким-то ещё образом, но следующие слова обратили на себя больше внимания заставив переключить на себя внимание.
— Потревожили? Вспышка? — видя рассеянность и не враждебность призрака, Ююко повернулась к учёной. — Предлагаешь пойти исследовать то место?
Взгляд указал вдаль, туда, где перед этим в тумане исчезла мелькнув странная вспышка.
— Чувство связи, да? — Слова Ююко явили спокойное откровение, что они остаются в норме и туман — это всего лишь природная пакость, которая ненадолго разлучила их с Йому. Ватная, просто неприятная вещь, которую надо просто пересечь.
Звук инструмента замолк, словно его оборвали на высокой ноте, а тело музыканта сделало резкое движение. Эйрин инстинктивно дернулась — она захотела набрать дистанцию. Но не тут-то было — мир почти не шелохнулся. Она вздохнула, моргнув глазами. Девушка остановилась, словно закрылась дверь. Конечно, в руках волшебницы маневр вышло крайне неэффективно и никак не изменило её положения. Лучница всего лишь слегка дернулась, словно она спала и её только разбудили.
Редким бывает то первое впечатление, которое могла создать она сейчас своим движением и позой. Но бывало и похуже ситуации в её жизни.
Сивый туман прятал тайны, и тайн было множество. Длинные волосы незнакомки двигались медленно, а направление движения словно выбирал невидимый маятник. Проводник. Куда укажет — туда и двинутся пряди. Увы, её собственные были слишком сплетены, чтобы убедиться в теории. Но, показалось Эйрин, если перед ними таки призрак, то некоторые особенности могут не поддаваться простой логике.
Туман прятал точные очертания светила, но оно местоположение ещё угадывалось в огромном слепящем пятне − сосредоточии света. Высота нахождения пятна свидетельствовала, что до рассвета еще несколько часов в запасе. Доктор потрясла головой, словно на макушку что-то упало, откашлялась и уже хотела повторить вопрос, приоткрыв бледноватые губы. Как нужда в этом сразу отпала, улетучилась восвояси. Незнакомка представилась.
Эйрин захотела обернуться. Вместо привычной звуковой волны голос раздавался и сзади, и сбоку. Везде. Можно даже было предположить, что он у неё в голове, словно это один из видов телепатии, если только не легкий отзвук в виде небольшого затихания.
— Кё, Мьён, — подумала про себя лучница, — совпадение или каждый помощник носит в себе похожее звучание имени?
— Меня зовут Эйрин. Я пришла с Луны. Приятно познакомиться, Кё.
Глаза еще раз прошлись по фигуре девушки. Смотреть снизу вверх было непривычно, но ничего поделать с этим было нельзя. Выслушав причину, она слегка нахмурилась, что определенно было заметно по её лицу. В голову полезли разные мысли — от причин игры на инструменте до того, находится ли пещера далеко от "там" и что можно ожидать "там". От долгих размышлений тело покрылось мурашками — они с Ююко не двигались и тем самым перестали согреваться. Ощущение, что есть кто-то четвертая тоже закралось в чертоги разума ученой. Большого желание заходит в ограниченное пространство не было, поэтому оставалась еще одна альтернатива.
— Прости меня за глупую идею, — запоздала сказала целительница. Глаза смотрели на лицо Ююко и, при обстоятельствах куда более приятных, она не ограничилась бы одним ли звуком, — Это была скорая мера предосторожности. Скажу честно — пещеру я бы исследовала второй. Давай пойдем туда, где находится это "там" и посмотрим, что мы можем сделать. Только ответь на один вопрос. Кё...
Она посмотрела еще раз в сторону Кё. Кё удалялась, словно свою задачу она сделала и вот-вот собирается потеряться в тумане. Эйрин подумала и решила задать еще один вопрос — в душе взыграло любопытство, заслонив внимание от тумана и связанные с их местоположением загадочность стала пропадать. Словно несколько слов помогут вернуть желание продолжить беседу.*
— ...это что-то, что отвлекло, то же самое, что и в пещере?
— Луны? — переспросила, сузив глаза фантом. Проведённое в обществе обеих девушек время, будто наполняло её энергией, делая речь осознанней, взгляд осмысленней. — Ты откровенна.
Взмахнув рукавами, чьи широкие полы скрыли внутри себя большую часть инструмента, Кё отплыла немного назад. Присутствие хозяйки сдерживало плывшие с обратной стороны глаз побуждения, при виде настоящего живого в этом месте.
— Даже слишком, — согнув правую руку в локте, Кё дотронулась нижней губы, оттянув которую вобрала в себя немного окружавшего себя тумана. — Если ты не отсюда, не следует говорить слишком много о себе. Но ты с госпожой…
Температура вокруг понизилась, клубящийся влажный дым сгустился. Осмотрев руку, внутри аккуратных декоративных перчатках без пальцев, Кё снова подняла глаза.
— А значит для меня неприкосновенна.
Продолжая безучастно парить в клубящихся сизым облаках, чья плотность, казалось, позволяла отрезать от них часть за частью, будто пудинг, Кё безмолвно ждала пока небольшой диалог хозяйки и учёной подойдёт к концу.
— Какая любопытная, — усмехнулась она одними губами. Движение вышло неловким, будто фантом вспоминала как именно это делать. — Тёплая, бесстрашно гуляешь среди ночи в месте застывшего эха, беседуешь со мной…
[Красноречие-> присутствие Ююко -> успех]
Её глаза медленно коснулись потемневших в ночном свете локонов Ююко. И хотя лицо фантома не проявляло никаких эмоций, изменившаяся, чуть потерявшая в прямоте осанка, подсказывала о отсутствии какого-либо желания вступать в безрезультатное противостояние с хозяйкой сада.
— Нет, — она покачала головой, давая волосам плыть, будто тянущимся внутри водоёма водорослям. — Огни не обладают разумом, но они чувствуют кого-то нового. Я говорю не о тебе, — снова втянув немного тумана, Кё закрыла глаза, давая белесой массе вокруг себя вспениться, будто огибающий камень прибой. — Ты ощущаешься иначе, более тёплой, менее собранной и готовой. Те, кто вызвал беспокойство ночных огней были другими, хотя их тела напоминают твоё.
Замолчав, Кё опустила руку к инструменту, гладя пальцем длинную полированную рукоять. Вдавив подушечку в натянутую до предела струну, фантом усмехнулась, обнажив белоснежные зубы.
— Я предавалась воспоминаниям, но что-то изменилось и…я здесь, — неспешно поведя головой из стороны в сторону, она вернула взгляд лунарианке, — гости сада редкость, никто не заходит ко мне, помимо садовницы, но нашу последнюю встречу я едва помню. Век, два, пять?
Неспешно моргнув, будто убирая пелену перед глазами, фантом продолжила.
— Хочешь проследовать туда? — едва заметное движение плеча подсказывало, что речь шла о месте за спиной. — Я не хранительница сада, но понимаю, что те, кто входит в чужой дом ночью вряд ли имеют добрые мысли. Впрочем…
Усмехнувшись, она пробежалась глазами вдоль шеи, останавливаясь на скрытых за чёрным платьем выпуклостях грудей.
— Те, кто не знает, насколько огни могут не привечают гостей, также не отличаются большой подготовкой. Тук-тук-тук. — она усмехнулась, касаясь большим пальцем незаметного стыка на рукояти, соединявшего место крепления струн с остальными частью древесины.
Неспешное в своей демонстративности движение подушечки нажало на грань рукояти и та поддалась, разворачиваясь и выползая вперёд, точно подталкиваемая пружиной. Синева прямой, остро заточенной стали скрытого клинка ярко блеснула мягком море тумана, обнажаясь на толщину двух пальцев.
— Я насчитала три бьющихся в тревого и спешке сердца. Тёплые и яркие, они разделились, где-то там, — клинок беззвучно вернулся на место и убравший руку от инструмента фантом выгнула спину, поворачиваясь в своей парящей манере прямо в воздухе. — Туда же отправилась синева.
Явно подразумевая вспышку, девушка снова вернула взгляд путешественницам.
— Вы хотите отправиться туда же, госпожа? Эйрин?
Будто оттолкнувшись от невидимого уступа, фантом медленно точно в паря в густом киселе, проплыла в сторону, открывая пусть. Её движение смело немного тумана, за которым открывалась покрытая травой и листьями дорога.
[Внимательность-> Ююко -> успех]
Образ жизни и вотчину розоволоски представлял раскинувшийся по сторонам от архаичного особняка сад, лес и то, что отпечатывалось в сознании людей, попадавших и продолжавших попадать сюда. Более привычная к витиеватому, порой старомодному слогу призрачного народа, она не могла слишком сильно отвлечься на одну из знакомых садовницы, выступавшей партнёром по практикам на мечах с самого детства. А потому при должном внимании она без труда разглядела примятую траву, следы на которой казались совершенно бесформенными, будто обувь передвигающихся была почти одинаковой в передней и задней частях. Однако при всём этом влажную в одном участке, прямо рядом с фантомом, где трава отсутствовала, а земля казалась более влажной, можно было разглядеть две расходящиеся вертикальные линии. Не слишком длинные, они могли разделять ступню, отводя большой палец в сторону.
— Ты осознаёшь, что мы вместе, но продолжаешь говорить так, будто собираешься напасть? — подчёркнутые тлеющим кармином глаз губы сдвинулись вверх, словно Сайгёдзи собиралась улыбнуться, однако вокруг их уголков пролегли небольшие ямочки. — Обесцениваешь моё присутствие?
Взглянув на музыкальный инструмент со спрятанным внутри клинком, Сайгёдзи слегка склонила голову, аккуратно подтягивая учёную ближе к себе.
— Я вижу следы, — протянула девушка, вперив глаза за спину фантома. — Но не могу понять, кому именно они принадлежат, как и не могу чувствовать никого вокруг. Возможно, они ушли дальше, но может быть мои чувства не самые острые.
Подняв взгляд, Сайгёдзи снова встретилась с глазами цвета расплавленного серебра.
— Возможно, они были не так растеряны, как тебе показалось? В этот сад нельзя войти без приглашения или соответствующих умений. А раз нельзя войти, нельзя и покинуть. Но я не думаю, что кто бы это ни был, они планировали остаться здесь дольше необходимого. А те, кто может посещать это место, когда заблагорассудится не станут дрожать осенними листьями. Что ж, я согласна — мы можем следовать далее, как ты и предложила.
Задумчиво поглядев на учёную, Сайгёдзи улыбнулась.
— Если только ты не посоветуешь что-то ещё.
— Повезло мне, что я на руках тогда. Кто знает как бы ты иначе со мной заговорила... — подумала про себя Эйрин. Ощущение холодка в затылке, словно кто-то дышала ей в эту область, ненадолго исчезло, а как воспринимать точно слова Кё — как предупреждение или непросто негативное отношение к расе лунян, она не могла прочитать. Длинные волосы успешно скрывали некоторые части лица, да и сама собеседница удалилась от неё.
Целительница сглотнула слюну и опустила взгляд. Весьма видимая стена дыма прикосновенности снова разделила два их существа. Она вздохнула, с удивлением осмотрелась по сторонам, не понимая причину происходящего. Видеть меньше вокруг себя определенно ей не нравилось, а чувствовать ауры призраков, как Сайгедзи, она не умела.
Что-то ткнуло в районе виска. Она почувствовала тяжесть разливающуюся твердым обручем вокруг головы. Свободную руку она приложила ко лбу, потрогала его на ощупь. Подушечка пальца надавила на кожу, упругая кожа легко поддавалась касанию пальцев. Ничего. Что-то твердое и неестественное, словно лед заставило испытать неприятный такой дискомфорт.
Она отвлеклась, потеряв нить разговора. Звуки слов достигали её снова со всех сторон, но это теперь относилось не только к Кё. Голос Ююко тоже разносился эхом. словно она не находилась не перед ней, а скорее над доктором. Захотелось застонать, поделиться ощущением боли и выпустить слабость наружу. Но Эйрин не позволила себе этого, просто стерпев боль. Кислое выражение собственного лица она частично спрятала за ладонью.
Оставалось только надеяться, что никто из них не ожидала ответа от неё. Она прослушала часть слов, другие из них и вовсе не обозначали четкого адресата. Понятно, что Ююко здесь главная и имеет авторитет, но тогда...
...В руке новой знакомой оказался клинок. Когда она его достала? Лучница не ожидала такого сюрприза и, похоже, судьба была на её стороне. Если бы не госпожа Ююко рядом, то, возможно, небольшое недомогание было не единственной её заботой. Или, наоборот, после пары взмахов оружием, то и боль перестала бы её тревожить.
Конечности налились свинцом. Наверное, она слишком долго оказалась в подвешенном состоянии. Эйрин решила — нужно вернуться на землю, встать на ноги, размять конечности и дать им обеим небольшую смену позиций.
— Давайте отправимся, — она посмотрела в розовые рубины глаз. Что-то мокрое скопилось в уголках её собственных, готовое вот-вот выйти наружу, — Пойдем в направлении следов и посмотреть куда они ведут. А там посмотрим куда они ведут и сможешь ли ты засечь их владельцев, как только мы начнем сближаться с ними. У меня будет просьба.
Она убрала руку небольшим движением, словно попыталась смахнуть что-то с лица. Рука, обнимающая розоволоску, расслабилась, ладонь нырнула в розовые локоны над затылком.
— Ты можешь отпустить меня? Я бы хотела размять ноги немного и дать тебе тоже возможность отдохнуть. Давай мы поработаем ногами вместе немного. Или, если хочешь, можно постоять немного.
Эйрин улыбнулась слабой улыбкой. Ей стало немного легче.
— А вот и дорога. — движение длинноволосой девушки рассеяло туман, словно открывая им путь, — Значит, отправимся туда. Кё, ты пойдешь с нами или останешься здесь? — спросила она, моргнув пару раз. Сейчас её прозрачные очки совсем не помешали бы рассмотреть эмоцию на лице высокой девушки.
— Ты ошиблась, — встретившись с глазами оттенка живой ртути произнесла Сайгёдзи. — Ты не могла встречаться с садовницей несколько веков назад. Возможно, с кем-то из её родственников. Сейчас мы планируем её отыскать и боюсь, мы уже слишком задержались — всё самое интересное и весёлое досталось ей.
Едва заметная улыбка украсила губы, когда Сайгёдзи взглядом коснулась Эйрин, но почти тут же погасла, заметив выражение лица целительницы.
— Тебя смутил её тон? — поинтересовалась она, немного вытягивая шею навстречу девушке. — Здесь много наследников других, более грубых эпох, ты ведь знаешь. Со временем манеры некоторых смягчаются, другие остаются верны старым привычкам.
— Я отпущу тебя позже, — подняв голос произнесла Сайгёдзи, обращаясь к парящему неподалёку фантому. — Прямо сейчас ты отправишься с нами, держась впереди, сопровождая до тех пор, пока мы не отыщем нашу маленькую пропажу. И ещё…
Тлеющий взгляд скользнул к сямисэну.
— Ты не будешь играть, — встряхнув локонами, розоволоска перевела взгляд на дорогу. — Мне бы не хотелось, чтобы о нашем прибытии знали заранее, включая садовницу. Если Йому хотела, чтобы мы её отыскали, попробуем сделать это незаметно.
Сохраняя молчание, пока фантом не сделает то, о чём её просили, Сайгёдзи мягко коснулась глазами целительницы.
— Хочешь пройтись немного сама, любимая? Я бы, — она вздохнула, — ну, была бы не против сохранить с тобой связь ещё, но…
Ободряющая улыбка мелькнула на лице розоволоски и кивнув девушка, согнула спину наклоняясь и давай охотнице снова ощутить под собой твёрдость почвы.
— Осторожнее, ладно? Я буду идти рядом, любимая, аккуратно приобнимая тебя, хорошо? — Развернувшись лицом к лицу, Сайгёдзи отыскала взглядом глаза лунарианки. — И давай не будем спешить. Мне бы очень хотелось, чтобы ночь снова показала тебе всю свою красоту.
Едва Сайгёдзи договорила, как ладони мягким плавным движением накрыли плечи Эйрин, придерживая и придерживаясь. Неспешно подавшись вперёд, девушка привстала на носки, стараясь дотянуться поцелуем внешних уголков глаз любимой.
— Вот так, — подув на мягкую щёку учёной, она усмехнулась, — теперь обнимешь меня?
Скосив взгляд себе на плечо, Сайгёдзи не спешила разворачиваться, подставляя плечо рукам целительницы. Следующим движением, она аккуратно ткнулась бархатистыми губами в нижний край подбородка, задержавшись в этом положении, чувствуя, как кончики рта непроизвольно поднялись немного вверх.
Лишь после этого, мягко откинувшись на пятки, Ююко плавно обернувшись подставила плечо, к которому прикоснулась, пробежавшись нажатием пальцев, словно дополнительно приглашая. Впереди предстоял путь неизвестной длины и следовало позаботиться о его комфорте.
Паря над поверхностью, наполовину скрывшись в сизых клубах вьющегося тумана, фантом терпеливо дожидалась решения, предложение которого было озвучено минутами ранее. На ожившем было лице снова проступило нейтральное, абсолютно безразличное выражение, разгладив алебастровую кожу так, что казалось, будто тёмные глаза, да подведённый косметикой рот оставались единственными элементами.
— Я буду сопровождать вас, госпожа, Эйрин, — густой туман доходил теперь до пояса, обвивая бледные тонкие кисти, скрывая их внутри тёплого, влажного марева. Однако было заметно, как пальцы девушка непроизвольно тянутся к струнам, одёргивая подушечки от тонких будто волос призрачных нитей в последний момент. — Хоть это и тяжело, я не буду играть.
В какой-то момент могло показаться, что плечи фантома поникли, будто она вздохнула, соглашаясь с навязанной необходимостью.
— Память, это то, зачем я здесь, — объяснила она, нырнув глазами к верхнему изгибу лакированного инструмента. — Это помогает держать в мыслях моменты.
Поведя плечом, фантом воспарила вверх. Высокая фигура будто вытянулась, слегка наклоняясь вперёд скользя над землёй совершенно беззвучно, не приминая ни единой травинки, не оставляя следов. Впрочем, после обнаруженных накануне отпечатков, следы больше не проявлялись, давая травянистой дороге исключительно ветхий, первозданный вид. Прямая полоса возвращала обратно, готовая вывести прямиком на тракт к особняку, пока в один момент её рукав не вильнул в сторону, открывая за вьющимся туманом и парой переплетённых корней проход, узкое ответвление тропы, ведущую дальше.
Скрытая туманом тропинка не давала возможности рассмотреть что-либо подробно, однако совсем недалеко после поворота мелькнуло какое-то движение. Что-то невысокое припало к земле, словно пытаясь рассмотреть внезапно обнаруженную находку.
Едва уловимо вздохнув, Эйрин повернулась к Ююко, обняла ту за шею и подавила необоримое желание положить голову на плечо. В других обстоятельства она, может быть, и позволила себе постоять и расслабиться, но желание двигаться было сильнее. Чем скорее они покинут этот туман, чем скорее они воссоединяться - тем будет лучше.
Тогда и приоритеты будут другие.
— Не то, что бы сильно смутил, — ответила она, посмотрев в сторону розовых волос, — просто ответ фан, — она проглотила слово, имя фантома сорвалось с кончика языка и она поправила саму себя, — то есть Кё немного озадачил меня.
Она сделала шаг, чтобы начать движение. Стопа легкого ботинка соприкоснулась с твердостью, мышцы неохотно начали движение. Челны были полны тяжести — уж весьма долго она была на руках, и они не могли исполнить свою роль. Царапина немного зудела, но Эйрин не могла себе позволить поддаться инстинкту её почесать. Это было ложное чувство, попытка организма обмануть её разум. Она знала слишком хорошо, что это не первостепенная важность, не жизненно важная просьба и нужно держать голову холодной в таком случае.
— Тебе не кажется, что это тоже другой вид связи? Просто я была ведомой, а ты ведущей. Теперь мы просто идем вместе. Мне будет полезно немного размять себя небольшой зарядкой, а тебе — отдохнуть. Я знаю, что ты очень переживаешь, но я не позволю себе упасть до того, как потом вернусь обратно к тебе на руки. Ладно?
Эйрин одарила зефирку скромной улыбкой, затем продолжила движение. Она выставила вперед более уязвимую ногу. Второй шаг, конечность никак не хрустнула, больно не было.
— Хотелось бы снова увидеть звезды. — ответила девушка не предложение посмотреть красоту ночи.
Третий, четвертый. Ходьба помогла справляться с дискомфортом, обруч уже не стал досаждать. Нужно было отвлечь себя и симптом перестанет тебя беспокоить.
— Спасибо. Давайте перенесем игру до более удобного момента.
Она хотела взглянуть в лицо Кё, но густой туман не давал этого сделать. Очертания фантома наоборот стали еще более расплывчатыми — словно их разделяла и стена воды.
— Память. Вот оно, что. — добавила она негромким голосом. Бесценный кладезь воспоминаний, великий дар для одной и страшное проклятие для другой. Впрочем, делиться подобной мыслью она не стала — возможно, что Кё неправильно поймёт её.
Кисель тумана был густым, но не настолько, чтобы скрыть все вокруг. Касание воздуха, шум листвы, хруст редких веток под ногами. Дорога под ногами была единственным ориентиром, но рано или поздно должна была быть развилка. Такие часто встречались ранее. Эйрин сомневалась, что в данном случае могло иметь место исключение и они шли прямо куда-то в тупик. Или в такое место, где дорожка оканчивалась густой травой.
— Послушай, что ты имела в виду под... — вопрос был адресован Ююко и почти сразу же прерван. Если девушка рассчитывала простую прогулку, то она ошиблась. Она слегка дернулась и тут же замерла, словно перед ней возникла каменная стена, не дающая пройти дальше. В груди ощущалось странное чувство. Мысленно она возмутилась, но тело почти не передало внутренний голос. Лишь легкий оттенок раздражения припудрил лицо.
— Смотри, там что-то есть. Нет, это кто-то... Скажи, я же не одна это вижу? — сказала очень тихим голосом травница.
Игриво улыбнувшись любимым, хранительница скользнула назад, ныряя в непроглядную дымку влажного тумана. Феномен погоды ничуть не трогал девушку, будучи не частым, но, тем не менее, гостем в саду сотен вишен. Правда такие периоды она зачастую проводила вместе с Ююко, не отходя далеко от надёжных стен особняка. Перебирая всплывавшие эпизоды в памяти, Йому постепенно пришла к выводу, что в этом не было какого-то умысла, скорее совпадения и дела, оставлявшие её внутри поместья или пристройки.
Зато сейчас, сейчас можно было компенсировать это невинной шалостью, скрывшись за молочной ширмой, наброшенной поверх сизого оттенка ночи. Шаг за шагом, девушка пятилась, стараясь бесшумно и осторожно ступать по укрытой травой дорожке, избегая досадного недоразумения за которое можно зацепиться лодыжкой, мягкой игрушкой плюхнувшись наземь. В таком случае, её путешествие окончилось бы едва не начавшись.
Всё прошло замечательно, возможно, даже слишком. Всего пару шагов скрыли садовницу, отделяя её от девушек и ровного света огонька масляной лампы. Вместе со светом, казалось, ушёл и звук, делая голоса приглушёнными и далёкими, слишком далёкими для такого небольшого расстояния, которое пролегло между ними.
Ещё несколько пятящихся шагов подвели к мысли, что теперь она достаточно отдалилась и можно было переходить к следующему пункту задумки, обойдя парочку, чтобы появившись со спины сделать сюрприз. Да, очевидно, следовало так поступить — решила Йому, отводя ногу назад, чтобы приняв твёрдый упор пружинисто развернуться, направляясь в наугад выбранную сторону. В этот самый момент что-то кольнуло над пяткой, надавливая твёрдой сухой лозой над пяткой. Материал туфельки сгладил удар, однако недостаточно, чтобы серебренные брови не нахмурились, а ладонь не коснулась лба.
Быстро одёрнув ногу, хранительница скосила глаза, замечая на месте, где ожидаемо должна продолжаться знакомая дорога настоящие заросли переплетённого корневища, веток и кустов, словно всё, что находилось в саду скомкалось, перенесясь в одно место. Странное ощущение, когда память пытается извлечь воспоминание, которого нет вынудило коснуться пальцами шеи, гладя бледную кожу подушечками. Не то, чтобы импульсивное намерение играть в прятки своей внезапностью стало казаться не самым обдуманным...Нет, очевидно на этой дороге просто неоткуда взяться такому количеству древесины. Дорогу, впрочем, можно было попытаться расчистить, оба меча парили в области досягаемости, но использовать изящное оружие, выступающее реликвиями казалось слишком отталкивающим. Кроме того, это раскроет её положение и о задумке можно будет забыть. Тихо хмыкнув, Йому мотнула головой, взмахивая приятно гладящими щёки прядями, после чего направилась вперёд направлении, считая, что если она столкнётся с учёной и хозяйкой лицом к лицу это будет не самым худшим исходом.
Сохраняя уверенность, что идёт абсолютно тем же путём, хранительница делала шаг за шагом, ожидая с секунды на секунду увидеть знакомый свет фонаря или услыхать журчание голосов. Ни того, ни другого не было, кроме бесконечного океану клубящегося тумана. Прохладного по её субъективным ощущениям. Вытянув руку, она выждала полсекунды, прежде чем знакомая ленточка Мьён обовьёт её сползая к предплечью, однако даже этого произошло, а помощница и собственная часть ответила импульсом, который можно было бы считать укором — несмотря на свойства, мечи парили не сами по себе.
— Да, прости, — ответила Йому не понижая голос: что-то подсказывало, что даже повысь его, это ни к чему не приведёт.
— С другой стороны, — размышляла она вслух, — ничего плохого также не произошло. Но может быть мы так и будем скитаться среди тумана ища выход? Разве что изредка замечая вдалеке кого-то, кто сможет нас вывести из тумана. Ну или так нам будет казаться.
Конпаку усмехнулась, окинув пульсирующую молочным оттенком помощницу быстрым взглядом.
— Разве мы не про это? Ну, наша природа, — Йому покачала головой.
Ответ все равно бы не последовал, хотя Мьён очевидно её вполне слышала и понимала. Через несколько шагов что-то хрустнуло под туфлей и девушка вздрагивая, будто резко просыпаясь остановилась. Сломанные ветки не были редкостью, как и то, что они хрустят, но в глубине души ей просто захотелось остановиться слыша первый новый звук за непонятный период времени. Было бы забавно, если её путешествие длилось далеко не пару минут, а дни или года. Кто знает, может туман настолько густ, что не пропускает свет дня? Если здесь вообще есть день.
Согнув колени, хранительница плавно опустилась ощупывая землю перед собой. Мокрые листья, трава и наконец что-то твёрдое, длинное и, судя по неровностям о которые едва не поранилась подушечка пальца, надломленное. Что-то в форме длинного, треснувшего посредине прута с надломленным краем и расходящейся тройкой перьев позади. Странный для этого места предмет, хотя и распространённый благодаря простоте в их землях. Что же он мог здесь делать? Возможно, если поискать, удастся найти больше ответов? Прильнув внимательней к земле, хранительница сосредоточилась на поисках.
— Да, наверное, — согласилась Ююко мягко улыбнувшись.
Инстинктивно потянувшись рукой к вьющимся локонам, она отбросила несколько касавшихся лица прядей назад. Открывшийся перед глазами вид на парящую впереди Кё сменился видом дороги, которой, казалось, касаются впервые за крайне длительный срок. Было ли так на самом деле или это просто ощущение той, кто большую часть проводила среди стен ухоженного особняка? Не зная ответа, розоволоска скользнула поближе к Эйрин, улучив момент, когда девушка делала очередной шаг. Мягко коснувшись своим плечом её, она несколько мгновений молчала, пока рука не нащупала предплечье, а после и кисть учёной.
— Да, пока мы идём доверяя друг другу это тоже связь, а вид, — плечи розоволоски аккуратно приподнялись, — не меняет их ценности. Что ж...
Она осмотрелась, видя вокруг себя только белое колышущееся облако. Ничего не изменилось, ничего и не могло измениться пока туман оставался на месте. Но вместе с тем ничего плохого и е произошло, просто необычное явление, в бесконечном саду вряд ли стоило удивляться такому.
— Если бы над нами были звёзды, ты бы сумела ориентироваться? — спросив это, Ююко усмехнулась прикрывая ладонью рот. — Ну да, это слишком, всё же мы просто в саду, так что просто можно было бы полюбоваться. А к ним ничего так не идёт, как тёплые крепки объятья.
Ююко улыбнулась, быстро пробежавшись по фигуре охотницы. Не зная до конца насколько удобно было возлюбленной на руках, розоволоска постаралась отметить какие-то из признаков, говоривших о дискомфорте, но на первый взгляд всё было в порядке.
— Имела в виду? — спросила Ююко, поначалу не заметив как любимая понизила голос, однако уже на середине фразы, вспышка понимания от замеченной интонации заставила звучать тише и её голос.
Повернув лицо в сторону предполагаемого вопроса, она всмотрелась в туман, словно густой морок позволил бы рассмотреть, что скрывается внутри. Через миг-другой, теряя очертания и скрывая подробности всё же удалось рассмотреть что-то похожее на человеческую фигуру, плавно нырнувшую к земле, будто что-то намереваясь отыскать внизу. Не было ли это видением, миражом, что рассеется, лишь сблизишься, Ююко не знала. Как и не знала, какой вариант мог быть лучше.
— Даа..., — тихо протянула она. — Интересно, кто это может быть? Кё говорила о троих, но здесь...
Она кивнула, делая небольшую паузу во время которой непроизвольно сделала шаг вперёд.
— Может быть они заблудились? Или же это какая-то ещё обитательница сада? Как думаешь? Может быть пока она занята, нам стоит подойти ближе и узнать?
— Я думаю, что отряд из трех вряд ли стал разделяться. В нормальных условиях я бы осмотрелась в поисках компаньонов, которые могли бы наблюдать за нами со стороны. Но у нас тут особые условия, — Эйрин повернулась к Ююко и с небольшой интимностью склонилась ближе к уху призрачной принцессы, — Давайте с тобой так и поступим.
Она сделала шаг навстречу, приближаясь к находке. Чуть запоздало, совсем не в темп со своей любимой. Этому было две причины — она не была готова, и ступня медленно опустилась на землю. Звук был тихий-тихий. Если бы только на ней была более практичная обувь, то его бы можно было не услышать. Но в открытой местности, заглушаемой только звуками природы, шелестом ветра и пением птиц здесь и еще на версты вокруг. Низкий звук раздался, словно что-то царапнуло камень. Да, её обувь была не из мягчайшего материала.
Ей стало прохладно, по всему телу выступила легкая испарина. Её шаги были тяжеловаты в её глазах и медлительны. Навалилась ткань усталости и напряжения, накопившиеся после пребывания в одной позе.
Сколько до обитательницы сада - отсюда? Несколько метров можно взять навскидку. Пять... пусть семь, все равно это слишком близко. На таком расстоянии она сделает что угодно, отреагирует очень быстро. Жаль, что она сейчас совсем была не в форме, хоть и продолжала думать как охотница.
Она замерла, когда оставалось совсем немного. Она не старалась ступать мягко — это было глупой идеей. Шаг, еще шаг. Каждое соприкосновение разносилось далеко, дробясь эхом. Последние пару движений и вовсе царапнули железом по стеклу. Громко, очень громко.
— Позволь мне... — Эйрин расчетливо оборвала фразу на полуслове, в ее голосе прочиталась мольба, а слова, непременно, были адресованы Ююко. Эйрин повернулась к ней, будучи уверенной в том, что ей снова стоит взять на себя роль того, кто потревожит новую незнакомку. Хоть принцесса и была главной и уважаемой персоной, ей самой не помешало познакомиться с местным контингентом. Тем более, если она собиралась оставаться тут надолго.
Остановившись, Эйрин окинул взглядом силуэт. Она вытянула руку навстречу ему. Она выскользнула из объятий Ююко и принялась опускаться, чтобы нивелировать свой слишком высокий рост. Ладонь была голой, ей не хватало естественного продолжения в виде лука. А повязка и вовсе раскрывала все карты, подчеркивая её хрупкость и невозможность полноценно использовать руку. А было ли преступлением просто потревожить кого-то, кто была, на первый взгляд, чем-то увлеченно занята?
Целительница остановилась, согнула оба колена и попробовала коснуться кое-кого перед ней.
— Эй, — негромко произнесла она. Девушка моргнула и увидела прямо перед собственным носом знакомые очертания. Ей сделалось ясно, и она уронила взгляд куда-то на уровень собственных ног, чтобы спросить, уже более громким голосом — Ты что-то потеряла?
Понимая, что в глазах девушек выделяется не больше, чем предметы окружающего пространства, фантом бесшумно скользила, продолжая держаться как было велено в нескольких шагах впереди. Была ли причина её присутствия в простом желании безопасности или на неё имелись какие-то иные планы, Кё не знала, но верная последствиям собственного предложения парила среди тумана едва ли касаясь ногами поверхности. Процессия остановилась и она, понимая даже не оборачиваясь причину, последовала примеру, замерев едва ли не превратившись в изваяние, длинные чёрные волосы которого слегка покачивались, следуя призрачному ветру.
Беседа позади снова не имела к ней ни малейшего отношения и не чувствуя по поводу этого сожаления, девушка качнулась назад, проплывая несколько шагов назад, ближе к обочине тропы. Влажность и заросли не являлись для неё какой-либо преградой — неспособные испачкать либо задержать, они ощущались слабыми приглушёнными прикосновениями, точно между нею и остальным миром натянули невидимую плёнку.
Следуя порыву, она плавно извернулась, прокручиваясь плавным, немного тягучим движением, вынудившим спину выгнуться назад, а расслабившиеся руки опуститься на рукоять и корпус знакомого, пока что немного инструмента — вид хозяйки неподалёку накрыл струны распоряжением не хуже парчи.
Намерение отыскать что-либо ещё, помимо сломанного прутика в один момент создало иллюзию, что помимо её промокших, шарящих у земли рук и сада вокруг мир исчез, растворившись в любопытстве. Однако, чем больше она продолжала искать, тем отчётливее становилось понимание тщетности — ничего, помимо травинок и стекающей будто песок меж пальцев, росы, ничего, кроме уже достигнутых результатов. Поджав тонкие губы, хранительница продолжала шарить по земле, пока даже её занятого поисками внимания не достиг голос.
Не успев осознать знакомый ли это тембр и каково желание говорившей, Йому немедленно обернулась на звук, не разгибая ног. Единственным движением помимо разворота стала приподнятая рука в которой она с удивлением обнаружила, что продолжает сжимать расщепившуюся стрелу. Инстинктивно прикрыв один глаз, хранительница осмотрела одну девушку за другой, а затем улыбнулась мягкой, расслабленной улыбкой, избавляясь от едва уловимого, но всё же присутствующего напряжения.
— Скорее отыскала, — продолжая улыбаться она моргнула, переводя взгляд на стрелу, а после на девушек. — Ну...и это, да.
Потряся сжатой в кулачок кистью, Йому плавно разогнула колени, поправляя смявшуюся юбку свободной ладонью и делая несколько шагов навстречу, вытянула руку.
— Даже не знаю откуда это, хотела отыскать вас, а нашла...ох, — она удивлённо перевела взгляд на фантома, безмолвно дожидавшегося в сторонке.
Лёгкая концентрация и собственная призрачная часть, парящая над землёй полупрозрачной змеевидной лентой извлекла один из мечей на толщину двух пальцев, тут же пряча оружие обратно. Ровно то же сделала и фантом, приветливо кивая в ответ — знакомый ритуал приветствия и доверия был завершён.
— Кё, — хранительница чуть прикрыла глаза, вспоминая прошлую встречу посреди пещеры. — Решила немного прогуляться среди тумана?
— Я, — фантом указала себе на грудь кончиком фаланги, раскрыв пальцы вокруг рукояти инструмента, — не наводила его.
Мотнув головой для пущего подтверждения слов, она перевела взгляд на попутчиц.
— Он и стал причиной по которой я покинула пещеру, — серебренные глаза скрылись за веками, точно девушка обдумывала следующие слова. — А ещё там стало неуютно, не знаю почему. Странное ощущение. На дорогах стало слишком людно, меня встретили и вот...
— Угу...— задумчиво протянула хранительница переминая сломанную, ставшую не более палочкой древесину. — Может быть вы рассмотрите что это и сможете более точно сказать откуда оно могло взяться?
— Мгм, — утвердительно кивнула Ююко, заставив мягкие розовые локоны погладить лицо склонившейся к ней лунарианки. — Думаю, если они разделились, тому была какая-то причина о которой мы можем только догадываться.
Приподняв руку, она коснулась скрытой за одеждой груди, проведя к животу слегка вывернутой кистью, будто поправляя ткань. Догадки, абсолютно разные, стекались разрозненными ручьями в один мощный поток, однако это не приносило никакой ясности. Если кто-то перед ними относится к этой троице, то почему они разделились, произошло ли это намерено и не заблудились ли они в саду также, как...Хотя нет. Бросив взгляд на краткий Эйрин, Ююко снова осмотрела дорогу — вряд ли они могли заблудиться так просто, какой-то туман не мог настолько перепутать все тропки. Ну, а в крайнем случае можно будет подождать рассвета. В любом случае, это походило на приключение, а такое следовало пережить вместе.
Осознание мира снова захватило её редкими, звуками природы, пробивавшимися сквозь белесый туман. Снова слыша звуки вокруг, Ююко незаметно для себя расслабилась — если были они, значит этот туман являлся такой же частью природы, пускай и не совсем обычной из-за внезапного появления. В самом начале, когда белая простыня поглотила их путешествие исчезли и они.
Мысли-мысли: розоволоска моргнула, понимая, что замешкалась и целительница опередила её на полшага-шаг. Быть рассеянной — не лучший способ показать себя в необычной ситуации и стараясь сгладить разрыв, она засеменила, скрашивая образовавшийся разрыв. Но спустя несколько шажков остановилась, поднимая глаза на учёную.
— Если уверена, — согласный кивок. — Только будь осторожна. Пожалуйста.
Витавшая вокруг напряжённость развеялась, когда голосу учёной ответил знакомый тембр хранительницы. Уже не мешкая, Ююко сделала пару шагов навстречу, приветственно кивнув и прикрыв глаза.
— Я волновалась — ты так внезапно исчезла, а ещё этот туман...
Розоволоска вздохнула, на этот раз с явным облегчением: так или иначе, они снова вместе, а ещё встретились с знакомой Йому.
—Что это такое ты знаешь и сама, — Ююко обвела глазами предмет в ладони хранительницы. В глазах мелькнуло удивление и любопытство, но его искры не спешили разгораться. — По опыту этой ночи, в саду можно встретить что угодно и кого угодно. Думаешь, в этом что-то необычное? Тогда может быть Эйри сможет подсказать больше?
— Да. Этот туман — одно сплошное серое облако, которое никак не дает полюбоваться садом. И ничего даже не предвещало его появление. Странно это все. — оборвала фразу Эйрин небольшой паузой. Девичья грудь колыхнулась под тонкой тонкой тканью платья, долгому вздоху вторил и не менее долгий выдох.
Целительница посмотрела любопытным взглядом на хранительницу. Хоть и лицо ученой было приправлено улыбкой, кое в чем ещё она хотела удостовериться. Девушка протянул руку и коснулась ладонью щеки садовницы. Небольшое холодное прикосновение к коже разогнало холод с кончиков пальцев и не только.
— Нам очень тебя не хватало, Йому. Как ты себя чувствуешь? Ничего не болит?
Любой другой доктор просто убрала бы руку через несколько секунд, получив положительную поверхностную характеристику пациента, но Йому была нечто большим, чем просто пациенткой и можно было немного продлить этот момент касания. Не несколько секунд — или когда щека самовольно отстранится.
— Выглядишь вполне себе здоровой. — сказала она и разогнула колени, чтобы встать в полный рост. Мир слегка колыхнулся, но не то, чтобы сильно. Отпечаток тепла еще горел на руке, поэтому лучница прикоснулась кончиками пальцев другой руки к находке девушки. Бережно она взяла стрелу в руки и взвесила её на ощупь. Что-то с ней было не так и недоумение на лице членодевы только выражало спектр её внутреннего состояния. Бережно она перевернула стрелу, посмотрела на наконечник, повернув е1 так, чтобы её было лучше видно, потом оценила визуально состояние оперения.
— Могу вам точно сказать, что эта стрела не похожа на те, которыми я стреляла при тренировке. Эта несколько короче тех, которыми я пользовалась, примерно на четверть пальца, если пальцем считать мой мизинец, — она выпятила правый мизинец и продолжила говорить, не разгибая конечность, — Состояние стрелы оставляет желает лучшего. Конечник слегка затупился, словно она описала дугу и упала аккурат на него. Или кто-то нечаянно наступила на него. Но есть одно но — обычно после такого полета стрела остается торчать хвостиком вверх, воткнувшись в землю или что-то подобное. А тут... тут видно следы сопротивления материала. Следы физического контакта, словно удар пришелся по дереву и погнул железо. Был удар — но не такой, чтобы раздробить кончик и сделать его недееспособным.
Подушечка большого пальца прижалась к лезвию. Не настолько сильно, чтобы оставить след, но достаточно плотно, чтобы почувствовать легкий холод стали.
— Похоже на железо по ощущению. Йому, ты бы не могла подсказать, где и в каком положении ты нашла стрелу?
Второй вопрос был также адресован, но уже Ююко. Она повернулась к принцессе и постаралась найти блеск розовых рубинов зрачков.
— Ююко, а ты не помнишь, были ли у вас другие тренировки стрельбы из лука ранее?
— Конечно, это странно, — зрачки скользнули к красиво удлинённой кисти, чьи пальцы мгновение спустя дотронулись щеки. Более прохладные, чем рассчитывала хранительница, но знакомые в своей мягкости и ловкости. Голова едва заметно наклонилась, неразличимо для глаза, но подушечки пальцев учёной могли ощутить возросшее нажатие мягкой кожи. Выждав несколько секунд, Йому провела глазами вдоль предплечья к фигуре целительницы, сдвигая губы в лёгкой приветливой улыбке. — Но и мы не совсем в обычном месте.
Немного прикрыв удлинённые глаза, Йому сохранила позу, давая учёной возможность поиграть с её щекой или окончив проверку — то что это была именно она подтвердил следующий через пару вопрос. Возможно, переволновавшись Эйрин решила, что вид хранительницы мог принять акой-нибудь фантом? Здоровое беспокойство никогда ещё не вредило, но это не тот случай.
— Кажется, в абсолютном порядке, — целительница снова возвышалась над ней разогнув колени и Йому сделала полшага назад, имея возможность держать в поле зрения всех собеседниц. — В один момент показалось, что я совершенно заблудилась. Знаете, как это бывает. Не очень приятное ощущение, только ты и этот туман, будто следует исключительно рядом с тобой! Вы ведь тоже дошли до зарослей?
Привстав на носочек, хранительница заглянула за спину Эйрин в то место, откуда предполагаемо вышли девушки и туда, где все они должны были встретиться ещё пару минут назад. Или ещё раньше.
— Я просто развернулась и отправилась обратно. Просто была уверена, что в итоге мы рано или поздно встретимся, сойдясь на одной тропке, но нет, как-то разминулись! — энергично согнув локоть, хранительница несколько раз встряхнула кистью с зажатой в ладони стрелой, будто отряхивая ту от росы, которой вокруг и правда было изрядно. — И я тоже очень соскучилась, не стоило разделяться, только промокла и вас волноваться заставила.
Опустив глаза, хранительница выдержала небольшую паузу, время которой заняло далёкое пение цикад, вписавшееся в отступавшую глухоту туманной завесы. Сейчас, втроём, окружающая погодная странность внушала меньше поводов для тревоги, хотя едва ли они могли даже при общем желании изменить её, оставалось лишь дожидаться пока опустившиеся слишком низко облака рассеются. Жаловаться на погоду не хотелось, пускай он и доставил беспокойство, это был всего лишь туман.
Моргнув несколько раз, точно выныривая из размышлений, Йому вновь сосредоточила внимание на девушках перед собой. Стрела покинула ладонь и лежавшие на животе сложенными друг на друга предплечья, поглаживали кончиками пальцев локти.
— Эмм, — замялась хранительница озираясь через плечо. Тонкие губы поджались, глаза метнулись в густые заросли травы. — Не то, чтобы я могла это точно сказать. Я на неё...наступила.
Выдохнув признание одним словом, Йому снова повернулась к целительнице.
— Совершенно случайно, что-то хрустнуло и меня это заинтересовало, не то, чтобы это не могло оказаться простой веточкой, — она торопливо подвигала плечами. — Но тогда даже звуки казались далёкими и приглушёнными, как под водой. Ну, а нашла я её вон там, где вы нашли меня.
Постучав пальцем по локтю, хранительница задумалась, незаметно для себя подняв одну из рук, чтобы коснуться подбородка фалангой согнутого пальца.
— Может быть, стрелу выпустили во что-то. Ну, наверное во что-то, не просто же так она тут оказалась, — Йому покачала головой, иногда слова спешили перед мыслью.
— Или в тех, сквозь кого стрелы могут пройти не причинив вреда, — произнесла доселе сохранявшая молчание фантом.
Незримое напряжение, постоянно зудевшее на краю сознания наконец покинуло разум, позволив розоволоске расслабленно вздохнуть: пускай расставание и было не слишком долгим, да и обстоятельства являлись скорее шуточной игрой самой хранительницы, но необычная погода и некоторые из находок не могли не оставить свой след в палитре настроя. Теперь же её краски вновь спешили выровняться, набирая свой прежний ровный цвет с каждой проведённой вместе секундой. Чему способствовала и целительница, решившая провести осмотр.
Подняв глаза туда, где должно быть бархатное, усеянное звёздами небо, Сайгёдзи ожидаемо не увидел ничего, кроме клубящегося молока. Где-то в высоте, в какой-то точке над ними, обязательно должна была находиться Луна, расходящаяся галом отражённого света вокруг более яркого диска по центру. Ей не удалось увидеть его, не удалось даже наметить, где тот мог находиться, но судя по белому тону дымки, можно было предположить о остальном безоблачном небе.
Туман и они, прокладывающие путь а этом безмолвном, почти беззвучном синевато-белёсом океане. Взгляд скользнул к безмолвно дожидавшейся распоряжений Кё. Фантом при желании могла находиться в таких условиях бесконечно долго, предпочитая такую неверную погоду ясности. А что до неё? Нет, пожалуй, нет. Незаметно Ююко сделала шаг, предпочтя находиться ближе к высокой целительнице и полупризрачной садовнице, чья природа перекликалась с природой Кё.
— Я рада, что с тобой всё хорошо, — обратилась она к Йому, переводя затем взгляд к целительнице, — ты хотела исследовать и её помощницу.
Напомнив это, Ююко позволила себе лёгкую улыбку в которой читалась набирающая силу лёгкость. Всё же ничего плохого не произошло, хотя шуточная выходка хранительницы и стала полнейшей неожиданностью. С другой стороны, она была вполне взрослой, чтобы понимать насколько могут волноваться за неё окружающие. Не просто окружающие. Розоволоска тихонько вздохнула, возвращаясь к вопросу, который задала любимая.
— Ох, были ли другие луки? — и снова рассеянность из-за собственной задумчивости не дала точно встроиться в ритм происходящего. Вопрос даже просто по звукам не был похож на то, что она переспросила. — Задумалась.
Ююко улыбнулась прикрывая один глаз. Затем, подняв глаза к верху, она быстро пробежалась по верхушкам воспоминаний. Были ли другие практики с луком? Возможно. Возможно, без неё? Тогда вряд ли бы стрела так долго лежала ненайденной, имея единственным признаком надлом в том месте, на который наступила хранительница.
— Мне кажется, нет, — ответила наконец Ююко, сопровождая слова неглубоким кивком. — Конечно, я могла просто забыть о таком или Йому занималась этим без меня, но моим основным инструментом является веер, а её...
Даже не договаривая фразу было понятно о чём идёт речь. Клини парили в зоне досягаемости рук хранительницы, оставляя обе руки свободными. Щепотка волшебства исходящая от собственной природы — Ююко вспомнила собственный веер и бабочку, которые могли сопровождать её. Что собственно и происходило. Взглянув на фамильяра, она слегка улыбнулась, а та широко взмахнув крыльями взвилась вверх, доходя уровня груди целительницы.
— Если это лишено смысла, зачем так поступать? — спросила Ююко, реагируя на слова Кё. Приподняв в вопросительном жесте кисть, она развернулась к фантому. — Спасибо за сопровождение, Кё. Теперь, если желаешь, можешь заняться, чем посчитаешь необходимым. А мы? Пойдём дальше?
Задав вопрос, Ююко посмотрела на целительницу, а после перевела взгляд на садовницу.
Тщательно выслушав объяснение и причину такой хрупкости стрелы, Эйрин не стала хмурить лицо или как-то порицать повреждения на находке. В густой листве или длинных зарослях травы вполне было возможно не заметить то, что под ногами, особенно когда ты не ожидаешь найти что-то мелкое и тонкое, как стрела.
— О, вот оно что. Ничего страшного, главное, что ты не поцарапалась. Я полагаю, что мы, углубившись в туман, просто пошли дальше через те самые заросли, а ты предпочла сразу вернуться и не иметь с ним дело. Мы нашли твой фонарик почти сразу и можем, теперь с твоим пояснением, восстановить что случилось на самом деле.
После небольшого молчания, она протянула одну из занятых рук и негромко попросила, теперь сконцентрировав свое внимание на других, зеленых рубинах глаз.
— Не можешь, пожалуйста, взять свой фонарик у меня?
Прикрыв глаза на несколько секунд, она театрально помахала ладонями из стороны в сторону. Одна из них держала фонарик, вторая осторожно удерживала находку за основание, минимизируя риск рассыпаться на осколки окончательно.
— Спаси-бо!
Свободной рукой она сделала волнообразное движение пальцами, расслабляя последние. После некоторого времени, проведенные в нагрузке, на белой коже часто оставались красные следы. Она не хотела, чтобы они портили картину. Не хотела, чтобы вызывали заботу, когда ладонь снова коснулась хранительницу.
Слова Йому о том, что она промокла, заставили струны её души вмиг натянуться, будто по ним сильно дёрнули смычком инструмента. Понадобилась небольшая пауза, после которой травница сказала:
— Нет ничего такого в том, чтобы поупражняться с луком.
Она повернула ладонь в другую сторону, словно чтобы осмотреть еще раз оперение стрелы.
— Как любопытство, так и жажда познаний представляют собою лишь различное выражение желания попробовать себя в чем-то новом, что присуще каждой из нас. Я могу представить себе как тебя с луком, Йому, так и Ююко, упражняющейся с одним из твоих клинков. Более того, я тоже пробовала себя в чуть более чем любительской кулинарии. Правда, результаты оставляли желать лучшего и я доверила этот вопрос тем, у кого это получается лучше, чем у меня.
Улыбнувшись, она вытянула ладонь, чтобы коснуться одежды хранительницы. В попытке найти ту самую влагу и, в случае успеха, оценить степень промокания.
1d2: (2) = 2
1 — Кажется, вот оно, пятно... Нет, ткань на самом деле оказалась сухой. Возможно, Йому успела обсохнуть?
2 — что-то влажное коснулось кончиков пальцев. Да, нужно предпринять необходимые меры.
Оценив сухость одежды садовницы, Эйрин задумалась. На лбу появилась легкая испарина, связанная, непосредственно, с легким стрессом внутри доктора. Стараясь не высвободить последний наружу, она продолжила:
— Я считаю, что это странно, чтобы кто-то пыталась стрелять, особенно по местным призракам. Тогда и стрелы должны были быть призрачными или кто-то дурачилась за пределами этой территории. А ведь это довольно рискованно даже для шутки.
Пальцы непроизвольно сжали улику, оценивая ту на прочность.
1d2: (2) = 2
1 — стрела провалила тест и тихо, почти не слышимо, хрустнула.
2 — ничего не случилось.
Девушка еще раз посмотрела на находку, расслабив хватку своих пальцев. Снаряд был у всех на виду перед ней.
— Я думаю, что, — она почувствовала холодное дыхание со всех сторон, и потом чихнула, — простите, что нам стоит найти дорогу обратно, теперь, когда все мы вместе. Мне не хотелось бы подвергать риску простуды нашу Йому. Как вы на это смотрите? Или у вас есть другие идеи? Давайте, я послушаю.
— Вот как, — Йому медленно опустила веки, позволяя наплыву темноты скрыть белесое озеро вокруг. — Вполне возможно, ведь самое простое предположение зачастую оказывается...
Тонкие, едва различимые на бледном лице губы сдвинула лёгкая улыбка и девушка чуть склонила голову, в знак согласия с предположением целительницы.
— Верным, — окончила она фразу распрямляясь. — Я так и думала, что вы подберёте его.
Прочертив рукой полудугу, хранительница вытянула перед собой кисть, готовая принять длинную рукоять фонарика — маленькой лампадки, укутанной обычной рисовой бумагой, дающей не самую надёжную, но защиту от окружающей стихии. Продолжив движение, она накрыла ладонью запястье лунарианки и, будто промахнувшись, согнула локоть, поглаживая кожу подушечками пальцев. Мягкое движение окончилось нажатиями переднего края кисти и вывернувшись конечность наконец подхватила дерево, освобождая целительницу от ноши.
— Так было бы легче отыскать вас, ведь знаете, — она снова усмехнулась, попеременно глядя на спутниц. — Я планировала обойти, а затем находиться в паре шагов позади, в какой-то момент приобняв. Тогда это выглядело заманчиво. Да и сейчас...
Опустив глаза, хранительница сделала полшага назад, убирая фонарь и освобождая для учёной пространство. Серебристые брови нахмурились, когда хранительница ещё раз постаралась вспомнить, когда имено она могла практиковаться с луком, причём именно таким образом, чтобы стрела оказалась здесь. Довольно давно? Ведь даже в дневной практике несколько стрел могли вполне затеряться среди листвы — ничего такого, что стоило внимания. Самые обычные стрелы, их всегда можно сделать или приобрести в деревне в обмен на цветы.
— А что, если мы..., — хранительница хитро прищурилась, — попробуем готовить все вместе? Мы с Ююко могли бы тебе помочь, а ты показала бы что умеешь. Уверена, у тебя получится замечательно, а твои слова просто должны нас заинтриговать.
Договорив, Йому прикрыла правый глаз, укладывая на веко кончик указательного пальца. Фонарик качнулся и девушка негромко хихикнула. Но смех затих и глаза хранительницы с любопытством коснулись рук учёной, проверявшей на этот раз её одежду. Не сразу сообразив, что именно планировала обнаружить учёная, Йому все равно подалась вперёд, позволяя более детально изучить интересующие области.
— Сильно промокла, да? — слабо улыбнувшись, она повела плечом. — Что же теперь делать?
Свободная рука провела вдоль блузки, опускаясь к длинной юбке, бока которой плотно пригладила ладонь.
—Думаешь, нам следует отправиться домой, в особняк? — хранительница осмотрела. — Чтобы обдумать произошедшее и переждать туман? Или вернуться немного назад и поискать крапиву? Ох и...
Без какого-либо предупреждения хранительница шагнула вперёд, подныривая под руку учёной и прижимаясь бок о бок.
— В любом случае, сперва нам всем стоило бы согреться. Верно? Так что мы поступим, как вы решите.
— Кажется, ты нас угощала уже, — мило улыбнувшись, Ююко отвела глаза, предаваясь мимолётным воспоминаниям, чтобы снова взглянуть из под полуопущенных век на учёную. — Салатом, когда мы только знакомились. И я бы не стала относиться к блюду настолько критично. Если только у меня нет абсолютно никакого опыта в кулинарии.
Хихикнув под нос, розоволоска окинула быстрым взглядом фигуру хранительницы.
— Поэтому я нахожу такую идею интригующей и, — подушечка указательного пальца нажала на край нижней губы, едва заметно оттягивая пухлый, алый край, — вкусной. Настолько вкусной, что готова преложить свою помощь в готовке. Этим мы займёмся, как только почувствуем достаточно сил, да?
Ююко вздохнула, проведя глазами пришедшую в движение учёную. Первым порывом стало шагнуть вместе с ней, будучи готовой вытянуть руки предлагая помощь — влажная, плохо различимая поверхность далеко не лучшее, что могло подойти уставшим ногам. Уже было чувствуя напряжение в теле, она расслабилась со следующим вдохом — такой поступок мог быть воспринят, как демонстрация неверия в силы лунянки, да и Йому была близко. Отложив намерение, девушка с любопытством проследила за исследующим движением кисти, которым целительница проверила одежду Йому.
— Сильно промокла? — Ююко покачала головой, всё же делая несколько движений навстречу. — Нужно обязательно позаботиться о этом, сменив одежду на сухую!
Вряд ли несколько капель росы грозили чем-то серьёзным, но даже самая лёгкая простуда это дискомфорт и нагрузка на организм, что стремится излечить себя. Что можно было предпринять уже было озвучено, но тезис Эйрин о странности такого события ненадолго сменил поток мыслей.
— Но можно предположить, что кто-то просто не догадывался, не мог знать о возможности такой встречи? Для шутки такая затея довольно самонадеянна, а для растерянности? Эмм..., — задумчиво протянула розоволоска, встряхнув головой. — Так вот...
Неспешно подплыв с другой стороны к целительнице, она мягко задела краем бедра бедро лунарианки.
— Даже не знаю, как лучше. Сухую одежду мы можем найти, как в особняке, так и в пристройке. Наверное, я предпочту, тот вариант, который наша любимая посчитает более подходящим для самочувствия.
Приятное на ощущение тепло плавной волной разлилось по ладони. Почти незаметные волосинки на теле расслабились. Эйрин одарила хранительницу скромной улыбкой и наклонила голову, наклонив слегка голову в поисках источника щекотки. Подмигнув левым глазом, она задумчиво ответила:
— Вот оно как. Что же, мы пока еще не вышли из тумана, так что твой план все еще можно применить.
— Тем более, я могу постараться сделать вид, что ничего не слышала про эту затею и отвлечься на что-то другое в нужный момент. — подумала она про себя. Чувствуя все еще фантомное прикосновение к своей руке, она оставила идею потянуться пальцами навстречу ладони хранительницы.
— Я считаю, что кардинальные вопросы требуют кардинальных решений. Ты промокла не так сильно, как могла промокнуть под ливнем, но лучше не рисковать подхватить простуду. Давайте вернемся туда, где мы можем найти сменную одежду и сухое полотенце. А еще лучше, если можно разжечь огонь и погреться рядом с ним.
Эйрин прочистила горло, прикрыв руку кулаком. Ей отчаянно захотелось промочить чем-то горло - будь-то водой, чаем или саке.
— Я бы попробовала поготовить вместе с вами — Глаза повернулись в сторону розоволоски, — Салат — это вкусно и полезно, но в моих глазах это довольно скромно для вас. Особенно по сравнению с рисовой кашей или жареным гусем. Поэтому я бы хотела попробовать научиться чему-то новому и посмотреть, на что я могу быть способна. Так что... почему бы и нет, — она одарила довольным взглядом каждую из девушек, — Давайте отдохнем, а потом приготовим что-то вкусное. Ох, от этой идеи я уже чувствую пустоту в животе...
Посмотрев перед собой, она замерла и прищурила глаза. Не помогло. Ничегошеньки не было видно.
— Убей в себе сомнения, — подсказал ей знакомый, собственный внутренний голос,— Позволь своей интуиции направить себя на верный путь. Если глаза не могут помочь, это не значит, что ты не знаешь куда идти. Ты частица одного целого. Ты знаешь ответ, просто нужно сосредоточиться и извлечь его из своего подсознания.
Это - мое намерение. Я желаю выбраться отсюда. Что я для этого делаю? Я начинаю двигаться навстречу своей цели.
Лучница, прослушав мысленное, наставление, прикрыла глаза и вытянула руку во всю длину. Она указывала справа от себя, в направлении на два с половиной часа от той точки, куда смотрела. Перед собой.
— Жаль, что туман — это сплошная обуза. Я чувствую себя почти как крот под землей. Может, попросить Мьён взлететь над нами и подсказать нам куда стоит идти? Или же стоит пойти вон туда, куда я показываю? Мое нутро подсказывает, что что-то там есть. А пока у всех есть фонарики, я предлагаю прогуляться вместе, а не на руках. В обнимку мы пойдем в нужную для нас сторону.
Она легко двинулась и вполне неслучайно прикоснулась своим бедром о бедро розоволоски. Она тоже могла играть в эту игру. Одна из рук потянулась в сторону противоположного к ней плеча, готовясь опуститься на него. Травница мягко коснулась ткани одежды, но не успела еще дотянуться до кожи, чтобы её касание чувствовалось через ткань. Одна ступня легко оторвалась от земли, готовая сделать шаг вперед.
Подметив реакцию девушки, хранительница улыбнулась в ответ уклончиво отведя глаза —
предположение целительницы смущало, заставляя думать не являлось ли оно плодом жалости к неудавшемуся розыгрышу или наоборот намёк на то, что до конца похода им быть может придётся разделиться вновь.
— Смотря как это произойдёт, — возвращая расслабленный взгляд к области плеч девушки произнесла шагнувшая немного вперёд хранительница.
Неспешно воздев руки, она аккуратно накрыла предплечье целительницы, укладывая его на одну из миниатюрных ладоней. Первоначальный порыв во чтобы то ни стало ощутить учёную более материально заполнился чувством небольшого веса и шелковистой кожи, вдоль которой Йому медленно провела подушечками пальцев.
— Но, — она лукаво улыбнулась, немного запрокидывая голову вверх, а после набок, — ощущение вас рядом все равно, что раскрытая коробка со сладостями. Да, Ююко? Тебе ведь тоже нравится, когда мы собираемся вместе.
Зажмурив глаза, она улыбнулась розоволоске, а после согнула локти, проведя напоследок вдоль предплечья Эйрин всеми пальцами. Продолжая движение, Йому подняла руки выше, касаясь навершиями пальцем бледных, тут же сдвинувшихся в улыбке щёк. Нажатие и подушечки в лёгком темпе потёрли немного прохладную кожу.
— Я даже не заметила, что немного промокла… — хранительница тихо вздохнула. Убрав ладони от щёк, она оставила руки согнутыми, прижатыми к груди, подпирая ними голову. Внезапная поза вернула некоторое чувство защищённости, позволив плечам немного опасть, тем самым давая немного больше возможности для раздумий.
Перспектива вернуться из-за промокшего платья ставила её в роли виновной, но и спорить с любимыми, которые искренне за неё переживали казалось неправильным. Оставалось лишь согласиться, хотя перспектива вернуться так и не отыскав то, зачем они отправились заставляла тонкие губы поджаться, словно принимая вызов. Наконец она кивнула, уступая приглашению Эйрин.
— Если ты думаешь, что так будет лучше, так и поступим. Стоило мне быть осторожнее, да? — реагируя на собственный вопрос, тело ощутило напряжение в колене, непроизвольно напоминая ещё один пример непредусмотрительности. — Ююко, ты ведь, наверное, тоже поддерживаешь эту идею.
Обещание совместной готовки и вкусного ужина скрасило сомнение и словно распрямляющаяся пружинка, Йому провернулась, привставая на один носочек, чтобы оглядеть местность, из которой они предположительно пришли. Продолжать путь обратно, чтобы снова выйти к естественному заграждению показалось неверным, а рука указывала вполне чёткий маршрут.
— Мгм, — согласилась хранительница приосаниваясь. Тряхнув собственным фонариком, взлетевшим что светлячок, она продолжила взгляд, рассматривая дорогу в клубящейся сизости. — Я доверяю твоему решению и поэтому мы пойдём именно так. Незачем перепроверять путь, пускай тогда Мьён несёт мечи. Возможно, к пристройке будет идти ближе, а костёр…Там есть камин. Отправимся туда?
Договорив, она скосила глаза, поглядев из-под длинных пушистых ресниц на стоявшую невдалеке Кё. Не проявляя какого-либо участия и не выказывая заинтересованности, фантом казалось замерла, изредка перебирая не издающие никаких звуков струны.
— Дальше мы пойдём сами, Кё, — обратилась она приветливо улыбнувшись. — Я запомню, что ты сказала о пещере и, если всё сложится благоприятно новому походу, мы попробуем найти источник твоего беспокойства.
Услыхав обращение фантом мгновенно сфокусировала взгляд, демонстрируя в расплавленном серебре радужного диска осознанность.
— Возможно, — губы фантома сдвинулись, будто она сглотнула, испытывая в этом потребность, — наши случаи связаны крепче, чем кажется.
Окончив фразу, она расслабилась, будто отстраняясь от окружавшей реальности. Длинные волосы медленно парили вокруг, пока получившая свободу фантом лёгкой походкой подплыла к краю дороги, растворяясь в переливающемся молоке тумана.
Проводив Кё взглядом, хранительница поднырнула к Эйрин, готовясь проделать путь по присыпанной травой грунтовой дороге. Зайдя в такую погоду настолько далеко — это могло привести к чему-то интересному, даже если это окажется простой прогулкой.
—Пойдём? — переспросила Йому, поочерёдно оглядывая обеих любимых.
Начать движение следовало таким образом, чтобы не вырваться слишком вперёд, но и не отстать, затем всё происходило естественно, подсознание само выбирало нужный ритм. Помня о этом, хранительница проделала первые шаги более сосредоточенно, а после её внимание привлекла вспышка где-то вдалеке по их пути. Длинная синевато-белая линия проползла светящейся лентой, разрывом пространства. Сбавив шаг, она повернула голову к учёной, затем розоволоске.
— Видите? Интересно, кто это или что? — в голосе звучало больше любопытства, чем волнения. — Как думаете, стоит нам постараться обойти это место или может быть наоборот пойти навстречу? Даже не могу сказать, какой из вариантов быстрее приведёт нас к пристройке или особняку…
предположение целительницы смущало, заставляя думать не являлось ли оно плодом жалости к неудавшемуся розыгрышу или наоборот намёк на то, что до конца похода им быть может придётся разделиться вновь.
— Смотря как это произойдёт, — возвращая расслабленный взгляд к области плеч девушки произнесла шагнувшая немного вперёд хранительница.
Неспешно воздев руки, она аккуратно накрыла предплечье целительницы, укладывая его на одну из миниатюрных ладоней. Первоначальный порыв во чтобы то ни стало ощутить учёную более материально заполнился чувством небольшого веса и шелковистой кожи, вдоль которой Йому медленно провела подушечками пальцев.
— Но, — она лукаво улыбнулась, немного запрокидывая голову вверх, а после набок, — ощущение вас рядом все равно, что раскрытая коробка со сладостями. Да, Ююко? Тебе ведь тоже нравится, когда мы собираемся вместе.
Зажмурив глаза, она улыбнулась розоволоске, а после согнула локти, проведя напоследок вдоль предплечья Эйрин всеми пальцами. Продолжая движение, Йому подняла руки выше, касаясь навершиями пальцем бледных, тут же сдвинувшихся в улыбке щёк. Нажатие и подушечки в лёгком темпе потёрли немного прохладную кожу.
— Я даже не заметила, что немного промокла… — хранительница тихо вздохнула. Убрав ладони от щёк, она оставила руки согнутыми, прижатыми к груди, подпирая ними голову. Внезапная поза вернула некоторое чувство защищённости, позволив плечам немного опасть, тем самым давая немного больше возможности для раздумий.
Перспектива вернуться из-за промокшего платья ставила её в роли виновной, но и спорить с любимыми, которые искренне за неё переживали казалось неправильным. Оставалось лишь согласиться, хотя перспектива вернуться так и не отыскав то, зачем они отправились заставляла тонкие губы поджаться, словно принимая вызов. Наконец она кивнула, уступая приглашению Эйрин.
— Если ты думаешь, что так будет лучше, так и поступим. Стоило мне быть осторожнее, да? — реагируя на собственный вопрос, тело ощутило напряжение в колене, непроизвольно напоминая ещё один пример непредусмотрительности. — Ююко, ты ведь, наверное, тоже поддерживаешь эту идею.
Обещание совместной готовки и вкусного ужина скрасило сомнение и словно распрямляющаяся пружинка, Йому провернулась, привставая на один носочек, чтобы оглядеть местность, из которой они предположительно пришли. Продолжать путь обратно, чтобы снова выйти к естественному заграждению показалось неверным, а рука указывала вполне чёткий маршрут.
— Мгм, — согласилась хранительница приосаниваясь. Тряхнув собственным фонариком, взлетевшим что светлячок, она продолжила взгляд, рассматривая дорогу в клубящейся сизости. — Я доверяю твоему решению и поэтому мы пойдём именно так. Незачем перепроверять путь, пускай тогда Мьён несёт мечи. Возможно, к пристройке будет идти ближе, а костёр…Там есть камин. Отправимся туда?
Договорив, она скосила глаза, поглядев из-под длинных пушистых ресниц на стоявшую невдалеке Кё. Не проявляя какого-либо участия и не выказывая заинтересованности, фантом казалось замерла, изредка перебирая не издающие никаких звуков струны.
— Дальше мы пойдём сами, Кё, — обратилась она приветливо улыбнувшись. — Я запомню, что ты сказала о пещере и, если всё сложится благоприятно новому походу, мы попробуем найти источник твоего беспокойства.
Услыхав обращение фантом мгновенно сфокусировала взгляд, демонстрируя в расплавленном серебре радужного диска осознанность.
— Возможно, — губы фантома сдвинулись, будто она сглотнула, испытывая в этом потребность, — наши случаи связаны крепче, чем кажется.
Окончив фразу, она расслабилась, будто отстраняясь от окружавшей реальности. Длинные волосы медленно парили вокруг, пока получившая свободу фантом лёгкой походкой подплыла к краю дороги, растворяясь в переливающемся молоке тумана.
Проводив Кё взглядом, хранительница поднырнула к Эйрин, готовясь проделать путь по присыпанной травой грунтовой дороге. Зайдя в такую погоду настолько далеко — это могло привести к чему-то интересному, даже если это окажется простой прогулкой.
—Пойдём? — переспросила Йому, поочерёдно оглядывая обеих любимых.
Начать движение следовало таким образом, чтобы не вырваться слишком вперёд, но и не отстать, затем всё происходило естественно, подсознание само выбирало нужный ритм. Помня о этом, хранительница проделала первые шаги более сосредоточенно, а после её внимание привлекла вспышка где-то вдалеке по их пути. Длинная синевато-белая линия проползла светящейся лентой, разрывом пространства. Сбавив шаг, она повернула голову к учёной, затем розоволоске.
— Видите? Интересно, кто это или что? — в голосе звучало больше любопытства, чем волнения. — Как думаете, стоит нам постараться обойти это место или может быть наоборот пойти навстречу? Даже не могу сказать, какой из вариантов быстрее приведёт нас к пристройке или особняку…
— Ты ведь знаешь, что развилок здесь быть не может? — Ююко сдержанно засмеялась, шагнув к улыбавшейся хранительнице и приподняв руку, уложила ладонь на макушку, аккуратно перебирая пальцами по серебру волос. — Конечно мне нравится, когда мы снова объединяемся вместе, угадываем желания друг друга. Разве может быть иначе, м?
Как и хранительница прежде, Ююко слегка встряхнула локонами, наклоняя голову набок, чтобы лучше рассмотреть лицо садовницы. Играющая с волосами рука съехала, едва ощутимым нажатием касаясь щеки, после чего, весело подмигнув, девушка отступила назад, оказываясь ближе к целительнице. Уложив обе ладони на левом бедре, словно что-то придерживая, розоволоска повернула голову к возлюбленной, что делилась планами.
— Я бы согласилась отправиться по пути, который ты выбрала, любимая. Пускай это просто сад, но здесь ты самая опытная путешественница. Мне кажется вполне разумным прислушаться к опыту, который ты наработала. А здесь, с этим туманом, — Ююко обвела взглядом клубившуюся молочную взвесь, обволакивавшую окружавшее пространство, — мы все равно что на незнакомой местности. Даже не думала когда-то блуждать по обычному саду!
Хихикнув, розоволоска подсознательно поднесла руку к губам, прикрывая рот кончиками пальцев.
— Благодарю, что сопровождала нас, Кё, — короткий кивок, подтвердил слова хранительницы, перебрасывавшейся со знакомой несколькими фразами. Быть может, являвшимися лишь актом вежливости, но в той же степени могущие означать что-то более серьёзное, как и интересное.
Движение уверенно шагнувшей вперёд целительницы игриво толкнувшее бедро, вынудило Ююко развернуться в сторону любимой более резко, чем она ожидала от чего скрытая за платьем грудь подпрыгнула, наспех придерживаемая локтем приподнявшейся руки. Внезапная шалость стала одновременно и тем, что сконцентрировало внимание на указываемом возлюбленной пути.
— Чудесная идея, — произнесла она, выдыхая, пока быстрым шагом уже в свою очередь подплыла к любимой. — У каждой из нас есть фонарик…ну, почти у каждой. У нас с тобой он был один на двоих, но ты же не против, если я буду держаться поближе к нашей путешественнице?
Почти мурлыкнув последнее предложение, розоволоска уверенно зашагала рядом с Эйрин, идя по выхватываемому парой фонариков пути. Однообразная, укрытая скатертью тумана дорога совершенно не давала подсказок, где они могли находиться и Ююко уже хотела было поинтересоваться, когда внезапный вопрос хранительницы опередил её собственный.
— Даа…, — негромко, в такт голосу Йому протянула она с ноткой задумчивости. — Когда мы искали тебя, перед тем как встретили твою знакомую, впереди увидели точно такой же силуэт, но тогда мы не уделили слишком много внимания, а позже встретили Кё, вскоре и тебя. Как бы нам поступить?
Незаметно для себя, Ююко шагнула поближе к высокому силуэту целительницы, будто ища поддержки. Глаза торопливо пробежались по пути, пока случайно не зацепились на маленькой развилке, рукаве едва заметной тропки.
— Мы могли бы свернуть, если вы не находите идею отправиться прямо достаточно разумной. Вот, — приподняв руку, розоволоска указала на внезапное открытие. — Не знаю, насколько разумно сворачивать, но такой вариант у нас имеется!
Ожидая ответа, она перевела взгляд на Эйрин, как наиболее опытную в приключениях. *
— Раскрытая коробка со сладостями? Интересное сравнение. Тогда надо поскорее спрятаться в тепло и уют, а потом узнать, что же вызывает другое ощущение. Ощущение вкусной сладости, лишенной обертки и погруженной прямо на язык.
Легкое движение целительницы придало больше мотивации. Мотивации идти дальше, а не просто рисовать словами разные мысли. И это было правильно. Она сделала всего лишь небольшой шаг, а влажная одежда сама себя не высушит. Эйрин протянула навстречу ладонь и позаботилась о том, чтобы касание не помешало в том, чтобы переносить фонарь. Клинки, парящие в воздухе, выглядели необычно без какой-либо опоры. Оба оружия выглядели в полной боевой готовности, словно невидимая пара держала их наготове.
— Как они держатся вот так? Мьен не трудно держать что-то материальное, особенно сразу пару объектов?
Пришлось целительнице взять немного вправо, чтобы чуть-чуть минимизировать риск догнать парящие впереди рукоятки. Кто знает, повлияет ли внешнее касание на концентрацию призрачной помощницы.
А есть ли она вообще?
— Я вот, — Эйрин слабо помотала головой из стороны в сторону, — жду как раз развилку в очень скором времени. На развилке есть шанс встретить указатель или другой ориентир, которые нам помогут найти свое положение в этом саду. Было бы совсем странно, если бы тропинка продолжала вот так идти одной линией. Словно мы не в саду, а, наоборот, на дикой природе. В лесу порой встречались такие!
Эйрин помотала головой из стороны в сторону, словно ожидая встретить невесть откуда длинные ветки и толстые деревья, грозящие шлепнуть веткой слишком близко подошедших путешественниц. Но впереди её ждал один кисель. Сплошной кисель.
Тут принцесса и её телохранительница решили попрощаться с их недавной компаньонкой. Доктор тоже повернулась в сторону длинной, темноволосой фигуры. Силуэт был до мурашек знакомый, но Эйрин решила не давать воображению дорисовать или прикрыть глаза на небольшие физические отличия с её старой знакомой.
— До встречи, Кё. Спасибо тебе за твою помощь. Мы сделаем все, что в наших силах.
Проводив взглядом фигуру, она нашла то место, где остановилась. Слабый след помог сориентироваться. Необходимо было продолжать движение. В этот раз первый шаг был не за ней.
— Идем. Чем скорее мы попадем в тепло, тем будет лучше. Тем более, небольшая пауза нам бы точно не помешала. А, если хочешь, твой новый наряд мы потом подберем все вместе.
Что-то ткнулось в её правый бок. Мягкое, воздушное, нуждающееся в её помощи.
— Ну конечно, как я могу отказать тебе в такой просьбе? Держись настолько близко, насколько тебе хочется. Я обещаю, что больше вас не потеряю.
Она положила одну руку на предплечье Йому, второй задержалась на берде Ююко. Интересно, что же произошло раньше? Как её инстинкты позволили упустить хранительницу? Вокруг один сад, под ногами иногда встречались ветки, слабый звук шагов можно было услышать, особенно поблизости. Может быть, адреналин слишком сильно ударил в кровь? Или в деле была задействована какая-то магия?
— А? Что это? — она посмотрела на аномалию. Чем-то последняя напоминала молнию, готовая наказать электричеством каждого, кто посмеет приблизиться к ней, — Похоже на сгусток энергии. Я бы не рекомендовала приближаться к нему и посмотреть на его поведение. Это... похоже...
Девушка приложила одну из рук к подбородку, приняв многозначительный вид. Небольшая капля влаги пересекла её щеку и скрылась за линией подбородка.
— ...на портал. Проделка Юкари? Не знаю, думаю, что будет лучше, если Якумо выйдет из него первой. Потому что мало кто знает, куда он ведёт. А проверять теорию практикой мне совсем желания нет. Если только...
Она слегка звякнула обувью, тонко намекнув на нематериальную натуру испытуемого.
—...нет, плохая идея. Хуже одной туфли только то, когда обуви совсем нет. Я думаю, что лучше подождать минутку, а потом продолжить путь так, как шли раньше. Хорошо?
Она надеялась на поддержку любимых, однако приготовилась, что мнения могут и разделиться.
— Вкусное и интригующее, — слегка скосив глаза к фигуре, вышагивавшей совсем рядом целительницы улыбнулась Йому. Молочное марево было не в силах скрыть выразительные очертания девушек рядом и взбежав по ним глазами, садовница с ленной неспешностью перевела глаза на дорогу. — Сравнение.
Тонкий указательный палец острой щепкой взметнулся ввысь, остановившись только когда подушечка щупала низ аккуратно очерченного подбородка. Немного задержавшись, палец выпрямился, придавливая ногтем тонкую линию губ.
— Раскрытый клад приятных ощущений, который только и ждёт, чтобы в него запустили руку, — краткая лёгкая улыбка подсказала, что хранительница в полной мере услыхала то, как развила мысль учёная.
Однако сохранив ответ при себе, позволила мягкому шелесту некоторое время быть единственным звуком, следовавшим за пробивавшимися путешественницами. И даже услыхав вопрос, Йому не сразу поспешила ответить, раздумывая над ощущениями, что испытывали обе её части.
— Клинки, — мягко качнув головой в сторону фантомной помощницы, хранительница по-кошачьи прикрыла глаза, — они не совсем обычные и немного резонируют с нашей собственной природой.
Приподняв полусогнутую руку, она подождала пока парящий змеевидный фантом грациозно извиваясь в головной части подплывёт и будто ластясь пролетит, едва касаясь бледной кожи пульсирующим светом полупрозрачного света.
— Но так или иначе, — провожая отлетевшую на несколько шагов Мьён, хранительница поочерёдно разогнула пальцы, играя ними будто волной. — Она чувствует вес, а я ну…что-то наподобие концентрации. Не хочется переусердствовать настолько, чтобы разболелась голова.
Озорно стрельнув глазами, хранительница хихикнула, встряхнув головой и замедляя незаметно для себя ускорившийся шаг.
[…]
Мгновением позже, мысли перенеслись в нынешнее время, где они ожидали предложение целительницы, более опытной и наверняка имеющей, что ответить.
— Ориентир? Ююко предлагала свернуть на тропку, другую тропку, — произнесла она также негромко, как сделала до того целительница. — Ты думаешь, это портал? Хмм…
Задумчиво опустив голову, хранительница молча наблюдала за происходящим на некотором расстоянии.
—Тебе приходилось встречаться с Якумо лично? —спросила она, не поворачивая головы? — Ох, наверняка. Но мне кажется, для портала это слишком активно, вы ведь видели уже такое свечение с Ююко, да? Иметь несколько порталов…
Хранительница не договорила, наблюдая как скрытое пеленой киселя свечение вильнуло в сторону, пролетая к левому краю дороги, а затем не издавая ни звука исчезло, растворяясь среди раскидистых крон кустов.
— Преграда прошла сама собой и нам даже не пришлось бросаться в неё туфельками, — хранительница усмехнулась, но тут же посерьёзнев добавила. — С другой стороны, тогда мне я могла бы взять тебя на руки. Но для этого ещё будет шанс, верно?
Внезапно провернувшись на ступне, Йому приподнялась на носок, касаясь губами нижнего края подбородка Эйрин. Задержаться надолго не получилось, но этого было достаточно, чтобы ощутить мягкость кожи вперемешку с привкусом непонятной влаги. Хранительница надеялась, что это была лишь безвкусная роса, собравшаяся на мраморной коже.
— Хорошо, если ты считаешь нужным, мы пойдём напрямик, по тому пути, которым и следовали, никуда не сворачивая.
— Я бы предложила, — Ююко слабо указала головой в сторону небольшой тропки, почти незаметной за упавшей на неё листвой и ветками. — Свернуть сюда. Так мы могли бы обойти место со светящейся…преградой….порталом? Я не думаю, что это Юкари, разлом слишком яркий и всё же такая шалость не совсем в её стиле. Хотя…
Удержавшись от желания повести плечами, как ответ на сомнения, Ююко постаралась вспомнить случаи, когда Якумо появлялась таким громким и одновременно скрытным способом. Даже если это могла быть она, в голове не умещалась цель такого визита, ведь портал располагался слишком далеко, а блондинка не слишком стесняла себя в возможностях показаться к цели как можно ближе. К тому же, её портал выглядел более изящным светящегося сквозь пелену разреза.
— Я могла бы предположить, что даже если это портал, сделан он был не Юкари и не из пустой шалости, — выждав паузу, розоволоска слегка повернула голову, ища взглядом стоящих рядом любимых. — Кё говорила, что ощущала кого-то, вряд ли она имела в виду нас. Я думала о этом. Возможно, это их портал или…просто один из обитателей сада решил прогуляться в тумане. Всё же порой они имеют какую-то тягу именно к этому типу погоды.
Встряхнув волосами, будто в одночасье расслабившись, Ююко выдохнула.
— Мы можем действительно пройти по той дороге, которой добирались сюда, почему бы не довериться Эйри? Я согласна, любимая. Давайте отправимся именно по тому пути, что предлагает наша лавандочка.
Широко улыбнувшись, Ююко подняла ладонь, касаясь краюшками пальцев губы, прикрывая их рукой вместо веера.
— Нам нужно выйти из тумана и это самое главное, ведь так? Поэтому давайте двигаться и так мы обязательно куда-то придём: особняк это или пристройка. А если повезёт, может по пути удастся отыскать крапиву и так мы совместим прогулку и полезное событие!
— Пришлось встречаться, — ответила Эйрин слегка наклонив голову в сторону Йому. Яркие зрачки хранительницы, отдающие голубовато-зеленым оттенком, трудно было спрятать даже самому сильному туману, — Я местный врач, и все рано или поздно обращаются ко мне за помощью. Простуду излечить, наложить перевязку, просто убедиться, что здоровье в порядке. Поэтому знакомых у меня много. И иногда участвую в так называемом "собрании мудрецов", если получается своевременно получить приглашение туда. Я думаю, что Ююко рассказывала тебе об этом? Там иногда тоже получается встретиться, правда только в формальной обстановке.
Эйрин теперь постаралась найти в ярких рубинах принцессы подтверждение того, о чем она предполагала. Вряд ли редкие собрания могли быть секретом для кого-то, но все же было бы неловко и самой целительнице поставить зефирку не в очень удобное положение такой фразой.
— Вот оно как. Бросаться не стоит. Ну ладно. Я вот даже додумала небольшое продолжение — бросить одну туфлю, а вторую оставить здесь, как ориентир. Ведь туман рано или поздно должен рассеяться, а потом будет трудно найти место этого небольшого инцидента, потому что я ничего дальше вытянутой руки разобрать не могу. А туфля или какая-нибудь метка пригодились бы в качестве пометки.
Девушка посмотрела вниз, куда-то себе под ноги. Да, кисель не позволял и под ноги нормально посмотреть. Это был тот редкий случай, когда высокий рост ощущался небольшой проблемой. Не успела она придумать что-то более изобретательное, как что-то мягкое коснулась её нижней челюсти. Капелька, готовая сорваться в любой момент прервала свое движение. И исчезла.
— Йому... — щеки Эйрин налились краской, белоснежная, как сметана, кожа перестала быть таковой. Садовница взяла её врасплох — и эхо нескольких ударов сердца еще долго звучало у доктора в груди. Девушка протянула руку и, не ожидая успеха в эффекте своей внезапности, погладила небольшие белоснежные локоны любимой. Наклониться она не рисковала, рискуя вызвать новую боль в районе колена.
Не сейчас, но она скоро найдет возможность оставить и от себя свой знак внимания.
— Странно, кто же тогда балуется с порталами... — подумала она вслух, — Я не думала, что фантомы или феи способны на такое, если только не большой организованной группой, имея необходимые знания. Или силу. Как-бы то ни было, стоит быть на чеку — пока он не прекратит свое действие. Давайте, в таком случае, я попробую оставить здесь отметку.
Посмотрев себе под ноги, Эйрин постаралась оставить знак "Х" на земле.
1d10: (7) = 7
9-10 — ...но неправильное обращение с обувью обернулось повреждением материала обуви.
— Все, я думаю, что мы сделали все возможное в данных обстоятельствах. Не будем рисковать и пойдем просто по одной стороне. Рано или поздно что-то должно показаться. Было бы чудесно найти немного крапивы, но, я думаю, это будет больше приятным бонусом. Главное — выбраться целыми и хорошо отдохнуть... — добавила Эйрин и возобновила движение в правильное, как она подумала, направление...
"1d10: (3) = 3
10 — ...но силуэт ствола дерева, показавшийся впереди, на заставил её замедлить ход и подумать куда бы свернуть еще.
— Ну конечно, — понимающе кивнула Йому, — как я не подумала о этом. Почему, если ты знакома с Ююко, не будешь знакома с Юкари? Кажется, вполне очевидным. Как ответственная врач, ты стараешься помочь всем пациентам. Но…
Хранительница замолкла, несколько раз быстро моргнула, будто ища в памяти подтверждение словам учёной и наконец, повернув голову в сторону высокой девушки, слабо кивнула выражая согласие. Всё это время её шаги так и не возобновились, давая возможность любимым проявить инициативу.
— Да, вскользь, — хранительница бросила скользящий взгляд на розоловолоску. Мягко улыбнулась. — Неудивительно, что я так мало знаю, название вашего клуба говорит само за себя. А я не очень подхожу для его посетительниц.
Торопливо откинув кончиками пальцев спадающую прядь, хранительница неспешно повела головой, словно утверждая движение, закрепляя результат. Первые несколько шагов сдвинули её с позиции, на которой она, казалось, пробыла слишком долго. Но вот так сразу ускоряться садовница не решилась. Внезапное озарение проявилось в чуть более раскрывшихся веках из-за чего глаза блеснули любопытным огнём.
— Подожди, ты говоришь, что тебе необходимо приглашение? — в голосе чувствовалось удивление, а тонкое запястье поднялось, переворачивая кисть в вопросительном жесте — Мне казалось, что ты если и не являешься почётной учредительницей, то уж почётной частью этого…сообщества.
Сделав паузу, пытаясь подобрать наиболее подходящее слово, она снова блеснула глазами.
— Это скорее интересно, — голова наклонилась, а положение плеч выдавало лёгкий полуоборот, с которым хранительница продолжила говорить, обращаясь к учёной. — Но может я просто не так всё поняла, а ты имела в виду, обычное уведомление, в котором рассказывается о утверждённой дате следующей встречи? Наверное.
Кивнув, Йому скользнула ближе, подшагивая к учёной одним поведшим ловкое тело движением. Предплечье взмывшей подобно ленте гимнастки руки мягко накрыло поясницу девушки, закрадываясь тонкими пальцами за пышное, скрытое платьем бедро. Не замедлилась и вторая рука, подплывая к подруге, чтобы замереть в близости от плоского живота с вытянутыми вперёд пальцами, словно садовница вдруг решила защекотать Эйрин. Откинув назад голову, Йому взглянула на лицо лунарианки.
— Но вы наверняка обсуждаете там что-то жутко интересное, правда? — беззаботно выдохнула она. — Ну хотя вряд ли кто-то знает столько, сколько знаешь ты. Тогда наверняка каждая представляет какую-то свою область. Как интересно, — сверкнувшие своим привычным с виду холодным оттенком глаза сузились, — тогда мне повезло быть рядом с представительницей такого клуба. Помимо обсуждений у вас там наверняка много интересных задумок. Ююко…
Воспользовавшись обращением, как поводом убрать призывно скользнувшую ниже поясницы ладонь, хранительница перевела взгляд к розоволоске, ненавязчиво касаясь напоследок начинавшую прощупываться округлость.
— А тебе приходилось посещать это мероприятие? Может быть, ты посещала в тайне даже от меня? — прикрыв глаза, хранительница хихикнула, вытягивая руку в сторону Ююко, перебирая пальцами воздух. — Собрание мудрецов…
Просмаковав название, вписав его вглубь подсознания, хранительница внутренне улыбнулась: по крайней мере, название обещало множество новых знаний или вещей с помощью которых ними можно было разжиться.
Встряхнув головой, хранительница попыталась оттянуть себя в настоящее, не мечтая заранее, не зная даже наверняка, что представляет из себя этот клуб, который на деле мог оказаться местом собрания дам с формальной или не очень обстановкой.
— Да, бросаться не стоит, — глубоко вдохнув и отведя плечи назад проговорила наконец Йому. Небольшая пауза между «Вот оно как» и «Бросаться не стоит» могла намекать на лёгкую обиду, которую учёная могла ощутить. Уголки рта слегка дрогнули. — Если это портал, мы не знаем куда он ведёт и может статься, вторую туфельку мы не найдём. Но если попытаться сложить воедино то, что мы знаем…
Хранительница вздохнула. Казалось, будто туман начинал редеть, уступая стелящимся впереди теням кряжистых ветвей и раскидистых кустарников. Но рассчитывать на это она не могла — с таким же успехом, это могла быть просто зона.
— Я не думаю, что это был портал. Змеистая струящаяся линия, которую вы говорите встретили вместе с Кё. Разве не она стала источником беспокойства? Но портал, — хранительница подняла пальцы к вискам, проводя кончиками по линии соприкосновения волос, — если те, кто решили прогуляться по этому саду ещё здесь, значит он ещё должен проявить себя.
Бодро улыбнувшись, хранительница продолжила путь, сохраняя подходящую остальным ритмику движений. Находясь справа от высокой девушки, совершенно не составляло труда следить сразу за обеими возлюбленными, и когда целительница выпрямила ногу, делая усилие острым каблучком, Йому с интересом следила за этим глазами.
— А ведь действительно, пометить место, которое может в будущем стать ориентиром выглядит хорошей идеей! — воодушевлённо кивнула она. А затем ещё раз, соглашаясь с предложением отправиться дальше. — Надеюсь, этот туман скоро рассеется. Мне показалось, он начинает слабеть.
На видимости дороги это никак не сказывалось. Кисельное марево только и пронизывали собственные фонари, да собственное, моментами будто потустороннее свечение. Длинные тени удлинились, а затем изменили тональность, будто теряя в чёткости, тая. Дорога стала светлее, будто впереди взошла Луна, однако неизменный в своей клубящейся вязкости туман опровергал это предположение. Значит…
Развернув назад голову, хранительница увидела медленно плывущий в их сторону силуэт. Обманчивая плавность и медлительность не могла скрыть факта, как быстро сокращается дистанция.
— Кажется, свет исходил из этого “портала”, — шепнула хранительница и взглянув на любимых, перевела взгляд на растущее у обочины дерево. Клён, вишня, дуб — казалось, сейчас это не играло никакой роли, главное его возраст, толщина ствола. — Уж в его намерениях я совсем не уверена, но быть может именно он потревожил троицу. Не о нём ли говорила Кё?
Зашептав быстрее, Йому кивнула в сторону укрытия.
— Спрячемся?
— Да, вскользь, — мягко улыбнувшись подтвердила Ююко. Розовые локоны подпрыгнули, извиваясь в спиральки кудрей, а девушка уже поспешила поднести края пальцев к пухлым губам, имитируя веер. — Не то, что бы я хотела что-то от тебя скрыть, твоя осведомлённость для меня важна. Тебе нужно многое знать и многому научиться, просто я сама не сильно вхожа в этот круг.
Улыбка стала шире, а вскоре тихий, но от этого не менее задорный смех, стал реакцией на пришедшую мысль.
— Одной Эйри известно насколько вкусные блюда подают в этом клубе! — уже полноценно накрыв пальцами рот окончила Ююко. — Возможно, если они действительно хороши, уже одно это будет достаточным основанием попросить приглашение на одно из собраний. Ну-ну…я шучу.
Отняв ладонь ото рта, розоволоска будто примирительно помахала приподнятой кистью. После чего тлеющие карминовыми угольками глаза удлинились, когда пушистые ресницы припали друг к другу. Улучив момент, она аккуратно шагнула и в свою очередь слегка повернув голову легонько дотронулась щеки Эйрин.
— Однако, я знаю наверняка, что самая главная умница с нами, — нарочито медленно прикрыв глаза, Ююко моргнула, возвращаясь к более привычному ритму ходьбы.
Некоторое время розоволоска следовала молча, давая беседе любимых свободно журчать, рассекая завесу тумана не слишком громкими мелодичными голосами.
— Мне кажется, ты очень заинтересовалась такой встречей, — обратилась спустя несколько минут Ююко. — Ты бы хотела вынести из неё что-то конкретное? И нет, я не посещала никакие такие встречи, тем более в тайне.
Взглянув на шутливо вытянутую в её сторону руку, Ююко вздохнула, пробежалась взглядом от предплечья к лицу хранительницы. Зажмурив глаза, она улыбнулась в ответ.
— Вы думаете, мы сюда будем возвращаться? — полюбопытствовала она, видя задумку Эйрин. — Или это на случай, если туман окажется сильнее, чем мы думали и совершенно случайно мы окажемся на той же дорожке. Нуу, если подумать, такое действительно может случиться…
Продолжая идти по дорожке, вырисовывавшейся почти прямо под ногами, Ююко хмыкнула от внезапной мысли — туман начался так внезапно и так же внезапно охватил определённую часть сада. Будь они в особняке, увидели ли бы они его? Или может это просто её мысли и редкая погода не имеет какой-либо подоплёки. Например, отпугнуть любую, кто захочет отправиться в сад. Но если предположить, что это действительно было причиной, почему именно этой ночью?
Внезапный голос хранительницы оборвал размышления и торопливо заморгав длинными ресницами, Ююко вслушалась в слова.
— Если ты считаешь, что это необходимо, — так же негромко ответила она. — А что думаешь ты, любимая?
— Ну почему очевидным, — сказала Эйрин с легким привкусом любопытства, — обычно у леди Юкари есть два шикигами, которые могут сходить в Эйнтей и принести необходимое, если только хворь не особо серьезная. Скажем, вирус какой-нибудь или при необходимости длительного лечения под моим наблюдением. Не всегда удается пересечься вот так, если только мастеру порталов не захочется прервать меня от каких-то забот.
Где-то под ногами хрустнула ветка, две половинки раскололись от тяжести шага.. Эйрин чуть более размашисто шла в сторону её конечной цели, и от предвкушения скорой поправки, ей вправду стало казаться, будто тело, разогреваясь, полнилось прежней силой и ловкостью.
— Вы не очень много теряете, — сказала целительница и слегка задумалась, — в последний раз поднимался вопрос достижения внутреннего консенсуса, представляющего важную основу базового равновесия в Генсокё. Но, увы, к единому консенсусу прийти не удалось - слишком по-разному смотрят на мир те или иные партии и не всегда стремятся жить в мире и не расширять свое влияние и власть по тем или иным причинам. В итоге я поняла, что скучать, скорее всего, мне не придется.
Целительница посмотрела в сторону розоволоски. И грустно улыбнулась.
— Я думаю, что очень скоро нас всех пригласят вновь. Представителю Хакугёкуро будут весьма рады — Мудрецы в этот раз пригласили слишком мало участниц, чтобы прийти к единому решению. Или хотя бы достичь компромисса. В итоге, мы посидели одной кучкой, поделились проблемами, перекусили и ушли ни с чем, оставшись при своем мнении. Я почти не ела — только поковыряла вилкой рисовую кашу и запила её водой. Честно говоря, — она повернула голову в сторону Йому, — я не одна представляла Эйнтей тогда, поэтому большую часть времени я просто слушала мысли леди Кагуи. А приглашение... ну... иногда я бываю слишком занята или не дома, чтобы получить письмо. Поэтому я привыкла ожидать посыльно...
Одежда стеснила её движение и перекрыла доступ к кислороду. Девушка замерла на месте и согнулась так, как не могла бы без посторонней помощи. Пальцы хранительницы весьма удачно прошлись по краям живота, задели ребра. Это было похоже на то, как через одежду по коже струится ток и нарушает работу нервной системы, разрушает моторику движений. Правда, это было приятнейшее из раздражений — щекотка пальцев. Какое-то время девушка перестала ощущать опору — тело онемело, что-то струилось по коже, а воздух сотрясал смех лунянки. Она и сама не ожидала, как сильно попадется врасплох, поэтому только чудом её колени вновь не соприкоснулись с асфальтом.
— Спасибо, мне это нужно было, — она смахнула остатки слез и добавила в ответ про "что-нибудь интересное", — в основном, это надо сидеть и слушать, пока не придет очередь тебе что-нибудь сказать, если, конечно, не появится возможность возразить чужие слова. Однако это бывает редко и обычно не является хорошим тоном. Затем — перерыв на промочить горло, перекусить, поговорить с кем-нибудь лично, если разговор завяжется. Потом продолжение беседы и завершение встречи...
[…]
Манная каша из тумана не собиралась заканчиваться, хотя и Эйрин почти была уверена, что видит чуть дальше вытянутой руки. Но проверять не хотела. Не было теперь такой необходимости — кто-то или что-то подсказало ей, что она может видеть на добрые пару метров перед собой.
— Спрятаться? — ответила она на мысли Йому и Ююко, не понижая тональность собственного голоса, — Не знаю, с моей ногой мне придется вприпрыжку топать до ближайшего куста. Да и рост мой довольно высокий, не думаю, что у меня получится хорошо укрыться.
Она посмотрела в сторону, куда глядела садовница. Да, это будет выглядеть глупо. Но все же подставлять своих половинок под риск она тоже не могла.
— А ладно, — она обвила рукой шею Ююко и протянула ладонь в сторону хранительницы. Перестраховаться не помешало. — давайте быстро проследуем в укрытие. Я готова даже прыгнуть и прижаться к земле, если это увеличит наши шансы.
Белое змеевидное тело неспешно плыло посреди узкой дороги. Обтекаемая форма, напоминающая увеличенную в несколько раз Мьён, не могла казаться неуклюжей или ленивой, но непроизвольно именно к такой ассоциации подталкивал вид парящего на некотором расстоянии над землёй духа — слишком расслабленным, слишком неторопливым казалось каждое из совершаемых движений.
Расширявшаяся в головной части туловища область смотрела перед собой совершенно отсутствующими чертами, изредка переворачиваясь подобно китовым. Впрочем, ловкость с которой это происходило, разгоняла любые заблуждения относительно мнимой нерасторопности существа.
Секундами погодя, когда фантом приблизился к дереву, за которым укрылись девушки, стало возможным различить и лёгкий хруст, будто галька тёрлась о гальку или…
— Пока его ничего не интересует, он довольно медлителен, — шепнула аккуратно привставшая на носки хранительница. Посеребренные пряди выглянули из кряжистой ветви, осматривая любопытными монетками глаз существо. Вспыхнуло узнавание и не скрывая облегчения та выдохнула. — А заинтересовать его можно только нарочно шумя.
Опустив глаза к дороге, она рассмотрела постепенно исчезающий след изморози, растворяющийся каплями перламутровой росы. Именно этот проявляющийся как лёгкая электризация эффект и был повинен в издаваемом шуме.
Вряд ли фантом представлял для них троих какую-то опасность, но проверять или беспокоить понапрасну не хотелось — фантомные жители руководствуются одним им известными законами, порой кажущимися донельзя абсурдными, случайными.
Подняв миниатюрную ладонь, будто призывая к тишине, хранительница превратилась в изваяние, выжидая с комично серьёзным лицом несколько мгновений.
— Уж не знаю, — выдохнула она, плавно разворачиваясь спиной к стволу дерева, — стоило ли оно всех этих предосторожностей. Всего-то фантом и те, кто здесь живут не должны быть недружелюбными, но мне вот не захотелось проверять!
Дёрнув ступнёй, хранительница усмехнулась, поднимая глаза на любимых и объясняя причину эмоции.
— Кажется, туман отступает.
Теперь наверняка без сомнения можно было заметить, что белого марева становилось всё меньше. Вопреки словам хранительницы, оно не отступало, просто перемещаясь в другое место, а исчезало, растворяясь, будто всасываясь в трещинки, которые покрывали под травой землю. Казалось, будто всего несколько минут отделяет от того, чтобы наслаждаться чистой дорогой без клубившихся препятствий. Но именно она и была пуще всего затянута странным желе.
— Вот значит как. Похоже, у тебя просто кипит активность, — удостоверившись в отсутствии какой-либо опасности, садовница вернулась к прежнему разговору. — И ты имеешь множество разных знакомств. Все эти поручения, с которыми они к тебе приходят… ну и твоя леди Кагуя.
Встряхнув головой, хранительница взглянула вдаль, словно пытаясь высмотреть очередной фантом или знакомый черноволосый силуэт.
— Иногда мне кажется, не так уж плохо жить, как мы здесь живём, практически сами по себе, — она слабо улыбнусь, поправляя прядь волос отточенным жестом. — Но, с другой стороны, столько интересного…
Нырнув к целительнице, Йому выставила обе руки, аккуратно приобнимая высокую девушку. Ладони сомкнулись на бёдрах, а щека медленно легла на бок. Прикрыв глаза, хранительница несколько секунд стояла неподвижно, как ранее, когда высматривала проплывающий фантом. С той разницей, что теперь на лице играла расслабленная улыбка, а сомкнутые веки щурились в неприкрытом удовольствии.
Глубокий вдох и спустя несколько ударов сердца хранительница раскрыла объятья, отступая на шажок.
— Отправимся дальше, любимые? — спросила она, приподнимая подбородок настолько, чтобы одновременно держать в поле зрения обеих девушек.
Знакомое ледяное потрескивание раздалось буквально за деревом. Стало светлее. Знакомый обтекаемый силуэт, лениво поворачиваясь, будто желая увить собой ствол, неспешно выплыл из-за широкого ствола.
— Не очень много теряем? — расслабленный огонёк кармина прыгнул к шее целительницы, путаясь в платиновых волосах и медленно угасая по мере того, как Сайгёдзи прикрывала глаза. Едва уловимое движение вскинуло подбородок, задирая его, скашивая падающей звездой будущий взгляд. — Наверное.
Алые чувственные губы мечтательно сдвинулись, приподнимая уголки в мягкой примирительной улыбке. В следующий миг глаза смотрели ровно перед собой, будто силясь всмотреться в непроглядное марево залитой изумрудно-молочной рекой дороги.
— Просто, — Сайгёдзи вздохнула, а укрытые тканью платья предплечья плавно легли друг на друга, соединяясь под массивной грудью. — Я подумала, что никогда не получала приглашений на такие встречи. Кажется, чудесным совпадением, что мне довелось слышать о них хотя бы краем уха. Но…
Мягкую улыбку розововласки скрыла кисть цвета молока, с выделявшимися контрастом пятью рубинами слегка заострённых ногтей.
— Если участниц будет больше, не будет ли больше мнений? Не разделятся ли предложения ещё сильнее? Но может произойти и наоборот — получится отыскать новую идею, какое-то оригинальное решение. Всё имеет две стороны, да?
Прикрыв глаза, Сайгёдзи выдержала паузу, повернув улыбавшееся лицо в сторону Эйрин. Взгляд прыгнул на тропу, она продолжила.
— Влияние и власти? Ну и ну, какие сложные вопросы вы поднимаете, любимая. — голова накренилась к плечу, лицо доверительно вытянулось в сторону учёной — Ваши взгляды совпадают? Твои и леди Кагуи. И…тебе не нравятся такие обсуждения? А может ты просто давала возможность сказать больше остальным?
Замедлив шаг, Сайгёдзи обождала пока льнувшая к любимой Йому позволит высокой девушке снова идти в удобном ритме, однако колыхнувшееся в груди желание и самой коснуться к любимой подтолкнуло её, взметнув вверх руками прижать их к груди и слегка приподнявшись на повернувшийся носок быстро коснуться мягкой щеки Эйрин.
— Может быть я и не доверенная посыльная, что знает тропки к дому госпожи Эйрин, но я решила поднести небольшой презент, — тихонько засмеявшись, она прикрыла глаз весело подмигивая.
Предложение хранительницы и резонное возражение любимой. Взвесив все варианты, до конца не веря в реальную необходимость прятаться, Ююко нырнула прижимаясь к учёной. Ощущение знакомого тела и исходящего тепла пролились вдоль спины, от лопаток тёплыми золотыми струнами, натягиваясь тяжелеющими, раскачивающимися нитями.
— Чувствую, мы просто покажемся фантому комедийной троицей, внезапно сбежавшей с дорогие, — предположила она, предлагая движением опереться на неё, хотя бы немного облегчая движение.
Однако, дело было сделано. А раскинувшиеся ветви пышного дерева, казалось, только ждали возможность дать по возможности уютное прибежище. Правда Сайгёдзи не собиралась здесь задерживаться, мысленно готовясь уйти в тот самый миг, когда странный фантом растворится.
— Те, кто живут здесь обычно миролюбивы, — тихо шепнула она, обращаясь одновременно к обеим возлюбленным. — Но пускай, мы же не знаем потревожившей обитателя сада причины.
Задумавшись, она затихла. К тому моменту, хранительница внимательно осматривала ситуацию на тракте, а розововласка могла позволить себе отдаться мгновению. Голова мягко легла на плечо Эйрин и хоть она всё ещё продолжала приобнимать любимую, поза ничуть не стала препятствием такому манёвру.
— Кажется, это самое прекрасное, что можно испытать, — шепнула она, улыбаясь не открывая глаз.
Слышанный ранее хруст, услышанный спустя пару секунд, вынудил открыть глаза, в которые устремился фантомный свет. Мягкий точно Луна, он не мог навредить, ни даже вызвать неприятных ощущений.
«В этом несомненный плюс большинства обитателей» — пронеслось в голове.
Струящийся шелковым тюлем фантом медленно проплывал вдоль ствола. Сайгёдзи вздохнула — уловка хранительницы не сработала, им не повезло. Хотя всё могло быть и простым совпадением, а фантом просто плыл по лишь ему ведомым делам. Несмотря на всё, розоволоска аккуратно убрала руки, делая полшага вперёд, немного закрывая Эйрин.
— Кажется, у нас гости, Эйри, Йому, — розовые локоны качнулись, следуя движению головы.
Эйрин опустилась в попытка спрятаться за небольшим укрытием. Коленки стукнулись о твердое, и лепестки боли взорвалась перед глазами разноцветными искрами. Холодное касание вцепилось невидимыми пальцами в голень, каждая клеточка выразила свое несогласие с тем, какими жертвами пришлось пойти на то, чтобы стать более скрытной. Про платье и говорить было нечего - наверняка можно было похвастаться первой или второй степенью поношенности наряда.
— Ты думаешь...он может услышать что-то, чего слышать не должен? —выразила она свой вопрос тихим шепотом, — Я не совсем могу разглядеть отсюда, но, мне кажется, я не наблюдала у него ушей...
Глаза еще какое-то время следили за новым и, уже думалось Эйрин, не последним гостем за сегодняшний вечер. Что-то длинное и заостренное, словно наконечник стрелы, бросалось в глаза и между глазами, не давая четкого наблюдения за новым объектом. Даже предыдущий опыт слежки за добычей не помогал лучнице - трава перед ней была слишком высока. Только редкая выдержка не позволила согнуть последнюю, пожертвовать маскировкой ради удобства. Ведь она не была вооружена, чтобы попробовать защитить себя издалека.
— Возможно... — добавила она, когда было поднята теория о дружелюбности обитателей призрачной завесы, — Они чуют какой-нибудь дисбаланс в этом измерении и поэтому так встревожены. Хмм, может, они чувствуют меня своими призрачными чувствами? Кё, кажется, упоминала, что обитатели Луны не у всех в почете.
Девушка попробовала встать самостоятельно. У нее едва не подогнулись колени, словно тяжесть, прибавленная к её телу, хотела вернуться обратно, в земную породу. Она не считала секунды, но ей показалось, что суставы вернулись в свое нормальное положение слишком скоро. Ладони упирались в колени, глаза смотрели куда-то вниз.
— Наверное... — ответила она, вернувшись к теме беседы. Мысль о том, что никто не представляла Хакугёкуро в том или ином обсуждении показалось ей весьма странной. Страннее в её голове было то, что Яма могла оставить Жезл где-то в пределах своей обители, а потом подать объявление о его пропаже, —..важное заседание решили разбить на несколько частей, чтобы обсудить дальнейшие перспективы о мирном сосуществовании. Потому что..
Она прикрыла глаза и перенеслась мыслями на несколько дней назад. Её локти упирались в деревянный стол. Одна рука сжата в кулак, его укрывала ладонь другой руки, сверху на ней лежал подбородок девушки. Глаза отчаянно пытались не закрыться, лицо принимало многозначительный вид. Слева от неё сидела кролик-ёкай и внимательно слушала перекличку. Справа сидела Рейсен с серьезным выражением лица: она шевелила губами, репетируя вопрос, который задаст позднее.
В той вечерней тишине перекличка представителей тех или иных жителей Генсокё звучала громко, перебивая тихие завывания наружного ветра. Фигура с длинными, цвета вороньего крыла, волосами сидела перед ней и Эйрин не сомневалась, что Кагуя находилась в куда более лучшем самочувствии, чем она, чтобы ответить на необходимые вопросы за весь Эйнтей. Как только рука лунной принцессы поднялась в воздух и их присутствие было обозначено, она вспомнила следующие слова, произнесенные тихим, юным голосом:
— Представительницы Особняка Алой Дьяволицы и Дворца Духов земли по неизвестным для нас причинам также не явились на собрание...
Она быстро облизнула губы и повторила вслух каждое восстановление в памяти слово. И добавила, прочистив горло:
— В общем, я думаю, отсутствие как минимум трех влиятельных сторон станет поводом для отдельного собрания, а может и двух. Кого-то, кто поленилась убедиться в получении всех писем, конечно, накажут, но результата своего мудрецы добьются. А именно - собрать важных персон в одном месте и обсудить ткущее положение дел в Генсокё и не только.
Она сбилась и покачнулась, словно дерево, обдуваемое ураганом. К ней прильнула Йому и Эйрин сделала необходимое, что посчитала важным тут и сейчас. А именно — положил руку на плечо хранительницы. Легко положила и замерла. Кажется, где-то ухнула сова. А свист сзади был игрой веткой, которые вытянулись в сторону, которая только им известна. Членодева покачнула головой, обрывая нитки воспоминаний, которыми можно было поделиться в обстановке куда более удобной.
— Гости? Хорошо, — она позволила себе отряхнуться в нужных местах, поднимая в воздух немного пыли и тяжелую косу волос, — тогда, представишь меня гостю? Или гость не здешний обитатель? — Она посмотрела в сторону капли и взглядом попыталась найти лицо.
— Мне бы не хотелось, чтобы он знал о нас, — ответ, казавшийся сейчас смешным, прозвучал, когда хранительница, едва ли не втянув голову в плечи опустилась на подошвы, бесшумно разворачиваясь к девушкам.
Окинув их быстрым взгляд, оценивая состояние и возможную готовность продолжать оказавшееся неожиданно длительным путешествие, она пришла к вполне понятным выводам: одежда говорила сама за себя, но далеко не она волновала хранительницу. Было очевидным, что тело под платьем нуждалось в не меньшем, а то и большем отдыхе. Сначала из-за тумана, а сейчас из-за непонятного, надоедливого духа они вынуждены задерживаться, свернув с дороги. Причём хранительница была уверена — они относительно недалеко от особняка. Не могли быть далеко — крапива, дикие травы, они росли не только за пределами условного кольца вокруг дома, но и гораздо ближе. О этом упоминала целительница, она и сама это знала.
И самое главное, они планировали прогулку, не целое путешествие. События могли принимать весьма неожиданный поворот. Призрачный Сад раскрывал это в полной мере.
— Ты что-то хотел? — обратилась садовница более резко, отрывистым тоном.
В отличие от Кё, этот обитатель был ей незнаком, а потому не были известны ни его мотивы, ни возможное поведение.
— Если твоё дело действительно настолько важное, донеси это, — уголки губ сдвинулись вниз. Слово “донеси” было подобрано не случайно, садовница понимала: обычной речи дух предпочтёт что-то иное.
Шагнув вперёд, она выжидала ответ. Независимо от того, каким он будет, все равно пришлось бы потратить минимум несколько минут, чтобы туман рассеялся до приемлемого уровня. Если повезёт, они узнают что-то полезное.
— Нет, дело определённо не в тебе, — Йому бодро качает головой и улыбается.
Странная мысль приходит иногда в самую мудрую голову, удивляться такому не нужно, лучше накрыть её поцелуем. Но даже для этого обстоятельства слишком не подходящие. Если бы не было тумана, если бы нога была в полном порядке, они могли бы провести часть ночи разбив небольшое ложе прямо посреди сада, танцевать под взглядом Луны и…Невозможность этого колит острым заточенным краем клинка. Давно отложенное желание, прогулка, которая по неизвестной прихоти затянулась.
— Дело в тумане, поэтому и духи беспокойны. Но вопрос почему он возник. И что за собою пытается скрыть? — едва не нараспев произнесла она. — А может это просто случайность какая?
Улыбка пропадает, а желание взять обеих любимых за руку, оказавшись в особняке только растёт. Увы, она не мастер порталов. И ей следует радоваться тому, что они рядом.
Фигура призрачного гостя медленно провернулась, будто он являлся ключом. Медленное движение каким-то странным образом закрутило вокруг себя туман, подхватило прядущей спицей клубящиеся нити. Мир вокруг померк, погружаясь в белесый океан, собравший все оставшиеся силы, чтобы затопить одну конкретную область.
Воздух словно затвердел, наполнившись звуками падающих вверх кристаллов изморози. Ставшие будто невесомыми, они медленно плыли к небу, место которого заняла тягучая река, клубящаяся белым паром.
Кончики пальцев защипало: изморозь, слабый ток, щекотка от жёстких чешуек, чьей-то проплывшей у самих ног извивавшейся спины.
— Вот как. Выходит, собрание мудрецов было не самым результативным. Многие не явились по какой-то из причин. Не получили приглашение, не нашли возможностей, сообщение могло не дойти по какой-то странной причине — хранительница принялась загибать пальцы, подсчитывая причины, но в один момент раскрыла их, словно готовясь шлёпнуть по ладони Эйрин и весело улыбнулась. — А может они просто устали? Как мы с вами. И просто захотели отдохнуть? И может быть устроить это собрание…здесь? Здесь много комнат. Хотя, наверное, сбор происходит в каком-то нейтральном месте…
Очертания тумана сгущаются, складываясь во что-то более определённое, очерченное…тесное. Пещера. Или что-то крайне на ней походящее. Шпили сталактитов с пробегавшими вдоль них пульсирующими линиями призрачного света, усеянная напоминавшими лилии цветами земля. Видение сменяется, демонстрируя глубь пещеры, внутри которой что-то ритмично светится и гаснет.
Нагромождение шипастого вида кристаллов. Все, кроме одного пульсируют в цельном ритме, но единственный и одновременно самый отдалённый, запаздывает. В его идеально прямых линиях виднеется изъян, отражавшийся гладкой чернотой скол. В этот самый момент, вдоль наконечника подобранной ранее стрелы пробегают несколько красных росчерков, напоминавших превращённые неизвестной алхимией в нити рубины.
Видение меркнет и его место занимает вид знакомого сада. По центре дороги сгущается и кружится в виде перевёрнутого смерча пространство, из которого выступают три фигуры. Голова каждой из них вертится, всматриваясь в пространство и не зацепившись за что-то примечательное между ними возникает беззвучный спор. Жестикуляция.
Картина теряет чёткость и вместо неё призрачный туман рисует второе, последнее полотно. Явственно узнаваемая узкая дорога, вдоль которой путешественниц накрыл туман. Поникшие фигуры пытаются двигаться вдоль неё быстро, но рванные движения выдают явное беспокойство и неприсущую уверенности поспешность. Ещё одна вспышка, видение одиноко летящей далеко в траву стрелы и всё темнеет, растворяясь в ночи.
В чистой, звёздной ночи.
Хранительница встряхнула головой, прогоняя дезориентацию из-за резкой смены того, что видели и видят глаза. Секунду назад они, казалось, были в совершенно ином месте, сейчас же перед ними была знакомая дорожка с массивным каменным фонарём у своего края. Абсолютно ничего не напоминало ни о тумане, ни о госте, которому удалось их отыскать. Да и они все стояли не за деревом, а у края дороги в паре метрах от места, где по всем правилам должны.
Осознание этого заняло секунду, когда в следующую хранительница, отряхивая платье, быстро шагала к любимым, преодолевая небольшое, но всё же расстояние.
— Кажется, нам сообщили что-то, что-то важное, по его мнению, — сообщила она подойдя вплотную. — Но для меня куда более важно, как вы себя чувствуете. Я думаю, мы все устали и прямо сейчас направимся обра…
Хранительница осеклась на полуслове. На лице засияла улыбка и кивнув в сторону обочины, она добавила.
— Цель нашего путешествия, домой мы вернёмся не с пустыми руками. Любимая Эйри, Ююко, давайте я нарву необходимое количество и мы наконец отправимся домой. Как вы на это смотрите? Ах и…
Хранительница улыбнулась.
— Я могу понести тебя, если захочешь, — подмигнула она.
— Правда? — поинтересовалась Ююко у всматривавшейся сквозь кроны хранительницы.
Казалось, будто она играет в прятки, как это происходило по воспоминаниям розововласки не так уж давно и внутри уверенно всколыхнулась, набирая силу идея подмигнуть Эйрин и вдвоём приобнять принимавшую слишком серьёзно садовницу. Всё же ситуация не казалась такой серьёзной, какой могла бы быть или что-то ускользало от её внимания. Сверкнув глазами, Ююко не стала что-либо предпринимать, сориентировавшись на более спокойный, уравновешенный подход целительницы.
— И почему? — картинно закатив глаза, будто её действительно могли увидеть, Ююко секундой спустя скосила их на Йому. — Считаешь, он может быть вредно настроен? Я не думаю, что это так. Может быть, такие духи здесь где-то и есть, но они не водятся так близко к особняку.
Ююко слабо усмехнулась, вкладывая ладонь в ладонь, укладывая предплечья на живот. Если бы не туман, они обязательно нашли бы способ повеселиться, пускай не давно планируемые источники, но всегда можно было найти чем заняться. Сейчас же ей хотелось оказаться если не в клубящемся паре достаточно просторного водоёма, чтобы они могли поместиться втроём, то хотя бы в ванне, а ещё лучше в общей кровати, пускай такой предмет обихода возможно и выбивался из стандартного подхода к интерьеру. В определённых ситуациях кровать показывала себя лучше циновки.
Скосив глаза на Эйрин, розоволоска непроизвольно сделала более глубокий, чем до этого вдох.
— Эй, нет конечно, — пользуясь диалогом, как возможностью подступить ближе, Ююко выставила перед собой руку, аккуратно касаясь предплечья целительницы. Простое тактильное касание, как и всегда, подняло вьющийся приятно-тягучий водоворот, подначивавший развить себя в известном ей русле. Ведя пальцами вдоль укрытой за неуместной тканью конечности, она покачала головой. — Я уверена, что Кё подразумевала иное. Не стоит сразу рассказывать такие вещи о себе. Те, кто прячут в музыкальном инструменте меч помнят и другие, более грубые времена.
Ююко мелодично вздохнула, смыкая подушечки пальцев под плечом — движение без лишнего усилия, акцент, точка для сбора внимания учёной и удовольствие для самой неё. Несколько секунд она стояла, застыв с лёгкой улыбкой на карминовых губах и немного склонённой головой.
— Кажется, я это уже говорила, — произнесла она, не разжимая пальцев. Исключением стал лишь большой, подушечка которого, тщательно избегая касания заострённым маникюром ногтя, слабо поглаживала тело, стремясь уловить исходящее тепло. — Сохранить себя за всё это время, что она была здесь значит иметь огромную силу воли и цель. Ведь она вполне могла стать одной из духов, летать и резвиться, как все остальные. Это накладывает свою тень, поэтому не стоит слишком сильно относиться к словам здешний обитателей. Они, как и я, порой бывают странными.
Сайгёдзи подмигнула, в этот самый момент разжимая руку и поднимая её выше аккуратно ведя вдоль щеки девушки согнутым указательным пальцем. Подведя к нижнему веку, розововласка задержалась, а затем аккуратно провела вдоль, будто что-то смахивая.
— Самая красивая бабочка, — сказала она с теплой ласковой улыбкой.
Рука опустилась, занимая место рядом с согнутой подругой, прямо под массивными грудями, будто обещая тем поддержку. Сделав буквально полшага назад, чтобы иметь объяснение желанию приподнять голову, осматривая фигуру Эйрин с явно заинтересованным выражением, Ююко остановилась, сохраняя молчание пока говорила лекарь. В это время аккуратно очерченные ноздри улавливали лишь приятный аромат ночи, наполненный ароматом трав, из-за тяжёлой влаги тумана ставшим будто насыщенным и дурманящим.
— Какие сложные плетения, кто-то не пришла, кто-то опоздала, а кто-то просто оставила важные мысли при себе и вот, мелодия, которую хотели сыграть не задалась, а блюдо имеет совсем не тот вкус, что планировали изначально, — прикрыв собранными вместе пальцами губы, Ююко улыбнулась. — Кажется, я поняла почему меня не приглашали. Вряд ли кому-то помогут аналогии с кулинарией, но…
Рука плавно опустилась, бросив краткий взгляд на хранительницу, а после и дерево, Ююко вновь сконцентрировалась на беседе.
— Это всё необходимо обсудить в более подходящей обстановке, более расслабленной, — утвердительный кивок, после которого девушка снова подняла глаза. — Вопросы могущества сглаживаются тем, что кто-то слишком занята своими делами, кто-то же наоборот наслаждается их отсутствием. Праздность не всегда плохое качество.
Она повела плечом, осматривая себя, словно указывая кого подразумевает в первую очередь.
— С кем-то из Мудрецов я знакома, но о ком-то лишь наслышана. Если нам действительно доведётся поучаствовать во встрече, буду надеяться на твою помощь, любимая.
Будущие планы являлись грядущим, сейчас же Ююко явственно слыша шорох, готовилась встретить гостя, первое слово к которому взяла Йому. Резкий тон был понятен, но теплилась надежда, что и сообщение, которое так старался донести фантом являлось важным, что запечатанный сургучом свиток. Если его не получить, что-то может не произойти, а кто-то может не появиться, свидетельством чему был недавний рассказ возлюбленной.
— Хорошо, мы выслушаем тебя, — Ююко кивнула, выражая согласие. В блужданиях по туману было потрачено слишком много времени, ещё несколько минут ничего не решат.
Но внезапное изменение картины оказалось крайне неожиданным и по ощущениям больше всего напоминало
##1d100
0 – 15 — ничего, сгущающееся пространство, закручивающееся спиралями видений. Наиболее связанный с миром духов разум не сумел найти точек опоры, а лёгкая дезориентация вылилась в то, что растерянный взмах рукой не сумев найти точку опоры лишь погладил воздух рядом с Эйрин. Так и не отыскав за что зацепиться, самым подходящим вариантом организму показалось просто осесть на колени в мягкую влажную траву
16 – 60 — портал. Тот самый портал, чьего мастера упоминала ранее возлюбленная. Лёгкая потеря ориентации, словно на тело падало в полную невесомость, желание шагнуть перед собой, прикрыть глаза поднеся ладонь ко лбу.
> 61 — обычный туман. Туман, который сгребли вокруг центра, как водоворот всасывает воду воронкой.
Сморгнув несколько раз, Ююко скосила взгляд на Эйрин.
1d100: (84) = 84 + 40 (восприятие)
1 – 50 — чтобы удостовериться, что с явно утомлённой возлюбленной всё в порядке
> 85 — а помимо прочего сумела заметить стрелу, вдоль которой извивающейся нитью пробежал красный огонёк
Встряхнув головой, вдыхая полной грудью, Ююко с нарастающей радостью заметила, что туман пропал. Они снова находились в обычном саду, где казалось даже она сумеет найти обратную дорогу домой, решив вывести любимых к ночлегу.
— Мы видели одно и то же? — переспросила, выдыхая Ююко.
Как и хранительница, она тут же направилась к возлюбленным, пытаясь сократить дистанцию. Незаметно видение сумело взволновать достаточно, чтобы постараться найти успокоение рядом с возлюбленными.
— Три фигуры, туман, цветы…цветы в пещере, — Ююко кивнула, останавливаясь рядом с целительницей и садовницей.
Это всё казалось связанным, вот только какими на самом деле окажутся невидимые нити, что кроются за всеми событиями?
— Не знаю, мне кажется, они не достигли чего хотели. А что же они хотели? — в задумчивости Ююко провела вдоль контура нижней губы подушечкой пальца, так и не соприкасаясь с лепестком рта.
— Помешать получить сообщение о Жезле? Ведь и Собрание Мудрецов, ты говоришь, не сумело воссоединиться из-за не полученных писем. Так-так. Им это не удалось. А цветы?
Она взглянула на Йому. Теперь была очередь хранительницы помочь с вопросами.
— Лунные лилии, которые от солнечного света защищает туман. Ты рассказывала о них нам с Эйри, помнишь? Может быть, именно они были в пещере? Именно они стали причиной этой…непогоды?
Розовые кудри встрепенулись, когда Ююко бодро кивнула собственным мыслям.
— Интересно, как с этим связан кристалл и почему наш посетитель показал момент со стрелой? Впрочем, давайте вначале отдохнём от уже произошедшего?
Наблюдательность хранительницы сыграла хорошую роль — внезапно у них появился шанс явиться домой не с пустыми руками. Оставалось лишь кивнуть предложению Йому, давая той возможность действовать. Впрочем, сама розововласка также не собиралась просто стоять на месте, выбрав своей целью более интересное и вкусное времяпровождение.
Нырнув розовой молнией к Эйри, она мягко приобняла любимую со спины, без всякой застенчивости вжимаясь массивной, сплющившейся и тут же попытавшейся оттолкнуться с упругостью новой подушки грудью ниже лопаток. Заведя обе руки перед собой, она уложила предплечья на живот и под груди самой лекарки, мягко поглаживая доставшиеся ей участки тела раскрытыми пальцами.
— Да, любовь моя, как ты относишься к тому, чтобы мы вернулись обратно в особняк, сбросив с себя усталость. Или может быть тебе хочется ещё приключений?
На этих словах, рука на животе сдвинулась немного вниз, натягивая под ладонью платье. Остановившись у нижней точки плоского, но сохранявшего приятную мягкость живота, она расслабилась. В отличии от пальцев, надавивших каждый своей подушечкой на тело девушки, словно нажимая клавиши инструмента.
1d100: (2) = 2
Исправление реакции на видение.
— Я думаю, — добавила целительница, выслушав принцессу и телохранительницу принцессы. С местной фауной она не была знакома, а слова Кё о излишней откровенности только добавили аргументов в пользу того, что нужно сохранить скрытный подход. Кто знает, может водятся и те, кто сначала атакуют, а потом задают вопросы?, — что, возможно, призрак чувствует какой-нибудь дисбаланс и его причину. И, возможно если дело все же не во мне, как представителя Луны, то определенно новое лицо даст ему повод усомниться в том, что оно непричастно к происшествию. Давай доверимся Йому, ммм?
Колено щелкнуло, когда доктор начала движение, но потом пришло в норму. Она пригнулась и принялась снова мять левую конечность пальцами, стараясь игнорировать постоянные сигналы тревоги в голове. Ничего плохого она себе не делала, но лечение чаще, чем нет, не могло пройти безболезненно. Подушечки массировали конечность, пока кожа не стала напоминать цвет румянца. Что-то почти хрустнуло и Эйрин почувствовала, как голове стало легче. И одновременно желание не просто прижаться к земле, а и вовсе прилечь на спину и восстановить силы.
— Она рассказывала тебе об этом? О тех, ранних бурных временах? — спросила она у Ююко, а глаза стрельнули стрелой любопытства в сторону Йому. Что-то хранительница обсуждала с новым гостем, но предмет разговора остался для нее неизвестен — только обрывки слов долетали до её ушей. И эти слова было весьма непросто собрать в единую цепочку. Оставалось только ждать и верить в то, что красноречие полу-девы-полу-призрака окажет необходимое влияние на нового гостя, — Про свою жизнь?
— Будет, наверное, глупо предположить, что что-то подобное застало и тебя с Йому, — подумала она про себя. Почему-то интуиция подсказало ей, что речь шла о событиях, который прошли уже очень-очень давно.
— Вот оно как. — заметила она про себя и задумалась. Но ненадолго — самого разного рода предположения и теории прервало касание принцессы, которое переместилось на один из самых уязвимых к прикосновению участков. Да так, что оттенок цвета йогурта заменила краснота клубничного наполнителя — щеки быстро окрасились в ответ на внешний раздражитель. Эйрин, слегка растерявшись, не смогла скрыть легкое оцепенение и ничего не придумала лучше, чем накрыть ладонь своей, задержав ту на несколько мгновений.
— Ты больше похоже на бабочку, принцесса, — она наощупь нашла место между пальцами и слегка коснулась их, словно намереваясь продеть их, как перчатку. Или просто переплести ладони.
Выдохнув чуть больше воздуха, чем раньше, доктор вдруг заметила остаточный след, словно губы покинул сгусток пара. Хлопнув пару раз глазами, она проводила взглядом поток горячего воздуха. Потом она посмотрела на Йому и стала следить за каждый загибающимся обратно в кулак пальцем.
— Не знаю. Это не то, чтобы мы собирались каждый день или каждую неделю, но, наверное, некоторые особо важные обстоятельства оказались сильнее и пришлось делать непростой выбор. Но никто не знает, когда возникнет особо важный вопрос, который вынудит присутствие каждой из стороны на общей встрече. Пока же вопросы обсуждаются с теми, кто пришел на встречу.
Эйрин немного задумалась о предложении хранительницы собрать всех в Хакугёкуро и сообщила:
— Почему бы и нет? — на лице расцвела улыбка, — Было бы весьма интересно и комнат действительно вполне много. Правда, придется заняться некоторыми приготовлениями и организационными вопросами, но, я думаю, нет ничего, с чем бы мы втроем не справились.
Она посмотрела на Ююко и слегка удивилась:
— Ну чего ты так решила, что тебя не приглашали... Я знаю, что вас с Йому определенно хотели видеть и слышать, но по тем или иным причинам феи или зачарованные письма не доходили. В последний раз мы даже подумали разместить приглашения через Газету Бумбуммару, чтобы максимально оповестить всех необходимых участниц. Я думаю, нет, я уверена, что коммуникация с нами уже налажена, раз леди Эйки смогла прислать нам последние новости.
Пальцы переплелись, согревая друг друга. Девушка сложила руки перед собой и посмотрела в сторону розоволоски. Затем в сторону мечницы. Её взгляд ненадолго пересекся с красивыми рубинами зрачков разных оттенков и даже острый интеллект не мог сказать точно, какой же вопрос был задан без движения губ. При небольшой паузе молчания она старалась сохранить спокойствие на лице и дать теплоте сердца преимущество над прохладой разума.
— Три фигуры, туман, цветы в пещере. Ты думаешь, что за произошедшим кто-то намеренно стоит? Предыдущие случайности обычно списывали на ленивых фей или невозможности убедиться в том, что письма дошли получателям. Мы почти условились на том, что Ран и Чен смогут наведаться лично к каждому получателю, но ответ леди Юкари поставил под сомнение тот факт, что ей удастся или получится создать большое количество порталов. Возможно, ей как раз не хватало дружеской поддержки в твоем лице.
Она немного задумалась и честно ответила:
— Я видела что-то наподобие вспышки, несколько образов, которым трудно дать объяснение и... все. Похоже, важная часть расследования прошла немного мимо меня. Может, я не обратила внимание. Поэтому я бы хотела узнать чуть-чуть больше подробностей.
— Что же кажется моих желаний сейчас, то, скажу я честно, — она прочистила горло, но с не большим усилием, словно последнее было совсем сухим, — я была бы рада вернуться и прилечь немного. С крапивой или без — главное, чтобы мы оказались дома целыми и здоровыми. Нашу начальную цель прервали неожиданные обстоятельства, забрав ограниченные силы и немало времени на их разрешение, и, в связи с этим, я бы хотела дать себя понести, любимая...
Ладонь немедленно направилась на соприкосновение с телой Йому. Она слегка, несильно поймала часть щечки между пальцев и тут же немедленно погладила это место. Потом рука поправила область воротника, словно убеждаясь, что наряд сидит прочно на своей владелице.
— ...и если нам повезет сорвать немного травы, то мы сделаем остановку и займемся этим.
Второй рукой она прошлась по предплечью игривой зефирки, в руках которой трудно было не растаять. Поднимаясь почти к плечу, она подцепила пальцами одну из петелек наряда, но не пошла дальше этого. Слегка потянув на ткань, она повернула голову в сторону любимой.
— Ох, ну какие могут быть приключения, если приглашение столь заманчиво? Давайте мы все вместе отдохнем, потом у меня будет для вас сюрприз, а уже после мы сообразим, что и как мы можем сделать.
Легким полуоборотом головы она посмотрела вопросительно на Ююко, как ожидающая согласия на приглашение на свидание влюбленная девушка.
Глаз мечницы непроизвольно зажмурился, стоило пальцам целительницы оттянуть бледную щёку, нарисовав подобие улыбки. Однако буквально сразу же та налилась силой, растянув вторую половинку в озорной беззаботной усмешке. Не мешая играть со щекой, Йому поднесла указательный палец к тонкой серебренной брови, довольно жмуря в момент касания и второй глаз. Полная темнота окутала хранительницу, помогая лучше концентрироваться на прикосновениях и голова, почти опережая касание девушки, подалась назад, открыв доступ к одежде, которую, она была уверена, следовало не только заботливо поправить, но и целиком сменить.
— Неаккуратная? — спросила Йому подразумевая поправленный воротничок. — Да уж, нужно было осторожнее…
Она вздохнула, чуть наклоняя голову и касаясь краями светлых волос запястья, а после и предплечья, когда голова упала чуть ниже. Не двигаясь несколько секунд, она позволила насладиться близким ощущением лучницы в простом, невинном жесте. А после, не спеша возвращаться в реальность, качнула головой поглаживая щекой ласкавшую её руку.
— Давайте, если мы уже здесь, нарвём травы. Это, — она медленно открыла глаза и не поднимая головы скосила глаза куда-то в сторону, указывая взглядом на зелёные побеги, — не должно занять много времени. Простая прогулка совсем неплохо, но если получится достичь чего хотелось…
Голос затих и подняв лицо, хранительница медленно отступила на полшажка, поднося кисти к голове. Отставленные слегка сильнее назад указательные пальцы подхватили пряди, отбрасывая их неспешным движением, после чего на лице появилась слабая, слегка усталая улыбка.
— Теперь и мне кажется, что приключение потратило силы, хотя ничего такого не произошло и нам всего лишь нужно обсудить его в более спокойной обстановке и…, — хранительница опустила глаза.
Она вздохнула, слегка встряхивая головой. Небольшая пауза в беседе появилась будто сама собою и точно также растаяла, когда глаза коснулись силуэтов более высоких девушек.
— Более подходящей одежде, — выдохнула она, мягко улыбаясь и переводя взгляд то на Эйри, то на Ююко.
Указательный палец снова оттянулся назад, точно подмечая упущенный ранее факт. Лицо хранительницы на миг приобрело нетерпеливость, а затем расслабилось в мягком спокойном выражении.
— И я вот не забыла слова о сюрпризе, — садовница негромко хихикнула, — я уверена, что любимая приготовила нам что-то очень приятное. Прямо перед сном?
Поднеся руки к груди, садовница слегка привстала, поворачиваясь на носке туфельки, чуть вытянувшись и выгнув спину в лёгком воздушном пируэте. Лёгкие, плывущие шаги подвели её к растущей у дороги траве и подобрав оборки юбки она присела, примостив рядом с собой небольшую корзину, в которую погрузила пальцы ища лёгкие защитные перчатки, накрывшие собой миниатюрные ладони.
— Сколько же, сколько же, — тихонько пропела она под нос, потянувшись к растению.
Собрав некоторое количество крапивы, садовница усмехнулась и слегка тряхнув головой повернула лицо к любимым.
— Я думаю, нам хватит такого количества, прелести. А если и нет, то за дополнительными ростками мы пойдём уже днём, — мягко улыбнулась девушка, переводя взгляд на покрытое яркой россыпью мерцающих изумрудами звёзд небо.
Пружинисто поднявшись на ноги, Йому развернулась к любимыми и встряхивая длинной ручкой фонарика быстро зашагала навстречу.
— Поможешь? — чуть прикрыв глаза, хранительница обратилась к розоволоске, приподнимая руки.
Маленькая корзинка и фонарик не должны как-то помешать принцессе, но смогут освободить руки, которые она тут же незамедлительно протянула навстречу Эйрин.
— Любимая, — опустив глаза на ладони она кивнула, а затем, вновь поднимая их на учёную, негромко продолжила. — Я буду рада, если ты согласишься. Не думаю, что нам что-то помешает дойти домой, даже туман прошёл.
— Мы не то, что с ней знакомы напрямую, — теперь, когда спина целительницы находилась в зоне досягаемости щеки, а приятная упругость сплющенных грудей норовила оттолкнуть розоволоску, девушка улыбнулась и прикрывая глаза расслабила голову. — Я знаю о ней совсем немногое, Йому должна сказать куда больше. Это…
Она потёрлась щекой, будто нежась под тёплым Солнцем, косые, ласковые лучи которого могли согреть, но были неспособны ослепить, как порою бывает и через закрытые веки. Ощущение ладони учёной, накрывшей её собственную, стало дополнительным стимулом, понукавшим сделать глубокий, слегка резковатый вдох, отозвавшийся дрожью в пальцах, пробежавших волной нажатий по плоскому упругому животу Эйрин.
— Прежде всего её знакомая. Возможно, когда-то она входила в клан Конпаку, а возможно их история переплелась как-то иначе. А ты заинтересовалась? В самой ситуации или эта девушка тебе напомнила кого-то?
Оторвав щёку от спины целительницы, розоволоска посмотрела между лопаток, укрытых чёрным вечерним платьем, вид которого, несмотря на обстоятельства, всё ещё подчёркивал стройность и красивые, мягкие формы девушки. Словно задумавшись на мгновение, она задержала на ткани взгляд, в следующую секунду припадая к телу шутливым поцелуем.
— Теперь я чувствую себя голодной, — тихо усмехнулась Ююко, снова осматривая тёмную, как ночное небо ткань.
Подтянув одну из рук к себе, девушка аккуратно коснулась кончиками пальцев чуть выше лопаток, плавно ведя рукой вдоль позвоночника.
— Да, Йому, конечно, — оттянутый дальше остальных палец, будто игла для акупунктуры мягко надавила, лёгким тычком отмечая половину пройденного пути.
Аккуратно очерченные ноздри дрогнули, а губы чуть растянулись, когда Ююко убрав руки с плавностью, которой помогала зашелестевшая одежда, повернулась к вернувшейся хранительнице.
— Богатый улов, милая? — слегка наклонив голову спросила она, преодолевая несколько отделявших её от садовницы шагов. Быстрый взгляд, чуть вытянутая шея и губы расплылись в приветливой, тёплой улыбке. — Подошла основательно. Думаю, наша любимая Эйри будет довольна.
Переведя взгляд на возлюбленную, розоволоска вытянула перед собой руки, готовясь принять протянутые принадлежности: левая быстро нашла себя на длинной, полированной рукояти мерцающего фонаря, правая же, мгновением позже, коснулась белой макушки садовницы, гладя рассыпающиеся под касанием волосы. Скользнув вниз, обратным движением она подхватила корзину, которую наполняло теперь несколько кустиков свежесобранных растений.
— Надеюсь, ты была достаточно осторожна, чтобы не наткнуться на их укусы, — она несерьёзно нахмурилась, но быстро улыбнулась, отступая и проводя взглядом идущую к целительнице девушку.
— Ох и не знаю, наверное, я была не очень внимательна или смотрела больше на колонку, где обсуждались новинки моды, — Ююко вздохнула, виновато опуская взгляд.
Выждав необходимое время, она пристроилась рядом с идущей парой, выбирая именно тот ритм, который будет удобен обеим девушкам.
— Йому, расскажешь нам о Кё немного больше? Мы расстались довольно быстро, а она не показала себя слишком заинтересованной собеседницей. Может случиться, она знает что-то, что могло бы нам помочь, если это всё не просто какие-то, — подняв руки повыше, розоволоска отвела указательные пальцы, вращая ними словно имитируя вихри, — странные иллюзии тумана и игра воображения. Эйри просто открытие для меня сделала, что кто-то обсуждает такие сложные вещи, но сейчас я совершенно точно хочу отдохнуть вместе с вами. А это…
Она кивнула перед собой, когда и без того не самая широкая дорога вильнула влево, становясь более светлой буквально в нескольких десятках шагов — сказывался горящий тёплым мерцающим светом торо.
— И есть прямой путь домой.
Эйрин недолго обдумывала предложение нарвать траву, высказанное Йому. В голосе хранительницы читалось что-то, что нельзя было описать словами сейчас. Спорить или поставить эту идею под сомнение умная лунянка не стала. Тумана больше не было, а значит вероятность потеряться была близкой к нулю. В крайнем случае, что же помешает найти вдалеке компаньона садовницы: большую полупрозрачную каплю, взгляд на которую, то и дело, заставлял поверить, что на той легко отразятся свет любого небесного светила.
Спокойное лицо дрогнуло и обрело оттенок облегчения.
— Хорошо. Нарви немного крапивы, пожалуйста. И не забудь про перчатки. Это так же важно, как и помыть руки перед едой или прополоскать горло после. — обратилась с советом Эйрин и проводила взглядом беловолосую девушку, хоть и путь до крапивы был небольшой. Стерильные медицинские перчатки синего оттенка заняли свое место на руках садовницы и должны были обеспечить необходимую защиту. Тем не менее, когда девушка вернулась, Эйрин наклонилась, согнув здоровую ногу и тщательно осмотрела "защиту" на предмет повреждений. Убедившись, что нет причин искать повода для чесотки после соприкосновения кожи с травой, она подцепила пальцами обеих рук основание каждой перчаток и потянула на себя. Подушечки больших пальцев все же соприкоснулись с внешней стороны материала, пока остальные оказались на границе между кожей полупризрачной защитницы и инструментом.
Все же Эйрин не воспроизвела никакую эмоцию после того, как потрогала перчатки. Последние она смяла и положила куда подальше.
— Кажется, что все в порядке. Не обожглась травой? Извини, что пришлось два раза повторять, — она спустилась ниже и нащупала задней частью колена одну из рук, готовых подстраховать её. Ощущение тепла и ласки принцессы теперь сменились крепкой и изящной хваткой рук мечницы. Эйрин про себя понадеялась, что она не доставляет своей длиной и размерностями много обузы. Черное платье, к сожалению, тоже натянулось, в некоторых местах даже весьма сильно.
— Спасибо, Йому, — она повернулась к хранительнице почти сразу, как талию обвила вторая рука. Прикрыв ненадолго глаза она улыбнулась и, осторожно, прикоснулась губами к виску. К щеке не получилось — очень вероятно было стукнуться головами, прежде чем губы найдут свою цель. Движение началось, ветер погладил затылок, словно прощаясь с путешестенницой.
— Мне девушка напомнила одну знакомую, это ты верно определила, — травница не скрыла своего любопытства и посмотрела в сторону розоволоски. Что-то подуло в лицо Эйрин, но, благодаря косе, ничего не полезло навстречу в глаза, — Но это не означает, что я бы хотела узнать о семейном древе нашей Йому ил Кё в более приятной обстановке, когда мы сможем перевести дух и поговорить об этом. Ты, наверное, устала, Йому? Что же, я бы сама хотела дать нашим ногам немного отдыха — очень часто в последнее время они работают.
Сделав паузу, она услышала просьбу. И восприняла её так же серьезно, как и зов о помощи больной простудой перед особняком Эйнтея.
— Проголодалась, принцесса? Уверена, ты осознаешь, насколько принципиально сейчас заняться этим вопросом. Что ты скажешь насчет... жареного угря? — Она приподняла бровь в ожидании одобрения и предложила еще несколько идей для размышления, — Небольшой салат? Или пирожное? Давайте обдумаем этот вопрос и, как только сделаем привал, определимся кто хочет и как мы решим эту проблемку. И это, не бери в голову о том, что что-то не соответствуем\т стандартам моды и тому подобное. Возможно, я сболтнула глупость или ошибочно дала так подумать, но я не хотела, чтобы ты так решила.
Эйрин действительно было неловко, отчего ей стало непривычно жарко в её же платье.
— Мне нравится это платье, да и вы с Йому выглядите замечательно. Честно говоря, я с радостью посмотрела бы что еще есть в вашем богатом гардеробе. И, — повторила она уже заезженную, но искреннюю просьбу, — помочь с той одеждой, которая нуждается в стирке.
Хранительница мягко улыбнулась, вытягивая перед собой две тонкие бледные руки, поворачивая их раскрытыми ладонями к ночному небу, словно пытаясь ловить падающие капли звёздного дождя. Но вместо капель взгляд Йому встретила лишь белая кожа, пронизанная тонкими синими нитями вен, что пролегли у запястий.
— Со мной всё в порядке, — улыбка стала шире и теплее, уголки губ прыгнули выше, придавая лицу более мягкое выражение. — И мне совсем не хотелось заставлять вас волноваться.
Хранительница вздохнула, вспоминая непоседливость и лёгкие, но чувствительные укусы, порой действительно раздражавшие кожу — это действительно было не самым приятным, но вместе с тем не самым ужасным ощущением, забывавшимся спустя несколько минут.
— Давайте отправимся? — мягко спросив девушек, она, не убирая рук, сделала шаг навстречу Эйрин. — Забота не требует извинений, наоборот мне очень приятно, что вы волнуетесь обо мне, хотя должно быть наоборот.
Рука мягко коснулась платья лучницы. Ощутив себя на пояснице, раскрытая ладонь выждала момент, словно давая к себе привыкнуть и лишь затем сменилась более твёрдым, но и более подходящим предплечьем. В этот момент, чуть согнув спину, Йому протянула и вторую конечность, позволяя той дотронуться особенно нежной кожи изгиба колена. Пауза. И такое же размеренное движение вверх, выпрямляющее хранительницу на её весь небольшой рост.
Давая несколько секунд, чтобы привыкнуть к новому положению и высказать замечание, если целительница ощутит дискомфорт, Йому просто ждала, переведя ласковый взгляд на девушку. Ответом стал ласковый поцелуй, который она ощутила виском и разлившимся вдоль щек и груди теплом.
Не став больше задерживаться, хранительница зашагала вдоль дороги. Теперь, когда вуаль тумана разошлась, та не представляла из себя ничего загадочного, ничего, что могло бы задержать или завести в место, что расходилось с намерениями. Всё казалось таким очевидным, что хранительница покачала головой.
— Прямо не верится, что совсем недавно мы с трудом пробирались по этой дорожке. Как-будто, этот туман был наслан специально, чтобы сбить с пути или…задержать. — она выдержала паузу, прикидывая в голове различные вариант. — А может отвадить от ночного путешествия.
Внезапно повеселев, Йому раскрыла пальцы ладони, что, найдя себя на округлом бедре, погладили тело целительницы.
— Каким бы ни был ответ, мы направляемся домой.
Приподняв подбородок, Йому шагала, храня молчание, позволяя возлюбленным переговариваться между собой. Совсем скоро особняк должен будет показаться на горизонте. Она знала это, дорога больше не представляла собой секретов, волнующих и понукавших озираться в поисках поддержки, которую она сама должна оказывать. Виток влево и прямой путь, изредка подсвечиваемый массивными каменными фонарями.
— Знаю ли я больше Кё? Совсем нет, — скосив взгляд, хранительница пробежалась по укрытым темнотой и одеждой очертаниям розоволоски. — Она здесь была задолго до меня и возможно задолго до тех, о ком я знаю из своего клана. Она не разговорчива и кажется рассеянной, но если удастся привлечь её внимание, она скажет, что здесь из-за воспоминаний. Мне кажется, это что-то связанное с её семьёй. А ещё она весьма неплохо фехтует.
Йому хихикнула, вспоминая редкие тренировочные бои.
— Всё же большую часть времени мне приходится заниматься одной, — она сделала сдержанный, невыразительный жест, будто двигая плечами.
Особняк, казавшийся в игре теней особенно внушительным, ожидаемо вынырнул, увеличиваясь в очертаниях каждый раз, когда девушка делала шаг. Совсем чуть-чуть и родной порог встретит уставших путешественниц, предложив разделить отдых и…
— И мы обязательно примерим то, что найдётся в гардеробе, — хихикнула Йому, — сразу после того, как подкрепим силы. А стирку можно будет организовать завтра, я думаю, что уже наберётся достаточно пациентов, нуждающихся в осмотре.
Пальцы снова нажали на бедро, углубляясь в пышность податливой плоти, посеребренная голова повернулась к целительнице возвращая поцелуй
1d3: (2) = 2
1 — доверительно ткнувшись носом в щёку и тихонечко мурлыкнув
2 — мягкой щеке, прильнув к которой губы задержались на время достаточное, чтобы передать спектр чувств
3 — чуть выше щеки, почти в то же место, которое отыскали губы Эйрин на лице хранительницы
— Как думаете, наверное, сейчас будет неплохо прежде всего переодеться в нашей общей комнате, а корзину и обувь можно оставить на входе?
Мощённая дорожка стала финальным аккордом и вскоре знакомая дверь стала последней преградой на пути в дом. Чуть замедлив шаг, хранительница перевела взгляд на розоволоску, в молчаливой просьбе помочь.
Удобнее перехватив рукоять бумажного фонаря в пальцах, розоволоска шагнула назад, почти также, как ранее это сделала хранительница, решив поиграть в прятки. Ещё до того, как нога опустилась на землю, столь очевидная аналогия посетила мысли Ююко, вынудив губы дёрнуться в зарождавшейся искре смеха. Сдержавшись, она подняла плывущий в воздухе огонёк выше, заливая всё вокруг мягким тёплым светом, теней от которого, казалось, было больше, чем охваченного пространства.
— Всего лишь угадала, — сдержанно улыбнувшись ответила Ююко.
“Определила” было слишком ёмким словом и слишком льстило проницательности, чтобы оказаться правдой. Вопрос заданный наугад нашёл своё подтверждение, что было вполне вероятно, учитывая скольким людям и не только приходилось помогать учёной.
— Давайте отправимся, — она согласно кивнула предложению хранительницы. — Ты молодец, что не пренебрегла защитой. Наверное, уроки нашей любимой пошли на пользу: позаботься о себе, чтобы можно было заботиться о остальных. Всё же…
Она слегка прищурилась, окидывая хранительницу быстрым доброжелательным взглядом. Так и не окончив мысль, девушка развернулась в сторону дороги, вытягивая перед собой фонарь, словно путеводную звезду. Теперь, когда туман спал, а местность вновь стала узнаваемой, можно не торопясь насладиться прогулкой, пускай они и возвращались домой.
Шагалось легко. В очертаниях больше не присутствовало той загадочной, иногда пугающей таинственности, а выбранный девушками ритм настраивал на мерный, задумчивый лад. Узнавание местности отразилось спокойствием, волноваться было не о чем.
— Ты решила исчезнуть так внезапно, — усмехнулась Ююко. Подняв фонарь выше, она перевела рубиновый взгляд на хранительницу, затем серебренную макушку Эйрин. Идея внезапно поцеловать любимую всё чаще посещала сознание, но сделать это так, чтобы получился сюрприз и вместе с тем поцелуй мог передать, что должен пока не выходило. — А как ты считаешь, Эйри? Ты была непоседливой?
Мягко поинтересовавшись прошлым лучницы, Ююко продолжила путь, подшагнув чуть ближе. Лёгкая корзина съехала на локоть левой руки, тлеющая звезда фонаря отодвинулась в сторону, стоило розоволоске отвести руку. Улучив момент, она вытянула шею торопливо дотрагиваясь на следующем шаге головы целительницы.
— Или наша любимая предпочитала более спокойный досуг? Кажется, ты сочетаешь оба этих качества, что говорят о тебе цвета. А ты вот Йому, — розоволоска улыбнулась хранительнице, — иногда любишь сюрпризы. Кажется, ты сумеешь удивить нас, даже если мы просто попросим тебя что-то приобрести в деревне.
Она хихикнула, машинально дёрнув рукой с фонариком из-за чего длинные тени заплясали вокруг, удлиняя и без того сочную траву, чей изумруд издали казался насыщенно чёрным в неверном свете Луны.
— Возможно, новая причёска или платье? Или новый цветок?
Ююко расслабленно вздохнула. Путь сокращался с каждой пройденной секундой, каждым шажком. Безусловно, это было лёгкое, быстрое приключение, но с чем она могла согласиться, так с это предложением Эйрин о отдыхе.
— Даже звучит вкусно, — энергичный кивок подтвердил предложение целительницы. — Да, любовь моя, мы обязательно это попробуем и думаю, нам не стоит выбирать что-то одно. Среди продуктов столько же разнообразия, сколько и среди гардероба. Кстати-кстати…
Ююко хихикнула, чуть вздёргивая подбородок и окидывая девушек озорным взглядом. Несколько мгновений она обдумывала мысль, меняя видение различных вариантов.
— С ужином мы решили, а вот касательно платьев…предлагаю каждой подобрать себе наряд. Именно такой, какой хотелось бы ощутить на себе вам.
Уловив на себе взгляд хранительницы, Ююко зажмурилась, с тёплой улыбкой кивая в ответ. Девушка ускорилась, обгоняя любимых на несколько шагов и перекладывая длинную рукоять фонаря в левую кисть. Спустя пару секунд, правая мягко коснулась входной двери, толкая её и открывая проход в знакомые чертоги.
— Добро пожаловать домой, любимые, — Ююко мягко кивнула, переводя взгляд с одной на вторую девушку. — Ай-ай, ведь точно!
Развернувшись к входной тумбочке, она поспешно отложила корзину и фонарь, чей язычок погас, передавая эстафету освещение более ёмким фонарям особняка.
Согнув уже свободные руки, Ююко заспешила к любимым, вытягивая их перед собой, чтобы накрыть одновременно спину Йому и плечо Эйрин. А после, медленно потянувшись, накрыла о лоб девушек мягкими поцелуями, сразу после чего прижалась лицом, потеревшись щекой о щёки.
— Да, если хотите, мы могли бы переодеться, затем приступить к ужину. Игры отбирают много сил, Йому, как и путешествия, — окончила она, переведя взгляд на целительницу.
— Может быть, мы могли оказаться в не в том месте не в то время для кого, поэтому туман был искусственным. Немного странно, что вместе с погодой произошло что-то еще из ряда вон выходящее, — сказала Эйрин, повернув шею в сторону хранительницы. Поддерживать зрительный контакт было не очень удобно в её положении, но прогулка не обещала быть настолько долгой, чтобы затекла шея доктора, — Но я также верю, что туман мог быть скрыт магическим воздействием. Что-то сродни погодной защиты, которая закончилась аккурат в тот момент, когда иссякла поддерживающая сила.
Что-то ткнулось ей в бедро, пощекотало в районе левой ноги. Девушка подумала просунуть, с другой стороны, руку и поймать "нарушительницу покоя", но тут попалось что-то высокое, Эйрин подскочила на долю секунды и вновь вернулась в руки Йому. Она подумала недолго и решила не сильно отвлекать любимую от важной работы. И просто накрыла ближайшую ладонь своей, ненадолго задержав касание. Получился некий аналог бутерброда, где конечность любимой занимала роль начинки. Или поезда, где уже врач выступала первым и последним вагоном.
— В таком возрасте... А кто не была? — Эйрин улыбнулась и принялась защищать хранительницу дальше своими изречениями, — Желание расследовать и решить инцидент понятно и вполне объяснимо. Особенно раньше остальных и когда есть верные мечи под рукой. Я тоже любила, тоже хотела поискать приключения и стать героиней одного из них. А потом, спустя пару лет, я решила попробовать себя в чем-то еще. И потом совсем одомашнилась в четырех стенах.
Она ощущала себя маленьким котенком, которого несла домой взрослая кошка. Правда вместо загривка её держали в двух местах. Чувство тяжести немного не давало покоя, поэтому Эйрин старалась не обращать внимание. Как бы она не хотела, а просто парить в лежачем или другом положении могло быть еще странней. Нужно было просто привыкнуть чувствовать себя в таком положении. По крайней мере еще несколько десятков часов.
Тени деревьев менялись на тени кустов, тени кустов менялись и вовсе на пустое место. Сад уходил, молчаливо прощаясь с ними. Впереди их ждал вкусный перекус, мягкая перина и смывающий усталость душ. Последний мог и вовсе взбодрить — доктор убедила себя заблаговременно проверить какую температуру воды намереваются они использовать.
— Уже был такие случаи? — она снова поддержала беседу, сверкнув зрачками в сторону звука. В сторону Ююко, — Я имею в виду, когда Йому удивляла с покупками? Не то, чтобы я сомневалась в этой способности, мне просто стало интересно.
Шея врачевательницы немного затекла и подбородок слегка коснулся грудины. Лицо Йому было близко к её собственному. Слегка подув в её сторону, словно слабый поток воздуха мог бы достигнуть её, она добавила:
— Ясненько. Я думала, что Кё или Мьён составляют тебе компанию или на крайний случай, принцесса тоже может потренироваться с мечом. Со стороны, когда я могла иногда наблюдать тебя на нашей совместной тренировке, я даже не подумала об этом. Ты легко и свободно танцевала, легко сопротивляясь буйному ветру. Получается, что это плод многолетних тренировок и испытаний. Который, могу уверенно сказать, не каждой придется под силу.
Деревья перестали сопровождать троицу. Громоздкие ветки с длинными ветками, отдаленно напоминающими пальцы, помахали на прощание и были оставлены позади. Свежий воздух сменился привычным ничем не выделяющимся ароматом. Эйрин было немного непривычно не уловить тонкие нотки медицинских ароматов.
— Спасибо, — добавила она с улыбкой. Щеки выражали крайнее смущение и общую неподготовленность к жесту хранительницы, оказавшимся одним из видов выражение неравнодушия, — Давайте так и сделаем.
Тугое платье и вовсе врезалось в кожу, будто угрожая оставить следы. Лунянка не придала тревоге значения, зная, что максимум минут через пять или десять самый глубокий из следов просто исчезнет вместе с покрасневшим от притока крови участком. Она запомнила, где находится лоб садовницы, прикрыла ненадолго и решила коснуться своей щекой её и, если представится возможность, закончить действие легким касанием губ. А дальше — уже импровизировать. Затее, однако, осуществиться не было дано. Губы зефирки настигли её быстрее, а её мягкость и приятный запах розы перебили слегка привычный ритм дыхания.
Девушка перешла сразу к импровизации и двинулась навстречу движению, словно она была рукой, потирающая в предвкушении чего-то свою соседку-близнеца. Как только они разошлись, она сложила губки бантиком и клюнула мягко в участок щеки, пока любимая была очень близко к ней. Не дожидаясь реакции, она повторила жест в отношении Йому. Легкая аура ромашки приятно пощекотала ноздри, но не в той степени, чтобы внезапно чихнуть. Знак признательности остался и на щеке садовницы и Эйри тоже подождала секунду, чтобы слегка отстраниться.
— Хорошая идея. Я согласна, — кивнула она головой с довольным лицом. Чувство стен поблизости придавало чувство спокойствия, чувство защиты — Давайте найдем путь в нашу общую комнату. Я даже вот что предложу — позволить мне ненадолго постоять на моих двоих, когда мы будем переодеваться. Это не принесет мне вреда, но, раз мы будем рядом, я бы хотела выбрать что-то интересное, примерить его, а потом повернуться к вам, когда вы будете готовы. Или... мы можем попробовать сделать это вместе, а не просто по очереди. Как вам такая идея?
— Жаль, что обстоятельства не дают мне и вовсе развернуться на полную катушку. Встретиться сразу за столом, каждая в своем амплуа... было бы интересно. Но, сейчас, это не получится, не раскрыв наряд хотя бы кому-нибудь из вас. — подумала она. Впрочем, все у них было ещё впереди.
[...]
Большой шкаф - гардероб вздымался горой перед травницей, хоть стакан чаю ставь. Потянув дверь за ручку, она распахнула первую, около которой стояла, и сделав приглашающий жест, принялась осматривать содержимое предмета мебели. Изначально её привлекло внимание легкое платье синего оттенка из ситца, простое и бесцветное. Но осмотр быстро подсказал — вряд ли она в него влезет, даже если пожертвует собственным бюстгальтером. Да и очень простым оно было и вряд ли могло что-то сказать о чувство моде собственной владелицы. В таком можно было работать, набросив сверху свой рабочий медицинский халат или гулять на прогулке. Небольшой кант, воротник и пояс на одежде тоже казались не к месту.
Пальцы пошли дальше. Зеленая футболка, блузка бежевого оттенка с длинными рукавами... Все было не то. Её выбор остановился на простой блузе оттенка яичного желтка. Подушечки ощутили жесткий шелк, а простор для соседнего цвета был куда более широким. Остановив выбор на нем, она принялась исследовать полки, где находились юбки. Чувство предвкушения чего-то особенного не обмануло её — после небольшой работы, она потянула за коричневый край одну из юбок. Из всех вариантов, предоставленных случаю, она смотрелась наиболее гармонично с той блузой, которая привлекла её внимание.
Изменение цветов от освещения играло определенную роль при комбинации разных оттенков. Некоторые из них могли измениться до неузнаваемости. Темные цвета могли стать более темными, а светлые - чуть светлее. От этого союза все участницы её наряда только выигрывали. Да и без освещения желтый неплохо гармонировал с коричневым.
Девушка осторожно принялась сражаться с собственными застежками платья. Без посторонней аудитории и помощи оказалось на так привычно. Изящную одежду она оставила на краю другого предмета мебели, сама принялась примерять на себе новый наряд. Большие надежды были, чтобы блузка была подходящего размера. Все же размеры груди не настолько были у них разными...
Надев на себя новую комбинацию одежды, которая обещала выглядеть хорошо, с любой стороны, при любых обстоятельствах, она обратила внимание, что юбка доставала ей чуть ниже колен. Сбоку красовалось черное пятно и какой-то узор в виде символа, значение которого гениальной ученой не было известно. Осмотрев себя в зеркале, она не нашла к себе замечаний. Сомнениями она себя мучать тоже не стала. Повернув шею так, чтобы смотреть в сторону любимых, она сказала:
— Думаю, что я готова. Как у вас дела?
Подождав ответа, она повернула ступню на 90 градусов и стала разворачиваться, чтобы показать себя в вечернем платье.*
Подавив инстинктивное желание привстать на носки, хранительница лишь повернула голову, подставляя бледную щёку поцелую розоволоски. Разлившееся вдоль лица тепло понукало действовать и в следующий миг она и сама потянулась, отвечая точно таким жестом, прильнув к щеке Ююко, кротко усмехнувшись которой, она подмигнула и повернув лицо к целительнице, поспешила ровно так же накрыть щёку любимой, делая это одновременно с Ююко.
— Вот мы и дома, — подытожила Йому, когда тепло дыхания отдалилось, а знакомые стены сменили колышущие деревья и пьянящие ароматом летней травы тропинки. А затем кивнула, выражая согласия с предложением. — Но я все равно буду находиться рядышком!
Сдержанно хихикнув, хранительница подмигнула учёной и медленно развернувшись к освещённому фонариками коридору слегка согнула спину, вытягивая перед собой руки, чтобы создать ступням целительницы достойную площадку, опору.
Пальцы разогнулись, давая возможность ощутить надёжность твёрдого пола собственным телом и Йому выпрямилась, не спеша отводить руки назад из-за чего конечности мягко провели вдоль бедра и поясницы девушки, поглаживая её перед тем, как согнуться, прижимаясь к груди.
Будто нарочито выпрямившись, хранительница улыбнулась, сверкнув глазами и оглядев кратким взглядом уходящий вдаль коридор с заклёпками комнат по краям, подплыла к Эйрин, давая любимой возможность опереться о плечо, будь на то воля.
— Мне кажется, такое вполне могло быть, — внезапно сказала хранительница. — Я о искусственности тумана и о желании кого-то не допустить нас в глубины сада. И частично это вышло! Мы так и не были в пристройке. Хотя что там могло кому-то понадобиться...просто здание с инструментами.
Хранительница пожала плечами, недоумение одним фактом могло объясниться совершенно внезапно другим.
— Может быть кто-то заблудился также, как и мы? — покачав головой, хранительница продолжила идти, готовая в любой момент обнять или прижаться. — Такие варианты мне кажутся наиболее ну…возможными?
Взглянув на всезнающую любимую, будто та могла одним лишь желанием удовлетворить любопытство, садовница взглянула перед собой. Вместе с одним эпизодом беседы, память вытащила и другой, заставивший улыбнуться, а щёки ощутить тепло, словно их вот-вот должен окрасить лёгкий багрянец.
— Н-ну, — глаза опустились сами собой, ощупывая текстуру пола, — наверное я и правда могу принести не то, что нужно, точнее не только то. Особенно, если это касается какого-то растения, что ещё нет в саду. Но это же интересно! Однажды мне удалось найти такой кустик. С виду совершенно обычный, чем-то напоминающий листьями виноград, но, как ни странно, капельки влаги, которые на него попадают начинают светиться. Не все, но…В общем, иногда это бывает довольно красиво, я просто не могла пройти мимо!
Хранительница расслабленно улыбнулась — дорога здесь явно не представляла каких-либо сюрпризов, а идти рядом с любимыми, несмотря на некоторую усталость было крайне приятно.
— Конечно, это не настоящее приключение, какое бывает у вас, но, — она коснулась груди кончиками пальцев, — все равно это было довольно интересно. Я вот думаю, не вильнуть ли мне в кухню, чтобы принести что-то напиться?
Но несмотря на предложение, хранительница продолжила идти прямо, никуда не сбегая — внезапная выходка с исчезновением была ещё слишком жива перед глазами, чтобы снова куда-то исчезать. Эта мысль вынудила щёки загореться с новой силой, ощутив едва не покалывания и пытаясь сменить тему, хранительница быстро заговорила.
— Ох, н-ну, на самом деле, нет, нет, не так, мы давно не практиковались с Кё, очень давно. У каждой из нас свой распорядок, у меня уж точно, а вот Мьён, — хранительница кивнула головой назад, подразумевая парящую будто в невесомости полупрозрачную каплю. — с ней практиковаться это как пытаться переиграть саму себя, довольно проблематично.
Она вздохнула, передавая часть эмоций ответившей слабой молочно-белой пульсацией Мьён. Словно ощутив беззвучный призыв, та подлетела ближе, вытягиваясь в тонкую ленточку, увившую правую руку хранительницы.
— Вот так. Всё же я ещё очень мало умею из того, что могла бы. Вот так, — довольно промурлыкала Йому, ощущая странное, едва ощутимое покалывание, словно кожа дотронулась воздушного шара.
Стенки коридора открыли вид на ещё один рукав, притоку, которой довелось стать конечной точкой их недолгого путешествия по особняку. За ней скрывалась общая спальня с широкой кроватью, вместительным шкафом и возможностью дать уставшему от ставшей внезапно длительной прогулки телу толику отдыха.
— Ох, вот даже как, — немного озадаченно протянула хранительница, слыша предложение возлюбленной. — Я думаю…
И осеклась задумавшись. Все варианты казались по-своему заманчивы, а ей самой виделась в этом роль, будто нависшей над коробкой с подарками, когда ожидание приятного, готового достаться в руки каждое мгновение становится дополнением к самому презенту.
— Будет неплохо совместить. Мы могли бы помочь друг другу снять старую одежу, а новую, ну пускай это действительно будет небольшим сюрпризом. Правда я совсем не знаю, что надеть такого, чтобы удивить…
Тихо вздохнув, хранительница обождала, пока дверь в комнату распахнётся и пропустив вперёд девушек, впорхнула вслед за ними.
Скинув легенькие туфли, Йому закружилась, взметнув полы юбки, обнажившей ноги почти до коленей. Продолжая кружиться, она засмеялась и подшагнув к кровати упала на неё широко раскинув руки.
Чувство невесомости, лёгкого удара от которого тело подпрыгнуло от пружинистой перины и высокий потолок, свод которого сменил собой звёзды — хранительница расслабленно всматривалась перед собой, свободно давая улыбке цвести на лице.
Затем комната покачнулась, поблекла, когда Йому прикрыла глаза, ожидая, что девушки присядут рядом, давая возможность помочь им — это и было её первоначальным планом, дойти вместе до кровати, упасть на неё и подготовиться к примерке нового платья вместе. Там умения садовницы могли бы сгодиться или она могла бы ограничиться лёгким массажем ног. Столько моментов. Что ж, у любимых были свои планы и это было нормальным.
Потеревшись головой о кровать, хранительница открыла глаза, переворачиваясь вначале набок, а после, подтянув разутые ноги к себе, на живот, укладываясь поперёк кровати. Отведённая рука нащупала подушку, подтянув которую уложила под грудь, чтобы после этого, лечь на вторую кисть, становясь подставкой для любопытно вздёрнутого подбородка.
— Вы просто неутомимые, — хихикнула Йому, уложив миловидный подбородок на скрещённые кисти. Согнутые в коленях ноги играли со ступнями друг с друга, сплетая их, легонько покачивая. — И действительно намереваетесь только переодевшись отправиться ужинать? Или…— перевернувшись набок, хранительница уселась на кровать, подтягивая к себе подушку, которая теперь оказалась на коленях. Мягкая, она спрятала под собой ладони, будто намереваясь согреть. Согнув спину, Йому коснулась её подбородком. — Ну, наверное, да. Не будете же вы наряжаться просто, чтобы снять это.
«Ну, наверное, если любимые оденутся как-то соответственно, процесс готовки можно превратить во что-то даже более интересное» — подумала про себя хранительница.
Как и решила про себя, подсматривать за процессом переодевания садовница не стала — если бы хотели её участия, помощи или прикосновений, её бы пригласили. И если этого делать не стали, значит на то была весомая причина: желание сюрприза или сделать всё самостоятельно, чтобы она не мешалась.
— Ух ты, — кивнула Йому, видя новый образ целительницы. — Очень свежо и ярко! Раньше я даже не припомню тебя в таких вот цветах.
Поднявшись на ноги, хранительница подплыла к возлюбленной, аккуратно вытягивая руки навстречу, чтобы коснуться кончиков пальцев своими — ненадолго, чтобы не мешать планам, которые вполне могли быть у возлюбленных.
— Думаю, теперь мне тоже бы во что-то переодеться. Может быть, вы бы хотели меня видеть в какой-то одежде? — зажмурив глаза, хранительница выждала паузу. — Ну, а впрочем…
Нырнув к шкафу, хранительница скрылась за массивными дверцами, деловито орудуя среди вещей. Надев поверх легчайшей блузки, платье сарафан салатового оттенка, Йому провела пальцами вдоль чёрных крапинок, устилавших верхний край оборки на груди, пока те не сошлись на небольшом украшении — чёрном бантике, расположившемся ровно посредине. На ногах виднелись высокие кружевные носочки белого цвета, на которые мечница легко поднялась, слегка отводя руки, будто выполняя балетный пируэт.
— Слишком просто? — спросила она, показываясь на глаза любимым. — Я могу поискать что-то другое…
— Прямо одомашнилась, любовь моя? — звонкий мелодичный голос коснулся ушей целительницы первым.
Второй стала рука, плавным движением накрывшая поясницу девушки. Тихий смех сопровождал рыщущие словно в поисках чего-то пальцы, взбиравшиеся вдоль позвоночного столба короткими перебежками, вжимающими в кожу ткань тёмного вечернего платья. Подушечки ощущались отдельными нажатиями, вспышками, подбиравшимися к лопаткам. Так и не дойдя, они исчезли, оставляя тело целительницы, возвращаясь к хозяйке наполовину дугой прижимаясь к подгрудью, где кисть и предплечье легли на свои зеркальные отражения напарниц.
— В таком случае, как назвать моё пребывание в особняке? — Ююко расслабленно улыбнулась. Карминовые глаза скрылись за приспущенными ресницами, длина которых расчертила окружающий мир едва заметными линиями, заставив дрожать и качаться. — Всё же ты умеешь организовать приключение и довольно часто отправляешься за разными ингредиентами. Да и просто на прогулку с луком.
Чувство приятного умиротворения разлилось вместе с тем, как они переступили порог и Ююко явно желала насладиться тёплым, перекатывавшимся в груди ощущением подольше. Дорога по такому знакомому коридору, поворот и ещё одна прямая линия — росчерк которой наконец заведёт её в их общую комнату. Пускай Эйрин и решила идти сама, Ююко всё же решила держаться рядом с ней и Йому — идея идти в одну ровную линию неуловимым образом нравилась, действуя более чем успокаивающе.
А затем перед ними возникла дверь, знакомая и ожидаемая. Скользнув внутрь, розоволоска осмотрелась — комната не претерпела совершенно никаких изменений, являя сочетание мебели и простора, центральным предметом которой была широкая, манившая в свои объятья кровать. Лёгкая улыбка возникла и тут же погасла на лице девушки: каждая из обитательниц поспешила рассредоточиться по комнате, заняв облюбованное собой место и она, не став исключением, направилась к косметическому столику с высоким зеркалом. Закинув ногу на ногу, розоволоска подалась вперёд, приближая себя в серебристом овале. Неспешно поворачивая голову, она придирчиво осмотрела сестру из зазеркалья, а после медленно осела на стуле, оседая на высокую спинку стула.
— Охх, да. Обнаружить книгу приданий вместо чего-то из старательно приготовленного списка покупок бывает очень удивительно, — приложив к пальцы к губам, Ююко хихикнула, косясь на беззаботно легшую на кровать хранительницу.
Может быть, ей также следовало составить компанию девушке, но вдохновлённая примером Эйрин, ринувшейся к шкафу, розоволоска решила повременить — всему своё время, а одежда, которую выберет любимая подскажет серьёзность намерений. Вряд ли только вернувшись из в чём-то изнуряющей прогулки, заставившей их даже поволноваться, лунянке захочется снова наряжаться будто для выхода.
— Справедливости ради, любимая, — прикрыв глаза, розоволоска усмехнулась, приподнимая плечо, будто желая скрыть улыбку. — Я тоже иногда умею удивлять, даже саму себя, особенно, когда дело доходит вещей или…материалов, из которых их можно пошить.
Розоволоска замолкла, переводя дух. Мысль попросить хранительницу принести немного охлаждённого сока из графина, что стоял на прикроватной тумбочке, стала оформляться в целиком осознаваемое желание, которое можно было продолжить, шутливо шлёпнув девушку, а затем разделить напиток с любимой учёной, которую и можно было бы помочь со сменой одежды.
С другой стороны, то, как сначала Эйрин, а затем и Йому торопились переоблачиться могло подсказать, что возлюбленные не желали задерживаться здесь слишком долго или имели иные, более приятные для них планы. Розоволоска не знала, да и чтобы узнать, ей не хватило слов — любой приходивший на ум вопрос выглядел бы смущающим, в том числе для неё. Возможно, время для милых шалостей наступит потом?
— Кажется, каждая из вас выбрала наряд и как обычно я запаздываю, — широко улыбнувшись, Ююко добавила. — И как обычно каждая из вас приятно удивляет внезапностью и изысканностью своего выбора.
Подавшись вперёд, она качнула шевелюрой, заставив розовые кудряшки подпрыгнуть и решив разобраться с вопросом платья самостоятельно, направилась к шкафу. Точно не зная, что им может понадобиться — лёгкий наряд, который удобно сбросить или полноценная одежда, Ююко остановила выбор на белом платье с широким декоративным поясом цвета вечернего неба. Укрытое кружевом вдоль оборок и бёдер, оно облегало плечи широкими бретелями, не слишком просторное, не слишком облегающее.
— Кажется, теперь и я готова, — показавшись из за шкафа, Ююко провернулась на носках, демонстрируя новый наряд.
Эйрин было недостаточно одного лишь полуповорота для того, чтобы оглянуться на голоса рядом. Наверное, дело было в том, что как тумбочка, так и кровать рядом значительно ограничивали возможность подойти к целительнице. Впереди был небольшой линейный проход, который соединял её проходом в центр комнаты. Повернув голову в сторону любимых, она бросила на них изучающий взгляд. Увиденное не разочаровало её.
— Ух ты, вот это да... — произнесла она мечтательно и осмотрела хранительницу. Легкое платье подчеркивало тонкую талию мечницы, и ее изумрудные глаза. Черный бант выглядел презентабельно и хорошо сочетался с оттенком ярко-зеленого цвета. Эйрин сначала смутилась сюрпризу и красные щеки уничтожили прежнюю белизну кожи. Неожиданно для себя, она опустилась ниже, на здоровую ногу, прямо перед Йому — словно она была средневековым рыцарем, а любимая — королевой, которая должна была отдать приказ. Поравнявшись ростом, травница негромко спросила:
— Интересное сочетание. Легкое формальное платье оттенка, как бы сказать, мяты эффектно подчеркивает твои глаза. Светлое хорошо сочетается с темным, верно? Можно я немного осмотрю тебя?
Она взяла ладонь любимой в свою, посмотрела как на рукава, так и на продолжение руки оценивающе, словно пытаясь что-то найти
в струящейся ткани. На самом деле девушка решила совместить приятное с полезным и в первую очередь рассматривала целостность и состояние пальцев садовницы — чтобы убедиться, что после сбора крапивы с ней все в порядке. Она осторожно перевернула ладонь, осмотрела внутреннюю часть конечности, потом добралась любопытством до рукава и далее. Изящное одеяние. Создавалось даже впечатление, что любимая и вовсе подготовилась встречать гостей или вовсе принимать праздник у них в Хакугёкуро.
— Хорошо, а теперь повернись ко мне спиной...
Коленки — сейчас было важно просто визуально осмотреть середину ножек. Момент девушка упустила, но себя за невнимательность или медлительность она винить не стала. Она решила посмотреть на наряд уже сзади в поисках чего-то необычного, как бант спереди. Сочленения в виде швов чем-то напомнили ей молнии, а крапинки — узор в виде закручивающейся в центр кривой, видом напоминающей запятую, изогнутую каплю или магатаму.
— Можешь повернуться лицом, Йому, — попросила она, стрельнула глазами вниз и продолжила, — Ты просто прекрасная. Я не ожидала, что у тебя есть такой сюрприз где-то в шкафу, а наш совместный ужин — поводом для того, чтобы показать нам его. Я уверена, что наша Ююко...
Коленки девушки она почти не разглядела, а под платье лезть было неприлично. Возможность предоставиться потом. Эйрин остановилась и слегка приподнялась, протянув руку машинально навстречу их хранительнице, чтобы найти помощь в выборе равновесия. Вставать со слегка ноющей ногой было немного некомфортно. Принцесса тоже имела чем гордиться — платье снежного цвета своим присутствием словно сделало комнату чуточку светлее. Воздушное и легкое, словно крем, она приковывало к себе внимание девушки и, если бы оно было съедобным, то ученая обязательно нашла бы возможность изучить его вкусовые качества основательно и с удовольствием. Глаза ненадолго задержались на бюсте любимой, а потом уткнулись в декоративный пояс. Возможно, он и был путем того, чтобы раскрыть обертку сладости потом и насладиться вкусным десертом позднее.
Ей не нужно было зеркало чтобы сделать простое умозаключение. По сравнению с обеими половинками её одежда была самой домашней и простой. Придумать что-то, чтобы объяснить свой выбор или найти его преимущества было трудно. Почти невозможно даже. Эйрин осталось надеяться, что её природная красота дополнит простой, домашний стиль, который красовался на её теле.
— Ююко, ты тоже очень красивая! — выпалила она и поднялась во весь рост. Довольно быстро она оказалась рядом с ней и застыла ненадолго, словно не зная, что делать дальше. Что-то тяжелое надавило на плечи, заставив почувствовать себя тяжелее. Она вытянула вперед руки и сомкнула их за спиной розоволоски, обняв последнюю. На небольшое мгновение она положила голову на плечо любимой и прикрыла глаза. Ей понадобилось несколько секунд, чтобы оторваться и вновь поравняться с любимой.
— Чудесно выглядишь, — она задержалась с разжатием объятий. А небольшая краска смущения не заставила себя долго ждать, — Мы все приготовились словно к свиданию и я этому очень довольна.
Она сделала полшага в сторону, чтобы не быть препятствием для оценочного взгляда Йому. Улучив удобный момент, она решила "поправить" челку любимой, проведя по ней ладонью. Движение было неспешным и Эйрин постаралась сделать все необходимое, чтобы случайно не напугать девушку новым даром своего внимания.
— Я чувствую себя обновленной в новой одежде, — она осмотрела себя, еще раз оглянув блузку с юбкой. Сюрприз приятно удивил её, но и одежда, накинутая на её тело, могло не сильно скрывать физические особенности её собственного тела, если ей будет холодно или очень приятно, — Даже немного жаль, что пришлось расстаться с черным платьем, но, увы, соприкосновение с землей делают его не самым подходящим гостем за ужином. Но сюрприз мне понравился, и я охотно признаю — удивить меня у вас получилось! Только сандалий не хватает — уверена, что вместе с ними и вами я бы могла попробовать дошагать до кухни на своих двоих. Или хотя бы попробовать... Но сперва я бы хотела спросить у вас, прежде чем мы покинем комнатку — как вы себя чувствуете?
И устный опрос мог бы дать нужный ответ на вопросы в её голове.
— Вы не устали, хорошо себя чувствуете? Я бы хотела выслушать ваши мысли, ваши желания и помочь вам.
Голова хранительницы чуть дрогнула, не то выражая согласие, не то это была лишь непроизвольная реакция, на внезапно решившую опуститься на одно колено лунарианку, решившую осмотреть её более пристально. Лицо девушки укрыла слабая, мягкая улыбка, а изумрудный взгляд нырнул в пол, задержавшись там слегка дольше, будто набираясь сил перед тем, снова взглянуть на возлюбленную.
Хранительница кивнула на этот раз с точно выраженной определённостью, сдвигая плечи слегка назад, будто выставляя себя напоказ. Одна из ног шагнула назад, отмерив четверть шага, а пальцы левой руки поймали несколько из своих напарниц, мягко теребя их подушечки.
— Правда одобряешь? — просияв, хранительница встряхнула прядями, часть которых устремилась к глазам, но ничего не успев сделать: девушка сама их прикрыла, откидывая подбородок вверх, словно глядя на макушку травницы. — В таком случае я рада! Мне тут подумалось, что бантик будет неплохим украшением, если я его и так постоянно ношу, пускай он появится на новом месте.
Она засмеялась, выставляя перед собой руку, а затем, успокоившись, провела взглядом за движением Эйрин, оглядывая бледную, тонкую руку теперь уже в тёплом, придававшем больше огненного оттенка, свете комнаты.
— Но в целом я не задумывалась, выбрала по наитию.
Новый кивок и подтянув ладони к себе, хранительница, привстав на носок, прокрутилась, вздымая отороченную чёрным шёлком оборку платья. Вторая ступня бесшумно уткнулась рядом, закрепляя новую позу, лопатки сдвинулись, выдавая движение скрещенных друг на друге рук. Послушно дожидаясь вердикта, Йому стояла, приподняв одно из плеч, что придавало фигуре лёгкую естественную асимметрию.
Спина дёрнулась, а сведённые вместе колени потёрлись друг о друга, когда хранительница представила, что как ладонь целительницы оценивающе проводит вдоль спины, дотрагиваясь тела слегка отогнутым указательным пальцем. Этого не произошло, только голос вновь обратившейся любимой указал её следующий шаг.
Просьба повернуться вполне значила, что осмотр окончен и, если раньше следовало беспрекословно слушаться любимую, теперь можно было позволить немного вольностей, что хранительница и сделала, энергично подступив ближе к целительнице и привстав на край окутанной кружевным носочком ступни потянулась быстрым поцелуем к нижнему краю подбородка.
— Вот так, — хихикнула она, оседая на пятку и подтягивая руки к грудям. Одна из них так и осталась на уровне бантика, вторая поднялась выше, тыкаясь щеки чуть ниже глаза.
Довольная шалостью настолько, что от улыбки на щеках заиграли ямочки, хранительница отступила назад бодрыми пружинистыми шагами и спустя миг плюхнулась на кровать, подтянув ноги на кровать. Обхватив колени руками, Йому уложила между ними голову, давая платью скользнуть между сомкнувшихся бёдер.
— Мы собрались так, как нам подсказало сердечко, — озорная улыбка заиграла на лице мечницы, когда, развернув кисти, девушка сомкнула пальцы обеих рук вместе, показывая символическое сердце.
Прикрыв глаз, что дало выражению лица выражение некой задумки, хранительница опустила щёку на одно из колен.
— Мне бы хотелось отправиться в кухню и что-нибудь приготовить. Возможно, мы все вместе могли бы поучаствовать? — воображение нарисовало совсем другие костюмы, в которых они могли бы готовить, но хранительница приберегла идею, уложив её на видном месте памяти. — А затем? Хм, ну вот я бы точно провела время где-то в необычном месте, вроде источников или сада, но последнего на сегодня нам всем хватит, да-а?
Сделав паузу, хранительница мотнула головой.
— Мы всё увидим.
Похвала любимой расцвела тёплой широкой улыбкой и отведя ногу в сторону, розоволоска присела в поклоне, как это иногда любила делать мечница. Удерживаемые лишёнными всякой жёсткости полосами ткани груди подпрыгнули, не поспевая за своей обладательницей, а после заспешили вниз, ритмично покачиваясь и демонстрируя участки нежной белой кожи внутри широкого декольте.
Понимая это, а ещё больше ощущая, Ююко медленно распрямилась, выгибая спину, выпячивая объёмные полушария, что плотнее прижатые тканью наконец остановились, слегка приплющившись спереди, но предоставляя картину долек округлостей, стремящихся дотронуться друг друга.
— Спасибо, любимая. Как сказала Йому, каждая из нас выбрала платье согласно своему видению и мне хотелось что-то лёгкое, светлое и одновременно приятное для вас обеих. Я справилась? — она хихикнула и приподняв руки прижала их ладонями к передней части грудей.
Не слишком торопясь, Сайгёдзи прокрутилась на одном носке, взвив водопад розовых кудряшек, пружинками упавших обратно на плечи, стоило девушке остановиться. Продемонстрировав ровность покрова сзади, превращающуюся в округлости ниже изгиба поясницы, она замерла, давая возлюбленной сделать новый ход. А карминовые глаза с интересом взглянули на руки, которыми учёная, будто готовая взять ноту пианистка, взмыла в верх, а после опустила на оголённые, не считая узких бретелек, плечи.
— Старания того стоили, — проворковала Ююко, ощущая, что находится в кольце из тепла, центр которого представляла целительница. Её руки были проводниками этой энергии, обещавшей защиту и оградить от всего, что находилось вне их уютного мира.
Слишком яркие, чтобы их игнорировать ощущения разом затопили розоволоску и понукаемая ними, девушка шагнула вперёд, приникая грудью к грудь уютно наряжённой Эйрин. Знакомое ощущение пружинистости, когда их полушария коснулись друг друга, сплющиваясь и растекаясь по телу, натурально поддерживаемые силой их объятий, отдались знакомым приятно саднившим ощущением, вкрадчиво требующим продолжения стимуляции алеющей области, вершину которой являла крупная вишенка соска.
— Определённо, — она усмехнулась, запрокидывая голову.
Алые губы с едва слышным влажным звуком раскрылись, предлагая целительнице попробовать первое, доступное прямо сейчас лакомство. В отличие от Йому, ей не нужно было привставать на носочки — хватало и вздёрнутого ввысь подбородка. Шагнув ближе, Ююко прыгнула молнией розового язычка к губам целительницы, касаясь нижнего края, к которому минутой спустя приникла сама, захватывая его между алых створочек.
Ненадолго — основная инициатива должны была принадлежать лучнице, а потому отстранив лицо, Ююко вновь приникла приоткрытыми губами к устам Эйрин, давая языку возлюбленной беспрепятственно войти внутрь.
— Сандалии…Конечно они есть. Йому, могла бы найти их в том же шкафу, пожалуйста, — прежде чем продолжить, Ююко взглянула на хранительницу с просьбой в глазах. — Что бы я хотела? Да, я согласна с вами. Я бы хотела отправиться в кухню, где мы могли бы заняться приготовлением. Знаешь, мне всегда хотелось проверить на самом ли деле работа будет спориться лучше, если при этом тебя обнимают…
Подмигнув целительнице, Ююко, держась рядом с девушкой, принялась дожидаться дальнейших решений.
Вечер обещал быть приятным и Эйрин могла и хотела этому посодействовать. На подбородке оставалось теплота от прикосновения Йому — целительница оказалась застигнута врасплох и не ожидала такого сюрприза. Хранительница открыла счет в разворачивающейся перед ней актом игры и доктор решила, что она, без всякого сомнения, подарит и от себя знак внимания. Восторг и любовь читались в озорных глазках хранительницы. Девушка же не была против принять участие в чем-то приятном и полезном втроем — в эту игру она тоже могла играть.
Приглашение розоволоски, которая оказалась в её руках, не осталось без должного внимания — и ответила на приглашение обменяться гормонами счастья. Она накрыла розовые лепестки губ принцессы своими, пробуя их снова на вкус, и провела по ним кончиком языка. Новая волна возбуждения накрыла её, когда она нашла во рту любимой свою визави — и ласки с её стороны осыпались на язык зефирки. В пылкости и настоятельности она все же ограничила себя — было бы странно избавиться от одежды, после того как они втроем приоделись. Но пылкое дыхание, сверкающие глаза говорили об обратном. Твердые соски болезненно впились в ткань — небольшой недостаток блузки сразу да о себе знать.
— Любовь моя... — негромко поблагодарила она и разжала свои объятия. Екнуло сердце и чувство значимости теплом расползлось по телу, вызывая секундную дрожь и ощущение свободы. Она посмотрела в сторону хранительницы, которая удобно расположилась на кровати. Необычная поза открывала довольно интересный вид.
— А мне нравится ход твоих мыслей, любимая. Сада нам, наверное, хватит на сегодня. Что насчет источников — я не уверена, что была в той части Хакугёкуро. Если никто не против, то после ужина я бы хотела посетить их. И, если позволят обстоятельства, воспользоваться ими по назначению.
— Даже в самой большой ванне бывает тесновато втроём, — подумала она.
Она присела рядом, приподняла ноги и оставила их в подвешенном положении. Черная обувь была неплохой альтернативой, но с текущей одеждой гармонировала не так, как ей хотелось. Сандалии тоже могли быть разного оттенка, но, наверняка, Йому сможет найти что-нибудь нейтрального оттенка, если не будет преобладать желтый или карый фон.
— Мы все увидим, — повторила она и подсела поближе к садовнице. Знак сердца, изображенный ею ранее, понравился ей и, невзначай, она потянулась ладонями к бедру любимой, пока был шанс еще успеть внутренней стороной ладони погладить выше вдоль бедра, начиная от колена.
— Спасибо, — поблагодарила она хранительницу заранее, вне зависимости от результата своей затеи. И как ученая не обратила внимание на то, что где-то должна быть обувь? Скорее всего последняя хранилась в одной из полочек, правильно расположение которой с первого раза определить было бы просто удачным стечением обстоятельств.
Чем она могла помочь в предстоящей готовке? Пока Йому была занята поручением, Эйрин начала усиленно думать, чтобы в очень скором будущем не стоять столбом без дела. Впрочем, принцессой была предложена одна из альтернатив и, судя по интонации и жесту, именно докторские руки должны были обернуть белоснежное платье любимой, словно кухонный халат.
— Тогда мы обязательно это проверим, — улыбнулась она в ответ. Отказаться от такого предложения было бы просто преступлением. Эйрин только не знала, когда это будет лучше сделать — как только любимая начнем заниматься тем, что не помешает насладиться близком контактом? Или же не сразу, чтобы дать ей отвлечься на готовку, скажем, нарезание салата, и потом сомкнуть руки и прижаться грудью к её спине.
Да. Скорее всего это надо будет сделать сзади. Её повезло — её мягкая грудь могла быть хорошей и приятной опорой. Прижаться грудьми к каждой из половинок можно будет и позднее, когда все заботы троицы будут решены и руки не будут ничем заняты.
Как только сандалии были найдены, Эйрин не составило большого труда их надеть и продеть все ленты на нужные места. У неё был большой в этом опыт и даже длинные ноги не оказались большой помехой для досягаемости пальцев целительницы.
— Идем на кухню? Давайте я возьму каждую из вас за руку, и мы неспешно отправимся вместе на мои... своих ногах. Извините!
Дорога до точки назначения не была долгой. Она могла показаться такой просто из-за того, что Эйрин шла неспешно, сообразуясь с особенностями своего физического состояния. У неё было целых две хранительницы, которым она была безумно рада, ведь неудачный полет на пол мог изменить все планы и приподнятое настроение. Чтобы идти было веселее, она решила задать пару вопросов:
— Йому, милая, мне вот интересно стало. Давай представим ситуацию, что снаружи холодно и нужно утеплиться перед выходом на улицу. Помимо тебя, есть ли у Мьён собственные шарф, шапка и прочее, что она могла надеть в обычном состоянии? — она осмотрелась вокруг, но полупрозрачной половины хранительницы визуально она не нашла, — Когда она похожа на каплю?
Второй вопрос, чуть позже, был адресован уже Ююко. Девушка решила выбрать второй подход к началу исследования, предложенного любимой.
— Ююко, дорогая, а чем бы я могла помочь? Думаю, что мой рост отлично позволит дотянуться до дальних полок или помочь с чем-то подобным. Но также я могу сделать что-то еще, если все есть в пределах досягаемости — нарезать сыр, масло или для начала определимся с тем, с чего начать приготовление?
Зажмурив глаза, хранительница одарила девушку весёлой улыбкой: движение пальцев вдоль бедра оказалось достаточно нежным и ненавязчивым, чтобы вызвать только самые приятные эмоции и вместе с тем достаточно настойчивым для платья, которое сдвинулось, приоткрывая белоснежное, переходящее в аккуратную округлость ягодицы бедро вплоть до полоски белья.
- Угу, мы можем приготовить ужин и подкрепиться уже на месте хотя…, — хранительница выразила сомнения покачав головой, — не далековато ли будет? Ну, нет, может лучше идти уже сытыми? Наверное…
Произнеся это почти нараспев, она снова лучезарно улыбнулась, размышляя не улечься ли ей на колени Эйри, но, наверное, такая идея была слишком неуместной, ведь девушка только присела и точно хотела пускай чуть-чуть, но отдохнуть. Поэтому лишь качнувшись в сторону любимой, хранительница на пару мгновений прижалась к мягкой щеке лучницы, наклонившись и приподняв согнутые в локтях руки.
— Сандалии или лёгкие туфельки? — хранительница призадумалась, но не желая терять время весело качнулась обратно, пружинисто поднимаясь на ноги.
Путь к источникам проходил хорошо уложенной дорогой и, хотя окончание требовало небольшого спуска вдоль грунтовой тропинки, она не была ни слишком крутой, ни поросшей сорняками или выпяченными корнями. Чтобы добраться, не требовалось как-то особенно защищать ноги, а сочно растущий по обеим сторонам дорожки изумруд выручал от дорожной пыли. Тем более, они желали направиться туда почти что ночью, а значит вечерняя прохлада могла здорово облегчить поход.
— Нашла-нашла, — довольное лицо Йому вынырнуло из глубин шкафа, держа в каждой из рук по объекту поиска.
Ними оказались две сандалии приглушённо белого цвета. Белая подошва на широкой платформе каблука переходила в изящные ремешки завязок, узкие, но достаточно прочные, поднимающиеся над лодыжкой, увивая часть голени.
— Ох очень надеюсь, что они тебе придутся по вкусу. Хотя бы чуть-чуть? — спросила хранительница, торопливо семеня к кровати.
Подойдя к которой, подобрала оторочку платья, снова присаживаясь рядом с возлюбленной. Наблюдая за тем, как любимая надевает обувь, хранительница аккуратно прилегла щекой к плечу, стараясь не отвлекать и несколько раз торопливо сморгнув, прикрыла глаза. Конечно, не поспеши любимая надеть обувь самостоятельно, она могла бы помочь с этим, заодно сделав хороший массаж наверняка уставших ножек. Но этому, да и не только ещё должен предоставиться шанс.
— Хорошо-хорошо, давайте отправимся, — энергично кивнула Йому, заставляя белые пряди всколыхнуться, что вынудило тут же откинуть их оттопыренными пальцами.
Не менее инициативно подавшись вперёд, садовница спрыгнула с кровати, замирая на секунду, чтобы с удивлением обнаружить насколько ей нравится ощущение мягкого ковра, пускай её ступни сейчас скрыты носками. Повернувшись к любимой, она протянула руку.
— Ох, ты как будто знаешь это! — удивлённо моргнув, Йому взглянула на целительницу снизу вверх.
Кухня уже вступала в свои права, отмечая пространство вокруг расставленной утварью, плитой и принадлежностями, делавшими процесс готовки куда быстрее и проще. Остановившись в проходе, девушка оглянулась, решая достаточно ли освещения.
— Зимой, — отведя взгляд, хранительница прислушалась к собственным ощущениям, выуженным из воспоминаний. — Мьён не ощущает холода как такового, но…ну…я понимаю холодно сейчас или нет просто через мысли? Эмоции?
Мечница задумалась, подбирая правильное описание.
— Н-ну, скажем так, я способна ощутить приглушённые и отдалённые ощущения Мьён. Но! — Йому деловито подняла палец — Зимой все должны ходить в тёплой одежде. Поэтому я попросила Ююко пошить шапочку и связать шарфик.
Лицо Йому приобрело хитрое выражение, пальцы коснулись лица, проводя вдоль контура от середины к краям губ.
— Шапочку с кошачьими ушками и белый шарфик с вышитыми сердечками!
— Проведёшь нас, ладно? — улыбнулась розоволоска, ненавязчиво рассматривая наряд хранительницы. — Ох, вообще источники находятся в северной части сада, небольшая возвышенность, затем спуск.
Рука Ююко изящно взметнулась, а после опустилась, дотрагиваясь подушечками платья.
— Но ничего такого, довольно уютная тропинка и домик внизу, вот увидишь. Правда он может показаться совсем простым, но, — Ююко повернула кисть ладонью вверх, — он вот увидишь, там всё необходимое. Кроме продуктов, их мы возьмём с собой! Спасибо, Йому.
Кивнув хранительнице, что, завершив поиски, красовалась с парой сандалий, розоволоска шагнула к мечнице вытянув руку и дотронувшись щеки, нежно погладив её полусогнутым пальцем.
— Что бы я без вас обеих делала, — она улыбнулась, подшагивая к Эйрин и сгибаясь так, чтобы сдавшееся натиску платье демонстрировало размеренно покачивавшиеся очертания наливных грудей, частично оголённых вырезом сверху и скрытых белоснежной тканью внизу, но неизменно сходившихся вместе колышущейся ложбинкой между двух объёмных округлостей.
Вытянув шею, Ююко аккуратно дотронулась лба, прямо под белоснежными прядями лучницы, задерживаясь, чтобы втянуть уникальный только для её любимой аромат. Также неспешно распрямившись, она вытянула навстречу ладонь, стоило сандалиям занять место на ступнях возлюбленной.
— Теперь мы снова готовы идти гулять, — пальцы ринулись к губам, прикрывая возникшую на лице улыбку. — Ну уж нет, голодными я вас никуда не отпущу!
Шутливо нахмурившись, Ююко покачала головой ожидая, пока целительница возьмётся за руку — хоть Эйри могла подняться сама, всегда приятнее быть причастной, особенно, если это хотя бы немного поможет возлюбленной.
Зашуршав ковром, розоволоска оглянулась, осматривая комнату. Что ж, они были дома, завершили длительную прогулку. Всё это определённо требовало новых объятий, но сдержавшись, девушка лишь ласково провела свободной рукой вдоль предплечья лучницы.
— Кажется, будто ты ведёшь нас на новую прогулку, — весело кивнула она Эйрин, когда наконец они вместе покинули комнату. — Я это уже говорила, но дать вот так кому-то руку, для меня очень много значит, такой вот крайне доверительный жест.
Она хихикнула, взглянув на Эйрин полным тепла и ласки взглядом. Путь впереди не был ни длинным, ни незнакомым, даже очень наоборот, пускай и освещаемый теперь расставленными в разных местах напольными бумажными фонарями. Оставалось решить, как именно они будут распределять занятие и у Ююко не было малейшего повода не согласиться с предложением возлюбленной.
— Ох, а ведь точно! Некоторые приправы находятся в том же высоком месте, где мы искали высушенные травы! — Ююко приподняла руки, указывая на подвешенный ящик, готовясь перечислить, что могло бы сгодиться. — Перец душистый и соль, зелень, не так уж они далеко, но тянуться к ним придётся…
Хотя всё мог бы решить стул, если любимая желала помочь, дела значительно упрощались. Ююко радостно кивнула.
— А готовить мы будем, как ты и предложила, жареного угря! — Ююко сверкнула глазами, окидывая возлюбленную взглядом. — Относительно быстро и вкусно. И если ты согласна, сыр действительно можно нужно разделить на удобные тонкие ломтики! А я займусь нарезкой и панировкой.
Вспомнив, как недавно Йому ловко управилась с плитой, она улыбнулась мечнице.
— Йому, если хочешь помочь, я буду благодарна, если управишься с этой штукой. А в награду можешь взять что-то вкусное. Например, сладкие онигири!
— У тебя прекрасное воображение, — фантазия Эйрин уже нарисовала призрачную каплю, похожую на кошку вместе с шарфиком дизайна дня всех влюбленных, — Я надеюсь, что у тебя тоже есть своя копия. Я бы хотела посмотреть на это своими глазами.
Трудно было представить что-то альтернативное, дополняющее подобный стиль. И в глазах доктора вполне было правильно, если человеческая и призрачная половины имеют идентичный стиль. Она улыбнулась хранительнице, посмотрела на Ююко ненадолго сощурила глаза. Наблюдавшийся подъем и повышенное настроение были наблюдались на её лице.
Природа и взаимодействие Йому с Меьн — предмет, который неожиданно заинтересовал девушку. Часть вопросов, ответы на которые ей были интересны, она запасла напоследок. Будет о чем поговорить, когда они смогут расслабиться.
— Хорошо. Заняться есть чем, так что можно приступить к выполнению работы! Но у меня будет просьба. Йому, милая, ты не могла принести мне табуретку и носовой платок? Спасибо.
Она похлопала себя по юбке руками, выражая явную нехватку карманов и возможности все с собой переносить. Она подождала немного хранительницу, ненадолго задумавшись. Лицо приобрело неясное выражение — предстоящий подъем и спуск являлись дополнительными испытаниями для неё в её положении. Если бы была только возможность их избежать...
Звуки приближения шагов вывели её из состояния легкой задумчивости. Её глаза все это время смотрели на холодильник, словно изучая цвет или особенности его дверей. Как только все предметы были при ней, она сделала несколько медленных шагов, подошла к подвешенному ящику и встала одной ногой на табуретку.
Резкий подъем мог вызвать легкий дискомфорт и слегка замедлить, отвлечь её. Эйрин постаралась избежать этой возможности. Она оглянулась вокруг в сторону хранительницы.
— Поможешь встать? — с небольшой ноткой мольбы спросила она свою любимую.
Ноги твердо стояли на табуретке, рука устремилась к содержимому ящика. С одним только ростом край ящика мог поцарапать её кожу, грозясь оставить легкую кровоточащую полосу, а после неё — красное пятно, которое днями не будет сходить. Учитывая тот факт, что они планировали посетить источники, даже небольшое пятно не сможет укрыться от любопытных глаз хранительницы и принцессы.
А значит - стоило сохранить себя в целости и сохранности, чтобы они могли действительно отдохнуть.
— А вот и ты, — небольшой поиск занял около двух минут, и небольшая баночка с перцем была успешно найдена. Эйрин осмотрела находку — обычно приправу защищала овальная крышка с несколькими дырками, предназначенными для того, чтобы добавить ингредиент в пищу. Чуть позже она нашала и соль. Теперь ей было важно удостовериться, что все надежно защищено:
1d3: (1) = 1
1 — баночки были закрыта.
2 —только баночка с солью оказалась открыта.
3 — немного перца попало в воздух и целительница, вдохнув частичку перца, громко чихнула.
Сделав дело, она убедилась, что все «резервуары» с приправой закрыты и осмотрелась в поисках Йому. Небольшая помощь опора пригодится и для того, чтобы спуститься вниз — и протянутая рука смела говорила о том, что ей не помешает помощь. Однако — если при подъеме сначала Эйрин поднималась на левую ногу, то спускалась уже на правую. Травница была уверена, что делает все правильно в данном случае.
— Спасибо. Мы с тобой хорошо сработались! А теперь прикрой глаза, пожалуйста.
Что-то мягкое коснулось лица садовницы. И подбородка тоже. Прикосновение подушечек пальцев скрыть было трудно. Как и движение большой, непослушной косы, касание последней могло выдать её задумку. Как и рефлекс мечницы — неожиданно повернуть лицо от неё или навстречу ней маневром уклонения или предчувствия соответственно. Лунная травница доверилась случаю, пусть и эффект сюрприза мог быть сомнительным — ей захотелось украсить щечку девушки поцелуем.
— Слушай, — сказала она напоследок, — ты не будешь против взять и для меня пару онигири? Лимонный сок и острый перец — это хорошо, но закуска, особенно из риса, нам не помешает. А я помогу тебе с плитой или выиграю нам немного времени, если нужно.
Она подмигнула и замолчала, чтобы внимательно выслушать ответ. Она ожидала, что от её помощи Йому может отказаться, но, возможно, она могла знать или чем-то помочь со сложным механизмом? Не зря же она носит титул лунного гения.
[...]
Угорь — не самая обычная рыба. Тем более, если необходимо было правильно его пожарить. Эйрин знала это — звуки ударов ножом по разделочной доске казались ей методичными и сильными, словно каждый кусочек нужно было отделить ровно в нужный момент. Наверняка рыба была уже выпотрошена, поэтому времени терять не стоило. Каждая баночка была в своей руке, каждая секунда приближала её к тому моменту, когда о её приправах уже вспомнят.
Теплые руки девушки обвили принцессу за пояс, как только представилась возможность. Сзади Ююко обнимала Эйрин, её нельзя было ни с кем перепутать. Целительница чувствовала её кожу под одеждой — её ребра, бедра, запах розы приятно пощекотал ноздри. Кончик подбородка нашел себя на правом плече розоволосой девушки — доктор посмотрела на прогресс в надежде, что она не сильно задержалась, пытаясь подойти как можно тише.
— Я пришла проверить твою интересную теорию, как только сделала свои дела. Не скучала, принцесса?
Она негромко прошептала свои слова возле уха. Мягкая грудь ученой уперлась в спину любимой, создавая теплый, трепетный контакт. Заметив краешек стола напоследок, она попыталась улучить момент и поставить находку на стол, ненадолго ослабив хватку объятий:
1d2: (2) = 2
1 — стол был рядом и обе банки удалось поставить.
2 — увы, стол оказался дальше, чем нужно, поэтому пришлось пока что держать банки в ладонях.*
— Ну конечно есть! — ухватившись за мысль, что Эйрин понравилась шапочка с ушками, Йому просияла. — Шапочка, шарфик и варежки, в которые удобно прятать носик. Но зимы в Хакугёкуро не такие уж холодные и я надеваю их только когда отправляюсь гулять во внешний мир, за печать. Ну…
Хранительница с некоторым разочарованием покачала головой.
— Я не часто отхожу куда-то далеко, — после некоторой заминки призналась она.
Оглядывая кухню, она расценила, какими занятиями могла бы заняться, готовясь сравнить их с распоряжениями — невысокий рост немного ограничивал, призывая заниматься вещами в его пределах, хотя всегда можно было воспользоваться чем-то для его увеличения. Стулом или…Хранительница хихикнула, кинув быстрый взгляд на Эйрин. Нет, вряд ли лучница возьмёт её на плечи, здесь попросту не было мест, которым мог понадобиться настолько высокий рост.
— Разве что узнаю как-то, что где-то могут быть редкие растения. Н-ну и ладно, лепить снеговиков и играть в снежки можно и здесь. Да и зимой ничуть не меньше работы, чем в тёплую пору! Подготовить пристройку, следить за теплицей, делать выжимку ароматических масел…
Загнув пальцы, она посмотрела на девушек, поддерживая беседу. Каждая из любимых уже определилась с занятием, значит ей оставалось только помогать, насколько она могла. И первая просьба настигла её почти сразу.
— Хорошо, любимая! Только я помогу тебе на него взобраться! — кивнула она слегка удивлённая, что лучнице вообще надо что-то вроде стула. Но возможно, хитрые пряности запрятались слишком глубоко даже для её роста! Тогда всё становилось понятным.
— Вот, — стул с бархатной обивкой и высокой массивной спинкой, деловито стукнув ножками о пол, лёг перед целительницей.
Вторым стал белый накрахмаленный платочек с вышитым у одной из сторон маленьким пастельного цвета сердечком. Прикрыв один глаз, садовница торжественно протянула тряпицу, выпуская её в ладонь возлюбленной.
А затем, дважды кивнув, протянула обе руки, поддерживая предплечье и поясницу взбиравшейся на стул травницы.
— Слишком далеко запрятались, да? — спросила она сочувственно. — Надо же, как они туда попали? Наверное, я слишком торопилась, вот и запрятала, случайно толкнув сильнее нужного.
Всё же когда искомая баночка показалась на глаза, хранительница просияла, видя, что досадную случайность удалось исправить, а блюдо получит все необходимые ингредиенты. Поспешив навстречу, она снова выставила перед собой руки, помогая спуститься целительнице.
— Здорово же! — улыбнулась она, когда и любимая, и баночка находились в досягаемости её рук. Бросаться обнимать было слишком внезапным, поэтому Йому ограничилась тем, что, мягко уложив кисти на предплечья, погладила целительницу, принимаясь затем за стул, который оттащила обратно к остальным из его свиты.
А затем, вернувшись к целительнице, она послушно замерла, прикрывая глаза. Сюрприз оказался вполне подходящим и мягкое касание к щеке отозвалось приятной дрожью, понукая подняться на носочки. Стараясь сохранять внешнее спокойствие, хранительница лишь качнулась навстречу, а после, быстро привстав на носочки, быстро накрыла нижнюю часть щеки девушки собственным касанием губ.
— Конечно-конечно, — защебетала она на предложение помочь с розжигом плиты.
Даже если сама помощь была минимальной, главным было внимание и ощущение общности, когда любимая находится рядом. Предложив целительнице подержать спички, хранительница быстро проверила топливо и отворив заслонку, нырнула обратно к возлюбленной — всего казалось вдосталь, а значит можно было концентрироваться на более приятных вещах.
Чирк спичкой и жёлто-оранжевый овал пляшет вдоль деревянной тростинки, съедая всё больше древесины с каждой секундой. Не задерживаясь излишне, он отправляется внутрь плиты, сливаясь с будущим куда большим огнём, становясь той самой точкой, моментом с которого всё и началось. Но хранительница уже и забыла о ней. Выполнив задание розоволоски, она поднялась на ноги, хитро улыбаясь и с решительным видом направилась к известному ей месту, где хранились сладкие рисовые шарики. Один для неё и один…
- Аааам, — с широкой улыбкой, Йому протянула онигири учёной.
— Не такое уж и воображение, — хихикнула Ююко раскладывая необходимые миски и продукты. — Помимо такой вот одежды у неё действительно явно прослеживается любовь к кошачьим. С другой стороны, разве их можно не любить?
Заглянув за плечо, поймав взглядом любимых, розоволоска приступила потянулась к маслу, а после уложила посуду на плиту, ожидая сперва пока весёлый огонь запляшет, а после достаточно разогреет её для комфортной готовки.
Сконцентрировавшись на нарезке рыбы, она и не заметила подступившую сзади целительницу и произошедшее далее стало приятным сюрпризом.
Мягкая упругая грудь подтолкнула её, вырывая из рассеянно плывущих мыслей и заставляя ощутить, как телом идёт волна тепла, превращающаяся в негу и расслабленность, особенно выражавшуюся в области коленей. Опустив голову между ключиц, она наполовину прикрыла веки, а на лице взыграла мягкая, тёплая улыбка.
— Скучала, — просто призналась она, делая глубокий вдох, всколыхнувший груди, сдерживаемые белой тканью лёгкого платья. — Должна сказать, теория кажется более чем правдивой.
Шире усмехнувшись, розоволоска откинула голову назад, касаясь затылком плеча любимой. Дотянуться отсюда до лица оставалась самая малость и поспешив этим воспользоваться, девушка быстро коснулась щеки учёной.
— Йому, ты справилась? — спросила она, опуская взгляд.
Там деловито работающая у плиты хранительница пыталась разжечь огонь. Судя по количеству топлива и тому, что самой плитой пользовались совсем недавно, сделать это не представит никакой проблемы. А потому следовало понемногу возвращаться к блюду.
Подняв обе руки, девушка накрыла ними предплечья возлюбленной, ведя вдоль кисти и пальцев, пока ладони не сомкнулись на баночках приправы.
— Я приму их, позволь? — наконец пальцы девушки были свободны и изобретательная любимая вполне могла найти им другое либо более приятное для них обеих, либо более полезное для блюда применение. Впрочем, Ююко была отнюдь не против, чтобы те задержались на её теле подольше.
— Тааак, а теперь, — откладывая попеременно одну за другой баночки, произнесла она, — отправим это всё на плиту.
— Кстати, любимая, я бы хотела попросить тебя о, — розоволоска скосила глаза с улыбкой осматривая травницу, — небольшой услуге. Мне бы хотелось, чтобы именно ты посоветовала какой именно напиток станет сопровождением нашего ужина.
Дав время любимой высказать решение, розоволоска сконцентрировалась на весёлом потрескивании масла, чтобы через некоторое время подать аккуратно разложенные по красивым фарфоровым тарелкам порции ужина на стол.
Эйрин осторожно подцепила губами сладость и потянула онигири на себя. Она не торопилась глотать — она чувствовала всем своим существом вкус и запах угощения. Рисовая сладость растаяла, исчезла, растаяв во рту — и это было одним из чудес здешней кулинарии. Золотистые, блестящие глаза Эйрин посмотрели на лицо Йому, а затем на пальцы садовницы. Кажется, травница немного не рассчитала свои способности — ей показалось, что она мазнула губами по кончикам пальцев любимой, как только взяла подарок одними лишь устами. Но знакомого и очевидного блика она не заметила на поверхности тоже. Неужели садовница уже успела вытереть руки?
Так быстро...
— Спасибо, милая. Было очень вкусно.
Она ощутила, как пальцы принцессы коснулись кожи её рук и голос первой ненастойчиво попросил передать необходимые для блюда приправы. Такие же важные, как и регулярная доза лекарств выздоравливающему пациенту. Доктор подождала, как только розоволоска будет готова принять пищевые добавки, так как существовал редкий шанс, что возникнет редкий момент разсинхронизованности между ними и баночки громко упадут на пл. И повезет им, если ничего не разобьется!
Целительница не спешила убрать руки — ладони её некоторое время разминали платье, словно стараясь убрать складки на одеянии. Любимая была действительно уверена в своих силах, раз готовила в таком нарядном одеянии.
— Хмм, это хороший вопрос. Как насчет виноградного сока? Я думаю, что несколько приятных ноток хорошо сочтутся вместе с жареным блюдом. Как светлое сходится с темным, как красное сходится с синим...
— Как бы не хотелось попробовать вина, — подумала она про себя, — мне понадобится максимальная концентрация в очень скором времени. Особенно если идти своим шагом. Конечно, с другой стороны, почему бы себя не побаловаться и не остаться на ручках? Да? Нет, плохая идея. Тогда будет повод переживать за Йому, если мы разделим немного алкоголя. Может, просто взять его с собой?
Руки сами собой разжались, позволяя розоволоске выпорхнуть из её объятий. Звуки посуды негромко стукнули по барабанным перепонкам, запах жареной еды постепенно вытеснил остальные в помещении. Что-то в животе подпрыгнуло, а потом раздался тихий гул сего стороны. Она успела проголодаться.
— Как насчет того, — сказала она, посмотрев в сторону любимых. Их разделяло небольшое расстояние, поэтому лунянка сконцентрировала взгляд где-то между ними, чтобы обе попадали в её радиус обзора, — чтобы взять с собой не только закуску на прогулку? Я думаю, что полотенце и какая-нибудь подстилка помогут нам в процессе нашего времяпровождения не меньше, чем вкусные онигири, полезный сок или дразнящее язык вино. Поправьте меня, — она сделала паузу, готовясь увидеть искорку в глазах, подтверждающую ее теорию, — если я могу ошибаться и что-то из этого уже есть там или совсем близко к источникам.
Она поднесла ладонь ко рту и прочистила горло. Затем, чувствуя желание присесть, пошла в сторону одного из стульев. Несмотря на желание помочь с посудой, возможность набраться сил в удобном положении казалась сейчас правильным выходом. Она осмотрела вокруг — быть может, где-то рядом есть длинная скамейка или бревно? Одно дело — сидеть напротив друг друга, совсем другое — совсем рядом, словно они частичка одного целого.
Тарелки стукнулись звонко о твердую поверхность и доктор поспешила не задерживаться с тем, чтобы не найти себя единственной стоячей из их троицы.
— Приятного нам аппетита! — объявила она, когда блюдо было подано. Скользкий кусочек угря обжег внутренности её рта и она ожидала такое дерзкое от него поведения. Блюдо было горячим, острым и неудивительно, что в глазах слегка защипало, а вкусовые рецепторы сильно взбодрились. Она долго пережевывала угря и, найдя возможность продолжить беседу, решила нарушить тишину пока новый кусок блюда не успел занять чьи-либо уста.
— Ухх, какой привкус... Бодрит то как... — Она улыбнулась Ююко и оглянулась в сторону мечницы, — А как вам свежий угорь? Не сильно острый?
— Всегда использую сладкое, когда хочется немного поднять настроение! — гордо объявила хранительница.
Левая рука, до того зависшая около аккуратного подбородка учёной, поднялась немного выше, касаясь краями пальцев нежной кожи. Подушечки мягко погладили немного за нижним краем и сложив губки в трубочку, хранительница послала воздушный поцелуй, окончившийся широкой улыбкой.
— Можно было бы взять ещё одну сладость, но Ююко скоро закончит свою кулинарную магию, поэтому немного подождем? — знакомая мягкая улыбка легла на лицо девушки.
Немного скосив взгляд, она отметила характерное едва слышное потрескивание внутри плиты, говорившее только о пляшущем внутри огоньке. Точнее целом огненном ковер или поле, чьими цветками были искры.
— Да, Ююко, да. Сейчас мы подождём пока огонь разгорится и… — хранительница сомкнула ладони и приподняв руки выше, развела их по дуге, — начнётся кулинарное волшебство!
Мысль о том, что они с Эйрин начали это волшебство чуточку раньше, вызвала мимолётную улыбку — вкус сладкого шарика и ощущение мягкости коснувшихся её пальцев губ. Последнее хотелось ощутить вновь уже в других местах. Смаргивая затесавшиеся неуместные мысли, девушка перенесла внимание на идущую полным ходом готовку.
— Виноградный сок? Хорошая идея, я только за! — кивнула она, одновременно обращаясь и к Ююко. — Виноградный сейчас и что-то другое потом, когда мы доберёмся места у источников.
Произнеся это, хранительница привстала, проворачиваясь на носке туфельки, словно давая себя рассмотреть, но в итоге она лишь заспешила к розоволоске, предлагая помочь с сервировкой блюда и вскоре три порции аккуратно заняли предложенные им тарелки.
— Приятного аппетита, любимые! — пожелала хранительница.
Некоторое время она лишь орудовала вилкой, а затем, вспомнив о беседе с целительницей, решила вернуться к обсуждению.
— Угу, конечно. В маленьком домике есть и полотенца, и кое-что из одежды. Если не путаю, разного вида кимоно. Простые, но… — качнув головой, хранительница потянулась вилкой к тарелке. — А главное, что совсем рядом находится додзе и кое-какая постройка.
Пробуя новую порцию, хранительница покачала головой.
— Ну, знаете, я не часто пробую что-то уж совсем острое, поэтому меня можно не спрашивать, для меня любое перчённое будет казаться таковым, — девушка хихикнула, — но, по-моему, вышло очень даже вкусно. Вы с Ююко здорово постарались!
— Виноградный сок…
Подведённые алым губы сложились в бантик, придавая глазам расслабленный, слегка прикрытый вид, будто она уже пробовала сладковато-кислый напиток. Палец дотронулся подбородка, задумчиво погладив аккуратно очерченный контур, устремившись вниз к шее. А затем рука скользнула вниз, разрывая контакт с белоснежным атласом кожи.
— Почти вино. Почему-то во мне росла уверенность, что ты выберешь именно его.
Глаза Ююко скользнули к плечу, указывая на подвесной шкаф, чьи дубовые дверцы хранили этот и не только напитки, как и подвешенный сверху вниз хрусталь бокалов. Взгляд вперился в тёмную лакировку покрытия, будто намереваясь оставить на нём точку, отметку на будущее, которая помогла бы не заплутать в поиске подходящего напитка.
— Ну и ладно, — оголённое плечо описало мягкий полукруг, больше концентрируя внимание на тонкой, уязвимой шее, нежели самом движении. — Кажется, я была неправа, но так даже интереснее, Эйрин-сама.
Последние слова Ююко проговорила нарочито вытянув губы, будто каждое слово являлось воздушным поцелуем, который пренепременно следует отослать длинноволосой получательнице. Когда же последний слог стих, розововласка плавно развернулась к плите, орудуя над сковородкой так, что в меру облегающее платье, в меру любопытному взгляду, позволяло разглядеть плавные изгибы, словно находившегося в движении тела, сужавшиеся к талии и подававшимися вширь в более массивных, покачивающихся, как под неслышимую музыку, бёдрах.
— Ведь так можно лучше изучить любимых.
На мгновенье, Ююко замерла, поворачивая лицо так, что стал виден профиль со вздёрнутым вверх уголком рта и слегка опущенными длинными ресницами. Затем руки возобновили свою игру над кухонными инструментами.
— Спасибо, Йому, огонь действительно горит на славу. Значит, совсем скоро ужин будет готов. А может и не только ужин. Знаете, если мы решим пойти на источники, мы могли бы взять некоторое количество с собой. Хотя у нас есть ещё пирог. И на этот раз виноград совершенно точно превратится в вино.
Центр работы плавно перетёк — теперь локти взлетали над тарелкой, открывая вид на колышущиеся увесистые полушарий грудей, подпрыгивающие и плющащиеся о грудную клетку с каждым взмахом.
— Я бы не отказалась от ещё одной порции объятий.
Интонация, с которой это было произнесено явственно намекала на улыбку, которую ожидаемо сменило приветливо-тёплое выражение, стоило розововласке развернуться, поднося первую из тарелок к столу.
— Нашей любимой учёной.
Плавный наклон позволил уложить тарелку практически беззвучно, продолжившись степенным разворотом, открывшим вид не только на лицо, но и на наполненную округлость кливиджа, с парой прижатых друг к другу наливных грудей, что желейно всколыхнувшись потерлись друг о друга, стоило Ююко накрыть лоб травницы коротким поцелуем. Чтобы затем выпрямившись плавно, словно статуэтка вокруг иголки-шеста, провернуться, давая рассмотреть текучие, будто в танце, очертания изгибов бёдер, уходящих в узость, точно у песочных часов, талии.
— И нашей любимой хранительнице.
Тарелка с горячей порцией свежепрожаренной рыбы, атакующей рецепторы ароматом приготовленного мяса, щепотки зелени и точно рассчитанной порцией приправы, легла перед Йому, смешавшись с поцелуем макушки и мягко погладившей спину между лопаток ладонью.
С третьей тарелкой она разобралась крайне быстро, а уместная помощь садовницы поставила точку в вопросах салфеток, стаканов и столовых приборов.
— А теперь виноградный сок. Как знать, может он тоже входит в диету, о которой мы беседовали в письмах.
Напоминающий увеличенную копию парфюмерного пузырька округлый графин, покрытый налётом холодной влаги, прижался к одной из грудей розововласки, распластав её, будто скалка тесто. И Ююко, придерживая посуду обеими руками, заспешила к столу, делая финальные штрихи сервировки, чтобы спустя некоторое время они, пожелав друг другу приятного аппетита, могли приступить к трапезе.
— Ах да, едва не забыла.
Карминовые глаза словно удлинились в гармонично выдержанном миндалевидном разрезе, скрывая за опустившимися веками не то хитринку, не то расслабленную уверенность в следующих действиях. Подняв руку, розововласка театральным жестом раскрыла холёную ладонь, чью белую кожу украсила рубиновая капля снадобья — очередного творения лунного гения.
— За любовь и открытия.
Наполненные любовью глаза оттолкнулись от макушки Йому, встречаясь с янтарём лучницы, чтобы подарить миру новый, их общий оттенок, украшенный сангрией выпитого снадобья.
— А теперь к вкусной части и приятного нам всем аппетита!
Воздушным движением острый кончик языка провёл вдоль нижней губы, указывая на слегка пухлый, выразительный контур, расслабленно принявший своё обычное благожелательное выражение, пока Ююко тянулась к вилке — чтобы ответить на вопрос Эйри и быть уверенным, что всё получилось, как нужно, следовало попробовать и самой.
— Значит вы действительно надумали отправиться к источникам сегодня? Немного спонтанно, но если у всех хватает сил, — розоволоска сделала аккуратный жест вилкой, накалывая новую порцию, — почему бы и нет. Такие мелочи, как полотенца найдутся на месте, вместе с небольшим гардеробом, но остальное мы прихватим с собой в корзинке. Кстати, Эйри, а наше сегодняшнее приключение напоминало тебе твои собственные, более ранние и…масштабные?
— За любовь и открытия.
Эйрин улыбнулась, поднесла сосуд к губам и отпила немного содержимого, повторив слова принцессы. Горячее мясо из угря обожгло губы и зубы, от холодного сока же, наоборот, приятно защипало язык и нёбо. Густой букет самых разных вкусов заполнил полость рта. Но приглашение было предложено очень вовремя — главное блюдо необходимо было чем-то заесть или запить. И дело было не только в этикете.
Её пробрало чувство любопытства. Неужели Йому совсем не нравится острое? Или же Ююко просто соблюдает определенный баланс при готовке пищи, который доктор могла немного разнообразить? Обычно первый и состоит из разного вида вкусовых впечатлений. Картофель вкусный, салаты соленые, а перец - кислый. И это не говоря о приправах, способные внести сюрприз!
— Очень хорошее предположение, любимая. Почти в самую точку. Я хочу сохранить игристый напиток напоследок, как и холодную голову — иначе есть риск не справиться с путешествием только на своих двоих.
Вкусный сок оставлял после себя прослойку, под которой чувство остроты притуплялось, если не пропадало вовсе. Эйрин обнаружила, что необходимо делать побольше паузы, иначе вся экзотика останется только её желудку.
— Ююко-сама, — она запоздало и отчетливо подчеркнула приставку, неосознанно демонстрируя небольшую неготовность вернуться к более формальному обмену. И, естественно, повышенное сердцебиение и близость с любимыми никак не помогли подобрать иной "суффикс", —, тебя не сильно балует острым или соленым? Или это твой выбор, Йому? Кстати, а когда ты ешь, то Мьён тоже ощущает чувство вкуса, чувство утоления голода? Если это не секрет, конечно.
Небольшая пауза — небольшая возможность насадить часть угря обратно на столовый прибор. Она отпила немного сока, создала небольшой вакуум во рту и постаралась смочить лишь левую его часть. А кусок угря — отправить за правую щеку. Результат не оправдал больших ожиданий — деление на сладкую и кислую половины не принесли чудодейственного эффекта или какого-нибудь открытия. От небольшого разочарования она проглотила угря, почти не разжевав его, отчего почувствовала тяжесть в горле и ощущение трения, которое не оставляло её еще какое-то время.
— О, я думаю, что диете он не повредит. Но если ты почувствуешь что-то не то, то сразу мне скажи! — она не могла быть точно уверена в полной его безопасности. Никто не мог быть — каждый организм уникален и имеет свои сильные и слабые стороны. А особенностью тел любимых ей еще предстояло познакомиться детальнее, — Что насчет приключения... Да, напомнило.
Целительница прочистила горло, сделала еще один глоток сока, оставив у себя в бокале почти треть содержимого.
— Прошлые пару лет к неурожаям и пожарам у Екайской Горы добавилась еще одно несчастье - эпидемия. Неизвестная болезнь напала на капп, вызывая усталость, покраснение кожи и головную боль. Рабочий процесс был парализован из-за срочного карантина. Множество жалоб приходило каждый день, состояние и количество больных делало транспортацию в Эйентей не самым удобным решением, а столь крупная эпидемия требовала срочного личного вмешательства. Поэтому я и моя помощница Рейсен, собрав лекарства и медицинские инструменты, отправились туда немедленно. По пути к подножию горы нас застал глубокий туман, который необходимо было преодолеть. Вооружившись фонариками, мы начали путешествие вслепую. Из-за отсутствия каких-либо ориентиров было принято решение не менять направление движения без крайней необходимости. Необходимость вскоре возникла — в тумане нам пришлось встретиться с агрессивными феями и сразиться с ними. Как только они отступили, мы поняли, что заблудились. Настолько, что мы не могли найти себя на карте без долго блуждания вслепую. В конце концов, я не нашла иного выхода, как звать кого-то на помощь — возвращения фей мы не боялись. Но, в итоге, и это не помогло. Мы должны были выйти к берегу реки, но не шума воды, не травы — ничего не было видно и слышно. Вскоре нам повезло — порывы ветра ослабили туман и нам удалось увидеть спускающееся к горизонту диск Солнца. Сориентировавшись на местности, мы успешно повернули на север и, вскоре, покинули туман. Где-то через часа два, после небольшого привала, мы встретили Аю. Рейсен не сильно поверила в это, но мне кажется, что внезапный ветер был её рук дело. Поэтому, в качестве благодарности, мы дали ей небольшое интервью по пути к подножию Ёкайской горы. Объективное исследование показало, что капп косила редкая разновидность лихорадки, вызванная инфекцией. Немного жаропонижающего и антибактериальная терапия помогли привести всех в чувство. Мы где-то неделю провели в больнице, так как главный инженер выздоровела не сразу, а нам важно было знать состояние фильтров местной воды. На счастье, дело было совсем не в воде, которая так им нужна, а через переносчиков болезни, которые покусали несколько капп. А потом мы вернулись домой — как раз для того, чтобы заняться генеральной уборкой по возвращению. Но это, — она выдохнула глубоко и медленно воздух из себя, — уже другая история.
Откашлявшись, она почувствовала острую, непреодолимую нужду выпить. Она подцепила бокал пальцами, медленно подняла его, выражая желание сделать тост.
— Не выпьем ли мы за здоровье друг друга? Пусть наш иммунитет будет всегда сильным и надежным!
Она допила виноград и, улыбнувшись, посмотрела на обеих любимых. А потом, уже от себя, послала и от себя воздушный поцелуй. Она тоже могла и хотела играть в эту игру — а касания, вызывающие теплую дрожь и чудесные, позволяющие воображению рисовать дальше, ракурсы приятно дразнили её. Она встала со своего места — её бокал и тарелка были пусты. Оставались только онигири, которые можно было взять с собой. А можно и продегустировать: один из поводов так и не давал ей покоя. Поэтому девушка, тщательно учитывая особенности своей ходьбы, подошла к любимым поближе. Длинные пальцы взяли одну из любимых закусок Йому между собой.
— Как насчет закусить, любимая?
Она поднесла рисовый шарик к губам принцессы. Взгляд ученой задержался на большой и желанной груди розоволоски, к которой так и хотелось приникнуть щекой и согреться. Сейчас она напоминала кокосовую конфетку, скрытую в белой обертке. Такие нужно держать или в закрытом состоянии или сразу съедать, наслаждаясь изысканным вкусом.
— Спасибо за ужин, было очень вкусно. Я вот пришла обновить бокал... или лучше продолжим пить сок потом?
Она ненадолго задумалась, ожидая мнение любимых, и добавила, стоя поблизости между своими сердечными половинками.*
— Кимоно — это хорошо, я почти уверена, что найду что-нибудь по размеру. А там есть салфетки и немного чистой воды поблизости? Если нет, то я бы хотела взять это и то с нами. Хмм, такими темпами нам точно пригодиться какая-нибудь корзинка!
— Угу, — подхватила тост хранительница, весело жмурясь и поднося к остальным ёмкостям свою.
Игривый звон и следующими, кого дотронулась стеклянная кромка стали губы, ощутившие прохладу тёмного, в меру сладковатого напитка. Покачав головой, словно это помогало лучше ощутить вкусовые оттенки сока, хранительница отложила приятно холодившую пальцы ёмкость.
— Ну вот, значит ты будешь идти сама, — хранительница тихонько вздохнула, потянувшись вилкой к тарелке. В последний перед накалыванием новой порции момент она подняла глаза. — Но только если устанешь, сразу скажи мне, ладно? Хотя, конечно, дорога к источникам относительно близкая, разве что небольшой спуск…
Сосредоточившись на еде, Йому слушала журчание беседы, готовая вступить в неё, если будет необходимость. Такая, вскоре, возникла и отложив вилку, девушка довольно улыбнулась.
— Да я и не думала о таком, — движение плеч выдало лёгкую растерянность, но любопытство подбивало к размышлениям. — Мне кажется, так просто вышло. Сладкие, фруктовые вкусы — к ним я больше привычна. Так что, наверное…Можно ли это назвать моим выбором?
Подавшись вперёд, хранительница улыбнулась.
— Пожалуй. Мне больше по нраву всякие мягкие вкусы. И Мьён, — утвердительно кивнула Йому.
Раскрыв ладонь, она потёрлась щекой о внезапно проявившуюся каплю, гладя её округлую часть ладонью, будто лаская кошку.
— Хотя она и не чувствует прямого насыщения, но прилив сил порой передаётся и ей, — скосив взгляд, девушка смотрела несколько секунд на помощницу, а затем убрала руку, давая той возможность, взвившись выше, раствориться.
Приготовившись слушать историю возлюбленой, Йому снова подалась вперёд, укладывая на ладонь. Сверкнувшие любопытством глаза с теплом рассматривали лучницу, стараясь не упустить ни одного слова из истории, которую та решила поведать.
— Ух ты, — очарованно выдохнула Йому. — Звучит впечатляюще…А ещё это ваше сражение с феями. Вы их отпугнули чем-то? А ещё медикаменты. Зная твой рюкзачок, неудивительно, что внутри сразу оказалось нужное — ты любишь основательно готовиться.
Потянувшись к бокалу с соком, хранительница с теплотой взглянула на Эйрин.
— И я уверена, что ты оставила их с множеством подходящих советов. Так что подобное вряд ли повторится. Увы, я вот не могу рассказать никаких таких историй, — улыбнувшись шире, хранительница повторила тост. — За здоровье друг друга, чтобы мы могли проводить вместо только беззаботные деньки!
Несколько быстрых тычков вилкой окончили приём пищи, после чего обновлённая в силах Йому захотела потянуться, сладко зажмурившись. Но вместо этого кивнула приблизившейся травнице.
— Почему бы не пополнить бокал? А я пока занялась бы уборкой посуды?
Нырнув с графином к возлюбленной, девушка наклонила носик, давая тёмному напитку перетечь в подставленный изящный хрусталь.
— Ух, вот это вопрос! Рядом наверняка должен быть колодец и наверняка уж такие мелочи как салфетки точно обнаружатся, но, — Йому подняла указательный палец, — так как это всё довольно лёгкое, мы перестрахуемся и возьмём некоторый минимум с собой!
Произнеся это, она качнулась, поднимаясь на ноги и перед тем, как заняться посудой, прильнула к Эйрин, выставив перед собой руки.
— Я постараюсь управиться побыстрее, любимые, — шепнула она потеревшись щекой о подгрудье. — И затем мы потихоньку соберём корзиночку.
Мягкая улыбка изогнула губы розововласки, стоило той услышать ответное “Ююко-сама” и прикрыв слегка удлинённые глаза, она послала возлюбленной воздушный поцелуй. Лёгкий налёт формальности был ничем иным, как игрой и Эйрин прекрасно это понимала, как понимала и сама Ююко. Произнесённый по слогам и с наполненным любовью выражением титул не мог и не был преградой между ними. Как и не было преградой расстояние между вилкой и тарелкой, куда нацелились острия вилки.
Наколов аккуратно разделённую порцию, розововласка придирчиво осмотрела её, определяя степень готовности, очевидно делая себе будущей пометки.
— Время от времени я предпочитаю пробовать разные вкусы. Солёные и острые, сладкие, прохладно-кислые, взрывающиеся целым спектром, стоит подержать на миг дольше. Это полезно — позволяет узнать о себе новое.
Подцепленный кусочек рыбы остановился перед пухлыми, мягко улыбающимися губами. Пауза, глубокий вдох и уголки губ спешат вверх, а рот вбирает в себя прожаренную, отдающую недалёким жаром, острую мягкость.
— Вкусы меняются. Они зависят от текущего настроения, казалось бы. Бывает довольно трудно узнать, что тебе нравится по-настоящему.
Ююко выдохнула, подцепляя ещё один кусочек.
— Да и “нравится по-настоящему” это то, что привлекает…независимо от настроя. Или почти.
Чуть наклонив голову, розововласка улыбнулась. Повернув руку с вилкой к себе, она на миг замешкалась, а затем бросила взгляд на обеих возлюбленных.
— Со временем ты заметишь, Йому, что те вкусы, которые тебя привлекали будут меняться. Это я сужу по себе. Может быть, Эйри сумела бы подтвердить или наоборот сказать, что это исключительно моё впечатление? Всё же я это я.
Хихикнув, девушка отправила в рот очередную порцию, вслед за тем откладывая вилку и концентрируя внимание на холодном, едва ли не до состояния влаги на внешних краях бокале. Тёмным напиток, выбранный Эйри, показался игрушечным. Имитация вина, безобидная, вкусная, немного детская в своём вкусе и влиянии.
Подушечка указательного пальца мягко упёрлась в твёрдую поверхность, всколыхнув ягодный напиток и скользнув вниз подхватила бокал.
— Интересно, почему же феи вели себя так агрессивно?
Тихо вздохнув, Ююко нахмурилась. История возлюбленной получилась яркой и красочно описав одно из событий её бурной жизни. И сейчас в розоволоске боролись любопытство и желание участие в чём-то подобном со справедливым опасением конфликтов.
— Мне кажется, они могли воспринять это как странную игру. Ведь ваша цель была важной и благородной. Многие феи что дети — не понимают важности некоторых вещей. Но стоит ли в этом искать что-то ещё помимо шалости?
Движение плеча отбросило задумчивости и подняв бокал, она присоединилась к новому тосту.
— За здоровье и иммунитет!
Ююко улыбнулась, вытягивая руку навстречу: хрусталь к хрусталю, звонкое многоголосие, всколыхнувшаяся волна, смочившая алые губы, затопившая сладостью рот.
Прикрыв глаза, девушка позволила задержаться холодному стеклу подольше, пробуя контраст между ним и журчащим целой гаммой привкуса выдержанным соком.
— Действительно, благодаря вам ужин получился хорошим. Ведь мы все вложили в него своё мастерство и силы.
Подмигнув, Ююко чуть приподняла голову, опуская полегчавший бокал рядом с собой. Мысль о том, чтобы наполнить его снова понемногу выползала из целой охапки роившихся мыслей — движение любимой отодвинуло намерение, вернув любопытству первую очередь.
— Ох… — выдохнула Ююко, разглядывая перед своими губами небольшой сладкий шарик.
Вздымающаяся грудь, выдала внезапно ощутимое волнение, а взгляд из-под слегка сошедшихся бровей облекла поволока.
— Т-ты… — с придыханием продолжила Ююко. — Да, с огромным удовольствием.
Тот факт, что любимая, несмотря на усталость и всё ещё беспокоящую ногу нашла в себе силы вознаградить её закуской, потратив силы, полоснуло смешанной гаммой от радости до волнения.
Прикрыв глаза и приподняв голову выше, Ююко подалась вперёд, демонстрируя словно выточенную шею, переходящую в вырез платья, оттянутый из-за веса груди и позы, в которой она оказалась наклонённой вперёд.
Мягкий, слегка влажный бархат губ поцеловал пальцы Эйрин, сомкнувшись вокруг них алым кольцом, позволяя вложить сладость и ощутить переданную благодарность. Затем их украсила улыбка.
— Эйри, — шепнула она, возвращаясь к своей прежней позе, — любимая. Ты не хочешь присесть на мои колени, если Йому захотела убраться?
Эйрин тихо вздохнула, почувствовав небольшой укол в её груди. Сама того не ведая, она отстранилась от помощи любимой, которую нужно было принять или предложить. Никаких таких обстоятельств, чтобы сказать твердое "нет у неё не было и чувство небольшой несправедливости легло ей на плечи. Теперь она, как профессиональный лекарь, должна была восстановить баланс. А лучшего момента, когда садовница вот-вот готова была к ней прижаться, и придумать было нельзя.
Она шагнула навстречу, стараясь избавиться от чувство чего-то липкого, которое так и хочется с себя смыть.
— Йому, милая...
Ей не нужно было зрение, чтобы найти ладонью волосы девушки. Аромат ромашки легонько укусил за ноздри, почти вызвав то самое чувство, когда хочется чихнуть. Бледноватого оттенка пальцы руки расчесывали хранительнице волосы. Бледноватые губы врача говорили:
— ...прости, я не хотела, чтобы ты подумала, что я изображаю из себя сильную девушку или пытаюсь найти удовольствие в собственном дискомфорте. Давай забудем об этом. Давай мы соберем корзинку и все, что нам надо. Я возьму часть вещей, а ты возьмешь меня на руки. И мы вместе, не пытая нашу удачу, доберемся до места, где сможем отдохнуть.
— Ведь в ином случае придется отмывать грязь и, упаси, кровь вместе отдыха, — добавил её внутренний голос Сама ученая приукрашивать свою просьбами подобными вариантами не стала.
Во время собственной просьбы она не заметила в какую сторону стала направлять волосы Йому. Но те ловко скользили между пальцев. Расчесав свою ученицу ладонью, она подмигнула первой и повернулась в сторону Ююко:
— Конечно же присяду, дорогая.
Она быстрым взглядом оглядела мягкие бедра и уселась там, где, по собственному мнению, будет удобнее для них обеих.
— Тем более, что я смогу не мешать уборке. Вот так.
Простым движением она оторвала собственную обувь от пола, оставив ноги в подвешенном состоянии.
— Ах, вам интересно знать почему у нас возник конфликт с феями? Хмм, хороший вопрос. Точной причины я не скажу — феи не высказали нам свою позицию агрессии. Скорее всего, их мог привлечь необычный запах, исходящий от меня. Я, все-таки, довольно долго работаю в четырех стенах и запах медикаментов, хочу я этого или нет, задерживается в помещении. А потом и начинает преследовать тех, кто в этом помещении находится. Поэтому пурпурный запах шалфея мог создать впечатление, что я тут чужая или на что-то претендую. Поэтому, не отличаясь большим запасом терпения, они захотели прогнать нас восвояси. Лук мой был привязан к рюкзаку, поэтому мне бы пришлось снять его. Рейсен оказалась быстрее - пока я успела присесть и сбросить его с плеч, она несколькими выстрелами поразила наглых фей. Большей часть из них не пришлось ждать, пока я присоединюсь к сражению — они предпочли отступить.
Врачевательница мельком глянула на лицо принцессы. Эйрин слегка улыбнулась. И тут же чуть приобняла рукой одну из своих половинок, бережно пройдясь по розовым кудрям тыльной стороной ладони. Её положение, увы, не позволяло вдоволь поиграться с розовыми луковицам — кончики пальцев той руки недавно держали тот самый сладкий шарик в кончиках пальцы. Их нужно было помыть или каким-то другим способом привести в чистоту.
— Я почти уверена в том, что у вас с Ююко тоже было немало приключений, — добавила она, — Каждое совместное фото является доказательством того, чтобы оно подольше осталось в памяти, как и лекарством для того, чтобы простым взглядом перенестись туда и пережить все заново.
Она посмотрела на зефирку и льнула навстречу, чтобы часть её груди слегка коснулось любимой, как бы невзначай. Тем более её рост и положение этому только способствовали.
— Вкусы бывают разными. Что-то сладкое, что-то соленое, а что-то очень-преочень противное. Тем не менее, каждый продукт обладает своим уникальным ароматом. Но это не повод, например, не есть перец совсем, если он тебе не нравится. Конечно, витамины и углероды можно взять из других источников, но не каждый перец невкусный. А еще — со временем меняемся мы. И, если вчера перец не нравился, то через неделю ли месяц, я могу снова откусить еще один кусочек и посмотреть не поменялось что-либо с моим языком.
Понадобилась небольшая пауза, чтобы продолжить?
— Я-я, —добавила она и продолжила, — благодарна вам за ужин. И за возможность тоже поучаствовать в нём. Мне даже вот интересно — а как вы сами брали оттуда приправу? Ты вставала, а Йому страховала тебя, любимая? Или это тот случай, когда Мьен может помочь?
Закрыв глаза, хранительница сомкнула руки на пояснице любимой, пока на лице сама собою цвела безмятежная улыбка. Мерное дыхание дополняло состояние доверительной расслабленности, как и лёгкий, едва ощутимый кивок, подставивший макушку умелым в ласках пальцам Эйрин.
— Ну, я тоже не имела ничего такого…— чуть погодя произнесла она, запрокидывая голову.
Мягкий взгляд окинул на лучницу снизу-вверх и вскоре дрожащие ресницы несколько раз моргнув прикрылись, давая возможность насладиться близостью и моментом. За которым, придерживая бёдра девушки, Йому сделала шажок назад.
— Мне не хочется, чтобы у тебя сложилось впечатление, что я тебя сдерживаю, — сложив руки на животе, произнесла садовница. Затем рука взметнулась вверх, показывая оттопыренным указательным пальцем идею. — Давай мы поступим так, как ты сказала: сейчас и раньше. Если хочешь, ты пойдёшь сама, я возьму корзиночку, но если почувствуешь усталость или спуск окажется слишком крутым…В общем, ты, как только мы выйдем на ночную дорожку, скажешь своё окончательное решение!
Дважды кивнув, хранительница выждала ответ, а после, когда встречное предложение розоволоски было встречено внутренним одобрением, заспешила к столу, желая собрать посуду и навести порядок.
Когда же миниатюрная ладонь подхватила по тарелке, девушка с некоторым удивлением отметила, что эта работа приносит ей подобие удовлетворение. Хихикнув себе под нос и провернувшись на носочках, она заспешила к умывальнику. Плавные и размеренные движение действовали почти медитативно и Йому встрепенулась лишь когда услыхала разговор возлюбленных.
— Вот как. Выходит, феи ещё раз проявили собственную нетерпеливость и не разобрались в ситуации. Как-то это очень сильно напоминает меня, — Йому вздохнула, делая струйку из носика крана более сильной.
С приглушённым вложенной аккуратностью звоном, посуды принялась занимать своё место на полках, взамен чего на столе появилась аккуратного вида плетённая корзинка с устланным полотенцем дном.
— Я помню, всё помню — мы возьмём напиток, немного еды и полотенца, но этого и там хватает. А ещё наберём фрукт!
Упомянутые вещи одна за другой укладывались в плетённую ёмкость, пока хранительница весело крутилась у длинного ряда тумбочек. Пусть нужное и было упаковано, не хотелось упустить что-либо важное из виду.
— Ох, а приправы. Зависит от ситуации! Когда-то Ююко сама их достаёт, когда-то я становлюсь на стульчик. А Мьён, я редко прошу её помочь. Как-то тоже приятнее делать всё собственноручно. Хотя угу, такая помощь может прийтись кстати!
Внезапный, но от того лишь более трогательный жест Эйрин, чьи пальцы угостили сладостью, решил намерения Ююко. Которая, слегка откинувшись назад на высоком стуле, свела вместе укрытые белым покровом платья подавшиеся под собственным весом вширь бёдра. Проведя вдоль всколыхнувшихся ног ладонью, будто приглаживая и одновременно приглашая, она подняла глаза.
— Я буду рада, если ты согласишься.
Произнеся это, она, для пущей убедительности, улыбнулась, держа взгляд на уровне жёлтой блузы учёной. Особенно глубокий вдох всколыхнул груди, заставив их покачиваться гипнотическим маятником, пока мелькнувший край розового языка проводил вдоль нижней губы, подчёркивая её влажные блики.
Руки разошлись, зависнув по обеим сторонам торса, слегка соприкасаясь с корпусом в области грудей, ограничивая их движения лёгким нажатием, выпячивающим полушария.
— Тебе достаточно мягко, любовь моя?
Тёплый шёпот сопроводило вкрадчивое нажатие пружинистых полушарий, поддавшихся твёрдости спины, сплющиваясь двумя перетекающими под движениями учёной подушками. Руки опустились, ненавязчиво занимая место на бёдрах целительницы.
Вкрадчивое движение чуть вытянуло шею, позволив дотронуться затылка, а затем уложить щёку розоволоски на плечо.
— Мне будет интересно послушать, почему они могли себя так повести, любовь моя.
Шепнув, розоволоска прикрыла глаза, перенимая тёплую близость, делавшую их почти одним. Было очевидно, хранительница довольно скоро управится с посудой и с остальным, что запланировал её непоседливый ум, но пока…
— Ах вот как. Йому думает, что дело в импульсивности, любимая — что они неправильно всё трактовали. Но может феи просто не могли выразить себя по-другому? Возможно, когда-то что-то похожее заставило их понервничать. Знаешь, я почти готова спросить, как давно случилось твоё приключение. Но…
Ленно потянув шеей, Ююко издала едва слышный звук приоткрывшихся губ, прижавшихся к щеке Эйрин. Лёгкий, почти воздушны поцелуй отразился приятным покалыванием между грудей, словно вращавшийся наэлектризованный шар, готовый пустить ростки в каждую часть тела.
— Мне кажется, я начинаю видеть то, чего нет.
Слабый вздох всколыхнул несколько волосинок цвета платины и Ююко вновь уложила лицо на плечо девушки. Проведя несколько мгновений без движения, она, не открывая глаз, продолжила.
— Я согласна с Эйри. Любимая сама решит, как ей удобно идти, а забота не должна ограничивать. Поэтому пусть всё идёт своим чередом и если Эйри захочет провести немного времени на руках, то только когда захочет именно она. А ты…
Приоткрыв глаза, розоволоска скосила их на хлопочущую садовницу. Трудно было сказать, сколько уже поместилось в корзинку, но каждый из предметов наверняка мог пригодиться в их ночном путешествии.
— Вижу, почти управилась. И я именно это подразумевала, любимая, — мягкий карминовый взгляд вскользь прошёл вдоль щеки Эйрин. — Я рада, что ты имела в виду то же. Иногда нужно снова пробовать, чтобы понять не изменились ли мы. Возможно, не один раз. Когда устала, так сразу и не понять!
Убрав руки с бёдер, Ююко больше не мешала возлюбленной самой решить, как ей поступить дальше. А одежда и собранная корзина вполне были готовы.
— Например, когда достаешь такие высокие объекты? — уточнила с интересом ученая. Она почти не сомневалась, что Ююко могла бы и без ее помощи достать необходимое, будь принцесса на месте целительницы, но и уверена она не была полностью, что самые дальние уголки полки были такими доступными, как для неё самой. Хранительница справлялась как с посудой, так и со сбором корзинки, не теряя нить разговора, что, несомненно, представляло её в глазах Эйрин как девушку, которая могла выполнять задачи одинаково успешно как по отдельности, так и одновременно. Что не позволяло сравнить её с подозрительными феями из её же истории.
— Йому, дорогая, почему ты так подумала? — спросила врачевательница с привкусом удивления, — Я не думаю, что тебя можно соотнести на один уровень с феями, ведь в моих глазах ты сообразительная и умная девочка. И я не представляю тебя готовой обнажить свои клинки на кого-нибудь, кто будет проходить мимо Хакугёкуро или если эта кто-то постучится к вам в гости...
— Надо бы хорошо поработать над повышением самооценки. — подумала доктор, — Предоставить поддержку, обучить чему-то новому, быть добрее и ценить оказанную помощь. Хмм, а может, наоборот, повседневность притупила чувство важности и пользы, которые особо ярко ощущались ранее?
—... и, конечно, нужно немалое сил и терпения, чтобы часто носить меня на руках. Я давно не оказывалась в таком-вот положении и мне очень приятно, когда ты меня носишь.
Эмоции немного вывели Эйрин из чувства времени — она не знала сколько долго пользовалась комфортом на коленях Ююко. Вполне было возможно, что на ногах уже могли остаться очевидные следы от того, что она засиделась. Это же могло выдать чуть более медленный подъем с сидячего положения.
Девушка повернулась к принцессе. Немного застыла, словно не зная, как сейчас поступить, а затем ненадолго прислонилась своей головой к голове любимой, накрыв макушку своим виском.
— Я думаю, что неожиданный визит каждую заставит немного понервничать, особенно когда гости прямиком с Луны. Но ведь это не повод окружать их и преграждать им путь вместо попытки наладить элементарный контакт.
Ей стало немного неуютно в собственной одеянии. Словно она вышла в прохладу ночного сада и медленно пошла по дорожке мимо тщательно ухоженных на кустарников, а воздух окружил её невидимым одеялом, упрекая за чрезвычайно легкую, неприспособленную к удержанию тепла, одежду..
— Все в порядке, милая.
Она повернула шею в сторону корзинки. Ей захотелось перепроверить все ли они с собой взяли и нету ли риска, что рисовые шарики, перемешанные с другими вещами, могут потерять свои привлекательный вид и вкус, будучи придавленными. Но от вопроса она удержалась, доверившись умении садовницы.
— Тогда сделаем необходимое, чтобы следующим блюдом у нас было "счастье", — добавила она на интересное умозаключение принцессы.
Её объятия ослабли, а бедра немного сместились, выражая необходимость поменять сидячую позу. Или и вовсе желание встать. Эйрин развернулась, немного сменила угол и вытянула руку в сторону Йому, словно в немой просьбе что-то попросить.
— Ты не могла бы мне дать салфетку? — Кончили липких пальцев определенно требовали внимания и ограничивали возможность прикоснуться к чему-либо или кому-либо, не оставив небольшой след.
Ей не нужно было много времени, чтобы привести себя в порядок. Другой рукой, которой она не трогала вкусное онигири, она нашла плечо Йому.
— Тебе этот бант очень идет. Правда, трудно оторвать от него взгляд. Давайте я что-нибудь понесу вместе с вами. Сок, закуску или корзинку...
— Почему? — небольшая салфетка обернула ладони, развернувшейся к лучнице Йому, резво впитывая оставшуюся после мытья влагу. Тень задумчивости легла на лицо склонившей голову набок хранительницы, пока та, обдумывая ответ, перебирала пальцами мягкость фибры. — Я думаю, что принимаю слишком поспешные решения, делая неправильные выводы.
Плечи сдвинулись, словно девушка пожелала на миг втянуть голову, а после распрямились, открывая взгляду тонкую бледную шею и слегка приподнятый подбородок. Задержавшись в такой позе, хранительница вздохнула — было ли объяснение достаточно подробным или она лишь запутала возлюбленную?
— Но снова же, — нежно розовая ткань скользнула к запястью кончиком запрокинутой шали, а в голосе ощущалась бодрость, — я постараюсь этому научиться. Видя перед собой правильные примеры этому легче ведь так? И нет, — кивок и широкая улыбка сопроводили слова, — я не брошусь на гостей. Конечно, нет.
Мотнув головой, Йому, слегка привстав, развернулась на носочках. Сбросившие с себя полотенце руки, вспорхнули над корзиной делая завершающие приготовления, сводившейся полной мерой к болееудобному размещению необходимого.
— Именно так, любимая, — кивнула она, подтверждая слова травницы. — Когда что-то находится слишком высоко или зачем-то нужно спускаться, а это не совсем уж… Ну или просто ленишься! Всё же основную часть я предпочту делать сама. Особенно, если это что-то деликатное или требующее полной тактильной отдачи. Поэтому в случае кухни только ладошки!
Хихикая, садовница развернулась, демонстрируя открытые ладони, о которые несколько раз хлопнули сгибавшиеся пальцы.
— И я рада, если тебе хотя бы капельку нравится на моих руках, всегда хорошо оказаться полезной, — улыбнувшись, подмигнула хранительница.
Скользнув рукой назад, девушка подхватила чистую бежевую салфетку, устремляясь со слегка вытянутой вперёд рукой к целительнице.
— Вот, любимая, — протянула она тряпицу и продолжив движение, коснулась щеки лучницы губами. Задержавшись на пару мгновений, Йому сделала полшага назад. — И ещё кое-что. Ох, ты уже хочешь идти? Уверена? Но почему бы и нет?
Чуть развернувшись, хранительница подставила обнажённое плечо, попутно выставляя руку, о которую дополнительно могла опереться Эйрин.
— Я могу понести корзину, Ююко — фонарь, а ты самое деликатное. Сладкую закуску!
Подвинув голову вперёд, Ююко соприкоснулась с Эйри, смешивая розовое с серебристо белым. Приятное, греющее чувство затопило грудь девушки и прикрыв глаза, она непроизвольно улыбнулась, ощущая исходящее от любимой тепло.
— Стоит просить тебя сидеть на коленях почаще, — шепнула она, не открывая глаз.
Проведя вдоль бедра охотницы, левая рука, плавно поднявшись, коснулась спины, аккуратно надавливая на ткань ниже лопатки. Каждый из пальцев, выбрав свою точку, мягко нажал на ткань, точно на клавишу и задержавшись, они в неспешном ритме поползи вниз, поглаживая тело.
— В отличие от фей, я могу оценить десерт, — изменив положение головы, розововласка дотронулась кожи ниже глаза, задерживаясь на несколько мгновений, будто взаправду смакуя порцию сладкого.
Отклонившись назад, Ююко облокотилась о спинку, вновь предоставляя любимой свободу действий. Предвкушение ночного похода будоражило ещё не успевшую успокоиться после приключения в саду девушку и мягко улыбнувшись, она перевела взгляд на Йому.
— Только фонарь? Хорошо-хорошо, — плавно кивнула Ююко. — Будем надеяться, что всё остальное убранство действительно на месте и нам не стоит прихватить что-то из спальни…Или всё же стоит?
— Часто внутри себя мы проводим самооценку и критикуем себя, если понимаем, что могли бы сделать что-то иначе, немного лучше. — сказала Эйрин, негромко вздохнув. Совсем невольно слова Йому дернули за одну из её ниточек, вызвав чувство повышенной настороженности. Словно чужая рука легла на её плечо, вынуждая отреагировать на касание, хочется этого или нет, — И это нормально. Но иногда негативные мысли в свой адрес появляются все чаще, а высказывания становятся слишком жесткими.
Она взглянула в прошле, которая сама поступала чересчур опрометчиво и принимала не самые правильные решения. Которая тоже действовала поспешно, веря в то, что она поступает правильно. Некоторые решения нашли свой отклик, некоторым еще предстояло показать к чему приведет той или иной выбор.
Она посмотрела на потолок. Конечно, они шли неспешно и было еще слишком рано искать вверху ночные звезды.
— Я не вижу того, что ты принимаешь поспешные решения на регулярной основе за все то время, пока мы живем вместе, Йому. Тот факт, что ты умеешь обращаться с двумя клинками одновременно говорит о значимом таланте, приобретенном в виде результате тренировок. Расторопная мечница вряд ли могла его приобрести без постоянного пребывания в бинтах и лечебных мазях. И Ююко тоже очень любит и ценит тебя за твои таланты и как личность.
Целительница сделала паузу и немного ускорила шаг. Как не смотри, любой отряд передвигается со скоростью самого медлительного его члена.
– Я думаю, что сегодня у нас был непростой день и нам нужно просто отдохнуть. Выдохнуть немного, смыть себя усталость и грязь, полежать немного в комфортных кимоно. Честно говоря, я даже боюсь представить какого оттенка серого у меня коса после наших пряток в саду от неожиданных гостей. Я точно знаю, что она была на земле, а воображение постоянно рисует всякие картинки. Уфф..
Она вытерла свободной ладонью лоб, словно на него приземлилась муха. Эйрин перехватила закуску левой рукой ненадолго, а внутреннюю ладонь правой руки осмотрела. Её взгляду предстало обычное покраснение, смесь розового и беловатого оттенка напряжение, когда предмет очень долго задерживается в одном положении.
— Я всегда буду рада оказаться на твоих руках, Йому, — она мечтательно задумалась и не понадобилось много времени, чтобы сделать очевидный вывод, — До тебя меня никто на руках не держал, поэтому я бы тоже поучилась этому полезному опыту. Доверить себя мягким рукам... и коленкам.
Она посмотрела на лицо Ююко, добавив небольшое уточнение. И, улыбнувшись, быстро добавила окончание к собственному предложению:
— Вам только стоит предложить — и я буду рада составить компанию. Особенно когда я зарабатываюсь. Обычно такое бывает, когда увлекаешься всякой работой с лекарствами и исследованиями и весь день проходит в четырех стенах безвылазно. Помнится мне, когда в Эйентее было больше жизни, то Рейсен и Теви обязательно контролировали, чтобы я минимум полчаса в день проводила на свежем воздухе.
Воспоминания она украсила улыбкой с оттенком грусти, словно она вспомнила что-то, что уже безвозвратно утрачено. Она почти не заметила, как что-то змейкой юркнуло между её кожей и одеждой, а свежий воздух окружил её, заставил ежится и слегка пожалеть, что она не могла вот закутаться во что-то поплотнее.
— Эмм... — На вопрос хватит ли им всего она слегка задумалась и посмотрела в корзинку, словно ответ мог быть там. Первой на ум пришла идея взять с собой вкусный соус и приукрасить им онигири, иногда смакуя угощение с тем или иным градусом привкуса. Она отбросила мысль, однако, быстро — не стоило превращать место отдыха во вторую кухню. Другие идеи были куда менее логичными.
— Нет, — сделала вывод она, — я думаю, что у нас все есть.
Через несколько десятка шагов доктор остановилась возле тропинки. Оглядевшись по сторонам, она решила, что не стоит делать привал прямо сейчас и протянула навстречу садовнице руку. Девушка опустила свои ясные глаза, давая жестом и просьбой понять чего она хотела:
— Йому, не хочешь дать мне корзинку и взять меня на руки? Пожалуйста. Я немного устала, а тут очень свежо для привала.
Кисть приблизилась к корзинке еще ближе. Длинные пальцы были готовы принять её в любой момент. Одна из ног подкосилась, готовая ощутить давление предплечья аккурат под коленом — если хват любимой окажется с той стороны.
Бесшумно ступая вдоль покрытых тёмных половиц, хранительница невольно бросила взгляд в решётчатое окно, за которым любопытным серебренным глазом нависла Луна. Мягкий, сдержанный оттенок разбавленного Солнца напомнил о Мьён, не хватало лишь редких пульсаций, возникавших, когда связь с фантомной частью была особо крепкой.
— Совсем не думала, что натолкну на такие мысли. Я всего-то и сказала, что заметила схожие с феями моменты, — плавный изгиб предплечья приподнялся и показав оттопыренный указательный палец акцентом на ситуацию, Йому качнула головой. — Вот так.
Хранительница нырнула в сторону, касаясь щекой предплечья охотницы. Задержав шаг, она, не открывая лица некоторое время, продолжала двигаться приникнув лицом, сдвинув корзину так, чтобы её плетённые края не задевали шагающую слева девушку. Вооружившись парным грузом, на некотором расстоянии позади, бесшумно плыла Мьён.
— Значит мне нужно отогнать их, как вы прогнали фей! — взглянув на шагавшую рядом с Эйрин розоволоску, она подмигнула, — хорошо, что у меня есть помощь. Ну хорошо-хорошо, со стороны и тем более тебе видней, любимая.
Выдохнув, будто сдаваясь, хранительница продолжила идти вдоль освещённых бумажными фонариками на изогнутой лакированной ножке коридоре. Рассеянный вдоль всей площади свет не бил в глаза, создавая расслабляющий настрой своей монотонностью, прервавшейся, когда впереди замаячили массивные очертания дверей, желая раскрыть которые для любимых девушка ускорила шаг.
— Скоро мы окажемся на горячих источниках и о следах приключений можно будет забыть. Да? Тёплая вода и немного вкусного оставят это позади. А ещё мы сможем заночевать прямо там. Сон на новом месте, думаю, принесёт немало интересного.
Взявшись за двери, Йому отворила половинки, открывая вид на усеянное звёздами ночное небо. В лицо пахнуло свежестью, которую нельзя было назвать прохладой и целым букетом травяных ароматов, вынуждающих сделать вдох полной грудью.
Шагнув вперёд, хранительница скрипнула расположившейся под скруглённой крышей половицей. Ещё один шаг подвёл её к ограде, о которую она опёрлась, уложив ладони.
— Как я и сказала, — хранительница повернула голову к идущей паре, — я рада носить тебя на руках. Ведь и мне это тоже приятно.
Кивнув, девушка развернулась, вновь присоединяясь к шагающим любимым. Лёгкое платье казалось наиболее подходящим, а вечер, в который они снова решили нырнуть, уйдя из-под защиты дома, едва перебирал серебристые волосы лёгким теплым бризом.
— Сегодня мы провели куда больше получаса на свежем воздухе, — весело произнесла Йому, приближаясь к парочке.
Вытянутая рука готовилась передать корзину и избавившись от ноши, тут же оказалась готова к более приятному и важному.
— Не переживай, я очень аккуратно. Обними меня за шею, ладно?
Возможно, слов могло показаться недостаточно и шагнувшая вплотную хранительница привстала на носки, дотягиваясь шеи высокой лучницы быстрым поцелуем. Левая рука мягко накрыла спину несколько ниже лопаток, проводя вниз по мере того, как слегка сгибавшиеся колени позволили пальцам коснуться своего изгиба. Первые мгновения всегда кажутся неуверенными, но Йому надеялась, что любимая достаточно доверяла ей, чтобы не переживать.
Пышные, ширящиеся под весом учёной бёдра, позволили соскользнуть с них девушке, подобно снегу с гибкой ветви. Ухмыльнувшаяся пришедшей на ум аналогии Сайгёдзи никак не препятствовала этому, откинувшись на стуле, чью высокую спинку ощущала неприкрытыми лопатками, неподвижно упёршимися в бархатную обивку.
Незаметный наклон головы, слегка прикрытые удлинённые глаза — признаки любопытства, с которым она проследила за стройной фигурой, отмечая некоторую тяжесть в грациозных движениях тренированной лучницы. Ранение, временный изъян ноги, влиял, как влияют пролитые чернила в остальном на безупречно чистый пергамент.
«К счастью, это временно» — напомнила она себе, рассеивая внимание на высокой фигуре.
Массивная грудь всколыхнулась, мерно покачиваясь выпуклыми округлостями, напоминающими заключённые в атлас шары — рой мыслей заставил дыхание прыгнуть, а слишком большое количество одежды на любимой скрывало плавность контуров, рассеивая их плотной ширмой.
Глаза ощутили визуальный голод и осознав это Сайгёдзи плавно приобняла ножку бокала, в котором плескался сок. Детский напиток, при должной обработке способный получить много новых свойств.
«Главное из действий — ждать» — непроизвольно мелькнула мысль, смазавшая полусладкие ноты.
Коснувшись стола, бокал перестал интересовать девушку ровно, как и его содержимое. Указательный палец легонько ударил о хрусталь заострённым карминовым ногтем, извлекая мелодичный перезвон — прощальную ноту, тишину за которой Сайгёдзи встретила уже на ногах.
Руки мазнули воздух, почти сразу опускаясь выше лопаток, ползя вверх к основанию шеи, за которой прятались тонкие бугорки ключиц.
— Я даже знаю, какой вкус мне хочется попробовать в ближайшее время, — кокетливую улыбку нельзя было заметить за спиной, но Сайгёдзи не поскупилась на игру интонаций, переливая голос от более высоких к низким нотам, прозвучавшим ближе к уху травницы, касаясь мочки тёплым свежим воздухом. — И не переживай…
Лицо Сайгёдзи сблизилось с платиной волос, едва вздёрнутая голова сделала вдох, отразившийся сложенными в полуулыбку, украшенную бантиком губ.
— Ты всё также чудесно пахнешь, даже несмотря на то, что закрылась несколькими слоями одежды.
Занявшие надплечья ладони поползли вниз, разглаживая выразительно солнечную в рассеянном свете ткань. В один момент, правая рука оставила тело, давая левой совершить мазок вдоль спины в тот момент, когда розововласка шагнула вперёд, оказываясь между девушками.
— Чудесно-чудесно, — негромко хлопнув в ладони, она улыбнулась, глядя попеременно на каждую из стоявших. — Кажется, мы готовы и можем отправиться в наше небольшое путешествие. Надеюсь, по пути нам не повстречаются ни туман, ни вредные феи. Тем более, сейчас мы пойдём в другую сторону. Ты упомянула додзе, Йому.
Мягко напомнив это, Ююко подшагнула к Эйрин и чуть повернув голову дотронулась щеки, после чего плавным, не останавливающимся движением развернулась к хранительнице, вытягивая шею, чтобы коснуться такой же платины волос губами.
Знакомая рукоять легла в руку и Ююко подхватив фонарик шагнула в раскрытую дверь, позволив вечерней прохладе и пению цикад обдать себя приятной волной. Скосив взгляд, она тепло улыбнулась Эйрин, кивнув выбору любимых пройти дорогу более тесно.
— Отсюда мы пойдём влево, на север. Как и сказала Йому, ближе к додзё, но мы зайдём чуть дальше, туда, где находится небольшой мостик, а дорога за ним ведёт к спуску. Кстати, если вы захотите, с утра мы можем посетить и додзе.
Отросшие непослушные пряди светлых волос полезли на лицо, и Эйрин осторожно смахнула их в сторону, тихо, но раздражённо цыкнув. Желание обняться, предложенное хранительницей, моментально сравняло её с Йому. Силой воли она избавилась от мимолетного замешательства, а чувство теплоты в точке шеи будто размазалось дальше по коже, словно кокосовое масло. Правая рука обвила шею садовницы, жаркие губы доктора прильнули к её щеке, и последняя могла почувствовать, как Эйрин затрепетала в её объятиях, как на тонкой ее талии забилась горячая пульсирующая бледная жилка.
— Конечно. С большим удовольствием. — без раздумий ответила Эйрин, лучезарно улыбнувшись, — Давай начнем движение, как только мы обе будем готовы.
Ноги вновь оказались подвешены в воздух. Эйрин снова почувствовала себя словно в состоянии вечного падения. И даже если падать предстояло недолго, последствия встречи с холодной землей могли быть весьма неприятными. Надежные руки и крепкая хватка, однако, говорили о том, что Йому справится с задачей. Или заблаговременно предупредит, если нет.
— Прости, — сказала врачевательница и посмотрела в сторону плеча, словно подумав положить на него голову, — что заставила так подумать. Я просто хотела поднять немного тебе самооценку.
Её извинение могло быть лишним, но слова будто сами сорвалось с её уст. Словно это заставит почувствовать себя лучше или хранительницу - понять её мотивы лучше.
— О, вот оно как. Можно даже заночевать? Было бы неплохо, особенно если хорошенько привести себя в форму. Отдых на подстилке - это хорошо, но он не сравнится с чем-то мягким и теплым под спиной.
Ощущение тепла её тела под тонкой тканью одеяния — естественное и приятное для врача. Одежда — всего лишь полотна ткани, сшитые вместе. Они защищают только тело. Эйрин слегка ослабила руку, решив, что прильнула сильнее обычного. Затем повернула голову в сторону Ююко, чтобы переброситься словами и побаловать глаза приятными очертаниями бедер и груди.
— Я буду рада поделиться с вами чем-то очень вкусным. — ответила она, кокетливо опустив золотистого цвета глаза, — Очень-очень скоро, как только мы придем.
Она покрепче перехватила корзинку. Небольшая по длине полоска блузки сползла с одного плеча, обнажая нежную кожу оттенка мела.
— Ох, я надеюсь, что не переборщила с шампунем в таком случае... — негромко заметила она и слегка подпрыгнула. Неосознанно — возможно под ногами Йому возникло препятствие, которое надо было перешагнуть. Вибрация была мгновенной, но не такой сильной, чтобы непроизвольно щелкнуть зубами. Спрашивать она ничего не стала — это было объяснимо без слов. Все же она не подавилась или поставила себя в неудобное положение. И опыт ношения кого-то на руках тоже позволял представить себя на месте носящей со всеми удобствами и недостатками.
— Додзе? Почему бы и не потренироваться? Небольшая тренировка только поможет дальнейшей работе над новыми лекарствами. Только, наверное, придется вернуться за луком. Или можно потренироваться не в умении стрелять. Почему бы не побегать или поприседать. Или...или...
Она задумалась и свела брови. Неожиданно она почувствовала ощущение щекотки. А затем — дыхание в затылок, совсем не теплое. Природный рефлекс взял вверх над разумом — и, едва прикрывшись предплечьем, она чихнула. Корзинка ощутимо дернулась и шлепнула лунянку по плечу.
— Кажется, я слышу журчанье воды. Где-то поблизости. Мы уже рядом с мостом? Или, может быть, мне просто показалось? — Травница вытянула шею в поисках источника звука.*
— Показалось? Нет-нет, — не сбавляя шаг, хранительница вытянула шею, лёгким кивком указывая перед собой. — Мы действительно подходим к мосту. Сейчас ты его увидишь. Ну точнее сперва два фонаря.
Приземистые фигуры каменных конструкций с покатыми контурами исходили приглушённым лиловым сиянием, удлиняя и без того насыщенные чернильные тени окружавшей их травы. Заключённый внутрь огонь извивался змееподобным клубком, вытягиваясь к каждой подпорке, удерживающей своеобразную крышу.
— Тебе кажется, что здесь не очень много света? — прокомментировала зрелище Йому, подходя ближе. — Но в целом, мне кажется, они весьма подходят пейзажу. Особенно, когда кружатся лепестки сакуры.
Добавив это, она прошла между конструкций, становясь на дугу моста, накрытую изогнутой крышей, придававшей схожесть с длинной беседкой.
— Это простой дом, но нём найдётся место кровати, — хранительница улыбнулась, вспоминая фразу о подстилке. Футон был хорошим вариантом, но это место должно угождать разным вкусам и поставить кровать казалось правильным. — Знаешь, недалеко есть одно строение, в котором как раз и ночевали на подстилках, футонах. Сейчас оно совершенно заброшенно. Всё же.
Хранительница осеклась, не развивая тему. Вместо слов, девушка остановилась посреди моста, плавно разворачиваясь в сторону воды. Гладь небольшой реки играла смешанными бликами серебра и пурпура, просачивающегося со стороны светильников. Расположившись по краям моста, они падали на идущую моментами лёгкой рябью воду, вызывая ассоциацию с плывущими лепестками. Чуть поодаль, расплывшимся потоком белого золота отражалась Луна.
— Красиво и спокойно, — хранительница вздохнула.
Короткая задержка окончилась и ускорившая шаг девушка вскоре оставила мост позади, сменяя его на тропинку, стороны которой покрывали толстые, шуршащие ночным ветром деревья. Некоторые из толстых стволов опутывали верёвки с прикреплёнными на них бумажными талисманами.
— Когда-то мне показалось, что этих светильников вполне хватит, чтобы не заблудиться.
Свободная рука мягко провела вдоль каменной конструкции, покрытой у основания мхом, выдающим её древность. Гладкость прохладного камня гармонировала с гладкостью кожи и на лице Ююко появилась слабая улыбка, когда она заметила, как насыщенное лиловым пламя всколыхнулось, как от порыва слабого ветра, стремясь дотянуться её руки.
— Бесплодная попытка, — ответила она огоньку, тряхнув подпрыгнувшими локонами.
Приподнятый за рукоять фонарь осветил широкий круг, делая их более видимыми и наполняя пространство тёплым золотистым светом, хотя после исчезновения тумана вряд ли следовало чего-то опасаться, заблудиться они действительно не могли.
— Ты просто интригуешь, — ответила она на обещание поделиться чем-то вкусным. — Но в твоих талантах я ничуть не сомневаюсь. Ни в кулинарных, ни в каких-либо ещё.
Остановившись рядом с садовницей, решившей полюбоваться рекой, розоволоска шагнула поближе к любимым. Не занятая фонарём рука потянулась к копне серебренных волос, смахивая их со лба целительницы, чтобы открыть тот поцелую.
— И может быть, ты даже разрешишь тебе с этим помочь, — произнесла она, едва оторвав губы ото лба любимой.
Дорога перестала выделяться чем-то особым — обычные деревья, которые можно увидеть практически в любой части сада, опоясанные словно нитью состарившейся бумагой талисманов, игравшей больше эстетическую роль. Но Ююко уже ощутила, как понемногу хорошо утоптанная дорога стала уходить вниз.
— Будьте осторожны, — произнесла она скорее инстинктивно, чем руководствуясь необходимостью, — здесь небольшая лестница.
Упомянутая, она показалась через десяток метров, снабжённая такими же приземистыми фонарями, освещающими путь в достаточной мере, чтобы разглядеть широкие гладкие ступени, утекающие вниз слегка вьющейся манерой.
— В самом низу расположен домик, за которым и находятся горячие источники, — произнесла Ююко занося ногу над первой ступенькой. — Давайте зайдём сначала туда, отложим ненужное. И…
Она усмехнулась, встряхнув рукоятью фонаря, словно жезлом. Дом снизу явно не был таким же просторным как особняк, соотносясь с тем по размеру как единственное крыло, но его традиционный стиль навевал спокойствие и уют, которым они вполне могли насладиться.
Цвет фонарей окрасил лицо, одежду, хранительницу и все вокруг в нежно-фиолетовый цвет. Было в этом что-то необычное. Внимание Эйрин привлек небольшой танец сияния - языки огня словно не могли гореть ровно и их куда-то клонило в сторону. Словно внутри был слишком сильный доступ к кислороду, давая возможность ветр творить шалости. Или же причина была совсем не в этом?
— Ух ты. Создается впечатление, что огонь наделен собственной жизнью! — на лице целительницы застыло нескрываемое удивление. Боковым зрением она уловила, как и игру с тенью, вызванную борьбой лучей света с покрывалом ночи, так и приближающиеся очертания моста. Она едва двинулась чтобы сгруппироваться: на всякий случай, она подогнула ноги, устраиваясь в более удобной позе. Нельзя было недооценивать длину собственного роста, даже будучи на руках.
Эйрин посмотрела на Ююко. Внимание приковало то, что огонь, словно желая напакостить, попробовал лизнуть руку принцессы. Но последняя не дала себя в обиду легким движением. Доктор обнаружила, что невольно задержалась взглядом на руке возлюбленной.
— Цвет этих фонарей - теплый сиреневый с беловатым оттенком, отличается своей интенсивностью, как верно заметила Йому. Проблема состоит в том, что светильников и так немало. Я бы предложила сократить количество светильников, что этот особый свет было лучше видно, но, — девушка немного призадумалась, потерев нежную кожу подбородка, — в таком случае мне понадобиться кто-нибудь рядом, чтобы гулять по саду ночью. Другой вариант - немного ослабить силу света других светильников, чтобы на расстоянии лиловый оттенок был более заметным.
Эйрин замолчала, воспользовалась затишьем, чтобы обдумать еще несколько идей. А потом её настигло откровение — так же мгновенно, как молния пронзает капли перед тем, как ударить в землю.
— Если дело, конечно, идет только о этих светильниках, — она посмотрела позади, проводив их взглядом, — Если ты имела в виду все-все светильники, то с ними можно применить другой подход. Правда, новое решение я так сразу не придумаю, любимая.
Она зажмурилась и застыла на месте, чтобы принять поцелуй. Легкий шум воды где-то под ней говорил о том, что мост стоит не просто как декорация, что, несомненно, служило поводом потом сюда вернуться.
— Я буду рада помочь всем, чем смогу, — ответила скромно Эйрин. Язык так и зачесался добавить, что эта самая помощь будет ее благодарностью за гостеприимство, но она делать этого не стала. Слово "гостеприимство" почему-то стало чужим, неоднозначным. Возможно, просто, потому что она не хотела быть гостем в глазах принцессы и садовницы? Больше не воспринимала себя такой?
Голова повернулась в сторону дома, о котором сказала пару слов мечница. Глаза оценили его и всё прилегающее к ним пространство. Домик она оценила как скромный, но удобный — такой мог прекрасно послужить промежуточной остановкой или местом для ночлега для нескольких персон — если соблюдены необходимые приготовления.
— Вот оно как, — добавила она, — Что же, возможно нам не помешает навести там порядок, особенно если в будущем придется принимать много гостей. Я бы, со своей стороны, предложила небольшую физическую и косметическую помощь — уверена, у меня кое-что найдется от пыли и паутины.
Как и раннюю мысль, она не стала уточнять почему строение заброшено. Вряд ли призраки могут взаимодействовать с физическим окружением настолько сильно, чтобы навести порядок самим, а когда особняк и сам немаленький, то и уход на плечи Мьён, Йому и Ююко был солидным.
Её помощь могла действительно здесь пригодиться!
— Красиво-ой! — Она почувствовала, как спуск начался, а домик постепенно стал набирать высоту. Она посмотрела на Луну и постаралась не особо обращать внимание на вибрацию вокруг. Смена каждой ведущей ноги отзывалось как игра на музыкальном инструменте небольшим нажатием, пока ступеньки не кончились.
— Ты не устала? — негромко спросила травница Йому. А ведь был повод — при длительной работе руки могли налиться тяжестью и стать менее послушными. Инстинкт самосохранения так или иначе может начать бороться с силой воли, прося все сильнее избавиться от чувства ноши и дать членам отдохнуть. И еще зефирка прямолинейно предложила сделать остановку, чтобы подготовиться к предстоящему действию. Или у неё были другие планы?
— Какая хорошая идея. Давайте зайдем и облегчим себе ношу.
Обстановка в доме оказалось уютной и просто, насколько это было возможно для затерянного посреди сада жилища. Благодаря небольшому окошку внутри было достаточно света, чтобы свободно ориентироваться. Самая простая мебель, коврик и что-то похожее на сетку над ней — это было больше, чем то, что она порой находила в охотничьих домах. Как только они оказались внутри, она осторожно положила руку на предплечье Йому. И негромко попросила:
— Можешь помочь мне встать? Я бы попросила, чтобы мы перевели дух. Мне не помешает постоять немного.
— Кстати... — она сделала паузу и обратила внимание на то, что петелек её блузки покинула свое место. И долго она так ходила? —...тут же можно и оставить верхнюю одежду? Да?
Пальцы не спеша нашли себя на основании одежды, как только предоставилась возможность. Эйрин словно совсем не собралась поправить внешний вид, а наоборот — при одобрении своей догадки оставить себя в минимально необходимом для купания виду, чтобы не скрывали под собой и так небольшие складки её одежду.
— Навести порядок… — хранительница мечтательно вздохнула.
Во вздохе не было ноток грусти, место которой занял лёгкий налёт ностальгии. Мягкая улыбка спрялась за поворотом головы, указавшей направление, где располагался заброшенный дом, пока в глубоком васильковым оттенке глаз играли отсветы освещавшей дорогу Луны.
— Возможно, когда-нибудь это будет уместно. Но сейчас…, — медленно произнесла хранительница. Жеста плечами не было, но внутренняя неопределённость читалась в слегка наклонённой голове и напрягшихся уголках губ. — В том доме я росла, сейчас его роль взял особняк. Но я тешу себя мыслью, что всё можно исправить, а он просто ждёт своего часа, как любимая игрушка. Или карманные часы ждут рук мастера, который их заведёт. Я не сильно скучаю по тому месту. К тому же, оно недалеко от додзе, всегда можно проведать. Только сейчас там ничего нет. Кроме стен. Ну и ладно.
Внезапная мысль заставила Йому широко улыбнуться, а щёки ощутить лёгкую вуаль прилившего тепла. Тут же попытавшись унять, спрятать её, она лишь придала лицу занятное выражение, смешанное с нарочитой серьёзностью.
— Какие только в голову вещи не придут, под этим светом, — продолжая идти, она обвела взглядом наполненный лавандовым оттенком сад. — А ведь тут спуск…
Ступень за ступенью погружала её в низину, начинавшуюся недалеко за мостом. Росшие тут и там деревья с нависавшими, раскинувшимися кронами, загораживали свет, оттачивая те из лучей, что пробивались до состояния натянутых струн, в которых кружились падавшие в безмолвном танце редкие листья.
Йому кивнула, видя, как за витиеватой дорогой ступеней виднеется тёмный силуэт дома, подсвеченный извне каменными фонарями. Знакомый лавандовый свет лился и здесь, придавая траве и окружавшим здание в традиционном японском стиле деревьям более насыщенный, контрастный оттенок, удлинявший тени.
Всё это нарастало, вместе с каждым шагом, приближавшем к ожидающему дому, пока тёмному и пустому, но вскоре…
Раздвижные двери впустили внутрь полоску света, из-за чего больше не составило проблем разобраться в убранстве из основных составляющих удобства. Дом и правда был небольшим.
— Я думаю, мы можем здесь не только встать, — улыбнулась хранительница, ступая между створок.
Став посреди дома, она медленно согнула спину, давая возможность ступням целительницы ощутить твёрдую опору. Быть может, несмотря на все её старания, пребывания на руках лишали той уверенности, которую ощущаешь, того контроля, прощупываемого от такого простейшего действия, как возможность стоять.
— Тебе…помочь с ней расстаться? С одеждой? — слегка наклонив голову, спросила она оборачиваясь к любимой.
— Возможно, огонь хочет что-то сказать? — тихо спросила она, встречаясь с янтарём глаз учёной.
Окрашенные тёмно-алым губы, вобравшие в тёплой сепии фонаря больше насыщенного контраста, сложились приветливой улыбкой, приоткрывая рот, блеснувшим на миг жемчужинами ровных зубов, по которым тёмной тучкой пронесся язык, передавая сладковатый привкус помады. Ощущая его, Сайгёдзи неспешно перевела взгляд, касаясь приземистой фигуры каменного изваяния с заключённым светом — стоило отойти и тот, казалось потеряв интерес, снова выровнялся, напоминая застывшую змеевидную каплю, не касавшуюся толком ни крыши, ни основания.
— Или окутать, становясь настоящим платьем.
Вытянув перед собой холёную руку, Сайгёдзи развернула её запястьем вверх, отводя немного в сторону, более не смешивая тусклый свет фонаря и холодного молочного сияния лунного диска, игравшего контрастом бархата кожи и более тёмных, едва видных нитей вен.
— Платье из огня…появиться в таком виде во дворце госпожи Ямазанаду. Вызовет ли это фурор? — приоткрыв с влажным звуком губы, Сайгёдзи вздохнула. — Или лучше предстать в более скромном, повседневном виде?
Раскрыв глаза пошире, девушка вгляделась перед собой, стараясь дотянуться конца лестницы, изначально зная, что попытка — лишь бесплодная прихоть: закрученная в конце плавным изворотом, та лишь упирала взгляд в растущие кустарники да деревья. Словно обиженная открытием, розововласка распрямила плечи, чувствуя свежее касание налетевшего ветерка на оголённых ключицах. Заискивающее, оно разбивалось о тело, стекая приятным холодком вдоль широкого выреза, смешиваясь с чувством массивной, подпрыгивающей при каждом шаге груди, идущей давящими на края платья кисельными волнами, точно желая захлестнуть, перепрыгнуть и оказаться на свободе, поддаваясь собственному весу, бросающему их на шагающее тело.
Ощущения нельзя было назвать докучающими, скорее умеренно приятными, особенно на переднем крае, сразу под верхней оторочкой, где брали начало бледно-розовые диски ареол. Осознавая, как каждый шаг приносит чуть более яркий спектр смешанных, саднивших и гладящих чувств, приглашая выгнуть, подавшись вперёд, спину, Сайгёдзи понимала скоротечность этого, перешагивая через ступеньку, что снова вывела их на дорогу, конец которой подходил к дверям.
Раздвижные, они впустили внутрь свежий воздух и полосу упавшего ковром белоснежного плетения лунного света, что, смешиваясь с темнотой, играл полутонами теней, придавая границам размытую нечёткость.
К лунному мрамору присоединился цвет топлёного молока, когда Сайгёдзи первой шагнула внутрь, освещая убранство вытянутым фонарём.
— Я бы хотела, чтобы здесь стало ярче, — слабо улыбнувшись, она, неспешно вышагивая, направилась к расставленным на равном удалении от центра бумажным фонарям.
Поравнявшись с первым, розововласка выгнула спину, медленно склоняясь над бездействующим источником света. Одно из предплечий легло на груди, поддерживая колыхнувшиеся вперёд полусферы, когда вторая рука, избавившись от переносимого груза, нырнула внутрь.
Спустя мгновение, комнату затопил нежный оттенок розового, рождённый не то цветом огня, не то бумагой, узор которой скрадывал цвет, рисуя в дальних углах широкие размытые тени.
— Не хватает второго. Для симметрии, — выпрямившись, Сайгёдзи не спешила к следующему светильнику, отведя ногу назад, позволив натягивающейся ткани разгладиться, облегая фигуристые бёдра и ягодицу слегка развернутой к возлюбленным фигуры.
Девушка вздохнула, откидывая голову назад и расправляя плечи. Высокая целительница весьма неплохо дополнила позу, позволив почувствовать нечто более материальное, чем воздух. Что ж…
Не мешая девушкам заниматься делами, Сайгёдзи зажгла второй светильник, отметив, что хоть клубящиеся тени и отступили, тональность освещения и задаваемый настрой остались прежними.
— Мы могли бы. Помочь, любовь моя, — произнесла она, приблизившись к Эйрин.
Неспешный, будто ведомый леностью жест прижал полусогнутые пальцы к щеке лунарианки, оставляя мягкую полосу тактильной отдачи скользнувшей вниз руки.
— Я буду рада вашей помощи. — ответил мягкий голос целительницы.
В тот момент, когда Эйрин оказалась в помещение, все переживания и тревоги улетучились. Ноги нащупали твердый пол помещения, и она сделала легкий кивок головой, подтверждая свое согласие видимым, медленным движением. Со стороны могло показаться, словно девушка почтительно кивнула как любимым, так и небольшим светильникам неподалеку. Доктор инстинктивно почувствовала, что это то место, где можно будет не только оставить вещи, но и расслабиться — дом был элегантно обставлен и декорирован в такой степени, словно принадлежал какому-нибудь музею. И расположение его тоже было удачным — в уголке большого сада.
Она расслабила собственные пальцы — теперь не нужно было самостоятельно делать работу. Достаточно было расслабиться и доверить это дело Йому и Ююко. Но стоять на одном месте, расслабив руки, она сочла чем-то ленивым. Поэтому, чтобы распределить поручение поровну, она протянула руку навстречу ладони принцессы. Её пальцы нашли нашли себе место среди пальцев принцессы, ненадолго собравшись в замок. Легкое касание отразило вкус огня, пылающее не только за стеклом светильников — небольшой передергивание плечами было не единственной реакцией на ласку её тела.
— Давай-ка ты поможешь расстаться мне с моей блузкой, любимая? Застежки на ней я не нашла, поэтому придется потянуть ее наверх. Йому, дорогая, а ты можешь справиться с юбкой. Застежка должна быть у меня за спиной.
Она нежно, подушечками пальцев, коснулась шеи зефирки, чтобы вернуть знак внимания, медленно склонилась и поцеловала девушку в щеку. Через пару секунд свою дозу внимания получила и хранительница — левая ладонь девушки причесала волосы садовницы, огибая черный бант. Причесало как осторожно, так и с намерением вызвать немного мурашек и пообещать продолжить ласку потом. Ткань сарафана мягко обволакивала тело девушки и Эйрин не могла не оценить еще раз чувство вкуса мечницы. Как и её красоту.
На следующем вдохе девушка потянулась наверх, максимально высоко подняв руки и вытягивая подбородок. Чувство того, как её облегала одежда, постепенно угасало. Тончайшее белое платье, мелькнувшее рядом, не скрывало, а подчеркивало хрупкость лебединых плеч, стройную шею, тонкие руки и красивую крепкую грудь. Её тонкие губы разошлись в умиротворённой полуулыбку с привкусом легкого полу ожидания — взгляд словно неосознанно преследовал силуэты любимых и это приносило дополнительную краску и чувства наслаждения созерцания чего-то прекрасного.
Нужно было отвлечься. Замереть и потерпеть немного, особенно когда дошла пора осторожно просунуть и косу. Не хватало какого-нибудь зеркала напротив — стекол светильников не оказалось поблизости. Что-то мягкое заскользило по ногам — Эйрин приподняла сначала одну ногу, затем другую — чтобы помочь с тем, чтобы помочь своей ученице. Блузка тоже прошлась по коже девушки теплым прощальным касанием. Легкая ткань взмылась вверх, обнажая девичью грудь, а за ней — упругую линию шеи. Коса держалась молодцом и спокойной пережила процедуру обнажения тела. На верхней губе, словно роса, блестели капелька влаги. И, как не раз уже со ней бывало, Эйрин почувствовало себя и свободной и уязвимой.
Это было вполне нормальным явлением, когда остаешься в одних лишь трусиках и обуви.
— Спасибо. — негромко произнесла она. Ей было интересно как же любимая справилась с её косой — неужели Йому помогла, как только предоставилась возможность? Ведь ей самой было непросто справиться без распущенных волос.
Она повернулась, чтобы найти взглядом своих половинок. Кожа покрылась мурашками, вершинки сосков затвердели. Зрачки блеснула искра желтого цвета, несущего в себе яркий свет. Лицо очертила улыбка — словно она нашла ответ на давно мучающую её загадку. И, свободная словно птица, она сделала полшага. Не так много расстояния разделяло ученую и её умниц.
В тот момент, когда Эйрин оказалась в помещение, все переживания и тревоги улетучились. Ноги нащупали твердый пол помещения, и она сделала легкий кивок головой, подтверждая свое согласие видимым, медленным движением. Со стороны могло показаться, словно девушка почтительно кивнула как любимым, так и небольшим светильникам неподалеку. Доктор инстинктивно почувствовала, что это то место, где можно будет не только оставить вещи, но и расслабиться — дом был элегантно обставлен и декорирован в такой степени, словно принадлежал какому-нибудь музею. И расположение его тоже было удачным — в уголке большого сада.
Она расслабила собственные пальцы — теперь не нужно было самостоятельно делать работу. Достаточно было расслабиться и доверить это дело Йому и Ююко. Но стоять на одном месте, расслабив руки, она сочла чем-то ленивым. Поэтому, чтобы распределить поручение поровну, она протянула руку навстречу ладони принцессы. Её пальцы нашли нашли себе место среди пальцев принцессы, ненадолго собравшись в замок. Легкое касание отразило вкус огня, пылающее не только за стеклом светильников — небольшой передергивание плечами было не единственной реакцией на ласку её тела.
— Давай-ка ты поможешь расстаться мне с моей блузкой, любимая? Застежки на ней я не нашла, поэтому придется потянуть ее наверх. Йому, дорогая, а ты можешь справиться с юбкой. Застежка должна быть у меня за спиной.
Она нежно, подушечками пальцев, коснулась шеи зефирки, чтобы вернуть знак внимания, медленно склонилась и поцеловала девушку в щеку. Через пару секунд свою дозу внимания получила и хранительница — левая ладонь девушки причесала волосы садовницы, огибая черный бант. Причесало как осторожно, так и с намерением вызвать немного мурашек и пообещать продолжить ласку потом. Ткань сарафана мягко обволакивала тело девушки и Эйрин не могла не оценить еще раз чувство вкуса мечницы. Как и её красоту.
На следующем вдохе девушка потянулась наверх, максимально высоко подняв руки и вытягивая подбородок. Чувство того, как её облегала одежда, постепенно угасало. Тончайшее белое платье, мелькнувшее рядом, не скрывало, а подчеркивало хрупкость лебединых плеч, стройную шею, тонкие руки и красивую крепкую грудь. Её тонкие губы разошлись в умиротворённой полуулыбку с привкусом легкого полу ожидания — взгляд словно неосознанно преследовал силуэты любимых и это приносило дополнительную краску и чувства наслаждения созерцания чего-то прекрасного.
Нужно было отвлечься. Замереть и потерпеть немного, особенно когда дошла пора осторожно просунуть и косу. Не хватало какого-нибудь зеркала напротив — стекол светильников не оказалось поблизости. Что-то мягкое заскользило по ногам — Эйрин приподняла сначала одну ногу, затем другую — чтобы помочь с тем, чтобы помочь своей ученице. Блузка тоже прошлась по коже девушки теплым прощальным касанием. Легкая ткань взмылась вверх, обнажая девичью грудь, а за ней — упругую линию шеи. Коса держалась молодцом и спокойной пережила процедуру обнажения тела. На верхней губе, словно роса, блестели капелька влаги. И, как не раз уже со ней бывало, Эйрин почувствовало себя и свободной и уязвимой.
Это было вполне нормальным явлением, когда остаешься в одних лишь трусиках и обуви.
— Спасибо. — негромко произнесла она. Ей было интересно как же любимая справилась с её косой — неужели Йому помогла, как только предоставилась возможность? Ведь ей самой было непросто справиться без распущенных волос.
Она повернулась, чтобы найти взглядом своих половинок. Кожа покрылась мурашками, вершинки сосков затвердели. Зрачки блеснула искра желтого цвета, несущего в себе яркий свет. Лицо очертила улыбка — словно она нашла ответ на давно мучающую её загадку. И, свободная словно птица, она сделала полшага. Не так много расстояния разделяло ученую и её умниц.
Раскрытая ладонь мягко накрыла живот лунарианки, касаясь области недалеко от бедра, после чего хранительница сделала шаг навстречу. Двигаясь неспешно, она обошла высокую девушку, неотрывно ведя ладонью вдоль тела, чертя невидимую, смещавшуюся всё дальше линию, накрывшую область от живота до округлости бедра, коснувшись которого пальцы напряглись, словно прощупывая мягкость особо податливой области.
— Хорошо, — раздавшийся сбоку голос хранительницы сместился назад, играя интонацией, в которой играла улыбка. — После такого путешествия неплохо будет почувствовать себя более лёгкой, а одежда только первый шаг.
Второе касание уложило другую руку на спину. Полусогнутые пальцы с нежностью провели от лопаток вниз, чуть нажимая подушечками в области над поясницей. А затем, собранные вместе, скользнули вбок, мягко накрывая второе бедро. Тихий вздох и к светлой гладкой материи одежды припала щека прижавшейся хранительницы, приобнявшей охотницу.
— Ох, извини, что-то я задумалась, — произнесла потеревшись щекой Йому, ощущая приятное отсутствие мыслей и волнений: исходящее от целительницы тепло действовало расслабляюще, а высокий рост дополнительно размывала темнота, в которую садовница погрузилась, смыкая веки. — Кажется, мне стоит быть расторопней.
Чуть отстранившись, она согнула колено, игриво коснувшись нижней части бедра целительницы, пока руки искали спрятанную застёжку, будто растворившуюся в тусклом свете фонарей. Глаза опередили руки и упершись в неё сначала взглядом, Йому лишь моментом погодя коснулась пальцем места, где части юбки сходились, выводя невидимый завиток — спешить было некуда, действовать можно вместе с Ююко.
— Как ты смотришь на небольшой массаж? — нащупав точку приложения, пальцы ловко управились с застёжкой, медленно, словно важный конверт раскрывая одежду.
Белая кожа, мелькнувшая в небольшом зазоре, манила коснуться пальцем, отогнув который Йому провела вдоль обнажившейся плоти, держащей одежду только на своих внушительных формах. Чуть наклонив голову, она любовалась внезапно приглянувшейся картиной: готовое в любой момент съехать платье, держащееся на остатках прошлых действий. Безусловно, она не собиралась ждать этого.
Подшагнув, она пропустила ладонь в открывшийся вырез, ощущая контраст более грубой ткани и бархатистой кожи инстинктивно дрогнувшего перекатившимися мышцами плоского живота. Улыбнувшись контрасту ощущений, хранительница подключила вторую руку, медленно утягивающую пояс юбки за собой. Пальцы на животе попеременно напряглись, немного согнулись, передавая телу Эйрин разные усилия, желая проверить возникнет ли ещё раз отклик ощутивших внезапность касания мышц.
Посеребрённая голова отклонилась, концентрируя взгляд на узкой талии, переходившей изгибом виолончели в более массивный, округло ширившийся плотью таз, белеющий покрывавшей его плотью нежной кожи.
— Чудесный вид, — усмехнулась хранительница, разжимая пальцы, чтобы дать весу ткани сделать остальное.
Скоротечное шуршание утратившей целостность юбки уложило ткань бесформенной массой, накрывая ступни возлюбленной. Эта часть была сделана и теперь садовница любовалась массивными, кажущимися чуть оттопыренными ягодицами, что поддерживали едва не просвечивающие материей трусики, лишь подчёркивающие складочку перехода в бёдра массивно нависших над стройными ногами округлостей, выразительности которым придавало движение, плавно перекатывающее, почти переливая, пышно выдававшуюся плоть от одного бедра к другому.
— Так вот о массаже… — вновь ринувшись вперёд, мечница приобняла бедро девушки, просовывая голову под изящную руку. — Как считаешь, его следует сделать до или после горячих источников?
Оттопыренный указательный палец провёл дугой по бедру, слегка поддевая резинку трусиков, закономерно сильнее натянутую с другой стороны, углубившуюся и выдавившую по краям молочно-белую плоть.
— Ммм…я вижу, — сложенные бантиком губы тронула лёгкая улыбка. — Блуза словно хочет скрыть тебя от нас, поплотнее закутав. Но это не поможет.
Приглушённый лиловым, цвет яичного желтка приобрёл белесый оттенок, более подходивший оттенку, заливавшему комнату. А совершенно обычный крой блузки скрывал, почти никак не подчёркивая, достоинства роста и стройной фигуры девушки. Отмечая про себя этот факт, Сайгёдзи неспешно выбросила руки, накрывая ладонями плечи целительницы. Тёплые и мягкие ощущения разлились вдоль подушечек, отдаваясь в шее лёгким напряжением и ленным, расслабленным движением век, сузивших удлинённые миндалевидные глаза.
Выждав, ладони скользнули к ключицам, накрывая хрупкие, скрытые тканью длинные холмики, двигаясь вдоль которых, розововласка достигла основания изящно удлинённой шеи, по которой провела обратной стороной пальцев, одномоментно переворачивая ладони.
— Массаж? — перехватила она фразу садовницы. Слегка наклоняя голову набок, она взглянула в лицо целительницы, опуская взгляд полуприкрытых глаз ниже, к белеющему кожей вырезу блузы. Вслед за этим лежавшие на ключицах руки двинулись вниз, вдоль грудной клетки. — Может быть вначале горячий источник и немного напитков?
Потеплевшие ладони остановились, накрывая раскрытыми пригоршнями груди. Чуть придавленные, они прижались к телу, натягивая ткань вдоль сплющенных контуров слегка провисшей под собственным весом плоти, вырисовывая контуры торчащих сосков.
— Я и забыла, что ты ничего не надела под блузу, ай-ай, — улыбнулась розоволоска, сбавляя давление.
Передав нажим, кисти устремились вниз, ведя основаниями вдоль рёбер, уходивших в узкий изгиб талии, где пальцам наконец удалось закрепиться на словно созданных подставкой объёмистых бёдрах.
Точно чувствуя верность момента, руки целительницы взмыли над головой привлекая взгляд к паре заново всколыхнувшихся увесистых полусфер, задававших движение всей верхней одежде. Одобрительно кивнув, Сайгёдзи медленно сомкнула пальцы, потянув края блузы вверх, открывая участок за участком всё больше незащищённой атласной кожи, цветом напоминавшую идущий снег, покрывавший всё большие участки.
Задержавшись на средине, розоволоска потянула ткань на себя, создавая некоторый зазор между давящими изнутри грудями и самой одеждой. Недостаточный, чтобы округлые дольки не приподнялись, сминаясь сами в себя, а после, достигнув нужной высоты, разом не устремились вниз, одномоментно глядя на мир нежно розовыми дисками покачивающихся ареол.
— Самая аккуратная часть, прикрой глазки, — шепнула розоволоска, с налётом лёгкой улыбки переводя взгляд на лицо девушки.
Выдержав паузу, она шагнула вперёд, столкнувшись собственной грудью с обнажёнными вытянутыми каплями округлостей учёной, заставляя сплющенную, колышущуюся при каждом вдохе плоть растечься вдоль грудной клетки.
Смявшие ткань пальцы подобрались к горловине и пользуясь шириной продели сквозь неё голову, откидывая ткань назад, заставив лёгкую материю струиться вдоль уложенной косы.
Расслабленные пальцы больше не удерживали ткань, а локти улеглись на плечи высокой девушки, смыкая предплечья за её головой так, что ладони легли на затылок и макушку, аккуратно поглаживая серебристые волосы.
Двинувшись почти одновременно с целительницей, розоволоска потянулась лицом, накрывая губы возлюбленной воздушным поцелуем.
— Их! — пискнула девушка. Резинка трусиков врезалась в её кожу, словно чересчур тонкая тетива лука, поддетая указательным пальцем. Ткань опасно натянулась, грозя весьма предвиденными последствиями при попытке сделать движение — порче прекрасного нижнего белья. Привкус боли довольно странно гармонировал с чувством теплоты оставленной подушечкой пальца-проказника. Личность проказницы пока была скрыта — она все еще закрывала глаза. Могла ли это быть Йому? Или с ней игралась розоволоска, добавив немного волшебства? Травница не стала медитировать или попытаться почувствовать след магии. Горячее дыхание она почувствовала хорошо своим лицом — все остальное вокруг неё сделалось куда более прохладным и неприветливым. Словно она покинула душ, не озаботившись вытереть себя полотенцем. Нерасторжимое горячие кольцо вокруг её шеи дало небольшую подсказку. Она двинулась навстречу остаткам волны воздуха, ожидая встретить лицом её источник:
1d10: (1) = 1
1-6 — Но ничего из этого не вышло. Вместо того, чтобы найти лицо Ююко, она нашла лишь её плечо. И то кончиком подбородка. Возможно, теплота обдала её со стороны? Или все же её навыки немного притупились?
7-8 — Она встретила мягкую щечку, клюнув ту кончиков носа. Преграда возникла совсем неожиданно, что заставило сердце слегка подпрыгнуть.
9-10 — губы доктора нашил губы принцессы, и сердце сразу скользнуло в бездну. Чувство голода пробудилось в ней и Эйрин оставила сладкий поцелуй, радуясь собственной удаче.
— На массаж я смотрю положительно. Но я бы предпочла массаж после того, как мы скупаемся. Давайте я рассажу почему.
Эйрин открыла глаза и удивленно глянула сбоку и снизу зрачками своих блестящих глаз. Все-таки игривые пальцы сиреневого оттенка принадлежали хранительнице. В её взгляде тоже что-то читалось, но вопрос Эйрин пока прочитать не могла. Два светильника своим сиянием превращали все, кроме самых темных оттенков в один тон, что невольно сбивало концентрацию лучницы, препятствуя безмолвному чувству эмпатии. Повернув голову так, чтобы обе половинки могли её слышать, она начала говорить:
— Однажды... у меня был тяжелый рабочий день. Кролики принесли известие о том, что в бамбуковом лесу возник пожар. Пришлось мне и остальным немедленно помочь в его устранении. Нести ведра воды, отгонять зевак при помощи магии, сражаясь параллельно с огнем — все это занимает много сил. В итоге, пламя было устранено и ничего не мешало с чистой совестью вернуться домой. Путь оказался недолгий, тело — непослушным, погода — жаркой. Оказавшись дома, я принялась очищаться от чужой энергетики и смывать накопившуюся усталость, наполнив водой деревянную бадью. Что еще нужно после небольшой победы кроме возможности расслабиться в горячей воде? Я не знала ответ, но очень скоро его нашла! Нашла, погруженная лицом в воду, инстинктивно пытаясь вдохнуть хоть немного воздуха. Оказалось, что я просто уснула.
Она задрожала, словно кто-то брызнул на неё немного холодной воды. Муражек на коже не было — причиной реакции был не холод, а всего лишь не самые приятные воспоминания..
— В общем, после этого небольшого инцидента я решила быть более осторожной и не лезть в горячую воду, когда тело ломит от усталости. По крайней мере, пока я одна.
Она сделала паузу, призадумалась. Оценила взглядом тело Ююко, вытянула руки навстречу ей, в сторону спины. Пока они были близко, ничего не мешало нащупать и её застежки... но она ограничилась тем, что сомкнула руки за спиной, аккурат над ягодицами любимой.
— Платье из огня? Я уверена, что оно произведет фурор — как минимум потому что это смелая задумка. И оригинальная — в отличии от тех, что приходят мне на ум сейчас. Себя я представляю, например, в кофточке и колготах цвета малинового варенья, со странными бликами там и здесь. Зачем нужны блики? Ведь воротник белого оттенка будет подвернут, напоминая горлышко наполненной пробирки. Или лучше будет обернуть себя бинтами и прийти в импровизированном наряде? Что вы об этом думаете?
Тепло тела зефирки согрело девушку, и от холода остались мимолетные воспоминания. Эйрин слегка разжала собственные объятия, сопроводив движением просьбой. Хоть ей было любопытно чувствует ли быстрый стук её сердца Ююко, пока она прижималась голой грудью к легкой ткани разделяющего их платья, чувство того, что она единственная осталась практически в том, в чем мать родила, подсказало её действовать.
— А как вы смотрите на то, чтобы я тоже помогла вам приготовиться к купанию? Одну конфетку из обертки мы распечатали — пора бы и мне полюбоваться самое главным и ценным!
Тут она вспомнила, что небольшая мелочь мешает её свободно двигаться. И это были совсем не туфли.
— Ну или почти распечатали. Сейчас-сейчас...
Привычным движением он она сняла обувь и продолжила дело, начатое своей ученицей. Трусики почти не сопротивлялись тому, чтобы сползти вслед за движением пальцев. Игра любимых с её телом тут и там, вместе с созерцанием их природной красоты, не позволило ей полностью расслабиться, но Эйрин почти не смущал тот факт, что её детородный орган был в приподнятом состоянии.
— Так, как насчет тебя? — Она сделала шаг и присела быстрее обычного, чтобы поравняться ростом с хранительницей, — Давай и я помогу тебе раздеться? Ююко, лапочка, — теперь ей надо было уточнить что-то у волшебницы, — не подскажешь — нам понадобятся тапки? Или можно пройтись босиком?
Совсем было непохоже, чтобы её докучала больная нога в данный момент. Наоборот, в её глазах играл озорной огонек, а обе руки потянулись в район пояса — казалось, целительница ожидала найти застежку где-то за спиной. Или хотела помочь снять блузу, потянув на себя. Или это было просто предложение обняться? Как бы то ни было, она двигалась медленно, глядя в бездонную глубину глаз хранительницы. Голова едва двинулась в сторону, словно перегородка носов сейчас им будет лишней.
Бесшумное на устилавших пол циновках движение миниатюрных ступней плавно отстранило хранительницу, позволив свободным от платья учёной рукам лечь под небольшой, едва очерченной плотно прилегавшей салатовой тканью платья грудью. Такая поза открывала вид на почти обнажённую Эйрин, чьё тело укрывали лишь два дополнявших друг друга элемента одежды. Почти базовых, но в то же время так гармонично дополнявших друг друга. По крайней мере, на теле травницы.
Согнув руку, хранительница дотронулась шеи между ключиц, позволяя проявиться лёгкой улыбке — такой вызывающий вид и был одной из причин, по которым она оставила именно эти части гардероба. Они являлись последними штрихами обёртки, обволакивающих высокий силуэт загадочностью недосказанности. Возможность слышать приглушённые звуки платформ обуви, шагающей к источнику в одних лишь трусиках целительницы, казалась весьма заманчивой и волнующей.
Спустя мгновение улыбка растворилась, когда девушка решила довести дело до конца прямо здесь, откидывая озорным движением ножки выбранные мечницей сандалии —будь известно о таком исходе заранее, трусики были бы сняты ею самой.
— Никак не ожидала от тебя и такого таланта, тушение огня. Наверное, у некоторых снадобий был и такой побочный эффект? — улыбнулась мечница, откидывая фалангой край серебристой пряди. — Но здесь это не понадобится, совсем наоборот. К тому же, мы будем вместе.
Ползущий вверх указательный палец коснулся места под веком, поглаживая щёку чувствительной подушечкой.
— Письмо звучало приглашением на официальное мероприятие, — ответила она, слегка отгибая кисть. — Я бы надела что-то соответствующее. Такая броскость, как платье из магического пламени вызовет вопросы. Но это лишь мои мысли.
Договорив, она шагнула навстречу обнажённой целительнице с лёгкой улыбкой, являвшейся и согласием, и ответом предложению помощи с одеждой. С той лишь разницей, что в отличие от Ююко девушка решила не давать волю случаю.
— Помощь весьма пригодится, — проворковала, вытягивая перед собою руки Йому.
Вкрадчивые прикосновения за спиной только дополнили картину. Движение и правая конечность оказалась медленно заведена по руку целительницы, останавливаясь между игравшим напряжением мышц предплечий и шелковистой кожей тела, принявшей пальцы лёгким продавливанием.
Левая, в вытягивающемся жесте с расслабленно согнутым пальцем, мягко накрыла подбородок девушки, поглаживая его аккуратные очертания. В один момент большой палец лёг под нижнюю губу, поглаживая место над подбородком, чтобы уступить буквально сразу же сблизившемуся лицу, чьи губы разошлись, давая влажному вёрткому языку коснуться уст лучницы.
Усилив нажим, девушка прижалась губами к губам, прикрывая глаза, позволяя языку нажать на серединку лепестков Эйрин. Плечи, которые полуобнимали руки целительницы, двинулись, предлагая находчивой травнице попытаться разобраться с платьем оказавшись в такой ситуации.
Вытянутые двумя бархатистыми волнами губы, игравшими матовым отсветом лилового окружения, встретили пустоту. Ласкаемая теплом ритмичного дыхания поверхность, столько же мягкая, как и ухоженная, не приняла лёгкого давления даримого поцелуя, сминаясь передаваемой игривым нажимом лаской. Лишь напряжение в шее, инстинктивно ощутившей бесполезность дальнейшего ожидания, стало единственным откликом намерению Ююко.
Взгляд приоткрытых глаз позволил приглушённому свету влиться, восстанавливая картину, вместе с которой почти одновременно её коснулся лёгкий мазок касания к наполовину укрытому бретелью плеча — слабое утешение, отнюдь несоразмерное желанию поцелуя.
Ююко отступила, делая полшага назад, затем ещё один. Внимание целительницы сосредоточилось на Йому — теперь не было нужды находиться настолько близко, интимный момент пропал, случайно или намеренно передав весь конверт чувств полуобнажённому плечу.
— Ты беспокоишься, что сможешь заснуть в горячем источнике, если массаж окажется слишком…релаксирующим? — прикрыв глаза, Ююко слабо улыбнулась, касаясь полусогнутым пальцем подбородка. — Разве мы тебя не разбудим в таком случае?
Тихо рассмеявшись, розоволоска прикрыла губы пальцами, заменяя теми веер. Слегка откинув голову, девушка выдохнула, смыкая руки под грудью.
— Что в очередной раз показывает, насколько важную роль ты играешь в бамбуковом лесу. Раз сами шаловливые кролики не сумели справиться с огнём. У меня же совсем другой опыт: после того, как однажды длительное время приходилось искать сбежавшего за пределы сада духа, тёплый источник, стал почти что второй кроватью. А ещё в нём попросту легче.
Вновь хихикнув, Ююко ласково взглянула на хранительницу.
— Хорошо-хорошо, это просто идея, которой я поделилась с вами, — примирительно подняв руки произнесла она, — это не значит, что именно в такой наряд будет выбран. Ох…
Ююко оглянулась, выискивая замаскированный в одной из стен шкаф. Малозаметный быстрому взгляду, в нём хранились вещи, которые могли сгодиться будущему походу.
— Дорожка к источнику вполне ухоженная, но я все равно надеваю что-то на ноги, просто привычки ради. И думаю, смогу нам отыскать что-то лёгкое.
Предложение учёной звучало разумно и пока любимые были заняты друг другом, розоволоска скользнула к намеченному ранее месту, чтобы отыскать лёгкую обувь, осмотрев заодно имеющуюся там более серьёзную одежду, наподобие кимоно.
Эйрин не ожидала подобной инициативы от Йому — пальцы вслепую пытались найти застежки на одежде, выбранной любимой для выхода. Губы целительницы коснулись уголка рта, наконец, она поймала дыхание девушки, накрыв ее губы дразнящим поцелуем, провоцируя не просто черкануть кончиком мягкого, а предаться моменту. Замкнув садовницу в небольшое подобие объятий, она принялась исследовать её спину.
Изящное платье не просто выглядело достойно, но и имело достойную защиту. Эйрин поняла, что не справится так просто и ей пришлось восстановить дыхание для того, чтобы попросту вернуть себе дар речи:
— Никогда мне не приходилось помогать в таких условиях. Это весьма интересный опыт. Спасибо тебе... и замри пожалуйста.
Немного наклонив голову, на этот раз в другую сторону, она поглаживающим движением провела по спине вниз к бедру. В обычных условиях тело могло выгнуться ей навстречу, но не сейчас. На какой-то момент она могла чувствовала и могла представить себе то ощущение каждой клеточкой, когда ткань, причудливо обвивающая тело, перестает так надежно крепиться как воротником вокруг шеи, так и рукавами возле кистей.
— А теперь... руки вверх!
Обе руки синхронно потянули легкую тонкую блузку вверх, чтобы оставить девушку без верхнего слоя одежды. Эйрин смиренно сложила руки чуть ниже собственной груди, сделав шаг назад — в руках находилась её "добыча", впитавшую в себя немного женского тепла. Как жаль, что воздух комнатной температуры быстро давал о себе звать в моментах подобных.
— Помочь тебе с носочками? Давай! Подними ножку вверх — и сохраняй равновесие.
Поймать кончик носка длинными пальцами и потянуть на себя было легкой задачей. Куда сложнее было держать находку в подвешенном состоянии на одной руке, будто на вешалке, но травница не видела ничего похожего поблизости куда можно было все сложить и не помять. Ошибка, элементарная ошибка, весьма обидная даже для начинающей. Ей повезло, что одежды было совсем немного.
— И другую.
Второй носочек соскользнул не хуже первого. Рука девушки подцепила его и отправила аккурат наверх уже сложенных вместе личных вещей. Эйрин держала их осторожно — наряд был ценен и важен и ей. Она пробежала по коротким волосам девушки, поиграла прядями и слегка коснулась банта.
— Наверное, будет лучше, если мы его тоже снимем? Он красивый, но вряд ли сохранит свой шарм, если на него попадет вода. Я сложу твои вещи и пойду помогу с тапочками. Можешь тоже мне помочь!
Подмигнув своей протеже, Эйрин попробовала выпрямить спину и встать полноценно. Вместе с кровью по ее венам струилась мотивация помочь собственным половинкам — и чувство важности, чувства профессионального долга позволило ей добраться до кровати без особых проблем. Там она оставила вещи хранительницы, аккуратно сложив их так, чтобы не спутать со своими.
— Тебя интересует тот пушистый халат?
Негромкий шепот членодевы раздался возле самого уха розоволоски. Длинные руки доктора обняли сзади, подбородок опустился на плечо девушки, а любопытный взгляд старался найти источник внимания девушки. Одним из таких был халат оттенка морской пены, внимание на который обратила ученая. Последняя не сомневалась в том, что тапочки готовы, но она не могла поинтересоваться что такое легкое приковало внимание владелицы Хакугёкуро.
— Ты знаешь, я бы не хотела внезапно для нас всех уснуть в вашей компании, поэтому я решила предупредить вас о такой вот слабости девичьей. И я вместе с Йому пришли помочь тебе с тем, чтобы сделать необходимые приготовления к купанию — помочь тебе раздеться. Твое кимоно такое большое и красивое — и мне понадобится её помощь. Ладно?
Голые ладони легли на девичью грудь, слегка её потискав. Затем Эйрин разжала объятия и собралась отойти, ослабив собственные тиски. Вкус охоты был сладок и знаком, но она не хотела, чтобы между ней и шкафом совсем не было места.
Часть за частью ловко орудующие пальцы избавляли смакующую лёгкое послевкусие недавнего поцелуя девушку от верхней одежды. Ничуть не противясь этому, хранительница лишь изредка переминалась с одной ноги на другую, немного поворачиваясь плечом к целительнице, точно это могло помочь, делая позу более доступной рыщущим пальцам.
В один момент, светлая лёгкая ткань вздёрнутой руками блузы заполонила взгляд набежавшей тучей, заставляя делать глубокий резкий вдох, скатившийся вдоль обнажившихся рёбер и плоского гладкого живота роем бегущих мурашек, чьи цепкие лапки скреблись уколами смешанного с холодом тепла, вынуждая бледно розовые навершия деликатных грудей твердеть, передавая странно приятное сдавливающее ощущения.
Выдохнув, будто вдоль тела провели кубиком льда, хранительница сделала полшага назад, останавливаясь привстав на носок. Следуя какому-то внутреннему инстинктивному порыву, руки накрыли грудь, укладывая оформляющиеся округлости в пригоршни ладоней, будто она действительно стеснялась возлюбленных или тело сигнализировало о тяжести лишившейся поддержки одежды плоти, чей груз необходимо было поддержать.
— Мне показалось это хорошей возможностью, — проговорила хранительница, стискивая пальцами грудь. — Поцеловав тебя открыть новое. И тебе, и мне.
Она улыбнулась, но вскоре губы дрогнули, напрягаясь в уголках едва заметными ямочками: нежность, с которой ладони согревая приютили груди точно исчезла, превращая касание пальцев в жаждущий хищный жест, отозвавшийся приятным ноющим чувством, растёкшимся вдоль смятых холмиков. Выпустив одну из грудей, Йому выдохнула, дотрагиваясь пальцами нижней губы. Спустя мгновение обе руки неуверенно прижались к рёбрам, касаясь кистей друг друга, открывая и взгляду, и ночному воздуху незащищённые груди. Глаза проследили за высокой девушкой, аккуратно державшей верхнюю одежду.
— Хорошо, я совсем не против, — послушно кивнула она, делая небольшой шажок к вернувшейся Эйрин. — Носочкам тоже пора отдохнуть.
Приподнявшаяся, будто в балетном движении ступня перенесла усилие на носок, замерев в слегка вздёрнутой пяткой. Казалось, переступить сильнее, приподнявшись на пальцах не составит никакого труда, но выждавшая удар сердца хранительница всего лишь приподняла ногу: одну, затем другую, давая возможность ловким длинным пальцам стянуть кружевные носки. После чего наряд составлял лишь бант и лёгкие трусики, скрывающие от взгляда аккуратный низ.
С любопытством бросив взгляд к расположившемуся у стены овальному зеркалу, хранительница пробежалась глазами вдоль хрупкого, размытого миксом теней и лилового размытого свечения силуэта, к чьей нижней кромки груди, словно поддерживая деликатную округлость, она непроизвольно поднесла руку, поглаживая полусогнутыми пальцами второй основание шеи.
— Принять горячие источники в банте? Было бы красиво, люблю эту часть одежды. Н-но ты права, — хранительница легко вздохнула, — давай снимем.
Приняв полуоборот, Йому слегка отклонила голову, открывая доступ к пышному чёрному банту, выделявшемуся особым контрастом на абсолютной белизне волос. Дожидаясь пока целительница снимет его, девушка улыбнулась, взглянув на возлюбленных, а затем шагнув назад, имея из одежды одни лишь трусики.
Повернувшись перед зеркалом так, чтобы посмотреть за спину, хранительница кивнула.
— Угу, помощь с тапочками или не только…
Тихо хихикнув, она засеменила к розоволоске, делая вывод, что любимая пригласила помочь со стилизованным платьем. Став за спиной Ююко, хранительница вытянула ладони, укладывая раскрытые пригоршни на обнажённые лопатки, укрывая те словно от непогоды.
Растирая ласковыми, массирующими движениями кожу, она сдвинула руки, прижимаясь большими пальцами друг к другу, в то время как остальные медленно раскрывались вдоль спины, накрывая больше молочной кожи, оставляющей под подушечками ощущение гладкого бархата.
— Кимоно? Хм… — задумчиво произнесла она, проводя снизу-вверх рукой между лопаток Ююко. В то время, как правая рука заняла место на плече девушки, играя вытянутым пальцем с бретелькой. — До источников совсем близко, мы даже могли бы ничего не надевать, разве что полотенца!
Сомкнутые пальцы левой руки коснулись свисающих розовых локонов, играя с одной из кудряшек указательным пальцем, после чего рука сместилась вбок, ложась на вторую бретельку. Однако, даже игриво потянув их в стороны, это не привело бы ни к чему, пока не позаботиться о широком окружавшем платье под грудью поясе, чей узелок-бант находился со стороны лучницы.
— Халат? — шёпотом выдохнула розоволоска. — Почему ты думаешь, меня интересует только он?
Наклонив голову, она мягко потёрлась о щёку девушки, медленно, словно статуэтка на подставке поворачиваясь в объятьях, плавно опуская руки на талию Эйрин.
Близость оголённого тела излучала трепетно обволакивающее тепло, проникающее прямо через одежду, словно невидимые пальцы, гладившие подбородок и рёбра, вызывая глубокий, толкавший навстречу вдох. Следуя ему, Ююко подалась, касаясь массивной грудью грудей целительницы. Лёгкий, едва ощутимый нажим оказался достаточным, чтобы молочная, вытянутая парой ширившихся к низу овальных капель плоть всколыхнулась, почти сразу прижатая к телу увесистыми полусферами, растёкшимися по всё ещё обрамляющему их вырезу одежды.
— Ох, халат, — словно опомнившись, шепнула она, прикрыв глаза. — Ты бы хотела меня видеть в нём, идущую к источнику? Или может без него? Как будет лучше?
Коснувшись внутренней частью бедра ноги Эйрин, розоволоска плавно согнула колено, с лёгким нажимом ведя вдоль шелковистой кожи учёной.
— Подскажешь?
Розоволоска выдохнула, чувствуя, как на спину легли маленькие, но требовательные руки, инстинктивно требующие приосаниться и расслабить плечи, не мешая их бегу. Прикрыв глаза, Ююко скосила их, пытаясь выцепить взглядом верхушку белоснежной головы, дразнящие касания владелицы которой расплывались столбом тепла вдоль спины.
— Полотенца? — она расслабленно выдохнула, снова упираясь грудью в Эйрин — Может быть всю корзину?
Движения Йому, призванные защитить или спрятать себя, обратили на себя внимание Эйрин. Она удивилась немного такому жесту, однако ей хотелось поверить, что это всего лишь дыхание холода спровоцировало естественное желание спрятаться. Тем не менее, маленькая ученица определенно могла нуждаться в помощи... и лунный гений пообещала себе, что займется этим вопросом очень-очень скоро.
— Ты так смотрела в ту сторону, что того и гляди взглядом испепелила бы, — призналась девушка розоволоске, смотря глазами в похожее направление взгляда. Конечно, не только халат предстал перед ней, но ближайшая к ней одежда определенно была халатом. Она замерла, как только что-то мягкое коснулось щеки, подавила желание двинуться навстречу в ответ. Хоть и так было бы приятнее, момент бы продлился слишком быстро. Да и не факт, что Ююко могла оценить его - да и движение с её стороны могло помешать их милой Йому, которая не могла не помочь ей. За что Эйрин была ей безмерно благодарна.
Небольшой сюрприз определённо удался на славу. Или нет? Эйрин удивилась неожиданному желанию Ююко повернуться — она представляла себе похожий сценарий, что происходил и на кухне. Она едва успела ослабить объятия и слегка наклонила голову, готовясь пропустить над собой одну из рук принцессы. Других вариантов безопасно уклониться она не нашла.
Руки пробрала легкая вибрация, вызванная трением кимоно. Сознание травницы не переставало задавать её разуму вопрос — а верно ли она поступила? Может быть, не стоило отвлекать любимую, а выждать удобный момент, когда она закончит свои дела? Или же все так и задумывалось и она намеренно подставила свою спину для объятий?
Розовые зрачки глаз булочки подсказывали ей, что, скорее всего, они поступили правильно, не оставив их принцессу долго ждать своей доли внимания. Она инстинктивно двинулась навстречу, а пальцы принялись искать пояс, который находился над бедрами розоволоски. Хоть и с садовницей они не обговорили собственные роли, ничего не мешало импровизировать на ходу, добавляя в их игру некий элемент сюрприза, к которому нужно было быть готовой.
Касание грудей заставило её соски затвердеть, а голос в голове почти потребовал поскорее работать пальцами, чтобы приблизить тот момент, когда касание станет максимально интимным, а прикосновение станет наиболее интимным. Но кимоно было красивым, а пояс - тоже выглядел стильно. Хоть и у любимых было много нарядов, она не могла позволить грубо обходиться с тканью. Как только с поясом было закончено, она ответила собственным нажимом, желая хотя бы частично ощутить навершия холмиков любимой.
— Хмм. Я бы хотела полюбоваться вашей натуральной красотой, ведь природа наградила вас практически эталонной красотой и необычайным обаянием, — призналась она. Одна из ладоней доктора, тем временем, скучать себя не заставила и коснулась бедра любимой через кимоно. Не очень довольные результатом, пальцы подцепили ткань, словно медицинский пинцет, подтягивая ту в сторону хранительницы. Основная причина, по которой она это сделала, заключалась в том, что хранительница могла помочь снять кимоно со спины — если принцесса не развернется снова.
Слова Йому имели логику и здравый смысл. Если источники близко и вода там горячая, то халат может оказаться вовсе и н нужен! Слова Ююко, с другой стороны, о том, что той несомненно нравится заниматься любовью не будучи полностью обнаженной, не оставляли большого выбора иных альтернатив, если им захочется уединиться втроем в пикантной обстановке.
—Халат можно взять с собой. Вряд ли для него останется места в корзине — я могу понести его в руке.
Лунянка закусила губу, пытаясь сдержать еще один вздох, когда Ююко снова коснулась своей грудью её. Был это случайное прикосновение или повод еще раз двинуться ей навстречу Эйрин не знала. Поэтому второй рукой она юркнула в образовавшуюся прорезь кимоно и коснулась бедра уже голой ладонью.
— В корзинке много всего вкусного. Я бы с крайней осторожностью добавляла туда что-то новое. — пояснила она голосом, наполненным легкой тревогой. Вкусные онигири ей хотелось сохранить в целости — ведь милая Йому совсем недавно призналась в том, что обожает эту сладость! А поощрение она больше, чем заслужила.
— Приготовься, моя принцесса, сейчас станет немного щекотно. — Чтобы помочь своей ученице, она оборвала недолгий телесный контакт. Пальцы Эйрин нашли края полос основной ткани кимоно так же эффективно, как врач, имеющий дело с ранней стадией простуды. Легким движением ладоней от себя она попробовала придать кимоно свободу, разорвать её связь с телом прекрасной принцессы, потянув за ткань в сторону Йому. Она была почти уверена в том, что одеяние легко соскользнет, стоит Ююко легко пошевелить плечами, а полу-призрачной садовнице — потянуть его на себя.
— Какие вы молод-чин-ки! — подбодрила их лекарь, как только усилия командной работы стали более, чем очевидны! В душе расцвели сотни белоснежных ромашек, заставляя облегчённо выдохнуть. Желая полюбоваться обеими половинками сразу, Эйрин слегка встрепенулась и сделала полшага в сторону, чтобы попробовать образовать треугольник.
— Кстати о новых возможностях... — она вспомнила слова Йому и на несколько секунд посмотрела себе под ноги, немного смутившись. —Я так хочу вас обнять... Можно я вас обниму вас ненадолго? — попросила она, сохраняя красный оттенок на щеках.
Поддавшись манипуляциям Эйрин, пышный бант раскрылся, превращаясь в скользящую вдоль бёдер шёлковую материю, падению которой хранительница уделила лишь мимолётный взгляд, подхватывая пальцами бретели.
Она усмехнулась, чувствуя, как натягивается ткань, принимая вес наливных грудей, давящих на неё изнутри, сплющиваясь и растекаясь вдоль грудной клетки. А затем, приблизив к обнажённой спине лицо с хитрой улыбкой, подула на бархатистую кожу, за мгновение как прильнуть к той мягким поцелуем.
Гибкие пальцы, державшие лямки в подвешенном состоянии игриво качнулись, заново всколыхнув грудь розоволоски — переливающееся движение ощущалось куда ярче, учитывая, что её бюст оставался прижатым к полусферам Эйрин, уже обнажённым, а от того не ограниченным тесным вырезом платья.
— Если наша принцесса чего-то стесняется, так и быть — мы прихватим с собой кимоно, —отстраняя губы проворковала Йому перед тем, как выстрелить языком, проводя вдоль места поцелуя вёрткой гибкой стрелкой. — Оно же может пригодиться для других вещей, помимо ношения. Хм…
Накрыв губами аккуратный бугорок лопатки, она медленно развела руки, освобождая плечи розоволоски от груза бретель, чтобы после медленно опуская их, открывать взгляду Эйрин больше молочной плоти, вынырнувшей из и без того довольно обширного выреза.
— Всё же главное, — спокойным, совершенно обыденным тоном продолжила хранительница, — это посетить источники.
Улыбку за спиной не было видно и пользуясь этим забавным преимуществом, мечница разжала пальцы, выпуская правую бретель, тем самым освобождая одну из рук, которая незамедлительно устремилась к низу мягкого живота Ююко.
— Вначале, я бы окунулась в теплую водичку, укуталась как в одеяло, а затем рассмотрела содержимое корзины поближе. Да-да. Как вы на это смотрите?
Произнося это, Йому надавила сильнее, втискивая руку в мягкую, всё ещё скрытую тканью плоть ниже пупка, которая словно принимала её нажим слегка подрагивая. Направленный вниз указательный палец озорной щекоткой потёрся о тело, легонько сгибая фалангу.
— Наклонись ко мне, — шепнула хранительница розоволоске, натягивая бретель.
Вторая лямка устремилась вниз, снимаясь с тела грубее и быстрее первой. Едва кромка материи могла ниспадать под собственным весом, а пояс спереди более не мешал, Йому протиснула и вторую руку вперёд, подхватывая край переданного Эйрин платья.
— Подумать только, оно всё ещё не собирается падать само! — хихикнула она, игриво утыкаясь пальцем в бедро розоволоски.
Выведя вдоль кожи завиток, хранительница медленно провела второй рукой вдоль живота к бедру, массируя низ тела ладонью, поочерёдно прожимавшей кожу подушечками, утягивающими за собой ткань одежды.
— Сейчас Эйри сумеет насладиться видом одной из нас, как и хотела, — хихикнула тёплым дыханием в спину розоволоски Йому, чьи руки, слегка раскачивая платье потянули вниз, буквально ощущая, как усиливается или ослабевает натяжение.
Лишь когда скользящая ткань не нуждалась в направляющих её касаниях, Йому убрала руки, быстро обняв розоволоску в верху живота прямо под грудью. Предплечья сомкнулись на рёбрах, направленные к верху ладони едва касались нижнего края покачивающегося изгиба массивного бюста, гладящего своим податливо-желейным бархатом ногтевую пластину больших пальцев.
— Кажется, мы управились. Ну, почти, — во взгляде наклонившейся головы читалась игривость. — Остались трусики, но это на тебе. А я возьму кимоно и корзину.
Подмигнув Эйрин, хранительница нырнула обратно за спину розоволоски, спустя мгновение размыкая объятья, ведущими вдоль изгиба талии движениями, чтобы отстранившись лёгким движением шлёпнуть ладонью по ягодице, ощущая спустя мгновение упругую отдачу и обволакивающие кисть волны идущей рябью плоти.
Двигаться вперёд было также невозможно, как и сделать шаг назад — Ююко прекрасно ощущала облегающее её со всех сторон тепло, упругое давление спереди и ищущие движения позади, вынуждающие ощущать себя беззащитной, точно угадывающей что именно заинтересует хранительницу следующим.
Тепло поднялось выше. Накрывая вуалью лицо, оно предложило прикрыть глаза, видя расплывающийся силуэт Эйрин словно в подёрнутый дымкой влаги.
— Я, да, наверное, он меня заинтересовал чем-то, — первоначальная причина потерялась где-то во времени и ленно моргнув, розоволоска выдохнула, выгибая спину навстречу касанием, накрывшим её, казалось, со всех сторон.
Приятное и одновременно слегка болезненно саднящее давление у груди, спровоцированное движением Йому, прижавшим…приподнявшим платье вызвало тихий вздох. Инстинктивно согнув руки в локтях, Ююко подтянула их ближе к себе, разрывая контакт с целительницей, чьи пальцы работали над одеждой ничуть не менее изобретательно.
— Я действительно, как тающая конфета, — выдохнула она, чуть дёргано улыбнувшись.
Облегающее верхнюю часть тела тепло распространилось, окутывая ноги, поднимаясь выше и выше, вынуждая прикусить нижнюю губу, когда непроизвольно двинувшееся бедро потёрлось о руку Йому, а сжатый ладонью мечницы живот непроизвольно напрягся, точно пытаясь призывно толкнуть руку девушки. В этом отношении Эйрин действовала куда более деликатно, но её близость оказывала не меньшее влияние.
— И словно уже в горячем источнике, — добавила она, уступая притягивающему движению Йому.
Давление спереди слегка ослабло, зато пара ищущих рук, медленно опускавшихся вдоль рёбер, вызывала смешанные ощущения, напоминавшие приятный озноб и щекотку одновременно. Глубоко и часто дыша, розоволоска скосила глаза, давая любимым разобраться с одеждой по своему разумению.
И кажется, они были близки к этому — фраза Йому обращённая к Эйрин словно вывела из ступора, а затем хлёсткий шлепок, приятно обжегший ягодицу, подтолкнувший её вперёд, прижимая грудями и животом к целительнице, будто решившая сменить место своего интереса хранительница целиком передала её на попечение Эйри.
— Угум, — мягким голосом подтвердила озвученные хранительницей слова Эйрин. Небольшая совместная процедура оказалась небольшим представлением, удовольствие от которого принесло как и участие, так и созерцание работы умелых пальцев садовницы. Она приняла в свои объятия Ююко без промедления, с удовольствием ощущая тепло ee тела, наслаждаясь eё близостью и наготой. Одна ладонь легла ровно по центру спины розоволоски, обещая отпустить не скоро. Пальцы ученой медленно спустились вниз в поисках искомой ниточки белья. Когда подушечки достигли линии трусиков, она легонько просунула пальцы, достигнув своего скорого предела.
— Я думаю, что тебе тоже не помешает массаж, дорогая. Потерпи еще немного — до горячей воды осталось совсем чуть-чуть.
Голова девушки наклонилась, губы коснулась лба. Эйрин вслушалась еще немного в тихое дыхание девушки и мягко, медленно, словно стекающая капля меда, подняла руки вверх. Она опустилась на колени, поддев нижнее белье, потянула те вниз, избавляя девушку от трусиков.
— Подними ножку, пожалуйста? А теперь другую.
Точно, как поток инъекции, введенной давлением на шляпку шприца, она мягко оставила одну из своих половинок. К остальной одежде, сложенной неподалеку друг от друга, она добавила свою находку. Затем ладонью прикоснулась к лицу розоволоски — пальцы спрятались в волосах, поправив челку, а губы негромко произнесли:
— Ты такая теплая... Пошли догоним Йому? Вместе со мной.
Она взяла ладонь розоволоски в свою, направила ту на себя и осторожно обвила рукой любимой собственную шею. Йому часто носила её на собственных руках, создавая чувство значимости, полноценности и безопасности как для доктора, так и в частности для её ноги. Сейчас же Эйрин боль не ощущала, но хотела подарить все то же самое уже для Ююко — помочь любимой достичь горячей воды, где можно омыть тело и свободно расслабиться. Целительница подняла ногу, сделала шаг вперед и, вместе с розоволоской, устремилась навстречу путеводной звезде впереди, роль которой играла садовница. Маленькая ученица вырвалась вперед, но это был вопрос времени, пока взрослые только начали движение.
Они направились в сторону выхода, за которым Эйрин увидела что-то похожее на большое облако пара. Она легко качнула головой, стряхнув недавние ассоциации встречи с клубом тумана. Девушка шла не спеша, чувствуя тепло, исходящее от зефирки-половинки, поглядывала на глаза, в которых отражалось что-то похожее на воды источника, и не думала ни о чем больше. Только о том, чтобы идти вперед.
— Йому, подожди нас, пожалуйста. — бросила она просьбу вперед. Ноги переступали одна за другой, а вслед за ними приходило в движение и все тело, а дистанция между и ними и хранительницей заметно не убавилась. Сердце сильно стучало в груди, кровь бежала по венам, разнося адреналин и притупляя чувство усталости. Мягкими, как пух, ногами она сделала несколько шагов вперед и подошла к хранительнице, двигаясь без спешки. Одна из рук окружала талию Ююко, позволяя им двигаться синхроннее друг с другом и просто оставаться рядом.
— Спасибо. — поблагодарила она и глубоко вдохнула свежий воздух. Пульс стучал по вискам ритмом барабанщика. Лунянка напряженно вглядывалась куда-то вперед. Его догадка подтверждалась — глухой звук воды был уже близко. Не хватало только камешка, поблизости или чего-то подобного, чтобы кинуть его и услышать глухой, булькающий отзвук.
— Не устала, Йому? Ююко? — спросила она хранительницу, ожидая увидеть в взгляде как мягкую поддержку, так и игривый вызов. Если кимоно и не было тяжелым, ноша могла быть вполне проблематичной для того, чтобы донести ту в целости и сохранности, — Мы уже близко. Давайте-ка пройдем оставшийся путь и позволим себе насладиться вкусными данго и приятным от-ды-хом!
Последняя фраза призвана была приободрить троицу, однако последние нотки таки смазались чувством небольшого утомления, что несколько смутило Эйрин — она не ожидала, что прервется.
Звонкие отголоски интригующе всколыхнувшего ягодицы хозяйки шлепка всё ещё “жгли” ладонь, когда хранительница засеменила к шкафу с чётким намерением подхватить необходимое, пока Ююко и Эйрин занимались друг другом.
Всего лишь белое кимоно, мягкое, понукающее укутаться, нырнуть в него разгорячённым телом, прячась от всего. Его вид так и подталкивал потереться о ткань щекой, вдохнув запах носившей его любимой, но вещи лишь предстояло впитать в себя ту эссенцию, которая делала её значимой. Как значимой становилась постель, на которой регулярно отдыхали.
Желая не концентрироваться на бездушной ткани слишком сильно, хранительница перекинула кимоно через локоть, вышагивая к своей следующей цели — корзине, в которой помимо напитков и пирога прятались сладости, что могли хорошо украсить водный досуг. Обувью озаботилась сама розоволоска и теперь каждая могла просунуть ноги в лёгкие сандалии.
— Так-так, я совершенно готова, а вы? — нырнув поближе к любимой паре, хранительница игриво потёрлась о бедро целительницы своим, занимая место слева. — Обувь у входа, а мы направляемся!
Мечница хихикнула, вырываясь немного вперёд, словно вынуждая спешить следуя за ней. Был ли на это расчёт, но слова учёной намекавшей на слишком быстрый ритм девушка восприняла с мелькнувшей на лице улыбкой.
Внезапно остановившись, она дождалась момента, когда передняя часть бедра учёной коснётся её подтянутых ягодиц, подталкивая одну из них, после чего, удивлённо пискнув, хранительница, хихикнув, шагнула вбок.
— Кааажется, теперь слишком медленно… — с шутливым сожаления пожаловалась она, качая головой.
Проём раздвижной двери приближался, выхватывая часть ведущей от обратной стороны домика дороги. Словно залитая клубящимся молоком, та впитывала часть лилового света, смягчённого Луной и длинными сочными тенями, расползавшимися по краям раскрытой поясом тропы.
— Здесь темнее, чем я думала… — проворковала хранительница. — И вдруг захотелось спросить…
Нырнув поближе, она вытянула незанятую ношей одежды с корзиной руку, приобнимая талию Эйрин к которой припала своим боком.
— Видишь ли ты в темноте лучше других? Ну вот, наверное, тебе есть с кем сравнивать и это должно было проявиться? Или ты полагаешься на другие чувства? Ауры, энергии, интуицию?
Заинтересовано хмыкнув, хранительница нырнула головой к лекарке, аккуратно “боднув” её макушкой. Несмотря на вопрос о темноте, слишком темно все равно не было. Мягкое освещение дарили как естественные источники, так и расставленные в разных местах расширившейся до полноценной каймы из камня бумажные фонарики разной формы.
— Да-да, довольно близко, — хранительница кивнула в сторону источника, поверхность которого клубилась горячим паром. — Будете ли вы так смелы снова войти в туман?! Да ещё и тёплый!
Искрящийся озорством взгляд нырнул к глади источников на котором играли бликами отсветы фонарей, небесных и рукотворных.
— Вот и увидим! — устремившись вперёд, хранительница уложила корзину, одежду, а после развернулась в ожидании любимых.
Ладонь на спине равномерно рассредоточивая усилия ненавязчиво контролировала её движения — каждый из пальцев в любой момент мог как подтолкнуть, так и, зарывшись в свисающие розовые локоны, заставить поднять взгляд, если на то будет воля Эйрин. Понимание своей роли отзывалось стекающим вдоль тела приятным теплом, вынуждая сильнее прижаться рёбрами к предплечью, что, окутывая продолжением руки, создавало замкнутое пространство. Его наполнение целиком зависело от контекста: сейчас ним была приятная защищённость с толикой подчинения — возбуждающее чувство, отдающее напряжением в разных частях почти целиком нагого тела.
Сладкий привкус. Помада, дразнившая кончик языка в момент, когда уголок губ прикушен. Томное чувство, распирающее обнажённую грудь, заставляет выдохнуть, открывая карминовым глазам подёрнутые влагой щёлки. Исходящее от целительницы тепло усиливается участившимся стуком изнутри, что казалось можно услыхать, не прислоняясь к грудной клетке.
— Да, конечно, сколько будет нужно, — пухлые губы складываются довольной улыбкой, слегка вытягиваясь, будто готовя воздушный поцелуй.
Пять пальцев на спине продолжают указывать её положение. К ним, будто встретившие компанию знакомые, присоединяются ещё. Они уже заняли место на теле, а она только поняла это. Изучающее давление вдоль тучного округлого бедра, вминавшегося даже от лёгких касаний, ничуть не препятствуя ухватить себя, сгребая удлинёнными ловкими стрелками пальцев.
План не в этом. Один из них, наиболее настырный и длинный, надавливает на тело, проникая под нить резинки. Самая тёплая, слегка влажная часть тела теперь доступна этим касаниям, скрытым от взгляда близостью менявшихся дыханием тел и бесполезной тканью, скрывающей шатром играющий с ней палец.
Неожиданное касание ко лбу, растеклось теплом на и без того пылавшем лице, понукая губы дрогнуть, растягиваясь томной улыбкой.
— Мгм, — утвердительный кивок, скорее подсознательно принявшей, что от неё требуется. — Поможешь?
Медленно поднимающиеся ладони застывают на уровне плеч, словно прося разрешения, чтобы затем мягко опуститься, бережно накрывая подушечками надплечья, а ладонями выемки ключиц.
Прибавившее в визуальной массивности бедро качнулось, показывая соблазнительную округлость, чьи контуры виолончели словно были созданы подставкой пальцам. Медленно, почти неуверенно нога согнулась, отводя себя в сторону, чтобы не столкнуться с Эйрин. Шелковистое бедро пошло рябью, когда стаскивающая трусики кисть проводила, раскачивая податливую касанию плоть. Пальцы с рубиновыми, чуть заострёнными овалами ногтей вжались в тело учёной, Ююко качнулась, ощущая, как двинувшаяся вслед грудь ударилась, отскакивая и снова сталкиваясь с отвисшей из-за наклона грудью целительницы. Приятно болезненный спазм чувствительных ареол заставил выдохнуть в шею Эйрин, продевавшую ногу через вырез.
Такая близость. Вытянув шею, Ююко доверительно уложила подбородок на плечо девушки, скрывая мир вокруг за закрытыми влажными ресницами. Наливные, покачивающиеся груди так и остались прижаты и даже животы, чувствуя нажатие вдоха.
Первая нога оказалась освобождённой. Ююко поспешила, слишком быстро достав её и теперь вторая половинка трусиков застряла на пышном бедре, лишь немного ниже ягодицы.
«Довольно вульгарный вид» — пронеслось в голове. Мысль сменилась чувством жалости отсутствию фотоаппарата: запечатлеть её с наполовину спущенными трусиками в объятьях Эйрин было здравой идеей. Сзади — делая фиксацию на выпяченных ягодицах. Сбоку — снимая томную улыбку и дольку выдавленных совместными усилиями грудей.
— Оставь их, — шепчущая просьба касалась трусиков и шла, минуя сознание.
Пускай фотоаппарата и не была, она знала, чем украсить момент. Руки нырнули вперёд, сплетаясь за шеей более высокой девушки, локти согнулись подтягивая их друг к другу, не оставляя между телами ни малейшего зазора. Груди сплющились, обретая раздавленную форму вытянутого овала, соски давили на ареолы грудей подруг — две более плотные вишенки на фоне дрожавшего киселя. Живот примыкал к животу, молочные бёдра, словно соревнуясь шириной, налегли на бёдра.
Заветное естество, расположившееся внизу приподнялось, оставаясь единственном разграничителем. Его твёрдая, упругая поверхность была знакома. Проведи они больше времени в такой позе, оно непременно обретёт нужную кондицию.
Тело Ююко колыхнулось в непроизвольном массаже, отталкивая движением бедра скользнувшие трусики.
— Тёплая, — шёпотом согласилась она с отстранившейся Эйрин не открывая глаз.
Будучи совершенно нагой, Ююко только сейчас решила осмотреться — отведя ногу на полшага, она оглянулась, цепляя взглядом изгиб поясницы, переходивший в массивные, приподнятые половинки ягодиц, тяготевших к широким бёдрам.
— Теперь я тоже готова к источникам, — усмехнулась она, несмело касаясь приподнятым коленом противоположного бедра. — Из нас всех только Йому сохранила трусики!
Бросив взгляд на идущую к кровати Эйрин, Ююко усмехнулась, поднося указательный палец к губам. Мягкое давление раскрыло их, смачивая подушечку, что затем провела вдоль очертаний нижней половинки, в задумчивости застывая у самого края, словно гадая, что предпримет девушка.
Рука отпрянула, нависая буквально мгновенье над ладонью Эйрин, чтобы, раскрывшись, сплестись пальцами. Неожиданная теплота и мягкость напомнили о мгновениях объятий, вынудив сердце подпрыгнуть, голову слегка накрениться.
— Но мы с этим разберёмся, — шепнула она, прильнув к травнице одним плавным движением.
Тела снова соприкоснулись, пробегая в пухлых бёдрах рябью и секунда, в которую каждая подстраивалась к будущему ритму прошла, давая целительнице первой сделать шаг.
Вид разложенного футона сменился темнеющим проёмом, контрастирующим с одновременно расслабляющим, но и дарящим негу рассеянным светом дома. Темнота снаружи обещала свежесть на расстоянии десятка шагов, которую она только готовилась испытать, незаметно прижимаясь к целительнице покрепче.
Свободная рука инстинктивно приподнялась, импровизированной чашечкой прикрывая растёкшуюся по ладони грудь. Такая поддержка подпрыгивающего с каждым шагом бюста не принесла сильного облегчения, но прикрыла тело от прохлады, которой она почти не ощутила.
— А я, что будет холоднее, — произнесла она на реплику Йому. — Кажется, мы обе ошиблись к лучшему.
Огороженное пространство и тёмная в свете Луны, клубящаяся паром вода, кажущаяся более глубокой, чем на самом деле. Её касания не хотелось испытывать в одиночестве.
— Присядем на кромке? — голос звучал расслабленно, показывая, что любой вариант был хорошим. — Или сразу же попробуем окунуться?
Бедро Эйрин окутало нежностью и мягкостью, она была такая приятная и теплая, что нельзя было сосредоточиться на одних лишь мыслях. Рука Эйрин, свободная и длинная, спустилась ниже, лаская белую макушку. Пальцы перебирали волосы без всякого стеснения, стараясь сделать своими легкими прикосновениями приятно своей любимой хранительнице.
— Ауру? Энергии? — Ответила она с интересом и осмотрелась вокруг, словно не понимая, о чем идет речь, поводив головой из стороны в сторону. Свежий воздух и аромат травы окружали её, только дымка заслоняла вид на чистое, темное насыщенное небо. Немного сузив глаза, она ответила:
— Я хорошо вижу в темнота. Почти как кошка! Но и на первые две вещи я тоже полагаюсь. Удели мне момент и прикрой глаза, родная. Ты тоже можешь это сделать, Ююко.
Пришлось перестать гладить волосы любимой. Эйрин слегка пожалела о сделанном выборе, но слова было уже не остановить. Теперь она делилась своими знаниями, опытом и интеллектом. И делилась охотно, ведь такой знайке было сложно не рассказать что-то умное, даже стоя без одежды в компании любимых.
— Представь, что окружающий мир питает тебя, дает все, что тебе требуется, только вот не употребляем, не видим, не ощущаем в этом негатив. Мы и есть часть этого пространства. Наполнить себя чистой жизненной энергией, почувствовать её вокруг может каждая из нас. Нас подпитывает все - трава, воздух, земля, вода и все вокруг. И только мы решаем как распределить её.
Ладонь все еще лежала на макушке. Затем она опустилась до подбородка девушки, не обойдя касанием мягкую щеку. Травница приласкала подбородок, гладила шею и безмолвно попросила повернуть голову вверх, чтобы оставить после себя теплый след. Если юная леди не стеснялась обнять её и выразить спектр своих чувств, то что мешало ученой тоже попробовать её удивить?
С Ююко ситуация обстояла иначе — пальцы остались переплетёнными, поддерживая постоянное тепло между ладонями. Но нужно было тоже что-то сделать — после умных слов любой подарок позволял закрепить лучше зная, оставляя после себя теплый осадок. Девушка решила не скромничать и потянулась губам к желанной щечке. Она не знала, предсказуемо или это или прочитает её действия любимая, несмотря на то что доктор задержала дыхание. Просто надо было сделать ей приятно и хорошо. Искра удивления, радости, восторга и любви — это то, что хотелось видеть в лицах любимых. И продолжать работать огнивом дальше, чтобы в итоге искры превратились в пламя.
— Давайте войдем в туман, — сказала Эйрин и подмигнула одним глазом, давая принцессе понять, что она поняла намек. Но надо еще немного подождать — пока водная гладь не предстанет перед ними. А непоседливая Йому — опять окажется рядом с ними.
Их разделяло немного расстояния, которое предстояло пройти им с Ююко. Надеясь, что небольшая остановка придала им сил и не только остановка, она продолжила движение, вытянув здоровую ножку вперед. Шаг левой ногой, шаг правой. Иногда её отвлекало приятная щекотка, когда её грудь касалась груди булочки. Она не знала, смущало ли это любимую тоже, но ей было определенно приятно иногда стукнуться о похожий размер.
— Я позабочусь о том, чтобы нам было всем комфортно в горячей воде, — муркнула она негромко, — Я хочу тоже подарить вам немного гостеприимства.
Перед глазами картинка расплылась, словно предлагая проверить теорию ученой на практике и попробовать словить энергию деревьев, пара, камней и воды, чтобы проверить себя в нестандартных условиях. Тем не менее, очертания футона, забора и предметов декора поблизости не заставили себя долго ждать несмотря на то, что они шли не спеша. Травница взвешивала каждый второй шаг почти неосознанно сначала, теперь она старалась идти с тем же темпом, которая задавала любимая рядом. И вскоре, поравнявшись с хранительницей, она замерла. Зеленая кромка воды была рядом, но наличие вещей в руке любимой, не позволяло вот так сразу погрузиться в воду.
Онигири определенно должны были быть рядом — на случай, если захочется перекусить, не покидая воду. Халат — мог подождать на кромке, для обсушивания кожи достаточно было полотенца. Или же нет?
Ученая поравнялась с обеими любимыми и слегка согнуло одно ил колен. Ей надо было немного дистанции — чтобы рука скользнула вниз по спине хранительницы и замерла на талии. Она приобняла девушку, пальцы сдвинули ткань трусиков и обхватили одну из упругих ягодиц.
— Позволь я ненадолго отпущу тебя.
Она разжала переплетенные пальцы, свободно выскользнув из них. Слова были адресованы Ююко, полуоборот головы членодевы тоже говорил о том, кому они предназначались. Как ей повезло, что её протеже удобно развернулась и тем самым прикрыла собой движение! Легкое опьянение единственным желанием вынудило её повторить почти то же самое с розоволоской — приобнять, погладить талию, спуститься ниже и жамкнуть за аппетитную ягодицу.
Это не было чем-то нежным и утонченным. Просто сейчас они обе принадлежали ей, а она - принадлежала им. И весь мир мог немного подождать.
— Я вас люблю, — добавила она, задержавшись на несколько приятных сердцу мгновений, — Ююко права, трусики надо снять!
Она присела на одно колено, подцепила край трусиков пальцами и добавила находку аккурат на кимоно.
— Давайте сложим вещи там, где они не запачкаются и окунемся? — Она посмотрела на беловолоску с просьбой, а потом в сторону кромки, обдумав в каком положении и где можно оставить одежду без их внимания ,— Вода обещает быть горячей, но надобно проверить, чтобы она была умеренно горячей.
Обладая достаточно тонкой для таких измерений чувствительностью, она приподняла ногу над зеркальной поверхностью воды. Чистое, как стекло, отражение, не потрудилось отбросить и вторую стопу, аккурат напротив её. Без особых колебаний, она погрузила стопу в горячие объятья источника, чтобы проверить температуру.
Густая патока темноты обволокла закрывшую глаза хранительницу — следствие добровольного выбора после слов Эйрин. Не видя окружения, она продолжала ощущать его: гладкую поверхность дороги, жмущую подошвы лёгкой обуви, аромат растворившихся в ночи луговых трав и мелодичную периодичность пения птиц. Попробовав расслабиться, отдаться ощущениям, Йому краем сознания улыбнулась гладившей волосы лунного цвета руке.
— Мгм, — кивнула она, продолжая с лёгкой весёлостью в голосе, — понимаю о чём ты. Я чувствую энергии о которых мы говорили, только пока не знаю, распределять ли это или просто чувствовать себя не выдающейся ничем частью. Придётся это решить!
Не открывая глаз, хранительница продолжала идти, ощущая незримое присутствие Мьён, ощущения которой накладывались на её собственные. В начале пришлось приложить некоторые усилия, чтобы они дополняли, не мешая — наблюдение себя, как движимый контур со стороны вполне могло сбить с толку, создавая чувство лёгкого давления, как если перед закрытыми глазами повести рукой.
— Интересно, а Мьён является частью внутреннего или этого внешнего мира? — пробормотала хранительница, встряхивая легонько головой, будто прогоняя странную мысль — Ну конечно частью меня, о чём это вообще…
Встряхнув ещё раз головой, хранительница присмотрелась к приближающейся паре. Отложив корзину, она вновь обрела лёгкость в движениях и двигаясь плавно, словно плывя, сблизилась с любимыми, которые и без того были почти на рукотворном берегу источников.
— Эх, — только и вздохнула хранительница реплике о трусиках.
Однако ноздри в нетерпении раздулись, а тело слегка подалось вперёд, когда ладонь целительницы мазнув вдоль ягодицы потянула ниточку одежды.
Повиливая аккуратными бёдрами, Йому переступила с одной ноги на вторую, избавляясь от последней одежды.
— Что ж, теперь и я целиком голая…— испытав секундное стеснение, хранительница отвела глаза, пробежавшись ними вдоль силуэта дома и дорожки, а после, шутливо поджав губы, поочерёдно взглянула на травницу и розоволоску. — А раз так, мне ничего не мешает…
Вместо слов, она попятилась назад, вскоре касаясь одной из ног тёплой, клубящейся паром поверхности. Тихий всплеск, когда, одёрнув ногу, хранительница улыбнулась, делая уверенный шаг назад. Тёплая пойма окутала её влажным теплом ничуть не хуже носочков.
— Кажется, кого-то не хватает, — медленно согнувшись, хранительница окунула пальцы в воду, словно готовясь плеснуть водой. Но вместо этого она лишь довольно кивнула, выпрямляясь и выставляя на обозрение тело.*
Нагота стала естественным одеянием, открывшим гладкую молочную кожу лучам холодного лунного света. Здесь, в окружённой забором впадине, не было места чужим глазам, но это не мешало Сайгёдзи переступать, делая каждый шаг плавным, словно плывущим вдоль срединной линии, проходившей ровно между ног.
Выпрямленная спина и раскрытые плечи, открывали вид на хрупкие холмики ключиц, сходившиеся у основания шеи. Ниже которой массивные, округлые к низу груди со вздёрнутыми широкими сосками, подпрыгивали ловя каждое движение, переливаясь двумя надутыми упругими подушками, что, растекаясь, били о грудную клетку.
Глубокий вдох придал им дополнительный импульс, вынудив растянуться, провиснув слегка сильнее и Сайгёдзи скосив глаза вниз улыбнулась, чувствуя тёплый замок, в котором находилась её кисть — пальцы целительницы удерживали её не силой, но мягкостью. Желая выразить признательность, она погадила их одними подушечками.
— Если в тумане не придётся никого искать… — лучезарно улыбнулась она, отыскав взглядом хранительницу.
Хотя вряд ли та хотела разыграть их снова исчезнув в окружённом оградой месте. Мысли улетучились, когда гладкий бархат губ накрыл щеку. Следуя желанию, Сайгёдзи качнулась к целительнице, подставляя приподнятую щёку и тонкую, точёную шею. Игриво столкнувшись, бёдра пошли рябью, всколыхнув податливую нажиму желания плоть ног и ягодиц, припавших к ногам Эйрин, пока губы девушки обещали ей приятные мгновения.
— Ты же знаешь, как мне нравятся такие знаки внимания, — блеснув зубами в широкой улыбке, Сайгёдзи обвела взглядом изгибы силуэта травницы, задержавшись у ног. — Хорошо…
Согласившись, она разжала пальцы, позволяя руке целительницы выскользнуть из своей — если девушку интересовала нагота Йому, она не станет мешать. Возможно, мечница и имела вид на эту одежду, сейчас это уже не играло роли.
— Теперь ты как мы, — обратилась она к хранительнице, покачав головой.
Её лёгкое, развивающееся тело вряд ли ощущало какие-то перемены, трусики не защищали от свежести, зато теперь и она могла красоваться, виляя приобретающими ширину бёдрами. Возможно поэтому она и устремилась вперёд, давая себя рассмотреть? И уж точно проявляла умения снимая с неё одежду.
— Вода должна сохранять одинаковую температуру весь год, — остановившись на кромке, Сайгёдзи приподняла ногу, скрещивая руки под грудью.
Пальцы розовым педикюром аккуратно коснулись поверхности воды, тревожа ту лёгким всплеском.
— И мне она не кажется слишком горячей, — обратилась она к целительнице, что бережливо сложила одежду на кромке.
Девушка, как и она, испытала температуру окунув стопу и Сайгёдзи ринулась навстречу, припадая сбоку к телу травницы. Руки сплелись, охватывая противоположное плечо девушки, давая тому, что ближе нажать в ложбинку между грудей. Её собственные предплечья смяли бюст, заставляя сдавленную плоть выступить, прижимаясь к грудям и спине Эйрин. Навершия сосков упирались в шелковистую кожу, нежность которой не влияла на чувствительность, растекаясь приятным давлением и негой.
— Я бы хотела бы попросить, — шепнула она, прижимаясь губами к мочке уха, — помочь мне. Проводить к источнику держа за руку.
Нежный ветерок подул на ухо, перейдя в тёплый, накрывший верх щеки поцелуй.
Полоска прозрачного зеркала послушно расступилась по ногой девушки, оборачивая её во что-то мягкое и горячее. Эйрин немного обмерла — абсолютно прозрачная, чистейшая, теплая вода ласкала ступни как нежнейший пух. Хотелось расслабиться, прилечь спиной на воду, как в упругий гамак, закрыть глаза и забыться. Но сейчас было не время убаюкаться, словно в колыбели, на бирюзовой поверхности источника — разумеется, тому было несколько причин. Сначала тело должно было привыкнуть к новой среде. И, чтобы не обращать внимание на слегка болезненные ощущения ниже колена, она отвлекла себя общением:
— Я думаю, что у вас с Мьён очень особая связь, Йому, — ответила Эйрин. Она старалась не показывать небольшой дискомфорт, которая испытывала сейчас, сохраняя спокойное выражение лица настолько, насколько это было возможно, когда на ладонь пролился горячий чай, — Я бы отнесла её ко внешнему миру, так как я могу её видеть, а вы с Ююко — еще и взаимодействовать с ней. К примеру, дотронуться, обнять или погладить. Уверена, что на вашем месте мне понадобится что-нибудь, что могло помочь установить контакт с твоей призрачной половиной. Или, возможно, она может позволить себе материализоваться, если она не сочтет меня угрозой.
С каждой прошедшей секундой становилось все легче. Пальцы ног окружило приятное тепло, теперь невидимый огонек лизал кромку кожи, которая выступала на границе между воздухом и водой. Внимание от второй части процесса помогла переключить розоволоска, которая ценила и использовала каждую возможность обменяться физическим прикосновением с ней. Она замерла, наслаждаясь приятным моментом, сделала пару глубоких вздохов и не могла ничего сделать с тем, что её собственный организм не мог не скрыть ту страсть, то возбуждение, что в ней накапливалось. Её естество было твердым, как мачта и смотрело тоже вверх, как корабельный брус. Веки ненадолго сомкнулись, оставив узкую щелочку просвета, она позволила коснуться к ней сзади, могла почувствовать, как губы помяли часть уха, как липкий вареник, а розочки любимой черканули по ней, стараясь утонуть в её коже. Увы, её бок не была такой послушноым, как её собственная пара молочных желез, чтобы можно было перемешать ощущения, как ингредиенты в киселе.
— Весьма удобно, что вода всегда пригодна для водных процедур. — заметила она.
Эйрин повернулась в бок, убедившись, что движение не заставит столкнуться их головами. Ей хотелось поймать своими глазами два розовых рубина зрачков, полными искрами и теплоты, если, конечно, что-то другое не забрало внимание любимой. Доктор сложила губки бантиком, словно собираясь послать воздушный поцелуй, а потом наклонилась. Пальцы руки коснулись подбородка принцессы, а губы - шеи.
— Я буду рада составить тебе с Йому компанию...
Её слова были тихими, глаза — наполненными любовью, щеки приобрели оттенок розового цвета. Взяв одну из своих половинок за ладонь своей, она безмолвно предложила сплести пальцы и пройтись вместе. Не хватало рядом Йому, которая кружила совсем рядом, показывая то, что она умеет и знает как можно показать свою ловкость и гибкость с разных сторон. Она словно показывала свой новый наряд, хотя и одежды на ней уже не было.
— Иди к нам, любимая, — пригласила она, вытягивая вторую руку навстречу. Идея пригласить её обнять свою любимую с другой стороны, чтобы доктор оказалась в центре внимания, казалась крайне соблазнительной, но почему-то травница поздно об этом догадалась. Тем не менее, никуда они не спешили и в голову ей пришла другая, новая идея. Беловолоска наклонилась, чтобы чмокнуть в самый центр белоснежных коротких волос и взять пальчики Йому в свои собственные. Это было приятно и почти естественно - проворная и умелая вторая половинка могла и любила обнимать свою доктора, что непременно нравилось Эйрин. И она старалась не оставлять своих любимых в долгу.
— Пойдем, — предложила она и двинулась она вперед, позволяя воде все больше и больше своего тела для омовения. По левую и правую стороны от них виделись валуны, к которым можно было потом прислониться спиной, что, несомненно, было удобнее, чем обычно - когда опора была только с краю. Девушка шла аккуратно, меряя каждым прикосновением стоп глубину, постепенно погружаясь все глубже и глубже. Она не обделяла взглядом своих любимых и в частности, садовницу - чтобы не увлечься и не заставить ту перейти на плаванье.
А перед ней мелькал её собственное отражение — свет падал так, что она видела саму себя, шагающую вперед по ту сторону завесы, повторяя её собственные движения.
Как только глубина была достаточна, чтобы вода касалась бедер, а хранительнице — и то выше, целительница успокоилась и ненадолго насладилась шумом воды. Чтобы потом расслабить пальцы, вытянуть руки вперед и, промолвив, — Подождите, позволить себе упасть. Стремительно приближающаяся вода заглушила её, а вертящаяся буря взбаламученных пузырьков накрыла взор. Тем не менее, девушка сделала кувырок под водой, вытянулась, и, словно длинная щука, осмотрелась в чистой воде. Пока её намерения не стали кристально чистыми, она сделала рывок в сторону Йому, чтобы помочь той освежиться следом.
— Весьма и весьма удобно. Вода всегда свежая и тёплая, дожидается тебя приятной сладостью, которой всегда можно насладиться, возникни желания. И возможность, — секунду погодя добавила Йому.
Проведя в воде чуть больше времени, хранительница успела привыкнуть к обволакивающему жару, затягивающему в себя обещанием томной неги. Девушки приближались, а она лишь проводила их взглядом, подмечавшим плавные очертания гармонично развитых тел, которые вскоре накроет теплой водой.
Глаза закрылись, а голова чуть наклонилась, давая устам поравнявшейся травницы накрыть макушку. Лёгкий, мягкий поцелуй отозвался весёлой искоркой радости и подавшись ближе к любимой, Йому потёрлась щекой о бок учёной.
— Ты умеешь делать сюрпризы. И я надеюсь, что этот горячий источник понравится тебе, запомнится. Ведь ты наверняка видела множество других. Нужно постараться, чтобы этот стал для тебя особенным.
Хихикнув жесту, Йому сомкнула ладони, переплетая пальцы с целительницей, чувствуя в той умелую ловкость, только украшавшую изящность рук.
Её словно вели, понимая это, хранительница послушно делала шаги, оставаясь с высокими девушками в одном ритме. Странное ощущение, но в то же время приятное. Улыбнувшись ассоциациям, хранительница слегка встряхнула головой — близость к вытянутому, грациозному телу слегка туманила, ток мыслей густел.
Пощипывая теплом, вода поднималась всё выше, скрывая за собой оголённое, уязвимое лоно и мягкий плоский живот, подбираясь вдоль рёбер к деликатным холмикам формирующихся грудей. В один момент стало казаться, что её хотят научить плавать и внутренне хранительница только хихикнула такому умозаключение — пускай практиковаться в этом приходилось нечасто, плавать она умела, хотя это и были только основы, азы. Но здешняя глубина вместе со спокойствием вод и не предполагали сложной проверки навыков.
Целительница отстранилась, сочтя глубину достаточной и Йому с интересом уставилась, гадая какую задумку пожелает воплотить любимая. А та, грациозно погрузившись в воду, распрямилась, совершая кувырок, переходящий в сблизивший её с хранительницей заплыв.
— Попробуй поймай, — хихикнула Йому, выпрямив тело, чтобы бросить его навстречу подплывавшей травнице.
1d100: (65) = 65
1-50 — не задумываясь над инерцией собственного тела, хранительница совершает рывок навстречу. Оставаясь спокойной внешне, вода быстро напоминает о своём свойстве сглаживать, замедлять любые движения. Задуманное с хитринкой движение, вместо того, чтобы вынести хранительницу сбоку от Эйрин направляет её прямиком в руки учёной.
50-100 — рассекая воду выставленными перед собой пальцами, хранительница проносится рядом, выныривая чуть сбоку от учёной
Проносясь молочной стрелой рядом с целительницей, Йому вынырнула сбоку. Закрыв на пару мгновений глаза, она отдалась ощущению стекающего тепла, контрастирующего с более свежим окружением. Не настолько, чтобы вызывать дискомфорт, но разница температур была очевидна.
Промокшие волосы разлетелись множеством прядей, лишь чудом не слепивших взгляд, а потому буквально спустя несколько вдохов, Йому могла открыть их пытаясь отыскать учёную. Отпускать которую так просто она не намеревалась.
Подплыв ближе, хранительница вытянула перед собой руки, приобнимая спину девушки. Вторая ладонь заняла место на ребрах под грудью, чувствуя тёплое податливое тело с одной стороны и мягкую, покачивающуюся словно в замедлении, поддерживаемую водой округлую плоть бюста с другой. Лобок и край бедра Йому прильнули к ноге целительницы, когда остальная часть голени чуть распрямившись увила стройные ноги, накрывая промежность лунарианки гладкой кожей боковой части колена.
Вытянув руку, Ююко медленно вложила расслабленную кисть в ладонь Эйрин, несколько мгновений чувствуя краями полусогнутых пальцев мягкость и тепло кожи возлюбленной.
— Спасибо, что согласилась, любимая, — сказала она, отводя глаза с выражением мягкой мечтательной улыбки.
Лежавшие словно внутри перины пальцы ожили, раскрываясь и гладя ладонь Эйрин. Пробежавшись по коже и смело укладываясь между своим отражением на руке травницы.
Резвившаяся вдали хранительница привлекла внимание, её поза словно намекала на озорную задумку, от которой она решила отказаться едва не в последний момент. Осознав это, Ююко перевела взгляд на возлюбленную, встречаясь взглядом с янтарными зрачками. Тёплая, ласковая улыбка стала ответом и Ююко кивнула: «Пойдём».
Неспешное погружение обволакивало ноги, поднимая уровень расслабляющего тепла, будто она натягивала хорошо прогретую одежду, не терявшую тепло с каждым шагом.
— Я и не замечала, что здесь так хорошо, — запрокинув взгляд в усеянное звёздами небо, розоволоска мечтательно вздохнула.
С медлительной незаметностью, вода поднималась всё выше, передавая жар погружённому в неё телу. Пару шагов и она лизнула нижний край грудей, заставив розоволоску инстинктивно вскинуть руку, словно готовясь прикрыть их. Ощущение стороннего тепла быстро прошло, организм принимал его как комфортный, а натянутая тёмным зеркалом плёнка воды всё больше поддерживала медленно покачивающуюся грудь.
Рука Эйрин, ставшая по ощущениям едва не частью её собственной, раскрыла пальцы и Ююко проводила ту взглядом. Было понятно, что девушка хочет окунуться, возможно и ей следовало поступить аналогично?
Догадки подтвердились и улыбнувшись решению Эйрин, Ююко согнула колени, погружаясь в воду по шею. Чувство жара, разом навалившееся на её сознание, заставило судорожно вздохнуть, согнув пальцы ног от приятной дрожи. Не спеша выныривать, она проводила время словно обёрнутой тёплым коконом.
Всё же, спустя минуту она распрямилась, подставляя блестящее влагой тело лунному свету. Струйки воды, сбегающие по гладкой коже, ощущались яркими мазками тепла, вызвавшими ещё один судорожный вздох, всколыхнувший подставленные ночной свежести груди.
Хоть и вода была прозрачной снаружи, полоска перед глазами внутри не дала девушке возможности воплотить задуманное — помочь Йому окунуться. Словно белый кролик, что услышал хруст ветки, поблизости, её силуэт дернулся и взмыл прочь, не давая шансу поймать её длинными руками. Садовница словно прочитала её как открытую книгу, что, несомненно, заставило желание искренне удивиться. Всплеск воды рядом она услышала приглушенно и, чтобы выиграть момент, она нащупала ступнями дно и стрелой взмыла вверх, превращаясь в громкий фонтан брызг. Вынырнув наружу, она осмотрелась вокруг, посмотрела назад.
Длинная коса отяжелела, тянула её обратно в воду. Теплая вода омывала тело, убирая усталость, обещая покой и умиротворение. Она сдвинула слипшуюся челку с глаз, почувствовала, как легкий ветер охлаждал разгоряченное лицо. На лице девушки заиграла легкая приветливая улыбка, взгляд золотистых глаз прикоснулся у руке садовницы, что находилась у неё под грудью. Сила и бодрость нахлынули на неё как морской прилив, а сильный стук сердца подсказал очевидное.
— Я думаю, что тебе удалось поймать меня первой! — она накрыла ладонь Йому и продела свои пальцы между пальцев любимой. Потом, не стесняясь, она позволила им вместе прикоснуться к ближайшей из её грудей. Второй рукой она потянулась к телу любимой и погладила мокрые волосы. Храбрость и ловкость ученицы, её талант заслуживали особого поощрения, но кое-что нужно было узнать. Целительница повернулась в полоборота и, посмотрев куда-то вниз, взяла хранительницу за подмышки, вскинула вверх. Эйрин посмотрела той в глаза и с любопытством спросила:
— Йому, а ты умеешь плавать? Я вижу, что ты привыкла и доверяешь воде, но я бы хотела пойти вместе с тобой и Ююко дальше, где поглубже. Если же нет, то мы можем отдохнуть и на мелководье...
Она замолчала, задумалась ненадолго, а потом, как только все поняла, притянула Йому к себе поближе. Её ладони стали немного уставать, да и вряд ли любимая могла чувствовать себя комфортно надолго подвешенной в воздухе. Ей хотелось почувствовать ее тепло и вдохнуть запах ромашки, с которым садовница стала ассоциироваться. Одна рука подстраховала спину, вторая легла на бедро. Еще немного она могла побыть рядом с ней, но теперь ничего не мешало ей самой удержаться на теле девушки. Сейчас, пока они оставались мокрыми, тело Йому казалось непривычно скользким - и если бы не крепкая хватка и движения, с которыми они были знакомы, то очередного фонтана с всплеском воды вокруг можно было не опасаться.
Мягкую, желанную и игривую Йому она долго не отпускала.
— Пошли догоним Ююко? — предложила она, как только оказалась готовой набрать побольше воздуха и совершить еще пару подводных сальто. Её взгляд упал на розовые лепестки, волос, которые оставались нетронутыми каплями воды, — Кажется, нашей любимой надо помочь с погружением в воду.
Как только её руки стали свободны, она двинулась навстречу любимой. Она надеялась, что Ююко не сильно обиделась, что небольшую часть пути она преодолела без компании беловолосой лунянки, которая не оценила силу сопротивления воды. Сейчас девушка активно преодолевала воду, вкладывая в каждый шаг значительно больше сил. Казалось, что принцесса не удалялась, а расслабила разум и тело, но Эйри знала лучше - ей и Йому нужно было поскорее составить ей компанию.
— Не скучаешь?
Она подплыла к зефирке, оставив в последний момент идею подойти со спины. Найти уверенно руку через зеркало воды было непросто, поэтому она решила подойти с левой стороны - прямо как тогда, когда любимая была рядом. Эйрин коснулась пальцами изгибу плеча Ююко, осторожно изучила его и провела рукой по спине сверху вниз. Затем, приобняв, она посмотрела в сторону Йому, чтобы оценить ситуацию, подумать, что сделать дальше и сымпровизировать на ходу — плана у неё четкого не было и всегда можно было попробовать подыграть.
— Ты не хочешь нырнуть под воду? Вместе со мной и Йому? — спросила она любимую и посмотрела внимательно ей на лицо. Конечно, мокрые завитушки потеряют немного своей особенности, но и она не хотела начать внезапно брызгаться, не удостоверившись, что их половинка не осудит такое поведение.*
Согнув колени, в следующий момент хранительница распрямлённой пружиной вынырнула из воды, демонстрируя как вдоль гибкого, покрытого лиловыми бликами тела стекали ручейки тёплой влаги. Заведённые за голову руки рассекли выставленными ладонями воду, за которыми быстро проследовала мелькнувшая аккуратная грудь, плоский живот и ноги, одна из которых, наполовину согнувшись, прижалась к другой.
Проносясь колесом, садовница вновь погрузилась в исходящую туманом пара пучину, что, зашумев в ушах булькающим звуком готовящегося зелья, приподняла волосы, замедлив движения.
Погружение вышло более глубоким, чем рассчитывала девушка – вытянувшиеся направляющими ладони едва не коснулись дня. Приподнятые, они вели теперь вверх, приближая к смутно угадывающимися очертаниями стройных ног лунарианки.
Спустя пару секунд, хранительница снова показалась над поверхностью, лучась россыпью бликов. Больше не ныряя, она, медленно извиваясь, обплыла целительницу, останавливаясь напротив девушки.
— Возможно, ты станешь моей оценщицей, — Йому улыбнулась, вытягивая руки.
Скрывшись под водой, руки накрыли бёдра целительницы. Сжимающее касание обеих ладоней длилось пару мгновений, после чего одна из их ползя вдоль ноги прижалась к низу живота лунарианки своей раскрытой частью.
— Давайте совместим наши желания…
Выбросив одну из ног, хранительница дотронулась голени Эйрин, сохранившей бархатистость несмотря облегающую толщу воды. Едва ощупав кожу, ступня будто увилась вокруг, поглаживая конечность вплоть до изгиба колена.
— Вдалеке я вижу валун, гладкий и довольно широкий. Я бы сказала, он напоминает целый остров, — плавно взмахнув рукой, Йому указала вдаль, куда растекаясь дрожащим пятном лился серебристый лунный свет. — И думаю, стоит его проведать.
Верхняя часть тела снова показалась над водой, сразу после первого, словно бы робкого погружения в тёплую купель. Бегущие ручьи струились горячими пальцами вдоль белоснежной, отбрасывающей влажные блики кожи, сохранившей начальную сухость лишь в основании шеи — вырезу декольте, к которому устремились пальцы, поглаживающие кромки ключиц, пока предплечья накрыли собой покачивающиеся в ритме дыхания тяжёлые груди, приминая их к телу двумя раздающимися вширь овалами.
Незаметно для себя Ююко закрыла глаза, вдыхая наполненным ароматом трав воздух. Уловив лёгкие разливающиеся ноты вишни, она улыбнулась, слегка наклоняя голову набок.
— Вы же рядом, — улыбнулась она, приоткрывая глаза, чтобы рассмотреть слегка размытые силуэты любимых. — К тому же, я просто давно здесь не была.
Коснувшись раскрытой ладонью воды, Ююко зачерпнула пригоршню, словно готовясь брызнуть жидким серебром, но та лишь вылилась между пальцев, когда розоволоска шагнула навстречу возлюбленной.
Довольная улыбка проявилась сама собою, когда рука Эйрин приобняла её плечо и не стремясь останавливаться гуляла вдоль спины. Пускай и мягкая, она играла приятным контрастом с тёплым ветром, иногда касавшимся обнажённой кожи. Знакомое волнительное чувство лёгкой дрожи пробежало по телу, заставляя принимать касания в неподвижности, подставляя чуть развёрнутую спину.
— Ты пришла позаботиться обо мне? — промурлыкала Ююко, жмуря наполнившиеся влажной негой глаза.
Подвигав плечами, девушка распрямилась, выставляя бедро в сторону Эйрин. Плавно взметнувшиеся руки мягко легли на ключицы травницы, пухлые губы вздёрнулись мягкой улыбкой. Ююко кивнула.
— Прямо под воду? Я была бы рада окунуться с тобой, чтобы ты поддерживала меня. Вот так.
Руки Ююко устремились вдоль ключиц, сходясь поглаживающими движениями у основания шеи. Перевернувшиеся ладони аккуратно провели вдоль молочной кожи, бившейся теплом заточённого внутри пульса. Один раз, другой. Ююко склонила голову набок.
— Поможешь мне?
Словно стекая, ладони поползли вниз, гладя кожу грудной клетки. Достигнув верхнего края бюста, розоволоска оттопырила указательный палец, выделяя его среди остальных согнувшихся в суставах напарников.
Приподнявшиеся локти развели руки, ведя предплечья вдоль внешних краёв объёмных, переливающихся влагой грудей. Вода и льющийся лилово-молочный свет, словно придали им ещё большей соблазнительности, играя контрастом словно покрытой маслом кожи и скрадывающихся в основании и низу теней. Податливая плоть, вдоль которой двигались пальцы, легко колыхалась, словно подвешенный, чуть провисший пудинг.
Доведя пальцы донизу, Ююко раскрыла пальцы, поддерживая округлые дольки снизу. Сдерживаемая кожей мякоть накрыла протянутые ладони, свисая сбежавшим тестом по краям ладоней. Опустив ресницы, розоволоска встряхнула ладонью, всколыхнув приподнятые, слегка оттянутые округлости.
— Миленько. В воде с ними легче? — ласково улыбнулась Ююко.
Продолжая поддерживать груди возлюбленной, она отвела большие пальцы, нажимая подушечкой каждого из них на нижнюю часть ареолы. Спустя секунду, груди подавшейся вперёд Ююко соприкоснулись с бюстом целительницы, расплющиваясь и приподнимаясь как от соприкосновения с плотью лунарианки, так и собственной руки.
— А теперь обними меня, — шепнула она, медленно убирая руки, чтобы высвобожденная грудь могла поцеловать свою визави, упираясь вишенками сосков.
Мягкий живот припал к животу передавая и принимая дыхание, руки стекли вдоль рёбер, охватывая талию Эйрин. Порыв тёплого ветра вплёл в аромат ночи сладковатые ноты благоухающих роз. То тут, то там над водой лилово-сиреневым цветом зажглись огоньки, принимающие силуэты бабочек, чьи крылья делая взмах сбрасывали с себя искры пыльцы.
Скосив глаза, розоволоска взглянула на место, куда указывала хранительница. Достаточно широкий валун возвышался над водой целым островом, в окружении горячего океана. Необычное место, но возможно этим оно привлекло внимание?
— И давай окунёмся, — Ююко улыбнулась, приобнимая талию возлюбленной. — Если хочешь, мы можем действительно отправиться туда. Но также я буду не против поплавать или отправиться к пойме.
— Да, я вернулась, чтобы сопроводить тебя, — кивнула Эйрин, легко кивнув головой. Мягкое касание рук почти заставило вздрогнуть её, по коже пробежали сладостные мурашки. Немного адреналина передалось телу, смешалось с кровью, что только раззадорило её совсем не детское возбуждение. Она свободно оставалась внизу, вычеркивая кончиками пальцев непонятные никому завитушки кончиком пальца и двинулась вверх, только когда внимание любимой отошло пониже. Клубы легкого пара слегка затемняли взор, сиреневый оттенок притуплял отличительный оттенок волос принцессы. Эйрин коснулась лопаток принцессы, а затем потянулась навстречу розовым губам, стараясь уловить момент. Легкий поворот головы набок - это была словно просьба подойти поближе и чиркнуть искрой между их устами.
— Неужели не было повода посетить такое место? Горяачя вода успокаивает кожу, поднимает настроение и общее самочувствие. А еще способствует крепкому сну. — добавила она позднее. Её пробирало вдохновение, губы её увлажнились, глаза пылали томно и страстно.
Ситуация приобрела совсем другие краски, когда с другой стороны её окружили прикосновения Йому. Целительнице льстило двойное внимание, как отклик на её собственные действия, будоражили и пьянили сознание. Стоило привыкнуть быть в центре событий и ожидать инициативу со стороны хранительницы, но охотница все же не могла быть готова всегда к любой ситуации. Небольшое касание отозвалось в её ноги объятием удава — ученица словно не хотела куда-либо её отпускать. Девушка слегка откинула голову назад, посмотрела в сторону белоснежный волос и их юной владелицы.
— Хмм, — слегка задумалась она, стараясь подобрать подходящую оценку. Горячее чувство в груди мешали здравому и холодному гласу оценки и Эйрин ответила на предложение максимально естественным, определенным тоном — Почему бы и нет? Я могу дать тебе оценку.
Ученая повернулась, наклонилась над ней, вздернув подбородок и глядя ей в глаза.
— Ты - замечательная. И я могу заявить это вопреки общему мнению того, что учительница не может симпатизировать своей ученице. Потому что я не могу держать себя в обычных рамках. Потому что я люблю тебя, Йому.
Сложив губы бантиком, Эйрин дополнила свою оценку, оставив на теле любимой мягкую печать своего суждения. Она не была Эйки, чтобы судить строго и сурово и надеялась, что ответ всех устроит. Выпрямившись снова во весь рот, она сделала глубокий вдох, позволила источнику наполнить её его собственной энергией. Сомкнув руки вокруг шеи принцессы, она прикрыла глаза и приготовилась к новому погружению, которое и ей тоже бы не повредило. Как только колени тихо подогнулись, готовясь отправиться в глубину, она замерла. Наградой её за её движение были неожиданная щекотка!
— Эй, я только хотела сказать, что... Оу... — вспыхнула она как спичка, чувствуя особое внимание к своим женским прелестям и в частности лепесткам сосков, весьма чувствительных к любому касанию. Глаза слегка нахмурились, на лице вспыхнула грозная улыбка — и травница двинулась навстречу, позволяя своим грудям утонуть в грудях любимой. Порой их соски терлись друг о друга, что ученая находила особенно приятным в процессе обоюдной, взаимной ласки. Она подавила желание закусить губу и просто издала звук удовольствия, как только возникла потребность издать его. Пальцы погладили лебединую шею — розоволоска казалась не менее умной в знании её человеческого тела.
— Давайте сначала окунемся, — сказала Эйрин, как только предложение было озвучено. Она двинулась вбок, промежностью коснулась ноги принцессы. Второй рукой она прошлась по шее Йому, позволила себе поиграться с белыми волосами. Чувство охоты, знакомое её давно, все еще не позволяло дотронуться до волос булочки, прежде чем те будут мокрыми, но это можно было исправить.
Нужно было исправить.
Она осторожно сместила свою ногу, повторяя тот же движение, что и раньше проделывала с ней хранительница. Сделав шаг, она перекрыла ближнюю ногу любимой за счет легкого движения на себя. Правая пятка лучницы коснулась левой пятки принцессы — она выразила свою "помощь" движением на себя и потянула любимой за собой, выполнив заднюю подножку так, чтобы и сама лунянка потеряла равновесие, увлекая всех на дно источника.
С Йому все было не так просто. Казалось, что любимая её просто так не отпустит, пока ей самой того не захочется. Эйрин поверила в эту мысль и усилий со своей стороны почти не предприняла — ведь они уже были связаны. Осталось только, чтобы вера прошла небольшой тест и любимая в последний момент позволила утянуть и её в воду.
Вода ударила ей по спине, сбила с ног, закружила в водовороте. Как только ягодицы едва коснулись дна, девушка оттолкнулась вперед и тут же поднялась наверх, чтобы найти в водовороте капель воздуха тех, кого невольно она постаралась окунуть вместе с собой. Поднявшись на ноги, она осмотрелась и ринулась рывком в сторону любимых. Две небольшие волны рассекли поверхность зеркала воды, знаменуя необходимость выбора на распутье судьбы. Осмотревшись вокруг, она решила проверить...
1d100: (40) = 40
1-50 - ...все ли в порядке у Йому?
51-100 - ...не ушиблась ли от "помоши" Ююко?
Словно с глухим хлопком вода сомкнулась над головой хранительницы, снова оборачивая девушку в шумящий глухим клокотанием кокон. Тёплое ощущение захлестнуло тело, будучи несравнимым в своей тесности с обычной одеждой — юбка и блуза, даже кимоно имели открытые места, но не здесь, не сейчас.
Расслабив тело, Йому парила, покачиваясь под толщей воды. Удачно сделанный перед погружением вдох позволял провести больше времени. И хотя это не являлось состязанием, выныривать первой, показываясь над водой серебром макушки не хотелось — выброшенная перед собой рука подсказывала, что Эйрин всё ещё находилась под водой, а значит и Ююко.
В мыслях сам собою возник вопрос, заданный возлюбленной — почему они не посещали это место часто? Была ли тому какая-то причина? Наверное, в череде пролетающих дней они просто забыли, что источники так близко. Что можно просто отправиться. Ведь они здесь всегда, данность, которая стирается из обыденного кругозора.
Помотав головой, чувствуя, как более медленные пряди касаются щёк, мечница едва не вздохнула, подавив желание в последний момент. В следующий, выбросив размышления, она оттолкнулась ногами, чтобы с разницей в несколько секунд показаться над водой вслед за возлюбленными.
Откинув голову и разведя руки, девушка выждала мгновение, прежде чем дыхание придёт в норму, а участившийся от необычной активности пульс снизится — было ли простое погружение тому причиной или то, что они совершили его все вместе, но вдоль тела пробегала неожиданная эйфория, заставлявшая искать больше активности.
Теперь уже не было нужды сдерживаться: когда ныряешь в воду, вряд ли выйдет стать ещё мокрее. Ладонь хранительницы пригоршней зачерпнула жидкое тепло, плеская в находившуюся меньше чем в шаге любимую.
— Только подумать, говорить такие волнительные вещи перед тем, как нырять! — шутливо пожурила она Эйрин — И знаешь ли, под водой так просто не ответить, не сказать, что я также очень люблю тебя.
Оттолкнувшись ногой, хранительница поднырнула к лунарианке, раскрывая ладони, чтобы обхватить торс и плечо объятьями. Такая поза позволяла подтянуться ещё ближе, чтобы, пользуясь даримым водой ощущением лёгкости, дотянуться к шее, а затем и щеке парой быстрых касаний губами.
— Я люблю тебя, наша прелесть, — выдохнула она улыбаясь.
Выпустив плечо девушки, хранительница чуть отстранилась, чтобы свободной ладонью погладить щеку учёной. Кивнув, она шагнула назад, однако вытянутая перед собой рука мягко провела вдоль запястью любимой.
— А знаете, я передумала! Плыть к валуну. Вместо этого я предлагаю посетить кромку. Нет-нет, не покидать источник, а немного посидеть ближе к кайме. Хмм, почему? Наверное, там есть что-то вкусное. А затем мы решим, что можно было бы сделать. Возможно, мы смогли бы сыграть с мячиком!
Проведя ладонями вдоль тёмной глади, одна из рук Ююко легла под грудью, пока вторая продолжила рисовать завитки чуть дальше бедра.
— Ты знаешь, как это бывает, — опустив глаза ответила она с немного рассеянной улыбкой. — Вроде бы ничего особого не происходит, но в этом всём теряешься, забывая про прекрасные, как десерт вещи. Вроде горячих источников. Ох, ну, зато ожидание принесло свежесть впечатлений.
Взмах рукой будто разлил капающее росой с зависшего предплечья серебро. Проследив за ним, Ююко кивнула, встряхивая локонами.
— Определённо так. Разве нужен повод, чтобы посетить такие места, кроме времени и желания?
Приподняв руки, Ююко дотронулась предплечья шагнувшей к ней возлюбленной, словно ныряние обязательно предполагало близкий контакт. Но внутри заиграли знакомые нотки радости тактильной близости. На этот раз та приобрёла окрас лёгкой интимности и проведя пальцами вдоль руки розоволоска накрыла плечо Эйрин, словно поддерживающую её в равновесии опору.
Тело расслабилось, оставляя возможность вовремя среагировать на утаскивающее вглубь движение. Ожидаемое, оно взорвалось бульканьем и пузырьками, враз закружившими локоны, кутая розоволоску в тепле ночного источника.
Спустя пару мгновений ноги отыскали дно, но следуя заданному любимыми ритму, Ююко не торопилась выныривать, отталкиваясь от надёжной твёрдости. И лишь когда предплечье, с которым она попыталась сохранить контакт, дёрнулось ринувшись вверх, двинулась и она, чтобы через пару мгновений не вынырнуть над водой держа глаза плотно закрытыми.
— Фьюх, — проводя рукой по лицу выдохнула Ююко.
Встряхнув плечами, из-за чего теперь уже полностью укрытое влагой тело всколыхнулось, девушка подалась вперёд, касаясь щеки Эйрин губами уже со своей стороны. Прикрыв глаз, она беззаботно усмехнулась и наклонив голову набок погладила плечо травницы.
— Все равно почти что внезапно окунулись, — хихикнула она.
Взгляд прыгнул от травницы к мечнице, которую она быстро обвела глазами.
— Хотите немного передохнуть ближе к…берегу? Я не против.
Смахнув пелену влаги с собственных глаз, первой яркой звездочкой на водяном горизонте оказалась макушка волос Йому. Эйрин посмотрела на лицо любимой и не успела разобрать эмоцию на нём — уж очень скоро полетели в её стороны больше воды. Это было сродни утреннему дождю, капли которого жадно отбирали это тепло, бомбардируя девушку своим холодом, свежестью. Только вот отбирать было нечего — доктору было просто щекотно. Выставив руки перед собой, она зажмурилась и попыталась безуспешно защититься.
— Эй, я только хотела попробовать себя в оценивании... — сказала она негромким голосом, не скрывая радостной улыбки. Она ожидала и реакцию другого спектра эмоций, но все обошлось. Стремительного рывка она почти не заметила — раскрытые ладони сужали обзор, и Йому оказалась быстрее, чем вспышка молнии. Ладони приникли к телу, разрушая волной теплоты остатки испытанного ею волнения. Эйрин нагнулась навстречу, не сгибая колен и выпячивая назад свои ягодицы - незначительная разница в росте могла помешать обнять её как следует. Или же "наказать" проделкой — все зависело от настроения любимой.
— И я люблю тебя. — ответила она и сама потянулась навстречу. Ладонь скользнула по спине, исследовала кожу касанием нескольких пальцев одним движением. Остановившись на бедре, она позволила себе еще раз насладиться результатом тренировок любимой — одной из упругих ягодиц.
Касание Ююко заставило испытать будоражащее желание — принцессе удалось её удивить. Она повернула голову в сторону поцелуя и ткнулась в направление теплоты, задев случайно мягкую грудь зефирки. Сначала кончик носа доктора коснулся кожи любимой, а потом, словно в качестве извинения, её собственные губы. Мокрые, наполненные водой ночной источника волосы, стали более ровными и вытянутыми, напоминая немного строгую стрижку Йому. Девушка чуть-чуть пожалела, что дала чудесным завиткам повод спрятаться от их шарма и, словно заботливая мать, немного поправила челку любимой.
— Я надеюсь, что вам понравилось! Но, если хотите, мы можем погрузиться в следующий раз осознанно и в более приятных обстоятельствах.
Подмигнув по очереди каждой любимой, она развернулась и протянула руки, предложив взяться за них. Было вполне объяснимо и естественно предложить начать движение самой. А повод ненадолго развернуться был еще и причиной еще раз изучить взглядом их прекрасные тела. Спелые как груши, вкусные, как персики — порой сложно было сохранить зрительный контакт в такой обстановке!
Эйрин уверенно двинулась вперед, в сторону берега. Живот рассекал воду, словно нож масло. Теплая вода почти не давала повода ногам налиться свинцовой тяжестью, словно безмолвно помогая достичь нужной цели. Девушка немного задумалась над причиной подобного эффекта, а затем ощутила крайнюю необходимость почесать себя в раздраженном на ноге месте. Она не позволила предаться верной мысли и, чтобы точно не думать об этом, приоткрыла свои розовые губы:
— Хмм. Давненько я так не развлекалась! Если где-то рядом есть надутый мячик, то почему бы и не поиграть?
Прозрачная вода искажала отражение ног, но под водой она не увидела сюрпризов. Неожиданных ловушек, вроде морского ежа, которые могли сделать даже из опытной охотницу жертву собственной невнимательности. Кромка берега была уже близко, но для того, чтобы определиться с тем, что делать дальше, нужно было мнение и хозяйки Хакугёкуро:
— Не хочешь тоже немного размяться? — Она замедлилась, положила руку на плечо Ююко, приобняв её со спины, — Или лучше проведём время в покое? Например, я могла бы сделать тебе массаж… Думаю, что последнее слово за тобой, принцесса!
— Мне понравилось. Это…было внезапно, — раздался тихий всплеск, когда хранительница провела ребром ладони, срезая слой водной глади. — Внезапно и вместе с тем прекрасно. Мы стали единым целым, устремились к одной цели. Несмотря на разницу, мы были одинаковы.
Согнув руку, мечница улыбнулась, крутанув пальцем, словно в желании нанизать колышущийся невдалеке локон. Блеснули скошенные в сторону высокой девушки глаза
— Чудесная шалость, если ты спросишь меня, — внезапно зачерпнувшая горсть воды ладонь брызнула бликующую пригоршню на мокрую кожу Эйрин. Новые капли вряд ли могли принести дискомфорт, но заигравшая с новой силой влага подчеркнула игру гармонично развитых мышц живота и перекатывающихся бёдер, усиленных контрастом бледно-лиловых теней.
—Быстро и внезапно. Просто и… — тихо усмехнулась хранительница, подшагивая к лунянке.
Не мешая девушкам переговариваться, Йому подняла руки, дотрагиваясь отяжелевших прядей — запущенные внутрь пытливыми щупами пальцы потянули платину волос назад, открывая лицо и лоб. Знакомое чувство стекающих теплом ручьёв вновь коснулось спины, вынуждая закрыть глаза поведя лопатками.
— Действительно хорошо, — промурлыкала она вполголоса, слегка приподнимая голову.
Приятная покалывающая волна пробежалась вдоль позвоночника, подсознательно согнув пальцы царапнувших по дну источника ног.
— Мне интересно, будет ли с утра новая порция новостей из газет, — произнесла хранительница выдыхая. — Интересно знать о вещах за пределами нашего сада.
Произнеся это, она медленно прищурила глаза, незаметно замедляя шаг. Заданный ранее ритм ещё некоторое время сохранял её положение рядом с любимыми.
— Любопытство, — объяснила садовница. — У меня не очень много источников, чтобы его удовлетворить. В вашем клубе мудрецов мне стоит занять место где-то у порога. А ты…
Приподнятая ладонь коснулась внешней части запястья Эйрин плавным, почти парящим движением, пробегая вдоль нему пальцами.
— Знаешь куда больше. И я не говорю о выбранном тобой пути.
Хранительница улыбнулась, наклоняя голову. Миндалевидные глаза, подчёркнутые длинными белоснежными ресницами, медленно закрылись. Миг-второй девушка выжидала, пропуская подошедшую к кайме источника пару вперёд.
— Наверное, ты не полагаешься на какие-то там газеты?
Хранительница выдохнула. До опоясывавшей онсен каймы оставалось каких-то пару шагов и шаг в придачу оставшейся позади мечницы. Вытянув руки перед собой, она подалась вперёд, приобнимая целительницу сзади.
— Мячики, да? — она усмехнулась, прильнув мягкими холмиками небольших грудей к спине возлюбленной. — Даже не один, а целая пара.
Лежавшие на узкой талии руки пришли в движение, смыкаясь на животе у пупка. Чувствуя мягкую, слегка напрягшуюся плоть под касаниями плоть, кисти заскользили вверх, на ходу переворачиваясь ладонями вверх. Через мгновение каждая была занята увесистой грудью, растёкшейся по пальцам словно дрожащее желе, стремящееся забраться в раскрытые области. Слегка напрягши ладони, хранительница прижала их к телу учёной, приподнимая и выдавливая по бокам мягкие полусферы.
— Всё же мы подождём ответа Ююко, да? — спросив это, чуть вытянувшиеся губы приблизились к лопатке дуя порывом теплого ветерка, чтобы следующим мигом накрыть её мягким, втягивающим немного кожи внутрь касанием.
— Они всегда приходят с утра, — мягкий певучий голос вплёлся в ночные звуки сада, занимая промежуток между пением птиц и шумом нависших над источником деревьев. — Газеты.
Поведя полусогнутой рукой, Ююко окинула глазами запястье, от которого расслабленный взгляд прыгнул к стоявшей рядом с Эйрин хранительнице.
— Их всегда оставляют рядом со входом, у печати, чтобы затем оказавшиеся неподалёку духи принесли нам новые вести и…— поочерёдно согнув пальцы, словно собирая веер, розоволоска встряхнув головой усмехнулась — колонку моды. Ты думаешь на этот раз будет что-то интереснее неё?
Ююко цокнула языком, покачав головой. Лицо девушки разгладилось, на губах заиграла тёплая доброжелательная улыбка. Вильнув бёдрами, она неспешно направилась к берегу.
— Узнавать новости из газет не так уж плохо. Но может ты хочешь быть вовлечена во всё лично? Тебе хотелось бы побывать где-то? Увидеть что-то? Расскажешь?
Занеся ногу для очередного шага, Ююко выгнула спину, поворачивая голову назад, чтобы высветить взглядом обеих возлюбленных. Терпеливо вздохнув, она продолжила идти, держа руки слегка разведёнными по сторонам от пышных, перекатывающихся бёдер, подчёркнутых бликами укрывшей их влаги, выразительно игравшей тенями на ямочках у поясницы и белизной кожи.
— Что же выбрать? — спросила она, достигнув кромки, на которой виднелась оставленная накануне корзинка.
Не разворачиваясь, Ююко запустила в неё руки, выискивая необходимое — пастельного цвета широкую подстилку, взмахнув которой, девушка накрыла участок у каймы.
— Кажется, решила, — скользнувшая в интонации улыбка специфично приподняла интонацию.
Разложив несколько пузырьков рядом с подстилкой, Ююко встряхнула головой отбрасывая розовые кудри назад.
— Вижу, Йому уже нашла мячики, с которыми хочет поиграть, — розоволоска хихикнула, делая шаг на встречу.
Вытянув руки, она медленно уложила их на ключицы возлюбленной. Едва дотронувшись кожи, каждый из пальцев мягко нажал словно по клавишам инструмента, а кисть скользнула к основанию шеи, поглаживая её мягкими метущими движениями.
Подшагнув ближе, Ююко едва приподняв голову потянулась губами к подбородку целительницы, накрыв который задержалась, ведя краями пальцев по грудной клетке возлюбленной, останавливаясь, когда те вдавились в податливую плоть бюста и без того заключённую в сжимавших её пальцах мечницы.
— Я возьму руку, — шепнула она, отводя предплечье.
Спустя миг, пальцы мягко накрыли запястье высокой девушки предлагая лёгким нажимом подняться, согнув локоть. Вместе с тем губы розоволоски накрыли лепестки Эйрин воздушным поцелуем.
— Наверное, будет лучше, если мы начнём с массажа. Как думаешь? Можем сделать его в воде, а можем… — скосив глаза к кайме, Ююко указала на белеющее ложе.
После чего аккуратно подтянув руку Эйрин выше накрыла ладонь целительницы губами.
— Лучше и не скажешь, — прокомментировала анализ хранительницы Эйрин. И она не приукрасила слова — будь у неё настроение оставить собственный комментарий, то она бы минутами описывала то, что Йому уместила в два десятка простых слов. Всплеск воды почти не ощущался, а богатая фантазия девушки вспомнила еще один пример, когда им можно было стать единым целым. Красочное и приятное воспоминание.
— Новости – это хорошо. Информация – великое дело. — заметила девушка, — Каждый день в мире происходит что-то новое - инциденты, собрания, открытия. Нам не помешает полистать свежую сводку и узнать, что происходит за пределами нашего дома. Признаюсь честно, за то время, что я уединилась в Эйнтее, я долго не листала новости, откладывая их чтение на завтра. Завтра, которое никогда не наступило. Поэтому... думаю, что во время следующего завтрака мы сможем узнать много нового!
Задумавшись, она почти не заметила, как принцесса выскользнула из её рук и направилась и направилась в сторону берега. Только ощущение тающего, как мороженое в летнюю погоду тепла и легкое касание заставили её проводить взглядом удаляющийся силуэт Ююко. На какой-то момент она решила, что где-то поблизости находится какое-нибудь чтиво, которое розоволоска решила зачитать вслух, чтобы вся троица внимательно ознакомилась с её содержимым. целительница оказалась неправа — она стала работать над местом их будущего отдыха.
Эйрин тихо вздохнула — возможно, стоило пойти следом? Предложить помощь, а не стоять на месте? Или же её участие могло быть лишним? Впрочем, возникла возможность полюбоваться аппетитными мягкими ягодицами владелицы этого места. Как и оценить другую пару мягких, нежных, волнующих сознание прелестей, похожих на спелые груши — как только поворот .
Девушка прикрыла глаза, вздохнула и приготовилась погрузиться снова в воду, как только плечи и макушка стали обсыхать. Наполненные влагой волосы также вынуждали погрузиться в воду. И, возможно, она бы так и сделала, пока не ощутила знак внимания сзади. Йому не захотела ей дать спрятаться под воду — навершия твердых вершинок уперлись ей в спину, а после них она ощутила и окружность груди девушки. Шаловливые руки беспрепятственно скользили по её коже, пока ладони не взяли в плен её мячики. На голой спине уже жег горячий поцелуй.
— Охотница стала добычей! — с улыбкой ответила врачевательница и замерла. Маленькая проказница дергала за множество невидимых ниток, которые формировались волнами удовольствия. Эйрин накрыла собственными ладонями кисти хранительницы и погладила нежную кожу, после чего, найдя просвет между пальцами, принялась тоже мять свои полусферы. Затем она поднялась выше, безмолвно приглашая подняться выше, поближе к вершине её молочных желез, верхушки которых украшали розовые соски.
Она расслабила руки, как только Ююко оказалась очень близко. Она сомневалась, что её игра с собственной грудью была на уровне того, что могла показать любимая, но ей тоже захотелось показать что-то своё.
— Давай начнем тут, а потом приляжем. Как ты на это смотришь? Я бы не хотела отвлекать нашу Йому.
Она протянула вторую ладонь в сторону первой, на коже которой был запечатлен поцелуй. Её пальцы бережно коснулись затылка, плеч, шеи розоволоски. Доктор полностью расслабилась и бережно притронулась к шее, соединив четыре пальца каждой руки на затылке. Затем принялась поглаживать кожу в направлении сверху-вниз.
— Скажи, если будет некомфортно, хорошо?
Она старательно занималась процессом, направляя себя по одной и той же дорожке. После необходимой подготовки, она стала растирать шею по обе стороны от позвоночника, нажимая при этом кончиками пальцами на кожу. Конечно, розоволоска не была пластилином, но это не был повод дать себе сделать слабину! Понемногу она стала спускаться и принялась разогревать своей заботой область надплечий, разминая каждую сторону так, словно это было мягкое тесто.
— Я никогда не занималась чем-то подобным стоя. И, честно скажу, это приятно. Приятно попробовать что-то новое вместе с вами. Приятно дарить внимание и получать его в ответ. Маленькая Йому... она так старается! Йому, милая, вот даже я не знаю — это природный талант у тебя или результат тренировок? Подожди, не подсказывай. Я хочу попробовать угадать сама.
Она посмотрела на грудь своей визави — предмет гордости её половинки. Природа не обделила последнюю красотой. Лунянка опустила ладони ниже, спускаясь к груди Ююко. Она начала массировать грудь девушки вращательными движениями собственных ладоней, нежно касаясь кожи, сначала по часовой стрелке. Глаза смотрели на лицо девушки, словно стараясь прочитать что-то на её лице. Через некоторое время она остановилась и замерла, оставляя пятерню отдыхать на коже любимой. Большие пальцы описали круг вокруг лепестков ареол, избегая прикосновения к соску.
Мысленно Эйрин обратилась к своему сердцу, импровизируя собственной игрой. Игра Йому с её полусферами вызвала горячую энергию в области живота, вызывая неописуемое чувство. Беловолоска прикусила губу, но не сдержалась и все же издала звук собственного удовольствия. Чтобы не удерживать это ощущение, наполненность любовью, она осознанно направила это внимание к груди Ююко, разминая подушечки пальцев в её мягкую, послушную кожу. Чтобы садовница получила тоже немного внимания, она приподняла правую ногу, занесла её немного назад, чтобы наощупь найти голень девушки. Словно кошка, скучающая по хозяйке, она бережно прошлась касанием снизу вверх и встала на носочек, чтобы держать равновесие в новом положении ступней.
— Отложим новости, — шепнула стоявшая позади хранительница.
Пушистые веки скрыли взгляд с неторопливой размеренностью падающего опахала и вытянув губы, девушка накрыла кожу лёгким поцелуем чуть ниже правой лопатки. Задержавшись на мгновение, она напрягла пальцы одновременно сгибая локти, чтобы лёгким рывком притянуть целительницу ближе к себе — высокое, увлажнённое тело, укутанное взвесью тепла внизу с ощущением бархатистой гладкости кожи мечницы. Лишившись промежутка, оно припало к фигуре позади: от прямой спины до округлых, мягких в касании ягодиц, расплющенных о таз хранительницы.
— Ночь только наша.
Подув на кожу, Йому вытянула шею, вновь накрывая облюбованное место губами, на этот раз вкладывая в поцелуй больше засосавшего между губ кожи желания. Мелкие ровные зубы сжались, несильно прикусывая белоснежную плоть.
— Уже решила? — голос, в интонациях которого читалась улыбка раздался из-за спины. — Талант, тренировка?
Правая кисть разжала пальцы, позволяя высвободившейся плоти груди разлиться по ладони белым подрагивающим желе с розовым диском ареолы. Закачавшимся, когда неспешно опустившаяся ладонь игривым шлепком толкнула податливую плоть пальцами, после чего нырнула вниз, накрывая середину живота учёной, несильно нажимая на плоскую, играющую напряжением мышц шелковистую поверхность с аккуратным углублением пупка.
— Ладно-ладно, — промурлыкала хранительница.
Одна из грудей осталась совершенно открытой. Открытой ночному воздуху и взгляду Ююко. Вторая наоборот приподнялась, стоило Йому согнуть локоть — провиснув под собственной тяжестью, наливная грудь словно сама подставила вишенку соска пальцам.
— До чтения газет ты могла бы поделиться и другими вещами, — губы хранительницы коснулись позвоночника девушки с влажным звуком, идя вдоль кожи рядом мягких, чередующихся с тычком языка поцелуев. — Однажды ты говорила, что у тебя есть особенно чувствительные зоны, приносящие удовольствия больше других. Мне бы хотелось знать о них.
Отдыхавшие до поры пальцы обхватили сосок, запирая нежную плоть между подушечками большого и указательного. Сжав стенки своеобразного мешка, хранительница остановилась улыбнувшись, после чего пальцы задвигались, неторопливо растирая кожу между собой.
Спустя пару мгновения они резко остановились, раскрывшись с тем, чтобы сменить подход — большой палец неподвижно вжался в ареолу, когда указательный неторопливо нажимал на кончик соска, втискивая плотную кнопочку внутрь.
— Ох, — хранительница замерла, опуская взгляд туда, где секундой ранее угадывалось течение, принесшее её ноге ощущение мягкого касания.
Мягкого, оно вынудило отставившую назад девушку только сильнее прижаться влажными ягодицами к её бедрам, передавая напряжение спине. Реагируя на новую позу, хранительница уложила остававшуюся свободной руку на талию, передвигаясь с нажимом вниз. Вдавливая податливую, вбирающую в себя кисть плоть бедра, она даже не глядя ощущала становившиеся более округлыми контуры бедра, уходящего в стройные длинные ноги.
Остановившись у ягодицы, хранительница, выждав момент, отвела руку, опуская на выдавленную прикосновением их тел ладонь. Даже не вкладывая силу, касание отозвалось хлёстким звуком, а кожа Йому ощутила пробежавшую волну.
Не открывая пальцев от кожи целительницы, она скользнула вперёд и вниз, скатываясь по тазу к внутренней части бедра. Массирующее движение, самую малость не касающееся промежности, всколыхнуло новую волну колышущейся плоти, после чего скользнувшие вбок пальцы легли на лобок, поочерёдно нажимая подушечками бледную кожу.
— Всё же действуешь ты вполне уверенно, — прикрывая глаза мягко заметила розоволоска.
Вид Эйрин покрылся размытой поволокой, а затем и вовсе исчез, сменившись темнотой тепла, в которую её тело оказалось погружено немногим ниже колена. Спокойное тепло стоячей воды окутывало мягкой периной, однако привыкшее к нему тело ощущалось разгорячённым, а обычно спокойное дыхание поднимало мерно колышущуюся глубоким размеренным ритмом.
Неосознанно согнув руки в руках, Ююко дотронулась кончиками пальцем собственных бёдер, словно измеряя их ширину, а затем, сами собою ладони одёрнулись, замирая в нескольких сантиметрах от пышной гладкой плоти.
— Хорошие движения, любимая, — мягко выдохнула она, не открывая глаз.
Пальцы девушки не ощущали отдельными. Наоборот — их совместная работа началась у затылка, прожимая кожу сверху вниз. Шея слабо качнулась, немного приподнимая голову с приоткрытыми, украшенными слабой улыбкой губами.
Каждый нажим словно расслаблял один из участков, размякая напряжение мышц сменяющееся минимально необходимым напряжением, словно розоволоска была пластилином, который разогревали руки умелой скульптора.
— Мгм…
Довольно мурлыкнув, она повела плечами всколыхнув блестящими, оттянутыми собственным весом полусферами. Мягкий живот дёрнулся, когда Ююко сделала резкий вдох, словно её, неподготовленную, облили водой — игравшие с шеей и плечами пальцы учёной резко опустились, вжимаясь в податливый кисель грудей.
Вместе с новым вздохом Ююко выгнула спину, выпячивая прижатые, словно приколотые к грудной клетке груди. Покачивающиеся, они словно пытались оттолкнуть пальцы учёной, вдавливаясь в их промежутки белоснежной, играющей бликами плотью.
— Чудесный массаж, любимая, — шёпотом выдохнула она, подаваясь вперёд.
Разведённый до поры руки вытянулись. Ладонь аккуратно заняла место на бедре девушки, поглаживая кожу воздушным нажатием. Вторая легла на рёбра, поглаживая кожу.
Колени слегка согнулись, опуская Ююко на уровень незащищённой груди целительницы. Тёплая стрелка упругого языка мелькнула между пухлых губ, устремляясь к бледному диску ареолы, утыкаясь в который тут же совершила круговое движение, окончившееся новым тычком, пришедшимся на этот раз в центр.
С вобрав в себя с влажным звуком немного кожи, Ююко припала к груди любимой, позволяя щекам всасывать чувствительную плоть, к чьей нижней дольке в следующее мгновение припала рука, поглаживающая подушечкой покачивающуюся каплю.
— Прелесть какая, — выдохнула розоволоска с явным удовольствием.
Демонстративно облизав губы, она припала к груди поцелуем, что перескочил к ложбинке между покачивающимися мячами, а после заспешил вниз чередой касаний, задерживаясь на уровне солнечного сплетения.
С каждым поцелуем Ююко всё сильнее сгибала колени, словно приседая проводя руками по изгибам, пока наконец тучные ягодицы не нависли над пятками, а следующий поцелуй не пришёлся в область лобка.
— Хочешь я продолжу массаж? — игриво хихикнув, спросила она.
Небольшой укус в районе десятого позвонка заставил девушку растерянно замереть. Вкус боли добавил немного адреналина в кровь и Эйрин совсем не обиделась на то, что её протеже подарила ей знак внимания. Наоборот, она могла понять, что был новый этап "дегустации" её тела.
— Надо будет в следующий раз намазать нам губы помадой. Я бы хотела посчитать количество отметок, которые мы можем подарить друг другу. Я надеюсь, что им тоже понравится эта идея... — подумала она, представив себе ситуацию, когда после или во время отдыха она ворковала бы над ними, проводя интересное расследования.
— Только наша. — согласилась вслух врачевательница. Плавные и мягкие движения целительницы постепенно набирали темп — тело любимой ожидаемо поддавалось разогреву кожу и дальнейшего впитывания целебных процедур. Хоть и вместе с этим увеличивался и болевой порог, Эйрин не намеревалась сейчас быть грубой или сделать что-то такое, что оставит на долгое время следы её внимания. Не стоило отнимать возможность у розоволоски побаловать себя глубоким декольте или чем-то подобным.
Эйрин тихо ахнула. Знаки внимания со стороны Йому ей доставляли удовольствие — её губы были прохладными, ощущались как снег — что-то чистое, белое и бодрящее; что-то, что могло удовлетворить жажду и пробудить её, а в её случае — купить лекарства и начать лечение. Она получала удовольствие от знаков внимания: касания губ приятно разглаживали разгоряченную кожу в тех местах, где касались. И Эйрин, подпитываемая любовью девушки, передавала энергию дальше, к Ююко.
— Я думаю, что испытываю самый очевидный результат многих тренировок, к которому, правда, приходят далеко не все. Было бы преступлением не давать и тебе поиграть с таким телом.
Словно в знак небольшого наказания, она замерла и прикоснулась подушечками пальцев больших рук к груди девушки. Затем мягко прижала их к соскам девушки, словно это были кончики языка. Она стала думать куда идти ей дальше и стоит ли продолжать спускаться дальше, к области бедер, чтобы дать и второй части тела немного внимания. Хоть и затея была интересная, были и несколько минусов дальнейшей миссии: её игра с бедрами девушки могло спровоцировать горячую кровь покинуть стимулированную зону; понадеяться на то, что её рана снова не побеспокоит её; помешать Йому закончить свои исследования и потенциально испортить момент.
— Пожалуйста, — ответила Ююко и подмигнула, одарив улыбкой одну из своих половинок. Игра с телом любимых, их реакция на её прикосновения, изучения особенности их тел придавали пользу обеим сторонам её характера. Пытливый ум собирал информацию, а горячее сердце получало удовольствие во время физических воздействий. Вопрос садовницы заставил её немного сосредоточиться, отчего она замерла. Нет, даже немного удивил девушку, ведь её показалось, что она знала на него ответ!
— Если тебе хочется знать, то я с радостью объясню тебе мои слабые точки. Это область в районе двенадцатого позвонка — на полпальца ниже, где ты меня прикусила. Затылок — в частности там, где находятся мочки уха. И они — тоже весьма чувствительные! Зона в районе таза, обычно возле ягодиц — напротив крестца. А еще со...
Она прервалась, почувствовав интересный, чувственный опыт. Что-то мягкое коснулось её бедра. Вода, прозрачная и неподвижное, словно зеркало, тоже отозвалась слабыми, почти незаметными волнами. Зефирка двинулась ей навстречу, поймав одну из её эрогенных зон словно для того, чтобы проверить прочность лучницы. И лучница поддалась ласке, содрогнувшись своим телом. Одна из рук, не занятых теперь ничем, устремились в сторону игривой девушки, одна из ладоней, чтобы запустить пальцы в розовые волосы. Любимые знали как сделать её счастливой — и она хотела показать, чтобы они это знали.
— А еще соски, пупок, язык и уздечка моего члена. — закончила она с небольшим вздохом. Ей нравилось то, как её любят, каждое прикосновение губ создавало ощущение легкости и благодарности за то, что она для них делала. Это было выражение привязанности и любви, которое, которое накапливалось в ней и с ним нужно было что-то делать. Её кисть, играющаяся с волосами Ююко, оставалась подвешенной в воздухе.
— Если ты хочешь попробовать их все, — Эйрин запрокинула ненадолго голову в сторону раннего шума воды, чтобы посмотреть на мечницу. Шанс на успех был небольшой, но она решила попробовать найти взглядом изумруды глаз любимой и провокационно подмигнуть — пока вторая её половинка не переместилась!, — то придется немного потрудиться!
Звук хлестка ударил как по ушам, так и физически. Её слегка одернуло, словно по коже ноги прошелся ремень. Нет, это было похоже на то, словно лассо хлестнуло её тело. Глаза Эйрин увеличились, лицо приобрело сосредоточенный вид, но она быстро расслабилась, как только не ощутила привкус огненной, опасной боли. Сейчас внимание любимых было сосредоточено возле области её бедер — пальцы Йому словно исследовали её на предмет новых, невыявленных точек, а Ююко была близко, опасно близко к её набухшему, полному силу половому органу. Её почти не надо было двигаться, достаточно было просто качнуться или расслабиться, чтобы ствол её члена опустился и коснулся тела девушки.
— От такого предложения я никогда не откажусь, — ответила Эйрин и правой ладонью провела по скуле девушке. Пальцы погладили щеку и двинулись в сторону уха. Не дошли немного – попытка завести немного волос за ухо девушки была обречена на провал сейчас. Тогда Эйрин решила сделать то, что могло быть в её власти сейчас.
— Не одолжишь ненадолго мне свою ручку? Йому?
Она быстро добавила адресата своей просьбе, чтобы не отвлечь вторую любимую. Ладонь ей пригодилась исключительно для целей их общего исследования — вместо того, чтобы ждать удобного момента, она взяла любимую за руку, слегка наклонилась, позволила одному из пальцев пройти через створки собственных губ. Язык немного смочил нового гостя, оставив на нем немного слюны. Затем, сомкнув губы на нем, она осторожно освободила ладонь хранительницы от теплого плена.
— Спасибо, — мурлыкнула она, словно попробовала кусок шоколада.*
— Ты откровенна, — мягко улыбнулась хранительница за спиной Эйрин.
Руки мягко легли на низ талии, опоясывая хрупким поясом стан девушки. Не вкладывая силу, пальцы напряглись, вжимая подушечки в белый атлас кожи. Кисть заскользила, проворачиваясь по контуру бёдер кольцом и подавшаяся перед собой хранительница прижалась к спине девушки, соединяя шелка кожи.
— Будет удивительно, если удастся открыть что-то ещё. Всегда есть место сюрпризу, — произнеся фразу, она усмехнулась, касаясь кожи вдоль позвоночника губами.
Начав движение, мечница плавно сгибала колени, ощущая как увлажнённая водой кожа вела вдоль тела охотницы. Не уступая гладкостью маслу, она, слегка натягивалась, увлекала за собой небольшие холмики грудей, гладившие спину лунарианки аккуратными точками затвердевших и от того более выразительных тактильно сосков.
— Посмотрим, так ли это, — выдохнула хранительница, останавливаясь на уровне поясницы.
Её слегка вытянутые в форме трубочки губы раскрылись, выпуская тёплое дуновение, следом за которым они прижались к коже крестца. Замерев, девушка скосила взгляд, наблюдая, как одна из рук бессильно упала в воду, зачерпывая немного влаги, что, омывая кисть, стекала к локтю расщепившимся потоком серебрящихся ручейков.
Вновь увлажнившись, кисть легла справа от поясницы, водя раскрытыми пальцами, словно веером по коже, чередуя моментами прикосновения подушечек и тонких краёв ногтевых пластин.
— Я собираюсь постараться, — шепнула она, садясь на колени.
Несколько мелких семенящих шажков остановили её напротив Ююко к которой девушка вытянула руки, мягко, словно драгоценный шёлк, накрывая плечи розоволоски. Небольшое давление, просьба развернули ту к мечнице, что медленно подмигнув потянулась к выразительным пухлым губам поцелуем.
Плоть широких молочных бёдер пробежала волной, когда Ююко подалась вперёд, провоцируя и одновременно не касаясь интимных зон учёной, мягким нажимом губ приникая к лобку. Одновременное напряжение живота отдалось теплом, что расплывалось внутри знакомым ощущением смешанным с приятной, разраставшейся тяжестью, понукавшей руку девушки скользнуть от колена между широко разведённых ног.
Полусогнутый указательный палец воткнулся в расселину, исчезая фалангой между пухлых половых губок, от чего плечи розоволоски дёрнулись во внезапном спазме, а аккуратные ноздри раздулись глубоким вдохом.
Негромко засопев, Ююко двинула пальцем, чувствуя проступающую словно роса влагу. Совсем скоро её станет достаточно, чтобы покрыть и ласкавшие створки пальцы немного вязким соком, но пока стимуляция настолько чувствительной зоны вынудила грудную клетку подпрыгнуть, а вслед за ней и свисающие, оттянутые от тела вытянутые капли увесистого бюста, что, упруго покачиваясь, реагировал на каждое движение хозяйки.
Новое напряжение, на этот раз пухлых, обрамлённых снизу полосочкой перехода в ноги, ягодиц послало вдоль бёдер рябь и приподняв тело, Ююко, сохраняя изначально разведённую позу коленей, коснулась кончиком языка пупка.
Томно застонав, девушка провела ним вдоль нежной кожи возлюбленной, рисуя видимый лишь по влажному следу круг, окончившийся, когда пухлые алые губы накрыли собой ещё одну зону, которую любимая обозначила особо чувствительной.
Мыслей почти не оставалось, текущий процесс захватывал почти всё внимание, но даже так розоволоска осознала свою заинтересованность реакцией любимой: возможно, телом пробежит слабая, заставившая чуть согнуть спину дрожь или одно лишь касание способно перехватить дыхание, вынуждая руки делать неосознанные рациональным движения — играть с телом, делая приятно было поистине захватывающе.
Оторвав губы, Ююко запрокинула голову, приоткрывая рот и медленно опуская веки. С такого ракурса, целительница, при желании, могла оценить её лицо, хрупкую шею, беззащитно открытую любому касанию, а также распластавшийся по грудной клетки объёмный бюст, слабо покачивающийся потревоженным желе, так и жаждущим, чтобы в него запустили пальцы дегустаторы.
С томным выдохом, почти охая, Ююко подалась назад, падая раздающимися вширь ягодицами на подставленные пятки. Теперь взгляду Эйрин, помимо вытянутых овалов грудей, предстал мягкий, дрогнувший в момент соприкосновения с ногами, живот, уходящий за бугорком внизу в гладкое, открытое разведёнными ногами лоно.
Попеременно напрягая мышцы ягодиц, розоволоска перекатывала гладкую податливую плоть, словно перетекавшую из одного положения в другое, рисуя невидимый полукруг, делавший её тело более выразительным, объёмным, словно приближая его.
Не желая ограничиваться лишь визуальным контактом, Ююко театральным жестом подняла руки, опуская развёрнутые к лунарианке ладони на её плоский, подтянутый живот. Алчущие движения рук смешались с движениями стоявшей, а от того имевшей больше вариантов, хранительницы и розоволоска внутренне усмехнулась родившейся мысли — отличаются ли их касания? Нажатием и теплом, фактурой кожи?
Согнув руки, она приникла локтями и предплечьями к животу, укладывая те по разные стороны тела, будто захватывая охотницу в личное пользование. Подавшееся вперёд лицо приникло правее мошонки, зарываясь в особо нежную кожу интимной зоны щеками и носом. Громкий вдох сменился робким, будто вопрошающим поцелуем вытянутых трубочкой губ, за которым последовал тычок языка, толкнувший нежную кожу мешочка.
Довольно улыбаясь, розоволоска не ограничилась лишь одним пробующим касанием, продолжая рисовать по коже тёплый влажный след. Доведя до основания члена, она качнулась, приникая к тому губами, ненадолго задерживаясь, чтобы, спустившись чуть ниже, постараться засосать одну из тестикул.
Следующий поцелуй накрыл средину наливающегося силой естества — взяв ствол между раскрытых бархатных створок, она ткнула кончиком языка, словно пробуя на вкус новое место. Затем, ведя правым плечом назад, неспешно отстранилась. Движение всколыхнувшее желе грудей прекратилось — чуть приподнявшая подбородок девушка словно оценивая взглянула на мошонку с торчащим над ним членом.
Ненадолго опустив кисти в воду, розоволоска убедилась, что обе кисти достаточно мягки и теплы, чтобы аккуратным движением позволить правой ладони стать подставкой кожаному мешочку.
Перебирая пальцами, розоволоска некоторое время аккуратно выминала стремившиеся сбежать овалы тестикул, пока в один, показавшийся подходящим, момент её язык не прыгнул вёрткой молнией, касаясь тёплой кожи набухшего естества. Медленно ведя от основания к более чувствительной, раздутой плоти головки, Ююко время от времени нажимала кончиком языка, отталкивая упруго возвращавшийся обратно стержень. Дойдя почти до крайней точки, она резко остановилась, поворачиваясь к хранительнице.
— Совместный поцелуй с небольшой пряностью? — проворковала она, добавляя в интонации немного переливающихся грудным тембром нот.
— Тело — это такая загадка, моя Йому. Сколько лет я живу, а ведь всегда есть возможность открыть что-то новое. Осталось еще много приоткрытых дверей, которые я... нет, которые мы можем исследовать. И, если вы не будете против, я бы могла указать вас как своих со-исследователей.
Эйрин ответила на ответ негромко. На языке все еще чувствовался привкус тепла любимой. Легкая дрожь пробежала по телу, оставляя едва заметные глазу волоски на теле в приподнятом, возбужденном состоянии. Юркая любимая атаковала своим вниманием одну из её слабых точек, что заставило ей слегка качнуться — волна поднялась от крестца, захлестнула плечи и грудь, кинулась к животу и ногам. И, одновременно с этим, где-то на поверхности кожи медленно исчезало тепло их объятий. Лунянка немного позавидовала неспособности прикрыть глаза, загадать желание и моментально поменяться с ней местами: чтобы и она могла подергать за струны тела, оставаясь в самом безопасном месте от лучницы - за спиной.
Эйрин тихонько застонала и прикусила губу. Инстинктивно — розоволоска вошла во вкус и не стеснялась делиться знанием собственного тела и общей анатомии человека. Её пальцы исследовали тело учёной не спеша, а действия говорили о том, что слушала она тоже внимательно и уловила каждую мелочь, каждое слово о её слабых точках.
— Командная работа, получается? — подумала про себя Эйрин. Она улыбнулась и поверила в то, что Йому будет не против разделить со своей хозяйку её миссию. Щеки загорелись новым огнём, а лицо ненадолго накрыла маска бессилия, осознание того, что она не может ничего поделать с собственным телом — её член был переполнен страстью и смотрел вертикально вверх, образуя небольшое препятствие на конце маршрута пуховых губок. О попытке расслабиться, подумав о чем-то далеком, и не было и речи — даже воздух вокруг казался тяжелым. Обоняние девушки, однако, не могло не уловить родные, знакомые, будоражащие волю и тело запахи, которые пренадлежали только её любимым.
— Интересно, пахну ли я ромашкой сейчас? Или вода все смыла, оставив только естественный, природный запах тела?
Jна накрыла ладонью собственную грудь и принялась мять её. В её сознании всплыл образ Ююко, которая умело игралась с собственными формами, и она решила повторить её движения, разминая молочные железы. Она почти не сомневалась, что розоволоска знала, куда нажимать и с какой силой надавливать — чтобы и показать умение играть со своим телом и сделать себе хорошо. Ююко знала, как показать себя желанной, красивой и сексуальной. И убедить других в своей привлекательности и женственности. Эйрин хотела тоже попробовать — осталось только подстроить движения под себя, найти нужный темп и силу пальцев. Попробовать делать это так, что и любимые могли почувствовать легкое ощущение внизу живота, напоминающее легкий голод.
Эйрин несколько раз приоткрыла губы, ловя воздух, словно рыба. Наполнив легкие воздухом, пропуская его через губы, она запустила ладонь в розовые волосы. Последние она свободно пропускала через пальцы, слегка задевая кожу ноготками. Она чувствовала их мягкость, перебирала пальцами реку и наслаждалась массажем со стороны любимой. Целительница не задумывалась особо отвлекают ли её движения любимую или нет — ей до неприличия захотелось, чтобы на неё посмотрели два розовых алмаза глаз и сохранить ненадолго визуальный контакт. Особо длинные пальцы, указательный и безымянный, подцепили наружное ухо. Доктор слегка сжала их, словно прищепку. Может быть, принцессе понравиться такой тактический ход?
И, возможно, она добилась необходимого результата! Или же нет? Как-бы то ни было, её мошонка подверглась особому вниманию, а небольшой вакуум заставил её ненадолго оказаться на её месте после такой проделки. Тем не менее, неприятных ощущений Эйрин не испытала. Наоборот, её естество более не ощущалось гибким, как губка. Она чувствовала твердость камня, переполненность собственным соком — словно у неё долгое время не было необходимой разрядки. Она была уверена, что тонкие нити предсеменной жидкости уже должны были стекать, но она почти не ощущала там себя. Розоволоска отвлекала её, не давала отдохнуть, за что её пальцы то сильнее расчесывали волосы, то, порой, хватали розовые локоны и помогали прижаться поближе, поощряя игру с её телом.
Эйрин выдохнула еще раз. Внутри неё горело пламя, которое просто так унять нельзя было. Одного массажа ей было бы мало — и она давно готова была как следует применить своё пламя по назначению. Она осмотрелась вокруг и проводила взглядом юную Йому, которая оказалась совсем поблизости. Лунянка наклонила голову в сторону новоприбывшей половинки, словно стараясь прочитать что же задумала юная протеже, как вдруг Ююко высказала свою... мысль? Идею? Желание?
— Звучит неплохо, — отозвалась на предложение Эйрин, словно Ююко обратилась к ней, а не к Йому, — Я буду только за...
Она замолчала, слегка потрясла головой. Их мечница — умная, легкая, стройная и послушная девочка. Что-то мелькнуло в её взгляде — быстрое, как взмах меча и яркое, как молния. Врачевательнице показалось, что полоска губ девушки легко приоткрылась, чтобы сказать несколько слов, но принцесса оказалась быстрее. Быстрее и проворнее, чтобы предложить собственную идею, которой сложно было бы сказать "нет" и, тем самым, нарушить ход, течение их совместной игры.
Эйрин могла и ошибиться. Но слова уже покинули её бледноватые, естественные для лунариан, оттенок губ, и останавливаться было уже глупо:
— ...если ты тоже хочешь этого, Йому. Почему-то, на долю секунды, мне показалось, ты хотела ощутить вкус Ююко. Если ты этого хочешь, то я могу полюбоваться немного вами.
Естественно, сделать последнее, когда она была так близко и так возбуждена, было сложно. И её половой орган начал тоже опадать так невовремя, грозясь стать препятствием между теми, кого она так сильно любила. Эйрин решила не спешить с тем, куда стремилось её палочка, и:
1d3: (1) = 1
1 - силой волей и игрой воображения она снова усилила приток крови и заставила ту выпрямиться вверх. Другую ладонь она положила на волосы Йому, чтобы тоже поиграть с влажными волосами мечнцы.
2 - попробовала себя заставить её приподнять, но быстро поняла, что не способна это сделать. Поэтому она убрала руку от груди и подцепила собственный член пальцем, заставив его замереть в одном положении. Он чем-то напоминал натянутую сильно тетиву.
3 - не справилась с собственными гормонами и не успела ничего сделать. Её член теперь был в горизонтальном положении и совсем не обещал того, что она предположила. Устыдившись, она прошлась пальцами по белоснежным волосам юной девушки, словно стараясь загладить свою вину. Одна нога сделала полшага и звездочка едва заметно сдвинулась, чтобы не мешать хозяйке и её садовнице предаться моменту - если они того захотят.
Стаккато птичьего хора заполнило слух мечницы, вплетаясь в восприятие подобно стежкам отличавшейся цветом нити. Сопровождая их с самого начала, сейчас оно стало отчётливей и громче, разносясь в слабо подсвеченной темноте сада настойчивым многоголосием.
Стоя на коленях, Йому слегка приподняла голову, одновременно отводя её от Ююко, цепляя взглядом очертания целительницы. Часть уходящего ввысь силуэта девушки терялась за гранью восприятия — небольшое усилие, едва заметный наклон головы и Эйрин предстала бы взгляду целиком, однако мечнице нравилось сохранять эту недосказанность.
— Стать соисследовательницей твоего тела, — улыбка со смесью задумчивости мелькнула на её бледном, очерченном прядями влажных волос лице. — Этого хотели бы многие. Мы покажем себя усердными исследовательницами.
Мягкое, плывущее движение развернуло её плечи, выставляя грудью к стоящей целительнице, а левая рука в резком взмахе легла наискось вдоль округлых, пышных ягодиц Эйрин, устраиваясь ладонью на крестце. Согнутый пытливым крючком указательный палец, почти сразу вывел замысловатый завиток на мягкой, чувствительной коже поясницы, утыкаясь в тело травницы подушечкой, будто ставя точку в текущих исследованиях.
Удерживая предплечьем таз девушки, Йому сделала вдох, улавливая ароматы вечернего сада — причудливого натюрморта из сладкого аромата вишен и свежих травянистых нот окружавшей их лазурной травы.
В этом всём она почти ощущала сердцебиение девушки, которой едва не касалась своей щекой, чьё высокое тело она готовилась окружить своим вниманием.
Вторая ладонь, до поры мягко лежавшая на плече Ююко, мягко провела пальцами по бархатистой коже, поглаживая точёную шею. Спустя мгновение, пальцы скрылись среди розовых локонов, нажимая подушечками на затылок с тем, чтобы аккуратно подтянуть розоволоску к себе.
Качнувшись вперёд, мечница аккуратно коснулась раскрытыми губами основания твердого, прямого естества, слегка всасывая упругую натягивая кожу между нежных створок.
Секундой спустя, она качнула головой назад, оканчивая первый из серии поцелуев. Что почти моментально продолжился чуть дальше по естеству. Чередуя тычки языка и касания губ, мечница приблизилась к чувствительной области, замерев рядом с которой, сменила губы на язык, чей узкий кончик поднырнул под низ, становясь своеобразной подставкой уздечки, разделяющей край набухшей головки на половинки.
Подрагивая, словно мелко дрожа, язык продолжил увлажнять низ розовой плоти, пока губы несколько раз припадали, засасывая её между собой.
Негромкий стон коснулся слуха розоволоски, лаская восприятие кратким, наполненным страсти мгновением, играя тягучими нотами стремления тела. Переливаясь желанием, он вырвался из оков грудной клетки подобно пару, оборвавшись движением губ, снова запирающих природное рвение внутри. Это исходящее из самой глубины проявление было важнее любой похвалы. Чистое, незапятнанное нормами. Оставалось узнать, что оно выражало — желание получать, полностью утонув в ощущениях своего тела или наоборот действовать, являясь манифестом инициативы.
Естественный интерес понукал поднять обрамлённые пушистыми ресницами карминовые глаза вдоль гладкой, покрытой редкими каплями кожи целительницы, выделяя переход плоского живота к нависшим ним парой мерно раскачивающихся объёмистыми мячами грудей, к которым девушка приникла руками. Безусловно, груди являлись одной из самых чувственных зон возлюбленной, которые стоило покрывать вниманием едва ли не в первую очередь.
Подметив это, миндалевидные глаза прищурились, когда воспоминания о мягкой, выминаемой пальцами плоти всплыли яркими образами, выливаясь что горячая вода на кожу.
Взгляд поднялся выше, соприкасаясь с янтарём глаз возлюбленной. Ласково улыбнувшись, Ююко позволила векам упасть, идя на поводу игравших с ушной раковиной пальцев, чувствуя которые, девушка вильнула головой, гладя свободно болтавшимися кудряшками изящное запястье. Знак внимания, который подарила ей травница говорил, что любимая ещё не до конца отдалась ощущениям, вязь которых они старательно выводили вместе с хранительницей.
Высокое длинное тело уходило ввысь мраморной башней, основание которой они и украшали, готовя словно к празднику — всплывшая аналогия понукала качнуться вперёд, увивая стройную длинную ногу предплечьем, словно она стала первой ступенью, соломинкой за которую можно зацепиться. Незаметно для себя Ююко ощутила приятный тычок, когда она из грудей расплющиваясь всколыхнулась, пытаясь упруго пружинить конечность лунарианки. Доставляющий удовольствие спазм, пробежавший вдоль тела, раскрыл губы, выпуская поток тёплого дыхания на топорщившееся рядом с лицом естество.
Несколько моментов, появившиеся в ожидании решения хранительницы остались позади — теперь её рука снова окрепла, пальцы поглаживая затылок демонстрировали осознанность своей обладательницы.
Стараясь действовать в унисон, розоволоска согнула левую руку, чей изгиб стал своеобразным помостом, на котором, просев под собственной тяжестью, расположились подрагивающие киселём груди, округлившиеся двумя правильными полусферами из-за поддержки снизу.
Две округлые подушки плоти колышась прижались к нижней части мошонки лунарианки, позволяя возлюбленной ощутить свою бархатистую гладкость. Несмотря на почти что невесомость плоти, первый момент их касания Ююко ощутила исходившим теплом, не вникая является ли это реальностью или особенностью её личного восприятия.
Вытянув голову и опустив шею, она со своего края коснулась наполненного силой естества. Первое касание алых губ пришлось ближе к средине, концентрируясь больше на верхней части ствола. Череда касаний спускала лицо розоволоски всё ниже, ощущая каждую пульсацию и исходящее тепло.
Словно сами собою, глаза опять превратились в небольшие просветы, размывая вид естества и хлопочущей за ним Йому. Касание за касанием, будто стежки, приближали её к кульминации, пока пухлые губы не накрыли свою половинку раздутой розовой сливки головки. Втянув воздух, Ююко припала к ней губами, что словно оправа украшения накрывали тёплую, точно прибавившую в объёме плоть.
Понимая, что с противоположной стороны совершенно похожим образом действовала хранительница, розоволоска высунула язык, выбирая противовесом верхнюю часть навершия члена, которую стала растирать круговыми движениями.
Даже с прикрытыми глазами, она ощущала близость хранительницы, чьё дыхание достигало её губ, а исходившее от возлюбленной, чьё естество они сейчас ласкали, тепло замыкало их союз.
Бросив себя слабым движением вперёд, Ююко ощутила, как её скользнувший вниз язык дотрагивается языка мечницы, когда губы находятся на расстоянии едва ли толще нити. Своеобразный поцелуй был завершён и уголки рта поползи вверх.
Теперь всё зависело от любимой, что могла более основательно познакомиться с их умениями в ласках ртом или грудью, а быть может для начала просто хотела занять более удобное для себя положение.
Эйрин сосредоточилась и результат превзошел все ожидания — её естество послушно приняло необходимое положение. Моментом ранее оно ощущалось словно камень, ни поддаваясь, ни на какие действия по успокоению. Горячее дыхание обжигало её кожу — любимые были очень близко и стоило обратить внимание на любое движение. Расторопность могла отвлечь и сбить с толку, а медлительность — окатить холодной водой. сбивая особую для них атмосферу. Поэтому врачевательница погладила, посмотрела, как сбегает с пальцев волной мягкая прядь. Нити серебра блестели в ней, будто рябь на морской воде под лунным светом. Она поднялась выше, пропуская через пальцы белые короткие волос. Остановилась где-то на макушке — её другая рука медленно перебирала розовые локоны, безуспешно пытаясь накрутить их на пальцы. Она и не стремилась к успеху — чрезмерное натяжение принесло бы боль.
Пальцы любимых танцевали по её телу, вырисовывая разные дорожки. Целительница даже не стала задумываться над тем, являются ли движения знаменованием символов или букв. Йому и Ююко просто не стеснялись выразить свое восхищение её прекрасным телом. Врачевательница издала приглушённый, но громкий звук, похожий на букву «м» — безудержный стон. В районе пупка предательски зачесалось, но Эйрин подавила желание убрать руки. Нет — она не собиралась прерывать поощрение двум своим половинкам.
Небольшое напряжение на крестце отозвалось еще большим желанием расчесать ту зону. Тем более, что юркая, талантливая мечница словно не собиралась сразу убирать палец, пока не оставит там своеобразную метку. Почувствовав подобную игру, Эйрин слегка спустилась с уровня макушки, чтобы легонько подцепить ушко девушки между указательным и средним пальцем. Она коснулась края ушной раковины, изучила изгиб и пригладила волосы движением против роста волос. Словно расчесав непослушную, лукавую кошку.
Вместе с этим она улыбнулась и встретилась глазами со своими любимыми. И какое-то время оставалась сосредоточенной на необычном ощущении в районе её собственной мошонки. Что-то мягкое уткнулось в неё, оставив после себя легкую щекотку. Это не были губы любимых, ведь она прекрасно помнила особое внимание, которая она получила моментами ранее. Это была своеобразная подушка, что принесло чувство легкости и она не была уверена испытывала ли она подобное ранее. Пока Йому справлялась с тем, что ей было хорошо известно, Ююко словно попробовала найти что-то новое. Доктор пообещала себе, что не оставит подобную инициативу невознагражденной.
Кровь активно циркулировала по её лицу — Эйрин почти привыкла к образу легкого смущения. Пальцы постепенно переместились в зону между затылком и макушкой обеих драгоценных её звездочек. Её половинки точно знали, что нравится членодеве. Их губы двигалась гармонично, будто в каком-нибудь танце, прокладывая дорожку нежными касаниями по её естеству. Эйрин не сдерживала тяжелое дыхание и тихие постанывания. Звуки удовольствия. Она впитывала, глотала сладость поцелуев, принимая в себя всю их ласку.
— Да, это оно, малышки, — томно вздохнула членодева, не отводя взгляд от любимых, — Вы знаете, что мне нравится...
Ученая была уверена, что каждый участок её полового органа был тщательно исследован. Но двум исследовательницам этого было мало — ими словно двигало желание совместить усилие и проверить её на выносливость. Эйрин была готова принять испытание — их командная работа невероятно возбуждала её. И как только оба мягких язычка встретились с её головкой, лаская её со всех сторон, она не сдержала легкой дрожи в ногах. Она едва подавила слабость и замерла, чтобы любимые могли как следует изучить её и друг друга. Этот поцелуй был чем-то особым — и девушка впитывала в себя этот особый момент. Она не заметила, как ахнула от возбуждения . Звук сам вырвался из её горла. Пальцы взъерошили волосы любимых сильнее, не отдавая ей отчет.
Травница вздохнула и легко двинулась вперед, коснувшись концом головки мягкого, упругого препятствия. Потом отступила назад и принялась делать возвратно-поступательные движения, добавляя немного инициативы и от себя. Словно это не был тройной поцелуй, а узкий, мокрый тоннель, нуждающийся в её особом внимании.
— Хорошие девочки, — удовольствие легко читалось в растянутых нотах слов, её голос звучал с чуть большим энтузиазмом, чем раньше, — Ах...
Приятная, фантомная щекотка все еще оставалась на конце головки даже после двойного внимания. Эйрин дала себе немного отдохнуть, а моменту — запомниться надолго. Более того, она сразу подумала о том, что могла бы попробовать повторить это, только уже используя не свой половой орган, а, например, язык. Кто знает, возможно это будет первый рабочий способ разделить поцелуй всем вместе? Или же, когда любимые захотят снова побаловать её своим оральным мастерством, в следующий раз взять их за ладони. Возможно, это позволит им сделать момент еще ярче?
Доктор тряхнула головой, волосы заструились вдоль тела, которое все не могло скрыть выпяченное вверх напряжение. Она посмотрела на лица любимых — и тень легкой улыбки она не могла проигнорировать.
— Ммм, я думаю, что можно сделать небольшой перерыв в исследовании меня и позволить мне осмотреть вас тоже. Хорошо?
Девушка расслабила руки, кончики её длинных рук едва доставали щек и губ любимых. Этого было мало — членодева слегка наклонилась и подцепила кончиками пальцев подбородки девушек, прося повернуть голову в её сторону. Потом она провела кончиком большого пальца по губам Йому. Слегка надавила на створки губ, проверяя насколько охотно садовника позволит принять в себя её перст.
— Такая юная, такая старательная. Инициатива должна поощряться, верно?
Она убрала палец, сделала полшага вперед и приблизила член к её лицу. Легкая дрожь естества, набухшие вены и капелька предэякулята, готовая вот-вот сорваться вниз, говорили о том, что кто-то должна позаботиться о нуждах её владелицы: жадно обхватить головку, умело обсосать её, втягивая все глубже и глубже в рот. Хранительница прекрасно умело справиться с этой задачей.
— А тебе я предлагаю подождать немного и, если есть желание, поиграться тоже с Йому, — Она повернулась к Ююко, не собираясь оставлять ту в стороне, — Думаю, что она не будет против! И тебя я тоже не обойду стороной — ведь каждая из вас талантлива в том, чтобы сделать мне приятно.
И в этом тоже была правда. Когда беловолоска знала о её слабых точках и умело пользовалась ими при желании, то розоволоска ей запомнилась тем, что поиск её интересовал не так сильно, а скорее интересовал сам процесс. Ей не нужны были подсказки — мягкие движения языка по естеству, что легко оставляли за собой влажные знаки внимания прямо на это намекали. Может быть, говорил сам за себя тот факт, что хранительница просто лучше знала её тело, а, возможно, это был её стиль, если не точка. Только точка не материальная, а психическая. Что-то, что возбуждало сознание. Что-то, что могло убрать наличие воды под ними, как необходимость в смазке.
— А ещё... ещё... ещё, — мечтательно протянула Эйрин несколько раз, словно забыв подходящее слово —....
1d4: (3) = 3
1 — ...я могла бы попробовать взять Йому на руки и проверить эластичность её тела в одну из её дырочек. Если ты готова к такому эксперименту, дорогая? Я буду сзади, а Ю подстрахует спереди...
2 — ...мы могли бы уделить свое особое внимание и твоему телу, Ююко. Тебе определенно стоит почувствовать как Йому может шалить сзади! Или ты к этому привыкла? Может, хочешь, чтобы я подарила тебе особого внимания сзади?
3 — ...я забыла про то, что у нас есть кое-что удобное на берегу. Лучше будет перебраться туда, чтобы мы не стояли и могла позволить себе большее.
4 — ...ещё... ещё... ох, даже не знаю... не могу ясно думать, пока я так напряжена... я очень близка сейчас...
Касание к мягким бархатистым линиям подсказывало, что хранительница достигла успеха, отыскав губы розоволоски. Податливые, они припали к её собственным, позволяя ощущать тёплое учащённое дыхание — естественная реакция на возбуждение, которое испытывали они все. Казалось, она могла угадать выражение лица Ююко даже через закрытые веки.
Кончик языка устремился вперёд, словно вслепую натыкаясь на тёплое, контрастирующее упругой твёрдостью естество, разделяющее и одновременно соединяющее их поцелуй. Его пульсация, реакция на каждое служившее стимулом прикосновение, будто распаляла, передавая ощущение зреющей тяжести, разливающейся приятным тёплом внизу таза.
Будучи закрытыми, веки мелко задрожали, когда водивший по гладкой коже естества язык зашёлся вырисовывать линии, не забывая тычками отталкивать застывший внутри поцелуя налитый силой стержень.
Горло хранительницы судорожно дёрнулось, когда она вдохнула, замерев на мгновение. Руки отстранились, освобождая розоволоску — теперь, когда они стояли грудью друг к другу, не было нужды помогать. Одна из них, на манер Ююко, легла под грудь, нажимая на тело предплечьем, словно ограничивая мечницу в движениях. Вторая так и зависла с отведённой назад кистью.
Тихо засопев, хранительница приоткрыла глаза, рассматривая поднявши взгляд тело Эйрин. Не открывая губ от естества, голова медленно качнулась, ощущая лежащие чуть ниже затылки пальцы Эйрин, игравшие с влажными серебренными прядями, перебирая их словно нити для пряжи.
Став новыми звуками в размеренном окружении, голос учёной заставил вынырнуть хранительницу из состояния размеренной неги, концентрируя внимание прямо перед тем, как таз девушки вильнул вперёд.
Тело хранительницы затрепетало, отвечая на приятные ощущения — их с Ююко действия были желанны, раз любимая решила поучаствовать в небольшой командной игре. Подавшиеся вперёд руки отыскали бёдра розоволоски, опускаясь на мягкую, влажную плоть, готовую податливо уступить любому вминающему нажатие.
Несколько мгновений пальцы спустя пальцы окрепли и дёрнувшись забурились в мягкую, округлую плоть бёдер, удерживая розоволоску, будто та намеревалась куда-то сбежать. Дёрнув руками, посылая дрожащую волну вдоль пышных форм, хранительница, перебирая пальцами поползла вверх, останавливаясь на талии, сжав которую раскрытыми ладонями, постанывая потянула Ююко к себе, аж до момента, пока край поддерживаемой предплечьем объёмной, чуть распластавшейся груди, потревожено задрожав, не вмялся в её формирующиеся, вздёрнутые сосками вверх бугорки.
Протяжно втянув воздух, Йому будто ощутила исходящий от естества манящий аромат, реакцией на который стало приятное покалывание в голове, будто массаж пальцев, подушечки которых одновременно нажимали в разных местах не натягивая волосы. Повинуясь ощущениям, она простонала, частично сглатывая наполнившую рот слюну. Остальная, стекая вдоль вёрткого язычка, смочила снующее будто между бархатных створок естество, что, блестя, увлекало за собой с влажным, будто растирающим крем звуком и ласкавшие его губы.
Одна из фрикций отшатнула тело учёной, вырывая основательно смоченное естество из приплюснутых друг другу губ. Тянущиеся за ним нити прозрачной слюны рвались одна за другой, пока поднявшийся мачтой орган не ударился о живот хозяйки.
Тут же подавшись вперёд, хранительница приникла к пухлым губам розововласки, сминая напором алый бархат. Рванувший вперёд язык, не терпя никаких отказов, забурился глубоко внутрь розовой плоти, придавливая язычок Ююко.
Шарящие вдоль тела напряжённые ладони взбирались выше, поглаживая и оттягивая гладкую кожу, пока не остановились на лопатках, надавливая на них с тем, чтобы потерявшие опору, ринувшиеся вниз тяжёлые мячи болтавшихся грудей не распластались вдоль грудной клетки хранительницы, словно на доске для готовки.
Всплывшее сравнение заставило Йому вспыхнуть и одна из лежавших на лопатке кистей скользнула вниз, мигом добираясь до выдающейся своей округлостью массивной ягодицы. Отведя ладонь, хранительница шлёпнула по этой массе, запуская колышущуюся волну, пробежавшую рябью от вздрогнувших от напряжения бёдер к дёрнувшемуся животу. После чего заканчивая поцелуй развернула голову, осматривая возвышающуюся учёную из-под нависших над глазами пушистых ресниц.
— Нам это нравится ничуть не меньше, любимая. Правда, Ююко?
Зажмурив глаза, хранительница выбросила руку вбок розоволоски, притягивая её за талию. Пальцы снова погрузились в бархатистую мягкость кожи и вскоре бедро ощутило мягкий толчок, вдавливающий её таз в мягкую округлость Ююко.
— Верно, должна, — секундой позже промурлыкала Йому.
Нырнув вперёд, хранительница очутилась под вздыбленным торчащим членом. Запрокинув голову, хранительница прижала щёку к покрытому венками стволу, чья длина перекрывала сейчас прикрытый глаз, доходя до половины лба.
Послышался влажный звук — губы девушки коснулись гладкой кожи, приникая к той поцелуем. Даже тактильной связи хватило, чтобы тело ощутило приятную волну экзальтации, сократившей мышцы беспорядочным потоком импульсов.
Втянув воздух, словно желая уловить незримую эссенцию, хранительница подалась назад, давая возбуждённому естеству соскользнуть с лица, оставив на том капельку тянущейся влаги.
Прижмурив глаза, девушка раскрыла губы, давая розовому языку медленно дотронуться головки ниже раскрытой из-за общего напряжения дырочки уретры. Толкая ним вперёд, она словно вжалась в торчащее естество, поглаживая его. Несколько резких нажатий выдавили больше сочащейся прозрачной смазки, стекающей нитями на выжидающе подставленный язык.
Едва несколько ниточек достигло ждущей поверхности, Йому резво повернув голову приблизилась к Ююко. Скользнувшая к губам розоволоски молния язычка живо протиснулась между створок, щедро разделяя полученный от возлюбленной вкус.
— Продолжим, — вновь оказываясь перед членом хихикнула Йому.
На этот раз естество заняло уложенный на нижнюю губу язык, давая подвёрнутой верхняя створка накрыть себя, пока голова неспешно насаживалась, формируя сжимающееся кольцо. Несколько раскачивающихся движений погрузили длину на четверть, затем половину. Бледные щёки впали, давая возможность заглотить и сжать, прижать верхнюю часть головки к нёбу, высасывая капельки вязкого предэякулята.
Длинные пальцы на затылке пускай и не жали, но напоминали о внимании целительницы, сигнализируя о её состоянии изменением тактильных ощущений, проявляя себя в нажатиях и дрожи, что безусловно передавалась мечнице.
Чья голова продолжала равномерно насаживаться, заглатывая в себя всё больше длины.
— Ммм хочешь вернуться на берег? — спросила хранительница, когда губы с влажным звуком раскупориваемой бутыли выпустили головку девушки. — Я согласна. Но сначала давай приготовим побольше…здесь.
Не уточняя, Йому вновь качнула головой насаживая себя на возбуждённое естество. Едва ощутимый вкус, вязкость успевшей собраться смазки, естественный аромат кожи. Работая головой, хранительница заглотила прежнее количество длины, на этот раз пойдя дальше. Несколько раз вдохнув, она буквально надела себя на торчащий член, позволяя узким стенкам горла обхватить естество цепкими, выталкивающими объятьями, однако выскользнуть ему не давала ни хранительница, ни поза Эйрин.
Замерев в мгновении, Йому согнула руки, укладывая раскрытые пальцы на мошонку целительницы. Через мгновение подушечки принялись мягко выминать пульсирующие внутри тестикулы, пока сокращающееся спазмами горло стимулировало длину.
Пульсация вложенной словно меч во влажные ножны её горла длины усилилась, а нехватка свежего глотка воздуха постепенно становилась всё ощутимее. Внезапная разрядка в глубины её горла наверняка не входила в планы возлюбленной, уже объявившей о своём желании продолжить на берегу, а потому медленно, давая каждому участку члена почувствовать гостеприимство горла, девушка принялась сниматься с набухшего естества пока единственной связью между ними снова не стали толстые нити смешанной со смазкой слюны.
Закрыв глаза, Ююко увлеклась ритмом скользившей между раскрытых алых створок гладкой твёрдости. Смоченный совместными усилиями член без стеснений сминал и протягивал блестящие влагой губы, перенимая на себя следы косметики, украшавшей его продолговатыми линиями, носившими контуры припавшего по краям рта.
Каждый толчок приносил вспыхивающие иллюзорными нажатиями ощущения удовольствия, возникавшие в разных частях тела. Больше психологического, так как она понимала, что этим делает приятно и своей возлюбленной.
Негромко постанывая в такт движениям, Ююко согнула локоть приподнимая удерживающее массивную грудь предплечье и сгибая пальцы смяла грудь, без труда проминая белую гладкую плоть, пролезшую между пальцами сбежавшим тестом.
Действия целительницы целиком захватили внимание и потому, когда девушка отшатнулась, забирая естество, розововласка не сразу сориентировалась, по инерции задержавшись с вытянутой шеей и раскрытыми губами — вместо монотонно скользящей упругой твёрдости, губы Ююко приникли к губам мечницы, сплетаясь во внезапном поцелуе. Закончив его, девушка сохранила позу, разворачивая голову в сторону высокой травницы.
— Мгм, — подтвердила она слова хранительницы. — Очень нравится.
Мягко улыбнувшись, она провела рукой к внешнему краю одной груди, поддерживая ладонью вторую с тем, чтобы, обхватив их по бокам, приподнимая смять постоянно колышущуюся массу двух увесистых мячей, провокативно уставившихся дисками розовых ареол на Эйрин. Перекатывая ими, она подняла томно прикрытый взгляд на область внизу живота, падая ним на отчётливо просматривавшуюся ложбинку между сведённого воедино бюста.
Неожиданный жест мечницы хозяйски обхватил бедро, выминая выпяченную в сторону округлость, визуально прибавившую в объёме из-за небольшого наклон, с которым Ююко держалась в сторону Йому. Выминающие плоть пальцы говорили о уверенном интересе, распаляющем тепло возбуждение от осознания двойного желания. Вокруг щёк вспыхнуло тепло, но сказать что-либо Ююко не успела, только тихонько засопеть, когда её дёрнуло в сторону мечницы, к которой она припала щека к щеке, прикованная взглядом к целительнице.
Руки медленно опустились, высвобождая проседающую массу грудей, мерно раскачивающихся двумя натянутыми грузными шарами. Были ли у хранительницы на неё какие-то планы или это временный порыв? Она не знала, однако робко вытянув освободившуюся руку приобняла талию девушки.
— Если Йому не против…— немного смущённо улыбнулась розоволоска.
Не желая быть слишком настырной, но в то же время желая принести немного удовольствия любимым, она сделала пару мелких шажков на коленях, оказываясь за спиной у подавшейся вперёд Йому.
— Вот так! — протянув, хихикнула она, вытягивая руки.
Секундой спустя тёплые мягкие ладони накрыли небольшую грудь девушки. Пальцы тут же заработали, выминая податливую плоть, словно формируя тесто. Подушечки нежно вминались в кожу, несильно оттягивая холмики грудей.
Сохраняя лёгкую улыбку, Ююко вытянула лицо, касаясь губами шеи мечницы нежным поцелуем, а затем припала щекой к плечу Йому продолжая работать пальцами, чередуя силу нажатий, зависящей от влажным чавкающих звуков, с которым ротик хранительницы заботился о естестве Эйрин.
Левая рука устремилась вниз, скрываясь между чуть разведённых ног. Осторожно рыщущие пальцы нащупали вначале ногу, поглаживая внутреннюю часть бедра. Поднимаясь выше, добрались лона, проводя нажатиями по мягким контурам половых губ.
Не входя внутрь, розоволоска ласково поглаживала интимную зону, концентрируя усилия вверху у лобка. Давящие растирающие движения сменяли монотонные нажатия, чувствующие отдачу в виде собирающихся на фалангах тепле и влаге.
Словно по наитию, Ююко прекратила ласки, снова вытягивая шею, чтобы коснуться плеча Йому недолгим ласковым поцелуем. Отстранившись, розоволоска взглянула на прекратившую ласки мечницу, а после быстро осмотрела Эйрин, естество которой блестело покрывавшей его влагой.
Решив действовать, она дотянулась взглядом янтарных глаз возлюбленной и, придавая груди объём, приподняла её уложенным снизу предплечьем. Не торопясь, вторая рука зачерпнула воды, выливая её вдоль шеи так, чтобы молочная плоть колышущейся груди заблестела стекающей влагой. После чего подшагнула к целительнице, налагая на бёдра возлюбленной массивными, уступающими нажатию подушками, что словно растекаясь заполнили свободное пространство между телами.
Расплющившись податливыми овалами, верхние дольки грудей обволакивали мошонку сходясь в своей верхней точке у основания обласканного естества. Резко выпрямив спину, Ююко словно встряхнула ними, всколыхнувши массивные подушки молочной плоти.
— Я могла бы попробовать тоже доставить тебе удовольствие, любовь моя. Здесь или на берегу…
Эйрин наслаждалась происходящим. Как фактом того, что возлюбленная радовала её орально своими губами и языком, так и тем фактом, что наблюдали её зоркие глаза. Горячую, интимную и очень близкую связь между ними тремя. Сердце налилось теплом, когда она следила как губы коснулись губ – поначалу невесомо, а потом все более настойчиво и требовательно. Целительница не знала, обратят ли они внимание, но все же она одобрительно погладила их по голове, посылая каждой волну тепла и приятных мурашек. Ей доставляло удовольствие, что Ююко и Йому любили друг друга прямо в душе, то страстно, то нежно, и были счастливы сейчас.
Зажмурить глаза от удовольствия ей хотелось, но членодева отчаянно сопротивлялась желанию. Она была врачом — она хотела наблюдать своими глазами. Внимание Йому снова вернулось к её естеству, а Ююко, заметив возможность, принялась баловаться с садовницей. Баловаться подобно тому, как шалила сама проказница у неё за спиной! Теперь и она ощутит приятную вибрацию, тепло и необычный факт легкой беспомощности.
Член был напряжен и упруг, как тетива лука, одаривая любимую каплями её сока. Пальцы собственных ног стали неметь сами по себе. Потом те согнулись, разогнулись и опять согнулись, словно пытаясь схватить что-то невидимое под ногами.
Бёдра членодевы сами собой двигались навстречу, помогая Йому заглотить больше её длины. Она хорошо знала предел ученицы и балансировала на его лезвии. Иногда она старалась увернуться от яркого язычка, как только уздечка подвергалась большему вниманию, чем ствол. Для большего контроля она положила обе руки на щеки Йому и тихо ахнула, когда головка уперлась во что-то мягкое и скользкое. Прямо перед тем, как мысли её оставили, а она продолжила лепетать: Еще, еще, еще…
Капля чего-то влажного черканула по щеке, оставив прозрачную линию. Словно капля дождя упала и исправилась мгновенно от удара. Правая нога врачевательницы встала на носочек, а сама она приготовилась услышать ответ на свое предложение.
— Давай приготовим то, что надо. — сказала она, не подозревая, что её ждет впереди.
Она не ждала, что Йому снова заглотит её член. Эйрин увидела, как белоснежная голова откидывалась назад, а затем снова опускалась, шея вращалась со всей плавностью, заработанной ее богатым, уникальным опытом. Она покачивалась на верхней половине члена, не принимая больше, чем прежде, наполняя ее щеки и надавливая на естество мягким языком. Только розовые мышцы могли так сгибаться и извиваться вокруг её ствола, шлепая и щекоча её член, покоривший рот любимой. Последняя снова смочила её слюной, намылила липкой влагой, заставив целительницу сладко застонать от удовольствия. Эйрин ощущала каждой клеточкой, что Йому захотела подарить ей необходимую разрядку и делала все, чтобы продемонстрировать лучшее, что она могла предложить. Она с нетерпением взялась за это, посасывая и заглатывая её член, её руки дергали и выминали тестикулы, следя за тем, чтобы ни одна область не осталась нетронутой и неудовлетворенной.
— Это так приятно, — подумал её похотливый разум. Эйрин счастливо постанывала и, дрожа от удовольствия, тоже пошла дальше — пока руки держали голову, она пыталась войти почти на всю длину, которая могла позволить. Небольшие поступательные движения набирали все большую амплитуду. Узкое горло мечницы плотно обхватывало половой орган членодевы, обостряя чувствительность головки. В глазах стало темнеть от накатывающего финиша, возбуждение достигло самого пика, и мошонка жутко болела, требуя немедленного, единственного верного действия. Но Эйрин не смогла получить желанное, не в силах преодолеть какой-то барьер. И она дернулась бедрами, помогая сняться со своего "меча".
Лицо и дыхание Йому подсказывали ей, что немал был тот шанс, что она могла подавиться, если бы Эйрин перегнула палку. Если не послеоргазменными конвульсиями лунянки, то бурным потоком её сладости. Девушка погладила любимую по разрумянившейся щеке, словно кошку, и негромко добавила:
— Как же сладко ты приготовила... п-почти высосала из меня душу! — Тело девушки подрагивало, иссушающая слабость сковала все тело, — Я буду рада повторить это ещё...
Она порвала невидимые путы и шлепнула по собственному половому органу. Тот слегка покачнулся в сторону.
Эйрин повернулась в сторону принцессы. Белые блики скользили на мокрой коже груди и это притягивало зор. Но сейчас было не время просто наслаждаться игрой света, особенно когда любимая была очень рядом.
— И, как я обещала, теперь я поиграюсь и с тобой, Ююко. Тут и сейчас. Только скажите мне, если ваши ноги устанут.
Травница была признательна, что розоволоска была готовой. Она наклонилась, положила ладони на мягкие груди. Удовлетворенно хмыкнув, она прислонилась прямо между мягких полушарий, чтобы её член был между ними. И принялась мять груди, стараясь захватить оба полушария полностью. Как только затея не удалась, она удивилась и попросила Ююко:
— Ох, вот я растяпа. Помоги мне немного — придержи их снизу. И, если хочешь, давай-ка двигаться в одном темпе.
Не прекращая мять и поглаживать мягкую кожу, Эйрин спустилась к двум розовым бутонам и надавила их на них подушечкой пальца. Она погладила чувствительные области любимой, медленно провела вдоль ареол пару небольших кругов, принялась снова ласкать нежную плоть вокруг сосредоточия удовольствия. Она не спешила с движениями, продолжая массировать полушария, словно мягкое тесто. Ноги доктора чуть сами раздвинулись в стороны, пальцы легли по разные стороны грудей и тут же сделали встречное движение. Эйрин тихо охнула от контрастных ощущений — она зажала свое естество руками между грудей и принялась медленно двигаться, запуская новые волны жара. Она чувствовала себя уверенно — небольшой перерыв помог тому, чтобы сладкий плен не дал ей немедленно взорваться. Теперь она обхватила груди и медленно проталкивала свой половой орган вперед-назад. Ей было приятно и, словно привороженная, она долго не отпускала грудь любимой, словно их игра приносила удовольствие только ей. И лишь потом, как только они нашли нужный ритм, она поднялась наверх, погладила предплечья и задержалась на шее.
— Ююко... Мне хорошо, очень хорошо. Я даже не знаю, почему я не подумала об этом сразу... Как только предложила тебе сделать массаж...
Её голос казался ей хриплым, далеким, словно кто-то бормотала слова за её спиной. Она замерла, чтобы принцесса могла немного развлечься со стоячим "мечом". Ладони оторвались от шеи — одна легла на щеку девушки. Вторая поправила волосы, словно это как-то могло мешать ей взглянуть на глаза Эйрин. Погладив по голове половинку, девушка снова вернулась к основаниям грудей и просто поглаживала кожу. Аппетитные розовые соски смотрели вверх и нуждались в ласке. Розовые зрачки говорили о чем-то чувственном и гипнотизировали её. Лунянка легко двинулась тазом снова — чтобы попробовать нырнуть между девичьих грудей поглубже и вынырнуть головкой из глубокой ложбинки. И теперь она не особо стремилась назад, открывая любимым новую возможность подразнить её. Увлаженная влагой кожа усиливала ощущения от прикосновений к коже девушки — Эйрин слегка ускорила свои движения, перемешивая в себе трепет, волнение и нарастающее возбуждение. Она снова попробовала направиться дальше, чтобы позволить приоткрытым губам сомкнуться на вершинке её палочки. Получить своеобразный поцелуй, вернуться назад и попробовать сделать это снова.
Или лучше будет замереть и позволить губам сделать свое дело? Если поцелуя будет мало?
Эйрин решила довериться в этом моменте любимым, ведь сексуальный контакт был решением подобных вопросов. Поэтому, найдя опору рукам на предплечии розоволоски, она двигалась навстречу ей, поглядывая краешком глаза за действиями любимой. От беловолоски можно было ожидать немало сюрпризов, пока они с Ююко были ненадолго заняты друг другом. И она, как хорошая любимая, хотела не мешать ей в том, что придет к ней в голову, пока она совершала новый подъем к вершине удовольствия.
А если целью внимания станет она?
— Возможно, было бы не так уж и плохо, если украсить грудь любимой своим кремом... — подумала Эйрин и мурлыкнула. Громко.
— Ах! О-дааа, это очень хорошо... Вы знаете, как сделать мне приятно. Еще немножечко — и всё, и я не смогу сдержать себя.
Пальцы Ююко перестали выминать грудь, а покрытая пульсирующими венками твёрдость естества покинула рот, оставляя за собой возбуждающее послевкусие и призрачное ощущение, будто та всё ещё гладила её нёбо, толкала в горло, уверенно раздвигая своим навершием упругие эластичные стенки.
Хранительница судорожно вздохнула, чувствуя, как более прохладный, наполненный ароматами цветущего лета воздух наполняет тело, вызывая ощущение бегущих вдоль кожи мурашек. Руки будто по велению подсознания, зачерпнувшие горячей воды, окатили кожу, вызывая ощущение спадающего горячего халата, танцующего лентами ткани вдоль тела.
Не успело множество ручейков снова соединиться с источником внизу, как согнувшиеся сильнее руки накрыли округлости грудей, будто защищая и скрывая их. Пальцы на манер того, как делала Ююко, согнулись, оттягивая податливую белоснежную кожу, впускающую в свою мякоть фаланги аккуратных пальцев.
Не будучи внезапным, прикосновение прошибло тело приятным спазмом, начавшимся одновременно у смятых грудей, спадая вдоль позвоночника к напрягшимся ягодицам. Отвечая на ощущения томным выдохом, хранительница отшатнулась, жмуря глаза и разворачиваясь к высокой лунарианке, над силуэтом которой сейчас играла розоволоска.
Приподнятые ресницы дали рассмотреть образ возлюбленной, обнажённый вид которой так близко, отозвался теплом в груди и чуть участившимся дыханием. Подняв руку выше, Йому отбросила волосы проведя предплечьем вдоль лба. Вздохнув, она медленно распрямила ноги, обнажая нижнюю часть тела, более не скрываемую гладью воды.
Несколько мгновений она просто стояла, позволяя ручейкам серебра бежать вдоль молочной кожи, сливаясь с темнеющей гладью источника внизу.
Быстро обдумав действия, Йому нежно улыбнулась, как в тот момент, когда ладонь целительницы нежно играла с её волосами, будто желая создать новую причёску. Перебирая без лишней спешки ногами, она дошла до стоящей возлюбленной и шагнув за неё подняла руки, создавая ладонями подобие лифа под две массивных груди, подрагивающих встревоженным желе от каждого действия их обладательницы.
Сильнее согнув руки, она обозначила присутствие пальцев, вдавливая каждый из них в белеющую молоком плоть. Каждый из них лёг по сторонам от оказавшегося в подобии ловушки соска, зажатого между подобием ножниц, что мечница почти сразу сжала, надавливая на затвердевшие навершие ареол.
Не просто надавливая, но и двигая кистями, что словно скатывались, она стала будто выминать попавшуюся под руки плоть, податливо вытягивающуюся каплеобразной массой, покачивавшейся от основания у грудной клетки.
— А и не нужно сдерживаться, любимая, — хихикнула она, привставая на носочки, чтобы оказаться поближе к аккуратному ушку Эйрин.
— Да, любовь моя, — томно шепнула она, ныряя подбородком вверх.
Сверкнув глазами, Ююко медленно опустила длинные ресницы, бросая взгляд уже вниз. Туда, где на сомкнутых у живота предплечьях лежали выброшенным из формы киселём увесистые груди. Приплюснутые снизу, вверху они приобрели едва не идеальную форму блестящих от влаги полусфер, колышущихся от любого поворота и даже вдоха. Нажим по бокам выдавил их немного вперёд, придавая дрожащей упругой массе объёмной выразительности, что обычно обретается при использовании поддерживающего лифа.
Осматривая их, розоволоска влажно цокнула губами, выражая удовлетворение картиной. Придавая виду, который открывался Эйрин с высоты её роста динамичности, она повела бёдрами, распространяя волну движения от вздрогнувшего как от касания кубика льда живота к игравшим бликами грудям, колышущую массу которых она прижала к тазу возлюбленной.
— Давай, вложи его, — карминовые глаза указали на торчащее твёрдым штырём естество, язык будто инстинктивно облизал губы, медленно обводя подкрашенные алым контуры.
Сладковатый вишнёвый привкус помады снова наполнил рот. Ююко знала, что макияж наверняка немного потерял в форме, но сейчас это только играло на руку.
Ведя плечами, она налегла вперёд, сгребая собранные вместе руки вверх, словно сбрасывая увесистую массу бюста на естество, которое тонуло внутри ложбинки обнимавшей его плоти. Пускай и гладкое, оно ощущалось твёрдым горячим стержнем, что, медленно продвигаясь, скользя между волн перекатывающейся бархатистой кожи.
— А теперь двигайся, любимая, так, — не повышая голос, Ююко подняла глаза, осматривая лунарианку снизу-вверх. Голос приобрёл слегка влажный цокающий на гласных тембр, в некоторых случаях вызывающий ощущение приятной щекотки в ушах и вдоль шеи. — Вминайся внутрь, как тебе хочется. Мгм…
Закрыв глаза, розоволоска простонала, ощущая как длинные пальцы врачевательницы вминаются в выпуклую плоть бюста, заставляя её перетекая таять, выминаться проникая между ними, тем самым добавляя стимуляции вложенному члену.
— Угу, любимая, хорошо, — не открывая глаз, прошептала она, смыкая брови и делая несколько глубоких быстрых вдохов.
Двинув бёдрами, девушка немного развела локти, ослабив давление предплечий на бюст, позволив тому растечься, на время ослабив давление — тем самым, скользящее естество проникло глубже, едва не скользя по коже грудной клетки.
— Сильнее, любовь моя, покажи, как ты меня хочешь, — продолжила шептать Ююко.
Внезапно предплечья разъехались, подхватывая ладонями внешние края грудей, точно словив два массивных шара. Получив больше контроля, розоволоска активней задвигала торсом, покачиваясь в сторону любимой, регулируя нажим грудей, придавливая их к шнырявшему между влажных подушек плоти естеству то одну, то вторую полусферу. Встряхивая ними, она ощущала, как пальцы продавливаются в податливое желе, одновременно с этим останавливая одну руку, чтобы вторая была единственной, кто поглаживает твёрдое, пульсирующее естество, набухающее от их общих стараний.
Нажав вперёд, Ююко внезапным порывом почти что прижалась к ногам Эйрин, обласкивая сжатыми по бокам грудями всю длину естества вплоть до основания. Обнажившаяся сильнее головка смотрела на неё подрагивающей дырочкой уретры, из которой иногда проявлялась полупрозрачная нить, стекающая, чтобы дополнительно увлажнить аппетитно блестящий бюст.
Вслед за этим влажно цокнувшие губы вытянулись трубочкой, накрывая розовую нежную плоть засасывающим поцелуем, заглотившим переднюю часть головки, к которой, словно жадный хоботок, припал язычок, стремившийся нажать на сочившуюся соком дырочку посредине.
— Можешь украсить меня своим соком, любимая, — только и выдохнула Ююко перед тем, как снова припасть, заглатывая не только шляпку, но и легшую на язык длину, которую она принялась тщательно обрабатывать движениями головы, не забывая про массаж грудью.
Нежные женские руки обхватили стан целительницы, силясь придержать её стан. Или же увлечь к себе? Эйрин не знала ответа — движение заставило её осторожно голову в сторону теплого дыхание, которое коснулось её головы и шеи. Она сразу поняла, кто могла позволить себе такую вольность и замерла в её объятии. Сейчас она хотела найти губами её макушку и заставить еще одну искорку вспыхнуть между ними.
Ловкие пальцы принялись мять её грудь. Соски оказались словно сцеплены прищепкой, что добавляло пикантный привкус боли в её сознании. Целительница не стала с этим бороться — наоборот, ей понравился такой сюрприз.
— Хорошо, Йому. Обними меня, пожалуйста, любимая. — попросила она слабеющим голосом.
Ей нужно было почувствовать вокруг себя тепло хранительницы, вдохнуть его, проникнуть в него, как сейчас проникала она между грудей любимой. Самые приятные из моментов открывались именно тогда, когда они были все вместе. Как сейчас.
— Я невероятно хочу тебя сейчас, Ююко. — мурлыкнула она и погладила розовые волосы с новой силой. Словно слова добавили ей немного сил. Она осторожно управляла ладонью, стараясь не заслонить себя своей же работой.
Её возбужденный член уже сильно пульсировал, голос заплетался в задыхающихся стонах, отдаваясь эхом у неё в голове. Головка пениса подергивалась от возбуждения, язык любимой не давал ей покоя. В какой-момент Эйрин подумала, что принцесса просто возьмет в себя всю ее длину, чтобы вобрать в себя побольше сока. Но ведь разве это модно будет назвать украшением, которого они ждали?
— О, дааа! — выпалила она в горячей агонии. За собственными словами последовали поток вздохов и ахов, и доктор просто позволила случиться неизбежному, не сдерживая себя.
Оргазм был внезапным и вулканическим, вместе с ним последовал низкий, женский крик освобождения. Её бедра дёрнулись, она замерла в руках садовницы, крепких и нежных, и пламенная струя семени вырвалась наружу. Она почувствовала приятную негу и упадок сил, словно её собственный сок уносил с собой её волю и энергию. Эйрин погладила по лицу розоволоску, нежно прошлась по волосам левой ладонью, у виска провела пальцами за ухо. Она совсем была не против угостить своим соком любимую, если та того желала, но потом, тяжело дыша, она дернулась назад, взялась пальцами за основание члена и положила ослабевший орган на груди. На её лице возникла улыбка и, словно начинающий художник, она провела головкой по груди девушки, оставляя на ней разные узоры.
— Оххх, — пробормотала Эйрин, — Это… это действительно было чудесно. Ты можешь отпустить меня, Йому.
Как только объятия разжались, Эйрин попробовала сделать пару шагов вперед. Но оступилась и, не удержав равновесие, взмахнула руками и оказалась в воде. Ладони смягчили соприкосновение с дном, ягодицы полоснула тупая легкая боль. Вода разошлась кругами вокруг неё.
— Я в порядке! — поспешила она заверить своих половинок.
И действительно это было так — в теле ничего не хрустнуло, не было повода не попробовать исправить положение самостоятельно. Только фонтан из брызг мог случайно кого-то ослепить. Доктор заставила себя опереться ногами о дно и попробовать встать самостоятельно. Нужно было попробовать исправить послевкусие после такой ситуации:
1d4: (3) = 3
1 — Членодева встала и обратила внимание на Йому. Она не спеша подошла к девушке, чтобы притянуть к себе, и без лишних слов, накрыть ее губы в жадном поцелуе. Руку положила на талию, притянуть к себе, попробовать приподнять и, с любимой вместе, пойти вместе в сторону Ююко.
Почему бы не теперь окружить их садовницу двойным вниманием? Не каждый день можно оказаться между двух пар таких красивых грудей?
2 — Доктор уверенно вернула себе равновесие. Она первой обратила внимание на Ююко и решила сначала позаботиться о розоволоске. Любимая хорошо поработала, а значит нуждалась в приятном вознаграждении. Её взгляд, её конституция только подсказывали её сознанию мысль, что зефирка нуждается в ком-то, кто обнимет её, потискает её груди, поцелует в шею и засосёт нежную кожу. А Йому, если захочет, может побаловаться с ней спереди.
3 — Зачем ей было кого-то выбирать? Будет лучше широко развести руки и пойти к ним навстречу, чтобы предложить втроём обняться. Возможно, это самый правильный и романтичный вариант. А вместе они придумают, что делать дальше, пока она восстанавливается.
4 — Эйрин не стала проявлять лишнюю инициативу и встала неспешно на ноги. Возможно, будет лучше послушаться совета любимых или вернуться на берег.
Выминающая податливое желе груди рука остановилась, словно отвлечённая чем-то необычным. Ходившие лезвиями ножниц пальцы широко раскрылись, давая пышной, набухшей ареоле пролезть в образовавшуюся щель.
Несколько мгновений хранительница ничего не предпринимала, словно выжидая какие действия предпримет любимая. В эти секунды её лицо приникло к коже спины, вдыхая естественный аромат и тепло, исходившее от высокой, гармонично слаженной девушки.
Интересно, ощущала ли она её касания или целиком отдалась ласкам Ююко? Не зная наверняка, хранительница вытянула губы, приникая к месту под левой лопаткой. Поцелуй вышел мягким, воздушным, втянутую кожу погладил язык, а острые ровные зубки остались без дела.
— Я уже рядом, любимая, — промурлыкала она, тихим мелодичным голоском.
Желая обозначить своё присутствие чуть более явно, правая нога подалась вперёд, аккуратно приникнув икрой к голени Эйрин, увивая её, чтобы, поднимаясь, погладить, будто массируя. Расслабленная рука скользнула вбок, открывая одну из обласканных пальцами грудей ночному воздуху. Сама же она, оказавшись аккурат в ложбинке, растопырила пальцы, касаясь сразу двух покачивающихся мячей, не давая соприкасаться кончиками фаланг.
Затем, чуть отклонившись, хранительница дотронулась возлюбленной новым поцелуем, пришедшимся между лопаток. Томно вздохнув, она напрягла руки, прижимаясь к Эйрин всем телом. Ощущение тепла и гладкости, превосходящей её в росте, затопило восприятие. Невольно вздохнув, девушка закрыла глаза, прильнув щекой к бархатистой спине, размеренно двигавшейся в такт действий Ююко.
Пробежавшее по телу лунарианки напряжение, сопровождавшееся глубоким вдохом, подсказывало, что она была на финише — розоволоска хорошо старалась, влажные чавкающие звуки доносящиеся снизу были тому подтверждением. Мимолётный взгляд из-за плеча на раскачивающееся, идущее соблазнительными волнами тело, чьи мясистые области приковывали зрение, только дополнительно уверяли в этом.
— Не сдерживайся, умница, — ласково шепнула хранительница, опуская руку ниже.
Найдя себя на животе, ладонь погладила дёргавшуюся с каждым актом излития плоть, гуляющую прощупывающимися мышцами под неизменно мягкой бархатистой кожей. Спустившись ниже, хранительница нажала на лобок, такой же дёргающийся в спазматических сокращениях выбрасывающего соки тела.
За напряжением могло следовать и расслабление, после выплеска своих соков даже сильному телу мог понадобиться отдых. Поэтому за первой скользнула и вторая рука, мягко обхватившая живот учёной предплечьем.
Хранительница усмехнулась — пускай и лишившись ощущения вмятой под пальцами груди, она могла представить, как они соблазнительно болтались, увлекаемые концентрированным желанием лунарианки.
Спустя пару мгновений, прижав любимую к себе посильнее, она встретила её оргазм, улыбаясь похотливым звукам. Казалось, часть удовольствия передалась и ей. Тихо простонав в спину девушки, мечница, продолжая придерживать любимую, скользнула второй рукой ниже, аккуратно нащупывая мошонку — массаж нежно сжимаемыми пальцами мог помочь оргазму, стимулировав выделения чуть большего количества соков.
Наконец она и сама расслабилась, когда тело девушки перестало напоминать натянутую струну, чья суть концентрировалась ноте удовольствия. Следуя просьбе, пальцы разжались, хранительница отшагнула, давая Эйрин желаемую свободу.
Внезапный сноп тёплых брызг обдал грудь хранительницы, в уши ударил всплеск. Подавив желание зажмуриться, девушка быстро развернулась в сторону источника звука, подавшись телом вперёд.
— Любимая, ты как, — спросила она, выставляя руки, готовая подхватить целительницу.
К счастью, всё обошлось. Испытывая немного досады на себя Йому покачала головой: в собственных мыслях она делала пометку не выпускать любимую сразу после, но, к счастью, ей повезло и всё обошлось.
— Ну и напугала ты меня, — чуть нервно хихикнула хранительница, продолжая идти к любимой.
Раскрытая поза и вольно разведённые руки успокаивали, говоря о том, что Эйрин действительно не ощущала дискомфорта после случайного происшествия. Это более чем заслуживало подходящего ответа с её стороны.
Наполовину вытянув предплечья, хранительница, перебирая маленькими шажками, сблизилась с любимой. Движение и висящие в воздухе предплечья легли на пышные бёдра, чуть просевшие под мягким давлением. Продолжая улыбаться, Йому подалась вперёд, прижимаясь живот к животу с учёной, пока щека мягко нажала на грудь, сплющивая массивную, вытянутую к низу полусферу.
— Ты, наверное, хочешь передохнуть, любимая? — потеревшись о грудь охотницы спросила Йому. — Мы можем отправиться на берег, где можно найти что-то выпить и не только.
Ююко улыбнулась. Постаралась улыбнуться, когда пальцы возлюбленной тронули влажные розовые пряди в заботливой манере, будто желая погладить или поправить.
Ответом на ласку стало томные постанывание и чуть сильнее сжавшееся колечко алых пухлых губ, желающих замедлить ритмичные движения, вбивавшие естество глубоко в пещерку открытого рта. Поступательные движения, глядящие язык и нёбо, вызывали новые порции слюны, окутывающие гуляющую внутри неё длину влажным одеялом нитей.
Встряхнув бюстом, Ююко подалась вперёд, прижимаясь смявшейся массивной грудью к ногам учёной, одна из рук нежно погладила бедро ритмично покачивавшейся девушки.
«Кажется, лучше приготовиться» — усмехнулась про себя розоволоска.
Узнаваемый ускоривший тело ритм и знакомые пульсации казавшегося прибавившим в объёме члена подсказывали о близости оргазма. Признакам вторили неприкрытые стоны и ахи, доносившиеся чуть выше. Поглаживая ногу любимой, розоволоска приготовилась к кульминации, сделав несколько более глубоких вдохов.
Спустя несколько фрикций в заднюю часть горла ударила струйка горячего вязкого сока. За ней следовала ещё одна, такая же сильная, быстро заполняя рот свежим переливающимся семенем. Пытаясь не выпустить капель, розоволоска поплотнее сжала губы, пытаясь стимулировать изливающееся естество не только ними, но и языком, чей кончик поглаживал раздутую, дёргающуюся в сокращениях головку — контур и толчки в навершие, на миг закрывавшие раздавшуюся дырочку уретры.
— Мхм, — промычала она, когда уставшее, уменьшающееся в размерах естество покинуло её рот.
Демонстративно подняв лицо, Ююко сглотнула подарок, чувствуя растекающуюся вдоль пищевода горячую вязкость. Несколько капель свисали с уголков губ и оттопырив указательные пальцы, словно утирая остатки трапезы, девушка собрала их подушечками, неспешно облизывая каждую вёртким кончиком языка.
Наконец, она медленно подогнула колени, неспешно погрузившись в воду по грудь, которая, ощутив поддержку снизу, неспешно покачивалась на тёплой поверхности двумя всплывшими мячами.
— Это было превосходно, любовь моя, — довольно улыбнулась Ююко. — Ты умеешь радовать и дарить удовольствие. Возможно, это только начало.
Она подмигнула, неспешно поднимаясь из воды, давая блеску стекающей жидкости подчеркнуть изгиб пышных, как у виолончели, переходящих в узкую талию бёдер и мягкость подпрыгнувшего живота, прямо под бросающими влажные блики раскачивающимися грудями, снова вытянувшимися под собственной массой.
— Ээй! — взволнованный окрик вырвался, когда целительница, оступившись, окатила их брызгами.
Заспешив к возлюбленной, Ююко остановилась, когда её достигли уверяющие, что всё хорошо слова Эйрин. Всё же, это не было поводом оставаться в стороне. Наоборот можно было как можно скорее дойти и обнять любимую, очутившись рядом. Этому способствовал жест самой учёной.
Сделав глубокий вдох, Ююко засеменила через воду, чувствуя подпрыгивающую грудь с каждым шагом. Вскоре она примялась о рёбра травницы, когда, словно в поисках защиты, розоволоска нырнула под отведённую руку девушки.
— Я здесь, любовь моя. Обними меня покрепче, ладненько? — выдохнула она в шею девушке, опуская глаза. — Я буду совсем не против пройти к берегу. Но если вы захотите порезвиться с мячиком или что-то ещё, тоже поддержу.
Приглашению целительницы любимые любезно вторили, что не могло её не радовать. Йому подошла не спеша, её тело излучало тепло и ласку. Эйрин сделала шаг навстречу, погладила девушку по волосам. Доктор наклонила свою шею, в ответ на предложение просто поцеловала девушку в белую макушку. И сообщила тихим, но доверительным голосом:
— Прости, я не хотела напугать тебя и Ююко. Похоже, это было ошибкой - вырваться из твоих объятий столь быстро.
Ладонь девушки коснулась талии хранительницы, затем погладила бедро. Пальцы остановились на ягодице девушки и несильно сжали мягкую кожу. Затем девушка вытянула другую руку, чтобы обвить ею шею Ююко. Вторая половинка тоже не могла остаться без её внимания — она поцеловала девушку в щеку, так как небольшой разницы в росте между ними почти не было.
— Выпить совсем не помешает. Давайте сделаем небольшой привал. Нас ждет удобный футон и возможность немного прийти в себя. Вы — особенные у меня и у меня есть особенные планы на вас.
Она подмигнула принцессе с легкой усмешкой на губах. Естественно, она не оставит их без достойной награды за их старания. У них всех были свои женские потребности и Эйрин не собиралась надолго оставаться в долгу. Сейчас же она собралась узнать побольше о любимых, пока мягкая, тягучая слабость не отступит от её тела.
Нужно было только выбрать правильный подход. Йому и Ююко хорошо друг друга знали и, наверняка не таили друг от друга секретов. Поэтому какая-нибудь игра на троих, где каждая могла задать любой из половинок интересующий её вопрос, превращалась в поток вопросов, адресованный, в частности, ей.
Быть может, предложить сыграть в карты? Нет, не та обстановка. Колоды под рукой нету и обстоятельства немного не те. В подобных местах таким обычно не занимаются. Да и в местных играх она была не профессионалом.
Готовая к небольшой прогулке, Эйрин убрала руку и тоже обняла шею Йому, готовая вместе пройтись до места отдыха. Разгоряченное тело врачевательницы с благодарностью отзывалось на прохладное прикосновения к телам любимых половинок. Её тело представлялось ей горячим, а случайные касания словно остужали его. За что Эйрин была им благодарна. Слабый ветер лизнул ее кожу, раздул тонкие прядки у лица. Вода опустилась ниже середины её голени и почти не замедляла движение. Глаза травницы сверкали слабым желтым оттенком, приоткрытые губы влажно блестели, грудь подпрыгивала от каждого движения. Им втроем не нужно была много времени, чтобы выработать единый темп и она, шагая ступней первой, словно задавала тон движения. Они покинули воду быстрее, чем она ожидала. На поверхности блестели влажные следы и капли влаги, оставленные их ходьбой. Когда футон оказался поблизости, учёная вздохнула с облечением, вдохнула побольше чистого воздуха и прибавила темп. Звезды над головой поднялись выше, клочья тумана над источником стремительно таяли, воздух понемногу стал прогреваться.
— Йому, дорогая, принеси-ка нам нашу корзинку? —спросила она перед самым матрасом. Расслабленная и радостная, Эйрин ослабила объятия и медленно, вытянув руку вниз, опустилась на тонкую материю матраса. Целительница медленно подтянула колени к груди и ненадолго обняла их руками. Двигаться совсем не хотелось — по крайней мере, пока она сидела на чем-то мягком. Она подняла взгляд на Ююко, слегка смутилась и, словно обнаружив себя не в том положении, расслабила ноги, вытягивая их на всю длину. Однако её пятки и часть голени оказались вне пределов футона, что заставило её сесть подальше от края. Она не задавала вопрос, не спросила у любимых их мнения — ей просто пришло в голову желание осторожно, соблюдая этикет и все предосторожности, поесть прямо на ложе, занимая центральное место. Это было сродное делание — словно перекус в постели. Она смотрела перед собой, словно в пустоту и, потом, осмотрелась, чтобы посмотреть, где разместятся принцесса и её хранительница.
— Зато меня снова окатило водичкой, — хихикнула Йому .
Вытянутые навстречу руки, снова обняли талию возлюбленной, а щека прижалась к одной из грудей. Не вкладывая в порыв силы, она просто касалась округлости девушки, слегка вминая её массивные очертания.
Ответные прикосновения, показывающие заинтересованность в ней Эйрин, прошлись дрожью, приятной и волнительной одновременно, заставившей тело подёргиваться, будто в ожидании смеси чего-то комфортного и возбуждающего. Подобно накидке, ощущения стекали вдоль плеч и позвоночника, загораясь под длинными ловкими пальцами Эйрин.
Стоило тем коснуться ягодицы, хранительница привстала на носочки, подаваясь, почти падая вперёд в ответ на любопытствующие, точно оценивающие упругость её юного тела касания. Шутки показались неуместными, застывая в глубине горла, вся их активность перешла пальцам, зашуршавшим на пояснице Эйрин, сковывая друг друга замком из фаланг.
Опоясанная перевязью касаний, тлеющей шлейфом тепла, словно почётной лентой от талии до бедра, она переступила с ноги на ногу, растирая себя о бедро высокой целительницы. Почувствовав мягкую шелковистость, хранительница, не поднимая головы, тихо засопела. Спина выгнулась, отклячивая выделяющиеся округлости подтянутых ягодиц, дольки которых сейчас замерли, пропустив через себя лёгкое напряжение, с которым их обладательница налегла вперёд, словно распластываясь на стройной ноге учёной.
— Мхм, как они тебе? — тихо мурлыкнула Йому, резко привстав на носки.
Торопливое движение вскинуло ягодицы, давая ощутить прыгнувшую в ладонь целительницы плоть всей пятернёй, а её саму лишь сильнее прижало к травнице.
— Значит мы отправимся в домик? Или проведём ещё немного времени на воздухе? — хранительница послушно кивнула. — Будет неплохо провести время так, прямо под звёздами? И если захочется отдохнуть, мы уже будем почти на месте.
Лёгкое сопротивление необходимости выпустить Эйрин из объятий кольнуло Йому. Совершенно необъяснимая детская по своей сути прихоть. В итоге, любимая все равно будет рядом, обнимать их, просто придётся разжать ладони и сменить позу, понемногу семеня к лёгкому строению.
Взгляд вбок высветил возвышающийся над источником традиционный стиль дома. Раздвижные двери оставались открытыми и из проёма лился поток лилового света. Слабый и одновременно приковывающий внимание, как единственная выделяющаяся точка ночного пейзажа. Когда они зайдут внутрь, закроют ли двери, отгородят себя от остального мира?
Как бы ни было, главное, что они вместе — хранительница легко встряхнула головой. Руки целительницы ласкали её шею. Нравилась ли эта часть тела возлюбленной как-то по-особенному или она решила воспользоваться ею как удобным способом выразить чувства? Правдивыми могли быть оба варианта одновременно. Зачерпнув ладонью воду, хранительница усмехнулась, вспоминая о недавнем предложении поиграть с мячом. Его ещё был шанс реализовать, правда сейчас были вещи уместней. Эйрин и Ююко наверняка с большим удовольствием провели бы время отдыхая более степенно.
— В конце концов, я тоже буду не против чего-то выпить, — отозвалась реплике целительницы Йому.
Кончик языка защекотал привкус какого-то фруктового напитка. Сливовый или вишнёвый? Интересно, какой из них больше понравился бы Эйрин, а какой Ююко. Предварительно породнив розоволоску с вишней, Йому решила сконцентрироваться больше на происходящем. Ноги выбрали ритм, позволив идти в словно тени более высоких девушек.
И вскоре влажные ступни ощутили твёрдую поверхность перед расстеленным накануне футоном. Жест целительницы, обхватывающей собственные колени, не ускользнул от её взгляда, поднимая в груди обнять, прижимая к себе любимую, будто огораживая её от наполненного травяным ароматом ночного воздуха. Ночного?
Хранительница подняла глаза, будто по одному положению Луны намереваясь понять сколько сейчас времени. Зачарованная яркой россыпью, украсившей подсвеченное изумрудом небо, она медленно кивнула.
— Да, любимая, сейчас, конечно, — встряхнув головой, она окинула место рядом с футоном.
Искомая корзина, достаточно вместительная при всём изяществе почти сразу попалась на глаза. Спеша к её объёмистым бокам, хранительница дотронулась кончиками пальцев плеча Эйрин, а затем, постаравшись встретиться с любимой взглядом, улыбнулась.
— Не холодно? — спросила она тихим голосом.
Подхватив корзину, Йому замешкалась, будто решая, что с ней делать. Но поза травницы вполне подсказывала, что ёмкости неплохо было оказаться рядом, ведь вряд ли девушкам захочется покидать облюбованные места. Да и для чего?
— Так-так, здесь у нас пирог и саке, вишнёвый сок, а ещё хмм... — усевшись рядом с любимой, Йому запустила пальцы вглубь, выуживая небольшой холщевый мешочек, тёмная ткань которого была лишена абсолютно всех обозначений.
Несильно встряхнув его, хранительница услыхала звук чего-то мелкого, перекатывающегося внутри с негромким пощёлкиванием.
— Кубики, — выдохнула она, догадываясь, чем это могло оказаться. — Кажется, я уложила их ещё накануне…
— Особенные планы? — приспустив ресницы переспросила Ююко с мягкой улыбкой.
Чувствующая внимание рук шея отклонилась назад, доверительно надавливая на предплечье целительницы. Несколько мгновений розоволоска ничего не предпринимала, просто наслаждаясь близостью с возлюбленными.
Шея дёрнулась, всколыхнув импульсом груди и розоволоска неспешно входя в ритм движения подалась вперёд.
— Будет интересно узнать о твоих задумках. Всё же, — она потянула слово, добавляя в него привкус игривости, — часть твоих умений мы уже успели оценить.
Переведя взгляд перед собой, она продолжила.
— А сейчас, мы могли бы даже уснуть под открытым небом. Мне кажется, ночь здесь достаточно тёплая и мы могли бы друг другу помочь, — поднеся кончики пальцев ко рту, Ююко, сузив глаза, улыбнулась. — Надеюсь, никаких внезапных известий на сегодня не предвидится…
Замолчав, она медленно и глубоко вдохнула, чувствуя, как вместе с ароматами ночи по телу разливается лёгкая истома. То самое чувство, когда сочетается желание переждать мгновение-другое на руках любимой и вспышка активности, понукающая продолжать действовать. Действовать, чтобы выразить признательность и ощутить млеющую отдачу.
Рука Ююко медленно скользнула вбок, приобнимая талию травницы. Следующим шагом бёдра толкнули бёдра, запуская лёгкую рябь эластичной податливой плоти, округло выдающейся над ногами.
— Прости-прости, — без замедлений извинилась она, не убирая предплечья, — мои особенные планы были реализованы не самым идеальным путём.
Заулыбавшись, розоволоска прикрыла глаза, проходя оставшиеся метры в молчании, ощущая на коже лишь приятные касания любимой и лёгкие порывы тёплого ветра, приносящего ароматы цветения.
Остановившись перед футоном, Ююко скользнула пальцами к щекам, поглаживая лицо подушечками. Согнутые в локтях руки поползли вверх, спина немного выгнулась.
— Мхих, — пискнула от удовольствия розоволоска, замерев в высшей точке. Потянувшись, она взглянула на усевшуюся Эйрин. — Не против, если я присоединюсь, любимая? Спасибо, наша милая, старательная Йому!
Подперев локти к грудям, поддерживая и одновременно прижимая их к телу, розоволоска юркнула вперёд, усаживаясь чуть позади Эйрин.
— Не против, любовь моя? — спросила она, вытягивая перед собой руки, чьи пальцы в следующую секунду мягко коснулись надплечий учёной. — Я подумала, что небольшой массаж сделает планы чётче, дорогуша.
Бережное нажатие распластало подушечки разведенных пальцев вдоль плеч учёной, мягкое нажатие с периодичностью игры на клавишах пробежало волной напряжения, скользнувшего вместе с ладонями вперёд, к хрупким трогательным бугоркам ключиц.
Одновременно, словно провалившись вперёд, Ююко подалась к Эйрин, сминая ширяшиеся между их телами груди о спину целительницы.
— Немного особых планов, — шепнула она, вытягивая коснувшиеся мочки уха губы. — Ты ведь наверняка голодна, а силы надо восстановить, любовь моя.
Продолжая говорить, Ююко перебирала пальцами, бережно водя от ключиц к основанию лебединой шеи. Видя возвращающуюся с припасами мечницу, она припала к щеке Эйрин, смыкая руки перед собой и укладывая подбородок на плечо.
— Пирог? Звучит как то, что нам подойдёт! — весело взглянув на Йому, розоволоска подмигнула мечнице. — Тогда позвольте разложить каждой по порции!
Хихикнув, она раскрыла объятья и перебирая коленями подошла к корзине, твёрдо настроенная поделить кушанье между любимыми.
— Кубики? Кости? И как же в такое играть? — спросила она, отрываясь от корзины.
В руках девушки виднелась небольшая тарелка, на которой треугольников расположилась порция грибного пирога с мясом. Уложив порцию перед Эйрин, она заспешила обратно, вознамерившись как можно скорее разложить еду.
— Совсем не холодно, — ответила целительница. Нагретая вода на коже активно перемешивалась с воздухом, не давая обнаженному телу замерзнуть. Даже футон не дал повода замерзнуть, хоть и она присела на него голой кожей. Эйрин закинула ногу на ногу и тряхнула копной белой волос, словно новое положение ног как-то поможет создать больше места для хранительницы, которая принялась искать что-то в корзинке.
Внимание девушки приковала одинокая капля влаги, что сползала по позвоночнику хранительницы, щекоча нежную кожу. Её медленный спуск вниз и вызываемый игрой света блеск казался чем-то неправильным. Эйрин положила ладонь ей на спину и провела пальцами вниз по позвоночнику, чтобы вызвать волну тепла и вместе с ней аккуратно смахнуть каплю.
— Красивые, румяные булочки, не скрытые ничем. И очень соблазняющие. Вот что я о них думаю. — С опозданием ответила она и остановила свои пальцы в районе крестца девушки, немного не доходя до ягодиц. Плечо коснулось и плеча и какое-то время целительница совсем не думала о корзинке и её содержимом.
Потом её окатила дрожь. Приятная дрожь, ознаменованная появлением касаний пальцем к её телу, был еще одним приятным моментом в этом дне. Эйрин медленно отбросила голову назад, чтобы двинуться навстречу мягким касаниям подушечек пальцев. Похоже, она, сама того не зная, сама стала объектом внимания для касаний любимой.
— Ох, ты устала? — Пальцы розоволоски мяли и ласкали, надавливали на мышцы, предлагая выгнуться в спине и привстать на носочки. Последнее было невозможным, первое — невыполнимым. Не успела она посмотреть на принцессу сверху вниз перевернутым взглядом, как та сблизилась быстрее всех её ожиданий.
— Ммм, похоже, не так сильно устала...
Что-то мягкое коснулось щеки, а острое — навершия плеча. Эйрин улыбнулась, выровняла спину и коснулась своей щекой щеки зефирки. Лучница опустила взгляд вниз, заглянула в корзинку, обвела почти все предметы взглядом. Её ладонь невольно опустилась на упругую ягодицу девушки.
Если бы хранительница спросила один вопрос, то Эйрин ответила, что её округлости — это дар природы, а не результат тренировок.
— Неужели это я так не тебя влияю, Ююко? И, действительно, почему бы нам не перекусить? Мы заслужили вкусный ужин. А если потом захочется отдохнуть, то, я думаю, места на всех хватит, — добавила она. Живот еще не успел подтвердить её мысли, но уже скоро был готов заурчать. Девушка отвлеклась от подобного будущего, решив насладиться прекрасным настоящим. То чувство, когда её обнимали со спины, могло скоро перерасти во что, что ей особенно нравится. Медленное и глубокое дыхание свидетельствовали об этом, как и красные щеки. Она даже успела забыть, кто из них всех первая начала эту цепь, но, кто бы она не была, она была рада сделать новое открытие, пусть и не научно-медицинское.
Руки любимой разжались, пирог оказался перед ними, одна из его частей уже была на тарелке. Эйрин убрала ногу с ноги, чтобы сесть нормально. Одна кисть взяла в руки тарелку, вторая — уперлась в матрас. Взмах — и торт поделился на две части. Еще один — на три.
— Ух, как хочется есть... Это желание так невовремя усиливается, когда еда так близко... Что же, может немного сока?
Она сменила позу, приблизила к себе ноги, чтобы сесть и скрестить ноги. Второй рукой она приготовилась что-то взять. Первым на её пути оказались кубики. Она взяла два черных десятигранника с выгравленными цифрами на каждой из его граней. Последние не имели какого-либо четкого оттенка, к легкому изумлению девушки, заставляя владельца особо присматриваться к результату броска.
— Игральные кости. Популярный источник случайности. — медленно сказала она, держа два из них на ладонной стороне кисти. — Интересная находка. Почему бы не испытать удачу? Говорят, что искусные могут получить благорасположение, если угадают результат. А теперь... покажите мне десять, – попросила врачевательница, сделав вид, что не обратила внимание на падающие кости между разжатыми пальцами. Кубики мягко упали на футон. Один из них лег сразу, второй некоторое время катился, пока сила удара не угасла в нём. Как только инерция удара угасла, травница осторожно подцепила его пальцами, чтобы проверить свой результат:
2d10: (2 + 1) = 3
Кубик дрожит, его грани безостановочно сменяют друг друга, пока гладкая шлифованная поверхность цвета эбена перекатывается внутри хрупкой раскрытой ладони. Слишком быстро, чтобы можно было разобрать цифры в лиловых потёмках поющего сада.
— Бесполезны, если ничего не загадать, — в звонком мелодичном голоске чувствуется смех.
Тонкие, вытянутые в один момент пальцы, уже в другой спешат закрыться, схлопнуться, запирая кость точно створки ракушки. Девушка неспешно вздыхает, её спина разгибается, выравниваясь подобно углядевшему солнце цветку.
Небольшие груди топорщатся вздёрнутыми неприкрытыми сосками. Их объёмности явно не хватает, чтобы фривольно раскачиваться, как у более сформировавшихся любимых, но округлые упругие контуры выразительно подчёркнуты контрастом меловой бледности с тенью.
Глаза хранительницы падают на них, подмечая упругую эластичность гладкой кожи. Рот расплывается в улыбке, мельком демонстрируя ряд ровных мелких зубов. Свободная рука, скользя предплечьем по рёбрам поднимается вверх, накрывая собой мелко подпрыгнувшую грудь — вмятая посредине в тело, она словно лентой разделена на две выдающиеся мягкие половинки.
— Ну, раз всего лишь одна моя часть заслуживает комплименты… — голос переливается, оканчиваясь затихающим хихиканьем.
Держа ноги вместе, хранительница неспешно привстаёт на сомкнутые колени, демонстрируя как вдоль успевшего обсохнуть живота мягко ложатся тени, обрисовывая более тёмным контуры играющих от лёгкого напряжения мышц. Поджарые ноги, достаточно стройные для её роста, раздаются вширь, открывая вид на небольшое расстояние прямо под лоном, уходящее в упругие ягодицы, чьи дольки нависали сзади, открывая себя пронизывающему взгляду.
— Хорошо, если они тебе нравятся..., — произнося, хранительница виляет бедром, выпячивая его в левый бок. Более объёмное, в своей верхней часть оно словно просило ладонь, предлагая пальцам вымять, вытянуть раздающуюся вширь плоть.
Хранительница щурится, чувствуя в правой руке что-то твёрдое — кость, о которой она на время забыла упирается рёбрами, точно напоминая о выборе, решении, что неизбежно стоит принять. Целительница опередила её.
— Сколько? — тонкая шея тянется, не скрывая любопытства. Глаза слегка щурятся, пытаясь разглядеть результат мазка случайности.
Лёгкий вздох, плечи слегка поникают и глаза несколько раз хлопнув пушистыми ресницами поднимаются к охотнице.
— Три? Как раз по одному на каждую, — Йому улыбается, задорно наклоняя голову набок и пряди медленно переливаются волной мягкого серебра. — Не против, если и я?
Освободившаяся от кубика рука ныряет вперёд точным движением, разворачивая корпус к учёной и заставляя второе предплечье съехать набок, обнажая одну из мягкий, подрагивающих грудей. Пальцы нащупывают твёрдость предметов, зажимая их между собой, словно оценивая вес.
— Если взрослые не возражают, — лицо хранительницы оказывается у шеи лучницы, дыхание опустившегося к полушёпоту голоса касается бледной кожи, согревая невесомой шалью.
Влажный звук не то воздушного поцелуя, не то сомкнутых губ подчёркивает фразу за миг до того, как девушка отстраняется. Расстояние между ей и Эйрин не шире локтя, однако его достаточно сорвавшимся с пальцев кубиков.
Вращаясь в полёте, они ударяются, отскакивая градинами, но прежде, чем две чёрных точки остановились, хранительница оказывается на пятках, одна из рук лежит поперёк бёдер, словно прикрывая нагое тело, вторая же тянется к предусмотрительно отделённой части еды.
— Посмотрим, что у меня выпало? — прижмурившиеся глаза смотрят неопределённо, захватывая сразу обеих девушек — Каким может быть приз? Вопрос, действие?
2d10: (1 + 7) = 8
— Это чудесно, что не холодно, — мягко произнесла Ююко, усаживаясь справа от целительницы.
Согнутая в колене нога сформировала горку, о внутренний склон которой расплющилась, выдавливаясь сбежавшим тестом, боковина груди, демонстрируя себя смятым податливым ободом. Вторая нога вытянулась, вплотную прилегая к бедру беззаботно поигрывая пальцами с перламутровым педикюром.
— Иначе пришлось бы просто затискать такую лапочку! — хихикнула она, приобнимая внешнюю сторону колена предплечьем. — Всё же мы много сегодня переделали, а ты всё ещё что-то задумала!
Направив взгляд на разделённые порции ужина, розоволоска качнула головой, отгоняя от улыбающегося лица розовые пряди.
— Возьму кусочек, — повернув голову к Эйрин, девушка довольно цокнула языком. Нежно розовый язычок мелькнул между слегка приоткрытых губ, цепляя контур нижней матово блестящей створки.
Левая рука погрузилась в ткань футона, ощупывая расслабляющую мягкость раскрытыми пальцами, тело слегка откинулась, отстраняясь съехавшим в сторону учёной пышным бюстом, восстановившем округлую форму, однако всё ещё едва не касавшуюся ареолами согнутой ноги.
Вторая аккуратно подхватила отделённую порцию торта, неспешно поднося его к губам.
— Мгм, — довольно усмехнулась розоволоска. — Устала ли я? Знаешь…
Протянула Ююко, медленно двигая плечами, будто отбрасывая что-то назад. Корпус повернулся чуть глубже, давая целительнице рассмотреть не только объёмные, свисающие под тяжестью полусферы, но и мягкий молочный живот.
— Немножечко, самую малость. Такую малость может заполнить что-то, — Ююко на миг замолчала раздумывая, — вроде беседы! Расскажешь ещё о встрече мудрецов? Каждый дом наверняка предлагал что-то своё? Какое-то своё видение. Но до нас…
Ююко качнула головой, обводя глазами пространство.
— Такие новости не слишком любят доходить. Спокойное место, где нас ожидает изготовление зелий и небольшая стирка!
Откусив ещё кусочек, Ююко отложила остаток порции и медленно поворачиваясь, из-за чего всколыхнувшаяся грудь съехала набок, покачиваясь двумя массивными каплями, пока уперевшись ладонью в футон розоволоска не оттолкнулась, с выдохом поднимаясь на колени. Остановив полусогнутые руки на уровне бёдер, девушка огляделась, отыскивая взглядом корзину.
— Сок вполне неплохое начало, — неглубоко кивнула она.
Несколько семенящих шагов на коленях, каждый из которых заставлял пробегать волны вдоль мягкого живота и широких бёдер, оканчивающиеся подпрыгнувшей грудью, привели розововласку к корзине. С лёгким наклоном спины, она запустила внутрь руки, выискивая деликатные стаканы и графин вишнёвого сока. Довольная находкой, она развернула голову, оглядывая любимых.
— Сейчас-сейчас.
Расставив посуду, она наклонила графин над каждой из ёмкостей, переливая тёмно-вишнёвый напиток, после чего уселась на прежнее место. Внимание оказалось приковано вначале к Эйрин, а затем и Йому, в чьих руках поочерёдно мелькнули тёмные точки скользнувших к футону кубиков.
— Три из двух костей, значит где-то выпало два! — глаза Ююко хитро сощурились.
Подавшись вперёд, она, быстро сблизившись, коснулась щеки Эйрин губами.
— Раз, — с влажным звуком губы на миг оторвались, чтобы затем снова дотронуться мягкой кожи возлюбленной, — И два!
Довольная выходкой, розоволоска плюхнулась обратно. Пара карминовых глаз теперь сосредоточилась на лежащих рядышком кубиках.
— И всё же мне тоже хочется попробовать…— весело пропела она, подхватывая кубики. — А раз наша любимая первой показала, как это делается, будет справедливо, если она при желании ещё раз бросит кубик или…
Не договорив, розоволоска выбросила вперёд кисть, позволяя чёрным пятнам скатиться на футон.
2d3: (1 + 3) = 4
Результат броска больше огорчил целительницу, нежели обрадовал, глаз заметил одну единственную цифру на самой верхней грани. Ошибки быть не могло — это число обозначало неделение и одиночество.
Игра только началась, а ей не повезло практически сразу. Эйрин посмотрела вниз - обычным мимолетным взглядом, чтобы узнать весь результат. Воздух покинул грудь тихим вздохом, а мысли – голову. Все мысли, пустые, тяжелые и неуместные.
— Йому, моя призрачная девочка, — она посмотрела на хранительницу озадаченным взглядом, – Я не имела в виду, что только они мне нравятся!
Она дернулась в сторону, слегка нарушив собственный баланс тела. Достаточно для того, чтобы шлепнуть хранительницу легким касанием руки по "любимому месту".
— Я люблю тебя и все твое тело, оттого что оно прекрасно. Ты красивая. Красивая и смелая. Ты все, о чем мы с Ююко могли только мечтать, и мы надеемся провести больше времени, узнавая тебя все лучше и больше.
Она выпустила еще немного воздуха и расслабилась, чтобы позволить розоволоске сократить с ней расстояние. Врачевательница не собралась снова создавать устойчивое положение — она позволила своему телу и телу принцессы решить эту задачу без всякого в неё погружения. Уголок губ поползли в сторону — замечание хранительницы позволило ей отвлечься и посмотреть на свою неудачу как на проигранную партию, но не игру.
— Ух. Я выбила всего три. Три из двадцати. Надо же. — сказала она с привкусом металла во рту.
— Это довольно далеко от моего прогноза. Я верила, надеялась выбить что-то среднее, а в итоге ничего толком не выпало. В следующий раз мне повезет! Я хоть и не мастак, но и удача — вещь переменная. А значит — я должна рассчитывать на себя, а не на то, что кому-то из нас не повезет сильнее.
Она тряхнула головой, посмотрела в сторону хранительницы. На мокрой коже играли блики, скрывая собой остроту некоторых контуров. Движения девушки и игра света порой скрывали самые интимные части тела, выжидая нужный момент для того, чтобы они снова оказались видимыми простому взгляду.
— Тебе интересно, что происходило на собрании? Давай-ка я попробую утолить твой голод. Я начну с того, что сообщила Кагуя-химе. А именно — в Эйентей для консультации для консультации с нами спустилась Сагуме Кишин. Сагуме пришла к нам за советом и предупреждением. Предупреждением о том, что она и сестры Ватацуки собираются вновь посетить Генсокё, чтобы, в первую очередь, проведать нас. И, возможно, попробовать ещё раз посмотреть на нас, на нашу жизнь здесь и попробовать преодолеть свое мнение о том, что жизнь тут — нечиста и несовершенна. Мы ожидали, что они остановятся в Эйентее, но должны были предупредить остальных — на тот случай, если что-то пойдет не так. Начнётся смещение по линии весов, баланс в Генсокё изменится, и некоторые это почувствуют. А эту троицу будет весьма, весьма сложно не заметить.
Эйрин прервалась, чтобы позволить себе выпить. Во рту стало сухо — это было естественно для той, кто позволила себе много говорить. Влажными от сока губами она осмелилась ответить на поцелуй розоволоски. Вкусный напиток оставил после себя чувство приятный, расслабляющий след — она попробовала найти теплоту в ответном поцелуе. Тем более, он оставит след сока на коже, что даст повод вернутся к этой части тела чуть позже. Следом она закусила частью пирога — ей нужны были силы, чтобы продолжить рассказ чуть-чуть позже. На голодный желудок много не наделаешь — это аксиома, которую знают все.
— Э, я правильно поняла? Костей три, а не две? Неужели я пропустила одну в корзинке? Вот это да... — она ненадолго поникла взглядом, словно ребенок, который совершил пакость. Большая грудь качнулась, вздрогнула манящей тяжестью при легком движении. Твердые соски намекали о прохладе, заставляя кровь по венам бежать быстрее.
— Ну-с, я ооочень сомневаюсь, что вы сможете выкинуть цифры куда ниже моих. Поверяю, что это обязывает меня поделиться не только вопросом — но и действием.
Эйрин повернулась в сторону Йому и немного напряглась, готовая встать на ноги, если ситуация потребует того.*
— Ююко-сама задала мне вопрос, но мой ответ будет довольно долгим. Какой будет твоя просьба ко мне, Йому-сан? Поведай-ка мне о своем желании — прежде чем мы бросим кости еще раз.
— Не могу, — хранительница тихо выдохнула, опуская лицо пока подбородок не коснулся груди, — разобрать сколько выпало.
Голова неспешно качнулась, после чего глаза поползли вверх, путешествуя вдоль изгибов целительницы, повторяя контуры уходящей в рёбра талии, наискось от которой пара любопытных глаза прыгнула к тяжёлым, покачивающимся грудям, чьи затвердевшие навершия могли говорить как о прохладе, так и о более глубоком в состоянии их обладательницы.
Раскрыв тонкие губы с тихим придыханием, мечница согнула руки, прижимая локти к рёбрам и качнув тазом подалась перед собой, выдохнув и полу прикрывая пушистые ресницы. Правая рука плавно ринулась вперёд, словно ведомая раскрытой в сторону целительницы ладонью, замершей недалеко от ключицы в нерешительности перебирая пальцами, точно нажимая невидимые клавиши.
— Позволишь? — едва заметная стеснительная улыбка расцвела в уголках рта, после чего рука, мягко двинувшись вперёд накрыла предплечье учёной.
Теперь, найдя опору, хранительница нежно провела от ключиц к плечу, поглаживая подушечками нежную кожу лучницы. Вторая рука замерла под грудью, проходя предплечьем наискось так, что кончики пальцев заходили на контур вдавленного холмика груди, вздымаясь с периодичностью дыхания.
— Что здесь у нас? Семь и…— ладонь на плече скользнула к шее, коснувшись которой затрепетала вытянутыми, слегка разведёнными пальцами, поглаживая белоснежную кожу, пока девушка выгибала спину, открывая вид на выпятившуюся грудь, — один? Надо же и о чём нам это говорит?
Соскользнувшая с шеи ладонь коснулась ключицы, лелея бархат кожи ведущим вниз движением, оборвавшимся, когда рука завернула вбок, начиная движение, которое продолжило всё тело мечницы, разворачивающее её так, что она уселась бок о бок с учёной, касаясь точёным бедром более массивного и округлого бедра Эйрин.
— Кажется, у тебя, — прикрыв глаз, хранительница подняла предплечье отгибая указательный палец, — четыре. Кажется, фортуна на моей стороне. В этот раз.
Быстро прикрыв глаза и приподняв подбородок, Йому звонко засмеялась, укладывая голову на плечо так, что кончики серебристых волос теперь ласкали руку обнажённой охотницы.
— Желаний? Ох… — неопределённо протянула хранительница, поднося ребро левой ладони ко рту. — Вот так сразу, что же это могло быть? А знаешь…
Сверкнув глазами, Йому вздёрнула подбородок устремляя взгляд ввысь, будто улыбаясь чему-то в усыпанных звёздами небесах.
— Если у меня такая решительная, — добавив шутливости в тон, она закатила глаза встряхивая головой — победа и ты решила, что это обязательно будет не вопрос, то…обними меня.
Подмигнув целительнице, Йому подалась вперёд, перенося больше веса на упёршиеся о мягкую материю футона ладони. Подвигав бёдрами, она сделала несколько движений навстречу, разворачивая корпус так, чтобы ягодицы нависли над бёдрами лишь затем опускаясь на стройные длинные ноги целительницы.
— Вот так, — выдохнула она, прикрывая глаз, к которому поднесла выставленную подушечку указательного пальца. — Ты сказала выбрать подарок и это сделала. Кто знает, что это может быть в следующий раз, бросай удачнее!
Договорив, хранительница захихикала.
— На то это и случайность, — хихикнула Ююко, беззаботно поведя плечами. — Ничего плохого ведь не произошло, хотя мне вот тоже интересно, что ты задумала такого для меня и Йому.
Недавняя активность, которую заместило спокойное времяпровождение на берегу горячего источника настраивало на спокойный, перемешанный с негой настрой. А исходившая от источника жара, казалось, вполне ощущалась даже здесь.
Вдохнув поглубже, Ююко откинула руку назад, опираясь о ладонь и улыбнувшись прикрыла глаза, слушая мерный рассказ возлюбленной.
— Вот как. Я благодарна тебе за то, что ты поделилась этим, — цокнув языком, Ююко замолкла, несколько мгновений обдумывая сказанное. — Разве жизнь не такая, какой ты её нарисуешь? Захочешь и она будет чиста, беззаботна.
Нависшие над плечами розовые кудри дёрнулись, подпрыгивая множественными пружинками, вновь получившими свою пластичность, стоило влаге немного уйти.
— Или она имела в виду соответствие какому-то кодексу поведения, ритуалам и всему такому? — приоткрытые губы Ююко медленно приподнялись, рисуя на лице расслабленную улыбку. — Сложноватому. Пусть даже я и посещаю двор Ямазанаду, вовсе не значит, что я разделяю все эти ритуалы! Ох, прости-прости, кажется, я задумалась. И всё же, интересно, как именно они могли бы повлиять на местные дома…Ещё одни путники могут тихо поселиться в этих краях. Да-да и ты говоришь…
Отведённая назад рука вздрогнула приподнимаясь, предплечье согнулось в локте, на который теперь откинув тело назад легла розоволоска. Запрокинув голову в небо, она, неподвижно лежа, улыбнулась, чувствуя, как скользнула набок к целительнице массивная белоснежная грудь, что, упруго подпрыгивая, мерно покачивалась.
— Что в тот раз, при той встрече, вы не достигли каких-то решений? Интересно почему? Неужели известие о возможном прибытии трио так переполошило остальных компаньонов?
Ююко вздохнула. Уютный настрой совершенно не содействовал серьёзному обдумыванию сказанного. Словно отстранившись от сложных событий, она пожала плечами, аккуратно касаясь ступнёй голени Эйрин — аккуратный, полный ласки жест.
— Что ж, я полагаю, второй раунд. Почему бы тебе не бросить кости первой, любовь моя?
— На этих гранях рассмотреть числа весьма непросто, — сузила глаза Эйрин, приглядываясь ко кубикам заново, будто числа были чем-то непонятным и подозрительным, — Не самый удачный дизайн. Но, в то же время, разве так не интереснее?
Доктор проводила взглядом вытянутую руку. Она выждала момент, не сразу догадываясь, что от неё нужно подтверждение. С небольшой ноткой удивления она подтвердила догадку. Волосы всколыхнулись, будто на них подул поток воздуха, а женские глаза излучали доброту.
— Конечно, можно, любимая.
Она прикрыла глаза, полностью доверяя касаниям любимых. Игра игрой, а отказать себе в удовольствии было бы глупо. Особенно, когда это не просто случайные из-за близости прикосновения, а направленные в её сторону внимание. И ничего не ограничивало её ответить на ласку лаской — она положила ладонь в районе поясницы хранительницы и медленно двинулась вверх, не доходя до подмышки.
— Восемь? Неплохой старт.
Врачевательница посмотрела куда-то вниз и затем положила ладонь поверх ладони розоволоски и слегка надавила на кончики её пальцев своими. Твердое вперемешку с мягким, осторожное вперемешку с сильным ощущения сразу отозвались у неё в голове. Одно точно было верным - касание оказалось тепло-горячим.
— А у тебя четыре. Выходит, что первый раунд я проиграла.
Она посмотрела на зефирку, чуть больше развернув голову в её сторону. Словно что-то было спрятано в её глазах - немой вопрос, ожидающий ответа. Или просьба. Тем не менее, её уши чутко уловили заданный ей вопрос.
— Ты права, Ююко — жизнь может быть беззаботна и душиста словно чан с благовониями. К этому и надо стремиться. Но практика показывает, что врачи всегда нужны, а хорошие врачи всегда уважаемы. Может быть, когда-нибудь, я найду лекарство от всех проказ или создам отряд медсестер, которые смогут меня подменить время от времени...
В этот раз она не отвела взгляда и решила ответить на вопрос, заданный ранее. Про собрание.
— На собрании принцесса Кагуя не могла не сообщить о том, что к нам собрались прибыть посланники с Луны для недолгой встречи.
Она вздохнула и приблизилась к лицу Ююко, словно собираясь поделиться секретом. Лицо ненадолго наполнилось усталостью, а голова — необъёмной тяжестью: словно она только что закончила участвовать во время той важной встречи.
— Увы, сам факт прибытия таких гостей дал повод остальным сторонам задуматься о создании собственных союзов. К примеру, Сенкай и Храм Мория тут же изъявили желание создать временную коалицию между собой. У других неожиданно появились планы создать собственные собрания или фестивали. Тяжесть их видений тяжело повисла в воздухе, бросая тень настороженности на Эйентей. А мы? Мы просто поставили остальных в курс того, что будет. Если Сагуме Кишин нуждается в моём совете, то я поделюсь с ней своим мнением. Если же желает предупредить — то я внимательно выслушаю её предосторежение.
Она жестом пригласила Йому сесть, расслабляя собственные бедра. Погладила по волосам беловолосую девушку, улыбнулась и дунула в сторону макушки. Следом последовало мягкое касание губ к волосам, другая рука обвила девушку за пояс.
— Ты такое чудо, для которого не существует слов, Йому...
Она выговорила имя, растягивая каждую ноту, словно е1 слова приносили собой наслаждение не только ей. Ласковое слово и кошке приятно. Еще некоторого время она смотрела перед собой, словно стараясь угадать следующее движение мечницы, а потом девушка повернулась к принцессе.
— Ты тоже прелесть, дорогая.Укладывайся поудобнее, начнем же второй раунд! Это лишь результат эксперимента. Наша цель – приобретенные знания.
Рука, поглаживающая волосы, переняла игровые кости. Эйрин подцепила подушечками пальцев две из них, собравшись на этот раз угадать что скрыто за гранью будущего.
— Покажите мне число девять! — негромко попросила она. Кисть перевернулась, отправив одну из костяшек в свободное падение. Она упала на футон аккурат между розоволоской и беловолоской. Игра света на грани позволила разглядеть число достаточно легко.
1d10: (10) = 10
— А теперь ты. — добавила с ухмылкой травница. Вторая кость останавливаться сразу не захотела — пока её движение кто-то не остановила.
1d10: (9) = 9
— Мгм, — беззаботно встряхнув головой, хранительница подалась назад, ощущая за спиной мягкость сминаемых грудей целительницы, полусферы которых коснулись её двумя массивными подушками, раздающимися внизу, чуть более узкими в своей верхней части. — Где же я могла их найти?
Движения девушки замерли, словно взяв мимолётную паузу, она решила направить все силы обдумывая заданный собою вопрос. Лежавшие на бёдрах руки вздрогнули, а лицо с лёгкой улыбкой приподнялось.
— Кажется, я нашла их впервые во внутреннем святилище особняка. В правом крыле дома. Рядом с массивными чётками и благовониями. Вот-вот. Может быть их дизайн не так и прост и что-нибудь собой символизирует? Терпение и настойчивость, позволяющие увидеть хорошее даже на тёмном фоне? Или…их просто сделали такими в отсутствии красок или странного вкуса. Ну…, — задумчиво протянула она, — в любом случае, эти размышления кажутся интереснее, чем опостылевшее “Я обменяла их на букет цветов в лавке странностей”. Хотя там тоже может найтись что-то интересное. Да. И, наверное, букета янтарников хватило бы для обмена на что-то забавное или вкусное.
Взглянув на Ююко, хранительница живо подмигнула розоволоске, невербально обращаясь к девушке хитрой улыбкой — она должна была понять её, понять и поделиться своими измышлениями, знание которых могло удовлетворить аппетит любопытства.
— Может быть, это могло стать нашей следующей целью, когда мы трое решим, что бы нам такого необходимо получить. Для меня это почти наверняка станут семена лечебных растений и, может быть, дополнительная посуда для работы с ними.
Вместе с речью, на лице хранительницы вновь расцвела слабая улыбка, а лежавшая до того на её же бедре левая рука скользнула вниз, пробежавшись пальцами по гладкой бархатистой коже бедра, податливо уступающего нажатиям кончиков пальцев.
— Может быть первый раунд прошёл и не совсем так, как ты наказала цифрам выпасть, но мы все получили что-то. А я — больше всех.
Словно нежась на солнце, хранительница прикрыла глаза неспешно двигая лопатками, будто отдаваясь нахлынувшей неге. Мягкость и тепло ощущаемого сзади тела, изредка доносящиеся со стороны воды всплески и пение слились, предлагая растворить в себе внимание.
Вместо этого мечница лишь напрягла лежавшие на бедре Эйрин пальцы, собирая ними лежащую плоть, заполоняющую пригоршню.
— А ты так не находишь? — полушёпотом спросила она, закидывая голову назад, дотягиваясь губами шеи целительницы.
Мимолётное касание, слишком нежное, чтобы втянуть и прикусить кожу, коснулось изящной длинной шеи девушки, воплощаясь поцелуем тонких тёплых губ хранительницы, всего на пару мгновений приникнувшей к коже Эйрин. Затем всё так же медленно она отняла голову приоткрывая глаза, чтобы оглядеть подсвеченное бледно-лиловым цветом лицо травницы, вид которого отозвался слабым подёргиванием готовых сорваться ввысь уголков губ.
— Второй заход, да? — кивнула она улыбнувшись. — Буду надеяться, что принесу удачу в числах!
Новая двойка кубиков одна за другой сорвалась с ладоней Эйрин. Первая, словно выслушав наставления, ныряльщицей ринулась к глади футона, давая рассмотреть выпавший результат.
— Ох, — выдохнула хранительница, чьи брови весело подскочили, а ладони хлопнули друг о дружку. — Кажется, она решила порадовать тебя даже лучшим результатом!
Прокомментировав это, она уставилась на вторую из пары, укатившейся поближе к пышным бёдрам Ююко.
— А эта в точности выполнила, что ты ей поручила! Кажется, этот раз за тобой, любимая! — подтвердив слова кивком, Йому медленно потянулась к лежавшей паре, подбирая обе кости в одну ладонь. — Поздравляю.
Перебирая тёмные безделушки между тонкими пальцами, она отклонилась назад, касаясь щеки лунарианки воздушным поцелуем.
— Теперь попробую я, ведь хочется знать, что подготовил случай!
2d10: (8 + 8) = 16
Приподнятое предплечье медленно легло поперёк груди, придавливая объёмные полусферы колышущегося бюста к грудной клетке подобно лифу.
“Или повязке”, — забавная мысль клюнула сознание будто со стороны, вынудив Ююко опустить глаза, давая получше рассмотреть вдавленную посередине плоть, ставшую только объёмнее со своего нижнего края, что, выдавившись, прилегал наподобие двух молочного цвета ободов.
Негромко вздохнув, розоволоска, уложив вторую руку на футон, оттолкнулась, неспешно переворачиваясь на колени, после чего, одёрнув, будто сомневаясь, пальцы она застыла, выжидая несколько мгновений.
— Да, интересная история с кубиками выходит, — выдохнула она, грузно оседая на пятки, заставляя бёдра плавно шириться округлыми контурами, делая их визуально лишь шире. — Думаешь, они что-то скрывают в себе? Даже если они находились там…
Ююко покачала головой, затем внезапная улыбка сверкнула на её обращённом к девушкам лице.
— Но можно предположить, что они дают удачный результат тем, кто в нём наиболее нуждается в этот момент! — тихо хихикнув, она плавным движением поднесла к губам пальцы, прикрывая пухлые алые изгибы кончиками фаланг. — Так ты заполучила порцию объятий. Ну, а я заполучу…
Медленно отняв руку от груди, розоволоска вновь потянулась за ёмкостью с соком, стакан с которой заманчиво темнел своим бросающим редкие серебренные блики содержимым.
— Ай-ай, вижу все здорово переполошились, — Ююко неторопливо покачала головой. Негромкий вздох и подхваченный стакан коснулся губ, вбирая их тепло и бархатистую мягкость. — Есть ли тому хоть какие-то основания? Ведь максимум о чём шло это появление ещё одного дома или расширение существующего. Какая бурная реакция! Но фестивали — это всегда весело.
Прикрыв глаза, розоволоска прислушалась к сладкому вкусу, оставляемому напитком. Всё остальное можно было описать как нега и спокойствие, которым потчевало её окружение и сад, а вкус…вкус являлся новой ноткой, которую она задела.
“Мультивишня” — всплыло шутливое и, как ожидаемо оказалось, неправильное название, которым она недавно обменялась с Эйрин и Йому.
— Ай-ай, вот это да, — брови розоволоски выгнулись, а губы украсила тёплая улыбка, — ты, как всегда, поскромничала. А кубик показал…даже больше, чем хотелось. Но давайте посмотрим, что покажет второй!
Расслабившись, глаза не успели отследить метнувшийся чёрной молнией кубик, бесшумно покатившийся по гладкой поверхности футона. Присмотревшись к результату, Ююко верным движением прикрыла губы, давая узнать о улыбке лишь по приподнятым уголкам рта.
— Ты словно знала о будущем, — опустив взгляд, сказала она, — может быть и это один из твоих талантов, любовь моя?
Взглянув на изъявившую желание бросить кубики Йому, розоволоска кивнула.
— Давай, попробуй, милая. Нам будет интересно узнать, какими числами порадуют тебя загадочные кубики. Ох и по тому, что ты сказала…что же мне могло бы понадобиться? Ткань? Я думаю, да. Ткань и, может быть, какие-то украшения! А на обратном пути угощение для нас всех!
Чуть вытянув шею, Ююко дождалась броска мечницы, готовая к любому из интересных и неожиданных поворотов.
— Ох, а у тебя ровненький результат. Как ушки кошки, которые хочется погладить! Два одинаковых результата, — она улыбнулась, ненадолго жмуря глаза. — И хоть я знаю победительницу этой череды попыток…
Плавно вытянув ладонь, розоволоска дождалась, пока кисть ощутить тяжесть двух тёмных костей. Сжав их, она поиграла нею, перекатывая те с помощью пальцев.
— Но мне просто любопытно, что подарит случай на этот раз!
2d10: (3 + 10) = 13
— Терпение и настойчивость? Вполне может быть, учитывая, насколько сбалансированной должна быть кость. Центр тяжести должен быть в самом центре, иначе, как не кинь кубик, он будет показывать один результат куда чаще чем другой. Как по мне, кручение символизируют движение, прогресс. Поиск нового, неизвестного, что еще предстоит этому миру. Кто-то, наоборот, видит в этом олицетворение бессмертия, ведь жернова мельницы должны никогда не останавливаться, а колесо — постоянно вращаться. Символ вращения также может указывать на падения и взлеты, которые проведут через все испытания, чтобы кто-то вернулся к своему истинному я, чистому и белому, как пергамент.
Жизнь мысли, очень короткая и почти бессознательная, однако Эйрин дала себе отчёт, что она цепляется за неё слишком сильно. Ей не хотелось создать глубокую и долгую дискуссию, которая могла продлиться долго и нарушить ту атмосферу, которая она породила. Подобными рассуждениями можно обменяться в местах более подходящих, а она не хотела как навязать свое мнение ненароком, так и случайно создать впечатление, будто она придерживается совершенно другого мировоззрения. Особенно это касалось Йому — юная протеже, в её глазах, хоть и слушала, но не особо поддерживала диалог про то, что происходило на последней встрече. И это доктор посчитала правильным — подобные заседания не должны были нагружать её голову. Самым важным и интересным с ней могла поделиться Ююко.
— Ты уже думаешь, чем себя занять? — поинтересовалась Эйрин и погладила бёдра хранительницы, очертив их упругость, а потом спустилась вниз, ближе к коленям. Что-то ущипнуло её за шею, словно укус комара, что немного смутило доктора — а что, если останется след? Наклонив голову, она попросила вежливо, — А ну-ка замри, пожалуйста, — чтобы наклониться и оставить поцелуй на губах любимой. Это было приглашением — выгнуться назад, плавно и глубоко, высоко — как изогнутый лук в е1 руках, а их чувства будут пламенной тетивой. Прикрыв глаза, она потянулась другой рукой в сторону принцессы, чтобы снова напомнить себе мягкость её лебединой шеи, очертание мягкого бедра и, не давая себе отчета, она коснулась зоны пояса верхних конечностей, лопаток, и достигла холмика грудей. Как только она выразила свою любовь Йому, она посмотрела на Ююко и, не вымолвив и слова, потянулась в её сторону — аккурат в то время, когда рука очертила грудь и согрела бедро девушки.
— Для тебя у меня тоже есть сюрприз...
Она нацелилась на белоснежную щеку — если любимая не потянется навстречу. Она на вкус была, словно вишневое вино, и травница не могла не одарить её знаком любви и привязанности. Тем более, её сила медленно возвращалась к ней, однако она не решилась разжать ноги и потревожить беловолоску своей твердостью. Ей не было сложно удержать себя "в узде".
— Похоже, в этот раз победа за мной, — улыбнулась она, как только результат бросков стал известен. Это была приятная маленькая победа, — Я выбросила больше всех, однако, я изначально хотела увидеть в сумме девять, а не просто девять на одной из костей. Не сказать, что я очень удачливой была ранее в азартных играх, но я даже близко не подобралась к одному из результатов. Что же...
Она покачала головой, словно постаравшись согнать с макушки что-то, что неудачно приземлилось туда. Подняла руки и положила их на торс каждой из половинок, мягко обняв их. Сейчас должен был быть тот момент, когда нужно было сделать необходимый выбор, однако Эйрин дала себе необходимую паузу. Звук журчания воды был почти единственным, что нарушал тишину.
— Фестиваль — это хорошая идея. Может быть, посвятить его готовке еды? Я была бы рада принять в нём участие, узнать что-то новое и создать лучшее впечатление о нас с вами. А те числа, что мы выбросили — они тоже говорят о многом. Тринадцать, шестнадцать, девятнадцать — если поставить числа по возрастанию, то они идут ровным, уверенным шагом. Каждое из них тоже имеет свое уникальное значение. Первое число говорить о смене событий, всплеске чувств, спонтанных идеях и далеком полете фантазии. Второе — про мастерство, доверии к другим, равновесии и любопытство. Третье - тоже про поиск равновесия, концентрация логики и духа, поиск ответов на вопросы и уверенная победа в конце пути.
Она вдохнула, почувствовав легкую сухость в горле. Подобную речь стоило бы запить стаканом сока и она потянулась к нему левой рукой.
— Сейчас промочу горло и... выбирайте, любимые. Слово или действие?
— Или привычки с характером. Воспитание, подаренное мастером, создающим кость. Совсем неважно по какой из причин он сместил центр: невнимательность или умысел, увидят результат, не причину, — одна за другой руки плавно нырнули за спину, выминая хлопок тонкими пальцами.
Выпятив грудь, хранительница неспешно запрокинула голову, безмолвно созерцая мерцающие изумрудом огни звёзд — каждая своим отдельным цветком.
— Кажется, это называется характером, — прикрыв глаза, давая звёздам превратиться в размытое свечение, она улыбнулась, — характером кости. Случайным или нарочным, как и бросок.
Едва колыша прядями, голова покачнулась, не касаясь плеча расстоянием чуть больше ширины ладони.
— Когда я была маленькой, мне казалось, звёзды так и просят соединять себя чёрточками. Потом я узнала, что это называют созвездиями. Наверное, каждое из них тоже обладает своим характером? — скосив глаза в сторону любимых спросила она тихим голосом.
Чуть отстранившись от остальных, мизинец нарисовал завиток, плавно ведя чувствительной подушечкой по ворсу.
— Вращение ещё указывает на повторение, — отметила она, сохраняя ту же расслабленность. Тонкая, обнажённая позой шея дёрнулась, демонстрируя бледную гладкую кожу. — А повторение это привычка или характер. Вот круг и замкнулся!
Усмехнувшись, она приоткрыла глаза, более осознанно возвращаясь в происходящее. Наклон головы сместился, сближая её лицом с лицом учёной. Через миг губы соприкоснулись, наполняясь друг от друга теплом и ощущением бархатистой податливости.
Отстранив голову, Йому оглядела силуэт учёной из-под полуприспущенных век.
— Мне кажется, тебе интересно почему я почти ничего не говорила, когда вы обсуждали собрание. Ах тише-тише, я же видела это. В позе, взгляде, — оторвавшись от футона, рука мечницы описала полудугу, окончившуюся под нижней губой, куда мягко лёг указательный палец. — Вы сами удовлетворяли моё любопытство. Так хорошо, что вопросам почти не оставалось места. Но может быть обсуждать подобное мне и не по статусу? Понимаешь? Здесь нет правильного варианта: участвуй я в вопросе заданном Ююко на её результат броска и это покажет меня невоспитанной, несдержанной; а не участвуй — так безразличной, пропускающей рассказ любимой, да?
Я лишь хранительница, не так сильно вовлечённая во внешние дела дома. Чего нельзя сказать о тебе, Эйрин. Многие старшие ёкаи переполошились. Интересно.
Несколько звёзд соединились росчерками изумруда, прямыми, как несколько взмахов меча. Хранительница моргнула и видение растворилось.
— Является ли Генсоке чистым местом? Таким же чистым, как свет Луны родивший ёкаев? — хранительница покачала головой. — Я слышала эту легенду. Может ли меч очистить лунный свет? Может ли разделить его на нити из которых сплести...Ах о чем я?
— Баланс домов, как они это называют, должен быть сохранён. А что ты думаешь по этому поводу? Я вижу вполне устоявшееся место, гости твоей госпожи так сильно смогут изменить его? Интересно ли это тебе? Ведь есть исследование и целый мир для походов, открытий. Ты же не хочешь стать Эйки? — на этот раз хранительница не улыбнулась. — Поход на источники лишь часть того, что мы можем увидеть и найти.
Аккуратное и теплое касание ладони словно магнитом перетянуло внимание мечницы. Рука Эйрин, мягко лежавшая на торсе, создавала необходимую атмосферу, будто притягивала их к ученой, как к центру. Простое касание отозвалось волной тепла, поднявшейся от центра груди.
— Мне нравится идея, — хранительница согласно кивнула, — нейтрально по наполнению и уютно по смыслу. Фестиваль еды может выйти веселым приключение. Фестиваль, письмо, посещение фотоателье, покупка платьев и путешествия, — не выскальзывая из объятий, но наоборот приникая поближе, Йому оживилась и, сверкнув глазами, потянулась к щеке любимой.
— А ведь и правда интересно выходит, а я пропустила это, вот такая последовательность! Новое наблюдение, что новое открытие! — довольно улыбнувшись, Йому всплеснула руками.
Выдержав паузу пока целительница могла бы утолить жажду, она вдруг подняв руку бережно коснулась щеки учёной.
— Ты же победительница. Ты можешь выбрать, что пожелаешь, но если так...
1d2: (2) = 2
1 — пускай это будет слово. Вопрос? Сгораю от нетерпения узнать, что же любимая задумала!
2 — пожалуй, действие лучше разукрасит ночь падающих лепестков!
— Кость определила нашу чудесную победительницу, — сдержанно улыбнувшись, Ююко приподняла лицо, посылая в сторону Эйрин сорвавшийся со сложившихся бантиком губ воздушный поцелуй. — Какие бы мотивы ею не двигали, мы можем только удивиться тому, как они упали. А помимо…
Играющие мягким влажным блеском губы беззвучно приоткрылись, будто неспособные сдержать тихий вздох, раздавшийся с наплывом теплого воздуха с ароматом вишни. Карминовые глаза, напитавшиеся лунно-лиловым оттенком сада, устремились вниз к пышному молочному бедру, на мягкости которого расположилась рука, что, встрепенувшись, приподнялась, замирая на половине пути будто в растерянности. Отмеченные заострёнными рубинами ногтей пальцы живо перебрали воздух, играя неслышимый обращённый к целительнице аккорд.
— Разве ты не рада такому исходу, любовь моя?
Рука заспешила ввысь, описывая дугу, чтобы коснуться тыльной частью лба, будто проверяя температуру. Вместо которой была лишь лёгкая, разлившаяся по телу истома, возникшая после тёплого источника, делавшая восприятие текучими и будто слегка замедленными.
Переняв движение, грузно качнувшиеся объёмистые груди всколыхнулись, следуя за подавшейся вперёд Ююко, наклонившейся из своей укоренённой на пятках сидящей позы. Не успевая за телом, они прижались к грудной клетке, слегка распластываясь и отзываясь лёгким дискомфортом, смешанным с приятным оттягивающим ощущением, концентрирующимся в нижней части. Следуя им, Ююко поднесла левое предплечье к подгрудью, позволяя желе полусфер расположиться на предложенной подставке.
— Такой исход все равно должен был оставить приятные чувства вот тут. — слабо улыбнувшись, розоволоска указала пальцем на грудь, едва не касаясь упругой округлившейся формы.
Несколько движений, отдавшихся подпрыгивающей грудью, сблизили её с целительницей почти не оставляя расстояния.
— Как ты сама думаешь, почему это вызвало такую реакцию? Простая новость о прибытии кого-то. Разве здесь мало подцарств и домов? Кажется, эта тема тебе наскучила?
Накрутив на палец локон, розоволоска усмехнулась и чуть наклонив голову приняла поцелуй возлюбленной, мазнувший по щеке касанием уютного тепла.
— Тогда обязательно продолжим её немножечко позже, — будто сонно пробормотала она, наполовину прикрыв глаза.
Палец распрямился, отталкивая пружинку взвившегося локона, а расслабившаяся было спина вернула осанке полурасслабленную прямоту.
— Фестиваль, целая серия фестивалей, где каждая продемонстрирует что-то своё перед другими или…— указательный палец коснулся щеки Ююко, будто привлекая внимание. — точнее перед лунными гостями. А ещё ты упомянула другие союзы? Вместо собраний? Ну ладно, снова я любопытствую, а ведь это обычно черта Йому! Ну-ну, вернёмся к результату броска…
Взгляд плавно перетёк на темнеющие бочонки костей.
— Ах, что? Слово или действие? Мне было бы интереснее узнать, что было бы ценнее именно тебе.
— Характером кости? – переспросила беловолоска, словно не расслышала слова хранительницы. Любопытство взяло верх, и она не смогла отказать себе добавить новый комментарий, — Не знаю, есть ли он у этих кубиков, ведь генов у них нету и воспитания тоже. Они просто повинуются движениям наших рук и силе гравитации, оставляя року решить кто победит, а кто - нет. Пока что этот рок не дает мне совершить мою второстепенную миссию, но, кто знает, может быть, я открою в себе талант и к азартной игре? Раньше мне совсем не везло, чему я совсем не удивлена.
Она сделала паузу, прочистила горло и потянулась к стакану с напитком. Влага освежила горло целительницы, и она почувствовала, что теперь может говорить. Выпив, не торопясь, небольшими глотками немного сока, она вытерла губы и поставила емкость на место.
—Побеждать приятно! А если приятна победа, то отсюда можно сделать вывод, что приятны и игры, где есть место состязанию, потому что в них получается чаще побеждать: сюда и относится игра в кости. Правда, забава, которую я так пытаюсь решить, куда сложнее, чем просто состязание: я пытаюсь угадать число, которое выбьет не одна кость, а обе сразу. Весьма усложненный вариант игры, где шанс победы весьма и весьма невелик, если только не обладать редкой удачей.
Она выпрямила спину и коснулась ладонью живота Йому. Она так пригрелась, что совершенно не хотела отпускать её куда-либо. В этом было что-то милое — позволить любимой опустить голову аккурат между её грудей и смотреть куда-то наверх. К далеким звездам.
— Вполне может быть. Соедини светила в нужном порядке — и ты никогда не заблудишься. К примеру, звезды Арктур, Денебола и Спика образуют знаменитый Весенний треугольник. Это немного сложно заметить, поскольку Денебола не такой уж яркая. — негромко ответила она, посмотрев тоже в небеса.
— И еще... я рада, что ты такая, какая есть. Все эти дела на собраниях, вращения в высоких кругах, общество... Оно здорово утомляет. Настолько, что яркие краски вокруг бледнеют и разные мелочи перестают доставлять удовольствие голове, забитой всякими сложными вещами. А вообще-то, незначительные детали обычно важнее всего. Их надо замечать, потому что, возможно, кто-то пытается достучаться до тебя.
Она вздохнула, мысленно пожурив себя. Ей и хотелось ограничить любимую от всего этого мира, не создав ложного впечатления о том, что она не достойна знать того, что ведется на подобных встречах. Ююко лучше всех в троице могла разобраться в этом — ведь она возглавляла Хакугёкуро.
— Я думаю, что меч может очень многое, Йому. Главное, как следует потренироваться и все у тебя получится разрезать! Хотя, на самом деле, я бы советовала разделять лунный свет, потому что мне не хотелось бы, чтобы все время был полдень.
Эйрин накрыла ладонь хранительницы своей ладонью, несильно сжала её и, к своему удивлению, почувствовала исходящий от мягкой ладони жар, который тут же передался ему.
— Ты еще не остыла...
Она поманила пальцем розоволоску, чтобы принцесса наклонилась к ней ближе. Эйрин захотелось почувствовать температуру и второй любимой тоже. Она направила ладонь мечницы ближе к своим губам, чтобы оставить на внешней стороне руки мягкое касание губ.
— Ты умело владеешь клинком, Йому. Я хорошо помню, как ты можешь танцевать в бою со своими клинками и противником, если потребуется. Говорят, что девушка с таким талантом должна уметь танцевать и вне боя так же хорошо, как владеть мечом. У меня будет следующая просьба — потанцуй немного для нас!
Она взяла свою ладонь в ладонь Ююко, дав немного времени, чтобы хранительница обдумала её просьбу.
— Да, давай лучше вернемся к нашей игре. Я обещаю ответить тебе на этот вопрос, но не сейчас.
Она посмотрела на любимую и не стала долго думать. Кудряшки почти не скрывали два полумесяца глаз любимых. О чем она думала, она не знала, но лунянка была уверена — она верит в свою Йому. А Йому не подведёт её никогда.
И если Действие уже было выбрано, осталось теперь задать Вопрос.
— Можешь рассказать мне одну из историй, которую хранят ваши совместные фото с Йому? — вежливо попросила беловолосая девушка и улыбнулась. Рука расслабилась, взгляд перешел немного пониже, словно ученая спросила что-то очень личное. Голова наклонилась, шея вытянулась в сторону — и могло показаться, что Эйрин решила столкнуться лбами. Как только она соприкоснулась с плечом принцессы, она бросила своё внимание на хранительницу. Почему-то доктору показалось, что она давно не делала подобного жеста доверия — и попробовала расслабиться.
— Генов? — хмурясь, резко отбрасывая закрывшую лицо прядь. — Мастер решает какими те выйдут.
Пальцы на вытянутых, уложенных накрест ногах сжались, передавая напряжение спине, что, выпрямившись, отстранилась от тёплого мягкого тела Эйрин. Приподняв голову, Йому несколько мгновений смотрела в темнеющую даль сада, после, словно выдохнув, откинулась обратно, вжимаясь в растекающиеся объёмистые полусферы грудей целительницы.
— Или не решает, — с нажимом, — не придаёт черт.
Взмах серебристым каре, разметавшем пряди, повернул голову к Ююко, сидевшей справа от целительницы.
— Как считаешь, — хмыкая, дёрнув ближайшим к розоволоске плечом — какой вариант лучше? А ты?
Веки резко опустились, скрывая мимолётное движение глаз, открывшихся, когда те могли соприкоснуться взглядом с Эйрин. Лёгкая улыбка с приподнятыми бровями дополнила выдохнутый вопрос.
— Ты точно должна знать как лучше, — полусогнутая рука указала отогнутым пальцем на яремную ямку охотницы. Голос зазвучал громче — Ведь так?
Неспешно перевернувшись, ладонь скользнула вниз, почти касаясь перламутровым ногтем гладкой кожи. Однако опустившая глаза к щеке Эйрин учащённо дышащая девушка намеренно сохраняла достаточную дистанцию между собой и бархатистой кожей, чтобы касание оставалось на грани предчувствия, посылая иллюзию призрачного нажима, растекающегося уколами, когда палец очертил полукруг массивной груди.
— Или можно подождать, время покажет, — выдохнула, подгибая палец к остальным. — Всегда показывает.
Глубокий вздох и упавшая рука вернулась на бедро, а наклон головы позволил волосам скрыть ближайшую к целительнице часть лица.
— Ты любишь трудности? Или…так интереснее? Не одна кость, несколько, — отогнув два раскрытых ножницами пальца, — и что-то ставишь на результат?
Медленно, будто сползающий груз, голова хранительницы откинулась назад, дополнительно к спине нажимая над грудью Эйрин. Широко раскрытые глаза устремились к небу, пейзаж которого разгладил выражение лица, делая то абсолютно нейтральным.
— Разбираться в собраниях что учиться читать? — улыбнувшись под нос, Йому запрокинула назад руку, отыскивая щёку Эйрин навершиями пальцев — Мои особенности, могу в упор не видеть целого леса. Не обижайся, любимая.
Закрыв глаза, мечница ощутила будто задёрнула штору, отделившую её от остального мира, скрывая в наполненной теплом комнате, переливающейся мягкостью с каждым движением её вытянутых ног.
— У тебя мягкие бёдра, — шепнула полным неги голосом Йому. — Если действие выбрано…
Бугорки лопаток задвигались, когда неспешно вытянутые руки раскрылись, раздвигая ладонями невидимую штору.
— Смущающая просьба… — пробормотала полушёпотом.
Развернув голову в поисках реакции Эйрин, хранительница заметила обнажённую шею целительницы, будто специально подставленную под рыщущую пару губ.
«Компенсация слишком откровенного желания» — мгновенно пронеслось в голове мечницы.
Словно готовясь рассмотреть что-то поближе, Йому приподняла голову, вытягивая шею пока мел кожи Эйрин не заполонил взгляд. Губы вытянулись, мгновением после касаясь тёплой нежной поверхности, пульсирующей за миллиметром атласа живительной влагой. Глаза закрылись, давая следующему вдоху собрать естественный аромат кожи.
— Я совершенно нага, — выдыхая, губы вновь приникли к коже с тихим влажным звуком.
Язык скользнул между приоткрывшихся створок, оставляя тепло мягким тычковым нажатием. А затем хранительница скользнула набок, упираясь одновременно коленями и ладонями в твёрдую устланную кайму источника. Очутившись на четвереньках, девушка качнулась вперёд, выгибая спину и скрывая небольшую упругую грудь, бугорки которой исчезли вместе с прильнувшей точно перед прыжком передней частью тела.
Раскачивающиеся движения, каждое глубже предыдущего, позволяли с каждым разом разглядеть всё больше, пока в один момент плавно выпрямляясь хранительница не отвела ногу вбок, передавая упор от коленей к ступне подогнутой ноги.
Торс выгнулся, давая рассмотреть грудь и живот, вдоль которых теперь струилась пульсирующая молочным полупрозрачная лента, скрывающая кожу клубящимся туманом, рассеивающимся и в последний момент снова сгущающимся перед тем, как вновь открыть наготу.
Отброшенная набок голова скатилась назад, открывая взгляду и касаниям тонкую шею, словно выжидающе замершую на расстоянии руки от Эйрин.
Поведя тазом, хранительница перетекающей ртутью стала перемещать центр тяжести к бедру, выставляя на обозрение ближнюю к Эйрин стройную ногу, переходящую в округлую упругую ягодицу.
Всё время движение прижавшиеся к талии ладони скользили вверх, ведя вдоль рёбер к опутанной нитью призрачной помощницы груди, а затем выше, ложась внешней стороной пальцев по обе стороны шеи. Скользнув к центру которой те сплелись, заходя друг в друга.
Голова откинулась, почти вжимаясь в спину и с томным вздохом хранительница, сохраняя неспешный ритм, распрямила правую ногу, поднимаясь и давая рассмотреть наполовину скрытое тенью тело.
Правая рука устремилась назад, едва не касаясь откляченной, переходящей в изгиб спины ягодицы, когда вторая, сложив кругом большой с указательным пальцем, начертила замысловатую фигуру, приподнимаясь над откинутой головой, будто готовясь отпустить невидимый фрукт.
Застыв на мгновение, девушка накренилась назад, совершая тягучий оборот, во время которого левая рука скользнула наискось, чтобы остановиться под грудью, приподнимая внешней частью ладони податливый, очерченный круглым холмик.
Новая пауза. Правая ступня взмыла на пальцы, вынуждая трепетать окончание ленты призрачного платья, проходившего чертой вьющейся змеёй по лону, опутывая лишь одну из ног. Неспешно отрываясь от земли, сгибая колено, она подтянулась к голени, лаская её пальцами. Выше и выше, поднимающееся колено вынуждало скользить ступню вдоль стройной ноги, пока в один момент, достигнув наивысшей точки у внутренней части бедра, оно не замерло, медленно разгибая запрокинутую ногу над головой с закрытыми глазами.
Высшая точка с разведёнными шпагатом ногами и зависшими у грудей руками, повёрнутыми друг к другу открытыми ладонями. Пройдя её, мечница дёрнула головой, проворачивая тело на поднявшемся носке, бывшем единой опорой, совершая пируэт с немного выгнутой назад спиной, окончившийся медленно опустившейся ногой, заступившей назад.
Стоило пальцам коснуться земли, в движение пришло бедро, выпячиваясь плавным движением вбок, позволяя рукам с перебирающими пальцами спуститься вдоль его очертаний.
Достигнув низа, они замерли прижатыми крыльями и выждав паузу, хранительница порхнула вперёд, сгибая на ходу колени, чтобы оказаться на них перед Эйрин: одно впереди, второе за телом.
Спина вновь выгнулась, вытягивая вперёд шею и лицо, оказавшееся перед лицом травницы. Поводив ним, словно ловя дыхание, губы хранительницы приоткрылись, готовые соприкоснуться с губами учёной.
Мгновением позже они шутливо коснулись кончика носа, а открывшая глаза мечница хихикнула.
— Желаешь продолжить игру?
Мягко перенеся вес на выставленную руку, она села слева от травницы, подтягивая к себе колено.
— Второстепенную миссию, любовь моя? — мягким вкрадчивым голосом спросила розоволоска.
Карминовые глаза оббежали изгибы тела целительницы, руки легли друг на друга, поднимаясь выше, пока в их перекрестие, будто состоящий из широких полос лиф, не легли объёмные увесистые груди, что, всколыхнувшись потревоженной массой желе, скрылись за предплечьями, взамен показываясь по бокам немного приплюснутым ободом выдавленной молочной плоти.
Достигнув лица девушки, она задержалась на губах, скакнула к глазам — мимолётная фраза могла означать слишком многое.
— Любовь моя, неужели какой-то рок мешает тебе чувствовать себя счастливой? Твоя миссия, — чуть растянув слово, Ююко отвела голову слегка назад и вбок, — если она так важна, что ты помнишь о ней даже сейчас, — губы напряглись, рисуя завязанный алый бантик, едва слышно цокая, когда девушка приоткрыла рот, — ты можешь поделиться ею. А мы могли бы постараться помочь.
Негромко вздохнув, Ююко выпрямила спину занося одну из лежащих на грудях руку выше, из-за чего те плавно перетекая съехали влево, представляя собой прижатые полумячи раздавшейся приплюснутой плоти. Наманикюренные пальцы коснулись губ, брови сдвинулись вместе.
— Надеюсь, это не мы мешаем тому, что тебе хотелось бы совершить…— уведя взгляд в пол, произнесла розоволоска. — Мы должны стать поддержкой, а не…
Она вздохнула: мысли о мнительности взбаламученным илом роились в голове. Следовало очистить их, медитацией или чем-то ещё. Что-то ещё находилось на расстоянии руки, одной либо второй. Ююко выбрала правую, потянувшись к кожаному мешочку, внутри которого лежало изготовленное Эйрин снадобье. Следовало сохранить выписанный график. Следовало принять лекарство.
— Не придавая кости каких-то качеств и черт, он делает её более разнообразной, — рубиновая таблетка оказалась на языке и розоволоска поспешила проглотить её, торопливо потянувшись за стаканом сока. — Я бы сказала, это честнее, чем придавать ей свои сиюминутные хотелки.
Закрыв глаза, Ююко поднесла стакан к щеке, прижимая холодное стекло чуть ниже век. Холодное касание резким контрастом обожгло кожу, заставив сорваться с пухлых алых губ судорожный вздох. Шея дёрнулась в несуществующем глотке и Ююко ощутила, как вдоль ровной спины стекают мурашки.
— Названия…— повторила она, открывая глаза, — Ты увлекаешься астрономией или изучала это, вместе с остальными науками, любимая?
Плавное движение отложило стакан, освобождая руку, которая вместе с второй неспешно опустилась на бёдра, чуть выдаваясь вперёд перед грудью. Так, что расслабленно выдохнувшая девушка смогла наклониться, послушно следуя манящему движению Эйрин.
Легко склонив голову, она подалась ближе, возможно вопреки желанию самой целительницы, а возможно и угадав её мотивы. Пухлые алые губы чуть вытянулись, касаясь воздушным поцелуем губ девушки. Мягкое, едва ощутимое касание без нажима.
Где-то на периферии расплывающегося взгляда, Ююко заметила движение хранительницы — быть может, та захотела соединить их усилие в общее выражение любви? Значит момент был выбран верно.
Руки с вытянутыми указательными пальцами взлетели, нежно касаясь подушечками нижней челюсти лучницы. Тёплые, они провели от подбородка назад, поглаживая кожу лица и в то же время мягко прося наклониться, когда губы Ююко приоткрылись, предлагая языку Эйрин ощутить её вкус.
— Ты хочешь услышать истории, — прошептала она, глядя сквозь полуприкрытые веки тлеющим кармином взгляд. Длинные ресницы медленно поднялись, открывая багровые диски радужки. — Хорошо, любовь моя.
Голова наклонилась, а руки раскрылись, давая рассмотреть пышные изгибы тела и полную колышущуюся грудь, когда глаза травницы нырнули вниз.
Через время, когда внимание Эйрин наверняка отвлекло движение мечницы, Ююко приподнялась качнувшись вперёд, перебирая коленями, чтобы оказаться за спиной лунянки. Тёплые ладони мягко заняли надплечья, нажимая со стороны спины большими пальцами. Чуть вдавившись в кожу, руки неспешно заскользили к основанию шеи, слегка притягивая тело Эйрин назад, предлагая расположиться на податливых будто желатин упругих подушках.
— У нас, — начала она, продолжая водить руками вдоль плеч девушки, — нет специально сделанных фотографий.
Пальцы дошли до основания шеи, легонько нажимая на бьющуюся пульсом область краями фаланг, после чего руки снова разошлись, будто отталкиваясь от центральной точки их интереса.
Глубокий вдох, пауза. Розоволоска подалась вперёд, плотнее нажимая на кожу спины плющащейся расплавленным маслом грудью, что раздавалась вширь, подстраиваясь под нажим белоснежной массой, отличающейся лишь в области чувствительных, слегка набухших ареол.
Вытянутая вперёд голова легла подбородком на правое плечо, сменяя нырнувшую вперёд ладонь, что, лишившись своего места, нежно провела вдоль шеи, спускаясь ровно посередине оказываясь вначале впадинки между тяжёлых, разлитых по грудной клетке грудей лунарианки.
— Всё происходит спонтанно. Первый идеально удавшийся, вызвавший гордую улыбку иероглиф или я во время уборки. Новый бант, который мы выменяли на собранные цветы. Или наступающий вечер, который проводишь сидя на пороге дома, как мы с тобой сейчас.
Ююко усмехнулась, слегка поворачивая голову. Вытянутых губ хватило, чтобы коснуться щеки Эйрин.
— Одну из фотографий мы сделали во время цветения сакуры, совпавшей с фестивалем беззаботно духов, окружавших нас мерцающими огоньками, что звёзды. Н-ну, с тобой ведь мы делаем фотографий ничуть не меньше, любовь моя.
Оставаясь в ложбинке пальцами, рука подтянулась к телу, вжимающе-массирующим движением тревожа дрожащую грудь, оставляя второй мяч нарочито без внимания.
— Не так уж и много историй, но… — она усмехнулась, вновь укладывая голову на плечо Эйрин.
— Мы такие, какие мы есть, благодаря генам. Все мы — продукт наших химических реакций. Наши мастера и наша среда, где мы выросли и где живем, могут только добавлять информацию, изначально совместимую с тем, что в нас заложено. Если же то или иное в нас не заложено, нам попросту будет скучно. — поделилась своим мнением целительница. Горячий воздух перемешивался в необъяснимой прохладой, отчего на теле образовалась в нескольких местах "гусиная кожа". Причину такого явления она определила достаточно быстро — она высохла быстрее, чем её длинные волосы, а влага, прячущаяся на волосах снежного оттенка, успела остыть и капала на спину.
Эйрин погладила хранительницу по волосам, провела пальцами по ее изогнутой брови и спросила:
— Люблю трудности? Ну, в какой-то мере я не привыкла искать простой путь! Просто в Эйентее мы играли несколько по другим правилам. Сейчас расскажу! Участницы две шестигранные кости и предсказывали результат. Например, я говорю, что выпадет семь. Потом я кидаю кости и смотрю на то, что выпадет. Если сумма двух чисел равняется семь, то поздравьте меня, я победила! Если же сумма не равняется семи, то в этом случае я проиграла. Весьма непростые правила — нужно хорошее предчувствие и мягкая рука. К моему сожалению, — она вытянула ладонь, показала внутреннюю сторону и тихо вздохнула. И ей показалось, что сзади тоже что-то подуло, — нельзя иметь мягкую, подходящую для такого броска ладонь, и хорошо владеть луком. Чтобы стрелять, рука должна быть, наоборот, твердой. Поэтому я очень нечасто одерживала победу... без посторонней помощи!
Эйрин прикрыла глаза, вдохнула аромат моря и несильно прикусила губу. Тело пришло в себя после приятного сюрприза, что-то теплое и приятное разливалось по спине. Она без проблем могла знать источник недавнего потока воздуха — навершия мягких грудей ласкали кожу спину, как ничто другое. Она быстро могла привыкнуть к тому, что её могут обнять сзади, не предупредив. И улыбка на её лице говорила о том же — ей нравилось и она хотела, чтобы принцесса её держала в своих объятиях любви.
— Простите меня, пожалуйста. Особенно ты, Ююко. Я не должна была концентрировать внимание на этом самом роке. Ведь те правила, которые пользуются все, куда проще и интереснее и, вообще, мы должны расслабиться и хорошо проводить время. Я увлеклась немного — давайте посмотрим, что еще могут показать кубики. Если вы не устали. Я бы хотела узнать...
Она повернула в сторону розоволоски, чтобы находилась сзади. Длина и гибкость шеи не позволили разглядеть их любимую конфетку, но осязание говорило за зрение сейчас. Эйри постаралась найти руки принцессы и, взяв её ладони в свои, соединить где-то у себя на поясе. Поиск не занял много времени — пальцы легко проникли через межпальцевых перегородку девушки. Как только подбородок любимой коснулся её плеча, некоторая тяжесть, после извинений, тихо свалилась с плеч доктора.
— Ух ты... — произнесла она, внимательно следя за движениями мечницы. Любимая извивалась, кружилась, демонстрируя красоту своего тела с разных ракурсов. Бедра покачивались, тело дарило уникальный танец, который, словно с каждой минутой, становился все более смелым и уверенным. Изгибы тела и умение правильно преподнести не оставили Эйрин и сердце равнодушными —золотистый глаза выражали неподдельный интерес, а тонкий кончик языка быстро и едва заметно коснулся створ губ. Охотница словно наблюдала за диким оленем, который так и заслуживал быстрой и смертоносной стрелы. Однако выражение её лица не подчеркивало остроту летальности того взгляда, который должен был у лучницы — глаза она порой прикрывала, ладони стали хлопать в знак удовлетворения танцем.
Сейчас она чувствовала себя счастливой, словно она наблюдала за зрелищем с трибуны. И вела она себя соотвественно.
— Браво! — сказала она, после того как губы коснулись кончика её носа. Кровь бушевала в её венах, словно она сама себя разогрела движениями и это явно была не просто эмпатия, — Йому, ты взяла и превзошла мои ожидания! Я надеялась увидеть результат тренировок, но нашла кое-что еще. Я нашла талант! Извини, если просьба показалась тебе смущающей — в следующий раз мы покружимся вместе. Можешь вернуться на мои бедра, если хочешь!
Полыхающий жар внутри словно сопровождал каждое выпаленное ею слово. Но одних эмоций было недостаточно — она осторожно коснулась плеча Йому. Мягкое, нежное и совсем не влажная кожа напомнило касание к цветку, с которыми ассоциировалась девушка — белая ромашка. Ладонь, попросив разрешение, задержалось на плече, а целительница взглянула на колено. Ей показалось, что это было то, на которое она не падала.
Глупая Эйрин. И почему ей вздумалось напрячь её танцем? Но сейчас было не время внутренними прениями. Она снова прикрыла глаза, застыла, слушая слова Ююко. И вторая любимая тоже удивила её исполнением своей просьбы. Вместо длинной и долгой истории она поняла, что не каждый запечатленный момент обязан был ею сопровождаться.
— Я поняла. Ты не цепляешься за прошлое, а живешь настоящим. Если что-то понравилось, то ты берешь фотоаппарат и делаешь снимок. Будь это праздник, фестиваль или просто момент из повседневной жизни. Все куда проще и обычнее, чем я думала. Если жизнь — это одна картина, то все эти моменты — это разные цвета, которые её составляют. Все они одинаково важны и ценны. Кто-то верит, что прошлое предопределено, а будущее изменчиво. А тут я вижу совершенно другие мировоззрение. Спасибо тебе большое за ответ, любимая. Я рада тому, что нахожусь тут, вместе с вами, что мы делаем друг друга счастливыми и я тоже становлюсь частью этой истории! И знаю, что нас ждет много-много подобных моментов.
Эйрин потянулась левой ладонью к черным костям и несильно сжала её в кулак. Побеждать ей снова не хотелось — она решила поверить в то, что Ююко теперь повезет и любимая тоже найдет ответ на свои вопросы. Ну или попросит сделать тоже что-то такое, что придет на ум. Ученая не верила в предопределенность броска в эту секунду, она была больше на стороне справедливости. Поэтому два маленьких кубика она бросила лениво, не дав тем возможность даже приблизиться к краю футона. Оба из них медленно остановились, перевернувшись несколько раз.
2d10: (3 + 10) = 13
Плавно, словно возобновляя прерванный танец, тело хранительницы подалось назад. Отведённая спина, вытянутые, касающиеся коленей одними лишь краями пальцы, настороженно вскинутая вверх и немного вбок голова.
— Вот как, — будто ухватившись за сказанное перед танцем, негромко произнесла мечница, ведя одним из пальцев вдоль согнутого горкой колена. — Мы то, что в нас заложено, а вещи которых в нас нет кажутся скучными.
Голова с наполовину прикрытым белоснежными прядями лицом неспешно развернулась к Эйрин и хранительница провела кончиком пальца вдоль кожи бедра, поддевая молочную белизну острым краем ногтевой пластины. Вложенные в танец усилия распалили тело и то спешило ответить немного учащённым дыханием, посылая импульсы приятной неги, совсем непохожей на усталость. Чувства выпрашивающие одновременно напрячь, выгибая спину и расслабиться, позволив телу стать податливой тряпичной куклой. Изредка налетавший тёплый ветер, кажущийся в меру остужающим, дополнял картину, вызывая расслабленную, полную удовольствия улыбку.
— Поэтому некоторые вещи кажутся чужими? Потому что к ним нет предрасположенности? Ммм хорошее объяснение. Можно себя заставить что-то делать, но не получать удовольствие! Теперь я знаю с чем это связать! Кажется, уборка во мне просто не заложена!
Хранительница тихонько захихикала, ныряя лицом вперёд. Развернувшийся за движением корпус нырнул вниз, позволяя нависнуть, а затем уложить голову на бедро целительницы, подтягивая поближе ноги.
— А игра в Эйентее, — спросила мечница, когда почувствовала себя расположившейся достаточно комфортно поперёк ног Эйрин. — Она возникла сама собою, вы придумали её или эти правила это что-то из других игр, где правила строже? Нужно не просто бросать кость, но и…вести её?
Глаза сомкнулись будто сами собою, обволакивая мечницу мягкой тёмной пеленой. Некоторое время она молчала, размерено дыша, словно выравнивая ритм после небольшого танца, разнообразить который помогла лента полупризрачной одежды.
—Танец пришёлся по вкусу? — не открывая глаз шепнула она. — Изначально мне хотелось выполнить его в паре, но бросок решил так как решил.
Она вздохнула, а затем, неспешно отведя руки за спину, уложила те на простыню двумя тонкими подпорками. Ощупавший целительницу взгляд подсказывал, что Эйрин не желала терять время в бездействии и касание плеча, ласково нежившее кожу, было едва не единственной паузой, которую позволила себе девушка.
Мягко оттолкнувшись ладонью, хранительница взвилась раскручивающейся пружиной, неспешно перекатываясь на колени, делая упор на вытянутых уже перед собой руках. Спина выгнулась и улыбающееся лицо с озорной улыбкой и прикрытыми глазами попеременно взглянуло на девушек.
— А что же придумаем мы, Ююко? Ну-ну, обязательно нужно что-то придумать! Жаль, Эйри поспешила с броском! У меня была идея использовать кое-что более мягкое, чем футон для бросков, — блеснув, глаза хранительницы пробежались вдоль изгибов сидевшей розоволоски, останавливаясь на выдающихся особой нежной белизной грудях. — Ну хорошо, сыграем пока по обычным правилам. Запомнили результат Эйри?
Вытянув руку, Йому подхватила кубики в ладонь, позволяя им несколько раз крутануться в воздухе, пока те падали на мягкую поверхность футона.
2d10: (5 + 4) = 9
Всплеск не разошедшейся кругами воды донёсся откуда-то со средины горячего источника, словно толкнувший холёную бледную кисть вниз импульс. Расслабленные пальцы открылись, темнея заострёнными овалами рубинового маникюра, позволяя вытянувшейся капле массивной груди Эйрин провиснуть, слегка покачиваясь массой манящей податливостью плоти.
Зависнув под ней, пальцы сошлись, точно впиваясь в мякоть невидимого фрукта, плод которого твёрдо вознамерились оторвать. Склонив голову набок, Сайгёдзи рассмеялась тихим грудным смехом.
— Твоя рука достаточно мягка и изящна, чтобы проводить сложные операции и делать отличные стежки, — кармин глаз скользнул к одной из ног.
В глубине пруда переливаясь вынырнувшей рыбой перетекая зажегся лиловый огонь. Принимая форму бабочки, он вытянулся, превращаясь в парящего дракона, распавшегося десятками лепестков едва соприкоснувшись с непотревоженной гладью.
— Но по всему, я вижу, что в Эйентее вы неплохо проводили время, — ладонь медленно отстранилась, следуя за согнутым локтем и ленно выпрямив спину, Ююко приняла позу уперев объёмные молочные ягодицы о пятки.
Несколько секунд она провела в молчании, расслабленно осматривая целительницу, будто подмечая знакомые изгибы. Затем улыбка вновь вернулась на её губы.
— Сторонней помощи…— полувопросительно сказала она, неспешно прикрыв ресницы. — Что ты подразумеваешь, любимая?
Голова склонилась, опережая будто парящие на невидимом ветру кудри, принявшие свою привычную форму причёски.
— Кто-то помогала тебе выиграть? — в тоне розоволоски читалось любопытство, не отразившееся на благожелательном выражении с приподнятыми в тёплой улыбке губами. — Или ты сама находила путь к победе?
Сделав паузу, Ююко вытянула губы, словно готовясь поцеловать Эйрин. Однако расстояние было слишком велико, если не наклоняться и вместо поцелуя раскрывшиеся губы лишь подули тёплым воздухом с ароматом цветущей вишни.
— Эйентей, — негромко повторила она. — Твой дом был представлен на собрании, хотя я думала вы избегаете публичности. И ты, — выпрямив голову, она заглянула в янтарные глаза, — тебе интересны такие собрания? Ведь на них не обсуждается ничего, что могло быть тебе важно или познавательно. Ответственность домов перед храмами, их влияние на деревню и…
Ююко вздохнула, делая рукой неопределённый жест, проведший её линией по воздуху
— Взаимоотношение из ритуалов, — отведя взгляд, розоволоска повела плечом выдерживая паузу. — Этот дом связан с Эйки и храмом жрицы. И частично с Юкари. Кажется, мы не остаёмся в стороне, даже не участвуя в собраниях. Всегда есть кто-то желающий остаться собой навсегда.
Лёгкая усмешка скрыла прищур и подавшись вперёд, Ююко вытянула руку, ласково касаясь подбородка Эйрин. Полусогнутый палец пробежался вдоль нижней челюсти, ласково обрисовывая её контур, скользнул к щеке, мягко поглаживая нежную кожу и наконец остановился под глазом, проведя словно смахивая что-то. Откинутая голова переходила в изящно повёрнутую шею.
— Всё же вам удалось привлечь к себе внимание своими гостями. Ай-ай подумать только. Н-но надо ли тебе беспокоиться о этом, любовь моя? — объёмистые груди всколыхнулись, отвечая на глубокий размеренный вдох, спеша лениво разъехаться, чтобы вновь столкнуться двумя плотными мячами, когда корпус качнулся слегка вперёд.
— Что-то более мягкое, чем футон, — усмехнулась Ююко перехватывая взгляд хранительницы. — Просто теряюсь в догадках, что же это может быть.
Взметнув головой, откидывая пружинки локонов, Ююко перевела взгляд на охотницу.
— Эйри, любовь моя, не хочешь ли лечь на мои колени?
— Есть что-то такое, что в нас нет, а есть и таланты, которые могут со временем пробудиться, если, к примеру, приложить к тому или другому делу достаточно сил или внимания. К примеру, я не любила подметать в доме, пока профессия не заставила держать рабочее место в строжайшей чистоте, а инструменты — в полной стерильности. Да и со временем я заметила, что подобные занятия отлично помогает и отвлечься от долгой умственной работы — погулять, побегать или подмести пол.
Она внимательно посмотрела на палец Йому. Как только ноготь, доктор невольно ощутила знакомое касание, принимающееся гулять по коже, обрисовывать сочленения тела, щекотать чувствительную область бедра. Легкое прикосновение вызывало марш мурашек вдоль длина позвоночника. А когда к коже прижалось прикосновение ноготка, она ощутила во рту привкус боли, разжигающей в крови неведомое пламя.
— Спасибо, — ответила она на комплимент Ююко, откинув голову назад. Что-то мягкое и приятное на ощупь сомкнулось вокруг её волос. Она покраснела, смущенная комплиментом принцессы — обычно её талант описывали холодной рукой, направляющей движение шва точно и хладнокровно. Словно по немой команде, над футоном возникло фиолетового оттенка сияние. Может быть, в другой ситуации оно точно могло замаскировать краску на лице Эйрин, но даже в подобном свечении очертания ярких кругов были видны на коже её щек.
— Нет, мы позаимствовали её у кое-кого. Наших далеких предков, которые играли по таким суровым правилам. Предугадать результат в таких условиях - очень, очень непросто. Но, в какой-то момент, мы решили немного приукрасить игру и начали взаимодействовать с костями, пока они продолжали свое движение. К примеру, достаточно сильно ударить по столу, чтобы они подскочили и перевернулись на другую сторону. Или же потрогать хвостик кролика - это принесет удачу!
Она вздохнула, почувствовав тяжесть в горле. Пальцы рук нырнули в волосы собственной челки, отбросили пучок волос в сторону, прилизали его к еще подмоченному лбу. Девушка расслабилась, позволяя пальцам и касаниям любимых делать чудеса с её телом, создавать для неё маленькие вспышки внимания, появление которых не всегда можно было предугадать. Её терзало желание сменить позу, развернуться и вернуть внимание с куда большей силой и любовью, чем она получала. Однако она испытывала сейчас слабость, будучи не способной на что-то чудесное к осязанию и отвечать на сложные вопросы.
— Моя роль на собрании — внимательно слушать все, о чем говорят. Это небольшое, но весьма важное поручение: одна пара ушей — это хорошо, а две - еще лучше. И порой некоторые заботы настолько отвлекают леди Кагую, что она порой переспрашивает меня о том, что происходило, о чем были выступления на последней встрече. И, когда необходимо, всегда могу напомнить ей о том или ином моменте.
Скинув с себя вес раздумий, она медленно качнулась и привстала. Йому смотрела в определенную сторону и Эйрин тоже захотелось узнать, о чем же шла речь. С полусогнутыми ногами, она осмотрела Ююко, посмотрела вниз, на фотон, и она поняла, о чём идет речь.
— Да, действительно. Мы можем использовать и другое поле для нашей игры.
Колени охотницы врезались в футон, она сама оказалась рядом с Ююко. Взгляд, полный цинизма любопытства, был обращен на большую грудь розоволоски. Мягкие, желанные близнецы так и просили, чтобы с ними поиграли.
— И как я не подумала об этом раньше?
Она дернулась вперед, зарываясь лицом аккурат между женской прелестью принцессы. Обе ладони царапнули кожу грудей, принялись её мять. Она держала их, словно вот-вот волна истомы заставит их изменить своё положение.
— Ты знаешь, я все же немного завидую твоему размеру, — призналась она и оставила поцелуй в районе солнечного сплетения. Опустилась ниже, подула на кожу теплым воздухом, коснулась пупка зефирки кончиком носа. Оставив после себя мягкий след, она опустила голову на колени девушки.
— Ох, как же мягко. — призналась она, любуясь небосводом над собой. И, как в детстве, снова весь мир показался таким огромным, а она — очень маленькой. Через несколько секунд она повернула голову в сторону Йому и воскликнула:
— Парный танец? Это интригует, мы обязательно это попробуем! Я бы хотела посмотреть на нас и на вас в дуэте. А может, мы бы придумали что-то для трио?
Поразмышляв немного на тему комфорта игры по новоявленным правилам, Эйрин приняла решение идти по течению. По какой-то причине розоволоска не сразу кинула свои кубы — возможно, она забыла? Устала? Или же инициатива Эйрин с отяжелевшими холмиками над нею заставила и вовсе позабыть о том, чем они занимались?
— Ты не устала, Ююко? Мне бросить кубики за тебя? Или, — она посмотрела в сторону розовых рубинов, — на сегодня хватит?
— Да, — соглашаясь кивнула Йому. — Что-то внешнее, какое-то обстоятельство, тоже может помочь открыть новые стороны.
Вытянув шею, она, сидя на коленях лицом к целительнице, наклонилась вперёд, всматриваясь в результат выпавших кубов. Не сумев сразу разобрать красовавшиеся на тёмном фоне цифры, Йому накренилась глубже, открывая взгляду ровную белую спину, уходившую к выдававшимся холмикам подпёртых на манер Ююко пятками ягодиц.
— Девять! — выдохнула она, возвращая руки на бёдра. — Кажется, я совершенно не умею вести кости. Ох, ну, выходит теперь всё решит бросок Ююко. Чью просьбу или действие я буду выполнять.
Хихикнув, Йому плавно распрямилась, вытягивая руки перед собой так, что предплечья закрывали небольшие податливые округлости слегка вздёрнутых грудей.
— Главное, чтобы со временем вообще хотелось узнавать что-то новое, точнее пробовать. Иногда чувствую в себе какую-то лень прямо и делаю только то, что умею, — вздохнула мечница опуская взгляд.
Слушая ответ целительницы, Йому чуть наклонила голову, позволив себе нежную полуулыбку. Потерявшее твёрдость в осанке тело точно осело, позволяя себе расслабленную негу.
— Вы не имеете чёткого свода правил для игры и просто делаете её интереснее, — кивнула она, выслушав разъяснения. — Наверное, игра в кости не единственная, которую вы практикуете. Но самая простая, да?
Отклонившись, хранительница, не мешая движениям возлюбленной, потянулась рукой к стакану, взбалтывая остающийся внутри темнеющий сок. Поднеся тот ко рту, она остановила руку, облизывая нижнюю губу, будто уже чувствуя вкус вишнёвого сока.
— Ты не против танцевать? Ох, любимая, это чудесно. Пусть даже не прямо сейчас, но затем мы обязательно попробуем это и, может быть, даже сумеем найти какую-то мелодию!
Отложив ёмкость вбок, Йому, помогая себе ногами, развернулась к лежавшей на коленях розоволоски целительнице. Вытянув левую руку, девушка опустила ладонь на стопу Эйрин, перебирая пальцами, словно нажимая клавиши, принялась неспешно двигаться вдоль кожи к щиколотке, разминая конечность.
— Мы обязательно станцуем, но вначале давай узнаем, как улыбнётся удача кубикам Ююко!
— Просто слушать? — отведя глаза, розоволоска вздохнула. — Но наверняка она спрашивает о твоём мнении, как советницы? А, — быстро поднеся ладонь к локону, Ююко накрутила упругую пружинку на указательный палец, — вы ведёте записи? Этих встреч. Так ведь ещё надежнее?
Выпрямляя спину, девушка медленно качнулась назад, заставляя наливные полусферы бюста призывно всколыхнуться, растекаясь покачивающимися движениями вдоль грудной клетки. Чувствуя их скоротечное надавливание, будто скрывающее тело за мягкими, податливо уступающими нажатию подушками, розоволоска наполовину прикрыла глаза.
Движение Эйрин, поднявшее стройное точёное тело на колени, отозвалось ленивым интересом и точки посреди тлеющих кармином глаз неспешно двинулись, осматривая покачивающиеся оттянутые весом груди, позади которых ширились округлости пышных молочных бёдер, игравших волнами плоти от двигавших их мышц.
— Что же ты придумала, любовь моя? — мягкий голос с лёгкими грудными нотками коснулся слуха Эйрин.
Откинувшись назад, Ююко выставила позади себя руки, опираясь на ладони с усилием заставившим подпрыгнуть груди словно потревоженное желе. Явное внимание к покачивающемуся бюсту заставило вздрогнуть мягкий живот, словно по нему провели чем-то тёплым, а ноги с пышными, пробежавшими волной плоти бёдрами вытянуться, после чего одну из них вскинуться, укладываясь поперёк.
Лицо Эйрин, такое близкое, что казалось, она ощущала тёплое дыхание лунарианки, приковало к себе всё внимание. Пухлые губы с едва слышным влажным звуком открылись, в противовес глазам, чьи пышные ресницы, наоборот, прикрыли рубиновую радужку.
— Завидуют чему не могут получить, — улыбнулась она, с улыбкой приподнимая голову, чтобы открыть взгляду изящную шею. — Тебе завидовать незачем.
Распластанная вдоль грудной клетки грудь, приплюснутая вытянутым в ареолах объёмным овалом, снова покачнулась, отвечая пробежавшему вдоль живота напряжению, когда вытянувшиеся трубочкой губы Эйрин подули тёплым воздухом, сменяясь лёгким, как упавшее перо, тычком носа у солнечного сплетения.
Откинув голову назад, Ююко несколько секунд рассеянно смотрела в звёздное небо, чувствуя, как лучница укладывает голову на её раздавшиеся вширь бёдра.
— Танец в трио, — двигая пышными, перекатывающимися словно мягкие волны бёдрами, негромко произнесла она. — Может быть это станет одним из желаний?
Левая рука приподнялась, оставляя вес откинутого назад тела своей напарнице. Согнувшись, она коснулась подбородка Эйрин, медленно ускользая пальцами к шее, поглаживая которую, двигалась к ключицам, желая продавить подушечками очертания хрупких косточек.
— Если ты сама это предложила…— усмехнулась она, опуская глаза.
Первыми взгляд зацепил контуры губ на освещаемом лиловым тоном лице, даже сейчас не утратившем благородной бледности.
— Брось кубики, за меня, — во взгляде забрезжили озорные искры. — Вот только если это мой бросок…давай ты будешь использовать не футон, а…
Оставив окончание мысли за домыслами Эйрин, розоволоска неспешно убрала поддерживающий её локоть, буквально распластываясь на поверхности мягкого хлопчатого футона. Переходящие в широкие округлые бёдра, казавшиеся из-за расплющенных ягодиц ещё шире, длинные ноги вытянулись. Игравший напряжением живот расслабленно выдохнул, а груди, колышась некоторое время выброшенной медузой, разъехались.
— Девять - тоже неплохой результат. Все зависит от перспективы! Я вот недавно загадывала это число, но вот прогадала, рука не была достаточно твердой, чтобы кости легли так, как надо. Четыре и пять, три и шесть - выигрышных комбинаций всего немного! Лишь бы не перебросить или недобросить... — заметила Эйрин, наклонив голову в сторону хранительницы. Темное звездное безмятежное небо привлекало внимание поразительной картиной природы. Но обычные мысли, желание унестись к далеким светилам, вырваться за пределы окружающей атмосфере ей сейчас не хотелось. Ей было и тут хорошо, на коленях принцессы.
— Честно говоря, не записываю. Ну или делаю заметки уже после встречи, если было что-то важное. Признаком хорошего этикета считается небольшое зрительное внимание на той, чья очередь говорить — и отвлечение делом, уделенное бумаге, может выставить меня в не лучшем свете.
Она вздохнула, колыхнулась от дыхания налитая, крупная грудь. Время словно остановилась вокруг них троих, и доктор увидела, как на лице Йому появилось заинтересованное выражение.
— Да, мы не только играли в кости. В какие еще игры мы играли? Ммм, дайте как припомнить... Кроме костей удачи мы играли в домино, карты, маджонг... — Целительница начала перечислять какие-то названия, без деталей, поочередно загибая пальцы левой руки, — Ой, что-то я увлеклась! А на собрании мы играли в шашки на шестерых человек. Ну, точнее не мы, а первые леди тех или иных территорий. Мне повезло понаблюдать за игровой сессией!
Эйрин зевнула, потянулась, выгибая спину, и с наслаждением вытянула конечности вперед. Мягкие ладони схватили девушку за голень, принялись изучать е1, словно новый музыкальный инструмент. Больно не было — даже наоборот, она подавила собственное желание поощрить такое любопытство. Куда подушечки пальцев нажмут дальше? Пойдут ли они прямо или свернут в сторону? Не применит ли её любимая острую приправу в виде легкого прикосновения боли, ущипнув её где-нибудь там, где кожа особо чувствительная?
Просьба бросить кубики вырвала её из желания прилечь, прикрыть глаза и отдаться массажу. Поручение было важным и она была готова бросить кубик! Но вот как это стоило сделать? Стоило ли привстать и упростить себе работу? Или же сделать это лежа, не отрываясь от ног любимой? Первый вариант был очевидным и самым простым, второй — интересным, но немного глупым! Ведь тогда она бросала почти наугад, руководствуясь своей памятью о строении тела розоволоски.
Эйрин серьезно задумалась. И поняла — чтобы сделать все правильно, нужно было бросить кубики аккурат между грудей. Мягкие и полная грудь в спокойном состоянии грозили тем фактом, что кости скатятся вниз на футон.
Девушка бросила руку в сторону, стараясь нащупать игральные предметы. Что-то мягкое и твердое легло в ладонь. Она осознала, что искала совсем не там, где надо.
— Спасибо... — скромно ответила она. Щеки припухли цветом томата, смущение было не спрятать. С желанием сделать все так, как нужно, она вытянула руку слева от себя. Черты тела Ююко, красивого и желанного, пронеслись у неё в голове. Она хорошо знала строение тел любимых, ведь они часто обнимались и проводили время самым приятным образом. Однако был риск ошибиться тут и там. Все же травница решила рискнуть, вытянув руку прямо над собой. И в конце она все же согнула сильно конечность, почему-то решив, что вот-вот почувствует тепло дыхания. Что, несомненно, дало бы ей нечестное преимущество.
— Кручу, кручу, — вспомнилась невольно фраза в голове. И где она ее услышала? — выиграть хочу!
Пожелав броску успеха, она разжала пальцы. Слух прорезал мягкий звук. Один из кубиков все же скатился вниз? Проделка окружающих звуков природы? Может, показалось?
Она могла бы резко привстать, попробовать поймать маленький куб. Но делать этого не стала. Она повернула голову в сторону принцессы и, когда стало очевидно, что бросок сделан, потянулась наверх. Все же результат нужно было проверить.
— И что же у нас вышло?
Она глянула на первую кость. На самый вверх. Вторую она найти сразу не смогла.
Три броска. Трое участниц. Три победы. Пожалуйста, не подведи меня, моя удача. Покажи мне что-то больше тринадцати. Мне ничего в голову не приходит сейчас, если я выиграю... — подумала она и не сразу, но все же взглянула и на вторую кость. На самый вверх, на точки, символизирующие результат.
2d10: (9 + 5) = 14
Медленно сползая, тонкие пальцы коснулись лодыжки, обволакивая едва заметные выступы тёплыми подушечками. Лёгкое нажатие, утвердило положение руки, смыкая пальцы цепочкой колье. Тактильная отдача, радующая своей мягкой шелковистостью, понукала сидевшую на пятках девушку расслабленно улыбнуться, чуточку сильнее смыкая пальцы.
— Так много игр, — расслабленность в мелодичном тонком голосе смешалась с тёплой улыбкой. Вытянутая рука, раскрыв пальцы, прижалась к стопе ладонью. — Ты могла бы поделиться некоторыми на собраниях. Авось они бы проходили легче.
Йому хихикнула, прикрывая глаза длинными серебренными ресницами. Пальцы раскрылись, отпуская хватку и соединившись, вместе с очередным вдохом девушки, заскользили ввысь, слегка вжимаясь в белизну кожи лунарианки.
Чувство податливой гладкости распаляло, предлагая пальцам нажать сильнее, ярко провоцируя нырнуть в молочный океан. Аккуратные ноздри раздулись и Йому двинула плечом, словно одёргивая себя от мысли присоединить к подушечкам тонкий край ногтевой пластины — это могло не понравиться Эйрин, а она пока себя достаточно контролировала, чтобы ненароком не стать причиной дискомфорта.
— Знаешь, поддерживать зрительный контакт бывает не просто вежливо, но и очень приятно, — хихикнула она, касаясь взглядом широких, округлых бёдер, раздавшихся от упора в футон вширь.
Пальцы раскрылись, запястье приподнялось, оставляя касаться кожи лишь указательный палец принявшийся выводить скруглённые фигуры завитков.
— Танец в трио? — переспросила розоволоску Йому, нажимая пальцем на кожу. — Хочешь попробовать? Мгм…Тогда ты просто обязана набрать высшее значение!
Одёрнув руку, хранительница плавно уложила предплечье на бёдра, не мешая Эйрин потянуться в поисках твёрдых кубиков костей. Сопровождая движения любопытствующим взглядом, она отклонилась слегка назад, когда ладонь повернувшейся целительницы нависла над пышной, разъехавшейся грудью розоволоски, аккуратно метя в ложбинку.
— Вы с Ююко выиграли, — вытянув шею, чтобы подсмотреть результат, кивнула она. — Как же вы распорядитесь шансом?
Плавно подавшись вперёд, хранительница выгнула спину перекатываясь на колени, а после принимая упор ладонями. Чуть выгнутая спина, вздёрнутый, открывающий лицо взгляду подбородок.
— А победительниц нужно наградить!
Сдержанно засмеявшись, она в несколько шажков сблизилась с Эйрин, выставляя правую руку, мягко опустившуюся выше берда. Левая, полусогнутая, держала вес наклонившегося корпуса, просматриваемого от небольших, держащих форму упругих холмиков грудей до мягкого живота снизу.
Качнувшись, Йому ещё сократила дистанцию. Рука над бедром съехала назад за талию, а лицо оказалось под взглядом Эйрин, упираясь подбородком в мягкую, чуть сплющившуюся грудь, словно разлившуюся по клетке.
— Места касания костей нужно обозначить! Что думаешь, любимая?
Сладковатый аромат с угадывающимися нотами розы и вишни, а ещё чего-то напоминавшего лёгкий оттенок ванили окутывал источники нежно касаясь ноздрей. Совсем не агрессивный по своей сути, он не вызывал всплеска эмоций, находивших выход в участившемся сердцебиении и расширившихся зрачках, навевая спокойный, почти сонный настрой, которому вторили мелодичные птичьи трели, доносившиеся из разных частей сада, сливавшихся одним многоголосым напевом.
— Как представительница, ты могла быть меньше связана этикетом, — мягко отметила лежавшая на спине Ююко.
Двинув рукой, розоволоска вытянула её перед собой, нащупывая шелковистые волосы Эйрин, чья голова приятной тяжестью лежала несколько выше коленей. Запустив кончики пальцев, в белый лес, она улыбнулась, словно найдя ещё одно материальное подтверждение присутствия любимой.
— Но я не знаю, как у вас устроены отношения, — продвинувшись пальцами чуть глубже, розоволоска потрепала серебристые волосы.
Рассматривая разбросанные изумрудным жемчугом звёзды расслабленным взглядом, Ююко усмехнулась, опуская нашедший контуры лежавшей на коленях любимой взгляд.
— Кажется, собрания проходят довольно забавно, если в конце находится желание поиграть, — движение головой пощекотало щёки о волосы, пряди которых, напитавшись лиловым окружением, приобрели тёмный, отливающий пурпуром цвет.
Реагируя на движение у ног, Ююко расправила плечи, будто немного отстраняясь и вжимаясь в уютную поверхность футона. Глаза скользнули вниз, находя съехавшие набок длинные волосы и плечи приподнявшейся любимой, которой она ласково улыбнулась, будто подбадривая.
Уже предчувствуя падение кубиков мягкий живот инстинктивно напрягся, едва заметно дёрнувшись из-за чего расплющенная грудь легонько всколыхнулась за секунду до того, как твёрдые тёмные капли контрастируя с кожей упали в ложбинку между наливных полусфер. Вращаясь, щекотно массируя кожу, они скатились вниз: один к пупку, второй, съехав вдоль округлого бедра, зарылся в ворсистую поверхность футона.
— Новое место принесло удачу? —мягко улыбнувшись спросила Ююко.
Повернув голову, она постаралась отыскать глазами кубики, но услыхав слова Йому расслабилась, даже не зная точного значения.
— Раз это наша общая победа, я бы хотела отдать действие нашей любимой Эйри. А Йому могла рассказать нам о каком-то интересном цветке, — хихикнула она, вновь опуская голову на футон.
Эйрин улыбнулась. Если бы все было, как хотела Йому, то беседы проходили бы куда легче, а голова никогда бы не болела после многочасовых бесед. Но реалии часто не совпадали с желаниями, вызывая вместо утвердительных кивков многозначительные взгляды. Словно каждая из сторон существовала на своей волне.
— Это было бы здорово, Йому, — призналась она и снова посмотрела вверх над собой. Над головой не было облаков, бледных полос влаги, похожих на кошачьи хвосты, протянувшиеся высоко в небе. Небосвод был обнажен — как и врачевательница, — Но, увы, желание поиграть возникает не у всех и не всегда. Пока ты всех выслушаешь, пока ты все запомнишь, пока ты подождешь, пока кто-то перестанет перебивать друг друга... В общем, в конце встречи, когда условные договоренности достигнуты и обсуждение закончено, порой голова такая тяжелая, что играть то особо... и не хочется. Ну или победа все равно не принесет чувство радости.
Она вздохнула, словно деловой этикет был тяжким бременем на её голых плечах.
— Часто возникает ситуации, когда одна участница встречи открыто поддерживает другую, прямо-таки восхищается достижениями, настоящими и прошлыми. Но это не кажется чем-то натуральным или естественным. Ты словно ощущаешь, что это либо наигранно, либо обе стороны уже заключили или вот-вот заключат союз между собой. Под конец собрания, особенно когда все начинают общаться между собой, выступив по очереди, информация просто переполняет меня. Не знаю насчет других — по лицам не всегда легко прочитать намерения. Я знаю, что я не одна такая.
Эйрин потянулась навстречу мягкой ладони и замерла, когда пальцы принялись расчесывать её волосы. Желание поцеловать ладонь она подавила, позволяя словам удовлетворить любопытство любимых. Да и кожа руки была вне её досягаемости сейчас.
— Бывает что-то кто-то совсем не против поиграть и по твоим правилам. Но если что-то стоит на кону — одним азартом могущественные люди сыты не будут.
Вторую кость девушка найти смогла не сразу. Глаза округлились от приятной новости, в зрачках блеснула золотая искра.
— ''Мы победили? Я победила? Но я разве я не выкинула 13? Может, нужно напомнить — мысли проносились у доктора в голове одновременно, оттесняя главную, пугающую свое простотой и неизбежностью, мысль. Понадобилась долгая пауза, чтобы собраться с духом и поступить правильно и пойти навстречу дарованному, настоящему моменту. Словно течение спокойной реки выходит в открытое море — так и приняла правила их игры.''
Она льнула навстречу мечнице, не обронив ни слова. Левая рука оплела девушку, ладонь легла на бедро. Легкий шлепок по бедру оставил едва заметный след от соприкосновения, кончики губ коснулись макушки. Горячее дыхание почти коснулось белоснежной макушки хранительницы. Врачевательница словно предлагала тесно обняться.
— Почему бы не обозначить? Я буду рада, если угадаю, куда же они упали. А обозначить можно...
Она потянулась рукой к вишневому соку, наполнила совсем немного сосуд. Глаза зацепились за ложбинку между грудей. В голову пришла мысль просто выплеснуть на белую кожу немного сока, оставив слабый красный свет. Но после горячей воды контраст температур мог пойти не на пользу ласкающей её девушки. Ей пришло в голову что-то более интимное, отчего в животе стало легко и приятно. Поднеся к губам стакан, она отпила немного воды. Согрев своим вниманием и теплом хранительницу, она опустилась к принцессе. Прямо перед грудью она остановилась, облизнула собственные губы и медленно, нежно поцеловала девушку аккурат в гладкое место между двумя грудями.
— Интересно, угадала ли я? — хихикнула она, а затем приблизилась к правой груди. Она оставила второй сладкий знак внимания почти посередине между основанием груди и соском девушки.
— Два кубика — два места. Ты знаешь правильный ответ, Йому? Или может тоже попробуешь?
Она опустилась, присев ягодицами на бедра принцессы, чтобы беловолоска тоже могла принять участие. Руку опустила на свою ляжку, поглаживая себя по ляжке. Выждав удобный момент, она льнула вперед, прижимаясь грудью к спине хранительницы. Твердые соски уперлись в кожу девушки. Эйрин потянулась дальше, чтобы заключить юную половинку между её наставницами. Что-то мягкое коснулось плеча девушки — беловолоска поделилась лаской и со второй половинкой.
—Простите, что вмешалась — я не могла удержаться. Вспомнила, как однажды мы занимались любовью в похожей позе. Чудесное, медовое на вкус воспоминание — и редкий способ доставить всем удовольствие.
Она сделала небольшое усилие, чтобы ладони зашли за спину принцессы. Чтобы она обнимала их обеих.
— Я могу пригласить вас на танец, мои леди? Если мое вмешательство не попадает под "Действие".
Она смутилась и ослабила свои объятия, чтобы любимые могли без особого труда освободиться от её прижиманий. И от веса.
Трахать.
Тип: Мультиплеер.
Жанр: Повседневность, детектив, эксплоринг.
Сеттинг: Тохо.
Кладовка с полезностями: https://docs.google.com/document/d/1TNMZWb0oYO8SYITTk9wViPZu-sD4Rq5Upp6ZEssVW3c/edit?usp=sharing
Где-то далеко, скрытые от глаз посторонних магическим барьером, лежат земли Генсокё. Дух времени, столь спешный за его пределами, здесь почти совсем не ощущается, вкрапляясь лишь небольшими мазками, никак не меняющими традиционного уклада, полного оживших мифов и легенд. Однако, вовсе не значит, что здесь ничего не происходит. Множество легенд, тайн и загадок, поддерживаемых суеверием и страхом, породили действительно манящие вещи и события. Что ждут тех, кто достаточно смел, дабы к ним прикоснуться.
Вопросы относительно игры, а также пожелания, пожалуйста, адресуйте в дискуссионный тред. Многое описано по ссылкам в кладовке.
Текущий дискуссионный тред: